|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
(КРЕЙСЕР "БРЮИ")
Зимние месяцы большие корабли китайского флота обычно проводили в южных портах. В начале нового 1900-го года по христианскому летоисчислению Первая и Вторая броненосные эскадры курсировали у побережья Гуандуна. По совпадению, как раз сейчас столицу провинции Кантон удостоил своим посещением император Гуан Сюй. В поездке Сына Неба сопровождал министр Ли Хун Чжан, только что назначенный наместником "обеих Гу" — Гуанси и Гуандуна. Адмирал Тинг Жу Чан пригласил императора и наместника посетить свои эскадры, которые в честь высоких гостей устраивали большой военно-морской парад.
Изящная яхта "Линь-Чжин" отошла от набережной Кантона и устремилась вниз по широкой реке Чжэцзян к близкому морю. Китайскую императорскую яхту сопровождал малый сиамский крейсер "Маха Чакри", на котором прибыл с дружеским визитом король Сиама Чула Лонг Корн, известный как великий преобразователь своей страны. На палубе "Линь-Чжин" молодой китайский правитель Гуан Сюй с живым интересом внимал разъяснениям адмирала Тинга о возросшей за последние годы мощи императорского флота. Канцлер Ли Хун Чжан, напротив, казался совершенно безучастным к происходящему вокруг. Возможно, сказывался возраст — 77-летний старец с длинной седой бородой едва держался на ногах. А, может, Ли тяжело переживал свое падение. На юг его перевели с должности канцлера и наместника столичной Чжилийской провинции. Это явно было почетной отставкой. Но адмирал Тинг надеялся, что сегодня старый реформатор обрадуется, увидев зримые плоды своего полувекового труда по преобразованию Китая — от первого обученного по-европейски отряда в войне с разбойниками тайпинами до современного флота, способного бросить вызов любому врагу.
В море на траверзе острова Сяньшань китайского императора и сиамского короля приветствовала салютом в тридцать один выстрел построенная в кильватерную колонну Первая эскадра — из самых новых и сильных кораблей. И вот они двинулись вперед... Первыми мимо императорской яхты пронеслись, вздымая острыми форштевнями пенные буруны, четыре высокотрубных миноносца — "Хай-Лун", "Хай-Цзин", "Хай-Си", "Хай-Хуа". Эти только что построенные в Германии кораблики уже прославились, установив новый мировой рекорд скорости — почти 34 узла!
За новейшими миноносцами прошли пять бронепалубных крейсеров, недавно полученные с британских и германских верфей. Английские, и немецкие кораблестроители давно уже работали с Китаем и построили эти корабли, исходя из предыдущих заказов, — недорогие и небольшого тоннажа. Германские "Хай-Шен", "Хай-Юн" и "Хай-Чен" — по три тысячи тонн водоизмещения, их товарищи английской постройки "Хай-Ши" и "Хай-Тиен" — по четыре с половиной.
(КРЕЙСЕР "ХУАН-ХАЙ" (В РИ "САН МАРТИН")
Следом за легкими бронепалубными показалось два тяжелых броненосных крейсера — "Хуан-Хай" и "Дун-Хай". Они были настоящей гордостью адмирала Тинга. Ему с большим трудом удалось перекупить их у аргентинцев, по чьему заказу корабли строились на верфях Италии по образцу первого — "Джузеппе Гарибальди". Если сравнивать с тяжелыми крейсерами других стран, "Хуан-Хай" и "Дун-Хай" в почти семь тысяч тонн водоизмещения не казались крупными, хотя, конечно, были в разы больше старых китайских броненосных канонерок, только числившихся крейсерами. Не особенно крупные и быстроходные итальянцы, тем не менее, казались, адмиралу Тингу наиболее подходящими для боевых действий в прибрежных морях Китая. Не случайно на верфях Фучжоу и Шанхая под наблюдением итальянских инженеров достраивалась вторая пара кораблей этого типа.
"Хуан-Хай" и "Дун-Хай" не успели удалиться, как пассажиры императорской яхты бросилась к противоположному борту, чтобы подробно рассмотреть быстро приближавшиеся гигантские броненосцы, которые шли последними в кильватерной колонне. Самые большие корабли нового китайского флота почти вдвое превосходили прошедшие впереди тяжелые крейсера. Их водоизмещение превышало двенадцать с половиной тысяч тонн! Таких огромных кораблей у Поднебесной не было со времен "Золотого флота" адмирала Чжен Хэ. Броненосцы были заложены японцами на английских верфях перед самым началом войны с Китаем, тогда они назывались "Фудзи" и "Яшима". После разгрома Японии корабли достраивались в счет репарации уже для китайцев, переименовавших их в "Цин-Хай" и "Шэн-Хай". Броненосцы считались одними из самых совершенных в своем классе. А "Шэн-Хай", благодаря рулевому устройству экспериментальной конструкции, отличался еще исключительной поворотливостью.
(БРОНЕНОСЕЦ "ЦИН-ХАЙ" (В РИ "ФУДЗИ")
Эту свою способность "Шэн-Хай" смог продемонстрировать, когда корабли эскадры совершили полный поворот "все вдруг", и броненосец встал во главе кильватерной колонны. Продолжая перестроения, легкие крейсера зашли вперед, образовав вторую колонну, флагманом которой встала императорская яхта. Присутствовавшие на ее борту иностранные посланники, военные и морские атташе поощрили четкие маневры китайских кораблей вежливыми аплодисментами. Сиамский крейсер расцветился приветственными флажками. Зрелище было действительно впечатляющим. Справа по борту двигались высокие громады броненосцев, за кормой пенили воду стремительные крейсера.
Слева показалась идущая встречным курсом Вторая броненосная эскадра адмирала Лин Пу Чина, младшего флагмана Объединенного флота адмирала Тинга. Обе эскадры обменялись приветственными залпами, заставившими кое-кого на палубе яхты заткнуть уши. После демонстрации новейших броненосцев, крейсеров и миноносцев устаревшие корабли Второй эскадры уже не производили особого впечатления. Внимания заслуживали разве что "Дин-Юань" и "Чин-Юань" — низкобортные броненосцы, спущенных на воду в Германии лет двадцать тому назад, но выглядевшие всё еще весьма внушительно.
Вполне солидно смотрелись и захваченные у японцев в прошлую войну четыре бронепалубных крейсера. При скромных размерах они несли (правда, в ущерб мореходности) очень сильное вооружение. "Ицу-Юань" был даже вооружен сверхтяжелым 12,5-дюймовым орудием. Четыре числившихся в эскадре китайских крейсера устаревших немецких и английских проектов, по существу, были большими канлодками, правда, защищенными броней и с неплохим для канонерок ходом.
Тинг понимал, что в скором будущем ему может пригодиться всё, что есть. Да, в настоящее время флот Поднебесной империи не знал себе равных в прилегающих четырех морях. Объединенные Бэйянская и Фуцзянские эскадры были в своих водах сильнее любой другой, иностранной. Тинг со своими 4 броненосцами и 15 крейсерами вполне мог противостоять не только жалкой Японии, но и флотам великим державам: английскому, представленному на Дальнем Востоке 3 броненосцами и 9 крейсерами; постоянным соперникам англичан русским, у которых здесь было 2 броненосца и 8 крейсеров; 1 броненосцу и 5 крейсерам французов; 1 броненосцу и 3 крейсерам американцев; 9 немецким крейсерам. Однако если так не любящие друг друга белые варвары вдруг объединятся, их общий флот превзошел бы китайский в два раза!
(ИМПЕРАТОР ГУАН СЮЙ)
Тинг знал, что это возможно. В той прошлой, неизмененной, истории, где пять лет назад Китай потерпел сокрушительное поражение от Японии, в нынешнем 1900-м году против Поднебесной выступила коалиция из 11 держав. Ну, реально из них воевали штук восемь. Высадили десант, взяли штурмом Пекин и заставили китайцев подписать полную капитуляцию. Неужели такое может случиться и в этой реальности? Казалось, победа в японо-китайской войне увела страну от угрозы фактической утраты государственности в начале ХХ века. После успеха созданных канцлером Ли Хун Чжаном современной армии и флота правительственная политика самоусиления Китая получила дальнейшее развитие. Император Гуан Сюй начал проведение новых реформ, касавшихся развития внешней и внутренней торговли, развития промышленности, модернизации сельского хозяйства, строительства железных дорог, реорганизации государственного аппарата и налоговой системы. В Пекине появился императорский университет, а по всей стране — школы и училища европейского образца.
Однако была и оборотная сторона. Реформы Гуан Сюя уничтожили старую бюрократическую систему управления, однако вместо прежнего господства чиновников пришло время власти военных командиров, прежде занимавших низшие места в чиновной иерархии. Прежние гражданские губернаторы, хотя и держали в своих руках все дела в выделенных им для управления провинциях, но хотя бы трепетали перед императорскими чиновниками из Пекина. Нынешние командующие военными округами, начальники сформированных по европейскому образцу полков и дивизий сами вмешивались в дела в столице.
По существу, в Пекине военные стали главной силой. Влияние соперничающих придворных группировок — реформаторской (молодого императора Гуан Сюя), консервативной (старой вдовствующей императрицы Цы Си), умеренной (канцлера Ли Хун Чжана) — определялось, прежде всего, количеством поддерживающих их генералов. Влияние центральных властей стремительно падало, страна распадалась на отдельные провинции, управляемые военными. Ну, а генералы ориентировались на ту или иную иностранную державу, от которой получали денежные кредиты, оружие и инструкторов, предоставляя, в обмен, торговые льготы, арендуемые территории, концессии на строительство железных дорог, рудников, фабрик и заводов.
Сам адмирал Тинг Жу Чан стал, по существу, таким же обычным милитаристом. Ему удалось отбить поползновения прибрежных правителей, пытавшихся разделить единый императорский флот на подчиненные местным властям провинциальные флотилии. Тинг утвердил свою власть на всех эскадрах, в важнейших портах, военно-морских базах и прилегающих территориях, создал сильные части береговых гарнизонов и морской пехоты, так что генералы отстали, признав адмирала равным себе.
При всей политической нестабильности Китай переживал стремительный хозяйственный подъем. Но и это вызывало серьезные проблемы. Строившиеся повсюду фабрики и заводы массово разоряли ремесленников; железные дороги лишали работы множество перевозчиков; создание новой армии сделало никчемными десятки тысяч солдат прежний войск, признанных непригодными к переобучению. Все эти массы людей ненавидели преобразования как источник их бед. В паровозах, фабриках, европейском образовании видели пагубное влияние иностранцев, чуждое китайским традициям. Самой правящей верхушке Китая припоминали ее чужеродное, маньчжурское происхождение. Как говорили многочисленные проповедники — старые захватчики-маньчжуры предают Поднебесную в руки новым захватчикам-европейцам.
С 1898 года по христианскому летоисчислению на севере страны постепенно разгоралось восстание. Его подняли члены тайных мистических сект, объединившись в союз "Ихэтуань" — "Кулак, поднятый во имя справедливости". За флаги с изображением кулака, да еще за пристрастие к рукопашному бою европейцы называли ихэтуаней "боксерами". Ихэтуане говорили, что боги отвернулись от народа, изменившим прежним порядкам и обычаям. Чтобы в страну вернулась гармония, нужно уничтожить все нововведения.
Восставшие сжигали фабрики и школы, разрушали железнодорожные линии, валили телеграфные столбы; убивали инженеров, железнодорожников, телеграфистов, учителей, миссионеров, любого встреченного им иностранца или китайца в европейской одежде. Отряды ихэтуаней организовали настоящую армию. Вначале они дрались только кулаками и холодным оружием; потом стали пускать в дело и объявленные "греховным" современные винтовки.
Казалось, что войска генералов с полевой артиллерией и пулеметами легко справятся с отрядами увешанных амулетами от пуль повстанцев. Однако каждый из военачальников надеялся, что ихэтуани ослабят другого, соперничающего с ними командира из соседней провинции. Так генерал Юань Шикай, с одной из самых сильных на севере армий, лишь осторожно вытеснил мятежников из своего Шаньдуня в соседнюю столичную Чжили. Консерваторы при императорском дворе пытались использовать ихэтуаней в своих интересах, заявляя о солидарности с их лозунгами о защите мелких хозяйств, борьбе против засилья иностранцев. Сами иностранные державы также были не прочь извлечь выгоду из народных волнений. После каждого убийства "боксерами" христианского миссионера появлялся иностранный десант — для обеспечения безопасности европейского населения.
Громкий смех на палубе отвлек Тинга Жу Чана от мрачных размышлений. Морской парад подошел к завершающей стадии. Теперь императору, его свите и иностранным атташе демонстрировали некоторые технические новинки. Над идущими полным ходом кораблями взмывали целые гирлянды коробчатых воздушных змеев с пилотами-наблюдателями; другие суда изрыгали огненные залпы ракет, оставлявших над водой длинные дымные следы; над поверхностью то показывалась, то исчезала покатая спина небольшой субмарины.
Высокопоставленной публике всё это казалось смешным. Увы, уровень развития техники в большинстве случаев не позволял Тингу применить знания о будущих вооружениях. В лучшем случае, речь шла о том, чтобы опередить открытие на несколько лет. Но вот радиопередатчики, например, уже не являлись монополией китайского флота. Тем не менее, Тинг не был склонен опускать руки. Пусть сейчас большинство перспективных нововведений выглядит как игрушки. В лабораториях флота продолжаются, становясь всё более успешными, опыты с пороховыми ракетами, новыми взрывчатыми и отравляющими веществами, а на верфях уже готовы к закладке пока неизвестные в этом мире многобашенные дредноуты, способные перевернуть всю расстановку сил в Мировом океане. Но для того, чтобы мечты о будущем величии Китая стали реальностью, сейчас надо удержать страну от развала, от того, что случилось с ней в той, неизмененной реальности.
— Вы чересчур увлеклись своим флотом, — за спиной у адмирала раздался негромкий голос Ли Хун Чжана, — лучше бы я выделил вам какой-нибудь военный округ...
— Мне кажется, что я достиг успеха в своем деле. — почтительно, но с обидой в голосе ответил Тинг.
— Никакие ваши успехи не смогут спасти безнадежное дело, — наместник Ли уставился перед собой, будто разглядывая в волнах что-то невидимое остальным. — Пятьсот лет назад, когда угасала монгольская династия Юань, тоже шла борьба провинциальных военачальников — кому стать основателем новой династии. Чжу Юаньчжан, армия которого владела сушей, разгромил Чэнь Юляна, господствовавшего с армадой кораблей на море. Сейчас приходит конец маньчжурской династии Цин, и генералы вновь борются за власть. Ваш флот бессилен без твердой опоры на континенте...
Тинг задумался. У него были примеры поновей историй из XIV столетия. В недавних гражданских войнах в Перу, Аргентине, Бразилии тоже были случаи, когда у одной стороны оказывались броненосные флоты, но никогда эта сторона не одерживала победу над теми, за кого была сухопутная армия.
(СУНЬ ЯТ СЕН)
— Если бы не ваша победа над японцами пять лет назад, мы бы сейчас жили в другой стране!
— Вы преувеличиваете, — улыбнулся Тинг гостю, уроженцу Гуандуна тридцати с небольшим лет, одетому и постриженному по-европейски.
— Нет! — в запальчивости крикнул гуандунец, вскочив из-за стола. — Если бы императорская армия и флот потерпели тогда поражение, господство маньчжурской династии было бы поколеблено, и "Синджунхой" захватил бы власть! Три наших принципа привели бы Поднебесную к процветанию: Китай для китайцев; разумное правление; пусть каждый пашет свое поле! И тогда несправедливости и злоупотреблениям, царящим несколько тысячелетий, пришел бы конец!
— Ваше восстание всё равно было обречено на неудачу, — адмирал покачал головой, — при всей поддержке вашей организации со стороны японцев...
— Как вы можете об этом судить? — гуандунец кольнул Тинга настороженным взглядом. — Откуда вы всё это знаете?
— Я даже знаю, что если бы победила Япония, спустя долгие годы, вам всё же удалось бы установить свою власть здесь, в Кантоне. Но потом враги захватят Кантон, и тогда вашей последней опорой станет военная флотилия — всего несколько жалких канонерок. Флотилия, а не флот, который японцы погубили за тридцать лет до того...
Сидевший напротив Тинга будущий вождь первой китайской революции был невзрачным щупловатым человечком с маленькими усиками. И по идеям — типичный заговорщик с дикой путаницей взглядов. Наверное, к разработке своей гениальной доктрины он придет через несколько лет... Выбирать, однако не приходилось. Русский Ле Нин отказался уезжать из Шушенского, ну а великому Мао было всего шесть лет.
Впрочем, сейчас Тингу нужен не идеолог. События разворачивались с немыслимой быстротой. Вдовствующая императрица Цы Си разыграла великолепную комбинацию, чтобы вернуться к власти. Вначале ей удалось поссорить группировки либералов и умеренных. Лидер умеренных политиков канцлер Ли Хун Чжан был отправлен наместником на юг. Окружающие молодого императора Гуан Сюя либералы восприняли удаление могучего старца как свою крупнейшую победу. Однако, устранив из дворца канцлера Ли, император Гуан Сюй лишился поддержки провинциальных генералов, готовых сотрудничать со старым канцлером, но не с презиравшими их либеральными чиновниками. Консерваторы предложили сторонникам Ли Хун Чжана союз, и они вместе выступили против молодого императора.
Месяц назад в Пекине произошел дворцовый переворот. Только что вернувшийся из поездки по южным провинциям Гуан Сюй был объявлен больным и отстранен от власти. Поговаривали, что в скором времени императора должны были и вовсе низложить. Новым наследником трона объявили Пу Цзюна, сына князя Куана, фаворита императрицы-регентши, ставшего, кстати, и морским министром. Прежних мнистров-либералов казнили одного за другим, разработанные ими указы отменялись.
Все генералы поддержали вдовствующую императрицу. Один Тинг Жу Чан со своим флотом был против. Он отказался признать новое правительство, несмотря на все уговоры Ли Хун Чжана. Нельзя было ждать ничего хорошего от Цы Си, пустившего, в свое время, все средства, собранные для создания флота, на строительство нового загородного дворца. А сейчас окружение Цы Сы поддерживает ихэтуаней, уничтожавших все достижения современной цивилизации.
У Тинга была мощная эскадра, находившаяся сейчас в Кантоне, корпус морской пехоты и несколько хорошо укрепленных баз по всему побережью. Однако для полноценной войны этого было явно недостаточно. Чтобы укрепиться хотя бы в южных провинциях, было необходимо найти союзника, способного быстро создать сухопутные силы. Кто бы мог подумать, что адмирал Тинг вступит в переговоры с государственным преступником, укрывавшимся за границей и заочно приговоренным к смертной казни — Сунь Ят Сеном, за чью голову императрица Цы Си обещала сто тысяч фунтов стерлингов.
За Сунь Ят Сеном стояла реальная сила. Финансируемое из Японии антиправительственное подполье охватывало весь юг Китая, но главным образом — прибрежные торговые города. Конечно, организации, входившие в тайный союз "Синджунхой" — "Союз возрождения Китая", являлись, по существу, теми же мистическими братствами, что и группировки, объединенные в "Ихэтуань" в северных провинциях. Но южане, по крайней мере, понимают пользу нововведений. Они не собирались жечь фабрики и школы... И уничтожать сразу всех иностранцев.
Когда флот отказался присягать Цы Си и взял под контроль Кантон, сторонники Сунь Ят Сена вышли из подполья, представ в виде неплохо вооруженных и организованных отрядов. Под руководством флотских инструкторов синджунхойцы очень скоро превратились в армию, вполне сопоставимую по силам с провинциальными войсками соседних генералов. В настоящее время эта армия заняла значительную часть Гуандуна и готовила поход в Гуанси и Хунань.
— На ваши корабли нужно направить моих людей, — заметил Сунь Ят Сен, отмечая на карте положение своих частей, — старые команды ненадежны, среди офицеров много маньчжуров по происхождению, а ведь наше восстание должно свергнуть трехсотлетнее маньчжурское иго.
Адмирал Тинг холодно улыбнулся:
— У меня на флоте только я решаю, кто китаец, а кто маньчжур!
— Зачем вы хотите увести свои большие корабли на север? -.не успокаивался Сунь Ят Сен. — Они бы нам здесь пригодились. Или так хотите спасти своего любимого императора?
— Мне казалось, что вы хорошо относитесь к Гуан Сюю, хоть он — из маньчжурского императорского рода.
Сунь Ят Сен пожал плечами:
— Мы поддерживали реформы императора, особенно в области образования. Но будь даже Гуан Сюй китайцем, а не маньчжуром, мы всё равно выступаем против монархии!
— Вы собираетесь организовывать выборы в парламент?
— Нет, по нашей программе после захвата власти три года должно продолжаться военная диктатура, чтобы ликвидировать остатки прежнего правления, затем шесть лет военно-политической опеки, чтобы подготовить народ к выборам. Потом...
Тинг засмеялся:
— Думаю, с такой программой вам будет несложно переманивать на свою сторону генералов.
— Было бы еще проще, — немедленно отреагировал Сунь Ят Сен, — если бы это вы уговаривали генералов переходить на нашу сторону. Оставайтесь пока в Кантоне, ведите с ними переговоры, ну а потом мы вместе двинемся на Пекин...
— Я не могу ждать. Цы Си провоцирует ихэтуаней нападать на иностранцев. Это станет поводом для интервенции, какой не было со второй Опиумной войны. Это будет величайшим поражением Китая. Чужеземные войска разорят столицу Поднебесной и все северные провинции. Поднебесная империя исчезнет, как государство. Я должен это предотвратить!
Сунь Ятсен посмотрел на адмирала с удивлением:
— Почему? Европейцы выполнят за нас всю работу. Правительство Цы Си будет полностью дискредитировано, ее армия — разгромлена. Мы сможем строить свое царство гармонии на ровном пустом месте. Иногда поражение оказывается выгодней, чем победа...
— Чтобы подняться после такого поражения, которое может сейчас произойти, Китаю потребуется сто лет.
(БРОНЕНОСЕЦ "РЕДУТАБЛЬ")
Флот адмирала Тинга ушел из Кантона, а через два дня у берегов Гуандуна появилась французская Сайгонская эскадра — броненосец "Редутабль", броненосный крейсер "Брюи" и легкая канонерка "Аллуэт". Близ устья Чжэцзяна — Жемчужной реки — французов встретил легкий безбронный крейсер "Дун-Чжи". В Кантонской флотилии, занимавшейся в основном таможенным досмотром, "Дун-Чжи" был одним из немногих кораблей недавней постройки. Китайцы подняли приветственные сигналы и запросили идущий под флагом контр-адмирала броненосец о цели визита. "Редутабль", не отвечая, сблизился до двух кабельтовых, а потом дал по крейсеру бортовой залп из орудий главного калибра.
У "Дун-Чжи" в любом случае было мало шансов против превосходящего его по тоннажу в пять раз французского броненосца. Китайские матросы бросились к орудиям, но "Дун-Чжи" уже разламывался от сокрушительных попаданий крупнокалиберных снарядов. Из разбитых котлов рванул гейзер, заглушая диким свистом крики заживо сваренной трюмной команды. Китайский корабль быстро тонул, погружаясь в воду развороченным носом. На корме расчет 4,7-дюймовой скорострельной пушки всё же успели открыть огонь, доставая снаряды из наполненных кипятком боевых погребов. По палубе "Редутабля" застучали осколки. Прежде чем тяжелые 11-дюймовые орудия броненосца были перезаряжены, пулеметные очереди скосили с уходящего в воду китайского корабля последних уцелевших. Потом форштевнь "Редутабля" столкнул погибающий крейсер с фарватера, положив конец его недолгой агонии.
Потопив "Дун-Чжи", французская эскадра осторожно вошла в устье Чжэцзяна, ширина которого здесь была две морские мили. Защищавшие проход батареи фортов Бокэ молчали — новые орудия синджунхойцы взяли на сухопутный фронт, а старые оказались не готовыми к бою. Тем не менее, эскадра долго обстреливала безмолвные укрепления, прежде чем двинуться дальше.
Сразу за устьем река расширялась, образуя отделенный песчаный косой затон — бухту Ансон. В бухте находилась главная база Кантонской флотилии, корабли которой успели сменить желто-черные цинские стяги на красно-синие флаги предыдущей китайской династии Мин. Во флотилии числилось почти полсотни вымпелов. Большую их часть составляли сгнившие на плаву деревянные канонерки, поставленные на прикол в Ансонской бухте, чтобы не мешать движению на главном фарватере. Из более-менее серьезных судов имелись: старые крейсера "Пин-Чин" и "Пин-Чжин", сопоставимые по вооружению с погибшим "Дун-Чжи" (два 6-, четыре 4,7-дюймовых орудия), а также участвовавшие в недавней японской войне малые крейсера "Гуан-Пин" и "Гуан-Кай". Услышав с моря канонаду и получив известие о появлении в устье вражеских кораблей, кантонцы спешно разводили пары. Какого-то общего плана у них не было. Одни хотели снимать орудия и ставить их на берег; другие — затопить корабли на фарватере; третьи — уходить вверх по реке к Кантону.
(КРЕЙСЕР "ГУАН-ПИН")
Между тем над песчаной косой появились силуэты "Аллуэта" и "Брюи". "Редуталь" оставался в устье, не решаясь идти неразведанным фарватером. Китайская флотилия, которая никак не успевала сняться с якоря, всё же открыла по крейсеру и канонерке частый огонь. Хотя по французам не пришлось ни одного попадания, легкий "Аллуэт" поспешно отошел за "Брюи". Тяжелый французский крейсер мог не бояться устаревших китайских орудий — бортовая броня "Брюи" была толщиной в 3,5-дюйма, а башенная — даже в 4 дюйма.
Стоявшие ближе всех к выходу из бухты крейсер "Гуан-Пин" и миноносец "Фу-Лунг", раскочегарив, наконец, котлы, двинулись в безнадежную атаку. "Гуан-Пин" вел по броненосному французу стрельбу из носовой 5-дюймовки и нескольких скорострелок, а на "Фу-Лунге" тем временем спешно заряжали торпедные аппараты. По бортовой броне французского крейсера чиркали малокалиберные снаряды. Его капитан приказал дать задний ход. Буравя мутные волны винтами, "Брюи" попятился, уходя обратно в реку. Очевидно, французов впечатлил вид Ансонской бухты, забитой разнообразными военными судами.
Отступление французского крейсера вызвало у китайцев громкие крики "ваньсу!". Будто в ответ издалека послышался грохот тяжелых орудий. 11-дюймовки броненосца "Редутабль" открыли по Ансону перекидную стрельбу через полуостров Чун-Пин. Крупнокалиберные фугасные снаряды рвались среди сгрудившихся на якорных стоянках канонерок и малых крейсеров. Деревянные в большинстве суда охватил пожар, то здесь, то там с оглушительным треском рвались боеприпасы. Трехмачтовый деревянный крейсер "Ван-Кап", тонущий с оторванной кормой, заблокировал пытавшийся выбраться из гибельной свалки железный "Пин-Чжин". Борт к борту уходили на дно, не сумев даже выбраться на мелководье, малые канонеркие лодки "Ли-Чжан", "Чунь-Тай", "Гуан-Цюэй", "Ци-Ху". Канонерки "Чун-Дое", "Саи-Цин", "Чжин-Цин", ""Чжень-Ти" и "Цин-По" — успели выброситься на берег; "Цин-Ань", "Гуан-Хон", Гуан-Ли" и "Чжин-Цин", оставленные командами, дрейфовали на середине затона, пока не сели на мель. Вылетел на мель и едва набравший ход минный крейсер "Гуан-Кай", и тоже загорелся, подожженый носящимися над бухтой раскаленными обломками.
(МИНОНОСЕЦ "ФУ-ЛУНГ")
"Гуан-Пин", тем временем, продолжал дерзко наседать на уходящий задним ходом броненосный "Брюи". Тяжелый крейсер отступал перед крохотным противником, не рискуя маневрировать на мелководье. Однако французы уже совладали с замешательством и открыли по "Гуан-Пину" ураганный огонь. Маленький китайский крейсер начал тонуть, погружаясь носом, развороченным прямыми попаданиями. Однако сзади него вынырнул идущий полным ходом миноносец "Фу-Лунг". Он сблизился с "Брюи" настолько, что уже мог не бояться главного носового орудия крейсера, а плюющаяся огнем 5,5-дюймовка его переднего каземата никак не добивалась результативного попадания. Пойти на таран французы не решались, устрашенные выступами торпедных аппаратов на носу "Фу-Лунга". А вот от китайцев торпедного пуска можно было ожидать в любую минуту.
Наконец китайцы дали залп из обоих носовых торпедных аппаратов. Пущенные буквально в упор торпеды стремительно понеслись под водой и скрылись под бортом "Брюи". Взрыва не последовало. В страшной спешке китайцы забыли вытащить предохранительные шпильки. И почти сразу французы после пяти или шести промахов добились, наконец, попадания из своей 5-5-дюймовки. Пораженный миноносец встал в воде почти вертикально, вверх кормой с развевающимся флагом, а потом словно нрнул, уходя быстро в воду.
Пользуясь тем, что минный крейсер отвлек на себя противника, оставшиеся китайские суда попытались хоть как-то загородить проход по реке. Крейсер "Пин-Чин" и канонерка "Гуан-Кан" (три 4,7-дюймовых орудия) вышли, буксируя брандеры — старые железные канонерки "Кай-Пан" и "Ли-Чжин". На реке флотилия немедленно оказалась под огнем "Редутабля", "Брюи" и "Аллуэта".
(КИТАЙСКАЯ КАНОНЕРСКАЯ ЛОДКА)
Не обращая внимания на обстрел, "Пин-Чин" отдал якорь на фарватере, после чего стал в упор бить из кормовой пушки по связанному с ним "Кай-Пану". Однако прежде чем оба судна затонули, удачно пущенный французский снаряд перебил китайскому крейсеру якорную цепь. "Пин-Чин" отнесло в сторону вместе со связанной с ним канонеркой. Оба продырявленных снарядами судна затонули у берега. "Гуан-Кан" отстала, с трудом таща за собой тяжелый брандер. Взрыв метко пущенной гранаты воспламенил деревянный корпус "Гуан-Кана". Канонерка, точно плавающий костер, поплыла по теченью и долго горела, приткнувшись на отмели. Довершая разгром Кантонской флотилии, "Редутабль" и "Брюи" встали на боевую позицию у входа в бухту. Каждый выстрел теперь ложился в цель. Один за другим взрывались артиллерийские и торпедные склады; пожар охватил портовые мастерские. Остававшиеся еще на плаву китайские суда горели, взрывались, разрушаясь на части, кренились, переворачивались, погружались в воду, уходили на дно. Небо почернело от дыма пожаров, а бухта — от голов прыгавших с кораблей китайцев.
Последняя их надежда была на стоявшие в соседней протоке десять старых миноносок и три новых торпедных канонерки. Решившиеся вступить в бой миноноски не смогли выйти на дистанцию залпа. Путь крадущимся вдоль берега миноноскам преградили обломки. Идущие на полном ходу "Лай-Тао" и "Лай-Ли" натолкнулись на затонувшего "Пин-Чина" и сами стали тонуть от полученных пробоин. Шедшие за ними "Лай-Сун" и "Лай-Кань", пытаясь уклониться, столкнулись друг с другом. Взрыв сдетонировавшей торпеды уничтожил оба судёнышка. Оставшиеся шесть миноносок попытались развернуться, но были обнаружены "Редутаблем", который немедленно обрушил на них всю мощь своего огня. Даже не попадая, тяжелые снаряды переворачивали узкие миноноски поднятой взрывами волной. Из всей многочисленной флотилии уцелели только торпедные канонерки "Фэй-Ин", "Чжень-Ань" и "Чжень-Вэй", ускользнувшие по боковой протоке к Кантону.
(МИНОНОСКА)
Адмирал Куржоль обозревал пространство боя с высоты мостика "Редутабля". Его броненосец возвышался подобно скале между дымящихся остовов китайских кораблей. Пожалуй, сегодня он превзошел славу адмирала Курбэ, уничтожившего в 1884 году в Фучжоу самый первый устроенный по-европейски флот Ли Хун Чжана. Забавно, но в этот раз Ли Хун Чжан выступает союзником громящих его детище французов. Именно старый канцлер попросил французские власти помочь ему справиться с перешедшей на сторону мятежников флотилией.
Броненосец прошел до лежавшего выше по течению Жемчужной острова Вантонг, подвергнув его форты безжалостному обстрелу. Если там и были способные к бою орудия, гарнизоны островных укреплений бежали, бросив свои батареи. Дальше, с приближением отлива, оставаться на реке тяжелому броненосцу становилось небезопасно, и адмирал Куржоль вывел "Редуталь" в море. Вверх по Чжэцзяну, к Кантону, двинулась, разведывая дорогу, канонерка "Аллуэт". За ней шел крейсер "Брюи".
(ЛЕГКАЯ КАНОНЕРСКАЯ ЛОДКА)
Обстреливая на ходу брошенные безмолвные укрепления и разгоняя к берегу заполнявшие широкую реку китайские джонки, французы, наконец, добрались до Кантона, у причалов которого теснились коммерческие суда, поспешившие вывесить разнообразные национальные флаги. С крейсера и канонерки спустили шлюпки. Вначале они двинулись к острову Вампу, лежащему через реку от собственно Кантона. Захваченные на острове береговые батареи присоединились к бомбардировке Кантона, начатой "Брюи"и "Аллуэт". Снаряды обрушились, в первую очередь, на военные объекты, а также на административные здания. Небо над Кантоном заволокло дымом пожаров. Вместе с громом французской канонады с севера доносились выстрелы полевых орудий — там перешла в наступление армия Ли Хун Чжана, очевидно, извещенного о появлении французов.
В Кантоне воцарился полный хаос, никто уже не думал о сопротивлении. Положение восставших казалось безнадежным. В их штабе обсуждалось лишь то, как бы сдаться гуманному Куржолю, а не безжалостному канцлеру Ли. Между тем на городской набережной уже показались шапочки с помпонами французских моряков и соломенные конические шляпы аннамской колониальной пехоты. Французы обстреляли из пулеметов замеченные людские скопления, а затем двинулись по вымершим улицам к центру Кантона. Пройдя предместья, десантники остановились, было, перед запертыми воротами крепостной стены, но быстро взорвали их с помощью мины. Вступив уже в сам город, десант быстро достиг дворца губернатора и, найдя его брошенным, водрузили на крыше трехцветное знамя. Другой флаг уже под вечер был установлен на "Башне господства на море", венчающей гору Юэсю.
Один из спущенных с "Брюи" катеров, обследуя близлежащие к городу заводи, встретил канонерки "Фэй-Ин", "Чжень-Ань" и "Чжень-Вэй", на которых осталось лишь несколько человек экипажа. После короткой перестрелки из винтовок и револьверов, французы захватили все три корабля. В Кантоне на стенах домов уже вывешивались листовки с требованием под угрозой смертной казни сдачи оружия и выдачи зачинщиков бунта. Начавших входить в город солдат Ли Хун Чжана французы развернули назад. На окраинах слышалась частая стрельба, ночью небо над городом озарилось отблесками пожаров. То там, то здесь на улицах лежали обезглавленные трупы. Сунь Ят Сен бежал из города, переодевшись в платье простолюдина и нацепив на голову фальшивую косу.
(БРОНЕНОСЕЦ "РЕДУТАБЛЬ")
Утром в занятом французским десантом Кантоне стало известно о появлении в море неизвестных кораблей. Успевшие за ночь нахватать добро в разграбленных китайских домах французы ждали известий — высадятся ли в Кантоне десанты других держав или адмирал Куржоль одержит новую победу — если визитеры окажутся китайцами.
На "Редутабле" тем временем уже объявили боевую тревогу. Чужие корабли были опознаны как мятежная Бэйянская эскадра адмирала Тинга — два больших башенных броненосца новейшего типа, не считая других судов. Адмирал Куржоль был удивлен — что заставило китайцев так скоро вернуться? Телеграфный провод на Гонконг был заблаговременно перерезан, а то, что у дикарей может быть и беспроводный телеграф, французы как-то не допускали. Тем не менее, увидя новую вражескую эскадру, куда более боеспособную, чем старые кантонские канонерки, Куржоль чувствовал радостное оживление. После вчерашней победы он был уверен, что быстро покончит и с новым врагом. Европейское оружие еще не делает дикарей настоящими воинами. Старый французский броненосец легко одолеет новые английские, если в бой их ведут какие-то китаёзы!
Куржоль двинулся в атаку, не дожидаясь прибытия из Кантона крейсера "Брюи". Ведь могучий броненосец проектировали как раз для одиночного боя с целой эскадрой. Восемь 11-дюймовых орудий главного калибра! 14-дюймовой толщины броня! Французский адмирал старался не думать, что "Редутабль" был заложен почти 30 лет назад. Когда-то он действительно был самым большим и самым сильным в мире. С того времени броненосец многократно перестраивали и модернизировали. Но он так и остался кораблем прошлой эпохи, пригодным только для того, чтобы пугать своими впечатляющими размерами и грозным видом туземцев в колониях.
(БРОНЕНОСЕЦ "ШЭН-ХАЙ" (В РИ "ЯСИМА")
Адмирал Тинг был поражен полученными по радио известиями из Кантона. В прошлой реальности никакого французского нападения на Кантон не было и в помине — на юге вообще всё было тихо и спокойно. И кто мог подумать, что позиции восставших в Гуандуне окажутся настолько уязвимы. Хорошо, что Бейянская эскадра не успела далеко уйти, и он смог быстро вернуться обратно. Французы дорого поплатятся за свой коварный удар в спину!
В бою с "Редутаблем" Тинг предполагал обойтись без крейсеров, вполне хватало двух броненосцев — "Шэн-Хая" и "Цин-Хая". Конечно, на первый взгляд, восемь 11-дюймовок "Редутабля" не давали большого превосходства китайским броненосцам, у каждого из которых было по четыре 12-дюймовых орудия. На деле, "Редутабль", казавшийся прообразом дредноутов, если бы их проектировали на сорок лет раньше, был сильно ограничен в использовании своего главного калибра. Восемь орудий французского броненосца (половина — современной модели) были установлены в центральном каземате, в барбетах по бортам и на оконечностях корпуса. На борт "Редутабль" мог стрелять всего из 5 стволов (из них два — современных), тогда как бортовой залп башенных китайских броненосцов составлял всё те же восемь орудий. Французы были и хуже защищены. Их орудия стояли в казематах и открытых барбетах, укрытые старой железной броней в 14 дюймов; "Шэн-Хай" и "Цин-Хай" защищала 17-дюймовая стальная броня новейшей закалки. И, наконец, по скорости ходя "Редутабль" даже с недавно поставленными новыми машинами не мог выдать больше 14 узлов хода — "Шэн-Хай" и "Цин-Хай" ходили на 19 узлах.
(ОРУДИЙНЫЙ БАРБЕТ "РЕДУТАБЛЯ")
"Редуталь" смело шел навстречу Бейянской эскадре. Французский корабль, уступая по тонножу современным броненосцам, производил, тем не менее, впечатление своим высоким массивным корпусом с покатыми, как любили французские корабелы, бортами . Благодаря ощетинивщейся стволами орудий центральной броневой цитадели "Редутабль" напоминал настоящую плавающую крепостью. Сходство усиливала похожая на башню замка высокая дымовая труба необычайной толщины, — на самом деле, несколько труб, заключенных в один квадратный кожух.
Шедший в голове эскадры "Шэн-Хай" открыл огонь с предельной дистанции. Казалось, что 12-дюймовки его носовой башни только понапрасну мечут килограммы железа в сторону далекого противника. Однако постепенно поднятые взрывами фонтаны стали подниматься всё ближе и ближе к французскому броненосцу. Неожиданно прилетевший издалека 12-дюймовый снаряд ударил в световой фонарь кубрика и ахнул вниз, вынеся наружу растерзанный взрывом матросский скарб, обломки дерева и куски угля. Последствия попадания не казалось особенно тяжелыми.
Увы, этот удар был роковым для броненосца. "Редутабль" конструировался, когда еще не существовало дальнобойных морских орудий, способных бить по крутой траектории через борт. Поэтому броненосец не имел броневой палубы, защищающей от ударов сверху. Пронизав корабль, крупнокалиберный снаряд взорвался в угольной яме, в самом низу, пробив корпус у днища. Сквозь пробоину в трюм стала поступать вода. После этого "Редутабль" был обречен, ведь старый корабль даже не оснастили водонепроницаемыми переборками. Тяжесть многотонной брони неудержимо тянула его вниз.
Чтобы спасти "Редутабль", нужно было немедленно поворачивать к берегу. Но это означало бежать перед врагом, который всё равно бы настиг, пользуясь превосходством в скорости. Адмирал Куржоль приказал пустить помпы на полную мощность и продолжать сближение с китайцами. У него еще есть время покончить с их главными кораблями. Три-четыре удачных попадания в двухорудийные башни — и с вражеской тяжелой артиллерией будет покончено! Французам трудно было пристреляться — их главный калибр состоял из орудий разных систем. Тем не менее, скоро французскими канонирам удалось попасть прямо в середину корпуса китайского флагмана. Хотя броня и не была пробита, разорвавшийся на верхней палубе "Шэн-Хая" 11-дюймовый снаряд стеганул осколками по шлюпкам, дымовым трубам, раструбам вентиляторов и расчету левой мидельной 6-дюймовки. Подоспевшие матросы потушили начинавшийся пожар, убрали погибших и раненых.
Огонь вели теперь оба китайских броненосца. Взяв "Редутабль" в вилку, "Шэн-Хай" и подошедший "Цин-Хай" вели огонь в максимальном темпе, быстро расстреливая боезапас, имевшийся в башнях главного калибра. 12-дюймовые орудия раз за разом поражали французский броненосец сквозь его железную защиту. Адмирал Куржоль с изумлением наблюдал как в бронированном борту "Редутабля" появляются всё новые пробоины, откуда уже вырывались языки пламени.
Корабли сблизились уже настолько, что "Редутабль" и "Шэн-Хай" вступили в огневую дуэль на орудиях среднего калибра. Тут полное преимущество было на стороне китайцев — против шести 4-дюймовых пушек французов у них было десять 6-дюймовок. Под огнем их разрывных снарядов замолчали установленные открыто тяжелые французские орудия — осколки повредили механизмы наведения и выкосили расчеты. Броненосец охватили пожары — команда не побеспокоились избавиться перед боем от лишнего дерева, даже от многочисленных тендов, необходимых при плавании в тропиках. Горевшие шлюпки больше не давали французам надежды на спасения.
Тинг начал разворот своего строя, чтобы поставить "Редутабль" под продольный огонь. В этот момент затопляющая старый корабль вода добралась, наконец, до кочегарок. Из гигантской трубы вместо столба черного дыма вырвалось, будто с печальным вздохом, последнее белое облако. "Редутабль" остановился, потеряв ход, было видно как сильно он осел, прямо на глазах погружаясь в воду — помпы уже не действовали. Стало ясно, что корабль обречен на скорую гибель.
Тинг не хотел давать врагам пощады. Крейсер "Дун-Чжи", потопленный вчера "Редутаблем", был учебным кораблем, и теперь адмирал мстил за своих погибших курсантов — тех, кто в будущем должен был заменить его перевоплощенных. Но всё же Тинг приказал приостановить огонь, и просигналил на "Редутабль" предложение о сдаче. Вроде бы Куржоль велел ответить сакраментальными словами наполеоновской гвардии: "Дерьмо! Флот не сдается!" Французы продолжали вести огонь.
"Шэн-Хай" и "Цин-Хай" встали так, чтобы французы не могли их достать из нескольких еще уцелевших орудий. Как на учениях снаряд за снарядом впивался в совсем низко стоявший над водой корпус старого броненосца. Волны уже заливали его палубы, перехлестываясь через борт. Посланный добить "Редутабль" миноносец "Хай-Лун" подошел совсем близко и вновь предложил сдачу. С марса бизань-мачты по китайскому кораблику затрещала пятиствольная картечница. Тогда "Хай-Лун" выпустил торпеду. Она попала в ушедший глубоко под воду броневой пояс. Эффект от взрыва, однако, был впечатляющим — высокие мачты броненосца затрещали и обрушились в море, следом стала медленно и величественно падать, разваливаясь на составные части, знаменитая четырехугольная башня-труба...
Над водой на мгновение поднялась, приподнятая взрывом, скошенная корма "Редутабля", опоясанная баллюстрадой балкона. Потом где-то в глубине глухо ударил взрыв, потом другой, сжатый воздух внутри корпуса ломал палубы и деревянные перегородки. Вокруг огромного тонущего корабля заклокотала вода, и "Редутабль" стал стремительно погружаться. На мгновение в возникшей воронке мелькнули, будто призрак, очертания уходящего вниз старого броненосца, потом он навсегда исчез под бурлящей поверхностью моря.
(БРОНЕНОСЕЦ "РЕДУТАБЛЬ")
О потоплении "Редутабля" в Кантоне узнали раньше, чем из устья Жемчужной реки пришел дежурный катер. Занятый французами губернаторский дворец стали окружать вновь организовавшиеся отряды синджунхойцев, обстреливая его со всех сторон из ружей и даже полевых орудий. С севера к Кантону подошло подкрепление — канонерки "Гуан-Син", "Гуан-Мао" и "Нянь-Лань", наполненные солдатами. Эти суда не были уничтожены вместе с флотилией, так как накануне отправились вверх по Чжэцзяну для обстрела позиций правительственных войск. Китайцы вернули себе и три своих минных канонерки, хотя и не могли ими воспользоваться, так как французы сняли замки с орудий и привели в негодность машины. Наиболее же отличились курсанты военной академии, незадолго до того устроенной Тингом на острове Вампу. Они прокрались к береговым фортам своего острова и захватили их внезапной атакой. Тяжелые орудия ударили по стоявшим против города французскому крейсеру и канонерке.
"Брюи" и "Аллуэт" прикрывали огнем отступление своих десантников из города. Забрав моряков, оба корабля двинулись в сторону моря. Капитан "Брюи" понимал, что на открытой воде его крейсеру на 18 узлах максимальнго хода не уйти от многочисленных, быстрых и лучше вооруженных китайских кораблей. Замысел французов состоял в том, чтобы затеряться в лабиринте проток дельты Чжэцзяна, обогнуть эскадру Тинга и ближе к ночи вырваться мимо врага на морской простор.
Сигнальщик обратил внимание на парившей в воздухе чуть в стороне затейливый воздушный змей. Огромный полупрозрачный змей-аэроплан напоминал настоящий летательный аппарат. Там даже, вроде бы, имелся аэронавт. Но как этот аэроплан держался в воздухе? Ведь кто-то должен был буксировать это коробчатое сооружение. Капитан "Брюи" не успел прийти к логическому выводу из своего наблюдения, когда вокруг его крейсера стали вставать фонтаны разрывов, заливая палубу крейсера потоками воды и ошметками тины.
(ПЛАНЕР НАЧ. 20 В.)
Крейсер "Хай-Ши" был один из тех, что адмирал Тинг послал на перехват французских кораблей. Лишь немного уступая броненосному "Брюи" в водоизмещении, "Хай-Ши" всё же принадлежал к менее сильной категории бронепалубных крейсеров, хотя по вооружению был сравним с "Брюи" — два 8-дюймовых и десять 4,7-дюймовых орудий против двух 7,5-дюймовых и шести 5,5-дюймовых орудий французов, а броня его рубки и башен почти на дюйм превосходила толщиной башенную броню француза Однако было преимущество, благодаря которому китайский корабль получал полное превосходство — он видел противника, а тот его нет!
В море "Хай-Ши" мог разогнаться до 24 узлов. Конечно здесь, на извилистой речной протоке, нельзя было показать такой ход, но и имеющегося хватало, чтобы поднять за кормой буксируемый на длинном тросе коробчатый планер из натянутой на бамбуковые рамы шелковой ткани. Два аэронавта на планере-змее имели телефонную связь с мостиком. Обнаружив французов, "Хай-Ши" пристроился за ними. Идя следом паралельным рукавом той же протоки, китайский крейсер вел через речные острова, заросшие густой тропической зеленью, перекидной огонь по наводке воздушных наблюдателей.
(КРЕЙСЕР "ХАЙ-ШИ")
Французы быстро сообразили насчет причины удивительной меткости обрушившегося на них обстрела. Они пустили в сторону аэроплана несколько шрапнелей, но их орудия оказались совершенно неприспособленными для стрельбы по воздушным целям. Рвущиеся один за другим китайские снаряды разворотили шлюпбалки, разбили в щепы паровой катер. Команда бросилась тушить охвативший корму пожар. Канониры жаждали ответить невидимому противнику, высматривая над кронами пальм верхушки мачт вражеского корабля, но капитан запретил вести огонь вслепую. Только когда разделявший корабли остров закончился, противники, наконец увидели друг друга в открывшемся просвете. Стройный силуэт китайского крейсера с двумя высокими трубами и легкими мачтами разительно отличался от тяжелого, приземистого француза, с толстыми трубами и мачтами, обремененными башенками марсов. Прежде чем китаец скрылся из вида, уйдя за следующий остров, "Брюи" продырявил ему трубу.
Потом на французский крейсер вновь обрушился град снарядов, разрывавшихся смертоносными смерчами осколков. Был разбит задний мостик, повреждены вентиляторы. Капитан "Брюи" не мог больше выносить безнаказанного расстрела своего корабля. Когда впереди показалась очередная боковая протока, он повернул крейсер туда, выходя на прямую дистанцию боя. Длинный форштевень-таран "Брюи" влетел с размаху на отмель, крейсер занесло, он сильно накренился на борт, с палубы посыпались люди. Едва удержавшись на мостике на ногах, французский капитан приказал дать задний ход. Подоспевший с кормы "Аллуэт" уже закидывал буксирный конец, чтобы стянуть крейсер с мели.
(КРЕЙСЕР "БРЮИ")
Французы увидели приближающийся "Хай-Ши". Он уже был без отпущенного с троса аэроплана, что совершил неподалеку посадку на воду. Убедившись в печальном положении "Брюи", китайский крейсер открыл по нему частый огонь. Из-за бокового крена "Брюи" был практически беспомощен, орудия глядели стволами в небо. Китайские снаряды сбили набок носовую башню, изрешетили борт "Брюи". Подойдя ближе, "Хай-Ши" выпустил торпеды. Одна из них вылетела, жужжа, на берег, но другая оглушительно взорвалась у кормы французского крейсера. Приняв через пробоину воду, "Брюи" уже не мог идти по реке, даже если бы снялся с мели. Капитан отдал приказ спускать уцелевшие шлюпки с противоположного к противнику борта. Перегородив своим корпусом протоку, "Брюи" не дал "Хай-Ши" преследовать забравшую команду крейсера канонерку. Прежде чем "Хай-Ши" нашел обходной маршрут и вновь поднял в воздух змей-наблюдатель, "Аллуэт" добрался до португальской колонии Макао, где канонерку интернировали по требованию подошедших следом китайских крейсеров.
Прибыв на миноносце в Кантон, адмирал Тинг распорядился, прежде всего, взять под охрану международный сеттельмен. Все попытки возмущенных толп напасть на кварталы иностранцев решительно пресекались моряками бэйянской эскадры и курсантами из Хуанпу. Гуманное и цивилизованное отношение к иностранцам засвидетельствовал срочно прибывший английский миноносец "Ханди", командиру которого адмирал Тинг настоятельно рекомендовал отправляться обратно. Вернувшись в Кантон, Сунь Ят Сен горячо поблагодарил адмирала за своевременную помощь. Подошедшие было к городу солдаты армии Ли Хун Чжана поспешно отступили, узнав о судьбе французского десанта.
Тинг разбирался с командным составом Кантонской флотилии — теми, кто выжил. У него вызывало искреннее негодование, что крупнейший порт оказался совершенно неготовым к нападению — на батареях не было прислуги у орудий, на речных проходах не выставлены минные и бонные заграждения, корабли флотилии в большинстве погибли на якорной стоянке. Нельзя же всё время надеяться на перерожденных! Особенно Тинг был строг с командирами новых минных канонерок, отданных французам практически без боя. Экипажам скоро представилась возможность искупить свою вину. Починившие машины "Фэй-Ин", "Чжень-Ань" и "Чжень-Вэй" были отправлены на разведку к Гуанчжоуваню. Эту гавань Ли Хун Чжан отдал французам в уплату их нападения на Кантон. Как оказалось, доставившие десант для занятия Гуанчжоуваня французские транспорты стояли без всякого прикрытия, все боевые корабли ушли к Кантону. Потопив или захватив на рейде пароходы, китайские канонерки лишили французский отряд в Гуанчжоуване всякой связи с его основной базой. Отряду пришлось долго идти через Гуанси, чтобы добраться до границы Французского Индокитая. Этот героический поход двух рот Иностранного легиона потом был воспет в парижских газетах, как и подвиг адмирала Куржоля, погибшего в неравном бою с огромной вражеской эскадрой.
Британская пресса, напротив, была полна колкостей в адрес боеспособности французских кораблей, которые способны пускать на дно даже китайцы. Англия и Франция всё еще стояли на пороге войны из-за Фашодского кризиса и той поддержки, что оказывали французы мятежным бурам в Южной Африке. Конечно, на севере Китая англичане и французы действовали сейчас вместе, но попытка Парижа утвердиться на юге, совсем рядом с английским Гонконгом, была сочтена в Лондоне безответственной и заслуженно провалившейся авантюрой.
В Гуандуне, Гуанси, Фуцзяне, Цзяньси и Чжэцзяне воспевали великого флотоводца Тинга, сокрушившего заморских дьяволов. Провинциальные командиры один за другим выражали готовность присоединиться к движению за "восстановление законного государя". А сам Тинг был готов кусать локти. Французы отняли у него слишком много драгоценного времени. С севера приходили неутешительные новости. Ихэтуани наводнили своими отрядами Чжили, обложили со всех сторон Пекин и Тяньцзинь. Европейские державы под предлогом безопасности иностранных граждан, послали на север Китая свои корабли. Русские полностью взяли под контроль Лююшунь, немцы заняли Циндао, англичане высадились в Вейхавэе — главной базе Бэйянской эскадры. Европейские эскадры стояли у самых морских ворот Пекина!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
