Плачь для меня

— Белла, не расстраивайся. Садовник обещал научить меня правильно обращаться с цветами.

— Да, да. Я все понимаю. Не будем об этом, — я поманила его слабым движением руки. Он опустился на колени и приблизил голову, напрашиваясь на ласку. В этот момент я представила, как сильно дергаю его за волосы и откидываю к противоположной стене. От удара из уголка его испуганного рта стекает алая струйка крови. Я смеюсь, получая истинное наслаждение от его боли.

Прижала дрожащую руку другой, успокаиваясь. Нельзя поддаваться безумию. "Только не Миэ. Нельзя" Как можно ласковее попросила его посмотреть на меня.

— Миэ, моя дорогая пара. Ты видишь, как я слаба сейчас. Моё здоровье не в порядке.

Он резко встает. Его лицо выражает неподдельную грусть, а вместе с тем упрямство.

— Я знаю, что вы хотите сказать, госпожа, — голос его был тихим и молящим. — Пожалуйста, не прогоняйте меня. Не отсылайте в другую комнату. Я хочу остаться подле вас.

"Мальчишка! Он совсем меня не боится! Смеет перечить." Но, вместо того чтобы наказать его, я едва сдерживая рвущиеся наружу эмоции, позвала Боула.

Мужчина постучал, после разрешения, вошел в комнату. Было видно, что грудь его высоко вздымалась от быстрого бега. Он прекрасно знал этот тон голоса госпожи и спешил из-за всех сил. Мне понравился нервный и испуганный взгляд дворецкого. Далее я разговаривала более мирно.

— Боул, подготовь другую спальню для Миэ.

Он учтиво поклонился и уверил госпожу, что все будет исполнено. Миэ открыл рот, дабы возразить, но я строго перебила его:

— Тихо, Миэ!

Мальчик вздрогнул, в его глазах показалось недоумение, ведь раньше я никогда не повышала на него голос. Вновь найдя в себе силы, я встала с постели и сделала неуверенный шаг к нему. Видя мою попытку, он сам кинулся в мои объятия.

— Не вставай, ты ведь так слаба, — тихонько всхлипнул он.

"Этот ребенок и вправду любит меня. Любит чудовище. "

— Миэ, не печалься, это всего на одну ночь. Просто посиди тихонько в своей комнате. Вот увидишь, завтра мне будет гораздо лучше.

Ребенок недоверчиво посмотрел, но не найдя обмана в моих глазах, улыбнулся.

— Хорошо, Белла. Я сделаю так, как ты скажешь. Только быстрее поправляйся.

Миэ уже собирался уходить, но я окликнула его:

— Пообещай, что не выйдешь из своей комнаты.

Он застыл в некоторой растерянности от моего серьезного тона.

— Обещаю, — он снова улыбнулся той самой улыбкой, которую я не хотела разрушить.

— Вот и хорошо, теперь иди.

Дверь закрылась, и я опустилась на постель. В голове был легкий туман, а тело потряхивало сладостной дрожью предвкушения. "Сегодня ночью я стану прежней, Миэ. Это моё тебе обещание."

19 глава

"Кошмар"

Миэ

Я сидел в отведенной мне комнате. Время давно перевалило за полночь, но сон все не шел. Вздрогнул от неожиданного стука в дверь. Без разрешения ко мне вошел Боул. Он был ужасно бледным. Подойдя ко мне, мужчина упал на колени и что-то лихорадочно зашептал.

— Что случилось, Боул?, — с трудом, но все же приподнял его и усадил в кресло. Коснулся его лба, мужчину лихорадило. — Боул, подожди, я сейчас же сбегаю за врачом, тебе помогут.

Боул резко схватил меня за руку горячей и влажной ладонью.

— Нет, господин! Вы не должны выходить из комнаты.

Он закашлялся. Я не зная чем помочь, нервно оглядел комнату. "Может стакан воды приведет его в чувство?" Когда Боул отпил пару глотков, его взгляд стал более ясным. Он сказал мне что-то. Я видел, как шевелится его рот. Он повторял снова и снова.

— Бегите, господин! Завтра утром расторгните помолвку и возвращайтесь в свою семью.

— Почему ты так говоришь? Почему я должен убегать? От кого? — в моей голове крутился ворох мыслей, но ни за одну не удавалось ухватиться. Меня охватывал страх.

Дворецкий тихо, затем громче и громче, с подступающей истерикой, рассмеялся.

— Ахах! Вы же ничего не знаете, господин. Совсем ничего не знаете.

— Чего я не знаю, Боул? Прошу, не пугай меня, — я никогда не видел его в таком состоянии, казалось, что он в одночасье сошел с ума.

— Вы думаете, что я сумасшедший? — мужчина странно улыбнулся сквозь смех и еле сдерживаемые слёзы.

— Нет, что ты, Боул! Просто тебе сейчас нездоровится, если не хочешь, чтобы я сходил за врачом, то пойду к Белле, её комната ведь совсем рядом!

— Господин, вы любите Беллу?

Вопрос застал меня врасплох, учитывая царящую в комнате атмосферу.

— Для меня естественно любить её. Она моя жизнь!

— Как высоко вы говорите.

Я нахмурился, хоть дворецкий и был болен, но говорил со мной ужасно грубо.

— Боул, что с тобой? Почему ты так переменился?

— Прошу меня простить, господин. Я чувствую, что сломлен. Мне плохо, очень устал.

Дворецкий встал с кресла, оправил чуть смятый пиджак, и слегка неуверенной походкой направился в сторону двери.

— Боул, постой! Ты не ответил! Зачем расторгать помолвку? Почему и от кого бежать?

Боул тяжело вздохнул и, не оборачиваясь, сказал:

— Даже если отвечу вам, вы все равно мне не поверите. Хотите узнать всю правду о Белле ван Хис? Ослушайтесь, выйдите из комнаты и найдите её.

Я мрачным взглядом буравил спину дворецкого. Хотелось крикнуть ему, что он несет бред из-за своей лихорадки. Выдохнув и немного взяв себя в руки, я спросил:

— Разве она не у себя в комнате?

— Нет. Белла находится в подземной камере, у неё "свидание" с нашим бывшим садовником.

— Но ведь ты сам мне сказал, что он болен и находится дома! Почему же он здесь, да ещё и в камере?

Дворецкий более не слушал, он вышел, оставив меня с моими мыслями и страхами наедине. "Это какое-то безумие! Мне необходимо во всем разобраться! Прости, Белла, я нарушу своё обещание."

Боул

Меня била крупная дрожь. Я чувствовал, как мысли растворяются в голове. Как бы я хотел сейчас умереть вместо того мужчины, но госпожа всегда оставляет меня в живых. Не это ли более страшная смерть? Когда я пришел к нему в камеру он встретил меня счастливой улыбкой.

— Неужели меня отпускают сейчас? Я печалился, что утром.

Я не мог смотреть на него, не мог говорить с ним. Меня начинало лихорадить.

После того как я вкатил в камеру тележку накрытую белой простынею, садовник замолчал. Аккуратно, чтобы не уронить инструменты стянул ткань. За спиной послышался сдавленный вздох. Подойдя к пленнику, проверил надежность цепей, что удерживали руки навесу. Избегая его взгляда, срезал с него рубашку и обтер тело теплой мокрым полотенцем.

— Как же так, Боул? Как же так?

Садовник заплакал, а я не смог найти ни одного слова в утешение. Я молча вышел и захлопнул за собой дверь темницы. Необходимо было доложить госпоже. Её приказ выполнен, все готово.

* * *

Я не знаю, зачем пришел к Миэ. Не знаю, зачем сказал ему те слова. Мне было ужасно от мысли, что кто-то остается в неведении о настоящей сущности Беллы ван Хис. Сначала я просто хотел предостеречь его. Хотел, чтобы он вернулся домой и забыл об этом замке, как о страшном сне, но я увидел его наивные глаза, он не хотел верить, не хотел понимать. Разве он может спать, когда в замке происходит ужасное убийство?

Садовник не кричал, не просил освободить. Все мы знаем свою участь, быть истерзанными безумной жаждой чужих мучений, что зачастую поражают Беллу. А Миэ? Мальчик говорит, что любит её, что она его жизнь. "Так пусть же он сам увидит правду! Кого он любит на самом деле."

Вернувшись к себе в комнату я обессилено прислонился к стене. "Все кто живет в этом замке жертва либо убийца. Я тоже чудовище, как и моя госпожа."

Не вынеся душевных мук, я заплакал. "Что же я наделал!? Бедный, бедный мальчик..."

Белла

Я недовольно взирала на садовника. Он уже находился при смерти. Огромная лужа крови под ним веселила меня, её алый цвет притягивал как магнит. Я не удержалась и запустила в неё руки. Она была мягкой и теплой. Расстроившись, что пленник больше не кричит, хлестко ударила его по щеке. Мужчина не очнулся и, видя, что его грудная клетка более не двигается, в ярости взяла кнут и била им уже мертвое тело.

— Кто тебе разрешил умереть!? Жалкое отродье! Мне мало! Мало! Мало!

Я остановилась, звериным чутьем ощущая направленный на меня полный ужаса взгляд.

— Миэ, что ты тут делаешь? — по мере моего приближения, мальчик делал шаг назад. — Мы ведь дали друг другу обещание, не так ли?

Наткнувшись на стену, он съехал по ней вниз, ноги его не держали.

— Белла... Белла, я!

— Тсс, — прислонила палец к его губам. — Ты ослушался меня, это плохо. Я всячески избегала этого, очень не хотела тебя наказывать.

Я крепко прижала его к своей груди и гладила окровавленной рукой по взмокшим от пота волосам.

— Но знаешь, Миэ, это даже хорошо. Ведь мне неудержимо мало. Мало крови.

Миэ

Я хотел, правда, хотел сказать, что люблю её. Возможно, она даже остановилась бы, пришла в себя и перестала истязать меня. Но видя её лицо и одежду, испачканные в моей и чужой крови, просто не смог. Я не смог сказать, что люблю её. Боул был прав, я ничего не знаю. Ни о любви, ни о Белле, ни о мучительной смерти.

20 глава

Осознание

Боул

Нужно остаться в своей комнате и подождать рассвета. Госпожа насытится и станет прежней. Да, жестокой, но без безумной жажды новых убийств. Я дам распоряжение слугам подготовить все к завтраку, а сам спущусь в темницу и "приберусь".

Я думал об этом, когда изо всех сил бежал предотвратить хотя бы одно убийство. Мальчик ни в чем не виноват. Его погубило мое слабое сердце отравленное завистью. Да, я завидовал: его наивности, чистым рукам, и возможности спокойно спать по ночам.

Приближаясь, я услышал крики Миэ. Страшно так говорить, но я был счастлив. Крики означали только одно, господин ещё жив.

— Госпожа! Остановитесь! Придите в себя! Госпожа, вы же убьете его!

Вбежав в камеру я, не раздумывая, прикрыл тело мальчика своим. Он сжался в маленький комок в углу, его спина, руки и плечи были в глубоких бороздах от плети госпожи.

— Убирайся вон! Как ты посмел мешать мне!?

Белла ван Хис сейчас мало походила на человека. Даже не видя её лица, я мог с точностью описать, как она выглядит в этот миг. Удлинившиися ногти, взлохмаченные дыбом волосы, безумная улыбка и тело, покрыто чужой кровью. Больше всего пугали её глаза, полностью черные, с вырывающейся тьмой.

Удары сыпались на меня, не переставая, я же в свою очередь старался, как можно скорее остановить льющиеся кровь из ран Миэ. Долгие годы практики не прошли зря. Может я и был слабым магом, но приложил все усилия, дабы повысить своё целительное мастерство.

Я чувствовал, как сознание начинает ускользать от меня. Это ничего, самое главное, что кровь остановлена, Миэ не умрет.

— Пользуешься тем, что я не могу убить тебя? — Белла откинула плеть. Дыхание было тяжелым, её шатало. — С того самого дня, когда я очнулась в пещере у тебя на руках. Как бы не била тебя, в последний момент останавливаюсь.

Госпожа устало опустила плечи и медленно вышла. Прислушался к её удаляющимся шагам. Когда они стихли, взял мальчика на руки и побрел к Сарку, нашему врачу.

Я знал, Белла дойдет до своей комнаты и сразу же заснет. Эти вспышки безумия отнимали у неё много сил. Толкнув дверь в палату врача, столкнулся с его усталым обреченным взглядом. Он не спал, его часто одолевала бессонница.

— Работы будет много, — хмуро констатировал он.

— Ты совсем не удивлен, Сарк?

Доктор уже уложил новых пациентов на соседних койках. Деловито разрезал их одежду и прикидывал с чего бы начать лечение.

— Я всегда знал, что это повторится. Безумие госпожи больше не вернётся? Чушь! Это мне пора удивляться, как ты мог надеяться, что кошмар прекратился? Ведь ты знаешь госпожу лучше нас всех.

Я что-то хотел возразить, но сознание покинуло меня.

"Этот день, кончен. Вот и хорошо."

* * *

Мне снился сон. Я бежал по длинной, нескончаемо длинной лестнице. Но чем дальше я бежал, тем тише становились крики Миэ. Затем я оказался в камере. Госпожа сыто, но немного устало смотрела на меня.

— Приберись здесь, Боул.

"Приберись... Приберись... Приберись... Приберись... Приберись..." Я только сейчас понимаю, как ужасно звучит это слово. Разве можно назвать, то чем я занимаюсь — уборкой?

Кричу, но слышу звук словно со стороны. Огляделся, все вокруг в крови, а стеклянные, мертвые глаза садовника и Миэ смотрели на меня.

— Это ты убил нас! Ты такой же, как Белла. Монстры!

Резко открыв глаза, я проснулся. Все тело саднило. При всем желании я бы не смог сейчас встать. С трудом повернул голову и увидел мирно спящего мальчика. Он был замотан в большое количество слоев бинта. Грудная клетка тихонько поднималась и опускалась, доказывая, что Миэ жив.

Я постарался снова заснуть, после таких побоев, госпожа не вызывает меня к себе целый день. Слуги привыкли, знают, что им делать, справятся. От осознания того, что все закончилось, мои губы вновь растянулись в улыбке. "Миэ жив, он сможет вернуться домой и забыть о нас, а мы, вместе с госпожой, навсегда останемся в кошмарном сне, от которого никогда не сможем проснуться."

>