Новобранцы

No Идея, концепция, название. Сергей Баталов

No Сергей Баталов (текст)

Звездный рекрут.

КНИГА III

Новобранцы

Глава 1. Богомолы.

Ар'рахх — здоровенный зеленый верзила их племени Хромой Черепахи — осторожно, чтобы ненароком не повредить хвост, присел в неудобное для него кресло первого ряда. Он опасливо покрутил своей уродливой шишкастой головой, заметил взгляды, направленные на него. Их было очень много. Почти все из четырех дюжин присутствующих здесь людей, не скрывая своего удивления, пялились на него. Еще бы! Ведь он был здесь единственным драком, но к повышенному вниманию к собственной скромной персоне привыкнуть пока еще было сложно. Ар'рахх поискал среди неразличимых для него лиц чел'веков единственное, которое он уже умел выделять — лицо друга — теплого осьминога Саш'ша, по-здешнему — Александра Заречнева.

С того момента, когда они с Сашкой поселились в просторной каменной келье под странным названием "комната номер три", прошло всего два дня. Бывшие гладиаторы за это время обустроились, осмотрелись; Сашка, как видно, "изголодавшийся" по общению с людьми, даже успел завести себе знакомого. Точнее — знакомую. Звали ее почти так же, как и дочь работорговца К'нарра — Ирина; её вместе с другими девушками, прибывшими на транспортном корабле в анабиозно-спасательных капсулах, поселили в крыле "Б" жилого корпуса Главной Базы. Парней поселили в корпусе "А". Сашка все свободное время пропадал в комнате землянки; молодой следопыт даже почувствовал что-то похожее на укол ревности.

Даже сегодня, когда вот-вот должно было начаться первое общее собрание звездных рекрутов, Заречнев никак не мог оторваться от своей подружки. Интуиция подсказывала Ар'рахху, что землянин вот-вот появится, и наверняка он будет не один, а в сопровождении этой своей новой знакомой.

Так оно и случилось.

Сашка показался в двери, моментально нашел взглядом "брата по крови", широко улыбнулся, помахал зеленому верзиле рукой. Ар'рахх поднял вверх свою могучую трехпалую клешню вверх, подтверждая, что узнал землянина; приглашая его присесть рядом с ним.

Сашка плюхнулся в кресло рядом с другом, жестом пригласил присесть рядом с ними Ирину. Землянка вытаращила глаза на здоровенного драка. Голова зеленого верзилы, густо покрытая уродливыми наростами, на добрых двадцать сантиметров возвышалась над остальными. Девушка, не сводя с него испуганного взгляда, зачем-то потрогала ладонью сиденье кресла, медленного опустилась в него.

— А это — кто? — спросила она. Голос у нее был нежный, приятный.

— Это? Это — мой друг. Мы сюда вместе прилетели. Его зовут Ар'рахх. Он охотник из племени Хромой Черепахи.

— Я думала, что ты обманывал меня, когда говорил, что прилетел сюда со свом другом, который не человек, а какой-то дурак.....

Закончить мысль ей помешал громкий звук, похожий на музыку. Звук шел из нескольких округлых наплывов, расположенных на небольшой сцене. За ними отливало матовым большое полупрозрачное стекло. Или пластик.

Рекруты насторожились, перестали переговариваться между собой. На пятачке между выростами стояли двое: мужчина, который встречал их с Александром в день прибытия на Главную Базу, и красивая девушка — та же, что стояла тогда между седым человеком и парнем, поигрывающим лучевым пистолетом.

Мужчина вышел вперед, поднял вверх согнутую в локте руку, ладонью обращенную к рекрутам.

В зале повисла мертвая тишина.

— Земляне! — услышали присутствующие.— Я знаю, что у вас есть много вопросов, ответ на которые вы хотели бы узнать. Я постараюсь сегодня ответить, по возможности, на некоторые из них.

Но сначала давайте познакомимся. Меня зовут Николай Платонович, я руководитель Центра подготовки Звездной Академии.

Первое, с чего мне хотелось бы начать сегодня — это причина, по которой вы оказались здесь.

Причина — одна. В Галактике идет война. Во Вселенной — множество обитаемых миров. Почти на всех из них присутствуют различные формы разумной жизни. К сожаленью, наша Галактика становится слишком тесной для такого большого количества цивилизаций.

Наша планета — лакомый кусок для многих цивилизаций, превосходящих землян по уровню своего развития. Но есть галактические правила, которые не может нарушать никто. Один из таких законов — ни одна раса не может колонизировать планету, на которой есть хотя бы один вид разумных существ, достигших уровня каменного топора, то есть орудий, изготавливаемых своими руками.

Земляне, как вам хорошо известно, этого уровня достигли.

В зале прошелестел легкий смешок, кандидаты в звездные рекруты чуть-чуть расслабились.

— Нашу планету могут колонизировать другие цивилизации, когда на ней не останется ни одного разумного существа.

Не смотря на кажущуюся сложность задачи, она выполнима.

Земля обладает поистине уникальными качествами, присущими ей одной. Ну, не вам мне об этом говорить.... Есть сообщества, которые хотели бы жить на нашей планете вместо нас. После нас.

Одно из таких сообществ — богомолы.

На самом деле они именуют себя совершенно иначе, но человеческому языку очень сложно воспроизвести звуки, издаваемые насекомыми, поэтому мы их называем именно богомолами — на сильное внешнее сходство с насекомыми, обитающими на Земле. Размеры, конечно, у них не такие маленькие, как у наших, земных жуков.

Поскольку прямая экспансия на планету Земля пока маловероятна, для достижения своей цели богомолы избрали не очень понятный для землян метод. Суть его заключается в том, что они регулярно забрасывают на нашу планету контейнеры с различными вирусами, поражающими только людей. Например, СПИД. Или лихорадка Эбола. Вспомните, сколько за последние годы было обнаружено страшных и опасных заболеваний, которые имеют 100-процентную летальность? Много. Слишком много для такой маленькой планеты, как Земля. Ученые Земли бьются над разгадкой происхождения смертоносных вирусов; некоторые высказывают догадку, что они имеют космическое происхождение.

Так оно и есть. Нужно только добавить — искусственное космическое происхождение.

Количество вирусов, забрасываемых на нашу планету из космоса, давно перешагнуло опасную черту. Если верить данным, которые время от времени появляются в открытых источниках Земли, на нашей с вами родной планете ежегодно обнаруживают не менее одного нового вируса, заболевание которым несет неизбежную смерть человеку, в организм которого попал вирус.

Чтобы человеческая цивилизация не погибла, нам приходится бороться.

К счастью, в этой драке мы не одиноки во Вселенной. У нас нашлись сторонники и союзники. Они нам помогают. Однако это не значит, что наши союзники все должны делать за нас или вместо нас. Нам помогают техникой, самыми современными космическими технологиями. Но есть ситуации, которые мы не может взвалить на плечи даже самых надежных союзников. Я говорю о вооруженных столкновениях между представителями различных цивилизаций. Здесь за Землю должны воевать земляне. Трудно объяснить родителям на какой-то планете, что их сын или дочь погибли, защищая чужой мир. У тех всегда возникнет вопрос: а земляне сами-то защищают свою планету?

Защищают! Это знают во всех уголках нашей Галактики.

Хорошо известно, что военное дело — вопрос серьезный. Нельзя бросать в схватку необученных новичков. Их ждет гибель в первом же бою.

Подготовкой землян к защите нашей планеты от угроз из космоса занимается Звездная Академия. На её Главной Базе вы сейчас находитесь.

Как люди становятся звездными рекрутами?

Пока путь — один. Русских парней и девчат, то есть вас, тайно отбирают на Земле по специальной методике, помещают в анабиозные капсулы и доставляют к местам подготовки. К сожаленью, или к счастью, но мы не можем пока разместить объявление в газете, или в Интернете, что набираем кандидатов в звездные рекруты. Наша миссия носит конфедециальный характер, хотя многие лидеры ведущих стран Земли о ней знают, или догадываются.

Вашего согласия тоже никто не спрашивал. Из многих сотен отсмотренных вы оказались самыми подходящими для выполнения задач. Вас изъяли из общества и доставили сюда. Для родных и близких вы — пропавшие без вести. Поверьте, из тридцати тысяч человек, пропадающих без вести ежегодно только в России, сто человек — это капля в море. Вас никто не будет искать. Ибо в России такое законодательство: нет тела — нет дела.

Я хочу вам сказать, что на самом деле вы — избранные. Вам выпала уникальная возможность посмотреть на Вселенную, увидеть другие планеты, овладеть техникой, которая появится на Земле через десятилетия, или даже через века. Вы, и только вы можете защитить нашу матушку-Землю от захвата ее другими цивилизациями, от уничтожения человечества, как вид. Вам выпала огромная честь, на вас ложится колоссальная ответственность.

О том, какая подготовка вам предстоит, для чего она, какова программа обучения звездных рекрутов, вы узнаете чуточку позже. Сейчас я считаю важным сказать для вас вот что.

Человек, как вид млекопитающих, как особь — едва ли не самое слабой существо в нашей Галактике. Мы медленно бегаем, у нас плохая реакция, слабые мышцы и хрупкие кости.

Но это поправимо.

Кое-кто из вас уже слышал, что есть так называемые нано-технологии. Это такие технологии, которые, например, позволяют ввести в организм любого существа роботов размером в несколько нанометров. Биороботы такого размера свободно могут перемещаться между клетками, так как их размер меньше размеров отверстий в межклеточных мембранах. Перемещаться и перестраивать ваши организмы в соответствии с теми задачами, которые теперь перед ними стоят.

Процесс этот небыстрый, занимает примерно год. Полгода из этого года уже прошли — пока вы добирались сюда на транспортном корабле.

Когда завершится первый этап перестройки ваших организмов, вы будете прыгать по деревьям, как обезьяны, плавать будете как морские млекопитающие.... Вы сможете без последствий спрыгивать на землю с десятиметровой высоты, запрыгнуть на трехметровую скалу, сможете иголкой на лету поймать муху, которая кружит над вашим обедом..... Мы сможете многое.... Единственное, чего не могут пока нано-роботы — это научить вас думать, то есть сделать умнее, чем вы есть на самом деле. Но это по силам сделать вам самим. Нужны только труд и терпение.

Есть еще одна особенность, которая может появиться у некоторых живых существ после соответствующих процедур. Я сейчас вам покажу — какая.

Он достал из кармана пульт, повернул его в сторону полупрозрачного экрана, большим пальцем придавил кнопочку, отшагнул в сторону....

...Острая каменистая гряда, быстро и беззвучно скользившая под кем-то или под чем-то, неожиданно оборвалась, исчезла где-то далеко внизу. Перед землянами появился огромная зеленая поляна, порытая короткой травой и ярко-голубыми цветами, в беспорядке разбросанными по неровной кляксе горного луга. Стереокамера, установленная на каком-то быстро движущемся объекте, в мельчайших деталях зафиксировала все особенности рельефа куска земли, зорко выхватила какое-то существо недалеко от центра луга.

Существо, не похожее ни на один из множества видов, обитающих на Земле, тоже заметило хозяина оптического прибора. Оно заметалось в поисках укрытия, присело, пытаясь укрыться в траве, слишком низкой для него, потом вскочило, стремглав бросилось к далекой каменной гряде.

Из-под камеры показались две огромные когтистые лапы, они вытянулись вперед, цепко схватили обезумевшее от страха существо....

...Зеленая сочная трава, почти касавшаяся камеры, неожиданно смазалась влево. Перед объективом оператора, над изломанной линией черного гребня отдаленной скалы проявилось нечеткое, размытое изображение крылатого создания — могучего, стремительного и, несомненно, опасного.

Широкие крылья, огромный, как булыжник, костяной нос, крючком нависающий над парой ужасных ног, вооруженных большими и острыми когтями.

Камера, установленная слишком близко от поверхности, стала показывать земляная различные отдаленные места, которые могли бы стать укрытием от этих ужасных когтей....

Наконец, "оператор" принял какое-то решение. Трава резкими скачками понеслась навстречу зрителям. Но вскоре откуда-то сбоку появились уже знакомые по предыдущему фрагменту лапы, они схватила "оператора". Поляна пропала где-то внизу....

— Вы видели два фрагмента, полученные с помощью трансляции сигнала непосредственно из мозга животных — хищника и его жертвы.

Но есть и другие возможности.... Вот один из примеров. — седой снова чуть заметно дернул пультом.

...Высоченный светло-коричневый столб, рельефно исполосованный ветрами по всей своей гигантской высоте, неслышно и неспешно наплывал на нового неизвестного наблюдателя. У Сашки мгновенно вспотели руки, обдало жаром тело — это были его воспоминания, это была его "картинка" — такой, какой её видел бывший гладиатор в момент своего "визита" на вершину Храма Жезла Богов. Заречнев инстинктивно подобрал под себя ноги, вцепился руками в подлокотники, сжался. Он знал, что будет дальше.

Неровная коричневая клякса площадки на вершине каменного выступа несколько раз прокрутилась вокруг наблюдателя, стала приближаться. Через несколько секунд "некто" увидел свои ноги в мокасинах, касающиеся шершавой поверхности каменного шпиля. Появилась человеческая рука. Она схватила предмет — зеленый кристалл на высокой металлической подставке, похожей на раздвоенный зуб диковинного животного.

Неожиданно откуда-то сбоку в сторону наблюдателя метнулась тень. Тень оказалась неким оружием, освобожденным неосторожным движением похитителя изумрудного сокровища. Оружие резко ударило наблюдателя в грудь. Но тот оказался увертлив, в долю мгновение он сумел уклониться от разящего смертельного удара. Клинок скользнул по телу наблюдателя. Камни под его ногами окрасились красным....

Взгляд "хозяина картинки" резко вильнул в сторону, словно он искал что-то. Наконец, нашел. Высоко в небе появилась светло-коричневая точка. Точка быстро приближалась, превращаясь сначала в черточку, затем — в неизвестное землянам потрясающе красивое существо. Это был дракон — самый настоящий, такой, какими их представляют почти все, кто хоть что-то читал о драконах.

У наблюдателя почему-то задергалась "камера". А еще — он явно знал, что это за создание и он... боялся его. Через мгновение все рекруты поняли, что — не зря.

Дракон, прекрасный в своем небесном могуществе и совершенстве, неожиданно пронесся над "автором фильма", едва не задев того длинным и гибким как хлыст хвостом. Словно бравируя своей безупречностью, он величаво и красиво развернулся в воздушном потоке в нескольких сотнях метров от наблюдателя, снова понесся на него.

Поведение источника "картинки" стало еще более сумбурным. Он заметался по краям каменной кляксы, пропадавшим в бездонной пропасти; на долю мгновения "в кадре" появлялся быстро приближавшийся дракон, затем изображение снова начинало прыгать по краям площадки наверху скального выступа.

В последнее мгновение взгляд "автора фильма" замер, перестал челночить между вершиной скалы и потрясающей красоты драконом. Кажется, "хозяин картинки" принял какое-то решение.

Вскоре выяснилось — какое.

Летящий дракон, не сбавляя скорости, не меняя траектории полета, неожиданно выпустил в наблюдателя длинную огненную струю, расширяющуюся на конце. Зал громко охнул. Девушки завизжали.

"Автор фильма" в последний раз скосил взгляд в сторону огнедышащего чудовища, разогнался и.... под ним разверзлась бездна.

Николай Платонович щелкнул пультом. Трехмерная картинка исчезла.

Люди в зале с шумом перевели дух.

— Изображение, которое вы только что видели, было записано благодаря сигналам, полученным из мозга одного человека, с помощью нано-технологий. Чтобы не расстраивать вас окончательно, я покажу вам, как закончилась история с похищением зеленого кристалла. — седой снова прижал пальцем кнопочку пульта.

"Автор фильма" не зажмурил от страха глаза, не отдался на милость тяготения, позволяя тому делать с собой все, что тому заблагорассудится. Очень скоро беспорядочное вращение "картинки" прекратилось, лицо падавшего обратилось вниз и где-то далеко-далеко внизу измятой стиральной доской обозначилась земля.

Светло-коричневые барханы приближались к хозяину изображения быстро и неотвратимо. Девчонки в зале снова подняли визг, Сашкина соседка изо всех сил вцепилась в рукав форменки Александра. Он не стал отдирать ее руки от плеча, хотя она, кажется, даже сломала себе ноготь — так крепко вцепилась ему в руку. Бывший гладиатор не чувствовал этой боли, он снова был там — между вершиной Храма Жезла Богов и его подножьем. Он знал, чем это все закончится, но все равно ничего с собой не мог поделать.

...Земля набегала на "автора фильма" все быстрее; отчетливо стали видны все камешки, вплоть до самых мелких, упавших когда-то с вершины и стен Храма. Гибель человека-наблюдателя, казалось, была неминуема.

Неожиданно откуда-то сверху и сбоку показалась зеленая фигура существа, мало похожего на человека. У тела, чье "изображение" которой было размыто сильным потоком встречного воздуха, обнаружились крылья, очень похожие на те, какие на Земле бывают у дельтапланов. Существо что-то кричало "автору фильма", тот, похоже, что-то ему отвечал.

Земля приближалась. Существо догоняло.

Земля приближалась. Существо догоняло.

В последний момент, когда казалось, что — еще мгновение, и зебра барханов поглотит незнакомца, зеленое создание наискось прорезало пространство своими крыльями и мертвой хваткой вцепилось в "автора фильма".

У наблюдателя явственно потемнело в глазах, он закрыл глаза....

Когда наблюдатель открыл глаза и "фильм" продолжился, все звездные рекруты увидели, наконец, что это за зеленое существо спасло жизнь неизвестному землянину. Это был.... Тот самый зеленый верзила, который сейчас сидел на первом ряду радом с загорелым парнем и девушкой.

Все замолчали, потрясенные увиденным.

Потом кто-то, очевидно, самый сообразительный, захлопал в ладоши. Аплодисменты подхватили другие.

Николай Платонович погасил экран, вернулся на середину, предостерегающе поднял руку.

— У вас будет еще время высказать свое восхищение действиями нашего самого неожиданного рекрута. Но — позже, в другой раз. Сегодня у нас очень насыщенный день. Всем вам предстоит пройти углубленное медицинское обследование, психологическое и физическое тестирование, которое определит, для выполнения каких задач вы можете подойти лучше всего.

Аппарат для углубленного обследования был похож на блестящий металлический гроб, наполовину прикрытый сверху стеклом.

Ар'рахх боязливо подошел, наклонился, заглянул внутрь. Внутри была пустота. Молодой следопыт покрутил головой, отыскивая друга. Сашка заметил неуверенность "брата по крови", подошел, поинтересовался, в чем дело.

— Опасается твой друг, что сделаем ему что-нибудь плохое! — ответил за драка Николай Платонович, обращаясь одновременно к обоим бывшим гладиаторам.— Напрасно, конечно. Но такая осторожность тоже похвальна. Нам расслабляться нельзя никогда.

— А какой принцип работы у этого агрегата? — поинтересовался Заречнев, не отводя пристального взгляда от лица седого. На лице землянина не дрогнул не один мускул, когда он ответил:

— Что-то вроде трехмерного сканера человеческого тела. Качество сканирования очень высокое. Каждая клеточка — как на ладони.

— А для здоровья это сильно вредно?

— Возможно кратковременное расстройство здоровья, оно выражается в легком головокружении, возможна тошнота, в отдельных случаях — даже расстройство желудка. Но вся эта симптоматика скоро проходит.

— А можно тогда сначала — я?

— Да нет проблем! Сейчас подойдет доктор, и можно будет начинать.

Появился доктор, если доктора здесь носили такие же белые халаты, как и на Земле. Он энергично приблизился к "гробу", жестом пригласил Александра занять в нем место. Сашка поинтересовался, с какой стороны должна находиться голова, полез внутрь.

Николай Платонович нахмурился, когда рекруты дружно обступили стереовизор, на который выводились результаты сканирования Сашкиного тела, вздохнул, но ничего так и не сказал.

Сканирование начиналось с головы. Как из проявителя стали проявляться сосуды мозга, собственно сама ткань мозга. Изображение поползло вперед, к подбородку Заречнева....

Через минуту-другую в районе височной области обнаружилось коричневая амеба. — Видимо, последствия сильного удара.— вполголоса пробормотал доктор, делая какую-то отметку в своем крохотном блокнотике. — Ну-с, посмотрим, что у нас там дальше.

Дальше обнаружились заросшая трещина ребра, зажившие мелкие надрывы на внутренней стороне брюшины....

— Мда. — озадаченно протянул человек в белом халате.— Пилотом ему, похоже, точно не бывать. Впрочем, это решать не мне. Ладно, глянем, чего там еще у нас повреждено.

Девчонки глумливо хихикнули, когда сканер высветил на экране Сашкины "причиндалы", но вовремя заметили строгий взгляд Николая Платоновича; смешки прекратились.

Больше повреждений не обнаружилось.

Заречнев вылез из "гроба", пытливо глянул в лица "зрителей", пытаясь по их встревоженным лицам понять, чего это такого нехорошего они увидели в стереовизоре, расположенном перпендикулярно сканеру, наверняка намеренно.

— Есть повреждения! — за всех ответил доктор. — Но выводы пока делать рано. Впереди — психологическое тестирование, проверка физической подготовленности. Посмотрим.... Посмотрим.... Ну-с? Кто следующий?

Впрочем, этот вопрос был лишним; в "гроб" уже пытался втиснуться зеленый верзила. С третьей или четвертой попытки это ему удалось.

Но посмотреть, каков "внутренний мир" драка, никому не удалось. Николай Платонович под предлогом секретности быстренько отправил всех в блоки "А" и "Б". Сказал, что на обследование будут приглашать каждого отдельно.

Заречнев, однако, остался. Врач вопрошающе глянул на седого, руководитель Центра подготовки кивком головы разрешил.

Впрочем, Александра, не очень интересовали сердце, легкие и мозги бывшего гладиатора. Он просто стоял все время рядом с прозрачным колпаком — так, чтобы молодой следопыт ни на секунду не терял его из виду.

Когда все было закончено, от непроницаемости доктора не осталось и следа. Он увлеченно что-то строчил в своей записной книжке. Николай Платонович подошел к нему, из-за спины заглянул в блокнот. О чем-то спросил, получил ответ, согласно кинул головой, коснулся пальцем записи в книжечке доктора, уточнил что-то еще....

Бывшие гладиаторы переглянулись, почти синхронно пожали плечами, направились к двери.

Новобранцев собрали снова вместе уже вечером следующего дня.

Николай Платонович довольным взглядом обвел пять десятков рекрутов, констатировал:

— К экзаменам на физическую подготовленность и психологическую устойчивость допущены все. Сегодня вечером можете немного поразвлекаться, руководство разрешило устроить танцы после ужина.

Сашка тоскливым взглядом проводил Ирину, упорхнувшую с девчонками в зал, откуда гремела музыка, но сам туда не пошел: Ар'рахх неожиданно попросил не оставлять его одного. Александр мысленно недовольно поморщился, но согласился. В последнее время он и так слишком часто оставлял друга одного. Каково это — быть единственным представителем своего вида — Сашка отлично знал из собственного опыта.

Заречнев скинул обувь, забрался на свою кровать, потянулся за клавиатурой компьюзера — здоровенного аппарата, объединившего в себе компьютер, видеофон, стереовизор, коммуникатор....

На нем можно было все — посмотреть земной фильм или новостную передачу. Правда, как пояснил Николай Платонович, новости и фильмы приходят сюда с Земли с опозданием примерно на полгода. И не чаще одного раз в полгода.

— Ничего, скоро привыкните! Вам скоро будет совсем не до фильмов! — "утешил" новобранцев седой, увидев вытянутые лица рекрутов. Он отвернулся, опустил голову и зачем-то пошел в дальний конец столовой.

От наблюдательного Заречнева не укрылась неожиданная реакция седого на его же собственные слова. В своем внутреннем "блокноте" он тут же мысленно поставил "галочку", решив, при случае, выяснить, что в Звездной Академии здесь так сильно огорчает Николая Платоновича.

Долго ждать не пришлось.

Первый "казус" произошел на пятый день после прибытия звездных рекрутов на Главную Базу, в тот момент, когда Сашка впервые решил привести Ар'рахха в столовую — показать, как и чем обычно питаются такие, как он.

Новобранцы прекратили "вкушать", когда за крайний столик уселись Заречнев с "братом по крови", и тот, не мудрствуя лукаво, своими могучими руками-клешнями легко разорвал кусок хорошо прожаренной говядины, и с видимым аппетитом его съел, а точнее сказать — сожрал: с громким хрустом и аппетитным чавканьем.

У некоторых девчонок, включая Ирину, на лице появилось брезгливое выражение. Питаться в одной столовой с "животным", как они тайком между собой называли аборигена Дракии, им явно претило.

От внимательного взгляда Александра не укрылось, с каким отвращением рекруты наблюдали за трапезой его друга. После завтрака он подошел к Николаю Платоновичу и попросил разрешения им с Ар'раххом питаться в комнате. Седой — с видимым облегчением — разрешил.

По компьюзеру можно было посмотреть фильм, поработать; даже просто поиграть. Сашка — заядлый геймер — быстро нашел любимые им стрелялки-бродилки, а также авиационный симулятор истребителей — наверняка тех самых, которые стояли во внутреннем помещении космического корабля, на котором они с зеленым верзилой попали сюда. Ар'рахх заметил "загадочное" выражение лица друга, неслышно переместился за спину землянина, когда тот разбирался с управлением компьюзерного симулятора.

Управление симулятором было самое простое. Стоило ткнуть на клавиатуре в клавишу "Enter", как из стола тут же вылезла ручка джойстика. Рукоятка удобно ложилась в руку, чутко реагировала на малейшее движение.

"Миссий" было мало, уровней сложности не было вовсе, а вся суть игры, как понял Заречнев, заключалась в том, чтобы не дать противнику сбить большой и тихоходный транспортный корабль, и по возможности — не "погибнуть" самому.

Александр, в земной еще жизни поднаторевший в различных компьютерных играх, в том числе — симуляторах, не разу еще не встречал такой "тупой" игрушки.

Пока "охраняемый корабль" двигался за пределами атмосферы, о его безопасности можно было не беспокоиться. Но стоило ему опуститься ниже.... Непонятно откуда, словно стая разъяренных ос, на него налетали "пиратские" истребители, совершенно не обращавшие внимания на "охрану" в лице Заречнева, скорострельными пушками и ракетами буквально за две — три минуты "распарывали" "брюхо" транспортника. Из него начинали выпадать люди, спасательные капсулы.... На трехмерном экране появлялась надпись "миссия провалена".

Нужно было начинать заново.

После четвертой или пятой безуспешной попытки "сопроводить корабль" Сашка отправился на кухоньку подогревать чай, а когда вернулся, обнаружил, что симулятором завладел Ар'рахх.

Александр покрутился около своей кровати, занятой драком, но сгонять с нее друга так и не решился; пристроился на краешке.

Молодой следопыт, как выяснилось, не зря наблюдал из-за спины, как "режется" с компьюзером его друг.

Драк сразу избрал тактику, отличную от тактики Заречнева.

Пока "охраняемый" транспортник "полз" в безвоздушном пространстве, компьютерный истребитель драка спустился вниз и сразу же был "атакован" "пиратскими" летательными аппаратами.

Ар'рахх "дрался" как лев. Он сгибался то вправо, то влево, уклоняясь от "атак" "противника", едва не сломал клавиатуру вкупе с джойстиком. В конце концов, "пираты" его "сбили". Но, пока они "возились" с неуступчивым драком, "транспортный корабль" благополучно миновал опасный участок.

"Миссия выполнена" — замигал зеленым на объемном экране текст, после того, как "обломки" Ар'раххова "истребителя" "сгорели" в "атмосфере".

— Дебильная игра! — так прокомментировал все происходящее Александр, забирая обратно клавиатуру и джойстик.

— Почему дебильная? — не понял молодой следопыт. — Мы же "спасли" этот большой корабль.

— Дебильная — потому что вооружения — никакого, только пушки. Ни тебе ракет класса "воздух-воздух", ни элементарного радара. Этот симулятор здесь, наверное, еще со второй мировой войны остался.

— А что, на вашей планете были такие большие войны? На весь мир?

— Были.... Были.... Ладно, давай "отбиваться". Завтра рано вставать.

Восход местного солнца — огромной белой с голубоватым отливом звезды — застал бывших гладиаторов в спортивном городке. После небольшой пробежки землянин и драк тщательно размялись, растянулись на турниках и гимнастических стенках. Александр по опыту выступления в состязаниях знал, что одна некачественная разминка способна зачеркнуть на нет результаты не одного месяца тренировок.

А кто знает, какие испытания им сегодня предстоят?

К своему немалому удивлению и разочарованию, у входа в "мужской" жилой блок Заречнев нос к носу столкнулся с Ириной. Она была не одна, выходила из дверей в обнимку с красивым мускулистым парнем. Кажется, Михаилом или Максимом — Сашка никак не мог запомнить, как зовут других рекрутов. Сердце Александра кольнула ревность — судя по счастливому виду Ирины и этого парня, эту ночь они провели вместе. И все у них сложилось как надо.

Ирина увидела Заречнева, опустила глаза, быстро что-то сказала своему спутнику. Тот так же быстро что-то ответил; не глядя на Сашку и его зеленого спутника, счастливая парочка прошмыгнула в сторону корпуса "Б".

Ар'рахх все видел, но благоразумно промолчал. Кто знает, какие у этих землян нравы? Ляпнешь что-нибудь не то, а другу потом придется оправдываться.

Испытания были не простыми. Кросс километров пятнадцать, бег на короткую дистанцию, прыжки на дальность, броски металлических предметов на точность. Особенно, если учесть, что происходили они именно в такой последовательности.

Кросс бывшие гладиаторы, хорошо отдохнувшие за время карантина, "проперли", даже не сбив дыхания. Поначалу они бежали в общей группе вместе со всеми, но потом, поняв, что толпа новобранцев, полгода пролежавшая без движения в анабиозе, будет бежать этот кросс часа полтора-два, если не больше, мысленно плюнули на внешние приличия и коллективизм, резвой рысцой припустили вперед.

Минут через тридцать после того, как бывшие Сашка и Ар'рахх пробежали весь маршрут, (для этого пришлось обогнуть довольно большую гору и вернуться обратно к Главной Базе) на финише кросса стали появляться другие новобранцы. На них жалко было смотреть. Серые, осунувшиеся лица, посиневшие губы, заплетающиеся ноги.....

Будущие звездные рекруты по одному, по два, финишировали еще минут тридцать.

А потом произошло страшное.

Откуда-то из-за горы на горстку людей, из последних сил "выбирающих" остаток дистанции, с высоким воем спикировал небольшой верткий истребитель незнакомой конструкции и.... расстрелял их всех отставших, в мгновение ока превратив человеческие тела в растерзанные лохмотья мяса.

Николай Платонович проводил взглядом самолет, отвернулся от новобранцев.

— В это раз они прилетели на пятнадцать минут раньше, чем обычно. — пробормотал он, заголив запястье. — Странно. Меня даже не предупредили.

Вот что! — обратился он к обессиленным и обескураженным рекрутам, настороженно замолчавшим при его появлении. — Объяснять, думаю, ничего не нужно. Вы все видели сами. Тех, кто не уложился в отведенный лимит времени, здесь выбраковывают самым безжалостным образом. Обычно все новобранцы преодолевают этот кросс в положенное время. Не могу понять, в чем причина, но в этот раз время сократили на четверть часа, а нас при этом никого не предупредили.

Погибших — утилизируют. А нам с вами сегодня предстоят другие испытания. Готовьтесь. Через полчаса начинаем.

Сашка покрутил головой, стараясь отыскать в толпе Ирину, но не увидел. Сердце заныло холодком. Ирина вполне могла быть в той, последней, отставшей группе.

Александр увидел спину парня, показавшуюся ему знакомой, догнал его. Это, действительно, оказался тот самый "мачо", с которым Ирина провела ночь перед тестами.

— Где Ирина? — спросил его Александр, довольно жестко потянув за руку. Парень вырвал руку.

— Не знаю! Я ей не сторож! Осталась где-то сзади!

Сашка нашел глазами Ар'рахха, показал глазами в сторону расстрелянных с самолета человеческих тел. Зеленый верзила согласно кивнул, через секунду устремился вслед за "братом по крови". Громкий окрик Николая Платоновича не остановил ни человека, ни драка; казалось, он, наоборот, придал им дополнительные силы.

Ирина нашлась почти сразу. Она лежала на спине, глаза её были закрыты. Зубами она до крови искусала иссиня-черные губы; левая нога, перебитая снарядом ниже колена, обильно кровоточила, она была неестественно вывернута. Видно было — ступня держалась только на мышцах, сухожилиях и коже. Но девушка была еще жива.

Александр повернулся к Ар'рахху, оторвал длинный лоскут от его коричневой "форменки", быстро перетянул ногу Ирины выше раны.

— Все, несем! — скомандовал он другу, пытаясь поднять девушку на руки. Раненная нога сдвинулась, девушка громко закричала.

— Стоп! — сказал Сашка, аккуратно опуская Ирину обратно на землю. — Нужно что-то наподобие носилок. Вот, что! Снимай-ка ты свою куртку! Да побыстрее! — бывший гладиатор в мгновение ока скинул свою, стал крутить куртки в руках, пытаясь придумать, как из двух "форменок" сделать носилки.

Наконец, придумал.

Он скинул свои брюки, оставшись в одних плавках, стал разрывать штанины на лоскуты.

— Чё смотришь?! — прикрикнул он на зеленого верзилу, заметив, что тот замешкался, не зная, снимать ли ему свои брюки — тоже, или пока подождать. — Делай дыры в куртках вот тут, тут и тут!

— Чем? Ножа — нет!

— Зубы есть? Делай зубами!

"Носилки" были готовы буквально через пару минут. Сашка и Ар'рахх бережно перенесли Ирину на связанные кусками штанины куртки, приподняли (девушка громко застонала), мелкой рысцой побежали в сторону базы, стараясь не тревожить, по возможности, раненую землянку.

Николай Платонович издалека увидел, что пара непослушных рекрутов несет кого-то на своих куртках. Причем на человеке нет еще и брюк. Он негромко чертыхнулся, потом достал из внутреннего кармана крохотную рацию, что-то сказал в нее.

Почти сразу от главного корпуса базы отделилась светло-коричневая точка; она стала быстро приближаться, превратилась в небольшой крытый автомобиль. Из авто выскочил доктор, мельком глянул на вывернутую ногу девушки, махнул рукой. Из машины выбрался его помощник — тот самый, который поигрывал бластером, когда Сашка и Ар'рахх впервые ступили на эту планету. Бывшие гладиаторы заметно напряглись, что не укрылось от опытного взгляда седого.

— Не бойтесь, пока с вами ничего не будет! — сказал он. — А девушку сейчас доставят в госпиталь. Там ей сделают операцию, почистят кровь, попробуют восстановить ногу....

Сашка помог "бластерному" погрузить Ирину в машину, долго провожал её взглядом — пока та не скрылась в здании главного корпуса.

— Ты же видел, что может быть за ослушание! — сбратился к нему Николай Платонович, но так, чтобы слышали все. — Почему не послушался, почему побежал спасать девушку? Истребитель мог зайти на второй круг — добить тех, кто еще жив. Вы оба запросто могли погибнуть.

Сашка помолчал, покрутил шеей, словно ее туго сдавливала невидимая волосяная петля.

— Русские на войне своих не бросают! — услышали, наконец, присутствующие его глухой голос. — А что, разве здесь не так?

Теперь надолго задумался Николай Платонович. Наконец, ответил:

— Ну почему же не так? Так! Просто новички, как правило, не очень стремятся проявлять инициативу.

Последним экзаменом было тестирование на сообразительность. Бывшие гладиаторы засиделись над заданием дольше всех. Однако не по причине тупости или ограниченности — Сашка "переводил" Ар'рахху — что написано на экране компьюзера, и что, собственно, хотят узнать неизвестные составители вопросника.

Николай Платонович на несколько секунд появился на экране в комнате бывших гладиаторов, сказал, что все ответы приняты, они сейчас обрабатываются, о результатах он сообщит завтра утром. Потом сделал паузу, словно решая, говорить или нет. Решил, что сказать — надо.

— Спасенная вами девушка жива. Оно хорошо перенесла операцию. Через пару-тройку недель будет как новенькая. Она сейчас в сознании. Можете зайти к ней. Но ненадолго, всего на одну минутку....

Утром, на построении, Александр незаметно пересчитал рекрутов. Вместе с ним и Ар'раххом их осталось сорок два. С учетом Ирины — сорок три.

Девять человек погибли во время первого же испытания.

Интересно, что же будет дальше?

Утренняя зарядка сменилась не менее традиционным построением. К звездным рекрутам вышел мрачновато-торжественный Николай Платонович. Подчеркивая особую важность момента — все-таки решалась дальнейшая судьба новобранцев — он терпеливо дождался, когда стихнут все смешочки и прекратятся комментарии, и только после этого достал из красной папочки сложенный пополам листочек бумаги. На белом прямоугольнике было что-то напечатано мелким шрифтом.

— По результатам биологического, физического и психологического тестирования для прохождения службы и обучения в Звездной Академии нами определены следующие кандидаты. — седой сделал остановку, как бы предлагая задуматься над своей судьбой тем, чьи имена сейчас не будут названы. — Он с паузами зачитал длинный список.

В нем было ровно сорок имен. Николай Платонович не назвал только три имени — его, Ар'рахха и госпитализированной Ирины.

Чуть подрагивающими руками он сложил листочек пополам, аккуратно закрыл красную папочку. Заметно было, что эту процедуру он проделывает не в первый раз, но она всякий раз вызывает у него самые сильные эмоции. Возможно, ему хорошо была известна участь тех, кто "вступительные испытания" не прошел.

Он скользнул взглядом по враз повеселевшим лицам новобранцев, поймал вопросительный взгляд Александра, но ничего не сказал. Он мягко прошелся вдоль строя, заложив руки с папочкой за спину, словно ожидая чего-то.

В одной из дверей главного корпуса показалась человеческая фигурка, махнула рукой, снова исчезла в здании.

Седой шумно перевел дух, повернулся лицом к рекрутам.

— Мне только что сообщили о принятом решении относительно нашей "святой" троицы — Александра Заречнева, Ирины Анфимовой и драка по имени Ар'рахх.

Все напряглись, насторожились....

— Перед тем, как я сообщу вам все результаты тестирования, считаю важным доложить вам вот что. В Звездной Академии четыре отделения, или факультета. Звездные рекруты обучаются на отделении пилотирования летательных аппаратов, на разведывательном и диверсионном отделениях. Также существует факультет вспомогательных служб. В него входят службы обеспечения жизнедеятельности, службы связи, инженерная служба, медицинская.... То есть все те, которые помогают звездным гвардейцам на разных этапах подготовки к заданиям и во время их выполнения.

Самый престижный, самый важный, ключевой факультет — это отделение пилотирования летательных аппаратов.

Объясню почему.

Поскольку на сегодняшнем этапе противостояние с богомолами носит в основном диверсионный и разведывательный характер, зачастую самыми сложными с точки зрения сохранения жизни нашего специалиста становятся этапы доставки бойца к месту предполагаемого выполнения операции и его эвакуации после выполнения задания.

В случае, когда разведчик или диверсант в совершенстве владеет летной техникой, его шансы на выживание на этапе эвакуации значительно повышаются. Думаю, пройдет не очень много времени, и сможете на живых примерах убедиться, как мал тот промежуток времени, который судьба и боги отпускают звездному рекруту для того, чтобы достичь места, где спрятан шатл или истребитель, запустить его, преодолеть, как правило, многоуровневые защитные эшелоны, живым добраться до транспортного корабля, либо крейсера. В случае, когда разведчик или диверсант самостоятельно не умеют управлять летательными аппаратами, задание для него, как правило, оказывается "билетом в один конец".

Поэтому я очень рад сообщить вам всем, что вы все зачислены на отделение пилотирования летательных аппаратов, и что в списке ваших коллег — три новых имени. Поскольку замечаний по здоровью к Арраху нет, до последнего момента решалось, допустят ли к обучению полетам Александра Заречнева. У него есть несколько серьезных травм, в том числе и головы, а это плохо согласуется с представлениями наших медиков о том, какое здоровье должно быть у будущих галактических пилотов. Однако спешу сообщить, что решение принято положительное — причем по всем трем рекрутам, включая девушку. Наши медики сделали все возможное, ранение ноги не помешает ей со временем осваивать и пилотировать скоростные летательные машины.

Вы все сегодня же отправляетесь на Летную Базу Академии. Примерно через неделю к вам присоединятся трое рекрутов, названных последними. Заречнева мы подлечим, отремонтируем ему поврежденные сосуды головного мозга, Арраху нужно будет помочь определиться с диетой. Да и Ирине будет веселей, если ее кто-то будет навещать, хотя бы изредка.

Теперь я попрошу вас разойтись по своим комнатам и подготовиться к вылету. Транспортный самолет прибывает через полчаса. Погрузка начнется сразу же. Вылет — через десять минут после приземления.

Опаздывать — не советую.

Грусть на лице Ирины мгновенно сменилась радостью и благодарностью, когда в госпитальную комнатку в очередной раз заглянули две рожи: хитрая, и чем-то ужасно довольная — Александра, и зеленый бородавчатый "фейс" его хвостатого друга, непроницаемый, словно деревянная маска шамана из племени батагойя.

Бывшие гладиаторы немного посидели около ложа раненной землянки. Сашка рассказал ей все немногочисленные новости последних двух дней, сообщил, как ему "ремонтируют" сосуды головного мозга, добавил, что с нетерпением ждут, когда она поправится настолько, что ей тоже разрешат начать обучение в школе пилотов. Заняться особо было нечем. Сашка с Ар'раххом или тусовались на пару в спортивном городке Главной Базы, или часами напролет "резались" на компьюзере в игры.

— А какие у вас планы на завтра? — поинтересовалась девушка, взглядом провожая гостей до двери.

— Не знаю. — ответил Заречнев. — Завтра к обеду мне должны провести последнюю процедуру. А потом, скорее всего — в школу пилотов.

Поздно вечером, перед самым отбоем Ар'рахх неожиданно спросил Сашку, что делают земляне, когда им не хватает пищи. Александр разумно предположил, что вопрос этот у драка возник неспроста, в свою очередь, уточнил: а чем вызвано любопытство его друга? Зеленый верзила от прямого ответа не ушел, сказал, что той пищи, которую ему дают здесь три раза в день, ему явно не хватает. И нельзя ли раздобыть еды где-то еще?

Заречнев задумался.

В "самоволку" с Главной Базы не сбежишь — некуда. Что представляет из себя продуктовый склад Главной Базы, сказать было сложно, как и то, есть ли он здесь вообще. Да опасно это было — красть в Звездной Академии. "Кто знает, какие здесь законы и правила, касающиеся воровства"? — думал Сашка, озадаченно почесывая затылок. — "Не дай бог, если как у мусульман, где за первую кражу отрубают руку, а за третью — голову. Если здесь на отставание в кроссе просто расстреливают с самолета, как голубей — у мусорного бачка, то что может быть за воровство? Что? Да, наверное, все, что угодно, вплоть до расстрела! Ар'рахху, может быть, и простят, на первый раз, а мне — уж вряд ли. Нет, нужно что-то придумать.

Может, просто подойти и попросить увеличить "пайку"?

Не-ет! Просить ничего нельзя! Не факт, что "паек" ограничили случайно. Может, хотят посмотреть, как мы выпутаемся из этой ситуации? А просить — значит демонстрировать свою несамостоятельность, показывать свое зависимое положение, выявлять свою неспособность решать простейшие задачи, такие, как добыча пищи в незнакомом месте.

Вот и не попросим.

Интересно, а какая рыба водится в местных реках?

Глава 2.

Первым делом, первым делом — самолеты....

Река, по всем признакам — явно богатая рыбой — обнаружилась совсем недалеко, километрах в двух от Главной Базы. Что это за признаки, Александр у молодого следопыта уточнять не стал. Скорее всего, для Ар'рахха признаком рыбы было простое наличие воды. А то, что из этой самой воды зеленый верзила что-нибудь обязательно добудет что-нибудь вкусненькое, у Сашки сомнений не возникало.

Встали они задолго до рассвета. Сашка спросонья долго шорохался по комнате, стремясь скудным движением вытравить из затуманенного сознания остатки сна, но это удавалось ему плохо; он едва не уснул на кровати, на которую присел, чтобы сидя дождаться, когда на кухоньке забулькает чайник.

Драк вмиг увидел его помутневшие глаза, тронул клешней за плечо, возвращая в реальность:

— Если ты сейчас уснешь, к реке я потащу тебя на себе. Согласен?

— Нет! — испуганно вытаращил на него свои слипающиеся глаза Александр. — Вот, что! Хрен с ним, с чаем! Давай-ка мы лучше к реке бегом пробежимся?! А?!

От реки приятно несло прохладой, её поверхность словно кипела от многочисленных всплесков рыб, устроивших себе утреннее пиршество из насекомых, опустившихся к самой поверхности воды.

Неожиданно раздался громкий удар о воду, затем — еще. Это из воды выпрыгнула крупная рыбина, следом — другая.

Зеленый верзила жестами отправил Заречнева подальше места рыбалки — собирать плавник для костра, а сам, натянув тетиву на свой ужасающего вида стреломет, подкрался к берегу и замер рядом с увечным полусухим деревом, превратившись в почти такую же, только зеленую корягу у уреза воды.

Минут через десять он свистнул Сашке, сигнализируя, что рыбалка окончена. Слегка недоумевающий землянин бегом примчался к нависшему над водой дереву. "Зеленой коряги" уже не было, вместо нее на берегу стоял довольный Ар'рахх, едва удерживая на вытянутой руке двух здоровенных рыбин. Каждую — килограммов на десять, не меньше.

— Рыба — она ведь не такая глупая, как о ней думают! — медленно, но на русском говорил молодой следопыт, медленно поворачивая над костром одну из добытых им рыбин. — Ты думаешь, она нас не видит, или не слышит? Дудки! Рыба все видит и все слышит! Если ты начнешь громко топать, разговаривать, шелестеть, крупная рыба уйдет в другое место. Если ты появишься на берегу и будешь даже просто стоять, как истукан, рыба тоже уйдет. Останется одна глупая мелочь.... И будешь ты, как совсем зеленый драк, метать стрелы в воду, пока на твоем кукане не окажется столько рыбы, чтобы тебе хватило на целый день.

Если хочешь сытно покушать, и сделать запас на день вперед, охотиться нужно только на крупную рыбу. А крупняк — он подхода требует....

Какого подхода требует "крупняк", Сашка в этот день так и не узнал. Откуда-то со стороны моря раздался уже знакомый высокий вой, переходящий в рев. Бывшие гладиаторы выглянули из-за берега, под которым развели костерок, увидели быстро приближающийся силуэт самолета. Крылатая машина накренилась, пронеслась над рыбаками-самовольщиками. Истребитель взмыл круто вверх, примерно в километре над землей развернулся и понесся точно на Сашку и Ар'рахха.

— Щас ебанёт! — заорал Александр, хватая зеленого верзилу за руку. — В воду! Скорее в воду!!!

Бывшие гладиаторы, как по команде, разбежались в стороны. Сашка схватил вторую рыбину, следопыт — свой тетивник; они дружно сиганули в реку.

Ракеты с истребителя опоздали всего на мгновение. В пятачок, где бывшие охотники за артефактами устроили свой бивуак, вонзились сразу два снаряда. Взрывом в пыль разметало и костер, и рыбину, начисто снесло береговой "козырек", под которым прятались человек и драк. Сила удара была такова, что Сашка чуть не оглох от взрыва. Секунд через тридцать после атаки самолета Сашка зашевелил руками, стал приближаться к поверхности. Ар'рахх поймал его за плечо, отрицательно помотал головой, зачем-то показал два пальца.

"Думает, что будет еще одна атака!" — сообразил Заречнев, чувствуя, что легкие начинает "гореть" он нехватки кислорода. — "Однако он прав. Нужно обождать еще с минуту. Да. Ровно минуту. Нужно досчитать до шестидесяти, и только потом всплывать".

Сашка неподвижно замер, раскинул руки, мысленно отсчитывая секунды, оставшиеся до конца его добровольного подводного плена.

Секунд за десять-пятнадцать до истечения назначенного землянином времени неизвестный пилот предпринял очередную, последнюю атаку на место, где он заметил пламя костра.

Снова ухнула пара взрывов, гигантской швейной машинкой прострекотала пушка, вбивая в воду ровную строчку смертоносных прозрачных жал. Один из снарядов зацепил рыбину, которую Сашка держал за хвост. Он едва не прошил Александра насквозь, в мелкое крошево разбил голову Ар'рахховой добычи.

— Послушай, Саш'ша! У вас что — так всегда с браконьерами поступают? — с легким ехидством поинтересовался зеленый верзила, выбираясь на берег, снимая себя и выжимая промокшую одежду. — Или это наказание за непослушание; за то, что без разрешения покинули эту, как её, базу?

— Да черт его знает, что тут происходит! Говорят — что рекруты, что — избранные, что это — огромная честь. А в кроссе отстали — убили. Рыбки собрались половить — тоже чуть не прикокали. Сам ничё не понимаю. Шняга какая-то. Думаю, валить отсюда надо. И поскорее. Вот только как, пока не представляю.

Со стороны Главной Базы неожиданно раздался сильный взрыв, приглушенный расстоянием. Бывшие гладиаторы недоуменно глянули друг на друга, дружно полезли на берег.

Над базой поднимался столб черного дыма, а мимо них, на небольшой высоте, на большой скорости с ревом в сторону моря быстро уходил самолет — возможно, тот же, который недавно атаковал их.

Ар'рахх и Сашка благоразумно дождались, когда скроется за горизонтом серая черточка истребителя, только после этого бегом направились в сторону Главной базы.

Горел корпус "А". Одно крыло здания было полностью разрушено, второе пострадало меньше, но огонь подобрался и к нему. Бывшие охотники за артефактами короткими перебежками, с предварительным и тщательным осмотром окрестностей приблизились к Главной Базе.

К большому удивлению землянина, около горевшего здания не было ни пожарных машин, на машин "скорой помощи". Около него вообще никого не было.

В разрушенной взрывами половине здания, среди дыма и языков пламени, в обломках копалась чья-то фигурка. Человек нашел что-то среди горевших фрагментов, быстро положил "это" в карман.

— Николай Платонович! — окликнул его Сашка, когда они с другом приблизились на расстояние слышимости.

Человек вздрогнул, обернулся.

Заречнев ошибся — это был "бластерный" — тот самый парень, который тогда, когда бывшие гладиаторы впервые вступили на эту землю, стоял рядом с руководителем Центра Подготовки Звездной Академии и поигрывал лучеметом.

Его лицо исказилось изумлением и злобой, он выхватил бластер и навел его на Сашку. Заречнев даже не успел испугаться — тело все сделало за него само. Он резко дернулся в сторону, уходя от смертоносного выстрела. Раздалось громкое шипение, словно десятки разъяренных кошек готовы были вцепиться друг другу в глотки, Сашкино плечо рвануло в сторону. Ему показалось, что кто-то невидимый ощутимо приложился к нему горячим утюгом.

Второй раз "бластерный" стрелять не стал. Он бегом приблизился к невысокому каменному поребрику, за который свалился подстеленный им Заречнев, дождался, когда тот его увидит; демонстративно медленно поднял ствол лучемета, целясь Сашке в середину лба.

Где-то рядом тоненько тенькнула тетива. Голову нападавшего насквозь прошила страшная стрела, выпушенная из могучего лука драка. "Бластерный" замер, ничком повалился на землю. Его глаза были открыты, а на лице застыло выражение безмерного удивления. Наверное, перед смертью он увидел-таки стрелу, торчавшую из его головы в обе стороны. Но боги не отпустили ему времени, что он успел понять, как она там появилась.

Александр с трудом встал, подошел к парню, ногой выбил оружие из руки мертвого человека. Наклонился, поднял лучемет, повертел в руках....

Откуда-то со стороны медицинского корпуса базы послышался властный окрик. Сашка обернулся на голос. К нему бежал Николай Платонович, следом, метрах в десяти позади неторопливо шла "длинноногая" — та самая девушка, которую Александр не видел практически с самого момента приземления на эту планету. Оба были вооружены.

Седой подбежал метров на двадцать, снова что-то приказал бывшим гладиаторам. Он остановился, поднял оружие. Но не выстрелил. Заречнев поймал за руку друга, потянувшегося за стрелой, бросил перед собой бластер нападавшего.

Николай Платонович подошел, подобрал оружие, засунул его за пояс. Девушка за его спиной сделала то же самое — со своим.

— Мы все видели! — сказал седой, обращаясь, главным образом, к Александру. — У нас не было сомнений, что вы погибли во время атаки на корпус "А". Оказалось — что нет. Боги явно благоволят вам! Где вы были все утро?

— На рыбалку ходили. Вот, рыбы наловили, хотели пожарить....

Сашка вернулся к поребрику, поднял за хвост обезглавленную рыбину. Николай Платонович побледнел, спросил:

— Вы её ели?

— Нет, не успели еще. А что, местные правила запрещают ловлю рыбы?

— Да нет, ловлю не запрещают. Особенно таким экзотическим способом. Рыбу ловить можно. Её кушать нельзя. Для человеческого организма она ядовита. Метаболизм, знаете ли, у здешних организмов не такой, как у нас.

— А что, кто-то уже пробовал?

— Нет, не пробовал. А зачем? Нам сказали, что нельзя. Этого — достаточно.

— Кто сказал-то?

— Тебе не нужно пока этого знать. Придет время — узнаешь. А пока — рано. И чё вы поперлись-то на рыбалку в такую рань?

— Да, вот, Ар'рахху захотелось свеженькой рыбки! Недоедает он здесь!

Зеленый верзила подошел, взял из Сашкиной руки рыбину, поднял на уровень лица, открыл свой широченный рот, показывая, как он сейчас вцепиться в рыбину всеми зубами и начнет ее жрать.

Все засмеялись.

— Ладно, идите за нами! Вещей у вас все равно никаких не осталось. Нужно вас куда-то определить. А из-за чего на вас напал Николай? — неожиданно спросил седой, "поедая" глазами лицо Александра.

— Не знаю. Когда мы подбежали, он что-то искал в обломках здания. Да, он что-то нашел и положил к себе в карман.

— В какой?

— В левый кажется.

Николай Платонович подошел к телу "бластерного", покопался в карманах. Он вытащил какой-то предмет, поднял его на уровень глаз. Глаза его стали медленно округлятся от удивления.

— Знаете, что я вам хочу сказать? Вам сегодня крупно повезло. Вот эта штучка — инфракрасный целеуказатель. Её помещают в то место, куда потом должны попасть ракеты. Выходит, убить хотели именно вас, или одного из вас. М-да.... Происходящее становится все интереснее и интереснее. Пойдемте-ка со мной в Главный корпус. В кабинете стратегического планирования нам не помешает никто.

Ну, что ты обо всем этом думаешь, Дита? — вполоборота повернувшись к длинноногой девице, спросил седой после того, как бывшие гладиаторы после "допроса" отправились навестить Ирину, наверняка встревоженную близкими утренними взрывами.

— Пока сложно сказать что-то определенное. Но кое-какие обнадеживающие признаки есть.

Да, нападение на тот транспортный корабль, кстати — первое за последние пятьдесят лет, вполне могло оказаться досадной случайностью.

Как и сегодняшние утренние события — тоже. У этого землянина, как ты понимаешь, в Городе Богов гораздо больше врагов, нежели друзей, его смерти хотят многие. Ты не хуже меня знаешь, какими были ставки на то, сможет ли этот смертный покинуть планету, особенно тогда, когда они со своим приятелем повторно собрались к Храму Ока Богов. Многие из-за упрямства и везучести Заречнева потеряли очень большие капиталы. Очень большие.

— Их никто не заставлял ставить на проигрыш.....

— Да, это так. Но все же желающих отомстить ему от этого меньше не стало. Но вот что интересно. Если эти два события — уничтожение транспортника и сегодняшний налет — рассматривать не по отдельности, а объединить, как у вас говорят на Земле — "в одно производство", интересная картина может получиться.

— И какая же?

— Тысячи полторы лет назад у богомолов родился прорицатель. Ну, что-то вроде вашего Нострадамуса. Медиумы, как ты знаешь, они и так очень сильные. Но этот выделялся даже среди них. Так вот, среди его многочисленных пророчеств было и такое. Погоди-ка, попробую по памяти воспроизвести перевод. "Зелёная стрекоза летит над планетой. Гибель живому она несет. Рушатся планы. Меняется равновесие, строимое многими поколениями кланов и родов". Там было что-то еще..... У меня есть полная запись его пророчеств. Сделанная, кстати, им собственноручно. Богомолы тогда еще не строили планов по вытеснению людей с Геи. Бессмертные и люди могли свободно посещать их планету.

А потом у них произошел переворот. Новая власть наглухо закрыла все границы. О том, что они всерьез вознамерились колонизировать Землю, мы поняли только после того, как от чумы в Европе умерло более сорока миллионов человек.

Сейчас режим на планете богомолов стал более открытым. Но это никак не отразилась на их планах по поводу Земли.

Так вот, если богомолы по каким-то своим признакам определили, что один из наших новых рекрутов — та самая "стрекоза", которая разрушит их планы по колонизации Земли, они всеми силами и средствами будут стараться уничтожить его, а может — и весь набор.

Но если это так, и наши противники правы, то нам, в свою очередь, нужно стараться помешать им. Помешать и постараться понять, каким образом человек или драк могут разрушить систему, складывавшуюся тысячелетиями. Если, разумеется, такое возможно вообще.

— И что ты предлагаешь?

— Судя по тому, насколько точным был удар с самолета, богомолы, или те, кто стоит за этим актом, несомненно, узнали, что их первоначальный план не сработал; узнали, что будущий рекрут не только выжил, но и находится здесь, на Главной Базе. Если они узнают, что он выжил снова, повторной атаки не избежать. А ты не хуже меня знаешь, что это такое — окончательное решение. Базу просто сравняют с землей. А вместе с ней — и нас с тобой. Не посмотрят ни на твой статус, ни тем более — на мой.

— Ну, и какое будет решение?

— Мы все сегодня же перелетаем в школу подготовки пилотов. Там мы будем в большей безопасности.

— А база?

— Базу, возможно, придется перенести в другое место. И как можно скорее.

Ирину бывшие гладиаторы переложили на носилки, бережно повезли к большому транспортному самолету. Брюхо у транспортника разъехалось в стороны, пропуская пассажиров. Как только бывшие гладиаторы пронесли свой драгоценный груз внутрь, створки сомкнулись. Мерно и высоко засвистели двигатели, судно оторвалось от поверхности, унося людей и драка подальше от негостеприимного места.

Летели долго — несколько часов. Сашка и Ирина даже задремали под мерный вой моторов транспортника; Ар'рахх спать не стал. Он переместился в дальний от пилотов и раненных рекрутов угол, вжался спиной в холодный металл, покрепче сжал в трехпалой руке стреломет. Весь его вид говорил: если в самолете на его друга попробует кто-то напасть, ему хватит и доли секунды, чтобы достать стрелу из колчана за спиной и отправить её точно в обидчика.

Встречать новеньких высыпало все население летной базы. Заречнев затруднился определить — сколько именно. Может быть, людей, облепивших самолет, было сто пятьдесят, а может — и двести.

Сашка на пару с зеленым верзилой по пологому трапу осторожно вынесли носилки с Ириной. К раненой девушке тотчас же подскочили люди в белых халатах, оттеснили бывших гладиаторов от ручек носилок, быстро их куда-то понесли — подальше от летного поля.

Слева и справа от транспортника завыли мощные двигатели, разгоняя в стороны пыль и самых неосторожных пилотов. Через несколько секунд обозначилась парочка мощных голубоватых струй, бьющих вертикально вниз.

"Ба! Оказывается, эти самолеты — с вертикальным взлетом и посадкой!" — догадался Александр, прикрывая рукавом глаза от мелких острых камешков, разлетающихся в стороны от места посадки истребителей.

Из брюха самолетов выползли колеса шасси, они мягко коснулись бетона летного поля. Поднялся угловатый фонарь, выпуская из своих недр пилотов. Оба почти синхронно сняли свои шлемы. По плечам одного из прибывших летчиков заструились густые каштановые волосы. Волосы второго блеснули сединой.

"Эге! Оказывается, Николай Платонович и эта, как её, прости Господи, никак не могу запомнить её имя, охраняли нас все время, пока мы сюда добирались. Опасаются еще одного нападения? Значит, сегодняшняя утренняя атака была не случайной? Но если это так, то повторного нападения можно ожидать в любое время. Интересно, кто из нас главный враг для них — я или Ар'рахх? Впрочем, время покажет".

Сашка проводил взглядом стройную фигурку длинноногой девушки с каштановыми волосами, сердце у него забилось чаще. "Интересно, а парень у неё есть"? — Неожиданно залетела в голову шальная мысль.— "Если есть, то шансов у меня мало. А если она свободна? Может, стоит попробовать поухаживать за ней"?

От приятных мыслей бывшего гладиатора отвлек толчок пальцем в плечо Николая Платоновича, направлявшего рекрута с другом к корпусу, в котором им теперь предстояло жить.

Обучение пилотированию летательных аппаратов началось на третий день после того, как бывших гладиаторов перевезли в летную школу звездных рекрутов. Занятия по теории вел Николай Платонович.

Седой своим видом на первой лекции просто потряс новобранцев. Едва новобранцы — парни и девушки расселись, на американский манер — каждый за отдельным столиком, к огромному компьюзеру, заменявшему классную доску, макеты, наглядные пособие — в общем, заменявшему все, в ослепительно белом кителе и брюках, в таких же невероятно белых ботинках и перчатках вышел Николай Платонович. Он покрутил в руках тонкую прозрачную указку, совмещавшую в себе, по всей видимости, заодно и пульт управления всем, что находилось в учебной аудитории. Довольный произведенным эффектом, он неожиданно терпеливо дождался, когда стихнет восхищенный шепот звездных рекрутов, слегка увеличил яркость экрана стереовизора, начал рассказывать, с каждой секундой все больше и больше завладевая вниманием аудитории.

— Сегодня в вашей жизни начинается совершенно новый этап. С сегодняшнего дня вы вступаете на путь служения матушке-Земле, на путь её защиты; вы начинаете свое восхождение по пути воина галактики — Звездного рейнджера. Путь этот очень труден, очень опасен.

Чтобы стать Звездным рейнджером, вам предстоит многому научиться. Вы научитесь пилотировать атмосферные и заатмосферные летательные аппараты, включая тяжелые истребители-бомбардировщики, а некоторые из вас, возможно — супермощные галактические крейсеры. Вы научитесь проведению диверсионных и разведывательных операций. Вы много чему еще научитесь. Собственно, для этого вас всех здесь и собрали.

Но первое, что обязаны уметь все; то, что является фундаментом всей вашей дальнейшей подготовки — это пилотирование летательных аппаратов. Без этого вы никогда не станете полноценным звездным бойцом, не говоря уже о том, что все солдаты, которые когда-либо становились Звездными рейнджерами, в совершенстве могли пилотировать все виды летной техники, которая существует в этой части Галактики.

Седой повернул указку в сторону компьюзера. На его стереоэкране тут же возник объемный "рентгеновский снимок" истребителя — того, на котором он и Дита прилетели с Главной Базы.

— Перед вами схематическое изображение устройства легкого истребителя-перехватчика ИПЛ-4. Это четвертая модификация указанного летательного аппарата за последние восемьсот лет.

Истребитель — одноместный трехдвигательный моноплан, с изменяемыми углами атаки сопел двигателей, с отклонением двух нижних до ста пяти градусов вниз, и верхнего — до сорока пяти градусов вверх. Это позволяет самолету энергично маневрировать в атмосфере, или приземляться на любые площадки, поперечник которых превышает десять метров.

Скорость истребителя в атмосфере ограничена прочностью и жаростойкостью материалов, из которых он изготовлен. В воздушном пространстве Земли на высоте один километр такой аппарат способен разогнаться и не разрушиться до скорости пятнадцать тысяч километров в час. Это чуть больше четырех километров в секунду.

На высоте двадцати пяти километров этот самолет может лететь со скоростью двадцать восемь тысяч километров в час. Для тех, кто не знает, могу дать справку — для Земли это первая космическая скорость.

За пределами атмосферы скорость самолета ограничена только емкостью его баков с водой. Да-да, вы не ослышались. Этот самолет в качестве топлива использует именно воду. Как? Об этом — чуть позже.

Правда, никто еще не пытался непрерывно разгонять этот истребитель в вакууме в течение двенадцати часов — а именно на столько времени полета хватает воды в его топливных баках. Но теоретически такое возможно. Галактику на этом самолете не пересечь, но до соседней планеты добраться можно.

Двигательная система ИПЛ-4 состоит, как я уже говорил, из трех абсолютно идентичных двигателей. Эти моторы — реактивные, в качестве топлива в них используется кислород и водород.

Кислород и водород, в свою очередь, получаются из воды. Баки с водой находятся вот здесь, здесь и здесь. — повинуясь взмахам "волшебной палочки" Николая Платоновича, на "рентгеновском снимке" самолета голубым высветились емкости с водой. — Вода из баков поступает в небольшой реактор, работающий одном из радиоактивных материалов. Не спрашивайте, на каком — не отвечу, поскольку не знаю сам. В реакторе вода распадается на составляющее, по трубопроводам поступает в двигатели, где сгорает, снова образуя воду.

Помимо того, что это очень мощный, это еще и очень экологически чистый двигатель. На нем можно летать в атмосферах практически всех планет, в которых содержаться водяные пары.

Управление самолетом адаптировано для людей, оно весьма схоже с управлением земных самолетов. Правда, есть одно существенное отличие. В ИПЛ-4 нет никакой электроники. И вообще на легких и среднетяжелых летательных аппаратах нет бортовых компьютеров, электронных систем наведения, радиолокационных станций — словом, всего, без чего сегодня немыслим современный земной истребитель.

Причина — вот в чем.

Николай Платонович тяжело вздохнул, коснулся указкой стереовизора.

На экране появился продолговатый предмет, чем-то напоминающий гигантскую радиолампу.

— На всех летательных аппаратах наших противников установлен вот такой прибор. Это генератор электромагнитных волн. Сокращенно — ГЭМВ. Как вы, наверное, знаете, в момент ядерного взрыва образуются не только мощная ударная волна и радиоактивное излучение. При взрыве также образуются очень мощные электромагнитные волны, которые выводят из строя все электрические приборы — компьютеры, электромоторы, генераторы....

По такому же принципу построено и действие ГЭМВ. Если его включить на несколько секунд, его мощности достаточно для полного выведения из строя любых электрических приборов в радиусе одного километра. Например, боеголовки ракеты класса "воздух-воздух", или "воздух-земля". Так что, господа рекруты, игра, в которую вы играете на своих домашних компьюзерах — не дебильная, как выражаются некоторые из вас; она реально отражает те условия, в которых вам предстоит сражаться с вашим противником.

Поскольку мы уже затронули тему противника, расскажу вам о вооружении вашего первого самолета.

Вооружение ИПЛ-4 состоит из четырех 30-миллиметровых пушек. На самолетах применяются безгильзовые боеприпасы. Это обеспечивает высокую скорострельность и высокую начальную скорость снаряда. Масса одного "патрона" — один килограмм. Скорострельность каждой из пушек — примерно сто выстрелов в секунду. Умножьте эту цифру на четыре. Столько снарядов вы можете выпустить по противнику всего за одну секунду.

Боезапас — двадцать тысяч снарядов, или двадцать тонн. Это немного. Если начать стрелять одновременно из всех пушек, через пятьдесят секунд непрерывной стрельбы у вас не останется ни одного патрона. Для тех из вас, кто воевал — это примерно как пять полных рожков "калаша".

В коротком бою этого достаточно, но на затяжной — нужно гораздо больше.

В связи с ограниченностью боезапаса данный тип истребителей применятся в основном для перехвата воздушных и наземный целей, для эскорта транспортных и пассажирских кораблей, для охраны истребителей-бомбардировщиков. Он также используется для заброски и эвакуации небольших диверсионных групп. Его легко спрятать, топливом для него, в крайнем случае, может послужить дождевая, и даже морская вода.

— Скажите, а есть самолеты, на которые не действует этот генератор волн? — вопрос задала девушка с копной русых волос из первого ряда.

— Разумеется, есть. Стопроцентной защитой от излучаемых им волн является 50-сантиметровый слой свинца. Такая защита есть на всех транспортных, пассажирских и военных кораблях — воздушных, водных и космических, чья энерговооруженность позволяет разместить на своем борту контейнер со свинцом, в которой укрыта аппаратура, в частности, бортовые компьютеры.

— Если на самолетах нет электрооборудования, как же ими управляют? — не унималась любопытная девчонка.

— Гидравлика. Старая добрая гидравлика. И никакой электроники.

Так! На сегодня пока — все. После обеда вас ждут в центре физподготовки. А со мной вы встретитесь завтра, в кабинете авиасимуляторов. Будем учиться летать.

— Так сразу?

— А чего тянуть? Кого ждать? Для того, чтобы летать, нужно летать. Много летать....

Со дня "приемных экзаменов" прошла всего неделя, а физическая подготовленность звездных новобранцев заметно улучшилась. Никто уже не хрипел, задыхаясь, во время ежеутреннего 40-минутного кросса, парни легко подтягивались на перекладине по десять — двадцать раз, с удовольствием и подолгу занимались в зале боевых единоборств. Впрочем, здесь энтузиазм ограничивали сами инструкторы, строго следившие за тем, чтобы бойцы не забывали надевать защитную амуницию, и жестко наказывали за удары в область головы — намеренные или случайные.

Какую технику оттачивали девушки, было неизвестно. На дверях из спортивного зала аршинными буквами, по-русски было написано: лицам мужского пола вход категорически запрещен.

А так как все хорошо помнили, чем закончилось отставание в кроссе во время тестов, добровольцев, готовых рискнуть своей головой ради удовлетворения простого любопытства, как-то не находилось.

Да и времени на любопытство оставалось все меньше и меньше.

Кабинет авиационных симуляторов был рассчитан на одновременное обучение двадцати пяти человек, и он был занят с раннего утра до самого позднего вечера. С утра проводились "штатные" занятия, ближе к вечеру начинались "свободные полеты". Причем в одно и тоже время в соседних кабинах можно было встретить и неопытного новобранца, и курсанта, одетого в форму звездного рекрута со знаками второго или третьего года обучения, и даже самого Николая Платоновича.

Небольшие открытые кабинки с сиденьями, ручками управления и тремя стереоэкранами позволяли создавать иллюзию полета на любом из основных типов летательных аппаратов, включая тяжелые истребители-штурмовики или пассажирские самолеты, управляемые двумя пилотами.

Но наибольшей популярностью у новобранцев пользовались, разумеется, симуляторы ИПЛ-4.

Первым попробовать себя в совершенно новом деле решился Максим — бывший приятель Ирины. Возможно, он претендовал на роль лидера группы, возможно, действительно, оказался самым нетерпеливым. Когда седой предложил кому-нибудь из новобранцев самому попробовать занять место в кабине виртуального истребителя и постараться "оторвать" его "от земли", Макс, как его звали все окружающие, вызвался первым.

Он уверенно забрался в "кабину", не очень внимательно выслушал наставления Николая Платоновича, чуть подрагивающей рукой отвел на себя рукояти, управляющими углами атаки двух нижних двигателей, прибавил "газ".

Истребитель "оторвался" от поверхности, завис. Макс "прибавил тягу" третьему двигателю, намереваясь разогнаться и перейти в режим полета. Но ИПЛ-4 повел себя странно. Вместо того, чтобы стрелой уйти в небо, он опустил нос и "на большой скорости" "врезался" в "землю".

По экранам поползла надпись: "Полеты над землей опасны для Вашего здоровья". Девчонки прыснули. Макс побагровел, вытер вспотевшие ладони о костюм и полез из симулятора наружу.

— Еще желающие есть? — ехидно поинтересовался седой, с прищуром оглядывая новобранцев.

— А можно мне? — подал голос Заречнев. Николай Платонович помолчал, очевидно, оценивая, насколько упадет авторитет Александра оттого, что он, как и Макс, "гробанёт" самолет. Но потом, видимо, решил, что пусть все идет своим чередом, и кивком головы разрешил занять место в "кабине пилота".

Сашка устроился в кресле пилота, покрутился в нем. Сидеть было не очень удобно. "Не может быть, чтобы кресло было одно для всех. Должны быть какие-то регулировки. Не сразу, но рычажки, с помощью которых можно было двигать кресло вперед и назад, немного отклонять спинку, нашлись. Хитрые ручки были спрятаны в недрах самого кресла, видимо, неспроста. Но почему — это предстояло понять позже.

Глядя на Сашкино ерзание в кресле пилота, Николай Платонович нахмурился, но как обычно, ничего не сказал. Видимо, способность к самостоятельным действиям у рекрутов здесь не наказывалась.

Заречнев осмотрел скудную приборную панель, обратил внимание, что "указатель топлива" лежит почти на нуле, а "температура реактора" приближается к красной зоне. Он закрыл глаза, кончиками пальцев "вспоминая", где находятся рычаги управления тягами двигателя, их отклонением, заслонками воздушного охлаждения реактора, перевел в положение, когда они максимально открыты. "Температура реактора" медленно поползла вниз. Седой удовлетворенно хмыкнул, но по поводу топлива ничего не сказал. Ждал, когда инициативу проявит Заречнев?

— Скажите, а как на можно пополнить запас топлива? — повернул голову в сторону Николая Платоновича Александр. Тот молча протянул руку к боковому экрану, ткнул пальцем в едва заметное слово "вода". Указатель топлива поднялся к самому верху.

— Ну, что? Взлетать будешь? — с некоторым раздражением поинтересовался у Сашки седой, с нетерпением поглядывая внутрь кабины.

Бывший гладиатор ничего не ответил, перевел ручки "газа" всех тех моторов в переднее положение и "отпустил тормоз".

Взлетная полоса на экране симулятора быстро понеслась на новобранца, стрелка "указателя скорости" резво пошла вправо. Заречнев плавно потянул ручку на себя. ИПЛ-4 "взлетел".

Новобранцы сдержанно похлопали.

— Почему ты не воспользовался для взлета рычагами изменения угла атаки двигателей? — при всех поинтересовался Николай Платонович у взмокшего Сашки, после того, как тот "угробил" самолет, пытаясь посадить тот на аэродром.

— Это очень сложный маневр, особенно для новичка, каковым я, собственно, и являюсь. Взлет с разбега более прост — это очевидно. Зачем браться за сложное, не освоив более простое?

Седой опустил голову, "переваривая" точку зрения бывшего гладиатора, но вслух ничего не сказал, жестом руки пригласив в "кабину самолета" следующего курсанта.

Где-то через час очередь дошла и до Ар'рахха. Зеленый верзила с трудом втиснулся в тесную для него кабину, долго шарил пальцами под креслом, пытаясь найти рычажки регулирования сиденьем. Александр заметил его мученья, подошел, помог ему настроить место пилота.

"Взлетел" молодой следопыт безупречно, сделал положенный круг, стал "возвращаться на базу. И тут произошло маленькое чудо: драк, впервые в жизни управляя истребителем, пусть даже таким виртуальным, едва не "посадил" его на "взлетно-посадочную полосу". Новобранцы дружно разочарованно ахнули, когда трехмерная картинка на экранах симулятора резко дернулась в самом конце ВПП, и на ней появилась надпись: "Самолет сломал шасси. Немедленно покиньте кабину".

Но все равно это была небольшая победа — для всех. Она показала, что "чёрт" не так страшен, как его "малюют", и каждому из них по силам освоить управление этим чудом инопланетной техники. А пока большинство думали только о том, что будет с теми, кто не окажется непригодным для пилотирования этими самолетами.

— Николай Платонович, а можно мне? — спросивший был парнем — невысокого роста, крепкий, симпатичный.

— А, это ты Евгений! Хочешь показать мастер-класс? Ну почему — нельзя? Забирайся!

Невысокий крепыш ловко переместился в кабину, быстро настроил под себя регулировки кресла пилота. Он несколько раз покрутил головой, словно разминал затекшую от долгого сидения шею, или готовился к поединку на борцовском ковре, нажал на кнопочку, запускавшую "двигатель".

Полет в его исполнении был даже не мастер-классом, он был настоящей феерией летного мастерства.

"Взлетал" крепыш максимум секунды две. За это время он успел сделать несколько операций, причем некоторые из них — одновременно.

Евгений отвел двигатели вниз, одновременно выводя их на взлетный режим, немного изменил вектор тяги верхнего двигателя, слегка потянул ручку на себя, и как только "колеса" истребителя оторвались от ВПП, тут же вывел на максимальную мощность тягу верхнего двигателя.

"Взлетно-посадочная полоса" скользнула навстречу по стереоэкранам; "вид за бортом" тут же сменился на другой.

Народ вокруг симулятора восхищенно вздохнул.

После "разворота в зоне" "самолет" Евгения выполнил несколько фигур высшего пилотажа. Новобранцы, стоявшие к кабинке ближе всех, незаметно для себя покрепче вцепились в соседей, некоторых ощутимо качнуло.

Женька насмешливо глянул на рекрутов, "выпрямил самолет", сказал, что "возвращается" обратно на базу.

Приземление крепыша заставило побледнеть даже Николая Платоновича. Евгений на большой скорости "приблизился" к ВПП, "на высоте" примерно метров пятидесяти резко поднял нос, гася инерцию. Одновременно он почти до нуля снизил мощность нижних двигателей (верхний он выключил полностью). Истребитель стал... падать прямо на бетонную ВПП. И хотя все понимали, что это не настоящий полет, а только его симуляция, видно было, что подобное малышок-крепышок проделывает далеко не в первый раз, и летал он так не только на тренажере.

А истребитель между тем стал набирать вертикальную скорость, норовя свалится в неуправляемый штопор. Метров в пятнадцати от поверхности Евгений увеличил мощность двигателей, уменьшая вертикальную скорость. Падение стало замедляться....

Колеса коснулись бетона.

Рекруты дружно захлопали.

Женька засмущался, покраснел. "Спасибо, конечно, но это лишнее!" — сказал он, покидая кабину симулятора. — "У меня это получается пока не очень хорошо. Вот у Юрия..." — Кивнул он головой в сторону улыбчивого широкоплечего громилы, поодаль терпеливо дожидавшегося Евгения. Юрий, чья голова возвышалась над головой крепыша сантиметров на тридцать, ничего не сказал, хлопнул Женьку по плечу и они, не оглядываясь, отправились в сторону столовой.

— Кто это? — со всех сторон полетели вопросы к Николаю Платоновичу.

— Это наши рекруты из прошлогоднего выпуска. Тот, который поменьше — Евгений Тимофеев, а тот, второй — Юрий Самочернов. Они друзья с самого первого дня обучения в Звездной Академии. Вместе закончили её. Сначала летали на легких самолетах, потом их пересадили в тяжелый истребитель-штурмовик. Сейчас у них небольшой отпуск — заслужили. Они — лучшие пилоты своего выпуска.

— А где остальные? Те, которые — не лучшие? — Сашку, кажется, за язык "дернул" сам черт.

Седой как-то неприязненно посмотрел на Заречнева. Казалось, он всерьез раздумывает над тем, не дать ли злоязыкому новобранцу в челюсть. Наверное, у него с этим выпуском были связаны какие-то воспоминания. Наконец, злой огонек в его глазах погас, он отвернулся, безразлично посмотрел куда-то в сторону.

— Остальные, или как ты выразился — не лучшие, — погибли. Погибли, защищая всех нас, защищая Землю, защищая, в том числе и твою семью, рекрут. Если вы не сможете освоить эти "фокусы", которые только что вам продемонстрировал Тимофеев, вас собьют в первых же боях. Очень уж нравится богомолам жечь наши самолеты во время взлетов и посадок, когда они наиболее беззащитны. Да и вообще им нравится жечь нас — на всех этапах полета. Так что учитесь летать, юноши! Учитесь! И вы, девушки, от них тоже не отставайте. Богомолы — они ведь не спрашивают, кто за штурвалом, им все равно, кто горит в подбитом самолете....

Из глаза седого показалась слеза, покатилась по отчего-то посеревшей коже щеки.

Александр пристыжено замолчал, пряча глаза.

Николай Платонович достал платок, вытер следы росинок на лице.

— Я не хотел вам этого говорить — до поры. Но коль уж так получилось, что вы встретили двух наших выпускников, а ты, Саша, задал свой не очень своевременный вопрос, я должен был сказать вам правду. И вообще, у нас здесь, в Академии есть несколько неписанных правил. Одно из них — не врать нашим ученикам. Нам это порой очень тяжело, но зато потом это очень помогает вам в жизни.

С этого дня кабинет авиационных симуляторов стал для новобранцев самым посещаемым местом в Звездной Академии, иногда — даже в ущерб сну и отдыху.

Сашка и Ар'рахх от остальных рекрутов не отставали; их успехи "в пилотировании" росли вместе с успехами остальных новобранцев.

Примерно через неделю после переселения в летную школу решилась, наконец, и проблема питания бывших гладиаторов. Памятливый Николай Платонович распорядился перевести драка на специальную диету, разработанную в соответствии с рекомендациями врачей Главной Базы. Нельзя было сказать, что зеленому верзиле все нравилось из того, что стало появляться у него на столе, но сосущего чувства голода он больше не испытывал.

Впрочем, это никак не сказалось на их с Сашкой намерениях полакомится свеженькой рыбкой, однако наученные уже опытом одной утренней рыбалки, бывшие гладиаторы о своих планах не говорили никому.

Вторым большим плюсом было то, что Ар'рахху все-таки оставили его страшное оружие. Николай Платонович долго совещались по этому поводу с каштановолосой Дитой, но, в конце концов, смогли выработать "консенсус": стреломет остается у следопыта, но за пределы комнаты, в которой они жили с Сашкой, он выносить его не должен — до особого разрешения седого или Диты.

Впрочем, пока бывшим гладиаторам было не до рыбалки. Бесконечные виртуальные полеты в кабинах авиасимуляторов стали приносить свои плоды примерно через месяц. И однажды Николай Платонович, как обычно, облачившись в свой невероятно белый китель (он, как потом выяснилось, всегда одевал его, когда хотел сообщить рекрутам о каких-то важных решениях, касающихся их дальнейшей судьбы или жизни) сказал, что хотя занятий на авиационных тренажерах никто не отменяет, им всем пора переходить от виртуальных полетов к настоящим. И что первые полеты с инструкторами — завтра, согласно утвержденного им графика.

Сашка попал в "список" Диты, Ар'рахх — Николая Платоновича.

Очередь Заречнева на 20-минутный полет подошла только после обеда. Александр на плохо сгибающихся ногах дошел до двухместного ИПЛ-4, встретился взглядом с инструкторшей, с любопытством взиравшей на него своего со второго "этажа" истребителя, доложил о том, что рекрут Заречнев для выполнения своего первого полёта готов.

— Готов? Ты уверен? — насмешливо поинтересовалась Дита. — Ладно, сейчас посмотрим. Залазь — совсем уж не по-уставному добавила она, кивая головой в сторону нижней кабины.

Сашка не стал ждать повторного приглашения, проворно забрался в кабину, напялил на голову шлем, подключил его к внутренней связи.

Инопланетный истребитель внутри сильно отличался от своего симулятора. Во-первых, он был чуть теснее, чем его "виртуальный" собрат. Органы управления располагались точно так же, как и "имитации", зато на панели приборов прибавилось сразу несколько новых датчиков и шкал. На самым главным отличием был... запах. В кабине курсанта крепко пахло подгоревшим маслом, потом, мочой и даже... калом.

"Не иначе кто-то со страху в штаны наложил"? — мысленно попробовал себя приободрить бывший гладиатор. Но получилось это плохо. "Ты смотри, сам в штаны не наделай!" — съехидничал его внутренний голос. — "Или забыл, как сам обосрался, когда тебе один большой "товарищ" на пузо наступил"?

"Крыть" Сашке было нечем, и он пристыженно занялся подгонкой сиденья под свои габариты.

— Ну, что, готов? — раздался в наушниках голос Диты. Александр ответил утвердительно. — Тогда взлетай. Только осторожно, без лихости. А я тебя подстрахую. Да, и не забудь как следует пристегнуться.

Заречнев сделал все, как на тренажере — медленно, но правильно. После взлета Сашка перевел истребитель в горизонтальный полет, глянул на компас, направил ИПЛ-4 в сторону моря — туда, где находилась "зона" разворота.

Александр слегка расслабился, покрутил головой, рассматривая водную гладь по обе стороны от траектории полета самолета.

Море было совершенно пустынно, только далеко-далеко у самой линии горизонта пара альбатросов кружила над водой, выискивая что-то на поверхности. Бывший гладиатор хотел было рассказать о них Дите, но почему-то постеснялся. Возможно — упрека в излишнем романтизме, неуместного при таком серьезном деле, как первый полет на самолете, да еще с инструктором.

Разворот над морем прошел штатно. Инструкторша даже разрешила Сашке сделать несколько фигур высшего пилотажа — мертвую петлю, петлю Нестерова, иммельман.... Потом отдала команду на возвращение.

На обратном пути Заречнев поискал глазами "альбатросов", нашел их довольно скоро. И... похолодел. То, что он принял за птиц, на самом деле оказалось летательными аппаратами не виденной ранее конструкции. Самолеты несколько секунд летели параллельным курсом, очень близко к поверхности моря, почти сливаясь с ним, потом развернулись и помчались наперерез "спарке" с Дитой и Александром.

— Справа — неизвестные самолеты! — передал он по внутренней связи.

— Вижу! — встревожено отозвалась Дита. — Только это — известные самолеты. Это — богомолы, якорь им в задницу. Держись! Сейчас будет жарко! — она резко бросила истребитель в сторону, уходя с линии полета "альбатросов". От перегрузок у Сашки потемнело в глазах, тяжестью налились руки и ноги....

Глава 3.

Быстро пошел спать!

Ар'рахх свой полет сегодня уже выполнил. Николай Платонович внешне никак не отреагировал на своего самого необычного курсанта. Он спокойно объяснил зеленому верзиле то, что тот должен сделать; и тот все выполнил — в полном соответствии с указаниями. Единственная заминка произошла, когда Ар'рахх завис над ВПП, намереваясь посадить "спарку" в белый круг на "бетонке". Однако из-за излишнего волнения сопла двигателей он отклонил вперед слишком сильно. Самолет сначала замер над "мишенью", а потом стал медленно "пятиться" назад, перемещаясь за пределы посадочного круга. Положение спас седой. Он исправил осечку драка, вернул в штатное положение голубоватые струи, после чего самолет мягко коснулся бетона тремя колесами одновременно.

— Ну, что же. Для первого раза совсем неплохо! — резюмировал Николай Платонович, давая экспресс-оценку первому полёту зеленого верзилы. — Только на приземлении лучше все же сначала опускаться на задние стойки, и только потом — на переднюю. Если вертикальная скорость будет повыше, одновременный удар о бетон всеми тремя колесами может вывести из строя стойки. А знаешь, что такое поломка шасси во время боевых действий? Не знаешь? И лучше тебе этого пока не знать. Так что сегодня же поотрабатывай на тренажере приземление по схеме, о которой я тебе сказал: сначала — две задние, потом — передняя. "Зазор" по высоте между ними — около полуметра.

Когда в свой первый полет отправился Саш'ша, зеленый верзила не ушел с летного поля, он решил дождаться возвращения друга, чтобы обсудить потом впечатления от первого "настоящего" полета.

Чтобы "убить" время, он придумал себе забаву. Поймал невесть откуда взявшегося крупного насекомого — не то жука, не то — таракана, острым кончиком камушка подрезал тому крылья и ноги — чтобы ненароком не сбежал, из крупной травины сделал себе что-то вроде палочки и стал "дрессировать" "таракана", заставляя его поднимать передние лапки и "танцевать" на задних.

Эта невинная вроде бы забава едва не стоила ему жизни.

Неожиданно прерывисто завыла сирена. Николай Платонович резко изменился в лице, громким окриком отогнал очередного рекрута, намеревавшегося занять свое место в передней части кабины. Он мгновенно врубил двигатели почти на полую мощность так, что "спарка" "подпрыгнула" над взлетным полем сразу метров на двадцать, без заминки врубил верхний мотор, завалился на крыло, выводя истребитель на нужный курс.

Фонари кабин полностью закрылись уже в воздухе — одновременно со спрятавшимися в фюзеляж шасси.

Буквально через несколько секунд наперерез, через поле к тяжелому двухместному истребителю-бомбардировщику метнулись две фигуры — маленькая, сбитая; и высокая, длиннорукая, с широченными плечами. Пилоты в буквальном смысле впрыгнули в кабины штурмовика, маленький — в нижнюю, его напарник — в верхнюю.

Взревели двигатели, унося Евгения и Юрия (это были они) вслед за самолетом седого.

Минуты через полторы, показавшиеся всем вечностью, вдали показалась "спарка". Это был самолет Диты и Заречнева. Её преследовали два самолета незнакомой конструкции. Один из аппаратов обстреливал ИПЛ-4 сзади короткими очередями, вынуждая совершать резкие маневры, второй "дежурил" сверху, выжидая удобного момента, чтобы нанести залп сбоку или сверху, и сбить самолет, управляемый людьми.

Рекруты оцепенели, глядя, как вот-вот погибнут их товарищи и, понимая, что ничем не могут им помочь.

Неожиданно откуда-то сбоку, едва не задевая брюхом поверхности земли, высочил штурмовик Женьки и Юры. Жестко плюнули огнем все его четыре пушки, вспарывая брюхо "альбатроса"— "загонщика". Летательный аппарат резко ушел в сторону. Ему на выручку бросился второй — тот, который "дежурил" сверху, он молниеносно спикировал на истребитель-бомбардировщик землян, заходя ему в тыл. Так же неожиданно, как и несколько секунд назад, но уже с другой стороны, молнией выскочила другая "спарка" — Николая Платоновича. Застрекотали пушки. Кабина пилота "альбатроса" густо покрылась фиолетовыми вспышками.

"Альбатросы", как по команде, резко отвалили в сторону. Цвет пламени их двигателей изменился на насыщенно-голубой; они быстро скрылись за горизонтом.

За одним из них потянулась отчетливая темная полоса. Однако противника никто почему-то преследовать не стал.

Первым на посадку зашла "спарка" Диты. Следом, покружив "для порядка" еще с минуту, приземлились седой и Юра с Женей.

Николай Платонович открыл фонарь, тяжело перевалился через край кабины, пошатываясь, вразвалочку пошел к самолету Диты. Выглядел он так, как будто только что закончил выгрузку вагона с сахаром. Или с цементом. Вручную. И в одиночку.

Он подошел к кабине "спарки", нашел в корпусе самолета какую-то выемку, надавил в нее большим пальцем. Потом — еще раз. С истребителем ничего не произошло.

— Захватите ломик! — крикнул он, обращаясь, скорее всего, именно Юрию, заметив, что они с Женькой тоже уже выбрались из своего самолета и бегом направляются к седому. Высокий метнулся к пожарному щиту, выдернул из него здоровенный багор, в три шага добежал до "спарки" с заблокированными кабинами. Он как-то ухитрился просунуть жало багра в щель между фонарем и корпусом кабины, всем своим могучим телом навалился на него.

В истребителе что-то громко хрустнуло, кабина медленно пошла вверх.

Дита была совершенно спокойна. Сашка — заметно бледен.

Николай Платонович переглянулись с инструкторшей, он подошел, помог ей выбраться из самолета. Заречнев вылез сам.

Новобранцы смотрели на них, как на покойников — умерших, но неожиданно воскресших.

Все молчали. Не слышно было даже шороха подошв.

Ар'рахх протиснулся вперед, поближе к другу. Неожиданно взгляд Николая Платоновича упал на руку зеленого верзилы. Он побледнел, мгновенно достал бластер и недрогнувшей рукой навел его на драка. Было видно, что еще секунду — и он начнет стрелять. Без объяснения причин. Через мгновение на Сашкиного друга смотрело уже четыре бластера. К Николаю Платоновичу присоединились Дита, Евгений и Юрий.

Между седым и молодым охотником довольно бесцеремонно втиснулся Заречнев. Он без страха посмотрел в глаза Николая Платоновича, спросил:

— А что случилось-то?

— Это у тебя — что? И откуда оно у тебя? — вместо ответа спросил у Ар'рахха седой, кончиком лучемета показывая на "таракана", которого драк все еще держал в руке, зажав кончиками своих устрашающих когтей.

— Это? Жук. Я его только что поймал; ждал, когда вернется Саш'ша. Хотел поиграть с ним.

— Ты точно не знаешь, что это такое? — еще раз спросил у Ар'рахха седой, не убирая, однако оружия.

— Я думал, это просто жук. У нас на планете жуков ловить можно. У нас их даже едят. Здесь — нельзя?

— Не знаю, кто ты. Или ты — очень везучий рекрут, или очень хорошо замаскировавшийся шпион. И то, и другое не есть хорошо. Везение рано или поздно заканчивается, а шпион все равно когда-нибудь себя выдаст.

Николай Платонович наклонился к рукам зеленого верзилы, всматриваясь в "охотничий трофей" бывшего гладиатора, зачем-то помахал "таракану" рукой.

— Это ты ему крылья и ноги подпортил? — уже более доброжелательным тоном спросил у драка седой, аккуратно забирая из его рук жука.

— Я! А что, этого тоже нельзя было делать?

Первым не выдержал Юрий. Он неожиданно громко рассмеялся, подошел к Ар'рахху, приобнял его за плечи. Зеленый верзила не отстранился. Он уже знал, что такой жест у землян означает расположение, симпатию, хорошее отношение.

— Это не жук. Точнее, не просто жук. Это — шпион богомолов. Все, что видит и слышит это насекомое, тут же становится известно нашим противникам. Из-за его малых размеров и способности к полетам такого "разведчика" очень сложно не то что бы поймать — просто обнаружить. Он не улавливается никакими датчиками, может надолго затаиться в любой щелке, зачастую — ненамного больше его самого. Если очень повезет, то его можно просто увидеть. А так как это все же живое существо, то его после этого можно уничтожить. Например, потравить каким-нибудь ядом. Что мы сегодня и сделаем во всей летной школе — в профилактических целях. Вдруг этот шпион — не единственный?

Минус у таких разведчиков только один — их относительно небольшой радиус применения. Запас энергии у такого жука-разведчика небольшой, широкий водоем ему не одолеть. Интересно, как он попал в летную школу? Вокруг воды — столько, что и десяти жукам не справится.

— Мы летели сюда на транспортнике. — Вступил в разговор Заречнев. — А на главной базе был шпион. Николай. Он пытался меня убить, стрелял из бластера.

— Ну и как? — довольно ехидно спросил у него Юрий. — Попал?

— Попал. Вот сюда. Если бы не Ар'рахх....

— Аррах? Твоего зеленого друга зовут Аррах?

— Ну, почти так.

— А что означает это имя?

Сашка пожал плечами. Зеленый верзила промолчал.

Инцидент был исчерпан.

Больше полетов в это день не было.

Дита присела поверх стола, сложила руки на груди. Николай Платонович задумчиво походил из угла в угол длинного и узкого как пенал кабинета стратегического планирования. Остановился у окна, так же, как и Дита, сложил руки на груди.

За окном, выходившим прямо на спортплощадку летной школы, несколько десятков рекрутов самостоятельно занимались физподготовкой. Сегодня их было, кажется, даже больше, чем вчера. Наверняка на рвение новобранцев повлиял вчерашний случай с нападением богомолов на учебный истребитель Диты.

Седой легко нашел зеленого верзилу в толпе отнюдь не мелких людей. Чем-чем, а ростом Бог драка не обидел. Да и остальным, видно — тоже.

— Так что будем делать? — вернул его к реальности вопрос женщины с каштановыми волосами. Дита, разумеется, была выше его с точки зрения любой иерархии — здешней, и тем паче той, которая была принята в Городе Богов.

Иначе и быть не могло. Кто — он, и кто — она? Он — простой человек, с первым продленным сроком жизни, совсем недавно получивший мундир Звездного рейнджера. Право, которое он добивался почти пятьдесят лет. Но что такое пятьдесят лет по сравнению с вечностью?

Дита была бессмертной. Представителем древней космической расы, очень похожей на людей — как внешне, так и генетически. Наверное, предки Диты и её соплеменников когда-то тоже были людьми. Но потом древняя цивилизация раскололась на несколько "обломков". Один из "осколков" в результате катастрофы звездолета осел на Земле, дал начало современной человеческой цивилизации, другой — нашел то, что искали все. Планету, похожую на рай, технологии, позволявшие путешествовать по все Галактике, генные открытия, позволившие их обладателям не стареть, при желании сохранять молодость очень и очень долго.

Заветной мечтой, почти недостижимой целью всякого рекрута, хотя бы однажды вступившего в Город Богов, были "прививка бессмертия" — процедура, менявшего метаболизм человека так, что он переставал стареть.

Но парадокс сложившейся ситуации заключался в том, что Дита была смертной, как и все остальные бессмертные и люди. Она тоже могла умереть — не от старости, конечно. Но она могла заболеть, упасть с высоты; в конце концов, её можно было просто убить. Разумеется, ресурсы её организма не шли ни в какое сравнение с возможностями людей, и все же они были небезграничны.

Сегодня был один из таких моментов — когда она действительно могла погибнуть. Погибнуть только из-за того, что оказалась в кресле пилота-инструктора "спарки", в которой находился этот "занозный" Заречнев.

Почему "занозный"? Да потому, что этот "проблемный" человек всего за несколько дней успел стать как заноза в заднице. И сейчас они собрались вдвоем с Николаем Платоновичем, чтобы решить, что им делать дальше с "занозой" — удалять, или придумать способ, который оградит соседствующих с ним людей (и бессмертных!) от ненужного риска.

— Так что будем делать? — повторила свой вопрос Дита, ловя изменение течения мыслей седого на его лице.

А Николай Платонович с ответом медлил. Очень даже могло быть, что сейчас решалась судьба не только Александра и его зеленого друга (понятно, что опасного драка живым, без друга, в Академии никто держать не будет), но судьба самого новоиспеченного Звездного рейнджера.

Дита не случайно спрашивала его о том, что он намерен предпринять, а не сообщила ему о принятом ей решении, что было бы проще с точки зрения субординации. Его статус руководителя Центра подготовки, "ступенька" Звездного рейнджера требовали от него максимальной самостоятельности при принятии любых решений, но особенно — вот таких, судьбоносных. А иначе — какой он руководитель, если будет во всем полагаться на мнение бессмертных, которые, как известно, тоже могут ошибаться? Конечно, гораздо реже, чем люди, но все равно — могут.

С Заречневым нужно было что-то решать.

Будь он один, все было бы проще. Но это драк....

Кто он — досадная случайность, "побочный продукт" проекта звездных рекрутов, или "козырь в рукаве", "джокер" — неучтенный, но решающий фактор в многолетней борьбе с богомолами?

Это высокое существо с зеленой бугристой кожей обладало массой качеств, которых просто не было в геноме человека. А это открывало массу новых, правда, пока не до конца еще понятных возможностей. С другой стороны, этот инопланетный "монстр" понимал и говорил по-русски, кушал ту же пищу, что и люди, то есть не требовал какой-то дополнительной серьезной адаптации, а в условиях дефицита времени это было очень большим преимуществом.

И еще.... Пара драк-человек могла обладать гораздо большими возможностями, чем пара драк-драк, или человек-человек. Впрочем, это была уже аксиома. Но все же....

"Пару нужно было сохранить. — думал Николай Платонович. — Причем сохранить — любой ценой. Даже если придется для этого пожертвовать всем набором. Хотя.... Все равно из ста новобранцев после года службы выживает не больше одного-двух процентов. Из этих выживших семьдесят процентов погибают во время последующих трех лет службы, когда им поручаются диверсионные и разведывательные операции. Статистика не этот счет была неумолима — из тысячи рекрутов через четыре года службы в живых оставалось четыре-шесть. Вот они-то и получали мундир Звездного рейнджера. Новобранцев в эту статистику, разумеется, никто не посвящал. Но седой узнал её, что называется, на собственной шкуре.

Была еще одна "закавыка", которую тоже нужно было разрешить сейчас. Принимая решение оставить в летной школе драка и человека, мужчина понимал, что подвергает большой опасности жизнь всех рекрутов. Что, в общем-то, его "напрягало" не очень сильно — рано или поздно они все равно все, или почти все — погибнут, "защищая Землю". Но рисковать слетанной парой Тимофеева и Самочернова было нельзя. Экипаж Женьки (а именно этот маленький крепыш был неформальным лидером этой пары) сегодня, по сути, спас и Диту, а, возможно — самого Николая Платоновича. Судя по "почерку", они многому научились за полгода службы в отряде охотников за богомолами. Научились не только выживать, они теперь знают, как нужно действовать в реальном бою с пилотами богомолов. Сегодня они с первой же атаки едва не сбили истребитель насекомых. Подожгли — точно. А это дорогого стоит.

Бессмертная встала со стола, подошла к окну, тоже посмотрела на занимающихся спортом рекрутов. Она понимала, как тяжело сейчас седому — ему, возможно, приходится делать выбор между человеком и его другом, с одной стороны, и остальными рекрутами — с другой. Понимала и потому не торопила с ответом.

Ей тоже пока была неясна та роль, которую должны сыграть в затяжной войне с богомолами эта два новобранца. Как и то, что их почему-то очень сильно хотят уничтожить именно сейчас, на этапе обучения.

"Торопятся, потому что боятся, что потом это будет сделать намного сложнее? Если боятся, то почему именно их? Что в этой паре такого особенного — того, что не замечаем мы, но уже хорошо известно богомолам"? — думала она, внешне совершенно бесстрастно наблюдая, как Александр обучает своего друга бросать в мишень специальные десантные ножи. — "Да он и сам-то делает это не очень правильно! Надо будет завтра же показать ему, как метать нож с обеих рук. Так, как делал это Ахиллес. Да, Ахиллес был непревзойденным воином. Таких воинов на Земле больше не было"! — совершенно неожиданно мелькнула у неё мысль — как будто Николай уже сообщил ей о принятом им решении.

— Я приял решение! — словно откликаясь на её мысли, отозвался из своего угла седой. — Я решил их оставить в Академии. До Дня Патруля. А там — видно будет!

— Почему?

— Не нужно, чтобы богомолы догадались, что мы что-то поняли из их последних действий. Пусть все идет, как идет. Паче того — я сегодня же прикажу покинуть базу Тимофееву и Самочернову. Пусть догуливают свой отпуск в другом месте.

Чтобы не подвергать тебя излишнему риску, все полеты на "спарке" буду проводить лично. А ты подстрахуешь меня на тяжелом ИБ-4.

Со стороны Николая Платоновича это был тонкий ход. Вся ответственность теперь ложилась на руководителя центра подготовки рекрутов, но Дита, при желании, тоже могла подсобить в критической ситуации. Но только — по собственной инициативе.

То, что "при случае" бессмертная не останется в стороне, седой не сомневался. Фишка была в другом — это будет её собственный, осознанный выбор, а не вынужденные действия в результате случайного "замеса" — как сегодня.

Дита, разумеется, поняла, в чем хитрость "хода" Николая Платоновича. Лично она на его месте поступила точно также бы. И это её радовало. "Молодец, Коля! Растешь прямо на глазах"! — думала она, покидая кабинет стратегического планирования вслед за седым. — "А как правильно метать нож, я, наверное, покажу Заречневу и Ар'рахху и остальным курсантам прямо сейчас. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня"?

Сашка еще дважды слетал на "спарке" в "зону" с Николаем Платоновичем. После очередного полета седой снял шлем и с нескрываемым облегчением, не покидая свое кабины, изрек:

— Вот что, Ляксей! Не медаль ты, чтобы на шее сидеть! Иди-ка ты в люди!

Заречнев улыбнулся, спросил в тон:

— А когда мне можно будет "идти в люди"?

— А хоть завтра! — ответил седой, кивком головы разрешая очередному курсанту занять место в передней кабине своей "спарки". — Ты ничего не имеешь против цифры семь? Нет? Тогда истребитель под этим номером — твой. Завтра утром зайдешь ко мне в кабинет, я дам тебе ключ от него и коды доступа. Там же получишь задания. О выполнении — доложишь.

Бывший гладиатор едва не подпрыгнул на месте от радости. "Наверное, это Дита на него так повлияла". — думал он, вприпрыжку возвращаясь в свою комнату. — "Вон сколько много времени нам позавчера она с Ар'раххом уделила, показывала, как правильно метать ножи. Говорила, что её научил сам Ахиллес. Шутила, конечно. Но ножи она, правда, метает здорово. М-да.... И ножки у нее — закачаешься. И попка.... И волосы.... Эх..... Интересно, все-таки есть у неё парень или нет? А если есть, то где он? То, что явно не здесь — это понятно. Но тогда — где"?

Ар'рахх издалека увидел просиявшее лицо друга, всё понял. "А мне завтра разрешат самостоятельные полеты"? — думал он, слушая сбивчивую трескотню "брата по крови".— "Надо постараться, чтобы разрешили. Чел'век с белыми волосами говорил, что у меня получается не хуже, чем у Саш'ша. Надо, чтобы мне тоже разрешили летать самому"!

Николай Платонович не обманул надежд зеленого верзилы. После завершения упражнения он объявил драку, что в его распоряжение поступает самолет под номером восемь.

— А как выглядит эта цифра? — поинтересовался молодой следопыт, через плечо седого рассматривая темный квадрат открытых ворот самолетного ангара — там находились машины, которые уже завтра будут пилотировать бывшие гладиаторы. Николай Платонович понимающе усмехнулся, достал из нагрудного кармана крошечный карандашик, нарисовал им восьмерку прямо на шлеме зеленого верзилы. Драк кивнул, повесил головной убор на согнутую в локте руку и пошел, точнее — почти побежал в сторону открытых дверей.

В ангаре было прохладно. Ар'рахх легко нашел самолеты под номером семь и восемь — они были крайними в ряду, самыми ближними к выходу. Он несколько раз обошел теперь уже своего ИПЛ-4, кончиками когтей едва касаясь крыльев, фюзеляжа, стыков фонаря кабины с корпусом истребителя. Заглянул по очереди в каждый из четырех стволов пушек. Он уже знал: все истребители, включая учебные, вооружены настоящими боевыми снарядами.

Любопытство не давало покоя лучшему охотнику племени Хромой Черепахи: где, как прячут свои невидимые огненные стрелы эти чел'веки; почему не видно, как летят эти самые стрелы, а только очень частые вспышки и сильный грохот говорят, что в самолете огненные стрелы есть. Но самое главное — как эти стрелы могут поражать чужих железных птеродактилей, если они состоят только из огня и звука? Неужели громким звуком можно сбить на землю птицу, или хотя бы жука? Дома — нельзя. Но тогда почему здесь — можно?

Неразрешимая проблема никак не давала покоя молодому следопыту. Раздумывая над этой и другими чудесами чел'вечьего мира, он прошел вглубь ангара, присел за огромным колесом топливозаправщика.

Свет, падающий из открытой двери, на несколько мгновений изменился в яркости. Через проём кто-то прошел. Послышались осторожные шаги.

"Наверное, это Саш'ша — тоже идет посмотреть самолет, на котором будет летать с завтрашнего дня". Он хотел было уже выйти из-за пузатого перевозчика, но что-то его остановило. Позже, анализируя свое поведение, он понял, что именно — ритм шагов был не такой, как у его "брата по крови". Как говорят земляне — "другая походка". И второе — шел неизвестный чел'век очень осторожно, то есть — старался не шуметь. А это настораживало.

Зеленый верзила, стараясь не шуршать, осторожно выглянул из-за топливозаправщика.

Рекрут, вошедший в хранилище самолетов, был ему не знаком. Человек зашел в ангар, остановился, осматриваясь по сторонам. Не заметив Ар'рахха, он быстро сунул руку в карман куртки, достал оттуда какой-то предмет — небольшой и темный, быстро подошел к истребителю, на котором с завтрашнего дня должен был летать Саш'ша. Он еще раз осмотрелся и только после этого довольно звучным шлепком прикрепил что-то к внутренней стороне сопла одного из нижних двигателей.

После этого, еще раз оглянувшись по сторонам, он также быстро и бесшумно покинул ангар.

"Да, Саш'ша, похоже, тебе еще раз придется благодарить своего зеленого друга за то, что он, возможно, спас тебе жизнь"! — думал драк, осторожно выбираясь из-за громадного колеса. Он так же, как и человек — только что — оглянулся по сторонам, пробрался к самолету друга и на всю свою немалую длину запустил руку в двигатель.

Внутри ничего не было. Обеспокоенный следопыт пошарил по круглым стенкам сопла, наконец, на самом верху нащупал небольшой предмет — размером не больше половинки того жука, с которого он "дрессировал" несколько дней назад.

К его удивлению, предмет этот довольно легко отколупнулся, практически он сам свалился ему в ладонь, стоило драку только несильно потянуть его на себя.

— Ты знаешь, что это такое? — спросил он Александра, бросая на стол темную коробочку уже вечером, после ужина.

— Нет! — удивился "брат по крови". — А что, что-то случилось?

— Наверное, случилось, или должно случиться. Эту коробочку в двигатель твоего истребителя подложил сегодня один из людей.

— А ты это сам видел? Или сказал кто-то?

— Сам видел. Я случайно оказался в ангаре, спрятался за большой такой машиной с большими круглыми черными штуками...

— Колёсами. — машинально подсказал ему Заречнев. — Ну что делал в ангаре рекрут, о котором ты говоришь?

— Я же уже рассказывал тебе! Подошел к твоему самолету, достал из кармана вот эту коробочку и засунул её в двигатель. Я думал, ты знаешь, что это такое.

— Нет, не знаю. Но попробую догадаться.... Наверное, это взрывчатка. Хотели, чтобы самолет бабахнул, когда я залезу в него и запущу двигатель. Знаешь, что! А пойдем-ка мы к Дите, покажет ей эту штуку.

— Она не станет с тобой разговаривать. Ты же знаешь — на все вопросы рекрутов всегда отвечает седой чел'век. Ник'лай Плат'ныч. Пойдем сначала к нему!

— Не уверен, что это — правильное решение! Кто, кроме него, знал, что с завтрашнего дня я буду летать на самолете под номером семь? Да, наверное, никто. Может, он сам это все и подстроил? Или взрывчатку подложили по его просьбе. Нет, мы пойдем к Дите!

Бессмертная очень сильно удивилась, когда поздно вечером к ней в комнату кто-то постучал. Беспокоить без особой на то причины обладателя её статуса было дерзостью неслыханной. Даже Николай Платонович воздерживался от того, чтобы обратиться к ней с каким-то даже очень важным вопросом, если после захода светила проходило более трех часов. Он знал — Дита в это время может уже спать.

Значит, это был не руководитель Центра подготовки рекрутов. Тот, в крайнем случае, сначала предупредил бы — позвонил по внутренней связи.

Бессмертная, стараясь не шуметь, быстро накинула на себя одежду, подняла портупею, тихонечко вытащила из кобуры бластер.

В дверь постучали снова.

"Что за наглецы"! — хотела уже громко возмутиться Дита, но потом передумала. Возможно, неизвестные ночные "гости" ждут от неё именно этого — громкого возгласа. На который, как известно, очень удобно стрелять из мощного лучемета. Такого, который насквозь прорежет и дверь, и стоящую за ней бессмертную.

Дита на цыпочках переместилась в то место за дверью, которое перекроет открывающаяся створка, отвернулась к дальнему углу комнаты, глухо выдохнула:

— Входите!

Дверь тотчас же стала открываться. Бессмертная прижалась поплотнее к стене, подняла бластер стволом вверх так, чтобы он до поры до времени не выдал её.

В комнату вошли двое. Первым — "занозный" Заречнев, вслед за ним проем двери миновал зеленый верзила. Они сделали по нескольку шагов вперед, растерянно огляделись по сторонам, не понимая, кто же это с им разрешил войти — в совершенно-то пустой комнате.

Дверь звучно захлопнулась, в грудь драка уперся ствол лучемёта.

— Что надо? — резко спросила Дита у обоих, обращаясь, наверное, прежде всего все же к человеку. Сашка не стал прятаться за спину друга (бессмертная тут же мысленно "поставила" ему за это маленький "плюсик"), протянул к ней руку и разжал пальцы. На его ладони лежал одноразовый индикатор запуска двигателя.

— Вот. Эту штучку в мой самолет днем подложил какой-то рекрут. Ар'рахх видел, как это было. Мы не знаем, что это такое, но предполагаем, что это — взрывчатка.

Дита приняла индикатор, не опуская ствола бластера, повертела его в руке. Индикатор был не использованным.

— Когда это было? — спросила она, перемещаясь по комнате так, чтобы её не было видно через окна.

— Днем. Сразу после того, как Николай Платонович объявил нам, что с завтрашнего дня мы начинаем самостоятельные полеты.

— Ты сможешь узнать того, кто положил в твой двигатель этот предмет?

— Нет. Я не видел, кто это был. Видел — Ар'рахх, а не я.

— А ты — сможешь?

— Не знаю. Не уверен. — спокойно ответил зеленый верзила, не спуская, однако, напряженного взгляда со ствола лучемёта Диты. Бессмертная заметила его взгляд, опустила ствол бластера вниз. — Люди для меня пока все одинаковые.

— Ну да. Мы, как китайцы — все на одно лицо. А как же ты меня и Николая Платоновича отличаешь от остальных? — Насмешливо поинтересовалась она у драка, не сводя с него пристального взгляда.

— По цвету волос. У тебя — волосы каштановые, длинные. У второго — короткие, русые, вперемешку с белыми.

— Вы говорили кому-нибудь о своей находке?

— Нет.

— Даже Николаю?

— Даже ему. Мы думаем, что он как-то причастен к этому. Никто, кроме него, не знал, кому из нас, какой самолет дали.

— Ну, наверное, все же кто-то знал, если эта вещь появилась там, где её хотели видеть. Вы правда не знаете, что это?

Сашка и молодой следопыт дружно кивнули.

— Это не взрывчатка. Это одноразовый индикатор запуска двигателя. Стоит мотору заработать, коробочка сгорает. Но при этом она издает один-единственный электромагнитный импульс на определенной частоте. Импульс очень большой мощности. Где-то далеко (или не очень) стоит приёмник, который принимает этот сигнал. Ну, а дальше — как задумано по сценарию.

Кстати, незаменимая вещь для разведывательных и диверсионных операций. Когда вы после завершения операции покидаете место дислокации, такой датчик-передатчик дает сигнал, что вы запустили двигатель своего истребителя. Это значит, что вы выполнили задание и вы живы. К условленному месту выдвигается транспорт, либо крейсер.

Так. Но что же делать нам с этой хренью?

У Заречнева от такого словечка из уст Диты едва не полезли глаза на лоб. Но он быстро взял себя в руки.

— Хорошо бы эту штуковинку засунуть в двигатель тому мэну, который мне её подложил. Чтобы, как говориться, не рыл яму.

— Может быть.... Может быть.... Ладно. Как у вас говорят — утро вечера мудренее? Отложим-ка мы решение этого вопроса до завтра. Все равно наши "вороги" не ждут сигналов раньше утра. А за это время мы что-нибудь придумаем.

Можете быть свободными. Пока — никому не слова. Ты, Аррах, завтра все-таки постарайся внимательнее присмотреться к рекрутам. Может, узнаешь сегодняшнего "гостя". Да, и последнее. Ко мне так поздно никто и никогда не заходит. Особенно без предварительного сообщения. На первый раз я вас прощаю, но если это повторится — без обид. Александр, задержись-ка на секундочку!

Зеленый верзила вышел, неслышно прикрыл за собой дверь.

— Послушай, что я тебе скажу. Прекрати пожирать меня влюбленными взглядами. С сегодняшнего же дня! Мало того, что ты себя выставляешь на посмешище, ты и меня ставишь в затруднительное положение. Между нами нет и не может быть ничего общего! Заруби это себе на носу!

— Я постараюсь! Но сердцу-то не прикажешь!

— Ах ты, наглец! Сердцу не прикажешь! Надо же такое выдумать! Ты, что, всерьез думаешь, что я отвечу на твою глупую юношескую влюбленность? Это бред! Ты хоть знаешь, сколько мне лет? Я намного старше тебя, да что тебя — твоих бабушек и дедушек! Чтобы с завтрашнего дня я больше не видела, как ты смотришь на меня. Замечу — пеняй на себя. Надо же — он влюбился! Молокосос! Быстро пошел спать!

Пристыженный Сашка вышел из комнаты Диты с таким лицом, словно его кто-то натер свеклой.

"Интересно, а, правда, сколько ей лет? — думал он, топая в свою комнату и разглядывая гребень на спине Ар'рахха. Надо будет при случае у Николая Платоновича спросить".

А Диту занимали совсем другие мысли. Она так и нее уснула до самого утра, размышляя, кому именно в Городе Богов больше всех "насолил" "занозный" землянин. Кланов, поставивших в тотализаторе на его смерть, было много. Но кто из них потерял больше других? И кто больше всех приобрел?

Нужно немедленно прекратить попытки его уничтожить. В конце концов, даже этот слабый человечишка имеет право пройти по пути Звездного рейнджера. Если Богам будет угодно забрать его душу, то пусть он умрет тогда, когда это сочтут нужным Боги. Не нужно путать свою волю с волей Богов. Хотя для многих в Городе Богов это стало одним и тем же.... И это тоже нужно прекращать. "Сегодня же отправляюсь к отцу!" — твердо решила она. — "Вот только закончу тут одно маленькое дельце.... И зачем я ломаю голову: узнает драк предателя, или нет. Можно же просто посмотреть, кто это был".

Утром первым делом она приказала Николаю Платоновичу привести к ней зеленого верзилу. Слегка удивившийся седой, однако, как обычно, не задал никаких уточняющих вопросов, вызвал к себе командира группы и приказал доставить зеленого друга Заречнева к Дите. Тот помялся; пряча глаза, спросил:

— Оружие брать?

Седой проницательно глянул в глаза человека, о чем-то на пару секунд задумался.

— Ответ будет отрицательным! Тебе приказано привести его живым в кабинет Диты, а не доставить тело. Просто подойди и попроси его зайти в её кабинет. Думаю, он тебя послушается. Могу подсказать тебе, где он может быть сейчас — в ангаре истребителей.

Командир группы нашел Ар'рахха там, где и надеялся найти. Зеленый верзила взгромоздился в тесноватую ему кабину ИПЛ-4, вместе с Заречневым они копались в кресле, пытаясь опустить его как можно ниже. Они уже практически закончили подгонку сиденья, когда к драку обратился командир группы.

— Послушай, как тебя, Ара! Тебе срочно приказала зайти Дита! Она сказала — срочно! — заметив, что тот не очень-то торопится покидать свое место в истребителе, поспешил напомнить о себе человек.

Бывшие гладиаторы переглянулись, Сашка что-то сказал другу на незнакомом языке. Тот ответил. Верзила выбрался из самолета, опустил фонарь кабины, приложил ключ к замку, запирая кабину самолета.

— Дита приказала явиться к ней одному Ара! — крикнул он вслед человеку и драку, заметив, что в сторону штаба направляются оба "брата по крови".

— Без тебя разберемся, что нам делать, хорошо? — полуобернувшись, на ходу огрызнулся Заречнев. Командир группы мгновенно вспыхнул, хотел что-то ответить, но передумал. Он долгим взглядом проводил удалявшиеся фигуры. И никто не назвал бы этот взгляд доброжелательным.

— Разрешите? — первым в кабинет Диты протиснулся все-таки Заречнев. Уже после него в комнату стратегического планирования вошел драк. Он с любопытством повертел головой, рассматривая множество незнакомых приборов, экранов; необычной формы светильники под потолком.

— Я приказала явиться только твоему другу! — жестко сказала Дита, в упор, глядя на землянина. — Ты можешь идти в ангар и заниматься тем, чем тебе положено сейчас заниматься!

— С вашего разрешения я все же останусь! — невозмутимо парировал Сашка, с любовью глядя в лицо бессмертной. Его взгляд непроизвольно скользнул по её телу.... — Мой друг русский начал изучать совсем недавно, он может не так понять вопросы, которые ему адресованы, соответственно, неправильно ответить. А это, как я уже понял, весьма чревато в этом уважаемом заведении. Чуть что не так — пух, и тебя нет!

Дита выжидательно посмотрела на Заречнева, надеясь, что он все-таки поймет, как опасно не соглашаться с бессмертными, что ей не придется прибегать к крайним мерам, добиваясь безусловного послушания, но потом почему-то сменила гнев на милость.

— Ладно. Оставайся. Возможно, ты и прав, какие-то вопросы твой товарищ может и не понять.

Тебя, Ар'рахх, я пригласила вот зачем. Ты говорил, что хорошо видел этого вчерашнего парня, который подложил в двигатель вот этот самый индикатор, и что ты не уверен, что сможешь узнать его среди других людей. У меня есть предложение. Если ты не возражаешь, мы попробуем извлечь изображение лазутчика непосредственно из твоего мозга. Если ты не возражаешь, конечно.

Процедура почти безболезненная, она очень похожа на ту, которую вы все проходили во время тестирования. Мы поместим тебя в сканер и из твоего мозга пытаемся извлечь интересующую нас информацию. Так — как? Ты согласен?

Зеленый верзила глянул на Сашку, тот утвердительно качнул головой.

Сканирование драка заняло намного больше времени, чем обычная процедура диагностики здоровья. Когда он выбрался из блестящего металлического "гроба", Дита приглашающим жестом руки попросила обоих бывших гладиаторов подойти к экрану стереовизора, при них запустила программу, превращавшую хаотичное сцепление молекул головного мозга в зрительные образы.

— Процесс запоминания у человека и животных имеет химическую основу. — говорила бессмертная, просматривая результаты сканирования разных участков мозга. — Чем ярче было событие, чем больше эмоций оно вызвало у субъекта, тем крепче химические связи, созданные в мозгу этим событием. Ага! Вот, кажется, нашли!

На экране появился край колеса, за которым прятался зеленый верзила. Через какое-то время колесо пропало, ушло вниз, его место заняла картинка ангара. В ангаре человек прокрался к соплам двигателя истребителя с хорошо просматривавшимся бортовым номером "семь" и быстро затолкал что-то в один из них.

— А ты не обманул, молодец! — сказала Дита, обращаясь к драку. — Всё было именно так, как ты рассказал. Из тебя получится хороший разведчик! "Если ты выживешь, конечно"! — хотела добавить она, но, как обычно, промолчала. — Я знаю этого человека. Это курсант второго года обучения. Его имя — Кукушкин Иван. Сейчас мы послушаем, что он пропоет нам насчет индикатора. — Она по рации вызвала командира группы курсантов второго года обучения, приказала ему срочно найти и привести к ней рекрута Кукушкина.

Иван появился в её кабинете минут через пять. Невысокий, с залысинами; затравленный взгляд. Он увидел в кабинете бессмертной драка и человека — его друга, мельком глянул на стереоэкран, разумеется, сразу узнал себя.

Выражение затравленности и обреченности на его лице неожиданно сменилось на другое. Он откуда-то сзади, из-за пояса выхватил небольшой пистолет (или бластер?), почти не целясь, выстрелил в голову своего командира. Мозговая ткань человека с влажным чавканьем разлетелась по комнате.

Предатель навел лучемёт (это был все-таки бластер, только очень миниатюрный) на Диту, зловеще прошипел:

— Ты, сучка, конечно — бессмертная. Но даже такие, как ты, подыхают, если им в башку попадает луч из бластера. Раз уж так получилось, что ты решила взять под свою защиту этого чмошника, ты подохнешь вместе с ним. Всем стоять! — заорал Кукушкин, заметив, что Заречнев двинулся в сторону Диты.

— Ты дурак, Ваня! — обратился к лазутчику Сашка, не переставая, однако, перемещаться в сторону бессмертной. — Ты дурак, потому что думаешь, что я тебя испугался. И ты дурак, потому что думал, что предательство сохранит тебе жизнь. Я не знаю, что ты тут плел насчет бессмертных, но я смерти не боюсь. Мы все умираем — рано или поздно. Умру я, подохнешь и ты. Весь вопрос, не в том, как и почему человек умер, а в том, как он жил. А ты жил как червяк, и подохнешь, как навозный червяк. Червяк из огромной кучи говна!

Однако Кукушкин не подался на Сашкину провокацию. Видимо, слишком уж явно Заречнев пытался добиться того, чтобы предатель перевел ствол своего бластера с бессмертной на него.

Сашка это понял тоже. Но он уже успел завершить то, ради чего, собственно, начинал свой грубый монолог — встал между стволом Ивана и бессмертной, полностью заслонив собой Диту.

Кукушкин понял, что проиграл.

Угроза смерти на бывшего гладиатора не подействовала, а Диту он закрыл собой. Наверняка она успеет, в случае его выстрела, достать свое оружие и ответить ему. Причем ответить так, чтобы он непременно остался жив. А потом его даже и пытать никто не будет: его выдадут его же собственные мозги.

— Все равно вам не узнать, кто за этим стоит! — воскликнул он, направляя дуло лучемета себе в голову.

Раздался выстрел. Мозги предателя смешались с мозгами убитого им командира группы.

Николай Платонович мрачно осмотрел месиво из убитых тел и разлетевшихся по почти половине комнате мозгов, недовольно посмотрел на бывших гладиаторов.

— Я думаю, горя нам предстоит хлебнуть с вами еще немало. Хотя за то, что выявили предателя — отдельная благодарность. И за то, что защитили Диту — тоже молодцы.

— А что значит — бессмертная? И почему, если она — бессмертная, но её можно убить?

Николай Платонович переглянулись с Дитой; на вопрос ответил седой:

— Дита — не человек. Она похожа на нас; её геном полностью соответствует геному хомо сапиенс. В нем только одно отличие — представители её народа не умирают от старости. Если они не заболеют, не погибнут в результате несчастного случая, их не убьют предатели, они могут жить вечно. Вот что значит — бессмертная.

— Тогда сколько же лет нашей уважаемой руководительнице? — с легкой долей ошалелости поинтересовался Заречнев, не сводя изумленных глаз с предмета своей любви.

— Точную цифру тебе знать незачем. Скажу одно — ей больше четырех тысяч лет.

— Вы шутите! Этого просто не может быть!

— Нет, он не шутит! — с легкой улыбкой вступила в разговор Дита. — Мне действительно больше четырех тысяч лет. Я была еще в составе самой первой экспедиции посещения на Гее. Земляне хорошо запомнили меня. Дита — это сокращенное имя. Мое полное имя — Афродита.

— Ни хрена себе! — сказал Сашка, запустив пятерню в свой затылок. — Так про Ахиллеса — это была не шутка?

— Нет, не шутка. Я действительно была знакома с этим воином. Ножи он метал на самом деле очень хорошо. Но на мечах дрался лучше всех.

— Ладно, давайте вернемся к нашим баранам! — вывел из ступора Сашку Николай Платонович. — У меня тут вопросик один обозначился — после сегодняшнего сканирования мозга драка. Хочу задать. Кто готов мне отвечать?

— А о чем вопрос-то? — дал о себе знать зеленый верзила. Он не очень хорошо понимал, что происходило, но искренне рад был, что для его друга все закончилось благополучно.

— Как ты можешь объяснить, Ар'рахх, что в твоем теле присутствуют те же нано-роботы, какими был привит Заречнев?

— Не очень понимаю, о чем ты? Что такое нано-роботы? И как они вообще могут попадать в чьи-то организмы?

— Коротко объяснить не получится.... А попадать они могут в результате укола, пореза и тому подобное. В результате прямого контакта крови двух субъектов. В нашем случае — твоей и Заречнева. Где и как вы могли контактировать так, что его кровь смешалась с твоей?

— Таких эпизодов было немало. Но то, о чем вы говорите, могло произойти, скорее всего. когда я три Дня тащил на себе раненного Саш'ша от Храма Ока Богов. Его нога была вся в крови.... На мне тоже были порезы и небольшие ранки, так что вполне могло произойти то, о чем ты говоришь.

А что? Это очень плохо?

Глава 4.

Тотализатор "реала"

"Город Богов.... Как же ты не прост, Город Богов". — думала Дита, собирая свою совсем крошечную сумку с личными вещами перед отбытием из летной школы. — "Ты — самая могущественная цивилизация в нашей части Галактики. Твое население — больше миллиарда бессмертных. Но сколько из них заслонили бы меня в ситуации, когда человек-предатель Иван Кукушкин прицелился в меня из своего страшного лучемёта? Сколько? Наверное, ни одного. Бессмертие скрывает в себе гигантские возможности, но оно таит и массу страшных проблем. Ладно, проблему перенаселения решили просто. В Городе Богов давно уже рождается столько элоев, сколько погибает или умирает. Да, многим парам приходится ждать своей очереди на рождение ребенка сотни лет. Часто пары распадаются, так и не дождавшись своего череда. Они создают новую "ячейку общества" и снова занимают очередь....

Вторая, да пожалуй, и самая главная проблема — это страх. Страх умереть и потерять тем самым свой самый бесценный дар. Ибо зачем способность жить вечно, если ею нельзя воспользоваться?

Город Богов, пожалуй, самое защищенное место во Вселенной. Если бы все цивилизации Галактики объединились и начали войну против элоев, даже устроили штурм города-планеты, они не смоги бы ни взять Город Богов, ни его уничтожить. Что-что, а с точки зрения накопления научных знаний в одной гениальной голове бессмертие обладало несомненным преимуществом.

И все же самым большим страхом у бессмертных остается страх смерти. Всё, что может хоть чуть-чуть поколебать уверенность элоя в том, что у него впереди — сотни или тысячи лет, подлежат немедленному искоренению и уничтожению.

Да. Нужно отдать должное отцу за то, что он не побоялся взять меня с собой в свою очередную научную экспедицию — на Гею. Там я, по сути, заново родилась — уже как личность. И не беда, что аборигены считали меня богиней. Среди было много отличных друзей, каждый из которых, как и этот землянин, не раздумывая, отдали бы за меня свою жизнь. Как же это парадоксально — смертные не боятся смерти, а я, бессмертная — да, боюсь её".

Она закинула сумочку на плечо, вышла из штаба, направилась к своему космопланеру. По существующим правилам безопасности, в открытом космосе бессмертные не имели права путешествовать в одиночку. Специально для сопровождения Диты в Город Богов в летную школу рекрутов прибыл один из самых опытных Звездных рейнджеров Демьян Паршин.

Бессмертная знала его очень давно — фактически с того момента, когда он впервые ступил на бетон посадочной полосы Главной базы. О Боги, как же давно это было!

Количество часов, проведенных им в кабинах только атмосферных летательных аппаратов, давно уже перевалил за сотню тысяч часов. Он участвовал во всех локальных конфликтах и сотнях мелких стычек. Но, не смотря на это, все еще оставался жив. Перед полетом Дита просто уточнила последнюю цифру его трофеев. Количество сбитых им самолетов богомолов перевалило за полторы тысячи. При этом земляне очень гордились собой, если им удавалось "завалить" хотя бы один истребитель противника.

— Привет, Дима! — бессмертная первой поздоровалась с шеф-пилотом, приветливо и кокетливо подала ему руку. Краешком глаза она заметила ревнивый взгляд землянина Александра, неотступно следовавшего за ней весь последний день после того, как он узнал, что Дита ненадолго покидает летную школу. Чтобы подразнить его, она легонько поцеловала в щечку своего бывшего курсанта.

Демьян тоже увидел взгляд, которым его "наградил" Александр, понимающе улыбнулся, принял её игру. Он, как бы отвечая на нежность бессмертной, приложился губами к её руке.

— Куда летим, командир? — уже вполне серьезно поинтересовался он, когда оба пилота заняли свои места в кабине рядом друг с другом.

— Взлетай, выходи на орбиту, а там я сама покажу, куда мы направляемся.

— А почему не сейчас? Ты мне не доверяешь?

— Доверяю, конечно. Иначе ты не сидел бы рядом со мной в этом космолете. Но иногда мне кажется, в этой школе уши имеют даже деревья.

После отлета Диты Сашка первым делом постарался узнать, что за рейнджер прилетел за бессмертной. Николай Платонович дал, разумеется, самую подробную информацию, но только в части налета и количества побед над истребителями богомолов. При этом с тяжелым вздохом пояснил, что большинство рекрутов погибают в первом же бою. Редко кто из них сбивает хотя бы один самолет богомолов, а Женька Тимофеев и Юра Самочернов считаются настоящими асами, потому что сбили почти два десятка "альбатросов" — девятнадцать.

"Да, вот это защитник, так защитник!" — думал Сашка, возвращаясь к своему ИПЛ-4.— Не то, что я. Только свою голову могу подставить — вместо неё. Нет. Чтобы стать таким, как Паршин, нужно много тренироваться. Очень много".

— Ну, что? Ты готов? — обратился он к драку, намереваясь рассказать ему о том, какой выдающийся пилот здесь только что побывал.

— Я-то готов! А вот ты когда будешь готов?

Сашка смутился, полез в кабину — они еще утром договорились, что как только разрешать свободные полёты, они с Ар'раххом тут же вылетают в "зону". Николай Платонович предупредил, что после отлета Диты небо будет закрыто еще ровно полчаса — опять же в целях безопасности. "Закрытое" время истекало через десять минут. Нужно было спешить.

Первое задание новоиспеченным пилотам было самое простое — долететь до "зоны", выполнить несколько фигур высшего пилотажа, вернуться на базу.

Отдохнуть десять-пятнадцать минут, после этого повторить задание заново. И так — двенадцать раз в течение одного дня. Если количество вылетов будет хотя бы одиннадцать, всему заданию — "незачет", на следующий день его предстоит начинать заново.

...День клонился к закату, голубое солнце уже потрогало нижней кромкой своего диска шершавые песчинки островков у самой линии горизонта. До "зачета" оставалось еще три вылета; значит, последние два придется совершать ночью.

Приземлились. Пожевали кусочек краюхи, предусмотрительно захваченной зеленым верзилой. Запили нехитрую снедь из фляги.

— Как ты думаешь, может на сегодня — хватит? — спросил Ар'рахх, меланхолично доедая свою часть сухого "пайка". — Выполним задание завтра. Начнем пораньше, успеем засветло.

— Я тоже сейчас размышляю над этим. Как ты думаешь, сразу двенадцать полетов за один день — это случайно? Могли же поставить восемь, десять, в конце концов. Но поставили — двенадцать. То есть изначально предполагалось, что все полеты за световой день выполнить не успеем. А что это значит?

— Да, действительно, что это значит? — с легкой иронией поинтересовался "брат по крови", зная уже, конечно, что ему ответит друг. Но Сашка или не услышал этой иронии, или просто очень был занят своими мыслями.

— Это значит, что пару полетов нам по-любому придется сделать ночью. А раз так, то какой смысл откладывать на завтра то, что можно отлетать сегодня? Думаешь, Платоныч не найдет, чем занять нас с утра, чтобы к вечеру у нас опять образовался "хвостик" на пару ночных рейсов? Найдет! Как пить дать найдет! Ладно, хорош филонить, взлетаем!

Ночное небо с непривычки пугало. Где-то далеко-далеко над головой поблескивали звезды, море исчезло в туманной дымке внизу. Линия горизонта растворилась где-то за кончиками крыльев. Ощущения были такие, как будто истребитель увяз в густой пустоте, а за бортом нет ни времени, ни пространства.

Александр бросил взгляд на высотомер, скользнул глазами по компасу, ненадолго зафиксировал взгляд на авиагоризонте. Сейчас — это главные для него приборы. Если он выдержит нужное направление и высоту, то через четверть часа окажется именно там, куда велит прибыть полетное задание.

После выполнения "фигур" — обратно к летной школе. Если он все сделает правильно, то ровно через пятнадцать минут снова увидит огни летной базы. А если нет.... Николай Платонович как-то обмолвился (причем — наверняка намеренно), что такие случаи тоже бывали. На вопрос одной особенно любознательной курсантки он с присущим ему сарказмом ответил, что тем, кто не смогли найти базу, приходилось кружить в воздухе до самого утра.

Торчать за штурвалом в самолете еще часов восемь, особенно если позади — почти столько же, Заречневу ну никак "не улыбалось". Поэтому он попросил напарника лететь обратно не за ним, а параллельным курсом, метрах в пятистах правее и выше. На тот случай, если он все-таки промахнется, оставался шанс, что посадочные огни "родной" ВПП заметит хотя бы Ар'рахх.

Но все обошлось.

В первый раз бывшие гладиаторы вышли точно на базу. Отдохнули немного, вылетели снова. Возвращаясь, немного ушли в сторону. Но зоркий следопыт вовремя заметил уклонение от курса, сообщил об этом по радио Сашке.

Последний вылет закончился.

Заречнев и зеленый верзила на двигателях истребителя заехали в ангар, заглушили двигатели, открыли фонари.

— Ну, ни чё, вы монстры. — раздался знакомый голос их группы курсантов, облепивших первых "самостоятельщиков". Говорил Максим — любимец всех девушек группы новобранцев. — В первый же день самостоятельных вылетов — ночные полеты. Типа — мы теперь самые крутые, все можем?!

— Слышь, отвали, студень! — вяло огрызнулся Заречнев. — Без твоих подколов тошно. Дал бы лучше что-нибудь пожрать.

"Студень" не обиделся (или не подал виду). Похоже, у него сегодня было уже несколько удачных свиданий. Удачных — это значит — с бурным сексом где-нибудь в кабине истребителя, или между перекладин спортивного городка. Макс любил почему-то именно такие места. Может, уже пресытился обычными?

— Ща, распорядимся! А ну-ка, красавицы, сгоношите нам чего-нибудь!

— Девчонки "сгоношили" приличный кусок копченых бараньих ребрышек. (И где только достали? Наверняка кто-то из их "кавалеров" тайком наведался в продуктовый склад летной школы). Но это было еще не все. Хитро улыбнувшись, Макс достал из-за пазухи металлическую фляжку, потряс ею перед лицом Заречнева. Во фляге что-то булькнуло. Любимец девушек отвинтил пробку. В нос Александру ударил крепкий запах... браги. От изумления у Сашки полезли на лоб глаза.

— Ну, ты даешь, Макс! — потрясенно сказал он, не сводя взгляда с заветного сосуда. — Вы чё, сюда брагу привезли через половину Галактики?

— Тюха ты, как есть — тюха, Санек! — Макс покровительственно похлопал Заречнева по плечу. — Зачем что-то вести, когда есть сахар и дрожжи? А также — море тепла, в котором это добро легко превращается в божественный напиток. Ты погоди, дай срок, я вас всех еще и самогоночкой угощу.

— Нет уж, спасибо! — осторожно снял с плеча руку Макса Заречнев. — Самогоночки нам твоей не надо. Да и без браги, пожалуй, тоже обойдемся. За ребрышки, спасибо, конечно, но как-нибудь в другой раз. Извини, мы устали. Пойдем отдыхать.

— Слышь, а ты чё такой единоличник, рекрут? — уже более агрессивно заговорил с Сашкой его "соперник". — Может, вы в своей комнате со своим зеленым другом — того? Ну, типа он — девушка, а ты — мальчик. Или — наоборот?

Пьяноватый "любимец девушек" явно нарывался на скандал. Или на драку. Провоцировал, так сказать.

Бить его Заречневу не хотелось. Жизнь землян в этом уголке Вселенной и без того стоила очень мало, чтобы можно было вот так легко разбрасываться ею. Но на вызов надо было как-то отвечать. Но как?

Ситуацию "разрядил" Ар'рахх. Он незаметно подошел сзади к Максиму, прихватил его за шею своими страшными когтями, сдавил горло так, что местный "дон жуан" захрипел.

— Драк — не девочка. Драк — мальчик! — нарочито сильно коверкая русскую речь, сказал зеленый верзила. — На нашей планете мальчик и мальчик не делают детей. Детей делают мальчик и девочка. Но для тебя я могу сделать исключение. Ты хочешь стать девочкой для одного большого, злого зеленого драка?

Макс в ужасе вытаращил глаза, энергично помотал головой из стороны в сторону.

— Ну, хорошо. Тогда я тебя отпускаю. Но если ты еще раз начнешь говорить плохо про моего друга, я точно сделаю из тебя девочку драка! Я понятен для тебя?

— Понятен! Очень понятен! — прохрипел Максим, чувствуя, как ослабевает хватка на его шее.

Он присел на корточки, его тут же облепили девушка, что-то сочувственно заговорили.

"... Да ну его! Пусть катится подальше со своим зверюгой! Развели зоопарк, нормально выпить нельзя"! — докатился до уходящих друзей кусочек его "спича". Они усмехнулись и направились в лазарет — навестить Ирину. Похоже, в суматохе последних дней о ней вспоминали только медики, да дежурные по столовой.

Задания второго дня тоже не отличались разнообразием. Полет по треугольному маршруту, большая часть которого проходит над морем. Шесть полетов примерно по одному часу. Между третьим и четверым — перерыв сорок пять минут, между остальными — так же, как и вчера — десять-пятнадцать.

Ещё утром Николай Платонович как бы между прочим поинтересовался, почему новобранцы вчера не прекратили выполнение задания после наступления темноты. Александр высказал свои соображения — те самые, которые он двенадцатью часами раньше озвучил Ар'рахху. Седой опустил голову, хмыкнул, но ничего не ответил. То есть понимай как хочешь — случайным было "попадание" двух последних полетов на ночь, или нет.

Впрочем, свой вывод Сашка уже сделал. Особенно после того, как последний, шестой "треугольный" маршрут опять явно "попадал" в ночь. Тут уж хочешь, не хочешь — все равно придется поверить в некую закономерность.

Страха перед полетом ночью по пятикратно "обкатанному" "треугольнику" не было. Но Сашка, понимая, что в таких вещах лучше полагаться на точный расчет, чем на интуицию, решил все еще раз просчитать. В последний четвертьчасовой перерыв он заставил выбраться недовольного этим верзилу из его истребителя, вытащил из нагрудной планшетки листок бумаги, нарисовал на нем неровный треугольник.

— Вот посмотри! — Говорил он, угловатыми движениями выводя цифры на белом прямоугольнике. Сначала мы двадцать минут летим на Север. На компасе должна быть цифра ноль. Это такой вытянутый кругляшок. Потом мы, как обычно, поворачиваем налево и летим на юго-запад. Опять ровно двадцать минут. На компасе должна быть вот такие цифры. — он крупными цифрами написал — какие. — Затем мы снова поворачиваем налево, теперь уже на юго-восток. На компасе должны быть вот такие значения. Карандаш нарисовал единицу, тройку и пятерку. Запомнил? Теперь повтори!

Молодой следопыт запнулся только один раз — когда называл цифру времени, которую они будут лететь по последней части маршрута. Заречнев намеренно не стал называть её, хотел, чтобы драк сам посчитал. Бывший гладиатор на секунду задумался, потом назвал — правильно.

На следующий день Николай Платонович, перед выдачей очередного полетного задания, отобрал у обоих бумагу и карандаши.

— Вот что, отроки! — язвительно сказал он, глядя сверху вниз на бывших гладиаторов (это был настоящий фокус, если учесть, что зеленый верзила был выше седого сантиметров на тридцать). — Хватит рисовать всякие бякушки. Здесь вам не детский сад. Здесь — авиация. Учитесь-ка летать по карте. Карты у нас точные, магнитные поля на этой планете не шалят, так что не вижу причин, по которым не сможете начать осваивать карту прямо с сегодняшнего дня. Задания сегодня не сложнее, чем вчера и позавчера. Маршрут — простейший, четырехугольный. Все углы — прямые. Так что — вперед!

Процесс обучения полетам у бывших охотников за артефактами шел на удивление споро. Впрочем, Николай Платонович ничего не говорил. Не хвалил, но и не ругал. Предпочитал наблюдать со стороны, как они "варятся" в собственном "соку". Была ли это его собственная методика, или он выполнял приказ Диты, пока оставалось неизвестным. Остальные новобранцы пока летали на "спарках", и сравнить задания, которые давали бы им — с теми, которые были у "братьев по крови", было попросту невозможно.

Рекруты-новобранцы открыто завидовали более везучим курсантам, но пока к самостоятельным полетам из них не допустили ни одного.

Хуже того, однажды на утреннем построении Сашка недосчитался одного из парней. На законный вопрос — что с ним, — один из землян довольно зло пробурчал, что вчера, вовремя тренировочного полета на "спарке" с инструктором, прилетевшим вместо Диты, Виталий (его сосед по комнате) так неудачно выполнил один из маневров, что едва не угробил истребитель.

— Ну, и что с ним стал?

— С кем — с ним? С самолетом?

— Нет, с Виталькой!

— Виталия инструктор выбросил из истребителя.

— Как выбросил?

— Да очень просто. Открыл над морем его кабину, выполнил мертвую петлю.... Парашютов, сам же знаешь, нет.

— Да. Такие слова, как "гуманность", здесь не в моде.

— А ты не юродствуй! Смотри, сам не обложайся. Этот инструктор — ну, тот, который "наказал" Витальку, говорил, что многие начинают хорошо. А потом, когда возникают действительно сложные полеты, многие не справляются. И вообще, отсеивают — беспощадно. Дают, например, очень сложное здание — полет по замкнутому маршруту типа "звезда".— он носком ноги, не отрываясь, нарисовал символ советской эпохи.— И назначают время — плюс-минус десять минут. Не уложился — поднимаются два тяжелых истребителя и на глазах у всех в хлам решетят курсанта. Чтобы другим неповадно было. Причем заранее никогда не предупреждают.

— А если с ними повоевать?

— А как? Пушки "ИПЛ-ки" не пробивают броню штурмовика. Зато те нашу — запросто.

— Тогда зачем вообще такие самолеты?

— Так они же учебные. Чтобы научится летать, стрелять.

— А откуда ты все это знаешь?

— Инструктор, который выкинул Виталия — он живет теперь со мной. Он все и рассказал.

— А он не боится, что ты его за друга — того?

— Нет. Не боится. А что ему боятся? Здесь каждый — сам за себя. Да и не друг мне был Виталий. Так. Жили вместе — и все.

— А что он еще интересного рассказывал?

— Да мало чего. Сказал только, что все боевые самолеты — двухместные. По одному летают только в таких летных школах.

Ромка Быков — так звали соседа погибшего Виталия — не обманул. Действительно, задания с каждым днем становились все сложнее — как по тактике, так по технике пилотирования. Николай Платонович никогда ни о чем не предупреждал бывших охотников за сокровищами, но Сашка обратил внимание, что всегда, когда они уходили в небо, из дальнего ангара неизменно выезжали два тяжелых истребителя-штурмовика. И возле них неотлучно находились по паре пилотов из курсантов второго или третьего года обучения. Заречневу хотелось верить, что эти самолеты — для охраны базы. Но тогда почему когда он встречался с этими пилотами в столовой, по телу у него пробегал неприятный холодок?

Дита закончила набирать письмо на карманном компьюзере, ткнула кончиком ногтя в экран, отправляя его по назначению. Она вышла на капитанский мостик, подошла к Демьяну, сидевшему в кресле капитана судна, положила ему руку на плечо. Человек оглянулся, понимающе кивнул, переместился вперед — в кресло первого пилота.

— Сколько осталось до дома? — спросила она, зная при этом точный ответ. Просто ей самой очень хотелось услышать, что до её встречи с домом, с матерью и отцом осталось не больше суток.

— Двадцать два часа, командир! — машинально ответил Паршин, даже не успев удивиться столь странному для бессмертной вопросу. Дита усмехнулась, присела в кресло командира корабля, откинулась назад. Она закрыла глаза, вспоминая....

Кажется, это было совсем недавно — первая экспедиция посещения планеты Гея. Почти тысячу лет провела она здесь вместе с отцом — начальником департамента по изучению колыбельных цивилизаций, руководителем исследовательской экспедиции на планету Гея. Они были не первой подобной экспедицией. Примерно за две тысячи лет до них на Галактическом Совете права на научные исследования "выбили" сириусяне — древняя космическая раса, "помешанная" именно на изучении именно таких культур, как та, которая существовала тогда на Гее. После завершения миссии, по существующим правилам, должно было пройти не менее пятисот лет, прежде чем можно было повторить исследовательский "вояж".

Люди поразили Диту.

Они жили по родоплеменным канонам, из мысли были просты и открыты, а страсти не содержали фальши.

Много приключений, в том числе и любовных, выпало ей на планете, населенной людьми. Не раз она оказывалась на грани, разделяющей жизнь и смерть. И чаще всего эту грань от неё отодвигали именно люди. Простые смертные существа с сердцами, наполненными любовью и преданностью.

Именно поэтому, когда несколько столетий назад возникла угроза уничтожения человеческой цивилизации богомолами, она сама обратилась в Совет и попросила доверить ей один из участков взаимодействия элоев и людей.

Ей поручили контроль за подготовкой землян, изъятых с Земли. Это уже она сама назвала потом их рекрутами, а комплекс мест, где из обычных смертных их превращали в серьезных галактических воинов — Звездной Академией.

Но война с богомолами затянулась.

Хобби превратилось сначала в профессию, потом — в обременительную обязанность. Бросить проект по защите Земли было нельзя, перепоручить — тем более. По большому счету, никому, кроме Диты и её отца не была интересна судьба нескольких миллиардов "дальних родственников". Выживут — хорошо. Нет? Значит, их место займут более приспособленные, более зрелые, более агрессивные цивилизации. Такие, как богомолы. "Дайте людям шанс!" — не уставала повторять Дита на Совете всякий раз, когда возникал вопрос о том, чтобы прекратить помогать людям. Её авторитет был слишком высок, чтобы кто-то осмелился в открытую пойти против неё.

— Хочется ей возиться с этими людишками? — рассуждали за её спиной, в кулуарах некоторые члены Галактического Совета. — Ну и пусть возится. Только нас пусть в это не впутывает!

Плохо было только то, что ей самой начинало надоедать воевать с богомолами. Восемьсот лет "без отпуска" — это слишком много даже для бессмертной.

Способ прекратить нападения на Землю, или, по крайней мере, добиться серьезной передышки — на несколько десятков лет — был один: найти и уничтожить тайные лаборатории, в которых насекомые выращивают все новые и новые, все более опасные смертоносные вирусы, которые они потом в капсулах забрасывают на Землю. Капсулы сгорают при прохождении атмосферы, вирусы частично — погибают, частично — рассеиваются. И начинают свою смертоносную охоту на людей. А главное — нет никаких улик, которые можно было бы предъявить Галактическому Совету как доказательство прямых действий по уничтожению землян как вида.

Словом, выход из этого многовекового тупика был один — найти и уничтожить подпольные лаборатории богомолов, существование которых они, разумеется, всячески отрицали.

Но как это сделать?

Путь, который мог бы привести к окончанию экспансии против Земли, подсказали.... сами богомолы. В самом начале необъявленной войны против людей один из тамошних правителей решил узнать, удастся ли добиться целей, которые поставила перед собой его планета.

Собрали самых известных медиумов, предсказателей, экстрасенсов. Задали им один-единственный вопрос: удастся ли освободить от людей планету, которую они занимают.

Ответ был такой: да, удастся! Но может среди людей вырасти человек, который в одиночку разрушит планы по захвату планеты людей. Никто не сказал — когда это будет, но с утверждением, что такой мужчина явиться должен, согласились все.

Таким человеком мог бы быть её давний друг Гер, но он погиб задолго до появления этого пророчества. Даже "прививка бессмертия" не убила в нем духа поиска приключений. Он сгинул где-то в самом дальнем краю Галактики, в одиночку отправившись на поиски какого-то неизвестного эликсира, дающего человеку совершенно фантастические способности. Спрашивается — зачем? Разве он и без того не был сильнее любого землян?

Мог ли таким человеком быть единственный уцелевший землянин из предпоследнего набора? Дита раз за разом задавала себе этот вопрос, и сама же всякий раз давала отрицательный ответ. Больно уж вид негеройский у этого человека. Мало того, что он сам каким-то чудом выбрался с планеты, зачем-то еще и драка с собой прихватил.

Бессмертная была уверена, что гибель этого Ар'рахха — только вопрос времени. Как и влюбленного в неё "дальнего родственника". "Бред, да и только"! — думала она, вспоминая взгляды, которыми её "награждал" новобранец. — "Влюбиться в женщину, которая старше его на четыре тысячи лет! Ничего, пусть потешится! Ему все равно осталось жить очень мало. Хорошо, если дотянет хотя бы до Дня Патруля. А выпускных испытаний Академии этому Александру точно не видать".

— Ну вот, рекруты! — мрачновато-торжественно сказал Николай Платонович, вручая каждому из бывших гладиаторов крошечные значки в виде силуэта ИПЛ-4 с цифрой "сто", означавшей количеством часов, проведенных в полетах на учебных истребителях. — Можно сказать, первый класс академии вы закончили. Не буду скрывать от вас, но дальше будет труднее. Первое, чему вы будете учиться в следующем "классе" — это стрелять из пушек ваших самолетов. Сначала — по неподвижным мишеням, а уж потом, как водится — по движущимся. Здесь тоже соблюден принцип — "от простого — к сложному". Впрочем, вы все поймете из заданий, которые будете получать.

Сегодня после обеда у нас общее построение. Все новобранцы начинают самостоятельные полеты; вы тоже получите свое первое "стреляющее" задание. И не опаздывайте! — как заклинание, повторил он уже в спину уходящим "братьям по крови".

Общее собрание получилось слишком бурным. Рекруты не скрывали своих эмоций по поводу того, что теперь они — почти настоящие летчики; с завтрашнего дня им доверят самостоятельно управлять самыми настоящими боевыми истребителями. Они возбужденно переговаривались, разведенными в стороны руками демонстрировали, как они завтра смогут "преодолеть пространство и простор". В этой суматохе остались незамеченными и первые сто полетов бывших гладиаторов и (самое удивительное!) — завершение лечения Ирины.

Сашка и Ар'рахх не принимали участие во всеобщем ликовании; понятна была и настороженная грусть Ромки Быкова, внимательно разглядывавшего карточку с его первым заданием. Заречнев понимающе глянул в глаза новобранцу, протянул руку к пластиковому планшету. Быков долю секунды подумал, потом передал её Александру.

Но "умный" пластик провести не удалось. Почувствовав прикосновение "чужой" руки, гибкая прозрачная пластина, наверняка снабженная искусственным интеллектом, мгновенно стала фиолетовой, потом — синей, голубой....

— Верни обратно, а то не ровён час — рванет! — произнес Роман, забирая обратно свое "сокровище". — Я тебе на словах объясню. Завтра — двенадцать вылетов в "зону", с перерывами в пятнадцать минут.

— Совет — можно? — спросил Сашка, не спуская глаз с Ирины, незаметно появившейся в зале.

— Ну, если только совет!

— Если у тебя завтра после захода местного солнца останутся еще два или три вылета, не переноси их на следующий день!

— А что, такое возможно?

— Не знаю. Но ты не переноси, летай до "упора".

Ромка хмыкнул, пожал плечами, пошел к группе курсантов, один из которых заговорщески подмигнул Быкову и затем помахал рукой. Не иначе опять намечалось что-то с "возлияниями" Бахусу. И вообще, как заметил Заречнев, нравы в летной школе становились все свободнее и свободнее.

Некоторые девушки же переселились в комнаты парней, парни — в комнаты девушек. А так, как девчат было меньше, чем ребят, в некоторых комнатах образовались "шведские семьи" — одна девушка и два парня.

Сашка на эту вакханалию плоти внимания не обращал. Его возлюбленная была далеко, а все остальное не имело значения. Кроме, пожалуй, одного — нужно было помочь Ирине разобраться с тем, что здесь происходит.

Он двинулся навстречу прихрамывающей землянке, но его опередили. Откуда-то выскочил вездесущий Макс, зарокотал что-то приятным баритоном, обволок её своим вниманием, потянул куда-то из зала.

Сашка отвернулся и пошел к столику Николая Платоновича — получать завтрашнее задание.

Седой также, как и Сашка, проводил взглядом Ирину и Макса, доброжелательно посмотрел на подошедших.

— Давайте ваши планшетки! — он коснулся сканером краешка пластика, нажал на кнопочку, поочередно скачивая задание в "мозги" пластин. — Задача проявится не раньше завтрашнего утра! Это — в целях вашей же безопасности. И приказ Диты! А насчет Ирины не беспокойтесь. С ней ничего плохого не случиться, я за этим прослежу лично.

Утром пошел дождь, но к полудню, к началу полетов небо, как по заказу, прояснилось. Курсанты выкатывали свои самолеты из ангара, взлетали, по одному уходил в небо. Рев от двигателей стоял такой, что казалось — еще немного, и не выдержат барабанные перепонки. Сашка обернулся к Ар'рахху, качнул головой в сторону "их" бокса, заторопился вперед, словно что-то предчувствуя.

Около его "ИПЛ-ки" оружейник что-то подкручивал снизу крыла. Заметив пришедших раньше времени пилотов, он заметно смутился, быстро положил что-то в карман.

Сашка сделал вид, что не заметил его торопливого жеста, спокойно выслушал доклад о количестве снарядов и рекомендации о том, что новичкам поначалу стрелять лучше из тех пушек, которые расположены ближе к корпусу — внутренних, а еще лучше — вообще из какой-то одной.

— Спалите патроны без толку, а дополнительных — не положено. Знаешь, что бывает за невыполнение задания?

— Нет! Даже не догадываюсь! И что же бывает?

— А вот то и бывает.... Узнаешь, если не справишься.

— А можно вопрос?

Оружейник заметно напрягся, закрутил головой, отыскивая кого-то в толпе курсантов второго года обучения.

— Ну, спрашивайте, только быстро. А то мне некогда. Еще четыре машины заряжать.

— Как регулируется прицел на пушках? Вдруг они начнут стрелять куда-нибудь не туда?

Механик побледнел, нащупал что-то в своем кармане, сжал в кулак это "что-то". Он сделал шаг назад, наткнулся спиной на что-то высокое и твердое, прекратившее ему путь к бегству. Он быстро обернулся, увидел драка, побледнел еще больше.

— Только не бейте меня, пожалуйста! — негромко заныл он, косясь в сторону товарищей.

— Ты можешь помочь настроить нам оружие так, чтобы оно стреляло без промаха? — спросил Сашка, незаметно скосив глаза в ту же сторону, что и заряжающий. В толпе курсантов более старшего возраста что-то явно происходило. Они о чем-то быстро переговорили между собой, от толпы отделился самый крепкий на вид парень, вразвалочку (походка выдавала в нем опытного борца) пошел к самолетам Заречнева и драка. Остальные с нескрываемым любопытством стали смотреть, что из всего этого получится.

"Если набить ему морду, то в его лице мы тут же заполучим в качестве врагов весь второй курс". — думал Сашка, с уважением глядя на широкие плечи парня. — "Если не набить, то они решат, что мы — слабы, и с нами можно делать все, что заблагорассудится. М-да.... Дилеммка. А еще ведь надо и задание выполнить. У Николая Платоновича, как я понимаю, никакие "отмазки" "не канают". В принципе, это — правильно. Если на нас завтра нападут богомолы, я, что, выйду на ВПП и буду кричать им, что не могу с ними сразиться, так как вчера подрался с одним из курсантов, который меня старше? Да бред, конечно".

— Чё барагозим? — уверенно и негромко спросил обладатель борцовской походочки как бы у всех, но, обращаясь, разумеется, к Сашке.

Александр ничего не ответил, он решил подождать повторного, персонифицированного вопроса. Если ответить сейчас, получится, что он признается в том, что "барагозил", чувствует себя виноватым в этом и даже уже извиняется за это.

Взгляд оружейника несколько раз метнулся между лицами Заречнева и одногруппника, он открыл даже рот, пытаясь что-то сказать. Но так и не сказал — говорить-то по большому счету, было и нечего. Не признаваться же в том, что только что самолично сбил прицел у пушек новобранца?

— Вот, ваш товарищ показывает нам, как на истребителе правильно нацелить пушки, чтобы они стреляли куда нужно! — с легкой иронией, не укрывшейся, однако, от широкоплечего, сказал Сашка, протягивая руку к механику, предлагая достать из кармана и вложить в неё то, что он в нем спрятал.

Взгляд заряжающего еще несколько раз метнулся из стороны в сторону. Но в целом логика его поступков была предопределена. Он был пойман с поличным, изобличен и если сейчас допустит хотя бы один промах, участь его будет предрешена.

Он снова сунул руку в карман, вынул небольшую рукоятку с фигурной прорезью на конце, вставил её в то отверстие, из которого так поспешно её вытащил при неожиданном появлении бывших гладиаторов. Несколько раз прокрутил, одними губами отсчитывая только ему понятные значения.

— Нет, так не пойдет! — решительно высказался Заречнев, шагнув вперед и буквально вырывая заветную рукоятку из руки механика. — Летать — нам, стрелять — тоже нам. Вот и прицел устанавливать — тоже нам. Спасибо за помощь, конечно, но дальше — мы сами.

Бывший борец побагровел, но возразить что-то не посмел. Он просверлил Александра таким взглядом, что тот немедленно понял, что у него сегодня одним недругом стало больше.

"Ну и что?" — думал он, забираясь в кабину своего ИПЛ-4. — "Мне теперь — что, ради его хорошего отношения к себе — нужно погибнуть"?

На полигоне было пусто. Одиноко торчал в воздухе привязанный тросом аэростат — сегодняшняя мишень Сашки и Ар'рахха. Бывшие охотники за артефактами приземлились метрах в ста от высокого холма, всего испещренного темными ямами от попадания ракет или бомб, на пару долго ломали голову, как им "пристрелять" бортовое оружие. Наконец, зеленый верзила предложил повернуть истребители в сторону этого самого холма, запустить двигатели и сделать несколько коротких очередей в его сторону.

"Пристрелка" показала, что обе внутренние стволы чертят небо трассерами выше и правее траектории, которую обозначили снаряды из наружных пушек самолета. Сашка достал "трофейную" ручку, залез под крыло, покрутил сначала в одну сторону, потом — в другую.... Часа через полтора все четыре огненные струи сходились в одной точке — метрах примерно в двухстах от истребителя Александра. Правильно это, или нет — не знали оба, но Сашка решил, что с большего расстояния он все равно пока ни во что не попадет, так что пока пусть остается так, как он настроил. А дальнейшее — покажет время.

Аэростат казался живым. Он несильно перемещался по высоте и из стороны в сторону, при этом непрерывно менял цвет, в зависимости от задания и самолета, который на него заходил. Если рекруты промахивались, или количество снарядов, поразивших цель, было меньше того, какое считалось нормой, на его округлом боку появлялась единица или двойка, если заход был успешным — четверка или пятерка. На большой скорости трудно было заметить, есть ли пробоины в его "туловище", но проходил час за часом, а воздушная мишень оставалась такой целой и невредимой на вид, как и перед самым началом учебных стрельб.

"Наверняка какая-то голографическая модель". — думал Сашка, в очередной раз всаживая очередь в бок гигантской "дыни". Интересно, а чем нас "порадует" Платоныч после того, как мы "освоим" эту мишень? Какого размера будет — следующая"?

Почти восемь часов непрерывных атак на неподвижный "дирижабль" стали приносить свои плоды. В один из заходов бывшие гладиаторы один за другим без промаха всадили в виртуальную "тушу" аэростата все без исключения снаряды, выпущенные одной очередью.

Но радость их была недолгой.

"Умный" дирижабль тут же уменьшился в размерах вдвое, потом, после очередной успешной атаки — еще чуть-чуть.... К ночи размер "дыни" стал не больше двух метров в диаметре, и кажется, он продолжал незаметно уменьшаться с каждой атакой. Заречнев протер глаза, глянул на часы. Если сейчас не передохнуть хотя бы полчасика, то ночная часть тренировки станет просто невыносимой. Он завис над полигоном, по радио сообщил другу о том, что намерен передохнуть и подкрепиться. Тот ответил согласием, но выразил мнение, что на базу лучше не летать — неизвестно, что могут сделать с истребителями, пока они кушают.

— Давай лучше здесь отдохнем! — предложил он. — Хлеба я захватил, воды — тоже!

Сашка немного подумал и согласился.

Дита ненадолго задержалась перед дверью. Голубоватый луч несколько раз скользнул по телу, идентифицируя её личность. После этого наружная дверь мягко отошла в сторону, пропуская бессмертную. Сначала — в тамбур, а после очистки от грязи и микроорганизмов — и в её апартаменты. Она прошла по пустым комнатам, подошла к окну. Город Богов с высоты пятисот метров был особенно великолепен. Его идеальная радиально-кольцевая структура отчетливо просматривалась во всех направлениях, её не мог скрыть ни частокол километровых небоскребов, ни многоярусное воздушное движение во всех направлениях.

Отец не был осведомлен о её приезде. Из соображений секретности она не стала связываться с родителем даже тогда, когда её космолет вышел на орбиту вокруг её родной планеты. Она набрала номер отца уже отсюда, из своих апартаментов. Отец ответил сразу. Она увидела на экране своего компьюзера его изумленное лицо (у него на видеофоне определился номер, который мог находиться только в жилище её дочери), не скрывая удивления, он спросил:

— Ты когда прилетела? Надолго?

Дита на вопрос не ответила, но попросила о встрече. Отец быстро пришел в себя, о чем-то задумался.

— Давай завтра вечером, хорошо? В шесть часов тебя устроит?

Бессмертная кивнула.

— Где? — спросила она, не сводя проницательного взгляда с лица отца.

— Пока не знаю! Завтра в полдень я тебе сообщу; договорились?

Дита снова кивнула и отключилась.

С отцом было что-то не так. Он явно или чего-то опасался, или просто не хотел встречаться с дочерью. Раньше такого с ним никогда не было. Значит, что-то произошло за время её довольно продолжительного отсутствия в Городе Богов. Но что?

Дита долго думала, перебирая в голове всевозможные варианты ответа на свой же вопрос, но все они по разным причинам её не устроили. Обычно отец, стоило ей появиться хотя бы на день, тут же бросал все свои дела и мчался на встречу с дочерью. Расспрашивал новости, живо интересовался её делами, вникал в них, стремился хоть чем-то помочь.

Но сегодня....

Дита сделала себе крепкий кофе, с кружкой в руке, проглатывая напиток крошечными глотками, походила по своим многочисленным комнатам. Интуиция подсказывала ей, что это, возможно, как-то связано с её новыми рекрутами. Но — как?

"Надо посмотреть, что есть на этот счет в ХраПа — Хранилище Памяти — главном информационно-аналитичском центре планеты. Сюда стекалась, анализировалась и сохранялась вся информация о событиях, происходивших в городе-планете Город Богов. Её запрос, разумеется, тоже останется в какой-то информоячейке, при желании и при наличии санкции Сената его легко можно отыскать. Но кому это может понадобиться? Кто это станет делать? Она же не собирается запрашивать технологию изготовления взрывчатых веществ в домашних условиях!

Для начала Дита запросила все файлы, относящиеся к землянину по фамилии Заречнев. Когда ХраПа выдал ей список файлов, и размер, который они занимали в информоячейках, у нее от удивления просто округлились глаза. Если ХраПа не врал, то весь город смотрел за его приключениями на Дракии минимум месяца три кряду.

"Так, но это — понятно! Это — вполне может быть! Любые развлечения за тысячи лет "приедаются", вот и ищут элои чего-нибудь свеженькое. Чем не "свежак" — "реал" от первого лица?! Интересно, как они непрерывную "трансляцию" "картинки" из его мозга организовали? Без этого полмиллиарда весьма искушенных в развлечениях элоев у экранов компьюзеров не удержать.

И все же слишком много файлов даже для "реала" с участием человека. Бывали приключения и покруче. Но они столько зрителей не собирали. Значит, было что-то еще. Но что?

Она перебросила все запрошенные файлы в свой компьюзер, подчиняясь наитию, ввела имя и статус отца.

Упоминаний было много, но она быстро нашла то, что искала. Подтвердились её худшие подозрения: отец — отнюдь заядлый игрок — поставил довольно крупную сумму на то, что человек погибнет, он не сможет найти способ покинуть планету, на которой случайно(?) оказался.

Дита мельком просмотрела весь список проигравших, и суммы, которые они потеряли. Имя отца в "лидерах" не значилось. Она "поднялась" наверх, к самому началу перечня имен. У неё по коже поползли "мурашки". Больше всех на тотализаторе "реала" "спустил" очень влиятельный сенатор, богатейший элой Города Богов, лидер клана Джаддафф, владевшего чуть ли не половиной минеральных ресурсов ближней части Галактики. Такого врага, или даже просто — недоброжелателя — Дита не пожелала бы никому, даже её "заклятым друзьям" богомолам. Элои клана Джаддафф и их предводитель могли все.

"Странно, как этот землянин до сих пор еще жив"? — с легким недоумением и одновременно — восхищением подумала она, возвращаясь на кухню и наливая себе новую порцию кофе. — "Может, ему помог кто-то из тех, кто "поднялся" благодаря его мужеству и везучести? Ставки-то были — один к десяти. Надо будет заглянуть и в список тех, кто выиграл". <

26 декабря 2006 — 26 февраля 2007

г. Новосибирск

Книга выша в бумаге, поэтому я могу разместить здесь только небольшой фрагмент, не более 1/3 (согласно договору с издательством, это стандартная практика) Книгу можно заказать в сети по адресу: http://www.labirint-shop.ru/authors/54376/