Дарк

Меня выдернули из толпы бесцеремонно и довольно жёстко. Да что ж такое?.. Дарк! Чует он меня, что ли? Я решительно отстранилась, запахнула куртку и потёрла занывшее запястье.

— Маньяк. С цепи сорвался?

Дарк запрокинул голову и беззвучно рассмеялся — так, как умел только он.

— Прости, соскучился.

На открытой платформе было темновато — светильники горели через один, — и от этого синие глаза парня казались окнами, распахнутыми в ночь. Порыв осеннего ветра взметнул чёрные блестящие пряди, словно крылья ворона. Дарк тряхнул головой, отбрасывая волосы назад. Я смотрела на него, пытаясь вспомнить, когда же мы виделись последний раз. Кажется, это было в начале лета. Мимо, сверкая окнами, прогрохотал поезд метро, выдав очередную порцию пассажиров. Колонны, как волнорезы, разделяли толпу на несколько потоков, медленно текущих к выходу.

Дарк снова притянул меня к себе. Его губы нетерпеливо искали мои, рука под свитером скользнула выше. Ого, и правда соскучился! Сердитая тётка, проехав сумкой по ногам, облила злобным презрением:

— Совсем стыд потеряли!

И тут же шарахнулась в сторону: Дарк "кровожадно" улыбнулся, обнажив нарощенные клыки. Блеснули вставленные в них маленькие бриллианты: кого-кого, а вампира он изображать умел. Дарк проводил тётку голодным взглядом, обеспечив ей ночь, полную кошмаров, и повернулся ко мне:

— Здорово досталось?

— Я в берцах, — напомнила я.

— Отлично. Тогда пошли.

Дарк никогда не говорил, куда идёт, и никогда не спрашивал моего согласия. Да и вообще был немногословен. Он редко делился со мной планами, предпочитая всё решать сам, в том числе и за меня, пропадал и возвращался, когда хотел, нисколько не интересуясь, чем я занималась в его отсутствие, а моих попыток сопротивляться его напору просто не замечал. Поначалу с каждой новой разлукой я обещала себе, что эта уж точно станет последней, но стоило Дарку вновь появиться на горизонте, как вся моя прочая личная жизнь непостижимым образом замирала до его очередного исчезновения. В конце концов пришлось с этим смириться.

Дарк вёл меня к выходу из метро, крепко держа за руку. Он проходил сквозь толпу, как горячий нож сквозь масло — безо всяких усилий. Люди, сами того не замечая, просто расступались перед ним. Однажды я спросила, как это ему удаётся. В ответ он только рассмеялся своим беззвучным смехом, а Грэй назидательно устремил указательный палец вверх:

— Харизма!

Дарк познакомил меня с другом около года назад. До этого я имела самые общие представления о байкерах. Мне казалось, что коренастый, с аккуратной шкиперской бородкой и собранными в хвост тёмно-медными волосами Грэй совсем не тянул на короля дорог. Особенно поразил меня холодноватый прищур его серых глаз: было в нём что-то запредельное. Время от времени Грэй заезжал ко мне на работу, смущая охрану своей брутальной элегантностью. Его хромированный крейсер под мерный рокот мотора только выворачивал из-за угла, а прилизанные "мерины" и "бумеры" на офисной парковке уже прижимались брюхом к асфальту. Я ничего не имела против байка, но не могла отделаться от мысли, что его хозяин просто присматривает за мной.

Мы свернули в пустынную в этот час боковую аллею парка. Тусклый фонарь выхватывал из темноты давно не стриженные кусты бордюра, часть дороги и припаркованный у обочины "харлей" с волчьей головой. Значит, хозяин где-то поблизости. Под деревом мигнул огонёк сигареты, и байкер вышел навстречу: косуха, кожаные штаны, отделанные металлом берцы и бандана — полный инфарктный набор для обывателя. Бандана, кстати, уникальная: на ней под традиционными черепами вместо костей красовались серп и молот.

— Привет, сестрёнка, — Грэй улыбнулся и перекатил сигарету в другой угол рта.

Он называл меня сестрёнкой с первого дня знакомства: по его словам, имя Ольга будило в нём опасные инстинкты. Впрочем, по Грэю с Дарком никогда нельзя было понять, шутят они или говорят всерьёз. Байкер достал из кармана чупа-чупс и протянул мне:

— Побудь с Волком чуток, мы скоро.

Я окинула взглядом его боевую машину. Волк? Скорее уж, танк. Дарк молча улыбнулся. А предупредить? Впрочем, это уже из области фантастики.

С чупа-чупсом в руке, цепляясь за ветки и скользя по опавшим листьям, я полезла вверх по откосу к стоящему у обочины "харлею". Вряд ли этот номер можно было проделать в мини и на шпильках, и мне оставалось только мысленно похвалить себя за правильный выбор профессии — инженер-электронщик. Ну, не монтируюсь я с каблуками и стразами, а в офисе неуставной прикид вроде моих косухи и берцев дозволен только технарям с цокольного этажа, проще говоря, полуподвала. Да-да, компьютерный мозг нашей конторы располагался ниже плинтуса. Я вздохнула и засунула чупа-чупс за щёку.

Итак, странный день закономерно перетёк в странный вечер. Мы уже виделись с Грэем сегодня: он проехал мимо, когда я в обед вышла выпить кофе. Макс ждал меня возле кафешки — у него к этому времени как раз заканчивались пары. Если бы не его восхищённо округлившиеся глаза, я бы вряд ли заметила Волка: Грэй давненько не наведывался ко мне, и я уже подзабыла, как его "харлей" умеет подкрадываться на мягких лапах. Оглянувшись и встретившись с байкером взглядом, я почувствовала холодок внутри. Неужели, Макс? Странно: мужчины и раньше не обходили меня вниманием, но Дарка с Грэем это нисколько не трогало. Что изменилось?

С Максом мы познакомились пару месяцев назад. Тогда, на фоне всеобщего лета, тоска по Дарку терзала меня особенно жестоко. Я забросила друзей, потому что они напоминали о нём, в толпе мне чудился "взмах крыльев ворона", а в тишине — бесшумные шаги. Я спасалась, как умела: задерживалась допоздна, нагружая себя работой, бралась даже за чужую, лишь бы не оставаться наедине с собой. Впрочем, для начальника группы разработчиков чужой работы не бывает. В тот день у наших экономистов снова "что-то зависло", а если уж "висит", то непременно у всех и непременно в конце квартала. Сектор программистов разбежался по вызовам, Саныч, их начальник, конфисковал моих ребят в помощь, так что на пятый этаж мне пришлось подниматься самой. Там я и встретила юного экономиста Макса: он проходил у них преддипломную практику.

Я всегда выглядела моложе своих лет, а небольшой рост и любимый стиль — кожа, джинса и берцы — не добавляли мне солидности. С обращением на "ты" я почти смирилась. А как бороться-то? Паспорт показывать? В общем, чтобы избавиться от поклонника, я обычно упоминала о своём возрасте. Макс оказался крепким орешком. Когда я, глядя в его тёплые карие и тоскуя по холодным синим, выдала всё, что думаю о его двадцати двух и моих двадцати восьми, он улыбнулся и сказал, что лично его это не смущает. Даже наоборот — стимулирует.

— Зато смущает меня, — заметила я.

— Спорим, я совершеннолетний? — рассмеялся он. — Где здесь можно выпить кофе?

Вот так всё и началось. А потом этот русоволосый витязь с добрыми глазами просто и ненавязчиво окружил меня собой. Рядом с ним было тепло и спокойно, и я потихоньку начала оттаивать. Макс дал мне всё, чего никогда не давал Дарк — заботу, надёжность, уверенность в будущем, словом, всё, кроме взаимной любви. Однако с чего бы это Грэю появляться у меня в неурочный час? И дружок его синеглазый вернулся именно сегодня...

Ребята подошли со стороны дороги. Я сидела к ним спиной и от неожиданности чуть не проглотила остаток конфеты.

— Подбросить? — спросил Грэй.

— Доберёмся, — ответил Дарк.

— Ну, бывай покуда, Тёмный.

Они подали друг другу руки, пожав их чуть выше запястья.

— Увидимся, сестрёнка, — подмигнул Грэй и вырулил на дорогу.

Дарк молча взял меня за руку и повёл обратно к метро.

— Эй!

Он оглянулся на ходу. Порыв ветра спутал длинные пряди, и Дарк, морщась, разодрал их пальцами.

— Что? Разве ты не в центр собиралась?

Конечно, а куда же ещё? Сегодня пятница, формальный день встречи неформалов, и меня ждал самый субкультурный подземный переход столицы. Наши непременно будут там. К моим друзьям, ролевикам и реконструкторам, Дарк относился с интересом, но держался на расстоянии, предпочитая наблюдать со стороны. В споры и обсуждения не вступал, с советами не лез — высказывался, только если просили. Ребята это ценили. На закономерный вопрос о расовых предпочтениях Дарк отшутился, заявив, что он эльфийский вампир-одиночка, а чтобы не сомневались, даже продемонстрировал нарощенные клыки.

На лицо упало несколько капель, и я посмотрела в чёрное небо. В день нашего с Дарком знакомства тоже шёл дождь.

... Сидеть дома в тот субботний вечер было тоскливо, и я поехала в центр, надеясь встретить кого-нибудь из наших. На платформе оказалось многолюдно. И чего им всем не спится в такую погоду? В вагон метро меня буквально внесли и притиснули к противоположной двери. Теперь главное — не выпасть, когда она откроется через пару остановок. В общем, всё бы ничего, если бы в поясницу не упиралось что-то твёрдое. Я слегка поёрзала, пытаясь найти удобное положение, но напрасно.

— Молодой человек, уберите зонтик, пожалуйста.

Я почувствовала возле уха тёплое дыхание и услышала бархатный мужской голос:

— Девушка, я не ношу с собой зонтиков.

Этот голос! Если бы на мне была шерсть, она бы обязательно встала дыбом. Между нами оказалось достаточно места, чтобы развернуться.

— Тогда что...

Словарный запас иссяк, едва я увидела парня: длинные тёмные волосы, синие глаза, кожаный плащ нараспашку. И никакого зонта! Я уставилась на то самое место ниже пряжки ремня. Ну, не может же быть, чтобы... Поезд остановился. Люди начали выходить, и в вагоне сразу стало свободнее. Рука, затянутая в перчатку, отвела полу плаща, открыв изящные ножны. Резная рукоятка ножа тускло поблёскивала накладным серебром.

— Прошу прощения, немного не рассчитал. А вы что подумали?

Вот-вот! Я почувствовала, что краснею, но продолжала смотреть на парня. Голова слегка кружилась — то ли от горьковато-пряного запаха его волос, то ли от завораживающего голоса. Незнакомец взял меня за руку:

— Я Дарк. А ты?

— Ольга.

Впервые собственный голос и имя показались мне чужими.

— Пойдём, Оль...

Тогда мы вместе ушли в ночь. С того самого дня прошло три года, а я так и не вернулась, я всё ещё там, в ночи. Время от времени Дарк появляется в моей жизни, берёт за руку, и я иду за ним, не спрашивая, куда и зачем. Меня это устраивает. Вернее, устраивало. Что изменилось? Не знаю. Голос в наушниках ликовал: "Я свободен!" А я?

— Я не поеду в центр, Дарк.

Он остановился, ожидая объяснений. Я уточнила:

— Я не поеду туда с тобой.

Дарк пожал плечами и выпустил мою руку. Кивнув в сторону зелёной буквы "М", спокойно сказал:

— Метро — там.

Он удалялся быстрыми шагами, полы кожаного плаща с кавалерийскими разрезами хлопали по голенищам высоких берцев, будто крылья. Его уже не окликнуть и не догнать: горло предательски пересохло, а ноги, похоже, вообще пустили корни. Ещё немного, и Дарк скроется в толпе людей. Я знала, что это правильно, что так и должно быть. Беда заключалась в том, что синеглазый "ворон" успел стать частью меня, и, потеряв его, моё прежнее "я", скорее всего, перестанет существовать... Дарк неожиданно застыл, будто наткнулся на невидимое препятствие, и резко обернулся. Услышал? Я не заметила, как он оказался рядом.

Не знаю, сколько мы простояли так, обнявшись. Дарк не отличался высоким ростом, ему было достаточно наклонить голову, чтобы найти мои губы. Стройный, лёгкий, стремительно быстрый, на первый взгляд он казался хрупким, но впечатление было обманчивым. Таких бойцов, как он, наши называли "без шансов". Правда, демонстрировать свои таланты Дарк не любил и старался избегать конфликтов, а те, что всё же возникали, предпочитал гасить на холодной стадии. Это казалось тем более странным, что по сути он не был миротворцем. Понимание пришло, когда однажды он отступил от собственных правил.

... Года полтора назад Дарк, вернувшись после очередного исчезновения, получил букет эмоций, но совсем не тех, на которые рассчитывал: я, устав от неопределённости, попыталась отправить своего парня в одиночное плавание. Тогда я ещё не понимала, как крепко он меня держит, и уж тем более не знала, насколько прочно держу его сама. Дарк следовал за мной попятам, но я упорно отказывалась от переговоров, догадываясь, чем они закончатся. Вероятно, долгая осада не входила в его планы, и он неожиданно пропал из поля зрения. В результате я, запрещавшая себе даже думать о "своём бывшем", невольно стала искать его взглядом. Именно на это он и рассчитывал. Дарк не собирался меня отпускать: просто ждал, пока любовь вновь заколосится на удобренной разлукой почве. Тогда ему останется только сочинить примирение — такое, чтобы хватило на несколько исчезновений вперёд, — на что, кстати, он был большой мастер.

А вокруг буйствовала весна, определённо не собираясь замечать моих страданий: в парках распевали соловьи, и вечерние улицы восхитительно пахли черёмухой и сиренью. Я отчаянно скучала по Дарку и давно была готова к переговорам, даже от метро до дома ходила пешком в надежде его встретить, но он не появлялся. Впрочем, моих планов это не меняло: я всегда любила пешие прогулки. Старый город был исхожен вдоль и поперёк: зелёные холмы над рекой, тенистые парки, брусчатые мостовые... Я могла часами бродить по узким улочкам, ловя неспешный ход времени, и совсем не чувствовать одиночества. А потом в моей жизни появился Дарк с его умением молчать и удивительной способностью сливаться с городом, растворяясь в нём, словно в тумане. Он открыл мне красоту ночи и, зная, что не может постоянно быть рядом, научил слушать темноту и обходить опасности десятой дорогой. Впрочем, от проходных дворов и подворотен в любом случае стоило держаться подальше.

В тот вечер, возвращаясь домой, я впервые не услышала предупреждения. Клубившийся под аркой мрак пытался помочь, безмолвно крича об опасности, но я заметила его слишком поздно. Из темноты вышли трое. Я невольно попятилась, и, оглянувшись в поисках пути отступления, изумлённо застыла. Это что, "квадрат"? Не может быть! Но это была она, огромная, выстроенная квадратом "сталинка", во двор которой вели две длинные, как туннели, полукруглые арки, расположенные друг против друга. Как я могла здесь оказаться? Не иначе как пребывая в летаргическом сне! Тем не менее один выход из "квадрата" был перекрыт, а второй... Второй оказался вне пределов добегаемости.

Трое... Ноги стали ватными, в горле пересохло, и только надежда, что Дарк где-то рядом, не давала окончательно скатиться в панику. Тёмные фигуры приближались. Они что-то говорили, но гулкий стук сердца заглушал слова, вместо лиц я видела только тьму и продолжала медленно отступать к чаше заброшенного фонтана. Несколько окон дома ещё светились, и это давало надежду. Надежду на что? Страх подкатил тошнотой к горлу, сознание явно готовилось отбыть, оставив меня в одиночестве, и я не выдержала:

— Да-арк!

Отчаянный крик заметался по каменному колодцу двора, и я вдруг с ужасом поняла, что надежда на присутствие моего теперь уже бывшего парня не более чем самообман...