|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Мими-тян
1. Неожиданное задание.
Больший процент книг всевозможной направленности
начинает повествование, стартуя с утренней побудки ГГ.
Закон жанра N2907
— Мио!
Абсолютное молчание.
— Уже десять часов!
Абсолютное молчание.
— Ты встанешь, наконец?
Настойчивый голос. Даже чересчур настойчивый. И чего он прицепился к сладко сопящему ангелу, что с таким трудом отбивает от реальности капли сна?
— Рей, отстань! — голая пятка вздрогнула и засунулась под одеяло. Одеяло ненатурально захрапело.
— Мио, проспишь завтрак, вот клянусь.
Мими недовольно засопела, и, раскидав подушки в разные стороны, приподняла голову.
— Каракатица недоваренная! Несчастный ребенок недосыпает, а ты... Рей! Ты куда намылился?!
— И жду тебя на кухне. С добрым утром.
Дверь еле слышно хлопнула за уходящим наставником.
Бешено взревев, Ми скинула одеяло на пол, соскочила с кровати, и стала глазами искать зеркало.
Вообще, проблема эта была серьезная. Потому что в комнате наблюдался настолько безумный бардак, что отрыть в такой свалке что-то, даже если это "что-то" — почти метровое трюмо, занятие не из легких. Потому-то Ми нашла искомое не сразу, а лишь после прищуренного осмотра комнаты. Причем десятого. Сдув со стекла пыль и сняв (смахнув на пол) с него набор разнокалиберных курток, девочка уставилась на свое отражение, и с интересом вздохнула. Зеркало находилось редко, с той же периодичностью Мими собой и любовалась. Когда же это случалось, на завтрак Ми опаздывала точно. То есть, она и так опаздывала, но с таким поводом утренней еды желудок ребенка лишался совершенно точно.
Ну, что сказать про отражение Ми? Многообещающее. В настоящий момент оно "многообещало" и "вещало" о плохом настроении и страстном желании ввязаться в любую близко протекающую драку, ну или банально двинуть кого-нибудь по морде. Расплывчатое, чуть косящее, лохматое. Хотя первые два определения, несомненно, принадлежат состоянию "мытости" (а точней немытости) зеркала. Ми — брюнетка с ровной длинной стрижкой до плеч. Небольшой курносый нос, приоткрытый в вечной ухмылке рот, в котором просматриваются все Мимины двадцать шесть зубьев. Болотно-зеленые глаза. На лбу чуть ли не маркером выведена надпись "я нарываюсь". Лицо острое. В общем, ничем не примечательная внешность...
Наконец, Мими решительно встала. Просто она совершенно случайно вспомнила про полузабытую диету. По диете ей полагалось есть каждое утро половину морковки. Поэтому Мими боялась, что если сегодня она ее не съест, то не похудеет, и диету придется начинать сначала. Но перед тем, как идти завтракать, нужно было одеться. С этим у Ми тоже были великие проблемы.
Ми — великая жертва моды. Плюс к этому Ми великая жертва конкурса "попади утюгом по загривку". Поэтому мода у девочки была соответствующая. Девочка оглядела заваленную одеждой по пояс комнату в поисках носок, ношенных меньше недели. Если носки вообще в комнате были, конечно. По крайней мере, на верхнем слое их не наблюдалось. Судорожно вдохнув в грудь как можно больше воздуха, Ми погрузилась руками самый нижний слой, и пошарила там где-то минуту. Когда руки были извлечены на волю, в них красовалось ровно три носка, и каждый был из своего комплекта. Мими только тяжко вздохнула.
Кое-как приодевшись, Мими тяжело вздохнула, оглядела свои ужайшие джинсы и широкую футболку, видимо, осталась довольна результатом, после чего все-таки покинула комнату.
* * *
На кухне Мими ждал Рей Сваук, ее двадцатипятилетний тренер, он же наставник, он же мать, отец, и все остальное в одном флаконе. Ми тяжело вздохнула. Рей был ее великой вечной любовью с первого взгляда, хоть и являлся выходцем с Темной стороны. Вообще, на деле Рей был очень милым и пушистым, но об этом знала только Мими. Остальные считали Рея ужасающим тигром, ибо тигр и был тем зверем, в которого ее наставник должен был превращаться в порывы злости. Но все злопыхатели очень и очень ошибались.
Начать стоит с мира.
Мир, в котором сейчас пребывала Ми, на самом деле наполовину искусственный. Когда-то давно все его материки заселяли странные существа, не умеющие умирать. Но планету уничтожили. Кто, когда, и зачем он это сделал — все эти вопросы останутся навечно безответными... Однако, умереть бессмертное не может. И с тех пор духи тех существ, что населяли планету, поселились в небесах сего мира...
Спустя многие годы, некие люди, Капелла и Паладин, которых теперь зовут Великими, сотворили новый мир из разрушенной оболочки. Они пригласили в него тех, кто был брошен в своем доме, не имел его, или же просто хотел начать жизнь заново. Постепенно мир заселялся заново, а Боги, уверившись, что порученный им мир снова живет в спокойствии и благополучии, растворились в веках...
Но духи, которые потеряли возможность жить, научились захватывать оболочку младенцев, которые рождались в новорожденном мире. Первые десять лет духи в теле молчали, а потом начинали постепенно отбирать волю у тех, кто пал их жертвой. Кто-то сдерживался, если обладал сильной волей, запрещал обозленным существам полностью подчинить себя... А кто-то сдавался без боя, до самой смерти оставаясь запертыми в собственном теле.
Текло время, и в мир пришла Война. Она разделила его на Светлую и Темную стороны, что несли в себе свою правду. Если Свет хотел сделать планету проходной, и расселиться по окружающим ее мирам, Темные стояли стеной за то, чтобы остаться на ней, и найти способ уничтожения духов.
Нет, конечно, в начале не было ни темных, ни светлых. Была просто толпа людей, которой не нравился этот мир такой, каким он является. И постепенно, толпа разошлась, но оставила мысли народу. А там уже понеслось. Причем понеслось галопом, увело половину жителей в другие миры, а вторую оставила — спорить до хрипоты и бороться друг с другом. Постепенно лагеря разделились на Свет и Тьму, порвав планету на две ровные части. И если на Темной люди спокойно жили самой обычной системой, в Свете все было перепутано, а главным запретом являлось размножение, ибо сходить с ума никому не улыбалось. А возникшая текучка кадров решилась выдергиванием людей из побочных миров. Чтобы доказать свой "свет", Светлая сторона забирала к себе исключительно брошенных остальными людей, дабы ее не винили в том, что она разрушает семьи. Эти люди впадали в новый мир, учились чему-то необычному, и вставали в ряды армии Света, которая давно уже превратилась в бессистемный балаган.
Когда-нибудь одна из этих сторон выиграет, и сделает то, что хотели предки много лет назад. А пока — цирк продолжается. Пусть даже в этом цирке гибнут люди.
Что касается Рея... В результате на Темной стороне стали рождаться исключительно оборотни, существа, которые пусть и имели человеческую форму, обладали способностью превращаться в ужасных животных, не имеющих власти над собой. Они походили на обезумевших демонов, силой не уступающих никому. Но только сила была им подвластна. Потому что разум исчезал сразу же, как только оковы с формы животных были сняты. Виноваты в этом, разумеется, были духи.
Мими поковыряла вилкой в тарелке и украдкой взглянула на Рея. Они жили вместе уже полгода. Единственное, что не вписывалось в обычную жизнь у тренера в доме, это то, что контакта с наставником не было никакого, пускай Ми и знала о нем больше других. Но то, о чем знала — все это были привычки внешние. Она знала, как его разозлить, знала, когда и на какой вопрос в ответ прозвучит та или иная фраза, но почему темный живет на Светлой стороне, его прошлое — все это было далеко-далеко. Словно и не было тех шести месяцев, что они прожили душа в душу.
Шесть месяцев назад у Ми умерла мать. Умерла самым простым и банальным способом ее мира — оказалась не в том месте и не в то время. Просто водитель именно той машины оказался пьян, и именно тот фонарь не горел именно в ту ночь. Лица матери Ми так больше и не увидела. Ей сказали, что оно слишком изуродовано, и может стать единственным олицетворением столь близкого ей человека. И Ми с этим согласилась, с легкостью уходя в себя, и закрывая сердце для этого мира.
Собственно, тогда это и произошло. Она выпала из своей обычной жизни. Исчезла из своего мира тогда, когда прошлое было стерто, а будущее еще не встало в идеальный круг. Она перестала быть Мариной, перестала быть дочерью, но обрела место, где могла жить спокойно и не бояться быть обиженной.
Ми вновь украдкой посмотрела на своего наставника. Вот уже пять минут, как он сидит и, не моргая, смотрит в окно. Он постоянно смотрел в окно. Словно ждал кого-то. И тут уже начиналась его жизнь — Ми не знала кого. Они редко разговаривали. Собственно, такой и была ее жизнь здесь. С Реем рядом было тепло и уютно, но в то же время девочка надела маску, и эта маска скрывала истину, показывая ее другой, словно меньше возрастом или же наивнее и глупее. Она уже настолько вжилась в эту роль, что играла ее, позабыв про маску. Рей же был обычным человеком, довольно добрым и спокойным, и только ей позволял вывести себя. Он редко улыбался и вообще редко проявлял свои чувства. Они просто существовали вдвоем в этом грязном мире. И существовать так им осталось еще десять месяцев.
Почему они жили вдвоем, было фактом вполне объяснимым. Других учеников у тренера не было. Рея не то чтобы боялись, но на него было наложено табу, словесное клеймо: тот, кто вышел с Темной стороны. Стоит ослабить поводок, и нитка лопнет, а зверь, темный и жестокий, вырвется наружу. Но Ми, затаив улыбку, пошла к нему именно по этой причине. Почти стертая из памяти во время реабилитации неосознанная любовь к поиску приключений вышла из глубин сознания сама собой. Впрочем, Рей говорил, что к нему приходили многие, и именно по этой причине — пощекотать нервы. Но уходили, спустя буквально пару недель.
"Наверно, не выдержали сложности!" — добродушно отмахивался Рей. "Наверное, не выдержали занудства Рея!" — фыркала Ми.
Но Рея она любила. Он заменял ей отца, которого никогда не было, и Ми была счастлива просто осознавать, что кто-то хороший находится рядом...
— Когда первый экзамен? — спросила она, дожевывая морковку. — Время уже установили? Или куда ты там вчера ходил?
— Через две недели. — Рей оторвался от окна, и посмотрел на нее. Ми улыбнулась.
— Мне идти учить, да? — девочка встала со стула, и взглянула на наставника в ответ.
Но Рей покачал головой.
— Нет. Сегодня обойдешься без книг. Практика важней всего. Полчаса на сборы даже тебе хватит с лихвой.
Брови Мими взлетели вверх. Поднятая было со стола тарелка чуть не вылетела из рук. У нее никогда не было практики. Ей, как ученице, даже не достигнувшей первого уровня бойца, было запрещено заниматься практическими заданиями, не считая учебных. Но информация про учебные практические занятия поступала порой даже за месяц до их начала. За время, выделенное на подготовку, тренеры должны были подробно объяснить план и цель задания, найти все выходы из той, или иной ситуации, а тут... Мими изумленно поморгала. Полчаса? Да и то — на сборы?
— Куда мы пойдем? — спросила она, пытаясь успокоиться и прийти в себя.
— В лес. Нам дали важное задание, Мио. И мы обязаны его выполнить. — Рей взял из рук девочки тарелку и поставил ее на стол. Ми все так же пораженно смотрела на ладони. Она никак не могла отойти от данной ей информации.
— В лес?.. — прошептала Мими, пытаясь не выглядеть испуганной.
— Ага. Иди собираться скорее. У нас всего пять дней. Или ты сачковала от зубрежки, и рассчитывала нагнать за эти дни, маленькая интриганка? — Рей насмешливо подмигнул своей ученице. Ми помотала головой, и вышла из комнаты, но тут же вернулась.
— Мы пойдем одни? — спросила она.
Рей кивнул. И Мими стало действительно страшно.
* * *
По дороге к лесу Рей молчал. Мими шевелила губами, пытаясь подобрать слова для вопроса. Нет, фраза "Мы точно пойдем в Лес-из-которого-еще-никто-не-возвращался?", должна была прозвучать вполне нормально, если бы не одно "но". Мими боялась. Ее доверие к Рею на всю дорогу к лесу исчезло. Потому что никто в здравом уме и памяти к данному лесу просто бы не подошел.
Ми сжала в ладони артикл. Артикл — это магическая вещь, похожая на медный плоский листик, даже, скорее, на каплю воды, приобретшую немного удлиненную форму. С ее помощью определялась грань, до которой можно было учить человека. Пока артикл сохранял определенный цвет, то есть желтый, оранжевый, зеленый или красный, его хозяин мог обучаться дальше, а когда выцветал, становился блеклым, значит, и у его владельца больше не оставалось пределов. Самые слабые получали ранг первый, не боевой. Самый низким был ранг Целителей, и им направление было на границу — туда, где не переставали идти бои, те же, у кого артикл менял цвет на оранжевый, но все-таки выцветал, уезжали учиться в Столицу — на Оруженосцев, одновременно и более мощных лекарей, и оруженосцев, обучающимся неким техникам боя, пусть и незначительным. Второй уровень, уровень бойцов — Крестоносцы и Меченосцы. Третьего уровня за последние столетия не получал никто, но говорили, что Паладин и Капелла когда-то были ими. Ми в Двух Великих не верила, потому и в существовании уровня сомневалась.
Пока что артикл Ми был зеленого цвета. Но — он его уже начал терять, а значит, что чего-то более высокого, чем Крестоносец, ей уже не взять. Артикл Рея был фиолетовым. Но фиолетового цвета никогда не было в Светлой части планеты, а посему — Ми оставалось только догадываться какие ранги носит Рей. Впрочем, ни у кого более сильного, чем свой ранг, Мими в их деревне не видела. Обладатели красных артиклов, то есть Меченосцы, сразу же уезжали в Столицу. В таком месте, как это, не было никого, кто обладал бы столь редким даром.
Меченосцы умели летать. И это было единственным, что не подходило к названию ранга. В остальном — Крестоносцы и Меченосцы отличались лишь оружием и тем, что первых было пруд пруди, а вторых не больше сотни по всей Светлой стороне...
— Рей, а кто дал тебе такое задание? — спросила Ми. — И что мы будем там делать? Это очень опасно?
Девочка шмыгнула носом. Рей с трудом оторвался от своих мыслей, и посмотрел на нее.
— Мио, ты все узнаешь по прибытию.
Мими испуганно на него посмотрела. Ее худшие опасения оправдывались. Наверняка Рей захотел пойти туда сам. Он не отличался осторожностью. Темные вообще ей не отличались. С другой стороны, в самом начале утра Рей сказал, что это задание, но в деревне столько умелых бойцов! Что могло понадобиться именно от них в этом ужасном лесу?!
— Рей, мне страшно... — заскулила Мими, сжимая в руках небольшую походную сумку с самым необходимым.
— Да не бойся, я буду рядом! — Рей улыбнулся, и взял подопечную за руку. — Пошли!
Он отодвинул ветки чересчур раскидистого дерева, перегораживающего более-менее проходной путь, и быстро втолкнул туда Мими, а затем проскользнул сам.
Темнота встретила Ми просто обволакивающей тишиной. Ноги моментально стали ватными, но рядом оказался Рей, и снова взял ее за руку.
— Не бойся. Темнота скоро кончиться, дальше деревья будут немного более редкими.
Не говоря больше ни слова, Рей поспешил вперед. Мими, готовясь к если не худшему, то к неприятному точно, едва поспевала за ним. Внутри все-таки оставалась надежда, что уж Рей точно не предаст, и не оставит здесь навсегда.
В конце концов, отсюда действительно никто не возвращался...
Через два часа они остановились отдохнуть. Лес перестал быть пугающим — Мими притерпелась к его вечной тишине и полутьме. Этот лес был мертвым, а деревья на вид совсем каменными, вопреки всем законам логики. Здесь не было даже насекомых. Что уж говорить о птицах?
Мими хотела снова спросить Рея о том, что они здесь будут делать, но вдруг поняла, по тому взгляду, что был у него, когда она задала этот вопрос в прошлый раз, что ответа не будет. По крайней мере, пока Рей сам этого не захочет. "Неотвечаемые вопросы" довольно большой раздел Рея. В него входит много того, что Мими хотелось бы узнать. От пустякового "Почему ты зовешь меня Мио?" до главного — "Почему ты, темный, живешь с нами, светлыми?". Но этот, последний вопрос, Ми никогда ему не задаст. Потому что видела много раз, как сильно жжет его клеймо.
— Мио, ты чего не ешь? — раздалось над ухом. Задумавшаяся Ми чуть не выронила кусок хлеба из ладони.
— Ты чего так, Рей? — немного капризным голосом протянула она, откусывая пару крошек от ломтика.
— Ты ешь побольше. Возможно, что... Ешь, короче.
— Если честно, я не хочу... — призналась Ми, с отвращением поглядывая на хлеб. — Совершенно.
— Ешь, — отрезал Рей каким-то не своим тоном, и Ми, укоризненно поглядывая на него, дожевала свой кусочек хлеба.
Через некоторое время они продолжили путь.
— Долго еще?
— Да. Ты не волнуйся, все будет в порядке.
— Может, ты все-таки расскажешь мне, зачем мы туда идем?
— На месте, Мио. Все на месте!
Как всегда — немногословно. Но в этот раз ее тренер просто не желал говорить. Ми от обиды прикусила губу. Она ненавидела, когда ее не ставили в известность о чем-либо, что ее касалось. Вот только очень многое, что весьма сильно затрагивало жизнь Мими, не было ей известно.
Тремя днями ранее.
— Рейман Сваук? — мужчина-секретарь смерил его докапывающимся взглядом.
— Не волнуйтесь, все оружие, включая крылья и артикл сданы при входе охране, — со вздохом ответил ему Рей.
— Нам нужны любые документы, удостоверяющие вашу личность.
Рей медленно вытащил из кармана стопку корочек, и положил их перед секретарем. "Не делай резких движений" — ну что ж, так ему сказали еще на входе, и Рей снисходительно выполнял их требования.
— Можно узнать, кто именно удружил вас такой интересной информацией? — Рей постарался, чтобы его тон был если не дружелюбным, то ироничным, но хотя бы не таким, как у самого последнего преступника, которому некуда бежать. Но прогадал — тон в подобном вопросе не имел ни малейшего значения. Было важно уже то, что он осмелился его задать.
Секретарь окинул его еще более придирчивым взглядом, но тут Рей уже смог изобразить на лице расслабленное выражение. Он был невиновен, и это позволяло делать совсем необдуманные поступки. А раз так — то надо быть и готовым к ответу на них.
— Вы все узнаете у Главного, — секретарь сгреб все его документы в ящик стола. — Это пока полежит у меня.
Его рука сняла трубку с переговорного устройства, и секретарь безразличным тоном доложил, что Рейман Сваук абсолютно чист и может войти.
"А ведь врешь же... — подумал про его безразличный взгляд Рей, заходя к Главному в кабинет. — Тебе абсолютно не все равно, что там произойдет..."
— Рейман Сваук, тренер бойцов второго уровня, прибыл! — скрывая зевоту отчеканил Рей. Сколько раз за сегодня он произносил эту фразу?
— Садись, Рей. Давненько не виделись, а? — Главный с насмешкой на него смотрел. — А ведь было время, каждый день ко мне бегал.
— Это было очень давно, Комиссар... — Рей вольготно расположился на стуле. Улыбнулся Главному, как старому знакомому. Ну что ж, они действительно знали друг друга больше десяти лет. Не было сомнений в том, что на этот раз ему не сойдет с рук то, что сходило в то время, но Рей готов был стоять до конца. Пусть и не знал по какому доносу его сюда вызвали. Однако, дело пахло жареным. Он все-таки затащил свою подопечную не туда, куда следовало. А ведь ему говорили! И это как раз тогда, когда в его учениках ребенок! Да еще и девочка.
— Ну да, девять-десять лет, если я не ошибаюсь? Это ты их приструнил, или они сами к тебе привыкли? — в голосе Главного звучала яркая насмешка. Но Рей слишком давно был с ним знаком, чтобы отреагировать по глупому на вполне обычную манеру разговора этого человека.
— Они погибли, Комиссар. — Рей прикрыл глаза. — Погибли на заданиях, еще во время очередной войны...
— Да я знаю. — Главный явно не спешил переходить к делу. Казалось, он любил поболтать и не ценил время. Пожалуй, это было его единственной погрешностью в работе. На первый взгляд неопытного человека. — А еще я слышал, что у тебя подрастает юная помощница. Готовишь мясо к следующей войне, Рей?
Его собеседник мигом вздрогнул и напрягся. Но срываться сейчас было нельзя. Главный был неплохим психологом, и отлично узнавал о человеке за десять минут беседы почти все. Нужно показать себя как можно лучше, иначе ошибка может стоить смерти. "И не только мне..."
— Я сам был на прошлой войне. Мне остается только надеяться, что Мио она не коснется.
— К моему сожалению, темные явно готовы совершить новый удар... — лицо Главного стало серьезным. — Ладно, переходим к делу.
Он поднял с пола стопку вместе сложенных бумаг, перевязанных веревкой.
— Это все — доносы на тебя за последнее десятилетие. Можешь не делать из глаз яблоки, это все пустые мелочевки, которыми грешат и Светлые. Можешь почитать на досуге. Кстати говоря, отдавая их тебе, я совершаю административное преступление. Просто следующий Главный не за горами, и он с жаром накинется на всех темных, что живут на светлой половине. Особенно на тебя, следующий в очереди.
— Не забывайте, что я отказался! — почти невозмутимо фыркнул Рей, принимая на колени внушительную стопку. Присвистнул. Стопочка была не из легких.
— Но не забывай и ты, что из светлых об этом знают только я и ты. — Главный, в который уже раз за эту встречу, подмигнул. — Я схожу с поста через несколько часов. Новый Главный при мне поклялся "так просто не оставить разгуливание темных по светлой половине". Так что, я решил позаботится о моих любимчиках, и достал информацию по поводу проверки.
Рей выгнул бровь. Ему уже не было весело.
— А я ведь нарушаю... — все так же радостно пробормотал Главный, перебирая листочки в тоненькой папочке, что лежала на столе. — Но так хочется нагадить ближнему. Особенно тому, кто займет твое место...
Подмигнув опешившему Рею, Главный протянул ему пару листов.
— Здесь официальный лист с заданием, которое даю тебе я. Думаю, исполнение именно его сделает тебе хороший авторитет у нового главы.
— А если я в самом деле агент? — подмигнул в ответ Рей, переняв палку эстафеты подмигиваний у собеседника. Внутри было гадостно. Его опять использовали.
— Ну, мы ведь знаем, что нет, — усмехнулся в ответ Комиссар.
Рею тут же стало тоскливо. Главный был загадочным гадом, который не делил людей на хороших и плохих. У него были только полезные и бесполезные. Рея он причислил к полезным сам собой, заочно решив, что Рей ему должен. Рей, до этого четко державшийся у позиции "я никому ничего не должен", был слегка удивлен, но виду не подал. Иметь в поддержке подобного человека Рею тоже было полезно. Так что Главный тоже оказался в списке полезных людей сам того не ведая, и вряд ли желая.
— Ну, я пошел? — Рей, не дожидаясь ответа, встал, и только тогда посмотрел на Главного вопросительным взглядом.
— Иди, иди... Смотри, не потеряй бумажку-то.
— Ага... — неуверенно ответил ему Рей, ибо уже сомневался в том, что бумажка является именно тем, на что ему намекали.
Он еще раз смерил Главного недоуменным взглядом. Но Комиссар только улыбался во все свои двадцать, уцелевших на старости лет, зубов.
— До свидания.
— Прощай, Рейман Сваук, — доброжелательно донеслось ему вдогонку.
Рей решил не заметить намека.
Время настоящее.
Спотыкаясь на каждой шишке и мысленно постанывая от свалившегося на нее похода, Мими плелась позади Рея. Они шли долго, и за редкими, но ветвистыми деревьями, уже потухало солнце. Ми, щуря глаза, наблюдала за ним. Ей уже не было страшно, но чувство неуверенности осталось. Доверие же к Рею вернулось, пусть и не до конца. По крайней мере, на нее он оборачивался все так же настороженно и обеспокоено, как и раньше.
Вообще, Ми все ждала, когда же Рей объявит о привале, но он о нем явно даже не думал. Если бы это был ее мир, то, скорее всего, Мими стала бы капризничать. Но в этом мире были другие правила. Здесь не плакали, а сражались. Однако, выдержка девочки не могла сравниться с выносливостью Рея, и, несмотря на тренировки, готова была катапультировать в ближайшие мгновенья.
Наконец Рей заметил то, что она отстает все сильнее и сильнее.
— Мио, мы скоро дойдем... — неуверенным голосом сообщил он ей.
Мими его неуверенность почувствовала.
— Только не говори, что мы заблудились! — воскликнула она, автоматически останавливаясь, и упирая руки в бока.
— Нет... — смутился Рей. — Мы просто отклонились от заданного курса.
— Э-э-э... — очень умно протянула Мими. — Зачем? Разве у нас не "Важное задание"?
— Нет, Мио, у нас не задание... — Рей окончательно упер взгляд в землю.
Солнце, между тем, закатилось за деревья. Стало так темно, что Ми едва различала очертания Рея.
— А что у нас?
— Проблемы.
— Большие?
— Громадные.
— Ты мне наврал, да? — потерянно спросила Ми, всматриваясь в темноту.
— Нет. Просто немножечко не договорил. Самую малость.
— Какая разница?! — сдерживая панику возмутилась Мими. — И что мы будем делать? Хотя я знаю, что мы будем делать. Точнее, ты. Возьми меня за руку, а то мне страшно.
Пальцы Рея тут же сжали ее ладонь. В отличии от подопечной, Рей видел в темноте. Может, не идеально, но лучше, чем люди.
— Мы пойдем дальше, Мио. До самого утра мы будем идти. Потом ты немного отдохнешь, и мы снова отправимся в путь.
— Идти ночью по лесу — самоубийство... — прошептала Ми, все еще пытаясь доверять. Но внутри понимала — это плохо получалось. Хотя сейчас, в темном лесу, единственное, что она могла — это доверять. Иначе смерть. И никак иначе.
— Я проведу. Держи меня за руку крепче, — пересохшим от напряжения голосом сказал Рей, и двинулся дальше. Мими послушно засеменила рядом, пытаясь не оступиться на неровной земле, поросшей корнями тонких деревьев.
— Расскажи мне в чем дело, пожалуйста... — попросила она.
Рей долго молчал. Ми затаила дыхание, боясь попросить еще раз. Они шли в почти полной тишине, нарушаемой их шагами, а ответа не было. Мими стало страшно. Она боялась сейчас всего — сложившейся ситуации, ответа в любом виде, правды, которая могла разрушить весь спокойный дом, что она строила здесь долгое время, лжи, которая сломала бы ее отношения с Реем и ту тонкую планку доверия, что между ними еще оставалась.
А Рей просто молчал. Словно знал, что как раз таки молчания она не боялась.
— Можно, я объясню потом? — наконец выдохнул Рей, останавливаясь.
— Конечно... — с облегчением прошептала в ответ Ми, уже опасаясь своего вопроса.
И они пошли дальше.
Через некоторое время на девочку навалилась прежняя усталость, и держаться она стала на честном слове. Еще через сотню метров Ми встала, и сказала:
— Всё, я больше не могу.
Так или иначе — силы иссякли.
Рей молча выпустил ее руку. В тот же миг Мими испытала столь суеверный страх темноты и одиночества, какого ни разу не было за всю ее прошлую жизнь. Ей показалось, что он ее бросил и оставил здесь. В лесу, где никого больше нет. Но сухие пальцы Рея коснулись ее плеча, намекая, что можно сесть.
Мими опустилась вниз на корточки, и обнаружила, что под ней трава.
— Здесь небольшая поляна, — как всегда коротко пояснил Рей. — Можешь отдохнуть. Но не больше получаса.
Кивнув, девочка нашарила в темноте какое-то бревно, и присела на него, вытянув ноги. Прикрыла глаза, принимая на плечи вселенскую усталость. Через пару секунд она уже спала.
Первым, кого увидела Ми проснувшись, был, разумеется, Рей. Наставник сидел рядом, на все том же бревне, где она забылась сном, и тревожно оглядывался. Мими резко выпрямилась, и поняла, что сзади было еще одно дерево, правда уже живое. И что на него она облокотилась во время сна. Девочка прикусила язык. Такое поведение было недопустимым. Она устала и потеряла бдительность. И спала не полчаса, а гораздо больше.
— Мы в очень большой опасности, Рей? — виновато спросила она, опуская голову.
— Нет... — немного нервно, но очень напряженно отозвался Рей, поднимаясь на ноги. Вокруг была тишина, неприсущая летнему лесу. Мими тихо всхлипнула. Ей было страшно, но подавать признаки испуга не следовало. Особенно бойцу ее ранга. Даже если боец ее ранга — она сама.
— Значит, в не очень большой?
— Я не знаю, как это объяснить, Мио... Просто нам дали невыполнимую миссию, безо всяких на то оснований, а проигнорировать ее никак нельзя. Она очень важная, к тому же невыполнение ляжет на нас крестом.
— То есть? Я про первое... — Мими аккуратно разбирала содержимое походной сумки. Она уже напрямую раздумывала, что ей выбросить.
— Понимаешь, нам нужно... — Рей сглотнул. — Скорее даже тебе... В общем, мы должны пробраться в Дом Инды.
— Инда — это которая глава этой... Темной... Стороны... — осторожно начала Ми, но тут же перешла в панику. — Что?! Да я же ничего не умею! Понимаешь?!
— Ну... Во-первых, не кричи... — Рей красноречиво приставил палец к ее губам, — во-вторых, умеешь. Мы с тобой полгода не баклуши били. В тебе собраны многие мои знания. Пусть ты и делаешь вид, что ничего не умеешь, я знаю, что дела обстоят наоборот. И умеешь ты очень многое.
— Ага, щаз... — пробубнила Ми себе под нос. Несмотря на ситуацию, столь неплохая оценка ее способностей ей очень польстила. Рей, между тем, продолжал.
— Что касается задания, то тут все просто. То есть, проще, чем кажется! — быстро среагировал он на возмущенно распахнувшую рот Ми. — Тебе нужно будет всего лишь прийти в Дом Инды. Сказать там, что тебя изгнали со Светлой стороны. А раз твой наставник был темным, то ты решила податься к ним. В любом случае, понятно, что тебя на светлой стороне уже никто не ждет. Поэтому, ты можешь быть принята.
— Но... Они же могут подумать... В смысле, понять правду...
— Дело в том, что ты будешь практически своей сразу после подтверждения этих слов... Потому что я отдам тебе свой артикл, — мысленно отмечая, что ученица не заметила самой страшной оплошности в прошлой фразе, облегченно выдохнул Рей. "Можешь быть"... Это же надо было так сказать...
— Э... — с большим сомнением в том, что ее мозг сейчас не завяжется в морской узел, сообщила миру Мими. — А это еще зачем?
Рей вдруг вздрогнул.
— Идем! — без перехода сказал он ей, хватая за руку, и устремляясь к одной из тропинок. Ми оставалось только следовать за ним.
Оказавшись около тропинки, протоптанной наверняка страшными зверями (ну, так по крайней мере подумала Ми, лес все-таки нехоженый), они свернули вбок, и оказались среди деревьев. Рей огляделся, выбирая направление, и повел ее дальше. Девочка послушно спешила за ним.
Через пять минут они уже бежали. Факту, что лес вокруг чересчур молодой, из-за чего все ее лицо исхлестали гибкие ветки, Ми не обрадовалась. Остальные факты вопили о том, что сумку она оставила на поляне и что на больше, чем десять минут скоростного бега ее опять-таки не хватит. Но Рей не собирался давать ей поблажки в такой ситуации...
Кого он заметил — там, на месте их незапланированной стоянки, Ми не знала. Но ей вдруг пришла в голову мысль, что это могли быть свои, светлые. Получается, они теперь преступники? Ведь ей нужно вторгнуться на Темную сторону... Неужели, поэтому Рей не хотел ей ничего говорить? Потому что они теперь изгнанники там, где недавно были своими? Но что им нужно будет делать у темных? И как они вернуться домой?
Времени на вопросы не было, но девочка взяла их на заметку. Рей не хотел ее огорчать? Нет, такая забота все-таки излишня...
Они остановились аккурат тогда, когда Мими поняла, что еще пара шагов, и даже доползти до вырытой могилы ей будет проблематично. Она мысленно воззвала к всевышнему, и оттянула ворот рубашки, прилипшей к телу. Заметила на себе странный взгляд Рея и спешно вернула ворот на место.
— Ты чего? — немного испуганно спросила она.
— Мио, а где... — неуверенно начал ее наставник, буравя взглядом ее ключицы.
Рука Ми скользнула к шее. И замерла...
— Артикл и крылья... Ой, — она выдавила вымученную улыбочку. Сил идти искать жизненно необходимые вещи не оставалось. — Я даже не помню, где могла их потерять...
Внезапно Ми всхлипнула. Ей стало окончательно страшно. Потерять крылья — ужас, но... Но по сравнению с потерей артикла этот ужас ничто... Крылья — это фикция, фантом возможностей. Красивые, но не обладающие силой полета, не способные поднять человека в воздух; перья, которые можно было материализовать, а можно и рассеять, спрятав в маленький амулетик на шее, а летать — это была возможность лишь Меченосцев. Артикл же — власть, магия, сила, ранг, уважение, часть души и защита... Без всех этих качеств ей мигом стало беспокойно, словно с нее содрали всю одежду и выставили в люди. Рей, похоже, заметил состояние ученицы. Он некоторое время пристально разглядывал ее печальные, на крае безмолвного безумия, глаза, а потом проскользнул в лес со словами "Я сейчас приду...".
Мандраж спал мигом. Ми успокоилась, и перестала воображаемо хлюпать носом, виртуозно рвать на себе, любимой, рубашку, и сообщать миру нечто, похожее на безумное "Кья-я-я!", что с безумного на человеческий совсем никак не переводилось. В такой ситуации было не до этого. Орать "Куда пошел?" и бесноваться, она тоже считала неразумным. Но куда он в самом деле пошел, когда они толком никуда и не спрятались... Ми остановилась. До нее медленно, но верно начало доходить, что Рей ушел...
— Рей! — воскликнула было она, но вспомнила, что они от кого-то убегали. Поэтому притихла, прислонившись к дереву, за которым ее должно было быть менее видно. И задумалась о задании. В таком состоянии и положении она не могла думать о Рее, а точнее, о возможной опасности, которая могла на него свалится. Поэтому, она решила задуматься о задании, потому что через некоторое, но явно непродолжительное, время, ей придется его выполнять. А выполнять задания она не любила. Потому что даже банальное "помой посуду" считалось Ми карой небесной.
Конечно, она специально пошла проситься к Рею в ученики. Сразу после того, как готовивший ее к вступлению в этот мир человек, попрощался, открывая дверь на лесную деревеньку. И крикнул ей вслед, чтобы она даже не думала совать нос в апартаменты к злому выходцу с Темной Стороны. Что тогда зажглось внутри? Желание выпендриться, или вызов всему миру? Она всегда была горазда на необдуманные поступки. Почему-то только они в итоге оказывались правильными. Ей не везло на подготовленных месяцами ситуациях. А теперь все пришло к тому, что она должна думать. Думать над тем, как ей выкрутится из подобной ситуевинки, не переломав последние извилины и хрупкие кости. А еще лучше, выжить целой. А не по кусочкам.
Вот так вот. Не надо было полгода назад идти в ученицы к Рею. Тогда бы она спокойно доучилась бы в их деревеньке, возможно, добралась бы до низов Столицы, а там уже, с полной подготовкой, отправилась бы на линию фронта. Ми вздохнула.
Значит, им нужно дойти до Темной Стороны. Отыскать пристанище Инды. Проникнуть в ее дом. Невозможно... У Мими не укладывалось в голове то, что она сможет это сделать. Почему ее? Разве нельзя было послать какого-нибудь другого агента? Разве шестнадцатилетние девочки в невоенное время годятся на роль шпионов? Когда еще будет война, с обязательным призывом всех существ, начиная с десятилетнего возраста? Сейчас мирное время... И Ми совсем не хотелось тратить свою жизнь на проникновение в место, где она провалится со стопроцентной вероятностью.
Внезапное чириканье отвлекло Ми от медленных размышлений, которые приводили только к мысли о том, что она ничего не сможет. Девочка вздрогнула, переводя недоуменный взгляд в сторону птичьего пения. На другом конце поляны оказалось удивительное, не виданное ей раньше в этом лесу зрелище, характеризующееся как "Птица обыкновенная высиживает яйца".
Точнее, здесь было не высиживание яиц, а нечто совершенно другое — птица, которая до этого привлекла ее внимание, лежала прямо на земле, неестественно выгнув лапку. Раньше Мими ее не видела, поскольку трава, росшая на поляне, закрыла все пути обзора. Но когда девочка для успокоения нервов повернула голову в ее сторону, и даже подошла поближе, несчастная жертва не менее несчастного случая, оказалась прямо под ее взглядом. Помимо взгляда, "под" птица находилась еще в двух позициях, как минимум. Во-первых, она лежала под деревом, которое ничем особенным из остальных деревьев не выделялось — их вообще было много вокруг этой поляны, одним словом: лес! Во-вторых, птица лежала под гнездом. Гнездо, которое находилось в позиции, противоположной "под", то есть "над" жертвой несчастного случая, вероятно ей и принадлежала. Как ни странно, второго обладателя гнезда, Мими не заметила. Зато она заметила несколько яиц, мирно поджидающих ту самую птичку среди веток, сплетенных между собой старательными пташками.
В Ми проснулся вандализм, вложенный ее предками в самую глубь сознания. Она решила, что птичке, как бы несчастно она не выглядела, все равно хана, и протянула алчные пальчики к мирному гнездышку, которое было расположено относительно низко. То есть взгромоздилась на одну из нижних веток, привстала на носки, и выхватила из гнездышка то, что когда-то должно было стать продолжателем птичьего рода.
Приземлившись обратно на землю, Ми сунула оба (а продолжателей было именно два экземпляра) яйца за пазуху. Тяжело вздохнула, не понимая, почему она так варварски поступила, и решила наклониться к предку яиц. Но тот агрессивно клюнул ее прямо в палец, которым Ми хотела его нежно погладить.
Звонко взвизгнув, зажав рот одной рукой, а другой размахивая в воздухе, Мими отпрыгнула от птицы подальше. Больше жалеть ей никого не хотелось. И вряд ли захочется.
Пока Мими обиженно отползала от кусающейся и летающей жительницы нехоженого леса, Рей медленно подбирался к месту их напрасной стоянки. Да, стоянка была напрасной, противоречила всем правилам хорошего поведения в лесу, втолкованным в голову Рея злобной наставницей, которая была зла на него просто так — потому что дома пусто, мужики внимания не обращают, и помирать придется старой девой. Рей, тогда еще мелкий (относительно) пацан лет десяти, горько уничтожал взглядом потолок, слушая наставницу задней мыслью под приблизительным номером пять. Первые четыре задние мысли думали о вещах еще более побочных, а главный мозг вообще был занят мощными разбираниями устройства того же потолка, так что, как и полагается задним мыслям, пятая пропала куда-то не туда, куда задним мыслям надо пропадать. И теперь, неожиданно вспыхнув в голове, мысль опоздала всего лишь на несколько часов, но опоздала. И Рей готов был убить себя на месте за то, что он такой дурак. Но не убивал. Суицидные мысли вообще посещали его нечасто, а только в таких вариациях, поэтому за серьезные ни в коем случае не принимались.
Нет, Рей не был дураком. С поры, когда он относился к занятиям халатно, прошло почти шестнадцать лет. Просто иногда ситуация не пахла жареным до определенного момента, а вот когда начинала, тогда и Рей приходил в себя и начинал резко действовать.
Собственно, так получалось всегда. И только один раз ему не повезло, что он слишком долго ждал момента. И дождался. Так дождался, что теперь ему остается лишь вспоминать о прошлом, содрогаться от ужаса, боли и омерзения к самому себе. И пытаться забыть прошедшее. А самое главное — научиться спохватываться раньше, чем настанет решающий момент.
Когда он обсуждал задание с новым Главным, то тоже почти не слушал его. Все равно все слова написаны на бумаге. Словно издевательство. Да, знаю — посылаю на верную смерть. Поэтому секретное задание напишем вам на бумажке, оно понятнее будет. Прочитаете, вдумаетесь. Потом бумажку уничтожите. Съедите, сожжете — нам без разницы. Только на улице не болтайте. Еще решат, что вы спятили. Они ведь давно так думают, им лишь повод дай. И вы его не давайте. Хорошенько бумажку спрячьте, подальше...
..."-Вы меня слушаете? — осведомляется мягкий голос. Голос так мягок, что в нем хочется утонуть. Слушать, веря в то, что он исторгает. А не мрачно, отрешенно, неистово боясь, сидеть рядом, вздрагивая от каждого слова...
— Конечно, — отвечает Рей, а все его мысли заняты подопечной. И собой. Он не может там показаться. Предыдущий Главный прекрасно это знал. Подгадить ближнему? А не меня ли вы имели ввиду? Доказать новому Комиссару, а, особенно, себе, что не ошибся в мальчишке, прибежавшем к нему с самой Темной стороны, где живут монстры... Или отправить на смерть так, чтобы никто не догадался? Ведь именно второе, дорогой Комиссар?
— Нам нужны Вспышки, — все так же мягко и добро оповещает новый Главный. — Инда, вы должны ее знать, следующий в очереди, хранит их у себя. Вам всего-то и нужно, что добиться статуса, который не будет обделен доверием молодой повелительницы Темной стороны. Я уверен, вам это будет сделать легче всего. Вы свободны, Рейман Сваук. Незачем мне толочь воду в ступе, вы и так слышали и читали свои действия много раз. Мы желаем вам удачи. И самое главное — не суйтесь на Светлую сторону до тех пор, пока не добудете Вспышки. Никакого дезертирства. Я об этом позабочусь."...
Интересно, только Рей мог подумать о фразе "я об этом позабочусь, никакого дезертирства", не иначе как "на своей стороне вы станете таким предателем, что и ступить на нее вам будет опасно"?
Рей коснулся артикла. Он вжался в крепкое столетнее дерево, вслушиваясь в разговор тех, кто стоял недалеко от него. Возвращаться — ошибка, но потерять артикл для Мими одно из самых ужасных вещей на свете. Он не мог предать ее еще сильнее, чем уже предал... И обязан найти то, что вселит уверенность в единственного близкого ему человека.
Голоса светлых едва доносились до него ветром, который мог в любое время перемениться и донести о нем говорящим. Но Рей упрямо защищался от его порывов стеной из дерева, напрягал уши, и слушал. Ради того, чтобы знать...
Обрывки слов касались его осторожно и недоверчиво, но к недоверию Рей так привык, что почти сжился с ним. И теперь это помогало. Слова, даже отдельные буквы, складывались в картинку. Яркую, но обидную, режущую душу гигантским тесаком.
— В ее сумке погляди. Может, написано, куда они пошли.
— Делать мне больше нечего — шарить по женским сумкам! — рявкнул голос, затем его обладатель все же перевернул ее и содержимое попадало на землю.
— А что нам еще делать, если мы их потеряли?
— Как потеряли — так и найдем! На Темную сторону только один портал, нужно ждать их у него.
— А ты знаешь, где он находится?
— А какого черта я тащу с собой эту карту? Комиссар сказал, что в лесу только один портал за Занавеску. И пока Сваук будет его искать, мы доберемся дотуда напрямик.
— Но... Он же темный... Вдруг, он заранее узнал, где находится...
— Да откуда он мог его узнать? До него только идти три дня через чащобы. Сваук никуда из деревни не отлучался за последние два года, это раз. Во-вторых, портал перемещается.
— Но карта...
— А карта специальная, отслеживает порталы в нашей области. Отдохнул? Тогда идем...
— А сумка...
— Да выкинь ты ее сумку, ничего в ней интересного, сам видишь...
Рей слушал их, и сердце стучало все быстрее и быстрее. Их предали. Так он и знал. Как он мог думать, что светлые поверят темному? Но Анна и Иза... Впрочем, незачем горевать о погибших и ушедших. Рыжеволосая наставница и ее бодрая шустрая ученица разошлись разными дорогами — одна отправилась на тот свет, защищая доверенную ей команду бойцов на прошлой войне. Другой эта же война дала бесценный опыт и неплохой статус в Столице, куда та и переселилась. Сейчас про Изу в деревне довольно перебрасывают слухи — поднялась на еще одну ступень, получила степень Меченосца, и это в шестнадцать лет... Рею иногда хотелось увидеть Изу сейчас — не девятилетней девчонкой, а взрослой и красивой девушкой, обскакавшей всю деревню в известности и умениях. Но он понимал, что даже если он специально приедет к ней, как к старой подруге, занятая Иза не найдет времени на старого друга так, как он нашел на нее. Потому что для нее его глубокое знакомство и заигрывания с Анной значат меньше, чем для него самого. К тому же было-то ей столько лет... Обычно, в ее возрасте смотрят вперед, а не оглядываются назад, чтобы помотать головой с фразой "какой ужас...".
Говорившие бодрым, но медленным шагом приближались к его дереву. Нужно было решать. Или действовать. И Рей, обиженный на предательство, не смог совладать с собой — горячая темная кровь требовала мести и смерти. Последней — даже больше. Просто потому, что темные обязаны убивать. А все остальное — так, глупый пустяк. Об остальном можно подумать позже...
С трудом уняв звериную сущность, бьющуюся о Барьер изнутри, Рей сжал в руке артикл, который сейчас должен будет дать ему такую силу, о которой эти двое солдат даже не слышали. Впрочем, никто на Светлой стороне не знал, сколько Вспышек вложено в фиолетовые артиклы. А те, кто удосуживался увидеть творения фиолетовых капелек, обычно жили после этого пару секунд, вне зависимости от того, светлой он был крови или темной.
* * *
— Рей? — устало, но одновременно показушно бодро спросила Ми, когда поняла, что за спиной у нее кто-то стоит. Она понимала все от и до — там, сзади, вполне может быть тот, кого заметил ее наставник. И тот, кто мог убить Рея. И прийти убивать ее...
— Стараешься? — совсем бесцветно ответил ей Рей, тоном, больше подходящим слову "бодришься", подходя сзади и кладя руку на голову. Другой он помотал перед глазами подопечной крыльями. Мими вся разом вздрогнула — она не ожидала, что Рей сможет найти то, что она так неосторожно посеяла. Она схватила крылья мигом, жадно сжавшимися палами, ощущая, как острые перья колят ей кожу и обернулась.
— Что там было? — с все той же жадностью спросила она, завязывая узелок на нитке, которая то ли оборвалась во время их бега, то ли пострадала еще от какой напасти.
— Я нашел твою сумку. — Рей кинул ей в руки походный рюкзачок и Ми едва его ухватила за концы лямок. Содержимое сумки явно не пострадало — после того, как двое светлых мстителей с миром упокоились там, где обещала им их вера, Рей тщательно изучил каждый сантиметр вокруг, чтобы не упустить что-либо из личных вещей Ми.
— Спасибо, — буркнула девочка, осторожно косясь на тренера, который был немного не в духе. — Артикла нигде не было?
— К сожалению, — процедил Рей, подходя к тому дереву, около которого оставил Ми, и поднял свою сумку. — Пошли.
— Рей, а ты знаешь куда идти? И что, — Ми было сбилась, но передумала и продолжила дальше. — И что, все же, произошло там? Почему у тебя лицо, как после просмотра слезливой мелодрамы?
— Там не было ничего особенного, Ми. Только учти — нам надо найти портал за Занавеску. На Светлую сторону до конца миссии мы не вернемся.
— Совсем? — тихо и убито спросила Ми.
— Да. Ты... еще не была готова к такому обороту?
— Почти была. Мне пришла похожая мысль в голову, но я ее отогнала. Мне показалось, что они не могут...
— Комиссар — это не должность, которую можно купить. Комиссар — это человек, который может жертвовать своими людьми ежесекундно, если речь идет о победе.
Они помолчали. Недолго — почти полминуты. Затем Рей тяжело вздохнул.
— Вот что, Мио. Сейчас мы идем к порталу. Я добыл трофей — карту. Это один из старых артефактов, так что постарайся сохранить его в максимальной сохранности. Он поможет тебе в случае побега... Показывает хаотичные порталы. Ну, ты помнишь, те, что не имеют определенного места...
— ...в отличии от закрепленных. Я помню, Рей. Пошли... Только есть хочется.
— Придется потерпеть, — тяжко вздохнул Рей, которому самому не очень хотелось идти через лес на пустой желудок. — Поближе к Занавеске лес немного оживет, думаю, мы поймаем кого-нибудь. Надеюсь, тебя устроит сырое мясо? — попытался пошутить Рей, но шутки не вышло — спички и кремень Ми захватила.
Они вошли обратно под сень деревьев, а Ми медленно размышляла, как бы сказать наставнику о том, что она уже кое-чего поймала...
* * *
Остановились они вынужденно — Мими честно дотерпела бесконечный ход в течении трех часов, но на их истечении ее нога взвыла таким благим матом, что она сама встала и принялась стягивать ботинок, лишь бы прекратился ужасный контакт ножа с кремовым маслом. В сущности, тяжелого спортивного кроссовка и пятки, которую не спасли вязаные еще Миминой бабушкой носки.
— Помочь? — Рей все еще не вышел из апатичного состояния, но на ее страдания смотрел с каким-то неадекватным интересом.
— Я сама, — буркнула Мими и окончательно стянула ботинок. — Ф-фу-у-у...
Она с облегчением помотала освободившейся от тяжкой ноши ногой и стянула еще и носок, чтобы подставить мозоль воздуху.
— Привал, — категоричным тоном объявил Рей, словно издеваясь над самим собой — я главный и моя власть непокобелима!
— Спасибо, — Ми плюхнулась прямо на траву и после некоторых стараний стащила вторую кроссовку. — Кайф!
В этот момент она даже забыла, что ждет ее в обозримом будущем. Как же мало надо человеку для счастья... Если он несчастен и недоволен, конечно.
— Могу я перечислить тебе наши дальнейшие варианты действий? — минут через пять, когда все минимально нужные дела были сделаны, предложил Рей. Как минимум — ноги Ми подверглись старательной обмотке бинтами.
— Валяй, — снова стекая в максимально печальное настроение согласилась Ми, нащупывая переложенную в сумку добычу. Сейчас, когда апатия из разряда "Что мне делать?! Боже, что же мне делать?!", которая началась в момент ухода Рея за артиклом и крыльями, прошла, и она смогла осмотреть яйца, ей даже показалось, что она на время ослепла или потеряла человеческие понятия о зрении — принять яйца за птенцов несчастной птички было максимально трудно. Они были большие, с толстой скорлупой... И вряд ли годились на яичницу. Но сейчас выкинуть их было проблемно — если Рей увидит, проблем не оберешься!.. Точнее, ненужных объяснений. У них голова должна о другом болеть, а не о том, какая кукушка подложила два яйца в гнездо печально усопшей матери.
— Ну, слушай... — каким-то усталым тоном сказал Рей. — Мы можем не выполнить...
— Да ну? — Мими прервала Рея с необычайной легкостью и сама себе запнулась. Раньше, в деревне новичков, все было иначе. Рей был наставником, не больше. А наставник — это что? В буквальном смысле лишь то, что он тебя учит, да наставляет. Она была с ним не дружна, а, скорее, подвластна, как человеку, который был выше ее не в плане возраста, ума, силы, а именно, должности. Рей был покладист, ненастойчив, проявлял максимум лояльности и мира. Он умел учить и Ми нравилось быть у Рея под крылышком — несмотря на то, что в деревне она была чуть ли не прозвана темной, там было тепло и уютно. Но отношения учителя и ученика, пусть и живущих в одном доме, были осложнены возрастом, и, что сильнее, полом. Мими была девочкой, а Рей — уже мужчиной, поэтому никаких задушевных бесед и общих тем они не имели. Работали они слажено, но вот дальше... И Мими, приученная школой быть примерной девочкой в отношении учителей, слушалась, вела себя максимально правильно, хоть это и неважно было именно у Рея — как говорилось выше, он был лоялен ко всевозможным "недоучил", "недопонял", "недозахотел". Теперь же, за какие-то несколько часов, возможно, почти суток, она могла разрешить себе такую фамильярность, непозволительную раньше. Да и недавно, в том смешанном побеге, они тоже вели себя не как учитель и ученик. К тому же, Мими не могла себе перечить в столь тонком вопросе, Рей ей импонировал, как никто другой — была в нем сила, насмешка, в общем, что-то такое, чего она не могла увидеть в остальных. То, что он ее старше на десять лет, никак не могло заставить мысли перейти в разряд чего-то большего, да и сам Рей был полностью пассивен в таких делах. Но, в целом, более слаженные отношения за эти сутки у них определились. Преданность обернулась искренним желанием защитить — Ми поняла эту часть характера Рея с удивлением, но радостью — сейчас, как бы сильно ей не хотелось думать об обратном, она боялась почти до истерического визга, но статус этого мира, визжать, все же, запрещал... и Ми не визжала, зато радовалась, что кому-то будет не безразлична ее смерть.
— Ау? — оборвал ее размышления Рей, ожидающий объяснений столь резкого прерывания полета его мысли.
— Это... — Мими запнулась, но быстро вернулась на волну. — В общем, как мы не можем... То есть, как мы можем не выполнить нашу миссию? Ты разве видишь пути... э-э... отхода?
— Вижу, — согласился Рей. — Разве я стал бы когда-нибудь начинать мысль, если бы не мог ее закончить?
Тут Ми пришлось согласиться — в отношении учительства и наставничества Рею можно было доверять, как никому другому, потому что он отталкивался не от писаных истин, а от реальных ситуаций, которые зачастую оказывались куда более конкретны, чем все те факты, приведенные в книгах этого мира. Он мог позволить себе промашку в чем угодно, но тогда, когда он говорил с ней, то ли боясь потерять авторитет, то ли еще по каким причинам, но говорил он лишь о том, что знал точно и безо всяких оговорок, как, например, в этот раз, с заданием. Ми потому и просекла его смущение, что он никогда не отваживался утверждать то, о чем не был полностью уверен.
— И какие же у тебя мысли? — протянула она.
— Мы можем не выполнить миссию. Мы можем даже забить на нее прямо сейчас. Пути отхода, как ты сказала, у нас есть, но они очень трудны. Потому что, как мы знаем, нас вовсю ищут на Светлой стороне. Наверное, обставили с известной позиции "любовники, сбежавшие туда, где можно любить". Ты же знаешь, наши любят обставлять все побеги на Темную сторону именно в этой стороны.
— Почему? — Ми нахмурилась. Она жила в этом мире всего полгода, поэтому плохо его знала. Да и какие знания могут быть, если она постоянно была в деревне новичков на окраине Светлой стороны?
— Наши Комиссары никогда не попрут против любви. Увы, это чувство бессмертно.
Ми опять нахмурилась. В словах Рея прозвучала редко присущая ему философия, и даже какая-то боль. Но спрашивать она, как всегда, побоялась. Да и не до того было.
— Рей, я так и не поняла. Что они предлагают против "бессмертного чувства"? Неужели, никто и никогда на Светлой стороне не отваживался любить?
— Мио, если бы ты знала, что твоим ребенком станет монстр, который будет страдать всю жизнь — ты бы осмелилась выносить его, родить, а потом смотреть на его страдания?
— Конечно! Жизнь — главное, а страдания...
— Страдания! Страдания, Мио! Вся жизнь — сплошное страдание! Это табу — родить ребенка на этой планете. Потому что кара — вечная боль. А ты не понимаешь, и не поймешь. На Темной стороне все относятся к подобному покладисто. Если мы туда попадем, то ты сама поразишься тому, как мало у нас... у них... как мало у темных людей, которые старше сорока лет. Ты знаешь, что такое Зов?
Мими помотала головой.
— Зов — это когда в сердце просыпается зверь. Он просится наружу. Его не удержать. Он в тебе вечно, но с момента Зова контроль теряется совсем. Стоит зверю захотеть — и он проснется.
— И тогда...
— И тогда — все. Чем чаще просыпается зверь, тем меньше возможности его удержать.
— А ты... Ты поэтому ушел?
— Почему — поэтому? — Рей криво усмехнулся.
— Ты не смог, да?
— Мио, я ушел, потому что захотел уйти. Темных с моей позицией почти нет. Просто помимо смешивания крови с разных планет, я столкнулся и с... — Рей замолчал. Резко, отрешенно, и, Мими чуть не притопнула с обиды, на эту тему — опять надолго. Нет, Мими понимала, что это только его жизнь, но ей надоело ничего не знать. И укорять себя в том, что это ее не касается — тоже.
Взгляд у Рея стал незнакомым, но Ми поняла, что они рассердился. Скорее даже на себя, чем на нее. Но она осмелилась спросить:
— Рей, но ведь не одна я могу не понять, что ребенку, рожденному в этом мире, будет плохо.
— Мио! — Рей тяжко вздохнул. — Пойми, здесь влюбляются не те, кому лет десять, а люди более старшие, прошедшие курс обучения полностью, знающие, что такое кровосмешение.
— Но я...
— А ты — недоучившийся ребенок, который влип в большие проблемы. И вообще, — Рей выдержал небольшую паузу. — Я хотел поговорить не об этом...
— Последний вопрос! — Ми вскинула руку, как на уроке. — Что делают Комиссары с теми, кто нарушает Запрет на нашей стороне?
— Тех, до кого добираются — убивают, — Рей хмыкнул так, словно Мими спросила большую глупость.
— И мы это терпим? — возмутилась Ми.
— Мио! — жестко прервал ее Рей. — Ты живешь здесь не первый... не первый месяц. Но до определенных слов ты еще не доросла. Давай не будем обсуждать политику сторон. Не в нашей ситуации, как минимум. А теперь, слушай варианты.
— Ага... — буркнула раздосадованная Ми, но все же подперла голову руками, готовясь серьезно слушать.
— Мы можем остаться на Светлой стороне. Правда, тогда у нас будет очень мало простора для жизни. Нас ищут, ты знаешь. Мы не сможем появляться в городах, скорее даже, вынуждены будем скитаться по малообжитым местам. Но такие найти нетрудно, Светлая сторона очень просторна и незаселенна. Скажу честно, меня этот вариант не устраивает. Потому что жизнь в скитании ни к чему не приведет. Плюс ко всему, нас ожидает бесславный конец.
— Ни в коем случае! — вскинулась Ми. — Только не так!
— Ну, я тоже думал, что ты так скажешь. — Рей поднялся и облокотился на одно из деревьев. Ми заметила, что артикл тревожно мерцает — амулет-капелька чувствовал настроение своего хозяина. Настоящего хозяина. Даже если бы артикл одела она, передавал бы он все равно чувства Рея... Как же ей теперь жить без артикла?.. Ми неосознанно дотронулась до ключиц, ловя цепочку крыльев, и всхлипнула.
— Второй вариант — пробраться на Темную сторону и бесславно погибнуть уже там. То, что ты, Мио, светлая, темные поймут не сразу, но поймут. Хотя бы по круглым глазам.
— Это еще почему? — возмутилась Ми.
— Да потому, Мио. Темная сторона — другой мир. Не буквально, конечно, но образно — весьма точно. Считай, что попала в другую страну, хотя это так и есть. Совершенно другие люди, другие обычаи и другие понятия. Каждый шаг ночью — шаг в опасность. Каждый шаг днем — шаг в неожиданность. Нет, Мио, темные не злые. Темные просто опасные для светлых.
— Рей! — Ми вытянула руку вперед в тормозящем жесте. — Почему ты мне раньше об этом не рассказывал? Неужели посчитал настолько ребенком?
Рей облизал пересохшие губы.
— Обычно про темных рассказывают после экзамена. Вне зависимости от возраста.
— Или же...? — насмешливо пропела Ми.
Наставник только развел руками. Мими тяжело выдохнула, решив, что ей только показалось, что наставник ей чего-то не договаривает.
Позади что-то негромко хрустнуло. Мими только обернулась, а Рей вскочил на ноги, хватая пальцами артикл.
Сумка Ми лопалась на глазах. Девочка похлопала глазами, первым же делом придумывая оправдания Рею. Это же была не просто сумка — это была ее сумка и за все, что туда положено, отдуваться пришлось бы Ми лично. И яйца странного происхождения она запихнула туда тоже лично.
"Он ведь разорется, когда узнает?" — печально подумала Ми, подпирая руками голову.
— Мио, не тормози, — Рей приблизился к ней и потеребил за плечо. — Что за хрень ты туда положила?
— Это должна была быть яичница... — буркнула Ми, пытаясь стряхнуть с себя странную оторопь. Оторопь не стряхивалась. Ноги не вставались. В голове не паниковало.
Зато запаниковал Рей, но, как всегда, сделал он это эстетично и со вкусом.
— Тикаем? — шепотом предложил он, делая глаза из разряда "ох, и достанется же тебе!", и хватая с земли свою собственную сумку.
"Ох, и достанется же мне!" — подумала Ми, вспоминая обычные реакции Рея на необдуманные поступки. Нет, Рей не кричал. Он всего-то слегка выходил из себя, пыхтя и пытаясь не сорваться. Самое смешное было то, что несмотря на опыт и возраст, Рей редко мучил терзаниями свои мозги в такие вот минуты опасности.
— Рей! — тревожно, почти плачущим тоном, простонала девочка. — Я... Я не могу!
Она перевела тяжелеющую голову на свою сумку. Сумки уже не было. Мими даже замерла от того, что увидела на ее месте. Рей тоже оглянулся и тут же перестал ее трясти, перехватывая артикл покрепче. Судя по тому, что сквозь сжатый кулак Рея пробивался тревожный пульсирующий свет — наставник Мими был давно готов к наступательным действиям.
На месте сумки расправляло крылья стремительно растущее существо. Слипшиеся перья с неохотой раскрывались, нависая над маленьким и хрупким телом желтого цвета. На теле была голова — как ни смешно констатировать подобные факты -, только была она маленькая и явно недовольная происходящим. Существо определенно увеличивалось в размерах. На голове у него был хохолок, красно-ядовитого цвета, клюв, маленький и пока — на вид неопасный. Щеки у существа оказались широкими, словно в них скрывалась доза неплохого яда.
В последний раз дернувшись, и окончив этим рост, желтая птица — а это было максимально близкое к этому существу определение — взмахнула еще мокрыми крыльями, стряхивая с них остатки скорлупы. Под его когтистыми лапами оказалось и другое яйцо — уже раздавленное.
Рей дернулся было в сторону желтой громадины, желая остановить птицу в зародыше, уже вынимая из-за пояса тонкий кинжал, а артикл стягивая с шеи для большего удобства. Но Ми схватила его за рукав — откуда только взялись силы в ее ослабевшем теле! — и замотала головой. Ей казалось, что если он убьет ее, то случится нечто ужасное. Она бы крикнула об этом, вот только рот словно запечатало. Но пока Мими хотелось думать не об этом — она боялась лишь птицы, внутри клюва которой обнаружились самые настоящие зубы, радуя достоверностью создателей диснеевских мультиков.
— Мио? — Рей на секунду обернулся на нее и мягко вытащил рукав из сжавшейся ладошки девочки. — Я сейчас...
— Н-не убивай! — казалось, что получилось закричать, но из горла вырвался едва заметный хрип. Однако, Рей понял. Он засунул кинжал обратно в короткие ножны, но артикл из руки не выпустил.
— Ты считаешь, что оно неопасно? — удивленно спросил Рей. Внутри него все кричало, умоляя убить, убить, убить, убить... Но Рей умел себя держать, и к внутреннему реву относился максимально спокойно. До тех пор, пока тот не вещал напрямую — "Опасность!". В такие моменты Рей просто взвивался и отдавал себя тому, что жило внутри. Оно выполняло защитную функцию понуро, но честно, и уходило назад сразу, как только бой оказывался выигран. Сейчас же оно просто эгоистично и капризно требовало крови — на это Рей молчал всегда... почти.
— Оно... оно нас не... — Ми закашлялась — губы пронзала чуть ли судорога, ей было больно двигаться, больно думать, больно говорить. — Не тронет! Оно... оно...
Она осела на землю окончательно. Точнее, рухнула, хорошо хоть не стояла, а сидела прямо на ней. Рей, кинув взгляд на птицу, что спокойно стояла на порванной сумке и тупо отряхивалась, водя вокруг мутным взглядом, решил, что сейчас Мио важнее и нагнулся к ней, поднимая ее с земли.
И тут птица заговорила. Видимо, зубы были ей нужны конкретно для этого.
— Люди?
Рей тут же обернулся назад. Взгляд его был прищурен и насторожен, хотя нутром охотник и понимал, что за последние годы тишины почти стер из памяти тела сноровку и реакцию. Его движения не перестали быть заторможенными, но потеряли резкость и пластичность, к которой он привык за месяцы войны. Тогда приходилось думать о почти красивом. Конечно, для определенных романтиков. Но наставник, которому Рея поручили в армии, почему-то видел в смерти определенную черту мироздания — да-да, выражаться он любил именно так — и настойчиво просил придавать ей красоту, чтобы она не была напрасной. Рей тогда чуть ли не выл от глупости учителя, но потом, выйдя на тропу войны, понял, насколько для воина важно погибнуть в красивой и гордой битве, нежели умереть в плену, после унижений и мук. С тех пор он пытался унять в себе звериные замашки, просыпающиеся с каждой каплей крови все чаще, и придавал сражениям плавные, размеренные и красивые черты. Постепенно это вылилось в своеобразный стиль боя — убивать красиво и точно умел не каждый. Темные редко лезли напролом, им нужна была скрытность лесов и их же защита. Поэтому в битвах один на один Рей всегда придавал просьбам наставника больше внимания, стараясь забыть о том, что ни одно из убийств ни к чему не приведет — несмотря на то, что многие еще верили, что когда-нибудь одна из сторон победит, и сделает с этой планетой то, чего она заслуживает по мнению каждого, Рей не видел вспышкам перемирия и ярости конца. Да и не представлял он себе, что можно сотворить с этим тупиковым миром. Восстановить у людей ментальную защиту, чтобы духи-оборотни не использовали их в качестве сосудов? Научиться сдерживать себя большие годы? Но Рей сам понимал, что долго не протянет — ему осталось лет пять, не больше...
В общем, Рей чувствовал себя не в своей тарелке. От птицы не шло опасности, разве что внутри почти рвало и метало от невозможности скрутить птенцу-переростку толстую шею. Кажется, то, что сидело в душе, почти сошло с ума от неутоленного голода. Иначе с каких пор оно приобрело столько сил, чтобы суметь голыми руками уничтожить желтую птаху с тонну весом?
Артикл в руке дрожал — в нем уже засело заклинание, осталось только пожелать — и оно сорвалось бы на этого пернатого. Но то, что птиц заговорил, а так же факт того, что сама Мио — которая отличалась осторожностью, разумеется, если думала — попросила его не трогать эту тонную перьев и костей, то почему бы и не тронуть? Лишь бы оно их отпустило.
— Люди! — с возмущением, что его не слушают, повторил птиц. Рей тут же вздернул на него голову, готовясь к худшему, но надеясь на везение и чутье ученицы. Было ж пару раз, когда оно не подводило. А бояться большой желтой птицы с мутацией в сторону плотоядности было немного не в его принципах.
— Я, феникс перерождающийся, приглашаю вас пройти со мной в мир, где вас примет королева Темного мира.
— Инда? — Рей аж зарычал от ненависти. Как хорошо, что его ученица без сознания, и не поймет, как сильно он ненавидит эту тварь, правящую темной половиной планеты...
— Зачем Инда? — птиц удивился. — К госпоже Инде ни один здравый человек на километр не подойдет. Я проведу вас к своей хозяйке. Она поможет вам. Вы ей приглянулись...
Рей задумчиво отвернул взгляд на подопечную. Девочка лежала все так же, и ей, казалось, не мешало ничего. Состояние, в которое Мими впала, был похож на сон, вот только сон этот не могли разрушить ни громкие голоса, ни пощечины, ни что-то еще. Словно Ми испарилась из своего тела. А это было непозволительно, хоть и не зависело от ее воли. Пока тело свободно, духи могут им воспользоваться.
— Кто такая — эта королева Темного мира? — нахмурившись, спросил Рей. — Я никогда о ней не слышал.
— А королеве и не нужно, чтобы о ней слышали. Она — тайная королева. Королева вечная, великая, и обычно ее приказы и просьбы выполняются с одинаково высоким энтузиазмом.
— Это намек? — Рей нахмурился еще сильнее. В уголках глаз появились морщины. Он пытался понять насколько ситуация адекватна и что такое феникс вообще.
— Вам не нужна помощь, люди? — птиц наклонил голову. Выглядел он удивленно.
— А как далеко идти к вашей королеве?
— Это несложно. Я — феникс, возрождаюсь где хочу и провожу куда угодно... Вам не кажется, что я полезен?
— И все только в одну сторону? — Рей прикусил губу. Он был почти согласен на такой поворот событий, вот только Мими, лежащая рядом без сознания, его не устраивала. — Что ты сделал с девочкой?
Феникс ненадолго замолчал. Кажется, его тоже что-то не устраивало.
— Это случайность, — наконец, выдал он. — А теперь, прошу вас пройти за мной в Темный мир.
И птиц взмахнул крыльями, разметая окружающие его листья и травинки, не вовремя осыпавшиеся или увядшие в разгаре лета. Рей даже рта открыть не успел.
И наступили тишина, тьма и королева Темного мира.
Рей пользуется кинжалами для специального боевого искусства арграр-кши.
2
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
