Городские истории

Эти истории могли бы произойти где угодно, в любом городе любой страны, если бы в нашем мире была магия и некоторые её порождения. А кто знает, может так оно и есть? И в Вашем городе, в Вашем доме живут весьма интересные соседи — вампиры, демоны, ангелы, ведьмы, колдуны, оборотни или даже призраки? Всё может быть. Но позвольте мне начать свой рассказ...

История первая.

Отражённый.

Василиса была самой обычной школьницей, ученицей старших классов. Ничего особенно, такая же, как все, если бы не одно маленькое 'но' — она интересовалась магией и потустороннем мире. Лиска (как звали её друзья) очень ждала святок в этом году. Ведь девушка, наконец, решилась на одно из древнейших (и наиболее опасных) гаданий. Через зеркало и свечу.

Считается, что именно такое гадание наиболее точно показывает жениха, но для этого гадающая должна иметь крепость духа и... пустую квартиру, чтобы никто не помешал таинственному ритуалу. Сославшись на плохое самочувствие и желание побыть одной, Василиса отправила родителей на все праздники к бабушке в другой город. Нетерпеливо мечась по комнатам, она ждала ночи. Отключила телефон, поздно вечером позвонив родителям и пожелав родным спокойной ночи, и, наконец, вытащила в центр комнаты старинное зеркало, доставшееся их семье ещё от прабабки, которая как поговаривают, была ведьмой. Толстая свеча в не менее старом, чем само серебряное стекло, подсвечнике ехидно ухмылялась красноватым язычком пламени.

Василиса уселась на стул напротив зеркала и свечи, пристально вглядываясь в отражение через ровный огонёк. Время перестало течь в нормальном русле, словно бы исчезнув. Весь мир сжался до крохотного островка света между Василисой и отражением. Страх холодными пальцами сжал сердце девушки, но она тут же прогнала его, уверив себя, что всегда успеет сказать заветную фразу: 'Чур меня!'. Секунды объединялись в минуты, а те, в свою очередь, сливались в часы. Желание узнать будущее, а главное жениха затмило все инстинкты, громко вопившие, что надо срочно прекратить гадание.

Серо-голубые глаза девушки мерцали, отражая язычок хитрого пламени, который словно танцуя, то взметался вверх, то снова опадал, почти гаснув. Пальцы Василисы нетерпеливо теребили край скатерти. Наконец в сумраке отражения проступает смутное изображение. Тёмная фигура медленно приближалась, давая возможность разглядеть себя.

Молодой мужчина, темноволосый и бледный, худощавый и довольно-таки высокий. Тут бы девушке прекратить гадание, но заветные два слова так и не сорвались с чуть приоткрытых губ. Василиса отчаянно щурилась, пытаясь лучше разглядеть отражение избранника, но оно словно насмехаясь, постоянно перетекало и менялось. То волосы становились длинными (едва ли не до пояса), то вновь короткими неровными прядями скрывали лицо. Когда таинственный незнакомец почти вплотную приблизился к её собственному отражению Василиса торопливо пробормотала 'Чур меня!' и изображение рассеялось в лёгкой дымке. Отвернувшись от таинственного зеркало всего на миг, девушку вновь обуял страх.

— Да нет, я же всё правильно сделала! И слова вовремя сказала, он не успел увидеть меня! — уговаривала она себя, включая свет.

Но на душе всё равно было неспокойно, а в памяти всё время всплывал тёмный и зыбкий, словно утренний туман, образ. Эту ночь Василиса провела с включенным телевизором, боясь погасить единственный источник света, словно темнота могла убить её.

На следующее утро страх понемногу отступил, и Лиска немного забыла о гадании. Отправившись с подругами гулять, домой девушка вернулась лишь к вечеру. Поздний лёгкий ужин, затем быстро принятый душ и тёплая кровать — обычный распорядок. Квартира погрузилась во тьму, Василиса устроилась на кровати, завернувшись в одеяло, сон забрал её в свои мягкие объятья.

Стекло зеркала звонко тренькнуло, но выдержало. Темнота, беснующаяся в отражении, медленно сгустилась, превратившись в красивого молодого мужчину. Его чёрные прямые волосы неровными прядями падали на бледное лицо. В тёмных безднах глаз, на самом дне билась ярко-алая жилка жизни. Пушистые ресницы дрогнули, скрыв голодный взгляд всего на миг, и вот уже полупрозрачная копия демона (ну а кто же это ещё может быть?) встала рядом с кроватью девушки.

Плавное движение и мужчина лёг рядом с Василисой на кровать. Девушка перевернулась, недовольно нахмурившись во сне. Лёгкая быстрая улыбка оживила лицо демона, придав ему странное очарование. Его умиляла беззащитность и наивность его 'суженой', это название нравилось мужчине куда больше чем все остальные. Длинные изящные пальцы пробежали по щеке Василисы, заправив русую прядь за ухо. Девушка улыбнулась во сне и доверчиво потёрлась о прохладную ладонь.

— Спи, моя красавица, спи... — ласковый приглушённый шёпот, исчез на мгновение позже, чем растворился демон.

Утром Лиска чувствовала странный прилив сил и бодрости. Желание взглянуть в зеркало росло с каждой минутой бодрствования. Не придав этому значения, девушка отправилась в ванну, и там с удивлением застыла перед зеркалом. Из отражения на неё смотрела... она сама, вот только какая-то не такая, более интересная что ли? В глазах загорелся огонёк жизни, на порозовевших щеках играл лёгкий румянец, а губы против воли кривились в улыбке.

Василиса звонко рассмеялась, вызвав у демона прилив ликования. Ему нравилось превращать своих жертв в совершенства, тогда их куда приятнее было соблазнять и бороться за неё становилось интереснее.

Время шло, с того памятного гадания прошло около полугода. Василиса стала настоящей красавицей. Ласковый шёпот проникал в её сны, нежно направляя в нужную (по мнению демона) сторону. Именно по одному такому совету девушка постриглась и перекрасилась. Новый образ изменил её, превратив 'серую мышку' в коварную соблазнительницу. Всем казалось, что у Лисы (как вскоре переименовали Василису одноклассники) кто-то появился, они были неправы лишь отчасти. У девушки был 'кто-то', но не человек, а демон. Очень красивый и хитрый демон, которому так хотелось на свободу, в мир людей, где было возможно питаться эмоциями не одного человека, а целой толпы. Поэтому он медленно, но верно изменял свою будущую освободительницу. Лишь немногие замечали, что на дне зрачков Василисы зарождается багровый отголосок пламени.

Это лето выдалось очень жарким, но дождливым. Так что большую часть времени на улице моросил дождь, но стоило выглянуть солнышку, как лужи тут же испарялись. Одним вечером Василиса вернулась вся мокрая, в синяках и ссадинах. Сказав родителям, что упала, она отправилась в ванну, быстро ополоснувшись, девушка прошмыгнула к себе и плотно закрыла дверь. Демон бесновался, ударяясь о проклятое стекло. Никто не смеет обижать его Малышку, никто и никогда! Он прекрасно знал, что Василиса неоткуда не падала, а её подкараулили и побили одноклассницы, а 'парень' девушки в это время развлекался с её подругой. Демон в бессильной ярости ударил по зеркалу изнутри.

Василиса не могла поверить, что на неё напали её, так называемые, подруги. Не желала даже думать об этом. Именно поэтому она соврала родителям, то, что Олег ей изменял, Лиса знала уже давно, но её это не особо и волновало он всё равно не был похож на того незнакомца в зеркале. Но девушка не понимала, почему её били, те, кому она так доверяла. Жест полный бессилия — удар по старинному стеклу в кованой оправе, словно это именно оно было повинно во всех бедах.

Две руки разделяла лишь тонкая грань стекла, которая не выдержала эмоций и треснула. Тонкая белёсая паутина. Демон в удивлении застыл, вглядываясь в маленькую лазейку в мир живых. Это был шанс, его единственный шанс выбраться из почти полутора векового заточения. Быстрый и резкий рывок вперёд и вот он уже на свободе. Влажный жаркий воздух опалил обнаженную кожу. Василиса замерла, не веря своим глазам. Перед ней стоял тот мужчина, что был в отражении во время рождественского гадания, только теперь его образ не менялся.

Высокая, худощавая, но в то же время подкаченная фигура. Бледная и тонкая, словно дорогой фарфор, кожа. Чёрные волосы кончиками рваных прядей едва касаются плеч. А главное тёмные глаза, на дне которых билось яркое пламя.

Глубокий вдох демона вывел Василису из ступора, она открыла рот в попытке закричать, но из горла не вырвалось ни звука. Беззвучный смех демона стал ей ответом. Мужчина ликовал, наконец-то, долгожданная свобода! Наклонившись, он поцеловал свою освободительницу, тем самым 'смыв' с неё все повреждения.

— Тсс! Меня здесь уже нет, — усмехнувшись, шепнул он и, подойдя к окну, выпрыгнул.

Сильные кожистые крылья раскрылись, поддерживая своего обладателя в воздухе. Вскоре ночь скрыла его фигуру, а была ли она? Демон, оказавшись на свободе, был по-детски восторжен. Он кружил над городом, вдыхая незнакомые запахи. Налетавшись, он остановился у одной из тёмных подворотней. Как только его ноги коснулись асфальта, тело окутала призрачная дымка, собравшаяся в одежду, похожую на ту в которой ходили местные.

Он узнал её, ту самую девчонку, которая подговорила остальных напасть на 'его Малышку'. Высокая, худая и плоская, мокрые патлы давно немытых волос непонятного мшистого цвета. Именно так первая красавица класса выглядела в глазах демона. Душа у неё была ещё более жалкая. Она походила на высушенный и прожженный солнцем скелет, которым даже падальщики побрезговали бы.

Илэн, а именно это имя дали демону-искусителю при его рождении приобрёл материальность. Его мягкие шаги глухим эхом прокатились по тёмному двору. Девушка нервно дёрнулась, обернувшись. Он чуял её страх и упивался им, ведь любые сильные эмоции давали силу, которая так приятно бодрила и грела кровь. Он приблизился к задрожавшей Варваре, та не могла даже закричать, настолько она была поражена. К ней приближался прекрасный темноволосый ангел, как вначале подумала она. Но Илэн не был ангелом. Никогда, он даже не падший. Он был рождён демоном и оставался им всегда.

Он подошёл к девушке вплотную, и пристально глядя в глаза, склонился над её лицом. Варя прикрыла веки в ожидании поцелуя, но вместо этого упала в уличную грязь, больно ударившись коленями и ладонями. В голове путались мысли, губы, лицо и шея горели, словно при высокой температуре. Девушка поднялась на ноги, в груди поселилась странная пустота и ощущение одиночества. Земля покачнулась в глазах девушки, и она уцепилась за край дома.

Стоя на крыше, Илэн довольно улыбался, теребя чуть удлинившуюся чёрную прядь. Душа этой замарашки стала неплохой закуской. Но останавливаться на одной жертве не было смысла, пробуждающаяся Сила, а вместе с ней и связь с Василисой крепла, а для её подпитки требовалась пища. Тёмные глаза удовлетворённо блеснули, и демон вновь взвился в небо. Эта ночь обещала быть весьма сытной...

Прошёл год, солнце, словно оправдываясь за прошлое дождливое лето и холодную снежную зиму, принялось нещадно палить землю. Василиса гуляла по городу, наслаждаясь каникулами. Зеркало всё же разбилось, а сама девушка решила что Отражённый, как успела назвать его для самой себя девушка, был лишь её фантазией. Та кошмарная история с избиением почти забылась и тоже стала напоминать видение, если бы не странное поведение Варвары, которая при каждой их встречи сосредоточенно извинялась и каялась в том, что она натравила девчонок на Василису.

— Девушка! Подождите, Вы обронили! — раздался сзади смутно знакомый голос.

В груди что-то сжалось, и девушка медленно обернулась. Посреди улицы, приветливо улыбаясь, стоял молодой мужчина, почти парень. Узкие джинсы подчёркивали стройные длинные ноги. Тонкая футболка выгодно выделяла рельеф мышц. Чёрные волосы непослушный ветер всё норовил выпутать из низкого хвоста, уже несколько не очень длинных прядей упали на лицо и глаза скрытые солнцезащитными очками. В бледных пальцах незнакомец крутил изящный резной веер, который ещё минуту назад был в руках у Василисы.

— Спасибо! — пролепетала девушка, не в силах поверить своим глазам.

Но тут незнакомец снял очки, и всё встало на свои места. На дне тёмных как бездна глаз плясало адское пламя, красными всполохами разбавляя тьму. Губы мужчины изогнулись в знакомой соблазнительной улыбке.

— Отражённый... — против воли вырвалось у Лисы.

— Малышка, ты ничуть не изменилась! — торжествующе улыбнулся демон, приникая к сладким губам своей спасительницы.

Больше никто и никогда не посмел бы тронуть её, кроме него. А уж он, Илэн, будет заботиться о своём сокровище, ограждая от мира, ведь чистые души такие красивые. Они похожи на нежные цветы. Может быт ради таких моментов и стоило ждать полторы сотни лет и терпеть всяческие лишения, ведь иначе он бы не встретил её — свою Малышку.

История вторая.

Ожидание.

Мечты нужны, чтобы их осуществлять. Если ты их не осуществишь, то кто это сделает? Другим людям это не важно.

Ты появляешься лишь после заката, просто соткавшись из света умирающего солнца. Смотришь с печальной улыбкой в окно, на полыхающее небо и идёшь на кухню. Готовишь кофе на двоих и ждёшь. Просто ждёшь, когда я, наконец, разберусь со своими делами и обращу внимание на тебя.

Я со вздохом отстраняюсь от компьютера, потираю глаза, с хрустом потягиваюсь и иду на кухню. Безмолвно опускаюсь напротив, забираю свою чашку со стола и ловлю взгляд твоих светло-серых, так похожих на осеннее небо глаз.

— Почему ты молчишь? — наконец, размыкаешь ты губы.

Я лишь неопределённо пожимаю плечами. 'А о чём нам говорить?' — думаю я устало, отпивая обжигающий напиток.

— Ты права, впрочем, как всегда, — улыбаешься грустно.

'Почему у тебя такие печальные глаза? Ты же не можешь горевать! Это неестественно и противоречит твоей природе!' — недоумеваю я.

— А что ты вообще знаешь обо мне? — усмехаешься, вот только глаза остаются печальными и пустыми.

'Много чего. Например, то, что ты — демон и не имеешь права здесь находиться. Потому что я всего лишь человек!' — думаю я, улыбаясь, вот только улыбка получается какая-то кривая и не весёлая.

— А может ты не права? — спрашиваешь ты, вглядываясь в мои глаза.

Я вновь пожимаю плечами и, допив кофе, в полном молчании покидаю кухню, вновь возвращаясь за компьютер. Необходимо дописать работу по психологии.

— Я опять не вовремя? — вздыхаешь ты.

Я лишь пожимаю плечами, в который раз за сегодняшний вечер. Ты лишь улыбаешься и ложишься на мою кровать, прямо в одежде и поверх покрывала. Я чуть оборачиваюсь, чтобы взглянуть на тебя и снова возвращаюсь за работу.

Хорошо, что ты не знаешь, что мои глаза уже изменили свой цвет. Они теперь такие же, как и у тебя прозрачно-серые с лёгкой дымкой тёмных пятнышек-облаков. И то, что мои волосы становятся пепельными, тебе тоже лучше не знать. Ведь когда я окончательно преображусь, в моей жизни не будет места для тебя. Маги, а если быть точной то ведьмы, не могут иметь связей вне кланов, а ты ещё и демон — мой будущий враг.

Ты заснул, вытянувшись 'по струнке' на моей кровати, вдоль стены. Я осторожно поднимаюсь со стула и мягко преодолеваю небольшое расстояние по воздуху. Невесомо опустившись на кровать, прижимаюсь к твоему прохладному телу. Уткнувшись носом в твой свитер, стараюсь не заплакать, сглатывая комок в горле и до боли, впиваясь ногтями в ладонь. Ты не должен увидеть моих слёз.

Эта ночь станет для нас последней, я знаю. Я изменюсь, когда часы пробьют полночь, а ты умрёшь от моей руки, по той простой причине что не станешь защищаться. А я ничего не почувствую, разве что удовлетворение и больше ничего. Я стану ледяным изваянием, не знающим эмоций. А зачем чувства существу владеющему Силой? Правильно, ни к чему.

Мои пальцы мягко перебирают твои пепельные пряди, но ты не открываешь глаза. Хотя я знаю, что ты уже не спишь. Ты просто ждёшь. Ждёшь своей смерти от моей руки.

— Знаешь, что больше всего меня пугает? — наконец, спрашиваю я, насмотревшись на тебя.

— Что? — отвечаешь вопросом на вопрос ты, даже не размыкая глаз.

— Я не чувствую твоего страха, — отвечаю я устало.

— А я должен бояться? — ты чуть приоткрываешь глаза, чтобы посмотреть в мои, изменившиеся.

— Наверное. Ты же умрёшь, сегодня ночью, — отозвалась я, вновь уткнувшись в твой свитер.

Ты лишь пожимаешь плечами. 'Ты смерился! Неужели?! Неужели ты не станешь бороться? Но почему?! Ты же можешь, ты сильнее, чем я!' — недоумеваю я.

— Чему ты удивляешься? Я действительно смерился, и если помнишь, я уже мёртв! — усмехаешься ты.

Я почти судорожно киваю. Конечно, я знаю, что ты уже мёртв! И в твоей смерти виновата и я, я же видела ту аварию, но не нашла в себе сил убедить тебя остаться. Потому ты и стал демоном. Моим будущим врагом.

История третья.

Зимняя сказка.

Глава первая.

Несостоявшийся убийца.

Снег медленно опадал на промёрзшую уже слегка присыпанную землю пушистыми белоснежными 'перьями'. Декабрь уже подходил к концу, до Нового Года осталось всего каких-то полторы недели. Вокруг блестели огнями витрины магазинов, объявляя о поступлении нового товара и предновогодних скидок. Маленькие палатки с новогодними игрушками, мишурой, 'дождиком', свечками, масками, шапками Дедов Морозов и Снегурочек завлекали своей яркостью и дешевизной.

Я же, как всегда зимой болела, и в школу меня не пускали, хотя я действительно в неё хотела. Да и по городу я могла бродить лишь в гордом одиночестве, я и так последние две недели выторговывала у мамы Новый год с подругами, хотя бы на салют вместе смотаться. Я по ним соскучилась! Хотя я сильно и не нуждалась в многочисленных знакомых и друзьях, мне тоже нужно общение со сверстниками. А то я и так чувствую себя де четырнадцатилетней девушкой-подростком, а как минимум двадцатилетней студенткой медицинского института славного города на Ниве. Да, Питер — мой любимый город, очень красивый и какой-то мирно-спокойный.

Мне же сейчас очень хотелось именно этого — мира и покоя, а ещё чашку горячего кофе с горьким шоколадом, и увидеть двух подруг, ждущих меня в небольшом уютном кафе. Я быстро переставляла ноги в удобных новых сапожках на небольшом каблуке, зато с симпатичненькой ящеркой на голенищах. Длинный пуховик цвета кофе со сливками подчёркивал мою фигуру.

Я проскользнула по лестнице и прошла в тёплое помещение кафе, приглушённому свету очень обрадовались мои глаза, и я быстро нашла взглядом двух девушек сидящих за столом у окна и направилась к ним, на ходу стаскивая надоевшую верхнюю одежду, а заодно и шарф с шапкой.

— Всем привет, простите, что задержалась, — улыбнулась я, обнимая подружек.

— Ну, ты не сильно опоздала, — усмехнулась Лана, моя названая сестра. Миниатюрная хрупкая брюнетка с каштановыми волосами, обстриженными по плечи, но уже давно отросшими до приличной длины. Живые зелёный глаза как всегда сверкали по непонятным мне пока причинам, а на губах играла лёгкая улыбка.

— Всего-то на десять минут! — съязвила Авра. Рыжеватая спортивная девушка со светло карими глазами на остреньком лице. Она мне очень часто напоминала этакую искорку, которая постоянно прыгает и то разгорается огромным и жарким костром, то медленно тлеет, притаившись в углях.

— Ну, ладно-ладно! Прошу прощёния, просто я и так эту встречу отрабатывала. Контрольная по географии это жуть! Климатограмма, рельеф... Ужас! — я вздохнула и шлёпнулась на свободное место кожаного диванчика.

Заказав положенную мне чашку латте и плитку горького шоколада, довольная жизнью я преступила к расспросам.

— Ну, как в школе? Мой обожаемый сосед там ещё не заскучал? — хитро прищурившись, спросила я, в притворном смущении теребя 'кисточку' косы.

— В школе учителя с ума сходят, тебя-то нет, товарищ отличница! — усмехнулась Светланка, сверкнув зеленью глаз.

— Ну не отличница я! Я вообще почти только на четвёрки учусь! — обиться что ли?

— Ага, я тоже бы так хотела на четвёрки учиться, придти в школу на неделю сдать все предметы и уйти опять болеть дальше! В школе скоро будет легенда ходить о вечно больной девушке-отличнице. Там и так уже думают всякое разное, — прокомментировала Света.

— Ну, и пусть думают дальше, я не запрещаю! — усмехнулась я.

— Ну-ну, дело ваше, сударыня! — ехидно откликнулась Аврора.

— Покусаю! — пообещала я беззлобно, отпивая горячий кофе и зажмуриваясь от удовольствия.

— Только попробуй! А сосед твой рад дико, только на контрольных работах чуть ли не воет, Ланка то ему списывать не даёт, не то, что некоторые волколюбки! — усмехнулась она, как всегда пройдясь по моей любви к волкам и симпатии к соседу по парте.

— Не обижай Стасю! Сама-то лучше что ль? На всех шокированных бросаешься, а над светлыми чувствами насмехаешься! — вступилась за меня сестрёнка.

— Чья бы корова мычала... — усмехнулась Авра, глядя на Светку хитрыми-хитрыми глазами.

— А ну колись, сестрёнка, как у тебя поживает твоя личная жизнь? — спросила я, отпивая ещё глоток обжигающего напитка.

— Да никак! Моя личная жизнь молчит как партизан на допросе! Жана д'Арк, блин! Нет, я ему уже, сколько смс настрочила, а? А он молчит! Борец за свободу и независимость! Вот что мне с ним ещё сделать, чтобы на встречу выманить? — спросила расстроенная девушка.

— Пытки пробовала? Ну, там иголки под ногти, к диким зверям в клетку.... А если серьёзно, плюнь на это гиблое дело или доверься мне... — я мило улыбнулась, блеснув ненормальными для обычного человека клыками, но для меня их ненормированная длина и острота уже давно стала привычной.

— Нет уж, я его всё равно добью! Он будет мой! — твёрдо произнесла Лана, глаза её решительно загорелись.

— А вот это правильный подход, всё надо делать с целью. А цель ставить простую и понятную, можно даже трудновыполнимую, — удовлетворённо улыбнулась я и почувствовала на себе пристальный взгляд.

Это мне не понравилось, никогда не любила когда на меня пристально смотрели, но показывать свои чувства я не любила ещё больше, по этому, вынув из сумочки зеркало, открыла серебряную кованую оправу и взглянула в отражение.

Из зеркальца на меня смотрела милая девушка с густыми светло русыми волосами, заплетенными в две тугие косы которые достегали середины довольно пышной груди. Бледная кожа с лёгким румянцем после мороза, тёмными круги хронического недосыпа под серо-голубыми глазами в обрамлении пушистых необычайно чёрных длинных ресниц добавляли возраст, но это меня мало заботило. Полные и яркие после холода губы чуть дрогнули в еле заметной усмешке. Я подмигнула отражению и посмотрела на того чей взгляд я почувствовала.

Молодой парень, лет, наверное, шестнадцать-семнадцать, с необычайно чёрными густыми волосами, спускавшимися по плечи. 'Красится что ли?' — подумала я, сравнивая цвет волос с бледной и тонкой даже на вид кожей. Длинная чёлка мешала разглядеть цвет глаз парня и частично скрывала лицо. Но и то, что я смогла увидеть, меня сильно поразило. Красивая линия подбородка, высокие скулы, бледные чётко очерченные немного тонковатые губы привлекали мой взгляд.

Чёрный свитер с высоким воротником выгодно очерчивал сильные плечи парня. Тёмные джинсы, явно фирменные, а не с рынка. 'Хм, так что же такое роскошное создание делает в нашей дыре?' — задумчиво удивилась я про себя, но резко закрыла зеркальце и сунула его обратно в сумочку. Хотя парень почему-то показался мне знакомым, будто я его уже видела, но вот где не помню... 'Всё хватит!' — остановила я себя, не давая обернуться и посмотреть на загадочного персонажа ещё раз уже 'в отрытую'.

Подруги заинтересованно что-то изучали за моей спиной, скорее всего того самого задумчивого и загадочного парня. Я опять порылась в сумочке и выудила из неё два CD диска в конвертиках с подписями.

— Это что? — спросила Лана, указывая на диски.

— Вот это ОБЖ, передашь учительнице, она просила, там три презентации. А это — классной, пусть разбирается. Мы же Новый Год вроде как отмечаем, это мой взнос, потому что я не знаю, пойду ли лично, — я устало вздохнула, и вновь по позвоночнику прошлось неприятное ощущение. 'Да сколько ж можно!' — мысленно возмутилась я, с силой подавляя в себе желание, встать, развернуться, подойти к парню так усиленно меня изучавшему и надавать по его милому личику своей далеко не лёгкой ручкой.

— Хорошо, а всё-таки что там? — осторожно спросила сестра.

— Рукопись! — тихим шёпотом поведала я и весело рассмеялась, глядя, как глаза подруги заблестели.

— А если серьёзно, то всего лишь мои стихи, живая музыка и две песни, — я устало откинулась на спинку дивана.

— Живая музыка? Песни? — удивилась Аврора.

— Ну, типа того, я же всё-таки твАрьческий человек! — усмехнулась я.

— А кто играл и на чём? — заинтересованно спросила Светка.

— Мой учитель гитары, там, где только музыка. Песни же я сама и пела и струны пытала тоже сама, — смущённо ответила я.

— Класс! А можно я сама послушаю? — спросила сестрёнка, делая умильную мордочку.

— Но только дома и не забудь отдать, — откликнулась я.

— Блин, Стась, на тебя какой-то парень смотрит, причём очень пристально, — тихо шепнула Лана мне на ухо.

— Я знаю, но поворачиваться не буду! — спокойно откликнулась я.

— Ну, не знаю, по-моему, он под кайфом. У него радужка сильно светлая, а зрачков вообще почти нет. Я за тебя боюсь, а вдруг он маньяк? — спросила она.

— Ну, на счёт радужки это ерунда, цветные линзы ещё никто не отменял. Да и не наркоман он, по крайне мерее не конченый, а на маньяка он вообще не тянет. Ты его одежду видела?! Вся эта прелесть стоит очень не дёшево! — ответила я, заинтересованность сменилась скукой. Сидящий за моей спиной парень стал мне не интересным. Ну почти!

— И когда ты успела его разглядеть-то? Ты даже не оборачивалась! Нет, у тебя точно в роду были вампиры и, причём, их там было очень-очень много! — вздохнула Лана.

— Может быть, — легко согласилась я, поднялась с диванчика и ушла в комнату понятного назначения.

Перед выходом я мельком взглянула в зеркало, полное отсутствие косметики на лице мне нравилось. Я считаю, что всё должно быть натуральным, пока данное природой не испортилось этим надо пользоваться. Я вышла в зал и прошла за наш столик, поймав на себе пару-тройку восхищённых взглядов от представителей сильной половины человечества, но мне важен был только один взгляд почти прозрачных глаз из-под длинной чёрной чёлки. А глаза у парня, правда, были необычные, прозрачно-голубые как две льдинки с маленькими точками зрачков, а ещё очень мудрые и усталые. Их выражение никак не вязалось с остальной внешностью, что я даже немного опешила. Но быстро пришла в себя и дерзко встретила взгляд парня. Уголок бледной губы чуть дёрнулся в лёгком подобии на улыбку. Я вскинула бровь, и прошла за столик с гордо поднятой головой и прямой спиной.

— Ну, ты даёшь! — восхитилась сестра, Аврора согласно кивнула.

— А что я? Я ничего! — мило улыбнулась я, чуть прикрыв глаза, в которых запрыгали серые искры смеха.

Вдруг у Ланы зазвонил телефон, сестрёнка удивлённо уставилась на экран мобилки и её зелёные глаза удивлённо округлились.

— Кто? — одними губами спросила я, уже зная ответ.

— Сми... — ответила сестрёнка тихо и, вздохнув, нажала кнопку и ответила на вызов. Она говорила тихо и то и дело кивала.

— Хорошо, можешь зайти за мной. Я в кафе 'Сказки Пушкина', — закончила Света разговор.

Её удивленные глаза ещё не приняли нормальную форму и напоминали два блюдца.

— Стась, у тебя Таро с собой? — спросила сестрёнка, глядя в пустоту.

— Ага, — кивнула я, выудив из сумочки карты.

Раскинув карты на подругу, я прочитала ей прогноз на период с сегодняшнего вечера до самого Нового Года, тот выходил очень даже хорошим и исключительно настроенным на романтичный лад. Щёки сестрёнки залил румянец, и она очень долго меня пытала насколько гадание верно.

— Лин, ну откуда я знаю? Меня они ещё ни разу не обманывали, и тебе обычно тоже не врут, и, кстати говоря, у тебя у самой Цыганские Таро дома лежат! — возмутилась я, собирая карты. Я перетасовала колоду и вновь сняла карты, но уже на себя. Из колоды вдруг выпала одна карта. Я открыла её и удивлённо уставилась на рисунок.

— Что там? — нетерпеливо спросила Тори.

Я лишь молча, повернула картинку к подругам, те удивлённо переглянулись и вопросительно посмотрели на меня.

— Поцелуй ведьмы... — тихо шепнула я и резко засунула карту обратно в колоду и убрала её в сумку, больше гадать не имеет смысла.

Карты уже всё за меня решили или решила сама добрая тетенька Судьба. У Ланы вновь зазвонил телефон, и она быстро проговорив 'Я иду!' моментально оделась и выскочила из кафе. Авра тоже вскоре ушла и за столиком я осталась одна. Но мой покой долго не продлился, я заскучала, и мне захотелось поиграть. Я вновь посмотрела на парня, сидящего за соседним столиком, он задумчиво изучал содержимое своей чашки и что-то рыскал в своём телефоне. Я посмотрела на него и спокойно встала из-за столика и подсела к нему.

— Не 'против'? — спросила я, кинув куртку на край дивана.

— Ты уже села, — усмехнулся он.

— Ну, просто подружки меня кинули, и мне стало скучно, — мило улыбнулась я.

— Я заметил, — откликнулся парень, подняв голову, и встретился со мной взглядом.

— Слушай, а можно глупый вопрос? — спросила я, изучая необычные волосы парня.

— Валяй, — улыбнулся он.

— Ты волосы красишь? Просто странное сочетание... — постаралась я объяснить свой вопрос.

— Нет, у меня гены весёлые, — весело улыбнулся мой собеседник.

— Кстати, я — Стася, — представилась я.

— Очень приятно, Дмитрий. Можно, Дима! — улыбнулся парень, явно веселясь моей способностью вести разговор.

— Чёрт, кофе остыл! — вздохнула я, глядя на свою почти пустую чашку.

— Какой пьёшь? Латте? Одобряю, — усмехнулся Дмитрий и сделал заказ ещё и для меня. Вскоре перед моей довольной моськой появилась заветная чашка. Я отпила глоток и от удовольствия чуть ли не заурчала.

— Умеешь ты за девушкой ухаживать, Дима. Другой бы давно послал меня куда подальше, а ты терпишь! — улыбнулась я, экзотичная внешность парня перестала меня сильно шокировать и я спокойно разговаривала с ним.

— Ну, ты тоже необычная, — ответил Дмитрий улыбаясь.

— Угу, наглая, капризная, взбалмошная девка с замашками принцессы Вампирской Империи! — кивнула я, отправляя в рот кусочек шоколадки.

— Чего ж ты так себя не любишь-то? — удивился парень.

— Почему же 'не люблю'? Просто стараюсь оценивать себя трезво и адекватно. Пока я так думаю, мир жив, потому что когда я сочту себя идеальной — он рухнет! — улыбаясь, откликнулась я.

Дима лишь улыбнулся, но промолчал. В руках парень задумчиво вертел пачку сигарет.

— Курить вредно, — произнесла я, следя за движениями тонких пальцев.

— Угу. Курить вредно, пить противно, а умирать здоровым — глупо! — усмехнулся он.

— Какая умная мысль, а ты что решил оторваться по полной программе? — спросила я, заглядывая в светлые глаза под длинной чёлкой.

— Типа того... — неопределённо отозвался Дима и принялся крутить в руках уже не пачку, а сигарету.

Я мягко опустила свою руку на его, забирая 'игрушку'.

— Рассказывай, — спокойно произнесла я, не позволяя парню высвободиться.

— Тебе это и, правда интересно или это только отговорка чтобы остаться со мной и перейти в активное наступление?

— Я сильно похожа на девушку не тяжёлого поведения? — спросила я с вызовом.

— Нет, просто у тебя сейчас вид очень предвкушающий, будто перед тобой сижу я как минимум не до конца одетый, а как максимум вообще обнажённый! — усмехнулся он.

— Ну, мысли у меня разные бродят. Я надеюсь, ты спорить не будишь, что выглядишь отпадно, — я улыбнулась, изучая его реакцию.

— Я же говорю, генетика у меня весёлая! — усмехнулся парень, но как-то подозрительно не весело.

— Ладно, не кисни! Всё будет пучком! Лучше рассказывай, что такого страшного с тобой приключилось, что ты решил прожигать свою жизнь зазря! — прокомментировала я, устраиваясь поудобнее.

— Какая ты, однако, необычная. Правду знать хочешь? — вновь усмехнулся Дмитрий.

— Хочу, — утвердительно кивнула я.

— Меня хотят убить, — просто сказал парень, таким будничным тоном, будто бы погоду на завтра озвучил.

— Э-э.... А зачем? В смысле за что? — я удивлённо хлопнула ресницами.

— Из-за меня погибла моя девушка — Таня, — произнёс парень и показал экран мобильника.

На фото была милая кудрявая девушка лет шестнадцати с большими живыми серо-голубыми глазами. Фотография была сделана или в лесу или где-то в парке, потому что кругом были деревья и зелень.

— Как понять 'из-за тебя'? Ты её бросил, и она покончила жизнь самоубийством? Или её соперницы угробили? — спросила я удивлённо.

— Нет, Таня не была самоубийцей, она слишком любила жизнь, да и какие соперницы? Она была очень доброй, и люди к ней относились с любовью и теплотой. Она была идеальной! — грустно улыбнулся Дима.

— Тогда как получилось, что... она умерла? — спросила я запнувшись. Теперь понятно, откуда тоска в светлых глазах и мудрость оттуда же. Он видел Смерть, а это страшно и больно.

— Прости, я, наверное, задаю нетактичные вопросы, я ужасная собеседница! — я покаянно опустила голову.

— Нет, ты правильно делаешь. Так надо, иначе не получится. Так ты всё ещё хочешь знать, почему я хочу умереть раньше, чем меня убьют? — спросил парень.

Я кивнула. Мне и действительно было интересно общаться с ним. Я почему-то хотела знать всё об этом странном парне.

— Ты неподражаема! Ну, ладно. Таню убили, потому что она была со мной, это была демонстрация силы, типа 'посмотри, что мы можем, пока жив'. Я должен был кое-что сделать, но не стал, моральные принципы помешали, именно поэтому Таня умерла, — Дима опустил голову, скрывая глаза за чёлку.

— А что ты должен был сделать? — спросила я, заглядывая в светлые глаза.

— Убить тебя, — ответил он и всё-таки сумел высвободить свою руку из моей ладони.

— Почему меня? — тихо спросила я, опустив глаза на чашку.

Не знаю почему, но я не боялась Дмитрия, не чуяла я в нём угрозы. Мне было его искренне жаль, я даже не представляю каково это чувствовать, что ты не уберёг любимого человека, но при этом спас совершенно не знакомую девчонку, которая об этом даже не догадывалась.

— Ты опасна. Ты — ключ, последняя рожденная ведьма. Ты должна была стать жертвой одному из очень сильных демонов, но я не смог убить невинную. Поэтому всё и случилось, а сейчас уходи! — произнёс парень твёрдо.

— Я никуда не пойду пока не получу объяснений! Что значит 'я — ключ'? От чего? От сейфа, замка? Объясни! Кто такие 'рождённые ведьмы'? Объясни мне! — потребовала я, оставаясь на месте.

— А ты не боишься, что я сейчас передумаю и убью тебя? Мне для этого даже лишнего движения делать не придётся, у тебя внезапно встанет сердце и всё — ты труп, а я тут совершенно не причём! — усмехнулся Дмитрий, показав острые верхние зубы с выдающимися клыками.

— Ты не сможешь, я знаю. Но я хочу знать, кто я и почему меня заказали именно тебе, и, кстати, кто ты? — спросила я, внимательно глядя на Диму.

— Откуда такая уверенность? — вопросом на вопрос ответил он.

— Просто мне так кажется, тебе сейчас нет смысла меня убивать, тебя всё равно убьют, даже если ты выполнишь заказ, а моя смерть Татьяну не вернёт. Так что... — я пожала плечами.

— А ты и, правда, необычная. Другая бы давно вскочила и убежала заодно бы и милицию вызвала, а ты сидишь и болтаешь со своим предполагаемым убийцей! — криво усмехнулся Дмитрий.

— Я немного разбираюсь в людях, а ещё я тебе верю. Но мне и, правда, пора идти. Дай, пожалуйста, свой номер телефона и, пожалуйста, пообещай мне одну вещь? Не умри хотя бы до того как я постараюсь тебе помочь! — попросила я, вытаскивая маленькую записную книжку и ручку.

— Я не могу ничего обещать, за мою голову объявлена хорошая цена, но самоубийства я совершать не буду, — успокоил меня Дима и написал свой номер в записной книжке.

— Спасибо! — улыбнулась я и, одевшись, поспешила домой.

Мама спросила, почему я так долго я ответила, что встретила одного очень интересного персонажа, она промолчала. Я же закрылась в своей комнате и посмотрела в окно, где-то в городе сейчас был Дмитрий — мой не состоявшийся убийца.

— Надеюсь, ты доживёшь до завтра, Дима, — произнесла я и легла спать.

Глава вторая.

Смерть отложена по техническим причинам.

Я проснулась рано, выпила положенные мне таблетки, утром сделала уроки и впервые набрала заветный номер Дмитрия.

— Алло, Дим, привет, — я улыбнулась отражению.

— Да, Стась, привет. Хорошо спала? — спросил парень.

— Относительно, ты мне снился. Мне понравилось, — опять улыбнулась я. И вдруг поняла, почему внешность Дмитрия показалась мне знакомой. Он мне снился!

— Почему ты мне снишься уже почти год? — спросила я.

— Я старался тебя предупредить, чтобы держалась подальше, а ты сделала всё наоборот! — откликнулся Дима, и я почувствовала, как он улыбается.

— Я всегда всё делаю неправильно! Давай встретимся? — спросила я, поглядывая на часы.

— Если не боишься, давай. Назначай место! — ответил парень.

— Не боюсь, и ты от меня не отделаешься! Давай через час, у 'Химика'! — кивнула своим мыслям я. Сегодня воскресенье, мама дома и скорее всего, отпустит меня на воздух.

— Хорошо! Буду ждать, — уверено произнёс Дима.

— Я рада, до встречи! — ответила я и положила трубку.

Договорившись с мамой, я рванула одеваться и вскоре выскочила на улицу. Быстро переставляя ноги, я вскоре оказалась у стадиона и увидела высокую фигуру. Чёрные волосы разметал беспощадный ветер. Светлые глаза изучали толпу, я улыбнулась и приблизилась к нему.

— Привет, рад видеть, — улыбнулся Дима.

— Я тоже. Пошли? — спросила я, увлекая парня за собой.

— Куда хочешь пойти? — спросил он.

— Пока пошли к реке, там красиво. Сейчас снег кругом! Красота! — беззаботно улыбнулась я.

— Ненормальная! — вздохнул парень.

— Кто бы говорил! — усмехнулась я, но вновь вернулась к делам. Отдохнуть мы ещё успеем потом и вместе. Почему-то я не сомневалась, что Дима от меня так просто не откажется, а уж я от него и подавно. Мне с ним было хорошо, не надо было додумывать положительные качества ни себе, ни ему.

— Ну, давай рассказывай. Во-первых, кто ты? — задала я самый первый вопрос, который мучил меня ещё со вчерашней встречи.

— А сама как думаешь? — спросил он, хитрый блеск проскользнул в прозрачных глазах идущего рядом парня.

— Демон, — произнесла я твёрдо.

— В правильную сторону думаешь. Я и есть демон, правда весьма оригинальный, но это так мелочи! — усмехнулся он.

— Ничего это не мелочи! Я должна знать кто мой... предположительный убийца! — я запнулась, чуть не ляпнув 'мой парень'.

Парень неодобрительно покачал головой. Он всё прекрасно понял, я это тоже знала, но ничего поделать не могла. Дмитрий был мне нужен, как вода, без которой человек на третьи сутки погибает.

— Ты ведь знаешь, что это может (и скорее всего) кончится плохо для нас обоих. Ты же понимаешь, что если останешься со мной, то подвергнешь свою жизнь опасности? — он попытался меня вразумить.

— Без тебя я умру, и ты это прекрасно знаешь и не только от тоски. Меня можно убить, я, если кто-то уже забыл, всё же человек! — ответила я на неодобрение в светлых глазах.

— Я понимаю. Но я должен был попытаться тебя остановить, ты ведь выбираешь очень трудный путь. Ты предлагаешь помощь демону, которому было заказано твоё собственное убийство! — произнёс Дима, заглядывая мне в глаза.

— Я всегда рискую. Если бы вчера я к тебе не подошла, это утро ты бы не встретил, я знаю, ты хотел утопиться ночью на реке. Именно поэтому я и веду тебя туда, ты должен понять чего мог лишиться. Я всегда действую, иногда слишком резко и жёстко, но правильно.

— Как ты узнала? — удивлённо спросил парень.

— Вещий сон. Только я подумала, это ты мне подкинул, — произнесла я смущённо.

— Нет, я не стал бы. Значит, ты сама забралась в мои мысли? Знаешь, ты уникальная! Теперь понятно, почему тебе хотят убить, Стася, — уверенно кивнул Дима.

— Дим, может, объяснишь мне, что я сделала? — недовольно спросила я.

— Ты взломала мой мозг. А это как ты понимаешь не каждому дано. Я вообще по сути своей и был первым тайником, от которого ты должна была являться ключом. Я храню память всей династии, плюс ещё знания боевых искусств, религий, культов, Книги Заветов, да много чего ещё! Знаешь, если бы мне ещё вчера кто-то сказал, что есть человек способный взломать меня, я рассмеялся ему в лицо. А вот сегодня я начинаю опасаться и понимать, почему Совет так хотел избавиться от тебя, — задумчиво произнёс парень, глядя куда-то в неизвестность.

Во время сей 'краткой' лекции обо мне уникальной мы не останавливались, и мне приходилось не только слушать, но и вести ушедшего в размышления Диму и огибать всяческие препятствия в виде прохожих мотающихся туда-сюда, домов, подставляющих свои углы в совершенно не подходящих местах и внезапно выпрыгивающих на дорогу деревьев.

— Дим, или ты немедленно встанешь, или я с огромным удовольствием столкну тебя в реку, тем самым избавлю Землю от одного ненормального сейфа и по совместительству демона! — возмутилась я.

Парень резко встал, не ожидавшая такого поворота событий я не удержалась на ногах и рухнула в снег, потянув за собой ещё и Дмитрия.

— Сволочь — ты, Дима! — вздохнула я и посмотрела туда, где только что стояли мы.

— А удачненько мы упали! — пробормотала я, изучая оплавленный снег и выжженную землю.

— Кажется, на тебя вновь объявили охоту, — печально вздохнул Дима, а я... разозлилась.

Ярость волной поднялась откуда-то из глубины и рванула наружу вместе со злыми слезами. Да кто такой этот Совет, раз он стремится убить ключ от Знаний и уничтожить и самого Хранителя этих знаний?! И почему именно я и есть тот заветный 'ключик'?! Почему всегда я?! Обида примешалась к злобе и я не сразу услышала тихий возглас Дмитрия.

— Стась... — парень изумлённо наблюдал что-то на противоположном берегу.

Я прервалась от излияния слёз, тем более на улице минус десять не хватало мне ещё и воспаление лёгких получить! Я подняла глаза и взглянула на противоположный берег. Рассмотреть удалось лишь 'сложенную' пополам человеческую фигуру. Судя по всему, это был мужчина, причём достаточно широкий в плечах.

— Ты мне его хотел показать? — спросила я серьёзно, вглядываясь в постепенно выпрямляющегося мужчину.

То, что Дима кивнул, я скорее почувствовала, а не увидела. Тем временем 'пострадавший' распрямился и встал во весь далеко не маленький рост. Светлые почти белые волосы облаком развивались на пронизывающем ветру. А вот кожа у данного субъекта была очень смуглая, да и глаза, судя по всему тоже тёмные.

— Ну, что ж, одним охотником больше — одним охотником меньше, — пожала плечами я и, развернувшись, пошла по набережной, сгребая с перил моста снег.

Рядом всколыхнулся воздух, и порывом пронизывающего ветра передо мной возник почти двухметровый мужчина с белыми волосами и чёрными глазами.

— Ну, здрассте, товарищ охотник! — усмехнулась я и пошла дальше. Оба охотника удивлённо замерли, наблюдая за беззаботной мной.

— Она умалишенная? — осторожно поинтересовался блондин у Димы.

— На себя посмотри, гетеротроф переросток! — огрызнулась я, останавливаясь и оборачиваясь на удивлённых мужчин.

— Что?! — спросила я возмущённо.

— Ты понимаешь, что я тебя сейчас могу легко убить, а ты даже пискнуть не успеешь? — жёстко усмехнулся светловолосый демон.

— Не смеши мои тапочки! Ты уже попытался, а я вполне жива и даже очень упитана! Или ты мазохист? — с хитрой улыбкой спросила я, разглядывая сильную фигуру под длинным чёрным кожаным пальто.

— Точно — сумасшедшая! — констатировал демон и тут же скрипнул зубами и сморщился. Я опять разозлилась, не надо меня злить.

— Не зли меня, блондинко! Иначе вмиг станешь белой и пушистой болонкой, и буду я тебе косички заплетать и бантики завязывать! — улыбнулась я, резко прекращая поток боли.

— Так это ты? — удивился демон, огромными глазами глядя на меня.

— Ну, это смотря, кого ты искал. Если ты хотел найти 'последнюю рождённую ведьму', то попал по адресу! — довольно улыбнулась я, наблюдая за тем, как вытягивается лицо 'блондинко'.

— Вообще-то, Совет послал меня убить его, но то, что тут будет Не'рони, меня не предупреждали, — задумчиво изрёк демон, и уже собрался было ретироваться, но я не дала.

Моё короткое 'Стоять!' возымело весьма интересный эффект — демон замер наполовину уже окутанный белой дымкой, но с места не двигался.

— А теперь послушай меня, охотник. Сейчас ты идёшь к Совету и сообщаешь, что нашёл Не'рони ОДНУ! Понял меня, одну. А о нём ни слова, иначе то, что было с тобой пять минут назад, покажется тебе нежным поглаживанием тайской массажистки. Понял меня? — спросила я тихо, голос подозрительно приобрёл редкие для меня ледяные нотки.

Демон медленно кивнул.

— Свободен, — кивнула я, позволяя ему скрыться.

— Зачем ты это сделала? — спросил Дима.

— Что именно? — безразлично спросила я, изучая правильные черты бледного лица.

— Отпустила его, приказала сказать Совету, что тебя нашли, это же безумие! Ты только что пригласила их на пир где ты — главное блюдо! — возмущённо произнес Дима.

— Дурак ты, Дима, хоть и Хранитель Знаний! — вздохнула я.

— Ну, так просвети меня, о, мудрая Не'рони! — обиженно надулся парень.

— И просвещу. Убить хотели не меня, а тебя, Дима. Потому что к любому замку должен быть ключ. А если нет замка, то и ключ не нужен. Если бы ты умер, я бы перестала быть важной. Но так как я весьма неординарная личность, я нашла тебя и вырвала твою жизнь из загребущих лапок доброй тётеньки Смерти, — мило улыбнулась я.

— Ты точно неисправима! — вздохнул Дмитрий.

— Дим, всё будет хорошо, — мягко произнесла я, заглядывая в светлые глаза парня.

Я улыбнулась, когда в глазах парня, наконец, исчезли страшные признаки смерти: безысходность и хандра.

— Поверь мне, всё будет хорошо. Я знаю, и я ТАК хочу. А когда я чего-то сильно желаю, это 'что-то' сбывается! — усмехнулась я и добавила про себя: 'Ты же сбылся...'.

Мы медленно пошли обратно к моему дому, не знаю почему, но я хотела, чтобы Дима меня проводил, просто захотела и всё. Наверное, я что предчувствовала, потому что когда на встречу вывернула группа моих одноклассников, я не растерялась, а мило улыбнувшись, поздоровалась с ошарашенной компанией и пошла дальше, так же разговаривая с Димой. Когда мы зашли за угол дома, я не выдержала и засмеялась в голос, согнувшись пополам. Вскоре ко мне присоединился и Дима.

— Ты бы знала, о чём они подумали... — просипел парень, давясь смехом.

— Я догадываюсь, — откликнулась я, всё ещё вздрагивая от смеха.

— У нас будут проблемы, — откликнулся Дима, отсмеявшись.

— А мне плевать! Пусть завидуют! — улыбнулась я, мне понравилось 'мы'.

— Ты неисправима, — в который раз повторил Дмитрий.

— Прости, какая есть! Ты же не будешь меня менять? — спросила я, заглядывая в смеющиеся глаза парня.

— Не вижу смысла! — откликнулся он, притягивая меня к себе. Я чуть ли не завизжала от счастья, наконец-то, он понял, что мы будем вместе. Ура! Я победила! Осталось всего ничего разобраться с Советом и всё, мы свободны на всю жизнь. Только бы знать на чью?

— Дим, а можно задать очень... эмм... нетактичный вопрос? — смущённо спросила я, опустив глаза долу.

— Ну, — как-то сразу напрягся мой демон.

— А сколько тебе лет? — выдохнула я резко и подняла глаза на Диму, который похоже еле задерживал смех, кусая губы.

— А тебе это сильно важно? — спросил он, в прозрачных глазах прыгали весёлые чёртики.

— Ну, интересно же! — сказала я, состроив умоляющую моську.

— Если точно, то много, очень много, — ответил он спокойно, наблюдая за мной из-под опущенных ресниц.

— Цифру, — твёрдо произнесла я.

— Полтора века, — тихо ответил Дима. Я замерла и задумчиво окинула демона взглядом. 'Полтора века?! А выглядит он от силы на семнадцать. Чёрт! А хотя он и есть... демон...' — подумала я и резко погрустнела.

— Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты оставалась со мной, ты будешь переживать, и в итоге это плохо кончится, — вздохнул Дима, отстраняясь от меня. Но я как привязанная шагнула за ним.

— Никуда ты не пойдёшь. Я тебя не пущу, даже если ради этого придётся связать и пристигнуть тебя наручниками к столбикам кровати. Ты меня понял? Я. Тебя. Не Пущу! Никуда и никогда! — говорила я совершенно спокойно.

— Ты не понимаешь, — ещё один тяжёлый вздох слетел с губ парня. Я поймала белое облачко пара ртом, впитывая в себя.

— Это ты не понимаешь! Если ты от меня уйдёшь, начнётся Ад. И мне кажется, ты об этом догадываешься. Что будет если ключ уже вставленный в замочную скважину и повёрнутый на пол оборота выдернуть? Правильно замок заест и открыть его будет возможно только ломом, но при этом есть вероятность повредить содержимое. Тут в принципе тоже самое. Знание — это сила, очень мощная сила, которая содержаться в тебе. Я же являюсь ключом от этого всего. Совету выгодно заполучить нас себе и лучше вдвоём, тогда в чьих руках мы окажемся тот и выиграет. Но если на то пошло, при смерти одно из нас начнётся война, это тоже может быть выгодно одной из сторон, смотря, кто погибнет и от чьих рук, — не знаю почем, но я всё говорила и говорила, но при этом наблюдая себя будто со стороны.

Дима лишь кивал, подтверждая правоту моих (а моих ли?) слов. Когда я выговорилась, я заглянула в серьёзные прозрачно-голубые глаза демона.

— А теперь можно вопрос? Кто я? — я устало посмотрела на светло-серое небо, затянутое ровными облаками.

— Я знал, что ты задашь этот вопрос, и естественно пытался найти информацию о рождённых ведьмах, но все сведенья очень туманны и непонятны. Большинство источников сводятся к мнению, что рожденная ведьма или Перворожденная — это женщина с сильными магическими способностями, но нет ни одного точного сведенья о её расе. Ты можешь быть, кем угодно начиная ангелом и кончая человеком, но есть один факт, который обрадует тебя как женщину.

Перворождённые живут очень долго, почти вечно, если не теряют доступа к Силе и поэтому не стареют. Но я понятия не имею, правда ли это! — поспешно добавил Дима, заметив радостный блеск в моих глазах.

— Поверю на слово! Знаешь, а скорее всего я и есть ангел, потому что ты должен быть полной противоположностью мне, — задумчиво изрекла я.

— Я ничего такого не обещаю, но я рад, что сумел повысить твоё настроение! — он улыбнулся, я ответила такой же счастливой улыбкой.

Мне пора было домой, мы распрощались у подъезда почти под самыми моими окнами. Мама это естественно видела, но почему-то промолчала, мне это было на руку, и я довольно растянулась на кровати, вытянувшись в полный рост и привычно набрала на домашнем телефоне номер Ланы. Пора поинтересоваться и её личной жизнью, а то я со своей любовью совсем из реальности выпаду.

— Лани, привет! — бодро проговорила я.

— Привет! — не менее радостно откликнулась сестрёнка.

— Как ваше 'ничего'? — спросила я, глупо улыбаясь в потолок.

— А ваше, а мисс Пессимистка России? Я тебя не узнаю! — раздалось из трубки.

— Не язви, а то ведьмочкой станешь! — усмехнулась я, рассматривая идеально чёрные ноготки.

— Ну-ну, кто бы говорил! Давай, уже, колись, чего такая счастливая! — нетерпеливо потребовала Лана.

— Я вчера познакомилась с парнем, ну с тем который в кафе был. Ну, так вот, он оказался очень даже неплохим, правда, со странностями, но это ерунда. Кто ж из нас идеален?! — весело защебетала я.

— Всё-таки познакомилась. И почему я не удивляюсь? И кто он? — усмехнулась сестрёнка.

— Его зовут Дмитрий. У него погибла девушка, я ему очень сочувствую, но жить без него не могу. Сегодня мы ходили на реку, встретили наших, так что скоро по школе пойдёт слух, что я встречаюсь с вампиром! Тебе уже страшно? — спросила я, улыбаясь.

— М-да, ты как всегда в своём репертуаре. И как ты так всё быстро успеваешь? — она как всегда мне поражалась. Ну, не объяснять же ей, что мой парень — демон, а я предположительно обладаю парой милых белых крылышек.

— Уметь надо. А как у тебя? — я заулыбалась ещё шире.

— Да тоже прекрасно! Ну, ты же видела, как я вчера убежала. Сми меня САМ гулять пригласил, ну я и рванула как полоумная. Но зато весело мне, хорошо! — пропела Светка в трубку.

Я зажала и отняла трубку от уха, чтобы не оглохнуть.

— Я вижу, точнее, слышу, какая ты радостная. Так что флаг те в руки и носорог навстречу! — усмехнулась я, представляя, как сестрёнка расплывается в счастливой улыбке.

— Слушай, систер, ты сегодня ко мне заскачешь? — спросила я, вытянув губки в трубочку, будто Лина могла видеть.

— Заскачу, заскачу! Только не делай такую моську, а то я начинаю сравнивать тебя с золотой рыбкой! — прикололась Лана, как всегда угадав мою мимику.

— Ну, ладно. Я тебя жду! — радостно отрапортовала я и отключилась.

Спустя час на пороге моей квартиры уже стояла Света вся из себя счастливая и светящаяся. Мы мило поболтали, обсудили парней, а потом я дала ей почитать одну свою рукопись — небольшой рассказ об эльфийки ушедшей из дому в полночь. Всё шло как обычно, но лишь внешне. Я нервно поглядывала то на улицу, то на часы. Мне становилось страшно, я только сейчас поняла, что могу погибнуть, ради вызова какого-то демона. А если я начну скрываться — погибнет моя семья и друзья. Вопрос дня: 'Кто виноват, и что делать?!'.

Лана вскоре вновь убежала на свидание, а я замерла, глядя в одну точку. Довольная мама сообщила мне 'радостную новость'. 'Меня. Отправляют. В деревню. На неделю. До Нового года!' — мысленно проговаривала я, пытаясь понять 'Зачем?'. Мама на этот вопрос ответила просто: 'Тебе надо дышать свежим воздухом!'.

Я взяла в руки сотовый телефон и нашла в записной книжке 'Дима'. Нажала на кнопку вызова и стала вслушиваться в гудки. Через четыре гудка из динамика раздался знакомый голос.

— Алё, я тебя слушаю!

— Дим, мне конец. Я отправлена в ссылку, в деревню. На неделю. Что мне делать? — я растерянно глядела в окно.

— Ехать, скажи адрес, я сниму рядом домик или сам найду, это не твои заботы, — был спокойный ответ демона.

— Угу... — кивнула я и назвала адрес своей ссылки Диме.

— Это не так далеко, у нас всё получится. Доброй ночи, Стась! — ласково пожелал мне Дмитрий.

— Доброй ночи, — эхом откликнулась я и нажала 'отбой'.

'Надо выспаться! Завтра рано вставать!' — решила я и, переодевшись, легла в кровать, но как это не противно — сон напрочь отказывался идти, а Морфей забирать меня в свои объятья, поэтому я тупо таращилась то в потолок, то в тёмное окно. Мыслей в голове тоже не было, как ни странно. Но всё же я как-то умудрилась уснуть, проворочавшись, наверное, час.

В деревню я приехала естественно не выспавшаяся и от этого очень злая. Тонкая 'козья тропка' утопала в сугробах по пояс и петляла между деревенскими домиками. Я мерзляво куталась в пуховик и пыталась раскрыть слипающиеся глаза. Придя в дом, я в полусонном состоянии вползла на второй этаж в свою комнату и рухнула на кровать, не раздеваясь. 'Ночью надо спать...' — была моя последняя мысль, после чего я заснула, как была в свитере и джинсах.

Пробуждение получилось очень приятным, меня ласково гладили по волосам, иногда задевая кожу. Я полусонно улыбнулась, и приоткрыла глаза. В комнате было темно, в окно заглядывала луна, а на краю мой кровати сидел Дима.

— А как ты тут оказался? — спросила я, поймав руку демона и прижав к своей щеке.

— Ну, я же всё-таки демон, — хитро улыбнулся парень, продолжая рассматривать меня, развалившуюся на кровати.

— А я — ведьма. Так зачем Вы явили мне свой лик, Повелитель? — улыбнулась я.

— Не паясничай! — Дима легко щёлкнул меня по носу.

— А всё-таки как? — спросила я, вернув его руку на место (на мою щёку то есть).

— Прошёл через зеркало. Не спи перед зеркалами, если не хочешь, чтобы к тебе можно было пройти, — ответил Дима.

— А какое твое истинное имя? — почему-то спросила я, внимательно глядя в светлые глаза демона.

— Даймон корр Грейт из рода Тэн. Будущий Повелитель Теней, если доживу, — тихо произнёс парень, изучая мою реакцию.

— Мне нравится, — улыбнулась я, садясь на кровати.

— Я знаю. Пошли? — спросил он.

— Куда? — не поняла я, но послушно поднялась с кровати.

— На улицу, — улыбнулся Даймон, а это имя шло ему намного больше обычного и какого-то человеческого 'Димы'.

— Так холодно же! — я недовольно поёжилась.

— Не замёрзнешь, — пообещал мне демон и обнял за талию, оказавшись сзади.

Я всего на мгновенье прикрыла глаза, а когда открыла, не удержалась от восхищённого вздоха. Мы стояли на крыше моего дома, с неба летел мягкий пушистый снег, но холода я не чувствовала.

— Как красиво! — прошептала я восхищённо, оборачиваясь на Даймона.

Демон стоял в опасной близости от меня, а я ничего не могла поделать с собой, я как зачарованная смотрела в прозрачно-голубые глаза.

— Мне страшно... — тихо шепнула я, вглядываясь в лицо Даймона.

Парень тяжело вздохнул и сделал шаг назад, но я шагнула вслед за ним.

— Зачем? — одними губами спросил он.

— Мне страшно, — повторила я и добавила: — Я боюсь, что ты — только сон. Я не хочу просыпаться! А ещё я боюсь за тебя, тебя хотят убить и мне страшно.

— Глупая, я был бы рад оказаться лишь сном, но, увы... — он осторожно убрал волосы с моего лица.

— Я должна убедить Совет отпустить нас. Иначе нам конец, на нас объявят охоту и убьют. Я даже согласна пойти на сделку лишь бы нам дали свободу, — произнесла я.

— Это может быть опасно. Они потребуют очень много, а отказаться ты уже не сумеешь, — произнёс Даймон, пытаясь воззвать к голосу разума.

— Я готова рискнуть, эта игра стоит свеч, — я кивнула своим мыслям и уточнила — ты сможешь отвести меня к Совету?

Даймон лишь кивнул.

Глава третья.

Подарок демона.

Мы с Даймоном оказались в огромном пустом зале. Я удивлённо огляделась.

— А где все? — тихо уточнила я.

— Мы в ловушке, — тихо проговорил Дима, я резко обернулась.

Вокруг полыхнуло пламя, нас окружило кольцо магического огня. Я недовольно скривилась, не люблю я огонь.

— Ну что ж, прекрасный улов. Я и не надеялся увидеть тут вас обоих, мне в принципе хватило бы и одного, — раздался холодный голос откуда-то сбоку.

Я пригляделась и смогла различить фигуру в плаще с капюшоном. Это явно был маг, причём очень-очень сильный, но не сильнее нас. Руки неприятно закололо, из ладоней полился ровный серебристый свет. В зале что-то полыхнуло и грохнуло.

— Впечатляет, но всё равно слабовато, — протянул маг, и прошептал что-то, после чего меня окружила тьма. Она затягивала меня в себя, не давая придти в себя, и нещадно качала из меня энергию.

'Нет! Не дамся! Я должна выжить, должна!' — билась в голове единственная мысль, и я зажгла на руке небольшой белый огонёк. Тьма испуганно шарахнулась в сторону, в её глубине что-то противно взвыло. Я победно улыбнулась и постаралась разорвать связь с тьмой. 'Ну же! Я же всё-таки рождённая ведьма! Ты должна мне подчиниться, я же сильнее!' — подумала я и резко развела крылья. Стоп! Крылья?! Ну да, обычные белые крылья, ангельские.

'Так теперь мне надо обратно в своё тело!' — твёрдо решила я и... с трудом разлепила тяжёлые веки. 'Получилось!' — обрадовалась я, осматривая зал, уже другой, но не мене огромный и какой-то зловещий. А ещё мне очень не понравилось, что я лежу на жертвенном алтаре и прикована к нему какими-то непонятными браслетами. Я попыталась вырваться. Не получилось.

— О! Живучая попалась! — раздался надо мной противный голос, слишком визгливый.

— Не страшно, скоро всё равно сдохнет, — безразлично откликнулся маг, который и устроил всю эту... засаду.

Нет уж, умирать я не собираюсь. Интересно, а где Даймон? Я повернула голову в сторону, на соседнем 'столе' лежал прикованный демон. Мой демон. Я вдруг резко разозлилась. Руки полосонуло болью, но я её не заметила, а всё, потому что Даймон был весь в крови, а на обнажённой груди парня красовались непонятные знаки, явно вырезанные на коже, а не нарисованные поверх. Никто не смеет его трогать, а уж тем более ранить!

О том что скорее всего я выгляжу так же я старалась не думать. Да и зачем? Когда тут пытаются убить моего (МОЕГО!!!) демона.

Он мой! Спину больно резануло, это появились крылья, с резким щелчком разлетелись путы приковывающие меня. Я поднялась на ноги и посмотрела на замерших в изумлении магов.

— К-как эт-то возможно? — тихо произнёс маг, заикаясь.

Я расправила крылья и небрежно махнула рукой, пробуя свою новую силу. В голове появились знания и формулы заклинаний, которые я раньше никогда не видела. Скорее всего, я просто получила полный доступ к памяти Даймона, а это значит одно...

— Нет! — раненой медведицей взревела я.

Но наклонившись над демоном и прислушавшись, немного успокоилась. Уф, слава Богу, дышит. Я с остервенением рванула полоски металла, удерживающие демона на алтаре. Только бы он не умер.

— Ты всё равно опоздала! — вякнул кто-то. Я обернулась на говорившую, блондинка длинноногая кукла с полным отсутствием интеллекта в прозрачных глазах.

Она завизжала и схватилась за голову спустя секунду моего пристального взгляда. Пара разорвавшихся сосудов, а крику-то.

— Он всё равно придёт! Ты его не остановишь! — выкрикнул маг и ринулся на меня с кинжалом.

Я лишь усмехнулась и взмахнула рукой, прошептав одно очень интересное заклинание. Оно полностью иссушало резерв и превращает мага в куклу послушную и безвольную.

— Кого вы вызвали? — спросила я холодно.

— Демона из нижнего мира, сильного настолько, что способен разрушить весь твой жалкий мир одним движением руки! — с фанатичным восторгом произнес маг.

— Зря вы это сделали, — прошипела я.

— А он, к нашему несчастью, прав, — послышался слабый шёпот Даймона.

— Ничего подобного! С любым разумным существом можно договориться, но если наш гость не захочет понимать 'по-хорошему', придётся применить силу, — жёстко усмехнулась я.

— Глупая, маленькая девочка. Тебе не совладать с моим отцом... — грустно усмехнулся он, не открывая глаз.

— А ты самоуверенный эгоист, которого я безумно люблю! А так у меня появится отличный повод познакомиться с родственниками жениха! — говорю с улыбкой и прикасаюсь пальцами к его губам, запрещая говорить.

— Весьма интересное зрелище! Ангел признаётся в любви демону! — сзади раздался поразительно красивый голос, низкий, мягкий, обволакивающий.

— Что же в этом интересного и странного? — спрашиваю, оборачиваясь.

— Да так. Просто необычно, — улыбается брюнет, сверкнув зеленью глаз.

Он очень похож на Даймона, только возраст у незнакомца явно больше. Ему даже на вид лет тридцать пять, а сколько же на самом деле? Не знаю, но и не особо хочу вникать. Итак проблем и вопросов навалом. Первая и наиболее животрепещущая 'Как бы спасти свою шкурку, а заодно и Даймона вытащить'.

— Позволишь нам уйти? — я вопросительно взглянула на него.

— Такое редкое явление — чистая душа, правда, уже с 'меткой'. Жалко, что не моей, но ничего не поделаешь, иногда приходится уступать 'подрастающему поколению'! — сказал он грустно, но его печаль была напускной, я это ощущала каждой клеточкой тела.

— Так ты позволишь нам уйти? — повторила я свой вопрос, удерживая Даймона, который порывался встать.

— Настырная, это похвально. Но не забывайся, я сильнее, — жёстко усмехается он.

— Я знаю, но как видишь мне не страшно! — я раскинула руки в стороны в жесте полной открытости.

— Смелая, но глупая, хотя в моём понимании это одно и тоже. Но раз мой сын выбрал тебя, значит, в тебе есть не только героизм. Мне нравится, что ты храбрая, — улыбается демон и подходит ближе. Я не двигаюсь.

— И что ты будешь делать? — спрашиваю я, глядя в зелёные глаза.

— Ничего, ты мне понравилась. Знаешь, а он и правда тебя любит и пытается защитить. Хотя прекрасно понимает, что его это может убить... — говорит он с мягкой улыбкой и чуть отодвигает меня от стола.

— Знаешь, а я помогу этому малолетнему олуху! — вдруг произнёс демон и вытянул руки над Даймоном. Парень устало прикрыл светлые глаза, я сжала его пальцы в своей руке, пока демон занимался его лечением. Порезы постепенно затягивались, на бледных щеках проступили краски жизни. Я облегчённо вздохнула.

— Сколько ты просишь за свою помощь? — спрашиваю я, прекрасно понимая, что нет в мире бескорыстных демонов.

— А может я альтруист? — усмехнулся он иронично.

— Кого ты обманываешь?! — ответила я такой же усмешкой.

— Ну да, ты же ведьма, что-то я не подумал, — обворожительно улыбнулся он.

— Так какова цена? — спросила я.

— Не так велика, как ты думаешь. Ты родишь ему ребёнка (а заодно подаришь мне внука) — это и будет цена спасения и моей благосклонности! — усмехнулся демон.

— С чего такая щедрость, тебе какая с этого выгода? — спросила я.

— Есть одна. Это безумно разозлит Совет, и они забудут о моей маленькой шалости! А их амнезия (пусть и кратковременная) равноценна моей свободе и вашей жизни, — улыбнулся он хитро и исчез, словно его и не было.

— Давай домой возвращаться, — попросила я Даймона, мой демон стоял за моей спиной и чуть обнимал за плечи.

— Хорошо, малышка... — выдохнул он мне в волосы.

Я улыбнулась и прикрыла глаза. На нос упала снежинка, белая и пушистая. Я открыла глаза, мы стояли на крыше моего деревенского дома. С неба сыпал мелкий снежок, а небо на востоке окрасилось зарёй в нежно-розовый цвет.

— Красиво... — улыбнулась я, любуясь ранним утром.

— Спасибо, — тихо прошептал Даймон.

— За что? — не поняла я.

— За то, что спасла и верила. За то, что ты есть, ангел, — ответил он, развернув меня лицом к себе. Я же утонула в прозрачных, словно холодная апрельская вода глазах.

— Ты меня вообще слушаешь? — спрашивает он недовольно, но тут же нагибается и целует в губы. Жадно, жарко, страстно. Мои пальцы забираются в чёрные шёлковистые волосы, я прикрываю глаза и отвечаю на поцелуй. Наконец-то, он мой! Весь и полностью. Может быть, его отец и прав, он слишком часто пытается всё делать сам, не прибегая к посторонней помощи.

Новый год мы встречали вместе, в городе. Мои подруги удивлялись нашей весьма колоритной парочке, мы же тихо хихикали и рассказывали придуманную историю нашего знакомства и отношений, ведь наша история больше похожа на сказку. Нашу зимнюю сказку. Ну не говорить же им правду?! Мама почему-то понятливо улыбалась, но молчала, с лёгкой грустью смотря в зимнее небо, но хранила молчание.

История четвёртая.

Крылатые.

Девушка замерла, боясь даже дышать на два совершенства стоящих перед ней. Изящные черты лица, прямой нос, тонкие бледные губы, и так похожие на куски цветного стекла глаза насыщенно-синего цвета. Почти прозрачная кожа без единого изъяна словно подсвечена изнутри. Необычны были даже волосы хозяев пещеры. У одного из братьев — светло-жемчужные, а у второго иссиня-чёрные, как ночное небо. Одежда у мужчин тоже была очень необычная, будто созданная из цветного расплавленного стекла, она точно повторяла каждый изгиб совершенных тел.

— Эрик, погляди, а она совсем не боится! — с долей восхищённого удивления произнёс блондин, но на его губах играла самодовольная улыбка.

Брюнет лишь хмыкнул, скрестив руки на груди.

— А я должна бояться?! — пролепетала девушка, сделав осторожный шаг вперёд.

— А зачем? — разомкнул губы мужчина, названный Эриком.

— Ну, так он же сказал... — промямлила она, растерянно оглядываясь на оставшийся далеко позади выход.

— Э, нет! Не надо передёргивать мои слова. Я лишь сказал, что ты нас не боишься, а это необычно, ведь ты человек. А обычно, такие как ты, нас не очень любят, — усмехнулся блондин.

— Но ты же — смелая девочка? — прохладные пальцы незаметно подошедшего брюнета развернули залитое румянцем лицо, заставив взглянуть в синие глаза.

— Конечно, — выдохнула жертва, заворожённая взглядом Эрика.

— Как тебя зовут, красавица? — перетягивая внимание на себя, лениво произнёс второй брат.

— Влада... — на грани слышимости шепнула девушка, переведя взгляд на него.

— Ада, значит. А я — Геральд, — тонко улыбнулся он.

— Эрик, — шепнул на ухо темноволосый красавец, обнимая за плечи окончательно смутившуюся девушку.

Геральд будто по воздуху преодолел расстояние разделяющее его и парочку. Влада обомлела, когда одна его рука легла ей на талию, а вторая — приподняла лицо за подбородок. Тихий шёпот 'Не бойся!' лёгким ветерком коснулся приоткрытых губ. Девушка замерла, когда он приник к ним в долгом требовательно-нежном поцелуе. Осторожно положив ладони на его плечи обтянутые странной струящейся и гладкой тканью с острыми краями стрекозиных крыльев, она страстно отвечала на ласку умелых губ. На серебристой ткани остались красные капли крови.

Влада сдавленно охнула, и отняла пораненную руку от плеча блондина. Но таинственный светловолосый красавец ласково улыбнулся и, притянув её пальцы к своим губам, нежно провёл по ранкам языком. У девушки вырвался еле уловимый вздох-стон, заставивший обоих братьев торжествующе улыбнуться.

— Не бойся, — ласковый шёпот Эрика пощекотал ухо девушки жарким дыханием.

И Влада расслабилась, отдавшись на волю этих двух таинственных нелюдей, а то, что перед ней потусторонние существа девушка догадалась тут же. Парни лукаво переглянулись и принялись осторожно стягивать со своей жертвы вещи. Первой на каменный пол пещеры полетела тёплая дутая куртка девочки (а как ещё могут назвать девушку, едва переступившую порог двадцатилетия, два существа которым на двоих тысяча лет?!), за ней последовал вязаный свитер.

Ласковые прикосновения тонких прохладных пальцев вынуждали Владу изгибаться навстречу нежданным ласкам потусторонних существ. Оба брата умело распаляли свою жертву, поочерёдно прикладываясь к её припухшим от частых поцелуев губам.

Лёгкий щелчок и пояс на джинсах был расстегнут, ещё пара быстрых отточенных до совершенства движений и на жертве любовной магии не осталось ничего кроме нижнего белья. Она уже никуда не денется из плена двух совершенных тел, так жаждущих её тепла... и жизни.

— Не бойся, любимая, — ласково шепнул блондин, утягивая девушку в сторону небольшого пещерного озера.

Влада покорно шла за ним, пленённая синевой колдовских глаз. Одним плавным движением Геральд избавился от своего необычного одеяния и, скользнув в воду, протянул девушке руки, она покорно шагнула за ним, отстраняясь от остановившегося всего на миг Эрика. Тёмные волосы качнулись, явив миру хрупкие прозрачные крылья, трепетно подрагивающие от лёгкого сквозняка. Блондин ласково провёл ладонями по обнажённым бокам девушки, наслаждаясь жаром её кожи.

Последние детали девичьего гардероба канули на дне озера, оставив свою хозяйку абсолютно без защиты. Тонкие крылья обоих братьев встрепенулись, наполняясь потусторонней силой. Влада заворожёно следила за этим таинством и 'проворонила' момент когда Эрик оказался возле неё, тесно прижавшись к ней. Она опустила веки, ресницы затрепетали, губы приоткрылись, пропуская язык брюнета. Длинный поцелуй лишил девушку остатков воли (а были ли они?), превратив в безвольную куклу, готовую на всё ради двух потусторонних красавцев.

— А она была довольно... занятной! — наконец подобрал нужное слово Геральд, сыто жмурясь, лёжа на животе возле озера.

— Полностью с тобой согласен, братец! — довольная улыбка играла на бледных губах брюнета, задумчиво перебирающего тёмны пряди звёздами искрящиеся в потустороннем и таинственном свете пещеры.

Поверженная жертва, выпитая до дна словно чаша, сломочной куклой лежала возле озера с противоположной стороны. Бледная словно полотно рука слегка дёрнулась, кожа постепенно наливалась ледяным сиянием, так свойственным убийцам девушки, но двух красавцев мёртвая Влада не интересовала и они с весёлым смехом истаяли, оставив после себя лишь пару стрекоз созданных из цветного стекла и необычного светлого и тонкого металла.

Девушка тем временем медленно приходила в себя. Тонкие веки дрогнули и открылись явив миру синие-синие глаза с мелкими стальными искорками. Волосы, прежде бывшие блеклыми и непослушными стали светло-пепельными и мягкими слово жидкий шёлк. Бледная кожа потеряла болезненный вид, став почти прозрачной и таинственно мерцающей в сводах потаённой пещеры. Угловатость уязвимого человеческого тела улетучилась, сменившись пластичной грацией и пышностью форм духа. Влада медленно села на холодных камнях и огляделась по сторонам. Не найдя своих мучителей она поднялась на ноги и танцующей походкой направилась к вещам, лежащим на противоположной стороне озерца.

— Мальчики, а с вами было интересно, — мурлыкнула девушка, одеваясь, но ей, естественно, никто не ответил.

Но этого и не требовалось. Теперь Влада точно знала, чего хочет и как этого добиться. Почти уйдя из залы, она обернулась и, подумав забрала с собой 'прощальные подарки' крылатых красавцев. Эта ночь в пещере теперь станет их общей тайной. Навсегда!

Утром, когда Влада вернулась в лагерь, там вновь собиралась группа на её поиски, оказывается она пропала на три дня, а Владе показалось что лишь на ночь. Сказав, что заблудилась в переходах и залах горы, и, успокоив руководителей группы, а заодно и родителей, девушка села в палатке, отогреваться чаем. В больнице у девушке не нашли никаких травм, даже синяков и ссадин. Врачи лишь разводили руками, мол не может быть такого, что проведя в пещерах три дня хрупкая девушка не получила даже обморожения. Эта поездка в горы осталось её маленькой тайной.

История пятая.

Путь ведьмы.

Две фигуры замерли на берегу небольшой реки. Одна — высокая и статная, с явными округлостями в области груди и бёдер. Вторая же — низенькая, худенькая и угловатая, но с такой же прямой и гордой спиной. Владислава, та самая хрупкая девушка, старалась во всём походить на ведьму, стоящую рядом с ней. Катерина же была не столь непреклонна, она всё ещё хотела уберечь племянницу от судьбы. А Влады никого кроме тёти не осталось, мама умерла в родах, отца девушка не знала, да и не особо стремилась разыскать. Бабушка умерла рано, дед следом за ней, так что родственников у них с Катериной не осталось. Женщина всю сознательную жизнь проработала в больнице, но, приходя домой, она спешила накормить племянницу и сесть за карты или свои старинные руны, сделанные из речных камней, собранных в день полного солнечного затмения ещё прабабкой.

Женщина подняла глаза на светлеющее небо, на холодную утреннюю звезду, горящую так ярко, словно она стремилась затмить зарю. Подойдя к самой кромке воды, женщина подозвала девушку и, бросив в воду творог, произнесла ритуальную фразу, глядя, как голодные мальки набросились на подношение.

— Вот так же и твою душу черти рвать будут, — красивый голос ведьмы разнёсся над берегом.

Владислава вздрогнула, но решительно кивнула, глядя, как белые крохотные крупинки плавали на поверхности, а голодные рыбки кружили вокруг, поедая их. Катерина едва слышно вздохнула и подала племяннице яблоко, красное, спелое, наливное. Девушка не глядя, приняла дар и, подняв глаза на небо, которым занялась утренняя заря, укусила. Хруст впившихся в крепкую, сочную мякоть зубов показался оглушительным для этого места.

С того памятного летнего дня прошло чуть больше пяти лет, Владислава обучилась магии у тёти. Катерина старалась предать преемнице все знания, которыми владела, и предостеречь от некоторых ошибок, совершённых ей самой. Сама женщина поплатилась за спасение дитя сестры, лишившись способности иметь своих собственных детей. Влада стала для неё едва ли не смыслом жизни, ярким солнечным лучиком, пробившимся сквозь тьму. Именно поэтому женщина боялась, что однажды девушка станет ведьмой, хотя она прекрасно знала, что именно так оно и будет, но всячески пыталась оттянуть это событие. Но тринадцатый день рождения минул, решение было принято и оглашено.

В квартирке двух ведьм было всегда тепло и уютно (не зазря домовой свое хлеб ел и молоко пил), на плите зачастую что-то весьма аппетитно булькало. Но лишь в одну комнату вход был строго воспрещён любым гостям, в самую дальнюю, выходящую окнами на север. Там располагалась маленькая лаборатория Катерины, она туда и Владу то редко впускала, опасаясь, что девушка как-нибудь набедокурит в 'святая святых' любой уважающей себя ведьмы.

Сегодня был самый обычный день, самой обычное недели июня. Влада пришла домой после сдачи последнего экзамена и торжествующе улыбнулась домовому, вышедшему её встретить. На нём был смешной фартук в крупных вишенках, в больших руках зажата прихватка и половник. Девушка рассмеялась и чмокнула раскрасневшегося домового в нос.

— Ты это... иди руки мой. Вот! Я уже всё приготовил. Супчик грибной, наваристый... — смутился домовик.

— Ох, Сёмка, молодец! Чтоб мы без тебя делали?! — расхваливала домовика Влада из ванной, перекрывая голосом плеск воды.

Домовой смущённо потупился, почесав ручкой половника затылок, и что-то невнятно бормоча в тёмную покладистую бороду, удалился обратно на кухню. Владка пошла на вкуснейший запах. Во владениях домового она старалась вести себя как нельзя примерно и покладисто, даже дышала через раз, на всякий случай. Домовик Семён очень любил порядок и уют в доме, особенно на своей территории. Приходившие в дом гости удивлялись и восхищались пушистым рыжим котом, которым им казался домовой.

Сёма поставил перед своей юной хозяйкой большую тарелку грибного супа. Домовой просто не представлял, как можно сидеть на диетах и целыми днями голодать, поэтому кормил хозяек отменно. Как зачастую смеялись обе ведьмы 'на убой', домовик смущённо фыркал, мол, есть надо много, но домашнего, а не 'несъедобную гадость, что в магазинах продают'. Была бы его воля он бы и в городе козочек, курочек и поросят завёл бы, и огород бы разбил прямо на балконе, но, к огромному его сожалению такой возможности ему не было предоставлено. Но и так Сёма умудрялся потчевать своих горячее любимых хозяюшек свежесваренными супами, котлетками 'с пылу с жару' и прочими вкусностями.

Поев и похвалив зардевшегося домового, Влада проведала свою мандрагору, землю для которой привезла из поездки в Италию вместе с тётей. Почва для растения была собрана Катериной с места, где в средние века сожгли ведьму, а оттого имеющую огромную силу. Мандрагора в этом месте процветала просто чудесно. Выкопав пару молодых корешков, ведьмы вернулись домой уже с глиняными горшками, из которых выглядывали молодые зелёные побеги.

Полив сие чудное растение девушка ушла к себе в комнату — изучать огромный древний фолиант, носивший гордое название: 'Книга Магии или от сломанного ногтя к зелью'. Да-да забавное название, но весьма полезные советы скрываются внутри. Влада была очень смелой и когда в прошлом году она первый раз была позвана на шабаше в ночь с Бэльтейна на Самайн, тут же согласилась. Тем более тридцать первого октября был день рождения Влады, и первый шабаш в её жизни стал своеобразным подарком.

Вначале юной ведьме было немного боязно отправляться на этот праздник. Да и стыдно как-то появляться перед посторонними людьми почти обнажённой, лишь в одной тонкой льняной сорочке. Но Катерина как всегда успокоила свою племянницу, рассказав немного о едва ли не самом таинственном празднике в мире магии. Страх покинул юную ведьму, девушка стояла перед зеркалом, вплетая в короткие волосы тонкие гибкие ветки плакучих ив, обережные травы. Мелкие брызги воды горели алмазами на голубоватых матовых листиках, притаились в цветах боярышника и дикой розы, чьи три благоухающие бутоны не давали вампиру затмить разум. Катерина не могла позволить любимой племяннице пострадать от чар 'мерзких кровопийц'. А про серебряный крест не стоит и говорить, он всегда был при девушке, похожий был и у её наставницы.

Ровно в полночь они направились на шабаш... Нет, дорогие друзья, не на мётлах (хотя сии средства передвижения и используются), а на... конях! Именно на Чёрных Конях, если уж совсем правильно, эти крылатые бестии (это я про лошадок) — самый престижный вид транспорта для любого мага особенно для столь юного как ведьма Владислава. Стоит ли говорить, что сей вид транспорта просто так не приходит? Чёрных Коней невозможно заставить, что-либо делать, они своенравны, горды и свободолюбивы, но если уж они и появляются в жизни ведьмы, то это значит очень-очень много.

Стоит ли говорить, что на шабаше они произвели фурор? Чёрный Конь под Владой имел одну отличительную особенность — небольшую белую 'стрелку' на лбу, считается, что такое животное отметили мары — прекрасные призраки, являющиеся в виде красивых бледных девушек, с длинными распущенными волосами. Дикие табуны Коней зачастую спускаются к водопою в местах обитания мар, но красавицы настолько пугливы, что боятся притронуться к волшебным животным, издающим угрожающие ржание и фырканье.

Когда на поляну опустились чёрные копыта, сверкающие так, словно были обработаны алмазной крошкой, все присутствующие на шабаше замерли от удивления и необъяснимого восхищения. Влада, не ожидая от себя подобной грации, ловко спрыгнула с чёрной лоснящейся спины Ворона (как назвала своего скакуна ведьма), её босые ноги коснулись мягкой травы, тёмной настолько, что почти сливалась с ночным небом. На шабаше всегда было тепло, даже жарко, не смотря на время года и место проведения, именно поэтому лишняя одежда не приветствовалась. Следом за Владой спешилась и её наставница.

Гордо поднятая голова, идеально-прямая спина, поистине королевская осанка и гордый взгляд зеленых, словно колдовское пламя глаз. Катерина 'забыла' сказать своей племяннице и ученице что последние пять лет является Верховной Ведьмой на каждом шабаше. Именно поэтому ведьма обязана была являться на любой магический праздник в специальном наряде. Тонкий чёрный шёлк длинной накидки, подпоясанной алым поясом и больше не единой детали гардероба. Раньше это было необходимо, чтобы хозяин всего этого празднества мог отличить свою помощницу от других, но последние время (последние пятьсот лет) он редко появляется на таких мероприятиях, и сей наряд Верховной Ведьмы стал лишь данью памяти и истории.

Волосы Катерины были огненно-рыжие и слегка волнистые, отчего казалось, что она пылала ярче костра в этой таинственной ночи. Представив подданным свою ученицу, женщина заняла место Королевы праздника. Удивлённая девушка огляделась по сторонам и направилась подальше от посторонних и очень любопытных глаз. Спустившись в лес, девушка замерла у берега реки и, подумав, зашла в воду, сильно намочив подол. Ткань вобрала в себя воду, потемнела и прилипла к стройным ногам, мешая ходить. Ворон не отставал от хозяйки, удивлённо кося на неё хитрым тёмно-синим глазом. Зайдя по грудь в воду конь ласково ткнулся мордой в мокрые колени сидящей на огромном валуне (такие ещё называют Русалиями камнями) девушки. Влада рассеяно погладила его по носу, отчего Ворон удивлённо чихнул, вопросительно глядя на хозяйку. Ведьма смущённо улыбнулась и потрепала его по роскошной гриве, вслушиваясь с весёлый смех и песни, доносившиеся с поляны.

— Что же заставило столь юную и привлекательную леди спрятаться в такую глушь, да ещё и во время праздника? — незнакомый мужской голос вырвал девушку из задумчивости.

Влада обернулась и удивлённо хлопнула ресницами на... призрака! Самого обычного призрака рыцаря, в добротных латах, остроносых металлических сапогах и с мечом, прячущимся в роскошных ножнах. Невдалеке пасся верный скакун доблестного лорда, а то, что незнакомец был благородным, девушка поняла тут же. И то, что рыцарь, скорее всего из вереницы Диких Охотников ведьма тоже догадывалась.

У мужчины было красивое благородное лицо, про такое зачастую говорят 'породистое'. Высокий лоб пронзала тонкая морщинка. Прямой красиво вылепленный нос. Тонкие губы кривились в слегка ехидной и ироничной улыбке, но в тёмно-карих, словно дорогой шоколад глазах поселилась вечная тоска. Но вот 'бестелесным' рыцарь никак не выглядел, не просвечивал и не мерцал и даже следы на песке оставлял, в общем вёл себя как любой добропорядочный призрак в шабаш.

— Простите, если испортила настроение своим кислым видом, — виновато улыбнулась 'юная и привлекательная леди'.

— О нет, простите мою некорректность, миледи! Я неправильно выразился, я нисколько не хотел обвинять Вас! — горячо воскликнул незнакомец, подходя ближе к воде.

— Влада. Меня зовут Влада. И это я прошу прощения за то, что поставила Вас, милорд, в неудобное положение, — ответила Владислава, как полагалось ответить девушки времени жизни рыцаря.

— Ох, простите, Влада! Я совершенно забыл представиться! Рыцарь Дикой Розы Ричард... Просто Ричард, я уже давно мёртв, стоит забыть прошлый титул, — грустно улыбнулся рыцарь, подняв тёмные глаза на девушку.

Влада улыбнулась и спустилась с камня подошла к мужчине, замерев в шаге от него, и присела в изящном реверансе, почтительно склонив голову. Бывшему рыцарю Дикой Розы льстило подобное обращение, от которого он успел отвыкнуть за годы послесмертия. Тем более он не ожидал подобного от молодой ведьмы, привыкнув, что уважение к нему утеряно вместе с жизнью. Новые знакомые разговорились, Ворон заинтересованно слушал их разговор, опасаясь покидать свою молодую хозяйку. Тем временем Ричард уговорил девушку вернуться к празднику, ему натерпелось изгнать странную замкнутость из Владиславы, которая очень приглянулась рыцарю Дикой Охоты.

Вскоре юная ведьма уже весело смеялась, пила игристое шампанское и ела шоколадные конфеты, общаясь с множеством призраков. Её окружали смех и веселье Вальпургиевой ночи. Девушке хотелось смеяться и танцевать, и галантный кавалер предоставлял такую возможность своей прекрасной спутнице. Вампиры боялись приблизиться к юной ведьме, окружённой вполне телесными призраками и ореолом запаха дикой розы и боярышника.

Катерина торжествующе улыбалась, наблюдая за племянницей, но вскоре женщине стало не до ученицы. На поляне появился тот, кого она так долго ждала — Хозяин этого бала. Соткавшийся из ночной мглы мужчина, выглядел весьма молодо, но глаза выдавали истинный возраст, их темная глубина пугала и завораживала одновременно. Имён у Него была масса, но Катерина называла Его не иначе как 'Сыном Зари'. Мужчина на это обращение лишь улыбался, отчего холодная маска непокорного гордеца рушилась, но ненадолго, всего лишь на одну ночь года. Но ради этих нескольких часов безумства стоило жить и ждать.

Катерина почтительно склонилась перед своим Владыкой, но повинуясь едва уловимому жесту, поднялась на ноги, вновь встречаясь взглядом с двумя безднами. Он протянул ей руку, предлагая (или всё же приказывая?) отправиться танцевать, Катерина не смела, да и не хотела отказывать, поэтому послушно вложила в неё свою ладонь. Улыбку вновь тронула Его губы, ведьма ответила на неё куда более открыто и счастливо. Странная пара медленно закружилась в необычном танце, не похожим не на что известное даже лучшим танцорам мира. Танец Страсти был лишь их общей тайной, как и то куда исчезали эти двое во время его кульминации...

Но вернёмся к Владиславе и её призрачному рыцарю. Девушка позволила увести себя глубоко в чащу леса, подальше от шума и вместе с Ричардом теперь пряталась в высокой траве на краю цветочного круга, где танцуют феи и сильфы, тоже празднуя Вальпургиеву ночь. Над крохотной полянкой, притаившейся в густых зарослях малины, разливалась чарующая музыка, ласковой кошкой ластившаяся к гостям и исполнителям, иногда в неё вплетались волшебные голоса крылатых певцов.

В маленьком озерце плескались асраи — маленькие красавицы, чьи огромные зелёные глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц делали и без того прекрасные личики просто незабываемыми и трогательными. Они весело смеялись и танцевали вместе с остальными крохотными существами.

Влада как заворожённая следила за этим поистине волшебным таинством. Рыцарь же не мог оторвать глаз от своей спутницы. Впервые за долгое время ему попалась та, что сможет простить его грех и даровать свободу его уже порядком измученной душе. Хотя Ричард сейчас и не думал о выгоде. Он просто любовался прекрасной 'дамой сердца', чьё милое личико горело ярким румянцем от выпитого вина, или виной ему была магия праздника, а может это от того что сама девушка была не равнодушна к обходительному рыцарю? Кто знает? Но Влада улыбалась и совершенно не протестовала против сильной руки, обнявшей её за плечи.

Ближе к утру, маленькие проказники закончили петь и скрылись в своих цветочных домиках. Ричард пока смелость не покинула его, коснулся нежной щёчки девушки и ласково позвал по имени, но ведьмочка уже крепко спала. Рыцарь невесело усмехнулся, но будить красавицу не стал, лишь едва ощутимо коснулся губами её гладкого лба и, подхватив на руки, понёс на поляну, где нетерпеливо бил копытом Чёрный Конь. Но этого девушка уже не помнила, как и тех слов, что прошептал мужчина, прежде чем растаять в предрассветной дымке.

Ворон принёс хозяйку к её наставнице, которая сама пребывала в сладкой стране грёз, утомлённая после бурной (во всех смыслах) ночи. Конь насмешливо фыркнул, бережно опуская свою драгоценную ношу на покрывало рядом с Катериной. Хозяин бала удалился ещё за час до рассвета, оставив своей избраннице 'прощальный дар' — молодость тела и мудрость духа. Он всегда награждал Верховных Ведьм, но обычно дар был один, но Катерина нравилась Тёмному Владыке.

Девушка спала, подав стройные ноги к груди. Холодный ветер кружил над Лысой Горой, студя воды Ведьмы-речки. Конь опустился рядом с хозяйкой, не давая утреней прохладе пробраться к спящим ведьмам. Проснулись они лишь, когда солнце окончательно встало. Возвратившись в полном молчании домой, ведьмы отправились досыпать.

Катерина побоялась сказать девушке, что её природный дар отличается от обычных способностей ведьм. Влада — некромаг, некромант, жрец Смерти, назовите, как больше нравится, суть останется той же — связь с миром мёртвых. Именно поэтому к девушке тянулись всякого рода духи и сильфы подпустили предельно близко, не посчитав её за живую ведьму, которые так опасны для маленьких носителей магии.

История шестая.

Шелкопряд — кружевница судеб.

Вероника.

Здравствуйте. Я та, что плетёт судьбы и видит жизнь человека в виде тонкой шёлковой нити. Моё имя не главное в этой истории, но если вам угодно зовите меня 'Никой'. Мой путь начался ещё задолго до моего рождения, когда Судьба сплела вместе жизни моих родителей, выплетая совершенно новый узор, добавив него ещё одну пару коклюшек с обычной жизнью, именно она и была мной, точнее моей судьбой.

Наверное, моя жизнь была бы самой обычной, если бы не череда определённых событий и шальной нрав кота по имени Случай, который играясь, оборвал мою только-только начавшуюся жизнь. Один неосторожный удар мохнатой лапы и маленькая девочка, десяти лет отроду попадает под машину. А дальше: визг тормозов, крики, сирена спешащей скорой помощи, взволнованное лицо врача и всё, темнота.

Здесь не было ничего, никакого света в конце, умерших родственников приветливо машущих руками. Ничего, лишь пустота, женщина, кот и огромное кружевное полотно, сверкающее серебром и золотом нитей. Это была Судьба и Его Величество Случай. Лицо женщины я не сумела рассмотреть, да и было ли оно? А вот её кот мне приглянулся сразу. Большой, пушистый и чёрный, с трогательным белым пятнышком на груди. Умные зелёно-жёлтые глаза сияли потусторонним светом, словно в глубине зрачков притаились звёзды.

Я протянула руки, и пушистый комок уютно строился у меня на коленях, именно так я обнаружила, что сижу на стуле. Таинственная женщина оборачивается, и её негромкий голос раздаётся в моей голове мелодичной неведомой трелью.

— Ты станешь одной из моих помощниц, девочка. Я не могу постоянно работать, вникая в судьбу каждого человека. Можешь поблагодарить этого проказника за это, — из-под капюшона блеснули звёзды глаз.

— Что мне необходимо будет делать, госпожа? — спрашиваю я, повинуясь странному желанию подчиняться.

— Ничего особенного, ты будешь плести жизни некоторых наиболее ярких личностей. Но не забудь, от твоего желания их судьба будет меняться, а нити вещь тонкая могут и оборваться. Будь осторожна, очень осторожна! — в голосе послышалось странное предупреждение и лёгкая угроза.

Я покорно кивнула, принимая совет (поручение?). Последствием моего жеста стало появление светловолосого юноши. Странная светлая одежда, будто бы военная форма давних времён, длинные почти белые пряди, уложенные в странную многоярусную причёску и большие глаза в которых сияет холодная отчуждённость льда.

— Кто это? — спрашиваю я потрясённо.

— Это? Это твой Страж, — ответила Судьба, и мир вновь померк, но всего на мгновение.

Очнулась я в реанимации, под капельницей. Мама плакала у кровати от радости, когда я открыла глаза. Оказалось, я даже легко отделалась всего лишь три сломанных ребра и сотрясение мозга (привет головной боли), небольшая травма лёгкого, ушибы и царапины даже не считали.

Меня выписали из больницы. Время чло, я уже почти забыла о той таинственной встречи в состоянии клинической смерти. Но один зимний вечер изменил мою жизнь, напомнив о моей новой сущности. Это было под Новый Год, я гуляла по улицам, рассматривая витрины. И тут я почувствовала ЭТО. Взгляд Смерти, устремлённый куда-то вверх, повинуясь ему, я тоже подняла голову и замерла. На крыше, у самого края стояла хрупкая фигура.

— Что стоишь, бегом наверх! — рассерженный голос выдернул меня из ступора.

Я, не оборачиваясь, рванула во двор, бегом ворвалась в подъезд, перепрыгивая через три ступеньки, поднялась на крышу. На ровной площадке гулял морозный ветер, бросая в лицо мелкие снежинки.

— Стой! — крикнула я, заставив девушку (а на крыше была именно девушка) вздрогнуть.

— Что ты здесь делаешь?! Чего тебе от меня надо?! Что вам всем от меня надо?! — она обернулась, явив мне заплаканное лицо, с потёками теней и туши под светло-серыми глазами.

— Конкретно мне нафиг не нужен твой труп под окнами! Я вообще покойников боюсь, так что не смей сигать вниз! — эмоционально начала я.

— Стоп, сбавь немного обороты, она может и назло тебе спрыгнуть, — раздался за спиной тот же голос, что заставил подняться сюда.

— Да кто ты вообще такая?! Ишь труп ей мой мешать будет!!! — отозвалась девушка гневно, но вот всхлип получился донельзя жалостливый.

— Я просто прохожая, которой жалко, что такая молодая девушка умрёт, — ответила я спокойно, последовав совету неизвестного существа.

— А мне уже себя не жалко! Всё равно жизнь не справедлива! — отозвалась самоубийца, но слёзы рукавом утёрла, ещё больше размазав косметику по лицу.

— А что случилось то? — спросила я, сделав осторожный шаг навстречу девушки.

— Да вся жизнь кувырком! Отца нет, мама недавно умерла, меня тётка (сестрица мамкина) из квартиры к бабушке в однокомнатную вышибла. Парень — козёл, и дружки его — кретины! Бональщина, короче говоря! — вздохнула девушка.

— Знаешь, а она талантливая. Я принесу тебе её нить сегодня, сплети её жизнь. Только уговори не прыгать с крыши! — раздался за спиной задумчивый голос моего невидимого советчика.

Не успела я спросить, что всё это значит, как девушка вновь заговорила.

— Думаешь, легко выслушивать шуточки окружающих, из-за этого гуляющего гада?! Когда все вокруг знают, что он гуляет с твоей лучшей подругой, а ты делаешь вид что слепая и глухая, лишь бы из квартиры не вышиб! — она нервно рассмеялась.

— Этот ублюдок её едва не изнасиловал сегодня, — пояснил неизвестный с явным отвращением.

Я едва подавляю в себе желание обернуться. В сознании всплывает смутный образ светловолосого юноши из видения.

— Я не знаю как тебе плохо, но мне искренне жаль тебя, — тихо произношу я, уверенная, что девушка услышит мои слова.

— Спасибо за понимание, меня Яна зовут, — слабо улыбнулась новая знакомая, отходя от края крыши.

— Ника, — улыбнулась я в ответ, обняв девушку за плечи.

Обнявшись, мы спустились с крыши, я предложила новой знакомой переждать неприятности у меня на съёмной квартире, она согласилась, а за спиной раздалось одобрительное хмыканье.

У подъезда меня ждал один из приятелей по институту. Парень довольно таки умный и интересный, но не в моём вкусе. Зато мой друг здорово приглянулся Янке. Парочка посидела у меня, поговорила и, обменявшись телефонами, разошлась по домам, Данил к себе, Янка спать на диван в моей гостиной. Я же заперлась у себя в комнате и уселась на кровать.

— Не надоело прятаться? — осведомилась я, обращаясь в пустоту.

— И где твои манеры, Кружевница? — высокомерие сочилось в спокойном голосе появившегося духа (призрака? видения?).

Он был таким же, как я его видела, но не запомнила. Тонкие черты лица, длинные светлые волосы, собранные в сложную и замысловатую причёску, бело-серебристая старинная форма и высокие сапоги.

— Может на крыше оставила? — хмыкнула я, закинув руки за голову, и облокотившись спиной о стену.

— Никакого почтения! Ладно, давай за работу! — приказал Снежный (а это прозвище моему собеседнику очень подходило).

Я, скорчив недовольную мордочку, подчинилась и поднялась с кровати. Передо мной, заняв почти всё свободное место комнаты, появился станок для кружевоплетения. Я села на низкий табурет перед ним. В протянутую ладонь легла первая пара тонких деревянных стержней с намотанной на них нитью, нужный мне кусочек полотна был окрашен в чёрный цвет, и я поспешила исправить это.

Не знаю откуда руки знали что надо делать, но работа продвигалась быстро и вскоре часть событий на жизненном пути Яны пути создана.

— Что замерла? — тщательно скрываемое любопытство скользнуло в голосе Стража.

— Что мне делать дальше? Я не знаю, сколько она проживёт, за кого выйдет замуж и как проведёт жизнь. Я же могу ошибиться, и она умрёт через месяц, утонув, провалившись под лёд. Я же всего лишь человек, как и она и не вправе вершить чужие судьбы! — растерялась я.

— Дошло наконец-таки! Если не хочешь что-то радикально менять в её жизни, вплети это сюда, — тонкий изящный палец правой руки указал нужное место на полотне, а в другую руку тем временем была вложена небольшая яркая и сверкающая бусинка.

— Что это? — удивилась я, рассматривая 'подарок'.

— Одна из бусин Удачи, — просто ответил дух, с лёгкой полуулыбкой наблюдая за мной.

Свою работу я закончила поздно, и уснула, не довязав последний ряд работы. Вынырнув на мгновение из сна, я поняла, что лежу на кровати, а за станком сидит Снежный, быстро доплетая рисунок. Не успела я удивиться, как мои глаза вновь закрылись.

Снежный Страж.

Я — потомок древнего рода, хранителей времени. А с недавних пор охраняю ещё и одну из Кружевниц Судьбы. Но обратиться за ответом к Её Величеству я решился лишь сейчас, когда срок жизни девушку подходил к концу по всем законам судьбы Шелкопрядов. Сегодня она доплела предпоследнюю жизнь. А это значит её смерть близко, я уже чую голодный взгляд, устремлённый на Веронику.

— Госпожа, почему именно я? — мой осторожный вопрос заставил Судьбу рассмеяться.

— Как ты любопытен и нетерпелив, мой дорогой Стаж. Но я отвечу тебя, я повинна в том, что эта девочка стала Шелкопрядом, недосмотрела. И мне было бы жаль, если бы она умерла раньше срока. А ты единственный кто смог удержать её душу здесь, — в спокойном голосе ни тени лести, лишь констатация факта.

— Вы что-то запланировали на девушку? Но простите моё любопытство, я не должен сомневаться в Вас, госпожа, — покорно опущенная голова и все мои движения говорят сами за себя.

Да, я опасаюсь Судьбу, потому что она Сила и Сила непредсказуемая, как пожар или цунами. Случай ластившийся к ногам хозяйки, ласково мурлыкал. Я боялся поднять глаза на госпожу Судьбу, ни то, что подняться с колен, такого хамства и безрассудства я не простил бы себе никогда.

— Вот именно, мой милый Страж, усмири своё любопытство, — в тихом голосе проскользнула неуловимая угроза.

Я, поклонившись, разогнулся и ушёл сквозь тонкую прорезь в ткани Безмирья, чтобы выйти в собственной квартире в родном городе подопечной. Подняв глаза, я встретился взглядом с отражением. Просто ужасно выгляжу, тёмные круги под светлыми глазами (усталость сказывается, иногда полезно бывает высыпаться). Скулы и нос заострились (регулярное питание тоже бы не помешало). Потёртые джинсы и светло-бежевый свитер (любимая одежда местной молодёжи) едва ли не мешком болтаются на мне.

— Да, 'дорогой Страж', выглядишь ты ужасно, — грустно улыбнулся я и направился в душ.

Вода слегка взбодрила меня, вернув краски лицу. Я всё-таки Снежный (да-да, девочка дала мне правильное прозвище), а значит, могу восстанавливаться при помощи родной стихии. Прохладные струи дарили живительную влагу измотанному телу, кожа почти мгновенно впитывала прозрачные капли. Светлые волосы потемневшими (и потяжелевшими) прядями липли ко лбу.

Я усмехнулся, заморозив крохотные капельки, и они со звоном посыпались вниз, ударяясь о дно ванны. Восстановив баланс энергии, я выключил воду и вышел из ванны, завёрнутый в пушистый махровый халат.

Всё надо спать, поем что-нибудь утром, если успею.

Вероника.

Я смотрела на усталое и порядком осунувшееся лицо Стража. Тёмные круги придавали всегда величественному и надменному парню (мужчине?) жалкий и потерянный вид.

— Ты вообще спал последнее время? — осторожно спросила я, положив свою руку на его ладонь.

Страж вздрогнул, переведя взгляд на меня, на дне голубых глаз плескалась странная горечь, причину которой я не понимала. Снежный всматривался в моё лицо около минуты, но затем вновь опустил голову, словно прячась. Но как это возможно? Это не мой неунывающий, гадкий, надменный, высокомерный, заносчивый и... любимый Страж (да приходится признать, что я не равнодушна к нему), а какая-то блеклая тень!

— Нет, не спал. Ник, скажи мне, ты встречаешься с кем-нибудь? — он снова поднял на меня глаза.

Я отрицательно покачала головой, находясь в состоянии странного ступора. Почему он спрашивает это? Зачем мучает меня?! Хочет посмеяться надо моими чувствами? Не надо, умоляю тебя, Страж! Не причиняй мне ещё больше боли!!!

— Жалко. А ты... до сих пор... девушка? — в дрогнувшем голосе скользнуло смущение и неловкость.

— Да, Снеж, я ещё ни с кем не была и может, хватит об этом?! — не выдержала я, ударив кулаком в грудь Стража.

Обычно он уворачивался или парировал мои слабые удары, но сейчас словно и не заметил его, продолжая смотреть на свои, сложенные на коленях, руки.

— Убей меня, если хочешь жить, — чётко произнёс Снеж, подняв на меня полные решимости глаза.

— Зачем? — глупо спросила я.

— Твой путь как Кружевницы подходит к концу, ты же знаешь, что когда шелкопряд сплетает кокон, то его варят чтобы добыть нить. Так вот будь у тебя хоть один 'крючок' здесь, мы смогли бы найти лазейку и выпутать тебя из этой истории, но как ты говоришь у тебя никого нет. Завтра будет последняя жизнь, которую ты должна сплести, — тихий шёпот Стража, пугал меня хуже крика.

— Но причём здесь ты? — непонимающе спросила я.

— При всём, Ника. Если ты меня убьёшь, то вся моя Сила перейдёт к тебе, раскрыв альтернативный путь твоей судьбы. Я не хочу, чтобы ты погибла! — выпалил он, вновь опустив голову.

— Почему ты хочешь, чтобы я жила? Почему, Снеж?! — спросила я требовательно, подняв его лицо за заострившийся подбородок.

Он попытался вырваться и мотнуть головой, отказываясь говорить. Но я просто не могла отпустить его. Наклонившись, я приникла к его губам в требовательном поцелуе, полном горечи.

— Почему? Я не понимаю... — растерянно прошептал Снежный Страж, когда я оторвалась от него.

— Я не встречалась ни с кем, потому что у меня был ты — моя мечта, мой недосягаемый принц, который вряд ли обратит внимание на замарашку, плетущую кружева. Я не убью тебя, потому что рука не поднимется, потому что я... Я люблю тебя, Страж! — слова сорвались, прежде чем я успела остановить себя.

Поднятые на меня глаза озарились светом, Снежный ловким движением повалил меня на кровать и приник к губам в долгом поцелуе. Я прикрыла глаза, наслаждаясь моментом абсолютного счастья. Многим позже я лежала на плече мирно спящего Стража, и, задумавшись, перебирала светлые пряди. Даже когда с подоконника на пол спрыгнул уже знакомый мне кот. Как только мягкие лапы коснулись ковра, фигура вытянулась и преобразилась, явив мне мужчину неопределённого возраста с густыми чёрными волосами волной ложащимися на плечи, лишь у виска серебрилась тонкая прядь. Жёлто-зелёные глаза с вертикальными зрачками весело блестели. Я вздрогнула и подняла голову.

— Тсс. Не буди его, пусть поспит, — тихий шёпот едва различим в комнате.

Я медленно киваю, возвращаясь обратно. Случай усмехнулся и легко взмахнув рукой материализовал станок, на котором я плела чужие судьбы. Ловкие пальцы быстро переплетали пары, наращивая рисунок.

— Что вы делаете?! — хотела вскрикнуть я, но из горла раздался лишь тихий шёпот.

— Меняю вашу жизнь, — со спокойной полуулыбкой ответил темноволосый мужчина, вплетая в узор мелкие бусины.

— Но зачем? — поразилась я.

— Мне надоело 'ходить самому по себе', пора вернуться к Ней, а то моя дражайшая госпожа окончательно заскучает! — Случай улыбнулся чему-то своему и непонятному.

— Я не понимаю... — одними губами произнесла я.

— И не надо, у вас всё будет хорошо, поверь мне. А теперь спи! — в зелёных глазах мелькнула странная нежность. Я покорно сомкнула веки, устроив голову на плече любимого.

Некоторое время спустя.

Весенний сад радовал глаз распускающейся молодой зеленью. Мощённая камнем дорожка уводила к большому роскошному дому. Я, счастливо улыбаясь, шла к арке из живых цветов, под тенью которой стоял мой дорогой Страж. Сегодня день нашей свадьбы и ровно год как мы

'мигрировали' на родину Снежного.

Слегка дрогнувшим от волнения голосом я произнесла заветное 'Да', глядя в сияющие голубые глаза. В первом ряду приглашённых на торжество гостей весело улыбалась странная пара: красивый темноволосый мужчина с серебристой прядью у виска и миловидная леди, часть лица которой скрывала синяя вуаль. Женщина поднесла к губам ладони и легонько подула на них, по саду разнеслась мелкая серебристо-золотая пыльца, одарив каждого порцией счастья.

Я, улыбнувшись, поцеловала Снежного и, развернувшись спиной к толпе, не глядя, бросила букет, уже зная в чьи руки он угодит. Но обернувшись, я позволила себе насладиться весёлым и заразительным смехом Случая, рассматривающего букет роз в затянутых в перчатки руках Судьбы.

Моя история закончена, но я не ставлю точку, ведь началась новая история: моя и Снежного Стража. Зачем я рассказала вам её? Не знаю, наверное, чтобы вы тоже поверили в сказку. Ведь вся наша жизнь это череда событий, зависящих лишь от наших желаний.

История седьмая.

Игры Джокера.

Тёмная гостиная типичной 'двушки' в спальном районе города. Самый обычный дом и весьма необычные личности приходящие сюда каждый вечер первой субботы месяца. Но соседи уже привыкли к поздним визитам к странной женщине, живущей на последнем, шестом, этаже. Агнесса Игоревна — заведующая книжным магазином неподалёку, неприметная одинокая шатенка. Но лишь её поздние гости знают другую Агнессу, Чёрную Эсси, устраивающую Великую Игру каждый месяц.

Агнесса встала перед зеркалом, всматриваясь в своё бледное лицо. Карие живые глаза поблёскивали сквозь стёкла очков, которые добавляли строгости образу грозного директора книжного магазина. Отложив их в сторону, женщина улыбнулась. Стерев привычный неброский макияж, она словно бы помолодела лет на пять как минимум. Открыв кожаную косметичку, она вытащила на столик алую помаду, чёрную подводку, тушь и румяна. Привычными движениями, нанося косметику, она превращалась в экзотическую красавицу, чем-то напоминающую пиковую даму из колоды игральных карт. Модельная стрижка тоже преобразилась став волнистой и какой-то живой что ли. Чёрное атласное платье, огибало каждый изгиб тела, став второй кожей. Длинные перчатки спрятали руки, а колье с четырьмя карточными мастями украсило шею. Образ был завершён. Теперь вместо Агнессы Игоревны появилась Чёрная Эсса.

Часы медленно тикали, показывая, что до прибытия гостей остался всего час. Женщина недовольно нахмурилась и взмахнула рукой. Весь образ гостиной поплыл и мгновенно изменился. Привычный для большинства людей уют потрепанных диванов, мягких кресел и высоких 'стенок' уступил роскоши и излишеству игрального зала. Красно-чёрная гамма преобладала во всём, лишь изредка разбавляясь золотом.

Большой круглый стол, восемь стульев вокруг — главный атрибут, ну и конечно 'дверь' в саму Игру — зеркало. Эсса улыбнулась и, подойдя к стеклу, осторожно постучалась в его раму. Из отражения высунулось сонное, но уже накрашенное, лицо Джокера.

— Что уже пора, да? — спросил шут озираясь.

Эсса фыркнула и вытащила балагура в мир за шкирку, вызвав у того бурю негодования, но замеченная на столике бутылка вина тут же приободрила Джокера. Но тут в дверь раздаётся вежливый стук, отвлекающий шута от выпивки. Подпрыгивая, он идёт вслед за Эссой и замирает в шаге за её спиной, позволяя распахнуть дверь перед первым гостем.

Вампир. Носферату. Как всегда безупречен и изыскан. Отточенные веками манеры и движения. Светлые, отливающие холодным золотом волосы лёгкими волнами опускаются на плечи. Необычайно ледяные серые глаза, скрытые пушистым пологом ресниц. Тонкая улыбка на бледных, бескровных губах. Красив, холоден, надменен и опасен, словно тонкая сталь шпаги, что покачивается на бедре, отдавая дань традиции.

— Приветствую Вас, миледи! Вы очаровательны, впрочем, как и всегда, — лукавая улыбка и лёгкое прикосновение прохладных губ к запястью женщины — ещё одна дань традициям.

Эсса отвечает в том же высоко-светском тоне, приглашая гостя пройти в её 'скромное жилище'. Первый гость уже здесь — Джокер ликует, потирая руки. Скоро прибудут остальные игроки, и можно будет начинать.

Следующей в квартире появилась Ведьма — первая и единственная носительница дара и имя ей Моргана. Чернее вороного крыла непокорные кудри развиваются от порывов невидимого ветра. Тёмно-зелёные глаза сверкают уверенностью и спокойствием, присущим особам королевской крови. Платье-перчатка из изумрудного бархата обтекает её привлекательную фигуру, но оставляя место для мужской фантазии. По-змеиному тонкая улыбка сочится сладким ядом приветствия.

— Феру, — ласково произносит она, приветствуя вампира

— Мори... — улыбка на губах Носферату неотличима от её собственной.

Слишком долгие отношения связывают этих двоих. Вражда на грани привязанности, ненависть на грани любви. Всё слишком сложно и запутано в их отношениях. Слишком много граней соприкасающихся в одной точке.

Джокер довольно улыбается, наслаждаясь затевающимся конфликтом. Но гости продолжают прибывать и вскоре зал заполняется разнообразными существами, лучшими из их представителей. Тут и Ундина — великая из русалок, предводительница всех утопленниц, и матёрый оборотень, через левый глаз которого проходит застарелый шрам, едва не лишивший зрения, и скандинавский воин, со щитом за могучей спиной, который укрывает от чужих взглядов меч. Полуголая амазонка в обрывках пятнистых шкур недоверчиво косится на Джокера, подбирающегося к вожделенной бутылке вина.

— Это все гости? — озадаченно спрашивает шут, подкравшись к Эссе.

— Нет, ещё не все — ты же видел, сколько сегодня стульев, — отвечает она, указывая на временно пустующий стол.

— Но кто же ещё? — вопрошает Джокер, нетерпение поблёскивает в его разноцветных глазах.

— Экзорцист, — выдыхает Эсса и тут в дверь раздаётся стук, заставляя всех замереть.

Семь удивлённых лиц оборачиваются на звук, Чёрная Эсса медленно подходит к двери и распахивает её перед последнем игроком. Короткий ёжик тёмно-русых волос, трёхдневная щетина, упрямый подбородок и смеющиеся карие глаза. Потрёпанные джинсы, чёрный свитер и кожаная косуха, прячущая кобуру.

— Привет, дорогая! — усмехнулся он, чмокнув Эссу в подставленную щёку.

— Костя! — фыркнула она, растеряв часть своей напускной серьёзности и спокойствия.

Мужчина, смеясь, поднял руки в жесте полной капитуляции и прошёл к остальным игрокам. Все присутствующие смотрели на него с опаской и интересом, словно наблюдая за диким животным, отделённым от них лишь тонкой сеткой.

Эсса и Джокер возвращаются к гостям, замершим в ожидании уже на своих местах. Осталось одно пустое место для неё — Чёрной Эссы. Женщина кивает и проходит за стол. 'Да начнётся Игра!' — эта фраза раздаётся словно бы со всех сторон и словно бы ниоткуда.

Карты разлетаются из стопки в восемь разных сторон. Покер, пока только покер и ничего больше. Ставка разве что немного выше, чем везде, ценности, которые можно проиграть без особых потерь для себя. Джокер довольно щурится, наблюдая как замок в Англии возвращается Моргане, а Носферату лишь философски пожимает плечами. Легко пришло — легко ушло, не своё — не сильно жалко. Но с наступлением полуночи начинается совершенно другая Игра, по иным правилам. Зеркало подёргивается белой дымкой.

Четвёрка будущих игроков выходит вперёд. Моргана, Носферату, Амина (амазонка) и... Константин — экзорцист. Чёрная Эсса едва слышно вздыхает, никто не слышит проявления её слабости кроме шута. Тот удивлённо вскидывает брови, но женщина хранит молчание. Игроки решились и замерли перед проходом в реальность подброшенную Игрой. Джокер напутствует их, и вот уже четвёрки нет в комнате. Двое фаворитов этой гонки и так ясны ведьма и вампир им обоим нет равных в Игре, слишком долго живут и враждуют. Но есть одно негласное правило победителем станет лишь один, и один навсегда покинет поле Игры — чтобы уступить место новичку. Зачастую (почти всегда) смерть в Игре значит смерть в реальности.

В прошлый раз погибла молоденькая, но самоуверенная ведьма. Эсса прекрасно понимает, что в этот раз с вероятностью девяносто процентов проиграет Костя. Она оказывается права, пятый тур Игры, последний и решающий, финиш уже почти виден. Но молодой экзорцист оскальзывается на ступенях древнего храма и летит вниз на острые камни.

Время замирает, но двое могут спокойно общаться в эту паузу длиною в секунду. Джокер и Чёрная Эсса — пиковая дама его колоды. По щекам женщины течёт смешанная со слезами тушь, оставляя чёрные разводы. У неё остался один шанс спасти своего непутёвого, но любимого... младшего брата.

— Ты ведь можешь его выдернуть из Игры? — смотря на замершую картинку, не оборачиваясь, спрашивает Эсса.

— Ты знаешь правила, Чёрная, — отвечает шут так же тихо.

— Знаю. Я готова заплатить цену, только вытащи его! — слёзы звенят в её голосе и без того полном мольбы.

— Кто он тебе раз ты согласна отдать за него душу? — удивляется Джокер.

— Он очень дорог мне. Очень! — со слезами произносит она.

— Он считает тебя своей невестой, — отвечает за Эссу шут.

— Неправильно считает! Константин — мой брат, родной! Помнишь, ты спрашивал, когда принимал меня в Игру, есть ли у меня родственники? Я ещё сказала тогда, что сирота, так вот я не соврала. Мои родители погибли, но я умолчала о Косте, он младше меня на три года, и когда его взяли в приёмную семью — мне было пять лет. Я не забыла о его существовании, а он и не знал обо мне. Когда я нашла его, этот дурочок влюбился! Влюбился в меня — в родную сестру! — истерически засмеялась женщина.

— Почему ты ему не сказала? — удивился Джокер.

— А что я должна была сказать? Извини, я не могу стать твоей женой, потому что я твоя родная сестра?! Он бы не поверил никогда в это, решив, что это ложь, и я просто не хочу за него замуж, — вздохнула Эсса.

— Чего же ты хочешь от меня, женщина? — спрашивает шут, подходя к ней со спины.

— Спаси его и лиши входа в Игру, пусть он не станет обычным человеком, но будет в большей безопасности. Я же буду вечно служить тебе, Джокер, — произносит Эсса продолжая смотреть в одну точку на зеркале.

— Хорошо, я вытащу его в обмен на тебя, — кивает шут.

Эсса глубоко вдыхает и вот уже не Константин летит вниз на острые камни, а она.

Молодой экзорцист просыпается у себя в комнате. Судорожно вздыхает, и, распахнув карие глаза, оглядывается по сторонам. Тёмная комната безмолвна, а в голове лишь обрывки странного сна. Почему-то снилась Агнесса и ещё какие-то странные существа, почему-то в памяти всплывает лишь одно имя (или это прозвище?) 'Джокер', но мужчина лишь мотает головой и остатки видения. Включив утром новости, он узнает, что в одной квартире спального района столицы случился пожар, и хозяйку спасти не удалось...

Джокер крутит в руках потрепанную колоду карт, в ней не хватает лишь одной карты — дамы червей. Шут довольно улыбается, рассматривая свой последний трофей. На тонком куске картона изображена грустная пиковая дама — его Чёрная Эсса. Жертва. Именно так называется её поступок, но Джокера это совершенно не касается. Ему необходимо найти последнюю карту для своей колоды и тогда он сможет сам вести Игру.

Но это так сложно искать замену Ведущей Игры, но это того стоит. Шут ещё раз смотрит на карту и, улыбнувшись, убирает её обратно в колоду. Поискать новенькую он сможет уже завтра, а пока пора немного развеется и отдохнуть. Джокер растворяется в лёгком облаке дыма, чтобы уже вечером первой субботы следующего месяца вновь объявить начало Игры.

История восьмая.

Во имя Любви.

Катя опустилась на пол в своей комнате. Усталость брала своё, превращая обычный осенний вечер в мучительную пытку. Воевать с призраками чужого прошлого было слишком утомительно. А кто говорил, что работа экзорциста легка и приятна? Да никто! Но всё же, как же это утомительно — исправлять чужие 'ошибки молодости'.

— Ненавижу эту работу! — сквозь зубы процедила девушка, с сожалением рассматривая порванные колготки.

Сегодняшний мелкий демон попался на удивление живучий и наглый. Катя изрядно попотела, пытаясь выдворить его из тела десятилетней девочки. Как призналась потом мать ребёнка, она и зачала дочь от демона, а значит, сделала её идеальным сосудом для любого беса. Дура! Если ж ты решаешься заводить близкие отношения с демонами, то хотя бы сообщай им о последствиях этого 'общения'! Демоны никогда не оставляют своих детей без присмотра, даже если не живут с их матерями, что случается довольно часто. Но эта конкретная 'невинная жертва' попалась на удивление упрямой и твердолобой. На все вопросы Кати о происхождении девочки, бьющейся в горячке, женщина отмалчивалась или огрызалась. А когда отпираться не имело смысла, постаралась выставить всё будто бы она невинная овца. То, что клиентка — овца Катя поняла сразу, а вот насчёт её невинности экзорцистка могла бы поспорить.

— Отца вызывать будем? — деловито осведомилась Катя, изгнав беса из девочки.

— Зачем отца?! Не надо отца!!! — запротестовала женщина.

— Вы хотите, чтобы ваша дочь умерла, не дожив и до тридцати лет? Если она останется без 'щита Крови' то погибнет. У полукровок очень шаткое равновесие природных сил в организме. Арина может сойти с ума, если встретится с потусторонним миром без подготовки, а она обязательно встретится, вы же не сможете её оградить от всего. Анфиса, ну поймите же Вы! Ваша дочь — ведьма, такая же, как и Вы, она не сможет жить, не встречаясь с потусторонним! — не выдержала Катя, смотря на заказчицу через стёкла очков.

— Ну, хорошо, вызывайте, — неприязненно отозвалась блондинка и вышла из комнаты, тем самым показывая своё неудовольствие.

Катя только фыркнула и, сконцентрировавшись на ауре девочки, попыталась пройти по тонким связям между родителем и ребёнком. Вот он — отец девочки!

— Простите за беспокойство, но не могли бы Вы уделить мне немного времени? — вежливый мысленный вопрос к существу 'на том конце провода'.

— В чём дело, экзорцист? — в 'голосе' собеседника скользит лёгкое пренебрежение, ну да демоны не любят светлых стражей.

— Вы знаете, у Вас тут дочь появилась. Десять лет назад. Неплохо было бы принять её под защиту Крови, — перейдя на деловой тон, доложила Катя, не скрывая лёгкой издёвки.

— Я сейчас буду, — коротко ответил демон и ментальный контакт прекратился.

В комнате ощутимо пахнуло серой, но спящую девочку это не встревожило, а Катя успела притерпеться к этому запаху — сама полукровка, только от более экзотичного 'коктейля'. Плод короткой любви демона и ангела. Катю воспитывал отец-ангел, а мать ребёнка скрылась в неизвестном направлении сразу после того как девочке исполнилось шесть месяцев и в ней проснулась светлая сила.

Катя подняла глаза на стоявшего перед ней мужчину. Высокий, статный с лёгкой проседью в густых чёрных волосах, гладко зачесанных назад. Смуглая ровная кожа, тёмные пугающе-пленящие глаза с тонкой сетью едва заметных морщин. Значит он Древний, а это не очень хорошо для юной экзорцистки. Дело попахивает керосином и серой.

— Мать моя — женщина! Здрассте приехали! И с каких пор такие высокопоставленные личности появляются в нашем глухом ауле? Да ещё и без охраны! — от удивления и шока экзорцистка стал нахальной и смелой.

— Ты сама меня вызвала, — спокойно отозвался демон, всматриваясь в лицо девочки, лежащей на кровати.

'А они похожи...' — отметила Катя отстранённо, наблюдая за таинственным ритуалом Принятия. Экзорцистку нисколько не смущало присутствие столь опасного демона как Аббадон, и не таких видеть приходилось, поэтому девушка спокойно сидела на стуле возле компьютерного стола сквозь ресницы наблюдая за тонким кружевом магии, оплетающим тело девочки.

— Увидеть мать девочки не хочешь? — спросила Катя, когда ритуал был проведён.

Демон усмехнувшись, покачал головой и растворился, вновь подняв завесу из едкого запаха серы. Арина открыла глаза, в полу сне пробормотав заветное 'папа', и громко чихнула. В комнату тут же ворвалась Анфиса и присела на кровать дочери. Женщина плакала, обнимая девочку, и шептала ей что-то на ухо. Катя усмехнулась и отправилась домой.

Сейчас же у экзорцистки был 'отходняк' после работы. Навалившаяся апатия не давала возможности даже пошевелиться и хотя бы доползти до противно звенящего телефона. Наконец, совладав с капризным телом, девушка добралась до источника шума и подняла трубку.

— Да? — голос её прозвучал слегка приглушённо.

— Катя! Где тебя черти носят?! Ты хоть помнишь, какой сегодня день, а, занятая ты моя?! — допытывалась подруга на другом конце провода.

— Да, Мар, я помню. Тридцатое октября — воскресенье, — отозвалась экзорцистка и повалилась на диван.

— А чем этот день должен отличаться от остальных? — подтолкнула её подруга, но мысли в голове экзорцистки все как одна были ленивые и уставшие.

— Тем, что я порвала новые колготки? — предположила Катя, рассматривая здоровенную 'стрелу' на коленке.

— Нет не этим. Думай, Катя, думай! Есть что-то более знаменательное, произошедшее в этот день! — пыталась достучаться до сознания подруги Марина.

— Мар, я сдаюсь! У меня сегодня был жутко тяжёлый день, и сил, чтобы разгадывать твои шарады, у меня нет! — не выдержала девушка, в небесно-голубых глазах взметнулось пламя.

— Но-но, Кэти, спокойнее. Не надо мне сеанс пирокинеза устраивать. Просто я хотела напомнить, что у тебя сегодня День Рождения и вся наша гоп-компания устраивает 'пир на весь мир', так что я буду у тебя через... пять минут! — прощебетала Марина и отключилась.

Катя застонала и сползла с дивана на пол, не мигая, уставившись на толстую свечу, стоящую на телевизоре как раз для таких случаев и вспышек гнева. Фитиль мгновенно вспыхнул, язычок пламени разросся, оплавляя контуры воскового изделия. Вскоре запал кончился, и Катя облегчённо выдохнула. Тело начало повиноваться и усталость слегка отпустила. Встав, девушка добралась до телевизора и задула оплавленную до середины свечу.

Как и обещала, Марина появилась на пороге квартиры ровно через пять минут после звонка. Девушка светилась энергией и энтузиазмом. Поэтому заметив унылую Катю, тут же начала выяснять что произошло. Подруги проговорили около получаса, и Марина решила, что им надо развеяться. Екатерина на это заявление лишь фыркнула и предложила вызвать демона — он-то их развеет совершенно бесплатно, а главное действенно.

— Иди ты к чёрту, Кэти, со своими шуточками! — обиделась её подруга, но уже через секунду простила экзорцистку и принялась рассказывать ей план на вечер.

-... и, наконец, после всего этого мы идём смотреть кино!!! — торжественно оповестила Катю Марина.

— Ты моей смерти хочешь, да, Мар? Я пальцем пошевелить не могу от усталости, а ты предлагаешь мне весь вечер бегать как заведённой!!! — вскипела девушка.

— Стас будет, — как бы между делом произнесла Марина, лукаво поглядывая на замершую подругу.

Сказать, что Катерина удивилась — ничего не сказать. У девушки был шок, глубокий и всепоглощающий ступор. Стас... как много это имя значит для неё. Куда больше чем она решается признаться даже себе.

— И что? — с деланным равнодушием уточнила экзорцистка.

— Ты спрашиваешь 'и что?'?! Дура ты, Кэти!!! Он придёт поздравить тебя! Да этот чёртов некромант влюблён в тебя по уши, как и ты в него! Но у вас обоих гордость в заднем месте жить мешает! — вскричала Мара, ударив ладонью по столу.

— Что правда любит? — усомнилась экзорцистка.

— Кривда! — фыркнула Марина.

— Мара!!! — простонала Катя, опустив голову на сложенные на столе руки.

В то, что несносный некромант любит её, Катя не верила, скорее пологая, что так любимая подруга пытается расшевелить её. Приходилось признать, что это удалось. Перед внутренним взором стоял образ Станислава. Длинная косая чёлка, упрямо лезущая в серые глаза парня. Высокая спортивная фигура, скрытая за повседневной одеждой. И улыбка, от которой, кажется, мурашки бегут по спине. Слишком нереален, но в своей необычности он невероятно привлекателен.

Катя сдалась и принялась собираться — вечер обещал быть насыщенным и интересным. Да и права Мара — надо разогнать хандру и срочно! А то, что же это происходит порядочные экзорцистки на некромантов засматриваться начали! Ужас, это же нонсенс — влюбится в некроманта. Все же знают, какие они — холодные, язвительные, самовлюблённые... загадочные, интригующие и таинственные.

Мара вытряхнула подругу из её любимой одежды — скромной юбки и свитера с высоким воротником и длинными рукавами. Им на смену пришло короткое вязаное платья ярко-алого цвета, чёрные обтягивающие лосины и полупрозрачная водолазка.

— Мар, ну это же ещё хуже, чем голая! В ней же всё видно! — плаксиво произнесла экзорцистка, оттягивая тонкую ткань рукава.

— Ничего ты не понимаешь, Кэти, так и надо! Или ты желаешь всю жизнь пробыть старой девой, завёрнутой в тёплую шаль?! Неужели захотела, как Людмила всю жизнь прожить в одиночестве, чтобы на старости лет преподавать малолеткам теорию светлой магии?! — вспылила Марина, встряхнув подругу.

Марина больше всего опасалась за личную жизнь подруги, ведь Катя была очень скромной и тихой. Даже во время их учёбы девушка сторонилась шумных студенческих компаний, сдружившись лишь с просто плещущей энергией и оптимизмом Мариной, ушедшим в науку Владом и такой же скромной и тихой, как и она сама Олесей. Тёмного факультета же вообще сторонилась, особенно Станислава — любимчика преподавателей. Слишком сильным и уверенным он казался в окружении остального факультета, да и на фоне остальных парней выгодно выделялся. Но он — некромант, и эти всё сказано.

Мара уложила подруге волосы и наложила ей макияж, сделавшей из 'серой мышки' прекрасную соблазнительницу. Катя недоверчиво всматривалась в зеркало, пытаясь отыскать в отражении знакомые черты. Собравшись подруги, отправились на встречу с друзьями, в одном из престижных кафе города.

Помещение весело гудело застольными разговорами — в соседнем зале праздновали свадьбу, и народ плавно кочевал из одного в другой. Катя нерешительно замерла на пороге, но активная Марина тут же подцепила её под локоток и подвела к столику, за которым уже собрались все приглашённые, в том числе и Станислав. Некромант поднял на Катерину свои нереальные серые глаза и... улыбнулся. Экзорцистка, против воли ответила на эту улыбку чуть смущённо. Тут же на именинницу посыпались бурные поздравления друзей, цветы и подарки. Катя просто лучилась страной немного пугливой радостью.

— С Днём Рождения, Кать, — тёпло улыбнулся некромант, вручая девушке подарок.

— С-спасибо! — непослушный язык никак не желал работать, поэтому благодарность получилась слегка корявой.

Станислав улыбнулся и, чмокнув оторопевшую девушку в щёку, сел на место. Мара потянула подругу вниз, заставляя сесть на диванчик, а то удивлённая Катя так бы и стояла. Праздник тем временем набирал обороты, грозя превратиться в весёлую гулянку, которая могла поспорить по шуму со свадьбой по соседству.

Но к самому разгару веселья Катя почувствовала странную слабость. Выйдя в дамскую комнату, девушка вцепилась в раковину, отчего костяшки пальцев побледнели. Умывшись, экзорцистка почувствовала себя немного лучше, но неприятное ощущение опасности её не покинуло. Вскоре примчалась встревоженная долгим отсутствием подруги Марина. Только взглянув на бледную Катю, девушка сообразила, что причина недомогания не банальный передоз алкоголя, а что-то посерьёзнее.

— Кто? — только и спросила Мара, вглядываясь в потемневшие глаза подруги.

— Не знаю. Слишком много народа, но это на свадьбе и оно зло, очень зло и голодно, — сбивчиво прошептала экзорцистка.

Неудобные линзы не давали увидеть картину целиком, и тут же были сняты. Мир привычно расплылся, став словно бы подёрнут дымкой, но краски аур стали ярче и насыщеннее. Мара выделялась на общем фоне ярким внутренним светом, она чем-то напоминала уменьшенную копию солнца.

— Выведи меня в зал, где проходит свадьба, — попросила Катя подругу.

'Солнышко' кивнуло и, взяв девушку за руку, потянуло на выход. Встревоженные друзья тут же бросились к ним. Олеся казалась Кате смутной фигурой окутанной плотным коконом прозрачно-сиреневых крыльев. Вокруг Влада вился рой каких-то непонятных цифр, формул и уравнений, наполненных непонятной для девушки силой. Аура же некроманта была очень необычной, экзорциста впервые встречалась с такой. Тёмные всполохи связи с 'нижним миром' складывались в странные рисунки, похожие на пентаграммы. Но при этом весь парень словно бы был окутан непроницаемым щитом, который искажал восприятие.

— Катя! Катя! Ты чего?! Не молчи! — раздалось со всех сторон.

— Она что-то видит, — тихо произнёс Станислав, уверено беря за руку экзорцистку.

Катя благодарно улыбнулась ему и осторожно ступая, направилась в соседний зал, поддерживаемая с двух сторон. Короткое 'Стоп!' и вот они остановились. Катя подняла голову и открыла глаза. Люди казались фоном, шумным и мешающим фоном, отвлекающим от нужной злой ауры. Катя ушла на следующий уровень восприятия, люди исчезли из поля видимости, зато появилось оно. Красные взрывы гнева, разрывая чёрную массу, окружали существо.

— Это оно, — Катя указала на хозяина ауры.

— Она?! — удивилась Мара, всматриваясь в хрупкую брюнетку, стоящую в центре толпы.

Но тут она подняла голову и её глаза встретились с невидящим взглядом Кати. Существо, живущее в ней, почувствовало опасность и, взревев, бросилось на патологического агрессора. Толпа расступалась перед ней. Подпустив существо на расстояние удара, Катя необычайно проворно выставила вперёд руку с зажатым между пальцев крестом. Существо не успело затормозить и врезалось в раскрытую ладонь, огласив зал протяжным воем, не слышимым обычными людьми. Но умирать это почему-то не пожелало, лишь разъярилось ещё сильнее. От 'тела' отделились тонкие чёрные щупальца и потянулись к смелой девушке, но были обрублены одним ударом света — это Мара вступилась за подругу. Пока монстр баюкал своё покалеченное тело, Станислав схватил извивающуюся брюнетку поперёк тела и потащил на выход. Марина вывела Катю из кафе, за ними поспешили и их друзья.

На улице было уже темно, холодный промозглый ветер проникал под одежду. Катя подошла вплотную к монстру, пристально вглядываясь в красные светящиеся глаза.

— Держи крепче, — обронила экзорцистка и принялась читать молитву, питая её силой.

Существо извивалось, сипело и свистело, угрожая смелой девушке, рискнувшей изгнать его из облюбованного тела. Но Катя была полна решимости, и вскоре монстр был отправлен в ад, напоследок взмахнув щупальцами, его жертва бессильно обвисла в руках Стаса.

— Ты молодец, Катя! — улыбнулся некромант девушке.

— Ага... — кивнула экзорцистка и сползла в глубокий обморок.

Очнулась девушка лишь через час, у себя в квартире. Сев на кровати она стала оглядываться, явно почувствовав чьё-то присутствие. Но тут все вопросы о личности неизвестного разрешились. В комнату вошёл Стас, в руках которого был поднос с чашкой чая и плитка шоколада. Катя смущённо улыбнулась некроманту. Она, наконец, решилась признать, что он ей не безразличен и тёмный не всегда значит злой. Иногда даже некроманты бывают милыми и домашними, как сейчас Стас. А то, что произошло в кафе, было безумно важно для них обоих, потому что было во имя любви и света. И кто знает, что может получиться из совместной жизни некроманта и экзорцистки.

История девятая.

Кровь на ладони.

Лена лежала на своей кровати, свернувшись компактным калачиком, лицо было уткнуто в колени. Ей было плохо, очень плохо, но на слёзы сил уже не осталось, поэтому она продолжала лежать, безучастно смотря в пустоту, роль которой выполняла стена, расположившаяся как раз перед носом. Девушке казалось, что жизнь не имеет ни малейшего смысла и всё, что происходит, лишь череда глупых случайностей, приводящих лишь к одному. К смерти. От понимания неизбежности у Елены было тоскливо, на душе скребли кошки, будто бы пытались вырваться из груди и убежать прочь, подгоняемые весенним ветром, приносящим тягучий запах сирени, что цвела прямо под окном.

'Смысла нет. Смысла нет. Жизнь пуста...' — думала девушка со странной отстранённостью. Сегодня ей в середине урока позвонила мама и сказала, что отец умер, разбился на самолёте, возвращаясь из командировки. Лена, огорошенная известием, не могла даже пошевелиться, перед глазами стояли страшные картины сна.

Стремительно снижающийся самолёт. Горящее крыло и левая турбина. Крики пассажиров. Разговор пилотов, пытающихся спасти жизни людей. Затем удар. Взрыв. И тишина, столь глубокая, что кажется вязкой, словно сахарный сироп.

Слёз почему-то не было, и от этого становилось ещё хуже — она не могла даже оплакать любимого отца. Когда в коридор вышла учительница, она замерла, на полу, возле окна сидела её ученица и бездумно смотрела в зеркало. На вопрос 'Что случилось?' Лена прошептала 'Папа разбился!', при этом глаза девушки остались пусты.

Поднявшись на ноги, она зашла в кабинет собрала вещи в сумку и спустилась по ступенькам на первый этаж. Накинув пиджак, она выскочила на улицу, в удушающий запах сирени и выхлопных газов. Люди с удивлением оборачивались на неё, но проходили мимо, за что Елена была им безумно благодарна. Зайдя в квартиру, она увидела маму, которая повязывала на волосы чёрный шёлковый платок. Ничего не говоря, она закрыла дверь своей комнаты и легла на кровать, свернувшись.

Продолжая лежать в 'свёрнутом' состоянии, Лена думала, как было бы хорошо, если бы всего этого не было. Если бы отец не поехал в командировку, самолёт бы разбился без него, и всё было бы как всегда. Понятно и просто. Ещё одна авиакатастрофа, которая не затронула бы их семью. Но по какому-то нелепому стечению обстоятельств её отец летел именно этим рейсом.

Девушка лежала на кровати и не отвечала на чужие вопросы. Она ждала ночи, ведь тогда можно будет выйти на балкон и... Что 'И' Лена не знала, но почему-то знала, что это что-то закончит её жизнь. Но это совершенно её не волновало. Как только тьма окутала город, Лена поднялась, взяла со стола лезвие и вышла на балкон, лишь чудом не разбудив мать. Девушка вдохнула пряно-сладкий воздух и привычно взяла с подоконника пачку сигарет. Терпкий дым проник в лёгкие, не вызвав никаких ощущений. Грустно усмехнувшись, Лена зажала сигарету в зубах и опустилась на балконные перила, задумчиво глядя на лезвие в своей руке. Пальцы бездумно крутили тонкую полоску острого металла. Неизвестно чем бы закончилась эта ночь для нее, если бы не появился он.

Прозрачная зелень внимательных глаз поражала странным всеобъемлющим спокойствием. Чётко очерченные губы, изогнутые в лёгкой улыбке, вызывали желание улыбнуться в ответ. Небольшая родинка на мочке уха, в темноте казалась следом от серьги. Темно-каштановые короткие густые волосы едва заметно вились. Он появился словно бы неоткуда, просто вдруг оказался за спиной Лены. Девушка даже не шелохнулась, в ней не осталось сил даже на страх. Да и чего боятся? Смерти?! Это смешно, она всё равно придёт и заберёт свою жертву, в независимости от того как далеко успеет убежать человек. Лене было всё равно, как умереть, но всё же любопытство встрепенулось в мёртвой душе. Елена чуть повернула голову, боковым зрением заметив фигуру за своей спиной. Её губы нервно дрогнули в подобии на улыбку.

— Ты ангел? — её голос был едва ли громче шелеста листвы, но незнакомец услышал её.

— Нет, я не ангел, — лёгкое качание головой и грустная усмешка на красивых губах.

— Жаль, значит, ты не за мной, — только и ответила Лена, выпустив облачко дыма.

— А ты хочешь умереть? — вопросил незнакомец.

Девушка кивнула и подняла голову, рассматривая яркие звёзды и какую-то грустную полную луну, иногда скрывающуюся за тонкой пеленой облаков. Цветущая сирень распространяла свой густой сладкий аромат на всю улицу. Выбросив сигарету Лена, спрыгнула с балкона, прошептав 'Папа, я люблю тебя!' и одним движением перерезала себе вену. Кровь потекла по коже. Закрыв глаза, девушка мечтала насладиться коротким полётом. Секунды полёта почему-то тянулись, а земля не желала приближаться. Лена раскрыла глаза и увидела перед собой лицо незнакомца. В его глазах отражалось удивление, укор и ещё что-то неясное. Мужчина покачал головой, храня молчание. Поднявшись со своей ношей на крышу дома, он коснулся губами её истекающего кровью запястья.

Лена безвольно обвисла в его руках, запрокинув голову, она смотрела на ночное небо, а перед глазами стояли картины страшного сна, который стал явью. Незнакомец отстранился от её запястья, вглядываясь в глаза жертвы, из уголка приоткрытых губ сочилась кровь. В его взгляде поселилась вселенская грусть и не менее бесконечная ночь.

— Ты вампир, — констатировала Лена и слабо улыбнулась.

— Ты всё ещё желаешь смерти? — спросил вампир, кинув, подтверждая её слова.

— Да, — твёрдо произнесла девушка.

— Жаль, — только и произнёс он, обнажая острые клыки.

В бледную девичью шею вошли клыки. Лена закрыла глаза, погружаясь в сон, вечный сон, в котором всё было как раньше. Она, мама и папа вместе, хорошо и тепло, светит солнце...

Александр стёр кровь со своих губ и прикрыл на мгновение глаза, смакуя эмоции жертвы. Отчаянье. Боль. Потеря. Бесстрашие. Решимость. К ней даже смерть не будет равнодушна. Он чувствовал, что душа девушки спит, погружённая в вечный сон, приятный, судя по умиротворенной улыбке на губах безжизненной девушке. Он полюбовался на мёртвую девушку, бледность украсила её, а смерть разгладила красивое лицо. На полураскрытой ладони осталась кровь.

— Я пожалею об этом! — прошептал вампир и прокусил себе запястье.

Выступившая тёмная кровь закапала на рану на запястье девушки. Её тело медленно восстанавливалось, но пока оставалось мёртвым. Вздохнув Александр, прижал свою руку губам, набрав в рот немного крови, ровно глоток и приник к Лене в поцелуе, дарующем новую жизнь. Кровь полилась внутрь. Девушка судорожно вздохнула, выгибаясь дугой. Сердце стукнуло и замерло навек в девичьей груди, но вампиру не нужен 'пламенный мотор'.

— Зачем? — спросила Лена, в её взгляде явно читался укор.

— Я не желаю отпускать тебя.

История десятая.

'Возвращение к жизни'.

Я — вампир, и я не боясь этого. Уже не боюсь. За себя прошлую я не ручаюсь, вероятнее всего Аделаида боялась смерти и не желала жить за счёт жизни других. А я согласна питаться кровью, чтобы существовать в этом мире. Пусть теперь меня вряд ли назовут живой и верующей, но я считаю, что такой способ существования почти идеален.

Уже четыре года я живу в России, и последние сто восемьдесят три года и восемь месяцев известна под именем Анастасия. Если вы желаете узнать наиболее правдоподобные сведенья о таких как я (вампирах), советую прочитать Энн Райс, потому что она наиболее правдиво описала то, кем мы являемся и чего боимся. Я же сейчас не намерена рассказывать о своём прошлом, слишком много в нём тёмных моментов, которые я желаю скрыть даже спустя столько лет. Слишком много там крови, слишком много. Время научило меня быть изворотливой и гибкой, но к несчастью оно забрало у меня всё, что было дорого той, кем я была при жизни. Мне важно то, что я жива и намерена прожить ещё очень долго.

Год назад я купила квартиру в любимом городе — Санкт-Петербурге, с видом на берег Невы. Наверное, потому что вечерами он напоминал мне далёкую Венецию, которую я покинула уже навсегда. Тот, кто сделал меня такой, умер двадцать лет назад, во время сильнейшего пожара. Я не знаю, и не хочу знать, было ли это самоубийство или Леонардо убили. Мне с ним было интересно, ему со мной, хочется верить, тоже не скучно, но у нас всегда были разные интересы. Я не одобряла его разгульной жизни и страсти к убийству, он не понимал моего желания жить, не привлекая внимания. Мы были разными, слишком, но жить вместе нам было, как он любил повторять, комфортно.

Но я осталась одна и к своему удивлению начала жить, так как хочу. Пить кровь, не убивая жертв, мне тоже пришлось научиться, иначе поднялось бы столько шума, а мне огласка не нужна, да и жить мне подозрительно хочется, а 'наши' куда более жестокий народ, чем люди. Своих преступников мы убиваем, но и законы у нас отличаются от человеческих. Я была палачом — приводила в исполнение приговор (хотя и не всегда смертный) а судом и прокурором был Совет, которого никто не видел в глаза, даже я.

Что же касается нашей обычной жизни, то мы в отличие от книжных кровопийц. Но всё же солнце вредно для нас, как и серебро. Но мы умрем, если отрезать нам голову и уничтожить сердце или если нас сжечь. Я выбрала Питер, потому что солнце здесь редкий гость, чаще небо затянуто облаками. Гробы, к сожалению необходимы, но можно обходиться и без них, хотя это неприятно.

Но я всё же предпочитаю выходить на улицу после заката, в это время город куда более привлекателен и таинственен, чем днём, а ещё безопасен для меня. Да и моя работа позволяет мне быть 'странной' я — писательница. Как любят смеяться окружающие вампиры, общающиеся со мной 'пишешь о себе'. Но кого это интересует?! Никого.

Вот и сейчас я спешила в издательство с новой рукописью, повествующей о моём прошлом. Мои книги всегда принимали с радостью, ведь истории разлетались, словно горячие пирожки и приносили неплохие деньги. Я считаю этот союз удачным, потому что за то, что я люблю делать мне ещё и платят!

Вбежав в здание, я рванула в кабинет директора и уверенно сунула ему диск с текстом. Эдуард Васильевич улыбнулся мне и пообещал рассмотреть это произведение и позвонить когда оно выйдет в тираж. Жизнь налаживалась и плевать, что она кончится уже через пять лет, когда я уеду из города, убив образ, в котором я живу сейчас. Но это неважно, ведь до этого времени я могу жить, как хочу. И вообще хороший грим и я старше на несколько лет.

Выйдя из издательства, я направилась бродить по знакомым улочкам, заглядывая в яркие витрины магазинов. Люди реагировали на меня спокойно, словно бы я была одной из них. Хотя сейчас я была 'одной из...'. Ничто не выдавало во мне вампира, ровный чуть румяный оттенок кожи (спасибо тональному крему), густые каштановые волосы по плечи. Даже ярко-синие глаза не пугали окружающих. Это — великолепное время, не нужно бояться разоблачения или подвоха со стороны смертных, можно жить и чувствовать себя частью огромной толпы, которая спешит куда-то. И тут я увидела Его.

Знакомое золото локонов, стянутых в низкий хвост. Безумно дорогая одежда, обтягивающая стройную фигуру. Губы, изогнутые в улыбке полной снисходительного превосходства и в то же время сулящие неописуемое блаженство. Но главное отличие — это глаза, насыщенно-голубые, так похожие на летнее небо глаза в обрамлении длинных чёрных ресниц. Красивое лицо, с чёткими высокими скулами, небольшой аккуратный носик. Нежная и тонкая на вид кожа, порезы на которой затягиваются с молниеносной скоростью. Прекрасен, словно ангел, и порочен, будто исчадье ада. Леонардо. Мой Мастер.

Почему-то в памяти всплыла наша первая совместная ночь, через год после того как я стала вампиром. В ту ночь не пришло ужасное известие из покинутой Венеции — умерла моя мама — последняя нить, связывающая меня с прошлым (как мне казалось). Полумрак моей спальни, показался бы таинственным и волнующим, но мне не до роскошной обстановки. Я плачу, впервые после того как он меня обратил. Розово-красные слёзы стекают по щекам и падают на подол ночной сорочки.

Леонардо подходит ко мне со спины, мягко опускает руки на мои плечи. Я вздрагиваю всем телом, но не отстраняюсь. Нежданная ласка вызывает странный прилив тепла в груди. Оно немного вытеснило ту боль, что поселилась в сердце. Мой нереальный ангел мягко разворачивает меня к себе, позволяя орошать кровавыми слезами его рубашку, украшенную ворохом белых накрахмаленных кружев. Тихий успокаивающий шёпот ласкает слух, а сильные, но изящные руки гладят по спине, утешая.

Я подняла на Леонардо глаза и начала сбивчиво рассказывать о своей боли и печали. Он слушал, чуть прикрыв свои волшебные глаза и наблюдая за мной из-под ресниц. Слова того переполненного эмоциями монолога не сохранились в моей памяти, но он запомнил каждое, произнесённое мной — чтобы шантажировать этим, но тогда я об этом не думала. Замолчала я, лишь окончательно выговорившись. На душе было пусто, а в голове не осталось не единой мысли. Лео поднял моё лицо за подбородок, вглядываясь в заплаканные глаза. Большими пальцами стёр слёзы с моих бледных щёк, и отвёл с лица тёмные пряди. Его лицо осветила улыбка, не успела я открыть рта, как уже в следующее мгновение тонула в требовательно-нежном и глубоком поцелуе.

Мой тёмный ангел подхватил меня на руки без малейших усилий и перенёс на широкую кровать, застеленную белым, словно первый снег, постельным бельём. Мягко опустив меня на ложе, он лёг рядом, с лёгкой улыбкой всматриваясь в мои черты. Мои щёки запылали от стыда и смущения, я постаралась отстраниться от Леонардо, но ответом мне был лишь переливчатый ласкающий смех и я замера, заворожённая им. Распущенные волосы в сумраке спальни казались золотой волной. Глаза стали почти синими, и от этого их взгляд приобрёл странное выражение, описать которое я не смогла бы даже сейчас. Губы изогнулись в соблазнительной улыбке, с которой Леонардо искушал своих жертв. 'Он желает меня!' — от этой мысли всё во мне перевернулось. Оказывается как мало надо женщине для счастья — лишь сильный и привлекательный мужчина рядом, который станет шептать её какая она прекрасная и восхитительная. Теперь я понимала жертв своего тёмного ангела, которые уходили с таинственным незнакомцем, весь облик которого обещал райское наслаждение.

Тонкие бледные пальцы потянули завязки на воротнике моей сорочки, подобрали подол и подняли почти до самой талии. Мягкие прохладные ладони ласково огладили мой живот и стянули нижнее бельё. Я охнула и смутилась. О том, что было, потом я рассказывать не стану, но было хорошо, даже не хорошо, а прекрасно.

Я беззвучно рассмеялась своим мыслям, настолько нелепыми они мне показались. Ведь это же просто невозможно! Я же схоронила его двадцать лет назад, как он может оказаться здесь, в России, в моём дорогом и обожаемом Петербурге? Он словно не заметил меня, пройдя мимо и скрывшись в кафе. Я замерла посреди улицы, недоумённо моргая, но тут же спохватилась и поспешила прочь. На сегодня у меня было запланировано телевизионное интервью, и опаздывать мне не советовали. Поэтому прибавив шаг, я едва ли не бежала по тротуару. Но мысли мои витали возле голубоглазого вампира. Любила ли я его? Да, любила. Боялась ли? Бесспорно. Ненавидела? Как самого лютого врага. Он был моим убийцей и одновременно отцом. Он мой Мастер, и я бы многое отдала за то, чтобы это был мой мёртвый Мастер. Я тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли.

Уже через двадцать минут я сидела в гримёрной и выслушивала речь ведущей передачи, в которой мне предстояло сняться.

— Я задам вот эти вопросы... — дальше пошёл список бессмысленных и ничего не значащих вопросов, и моих на них ответов.

На следующий день моё интервью вышло в эфир, я получила свой гонорар и могла бы спокойно наслаждаться спокойной жизнью, но мысль о Леонардо не давала покоя. С заходом солнца я оделась и направилась на улицу, в надежде вновь встретить его и никогда не видеть одновременно. Сегодня я получила приказ убить своего Мастера. Он не угадил Совету ещё до пожара, и чутьё мне подсказывало, что дом сгорел не случайно. Я неприкаянной тенью шаталась по городу, естественно одинокая прохожая привлекла ненужное внимание. В одной из наиболее тёмных подворотен на меня налетела группа бритоголовых верзил 'время спросить'.

Я растерялась и не сразу смогла мыслить адекватно. Меня резко дёрнули за руку, я вскрикнула скорее от неожиданности, нежели от боли. Один из грабителей попытался ударить меня, но получил кулаком в нос, который жалобно хрустнул ломаясь. По воздуху поплыл густой запах крови, меня попытались скрутить, зажав рот рукой, но ладонь я прокусила и принялась жадно пить. Держащий меня верзила заверещал как недорезанный поросёнок и попытался вырваться, но теперь уже я не отпускала свою добычу. Одним ударом я прекратила его крик и теперь прижимала его к стене, мои, казалось бы, хрупкие пальцы плотно сжимали его шею, удушая.

— Аделаида, я, конечно, помню твою любвеобильность, но мне неприятно, что ты обнимаешься с едой! — раздался такой знакомый бархатистый голос, пропитанный усмешкой.

— Лео? — я тут же оторвалась от крови, изобразив удивление.

— А ты ждала кого-то другого?! — и сколько иронии в голосе.

— Не называй меня так. Меня уже давно зовут по-другому, — прошептала я, проведя тыльной стороной ладони по губам, и слизнула красный след.

Я расцвела в улыбке, прижалась щекой к его шее, по моему лицу текли слёзы, окрашивая его свитер розово-красными потёками. Он не почувствует лжи в моём поведении, какой-то частью себя я была рада его увидеть. Я любила его, любила и собиралась убить, но об этом ему лучше пока не знать.

— Настя!!! Опять?! — воскликнул он, но тут же притянул отстранившуюся меня и поцеловал, сжимая в объятьях.

Я не сопротивлялась и подалась вперёд, послушно раскрыв губы. Я обняла его всеми конечностями, повиснув на нём всем своим весом, я знала, что он удержит меня. Кол легко выскользнул их специального устройства, сделанного на заказ, что-то похожее на широкий браслет со специальной выемкой и механизмом под кол. Я сжала его в кулаке и воткнула в спину Мастера, сама сжавшись от его боли. Это связь между нами была сильна, но я знала, что должна закончить начатое. Ведь Лео, мой милый ангел — монстр, даже по нашим меркам. Его глаза удивлённо расширились, а руки ослабли, но я не упала, ловко приземлившись на ноги.

— За что, Аделаида? За что? — прошептал он, а я вонзила кол глубже, пронзая сердце.

Всё внутри меня свернулось от боли. Леонардо упал на асфальт, его голубые глаза смотрели на меня с таким удивлением, будто он не ожидал, что я могу убить его. Хотя думаю, его предупредили, что за ним ведётся охота. Он подверг весь наш род опасности двадцать лет назад, устроив бойню в одном из городов, ему не нужна была кровь, просто ему доставляла наслаждение чужая боль. Но по-прежнему его любила и ненавидела. Моего Мастера, моего мёртвого Мастера. Впервые я была свободна от него, свободна окончательно.

Я смотрела на то, как его тело сморщивалось и старело, пока не рассыпалось пылью. Забрав кол из горки того, что было Леонардо, я вернула его в пазы. Собрав вещи, я подожгла их зажигалкой и ушла прочь. Он знал, за что я его убила, просто не мог поверить, что я на это способна. Отойдя на несколько метров, меня согнуло пополам в приступе боли, из глаз брызнули розовые слёзы. Я старалась дышать медленно, но это было трудно, потому что внутри меня словно взорвалась бомба. Но я встала, распрямляя плечи, я жива, мне удалось убить Леонардо. Я избавилась от последнего момента моего прошлого. Да, Лео нравилась боль, и его не заботило, кто её получает — человек или один из его 'детей'. Я 'вернулась к жизни' пусть и не к такой, какой она была до этого. Но теперь мне ничего не грозит. Мне нужно было возвращаться домой и доложить совету о том, что работа выполнена.

История одиннадцатая.

Призраки.

— А Вы верите в магию? — остановила меня бойкая девочка.

На вид она была ещё школьницей, класс шестой-седьмой, рыжая веснушчатая с вздёрнутым носиком и живыми зелёными глазами. Я замерла в изумлении перед стеллажами с книгами.

Я задумалась, озадаченная вопросом.

Не то чтобы я не верила во всё потусторонние (в том числе и в магию), но вот была уверенна, что вероятность встретить мага в реальности равна нулю, а даже если я бы его (или её) встретила, то не за что не отличила бы от обычного человека. Поэтому я, вздохнув, покачала головой.

— Нет, не верю — и отошла от расстроенной рыжей девочки.

Книжный магазин вновь наполнился тишиной. Я медленно шла между стройных рядов книг, иногда пробегая пальцами по переплётам. Последнее время все магазины заполнили книги о любви вампира к человеку, менялись лишь города и страны, а так везде одно и то же.

Я, вздохнув, выбрала одну из множества похожих книг и направилась к кассе. Продавщица тепло улыбнулась и посоветовала приходить ещё. Ну да, конечно, у неё же выручка растёт из-за того, что я покупаю эту чушь, чтобы скоротать время в электричке.

Из тишины магазина я вынырнула в шум вокзала. Люди сновали туда-сюда. Я протискивалась сквозь разноцветную толпу к пирону. Народ протестовал и шумел, словно единый организм, но я не обращала на это внимания.

Сунув билет под нос проверяющей даме бальзаковского возраста, я запрыгнула в вагон. Пройдя по электричке, я нашла свободное место и, швырнув на сиденье сумку, шлёпнулась рядом, потеряв равновесие из-за того что электричка тронулась с места. Помянув 'тихим незлым' словом плеер, принялась распутывать наушники свернувшиеся узелками. Заткнув уши и включив любимую музыку, я углубилась в чтение, стараясь убить время.

Вагон мерно покачивался, колёса стучали, а в ушах звучали знакомые аккорды. Я беззвучно шептала слова песен, перелистывая страницу за страницей. Сегодня мой первый день в новом институте. В прошлом году я бросила экономический и летом поступила в медицинский. Этим я ужасно обидела родителей, мечтающих видеть меня или юристом или дизайнером. Ну а что за работа для современной привлекательной девушки — врач? Не мужа найти, не прославиться быстро! Стыд один!

Я с родителями была полностью не согласна. Меня давно привлекала медицина, я даже втайне от родителей учила латынь в школе. От размышлений о своей жизни меня отвлекли. Напротив, на сиденье, уселась девушка. Чуть полноватая, фигуристая, светло-рыжая, нос и щёки усыпаны крупными веснушками. Модные джинсы с потертостями, футболка с улыбающимся смайликом, кеды весёлой клетчатой расцветки и короткая куртка в тон с джинсами. Она что-то весело щебетала по телефону, и её звонкий голосок перекрывал даже музыку в ушах. Я против воли прислушалась.

— ...Ой, Дина, ты представляешь, я поступила!!! Я теперь буду учиться в медицинском!!! Правда, клёва?! — восхищённо вещала она в телефон.

Я криво усмехнулась, значит, сокурсница. Ну что ж я не протестую, у нас свободное государство. Я перевела взгляд на окно, за стеклом проносились мелкие домики и многочисленные чахлые деревья, уже успевшие пожелтеть листья срывает жёсткий холодный ветер.

Я, вздохнув, отвернулась, взглянув на часы, улыбнулась, мы уже подъезжали. Выйдя из электрички вместе с гудящей толпой студентов, направилась в сторону института, поправив сумку с милым таким ухмыляющимся черепом и окровавленной белой розой в зубах. Эта сумка стала моей фишкой совсем недавно, но теперь была незаменимым атрибутом моего нового стиля.

Рыженькая немного отстала, встретившись с компанией весело щебечущих девчонок. Они о чём-то смеялись и строили глазки парням. Зайдя в главное здание университета, я повесила в раздевалке своё чёрное короткое пальто с высоким воротником. Остановившись перед зеркалом, быстро оглядела себя.

Светло-русые длинные волосы у висков собраны в две косички и соединены на затылке, остальные свободной волной струились по плечам и спине. Бледное лицо с острыми высокими скулами, прямой нос, тонкие губы. Непонятно-серые глаза с ярко-голубым солнышком вокруг зрачка очерчены чёрными линиями подводки, подчёркивая тёмные круги на пол лица. Узкая чёрная юбка, тёмные капроновые колготки с рисунком, кружевная полупрозрачная блузка с многочисленными воланами на рукавах, высокие сапоги на небольших каблучках. Добавьте к этому чёрные ногти и мою обожаемую сумку, и Вы получите меня, отразившуюся в зеркале. Но ко всему прочему меня окружает ещё и ареал мировой скорби и тоски. И в этом виноват лишь один миг, изменивший всю мою жизнь...

Прошлой осенью я с друзьями по институту я поехала в другой город на машине своего парня — Дениса. В машине нас было пятеро, в живых на данный момент осталась лишь я. Вначале дороги я сидела рядом с Дениской, на переднем сиденье, но на последней остановке перед тем злосчастным поворотом Маринке (моей лучшей подруге) стало плохо, морская болезнь внезапно развилась и мы поменялись местами. Я села с краю на заднее сиденье у окна, из-за того что было холодно (что весьма странно для начала сентября) была в толстой дутой куртке.

Мы смеялись и разговаривали о поездке, о том, как приедем, пойдём в парк, посидим в кафе, выпьем кофе...

Но всё за нас решил какой-то гад на черной иномарке, номера которой я даже не успела рассмотреть. Денис резко крутанул руль, уходя от столкновения, и наша машина слетела в кювет. Перевернувшись дважды, она замерла, завалившись на бок, противоположный от меня.

Едва успев загородить лицо рукой, спасаясь от посыпавшегося стекла (мы приземлились в кустах, которые пробили окно и расцарапали мне руку) я потеряла сознание всего на пару секунд. Кое-как выбравшись из искорёженной легковушки, я кинулась проверять, кто ещё жив.

Из четверых друзей дышала только Марина и то тяжело и прерывисто. Трясущимися руками я вызвала скорую помощь через мобильный телефон. Вытащив подругу из машины, на то чтобы оттащить её подальше от места аварии моих сил не хватило. Я вторично потеряла сознание, сказался удар головой об окно в момент падения.

Очнулась я лишь в больнице, в реанимации под капельницей. Первым что я увидела было заплаканное лицо мамы. Когда на следующий день, пришла тётя Люба и сказала что её дочь (Марина) погибла три часа назад, когда медики констатировали у меня клиническую смерть, мне стало плохо. Ведь на месте подруги должна была сидеть я, и это я должна была погибнуть.

Как только я выписалась из больницы, я отправилась на кладбище с огромной охапкой в руках. Продавщица тогда ещё удивлялась, куда мне столько цветов. На кладбище я направилась пешком, потому что после аварии стала бояться всего транспорта на колёсах, но больше всего автомобилей.

Могилы моих друзей пугали свежими букетами и молодыми и весёлыми лицами на портретах. Возложив цветы, я замерла перед могилой Маринки.

— Совсем девочка же. Сестра? — раздался за спиной тихий голос.

Я испуганно обернулась, но успокоилась, увидев пожилую женщину в платочке и шерстяной кофте. Отрицательно мотнув головой, я закусила губу, пытаясь позорно не расплакаться.

— Подруга. Лучшая, — почему-то добавила я тихо.

— Авария? — участливо спросила старушка.

Я кивнула и ушла, оставив бабку вздыхать. Замерла я лишь перед могилой Дениски. Смеющиеся глаза, тонкие губы улыбаются, а в чуть вьющихся волосах запутался ветер. Как дико этот портрет смотрится здесь, в царстве смерти!

— Ты уже вышла из больницы? — раздался за спиной знакомый голос.

Судорожно кивнув, я постаралась удержать слёзы, но не смогла, и крупные капли покатились по щекам. Тётя Наташа — мама Дениса, воспитывала сына одна, муж умер рано, и она осталась вдовой с годовалым мальчиком на руках. А теперь у неё нет никого, и в этом косвенно виновна и я.

Её тёплые руки легли мне на плечи, успокаивая. Я обернулась на неё, Наталья Владимировна сильно изменилась: в волосах цвета вороного крыла прибавилось седых прядей, лицо побледнело, под покрасневшими глазами залегли тёмные круги. Проплакала я минут двадцать, а потом решила поменять всю свою жизнь, чем и занимаю на данный момент.

Я подмигнула унылому отражению и направилась на улицу, выслушивать торжественную речь директора университета. Около главного здания, прямо перед парадным входом собиралась огромная толпа жаждущих знаний и новостей студентов. Я пристроилась в дальнем её конце, удобно устроившись на заборе.

— Закурить есть? — раздалось сбоку.

Я, порывшись в карманах, протянула на раскрытой ладони зажигалку. Курить я бросила ещё полгода назад, но с ней, как и с пачкой сигарёт, не расставалась, таская с собой в сумке.

— Симпатичная вещичка, — похвалил неизвестный, вернув мне любимую вещь.

— Ага, — отрешённо кивнула я, переведя взгляд на ректора, которая пыталась успокоить студентов стоящих в первом ряду.

— Александр, — мне пришлось обернуться и вежливо кивнуть будущему сокурснику.

'Довольно высокий, наверное, метр девяносто или около того, голубоглазый блондин, спортивный, загорелый...' — отметила я скорее по привычке, нежели заинтересовавшись им.

— Беатриса, — тихо представилась я.

— Беатриса? — переспросил новый знакомый.

Я едва заметно покривилась, в который раз помянув про себя 'тихим незлым словом' первого мужа матери, который и настоял на столь экзотичном имени для дочери. Решительно кивнув, я отвернулась от опешившего парня. Ректор как раз заканчивала свою речь

— ... А сейчас я попрошу только что поступивших пройти за мной! — объявила она, на всю площадку, перекрикивая народ.

Я легко спрыгнула со своего 'насеста' и начала протискиваться сквозь толпу в сторону входа. Внутри здания я быстро прошмыгнула мимо мерно беседовавших преподавателей и быстро рванула на второй этаж в кабинет ректора, так что за учебниками и расписанием я была первой.

'Чёрт, как же зовут ректора?! Анна...Анна... Олеговна! Да, точно — Анна Олеговна!' — победно улыбнулась я.

— Прошу... Беатриса?! — потрясённо произнесла женщина, увидев меня.

— Мы знакомы? — удивилась я шёпотом.

— Беат! Ты всё же решилась! Как я рада! Подожди, я сейчас быстро! — затараторила она, чуть ли не втаскивая меня в кабинет.

Я потрясённо хлопала ресницами, ничего не понимая. 'Раз она назвала меня по имени, да ещё и 'Беат', то мы знакомы, или она знает моих родителей. А раз так, то я должна попытаться вспомнить кто такая Анна Олеговна!' — сосредоточенно соображала я, усевшись в углу кабинета в глубокое кресло.

'Анна Олеговна... Анна Олеговна... Вспомнила! Это же мамина подруга! Они в одном подъезде жили, в один детский садик ходили и школу вместе закончили! Только моя мама пошла учиться на переводчика, а её подруга — в медицинский!' — озарённая догадкой я едва не подпрыгнула на кресле.

Поразившись своей дырявой памяти я, чуть смущённо улыбнулась женщине, едва удержавшись от желания постучать себя по лбу. Когда Анна Олеговна, наконец, выпроводила студентов, заинтересованно поглядывающих на меня.

— Как ты? Ленка говорит, ты в аварию год назад попала, университет бросила... Да и жених твой тогда погиб, — неловко закончила женщина, присев рядом.

— Всё нормально, Тёть Ань. Я в аварии почти не пострадала, а вот Дениску да и друзей жаль. Но что делать такова жизнь, — развела я руками и улыбнулась.

Я научилась улыбаться, чтобы люди отстали, уверив себя в том, что у 'бедной девочки' всё хорошо, и она уже забыла 'все пережитые ужасы'. Так жить было куда проще.

Мы поговорили с маминой подругой о всяких пустяках, после чего мне вручили кипу учебников и расписание уроков и отпустили домой. Как только за мной закрылась дверь съёмной квартиры, я с протяжным стоном опустилась по стене на пол. Размахнувшись, всё же сдержалась и не отправила в полёт сумку с учебниками.

— Чтоб вам всем икалось! — выдала я сквозь зубы, с трудом поднимаясь на ноги.

Прошлёпав по комнате, я закинула сумку на диван и, вытянув ноги, устроилась рядом. Разобравшись с расписанием на завтра, направилась готовить поздний ужин. Вытащив из холодильника котлеты, поленившись, съела их холодными, запив лишь горячим сладким чаем (который всё же пришлось согреть). Поев, я вернулась в зал, улёгшись на диване и обложившись книгами. Учебники, справочники и многочисленные конспекты Анны Олеговны.

Мозг медленно, но верно закипал, грозя свариться 'в крутую', но я продолжала пытать ум, методично поглощая тонны информации. Мысли в круглой голове водились исключительно квадратные и грозились выползти через уши. Заснула я прямо на справочнике, подложив под голову руки.

В три ночи я проснулась и, шепча проклятья себе под нос, направилась на кухню. Включив свет и сварив себе кофе, я уселась на подоконнике, обняв кружку ладонями. Телевизор вещал о гаданиях и экстрасенсах заунывным и 'таинственным' женским голосом.

— Потомственная цыганка Авдакья поможет Вам вернуть мужа, вывести из запоя...

Я усмехнулась, не слушая дальше эту паро-нормальную чушь. Это мама у меня верит во все подобные штучки типа гадания по кофейной гуще, оставленной в чашке до первого полнолуния года. Хотя, каюсь, сама я иногда раскладывала любимые карты Таро, выполненные в готическом стиле, но и это было куда больше забавой, нежели 'инструкцией по применению' к жизни. Моё недоверие к оккультизму выросло после той памятной аварии, отнявшей у меня друзей и жениха.

Кофе источал соблазнительно-бодрящий аромат, и я присосалась к чашке, обжигая язык, но продолжая потягивать горячий напиток. Опасно перегнувшись над подоконником, я взяла со стола плитку горького шоколада. Отламывая маленькие кусочки, отправляла их в рот, продолжая бездумно смотреть в экран телевизора. По одному из кабельных каналов шёл очередной сериал про вампиров и прочую 'страшно красивую' нечисть.

Обаятельный красавец с таинственно-бледной кожей и тёмными глазами старательно обольщал одну из главных героинь, которая, по моему мнению, была не большого ума девушка. Он ей едва ли не открытым текстом заявляет: 'Я — вампир!'. А она: 'Ой, милый, а почему у тебя такие острые зубы?'. Прямо Красная шапочка какая-то! Странная ассоциация заставила меня рассмеяться, возможно, даже перебудить соседей, но я смеялась и не могла остановиться. Когда 'приступ' прекратился, допила кофе и, досмотрев серию, направилась в душ, а затем спать. Холодная широкая кровать, купленная для двоих, оставляла в душе лишь тоску. Но я, завернувшись в одеяло плотнее, уснула.

Утро встретило меня гневной трелью мобильника, заставившего подняться с кровати и направиться гулять по квартире: в гостиную, на кухню и в ванну, а потом в обратном порядке. Едва не облив себя кофе, я уселась перед телевизором, смотря новости. Позавтракав бодрящим напитком и бутербродами, принялась одеваться.

В институте я появилась за полчаса до начала занятий, так что я была самой первой из пришедших, поднявшись в самый дальний конец аудитории, швырнула сумку на скамью и уткнулась подбородком в сложенные на парте руки. Анна Олеговна, которая и вела у нас 'первый урок' лишь покачала головой, ну да, ей не нравилось, что я ушла так далеко. Но вскоре ей стало не до моего местонахождения, подтянулись другие студенты, они вели себя куда более расковано, нежели чем я. Гогот стоял во всей аудитории, так что я едва расслышала вопрос рыженькой.

— Так можно? — девушка вопросительно смотрела на меня.

— А? Прости, я не услышала, — виновато улыбнулась я.

— Можно я с тобой сяду? — терпеливо повторила она.

— Конечно, присаживайся, — подвинулась я, вновь погружаясь в мысли.

— Меня Катя зовут, — попыталась завязать беседу рыженькая.

— Беатриса, и предвидя твой следующий вопрос — да, это моё настоящее имя! — вздохнула я обречённо.

— Круто! — восхищённо протянула она и тут же засыпала меня вопросами.

Мне приходилось отвечать на них, про себя считая минуты до звонка на начало пары. Наконец-то спасительная трель пронзительным звоном отозвалась во всём здании, спася меня от дальнейших расспросов новой знакомой.

С этого момента моя жизнь вновь изменилась, не то чтобы я стала всеобщей любимицей, но люди потянулись ко мне, в поисках утешения и умных мыслей. Зачастую находили и были этому несказанно рады. Так я почувствовала себя нужной и интересной. Катька вдохнула в меня энергию, ставшую для меня неплохим эквивалентом жизни. Мысли, наконец, уложились строго по полочкам и стали ясны и понятны. Лишь на грани сознания маячило странное ощущение нереальности происходящего, словно то, что я сейчас делала, являлось игрой. Красивой, реалистичной и почти идеальной, но всё же игрой, подобной жизни, но не являющейся ею.

Дни сменяли друг друга, сливаясь в недели, а они в свою очередь в месяцы, которые оканчивались масштабными сессиями, от которых у моих однокурсников глаза лезли на лоб. Я же любили экзамены, всегда сдавая их довольно-таки хорошо.

Время шло, я закончила институт. К буйной радости родителей 'вернулась к людям' и 'забыла смерть Дениса'. Я окончательно бросила курить, перестала пропадать на кладбище и стала вести 'нормальную жизнь'. Но ночи всё так же были пусты и одиноки, как и раньше. Мне уже двадцать семь лет, я, по-прежнему, не замужем (к громадному огорчению мамы) и даже ни с кем не встречаюсь. Я стала такой, какой меня желали видеть — расчётливой и смелой, но холодной. Моё имя звучало на многих медицинских форумах и не только в России. Я осуществила свою мечту.

Сегодня был самый обычный день. Домой я вернулась, как всегда, уже глубокой ночью — пришлось посидеть с бумагами, а потом ещё эти 'пробки'. Но ничего, сейчас приду домой накормлю свой изголодавшийся за день организм и завалюсь с ноутом на кровать. Засну к часу ночи, а завтра опять в семь утра просыпаться. Эх, недосып! Но ничего завтра последний день, а затем десять дней праздников, в середину которых я опять сбегу на работу. Как же там без меня мои пациенты?! Я улыбнулась этой мысли, заходя в квартиру. Чётко следуя 'расписанию' я выполнила всё необходимое и ушлёпала спать, захватив с собой компьютер. Уснула, как и планировала без пятнадцати час. Всё согласно распорядку моего бешеного дня. Завтра, точно такое же утро, как и всегда. Я последний раз взглянула на экран монитора и отложила ноутбук в сторону. Тридцатое декабря, двенадцать сорок шесть, ночи естественно. Не знаю как для других, а для меня это самое оптимальное время для засыпания. Ведь лишь когда я выматываюсь до придела, я не вижу снов... и призраков. Если я не успевала заснуть в этом промежутке, они появлялись и здесь. К сожалению, это — не прогрессирующая шизофрения и не нервное расстройство. Проверяла. Поэтому я и боюсь своих видений.

Сегодня я успела заснуть до их прихода, это было просто волшебно — провалиться в непроглядную тьму и проснуться лишь с будильником. Собраться на работу, выпить кофе с бутербродом, наскоро почистить зубы и бежать, бежать прочь из дома, пока прошлое не догнало. На работе призраки не являлись, то ли боялись, то ли не желали пополнять свои ряды моими пациентами, поэтому в клинике я отдыхала. Неважно стоя ли за операционным столом или сидя, загруженная картами больных в своём кабинете.

Тридцать первое декабря, как странно. Уже Новый Год, а кажется, только вчера отмечали день медицинского работника! Я беззвучно рассмеялась своим мыслям. Закончив с делами, наш дружный коллектив ушёл отмечать праздник. 'Дружный коллектив', от которого мне строго настрого было запрещено отрываться, состоял из Кати, той самой рыженькой пышки, что разбивала сердца парней в институте, меня, Дашки и Сашки — её парня, с которым я познакомилась в первый день моего пребывания в меде. Он оказался весьма смышленым и быстро сообразил, что подбивать клинья ко мне бессмысленно и тут же переключился на Дарью, чему я, если честно, была очень рада.

Маленькое уютное кафе, угловой столик, полумрак. Какое же это счастье — знать, что сюда не проберутся любимые родственники с твёрдой намеренностью 'сделать свою девочку счастливой'. А они у меня спросили, нуждаюсь ли я в их помощи?! Поэтому с друзьями проще — они хотя бы не пристают. Я делаю вид, что у меня всё в порядке, они — что верят. И это хорошо, потому что я не желаю показывать им, что у меня внутри.

Мы мило посидели, потом разошлись по домам. Дашка с Сашкой в их квартиру (они недавно поженились). Катька укатила с новым ухажёром, праздновать дальше. А я? А я поехала домой, к телевизору, холодильнику, забитому едой и горячей ванне. Квартира встретила меня пустотой и темнотой. Я вздохнула, переступая порог. Сколько бы я не говорила, что довольна своей жизнью — это было неправдой, я скучала по друзьям и Дениске. Закрыв дверь я, походя, включая везде свет, разделась, приняла лёгкий душ и завернулась в халат.

— Я знаю, что вы тут! Можете не прятаться, я сегодня добрая, — усмехнулась я, доставая бутылку шампанского из холодильника.

Призраки не заставили себя долго ждать. Повеяло холодом, как часто пишут в книгах, могильным. Все дорогие мне люди прошлого появились мгновенно. На плечи легли невесомые руки, которые я любила больше всего на свете. Денис, даже сейчас, когда я точно знаю, что он мёртв, я не могу побороть в себе эту привязанность.

— Как ты, котёнок? — улыбнулся он, я обернулась.

— Ты один? А как же 'группа поддержки'? — вопросила я ехидно, но честно я этого не хотела, просто так получилось...

— Зачем ты так, Беат? — вздохнул призрак.

— Прости. Я просто растерялась, вы слишком пугаете меня, — призналась я.

— Мы не хотели, просто ты единственная, кто нас видит, вот мы и тянемся к тебе. Таких, как ты, мало. Они боятся нас, ещё больше, чем ты, — грустно улыбнулся Денис.

— Больше чем я? — удивилась.

— Да, ты хотя бы иногда говоришь с нами, а они — нет! — расстроился призрак.

Прозрачная невесомая фигура полыхнула потусторонним сиянием, озаряя комнату. Мда, Денис не на шутку расстроен, надо срочно исправлять ситуацию, пока он мне, как в прошлый раз, короткое замыкание не устроил. А-то обесточит весь дом на праздники, меня же соседи сдонжат, да и как я сама без компа?!

— День, спокойно. Я же не бегу от тебя с криками, так что не нервничай. Лучше скажи, почему ты пришёл ко мне? И где остальные? Я же беспокоюсь, — улыбнулась я несмело.

— Так получилось. Раз в год нам дают шанс связаться с близкими нам живыми людьми. Я пришёл к тебе, потому что ближе тебя у меня всё равно никого нет. Остальные 'разъехались' по домам. Они хотят попрощаться с родственниками, — тихо произнёс он.

— Погоди. Ты же сказал что это каждый год? Или я опять что-то не поняла? — я нахмурилась.

— Всё ты правильно поняла. Неприкаянные души не могут существовать в твоём мире, и мы уходим, когда приходит наше время. Этот год наш, если ты забыла, то с момента аварии прошло больше семи лет. Это был наш последний Новый Год, — улыбнулся Денис.

— А что потом? — вопрос вырвался против воли.

— Потом? Потом мы отправимся кто куда, но тебя это уже не касается, Беат, — мягко остановил мои расспросы призрак.

— Жаль, я хотела бы знать, что там, — вздохнула я устало.

— Я знаю, но нельзя. Это запрет. Прости, Беат, — Денис опустил голову.

Мы замолчали, я отставила так и не открытую бутылку в сторону. Пить при Денисе не хотелось, есть тоже. Хотелось чего-то странного и непонятного. Прижаться к призраку и не отпускать его дух никогда. Но я прекрасно знала, что ему плохо в мире живых. Слишком они не похожи на людей. Тонкие и бестелесные, а ещё и невидимы для большинства.

Я посмотрела на него и растворилась в прозрачных глазах. 'Его нет. Он мёртв. Его нет!' — твердил мозг, но я всё же потянулась и коснулась его губ. Поцелуй — мимолетное дуновение прохладного ветра. На улице бьют куранты, на моих губах тает иней, а вместе с ним тает и призрак. Я зажмуриваюсь, боясь увидеть, как он вновь пропадает из моей жизни, теперь уже навсегда. Открываю бутылку шампанского, наливаю в красивый фужер и выпиваю залпом, не чувствуя вкуса. Это странно, я всё ещё ощущаю прохладу на губах. Осторожно облизываюсь, пытаясь вобрать в себя до конца все ощущения.

— С Новым Годом, Беатриса, — прошептала я и сунула бокал в посудомойку.

Завтрашний день, будет таким же, как и прошлое первое января, я съезжу к родителям, поздравлю друзей, поехидничаю насчёт их похмелья... Только их больше не будет. А жаль, я почти привыкла к призракам прошлого.

История двенадцатая.

Целительница.

— Тань!!! — раздалось из комнаты.

Я выругалась, стоило придти домой, как народ тут же вспомнил о моём существовании. Им всем фиолетово, что я только-только с работы и на ногах не держусь. Встречать меня пришёл только Фрейд — мой обожаемый кот. Огромный дымчато-серый и пушистый он всегда понимал меня. Вот и сейчас он смотрит на меня своими огромными всё понимающими жёлто-зелёными глазищами и тихо так вопросительно мурлычет. Знает, что я устала как лошадь. Я ободряюще улыбнулась коту и, наклонившись, погладила. Фрейд довольный своей работой потёрся о ладонь и ускользнул на кухню, позволяя мне раздеться.

— Тань, ну, Тань! — проныл всё тот же голос, вызывая у меня желание, дать одному нехорошему человеку 'в морду лица', как выражается моя закадычная подруга Соня.

— Что?! — раздражённо спросила я, появляясь на пороге комнаты.

— Ничего. Просто я рад, что ты пришла! — обезоруживающе улыбнулся мне Игорь, сидя на диване, загипсованная нога возлежала на двух подушках, служа мне немым укором за мысли о членовредительстве друзьям.

— Мог и потише радоваться. Ты ел? — спросила я устало.

— Если ты имеешь в виду, буду ли я с тобой есть, то мой ответ 'да'! — откликнулся он довольный тем, что отнял ещё минуту моего времени.

— Убью! — прошипела я сквозь зубы и пошла в ванну, мыть руки.

— Но-но, я раненый герой! — прозвучало мне в ответ.

Я сжала зубы, но промолчала, Фрейд скорчил недовольную моську и жалобно мяукнул.

— Да знаю я, что ты не виноват, прохвост мелкий, — усмехнулась я, глядя на кота.

Вымыв руки, отправилась на кухню — разогревать ужин. С удивлением отметила, что холодильник до сих пор полон. Ах, ну ладно, мне же лучше. Хоть не готовить сегодня.

— Игорь, а что сегодня никого из твоих не было? — удивилась я, сервируя стол.

— Из 'моих' никого, только твоя полоумная соседка в дверь трезвонила, — фыркнул мужчина.

— Надеюсь, ты её не впустил? — спросила я осторожно.

— Я похож да идиота? — уточнил Игорь.

Я отрицательно мотнула головой и принялась за еду. Друг последовал моему примеру. Фрейд удовлетворённый воцарившимся миром, лежал на спинке дивана и щурился. Думаю, стоит уделить отдельное внимание моему место обитанию и мне самой. Зовут меня, как вы уже успели догадаться, Татьяна, мне тридцать с маленьким хвостиком лет. Серо-зелёные глаза, которые становятся 'колдовскими' стоит лишь разозлить. Небольшой 'лишний вес', который мне совершенно не мешает, а статистика доказала что только восемь процентов мужчин предпочитают худых женщин, так что я себя люблю и мир отвечает мне взаимностью, но как-то странно. Возможно, в этом виновна моя работа, я — врач, но не простой, а магический. Я работаю в Службе Противостоящему Злу и всем его проявлениям, сокращённо — СПЗ. Нет, мы не бегаем за каждым вампиром или ведьмой, но мы 'отлавливаем' неуправляемых существ, которые кидаются на всех подряд и угрожают мирной жизни.

Игорь пострадал как раз в таком рейде, на него очень 'удачно' наступил голем, с которым расправлялась наша команда. Вообще-то справедливости ради стоит заметить, что капитан команды именно Игорь, но по какой-то странной и не ясной причине мои просьбы выполняются чаще его приказов (и совсем не из-за готовки и лечения!). Сейчас же командир распоясался и начал изображать умирающего. Хорошо хоть обезболивающие ему больше не колоть, а то я замучилась каждый вечер устраивать войну за то, чтобы кольнуть его. Вроде взрослый мужик, а уколов боится. Но как только я пообещала ему попасть в седалищный нерв, если он не перестанет дёргаться и лишить его способности ходить вообще он сдался.

Когда мы поели, я собрала посуду и утащила стопку тарелок на кухню. Вымыв посуду, вернулась к 'больному' и 'продолжила экзекуцию', как называет моё лечение Игорь. Ну да целительство вещь не шибко приятная, зато кости срастаются быстро и правильно.

— У-у-у! Танька, ты садистка! Чёрт, как же чешется! — чуть ли не взвыл капитан.

— А-то я не знаю! — фыркнула я раздражённо, убирая руки, которые продолжали светиться зеленоватым светом.

— И сколько мне ещё валяться? — вдруг совершенно спокойным и деловым голосом спросил Игорь.

— Дня два, потом ходить уже сможешь, — отозвалась я, втягивая Силу обратно.

— Ты и, правда, кудесница, Таня. Спасибо! — тепло улыбнулся мужчина.

Я лишь фыркнула в ответ. Ишь чего удумал 'кудесница'! Но всё равно приятно. Перебинтовав ногу 'раненому герою' я всё же подошла к надрывающемуся телефону. Если звонят ночью, значит что-то серьёзное с кем-то из моих постоянных 'пациентов'. Лишь бы не с Виком, но зная его характер на что-либо другое надеяться не приходиться. Я осторожно поднесла телефонную трубку к уху.

— Тань, приезжай срочно! Твой опять беснуется! — запыхавшаяся Катя, моя помощница, проглатывала окончания фраз, но я сразу поняла, о чём она.

— Сейчас буду! Не выпускайте его, удерживайте так долго как сможете. Оружие не применять!!! — напоследок добавила я, заслышав знакомый протяжный вой и отключилась.

Рванув в коридор, я быстро обулась в кеды и накинула куртку прямо поверх спортивного костюма. Когда дело касалось Вика, промедление было равноценно смерти и не факт что его. Я едва ли не слетела по ступенькам, перепрыгивая через две-три, чем вызвала недовольное бухтение обожаемой соседки, но мне было не до неё. Все мысли занимал один очень-очень важный для меня мужчина, который сейчас готов был разнести дом вдребезги, судя по тому, что я слышала во время разговора с Катей. Сев за руль старенькой лады быстро завела её и выскользнула из двора, направляясь за город, в небольшой посёлок. Ночные дороги не изобиловали машинами и пешеходами, мечтающими попасть под колёса, поэтому доехала я быстро. Уже на подъезде к своему домику я поняла, что дело плохо. Хоть избушка и стояла на самом краю деревни, почти утопая в лесу, но едва ли не каждый из соседей, встретившихся мне на пути не преминул пожаловаться на 'дрянного пса, воющего уже который час'. Бросив машину на обочине, я рванула во двор. На крыльце сидела зарёванная лохматая Катя, а хлипкую дверь удерживал её жених Влад. Отправив этих двоих в машину, я глубоко вдохнула, как перед прыжком в ледяную воду, и шагнула в дом.

Как ни странно всё было подозрительно тихо, только где-то едва слышно кто-то поскуливал. Хотя почему 'кто-то'? Нет, не 'кто-то', а Виктор — оборотень, подобранный командой на очередном задании. Тяжело раненный своими же соплеменниками он был едва жив, когда ребята притащили его ко мне. У него был сильно ушиблен спинной мозг, так эти твари — его бывшая стая едва не перебили бывшему вожаку позвоночник. Год он не мог ни то, что ходить, даже ног толком не чувствовал. А для оборотня самое страшное — это зависеть от кого-то, тем более от мага и человека. Но Вик оказался куда более сильным, чем мы предполагали, он научился преодолевать себя и вскоре пошёл на поправку. Только вот ходить он не мог, а в полнолуния всё равно обращался, теряя контроль над собой от безысходности. Тогда приезжала я, чтобы успокоить, поговорить и позволить забыть боль и страх прошлого. Ведь именно это заставляло его превращаться. Спонтанно он перекидывается лишь под действием сильного кошмара, о котором упорно молчит, даже мне не рассказывает. Дурак! Я ведь могу помочь, только ему этого не объяснишь...

— Где же ты, Вик?! — прошептала я, беззвучно ступая по полу.

Дом был пуст, но тихий протяжный вой всё же шёл откуда-то. Неужели снизу?! Но как оборотень мог попасть в погреб? Неужели ребята его туда скинули?! Если да — убью обоих! Он, наверное, разбился!!! Я дёрнула тяжёлую деревянную крышку, закрывающую погреб и спрыгнула вниз. Сразу стало холодно и сыро. Впереди тянулись ряды стеллажей заставленных всевозможными банками с вареньями, соленьями, настойками, а то и просто сушёнными лечебными травами.

— Вик? — осторожно позвала я, вглядываясь в темноту до боли в глазах, медленно шагая вперёд.

Раздался тихий-тихий вздох, заставивший меня резко сменить направление движения и рвануть в самую дальнюю часть лабиринта полок и стеллажей. В углу лежал крупный волк, бывший когда-то светло-серым с песочного цвета 'подпалинами'. Его огромные жёлтые глаза слабо светились в темноте и пристально следили за мной.

— Тихо, тихо, Вик. Это всего лишь я, — тихо увещевала я волка, тот тяжело поднялся на ноги и на пробу сделал шаг ко мне.

Я потрясённо замерла на миг и тут же с победным визгом повисла на шее ошарашенного оборотня. Меня просто переполняло счастье, не смотря на ситуацию. Вик смог ходить, пусть пока и в волчьем обличье, но смог! У нас получилось!!!

— Как же я люблю тебя! — прошептала я, впившись пальцами в густой мех на загривке волка.

Из глаз котились слёзы, поэтому я не сразу заметила, что оборотень превратился. Меня обнимали уже человеческие руки, красивые, сильные руки родного и любимого Вика. Я обняла его, сильнее прижимая к себе. Кажется, я знала это тело до мельчайших подробностей, все чёрточки, изгибы и шрамы, идущие по спине и рукам. И надо было зазвонить телефону именно в этот момент. Я зашипела, вытаскивая телефон из кармана. Руки немного дрожали, и я по кнопке попала лишь со второй попытке.

— Да? — недовольно буркнула я.

— Тань! Приезжай, у нас тут вампир без ноги! — раздался уставший голос Антона.

— Скоро буду. Пока напоите его кровью, чтобы не загнулся, — посоветовала я, поднимаясь.

Виктор выжидающе взглянул на меня. Я лишь устало вздохнула, помогла ему подняться в дом и уложила в кровать. Меня радовало то, что он мог ходить. Вернув успокоившуюся парочку в дом, я помчалась на очередной вызов, разговаривая по телефону с вампиром, требуя его не отключаться и не осушать 'добровольную жертву'. Вот такая весёлая у меня жизнь и ещё более весёлая работа.

История тринадцатая.

Какого цвета радуга?

На подоконнике своей комнаты сидела девушка, совсем ещё девочка, судя по комплекции, хот Ане уже давно было пятнадцать лет. Тоненькая, худенькая и невысокая она напоминала дорогую фарфоровую куклу, вот только одежда совершенно не вязалась с этим образом. Тёплый спортивный костюм, уже давно превращенный в домашнюю одежду и широченная линялая футболка серого цвета. Большие печальные голубые глаза и грустная улыбка ещё больше роднили её с куклой. Тонкая 'молочная' кожа, золотисто-каштановые кудри и тонкие запястья завершали сказочный образ. Аня была очень красивой, но ценителей этой неземной, потусторонней красоты было не так много. Родители и младшая сестра — Вика, но та ещё не умела говорить, выражая свою симпатию лишь мимикой.

Комната у неё была небольшая, но светлая. Лёгкий беспорядок лишь добавлял уюта, делая обстановку жилой. На кровати были свалены учебники, тетрадки, ручки и прочее-прочее. Анюта только-только закончила уроки. Девушка бездумно смотрела в окно, за которым своей жизнью жил город: спешили куда-то люди, туда-сюда сновали машины, опасливо оглядываясь, вороватая кошка, утаскивала куда-то к себе небольшой кусок колбасы. Свет не горел уже во многих окнах соседних домов, но Анюта видела синее свечение экранов телевизоров.

— Нют, спать пора, — тихо сказала мама девушки, зайдя к ней в комнату.

— А? Хорошо, — кивнула Аня, спрыгивая с подоконника.

Женщина, кивнув, ушла в другую комнату, плотно закрыв дверь. Анюта, походя, оправила пышную юбку платья куклы, похожей на неё саму как сестра-близнец, только уменьшенную, быстро собрала школьную сумку и выключила свет. Комната погрузилась во тьму, когда глаза привыкли, Аня зашторила окна и переоделась. Расправив кровать, она с наслаждением забралась под одеяло и бездумно уставилась в потолок. Когда девушка почти заснула, послышался едва уловимый шорох с комода, на котором стояла кукла. Она бы и не обратила внимания, но маленькая фигурка пошевелилась, поведя хрупкими плечиками. Большие глаза моргнули, приобретая осмысленное выражение. Несмотря на темноту, Аня могла различить каждое её движение, будто бы кукла немного светилась изнутри. Аня подумала, что это лишь плод её воображения и закрыла глаза. Но с комода вновь последовал осторожный шорох, заставивший девушку открыть глаза. Куколка, подняв пышную юбку, сходила с подставки.

— Этого не может быть. Это с-сон и только сон, — уговаривала себя тихим шёпотом Аня, глядя, как кукла разминается.

Фарфоровая красавица замерла, удивлённо хлопая ресницами на девочку. Охнула и осела прямо на комод, смешно раскинув ноги-руки. Кажется, она не ожидала, что кто-то может увидеть её. Но придя в себя, кукла с новым интересом уставилась на владелицу.

— Как тебя зовут? — тихо спросила Аня.

— Аделаида. А тебя? — так же негромко ответила кукла.

— А ты разве не знаешь? — удивилась Аня.

— Ну, тебя по-разному называют. И Нютой, и Аней, но мне больше нравиться 'Анна', сразу как будто королева, — отозвалась кукла с лёгким восхищением.

— Значит так и называй, — улыбнулась девочка, окончательно уверившись, что всё происходящее — сон.

— А ты смешная! Такая красивая, а грустная и одета ты всегда как будто служанка, да и живёшь в какой-то комнатке, с бумажными стенками, — обиженно произнесла кукла.

— Ну не знаю, мне нравиться, — против воли огрызнулась Аня и захотела отвернуться, но Аделаида не дала.

— Эй, ну я же не хотела тебя обидеть, я всего лишь высказала своё мнение, — встрепенулась кукла.

Аня передумала отворачиваться и внимательно посмотрела на неё. Кукольное личико действительно казалось растерянным, озадаченным и чуть смущённым. Девочка против воли улыбнулась, этот 'сон' нравился ей всё больше и больше. Заметив, что на неё больше не обижаются, кукла просияла довольной улыбкой. Кукла оказалась занятной собеседницей, внимательной слушательницей и вообще весьма интересной в разговоре.

— Скажи, а какого это быть куклой? — вдруг спросила Аня, после долго молчания.

— Привычно, — отозвалась Аделаида с тихой горечью.

— Ты говоришь, будто это проклятье! Но сама же до этого сказала, что не хотела взрослеть! — стала выяснять девочка.

— Да, не хотела, а теперь жалею. А куклой я действительно стала в результате проклятья, проклятья собственной гордости и самовлюбленности. Я же коллекционная и очень старая, хоть по мне и не скажешь. Когда очень-очень давно я была девушкой, очень красивой и знатной. Дочь герцога — это дорого стоит. Я не стану называть тебе имена и даты, они бессмысленны, слишком много воды утекло с тех пор, но историю свою расскажу, чтобы не допустила моих ошибок...

Я родилась в знатном роде потомственных аристократов, была самой красивой девушкой королевства. Как и все любила балы, красивые сказки о вечной любви и песни менестрелей сложенные обо мне. Ах, эти песни! Как же было прекрасно слушать медовые голоса, восхваляющие твой облик и ум, граничащий с холодным расчётом. Но при этом светские мероприятия я посещала очень редко, предпочитая совершенствоваться во владении оружием и собственным телом. Меня не привлекали танцы и уроки рисования (в чём я, кстати, и не очень и преуспела). Мой отец всегда хотел мальчика, но мама родила меня, как сказал потом лекарь, из-за тяжёлых родов она не могла больше иметь детей. Эта весть ужасно расстроила отца, он ведь так хотел наследника, а не 'сопливую девчонку'. Но я никогда не подходила под это определение. В своей жизни я плакала лишь трижды: когда родилась, когда умерла мама и когда... я стала такой.

Сейчас я понимаю что глупо было пытаться доказать отцу что я не хуже мальчика. Я училась обращаться с мечом, хотя он и не разрешал мне этого. Уже к десяти годам я прекрасно держалась в седле и стреляла из лука и арбалета. С кузенами ездила на охоту, в лес около замка. Когда об этом узнал отец, то разозлился и велел посадить меня под домашний арест, заперев в башне, но я всё равно сбегала, потайными ходами, которые пронизывали весь замок. Он был бывшей крепостью, и на случай осады в нём было всё для комфортного проживания и возможного отражения атак противника. Так я и вышла из своей комнаты первый раз, отец не догадался, и я пользовалась этими ходами каждый раз.

Так продолжалось до тех пор, пока мне не исполнилось тринадцать лет, и отец не привёз меня на бал в столицу. Ох, это было великолепно! Красивейшие картины, дорогие наряды, прекрасные сады и мелочные алчные люди, разодетые в пух и прах. Но тогда я не понимала этого, я просто восхищалась открывшимся для меня 'высшим светом'. Мне делали комплименты, восхищаясь моей красотой, кавалеры дарили знаки внимания. Но после того как побывала в объятьях первого красавца и сердцееда королевства, перестала верить им всем. Он поспорил с друзьями что охмурит 'провинциальную дурочку' за вечер. Ему это удалось, я была просто сражена им. Галантный, весёлый, умный, красивый, обаятельный и невероятно притягательный он покорил моё сердце. Каким же шоком было для меня узнать, что я у него 'сто тридцать первая' и являюсь предметом его спора. А он ещё и обсуждал меня и наши встречи вместе с друзьями. Так я перестала верить людям. На время, — грустно усмехнулась Аделаида, став на миг действительно какой-то... нет, не старой, а усталой и мудрой.

— Но видимо жизнь меня ничему не научила и я влюбилась второй раз, уже спустя несколько лет. Нет, на этот раз для разнообразия не в дворянина, как я тогда думала. Плодом моей любви стал, как это не было смешно, разбойник. Да-да, именно так. Сердце 'Ледышки' похитил благородный разбойник, славящийся своей гуманностью, если можно так выразиться, и любовью к женщинам. Он произвёл на меня просто неизгладимое впечатление! Высокий, статный, язвительный и насмешливый он даже в темнице умудрялся шутить и отпускать сальные шуточки. Поймала его совершенно случайно наша замковая стража, опознав в одном из драчунов обычной трактирной драки 'опасного преступника'. Я же, как всегда, вновь улизнула из-под 'ареста' и ходила по тайному лабиринту переходов замка. В ту ночь я подслушивала разговоры стражей о норове нового 'постояльца'. Меня заинтриговало описание, и я пошла посмотреть на оригинал. Какого же было моё удивление, когда я вместо заросшего хамоватого мужлана обнаружила его. Как я уже говорила мой разбойник оказался чертовски красив. Светлые волосы того сумасшедшего оттенка, что похожи на лён. Насмешливые голубые глаза. Соблазнительные чётко очерченные губы, будто пропитанные сладко-горькой иронией. Небольшая щетина, волевой подбородок и милые ямочки на щеках, появляющиеся даже от мимолётной улыбки. Какие там вопросы? Я вообще забыла, зачем пришла. Узник удивлённо уставился на замершую меня, а я, смутившись, шмыгнула в тайный проход и едва ли не бегом кинулась к себе. В ту ночь я не могла заснуть, мысли о прекрасном арестанте не давали мне покоя.

Естественно, на следующий день я вновь пошла в темницу, на этот раз, не высовываясь, я, наблюдала за ним из потайного хода. В тот день мой отец решил навестить столь известного разбойника, и меня поразила манера его держаться. Они говорили едва ли не на равных, и это удивляло. Отец никого не считал равным себе, меня едва ли не призирал, а тут...

Тогда, во время их разговора, я узнала, что Разбойник оказался бастардом друга моего обожаемого папочки. Это удивило меня, но, кажется, нисколько не взволновало отца. Он спокойно выслушал пленника, покивал каким-то своим мыслям, потребовал парня показать шею. Сам же осмотрел, поднеся фонарь едва ли не вплотную и позволяя мне разглядеть небольшое родимое пятно, похожее на стилизованный лист. Отец выругался, впервые потеряв контроль над собой. Отцом пленника действительно был его друг, но вот матерью явна не жена графа, а супруга барона (да вот такая вот мыльная опера). Отец передумал казнить узника, решив использовать в своих целях, ведь того можно было весьма выгодно 'подать'. Он сын его друга — сын, а вот кто мать будущего графа людям знать не обязательно. Так в замке появился граф, но зато из тюрьмы исчез разбойник, но страже строго настрого приказали молчать, да они ничего такого и не знали.

Отец запретил мне даже приближаться к бывшему узнику, что подогрело мой интерес. А так как я привыкла действовать наперекор отцу, то стала искать способы свидеться с Принцем, как прозвали его в народе за удачливость и красоту ещё во время его бытности разбойником. Мы встретились якобы случайно, у фонтана в саду. Как он потом признался, я была его 'прекрасным видением'. А затем потянулись вечера наполненные разговорами и любовью. Через месяц отец что-то заподозрил и отправил меня подальше от замка, во владения моей матери (хотя раньше даже не позволял мне заикаться о свободе). Я не сразу, но подчинилась, когда надо отец мог быть очень убедителен, а шантаж вообще был едва ли не единственным его методом общения со мной. Так я и уехала, покинув Принца, который так и не стал моим. А ещё через год я узнала, что отец женил его на одной из знатных особ соседнего государства. Вот так.

Я как последняя дура поверила сплетням и решила умереть. Но тогда мне встретилась ведьма, старая и мудрая женщина, ненавидящая весь род Принца. Она согласилась помочь мне, но только не убить себя, а навсегда сохранить себя прекрасной и молодой. Я согласила. Так я стала бессмертной и прекрасной. Когда отец вызвал меня в замок, он был удивлён, я совершенно не изменилась внешне, зато мое сердце замерло навсегда, покрывшись ледяной коркой.

Я не желала видеть Принца и вышла замуж по велению отца. Муж мне был безразличен, я ему была нужна как трофей. Любовью в нашем браке и не пахло. Я посещала вместе с законным супругом на балы, где за моей спиной шептались, будто я колдунья и продала душу дьяволу в обмен на красоту, но моё происхождение позволяло мне не бояться Инквизиции.

Когда я встретила Принца через пять лет была поражена от того насмешливого благородного разбойника не осталось ничего. Он изменился, а когда увидел меня, не постаревшую не на день, решил что сошёл с ума...

А через год погиб во время сражения. У него никого не было, всю историю с женитьбой придумал мой отец, правильно просчитав мою реакцию и поведение. Я до сих пор вспоминаю наш разговор, когда я провела с ним нашу первую ночь... — грустно вздохнула Аделаида, а Аня затаила дыхание.

— О чём ты думаешь? — спросил он, его голова покоилась на моей груди, так что я бездумно перебирала светлые пряди.

— О радуге... — отозвалась я честно, не прекращая своего занятия.

— И что же ты о ней думаешь? — спросил Принц, даже не пытаясь отстраниться.

— Что её нет. Вот скажи, какого она цвета? — вопросительно выгнула я бровь.

Он сел на постели, глядя мне в лицо. Кажется, он понял, о чём я говорила.

— Разноцветная? — тихо предположил он.

— Нет, она прозрачная, ведь это капли дождя и отражённый от них свет, а то, что нам кажется, что она имеет несколько цветов — это лишь обман зрения. Вот я подумала, моя жизнь это капли дождя, а ты и был солнцем. А совместившись, они создали 'радугу', — проговорила я, пытаясь объяснить свои чувства.

— Тебе это не нравиться? — удивился он.

— Я боюсь, что это кончится, так же внезапно и быстро как радуга, — ответила я тогда.

Он ничего не ответил, лишь поцеловал меня, и я забыла всё на свете.

— А теперь я вдруг подумала, а что если бы я не поверила сплетням, не поддалась бы шантажу отца и... не повела бы себя как полная дура, мой Принц остался бы жив? Но что теперь об этом говорить? Я не могу ничего вернуть, поэтому хочу, чтобы ты была осторожна, Анна. Ты очень красива, так же как была я. Не повторяй ошибок 'глупой красивой куклы', — закончила свою исповедь Аделаида.

Она медленно встала, вернулась на своё место и замерла. Уже навсегда её душа, заключённая в прекрасную, но неживую оболочку, ушла, и Аня надеялась что там, куда уходят все души, Аделаида встретила своего Принца. С этой мыслью девочка и заснула. А на утро она даже не знала, приснился ей ночной разговор или нет.