Ламбрант

— Ничего нашего тут нет, — заключила Властина и с грустью уселась на лавку. — Я полгода копила на этот плеер, на двух работах моталась...

— Говорил же, что я ни при чём, — с обидой произнёс Гаврила. — Между прочим, в мою барсетку тоже пытались залезть, замок погнули, думали, откроют легко. А я-то, в отличие от вас, парень умный, всегда сумку на ключик запираю.

— Похвально, — пробурчала Регина, вновь сняв покрытые испариной очки.

Стриптиз, устроенный Нетленкиным, привлёк сюда других сокурсников, ещё не успевших разбежаться по домам. Обратил на это внимание и Дмитрий Степанович, уже сменивший спортивный костюм на обычную одежду. Выяснив, что к чему, он без всяких церемоний велел всем присутствующим вывернуть свои сумки наизнанку. Хотя толку из этого было мало. Настоящий воришка наверняка скрылся, едва закончилось занятие, и поди узнай теперь, кто он такой, ведь отсутствовала добрая половина курса.

У Зои, к счастью, всё сохранилось в целости, ведь она, как и 'умный' Гаврила, ещё со школьных времён любила закрывать свой ридикюль на замок. Так же ничего не пропало у Даши, потому что никаких сумочек она вообще с собой не носила. 'Всё при мне',— деловито оправдалась Доценко, расстёгивая перед физруком многочисленные карманы на мятых штанах и бесформенной куртёнке из замши. В одежде у неё, как у опытного бойца, помещались все основные вещи: косметика, документы, пара блокнотов с конспектами лекций, расчёска, немного денег и, что особенно выглядело странным, кинжал с зазубринами. Для каких целей миловидная Дашенька таскала его с собой, оставалось только догадываться. Словом, выявить негодяя не удалось, и Паша понял, что день сегодня обещает много неприятностей.

* * *

— Ты уверен, что ключи украли? — будто не веря, вопрошал Берсеньев. — Бывает, вроде в карман положишь, а они выпали или остались валяться где-нибудь на столе или на подоконнике...

Лачуга, в которой скрывался глава разгромленной ночью сатанинской группировки, давила на Павла убогостью. Эти бараки, предназначенные в своё время для рабочих ближайшего завода, нуждались в сносе больше, чем особняк берсеньевцев.

— Не надо делать из меня растеряху, мне не десять лет, — возмутился Паша, с омерзением осматривая тёмное помещение. — Вот бы только узнать, кто погрел руки, лично их оторвал бы.

— Это всё наказание для меня, — принялся рыдать Артур, кутаясь в складках грязной хламиды.

— Что ты несёшь, какое ещё наказание?! — замахал руками Володарёв, нервный от сложной обстановки.

— Это Люцифер нас карает за вседозволенность. Плохо мы ему служили, издевались над его учением, извращали обряды...

— Да? Ты не знаешь, что Люцифер — это римский бог? Он был носителем света, духом воздуха, олицетворением просвещения. А признаком зла он стал лишь в христианской мифологии!

Он бы продолжил и дальше свои патетические рассуждения, но угрюмый товарищ его остановил.

— Ты сам прекрасно видишь, одна беда за другой: на моих ребят устроили облаву, вашу команду ещё летом разогнали... Ключи, и те потерялись! Ох, видно, придётся мне остаток жизни коротать на нарах.

— Хватит, не такая уж это трагедия. За что вас всех сажать? За то, что поклоняетесь не их Богу?! У нас нет такой статьи. Ритуалы, ты правильно сказал, вы проводите шуточные, без человеческих жертв. Подумаешь, ребёнка выкрали, отделаетесь штрафом. Вы же его порезать не успели? До оргии у вас никогда дело не доходит. Следакам не к чему подкопаться. Отсидят твои ребятки пару суток и выйдут.

— А Кузнецкие? — напомнил Артур. — У них Мартынский уж точно не отвертится, а заодно и меня сдаст. Мы с ним вместе начинали. Ох, такие дела в прошлом творили, тебе и не снилось!..

— Мне это неинтересно, — вздохнул Паша и оглянулся на вошедшего к ним паренька, который сумел улизнуть от милиции вместе с Берсеньевым. Он вёл себя тихо, бродил из коридора в зал и обратно.

— Как же теперь быть?..

— Не хнычь, сейчас сообразим. — Павел подозвал мальца к себе и шёпотом спросил. — У тебя ломик есть? А лучше топор или что-нибудь, чем можно дверь раздолбать?..

Тот кивнул и скрылся в узкой прихожей, в которой скрипнули дверцы кладовки.

глава 3. Венера и Диана

Александр Молохов отсутствовал в родном городе два месяца и не собирался возвращаться сюда. Он планировал осесть в Москве, чтобы окончательно раствориться в рядах столичных сатанистов. Те завидным образом отличались от своих провинциальных последователей. Поэтому новость об облаве на его друзей-дьяволопоклонников стала неприятным поводом к возвращению.

Провинция теперь ему совершенно не нравилась: слишком тихая, серая, унылая и простая. Куда уж ей тягаться с московским масштабом! Впрочем, Саша рассчитывал, что знакомые места пробудят в нём хоть какую-то ностальгию. Например, вернут те романтические юношеские чувства, при помощи которых мир в границах областного центра казался очень интересным. Однако ничего такого не случилось. Малая родина лишний раз напомнила ему о времени, растраченном впустую.

Расплатившись с таксистом, Молохов усмехнулся. За такие деньги в Москве не проедешь даже пары кварталов. Завтра с утра он намеревался проведать собственный автомобиль, оставленный на хранение в пригороде, у дядюшки Кеши. Но заносчивость москвича быстро сошла из-за густой темноты, окутавшей двор двух хрущёвских пятиэтажек. Немного странно видеть жилой район в холодном вечернем сумраке. В Москве-то фонари горят почти на каждом углу.

Молохов повесил спортивную сумку на плечо и шагнул к неосвещённому подъезду, настраивая себя на встречу с приятелями. Наверняка Пашка ждёт его вместе с Берсеньевым и другими сатанистами, набив холодильник пивом и пригласив для разнообразия общительных девушек. Хотя, зная характер Володарёва, Александр боялся, что тот мог уже валяться без чувств на его постели с непогашенной сигаретой. Пару раз тот подобным образом едва не учинил пожар. Вся надежда на разумного Артура, он-то вряд ли станет резвиться в столь смутный для него час.

Надежда потухла прямо на лестничной площадке последнего этажа, где всегда, в отличие от остальных, горела какая-нибудь лампочка. Вход в Сашину квартиру прикрывала раскуроченная деревянная плита. При внимательном осмотре она оказалась выбитой дверью. Тем не менее ему расхотелось идти дальше. Он даже заподозрил, что на его жилище устроили облаву. Однако через мгновенье раздался голос Павла.

— Мы не собирались ломать всю дверь, но замок у тебя был хитрый, вот и пришлось снимать её с петель. — Володарёв боялся реакции товарища, и это стало заметно по его трясущимся рукам.

— Могли бы подождать моего приезда, — сухо ответил Молохов, убеждаясь, что всё остальное в его апартаментах не пострадало, — мои-то ключи при мне.

— Правда? — виновато улыбнулся Паша и опять нахмурил брови. — Да ты не бойся, восстановить дверь не проблема, за пару часов починят... завтра.

— Не думаю, — мотнул головой Саша, расхаживая перед мрачным Артуром. — Нет смысла, вы над ней хорошо потрудились, теперь только на свалку... Ладно, новую закажу, всё равно хотел установить нормальную, с шумоизоляцией. У вас-то как дела?

Берсеньев выглядел уставшим: его нос опух, щёки впали, а руки дрожали точно так же, как у первокурсника.

— Короче, парни, не кисните, — приободрил их Молохов с насмешливым выражением лица. — У меня есть одна проверенная тётка, работает в солидной адвокатской конторе. Я с ней свяжусь, она мигом разрулит обстановочку. Теперь следующее. Тот домишко, в котором вы безобразничали, сегодня же нужно спалить. Он и так ветхий. Городское начальство лишь радо останется, что его сносить не придётся. Тебе, Артур, вообще шугаться нет резона, ты прошлой ночью был в гостях у моего дядьки, наквасились вы там по-чёрному и продрыхли с ним весь сегодняшний день. А что касается показаний твоих придурков, если они что-нибудь успели сболтнуть 'мусорам', то ты понятия не имеешь, о чём треплют эти шизики.

— Но... — попытался возразить Берсеньев.

— Да какой из тебя вообще сатанист, ты в церковь каждое воскресенье ходишь, что на улице Шмелёва, беседуешь с отцом Илларионом!

— Я??? — поразился мужчина от такой невероятной чуши.

— Ну не я же, — ухмыльнулся Александр. — Креститься-то не разучился? 'Отче наш' помнишь? Ну и славно... Кому надо, тот подтвердит.

Через час Артур, оживший от приезда друга, был отправлен к себе домой. Молохов позвонил в несколько мест, согласовал алиби с той самой адвокатессой, и она дала добро. Дядя Кеша тоже всё понял по поводу вчерашней пьянки с районным лидером сатанистов. Дело оставалось за малым — вызволить из-под стражи Архата и Кузнецких. О Сильвании заботиться ни к чему, мужик сам со связями, разберётся без посторонней помощи.

— Ну ты шустрый, — похвалил друга повеселевший Павел, раскинувшись на широком кресле, как сытый кот. — Тебе на юриста нужно было идти, а не мне...

— Просто ты ещё подросток, — гордился собой Молохов, распаковывая багаж, и кинул ему на живот пачку фотографий. — Поглазей, зацени пейзажи Москвухи.

— Ну и как, нашлась там интересная работа? — полюбопытствовал Володарёв, разглядывая достопримечательности столицы, на фоне которых запечатлели себя радостные парни и девушки.

— Да, бегаю по фирмам, чиню зависшие компы, — отозвался Молохов, развешивая в шкафу модные шмотки. — Иногда езжу к частникам, переустанавливаю 'винду', настраиваю неучам их технику.

— Нравится? — не унимался в злорадстве Павел, поставив цель вывести приятеля из себя.

— По крайней мере в пыли не ковыряюсь и деньжата неплохие капают. Не приходится, в отличие от некоторых, висеть на шее у родаков и быть им за это всецело обязанным.

— Кстати, не желаешь похвастаться своими успехами в сатанизме? — вспомнив про общее хобби, предложил студент. — Как в Москвабаде с этим делом, успешнее нашего?..

Молохов почувствовал преимущество перед юным товарищем и гордо запрокинул голову.

— Сказать честно? — зашептал он, словно речь зашла о великом секрете. — Я был не сильно удивлён. Столичные сатанисты, конечно, ни в какое сравнение с нашими. Они умнее, богаче, более внимательны к мелочам. Если они устраивают мессу, то обязательно с кровью и болью. Если приносят жертву, то не кролика или ворону, а кое-что посущественней. Человека, например...

— Кто бы сомневался, — порадовался первокурсник за достижения друга. — Так а что тебя там не устраивает-то?..

— Ты же знаешь, что все эти ритуальчики — спектакль. Сатана не показывает нам своего лица и не даёт никаких знаков. Демонов, которым мы поклоняемся, на самом деле не существует, иначе бы они давно явили себя миру или хотя бы нам. Ла Вей презирал такой сатанизм, и я поддерживаю его мнение... Ты, надеюсь, тоже?

— Кажется, я видел одного демона, — растерянно промолвил Володарёв.

Он не собирался рассказывать приятелю о вчерашнем происшествии. Это нужно было сохранить в тайне ото всех. Кто поверит в такую чертовщину? Даже сам Павел покрутил бы у виска пальцем, расскажи ему кто-нибудь нечто подобное. Поэтому он тут же осёкся, нервно покусывая губы.

— Или мне просто показалось, — принялся оправдываться Паша. — Но всё было так по-настоящему...

— Ты о чём вообще?

— Да ладно, не бери в голову...

Александр с ухмылкой стащил с себя свитер, а взамен нацепил какую-то застиранную тёмную водолазку.

— Слушай, время уже полночь, — напомнил он, сменив джинсы на трико. — Пора топать к тому берсеньевскому особняку.

— Что? Разве сжигать его должны мы?! — опешил Володарёв, никак не планируя сегодня участвовать в подобных делах.

— А кто это за нас сделает? Дьявол?.. — расхохотался Молохов и направился в коридор.

Ночь оказалась холодной. Не согревала даже куртка, и Паша быстро замёрз. Со стороны дороги заброшенный особняк, который вчера раскрыли стражи порядка, выглядел тёмным и неприметным. Но такой облик мог быть обманчив. Если менты замыслили изжить всех городских дьяволопоклонников, то обязательно устроят здесь засаду, чтобы сцапать ещё кого-нибудь в дополнение к арестованным берсеньевцам. Поэтому Молохов и Володарёв с осторожностью проникли во двор заброшенного дома и принялись разливать бензин.

Александр облазил здание, израсходовал всю канистру и выбросил из окна коробок спичек. Его ловко подхватил окоченевший Павел, который для разминки решил потоптать остатки цветов, выращенных в полисаднике заботливыми 'сатанистами'.

— Ну, кажись, никто нас не заметил, — шёпотом произнёс Молохов, вернувшись к другу.

— За сколько успеет сгореть? — полюбопытствовал студент, достав сразу три спички.

— Даже если пожарники прискачут сейчас, то всё равно тушить этот сарай не будут... Давай, поджигай!..

Огненная дорожка к особняку вспыхнула в мгновении ока. Вскоре в окнах заплясали языки пламени. Когда парни покинули двор, позади них что-то взорвалось. Сооружение XIX века заполыхало ещё сильнее. Отбежав от пожарища к пустырю, друзья не могли оторваться от этого дивного зрелища. Дом горел красиво: искрил, отбрасывал в стороны пылающие куски и заполнял небо плотным дымом. Налюбовавшись на результат своих усилий, Саша попросил вернуть спички и со спокойной душой закурил.

— Раньше я был тем ещё пироманом, — выдохнул он, продолжая смотреть на огромный костёр, озаряющий округу. — Мы с пацанами в одно лето много сараев и дач спалили. Это было завораживающе.

— Да уж, — согласился вновь повеселевший Павел. — Может, мне тоже чем-нибудь таким заняться?

— Сейчас менты злее, — оспорил приятель. — Рисковая это забава, уж лучше поклоняться тёмному властелину.

— Вчера я видел одного 'тёмного властелина'. Вернее, как он погиб...

— Ты кого-то убил? — обернулся к нему заинтригованный Саша.

— Есть труп, но я его не трогал... Точнее, это не я его убил, но...

Дожидаться, пока бывшее пристанище берсеньевцев догорит дотла, Молохов не стал. На открытом воздухе с каждой минутой становилось холоднее, а старый особняк полыхал весьма бодро. Имелась и ещё одна причина — Паша решил поделиться ужасами прошлой ночи. По мере того, как Володарёв выкладывал странности, происходившие с Валерием Георгиевичем, Саша менялся в лице. Поначалу он был серьёзен, потом заулыбался, потом разозлился.

— Самый прикол в том, что это мне не приснилось, — заверил товарища Павел, озираясь по сторонам.

— Ты же не смешивал алк с наркотой? — уточнил Александр, нюхая испачканные в бензине пальцы.

— Я так и думал, что ты не поверишь! — обиделся Володарёв.

— Ты лирику-то отбрось, — усмехнулся Саша. — Честно признайся, что замочил этого декана. Я тебе тогда посоветую что-нибудь дельное.

— Не трогал я его, на хрен он мне вообще сдался! — возмутился парнишка, замахав руками.

Пакет, висевший у него на правом локте, зазвенел тремя бутылками пива. Они приобрели напитки в круглосуточном супермаркете, в том самом, эмблемой которого была забавная обезьянка с булкой.

— Пашич, хватит вытряхаться.

— Не надо держать меня за наркошу!

— Разберёмся, что к чему, — пообещал Молохов и устремился в подъезд, — не на улице же о таком болтать.