Наследники капитана Флинта

И вот мы без малого три недели торчим на приветливом острове Сьенфуэгос. В общем-то, я не жалею — климат и правда замечательный, купание — в лагуне, естественно, — великолепное, пляжи, опять же... Вот только вкалывать приходится за троих. Что поделать, Вова к нудной тяжелой работе не приспособлен психологически, чахнуть начинает буквально через пару дней. Приходится собственную природную лень забарывать и отдуваться за всех сразу и каждого по отдельности.

Работы, в принципе, осталось еще на неделю — один траулер команда в море обкатывает, а со вторым легче пошло, отработана технология уже. Дольше всего с насосом топливным провозился, пока подобрал оптимальные настройки, семь потов пролил. Хорошо еще, нашелся в Береговом стенд регулировочный, древний, КИ-921М шестидесятых годов выпуска. И отжать его удалось у прижимистых техников почти безболезненно — помог представитель кубинский. Но намучился от души. Сейчас-то вообще мелочь осталась: движки установлены, и в силовой установке, и в дизель-генераторах, только топливоподающую аппаратуру смонтировать. Благо она уже настроена. Собственно, этим я в настоящий момент и занимаюсь — прикрутил на законное место ТНВД и выставляю угол опережения впрыска. Вот только мешает мне что-то... А, понял — Вова со Старым Пабло на палубе трындят, прямо у меня над головой. Через настил все прекрасно слышно. Просто ужасающий суржик — дикая смесь русского с английским с вкраплениями испанского. На этом наречии многие местные с нами общаются. Кто из кубинцев постарше, те по-русски неплохо говорят, а вот с молодежью в основном на инглише приходится. Хотя за эти три недели плюс две на каботажнике из Виго даже я верхушек нахватался, при случае могу ввернуть по-испански, и не только матюки. Разговор-то, кстати, интересный...

— Что бы ты понимал, Вольдемар, в этом божественном напитке! — это Пабло, он с первых дней Вову так прозвал, чем бесит его до невозможности. — Ром — это... Это... Это — божественно! Невыразимо словами. La sangre del dios! (кровь бога)

— Фигня. Лучше водки нет ничего, — а это уже Вова. — Анисовая, да чтоб ключница делала!..

Зря старается. Пабло в старых советских комедиях не силен. Шутку не поймет.

— Ром — это не просто напиток. Это традиция. Как у японцев чайная церемония. Вот ты как ром пьешь? — перешел Пабло в наступление. — Небось, набулькаешь полстакана и опрокинешь без закуси?

— Ну да, в общем... А что не так?

— Темнота! Ты неотесанный варвар, тупой salvaje! (дикарь) — кажется, Пабло сейчас лопнет от возмущения. — Как можно этот благородный напиток глушить как водку?! А как же букет, аромат, вкус, в конце концов?! Dios mМo (боже мой), ты хуже гринго — те хоть к виски приучены...

— Да ладно тебе, бухло оно и в Африке бухло, — ага, Вова в спиртных напитках неразборчив, лишь бы горело и по мозгам било. — Чего там смаковать — наливай да пей!

— Иэх! — судя по звуку, Пабло хватил своей шляпой о палубу. — Вольдемар, тебя незамедлительно нужно посвятить во все тонкости употребления рома! Это просто возмутительно! В голове не укладывается!

— А я что, я ничего, — пошел на попятный Вова. — Нужно, значит учи. Я сбегаю?

— Куда?!

— В лавку, — невозмутимо отозвался мой напарник. — Не будешь же ты меня учить пить ром на сухую?!

— О, мой бог! — Пабло сейчас точно кондратий хватит. — И это ты называешь ромом — дешевое пойло в бутылках с красивыми этикетками? Никогода! — слышишь — никогда! Старый Пабло не опустится до употребления этого жалкого суррогата!

— Че, паленый?! — изумился Вова. — Офигеть, я думал только в России левую водку гонят.

— Этот недовиски не достоин носить гордое имя рома! — торжественно возвестил Пабло. — Ром — это "Рон Варадеро", или "Гавана Клаб", желательно не ниже золотого. А та бормотуха, что продается в наших барах — это обычная тростниковая самогонка. Эх, приехал бы ты ко мне в деревню лет десять назад, когда я жил на Кубе! У меня был собственный перегонный куб, я собственноручно выгонял отборный тростниковый сок и выдерживал ром в дубовых бочках из-под "Джека Дэниелса"! Добавлял чуточку патоки для букета... Были времена. А теперь о приличном роме можно только мечтать.

— Опа! Да ты самогонщик! — удивился Вова. — А что тебя останавливает? Тростник вы уже высадили, второй урожай получили. Бочки из-под "Одинокой звезды" можно заказать. И вперед — восстанавливать славные традиции винокурения!

— Если бы все было так просто, — погрустнел Пабло. — Тростникового сока в нужном количестве не достать. Куба перегонного нет и соорудить не из чего. Патоку где взять? И бочки дорогие, небось...

— Не надо отчаиваться, — приободрил собеседника мой напарник. — Не получается в промышленных масштабах, давай для собственного употребления организуем. Можешь технологию описать?

— Да какая там технология, — отмахнулся старик, — берешь тростниковый сок, перегоняешь, разливаешь по бочкам, добавляешь патоку, выдерживаешь.

— Так просто?! Чего-то это мне напоминает... Эй, Профессор! — заколотил Вова каблуком по настилу. — Слышь, ты самогонный аппарат смастрячить сможешь?

Отчего ж не смочь, смогу. Вот только с работой закончу. Хотя... На сегодня можно закругляться, к тому же разговор сместился в практическую плоскость, весьма и весьма приятную. Я вытер руки ветошью и вылез из машинного отделения на свет божий.

— Олег, сможешь? — Пабло, в отличие от напарничка, всегда называл меня по имени. — Или Вольдемар опять авантюру затеял?

Я окинул старика задумчивым взглядом. Хороший мужик Пабло, и механик отличный. Мне его в усиление дали — чтобы проще контакт с местными монтажниками установить. Те все больше молодые парни, для них начальник их возраста не авторитет, а Пабло они слушались. Вообще он весь такой кряжистый, на пивной бочонок похож. И с усами, пышными такими, висячими. Он ими отсутствие шевелюры компенсирует. Характер горячий, латинский. В молодости был не дурак подраться, одно время входил в национальную сборную по боксу. С возрастом отяжелел, остепенился, стал в чем-то философом. Короче, полная противоположность Вовы.

— Я не буду тебя обнадеживать, Пабло, — нечего показывать, что проблема яйца выеденного не стоит, а то труд мой совсем уважать перестанут. — Но я не вижу ничего невыполнимого. Все, что нам надо — емкость для браги, змеевик, система охлаждения и тара для готового продукта.

— Что такое брага? — уточнил будущий винокур. — И что за готовый продукт?

— Насколько я понимаю, у тебя проблемы с исходным сырьем, — я уселся на ступеньку трапа и принялся размышлять вслух. — Чистый тростниковый сок в нужном объеме ты не достанешь. Но есть выход — берем отходы производства, жмых, или как они там называются. Добавляем сахар, фрукты местные, сок, сколько найдешь, дрожжи — получаем брагу. Дадим ей побродить несколько дней, а потом перегоним. При желании можно дважды. На выходе получим самогон — в зависимости от качества браги и количества перегонок от сорока градусов и выше.

— Да-да, — оживился Пабло, — получим самый настоящий ром, тот, что называется blanc. А потом его можно будет выдержать и добавить ароматизаторы... А ведь может выгореть! Мы можем стать монополистами на этом острове!

Наивный. Неужели он думает, что еще никто не догадался самогоноварением заняться? Столько сырья под рукой. Хотя, ему виднее...

— Короче, проблем нет. Нужно только змеевик сделать. Для него нужны тонкие металлические трубки.

— Насколько тонкие? — ага, деловой разговор пошел.

— Внутренним диаметром миллиметров десять примерно. Плюс-минус два.

— Вот озадачил, Олег! — Пабло крепко задумался. — Нет у меня таких трубок. Самые тонкие — полудюймовые водопроводные.

— Не пойдет, — почесал я в затылке. — Мы их согнуть не сумеем. Можно, конечно, взять прямую длинную трубу, но тогда с системой охлаждения проблемы возникнут. Надо думать.

— Подумай, Олег, подумай. И я подумаю.

На том и порешили. Вова интерес к проблеме на данный момент потерял — он свою часть работы выполнил: подал идею. Реализация, как обычно, ложилась на мои плечи.

Территория под протекторатом Русской Армии, Дикие Острова, Сьенфуэгос. 24 год, 16 число 4 месяца, 02:10

Инес все-таки очень горячая штучка. Почти два часа меня эксплуатировала всячески, и никак не успокоится...

— Радость моя, — я попытался отвернуться и укрыться с головой одеялом. — Радость моя, я тебя умоляю!.. Давай уже спать!

— Не хочу спать, хочу тебя! — блин, когда же ты угомонишься наконец!

Ах вы ручки шаловливые, ах вы ножки стройные да гладкие... Опаньки, опять. Ну ладно, чего не сделаешь для любимой женщины.

— Меня хочешь?! Ну, получай!

— Дурак! Пусти! Ах, ааах, ааааааах!..

Ну вот, вроде довольна. Откинулась на подушку и дышит умиротворенно. Третий час ночи. Завтра вставать ни свет ни заря. Хотя оно того стоит. Пока мы в Порто-Франко жили, кровать сломали. А кровать у меня была мощная, из хорошего уголка сваренная. И матрас на поддоне из толстенных брусьев. Однако ж не выдержала, хотя сначала пружины повылезали и Инес об них царапаться начала. Пришлось другую кровать заказывать у местного плотника. Аэродром он смастерил на загляденье. Эх! Не то, что местные койки — пришлось по старинке две рядом ставить. Жутко неудобно.

Вроде заснула. Так, осторожненько отодвинуться...

Вечер сегодня удался на славу. Из выловленного поутру полосатика получился отличный шашлык — Вова не подвел, отыскал трехлитровый жбан белого вина, лимонов подогнал, а в Пепитиных запасах нашлись необходимые специи. Замариновали плотное белое мясо, а потом поджарили на углях. И почти весь вечер ели, запивая белым сухим испанского производства. Наверное, поэтому Инес сегодня такая неугомонная — после спиртного ее всегда на это дело тянет, и развлекаться она часами может. Впрочем, мне доза малая тоже помогла продержаться. Вино, кстати, что бы ни говорил Пабло, очень даже недурственное. Хотя из меня сомелье никакой — худо-бедно сухое от полусладкого отличаю, и белое от красного. Старый механик подтянулся на огонек ближе к вечеру, часов в десять, и не один — на прицепе приволок племянника по имени Мигель. Тот еще живчик — высокий, стройный, с роскошными кудрями. И ехидный, сцуко. На Пепиту сразу глаз положил. На этой почве мы с ним и познакомились на третий день по приезду. Пришлось доходчиво объяснить, что данная особь женского пола занята, и уступать ее другому самцу у меня желания нет. Мигель понял буквально сразу — он еще и умный оказался. Хотя я подозреваю, что понятливость его подогрели два пропущенных удара — в печень и солнечное сплетение. Ну и Пепита недвусмысленно дала понять, кто в доме хозяин. Потом, правда, мы подружились и о неприятном инциденте старались не вспоминать. Тем более у Мигеля имелась очень даже симпатичная девушка, а на Инес он стойку сделал чисто инстинктивно. Ну и меня недооценил, впрочем, как обычно. А с Вовой они вообще не разлей вода.

После прихода гостей разговор вновь плавно съехал на достоинства различных марок рома, потом кубинцы немного поспорили о преимуществах и недостатках различных технологий его изготовления, а под конец Старый Пабло в очередной раз посетовал, что нет возможности наладить производство на солнечном Сьенфуэгосе. На том и разошлись, весьма довольные вечером.

А я потом еще битых два часа раздумьями мучился, на предмет изготовления змеевика для самогонного аппарата. Очень уж Пабло вкусно расписывал достоинства настоящего рома, даже blanc, не говоря уж о золотом "Гавана Клабе". Впрочем, мысли меня одолевали лишь в краткие передышки, что позволяла устроить Пепита во время бурной постельной баталии. Вот и теперь, вместо того, чтобы провалиться в целительный сон, ворочаюсь и думу думаю. Есть! Ай да я, ай да сукин сын! Придумал!

И тут до меня дошло, что Инес пытается у меня что-то выпытать. Еще бы не дошло — когда так по ребрам локтем саданут, до кого угодно дойдет.

— Что? Радость моя...

— Я тебе покажу "радость моя"! — Пепита прямо-таки шипит от бешенства. — Я у тебя пять раз спросила — любишь ты меня? А ты? Как бормотал что-то, так и бормочешь! Да ты меня даже не слышишь! Подонок! Ненавижу! Вон отсюда!!!

Черт, я ведь с краю лежу! Ааааа!!! Твою мать, больно-то как! Что у нее за привычка — упрется в стену спиной, ногами мне в бок, и с кровати сбрасывает. Не первый раз уже.

— Инес! Любимая!

— Вон как запел, кобелина! — как же она прекрасна в гневе! — Вали давай, и до утра не возвращайся! А утром еще прощение вымаливать будешь!

Досадно. Как же я проморгал, когда она свой вопрос любимый задала? Есть у нее дурацкая привычка — после секса, уже на гране сна, в полудреме, спрашивать начинает, люблю ли я ее. И если не слышит ответа, просыпается и устраивает разборку. Очень мило. В Порто-Франко я пару раз в машине ночевал, в гараже, благо идти недалеко — по лестнице спустился, и готово. Потом приноровился и больше не косячил. А как на Сьенфуэгос приехали, да в это романтическое бунгало заселились, расслабился слегка. За последние две недели трижды у Вовы ночевал. Ну и ладно. Если не суждено провести ночь под бочком у любимой женщины, перекантуюсь у лучшего друга. Если мне память не изменяет, в жбане еще оставалось немного. Да и у Вовы наверняка заначка имеется. Тем более, идею обмозговать надо и обмыть, как положено.

Вздохнув тяжко, поднялся с пола и принялся облачаться в форму одежды номер два — применительно к тропическому острову легкая футболка, шорты и кроссовки. Вполне достаточно, учитывая, что до Вовиного обиталища буквально две минуты ходьбы. Его поселили в бунгало напротив. Здесь вообще предпочитали однотипную застройку, особенно в гостевых зонах, справедливо полагая, что если есть над головой крыша, уют создать жильцы и сами сумеют. Симпатичные домики — стены по грудь примерно, крыша из тростниковых циновок на столбах, промежутки между ними затянуты рабицей и вторым слоем противомоскитной сеткой. Пол дощатый, где-то на полметра над землей поднят — чтобы местные ползучие гады не забирались. Одна большая комната-студия и несколько ширмочек — как хочешь, так и перекраивай пространство. Мебель, правда, достаточно убогая — стол, пара табуреток, две кровати-односпалки, из которых мы сразу же смастерили супружеское ложе. И холодильник — нам, как ценным специалистам, предоставили апартаменты-люкс. Электроснабжение централизованное, водопровод тоже уже успели проложить. Короче, вполне удобное и комфортабельное жилье. Нам с Пепитой даже понравилось.

Вова отозвался почти сразу, стоило только постучать в дверь.

— Профессор! Опять Инес выгнала? Заходи, открыто.

Даже из постели вылезти поленился. Друг называется. Завалившись в тамбур-прихожку, я в отместку включил свет во всем бунгало.

— Профессор! Ну нафига?! — возмутился Вова, однако из-под одеяла вылез. — Чего иллюминацию развел? Не знаешь, где вторая кровать стоит?

— Вольдемар, у меня идея! — возвестил я, увернувшись от подушки. — Хватит дрыхнуть, и тем более нечего в меня швырять столь необходимыми предметами домашнего обихода.