Пролог

Пролог

Часть I

Эпизод корабля

Слушать: Complex Numbers — Место для нас

https://www.youtube.com/watch?v=FL8EP-xqR0k

— Система, я в луче. Набираю скорость, ускорение плановое.

— Вас понял, Путешественник. Удачного полёта!

Примерно так можно было бы интерпретировать один из последних сеансов связи звездолёта по имени Дэвид Боумен с разумными Солнечной системы, если бы кто-то взял на себя труд перевести сигнальные коды, которыми обменялись корабли, на русский язык двадцатого века.

Дэвид вздохнул, обновив атмосферу внутри себя, и закрыл запись. Это был один из последних его разговоров с другими Интеллектами, с тех пор летящему меж звёзд Дэвиду оставалось только слушать то, что посылали ему вслед земные передатчики, и думать.

Он относился к наиболее скоростному типу классических досветовых звездолётов — световым парусникам. Разгоняемые давлением света околосолнечных лазеров, который толкал огромные паруса из зеркальной плёнки, эти корабли могли набирать скорость в половину от световой, сто пятьдесят тысяч километров в секунду.

Но даже на этой огромной скорости Дэвиду нужно было лететь несколько десятков земных лет, чтобы достичь цели полёта — звёздной системы альфа Большого Пса, или просто Сириуса. Всего-то восемь и шесть десятых световых лет.

Оцифрованные люди, сменившие плен и слабость органических тел на универсальность квантовых матриц и неуязвимый металл космолетов, были единственными сынами человечества, кто мог бы выдержать такое путешествие.

Но даже они могли скучать, зависнув на годы в межзвёздной пустоте, куда более пустой, чем околозвездный космос.

Впрочем, могли — не значит скучали. В долгие межзвёздные полёты отправлялись Интеллекты, которым было о чем подумать и чем заняться во время перелёта. А для компании и подмоги у них было огромное количество синтетов-помощников. Дэвид однажды подсчитал, что у него их оказалось 24 тысячи 467.

Синтеты отличались от Интеллектом одним — они не были оцифрованными людьми. Они уже были созданы такими. Но они пользовались такими же телами и мыслили через вычисления в таких же квантовых матрицах.

Правда, как говорили мистики, у них не хватало чего-то, что и отличало их от оцифрованных людей. Но Дэвид разницы не замечал — общаться с ними было так же приятно, как и с другими Интеллектами, и проще, чем с представителями иных ветвей. И пусть единство зачеловечества держалось на том, что все его единицы могли принять, понять и почувствовать любую другую единицу — и поэтому Дэвид понимал всех, и свернувших на биологический путь хомо, и даже идущих по мистическому пути, а те, в свою очередь, понимали его — но между Интеллектами и синтетами разница были всё-таки меньше прочих и требовала куда меньше ресурсов для понимания. Синтеты могли даже помогать в размышлениях Интеллектам...

А в этом путешествии Дэвид размышлял о варпе.

Варп — это сверхсветовое перемещение с использованием растяжения и сжатия пространства. Пространство сжимается перед летящим, приближая его к цели, и растягивается позади, удаляя от точки старта, между этими участками находится плоская середина пузыря. На словах всё просто.

На деле всё куда сложнее. Пространство гнётся очень неохотно, требуя то, что учёные называют гравитационной массой, в больших и очень больших количествах. Причём не только положительную массу, но и отрицательную. А отрицательная масса — вообще не масса. Это вакуум, из которого откачали ещё немного энергии. И чтобы эта минус-энергия стала хоть немного похожа на массу, её нужно откачивать в огромных количествах — по той самой формуле Эйнштейна. И не давать схлопнуться под давлением внешнего вакуума.

Впрочем, в количествах, которые требовал варп, энергия для цивилизации Солнечной системы, понемногу окружающей звезду солнечными энергостанциями, проблемой не являлась.

Но вот запихнуть такое количество энергии, чтобы хватило на путешествие, внутрь пузыря — увы, никак. Не говоря уже о том, что создавать отрицательную энергию хоть в каком-нибудь количестве все генераторы умели только внутри, а не вне — а для работы изнутри пузыря генерация должна была идти именно вне.

В результате меж звёзд транслюди путешествовали через пары варп-врат. Доставлять же врата в новые звездные системы приходилось с использованием классических космических кораблей, летающих на досветовых скоростях — например, световых парусников. Таких, как Дэвид Боумен.

Варп-врата работали по довольно простому алгоритму. Сначала входным генератором создавался пространственный карман — искривление пространства ван ден Брука-Красникова — горловина которого, разогнанная до скорости света, натягивалась на полезный груз как змея на добычу. После попадания груза в карман горловина сжималась до планковских размеров, меньше самой малой элементарной частицы, и пролетала через генератор несущего пузыря, который буквально отбрасывал эту частицу в сторону приёмника, разжимая пространство позади неё со скоростью во много тысяч раз скорости света. Несущий генератор приёмника в это же время сжимал пространство, используя всяческие подпорки вроде массивной центральной звезды системы, и горловина пространственного кармана попросту притягивалась к выходному генератору, который и выпускал груз из кармана. При запуске в обратную сторону входной и выходной генераторы менялись местами.

Варп-врат получившейся варп-сети в Солсистеме никогда не было много. Во-первых, довольно сложные устройства требовали внимания и энергии. Очень много энергии — сотни тераватт потребляли несущие генераторы, гигатонны ТНТ — входные и выходные.

Во-вторых, размещение нескольких врат, нацеленных на разные точки, недалеко друг от друга приводило к неприятным последствиям — попросту, распаду одного из каналов через некоторое время — несущие пузыри цеплялись краями. Правда, это не мешало размещать рядом несколько трансиверов, нацеленных на одну и ту же точку, для увеличения пропускной способности — тогда они фактически работали через один канал

И самое неудобное в-третьих заключалось в строгом определении места для врат в системе. Для работы им требовалось находиться в предварительно искривленном полями тяготения звезды-”гравитационного якоря” пространстве, причем величина искривления задавала как характеристики канала, так и многое другое. И в результате их размещали на круговых околосолнечных орбитах, на разном расстоянии от Солнца.

Они обычно выглядели как два находящихся рядом огромных поля приёмников энергии и радиаторов, на фоне которых совершенно терялся большой диск входного генератора и толстый цилиндр меньшего диаметра — несущего. Мелкие надстройки на генераторах были и вовсе незаметны.

Собственно, Интеллекты когда-то и разработали технологию варп-перемещений для нестационарных полей реального пространства. А теперь Дэвид собирался поразмыслить над одним частным случаем. Но даже его квантовым матрицам требовались десятилетия времени, чтобы произвести все вычисления, проверки и перепроверки этого частного случая — а выделяющееся при работе “мозга” тепло не только обогревало весь корабль, но и активно сбрасывалось в холодный межзвездный космос.

И всего времени полёта, с буквально парой перерывов: на коррекции траектории, на уклонение от случайной межзвёздной кометы, и на запуск процедуры торможения — ему едва хватило.

Когда он закончил вычисления, торможение подходило к концу. Скорость благодаря магнитному парашюту упала с половины световой до сотен километров в секунду, которые легко бы погасились торможением во встречном звездном ветре внутри системы Сириуса. Но Дэвид хотел использовать их с толком — на первичный осмотр системы. Пора было снова будить помощников и рассаживать их по исследовательским зондам — осматривать систему, не подвергая опасности Интеллект экспедиции, должны были именно они.

А сам Дэвид собирался выйти на стабильную круговую орбиту вокруг одной из центральных звезд, далеко от любых крупных объектов, и активировать принесенные с собой варп-врата. Конечно, это довольно слабое устройство, но даже такой канал мог сработать как эвакуатор, отправив в Солсистему центральный модуль корабля со всеми квантовыми матрицами.

Если же всё пойдет хорошо, то через них из Солсистемы доставят оборудование для сборки большого комплекта варп-врат...

Один из зондов мигнул значком установления связи. “Эала, номер в команде — 9000” — определил Дэвид.

Эала отстыковалась от Дэвида, зависла прямо перед его камерами и стала расправлять все свои антенны и радиаторы.

— Как я выгляжу? — спросила она.

Дэвид внимательно осмотрел зонд и искренне ответил:

— Замечательно! Тебе так идёт!

— Ой! Я аж покраснела... — Она мигнула красным аварийным сигналом, подождала немного и прислала грустный смайлик:

— :( Молчишь? Ты ещё скажи, что тебе не понравилось...

— Не скажу :) — передал Дэвид.

Эала довольно шевельнула антеннами и, включив маршевый двигатель, с радостным визгом:

— Иииха! — устремилась в сторону второй звезды системы.

Дэвид с теплым чувством посмотрел ей вслед и вернулся к своей работе.

Спустя несколько земных месяцев зонды завершили программу исследований и вернулись на корабль, как раз вставший на стабильную целевую орбиту и развернувший фотоприёмники.

Все уцелевшие зонды, кроме Эалы, разместились в ангарах, а она вместо этого зависла рядом, мягко прикоснулась своим радиатором к радиатору Дэвида, вызвав небольшое повышение температуры, и “произнесла”:

— Мне понравилось… Повторим ещё раз?

— Обязательно, — в приватном канале ответил Дэвид. — А сейчас мы свяжемся с домом. Хочешь домой?

— Нет, — оттолкнулась она. — Ты меня прогоняешь?

— Ни в коем случае. Мне хорошо, когда ты здесь.

Повинуясь неслышимой команде, из ангара выплыл зонд-курьер, набитый блоками памяти, и аккуратно разместился строго в стартовом фокусе варп-врат.

“Пуск!”

Результаты размышлений Дэвида Боумена, Интеллекта 4-го класса, привели к усовершенствованию варп-врат.

Теперь, при нахождении нескольких врат в системе одной звезды, пространственный карман можно было перебрасывать между выходом одного несущего пузыря и входом другого, не раскрывая его — ретранслировать.

Доработанные варп-врата назвали варп-ретрансляторами.

Эпизод мистика

Слушать: Unreal — Мы боги

http://megalyrics.ru/lyric/unreal/my-boghi.htm

Влад Исида шел по улицам родного города. Всё знакомо, всё привычно… В мире людей вообще не так много изменяется со временем — с тех пор, как изменение самой природы человека стало привычным действием, всё, что изменяется, находится почти всегда где-то не здесь.

А здесь… Как обычно. Привычные коробки домов вокруг, шершавое дорожное покрытие под ногами, гравитация строго в 1g, знакомый купол наверху и обычное световое шоу в небесах.

На протяжении его жизни и жизней нескольких поколений его предков эта картина практически не менялась и, похоже, не изменится и в будущем. Традиции у обладателей генных линий мистиков, конечно, изменялись со временем, но слишком незаметно — и практически никогда не отражались на их укладе. Он был всегда современным — и только.

Сапоги Влада прогрохотали по тонким досочкам пола — великая ценность, ну, или великие понты, кому как — и замерли перед вырезанной из дерева грубой фигурой. Хранитель дома. Саму скульптуру вырезал один из предков, а духовную её часть наполняли и улучшали с тех пор все члены клана Исида.

Хранитель внимательно изучил Влада, удовлетворился увиденным и пропустил его в дом.

— Влад! — навстречу ему выбежала незнакомая маленькая девочка. — Братик!

Девочка хотела было обхватить его ноги и прижаться к ним, но когда её лоб соприкоснулся с ногой Влада, раздался звонкий стук, и девочка, отшатнувшись, плюхнулась назад, удивленно потирая лоб.

— Не сильно ушиблась? — наклонился он к девочке.

Та отрицательно помотала головой и попыталась встать. Влад похватил её и взял на руки.

— Я Рейко, а ты мой старший брат Влад! — уютно устроившись на руках, заявила девочка.

Влад усмехнулся и зашагал дальше. “Родители, похоже, не теряли времени даром, пока я путешествовал”, — подумал он.

— Здравствуй, сын. — поднялся из-за низкого, в японских традициях, обеденного столика седоволосый и седобородый мужчина...

Парень вздохнул. Старина стариной, но пора и честь знать.

Импланты отозвались короткими импульсами. Виртуальный образ одежды расплылся и исчез, открывая более чем наполовину металлическое тело. Даймон-помощник сообщил о доставке и прочтении полного отчета.

— Задание выполнено, — отрывисто сообщил Влад.

Отец подошел и со странным выражением лица провел рукой по металлу.

— Последний Стиль. Ты использовал Последний Стиль.

— Так точно. — Влад держал лицо кирпичом, пусть и это идиотское название одного изощренного способа самоубийства, а точнее, самовыжигания, ему доставляло проблем не меньше, чем сама эта, на самом деле довольно простая техника концентрации рейши. Какой идиот придумал такое название? — Я вернулся для окончания восстановления, как мне рекомендовали медики.

[* Рейши — (яп.)частицы духовной энергии.]

— И ты, применив Последний Стиль, сохранил не только жизнь, но и силу. — констатировал отец.

Влад кивнул. Тот, не обратив внимание, взмахом руки развернул объемный экран на всю стену и погрузился в изучение отчета.

— Продолжай, — отмахнул отец Владу. — Чего нет в отчете?

— Способа, которым я смог спастись. Я переправил избыток рейши из центральных чакр в периферию, в руки и ноги, и это…

— Чакр?

— Звеньев Цепи судьбы, — поправился Влад. Как его достала эта уникальная клановая терминология. Из-за этого с другими мистиками общаться поначалу было почти невозможно. — И это позволило мне сохранить рейрёку, пусть и лишило меня рук и ног при детонации рейши. Медики космического города же смогли восстановить мое тело — в значительно улучшенном виде, но рекомендовали вернуться в клановый дом. Поэтому я здесь.

[* Рейрёку — (яп.)возможности по оперированию духовными частицами, духовная сила.]

— Неординарный ход, — признал отец, не отвлекаясь от изучения отчета. — Что ж. Разрешаю покинуть меня.

Рейко, сидевшая на руках Влада без движения всё время, пока отец говорил с ним, порывисто обняла брата, спрыгнула и убежала куда-то, крича “Мама! Мама!”

Влад выдохнул, развернулся и вышел. Всё-таки рейацу отца очень сильно. Даже сильнее, чем у того сумасшедшего Призрака.

[* Рейацу — (яп.)духовное давление.]

Мистики, люди духовной ветви развития, ещё иногда её называли магической и многими другими словами, существовали всегда, с самого начала человеческой расы. То, что некоторые люди обладали удивительными и непонятными способностями, никем не ставилось под сомнение — но вот причины, происхождение и возможности таких способностей оставались загадочными, мистическими — почему эту ветвь и назвали мистиками.

Таинственные, уникальные, незаменимые люди.

С уникальными, незаменимыми способностями.

Но наука умеет много гитик, и в двадцать первом веке, а так же в последующих, тайна мистических способностей начала понемногу раскрываться.

По большей части они были завязаны на генетические особенности, которые ранее при при расшифровке генома относили к “мусорным” частям. В остальном же они были привязаны к особенностям развития человеческого организма, мозга и личности. Как оказалось, на мистиков влияла чертова туча различных внешних факторов — место и время рождения, солнечная и земная активность, внешние воздействия на плод и тело в разных возрастах, итд — и не меньшее количество внутренних особенностей развития личности.

Понемногу набранная статистика, гипотезы, которыми щедро фонтанировали ученые, и сверхмощные вычислители, синтетические интеллекты, разработавшие какую-никакую теорию на их базе, выдали результат. Немного обескураживающий, но…

Короче, гипотеза о наследственной передаче мистических возможностей подтвердилась. Но подобрать общее описание всей мистики оказалось практически невозможно — “мистик” оказалось слишком много и слишком разных. Следствием этого стал вывод, что ученые не могут не только подобрать универсальное их описание, но и предположить возникновение новых “мистик” в геноме в будущем, в результате мутаций. Пока что.

С другой стороны и гораздо раньше подобрались практики из числа адептов трансгуманизма. Собственно, большая часть статистики была собрана именно ими, а полученная информация позволяла узнать больше не сколько о чисто теоретически интересных причинах появления мистики, сколько о её применении.

“Основы теоретической магии”, так высмеянные ещё Стругацкими в 60-х годах двадцатого века, были написаны в течение двадцать первого века.

Ничего особенно заумного. Классификация разделов мистики — обычные Пространство, Время, Материя, Энергия, Жизнь, Разум, и менее понятные Дух, Основы и Вероятность. Описание некоторых путей, позволяющих достичь успеха — если у вас есть предрасположенность в геноме, конечно же. И раздел, занимающий бОльшую часть научного труда — техника безопасности.

Всё вместе породило, например, целые генные линии мистиков-практиков, на протяжении поколений занимающихся отладкой генома и усовершенствованием путей развития своих возможностей. Особенно гротескными они выглядели, если пытались следовать традициям, или даже Традициям с большой буквы.

Именно таким гротеском был клан мистиков Исида, происходивший с японских островов. Точнее, пародией на самого себя он стал буквально в прошлом поколении, когда новый принятый в клан Алекс Имешкенов, и до того бредивший классической японской культурой, приложил свои немалые силы к “восстановлению нормальных традиций”. Как рассказывали более старые предки, Алексу предложили войти в клан, когда выяснилось, что в его геноме, в результате случайной мутации, появилась программа, похожая на мистик-программу генолинии Исида — и предки не прогадали. После тренировки и развития способности Алекса оказались сильнее, чем у любых живых членов клана, а у его потомков должны были стать ещё выше. По Традиции это делало его старшим в клане, по сути, безусловным и абсолютным повелителем…

Но клановость давала куда больше, чем какую-то там свободу. Рейрёку Влада, прокачанное постоянными нагрузками, было одним из самых значительных среди мистиков его возраста, да и генная линия Исида на настоящее время была одной из самых могучих.

Учитывая это всё и его личные умения, неудивительно, что именно его из всей группы молодых мистиков сферы Духа отправили разбираться с вроде как сошедшим с ума Призраком, жившим в одном из космических городов.

Он должен был либо договориться с ним, либо ослабить его и успокоить, либо просто уничтожить. Без каких-либо проблем.

А пришлось уничтожать — и очень непросто. Последний Стиль, по сути, форсажный режим души, заставляющий её концентрировать рейши в количествах, которые и душа, и организм мистика плохо переносили. И то собранной энергии едва хватило.

Итог применения же был предсказуем — мистик, атаковав, либо погибал, либо сжигал душу. Ну, или выкручивался так, как сделал Влад.

Но что случилось с Призраком? Почему он вел себя как последнее кентервильское привидение, метался и кричал, а увидев мистика — напал без раздумий?

В результате медитации Влад пришел к выводу, что было бы правильнее отправить в космический город Вариантов кого-то из сенсов, а не его, воина. А он сделал всё, что мог. И с чувством выполненного долга уснул.

[* Сенс — чувствующий, sensor.]

Эпизод человека

Слушать: Complex Numbers — Продолжение себя

https://www.youtube.com/watch?v=7gjpXSr62QA

Нэт Кемп, трансчеловек технической онтоформы, одним слитным движением выпрыгнул из воды, забрасывая себя на верхний ярус окружающего бассейн амфитеатра.

[*Онтоформа — форма развития.]

Здесь, в пониженной гравитации орбитального города Апокалиптон, этот трюк не требовал даже серьезного усилия, а Нэту хотелось несколько расслабиться. Нет, не телесно, о чем вы — для транслюдей регулировка происходящих в организме процессов была привычна и не отнимала и доли времени и усилий. Но вот разумом он устал.

Впрочем, небольшого сеанса плавания и пары вздохов после ему хватило для релаксации, как показали системы контроля. Теперь стоило бы загрузить мозг и процессоры полезным делом.

Нэт двигался по коридорам, ярко украшенным на том слое расширенной реальности, где обычно находились обитатели и голо-металлическими на большинстве остальных, и не обращал внимания на украшения. На подобающие случаю приветствия и лайки хватало и мощности вспомогательного процессора, а большая часть вычислительных ресурсов была занята подготовкой к будущей встрече.

Он не был дипломатом… В том смысле, который это слово имело на Старой Земле. Но ему, как и многим другим транслюдям, приходилось общаться с очень большим количеством очень разных существ. В позапрошлый раз это был один из Интеллектов, обитавших в системе Юпитера — у него возникли затруднения в реализации очередного космического мегапроекта, план потребовалось изменить, и Интеллект потратил несколько дней реального времени, чтобы обсудить с помощью Нэта возможное влияние вносимых изменений на планы других обитателей Солсистемы. В прошлый раз это был мистик с Земли…

Нэт позволил себе ироничную улыбку одним из виртуальных представлений. Стальное совершенство Интеллектов, духовное совершенство мистиков, самовоспроизводящееся и изменчивое совершенство биомодов, конечно, прекрасны и незаменимы в современном мире, но…

Но в цивилизации, освоившей, кроме Солнечной, ещё несколько звездных систем, настоящими наследниками человечества были транслюди. Разные и разнообразные, универсальные, легкие на подъем, способные приспособиться к чему угодно — и приспособить это на пользу дела, не без того — они были способны на всё, и в этом “всём” они могли достичь совершенства. Возможно даже, во всем сразу.

И даже это было не главным.

Единство пост-человечества держалось на том несложном факте, что любой, любой разумный Солсистемы мог понять любого другого. Понять, принять и почувствовать. Ушедшие за человеческие пределы Интеллекты, биоморфы и энергоморфы, оставшиеся в пределах мистики и транслюди, или вовсе искусственные синтеты — неважно. И у транслюдей в этом нелегком процессе было преимущество. В зависимости от выбранного варианта своего развития они могли углубляться в области технических, биологических или духовных (энергетических, более точно) изменений, но при этом это их совершенно не отрезало от других путей. Получившийся в итоге Вариант мог органично сочетать все пути, что значительно облегчало понимание других.

Они были цементом пост-человечества, идеально скрепляющим цементом.

Неудивительно, что таких, как он, считали специально выведенными дипломатами.

Когда-то давно, ещё на Старой Земле, некоторые объединения практиковали человеческую геномодификацию, “улучшение” генома с целью получения специализированных воинов, ученых и тому подобного. Возможно, были и дипломаты — но те, кто увлекались подобным, погибли вместе со Старой Землей. Универсальность “неулучшенных” транслюдей и большее совершенство чистых синтетов по сравнению с геномодами оказались более пригодными к выживанию в нелегком и переменчивом противостоянии с природой, чем насекомовая специализация по ролям.

Обычные насекомые, кстати, выжили. А геномодификация людей стала уделом медиков — лечение наследственных болезней, например, и, конечно, векторные ретровирусы, позволяющие модифицировать геном взрослых

В этот момент Нэт прошел мимо окна, бросив туда привычный мимолётный взгляд. Всё нормально, планета на месте... Уставший, в отличие от дополнительных процессоров, мозг не преминул зацепиться за новую тему через другую цепочку ассоциаций.

Старая Земля со всем её многообразием государств, империй, колоний и прочих объединений погибла ещё в двадцать втором веке ещё той эры. Нет, это не была глобальная ядерная война. И не падение астероида. И не вторжение злобных иноплане-тян.

Просто планета в какой-то момент взяла и почти потеряла геомагнитное поле, то есть большую часть своей защиты от солнечного воздействия, да и просто очень важную для живущих на земле организмов часть среды.

А люди, хоть и вышли к тому моменту в дальний космос и успешно его осваивали, не достигли тогда ещё высот, позволяющих мягко и быстро терраформировать планеты. Раздолбать уже в принципе могли, а вот запустить обратно планетарный генератор магнитного поля в мантии ещё нет.

Пришлось использовать главное оружие человечества — мозги.

Кто-то перестраивал свои тела или вовсе отказывался от него, обретая личную защиту от солнечной радиации и других проблем окружающей среды.

Кто-то выстраивал крепости, сравнимые по защите от Солнца с лунными городами. Некоторые из них закрыли защитными облаками и куполами существующие города, агломерации и аркологии, другие — построили города под толщей океана.

Кто-то просто не принял проблему всерьез, даже не обратил внимание на полыхающие по всему миру полярные сияния — эффект, возникающий, когда частицы солнечного ветра тормозили в атмосфере. Эти умерли первыми, от солнечных ожогов и наведенной радиоактивности, вместе с теми, кто просто не мог защищаться.

Но общие потери оказались не так уж и велики — для катастрофы планетарного уровня. Из девяти миллиардов, живущих к тому моменту на Земле, погибло чуть больше миллиарда.

Случившееся после этого извержение супервулкана Земле уже не повредило, даже наоборот — облака вулканического пепла прикрыли поверхность Земли от большей части падающей из космоса радиации.

И эта катастрофа стала первым безвозвратным шагом на пути к построению новыми ветвями человечества современного мира. Всепонимающего. Всепринимающего...

Лог показал Нэту полную готовность к встрече. Информация о будущем собеседнике — контактные возможности, язык и стиль общения, особенности мышления и восприятия, история личного дела — окончательно разлеглась по полочкам, сформировав понимание.

Трансчеловек шагнул за порог шлюза, за его спиной тихо чмокнула, закрываясь, гермодверь. Частицы умного материала, составлявшие кожу, плавно, но быстро переформировали тело в космический вариант — блестящую человекоподобную фигуру.

Нэт Кемп легко оттолкнулся от порога внешней гермодвери шлюза и бросил себя в глубины космоса.

Эпизод тучи

Слушать: The Doors — People are Strange

https://www.youtube.com/watch?v=-DTj_KLqp_s

Он плыл по волнам тепла и света. Свет падал сверху и иногда — снизу, тепло накатывалось со всех сторон и приятно согревало внешние слои, окружающий мир был приятно кисловат на вкус

Он лишь иногда недовольно шевелил отдельными частицами своего тела, когда в них возникало странное, болезненное ощущение. Какое блаженство…

Что за?... Очередная вспышка боли не прекратилась. Он попробовал удалиться подальше, но замершее на секунду ощущение вскоре возобновилось.

Он почувствовал удивление. Это было настолько неожиданно, что он не поленился вырастить частицу с глазом.

Шар, зависнув в горячем воздухе, пару раз крутнулся туда-сюда, а потом уставился на наползающий со стороны ощущения странный организм, медленно, но неуклонно поедающий похожее на парящий в воздухе огромный кусок, даже целое облако, зеленой пены. Его тело.

Яркими вспышками полыхнули вопросы “Что?! Как!? Откуда!?”, но все их заслонило зарево желания “Жить!”

Чем может бороться с нападающим облако зеленой пены?

Всем! Ведь это тело биоморфа.

Организм Его начал перестраиваться, подтягивая к себе отдаленные куски и уплотняясь, взбадривая его разум. Из клеточной массы стал формироваться общий большой пузырь, а освободившаяся биомасса пошла на защитные механизмы — мягкие усики с зацепами, иглы жал, и прочее.

Тонкий, похожий на земного ската, организм, даже не дернулся, когда его пронзили, обмотали, и стали поедать. Скат лишь до последнего пытался жрать…

Он, окончательно принявший облик живого дирижабля, аккуратно поглотил последние клетки хищника, сыто колыхнулся — и удивленно повернул выращенные глаза, почувствовав ударную волну, пришедшую сверху. Всем телом почувствовав — если у вас тело состоит из тонких мембран, это вовсе не преувеличение — пусть и волна была довольно слабой.

Через несколько секунд рядом завис источник ударной волны. Другой дирижабль, но не биоморф. Блестящий металл, тонкие пленки, неровное веретено под баллоном.

— Почему вы не отвечаете на вызовы? — прозвучал вопрос, заданный в звуковом диапазоне.

— Назовите себя, — выдавил через звуковую мембрану Он, лихорадочно собирая обратно и запуская рассеявшийся по пене за время покоя мозг.

— Нэт Кемп, Вариант, — представился пришелец. — Почему вы не отвечаете на вызовы?

— Я.. отдыхал, — наконец подобрал более-менее приличный ответ Он.

Вариант пристально осмотрел Его — Он поежился от зуда, возникшего в клетках от воздействия сканирующих лучей — и резко бросил:

— Назовите себя!

— Святослав Чжу, биоморф. Контроллер одного из терраформирующих биоценозов северного полушария Венеры. — Святослав вздохнул с облегчением. Имя и должность всплыли из памяти буквально в последний момент.

Техносородич передал вновь выращенным радиоприемным органам Святослава укоризненную эмоцию и сообшил:

— Пока вы отдыхали, ваши контролируемые организмы успели мутировать, сожрать друг друга и даже принялись за вас.

— Я всё исправлю. — поспешил ответить радиосигналом Святослав. И уже приступил к исправлению, собирая радиосигналом ответы ещё плавающих в верхних слоях атмосферы планеты организмов его “стада”.

— Прекрасно. Конец связи.

Замолчав на всех частотах, Нэт стал всплывать и разворачиваться на юг, а удалившись достаточно — включил реактивные двигатели. Уже на активном участке его тело сплющилось, став скорее самолётом, чем баллоном…

Да, там на юге, на экваторе — атмосферная база и космодром. Наверняка Вариант отправится туда, а потом вернется в свой космос, из которого только что свалился буквально Святославу на голову.

Святослав, почти помимо воли, испытал сложное чувство, смесь зависти и гордости. Да, вот так, как Варианты, легко переходить из космоса на планеты и обратно, способны лишь они, да и прочие их возможности…

Но вот так, как биоморфы, они не могут. Ни выживать в этой злой, едкой атмосфере годами, и наслаждаться при этом жизнью. Ни вживаться в любое место, куда бы они не попали. Да, биоморфы не так совершенны в космических полетах, как тела Вариантов и Интеллектов и даже просто космические корабли, да, они не так быстры, энергичны, прочны и так далее…

Но кто, кроме биоморфов, может буквально завалить своим телом полпланеты, прижиться в любых условиях, да и просчитать “на интуиции” программу терраформирования, а после этого её провести? Самолично?

Святослав вздохнул и снова вернулся к подсчетам своего “стада”. Грусть и тоска в его мозгу показали количество потерянных “потомков” с точностью до последней отделенной клетки. Он слишком расслабился, попав в этот рай, и природа, как обычно, взяла свое.

Окинув взглядом поредевшие с прошлого пробуждения облака вокруг, светлое небо наверху и рыжую поверхность планеты в облачных прорехах внизу, он вздохнул и поплыл на северо-восток. Именно там, как ему подсказывают чувства, нужно начинать новый посев.

Часть II

Эпизод слуги

Глубоко под поверхностью земного океана, всё так же несущего свои волны, как и многие миллионы лет до того, находится один из подводных городов, несущий длинный идентификационный номер и имя “Ложда”.

В нем живут многие разумные — Варианты морских спеков, биологических и технических форм, нетрансформированные люди, управляющие городом и исследующие Океан Интеллекты, и, как и везде, огромное множество синтетов.

Один из таких синтетов — Зара, синтет класса С, андроид полного соответствия — сейчас несет традиционный чайный набор в приемный зал своего мастер-гайда, биоВарианта, предпочитавшего всем прочим идентификаторам короткое звуковое “Эл”. Или “мастер Эл”.

Зара была создана, как и все другие синтеты, для выполнения работы. Её тело андроида, полностью соответствующее идеалам человеческих тел, позволяет наилучшим образом выполнять бытовую работу и удовлетворять всем прочим запросам мастер-гайда, а её класс, один из высших для синтетов, позволяет ей иметь самосознание и разум, аналогичный разуму большинства людей.

[*Мастер-гайд — что-то близкое к “наставнику”.]

Зара знает, что её назначение, её занятия — не хуже и не лучше других занятий, и ей точно так же ведомо удовлетворение от хорошо выполненной работы. И в отличие от более простых синтетов, это не единственное знакомое ей удовлетворение. Удовлетворение тела, удовлетворение от восприятия и мышления тоже были ей доступны.

Мастер-гайд Эл направлял её развитие так, что теперь её хорошо развитый интеллект позволяет понимать всех остальных разумных пост-человеческого общества. Это было нужно ему для того, чтобы она могла выполнять обязанности по общению с гостями мастер-гайда. И теперь Зара знает, что обычные синтеты не могут обладать вычислительными ресурсами выше, чем ресурсы средней человеческой единицы, не оснащенной расширениями. Только оцифрованные люди, Интеллекты, могут иметь больше вычислительных ресурсов.

Зара даже знает историю, как и почему это вышло. Когда успешно завершался проект оцифровки человека, древние ученые создали полностью совместимую с органической вычислительной системой хомо техническую вычислительную систему, использующую квантовые матрицы, из которых складывались нейросети и элементы бинарной логики. Само собой, перед первой полноценной оцифровкой было создано и проверено множество пробных образцов. И, что естественно, их вычислительные блоки были не пусты, а квантовые матрицы — активированы. Эти пробные образцы были полностью идентичны создаваемым цифровым людям, при этом имели собственные, развившиеся в процессе проверок, личности. Их перезапись оцифрованными сознаниями людей была бессмысленна — квантовые матрицы не допускают такого обращения и распадаются. Поэтому их стали использовать. Позже они стали заменой более примитивным программируемым механизмам, и их называли “синтетами со средним ИИ”. ИИ — это от словосочетания Искусственный Интеллект, Зара это тоже знала. У перенесенных Естественных Интеллектов первое слово в именовании не использовалось. Просто Интеллекты.

Но сейчас для Зары нет ничего важнее, чем правильно подготовить церемонию к приходу гостей.

Тонкая непрозрачная мембрана, закрывавшая вход в приемный зал, лопнула с шипением в тот момент, когда Зара закончила расставлять приборы на столике и выпрямилась. Идеально. Она даже позволила себе улыбнуться входящим.

Слева шел мастер Эл. Гладкая влажная кожа человека-амфибии там, где она была не прикрыта защитным комбинезоном, мелко пульсировала в такт сердцебиению, на его лице растянулась довольная улыбка… Заре всегда нравилось это зрелище, и её улыбка стала шире.

Справа шел незнакомый ей человек. Темный старомодный костюм, закрывающий всё тело, отсутствие признаков техно— или биомодификаций, нестандартная для обычных людей внешность — для андроидов тоже, такое неидеальное лицо не встретишь у них.. И главный признак — чуть заметная странная реакция на неё. Зара вздохнула. Мистик.

Мистики — это тоже люди, но обладающие удивительными возможностями, которые в некоторых случаях невоспроизводимы иными способами, кроме как с их помощью.

Зару не волновала эта их уникальность. Мощь Интеллектов старших классов, жизнеспособность биоморфов, универсальность Вариантов… Каждый уникален по-своему, и каждый ограничен своей уникальностью.

Но именно некоторые мистики какими-то только им ведомыми способами видели разницу между оцифрованными людьми и синтетами. Этого Зара не понимала. Как не понимала и хлесткого ярлыка, присвоенного мистиками — “Пустые”.

Мистик тем временем совладал с лицом, пусть его реакция и была слабее ожидаемой, и повернулся к мастеру Элу:

— Представишь нас?

Тот улыбнулся:

— Представляю тебе, Зара, моего хорошего друга Макса.

— Рада приветствовать вас в этом доме, глубокоуважаемый гость, — опустила взгляд на секунду она. Эл сообщил ей одним словом не только имя, но и большинство информации о госте — вроде специализации на сфере Вероятности, одной из самых распространенных среди них. Да, он мистик — но даже мистикам нужен был подобающий прием и комфорт в принявшем их доме. А это и была основная задача Зары.

— Представляю тебе, Макс, мою помощницу Зару.

— В самом деле? — искренне улыбнулся мистик. — Ну что ж. Вверяю себя в твои руки, хозяйка.

Мистик разместился на гидрокресле, незамедлительно принявшем его форму, а мастер Эл, сбросив защитную “кожу”, нырнул в бассейн, занимающий половину площади приемного зала, и счастливо зашелестел жабрами. Как знала Зара, в бассейн можно было попасть снаружи через отдельный вход, но им пользовались только водные жители.

Её ловкие руки быстро наполнили чашку и поднесли мистику — так, как он предпочитал, но с малой каплей её индивидуального стиля.

— Как твоя инспекция, Макс? — произнес Эл, раскинув руки и уютно разлегшись на поверхности воды.

— Всё в порядке. Вероятных проблем мало и все незначительные.

— Это хорошо, — качнул телом, пуская волну, Эл. — В нашем мире, с идеальными руководителями и идеальными исполнителями, главной проблемой остается случайность. Случайность, за которой, кроме вас, и последить некому.

— Ты не совсем прав, Эл. Случайность — не всегда проблема…

— Ха! Ещё бы. Кто бы говорил. Случайность у вас в ге-енах, мистики!

— ...Так и в том, что это главная проблема. Зара, подойди пожалуйста.

Зара, наливающая чай в питьевой шарик для мастера Эла, остановилась, подошла к мистику и потупила взгляд.

— Я вижу, что ты не особо любишь таких, как я, — мягко начал он. — Но прошу тебя — не держи зла на нас. Как бы и кем бы мы ни были — всё равно мы все едины. Хорошо? — мистик протянул руку и коснулся её кожи.

— Кончай соблазнять её, коварный ты ловелас, — булькнул из-под воды Эл. — Зара, мне не хватает твоего внимания.

Зара, дернувшаяся было от прикосновения мистика, вздрогнула и опрометью метнулась к бассейну. Один шаг — и образ одежды рассеивается, отключенный. Другой — она подхватывает со столика питьевой шарик. Третий — она ныряет в воду.

Возможностей у тела Зары не так много. Но чувствовать себя в воде, как рыба — одно из требований к обитателям подводных городов. Ноги привычно прижались друг к другу, превращаясь в подобие хвоста, а уж механика движения в воде прошита в памяти точно так же, как и дыхание.

— Русалочка, — констатировал мистик, с интересом глядя на неё.

Он подождал, пока Эл выпьет, и добавил, глядя на переплетенные в воде тела:

— Будь внимателен, Эл. Случайность может подкрасться с совсем неожиданной стороны.

Вариант от удивления дернулся и даже несколько раз махнул руками, восстанавливая равновесие.

— Что ты имеешь в виду?!

— Ничего плохого, — улыбнулся мистик. — Что-то новое и хорошее тоже появляется случайно.

Он поднялся из гидрокресла.

— Мне пора. Добра и удачи тебе, Эл, и тебе, Зара.

Мистик удалился из приемного зала, прорвав мембрану, и Зара перевела взгляд на мастера. Тот смотрел на неё в смешанных чувствах.

“Мастеру нужно, чтобы я была рядом”, — поняла она и прижалась к Варианту.

— Зара-Зара, — вздохнул Эл и в свою очередь прижал её к себе. — Что же он нам напророчил...

Эпизод ученого

— Профессор Селезнёв? — прозвучал голос в пустоте. Он исходил из устройства, которое было проще принять за антенну, чем за динамик.

— Профессор? — повторил кто-то.

— Профессор?! — раздалось из излучателя с явным нетерпением после длинной паузы.

— Да, да. Я слышу, Велкро, — отмахнулся висящий в пространстве призрак, с жадным интересом всматривающийся в то, что происходило внизу. — Что тебе?

— Профессор, ваш труд — это вызов моему интеллекту... И я не понимаю, что это такое!

— Ты и не можешь понять, — с ноткой превосходства отозвался призрак. — Ты же не призрак. А я призрак, и я смог допросить каждый из бозонов этого странного поля, которое теперь является моим телом. Выяснить их пределы, их возможности...

— Я знаю, вы выкладывали все промежуточные расчеты и теорию! — возмутился Интеллект-исследователь. — Но они… Нелогичны! Почему так?

— Твои квантовые мозги, Велкро, невероятно сильны, — хмыкнул профессор Селезнёв. — Но для получения этих промежуточных расчетов нам приходилось объединяться в кластер и медитировать на результат совместно.

— Кажется, теперь понимаю, — донесся ответный вздох. — Квантовый вычислитель мощностью в десятки таких объектов, как вы… И настоящие промежуточные вычисления не получить, потому что вычислитель — квантовый.

— Молодец, — с ноткой превосходства произнес призрак.

— Так всё же, что это за устройство, что мы сейчас создаем? — не отступился Интеллект.

Призрак посмотрел вниз. Там, в десятке метров внизу, работала сборочная машина, очень похожая на паука с длинными тонкими ногами. И собирала она что-то похожее на морскую звезду — если есть морские звезды, строго укладывающиеся в квадрат, с восемью лучами. Четыре длинных луча, по диагоналям от центра квадрата, четыре коротких, по медианам — и “кожа”, очень сложная структура, огибающая отсутствующий каркас. Как раз её сейчас и собирал автомат сборщик, уже сформировав нижнюю часть неведомого устройства.

— Если всё пойдет по плану, то устройство поможет нам нормально общаться напрямую, а не посредством этих похожих на замочную скважину приемопередатчиков… Скважину...

Тело призрака пошло волнами.

— Скважину, ахахаха!

Наконец он успокоился:

— Извини, Велкро. Я отвлекся. Как ты понимаешь, это не самое стабильное тело.

— Я понимаю, — прогудел собеседник. — И как же устройство будет работать?

— Оно позволит формировать нам прямую связь. Сеть между разумами, понимаешь?

— Я встречал упоминание о подобных возможностях мистиков, — ответил Интеллект.

— Мистики — ограниченные люди, — поморщился профессор. — Пусть я и жив только благодаря им, и получил возможность общаться с тобой с их помощью. Этот прибор даст нам что-то большее. Так же, как вы, Интеллекты, открыли нам дорогу к звездам, сумев понять и использовать математику высших порядков, так и это откроет для нас что-то совершенно новое.

— Дорогу в ад, профессор? — мрачно пошутил собеседник.

— Почему нет? — взмахнул руками призрак. — Даже если этот агрегатор, вместо задуманного процесса, откроет проход в Ад с чертями, это будет целых три открытия — существование иного пространства, проход в него и знакомство с иным разумным видом. Если же он просто не заработает… — призрак потускнел. — Что же, мы соединим усилия и попробуем исправить ошибки в расчетах. У нас есть почти бесконечное количество времени.

Призраки, как ни странно, были именно натуральными призраками. С ними с древности разговаривали медиумы и другие мистики духовной сферы, их ловили своими несовершенными детекторами охотники на привидений…

Но гражданами человечества они стали много позже. После того, как мистики стали официально признанными уникумами человеческой расы, кто-то задал вопрос — а есть ли призраки, коль колдуны точно есть?

И их незамедлительно нашли. С помощью мистиков с ними получалось общаться, а вскоре, совместив некоторые отдельные открытия, получилось и технически связаться с ними, используя слабую интерференцию темной материи призрачных тел с электромагнитными волнами.

Как выяснилось при общении с ними и экспериментами, стать призраком мог только далеко ушедший по пути духовного развития — реального развития, а не того, которыми хвастались многие “духовные учения” старой Земли. Только в этом случае он обретал своё неплотное, но очень прочное тело. Их тут же назвали энергоморфами и внесли в классификации наравне с оцифрованными и биоморфами как оверлюдей, красиво закрыв триаду путей развития “Техника-биология-дух”. Под критерии зачеловечности они уже подпадали — бессмертие в благоприятной среде, возможности много больше человеческих, расширенные варианты способностей мистиков…

[*За-человек, но овер-люди.]

А ещё учёные определили их потребности. Призракам требовалась подпитка, что неудивительно — процессы в их телах с трудом, но подходили под определением “жизнь”. Подпитывались они большей частью спектра электромагнитных волн, а строительным материалом их тел были рейши. С излучением “съедобных” диапазонов проблем не было нигде, а вот духовные частицы в изобилии имелись разве что на Земле, и то не везде. Это изрядно расстраивало призраков — быть бессмертными, изрядно могучими, и не иметь при этом возможности покинуть “родную могилу”. А ведь Интеллекты могли жить в любой среде, для которой они могли создать тело, как и биоморфы.

Впрочем, сотрудничество с мистиками и Интеллектами принесло им свободу, пусть и немного ограничив возможности. Особый режим существования, сравнимый со строгой диетой, позволял им мыслить и существовать хоть в межпланетном пространстве, расходуя рейши только на жизненно важные функции, а концентраторы рейши, созданные мистиками некоторых путей — они напоминали внешним видом и функциями то ли тотемные столбы, то ли памятные обелиски — восполняли такой расход без особых проблем для других разумных, которые служили, порой незаметно для самих себя, донорами рейши.

Профессор покосился в сторону концентратора. Прибор был за десятком стен, но для темной материи это пустяк — и он отчетливо чувствовал привычное тянущее ощущение, пусть и недостаточно сильное, чтобы притянуть его, или вырвать рейши из его тела. Впрочем, он и не помнил, как это — быть призраком и не чувствовать притяжение концентратора.

В конце концов, он родился, жил, и умер в космическом городе. По-идиотски умер, если честно.

Галактические космические лучи слишком удивительная и непонятная штука, и всего один протон невероятно большой энергии, попавший в станцию, сопоставим по результату с целенаправленным подрывом небольшого ядерного устройства. Такое событие бывает раз на миллион лет — но вот, случилось.

Понятно, что времени на то, чтобы переселиться в цифровую или другую органическую форму, у профессора не осталось. Но вот возможность стать призраком остается у всех людей. И его духовной силы хватило, чтобы сохраниться после разрушения тела. Единственному из всего района.

А призраку уже не страшны ни вакуум, ни другие неприятности. Профессор в итоге даже участвовал в восстановлении разрушенного района, привыкая к обыденным возможностям призрака.

Кроме этого, для профессора ничего особо не изменилось — мистические возможности, кроме восприятия и слабого взаимодействия с материей, в космосе не использовались из-за недостатка доступной рейши, а возможность поговорить с разумными, пусть и чуть усеченная, осталась.

Зато открывшиеся потенциальные темы для исследований просто поражали. Фактически, тогда профессор собрал первый человеческий научный коллектив из темноматериальных существ. Профессор смутно осознавал, что с того момента прошло несколько побольше, чем сотня оборотов Земли вокруг Солнца, но это всё меркло на фоне огромного количества любимой работы, от которой теперь не нужно было отвлекаться на всякий отдых и приемы пищи.

Он и другие призраки изучали призраков.

Их изучать пытались и раньше. Но изучение их через способности мистиков натыкалось на проблему малой изученности самих способностей, а все остальные способы не давали практически никакой информации.

А теперь профессор мог буквально в созданный из духовных частиц инструмент рассматривать отдельные кванты темной материи, из которых состояло его тело. К слову, эти кванты, в соответствии с традицией стандартной модели, назвали спиритонами.

Если же им не хватало вычислительных мощностей, то всегда можно было нескольким призракам объединиться в кластерное сознание и со-мыслить вместе сколько нужно. Одно из обнаруженных профессором свойств призраков, да-да. Впрочем, если бы не вычислительные сети транслюдей, одним из которых он был до смерти, ему бы такое и в голову не пришло. Кластерное сознание, прозванное Овермайндом, было относительно похоже на те инфосети, которыми связывались транслюди, чтобы работать и думать вместе, но было гораздо совершеннее.

И вот теперь, годы работы спустя, именно этот эффект профессор собирался расширить на всех разумных Солсистемы, ну или, для начала, этого космогорода.

— Это будет интересно, — согласился Интеллект Велкро.

Эпизод расследования

Исследование темной материи вели многие призрачные научные команды. Исследовать то, из чего ты состоишь — очевидное занятие для ученого. Нет, не все призраки были учеными — но если для настоящего исследователя нужно умереть, чтобы продолжить работу, то почему бы и нет? Тем более что о жизни после смерти известно уже довольно много, а изменение сравнимо с тем, что переживают оцифрованные и тем более биоморфированные. Бессмертие, новые интересные возможности и занятия — всё это не так уж плохо.

Но если команда профессора Селезнёва занималась исследованием спиритонов и духовной материи, то профессора Бертругера интересовала несколько другая часть скрытой массы, куда менее доступная — массивные частицы, старательно избегающие контактировать с барионной массой. Из них формировалось гало Галактики, межгалактические потоки — и их было практически невозможно поймать обычными инструментами.

Он работал вместе с небольшой командой исследователей этой темы, был среди них единственным призраком, что теперь оборачивалось проблемами, и неоднократно использовал свои возможности для прямого воздействия на исследуемые объекты. В отличие от массивной материи и высокоэнергичных фотонов, в ловушки из рейши такая темная материя соизволяла попадать, не распадаясь.

— И поэтому мы даже не знаем, что вообще могло с ним случиться. За день до того мы успешно зарегистрировали очередную частицу, сам профессор подтвердил захват... А потом он, если это вообще применимо к энергоморфам, сошел с ума.

Вариант Стивен Тау, техническая онтоформа, продемонстрировал эмоцию удивления и продолжил рассказ:

— Нет, он не применял мистику, не пытался нападать. Он просто перемещался и излучал страдание на полную мощность. Вы понимаете, что это значит — его эмоции чувствовали все, кто обладал хоть какой-то чувствительностью. Стандартный протокол подразумевал вызов мистика. А вызванный мистик, вместо того, чтобы успокоить его, совершил убийство. Возможно, это была ошибка… Мы даже не знаем, что успел выяснить мистик и почему они сразу схватились.

— Разговор с Владом Исида уже проведен, — ответил собеседник. — Он утверждает, что содержательной информации от профессора получить не удалось, несодержательная же совпадает с вашим описанием. Кроме того, в его отчете содержится информация, что профессор был нехарактерным призраком для обитающих в космосе. Такая плотность, духовные энергия и давление более характерны для земных нестабильных призраков, активно пользующихся мистикой, и даже более того — от них профессор тоже отличался в более опасную сторону. Мистик смог упокоить профессора только с риском для собственной жизни, хотя по его опыту он без такого риска мог справится не с одним энергоморфом.

— Это удивительно.

— Да. Пожалуйста, изучите все возможности, которые могли привести к такому исходу событий. Мы должны понять, что случилось с профессором.

Вариант на секунду замер, после чего сообщил:

— Единственное, что зарегистрировано между нашим последним разговором и выходом профессора из строя, это появление профессора в лаборатории. Это должна была быть подготовка зарегистрированной частицы к исследованиям, и раньше это не вызывало никаких проблем.

— Возможно, проблема именно в этом. Я прошу вас, как специалистов, попробовать выяснить, что же произошло.

Стивен согласился.

Следователь Вилай, синтет класса Р, виртуал, передал сигнал окончания сеанса и приступил к следующему пункту плана расследования. Событие действительно неожиданное, но это ничего не меняет. План должен быть выполнен самым лучшим из возможных образом. Тайна гибели одного из оверлюдей должна быть раскрыта.

Эпизод младшей.

Бренда Колес была обычным человеком. Обычным по меркам двадцать седьмого века, конечно. Сероглазая блондинка с косой до пояса, телосложение хрупкое, тридцать шесть лет — до взрослого возраста ещё четыре года.

Правда, и от людей века двадцать первого её отличало многое. То, что на самом деле роднило её с ними, заключалось в обществе, в котором она жила.

Город-крепость, город-убежище был создан во времена падения Старой Земли. Один из многих, в которых и спаслись по большей части тогдашние жители планеты. Вот только этому городу не повезло — в нём и до катастрофы главенствовали относящиеся к “чистым”. Секте, членам которой втемяшилось в голову следить за чистотой крови и тела, то есть не использовать расширения и модификации и так далее. Древней секте — её следы прослеживались до двадцать первого века. И даже оснащённые протезами потерянных рук и ног люди считались нечистыми и неполноценными.

В годы после катастрофы эти “чистые” отказались сотрудничать с “грязными”. Наотрез. “Грязные” же с лёгкостью приняли требования “чистых” и разорвали всякую связь с городом.

Смерть городу не грозила ни тогда, ни сейчас — производство продуктов питания и прочей необходимой утвари в городе было налажено давно. С местом для жизни в условиях закрытости было тяжелее, но подземелья выручили.

Тяжелее было ужиться всем вместе, осознавая, что вот это убежище — это навсегда, на всю жизнь.

Но “чистые” довольно быстро организовали систему защиты порядка в новых условиях — и ценой не такого уж и большого количества жизней порядок удержали.

Она им очень помогла в тот момент, когда выяснилось, что в новых условиях шанс родить ребёнка природным способом очень мал — и здесь мешало магнитное поле планеты, которого теперь не хватало — а шанс родить его здоровым ещё меньше.

Это, да слежение за чистотой крови привело к тому, что из десяти детей Роны Колес была признана чистой только самая младшая, Бренда. Вспоминать об остальных ей было запрещено, а самой Бренде — и знать о них не полагалось.

Вот только Бренда была умной девочкой. Другие в тоннелях не выживали.

Да, это “чистые” жили в комфортабельных убежищах у самой поверхности или даже на поверхности.

Всем остальным полагалось место в подземельях, в разветвленной тоннельной сети. И Бренда была готова согласиться, что когда-то здесь жили миллионы. А сейчас… Город вымирал. Наследникам тех чистых и их слуг было наплевать на горожан, пока те делали, что от них требовалось, и не мешали им наслаждаться жизнью в своём кругу.

От Бренды, например, требовалось стать девочкой-игрушкой для “чистых” — когда она станет взрослой. Пока же она считалась, да и была, слишком маленькой. Мало света и магнитных полей, проблемы с питанием — только строгий отбор и позволил вместо неисправимых проблем получить всего лишь задержку в развитии.

Её видимый возраст не мешал с интересом присматриваться к ней иным стражникам, когда те зачем-либо выходили в тоннели. И поэтому она теперь очень редко попадалась к ним на глаза.

Она знала очень много о том, что ждало бы её у “чистых”. Ещё больше — о том, что творилось в тоннелях.

И ни то, ни другое не вызывали у неё хоть какого-то положительного отношения.

Проблема была в том, что не было третьего варианта. Вниз, в тоннели, или наверх, к “чистым”, и там, и там — только страдания. Большинство смирились с этим поколения назад, и не забивали себе мозги чем-то, кроме поклонения Великому Чистому Предку.

Большинство. Но не она.

Бренда внезапно замерла, прислушиваясь. Чисто. Зашагала по тоннелю дальше.

У неё есть цель. У неё есть план. Её не остановить.