Рыжий ангел

Глава 1

Сознание покинуло меня. Легким облаком покружило над почти остывшим телом, затем решило вернуться, причиняя нестерпимую боль.

Боль разлилась по каждой клеточке, и мелкая противная дрожь пробежала с головы до ног. Судорога заставила зубы выстукивать лишь им одним знакомую мелодию.

— Где я? — легкий стон слетел с моих губ и застыл в нерешительности. Открываю глаза, закрываю их снова — разницы нет, ничего не видно.

Тьма. Она окутывает одеялом, от которого нет тепла. Приходит запоздалое понимание — уже ночь.

Холодно. Дрожу все сильнее. Сажусь. На ощупь ищу плащ; шляпа — на месте. Нет — лошади, денег. Закутываюсь в плащ, рассчитывая хоть на какое-то тепло, и тут боль резкой стрелой пронзает левое плечо. Дотрагиваюсь правой рукой до холодной, скользкой рукоятки ножа. Подношу к лицу влажные пальцы, от запаха — кружится голова. Кровь?

Я вспоминаю...

Двое. Один — держит коня, второй рывком сбрасывает меня на землю, острая боль ... дальше пустота. Теперь ясно — грабители унесли с собой все, что только смогли найти. То, что я до сих пор живу — чудо или Божья воля. Видимо, нож чудом соскользнул и вместо сердца продырявил руку. В сумерках вор не заметил, что промахнулся. Странно, что он не забрал с собой нож. Может быть, их кто-то спугнул?

Пытаюсь встать на ноги — слабость в коленях, хватаюсь за рядом стоящее деревце. Дышу — порывисто, заглатываю воздух ртом, не могу выровнять дыхание, будто после длительной пробежки. Рука — болит и неприятно немеет ладонь.

— Что у тебя болит, дитя? — отец любовью и заботой уменьшает боль, хочется ответить: "Все в порядке", — но нет сил даже для того, чтобы кивнуть.— Позвать лекаря?

Наш домашний лекарь Иттен внимательно смотрит на меня, качает головой, — весть белый, как мой игрушечный гном, с такой же окладистой бородой. Только для гнома он слишком высок и солиден:

— Постельный режим и никаких прыжков по крышам! — окончательный вердикт вынесен и не подлежит протесту с моей стороны.

Тонкая сосенка противно щекочет веткой лицо, прихожу в себя. Отец остался в прошлом, мне нужна помощь лекаря или кого-то из людей.

В какую сторону идти? Всматриваюсь в темное небо — ни звездочки, а о луне — и думать нечего. Черные облака закрыли собой весь мир, соединив небо и землю так, что не разобрать: где верх, где низ и есть ли между ними разница?

Сквозь темноту вдруг показался тоненький проблеск света. Вглядываюсь, так и есть. Иду к нему, пробираясь через какие-то кусты, запинаясь и спотыкаясь почти на каждом шагу.

Через некоторое время выхожу, похоже, что к усадьбе: длинный высокий забор, за ним несколько сооружений, их крыши выглядывают над каменной изгородью. Сквозь решетку чугунных ворот просматривается свет в одном окне. Наверное, кто-то не спит в этом доме. Мне нужна помощь. Но, как довериться незнакомым людям? Впрочем, выбирать не приходится. Звоню в колокол на воротах. Сознание выскальзывает, я упорно его держу, но чувствую, что силы покидают меня...

Старый слуга неспешно обходит комнаты родовой усадьбы. Скорее по привычке проверяет: все ли в порядке. За столько лет этот дом стал для него родным, и он знал каждую щель в полу, каждую трещину на стене, каждый куст в саду и каждую паутинку в подвале.

Хозяин умер три года назад, оставив сыну все свое имущество и в том числе — его. За долгие годы, господский сын стал старику родным. Да и тот относился к нему, скорее как к дяде, чем к слуге. Хороший вырос юноша, да куда там — мужчина! Уже третий десяток ему идет. Пора бы и о семье подумать. Седовласый Пьер, покачал головой, раздумывая над тем, как было бы хорошо услышать в этом доме звонкий смех и топот детских ножек. Не имея своей семьи, старик отдавал всего себя заботе о господах.

Он вздохнул и продолжил свой путь. Остановился в дверях библиотеки. Молодой господин — уснул в кресле у камина — устал. Этот день он провел в разъездах.

Пьер невольно залюбовался. Сон освободил лицо Люсьена от забот минувшего дня. Разгладил уже наметившиеся морщинки на лбу и у переносицы. Сильное, красивое тело обмякло. Дыхание — ровное. Черные, средней длины волосы, свитые в кольца, чуть взлохмачены, на губах — улыбка.

"Значит, снится что-то хорошее",— улыбнулся старик. Только хотел продолжить свой путь, как услышал резкий звон снаружи.

— И кого это черти принесли? — проворчал он, спеша отругать незнакомца, который словно прилип, теребя неугомонный колокол. Пьер вышел во двор и в несколько шагов оказался у ворот.

— Вы что? Всю округу хотите на ноги поднять? — пытался он урезонить непрошеного гостя, но тот словно ничего не слышал — висел, раскачиваясь, не переставая звонить.

Старик со всей прытью, на какую был способен в своем возрасте, оттолкнул от колокола гостя и только тут заметил, что с тем что-то неладно.

Человек стал оседать, Пьер подхватил его на руки и, опустив на землю, стал бить по щекам, приводя в чувство.

— Что здесь происходит? — услышал он голос Люсьена. Тот возвышался над дворецким, в недоумении наблюдая за происходящим.

— Мой господин, вы не спите? — вздрогнул от неожиданности Пьер, затем продолжил скороговоркой. — Да, вот, какой-то сумасшедший. Звонит и звонит, а потом вдруг упал...

Мужчина легонько отстранил старика от незнакомца, и, подсвечивая себе лампой, рассмотрел нарушителя спокойствия.

— Пьер, он, похоже, ранен. Его нужно в дом отнести. Помоги-ка мне.

Старик шел впереди, освещая путь, хозяин сам нес раненого. В гостиной уложили на мягкий диван. Пьер зажег дополнительные свечи. Люсьен, освободил юношу от грязного дорожного плаща, осторожно осмотрел рану, склонившись над почти бездыханным телом. Одежда незнакомца была насквозь пропитана кровью.

— Кость не задета, сухожилие тоже цело, следовательно, рана не настолько опасна, как я думал в начале, — улыбнулся Люсьен, отвечая на встревоженный взгляд старика. — Конечно, юноша потерял много крови, но жить, я думаю — будет.

Пьер кивнул в знак согласия, кому-кому, а хозяину в этом вопросе можно было верить. Не смотря на свой возраст, тому выдалось многое испытать в жизни и видеть не только царапины на коленях, и лечить не только сердечные раны. Старик принес горячей воды, приготовил полотенца и бинты. Господин достал спирт из секретера, снял с гостя камзол,чуть надрезав отверстие, чтобы оно пропустило рукоятку ножа. Затем, разорвал рукав кровавой рубахи, смочил руки спиртом, приготовил проспиртованную ткань, и одним рывком вынул клинок из руки незнакомца. Тот вскрикнул и вновь потерял сознание. Кровь фонтаном брызнула из открывшейся раны, Люсьен прижег рану спиртом, затем приложил ткань и накрепко перевязал. Пока он смывал с себя чужую кровь, Пьер омыл руку незнакомца, не касаясь бинтов, и приготовил чистую рубаху, чтобы его переодеть.

— О, Господи... — проговорил ошеломленно старик.

— В чем дело, Пьер? Или тебе ...

Люсьен не договорил, потому что, когда он обернулся, то вместо раненого юноши обнаружил юную девушку. Роскошные рыжие волосы разметались по дивану, а дворецкий растерянно сжимал в руках шляпу, соскользнувшую с прелестной головки.

— Кхм, — первым пришел в себя Пьер. — И что же теперь делать?

— Поскольку у нас с тобой нет в доме женщин...ты приготовь комнату, а я займусь остальным.

— Пожалуй, моя задача — проще, — вздохнул с облегчением старик и ушел выполнять распоряжение.

Люсьен с любопытством рассматривал девушку. Бледное обескровленное лицо, крепко сжатые губы, огненно-рыжие волосы в мелких завитках. Порывистое редкое дыхание. Он притронулся рукой к мокрому лбу девушки, тот был горячим.

Не мешкая ни секунды больше, Люсьен переодел девушку в приготовленную слугой чистую рубаху. Незнакомка утонула в ней, та пришлась ниже колен. Сапоги и широкие брюки он снял с девушки и отбросил в общую кучу вещей.

— Комната готова! — вернулся старик.

Люсьен взял девушку на руки и осторожно поднялся по ступеням на второй этаж. Огромная кровать с резными дубовыми ножками ждала его гостью. На ней незнакомка казалась хрупким неземным существом — рыжие волосы разметались по подушке, словно яркие лучи солнца, подчеркнули бледность лица.

— Она — ангел, спустившийся с небес, — прошептал очарованный Пьер.

— Кто же подбил крыло нашему ангелу? — спросил в свою очередь Люсьен, нахмурив брови.

— Главное, чтобы она поправилась, а там — узнаем!

— Ты, иди, а я немного побуду тут. Мне, кажется, у девушки жар.

— Что же, тогда я пойду, приготовлю целебный чай. А утром всё же придется ехать за доктором, — вздохнул старик и протопал вниз по лестнице.

Люсьен придвинул кресло ближе к кровати и, удобно устроившись, решил коротать ночь здесь, охраняя беспокойный сон незнакомки.

Глава 2

Легким перестуком каблучков, торопливо догоняю время. Почти настигаю, но на следующем повороте оно исчезает, словно рыжая плутовка от охотника, торопливо заметая свои следы ярко рыжим хвостом событий.

Холодно. Перчатка на земле, оборачиваюсь, замедляя бег времени.

Наклоняюсь, чтобы поднять...

Вспышка света. Визг тормозов.

Боль наваливается на мое тело, проходит через него, словно шампур нанизывает мясо на шашлык.

Я проваливаюсь в пустоту.

Холодно. Пробую открыть тяжелые неподдающиеся веки.

Получилось?!

Тонкая полупрозрачная дымка застилает комнату, заполненную режущим светом.

— Где я? — первый вопрос, возникший в сознании. Превозмогая боль, пытаюсь оглядеться.

Распластанная на огромной постели, под толстым, пуховым, почти невесомым одеялом, я чувствую себя ребенком. Маленьким и беззащитным. Не хватает сил, чтобы привстать, проваливаюсь в вязкую усталость и почти мгновенно засыпаю.

Шум в ушах, головокружение, иллюзия полета... Сон, крепкий спокойный сон.

Что-то не так в этом сне, что-то тревожное витает вокруг. Захотелось открыть глаза, проснуться, но силы ко мне так и не вернулись.

Странное шипение и неприятный запах защекотал в носу.

"Неужели оставила что-то на плите?" — пронеслась мысль. Я приоткрыла глаза. Огляделась. Комната — изменилась: серые стены, сырость, мое теплое одеяло исчезло бесследно. Мне снова очень холодно.

Какой-то человек, в черной одежде, что-то готовит на большущей печи и клубы серо-черного дыма застилают и без того темную комнату. Да, скорее, это пещера, либо подземелье. Массивная дверь чуть приоткрыта, из нее задувает холодный воздух, он чуть замирает на входе, превращаясь в причудливые формы, а затем, словно змея заползает внутрь. Я содрогнулась и, поежившись, хотела встать с постели...

Но... только тут поняла, что накрепко связана. Вернее, прикована к стене массивными наручниками. Руки — где-то над головой, ноги тоже крепко что-то держит, посмотреть не получается из-за давящего на шею ошейника.

Стоит только наклонить голову, как что-то острое вонзается в кожу, заставляя выпрямиться.

Я хотела пить, тряслась от холода и панически накатывающегося страха: "меня похитили? Зачем?"

Отчаяние захватило меня полностью. Закрыла глаза, надеясь на чудо и на то, что это, как говорят в фильмах — "просто дурной сон".

— Где она? — послышался чей-то голос и приближающиеся шаги.

Насколько могла — успокоилась и приготовилась к худшему, если к этому только можно подготовиться.

— Как долго она без сознания?— голос человека, наделенного властью.

— С самого начала, милорд, — ответил кто-то второй, вкрадчиво лилейным голосом. Скрипучим и неприятным.

— Зелье давали? — первый.

— Нет еще..., — второй.

— Так давно надо было дать! — первый.

— Но настой еще не готов, — второй.

— Нельзя ли быстрее?— первый.

— Нет, милорд! — второй.

— Нет?! — прогремел голос первого.

— В этом случае, не стоит спешить, мой друг. Отвар из собранных трав и эликсира забвения скоро будет готов, но чтобы он был качественным, необходимо не только старание, но и определенное время, выдержка....

— Уволь меня от подробностей, Вержден. Мне нужен результат, долго еще?

— Жак, что там у тебя? Долго еще?

— Нет, сэр, совсем немного. Необходимо, чтобы напиток остыл, — это уже был третий голос. Я поняла, что он принадлежит человеку в черной одежде.

— Отлично! — обрадовался второй.

— Ты уверен, что она без сознания? — спросил все тот же первый голос. Он определенно вызывал в моей душе трепет. Хотелось посмотреть, кто обладает таким приятным тембром. Рискуя жизнью, я чуть приоткрыла глаза, маскируясь пушистыми от рождения ресницами.

Голос принадлежал молодому мужчине — симпатичному, даже красивому, словно сошедшему с экрана телевизора: высокий, статный, широкоплечий. Тёмные кудри оттеняли и без того бледное лицо, обладающее правильными чертами. Глаза прятались под черными крыльями нахмуренных бровей и метали молнии.

Второй человек — ниже ростом, старше по возрасту — седая борода, светлые, сальные волосы, серые злые глаза, участливая улыбка на неприятном круглом лице и вкрадчивый голос. Я осторожно прикрыла глаза, внимательно слушая разговор этих странных людей.

— Жак!

— Да, сэр, она не приходила в себя с самого...

— Понятно, — молодой человек подошел ближе.

Я ощущала его дыхание и даже слышала его стук сердца. Страх пробежал противной змейкой по спине, оставляя дорожки холодного пота.

— А она ...обворожительна, — почти выдохнул мужчина.

Это я-то? Приятно. Чертовски приятно слышать такую похвалу.

— Да, милорд, вот только не мешало бы ее переодеть и вымыть, — хихикнул второй.

— Неужели ты думаешь, что я позволю тебе это сделать! — парировал первый.

— Да, но я имею право хоть посмотреть, если нельзя потрогать, — противно засмеялся второй.

— Не смей! Слышишь! Она скоро станет моей женой! Ты понял меня! — гремел первый, приходя в бешенство.

— Да, милорд, простите старого, не подумал..., — залебезил второй.

— Смотри мне, — уже примирительно наставлял его первый.

"Ах, вот оно что! Собираются жениться, не спросив согласия! Дудки!

Ну, уж это у вас, господа хорошие — не выйдет!", — пронеслось в голове.

У меня затекли руки, я попробовала немного изменить положение, но цепи загремели, словно погремушки на хвосте у змеи, выдавая меня с головой. Мне было почти все равно. Пора было покончить с этой игрой.

— Тсс! Она приходит в себя, Жак, давай отвар, — уже шепотом, сказал второй.

"Боже, они хотят меня чем-то опоить. Нет! Я не хочу! Я не позволю им это сделать!"

— Где я? Что происходит? — спросила гневно, насколько могла.

— Все в порядке, это всего лишь, сон, дорогая, — откликнулся молодой мужчина. — Я тебе снюсь любимая, скоро ты проснешься, и все у нас будет хорошо. С этими словами он бросился ко мне, не давая опомниться, влил в рот вязкую неприятную на вкус жидкость.

Я сопротивлялась, всеми силами, словно дикая кошка. Но что может сделать дикая кошка, сидящая на цепи?

Выплюнуть гадость не получилось, она разлилась по каждой клеточке меня, принося новую обжигающую боль. Голова стала непослушной и тяжелой. Я умерла?

Полет...

невесомость...

неясные очертания и звуки...

прекрасная мелодия...

тишина...

Глава 3

Светлая просторная комната. Массивная кровать. Небесно-голубой балдахин. В распахнутое окно влетает свежий прохладный ветерок и приносит с собой чуть сладковатый запах сада. Темноволосая красавица открыла глаза. В правом углу от кровати — шнур, потянулась к нему, но двери комнаты открылись без звонка. Вошли слуги.

— Доброе утро, госпожа! Ваш завтрак!

Его подали на красивом резном столике, прямо к постели, и она, не вставая, выпила стакан сока, чуть надкусила сдобную булку и увлеклась сладким яблоком. Аппетит отсутствовал, а не побаловать себя сочным фруктом она не могла.

Затем служанки переодели красавицу в пышное платье, уложили волосы и украсили прическу жемчугом. Госпожа любовалась собой в огромное зеркало, стоящее на полу и в полный рост отображающее ее привлекательность.

Снова широко открылись двери, и вошел слуга.

Он с поклоном передал девушке записку и тихо отошел к двери.

'Дорогая Элизабет! Прости меня за вчерашнюю ссору, я был неправ. Хочу искупить свою вину. Если ты не возражаешь, то приходи в наш сад. Жду тебя с нетерпеньем и любовью. Люсьен' .

Записка была странной... Но не то, что в ней написано пугало, а то, что не было никаких воспоминаний на этот счет.

'Люсьен. Люсьен. Он влюблен в меня. Ждет в нашем саду. Но где этот сад? И кто этот Люсьен? Почему я ничего не помню? Я — Элизабет? Странно, я как-то ... нет, не помню. Да что со мной?'

— Госпожа, что-то не так? — прервал ее рассуждения слуга.

— Нет, нет, все... в порядке.

— Милорд просил передать вам на словах, моя госпожа, что если вы соблаговолите с ним встретиться, я должен сопроводить вас к нему.

— Неужели он думает, что я не знаю дороги?!

— Нет, что вы, госпожа. Просто я всегда сопровождал вас и выполнял любые ваши поручения.

— Что ж, я скажу, когда буду, готова. Теперь — ступай!

"Как они похожи, о боже! И нрав тот же, не сладко будет с ней милорду. Она же ничего не знает и хвала небесам, может в этот раз все пройдет гладко", — слуга вышел из комнаты госпожи и отправился в покои господина.

— Ну, что она сказала?

— Отвар подействовал, милорд, она ничего не помнит, но в ней та же стать и красота, что и в ....

— Хорошо, нам это только на руку, лишь бы старик не объявился раньше времени.

— То-то и оно, он сразу увидит подмену.

— С чего ты взял? Они же похожи как две капли воды.

— Не совсем так милорд, нужно быть очень осторожными...

— Да, но о чем ты? Женюсь и стану королем, тогда чихать я хотел на все предубеждения!

— Есть одна разница между ними, это... цвет глаз.

— Что?

— У Элизабет глаза карие, а у "нашей" — зеленые.

— И что? Кто их вблизи рассматривал?

— Старик знает...

— Да, ты прав, надо успеть до него. Если я стану королем, он не посмеет мне перечить и надо успеть ... её влюбить в себя. Тогда я не только смогу управлять Государством, а буду делать это еще и безнаказанно, — он ухмыльнулся. — Она готова встретиться со мной?

— Думаю, да, милорд.

— Замечательно. А как долго будет действовать зелье?

— Вам нужно за неделю дать ей новую жизнь, чтобы она во все поверила, нужно быть очень убедительным. Как только действие отвара закончиться, она должна думать, что жила так всегда и никакие сомнения не должны потревожить ее сознание. Все должно быть для нее реальным, а иначе...

— Что?

— Иначе, она постепенно все вспомнит, и тогда начнутся большие неприятности, придется...

— Не придется, — перебил Люсьен собеседника, — она ничего не узнает. Мы будем счастливой семьей, не забывай, что я действительно любил Элизабет, пока она не отказала мне. Я, видите ли, не слишком хорош для нее! Так пусть теперь пеняет на себя, — его глаза зажглись гневом, превращая лицо в холодный камень. — Ничего, ее сестра заплатит за все ошибки сполна, став моей женой, уж в этом я уверен!

— Что должен буду делать я, милорд?

— Ничего особенного, ты приведешь ее в сад. Она ведь не знает, куда ей идти. А об остальном не беспокойся. Да, еще позовешь Верждена, он мне вечером может понадобиться.

— Хорошо, милорд.

Глава 4

Я ходила кругами по комнате. Меня терзали смутные предчувствия. Почему я ничего не помню? Кто я? Кто?

"Ссора, вчера была какая-то ссора. Как я должна вести себя с Люсьеном? Я его люблю или нет? Что это за человек? Молод он или стар, красив или уродлив?"

— Ладно, хватит думать, нужно пойти и все выяснить. Но вот только куда? Слуга, надо его позвать, — почти бегом я вышла за двери комнаты. Темный пустой коридор. Никого нет. Как же его позвать?

Вернулась в комнату. Шнур, тот, что висел над кроватью. Ну, конечно, так можно позвать слуг, пусть найдут мне его. Не самой же бегать по замку. Дотянулась до шнура и трижды сильно дернула.

Через минуту в комнату вбежали девушки-служанки.

— Звали, госпожа?

— Да, найдите мне того слугу, что приходил утром.

— Жака?

— Да, его.

— Хорошо госпожа, только нужно один раз позвонить в шнур и он придет.

— Я уже звонила, он не пришел, найдите его и быстрее.

Девушки исчезли за дверью.

"Жак, значит, его зовут Жак, это имя я помню, а вот все остальное...

Что же со мной вчера произошло?"

В голове было туманно. Жак пришел быстро.

— Звали, госпожа?

— Да, звала. Я готова пойти на встречу с милордом. Готов ли ты сопровождать меня?

— Конечно, госпожа.

— Тогда идем, немедленно.

— Как прикажете, госпожа.

Жак шел рядом, но было чувство, что это я сопровождаю его. Самой мне бы не выбраться из вереницы поворотов и дверей. Слуга подал дорожный плащ, надо сказать — вовремя. Прохлада окутала меня, а свежий воздух вызвал небольшой озноб. Сад мне понравился, даже на мгновение перехватило дыхание от его красоты. Раскидистые вековые деревья, обрамленные изумрудной листвой, ухоженные кусты роз. Клумбы пестрели цветами, названия которых я не знала. В глубине сада, под сводом большущего дуба, находилась беседка. Возле нее, пританцовывая от нетерпения, красовались два великолепных вороных коня. Рядом неторопливым, размеренным шагом прогуливался мужчина, завернутый в темный дорожный плащ.

Он обернулся, на вид ему было чуть больше тридцати. На мгновение у меня помутился разум. Я видела, точно видела эти серые с поволокой глаза, черные волосы, колкий взгляд...

Прошлое и настоящее обрушились на меня, в одно мгновение закружили вихрем чувств. Сердце оборвалось, сжалось и, пропустив удар, учащенно забилось маленькой птичкой в груди. Мне хотелось убежать, но было поздно, меня заметили.

— Элизабет, дорогая, что с тобой? — он оказался рядом.

— Ничего, все в порядке, немного закружилась голова.

— Может быть нам отменить прогулку? Как ты себя чувствуешь? — сколько заботы, тревоги и любви в его словах.

Я улыбнулась:

— Нет, со мной все в порядке.

— Ты уверена? — он нежно сжал мою ладонь сильными руками.

— Да. Какого скакуна ты выбрал для меня?

— Дорогая, ты можешь выбрать сегодня сама, но твоим любимцем всегда был...

— Подожди, ничего не говори, — красавец — конь подозрительно смотрел в мою сторону, шумно вдыхая воздух, он нервничал. Я протянула к нему раскрытую ладонь, с кусочком сахара (его мне предусмотрительно подал Люсьен). Конь принял дар, позволив приласкать себя, потерся щекой о мою руку.

— Потрясающе! Ты выбрала именно Сокола!

— И что же тут потрясающего?

— Ну, как же! — Люсьен осекся, — Понимаешь, мы вчера сильно поссорились, ты оступилась и упала на лестнице. Я не успел тебя поймать. Семейный врач сказал, что ничего страшного, вот только ты помнить будешь не все. Частичная потеря памяти от удара головой. Ты узнала Сокола. И ты ведь помнишь меня?

Помню ли его? Конечно, нет! Но как сказать ему об этом? Что он подумает? Нет, я не могу его так обидеть. Вот, оказывается, что произошло, вот почему я вообще ничего не помню, но память возвращается, память должна вернуться! Не могу же я постоянно жить только на чувствах! Я ненавижу участливые взгляды и понимающие покачивания головой, поэтому нужно играть, не обязательно знать всему миру, что я ничегошеньки не помню, словно младенец, впервые познающий мир.

— Конечно, Люсьен! — улыбнулась самой очаровательной улыбкой, на какую только была способна, — Как я могу забыть того, кого... люблю.

— Любишь? Я не ослышался? — Люсьен смотрел недоверчиво. — "Как ловко она притворяется, я почти поверил ее словам, почти поверил, что это настоящая Элизабет. Нет, женщины все одинаковые, коварные притворщицы. Им нельзя верить. Да, как она может?! Она что, издевается?" Он еле сдержал себя, чтобы не выругаться и не дать ей пощечину. Но вовремя остановился. "Записка, в ней все дело. Точно. Я ей объяснился в любви, встретил ее ласково, о чем еще она могла подумать — мы влюбленная пара, значит, она тоже должна меня любить, даже если не помнит своих чувств. Ай, да, умница! Она не хочет ранить чувства любимого. Точно! Молодец девочка, продолжай в том же духе и обещаю, мы поженимся раньше, чем я мечтал".

— Да, а разве нет? Ты ведь тоже любишь меня?

— Конечно, дорогая! Я очень тебя люблю, но после того, что было вчера, я и не надеялся услышать это от тебя, — проговорил Люсьен, при этом он так мило улыбался и так нежно смотрел на свою жертву, что у нее не могло возникнуть никаких сомнений.

— Ну, так что? Может быть, все-таки совершим нашу прогулку? — спросила я.

— Давай я помогу тебе, дорогая. Люсьен помог сесть в седло, и мы мирно, почти рука об руку поехали наслаждаться природой и общением.

"Интересно, почему он так встревожился, когда я призналась ему в любви. Что-то не так. Он что-то скрывает от меня или просто боится ранить чем-то", — пронеслось в голове. Затем отбросила дурные мысли и решила наслаждаться жизнью. Жених был не дурен собой, веселый, остроумный, обаятельный, в такого — трудно не влюбиться. С ним приятно было провести время, и я не заметила, как настал вечер. Пора возвращаться в замок.

Глава 5

За время прогулки Элизабет узнала о себе и о своем будущем много нового. Оказывается, она являлась принцессой и единственной наследницей этих мест. Её отец — Великий король и самодержец, перед которым преклонялись несколько государств. Ну, а ее будущий муж становился приемником короля, и, стало быть, наследовал престол.

И ещё они женятся исключительно по любви. А поссорились из-за сущего пустяка, не сошлись на списке гостей. И если бы она не оступилась, то все было бы просто замечательно. Девушка готова была поверить всему, что рассказывает ее будущий муж, но что-то не давало покоя. Как-то тревожно сжималось сердце, и почему-то не верилось, что она просто так упала с лестницы. Что-то не вязалось в рассказе Люсьена. Но вот что именно, она никак не могла понять.

На следующее утро Элизабет разбудил шум приглушенных сердитых голосов. Кто-то спорил в замке и довольно громко.

— Я говорю тебе — нет! — это был голос Люсьена.

— Но мне нужно ее осмотреть! — говорил кто-то другой.

— В этом нет никакой необходимости! С ней все в порядке и не беспокой ее лишними визитами. Она должна отдыхать.

— Отдыхать? Но от чего? — не унимался посторонний.

Затем голоса умолкли, и она услышала отдаленные шаги. "Интересно, кто это был и что он хотел? — подумала Элизабет. — Или, может быть, это приехал мой отец? Тогда почему Люсьен не пустил его ко мне? Нужно одеться и все выяснить самой".

Девушка дотянулась до звонка и позвонила трижды. Ожидая служанок, она думала об одном — что-то странное происходило в ее жизни, вот только понять бы — что именно?

Лорд был возмущен поведением Верждена. Этот старый ловелас хотел 'осмотреть' его будущую жену. 'Знаем мы, твои осмотры', — думал про себя Люсьен. Они спорили от момента прибытия гостя. Опасаясь, что их услышат, продолжили разговор в библиотеке, — на другом конце замка, подальше от комнаты Элизабет.

— Послушай, Вержден, я позвал тебя совершенно по другой причине.

— Для чего же?

— Мне нужно, чтобы ты подтвердил мои слова перед Элизабет.

— Перед кем? Перед этой девчонкой? Она поверила тебе? Напиток подействовал, так?

— Да, напиток подействовал, но мне нужно, чтобы я не был голословен. Нужно, чтобы она полностью мне доверяла. Жак уверил меня в том, что отвар будет действовать еще какое-то время и необходимо ее уверить в том, что она и есть Элизабет, иначе ничего у нас не получится.

— Да, но, что я с этого буду иметь, в чем моя выгода?

— Я же заплатил тебе кругленькую сумму, — Люсьена начинал раздражать этот жадный человек, алчность которого не знала границ.

— Ну, это было давно, целых два дня назад. Нет, Люсьен, нужны новые...гарантии

— Сколько?

— Ну, не все в нашей жизни определяется деньгами.

— О чем ты?

— Ты же знаешь мою слабость к женщинам, я хочу нечто... другое, — при этом старик причмокнул губами так, будто поедает десерт.

— Даже не смей думать об этом! Ты меня понял? Она моя жена! — Люсьен готов был убить Верждена за такие желания. И его уже не радовал союз с ним. Хотя идея с заменой сестер принадлежала именно Верждену. Это он выследил маршрут Артура, дяди девушек, и, таким образом, они доставили одну из сестер в 'свое' время. Именно старик помогал лорду отомстить Элизабет за унижение и стать королем. Но его методы подчас приводили Люсьена в бешенство. Чего только стоит смерть Азалии, матери девушек. Этот негодяй что-то подсыпал в вино королевы. Они мирно разговаривали, и вдруг той стало дурно. Лорд сразу понял, чьих это рук дело. Королева тяжело заболела и через неделю скончалась от недуга. Затем пропал король. Позже Элизабет исчезла, но, кажется, Вержден тут — ни при чем.

Люсьен много думал, пытаясь понять, что происходит, но его самолюбие и желание отомстить закрывали глаза на происходящее вокруг. Во всяком случае, все эти исчезновения ему были пока на руку. Он сможет жениться на сестре Элизабет, и никто не узнает, что это не она, свидетелей нет. Девушки же похожи, как две капли воды. Он станет королем, и будет управлять государством. Элизабет проглотит свои слова. Он ДОСТОИН, быть королем. И она сможет в этом убедиться. Дерзкая, надменная, капризная, но такая... прекрасная. Что будет, когда принцесса узнает правду?

Это не имеет уже никакого значения. Она оскорбила ЕГО. Того, кто был лучшим из всех вельмож королевства, ЕГО — перед кем женщины теряли головы. ЕГО, кто был лучшим во всем. ЕГО, кто так сильно ее любил.

Самолюбие и гордость сделали свое дело, лорд де Коллен возненавидел плод своей любви. Он мечтал унизить, и растоптать ее так же, как она растоптала его чувства. Если бы не обида и ненависть, то возможно лорд заподозрил бы что-то неладное в королевстве. Что-то происходило, но что? Какую выгоду из всего этого хотел иметь Вержден? Деньги?

Люсьен хорошо ему платил, даже слишком. Но, что он еще преследовал? Неужели маг тайно любит Элизабет? Это невозможно! Этот старик не способен на большую любовь, чем любовь к деньгам. Может ему нужно...

— Жена? Не слишком ли Вы торопитесь, милорд? Что-то я не видел пока свадебной церемонии.

— Да, но она СТАНЕТ моей женой.

— Хорошо, хорошо, я не хочу ранить твоих чувств, друг мой. Ладно, меня устроит небольшой денежный гонорар, — уступил маг, при этом он так посмотрел на де Коллена, что если бы тот не стоял к нему спиной, то вряд ли посчитал бы себя его другом. — Но если ты передумаешь...

— И не надейся! Ищи развлечения в другом месте! — Люсьен резко развернулся и гневно посмотрел на человека, который навязывал ему свою дружбу.

— Я все понял. Милорд, забудем наши разногласия.

— Что ж с этим я соглашусь. Итак, ты подтвердишь мой рассказ?

— Да, если вы посвятите меня в суть происходящего.

Люсьен рассказал легенду, которую придумал для своей будущей супруги. Вержден согласился подтвердить, при случае, все слово в слово. Хотя согласие это далось де Коллену нелегко. Ему не нравился этот человек, но другого соратника у него сейчас не было.

Глава 6

Люсьену не спалось. Он часто просыпался. Ворочался и в конец оставил идею выспаться. Встал, прошелся по комнате, подошел к окну. Что происходит с ним в последнее время? Он и не предполагал, что она может его так изменить.

— Да ты влюблен, как последний мальчишка! — с ехидной улыбкой констатировал Вержден.

— О чем ты? С ума сошел? Я не могу ее любить, ты же знаешь, что я любил только Элизабет!

— Возможно, ты и любил Элизабет, но эта девушка тебе тоже небезразлична, и еще неизвестно, кто из них для тебя дороже.

— Не говори ерунды, я просто хочу им отомстить! Отомстить за унижение и позор!

— Так чего же ты медлишь? Где обещанная свадьба? Или ты передумал?

— Нет. Но не торопи события. Она еще не готова к замужеству, мне так каж...

— Не лги! — Вержден перебил его, не дав сказать, — Не лги ни мне, ни себе! Ты любишь ее, поэтому не женишься, тебе важны ее чувства, ведь так?

— Да о чем ты!? Оставь! Я просто не хочу все испортить и все! Если я потороплю, то она может что-то заподозрить.

— Опомнись, Люсьен! Если ты не поторопишься, ты все испортишь, время работает не для нас. Свадьба должна состояться на этой неделе или не состояться никогда!

С этими словами Вержден в гневе вышел из библиотеки и покинул замок, оставив Люсьена в раздумьях.

Вспоминая этот разговор, Люсьен ловил себя на мысли, что Вержден не так уж и неправ.

Ему нравилась 'новая' Элизабет. Да, он знает, что это не она. У нее другое имя — Элена, и она также прекрасна, как и ее сестра. Ее глаза, такие красивые и с такой нежностью смотрят на него. Девушка поверила, что они влюблены и ее чувства похожи на правду. Она ничего не помнит, но старается не обидеть его. Его, кто ей лжет, глядя в глаза.

Неужели он правда влюблен, влюблен по-настоящему, впервые в жизни? А что же тогда милорд испытывал к 'настоящей' Элизабет. Люсьен запутался.

Ему казалось, что он любит Элизабет, но вот уже неделю, как его чувства повернуты к Элене.

Неделя, всего неделя... Но как же она изменила его за это время! Лорд де Коллен хотел влюбить в себя эту девушку, но не заметил, как сам увлекся ею. Им было хорошо вместе. Люсьен тонул в ее изумрудных глазах, ее улыбка озаряла своим светом его сердце. Они часто гуляли, он рассказывал ей историю 'ее жизни', которую придумывал на ходу. Девушка верила, но иногда он видел тень сомнения в ее глазах. Трудно врать тому, кто тебе дорог. А была ли Элена дорога ему? Она умела видеть прекрасное там, где никто другой не заметит. Принцесса научила его ценить жизнь такой, какая она есть. Эта девушка была другой, похожесть с сестрой только внешне, но ее внутренний мир намного глубже. Элена чувствует все сердцем, душой, без слов понимает боль и от нее трудно скрыть обман. Она, словно маленькая девочка, смотрит на мир широко раскрытыми глазами. К тому же, доверяет ему, как никто другой. Да, ее хочется защитить, спрятать от всего мира, любить и быть любимым.

Но достоин ли он ее любви? Некоторое время назад Люсьен был убежден, что достоин любви Элизабет, но тогда он не любил, его пожирала страсть. А сейчас? Этот вопрос не давал ему покоя. Он приобрел нечто драгоценное и боялся это потерять, так и не узнав, что значит быть любимым.

Что скажет его любовь, когда узнает правду? Не отвернется ли? Не станет такой же, как Элизабет — холодной и надменной? В любви не должно быть обмана, нельзя обманывать того, кого любишь.

Он уже не хотел ее женить на себе. Люсьен хотел, чтобы Элена любила его, и только его. Чтобы засыпать и просыпаться с ней в одной постели. Слышать ее смех, смотреть в ее изумрудные глаза, наслаждаться жизнью, иметь детей. Люсьен впервые задумался о детях. Впервые ему захотелось, чтобы они у него были. Он уже не желал мстить. Зачем, если у него есть любовь? Ему не нужны страдания других, чтобы насладиться победой и стать королем. Зачем ему весь мир, если у него есть она? Он уже король и у него есть королева.

Но что будет, когда Элена узнает — правду? Ему вдруг жутко захотелось ей все рассказать, увидеть ее и будь, что будет. Люсьен в халате, тапках на босу ногу, среди ночи отправился к ней.

Девушка спала, каштановые волосы рассыпались по подушке. Ее сон был легким, она улыбалась. Невольно залюбовавшись, он присел на край ее кровати.

'Девочка моя, что же я наделал? Как же я смогу жить, если ты не поймешь и не простишь меня? Как я смогу жить, если продолжу обман?' — Люсьен смотрел и смотрел на нее, боялся пошевелиться, чтобы не потревожить сон любимой.

'Вержден, это все он. Зачем ему, чтобы я стал королем? Какие цели он преследует? Что он хочет?', — Люсьен вдруг задумался над поступками своего 'друга', который никогда им не был, а использовал лорда для каких-то своих собственных целей. Но не смотря ни на что де Коллен был благодарен Верждену за Элену. Сам он не смог бы ее отыскать, и никогда не узнал бы настоящее чувство, не смог бы испытать настоящую ЛЮБОВЬ.

Светало. Девушка пошевелилась во сне. Люсьен встал с постели и потихоньку вышел из ее комнаты. Решительность, та, что пришла к нему ночью, покинула его с рассветом. Он решил найти подходящий момент, чтобы рассказать ей всю правду, лучше это сделать на прогулке, там, где собственно и начался его обман.

...Люсьен. Любимый. Ей снился сон, где они рука об руку идут к алтарю. Свадьба, много гостей. И он, такой надежный, такой любящий, улыбается ей и вдруг...пропасть, она падает и падает вниз....

Девушка проснулась. Капельки пота холодили лоб. Кошмар, это все лишь ночной кошмар.

Яркое солнце освещало ее комнату. Сердце бешено колотилось в груди. Это всего лишь сон. Сегодня она увидит его. Человека, который стал для нее всем миром. Человека, за которого она скоро выйдет замуж. Человека, которого она не помнит в прошлом, но которого знает сейчас. Она его любит и неважно, что было тогда или не было. Любит так сильно, что ради него она готова пойти на все, лишь бы он был счастлив рядом с ней.

Элена трижды дернула за шнур. Пришли слуги, одели и причесали ее, а девушка все никак не могла успокоить свое сердце, сон не хотел уходить из ее головы.

В дверь постучали, прервав вереницу ее мыслей. Вошел Люсьен. Как всегда безупречно одетый. Сегодня он был слишком бледен и эти круги под глазами, наверное, он плохо спал. Но что его беспокоило? Он нервничал перед свадьбой, это вполне нормально, она и сама была не своя. Но каждый раз он переводил разговор на другую тему. Он не хотел говорить о свадьбе вот уже несколько дней. Но почему? Что он скрывает?

— Элизабет, ты прекрасно выглядишь, — сделал он ей комплимент, когда слуги вышли из комнаты и оставили их наедине.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— Нам нужно серьезно поговорить, ты не будешь против того, если мы совершим конную прогулку?

— Нет, конечно, любимый, я не стану возражать. А о чем пойдет наш разговор? — Люсьен явно нервничал, и это заставляло её тревожиться. Что с ним сегодня? Видимо не простой сон ей приснился. Предчувствие беды сжимало сердце.

— Ничего особенного, — он сделал попытку улыбнуться, но у него это не получилось, — после завтрака спускайся в сад, хорошо?

— Я думала, что... мы позавтракаем вместе.

— Нет, не сегодня, я буду ждать тебя в саду, — с этими словами он вышел из комнаты, оставив ее одну.

Глава 7

Принесли завтрак. Но есть не хотелось. Все дни, что она провела в замке, они трапезничали вместе, при этом мило беседовали. Люсьен часто шутил, что-то рассказывал. Вообще старался быть рядом. А сегодня?

Он ни разу не назвал ее 'дорогой' или 'любимой'. Она чуть притронулась к еде и спустилась в сад. Погода портилась на глазах. От яркого утреннего солнца настроение поднялось, а теперь по небу плыли огромные серые тучи, и в сердце было так же хмуро, как и на небе.

Люсьен ждал ее у беседки, как в то утро, первое утро, когда она его увидела. Она не помнила ни своего жениха, ни их любовь друг к другу, но когда она увидела ЕГО, весь мир перевернулся. Она не помнила, что было между ними раньше, но сейчас любовь переполняла ее сердце. Люсьен такой сильный, мужественный, что рядом с ним Элизабет чувствовала себя в полной безопасности. Все мысли, что кружили в её голове — только о нем: что он делает, что чувствует, хорошо ли ему рядом с ней?

Внешняя красота сочеталась в лорде с мужской силой, достоинством и мудростью. Он знал о многом, всегда мог поддержать разговор. На все ее многочисленные вопросы знал исчерпывающий ответ. Люсьен читал ей стихи и поэмы наизусть, некоторые были его собственного сочинения. Но, иногда, во взгляде любимого мелькало что-то такое, что она не могла понять, словно бы он скрывает какую-то боль.

Возможно, ей это только казалось.

Отогнав от себя дурные мысли, девушка улыбнулась возлюбленному:

— Итак, что ты хочешь мне сказать?

— Давай немного прогуляемся, хорошо? — ответил Люсьен.

С этими словами он помог ей сесть в седло, и они неспешно, стали совершать знакомый маршрут. Сейчас все было по-другому. Чувствовалась напряженность, даже лошади поддались этому чувству и настороженно шевелили ушами.

Надвигалась гроза. На горизонте то там, то тут вспыхивала молния, отдаленным раскатом гремел гром.

Люсьен молчал, подбирая слова. Он всегда был красноречив, но здесь... не мог решить с чего начать этот непростой для них обоих разговор. Элена терпеливо ждала. И от этого ему стало еще труднее начать. Но дальше молчать было просто невыносимо...

— Прежде чем рассказать тебе, я хочу знать..., — он остановился, задумчиво рассматривая ее, как будто увидел впервые, — любишь ли ты меня?

— Ты знаешь мой ответ — да, я люблю тебя! — ответила Элена, не понимая, что происходит.

— Но, как? ...Как сильно ты меня любишь? Готова ли ты быть со мною, не смотря ни на что?

— О чем ты?

— Ответь ... прошу тебя...

— Да, чтобы не случилось, я готова любить тебя. Я не помню, как мы любили друг друга раньше, но сейчас я люблю тебя больше ...жизни.

Люсьен, закрыл на мгновенье глаза, эти слова, её искренние слова, её настоящие чувства, её любовь причинили ему неимоверную боль, — 'Какой же я...негодяй',— промелькнула мысль. В то же мгновение гром прогремел рядом, так близко, что Люсьен вздрогнул, а его конь испуганно заржал. Люсьен открыл глаза, но не обнаружил возлюбленную рядом. Ее скакун, испуганный раскатами грома, нес свою наездницу, не разбирая дороги.

— Боже, нет! — Люсьен ударил своего скакуна кнутом и кинулся вслед за любимой. Но он прилично отстал, и догнать ее было уже не просто. Дождь лил как из ведра, гремел гром, молния делила небо надвое, но Люсьен ничего не замечал, он был сосредоточен на ней.

— Держись, моя девочка, только держись! — шептал он как молитву, пытаясь нагнать ее скакуна. Сколько длилась погоня — он потерял счет времени. 'Только бы она удержалась в седле',— лишь об этом он сейчас молил Бога. Одежда прилипла к телу больше от пота, чем от дождя. Как ни старался Люсьен не мог ее догнать, упущенное мгновение не давало ему приблизиться достаточно, для того, чтобы остановить и успокоить ее скакуна. В очередной раз черное небо озарила молния, она ослепила Люсьена и снова наступила темнота. Этого короткого мига хватило для того, чтобы ее потерять Элену из виду. Люсьен метался из стороны в сторону.

— ЭЛИЗАБЕТ! — закричал он в темноту. Его охватило отчаяние, он прислушался, но услышал только слабеющий раскат грома, гроза уходила прочь, унося с собой надежду на счастье. Небо прояснилось, но след возлюбленной затерялся где-то там, где Люсьен уже не мог ее отыскать.

— Э — ЛИ — ЗА — БЕТ! — Он искал ее всю ночь до самого утра. Утром — мокрый, усталый и злой — он вернулся в замок, чтобы переодеться и снова продолжить поиск.

Глава 8

Очнулась от долгого пустого сна. Обвела взглядом темную комнату, сквозь распахнутое окно луна щедро поливала своим светом, хорошо был виден каждый уголок моего временного прибежища.

Рядом в кресле крепко спит какой-то человек. Приподнимаю от подушки тяжелую голову. Меня переодели, длинный балахон сковывает движения. Оказывается, это рубаха. Моя рана протяжно ноет, но не кровоточит, крепко перевязана.

Спасибо моим спасителям. Вот только — где же моя одежда? Встаю и потихоньку спускаюсь по высокой лестнице. Внизу мелькает какой-то отблеск, наверное — свечи. Половицы под ногами кое-где легонько поскрипывают — поют свою старческую песню.

На стене висят многочисленные портреты — наверное, бывших владельцев этой усадьбы. Мне сложно рассмотреть их лица, поскольку очень темно, но дорогие рамки — говорят сами за себя. Луна щедро делится светом и мне удается, наконец, спуститься в гостиную.

Бреду наугад, как приведение — вся в белом. От этого становится смешно. Вот увидит меня кто-нибудь и точно шлепнется в обморок.

Краем глаза замечаю мелькнувшую сбоку тень, резко поворачиваюсь — зеркало.

Интересно на себя посмотреть.

— Боже! — едва удерживаю рукой — вырвавшийся было наружу вскрик. — Я рыжая?! Вот, Софка, я так и знала, что ты что-то напутаешь! Или это превращение было неизбежным?

Оглядываю себя. Хотя мне вроде бы даже идет. Смешно право слово! Папочка, мой бедный папочка, видел бы ты сейчас свою дочь...

Мои размышления прерывают осторожные шаркающие шаги. Видимо, я все-таки громко выразила восторг от своего перевоплощения.

Куда бы спрятаться? Поздно! Меня заметили.

— Госпожа? — седовласый старик, облаченный в длинную белую рубаху, тапки на босу ногу, и смешной, сдвинутый на бок колпак — появился в проеме двери.

Он с удивлением прищурился на меня.

— Мне очень хотелось пить, а тот господин наверху, — было очень неловко его беспокоить, — произнесла я первое, что пришло на ум, легко перейдя на французский. Хвала Богам, что в этом мире говорят на знакомом мне языке. Английский — мой родной, но еще — французский, испанский и немного итальянский — вот и весь запас знаний юной принцессы. Можно считать, что мне почти повезло, и я мысленно поздравила себя.

— Ах, да, конечно. Одну минуту, — промямлил старик и исчез в темноте. Через некоторое время он появился с разносом в руке, на котором стоял графин, заполненный прозрачной жидкостью и бокал с изящной ножкой.

Он установил разнос на небольшой столик и налил в бокал содержимое графина, протянул мне.

— Спасибо, — сказала я, утолив жажду прохладной и чуть сладковатой на вкус водой.

— Я — Пьер, — сказал старик, — слуга в этом доме. Молодой господин наверху — это Люсьен де Фокк, граф, хозяин поместья — он охранял ваш сон. Как вы себя чувствуете?

— Неплохо. Спасибо вам за заботу. Меня зовут Элизабет, я не могу вам рассказать всего о себе. Мне только нужно, как можно скорее, покинуть это место.

— Но почему? Неужели вы даже не дождетесь утра?

— Да, конечно. Утром, лучше утром я покину ваш гостеприимный дом. Пьер, скажите, я могу увидеть свои вещи?

— Конечно, госпожа Элизабет. Только они в таком плачевном состоянии, но если вы настаиваете, я их принесу.

— Да, мне очень нужно!

Старик ушел, что-то бурча себе под нос. Да, мне не стоит здесь надолго задерживаться. Надо же! Его господина тоже зовут Люсьен. Не хотела бы я узнать этого человека ближе и одного хватило. Отец! Где же мне теперь тебя искать и как вернуться домой?

Вскоре Пьер вернулся с моими вещами, ну и запах шел от них! Он бросил их на пол и посветил мне лампой, пока я шарила в карманах камзола.

Мне повезло — отыскался мешочек с мазью от ран — Софка умеет делать чудеса, если захочет. Я улыбнулась, всплывшему в памяти образу моей неразумной служанки — скорее подруги, чем прислуги — хранительнице моих тайн.

— Нашли что-то?

— Да, спасибо! — поблагодарила я старика. — Остальное, наверное, не подлежит починке?

— Мне жаль, но полагаю, что вряд ли, — посочувствовал он мне. — Вы бы шли спать, утром разберемся как-нибудь.

— Хорошо, — согласилась я и поспешила наверх. Ноги озябли и, прячась под пушистое одеяло, приятно было отдаться в руки ласковому сну.

Глава 9

Проснулась, полежала немного без движения, приводя мысли в порядок. Открыла глаза. Солнце ласково приветствовало меня множеством озорных лучей, скачущих вокруг. Комната встретила тишиной и одиноким креслом, на котором висело женское платье, наверное, приготовленное хозяевами для меня.

Потянулась, но мое плечо немилосердно откликнулось на необдуманное движение.

— Ой! — сморщилась я от боли и тут вспомнила про мазь Софки. Юркнула здоровой рукой под подушку, достала заветный мешочек. Слегка ослабила повязку и взглянула на рану: бурое пятно размером с крупную монету, чуть рваное по краю — та еще картина для юной девушки. Подавила всхлип — вот еще ныть из-за царапины! — Окунула пальцы в вязку субстанцию и осторожно смазала рану.

— Ссссс! — не сдержалась я, щиплется как...

Но — ничего, перетерплю, завтра уже почти не будет болеть.

Та рана, что в душе — ноет гораздо сильнее.

Мама, моя королева — строгая, холодная и неприступная в тронном зале во время приема... Добрая, нежная, любящая в короткие мгновения наедине со мной, сколько их было этих моментов. Мало. Слишком мало!

В тот день, мы беседовали, уединившись в библиотеке. Я сидела возле её ног, она нежно прикасалась к моим волосам, рассказывала о том, что когда-то давно все в нашей жизни было другим. Оказывается, где-то в неведом 'параллельном' мире (тогда я и думать не могла, что такое возможно) — есть девушка похожая на меня, словно отражение в зеркале — моя сестра. Но она не знает обо мне, также как и я до недавнего времени находилась в неведении об её существовании. Её спасли от злой участи, преследующую мою семью.

Все мальчики — принцы, наследники трона — умирали в детстве, не доживая и до десяти лет. Когда родились мы, родители разделили нас и одну из девочек спрятали, подальше от королевского двора, на случай, если судьба станет не милостива и к дочерям, они хотели сохранить жизнь — хотя бы одной из нас.

Но случилось чудо! Я выросла, преодолев болезненные промежутки взросления братьев. Обласканная и избалованная отеческой любовью, королевская дочь росла большим сорванцом и часто пропадала за стенами дворца в мальчишеском наряде. Никто не мог разоблачить меня в этом виде и догадаться, что чумазый босоногий парнишка — это никто иной, как принцесса, наследница великих королей.

В этот раз мама разоткровенничалась, ведь я теперь девушка на выданье и должна знать всю правду о себе.

Подумать только, я могла умереть и никогда не узнать о сестре — несправедливо!

Эта весть обожгла мою душу.

Мамочка, моя бедная! Сколько ненужных, глупых слов твоя неразумная дочь высказала тогда. Не понимая, как тебе больно.

Ты так сильно переживала нашу ссору, что заболела. Только я виновата в том, что тебе никогда не встретиться уже с моей сестрой.

Слезы душили меня изнутри, но нет, я не позволю им вырваться наружу. Не сейчас!

Вот найду сестру, повинюсь перед отцом..., тогда и наревусь вдоволь. А сейчас — нельзя! Я случайно залетела в чужой мир(совсем не туда, куда направлялась), и теперь нужно выбираться отсюда чего бы мне это ни стоило. Софка ошиблась в расчетах или травах, но моя вина в сто крат сильнее перед всеми, а по сему не стоит хныкать — не маленькая, пора действовать!

Убедила себя и, вздохнув, поднялась, направилась к кувшину с водой и небольшой чаще — видимо это и есть приспособление для умывания. Ох, как бы сейчас ванна не помешала! Но это не мой дворец и командовать здесь не мне.

Умылась, и сразу стало значительно легче воспринимать новый облик и начинать новый день. Улыбнулась рыжему отражению — "Ну и цвет! Теперь мы вряд ли похожи с сестрой, если только она по воле провидения — не красит волосы в такой же оттенок. Забавно выйдет, если так!' — я улыбнулась своим мыслям, стянула рубаху и облачилась в платье.

Да, немножко не угадали с размером, наряд на мне смотрелся, как на вешалке, в гардеробной.

Но я нашла выход из положения. Лента, видимо, предназначавшаяся для прически, теперь два раза обошла талию и чуть улучшила мой внешний вид.

Волосы я причесала гребнем и заплела в косу — (знатная получилась), затем уложила в высокую шишку, закрепив длинными шпильками. Не знаю, какие прически носят местные барышни, но выпустить несколько кокетливых завитков возле ушек, мне никто не мог помешать.

Пристально оглядела себя в небольшое зеркало, осталась довольной. И вздохнув для храбрости, направилась к двери, нужно было найти хозяев и поблагодарить за оказанный прием. Хотя имелась еще одна причина, по которой мне срочно требовалось покинуть комнату — очень хотелось есть.

Старые ступени запели скрипучую песенку, под моими легкими шагами — она была не громкой.

Похоже, я немного не рассчитала свои силы, слабость заставила трястись колени, хорошо, что хоть длина платья их скрывала под собой. Из гостиной доносились громкие голоса. Вернее один — громкий, женский — второй чуть приглушенный, в нем я узнала голос старика, которого повстречала ночью.

Спустившись с лестницы, встретилась нос к носу с той, чей голос носился по стенам гостиной. Черноволосая миловидная девушка ошарашено и несколько вызывающе разглядывала меня синими, как небо глазами.

— Пьер! — воскликнула незнакомка визгливым голосом. Старик тут же появился в проеме двери.

— Да, госпожа Камила.

— Это еще кто? И почему на ней мое платье?

" Ах, вот оно что. Да, толстовата ты, голубушка" — подумала я, улыбнувшись. Сошла с последней ступеньки и оказала помощь замешкавшемуся с ответом дворецкому.

— Элизабет де Броусс, гостья в этом доме, — сказала я с достоинством королевы, впрочем, не стала перечислять свои титулы, в этом мире они вряд ли станут мне полезны.

— Камила Мулье, кузина хозяина этой усадьбы, — несколько высокомерно ответила мне барышня и с презрительной усмешкой добавила, — А вы без своего багажа?

— Что вы! Он просто задержался в пути. Не беспокойтесь, я не испорчу Ваше платье, — парировала я.

— Госпожа, Камила, отнести ваши вещи наверх?

— Да, Пьер, будь добр — я остановлюсь у вас на пару дней. А где же Люсьен? Я так соскучилась!

— Он скоро вернется, госпожа. Ушел по какому-то важному делу, — раздался голос старика уже с лестницы. Он довольно шустро для своего возраста двигался, чем напомнил моего дядюшку. Чуть не всхлипнула, вспомнив, что я не у себя во дворце и вряд ли скоро там окажусь.

Как только затихли шаги старика, Камила придвинулась ко мне и, схватив за плечи (чем причинила сильную боль, плечо жалобно взвыло, словно в него воткнули булавку), зловеще прошептала в самое ухо:

— Если надумаешь соблазнить Люсьена — придушу!

В это момент хлопнула входная дверь, и раздался мужской голос:

— Камила! Ты ли это?

Легкая улыбка, скользнула по её напудренному личику и она обернулась, чтобы восторженно поприветствовать кузена:

— Люсьен! Как я счастлива!

Она что-то еще говорила, я не прислушивалась к возгласам, старалась — не бухнутся в обморок.

Темные мурашки вились передо мной, колючая боль отдавалась в локоть и, голова кружилась, очень хотелось прилечь. Осторожно присела на ступеньки.

— Что здесь происходит? — спросил Люсьен и, отодвинув надоедливую щебетунью-кузину, ринулся ко мне. Присел напротив, я без труда узнала того мужчину, что ночью спал в кресле.

— Вам плохо? Зачем вы поднялись?!

Я не успела ничего ответить, как тут же подлетела Камила и заверещала, требуя объяснений:

— Люсьен, что это значит? Кто эта девушка? О, Боже! Что это? — уперлась она взглядом в бурое пятно, расползающееся по платью.

Рана открылась, кстати, по её вине.

— Камила, подожди в гостиной! Я потом тебе все объясню! — бросил ей Люсьен,

подхватил меня на руки, а дальше я провалилась в пустоту.

Глава 10

— Но, как? Как сильно ты меня любишь? Готова ли ты быть со мною, не смотря ни на что?

— О чем ты?

— Ответь..., прошу тебя...

— Да, чтобы не случилось, я готова любить тебя. Не помню, что было в прошлом, но сейчас дороже тебя у меня никого нет..., сейчас я люблю тебя больше... жизни.

В это мгновение Люсьен закрыл глаза. Он не видел, как от очередного раската грома Сокол встал на дыбы, чуть не сбросив девушку. Она изо всех сил вцепилась в гриву скакуна и, тут они помчались прочь, не разбирая дороги. Элена держалась и думала только о том, чтобы не упасть. Девушка слышала, вернее, больше чувствовала, что Люсьен пытается ее догнать. Она не могла успокоить Сокола, как ни старалась. Единственное, что у нее пока получалось — это крепко держаться. Пару раз ей казалось, что у любимого получилось ее догнать. Элена слышала его очень близко, но потом он снова оказывался где-то далеко позади.

Эта погоня длилась уже давно, девушка устала, но продолжала крепко держаться, дождь лил — не переставая, одежда намокла, слипшиеся волосы неприятно щекотали лицо. Вода попадала за ворот платья. Ветки деревьев цеплялись за подол, пытаясь стащить горе-наездницу, которая и так еле держалась в седле.

Новая вспышка молнии ослепила Элену, на короткий миг она разжала пальцы, ветка дерева больно ударила в грудь и выбросила девушку из седла. Сокол, освободившись от наездницы, полетел дальше.

Удар о землю, затем падение в обрыв, чувства оставили её...

...Элена открыла глаза и с изумлением осмотрелась. Она оказалась в светлой просторной комнате. Возлежала на высокой кровати, под белоснежным теплым одеялом. Девушка легонько пошевелилась, полностью приходя в себя.

— Боже, Элизабет! — раздался чей-то незнакомый голос. — Дорогая, ты так нас всех перепугала!

Повернув голову, девушка увидела молодого светловолосого человека, который со счастливой улыбкой на лице приближался к ней.

"Это еще кто?" — подумала девушка, на всякий случай притянув одеяло к себе и почти спрятавшись в него полностью.

Молодой человек подошел ближе, все так же улыбаясь. Но вдруг улыбка сошла с его лица, он нахмурил брови и затем совсем не дружелюбно спросил:

— Кто вы?

Девушка осторожно произнесла:

— Я — Элизабет, принцесса королевства Виктория! А вы?

Молодой человек смутился и, наконец, представился:

— Мое имя — Альберт де Шоньер. Я — кузен... Элизабет, НАСТОЯЩЕЙ принцессы королевства Виктория! Я вижу, что ошибся, приняв вас за свою любимую сестру. Вы не Элизабет... Вы, ...Вы — самозванка!

— Позвольте, возразить вам. Я — Элизабет! — невозмутимо ответила девушка. Этот молодой человек, назвавшийся ее братом, начинал раздражать. Мало того, что она его не помнила, он еще осмеливался обвинять ее неизвестно в чем.

— Да, как вы смеете! — Альберт — вспыхнул, словно свеча и гневно запыхтел, подбирая слова, чтобы выразить свое возмущение.

Неизвестно, чем бы все закончилось, но в это мгновение двери комнаты распахнулись и величественной походкой вошел седовласый статный мужчина средних лет.

— Оставь нас, Альберт!

— Да, но...

— Я потом тебе все объясню! А сейчас — ступай! Мне нужно поговорить с дочерью без посторонних.

— Но она же не...

— Альберт! Я — прошу! — повысил голос вошедший.

Кузен развернулся и почти выбежал из комнаты, оставив, наконец, Элену — наедине с этим господином. Он назвался отцом. Девушка внимательно посмотрела на этого человека. Он словно сошел с портрета, что в золотой рамке висел в замке Люсьена — высокий, широкоплечий, величественная осанка — настоящий король! Черные кустистые брови, волосы, словно смоль, длинные по плечи, откинуты назад. Глаза — строгие, такие же зеленые, как и у нее; взгляд — резкий, так и хочется поежиться, или спрятаться от него. Такого короля — боятся и уважают, за такого пойдут сражаться. Хочется быть другом этому человеку, потому что в гневе он, наверняка, опасен. Незнакомец смотрел на девушку не по отечески, скорее — это был оценивающий взгляд. Он рассматривал ее, как будто пытался найти какой-то изъян, но, видимо не обнаружив, усмехнулся в усы.

— Ну, здравствуй, девочка! — взгляд при этом остался тем же, он как будто проверял ее.

— Здравствуйте...

— Ты не помнишь меня? — спросил он у нее участливо, как у больной.

— Нет. Не помню.

— Но как ты появилась здесь? Кто помог тебе пройти через границу времени?

— Через что?

— Да, конечно, я понимаю тебя. Оказаться в чужом времени, встретить с непривычной обстановкой...

Альберт нашел тебя около нашего замка, он подумал, что ты..., в общем, он перепутал тебя с твоей сестрой. Я же сразу догадался, кто ты. Потому что знаю, где сейчас находится Элизабет.

— Да, но кто же тогда я? Ничего не понимаю! Ведь это я и есть — Элизабет!

— Нет, ты не Элизабет. Твое имя — Элена. Вы очень похожи, поэтому произошла эта путаница. Только близкие знают о различии — и всегда могут узнать, кто из девочек перед ними. Зеленоглазая — Элена, Кареглазая — Элизабет, только по цвету глаз вас и можно было различить в детстве.

Элена задумалась. Так значит, ее все время путали с сестрой. А Люсьен? Неужели он тоже ее перепутал? Он любит не ее, а сестру? Она не хотела в это верить. Голова кружилась от всего услышанного.

Отец присел к ней на постель.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовался он.

— Я? — девушка посмотрела на него отсутствующим взглядом. — Не знаю. Я сплю? Почему... Почему я ничего не помню?

— Ты и не можешь нас помнить! Я не силен в терминологии. Артур тебе лучше объяснит. Он скоро должен приехать в замок, а пока ответь мне на один вопрос: кто приютил тебя в этом мире? Судя по твоему наряду, ты уже не первый день гостишь здесь.

— Я жила в замке моего жениха.

— Кого? Что еще за жених?

— Вернее в замке жениха... Элизабет. Он называл меня так, — девушка готова была разрыдаться от горя, которое внезапно охватило ее и заполнило собой душу. То что происходит сейчас — несправедливо, невозможно, чтобы все это было правдой. Ей хотелось вновь вернуться в тот день, когда она впервые встретилась с Люсьеном. Но, увы, прошлое редко возвращается.

Она — Элена, значит, все — что было между ними, предназначалось не ей.

— И как зовут этого... жениха, — король нахмурил брови.

— Лорд де Коллен ...

— Кто?! — король подскочил на месте и заметался по комнате, словно пойманный в клетку зверь, — Как ты смеешь произносить его имя в моем присутствии? Имя этого негодяя!

— О чем вы? Мы же с ним помолвлены и у нас скоро свадьба, — она забыла, что это не у нее свадьба, а у сестры и поправила себя, — вернее свадьба у ... Элизабет.

Чем привела короля в еще больший гнев.

— ЧТО?! — взревел он, — МЕРЗАВЕЦ! Да что он себе возомнил!

— Я не понимаю, в чем причина такого гнева! — она повысила голос, защищая любимого.

Король с трудом взял себя в руки. И спросил ее более спокойным тоном.

— Ты все это время была с ним? — его взгляд готов был ее уничтожить.

Девушка не смогла ничего ответить, она только кивнула головой в знак его правоты.

— Он не..., — король пытался подобрать слова. — Он не... обидел тебя?

— Нет. У меня были свои апартаменты, и лорд вел себя очень достойно...

— Достаточно! — король снова не дал ей договорить. — Хорошо, что так. Думаю, тебе стоит одеться и встретить наших гостей вместе со мной. Я потом все объясню, — с этими словами отец вышел из её покоев.

Глава 11

Пришла в себя, рядом какой-то человек — пожилой, в очках, сердито нахмурив брови, о чем-то думает, тяжело вздыхая. Держит мою руку в своих шершавых, прохладных ладонях.

— Ну что, доктор? — уже знакомый мне голос Люсьена де Фокка, окончательно вернул меня в действительность.

Доктор, неторопливо опустил мою руку и так же не спеша повернулся к хозяину поместья:

— Думаю, что ничего серьезного с вашей гостьей не произойдет, кроме того, что уже случилось. Госпоже необходим отдых и хорошее питание. Думаю — неделя-другая, и она полностью оправится от болезни.

— О, спасибо! Я провожу вас.

Доктор собрал свой чемоданчик, громко захлопнул его и, пожелав мне скорейшего выздоровления, вышел из комнаты в сопровождении хозяина усадьбы.

"Две недели?! Немыслимо! Нет, господа. Я справлюсь за два дня! Должна справиться, просто обязана!"

Мои внутренние восклицания прервало легкое покашливание, это Пьер показался в двери:

— Госпожа Элизабет, я принес вам немного поесть, — сказал он и шаркающей старческой походкой подошел к круглому столику, что стоял у окна, поставил на него разнос с вкусно-пахнущими яствами, — Вы, верно, голодны?

— Не то слово, Пьер, — улыбнулась я старику. — У меня просто зверский аппетит!

Он помог мне удобно устроиться в постели, подложил несколько подушек под спину, одну уложил мне на колени и накрыл её широким полотенцем, затем поставил сверху разнос. Запах — одурманил. Никогда еще я не ела в своей жизни такой вкусный суп.

"Надо будет перенять рецепт для Софки, и заставить её хоть изредка готовить для меня это кушанье", — отметила я про себя, уплетая за обе щеки горячую, но не обжигающую похлебку.

Вопреки моим ожиданиям, я наелась гораздо раньше, чем показалось дно у моей тарелки.

— Спасибо, Пьер! Все было очень вкусным.

— Ну, что вы, госпожа! Вы даже не отведали второе и мой кисель, попробуйте, уверяю вас — вряд ли кто умеет его готовить лучше меня, — уговаривал дворецкий, и я не устояла — сделала пару глотков. Поистине — божественный вкус!

— Вот теперь я почти доволен, — проворчал старик, убирая разнос. Затем, помог мне справиться с подушками: отбросил их подальше, взбил ту, что находилась у изголовья, бережно, словно ребенка, укрыл меня одеялом, подоткнув края.

Я провалилась в теплый сон. В нем меня ничто не тревожило, будто бы я после долгих странствий снова оказалась дома. Жаль, что явь так часто отличается от сновидений.

Сколько я провалялась без сознания — не знаю. Но в это утро проснулась с ощущением полного выздоровления. Силы, казалось, наполняли меня изнутри и рвались к свершению самых необходимых и важных дел. А их у меня было великое множество. Казалось, только, что время уже ускользнуло и довольно таки далеко. Теперь придется прилагать определенные усилия, чтобы его догнать.

Мое плечо совсем не болело, но остался покрытый корочкой небольшой след от ножа. Скоро он бесследно исчезнет, это не могло не радовать.

Серое затянутое тучами — небо, предвещало грозу. Я выбралась из-под одеяла, накинула на плечи — халат. Он предусмотрительно был оставлен кем-то для меня. Завернувшись в бархатное тепло, распахнула настежь окно, и устроилась на подоконнике, задумчиво рассматривая предгрозовой пейзаж.

— Как вы себя чувствуете, сударыня? — его голос застал меня врасплох, и я вздрогнула, поспешно обернулась.

Люсьен стоял совсем рядом, его шаги оказались неслышными под раскатами грома.

— Я напугал вас? Простите, я постучался, но вы не ответили...

— Ничего. Это вы простите, я слишком увлеклась своими мыслями и грозой. Люблю смотреть на небо, когда оно так играет, — ответила я улыбкой на его смущение.

— А вот я не люблю грозу, кажется, будто небо разлетается на куски, когда гремит гром, а молнии... часто в детстве наблюдал, как они попадают в деревья... В общем, не самое приятное для меня зрелище. Вы не станете возражать, если мы все-таки закроем окно?

Я с сожалением посмотрела на всполохи за его спиной, но отвела взгляд и кивнула, соглашаясь. Он здесь хозяин и невежливо с моей стороны ему перечить. Этот господин и так потратил слишком много времени на меня.

— Как долго я находилась без сознания? — задала мучающий душу вопрос.

— Четыре дня.

— Сколько?! — не укладывалось в голове, что я потеряла столько времени из-за болезни.

Мне необходимо было вернуться в изначальную точку пути. Паника тихо накатывалась, но внешне я старалась сохранить спокойствие.

— Я ожидал, что пройдет значительно больше времени прежде, чем вы сможете встать на ноги, но у вас довольно крепкий организм. Можно взглянуть на вашу рану?

Я пожала плечами и позволила ему осмотреть меня.

— Да, я доволен результатом, — сказал он через мгновение, — Вы почти здоровы. И все же, как вы себя чувствуете?

— Хорошо. Настолько, что, наверное, уже завтра смогу вас покинуть.

Мне показалось или все же в его взгляде промелькнула грусть. Вот только этого мне не хватало! Я совершенно не собиралась привязывать к себе людей в этом мире. Софка предупреждала — нельзя! Иначе мир рухнет. Нужно срочно уходить отсюда и, желательно, побыстрее.

— Ну, что же — воля ваша. Могу я вам хоть чем-то помочь?

— Вы и так уже слишком много для меня сделали. Но все же, без вашей помощи, сударь, мне не обойтись.

— Все что могу, сударыня.

— Мне нужно приобрести мужской костюм, схожий с тем, что у меня был и приличного коня. И не смотрите на меня так! Мне это необходимо! — воскликнула я, заметив его красноречивый неодобрительный взгляд. Он промолчал, внимательно наблюдая за мной. Чуть успокоившись, продолжила:

— Понимаю, что на все необходимы определенные расходы.... К сожалению, кроме этого у меня больше ничего нет, — я сняла с шеи свой золотой медальон, в виде сливы, и протянула его Люсьену. — Он должен прилично стоить и возместить с лихвой все возможные затраты — это единственное до чего не добрались воры в ту ночь, когда вы приютили меня в своем доме.

Де Фокк взял вещицу в руки, немного подержал, рассматривая мой портрет на раскрытых половинках сливы, затем произнес:

— Неужели вы думаете, я смогу это продать? Нет, сударыня. Вы в затруднении, и я окажу вам дружескую помощь, как смею надеяться, поступили бы и вы, будь я на вашем месте. Я куплю для вас все, что необходимо и ничего не потребую взамен, разве что: вы позволите оставить мне эту вещицу на память о нашей дружбе? Мы ведь с вами — друзья, не так ли?

" О, Боже! Так он, кроме того, что красив, еще и благороден. Безумие, но этот Люсьен, мне, несомненно, очень нравится. Я схожу с ума. Точно!"

— Да, конечно, господин де Фокк.

— Тогда, быть может, вы позавтракаете со мной, Элизабет? Можно мне вас так называть?

— Да, Люсьен, я составлю вам компанию, если вы позволите мне одеться, — приняла условия его игры.

Быть друзьями весьма неплохо, поскольку это обеспечивает мне защиту и доверие.

— О, простите, — смутился он. — Я подожду вас в гостиной.

Глава 12

Он ждал её в гостиной, в нетерпении вышагивая у входа, словно постовой. Эта девушка, Элизабет произвела на него сильнейшее впечатление. С момента её разоблачения до сегодняшнего дня графу так и не удалось разгадать её тайну, да и вряд ли удастся, если она не пожелает ему довериться.

Сказочно-хрупкая, с этим невероятно — огненным цветом волос, медовыми, а порой — янтарными глазами, в глубине которых можно было легко утонуть — она, безусловно, очень нравилась ему.

Граф де Фокк ночи напролет проводил у её постели. Как завороженный, он боялся дышать, всматриваясь в шедевр Творца. Словно Богиня, Элизабет покорила его своей неземной красотой, и он готов был ей посвятить всю свою жизнь. Вот только она, захочет ли принять его поклонение?

Люсьен искренне восхищался этой хрупкой девушкой, которая вопреки всему стремилась поскорее покинуть его дом, где нашла приют, чтобы самостоятельно преодолевать трудности. Как он догадывался, тех было не мало.

В тот день, когда приезд Камилы, так плачевно закончился для уже идущей на поправку Элизабет, ему хотелось собственноручно отшлепать гордячку-кузину.

Та с детства мечтала стать его женой. На все отговорки и прямые намеки с его стороны на то, что между ними может быть лишь братская привязанность, кузина не реагировала. Каждый раз пыталась найти хоть какую-то лазейку для более близких отношений. Вот и сейчас Камила увидела мнимую соперницу, и весь запал своей ревности выпустила на Элизабет. После неприятного разговора, к великому облегчению Люсьена, кузина покинула его дом.

За эти несколько дней граф позволил себе впервые привязаться к женщине, которая не удостоила его даже взглядом, и только сегодня им удалось обмолвиться парой слов.

После того, как Элизабет выразила желание покинуть его дом, Люсьену впервые стало очень грустно. Он понял, что нелегко расстаться с едва нарисованной мечтой. Но, может быть, судьба смилуется и даст ему возможность хоть ненадолго продлить их отношения?

Его раздумья прервали легкие шаги. Она. Он замер, обернувшись, встретился с ней взглядом. Неожиданно перехватило дыхание и граф впервые не мог найти, что сказать. Подбирая слова для комплимента, он физически чувствовал, что время немилосердно растягивается, тем самым приводит его в неловкое положение.

— Боже! — воскликнула девушка, — Софка?!

— Кто? — проследил он за взглядом Элизабет, но совершенно никого не увидел.

— Простите, Люсьен, мне показалось, что... — промолвила она спустя мгновенье, — впрочем, это не важно.

— Вы восхитительно выглядите! — нашелся граф, — Вам очень идет это платье.

— Спасибо. В этот раз вы угадали с размером, — улыбнулась Элизабет, освещая для него, словно солнце, этот серый день.

— Идемте, Пьер сегодня постарался на славу! — пригласил он её к сервированному в гостиной столу. Старик стоял навытяжку, словно знал, что ухаживает за Её Светлостью, принцессой и наследницей королевства Виктория. В черном фраке с перекинутым через руку белоснежным полотенцем, тот смотрелся намного лучше, чем во время их ночного знакомства.

Завтрак, действительно, оказался — отменным и сопровождался легкой беседой.

— А кто это — Софка? — как бы невзначай, спросил Люсьен.

— Софка — это моя...кошка, — нашлась Элизабет.

Нельзя же было рассказать всю правду о своей подруге. Софку маленьким найденышем приютили в королевской семье. Принцессе недавно исполнилось три года, и она с удовольствием подружилась с годовалой девчушкой. С годами девочки стали ближе сестер. Когда Софке исполнилось тринадцать, девочка открыла в себе необычную способность. Ночью, в период полнолуния, она становилась серой кошкой, чем-то похожей на пантеру и рысь одновременно — гибкая, сильная, ловкая, быстрая...

Об этой её особенности знали только Элизабет и её дядя Артур — маг и лучший друг юной принцессы. Ему она могла часами рассказывать свои детские затеи, с ним девочка всегда находила занятие по душе. Дядюшка не заставлял её строить из себя барышню королевской крови, с Артуром можно было оставаться собой и не соблюдать светские приличия. Только он был посвящен во все детские тайны. Особенность Софки дядя не считал проклятием, скорее — волшебным даром. Маг научил девочку, как использовать волшебство во благо и контролировать себя в кошачьем облике.

То, что её подруга могла пройти вслед за ней в этот мир, не казалось Элизабет немыслимым обстоятельством, скорее она даже хотела бы видеть Софку здесь. Но, чтобы та в кошачьем виде бродила днем — было невероятным. Серый хвост мелькнувший за окном, видимо привиделся, настолько это ей казалось нереальным.

— Кошка? Вы, должно быть, очень любите животных?

— Да, дома у меня есть любимец — Сокол, мой жеребец, еще пара лебедей и Софка, — разоткровенничалась девушка.

— Сюда вы прибыли пешей?

— Нет, верхом, но не на Соколе.

— Знаете, нож, которым вам нанесли повреждение, принадлежит одному из местных кланов разбойников. Их немного — власти ведут с ними борьбу и часто те оказываются в темницах и на исправительных работах. Но все же, среди этого люда есть и те, кто пока на свободе. Они изредка нападают на путников, под покровом ночи, но никогда не оставляют улик, тем более таких, как нож. Мне показалось это странным...

— Возможно, их кто-то спугнул...— предположила Элизабет, смутно догадываясь, кто мог быть этим "кем-то".

— Да, наверное, вы правы, Элизабет. И все-таки, я хотел бы предложить вам свою помощь не только в том, чтобы совершить для вас надлежащие покупки, но и...мне хотелось бы сопровождать вас до места назначения.

Принцесса не ожидала услышать такое, хотя и чувствовала, что ей совсем не просто будет расстаться с графом. Она задумалась. Конечно, одной совершать путешествие небезопасно, даже в мужском костюме. Но, что сказать Люсьену, в тот момент, когда ей придется покинуть его, словно растворившись в воздухе. Правда, можно и не посвящать графа во все подробности и осторожно улизнуть, оставив письмо или записку. Времени на её составление у Элизабет еще найдется. А пока, она заглянула в его глаза и чуть не растворилась в них — темных, словно омут.

— Вы позволите?

— Да, — только и смогла она вымолвить, едва выныривая в реальность.

Глава 13

Нелегко расстаться с тем, кто тебе дорог, даже если это понимаешь всего за несколько часов до расставания. Спалось плохо, вернее, совсем не спалось. Завтра я должна покинуть этот мир навсегда.

Получится ли?

Во всяком случае, стоит попытаться. Если вернусь в начало пути, оттуда можно попробовать дать сигнал Софке, а она уж точно придумает, как меня вытащить отсюда. Наверняка, моя подруга уже поняла, что сделала ошибку и, возможно, даже смогла связаться с дядей Артуром. В общем — оптимисту сложно признать поражение, пока оно не станет очевидным. Я решила надеяться на лучшее.

Ночь еще и не думала уступать свои права, утро же еще лениво потягивалось в небесной колыбели, когда мне послышался осторожный стук в окно.

То, что моя опочивальня находилась довольно высоко от земли, меня не смутило, возможно, ночной гость забрался по лестнице, но все же было довольно жутковато. Я встала, набросила халат и, не зажигая свет, подошла к окну. Выглянув, чуть не заорала в голос: Софка! Это, безусловно, была она, в своем кошачьем обличии. Правда, в свете луны, мне показалось, что серое создание чуть больше своего привычного размера. Я быстренько открыла окно, приглашая гостью внутрь. Грациозно запрыгнув на подоконник, в комнате Софка приняла свой обычный вид.

— Боже! — воскликнула я, бросившись в объятья подруги, — Как ты меня нашла?

— Элизабет! Как я счастлива, сестричка! — улыбалась Софка, ощупывая меня. — Ты здорова, с тобой все в порядке?

— Да, Софка! Я, правда, изрядно провалялась в постели, на меня напали и ...

— Я знаю.

— Откуда?

— Неужели, Ваша Светлость, вы могли подумать, что я оставлю вас одну?

— Да, ладно тебе. Не на светском же рауте присутствуем. Так ты все видела?

— Почти. Я сразу же при переходе приняла вторую ипостась, и разбойники жутко напугались меня, бросились в рассыпную. Но я им отомстила.

— Интересно, как?

— Погналась следом и зарычала так, что у них волосы дыбом повставали. Кстати, отняла у них деньги, вот! — подкинула она на руке мой мешочек, звякающий монетами.

— О, молодчина! А то я тут изрядно задолжала одному господину.

— Хозяину этого дома?

— Да. Он купил мне одежду, нового коня...тот ведь...

— Убежал. Я его так и не нашла. Он не то, что твой Сокол, слишком пугливым оказался.

— Меньше рычать надо было! — засмеялась я, обнимая Софку.

Все еще не верилось в то, что она нашла меня и стоит рядом.

— Эль, я за тобой! Нужно уходить и прямо сейчас. Твой дядюшка ждет нас на месте.

— Но...как же...даже не прощаясь?

— С кем? С хозяином? Эль, что произошло, пока я искала тебя?

— Ничего, Софка! Правда, ничего! Просто это будет слишком... не вежливо.

— Оставь записку.

— Верно, — согласилась я и зажгла свечу.

— Ой! — вскрикнула Софка. — Что с волосами, Ваша Светлость?

— Вот уж не думала, что тебя удивит цвет моих волос. Ты же сама мне подсунула зелье, которое кроме того, что чуть не отравило меня, спутало мир, так еще и перекрасило в это! — возмутилась я и прошипела насколько возможно громким шепотом, помня о том, что на дворе властвует ночь.

— Да, я немного перемудрила. Артур сказал, что все было бы верно, если бы ваш батюшка сидел на одном месте...а так...

— Не оправдывайся! Что с отцом?

— С ним все в порядке, он временно исчез и теперь наблюдает со стороны за происходящим, пытается обнаружить врага Государства.

— Ясно. Я нужна ему?

— Безусловно! Нужно поторопиться. У нас мало времени, — подгоняла Софка, на ходу собирая меня в дорогу.

— Да, конечно, — согласилась я, впрыгивая в брюки и сапоги, застегивая камзол и набрасывая на плечи серый шерстяной плащ, памятуя о том, что ночью здесь достаточно прохладно. Во время сборов все время обдумывала, что написать Люсьену. Граф наверняка будет очень огорчен, не хотелось бы его расстраивать. Софка, снова превратилась в кошку и теперь, нервно подергивая пушистым хвостом, ждала меня на подоконнике.

Я быстренько нацарапала записку, перо и бумага были у меня под рукой. С вечера, словно чувствовала, что пригодится, взяла из библиотеки чернильницу, перо и несколько фолиантов, якобы для сочинительства.

Записка получилась не очень красноречивой, зато, возможно, правдоподобной.

Оставила мешочек с деньгами в благодарность за все покупки и с чистой совестью поспешила вслед за Софкой. Перебралась через окно на крышу и бесшумно поскользила вниз.

Глава 14

Элизабет хотела оседлать коня, но Софка воспротивилась, разумно предостерегая подругу о том, что таким образом бесшумно уйти не получится. Да и пешком, скрываясь в зарослях, проще путешествовать, а на её взгляд, даже безопаснее.

Соглашаясь с ней, Элизабет, прячась вдоль стен усадьбы и под тенью фруктовых деревьев, прошмыгнула к воротам. Те открылись плавно, без скрежета и, спустя мгновение, девушка оказалась по ту сторону от своего, едва мелькнувшего на горизонте жизни, счастья. Софка выскочила следом и, показывая дорогу, призывно мяукнула, позвала за собой.

Пробираясь по сырой траве, щедро усыпанной росой, они все глубже уходили в лес. Элизабет, поеживаясь от прохлады, старалась не выпустить из виду подругу, которая бесшумной тенью скользила по земле в облике кошки, на шаг впереди.

Широкая шляпа прятала под собой золотые пряди волос принцессы, и она тоже оставалась незаметной в черном одеянии. Предрассветная дымка окружала подруг, скоро утро вступит в свои законные права. Ходить бесшумно, Элизабет умела с детства. Зоркие ступни, успевали переступать хрупкие веточки и капканы-коряги, спотыкаясь о которые можно было привлечь к себе внимание всех лесных тварей.

Наконец вереница деревьев с колкими и хлесткими ветками оборвалась, они вышли в светлый круг. Первые лучи солнца бегали по земле, создавали настроение для нового дня. Небольшая опушка ласково встретила уставших путниц. Человек, завернутый в черный плащ, стоял к ним спиной но, почувствовав тихие шаги, резко развернулся и раскрыл свои объятья.

— Дядюшка! — бросилась к нему Элизабет и повисла, как в детстве, на шее, обнимая своего любимого крестного.

— Элизабет! Девочка моя! Как же я рад тебя видеть! — воскликнул всегда сдержанный Артур, приветствуя племянницу и крестницу в одном лице.

Затем отстранил легонько от себя, оглядел с ног до головы:

— Милая, ты здорова? Твоя аура повреждена.

— Со мной все в порядке.

— Что ж, ауру я тебе выправлю чуть позже. Идем, нужно торопиться, — Артур крепко обнял племянницу за плечи, увлек за собой в проход, внезапно возникший перед принцессой. Софка проскользнула следом.

Оказавшись в безопасном месте, маг выпустил из рук племянницу и понял, что зря ей поверил.

— Элизабет, девочка моя! — бросился он к девушке. Принцесса, чуть пошатываясь, мягко опустилась на землю, бледная словно молоко.

Артур расстегнул ей ворот рубахи, освобождая дыхание. Софка снова приняла человеческий облик.

— Она ранена в плечо. Вы, наверное, слишком крепко держали принцессу, когда проходили сквозь открывшуюся дверь.

Маг развязал завязки плаща Элизабет, легко отбросил его в сторону, рывком стянул с нее камзол, разорвал, намокшую в крови рубашку, освобождая поврежденную руку.

Оглядел, нахмурившись:

— Помоги мне, — обратился к Софке. Она все поняла без лишних объяснений. Присела возле принцессы и приподняла её безжизненное тело, развернула к Артуру так, чтобы он мог заняться лечением.

Через несколько мгновений от раны не осталось и следа. Элизабет вздохнула и открыла глаза, оглядела присутствующих.

— Что случилось?

— Ничего особенного, дорогая! Мы с Софкой немного подлечили тебя. Почему ты не сказала сразу?

— Не хотела беспокоить вас, дядюшка, — виновато ответила принцесса, понимая, что своим молчанием принесла больше вреда, чем, если бы сразу во всем призналась.

— Эх, дитя! — вздохнул он укоризненно, хотя в его взгляде читалось больше любви, чем укора. — Сможешь идти?

— Да, смогу, — ответила, и, опираясь на его руку, поднялась. Софка суетилась рядом, собирая с земли разбросанные вещи. Она накинула принцессе на плечи плащ и помогла ей идти, обхватив подругу рукой вокруг талии.

Вид, открывшийся перед ними, увлек на некоторое время Элизабет. Она остановилась, рассматривая зубчатую спину леса, словно зеленого дракона, наклонившегося испить прохладу реки. Та прозрачной косынкой раскинулась перед ним. Небо, опоясанное редкими облаками, слилось с землей и влекло за собой вдаль. Красный диск солнца медленно карабкался по нему вверх.

— Идем, Эль, — тихо позвала Софка, легко потянув девушку за собой. Некоторое время они брели вдоль желтой тропинки, виляющей между высокой травы. Пока, наконец, не пришли к покосившемуся от времени домишке. Артур открыл увесистый замок и, пропуская девушек, вошел в хижину последним, плотно притворив за собой дверь. Оказавшись в полной темноте, Элизабет зажмурилась. Вспыхнул свет, и девушка услышала Артура:

— Еще немного и мы будем дома.

Девушка открыла глаза и огляделась. Посреди бедной обстановки возвышалось зеркало в богатой, усыпанной дорогими каменьями, раме. Оно стояло на полу и почти на голову возвышалось над принцессой.

Рассматривая свое отражение, девушка вдруг заметила, что оно поплыло, подернулось рябью и через некоторое время совсем исчезло.

Элизабет еще не успела ни о чем спросить, как уже получила ответ.

— Это вход в скрытое убежище твоего отца. Идем, — позвал за собой Артур и первым шагнул за зеркало. Девушки последовали его примеру. С другой стороны проход выглядел, как обычная дверь. Оказавшись в круглой зале с высокими сводами, белыми дверьми и гладкими, словно стекло полами, от которых гулко отражались звуки собственных шагов — Элизабет почувствовала себя маленькой и беззащитной.

Путники не успели обмолвиться и парой слов, как послышался приближающийся к ним шум шагов и громкие возгласы.

— Отец? — улыбнулась принцесса, узнав родной голос.

Артур и Софка, согласно кивнули в ответ. Распахнулась одна из многочисленных дверей и девушка бросилась в любимые объятья.

Глава 15

Слуги помогли ей одеться. Все это время Элена думала только о том: что сейчас делает Люсьен? Разыскивает ли он ее? Девушка вспомнила, что лорд хотел ей что-то сообщить. Что-то очень важное, но разговор не состоялся. Быть может, он хотел сказать, что догадался, о том, что она не Элизабет? Поэтому был таким холодным в то утро.

Ее мысли прервал камердинер, который пришел, чтобы проводить принцессу к отцу. Она последовала за ним. Через несколько замысловато переплетенных коридоров, показалась широкая лестница, спустившись по ней, они оказались в просторной зале. Вдоль стен висели картины каких-то рыцарей в доспехах, и важных дам в нарядных платьях. Замок поражал её своим величием и изысканным интерьером. Элена осмотрелась и встретилась взглядом с отцом.

Король, ожидая дочь, неспешно прохаживался.

— Элена, подойди ко мне, — прогремел его голос, словно раскат грома, рассыпаясь под высоким сводом потолка. Даже шепот здесь казался слишком громким.

Девушка робко подошла. Она еще не привыкла к этому грозному человеку.

— Ты вся дрожишь, что с тобой? Ты боишься меня?

— Нет, просто немного непривычно... находиться здесь.

— Тебе не нравится замок?

— Напротив. Он такой...величественный.

— Идем, думаю, наши гости уже прибыли, — скомандовал король и увлекая девушку за собой, первым открыл высокую дверь. Он оказался прав. Юноша в широкой шляпе, нависшей на глаза, сером плаще и черной одежде, в высоких сапогах — со звонким криком повис у Его Величества на шее:

— Батюшка! Как я соскучилась!

— Элизабет?! Что за маскарад? — удивился король, разглядывая дочь. Девушка сняла с себя шляпу, освобождая из плена роскошные темно-каштановые волосы, среди которых, словно огненная лента, выделялась рыжая прядь.

Еще двое путников стояли в ожидании приветствия чуть поодаль: высокий мужчина в черном до пола плаще, его седые волосы, словно у старика, выбивались из-под черной шляпы и чуть касались плеч, извиваясь волнами. Рядом с ним стояла девушка, примерно одного с Эленой возраста, в одежде простолюдинки. Её принцессе сложно было рассмотреть за широкой спиной короля.

— Артур, может, ты объяснишь мне, что происходит?

— Конечно, друг мой, но чуть позже, — ответил приятный, теплый голос.

Какое-то время они буравили друг друга взглядом, а потом в едином порыве обнялись.

— Как же я рад тебя видеть! — воскликнул король, похлопывая Артура по плечу.

— Я тоже очень рад нашей встрече, Джозеф — улыбался тот в ответ.

— Софка и ты здесь?

— Да, Ваше Величество! — склонилась девушка в поклоне.

Две девушки стояли напротив друг друга, не решаясь подойти. Они смотрелись, как в зеркало. Элена видела свое отражение, вот только у этого отражения были карие глаза и вместо платья — мужской наряд.

Элизабет первая очнулась, во всяком случае, она знала больше о своей сестре.

— Ну, здравствуй, сестричка! — с этими словами принцесса подошла и обняла Элену, — Я и не ожидала, что мы с тобой так похожи! Почему ты молчишь?

— Я, просто, это для меня... слишком все неожиданно. Я словно во сне.

— Просыпайся! День давно настал! — Элизабет потормошила Элену и поцеловала ее в щеку.

— Ну, а теперь, может, и меня обнимешь, — обратил на себя внимание Артур. — Все-таки мы тоже с тобой не чужие люди.

Элена смотрела на него, но никак не могла вспомнить, она обернулась на отца. Тот утвердительно кивнул:

— Это твой крестный. Поздоровайся, дочь!

Элена подошла, а крестный вдруг поднял ее на руки и легонько чмокнул в лоб. "Как в детстве",— подумала девушка. Что-то знакомое и очень теплое пронеслось в памяти.

Он опустил ее и серьезно посмотрел своими серыми глазами:

— Ты как сюда попала, дитя, ... без меня?

— Артур, не мучай ее, это длинная история. Нам всем нужно серьезно поговорить. Но вначале я хочу, чтобы мы спокойно пообедали все вместе, как в старые добрые времена.

— Что же, от обеда я не откажусь. А ты, Элизабет? — улыбнулся Артур.

— Конечно, не откажусь! Я голодная, как волк! Вернее, как стая волков, — засмеялась она. — Отец, что у нас на обед?

— Это нужно спросить у повара. Но думаю, что нечто очень и очень вкусное, — ответил, смеясь, король.

За время обеда Элена узнала много нового о своей семье. Оказывается, ее в двухлетнем возрасте спрятали в чужом мире, спасая от неминуемой гибели.

У короля и королевы до девочек было несколько сыновей. Но они один за другим умирали еще в младенчестве. Будущая королева обидела придворного колдуна. Тот покинул страну и о нем все забыли. Когда же королевские отпрыски стали умирать один за другим, то о колдуне вспомнили и занялись его поиском. Но все усилия оказались напрасны.

Поэтому на семейном совете, после рождения принцесс, решили их разделить и одну из девочек спрятать. Но Азалия никак не могла выбрать, какую из двух дочерей оставит возле себя, а с какой расстанется на долгие годы. Когда девочкам исполнилось по два года, Джозеф сам принял решение. Ему королю славного Государства Виктория, тому, кто вершит судьбы своих подданных, предстояло сделать самый сложный в его жизни выбор.

Кинув жребий, он доверился судьбе. Элизабет осталась жить во дворце. Ее день и ночь охраняли. Артур, используя свои способности, защитил девочку с помощью волшебства. Элену спрятали подальше от родных стен. В последние восемнадцать лет никто не покушался на жизнь девочек и родители почти успокоились. Но буквально несколько месяцев назад колдун дал о себе знать. Яд, предназначенный Элизабет, выпила ее мать. Девушка, напуганная событиями, укрылась в одном из миров — спутников. Тех, что всегда сопровождают настоящий мир и находятся рядом, чуть искажая действительность и наполняя её новыми смыслами.

Артур в это время искал Элену, чтобы вернуть принцессу под отеческое крыло, опасаясь, что её может найти колдун. Поскольку девушка вышла из детского возраста, теперь связь с ней и её защита на расстоянии оказалась слишком слабой. Крестный не успел. Элена исчезла, и Артуру пришлось потрудиться, чтобы разыскать след племянницы. Король Виктории Джозеф Пятый тоже скрылся из виду, наблюдая со стороны за действиями врага из своего убежища, о котором мало кто знал из непосвященных.

Замок предков защищает тех, кто попадает в его стены, надежнее сторожевого пса. Он открывается по первому требованию только наследнику великих пращуров и доступен еще для тех, кто дорог Его Величеству.

Замок-невидимка являлся тайным местом всех поколений королевской семьи, его построили много веков назад, вкрапляя в стены венценосную кровь, использовали магию древних колдунов, утерянную для нынешнего поколения. Сейчас в нем снова нуждались.

Теперь, когда вся королевская семья собрана под одной крышей, предстояло разработать и обдумать план действий, направленных на врага. Просто так поймать колдуна не получится, тот слишком осторожен и ловко заметает следы. К тому же ему благоволит лорд Коллен, некогда добивавшийся руки Элизабет.

Колдовство, имеющее материальную поддержку, становится страшной, непредсказуемой силой.

Глава 16

Время давно перевалило за полночь. Но никто из королевской семьи пока и не думал спать. Зажженные в высоких канделябрах свечи делали библиотеку таинственным местом. Длинные тени, словно стражи, вытянулись вдоль стен и тихонько перешептывались, не вмешиваясь в разговор людей.

Элене уже давно хотелось спать, но девушка не решалась первой покинуть пределы библиотеки. Принцесса измучилась на жестком стуле, спина болела от усталости и глаза слипались. Она завидовала Софке, которая расположилась на уютном диванчике и, свернувшись калачиком, словно кошка, дремала под оживленный разговор.

Элизабет же, напротив, словно и не чувствовала усталости. Время от времени она вскакивала с места и, жестикулируя, пыталась отстоять свое право голоса у отца и крестного. Её очень взволновало, что королева умерла не своей смертью, не от болезни, а от отравления и принцесса жаждала мести. Страсти кипящего, словно суп, спора мало интересовали Элену. Мать она не помнила, а все присутствующие пока оставались для нее чужими людьми. Она не испытывала к ним ни привязанности, ни каких-либо других чувств. Казалось, никто из них не замечает ход времени и того, что пора бы уже разойтись по своим апартаментам.

От скуки Элену спасало только то, что она мысленно была далеко от этих дебатов. Девушка все время думала о любимом и возвращалась в реальность только, когда слышала в разговоре его имя.

— Элена, что ты помнишь? — вывел её из очередной задумчивости Артур.

— Ничего. Я очнулась в замке лорда Коллена и знаю о себе только то, что он мне рассказал.

— Значит, они использовали напиток забвения, — догадался крестный. — Я могу приготовить противоядие. Только одно меня беспокоит во всей этой истории, почему лорд оказался в ней замешан?

— Крестный, но ведь это просто! Я отказала ему. И Коллен из-за самолюбия и гордости примкнул к врагу нашей семьи! — воскликнула Элизабет.

— Нет, девочка моя, я думаю, что здесь не все так просто. Какие цели они преследуют? Зачем выкрали Элену?

— Он хотел жениться на мне..., вернее, на Элизабет, — робко вмешалась Элена.

— Я, думаю, дорогая, они знали: кто ты на самом деле, — сказал король. — Скорее всего, свадьба затевалась, как самый короткий путь к престолу. Колдун помогает Коллену, но вероятно у того есть свои цели, о которых лорд даже не догадывается.

— А как выглядит колдун?

— В том-то и дело, дорогая сестричка, что мы этого не знаем. Он умеет менять облик, — ответила Элизабет.

— Может быть, у него есть какая-то особенность, примета? — спросила в надежде Элена.

— Да, девочка... Ты права, — задумался Артур, потом добавил. — Он прихрамывает на правую ногу. Давняя травма колена. Ты видела кого-нибудь в замке лорда, кто бы подходил под это описание? — спросил Артур.

— К Люсьену приходил один человек, по имени Вержден. Мы с ним не встречались. Но, я случайно увидела его в окне, когда он покидал замок. Этот человек очень торопился и, мне показалось, что он немного прихрамывал.

— Показалось или, правда, хромал? — спросила Элизабет.

— Да, хромал! Теперь я точно это вспомнила. Он хромал и еще, прежде чем сесть в седло потрогал рукой правое колено, как будто оно болело.

— Так, значит, это правда! Лорд Коллен и колдун — сообщники! — сокрушенно покачал головой Артур.

— Крестный! Ты его жалеешь?

— Нет, Элизабет, скорее, сочувствую. Лорд сам не понимает, что делает. Его чувствами руководит Вержден. Я знаю Люсьена с детства. Он рос хорошим, добрым мальчиком.

— Я думаю, вы правы, крестный! Люсьен. Я знаю его не так давно, но мне кажется, что он хороший человек. Да и с колдуном лорд Коллен поссорился. А это значит, что они не сообщники! — пылко заявила Элена.

— Сестренка! Да ты никак влюблена?!

Глава 17

Скрывать свои чувства к лорду де Коллену теперь было бессмысленно. Элена выдала себя.

Позже, когда все-таки благоразумие взяло верх (ведь всем известно, что легче думается на свежую голову) и все разошлись по опочивальням, она долго не могла уснуть.

Хотелось защитить свою любовь, доказать, что обвинения брошенные на её возлюбленного — не справедливы и он здесь ни при чем. Но факты говорили об обратном. Неужели все, действительно, именно так, как ей поведали родные?

Сон так и не хотел к ней приближаться, поэтому Элена решила окончательно его прогнать. Она встала с постели, на цыпочках проследовала в комнату сестры. Мужской костюм принцесса собрала с пола, видимо Элизабет не учили с детства аккуратно складывать снятые вещи. Осторожно прикрыв за собой дверь, девушка опрометью промчалась к себе. Примерила вещи, они (как, впрочем, и следовало ожидать) пришлись ей впору. Теперь оставалось самое сложное, уйти из замка, что было довольно не просто. Скрытый от посторонних глаз, он чутко сторожил своих гостей.

Вылезти через окно — нельзя. Под ним глубокий ров и колючий забор из терновых кустов.

— Что же делать? — металась Элена по комнате, не зная, куда себя деть от тревожных мыслей.

Легкий стук в дверь привлек внимание девушки. Она осторожно приоткрыла её, впуская в комнату серую кошку.

Та вела себя так, словно была в замке полноправной хозяйкой. Потершись о ноги девушки, мурлыка — важно проплыла мимо нее и остановилась возле двери, оглядываясь на принцессу, словно звала за собой.

— Надеюсь, ты знаешь, куда нужно идти? — спросила девушка и поспешила за пушистой подругой.

Стараясь не отстать от кошки, Элена то и дело оглядывалась, опасаясь погони. Они, словно две тени, прошмыгнули в узкую неприметную дверь и неожиданно оказались за стенами замка.

— Спасибо! — поблагодарила девушка свою освободительницу и, услышав в ответ громкий мурк, поспешила со всех ног прочь от отеческой защиты, в темноту ночи, к любимому.

Она сама хотела во всем разобраться без постороннего участия и советов.

— Да, как ты посмела?! — Элизабет вне себя от поступка подруги, мрачная, словно туча, стояла посреди комнаты, растрепанная после сна. Разве что только не метала молнии, настолько сильно чувствовался её гнев. — Ты что не понимаешь, какая Элене грозит опасность?

— Да ничего ей не грозит. Ну, поговорит она со своим Люсьеном, что в этом плохого? — Софка с самым невинным видом смотрела принцессе в глаза, совсем не испытывая мук совести.

— Что?! Ты не слышала, о чем вчера шел разговор? Вержден и Люсьен — заодно!

— Ну, это же только домыслы! И потом, если бы ты её видела, то сама бы отпустила...

— Никогда!

— Не думала, что для тебя счастье сестры ничего не значит...

— Еще как значит! Ох, Софка, что же теперь нам делать? А если Элену украдет Вержден? — Элизабет присела на краешек кресла перед зеркалом, причесываясь. Софка подошла к девушке и помогла уложить ей волосы вокруг головы, украшая пышную прическу жемчугом, приговаривая:

— Если, да, кабы... Сестричка, ты — принцесса или сплетница на базаре? К чему столько охов и лишних переживаний, а? Элена — взрослая и сама понимает, что делает. Улыбнись, все будет хорошо. Лучше подумай о том, как они встретятся, наши голубки! — мечтательно проворковала плутовка и все же добилась своего, Элизабет сменила гнев на милость и уже почти спокойно произнесла:

— Твои бы слова, да в дело... Но неспокойно мне. Узнать бы, что там у них происходит?

Люсьен уже было отчаялся найти свою возлюбленную и клял себя на чем свет стоит. Он не спал двое суток. Истощенный, утомленный поиском принцессы, лорд Коллен теперь был сам на себя не похож. Его раздражал любой посторонний звук. От каждого шороха, он вскакивал в надежде на чудо, но вновь его ожидало разочарование. Не в силах больше находиться в стенах замка, Люсьен брел по саду. Не поднимая глаз, смотрел под ноги, словно среди первой листвы пытался найти хоть один ответ на свои многочисленные вопросы.

Его взгляд скользнул по увитой плющом беседке и ненадолго задержался там, а затем...

Незнакомый юноша в шляпе с широкими полями, настолько, что нельзя разглядеть лицо, стоял, прислонившись спиной к коренастому дубу, что рос невдалеке от беседки.

Люсьен отвел взгляд, затем вернулся. Незнакомец...что-то было в его облике очень родным...очень близким.

— Элена..., — прошептал лорд одними губами, еще не веря себе, своему наваждению. Он словно сошел с ума. Шаг за шагом, он все глубже ощущал, что прав... Это могла быть только она! Её поворот головы, этот тонкий изящный изгиб, невозможно, чтобы так...настолько ошибиться.

Он не выдержал этой пытки догадками и, не дойдя нескольких шагов, вдруг остановился, урезонил прыгающее в груди сердце и позвал её громко, насколько хватило дыхания:

— ЭЛЕНА!

Миг. Один короткий миг, он показался ему вечностью. Поворот головы, этот взгляд, её изумрудных, таких любимых глаз...

Её губы изогнулись в счастливой улыбке.

— Люсьен! — выдохнула она и побежала к нему, впрыгнула в сильные руки, утонула в нежных объятьях и подарила свой первый, самый сладкий в его жизни поцелуй.

Глава 18

— Ну что же, голубки! Вот вы и попались! — потирая руки, Вержден наблюдал за Люсьеном и Эленой из окна своей смотровой башни и причмокивал от предвкушения скорой развязки событий. Все шло, как ему хотелось. Правда, когда девушка исчезла, он немного забеспокоился. Её исчезновение могло чуть сдвинуть, но никак не помешать его планам.

Замок колдуна находился в нескольких лье от места встречи влюбленных, но через подзорную трубу Верждену было довольно хорошо видно, что происходило на территории владений лорда де Коллена. В последнее время союзники часто спорили, и камнем преткновения была принцесса. Люсьен влюбился как мальчишка и тем самым мешал задумкам, которые хотел воплотить в жизнь колдун.

В деньгах Вержден не нуждался, их у него имелось предостаточно, а вот власть теперь ему была просто необходима. Ради того, чтобы наравне с королем, а может быть (именно об этом он и мечтал) даже удастся упразднить власть великой династии и стать единственным правителем королевства Виктория, он готов был на все. Старые обиды не забываются, а с годами лишь становятся глубокими черствыми рубцами в покалеченной душе.

Ну почему его любовь превратилась в ненависть? Ведь все могло быть по-другому, будь Азалия чуть добрее к нему. Он ведь просто обожал её, желал лишь дышать с ней одним воздухом, слышать её шаги, видеть её чудесный облик, наслаждаться запахом её духов.

Неужели он хотел слишком многого? Простого человеческого понимая и дружеского, нет, просто благосклонного отношения к себе. Ведь ни на что большее он даже не рассчитывал. Боль, обида, пренебрежение сделали из него за долгие горькие годы то чудовище, каким он сейчас являлся.

Быть противным самому себе, что может быть хуже? Но уже не изменить сущность сложенную годами, да он и не стремился это сделать теперь... поздно, слишком поздно что-то менять.

Он собственноручно отомстил Азалии за годы мук и одиночества. Сам, в буквальном смысле, убил свою любовь, но (вот — парадокс!) не испытал при этом облегчения... Теперь его терзали муки совести... раньше он и не знал, что дева-совесть есть и в его душе.

Жизнь — как ты не справедлива! И тебя нельзя переписать, ни одной строчки. Лишь лист за листом исписывается толстая тетрадь жизни неблаговидными поступками, с которыми все сложнее мириться изо дня в день, прибавляя вину, под грузом которого тело клонится к земле, а душа опускается в темноту. Больно!

У него ничего нет, ничего не осталось, за что можно было бы держаться, к чему стоило бы стремиться.

Все изменилось в тот миг, когда он увидел Элену. Наблюдая за отношениями принцессы и лорда де Коллена (который по воле судьбы стал ему союзником, сам того не подозревая во что вмешивается), колдун, впервые за долгие годы почувствовал в своей душе ревность.

Вначале он опешил, с ним такого не могло быть. НИКОГДА! Ведь он всю свою жизнь любил и был привязан к одной единственной женщине — Азалии, королеве его сердца и души. Но стоило ему с ней расстаться, безжалостно вырвать с корнем и растоптать свои чувства, как им на смену пришли другие, неведомые до сих пор.

Вержден всегда живущий только для себя, вдруг понял, что очень сильно хочет наследника, свое продолжение...

И не от кого-нибудь, женщин в его доме всегда было предостаточно. Они помогали ему забыться, уйти от тоски, сжимающей сердце. Но он выбрал — Элену. Именно она должна выносить ЕГО ребенка.

Эта идея была настолько невероятной, и такой притягательной, что старый волшебник уцепился за нее, как за соломинку к освобождению от рабства тьмы. Младенец, его сын — этот тот свет, что теперь грел его истерзанную душу и днем и ночью. Тщательно продумав план действий, Вержден принялся к его реализации. Возвращение Элены значительно всё упрощало. Ему оставалось только пригласить девушку себе в гости и задержать до времени, выставив ультиматум королю, и в обмен на жизнь принцессы установить свои правила в королевстве.

Промедление могло сейчас многого стоить, и поэтому Вержден в спешке спустился вниз, проклятая коленка мешала сбегать по винтовой лестнице. Жаль, что он не умеет перемещаться в пространстве, как его враг — Артур. Вернее умеет, но редко пользуется, поскольку его коленка дает о себе знать всякий раз вне дома. Внешность, он столько раз её менял, что вскоре сам забыл как выглядит на самом деле. Во время перехода в другое время или перемещения в пространстве к нему возвращается его настоящий облик и именно поэтому он почти не пользуется магическим преимуществом, а взгромоздясь (в последнее время он набрал лишний вес) на коня преодолевает расстояния обычным способом.

Вот и сейчас вышколенные слуги по первому требованию оседлали для него резвого скакуна, и он полетел птицей к лорду, на ходу придумывая повод для своего визита.

Глава 19

Люсьен смотрел на нее с изумлением, казалось, что он или не верит, или пытается как-то осознать то, что только что узнал от Элены.

Их встреча была стремительной и такой желанной. Он чуть с ума не сошел, разыскивая принцессу и теперь, когда первые чувства от разлуки схлынули, они, наконец, смогли спокойно поговорить. То, что Элена рассказала — не было для него неожиданностью. Лорд предполагал, что Вержден приложил руку к недавним событиям, произошедшим в королевской семье. Но сам не хотел быть к ним причастным. Тут же получалось, что часть вины за содеянное, легло и на плечи Люсьена.

— Почему ты молчишь? — спросила Элена, заглядывая ему в душу.

— Сложно признать свою ошибку. Ты права. Я нанес вред твоей семье и сейчас испытываю вину за все, что сделал опьяненный ненавистью. Глупо говорить, что я не хотел того, что произошло. Хотел и даже желал причинить боль Элизабет..., но ты. Ты все изменила!

— Боже! — девушка отшатнулась от него и закрыла лицо руками.

Люсьен побледнел так, словно увидел призрак. Он не мог, не хотел потерять её еще раз. Лорд де Коллен подошел к любимой, нежно прикоснулся, обнял за плечи. Она не оттолкнула, только тихонько всхлипнула, позволила заключить себя в объятья.

— Прости! Прости меня! — прошептал он. — Я не знал, что делаю! Зло властвовало надо мной. Верь мне, прошу!

Элена, молча, посмотрела на него, по щеке тихо сползла слезинка:

— Что же теперь делать? Они не простят. Нам нельзя быть вместе!

— Вздор! Идем!

— Куда?

— Я постараюсь все исправить! — с этими словами Люсьен крепко взял Элену за руку, и они поспешили вдоль аллей в сторону замка. Навстречу им, словно коршун, вылетел Вержден. Влюбленные переглянулись. Кто-кто, а колдун был сейчас не самым лучшим и желанным из гостей. Тем более что именно из-за него им пришлось испытать неприятные моменты в жизни: ссору, разлуку, подозрения...

И все же если он появился без приглашения, значит, на это должны были иметься веские причины.

— Люсьен, друг мой! Как же я рад застать вас вместе с очаровательной Элизабет, — склонился тот в приветственном поклоне и поцеловал руку принцессе.

Лорд понял, что Вержден пока не знает о том, что им все известно о его кознях и решил не разубеждать колдуна в этом. Элена, похоже, тоже поняла, что нужно делать — играть по его правилам, тем самым можно было узнать дальнейшие планы

колдуна и постараться им помешать.

— Что привело тебя в столь ранний час в мой дом? — отстранился Люсьен от объятий и хмуро взглянул на собеседника.

Тот понял это по-своему и поспешил объясниться:

— Простите, что потревожил ваше уединение. Но я с очень важной новостью и, увы, с трагичной... — тут он посмотрел на Элену и продолжил, — Дорогая Элизабет, ваш отец...не знаю, как и сказать...

— Что с ним? — принцесса встревожилась не на шутку и сделала шаг от Люсьена к Верждену, освободившись от любимых рук, тут же попала в чужие грубые ладони. Они сжали её запястье, будто тиски. Элена вскрикнула от боли.

— Отпусти её! — кинулся к ней на выручку лорд.

— И не подумаю! — ответил, ехидно посмеиваясь Вержден.

— Что ты задумал? Зачем тебе нужна Элизабет? — пытался успокоиться и выяснить отношения Люсьен, осторожно приближаясь к бывшему другу.

— Ты лучше меня знаешь, что это не Элизабет! Зачем играть? Ты предал меня, Люсьен! Я любил тебя и верил.... Ты же забыл, о чем мы договаривались и все из-за нее! Я никогда не прощаю предательства. Никогда и никому! — Элена увидела сверкнувшее в лучах солнце лезвие, а потом все случилось слишком быстро. Ужас охватил девушку. Её возлюбленный пронзенный кинжалом упал к ногам ненавистного ей человека.

— НЕТ!!!! — закричала она и потеряла сознание. Разум и чувства не смогли перенести уведенные Эленой события. Тьма поглотила её, освободив на время от всех переживаний.

Глава 20

Элизабет и Софка хмуро прогуливались по зимнему саду, поскольку выходить за стены замка запрещалось всем членам семьи без исключения. То, что поступок Софки не одобрили — это мало сказано. Его Величество был в бешенстве, даже Артур не сумел смягчить его гнев. На поиск дочери и её вызволение из рук ненавистного лорда де Коллена король отправил внушительную процессию. Лучшие воины королевской дружины под предводительством Альберта де Шоньера (кузена Элизабет, который был в нее влюблен, и каждый раз старался показать ей свое расположение, чем очень утомлял принцессу), вот-вот должны были вернуться. Элизабет от волнения не находила себе места, а Софка, чувствуя вину от содеянного, боялась теперь показываться кому-либо на глаза. Так и гуляли, молча, погруженные в свои думы. Артур заглянул в сад в поиске племянницы...

— Идемте, они вернулись, — позвал он девушек за собой и первым проследовал в круглую залу, где уже толпились только что прибывшие воины.

Элизабет сбежала со ступенек и остановилась перед расступившимися мужчинами. Лорд де Коллен, которому она так стремилась отомстить, лежал сейчас перед ней — бледный, безжизненный, в крови... Кинжал торчал в его груди, и бурое пятно растекалось по зеркальному полу залы.

— Мы нашли только его. След вашей сестры, Элизабет, пропал..., мы не успели, — склонив голову, проговорил Альберт и отступил в сторону, пропуская принцессу к телу её заклятого врага.

Элизабет не понимала себя. Да, она хотела, чтобы он умер, хотела еще вчера сама его убить... Теперь же ей она желала, чтобы лорд жил. Девушка опустилась на колени перед распластанным телом, провела ладонью по холодному, бескровному лицу, приложила ухо к его груди и вдруг услышала тихий стук — сердце еще билось. Значит, был шанс, и она не могла его отпустить. Ради Элены, ради себя и ради него самого.

— Лекаря! Живо! — скомандовала Элизабет и, встретившись взглядом с отцом и дядей, произнесла, сквозь слезы. — Он жив!

Тьма вовлекла его в свои владения, отрезав от мира, где он оставил любимую в руках Верждена. Боль — острая, невыносимая пронзила тело...

Хвала Богам, он не умер. И, значит, в его жизни появился еще один, призрачный шанс на счастье.

— Я сделал все, что было в моих силах, — услышал лорд тихий голос и открыл глаза. Резкий свет ослепил на миг, а потом он увидел её.

— Элена! — позвал хрипло, непослушным голосом.

— Тсс! Вам нельзя говорить, Люсьен. Не сейчас, — над ним склонился седовласый старик, в котором он узнал дядю своей возлюбленной — Артура. Маг обернулся и сказал кому-то, кого лорд не мог видеть, тот стоял слишком далеко. — Спасибо, Иттен, теперь я сам смогу ему помочь.

Люсьен прикрыл глаза и на время провалился во тьму. Когда снова пришел в себя, она сидела рядом и нежно гладила его по волосам. Он потянулся к её руке, поцеловал тонкие любимые пальцы и встретился с взглядом полным отчаяния и боли. Такой боли!.. Он утонул в их влажном янтарном блеске и понял, что ошибся:

— Элизабет?!

— Тсс! Да, Люсьен, это я.

— Элена?

— Её ищут...

Ищут? Значит, она все еще в руках Верждена. Нет!!!! — боль вырвалась наружу стоном. Он резко поднялся и превозмогая себя, перебарывая тошноту и слабость, отстранив рукой девушку, пошатываясь и глубоко заглатывая воздух, хотел идти к тому, кто отнял у него самое дорогое сокровище на свете. На крик Элизабет распахнулись двери комнаты, и на его пути возник Артур. Он удержал разбушевавшегося не на шутку лорда в крепких объятьях:

— Люсьен! Постойте! Так нельзя! Вы убъете себя и не поможете Элене! Лучше подскажите, где мы можем найти Верждена. Моя связь с племянницей слишком слаба. Мне нужна ваша помощь.

Коллен, встряхнул головой, словно прогоняя наваждение, ответил:

— Северная башня в его древних владениях, за болотом, в темной чаще.

— Спасибо! — Артур позвал слуг и, оставив Люсьена на них, в сопровождении Элизабет поспешно покинул апартаменты лорда.

Глава 21

Лишь только открыла глаза, как память немилосердно обрушилась на меня. Я вспомнила Люсьена — коленопреклоненным перед колдуном, с клинком в груди. Боже! Сердце сжалось, и слезы сами потекли горячими дорожками по щекам, возвращая к жестокой действительности. Открыла глаза и ужаснулась.

Темная комната, заваленная книгами и разными колбами с цветной фыркающей жидкостью. От них шел неприятный запах и щекотал без того натянутые, как струна, нервы.

Вержден, склонившись над какой-то очень толстой книгой, что-то бубнил себе под нос. Наверное, выискивал старинный рецепт. Занавешенные окна почти не пропускали солнечный свет.

В дальнем углу комнаты, стояла высокая кровать из темного дерева, а я же находилась на каком-то подобии не то ковра, не то матраса, брошенного на пол. Мои руки были связаны за спиной, ноги тоже скованы путами. Огляделась, не сбежать. Что же делать?

Мой пленитель оторвал взгляд от книги и уставился злобными глазками на меня:

— А-а, Вы уже очнулись, Ваша Светлость, — склонился он с притворной любезностью.

— Что вам нужно от меня?

— Ничего особенного, Элена. То, что нужно любому мужчине от каждой из женщин — близость.

От его слов меня бросило в дрожь. Что задумал этот старик? Меня пугали его слова, а предполагаемые действия еще больше вводили в панический страх.

— Понимаешь, девочка, меня сильно обидела твоя мать. Настолько, что я прожил в ненависти и желании отомстить за унижение лучшие годы своей жизни. У меня нет наследника, того, кому смогу передать свои знания и силу. Ты, только ты сможешь родить мне сына. Но беда в том, что я не способен зачать ребенка обычным способом, поэтому придется прибегнуть к магии. Не бойся. Я постараюсь быть нежным, обещаю...

Чем больше говорил этот человек, тем сильнее опоясывали мою душу холодные цепи страха. Боже, только не это! Я не хочу быть матерью маленькому чудовищу. Ведь наверняка, Вержден постарается передать ему не только свои знания, но и все свои повадки. Меня чуть не стошнило от представившейся перспективы.

Лучше — смерть, чем такое унижение. Я молчала и обдумывала варианты побега, вот только в голову ничего хорошего не приходило.

Колдун подхватил меня на руки, и, превозмогая мое слабое сопротивление, тащил в постель. В связанном виде я могла не больше гусеницы, попавшей в сети паука. Единственное, что у меня хорошо получалось — это ругаться на чем свет стоит. Но это только забавляло и раззадоривало моего мучителя. Он кинул меня на кровать и снова вернулся к своим записям, а я не могла даже повернуться, чтобы видеть его. Уткнувшись носом в сырую стену, словно червяк, крутилась по кровати. Рискуя свалиться на пол, старалась развернуться в сторону колдуна. Когда видишь свой страх, он становится не таким уж и большим.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда раздался надо мной ненавистный голос, мне показалось,что я нашла способ его обмануть.

— Ну, что же, девочка! Сейчас ты узнаешь, что такое "любовь" в моем понимании этого слова.

Он развернул меня к себе и впился губами, срывая поцелуй, — неистово целовал так, что я чуть не задохнулась от унижения, боли и ненависти к этому чудовищу. Но пересилив себя, едва он оторвался от моих губ, с восхищением произнесла:

— Так меня не целовал еще не один мужчина на свете! Если, Вержден, вы позволите, я могу показать, на что способна моя любовь. Развяжите меня, и вы не пожалеете!

Потный, похотливый старик попался в расставленные сети. Он рывком освободил мои руки от веревок и пока распутывал ноги, я, собрав всю свою волю и силу — сложила руки вместе и, размахнувшись, ударила его по жирной шее.

Старик придавил меня своим весом. Еле выбравшись из-под обмякшего тела, едва понимая, что свобода всего в нескольких шагах до двери — бросилась прочь. За дверью, узкая лестница — сбежала по ней и оказалась за пределами своего заточения. Я услышала дикий вопль и, спрятавшись в тени кустарников, окружающих башню кольцом, увидела, как вслед за мной выбежал очухавшийся от удара Вержден. Посылая в небо страшные проклятья, он метался разыскивая пропажу. Я же притаилась, словно мышка, и боялась дышать.

Поняла, что он использует магическое зрение, но отчего-то не видит, где его жертва. Потом осенила догадка — владения Верждена закляты и он может найти меня, только если я окажусь за пределами башни. Видимо, колдун тоже догадался: в чем дело и сменил тактику поиска.

Не знаю, чем бы все закончилось, вот только внезапно раздался голос отца, его я узнала бы из тысячи других.

— Вержден! Вержден! Я знаю, что ты здесь!

Старик пулей влетел в башню, не смотря на свое увечье, он передвигался крайне быстро и уже оттуда, сверху ответил Его Величеству:

— Я тоже это знаю! В чем дело?

— Верни мне дочь!

— У меня её нет, — и тут он не соврал. Но я не могла пока показаться. Иначе подвергала себя и жизнь моих близких смертельной опасности.

— Не лги мне! Иначе ты очень пожалеешь!

— Вот еще! Это угрозы или предупреждение. Так вот мой король, я могу быть терпеливым и даже очень. Но если ты нарушишь границу моих владений, то никогда больше не увидишь свою дочь.

— Так значит она все-таки у тебя?

— Возможно!

В этот момент кто-то, подобравшись со спины, зажал мне рот, и чуть не сорвавшийся крик, так и остался внутри меня. Артур (это был он) приложил палец к губам, приказывая молчать. Взяв мою ладонь в свою теплую руку, осторожно вывел за собой к довольно приличному войску, впереди которого восседал на пегом жеребце мой отец. Я испытала чувство гордости. Быть дочерью такого человека — это честь для любой девушки.

Король увидел меня и на миг его глаза потеплели, согрели отеческой любовью, а затем завязался самый настоящий бой. Я наблюдала со стороны как смелые, преданные отцу воины выкуривали засевшего в башне колдуна. Это было очень непросто. Тот сражался так, словно он исчадие ада, наверное, так и было. Его душа слишком долго находилась в дружбе со злом, что почернела как уголек. Мне не было его жаль, он расплачивался за все, что сделал. Мой Люсьен! Сердце вновь сжалось в комочек от боли...

Я уткнулась в плечо Артура и впервые заплакала, осознавая, что случившегося уже не вернуть.

Он легонько отстранил меня, передал в руки Альберта, а сам поспешил на помощь войску. Используя магический щит, закрыл воинов от молний колдуна и, уличив момент, выбил того из башни. Дальнейшие события меня не интересовали, я хотела поскорее уйти отсюда и никогда больше не вспоминать этот день.

Глава 22

Элена и Люсьен изо дня в день строили свою жизнь. Их счастье не давало мне покоя, не от зависти — это мерзкое чувство не посещало меня, нет. Я чувствовала вину перед сестрой и её возлюбленным, хотя меня никто ни в чем не упрекал. Казалось, что их мир мог разлететься на осколки только из-за того, что ненависть поселилась в моем сердце к Люсьену. Именно на него я повесила убийство мамы, хотя он, как оказалось, не имел к этой трагедии никакого отношения. Брошенное в сердцах на ветер слово, иногда, приносит больше бед, чем молчаливое действие.

Мое королевство, где я с детства считала каждый куст и каждую травинку принадлежащими мне по праву, как единственной наследнице престола, стало вдруг чуждым. Будто я оказалась там, где меня никто не ждет. Привычный мир рухнул, с уходом мамы появилась пустота. Я думала, что месть — сладка и, она поможет мне, избавит от боли и тоски по самому близкому и родному в жизни человеку. Но после одержанной победы над Вержденом, почему-то остался только горький осадок на душе. Каждый вздох, каждое прожитое мгновение без моей королевы отдается теперь резким уколом в сердце. Эта боль навсегда останется со мной, пока я смогу помнить.

Отец, мой король, ушел в себя... он не хотел делить со мной своё горе. Гордость делала его неприступным даже для близких. Сейчас же, наблюдая за Эленой и Люсьеном, он постепенно оживал. В преддверии свадьбы и от желания в скором времени увидеть внуков, продолжателей славного рода, теплая улыбка все чаще посещала его суровое лицо. Сестра не захотела вспоминать то, чем жила до встречи с де Колленом и её можно понять, она нашла самое дорогое сокровище в своей жизни и не хотела его терять. Элена решила остаться в королевстве Виктория, а я чувствовала себя лишней, и все чаще грусть навещала меня.

Альберт поначалу надоедал своей любовью, и как тень слонялся рядом, но вдруг понял, что он мне не нужен. Думаю, без вмешательства Софки тут не обошлось. Я же желала только счастья своей названной сестричке-кошке.

Единственный, от кого нельзя было скрыть печаль, это дядюшка Артур. Он вызвал меня на откровенный разговор. И как только у него получается это делать? Никогда не могла отвертеться от его прозорливости.

Он выслушал, молча, не перебивая и не задавая вопросов, но, когда я закончила, обнял и приласкал, будто девчонку. Поглаживая по волосам, тихо спросил:

— Ты любишь его?

Я вздрогнула, словно от выстрела. Ну откуда он знает, что таится в многочисленных дверцах моей души?

— Угадал?

Я кивнула, спрятав взгляд, буравила им носки своих замшевых туфель, собирая разбегающиеся в стороны мысли. Артур словно прочитывал меня, видел насквозь все, что думаю. Он поднял ладонями мою голову, заглянул в глаза, которые вдруг увлажнились, выдавая меня:

— К чему тогда эти слезы? Любовь — это лучшее, что ты могла получить от жизни.

— Ты сам учил меня, что нельзя нарушать баланс, мир может рухнуть, рассыпаться. Я не могу так поступить! Ведь даже в мирах — спутниках кто-то любит и верит, как мы...

— Настоящее чувство не может разрушить. Оно призвано созидать. Я помогу тебе, девочка, если тебя отпустит отец.

— Правда?! — моему ликованию не было предела. Я повисла у дядюшки на шее, чуть не задушила его в своих объятьях и опрометью бросилась к отцу. Не скажу, что было с ним легко, но эту полуторачасовую битву мне удалось выиграть.

Граф де Фокк, раскрыв окно, наблюдал за вечерним небом. С тех пор, как исчезла Элизабет, он утратил всякий интерес к жизни. Граф и сам не подозревал, что эта девушка для него значит, пока не остался один. Из него словно вынули сердце. Он утратил все чувства кроме одного — тоски по той, о ком мечтал все дни и ночи напролет. Она грезилась ему в коротких, беспокойных снах и наяву. Стоило только ему увидеть золотистый цвет волос, как граф де Фокк срывался с места и летел, догоняя мечту. Каждый раз разочарованно извинялся перед незнакомками и неловко уворачивался от колючих любопытных взглядов случайных прохожих.

Пьер вздыхал, но ничего не говорил. Что тут скажешь? Его хозяин влюблен в призрак, мечту, видение..., которое лишь коснулось его своим крылом и улетело прочь. Если бы не портрет девушки (лишь только он напоминал, что все случившееся было правдой), то Пьер обратился бы за помощью к доктору. Сам он не мог вылечить Люсьена от этой беды.

Граф смотрел на разыгравшуюся за окном бурю. Гроза набирала силу, и если раньше всплески молнии вызывали в нем лишь неприятные воспоминания, то теперь же — они сближали его с Элизабет. Она восхищалась грозами, и он полюбил их тоже. Ведь это тоненькая ниточка, соединяющая с возлюбленной. Люсьен надеялся, что она сейчас смотрит на небо из своего окна и хоть немного думает о нем.

Яркий всполох осветил небо, будто солнце. Люсьен увидел у ворот усадьбы до боли знакомый образ. Он не поверил глазам, зажмурился, а когда открыл их вновь — видение растаяло, словно дымка от костра.

— Нет, не может быть! — сказал он сам себе и обернулся на возглас старика за его спиной.

— Мой господин, там... там внизу... в гостиной...

— Ну и кто же тебя так напугал, Пьер? — удивленно поднял граф де Фокк черные брови и неодобрительно посмотрел на старика-слугу.

Тот, словно умалишенный, с лихорадочным огоньком в глазах, расплылся в широкой улыбке, будто бы получил самый долгожданный подарок в жизни.

— Ну же, Пьер, да что с тобой? Кто там?

— Клянусь Богом, там она... наш рыжий ангел!