|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Пролог.
С давних времен эльфы утверждают, то нет никого на земле совершеннее и прекраснее, чем они сами, первородные. Вот только природа решила иначе, нет совершеннее существа, способного дарить и отнимать жизнь, которым и являюсь я. Зовут меня Наина, и как вы поняли, человеком никогда не была и не буду. Мы рождаемся очень редко, с разницей в несколько поколений, поэтому существование наше порой относят больше к мифам, чем к реальности. Но я реальна как никогда, и не столько важно мое имя, сколько важно мое происхождение.
Лет двадцать назад у немолодой пары появился долгожданный ребенок — первенец, судьбой которому было предначертано погибнуть сразу после рождения. Явился он на свет в западных лесах. Отец его рубил деревья и продавал на угли, а когда поступали заказы, обрабатывал для посуды, бочек, а порою предоставлял для строительства судов в портовом городе в тридцати километрах от поселения. Жена мужчины была на восьмом месяце, и заботливый муж частенько возил ее с собой на повозке, чтобы та дышала свежим воздухом. В тот день произошла трагедия, оборвавшая последнюю надежду на наследника. Убитый горем мужчина, выкопал ямку, под тысячелетним дубом, опустил бездыханное тельце, а мать, не перестававшая плакать, положила с ним васильки, которые собрала на опушке. Предав малыша земле, люди остались рядом, молча проливая слезы, за жизнь которой у их ребенка не было. Наступил вечер, постепенно из-за растений показались светлячки, прятавшиеся до наступления темноты. Мужчина слегка отвлекся от своих терзаний и заметил, как тысячи светящихся насекомых полетели к иве, в десяти метрах от супругов.
— Рада, — обратился он к жене, — посмотри, что это?
— Ах, Утар, оставь меня в такую минуту, — проливая слезы, заговорила она дрожащим голосом, — все неважно...
Муж встал с колен и завороженно смотрел на зарево, исходящее от дерева. Невидимая сила манила его подойти ближе. С каждым шагом, который давался ему очень сложно, эта сила становилась сильнее и сильнее. Внезапно, Утар услышал детский всхлип, который доносился за ветвистыми стеблями, доходившими до земли. Он раздвинул светящиеся листья и увидел младенца, завернутого в ткань, походившую на сплетенные стебли луговых трав, а на шее ребенка висел кулон в виде голубой ракушки. Не побоявшись, Утар взял малыша на руки. Пораженный такому чуду, он позвал жену. Заметив малютку в руках мужа, удивленная Рада вскочила и подбежала к обоим. Она взглянула в детские глаза и, забрав грудничка, ощутила тепло на душе, которое ей дарил этот ребенок.
— Боги сжалились над нами и подарили это дитя, Утар, я его не оставлю, — сказала Рада.
Муж посмотрел еще раз на малышку и, развернув ткань, подтвердил свои догадки: "Девочка! Рада, это не человек!"
— Ты как хочешь, а я ее не брошу!
— Это Живана, не дай Боги кто узнает!
От криков взрослых малышка начала плакать.
— Ты ее напугал! — возмутилась женщина, — Утар, молю тебя, давай сохраним дитя, да, она Живана, но что в этом ужасного, судьба забрала наше дитя, но это, это подарок, она вернет радость в наш дом...
Тяжко вздохнув, мужчина внял молитвам жены. Так я и обрела дом и семью. Несмотря на попытки отца отговорить маму от такого решения, сейчас он во мне души не чает. Да, я не человек, я — Живана, и хоть существование мое подвергается сомнению, я здесь, я существую. Существо, как говорят некоторые, само по себе не опасное, но при этом вполне опасное под чужим влиянием. Только для родителей не существовало Живаны, просто девочка, которой милее и роднее на всем белом свете не сыскать. Для всех соседей в деревне я дочь дровосека и ткачихи. А о том, кто я на самом деле, было сказано умалчивать. Это маленькое безобидное существо, очень похожее на человека, умело исцелять, залечивать душевные раны, поэтому мне непонятны были причины, по которым надо было умалчивать мое происхождение...
Глава 1. Ох уж эти мужчины.
Ненавижу мужчин... Нет, не стоит говорить, прям так категорически. Поверьте, я многих уважаю и друзей полно, а самый лучший человек на свете так вообще — папа. Не то чтобы ненавижу, но влюблялась я точно в чокнутых самовлюбленных инфантов, которых только свет видывал. И выводы, постигшие наконец-то мой сопротивляющийся несколько лет разум, были таковы: ненавижу мужчин, особенно брюнетов... Особенно эльфов...
Милая Живана никогда не была обделена вниманием. Уже с детских лет меня преследовали мальчишки, считавшие своим долгом дернуть за косичку, бегающую по всему полю в слезах и соплях пятилетнюю девочку. Ох уж это беспощадное проявление детской влюбленности.
Совсем худо стало лет с четырнадцати, когда у всех одногодок наступило половое созревание: песни под окном сводили с ума не только мои увядающие уши, но и бедная матушка поутру часто делала отвар, чтобы снять головную боль, еще одним доказательством 'любви до гроба' были прыжки с тарзанки, выполнив которые, мальчишки считали, что отбили полчище врагов в кровавой битве.
Но впервые я влюбилась, когда мне было лет семнадцать. Несмотря на внимание противоположного пола, люди замечали странности в моем характере, именно с такой странности началось знакомство с мужчиной, который оставил глубокий отпечаток в душе наивной селянки.
В жаркие летние дни многие из жителей деревни в белых длинных рубахах купались в речке, которая вытекала из территории эльфов и проходила по краю деревни. С селянами я не купалась, массовое скопище всегда наводило тоску, находиться в водоемах я всегда предпочитала в гордом одиночестве, поэтому с раннего утра собирала узелок с едой и одна одинешенька, выходила из деревни и шла против течения до тех пор, пока не подходила к эльфийским землям. Люди боялись сюда захаживать, а сама хозяев лично никогда не встречала.
Я как обычно оставила в кустах узелок, разделась догола, распустила свои длинные волосы и полная радости и счастья с визгом полетела к кристально-чистой воде. От такого напора брызги полетели во все стороны, долетая до самого берега. Там я находилась долго, еще мои родители в детстве силком вытаскивали маленькую непослушную дочурку из ванны.
Когда прошло несколько часов с момента как я вошла в воду, было принято решение вернуться назад. И вот, мои ноги коснулись берега, нечеловеческий слух уловил легкий шелест, доносившийся из-за деревьев.
Я резко обернулась и гордо взглянула в сторону леса: 'Нравится?'
В ответ прозвучала лишь тишина, а негодник, подглядывавший явно не пару минут, притаился.
— Что, неужели настолько плоха, что комплимента не заслуживаю?
И тут появился он... За мной подглядывал не кто иной, как эльф, он был молод, горяч и вообще, чем то даже лучше деревенских красавцев, за которыми вздыхало все девичье селение. У него были черные волосы чуть ниже плеч, вытянутое лицо, густые брови и глаза синего цвета, которого я еще не видела раньше.
Он молча осмотрел меня еще раз и ответил: 'Нравится'. Красавец улыбнулся, наклонился к кустам, после чего, достав мои вещи, протянул их в руке. Платье с узелком перекочевало к своей хозяйке и, невзирая на присутствие незнакомца, я спокойно и неторопливо подсушила тело на солнце, надела нижнее белье, наряд. А Эльф с улыбкой в глазах наблюдал, как я стою в платьице по колено и заплетаю свои локоны. В плане пофигизма в отношении многих откровенных вещей этот рекорд не побит до сих пор. Но что поделать, это в крови. Если бы меня так и оставили в младенчестве там, откуда взяли, сейчас бы эта Живана бегала голая по лесу, или горцала по всей земле в платье из тончайшего шелка, дабы приносить радость, весну, в то время как полчище магов, помешанных на уникальном образце вели за ней охоту.
— Меня зовут Гиллар, — вдруг решил завести беседу эльф.
— Ну и зачем же ты подглядывал, Гиллар?
— А может я влюбился?
— Странные у тебя способы проявления чувств.
— Какие есть...
Спустя пару лет я думала, что за дура могла так спокойно реагировать на незнакомого хама, при этом абсолютно не быть уверенной, не маньяк ли стоит перед глазами? Он провожал меня до дома, умиляясь дерзким вопросам и ответам человечки. Деревня потом вся на ушах стояла, что за ихней, мол, Наинкой эльф увязался.
И самое глупое было в том, что и вправду любился. От ухаживаний такого кавалера я отбивалась от силы недели три, и дело не в том, что он был красив, умен, как потом выяснилось, и чертовски обаятелен, он мне помог как никто другой. Заболела мама, а в ближайшем городе лекарств не видать. Гиллар мне через два дня в мешочке принес подарок, а в нем в элитной эльфийской склянке лучшее средство, которое только можно достать. И вот, я пропала...
Он сделал это ради меня, ради меня он приходил в наш небольшой огород, вскапывал землю, собирал ягоды, таскал из колодца воду, помогал отцу рубить дрова, и так изо дня в день. Но мои розовые очки сползли через полгода в тот самый момент, когда к нам заехала компания первородных в черных элитных костюмах. Когда их представитель встречается с человечкой, есть два варианта развития отношений: либо свадьба и плевать на все предрассудки, либо расстаются из-за разногласий. Но я уникальный случай, не достойна деревенская простушка наследника Южного клана* (Эльфы были поделены на четыре клана — северный, южный, западный и восточный, у каждого была своя территория и сфера влияния)*. И вот прости, прощай... Мой благоверный свалил, потому что его папа против. До сих пор помню, как этот седовласый посмотрел на меня искоса и прошел мимо, аж мурашки побежали по коже... Тогда я возненавидела эльфов.
В день моего восемнадцатилетия судьба приготовила для меня новый поворот в жизни. Портовый город Туагор — это та маленькая частица цивилизации, в которой можно было наслаждаться дарами технологий и маркетинга, которые редко встречались в восточных землях Дуавра* (Дуавр — территория пограничная с эльфийскими землями, а также оборотнями и морскими эду). Моя семья жила на отшибе той самой цивилизации, и в порт мы прибыли по случаю наступившего совершеннолетия. Мы с родителями прогулялись по набережной, сходили в местное кафе 'Жемчужина', богатое название которого никаким образом не соответствовало внутренней обстановке. Зато здесь был повар по имени Керг, чья стряпня прославила данное заведение. Если честно, я отказывалась от этого мероприятия, решив сэкономить заработанные тяжким трудом родителей деньги. Кто б меня в итоге спрашивал?
После обеда мы решили зайти к Зариусу Мот, который часто пользовался услугами отца. Как раз тот должен был отдать вторую часть оплаты, обещанную за работу. У пирса практически не было кораблей, большинство из них отплыло в сторону Родлана и Мофкола для экспорта. У причала стояли лишь маленькие рыболовецкие судна, на корме которых часто можно было заметить чаек, по чьему виду можно было подумать, что именно люди были на их территории. Да, хамства у них не занять... До сих пор вспоминаю печальную страницу из детства, когда эти 'чудесные пташки' решили стать моими заклятыми врагами, а именно, отобрали плюшку из рук девятилетней девочки, на долю секунды отвернувшей голову в сторону каруселей...
На всем побережье в день моего совершеннолетия был только один кораблик посерьёзнее, принадлежавший папиному заказчику, а рядом неизвестное судно средних размеров не местного происхождения.
— Зариус! — отец взмахнул рукой в знак приветствия, — готовь должок!
Маленький худощавый мужичок в грязной белой рубахе и закатанными внизу штанинами похлопал себя по карманам, намекая на то, что все заранее заготовлено.
Мы приблизились к старому знакомому в тот самый момент, когда он вытащил мешочек со звонкими монетами. Родители завязали беседу со стариной Зариусом, а я, начав скучать от этого разговора, оставила взрослых в одиночестве и подошла к незнакомому кораблю.
Незнакомцы сюда вообще редко заглядывали, как правило, из-за технических неполадок, и что-то мне подсказывало, этот случай не был из рода вон выходящим. Рассматривая разноцветные символы по левому краю борта, оказалось, я привлекла внимание молодого человека, находившегося на палубе.
-Молодой даме не стоит гулять одной! — послышался мужской голос сверху.
Я посмотрела в сторону звука и увидела парня старше меня года на два — три, у него были аккуратно подстриженные волосы смольного цвета, небольшие серые глаза, лицо с чётко выделенными скулами. Таких можно было отнести либо к жуликам, либо к персонажам, вечно ищущим приключения на собственную голову. Почему я так решила? Стоит посмотреть на выражение лица человека, приглядеться к его мимике, и многие вещи сразу становятся на места.
— Здесь вроде бы не безлюдно, — пока я отвечала, заметила на его черной рубашке те же символы, что и на корабле.
— Однако толпы людей тоже не наблюдается.
Что ж, парень был прав. Вряд ли, конечно, тут можно было повстречать маньяка, вокруг действительно было безлюдно. Порт становился оживлённым только во время прибытия торговых суден.
— Уж поверьте, за себя я могу постоять, — эти слова были произнесены с 'частичкой' высокомерия. Еще бы, семейство мое, несмотря на невысокое положение в обществе было известно по так называемой притче 'око за око, зуб за зуб'. Особенно с этим сталкивались односельчане: как только кто-то делал нам пакость, к нему будто бумерангом возвращалось сотворенное. По сей день вспоминаю, как у одной женщины к утру во дворе пожухла трава и сгнили с корнями все деревья. Да и кому охота во врагах с травницей ходить. Как никак, в основном из сельских в город за врачом никто сломя голову не бежал. За редким исключением, мама была единственной за последние пять лет. А порой и горожане, потеряв надежду, ехали в наше захолустье.
— Откуда ваш корабль? — вернулась я к вопросу, мучавшему меня ранее, — он не похож на торговый, такие обычно сюда не захаживают.
Мужчина уже собирался ответить, но зов матери прервал наше общение.
— Наина, — громко прозвучал родной голос.
Я улыбнулась таинственному незнакомцу: 'Всего доброго'. Не дожидаясь встречного пожелания, помчалась к родителям.
Надо было возвращаться домой, работу по хозяйству ещё никто не отменял, даже в честь дня рождения. Мы ехали по просёлочной дороге, отец сидел на козлах, мать рядом с ним в углу повозки напевала песенки, а я с обратной стороны, болтая по воздуху ногами, рассматривала листву деревьев, сквозь которую тоненькими струйками пробивались солнечные лучи.
Внезапно неподалёку раздался стук копыт, к повозке приближались всадники в тёмных мантиях. Я ухватилась руками за край повозки из страха, что они сметут нас с дороги. Отец еле сдержал Маньку, нашу кобылу, испугавшуюся пролетевших со всей дури вороных жеребцов.
— Это ж куда эти ироды так несутся, чуть не снесли! — вскрикнула мама.
Папа принялся её успокаивать, мол, хорошо все закончилось, никто не пострадал, больше нам эти сумасшедшие не повстречаются, но что-то мне подсказывало, что я увижу их ещё раз, совсем скоро...
Глава 2. Ещё одна причина моей ненависти.
Бывают моменты в жизни, когда не происходит ничего сверхъестественного, ничего такого, что могло бы насторожить и подать сигнал, а стоило бы. Оглядываясь назад, с точностью утверждаю: тупик, в котором пришлось застрять в настоящем, появился на пути только потому, что в день совершеннолетия я познакомилась с ним...
Уже на въезде в родное село старушка Клара, проживавшая на самой окраине, крикнула через забор: 'Радка, там к вам забрели какие-то, к Утару походу'.
Зеваки стекались к нашему двору со всех уголков, что неудивительно. Городских местные встречали часто, а то, что прибывшие не здешних краёв уже по всем домам передало сарафанное радио. Таинственные путники поджидали нас у ворот.
— Тпррр, — отец подал сигнал лошади, которая вплотную подошла к незваным гостям.
Я по-прежнему не обращала ни на кого внимания, спокойно сидела на краю повозки, абсолютно уверенная в том, что путники наведались к моему отцу. В конце концов, пару раз бывало, что к нему обращались люди с соседних краёв.
— Хозяйка, помощь нужна! — мой слух уловил встревоженный мужской голос.
А вот здесь стало интересно, к чему в такую даль к простой ткачихе мчаться... Я слегка повернула вбок голову и насторожила слух.
— Чего надобно? — удивлённо ответила матушка.
— Морской дракон укусил за ногу, яд в организме двое суток.
Понятно, значит, маму мою за травницу приняли. Неудивительно, кто ж на восемнадцатилетнюю обратит внимание. Привыкшие все, что такие как я, в ученицах должны ходить, а не заниматься самостоятельной практикой. Вот только для справки, учителя у меня никогда не было.
Я спрыгнула с повозки и подошла к приезжим, их было трое. Один вел беседу с моей мамой, а второй держал на руках пострадавшего, чьё обличье также как и у остальных скрывала ткань смоляного цвета.
— Капюшон сними! — по наглому обратилась я к незнакомцу, ведущему разговор.
Тот повернул голову, помешкал пару секунд, и подчинился приказу. Не сказать, что ожидался такой поворот событий, но передо мной стоял парнишка с таинственного судна, о котором днём, к сожалению, так и не довелось ничего разузнать.
Благодаря этому знакомству можно было с уверенностью заявить, что явившиеся в мой дом не преступники. Корабли, стоящие в порту проходили специальные проверки, в том числе все члены экипажа.
— Помоги отцу открыть ворота, — продолжила я, — а твой друг понесет пострадавшего туда, куда мать укажет. Все понятно?
Каждый человек за работой ведет себя по-разному, я же превращаюсь в мегеру, когда дело доходит до осмотра. Не должно быть никаких посторонних звуков. Терпеть не могу, когда какой-нибудь умник мешает сконцентрироваться на пациенте своими заунывными речами. Заботливые родственники, впервые сопровождая заболевшего беднягу, сталкивались с праведным гневом, сравнимым только по масштабности с извержением вулкана.
В общем, не совсем рядовой случай в практике стал причиной знакомства, сыгравшего главную роль в дальнейшей истории. Его звали Саргот. Парень был не робкого десятка, прямолинейный, что неудивительно, так как с детства уже ел с золотой ложки. Сын декана и министра уже заранее обеспечил себе местечко в правительстве. О том, что ко мне пожаловала важная шишка, я узнала только через полгода. А тогда, будучи простушкой из деревни на отшибе империи, я и представить не могла, что заинтересую такую серьезную персону. И дело было не совсем в моей привлекательности, хотя, думаю, это тоже сыграло определённую роль.
Корабль, на котором прибыл Саргот, оказался в здешних землях совершенно случайно. Судно принадлежало университету, на котором проходили практику студенты старших курсов. Вот только наш портовый городок всегда по плану обходили стороной. За три дня до моего дня рождения в море разыгрался добротный шторм, поэтому на палубу могли попасть морские драконы. Эти пакостники похожи на змей, вот только в отличие от пресмыкающихся у них есть шесть коротких лап, и спереди вокруг шеи торчат ядовитые иглы. Их рост невелик, но природа наградила их отличной скоростью. Очевидно, что один из практикантов не избежал ранения ядовитой иглой.
Так как же Саргот заинтересовался во мне? Наверное, мага поразил метод работы юной травницы. Когда я осматривал пациента, он зашёл к нам и просто решил понаблюдать. Я взяла нож, распорола штанину. На коже потерпевшего зияла небольшая рана от укуса, но больше всего настораживал тонкий прокол от иглы неподалёку. Надавив на него рукой, у меня почти сразу удалось выдавить маленькую каплю крови, затем приподняла ее указательным пальцем на свет и застыла. Да, вот таким способом 'некоторыми' читается болезнь. Лечила ли раньше от яда морского дракона? Нет...
— Что вы делаете, — решил вмешаться Саргот, — время идет...
— Тссс! — зашипела я от злости и продолжила вникать в состав яда, накопившегося в крови.
Я всматривалась в маленькую капельку ещё десять минут, а после взяла с полки тряпку и вытерла руку: ' Мне нужен Комарник. К счастью для вашего друга, растёт он неподалёку'.
— Так почему вы раньше не сказали? — напрягся парень.
— Потому что ранее не знала чем его лечить.
Эта фраза стала ключевой... В городе практиканта успели предупредить о некоторых странностях сельской травницы. Шок, страх за судьбу раненного, все смешанные и пугающие чувства у мага прошли только к моменту, когда после всех странных манипуляций пациент пошёл на поправку.
За неделю до отплытия, когда потерпевший пришел в сознание, Саргот предложил вместе с остальными практикантами отправиться в столицу: 'Ты же понимаешь, что с таким талантом тебе лучше получить образование. В конце концов, вернуться всегда успеешь. Если надумаешь, добро пожаловать на борт...'
Ох, поверьте, душа кричала: 'Вперёд! Наконец-то, перед тобой открывается дверь к новым возможностям, дерзай!' Но... Есть в этом мире люди, чьё одобрение для меня на первом месте. До сих пор вспоминаю реакцию моей мамы, порой думаю, может, стоило согласиться с её предложением...
-Наина, девочка наша, может ты это... Того... Ну... Может лучше замуж? Вон сколько у нас ребят пригожих на тебя заглядывается. Далась тебе та столица?
Надо было видеть эти глаза. Непонимание, испуг, надежда — все это читалось в её взгляде. А отец... Он просто сидел молча.
— Я не хочу замуж.
Для женщины, воспитавшей меня здесь, в глухой деревушке, были дикостью такие слова. Мои одногодки уже из юбок выскакивали, лишь бы под венец пойти. Правда, до сих пор поражает их твердая уверенность, что 'ночь любви' гарантирует скорую свадьбу.
Мама потеряла дар речи, она замечала, что интересы их дочери отличаются от интересов её сверстниц, но не ожидала, что настолько.
— Пусть едет, — решил вставить своё слово отец, — мы знали, Рада, что рано или поздно она покинет этот дом.
Папа встал с насиженного места. Полный решимости, самый родной мужчина на свете подошёл и обнял меня. В этих объятиях было столько любви, заботы, сколько может дать близкий человек.
Он нежно поцеловал меня в лоб: 'Тебе, дочка, на роду написано связать судьбу с морем'. Его взгляд, полный горечи, скользнул вниз к кулону: 'Рада, помоги собрать вещи, наша девочка выросла...'
О том, что судьба моя будет связана с морем, я слышала много раз, наше с ним полноценное знакомство случилось на борту корабля по пути в столицу. Признаюсь, продолжать его у меня отпало всякое желание после романтической встречи ее несчастных вод и содержимого моего желудка на протяжении двух недель всего путешествия.
По прибытию к месту назначения передо мной полностью раскрылся тот факт, что я — 'ходячая деревня'. Девчонка в ситцевом платье по колено, с двумя длинными косами по пояс смотрелась страннее некуда на фоне местного колорита. Даже пирсинг стал для меня открытием, ведь я его видела на каждом пятом горожанине, повстречавшемуся мне на пути. Много женщин ходило в брюках, что было дикостью в родных мне краях, а открытость женских нарядов немного ставила в ступор. Мужчины тоже отличались своеобразным чувством стиля, хотя однозначно проигрывали дамам. Дивные механизмы, машины вместо лошадей, улицы поражали своим размахом. Я попала в рай технологий современного мира. Если бы рядом со мной не шел Саргот, то до университета я бы не добралась. Я походила на осла, который не знал куда идти и чего от него хотят. Саргот долго мне рассматривать достопримечательности не дал, от порта мы прошли буквально один квартал, как нас уже поджидал приличный рутлер* синего цвета (закрытое средство передвижения, с водителем и четырьмя пассажирскими местами, не имеет колес, парит над землей на расстоянии в десять сантиметров; является изобретением студентов факультета техномагии).* Честное слово, видеть такое чудо раньше не приходилось, не в родных краях.
— Добро пожаловать домой, — сказал водитель, когда мы залезли внутрь, — господин, куда нам стоит направиться?
Я уловила мимолетный взгляд, брошенный в мою сторону этим человеком. Могу поспорить, этот вопрос больше относился ко мне.
— Вези нас к отцу, Рэмул, надеюсь, он сейчас на месте?
— Да, кстати, он просил передать ваш драйк, он в правом отсеке.
Теперь я чувствовала себя не ослом, а настоящим бараном. О чем они говорили? И это не чужеземцы какие-нибудь — язык уже давно всеобщий; не эльфы, брезгующие разговаривать на людском и не оборотни, которые сами по себе не пользуются языком стаи давным-давно. Для меня все странные понятия были чем-то необъяснимым, чужим. И привыкнуть к новшествам смогла только через два месяца. А тогда мне еще только предстояла встреча с деканом. То, что поступление на факультеты было два месяца назад, абсолютно не беспокоило моего спутника. И ожидая приезда к территории университета, я немного насторожилась, когда в итоге рутлер остановился не у ворот студенческого городка, а в частном секторе, перед белым двухэтажным особняком.
Уровень моей доверчивости зашкаливал. Какая еще девушка отправится одна с незнакомцем за тридевять земель абсолютно спокойно, без всяких опасений. Скажу прямо: мне везло до безобразия.
Если вспоминать место, в которое мы приехали, то много рассказать о нем не выйдет. Одно было ясно: видимо декан вел приемы не только на работе, но и дома. Из всех комнат огромного здания я побывала только в двух, и то, первая — длинный коридор на первом этаже, а вторая — рабочий кабинет, войти в который удостоилась не сразу.
— Подожди немного здесь, — маг игриво улыбнулся и без стука вошел внутрь, оставив меня ожидать за дверью.
— Здравствуйте, многоуважаемый декан Раваль, — парень вел себя отстраненно, будто находился на официальном приеме, а не в доме родного отца.
— Хватит паясничать, — Раваль сидел напротив за большим дубовым столом и рассматривал документы. Справа в помещении стояло несколько кожаных кресел, рядом с которыми располагались небольшие кофейные столики, а в левой части кабинета огромные шкафы до потолка, заполненные книгами, свитками и прочими бумажками.
— Тогда где радостные объятия при встрече с родным сыном, с которым ты не виделся полгода?
— Тебе двадцать три года, уже поздно строить тесные отношения, — мужчина наконец-то отвлекся от дел и взглянул на Саргота, — по какому вопросу?
— Я насчет спора... О том, что я не способен к участию в управлении университетом...
— Решил сдаться? Дело фактически проиграно, на кафедре природопользования и целительства недобор, и то от найденных тобой людей не больше проку, чем раньше. Можешь пожаловаться матери, тебе ведь это всегда помогало...
Маг сдержал гневный порыв, спровоцированный словами отца.
— Ты знаешь, как мне нужна эта должность, — парень старался не повышать голос, — это та небольшая ступень, которую ты просто не даешь мне перешагнуть...
— Так дай мне повод позволить, хоть раз заслужи делом свои привилегии.
— Ведь пообещал, что если я приведу хотя бы одного талантливого ульва* (ульв — целитель травами)*, то уступишь.
— Где он? Пока ни один первокурсник не оправдал наших ожиданий.
— Прими еще одного, он заслужит одобрение.
— Привел с собой?
Саргот утвердительно кивнул, затем дождался ответной реакции декана и открыл дверь: 'Входи'...
И тут, я появляюсь перед руководством. Если кто-то и испытывал страх и опасение от общения с ним, то только не я. Мысленно юная Живана готовилась уже плыть обратно, если что не так — готовность к любому исходу отлично бережет нервные клетки.
— Юная дама знает, что набор закончен? — сказал, наконец, декан.
Что можно было ему ответить? Меня позвали, я пришла? Или сочинить тираду, в которой буду постоянно намекать на то, как здесь замечательно, и что их университет — предел мечтаний. Не без того, что мне хотелось учиться, что-что, а это я любила, в деревенской школе была единственной девочкой, которая с удовольствием проходила все семь лет сельской школы. А вот поражать своими способностями не считала нужным, не терплю показушничество.
— Если не сложно, — ответила я, — дайте шанс, я не ударю в грязь лицом.
Уж если кому и были известны отношения между этими двумя, лично мне они сыграли на руку. Желание доказать друг другу определенную точку зрения помогло сельской девочке оказаться в месте, даровавшем своим выпускникам уникальные возможности. Именно поэтому поступление в университет — малая из проблем, большая — дотянуть до конца обучения. Например, из полутора тысяч первокурсников выпускалось только около пятисот человек...
Саргот повез меня на рутлере до студенческого городка, во время поездки маг достал тот самый названный драйк, о котором раньше упоминал водитель. Что это? Такой вопрос можно было прочесть в моих глазах. Маленький приборчик серебристого цвета вмещался в руке владельца, его предназначение еще долго оставалось для меня загадкой.
Меня высадили в восточной части города. Университету принадлежала огромная территория. Ее можно было сравнить с небольшим государством, которое, в свою очередь, находится в столице настоящего государства. По сути, за все время обучения студент мог не выходить за его пределы. Здесь были и учебные корпуса, и общежитие для студентов, в котором хотя бы раз, но заблудился каждый поступивший, и огромный парк, который оставался цветущим вне зависимости от времени года, а также несколько магазинчиков, в них можно было приобрести все предметы первой необходимости и не только. Саргот, видимо, собирался оставить меня с вещами у ворот, но заметив мой властный многозначительный взгляд, усмехнулся, взял сумки и повел за собой.
— Твой корпус тот, что меньше остальных, видишь? — сказал он, — к нему ещё прилегает маленький сад, в котором ульвы собирают нужные растения.
Не заметить его было невозможно, небольшое двухэтажное здание четко выделялось на фоне огромных пятиэтажек. Мы шли полчаса по мощеной дорожке, на которую с двух сторон падала тень от прилегающих деревьев, каждые двадцать метров появлялись кованые лавочки с эмблемой университета на ножках, редко какой прохожий встречался по пути.
— Ну вот, — сказал маг, — мы на месте.
Я видела начало здания, но абсолютно не могла разобраться в том, где же его конец: 'Надеюсь, мы доберемся до места назначения сегодня'.
— Снаружи впечатляет, не правда ли?
Ещё бы! Общежитие было самым величественным строением из всех: массивные колоны охватывали весь периметр и достигали высотой десять этажей, высокие порталы были оформлены магическими орнаментами, деревья-плющи охватывали каменные стены, поднимаясь все дальше и дальше. Не так часто, но сложно было не заметить, как на разных уровнях сверкали окна-розы, чьи витражные стекла представляли собой олицетворение различных стихий. Зайдя внутрь, любой ценитель архитектуры мог быть полностью разочарован. От внешнего величия ничего не осталось: простое, ухоженное общежитие.
Мы вошли в приемную залу, где в самом центре на велюровом диване среди цветов сидела маленькая худая женщина лет пятидесяти с собранными в пучок волосами, при этом одетая в кожаные брюки, туфли старушки были на огромных каблуках, а длинная рубашка не скрывала тот факт, что модница предпочитала декольте внушительных размеров.
Она вскочила с места и шустро подбежала к нам: 'Пропуск?' Саргот достал какую-то бумажку и протянул женщине: 'На поступление'. Старушка косо взглянула на документ, затем на меня, и вновь на бумагу. После хмыкнула и щелкнула пальцами, в тот самый момент в ее руке по мановению волшебства появился ключ с небольшой карточкой: 'Держи, твоя комната 548, третий этаж.'
Маг провел меня до самой комнаты и, попрощавшись, оставил у закрытой двери. Я повернула ключом несколько оборотов, услышала щелчок и вошла внутрь. Здесь никого не было, только по обстановке было понятно, что жить придется не одной. Мне, человеку, ну, может не совсем человеку, с ярко выраженной душой перфекциониста сразу бросился в глаза тот хаос, который сотворил здешний обитатель. На полу валялись разные атрибуты одежды, скомканное одеяло сползало с кровати на землю, рабочий стол был полностью завален книгами с тетрадями, непроизвольно возникал вопрос: как их хозяйка умудрялась что-то найти?
Глава 3. Вторая причина ненависти.
Свою соседку я не видела в течение месяца. Моя нервная система на второй день не выдержала того хаоса, что устроила здешняя обитательница, и, не смотря на все принципы, я навела порядок в чужих вещах. Застелила постель, сложила на комод разбросанные вещи, навела порядок на столе, а после обустроила собственную половину. Комната условно была поделена на две половины, не было ничего, что пришлось бы делить с другим человеком, для каждого отдельная кровать, рабочее место, диван, шкаф, кресло, маленький столик. Все это умещалось на большой площади. Только глупец мог пожаловаться на местные условия. Вскоре мои полки стали заполнены учебной литературой, а свои вечера пришлось коротать за учебниками, сидя в кресле с чашкой чая.
Наступал ноябрь... Я читала 'Происхождение и свойства южных растений', укутавшись в мамин шерстяной шарф. За окном давно стояла луна, слегка завывал ветер. Мой слух уловил, как щелкнула замочная скважина, и тут произошло нечто. С диким криком 'Ииииха!' внутрь ввалилась полуголая девица верхом на парне. Впервые в жизни я на практике поняла выражение 'глаза из орбит повылазили'. Да, да, шок парализовал все тело. Одичавшие незнакомцы кружили по всему периметру, оставив кое-кому неизгладимые впечатления на всю оставшуюся жизнь. Их нисколько не беспокоило присутствие свидетеля, проще сказать, меня просто не заметили.
Обессилев гонять по кругу, паренек вместе с ношей завалились на мою кровать, и тут я вышла из оцепенения.
— Кхэ, кхэ, — громко прокряхтела я, привлекая внимание.
Наконец произошло желанное, третье лицо было замечено.
— Ты кто? — спросила девица.
— Владелица кровати, а ты кто?
— Здешний обитатель.
— Он тоже здешний обитатель? — уточнила я с перекошенным от гнева лицом.
— Нет... — решил ответить ошеломленный незнакомец.
— Взял свое достоинство в руки и пошел вон...
— Что?
Я вскочила, схватила веник, стоявший в углу, и кинулась на этого 'недоделанного самца'.
— Брысь! — хлестанула я не ожидавшего такого поворота беднягу. Тот как ошпаренный вскочил и побежал прочь, избегая последующих ударов грозного оружия. Возможно, я выглядела так, будто страдала последней стадией бешенства, настолько внушительными казались мои угрозы. Зато непрошеного гостя словно ветром сдуло.
У меня всегда возникал вопрос: 'Какую роль играет первое впечатление, составленное о человеке?' В тот день я подумала, что повстречала чокнутую авантюристку, меня же не единожды успели сравнить с мымрой. Что же именно представляла собой эта неугомонная особа? Звали ее — Риа. Именно это она буркнула с недовольным видом, когда я решила узнать, с кем делю жилище. Девушка не удосужилась меня предупредить, но я сразу заприметила в ней оборотня. На вид ей было лет шестнадцать, однако биологический возраст на пару лет превосходил мой. Хрупкое телосложение и рост метр пятьдесят пять не придавали ей много женственности, хотя определенными формами она не была обделена. Рыжие короткие волосы взъерошено торчали во все стороны, немного впалые щеки их обладательницы пылали здоровым румянцем, под нижней губой, по центру, располагался пирсинг. Если что-то и выделяло ее на фоне основной массы, так это очень большие глаза ярко голубого цвета. Я бы сказала, что они делали ее немного похожей на рыбку. Это не портило внешности, а наоборот придавало какую-то изюминку. Подводя итоги, можно спокойно утверждать: сия особа падка на приключения и 'влипание' в разные истории в отличие от меня.
Судьба преподносит разные сюрпризы. Видимо, нам настолько не хватало стремления к противоположному типу мышления, что по воле небес столкнулись здесь вдвоем. Как ни странно, именно эта забияка стала мне лучшим другом с тех пор, как я однажды помогла ей справиться с головной болью после очередной гулянки. Правда, я узнала о том, что мы друзья немного позже. Когда меня чуть не снесли в коридоре техномаги, испытывавшие свое изобретение, Риа находилась поблизости. После этого экспериментаторы услышали все, что только могли в свой адрес, и получили предупреждение: если еще хоть раз будут покушаться на мою жизнь, то рыжая бестия задерет их по самое не хочу. Все описанное мною — лишь малая приукрашенная часть того лексикона, что на самом деле был использован. Мы стали частенько коротать вечера вместе. Все больше забияка начинала предпочитать времяпрепровождение со мной, нежели полуночные гуляния.
— Ты знаешь, — сказала она как-то раз, — я ведь оборотень.
— Знаю...
Такой поворот событий она ожидала меньше всего, особенно поразил тот факт, что я ни разу не приставала к ней с расспросами, и без капли страха находилась рядом. Обычно, люди редко сближались с оборотнями, обходя их стороной. Риа стала важным открытием, вскоре пришлось ловить себя на мысли, что отвечаю ей взаимностью. Эта плутовка казалась бесшабашной, агрессивной, безответственной, но, несмотря на это, становилась открытой и искренней с близкими людьми.
Есть более важный проект. Продолжение будет появляться при наличии комментариев
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
