Похождения Старого кота и его компании.

­­­­­­­Похождения Старого кота и его компании.

1.

История наша будет описывать похождения Михо Старого Кота который, окончив свою службу в летучем отряде корабельных абордажников, пребывал дома на законной пенсии, но, почувствовав угнетение однообразным бытом, к тому ж сложившимся без его участия и его участия не требующим, а также отсутствием действия в своей жизни, решил, как это было принято в их краях, отправиться в путешествие.

Вообще такие путешествия были традиционны для отставных — им скучно было сидеть дома, поэтому набиралась компания и шли они, далеко ли, коротко ли — могли и на речку сходить на недельку, а могли в кругосветку рвануть.

А в Хитеевке — месте нахождения родного дома почетного ветерана — никаких других ветеранов и не было. Как говорила супруга: "И слава богам, потому как одного ветерана еще потерпеть можно, но вот их компанию...".

Надо сказать, человек Старый кот был обстоятельный, а потому, побег от обыденности готовил долго и со всем тщанием.

Где-то за полгода до торжественно побега Михо начал задумываться, а не посетить ли памятные места, побродить там, где никогда не был, посмотреть чего новенького.

Поначалу он планировал ехать верхом, но дражайшая супруга коней зажала, потому как "неизвестно что там в дороге будет, еще пропадут кони — ценное ведь имущество!". Так что покрасоваться на вороном жеребце Михо не удалось.

Поэтому план изменился, и поход стал планироваться пешим.

Старый Кот обиделся и собираться стал по-тихому, дабы дражайшая не узнала о том, что в поход с супругом отправится еще и куча полезных в хозяйстве вещей и мужнина заначка, вовсе не маленькая, надо сказать.

И вот, наконец, наступил долгожданный день отъезда... отхода... короче начала путешествия.

Кот вышел на крыльцо, посмотрел на родной дом, позвал супругу. Та выскочила на минутку — домашние дела требовали неусыпного внимания, чмокнула начинающего походника в щечку и убежала обратно.

Итак, поход начался.

Михо, не будь дурак, все продумал. Хитеевка находилась на Северо-востоке, сейчас весна, значит самое то отправиться на юго-запад — пока доберется до теплых краев, как раз лето закончится. По зиме герой наш путешествовать не любил.

Сначала он хотел составить себе маршрут, но потом решил, что будет идти куда глаза глядят, придерживаясь только общего направления.

Спешить было некуда и шел Кот медленно, с привалами, любовался полями, лугами садами и прочими сельскими достопримечательностями.

Долго ли коротко, зашел в какой-то городок. На окраине попросился переночевать. Хозяева оказались радушными, предложили место на сеновале.

2.

Проснулся утром Михо от сильного гама, доносившегося откуда-то со стороны города. Он встряхнул с себя солому и поднялся поглядеть, что случилось. А случилось так, что в это утро Бергаши из рода бесов кинул хахаль. Причем кинул хорошо, монет эдак на двести, вот и пришлось рогатой красавице спешно ретироваться от в нагрянувших на съемную хату кредиторов. Ведь денег у бродячих бесов отродясь не водилось, а, следовательно, и платить было нечем.

Надо сказать, что копыта могут развивать скорость гораздо большую, чем ноги. Но неприятель попался хитрый и настырный. Солдаты, нанятые кредиторами, гоняли Бергаши по всему городу, пока та, вконец выдохшись, решила покинуть насиженное место и податься на юг. Ищейки выследили ее, когда она приглядывала для себя подходящую лошадь на коновязи. Собаки с лаем кинулись на нее, пришлось снова делать ноги. Добежав до окраины, она нырнула за первый попавшийся стог, где столкнулась нос к носу с Михом. Не успели они друг другу ничего сказать, как один из преследователей громко крикнул:

— Эй, тварь подлая, выходи. Хватит бегать. Встреть свою участь, как мужик!

Михо удивленно вскинул бровь, глядя на пышные округлости, аппетитно выглядывавшие из разреза рубахи.

— А я и не мужик, чтобы участь свою встречать! — ответила им Бергаши, не смея показаться из-за стога.

Наемник задумчиво почесал репу. И ведь действительно не мужик.

— Бабло гони, — подсказал говорившему наемнику товарищ. — А не то хуже будет.

— Нет у меня никакого бабла. Это хахаль мой Киркинаш его у вас взял. Я тут абсолютно не при делах! — сделала слабую попытку оправдаться бесиха.

— А кто купца Васко соблазнял, пока твой хахаль наш ларец обчищал? Я что ль? — продолжал второй более бойкий наемник.

— Может и ты. Кто вас знает, какие у вас там нравы в вашей казарме! — ехидно бросила ему Бергаши.

— Ах ты, гнида! — лицо наемника покрылось пунцовыми пятнами, а глаза вылезли из орбит. — Ату ее, братки, а деньги пусть Васко с мертвеца спрашивает.

Наемники, размахивая саблями, ринулись потрошить стог, но тут нос к носу столкнулись с Михо.

— И не стыдно вам? — укорил их старый вояка. — С бабами беспомощными деретесь, а ну как вам с ровней силой померяться?

— Это с тобой, что ль? — усмехнулся один из наемников. — Не смеши меня, батя.

— А за батю ответишь, — гаркнул Кот и обнажил абордажную саблю.

За давностью времени клинок покрылся зазубринами. Наемники криво усмехнулись, глядя на несуразное оружие. Заводила, тот, что говорил больше всех, рубанул по старому клинку и тот сломался. Михо ошарашено уставился на обрубок своего оружия и попятился. Наемники дружно загоготали, но тут раздался громкий хлопок и они оказались погребенными под грудой камней, рядом с которой стояла синеволосая девица.

3.

— Извините, — испуганно пробормотала она, глядя на торчащие из-под камней ноги. — Я не хотела. Честно.

Стоило ей замолчать, как остатки стены каменного сарая окончательно рухнули, придавив попутно еще часть солдат. Двое вояк, оставшиеся на ногах ошарашено оглядывались, пытаясь осознать изменившийся расклад.

Михо угрожающе двинулся на них, позади него тяжелой поступью шагала бесиха. Такой молчаливой угрозы они не вынесли и сбежали. Бесиха весело хлопнула Михо по плечу:

— Круто ты их. Только оружие надо теперь бы другое раздобыть.

Она кивнула синеволосой девочке, расстроено оглядывавшей дело своих рук.

— Молодец, малышка, вовремя появилась.

— Но я все разрушила здесь! — она готова была заплакать.

Девчонка была лет четырнадцати, небольшого роста, с невероятными зелеными глазами и не менее невероятными синими волосами, тощая и дочерна загорелая, с ободранными коленками, выглядывающими из под короткой юбки.

Михо, тут же бросился утешать девчонку. Из недр заплечного мешка он извлек видавший виды, но вполне чистый носовой платок, и, обняв синеволосую за плечи, стал промокать ей слезы, попутно увещевая:

— Ну что ты, видишь, они не мертвые, уже шевелиться начали, — и добавил уже в сторону бесихи, — шевелятся, значит, скоро выберутся, надо сваливать, — снова повернулся к всхлипывающей девочке. — Ну-ну, успокойся уже. Ничего страшного не произошло, все равно этот сарай давно ремонтировать надо было. Ты как здесь вообще оказалась?

Все еще всхлипывая, она ответила ему:

— Я готовилась к экзаменам по практической магии и опять что-то не так сделалаааа.

Рыдания стали еще сильнее.

Видя, что его увещевания напрасны, тот уже куда строже прикрикнул:

— А ну-ка отставить слезы! Не до того. Нам надо отсюда сматываться, пока солдаты не вернулись с подкреплением. Вот будем в безопасном месте — тогда и поплачешь.

Девчонка честно попыталась взять себя в руки и, пока Михо собирал свои пожитки, слезы почти просохли.

Бесиха все это время молча наблюдала за сборами, одновременно поглядывая на дорогу — не идет ли еще стражники.

Они уже двинулись по дороге, ведущей в лес, когда девчонка, резко остановившись, спросила:

— А где мы находимся?

Михо так растерялся, что только и смотрел на нее, как баран на новые ворота.

— Как это где? Вот только что покинули Залежень, теперь идем в Темный лес.

— А... а где находится Залежень?

— А ты откуда сюда попала, если даже не знаешь, где Залежень?

— Из столицы, конечно! Где же еще есть магическая академия?

— М-да, должно быть ты не отличница.

Девчонка снова всхлипнула, но тут бесиха крикнула: "Солдаты близко", — и они побежали к лесу.

Вдосталь запутав следы, собраться по несчастью расположились на ночлег, подальше от дорог и Залежня.

Михо, закончив возиться с ужином, присел на поваленное бревно, служившее всем троим сиденьем.

— Ну, раз уж мы оказались в одном котле, наверное, надо бы и познакомиться. Я Михо, Старый кот, ветеран, воевал в летучем отряде абордажников на границе. Теперь вот на пенсии, значится, решил попутешествовать. А вы кто? Вот ты начни, — кивнул он бесихе.

— Я Бергаши, из рода бесов.

Синеволосая, все еще пребывавшая в унынии, но уже не плачущая, тоже представилась.

— А я Алиса Чудесатова. Сама я с юга, а в столице Громограде вот второй год учусь в лицее при академии ВиМАЭ (Волшебства и Магии Алхимических Экзорцизмов).

Бесиха, которую, видимо давно это интересовало, спросила

— А ты из какого рода? Что-то я не могу вспомнить, у кого синие волосы и зеленые глаза.

Девочка покраснела и, опустив глаза, ответила:

— Вообще-то я человек. А волосы синие... Ну я вообще была обыкновенная, темно-русая. Ничего особенного. Подружка со старшего курса недавно нашла заклинание и сделала себя блондинкой с голубыми глазами. А я всегда хотела быть черноволосой, с зелеными глазами, но...

— Что-то перепутала, — хором сказали Михо и Бергаши.

— Ну да...

— Ладно, не переживай так, — Михо по-отечески похлопал Алису по плечу. — С кем не бывает?

Бергаши едва подавила рвавшийся наружу смех. Весь ее вид красноречиво говорил, что уж с ней такого бы точно никогда не случилось.

— Так куда мы отправимся дальше? — спросила бесиха, взяв себя в руки.

— Мы? — Михо удивленно сдвинул брови. — Ну, я вообще-то в теплые края собирался...

— Теплые края — рай для бесов, — быстро согласилась Бергаши.

— Проводите меня в Громоград, а? — подала робкий голос Алиса.

— Но это же в другую сторону! — насупилась бесиха. В столице она тоже снискала большую известность и светиться там лишний раз было не с руки.

— Ну, пожалуйста! Я одна обязательно заблужусь... а если я не вернусь в академию к началу испытаний, то меня выгонят. Родители этого не переживут. Они так радовались, когда я туда поступила, так гордились... Я не могу их так подвести, — глаза синеволосой заблестели от слез, а голос наполнился такой неизбывной тоской, что мягкое сердце кота дрогнуло.

— Хорошо, хорошо, только не плачь. Мы тебя проводим, — Михо достал платок и начал утирать ей слезы. Бергаши брезгливо поморщилась.

— Это всего два дня пути, — попытался оправдаться перед бесихой кот. — Что я за мужчина буду, если брошу беззащитного ребенка в беде?

— Этот "беззащитный ребенок" одной левой справился с целой толпой наемников, — напомнила бесиха. — А мы с тобой облажались.

— Тем более нужно ее проводить, — громко ответил Михо, а потом наклонился к Бергаши и шепнул: — А то она ненароком еще кого покалечит.

— Например, нас.

— Слушай, если не хочешь идти с нами в столицу, оставайся здесь. Думаю, наемники уже успели очухаться. Не хотел бы я снова с ними встретиться.

Бергаши снова скорчила недовольное лицо, но больше не возражала. Они кинули жребий, кому первому дежурить у костра. Выпало Алисе. За ней следовала смена Бергаши, и, наконец, сам Кот.

4.

Бесиха и Михо улеглись под раскидистыми ветвями столетнего дуба. Когда они уснули, Алиса достала из-за пазухи блюдце с голубой каемкой, и покатила по нему спелое яблоко, одно из тех, что они не доели за ужином. Через мгновение фарфоровая поверхность заколебалось и в ней отразилось морщинистое старческое лицо, обрамленное неправдоподобно яркими золотистыми кудрями без единого седого волоска.

— Нашла ее? — деловито осведомился старик.

— Да, вот только... — Алиса замялась. — Она не одна.

— Мне нет дела до того, с кем она. Хоть с самим Вельзевулом, черт его подери. Доставь ее в столицу и считай, что диплом у тебя в кармане, — отмахнулся старик, и блюдце тут же погасло.

Алиса грустно вздохнула и спрятала его за пазуху. Вскоре проснулась бесиха и сменила ее.

Поутру, собрав короткий совет, они решили двигаться напрямки. Благо в тех краях лес был светлый, волков не водилось, да и лето на дворе. По-быстрому Михо сбегал в деревню, стоявшую совсем рядом с лесом, за продуктами и путники двинулись вперед.

Шли ходко, погода была благоприятная, вскоре они вышли к Старому королевскому тракту. До Большого королевского тракта оставалось всего пара переходов, а там уже и до столицы рукой подать.

Компания с тоской оглядывала крутой склон, отделявший их от хорошей дороги. Длинный и покатый, он представлял собой серьезное препятствие. Завязался спор — идти ли сейчас или переночевать на вершине а утром с новыми силами штурмовать склон.

Внезапно, споткнувшись на ровном месте Алиса кубарем покатилась вниз. Спор на этом был закончен, судьба отдала победу Михо, желавший спуститься сегодня, и честная компания поспешила вниз, с тревогой прислушиваясь к удаляющимся воплям. Через некоторое время они стихли.

Алиса, должно быть исчерпавшая лимит невезения на ближайшую неделю, во время своего стремительного спуска не влетела ни в одно дерево, а, выкатившись на дорогу, не укатилась дальше по склону, который вовсе не заканчивался дорогой. Она затормозила, уткнувшись во что-то твердое, но это было явно не дерево.

Открыв глаза она увидела пыльные мыски черных сапог. Она подняла голову и встретилась с совершенно ошарашенным взглядом удивительно светлых серебристо-серых глаз. У любого другого они выглядели бы водянистыми. Но на темном от загара лице они смотрелись просто волшебно.

Глупо улыбнувшись, Алиса хихикнула:

— Ой, здравствуйте.

Незнакомец удивленно поднял брови.

— Ну привет... подарок судьбы.

Алиса попробовала встать, но голова еще кружилась. Жесткие руки подхватили ее под мышки и без малейшего усилия поставили на ноги.

— Так куда ты шла, ребенок, до того как свалилась мне на голову?

— Я не ребенок, — проворчала Алиса, и добавила: — Не думала что у людей голова в сапогах.

Незнакомец насмешливо фыркнул, но отвечать на колкость не стал. Алиса искоса разглядывала его. Высокий, стройный, широкоплечий, с правильными, удивительно красивыми чертами лица и очень светлыми, почти белыми волосами, свободно спускавшимися ниже плеч, он просто поразил бы ее воображение... если бы не его совершенно ужасное к ней отношение. Надо же, ребенок! Да она уже целовалась!

Она много чего хотела бы сказать ему, но не успела. Со стонами на дорогу вывалилась вся компания.

— О, ну ты и везучая!

— С тобой все хорошо?

Алиса смутилась от такой явной заботы.

— Да все в порядке.

Михо повернулся к светловолосому.

— Спасибо что помогли Алисе, а то мы пока спустились, переволновались.

Бесиха хмыкнула:

— Ты за всех-то не говори!

Незнакомец протянул руку:

— Вы меня не помните, Михо, но мы встречались!

Михо, глаза которого готовы были вылезти на лоб, пожал руку и ответил ошарашено:

— Вы правы, не помню. Как вас называть?

— Сейчас я называюсь Данчед Ситмах.

Михо удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Имя было явно не то, что давалось Данчеду при рождении и значение его ни о чем Михо не сказало. Он вообще не мог вспомнить, чтобы видел хоть раз потомка серафимов — а их кровь была явно видна в чертах лица и цвете волос путника — без крыльев. Даже у полукровок крылья всегда были.

— Михо, Старый кот, но тебе это уже известно. А это... — он оглянулся на Бергаши, не зная, хочет ли она, чтобы называлось ее имя.

— Бергаши Эрхи, маер.

Ко всеобщему удивлению, Бергаши склонилась и прошептала несколько слов на Древнем Светлом языке.

Новый знакомый сильно смутился.

— Вы ошиблись, госпожа. Но я рад знать, что старые традиции еще известны в мире.

Бергаши гневно прищурилась, но не ответила.

Михо, ничего из случившегося не понявший, но понявший что спрашивать, что же произошло бесполезно, сделал приглашающий жест:

— Я с вершины видел здесь недалеко хорошую площадку, пойдемте, пора уже на ночлег собираться. Вы пойдете с нами, Данчед?

— Не откажусь, ночевать одному в лесу — не самое приятное времяпрепровождение.

5.

На том и порешили. Разбили лагерь на берегу крохотного источника, насобирали дров и поставили на огонь котелок с постной кашей, так как больше от припасов Михо ничего не осталось. А у остальных ничего не было. Правда, Данчед не пожелал показывать им содержимое своего дорожного мешка, чем заслужил еще большее недоверие бесихи. Она сидела поодаль от остальной компании и в мрачном молчании созерцала собственные колени. Михо сосредоточенно помешивал кашу выструганной из березовой ветки палкой. Алиса по очереди бросала на Данчеда сердитые и любопытные взгляды, в то время как тот полностью погрузился в себя и был в таком состоянии странно схож с мрачной бесихой.

— Данчед — слишком длинно и неблагозвучно, — наконец, нарушила тишину синеволосая, которой явно не сиделось на месте. — Как тебя мама в детстве звала: Дан или Чед?

Данчед аж поперхнулся от такого предложения. Плечи бесихи заходили ходуном от сдерживаемого смеха.

— Ну, уж так-то точно не звала, — сдвинув брови, чтоб казаться более серьезным и весомым, ответил мужчина.

— Ну а я не могу... Это длинно, сложно и вообще тебе не идет совершенно. Если у тебя нет предпочтений, тогда я буду звать тебя Чед. Просто Чед.

На этот раз Бергаши рассмеялась в голос.

— Что смешного? — обиженно спросила Алиса.

— У меня раньше был пес, обычная такая дворняга из подворотни. Так я его тоже Чедом звала.

Данчед разъяренно сверкнул на нее глазами. Бесиха ответила ему тем же. Они уже готовы были кинуться в рукопашную когда из гущара донесся хруст веток пополам с замысловатой бранью. Кажется, к ним кто-то, ломился через самый бурелом. Все мигом забыли о пререканиях и насторожились. Кот даже саблю достал. Потом посмотрел на обломок в руке, подумал и спрятал обратно.

Данчед, за несколько секунд до того, как остальные услышали шум, вскочивший на ноги, прислушался, успокоился и снова опустился на землю.

Через минуту на поляну вышел долговязый, слегка потрепанный парень в какой-то странной одежде с прозрачными стеклами на носу. Он вымученно улыбнулся.

— Вы тут Рыся случайно не видели? — спросил он, деловито поправляя стекляшки на носу.

— Чего? — переспросил Михо. Остальные удивленно разглядывали пришельца.

— Ну, Рысь, рыжий такой, мохнатый, в кроссовках. Много курит и ругается матом, — попытался объяснить мужчина, но от его слов стало еще более непонятно.

— Да нет, никого не видели, — пожал плечами Кот и вернулся к котлу с кашей.

— Еще бы вы заметили. — проворчал Данчед.— Шумите как стая галок.

Но на него никто не обратил внимание — все рассматривании вылезшего из кустов парня.

Пришелец со свистом втянул воздух, наполненный ароматом готовящейся еды.

— Вот беда. Я совсем с ног сбился, гоняясь за этим прохвостом. Послушайте, может, вы знаете в какой стороне столица?

Данчед с ошарашенным видом кивнул в сторону большого тракта. Парень посмотрел на дорогу, потом на котелок, потом снова на дорогу.

— Может, вы тоже туда направляетесь? Вместе идти веселее, — с надеждой предположил он.

— Как раз оттуда. И возвращаться не собираемся, — ответил за всех Данчед.

— Говори за себя, — огрызнулась бесиха. Незнакомец, в отличие от бескрылого лгуна-серафима, пришелся ей по вкусу. — Это он не собирается, а мы как раз туда и идем. Садитесь. Кот, каша уже сготовилась? Хватит еще на одного?

Кот добродушно кивнул в ответ и разложил нехитрый ужин по мискам, а себе оставил совсем чуть-чуть на донышке.

— Ну вот, — благодушно проговорил он, — а я боялся что одному скучно будет в дороге.

— Я не вернусь в Громоград, — упрямо заявил Данчед.

— Ну и не возвращайся. Кому ты нужен? — бесиха уже практически висела на плечах у незнакомца, пытаясь оказаться над своим оппонентом и выглядеть как можно более внушительно.

Тот оценивающе оглядел нависшую над ним грудь и на всякий случай пересел подальше.

— Вообще пригодился бы, — пробормотала себе под нос Алиса и кинула на Данчеда еще один сердитый взгляд. — Никто из нас столицу не знает.

— Ты же оттуда! — Бергаши вытаращила на магичку глаза.

— Я — из Академими, а она не в самой столице, а рядом. И вообще нас в город не пускают, — она сморщилась и процитировала кого-то: — Во избежание неприятных инцидентов, могущих умалить славу академии.

Кот, расстроенный несогласием в своей компании, попытался как-то сгладить чересчур острые углы.

— Я кстати Михо, — меж тем взял в свои руки разговор Кот. — Синеволосая — Алиса, рядом с вами наша несравненная Бергаши, а тот тип с мрачным лицом Данчед.

— Можно Чед, — добавила Алиса. Данчед, явно недовольный характеристикой своего лица, после слов магички и вовсе пошел пунцовыми пятнами.

— А вас как звать? — не обращая на них внимания продолжил Михо.

— Меня? — замялся незнакомец. — В... Елисей. Да, Елисей.

— Знатное имя. И на собачью кличку совсем не похоже, — заискивающе улыбнулась Бергаши.

— Ага! — радостно согласился парень.

— Имя-то у тебя диковинное! Это в каких краях такие в ходу? — поинтересовался Данчед, которому видно надоело молчать.

— Ой, далекие края, вы про такие и не слыхали. — Махнул рукой Елисей.

Его собеседнику явно не по душе пришлось предположение, что он про что-то там не слыхал, и он снова впал в мрачную задумчивость.

Постепенно все, кроме беловолосого, втянулись в оживленную болтовню. Данчед же даже не пошевелился. И только когда все стали укладываться, изменил позу и улегся ко всем спиной.

6.

Правда, долго поспать ему не удалось. Ощущение чужого присутствия заставило Данчеда открыть глаза, едва он погрузился в сон. Он старательно прислушивался, но так и не понял, кто там бродил по кустам, и снова закрыл глаза. Правда не надолго.

Стоило ему задремать, как весь лагерь подскочил от дикого вопля.

— ААААА!

Алиса вопила и, подскочив на ноги исполняла странный танец, знатно потоптав свою подстилку, и попутно стараясь вырвать у себя волосы.

Все еще толком не проснувшиеся, попутчики тупо смотрели на это представление, пока Данчеду не надоело. Он подошел к Алисе и, схватив ее за руки крепко встряхнул.

Алиса лязгнула зубами и замолчала, только нервно перебирала ногами и шевелила пальцами, будто пыталась продолжить.

— Что на этот раз?

— А? Оттттппппусти!

Но тот и не подумал. Только повторил:

— Что произошло?

Она открыла рот ответить, но ее взгляд внезапно стал отсутствующим, будто она смотрела внутрь себя, и Алиса снова стала дергаться и вопить:

— Отпусти, отпусти, они у меня в голове! Ыыыы, — она мычала, стонала и трясла головой.

Михо застыл истуканом, Данчед пытался удержать беснующуюся и только Бергаши, совершенно проснувшись, подошла поближе, с интересом разглядывая извивающуюся магичку.

Потом сделала рукой быстрое движение, схватив что-то на голове у магички. Она подняла свою добычу поближе.

— И из-за этого мы все не выспимся сегодня?

С ее руки свисал здоровенный мохнатый паук.

Алиса, поизвивавшись еще немного, оглянулась на Бергаши и, взвизгнув, спрятала лицо у Данчеда на груди. Тот, ошарашенный, отпустил ее руки. Алиса бросила быстрый взгляд на Бергаши и снова уткнулась в грудь мужчины, замахав в ее сторону руками:

— Брось его, брось, ну пожалуйстаааа.

— Не надо ничего бросать. Дайте сюда, варвары! — Елисей властным жестом выхватил у бесихи паука и поднес к нему свои странные стекла. — Да это же Arthrolycosidae, вымерший вид. Я его засушу и сохраню... Смотрите, какие него хелицеры развитые.

— Ничего себе вымершие! — озадаченно почесал затылок Михо.

— Хелицеры? — испуганно переспросила Алиса.

Бергаши провела рукой у рта и незаметно ей подмигнула. Получилось довольно плотоядно — Алиса совсем сжалась в комок и заскулила, промокая слезы мягкой жилеткой Данчеда. Тот с непередаваемым выражением лица гладил ее по голове и одновременно искал взглядом, кому бы сбагрить доставшееся ему чудо.

— У низших демонов из котла Эльсургати такие же, только больше, — продолжила поражать всех своими знаниями Бергаши. — Да и сами они... как большие пауки.

— Да, нет, у Акросольпуг они трехчлениковые, а у этого двух, — с видом эксперта возразил Елисей.

На этом предложении Алиса завыла прямо на ухо Данчеду, а тот, наконец, сумел всучить ее сочувственно топтавшемуся рядом Коту. Михо забормотал ей на ухо что-то странно похожее на "они так шутят" и увел в сторону.

Елисей с Бергаши уселись возле его одеяла, воодушевленно обсуждая особенности строения пауков и низших демонов.

Данчед улегся спать. Под утро ему приснился котел Эльсургати, кишмя кишевший Акросольпугами с лицом Алисы. Они одновременно шмыгали носом и стремились то ли вытереть об него слезы, то ли пронзить грудь острыми клешнями. И то и другое пугало его до колик. В конце концов, он не выдержал и встал.

Это был безмятежный предрассветный час. Над лагерем царила вязкая туманная тишина, нарушаемая лишь мелодичным храпом Кота. Елисей сопел, уткнувшись лицом в могучую грудь Бергаши, плавно подымающуюся в такт дыханию бесихи. Алиса спала, раскинув руки и ноги, смешно посвистывая носом.

Данчед потянулся, не особенно обращая внимание на своих спутников, и направился к крохотному лесному озеру, видневшемуся вдали. Его гладь напоминала поверхность помутневшего от времени зеркала, обрамленного скрюченными вековыми деревьями. Данчед снял одежду, кожаную покрышку и бинты, стягивавшие плечи и грудь, и окунулся. Ледяная вода колола кожу тысячью мелких иголок. Особенно сильно саднили длинные глубокие раны под лопаткми, которые никак не хотели заживать, напоминая о недавно пережитом унижении.

Вдруг у берега послышались голоса. Данчед нырнул и, подплыв поближе, спрятался за корягу.

На берегу стояла Алиса и разговаривала с кем-то через заговоренное блюдце с голубой каемкой.

— Какие еще затруднения? Только этого мне не хватало. Мало того, что этот ублюдок каким-то образом сбежал из темницы, и оракул Бельор зарегистрировал целых два прорыва реальности, а тут еще ты со своими проблемами. Неужели так трудно привести одну несчастную девку в столицу?

Возмущенный тон собеседника в зеркале оказался так болезненно знаком, что Данчеду на мгновение показалось, будто он до сих пор не проснулся и это очередной кошмар. Он набрал полную грудь воздуха и погрузился в воду с головой, но эта хитрость нисколечко проснуться не помогла. Когда задерживать дыхание стало тяжело, Данчед, наконец, вынырнул. Кажется, он и правда не спал.

— Что за ублюдок?

— Не твое дело, занимайся тем, что тебе поручили!

— С чего вы вообще решили, что ей что-то известно о Ганиме?— спросила Алиса, пытаясь успокоить собеседника.

Данчед неожиданно напрягся, как натянутая тетива.

— Бельор назвал ее имя.

— Ну, раз Бельор...

— Поменьше скепсиса, девочка. Не забывай, что именно из-за этого ты завалила Прорицание и оказалась на грани исключения. Жду вас через два дня в Громограде. И чтобы никаких больше чрезвычайных происшествий.

Алиса ничего не ответила — ссутулилась и побрела обратно к лагерю. Только тогда Данчед вылез из-за коряги, оделся и, обойдя лагерь, вернулся с противоположной от озера стороны.

Его попутчики к тому времени уже начал потихоньку просыпаться. Бергаши, прищуривая заспанные глаза, наблюдала, как Елисей делал какие-то странные движения руками и ногами, сгибая и разгибая их по очереди, наклоняясь из стороны в сторону, то приседая, то подпрыгивая на месте. Михо помешивал кипевшую в котле над костром кашу, а Алиса тщетно пыталась разодрать свалявшиеся за ночь волосы. Похоже, из-за красящего заклинания они стали слишком сухими и постоянно путались. Взгляд Данчеда обошел всю честную компанию и задержался на бесихе.

— Я иду с вами, — громко объявил он.

Все недоуменно уставились на него.

— Я иду с вами в Громоград, — повторил Данчед.

— Еще вчера ты наотрез отказался туда идти. Так что же изменилось? — подозрительно спросила бесиха. Ей претил один вид этого пижона, к тому же он чем-то отдаленным напоминал ее последнего злосчастного хахаля — того самого, что бросил ее на растерзание бандитам.

— Я передумал. Тем более... у меня там обнаружились срочные дела, — расплывчато ответил мужчина.

— Можно узнать, какого рода дела? Не хватало, чтоб за нами еще и столичная охрана гонялась, — продолжила допрашивать его Бергаши.

— Семейные. Не переживай — вряд ли столичная охрана станет преследовать тебя из-за меня, — выдавив из себя более-менее дружелюбную улыбку, заверил ее Данчед, а сам подумал: "У них без того достанет для этого причин".

— Вот и замечательно, — заключил Михо, примирительно обняв обоих спорщиков за плечи. — Чем больше народу...

"Тем меньше воздуха", — закончили про себя Данчед и Бергаши одновременно и отвернулись.

7.

Быстро проглотив завтрак, новоявленные попутчики собрались в дорогу и не спеша двинулись в путь.

— Что-то тракт больно пустой для центрального-то! — удивленно отмечала Беграши. — То ли я давно в столице не была, то ли мы идем не по той дороге.

— Дорога та, — уверенно ответил ей Данчед. — Но что-то действительно не так. Когда я вчера шел по ней, то постоянно кого-то обгонял или пропускал вперед.

Все переглянулись, дружно вздохнули и пошли дальше. Никакого обходного пути все равно не было.

Ближе к вечеру, когда путники уже успокоились и перестали настороженно оглядывать лес вокруг себя, на их пути внезапно появилось дерево. Оно росло прямо посреди дороги за очередным поворотом.

— Мда. Зато теперь понятно, почему ни одной повозки не встретилось. — Михо красноречиво скреб в затылке, разглядывая ствол, не уступающий ему по толщине.

— Демонщина какая-то, — растерянно пробормотала Алиса.

— Такая соплюха, а уже ругается! — усмехнулась Бергаши.

— Уже и ругнуться нельзя, такие все нежные стали!

— Прежде чем ругаться. надо сначала вырасти, чтобы с чувством, с толком, с расстановкой, а не что-то как-то, особо не вдумываясь!

— Вот только не надо меня учить...

— Потеснитесь! — скомандовал Елисей, распихивая загородивших дорогу к дереву путников. — Хм... ствол прямой широкий, крона пирамидальная, кора гладкая, коровый ствол спадает лентами...— это Eucalyptus, Кадмеистое дерево. Примерный возраст пятьдесят лет.

— Еще вчера его тут не было, — проворчал Данчед.

— Я просто делаю выводы на основании внешнего анализа, — пожал плечами Елисей и продолжил осмотр уже молча.

Бергаши хмурилась — ее бесило высокомерие Данчеда. Алиса ковыряла землю носком сапога, ежеминутно бегая глазами от Данчеда к Бергаши. Михо увлеченно наблюдал за Елисеем. Определенно, подобных типов ему раньше встречать не приходилось.

— Хм... — громко выдохнул Елисей, поправляя очки. — Все-таки есть в нем что-то ненормальное...

Данчед скорчил лицо, на котором явно было написано: "А кто-то еще сомневался?". Бергаши не выдержала и вышла вперед, чтобы поддержать своего нового друга.

Она с показным интересом провела руками по стволу, тихо шепча что-то ритмичное себе под нос.

— Дерево совершенно нормальное. В смысле настоящее. Причем, судя по всему, оно именно в этом месте и выросло.

Как только бесиха закончила, за дело взялась Алиса. Она водой начертила на стволе несколько символов, а потом на дороге непонятную схему. С воинственным видом магичка помахала над ней руками. Ничего не объясняя бесиха схватила Елисея за рукав и оттянула подальше. Остальные последовали их примеру.

Схема на дороге полыхнула, во все стороны посыпались осколки камней. Алиса сначала отшатнулась, но потом мужественно закончила работу.

— Ну и как? — Кот бочком, стараясь стать у Алисы за спиной подошел поближе.

— Дерево действительно выросло здесь. — Бергаши возмущенно фыркнула. — Но ему не пятьдесят лет, а пару часов, три-четыре максимум.

Елисей сдвинул брови:

— Но судя по высоте ствола и кольцам...

— Его вырастили магически за несколько минут.

Елисей открыл было рот, чтобы что-то возразить, но Данчед, которому уже порядком надоело изучение идиотского дерева, прервал его.

— Вот заладили, дерево-дерево. Мало ли, сколько таких в округе деревьев. Обойдем его, да и дело с концом. Чем оно нам может помешать?

Не успел Данчед сделать несколько шагов по дороге, как перед ним выросло новое дерево.

— Что за шутки? — спросил он, недовольно разглядывая возникшую невесть откуда преграду.

Михо с Алисой подались вперед, но путь им заступили такие же деревья. Вскоре они заполонили все вокруг, отделив спутников друг от друга. Лишь Бергаши с Елисеем остались стоять у первого дерева.

— Ну и что теперь делать? — всплеснула руками бесиха.

Елисей лишь пожал плечами, глядя на выросшее посреди дороги безобразие.

— Эй, возвращайтесь! Надо искать обходной путь! — крикнул он товарищам, оказавшимся посреди густого частокола из деревьев.

Путники попробовали отступить назад, но им снова помешали деревья. Кажется, они попали в ловушку. Алиса решила что-то сотворить, чтобы высвободиться из плена, но, скорчилась от боли.

— Здесь антимагическая защита!

— Вот напасть-то на нашу голову, — Михо постучал по стволу, убеждаясь, что он вполне материален. Отправляясь в путь, он как-то не рассчитывал на такие приключения.

Данчед попытался решить проблему по-своему: он вытащил саблю. Слегка изогнутый клинок ярко сверкнул в утреннем солнце и неправдоподобно легко перерубил ствол, толщиной с мужскую руку. Михо с уважением посмотрел на собрата по несчастью. Но, стоило воину шагнуть вперед, как на пути выросло еще два точно таких же дерева. Он срубил их и сделал еще шаг. На пути встало четыре дерева и теперь мужчина не успевал шагнуть: пока он рубил деревья, другие успевали вырасти.

Негромко и непонятно, но очень выразительно ругаясь, он замер.

Алиса, и до того бывшая бледной, позеленела, из глаз потекли слезы, она сделала шаг, но на пути тут же появился новый древесный ствол. И тут ее понесло. Неразборчиво выкрикивая заклинания вперемешку с ругательствами она билась о деревья, пытаясь вырваться из невероятным образом возникшей клетки. Но от каждого ее прикосновения вырастали все новые и новые деревья.

Вскоре ни Бергаши, ни Елисей не видели ничего кроме деревьев. Даже звуки не проходили. Учитывая общую странность обстановки, следовало ожидать чего угодно. Бергаши напружинилась, готовясь встретить опасность. Елисей, не бывший военным человеком, продолжал оглядываться по сторонам.

Елисей сначала негромко, потом решительнее позвал:

— Ребята! Ребята, вы как там?

Но в ответ раздался только шелест серебристо-зеленой листвы. Потом он затих, и деревья растворились в воздухе. Дорога снова была ровной... и пустой.

8.

Кот вначале даже не понял, что произошло. В один момент Михо не видел ничего кроме прораставших из земли серо-зеленых стволов и серебристо-зеленых узких листьев, которые шелестели на легком ветерке, а потом внезапно деревья перестали расти и наступила тишина. Кот осторожно, стараясь не сдвинуться с места, огляделся. Позади был небольшой проход. Михо сделал несмелый шаг в его сторону. Новые деревья больше не появлялись. Тогда, уже смелее, он прошел к проходу и протиснулся между стволов. Стоило ему выйти за частокол, как странные деревья растаяли. Оглядевшись, Старый кот вздохнул с облегчением: он был в нормальном лесу, правда, судя по всему, далеко от дороги — там лес был куда реже. Прикинув направление по солнцу, он направился в ту сторону, где, предположительно, находился тракт.

Алиса в очередной раз ударилась о ставшую почти сплошной стену из деревьев и, вскрикнув, провалилась сквозь нее. Она не удержалась на ногах, кубарем покатилась и больно ударилась лбом о землю, ссадив висок. Девушка тут же вскочила на ноги и в панике огляделась. Ее окружал мелкий кустарник, росший вперемежку с соснами и березками. Раньше здесь был пожар и под ногами хрустели обгоревшая трава и угли. Неловко отряхнув сажу с рук и колен, она закричала. Но даже эха слышно не было. Алиса, растерянно оглядываясь, сделала шаг в сторону. Из-за кустов вылетела какая-то большая птица, шумно хлопая крыльями. И без того растревоженные нервы подвели ее и девушка, не разбирая дороги, понеслась прочь.

Данчед почувствовал, как все вокруг него меняется за секунду до того, как стена деревьев растаяла. Но вместо тракта вокруг рос редкий березняк, слева, под высоким берегом петляла неширокая река с красновато-коричневой водой, справа виднелись ракиты и болотистые озерца. Оглянувшись на солнце, он пошел вдоль берега, пытаясь найти хоть что-то знакомое — леса вокруг столицы он неплохо изучил, охотясь с друзьями. Но поперек его пути протянулось уже знакомое марево: в точно такое же превратились окружившие его деревья, перед тем как растаять.

И тут позади раздался веселый смех. Настолько веселый, что мороз прошел по коже. Заныла спина, появилось ощущение ветра, будто Данчед еще не был покалечен. Плохое предзнаменование. Весь напружинившись, крепко сжав саблю он повернулся.

Голос, он определенно слышал чей-то голос, высокий, ясный такой, чистый, аж уши резало. Кто-то пел залихватскую дорожную песенку, весело посвистывая через каждый куплет. И, к сожалению, Данчед узнал менестреля. Эльф! Как истинный воин, он никогда не испытывал особой любви к длинноухим бардам-защитникам леса. Нападать они предпочитали исподтишка, прячась под волшебными плащами, утыкивая противника ядовитыми стрелами из засады, а потом кичились своими ратными подвигами в тавернах, вусмерть заливаясь элем в компании гномов-дебоширов. А еще эльфы сочиняли слезливые баллады о трагической любви, от которых у нормальных мужиков случались рвотные позывы, зато особо чувствительные дамы проливали целые озера слез. Но хуже всего было то, что, по мнению сладкоголосых остроухих выскочек, все формы любви были хороши. В том числе извращенные...

В подтверждение догадок Данчеда на поляну выехал пузатый белый единорог с волнистой гривой, которая спускалась до земли. Он весь сверкал и переливался, холеная шкура блестела перламутром, смазанные копыта тоже сверкали, на челке был прицеплен золотистый бант. Верхом на нем без узды и седла ехал щуплый паренек с волнистыми черными патлами, которые доходили ему чуть ли не до пояса. Одет всадник был в богато расшитую золотом курточку, из расстегнутого ворота которой выглядывала блестящая лысая грудь. Из-под тапочек с невероятно длинными носами выглядывали чулки неопределенно цвета, поверх которых были одеты короткие зеленые штаны буфами и парчовый гульфик неприлично-гротескных размеров. Руки, свободные от поводьев, перебирали струны по-женски изящной лютни.

— Эй, ангелочек! — позвал эльф.

Данчед посмотрел по сторонам в поисках того, к кому он мог обращаться, только потом сообразил, что это, должно быть, про него. В первый раз в жизни бесстрашному воину захотелось ретироваться с поля боя. И чем скорее, тем лучше. Он, делая вид, что не услышал, быстро пошел дальше, но тут на его пути снова появились идиотские деревья.

"Гром и молния!", — подумал Данчед. — "Теперь понятно, кто с нами шутки шутить вздумал".

И обреченно повернулся навстречу эльфу.

9.

— Ангелочек! Куда ж ты побежал? Не вежливо это, убегать, когда тебя зовут!

Менестрель говорил, будто издеваясь, растягивая и коверкая слова. Данчед взбесился бы от такого унижения, если бы не знал совершенно точно — эльфы всегда так разговаривали. Меж тем его навязчивый незнакомец, не замечая нахмуренного лица собеседника, продолжал разглагольствовать:

— А я тебя видел. Ну тогда, третьего дня, когда ты из столицы бежал. Я тогда еще подумал, что за славный несчастный ангелочек, совсем один на всем белом свете. Жаль, что не успел тогда с тобой пересечься, но, решил я, если ты надумаешь обратной дорогой идти, а, судя по всему, это должно было случиться очень скоро, то я обязательно с тобою встречусь... наедине!

Эльф спрыгнул с единорога и, не очень грациозно переваливаясь с ноги на ногу, как будто от долгой езды без седла натер себе причинное место, подошел к замершему в ужасе Данчеду.

— Я Мааз-вен-Зариин-баэль-Хисто из рода Персиков Райсальта, но ты можешь звать меня Мазик, а я буду звать тебя ангелочком.

— М-мазик? — Данчеда передернуло от дурацкой клички. — Меня вообще Данчедом звать, и никакой я не ангелочек. У ангелочков крылья есть и вообще...

— Фу, не надо все понимать буквально, — махнул на него рукой Мазик. — Взгляд у тебя такой невинный, как у ангелочка!

Данчед выпучил глаза. Последние лет двадцать его взгляд можно было назвать ледяным, стальным, пронзительным, мрачным, но никак не невинным. По крайней мере, он всегда был в этом уверен.

— Так это... — ему было очень трудно собраться с мыслями в присутствии скабрезного эльфа. — Зачем ты хотел со мной встретиться?

— Ну как же, чтобы познакомится.

— Мы уже познакомились.

— Побыть наедине.

— Мы уже побыли.

— Спеть тебе мою новую балладу? Я сочинил ее в честь тебя!

— Мама! — испуганно пробормотал Данчед себе под нос и тоскливо оглянулся, прикидывая, куда бы сбежать.

Эльф меж тем снова взял лютню и запел, гнусаво так, неестественно высоко, открывая рот настолько широко, что рот, казалось, вот-вот порвется:

— Время, дай мне время,

Чтоб любовь твою распалить

Я буду здесь, буду с тобой,

Детка, я поборюсь,

Завоюю любовь твою.

Я буду здесь, буду с тобой,

Ангел, милый ангел

Спустившийся с небес ко мне

Будь теперь мой! Будь всегда мой!

Еще минут двадцать эльф мучил Данчеда своей сопливой серенадой, и когда воин уже думал, что оглохнет от воплей этого полоумного, на выручку пришел единорог. Он подошел к Мазику сзади, подцепил рогом ремень его несуразных штанов и закинул певуна себе на спину. Лютня, жалобно тренькнув, стукнулась о плечо коня, сам Мазик, прижавшись животом к конской спине и обхватив руками и ногами его бока, с трудом удержался.

— Милый, ты чего? Неужели ревнуешь? — начал сюсюкать эльф. Единорог фыркнул: "Вот еще!"

— Он говорит, что нам пора ехать за твоими друзьями, — сообщил Мазик. Единорог повернул голову и скептично посмотрел на эльфа.

— Ехать? — озадаченно переспросил Данчед.

— Полезай назад. Боливар вынесет двоих! Правда, Боля? — единорог закатил глаза, всем видом показывая, как он устал от своего придурочного хозяина. — Давай, Боля ангелочков не ест. Да и кроме того, из Волшебного леса нас сможет вывезти только единорог.

Данчед обреченно посмотрел на Болю, Боля ответил ему тем же. Вздохнув, воин с пенька запрыгнул на спину чудо-зверю, и тот пошел вперед, раскачивая всадников из стороны в сторону.

— Да ты не стесняйся, обхватывай меня руками, чтоб не упасть, — Мазик бесцеремонно схватил руки Данчеда и положил себе на талию, а потом начал спускать их ниже к... гульфику.

Данчеду эта идея совсем не понравилось — он резко отдернул ладони и отстранился, насколько было возможно. Единорогу тоже пришлось не по вкусу, что два мужика без дела елозят по его многострадальной спине, которая за долгий путь натерпелась не меньше эльфийской задницы. Зверь резко поднялся на дыбы и припустил галопом.

— Останови его! — закричал на ухо Мазику Данчед.

— Как?

— А как ты обычно его останавливаешь?

— Никак! Он же дух. Дух должен быть свободен, его нельзя ограничивать какими-то веревочками или принуждать!

— А нам шеи посворачивать можно?! — возмутился Данчед.

Мазик виновато улыбнулся:

— Зато мы погибнем вместе! Это же так романтично!

— Осторожно! — закричал Данчед. Мазик обернулся и увидел неумолимо надвигающеюся на него низкую ветку. Он только успел открыть свой широкий рот, как повис на ней зубами, а единорог с Данчедом помчались дальше.

— Стой, скотина! — заорал на зверя Данчед, наплевав на то, что это "дух". Единорог отрывисто заржал и прибавил ходу.

10.

— Ну, держись! Посмотрим, как ты военную выездку знаешь, — Данчед набрал в руки гриву, откинулся назад, насколько это было возможно, и стал с силой сжимать коленями бока взбесившегося животного. Накренился набок, подтолкнул пяткой в поворот, заставляя зверя скакать по сужающейся спирали, пока единорог не развернулся на месте. Тогда вредная скотина соизволила, наконец, остановится. Данчед спрыгнул на землю и ткнул ему в морду кулаком.

— Еще раз взбрыкнешь, и я дам тебе в глаз. И не посмотрю, что ты дух!

Зверь недовольно щелкнул зубами, пытаясь взять неприятеля на испуг, а в добавок начал разворачиваться на него задом, явно намереваясь отбить по обидчику копытами. Данчед ловко увернулся и саданул ногой по толстому сенному брюху. Единорог прижал уши и показал белки глаз, давая знать, что шутки закончены, и он окончательно разозлился. Он наклонил голову и словно копьем попытался проткнуть Данчеда. Тот покатился по земле и схватил удачно попавшуюся под руку хворостину. Единорог развернулся и встал наизготовку, роя копытом землю. Данчед встал в стойку и перекинул палку в удобную левую руку. Единорог атаковал, Данчед уворачивался и лупил его палкой.

— Стойте! Чед, что ты делаешь! Не бей его! — услышали они тоненький девичий голосок и одновременно обернулись.

Со всех ног к ним бежала сильно помятая и вымазанная в чем-то черном Алиса. Единорог с интересом фыркнул, не обращая уже никакого внимания на Данчеда и с самым несчастным видом прихрамывая то на левую, то на правую ногу, пошел к девушке.

— Бедняжечка! — Алиса поцеловала махровый носик и обняла за шею. Единорог вовсю начал жаловаться, выставляя напоказ свою сбитую спину, уставшие ножки, и ссадины, которые, к слову, появились, когда он напоролся на сук, несясь по лесу не разбирая дороги.

— Противные злые людишки! Ну ничего, я тебя сейчас вылечу, — пообещала магичка.

Данчед злорадно рассмеялся, делая вид, что вытирает рукавом лицо. Уж она-то вылечит. И действительно — прогремел взрыв, все вокруг заполонил едкий зеленоватый дым, а когда он рассеялся, перед Алисой стоял совершенно здоровой единорог. Только розового цвета... с короткой щеткой зеленой гривы и не менее коротким зеленым хвостом. Рог на лбу закручивался как поросячий хвостик. Животина явно вначале не сообразила, что произошло, но когда увидела свои по-свински розовые бока, аж подскочила от ужаса и спряталась за широкую спину Данчеда. Верно, рассудила, что садюга с палкой лучше магички-недоучки, у которой каждое заклинание — катастрофа.

— Ну что, будешь слушаться? — смеясь уже в голос, просил Данчед. Единорог обнял его шеей, подлизываясь.

— Я не хотела... — запоздало извинилась Алиса.

— Мы поняли, правда, Боля? — единорог испуганно выглянул из-за плеча Данчеда. — Ладно, пошли искать этого м....менестреля и нашего старого Михо. Надеюсь, с ним ничего не случилось.

Они пошли обратно, пытаясь по пути понять, где оказались. Вокруг рос густющий лес. Несмотря на то, что время близилось к полудню, здесь было темно и сыро. Единорог с шумом обламывал низкие еловые сучки, спотыкался и всячески юлил, пытаясь держаться подальше от Алисы, хотя та ну очень хотела погладить лошадку.

Наконец, за очередным бугром Данчеду и Алисе стали слышны громкие стоны и затейливые ругательства эльфа.

Определившись с направлением, Данчед, упрямо наклонив голову, полез через густые низкие кусты, отделявшие ельник от довольно большого луга, отчаянно пытаясь сообразить, как же они умудрились пробраться через них вместе с единорогом. Может лес расступался перед волшебной тварью? Тогда лучше бы гнать его впереди. Он уже видел явственный просвет, когда позади раздался громкий шепот:

— Данчед!

Он оглянулся и увидел, что Алиса замерла в нескольких шагах от него.

— Ну, что такое?

Девчонка подняла на него испуганно вытаращенные глаза:

— Там паутина.

Услышав это заявление, Данчед выдал свое возмущение тяжелой долей только громким вздохом.

— Тут везде паутина. Это же лес.

— Правда?!

Ответить он не успел: Алиса пронеслась мимо него, отчаянно отмахиваясь руками от веток. Послышался смачный хруст и шум падения. Только сейчас Данчед наконец вспомнил: когда они мчались, потеряв эльфа, единорог перепрыгнул здоровенную противопожарную канаву.

Алиса судя по всему не пострадала при падении, потому что, когда Данчед перебрался через канаву, она уже резво прыгала и пыталась посмотреть на себя со всех сторон.

— Посмотри, на мне где-то есть паук! Я чувствую, как по мне ползают. Они везде.

Чувствуя, что сейчас его барабанные перепонки лопнут, он уже привычно схватил девчонку за плечи и встряхнул. Потом покрутил, осматривая, ее, снял пару паутинок со спины.

— Нету ничего. Это тебя ветки нахлестали, вот и кажется, будто что-то ползает.

— Правда?

От доверчивого взгляда перецвеченных от магии зеленых глаз, Данчеду стало как-то неловко, он даже и сам не смог бы сказать в точности, что он почувствовал при этом.

— Правда. — Он грубовато он отряхнул рубашку девушки от приставшего мусора и подтолкнул вперед: — Пошли, эльф где-то поблизости.

Затихшая было Алиса встряхнулась и, улучив секунду, когда единорог отвлекся на симпатичную травину, погладила его. Боля в ужасе выпучил глаза и, подпрыгнув всеми ногами разом, тут же унесся вперед.

— Странно — мы должны быть рядом с Мазиком, но я его не вижу. Боля, а ты не видишь?

Единорог закатил глаза, но все же послушно направился к здоровенному бугру, поросшему лебедой.

Менестреля обнаружился с другой его стороны. Мазик сидел, удобно облокотившись на вздыбленную землю сосредоточенно наблюдал, как невесть откуда вытащенное самопишущееся перо усердно пишет в столь же загадочного происхождения блокноте.

— Алиса, познакомься, это Мааз-вен-Зариин-баэль-Хисто из рода Персиков Райсальта, Боля — его единорог, и...

Эльф, увидев девушку, сначала озадаченно рассматривал ее, потом расплылся в подхалимской улыбочке:

— Можешь звать меня просто Мазик, о дева с волосами цвета закатного неба, когда солнце уже скрылось за горизонтом, но тьма еще не закутала беззащитный мир своим беспросветным одеялом.

Данчед, дождался, пока Мазик замолчит и, будто бы не заметив, что его прервали, продолжил:

— И это по его милости мы попали сюда. — Обернувшись к недовольно поджавшему губы менестрелю, он спросил: — Ты почему не отзывался?

Эльф тут же переменился, воодушевленно подпрыгнув, он сунул Данчеду блокнот.

— Я уже собирался пойти к вам навстречу, или хотя бы попросить кусты перед вами расступиться, когда на меня снизошло вдохновение. — Бросил льстивый взгляд на Алису, жльф закатил глаза. — Теперь-то я знаю, что виною тому была муза с глазами цвета самого зеленого малахита, которым отделан парадный зал резиденции рода Персиков Райсальта, из которого меня после исполнения стихов не раз выго... — Кашлянув, эльф скомкал фразу — В общем малахит этот невиданного зеленого оттенка. Совсем как ваши глаза. Вот, оцените мой талант:

Треножник в зубах и птица в рукаве,

Однажды мы встретились как будто в январе!

По полю шагая шла бледная весна,

Ее мы скликая тащили до утра!

Синеглазым белым светом до околицы вдвоем

Мы шагаем табуретом...

Запнувшись, он развел руками:

— Ну вот. а потом пришли вы и дальше я ничего пока придумать ни могу. Но уверен, это будет лучшая моя песня!