Метка оборотня

Метка оборотня

Часть 1

Избранная духом

Жизнь на протяжении веков;

Душу страшный голод терзает;

Вечные прятки под ночи покров,

Но о муках этих никто не узнает...

Дух, скитающийся по лесам,

Обозленный на жизнь изгнанник,

Человек и зверь, верный двум мирам,

И во тьме одинокий странник...

Был теплый осенний вечер. Ранняя сентябрьская пора, едва сменив летний зной, уже успела позолотить деревья, окрасив их в ни с чем не сравнимое буйство красок всевозможных цветов и оттенков. Однако погода по-прежнему продолжала радовать своими солнечными, не по сезону прекрасными деньками, хотя все чаще и чаще в их великолепие начинал вторгаться прохладный дождь, грозя надолго затянуть небо тучами и предвещая надвигающийся сезон холодов. В такие дни множество людей, невзирая на сырость, стремились успеть понежиться под последними теплыми лучами остывающего солнца, и желая отдохнуть от суеты надоевших будней, отправлялись на природу, которая щедро встречала их необычайно богатым урожаем.

Сумерки только начали опускаться на землю, а лес уже погружался в сон. Ночные звуки пришли на смену дневному шуму: грохот моторов автострады утих, так что было уже не различить, в какой она стороне; закончив перекличку, дневные птицы устроились поудобнее в уютных гнездах, а совы заухали, приветствуя свое пробуждение; застрекотали сверчки, нарушая неугомонными песнями неизменно воцаряющуюся в темноте тишину; злее зажужжали проголодавшиеся комары. Трое девушек с трудом пробирались сквозь заросшую вековыми деревьями и молодой порослью густую чащу. Под их легкими шагами шуршала пожелтевшая трава и только-только начавшие опадать листья, а звонкие девичьи голоса отдавались гулким эхо в вечернем лабиринте деревьев, вторгаясь в уединенную гармонию природы чужеродным гомоном.

— Ну вот! Мы, кажется, заблудились, — жалобно сказала одна из девушек своим спутницам. Они с самого утра бродили по лесу, но только сейчас начали понимать, что не могут найти выход из него.

— Да уж, ничего не скажешь, сходили по ягоды! — сверкнула глазами в ее сторону другая девушка.

— Только не надо в этом винить меня, Ева! — запротестовала первая.

— А кого же тогда, Лилия? — злилась Ева. — "Какой хороший день, какая погода! Давайте по лесу погуляем, девочки. Там, наверно, сейчас хорошо!" — разве это не твои слова?! Это ты виновата, что мы заблудились!

— Хватит ссориться! — прикрикнула на подруг третья. — В лесу быстро темнеет. Давайте лучше наберем веток для костра, пока не стало совсем темно.

— Кира, ты что собралась здесь ночевать? — испугалась Ева. — Но ведь здесь же опасно! Лучше искать выход!

— Единственный выход сейчас — это разжечь костер, — доказывала Кира.

— А знаешь, Ева, Кира права, — неожиданно встала на сторону Киры Лилия. — Если мы днем не смогли найти дорогу, то ночью тем более не сможем. И, в конце-концов, я предпочту греться у костра, чем бродить по темному лесу!

— Хорошо! А где мы возьмем еду? Лично я проголодалась, — продолжала спорить Ева, цепляясь за любой предлог лишь бы не проводить ночь под открытым небом, хотя и догадывалась, что другого выбора у нее нет.

— Я тоже проголодалась! Но еще больше я устала, — не уступала Лилия, пытаясь заставить подругу признать очевидное.

— Девочки, вы опять начинаете спорить! — возмутилась Кира, не в первый раз беря на себя роль миротворца и самозваного лидера. — Мы ведь набрали немного ягод?

— Набрали, — осторожно подтвердила Ева.

— Ну вот! Ими и поужинаем, — непререкаемым тоном заявила Кира.

Ни одна из подруг не нашла, что возразить. Они обе привыкли к рассудительности Киры и всегда признавали ее негласный авторитет. К тому же они прекрасно понимали, что на ночь лучше сделать привал, какой бы ужасающей не казалась для них эта идея. Ещё немного побродив по лесу в поисках подходящего для ночлега места, девушки решили устроиться на небольшой полянке под старым раскидистым дубом. Большие ветви закрывали их от ветра, а полянка давала возможность разжечь костер, не причиняя вред дереву. Неподалеку был ельник, где подруги наломали веток, из которых соорудили некое подобие постелей, а так же набрали немного сухих сучьев для костра, который не только согревал бы их в промозглую осеннюю ночь, но и разгонял зловещую темноту, освещая импровизированный лагерь и отпугивая диких зверей, с которыми им не очень хотелось встречаться.

Приготовив таким образом себе ночлег, девушки поужинали собранными за день плодами и, подбросив в костер еще веток, легли спать, перед этим договорившись о ночном дежурстве. Пока двое из них спали, третья должна была наблюдать за костром и следить, чтобы рядом не появились незваные гости вроде ночных хищников, а в случае опасности предупредить остальных. И так по очереди. Первой дежурила Кира. Через три часа она должна была разбудить Лилию, а Лилия еще через три часа — Еву, которая бы бодрствовала до самого подъема. Вскоре после того, как Ева и Лилия легли спать, а Кира заступила на свое дежурство, совсем стемнело. Лес окончательно погрузился в сон вместе со всеми своими обитателями.

Кира сидела у костра, скрестив ноги в позе лотоса, и грела, вытянутые ладонями вперед, руки. Ее подруги мирно посапывали на постели из еловых веток. За два часа девушка уже привыкла к пению сверчков и перестала пугаться, когда мимо пролетала очередная сова. Только назойливые комары не давали покоя, хотя и на их жужжание Кира вскоре научилась не обращать внимание. Сидя так у костра, она решила, что к концу своего дежурства не будет будить Лилю, предоставив ей возможность подольше поспать, так как, по мнению Киры, Лилии досталось самое сложное дежурство, а самой Кире совершенно не хотелось спать. Ночная "тишина", потрескивание в костре веток, звездное небо над головой и сладкая истома — все это нравилось Кире.

Она,блаженно потянувшись, пересела ближе к дубу и, оперевшись о его ствол, стала рассматривать небо, которое всегда завораживало ее своими непостижимыми просторами и загадочными узорами звезд. Огромный желтый диск луны подобно внимательному оку безмолвно взирал на нее в ответ, а вокруг него задорно сияли яркие созвездия, среди которых взгляд Киры привычно отыскал Дракона между Большой и Малой медведицами. Это было ее любимое созвездие из-за легенды, которая его окружала. В ней говорилось о последнем драконе, и хотя Кира знала легенду с самого детства, она уже не помнила ее в точности, но звучала она примерно так. Еще до времен существования науки и даже письменности на Земле жили чудесные создания, которых теперь мы считаем мифическими. Эти эльфы, феи, нимфы никогда не представляли для живших в то время людей никакой опасности, но всегда пугали их своей непохожестью, и потому люди, будучи еще дикарями и варварами, истребляли прелестных существ, не понимая своей жестокой ошибки. Тогда же жили и драконы, которых люди убивали так же безжалостно и беспощадно, а меж тем драконов становилось все меньше и меньше, пока не остался последний из них, но и он не прожил дольше положенного срока. Когда встала угроза над людьми, он отдал свою жизнь, дабы спасти человечество, невзирая на то, что из-за них погибло его собственное племя. За этот самоотверженный и великодушный поступок душа его была вознаграждена символом вечной памяти и, вознесшись на небо, стала созвездием. С тех пор созвездие Дракона всегда сияет в ночи, напоминая людям о великой жертве последнего из рода драконов.

Вспоминая эту легенду и завороженно разглядывая звезды, Кира не заметила, как сон начал потихоньку одолевать её, и когда она уже готова была покориться ему окончательно, неподалеку вдруг тревожно зашуршали кусты, и зловеще хрустнула ветка. Девушка мгновенно насторожилась, забыв про охватившую ее сонливость, которую словно рукой сняло из-за пришедшего ей на смену страха. С бешено колотящимся сердцем Кира тихо встала, так чтобы не разбудить подруг, взяла из костра одну из горящих головешек и осторожно подкралась к кустам. С минуту Кира зорко вглядывалась в темноту, пытаясь уловить хоть малейшее движение, но искренне надеясь, что шорох ей всего-лишь померещился. Страх опутывал и сковывал движения, сердце готово было вырваться из груди, но любопытство все же победило. Она раздвинула колючие ветви и заглянула за них. Никого. — Наверное, я просто устала, — с облегчением вздохнула Кира, но на всякий случай еще раз пристально осмотрела кусты, чтобы удостовериться, что там действительно никого нет, а убедившись в этом, уверенно обернулась...

И завопила во всю силу своих легких! На нее из темноты смотрела пара нечеловеческих янтарных глаз, которым придавали поистине дьявольский блеск отбрасываемые костром блики. Ужас приковал Киру к земле. Парализованная им, она не могла ни пошевелиться, ни прекратить кричать, потому что из-за страха не сознавала даже, что душераздирающий визг на самом деле принадлежал ей, а не тому кошмарному созданию, которое взирало на нее из тьмы.

Оглушающий вопль подруги резко выдернул Еву и Лилию из блаженного неведения снов. Не успев проснуться как следует, они инстинктивно вскочили на ноги, но не могли ничего толком ни понять, ни рассмотреть, усиленно моргая слипающимися веками.

— Кира? — встревоженно позвала Ева, отчаянно пытаясь стряхнуть остатки сноведений.

— Что случилось? — одновременно забеспокоилась Лилия.

Сонные оклики подруг вызволили скованное страхом сознание Киры из оков ужаса, и обретя, наконец, способность двигаться и управлять своим голосом, девушка успела только хрипло выкрикнуть: "На дерево!", прежде чем самой сломя голову броситься исполнять собственный приказ. Наверное было в ее голосе что-то такое, что заставляло чувствовать неподдельную тревогу, потому что ни Еве, ни Лилии не взбрело в голову спорить с подругой. Вместо этого они с невероятной быстротой последовали примеру Киры, решив отложить на время какие-либо вопросы, и не по-девечьи резво вскарабкались на дерево, под которым спали.

Прошло достаточно много времени, прежде чем девушки смогли отдышаться и придти в себя до такой степени, чтобы захотеть разобраться в том, что произошло.

— Что это было? — нерешительно осведомилась все еще немного сонная Лилия, первой нарушив царившую в кроне дерева тишину.

Кира промолчала. Когда она бросилась к спасительному дереву, то вынуждена была повернуться спиной к ужасающим звериным глазам, а оказавшись на безопасной ветке и взглянув вниз, уже нигде не увидела того, что так сильно ее напугало. Девушка без устали вертела головой из стороны в сторону, оглядывая освещаемую костром поляну, но янтарные глаза исчезли словно бы их никогда и не было.

— Что это было? — настойчиво повторила вопрос Лилии Ева, которая в отличие от подруги уже достаточно проснулась, чтобы начать злиться.

Кира вновь проигнорировала вопрос, продолжая молчать и истерично оглядываться.

— Кира! — повысила голос Ева.

— А? — наконец, отозвалась девушка.

— Что произошло?! — в один голос спросили Ева и Лилия.

— Я... я видела... там было... — запинаясь, неуверенно промямлила Кира, изо всех сил стараясь определить, что же она видела, и не найдя подходящего ответа, обреченно выдохнула: — что-то...

Ее подруги переглянулись озадаченными взглядами.

— Что "что-то"? — терпеливо поинтересовалась Лиля.

— Не знаю... — совсем растерялась Кира. — Два громадных желтых и о-о-очень страшных глаза.

— О, Боже! — закатив глаза, простонала Ева, которая никогда не отличалась терпением, присущим Лилии.

— Кирочка, успокойся, — вздохнула в свою очередь Лилия, пытаясь утешить подругу. — Здесь нет никаких глаз. Ты просто устала! Давай я тебя сменю. К тому же уже все равно моя очередь дежурить, а ты отдохни и...

— Давайте слезать отсюда! — перебила ее Ева, начав перебираться по веткам вниз.

— Нет!!! — взмолилась Кира. — Вдруг они вернуться?!

— Кто они? Глаза что ли? — усмехнулась Ева, на мгновение останавливаясь, чтобы бросить сочувствующий взгляд на подругу, которая была, по ее мнению, немного не в себе из-за разыгравшегося воображения.

— Ева... — укоризненно покачала головой Лиля и снова обратилась к Кире: — Ты просто переутомилась!

— Я, правда, их видела! — настаивала Кира, между тем начиная осознавать, что подруги считают, будто у нее поехала крыша, а испугавшие ее звериные глаза во тьме — не что иное как галлюцинация.

— Я хочу спать! — твердо сказала Ева. — Если мы сейчас не спустимся, то я упаду!

— А вдруг это волк или еще какой-нибудь дикий зверь? — без особой надежды убедить скептически настроенных девушек предположила Кира.

— Но... — снова начала заводиться Ева.

— Хорошо! — перебила ее Лилия. — Мы подождем пять минут, но не больше!

Ева лишь обреченно вздохнула. Прекратив спуск, она с недовольным видом обвела взглядом поляну в поисках видения Киры, не рассчитывая впрочем увидеть там что-то из ряда вон выходящее, в общем-то как и озирающаяся по сторонам Лилия, которой все же хватило деликатности не показывать свое недовольство и отсутствие энтузиазма. Одна лишь Кира внимательно выискивала звериный блеск глаз, усердно вглядываясь в каждую ветку, травинку и окружающие их тени. Однако никому из них не удалось заметить ничего подозрительного. Наконец, терпение Евы закончилось, и она громко фыркнула:

— Все! Здесь никого нет! Если это и был волк, то он ушел! Я спускаюсь.

Кире нечего было ответить, но слезать с дерева она не спешила до тех пор, пока ее подруги не оказались на земле. И лишь удостоверившись, что на них никто не собирался набрасываться из темноты, измученная ужасом девушка согласилась присоединиться к Еве и Лилии. Им с трудом удалось уговорить Киру лечь спать, хоть она и настаивала на том, чтобы продолжить дежурство. Несмотря на весь свой страх, Кира почти сразу уснула — сказались стресс и пережитый шок. Однако всю ночь её преследовали кошмары.

Ночь... Лес... Тьма, окутывающая со всех сторон... Рядом нет никого... За спиной раздается шорох... Она оглядывается... Никого... И только темный куст покачивает зловещими ветвями из стороны в сторону... Она подходит и раздвигает ветви... Страх пронзает и приковывает ее к месту, когда она видит блеск желтых глаз, смотрящих на нее в упор из самой середины этого куста... Она хочет убежать, но ноги не слушаются... Глаза продолжают увеличиваться, а куст постепенно приобретает форму необыкновенно огромного белого волка... Она кричит, но не слышит своего голоса... Ее рот открывается в беззвучном потоке ужасающего вопля... Волк набрасывается на нее, обнажая ряд острых как кинжалы зубов... В инстинктивной попытке загородить себя, она выставляет вперед правую руку... Длинные белые клыки впиваются в запястье и кровь окропляет оскаленную морду ужасного зверя... Острая боль пронзает руку, отдаваясь жгучей пульсацией во всем теле...

Вскрикнув, Кира проснулась и резко села, вся мокрая от холодного пота. Уже рассвело, и роса бесконечным множеством маленьких бесцветных капелек посеребрила землю, деревья, и даже остывшие угли костра. Над поляной и лесом поднялся влажный густой туман, жадно льнущий ко всему, до чего мог добраться, и обволакивающий занимаемые им просторы полупрозрачными молочно-белыми объятьями. Где-то вдалеке рассыпался сладкими трелями соловей, а от ночных пугающих шорохов не осталось и следа. Совы уснули после долгой охоты, сверчки завершили свою монотонную арию, ветер улегся, и даже комары немного угомонились. Словом, наступило обычное осеннее утро.

Кира вздохнула и устало прикрыла глаза. Она чувствовала себя так, словно не спала всю ночь, а может быть даже несколько суток. В добавок ко всему, она еще и ужасно замерзла. Однако первое, что пришло ей в голову сразу после внезапного пробуждения, были мысли не об отдыхе или тепле, а о тех самых глазах, что она видела накануне вечером. Девушка искренне надеялась, что они ей действительно привиделись.

Она попыталась подняться, но, облокотившись на правую руку, взвизгнула и упала обратно на постель из еловых веток. Удивленно подняв руку к глазам, Кира обнаружила, что та вся в крови, а следом за этим ощутила неожиданно растекшийся по всему предплечью взрыв пронзительно острой боли, сотнями тысяч игл пронесшейся по расслабленным нервам и скрутившей мышцы руки в тугой невидимый узел. Скривившись, Кира ухватилась за запястье левой рукой, пытаясь унять приступ внезапно нахлынувшей боли, но от этого пылающее огнем предплечье заныло только еще сильнее. Кира крепко зажмурилась и замерла, изо всех сил стараясь отгородиться от безжалостно терзающей сознание муки, но толи сил у нее было мало, толи скрытая кровью рана была слишком уж ужасна — девушке никак не удавалось справится с болью. Хуже того, боль потянулась выше, словно раскаленное железо потекло у нее по венам вместо крови, мучительно медленно разливаясь по всему телу. Кира согнулась чуть ли не пополам и стиснула зубы так, что заломило виски. В агонии она заметалась по земле, извиваясь и корчась в страшных судорогах, пока свирепый поток боли проникал в каждую клеточку ее тела, прожигая насквозь и лишая последних сил. Она не могла закричать, чтобы выплеснуть страдание наружу. Сквозь стиснутые зубы вырывались лишь тихие жалобные стоны. Секунды растянулись в минуты, минуты в часы, а ужасная боль все не кончалась, и когда Кира уже готова была покорится ее пламенному напору, сломавшись под силой мучений, боль достигла своего апогея, разрушающим вихрем ворвавшись в осатанело стучащее сердце, так что спина несчастной девушки выгнулась дугой, подняв ее высоко над землей. А затем все прекратилось. Обмякнув, Кира плюхнулась на мягкую хвою, задыхаясь и жадно хватая ртом холодный воздух, словно рыба, вытащенная из воды. Боль исчезла также внезапно, как и появилась, оставив лишь смутное напоминание о себе в неприятно саднящем запястье правой руки.

Отдышавшись, Кира осторожно прикоснулась к саднящему месту, ожидая нового приступа боли, но на этот раз не почувствовала ничего, кроме липкой крови на своей коже. Она никак не могла понять, что же с ней произошло минуту назад. Откуда взялась кровь, и куда исчезла мучительная боль, возникшая столь неожиданно? На этот раз ей не могло показаться. Это не воображение и не галлюцинация. Боль не бывает иллюзорной! Вот только объяснения Кира никак не могла найти. Даже если предположить, что поранилась она, в спешке влезая на дерево, но не заметила с вечера рану из-за пережитого страха, или же, метаясь в кошмарном сне, наткнулась на острую палку, а может быть даже неудачно угодила куда-то рукой, когда проснувшись пыталась подняться — тут может быть много правдоподобных версий; однако как понять агонию, пронесшуюся по телу будто бушующий ураган и не оставившую никаких горьких последствий? Кира не знала ответ, и чем больше она думала над этим, тем страшнее ей становилось. Почему-то в памяти не к месту всплыл сон, в котором невероятно громадный волк впивался клыками в то самое злосчастное запястье. Кира замотала головой, пытаясь тем самым очистить сознание от глупых мыслей. Ведь это же был просто сон! Сон и ничего больше! Однако что-то тут все равно было не так... что-то неестественное... Вздохнув, девушка решила пока больше не терзать себя смутными подозрениями и оставить все как есть, без объяснений. Возможно, позже она попытается разобраться в подробностях своего странного утреннего пробуждения, но сейчас нужно было подумать и о других, более насущных, вещах. Например, не помешало бы смыть кровь и обработать рану, если таковая обнаружится под алым слоем липкой массы, которая уже начала кое-где превращаться в багровую плотную корку. Хотя кровь обычно не засыхает так быстро, Кира не обратила на эту мелкую деталь внимания, отвлеченная теперь уже совсем другими мыслями. Она отчаянно соображала, где достать воду. Они с подругами не планировали застрять в лесу на ночь, а всего-лишь собирались совершить небольшую прогулку, поэтому, естественно, не захватили с собой ничего, что могло бы сейчас пригодится, включая и воду.

Поразмыслив, Кира решила попытать счастья в поисках какого-нибудь водоема. В сыром осеннем лесу под неустанной моросью нередких в эту пору дождей земля была уже не в состоянии полностью впитывать влагу, даже несмотря на теплую погоду последних дней, поэтому где-нибудь обязательно должна быть застоявшаяся вода. Сгодилась бы любая лужа! Кира встала и принялась оглядываться по сторонам, решая в каком направлении стоит начать поиски, когда ее взгляд упал на спящих подруг. А ведь они должны были нести дежурство! Интересно, кто из них не справился со своей задачей? Киру охватила злость. Ведь это же было так просто! Три часа — это не так уж много. А что бы было, если бы тот ужасный зверь с горящими янтарным огнем глазами вернулся и обнаружил их спящими?! Ведь он мог растерзать их! Девушка задрожала. В ее голове мгновенно возникший образ тех самых глаз и нарисованная воображением кровавая картина того, что могло бы случится. Кира попыталась взять себя в руки и успокоится. Все живы, а значит ничего страшного не произошло. Возможно, те глаза и правда были всего-лишь видением. Вот только Кира никак не могла их забыть. Уж слишком они казались реальными!

Отбросив в сторону страшные мысли, Кира решила пока не будить подруг. Она разберется с ними позже. Обязательно разберется, потому что девушка не могла простить такого пренебрежения к своим страхам после всего пережитого накануне. Однако вначале первоочередное: надо разобраться с рукой. По счастью, Кире удалось найти неподалеку от поляны, на которой они обосновались на ночлег, тонкую ленту почти пересохшего, но еще довольно резвого ручейка. Он бойко журчал, вспениваясь и опадая в низины там, где земля неожиданно уходила вниз, образовывая крошечные водопады и закручивая стремительный поток в миниатюрные водовороты, а там, где на пути отчаянного ручейка попадались замшелые камни или прогнившие коряги, он ловко заворачивал в сторону, бесстрашно огибая вставшее на пути препятствие.

Присев на берегу, Кира зачерпнула ладонью холодную воду и осторожно полила на правую руку. Приятная прохлада, окутав разгоряченную кожу, успокаивающе притупила уже ставшую привычной саднящую боль в предплечье, а вниз к ручейку по нему побежали алые струйки, быстро окрасившие кристально чистый поток воды в зловещий оттенок крови, который ярким пятном стремительно унесся вниз по течению, чтобы где-нибудь окончательно смешаться с природой. Еще не раз кроваво-красные пятна уплывали в потоке ручья, пока Кира обмывала пораненную руку, а когда кровь наконец была смыта, девушка с удивлением обнаружила на запястье четыре небольших круглых ранки, словно бы что-то острое симметрично проткнуло его в четырех местах. Однажды Кире доводилось видеть подобные раны у одной знакомой, которую покусала собака, только те раны были куда больше и страшнее, а Кирины казались по сравнению с ними такими аккуратными, будто собака не впивалась зубами, а лишь осторожно надкусила кожу. Впрочем, с чего вдруг ей пришли в голову ассоциации с укусами зверей?! Киру ведь никто не кусал! Но только ей вдруг вновь вспомнился сон...

— Доброе утро! — неожиданно раздался из-за ее спины незнакомый мужской голос.

От страха сердце Киры подпрыгнуло вместе с самой девушкой, а душа ее стремительно провалилась в пятки, прихватив с собой все остальное. Кира резко обернулась, стараясь собрать разбежавшиеся в испуге мысли. Над ней возвышался симпатичный молодой человек примерно ее возраста. Он был высокий и поджарый, с тугими мышцами спортивного человека, которые были заметны даже под рубашкой и накинутой на плечи легкой курткой, но при этом не выделялись на фоне стройного, даже слегка худощавого телосложения. Его темные не слишком коротко стриженные волосы непослушной челкой спадали на красивое чистое лицо, теплые карие с искоркой затаившегося на дне веселья глаза смотрели на Киру изучающим взглядом, а тонкие волевые губы были растянуты в приветливой улыбке.

— Здрасте, — с трудом выдавила из себя Кира, которая никак не могла оправиться от испуга, да и вид незаметно подкравшегося со спины незнакомца не способствовал успокоению, тем более что вокруг был только лес и никого, кто мог бы помочь, если бы намерения молодого человека вдруг оказались недружелюбными.

— Прости, я не хотел тебя напугать! — произнес незнакомец, глядя на изрядно побледневшее лицо девушки. — А что ты делаешь одна так далеко в лесу?

— Я... мы с подругами заблудились... вчера, — растерянно ответила Кира, поднимаясь и на всякий случай припоминая приемы самообороны, хотя, если незнакомец попытается напасть, лучшим выходом для нее будет бежать и звать на помощь Еву и Лилию. Впрочем, пока юноша не проявлял враждебности, а наоборот казался очень даже вежливым. Настораживала только сама встреча. Откуда он здесь в такую рань, ведь еще едва-едва рассвело? Хотя с другой стороны, почему эта встреча должна казаться странной? В ней нет ничего из ряда вон выходящего. Кире и раньше случалось встречать в лесу незнакомых людей. Грибники любят осеннюю пору. Однако чувство тревоги ее не покидало.

— Вы одни ночевали в этом лесу... — тем временем задумчиво произнес юноша и нахмурился, о чем-то размышляя. Его затуманенный одними ему ведомыми мыслями взгляд неспешно пробежался по Кире, ни на чем особо не задерживаясь, но выискивая что-то определенное, заставляя тем самым девушку чувствовать себя ужасно неловко. Она хотела было уже возмутиться, но едва не поперхнулась так и не сорвавшимися с языка словами, когда цепкий взгляд карих глаз незнакомца остановился на ее правом запястье, напомнив о странной ране. Брови молодого человека на мгновение сошлись на переносице, придав его лицу какое-то странное выражение, которое Кира так и не смогла понять. Она инстинктивно прикрыла рану рукой, почувствовав пробежавший по спине холодок. Отчего-то девушка была уверена, что не следовало позволять незнакомцу обнаружить повреждение на руке, однако скрывать что-либо было уже поздно, и она с вызовом уставилась в его глаза, готовая к любой неожиданности. А он просто улыбнулся. Раскованно и искренне. Так, словно и не было на его лице подозрительной тени секунду назад.

— Поранилась? — сочувственно спросил он и, не дожидаясь подробностей, как в общем-то и ответа, порылся в карманах куртки, ловко вытащил из их недр чистый лоскут ткани и протянул его Кире. — Вот, перевяжи.

Кира растерялась, но приняла лоскут с благодарностью, потому как у нее самой не было ничего, чем бы можно было замотать рану. Он помог ей перевязать запястье, ибо она никак не могла справится с этим одной рукой.

— Как тебя зовут? — поинтересовался незнакомец, аккуратно завязывая узел.

— Кира, — не задумываясь, ответила девушка, чувствуя неловкость от его прикосновений.

— А меня Сандро. Я сын лесничего. У нас с матерью неподалеку избушка. Если хочешь, буди подруг и пойдем к нам. Мама приготовит вкусный завтрак, вы ведь, наверное, проголодались? — жизнерадостно произнес молодой человек, озаряясь прежней дружелюбной улыбкой.

— Нет, спасибо, — вежливо, но категорично отказалась Кира, все еще с подозрением поглядывая на нового знакомого. Откуда ей было знать, говорит он правду или врет? Она всегда с недоверием относилась к случайным знакомствам, а поведение этого молодого человека ее настораживало не на шутку. Что-то в нем было не так. Она чувствовала это подсознательно, где-то на уровне инстинкта, который навязчиво звенел об опасности.

— Лучше подскажи, как выйти из леса, — поколебавшись, попросила она.

— Жаль, мама бы обрадовалась, — печально вздохнул Сандро, — у нас так редко бывают гости. Ну да ладно! А выйти из леса очень просто: за вон тем ельником есть тропинка, она ведет к небольшой лесной речке, в которую впадает ручеек, у которого мы стоим; надо будет пройти немного влево вдоль той речки, и там начнется просека, заросшая травой, но достаточно широкая, чтобы ее заметить; идите по ней и выйдете на опушку леса. Там маленький луг, за которым проходит шоссе. Ну а дальше, я думаю, вы сами найдете дорогу...

Он помолчал, критически оглядывая Киру и словно прикидывая, справится ли она с его наставлениями, а затем будто придя к неутешительному выводу, услужливо предложил:

— Если хочешь, я могу проводить вас до опушки.

— Нет-нет, спасибо, мы сами найдем выход, — поспешно затараторила девушка.

Сандро рассудительно пожал плечами, но спорить и навязываться не стал.

— Ну что ж, — еще раз вздохнул он и очередной раз улыбнулся, — рад был с тобой познакомиться, Кира! До свиданья!

— Я тоже рада была с тобой познакомиться, — неуверенно пробормотала Кира. — Еще раз спасибо и...

В этот момент ее внимание отвлек странный шелестящий шум позади. Девушка осеклась на полуслове и непроизвольно оглянулась, увидев лишь как какая-то крупная птица, шумно хлопая размашистыми крыльями, с криком поспешила ввысь, срываясь с покачивающего ветвями куста.

— Я все же тебя провожу, — послышалось тихое недовольное ворчание Сандро, едва только Кира отвлеклась.

— Что? — в изумлении переспросила Кира, уверенная, что правильно расслышала слова молодого человека, но повернувшись обратно к тому месту, где он только что стоял, никого не обнаружила. На берегу ручейка она стояла совершенно одна, и ничто не напоминало о загадочном юноше, который испарился буквально за долю секунды.

Кира зябко передернула плечами и тревожно огляделась по сторонам. Неужели ей снова почудилось? Но ведь она абсолютно точно разговаривала с молодым человеком, а значит он был настоящий! Да и лоскут ткани, туго перетягивающий пораненное запястье, подтверждал это. Хотя с другой стороны, как он мог так быстро исчезнуть? А даже если и мог, то кто тогда сказал те зловещие слова о проводах, если его уже не было рядом? И вообще, откуда Сандро мог знать, что Ева и Лилия спят, ведь Кира ему этого не говорила, а судя из их разговора, он не видел ее подруг? Что же за чертовщина здесь творится?! Или это Кира просто сходит с ума? Так или иначе, девушка поймала себя на мысли, что ей не нравится этот зловещий лес, и она хочет поскорее выбраться отсюда, чтобы забыть все приключившиеся кошмары раз и навсегда, и больше никогда сюда не возвращаться.

Дрожа от навязчивого чувства страха и подавляя постоянное желание оглянуться назад, чтобы удостоверится, что там никого нет, Кира поспешила к подругам и застала их по-прежнему мирно спящими. На мгновение девушка даже позавидовала им: как бы ей хотелось вот так же беззаботно растянуться в приятной дремоте, не думая постоянно о мистических событиях, преследующих ее в этом лесу! Наверное именно из-за этого Кира и не стала их будить, решив дать возможность подругам хорошенько выспаться даже несмотря на то, что самой ей ужасно хотелось покинуть поляну как можно быстрее. Чтобы согреться и хотя бы немного отвлечься, девушка принялась разводить потухший ночью костер, что было сделать в общем-то не так уж легко из-за отсыревшего в росе хвороста...

* * *

Ева проснулась от едкого запаха дыма, бесцеремонно забивающегося в легкие так, что становилось трудно дышать. Сырые ветки громко трещали в беспокойном костре, разбрасывая вокруг снопы огненно-рыжих искр и удушливую копоть, поднимающуюся над поляной густым серым облаком.

Кира сидела у потухающего костра, задумчиво смотря вдаль, и тыкала в него палкой. Лилия все еще видела сны.

— Что-нибудь случилось? — настороженно поинтересовалась Ева.

— Случилось! — рявкнула Кира. — Это ж надо заснуть на дежурстве, да еще после того происшествия!

— Ну не переживай, Кира! Мы же все целы, ничего страшного не произошло. А то происшествие мы уже обсудили: тебе просто почудилось от усталости, — спокойно ответила Ева. Она понимала, что у Киры просто очень плохое настроение; да и сама Кира понимала это, поэтому сказала примирительно:

— Обсудили, так обсудили! Завтракать будешь?

— Конечно, буду! Может Лилию разбудить?

— Разбуди, нам пора уже идти.

Ева разбудила Лилию, и они, молча, позавтракав, отправились в путь. Вернее отправилась Кира, уверенно зашагав вперед, даже не советуясь с подругами о направлении их дальнейшего пути. Они удивленно уставились на такое самоуправство и в один голос воскликнули:

— Ты что, знаешь дорогу?

— Знаю! — невозмутимо кивнула Кира, даже не подумав остановиться, а потому девушкам невольно пришлось последовать за ней.

— Откуда? — еще больше удивившись, снова в один голос спросили они.

— От верблюда! — огрызнулась самозваная лидерша.

— Здесь верблюды не водятся, — мрачно буркнула Лилия. — Ну правда, откуда?

— Птичка пролетала и по секрету мне сказала, — проворчала Кира, упорно не желая говорить правду. Да и что она могла им сказать? О парне, который тихо подкрадывается, а потом самым загадочным образом исчезает, словно призрак? Это смахивает на откровенный бред, а после вчерашнего происшествия подруги и так думают, что она не в себе. Нет, Кира положительно не хочет ничего им рассказывать о Сандро.

— Ну не хочешь говорить и не надо! — пожала плечами Ева. — Только тогда мы не пойдем с тобой!

Подтверждая свои слова, девушка резко остановилась, показательно сложив руки на груди, и упрямо поджала губы.

— Да, мы птичкам не доверяем, — саркастично передразнила Киру Лилия, застывая рядом с Евой.

— Ну, хорошо, — устало вздохнув, сдалась Кира и рассказала то, что произошло с ней утром... умолчав о странном поведении неожиданного знакомого, своих страхах и мистической чертовщине, творящейся вокруг.

— Может тогда, лучше пойдем к этому лесничему? — с надеждой поинтересовалась Ева, сверкнув многозначительным огоньком в глазах. Уж кто-кто, а она в любой ситуации первым делом думает не о безопасности, а о представителях противоположного пола, и никогда не откажется от приятной компании загадочного молодого человека, который даже со слов занудной подруги кажется очень симпатичным и интригующим.

— Нет! — вскрикнула Кира, сама не зная, почему мысль о юном лесничем вызывает у нее такую дрожь.

— Почему? — неподдельно изумилась Лилия, на этот раз полностью разделяющая мнение Евы, только в отличие от нее лелеющая мысли не о незнакомце, а о тепле, крове и сытном обеде.

— Ну... дорогу я теперь знаю... а если поторопимся, то к вечеру уже будем дома; а если пойдем к лесничему, то... домой попадем в лучшем случае завтра! — запинаясь проговорила Кира с таким несчастным видом, что у ее спутниц просто не повернулись языки спорить.

Неохотно согласившись, Ева и Лилия покорно поплелись за подругой, всем своим видом выражая явное неудовольствие. Они шли долго, сбивая ноги, цепляясь за ветки и спотыкаясь о торчащие из земли корни. Несколько раз останавливались, чтобы передохнуть, а потом вновь продолжали путь. Девушки уже миновали ельник, с трудом продравшись через его непроходимые дебри и безвозвратно изорвав одежду, поплескались в мелкой речушке, убегающей узкой голубой лентой в лабиринт поросших мхом деревьев, и к концу дня отыскали, наконец, заросшую бурьяном старую, давно нехоженую просеку. Прохладный осенний вечер окутал путниц неприятным белесоватым туманом, постепенно и неумолимо наползая на лес густыми зловещими сумерками. Чем ближе солнце опускалось к горизонту, скрываясь за верхушками плотных крон, тем беспокойней становилась Кира, и тем понурее — ее подруги. Кира то и дело оглядывалась по сторонам, останавливалась и начинала всматриваться в дрожащие тени ветвей.

— Что с тобой? — не выдержала в конце концов Ева, наблюдая за совсем издергавшейся подругой.

— Ничего особенного, — хмуро ответила Кира. — Только мне постоянно кажется, что за нами кто-то следит... А еще эта рана! Боль адская.

— Что за рана? — участливо поинтересовалась Лилия.

— Не знаю, утром проснулась и обнаружила ее. Наверное, ночью зацепилась где-то, — отмахнулась "пострадавшая", не желая распространяться о подробностях получения травмы, мысли о которой вновь напомнили кошмарный сон, высветив в голове красочный образ белоснежного чудовища с острыми клыками.

— И все-таки, Кира, тебе надо было слушать нас! — совершенно не к месту возмутилась Ева.

— В смысле? — не поняла обвинения та.

— Надо было идти к лесничему, — терпеливо пояснила подруга и мечтательно вздохнула. — Сейчас бы вместо того, чтобы блуждать по лесу, сидели бы за столом и пили горячий чай с пирожками, а завтра этот Сандро вывел бы нас.

— Теперь уже ничего не поделаешь, — в тон ей вздохнула Лилия, а Кира промолчала, отведя взгляд. Несмотря ни на что она не чувствовала себя виноватой и продолжала упорно считать, что правильно поступила, отказавшись от приглашения не по годам юного лесничего, пугающего в своей странности.

Солнце почти совсем скатилось за лесные кроны, последние лучи его слабо освещали уже потемневшее небо, расчертив его неровными золотисто-багряными сполохами, а виляющая из стороны в сторону просека все не кончалась, уводя в бесконечную глухую чащу. Теперь Кира уже не просто оглядывалась по сторонам, а нервно зыркала во все стороны. Боль в запястье стала совершенно нестерпимой, а ноги подкашивались от усталости, отказываясь делать новый шаг. Ева и Лилия, обессиленные и уставшие, но выглядевшие не в пример бодрее Киры, не могли не заметить перемены в подруге: раньше спокойная и рассудительная, теперь она стала нервной и вспыльчивой. Они недоумевали, что могло так на нее повлиять, ведь раньше никакие физические нагрузки не портили ее характер, но наивно надеялись, что по возвращению домой Кира станет прежней.

Когда совсем стемнело, и багряный диск солнца скрылся за макушками деревьев, а на лес опустилась ночь, Кира, наконец, сдалась. Она обессиленно плюхнулась прямо на землю, и по ее щекам потекли злые слезы. Подруги не сказав ни слова, уселись рядом с Кирой и обняли ее, молчаливо поддерживая и утешая. Так они просидели некоторое время и может просидели бы дольше, если бы ночную тишину, нарушаемую лишь писком комаров и жалобными всхлипами Киры, внезапно не разорвал жуткий волчий вой. Девушки испуганно замерли, мгновенно позабыв обо всем, кроме собственного страха.

— Что делать? — дрожащим голосом спросила Лилия.

— Вой слышался оттуда, — Кира уверенно ткнула пальцем в темноту; ее глаза снова приняли прежний холодный и расчетливый взгляд. — Значит нам в другую сторону.

— Бежать? — уточнила Ева.

— Да, и чем быстрее, тем лучше; пока этот волк не пришел сюда.

— Но он же нас догонит! — ужаснулась Лиля.

— Возможно, он нас еще не учуял, — как можно тверже сказала Кира, пытаясь убедить и себя и подруг в правдивости своих слов. — Если это так, то мы сможем убежать.

— А если учуял? — теперь ужаснулась Ева.

— Тогда он побежит за нами. Но в этом случае мы можем залезть на дерево.

— Так что же: бежать или лезть на дерево? — рассеянно полюбопытствовала Ева.

— Сначала бежать, а потом лезть на дерево! Главное, чтобы это была не стая волков. От одного волка скрыться можно, а вот от стаи... — Кира помолчала. — Ладно, не отчаивайтесь! Сейчас мы побежим; не отставайте от меня, бегите след в след. Если я подам знак лезть на дерево, быстро залезайте на ближайшее как можно выше. Все ясно? Тогда бежим!

И они побежали: быстро, отчаянно, позабыв о сковывающей мышцы усталости. Кира что было сил рвалась вперед, за ней, стараясь не отстать и поражаясь выносливости подруги, спешила Лилия, а Ева, тяжело дыша и постоянно оглядываясь, приотстала в конце. Вой протяжными зловещими стонами неумолимо разносился над лесом, раздаваясь то с одной, то с другой стороны, но пока еще на достаточно большом расстоянии, не приближаясь, но и не удаляясь. Девушки от охватившего их ужаса уже не разбирали дороги и, не обращая внимания на цепляющиеся за одежду и хлеставшие по лицу ветки, стремительно неслись в неизведанную ночную мглу с одной лишь простой мыслью: "Успеть! Убежать! Спастись!". Запыхавшиеся и измученные, три подруги неожиданно для себя вылетели на небольшую поляну, на которой одиноко и невозмутимо примостился приземистый деревянный домишко. Его окружал невысокий покосившийся забор из частокола, за которым просматривался хорошо ухоженный огород с раскидистой старой яблоней, нависавшей над крышей полуразвалившегося крохотного сарайчика. В окнах лесной хижины призывно поблескивал свет. Не помня себя, Ева и Лилия из последних сил рванули к домику с радостными воплями неожиданно спасенных от страшной участи жертв. Кира нахмурилась, сразу сообразив на чей дом им посчастливилось наткнуться, но от подруг не отстала, подгоняемая очередной песней затаившихся в чаще волков. На крики из дома выглянула старенькая женщина, закутанная в пуховой платок, из-под которого выбивались непослушные пряди седых волос, со старомодной керосиновой лампой в одряхлевших руках. Первой к ней подбежала Ева и заговорила взволнованным, запыхавшимся голосом:

— Помогите... волки... за нами... помогите...

Следом почти одновременно подоспели Кира и Лилия, но обе остановились рядом со старухой молча. На Киру нахлынуло нехорошее предчувствие при виде этой пожилой женщины, а Лилия никак не могла отдышаться от стремительного кросса по просторам пересеченной местности.

— Скорее, скорее заходите в дом, — торопливо забормотала женщина, сама заталкивая девушек в двери. — Сюда они не придут.

Подруг не надо было просить дважды, они молнией заскочили в дом и устало попадали на стоящую в сенях грубую деревянную скамью, наполняя полупустое прохладное помещение хриплым судорожным дыханием. Женщина вошла следом и плотно прикрыла дверь, суетливо запирая ее на несколько тяжелых замков, после чего обернулась к гостьям и сочувственно вздохнула:

— Бедняжки! Как же это вы забрели так далече в лес в такой-то поздний час? Хотя зачем я спрашиваю, вы ж, верно, заплутали?

Первой отдышалась Кира и, не раздумывая, поинтересовалась, игнорируя участливые причитания старушки:

— Вы мама Сандро?

— Откуда ты знаешь Сандро? — удивилась женщина, нахмурив брови и подозрительно оглядев Киру с ног до головы.

— В лесу встретились. Он объяснил мне, как выйти из чащи, — сухо пояснила Кира и, расстроившись, призналась, — а я не смогла отыскать дорогу.

— Ну, ничего! — успокоила женщина, снова становясь гостеприимной хозяйкой. — Ночь поспите у нас, а завтра он дорогу вам сам покажет.

— Спасибо, вы так добры.

— Ну что ты, не стоит, дочка. Все ж мы люди, все друг другу подсоблять должны. А вы проходите в дом, что ж вы в сенях-то сидите? Только обувку свою снимайте. Сейчас я чайку поставлю. Проходите, проходите!

Не переставая тараторить, женщина второпях побежала в комнату, которая по наблюдению Киры должна была быть чем-то вроде кухни. Девушки вошли следом. Аккуратная и чистая комната встретила их простеньким деревенским интерьером, несмотря на отсутствие роскоши поражающим своим уютом. Белые ажурные занавески прикрывали единственное узкое окно со стоящими на подоконнике цветами, большая русская печь занимала почти всю противоположную от него стену, по середине помещения стоял крепкий стол и несколько деревянных стульев, на которых девушки с комфортом и расположились. На столе горела еще одна керосиновая лампадка, свет от которой тускло освещал комнату, не разгоняя по углам неясные тени и играя бликами на оконном стекле. Около одной из стен примостился самодельный комод, а четвертую стену украшала висящая на ней шкура бурого медведя, раскрывшего пасть в предсмертном оскале. Пол, как и стены с потолком были бревенчатые и из них то там, то здесь выглядывала забитая в щели между бревен пакля. Пока девушки были заняты разглядыванием окружающего их интерьера, хозяйка бегала из комнаты в комнату, накрывая на стол. Постепенно на нем появлялись разнообразные вкусные блюда. А когда стол уже просто ломился от еды, и на него ничего больше не помещалось, женщина, наконец, присела рядом с гостьями.

— Вы кушайте, не стесняйтесь! — попросила она.

Ева и Лилия, невнятно пробормотав благодарность, с жадностью оголодавших блокадников набросились на еду, Кира же осторожно и недоверчиво оглядев стол, неторопливо принялась ковыряться вилкой в тарелке. Есть ей совсем не хотелось. Странное предчувствие не давало покоя, заставляя украдкой изучать добрую старушку.

— Меня Бэтой величают, — заметив ее взгляд, представилась женщина. — А вас звать-то как, доченьки?

Кира представила себя и своих подруг, заметив, что те не в состоянии оторваться от набивания ртов. Хозяйка кивнула, с умилением наблюдая за прожорливыми гостьями, и замолчала, давая им возможность унять голод.

— А вам не страшно здесь жить? — спустя некоторое время довольно откинувшись на спинке стула, поинтересовалась Лилия.

— Страшно? Ну что ты! — снисходительно улыбнулась пожилая женщина. — Здесь людей-то нет, некому меня обижать. А гости сюда почти и не заходят. Вы — первые за последние годы.

— Так это и страшно! — возразила Лилия. — Вы одна живете в лесу.

— Я ж вовсе не одна! Со мной всегда рядом Сандро.

— А где он, кстати? — встрепенулась Кира, зачем-то посмотрев по сторонам и даже глянув в окно, за которым все равно уже ничего не было видно.

— На охоту ушел, но вернуться скоро обещался, — уверила хозяйка, тоже оглядываясь на окно.

— И вам не страшно ночью оставаться одной? — ахнула Ева.

— А что со мной станется? — удивилась Бэта.

— Но ведь в лесу дикие звери!

— Они сюда не забредают, — пожала плечами старушка.

— Почему? — удивилась Кира.

— Боятся, — простодушно ответила женщина.

Ева и Лилия еще о чем-то расспрашивали гостеприимную хозяйку, которая без умолку о чем-то рассказывала заинтересованным слушательницам, но Кира не вникала в их беседу, погруженная в собственные мысли. Спустя некоторое время Лилия, сморенная усталостью, заснула прямо за столом, у Евы тоже начали слипаться глаза, а Кира наоборот отчего-то почувствовала необычайный прилив сил. Она огляделась: тускло светят лампадки, за окном непроглядная тьма. Спокойствие и уют... И что самое удивительное: никакого волчьего воя, словно бы его и не было вовсе. Толи стены хижины настолько толстые, что не пропускают с улицы ни одного звука, толи хищники, потеряв след добычи, ушли дальше в лес. Желая проверить это, Кира подошла к окну и вгляделась в звездную ночь, а в следующую секунду в ужасе отшатнулась, с трудом удержавшись от позорного визга. Ей на мгновение показалось, что за стеклом мелькнули горящие янтарем звериные глаза. Скрежет когтей о деревянные стены, раздавшийся вслед видению, подтвердил опасения девушки. Кира вздрогнула и зябко поежилась, трусливо уверяя себя, что это всего лишь игра воображения. Внезапная боль снова пронзила запястье, и Кира второй раз едва удержалась от вскрика. Она взглянула на руку. Лоскут, которым была перевязана рана, окрасился кровью.

— Что у тебя с рукой? — строгий голос Бэты за спиной застал Киру врасплох. Девушка подпрыгнула от неожиданности, ощущая бешеное биение сердца где-то в районе желудка, и, резко оглянувшись, наткнулась взглядом на обеспокоенное лицо хозяйки дома.

— Поранилась, — ответила Кира, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия, хотя в душе у нее буйствовал настоящий ураган эмоций.

— Можно я посмотрю рану? — вежливо поинтересовалась Бэта.

— Спасибо, я справлюсь сама, — холодно отозвалась девушка и кивнула на подруг. — Лучше о них позаботьтесь, а то они уже на ходу спят.

— Конечно-конечно! — засуетилась Бэта, теряя налет строгости и резво поднимаясь со стула. — Сейчас приготовлю им постели. Посмотри лекарства вон в том комоде.

Проводив подозрительным взглядом заботливую старушку, Кира подошла к указанному хозяйкой шкафу, и, осторожно открыв дверцы, углубилась в изучение его содержимого. Там, вместо привычных девушке лекарств, оказалось куча всяких засушенных растений и баночек с разноцветными жидкостями, пахнущими пряными травами. Пока Кира в недоумении искала то, что могло бы ей помочь, Бэта уже успела вернуться.

— Теперь я могу подсобить? — не спросила, а скорее потребовала пожилая женщина, и Кире ничего не оставалось, кроме как принять навязанную помощь.

Бэта аккуратно развязала лоскут на запястье гостьи и ахнула. В ее глазах отразился такой ужас, что девушка шарахнулась в сторону.

— Что? Что там? — испугалась Кира. Она тоже взглянула на свою рану, ожидая увидеть по меньшей мере кровавое месиво, но там оказались всего навсего четыре маленьких круглых шрамика. Кира застыла в изумлении, ведь только что она своими глазами видела свежую кровь на белой ткани, однако раны были затянуты молодой кожей и совсем не кровоточили. Бэта быстро обернулась на все еще сидящих за столом девушек и твердо сказала, обращаясь к Кире:

— Пойдем, мне надобно с тобою потолковать.

— Куда? — удивилась та.

— Туда! — отрезала старушка, указав на дверь соседней комнаты.

Кира беспомощно оглянулась на подруг, но те не проявляли никакого интереса к ее разговору с хозяйкой дома и, похоже уже мирно дремали. Окончательно растерявшись, Кира последовала за Бэтой. Новая комната встретила их множеством икон, развешанных по всем стенам. Из мебели здесь была лишь старая кровать с выбившимися в некоторых местах из матраса пружинами и маленький прикроватный столик из необтесанного дерева. Когда они оказались за дверью, Кира не выдержала, возмутившись:

— Да что происходит?

— Успокойся, присядь, — попросила женщина, хотя сама выглядела крайне обеспокоенной, — и послушай.

Кира послушно села на край старой кровати, и, молча, уставилась на старушку.

— Четыре маленьких ранки... след клыков волка... Ты отмечена оборотнем! — несвязно начала причитать Бэта, нервно теребя пальцами край пухового платка.

— Но... — попробовала было встрять Кира.

— Не перебивай! — властным голосом приказала Бэта, и Кира безропотно замолчала. — Я тоже когда-то не верила, пока ЭТО не произошло с моим... — старушка запнулась, неуверенно подергала платок и тяжело вздохнула. — А лучше давай-ка я тебе с начала все поведаю. Родилася я недалеко от этого леса, там, в деревне, что за рекою. Братишка у меня был, младшенький, мамка была, которую мы сильно любили, а папку вот не помню; его на войну забрали, когда я совсем малюткой была, и не воротился он — погиб на фронте. Мамке мы с братом, конечно, помогали по хозяйству как могли, да проку с нас мало было, маленькие ж совсем. Мать письмо тетке написала, дабы та приехала, помогла; хозяйства много было — не управлялися. Тетка-то и приехала, хотя теткой нам она и не была, так седьмая вода на киселе. Сама приехала, да и всю свою родню с собою притащила! Не стало нам спокойной жизни — родня меж собой грызется, а на нас всей сворой кидается. Мать после этого сильно сдала, да сердечко-то ее и не выдержало. А после смерти мамкиной нам и вовсе житья не стало: спали мы в хлеву со скотиною, а из еды получали только объедки какие-то, да и то не всегда. Легче в лесу было пропитание добыть, чем в доме найти что съедобное... Вот так стали мы частенько в лес уходить — летом дело было, ягод было немерено. Построили с братом шалаш, да и стали обживать эту полянку. Тетка нас не искала. Она, верно, радовалась, что мы не вернулись. А в деревне сказала всем, что нас волки задрали, да одежку нашу, куриной кровью обрызганную, всем показывала, чтоб поверили. Люди в деревне-то все простые, потому и верили змеюке этой. Потом и вовсе забыли о нас, а мы жили в лесу, как говориться, и не тужили.

— А как же дикие звери? Ну, хищники? — осторожно поинтересовалась Кира, которая незаметно для себя увлеклась рассказом старой женщины.

— Тогда здесь не было крупных хищников, — отмахнулась хозяйка.

— И волков?

— И волков тоже не было. Да и сейчас нет.

— Но я же видела!

— Пожалуйста, дослушай сначала до конца мою историю! — возмутилась Бэта. — Так вот: жили мы — не тужили, друг о друге заботились, из шалаша дом построили, и все у нас хорошо было. Да только вот и сюда беда пришла. С братишкой моим что-то неладное делаться стало. Часто по пустякам злился и на меня стал кидаться, а иногда уходил куда-то и по целым неделям пропадал, а еще я заметила на шее у него шрам странный, такая же отметина, как на руке у тебя, но он ничего не говорил мне, когда расспрашивать начинала, а только больше злился. Только я не из робких, на своем всегда настаивала, да и не выдержал он. Говорит, мол, пошел как-то в лес на кабана охотиться и наткнулся на волка, который, мол, из ниоткуда появился, как из воздуха, набросился и укусил за шею, а когда очнулся, говорит, волка уж и в помине не было, только шрам на шее остался; и теперь я, говорит, волком могу оборачиваться. Испугалася я сначала за него — пропадает братик, совсем рассудком помутился. Но только потом сама видела, как у него клыки, когти да шерсть растут. Не человек он уж вовсе, как раньше был, оборотнем стал. Да только брат он мне все же, потому и осталась с ним жить да о нем заботиться, куда ж мне деваться. Так вот мы с ним и до сих пор живем!

— То есть... — ошеломленно прошептала Кира, голос которой от волнения внезапно пропал.

— Да, — не дав ей высказать догадку вслух, подтвердила старушка, — нету у меня сына... Сандро мой брат!

У Киры от удивления сам собой открылся рот, но она, не замечая этого, пораженно глазела на женщину, которая не побоялась открыться случайно забредшей в ее домик незнакомке. У девушки не возникло ни малейшего сомнения, что Бэта ей не врет, но она не могла принять сумасшедшую, бредовую правду. Переведя невидящий взгляд на свои шрамы, она яростно замотала головой и с возгласом: "Я вам не верю!" выбежала из комнаты. За столом уже никого не было — подруги ушли спать. Кира проскочила в отведенную им спальню, бросилась на единственную оставшуюся пустой кровать и, укрывшись одеялом с головой, тихо всхлипнула.

— О чем вы с Бэтой говорили? — громким шепотом поинтересовалась с соседней кровати Ева.

— Она несла всякую чушь! — злобно фыркнула Кира и, отвернувшись к стене, грубо бросила: — Давай спать!

Ева тактично замолчала, хотя ее и распирало любопытство. Она знала, что если подруга не пожелает сама все рассказать, добиться от нее внятных ответов будет невозможно. С другой стороны от них слышалось равномерное дыхание спящей Лилии, а вскоре к ней присоединилась и Ева. Кира же отчаянно пыталась последовать своему же совету, но сон вопреки желанию долго не шел. Когда ей все же удалось провалиться в тревожный мир грез, она снова оказалась во власти кошмаров.

Быстрый ручеек, у которого она встретила Сандро... Тихое журчание красной от крови воды... Ночная темнота вокруг, и яркий свет звезд над головой... Она стоит у берега, разглядывая шрамы на запястье... Поднимает взгляд и сталкивается с внимательным блеском янтарных глаз... Огромный белый волк не скалится и не рычит... Он с любопытством разглядывает ее, склонив косматую голову на бок... Она в испуге делает шаг назад, но волк поворачивается и уходит прочь... Она растерянно смотрит ему вслед... Он останавливается и вновь поворачивается к ней, зовя янтарным взглядом... И она идет за ним... Их со всех сторон окружает лес... Белоснежная шерсть едва мелькает впереди, все больше скрываясь за деревьями... Она изо всех сил старается успеть за ним, но ноги отказываются слушаться... Она спотыкается и в ужасе понимает, что безнадежно отстает... Страх... Она боится потерять из виду белый маячок... Боится потеряться в лесу... Боится остаться одна... Протяжный вой за спиной неожиданно взвивается до режущей уши высокой ноты... Она резко оглядывается... Перед ней расстилается знакомая полянка с покосившимся домиком... Волк стоит совсем рядом, обнажив ровный ряд острых зубов... Он не скалится... Он улыбается... И медленно тает, туманом рассеиваясь вокруг... С крыльца домика призывно машут подруги и лукаво улыбается Бэта... Белый волк бросает на нее последний взгляд... И исчезает совсем, неожиданно рассмеявшись человеческим смехом...

Кира распахнула глаза и уставилась в потолок, не сразу возвращаясь к реальности. Жуткий смех волка все еще звучал у нее в ушах. Справившись с нервной дрожью, девушка кинула быстрый взгляд на окно. Уже давно рассвело, сквозь плотно закрытые ставни пробивались редкие лучи яркого утреннего солнца. Ева и Лилия сладко спали, и сны их, судя по счастливым улыбкам, были не в пример приятнее кошмаров Киры. Вставать девушке не хотелось, поэтому она, перевернувшись на другой бок, решила сначала привести в порядок мысли, которые после всех мистических происшествий в лесу и ужасных сновидений отказывались выстраиваться в прежнюю привычную колею прагматизма. Из памяти услужливо всплыли слова старой женщины: "след клыков волка"... "отмечена оборотнем"... "с ним что-то неладное делаться стало"... "на шее у него шрам странный"... "набросился и укусил за шею"... "такая же отметина, как на руке у тебя"... "Но этого не может быть! Так не бывает! — в молчаливой истерике прекратила поток воспоминаний Кира. — Меня же никто не кусал! Это был сон, всего лишь сон! И откуда эти раны?!" Не в силах больше терпеть собственные истеричные мысли, лежа в постели, Кира поспешно встала, быстро оделась и вышла из спальни, надеясь развеяться и выкинуть из головы неприятные думы. Но в соседней комнате ее ждал сюрприз. За накрытым столом одиноко сидел Сандро, неторопливо поглощая завтрак. Не ожидавшая встречи с ним наедине девушка замешкалась и остановилась в дверях.

— Доброе утро, Кира! — заметив ее, с приветливой улыбкой поздоровался Сандро и указал на место напротив себя. — Садись, не бойся, я не кусаюсь.

— Это еще надо выяснить, — недоверчиво проворчала девушка, но все же сделала шаг в комнату.

— Бэта тебе все рассказала? — все тем же приветливым тоном осведомился или вернее констатировал молодой человек.

— Да, — не стала отнекиваться Кира. — А где она?

— Спит еще, — отмахнулся парень.

Кира кивнула и осторожно присела на стул подальше от Сандро. Он грустно вздохнул, наблюдая за ее напряженными, опасливыми движениями.

— Я говорю серьезно, я не кусаюсь. А даже если и захотел бы, то не стал этого делать...

— Откуда же тогда это?! — с вызовом в голосе Кира вытянула вперед руку.

Парень взглянул на рану с удивлением, которое быстро сменилось довольной ухмылкой.

— Это сделал не я, — искренне признался он.

— А кто тогда?

— Это сделал ОН.

— Кто он?

— Тот же, кто сделал это, — Сандро наклонил голову и указал на шрамы на своей шее. — Я расскажу тебе одну легенду, которая для меня стала однажды реальностью, и, думаю, тебе теперь тоже придется в нее поверить.

— В легенду? Но легенды на то и существуют, чтобы быть вымыслом!

— Да, но не эта и не для нас!

— Нас? — переспросила Кира, которой не понравилось, как это прозвучало.

Молодой человек в ответ лишь улыбнулся и продолжил, проигнорировав ее вопрос:

— Здесь, в лесу, мне однажды приснился сон, в котором был волк, укусивший меня. Позже он много раз являлся мне во сне и говорил со мной. Он-то и поведал мне эту легенду.

Девушка хмыкнула, вспоминая свои сны о волке. Ее ведь он тоже укусил во сне, а потом пришел и второй раз. Вот только он не разговаривал с ней. Зато очень неприятно смеялся...

— Много лет назад, — тем временем рассказывал Сандро смутно знакомую Кире легенду, — еще до времен существования науки и даже письменности на Земле жило множество непохожих на нас разумных существ, которых теперь мы считаем мифическими. Они никогда не были опасными для людей, но люди боялись их и потому жестоко уничтожали. Тогда погибло много рас и племен...

— И драконы? — перебила Кира, осознав на что так похож рассказ парня.

— Почему тебя это интересует? — переспросил Сандро, удивленно изогнув бровь.

— Твой рассказ похож на легенду о появлении созвездия Дракона, — смутилась Кира, вспомнив, как смотрела на звездное небо в первую ночь.

— Похож, — с мягкой улыбкой согласился Сандро, — но лишь оттого, что случился в те же времена. Тогда, как я уже говорил, погибло много рас и племен: тогда же погиб и последний дракон, душа которого стала созвездием, и все единороги, чьи души, обретая крылья, превращались в пегасов, да и пегасы тоже канули в лету, как и многие-многие другие мифические существа, отдавшие жизни в кровавую дань человечеству. Оборотни не стали исключением. Они уничтожались еще безжалостней и беспощадней, пока, наконец, не исчезли с лица Земли. Не знаю, как в других местах, но в этом лесу вожак оборотней не пожелал покидать родного края. Его неприкаянная душа и по сей день бродит по лесу, мстя людям. Упокоится она лишь тогда, когда избранные им из рода людей искупят вину своих предков, возродив племя оборотней.

— Это уже больше похоже на пророчество, — пробормотала Кира.

— Называй, как хочешь, — равнодушно пожал плечами Сандро. — Все равно мы уже отмечены им. Это нам суждено исправить ошибку предков и возродить его племя. Он избрал нас, — голос Сандро стал грустным, — и от этого проклятия, поверь мне, уже нельзя избавиться. Укусив, он сделал из нас оборотней!

— Но меня никто не кусал! — в отчаянии воскликнула девушка.

— Да? А откуда же тогда взялись шрамы на твоей руке? — язвительно поинтересовался собеседник. — Не забывай, он дух! Он способен влиять на нас через сны.

— Не может этого быть! Так не бывает! — со слезами на глазах спорила Кира, цепляясь за последние крохи здравого смысла, потому что знала, что если поверит в эту историю хоть на мгновение, то никогда не сможет вернуться к прежней жизни. Конечно, в глубине души она осознавала, что уже ничего не сможет изменить, но все равно не хотела в верить.

— Тебе нужно время, — сочувственно покачал головой Сандро, который сам когда-то так же отказывался принять очевидное. — Сегодня я отведу тебя с подругами домой. Хотя ты и сама бы прекрасно ее отыскала.

— Как? Я ведь вчера не смогла!

— Смогла... Вчера я указал тебе дорогу сюда.

— Сюда?! — разозлилась Кира, но сразу сникла: — Но ведь я все равно бы не дошла, если бы не волки.

— Тебе надо было просто немного помочь, — ухмыльнулся Сандро.

— Так это был ты! Но зачем ты привел нас сюда, а не отправил домой?

— Потому что... — он запнулся. — Потому что ты должна была узнать правду. Я не мог просто так отпустить тебя. К тому же, — его лицо озарила лукавая улыбка, — ты мне понравилась! Единственная за все мое пребывание здесь.

— Но ведь ты здесь никого почти и не видел! — растерялась девушка.

— Ошибаешься! — довольно опроверг Сандро. — Ночью я могу оборачиваться волком и уходить на большие расстояния, так что я обошел много мест в поисках своей единственной. Я так долго ждал тебя!

Это внезапное признание смутило Киру. Ее щеки залились румянцем, и она поспешно отвернулась, чтобы скрыть это.

— А знаешь, Кира, — заметив смущение девушки, Сандро сменил тему, — Сандро — это не нестоящее мое имя.

Она резко обернулась, непонимающе глядя на молодого человека и совсем позабыв о испытываемой минуту назад неловкости .

— Меня раньше звали совсем иначе. Это имя мне дал тот дух при перерождении. Он сказал, что человек и волк, живущие в одном теле, должны иметь разные имена. Моего волка зовут Сандро... Хм, я так привык к этому имени, что уже не хочу зваться как прежде, — задумчиво закончил он.

— А я? — выдержав паузу, поинтересовалась Кира. — Какое имя дух выбрал для меня?

— Сателла.

— Красивое...

— Как и ты. Оно тебе подходит.

Кира хотела возразить, но ей помешало появление в комнате Бэты.

— Доброе утро! — поприветствовала старушка. — Я рада, что вы нашли о чем побеседовать. Как ты себя чувствуешь, доченька?

— Спасибо, лучше! — благодарно отозвалась девушка и зачем-то добавила: — Хотя я до сих пор не верю в то, что все это правда.

— Для этого время надобно, — повторила недавние слова брата Бэта. — Сандро-то тоже тяжко переживал перемену. Да ему пришлось потруднее.

— Неужели? — Кира не смогла удержаться от сарказма.

— Понимаю, что для тебя это звучит диковинно, да ему и вправду тяжелее было. Он ж ведь первым стал и живет один так уже почти век целый.

— Но у него же есть ты, Бэта! — возразила девушка.

— Я? — удивилась хозяйка. — А что я? Я всего лишь человек. Как можно мне понять терзания оборотня?

Кира промолчала. Ей больше не хотелось обсуждать эту тему. Слишком болезненной она была для нее.

* * *

Минуты текли мучительно долго. Бэта хлопотала по дому. Ева и Лилия безмятежно спали, не подозревая о терзаниях подруги, а Кира сидела на крыльце дома и, наблюдая, как Сандро колет дрова во дворе, размышляла над своими проблемами. Она никак не могла понять, почему дух того оборотня выбрал именно ее? Как ему удалось все так верно рассчитать? Ведь Сандро ей несмотря ни на что нравился, и если верить его словам, то и она ему тоже. А еще она не могла понять, почему верит этим людям. Но она им верила. Вот только смириться со своей судьбой, в которой будущее выбрали за нее, она пока не могла. Да и сможет ли когда-нибудь?

— Кира, — позвал ее сзади голос Лилии.

— Как хорошо, что ты уже встала, — не оборачиваясь и не отводя взгляда от Сандро, сказала Кира. — А Ева еще спит?

— Она тоже встала, — ответила Лилия, проследив за взглядом подруги и понимающе хмыкнув. — Бэта просила позвать тебя. Она накрыла на стол.

— Да-да, сейчас приду, — рассеянно отозвалась девушка.

Лилия, еще раз хмыкнув, удалилась. Кира встала, намереваясь последовать за подругой, и в этот момент Сандро обернулся и, поймав на себе взгляд Киры, улыбнулся ей. Девушка покраснела, почувствовав себя так, словно ее поймали за подглядыванием в замочную скважину, отвернулась и, вздохнув, ушла в дом. Позавтракали молча. Потом появился Сандро и объявил, что пора бы уже идти, иначе к вечеру не доберутся.

Путь и правда занял много времени. Сандро уверенно шагал впереди, рядом с ним семенила любопытная Ева, чуть позади приотстала, чтобы не мешать подруге, Лиля, а Кира уныло плелась в самом конце. Ева постоянно пыталась флиртовать с Сандро, но он очень холодно встречал все ее попытки и лишь изредка оглядывался на Киру, которая сразу отводила глаза в сторону. Вечер постепенно стал окутывать землю. Вскоре вдалеке послышался шум моторов автомобилей, внушая девушкам все больше оптимизма, а когда солнце опустилось к самому горизонту, показалась, наконец, и опушка. Счастливая Лилия, забыв обо всех, упорхнул вперед, к выходу из ловушки, которой для них оказалась лесная чаща. Ева немного поколебавшись — ей не терпелось побыстрее выбраться из надоевшего плена деревьев, но не хотелось покидать Сандро — в конце концов тоже убежала к опушке, перед этим тепло попрощавшись с проводником. Сандро остановился, дожидаясь Киру. Поравнявшись с ним, она тоже остановилась.

— Ты не проводишь нас до опушки? — бесцветно спросила она.

— Мы уже на опушке, — так же ответил он.

— Жаль, — грустно улыбнулась Кира и, не прощаясь, пошла к остальным.

— Прощайте, девушки! — крикнул вслед Сандро и тихо добавил: — До встречи, Сателла.

Кира услышала предназначенные ей слова и счастливо улыбнулась, но оборачиваться не стала, только так же тихо ответила:

— До встречи, Сандро...

Когда девушки уже достаточно далеко отошли от опушки, Ева, сгорая от нетерпения, полюбопытствовала у Киры:

— А почему он так странно с тобой попрощался?

— Он со мной и не прощался.

— Повезло! — завистливо вздохнула Ева.

— Не то слово, — неопределенно отозвалась Кира и оглянулась. Лес стоял неприступным темным массивом. За ближайшими стволами деревьев не видно было ничего. Ничего кроме двух горящих желтым блеском глаз. Улыбаясь, Кира подняла руку в прощании. Она знала, что это Сандро наблюдает за ней. А еще она знала, что когда-нибудь вернется сюда... в этот лес... к Сандро...

Часть II

Обреченная стать королевой

Вечный изгой, и проклята кровь,

Душа рвется во тьму лесов,

Вой из груди вырывается вновь,

Шерстью обрастает кожный покров.

Зверь в тебе поселился навек!

Он будет грызть и рвать все внутри,

Ведь ты теперь уже не человек...

Но и ты достоин жить! Верь и живи!

Ты бессмертный обитатель веков,

Ты порождение ночи, серая тень,

Ты вольный дух и хозяин лесов,

Ты зверь, ты волк, ты оборотень!

Ночь... Она оглядывается по сторонам и в ужасе понимает, что находится в темной чаще леса... Вокруг никого нет, но где-то вдалеке слышатся голоса ее подруг... Они зовут ее... Она хочет пойти к ним, но стоит ей сделать шаг и деревья перед ней смыкаются в непреодолимое препятствие... Голоса начинают удаляться... Она в панике кричит, но голос ее не слушается, и изо рта вырываются лишь хриплые звуки... Потом все стихло... Она осталась одна... В наступившей тишине она слышит, как ее сердце начинает бешено колотиться, и его удары гулким эхо раскатываются по лесу... Чувство страха накатывает с новой силой... Она ощущает на себе чей-то взгляд, но во внезапно сгустившейся тьме становится невозможно разглядеть даже стоящие рядом деревья... Где-то позади раздается приближающийся хруст сухих веток... Она резко оглядывается, и всепоглощающий, первобытный ужас пронзает ее насквозь... Из темноты выплывает пара огромных нечеловеческих глаз... Ноги сами понесли ее прочь... И сразу же вслед ей взорвался оглушительный, разрывающий душу, дикий вой... Тьма окутывала ее со всех сторон, а горящие глаза то там, то здесь появлялись на ее пути... Она бежала, ничего не видя перед собой, спотыкалась, падала, вставала и снова бежала... Сзади все время слышался скрежет когтистых лап по твердой земле... У нее в ушах прозвучал шепот Сандро: "Вернись ко мне"... И неожиданно прямо перед ней из ниоткуда возник огромный белый волк... Не успев остановиться, ее ноги заскользили по сырой почве, и она приземлилась всего в одном шаге от ужасного зверя... "Сателла!" — низким басом, смешанным с рычанием, пророкотал зверь и бросился на нее... Острые когти вонзились в мягкую плоть, и ее обдало горячим дыханием... В последний момент она увидела надвигающуюся на нее раскрытую волчью пасть с длинными белыми клыками...

Кира проснулась, дрожа от страха, пот лил с нее ручьями, сердце бешено колотилось, а все тело сковала невероятная усталость. Опять этот сон! Снова лес, снова волк и снова Сандро. Этот кошмар мучил ее каждую ночь, заставляя просыпаться в холодном поту. С того времени, когда она с подругами заблудилась в лесу, а оборотень оставил свою метку на ее правом запястье, прошло уже три полнолуния. Но Кире становилось все труднее бороться с собой. Внутри нее просыпалось что-то нечеловеческое, что-то безжалостное и беспощадное. То, что однажды вырвется на свободу и заставит ее перейти грань, отделяющую существование от последующего кошмара. Для полного обращения в оборотня ей осталось лишь вкусить плоть первой жертвы, а это могло произойти очень скоро. При полной луне ее безжалостно терзали навязчивые воспоминания, непонятные ощущения и невыносимые боли, и каждое полнолуние зверь внутри нее становился все сильнее. Кира знала, что четвертого полнолуния ей не пережить. А ведь оно должно наступить уже следующей ночью...

Она села в кровати и прошептала дрожащим голосом, стирая влажной рукой пот с бледного лица:

— Нет...я не хочу...

В ответ наступила лишь звенящая тишина. Кира устало плюхнулась на подушку и уставилась в потолок невидящими глазами. За окном начало светать, а когда первые лучи утреннего солнца коснулись ее затуманенного взора, она, наконец, решила, что будет делать. Она будет бороться и не позволит судьбе взять над собой верх. Кира знала только одного человека, способного помочь ей. Вернее даже не человека. Ведь только оборотень, однажды уже переживший обращение, сможет уберечь ее от самой себя.

Решение было принято. Назад дороги быть не могло. Она уйдет в лес и больше никогда не вернется сюда... к цивилизации. Но что-то не пускало ее просто так, не попрощавшись. Именно поэтому Кира решила прогуляться по городу в последний раз.

В это утро погода выдалась прекрасной. Светило солнце, легкий морозец наконец-то до конца сковал реку льдом, а снег белой шапкой накрыл город. Но для Киры все вокруг было плохо: солнце слишком яркое, ветер слишком сильный, снега слишком много, а люди... Прохожие вообще больше всего досаждали Кире, поэтому она бродила безлюдными переулками. Голова болела, ноги стали ватными, глаза слипались от усталости, и небольшой озноб заставлял постоянно мерзнуть, но Кира знала, что у нет температуры, и она не больна. Она проклята, и это проклятье ее сильно изматывало. Она почти не спала, стала бледной и сильно похудела. Больше всего на свете Кира хотела вернуть все назад, стать такой как прежде. Но ничего уже нельзя было изменить. Надежда давно покинула ее, но она все равно продолжала бороться. Конечно, по легендам не прошедшего полное обращение еще можно спасти. Для этого надо всего лишь убить оборотня, оставившего метку. Однако Кира получила метку не от оборотня, а от духа оборотня. Кира не знала, как убить того, кто уже мертв! Отчаянье — это все, что она могла испытывать. Другого способа вернуть свою жизнь не существовало. Не стать монстром могло помочь разве что самоубийство, но это слишком дорогая цена. К тому же волк внутри нее никогда не позволит этого сделать.

С такими невеселыми мыслями Кира шла по улице, не замечая ничего вокруг. Не заметила она и того, что впереди начиналась скользкая дорожка. Ступив на гололед, она поскользнулась и не смогла удержать равновесие. Падение было болезненным: сначала коленка, затем локоть... Но и это оказалось не все! Сумочка раскрылась от удара об землю, и все ее содержимое высыпалось наружу, а сама Кира проехала несколько метров по скользкому льду и распласталась на животе. Однако, как оказалось, это было не самое страшное. Подняв голову, Кира обнаружила, что лежит у ног незнакомого молодого человека. Краска смущения залила ее лицо. Незнакомец улыбнулся и подал ей руку.

— Позволь, я помогу! — любезно предложил он.

— Спасибо, — коротко поблагодарила Кира, принимая помощь.

Почувствовав, наконец, под ногами твердую землю, Кира позволила себе получше рассмотреть юношу. Он казался немногим старше ее, высокий, представительный, светловолосый, с какой-то царской статью, довольно милой внешностью и приятными чертами лица, но в голубых глазах его светился странный холод, от которого у нее по спине побежали мурашки.

— Сильно ушиблась? — с участием спросил молодой человек.

— Нет... то есть да... ну... я хотела сказать не очень...

Пытаясь скрыть растерянность и внезапно нахлынувшие ощущения, она отвернулась и взялась за рассыпавшиеся вещи. Незнакомец присел рядом, помогая собрать разбросанные по земле предметы. На мгновение их глаза встретились. Кира снова смутилась и отвела взгляд, почувствовала, что ее щеки снова начинают краснеть. От досады на саму себя она стала все быстро сгребать в сумочку, но из-за резкого движения рукава ее куртки завернулись, обнажая белые шрамы на правой руке.

— Тебя покусала собака? — удивленно спросил молодой человек.

— Собаки... волки... Какая разница?! — черезчур резко ответила Кира, быстро одергивая предательский рукав.

— Ну, не скажи! — спокойно возразил молодой человек, с королевской невозмутимостью игнорируя внезапную вспышку злости собеседницы, хотя в глазах его Кире привиделся странный зловещий огонек, который промелькнул и исчез буквально за доли секунды. — Разница довольно большая.

Девушка промолчала и разговор оборвался сам собой. Когда вещи были, наконец, собраны, Кира поднялась и отряхнулась. Незнакомец тоже встал, взглянул на Киру, улыбнулся и представился:

— Кстати, меня Хастнер зовут.

— Какое необычное имя, — удивилась она и робко улыбнулась в ответ. — Кира.

Внезапное ощущение дежа-вю и чувство, будто она знает этого человека, накрыли ее с головой, застав врасплох. Но, быстро справившись с собой, Кира поторопилась распрощаться со случайным знакомым, в котором, на ее взгляд, было слишком много странностей:

— Извини, мне надо идти.

— Может, мы еще увидимся? — спохватился он.

— Нет, не думаю...

На прощанье Кира еще раз улыбнулась, правда, на этот раз печально, и продолжила свой путь. Хастнер не стал ее догонять. Он лишь посмотрел ей вслед и тихо зловеще пообещал:

— Мы еще встретимся, Кира. Скоро... очень скоро...

В глазах его полыхнул недобрый огонь, а на губах проявилась таинственная и несколько пугающая хищная улыбка, которую Кира, впрочем, уже не увидила, как не услышала и его странных слов.

Домой девушка вернулась только под вечер. Прогулка неожиданно для нее самой затянулась надолго. Слижком уж трудно было прощаться с привычной жизнью, с городом, где родилась и выросла, и куда никогда уже не вернется, с самой своей сущностью и с самой собой. Кира понимала, что выбирая жизнь с Сандро, она навсегда расстается с человечностью. Но несмотря на принятое решение, последовать ему по-настоящему было сложно... и страшно. Поэтому она и блуждала по знакомым улочкам, воскрешая в памяти картины прожитых здесь лет и оттягивая до последнего решающий шаг. Сумерки уже начали сгущаться, окутывая город непроницаемым покрывалом. Большая желтая луна не спеша выплывала из-за горизонта. Стремительно приближалось полнолуние.

Кира уже начала ощущать отголоски тех мучительных болей, которые испытывала в такие ночи. Шрам на запястье давно горел нестерпимым огнем, который вскоре превратится в непреодолимый. Ноги подкашивались от усталости, с утра ватные, теперь они стали словно дерево. К тому же ее все время клонило вперед, словно бы неведомая сила заставляла встать на четвереньки. В голове грохотал сумасшедший ансамбль: разогнавшаяся кровь с жуткой силой била в виски, в ушах стоял звенящий шум, а глаза застлала невидимая пелена, сквозь которую мир виделся туманным и серым. Ломота во всех суставах не давала покоя. Чувства обострились. Киру бросало то в жар, то в холод. И в довершение всего появился необузданный, жгучий, всепоглощающий голод.

Схватив заранее приготовленную сумку с вещами, Кира забросила ее за плечо и вышла из квартиры, даже не позаботившись о том, чтобы закрыть за собой дверь на ключ. Она сюда больше не вернется...так зачем соблюдать эти условности?! У нее не было времени. Каждая минута теперь была не в ее пользу. Время утекало... И она не хотела тратить его на бесполезную возню с замком, от которого все равно ей уже было мало проку. Кира выскочила на улицу и, не разбирая дороги, уверенными шагами направилась в ночь. Больше сомневаться и медлить она не могла. Она даже не заметила, как проскочила мимо двух своих лучших подруг, ошарашено посмотревших ей вслед. Ей уже не было дела до них. Ей не было дела ни до кого. Она хотела лишь одного — быстрее добраться до маленькой избушки Сандро, где не надо будет страшиться за свое будущее, ведь оно должно стать таким простым и понятным. Она не знала дорогу... не могла вспомнить. Но она шла вперед, доверяя своим инстинктам, обострившимся в эту ночь. Однажды Сандро сказал, что у нее хороший нюх. Ей оставалось надеяться, что он был прав.

Занятой своими терзаниями Кире было не до подруг, но Ева и Лилия не собирались мириться с подобным невниманием девушки. Они, не сговариваясь, бросились за ней.

— Кира! — крикнула Лилия, но ее возглас потонул в ночи, так и не достигнув ушей, которым предназначался.

— Куда же она в такую "рань"? — на ходу саркастически поинтересовалась Ева. — Да еще и с вещами!

— Действительно... — задумчиво пробормотала Лилия.

— Давай проверим? — заговорщически предложила Ева.

— Ты что, предлагаешь следить за подругой?! — вспылила Лиля.

— Угу, — угрюмо произнесла Ева.

— Отлично! — на лице Лилии расплылась хищная улыбка.

А тем временем Кира продолжала идти, даже не догадываясь о планах коварных подруг. Мимо проносились машины, пробегали люди, проплывали дома. Но Кира не обращала на них внимания, полностью погрузившись в свои мысли, которые хоть немного отвлекали от болезненных ощущений. Она боялась... Боялась, что не сможет найти то место, боялась заблудиться, но больше всего она боялась, что потеряет контроль над собой прежде, чем выйдет из города. Ее глазам вдруг ясно предстала воображаемая картина, как она набрасывается на ближайшего прохожего, раздирая своими еще не до конца преобразовавшимися клыками живую плоть под оглушительные вопли разбегающейся толпы. Эта картина привела ее в ужас, и она поспешно тряхнула головой, чтобы отогнать страшную мысль и развеять видение.

Вскоре город закончился, и навстречу выплыл величественный и зловещий ночной лес. Кира вздохнула с облегчением. Теперь уже можно не бояться, что случайный прохожий попадет под неуправляемую ярость Сателлы. Но по-прежнему оставался вопрос — где искать землянку Сандро. А луна поднималась все выше. Уже совсем скоро она окажется в зените, и тогда полнолуние окончательно вступит в свои права. Не раздумывая ни минуты, Кира почти бегом ринулась в лесную чащу...

Ева и Лилия обомлели, увидев, как Кира скрылась в лесу. Они ожидали всего, чего угодно, кроме этого. Хотя с некоторых пор они перестали удивляться поведению подруги. Тогда, после памятной осенней прогулки по лесу, где они познакомились с местным лесничим, Кира резко изменилась. Причем не в лучшую сторону. Спокойная и рассудительная девушка превратилась в нервную и вспыльчивую особу, подчас абсолютно невыносимую. Ева списывала это на тоску от разлуки с Сандро, в пылком чувстве подруги к которому она не сомневалась. Лиля склонялась к помешательству на почве пержитого в том самом лесу. Но в одном их мнения сходились. Они обе считали, что Киру надо спасать, и чем больше их подруга чудила, тем крепче становилась их уверенность в своем решении. Поэтому сейчас им хватило одной секунды, чтобы решиться. Быстро переглянувшись испуганными взглядами, они сломя голову бросились за подругой.

Едва вступив под полог безлиственного леса, Кира почувствовала некоторое облегчение. И хотя голые ветви не могли скрыть от глаз желтый диск луны, все же стало намного темней. Положившись на свое чутье, Кира последовала вглубь изобилующей шорохами темной чащи. Ветер, зловеще завывая, проносился по лабиринту, сплетенному из древесных стволов, остервенело терзая покрытые инеем ветки, раздувал вокруг снежные вихри и, врезаясь в обмерзшее лицо, приносил много незнакомых запахов. Среди них оказался до боли знакомый, узнаваемый настолько, что не осознать это было невозможно. Однако Кира не смогла определить чему или кому он принадлежит. Только чем больше она его вдыхала, тем сильнее разрастался голод, и тем быстрее она теряла над собой контроль. Медленно и бесшумно, как охотник подкрадывается к жертве, Кира стала пробираться к цели. Дав волю звериному инстинкту, она тем самым подтолкнула обращение. Глаза, отражая бледный свет луны, светились желтым блеском, уши заострились, клыки увеличились настолько, что впивались в губы, пальцы заканчивались уже не аккуратными ногтями, а жесткими острыми когтями. Сознание стало затуманиваться, реальность воспринималась отрывочными видениями. Она шла по лесу, ощущая знакомый дурманящий запах, который с каждым шагом становился все сильней. Она могла чувствовать, но уже не могла управлять собой. Кира шла, наблюдая за всем словно бы со стороны.

Двое ее подруг, практически ничего не видя в темноте, отважно следовали за скрывшейся в темноте Кирой. Бредя по заснеженной лесной чаще почти вслепую, они то и дело натыкались на кусты и деревья, цепляясь за их острые ветки. Вскоре, исцарапавшись в кровь, они все же решили остановиться. Поднималась метель, быстро заметая оставленные на снегу следы, что делало бесполезным преследование Киры, в то время как ее уже не было ни видно, ни слышно, да и они сами рисковали заблудиться. Но стоило им только подумать об этом, как вдруг совсем неподалеку раздался какой-то невнятный шум — что-то очень похожее на шаги — и послышалось глухое рычание.

— Кто здесь? — испуганно пискнула Ева, в панике озираясь по сторонам, но решительным образом ничего не видя из-за сплошной стены пушистых снежных хлопьев и ночной темноты.

— Кира? — неуверенно позвала Лилия, помня о том, как Бэта говорила, что здесь не водятся хищники.

И в этот момент, услышав знакомые девичьи голоса, Кира все поняла! Она поняла, что запах этот не что иное как запах крови... причем крови ее лучших подруг... Но она поняла это уже слишком поздно, когда ничего нельзя было уже изменить! Последнее, что запомнила Кира перед тем как потерять сознание — это искаженное ужасом лицо девушки, душераздирающий вопль и солоноватый привкус во рту...

Кровь... повсюду кровь... Она замечает лицо... такое знакомое... оно тоже в крови... В ужасе она отворачивается, но перед глазами предстает еще более жуткая картина. Та, другая, лежит в луже крови изувеченная... растерзанная... Кровь... повсюду кровь... Идет снег... красный снег... Она смотрит на свои руки и крик ужаса застревает у нее в горле. Ее руки покрыты шерстью... они в крови... Нет... это уже не руки... Ноги подкашиваются, и она падает на колени... Внезапная тошнота подступает к горлу... Она зажимает рот рукой, но в ужасе отдергивает ее... На ее губах тоже кровь... Она хочет встать... но ничего не получается... тогда она начинает пятиться назад на четвереньках... Неожиданно ее спина упирается во что-то... во что-то теплое и мягкое...Она оборачивается... и снова ужас пронзает ее... Над ней возвышается огромный белый волк... Ей кажется, что его губы растянуты в ехидной ухмылке... Затем наступает темнота...

Кира очнулась, но не стала открывать глаза. Голова болела, все тело ломило, словно она побывала в мясорубке, а во рту до сих пор ощущался неприятный привкус крови. Ее разум сковало, воспаленное сознание отказывалось воспринимать события прошедшей ночи. Это должен был быть просто сон, это не могло произойти на самом деле. Но только что-то внутри нее подсказывало, что привидившийся кошмар — правда. Что-то внутри нее изменилось.

Почувствовав мягкость постели под собой и ласковое касание льняных простыней, Кира удивленно выдохнула. "Как я здесь оказалась?! Значит это был сон? Всего лишь сон..." — пронеслись в гудящей голове облегченные мысли и радостно заколотилось сердце в груди, почти мгновенно замерев и испуганно затаившись. Что-то все равно было не так. К тому же рядом кто-то сидел, а значит она никак не могла оказаться в собственной квартире. Разве что вор забрался к ней и теперь мирно сидит на краешке кровати... Бред! Да и не похоже это жесткое ложе на ее уютный диван.

— Сандро? — слабым голосом робко позвала Кира, приоткрывая глаза.

Яркий солнечный свет заливал небольшую комнатушку, пробиваясь сквозь единственное маленькое окошко с полуприкрытыми ставнями. До боли знакомая обстановка. Кира уже была здесь. Сердце болезненно и в то же время с надеждой сжалось, лишая всякой возможности нормально вдохнуть. Ее беспокойный взгляд судорожно метался с одной вещи на другую, воскрешая в памяти каждую знакомую деталь вплоть до размазанного пятна на стоящей рядом с кроватью грубо сколоченной тумбочке. Ничего не изменилось! Эта была все та же комната, в которой однажды Бэта поведала ей свою историю — историю о брате оборотне. Вскоре взгляд Киры непроизвольно наткнулся на темную фигуру сидящего на краю постели человека. Хотя человека ли? Она, до рези напрягая глаза, попыталась рассмотреть его лицо, но не смогла — солнце било в спину гостя (или скорее хозяина этого дома), оставляя его самого в тени.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо осведомился приятный мужской голос.

Кира похолодела. Этот голос принадлежал не Сандро. Но при этом казался очень знакомым... Резко сев в кровати, хотя тело и протестовало, Кира снова пристально вгляделась в лицо незнакомца и тут же отпрянула к стене от внезапного ужаса, охватившего все ее существо. Она узнала незнакомца. Милая внешность и холодный взгляд... без сомненья это был он... Хастнер!

— Ч-что...т-ты здесь...д-делаешь?! — Кире хотелося выкрикнуть эти слова, возмутиться, закричать наконец, но возглас получился хриплым и заикающимся.

— Тише! Не надо, — успокаивающе проговорил он. — Ты еще слишком слаба. Первое обращение отнимает много сил.

В ужасе Кира попыталась отскочить в сторону. Безуспешно. Силы предательски покинули ее, словно бы их и не было никогда. В глазах потемнело, и непреодолимая усталость повалила ее на подушку.

— Кира! — в тревоге воскликнул Хастнер, подхватывая ее под спину, чтобы поддержать, но девушка с непонятно откуда взявшейся силой оттолкнула чужую руку.

Хастнер грустно вздохнул и порывисто встал.

— Я не причиню тебе вреда, поверь!

Девушка лишь метнула в него злобный настороженный взгляд из-под рестниц, на что он снова вздохнул. Нервно потер переносицу, собираясь с мыслями, и решительно обернулся к Кире.

— Помнишь ту легенду, что поведал тебе Сандро? — заглянув ей в глаза, серьезно спросил Хастнер.

— Откуда ты... — поразилась девушка, но молодой человек не дал ей договорить, бесцеремонно и непререкаемо оборвав на полуслове.

— Не важно! Знаю и все. Так помнишь или нет?

Подавив разражение и нехорошее предчувствие, вызванное резкостью Хастнера, Кира неуверенно кивнула, хотя саму легенду припоминала лишь в общих чертах, да и то только потому что та смутно походила на любимую ею сказку о созвездии Дракона.

— Это не настоящая легенда, — заявил он.

Кира повернула голову в сторону Хастнера, в удивлении вскинув брови. Хастнер улыбнулся. Так тепло и ослепительно, что девушка ощутила, как ее сердце бешено заколотилось.

— Хочешь, я расскажу то, что было на самом деле? — вкрадчиво поинтересовался он.

В душе Киры кольнуло подозрение, по спине промаршировала стая мурашек, а необъяснимая тревога внезапно и почти беспричинно обуяла ничего не понимающее в происходящем сознание. Но она не отвела взгляда от Хастнера, молча побуждая его продолжить. Уголки его губ опустились и, устремив взор куда-то вдаль за окно, он заговорил тихим спокойным голосом:

— Я расскажу тебе всю легенду целиком. Только прошу, дослушай до конца, и тогда ты все поймешь! Итак...

Много, очень много лет назад, еще до времен существования науки и даже письменности, во времена, когда еще не был придуман календарь и не велся счет дням, на земле жили необычные создания, в существование которых теперь не верит никто. Они всегда пугали людей, живших в то время, своей непохожестью на них, и потому люди, будучи еще дикарями и варварами, истребляли волшебных существ, не понимая своей жестокой ошибки. Они устраивали охоту на мифических, теперь уже мифических, созданий, обладающих разумом, среди которых были и ужасные, устрашающие и даже кровожадные хищники, но были и мирные, безобидные и прекрасные существа, вот только охотники не щадили ни тех, ни других. Тогда погибло много рас и племен, отдавших свои жизни в кровавую дань человечеству. Оборотни не стали исключением. Наоборот, их уничтожали еще безжалостней и беспощадней, пока они, наконец, не исчезли с лица Земли... Так думали люди. Но они ошибались! Последний из рода оборотней все же выжил. Его отец, предводитель племени, заключил сделку с великим магом. Он продал ему душу в вечное служение ради спасения своего рода. Маг выполнил свое обещание. Он превратил принца оборотней в бесплотного духа до тех пор, пока род людской не искупит свою вину перед родом оборотней. И сказал маг последнему оборотню, принцу племени, духу бесплотному: "Ровно через пять тысячелетий на Земле появится избранная из племени людей. Ей суждено будет стать королевой, возродившей твое племя. Остальные же не рожденные оборотнями — люди, на ком ты оставишь свою метку, будут становиться твоими верными слугами ровно на сотню лет, после чего души их, освобожденные от проклятия, упокоятся на века. И лишь избранная получит метку навсегда, а ты сможешь вернуться из мира теней". И вот прошло ровно пять тысяч лет, и появилась ты, избранная из людей, королева, которой суждено возродить род оборотней. И вернулся принц из мира теней!

Взгляд Хастнера переметнулся в сторону Киры. В его глазах полыхало пламя, а на лице расплылась странная пугающая до дрожи улыбка. Кира зябко передернула плечами. Эта версия легенды ей не нравилась абсолютно. Она ее пугала. Намного легче было принять слова Сандро. Девушка уже почти смирилась с тем, что ей суждено быть с ним. По крайней мере он тоже когда-то был человеком. Да и что скрывать от самой себя, Сандро нравился ей. Даже спустя несколько месяцев он постоянно занимал ее мысли. Теперь же оказалось, что коварное пророчество сулило ей жизнь с истинным оборотнем и более того с давно умершим. От такой перспективы немудрено и с ума сойти. А с чего она вообще верит Хастнеру? Кто он? Что ему надо? Что он сдесь делает в конце концов? И откуда так много знает?

— Откуда? — дрожащим голосом просипела она, до последнего цепляясь за надежду, что Хастнер всего лишь глупо пошутивий знакомый Сандро. — Откуда ты все это знаешь?!

Он усмехнулся. Выдержал томительную паузу, за которую Кира обзавелась не одним седым волосом, прежде чем выдал окончательно добившую девушку фразу:

— Потому что принц... ЭТО Я!

В наступившей после признания тишине потонули все звуки, и только размеренное дыхание нарушало неестественное напряженно молчание. Кира медленно потерла виски, пытаясь безуспешно избавиться от уже надоевшей головной боли, и устало закрыла глаза. Она итак пережила достаточно много за последние сутки. Теперь еще и это. У девушки не осталось сил воспринимать больше чтобы то ни было.

— Где Сандро? — хриплым, неживым голосом спросила она, чтобы хоть как-то отвлечься от разом навалившихся на нее проблем.

— Что? — ошеломленно переспросил Хастнер. Он ожидал взрыва эмоций, неверие, непонимание, но вопрос Киры поставил его в тупик.

— Сандро... где он? — терпеливо повторила Кира, снова рефлекторно массируя виски, хотя это абсолютно не помогало ей унять шум в голове или хотя бы сосредоточится.

— Этот смертный? — удивленно вскинул бровь Хастнер. — Почему тебя так интересует его судьба?

— Ты не ответил на мой вопрос!

Хастнер широко улыбнулся.

— А ты упрямая, — протянул он. — Мне это нравится!

И снова Кира подумала, что у него ослепительная улыбка. Вот только его слова ей совершенно не понравились, зато сердце отчего-то заколотилось в груди, а уголки губ непроизвольно поползли вверх, отвечая на улыбку собеседника. Собственная реакция на едва знакомого блондина вызвала в девушке раздражение. Да что с ней такое?!

— Хорошо, я отвечу на твой вопрос, хотя и не понимаю зачем это, — снисходительно решил Хастнер, не замечая или делая вид, что не замечает терзаний Киры. — Сандро в лесу. Охотится.

Молодой человек осторожно присел на край ее кровати, и его лицо вдруг приобрело серьезное до крайности выражение.

— Он тебе нравится? — заглядывая в глаза девушке, вкрадчиво поинтересовался он.

Кира угрюмо и стойко встретила взгляд Хастнера, но ничего не ответила. В комнате в очередной раз воцарилось напряженное молчание.

— Он тебе нравится, — спустя минуту утвердительно констатировал Хастнер без какого-либо намека на раздражение.

— Ты не злишься? — удивилась Кира.

— Я ожидал этого. И, конечно же, я не доволен, — сухим, лишенным эмоций тоном ответил Хастнер и самоуверенно добавил: — Но Сандро мне не соперник!

— Что ты собираешься с ним сделать? — вскинулась девушка, поражаясь силе собственного испуга. Она и не подозревала, насколько Сандро ей дорог.

— А разве это не очевидно? — равнодушно пожал плечами Хастнер.

Лицо Киры побледнело, а глаза заполнились слезами, когда она поняла, что имел ввиду принц оборотней. Девушка не хотела, чтобы Сандро пострадал из-за нее. Она вообще не хотела, чтобы с ним что-то случилось, но видела по глазам Хастнера, что тот не задумываясь убьет любого, кто встанет у него на пути.

— Не надо, — в отчаянии прошептала Кира, и две слезинки скатились по ее щекам.

На мгновение ей показалось, что комната заполнилась тихим утробным рычанием.

— Он бесполезен! — голос Хастнера изменился, в нем теперь слышалась ярость. — У него была только одна задача. Я обратил его для того, чтобы он помог тебе, моя королева! Он должен был быть рядом с тобой, охранять каждый твой шаг, помочь твоему обращению, пока я находился в мире духов. А он не справился даже с этим! Какой от него толк? Он мне не нужен! И я намерен сделать с ним то, что я делаю со всеми, кто не оправдывает моих надежд.

— Ты хочешь его убить, — печально всхлипнула Кира.

Не зная, как переубедить оборотня, она придвинулась к нему и умоляюще заглянула в глаза.

— Пожалуйста, Хастнер. Прошу тебя! Оставь ему жизнь!

— Ты просишь меня сделать то, что мне претит, — недовольно сквозь сжатые зубы отозвался блондин.

— Ты же сам говорил, что не рожденный оборотнем не проживет больше сотни лет. Так почему не дать ему возможность дожить свой век? — уговаривала Кира, судорожно подыскивая аргументы. Она была готова сделать все, что угодно, лишь бы Сандро остался жив.

— Почему? — насмешливо переспросил Хастнер. — Да потому, моя королева, что ты так яростно пытаешься его защитить!

— Ну пожалуйста, Хастнер! Ради меня.

Взревев раненым зверем, оборотень сорвался с места и уже на выходе из комнаты он прорычал:

— Я выполню твою просьбу. Я сделаю ВСЕ ради тебя! Но учти. Если я узнаю что-то, что мне не понравится... Я разорву его в клочья!

Дверь мягко захлопнулась, и Кира услышала быстро удаляющиеся шаги.

Весь день она провела в маленькой комнатке, рыдая в подушку. Ночь выдалась тяжелой и насыщенной кошмарами настолько жуткими и ужасными, что воспоминания о них разрывали душу. Слезы сами текли по ее щекам, а безудержные всхлипы прорывались сквозь пелену отчаяния. Когда пришел вечер, у нее больше не осталось сил даже на то, чтобы уснуть. Поднявшись с постели, Кира пошатнулась, но, ухватившись за спинку кровати, удержалась на ногах, пережидая приступ дурноты. Перед глазами все плыло, и каждый шаг давался с трудом. И все же она решилась выйти из опостылевшей комнаты, находиться дольше в которой стало невыносимо. Соседние помещения оказались пусты. В доме царила тишина и запустение, словно жильцы покинули родной кров. По углам лежала пыль, а большую часть мебели закрывали белые простыни. Раньше лесная избушка казалась Кире уютной и какой-то теплой, куда тянуло приходить снова и снова, теперь же отсюда хотелось уйти как можно быстрее, сбежать и никогда не возвращаться. Будто бы дом разом лишился души, если так можно сказать о простой землянке. Словно здесь не было хозяйки. Где же Бэта?

Выйдя на крыльцо, девушка снова пошатнулась, почувствовав сильное головокружение от невероятно сильного букет запахов, ударившего в чувствительный нос. Она и не подозревала, насколько обострилось ее обоняние. Впрочем, не только оно.

Ночь, окутывающая округу, плотным густым мраком опустилась на промерзшую землю. Гомон лесных жителей давно стих, и только редкие ночные обитатели нарушали зловещую тишину. Где-то совсем рядом слух Киры различил хлопанье крыльев. Должно быть, пролетела сова. А в другой стороне мягко хрустнул снег. Может это была мышь, спешащая укрыться в своей норе, а может и еще кто-нибудь. Это мало волновало Киру. Она недоверчиво всматривалась во мглу ночного леса, не в силах поверить своим глазам и удивляясь все больше. Ее зрение изменилось. Оно стало абсолютно другим. Она видела решительно все вокруг, словно бы светило яркое солнце, только краски отчего-то померкли. Черно-белый мир. Но такой отчетливый даже во тьме. Все ее чувства тоже стали не такими, как прежде. Мир теперь ощущался совсем по иному. Она стала другой. Отныне она оборотень, и ничто уже не вернет ее прежнюю. Так почему же это больше не пугает ее? Смирилась? Или просто... Просто ей неожиданно понравилсь произошедшие с ней перемены. А об их цене она старалась не думать. Слишком больно.

Сев на ступеньку и прикрыв глаза, Кира отрешилась от переживаний и тревог, позволив себе забыть на миг обо всем, погрузившись в умиротворяющий покой природы и удивительную гармонию новых чувств.

— Не спится? — прозвучал голос почти у самого ее уха.

Ей не надо было даже открывать глаза, чтобы понять, кто стоит рядом с ней. Кира их и не открыла. Незачем Сандро видеть ее заплаканные красные глаза.

— Не спится, — грустно вздохнула она.

Сандро присел рядом и тревожно вгляделся в бледное лицо девушки.

— Как ты? — участливо спросил он.

В ответ Кира лишь покачала головой. От теплоты такого родного и любимого голоса рядом слезы снова навернулись на глаза. С трудом сдерживаясь от рыданий, она еле слышно прошептала дрожащим голосом:

— Я — чудовище...

И все-таки разрыдалась. Не смогла совладать с собой. Слишком ярко в сознании заново возникла картина кровавой сцены прошлой ночи. Безудержные слезы захлестнули ее с новой силой. Сандро ничего не ответил. Он лишь ласково обнял ее за плечи и притянул к себе. Кира доверчиво уткнулась ему в плечо, и его куртка быстро намокла от горячих слез. Сквозь всхлипы вновь послышался ее слабый голос:

— Я убила их.

— Кого? — мягко осведомился Сандро, гладя ее рукой по голове, словно успокаивал маленького ребенка.

— Еву... и... Лилю... — рыдания стали громче.

— Это была не ты, — успокаивающим тоном произнес юноша и сильнее прижал ее к себе. — Это была Сателла.

— Но ведь Сателла — это я! — возразила Кира.

— Нет. Сателла — это зверь, который живет внутри тебя. А ты Кира — добрая и милая девушка, которую я однажды повстречал в лесу, и образ которой навечно останется в моем сердце!

И так тепло от этих слов стало на душе Киры, что слезы сами собой высохли. Теперь ведь уже ничего не изменишь. Да и тогда она не смогла бы сделать по-другому. Сандро прав. Там была не она. Не она терзала клыками подруг. Только от осознания этой истины черная ненависть к своему зверю затопила ее изнутри. Она поклялась себе, что больше никогда не позволит Сателле взять над собой верх. Никто больше не постардает от ее свирепой жажды крови. А прошлого не вернешь. Но тогда стоит ли его оплакивать? Стоит ли оплакивать мир, если вот он, рядом, в Сандро, которого она так неосмотрительно полюбила. Вопреки всему. Она потянулась к нему, чтобы окончательно стереть из сердца сомнения и боль, и... Внезапно в глубине леса раздался волчий вой, заставив ее вздрогнуть и спрятать лицо на груди Сандро. Отражаясь от стволов, вой пронесся по округе и взметнулся к небесам. Кира уже слышала этот вой... в своем сне, приснившемся накануне первой встречи с Хастнером. По коже у нее пробежали мурашки, и Кира еще сильнее прижалась к Сандро.

— Это Хастнер, — пояснил Сандро, почувствовав испуг девушки, и крепче обнял, будто хотел укрыть от всего мира. — Вышел на охоту.

Кира задрожала еще сильнее. В ее памяти всплыл недавний разговор с принцем оборотней и предостерегающая фраза, ясно намекающая на то, чтобы девушка держалась подальше от лесничего. А если бы Хастнер сейчас был здесь? Ведь он мог увидеть их вместе и тогда бы точно произошло непоправимое! Ей следует быть осмотрительнее. Она никогда не простит себе, если потеряет еще и Сандро.

— Может нам лучше уйти в дом? — предложила она.

Сандро согласно кивнул и, поднявшись сам, потянул девушку за собой. Оказавшись на ногах, Кира в очередной раз пошатнулась. Перед глазами все еще плясали круги от обилия непривычных чувств. Покачав головой, оборотень подхватил ее на руки и уверенно переступил порог дома.

— А где Бэта? — полюбопытствовала Кира, оглядывая тоскливое запустение комнат.

На лице Сандро промелькнула гримасса боли, но он быстро отвернулся и хмуро ответил:

— Он убил ее.

Приступ бешеной ярости застал Киру врасплох, и, не успев даже понять то, что говорит, она зло выпалила:

— И ты позволил ему это?!

Ее голос звучал странно и неприятно, и совсем непохоже на ее голос. Что-то отдаленно напоминающее волчий рык.

— А что я мог сделать?! — огрызнулся в ответ растерявшийся Сандро, боли в глазах которого значительно прибавилось от слов девушки. — Хастнер сильнее меня! Думаешь, мне приятно было смотреть, как умирает моя сестра?!

— Прости, — смутилась Кира, удивляясь своей внезапной вспыльчивости и тому, что могла упрекнуть в подобном Сандро. Похоже, Сателла начинала брать над ней контроль и проявлять себя не только в полнолуние. Что не добавляло мрачному настроению красок.

— Не стоит. Ты права. Я должен был попытаться ее спасти!

— Но ты бы погиб сам!

— И что? Зато моя совесть была бы чиста.

— Как это "и что"? — то ли ужаснулась, то ли возмутилась Кира. — А как же я? Если бы ты погиб, что бы было со мной?

— Но ведь ты же принадлежишь Хастнеру, — грустно отозвался Сандро.

— Я никому не принадлежу! — фыркнула Кира. — Зато мое сердце принадлежит тебе.

— Как и мое — тебе, — улыбнулся он. — Я люблю тебя, Кира.

Косой лучик утреннего холодного зимнего солнца, пробравшись сквозь оконное стекло, упал на лицо спящей Киры. Она улыбалась. Ей не снился кошмар, как обычно, ей вообще не снились сны в эту ночь. Именно поэтому она проснулась, наконец, отдохнувшей, в радужном настроении и даже в некотором роде счастливой. А может и оттого, что эту ночь она провела с Сандро, охраняющим ее чуткий сон. Впервые за последние несколько месяцев она спала так безмятежно.

Потянувшись как разомлевшая от ласки кошка, Кира открыла глаза, щурясь на яркое сонце. В комнате никого не было. Должно быть, Сандро ушел на рассвете. Сандро... От одного его имени сердце Киры замирало от восторга.

Она позволила себе еще немного поваляться в постели, прислушиваясь к шумам снаружи, но тишину ничто не нарушало. Благодать! Вскоре ей надоело просто лежать, и она решила выйти прогуляться. Однако едва открыв дверь, девушка поняла, что ошибалась, считая дом пустым. В комнате она заметила Хастнера. Принц оборотней тоже заметил ее, встал, поприветствовал наклоном головы и жестом указал на место за небольшим столом подле себя. Кира гордо прошествовала к предложенному месту и невозмутимо уселась на него. Хастнер тоже сел. Ненадолго воцарилось молчание.

— Позволь представить тебе твою новую фрейлину, моя королева, — заговорил первым Хастнер и хлопнул в ладоши.

На звук из соседней комнаты появилась девушка и застыла в почтительном полупоклоне-полуреверансе. Кира ахнула. Это была Ева! Оторопевшая и растерянная, она повернулась к Хастнеру с немым вопросом в глазах. Он снисходительно улыбнулся и пояснил:

— Вчера, охотясь в лесу, я наткнулся на нее. Она была едва жива. Я бы добил бедняжку, но ей повезло. На ней явственно ощущался твой запах. Очевидно, эта девушка была той самой смертной, завершившая твое обращение? Ну что ж... она БЫЛА смертной.

— То есть... — боясь поверить в собственные догадки, не договорила Кира.

— Не мог же я оставить новую обращенную на произвол судьбы? — ехидно подмигнул оборотень. — К тому же ты королева, а королеве нужны фрейлины.

— Спасибо, Хастнер! — радостно воскликнула Кира и бросилась на шею подруги, крепко обняв ее и тихо прошептав на ухо пылкое: — Прости!

— Пожалуй, я оставлю вас, — усмехнулся Хастнер и, не прощаясь, покинул комнату.

Проводив его взглядом, Кира усадила безвольную и апатичную Еву на диван и взгромоздилась рядом. Им надо было о многом поговорить и многое выяснить. Но самое главное, Кира жаждала выпросить у Евы прощение. Она не верила, что девушка так легко смирится с ее ужаным поступком, пусть даже и совершала его Сателла, но готова была на все, лишь бы избавиться от вины в глазах Евы. Да и в собственных глазах тоже. К тому же ей абсолютно не нужна была фрейлина, что бы там себе ни думал Хастнер. Ей была нужна подруга. Как раньше. Как в детстве. Как всегда было до той злосчастной осенней прогулки, когда в их жизни появились оборотни.

Оставив девушек наедине, Хастнер побрел в чащу леса. Стоило бы заняться охотой, чтобы хоть немного развеяться, а то все мысли занимала Кира. Сегодня она была подозрительно весела, но он не стал выяснять причин. Такой она нравилась ему больше, чем подавленной накануне. Только поэтому он возился с той девчонкой, что стала жертвой его королевы, а по хорошему стоило бы, пожалуй, избавитья от полуживой смертной. Но он притащил эту чертову "фрейлину" Кире, лишь бы увидеть ее улыбку. Увидел. И надо признать, зрелище ему понравилось. Она была столь прекрасна, мила и невинна, даже несмотря на то, что внутри нее жила жаждущая крови Сателла. Однако невинность не самое подходящее качество для королевы оборотней. Она должна научиться убивать. Убивать без жалости и сомнений. Иначе Кира не сможет выжить, звериная сущность сведет ее с ума, поглотит рассудок и подчинит волю. Поэтому Хастнер считал своим долгом научить ее этому искусству. Но и не только этому... Хотя об этом позже. Сначала Кира, как истинная королева, должна научиться контролировать Сателлу в себе. И пусть даже до сих пор ей прекрасно это удавалось, за исключением последнего полнолуния, Хастнер знал, что Сателла все равно победит, если Кира не научится сдерживать ее. Конечно, на роль королевы больше подходила именно Сателла, но Хастнер не был уверен, кто ему нравился больше: жестокая королева оборотней Сателла или же милая девушка Кира. В любом случае он так или иначе научит Киру управлять Сателлой, а самое главное обучит ее хладнокровному убийству. Это даже не обсуждается. В общем, он сделает из нее идеальную королеву для себя. И тогда ему не придется выбирать между двумя сущностями одной и той же женщины.

Вернулся Хастнер лишь под вечер. Стоило ему только войти в дом, как Ева сразу же склонилась в почтительном поклоне, обнажающем шею, что считалось у оборотней высшей степенью выражения почтения и подчинения. Этому Хастнер научил ее в первую очередь, как только та прошла обращение. Слуга должна знать свое место, кем бы ни была для госпожи в прошлом.

Кира повернулась к вошедшему принцу с благосклонной улыбкой на губах, что Хастнер посчитал хорошим знаком для предстоящей им нелегкой беседы. Девушка определенно пребывала в хорошем расположении духа, к тому же, похоже, наконец, начала благоволить к своему будущему спутнику жизни. "Что ж, это было неизбежно", — самодовольно подумал Хастнер. Небрежным взмахом руки он отпустил Еву.

— Прекрасно выглядишь, моя королева, — зашел издалека оборотень, едва фрейлина скрылась за дверью.

— К чему эти банальные комплименты? Ты ведь хотел о чем-то поговорить? — снисходительно отозвалась Кира.

— Это не комплимент, это констатация факта, — серьезно заявил Хастнер, но все же добавил: — Хотя ты права, я действительно хочу с тобой поговорить.

— О чем же? — в наигранном удивлении вскинула брови Кира.

— О твоей новой природе, о том, кем ты стала и о нас, разумеется, — невозмутимо отозвался ее собеседник, с комфортом располагаясь в кресле и жестом предлагая Кире последовать его приемру.

— О "нас"? — недоуменно переспросила девушка, присаживаясь в кресле напротив. — Не смеши меня! Не о каких "нас" и речи быть не может. Есть я, и есть ты. Только так, и никак по-другому! Или ты уже решил, что если я стала оборотнем, то теперь принадлежу тебе?

Несмотря на сказанное, тон Киры звучал вполне миролюбиво, вопреки смыслу слов.

Хастнер поморщился.

— Зря ты так! От судьбы все равно не уйдешь. Ты избрана.

— Избрана? Кем?! Тобой? — начиная раздражаться от выбранной темы, хмыкнула Кира.

— Нет, судьбой.

— А если я не верю в судьбу?

— Это всего лишь отговорка! — не уступал принц оборотней. — Ты и сама ведь все прекрасно понимаешь, только боишься себе в этом признаться. Но чем дольше ты сопротивляешься, тем хуже делаешь себе. Тебе все равно некуда деваться. А я подожду, я умею ждать.

— Зачем ты все это говоришь?

— Внутри тебя живет зверь, и я хочу научить тебя контролировать его. Я знаю, ты сильная и до сих пор могла сдерживать Сателлу, но однажды она уже вырвалась, верно? А значит, сможет сделать это еще раз. Так позволь же помочь тебе!

— И как же ты можешь мне помочь? И что для этого должна сделать я? — с вызовом в голосе спросила Кира. Она хотела научиться контролю над Сателлой. Очень хотела. Но не могла доверять Хастнеру. Интуиция подсказывала, что методы светловолосого оборотня будут ей неприятны, и, согласившись на них, она уже не сможет вернуться назад.

— Для начала перестань воспринимать меня как врага!

— Допустим. Ну, а дальше?

— А дальше... — Хастнер сделал небольшую паузу, — ты должна научиться убивать.

— Что?! — вспылила Кира. — Убивать?! Ты хочешь превратить меня в убийцу? Ну, уж нет! Никогда!

Хастнер хищно улыбнулся и плавно скользнул из кресла. Вслед за ним поднялась и мгновенно насторожившаясь девушка, которой совершенно не понравился колкий блеск его глаз, зажегшихся странным огнем.

— Ты так прекрасна в гневе, моя королева! — протянул оборотень, начиная медленно приближаться.

Кира опешила. Эта фраза и ленивый тон Хастнера отрезвили ее, вспышка гнева прошла, как не бывало. Остался лишь страх.

— Ответь мне только на один вопрос, — ровным голосом, стараясь выглядеть как можно спокойнее, спросила Кира. — Зачем?

— Что "зачем"? — не понял Хастнер, даже остановив движение в сторону девушки.

— Зачем я должна стать убийцей?

— Просто ты должна понять и научиться контролировать эмоции, побуждающие зверя убивать, иначе Сателла возьмет над тобой верх.

Кира устало вздохнула и прикрыла веки. От хорошего настроения не осталось и следа. Вернулась былая горечь и слезы. Опять слезы. За всю свою жизнь она не плакала столько, сколько пролила соленой влаги с минувшей осени. Она не хотела показывать слезы Хастнеру. Это слабость, о которой он не должен знать.

— Господи, ну почему именно я? — отчаянно прошептала она.

Это был скорее риторический вопрос, но Хастнер все равно ответил на него:

— Потому что, как я уже говорил, ты избрана.

Начавшая набивать оскомину фраза, вновь взбесила Киру. Она коротко рыкнула и метнула в Хастнера злобный взгляд. Уголки его губ растянулись в довольной улыбке, той самой, что заставляла сердце Киры биться быстрее. Огонь в его глазах полыхнул сильнее. Не спеша, он снова начал приближаться. Внутри Киры начало непроизвольно зараждаться угрожающее звериное рычание, которое с каждым шагом принца оборотней нарастало и увеличивало громкость. Но чем сильнее Кира начинала рычать, тем шире становилась улыбка Хастнера, тем больше разгоралось пламя в его холодных глазах, и тем ближе он подходил. Совсем скоро он вплотную приблизился к Кире. Ей стало откровенно не по себе. А затем она поняла: он намеренно провоцирует ее, чтобы, разозлив, пробудить зверя. Однако самым страшным Кире казалось то, что Хастнеру это нравилось! Девушка оскалилась, обнажая совсем не человеческие клыки, и, развернувшись, почти бегом выскочила из дома, мечтая оказаться как можно дальше от ужасного принца монстров. На улице было холодно, но Кира не обращала на это внимания. Она бежала, не зная куда, не разбирая дороги. Сейчас ей хотелось убежать куда-нибудь подальше, забиться в самый дальний угол и спрятаться где-нибудь, где бы ее никто не нашел.

Оказавшись на освещенной костром полянке, Кира замерла. У огня сидел человек. Даже издалека девушка видела, что это Сандро. Его она могла узнать всегда и везде.

— Привет, — поздоровалась она, приблизившись к костру.

— Что ты здесь делаешь? — не оборачиваясь, удивленно поинтересовался юноша.

— Гуляю, — неопределенно и в то же время тоном, не терпящим возражений, ответила она и, не дожидаясь приглашения, присела рядом.

— Ясно, — только и ответил он, обнимая ее рукой за плечи.

Некоторое время они просидели в тишине, вглядываясь в пляшущие языки пламени костра и думая каждый о своем. Просто наслаждаясь обществом друг друга. Слышалось только потрескивание в огне дров, да далекие шорохи лесных обитателей.

— Тебя что-то тревожит? — нарушил молчание Сандро.

— Да, — кивнула девушка и вновь замолчала, не отводя взгляд от костра.

— И что же?

Кира ответила не сразу. Она долго задумчиво смотрела в огонь, а затем, наконец, пожаловалась тихим, расстроенным голосом:

— Он хочет сделать меня убийцей.

Сандро не стал уточнять, о ком идет речь. Итак понятно, что о Хастнере. С некоторых пор они о нем только и говорили. Ему неприятно было постоянно вспоминать о заносчивом принце оборотней, но он видел, что его возлюбленная расстроена, а потому отодвинул свои эмоции на задний план и попытался ее развеселить.

— У него ничего не получится, — насмешливо заявил он.

— С чего бы это, — с сарказмом отозвалась Кира.

— С того, что ты ему этого не позволишь. У тебя твердая воля, и Хастенру не удастся тебя сломить.

— Ты говоришь так, чтобы утешить меня, — догадалась она.

— Нет, я говорю так, потому что это правда, — серьезно возразил он.

В уголках губ Киры возникла нежная улыбка. Сандро послал ей в ответ точно такую же.

— Не знаю, что бы я без тебя делала. Ты всегда оказываешься рядом, когда мне кажется, что в жизни не осталось ничего светлого, и приносишь надежду. Почему?

— А разве это не очевидно?

— Да, но... — начала Кира и замолчала на полуслове в нерешительности.

Глаза Сандро безмолвно смеялись добрым огоньком. В них сияла нежность. Они были такими теплыми и любящими. Полная противоположность холодным и надменным глазам Хастнера.

— Я люблю тебя, — нежно прошептал Сандро, накрывая губы Киры поцелуем.

Они и не подозревали, что из-за соседнего куста за ними наблюдал кипящий яростью Хастнер.

* * *

Сколько прошло времени с той ужасной ночи в лесу, Лиля не знала. Она почти не спала. Ночью в ожидании кошмара пряталась в самый дальний угол своего дома, а днем если проваливалась в сон, то беспокойный и еще более изматывающий. Больше так продолжаться не могло. Лилия изучила достаточно литературы об оборотнях, чтобы решить: Кира должна умереть! В ту ужасную ночь подруга (хотя какая она теперь ей подруга!) все же укусила Лилю, и теперь она медленно, но верно начинала превращаться в зверя. Лилия не могла больше ждать. Она знала, чем можно убить монстра-Киру, знала, где ее искать, но не знала, хватит ли у нее решимости и сил это сделать. Однако Лиля твердо решила отомстить за себя и за Еву, которую считала погибшей.

Взяв с собой освященный серебряный нож, Лилия отправилась в лес. Нож — единственное, что она могла противопоставить мощи Киры, но главным ее оружием должна была стать неожиданность, ведь Кира не знает, что Лилии тогда удалось выжить.

Лес стоял уже темный, погруженный в сумерки зимней ночи. Маленький полумесяц убывающей луны тускло светил с беззвездного неба. Пелена облаков закрывала и без того слабое сияние ночного светила. Небольшой ветерок слегка шевелил ветви деревьев, осыпая с них серебристый иней. Пушистый снег укутывал землю мягкой шалью. Ни одного следа не было на белоснежных сугробах, по крайней мере, на опушке этого безумного леса. Сколько бы раз не была здесь Лилия, каждый из них приносил ей лишь мучения. Стоя на опушке, девушка долго вглядывалась в темноту, не решаясь войти в нее. Наконец, собравшись с силами, она ступила под полог лесного покрова и направилась в его чащу. Спустя некоторое время, Лилия набрела на землянку. Она внимательно осмотрелась и подошла ближе. Сомнений не было — это землянка Сандро. В окнах горел свет. "Значит она там", — решила Лилия и осторожно прокралась к дому, но не спешила входить в него. Сначала она подошла поочередно к каждому окну и аккуратно заглянула в освещенные комнаты, однако никого не увидела. Казалось, дом был необитаем. Но Лилия знала, что это обманчивое впечатление. Девушка приоткрыла дверь, которая оказалась незапертой, и, стараясь не шуметь, вошла внутрь. Мягкий свет от свечей заливал все ту же, знакомую ей гостиную. Все было так же, как и тогда, когда она с подругами впервые появилась здесь. Ничего, совершенно ничего не изменилось. Разве что Бэта теперь не встречала ее у дверей.

В дальнем конце комнаты она заметила девушку, и сразу же невероятное напряжение сковало мышцы, мешая не то что двигаться, но даже дышать. Лилия подумала, что не сможет сделать и шага. Ее сердце бешено колотилось, способное казалось бы от испуга выпрыгнуть наружу. Лиле потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не развернуться и не пуститься бегом обратно в город. Ей так этого хотелось. Но все же она переборола себя и заставила свои ноги двинуться дальше. Замеченная ею девушка продолжала стоять спиной, словно и не замечая в доме постороннего человека, а быть может и вправду ничего не подозревая. Но когда Лилия занесла нож над ней для удара, она вдруг резко обернулась и пристально уставилась в глаза Лиле. Нож выпал из внезапно ослабевшей руки ошеломленной Лилии и, звонко зазвенев по деревянному полу, прокатился вперед, прямо к ногам девушки. Слезы навернулись на глаза Лили. Перед ней стояла Ева. Начав бормотать что-то невнятное, Лилия бросилась в объятия подруги и, уткнувшись ей в плечо, громко разрыдалась. Ева ласково погладила Лилю по голове, словно мать утешая обиженное дитя.

— Я думала ты умерла, — сквозь всхлипы выговорила Лилия.

— Я тоже, — раздался тихий шелковистый голос Евы.

— Что ты здесь делаешь? — после паузы добавила она.

Лилия отстранилась от Евы и внимательно вгляделась ей в лицо. Все та же милая девушка, какой Лиля ее знала. Но в глазах Евы было что-то не так. Лили ощутила исходящую от подруги опасность, однако почему-то не придала этому серьезного значения, вернее не приняла угрозу на свой счет.

— И ты тоже? — грустно спросила она. — Тебя она тоже укусила. Вот почему ты здесь... Пойдем...

Лиля подхватила упавший нож и сделала несколько шагов к выходу, но, догадавшись, что Ева не идет за ней, оглянулась.

— Пойдем же! Почему ты медлишь? Мы еще можем исправить ЭТО. Мы должны убить оборотня, укусившего нас! Мы должны убить Киру!

Закрыв печальные глаза, Ева медленно покачала головой и безжизненно проговорила:

— Прости, Лиля. Я должна защитить свою королеву.

Не успели затихнуть ее слова, как Ева неожиданно набросилась на Лилию. И в это мгновение Лиля вдруг все осознала! Она поняла, почему чувствовала опасность, исходившую от "подруги", однако было уже поздно. Лилия видела, как приближаются к ее шее белоснежные клыки, и ощутила, как вонзаются в тело острые когтистые лапы. Она успела только подумать, что все кончено, что второй раз ей не выжить...

Внезапно раздавшийся пронзительный вой привел Лилю в чувство, а затем что-то тяжелое мешком повалилось на нее и обмякло. Она все еще сжимала в руках тот серебряный нож, что приготовила для Киры. По ее рукам текла кровь. Но это не была кровь Киры! Это была кровь Евы — той, за кого она хотела отомстить! Стряхнув с себя безсознательное тело, Лилия поднялась, осязая на одежде липкую кровь, и попятилась к стене. Не в силах больше сдерживать себя, она закричала. Но ее крик почему-то перешел в булькающий хрип. Она захлебывалась своей кровью. Прикоснувшись к шее, она ощутила, что оно разорвано. Смертоносные челюсти Евы все же успели сомкнуться на горле несчастной Лилии. Едва осознав это, Лиля почувстовала острую боль, пронзившую ее с такой силой, что потемнело в глазах. Уперевшись, наконец, в стену, она медленно сползла по ней, оставляя алую полосу крови на светлых обоях. Издав последний жалобный хрип, Лилия закрыла глаза, мучительно долго погружаясь во тьму...

* * *

Ощутив на губах вкус поцелуя Сандро, Кира таяла в его объятьях, забыв обо всем на свете и позволяя себе растворяться в запретных для нее чувствах к нему. Но реальность грубо вернула ее на землю. Полный дикой боли вой взметнулся над лесом, а следом за ним разнесся пронзительный вскрик. Испуганно отпрянув от возлюбленного, Кира вскочила на ноги и, не помня себя, ринулась к землянке. "Ева", — пронеслось имя в сознании Киры. Она бежала так, как никогда раньше, выкладывая все свои силы и развивая головокружительную скорость. Сандро кинулся за девушкой, но ему не суждено было догнать ее. Сделав всего несколько шагов, он ощутил сильный удар в бок, поваливший его на землю, а, повернув голову, увидел разъяренного белого зверя. Все это время Хастнер выжидал удобного момента, чтобы расплатиться с ненавистным соперником. Кира, поглощенная тревогой за подругу, даже не заметила, как деревья, сомкнувшись за ее спиной, скрыли жестокую схватку двух огромных волков.

Ворвавшись в дом, Кира замерла в немом ужасе. Ее глазам предстала поистине страшная картина. Посреди комнаты лежало полуобратившееся человеко-волчье окровавленное тело Евы с закатившимися глазами, и было не понятно, жива ли еще девушка. У дальней стены, прислонившись к испачканным кровью обоям, сидела изуродованная Лилия. Она тоже не подавала признаков жизни.

Мир качнулся под ногами Киры. Она рухнула на колени. Перед глазами все плыло, а по щекам катились безудержные слезы. Однако она не проронила ни звука, открывая и закрывая рот в беззвучном крике, не в силах даже нормально вдохнуть. Вокруг царила мертвая тишина. Кира почувствовала, что ее тошнит, и поспешно зажала рот рукой. Воздух в комнате был напоен запахом смерти. Прилив отвращения захлестнул девушку, но она сдержала дрожь. Усилием воли она заставила себя двинуться вперед. На четвереньках доползла до Евы и уронила голову на живот подруги. Некоторое время безвольно наблюдала, как слезы, выступая из глаз, текли по щекам и, падая на бездыханное тело, смешивались с кровью. А затем ее взгляд метнулся к противоположной стене, туда, где лежала Лилия. Кира с трудом поднялась и, пошатываясь, направилась к ней. Подойдя, опустилась на колени перед телом бывшей подруги и склонилась над ним. Лилия все еще продолжала крепко сжимать в руке серебряный нож. Кира вытащила его из смертельной хватки и поднесла к глазам, чтобы лучше рассмотреть оружие, предназначенное для ее убийства. Это она должна была сейчас лежать на месте Евы. Киру охватило отчаяние. Ей хотелось реветь в голос, но глаза оставались сухими. У нее не осталось слез.

Звенящая тишина и острое чувство вины давило на сознание Киры. Она сидела на коленях перед окровавленным телом подруги, ощущая за своей спиной еще одино, и разглядывала серебряный нож с отстраненным видом на лице. Ворвавшись в дом, она не сняла перчатки, и поэтому серебро сейчас не причиняло вреда Но Кира даже не задумывалась об этом. В это мгновение она не думала ни о чем. Ее всецело поглотило желание умереть. Повинуясь минутной слабости, Кира все также бездумно занесла над собой нож. Еще секунда, и она, не раздумывая, вонзила бы его в себя. Однако внезапно ее отвлекли тревожные звуки, донесшиеся с улицы: клацканье зубов, периодическое взвизгивание и ожесточенное рычание. Вытянув руку, Кира ухватилась за подоконник и подтянула себя к окну.

К дому прихрамывая бежал сильно израненный волк с серой шерстью. Его преследовал белый, почти в два раза превышающий размеры серого. Белый волк нагонял серого, прыгал на него и впивался острыми зубами. Они переворачивались по земле несколько раз, отскакивали друг от друга. Скалясь и рыча, волки наносили друг другу все новые и новые удары, и кровь все больше пачкала шерсть, появляясь на местах укусов и ран от когтей. А затем, взвизгнув в очередной раз, серый бросался бежать, и все повторялось сначала. Белый бросался вдогонку, настигал серого, они впивались друг в друга клыками, и серый вновь убегал.

Сердце Киры сжалось. Сандро не победить в смертельной схватке, Хастнер сильнее его. Не раздумывая более ни секунды, девушка бросилась к дверям. Но она опоздала. Оказавшись на улице, Кира увидела лишь последний вздох Сандро. Перед смертью он успел обратиться — Сандро хотел умереть человеком. Над поверженным противником возвышался Хастнер в своем истинном зверо-человеческом обличии. Заметив выбежавшую из дома девушку, оборотень повернулся к ней. На его окровавленной морде возникла победная ухмылка. Он раскрыл ей свои объятия.

Кира взглянула сначала на лежащего на земле возлюбленного, а потом на стоящего рядом монстра. Хотелось закатить позорную истерику, но сил на нее не было. Их даже на гнев не осталось. Вместо этого в душе царило мертвое опустошение. С ничего не выражающим видом она подошла к Хастнеру и позволила себя обнять.

— Я уничтожу всех, кто попытается встать между нами, моя королева, — прошептал ей на ухо Хастнер рычаще-ласковым голосом. — Теперь ты понимаешь? Ты принадлежишь мне!

Рука Киры сильнее стиснула серебряный нож, которого Хастнер на свою беду не заметил.

— Я не принадлежу никому! — воскликнула она и вонзила нож прямо в сердце обнимающему ее монстру. Ощутив боль, Хастнер отпустил девушку и отступил на шаг, хватаясь за нож и вырывая его из груди. Однако смертельный яд серебра быстро распространился по всему его телу. Силы покинули принца оборотней. Он упал ни колени и уперся руками в землю, не позволив себе плюхнуться навзничь. Медленно поднял голову и посмотрел в глаза Кире. Сначала в его взгляде отразилось безмерное удивление, мгновенно сменившееся яростью, а потом в холодных звериных очах впервые за все время появился нежный огонек. На его перепачканных кровью губах возникла ласковая улыбка, и он произнес хриплым, но еще послушным голосом:

— Сателла...

— Нет, мой суженый, — тихо, но уверенно ответила девушка. — Я — Кира! И останусь ею навсегда.

Огонь жизни потух в глазах Хастнера, его ослабевшие руки дрогнули, и безжизненное тело повалилось на землю лицом вниз. Принц оборотней закончил свое бессмертное существование.

Кира равнодушно повернулась к нему спиной и присела рядом с Сандро, положив свою голову на бездыханную грудь возлюбленного. Зарыв глаза, Кира позволила тьме поглотить себя...

.... и уже не услышала, как слабо ткнулось о ребра его жаждущее жить сердце...

Лес, погруженный в ночные сумерки... Она в полном одиночестве пробирается сквозь чащу... Внезапно деревья расступаются... Она оказывается на знакомой поляне... Костер поблескивает ярко-красными языками пламени.... У костра сидит Хастнер... Он не мигая смотрит на огонь и не замечает гостью... Она подходит к костру и садится рядом... От костра веет смертельным холодом... "Ты сделала неверный выбор, моя королева", — доносится до нее голос Хастнера, хотя он не разжимает губ и даже не смотрит на нее... "Он все равно смертен, и его век скоро закончится, а ты будешь жить вечно"... Внезапно принц оборотней вскидывает голову... Его голубые волчьи глаза пронзают ее колким взглядом... "Ты принадлежишь мне!" — оскаливается Хастнер... И кидается на нее огромным белым волком... Она зажмуривается... Бешено колотится сердце... Один удар... Второй... Третий... Ничего не происходит... Она открывает глаза... Поляна пуста... "Мы еще встретимся, Сателла!" — прокатывается над поляной эхо... "Однажды вернувшийся из мира духов может сделать это снова" — шепчет ей на ухо ветер... Она вздрагивает и озирается... Никого... Она остается одна, совсем одна... Костер, замерцав, потухает... Тьма окутывает ее со всех сторон... Но вдруг она ощущает за спиной чье-то присутствие... Она поворачивается и видит ребенка... Он улыбается ей...

Открыв глаза, Кира с удивлением обнаружила над собой потолок собственной спальни в землянке. Она не смогла вспомнить, как добралась до постели, но сейчас явно ощущала ее приятную мягкость под собой. В голове назойливо крутилась лишь одна пугающая мысль из сна. "Однажды вернувшийся из мира духов сможет сделать это снова". Неужели Хастнер никогда не исчезнет из ее жизни? Ведь сны еще ни разу не обманывали ее. Что ж... Она будет готова к встрече с ним. Пока принц оборотней найдет способ вновь обрести плоть, Кира придумает, как упокоить его навсегда. В любом случае сейчас его нет рядом. Никого нет. Глаза наполнились влагой. Они все погибли. Все. Из-за нее. И теперь она осталась одна. "Нет, не одна", — вспомнила Кира, и слабая улыбка сквозь слезы промелькнула на ее лице, когда она коснулась живота там, где внутри нее развивалась новая жизнь. Она назовет своего ребенка Сандро, в честь его отца. Пророчество сбылось. Племя оборотней получит свое продолжение, но не Хастнеру суждено стать его родоначальником.

За окном что-то загремело и послышалось сдавленное ругательство, перекрываемое девичьим хихиканьем. Кира замерла и даже перестала дышать, гадая послышалось ей или нет. Чудес ведь не бывает... Не в силах больше выносить неизвестности она вскочила с кровати и бросилась к двери. И замерла на пороге избушки, задыхаясь и боясь поверить собственным глазам. Маленький дворик с раскидистой яблонькой, весь запорошенный снегом, блестел и переливался радужными отсветами под нестерпимо яркими лучами солнца, а на самой середине белоснежного покрова суетились трое, разжигая аккуратно сложенные для костра дрова.

— Я умерла? — хрипло выдавила из себя Кира, не находя объяснения увиденному.

Троица мгновенно замерла и обернулась на голос. На их лицах засияли счасливые улыбки.

— Наконец-то ты очнулась, любимая! — радостно воскликнул темноволосый молодой человек, бросаясь к девушке и сжимая ее в объятиях. — Ты пролежала без сознания трое суток. Я беспокоился. Мы все беспокоились.

— Сандро? — потрясенно выдохнула она, цепляясь ему за плечи, как утопающая, и страшась, что прекрасное видение вот-вот исченет. — Ты жив?

— Мы все живы, — с улыбкой в голосе отозвался он. — Оборотни на редкость живучи.

— Оборотни вообще редкость, — сварливо заметила подошедшая Лилия, на шее которой не осталось ни одного шрама от страшной раны. — Кстати спасибо, подруга. Мне тут доходчиво объяснили все плюсы моей новой сущности, пока ты изволила дрыхнуть. В целом, не так уж и плохо. Жить можно. Но фрейлиной твоей я не буду, и не надейся, — со смехом закончила она.

— Я тоже, — поддакнула Ева от разгорающегося костра. — Великий и ужасный принц отправился к предкам, так что мне больше незачем изображать служанку. Кстати, как ты его прикончила?

— Нож Лили, — растерянно пробормотала Кира.— Тот, который вытащила из тебя. Если умер он, то...

— Почему жива я? — закончила за нее подруга и пожала плечами.

— Только сердце и мозг, пораженные серебром, приносят оборотню смерть, — пояснил за Еву Сандро. — Ей повезло, что Лилия оказалась не такой точной, как ты.

— Но...

— Тсс, милая, — утешающе прошептал он, прикладывая палец к ее губам, — все хорошо. Все позади. Хастнера больше нет. Нам теперь никто не помешает.

"Однажды вернувшийся из мира духов сможет сделать это снова".

Нет, Кира не скажет им этих слов. Не будет портить такой радостный момент. А что до обещания Хастнера... Это ведь будет еще не скоро, верно? Пока можно позволить себе просто побыть счастливой...