|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Ихтигор очнулся. Тяжелые веки едва приподнялись, и почти одновременно с тем, как к нему вернулось сознание, по обонянию шибанула отвратительная вонь. Память с трудом возвращалась в гудящую голову. Он, неприкасаемый молодой инженер... его взяли для того, чтобы обеспечить исправность портала, когда четверо Кровавых Охотников вернутся с предполагаемыми трофеями. Он должен был дожидаться их возле порта, и вовремя его активировать. Оружия ему не полагалось... Дернувшись, он коротко охнул, голова просто раскалывалась, кто-то хорошенько и с размаху приложил ее об пол.
Кайдне амедха! Это была их планета, великие боги!
На миг он замер. Вспомнились черные мерзкие лапы, удерживавшие его, тягучая слизь, стекавшая на живот и... и это. Проклятый яйцеклад, горячая мокрота на лице, обхватившие голову щупы и мерзкий отросток, пропихивающийся, и пропихивающийся сквозь сжатые зубы, в беззащитную гортань... Тварь перекрыла ему воздух, и он все-таки разжал зубы, разжал, чтобы вдохнуть... и так и не вдохнул. Кайдне амедха отпустили его только, когда он перестал дергаться, и затих, а его помутневшее сознание уже почти совсем провалилось в черноту...
Это уже произошло? Зародыш — в нем?
Ихтигор завертел головой, и все-таки увидел дохлый яйцеклад в нескольких инчах от него. А сам он плотно зажат в окаменевших выделениях амедха. Правая рука немного двигается, но освободиться нет никакой возможности.
Прямо перед ним, у самых ног стояли яйца. Сотни яиц. Но Ихтигор их уже не интересовал. Дело было сделано.
Прислонив голову к наросту на стене, он завыл, отчаянно и безнадежно. Ихтигор не пошел в Охотники не потому, что был трусом. Наоборот, он был смелее многих. И он добровольно оказался в касте Неприкасаемых вовсе не из-за неизлечимых ранений. Просто Ихтигор не верил в Охоту. Он читал очень много о Ней. Охота была пережитком прошлого. Глупо, что яутжа, их мощная цивилизация работает вхолостую. Сколько полезного они могли бы создать, если бы не обычай проклятой Охоты!
Ихтигор, пусть даже он один, кто верит в то, во что он верит, должен посвятить себя развитию из расы. Примитивные уманы, раса, которая еще вчера не могла выбраться с загаженной и перенаселенной планетки, сегодня уже стремительно заселяет Пространство. У яутжа в свое время на это ушла не одна тысяча лет.
Нужно личным примером показать, что не в одной только Охоте смысл существования его расы.
Но убедить Совет у него не получилось. Не получалось убедить ни одного из соплеменников. В их глазах Ихтигор был трусом, неприкасаемым, годным лишь на то, чтобы прислуживать другим яутжа, смелым и сильным, удачливым Охотникам. Только его ум и изобретательность спасли его от совсем уж грязных работ.
И теперь вот это. Неужели все, чем он жил, было зря?
Сбоку шевельнулись. Ихтигор отпрянул, насколько это было возможно, расширенными глазами глядя в ту сторону. Но там не было ничего страшного. Просто отпал еще один сдохший яйцеклад. Кому-то из доблестных Охотников не повезло так же, как это случилось с Ихтигором?
Яутжа вытянул шею, насколько это было можно.
Голова, свисавшая из переплетения тех же эластичных зажимов, в которые попался Ихтигор, была совсем небольшой, покрытой мокрыми короткими волосенками...
Человек! Этот как сюда попал?
Сколько раз Ихтигор просил Совет о возможности доставки живого умана в распоряжение исследователей! Он записался в обслуживающий персонал Охотников, втайне надеясь на то, что у него будет возможность упросить кого-то из них поймать для него экземпляр
Теперь все равно. Они оба — пьод амедха, и неприкасаемый яутжа через несколько часов умрут. Чтобы могли родиться ксеноморфы.
Ихтигору есть чем гордиться. Благодаря его смерти, Охота для четырех Кровавых Охотников станет еще интереснее.
Человек рядом с ним застонал, дергая головой. Так быстро пришел в себя, это странно. Ихтигор внимательно следил за уманом. Дождался, пока тот открыл глаза, делая взгляд все более осмысленным... Потом вскрикнул, попытавшись отпрянуть, как это сделал до него неприкасаемый. Но конечно, у умана не вышло.
Пьод амедха, как называли уманов Охотники, успокоился против ожиданий быстро. Он было завозился, пытаясь освободить руки, но затвердевшие выделения держали крепко. Тогда он заозирался по сторонам, надеясь высмотреть непонятно что. И встретился взглядом с Ихтигором.
Долгий миг они смотрели один на другого. Потом уман снова завозился, что-то пропищав. При этом — Ихтигор мог поклясться чем угодно — обращался уман к нему.
Жаль, что универсальная маска полагается только к церемониальной броне Охотника. Она могла доносить сигналы речи умана в расшифрованном виде.
— Я не понимаю, — постарался как можно убедительнее прорычать Ихтигор, глядя на умана. Для того чтобы и тот сообразил, что говорят специально для него.
— ... — уже раздраженно повторил уман, показывая куда-то глазами. Проследив за его взглядом, яутжа увидел едва заметно выступавший предмет, намертво вросший в затвердения вместе с бедром пьод амедха. Уман хочет, чтобы Ихтигор... дотянулся до этого предмета?
Неприкасаемый протянул руку. Коготь прочертил полоску на гладкой поверхности штуковины. Теперь Ихтигор был уверен, что эта штука была каким-то уманским оружием, и пьод амедха хотел с его помощью освободиться из затвердений. Неужели это может получиться?
Ихтигор потянулся так, что затрещали кости. Обрывая кожу, он снова и снова рывками тянулся к гладкой темной рукояти. Ему казалось, что он слышит треск собственных рвущихся сухожилий. Уман, как мог, изгибался, чтобы его бедро оказалось ближе к когтям яутжа.
Наконец, их общие потуги дали результат. Ихтигор подцепил рукоять когтями, и поймал на лету, неловко вытягивая во всю длину. Под мякоть пальца попался какой-то зажим, и, тронув его, он неожиданно выбросил силовой клинок, едва не отрезав уману бедро. Яутжа приходилось видеть такие вещи, когда Охотники сдавали трофейное оружие в лабораторию. Хвала богам, он знал, как нужно с этим обращаться.
Резко крутанув клинок в руке, Ихтигор отсек приличный кусок затвердений вокруг себя. Уже удобно перехватив рукоять, двумя движениями освободился из липких объятий выделений ксеноморфов.
Уман что-то довольно громко пробормотал, двигая стиснутыми конечностями. Просит, чтобы Ихтигор освободил и его. Почему нет? Неприкасаемый еще несколько раз, теперь уже куда осторожнее, поводил клинком. Отпущенный полипами человек выпал из своей клейкой тюрьмы, приземлившись на четвереньки. И тут же перекатился в сторону, едва не раздавив двух яиц. Не успел Ихтигор опомниться — человек уже стоял на ногах, целясь в него из своего оружия, которое он умудрился не потерять. Но проделал он все это хотя и очень быстро, Ихтигор не мог не видеть, что умана шатало из стороны в сторону. С ним самим творилось то же самое. Проклятые яйцеклады.
Уман резко передернул затвор на своем оружие, и дернув рукой, выстрелил в Ихтигора. Тот все равно бы не успел уклониться. Но заряд плазмы, опаливший плечо, попал не в него, а в объявившегося за спиной кайдне амедха. Уман покачнулся, и опустил оружие. Ихтигор перевел дыхание.
Что бы ни творилось в примитивной голове пьод амедха, он не собирался убивать яутжа. Это не важно. Через несколько часов умрут они оба. Если только не...
Если только не успеть к порталу раньше. На корабле остались двое инженеров и шаман. Возможно удастся договориться, чтобы шаман с их помощью вытащил зародыш из груди Ихтигора.
Оставалась проблемой только как дойти до портала. Нужно торопиться. Но вряд ли ксеноморфы так легко пустят его к порталу. Им нужно, чтобы он дождался смерти здесь, в этом вонючем гнезде. А у него даже нет оружия, чтобы защититься от ксеноморфов, когда они будут его атаковать. Разве что вот этот уманский силовой клинок.
Знать бы, откуда здесь взялся сам уман. Ниже яутжа на две головы, но широкоплечий и крепкий, в тускло поблескивавшей броне. Оружие у умана было. Он явно пришел сюда не просто так. Эта планета была очень далеко от обжитых уманами систем. Неужели тоже Охотник? Только со стороны пьод амедха?
Предположение было нелепым. Но больше у Ихтигора не было никаких.
Тем временем уман тщательно охлопал карманы, проверил наручное оборудование и успел поменять обойму в мелкокалиберном универсальном пулемете, что держал в руках. У Ихтигора оружия не было. Похоже, уман это заметил.
— ...?
Чего он хочет?
Уман сделал вопросительный и одновременно нетерпеливый жест. Он предлагает Ихтигору идти вместе с ним? Интересно, куда.
Видно, что уман ему не очень доверяет. Ихтигор ухмыльнулся, щелкнув клыком. Пьод амедха можно понять. Яутжа, похожие на Ихтигора как две капли воды, убивали соплеменников умана просто для забавы. Но сейчас они оба находятся в одинаковой опасности. Уман понял правильно, вместе у них может получиться лучше, по крайней мере, выбраться отсюда. Потом они разойдутся и снова станут врагами. Но пока им выгоднее держаться вместе. Может, если ксеноморфы вздумают напасть, умана сожрут первым, и у Ихтигора будет шанс убежать, пока это будет происходить. Ихтигор не Охотник. Поступив так, он не уронит их пресловутой чести.
Ихтигор еще раз взглянул на умана, и кивнул в знак согласия. Напряженно глядя на него, уман кивнул в ответ, и быстро, но осторожно пошел к выходу из грота. Стараясь поменьше шуметь, неприкасаемый яутжа отправился вслед за ним.
Первые несколько гротов они преодолели относительно спокойно. Потом начались трудности. Пол пещеры оказался покрыт крупными и мелкими трещинами, из которых поднимался обжигающий холодный пар. Яутжа с легкостью их перепрыгивал, а вот уману в его броне и при оружейных цацках приходилось несладко. К тому же уман постоянно пялился на монитор наручного компьютера. Заглянув ему раз через плечо, Ихтигор увидел довольно точную карту этих пещер. Значит, уман здесь действительно не случайно. Как в подтверждение его догадки, пьод амедха обернулся. На его лице отразилась работа мысли и мучительные колебания. Потом он полез куда-то под броню и выудил оттуда несколько пробирок с разными типами слизи, продемонстрировав их яутжа. Слизь принадлежала кайдне амедха, здешним зверям. Так вот в чем было дело. Уман просто собирал образцы. И... пытался показать свою озабоченность присутствием тварей в этих пещерах? Пытался побудить Ихтигора быть осторожнее?
Должно быть, кайдне амедха интересовали не одних только яутжа. Но уманы никогда не ходят по одному. Где же остальные?
Уман еще раз тоскливо взглянул на Ихтигора, и двинулся дальше, прыгая через трещины.
* * *
Ихтигор уже привычно двинулся за ним. Все равно порт должен был открыться только в двух переходах от пещер. Ему как угодно нужно было выбраться наружу. А уман туда его и вел.
Скорее всего, пьод амедха высадились на этой планете, чтобы взять образцы ксеноморфов, какие удастся, может даже, поймать ксеноморфа живьем. Может быть, это им удалось, а может, нет. Ихтигор еще раз внимательно посмотрел в спину идущему впереди воину уманов. Этот мог оказаться здесь по двум причинам. Либо посланный отряд уманов не справился с заданием, и все они погибли, кроме него. Либо, что вероятнее, они просто ушли, посчитав его мертвым, и теперь этот на планете совершенно один.
Но если это так, куда он так упорно идет?
Ихтигор решил отложить раздумья на потом. Тем более что путь, который показывала карта умана, становился все более опасным.
Почва пещеры крошилась под ногами, заставляя их то ускорять шаги, то двигаться со скоростью слизняков. Помимо забот о направлении и карты время от времени уман посматривал на индикатор движений, который тихо и угрожающе пищал. Ихтигор тоже посматривал по сторонам, но в кромешной красной тьме пещер он почти ничего не мог усмотреть. К тому же он почти забыл уроки Матери о чутье на опасность, которой обладали все без исключения Охотники. Все-таки Ихтигор Охотником не был. Но с все большим изумлением наблюдая за пьод амедха, подмечал, что уман в ловкости и быстроте не уступал Охотникам. В гибкости и стремительности движений он их превосходил. Уман одновременно умел делать несколько дел, что для начинающего Охотника было почти невыполнимо. И его снаряжение, отличавшееся, конечно, от брони Охотника, тем не менее, по эффективности и удобству выполняло, по сути, те же функции.
Наверное, Ихтигору повезло. Еще никому из яутжа не удавалось следить за тем, на что способны уманы, когда они воюют не против, а на твоей стороне.
Танец Охоты, как называли это другие яутжа, исполняемый уманом танец охоты был красив. Ихтигор на его фоне смотрелся просто ничтожно. Так бы сказали другие яутжа.
Яутжа вообще любили много болтать.
Придерживаясь за стену, уман резко остановился и поманил к себе Ихтигора. Ткнул в экран индикатора. Три крупных зеленых точки неуклонно увеличиваясь в размерах, приближались к ним с двух сторон.
Они одновременно посмотрели друг на друга, потом уман, после секундного раздумья, сдернул с плеча какой-то предмет, и ткнул его в руки Ихтигора. Неприкасаемый сразу же признал в предмете излучатель, подобно силовому полю, режущий камень, как масло зарядом плазмы. Уман сделал недвусмысленный жест рукой, и снова уставился на свой монитор.
Каким-то десятым чувством уловив движение сверху, Ихтигор отпрыгнул, и с размаху полоснул по промахнувшейся туше уманским клинком. Ксеноморф еще разваливался на две части, когда пещеру наполнил грохот пулемета пьод амедха и рев чудовищ. Кажется, уман задел одного, но второй, передвигаясь по потолку с ловкостью инсекта, смог улизнуть. Нельзя его упускать, эта тварь приведет остальных!
Вскинув излучатель, Ихтигор послал вслед уходившему амедха длинный залп. Пока он разбирался со своей порцией ксеноморфов, за его спиной уман пытался разделаться с оставшимся подбитым кайдне амедха. Тяжелый пулемет годился больше для лобовой атаки, а кайдне явно не собирался подставляться под пули. Уман бросил его, и теперь был вооружен одним только непонятным металлическим кругляшом. Остальное его оружие было у Ихтигора. Обернувшись, яутжа с ходу просек ситуацию, и кинулся на выручку. Но кайдне ринулся за миг до этого.
Они добрались до умана почти одновременно. Уже в прыжке, который бы сделал честь Почетному Охотнику, Ихтигор увидел, как медленно, невыносимо медленно рука умана распрямляется, и в несущегося навстречу им ксеноморфа летит тот самый кругляш. В следующий миг секунды понеслись со скоростью мыслей, и кайдне изменил направление полета, не долетев до добычи на два-три мига. Он шмякнулся прямо перед стоявшим на колене уманом, разбрызгивая кислоту. Уже приземляясь, Ихтигор видел, как неуклонно его несет прямо в эту разъедающую лужу, что еще мгновение, и... Уман что есть силы прыгнул, дернув его на себя, и они покатились по ребристой почве, в сторону от шипящей лужи.
Остановившись, они еще некоторое время лежали, не расцепляя рук, ожидая чего-то непонятного. Первым опомнился уман. Резко отстранившись, он вскочил на ноги и рванул с почвы пулемет. Глянул на индикатор. Но все было спокойно, в радиусе нескольких гротов.
— ...!
Ихтигор послушно поднялся на подрагивавшие от возбуждения ноги. Похоже, уман только что спас его жизнь. Но не это не так поразило его, как осознание того, что он сам, при помощи чужого оружия добыл двух кайдне амедха! Сам! Да этого с лихвой хватило бы для посвящения, захоти он идти в Охотники!
На миг он нерешительно глядел на подергивавшиеся половины разрубленного им ксеноморфа, а потом выбросил силовой клинок на нужную длину, не боясь испортить чужое, все равно магнитное поле не пачкается. И присел рядом с трофеем, в первый раз занявшись непривычным для себя делом — вырезкой.
Уман с брезгливой гримасой топтался рядом. Он не подгонял Ихтигора, но было видно, что происходящее ему не по душе. Впрочем, он может корчить какие угодно рожи. Это яутжа, а не он только что уложил двух ксеноморфов.
С трудом выдавив остатки кислоты, Ихтигор встряхнул трофеем и, быстро сбегав, приволок другой, который подверг той же процедуре. Временами ему становилось дурно. Уман сидел на каменистом выступе, уронив руки на колени, и молча наблюдал за возившимся Ихтигором. Часто уман хватался за грудь, и как-то надсадно дышал. Дурно было не одному только неприкасаемому.
Надо поторопиться, боги!
Ихтигор оторвал у уже растерзанной туши тугой щуп, и, глубоко вдохнув, коснулся им кожи. Зверская боль, к которой он не был привычен, белым маревом полыхнула в мозгу, и погасла, заслезив глаза. Да, определенно Ихтигору далеко до настоящего Охотника. Он отбросил оторванный кусок, и резко поднялся, приладив к поясу кое-как обработанные подручными средствами трофеи. Буркнув что-то неласковое в его адрес, уман тоже встал, и они продолжили идти. Ихтигор усмехнулся снова. Похоже, и пьод амедха совсем не хочется ходить здесь одному. В груди что-то болезненно дернулось, разом стерев усмешку с его лица. Он должен успеть. Теперь, когда он...
Идущий впереди уман вдруг как-то коротко вскрикнул, и ухнул в темноту. Яутжа успел заметить все ширившуюся трещину. Пальцы умана отчаянно цеплялись за крошившийся край. Пулемет оттягивал плечо, намекая всем своим весом на неизбежное падение хозяина.
— Бросай! — прохрипел Ихтигор, забыв, что человек его вряд ли понимает. Его ладонь сжимала судорожно цеплявшуюся за нее руку умана. Пьод амедха оказался неожиданно очень тяжелым. Ихтигор чувствовал, что вытащить его он, может, и вытащит, даже особо не напрягаясь, но еще несколько мгновений, и почва обрушится и под ним. Словно услышав его тревожные мысли, уман, наконец, решился. С трудом оторвав руку от плеча яутжа, он скинул ремень, и выпустил тяжеленный пулемет. От неожиданности тянувший его вверх Ихтигор опрокинулся, вырывая человека из расщелины. Как уман до сих пор таскал на себе такой груз?
Сожалеющим взглядом проводив оружие, уман пополз от опасного края. Поднявшись на ноги, он обернулся к яутжа, и неожиданно широко улыбнулся. Ихтигор обомлел, поднимаясь. Он знал, что улыбка была выражением крайней симпатии, благо, мимика яутжа была схожей.
— Сергей, — громко и четко произнес амедха, ткнув себя в грудь кулаком. Потом сделал вопросительный жест в сторону неприкасаемого.
Ихтигор замер. Уман явно пытался вступить в контакт. Он назвал свое имя, в этом не было сомнений. Но это считалось плохой приметой — открыть имя. Особенно врагу. Пусть даже ты и вынужден считать его другом.
Уман стоял перед ним, выжидая.
А, чтоб тебя.
— Ихти" Горр. Мей"х-свеи.
Он сказал это? Назвал своим братом — и кого???
Уман тем временем кивнул, и снова уставился на свой прибор. Резко махнул рукой, призывая спутника побыстрее уйти отсюда.
Ихтигор спорить не стал.
* * *
Без приключений они прошли еще несколько гротов. Попеременно то Ихтигор, то Сергей, как он называл себя, и что нипочем было не выговорить яутжа, останавливались, пережидая угрожающе учащавшиеся толчки в груди. Проклятые зародыши продолжали расти. Ихтигор по-настоящему боялся. Как бы не разродиться проклятой тварью до того, как он уговорит шамана спасти его, как считают другие, никчемную жизнь. Но Ихтигор теперь Молодой Кровавый Охотник, или, по крайней мере, может претендовать на место в касте согласно всем наспех проведенным ритуалам. Шаман не посмеет отказать, он такой же неприкасаемый, каким до недавнего времени был сам Ихтигор.
Главное для него сейчас — успеть на корабль. И не умереть по дороге, что может произойти с ним в любую минуту.
Ихтигору хотелось жить.
Судя по всему, уману хотелось жить не меньше. Но куда он так торопится? Его так же, как и яутжа, ожидает на поверхности корабль?
Грот неожиданно привел их к развилке нескольких ходов. Пьод амедха резко остановился, и опять поманил яутжа, тыча пальцем в монитор своего индикатора. Ихтигор мгновенно напрягся. В нескольких ходах впереди было заметно движение довольно крупных объектов. Яутжа уже научился распознавать знаки уманского оборудования. Движение было и сзади, откуда они только что пришли, правда, намного дальше. Похоже, они наткнулись на скопление кайдне амедха. Неужели гнездо? Но ведь они удалялись от гнезда! Оттуда, где их сковали с яйцекладами. Или там... был только склад?
Уман медленно водил туда-сюда своим теперь уже беспрерывно пищавшим индикатором. Ихтигор заметил, что руки Легкого Мяса дрожали. Сам он не испытывал такого уж панического страха, скорее сильную тревогу. Никогда ему еще не доводилось переживать таких потрясений. Излучатель был теперь у человека, а яутжа был вооружен тем самым силовым клинком. Сетану, великий предок, если бы он помнил уроки, полученные в детстве от Матери так же хорошо, как устройства двигателей кораблей! Ведь он не занимался с остальными, и не умеет плясать танец Охоты, даже как, как это делает уман. Осторожно и неслышно скользить неуловимой тенью в едва различимом пространстве. И упругими хищными движениями отражать атаки противника, запутывать его обманными маневрами, танцуя вокруг, выматывая, побуждая к неправильным действиям. Такому сразу не научишься, нужны время и старание. Ихтигор еще раз покосился на спутника. Уман такое умел. В отличие от неприкасаемого яутжа.
Имея только клинок, оставалось надеяться на удачу.
Уман Сергей повернулся к нему. В глазах его была растерянность. Он медленно поднял руку, указывая в один из проходов. В нем было больше всего движения. Пьод амедха хочет, чтобы они шли туда?
Уман что-то пощелкал на идентификаторе, а поднял его на уровень глаз яутжа. Сначала Ихтигор не понял, что показывал ему человек, но затем...
Перед ним была карта пещер. Должно быть, уманы сканировали пещеры из своего корабля. Ихтигор знал, что у них были такие технологии.
Приглядевшись, он понял. Выход из пещер лежал через те самые кишевшие ксеноморфами гроты.
Они встретились глазами, и Ихтигор медленно кивнул, стряхивая со лба незаплетенные волосы. Уман кивнул в ответ, пристегнул устройство обратно к запястью, и перехватил покрепче свой излучатель. Плечо к плечу они шагнули к опасному гроту.
Раздавшийся совсем рядом отчаянный рев заставил их вздрогнуть. Рев, повторился, только теперь он захлебнулся в довольно громком сиплом шипении. Послышался звук выстрелов, какой-то грохот, и снова шипение — уже куда громче. Мельком переглянувшись, они кинулись вперед.
Источник звуков они увидели почти сразу. Тело одного из Охотников, все еще подергиваясь, лежало у стены. Его целая маска валялась рядом, но у Охотника не было лица, а в груди зияла здоровенная дыра, из которой продолжала сочиться зеленая жидкость. Все это удалось рассмотреть только мельком, потому что в следующим миг ксеноморфы, сколько их было в этом гроте, кинулись на них со всех сторон.
— ...! — слов умана Ихтигор по-прежнему не понимал, но когда тот подскочил к нему, яутжа успел сообразить, что от него хотят, разворачиваясь спиной к пьод амедха, едва не касаясь своими лопатками человеческих. Драться так будет с непривычки очень неудобно, зато это давало уверенность, что никто не нападет со спины.
Спина к спине. Так дрались уже почти полностью обезоруженные уманы, окруженные охотниками. А потом яутжа возвращались с почетно добытыми трофеями, разнося истории о необычной доблести героически подохшего Легкого Мяса.
Ихтигор не собирался подыхать.
Первого кайдне он встретил ударом силового клинка, едва успев увернуться от струи брызнувшей кислоты. Второго достал сам, невозможно извернувшись, и едва не порвав сухожилия от короткого рубящего движения. Силовой клинок не встречал сопротивления тел, это был просто генератор, вырабатывавший режущее алмазы поле. Уман за его спиной отстреливался, в другой руке держа длинный нож. Странный сплав, мельком подумалось Ихтигору, пока он уворачивался от очередного ксеноморфа. Не поддается воздействию кислоты.
Атака закончилась так же внезапно, как началась. Вокруг валялись пережженные, рубленные тела ксеноморфов. Ихтигору не хотелось больше трофеев. Навалилась какая-то апатия. Уман снова согнулся, хватаясь за грудь, и надрывно дыша. Кажется, уже скоро.
И, тем не менее, реакция обоих оказалась молниеносной, когда стоявший у дальней стены камень вздрогнул. Ихтигор занес клинок, а уман вскинул излучатель. Некоторое время они ждали, не шевелясь, но камень больше не двигался. Наконец, человек медленно, на полусогнутых двинулся вперед.
Шагнув за ним, Ихтигор споткнулся обо что-то металлическое. Маска Охотника. Он мгновенно присел и выхватил добычу из клейких объятий слюны ксеноморфа. Теперь все будет по-другому!
Он не имел права одевать маску. Но сейчас ему было как нельзя более плевать на все права и условности Кодекса. Он пока что все еще неприкасаемый. Кодекс писался не для него.
Густая невидимость тут же расступилась перед ним, поражая обилием красок. Ихтигор знал, как пользоваться маской лучше любого Охотника. Эту маску создавали он и такие как он.
Тем временем уман уже очень близко подошел к подозрительному камню. Ихтигор переключил режим маски и пригляделся. Несколькими шагами впереди уман жестко передернул затвор, а потом в растерянности обернулся к Ихтигору.
Эта растерянность едва не стоила ему жизни.
Ихтигор успел прыгнуть, и в прыжке снести солдата, падая вместе с ним в слизь. Мгновением позже над их головами пронесся заряд плазмы.
— Это я, Почетный Кхат! Не стреляй!
За камнем пошевелились. Уман отпрыгнул от Ихтигора, наставив на придавленного Охотника дуло излучателя.
Ихтигор поспешил сделать успокаивающий жест и осторожно отвести дуло в сторону рукой.
— Не враг, — попытался втолковать он. Уман, скорее всего, не проникся, но понял. Дулом он мотнул в сторону, предложив Ихтигору самому заниматься сородичем.
— Почему... уман с тобой? И что... ты делаешь здесь?
— Потом. Позволь помочь тебе, Почетный.
* * *
Не дожидаясь ответа, Ихтигор навалился на камень, придавивший охотника, попытавшись его столкнуть. После некоторых колебаний, уман сунул излучатель в кобуру и стал помогать. Вдвоем они кое-как спихнули глыбу с распростертого Кхата.
— Я не могу идти. Оставь меня.
— Прости, Почетный. Я не желаю, чтобы ты активировал самоликвидатор до того, как я покину пещеры.
— Я активирую, когда кайдне не будут оставлять мне выбора.
Уман непонимающе переводил взгляд с одного на другого. Потом сделал нетерпеливый жест.
Ихтигор понял его по-своему.
— Где другие охотники?
— СетАну принял их. Их всех.
Уман за спиной Ихтигора закатил глаза, а потом надрывно закашлялся.
— Почему ты не убьешь пьод амедха, что рядом с тобой? И почему он... не убивает тебя? Почему ты в маске Рахкры?
Почетный попытался приподняться. Ихтигор кинулся ему помогать и кое-как смог усадить покалеченного Кхата.
— Слишком много вопросов, Почетный. Мы должны идти. Уман ведет меня к выходу. У меня нет карты.
Кхат молча щелкнул кнопкой, и над его наручным компьютером взвилась зеленая голограмма тоннелей, которая исчезла, стоило яутжа пошевелить рукой.
— У меня такой нет. У меня не было оружия, когда на меня напали кайнде. Уман мне помог. Теперь я Окровавленный, видишь трофеи?
Нескольких мгновенных взглядов на Ихтигора, умана, и трофеи потребовалось Почетному Кхату, чтобы оценить и понять ситуацию.
— Я не могу идти сам.
На миг Ихтигор задумался. Уман беспокойно тискал в руках оружие, светя им во все стороны. Яутжа окинул его внимательным взглядом и кивнул сам себе. Уман быстр, силен и хорошо знает танец воина. Если будет нужно, этот прикроет.
— Я помогу, Почетный.
Это не считалось достойным охотника. Но Ихтигору не хотелось оставлять яутжа умирать в пещере. Тем более Кхат мог в любой миг активировать бомбу, практически не оставляя шанса и им двоим. Махнув уману, Ихтигор помог Почетному кое-как утвердиться на ногах, и перекинул руку Кхата через свое плечо.
Уман воспринял это спокойно, по-прежнему занятый отслеживанию ксеноморфов. Втроем, уман и яутжа пошли к выходу из грота. Уман шел впереди, постоянно следя за индикатором. За ним, прижимая к себе кровоточащий бок Почетного Кхата, тащился Ихтигор. Он уже успел нащупать, что у Почетного были сломаны ребра и отбито нутро. Но от таких ранений можно было оправиться. И Ихтигор вел охотника вперед.
Становилось все холоднее. Уман, казалось, не чувствовал перемен в своей универсальной броне, а вот яутжа, привыкшие к теплу, ежились под своими одеждами. Два раза им попадались ксеноморфы, но плазма Кхата расчищала им путь. Чем становилось холоднее, тем меньше опасных точек было на человеческом индикаторе. Но уже через несколько гротов пещеры стали теплеть.
— Ихтигор, дай мне отдохнуть.
Ихтигор приостановился. Нелегко дались Почетному эти слова. Недостойные слова. Но как же ему было плохо до сих пор, если он все же их произнес?
— Нам нельзя надолго останавливаться, Почетный.
— Понимаю.
— Не понимаешь. Уже почти срок.
— Срок?
Уман с недоумением вслушивался в их разговор, силясь понять, о чем идет речь. Ихтигор сделал вдох.
— Я инфицирован. Мы оба инфицированы. Я и этот... Я должен успеть на корабль, чтобы шаман...
Почетный Кхат содрогнулся, сделав движение, будто пытался отстраниться, но видимо в последний момент передумал. Без слов он продолжил движение, придерживаясь за Ихтигора. Неприкасаемый чувствовал, что Кхату хотелось что-то сказать. Но несколько десятком шагов он молчал.
— Ты неправильно полагаешь, что тебе помогут, — сказал он наконец. Ихтигор поперхнулся воздухом.
— Почему?
— Позор. Носить в себе детеныша кайнде... Очень скоро ты предстанешь перед СетАну.
Внутри все опустилось сразу. Почетному незачем было лгать. Мало знакомый с обычаями охотников и Кодексом, Ихтигор сам в глубине души подозревал нечто подобное. Идти куда-то сразу расхотелось. Ему не помогут. Сетану, ему не помогут. Так зачем...
Какая-то совсем дурацкая мысль стукнула в опустошенную голову. А вот если бы уманы, стали бы они...
— ..., — пропищал вдруг уман, указывая вперед. Маска не справлялась перевести, но Ихтигор понимал и сам. Осталось пройти всего несколько опасных гротов — и они выйдут на поверхность. Всего несколько гротов... его как будто кто-то толкнул изнутри. Он миг он замедлил шаг, думая, что переждет. Толчок повторился, только куда явственней. Ихтигор остановился, чуть скорчившись. Новый толчок заставил его щелкнуть, отозвавшись болью в груди. Кхат тоже почувствовал, отпрыгивая от Ихтигора с неожиданной стремительностью. Толчки уже были беспрерывными, Ихтигор закричал, разрывая связки, с размаху падая на холодный камень. Боль была дикой, режущей, неотвратимой, Ихтигор орал, забывая обо всем, не думая, только ощущая, ощущая, ощущая... Ему самому слышался довольно различимый треск собственной груди, хруст раздавливаемых ребер...Великий Сетану, это конец.
За миг до неожиданно погасшего сознания его ошалевший от боли взгляд выхватил два фрагмента — перекошенное лицо умана с тем самым кислотоустойчивым ножом в руках и тени двух ксеноморфов на потолке пещеры.
* * *
... Когда неохотно сознание вернулось Ихтигору, он не сразу понял, где находится. Но уже через миг зрение вернулось, и он увидел, что лежит на том же месте, где и упал. Рядом с ним, привалившись к камню, сидел Почетный Кхат, рассеяно перебирая ампулы из напоясного пакета. Чуть поодаль валялись прожженные насквозь туши двух ксеноморфов.
Где уман?
Почему-то этот вопрос пришел в голову раньше закономерного. Как ему удалось выжить?
— Ты вернулся, Ихти" Горр? Сетану не нужны такие йейинде?
Пересохшая гортань не сразу смогла справиться с потугами хозяина заговорить.
— Что... ло..к..?
Кхат пожал плечами и кивком указал куда-то вперед. Проследив за его движением, Ихтигор с трудом различил впереди у туш кайнде фигуру умана. Солдат стоял на коленях и что-то вырезал из пасти одного из дохлых ксеноморфов.
— Детеныш полез из тебя. Начал рвать твою плоть. Уман сделал странно. Он пропорол ножом дыру в твоей груди. Пропорол хорошо, не задел ничего важного. Детеныш не стал рвать, он рванулся к дыре. Уман поймал детеныша. Заколол ножом. Я поделился с тобой стимуляторами. Будешь жить, Ихти" Горр.
Почему-то Почетный не добавил, что теперь жизнь Ихтигора не имеет ни малейшей ценности, потому что он обязан спасению Легкому Мясу. Хотя мог и должен был напомнить об этом.
— А ведь они — не глупее нас, верно?
Ихтигор с натугой и изумлением взглянул на сказавшего такое Почетного. Но сомнений не было — тот вновь кивал на умана.
— Совет... думает.. иначе.
— Совет думает так же, как я и ты. Многие из тех, кто уже Окровавлен, и ходил на Легкое Мясо, думают так же. Но все лицемерят.
— Почему?
— Почему? — по бесстрастной маске ничего нельзя было понять, но Ихтигор готов был поклясться, что лицо Почетного комкает презрительно-глумливая гримаса. — Ты не знаешь, почему?
Ихтигор отвернулся и вновь посмотрел на закончившего вырезку и теперь перебиравшего свои пробирки умана. Конечно, даже глупому понятно, почему уманы до сих пор считаются мясом, достойным лишь веселой Охоты над ними. И все, что предпринимают уманы для своей защиты — лишь добавляет удовольствия охотникам. Конечно, понятно.
— Так... будет... всегда?
Кхат усмехнулся под маской.
— Ну, разве только ты убедишь Совет в обратном.
— Скорее я рожу амедха.
Почетный щелкнул, шутка пришлась ему по душе. Подошел уман, уже закончивший свои манипуляции.
— Идем?
С этим словом маска справилась. А может, при падении Ихтигор нечаянно переключил режим и запустил программу перевода?
— Идем, — повторил он за уманом. Солдат вздрогнул, уставившись на него.
— Говорить... язык... уман?
Ихтигор покачал головой. Уман... Сергей? — понял без слов.
С помощью пьод амедха они поднялись на ноги. К своему удивлению, Ихтигор обнаружил, что может идти почти без помощи, опираясь только на уманское плечо. Каждый шаг болезненно отдавался в ране на груди, которую Кхат кое-как скрепил целебной пеной, но теперь Ихтигор мог уже не бояться. Мерзкого зародыша уже не было в его груди.
А в груди умана?
Наверное, это было забавное зрелище. Со стороны. И — очень позорное, попадись они на глаза кому-то из яутжа. Двое охотников, Почетный и не очень, искалеченные и истекавшие кровью, но, вопреки предписаниям Кодекса, упрямо не желавшие умирать, едва брели, опираясь на плечи Легкого Мяса, который сам нес в груди растущую, и в любой момент готовую вырваться на волю смерть. Это было не так удобно, опираться на плечи человека. Этот человек был не самым высоким среди пьод амедха, и яутжа маялись, но идти самим им было не под силу. Украдкой переключив режим маски на тепловой рентген, и посмотрев умана, Ихтигор увидел в его груди зародыш. Тот пока еще спал. Но, совсем случайно кинув взгляд на Кхата, он был удивлен. Часть грудных костей старшего яутжа была раздроблена, крепкий позвоночник пересекали несколько трещин, трещины были и в плечевых костях. Мышечная ткань груди была размозжена, и полураздавленные кишки неправильно сокращались при каждом шаге Почетного. Ихтигор мысленно восхитился. Сам он с половиной таких ран уже предстал бы перед Сетану. Кхат хотел жить и упорно к этому шел. Воистину он был достоин жизни!
Но как он думает скрыть свои увечья от Старейшины на корабле? Думает ли он об этом? Рассчитывает на помощь Ихтигора?
Кхат об этом не думал. Думал — не об этом. Все его сознание и сила воли были обращены на то, чтобы идти самому, как можно реже касаясь человека, и вообще стараясь как можно дальше держаться от него. Не потому что Кхат считал помощь пьод амедха позором для охотника. Нет. Все дело было в...
Запах. Этот неприкасаемый недоумок не понимал. Не чувствовал. Не знал, что это такое — пьянящий запах живого, теплого умана. Этот запах, который бросился в обоняние Кхата едва только он приблизился к уману, положив руку на казавшееся таким хрупким плечо. Запах умана, какой-то теплый, даже молочный, сдобренный едва слышной вонью уманских ароматических средств, перебивавших запахи их тел... Но эта вонь была так слаба, что не мешала прорываться сквозь нее другому, этому сладкому, кружившему сознание аромату вожделения яутжа. Страх и нереализованное желание. Страх? Конечно, уману страшно, одному, в пещере полной ксеноморфов, в компании двух убийц чужой расы. Страшно в любую минуту стать добычей для смерти. Кто знает, может для уманов такая смерть — тоже позор? Он же не может сам себе вырезать то же, что сделал с неприкасаемым, и никто из яутжа не сможет сделать то же самое. А желание... конечно же, амедха хочет жить.
Кхат едва смог сдержать рык, рвавшийся из глотки.
Когда-то, давно, этот же запах пьянил его. Пьянил сильнее любого настоя. Теплое, становившееся горячим от его прикосновений хрупкое тело, тонкая кожа, легко рвущаяся под когтями, неожиданно сильные, но все же недостаточно, чтобы совладать с ним человеческие руки... Кхат запомнил, запечатлел в памяти каждую черту, каждое цветовое отображение той, давней, прежде чем он тогда снял маску. И даже помнил ее имя.
Этот был другим. Совсем другим, сопротивляясь сам себе, Кхат переключил маску в тот режим, и жадно впитал в себя образ оказавшего так близко живого пьод амедха. Этот уман ничем не походил на ту, другую, этот был самец, гораздо выше, сильнее и крепче, это можно было разглядеть даже под скафандром и броней. Но такой же выносливый и упрямый. Такой же...
Кхат все равно ненавидел его. Прошло так много времени, что из его памяти стал стираться образ уманской женщины-вождя, на короткое время ставшей трофеем. И вот теперь — опять...
Они ухнули вниз так внезапно, что задержаться не успел никто. Пол неожиданно провалился под ногами, и они втроем полетели куда-то в темноту.
* * *
Кхат с размаху влип во что-то мягкое. Рядом стонал Ихтигор. Уман был между ними, по уши вымазанный в... слизи?
Почетный очумело вскинулся. За ним подняли головы Ихтигор и уман. Не менее очумело взирали на них отдыхавшая в этом гнезде от кладки матка ксеноморфов, и ее трутни.
Ихтигор лежал так близко, что если бы хотел, он мог бы дотронуться до хвоста матки. Пена порвалась, и его грудь щедро окрасилась льющейся кровью. Наверняка и Кхату падение не обошлось просто так. А уман...
Матка ксеноморфов рванулась к ним. Остальные кайнде амедха остались на своих местах, кажется, королева сама хотела расправиться с горсткой потрепанных убийц.
Кхат рванул из пазур диск, и кряхнул от боли. Что-то где-то прищемилось, он не мог двинуть плечом. Ихтигор как завороженный смотрел на приближавшуюся смерть, а уман...
То, что сделал уман, было странно. Рванув воротник скафандра, он прыгнул навстречу королеве, высоко задирая подбородок, даже не пытаясь воспользоваться оружием. У Ихтигора хватило сил удивиться этому поведению — неужели уман тронулся рассудком как это иногда у них бывает перед ликом опасности? Ведь еще миг, и...
Королева остановилась. Яутжа не могли поверить тому, что видели. Матка медленно, словно не веря, ткнулась мордой в грудь умана, словно принюхиваясь. А потом... Потом она заурчала. Уман сглотнул, чуть подрагивая всем телом.
— В нем зародыш, — едва слышно прошипел Почетный очумелому Ихтигору. — Он — часть семьи. Его не тронут.
— А нас?
При мысли о новом яйцекладе сделалось еще поганее. Хотя сидевшему в слизи посреди гнезда, и окруженному кайнде яутжа до того это и не представлялось возможным.
Между тем матка отвернула голову. Уман стал медленно, шаг за шагом отступать к яутжа. Ксеноморфы бездействовали, лишь наблюдая за нарушителями со стен. Да что происходит?
— Идем, — повторил пьод амедха уже знакомое слово. — Медленно...
Ихтигор не стал ждать повторения. Стараясь не делать резких движений и не взрыкивать от тошнотворной боли, он, цепляясь за умана, кое-как поднялся на ноги и потянул за собой сильно побившегося Кхата. Это стоило ему целой зеленой вязкой волны, выплеснувшейся из раны на груди. Что-то там было порвано, Ихтигор чувствовал это. Впрочем, сейчас ему было все равно. Он и уман буквально волоком вытащили Кхата из пещеры. Несколько трутней попыталось было сунуться, но уман все время вставал так, чтобы его запах достигал кайнде амедха раньше, чем они приближались на опасное расстояние.
Почему он помогает им? И почему они... принимают его помощь? Ведь Почетный не сможет сейчас защитить умана, не сможет и Ихтигор. Может, причина в другом?
Слабый от потери крови, едва живой Ихтигор уже с трудом понимая, что делает, кое-как передвигал ноги, волоча на себе Кхата с одной стороны. С другой Почетного поддерживал уман. Кхат пытался идти сам, но он очень сильно ударился, когда упал. Но он был жив. И хотел жить!
Ихтигор ему поможет. А иначе все его рассуждени о прогрессе в обществе яутжа не более чем красивые слова.
Они были у выхода из пещер. Далеко впереди над каменистой равниной простиралось вечно серое холодное небо. Ихтигор выдвинул панель на наручном компьютере Кхата, высчитывая расстояние. Так и есть, до порта еще далеко, но не настолько далеко, чтобы они не дошли.
Но как быть с уманом? Все правила Кодекса говорили в его пользу. Уман показал себя как воин и охотник. Уман помог им обоим выжить в пещерах и выбраться из них же. Он мог удостоиться чести быть взятым на их корабль.
Но уман заражен.
Ихтигор снова просветил грудь пьод амедха. Уродливая опухоль внутри человеческого солдата стала еще больше. Зародыш мог проснуться в любой миг.
Что делать?
Ответ на этот вопрос пришел совсем неожиданно.
Они уже успели отойти от пещер на приличное расстояние, когда новый знакомый звук заставил их задрать головы к небу. Тревожный для яутжа и радостный для человека, гул, вызванный тормозными системами небольшого уманского космолета, который садился почти рядом с пещерами. Ихтигор остановился, с намерением сесть отдохнуть там, где стоял, но уман отчего-то заупрямился,, потащив их за скалы. Он боится своих же? Или... боится за яутжа?
Оставив своих теперь уже подопечных за грудой камней, уман взобрался на самый верх каменных нагромождений и залег там, слившись со скалой. В его руках Ихтигор успел увидеть устройство, которое использовали пьод амедха чтобы помочь своим слабым глазам видеть лучше.
Между тем уманы, что прилетели на космолете, уже выходили наружу. Все одетые в мощную броню, со странным оружием в руках. Ихтигору было плохо видно с его места, и даже маска не могла приблизить объекты отчетливее, но вдруг он понял, что видит охотников. Уманов-охотников, о них уже было известно яутжа. У уманов были странные представления об охоте. Уманы охотились не ради славы, у них были иные цели. Какие, яутжа все еще не понимали. Некоторые охотники, которым удавалось подсмотреть за пьод амедха во время охоты, рассказывали, будто уманы совсем не склонны рисковать собой и действуют с полным комфортом для безопасности и собственного удобства. Редко когда уманы решаются на крайний риск, разве что уманы в такой форме, какую носит их знакомый солдат. Уманы брали от охоты то, что хотели и вели себя так, словно для них охота была не ритуалом, а обычной рутинной работой. Закончив ее почти всегда удачно они улетали с убитыми или живыми трофеями, почти не выражая эмоций о содеянном.
Так было и на этот раз. Группа уманов-охотников отправилась к пещерам. Другая группа готовилась встретить первую, расположившись в странном порядке возле выхода в космолет.
Спустя некоторое время эхо стало доносить из пещер отзвуки выстрелов. Уман... Сергей как-то странно кривился, словно что-то очень его сердило. Ихтигору было так плохо, словно он мог в любой момент потерять сознание. Почетный Кхат лежал без движения там, где его положили.
Нужно идти к порту. Или они оба умрут.
Уман уже не пойдет с ними и не будет им помогать. Сейчас он уйдет к своим. Ихтигору нужно одному помогать идти Кхату. А значит, нечего валяться.
Усилием воли Ихтигор заставил себя подняться на ноги и закашлялся от хлынувшей горлом горькой крови. Рванул на ноги позорно вскрикнувшего Кхата. И сделал первый шаг.
Ихтигор успел увидеть, как обернулся уман. Его лицо было сильно встревоженным. Уман вновь вскинул взгляд на что-то невидимое Ихтигору, что-то, творившееся у уманского вездехода.
— Датчик... двигаться... замрите!
Датчик движения. Уманы уже знают, что они здесь. Ихтигор замер, он всего лишь неприкасаемый, он не знает, как надо поступать в таких случаях... Почетный не сможет подсказать, он уже не видит и не слышит.
Уман кое-как скатился со своего насеста, срывая браслет. В этот браслет он попытался продеть руку Ихтигора.
— Гасит... движение... использовать уманы-солдаты для удобства... вместе идите... заметят нет... отдал свой долг за жизнь... спас ты.
Браслет — это антирадар? Погасит их движение? Уман в последний раз кивнул, несильно толкнув в плечо Ихтигора, и скрылся за скалой, выходя навстречу спешившим к их укрытию охотникам.
Ихтигор подхватил покрепче Почетного Кхата и как мог быстрее пошел прочь от того места.
Эпилог.
Это было то еще приключение. Рядовой Сергей Инин, прибывший в составе десантной группы для того, чтобы разведать обстановку боем относительно численности популяции Чужих на планете, и для сбора образцов, умудрился потеряться в пещерах через несколько минут после начала операции. Но понял это нескоро, а когда понял, было поздно. На него напали так неожиданно, что он не успел оборониться. Пулемет и бластер уцелели только потому, что были предусмотрительно пристегнуты к броне. Уже очнувшись замотанным в кокон и после освобождения, когда он заключил странный союз с жабоподобной скотиной, он посмотрел на часы. Он отсутствовал дольше, чем его искали. Операция был завершена. Его признали пропавшим без вести, и посчитали мертвым, это было очевидно. Корабль не стал бы задерживаться. Инину был известен Устав. На месте командира он поступил бы так же. Не рискуя людьми из-за одного. Тем более, он не успел отключить антирадар. Его можно было неделями искать в тех пещерах.
Но он, наконец, вышел из них. Сопровождавшие его жабы выглядели не лучшим образом, но теперь это были только их проблемы. Инин видел катер браконьеров. Не очень хотелось к ним идти. Между правительством и браконьерами никогда не было особых симпатий, и браконьеры могут поступить с ним как угодно. Но и выбора у него не было тоже. У них наверняка были криотехнологии. Или хирургические инструменты. Или что угодно, лишь бы помогло ему избавиться от проклятой смерти в груди. Умереть после всего того, что ему удалось пережить, было бы в конце концов просто нечестно.
Тупые жабы привлекли внимание браконьеров раньше, чем он решился. Но тем лучше. Пусть они думают, что заметили его. Инин спихнул жабам антирадар, чтобы люди не засекли его теплой компании, и не поняли его превратно, и вышел навстречу браконьерам.
Четверо крепких плотных мужиков окружили его. Инин сразу поднял руки в знак мирных намерений, но ружей они не опускали. Их лица были скрыты под щитками скафандров.
— Пожалуйста, помогите. Мне нужен врач.
Он говорил на общегалактическом. Однако непохоже было, чтобы его понимали. Один из браконьеров что-то буркнул, но Инину было не разобрать ни слова. Он обвел рукой пейзаж, а потом поднял палец и ткнул себя в грудь.
— Один. Я один. Больше никого нет.
Повинуясь короткому кивку дула, он пошел с ними к кораблю. Оружие у него забрали, но он был голов к этому. Из пещер уже показывались первые браконьеры, волочившие в сети добычу — нескольких живых ксеноморфов не особенно крупных размеров. Но на черном рынке и за таких можно было выручить столько, сколько ему самому не заработать за десять лет.
Группа подошла к трапу и началась погрузка. На Инина почти не обращали внимания, его охранял только один браконьер, видимо, жутко довольный тем обстоятельством, что ему не пришлось помогать затаскивать разъяренных ксеноморфов в клетки. Наконец, дело было сделано.
Один за другим браконьеры всходили по трапу. Все кроме двух. Один из них охранял Инина. Другой, широкоплечий гигант, был главарем. Инин понял это по тому, как остальные бросались выполнять его распоряжения. Главарь был в составе группы, что вернулась с добычей. Теперь он стоял напротив толи гостя, толи пленника, и Инин не взялся бы угадать, что за мысли бродили в его голове. Тем более щиток скафандра плотно скрывал его лицо.
Словно подслушав его мысли, главарь снял шлем. Под шлемом оказалась бритая голова страшноватого негра с уродливым шрамом через все лицо. Толстые губы кривились в какой-то непонятной гримасе. Негр спросил что-то у охранника. Тот ответил, кивая на Инина. Негр снова повернулся к корпоралу и оглядел того с головы до ног. Инину сделалось не по себе.
— Мне нужен врач. Я инфицирован! Пожалуйста, помогите мне. Я.... могу вам заплатить. Я заполню бланк, у меня на счету в банке должны быть несколько тысяч кредиток. Я отдам их вам, если вы поможете мне.
Негр рассмеялся. Охранник последовал его примеру. Было ясно, что они его не понимали. Но его потуги объясниться забавляли их.
— .., — видимо, что-то для себя решив, негр махнул рукой. Инина толкнули в сторону трапа.
Через несколько минут браконьерский катер уже выходил в открытый космос.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
