|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Я сразу сказал Афадели, что мы свернули не туда. Но она не обратила на это внимания, увлеченно волоча меня по камням куда-то вверх и напевая: "Все выше, и выше, и выше стремим мы полет наших птиц". Из птиц вокруг наблюдались только орлы-стервятники, что меня совершенно не вдохновляло.
-Погляди, мы оторвались или нет? — скомандовала Афадель.
Я посмотрел. Вроде бы нас никто не преследовал, потому что ни один нормальный гном в такую погоду на тысячник не полезет. Нормальный эльф тоже. Но нормальными мы никогда и не были, во всяком случае, в глазах соплеменников. Не считая мамы, конечно. Она нормальными не считала нас тоже, но уже в хорошем смысле.
Когда мы дошли до отметки 3000 футов, погода испортилась окончательно, начался снег, град, ад и израэль. Не знаю, что это такое, но так говорит при виде нас владыка Элронд. Не хочу спрашивать, что или кто такое израэль: у мамы спросишь — а вдруг неприличное, спросишь у Следопыта — а вдруг все знают, а ты нет. В моем-то возрасте!
Словом, скоро мы брели по колено в снегу. Нет, мы знаем, что эльфы ходят по снегу, не проваливаясь, но это в среднем по Лихолесью. А нас мамы хорошо кормят.
-Афадель, давай вернемся, — предложил я, чувствуя, как заклепки в ухе обледеневают.
-Угу, — сказала она, — давай, там тебя гномы поджидают. С топорами!
-А кто гномов довел до такого состояния? — возмутился я.
Тут надо сделать отступление. Ладно бы гномы хотели Афадель — это нормально. Но они ее не хотели. Сильно. Настолько, что выгнали нас пинками. А вместе с ней и меня, хотя я бы предпочел остаться — у них там тепло и эль.
Увы, эля нам не досталось (почти), только то, что успели выпить, а это всего ничего. А еще у нас не было припасов и начиналась метель.
Словом, мы имели все шансы оказаться в очередной эпической поэме. В смысле, потом, посмертно. Но нас посмертно не устраивало.
Так что мы изо всех сил пытались выжить, невзирая на метель, кровожадных гномов, стервятников и агрессивных горных козлов. Впрочем, козлы везде одинаковы, особенно на равнинах...
Когда метель усилилась настолько, что я не видел, куда иду, я предложил закопаться в сугроб, чтобы нас не сдуло. Но сугробы по колено для этого не годились.
Наконец мы нашли подходящий утес и начали зарываться в снег с подветренной стороны. По моим расчетам мы давно должны были упереться в скалу, но снег все не кончался, а скала не начиналась. И тут Афадель с воплем полетела в какую-то дыру.
Я сунулся за ней — не бросать же боевую подругу, тем более что снежная стена впереди все равно рухнула. И все заверте...
-Где это мы? — спросила Афадель, встав на карачки.
Я сел на пол и высек огонь.
По идее в этой пещере должно быть темнее, чем в заднице у тролля (не спрашивайте, откуда я знаю, каково там). Но здесь царил полумрак, в котором я вполне мог различить лицо подруги. И не только.
-А вдруг тут сильмарилл заныкан? — мечтательно спросила Афадель. — Они же светятся, да?
-Был бы тут сильмарилл, знаешь, какая очередь стояла бы отсюда до Ородруина? — возразил я.
Мы встали и огляделись. Тут было тепло — это плюс. И светло — это второй плюс. Но пещера выглядела нежилой — это минус, поскольку я уже хотел есть.
-Давай посмотрим, что там, — с этими словами Афадель бодро зашагала вглубь.
Пещера была на удивление велика и уходила куда-то в недра горы. В недра мы не пошли — мало ли какие балроги там водятся, а вот за угол заглянули.
А там... А там было светло. Свет исходил от большого хрустального ящика, за каким-то балрогом подвешенного на цепях.
Ящик слегка покачивался, как люлька.
-Чур, мое! — поспешно сказала Афадель.
-А оно тебе надо? — уточнил я, шагая за подругой к ящику.
Я как в воду глядел. Ящик был уже занят. В нем, отчетливо видимая сквозь хрусталь, лежала молодая человеческая девушка. Поведение, скажем прямо, не характерное для человеческих девушек. Обычно они на эльфов кидаются. И не из хрустального ящика.
-По-моему, она дохлая, — сказала Афадель мстительно.
-А чего тогда щеки такие розовые? — удивился я. — И вон, смотри, грудь приподнимается.
-Тебе лишь бы на сиськи пялиться! — обиделась Афадель.
Я удивился: обычно она меня гнобила за прямо противоположное — за нежелание пялиться на ее прелести.
-Слушай, а как она там дышит? Ящик-то герметичный. Явно гномья работа, — спросил я, чтобы отвлечь ее.
-Да, работа мастерская, — нехотя согласилась подруга и постучала по крышке.
Ящик отозвался мелодичным звоном.
-Как думаешь, сколько король отвалит за такую шкатулку? — спросила она.
-С девушкой или без? — уточнил я.
-Нафига ему девушка! Вот шкатулочка ему точно понравится, — ответила Афадель.
-Не допрем, — предупредил я, понимая, что переть мне.
-А мы на нем съедем как на санках!
-Разобьемся. Да и потом: как мы ящик допрем до выхода из пещеры?
-Волоком, — уверенно сказала Афадель. Она явно уже подсчитала барыши, и они ей понравились. — Только надо эту консерву оттуда достать.
И попыталась приподнять крышку. Но не тут-то было. Гномы (или кто там делал ящик) сработали на совесть. Я не нашел даже щели, куда воткнуть лезвие. В любом случае кинжала было жалко.
-Ладно, потащим с консервой, — решила Афадель.
-Давай лучше короля сюда приведем.
-Так он тебе и пойдет!
-Пойдет! — настаивал я. — Я сам за ними сбегаю. Как это не пойдет: смотри, какая консе... какая девушка, какой ящик!
Афадель в конце концов согласилась, чтобы я сбегал. Сама же осталась караулить ящик, чтобы не сперли.
На мое счастье, метель кончилась, и я ушел в ночь.
Как я и предполагал, король посмотрел на меня как на идиота. Ему идти в ночь совершенно не хотелось. Да и днем вряд ли я бы его уговорил.
Тогда я пообещал пожаловаться маме. Это сработало: король сказал, что сам пожалуется на меня моей маме. А я сказал, что это не поможет: мама и так обо мне все знает. Мы договорились на том, что он откомандирует Следопыта и Леголаса помочь нам с консервой... в смысле с девушкой. На такую удачу я даже не рассчитывал.
-Вы что, на войну? — спросил правая рука Трандуила, внезапно появляясь из какого-то закоулка, когда наш маленький отряд уже выступил в поход.
-Нет, мы за сокровищем, — коварно ответил я.
-А не маловато вас на одно сокровище? — озабоченно спросил он.
-Да, боюсь, не донесем, — честно ответил я.
Ящик был большим, а консерва казалась упитанной. Поэтому я настоял, чтобы мы захватили и левую руку короля в лице Конана. За сокровищами Конан был готов ходить круглосуточно. И мы пошли к горе.
-Где вы шляетесь! — ласково встретила нас Афадель и отобрала у меня сидор с припасами.
-А что? — независимо спросил я. — Консерва поди не убежала.
Наши спутники с интересом обступили ящик.
-А где сокровища? — спросил Конан.
-Так вот же оно! — я показал на ящик.
-Увесистое, — сказал правая рука короля, покачав ящик на цепях. — А обязательно с начинкой тащить?
-Ну, если вы придумаете, как ее оттуда вытащить, не разбив ящик, то можно и без нее.
-А вообще это прикольно, как муха в янтаре, — вставила Афадель. — Пускай король развлекается!
Все покраснели. Все, кроме меня: я-то понимал, что Афадель хотела сказать.
-Я имела в виду игры разума, — нахмурилась она. — Пусть думает, как ее оттуда достать! Головоломка, ну!
-А-а-а, — хором выдохнули обе руки, Следопыт и Леголас.
-Ну, понесли! — бодро скомандовал я.
Но это я погорячился. Сперва надо было снять ящик с цепей. Цепи, к счастью, оказались простыми, а не золотыми, иначе бы мы столько добра не донесли. Потом мы упаковали ящик в рогожку, чтобы не поцарапать. Ну а потом только навьючили его на Конана.
Конан хотел бы, чтобы сокровище честно разделили между всеми, но мы коллективно решили, что он самый достойный.
Ну а на месте вопрос о вознаграждении должен был решить король наш Трандуил.
Я не буду рассказывать, как мы спускали это с горы. Спуск с сокровищем сам по себе тянет на эпическую балладу. Скажу только, что уже к обеду мы бодро маршировали по направлению к Лихолесью.
И даже помогали Конану, ну так, немножко.
В Лихолесье мы вошли аккурат к следующему обеду (пришлось идти ночью, но это ничего, ящик светился в темноте лучше любого факела!), и король уже поджидал нас? yервно сидя на троне.
Афадель просто улыбнулась как можно шире.
-Хм, интересно, — сказал король, чуть ли не обнюхав ящик. — Явно гномская работа... Сперли?
-Вы что, ваше величество! — оскорбился я. — Нашли! Стражи при нем не было, вот мы и... Можно сказать, вернули культурное достояние!
-Чье? — скептически спросил король.
-Как минимум человеческое, — нашлась Афадель и двинула Следопыта локтем в бок
-Неn-неn, люди тут ни при чем, — возразил король. — Хрустальный гроб тонкой работы... И девица не сказать чтоб уродина. определенно, это ценность.
-Музейная редкость, — поддакнул правая рука.
-Сто золотых, — поддержал Конан. Он всегда был крайне приземленным типом/
-Сто золотых еще предстоит заработать, — охладил король его пыл. — При помощи этого самого...
-Интеллекта? — с надеждой спросил я.
-Какого еще интеллекта? — удивился Трандуил. — Откуда он у вас? При помощи сокровища, конечно.
Мы честно ничего не поняли
Зато с чистой совестью отправились отдыхать, предоставив королю разработать план.
Зря мы это сделали. В смысле, план-то король разработал, вот только пахать на его осуществление должны были мы.
-Бесплатно? — негодующе спросила Аафдель.
-Ну вы же хотели сто золотых, — был ответ, — так заработайте!
-А в чью пользу пойдут сто золотых? — спросил я подозрительно. В щедрость короля верилось слабо.
-В вашу, — ответил он, — как только заработаете их сверх пяти тысяч в казну.
Я икнул. Афадель чуть не выронила пятый пирожок с повидлом, но ловко его подхватила.
-Какие пять тысяч? Мы же и так консерву приперли!
-А что с нее толку? — пожал плечами Трандуил. — Только место занимает.
-Без нее ящик не смотрится, — заспорил я. — Ну пусть хоть тысячу!
-Пять, — сказал король. — Вас же было шестеро. Но Конан нес эту штуковину, поэтому он может отдыхать.
-А может, каждый свою сам заработает, а? — сказал я.
-Мы можем обратно отнести, — предложила Афадель.
Я представил, как мы тащим ящик обратно в горы, и ужаснулся.
-Нет-нет. Нам нужен план!
-И мне косячок оставьте, — встрял Следопыт.
-Бизнес-план, — мрачно уточнил я
-Да все равно на консерве мы таких денег не заработаем, проще ее закопать, — предложила Афадель.
-Нечего деньги в землю закапывать! — возмутился король. — Идите думайте. Сроку вам сутки!
20 часов из предложенных суток мы ели.
Ну не непрерывно, с отдыхом на запить...
И на поспать... На что тратили свой отдых Леголас со Следопытом, я не знаю и знать не желаю.
-Что делать-то будем? — в сотый раз спросила Афадель.
-Давай объявим конкурс, — предложил я.
-Замуж ее выдадим, что ли? — она вытаращила глаза.
-Именно! — поднял я палец. — Тому, кто сумеет ее оттуда выковырнуть, не повредив ящик.
-Ага, — сказала Афадель. — Угу. Ого. Эге. Да, это мысль. Можешь ведь, если захочешь.
И мы объявили конкурс. Одна попытка — 100 золотых. Попытка разбудить девушку — еще 500.
Я не хотел так жадничать, но Афадель настояла, уверив, что количеством мы не возьмем.
В конкурсе могли участвовать как эльфы, так и гномы, а еще люди. Орков и тем более темных властелинов решили не допускать во избежание. Техника безопасности, знаете ли.
Пришлось расстараться и устроить рекламную кампанию, в связи с чем мы посетили Ривенделл, Лориен, Шир и Умбар. Это было как минимум приятно. Так прошло три месяца...
Когда мы вернулись из рекламного тура, перед воротами уже стояла очередь. Не до Ородруина, но близко к тому.
Я потер руки. Афадель деловито сообщила, что ломы, молоты, сверла, топоры, дрели и мечи применяться не должны. Магия дозволялась, но умеренно, под надзором короля.
Впрочем, магов у нас тут в округе немного, а тому же Гэндальфу вряд ли придет в голову жениться!
Да и 500 монет у него все равно нету...
Правда, когда к нам заявился Радагаст, мы засомневались в гениальности своего плана. Радагаст — он кого хочешь достанет, да и план у него свой. Но король наш Трандуил допустил его вне конкурса, в долг, явно ради поржать.
Поржать получилось. Радагаст долго елозил по гробу, производил непонятные пассы руками, рассыпал сушеные мухоморы и выстукивал морзянку.
Как выяснилось позже, он воображал, что плывет на корабле. План, я говорю, у него хороший. Но девица не оценила.
Также она не оценила умбарских пиратов, роханских всадников, возможно, спутав их с конями, хоббита из Заречья, парочку ривендельских... Отметились даже малые народности в лице Конана, который хотел вторую жену, и вастака, который так и не нашел достойных Афадели драгоценностей. Мы выгнали даже одного замаскированного урукхая...
Поток жаждущих скоро иссяк, но до вожделенных пяти тысяч было еще далеко. И тут явился он — на белом коне, в белом плаще, с белой бородой.
-Саруман, тебя ли я вижу! — деланно удивился король. Не удивлюсь, если он сам Сарумана и пригласил. Ну, этот одалживаться не будет...
С другой стороны показался Гэндальф — на сером коне. Я нашарил попкорн. Саруман вежливо пропустил Гэндальфа вперед.
Гэндальф долго торговался с королем, в итоге двести монет отдал натурой — какими-то зельями. Но это ему не помогло. Он долго обстукивал ящик посохом и грозился призвать орлов, но гномский хрусталь оказался крепким орешком.
Когда Гэндальф выдохся, Саруман величественно отстранил его и наклонился над ящиком. Жестом призвав к тишине, он внимательно прислушался, а потом деликатно постучал.
Тук-тук, тук-тук-тук.
Выстучав это послание, он отступил на шаг. Гэндальф заухмылялся, но тут раздался хрустальный перезвон и крышка гроба откинулась с ужасным скрипом.
-Ах как долго я спала! — воскликнула девица и уставилась на Трандуила.
-Нет-нет, милочка, ваш вот этот, — Трандуил указал на Сарумана.
-Этот старый, — сказала она. — И у него борода.
-Бороду и сбрить можно, — заметил король, у которого борода не росла в принципе. Следопыт почесал подбородок.
-Саруман! — воскликнул король. — Принимай заслуженную награду! Только деньги в кассу внеси.
Я давно заметил, что маги очень не любят, когда им напоминают о деньгах. Но Саруман повел себя достойно: он написал расписку (на квенья) и вручил королю.
-В Мандосе сочтемся! — ответил маг.
-До Мандоса нам еще далеко, — заметил король, но расписку взял. Еще бы он не взял — король у нас жадный. Но я этого не говорил!
-А приданое? — спросил Саруман. — Вот хоть взять этот гроб...
-В Мандосе сочтемся! — ответил король.
-Гроба попрошу не касаться, — встряла Афадель. — Это наша добыча! В смысле королевская.
-Ну вот, — радостно сказал король, — совет вам да любовь. Жених, поцелуйте невесту.
Саруман элегантно откинул бороду за плечо.
— У него свой замок, — шепнула Афадель надувшейся невесте. — И армия. И еще он глава Белого совета и верховный маг. Бери, от сердца отрываю.
Девушка заметно приободрилась.
Радагаст с хорошим чувством момента подогнал своих росгобельских кроликов. Поняв, что это могло быть ее экипажем, невеста вцепилась в Сарумана двумя руками. Да она бы и зубами вцепилась.
Мы уже приготовили платочки — махать вслед счастливым молодоженам. Следопыт так точно приготовил. Но тут король спросил:
— А сколько там набралось-то? Не считали?
-Все посчитано, — обиделась Афадель. — Эльфизм — это прежде всего учет. Даже трубочное зелье от хоббитов — они натурой платили.
-Так сколько это будет в монетах? — король не дал сбить себя с мысли.
Нам не хватало тысячи.
Король бровями выразил нехитрую мысль: как хотите, а чтоб недостачу покрыли. И тогда мне в голову пришла гениальная идея.
-Афадель, — сказал я, — ложись в ящик!
-Ты охренел? — спросила она. — Сам ложись!
-За меня сто золотых не выложат, а у тебя один бронелифчик на тысячу потянет! Заодно и вздремнешь. Давай-давай, там очередь ждет!
И тогда гениальная идея из моей головы перескочила в голову Афадели.
-А давай эту консе... девицу то есть обратно наймем, временно. За пять процентов, а?
-Делиться? — возмутился я. — Она вон сколько там бесплатно лежала, она нам еще должна осталась.
Афадель смотрела-смотрела на меня, потом спросила:
-А твой папа точно не Трандуил?
-К сожалению, нет, — грустно сказал я. — Мама бы мне давно все уши прожужжала. Да и не похожи мы... с Леголасом.
-Мало ли кто не похож, — проворчала она, укладываясь. — Слушай, а у нее тут защелка.
Мы опробовали защелку: она открывалась и закрывалась буквально по щелчку. И тогда меня осенило второй раз...
-...Ваше величество! — наперебой затараторили мы с Афаделью. — Это магия! Ящик захлопнулся, и мы не можем его открыть!
-Вы хотя бы приманку там оставили? — спросил король устало.
Мы переглянулись. О приманке мы, конечно, не подумали.
-Под подушкой, — нашлась Афадель.
-Ну тогда вперед, — сказал король. — Сто монет, проценты капают.
И мы отправились в очередное рекламное турне. У нас сменилась концепция, и теперь счастливого жениха ожидала невидимая невеста. Но зато всего за сто монет. Мы могли быть спокойны — гномская защелка до конца эпохи продержится.
А потом мы сменим маркетинговую политику.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
