|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Прогулка по лесу.
— Проклятье! — едва слышно шепчу я, сплевывая таки попавший в рот песок. — Опять!
Вновь эта поза. Вновь на земле. Вновь весь в синяках. За что мне это? Почему я вновь пожинаю плоды чужих ошибок? Я понимаю, что она хотела как лучше, но... но вот результат явно оказался обратным. А ведь прошло лишь два дня...
Два дня, что минули с последней памятной встречи Кохару с Генджи в гостиной его дома, показались мне едва ли не адом, даже в сравнении со всеми остальными. Старик, по-видимому сильно уязвленный и задетый девушкой, пусть и взбесился, но продолжал держаться своего слова... Никакого развития чакры, лишь физические тренировки...
Хотя, теперь, по прошествии нескольких дней, называть их так я уже не мог. Все происходящее все больше и больше напоминало форменное издевательство. Ранее даваемые мне практики на растяжку и гибкость резко сменились продолжительными тестами на выносливость, после которых хотелось либо помереть, либо забыться, а теоретическое обучение анатомии тела и основам тайдзюцу внезапно сменились ожесточенным спаррингом. Я страдал. Страдал и терпел.
С каждым пропущенным чувствительным ударом, с каждым пройденным на последнем моем издыхании шаге старейшина все больше и больше падал в моих глазах. Куда делось его здоровое благоразумие и хоть какая-то учительская гордость? Куда пропало его принципиальное желание вбить в меня хоть немного знаний и опыта? Ответ был прост — пропали в тот же миг, как Кохару, кинув на прощание скорее угрозу, чем предупреждение, покинула дом старейшины.
Теперь Генджи ничем не напоминал того беспристрастного учителя, что без эмоций и сожалений едва ли не выворачивал мне суставы, руководствуясь лишь необходимостью. Теперь на его лице застыла маска настоящего садиста, упивающегося моими мучениями... и я понимал, что долго этого попросту не выдержу.
— Поднимайся, — раздался надо мной твердый голос уже ненавистного мне человека. — Поднимайся и впредь будь внимательней.
"Пошел нахер!" — мысленно кинул я этому ублюдку, лежа на земле и пытаясь хоть как-то восстановить сбитое ударом в грудь дыхание. Будь внимательней?! Да я повнимательней его буду!
Даже сейчас, наслаждаясь прохладной землей, снимающей хоть часть боли во всем теле, я держал все окружающее меня пространство под контролем. Не укрылись от меня ни все та же довольная, садистская ухмылка на морщинистой роже старика, ни его медленные шаги в мою сторону, ни приближающаяся к нам незнакомая женщина...
Черт! Резко отклоняю голову вправо, в последний момент пропуская острое колено Генджи, едва не вбившее меня лицом в землю, и даже успеваю порадоваться — хоть сейчас тело успело за глазами.
— Я знаю, что ты меня видишь, — процедил Генджи и, как циркуль провернувшись на колене, ударил другим точно мне в бок, почти наверняка выцеливая мою почку...
Этот удар не был для меня сюрпризом — ведь я его попросту видел. Видел его начало, его цель, траекторию и даже весь путь. Я видел все... а значит и все знал. Вот только "знать" оказалось недостаточно — тело просто не могло поспевать за моим же сознанием. Колено с силой встретилось с напрягшимися брюшными мышцами и, будто их не почувствовав, спокойно продолжило свой путь. Мое сознание, уже в который раз за последние дни, буквально взорвалось от вспыхнувшей яркой звезды боли. Боли, к которой я даже уже успел привыкнуть... Страшно даже представить, что было бы, не успей я повернуть корпус, подставив под удар уже какой-никакой, но сформировавшийся пресс.
— Когда я говорю вставать, надо подниматься, — вновь раздался голос уже стоявшего на ногах старика. — Я знаю, что ты сможе...
Шлеп! Звонкая пощечина под мою вымученную злорадную улыбку прервала речь самодовольного старика. Ох, какое это было блаженство — наблюдать, как приближалась эта почти небесная кара в лице незнакомой женщины. Ну и где твоя внимательность старик? Тебя сделала баба, которая шла, даже не скрываясь!
— Мейко?! — успел только воскликнуть Генджи, прежде чем очередная пощечина не прилетела ему уже по другой щеке.
— Упрямый безумец! — срывающимся голосом кричала женщина. — Что ты наделал?!
Несмотря на навернувшиеся на мои глаза слезы, я четко видел заплаканное лицо этой уже не молодой женщины. Надо было быть круглым идиотом, чтобы не понять, что причиной её состояния было нечто, к чему Генджи имел самое прямое отношение. Стоп. Может ли быть...
— Успокойся, Мейко! — обеспокоенно и даже немного изумленно ответил старик, перехватывая вновь несущуюся к его лицу руку. — Объясни, наконец, что случилось!
Генджи явно не понимал, что происходит. Я же, в свою очередь, мог похвастаться обратным, особенно учитывая наличие еще одного, пока неизвестного старейшине, действующего лица...
Её я приметил сразу после того, как вторая пощечина достигла своей цели — слишком уж выделялась пусть и не яркая, но заметная Бьякугану голубоватая вспышка чакры. Она появилась тихо, незаметно и, стараясь держаться вне пределах прямой видимости старейшины, медленно направлялась к нам.
— Не притворяйся, что не знаешь, — Мейко так и замерла с пойманной над головой рукой. — Ведь это ты все начал!
— Я повторяю! — едва не прорычал Генджи в лицо своей знакомой, — я не понимаю о чем ты гово...
Договорить ему не дали — уже во второй раз за день он был прерван на полуслове влезшей в разговор женщиной. Только вот на этот раз уже другой...
Смотреть за Кохару и её приготовлениями к эффектному выходу, было очень весело и в некоторой степени даже странно — слишком уж было не привычно наблюдать не сам пафосный и неожиданный выход, а подготовку к нему. Я прекрасно видел как она мягко и бесшумно покинула толстую ветку дерева, на которой почти только что появилась, видел как она, с завидной ловкостью избегая невысокие кустарники и местами упавшую листву, незамеченной никем кроме меня подобралась к рядом стоявшему дереву, видел как она прислушалась, выбирая момент для появления...
— Мейко-сан, — плавно и грациозно выплыв из-за ствола дерева, заговорила Кохару, прерывая Генджи на полуслове. — Прошу прощения, но Генджи-доно действительно пока не в курсе происходящего.
И вот тут, смотря, как на краткий миг изменились в лице сцепившаяся парочка, я едва удержал себя от смеха. Видеть все, начиная от так глупо выглядящей подготовки к одному единственному выходу, цель которого немного впечатлить этих людей, и заканчивая реакцией на него, оказалось куда веселее, чем я мог даже ожидать. Весь этот наигранный пафос, который, казалось бы, не должен был существовать в подобном мире, казался таким детским... и не реальным? А впрочем, в следующий миг меня это уже не волновало — стоило смеху только подступить к горлу, как взвыли отбитые старым ублюдком бока и ребра, заставив меня мигом обо всем этом забыть. Вместо ожидаемого смеха наружу вырвался лишь болезненный кашель.
— Что я не знаю? — заметно напрягся Генджи.
— Рокуро! — Мейко резким движением вырвала собственную руку и, боязливо косясь в сторону Кохару, отошла немного в сторону. — Его задержали сегодня утром за подозрение в шпионаже!
Генджи заметно побелел. Кажется, он постепенно начинал понимать, что тут происходит.
— И почему ты пришла ко мне? — спросил старейшина у Мейко, бросив гневный взгляд сторону стоявшей позади меня девушки. Кохару же лишь улыбнулась в ответ.
— Оперативник проводивший арест сказал по всем вопросам обращаться к тебе, — замялась Майко, видимо понимая, что ошиблась с виновным. — Вот я и подумала, что...
— Что я решил посадить собственного внука? — разъярился Генджи, нависая над бедной женщиной. — Такого ты обо мне мнения?!
— Но...
— Мейко-сан, это моя вина, — Кохару вновь влезла в их перепалку. — Я замоталась и не успела посветить Генджи-доно во все детали этого дела. Будь то иначе он бы смог предоставить вам всю необходимую информацию.
Мейко, которая вздрогнула от одного лишь звука своего имени, теперь уже с надеждой уставилась на стоящую перед нед девушку.
— Значит, Ито-доно, Вы можете объясни...
— Мейко! — Генджи, неожиданно для всех, резко и бесцеремонно прервал женщину. — Оставь нас.
— Что ты тако...
— Оставь! — едва не прокричал старейшина, до побелевших костяшек сжимая собственные кулаки. — Я найду тебя позже.
Смотря на стоявшую рядом со стариком женщину, мне на краткий миг стало даже немного жаль её — такой затравленной она выглядела. С мольбой в глазах она переводила взгляд с разгневанного Генджи на несколько безразличную Кохару, заламывала себе руки, открывала рот, в попытке решиться что-то сказать... но не смогла. Мейко, пребывающей в полном неведении о судьбе своего сына, оставалось лишь молча развернуться и покинуть территорию поместья.
— И к чему был весь этот спектакль? — выждав с полминуты, Генджи, наконец, обратился к главному действующему лицу — к Кохару. На что она лишь ехидно улыбнулась.
— Разве не приятно слышать такие новости от собственной дочери? — продолжала улыбаться девушка. — Лучше она, чем посторонний человек, верно?
Старейшина вновь медленно, но менялся в цвете. Бледность, вызванная страшными новостями, уходила, уступая место красноватому оттенку гнева. Его чувства были так очевидны, что Генджи разве что только не трясся от переполняющей его злости.
— Малолетняя сучка... ты что себе позволяешь... — пышущий от ярости Генджи медленно надвигался на хрупкую с виду Кохару, глотая и пропуская слова. — Ты хоть знаешь с кем ты сейчас... кому угрожаешь?
— Угрозы? — Кохару продолжала бесстрашно и даже немного ехидно взирать на разгневанного старейшину. — Увольте. Я пришла лишь для того, чтобы поделиться имеющейся у следствия информацией. Как ни как он ваш внук...
— Так делись! — Генджи остановился, не дойдя до меня какой-то пары метров.
Теперь уже была моя очередь чувствовать себя неуютно. Наверное, именно такие ощущения испытывает полоса металла лежа на наковальне под занесенным молотом. Как-никак, но это я так "удачно" расположился между разгневанным мужчиной, который уже продемонстрировал свое отношение ко мне, взбив и поваляв мое тельце по земле, и девушкой, что нагло и бесстрашно всеми способами выводила его из себя. Боюсь, начни они серьезную перепалку, и я без сомнений пострадал бы первым.
Требовательный тон старейшины вновь был проигнорирован — у Кохару были свои заботы. Она, заманчиво для моего разума, но не тела, виляя бедрами, подошла ко мне и, протянув руку, помогла подняться с земли.
— Знаете Генджи-доно, мы долго сомневались в разнообразных доносах на его имя, — говорила Кохару легонько меня отряхивая, — но... Но буквально три дня назад, почти сразу же после нашего с вами милого разговора, нашлись новые доказательства возможной причастности Рокуро-сана к шпионажу.
Кохару перевела мигом потяжелевший взгляд с меня на покрасневшего от гнева старейшину.
— Вы должны понимать, что это значит, Генджи-доно, — уже без тени улыбки говорила девушка. — Если опасения подтвердятся, то все это происшествие ляжет очередным несмываемым пятном позора на вашу семью и на вас в частности.
— Какие... какие доказательства? — старик медленно, но уверенно брал себя в руки. Во многом от его сдержанности зависел как исход этого разговора, так и жизнь его старшего внука.
— Зашифрованная переписка, — ответила Кохару, вновь повернувшись ко мне, и чуть натянуто улыбнулась. — Как ты малыш?
Я, не зная, что еще можно было сделать, лишь кивнул ей в ответ, за что и заработал все тоже дурманящее поглаживание по голове.
— С сегодняшнего дня старайся учиться хорошо, идет?
Мой очередной кивок и очередная порция иррациональной эйфории от легко взлохмаченных волос... Нет это точно что-то странное...
— Эта переписка в данный момент проверяется, Генджи-доно, — девушка вернулась к разговору со старейшиной, наблюдавшим эту милую сцену со стороны. — И зная вас, мы просили бы не беспокоить наши органы, а вплотную заняться обучением этого малыша. Поверьте, наши эксперты справятся и без вас.
— А результат проверки, — уже гораздо спокойнее, чем вначале разговора ответил Генджи, — зависит...
— Да, принципиальный вы человек, она зависит целиком от вас, — жестко и резко закончила за него Кохару, уже безо всяких улыбочек смотря ему в глаза. — Потому, учите. И учите на совесть.
* * *
"Это не твоя забота," — говорил ей лично Мизукаге при приеме заказа, впрочем, при этом никоем образом её не отговаривая. Сама собой проблема не решится.
"Это должен сделать он..." — добавлял Мизукаге, ожидая от нее ответа, зная, что не дождется. Её предвзятое отношение порой начинало раздражать.
"...но его в деревне нет, а проблема имеется, — обреченно вздыхал Мизукаге, прекрасно понимая, что без его одобрения она отсюда не уйдет. — Он твой".
И опять тишина. Она просто приняла задание и вышла из кабинета Мизукаге. Вышла довольной — наконец-то на её пути встал по-настоящему сильный противник...
... Очередные четыре дня непрекращающейся погони дались ей нелегко и дело даже не в просевшей физической выносливости — Мей попросту уже устала быть все время настороже. Постоянное внимание, постоянные придирки к деталям и постоянный поиск возможных засад и ловушек выматывали куда сильнее обыкновенного бега по толстым веткам деревьев. К этому-то Теруми все еще не привыкла — на своем счету она имела лишь две миссии длиною более суток, да и те обыкновенные, не представляющие опасности сопровождения мелких торговых сошек. Сейчас же, когда из минуты в минуту приходилось работать на максимуме своих возможностей, Мей явно не справлялась. Девушка физически чувствовала, как снижается общий уровень её концентрации, как начинали путаться мысли, как она все чаще начинала задумываться о собственной неготовности к подобного рода заданиям... и когда подобные идеи совсем уж укоренились у неё в голове, она уже была уверена в том, что ей просто необходима любая легкая передышка, любая пауза в этом четырехдневном забеге. Любая пауза... лишь бы отвлечься на минуту, забыться, вернуть уверенность в собственных силах...
Ничего удивительного, что когда её цель в очередной раз смогла уйти от преследования, Мей скорее обрадовалась, нежели почувствовала досаду. Что ни говори, но даже самым крепким из нас иногда, но нужен отдых.
Мей устало спрыгнула с ветки и, пройдя несколько метров, остановилась у столь заманчиво выглядящего озера. Тут началась новая битва — битва с соблазном и собственными желаниями. Скинуть грязную одежду и нырнуть в столь заманчивую воду? Легко, но можно ли? Нет. На задании подобные вольности были недопустимы — слишком велик риск подставить врагу свою незащищенную спину.
Бросив взгляд на зеркальную поверхность озера и увидев в нем свое почти идеальное отражение, Мей тяжело вздохнула — вот во что превратила её эта неостановимая гонка. От привычной укладки рыжих волос не осталось и следа — теперь на её месте гордо восседало нечто, больше напоминающее гнездо кривой на глаз птицы. Достаточно красивое, как она сама считала, лицо запылилось и было едва ли не грязней морды какого-нибудь крестьянского шахтера. А одежда? Эти тряпки, что остались на ней после стольких дней погони попросту не могли ею считаться. А ведь всего этого можно было избежать, не бегай этот выродок так ловко и быстро... Жалкий трус!
Разбив собственное же отражение, Мей зачерпнула воды из небольшого озера и с наслаждением умылась, убирая с лица раздражающую грязь. Вот оно истинное наслаждение... Вот она долгожданная минутка для отдыха, спокойных размышлений и выводов...
Итоги же были неутешительными — несмотря на приложенные ею усилия, четыре дня погони по лесам и мелким крестьянским деревушкам в очередной оказались потрачены зря — искомый объект умудрился вновь уйти от преследования, причем сделал это так, что Мей едва не удавилась от зависти. Талант к побегу и заметанию собственных следов, продемонстрированный этим человеком не шел ни в какое сравнение с умениями самой девушки. И это не могло её не злить...
Впрочем, даже несмотря на все навыки этого труса ни бесконечно бегать, ни окончательно скрыться от неё он не мог — его специфическая, запоминающаяся внешность ему этого не позволяла. Да, пускай продемонстрированные этим человеком таланты с запасом давали фору самой Мей, но вот они были совершенно бесполезны при всей его заметности — лишенный руки и средств на проживание этот старый бродяга сильно выделялся на фоне даже обычного крестьянского люда. Слово там, слушок тут, след в сторонке и крик испуганных птиц на горизонте и вот Мей снова знает едва ли не точное расположение искомого смертника. Никуда ему не деться. Рано или поздно она его нагонит и... и остается надеяться, что этот человек окажется достойных тех усилий, что она приложила к его поимке.
Теруми улыбнулась собственным мыслям и снова зачерпнула прохладной воды. День определенно начинал ей нравиться...
— Вот значит, кого теперь посылают ко мне на смерть? — мужской скрипучий голос достиг слуха Мей в тот же миг, как стальное лезвие коснулось её же шеи. — Маленьких девочек, из продолговатых предметов знакомых лишь с кунаем?
Мей так и замерла с водой в ладонях и сумбуром в мыслях. Что... Что, черт побери, тут происходит? Когда он... Зачем он... Как он умудрился к ней подобраться? Как так получилось, что тот кто уже больше недели бегал от неё как заяц от лисы, внезапно решил поменяться с ней ролями?
— Не могу поверить, что столько времени бегал лишь от тебя одной! — продолжать говорить раздраженный неизвестный. — Одна девчонка без прикрытия, без отряда АНБУ! Что за ересь!
Мей не отвечала так долго как могла, предоставляя себе максимально большое время для оценки ситуации. Сейчас, переборов первоначальное потрясение, она уже позволяла себе думать не по существу. Именно сейчас от трезвости разума, от выбранной стратегии напрямую зависела сохранность, как её собственной жизни, так и её репутация в деревне. Именно сейчас Мей не собиралась расставаться ни с тем, ни с другим.
— Слишком много о себе возомнил, Соучиро. На нукенина А-ранга хватит и меня одной, — бросила Мей, напрягшись в ожидании ответной реакции мужчины. Разозлится и зарежет? Поддастся ли гордости и тщеславию? Сработает ли уже сформированный в голове рисунок будущего сражения или нет? Этот момент решал многое...
Мей повезло — Соучиро, уверовав в собственное превосходство, громогласно рассмеялся и, нервируя Мей подрагивающим лезвием, заговорил, медленно переходя на устрашающий, как наверное думал сам нукенин, шепот.
— Тебя одной... — постепенно склоняясь к уху девушки, говорил Соучиро, все сильнее давя мечом на шею. Брызнула кровь, но Мей не двигалась... ей нужно было еще лишь одно мгновение.
— Ты что о себе возомнила тва...
Сейчас! Мей закрыла глаза, концентрируясь как никогда прежде. Гнусавый шепот отступника у её уха, вода в ладонях на уровне груди, открытая поляна по обе стороны от неё — все сложилось. Мей уже видела свою победу...
Она действовала без сомнений и промедлений — привычное преобразование природы чакры, резкое смешение двух потоков и горсть воды, все еще сохранившаяся меж сложенных ладоней, взрывается тучей раскаленного пара... Пара, по плотности не уступающего непроглядному туману, а по температуре кипятку из походного чана.
Вспышка оглушительной боли потонула в протяжном мужском крике, но Мей не уделила ни тому, ни другому должного внимания. Без промедления бросившись навзничь она ушла от запоздалого и слепого удара мечом и, сделав легкий, пускай и не самый удачный перекат, ощутила как холод стального лезвия сменился земляной прохладой. Теперь они поменялись ролями. Дальнейшее должно пойти как по нотам.
Еще один перекат, поворот в сторону клубящегося пара, серия печатей, хлопок по земле и наблюдение за тем, как тело мужчины протыкает вырвавшаяся из земли каменная пика — вот как видела свою победу, уже успевшая набраться опыта пятнадцатилетняя куноичи. Простая и верная комбинация, буквально гарантирующая ей долгожданную победу...
Но у судьбы были иные планы. Стоило только ладоням коснуться друг друга, как огненная вспышка боли едва не лишила Мей сознания. Лишь неимоверное усилие и знание об опасности подобного шага позволили ей не впасть в беспамятство.
Отпрыгнув от мгновением раньше обожженного мужчины, Мей опустила глаза на собственные ладони и едва не взвыла от отчаяния.
— Черт! — прошептала она, едва сдерживая слезы от боли и увиденного. Ладони, что раньше были покрыты редкими трудовыми мозолями, теперь же были вовсю испещрены красными волдырями — недавняя техника ударила не только по мужчине.
— Надеюсь тебе так же больно как мне, сучка! — из рассеивающегося облака раскаленного пара прогремел яростный крик Соучиро. — И даже если это так, тебя все равно ждет куда больше боли! Я гарантирую!
Мей не слушала. Даже сейчас, необдуманно поранив саму себя, она не теряла присутствия духа и концентрации на главной цели — победе. Да, пускай она уже далеко не в лучшей своей форме, но все же теперь у её шеи не было рокового лезвия. Теперь у неё был простор для тактики.
Глотая подступающие слезы, девушка подняла глаза и впервые увидела своего противника лицом к лицу. Наконец-то они встретились. Наконец-то Мей, знакомая с ним только лишь по краткому досье из архивов Кири, имела возможность сделать собственные выводы на его счет.
— Знаешь, — сквозь слезы усмехнулась Мей, видя что именно предстало перед ней, — а ты ведь тот еще "красавчик"!
И она не врала. Человек, бывший однажды членом пускай элитного, но в сравнении все же довольно посредственного отряда Киригакуре, выглядел далеко не лучшим образом. Лицо, целое еще несколько секунд назад, сейчас украшал огромный ожог охватывающий почти всю видимую область. Эта покрытая волдырями рожа, еще до ранения не отличавшаяся особой красотой, теперь и вовсе делала из Соучиро до мерзости отвратную личность. И, кажется, сам мужчина это прекрасно понимал — слишком уж гневно горели легко заметные на этом лице карие глаза.
Впрочем, на одной лишь морде, его уродство не ограничивалось. Больше красного лица в глаза бросалось полное отсутствие одной из конечностей — рука, что когда-то сжимала один из Великих мечей, ныне была обрублена до самого плеча. Когда и при каких обстоятельствах Соучиро получил это увечье, Мей прекрасно знала — личные дела содержали и не такие подробности прошлого. Впрочем, они сейчас помогали слабо...
Провокация, на которую так надеялась Мей, желая хоть немного отойти от боли, не удалась — Соучиро твердо решил не давать девушке времени на восстановление. Мужчина, видимо поняв чего именно добивалась девушка, начиная этот разговор, отреагировал не словом, а делом. Вскинув единственную уцелевшую руку, он направил на Мей свой странный, перемотанный бинтами меч, и без лишних слов бросился в атаку. Быстро... Слишком быстро для так и не пришедшей в себя Мей. Настолько быстро, что уйти от приближающегося лезвия она уже не успевала...
Зато поспели, вбитые в корку подсознания во время тренировок с Ринго, рефлексы. Действуя на полном автомате, Мей выхватила из-за спины свой полюбившийся короткий танто и, не думая, опрометчиво подставила его под приближающийся меч...
Мир померк. Рука, крепко державшая рукоятку катаны, вспыхнула такой адской болью, что Мей на мгновение буквально ослепла от неё, потонула в ней. Все нервные окончания будто оголились, столь страшна была волна в момент удара прошедшая по всему телу... Болезненный крик девушки, больше не сдерживаемый судорожно напрягшимся горлом, разлетелся по всем окрестным лесам.
Лишь невероятное упорство и нежелание проигрывать столь постыдным образом вновь позволили Мей не перешагнуть грань беспамятства и не повалиться на землю бессознательной грудой мяса. Лишь максимальное отречение от адской боли в трясущейся руки, все еще удерживающей родной танто, позволили ей отпрыгнуть далеко в сторону, уходя от второго потерявшего в скорости удара и разрывая столь нежелательную сейчас дистанцию. В данный момент у неё попросту не было иного выбора. В данный момент ей нужно было лишь немного времени.
— И это все, что может показать мне один из Семи мечников Тумана прошлого поколения? — злорадствовала Мей, стараясь успокоить тряску в покрытых волдырями руках. — Моя знакомая в три раза моложе тебя будет, а фехтует уже на несколько порядков лучше! Теперь я знаю, почему вас кличут слабейшим поколением Мечников за всю историю Кири!
Соучиро, все это время медленно приближающийся к девушке, внезапно остановился и с каким-то злорадством уставился прямо на неё. Мужчина, уверенный в собственном превосходстве, посмотрел на неё так, что Мей на мгновение задумалась о правильности своих действий. Было в его взгляде что-то покровительствующее... что-то взрослое. Именно так родители смотрят на своих нашкодивших чад...
— Глупая девчонка, — прохрипел Соучиро, стараясь как можно меньше шевелить обожженными губами. — Ты видимо действительно не понимаешь с кем именно столкнулась. Сожалей, ибо причиной твоей смерти станет лишь постыдная глупость.
Ответить Мей он не дал. В мгновение исчезнув из её поля зрения и за какой-то миг сократив с ней дистанцию, Соучиро вновь нанес сокрушительный удар своим странным мечом. Удар, скорость которого снова была выше сознательной реакции девушки. Короткий танто, удерживаемый уже другой рукой, вновь машинально взлетел, желая подставиться под приближающуюся смерть.
— Бесполезно, — прошипел Соучиро, буквально заглянув в глаза готовящейся к очередной порции боли девушке.
Клинки столкнулись... но вместо ожидаемого металлического лязга, прогремел оглушительный взрыв. Тело молодой девушки выгнулось от сминающей любые барьеры боли и поломанной куклой отбросило в сторону...
* * *
— О-о-о-а! — громкий зевок Ринго разнесся над повисшей в молчании поляной. — Как же скучно! Ребята, вы что такие тихие? Мы отдыхаем или сидим в плену?
"Ребята" решили не утруждать себя ответом и дружно проигнорировали девушку. Ринго это не устраивало. После длительного общества достаточно общительной Теруми, гнетущая тишина напарников порядком нервировала. В этом молчании, словно тумане висящем над их стоянкой, не чувствовалось ни командного духа, ни поддержки, ни обоюдного доверия каждого к каждому из членов отряда. Лишь отстраненность и подозрительность... а так быть не должно.
Ринго оглянулась вокруг, отмечая, чем занят каждый из её напарников и ища нужного ей человека. Долго искать не пришлось — Кушимару как всегда пребывал в компании своего закадычного друга.
— Эй, ребят! — улыбнулась она Джинпачи и показательно скривилась при виде Кушимару. — Вы чего какие кислые?
Джинпачи, к удивлению самой Ринго, отреагировал очень даже вяло. Бросив вымученный взгляд сначала на девушку, а потом и на своего напарника, он тяжело вздохнул, чувствуя приближение начинающейся перепалки .
— Что тебе надо, мелкая? — Кушимару же, оскорбившись продемонстрированным к нему отношением, ждать себя не заставил. — Вали к себе под тент и жди приказов!
— Ну вот, — показательно насупилась, довольная резким ответом мечника, Ринго. — Я к тебе за помощью, а ты сразу в штыки. Мы же команда!
— Хрен тебе, а не помо...— начал было Кушимару, но Ринго не обратила на его слова внимания.
— Как раз таки тент у меня и порвался. Не зашьешь? — гаденько ухмыльнувшись спросила девушка предвкушая встречную реакцию... и не прогадала.
Вскочив с земли, Кушимару вмиг достал свой Нуибари и, не мешкая, направил его на довольную девушку.
— Сучка, ты уже задрала! — прорычал долговязый мечник, уже порядком измотанный "шутками" Ринго. — Только вякни еще что-нибудь и жрать через рот уже не сможешь!
— Кушимару! — рявкнул на напарника молчавший до сих пор Джинпачи и, повернувшись к Ринго, спокойно поинтересовался: "Чего тебе, Амеюри-сан?"
Вновь посмотрев на все еще разозленного, но уже держащего себя в руках Кушимару, Ринго улыбнулась — раздражать этого нелепого "мечника" было неимоверно приятно. А будучи защищенной знанием собственного превосходства над ним, Амеюри могла делать это безбоязненно и почти ежедневно. Хоть какая-то услада во время этих морально изматывающих простоев.
— Да вот, была свободная минутка и я вспомнила одну историю о тебе и твоем учителе. Вот мне и стало интересно, как ты получил свой меч, при живом то наставнике? С ним-то — Ринго ткнула пальцем в Кушимару , — все понятно. Его экзаменом на обладание Нуибари наверняка была какая-нибудь особо сложная вышивка на куске ткани, но у тебя...
— Сучка... — как -то уже совсем устало сплюнул на пол Кушимару, впрочем за меч уже не хватаясь.
— ...Шибуки все-же не тот меч, что имеет привычку оставлять врагов в живых, — продолжила девушка, показательно игнорируя второго мечника.
Стоило только прозвучать этому, давно интересному ей, вопросу, как Ринго поняла, что задала его не зря — слишком уж были заметны изменения в услышавшем его Джинпачи. Скука и откровенная безразличность, царившие на его лице не только на таких небольших стоянках, но и в целом во время всей военной кампании, резко пропали, сменившись злым оскалом, смешанным с торжествующей ухмылкой. Джинпачи был доволен... доволен тем, что пришло ему на ум после вопроса Ринго.
— О-о, нет, — протянул он, отбросив легкую сонливость, — ты права, он далеко не такой меч. Шибуки передается только через смерть...
— Тогда почему... — начала было Ринго, но прервалась, лениво обрезая Кибой клубок чакронитей, тянущихся к ней со стороны Кушимару. — Тогда почему он все еще жив, а меч уже в твоих руках?
Джинпачи поднял на девушку свои глаза, с едва заметным в них сумасшествием, и с улыбкой, достойной самых кровавых маньяков, провозгласил:
— Я убил его. Вернее я убил его будущее!
Ринго обреченно вздохнула — как же её раздражали подобные высокопарные речи, зачастую не имеющие отношения к действительности. Что мешает некоторым из этих буйно помешанным на убийствам идиотам говорить нормально и прямо?
— Объяснить, не томи, — в мягкой форме озвучила Ринго собственные мысли, хотя, как показало время, этого можно было и не делать. Джинпачи понесло.
— Тупой, упрямый осел, считающий, что само владение Шибуки давало ему хоть какую-то личную силу! Представь себе, Ринго, — вскочил Джинпачи и одной рукой вскинул свой внушительных размеров меч, — этот идиот на полном серьезе считал, что любой навык по владению мечом будет абсолютно лишним, для человека, в чьих руках лежит Шибуки!
— И потому ты...
— Да... — оскалился Джинпачи, с наслаждением прикрыв глаза, — показал ему, что может сотворить обыкновенная катана в руках настоящего мастера, показал ему, что обладать мечом не значит владеть им. Я отрубил ему его хваленую руку "взорвавшую сотни тел и тысячу душ" и забрал Шибуки из мертвецкой хватки.
И даже так, услышав все своими ушами, Ринго все еще не понимала его мотивов. Зачем было оставлять за спиной живого врага, способного и желающего ударить в спину? К чему нужен был этот пустой риск, когда его можно было избежать всего лишь один раз взмахнув катаной уже над поверженным противником?
— Пусть теперь живет, осознавая собственную ничтожность, просыпаясь с напоминанием о собственной же ошибке!
"Идиот!" — про себя подумала Ринго, прекрасно понимая, что своими действиями он ничего подобного не достигнет. Вызовет ненависть — да, ополчит его против себя, тоже, но ни как не заставит этого старика отступиться от собственных идеалов.
— Отставить замашки маньяка и желание угробить своего напарника, — прогремел над их головами голос незаметно подошедшего командира. Командира, владеющего самым великим из всех их Великих мечей — Самехадой. — Орел прибыл. У нас новое задание.
— Задание? Что за задание? — мигом потеряв интерес к двум стоявшим рядом отморозкам, спросила Амеюри, смотря на Самехаду прикрепленную к широкой спине Фугуки Суйказана.
— Тебе понравится, Ринго-чан, — улыбнулся мощный мужчина, демонстрируя ряд острых как у акулы, зубов. — Доставить в Кири генина Конохи. Живого.
* * *
Боль... Жар... Прохлада... Ощущение свободного полета... Жесткий удар...
Чувства Мей, чередующиеся с бешенной скоростью, будто сошли с ума. Разобраться с ними, уследить за их постоянной сменой казалось невозможным — настолько невообразима была гонка неприятных ощущений. Гонка, которая начала казаться бесконечной. Гонка, у которой казалось не было ни начала, ни конца...
Нет... Обрывки воспоминаний, нагло вырванные из глубин беспамятства, заплясали перед глазами, внося крупицу ясности во всю эту сумятицу. Начало все же было...
Глубокий вдох наполнил легкие живительным воздухом, который еще секунду назад был выбит тяжелым ударом об дерево. Зрение, а вслед за ним и сознание, быстро прояснились, возвращая как чувство ориентации, так и жгучую боль по всей правой стороне тела, раньше воспринимаемую как-то отстраненно. Впрочем, к последней было уже не привыкать...
Мей, всеми силами стараясь отгородится от агонии половины тела, недовольно поморщилась — только теперь она осознала всю глубину своей глупости и задницы в которую попала. Только теперь она осознала, что все произошедшее было результатом её личного недосмотра, её самоуверенности.
— Фетхование? Глупое, а зачастую и бесполезное махание металлическими палками перед носом друг друга? — вновь раздался уже столь надоевший хрип Соучиро. — Я никогда и не претендовал на звание мастера по нему, глупая девочка! Оно мне не нужно!
"И ведь вправду не нужно, — подумала Мей, устало подняв глаза на старого нукенина. — Владелец Шибуки вполне мог обойтись и без этого".
Взрывной меч Шибуки. Великий меч, под завязку забитый взрывными печатями. Великий меч, чья убойная сила нивелировала разницу в мастерстве и опыте. Великий меч... о котором она знала и знание о котором не использовала. Почему, увидев обмотанное бинтами лезвие, у неё в голове не проскользнуло ни одной мысли о взрывных печатях, возможно скрывающихся под ними? Почему она не приняла во внимание, что бывший владелец такого потрясающего оружия как Шибуки, может попробовать его воссоздать? И вот теперь, смотря на сломанный клинок катаны в руках Соучиро, Мей понимала какую ошибку она совершила.
— Мастерство не может тягаться с грубой силой, девочка, — продолжал разглагольствовать медленно приближающийся нукенин, отбрасывая в сторону рукоять с бесполезным уже клинком, обломки которого ныне покоились у девушки в предплечье. — Теперь ты это понимаешь, да?
Мей, во все глаза глядя как Соучиро достает из-за спины еще одну перемотанную бинтами катану, не ответила. Она готовилась... готовилась к еще одной порции болезненных ощущений.
Две печати сложенные с такой скоростью, что казалось порвали обожженную кожу, насильно вырвали у неё из горла болезненный стон... Максимально легкий хлопок ладоней друг об друга ледяной иглой впился девушке в мозг, ломая болевые и волевые барьеры...Но Мей терпела. Терпела, сжав челюсти до зубного скрежета. Терпела, потому что знала — сорвись она сейчас и смерти можно было уже не избежать.
— Нинпо: Техника скрытого тумана! — прошептала она на вдохе, под завязку наполняя воздухом собственные легкие. Выдох ждать себя не заставил.
Соучиро дернулся, но даже предпринятый им резкий рывок в сторону Мей ему не помог. За одно лишь мгновение плотный туман наполз на ближайшие окрестности, железным занавесом встав между девушкой и нукенином, отрезая её от его органов чувств. Теруми в очередной раз смогла уйти от верной смерти.
— Не поможет, сучка! — послышался крик Соучиро, из глубин клубящейся белой завесы. — Я найду тебя и здесь!
"Здесь ты найдешь лишь собственную смерть, ублюдок!" — мысленно отвечала ему Мей, изо всех сил борясь с самой собой — складывать новые печати с каждым разом было все больнее и больнее. "Собака" далась легко, сложенный "тигр" стоил лишь слегка прокушенной губы, но вот последняя "крыса"... На потекшую по подбородку кровь Мей принципиально не обращала внимания — оно сейчас требовалось все без остатка.
С трудом удерживая сложенную "крысу", Мей полностью отгородилась от внешнего мира. Концентрация... концентрация... концентрация... Чакра, текущая вяло и неторопливо резко ускорила свой ход и, управляемая сложенной печатью, что есть мочи рванула в определенные тенкетцу тела девушки, просачиваясь сквозь них, растворяясь в окружающем тумане, меня свою природу на уникальную, подвластную только ей одной...
— Футтон: техника умелого тумана!
* * *
"Черт!" — успел подумать Соучиро, прежде чем его взор заполнил белый туман, созданный этой никак не желающей умирать шавкой.
— Не поможет, сучка! — крикнул он в пространство, злясь на себя за собственную болтливость. — Я найду тебя и здесь!
Найду... обязательно найду... Его уже достаточно безответно потрепала жизнь, чтобы упускать такую возможность поквитаться с обидчиками. Тем более после такого позорного недоразумения...
Соучиро крепко стиснул рукоять его самодельной копии Шибуки... Ну действительно, кто мог подумать, что столь нагло преследующая его две недели кряду девочка действительно была одна? Кто мог заподозрить в ней отдельную боевую единицу, а не превосходную приманку для зазевавшихся нукенинов? Откуда он мог знать, что за ней, скрываясь в тени, не ползут несколько отрядов АНБУ? Соучиро не знал... и потому глупо бегал от неё все это время. Более того, эта мелкая шалава умудрилась ранить его. Его — настоящего владельца Великого Взрывного меча Шибуки! Кому расскажешь — засмеют...
Соучиро вновь обвел взглядом окружающий его со всех сторон туман. Техника скрытого тумана — одна из базовых, которой в его время обучали учеников Академии на последнем году их учебы. Такое простое и зачастую действенное дзюцу никогда не была большой помехой для шиноби с его опытом ведения боя, но только с одним уточнением — только тогда, когда этот шиноби может применять эти самые дзюцу. Самому Соучиро же, оставшемуся без одной руки и посвятившему все доступное время на создание своей версии Шибуки, а не на развитие одноручных печатей, этот туман мог доставить проблем. Не смертельных, но все же...
Соучиро знал, что девчонка где-то рядом — с такими ранами, как у неё уйти далеко практически невозможно, а осколки клинка, в любом случае угодившие в неё после взрыва лезвия, так или иначе, но мешали даже оказанию первой помощи. Никуда ей от него не деться...
Уголок глаза неожиданно кольнуло болью. Ничего особенного — не сильнее обычного, когда в него случайно попадает какая-нибудь мелкая соринка. Соучиро на автомате, не отпуская меча, почесал глаз углом ладони, и вновь вернулся к своим мыслям. Но боль не думала отступать — наоборот она лишь многократно усилилась и в тот же миг охватила и второе око.
— Что за черт?! — недоумевал старик, смахивая катящиеся по щекам слезы. — Что за фи... А-а-а!!!
В один миг боль перешагнула рубеж его терпения и глаза вспыхнули так, будто в них воткнули раскаленные гвозди. Закрытые веки горели таким яростным огнем, что катящиеся, совершенно не стыдливые кровавые слезы не могли его потушить. Единственная рука не успевала к обоим глазам, но даже так никак не могла помочь ни одному из них. Яростная агония, поселившаяся под веками, не желала уходить и лишь нарастала с каждой секундой.
— А-а-а!!! — взревел Соучиро, уже собираясь выцарапать себе оба глаза, когда боль неожиданно распространилась на губы, а следом переползла и на язык... Творилось что-то непонятное...
Вдохи больше не были легкими и приятными — каждый грамм поступающего кислорода казалось, выжигал небольшой кусочек его легкого, а каждый выдох растворял нежную плоть гортани. Соучиро почувствовал металлический вкус собственной крови... и это было далеко не концом. Кожа на лице, обожженная техникой этой дрянной девчонки, так же резко напомнила о себе — подобно покрывшейся коркой ране, ожог вновь открылся, добавляя новые муки к итак уже имеющимися. Соучиро медленно и верно тонул в боли, усиливающейся с каждым мгновением...
"Эта шваль... — последний оплот здравомыслия не желал сдавать свои позиции перед пытками. — Она что-то сделала... Но что?!"
Ответ пришел мгновенно — оценивать ситуацию и делать выводы он научился уже давным-давно. Туман... Все дело в тумане! Но как его разогнать, не используя то ниндзюцу?.. Да... только так...
— Я убью тебя, сука!!! — взревел Соучиро, вскидывая меч высоко над головой и резко опуская его себе под ноги. Сотни маленьких взрывных печатей, любовно расположенных под плотными бинтами на лезвии, напитались чакрой и вспыхнули...
Соучиро не устоял. Он знал примерную силу взрыва, он готовился к нему, но даже этого не спасло его от последствий. Взрыв, способный разнести по щепкам ствол векового дерева, обжег и с силой отбросил в сторону его бренную тушку, попутно ломая такую хрупкую лодыжку. Осколки клинка, выброшенные со скоростью не доступную обычным кунаям, в нескольких местах прошили его тело, протыкая одежду и кожу, глубоко застревая в плоти.
Соучиро не обращая внимания на боль, вообще не сравнимую с той, что он испытывал буквально минуту назад, открыл слезящиеся глаза и сквозь мутную пелену лицезрел результат своих действий. Он не просчитался — туман развеяло куда дальше того места, куда отбросило его самого. Он вновь видел окружающий его ландшафт на несколько метров вперед. Идеально...
Боль, вызванная неизвестным воздействием, так же медленно отступала, следуя за удаляющимся туманом, но полностью оставлять его тело кажется не собиралась. Что это вообще было?! Не важно.
Соучиро вскочил, стараясь не напрягать переломанную лодыжку, и вновь пробежал глазами по окрестностям. Девушки не было.
— Выходи тварь! — сквозь плотно сжатые губы просипел он. — Все равно же найду!
Найдет... Обязательно найдет... Туман её не скроет.
Соучиро выхватил очередной меч и, вновь напитав его чакрой, бросил примерно в том направлении, в котором он двигался до возникновения тумана. Теперь уже не было необходимости взрывать туман у себя под ногами — теперь можно было поискать в нем и свою цель.
Новый взрыв потряс окрестности, разогнав белесую дымку и явив порядком помутневшему взору Соучиро склоненную в странной позе девочку.
— Попалась, сучк...
— Дотон: Земляные путы! — достиг слуха еле слышный шёпот со стороны его противника. Достиг... слишком поздно, чтобы он успел отреагировать. Земля, щедро пропитанная чакрой, вздыбилась и, вырвавшись из ровного пласта, в мгновение захватила его ноги, сковав не хуже тюремных кандалов.
— Вау! — притворно восхитился Соучиро, вновь потянувшись к предпоследнему оставшемуся у него мечу. Он был готов взорвать себе ступни, если бы это помогло ему выжить. — А ты молодец, девка! Давай, покажи теперь мне свое мастерство и добей меня, как подобает мечнику!
Но девушка даже не подумала ни подходить, ни давать ему времени на то, чтобы успеть выбраться из этой западни. Она, преодолевая чудовищную боль, вновь быстро и уверенно складывала новые печати. Явно мучительный для неё хлопок по земле... и Соучиро вдруг понял, что он проиграл... Он попросту уже не успевал...
— Йотон: Лавовое копье! — надрывным голосом вскрикнула девочка, отпуская стихию на свободу.
* * *
Сквозь слезы Мей видела как Соучиро, все же успев вытащить из-за спины очередной меч, взмахнул им наперерез выросшему из-под земли конусу раскаленной лавы, но безуспешно. Лезвие взорвалось, едва коснувшись её техники, и осыпало хозяина ливнем из каленой стали.
А копье? А копье, будто и, не заметив препятствия, прошло сквозь грудь старого нукенина, убивая его на месте.
— А я и не мечник, Соучиро Генджи... — выдохнула Мей, прежде чем без сил повалиться наземь. Ей нужен был длительный отдых... и теперь она могла себе его позволить.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
