Тогдашняя наша встреча с дядей закончился практически ничем: если я и сумел посеять в душе графа зерна сомнения, то он этого не показал. Только предложил ускорить подготовку свадьбы с наследницей Крона — на ее осуществление, так же, как и на мое усыновление бездетным королем Тионской Гегемонии, дядя добился согласия Дарта Сидиуса еще до начала войны. — Мотивируя это тем, что так будет проще контролировать беспокойный Тионский кластер.

Тут надо сделать небольшое отступление: Тионский кластер, насчитывающий более двенадцати тысяч звезд — не смотря на свое расположение во Внешнем Кольце, на отшибе галактики — породил, в свое время, одну из первых человеческих межзвездных империй. Конечно, от империи Ксима остались только немногие обломки и изъеденные временем артефакты, вроде дрейфующих по орбите над Баранкаром останков одной из верфей Деспота. Время безжалостно к делам разумных, а двадцать пять тысяч лет это большой срок. Но сама мысль, что когда-то именно народы Тионского кластера — и в первую очередь люди — были лидерами галактики, грела сердца здешних обитателей. Увы, но у погибшего на пике своих завоеваний "дариты"* не нашлось достойного преемника — империя развалилась на куски, не просуществовав и нескольких десятков лет. А потом, для тионцев, наступили темные времена — от коих остались только страшные легенды, которыми тионские матери, сейчас, пугают своих непослушных маленьких детишек. В самом звездном скоплении Тион и около него, полдюжины новообразованных государств — бывших провинций империи — грызлись за былое наследие Ксима, пока окраины отпадали одна за другой и опускались в прежнюю дикость. Или становились добычей алчущей новых территорий молодой, хищной Республики. А то и еще хуже: были выжжены дотла хаттами, в их попытке создать непроходимое, для тогдашних звездолетов, предполье от новых завоевателей из Республики — как это случилось со многими цветущими планетами того, что теперь зовется Пепельные Миры. Потом Республика, которая и натравила на Тион хаттов, сожрала и сам Тионский кластер — последней столицей независимого Тиона, после ожесточенной войны, пала Десевро. — К своим последним врагам, Республика проявила даже меньше милосердия, чем хатты. Империя же, когда то раскинувшаяся от Пустоты Радама до Пространства Хаттов, и вовсе превратилась, со временем, в миф.

Не сказать что бы тионцы молча проглотили навязанное им владычество Корусанта. В течении этих тысячелетий было несколько более или менее успешных попыток объединения поделенного Республикой на несколько секторов кластера под одной "крышей". — И даже чуть ли не отделения от Республики, в моменты ослабления власти Корусанта, по тем или иным причинам. Некоторые из этих попыток даже оставили кое-какие материальные следы, до сих пор сохранившиеся на поверхности иных тионских планет. Но все неизбежно возвращалось на круги своя — не без помощи Республики и ее верных слуг. Поскольку разделенный, разорванный на куски Тион всегда вызывал меньше головной боли у Корусанта, чем Тион соединенный.

Вот и сейчас, Тионский кластер переживал очередной период такого "собирания камней". Чему, кстати, сильно способствовало и создание дядей Конфедерации Независимых Систем. В самой Конфедерации тионцы видели не только пример противостояния республиканским порядкам, но и могучего союзника, против общего врага, в деле обретения желанной свободы и целостности. Правда, до сего времени попытки собрать все части Тиона в единое целое, были не особенно успешными. Не в последнюю очередь из-за противодействия как самого Корусанта, так и про-республикански настроенной части местного истэблишмента, которой и при старом порядке жилось совсем неплохо. На данный момент большая часть кластера входила в довольно аморфную и слабоуправляемую Тионскую Гегемонию. Меньшая, но гуще населенная часть — в Королевство Крон. Правящие семьи обоих королевств давно планировали объединение своих государств в единое целое, посредством династического брака. Но вот уже более полсотни лет что-то этому всегда мешало: то государственный переворот вдруг, невзначай случится, то очередной объект предполагаемого марьяжа ласты склеит — разумеется, от не совсем естественных причин. — Вроде бластерного выстрела в голову, яда в бокале с вином или бомбы на борту космической яхты. Концов, обычно, не находили. К тому же, обстановка в самих королевствах — как в политическом, так и в экономическом плане — была не слишком стабильной.

Если обстановка в Королевстве Крон была еще более-менее спокойной, то в Тионской Гегемонии не было даже тени спокойствия. Двадцать лет назад государство пережило неудачную попытку государственного переворота, в которой погибла почти вся правящая семья — уцелел только младший брат тогдашнего короля, Гарольд Тион. Да и то, в известной степени, случайно: просто вместо того, что бы присутствовать на скучном помпезном официальном мероприятии, старый ловелас тихонько сбежал к очередной молоденькой пассии. И тут оказалось, что почитавшийся всеми за никчемного прожигателя жизни "красавчик Гарольд", обладает железным характером и мертвой хваткой. Быстро и твердо взяв власть в свои руки, Гарольд Третий навел в Гегемонии хотя бы относительный порядок. — Не останавливаясь, когда нужно, даже перед неприкрытым террором, не смотря на окрики с Корусанта. А еще закоренелому холостяку, новоиспеченному королю, пришлось срочно жениться — ради достижения хоть какой-то стабильности в государстве следовало безотлагательно решить вопрос престолонаследия. — На представительнице одной из старых аристократических фамилий прежнего Благородного союза Десевро и Тиона, из которого, собственно, и выросла Гегемония. Между тем, и Гегемония, и Крон со скрипом приступили к попытке поглощения последних независимых миров, лежащих между ними, в том числе и Лианны. Экономически более благополучные, эти миры, с помощью Республики, удачно маневрировали между двумя претендентами на господство в Тионском кластере, не позволяя ни одной из сторон себя проглотить. Наконец, лет пять назад, убедившись в бесперспективности попыток поделить спорное пространство силой, правящие дома Тиона и Крона, в очередной раз, решили просто поженить своих единственных наследников. И уже объединив оба государства, аннексировать еще остававшиеся независимыми звездные системы общими усилиями. То, что наследница Крона старше юного Дариана Тиона на несколько лет, никого не смущало — со свадьбой можно было и немного подождать, время вроде бы терпело.

Как оказалось, терпение времени было не безграничным: пару лет назад, уже после раксусской речи моего дяди и заявлений о ее поддержке как со стороны Тиона, так и со стороны Крона, произошло несчастье — в королевскую яхту, на которой находилась Ивета Тион с сыном, врезался рудовоз. Все, кто находился тогда на яхте, в том числе и пятнадцатилетний наследник Тиона, погибли. Расследование — а под это дело несчастный отец, плюнув на гордость, вызвал даже команду джедаев-следователей с Корусанта — никакого злого умысла не нашло. "Трагическая случайность, редко, но бывает" — развели руками дознаватели, выдав свой вердикт. Резко оживились предполагаемые наследники лорда Тиона из числа благородных семей королевства — особенно те, что имели право добавлять к своей фамилии приставку "Тион" — при этом, почему то, все эти люди наперебой громогласно заявляли о лояльности Республике. Те, кто стоял за Конфедерацию, ждали решения короля: если пожилому уже Гарольду новый брак и попытка обзавестись еще одним наследником собственной крови представлялись маловероятными, то усыновить кого-то совершеннолетнего, что бы сделать его законным наследником, было вполне возможно. Затык был в том, что, по тионским законам, этот "кто то" непременно должен был быть представителем одного из тридцати семи главных благородных семейств королевства. И как раз, по странному стечению обстоятельств, почти все ближайшие по старшинству наследники вдруг почему-то стали ярыми республиканцами. А те, кто был на вторых ролях, просто боялись лезть в драку с претендентами из более могущественных семей — оказалось, что королю практически не из кого выбрать.

Но, была еще и новорожденная Конфедерация. — И вот тут-то Гарольд Тион и подкатил к моему деду: напомнив, что де его внук, по материнской линии, не только Лоасанге, но еще и Тион. Как я уже упоминал выше, мой дед, находясь почти в самом низу цепочки наследования трона Гегемонии, среди представителей тионских благородных домов, никаких собственных общетионских политических амбиций не имел, и даже предпочитал не напоминать лишний раз, что имеет полное право именоваться Тион-Лоасанге. Возни в песочнице Десевро ему хватало с головой. К тому же, и вторая его дочь, младшая сестра моей матери, в большую политику не рвалась — ее вполне устраивали текущие заботы о семейном бизнесе. Тем более, что именно ее дети должны были унаследовать все семейное достояние Лоасанге на Деверво, раз уж у меня была другая стезя. Дед выслушал предложение короля более чем благосклонно: отчасти ему грела душу возможность стать дедом, или прадедом — как повезет, будущего короля объединенного Тиона — да и возможность ткнуть носом в грязь соперников из остальных Благородных Домов тоже играла свою роль. Гарольду же наследник из Дома-аутсайдера, да еще и кровно связанный с лидером Конфедерации Независимых Систем, обеспечивал более прочное положение, в силу невозможности сговора у него за спиной с другими, куда более "достойными" претендентами на корону — но лояльными Республике. Кроме того, что это позволяло ему не только показать нос таким самозваным претендентам на трон, оно еще и служило средством мести убийцам его жены и сына, лишая их диверсию смысла. — А то, что это спланированное убийство, не смотря на отсутствие доказательств, в Гегемонии не сомневался никто. Оставалось только убедить в необходимости такого шага Их Сиятельство — граф то числил меня, вполне себе официально, в своих собственных наследниках, как графа Серенно! Мое мнение в этом деле, похоже, ни одну из высоких договаривающихся сторон не интересовало — очевидно, по умолчанию подразумевалось: долг для меня будет превыше всего.

Собственно, именно Граф сообщил мне о разговорах Гарольда Тиона с дедом и им самим, на тему усыновления, еще до Джеонозиса. И посоветовал поближе сойтись с главой Тионской Гегемонии ибо: Это Нужно Для Дела Конфедерации — как донеслось до меня через Силу. — Нет, напрямую он ничего мне не приказывал, но сам намек на более близкое знакомство с потенциальным приемным отцом уже был достаточно прозрачен. Дед был куда более определенным — от него, кстати, я узнал, что в дополнение к законной приставке "Тион", к своей фамилии, и титулу наследного принца, имеется еще и бесплатное приложение в виде политического брака с совершенно незнакомой принцессой, чуть ли не старше меня по возрасту. Но лично для меня все решила, тогда, встреча с самим Гарольдом Тионом.

Высокий, плечистый — даже в своем семидесятилетнем возрасте сохранивший крепость и гордую осанку — человек, не сломленный жизненными обстоятельствами. Обильно побитые сединой золотистого цвета волосы обрамляли изрезанное морщинами властное лицо с живыми, пронзительно синими глазами. Голограммы никогда не дают истинного представления о человеке, в отличие от своих собственных глаз. Какая-то знакомая, кривоватая саркастическая улыбка, казалось навечно приклеившаяся к лицу. Пришло мгновенное узнавание: Великая Сила! — да я эту улыбку иногда у себя в зеркале вижу. Бывает так — увидишь человека, и уже чувствуешь к нему расположение, даже не будучи с ним знакомым. Так и у меня вышло с Гарольдом Тионом. Впрочем, как сказал он мне потом сам, только при нашей личной встрече он все и решил окончательно, по своему выбору наследника. Потом у нас с ним был долгий разговор, и я согласился. На все, что от меня хотели.

"Жить захочешь, не так раскорячишься!" — вспомнилась мне фраза откуда-то из тех, чужих воспоминаний. — И я готов был воспользоваться любым подвернувшимся шансом. А доступ к ресурсам всего Тионского кластера это слишком жирный шанс, чтобы его упускать. И черт с ней, с женитьбой — от этого еще никто не умирал. Все юридические процедуры, связанные с усыновлением и помолвкой мы успели провести еще до начала войны. И даже кому надо приглашения на свадьбу, назначенную через три месяца — быстрее было "не прилично" — успели разослать до первых выстрелов. Что характерно, из республиканцев от приглашений потом не отказался никто. Ну, кроме, понятно, господина Канцлера — впрочем, после начала боевых действий это было само собой разумеющимся.

И политические внутри тионские телодвижения, и приготовления к свадебным торжествам продвигались четко и по плану, не смотря на начало войны — Республика вроде как была далеко, а Конфедерация вот она, рядом. "Независимые" миры кластера дружно признали меня своим сюзереном, сохранив, тем самым, и видимость самостоятельности и "политическое лицо" — вот прямо после свадебной церемонии и присягнули. Но еще вернее их привязали к "новому порядку" деньги и военные заказы Конфедерации — но тут неплохо перепало и прочим мирам кластера. Джаминере, ставшая моей неофициальной "столицей", Корлакс, Лианна, Кларив — и еще куча других планет — все, у кого в кластере были хоть зачатки промышленного или даже аграрного производства, спешили урвать свой кусочек от колоссального денежного потока военных расходов Конфедерации. В проснувшемся от вековой спячки Тионском кластере резко возросла деловая активность. Вновь устанавливались деловые связи не только внутри самого кластера — в них вовлекались и окрестные планеты. Даже те, которые сами служили штаб-квартирами могущественных межзвездных корпораций, учредителей Конфедерации, вроде Фелуции и Марканы. Впрочем, ни Шу Май, ни Пассел Ардженте, ни Уот Тамбор, с нашим с ним раксусским проектом, не были против того, чтобы заработать еще и на тионском бизнесе. Паровой каток войны медленно, но верно набирал обороты — и топлива для работы ему требовалось все больше и больше.

Еще из того веселого, что произошло на моей свадьбе: дядя впервые вывел в свет свою "новую ученицу, необычайно талантливую девочку". — Да, Их Сиятельство тот еще эпатажник! — Короче, Граф появился на приеме, состоявшемся после церемонии, вместе с Вентресс. А душка Асажж не придумала ничего лучше, чем повесить себе на пояс пару светошашек — было до жути забавно наблюдать, как джедаи, из охраны республиканской делегации, их разглядывая, чуть ли не писали кипятком. А особенно интересно было наблюдать за Энакином Скайуокером — тот вообще, то пялился на Вентресс, то на сенатора Амидалу, то — со злобой — на моего дядю. И еще, при этом, ухитрялся поддерживать разговор со своим наставником и другими республиканцами. И только черная перчатка, на его правой руке, заставляла сжиматься сердце от дурного предчувствия неизбежной грядущей беды.

В общем, неплохо народ на свадьбе погулял — за державу обидно не было. Потом, когда гости разъехались, пришло время выполнять свой монарший долг, тем более, что невеста отрицательных чувств, к вашему покорному слуге, вроде как не испытывала. Любви, впрочем, тоже: на миг мне даже стало завидно, когда я вспомнил Скайуокера и Амидалу — и те взгляды, которые они изредка воровато друг на друга бросали исподтишка. А через неделю** после того, как гости разъехались, Республика, наконец-то, напомнила о себе, высадив экспедиционный корпус на Лианну. И мне стало не до личных дел.