Выбор

Глава 1 Алина

Привет, меня зовут Алина и мне 19 лет. Я учусь в школе-интернате для людей, страдающих аутическими расстройствами, живу в общежитии при нем же. Непосвященные люди не видят разницы с психушкой, но разница есть и большая. Среди нас есть такие ребята, у которых интеллект значительно выше среднего, дай бог каждому! Просто кто упрется только в одну сферу интересов, кто с виду идиот-идиотом, а на самом деле гениальнейший человек. Да что там говорить, среди аутистов есть даже нобелевские лауреаты! Здесь мы абсолютно не ограничены в своих передвижениях и пожеланиях. Знай, ходи себе на занятия, да возвращайся в общежитие вовремя. Приглядывают в основном только за теми, кто социально не адаптирован.

Мои родители думают, что я серьезно больна и для меня лучше учиться подальше от родного дома. Типа там все такие же ненормальные, э-м, то есть с тонкой душевной организацией и мне не будет скучно в обществе себе подобных.

С виду я вполне обычная девушка, среднего роста и телосложения, не сказать, чтоб красавица, но лицо запоминающееся. Ну, если уж на то пошло, у меня выразительные каре-зеленые глаза и волосы чуть ниже лопаток, медно-коричневого оттенка. Ах, да, я ношу контактные линзы, люблю слушать музыку в стиле симфоник рок и просто обожаю высоченные каблуки. А вы что думали? Раз психические отклонения, то у меня слюни до пола и речь нечленораздельная? Я хорошая, просто очень замкнутая. Мне трудно общаться с людьми. Я все прекрасно понимаю, что мне говорят, но реакция практически нулевая. Хотя поверьте мне, внутри моего мозга кипят такие страсти, о которых мои родственники даже не догадываются. Про себя я неоднократно проигрываю диалоги, дискутирую на умные темы. Вообще это анекдотическая ситуация — у меня обалденая фигура, шикарная талия, плоский живот, пресс в 6 кубиков, только все это скрывает мерзкий слой жира.

То, что я не такая как все, я знала давно, просто на какое-то время забыла об этом. Помню, мне было три года, я сидела с мамой в гостях у двоюродной бабки. За столом многочисленное семейство родственницы готовилось к чаепитию, а я с широко раскрытыми глазами заворожено наблюдала, как режут торт. Ну что дитёнку в жизни еще нужно! Ан, нет! Дитёнку зачем-то понадобилось залезть на стул и начать разглагольствовать о прошлой жизни, о том, как я жила в другом месте и звали меня по-другому.

Родственники, мягко говоря, удивились и, раскрыв рты, слушали. Я не успела закончить свое повествование, так как мать отвесила мне звонкий подзатыльник, аж искры из глаз посыпались. — Замолчи и не болтай глупости!

После этого было еще много случаев, когда я говорила что-то в этом роде, но у мамы всегда был под рукой звонкий аргумент, и вскоре я перестала рассказывать о своей прошлой жизни, из памяти постепенно стерлись подробности и даже имя, которое я по настоящему считала своим.

Это сейчас такого ребенка возможно бы назвали индиго, списали бы на генную память, как то бы объяснили родителям, что происходит с их чадом. Ну, на крайний случай есть интернет, где можно прочитать об этом — просто забей интересующую тебя тему в поисковик!!!

Но тогда люди боялись отличаться от выдуманных когда-то стереотипов и такие истории замалчивались. Благо, если ребенок вырастал и забывал все это, а если нет? Как жить, понимая, что ты не такая как все? Кому доверится, чтобы за твоей спиной люди не крутили пальцы у виска. Как найти родственную душу, чтобы не быть одинокой? Как?

Росла я и развивалась вроде бы как остальные дети, за исключением некоторых ограничений. Семья была достаточно консервативной. Существовали запреты на прогулки с друзьями после уроков, на посещение увеселительных заведений. Да мне и не хотелось куда-то ходить. Я предпочитала сидеть дома с книгой или перед компьютером. Правда было одно но — я до жути боялась темноты, мне казалось, что в ней кто-то живет и этот кто-то наблюдает за мной. Засыпала я только с включенным светом.

Родители не воспринимали мои страхи всерьез, каждый в этом мире чего-то боится и потому свет регулярно выключали. Мне было безумно страшно, когда я просыпалась ночью, не спасало и то, что родители спали в соседней комнате, за стеной. Я, то видела фигуры в белом, которые жутко пугали одним своим только видом, то чувствовала, как по одеялу, которым укрывалась с головой, движется нечто. Однажды я попыталась робко пожаловалась на свои страхи и — возле моей кровати на ночь стали класть мокрое полотенце, во избежание возможного лунатизма.

Все закончилось с появлением в нашем доме сиамского кота, он сам как-то приблудился и я безумно привязалась к этому пушистому комочку. Он спал со мной на кровати, ждал возле ванной комнаты, когда я мылась. Если делала уроки, он обязательно лежал на книгах или тетрадях. Мои страхи улетучились сами собой, ведь теперь, слыша странные шорохи, я, прежде всего, думала, что это неугомонный кот. Он был такой замечательный, но потом заболел и его не стало, а страхи вернулись.

Не знаю, на каком этапе я сильно замкнулась в себе и перестала выходить на контакт со своими родными. Помню, они возили меня по каким-то врачам и психологам. А еще помню диагноз, который поставили мне добрые, отзывчивые люди в белых халатах — аутизм, какой-то там синдром. То есть, я как бы нормальная и как бы нет одновременно. Они то и рассказали моим родителям о существовании интерната, написали соответствующие рекомендации и вот я здесь.

Глава 2 Школа-интернат

В первый день приезда мы оформляли документы, знакомились с интернатом, прописывались в общежитии. На удивление у меня оказалась отдельная комната. Пусть и маленькая, но в ней было все необходимое — кровать, шкаф, стол, стул и, как, ни странно холодильник. Комендант общежития — суровая, 100-килограмовая тетка пояснила, что ученикам помимо питания в столовой, разрешается хранить продукты в комнатах. А вот туалет и душ, извините, помещения общественные. И еще она очень серьезным тоном дала понять, что двери общежития закрываются ровно в 23-00 и кто не успел, тот опоздал.

Потом было тестирование вновь прибывших на так сказать определение умственных способностей и социальной опасности и распределение предметов обучения. Мне начинало безумно нравиться все происходящее.

Прошла уже неделя моего пребывания в интернате. Друзьями я не разжилась, зато отчетливо поняла, что все мы тут не умственно отсталые, как нас часто называли люди, а особо одаренные. На факультативе по изобразительному искусству, куда я записалась по собственной инициативе, были просто удивительные учащиеся. В простом красном помидоре, они видели какие-то рефлексы, червоточинки, цветовые переходы. А по мне помидор он и есть помидор, красный и круглый, ну иногда овальный. На физкультуре, куда я ходила уже по необходимости, потому как она была включена в обязательную программу, некоторые гоняли так, что будь здоров, только пятки сверкали. Мне с моим хроническим бронхитом это не грозит.

Не скрою, после жесткого прессинга родителей это был настоящий рай на земле.

Закончился очередной учебный день и я решила немного прогуляться. Я лицо социально не опасное, просто не особо разговариваю вслух и мне разрешено покидать территорию интерната. Медленно дошла до автобусной остановки, присела на лавочку и стала ждать.

Маршрут не принципиален, просто любой автобус, который подойдет. С недавних пор у меня появилась привычка садиться в первое попавшееся транспортное средство для перевозки пассажиров и ехать до его конечной остановки, а затем обратно. По моим расчетам, я так быстрее изучу город.

Автобуса долго не было. Мимо, туда-сюда, сновали машины, и вся эта городская суета почему-то стала навевать на меня непонятную тоску. В какой-то момент меня даже посетила дурацкая мысль о том, что было бы неплохо упасть под колеса, умереть и ни о чем больше не думать.

— Святые угодники! — Прошептала я, сама испугавшись своих мыслей. Когда-то в далеком детстве я услышала это выражение. — Что за муть в голову лезет?

Тут, как по мановению волшебной палочки, к остановке подъехал желто-зеленый автобус с цифрой 27. Этим маршрутом я еще не ездила. Зашла внутрь, выбрала место возле окна и села. Автобус тронулся.

Поначалу я внимательно смотрела в окно, на проплывающую мимо улицу, на людей, поток машин, затем задумалась о чем-то своем. От раздумий меня отвлек легкий толчок в плечо, какой-то парень шел к выходу и случайно задел меня. Я посмотрела ему в след. В толстовке черного цвета с капюшоном, накинутым на голову, он напоминал монаха в рясе, если не брать во внимание джинсы и кроссовки на его ногах. Чем-то он меня заинтересовал.

Я стала за ним наблюдать и в моей безмозглой голове родился авантюрный план. — Я выйду и прослежу за ним. Почему бы и нет, какое-никакое приключение!

Я направилась к выходу и с самым невинным видом встала неподалеку. Вышли-то мы вместе, только я не учла одного. На ногах парня были кроссовки, а у меня — сапожки на одиннадцати сантиметровой шпильке. Он достаточно быстро оторвался от меня и вскоре, я потеряла его из вида.

Стою одна в абсолютно незнакомой мне части города. Куда идти, что делать?

— С ума сошла! — Ругала я себя. Может, родители и врачи все же были правы насчет моих умственных способностей. — Выскочила неизвестно где, неизвестно за кем. Авантюристка, твою налево!

Я побрела обратно, надеюсь, что в сторону остановки. Какие — то серые, унылые здания, не стриженые кусты, под ними кучи мусора. Район был явно не из благополучных и первая же подворотня убедила меня в этом. Два здоровенных амбала зажали мелкую рыжеволосую девчонку в углу и что-то ей говорят с отмороженными мордами. Наверное, хотят познакомиться, да до дому проводить. А она ничего, держится молодцом и еще повизгивает на них. Пройти мимо? Парни-то здоровые и чувство самосохранения подсказывало мне, что надо развернуться, отойти на безопасное расстояние и позвонить в полицию. Я достала сотовый телефон, нажала кнопку экстренного вызова и опа, моя батарея разряжена! Мне впору присвоить кличку 'счастливчик'! А дело принимает уже не шуточный оборот — один из амбалов схватил девчонку за горло и повалил на землю. Рискуя сломать ноги на своих шпильках, схватив под руку первое, что попалось, а попалась мне та еще арматурина, я побежала на выручку. Нас разделяло каких-то пять метров. Пока я бежала, эта мелкая рыжуха умудрилась вырваться и показала им такое карате, что Брюс Ли отдыхает. Она схватила одного за руку и дернула так, что, по-моему, у него минимум будет вывих. Да нет, не только вывих. Она швырнула его через себя на асфальт и занялась следующим. Тот видимо сообразил, что малявка — дама-то серьезная и хотел, не церемонясь врезать ей кулаком по лицу. Она увернулась и со всей дури пнула его туда, куда бы не хотел, чтобы его пнули, ни один мужчина. Парень, застонав, упал на колени, а она с разворота добавила ему ногой в челюсть и, припечатав его каблуком к земле, издала какое-то воинственное улюлюканье. Я как стояла с арматуриной в руках, так и осталась стоять.

— Я же говорила вам не связываться со мной. — Девчонка довольно потерла ручонки, подобрала свою сумку, выроненную в пылу драки, а парни, постанывая и поддерживая один другого, побрели куда-то в кусты.

— Ты в порядке? — Я спросила просто так из вежливости.

— Да ничего так. — Она с интересом уставилась на меня. — А ты смелая, хотела помочь, значит?

Я кивнула.

— Тут мужики здоровые проходили мимо и даже не останавливались.

Я пригляделась к ней внимательно, где-то я ее видела. Слова давались мне не без труда, но я попыталась спросить. — Ты случайно не учишься в школе-интернате для людей с ...

— В Ш-И. Да, не продолжай, а то звучит как 'ты учишься в дурдоме'. — Она заулыбалась. — Мы просто отличаемся от других, а люди ой как не любят когда кто-то выделяется из их серой массы. Вот и этим чем-то не приглянулась.

Ну, я примерно поняла, чем именно. Девчонка на вид была малость странноватая. Росточком метра полтора, в длинных рыжих волосах торчат голубиные перья, на сумке куча брелков в виде лягушек, одета во все зеленое, начиная с косынки на голове, заканчивая стилизованными кроссовками. Хотя нет, вру, кроссовки были салатовые. Она протянула мне руку для рукопожатия. — Я Апач, меня все так называют.

— Я Алина. — Тяну руку в ответ. Интересно, почему Апач, а не царевна-лягушка? И как не странно меня не напрягает с ней общаться. — Слушай, а где ты научилась так драться?

— Да разве это драка была, так небольшая разминка. Видела бы ты, что мы на тренировках вытворяем!

— Ты ходишь на восточные единоборства? — Вежливо поинтересовалась я.

Апач посмотрела на меня как на дуру. — Восточные единоборства? Не, я хожу на спортивно-бальные танцы.

Видимо заметив, как у меня вытянулось лицо от удивления, она предложила. — А хочешь, запишись к нам на секцию. И вообще давай дружить.

Я согласно закивала. Надо же сразу и друг и хобби.

Мы добрались до общежития вместе. Как оказалось, Апач и я жили в одном корпусе, только на разных этажах.

— В общем, так, завтра встречаемся в фойе и двигаем вместе на тренировки в ЦЕНТР. — Апач весело помахала мне рукой на прощанье и понеслась по коридору. Интересно получается, я замкнутая, а она наоборот чересчур общительная, этакая своеобразная компенсация получается.

Захожу в свою комнату, с разбега прыгаю на кровать. Валяюсь, рассматриваю трещинки на потолке и думаю. Как много событий за один день. Зачем я увязалась за этим парнем? Что в нем было такого особенного? Парень как парень, одет также как и остальные его сверстники, да сейчас все носят эти толстовки с капюшоном. Да, что далеко ходить, у меня в шкафу висит практически такая же. С другой стороны, если бы я не вышла за ним, не встретилась бы с Апач. А может, так и было надо?

Ночью мне приснился сон — я еду в автобусе, в котором нет ни пассажиров, ни водителя. Автобус, как и положено, останавливается на остановках, но никто не заходит. И вот неизвестно откуда, словно материализовавшись из воздуха, появляется парень, за которым я следила сегодня. На нем также надет капюшон, только он не проходит мимо, а садится рядом и говорит. — Привет, я твой Ангел.

Глава 3 Секция танцев

Сегодня Апач притащила меня на первую тренировку в ЦЕНТР!

Да, именно с большой буквы! У Апач какая-то буквомания.

Она произнесла это слово, так словно это был не обычный дом культуры, коим ЦЕНТР являлся до того как был выкуплен в частную собственность, а как минимум секретная организация. Находился он как раз в том районе, где мы познакомились. Здание под неприметной вывеской 'Немецкий культурный центр' принадлежало немецкой диаспоре, которая в городе была достаточно многочисленной. Это были четыре этажа достаточно старой постройки, с соответственно таким же ремонтом и мебелью. Для этнических немцев и не только, здесь шли занятия по немецкому языку, велись различные курсы — компьютерные, бухгалтерские, танцевальные и т. д. Чего только стоил хор и духовой оркестр. На различные праздники проводились концерты и прочие мероприятия.