2. Сафари. Огонь на поражение

Сафари. Часть 2. Охотники и жертвы

Глава 1

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

15 марта 2535 года

Офиногенов пялился на нас недолго — дисциплина и чувство долга взяли свое. Он аккуратно прошелся пальцами по клавиатуре пульта, и зеркало телепорта растворилось, оголив раму из толстых балок.

— Переход осуществлен в штатном режиме, — возвестил он, уставившись в монитор. — Все системы работают нормально.

Я переглянулся с Волчарой, покрутил пальцем у виска. Тот пожал плечами, мол, тебе виднее, странное тут творится, или в порядке вещей такая встреча. К тому же обстановка в помещении с моего последнего визита кардинально изменилась — пульт был отгорожен от телепорта толстой переборкой из бронестекла. Раньше она отсутствовала, а теперь совершившие переход надежно отделялись от операторов.

— Здравия желаю, товарищ капитан-лейтенант! — как ни в чем ни бывало поприветствовал меня лейтенант. Динамики послушно воспроизвели его голос. — Мы уж думали, что не вернетесь.

— А где начальство? — поинтересовался я, скинув рюкзак и избавившись от шлема. — И почему оркестра не наблюдаю?

— Мы же не знали, что вы в этот раз соизволите вернуться, да еще и с гостями, — хмыкнул Офиногенов. — Сколько вы сеансов пропустили? Два? Или три?

— Ты мне зубы не заговаривай, — прервал я научника. — Куда твой напарник делся?

— Какой напарник?!

Ответить на эту наглость я не успел — дверь в торцевой стене стеклянного загона отъехала в сторону, и в помещение за секунду просочился десяток штурмовиков в полной выкладке. Я изумленно уставился на собственных подчиненных, которые под командованием моего зама Мишки Иванова ловко окружили нас с Волчарой. Под прицелом десяти стволов я почувствовал себя на редкость неуютно, тем более что знал, на что эти парни способны. Сам натаскивал во времена оны.

— Спокойно, майор, — бросил я напарнику, поднимая руки. — Сейчас все урегулируем. Миша, это что было?!

— Стой спокойно, Саныч! — отозвался зам. — Борщевский подойдет, с ним и будете объясняться.

— Понятно, — сплюнул я. — Перестраховщики, блин.

Делать нечего, придется ждать капитана первого ранга. А вот и напарник лейтенанта, из-за пульта выглядывает. Скорее всего, он тревогу поднял, нехороший человек.

— Чего ж вы постоянно-то здесь не дежурите? — угрюмо поинтересовался я у Мишки. — Столько времени потеряли. А если бы я оказался алиеном? Уже бы пообедал Офиногеновым с напарничком.

— Не-не-не! — заржал Мишка. — Хотел бы я посмотреть, как какой-нибудь зубастый пришелец будет биться в переборку. Плюс тут в потолок парочка пулеметов вмонтирована.

— От кого бережетесь? — не оставил я попыток прояснить ситуацию. — Когда уходили, таких строгостей не было.

— Вот именно, когда уходили, — хмыкнул Иванов. — А потом в первый же сеанс полезли из телепорта чудики с дубьем и железками всяческими, чуть Офиногенова с начальством не порешили. Насилу отбились.

— Что, прям так и полезли? — поразился я. — Сами?

— Нет, блин, — сплюнул зам. — За Матвеевым следом. Хорошо хоть, всего трое успели просочиться. Борщевский с Калининым их объединенными усилиями на ноль помножили. А Матвееву с той стороны нехило досталось, как до телепорта добрался, до сих пор рассказать толком не может.

— А Гречко как?

— Не вернулся. Недалеко от Чесмы его аборигены прихватили, отбиться не сумел.

— А как узнали?

— Котов с Алексеевым рассказали. Он с ними связь держал до последнего момента.

— Давно? — признаться, новости не впечатляли. А я-то, наивный, думал, что круче всех попал. — Когда это случилось?

— Две недели назад.

Ммать! Если капитан нарвался на кочевников, то ничего удивительного. Надо будет подробнее Борщевского расспросить. Или Калинина, тут уж как получится. Ага, вот и они, легки на помине. Дверь вновь распахнулась, и в отстойник зашли двое медиков с мнемосканерами. За их спинами маячило начальство в лице коменданта базы и главного безопасника. Кап-1 Борщевский протолкался сквозь шеренгу штурмовиков и остановился напротив нас.

— Здравствуй, Тарасов! — поприветствовал он, вперив в меня тяжелый взгляд. — Как ты?

— Здравия желаю, товарищ капитан первого ранга! — отозвался я. — Вроде нормально. Задание выполнено, по крайней мере, в той его части, что касается установления контакта с местным населением планеты Ахерон. Майор Волчара — официальный представитель Совета Чернореченского княжества.

Напарник козырнул.

— Хорошая новость, — задумчиво проговорил Борщевский. — Капитан, надеюсь, ты понимаешь, что без сканирования не обойтись?

— Возражений не имеем, — ответил я за нас обоих.

Борщевский кивнул медикам, и те принялись суетиться, подготавливая нас к процедуре. Как по волшебству перед нами возникли складные кресла, в которых мы и разместились с некоторыми претензиями на удобство. "Мозгоправы" оперативно налепили на каждого по десятку датчиков и развернули два управляющих блока.

— Товарищи офицеры, процедура достаточно неприятная, хоть и безболезненная, — предупредил один из медиков, в звании старшего лейтенанта. — Для облегчения работы рекомендую расслабиться и попытаться не концентрироваться на чем-то одном. Закройте глаза и постарайтесь не обращать внимания на звуки. Процесс займет не более десяти минут.

Правильно, расслабьтесь и получайте удовольствие. Я с некоторой тоской вспомнил хитроумных "подводников", которые умудрились так меня просканировать, что я об этом даже не заподозрил. Обошли они наших "мозгоправов", как есть обошли. Как медик и обещал, сканирование не затянулось. Примерно через четверть часа нас освободили от путаницы проводов с датчиками и мы вылезли из кресел, слегка покачиваясь от легкого головокружения. Немного мутило, но терпимо.

— Ну что ж, господа, — обратился к нам Борщевский, — поздравляю. Тест вы прошли успешно. Добро пожаловать домой, Тарасов!

Кап-1 немного неуклюже приобнял меня и похлопал по спине. Давненько я за ним таких проявлений чувств не замечал. Обернулся было к Волчаре, но тот пресек попытку нарушения субординации на корню — вытянулся во фрунт и отчеканил:

— Товарищ полковник! Официальный представитель Совета Чернореченска майор Волчара прибыл в ваше распоряжение. Имею задачу установить официальный контакт с Земной Федерацией. Вы обладаете достаточными полномочиями для этого?

— Вообще-то я высшее должностное лицо на этой планете, — на секунду задумался Борщевский. — Командир дивизиона и комендант базы "Северная", на территории которой мы с вами находимся. Ближайший старший начальник сидит в нескольких световых годах от нас. Это командующий Флотом-2, адмирал фон Риттер. Представители гражданской власти еще дальше.

— Значит, будем работать с вами, — улыбнулся Волчара.

— Осуществить первичный контакт я уполномочен, — кивнул Борщевский. — В дальнейшем подключатся дипломаты с Земли. Вы, я так понимаю, посол?

— Никак нет! — отперся майор. — Я, скорее, курьер. Должен установить контакт с лицом, обладающим достаточными полномочиями, и передать ему пакет документов. А также решить вопрос по организации постоянного канала связи. Дальнейшие переговоры будут вести члены Совета.

— Хорошо. Считайте, что вы свою задачу выполнили, — заверил мой начальник "курьера". — Пойдемте, нечего тут торчать. Приведете себя в порядок, а там и побеседуем.

-//-

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

15 марта 2535 года

Насчет "приведете себя в порядок" Борщевский слегка преувеличил. Первым делом пришлось наведаться в научный отдел, который занимал целое крыло отдельно стоящего здания. Вообще, "Северная" — достаточно крупная база, если бы речь шла об освоенном землеподобном мире, я бы сказал, что она тянула на небольшой городок, с населением этак тысяч пятнадцать-двадцать. Но Бурная пребывала еще в самом начале процесса терраформирования, а потому климат оставлял желать лучшего, равно как и атмосфера. Конечно, при крайней необходимости можно было и на улицу выйти без скафандра, и даже прожить немного — около пятнадцати минут, а вот потом обычно наступали фатальные для организма последствия. Все эти факторы в совокупности определили необходимость возведения защитных куполов. Однако, дело это дорогостоящее и не всегда оправданное. В наших условиях это означало, что под куполом прятался лишь жилой комплекс, в котором располагались казармы и прочие сооружения, предназначенные для длительного пребывания личного состава. А вот все остальные службы, как-то: штаб, мастерские, научный отдел, непосредственно порт — размещались отдельно, имели независимые системы жизнеобеспечения и связывались между собой сетью скоростных капсул на магнитной подвеске. Конечно, это был не единственный способ перемещения — широко использовались колесные вездеходы, летательные аппараты, да и просто пешком пройтись можно было. Озаботившись, само собой, защитным снаряжением. У нас таковое на данный момент отсутствовало, поэтому пришлось воспользоваться ближайшей капсулой, благо от терминала она располагалась в нескольких шагах. Штурмовики сопроводили нас до "остановки" и убыли восвояси, оставив меня с напарником в компании начальства. Сама поездка заняла около пяти минут и завершилась в тамбуре шлюза научного отдела. Уж не знаю, совпадение это, или так задумано, но отдел этот ютился в том же здании, что и служба внутренней безопасности. Подполковник Калинин чувствовал здесь себя как дома, а вот кап-1 немного растерялся — не его епархия. В сопровождении безопасника мы довольно быстро добрались до небольшого, порядочно захламленного помещения, оккупированного троицей безумного вида парней из научной службы. Те дружно приняли нас с майором в оборот, ощупали со всех сторон и несколько раз просветили какими-то сканерами. Отобрали поклажу, причем особое внимание уделили моему снаряжению. Оружие тоже забрали, пообещав вернуть после обследования. Не ограничившись этим, заставили меня вылезти из бронекостюма, заменив его флотским комбезом на пару размеров больше, чем нужно. Покусились было на КПК, но тут я проявил твердость и с девайсом расставаться категорически не пожелал. Ученая братия ограничилась быстрым копированием его памяти. Трофейным шлемам парни обрадовались, как дети новым игрушкам, и уже через пару минут заверили, что они в порядке и вскрыть их не составит труда.

От безумной троицы мы избавились минут через двадцать. Все это время Борщевский с Калининым терпеливо ждали, не сделав ни единой попытки ускорить процесс. Посему я решил, что пареньки дюже умные и могут принести пользу — если их, конечно, вовремя изолировать от общества. Впрочем, тут же выяснилось, что начальство нянчилось с нами из сугубо меркантильных соображений — все отобранное у нас имущество было запротоколировано и сдано ученой братии под роспись. Нас с майором тоже заставили расписаться, а заодно поставить автографы и в подписке о неразглашении. На этом вступительная часть закончилась и нас разлучили — Волчару увел Калинин, а мы с Борщевским вернулись на все той же капсуле в жилой городок. Кап-1 тут же убыл в штаб, а я, наконец, добрался до собственного кубрика.

С наслаждением избавившись от одежды, залез в крошечную душевую кабинку и подставил лицо горячим струям. Однако долго предаваться блаженству мне не дали. Прошуршала переборка входного тамбура, и через несколько секунд в тесный санузел протиснулась Ольга.

— Вернулся, — прошептала она, прижавшись ко мне всем телом.

— Я же обещал, — сказал я и поцеловал ее в макушку. — Ты счастлива?

— Очень! — подняла она сияющие глаза. — Ты же знаешь, я диспетчер. Ты вернулся, и это самое большое счастье в моей жизни. Остальное неважно.

Я обнял любимую женщину, зарылся лицом ей в волосы. Некоторое время мы просто стояли и наслаждались близостью друг друга, потом она робко потянулась ко мне губами. Сверху лилась горячими струйками вода, затекала в глаза, скатывалась каплями по щекам, но нам она не мешала. Я усыпал поцелуями родное лицо, шею, плечи... плавно спустился к груди... Из душа мы выбрались через полчаса, но лишь для того, чтобы оккупировать заждавшуюся кровать. Плохо помню, что именно мы делали, да и не важно — главное, что мы были рядом и любили друг друга, долго, до полного изнеможения. А потом мы лежали рядом, укрытые одним одеялом, и слушали собственное дыхание. В этот момент до меня, наконец, дошло, что я дома. А дом мой, отныне и навсегда, там, где любимая женщина.

— Как ты узнала, что я вернулся? — тихонько спросил я, накручивая на палец непослушный Ольгин локон.

— Мишка Иванов позвонил, — отозвалась она. — Сказал, что жив-здоров, но я не верила, пока сама не увидела.

— Ты что, меня в коридоре караулила?! — притворно возмутился я.

— Неа, — улыбнулась она уголками губ. — Сам же мне код от двери и от информера дал. Вот я и настроила уведомления. Ты как дверь открыл, мне сообщение пришло на КПК. Хорошо, что я не на дежурстве была. А то ждать бы пришлось.

— Действительно, хорошо. А сколько мы с тобой тут безобразничаем? Офигеть, почти три часа! И никто не вломился...

В ответ заверещал вызовом мой "наладонник", который я перед походом в душ выложил на стол. Сглазил, ммать! Я кое-как выпростался из кровати и подхватил чертов прибор.

— Кто там еще?!

— Хорош развлекаться, капитан! — вместо приветствия рыкнул Борщевский. — Закругляйся уже, сколько можно. И так три с лишним часа тебя отмазываю. Чтоб через двадцать минут был у меня в кабинете, как штык!

— Есть!

Связь разорвалась.

— Начальство? — осведомилась Ольга, выбравшись из-под одеяла.

Как всегда обворожительна, особенно обнаженная. Хотя такой я ее всего второй раз вижу. Привыкнуть не успел. И не надо привыкать, надо любоваться. Оно того стоит.

— Отвернись, — засмеялась Ольга и нагнулась за одеждой. — Дырку просмотришь. Или, скорее всего, к начальнику не успеешь. Вон, какая бурная реакция!

— Да ладно, — смутился я. — Сама тоже хороша. Хватит изображать кошку, а то точно не выдержу.

— Иди уже! — отмахнулась она. — Опоздаешь.

Однако ничего не добилась — я упорно досмотрел до конца и, лишь когда она выскользнула за дверь, шепнув на прощание "до вечера!", взялся за собственный комбез. К Борщевскому я все-таки успел вовремя.

-//-

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

16 марта 2535 года

Вчерашний день закончился предсказуемо — до самого вечера я загорал у начальства, пока не ввел его в курс дел на Ахероне. Майор Волчара по мере своих сил тоже участвовал в разговоре. К моему приходу он уже достаточно плотно пообщался и с высшим должностным лицом базы (Борщевским, то бишь), выполнив официальную часть задания, и с безопасником Калининым, ввергнув того в состояние, весьма напоминавшее уныние. Собранные мной материалы ученая братия уже рассортировала, и часть из них поступила во владение сотрудников СБФ, порядочно добавив тем головной боли. Впрочем, к анализу они еще только приступили, каких-то результатов ждать нужно было через пару-тройку дней.

В награду за добытые сведения Борщевский поведал о судьбе остальных разведчиков, причем различий между нами делать не стал, тем самым признав Волчару полноправным участником операции. Часть истории я уже слышал, спасибо Мишке Иванову. Остальное узнал сейчас.

Удачнее всего дела сложились у группы на Мьеллнире. Мичман Алексеев с лейтенантом Котовым благополучно перенеслись на планету и оказались в руинах главной верфи Системы. Первичный анализ обстановки показал, что руины — небольшое преувеличение. От колоссального комплекса, способного обслуживать линкоры (длиной, на минуточку, до четырех километров), причем не один за раз, осталось довольно много построек. В том числе корпус вспомогательного ремонтного дока, в котором во времена оны проходили ТО корабли поддержки флота — от фрегатов до легких крейсеров. Здание порядочно пострадало при орбитальном ударе, но по большей части лишилось верхних этажей, расположенных над землей. "Минусовые" уровни, в том числе и грузовой терминал, сохранились в неприкосновенности. Система отсечки сработала своевременно, поэтому частично потерян был лишь минус первый уровень. Оставшиеся три сохранили как ремонтную инфраструктуру, так и контуры жизнеобеспечения. Судя по найденным документам, остатки персонала эвакуировались на Ахерон, в самое пекло. Здание перешло в режим консервации, в каковом и пребывало прошедшее столетие, пока наши научники не сумели вклиниться в систему телепортации, оживив управляющий компьютерный комплекс. Тот врубил вентиляцию и энергоконтур, вывел в рабочий режим вспомогательный реактор и запитал телепорт. В результате Котов с Алексеевым пришли на все готовенькое, им осталось лишь влезть в компьютер и запустить сохранившуюся инфраструктуру. Энергии было с избытком, поэтому они спокойно принялись за дело. К следующему сеансу связи оборудовали неплохую базу, способную принять пару десятков сотрудников, оживили передатчик и принялись восстанавливать поврежденный штурмовой бот, обнаруженный в одном из отсеков минус первого уровня. Кораблик хоть и не поражал размерами, но был способен осуществлять навигацию в пределах Системы. К настоящему моменту на Мьеллнире постоянно находилась смена техников в количестве десяти человек. Компанию им составляло отделение штурмовиков из моего отряда. Работы продвигались стахановскими темпами, была обследована почти вся территория верфи. К сожалению, маяк на ней отсутствовал как класс, что затрудняло проведение финальной фазы операции. Некоторое количество комплектующих сумели переправить, но до конца монтажа и наладки было еще очень далеко, в лучшем случае, пара месяцев ударного труда. Плюс необходимость соблюдать конспирацию, что тоже работу не ускоряло. А теперь, в свете полученных сведений, и вовсе делало ее почти что бесполезной — вылезать из подземелья и приступать к монтажу достаточно габаритной ажурной конструкции было сродни самоубийству. Вряд ли вторгшимся непонятным ребятишкам такая деятельность придется по нраву, а смешать монтажников с грунтом орбитальным ударом не составит для них большой проблемы. Таким образом, предложенная мной Соломатину спецоперация представлялась все более перспективной. Борщевский с Калининым склонялись к такому же решению, но уточнили, что сначала придется все согласовать с вышестоящим начальством. Впрочем, обещали к концу недели управиться, а команду комплектовать поручили уже сейчас, дабы потом не терять времени.

Старший лейтенант Матвеев, как я знал со слов Мишки, влип в историю к концу первой недели пребывания на Ахероне. Окрестности города Калвертон, что на Ютланде, то бишь южном материке, встретили его весьма неприветливо. На месте бывшего города обнаружилась пустыня, в самом прямом смысле слова. Рабочий телепорт прятался в глубоком бункере, поэтому в результате орбитального удара не пострадал, чего нельзя было сказать о самом военном объекте — артиллерийской части. Ее смешали с землей основательно, даже следов не осталось. Сам же бункер облюбовали в качестве места отправления религиозных обрядов выжившие в Бойне колонисты. Правда, выяснилось, что за сто лет они порядком одичали и растеряли практически все знания, фактически, их отбросило в средневековье. У них даже религия своеобразная образовалась, культ предков, повелевавших чудовищами. Это они так машины обзывали, да и вообще любые проявления технологии. Потому и поклонялись телепорту. Матвеев, понятное дело, ни о чем подобном не подозревал. По прибытии на место стал действовать по стандартной методике — обследовал бункер на предмет информации, потом направился к Калвертону. На месте города обнаружил огромный кратер, после чего решил вернуться и дожидаться сеанса связи. Просидел спокойно пару суток, а потом нагрянули аборигены. Те поначалу приняли лейтенанта за божество, того самого Предка, повелевающего Чудовищами. Понять друг друга с горем пополам смогли — местные изъяснялись на чудовищно искаженном английском. Но незадолго до срабатывания телепорта Матвеев в где-то напортачил и спровоцировал нападение. На его счастье, до момента связи оставалось не больше получаса, и он сумел пробиться к терминалу, положив немало народу. Сам, конечно, тоже изрядно пострадал, но сумел нырнуть в телепорт, прихватив с собой в нагрузку троих преследователей. На нашей стороне подобного подарка никак не ожидали, но сработали быстро и профессионально — Офиногенов отрубил энергию, схлопнув переход, а Борщевский с Калининым, вспомнив молодость, в молодецком рукопашном бою успокоили интервентов, благо те были вооружены, как выразился Мишка Иванов, "железом и дубьем". После этого в помещении терминала появилась переборка из бронестекла, а в потолок вмонтировали два пулемета — чисто на всякий случай. Плененные гости с Ахерона подверглись всестороннему изучению и сейчас томились в застенках научников. Как выяснилось, к настоящим аборигенам они не имели никакого отношения, а были именно потомками колонистов, в одночасье вбомбленных в средневековье. Выжило тогда людей немного, едва ли несколько тысяч. Как часто в таких небольших общинах бывает, да еще в условиях скудной местности, власть захватил религиозный лидер. На первых порах он главную задачу — обеспечение выживания социума — выполнил, канонизировав остатки технологий. Однако, в дальнейшем это сыграло с людьми злую шутку — отсутствие какой-либо технической подготовки уже во втором поколении привело к возникновению того самого культа. А Матвеев, оказывается, покусился на главную святыню — рабочий телепорт. За что его и попытались наказать, отдав в жертву "богу из машины". В результате он уже три недели куковал в санчасти, где восстанавливал подвижность правой ноги. Более мелкие повреждения — пару переломов и проткнутое легкое — он уже благополучно залечил.

Больше всех не повезло капитану Гречко. Его точка выхода располагалась непосредственно в городе Чесма. Судя по его докладам группе на Мьеллнире, от самого населенного пункта мало что осталось. Однако, как он вскоре убедился, часть инфраструктуры и жилых зданий уцелела после бомбежек. И даже какое-то время колонисты там жили. Но потом их всех вырезали аборигены. Капитан сумел обнаружить нечто вроде архива в здании, которое выжившие приспособили под ратушу. Поселение на руинах Чесмы просуществовало почти двадцать лет. Рабочих компьютеров или иных хранилищ информации Гречко не обнаружил и занялся разведкой местности. Тут-то он и попался аборигенам. Несколько дней от них прятался, но округа была буквально наводнена кочевниками. В конце концов, попался. Капитана зажали в небольшой балочке, где он и принял, судя по всему, свой последний бой. По крайней мере, сообщение, отправленное на Мьеллнир, гласило: "Наседают, суки. Сколько продержусь — не знаю. На всякий пожарный сохраните координаты..." После этого Гречко на связь не выходил. Но тут сомнений у меня не было — если это действительно аборигены, шансы выжить у капитана равнялись нулю.

Потом Борщевский показал снимки гостей, севших на хвост Матвееву. У меня отпали последние сомнения — к настоящим аборигенам Ахерона они отношения не имели. Ничего общего с теми кочевниками, с которыми мне пришлось свести столь тесное знакомство. Больше всего бедолаги на фото напоминали бандитов из постапокалиптических фильмов — укутанные в тряпье и нечто вроде доспехов из различных жестянок и прочего мусора, вооруженные дубинами и примитивными мечами и топорами, сработанными из кусков железа самого причудливого происхождения. А сегодня мне даже удалось перекинуться с ними парой слов, что еще более укрепило меня во мнении относительно этих несчастных. Донельзя упрощенный и искаженный английский ничуть не напоминал ту тарабарщину, на которой изъяснялись памятные по Базе-7 кочевники.

Из приятного можно упомянуть умопомрачительную ночь, которую я провел с Ольгой. Едва отвязавшись от начальства, я поспешил заявиться в диспетчерскую. Там, правда, свою женщину не нашел — как оказалось, она поменялась дежурствами. Обнаружил я ее у себя в кубрике. Она решила устроить романтический ужин и умудрилась из стандартного набора провианта, доступного в столовке, соорудить нечто неописуемое. Впрочем, сам процесс поглощения претендующих на некоторую изысканность блюд много времени не занял и плавно перетек в бурную постельную баталию, потом сон под одним одеялом и очень приятное пробуждение.

Сегодняшний же день был наполнен обычной рутиной. Сначала пришлось озаботиться отчетом перед оружейной службой: сдать по описи оставшиеся боеприпасы и оформить на списание истраченные. Пара часов ушла на общение с техниками, работавшими с моим поврежденным бронекостюмом. Потом я добрался до давешних безумных хлопцев из научного отдела и отобрал у них табельное оружие с целью провести его очередное обслуживание. За хлопотами незаметно подошло время обеда. В штабной столовой я наткнулся на весьма довольного жизнью Волчару. Как выяснилось, устроился он достаточно комфортно, в офицерском общежитии, заодно являвшемся гостиницей. Время он коротал в беседах с безопасниками и кем-то из научной братии, имевшим отношение к этнографии и ксенопсихологии.

После обеда позвонил Борщевский и велел срочно подготовить отчет. Вид кап-1 имел помятый, что неудивительно: хоть он и свалил большую часть хозяйственных хлопот на зампотылу, а с текучкой в дивизионе неплохо справлялся начальник штаба, все же руководство такой специфической миссией отнимало много сил. Тем более, с непривычки. То ли дело Калинин — тут он был в родной стихии. Но и он погряз в бесконечных согласованиях с вышестоящим начальством. Все-таки не каждый день выходил на связь мир Фронтира, изолированный на протяжении ста лет. Впрочем, не мое дело разбираться в бюрократических нюансах, пускай у безопасника с Борщевским голова болит, раз уж не стали спихивать это дело наверх по инстанции. А скорее всего, как раз на них сверху спихнули, как малоперспективное. Теперь же в верхах лихорадочно думали, как быть дальше. Но это уже вовсе уровень, для меня недосягаемый, так что не буду забивать голову ерундой. Единственно, похвалил себя за предусмотрительность — не зря на Базе-7 перед переходом битых три часа заготовку отчета готовил. Осталось лишь придать ей удобоваримую форму и представить начальству. Чем я и занялся, посвятив сочинительству остаток рабочего дня.

А вечер и ночь вновь были только наши с Ольгой.

-//-

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

17 марта 2535 года

Очередной день на родной базе принес новые хлопоты — Борщевский дал окончательное добро на подбор группы. Плюс, в качестве бонуса, на меня же скинул материальное обеспечение. Так прямо и сказал: пиши список, я потом подмахну. Ну, мы люди не гордые, раз дают такую свободу действий, почему бы и не воспользоваться? До обеда ломал голову, кого взять с собой. Сразу определился лишь с одной кандидатурой — к себе в пару беру сержанта Черенкова, благо работаем мы с ним давно и плодотворно. Привыкать к другому напарнику в боевой обстановке дело муторное и не всегда безопасное. Поэтому пусть будет верный человек рядом. Осталось подобрать еще четверых. Здесь сразу же возникла загвоздка — очень хотелось бы иметь в команде как можно больше специалистов разного профиля. Кто его знает, с чем на месте столкнуться придется. С Черенковым ясно, кроме как мой постоянный напарник, он еще и прекрасный подрывник. Кстати, его и заставлю писать заявку на всякие взрывающиеся приблуды. А вот остальные... Я больше двух часов корпел над списком личного состава собственного отряда, и никак не мог подобрать оптимальный вариант. Готовые двойки взять не получалось — смотри выше про разных спецов. Чистых штурмовиков полно, да только оставшиеся четыре вакантных места нужно заполнить медиком, специалистом по связи, снайпером (на всякий пожарный) и специалистом по тяжелому вооружению (проще говоря, нужен толковый пулеметчик). Подрывник и оружейник в наличии имелись. Ближе к обеду все же справился.

Основательно подкрепившись в штабной столовой, приступил ко второй части намеченных работ. Проще говоря, завалился на склад, где и принялся третировать прапоров — завскладом Скупого Леонтий Палыча и Серегу Акимова, главного по вооружению и боеприпасам. С Палычем к консенсусу пришли достаточно быстро: за каких-то полчаса я уломал его выделить шесть бронекостюмов второго класса защиты, в каких мы обычно на абордаж ходили. Собственно, от того костюмчика, в котором я работал на Ахероне, они отличались лишь наличием встроенной системы "хамелеон" — маскировочного контура, позволявшего менять окраску снаряжения и сливаться с окружающей местностью. Энергии этот режим жрал просто море, но теперь мы в этом отношении не будем столь ограничены. А пригодиться может весьма и весьма — все-таки, пираты, хоть и из Внешнего Мира, куда более продвинуты технически, чем аборигены и обитатели Мутагенки. Обычно непробиваемый прапор сдался на удивление легко, мне всего лишь раз пришлось взяться за КПК и побеспокоить Борщевского. Про мелочь вроде сменной формы и нескольких комплектов белья Палыч даже не заикнулся, отсчитал, сколько положено. Оставив Скупому на прощание список личного состава с указанием размеров, я переключился на Акимова.

Серега поспешил меня увлечь в собственный закуток, дабы не мозолить глаза завскладу. Палыч у нас злой, и память у него хорошая. А большего преступления, чем увести из его владений материальных ценностей на энную сумму с весьма туманной перспективой на возвращение, придумать сложно. С Акимовым в этом отношении гораздо проще — он заранее знает, что большая часть выданных им припасов сгинет бесследно, ибо расходный материал.

— Товарищ капитан-лейтенант, огласите весь список, пожалуйста! — съерничал он, по привычке взгромоздившись на стол. Сколько его помню, всегда на столе сидит, стульев не признает. — Какие на этот раз будут пожелания?

Я вместо ответа извлек из кармана заветную фляжку. Серега соскользнул со стола и залез в верхний ящик — у него там необходимый инвентарь хранился. Извлек на свет божий пару рюмок и плитку шоколада. Это у нас ритуал такой — годами отработанный. Если мне нужен совет, я обеспечиваю допинг для мозга, а он — все остальное. Разместились на стульях друг напротив друга и приступили к делу.

— Короче, Серега, — начал я, разлив живительную жидкость по рюмкам, — дело такое. Идем в автономку. Отряд из шести человек. Пополнить боеприпасы можно будет раз в две недели. Оружейной мастерской и склада в прямой досягаемости также не предвидится. Задачи — действия в поле, возможен захват зданий и транспортных средств. Вероятный противник может быть оснащен броней пятого класса защиты и вооружен гражданскими образцами калибра 5,56 мм. Не исключена поддержка легких летательных аппаратов. Что посоветуешь?

— Лимит по массе? — поинтересовался прапор, приняв рюмку. — Будем!

— Будем! — я опрокинул стопку в рот, заел коньяк кусочком шоколада. — Фиг знает. Пару центнеров упрем, я думаю.

— Состав отряда?

— На, сам глянь, — я передал собеседнику распечатку. — Специализацию у всех помнишь?

— Угу.

Минут пять прапор предавался размышлениям, о чем недвусмысленно сигнализировала прорезавшая лоб глубокая морщина. Потом кивнул на пустую рюмку — мол, мало допинга, не думается что-то. Я спорить не стал, разлил. Накатили еще по одной, и Серега вынес вердикт:

— Раз по массе лимит достаточно большой, предлагаю следующий вариант. Универсального вооружения все равно вам не найти, поэтому нужно брать два комплекта. Первый — стандартный набор для отделения. Один пулеметчик, один снайпер, остальные со штатными "Вихрями". Снайперу "Кобру-М" дам, пулеметчику — смотри сам. На мой взгляд, лучше всего РПМ взять, будут у вас боеприпасы унифицированные.

Я согласно кивнул. Ручной пулемет конструкции все того же Михайлова, по сути, удлиненный "Вихрь" с ленточным питанием из коробов. Аналогично линейке оружия Калашникова в старину. Принцип унификации себя оправдал, поэтому и сейчас велосипед изобретать не стали — в армии использовался комплекс из автомата и ручного пулемета, унифицированных процентов на шестьдесят. Для наших условий, когда основной задачей пулеметчика будет создание плотного огня, михайловский ручник самое то.

— Дальше. Подствольники однозначно у каждого автоматчика, — Серега многозначительно поднял указательный палец. — Воспользовался хоть раз там?

— Ага, — отозвался я, разлив по новой. — Один раз. Пальнул в медведя-мутанта, шагов с десяти примерно. В клочья разнесло, любо-дорого было посмотреть.

— Фигня, — отмахнулся прапор. — Если столкнетесь с нормально экипированным противником, однозначно понадобятся. Дальше. Боеприпасов, как минимум, по четыре комплекта. Есть не просят, и на спине их вам не волочь. Вот и не скупись. Бери УС и УУ, как и раньше. Гранат ручных побольше.

— Однозначно, — поддержал я Серегу. — Все до одной гранаты ушли. Кстати, насчет взрывчатки и приблуд с Черенковым будешь кумекать, пришлю его к тебе завтра. Или сегодня к вечеру.

— Лучше завтра. Ну, будем! — провозгласил очередной тост Акимов. — Второй комплект — сугубо для боя в помещении. Оптимальный вариант — как у Матвеева был в первый поход. "Викинг" плюс АПС-17. Боеприпасы — УС и УОД пополам. От УОДов рикошетов не будет, а УС на случай бронежилет пробить. Количество — чем больше, тем лучше. "Глушилок" возьмите, пригодятся. И парализаторов хотя бы пару штук. А лучше на каждого.

И тут я не нашел в Серегиной логике изъянов. Согласно кивнул и потянулся к фляжке. Разлил остатки коньяка по рюмкам.

— Еще надо что-то тяжелое, — я задумчиво потеребил подбородок. — Есть задумка относительно одной операции, возможно, придется отбиваться от лодок или катеров. Как вариант, от легкого глайдера или чего-то похожего.

— ЗРК? — уставился на меня Серега мутным глазом. — Или гранатомета хватит?

— Граник, только мощный, — решил я. — И желательно с самонаведением.

— Есть "Горыныч", — известил прапор, примериваясь к рюмке. — Будем!

— Будем! — я аккуратно поставил опустевшую стопку на стол и промокнул рот рукавом. — "Горыныч" — это хорошо. К нему термобарических гранат, кумулятивных и осколочно-фугасных.

— Сделаю, — заверил Серега. — Пиши список. На подпись к Борщевскому, потом ко мне.

На том и закруглились. Серегину обитель я покинул, весьма довольный результатами переговоров. "Горыныч" — это вам не жалкий подствольник, из него даже десантный бот разнести можно при желании и должном умении. В принципе, это такой же гаусс, как и остальное наше оружие, поэтому на дальности до километра выпущенная из него граната сохраняла прямолинейную траекторию. Стреляй, не хочу. А самонаводящиеся гранаты оснащались химическим двигателем и мало отличались от своих прародителей из двадцать первого века. Возьмем и тех, и тех, и будет нам счастье. Осталось только связиста заслать в соответствующий отдел, да медика напрячь посещением санчасти. Но это завтра, после утверждения списка личного состава Борщевским.

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

17 марта 2535 года

Насчет завтра я немного ошибся — Борщевский пожелал меня видеть немедленно. Едва я покинул гостеприимную Серегину обитель, как заверещал КПК, явив на экране насупленное лицо кап-1.

— Тарасов, бегом ко мне, — выдал он, едва я ткнул иконку ответа. — И сожри чего-нибудь пахучего, а то знаю я, как вы с Акимовым кумекаете.

Ага, шила в мешке не утаишь. Тем более от коменданта базы. Ему по должности положено знать все и про всех. Равно как и с пониманием относиться к маленьким слабостям подчиненных, если, конечно, они не вредили делу. По моему сугубо личному мнению допинг в общении с Серегой только помогал. Однако раз сам Борщевский велел замести следы преступления, придется подчиниться. Я с сожалением извлек из кармана и, слегка скривившись, сжевал таблетку "антиалка".

До знакомого кабинета добрался минут через пятнадцать — пришлось воспользоваться капсулой, так как оружейный склад располагался в отдельно стоящем здании и со штабом был связан ниткой магнитной дороги. Одернул форму и решительно постучал в дверь. Потом до меня дошло, что я не в Чернореченске. Нажал сенсор вызова, дождался ответа адъютанта и решительно вошел в приемную. Дежурный старлей кивнул на дверь:

— Проходите, товарищ капитан-лейтенант, вас ждут.

Дожидаться повторного приглашения я не стал, уверенно шагнул к переборке, и та послушно утонула в стене, пропустив меня в "предбанник" кабинета. Перетерпев привычную процедуру сканирования системой безопасности, я, наконец, очутился в обители капитана первого ранга Борщевского. Вышел, как положено, на середину кабинета, отдал честь и отрапортовал:

— Товарищ капитан первого ранга, капитан-лейтенант Тарасов по вашему приказанию прибыл!

— Вольно, — буркнул мой начальник. — Садись, давай.

Я окинул взглядом кабинет, силясь отыскать свободное место. Стандартное гостевое кресло, которое мне полагалось бы занять, оккупировал незнакомый майор с донельзя незапоминающейся внешностью. Я даже удивился, как его сразу не заметил. Завладел стулом и присел к столу, приставленному торцом к хозяйскому. Стол был длинный, за ним обычно во время планерок размещалось около десятка офицеров, ответственных за тот или иной участок работ. Сейчас же, кроме меня и таинственного незнакомца, в кабинете никого не было. Поэтому я уселся ближе к Борщевскому, дабы слушать высокое начальство удобнее было. Незаметный майор остался где-то за кадром.

— Так, Тарасов, — хрустнул пальцами мой начальник, — давай начнем с группы. Ты, я гляжу, уже и у оружейников побывал, и завсклада чуть до кондратия не довел. Значит, людей подобрал.

— Так точно! — не стал я отпираться. — Вот список.

Борщевский несколько секунд изучал распечатку, потом хмыкнул и уточнил:

— Ты уверен?

— Абсолютно.

Комендант на то и комендант, чтобы быть в курсе всех дел на вверенном объекте. А он еще, к тому же, командир дивизиона, а потому команду мою, как одну из самых эффективных в соединении, знал не понаслышке. Потому и удивился слегка, увидев список.

— А когда боевым слаживанием заняться планируешь? — все же спросил он. — Не во время же миссии?

— Никак нет! — уверил я начальника. — Здесь потренируемся, прямо завтра же и начнем. Ребят я знаю, работаем не один год. Все надежные и опытные. За три-четыре дня притремся нормально. Вы только санкцию дайте.

— Не вопрос, — буркнул Борщевский. — С завтрашнего дня приступайте к тренировкам. Приказ набросай, я подмахну. Только одно маленькое уточнение — вас будет семеро.

Я недоуменно приподнял бровь, но вслух возражать не стал.

— С вами пойдет оперативный сотрудник СБФ, — пояснил кап-1. — В свете открывшихся обстоятельств, его присутствие в составе миссии просто необходимо. Так что прошу любить и жаловать — старший инспектор Службы Безопасности, майор Шелест, Виталий Егорович.

Я обернулся на шорох гостевого кресла, и уставился на незнакомца. Тот слегка поклонился — мол, это я и есть. Подошел к столу, протянул руку. Я в свою очередь поднялся и пожал жилистую ладонь.

— Рад познакомиться, — прошелестел безопасник. — Надеюсь на плодотворное сотрудничество.

— Взаимно, — вернул я любезность. — Думаю, нам необходимо обсудить кое-какие вопросы?

Первое впечатление о собеседнике у меня сложилось странное. Обычно я достаточно интуитивно решал, как отнестись к новому знакомому, буквально через несколько секунд становилось ясно, приятен мне человек, или вызывает отторжение. В случае с майором интуиция молчала. Нельзя сказать, чтобы он поражал физическим уродством, или еще какой аномалией. Совсем нет, лицо приятное, но на редкость незапоминающееся — никаких отличительных черт, никаких ярко выраженных признаков локализации — усредненный представитель европеоидной расы. Его с одинаковым успехом можно было принять и за немца, и за француза, и за славянина. Даже за испанца он с некоторой натяжкой мог сойти. Неопределенного цвета волосы, скорее темные, чем светлые, выцветшие глаза, среднее во всех отношениях телосложение — взгляду просто не за что было зацепиться. Потом вдруг до меня дошло — лейтенант Котов меня при встрече поразил примерно тем же. У них в СБ специально, что ли, самых незаметных выбирают? Из этого образа выбивался лишь голос майора, напоминавший скорее шелест травы или осенних палых листьев, чем звуки, издаваемые нормальными мужскими связками. Но и он не отталкивал, а лишь служил малозначительной деталью, терявшейся на общем фоне незаметной серости. А фамилия-то у майора, что называется, "говорящая"! В его работе несомненный минус. Хотя, если не представляться настоящим именем... И кто мне сказал, что оно настоящее? Может, это у безопасника такой юмор извращенный.

— Не откажите в любезности, — отозвался майор на мое предложение. — Я так понимаю, нам придется с вами работать в тесной взаимосвязи, и я не исключаю своего участия в силовых акциях. Поэтому хотелось бы ближе узнать коллег и по возможности поучаствовать в тренировках.

Я с сомнением глянул на Борщевского, тот в ответ кивнул.

— Вы уверены насчет участия в силовых акциях? — напрямик спросил я. Лучше показаться немного грубым, чем оказаться введенным в заблуждение. — У вас, извините, подготовка какая?

— По основному роду деятельности я оперативный работник, — посмотрел мне в глаза Шелест. — То есть, действую в основном головой. Но стандартный курс боевой подготовки проходил. И пересдаю нормативы раз в год, как положено. Не беспокойтесь, стрелять умею, — отреагировал он на выражение моего лица. — Обузой не буду. Азам работы в боевой группе обучен. Неоднократно участвовал в захватах фигурантов, в том числе и в огневых контактах.

Ладно, это мы завтра проверим. Лишь бы выдюжил, а то не слишком богатырского сложения товарищ, да и годами уже чуть за сорок. В принципе, если дело обстоит так, как он описал, то должен справиться. Мы тоже не рассчитываем, что будем сутками по степи мотаться или пешие марш-броски совершать, как я вначале.

— Хорошо, с вашей подготовкой разберемся завтра, — обнадежил я собеседника. — Приходите к десяти в тренировочный комплекс, заодно с ребятами познакомлю. И решим, к какой двойке вас прикрепить.

Я вопросительно уставился на капитана первого ранга. Вроде бы исчерпаны все темы для беседы, пора и закругляться. Тем более, рабочий день к концу подошел.

— Если у уважаемого коллеги нет больше вопросов... — начал я, но оный коллега быстро вскинул руки в протестующем жесте.

— Если не возражаете, я бы хотел услышать краткую характеристику на каждого из ваших бойцов, — огорошил меня Шелест. — Хочу на досуге составить психологические портреты, да и просто прикинуть, как себя с ними вести. Товарищ полковник, к досье допуск дадите?

— Отчего же не дать? — хмыкнул Борщевский. По правде сказать, недолюбливал он, когда его полковником звали, но поделать с этим ничего не мог. — С терминала зайдете и посмотрите. Все?

— Мне интересен отзыв непосредственного командира, — уперся безопасник. — Досье — это просто дополнительные детали. Живое мнение гораздо лучше характеризует личности.

Ага, а ты себя уже охарактеризовал. Как порядочная зануда. Но делать нечего, придется ублажить коллегу.

— Хорошо, — вздохнул я. — Вам как удобнее, в алфавитном порядке, или по заслугам?

— Без разницы, — улыбнулся уголками губ Шелест.

Смотри-ка, не обидчивый! Это хорошо. Ребята у меня на язык острые, моментально что-нибудь этакое прилепят.

Я помолчал немного, собираясь с мыслями. Давненько мне такую задачку не ставили, это не проще, чем характеристику накатать для представления к очередному званию. Который год уж занимаюсь, а навык все никак не выработал.

— Сержант Черенков, Иван Алексеевич, — начал я с собственного напарника. — Двадцать девять лет. Основная специализация — штурмовик, дополнительная — специалист по минно-взрывному делу. Немного замкнут в себе, производит впечатление достаточно угрюмого типа. В быту неприхотлив, с сослуживцами в общении ровен. Вредных привычек не имеет. Надежен, исполнителен, в делах основателен. Любит порядок, за нарушение оного людей из собственного отделения безжалостно дрючит.

Борщевский хрюкнул в кулак, но от проявления других эмоций удержался. Шелест невозмутимо кивнул и пометил что-то в блокноте.

— Сержант Борисов, Артем Сергеевич, — пошел я дальше по списку. — Двадцать пять лет. Основная специализация — штурмовик. Имеет дополнительную подготовку медика. Общителен, характер открытый, унывает редко. Рубаха-парень. В быту слегка неряшлив, зато со всеми в отряде в приятельских отношениях. Из вредных привычек — пристрастие к электронным играм. Достаточно надежен, достаточно исполнителен, но требует незначительного контроля.

— Младший сержант Федотов, Марк Максимович. Двадцать шесть лет. Основная специализация — снайпер. Дополнительная — штурмовик. Не склонен к общению, волк-одиночка. Философ-практик.

Майор Шелест заинтересованно прищурился.

— Издержки воспитания, — пояснил я. — Отец у него преподает философию и историю древнего мира в одном из московских вузов. Имечком тоже он наградил.

— Как же он к вам попал? — поразился безопасник.

— А как раз из-за склонности к философии, — встрял Борщевский. — Решил познать жизнь через смерть. Или смерть через жизнь, его не поймешь. Мало ему показалось университета и аспирантуры, пошел в армию по контракту. Рядовым. И это с кандидатской степенью по философии.

— Сочувствую, — чуточку притворно вздохнул Шелест. — Такого подчиненного врагу не пожелаешь. Как вы с ним справляетесь-то?

— Да они с Тарасовым два сапога пара, — засмеялся кап-1. — В этом случае, что называется, нашла коса на камень. Капитан у нас с высшим техническим образованием, и отец у него кандидат исторических наук, директор музея. Хобби соответствующее.

— Я, с вашего позволения, продолжу? — вернул я беседу в конструктивное русло. — В быту неприхотлив, к трудностям относится, что называется, философски. По той же причине немного неряшлив. Надежен, исполнителен, но требует особого подхода — для достижения максимальных результатов лучше доводить до него максимум информации. К недоговоркам и сокрытию важных фактов относится резко отрицательно. Умеет любой конфликт разрешить словами с большим для противника уроном. Из вредных привычек — увлеченность восточной философией и дзен-буддизмом, старается соблюдать обряды, поэтому портит жизнь соседям по кубрику сожженными ароматическими палочками.

Майор с сосредоточенным видом кивал в такт моим словам и орудовал карандашом.

— Ефрейтор Константинов, Олег Николаевич. Двадцать два года. Основная специализация — штурмовик. По гражданской специальности связист. Окончил соответствующий колледж. Во флоте прошел дополнительную подготовку в этом направлении. Охарактеризовать можно одним словом — раздолбай. Типичнейший. Без меры болтлив, очень общителен, характер открытый. В быту неряшлив до крайности. Требует постоянного присмотра и давления авторитетом. В деле надёжен и исполнителен. Из вредных привычек — курение и склонность к розыгрышам, не всегда безобидным. Записали?

— Далее. Рядовой Кысь, Григорий Тарасович, — я ухмыльнулся, представив кряжистого хохла, любимца отряда. — Тридцать два года. Специалист по тяжелому вооружению. Пулеметчик, гранатометчик. Дополнительная специализация — штурмовик. Характер хохляцкий. Прижимист, хитер, ленив до крайности. В подпитии общителен, в повседневной жизни индивидуалист. Работает из-под палки. Немного философ. В деле надежен и исполнителен, контроля не требует. Вредные привычки — сало с чесноком, горилка, трубка. И рыбалка. От отсутствия таковой может впасть в кратковременную депрессию, вылечивается легко при помощи остальных вредных привычек.

Борщевский от греха подальше отвернулся, едва сдерживая смех. Шелест же с совершенно непробиваемым видом продолжал марать блокнот.

— А почему он рядовой до сих пор? — поинтересовался безопасник.

— Это у него принципиальная жизненная позиция — знать ничего не знаю, и знать не хочу. Рядовой отвечает только за себя, остальное по боку. Хата, как говорится, с краю.

— Так и запишем — индивидуалист, — погрыз кончик карандаша Шелест. — Все?

— На самого себя характеристику дать затрудняюсь, — развел я руками. — Можете спросить у товарища капитана первого ранга.

— Спасибо, не стоит, — серьезно сказал майор. — Я уж как-нибудь сам. Это все?

— Да, согласно списку, — подтвердил я. — Завтра познакомитесь.

— Благодарю за ценную информацию, — безопасник отвесил легкий поклон. — Разрешите идти, товарищ полковник?

— Идите, — с непроницаемым лицом отозвался тот.

Дождавшись, когда за майором закроется дверь, он с облегчением расплылся в ухмылке.

— Твою мать, Тарасов! Я тут чуть со смеху не помер! Что ж ты, нехороший человек, когда на звания людей представляешь, такие характеристики не пишешь! Прямо неудобно перед коллегой, — кап-1 утер слезу. — Он серьезно, а у меня чуть истерика не случилась.

— Извините, товарищ капитан первого ранга, — я недоуменно пожал плечами. — Майор просил кратко и с личными впечатлениями. На что нарывался, то и получил.

— Действительно, сам виноват, — хрюкнул Борщевский. — А ты чего остался? Есть еще что предложить?

— Так точно! Генерал Злобин просил меня передать маленькую просьбу. Товарищи из Чернореченска хотели бы получить от нас гарантии.

— Например? — уставился на меня начальник.

— Он сказал — на наше усмотрение. Какой-нибудь шаг навстречу, что-то символическое. Договоры, подписанные кровью, их не интересуют.

— А сам ты как думаешь?

— Есть одна мысль, — в свою очередь уставился я на начальника. — У них в системе четыре рабочих телепорта. Могу с уверенностью предположить, что еще как минимум два потенциально можно задействовать. В Океанариуме и на Базе-Центральной. Нужно залезть в архивы и найти коды ко всем терминалам в Системе. И передать чернореченцам. Нам от этого ни холодно, ни жарко — связь можем только мы установить, с нашей стороны. А вот внутрисистемными телепортами они будут пользоваться. К тому же это может быть полезным при выполнении нашей миссии. Как вам такой вариант?

— Любопытно, — одобрил Борщевский. — Только согласовать нужно. В принципе, если "добро" получим, это будет оптимальное решение.

Капитан первого ранга погрузился в собственные мысли, я же поднял взгляд на настенные часы — ого, уже полседьмого! Рабочий день закончен, закругляться надо.

— Разрешите идти? — поднялся я со стула.

— Иди, — рассеянно отозвался начальник.

-//-

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

20 марта 2535 года

В течение последующих трех дней мы до умопомрачения тренировались на полигоне, занятые боевым слаживанием. Подобранная мной компания была весьма неплоха как полноценное пехотное отделение, но как штурмовая группа мы едва дотягивали до троечки. Поэтому пришлось, не покладая рук, отрабатывать раз за разом проникновение в помещения различной сложности с последующей их зачисткой, благо все необходимое на территории базы имелось. К концу третьих суток сложились, на мой взгляд, оптимальные пары штурмовиков — я с Черенковым, Борисов с Федотовым и Кысь с Константиновым. К ним я прикомандировал майора Шелеста, который оказался достаточно искушенным по части нелегкой науки штурма и захвата преступного элемента. Правда, тройка эта смотрелась весьма комично — тощий длинный Константинов, огненно-рыжий и постоянно скалившийся, кряжистый круглолицый Кысь, достававший напарнику макушкой едва ли до плеча, и незаметный во всех отношениях безопасник. Роль в тактической схеме им досталась важная, но менее ответственная, чем остальным — они прикрывали тыл и вступали в дело на стадии окончательной зачистки уже захваченного помещения. Оставшиеся пары были равноценными и работали "чистильщиками", причем менялись ролями в зависимости от количества смежных комнат. На отработку перемещения "змейкой" уходила львиная доля времени тренировок.

Второй важной составляющей тренинга являлась стрелковая подготовка. В силу специфики работы пистолетами-пулеметами пользоваться нам приходилось достаточно редко. При абордажах чаще всего шли в дело парализаторы или штатные "вихри", снаряженные УОДами. Но к тяжелой артиллерии прибегали примерно в пяти процентах случаев, если уж совсем невменяемые клиенты попадались. В остальных стычках довольствовались нелетальными средствами. ПП все-таки слишком специализированное оружие, чтобы осваивать его всерьез. А теперь пришлось, в свете вновь открывшихся обстоятельств. Компактные "викинги" оказались на редкость удобными для использования в тесных коридорах, и даже уэсы, выпущенные из них, почти не давали рикошетов — они просто-напросто прошивали насквозь пенобетонное покрытие и вязли в композитных перегородках. УОДы же плющились о стены, при этом выщербливали из них целые пласты обмазки. К концу наших тренировок комплекс, имитировавший внутреннее устройство типового корабля, мог похвастаться обширными проплешинами на переборках — столь усердно мы избавляли их от пенобетонной облицовки. Боюсь, если бы мы работали с "вихрями", они бы красовались пробоинами с рваными краями.

На стрельбище майор Шелест снова нас удивил. Он весьма ловко управлялся и с табельным АПС-17, и со сноровистым "викингом". Чувствовалось, что товарищ имел реальный опыт их применения. В общем, от души у меня отлегло, и я смело включил безопасника в боевое расписание, причем безо всяких скидок.

Пару раз за это время к нам присоединялся майор Волчара. Как он выразился, "перенимать, туда-сюда, опыт по захвату жилых объектов". Судя по его комментариям, заниматься чем-то подобным ему ранее не приходилось, специализация не та. А вот случая попасть на стрельбище он не упускал. Когда еще выдастся возможность на халяву сжечь тысячу-другую унитаров? Вот именно. Так что капитан-лейтенант Вайсман, инструктор по огневой подготовке и по совместительству комендант стрелкового комплекса, выгонял его под вечер чуть ли не пинками. Однажды даже пожаловался мне слезно, в том ключе, что еще никогда в таком количестве унитары не списывал. Бравый Иржи справедливо опасался получить по шапке от зампотылу за перерасход боеприпасов, но я его успокоил, пообещав решить вопрос с Борщевским.

Время, между тем, шло. До очередного сеанса осталось менее двух суток, а начальство не торопилось с постановкой задачи. Перехваченный в коридоре штаба кап-1 отделался неразборчивым бурчанием, мол, в процессе, не кипишуй. Подполковник Калинин вообще на глаза не попадался. Результатами анализа доставленной информации с нами тоже никто делиться не стремился. Тут одно из двух: или ничего не накопали, или, что более вероятно, секретность блюли. Во избежание, так сказать. У пиратских кланов из Внешних Миров руки хоть и коротки, зато уши чуть ли не из каждой стены растут. В противном случае их бы уже давным-давно к ногтю прижали. А может, и нет — из чисто политических соображений. Мало ли кому выгодно их существование.

В общем, жизнь шла своим чередом. Дни были заполнены изнурительными тренировками, а вечера приятным ничегонеделаньем в обществе друзей и знакомых. И Ольги, само собой. Позавчера, когда она была на дежурстве, я затащил Волчару в "Эполет", где и попытался напоить в компании Мишки Иванова и еще пары знакомых офицеров. Игнат по части выпить оказался не дурак, перепил всех и еще добавки попросил. На следующий день мне пришлось долго и упорно бороться с похмельным синдромом, а тренировку, между прочим, никто не отменял. Результаты я показал отменно плохие, более-менее пришел в форму лишь после обеда. К вечеру, правда, оклемался, и любимую женщину встретил во всеоружии.

Накануне вечером удалось переговорить с Матвеевым. Он уже фактически восстановился после ранения, но злобные медики, среди которых отличался особой невменяемостью подполковник Гаврилов, и слышать ничего не хотели о посещениях. Пришлось в очередной раз напрягать родное начальство. Борщевский недовольно на меня покосился с экрана КПК, но все же соображения из области "надо пообщаться на предмет обмена опытом" выслушал и на врачей повлиял.

Матвеев встретил меня приветливо. Он занимал отдельный бокс со всеми удобствами и большой кроватью, густо увешанной разнообразными медицинскими приблудами. Увидев меня, расплылся в улыбке. Ответил на приветствие и сел, осторожно придержав правую ногу. Хлопнул по одеялу рядом с собой, мол, устраивайся. Я возражать не стал, присел на краешек койки. Старлей производил достаточно удручающее впечатление. Он и до похода на Ахерон особой статью не блистал, но сейчас совсем высох, щеки ввалились, а глаза лихорадочно блестели.

— Красавец? — хмыкнул он, перехватив мой взгляд.

— Бывает и хуже, — философски буркнул я. — Оклемаешься. Руки-ноги целы, а голова... Что нам голова, это ж кость.

Матвеев жизнерадостно заржал на старую шутку и на мгновение превратился в себя старого, памятного по застолью в "Эполете". Точно выкарабкается, пару недель интенсивной кормежки, потом месяц-другой тренировок, и форма вернется. А пока ему лучше лежать. Я поднялся с кровати и устроился на мягком стуле. Тот был приставлен к столику, заваленному разнообразными больничными радостями — консервированными фруктами, соками в картонках и тому подобными мелочами.

— Сам-то как? — поинтересовался лейтенант, откинувшись на подушку. — Я тут как в вакууме, ничего не говорят. Самый главный садюга, который Гаврилов, заладил — стресс, стресс, не нервируйте его. Покой, коллега, и только покой! — прогнусавил он, явно передразнивая военврача.

— Сейчас расскажу, — заверил я собеседника и извлек из кармана заветную фляжку. — Я вообще через Борщевского к тебе пробился, не хотели пускать, изверги.

Я пошарил взглядом по столу в поисках подходящей тары. Матвеев, заметив мои потуги, дотянулся до прикроватной тумбочки и извлек на свет божий пару мерных пластмассовых стаканчиков.

— Славик принес, санитар, — пояснил он. — Единственный нормальный мужик в этом вертепе. Пару раз с ним даже дернули по соточке. Ему ночью на дежурстве скучно бывает.

Я уже привычно разлил живительную влагу и вскрыл жестянку с консервированным ананасом, наугад вытянутую из горки провизии на столе.

— Помянем Андрея, — глухо проговорил Матвеев, приняв стопочку.

Я непонимающе уставился на него, потом до меня дошло. Блин, а я ведь по именам и не знаю никого, только Алексеева.

— Ты был хороший мужик, капитан, — провозгласил лейтенант, и мы опрокинули рюмки в глотки.

Странно, но прекрасный коньяк пятилетней выдержки обжег слизистую не хуже неразведенного медицинского спирта. Или не в коньяке дело? Я сжевал дольку ананаса, с трудом протолкнув ее в горло, и посмотрел на Матвеева:

— Тебя как хоть звать-то, напарник?

— Виктор, — недоуменно уставился он на меня. Потом просветлел лицом, протянул ладонь. — А тебя?

— Александр, — пожал я бледную, но вполне себе крепкую руку. — Смешно, правда? Пили вместе, на задание уходили вместе, а имен узнать не удосужились. Я не сразу сообразил, что ты про Гречко говорил.

— Бывает, — отмахнулся лейтенант. — Я вообще с трудом собственное имя вспоминаю, обычно или по званию, или по фамилии. А чаще всего по кличке.

— Дай угадаю — Кот?

— Угу! — ухмыльнулся собеседник. — Как догадался?

— Вспомнил тебя на брифинге. Первое впечатление именно такое было.

— Сначала звали Дикий Кот, — закатил глаза Матвеев. — Сократили до Дикого, а потом и вовсе до Кота. Диком прозвали, но я пару морд расквасил, и отцепились шутники. А у тебя какой позывной?

— Ко мне клички не липнут, легче по фамилии звать. Со школы так повелось, — пожал я плечами. — Хотя пытались неоднократно. Ладно, давай еще по одной, за здоровье.

Возражений не последовало, и вторая порция отправилась вслед за первой. Потом я почти час расписывал собственные приключения, наплевав на негласный запрет. Какого хрена?! Все равно Матвеев на планете был, так что он уже носитель секретной информации. К тому же Борщевский, услыхав мою фразу насчет "обменяться опытом", никаких особых указаний не дал. Стало быть, можно лейтенанта в курс дела ввести.

В ответ Матвеев поведал о собственных приключениях, в красках описав собственные мытарства по пустыне и длительное сидение в старом бункере. Особенно ярко у него вышел эпизод первого контакта с одичавшими колонистами. Вообще, к собственному ранению он относился с изрядной долей юмора и присутствия духа не потерял.

— Прикинь, вываливаюсь я из телепорта, сам уже в нескольких местах покоцаный, колено разбито, вздохнуть не могу... Свалился на пол, воздух хватаю, а начальство на меня пялится. И тут эти черти за мной. Выскочили, дубьем машут, орут что-то. А я чуть ли не в голос ржу! До того лица у Борщевского с Калининым забавные. Стоят, никак поверить не могут, что такие чудики приперлись. Правда, полковник ваш тот еще зверюга оказался — первого в лоб отоварил, толкнул на второго. Они на пол, в шмотье запутались. А третий железякой заточенной на него замахивается. Как тот в нырок ушел — любо-дорого посмотреть! И с локтя в ухо, да коленом в солнышко. Чудик и осыпался. А Калинин, пока остальные двое барахтались, их рукояткой пистолета по темечку приголубил. А лейтенантик, Офиногенов который, так и стоял столбом, челюсть до пола...

Я хмыкнул, представив описанную картину. Зрелище получалось фантасмагорическое — офицеры при полном параде мутузят каких-то оборванцев с арматурой в руках. Кому рассказать, не поверят.

Просидел я у Матвеева до девяти вечера, потом спохватился и убыл к себе в кубрик. Ольга уже заждалась, наверное, однако из врожденной деликатности не звонила.

Так оно и оказалось. Любимая женщина встретила меня в слегка возбужденном состоянии и сходу учинила небольшой скандал, благополучно разрешившийся в постели. После этого я пообещал ей, что все оставшиеся до отправки вечера непременно буду проводить с ней. Не обязательно под одеялом, но в ее компании. И это не обсуждается. Я, впрочем, сопротивляться и не пытался — сам еще не насытился. Неполная неделя — не тот срок, чтобы успеть надоесть друг другу. Это еще все впереди, после задания. Но не буду загадывать, примета плохая. Хотя в глубине души я уже был готов остепениться и позволить заволочь себя в ЗАГС. Или в церковь, это даже предпочтительнее.

-//-

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

21 марта 2535 года

День накануне отправки выдался на редкость нервный. Началось все с тревоги по дивизиону — как потом выяснилось, опять кто-то полез в систему Эпсилон Индейца, к тому же в силах тяжких — на трех боевых кораблях. Условно боевых, конечно же. Частным лицам никто военную технику не продает, пока она ресурс до первого капремонта не выработает. Вот уже потом, подлатав посудину и лишив ее львиной доли вооружения, выставляли на продажу. Половина частного флота из таких калош и состояла — им еще ходить не один год, только обслуживать нужно вовремя. Наиболее лихие из перевозчиков старались всеми правдами и неправдами корабли вооружить, но перепадал им в основном устаревший и снятый с вооружения хлам. Однако от этого он не становился менее смертоносным, особенно если ты сидишь в скорлупке обычного камиона, оснащенного лишь противометеоритными пушками, а на встречном курсе маячит пиратский крейсер. Тут могли помочь только скорость и мастерство штурмана, рассчитывавшего прыжок. Одно время, правда, в Приграничье процветал конвойный бизнес, однако вот уже около двадцати лет на услуги подобного толка не было спроса. Торговые пути Внешних Миров охранялись их объединенным флотом, а в Приграничье хозяйничал Патруль. Впрочем, это не мешало пиратам время от времени совершать крупные рейды и собирать кровавый урожай с космических трасс. Это обычно случалось, когда какой-то из кланов обзаводился приличной боевой флотилией, при активной помощи и поддержке "черных археологов". В обозримом космосе в избытке мест, где можно разжиться поддающимся восстановлению боевым кораблем столетней давности. Если есть связи и база в одном из Внешних Миров, отремонтировать его и оснастить современными системами навигации не представляло особой сложности, были бы деньги. Но не суть важно. На перехват трем пиратам выдвинулись два тяжелых крейсера при поддержке звена фрегатов. Битва закончилась, не успев толком начаться — одного пирата разнесли главным калибром крейсера, остальные попытались уйти. Удалось только одному, второго повредили и догнали фрегаты. Дело кончилось абордажем и большой кровью — многочисленный экипаж не пожелал сдаться и дрался до последнего. Штурмовой отряд со "Стремительного" потерял убитыми семерых и почти два десятка ранеными.

Суета продолжалась до самого обеда, и закончилась лишь после приема последней партии раненых — и своих, и пиратских. Все стояли на ушах, включая безопасников. Такое крупное столкновение в этом секторе за последние два года произошло в третий раз, но первые два случая разительно отличались. Тогда мы большими силами штурмовали целые базы — один раз на астероиде, второй раз на планете. Сейчас же тройка боевых кораблей открыто вторглась в запретную зону, наплевав на предупреждение, и сшибла патрульный эсминец. Возмездие их настигло буквально через полчаса, но почти пятьдесят человек экипажа уже не вернешь, равно как и погибших штурмовиков. Это не считая материальных ценностей. И чего их в эту забытую богом систему тянет? Прямо как мухи на мед — то "археологи", то пираты...

По случаю всеобщего шухера тренировку я отменил, заменив ее походом на склад. Под шумок удалось почти безболезненно выбить из Скупого все, что положено по штату, и подогнать снаряжение. Даже для майора Шелеста бронекостюм нашелся. Серега Акимов боеприпасы выдал безропотно, и даже к грабежу, учиненному Черенковым, отнесся добродушно. Стволы дополнительные, правда, не отдал, велел приходить завтра. Мы не настаивали и до кучи оставили всю гору снаряжения ему на хранение.

Начальство вспомнило о нашем существовании уже после обеда, когда я прогнал личный состав на стрельбище. Мы с Шелестом и присоединившимся Волчарой сидели в офицерской столовой, попивали кофеек и обсуждали сложившуюся на данный момент политическую ситуацию, как в Федерации, так и в Чернореченске. Безопасник оказался весьма талантливым аналитиком и сходу вник в проблемы княжества. В основном он и говорил, я просто сидел и слушал. И поражался. Я за неполный месяц, проведенный на Ахероне, не смог так разобраться в обстановке, как майор по рассказам и отчетам за неполные трое суток. Волчара изредка многозначительно хмыкал и уважительно поглядывал на Шелеста. В самый разгар беседы заверещал мой КПК.

— Тарасов, собирай команду на брифинг, — рыкнул с экрана Борщевский и отключился.

Я пожал плечами в ответ на недоуменные взгляды соратников и неторопливо поднялся из-за стола.

— Ну что, товарищи офицеры, долг зовет.

Товарищи офицеры дружно допили кофе и направились следом за мной.

Беспокоить лишний раз Борщевского я не стал, набрал номер Офиногенова. Как и следовало ожидать, тот оказался осведомлен о предстоящем мероприятии и ввел меня в курс дела. Переполох на базе случился не вовремя, тем не менее, операцию "Сафари" никто не отменял. Поэтому нам предлагалось в четырнадцать ноль-ноль по федеральному времени явиться в полном составе в брифинг-зале. До назначенного срока оставалось еще минут сорок. Я спокойно успел собрать группу, и мы неторопливо добрались до места. Даже подождать пришлось минут пятнадцать.

Как и в прошлый раз, компания собралась достаточно пестрая: пять дуболомов-штурмовиков, их командир, безопасник и майор-"фортификатор" из системы Фронтира. Разбавляли общество капитан первого ранга Борщевский, подполковник СБФ Калинин, лейтенант Офиногенов и еще один незнакомый техник, занявший место оператора информкомплекса. Я было удивился, но тут же все прояснилось — рядовой и сержантский состав остался в брифинг-зале для инструктажа, а офицеры переместились в небольшой смежный кабинетик, оснащенный всем необходимым.

— Присаживайтесь, товарищи офицеры! — Борщевский махнул рукой в приглашающем жесте и устроился во главе "круглого" (на самом деле квадратного) стола.

Мы последовали его примеру, зашуршав креслами. Перед каждым из нас вырос монитор информсистемы, а Калинин еще и вооружился сенсорной клавиатурой и мышью, взяв на себя роль оператора.

— Мы планировали провести брифинг утром, — начал кап-1, — но в связи с известными событиями и последовавшей за ними суетой его пришлось отложить. Приношу извинения. Мы разделили вас на две группы из соображений секретности. Лейтенант Офиногенов сейчас инструктирует рядовой и сержантский состав. До ваших людей, капитан-лейтенант, в основном доведут общую информацию о планете. Мы же с вами, товарищи офицеры, обсудим более важные вопросы. Товарищ подполковник, приступайте.

Калинин кивнул и бодро забарабанил по клавиатуре. Мониторы ожили, украсившись какими-то схемами.

— Я, с вашего позволения, начну, — кашлянул подполковник. — Надеюсь, все присутствующие более-менее разбираются в обстановке, сложившейся на данный момент в системе Риггос-2 и на планете Ахерон. Поэтому сразу перейдем к главному. Аналитический отдел Службы Безопасности обработал массив информации, доставленный капитаном Тарасовым, а также сведения, любезно предоставленные Советом Чернореченска. Удалось также извлечь данные из найденных на планете шлемов, и с достаточной долей вероятности идентифицировать оружие и боеприпасы, использовавшиеся вторгшимися в Систему неизвестными. Теперь по порядку.

Калинин слегка перевел дух и вывел на мониторы пару фотографий в сопровождении текста.

— Нам удалось главное — установить принадлежность пришельцев. Во-первых, по номеру партии унитаров калибра 5,56 мм мы проследили их путь до системы звезды 37-я Близнецов. Это самый дальний из Внешних Миров, от Земли до него пятьдесят шесть световых лет. Самоназвание — Гемини-Прайм. Боеприпасы реализовывались в розничной сети, поэтому приобрести их мог кто угодно. Следы полуавтоматических карабинов "манлихер" и пистолета "дефендер" теряются в Приграничье. Учитывая, что карабины подверглись кустарной переделке, большая часть их пути нелегальна. Но это не важно. Капитан Тарасов предоставил нам два образца для генетического анализа. Один код не проходит по нашей базе данных, что косвенно подтверждает происхождение его обладателя. Все граждане Федерации еще в раннем детстве получают генетическую карту, поэтому отсутствие сведений говорит о том, что обладатель данного конкретного кода родился во Внешних Мирах. Или в системах Фронтира, что гораздо менее вероятно. А вот второго мы установили. Это некий Мишель Лафорт. Вот его фотография.

Я опустил взгляд на монитор. С экрана на меня смотрел улыбавшийся во все тридцать два зуба смуглый коротко стриженый красавец с аккуратными усиками и едва намеченной бородкой. Так сразу и не поймешь, какой нации. Скорее всего, намешано чуть ли не все Средиземноморье — есть что-то и от европейца, и от араба, и от испанца. Возможно, кто-то из его предков даже был чернокожим. Французик, значит.

— Родом из Метрополии. Родился и вырос в Марселе, Франция, — продолжил подполковник. — В юности был активным членом уличной банды. В возрасте семнадцати лет вляпался в крупные неприятности. В деле фигурировало как минимум пять трупов и несколько десятков покалеченных. Был арестован, но с помощью подельников бежал. Идиоты разнесли полицейский участок и убили еще как минимум троих сотрудников при исполнении. Как вы понимаете, после этого в системах Федерации оставаться ему было нельзя. След его потерялся почти на десять лет. Всплыл он относительно недавно, пару лет назад, все в той же системе 37-й Близнецов. Поступили агентурные данные. Наши сотрудники взяли в разработку клан некоего "Плохиша" Себастьена Фенье, Лафорт обнаружился в его ближайшем окружении. Правда, в роли банальной шестерки — он был рядовым членом команды по особым поручениям, то есть участвовал в самых темных и кровавых делишках Плохиша. Вот досье на клан и его верхушку. Ознакомьтесь.

Минут на двадцать в кабинете воцарилась тишина. Я углубился в чтение, но в подробности особо не вдавался. Все равно файлы у Калинина тисну и изучу от буквы до буквы в свободное время. Пригодится.

А ребятки-то довольно одиозные. Один из крупнейших пиратских кланов Внешних Миров. Контролируют перевозку наркотиков и контрабанду оружия. Тесно сотрудничают с "черными археологами". Оп-па! И тут старина Рик Стражински засветился. Вряд ли это простое совпадение. И Курт Содерберг тоже тут. Проходит как наводчик и тайный агент клана в Приграничье. Красавцы! Таким вполне по силам провернуть дельце в изолированной системе Фронтира. И ресурсов хватит, и бойцов. Да и кораблей в избытке.

— Товарищ капитан первого ранга, а сегодняшних нарушителей идентифицировали? — глянул я на начальника.

— Захваченного только. Вольный стрелок, ни в одном клане не состоит. Работал по найму, не гнушался даже перевозками.

Ага, промашка вышла. Хотя, не факт. Остальные два корабля могли оказаться связанными с кланом Плохиша Фенье. Интуиция прямо-таки вопила об этом, а ей я привык доверять.

— Шлемы выпотрошили? — напомнил я еще про второй источник информации.

— Выпотрошили, — подтвердил безопасник. — Только это мало что дало. Гражданская модель, модуль памяти малого объема, баллистический комп не рассчитан на выполнение дополнительных функций. Мы заполучили две примерно часовых записи, почти идентичных. На них запечатлено вторжение пиратов на Базу-Центральную. Вернее, уже завершающая фаза операции и непосредственно моменты смерти носителей. Плюс частичные изображения еще семерых фигурантов, из которых опознать удалось еще двоих. Тоже люди из клана, из той же команды для особых поручений. Плюс в маршрутизаторе небольшой отрезок пути, его не удалось сопоставить с имеющимися в нашем распоряжении довоенными картами планеты. Так что зацепок никаких. Записи и прочее мы вам предоставим.

Я кивнул и снова вернулся к чтению.

— Будем считать, что вкратце все с досье ознакомились, — ожил через некоторое время Калинин. — Идем далее. Мы запросили профильный отдел Службы Безопасности, коллеги предоставили анализ деятельности клана Фенье за последний год. Вырисовывается весьма любопытная картина — значительные ресурсы клана задействованы в какой-то тайной операции. Все знают, что готовится что-то крупное, но никто не знает где, и что конкретно. Из поля зрения спецслужб за этот период пропал десяток клановых кораблей, больше тысячи человек экипажного и штурмового состава также прохлаждаются неизвестно где. Коллеги в недоумении — клан на треть снизил объем традиционных для него операций, наркотрафик упал почти на двадцать процентов. При этом явных конфликтов у ребят ни с кем не наблюдается. Вопрос — куда делась прорва народа на десяти кораблях?

— Впрочем, вопрос риторический, — подполковник прочистил горло и продолжил: — Теперь мы можем приблизительно оценить мощь вражеской группировки в системе Риггос-2. Такому соединению местное население сопротивление оказать не в состоянии. Эмиссары клана в настоящий момент активно вербуют людей в остальных Внешних Мирах, даже в Приграничье орудовать не стесняются. Пока завербованные концентрируются на Гемини-3 — базовой планете клана. Но сам факт сбора в одном месте заставляет предположить, что вся эта масса в скором времени пойдет в дело. А это ни много ни мало, около четырех тысяч человек. И еще — оборот черного рынка вооружений во Внешних Мирах упал примерно на десять процентов. За последние два месяца, прошу обратить внимание. Из представленной информации вытекает простое заключение: пираты готовятся к крупной наступательной операции. Концентрируют живую силу и запасаются оружием на всю эту ораву. Глубже копать мы не стали, но я уверен, что не менее активно они приобретают защитное снаряжение и боеприпасы.

— У нас осталось очень мало времени, — вклинился в доклад Борщевский. — Месяц, может быть, два. Потом они перекинут людей в Систему. На осуществление непосредственно захвата у них уйдет пара недель, потом начнутся репрессии.

— Они получат полноценную партизанскую войну, если сунутся, — угрюмо бросил Волчара. — Легкой прогулки не будет.

— Они могут решить проблему буквально за несколько минут, — скривился Калинин. — Орбитальным ударом. Мы, конечно, предполагаем, что пираты попытаются захватить Чернореченск. Уж больно соблазнительная цель. Хорошая по меркам Внешних Миров производственная база плюс бесплатная высококвалифицированная рабочая сила — весомый аргумент. Но ожесточенное сопротивление легко может спровоцировать их на радикальные меры. Плохиш славится несдержанностью в гневе, под влиянием эмоций может совершить необдуманный поступок. В том числе осуществить геноцид местного населения.

Волчара в ответ предпочел промолчать, лишь дернул нервно усом. Я с подполковником был в принципе согласен — подонкам наплевать на средства, все оправдывала цель. А цель небывалая. В случае успеха предприятия под контролем клана окажется целая планетная система. Если пираты сумеют в ней закрепиться, их уже оттуда не выкуришь — за считанные месяцы, максимум год, туда стечется такая масса авантюристов и головорезов из Внешних Миров, что получится полноценная колония. Дальнейшие действия захватчиков легко предсказать. Они начнут подгребать под себя ресурсы на Ахероне, и в первую очередь людей. Рабочая сила им понадобится. Чем кончится их столкновение с аборигенами-кочевниками, даже гадать не надо. Геноцид в масштабе целого мира. Это самая ближайшая перспектива. Со временем горячие головы слегка остынут, и Система начнет развиваться по схеме, отработанной уже в семи бывших колониях. В результате мы получим восьмой Внешний Мир, чудовищно бедный и агрессивный. Все закончится карательной экспедицией федералов — конечно, если удастся заполучить параметры сигнала маяка, или доставить в систему еще один. В любом случае, гибели сотен тысяч, если не миллионов, людей не избежать.

— Коллеги из профильного управления предоставили нам неплохую базу данных по клану, — напомнил о себе Калинин. — Она вам понадобится, если получится провести нормальную оперативную работу. Это епархия майора Шелеста. Однако руководство Службы не возражает против привлечения людей из местных спецслужб. Согласуете на месте. Далее. План, предложенный капитаном Тарасовым, в общем и целом одобрен. Мы категорически не успеваем собрать в Системе собственный маяк. Поэтому специальная операция представляется весьма перспективной. Мы переключим весь энергетический резерв на один канал, поэтому переход будет открыт около пятнадцати минут. Думаю, времени хватит, чтобы переправить на ту сторону комплект оборудования и боезапас. К сожалению, транспортное средство отправить не получится. Я думаю, проще будет договориться на месте с руководством Чернореченска о предоставлении штурмовика. Так же мы предлагаем местным спецслужбам организовать крупномасштабный поиск базы с воздуха.

— Не получится, — вздохнул Волчара. — У нас очень мало атмосферной техники. Нужно локализовать месторасположение базы хотя бы примерно. Иначе на прочесывание территории наличной авиацией уйдет несколько месяцев.

— В таком случае, придется действовать по обстоятельствам. У вас будет возможность по кодированному каналу связаться с группой на Мьеллнире. Мы наладили устойчивую связь с планетой, примерно раз в двое суток осуществляется переброска грузов. При необходимости можете отправить запрос или доклад через них. Руководство настаивает на скорейшем проведении операции, поэтому план мы хотим получить как можно скорее. Есть ко мне вопросы? — осведомился Калинин напоследок. Вопросы отсутствовали, и подполковник закруглился: — В таком случае, копируйте информацию. Отправка завтра в тринадцать ноль-ноль по федеральному времени. Общий сбор в двенадцать.

— Ребята, постарайтесь уложиться за две, максимум три недели, — напомнил Борщевский, когда мы зашуршали креслами. — Потом будет поздно.

-//-

Система Вольф 1061, планета Бурная, база космофлота "Северная",

22 марта 2535 года

Я лежал в кровати, вооружившись переносным терминалом, и лениво копался в сведениях, предоставленных Калининым. Шел второй час ночи, но категорически не спалось. Хоть я и порядочно вымотался за прошедшую пару часов, но последовать примеру Ольги, сладко посапывавшей рядом, не получилось. Мешали беспокойные мысли о предстоящей операции. Насколько же проще было в первый выход! Никто никого никуда не торопил, а теперь предстоит гонка со временем. Воистину правы те, кто придумал поговорку про "меньше знаешь — лучше спишь". А как все хорошо начиналось! Прийти, установить контакт, поискать информацию о пропавших экспериментальных кораблях. Причем именно в такой последовательности и значимости. А чем закончилось? Самодеятельностью! Про корабли никто даже не вспомнил, куда важнее сейчас предотвратить захват целой Системы сбродом из Внешних Миров. И нам придется очень постараться, чтобы претворить в жизнь мой собственный, пока еще весьма приблизительный, план.

Досье на главных фигурантов я уже изучил, и сейчас обшаривал Сеть на предмет поиска информации непосредственно о системе 37-й Близнецов. Гемини-Прайм, под этим названием Внешний Мир был более известен. Сведений отыскалось неожиданно много. Я смело отмел кучу материалов по экологии, экономике, этнографии и прочей высокоумной хрени, и углубился в изучение истории этого Мира. Чтение оказалось на редкость захватывающим — что твой авантюрный роман.

Систему открыла в 2402-м году экспедиция под руководством профессора Патрика Люмьера, знаменитого в прошлом первопроходца. Вообще, этот сектор пространства после распада ООН и заключения пятистороннего пакта о разделении сфер влияния достался Объединенной Европе, где на тот момент наиболее влиятельным государством была Франция. Ослабленная нашествием исламистов Германия боролась с очередным внутренним кризисом, едва не переросшим в гражданскую войну, а французы к тому времени уже сообразили избавиться от засилия арабов — буквально за пятьдесят лет до этого бравые парни устроили очередную "резню гугенотов", только под раздачу попали пришлые-мусульмане. В результате в Европе образовались два полюса — Франция вкупе с Бельгией и Нидерландами при поддержке Великобритании и Испании начали укрепляться и развиваться, весьма радикально решив национальный вопрос, а Германия с сателлитами — Швейцарией и Австрией — переживали большие проблемы в связи с нерациональной иммиграционной политикой. Буквально накануне большой войны с легорийцами дело там дошло до крупных столкновений на этнической почве. Озлобленным до последней крайности бюргерам помогли южноевропейцы, да и Славянский Союз не остался в стороне, а исламистам-переселенцам присылали подкрепления братья по вере из окончательно исламизированных Скандинавских стран. В общем, заварушка вышла крутая, но перевес был на стороне коренных европейцев. Неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы не война. В условиях военного положения власти Федерации предельно жестоко пресекли конфликт, под корень вырезав горячих горцев и прочих пришлых, бюргеры же благоразумно подчинились и выжили. Но это не столь важно сейчас. На момент открытия системы сектор принадлежал Европейскому Союзу, в котором реально финансировать и осуществлять космическую программу могла лишь Франция. Кстати, на откуп Славянскому Союзу достался сектор, ныне превратившийся во Фронтир, так что наибольшие территориальные потери в войне с легорийцами понесли мои предки. Досталось еще и Азиатской Триаде (Китай, Япония и Корея), но они пострадали не так сильно. Последующая изоляция Внешних Миров уравняла потери двух участников Пакта с остальными — Южноамериканской Конфедерацией и объединенной Австралией и Океанией. Современная Федерация представляла собой сложный конгломерат из пяти крупных государств, деливших Землю и планеты Солнечной системы, равно как и колонии, по национальному признаку. И если относительно прародины человечества действовал договор о разделении ответственности — все планеты четко делились на пять национальных секторов, то внешние колонии уже целиком принадлежали кому-то из Большой Пятерки. Поэтому не было ничего удивительного, что систему 37-й Близнецов заселили выходцы из Южной Европы и частично из Северной Африки — в основном, бывшие марокканцы и египтяне. Тунисцев еще было достаточно много. На Земле Европейский Союз к концу двадцать третьего века сумел подмять под себя северную оконечность Африканского континента и отгородился от Центральной Африки. Это долгая история, корни ее лежали еще в финансовом крахе, постигшем Соединенные Штаты в двадцать первом веке, и потере контроля над благополучно "демократизированными" ближневосточными и североафриканскими арабскими странами. Больше столетия они прозябали в хаосе гражданских войн, в результате чего многомиллионные армии народа арабского происхождения ломанулись в Европу. Как я уже говорил, французы с союзниками быстро смекнули, что к чему, и жестко ограничили приток мигрантов, остальные европейцы поддались вирусу "толерастии". Арабы подмяли под себя целые области и принялись насаждать законы шариата. Коренным жителям это не понравилось, и прокатилась первая волна столкновений на национальной почве. Были введены жестокие иммиграционные законы и на довольно длительное время ситуация стабилизировалась — около ста пятидесяти лет европейцы и слегка пообтесавшиеся исламисты мирно сосуществовали. Арабские же страны в результате междоусобиц раздробились на десятки мелких государств, в которых воцарилось некое подобие порядка. Однако численность пришлого населения в Европе неуклонно росла, в основном за счет высокой рождаемости, но большой вклад внесли и незаконные эмигранты. Как раз они и спровоцировали вторую волну национального кризиса. И огребли по самое не балуй. При активной поддержке Славянского Союза, который к тому времени благополучно избавился от балласта в лице кавказских и среднеазиатских государств, а также агрессивных балканцев. Южной Европе этого хватило, чтобы укрепить свое положение, а германцы продолжили играть в поддавки. Скандинавы и вовсе ассимилировались с пришлыми, только финны вовремя сообразили присоединиться к Славянскому Союзу и благополучно поглотили прибалтийские республики — в нагрузку, так сказать. По похожим сценариям развивались события и в остальных государствах Большой Пятерки. В результате к началу войны с легорийцами Земля представляла собой достаточно неравномерное в политическом плане образование: пять крупных конгломератов, поддерживавших строгий порядок на своих территориях, и так называемые Дикие Земли — почти вся Африка, Северная Америка, Средняя Азия и часть Юго-Восточной Азии. Здесь перманентно шла гражданская война, царили разруха и голод. И отсюда всеми правдами и неправдами пытался выбираться народ. Большая Пятерка пользовалась этим и формировала здесь отряды первопроходцев, в задачу которых входила первичная колонизация вновь открытых миров. Как правило, в процессе девяносто процентов поселенцев благополучно отдавало богу душу, а потом на их место приходили люди из Пятерки.

Вот так и получилось, что система 37-й Близнецов стала франкоговорящей. В ней обнаружилось пять планет, одна из них была весьма близка по условиям к Земле, еще на двух можно было существовать под защитными куполами. После Большой Войны поддержка со стороны Метрополии прекратилась, и населявший систему вздорный народец погряз в междоусобицах. Однако достаточно быстро власть взяли местные промышленные олигархи, навели порядок на Гемини-2 — землеподобной планете, и вышвырнули всех недовольных новыми законами анархистов на Гемини-3, после чего на некоторое время оставили их в покое. Потом началась знаменитая эпопея с пиратством, завершившаяся образованием конвойных войск. Флибустьеров чувствительно прижали к ногтю, и они слегка остепенились. Выразилось это в том, что Гемини-3 превратилась в законопослушную планету с развитой промышленностью. Пиратские кланы никуда не делись, но численность их стала просто смехотворной — несколько тысяч человек и не больше сотни кораблей. Как только какой-то из кланов начинал бесконтрольно расти, против него тут же проводилась превентивная акция, после чего он практически переставал существовать. В результате сложилось некое равновесное состояние: пираты гадили по мелочи, в основном в Приграничье, и участвовали финансово в экономике Внешнего Мира. За это правительство системы не вырезало их под корень. Теперь, судя по всему, некто могущественный возжелал стать повелителем собственного царства, и вряд ли это сам Плохиш Фенье, наверняка кто-то из промышленных олигархов замешан. А возможно, и целая компания.

Не живется людям спокойно. Мало нам проблем с сепаратистами во Внутренних Системах. Колонии вполне самостоятельны, законодательство в каждой свое — единственное требование, предъявляемое к ним Метрополией — оно не должно противоречить Конституции Федерации. Однако ж время от времени находились чудаки, которым мало власти, хотелось еще и еще — и безразлично, что придется остановиться в развитии на уровне Внешних Миров, главное, независимость выцарапать. С ними успешно боролись, главным образом, за счет поддержки большинства населения. Но бунты время от времени вспыхивали, куда ж без них. С Приграничьем на этот счет было проще — места суровые, промышленность развита хуже, население меньше. Без поддержки Метрополии останется только погрязнуть в дикости. И народ местный это прекрасно понимал. Потому и не было в колониях такого бардака, как на Земле — все чинно и благородно, на государства делиться смысла никакого, так как население этнически однородно, и подчинялось правительству соответствующего представителя Большой Пятерки. А заняться и без грызни за власть было чем. К тому же Большая Война оказала мощный эффект на политическую обстановку — перед лицом общей опасности люди сплотились, как никогда ранее. А тех, кто на интересы человечества в целом наплевал с высокой колокольни, безжалостно уничтожили за первые же месяцы с начала конфликта. Превентивные меры подействовали, за все годы противостояния с легорийцами ни в одной системе не возникло даже попытки бунта. А после тяжело доставшейся победы было не до распрей — экономику бы восстановить, да детей нарожать побольше. Так и жили последние сто лет, и только сейчас вновь вылезли из своих щелей всяческие либералы и толерасты на Земле и во Внутренних Системах. Приграничье пока держалось.

Глаза начали немилосердно слипаться. Блин, четвертый час уже! Вставать скоро. Я выключил терминал и устроил его на прикроватной тумбочке. Прикоснулся губами к Ольгиной щеке и откинулся на подушку. Буквально через пару минут я провалился в глубокий сон. Снился мне почему-то степной пожар, охвативший землю до самого горизонта.

Глава 2

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

24 марта 2535 года

Хорошо все-таки дома! Не то, что в кунге на жестких нарах. Тут тебе и кровать с чистым бельем — Ольга Сергеевна постаралась, и сортир с удобствами, и душ. И тишина. Так что вторую половину ночи, после того, как конвой с Базы-7 прибыл в Чернореченск, я провел вполне комфортно и добрал недосып накануне переброски.

И то сказать, двадцать третье марта выдалось на редкость суетливым днем. Подъем в восемь, торопливое прощание с Ольгой, общий сбор на тренировочной базе, контрольный прогон на полосе препятствий, потом поход к Сереге Акимову за оружием и прочим снаряжением. Боеприпасы загодя упаковали в контейнер, который техники протолкнут через телепорт за нами следом. Та еще дура — почти три центнера. После завернули на стрельбище — проконтролировать и при необходимости пристрелять новые стволы. Тренировались-то мы с местным оружием, которое нам под расписку выдавал капитан-лейтенант Вайсман. Поход в санчасть, за новой порцией прививок, здесь же наш санинструктор сержант Борисов затарился медикаментами. Малый кибермедик уже был уложен в пресловутый контейнер. В суете время пролетело незаметно, и после обеда группа в полном составе собралась в грузовом терминале. Последовал краткий инструктаж со стороны Борщевского, который можно было уместить в двух требованиях — "не нарывайтесь" и "быстрее", затем уже привычный — в третий раз, как-никак — переход, и вот мы уже на Базе-7, за многие десятки световых лет от родной Бурной. Тут нас ждали, можно сказать, с нетерпением. Комиссия по встрече собралась весьма представительная — полковник Соломатин, главный "мародер", при поддержке главного же научника Зайцева. Не хватало только генерала, но полковник опередил меня, буркнув, что Злобин сильно занят разборками в Совете.

Расспрашивать нас о результатах "поездки" высокая принимающая сторона не торопилась, Соломатин лишь забрал у Волчары пакет документов, который передало наше командование, и пообещал просмотреть в пути. А дальше события завертелись чуть ли не со звуковой скоростью — команду разделили, определив рядовой и сержантский состав на постой в по волшебству выросшую казарму здесь же на базе, а нас троих — меня, Волчару и Шелеста — с ближайшим конвоем отправили в Чернореченск. Что характерно, главный "мародер" отправился с нами, а Зайцев остался рулить на базе. Прибыли в город посреди ночи. Последовала команда расходиться по домам и досыпать, а к восьми ноль-ноль быть в штабе "мародеров". Я без колебаний выцыганил у полковника "бобик", на котором и добрался до съемной квартиры. Шелеста Соломатин обещал разместить в офицерском общежитии. Они быстро нашли общий язык, так что всю дорогу о чем-то трепались и мешали мне дремать. На Волчару же это не произвело ни малейшего впечатления, он дрых без задних ног, хорошо хоть, не храпел.

Встретила меня Ольга Сергеевна, Сашкина мать. Выяснилось, что он уже четвертые сутки пропадает в Мутагенке, Андрей Вениаминович — отец — на дежурстве, а Варвара — старшая сестра — спит в своей комнате. А посему я отбрехался от предложенного перекуса и, извинившись за беспокойство, ушел к себе. Свежая постель встретила приятной прохладой, и я благополучно уснул, даже сновидения не мучили. Проснулся на звук будильника, свежий и бодрый, чего за собой по утрам не замечал уже давненько.

Наскоро умывшись и шикарно позавтракав — Ольга Сергеевна расстаралась — я влез в местный камуфляж, нацепил поясную кобуру с родным АПС-17 и отправился ловить такси. Или служебный автобус, это уж как повезет. Кстати, оказалось, что в Чернореченске имеется общественный транспорт — те же "шишиги", но упрощенной конструкции, с задним приводом, и с просторным пассажирским кунгом человек на тридцать. Однако ждать или суетиться не пришлось — у ворот уже стоял служебный "бобик" с молоденьким водилой. Тот без лишних вопросов дождался, пока я усядусь рядом, и рванул в сторону Армейки. До места добрались в рекордно короткий срок, и без десяти восемь я уже торчал в приемной Соломатина. В оружейку решил не заходить, "сто третий" пока без надобности, а АПС набедренная кобура почти полностью скрывала, не сразу и поймешь, что там не стандартный кольт проживает, а навороченный гаусс.

Полковник в сопровождении Волчары и Шелеста явился ровно к восьми. Мы перездоровались за руку и ввалились в кабинет, где и расселись за столом согласно табели о рангах. Смешно, но в этой компании я оказался младшим по званию, поэтому меня запрягли заваривать чай. Я уже немного ориентировался на местности, поэтому с заданием справился, можно сказать, блестяще. Вооружились объемистыми кружками с душистым отваром, и Соломатин предложил заняться делом.

— Ну что, товарищи офицеры, — обвел он нас задумчивым взглядом, не забыв прихлебнуть из кружки, — пора за работу браться. Доставленные Волчарой документы я изучил, с майором Шелестом тоже плотно пообщался, поэтому обстановкой в общих чертах владею. Хотелось бы услышать предложения по ближайшим планам.

— Товарищ полковник, может, введете нас в курс здешних дел? — поднял я руку. — Что за неделю нового случилось? Мы же не в курсе.

— Логично, — не стал спорить Соломатин. — Непредвиденных событий не произошло, что радует. Все идет строго по плану. На Базе-7 ускоренными темпами строится Форт, ну да вы сами все прекрасно видели. Мутагенку чистим уже четвертые сутки. Базу-Центральную захватили, мутантов перебили. Сейчас там работают технические специалисты. Саму аномалию зачищаем по плану майора Волчары. Иволгин-младший с партнером сейчас как раз там. Потери есть, но даже меньше, чем ожидалось. Дня через четыре, край — за неделю, закончим. Кстати, Тарасов, — перевел он на меня взгляд, — спасибо за жест доброй воли. Это ты хорошо придумал. Телепорт на Базе-Центральной нашли, он в удовлетворительном состоянии. Реактор техники запустят в ближайшие сутки. Так что будет прямая связь с Фортом. В Океанариуме вроде бы тоже сохранился терминал, но на согласование может уйти какое-то время, раньше, чем через неделю, связь установить не получится. Но все равно большое спасибо.

Ага, руководство последовало моему совету и снабдило чернореченцев кодами от внутрисистемной телепортационной сети.

— А почему только три точки? — поинтересовался я. — На планете еще как минимум два рабочих телепорта.

— А нам пока без надобности, — пожал плечами полковник. — Сам посуди, с какой радости нам сейчас куда-то соваться, силы распылять. Может быть, со временем...

— Жалко, здесь телепорта нет, — я сделал неопределенный жест рукой, подразумевая под "здесь" город. — Было бы весьма неплохо.

— Есть телепорт, — огорошил меня Соломатин. — Только брошен за ненадобностью. В каком состоянии — неизвестно. Сегодня техники полезут разбираться. Боюсь, не скоро его в строй ввести сможем. Так что при проведении операции, как там ее? — "Сафари" — придется без него обойтись. Но ты не переживай, капитан, транспорт дадим. Ты только подробней объясни, что ты задумал и что конкретно тебе понадобится.

— Я же рассказывал, — пожал я плечами. — Нужно захватить пиратский маяк. Для этого в первую очередь нужно выяснить, где он находится. И это будет нашей первоочередной задачей. Я предлагаю действовать следующим образом...

На изложение и обсуждение плана ушло больше часа. Несмотря на кажущуюся простоту, вопросов возникло множество, но к консенсусу прийти удалось. Выполнение первой фазы я брал на себя (при поддержке остального отряда, естественно), вторая фаза подразумевала активные действия со стороны майора Шелеста. А вот дальше уже будем действовать по обстановке, пока предусмотреть следующий шаг решительно невозможно, слишком много неизвестных переменных уравнение содержало. Со своей стороны полковник Соломатин обещал всяческую поддержку, особенно транспортом и иным материальным обеспечением. Плюс он же взялся задействовать генерала Злобина, чтобы тот через Совет подкинул кое-кому нужную информацию. На том и разошлись, оставив Шелеста в компании полковника — дела у них какие-то секретные нашлись. Мы же с Волчарой, как ответственные за подготовку и проведение первой фазы, уединились в нашем с Сашкой кабинете, благо в данный момент он пустовал.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Чернореченск,

24 марта 2535 года

— Ну-с, приступим, туда-сюда! — ввернул любимую присказку Волчара, устроившись за Сашкиным столом.

Я развалился на стуле и достал из ящика терминал. Через пару минут комп загрузился, затребовал логин и пароль, и вскоре я уже просматривал служебную сводку из Мутагенки. Интересно, все-таки, как там дела.

— Тарасов, хватит комп мучить, — буркнул майор. — Давай лучше прикинем, сколько народу брать. И какого.

— Не с того начинаешь, — отозвался я. — Нужно объект в первую очередь подобрать.

— Валяй, — согласился Волчара. — Тебе полковник допуск дал, вот и ищи.

Ага, с этим не поспоришь. Я с сожалением свернул страничку со сводкой и залез на сайт порта города Разгуляя. В открытых разделах интересующей нас информации не нашлось, пришлось воспользоваться дарованным Соломатиным кодом доступа. Минут через десять сосредоточенного пыхтенья я нашел нормальный вариант и повернул монитор к майору:

— Вот, Игнат, по-моему, самое то, что нужно.

Волчара вгляделся в экран, пожевал губами и вынес вердикт:

— Пойдет, туда-сюда. Звони Соломатину.

Я подтянул к себе телефонный аппарат, натыкал на цифровой панели номер. Трубку поднял адъютант, но моментально переключил на полковника, как только я представился.

— Ало, товарищ полковник!

— Слушаю, Тарасов, — прохрипела трубка в ответ. — Чего надо?

— Мы определились с объектом, — доложил я. — Самоходная баржа "Морж", выходит из Разгуляя завтра утром. Груз — консервы, пиломатериалы и партия телевизоров. На нее наверняка и без нашей помощи внимание обратят. Но на случай отсутствия крота в пароходстве нужно подстраховаться. Можете передать генералу. Я советую особенно подчеркнуть, что телевизоров много, и часть в надстройках размещена.

— Подстраховаться хочешь? — хмыкнул полковник. — Понимаю. Пожалеют такой груз портить. В Порт-Владимире это дефицит. С другой стороны, не слишком ли заметный товар? Где его реализовывать?

— Да перестаньте, товарищ полковник! — рассмеялся я. — Вы лучше меня знаете, что черный рынок Порт-Владимира и не такое переварит и не поперхнется даже. Тем более эксклюзив. А уж консервы с пиломатериалами налево толкнуть вообще не проблема.

— Ладно, убедил, — буркнул полковник и повесил трубку.

— Все пучком! — бодро доложил я напарнику. — Теперь давай насчет команды мозговать. Сразу говорю, я своих всех беру, и Шелест тоже идет. Вооружение наше, не хочу рисковать. Сам-то пойдешь?

— А как же, — Волчара на минуту задумался. — С речниками запросто проблемы огребем. Не бойцы они, хоть и лихие ребята. Могут растеряться, туда-сюда. Но и своими орлами я их заменить не могу.

— Тогда пойдешь под видом охраны, — зевнул я. — Сколько там по штату положено для такого груза?

— Отделение, — хмыкнул майор. — Девять человек плюс командир. Подберу надежных ребят из роты, возьмем "корд" и пару ручников. Можно попытаться пару-тройку "шмелей" выбить.

— Не надо, в случае чего мы из "горыныча" жахнем. А то можно лишнее внимание привлечь.

— И то верно, — согласился Волчара. — Ни разу не слышал, чтобы у конвойщиков на баржах реактивные огнеметы были.

— Десять человек, — задумался майор через пару минут. — Да плюс вас семеро. И в Разгуляй нужно попасть завтра к утру. А лучше затемно, чтобы на месте определиться. Придется пару штурмовиков выбивать из руководства.

— Соломатин обещал, — пожал я плечами. — К тому же сейчас не время технику беречь. Можно так доберечься, что вообще все потеряем.

— Это точно, — вздохнул Волчара.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Разгуляй,

25 марта 2535 года, раннее утро

Штурмовик мерно ревел движками, что делало невозможным любой разговор с соседями, и бодро пожирал километр за километром. К тому же, честно сказать, десантный отсек не дотягивал по удобству даже до бочки абордажной капсулы, сидеть приходилось впритык друг к другу. Некстати вспомнился поход в Мутагенку, хоть я и оккупировал тогда в "бардаке" командирское кресло, но на коллег насмотрелся досыта. Сейчас же сам оказался в очень похожем положении — семь человек в полном снаряжении с рюкзаками и парой объемистых вьюков с боеприпасами заполняли пространство столь плотно, что даже пошевелиться практически не было возможности. Боюсь представить, что во втором штурмовике творилось — там вообще целое отделение бойцов во главе с Волчарой.

Полет длился всего полчаса, но даже за это время ноги у меня порядком затекли, а шея одеревенела. От скуки я активировал в шлеме ночной режим и уставился в продолговатый иллюминатор — в штурмовике личный состав размещался спинами друг к другу, на двух лавках с общей спинкой по центру отсека, так что окинуть взглядом окрестности не составило труда. Другое дело, что смотреть особо не на что — темно еще, и облачность довольно плотная. Так что ночное зрение не помогло, кроме неясного марева в окружающем пространстве ничего не было видно. Одно хорошо — ближе к иллюминатору нагнулся, и ноги немного отпустило. Я скрючился в этом положении, попытавшись хоть немного активизировать кровообращение в страдающих конечностях, и просидел так еще минут десять.

Потом штурмовик резко пробил облачный покров, и далеко внизу взору открылась россыпь разноцветных огоньков. Увеличив разрешение на забрале, я с некоторым удивлением принялся рассматривать знаменитый своим разнузданным нравом Разгуляй — именно он привольно раскинулся в излучине Черной. Сверху изгиб реки напоминал Самарскую Луку в миниатюре, и я даже слегка взгрустнул, вспомнив родину. Подключил компьютерную коррекцию изображения, получил картинку, очень близкую к дневной, и немного полюбовался городом. Размером Разгуляй сильно уступал тому же Чернореченску и больше напоминал планировкой и типом построек не в меру разросшуюся деревню, в крайнем случае, поселок городского типа. А вот речной порт поражал размахом — пристани натыканы почти по всей излучине, километров на десять в общей сложности. Вся акватория была плотно забита разнообразными судами в диапазоне от рыбацкой лодки до танкера. У правого, более пологого, берега тянулись на сотни метров плоты — лесной край вовсю приторговывал древесиной, а ее проще всего было сплавлять по реке в связках своим ходом. Левобережье, занятое портовой инфраструктурой и городом, полыхало тысячами огоньков — светились окна домов, фонари на судах, бакены, обозначавшие фарватер, да и по улицам бесконечным потоком ползли грузовики с включенными фарами. Товарооборот в городе нешуточный — почитай, из Чернореченска в Порт-Владимир и в обратном направлении процентов восемьдесят грузов через него проходило. Так что городок богатый и веселый до неприличия. Судя по рассказам местных, ночью в припортовых районах на поножовщину нарваться легче легкого. А уж по количеству кабаков, борделей и прочих увеселительных заведений на душу населения Разгуляй впереди планеты всей. Злачных мест море, и в любом из них крутились темные делишки, процветали игорный бизнес и проституция. К чести жительниц княжества, промышляли этим делом в основном не слишком щепетильные аборигенки из оседлых. Тут даже гетто было, как и в Чернореченске — работы для грузчиков в порту хоть отбавляй, вот местные мужички и тянулись за легким по аборигенским меркам рублем.

Все это я рассмотрел, пока штурмовик заходил на посадку. Заложив широкий вираж, машина спикировала куда-то в район восточного пригорода, как раз к гетто, и приземлилась на заброшенном пустыре на задворках длинного лабаза непонятного назначения. Здесь уже стояли две "шишиги" с фурами, вызвавшие у меня нездоровый интерес. В Чернореченске я таких машин не видел, там все больше или с кузовами, или с кунгами (у военных), а тут прямо седельные тягачи с прицепами. Десантные люки с шипением пневмопривода откинулись вверх, и мы горохом высыпались из чрева летательного аппарата. Похватали пожитки и тяжелой рысцой побежали к ближайшей фуре, от которой нам уже махали фонариком. Сзади приземлился второй штурмовик, и отделение Волчары пронеслось следом, огласив окрестности тяжким топотом. Земля на пустыре была отменно твердая, лишь кое-где пробивалась чахлая травка — похоже, тут частенько тяжелая техника ездила, утрамбовала почву до каменного состояния.

Преодолев несколько десятков метров, отделявших нас от фур, мы остановились и построились двумя неровными шеренгами. Мы с Волчарой подошли к человеку в грузчицкой робе, тот посветил сначала себе в лицо, потом мазнул лучом по нам и произнес:

— Добро пожаловать в Разгуляй, господа! Интересуетесь контейнерными перевозками? Может быть, двадцать первого числа?

— Нам бы наливняк до Чернореченска, к двадцать пятому, — хмыкнул Волчара.

— К двадцать пятому никак не успеть, — отозвался "грузчик". — Могу предложить двадцать седьмое.

— Порядок, — удовлетворенно выдохнул майор и спросил встречающего: — Вы нас куда теперь?

Конспираторы хреновы. Это ж надо, до шпионских игр дожили — пароль, отзыв, подтверждение отзыва. И как в плохом фильме, в виде чисел. Не судьба по рации опознаться. Как будто на двух штурмовиках могли какие-то левые люди нагрянуть, да и на заброшенный пустырь две тяжелых фуры посреди ночи никакой дурак не погонит. Однако ж встревать в разговор я не стал, местным виднее.

— Вы охрана? — уточнил "грузчик".

— Да, — кивнул Волчара. — Десять человек, вот эти.

— Грузитесь в ту фуру, — махнул рукой встречающий. — Мы вас сейчас в казарму отвезем, там переоденетесь в форму конвойщиков. Как рассветет, на автобусе в порт перебросим, на баржу загрузитесь сами.

— А вы, — повернулся ко мне "грузчик", — со своими людьми садитесь в ту машину. Боюсь, вам придется провести в контейнере несколько часов. В порту его перегрузят краном на баржу, потом выйдете.

— Нормально, — буркнул я. — Там вентиляция хоть есть?

— А как же! — усмехнулся собеседник. — И не только вентиляция. По периметру камеры встроены, можете подключиться к системе наблюдения. Мы там даже биотуалет установили, не переживайте.

Я без лишних слов махнул своим людям и направился к дальней фуре, которая, оказывается, и не фура вовсе, а поставленный на колеса судовой контейнер. А что, очень даже удобно — пара мостов со сцепкой, сверху коробка из рифленого железа — цепляй и езжай. И мучиться с перегрузкой особо не надо. Контейнер встретил нас гостеприимно распахнутыми створками грузового люка на заднем торце. Мы покидали внутрь поклажу и забрались сами. Подоспевший "грузчик" затворил люк и лязгнул запором. Внутри тут же вспыхнули лампы дежурного освещения — тусклые, но дававшие достаточно света, чтобы свободно ориентироваться во внутренностях контейнера.

Внутри оказалось даже уютно — стенки были предусмотрительно обиты каким-то пружинящим материалом, по центру несколько диванов с пристяжными ремнями, в дальнем углу пластиковая кабинка биотуалета. Мы быстро свалили груз к дальней стене, тщательно закрепили его резиновыми жгутами с крючьями, и расселись по диванам. Через несколько минут взревели движки тягачей и контейнер дернулся, вжав меня инерцией в спинку лежанки. В следующее мгновение металлический короб плавно тронулся с места, слегка качнувшись на рессорах.

— Константинов, озаботься камерами, — приказал я нашему спецу по связи. — Большой экран собери, чтоб всем не скучно было.

— Есть, — буркнул тот и нехотя поднялся с дивана.

Придерживаясь за спинки, добрался до кучи рюкзаков и чуть не с головой зарылся в одном из них. Через некоторое время извлек из его недр стопку тонких мониторов и принялся укреплять их на стене. Родное начальство расщедрилось на комплект оборудования для малого командного пункта, и теперь оно нам пригодилось. Ефрейтор оперативно собрал из шести пятнадцатидюймовых панелей большой обзорный экран и подсоединил его к терминалу. Вывел изображение с обзорных камер. Немного поколдовал с настройками и доложил:

— Готово, товарищ капитан-лейтенант!

Да я уж и сам вижу, что готово. Камер было четыре штуки, поэтому ефрейтор поделил большой экран на такое же число прямоугольников, для кругового обзора. Правда, пока ничего интересного разглядеть не получалось — темно, да и двигались мы довольно быстро, что тоже качества изображению, выведенному с простеньких, хоть и цветных камер наружного наблюдения не прибавляло. Я уставился в экран, убив пару минут, потом бросил это занятие, как абсолютно бесперспективное, и развалился на диванчике. Если повезет, подремлю немного.

Не повезло. Уже через пятнадцать минут грузовик вырулил в район припортовых складов, и началась жуткая болтанка. Судя по изображению на мониторе, тяжелая фура петляла по лабиринту кривых улочек, в некоторых местах настолько узких, что чуть ли не задевала стены лабазов зеркалами заднего вида. Я подивился про себя мастерству водителя, правда, тут же ругнул его матерно, когда прицеп попал колесом в большущую рытвину в покрытии, некогда бывшем пенобетонным, и подпрыгнул на полметра. Эта вакханалия продолжалась еще минут двадцать, а потом тягач вырвался на оперативный простор — непосредственно в порт. Здесь места было много больше, на ширине проездов никто не экономил. В серых предрассветных сумерках отчетливо проступили впереди громады козловых кранов, там и тут высились пирамиды контейнеров, тюки с чем-то мягким, упакованные в пачки специальными сетками, и прочий портовый хлам. Сновали погрузчики на электротяге, деловито прохаживались бригадиры грузчиков, то и дело покрикивавшие на нерадивых подчиненных — в общем, нормальная жизнь большого грузового терминала, которая мало отличается на любой планете Федерации. И неважно, что порт всего лишь речной, сходство тут не в масштабах, а в функционировании — тысячи человек обслуживающего персонала вкупе с разнообразной техникой действовали как единый организм, и кажущийся хаос оборачивался строгим порядком.

По терминалу ехали довольно долго, пересекли его из конца в конец и остановились у последнего пирса, к которому приткнулась крупная баржа. К этому моменту окончательно рассвело, и я без труда различил метровые буквы на ее борту: "Морж". Все, мы на месте. Теперь осталось дождаться погрузки, поскучать пару часов, пока судно не покинет акваторию порта, и можно будет вылезать на свет божий.

С погрузкой персонал терминала тянуть не стал. Сначала возникла небольшая суета вокруг контейнера — водила пробежался вдоль железных бортов, рассоединив крепления. Затем сверху натужно загудело, кто-то грохнул по крыше тяжелыми ботинками, потоптался несколько минут, периодически ударяя по листам обшивки чем-то металлическим и звонким, и мы под аккомпанемент гудения нагруженных электродвигателей вознеслись в горные выси. Сердце вознамерилось было провалиться куда-то в район желудка, но организм быстро пришел в норму, вспомнив привитые множеством жестоких тренировок навыки. В боевых вылетах и не такое видали. Контейнер завис метрах в десяти над пирсом, плавно развернулся и поплыл к барже, величественно покачиваясь на тросах. В одном из квадратиков обзорного экрана возник мощный кран, ранее прятавшийся в слепой зоне, и я разглядел сосредоточенное лицо крановщика. Молоденький парнишка осторожно орудовал джойстиком, выцеливая контейнером круглую отметину на палубе кораблика. Задача не из легких, особенно с учетом размеров груза и принимавшего его судна. Однако паренек оказался крутым профессионалом — притер раскачивавшийся контейнер к палубе с ювелирной точностью, уловив ритм в его движениях. Мы лишь почувствовали легкий толчок, и тут же снова кто-то запрыгнул на крышу — отцеплять крюки.

Кстати, с десятиметровой высоты открывался неплохой вид на излучину. За те пару минут, что контейнер болтался в воздухе, я разглядел нагромождение портовых построек, щедро разбавленных россыпями грузов, которое тянулось в обе стороны чуть ли не до горизонта. И всюду теснились лодки, яхты, кораблики, корабли и кораблища — многие сотни. Воистину, Разгуляй — ворота княжества. Пока не увидел собственными глазами, даже не представлял, какой колоссальный объем грузов проходил через него. Неудивительно, что вокруг такого лакомого куска сконцентрировано больше авантюристов, спекулянтов и просто уголовщины, чем во всем княжестве вкупе с остальными городами. Волчара вчера сказал, что в Порт-Владимире порт (извиняюсь за невольную тавтологию), хоть и морской, раза в три меньше. Все-таки он транзитный, в отличие от разгуляевского — тут заканчивался водный путь и начинался сухопутный вглубь страны.

Суета с контейнером закончилась минут через двадцать. К этому времени его избавили от тросов с крюками и накрепко принайтовали к палубе. Не думаю, что на Черной можно попасть в сильный шторм, но маневрировать в достаточно узком в верхнем течении фарватере придется много и часто, а пустой контейнер совсем не то, что набитый под завязку. От нечего делать при небольшом крене сползет с места, и фальшборт его не удержит. Доставай его потом со дна. К тому же насчет герметичности "грузчик" ничего не говорил, а даже в наших скафандрах под водой мы сможем просидеть пару часов, не более. Так что лучше подстраховаться. И мы целее будем, и палубная инфраструктура.

Больше ничего интересного не происходило, и я с чистой совестью завалился на диван — досыпать. Через пару минут благополучно провалился в сон под монотонное гудение голосов — неугомонный Константинов развлекал товарищей очередной порцией анекдотов.

Проснулся я через час, как и собирался — все-таки биологические часы великая вещь! Еще в бытность студентом натренировал. Бравые штурмовики все также бездельничали — кто лежал, кто по привычке возился с оружием, а штатный связист Константинов колдовал у терминала. Майор Шелест устроился на дальнем диване и что-то изучал на экране КПК. Я от души потянулся, хрустнув суставами, и направился к монитору. Отобрал у ефрейтора пульт управления камерами — тот его обнаружил в специальном ящичке — и принялся щелкать кнопками. Изображения на мониторе послушно сменяли друг друга. С трех камер вид открывался умиротворенный — бликующие воды реки в просветах между бортами кораблей и в русле, а четвертая, выходившая на пирс, выдала картину локального хаоса в строгом порядке порта: из припаркованного почти на самом краю пристани автобуса выгружалась конвойная команда. Непривычные к подобному окружению "фортификаторы" бестолково кучковались у трапа, но на зыбкие мостки забираться не торопились. Майор Волчара при поддержке боцмана пытался загнать отделение на палубу, но пока без особого успеха. Я увеличил громкость, до того выкрученную в ноль, и явственно расслышал несколько смачных матюков. "Конвойщики" зашевелились и с опаской ступили на трап. С горем пополам десяток бойцов в полной экипировке забрался на палубу и выстроился неровной шеренгой недалеко от контейнера. Чтобы разглядеть их, мне пришлось немного развернуть камеру на кронштейне. Злой Волчара прошелся перед строем и занялся стандартной процедурой, которую я называл "промывка мозгов": хриплым матом высказал все, что думал про сборище тупых дегенератов, по недомыслию командования назвавшихся боевым подразделением. "Тупые дегенераты" скромно помалкивали и ковыряли носками берцев доски палубного настила.

Вообще-то майор слегка преувеличил. Нормальные у него люди, по повадкам видно, что не зеленые первогодки. Вот только непривычная форма темно-синего цвета с брюками навыпуск несколько дисгармонировала со стандартным пехотным обвесом и камуфляжными бронежилетами. Хорошо хоть, бескозырки на них напялить не догадались. А может, и нет их тут. По крайней мере, синие патрульные кепи с якорем на кокарде смотрелись более уместно на не очень уверенно себя чувствовавших парнях. И это мы еще в порту, тут даже качка не чувствуется. А что будет, когда в фарватер выйдем? Или до нижнего течения (не дай бог!) доберемся? Там ширина Черной достигала пары километров, волны гуляли айда ушел. Как бы не слегли с морской болезнью. За своих людей я был уверен — каждый неоднократно прошел суровую проверку центрифугой и на легкое волнение обращать внимание не склонен. С нашими привычными организмами и шторм пережить не составляло большой проблемы.

Тем временем Волчара покончил с наведением дисциплины и разогнал людей устраиваться в кубриках. Те немедленно разбрелись в сопровождении ухмылявшихся речников. Ага, до сих пор перед глазами рожа боцмана, растянутая в злорадной усмешке. Будет о чем экипажу посудачить в кабаках, если, конечно, живы останемся. В этом были определенные сомнения.

Я напялил шлем и настроил передатчик на условленный канал. Майорская коротковолновка зашипела в кармане разгрузки, и тот поспешил поднести рацию к уху.

— Как дела, Игнат? — с ухмылкой поинтересовался я. Хорошо, что он меня не видел, а то и мне бы порция матюков прилетела. — Распустил ты народ!..

— Бездельники, туда-сюда! — зло сплюнул Волчара. — Сами как? Нормально устроились?

— Бывало и хуже, — философски пожал я плечами. — Когда отчаливаем?

— Кто бы знал, — фыркнул майор. — Сейчас пойду к капитану, или как здесь главный называется. Будь на связи.

— Ага.

Волчара щелкнул тумблером и направился к надстройке, довольно быстро скрывшись из вида. Минут через десять вновь ожил передатчик:

— Тарасов, кэп говорит, через полчаса отправка.

— Понял, конец связи.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, верхнее течение р. Черной,

25 марта 2535 года, день

— Смотри-ка, Игнат! — я пнул ботинком возвышавшуюся на баке странную конструкцию, напоминавшую одновременно орудийную башенку со срезанной под корень броней и кабинку колеса обозрения без трубчатого каркаса. — Что за убожество?

— Это не убожество, это штатное пулеметное гнездо, — серьезно отозвался Волчара. — "Морж" раньше, видать, военным транспортником был. На корме такая же штука имеется. Вообще, хорошая вещь, вот, гляди — поворотный механизм. Можно на триста шестьдесят градусов вертеться. Жалко только, что одна платформа осталась, ни брони, ни станка.

— Нашел проблему, — фыркнул я. — Сейчас кэпа разведем на мешки с песком, у них должны быть в трюме, вместе с пластырями. Соорудим огневую точку, поставим "корд", и будет нам счастье.

— А что, идея! — загорелся майор. — Не надо будет мучиться с выбором позиции в случае чего. Будет стационарный дзот, туда-сюда. Жалко, крупняк только один. В принципе, на корме такую же штуку сделаем — я туда бойца с ручником загоню, все лучше, чем за фальшбортом прятаться.

— А не боишься, что наши фортеции в первую очередь разнесут? — осведомился я и присел на платформу. — Из гранатомета?

— Интересно, где бы они его взяли? — возмутился Волчара. — Еще скажи, из "шмеля" жахнут.

— Насчет "шмеля" не уверен, — пожал я плечами. — А вот из чего-нибудь типа нашего "горыныча" — запросто. Забыл, с кем дело имеем?

— Тоже верно... — протянул майор и глубоко задумался.

Разговор имел место через пару часов после отплытия, когда далеко за кормой остались даже передовые наблюдательные пункты и лоцманская станция, и нас уже не мог рассмотреть никто из персонала порта. Я со своими людьми выбрался из опостылевшего контейнера и вознамерился идти занимать каюты, но не тут-то было. Некстати явившийся старпом известил нас, что все жилые помещения набиты под завязку, а потому квартироваться мы будем все в том же железном ящике. Правда, выходить из него теперь не возбранялось, только желательно не светиться на палубе в футуристическом обвесе — команды встречных судов могут неправильно понять. Бойцы попытались было взбунтоваться, но второй человек в здешней иерархии быстро их успокоил, показав боцмана, основательно загруженного стопкой одежды. Тот приволок десяток комплектов моряцкой робы разных размеров, так что хватило всем. Мы оперативно переоделись, свалив снаряжение и оружие в контейнере, и побрели осматривать гальюн с умывалкой. Кысь остался сторожить барахло — вызвался, как самый ленивый. Покончив с первичным осмотром помещений первой необходимости, включая камбуз, разбрелись кто куда. В ближайшие часов десять-пятнадцать активных действий не ожидалось, поэтому я разрешил людям осмотреть судно. Те моментально рассредоточились по палубе — кто высматривать подходящую позицию (Федотов, например), а кто просто потрындеть с речниками.

— Ваня, — ухватил я за локоть проходившего мимо Черенкова, — проследи, чтоб чего не вышло.

— Есть, — отозвался тот. — Только сначала с боцманом переговорю, чтобы он своих орлов предупредил.

— Действуй.

Шелест по своему обычаю уединился с капитаном в рубке. Я, правда, думал, что тот его быстро выпроводит, однако ошибся — майор не вышел ни через час, ни через два. Видать, нашли общий язык. Даже на обед не появился, хотя, скорее всего, им прямо в рубку харчи принесли. Нам тоже доставили еду в контейнер, чему мы даже обрадовались — не пришлось давиться сухим пайком и толкаться локтями в крохотной столовой. Там команде-то места с трудом хватало, а "конвойщики" вообще во вторую смену обедали.

Покончив с приемом пищи, я дождался появления майора Волчары и потащил его на разведку. Пока есть время, нужно наметить размещение личного состава для отражения нападения. Да-да, вы не ошиблись. Именно в этом и заключался план, предложенный Соломатину — я вовремя вспомнил рассказ Злобина о свирепствовавших в среднем течении Черной пиратах. Ловля на живца, старый как мир способ. В роли живца выступала баржа "Морж" с весьма лакомым грузом на борту. Генерал Злобин позаботился, чтобы информация о нем попала по назначению, невзначай проболтавшись в кулуарах Совета в присутствии одного из представителей Торгового Братства. Кого конкретно, я не знал, да и знать не хотел — пусть сами разбираются с ренегатами, да и с внутренней политикой государства тоже. В нашу задачу входило отражение атаки на судно и обязательный захват пленных. Это первая фаза — силовая. Потом их распотрошит майор Шелест на предмет выявления связей в Порт-Владимире или Разгуляе. Определиться с территориальной принадлежностью пиратов пока не удалось — большинство отмеченных нападений происходило именно в среднем течении, на практически одинаковом удалении от обоих населенных пунктов. Примерно в этом районе мы и ожидали попытки захвата. Обычно переход из Разгуляя в Порт-Владимир занимал чуть менее трех суток — при скорости километров пятнадцать в час. Поэтому у нас в запасе часов двадцать, потом нужно будет организовать боевое дежурство, да и свободным от вахты придется париться в полной экипировке.

В ожидании обеда я просмотрел довоенные карты Черной. В общем-то, понятно, почему нападали именно в среднем течении — самое оптимальное место. Ширина реки метров пятьсот-шестьсот, берега достаточно пологие, подходы не затруднены. Почти на всей протяженности побережье скрыто густыми зарослями — в пойме реки это не удивительно. Плюс множество затонов: от совсем крошечных до огромных — в десяток километров длиной. Это без учета большого количества впадавших в Черную речек и речушек. Спрятать можно все, что угодно, вплоть до тяжелого патрульного катера с ракетным вооружением. Про моторные лодки молчу. Фарватер широкий, мелей почти нет, идти можно без опаски, даже ночью никто не вставал на якорь. И эта благодать тянулась почти на семьсот километров. Пара сотен километров от Разгуляя вниз по течению отличалась сложностью навигации ввиду частых мелей и извилистого фарватера, плюс до города недалеко, постоянно рыщут патрульные. Таким образом, триста-триста пятьдесят километров акватории можно было исключить. Примерно столько же выпадало в нижнем течении со стороны Порт-Владимира — и широко, и мелко, и патрули то и дело мешались. Оставался отрезок протяженностью чуть меньше трехсот километров, как раз в среднем течении, с удобными подступами и уймой мест для схронов. Да и в степь рвануть удобнее всего было именно там. Так что вторые сутки сплава — оптимальное время для нападения. Если пираты не клюнут, придется до Порт-Владимира идти, а оттуда эвакуироваться на штурмовиках. Но такой исход будет означать провал операции и потерю нескольких суток драгоценного времени. Пусть уж лучше клюнут...

Снедаемый подобными мыслями, я и отправился гулять по судну, прихватив Волчару. Его команда тоже явно не будет сидеть без дела, если пираты появятся. А посему прямо-таки необходимо разделить сектора ответственности и спланировать порядок действий по тревоге.

— Гранатометы — это плохо! — вышел из задумчивости майор. — Но придется рискнуть, туда-сюда. Уж больно позиция удобная.

— Есть альтернативный вариант, — отозвался я. — У нас главная задача какая? Правильно, захват пленных. Поэтому разносить нападающих еще на подходе не дело. Лучше оборудуем фальшивые огневые точки, как раз на платформах. И чтобы выглядели солидно. Пусть они их издали разнесут и на палубу сунутся без опаски. А уж тут мы их встретим.

Майор в принципе согласился, и мы еще около часа потратили на разработку схемы взаимодействия, причем постарались учесть как можно больше вариантов развития событий. А потом я ушел спать, предоставив оборудование огневых точек Игнату.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, верхнее течение р. Черной,

25 марта 2535 года, вечер

Вздремнув днем, с вечера я заступил на боевое дежурство, а Волчару отправил отсыпаться. Тот времени зря не терял: пока я отдыхал, бойцы под его чутким руководством соорудили на поворотных платформах брустверы из мешков с песком и оснастили их муляжами часовых с пулеметами. Издали, да еще со стороны купиться на эту уловку было легче легкого. Особенно если нет биодетекторов. В наличии их у речных пиратов я сильно сомневался, если только кто-то из "людей с неба" будет непосредственно принимать участие в операции. Опять же, сомнительно — гражданская техника подобного типа не обладала необходимой дальностью, а обнаружить подлог с приближающейся лодки помешают углы обзора. Даже если и разберутся, будет уже поздно — не выпустим. Тремя пулеметами, в том числе крупнокалиберным "кордом", реку можно перекрыть надежно.

Мои люди уже давно осмотрели кораблик и выбрали оптимальные позиции. В принципе, я сам это сделал, некую свободу выбора дал лишь Федотову. Тот не стал мудрить и остановился на крыше мостика, прямо под антенной радара, как самой высокой точке корабля. В его задачу входило уничтожение вырвавшихся из ловушки пиратов. По зрелому размышлению решили "горыныч" в ход не пускать, если только не появится достойная цель — что-нибудь типа патрульного катера с полным вооружением.

Вообще была мысль, когда войдем в опасную зону, встать на якорь поближе к берегу в прямой видимости от какой-нибудь удобной заводи, и подождать. Однако я быстро отбросил ее как бесперспективную — ждать можно было несколько суток, если неправильно вычислить место. А это сродни выигрышу в рулетку, с такой-то протяженностью подходящей акватории. Поэтому действовать будем по стандарту — пойдем на средней скорости, ничем не выказывая готовности дать отпор. Слабенький план, и слишком многое отдано на откуп случаю, но другого нет. Будем надеяться, что сработает.

Незаметно накатившиеся сумерки окрасили окружающий пейзаж в темные тона. Над водой поплыла легкая дымка вечернего тумана, где-то недалеко плеснулась крупная рыба. Я окинул палубу оценивающим взглядом, нарушений не обнаружил и отправился на бак. Уселся, прислонившись спиной к брустверу импровизированной пулеметной точки, достал из кармана пакет с сушеными фруктами — стандартный, из сухого пайка. Сейчас бы пивка бутылочку, да рыбки копченой — леща там, или жереха. Чтоб дымком пах, и жирный чтоб был, обязательно со слезой. Однако такой роскоши взяться просто неоткуда. Впрочем, и так хорошо. Тишина вокруг, даже лягушек не слышно — от берега далеко. Шум движка где-то на глубине трех-четырех метров под настилом уже давно воспринимался как незаметный фон, равно как и еле ощутимая вибрация корпуса, поэтому наслаждаться вечерним покоем не мешало ровным счетом ничего. Я глубоко вдохнул прохладный воздух и застыл, погрузившись в некий транс. Почему-то на природе мне всегда хотелось раствориться в окружающей благодати, слиться с каждой травинкой, каждым листиком, почувствовать себя мельчайшей букашкой в корнях деревьев. Если меня в такие минуты не тревожить, мог просидеть неподвижно и час, и два, при этом отдохнуть лучше, чем после нескольких часов сна. Еще в бытность мою студентом тренер по ушу говорил, что у меня чувствительность высокая, и я улавливаю энергетические потоки в окружающей среде. Я в эту муру до сих пор не верю — какая, на фиг, внутренняя энергия! — однако факт имел место быть. Вот и сейчас я незаметно для себя погрузился в задумчивую неподвижность, уставился застывшим взглядом прямо по курсу. С каждой минутой темнело все сильнее, но я этого не замечал, отдавшись релаксирующему воздействию речной глади.

Из оцепенения меня вывело прикосновение чьей-то руки к плечу. Я нехотя скосил глаза и рассмотрел силуэт Волчары. Тот устроился рядом и извлек из свертка — что бы вы думали? — копченую рыбину, очень похожую на жереха. Как раз о таком я мечтал несколько минут назад. Или не минут?

— Хорош расслабляться, Саня! — пробасил майор и жестом фокусника извлек из карманов кителя знакомые бутылки. — Давай пивка. Давно на природу не выбирался, туда-сюда. Эх, благодать!

Он полной грудью вдохнул свежий воздух и медленно выдохнул, как будто пробовал его на вкус. Достал нож, порезал рыбину крупными кусками, обухом сковырнул пробки.

— Эх, Игнат! Мысли мои читаешь! — пробормотал я, принимая бутылку. — Где раздобыл-то?

— Боцмана раскулачил, — отозвался тот. — Хороший мужик оказался, к тому же дальний родственник старшины моего, Крохина. Помнишь его?

— Ага, его забудешь, — хмыкнул я и вгрызся в ароматный балычок. Рыба просто чудо, как хороша. — Пиво знакомое. Гена Верещагин и до Разгуляя добрался?

— А то! — ухмыльнулся Волчара. Мне даже показалось, что с гордостью за земляка. — Боцман, садюга, рыбой угостил, а пиво зажал. Пришлось на пузырь "Кузьминки" выменять. Благо знал, куда едем, взял с собой.

Разговор на некоторое время затих. В обступившей со всех сторон тьме слышалось только невнятное чавканье, разбавляемое бульканьем пива, которое мы потребляли прямо из горла. Однако, ничто не вечно под луной, вот и угощенье быстро закончилось, оставив на душе легкость с еле чувствовавшимся привкусом грусти.

— Хорошо-то как! — озвучил я, в общем-то, банальную мысль. — Век бы так сидел.

— Век не получится, — отозвался майор, деликатно рыгнув в ладонь. — Завтра целый день будем на измене, туда-сюда. Ненавижу ждать. Потому и засады не люблю.

— А за что их любить? — философски пожал я в темноте плечами. — Ведь если разобраться, страшная штука — едут люди, или плывут, не важно. Сидят, анекдоты травят, или полезное что-нибудь делают. О смерти даже и не думают. А тут раз — пуля в башку, взрывы, осколки, мясо клочьями летит... Жуть.

— Пошли спать! — хлопнул меня по плечу Волчара и пружинисто поднялся на ноги. — А то нас в философские дебри сейчас унесет.

— Пошли, — отозвался я.

Хорошо, Федотова рядом нет. Так легко не отделался бы. С ним в философских спорах можно так увязнуть, что не заметишь, как утро наступило.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, среднее течение р. Черной,

26 марта 2535 года, день

— Кажется, сработало, — задумчиво пробормотал я, окинув взглядом берег с левого борта через окуляры полевого баллистического вычислителя. — Вон там, под кустами — ничего не замечаешь?

Волчара проследил за моей рукой и приложился к биноклю. С десяток секунд изучал заросли, затем помотал головой:

— Фиг знает, ничего странного не вижу. Кусты как кусты.

— Держи, в мой глянь, — протянул я майору прибор.

Тот приблуду принял с некоторой опаской, но воспользовался по назначению. Через пару мгновений его лицо стало каменным.

— Похоже на них, — он медленно выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы. — Охренеть, я на такое не рассчитывал! Пять катеров! Да они нас порвут, туда-сюда, как Тузик грелку!

— Не паникуй, — оборвал я его. — Все нормально. Действуем строго по плану. Расставляй своих. Задачу помнишь?

Майор кивнул, не отрывая вычислителя от глаз. Ладно, пускай засаду рассмотрит в подробностях. Как хорошо, что на снаряжении в этот раз экономить не пришлось! Полевой баллистический вычислитель очень полезная в хозяйстве вещь. Примерно то же самое, что и радарный комплекс капитана Юциуса, которым тот пытался просветить Базу-Центральную, только в одном компактном корпусе. Кусты для него вообще не преграда, равно как и тонкая противопульная броня катеров в засаде.

— Сержант Черенков! — рявкнул я, подпустив строгости в голос.

— Я! — отозвался сержант, до этого момента изображавший статую в углу мостика.

— Отделению занять позиции по схеме 2А! — скомандовал я после секундной заминки. — И не высовываться до приказа. Связь по кодированному каналу. Выполняйте!

Сержант мячиком скатился по трапу и скрылся в контейнере. Через несколько секунд из него вывалилось отделение при полном параде. Парни сноровисто сконцентрировались за надстройкой в районе правого борта. По плану операции на первом этапе важно было сохранить как можно больше личного состава, к тому же не хотелось пугать потенциальных жертв контрзасады непонятными передвижениями людей явно военного вида. Пока что мы слишком далеко от предполагаемого места нападения, в бинокль особенно не разглядишь, что на палубе творится, но на всякий случай мои парни двигались пригнувшись.

— Петр Иваныч, — обернулся я к взволнованному капитану, — вы помните, о чем мы договаривались?

Тот кивнул, судорожно сглотнув слюну. Вообще он дядька хороший, но для этой планеты слишком мирный. Возраст о себе давал знать, да и прежний многолетний опыт навигации по Черной. Никогда еще ему не приходилось становиться жертвой пиратского нападения — явление это сравнительно новое, чуть больше полугода, как распространение получило. Так что не удивительно, что речники к подобному не очень готовы. Впрочем, те же старпом с боцманом куда как воинственнее, чуть ли не сами в пекло рвались. Еле уговорили действовать по плану, даже начальственный рык Волчары и трясение перед носами официальной бумажкой с подтверждением полномочий не особенно помогли. Хорошо, Шелест вмешался.

— Приступайте, в таком случае.

Капитан снова кивнул и покинул мостик. Рулевой закрепил штурвал, задав курс прямо по центру фарватера, и последовал за начальством. Машина глубоко под настилом застучала реже, с заметной вибрацией, и "Морж" начал потихоньку замедляться, сбрасывая скорость. Главное, чтобы эти, в засаде, ничего не заподозрили...

Я встал вплотную к обзорному окну и оглядел палубу. Как и было обговорено, несколько матросов под руководством боцмана суетливо переставляли с места на место тяжеленный ящик, еще двое елозили швабрами по доскам настила. В общем, имитация бурной деятельности налицо. С высоты мостика хорошо было видно прячущихся за пулеметными гнездами бойцов псевдоконвойной команды: двое на баке и двое на корме. Остальные скрывались в каютах на жилой палубе. Вроде все готово, осталось только ждать.

Пираты между тем не спешили. Я отобрал у Волчары вычислитель и не сводил глаз с заросшего устья извилистой речки. На карте она была отмечена, что радовало. Суховейка, захудалая речушка, исток которой терялся где-то в сотне километров от Черной, в нижнем своем течении была пригодна для судоходства — по крайней мере, катера и баркасы ходили свободно, а вот на барже типа "Моржа" соваться туда не стоило и пробовать.

— Чего ждут-то, суки?! — не выдержал Волчара, силясь разглядеть хоть что-то в буйстве зелени через бинокль. — Пройдем же мимо, туда-сюда!

— Спокойно, Игнат! — осадил я напарника. — Куда торопишься, на тот свет, что ли?

— Тьфу на тебя! — перекрестился майор. — Ага, вон они, вылезли!

Действительно, вылезли. И тут же взяли нас в оборот. Две скоростных лодки типа десантных "зодиаков" понеслись прямиком к барже, оставляя за кормой пенные следы от спаренных двигателей, а оставшиеся три бронированных катера повели себя немного странно: один чуть приотстал, а два ушли в стороны, с явным намерением обойти "Моржа" с флангов.

— Игнат, валим!!! — проорал я и дернул замешкавшегося майора за руку. — Сейчас они нам устроят кузькину мать!!!

Мы едва успели ссыпаться по трапу и присоединиться в укрытии к моему отделению, как предсказание сбылось: с тройки катеров почти синхронно ударили пулеметы. Пули с визгом рикошетили от фальшборта и с дьявольским грохотом крушили надстройку, с легкостью прошивая обшивку. Стекла из окон моментально осыпались, обогатив звоном мелодию разрушения и всеобщего хаоса. Басовито гудел под ударами малокалиберных пуль контейнер, а ящик, который буквально минуту назад тягали матросы, то и дело выстреливал острыми щепками. Правда, обстрел имел скорее психологический эффект — к моменту проявления засады экипаж спрятался в трюме. Теперь главное, чтобы противник не передумал. Судя по усилившемуся обстрелу, нам это не грозило.

— Давай! — толкнул я скрючившегося рядом майора.

— Пулеметы, погнали! — проорал тот в рацию, силясь перекричать свист пуль и треск беспощадно избиваемой надстройки.

Спрятавшиеся у поддельных гнезд бойцы принялись лихорадочно вертеть механизмы поворота, направив палки, имитировавшие пулеметные стволы, на атакующие катера. Я высунулся из-за надстройки и приник к окулярам вычислителя. С возможностью поймать пулю пришлось смириться. Впрочем, риск минимален — бронекостюм переведен в боевое положение, активная защита включена. Я даже забрало шлема откинул, чтобы удобнее было работать с прибором. Шальная пуля ударила было в шлем, но срикошетила, отраженная невидимым силовым полем. Я на такую мелочь внимания не обратил, сосредоточился на наблюдении.

— Бойся! — крикнул я, заметив подозрительную активность на двух фланговых катерах.

Бойцы тут же отбежали от поворотных платформ, одна пара укрылась за контейнером, вторая присоединилась к нам. И вовремя — катера украсились клубами дыма, и в нашу сторону понеслась пара гранат. Оставив за собой длинные хвосты выхлопа, они преодолели почти по двести метров и разорвались точнехонько в конструкциях из мешков с песком. Пулеметные гнезда буквально разметало во все стороны, нам на головы посыпались пыль и клочки ткани.

— Управляемые, ммать! — помянул я ракеты. — Видали? С двухсот метров с трясущегося катера — и тютелька в тютельку!

— У нас таких сто процентов нет! — проорал в ответ Волчара. — Сейчас еще парочку пустят, и кирдык!

Однако прогноз майора не сбылся. Три вооруженных катера приближались довольно медленно, но обстрел не прерывали ни на секунду. Оно и ясно — тактика на редкость простая: подавлять плотным огнем любое сопротивление атакованного объекта, пока "зодиаки" с абордажной командой не подкрадутся вплотную. Все, как мы и предполагали, даже скучно немного. А это что? Насчет скучно я погорячился...

Случайно скользнувший по правому борту взгляд задержался на быстро увеличивавшейся в размерах точке. Здесь фарватер ближе к левому берегу, до правого метров четыреста будет. Вот и не обратили внимания сразу, а теперь вдруг выяснилось, что противостояли нам основательные хлопцы. Додумались еще группу пустить для подстраховки, как положено, с тыла.

— Глянь, Игнат! — толкнул я майора. — Вот уроды!

В окулярах вычислителя прекрасно было видно пригнувшихся к самым бортам затянутых в камуфляж бойцов. Надувная лодка с пластиковым днищем рассекала речную гладь на высокой скорости, за кормой тянулся сдвоенный пенный след. Все понятно, такая же посудина, что и по левому борту. Хотят с двух сторон одновременно атаковать. А мы вам сейчас малину-то обгадим!

— Кысь, пулемет на правый борт! Цель — "зодиак" с десантом. Огонь по готовности!

— Есть! — рыкнул наш штатный пулеметчик и пристроил смертоносный агрегат стволом на фальшборт. — Здоровеньки булы, хлопчики!..

РПМ в руках Кыся мелко затрясся, выплевывая рои пуль. На фоне грохота, производимого пулеметами нападавших, негромкие хлопки нашего ручника напрочь потерялись, однако результат превзошел все ожидания — высокоскоростные уэски шили насквозь и лодку, и людей. Я отчетливо разглядел, как они выбивали из абордажников кровавые фонтанчики, и тела неподвижными куклами сползали на днище. Потом несколько унитаров пробили моторы, и лодка застыла на месте, окутавшись клубами едкого дыма. Для гарантированного поражения цели пулеметчику потребовалось десять секунд времени и полкороба патронов. За какие-то мгновения десантный "зодиак" превратился в жалкую кучу обрывков резины, державшуюся на плаву лишь благодаря пластиковому днищу-корыту.

— Добре, Грицко! — одобрительно прогудел случившийся рядом Константинов.

Кысь, не говоря худого слова, подхватил пулемет и вернулся под защиту надстройки.

Так, с правого борта мы себя обезопасили. Теперь бы еще остальных не хуже принять... Я вновь высунулся из-за спасительного угла и окинул взглядом поле боя. Обстановка за неполную минуту изменилась достаточно серьезно — атакующие "зодиаки" уже вошли в мертвую зону, с палубы я их не разглядел. А вот суда поддержки замедлились, продолжив осыпать нас градом пулеметных пуль. Но это ненадолго — еще минута, может, две, и абордажники полезут на борт. И вот тут придется пиратам пулеметы из боя вывести, иначе своим действовать не дадут.

— Константинов, камера пошла!

Связист сноровисто разложил длинную штангу, украшенную многофункциональной камерой, и высунул ее из-за угла. На забрала шлемов всего отделения спроецировалось изображение пустой палубы, то и дело вздрагивавшей под ударами пуль.

— До команды не высовываться! — проорал я, подпустив в голос стали.

И тут же, подавая пример подчиненным, вжался спиной в стену. Ждем. Теперь все зависит от нашей выдержки.

Обстрел прекратился через полторы минуты — я специально по часам в шлеме засек. Потом из-под борта взлетели чушки гранат, описали в воздухе параболы и покатились по палубному покрытию. Синхронно рванули, взвизгнув осколками. Буквально через мгновение за ограждение зацепились крюки пары штурмовых лестниц, и первые абордажники забрались на палубу. Сноровисто перевалились через фальшборт, застыли в положении "на колене". Сыпанули длинными очередями по секторам, вынуждая возможного противника укрыться. Под аккомпанемент выстрелов появилась еще одна пара, и штурмовики двинулись вдоль борта на бак. При этом пираты сноровисто страховали друг друга, проявив неплохую выучку. Следующая двойка таким же манером направилась к корме. Боевики не стеснялись обстреливать все подозрительные закоулки, пару раз даже рванули гранаты. Остальные штурмовики, оставив пальбу без внимания, скапливались на палубе рядом с лестницами. Вскоре здесь образовался полукруг из десятка ощетинившихся стволами бойцов.

— Рано, — прошептал я, придержав за рукав дернувшегося было Константинова. — Не все еще поднялись. Ждем.

Интересная у ребятишек экипировка. До наших бронекостюмов не дотягивает, но по местным меркам весьма доставляет: пятнистые бронежилеты, по форме и покрою отличавшиеся от виденных в Чернореченске, композитные шлемы с прозрачными забралами, налокотники-наколенники, "разгрузки" с множеством карманов. В руках странные автоматы, похоже, выполненные по схеме булл-пап, но точно не "манлихеры". Один из штурмовиков поднял руку, подав знак остальным. Шеренга рассыпалась, абордажники раздались в стороны, расширив охваченную площадь, и на палубу вылезли последние бойцы.

Вообще-то, довольно по-идиотски действуют. Им бы сразу двойками по палубе рассредоточиться и связать боем обнаруженных членов экипажа, а они на месте топчутся, как будто специально напрашиваются. Ну что ж, не будем их разочаровывать.

— Отделение, товьсь! — вполголоса скомандовал я, попутно тронув Волчару за плечо. — Игнат, командуй своим. Начинаем на счет раз.

Я слегка напряг мышцы, приготовившись к рывку, и заорал:

— Раз!!!

В последующие несколько мгновений произошло одновременно множество событий. На жилой палубе распахнулись иллюминаторы, и затаившаяся до поры в каютах пятерка бойцов Волчары с двумя РПКМ и "кордом" обрушила шквал огня на катера прикрытия. Речники поддержали их дружной пальбой из "калашей". Сто пятьдесят метров — не расстояние для пули калибра 7,62 мм, тем более, выпущенной из пулемета. Катера не спасло даже бронирование — в считанные секунды они превратились в некие подобия дуршлагов. Однако парни не остановились на достигнутом и азартно выпускали магазин за магазином, не оставляя на бедных посудинах живого места.

На палубе тем временем шло избиение абордажной команды. Отделение при поддержке Волчары и четырех псевдопулеметчиков в двенадцать стволов буквально смело высадившихся молодчиков за борт — не помогли ни бронежилеты, ни шлемы. Спрятаться особо было негде, хотя самые опытные из боевиков тут же попадали на палубу, изо всех сил вжимаясь в настил. Автоматные пули броню не брали, но страшными ударами отбрасывали тела к фальшборту, а унитары, выпущенные из "вихрей" почти в упор, шили их насквозь. На полный разгром абордажников ушло не больше пяти секунд, после чего мы все ринулись к левому борту и сконцентрировали огонь на катерах. Те никак не хотели тонуть, хоть и напоминали больше сита, чем маломерные суда. Параллельно Черенков и Борисов покончили с двойками, ушедшими далеко вдоль бортов — загнали пиратов в укрытия и забросали гранатами.

Выпустив магазин по дальнему катерку, я пришел к выводу, что ничего живого на нем не осталось, равно как и на остальных двух.

— Прекратить огонь!!! — заорал я, пересиливая шум вокруг. — Федотов, на позицию! Контролируешь катера. Кысь, готовь "горыныча", будем топить посудины. Черенков, Константинов — осмотреть "зодиаки". Выбрать тот, что целее. Майор Шелест, на нас пленные. Борисов, за мной.

Про пленных мы не забывали ни на секунду. Поэтому первый мой выстрел пришелся по касательной в шлем того абордажника, что раздавал команды жестами. Второй унитар я всадил ему в плечо, чтобы не вздумал отстреливаться, если очухается. По такому же алгоритму действовали Федотов и Черенков, как наиболее опытные стрелки. И хотя заранее цели мы не распределяли, но условились, что основные силы вступят в дело лишь после того, как трое "счастливчиков" свалятся на палубу. Гранаты использовать я запретил, дабы не лишиться пленных. Собственно, вышло, как и планировали. Мы с Шелестом благополучно отыскали "подранков" среди кучи искореженных тел и оттащили их в почти не пострадавший контейнер — хорошее железо на борта пустили, не экономили. Ни единой дырки, только вмятины остались. Здесь оперативно разместили пленных на диванчиках и приступили к реанимационным процедурам, в качестве эксперта задействовав сержанта Борисова.

— Так, Тём, вот этого, — ткнул я пальцем в командира, — приводи в чувство сейчас. Остальных двоих зафиксируй, чтоб концы не отдали, и будь готов оживить. Смотри только, чтобы не безобразничали, пока мы с майором беседовать с этим будем.

Сержант порылся в бездонной сумке с маленьким красным крестом и вколол указанному подранку в шею какую-то химию — я в подробности вдаваться не стал. Хватило того, что примерно через полминуты тот вдруг дернулся и вытаращил глаза, с ужасом уставившись на нас с Шелестом. К тому времени от шлема мы его освободили, а наши собственные забрала были откинуты, так что такую реакцию я не совсем понял — люди как люди, чего в обморок-то падать? Борисов тут же вкатил ему еще один укол, на сей раз успокоительное — пленник прекратил биться в судорогах и мучительно закашлялся. Через пару минут он, наконец, пришел в себя и скривился от боли в простреленном плече. Ладно, пусть нашему медику спасибо скажет, что рану обработал прежде, чем в сознание привел.

— Ты кто такой, болезный? — сочувственно осведомился я, поймав взгляд подранка. — Понимаешь меня?

Тот замотал башкой и всем своим видом показал, что общение наладить не удастся.

— Точно не понимаешь? — я легонько врезал по больному плечу, выслушал тяжкий стон и отступился. — Не местный, что ли? Майор, он ваш.

— Merde!.. — просипел пленник, заполучив от меня на прощание пинок десантным ботинком по голени.

— Оп-па! — обрадовался я. — Похоже, наш клиент. Еще раз спрашиваю, кто такой? — перешел я на интер.

— Je ne comprends pas! — заорал он и попытался свободной рукой закрыться от удара.

Впрочем, бить я его не стал. У меня нашлось дело поважнее — я прогонял его фотографию по базе данных, которой нас снабдили коллеги на Бурной. Было бы логично, если бы говоривший по-французски пленный проходил по картотеке — учитывая, какой пиратский клан заварил кашу на Ахероне. Я усмехнулся и перекинул ссылку на переносной терминал, которым вооружился Шелест. Тот осклабился довольно и серьезно посмотрел на подранка.

— Ну что, господин Эрве Люка, уроженец Гемини-3, что в системе 37-й Близнецов, будем и дальше играть в молчанку? — произнес он на интере.

По расширившимся от удивления зрачкам пленника было прекрасно видно, что фразу он понял. Не мудрено, в общем-то: из какой бы глуши ни происходил человек, интер он знал хотя бы в минимальном объеме. Даже во Внешних Мирах он входил в обязательную программу начальной школы. А в то, что скрючившийся перед нами малый школу не посещал, верилось с трудом — настолько тупого индивидуума во главе абордажной команды не поставили бы. Пленник и сам, похоже, пришел к такому же выводу, ибо перестал ломаться и прошипел с французским прононсом:

— Чего вы от меня хотите? И кто вы вообще такие, мать вашу?!

— Задавать вопросы будем мы, — я легонько ткнул пленника в простреленное плечо. — Спрашивают — отвечаешь. Не спрашивают — молчишь. Как понял, прием?

Он в ответ лишь затравленно кивнул и сжался в ожидании удара.

— Ты из людей Себастьена Фенье? Да или нет?!

— Да!!! Откуда вы знаете? Откуда вы тут вообще взялись? Вы ведь федералы?!

— Еще раз правило номер один: спрашивают — отвечаешь, не спрашивают — молчишь! — носок десантного ботинка врезался в голень пленника, заставив того взвыть от боли. — Следующий вопрос: сколько вас?

— Н-не з-знаю, — застучал зубами допрашиваемый. — П-правда. Нас перекинули сюда полгода назад, с тех пор сидим на б-базе и захватываем корабли на реке.

— На базе вас сколько?

— Чуть б-больше п-пятидесяти человек... б-было... — пленник затравленно зыркнул на меня, видимо только теперь до него дошел весь ужас произошедшего.

— Все из клана?

— Н-нет, из клана человек десять. Остальные местные, в г-городе навербовали...

— В Порт-Владимире? — удивился я.

— Н-не знаю, в большом городе на побережье...

— Где база?

— Километров десять вверх по С-сюхвьейка, — с трудом выговорил название речушки пленник. — Т-там сейчас людей очень мало, человек д-десять всего...

— Молодец! — подбодрил я собеседника. — Теперь подробно: сколько человек было на катерах, кто главный в отряде, где его найти.

Тут бедную шестерку — а Эрве Люка ей и был, если судить по файлу в базе данных — проняло окончательно, и француз принялся взахлеб колоться:

— К-команда небольшая — на катерах по пять человек экипажа, на трех "зодиаках" по десять штурмовиков. Главным был Бугай Писсо, он на дальнем катере шел. На базе остался Жюль Лекур, он занимался хозяйственными делами. Через него же поступала информация. Мы вслепую баржи не брали, только по наводке.

Шелест задумчиво кивнул, но от терминала не оторвался. Наверняка базу шерстит на предмет идентификации командного состава горе-пиратов.

— Нафига вам вообще пиратствовать? Заняться больше нечем?

— Д-деньги нужны м-местные. И для торговли с дикарями т-товар. Я точно не знаю.

— Куда товар уходил?

— Н-не знаю, честно! Все через Сурка, это Лекура кличка.

— Где основная база? Где маяк? Отвечай, сука!!! — на последней фразе я скорчил рожу пострашнее, чтобы не расслаблялся собеседничек.

— Правда, не знаю!!! — взвизгнул тот. — Нас как перебросили с Гемини, так сразу сюда закинули. Тут даже стройматериалы были заготовлены, мы только базу оборудовали и сидим безвылазно. Нас даже в степь не пускают, баб и жратву другие отряды добывают, из местных. Слышал только, что основная база где-то на островах. Больше ничего не знаю!

Ну что ж, поверим на слово. Только уточним кое-что.

— Так, говоришь, на Суховейке у вас база? Десять километров вверх. Посты наблюдательные, точки огневые есть?

Пленник замотал головой, отметая саму возможность существования подобных глупостей.

— Нет ничего! На нас никто не нападал за это время, по степи патрули из аборигенов постоянно ходят, а рекой никто не додумался.

— О результатах операции докладываете? Или по факту, когда возвращаетесь?

— Н-не знаю, у Б-бугая надо спрашивать...

Нда, недоработка вышла. Сейчас Бугай явно не в состоянии по рации болтать. Да и сама рация наверняка только на утиль годится. И нашей не воспользуешься, канала не знаем.

— Ну, вы, братцы, идиоты! — только и смог вымолвить я в ответ. — Пароль, отзыв? Или по радио опознаетесь?

— По радио...

Все с вами ясно, господа пираты. Пришли на дикую планету, на все готовенькое, запугали аборигенов, или наоборот, задобрили, и расслабились. Целых полгода безнаказанности и не до такого доведут. Вот мы теперь вам жизнь-то подпортим.

— Рисуй план базы! — подсунул я пленному КПК и стилус. — В общих чертах, где что находится. И живей давай, некогда с тобой возиться.

Несчастный Люка принялся водить стилусом по дисплею, то и дело задыхаясь от боли в плече. Схемка получилась отменно корявая, но вполне читаемая.

— Где главный сидит?

— Вот здесь, отдельный домик — штаб, — болезненно сморщился пленник. — У него два телохранителя из наших. Остальные местные наемники.

— Минирование, полосы безопасности?

— Есть, но мы их особо не маскировали, легко найдете, — прошипел Люка. — Больно-то как! Сделайте укол, ну чего вам стоит?

— Сержант, озаботься! — кивнул я Борисову.

Тот без возражений полез в сумку.

— Майор, что скажете? — окликнул я Шелеста.

— Действуем по плану, — пожал тот плечами. — С пленными еще нужно поработать, наверняка что-нибудь ценное узнаем. Особенно если те двое местные. Но и с Лекуром побеседовать было бы весьма желательно.

— Хорошо, — кивнул я. — Борисов, пакуй этих. Приставь часового, пусть майор Волчара человека выделит. Товарищ майор, прогоните базу, может, фотография мсье Лекура отыщется.

Мы с Шелестом выбрались из контейнера, и я послал в эфир сигнал общего сбора. Через полминуты все отделение сконцентрировалось вокруг нас. Заглянул на огонек и Волчара.

— Так, парни, — обвел я взглядом личный состав, — все подтвердилось. Действуем по плану 1Б. Черенков, что с "зодиаком"?

— Оба на плаву, повреждений нет! — доложил сержант. — Можно любой брать.

— Проверить снаряжение, боезапас пополнить! Черенков, захвати пару парализаторов и комплект глушилок. Через пять минут выходим! Разойдись!

Я проводил бойцов взглядом и задумчиво пробормотал:

— Из чего же они все-таки контейнер сделали? Из РПК лупили с трехсот метров, и не пробили...

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, среднее течение р. Черной,

26 марта 2535 года, день

Трофейный "зодиак" несся по достаточно широкой вблизи устья Суховейке и уверенно пожирал километр за километром. Далеко позади остались поклеванный пулями "Морж" и обломки пиратских катеров — на них заряды "горыныча" решили не тратить, расстреляли из подствольников, приблизившись чуть ли не вплотную. По счастливой случайности никто из членов команды не пострадал, и баржа самым малым ходом продолжила путь вниз по течению. Независимо от результата вылазки нам она уже не понадобится. Впрочем, вернуться за пленными и Шелестом, занявшимся работой по профилю, придется в любом случае, но для штурмовика из авиапарка Чернореченска нагнать тихоходное корыто не составит труда.

Отделение довольно комфортно устроилось в десятиместной лодке: на руль посадили Черенкова, а на самом носу развалились Кысь с гранатометом и Волчара с РПМ. Остальные рассредоточились вдоль бортов, ощетинившись стволами. Майор напросился с нами, мотивировав это желание отсутствием достойного занятия на борту "Моржа". Отказывать ему я не стал, лишь вооружил отобранным у Григория ручником, благо пользоваться им он научился в бытность свою на Бурной. Вообще, операция развивалась по очень странному сценарию — мне и в страшном сне не могло привидеться, что будем вот так, среди бела дня нагло добираться на трофейной лодке до вражеской базы. Еще более диким представлялось отсутствие каких-либо препятствий со стороны потенциального противника — я не мог поверить, что пираты не озаботились даже элементарным секретом на берегу. Однако мы преодолели уже около восьми километров по извилистому руслу, и не встретили ни малейшей попытки нас остановить. Более того, сканирование побережья не выявило никаких признаков пребывания людей, даже срубленных деревьев не наблюдалось. Объяснить данный факт я мог только отсутствием у противника опыта в подобных делах. В самом деле, откуда у городских жителей, реку и лес видевших только на картинках (Гемини-3 весьма суровый мирок) и привыкших к лабиринтам домов и внутренностей космических кораблей, может взяться опыт боевых действий в лесной местности? Хотя, аборигены могли бы и подсказать.

— Слышь, Игнат! — проорал я, тронув майора за ногу. — Как думаешь, они совсем идиоты, или еще есть шанс исправиться?

— Идиоты, — сплюнул Волчара. — Знаю я этот сброд. Нормальные люди такими делами, туда-сюда, заниматься не станут. А отребью пофиг, лишь бы пожрать да развлечься. О службе понятия ноль. Даже если и есть кто с опытом, их слишком мало. Плюс расслабились, в чащобе сидючи.

В принципе, я был того же мнения.

— Как думаешь, прямо с реки атаковать, или лучше обойти?

— Был бы нормальный противник, я бы лучше обошел, — задумался майор. — Но тут вообще не знаю. Надо как быстрее. А то смотаться успеют, и ищи их потом по всей степи.

— Тогда разделимся, — предложил я. — Часть на лодке, с реки под обстрелом базу будет держать, а остальные берегом.

— Годится, — отозвался Волчара.

Так и поступили. Не доходя до места километра полтора, причалили к узкому просвету в зарослях и высадились на берег, изрядно затоптав рыжий песок. Навьючились снаряжением и углубились в прибрежный кустарник, с трудом пробившись сквозь переплетение ветвей. Однако густой ивняк быстро сошел на нет, уступив место обыкновенному лиственному подлеску, и темп передвижения значительно ускорился. Мы разбились на двойки и двигались короткими перебежками, подстраховывая друг друга. Шли достаточно бодро, и минут через пятнадцать появились первые признаки присутствия человека — обломленные ветки, нечеткие следы десантных ботинок, а потом и вовсе наткнулись на тропу, явно не звериную. Судя по всему, охрану базы пираты все же наладили, по крайней мере, патрули периметр обходили периодически. С этого момента двигались максимально скрытно и старались не произвести ни звука.

Тем временем Кысь с Константиновым в компании с Волчарой на "зодиаке" приблизились к базе со стороны реки и, как и было условлено, затаились под прикрытием кустов метрах в ста от бревенчатых мостков, игравших роль импровизированного причала. Последний километр они двигались на самом малом ходу, к тому же накрыли движки позаимствованным на "Морже" матрасом с поролоновой набивкой, поэтому остались незамеченными. Заняв позицию, немедленно поставили нас в известность, воспользовавшись кодированным каналом связи.

К этому моменту мы пересекли что-то похожее на полосу безопасности — метров на десять вглубь массивчика пираты вырубили кусты, но деревья трогать поленились. Собственно, в этом не было необходимости: база располагалась на небольшой полянке и была окружена забором из колючей проволоки, так что между ней и лесом оставалось метров двадцать-тридцать свободного пространства. Объект не поражал воображение неприступностью, но выстроен был достаточно толково — бревенчатая пристань, скопление типовых щитовых домиков, в дальнем от нас углу пара стандартных ангаров из рифленого железа. Все, как на плане, что пленный Люка нацарапал. Даже вышка наблюдательная имелась, правда, расположена была на редкость неудачно. Рассмотреть с нее хоть что-то, кроме хорошо укатанной грунтовки, плавно переходившей в просеку, было решительно невозможно. Видать, обитатели базы опасались лишь недобросовестных клиентов, приходивших со стороны степи.

Все это я рассмотрел через окуляры баллистического вычислителя, предварительно устроившись под здоровенным дубом в глубине массива. Рядом укрылись остальные десантники. База выглядела безжизненной, однако по крайней мере в двух строениях при сканировании выявилась суета: в домике, украшенном антенной, связист безуспешно пытался докричаться до кого-то (скорее всего, до горе-пиратов), а в левом от нас ангаре несколько человек торопливо грузили тяжелые ящики в глайдер. Еще один местный житель торчал на вышке. Итого семь человек. Правда, неожиданно обнаружилось, что самый крупный домик в жилом секторе, на плане обозначенный как штаб, неплохо экранирован от сканирования, так что сюрпризы не исключены. С другой стороны, прошло уже больше часа с момента разгрома абордажников, в любой момент обитатели базы могли свалить на глайдере, оставив нас с носом. Так что нужно торопиться. Странно, что они до сих пор тут сидят, видать, что-то ценное грузят. Или не дошло еще до них, что неприятности начались.

— Внимание всем! — врубил я внутренний канал. — Федотов, контролируешь территорию отсюда. По команде снимешь часового с вышки. Борисов, пробираешься к дороге, будешь отсекать в случае чего машины. Черенков, мы с тобой пробираемся в ангар и валим грузчиков. Волчара, как слышишь, прием?

— Слышу хорошо, — отозвался тот. — Мы на позиции.

— По сигналу выдвигаетесь к пристани и сразу же разносите домик с антенной. Вам как раз его хорошо видно будет. Там связист сидит, нельзя допустить, чтобы он тревогу поднял раньше времени.

— Вас понял.

Я ушел с общего канала и на закрытой волне позвал Федотова:

— Марк, оставляю тебе вычислитель. Следи вон за тем домиком, самый большой который. Он защищен, как бы кто лишний из него не вылез. Если кто появится, стреляй по конечностям. Не получится — сразу дай знать.

— Есть, — слегка флегматично, в обычной своей манере отозвался младший сержант.

— Товарищ капитан-лейтенант! — тронул меня за плечо Черенков. — Может, не будем этих, в ангаре, наглухо валить?

— Ты их потом караулить останешься, а я один буду штаб штурмовать? — хмыкнул я. — Ну его на фиг, гасим наверняка. А вот штабников попытаемся живьем взять.

Вроде все, цеу раздал, можно выдвигаться. Дал отмашку снайперу, и тот навскидку засандалил незадачливому часовому пулю в лоб. Федотов кадр опытный, подловил того в движении, и ударом крупнокалиберного унитара тело отбросило вглубь огороженной площадки. Композитный шлем не позволил разнести голову как гнилой арбуз, поэтому ошметки мозгов и брызги крови не вылетели за пределы вышки — никто из обитателей базы ничего не заметил. Я кивнул Борисову и тот беззвучно растворился среди деревьев. Жестом показал Черенкову направление движения, врубил "хамелеон" и быстро пополз к забору. Сержант последовал моему примеру. Сканирование защитной полосы выявило отсутствие высокотехнологичных сюрпризов вроде датчиков движения или стационарных разрядников, а редко натыканные сигнальные мины были рассчитаны скорее на диких животных и темных аборигенов. Поэтому до "колючки" добрались беспрепятственно, и спокойно проскользнули под нижним рядом проволоки. Эти олухи даже емкостный контур не установили. Гуляй, кто хочешь.

Дальше дело пошло веселее. Мы с Черенковым быстро пересекли открытое место, укрылись за ближайшим домиком и буквально слились с его облицовкой — умная электроника моментально подстроила цвет экипировки под окружающую среду. Осторожно выглянули из-за угла и по очереди перебежали через "улицу" — проложенную через центр базы грунтовку, упиравшуюся аккурат в пристань. Обогнули очередную щитовую конструкцию и по задворкам подобрались вплотную к тому из ангаров, в котором прятался глайдер. Переместились примерно к центру — тут как раз и стоял летательный аппарат, около которого кучковались пятеро пиратов. Я показал Черенкову на стенку. Тот извлек из кармана баллончик с "симплексом" и распылил спрей тонким слоем по рифленому железу. Пришлепнул таблетку взрывателя, отодвинулся на пару шагов. Я сместился в противоположную сторону и вжался в обшивку ангара. Выдохнул, концентрируясь, как всегда делал перед началом штурма, и дал отмашку, одновременно буркнув в передатчик: "Погнали!" Рядом полыхнула тусклая в свете дня вспышка, и кусок стены испарился, открыв доступ внутрь строения. Одновременно с реки донесся рев лодочных моторов.

Мы с сержантом синхронно закатили в пролом гранаты, дождались сдвоенного взрыва и один за другим проникли внутрь, взяв под контроль противоположные сектора. В ангаре царил разгром — повсюду валялись разметанные взрывами ящики, в воздухе висела белесая пыль, а под днищем глайдера кто-то заходился в крике. Прямо передо мной на полу распластался изорванный осколками труп в камуфляже. В полумраке впереди мелькнула тень, и я всадил в нее короткую очередь. Наградой мне стал сдавленный стон и звук падения тела. За спиной заговорил автомат сержанта.

— Минус один! — доложил он.

— Минус два!

Я присел на колено, сыпанул веером под глайдер. Крик оборвался.

— Минус три!

Замена магазина, знак напарнику, рывок вперед — и вот мы уже с двух сторон обогнули глайдер и укрылись за ящиками, взяв оружие наизготовку.

— Чисто! — доложил Черенков, проверив свою половину ангара.

— Чисто! — удивленно констатировал и я, завершив осмотр зоны ответственности.

Мы как по команде развернулись к глайдеру и взяли на прицел люк.

За стеной оглушительно рвануло, и через мгновение по обшивке ангара забарабанили обломки разнесенного попаданием из "горыныча" домика с передатчиком. Громкий стук навел меня на мысль. Я подобрал с земли выпавшую из разбитого ящика банку консервов, бросил Черенкову и взглядом показал на лобовое стекло глайдера. Тот поймал тяжелый цилиндрик и понимающе кивнул. Я сделал пару шагов назад, почти до упора в стену, и всадил короткую очередь в лобовуху. Против ожидания, она не осыпалась мелкими крошками, но отверстие образовалось достаточно большое. В него-то сержант и запулил банку, показав класс. У забившегося в глайдер "грузчика" сдали нервы, и он тут же высунулся из люка, откинув вверх дверцу. Поверил, придурок!

— Привет! — сказал я и нажал на спуск.

"Вихрь" в моих руках коротко дернулся, выплюнув унитар, и во лбу незадачливого пирата образовалось не предусмотренное природой отверстие. Затылок взорвался фонтаном крови вперемешку с обломками костей и мозгами, порядочно загадив салон. Сверхскоростная пуля с легкостью прошила шлем и крышу глайдера, продырявила обшивку ангара и потерялась где-то вдали. Тело мешком повисло на порожке, и его зажало опустившейся под собственной тяжестью дверцей.

— Минус четыре! — подвел я итог нашим действиям. — Все готовы. Ваня, страхуй.

Я осторожно прокрался в дальний конец ангара и уставился на распластавшееся в пыли тело. Словивший два унитара в грудь пират был еще жив, но очень плох — на губах пенилась кровь, воздух выходил из легких с натужным хрипом. Не жилец, короче. Я склонился над раненым, откинул забрало шлема.

— Ты меня слышишь? Парень? — я поймал мутный взгляд закатившихся глаз и попытался привести подранка в чувство. — Сколько вас на базе? Еще люди есть? Понимаешь меня?

Раненый с трудом сфокусировал на мне взор и прохрипел:

— Е... есть...

— Сколько?!

— А... а... тр... — парень дернулся в судороге и взгляд его остекленел.

Готов. Блин, как неудачно! Вот что он имел в виду? Трое? Один связист, один на вышке, значит, есть еще один? Скорее всего, в том самом экранированном доме. Будем исходить из самого неблагоприятного варианта. Я вскинул руку, подозвав напарника, и мы осторожно выбрались из разгромленного ангара. Затаились у стены, но за угол высовываться не стали. Из стремного дома тут нас не разглядишь, а вот если выглянуть, вполне можно запалиться.

— Синий-один, как обстановка? — воспользовался я стандартной кодировкой.

Мы такие обозначения еще на тренировках ввели, очень удобно: я и Черенков — "красная" пара, соответственно один и два, Федотов и Борисов — "синие", а звено Кысь-Константинов-Шелест — "желтые".

— Красный-один, все спокойно. Наблюдаю движение в объекте "штаб".

— Просканировал, что ли?

— Нет, визуально. Через окна, — отозвался Федотов.

— Сколько человек?

— Не знаю.

— Синий-два?

— На дороге чисто, — доложился Борисов.

— Будем штурмовать, — решил я. — Синий-один, Желтые — прикрываете. Как поняли, прием?

— Есть, — Федотов, как всегда, краток.

— Так точно! — а это уже Кысь.

Ну что ж, как говорил персонаж одного забавного фильма, погнали? Я махнул Черенкову, и мы двинулись вдоль ангара, постаравшись слиться с рифлеными листами обшивки. Учитывая наличие "хамелеонов", нам это вполне удалось. К штабу подобрались через пару минут и вжались в стенку под одним из окон. Я знаками растолковал напарнику порядок действий и вытащил из "разгрузки" "глушилку". Выдернул из креплений на рюкзаке парализатор, на его место воткнул "вихрь". Черенков тоже извлек ребристую чушку и перебрался под соседнее окно.

Я свернул "глушилке" голову и начал отсчет:

— Три!

— Два!

— Один!

На счет "один" мы синхронно метнули "глушилки" в окна. Довольно тяжелые болванки легко пробили хрупкий пластик, заменявший дорогое стекло, и громко, до звона в ушах, рванули в глубине помещений. Ослепительно полыхнула сдвоенная вспышка. По стенам ударила тугая волна, породившая грохот осыпающихся осколков. Черенков вскочил на ноги и обработал внутренности домика из автомата, а затем мы одновременно запрыгнули внутрь. Очутившись в комнате, я моментально откатился вправо и замер на одном колене, взяв на прицел дверь. Помещение оказалось сквозным, так что напарник расположился недалеко от меня. В принципе, и одной "глушилкой" бы обошлись. Я сделал сержанту знак поменять оружие. В этот момент где-то в глубине дома грохнула дверь, раздался глухой удар и до нас донесся свист унитара. Потом кто-то заорал, громко, с надрывом.

— Минус один, — флегматично доложился Федотов в наушнике. И тут же добавил: — Еще один в угловой комнате, осторожней, Красный-один!

Последняя фраза сопровождалась хрустом оконного пластика -остальные звуки заглушил надрывавшийся на улице подранок. Итого девять. Пленный Люка, помнится, говорил про десятерых. Но он выразился в том духе, что не больше десяти человек, так что понимай как хочешь.

— Работаем! — кивнул я напарнику.

Молодецким пинком вышиб дверь и выскочил в коридор с парализатором наизготовку. Черенков просочился следом. Интересная планировка у домика, однако! Сквозной коридорчик, с одной стороны одна большая комната, и еще три с другой. По крайней мере, дверей именно столько. Придется все проверять. Что мы и проделали, по очереди вломившись в каждое помещение. Врывались по всем правилам — с выбиванием двери и контролем секторов — но в первых двух никого живого не обнаружили. Дальняя дверь вела в объединенный санузел. За средней скрывался, судя по всему, кабинет главного, а в последней комнате обнаружилось нечто вроде караулки. Окно в ней было выбито, и у стены испуганно сжался паренек лет двадцати на вид, с типично галльской внешностью. Понятно, Федотова работа. Я навскидку всадил в него заряд парализатора, дождался, пока тело застынет безвольной куклой. Осторожно приоткрыв входную дверь, выглянул на улицу. Прямо перед домом корчился в луже крови, заходясь в крике, мужик чуть за тридцать. Федотов обещание выполнил — стрелял по конечностям. Не учел только, что незащищенному человеку пуля из снайперки оную конечность просто отрывала. В нашем случае мужик лишился левой ноги, чуть ниже колена из штанины торчал обломок кости и тугой струйкой била кровь. Мой напарник для надежности всадил в раненого заряд из парализатора и принялся накладывать жгут, предварительно вколов ему антишоковый препарат.

Я же вернулся в оружейку и занялся тем из пленных, что сохранился одним куском. Его хоть из шока выводить не надо, вколол стимулятор — и готово. Секунд через тридцать тот пришел в относительную норму и испуганно сжался в углу, вперив в меня затравленный взгляд. От оружия я его избавил загодя, но, судя по его состоянию, о сопротивлении он даже не помышлял. Сопляк совсем, как его Лекур в телохранители взял?

— Где главный? — громко и внятно спросил я на интере.

— У... у... уш-шел... — с третьей попытки выговорил паренек. — Ч-через п-потайной х-ход...

Везет мне сегодня на заик.

— Где ход? Куда ведет?

— Н-не з-знаю, — ушел в отказ пленник. — П-правда н-не знаю, он м-мне такое н-не доверял, г-говорил, м-мал еще...

А вот в это охотно верю. Я бы тоже такому секреты не доверил. Безногий больше похож на доверенного телохрана. Вот только с ним сейчас конструктивную беседу вести весьма затруднительно. Оставив мальца на попечении сержанта, я переместился в кабинет Лекура.

— Отделение, доложить обстановку! — скомандовал я на общем канале, расположившись в роскошном кресле в кабинете.

Пока время терпит, нужно обследовать логово главного на предмет ценных сведений. На первый взгляд, поживиться было нечем, но письменный стол с несколькими запертыми ящиками выглядел многообещающе. Плюс наверняка замаскированный сейф имеется. Но с ним позже разберемся. Пока же я выслушивал доклады, попутно взламывая ящики десантным "стерхом". Нож к такой работе не был приспособлен, но я справлялся.

— Синий-один, все спокойно. Активности не наблюдаю.

— Синий-два, аналогично.

— Желтый-четыре, высаживаемся на берег, — доложил Волчара.

— Красного-два вижу, — подвел я итог перекличке. — Желтая команда, проверьте жилой сектор. Синий-два, лезь на вышку.

— Есть!

Я с выдохом надавил на импровизированный рычаг, и нож, наконец, вывернул чертов ящик, сопроводив сие действие громким треском. Содержимое его порадовало — целая стопка распечаток. Так, быстро их все в специально заготовленную водонепроницаемую сумку, и переходим к следующему.

И тут до меня дошло, что вот уже несколько секунд в уши настойчиво лез низкий гул, доносившийся откуда-то со стороны ангара. Сначала он был еле слышен, на самой границе восприятия, но с каждым мгновением усиливался, и, наконец, перешел в рев турбореактивного движка.

— Ммать! — заорал я и выскочил из кабинета.

По пути своротил стол и сшиб пару стульев, но не обратил на это внимания. В коридоре я нос к носу столкнулся с обалдевшим Черенковым. Тот окинул меня бешеным взглядом, но ничего не сказал — и так все предельно ясно. Вывалившись на улицу, мы увидели, как глайдер прошиб бронированным носом крышу ангара и вырвался на простор. От удара его слегка повело, плюс дыра в лобовом стекле и несколько пулевых отверстий в корпусе не способствовали герметизации кабины. Пилотировать в таких условиях дано не каждому, так что выровнять машину беглецу удалось лишь через несколько секунд.

Мы тупо наблюдали, как глайдер медленно, но верно набирал высоту. По корпусу ударила пуля, выбив искру из броневого листа — Федотов среагировал. Но машина уже поднялась метров на пятьдесят, а снизу защита у таких аппаратов достаточно серьезная, так что крупнокалиберный унитар, выпущенный из снайперской винтовки, для него что слону дробина. По той же причине я не стал даже пытаться вести огонь из автомата — момент был безвозвратно упущен.

Как мы его прошляпить умудрились, ума не приложу... Хотя вариантов как минимум несколько — от подземного хода из штаба в ангар до элементарной невнимательности: глайдер-то мы не проверили, ограничились одним убитым. А у второго могли нервишки покрепче оказаться. Впрочем, не сходится — в ангаре мы бы его засекли при сканировании. Плюс малец-пленный ясно сказал — ушел через потайной ход. Блин!

Неведомый пилот тоже уверился в собственной безопасности и издевательски помахал плоскостями, направив глайдер к лесу. Через считанные секунды он удалился уже на несколько сот метров. И тут свое слово сказал наш славный Кысь — штатный специалист отряда по тяжелому оружию. Выпущенная из "горыныча" самонаводящаяся ракета устремилась вдогонку за летательным аппаратом, оставляя за собой дымный хвост. Пилот сразу же заметил опасность и принялся маневрировать, невзирая на напор встречного ветра в разгерметизированной кабине, но ракета уверенно нагнала машину и вонзилась в корпус в районе кормы. Глайдер окутался облаком разрыва и стремительно рухнул в лес.

Я постоял несколько секунд, прислушиваясь, но второго, более мощного, взрыва так и не дождался. Переглянулся с Черенковым и помчался к КПП. Сержант без лишних вопросов последовал за мной. Вдалеке над лесом поднимался тонкий столбик дыма.

— Синие и Желтые, оставаться на базе! — на ходу прокричал я в передатчик. — Мы обследуем место крушения. Обыщите штаб, соберите все бумаги, какие найдете. И за пленными присмотрите. Игнат, понял?

— А как же! — отозвался Волчара. — Осторожней там, туда-сюда!

Отвечать я не стал, берег дыхание. Темп с самого начала мы взяли предельно высокий, чему способствовала хорошо укатанная грунтовка. К счастью, ее направление нас пока устраивало. Около километра пробежали за считанные минуты, потом пришлось замедлиться и ориентироваться на запах гари. Определившись с направлением, вломились в заросли и минут через десять добрались до места падения глайдера.

Машина выглядела неважно. При падении аппарат сшиб верхушки с нескольких деревьев и вонзился носовой частью в ствол кряжистого дуба толщиной чуть ли не в несколько обхватов. Для глайдера он оказался неодолимым препятствием — от удара машину жутко покорежило, и она плашмя рухнула на землю. Сверху ее еще придавило упавшей ветвью сантиметров тридцати в диаметре — прощальный подарок дуба. Аппарат слабо дымился, заполняя окружающее пространство едкой гарью.

— Аккумуляторы не задеты! — воскликнул Черенков, с первого взгляда оценив ущерб. — Повезло, товарищ капитан-лейтенант.

— Проверяем кабину, — отозвался я. — Только быстро, может рвануть в любую секунду.

Совместными усилиями мы выворотили из креплений покореженную дверцу и выволокли из кабины бесчувственного пилота. Оттащили на несколько шагов в сторону, и я принялся его осматривать на предмет повреждений. Черенков снова метнулся к глайдеру, несколько секунд повозился в салоне и вернулся с портфелем из натуральной кожи в руках.

— Вот, на соседнем сиденье лежал, — пояснил он, протянув мне добычу.

— Оставь пока у себя, — отмахнулся я. — Давай этого терпилу подальше утащим. Не нравится мне тут.

Сержант возражать не стал, и мы вдвоем поволокли все еще бесчувственного пленника прочь от места падения. На всякий случай удалились метров на триста и расположились посреди крошечной полянки, где и продолжили осмотр тушки. Результаты оказались неутешительными — правая нога сломана как минимум в двух местах, несколько ребер перебиты, и наверняка одно из них проткнуло легкое — на губах кровавая пена. Блин, второй уже за сегодня такой. Везет мне. Дыхание трудное, хриплое. Воздух разве что в дырках не свистит, как у давешнего в ангаре. Что еще? Ага, черепно-мозговая травма. Плюс наверняка множественные ушибы внутренних органов. Не жилец, однозначно. Пока дышит, нужно из него хоть какие-то сведения вытащить.

Как раз для подобных случаев у коллег из Службы Безопасности имелся прямо-таки чудодейственный препарат — мощный стимулятор в одном флаконе с сывороткой правды. Он позволял смертельно раненого немного задержать на этом свете и заодно разговорить. Перед операцией Шелест снабдил меня парой одноразовых шприцев с этой отравой. Вот сейчас и проверим ее. Я вколол дозу зелья пленнику в шею и принялся ждать.

Примерно через полминуты он широко распахнул глаза и мучительно закашлялся, содрогаясь от боли. Однако мощный препарат не позволил ему вновь нырнуть в беспамятство. Я схватил пленника за плечи и притянул к себе: лицо в лицо, глаза в глаза. Встряхнул слегка с целью привести в чувство.

— Ты кто? — громко и четко произнес я, вспомнив инструктаж, устроенный Шелестом. — Слышишь меня? Назови имя!

— Жюль... Лекур... — прохрипел пленник.

Ага, это я и сам прекрасно вижу — на фотку похож, хоть и окровавлен сильно. Только торопиться надо. Глаза раненого стремительно подергивались поволокой. Еще несколько мгновений, и конец. Один вопрос, больше он не выдержит. Что же спросить? Что?!

— Кто ваш контакт в Порт-Владимире?! Имя! Адрес!!!

Пленный закатил глаза и захрипел, пустив кровавые пузыри изо рта.

— Кто?! Имя?!! — встряхнул я его еще раз.

— А... А-алексей... Ер... Ермиш-шин... К-купе-е...

Из горла раненого хлынула кровь, и он замолчал навеки. Я осторожно опустил тело на землю и сел рядом.

— Вот и все, Ваня! — известил я напарника. — Имя узнали. Операцию можно считать успешной. Свяжись с остальными, скажи, скоро будем. А я пока кавалерию вызову.

Последние мои слова утонули в грохоте взрыва — глайдер-таки не выдержал и рванул, изрядно проредив окрестную растительность ударной волной. До нас докатились лишь ее слабые отголоски, сыпанули в лицо кусками коры и прелыми листьями. Но мы на это внимания не обратили — имелись и более важные дела.

Глава 3

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

26 марта 2535 года, вечер

Кавалерия прибыла буквально через час, стоило только вернуться на территорию пиратской базы и отослать координаты. Это время мы постарались потратить с максимальной пользой и буквально перевернули вверх дном "штаб" вместе с остальными домиками. Правда, желанную добычу обнаружили только в обиталище покойного Жюля Лекура — в остальных халупках не нашлось ничего, кроме мусора. Да еще в каждой целый склад разнокалиберных бутылок. Весело жили молодчики, ничего не скажешь. Теперь понятно, откуда такой бардак и столь плачевные результаты в первой же серьезной стычке. Кабинет главаря обогатил нас несколькими килограммами разнообразной макулатуры, содержавшейся в ящиках стола. Еще несколько папок с бумагами извлекли из потайного сейфа, незамысловато укрытого за абстрактной картиной. Бронированный ящик быстро уступил профессионализму Черенкова и, в немалой степени, мощи "симплекса". Здесь же нашлась и крупная сумма в местных рублях. Пересчитывать не стали, просто закинули три плотных пачки сотенных купюр в портфель, доставшийся в наследство от Сурка. В этой же комнате обнаружился замаскированный подземный ход — не поленились, прорыли! — и даже без проверки было ясно, куда тот вел. Еще можно было бы поискать информацию в пункте связи, но прямое попадание фугасной гранаты из "горыныча" оставило на месте домика лишь глубокую воронку. В принципе, учитывая, что я еще и КПК нашел, когда обыскивал лекуровский труп, да с корнем вырвал из письменного стола системный блок, информации для анализа набралась хренова туча. Не на одну неделю работы. Плюс пленные.

К моменту прибытия эвакуационного транспорта сбор компромата мы успешно завершили и оперативно набились в десантный отсек, кое-как рассовав пакеты с макулатурой под скамьями. С одноногим пиратом тоже пришлось повозиться — он пребывал в полнейшей отключке, накачанный по уши противошоковым препаратом. Последовал короткий перелет к вставшему на якорь "Моржу" и прием на борт Шелеста с пленными. Непосредственно на баржу сесть не представлялось возможным — десантный штурмовик штука тяжеленная — поэтому встретили дополнительных пассажиров на берегу, куда они добрались на оставшемся "зодиаке". Лодку рачительный Петр Иваныч решил захомячить, чему мы препятствовать не стали. Хорошо, с капитаном не увиделись — майор Шелест потом жаловался, что кэп ему всю плешь проел по поводу безвозвратно утраченной надувнушки, той самой, на которой мы базу штурмовать отправились. На сей раз в тесный отсек народу набилось почти в вдвое больше, чем при перелете в Разгуляй, так что полет показался мне чуть ли не бесконечным. Отчаянно зудели затекшие конечности, к тому же напомнил о себе желудок — последний раз ели рано утром, чтобы в бой не идти с набитыми животами.

Однако все рано или поздно кончается, завершились и мои мучения. Натужно гудящий от перегрузки штурмовик доставил группу на Базу-7, где нас встретили люди из Службы Безопасности Чернореченска во главе с уже знакомым майором Зубовым. В отличие от первой встречи в Дубовке, сейчас безопасник вид имел сосредоточенный и на провокации не велся. Первым делом отобрал у нас пленных, которых отправил под охраной в карцер (смотри-ка, Форту еще без году неделя, а "губой" уже обзавелся!), и решительно наложил лапу на все добытые материалы. Я было возмутился, но он позвонил полковнику Соломатину, который полномочия майора подтвердил и посоветовал во всем следовать его рекомендациям. Потом еще пояснил, что Зубов самый большой специалист по Порт-Владимиру в службе, много лет проработал непосредственно в самом городе, а в настоящее время курировал в нем агентурную сеть княжества. Против таких аргументов возражений у меня не нашлось. Попросил только, чтобы майор Шелест принимал непосредственное участие в допросе пленных и анализе информации. Безопасник легко согласился, и я решил, что он с самого начала собирался привлечь коллегу к работе.

Избавившись таким образом от лишней головной боли, мы полным составом отправились в казарму, где и предались отдыху, прервав его ненадолго поздним ужином. И вот уже около пяти часов бездельничали — я в работе следственной комиссии участия принимать не пожелал, Волчара из солидарности составил мне компанию, а рядовому и сержантскому составу по должности не положено лезть не в свое дело. Игнат, правда, рассчитывал, что дойдет на "Морже" до самого порта, но начальство посчитало иначе — отделением "фортификаторов" остался командовать старший сержант Куропаткин, чем-то неуловимо напоминавший незабвенного старшину Крохина, а майор отправился с нами на Базу-7. Я предположил, что его наметили для участия в операции на территории Порт-Владимира, и Волчара со мной согласился — это было бы логично. С ним мы уже немало поработали вместе и составляли самодостаточную боевую единицу. Будем неплохо дополнять вполне возможную связку Зубов-Шелест: они мозг, мы — кулаки. Всерьез предполагать, что даже в дружественном городе нам позволят провести полноценную боевую операцию не приходилось. Скорее всего, последуют пресловутые "шпионские игры" с переодеваниями, слежкой и силовым задержанием в итоге. Что ж, тем интереснее.

Оперативники почтили нас вниманием поздно вечером. Незадолго до отбоя в кубрик, куда определили на постой нас с Волчарой, ввалились оба майора (блин, хоть желание загадывай — одни майоры кругом, только я чином не вышел!) и бесцеремонно оккупировали стол. Шелест водрузил на него терминал и принялся копаться в файлах, причем на хозяев в нашем лице внимания не обращал. Зубов же, напротив, устало откинулся на спинку стула и провозгласил:

— Товарищи офицеры, мы закончили предварительный анализ информации. Вам интересно?

— А как же, — буркнул Волчара. — Давайте, туда-сюда, удивляйте нас.

— Постараюсь, — серьезно ответил Зубов. — Я сейчас озвучу очень краткие выводы, потом будете задавать вопросы.

Мы синхронно кивнули.

— Речные пираты сбывали часть захваченного товара в Порт-Владимире, — начал майор, — через купца по имени Алексей Ермишин. Это достаточно известная в тех краях и крайне притом одиозная личность. Давно на примете у тамошних правоохранительных органов, но поймать на горячем его до сих пор не смогли. Сейчас у нас есть документация и свидетельские показания. Но не это главное. Важнее то, что вырученные деньги уходили еще куда-то. На базу возвращалась лишь малая часть — на материальное обеспечение и денежное довольствие для личного состава. Основные суммы, и весьма немалые, по захваченным документам проследить не удалось. Какой из этого факта можно сделать вывод?

— Генерал Злобин прав — в Совете Чернореченска кто-то у пиратов на зарплате, — задумчиво произнес я. — И наверняка кто-то из Торгового Братства. Им и идут деньги. Потому как валюты и Внешнего Мира, и Федерации здесь не котируются.

— Мы пришли к такому же выводу, — согласился Зубов. — Только никак не можем понять, как это поможет в выполнении задания. Предатели наверняка не в курсе, где основная база клана. К тому же, это внутреннее дело княжества, Федерации в него лучше не вмешиваться. Своих гнид мы покараем сами.

— В компе покойного Лекура координат случайно не обнаружили? — глупо, конечно, но чем черт не шутит.

— Эта машинка оказалась на редкость бесполезной игрушкой, — оторвался от терминала Шелест. — В КПК этой модели натыкана прорва гаджетов, и ни одним из них покойный не пользовался. Комп у него был вместо записной книжки, да игрушками электронными баловался иногда. В основном, в стрип-покер резался. Ну, и в пасьянсы простенькие. Плюс хранил дубликаты файлов финансовой отчетности.

— Досадно, что не удалось осмотреть пункт связи, — посетовал Зубов. — Если бы мы знали канал, можно было бы попробовать запеленговать их станцию.

— Стоп! — встрепенулся я. — Запеленговать. Передатчик. Есть идея.

Все присутствующие заинтересованно уставились на меня.

— В бумагах Лекура есть сведения о других клиентах, кроме Ермишина? — уточнил я, прежде чем приступить к изложению плана.

— Есть кое-что, — замялся Зимин. — Вообще-то, бумаги довольно хаотичные, много мусора. Лекур вел отчетность для внутреннего пользования. Мы думаем, этот учет пиратам нужен лишь в качестве компромата — на всякий случай. Но в некоторых документах фигурируют люди из окружения Ермишина.

— То есть, найти их мы сможем?

— Думаю, да. Особенно если подключим нашу агентуру в городе. В крайнем случае, можно будет привлечь местную службу безопасности.

— Пленные что-нибудь полезное рассказали?

— Например?

— В городе кто-нибудь из них бывал? Или, наоборот, на базу кто наведывался?

— Да, их вывозили периодически в Порт-Владимир, — кивнул Зубов. — Вроде как в увольнительную, в кабак сходить, в бордель. Ну и другие незамысловатые развлечения имели место.

— А вам не кажется странным, товарищи безопасники, что не владеющие русским языком подозрительные типы свободно отдыхают в Порт-Владимире? — удивился я. — А может, тут есть нюансы? Например, подкормленные кабатчики и содержатели борделей? Надо из них вытрясти сведения об этих заведениях.

— Думаете, выйдем на резидентов? — оживился Зубов. — А что, может сработать...

— Ну что ж, коллеги, слушайте план! — я ухмыльнулся и обвел взглядом сосредоточенных собеседников. — Придется вам, господа оперативники, поработать по профилю. Сначала мы отправимся в Порт-Владимир...

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир,

27 марта 2535 года, раннее утро

Сборы много времени не заняли, и уже к утру мы подлетели к самому крупному на побережье порту, в очередной раз позаимствовав летательный аппарат в закромах княжества. Штурмовик авиационное начальство зажало, обосновав отказ малым количеством пассажиров и груза — было нас всего четверо, как я и предполагал. Плюс по большой дорожной сумке у каждого. Так что разместили нас в легком "скауте", машинке скоростной и юркой, причем с большими удобствами, чем в десантном летающем гробу. Мы, понятное дело, возражать не стали, тем более что перелет занял смешные сорок минут. Дольше план обсуждали и собирались, чем летели.

На место прибыли еще затемно, поэтому город с высоты рассмотреть не удалось. Да и не получилось бы при всем желании — высадили нас в таких дебрях, что самостоятельно мы бы из них не выбрались. Это даже пригородом не назовешь, какие-то развалины вековой давности, заросшие бурьяном. Однако заброшенным это место оказалось лишь на первый взгляд. Не успел "скаут" взреветь движком на взлете, как из-за ближайшей развалюхи вырулил до боли знакомый "бобик" и лихо тормознул перед нами. Из распахнувшейся передней двери высунулся отрок лет двадцати и приветливо махнул рукой — мол, грузитесь. Я несколько озадаченно переглянулся с Волчарой и жестом показал отроку, что неплохо было бы багажное отделение открыть. Ехать с сумкой на коленях мне совсем не улыбалось. Тот оказался весьма понятливым и выпрыгнул из салона.

— А мы думали, вас только двое будет, — известил он, орудуя ключом. — Бросайте сумки.

Дверца багажного отделения гостеприимно распахнулась, и мы с некоторым трудом запихали объемистые баулы в тесноватый отсек. Пока разбирались с багажом, шустрый малец выгнал водилу из салона и занял его место.

— Рассаживайтесь, мужики! Другой транспорт ждать долго, а главный сказал вас быстро доставить, — объяснил он свои действия. — Веня до дома доберется, не беспокойтесь.

Изгнанный водила с индифферентным видом раскуривал сигаретку, извлеченную из-за уха. Тут одно из двух: либо профессионал, либо по жизни пофигист. Скорее второе — вон как кайфует, уж на что я закоренелый табаконенавистник, а тоже затянуться захотелось. До того у него вкусно это выходит. И нет ему до мелочей ни малейшего дела. Умеет мужик наслаждаться каждым прожитым мгновением, завидую.

Майор Зубов тем временем оккупировал переднее сиденье и сократил таким образом наш выбор до минимума. Мы с Волчарой по молчаливому согласию загнали Шелеста в середину, а сами разместились по краям. Он по габаритам самый маленький, вот и пускай страдает.

— Готовы? — жизнерадостно осведомился отрок. — Тогда погнали!

С хрустом воткнув передачу, он резко отпустил сцепление и от души поддал газку. Как и следовало ожидать, бедный "бобик" едва не опрокинулся и с визгом сорвался с места. Мы синхронно качнулись, едва не расшибив носы о передние сиденья, и Волчара в нескольких словах, исключительно нецензурных, охарактеризовал горе-водителя.

— Извиняюсь! — осклабился охарактеризованный, но скорость не сбавил. — Кстати, меня Виталик зовут.

— Сочувствую, — буркнул раздосадованный Игнат. — Притормози, туда-сюда, а то сейчас подзатыльник словишь.

Виталик несколько критически оглядел майора, поймал его злобный взгляд ("бобик" как раз подпрыгнул на очередной кочке) и нехотя сбросил газ, снизив скорость передвижения до приемлемой величины. Видимо, оценил габариты оппонента. Игнат хоть и не поражал ростом, но был отменно крепок. Отрок в этом отношении ему уступал минимум вдвое.

— Куда едем? — подал голос с переднего сиденья Зубов.

— Куда главный велел, — логично, в общем-то, ответил Виталик. — Вы расслабьтесь, не меньше часа еще ползти.

Майор ответом удовлетворился и закрыл глаза. Через пару минут даже похрапывать начал, счастливчик. Хорошо ему, переднее сиденье подпружиненное, слегка покачивается на колдобинах, как лодка на мелкой волне. А вот нам пришлось гораздо хуже — мы подскакивали даже на самой мизерной неровности, а на особенно крупных бились головами в крышу. Игнат вполголоса матерился, я, как человек интеллигентный, сдерживался. Отчаянно хотелось выполнить обещание Волчары насчет подзатыльника. И лишь майор Шелест был абсолютно спокоен. К счастью, минут через десять дорога из абсолютно непроходимой превратилась в просто отвратительную, и тряска несколько уменьшилась. В серых предрассветных сумерках вдоль грунтовки можно было рассмотреть плотную стену деревьев, изредка в ней попадались небольшие просветы — видимо, от других просек. Шустрый Виталик машину вел уверенно, на местности ориентировался, поэтому доставать его расспросами я не стал. Но тот сам поспешил нас просветить, без напоминания.

— Те развалины, — ткнул он рукой за спину, — от старой военной части остались. Давно, еще до Бойни, там рота Десанта квартировалась. Сейчас, конечно, все разграблено, кроме руин ничего и нет. Одно хорошо — место глухое, просто так туда никто не суется. Репутация у него дурная.

— Чего так? — заинтересовался Шелест. — Призраки путникам являются? Или иная нечисть?

Виталик окинул майора оценивающим взглядом — не идиот ли, часом? — и пояснил:

— Не, просто тут местный криминалитет частенько разборки устраивает. Очень удобно. Кто победил, трупы в шахту вентиляционную сбрасывает, и все — следов никаких. Там этих жмуриков за век накопилось — жуть!

— И ни одного призрака? — не поверил Шелест. — На таком материале можно шикарнейшую страшилку придумать. А народ ленится. Мне, что ли, взяться?

Отрок обиженно надулся и сосредоточился на управлении сноровистым внедорожником. Так, в относительной тишине, прошло еще полчаса. К тому времени, как мы углубились в пригород, окончательно рассвело, и мы, наконец, получили возможность в подробностях рассмотреть Порт-Владимир. Признаться, город не впечатлил. После Чернореченска с его предпольем, напичканным минными полями, и Разгуляя с огромным портом раскинувшиеся вокруг трущобы являли собой жалкое зрелище. Типичная деревня, разве что деревянная застройка начала постепенно отступать под натиском однотипных коттеджей, да улицы потихоньку принимали пристойный вид — сначала пошли засыпанные щебнем, а потом и пенобетонное покрытие появилось. Впрочем, к этому моменту трущобы мы благополучно пересекли и углубились в "сити" местного разлива — обиталище среднего класса. Здесь дела обстояли немного лучше, улицы раздались вширь, а дома ввысь — нередко попадались на глаза трех-, пяти— и даже семиэтажки. В Чернореченске я такого не видел, там даже в Центре выше пяти этажей не строились. Несмотря на раннее утро, проспекты были изрядно забиты транспортом. Во всех направлениях неслись неизменные "бобики" и "козлы", чинно плыли "автобусы" — уже знакомые шестьдесят шестые, оснащенные пассажирскими кунгами. Попадался и сугубо грузовой транспорт, но мало. Видимо, не принято здесь на тяжелых фурах через центр города ездить.

— Куда все-таки едем? — тронул я за плечо Виталика. — Не в гостинице же нас поселите, в конце концов.

— Нет, конечно, — ухмыльнулся тот. — Главный сказал вас на конспиративной квартире устроить, это в Купеческой Слободе. Сейчас Середку проедем, выйдем к Южному Порту, а там и до места недалеко.

Взять на заметку — первым делом ознакомиться с картой города. А то, неровен час, снова в идиотском положении окажусь.

— Долго еще? — попытался я сгладить неловкость.

— Минут десять, — прикинул Виталик. — В Верхний Город соваться не будем, объедем по Середке. А в Купеческой в такую рань движение слабое, быстро проскочим.

Я решил удовлетвориться ответом и оставил проводника в покое. Тем более, вокруг было на что поглазеть. Не родная Самара, конечно, но достаточно крупный город с любопытной ретроархитектурой. Некоторые здания не лишены определенного шарма: резные балкончики, лепнина на стенах, один раз даже попалось панно, изображавшее героическую сцену времен освоения планеты. Симпатичное местечко, вполне можно жить. Вот только машин слишком много, выхлопом сильно воняет. С непривычки тяжко.

Город произвел впечатление не только на меня — майор Шелест тоже силился рассмотреть окрестности, высунувшись из-за Волчары, но Игнат и сам был не прочь поглазеть по сторонам. Такое вот пересечение интересов.

Как и обещал Виталик, респектабельный район высоток быстро сменился угловатыми коробками пакгаузов, улочки усохли до двух полос, а стайки легковушек уступили место тяжеловесным фурам и трудягам-"шишигам". Некоторое время мы кружили по хитросплетениям переулков, затем пересекли широкий проспект, запруженный грузовиками, и нырнули в царство домов-крепостей. Скорее, складов, по совместительству бывших еще и жильем — первые этажи занимали лавки, украшенные замысловатыми вывесками, на вторых располагались квартиры, но большая часть монументальных построек отводилась под хранилища, выходившие на зады. Заборы месту вполне соответствовали — высоченные, метра по три, да еще и с колючей проволокой поверху.

— Купеческая Слобода, — пояснил Виталик. — Здесь в основном торговцы-оптовики селятся, торгуют разным с аборигенами. Те, что с Княжеством дела ведут, в Речном обосновались. А мелкие купчины на Торжище квартируются.

— Ты рули давай, экскурсовод хренов! — вызверился Волчара.

Ему уже порядочно надоело биться головой в крышу, да и ноги начали затекать. У меня, кстати, тоже. Только Шелест сидел, как ни в чем не бывало, да Зубов сопел спереди.

— Приехали уже, — поспешил объявить Виталик. — Вот наша контора. С задов только заедем, чтобы не палиться.

Открывшийся взору полулабаз-полумагазин ничем не выделялся в ряду себе подобных, разве что вывеской. "Лосев и Сыновья" — гласила надпись, выполненная белым по темно-синему. И чуть ниже мелкими буквами: "Товары повседневного спроса".

— Чем торгуете? — поинтересовался я вслух.

— Всем подряд, — просопел Виталик, вырулив в переулок. — Это прикрытие, нам вообще пофигу, для вида коммерцией занимаемся. Хотя батя сердится, когда такое слышит.

— Батя? — хмыкнул я. — Так ты Лосев, из тех, что "сыновья"?

— Угу. Потомственный купец, между прочим.

— Шпиён тоже потомственный, — подпустил шпильку Игнат. — Тайный агент Чернореченского империализма в оплоте свободной торговли, туда-сюда.

Виталик пропустил выпад мимо ушей. Он подогнал "бобик" к внушительным воротам и пару раз посигналил. За забором зашелся в лае пес, судя по голосу, крупный экземпляр. Некоторое время ничего не происходило, затем массивная створка с громким скрипом отъехала вбок, открыв вид на внутренний двор. Виталик тронул машину с места и, обогнув по пути несколько завалов из разнообразной тары, через несколько секунд притер ее к неприметной дверце, притулившейся почти у самой стены дома. Заглушил мотор и возвестил:

— Приехали. Выгружаемся, мужики.

Второго приглашения дожидаться не стали — кое-как выпростались из салона и принялись потягиваться, разминая затекшие члены. Игнат аж кряхтел от усердия — с его кряжистостью оказаться зажатым между дверцей и стандартным во всех отношениях майором Шелестом было еще тем испытанием. Я тоже не отказал себе в удовольствии хорошенько потянуться, но затягивать с этим делом не стал, тем более что Виталик уже суетился у дверцы багажного отделения. Однако первым к раздаче успел Зубов: навьючившись сумкой, он неторопливо направился к гостеприимно распахнутой двери. Расхватав баулы, мы последовали его примеру. Пересекли короткий тесноватый коридорчик и попали в довольно большое помещение, заставленное стеллажами с разной мелочевкой.

— Пойдемте за мной, — нагнавший нас Виталик приглашающе махнул рукой и двинулся вглубь склада, ловко лавируя между шкафами и рядами полок. — Батя велел вас в спецсекторе разместить. Чтоб, стало быть, не наткнулся кто. А то пойдут пересуды.

Мы сосредоточенно сопели под тяжестью поклажи, но Виталик в ответе и не нуждался — идем следом, и ладно. Он довел нас до дальнего угла склада и принялся колдовать у массивного стенного шкафа, набитого разнообразным металлическим хламом. Судя по зарослям паутины, до содержимого этого шкафа никому не было дела уже минимум несколько лет. Однако со своей ролью — маскировкой потайной двери сейфового типа — предмет меблировки справлялся отлично. После неких манипуляций он бесшумно отъехал в сторону, открыв доступ к броневой переборке, украшенной дисплеем электромагнитного замка. Виталик, ничуть нас не стесняясь, ввел код, и дверь, прошипев сервоприводом, немного выехала из косяка. Наш проводник потянул за рукоятку, легко распахнув створку, и смело шагнул в тамбур. Мы последовали за ним. Я было подумал, что перед нами стандартный шлюз, но внутренняя дверь оказалась совсем хлипкой — стандартная межкомнатная из светлого пластика, а за ней открылось довольно большое помещение, обставленное в стиле минимализма: диван, стол, несколько стульев, на одной из стен большой составной экран, под ним стандартный терминал на журнальном столике. В общем, ничего лишнего.

— Располагайтесь! — обвел Виталик комнату широким жестом. — Вон за той дверью санузел с душевой кабинкой, за теми двумя — спальни. В них по три кровати, так что всем хватит. Там же в шкафах постельное белье. Завтрак через полчаса будет. Успеете себя в порядок привести?

— Успеем, — буркнул Волчара. — Ты, главное, с харчами не затягивай.

— Еще одно, — обернулся Виталик от самой двери. — Вы по городу в камуфляже разгуливать не вздумайте. Мы гражданскую одежду приготовили, в правой спальне целый шкаф. Подберите подходящую.

— А мода у вас какая? — заитересовался Шелест. — Что носят в основном?

— Мода у нас такая же, как в Чернореченске, — хмыкнул Виталик. — Выбирайте полуспортивное-полутуристическое, не ошибетесь. У нас только молодежь выпендриваться любит, а те, кто постарше, предпочитают одежду практичную.

Себя Виталик, как видно, причислял к тем, кто постарше. По крайней мере, синюю ветровку и туристические брюки с накладными карманами к образцам высокой моды причислить было проблематично. Я с внутренним содроганием вспомнил представителей молодежных субкультур, которых развелось как собак нерезаных во Внутренних Системах. Иной раз до такого доходило, что пугался вусмерть, особенно подшофе. Ладно, велосипед изобретать не будем, последуем совету. Завалившись как раз в правую спальню, я сгрузил баул на ближайшую кровать и залез в шкаф. Выбор, в принципе, был весьма скуден, но почти все вещи в моем вкусе. Покопавшись в завалах одежды пару минут, я обзавелся темно-серой водолазкой, брюками типа тех, что были на Виталике, и добротной полувоенной курткой цвета хаки. Покроем она весьма напоминала легендарную М-65, даже количество и расположение карманов совпадало. То, что надо. Быстро облачившись в обновки, я полюбовался на себя в зеркало, которым была оснащена одна из дверец, и остался доволен своим внешним видом. Размеры подошли, не то, что у армейских каптенармусов. Несколько выбивались из общей концепции десантные ботинки с футуристическими застежками, но проблема решилась элементарно — в выдвижном ящике шкафа отыскалось несколько пар обуви. Туристические же полуботинки на рубчатой подошве в образ вписались идеально. Получился этакий модный любитель покатушек на природе, вырвавшийся на выходные из большого города. В общем, я новый себе весьма понравился.

Осталось лишь решить, куда девать личное оружие. Но и тут я обошелся стандартными средствами — извлек из баула наплечную кобуру, в которой и устроился мой штатный АПС-17 с запасной обоймой. Из-под куртки его совершенно не было видно, что, собственно, и требовалось.

Разобравшись с внешним видом, я вышел в общую комнату и с комфортом устроился на диване, предоставив гардеробную в распоряжение коллег. С посещением ванной решил погодить — руки сполоснуть и перед завтраком успею. Дабы не терять время, я достал верный КПК и вывел на дисплей карту города. Он, пожалуй, поболее Чернореченска будет, если по площади судить. И планировка сложнее. Порт-Владимир в плане имел вид почти правильного прямоугольника. С севера, откуда мы приехали, располагался так называемый Спальник — жилая зона со спальными кварталами, которая на окраинах плавно превращалась в трущобы. Восточный пригород носил название Торжища, про него Виталик упоминал, там мелкие купчишки обитали. Весь запад занимал Речной порт, протянувшийся от самого устья Черной вдоль пролива, отделявшего остров Бобровый от левого берега реки, где, собственно, и раскинулся Порт-Владимир. Ближняя половина острова представляла собой район с оригинальным названием Заречье. Судя по информации, залитой в комп, в Речном происходило перераспределение грузопотока, направлявшегося вверх по реке. Южная сторона шла вдоль береговой линии, и здесь имелась достаточно крупная бухта Замковая, служившая местом стоянки кораблей и перевалки грузов, предназначенных для торговли с окрестными аборигенскими княжествами. Морской порт с присущей местному люду выдумкой обозвали Южным. Центр бухты был отдан на откуп причалам с грузовыми терминалами, на восточной ее оконечности раскинулась Купеческая слобода. Именно в этом районе располагалось наше временное убежище. Слобода соседствовала с большим районом, застроенным разнообразными складами, которые также относились к портовой инфраструктуре. Ничего, в общем-то, сверхординарного. А вот с запада к бухте прилегали два района с многообещающими названиями: на самом берегу расположился Кузбасс, чуть выше его имелся сравнительно небольшой квартал Чудильня. Я не удержался и залез в базу данных за подробностями. С Чудильней все оказалось предельно просто — местный квартал красных фонарей плюс самая большая в городе концентрация питейных заведений. Наверняка все матросики там тусовались и чудили страшно, отсюда и название. А вот Кузбасс поставил меня в тупик. Если верить компу, это район компактного проживания обслуживающего персонала из обоих портов, но с одной оговоркой — все его население происходило из оседлых аборигенских княжеств. Как местные жители связаны с Кузнецким бассейном, да и угольной отраслью в целом, для меня осталось загадкой. Ладно, потом Виталика расспрошу. Перечисленные районы по периметру окаймляли так называемую Середку — престижные кварталы, занятые в основном дорогим жильем, магазинами и офисными центрами. Через него мы тоже давеча проезжали. А вот Верхний Город, расположенный в самой середине Порт-Владимира, мы обошли стороной. Судя по пометке в базе данных, это правительственный район, застроенный госучреждениями и важными присутственными местами. Вот, собственно, и весь город. Чего я на карте не нашел, так это расположения частей гарнизона. Видимо, секретная информация. А вот деревеньки-сателлиты, снабжавшие Порт-Владимир сельскохозяйственной продукцией, были отмечены, равно как и основные дороги, их связывавшие. По факту мы имеем крупный город с населением за двести тысяч человек, да еще и неоднородным по этническому и имущественному составу. Плюс он разбит на районы, разительно отличавшиеся друг от друга. Но что-то мне подсказывало, что искать нужно в двух местах, нет, в трех: в Чудильне, на Торжище и в Купеческой слободе. Кстати, в Речном тоже наверняка "крот" сидит — брали же пираты где-то информацию о грузах до Чернореченска. Или им хватало сведений из княжества? С другой стороны, не зря же Зубов полночи в пункте связи проторчал, должен был скоординировать деятельность местной резидентуры. Короче, будем посмотреть. А пока нечего голову забивать пустыми размышлениями. Лучше завтракать буду, тем более что Виталик слово сдержал и как раз завалился в комнату. Парень толкал перед собой типичнейший сервировочный столик, какие в любой приличной гостинице имелись. Вырубив КПК, я отправился в ванную комнату — негоже за стол с грязными руками садиться.

Завтрак прошел в непринужденной обстановке. Военные люди, как я заметил, не склонны обращать внимания на окружение, и уж тем более комплексовать по такому смехотворному поводу. Есть крыша над головой, нечто, пригодное для использования в качестве ложа — и ладно. А если еще и кормят, так вообще замечательно. Наша нынешняя берлога этим условиям соответствовала на сто процентов, а посему освоились мы очень быстро и на еду набросились с энтузиазмом, более присущим вечно голодным новобранцам. За столом, как водится, разговор вертелся вокруг последних новостей, причем солировал Виталик — он оказался весьма сведущ в местных реалиях и подробнейшим образом отвечал на вопросы. Меня политика интересовала мало, поэтому я почти не прислушивался к беседе, предоставив возможность майору Шелесту собирать информацию. Зубов, судя по его индифферентному виду, был в курсе большинства сплетен, а потому лишь изредка поддакивал Виталику. Игнат тоже оказался не чужд теме и по мере сил разговор поддерживал, вставляя вопросы с подковыркой. Я же отдал должное великолепно приготовленным разносолам и копченостям домашней выделки, да под свежевыпеченный хлебушек. Запивал всю эту роскошь душистым травяным настоем. И лишь раз вклинился в разговор, когда остальные участники взяли временный тайм-аут.

— Виталик, а почему припортовый район Кузбассом называется? — поинтересовался я с невинным видом, соорудив себе очередной бутерброд. — Там что, шахтеры живут?

Парень смерил меня изумленным взглядом — дескать, откуда ты такой свалился, элементарных вещей не знаешь? — но ответил:

— Нет, живут там аборигены из оседлых. Название к гетто лет пятьдесят назад прилипло, когда начали уголь возить из Нерлага — это княжество такое аборигенское на южном побережье. Перегружали его поначалу вручную, вот грузчики и разгуливали черные, что твой негра. А негров у нас только в фильмах можно увидеть, да в книгах. И вот один раз попались они на глаза тогдашнему городскому голове, который как раз плановый объезд города совершал. Он и сказанул в сердцах — что, мол, за район такой, все чумазые, как шахтеры в Кузбассе. Я, мол, в кино старинном видел, очень похоже. С тех пор и прилипло.

Ага, типичная история. Кто-то один ляпнул, не подумав, а остальные подхватили. Только странно, что гетто аборигенское почитай в самом сердце города устроили. Об этом я и спросил незамедлительно.

— Удобно просто, — пожал плечами Виталик. — И в Речной добираться быстро, и Южный Порт под боком. Плюс шалавы из борделей тоже там квартируются в основном, они в большинстве своем из аборигенок. Чудильня рядом уже позже возникла, опять же ввиду удобства доступа для целевой аудитории.

— А ты в кого такой умный, Виталик? — поддержал беседу Волчара. — Мысли как складно излагаешь! Или учишься где?

— А как же! — подбоченился паренек. — Второй курс в универе заканчиваю, на экономиста учусь.

— Интеллигент, значит, — с непонятным выражением буркнул Игнат.

Толи одобрил, толи наоборот. Но Виталик истолковал двусмысленную позицию майора в свою пользу и тему развивать не стал.

— А если аборигены взбунтуются? — заинтересовался вопросом Шелест. — Могут бед наделать.

— Не, не взбунтуются, — отмел подобную перспективу Виталик. — Они же всем довольны, чего им бунтовать? Правда, лет шесть назад пытались какие-то залетные бучу поднять, так их быстро в море загнали. Причем сами же мужики из гетто. Им хлебного места лишаться не с руки оказалось.

Тут разговор вновь плавно переместился на местную политику, и я потерял к нему интерес. К тому же наелся уже, в сон клонить начало. Позыву этому я сопротивляться не стал, ушел в спальню и прямо в одежде взгромоздился на ближайшую кровать. Интуиция мне подсказывала, что ночью поспать вряд ли получится.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир,

27 марта 2535 года, вечер

Проснулся я сам, ближе к вечеру. Судя по тому факту, что никто заполошно не орал и не носился по нашей штаб-квартире, дела более-менее шли по плану. Плюс разбудить меня не удосужились, а это тоже звоночек. Нашарил КПК на прикроватной тумбочке, посмотрел время и слегка прифигел — полшестого вечера. Продрых я без малого восемь часов, оторвался за предыдущую ночь. Повалявшись еще пару минут, дальнейшего желания отдыхать не обнаружил и решительно слез с койки. Хорошо, обувь снять догадался, да куртку перед завтраком скинул, а то сейчас присказка про "слегка помятого" как раз бы пришлась впору. Посмотрелся в зеркало, взъерошил рукой ежик на голове, но результатом остался недоволен — срочно в ванную, умываться. Выгляжу хуже, чем с тяжкого похмелья. Да и чувствую себя немногим лучше. Голова тяжелая, мысли ворочаются еле-еле, плюс в животе урчит — обед я благополучно проспал. Обулся, наскоро привел в порядок одежду и побрел в сторону вожделенного санузла: употребленный за завтраком в изрядном количестве травяной отвар дал о себе знать.

Покончив с водными и прочими процедурами, я, наконец, почувствовал себя человеком, даже появилось порядочно забытое желание сделать что-нибудь хорошее. Да вот хотя бы кота не трону. Лежит, понимаешь, посреди комнаты, так и напрашивается на волшебный пендель... Стоп, откуда кот? Что за бред? Глюки начались? Пора завязывать с местными травками.

Предавшись размышлениям о столь высоких материях, я машинально шагнул и, естественно, наступил вальяжной скотине на хвост. Кот утробно заорал, отскочил на пару метров и схоронился под журнальным столиком. Я такой реакции никак не ожидал, а потому тоже подпрыгнул, как ужаленный, и по пути своротил стул. Ругнулся матерно, помянув сволочную зверюгу. В общем и целом кошаков я люблю, но вот одну их врожденную особенность — попадаться под ноги в самый неподходящий момент и пугать людей до усрачки — ненавижу всей душой. Откуда-то из-за спины донеслись странные хрюкающие звуки, отчего я вздрогнул всем телом, но моментально взял себя в руки и повернулся к источнику шума, обнаружив с трудом сдерживавшеего смех Волчару. Тот коротал время, развалившись на диване с самой натуральной, на бумаге напечатанной, книгой в руках, а потому стал свидетелем моего позора.

— Игнат, откуда взялась эта скотина? — поинтересовался я, с трудом унимая сердцебиение. — Сволочь хвостатая.

— Это Кузьмич, — пояснил майор, отложив книгу. — Виталик принес, в нагрузку с книжкой. Чтоб нам, туда-сюда, не скучно было.

— Да уж, с ним соскучишься! — я злобно зыркнул на сделавшего попытку выбраться из-под столика котяру, и тот снова зашхерился поглубже в укрытие. — Котэ вульгарис, мля, породы "Сцуко! Опять ты под ногами!"

— Ты, кстати, не первый, кто на него нарвался, — ухмыльнулся в усы Игнат. — Шелест тоже наступил, а Зубов об него споткнулся. Но пока что миниатюра "Тарасов и кот" на первом месте, оценка девять-ноль из десяти возможных.

— Да ладно, — смутился я и поспешил сменить тему разговора: — Скучаешь, говоришь? Значит, ничего серьезного не произошло, пока я дрых?

— Все идет по плану, как пелось в одной древней песенке.

— А подробнее?

— Наблюдают за десятком объектов, — пожал плечами Волчара. — Наши оперативники заперлись во второй спальне, Шелест распотрошил баул, понаставил хренову тучу всякой-разной аппаратуры, Зубов добавил. В комнату сейчас не войдешь — почище, чем в серверной в "мародерке". Я разок забредал, очень похоже.

— Что говорят?

— Пока ничего. Шелест выразился в том духе, что мало информации для предварительного анализа. Говорит, ждать будем, туда-сюда. Может, ближе к ночи что-нибудь конкретное появится. А пока мы с тобой отдыхаем.

— Я как-то иначе себе оперативную работу представлял, — признался я, устраиваясь за столом. — Пожрать ничего не осталось?

— Вон там, на сервировочном столике, — отозвался майор. — Твоя доля. Скажи спасибо, что я про тебя вспомнил.

— Спасибо.

— А что не так с оперативной работой? — поинтересовался Игнат. — Вроде работенка не бей лежачего. Сидишь, ждешь. Можно сказать, отдыхаешь.

— Вот именно, — я в нарушение не так давно данного самому себе слова пододвинул чайничек с травяным отваром. — Сидим. А где мозговые штурмы? Где слежка, где прослушивание? Где, в конце концов, игра мысли, головоломные комбинации, ловля на живца? Где вот это: "Разведчик работает головой, а не руками"?

— А ты к майорам загляни, в избытке обнаружишь. Только не советую, — Волчара снова уткнулся в книжку. — Я попробовал было, так чуть ли не матом послали.

— Ну и ладно! — озвучил я универсальную формулу одного старинного знакомого. — Нас, в принципе, и тут неплохо кормят...

Последующая пара часов прошла в блаженном ничегонеделании. Покончив с поздним обедом, я засел было за местный терминал, но тот оказался пуст, как моя голова с похмелья, даже порнухи не обнаружилось. Попробовал смотреть телевизор, притулившийся в дальнем углу, но единственный пойманный канал навевал дремучую тоску посредством демонстрации какого-то древнющего, чуть ли не из двадцатого века, сериала про американскую полицию. Попытка докопаться до Игната успеха не возымела — тот на провокации не поддавался, лишь один раз послал меня недвусмысленным жестом. Из доступных собеседников остался кот Кузьмич, но он на меня реально обиделся, видать, хвост у него больное место. На заигрывания не повелся и даже кусок колбасы, поднесенный с барского стола, оставил без внимания. Лезть за зверюгой под журнальный столик я поленился. Как обычно в таких случаях бывает, от скуки спас верный КПК — в завалах литературного хлама неожиданно для меня самого отыскался сборник рассказов про древнего сыщика Шерлока Холмса, и я с головой погрузился в приключения эксцентричного британца.

Я как раз добрался до эпизода с двумя пилюлями, вызвавшего смутные ассоциации с каким-то старинным фильмом про компьютерных фриков, когда дверь спальни, оккупированной оперативниками, распахнулась. В проеме показался порядочно взъерошенный Шелест и с ходу возвестил:

— Коллеги, у нас есть цель. Даже несколько. Готовьте снаряжение, через полчаса отправляемся.

— А поподробнее?! — встрепенулся Игнат.

— Подробнее по дороге, сейчас некогда! — отрезал майор и захлопнул дверь.

— Вот и поговорили, — констатировал Волчара. — Пошли, что ли, готовиться?

— Пошли, — согласился я. — Знать бы только, к чему.

Однако воплотить в жизнь этот план мы не успели. Из спальни вывалился майор Зубов, помятый чуть меньше, чем Шелест, и сходу раскомандовался:

— Товарищи офицеры, выдвигаемся на объекты. Задача: осмотреть на предмет обнаружения известных фигурантов. В случае обнаружения производим захват. Объекты — присутственные места, два бара и бордель. Народу много, большая часть гражданские. Поэтому действовать нужно осторожно, без применения огнестрельного оружия. На подготовку полчаса. Задача ясна?

— А как же! — зевнул Игнат, поднимаясь с дивана. — Поддержка будет, или своими силами обойдемся?

— Местная резидентура обеспечивает наблюдение и перекрывает возможные пути отхода, — пояснил Зубов. — Внутри будем действовать своими силами, агентуру подставлять не с руки. Виталик, правда, тоже задействован. Будет дорогу показывать. Собирайтесь, короче.

Зубов вновь скрылся в своем логове, а мы с напарником завалились во вторую спальню, превращенную в склад. Я чуть ли не с головой зарылся в баул со снаряжением, и через несколько минут извлек на свет божий пару легких бронежилетов, приспособленных для скрытого ношения, и два маломощных ручных парализатора, оформленных под "АПС-компакт" — гражданскую версию стандартного армейского пистолета с укороченным стволом. А вот рукоятки очень толстые из-за упрятанных в них батарей. Отменно неудобная штука, надо сказать, но порой бывает просто незаменима. Переправил половину добычи Игнату, облачился в броник и упрятал кургузый "ствол" в брючный карман. Подумав немного, достал из сумки две пары облегченных штурмовых перчаток из особо прочного кевлара, с амортизирующими вставками. В драке не мешают, а вот руки от повреждений защитить смогут достаточно эффективно — хоть нож за клинок хватай, ничего им за это не будет. Остальные части тела, за исключением головы, само собой, от порезов и прочих неприятностей должна неплохо защитить одежда. Здесь на качестве материалов экономить было не принято, плюс специфика давала о себе знать — ткань без укрепляющей пропитки ни один нормальный производитель не использовал.

Игнат со снаряжением познакомился еще на Бурной, поэтому оделся без проблем и теперь критически рассматривал свое отражение в зеркале. Признаться, в клетчатой толстовке с капюшоном и грубых джинсах он весьма напоминал фермера из американской глубинки, или откуда-нибудь из Канады. Усы тоже добавляли колорита. Не хватало лишь бейсболки с символикой любимой команды, но она была бы уже явным перебором.

Напоследок я извлек из багажа подсумок с газовыми гранатами и "глушилками" — кто его знает, чем наш рейд обернется, нехай, как говорится, будут.

В гостевой комнате мы столкнулись с оперативниками. Оба майора уже облачились в выходные костюмы и вооружились из своих запасов. Вид оба имели весьма забавный: Зубов напоминал громилу-лесоруба, буквально вчера выбравшегося из чащобы с целью проинспектировать пару ближайших кабаков, а Шелест походил толи на рыбака с похмелья, толи на загулявшего туриста. Рюкзака только не хватало. Впрочем, его весьма успешно заменял титановый чемоданчик, нехило контрастировавший с кондовым видом майора. Я даже не смог сдержать улыбку, наткнувшись взглядом на это чудо.

— Ничего смешного, — прошелестел безопасник. — Мы этот чемоданчик с собой брать не будем. В машине полежит. Но без него никак — это малый полевой анализатор. Вот, кстати, возьмите.

Шелест протянул нам с Игнатом очки-хамелеоны футуристического вида — дужки зализанной формы, стекла, обтекающие глаза — точь-в-точь, как мой утерянный на Базе-Центральной монокуляр. Хорошо майор прибарахлился. Я водрузил очки на нос, и по внутренним поверхностям линз пробежали строки активации. Конечно, не боевой шлем с баллистическим компом, но тоже вещь весьма полезная. У майора в чемоданчике — на самом деле, вычислителе анализатора — наверняка неплохая база данных на фигурантов, так что при встрече опознаем мы их мгновенно. Компьютеры в таких делах не ошибаются. Вот только не сочетались очечки с нашим полутуристическим видом. Будем надеяться, что никто из завсегдатаев внимания на это не обратит.

— Передатчики, — Шелест раздал всем по две горошины из пористой резины. — Стереозвук, все дела. Голос передается резонансом костей черепа. Плюс в случае чего звуковой фильтр, так что "глушилок" можете не слишком опасаться.

Это да, "очки" уберегут сетчатку глаз, а звуковой удар смягчат горошины передатчиков. Незащищенным же людям мало не покажется.

— Мы "красная" группа, — продолжил инструктаж Шелест. — Я первый, майор Зубов — второй, Волчара — третий, Тарасов, соответственно, четвертый. Группа наблюдения — "синие". Виталик "Синий-один", он будет ждать в машине. Синий-два наблюдает за входом, Синий-три контролирует черный ход. Плюс еще "желтые". Они осуществляют наблюдение за подступами к объектам, примерно в радиусе квартала. Наша задача — войти, осмотреться, выявить фигурантов, по возможности тихо взять. Вопросы?

— Кто будет осуществлять захват? — поинтересовался я.

— Мы с майором Зубовым. Ваша задача — прикрывать и отсекать сообщников. Главное, дать нам спокойно упаковать фигуранта. Ну и обеспечить выход с объекта.

— Санкция на применение оружия?

— На ваше усмотрение. Но желательно обойтись вообще без стрельбы, в крайнем случае, без летальных исходов. Еще вопросы?

— Нет, — отозвался я.

— Майор Волчара?

Игнат лишь помотал головой, поправляя бронежилет. Что-то ему мешало, но разбираться было уже некогда. Бог с ним, не пиратскую базу штурмуем, и так сойдет.

— Сейчас Виталика дождемся и по коням, — закончил Шелест импровизированный брифинг. — Майор, как с "вырубателем" обращаться помните?

— Помню, не переживайте, — усмехнулся в ответ Зубов.

На этом разговор завершился, и в комнате воцарилась вязкая тишина, вскоре нарушенная шипением входной переборки. Явился обещанный Виталик.

— Карета подана! — жизнерадостно возвестил он, просунувшись в дверь. — Пойдемте.

Следом за проводником мы прошли через знакомый склад и загрузились в давешний "бобик". К текущему времени он обзавелся роскошной тонировкой всех боковых стекол. Я, признаться, в таких мерах особой надобности не видел — еще с полчаса, и станет достаточно темно, чтобы досужий наблюдатель не смог разглядеть в салоне хоть что-то. Но местным виднее, наверное. Расселись в том же порядке, что и утром, не спеша выкатили со двора, и Виталик уверенно погнал машину куда-то на запад. По крайней мере, возникшие через несколько минут слева пристани недвусмысленно показали, что мы в данный момент огибаем Южный Порт.

— Куда сначала? — задал интересующий всех вопрос Зубов.

— В Чудильню, — с готовностью отозвался Виталик. — Веня говорит, в "Белой лилии" — это бордель из тех, что подороже — по приметам совпадающий мужик появился.

— Кто конкретно?

— Похож на Анри Блеза. По крайней мере, внешне.

— Что-то не сильно верится, что он может в низкосортный бордель забрести, — с сомнением покачал головой Шелест. — По базе он проходит как один из приближенных самого Плохиша. Сомневаюсь, что здесь он рядовой боевик. Да и согласно показаниям пленных, он вроде квартирмейстера на базе. Что ему в Порт-Владимире делать?

— Скорее всего, пустышка, — согласился с коллегой Зубов. — Но проверить нужно. Тем более в кабаки пока что рано.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир,

27 марта 2535 года, вечер

Минут через пятнадцать неспешной езды мы миновали порт и углубились в лабиринт узких улочек, застроенных с претензией на богемность. По крайней мере, каждый кабак стремился выделиться если не экстерьером в целом, то хотя бы вычурной вывеской. Как пояснил всезнающий Виталик, время хоть и вечернее, но еще не прайм-тайм, потому питейные заведения сейчас практически пусты. Вот часа через полтора будет аншлаг. Еще мы узнали, что Чудильня, несмотря на скромные размеры, разбита на несколько зон. Ближе всего к портам располагались дешевые кабаки, рассчитанные на непритязательных матросов и докеров, равномерно разбавленные домами терпимости с умеренными ценами и скудным ассортиментом услуг. Ближе к центру начинались заведения из тех, что подороже, а, стало быть, и поинтеллигентней. Здесь предпочитали веселиться господа офицеры и старшины. Бордели оккупировали центр, и по местным стандартам относились к заведениям класса "люкс". В один из таких нам и предстояло вломиться.

Виталик остановил машину, когда я окончательно потерял ориентацию. Мало того, что улочки кривые и узкие, так еще и стемнело резко, что вкупе с тонировкой свело усилия рассмотреть что-либо вокруг на нет. Как он тут умудрялся сохранять чувство направления, для меня осталось загадкой. Скорее всего, как говорится, "жопой чуял". Виталик заглушил мотор, жизнерадостно улыбнулся и доложил:

— Приехали. Вон наш бордель, через два дома.

Шелест, наконец, соизволил активировать анализатор, и стекла моих очков просветлели, что позволило в подробностях рассмотреть высившееся в метрах тридцати от нас двухэтажное здание с лепным карнизом и высокими окнами. Над широкой двустворчатой дверью висело нечто, весьма отдаленно напоминавшее цветок лотоса, а дабы ни у кого не возникло сомнений, над ним вилась надпись из неоновых трубок: "Белая лилия". Правда, рекомая лилия почему-то была окрашена в желтый цвет. Над низким крылечком раскачивался подвешенный на кованом крюке красный фонарь. Прямо под ним отирался громила в стандартном полутуристическом облачении.

— Синий-два, как слышите, прием, — произнес майор Шелест, активировав передатчик.

С общего канала он уходить не стал, поэтому я прекрасно расслышал ответ наблюдателя:

— Синий-два на связи, прием.

— Клиента засекли?

— Так точно, — прохрипел абонент на том конце линии. — Мы его перед входом пометили, сейчас сканируем здание. Он на втором этаже, в "нумерах".

— Конкретнее.

— Номер семь, дальний от лестницы по левой стороне коридора.

— Вас понял, Синий-два, отбой! — майор вырубил передатчик и обвел нас задумчивым взглядом. — Ну и что будем делать?

— Штурмовать нет смысла, — отозвался Зубов. — Мало того, что место присутственное, так еще процентов девяносто за то, что ошиблись наблюдатели. Нужно без шума и пыли проверить клиента.

— Предлагаете послать кого-то одного? — вздернул бровь Шелест. — Под видом клиента?

— Почему нет? — пожал плечами Зубов. — Только надо решить, кто пойдет. Я сразу отпадаю, мне светиться здесь категорически нельзя. Потом в городе работать не смогу.

— Давайте я схожу, — вклинился Волчара. — Всю жизнь мечтал побывать в портовом борделе. Речники такое рассказывали! Проверю заодно, туда-сюда.

— Хорошо, — согласился Шелест. — Но я вас прошу, товарищ майор, давайте без шуточек. Не спугните раньше времени.

— Постараюсь, — посерьезнел Волчара и выбрался из тесной кабины "бобика".

Шелест врубил систему наблюдения и вывел показания с майорских очков на общий канал, так что дальнейшее мы наблюдали глазами Игната. Виталик предусмотрительно припарковал внедорожник так, чтобы вышибале от входа нас не было видно, поэтому Игнат неожиданно для него вынырнул из ближайшего переулка и уверенным шагом направился прямо к входу. Детина смерил незнакомого мужика оценивающим взглядом, кивнул сам себе, по-видимому, присвоив тому статус потенциального клиента, и проревел как можно более приветливо:

— Чё надо?

— Бабу хочу, — буркнул Волчара. — Включи логику, парень! Что еще может понадобиться в борделе нормальному мужику? Впрочем, если косячок предложите, не откажусь.

Громила засмущался и гостеприимно распахнул перед посетителем дверь. Игнат похлопал того по плечу и вошел в обитель разврата, не забывая вертеть головой. Внутреннее убранство "приемной залы", открывшейся сразу за коридорчиком, поражало безвкусицей — бордовые драпировки на окнах, темно-красные с белыми лилиями обои, даже линолеум на полу вписывался в гамму. Не подкачал и местный распорядитель. Или вернее сказать сутенер? По стилю одежды скорее второе: ярко-зеленый пиджак, красные, в тон шторам, брюки, щегольские лаковые туфли, на шее чуть ли не килограмм золотых цацек, еще полкило на пальцах и в ушах. Прическа под стать — гладко зализанные длинные волосы, на подбородке нечто, призванное символизировать модную бородку-эспаньолку. Тот еще павлин, короче.

— Добрый вечер! — проворковал "павлин", окинув посетителя слегка удивленным взглядом — очки явно выбивались из образа фермера на отдыхе. — Меня зовут Николя. Чем могу?

— Слушай сюда, Колян! — бесцеремонно цыкнул зубом Волчара. — Бабу хочу, да потолще! Есть?

В непривычной обстановке он освоился на удивление быстро, и сейчас косил под типичного представителя бродяжьего племени, месяцами пропадавшего на охоте. Только очки все портили, но без них никак.

— Сейчас посмотрим, — пролепетал Николя, несколько обескураженный напором незваного гостя. — Вот, выбирайте.

Он повернул к Игнату стандартный терминал с десятком фотографий и принялся характеризовать возможных претенденток на внимание майора:

— Вот Инночка. Сложения пышного, рекомендую. К тому же весьма сведуща в любовных утехах.

— Пойдет, — буркнул Волчара, мельком глянув на фотку. — Куда идти, где платить?

— Платить по факту, идти на второй этаж, номер три сейчас свободен, — пропел служитель борделя. — Желаю приятно провести время. Инночка поднимется к вам в течение десяти минут.

— Нормально, — Игнат потерял к "павлину" всяческий интерес и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Убранство второго этажа мало отличалось по стилю от приемной, но Игнату на данный факт было глубоко плевать. Едва вырвавшись из поля зрения Николя, он перестал изображать тупую деревенщину и упругим шагом прокрался к двери, украшенной цифрой семь. Прислушался к доносившимся из-за нее сладострастным звукам, извлек из кармана парализатор и слегка придавил створку плечом. Та не поддалась.

— Выбивайте дверь, Красный-три! — скомандовал Шелест по общему каналу. — После захвата уходите через черный ход, "синяя" команда обеспечит прикрытие.

— Сейчас, — Игнат отошел от двери на пару шагов, прицелился и молодецким пинком в район замка вышиб ее.

Створка с громким треском ударилась в стену, а поскольку сила действия равна силе противодействия, то ничего удивительного, что она тут же попыталась захлопнуться. Но вновь налетела на ногу Волчары, который воспользовался моментом и просочился в "нумер". Наблюдать за всем этим через очки анализатора было весьма забавно — эффект присутствия получался почти стопроцентным: стереоизображение дополнялось столь же качественным стереозвуком. Не знаю как остальные, но я едва сдержал порыв пнуть переднее сиденье, когда Игнат расправлялся с дверью.

Тем временем события во взломанной комнате развивались лавинообразно. Взору Волчары открылась роскошная двуспальная кровать из массива какого-то дерева. На ложе предавалась акту любви весьма колоритная парочка: медведеподобный мужик, заросший черным волосом по всему телу, уверенно штурмовал глубины пышной светловолосой дамочки. Каждое движение "медведя" она сопровождала сладострастным стоном, и даже треск выламываемого замка не оказал на прелюбодеев никакого эффекта. И лишь через несколько секунд до белокурой "нимфы" дошло, что ворвавшийся в комнату мужик достаточно грозного вида целится в спину ее любовника из пистолета. А Игнат все это время тупо стоял и соображал, что делать. Анализатор по контуру спины определить личность любовничка оказался не в состоянии, а тот в свою очередь был столь увлечен процессом, что на внешние раздражители не реагировал. "Нимфа" первой осознала всю двусмысленность происходящего и замолчала, сделав глубокий вдох. Лицо ее скривилось, а рот раззявился в сдавленном крике, полностью заглушенном оханьем "медведя". Тот прерывать приятное занятие в ближайшие минуты явно не собирался. Волчара еще пару секунд созерцал ритмично двигавшийся мускулистый зад объекта, а затем наградил мужика смачным поджопником. Тот от неожиданности вздрогнул и мгновенно скатился за кровать, рефлекторно попытавшись укрыться от агрессора. Однако в узкой щели между ложем и стеной он элементарно не поместился и раскорячился в нелепой позе. Анализатор тут же зафиксировал лицо, выделив его рамкой целеуказателя, и по дисплеям поползли строки идентификации. Мужик еще ошеломленно тряс головой, не сводя затравленного взгляда с дула пистолета, а мы уже получили результаты сравнения фотографии с материалами базы данных. Как и предполагал Шелест, Анри Блезом, представителем пиратского клана, посетитель борделя не был.

— Тьфу, блин! — сплюнул Волчара под ноги. — Куда смотрели только, уроды!

Его возмущение вполне можно было понять — проходивший по базе данных Блез минимум вдвое уступал "медведю" габаритами. Не заметить этого факта могли или перестраховщики, или идиоты безглазые.

Замешательство пришельца немного взбодрило бедного мужика, и он на чистейшем русском выдал изумленное:

— Какого хера?!!

— Извини, мужик, ошибочка вышла! — Волчара сунул парализатор в карман и подошел к окну. Примерился к шпингалету. — И вы, гражданочка, извините! Однако я вынужден вас незамедлительно покинуть, туда-сюда!

Дальнейшее было делом техники. Спрыгнуть из распахнутого окна второго этажа, выходившего на задний двор, для Игната не составило труда. Подходы загодя проверили ребята из "синей" команды, поэтому риска напороться на досужего гуляку не было. Майор смело обошел здание по задворкам и вышел прямиком к "бобику", который сообразительный Виталик переместил к ближайшему переулку.

— Вот это я называю стремно! — прокомментировал Волчара приключение, с трудом втиснувшись на заднее сиденье. — Я там чуть сквозь землю не провалился от стыда. Да еще мужика, по ходу, импотентом сделал.

— Не переживайте так, майор, — утешил страдальца Зубов. — Все могло быть хуже — вдруг бы он сердечником оказался? А так без летального исхода обошлись. Зато теперь у нас осталось всего два возможных варианта. Куда сначала?

Шелест, которому был адресован вопрос, задумчиво пожевал губами и после секундной паузы ответил:

— Давайте-ка в "Трактиръ", он ближе. К тому же наблюдатели опознали по фотографиям как минимум двоих местных контактеров.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир,

27 марта 2535 года, вечер

Мы кружили по узким улочкам Чудильни уже почти пять минут, когда, наконец, пришел вызов от наблюдателей. Шелест выслушал доклад с кислой миной, буркнул "Да!" и оповестил нас:

— Отбой. Субчики из "Трактира" ушли. Направляются на север, за ними хвост. Минут через десять дадут знать, где те присядут. Так что, Виталик, тормозни где-нибудь, будем ждать.

Несколько минут прошли в довольно нервозном ожидании (попробуйте спокойно посидеть втроем на заднем диванчике "бобика", да еще в компании объемистого чемодана с электроникой), потом вновь ожил передатчик Шелеста.

— Все страньше и страньше, как говорила одна литературная героиня, — задумчиво выдал майор. — Субчики завалились в кабак "У Фомы", это второй номер программы. Похоже, у них сходка. Придется брать всех сразу. Виталик, трогай!

Проводник послушно воткнул передачу, и "бобик" резво покатился по богатому пенобетонному покрытию, оставив за спиной относительно респектабельный район. Вскоре за окнами начали мелькать заведения не столь притязательные, зато более демократичные. Всю дорогу майор Шелест грузил нас подробностями:

— Фигурантов пятеро: те двое, что свалили из "Трактира" — некие Иванов Петр, по кличке Шкаф, и Венедиктов Еремей, по кличке Дохлый. Местные бандюги, держат несколько точек в Южном. В кабаке еще трое — Зиновьев Евгений, известный также как Жека-Оглобля, Тихонов Трифон, кличка Тихий, и Стас Прокопчук — кличка Корыто. Эти трое из группировки, контролирующей склады на Торжище. Главный — Оглобля. Судя по данным из базы местной полиции, пареньки серьезные. Обслуживают в основном контрабандистов и скупщиков краденого, в том числе купца Ермишина. Слишком много совпадений, вы не находите, коллеги?

Коллеги находили, о чем незамедлительно просигналили энергичными кивками.

— Кого конкретно будем брать? — решил сузить круг задач Волчара.

— По обстановке посмотрим. Но желательно как минимум по одному из обеих партий. Вот их фото, — майор вывел на мониторы в очках несколько изображений. — Однозначно берем Оглоблю.

Тем временем шустрый Виталик подогнал "бобик" к довольно симпатичному домику, украшенному вывеской "У Фомы", но парковаться благоразумно не стал, проехал мимо, и остановился на этой же стороне улицы метров на пятьдесят дальше. Шелест переключился на канал второй группы "синих" и некоторое время оживленно переговаривался с наблюдателями. Затем принялся доводить обстановку до нас:

— Кабак практически пустой. Фигуранты занимают отдельный столик в дальнем углу общей залы, бармен с ними о чем-то беседует. У входа еще двое посетителей за разными столиками. Прослушку наладить не удалось, наблюдение визуальное. Судя по поведению, "братки" что-то бурно обсуждают, причем бармен активно участвует. Думаю, будем брать всех.

— Бармен? — задумчиво повторил Зубов. — Что у нас по нему есть?

— По полицейской базе проходит как мелкий перекупщик, — отозвался Шелест. — В крупных делах не замечен, но периодически выступает в роли посредника на переговорах.

— Попробуем взять и расколоть, — принялся вслух раздумывать Зубов, — или ну его на фиг?

— Вам виднее, — пожал плечами Шелест.

— Берем, — решил Зубов. — Попробуем вербануть, такой источник информации не помешает.

— Как скажете.

— Как будем работать? — вклинился в разговор Волчара.

— По стандартной схеме, — не стал изобретать велосипед Шелест. — Входим, занимаем столик, нарываемся на драку. Валим всех, потом вяжем.

— Эвакуироваться как будем?

— Не будем, — вернулся в беседу Зубов. — Там на втором этаже "нумера", типа как в давешнем борделе, только персонал приходящий. Но шалав сейчас нет, рано еще. Вяжем всех, включая бармена, случайных пассажиров выгоняем. Заведение закрываем и спокойно допрашиваем голубчиков. С полицией проблем не будет, я сейчас дам команду, мои люди согласуют.

— А остальной персонал? — напомнил я. — Повара там, официанты?

— Это проблема, — согласился Зубов. — Мы дверь на кухню запрем изнутри, а черный ход наблюдатели перекроют. Обставим акцию как налет рэкетиров из конкурирующей бригады.

— А прокатит? — усомнился Игнат. — Они не дураки, туда-сюда. Если Оглобля с дружками сгинет с концами, и никто на себя ответственность не возьмет, поползут слухи.

— Нормально все будет, — отмахнулся Зубов. — Я тут под шумок один проект запускаю, как раз наши похождения в него идеально впишутся. Мы будем бригадой гастролеров, нанятых местным авторитетом. Короче, все продумано. В подробности вдаваться не буду, это секретная операция. Мы ее больше года готовили.

— Виталик, паркуйся у кабака, — велел Шелест.

Тот безропотно выполнил приказ, аккуратно притерев машину на небольшой стоянке почти у самого входа, и заглушил двигатель.

— Все, господа офицеры, готовность ноль! — провозгласил Шелест, выбравшись следом за мной из салона. — Виталик, пойдешь с нами. В драку не влезай, контролируй вход. Оружие есть?

Дождавшись ответного кивка, майор немного вразвалку направился к гостеприимно приоткрытой двери. Мы не отставали, поэтому в зал вошли плотной группой и сразу же цепкими профессиональными взглядами принялись оценивать обстановку. Двое случайных посетителей опасливо осмотрели нас, но покидать заведение не спешили, решив не прерывать ужин.

Мы заняли сдвоенный столик через один от оживленно что-то обсуждавшей компашки и Зубов завертел головой, высматривая официанта. Того в пределах видимости не было.

— Виталик, как начнем, намекнешь тем двоим, что лучше сваливать, — шепнул Шелест. — Потом будешь контролировать вход. Майор Волчара, вы запираете дверь на кухню и контролируете лестницу на второй этаж. Мы втроем нейтрализуем фигурантов. Оглоблю не трогайте, я его сам отключу. Остальных на ваше усмотрение.

— Бармен мой, — буркнул Зубов, не прекращая вертеть головой. — Официант!

Против ожидания, на зов никто не явился. Зубов напустил на себя раздраженный вид и крикнул чуть громче:

— Официант!

Не дождавшись реакции, майор встал и возмущенно пробухтел:

— Что за бардак?! Где чертов гарсон? — тут он наткнулся взглядом на беседовавшего с посетителями бармена и обрадовано воскликнул: — Милейший! Прошу вас!

Тот не обратил на беспокойного клиента внимания, продолжив обсуждать что-то с подельниками. Зубов кивнул нам и направился к дискутирующей компании, демонстративно расталкивая попадавшиеся на пути стулья. На шум бармен отреагировал и развернулся лицом к майору, когда тот уже остановился рядом.

— Милейший, — Зубов подпустил в голос яда и ткнул нерадивого служащего пальцем в грудь. — Мы долго будем ждать, когда нас обслужат?

Бармен несколько опешил от такой бесцеремонности, но за него впрягся громила, в котором анализатор опознал Жеку-Оглоблю:

— Чего надо? Не видишь, он занят?

— А вы, собственно, кто? — переключил майор внимание на нового собеседника.

— Не твое собачье дело, — пробасил тот, поднимаясь из-за стола. — Он нас обслуживает, иди, покури пока.

— Какие-то вы невежливые, — прошипел Зубов и положил руку на плечо бармена.

Представитель местного обслуживающего персонала обмяк и расплылся по стулу аморфной массой. "Вырубатель" штука хорошая, действует почти мгновенно. Для нас это событие послужило сигналом к действию: Виталик не торопясь направился к входной двери, по пути шепнув пару слов праздным посетителям, Волчара ненавязчиво перекрыл лестницу, попутно заблокировав кухню, а мы с Шелестом подтянулись ближе к задираемой компании. Так что когда Жека-Оглобля обогнул стол и предстал перед Зубовым во всей красе, подкрепление уже было на месте. Майор помощи обрадовался и перешел в решительное наступление.

— Ты на кого тявкаешь, фраер?! — рыкнул Жека и попытался схватить оппонента за грудки.

Зубова такой исход дела совершенно не устраивал, потому он и ударил первым — вразрез, коротким прямым в челюсть. Оглобля застыл с совершенно ошеломленным видом, не столько потрясенный ударом, сколько наглостью нападавшего. Пауза затянулась почти на секунду, и мы с Шелестом воспользовались ей на полную катушку. Заметив краем глаза, как затерявшийся на фоне шкафоподобного громилы безопасник хлопнул того по шее ладонью, я подцепил стол и опрокинул его на растерянно лупавших глазами подельников Жеки. За последующие мгновения, размазанные адреналиновым выбросом чуть ли не на минуту, произошло несколько событий одновременно. Шелест ловко ткнул Оглоблю кулаком в солнечное сплетение и заботливо утянул согнувшегося пополам бандюка подальше от свалки. То же самое проделал с отрубившимся барменом Зубов. Не страдавшие излишней сентиментальностью праздные посетители пулей выскочили из залы, хлопнув на прощанье дверью, а застывший у лестницы Волчара на всякий случай извлек из кармана парализатор. Я тем временем перескочил через опрокинутый стол, приземлился рядом с копошащимся в осколках посуды бугаем, и сходу отоварил его стопой в висок. Тот без признаков жизни уткнулся в ошметки салата, а я переключил внимание на второго противника. Жилистый, если не сказать тощий, паренек уже почти поднялся на ноги, а потому словил мощный маэ-гери в живот, отлетел на пару метров и уткнулся в стену. Оставшиеся двое не стали испытывать судьбу, но поступили каждый по-своему: самый крайний на карачках отскочил от стола и ломанулся к лестнице на второй этаж, совершенно упустив из вида наличие в том направлении Игната, а второй полез в карман за стволом. Осуществить планы им не удалось — Волчара легко остановил беглеца ударом рукоятки парализатора в лоб, я же пресек попытку извлечения оружия метким пинком по руке. Противник мне достался не из крупных, но размеры его компенсировались ловкостью — пистолет он успел вытащить, но только для того, чтобы тот улетел куда-то в угол после столкновения с подошвой моего ботинка. Следующего удара парень дожидаться не стал, кувырком ушел из зоны поражения, пружинисто вскочил на ноги и застыл в характерной боксерской стойке. Перехватив твердый взгляд серо-стальных глаз, я решил доставить противнику удовольствие и принял вызов. Пробный выпад он легко отбил и сам перешел в наступление, выбросив руку в классическом джебе. А вот это он зря! Ближний бой мой конек, столько лет уже практикую. Заблокировав бьющую конечность, я осыпал его градом ошеломляющих коротких тычков в грудь и лицо, воспользовавшись стандартным "цепным" ударом из вин-чун, и завершил комбинацию мощным толчком ноги, пришедшимся в диафрагму. Парня отбросило назад, но на ногах он устоял, хотя вид имел совершенно потерянный. Оклематься ему я не позволил, отправил в нокаут выпендрежной "вертушкой". Вся свалка заняла секунд тридцать, не более. Я мазнул взглядом по полю боя, выискивая возможного противника, но все было кончено. Обработанных "вырубателями" бармена с Оглоблей оперативники оттащили к барной стойке, остальные четверо бандюков пребывали в разной степени отрубах. Трое очнутся еще не скоро, а вот четвертый возился у стены и с трудом выхаркивал остатки ужина. Мощный удар в живот не шутка, после него можно желудок выблевать. Этому еще, можно сказать, повезло.

Хозяйственный Шелест достал из кармана упаковку с одноразовыми пластиковыми наручниками, извлек две армированные полоски, а остальные бросил мне. Я поймал подарок налету и занялся обездвиживанием поверженных противников. Покончив с этим занятием, вопросительно глянул на майора. Тот переглянулся с Зубовым и принялся раздавать указания:

— Тарасов, перетащите этих наверх, растолкайте по разным комнатам. Волчара, помогите ему. Виталик, стоишь на стреме. Дверь запри, табличку повесь и жалюзи закрой.

— "Синие", как слышите? — взялся он за передатчик. — Обеспечьте нам хотя бы час спокойной работы.

Ответ наблюдателей я не услышал, но, судя по выражению лица майора, его он удовлетворил. Совместно с Зубовым они довольно споро уволокли неподвижного Жеку на второй этаж и буквально через минуту вернулись за барменом. Мы же с Игнатом занялись транспортировкой остальных молодчиков. Справились минут за десять и обосновались в нетронутом баре, решив в работу оперативников не лезть, дабы не мешаться. Пускай сами разбираются с пленными, мне и специфических звуков, доносившихся из-за закрытой двери "нумера", приспособленного под допросную, с лихвой хватило. Игнат придерживался аналогичного мнения, к тому же имел, как оказалось, определенные виды на содержимое бара. По-хозяйски устроившись за стойкой, он извлек на свет божий пару чистых рюмок и бутылку причудливой формы.

— Классная вещь, виноградная водка из Нерлага, — пояснил он, наполняя стопки. — "Кузьминка" рядом не стояла. Дорогущая, зараза!

Я скептически осмотрел предложенную емкость на просвет и с сомнением уставился на Игната.

— Мы по одной всего, — пояснил тот. — Не маленькие, туда-сюда, не развезет. А тебе рано еще!

Слегка оживившийся Виталик сник и вернулся на пост у двери.

— Ну, будем! — провозгласил традиционный тост Волчара и опрокинул рюмку.

Я последовал его примеру. Огненный сгусток провалился по пищеводу в желудок, оставив на языке приятное виноградное послевкусие. А ничего так, пьется легче, чем традиционная водка. Горечь, можно сказать, вовсе не чувствуется. Игнат закатил глаза и мечтательно крякнул. Пару минут посидели в молчании, потом Волчара лениво поинтересовался:

— А чем это майоры так ловко бугаев успокоили?

— Полицейский прибамбас, "вырубатель" в просторечии, — не менее лениво пояснил я. — Тебе в подробностях, или вкратце?

— Давай вкратце, — буркнул Игнат и под шумок занялся привычным для себя делом — мародерством.

Он хоть и "фортификатор", но оставить без внимания такой шикарный объект, как бар, не смог. Инстинкты взбунтовались.

— Если вкратце, то специальный инъектор. Обычно выполняется в виде перчатки, на внутренней поверхности которой расположено множество малюсеньких иголок. Ткань специальная, синтетическая, из трубчатых нитей. На запястье резервуар с ядом, чаще всего нервно-паралитическим. При захвате рукой с надетым "вырубателем" какой-либо части тела иглы пробивают одежду и через них впрыскивается яд. Чем сильнее рука сжата, тем глубже иглы и больше давление в резервуаре. Поэтому степень поражения легко варьировать. Для надежности лучше, конечно, через открытую кожу воздействовать, как Шелест на Жеку. Видел, как он его по шее хлопнул? Тот и поплыл. А потом можно брать теплыми. Соответственно, если смертельный яд использовать, получается боевое оружие.

— Слишком много мороки, — поморщился Волчара, загремев бутылками в захомяченном где-то пакете. — Проще из парализаторов всех отоварить. Не пришлось бы столько возиться.

— Не скажи, — возразил я. — У нас какая задача? Верно, сработать под разборку. А если бы мы всех обездвижили, да при свидетелях, что бы было? Плюс "вырубатель" чаще всего используют при скрытых захватах. Идет, предположим, человек в толпе, к нему подваливает спец, за руку легонько, или приобнимет, а потом деликатно так за собой в подворотню. Без шума и пыли.

— На фиг такие заморочки, — пробурчал Игнат, закругляясь с мародерством. — Вот поэтому я в органы и не пошел, в "фортификаторах" прижился после погранслужбы. У нас все предельно просто — увидел врага, пристрели. Или уничтожь любым другим способом. Кстати, вроде закончили оперативнички бандюков колоть.

Действительно, вопли уже пару минут как смолкли. Я просто внимания не обратил, занятый приятной беседой. К тому же наше предположение незамедлительно подтвердилось: по лестнице спустились оба майора, причем Зубов потирал ушибленную руку.

— Волчара, открывайте кухню, — скомандовал он. — Команда "чистильщиков" подъехала, они тут приберутся немного и о пленных позаботятся. С собой берем только Жеку, на месте пригодится. Виталик, подгони машину к черному ходу.

Игнат направился встречать коллег, гремя бутылками в пакете, а майор, дождался, когда Виталик выйдет на улицу и принялся делиться с нами добытыми сведениями:

— Короче, раскололись "братки", даже особо зверствовать не пришлось. Бармен оказался весьма полезным человечком, без него бы Оглобля дольше ломался. А так подловили на косвенных, он и запел. Судя по всему, сейчас у Ермишина гостит представитель клана. Жека точно не знает, но достаточно уверенно предполагает. Такое уже не раз было, Ермишин просил выделить людей для скрытой охраны лабаза на Торжище и патрулирования квартала. Столь серьезно он о безопасности заботится только при встречах с пришлыми, местные не настолько сумасшедшие, чтобы на него наезжать. А от приезжего всего можно ожидать. Бармен подтвердил. У них заказан на ночь "нумер" повышенной комфортности, и из борделя должны чуть позже отборных шлюх подвезти. Я думаю, ради кого-то из аборигенов, пускай даже благородных кровей, он бы так стараться не стал. Не те здесь нравы, в бандитской среде туземцы не котируются абсолютно. Таких бы в Кузбасс загнали и разговаривал бы с ними кто-то из среднего звена.

— Значит, следующий объект есть? — уточнил вернувшийся Волчара.

Следом за ним в залу просочились несколько человек неприметной наружности. Один из них подошел к нам и кивнул Зубову.

— Есть, — подтвердил майор и переключил внимание на новоприбывшего: — Значит так, Серега! На втором этаже клиенты упакованные, их нужно аккуратно вывезти из города. Что с ними дальше делать, скажу позже. Бармена местного знаешь? Его немного помять, чисто косметически, и оставить здесь. Я его уже обработал, дергаться не будет. Согласуй с ним только, что он другим "браткам" рассказывать будет. Должен разойтись слух, что тут поработали люди Лома.

Серега еще раз кивнул и направился к лестнице, на ходу собрав подчиненных. В дверях, ведущих на кухню, возник Виталик и просигнализировал, что карета подана.

— Тарасов, Волчара, волоките Жеку. Тащите сразу на улицу, погрузим его в багажник, — распорядился перехвативший инициативу Зубов. — Виталик, сейчас едем на Торжище, склад номер восемь, пятый массив третий ряд. Знаешь, где это?

— Конечно, — заверил начальника парень. — Это один из ермишинских лабазов. Не самый большой, зато и не на виду. Прятать там удобно всякое. Мы с батей давно на него зубы точим, только подобраться никак не можем. Точнее, можем, но санкция нужна.

— Тогда по коням! — закруглился майор. — Там сейчас первая группа "синих" собирается, к нашему приезду обстановку оценят. Так что не гони, Виталик.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир,

28 марта 2535 года, ночь

До лабаза добрались без приключений, затратив на дорогу примерно полчаса. Воспоминания об этом перегоне у меня остались не самые приятные, на Торжище о состоянии дорожного покрытия не особенно заботились, так что растрясло нас порядочно. Что испытал запертый в багажнике Жека-Оглобля, я боялся даже представить. Его мы сдали наблюдателям еще на подступах к массиву — в случае чего они смогут использовать "братка" в качестве дополнительного козыря в беседе с охраной. К тому же выяснилось, что Жека как бригадир периодически связывался со старшими боевых групп, чисто проконтролировать обстановку. Этим он сейчас и занимался — пистолетный ствол у виска отличный стимул. К самому складу по сложившейся традиции подъезжать не стали, заняли позицию в проулке в паре кварталов. Добравшиеся раньше нас "синие" уже развернули наблюдение за объектом и даже задействовали кое-какое сугубо специфическое оборудование, так что к нашему приезду общая картина происходящего прояснилась.

Потайной лабаз купца Ермишина мало отличался от родового гнезда семейства Лосевых, разве что второй этаж тоже был занят складами, а не жилыми помещениями. А вот по основательности он мог поспорить даже с каким-нибудь средневековым замком на старушке-Земле. Шелест оперативно вывел на дисплеи план здания, и мы приступили к планированию вторжения.

— Значит, обстановка на данный момент следующая, — принялся дублировать Зубов доклад начальника "синих", — в лабазе двадцать три человека. Вооружены все. Если верить словам Жеки, еще две пятерки его бойцов сидят в паре кварталов отсюда, машины не глушат. Это их группа быстрого реагирования. Еще два "джипа" периодически объезжают массив по периметру. Наши их засекли, так что опасаться этих не стоит. Во внутреннем дворе три машины — самого Ермишина, его личной охраны и еще одна из автохозяйства купца. Какие будут предложения, коллеги?

— Однозначно нужен "гость", — задумался Шелест. — Но двадцать человек это слишком. Не справимся.

— Может, дождемся, пока Ермишин с охраной свалит? — предложил я. — И дальше посмотрим по обстановке. Или штурмовать будем, или "гостя" перехватим, когда он поедет наслаждаться культурной программой.

— А это вариант! — одобрил Зубов. — Если лабаз штурмовать, придется местный СОБР привлекать. Лишний шум нам не нужен. А эти дуболомы без стрельбы и взрывов однозначно не обойдутся. Плюс непосредственно Ермишина тоже лучше не трогать. Он еще понадобится, мы его хотим в разработку взять и выйти на "крота" в Совете. И чтобы с железными доказательствами. Виталик, расслабься. Позже будут подробности, без вас все равно не обойдемся.

Парень понимающе ухмыльнулся, но интереса к беседе не потерял.

— Значит, принимаем вариант с перехватом машины, — резюмировал Зубов. — Если в течение ближайших двух часов они не тронутся с места, придется штурмовать. Товарищи офицеры, что из оборудования понадобится?

— Пусть наши сумки привезет кто-нибудь, — отозвался я. — Там есть все необходимое.

— Виталик, озаботься.

— Есть!

Пока парень связывался с базой, мы занялись обсуждением подробностей предстоящей акции. Через полчаса сложился достаточно надежный план, а десятью минутами позже сзади приткнулся еще один "бобик", из которого вылез наш старый знакомец Веня. Мы с Волчарой выбрались из кабины и отправились принимать груз, предоставив майорам сомнительное удовольствие мониторить обстановку. Содержимое баулов я помнил на память, но все равно некоторое время задумчиво рылся в снаряжении в попытке подобрать оптимальную конфигурацию. Наконец, принял решение и извлек на свет божий в дополнение к уже имевшимся бронежилетам легкие композитные шлемы, налокотники-наколенники и пару "викингов" с электронными прицелами. В шлемах имелись маломощные баллистические компы, для скоротечного огневого контакта на короткой дистанции их за глаза должно хватить. Плюс мы их еще с анализатором синхронизируем, вообще песня будет. Подсумок с гранатами и "глушилками" у меня уже и так был, но я достал еще один, для Игната. Полноценные "разгрузки" решили не надевать, обойдемся поясными почами с запасными магазинами. В нацепленном снаряжении мы смахивали на террористов-самоучек из глубинки, особенно забавно выглядел Волчара в клетчатой толстовке с капюшоном — футуристический обвес с одежкой нехило так контрастировал. Завершив подготовку к бою, вернулись в тесный салон "бобика", где и занялись синхронизацией электроники. Едва успели завершить процесс, как ожил передатчик Зубова. Майор с довольным видом выслушал доклад и известил нас:

— Кажется, началось. Синий-два говорит, Ермишин с охраной во дворе появился. Грузятся в машины. Синий-два, проследить! — приказал он наблюдателям и повернулся к нам: — Путь отъедут подальше, в случае чего ребята их задержат. А мы подождем "гостя". Ага, есть контакт! Желтый-один докладывает, "братки" с Жекой связались, сказали, что встреча закончена, и они маршрут проверять едут. А ГБР к лабазу сейчас подъедет, будет "гостя" сопровождать. Готовность номер один, коллеги.

Нда. Признаться, я на такое не очень рассчитывал. Три машины это не шутка. Скорее всего, один джип с охраной пойдет впереди, "гость" в центре, второй экипаж с "братками" замыкающий. Тут надо полноценную засаду устраивать.

— Майор, — тронул я Зубова за плечо, — можем не сдюжить. Надо хотя бы одну машину отсечь, лучше хвост. Тогда результат гарантирую.

— Хорошо, сейчас с "желтыми" согласуем. Они как раз маршрут отслеживают. Примерно треть уже известна, если принять за точку отправления лабаз, а за конечную остановку кабак.

— Тогда надо трогаться прямо сейчас. Сможем устроить засаду. Выведите схему маршрута мне на монитор, я подумаю, где лучше встать.

— Виталик, трогай! — майор справедливо решил, что в данном случае мне виднее. — Капитан сейчас точнее скажет, куда едем.

На анализ обстановки ушло совсем немного времени — что тут анализировать-то? Удобное место нашлось ровно одно — перекресток на выезде из Торжища. Вроде еще и не жилая зона, но застройка плотная, и не здоровыми лабазами, а достаточно мелкими лавчонками вкупе с сарайчиками. В тупичке между парой таких и встанем.

— Виталик, глянь сюда, — я сунул терминал водиле под нос и ткнул пальцем в точку на схеме. — Вот здесь встанем. Место знаешь?

— Ага, там нормально будет. Тень густая, если без света встать, то разглядеть нас нереально.

— Вот туда и гони. Чем быстрее, тем лучше.

Виталик воспринял мои слова как руководство к действию и от души поддал газку. "Бобик" шустрым кабанчиком покатил по складской зоне, разгоняя тишину ревом движка.

— Всех переполошим, — поморщился Зубов. — Куда, кстати, группу перехвата засылать?

— Вот в этот переулок. Как раз нормально получится. Первые машины проскочат, а потом среагировать не успеют.

Больше вопросов не возникло и мы в относительной тишине (если не считать шума мотора, раскрученного почти до номинальных оборотов) по истечении буквально двух-трех минут прибыли на место. Виталик мастерски втер машину меж двух сарайчиков и заглушил движок. Фары, понятное дело, тоже выключил.

— "Желтые" на позиции, — сообщил Зубов, выслушав доклад группы поддержки. — Синий-два говорит, Ермишин уехал, "патрульные" у лабаза собрались. Во дворе наблюдается активность.

— Виталик, задачу помнишь? — парень кивнул, а я обернулся к Волчаре: — Игнат, на позицию!

Мы кое-как выпростались из салона и по густой тени, прикрывавшей нас от уличных фонарей, разбежались в разные стороны. Притаились, слившись со стенами сарайчиков. Теперь осталось только ждать.

Впрочем, предаваться этому скучнейшему занятию пришлось недолго. Минут через пятнадцать до нашего слуха донесся равномерный гул нескольких движков, потом справа в глубине улицы показались пятна фар.

— Готовность ноль! — выдал я на общем канале и активировал прицел.

Режущий глаза свет фонарей послушно потускнел, а темень, наоборот, просветлела, протаяла вглубь, что позволило достаточно подробно рассмотреть приближавшийся кортеж. Пожалуй, зря я переживал за успех операции. Бандюки ни разу не телохранители, особого опыта сопровождения VIP-персон у них не было, поэтому они несколько растянули колонну, особенно замыкающий хорошо отстал. Это нам, кстати, на руку. Головной джип пересек перекресток, за ним втянулся внедорожник с "гостем". Как и было условлено, "желтые" пропустили первые две машины, но как только замыкающий "бобик" выкатился на пересечение двух довольно узких улочек, из глубины одной из них с ревом выскочил неприметный "козлик" и с разгону въехал ему в борт. Водила "козлика" рассчитал верно — ударил углом мощного сварного бампера в район заднего колеса, и бандитский "бобик" отбросило с проезжей части, закрутив вокруг оси. В конечной точке траектории он встретился с мощной бревенчатой стеной случившегося рядом амбара, а "козлик" оперативно развернулся к "патрульному" бортом. Из боковых окон его высунулись рыла "калашей" и разразились длинными очередями. Судя по толстым набалдашникам на стволах, автоматы были оборудованы ПББС, и негромкие хлопки выстрелов напрочь потерялись на фоне треска и звона от столкновения внедорожника со стеной. Пассажиры "козлика" выпустили по магазину и принялись перезаряжать оружие, а джип моментально развернулся и канул в темноту прилегающей улицы.

Пока "желтые" разбирались с замыкающим колонны, мы времени даром не теряли. Как я и рассчитывал, впередиидущие машины на нападение среагировать не успели и проскочили метров на пятьдесят вперед, как раз в наш с Игнатом сектор. И хотя водилы попытались притормозить — очередная ошибка, кстати, профи бы наоборот скорость прибавили — мы с напарником успели поразить заранее намеченные цели: Волчара с первого выстрела завалил бугая за рулем первого джипа, а я всадил УС в голову второго "драйвера". У Игната получилось очень ловко — водила умер точно в момент начала торможения, и вмиг отяжелевшее тело резко утопило педаль в пол, отчего "бобик" встал, как вкопанный. Соответственно, машина "гостя" тут же въехала ему в зад, немало облегчив мою задачу. Пока Волчара расстреливал экипаж первого внедорожника, я закинул "глушилку" почти к самым дверцам второго автомобиля, благо до него от моей позиции было метров двадцать, не больше. Ярчайшая вспышка в сопровождении удара тугой волны воздуха по барабанным перепонкам окончательно дезориентировала пассажиров, и я рванул к джипу, на бегу контролируя "клиентов". Виталик, как и договаривались, запустил движок и вырулил из тупичка. До побитого внедорожника мы добрались практически одновременно, я лишь успел схватиться за замок задней двери, когда "бобик" со скрипом резины притормозил у меня за спиной.

Бросив беглый взгляд в салон, я моментально оценил обстановку. Она полностью отвечала первоначальной задумке: водила мертв, сидящий на переднем сидении молодчик застыл с рассаженным о приборную панель лбом, а обитатели заднего диванчика ошалело мотали головами, пребывая в полном офигении. Не мудрено, в общем-то — нас с Игнатом шлемы защитили, коллеги в "бобике" тоже были оснащены защитными средствами, а вот "гостю" с охранником досталось сполна — "глушилка" вещь отменно неприятная.

На всякий случай я прострелил голову сидящему впереди бугаю, с максимально возможной скоростью вывернул из проема поведенную от удара дверь и выволок из салона "гостя". То, что это именно он, я понял сразу — внешность для местного люда очень уж нехарактерная. А вот французов таких много, особенно в южных провинциях. Чувствовалось, что в нашем "трофее" течет немалая толика арабской крови, и по чертам лица, и по курчавой шевелюре, и особенно по иссиня-черной щетине. Передал пленника с рук на руки майорам и занялся его охранником. Этот был еще примечательней — толи мулат, толи квартерон, короче, негритянские корни имел сто процентов. Я мысленно поздравил нас с удачной операцией и поволок слабо трепыхавшегося телохранителя к машине. Зубов с Шелестом уже упаковали "гостя" в наручники и погрузили в багажник. С телохраном поступили аналогичным образом.

На всю операцию ушло не больше минуты. К этому времени Волчара покончил с экипажем первого джипа, и мы вновь погрузились в салон. Виталик взял с места в карьер, и уже через несколько секунд побоище осталось далеко позади. Парень некоторое время покружился по району, заметая следы, а затем мы покинули Торжище, пересекли складские кварталы и окончательно затерялись в дебрях Купеческой Слободы. Минут через пятнадцать мы заехали во внутренний дворик родовой крепости Лосевых, и за нами захлопнулись мощные ворота. Только теперь я позволил себе немного расслабиться, окончательно осознав, что операция прошла успешно.

Глава 4

Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир,

28 марта 2535 года, ночь

Во внутреннем дворе лосевской крепости задерживаться не стали. По уже отработанной схеме выгрузились из "бобика", в очередной раз пересекли склад и попали в родной спецсектор. Виталик тут же смотался, пообещав озаботиться легким перекусом. Майоры-оперативники уединились с "гостем" в "допросной", предварительно заперев мулата-телохранителя во второй спальне, а мы с Волчарой с комфортом расположились в гостевой зале на диване и в кресле соответственно. Баулы со снаряжением далеко не убирали, равно как и экипировку — кто знает, как дело повернется? А ну как придется через пять минут снова мчаться в неизвестность. Шлемы только сняли, потому как неудобно в них.

В тишине просидели минут двадцать — после адреналинового выброса даже на разговоры не тянуло, хотелось расслабиться — а потом заявился Виталик, толкавший перед собой давешний сервировочный столик. Под ногами у него вился Кузьмич и то и дело норовил потереться о штанину наглой рыжей мордой. Виталик, по всему видно, к подобной его манере давно привык, а потому на кота не обращал ни малейшего внимания. Без единого эксцесса парень и кот пересекли залу и, как и подобает гостеприимным хозяевам, принялись накрывать на стол. Вернее, на стол накрывал Виталик, а Кузьмич высматривал, как бы ловчее стащить кусок колбасы и вовремя свалить. Виталик все поползновения решительно пресекал, но, в конце концов, сжалился и одарил кошака солидным шматом копченой грудинки. Тот незамедлительно спрятался под журнальный столик и принялся с невероятной скоростью жевать подачку. Чавкал он при этом отменно громко.

— Кузьмич, веди себя прилично! — погрозил пальцем Виталик, и кот тут же сбавил звук процентов на восемьдесят. — Вот так-то! А то учишь тебя, учишь, и все без толку — как с голодного края, ей-богу! Присаживайтесь к столу, милостивые государи! — обернулся он к нам. — На кота внимания не обращайте, это он от смущения.

— Стеснительный какой, — буркнул Игнат и привычно пододвинул к себе бокал и чайник с душистым отваром. — Может, и по кошкам не бегает?

— Бегает, как не бегать! — оскорбился за питомца Виталик. — И не только по кошкам. Собак местных тоже гоняет. Есть тут один псеныш, Геннадием кличут. Так его хозяева порог наш оббили — дескать, обижает. А тот Геннадий с хорошего волкодава размером, правда, тупой как пробка. Вот его Кузьмич и чмырит, извините за мой французский.

Кот тем временем схомячил грудинку и тихой сапой пробрался Виталику под руку. Тот прогонять его не стал, а даже погладил, приговаривая: "Что, Кузьмич, наглость — второе счастье?", чем растрогал сурового Волчару чуть ли не до слез. Во всяком случае, кусок колбасы он не пожалел, переправил зверюге. Кузьмич приподнял бровь, окинув майора внимательным взглядом, но до угощения снизошел.

Потом мы пили местный "чай" под аккомпанемент умиротворенного кошачьего урчания и травили байки, поэтому сверхранний завтрак несколько затянулся. Я вспомнил про голодных оперативников, но те на стук в дверь не отреагировали, поэтому я перестал терзаться муками совести и предался сибаритству в теплой компании. Кузьмич по очереди посидел у всех на коленях, поиграл с каждым из присутствующих в игру "погладь кота", а затем улегся на диване, нагло оккупировав подушку. Мы к тому времени прикончили уже второй чайник травяного отвара, и я уже подумывал избавиться от порядком надоевшей сбруи, но тут дверь "допросной" распахнулась и выпустила традиционно взъерошенного Шелеста.

— Шабаш, есть контакт! — с ходу возвестил он, подпустив в голос торжественности.

— Всем контактам контактище! — поддержал его появившийся следом Зубов. — Можем взять тепленькими, но своими силами не обойдемся.

Мы промолчали, ожидая продолжения. Однако майоры решили поиграть на нервах — подхватив свободные стулья, они подсели к столу и Шелест завладел чайником.

— Чайку, товарищ майор? — устало поинтересовался он у Зубова. — Мы таки заслужили. И не только чайку.

— Может, чего покрепче? — встрепенулся Волчара.

— Нет, перед делом лучше не надо, — буркнул Зубов, принимая чашку с отваром. — Хватит, товарищ майор, над ними издеваться, рассказывайте уже.

— Раскололись субчики, — известил нас Шелест. Блин, а мы-то, болезные, и не догадались! — Как мы и предполагали, "гость" с телохраном с базы клана. Кстати, Виталик, не мог бы ты нас ненадолго оставить?

Парень глянул на Зубова, но тот лишь кивнул. Виталик дисциплинированно вылез из-за стола и вышел из залы, прихватив за компанию Кузьмича. Тот на такой произвол явно обиделся — как же, дослушать не дали. Сколько раз уже замечал, что коты очень любопытные твари.

— Значит, так, — прошелестел под нос майор и развернул терминал дисплеем в нашу сторону, — вот наши фигуранты. "Гость" — Малик Салех, в клане заведует подпольными сделками и контрабандой. Не всем, конечно, объемом, одно из направлений курирует. Здесь, соответственно, работает по профилю. Как источник информации весьма ценен, но координат базы, к сожалению, не знает. Он, видите ли, не штурман по образованию, а экономист.

На дисплее высветилась фотка в большом разрешении, на которой был изображен плененный нами не так давно мужик арабской внешности. Майор перелистнул еще несколько фотографий, запечатлевших Салеха в компании каких-то подозрительных типов, и вывел на экран физиономию второго пленника.

— Жан-Франсуа М'Барали, — прокомментировал Шелест. — Шестерка, но не самая мелкая. Профессиональный телохранитель, в клане работал почти со всеми представителями верхушки. Как источник информации полный ноль, в голове держит только то, что необходимо для успешного выполнения задачи, по окончании дела все ненужное мгновенно забывает. О координатах базы речи даже не идет.

— Стесняюсь спросить, а где же "есть контакт"? — ехидно поинтересовался я.

— Не спешите, молодой человек! — сурово осадил меня Шелест. — Я еще не договорил. Координат они, конечно, не знают, зато сообщили кое-что интересное. Как вы думаете, как они в город прибыли?

— Боюсь даже предположить, — включился в игру Волчара. — Прокопали подземный ход? Десантировались из космоса?

— Все гораздо проще. Они прилетели на глайдере. Прямиком с базы, — Шелест обвел присутствующих торжествующим взглядом. — Дальше объяснять нужно?

— Когда они планировали возвращаться? — мгновенно посерьезнел я.

— Салех говорит, утром за ними должен транспорт прибыть, — пояснил майор. — Если точнее, то в шесть ноль-ноль. В это время еще достаточно темно, чтобы незаметно убраться из зоны видимости, а над морем уже засветло полетят. Они и прибыли сюда с таким же расчетом, мы как раз около борделя прохлаждались.

Я бросил взгляд на настенные часы. Полчетвертого утра.

— А вы, товарищ майор, не задались вопросом, как мы их перехватывать будем? — вкрадчиво поинтересовался я. — Какими такими силами? Это вам не "бобик" из автомата расстрелять, это все-таки глайдер.

— Не переживайте, капитан, — Шелест уставился мне прямо в глаза. — Я взял на себя смелость вызвать с Базы-7 отряд. Экипировку они доставят. Ждем их через сорок минут примерно.

— А успеем до места добраться? — несколько поостыл я. — Кстати, а место вычислили?

— Вычислили, — успокоил меня Зубов. — Они хоть и не здешние, но не совсем дебилы. Местность описали очень хорошо, особенно М'Барали постарался. У него память на такие дела профессиональная. Но самое главное, он, когда место описывал, сказал — Жека хвастался, что они там постоянно разборки устраивают — дескать, очень удобно, трупы в шахту побросал и готово. Ничего не напоминает?

— Напоминает, — кивнул я. — А что Жека?

— Подтвердил. Он, оказывается, лично гостей встречал. Так что место определили со стопроцентной точностью. Ладно, допиваем чай и отправляемся. Не ближний свет, а еще встречу подготовить нужно.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир,

28 марта 2535 года, раннее утро

Как это ни смешно, в качестве секретной точки для встречи дорогих гостей местный криминалитет использовал именно те самые развалины военной части, где по иронии судьбы высадились по прибытии и мы. Я сначала не поверил, но все сходилось до мелочей, да и Жека, допрошенный резидентурой, сведения подтвердил. Не удивительно, что там без конца разборки случаются — кому понравится, что на облюбованное тобой место для важной и, что характерно, тайной встречи припрутся еще какие-то мутные типы? Конечно, в нашем случае пересечения интересов можно было не опасаться — главный встречающий и провожатый в одном лице — небезызвестный Оглобля — как раз сидел в сыром подвале в гостях у чернореченской агентуры. К тому же он принимал непосредственное участие в операции — ему вменялось в обязанность выйти на связь с глайдером и подтвердить безопасность точки. На развалины базы его, понятное дело, никто везти не собирался, хватит с него рации. А вот нам следовало поторопиться.

К тому времени, как набитый до отказа "бобик" добрался до места, отделение мое уже комфортно расположилось на позиции. Парни заблаговременно распределили сектора обстрела и озаботились нехитрой маскировкой. Штурмовик пилоты, не мудрствуя лукаво, отогнали километров на двадцать в степь, где и приземлились. По сигналу до нас доберутся за считанные минуты, а в случае непредвиденных обстоятельств и на перехват вылететь смогут. По прибытии я быстро переговорил с Черенковым и оценил в общих чертах обстановку. Затем облачился в бронекостюм и вооружился любимым "вихрем" — их верный сержант привез с базы. До времени "Ч" у нас в запасе оставалось еще более часа.

— Товарищ капитан, у вас все готово? — поинтересовался Шелест, когда я закончил с текучкой и подошел к "бобику". — Наша помощь не понадобится?

— Нет, товарищ майор, — я окинул задумчивым взглядом поле предстоящей битвы. — Давайте, как договаривались. Отъезжаете километра на полтора и ждете. Как закончим, я дам сигнал. И ради бога, никакой самодеятельности! Игнат, проследи.

Волчара коротко кивнул — он на заднем сиденье возился с "викингом". "Вихря" ему не досталось, но для ближнего боя достаточно и пистолета-пулемета. Тем более что до этого ситуацию никто доводить не собирался.

Оперативники под присмотром Игната погрузились в машину, и "бобик" скрылся в зарослях, глухо проурчав движком в предутреннем тумане. Я активировал баллистический комп и запустил программу привязки к местности. Через пару секунд на внутренней стороне забрала развернулась тактическая схема предстоящей операции. Еще раз прошелся по основным моментам, изъянов не нашел и ленивой рысцой побежал занимать позицию. Надо признать, Черенков ребят расставил толково, поэтому улучшать и без того хорошее я не стал, а просто залег за обломком древней стены, для чего пришлось слегка потеснить заместителя. Теперь оставалось только ждать.

Утро выдалось туманное и влажное, листья и трава моментально потяжелели от росы. Не будь на мне бронекостюма, я вымок бы до нитки. Однако ткань с водоотталкивающим покрытием сделала свое дело, и на сырость я не обращал внимания, обратившись в слух. Правда, периодически приходилось протирать забрало, но это мелочи. Баллистический комп отсеивал все посторонние шумы, поэтому глайдер я засек еще издали. Активное сканирование мы использовать опасались, кто знает, чем пираты свой летательный аппарат напичкали. Однако чувствительности звуковых сенсоров костюма вполне хватило, чтобы загодя распознать низкий гул движков.

— Готовность один! — скомандовал я на общем канале и переключился на волну пилотов штурмовика: — Есть контакт, готовность тридцать секунд.

Ответа летунов дожидаться не стал, вырубил передатчик. Радиомолчание при организации засады еще никому на моей памяти не повредило. Судя по тому, как уверенно заходил на посадку глайдер, мы себя ничем не выдали. Я запоздало подумал, что отсутствие на полянке транспорта с "гостем" могло выглядеть подозрительно, но сразу себя успокоил: наверняка экипаж вышел на связь с Жекой, а тот по наущению проинструктированных Зубовым агентов соврал, что машина на подходе. Зато еще раз убедился, что оперативная работа — не мое. Столько мелочей упускал, которые для Шелеста с напарником являлись совершенно естественными, что просто жуть брала.

— Готовность ноль! — прошипел я, активировав передатчик. — Валим только охрану. Пилотов не трогать. И глайдер старайтесь не повредить.

Напоминание мое осталось без ответа — все участники операции прекрасно знали свои обязанности, это я для самоуспокоения и от волнения на мозги парням капал.

Тем временем глайдер спокойно приземлился посреди небольшой полянки в самом центре развалин. Хорошее местечко, если не знаешь где, в жизни не отыщешь. И наблюдение со стороны предельно затруднено. Но вот если сюрприз готовили люди информированные, ровный пятачок в обрамлении древних руин превращался в смертельно опасную ловушку. Мы местность изучили загодя, поэтому преимуществом своим воспользовались на всю катушку.

— Летуны, давай! — вышел я в эфир на спецволне и переключился на общий канал: — Погнали!

Черенков разместил людей парами по широкой дуге, так что бить на поражение мы могли с трех направлений одновременно без риска попасть под "дружественный огонь". Единственную проселочную дорогу, соединявшую развалины военной части с Порт-Владимиром, блокировали оперативники во главе с майором Волчарой. Отступление по воздуху должен был предотвратить штурмовик, который в этот самый момент несся над степью. Осталось лишь дождаться, когда экипаж вылезет из глайдера и подставится под пули.

Долго томить нас ожиданием гости не стали. Секунд через тридцать после приземления люки пассажирского отделения глайдера отворились, откинувшись на магнитных опорах вверх, и из чрева аппарата высыпалось четверо охранников при полном параде. Баллистический комп позволил рассмотреть их в мельчайших подробностях. В принципе, я совершенно не удивился, обнаружив на боевиках бронекостюмы пятого класса, гражданский образец, а в руках — "манлихеры" калибра 5,56 мм. Высадились молодчики парами с обеих сторон глайдера, поэтому нейтрализовать их пришлось нам с Черенковым и двойке Борисов-Федотов. Кысь с Константиновым традиционно изображали гранатометно-пулеметный расчет и держали гостей на прицеле с фронта. Поскольку уже можно было не опасаться обнаружения, я врубил сканер и просветил кратким импульсом внутренности летательного аппарата. Убедившись, что оба пилота на месте, буркнул на общем канале "Огонь!" и сам же первый выполнил команду — всадил унитар в лоб одному из боевиков. Тот стоял крайне удачно, пуля прошила голову и усвистела куда-то вдаль, пролетев салон насквозь. Второго с одного выстрела свалил сержант Черенков — УС попал незадачливому секьюрити прямо в лицо. Борисов с напарником столь же оперативно расправились с укрытыми от нас корпусом глайдера бойцами противника. Одновременно с этим из кирпичного завала буквально в двадцати метрах от летательного аппарата поднялся Кысь и наставил на лобовое стекло трубу "горыныча". Не успели летуны как следует испугаться, а я уже рывком преодолел расстояние, отделявшее мою позицию от глайдера, и приветливо постучал стволом "вихря" в боковое окно пилотской кабины. Сидевший на месте первого пилота скромных размеров мужичок с франтоватой бородкой потрясенно уставился на меня. Я ткнул пальцем сначала в него, потом в небо и помотал головой. Тот отчетливо сглотнул и кивнул, мол, понял. Его напарник в это время пытался нашарить что-то под приборной панелью, и я ткнул стволом в его направлении. Первый пилот оказался малый сообразительный и занятие это пресек, что-то быстро объяснив сменщику.

Отступив на пару шагов назад и в сторону, я жестом велел пилотам выметаться из кабины. Те пару мгновений колебались, но послушались. Немалым стимулом к этому послужило появление в небе ревущего на форсаже штурмовика. Боевая машина зависла метрах в тридцати от поверхности земли, и борт-стрелок взял глайдер на прицел. Надо сказать, вооружение на аппарате такого класса весьма впечатляло — пара лазеров, десяток ракет на выдвижных аппарелях, плюс два трехствольных "гатлинга", плюющихся бронебойными унитарами калибра 22 мм.

Летуны покинули вмиг ставшее неуютным нутро аппарата и дисциплинированно улеглись в мокрую от росы траву, сложив руки на затылках. Я предоставил Черенкову право паковать пленных и разбираться с трупами, а сам залез в кабину, вырубил боевой режим, откинув забрало шлема, и принялся осматриваться. Машина оказалась совершенно типичной, каких миллионы на многих планетах Федерации. Управиться с ним мог любой мало-мальски грамотный водила, тут даже особой летной подготовки не требовалось, взлет-посадка на автопилоте. Ага, уровень топлива в баке чуть больше половины. Значит, нехило пролетели молодчики, пару тысяч километров точно. А что у нас с маршрутизатором? Все в полном порядке, запоролено.

— Константинов! — проорал я в открытую дверь. — Пойди сюда!

Тот вылез из кучи кирпича, за которой хоронился до сих пор, и подбежал к глайдеру. Хоть непосредственную угрозу мы и устранили, но операция еще не завершилась, а потому боевое охранение никто не отменял.

— Давай-ка в темпе выпотроши эту приблуду, — ткнул я в блок навигатора. — Только не сломай, нам на "птичке" еще летать придется в скором времени.

Наш штатный связист ответил коротким "Есть!" и с головой погрузился в работу. Я вылез из кабины, дабы ему не мешать, а заодно решил проконтролировать обстановку. Поскольку угроза бегства по воздуху миновала, пилоты посадили штурмовик в десятке метров от глайдера, но вылезать на свет божий, как и было оговорено, не торопились. В общем, все вокруг спокойно, операция шла строго по плану.

— Игнат, как слышишь, прием! — активировал я частоту засадной группы. — Все нормально, можете подъезжать.

— Три минуты, — отозвался передатчик голосом Волчары.

Где-то на грани слышимости загудел мотор, и звук с каждой секундой приближался к поляне. Все, обратный отсчет пошел.

— Олег, долго еще? — сунулся я в кабину трофейного летательного аппарата.

— Уже, товарищ капитан-лейтенант! — бодро отрапортовал Константинов, выпроставшись из неудобного при его-то росте кресла. — Есть маршрут.

— Внимание всем! — перешел я на общий канал. — Готовность полторы минуты! Время пошло!

По уединенной полянке пробежала волна хаотичного на первый взгляд движения, но суета почти мгновенно улеглась. Роль каждого была расписана заранее, поэтому к появлению "бобика" с оперативниками трупы уже благополучно покоились в пресловутой вентиляционной шахте, плененные пилоты безо всякого комфорта валялись на полу в пассажирском отсеке глайдера, а трофеи Черенков закинул в багажник все того же аппарата. Виталик лихо притер внедорожник почти к самому борту штурмовика, и из кабины выбрались все три майора. Шелест держал в руке чемоданчик анализатора, а Игнат волок загодя извлеченные из багажного отделения баулы со снаряжением и пакет с трофейной выпивкой. Зубов на ходу отдавал последние распоряжения, Виталик внимательно слушал и кивал.

— Грузимся, грузимся, товарищи офицеры! — подогнал я новоприбывших. — Операция прошла успешно, осталось только свалить отсюда. Не тормозим!

Шелест с Игнатом времени терять не стали и комфортно разместились в салоне глайдера, придавив баулами пленных пилотов. Зубов несколько задержался, потому место ему досталось менее козырное. Однако спорить он не стал, устроился рядом с забитыми снаряжением сумками. Ноги ему пришлось поставить на задницу второго пилота, но тот, понятное дело, возникать не осмелился. Я занял место за штурвалом и усадил рядом в качестве штурмана Константинова. Остальная команда благополучно загрузилась в десантный отсек штурмовика. Тянуть время было абсолютно бессмысленно, поэтому я выдал на общем канале очередное "Погнали!" и врубил движки. Глайдер под управлением умной электроники элегантно взмыл в воздух, мне осталось лишь легким движением штурвала задать направление движения. Штурмовик послушно пристроился в хвост. Собственно, опасаться нападения с воздуха пока не приходилось, поэтому я и не стал прятаться под защиту бронированного монстра, а предпочел лично присмотреть укромное место в нескольких десятках километров от точки высадки. Развалины военной части, в которых буквально несколько минут назад разыгралась очередная кровавая драма, исчезли из вида в считанные мгновения. Я лишь успел бросить прощальный взгляд на машущего нам вслед Виталика и сосредоточился на управлении.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир,

28 марта 2535 года, утро

За пять с небольшим минут полета мы удалились от места разборки на полсотни километров. Пойменный лес уступил позиции обширным полям, перемежавшимся перелесками, и я посадил глайдер посреди одной такой проплешины, аккурат в небольшой ложбинке. Штурмовик пристроился рядом. На этот раз из душных коробок вылезли все, даже пилоты не пожелали торчать в тесной кабине. Первым делом я напряг Черенкова организацией боевого охранения, выделив в его распоряжение половину отделения. Федотова, как самого глазастого, загнал на вершину небольшого холмика метрах в двухстах от стоянки, и на этом посчитал, что свои командирские обязанности я выполнил. Правда, по пути к глайдеру, который собирался превратить во временный командный пункт, пришлось шугануть не в меру расслабившихся пилотов. Те намек поняли и больше от штурмовика не отходили.

Около трофейной машины хозяйственный Волчара уже расстелил обнаруженный в багажнике кусок брезента, или чего-то в этом роде, и члены импровизированного военного совета расселись тесным кружком, скучившись вокруг Константинова. Тот колдовал с терминалом — выводил на дисплей извлеченную из навигатора карту с координатной сеткой. Справился он с задачей в считанные секунды, после чего был отправлен в распоряжение Черенкова.

— Итак, что мы имеем? — задумчиво начал Шелест, уставившись в монитор. — Мы, наконец-то, имеем координаты, и даже воздушный маршрут в наличии. Что нам это дает?

— Пока что ровным счетом ничего, — озвучил я собственное мнение. — Безымянный остров в Южной гряде. Судя по карте, совсем крохотный клочок суши. Ну, рельеф еще можно глянуть на довоенной трехмерке. Как специалист говорю, с такими предварительными данными соваться туда — только людей гробить.

— Согласен, — поддакнул Игнат, зажав в зубах свежесорванную травинку. — Без разведки вообще не вариант, туда-сюда.

— Тогда вам и карты в руки, — не стал спорить Шелест. — Но хотелось бы услышать хотя бы примерный план действий.

— Нужна база, — озвучил очевидную вещь Волчара. — Желательно поближе и незаметную. Оттуда можно будет разведрейд организовать. А дальше уже по обстановке.

— Собственно, коллега абсолютно прав, — согласился я. — База. И уже от нее плясать будем. Лично мне на ум приходит только один вариант — Океанариум. Товарищ майор, реально?

— Нужно с командованием согласовать, — немедленно отозвался Зубов. — На моем уровне такие вопросы не решаются.

— Константинов, готовь сеанс с Чернореченском! — озадачил я маявшегося неподалеку бездельем ефрейтора. — И чтобы мигом.

Тот незамедлительно убыл к штурмовику — напрягать летунов. Можно было, конечно, воспользоваться штатными средствами связи, но смысла в этом я не видел — проще через авиадиспетчера вызвать Соломатина. Наши каналы хоть и кодированы, но от вдумчивого мониторинга эфира не защищены. И от диапазонов, что в ходу у местных военных, весьма далеки, могут подозрение вызвать. Хотя какие, на фиг, подозрения — через два-три часа весь клан на ушах стоять будет, как Салеха хватятся.

— Вы, капитан, хотя бы приблизительно очертите круг задач, — попросил Зубов. — Чтоб мы знали, о чем договариваться.

— Во-первых, помещения для личного состава, — начал перечислять я. — Во-вторых, информация по архипелагу в целом и по острову в частности. Транспорт, в идеале подводный. Проводник, если понадобится. Штурмовик еще крайне желательно выбить из Соломатина, и в Океанариуме разместить, чтоб под рукой был. Для глайдера помещение. Для пленных цугундер неплохо бы. И канал связи с Чернореченском. Ну и в случае чего подкрепление.

Зубов задумчиво кивал и делал пометки в блокнотике.

— Думаю, договоримся, — обнадежил он присутствующих по завершению моей речи.

— Товарищ капитан-лейтенант, полковник Соломатин на линии! — доложил незаметно подошедший Константинов.

Зубов пружинисто поднялся и ушел в сопровождении ефрейтора к штурмовику. Отсутствовал он меньше десяти минут, затем вернулся и весьма воодушевленно выдал:

— Все, товарищи офицеры! Пару часов можно отдыхать, раньше полковник не управится.

Собственно, этим мы и занялись, развлекаясь по мере возможностей и фантазии под достаточно надежной защитой штурмовика с активированным радаром. Я лично забрался почти под самое днище глайдера и улегся на землю, вооружившись КПК. Последующие два часа я посвятил детальному изучению довоенных карт Южной гряды и акватории Северного моря. Сведений о современном состоянии архипелага имелось очень мало, когда была возможность пользоваться сетью "мародерской" службы я этим вопросом особо не задавался, другие проблемы в тот момент имелись. Теперь же пришлось довольствоваться обрывками информации. Тем не менее, время пролетело незаметно, и я даже слегка удивился, когда майор Зубов протиснулся ко мне в убежище и тронул за плечо, привлекая внимание.

— Соломатин дал добро, — ответил он на мой недоуменный взгляд. — С представителями Океанариума договорились, можно вылетать. На месте нас встретят. Только надо в Порт-Владимире некоего мичмана Литке на борт взять. Он штурманом будет и опознается на месте. А то "подводники" в последнее время нервные, могут и сшибить на подлете.

— Интересно, — хмыкнул я, — как они себе это представляют — посреди бела дня в городе чернореченский штурмовик приземляется. Или того хуже, трофейный глайдер.

— В море подберем, — пояснил майор. — Он как раз в Океанариум возвращается. Сторожевик "Быстрый", выйдем по пеленгу. Они уже в сотне километров от побережья, так что не засветимся.

— Вы его в лицо-то хоть знаете?

— Нет. Но это и не нужно, он меня знает. Так что придется мне в штурмовик перебираться.

— Собирайте народ, товарищ майор! — закруглил я беседу и выбрался из-под глайдера. — Федотова тогда ко мне в машину пересадим, как раз по габаритам равноценный обмен получится.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир,

28 марта 2535 года, утро

Обещанный сторожевик нагнали за какую-то четверть часа, причем львиная доля времени ушла на то, чтобы обогнуть Порт-Владимир по широкой дуге. А дальше уже было делом техники — штурман на головной машине шел по пеленгу, а я вел глайдер следом. Кстати сказать, как раз глайдер и ограничивал скорость — штурмовик мог лететь и вдвое быстрее. Когда внезапно открылась береговая линия, я даже мельком пожалел, что не получилось увидеть порт с высоты птичьего полета, но пейзаж внизу и так был на удивление хорош. Утренний бриз гнал длинные пологие волны, которые с глухим рокотом набегали на песок пляжа, доставая пенными космами почти до самых прибрежных зарослей, а прямо над ними вились неугомонные чайки. А может, и не чайки, но очень на них похожие птицы. То и дело отдельные представительницы пернатого племени срывались в пике и выхватывали из воды мелких рыбешек. За ревом двигателей гвалт их расслышать было проблематично, о чем я и не жалел, в общем-то. Резкие гортанные крики, издаваемые сотнями глоток одновременно — то еще удовольствие.

Прибрежный район миновали меньше чем за минуту и вырвались на простор, а еще через несколько минут, после того как заложили пяток крутых виражей, вышли на искомый сторожевик. Головная машина зависла над ним ненадолго, подобрала пассажира и вновь уверенно понеслась прочь от недавно скрывшегося из вида берега. Совсем скоро смотреть стало не на что. Однообразная рябь под днищем глайдера нагоняла тоску, а в моем случае еще и сонливость, учитывая общую монотонность процесса управления летательным аппаратом с автопилотом. Спасал Константинов, забавлявшийся с эхолотом. В стандартный набор снаряжения штурмовой группы Военно-Космических Сил этот прибор, понятное дело, не входил, но ефрейтор, как истинный компьютерный фрик, каковым в наше время являлся по умолчанию любой связист, в собственном КПК хранил чертову прорву программ на все случаи жизни. Синхронизировать эмулятор эхолокатора со стандартным сканером боевого костюма для него не составило труда, так что теперь он с интересом рассматривал рельеф дна прямо под нами и изредка комментировал увиденное, когда на дисплее компа вырисовывался какой-нибудь особенно любопытный контур. Северное море действительно оказалось мелкой лужей, плюс летели мы примерно на ста метрах, поэтому дальности сканера хватало с лихвой. За этим занятием скоротали полчаса, а потом пейзаж внизу резко оживился.

Сначала навстречу попалась небольшая россыпь странных корабликов, уверенно резавших волны острыми носами. Уже когда они остались далеко позади, я понял, что меня насторожило — суденышки шли под парусами. Давно я такого не видел, вот и не сообразил сразу. Вторая партия уже не удивила, но эти лоханки от давешних отличались как размерами, так и общей неуклюжестью. Они растянулись широкой дугой, занятые, судя по всему, ловом. Рыбаки на нас внимания не обратили, мы ответили им тем же. А потом прямо по курсу выросло странное сооружение, сразу и не скажешь, на что похожее. Константинов сориентировался первый:

— Смотрите, товарищ капитан-лейтенант, нефтяные платформы!

И ведь верно, сходство просто поразительное! Во Внутренних Системах уже давно обходились более дешевыми источниками энергии, а если и баловались добычей жидких углеводородов, то делали это цивилизованно, на дно морское уж точно никто за этой дрянью не лез. В качестве сырья для репликаторов годилась и другая органика, например, растительного происхождения, а как топливо производные нефти уже давно не использовались. Вот и не сообразил сразу, хотя неоднократно видел подобные циклопические сооружения в кино. На Земле одну такую платформу в музей превратили, в назидание, так сказать, потомкам — никогда не лишне напомнить, что экология отдельно взятой планеты штука хрупкая, и похерить ее невероятно легко. Даже особых усилий прикладывать не нужно.

— Странные они какие-то, — пригляделся я к длинной цепочке сооружений, с каждым мгновением увеличивавшихся в размерах. — Не похоже, что по назначению используются.

Впрочем, сомнения мои развеялись довольно быстро. Ведущий заложил вираж, явно занятый выбором места для посадки, и я машинально повторил маневр штурмовика. Весь комплекс предстал пред моим взором, и стало понятно, что платформы вовсе не нефтяные. Около двух десятков сооружений, расположенных в два ряда по пологим дугам, соединялись между собой множеством ажурных мостков и в совокупности представляли собой банальный стыковочный комплекс. Причем комплекс многофункциональный, приспособленный для приема как надводного, так и воздушного транспорта. Примерно четверть возвышавшихся над волнами на приличной высоте платформ была занята посадочными площадками, на остальных же теснились типовые ангары складских зон. Массивные полые опоры вкупе с сотнями понтонов и лесом свай, объединенных в единую систему, образовывали причальные зоны для водного транспорта. Все это великолепие занимало площадь в несколько гектаров, а пространство между рядами платформ образовало весьма уютную бухточку: опоры и сваи достаточно надежно функционировали в качестве волноломов, поэтому даже в самый свирепый шторм корабли здесь были в относительной безопасности.

На меня, привыкшего к эстетике современной архитектуры, которой не чурались даже самые громоздкие производства Внутренних Систем, это сложное сооружение произвело впечатление гнетущее и где-то даже мрачное, живо напомнив антураж техногенного ужастика. Потеки ржавчины, различимые даже с нашей высоты, перекрученные балки, торчащие в беспорядке штыри непонятного назначения и рваные клочья обшивки весьма доставляли. Как съемочной площадке для фильмов определенного жанра этому колоссу цены не было. Жаль только, что я не любитель подобной продукции. Сюда бы еще нефтяные пятна добавить, да заляпанных черной мерзостью чаек. Но чего нет, того нет — добыча нефти велась на шельфе, в паре сотен километров к востоку, если верить информации в "мародерской" сети. Здесь подобная картина возможна была лишь при прорыве трубопровода, но за ним "подводники" следили неустанно и поддерживали в отличном состоянии.

Между тем пилот штурмовика с местом высадки определился и уверенно завис над одной из платформ. Посадочная площадка была обозначена здоровенным кругом веселой красной расцветки, обрамленным несколькими стрелками, указывавшими наиболее удобные направления для маневра. Наша головная машина приткнулась на краешек этой "мишени", и я тут же пристроил глайдер рядом. Рев движков стих, но моментально сменился свистом ветра в ажурных конструкциях, торчавших во всех четырех углах платформы. Я сделал знак Константинову оставаться на месте и высунулся в пассажирский отсек:

— Похоже, прибыли, коллеги! Ждем Зубова, наружу не лезем.

Игнат на это заявление согласно кивнул, а Шелест, похоже, вообще меня не расслышал, погруженный в изучение какого-то файла на дисплее терминала. Немного мрачноватый Федотов сидел с видом решительным и напряженным, но он всегда такой в незнакомой обстановке. Ладно, хоть стволом в окно не тычет, сдерживается.

Снова развалившись в пилотском кресле, я принялся наблюдать за возникшей у штурмовика суетой. Собственно, ничего сверхъестественного не происходило, просто сразу же после посадки из щитового помещения типа караулки вывалилось с десяток бойцов при полном параде, и бравые защитники Океанариума взяли нас в полукольцо, многозначительно поигрывая "страйкерами". У одного, правда, имелась игрушка серьезнее — труба нехилого диаметра с наростом аппаратуры с одного конца — но тот особой враждебности не выказывал, хотя и упокоил местный вариант "горыныча" на плече, правда, стволом вниз. Следом из того же помещения показался товарищ при синем кителе с жесткими погонами и фуражке такого же цвета — видать, местное начальство. Остановился в нескольких шагах от штурмовика, дождался, пока откинется вверх люк десантного отделения. Из чрева машины достаточно уверенно выбрался майор Зубов в сопровождении незнакомого парня лет двадцати пяти. Тот был облачен в комбинезон цвета морской волны и пилотку, на правом боку красовалась кобура. В общем, незнакомец мало отличался по стилю одежды от представителей встречающей стороны, и я вполне обоснованно решил, что это и есть тот самый мичман Литке, подобранный со сторожевика. Переговоры заняли меньше минуты, потом офицер махнул рукой, и охранники скрылись в караулке. Зубов поступил проще — выдал на общем канале:

— Выгружайтесь, все в порядке.

Я, однако, с такой позицией не согласился, о чем и сообщил на той же частоте:

— Сидим пока. Нечего толпиться у всех на виду. Сначала пару вопросов урегулируем.

Нахлобучив предусмотрительно захваченный патрульный кепи, я вылез из уютной кабины на ветер. Шлем оставил на сиденье, нечего палиться перед посторонними. Мы и так на их синем фоне камуфляжными воронами выглядели, но это хотя бы объяснить можно — мол, из Чернореченска люди. А как объяснишь футурстического дизайна горшок на голове? Хотя местный народ такими штуками не удивишь, пожалуй. Это во мне уже чернореченские стереотипы заговорили. Впервые на этой планете я в такое место попал, где можно не маскироваться. Отбросив некстати одолевшие сомнения, я приблизился к толковавшей о чем-то тройке и поприветствовал офицеров, представившись в своей чернореченской ипостаси:

— Здравия желаю! Капитан Тарасов, Поисковая служба.

— Капитан-лейтенант Ковров, — отозвался владелец кителя. — Комендантская служба Порта.

— Мичман Литке, Отдел Внутренней Безопасности, — отрекомендовался паренек с "Быстрого", живо вызвав в памяти беседу с майором Шнайдером накануне похода в Мутагенку. — Командование поручило мне курировать вас во время пребывания в Океанариуме.

Странно, не нашлось, кого из хозслужбы к нам нянькой приставить? Или опять шпионские игры? Ладно, потом уточню.

— Помещения для нас готовы? — перешел я к подробностям.

— Должны, — неуверенно отозвался Литке. — Предупреждены были люди. Но для надежности давайте дождемся человека из квартирмейстерской службы.

— Пленные у нас еще, — напомнил я. — Цугундер подготовили?

Ковров принял это на свой счет и даже растерялся:

— Я, вообще-то, немного по другой части...

Из неловкого положения его спас возникший словно из-под земли шустрый паренек в заношенном комбезе.

— Кого тут размещать надо? Старшина сказал людей встретить.

Ковров облегченно вздохнул, а воодушевленный Литке набросился на курьера:

— Вас где носит, товарищ матрос? И где, собственно, Фахрутдинов?

— Кубрики готовит, — с невинным видом отозвался шустряк. — Мне велел вас проводить. Более ничего не знаю, товарищ мичман! Виноват!

Литке махнул рукой на матросика и переключил внимание на нас с Зубовым:

— Выгружайтесь, дальше тут торчать бессмысленно.

— Нам бы пленных пристроить, — в очередной раз напомнил я.

— Товарищ капитан-лейтенант, выделите, пожалуйста, конвой, — со вздохом перевел стрелки на Коврова мичман. — Пока на гауптвахту сопроводите, а там разберемся.

Командир комендачей кивнул и убыл в караулку, а мы занялись разгрузкой. Через пару минут весь личный состав, включая пилотов, выстроился перед завалом из баулов со снаряжением. Тут же лежали носами в настил пленные.

— Господа! От лица командования приветствую вас на территории Океанариума! — торжественно провозгласил Литке, прохаживаясь перед строем. — Сейчас мы проследуем в отведенные для вашего размещения кубрики. Устраиваемся, приводим себя в порядок, в девять завтрак. Далее на усмотрение вашего командира. Вопросы?

Вопросов не последовало. Мои бойцы блюли дисциплину, а Игнат довольствовался новостью о скором приеме пищи. Тут как раз подошли комендачи. Сбыв им пленных, мы расхватали поклажу и цепочкой двинулись следом за мичманом.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир — Океанариум,

28 марта 2535 года, утро

Идти пришлось относительно недалеко — до ближайшего щитового барака, внутри которого скрывалась кабина грузопассажирского лифта, вместо шахты использовавшего мощную трубчатую опору. Тут пилоты принялись роптать, дескать, не положено бросать боевую технику без присмотра, но Литке в ответ заверил, что ничего со штурмовиком не приключится, техники предупреждены и оба аппарата в скором времени переместят в ангар. А после расквартирования летуны вольны хоть круглыми сутками торчать там, ибо с чернореченским командованием данный вопрос согласован. Те моментально заткнулись, воодушевленные перспективой скорого завтрака.

Площадка лифта от коридора отделялась решетчатыми жалюзи, легко складывавшимися гармошкой у потолка. Какие-либо ограждения по краям квадратной площадки отсутствовали, и между настилом и стенами оставалась щель, в самом широком месте достигавшая примерно метра. Я, правда, не совсем понял, почему в круглую — по форме опоры — шахту не поместили круглую же платформу, видимо, были причины. Со стороны входа имелась ажурная сварная конструкция, призванная сделать преодоление расселины более безопасным. Несмотря на общую стилистику а-ля "конец двадцатого века", лифт был на магнитном приводе и скользил по четырем направляющим, проложенным по трубе опоры через девяносто градусов. Любопытная, в общем, конструкция. Радовал тот факт, что размеры и грузоподъемность данной подъемно-транспортной машины позволяли спуститься вниз всей команде одним рейсом. Мичман Литке уверенно забрался на площадку и махнул рукой:

— Не стесняйтесь, господа!

— А оно не оторвется на фиг? — засомневался неугомонный Константинов. — Хлипко, товарищ мичман, выглядит. Даже боязно.

— Грузоподъемность двадцать тонн, — обнадежил ефрейтора Литке. — Вы же еще не завтракали, чего бояться?

Подобному аргументу вкупе со зверским взглядом Черенкова Константинов внял, и даже слегка подтолкнул зазевавшегося Кыся, чтобы тот не загораживал проход. С горем пополам погрузились на платформу, разместили в ногах поклажу и принялись с любопытством изучать занятный образчик местной технологии. Долго любоваться ржавой обшивкой мичман нам не позволил — опустил жалюзи и активировал привод. Лифт медленно и очень плавно пополз вниз, к основанию опоры. Я подобрался ближе к куратору и принялся налаживать с ним рабочие отношения, то есть попросту трепаться на отвлеченные темы.

— Товарищ мичман, а звать вас как? — поинтересовался я для затравки. — Я вот, например, Тарасов, Сан Саныч.

— Звать меня Иван Карлович, товарищ капитан-лейтенант, — немного смутился Литке. — Но у нас как-то не принято по именам, больше по званиям.

— По званиям будем в официальной обстановке, а сейчас по-простому можно, — вклинился в беседу случившийся рядом Волчара. — Игнат.

Литке пожал протянутую ладонь и слегка покраснел.

— Иван, кхе-кхе, Карлович! — смачно выговорил майор, словно пробуя имечко на вкус. — А почему, туда-сюда, не Иоганн? Аутентичней было бы.

Я немного прифигел, услышав от Игната столь ученое слово, а мичман так и вовсе смутился не на шутку:

— Иоганн и есть, по паспорту. Просто у нас народ язык ломать не приучен, так и говорят — Ванька и есть Ванька, хоть и немчура обрусевшая. Да и мне так привычней.

— Ну что ж, Иоганн, дружить будем? — сурово вопросил Волчара, с намеком щелкнув пальцем по горлу. — У вас как тут с этим?

— Не очень, — вздохнул мичман. — Привозное все, в основном сидр и вино из аборигенских княжеств. А что покрепче так вообще не укупишь.

— В таком случае, я официально приглашаю вас, товарищ мичман, сегодня вечером к нам на огонек, — мечтательно прищурившись, выдал Игнат. — Для закрепления, туда-сюда, наметившихся дружеских отношений. Верно я говорю, Сан Саныч? — заговорщицки ткнул он меня в бок.

— Верно-верно, алконавт, — беззлобно огрызнулся я и переключился на мичмана: — А где нас, Иоганн Карлович, размещать собираются, если не секрет?

— Не секрет, — обрадовался смене темы Литке. — В тридцать седьмом куполе. Он тут рядом, в нем как раз гостевая зона расположена. Оттуда удобно добираться до остальных объектов.

— В тридцать седьмом, говорите, — задумался я. — А сколько всего куполов? Или тайна?

— Да какая тайна! — отмахнулся мичман. — Всего куполов сорок два. Все выращены еще до Бойни, потом мы уже только вглубь расширялись, да на поверхности Порт соорудили.

— Народу много?

— Точно не скажу, но тысяч пятьдесят будет. Это только здесь. А еще на побережье анклав пятнадцать лет назад основали, там тоже уже около тридцати тысяч население.

— А зачем вам столько взлетных площадок? — полюбопытствовал я, вспомнив поразивший факт. — Кого принимаете?

— У нас авиапарк около ста единиц, — посмотрел на меня с недоумением мичман. Потом, наверное, сообразил, что я вообще не местный, даже не с этой планеты. — Около шестидесяти аэростатов. Грузопоток значительный, с княжеством Горный Агил торгуем. Кораблями получается медленнее, многие продукты довозить не успевают, вот и пришлось обзавестись воздушным флотом. Правда, далеко цеппелины не гоняем, капризная все-таки техника. А тут плюс ко всему ветры постоянные имеются, очень удобно навигацию осуществлять.

— А чего это лифт такой медленный? — встрял прислушивавшийся к разговору Константинов, за что немедленно словил подзатыльник от сержанта Черенкова.

Литке любопытного ефрейтора игнорировать не стал:

— Он в первую очередь грузовой, ему высокая скорость ни к чему. Плюс система безопасности — если даже магнитный привод откажет, вниз не рухнем, сползем достаточно медленно, примерно как на парашюте. С парашютом прыгать приходилось?

— А как же! — немедленно возгордился ефрейтор.

Тут он против истины нисколько не грешил — мы, как универсальные спецы, тренировали в том числе и такую технику высадки на планеты с атмосферой. А вот мичман где умудрился с парашютом прыгать? Вопрос вызвал во мне жгучее любопытство, и я не постеснялся его озвучить.

— Я практику проходил на дирижабле, — пояснил Литке. — В каждом экипаже положен специалист по безопасности. Синекура, по большому счету, только в Агиле и бывает работа, но технику экстренной эвакуации осваивать все равно пришлось. Кстати, приехали.

Действительно, платформа с мягким толчком замерла на месте, явив взору такую же решетку, что и наверху. За ней располагались герметичные створки шлюза. Примерно в полуметре под площадкой виднелось дно шахты, почти скрытое под слоем разнообразного мусора, преимущественно обрывков каких-то ярких упаковок и пустых консервных банок. Проследив за направлением моего взгляда, мичман поморщился:

— Хозяйственники у нас люди со странностями, считают, что если помещение не проходное, то там помойку можно устроить. И следуют этому правилу всегда и везде.

— Дрючить не пробовали? — усмехнулся я в ответ.

— Пробовали, — вздохнул Литке. — Им все как с гуся вода. Уберутся, где начальство пальцем ткнуло, но почему-то уже через пару дней там опять бардак. Традиция, видимо.

Наш куратор ткнул кнопку на пульте, и жалюзи послушно сложились гармошкой у нас над головами. Мы похватали баулы и нестройной толпой набились в "предбанник" шлюза. Здесь обнаружился стандартный цифровой блок, на котором Литке набил код. Створки герметичной переборки разошлись, пропустив нас в переходный тамбур. Последовала стандартная процедура шлюзования с выравниванием давления — внутри купола оно было чуть выше атмосферного — и мы, наконец, очутились в таинственном подводном городе. Впрочем, тут же выяснилось, что попали мы в тоннель монорельса, и до самого купола еще только предстояло добраться. Ждать пришлось недолго. Через пару минут из тонувшей в зеленой полутьме полукруглой шахты раздался характерный свист капсулы на магнитном приводе, и прямо перед нами остановилась стандартная пассажирская коробка с панорамным остеклением. У меня тут же возникло чувство дежа вю — капсула как две капли воды походила на своих сестер из транспортной системы родной флотской базы на Бурной. Дверца с шипением вышла из пазов и отползла в сторону, открыв доступ в довольно-таки уютный салон с рядами мягких сидений.

— Располагайтесь! — в очередной раз пригласил Литке и плюхнулся в ближайшее кресло. — Сразу поедем в тридцать седьмой, это примерно десять минут.

Отделение во главе с Черенковым привычно набилось в капсулу, причем парни машинально постарались занять козырные места. Коробка, слава богу, оказалась рассчитана на перевозку тридцати человек, так что тесниться не пришлось, равно как и сгонять рядовой состав с облюбованных кресел. Шелест с Зубовым привычно отсели немного в сторону и продолжили прерванный разговор, мы же с Игнатом устроились рядом с мичманом. Дверь закрылась и капсула плавно, как давешний лифт, тронулась с места, с каждой секундой разгоняясь. Через считанные мгновения броневое покрытие тоннеля сменилось прозрачными листами сверхпрочного стеклопластика, или что тут вместо него. Глубины здесь были небольшие, от тридцати до пятидесяти метров, поэтому света сквозь толщу воды пробивалось достаточно. Правда, она служила этаким оптическим фильтром, который окрашивал все вокруг в неестественные тона и превращал людей в утопленников с зелеными лицами. Впрочем, это обстоятельство совершенно не мешало любоваться окружающим пейзажем. Вокруг были разбросаны купола разных размеров, тут и там торчали толстые колонны опор причальных платформ, сновали сотни подводных аппаратов, от крошечных двухместных "скатов" до громоздких "нарвалов" водоизмещением в десятки тысяч тонн. Прямо на наших глазах от одного из куполов буквально метрах в трехстах отчалила здоровенная субмарина, напоминавшая кита, и я, не удержавшись, ткнул в нее пальцем:

— Иоганн Карлыч, а это что за чудо?

— Это "Тунец", — мечтательно закатил тот глаза. — Флагман нашего подводного флота. Боевой крейсер, сейчас приспособлен для длительных действий в автономном режиме. В поход отправляется, в Срединный океан. Институт Морской Биологии экспедицию организовал, хотят провести мониторинг фауны. На предмет мутаций и прочих неприятностей.

— В детстве, помню, мечтал стать астронавтом или подводником, — поделился я с окружающими воспоминаниями. — Самые, блин, романтичные профессии. А как вырос, выучился на банального инженера. Правда, потом романтики с избытком нажрался, во Флоте. Космическом. А ты, Карлыч, как в безопасники попал?

— Отец заставил Училище закончить, — признался тот. — Я сам в Институт собирался поступать, но батя характер проявил. А потом я уже сам втянулся, понял, что и при нынешней профессии романтики через край. Аж блевать периодически тянет.

Игнат смерил мичмана уважительным взглядом, но комментировать эту тираду не стал. Хотя по лицу было видно, что он готов подписаться под каждым словом.

Капсула между тем стремительно миновала остекленный отрезок туннеля и нырнула в очередной шлюз, но не останавилась, просквозив мимо так и не распахнувшихся ворот. Буквально через пару мгновений она вновь вырвалась на свободу, и у нас появилась возможность рассмотреть прилегающее дно, густо заросшее в этом месте напоминавшими веревки водорослями, тянущимися к поверхности. На миг мне даже показалось, что мы попали в фантасмагорический лес из книжки старинного математика с больной фантазией, настолько ирреально выглядел окружающий мир, но заросли вскоре начали редеть и уступили место зеленоватой толще кристаллического купола, под которым теснились постройки непонятного назначения. Все они, включая крошечные будки, похожие на силовые подстанции, были построены с учетом местной специфики, то есть поражали основательностью и толщиной оконных стекол, а также герметичными стыками дверей и швов обшивки. Оно и понятно — в таких местах любой домик в случае чего должен превращаться в безопасное убежище с автономной системой жизнеобеспечения. Купол куполом, но с водой шутки плохи.

— Купола по какой технологии строили? — тронул я за плечо погруженного в мысли мичмана.

— Кристаллические они, — отозвался тот. — Выращивали стандартным способом. Да и сейчас периодически слой внутренний обновляем, по плану. Два-три купола в год, как правило.

Что ж, примерно так я и предполагал. В безвоздушном пространстве и в атмосфере, неважно какого состава, купола обычно выдувают из полимерной болванки, примерно как пластиковые бутылки для газировки. Соответственно, сколько сырья вбухаешь, такой объем и получишь. Или меньший, но с толстыми стенками. А вот под водой такой номер не выгорает, приходится порядочно извращаться. Чаще всего берут заранее заготовленный мешок из армированной пленки, расстилают на дне в нужном месте, заякоривают и заполняют водичкой из окружающей среды. Мешок, понятное дело, расправляется и принимает форму купола. Его герметизируют и насыщают воду внутри сырьем и катализаторами. В результате с внутренней стороны полученного пузыря на пленке начинает кристаллизовываться стеклопластиковое покрытие. Собственно, длительностью процесса и концентрацией сырья и варьируется толщина полученных в итоге стенок. Обычно для таких глубин время выращивания купола колеблется от двух месяцев до полугода, от диаметра еще сильно зависит. Еще один весомый плюс подобного подхода — стеклопластиковое днище пузыря. Получается совершенно герметичная конструкция, знай сверли проходы да шлюзы монтируй. Правда, если требуется в грунт заглубиться, приходится опять же покрытие разрушать и герметизировать стык туннеля с днищем. Когда купол уже готов, воду из него выкачивают и заполняют воздухом. Нехитрая, в общем-то, технология, однако гораздо более трудоемкая, чем выдувание полимерной болванки в атмосфере. Там с толщиной стенок так заморачиваться не нужно, соответственно, и "пол" можно запросто отделить и порезать на лоскуты. При малых давлениях герметизировать стык купола с почвой труда обычно не составляет.

— А чего новые не выращиваете? — продолжил я донимать мичмана.

— Смысла нет, — пожал тот плечами. — Имеющихся хватает. Проблема перенаселения сейчас не стоит, много народу в анклав на берегу перебралось. Плюс под каждым куполом в грунте как минимум пять уровней прорыто. Ну и с сырьем проблемы. Репликаторы не вечные, ресурс уже дорабатывают. Один вообще сейчас только запчасти клепает, ни дня не простаивал. Еще лет двадцать, и придется совсем на поверхность перебираться.

— Думаю, до этого не дойдет, — обнадежил я собеседника. — Если все сложится хорошо, вас в скором времени ждут большие перемены. В лучшую, что характерно, сторону.

— Я в курсе, — улыбнулся Литке. — Командование меня в суть операции посвятило.

— Слушай, Иоганн, все хотел тебя спросить, а почему ты в кураторы попал? Почему не полкан с заслугами? Мы тебя вообще по дороге с кораблика выцепили. Нелогично как-то, тебе не кажется?

— Не кажется, — посерьезнел мичман. — Все предельно логично. Я в Службе Внутренней Безопасности в отделе обеспечения перевозок работаю, мотаюсь по всему побережью, периодически на Южной гряде бываю. Большой опыт полевой работы имею. Остальные наши больше по кабинетам сидят, вот меня и выбрали. Координировать взаимодействие с другими отделами через меня будете, товарищ капитан-лейтенант. На уровне большого начальства, как я понял, уже все согласовано, дальнейшая работа на наши с вами плечи ложится. Я полагаю, сегодня с вами встретится кто-то из руководства, чисто для галочки, официально, так сказать, контакт установит. А уж дальше сами.

В принципе, вполне понятное решение. В масштабах такого крупного специализированного поселения наша операция почти не заметна, хоть и иметь будет далеко идущие последствия. У местного начальства о своих проблемах голова болит, хорошо хоть не послали открытым текстом, а обеспечили базой и информацией помочь не отказались. Оно и к лучшему, не люблю каждый чих согласовывать с большими чинами. Какая-то свобода действий должна быть. Как показывает опыт, она прямо-таки необходима для выполнения задач типа той, что предстояла нам.

— Тридцать седьмой, — оживился мичман, и все присутствующие как по команде уставились на стремительно выросший из зеленоватого полумрака купол. — Прибыли, можно сказать.

В подтверждение его слов капсула нырнула в шлюз и застыла на месте. Герметичные переборки отсекли часть тоннеля, страхуя пассажиров монорельса от возможных неприятностей, и дверца капсулы с шипением распахнулась, выпустив нас на свободу. В отработанном порядке мы преодолели стандартный шлюз и оказались в достаточно просторном помещении, отделенном от остального пространства приемной станции прозрачной перегородкой. В проходе, оборудованном рамкой сканера, нас ждал приземистый мужичок ярко выраженной татарской внешности, облаченный в комбез стандартного для здешних мест синего цвета. На самой его маковке задорно торчала сплющенная пилотка, я ее сначала за тюбетейку принял. Лет мужичку было чуть за сорок, а широкое лицо, похожее на полную луну, прямо-таки лучилось приветливостью с изрядной примесью хитрости.

— Здравия желаю, товарищ мичман! — с едва уловимым акцентом поприветствовал он Литке и стрельнул прищуренными глазками на нас: — И вам здравствуйте!

— Привет, бабай! — мичман пожал протянутую руку и поспешил представить нас квартирмейстеру: — Вот, Ильяс Рифкатович, принимай постояльцев. Спецгруппа из Чернореченска, будут работать с нами. Главный — капитан-лейтенант Тарасов. Это майор Волчара, его напарник. Отделение капитан тебе сам представит. Майор Зубов, майор Шелест. Им больше с аналитиками общаться придется, но жить будут здесь. А это старшина Фахрутдинов, он размещением гостей заведует. Помещения готовы?

— А как же! — улыбнулся старшина, сверкнув редкими, но отменно белыми зубами. — Все готово, ждем давно. Кушать тоже готово.

— Вот и славно! — заключил Литке. — Давай тогда поскорее размещать народ, есть хочется.

Старшина Фахрутдинов мелко покивал и принялся вызывать какого-то Семенова, для чего воспользовался передатчиком-горошиной в ухе. На зов не замедлил явиться второй мужичок, немногим моложе Ильяса Рифкатовича, а телосложением почти ему аналогичный. Квартирмейстер сбагрил ему Черенкова с бойцами, и те плотной кучкой последовали за сопровождающим, не забыв навьючиться баулами со снаряжением. Старшина же занялся нами:

— Пойдемте, товарищи офицеры! Будем вас размещать. Каюты-люкс не обещаю, но, Аллах свидетель, не самые плохие кубрики вам достались!

Идти пришлось относительно недалеко. Шлюз располагался в небольшом строении, до боли напоминавшем крохотную станцию монорельса где-нибудь во Внутренних Системах, а буквально в сотне шагов от него высилась ведомственная гостиница, если слово "высилась" можно применить к типовому трехэтажному жилому корпусу. Выше возводить здания в данном конкретном месте не позволял купол. Ближе к центру, если меня зрение не обманывало, торчали свечки семиэтажек, при этом плоские крыши их почти что упирались в стеклопластик защитного пузыря. Нда, в таких условиях особо не размахнешься со строительством.

Гостиница выглядела очень даже симпатично, с учетом, само собой, местной специфики. Аккуратное зданьице о трех подъездах, вернее, шлюзах, с достаточно большими окнами, оборудованными герметичными ставнями, с небольшой парковкой перед ним, производило достаточно благоприятное впечатление. На парковке этой тесной кучкой стояли кургузые шестиместные электрокары, весьма смахивавшие на машинки, типичные для гольф-клубов. Разве что окраску они имели нежно-голубого оттенка, в соответствии с общим дизайном подводного рая. Шлюз перед старшиной открылся автоматически, видать, мерами безопасности в стандартном режиме постояльцам докучать тут не принято было. Мы гуськом проследовали за Фахрутдиновым, под его присмотром расписались в поданном дежурным журнале учета постояльцев, и, наконец, поднялись по крутой лестнице на второй этаж. Внутреннее убранство заведения оригинальностью не отличалось — стены приятного глазу голубоватого оттенка, аккуратные гермодвери номеров с нашлепками кодовых замков, ковролиновые дорожки на полу. Прошествовав за старшиной в дальний конец коридора, мы остановились и побросали поклажу под ноги.

— Товарищи офицеры, ваши номера! — объявил квартирмейстер. — Двухместные, совершенно одинаковые. Вот ключи. Куда заселяться выбирайте сами. Все необходимое в них имеется. Столовая на первом этаже, завтрак через двадцать минут. Иван Карлыч, идем, и тебя накормлю заодно. Аллах свидетель, нельзя быть таким тощим. Как тебя только девушки любят!

— Рано мне пузом обзаводиться, — отбрехался мичман, ткнув старшину пальцем в соответствующее место. — Меня ноги кормят, а с таким комком нервов я быстро с работы вылечу.

— Ай, шайтан! — неодобрительно покачал головой старшина. — Никакого уважения к старшим! Пошли уже, завтрак стынет.

Фахрутдинов чуть ли не силком увлек мичмана к лестнице и через пару мгновений они скрылись из вида. Еще некоторое время до нас доносился характерный старшинский говор, но потом и он стих. Мы с Игнатом переглянулись и дружно уставились на дверь с цифрой девять. Потом в унисон хохотнули, и майор обратился к переминавшимся с ноги на ногу оперативникам:

— Товарищи офицеры, вам явно сюда.

Шелест удивленно вздернул бровь, а Зубов махнул рукой и выдернул у меня из руки ключ-карту, буркнув напарнику: "Заходи, потом объясню". Мы с Волчарой подхватили баулы и завалились в апартаменты напротив. По иронии судьбы наш номер выходил окнами на купол, и из него открывалась шикарная панорама поселения. Я даже пару минут проторчал у ближайшего "иллюминатора", погрузившись в задумчивое созерцание окружающих красот. Игнату же на экзотику было плевать, его волновали более приземленные вещи, например, скорый завтрак, на который мы рисковали опоздать. Поэтому долго зависать у окна он мне не позволил — развил бурную деятельность, направленную в первую очередь на избавление от излишков снаряжения. В номере нашелся стандартный оружейный сейф с программируемым замком, в него мы и сгрузили личное оружие и боеприпасы, оставшись при пистолетах. Я еще и из бронекостюма вылез, а взамен натянул стандартную полевую форму. Пилотка тоже пришлась ко двору, хоть и несколько демаскировала меня на фоне Игнатова кепи. С другой стороны, не в шлеме же по гостинице рассекать? А к флотской форме именно пилотка положена.

Покончив с подготовительным процессом, мы спустились на первый этаж и легко нашли столовую — главным образом, по запаху, но и стрелки указателей помогли, конечно. Все отделение во главе с сержантом Черенковым, включая приблудившихся пилотов, уже восседало за длинным столом у дальней стены и активно работало ложками, уничтожая уху из свежей рыбы, если мне нюх не изменял. Немного в стороне за более скромным столиком устроились мичман Литке с гостеприимным старшиной. Фахрутдинов заметил нас, едва мы переступили порог, и призывно махнул рукой. Свободных стульев имелось в достатке, поэтому мы без раздумий составили компанию квартирмейстеру с куратором. Уселись напротив хозяев, как раз лицом к входу, как я люблю, и тут же перед нами возник самый натуральный стюард в белой рубашке, бабочкой на шее и белым полотенцем через левую руку.

— Товарищи офицеры, ознакомитесь с меню?

— Я, пожалуй, воздержусь, — ответствовал Игнат, вальяжно развалившись на стуле. Быстро в роль вжился, каналья! — Вы нам подскажите-ка лучше сами.

— Весьма рекомендую суп из свежих морепродуктов, — с достоинством поддержал беседу стюард. — И стейк из семги. Могу предложить к рыбе неплохое белое вино, недавней поставки.

— Несите, — не стал спорить Волчара. — Только без вина.

Стюард вопросительно глянул на меня, и я поспешил отбрехаться:

— Мне аналогично.

— Минаев, шайтан! — встрял старшина. — Чего людей пугаешь? Тащи дежурные блюда, да кувшин сока яблочного не забудь. На шестерых накрывай, сейчас еще товарищи майоры подойдут.

— И рюмки принесите, — придержал за рукав стюарда Игнат.

— Рюмок нет! — отрезал тот. — Самая маленькая посуда — стаканы.

— Ну, хоть стаканы тащи, туда-сюда, — огорчился майор. — И огурчиков не забудь прихватить.

Стюард на это возражать не стал, но взгляд его был красноречивее любых слов — в нем так и читался немой вопрос, типа, что за мажоров принесло? Тем не менее, заказ он записал добросовестно и неторопливо удалился к раздаточной стойке, откуда вернулся через некоторое время с подносом. Расставил перед нами объемистые тарелки с супом, разложил приборы и убыл за остатками снеди. К тому времени, когда в столовой появились несколько припозднившиеся Шелест с Зубовым, стол уже украшал полный комплект посуды. В центре его громоздился трехлитровый кувшин с соком, а рядом красовались наиклассические граненые стаканы из мутноватого стекла.

— Чем кормят? — поинтересовался Шелест, пристраиваясь на стул рядом со мной. — Забыл предупредить, у меня на устриц аллергия.

— У нас такой зверь не водится, — удивленно воззрился на него старшина. — Что за шайтан? Осьминога знаю, кальмара знаю, а эту вот эээ... штуку не видел ни разу.

— Не обращайте внимания, старшина, коллега шутит, — разрядил обстановку Зубов. — Настоящий суп из свежих морепродуктов! У нас в Чернореченске такого при всем желании не отведаешь. Только из замороженных. И за бешеные деньги.

Он придвинул тарелку и втянул носом воздух, прищурившись от удовольствия. Мне тут же вспомнился Виталиков кот Кузьмич — у того морда такой же становилась, когда ему вкусности с нашего стола перепадали. Еще чуть-чуть, и заурчит.

— А с хлебом у вас напряженка, гляжу, — задумчиво изрек он через некоторое время, окинув взглядом плетеную посудинку с несколькими начавшими черстветь краюхами.

— Что есть, то есть, — вздохнул Фахрутдинов. — Обычно вообще сухари грызем, в лучшем случае галеты. Хлеб свежий только в магазинах, и дорогой. Госслужбы им не снабжаются. Для гостей выбиваем немного.

— А чего так? — заинтересовался Шелест, отдав должное супу. — Сложно пекарни запустить? Так они даже бытовые бывают, дома можно печь.

— Не в том проблема, — присоединился к разговору Литке. — Мука вся привозная, из Чернореченска через Порт-Владимир. А там излишков не очень много. Муку они только нам продают, к аборигенам вообще ничего не уходит. Оседлые, правда, сами земледелием занимаются, но у них качество не ахти, да и урожайность на уровне плинтуса. Вот и получается, что у нас хлебобулочные в графе "лакомства" проходят. Впрочем, все уже давно привыкли.

— Господа, предлагаю отметить прибытие! — решительно сменил тему Волчара. — Переправьте стаканы поближе.

Возражать никто не стал, даже старшина Фахрутдинов с готовностью подставил тару. В руках Игната возникла неведомо где доселе прятавшаяся плоская фляжка и он бережно набулькал в каждый стакан по паре глотков ароматной виноградной водки. Ага, смародеренное пойло в ход пошло. Хотя, надо отдать должное, нерлагская "граппа" пилась много приятнее чернореченской "кузьминки".

— Ну, с прибытием! — провозгласил Волчара и опрокинул стакан в глотку.

Мы последовали его примеру. Фахрутдинов проглотил свою порцию, прищурился от удовольствия, отчего глаза его превратились в узкие щелочки, и пожаловался в пространство:

— Вот сколько обещаю себе не грешить, и каждый раз срываюсь. Аллах высоко, как говорится, да и несколько десятков метров воды на зрение не в лучшую сторону влияют. Авось и не заметит. А и заметит, такой замечательный напиток лишнего греха стоит. Зато будет что шайтану, который сковородку в Аду греет, рассказать — пускай обзавидуется!

— Вот это правильная позиция! — похвалил Игнат. — Еще по маленькой?

Возражений, равно как и воздержавшихся, и на сей раз не нашлось. Волчара опустошил фляжку и провозгласил очередной традиционный тост:

— За знакомство!

Дружно выпили и принялись за еду. Тем более что и суп из морепродуктов, и стейк из местной семги оказались на удивление приличными. А уж на фоне типовых сухпайков вообще смотрелись шедеврами кулинарного искусства. Уже в самом конце завтрака в кармане у Литке заверещал индивидуальный блок связи. В последнее время я настолько отвык от вида мобильников, что не сразу понял назначение приблуды, которую мичман извлек на свет божий. Лишь когда он ткнул пальцем в сенсор и поднес прибор к уху со стандартным "Алло!", я распознал в плоском бруске простенькую "спектру" — модель столетней давности. Впрочем, судя по внешнему виду мобилы, изготовили ее совсем недавно, даже корпус не еще поцарапан.

— Да, товарищ капитан первого ранга! — выдал в трубку Литке. — Так точно... понял... есть! Вот и начальство про нас вспомнило, — пояснил он, убирая мобильник в карман. — Аудиенция вам назначена, в одиннадцать ноль-ноль по местному времени. У нас еще полчаса. Так что давайте закругляться, товарищи офицеры!

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум,

28 марта 2535 года, утро

Очередная встреча с очередным большим начальником оригинальностью не отличалась и надолго не затянулась. В принципе, дольше до его кабинета, расположенного на втором этаже штаб-квартиры Службы Внутренней Безопасности аж в куполе номер три, добирались. Капитан первого ранга Штурмин после краткого знакомства ограничился приторно-казенным приветствием и заверениями в вечной дружбе, после чего уже официально спихнул все обязанности по взаимодействию с местными силовиками на мичмана Литке. Ему же вменялось проследить за техническим обеспечением, буде таковое нам понадобится. По тону и содержанию разговора я убедился, что все уже давно с чернореченскими спецслужбами согласовано, и никто на нас лишнее время тратить не собирался. В общем, аудиенция закончилась, едва начавшись. Однако как минимум один сюрприз судьба нам преподнесла.

Когда Штурмин почти уже закруглился и собирался отправить нас восвояси, неожиданно засвиристел валявшийся на его необъятном столе мобильник, один в один как у мичмана. Кап-1 злобно зыркнул на прибор, но высветившееся на дисплее имя абонента заставило его принять вызов. Прижав трубку к уху, Штурмин разразился раздраженным "Алло!" и несколько секунд слушал торопливую скороговорку на том конце провода. Потом задумчиво пожевал губами и выдал: "Сюда ведите!"

— Сегодня прямо день сюрпризов! — оповестил он нас, нажав на "отбой". — Научники звонили, у них там очередной тестовый запуск телепорта был. И, судя по всему, удачный — кто-то с Базы-Центральной к нам запрыгнул.

Мы с Волчарой переглянулись, и в его взгляде я прочел собственную мысль: это кто же такой ушлый нашелся?

— Я так понимаю, — продолжил Штурмин, — что вы к истории с Базой имеете непосредственное отношение?

— Только мы с майором Волчарой, — уточнил я. — А не сказали, кто прыгнул?

— Я не разобрал толком, — отмахнулся кап-1. — Но, если вам интересно, можете подождать гостя. Это ведь с вашей подачи, капитан-лейтенант, нам федералы коды от телепортационной сети Системы передали?

— Было дело, — не стал спорить я.

— Тогда вы просто обязаны с испытателем встретиться, ваше, можно сказать, детище проверили. Тем более, ему добираться буквально несколько минут. Все карантинные процедуры он уже прошел.

На том и решили, а оставшееся время заняли разговором на болезненную тему — где взять информацию по острову. Капитан первого ранга Штурмин оказался главой Департамента Землеописания, проще говоря, заведовал разведкой полевой. Собственно, именно поэтому он нас и встречал — по профилю, так сказать. Агентурной разведкой занимался другой отдел Службы Внутренней Безопасности.

Кап-1 немного ошибся в прогнозе — незадачливый гость с Базы-Центральной заявился минут через пятнадцать. И знаете, я ничуть не удивился, когда в кабинет в сопровождении пары мордоворотов при автоматах ввалился Сашка Иволгин собственной персоной. Нас он узнал мгновенно, но вида не подал. Рядом робко переминался с ноги на ногу товарищ с внешностью типичного младшего научного сотрудника. Комбез с погонами лейтенанта технической службы впечатления не портил.

— Товарищ полковник! Лейтенант Берштейн по вашему приказанию прибыл! — немного срывающимся голосом проблеял научник.

Штурмин окинул оценивающим взглядом Сашку и коротко бросил:

— Представьтесь.

— Младший лейтенант Иволгин. Поисковая служба Чернореченска! — бодро отрапортовал тот.

— Рассказывайте, только коротко, — переключился кап-1 на Берштейна.

Тот помолчал немного, собираясь с мыслями, и начал:

— Т-товарищ капитан первого ранга! Сегодня в девять тридцать по местному времени мы начали очередной тестовый прогон телепорта. Как вы знаете, два дня назад по просьбе коллег из Чернореченска мы расконсервировали "объект пятьдесят девять". Первые два запуска прошли в штатном режиме. А сегодня коллеги с Базы-Центральной связались с нами и предложили осуществить пробную переброску. Мы даже не могли предположить, что они добровольца отправят! Но переход прошел благополучно. Единственное, система энергообеспечения временно вышла из строя — накопители не выдержали кратковременной перегрузки. Что неудивительно, за сто лет им даже профилактическое обслуживание ни разу не делали. На восстановление энергоснабжения уйдет около трех суток.

Штурмин сдержанно кивнул, дав понять научнику, что информацию к сведению принял. Затем переключился на незадачливого испытателя:

— А вы что скажете в свое оправдание, лейтенант?

По Сашкиному виду с уверенностью можно было сказать, что оправдываться ему не в чем. Действительно, а что случилось-то? Перекинуло же его с Базы-Центральной аж в сам Океанариум? Перекинуло. Значит, эксперимент удался. А то, что телепорт местный издох, так это мелочи жизни.

— Товарищ капитан первого ранга! — уверенно отчеканил он. — Мой переход был согласован с непосредственным начальником, полковником Соломатиным.

— То есть предлагаешь мне с ним отношения выяснять? — хмыкнул Штурмин. — Ладно. Про трое суток слышал, герой?

— Так точно!

— Тогда после медкомиссии поступаешь в распоряжение капитана-лейтенанта Тарасова! С Соломатиным я вопрос согласую. Все равно обратно тебя не отправим в ближайшее время, а так хоть под ногами путаться не будешь. И даже если телепорт восстановим, я тебя через него не отправлю. До завершения полного цикла испытаний. Берштейн, сколько там по времени он идет?

— Еще не менее пяти запусков, раз в сутки примерно, — пояснил научник.

— Вопросы есть? — строго глянул Штурмин на провинившегося лейтенанта.

— Никак нет! — просиял Сашка и стрельнул по нам обещающим взглядом.

— Разрешите идти? — снова влез Берштейн.

— Идите, — буркнул кап-1. — Этого пострела не отпускайте, пока не прогоните через диагност. И если обнаружится хотя бы малейшая патология, сразу же в карантин. Сопротивление разрешаю подавить силовыми методами.

Проводив взглядом покинувшую кабинет делегацию, Штурмин снова вернулся к беседе с нами.

— Вы, капитан-лейтенант, не будете возражать, если Иволгин под ваше командование поступит? — немного виновато спросил он, не глядя мне в глаза. — Извините, что так получилось. Только некогда мне с ним нянчиться, да и людей лишних нет.

— Вы, товарищ капитан первого ранга, не переживайте на этот счет. Я вам больше скажу, он наверняка в телепорт сиганул в надежде с нами пересечься. Авантюрист еще тот, я его хорошо знаю.

— Вот и ладненько! — оживился Штурмин. — В таком случае позвольте откланяться. Коды доступа к базе Службы возьмете у Литке. Желаю удачи.

-//-

Система Риггос-2, планета Ахерон, Океанариум,

28 марта 2535 года, вечер

День прошел в делах и заботах, которых обнаружилось довольно много. После аудиенции у Штурмина мы вернулись в тридцать седьмой купол, где после обеда занялись мелкими бытовыми проблемами. Успешно их разрешив, перебрались в соседний пузырь, под номером тридцать шесть, в котором обнаружился хорошо оборудованный стрелковый полигон. Здесь я оставил отделение под командованием Черенкова — пусть тренируются, нечего бездельничать. А то я своих обалдуев знаю, от скуки могут такого натворить, что разгребать охренеешь. Майоры-оперативники после консультации с Литке отбыли в неизвестном направлении, уведомив меня лишь, что получили задание от командования и мешать нам не будут. Переживать по этому поводу я не стал, и в компании Волчары с мичманом перебрался из тренировочного комплекса в филиал информатория, который размещался в семиэтажной свечке в центре купола. Здесь мы проторчали до конца рабочего дня, зарывшись с головой в базу данных. У "подводников" информации по убежищу пиратов нашлось довольно много, но порядочно устаревшей. Здешние безопасники к обязанностям своим относились серьезно, в том числе и Департамент Землеописания, в составе которого имелась полноценная топографическая служба. Карта острова Птичий, как он проходил по местному каталогу, и прилегающей акватории нашлась сразу, правда, десятилетней давности. Выполнена она была по стандартам прошлого столетия, но современные от них недалеко ушли, так что трехмерное многоцветное изображение выглядело вполне прилично, и ориентироваться в ней было очень легко. Плюс ко всему в комплекте шел набор голограмм, снятых разведывательным беспилотником. К сожалению, о спутниковых фотографиях оставалось только мечтать. Впрочем, в моей собственной базе данных они отыскались, правда, столетнего возраста, что немного снижало их ценность. Однако имевшихся данных с лихвой хватило для предварительного анализа местности и планирования маршрута разведывательного рейда. Малую толику времени я посвятил изучению растительного и животного мира. Тут сюрпризов не последовало — стандартный приближенный к земному набор, так поражавший меня в первые дни пребывания на планете. Возьмите любой субтропический остров старушки-метрополии, и не ошибетесь. Убедившись, что со стороны эндемичной флоры и фауны особых неприятностей ждать не приходится, я к этому вопросу интерес утратил и сосредоточился на планировании непосредственно похода. К вечеру план обрел стройные очертания, и я озадачил Литке транспортом. Тот возражать не стал, пообещав к завтрашнему обеду вопрос решить. Поинтересовался лишь составом "экспедиционного корпуса" и количеством груза. По окончанию рабочего дня мы вернулись в гостиницу, где и скоротали время до ужина в неспешной беседе, заодно еще раз пробежались по деталям плана предстоящей операции.

За ужином к нам вполне ожидаемо присоединился Сашка. Вид он имел немного помятый, но довольный. Приткнув к столу четвертый стул, он не стал дожидаться появления стюарда и сам смотался к раздаточной стойке. Вернулся с трофеями, уселся поудобнее и набросился на харчи. Я такому поведению удивился, но дал возможность заморить червячка, потому вопросами не докучал. И Игнату доставать парня не позволил. Мичман Литке, как человек малознакомый, из врожденной интеллигентности сам от расспросов воздержался. Терпение наше было с лихвой вознаграждено. Сашка и сам сгорал от желания поделиться новостями, поэтому с бешеной скоростью закинул в топку что-то типа плова с морепродуктами и переключился на традиционный для здешней столовой яблочный сок, буркнув для приличия:

— Иволгин, Александр. Будем знакомы.

— Будем! — отсалютовал в ответ стаканом с соком мичман. — Литке, Иоганн. Можно просто Ваня.

Сашка на этом посчитал церемонию знакомства завершенной и переключил внимание на нас с Игнатом:

— Рассказывайте! Мне Соломатин принципиально ничего не говорил, чтобы я от дела не отвлекался. Только и удалось вытянуть, что вы в Океанариум убыли.

— Значит, не положено! — отрезал Игнат, ухмыльнувшись в усы. — Сам рассказывай.

Сашка упрямо нахмурил лоб, и я поспешил вклиниться в разговор:

— Нечего особенно рассказывать. Так, пару раз в засаде посидели, кабак разгромили, и нападение на кортеж устроили, с похищением. Завтра в рейд. Вот думаю, брать некоего лейтенанта Поисковой службы с собой, или пускай тут покукует. Склоняюсь ко второму варианту, ибо нефиг.

Парень намек понял и к дальнейшим расспросам отнесся более благосклонно.

— Ну, рассказывай, — пошел на второй заход Волчара. — Как там на Базе-Центральной?

— Да все путем, — отмахнулся Сашка. — Как и планировали. Зачистили от чердака до подвала. Мутантов оказалось пара десятков всего, больше напугали, чем реального вреда нанесли. Часов за пять всех поизвели. Потом почти двое суток обследовали базу. Страшное, доложу я вам, дело! Чего только не накопали! Ты, Тарасов, прав был относительно персонала. Большинство эвакуировалось, а остальных биокомп в мутантов превратил. А с эвакуированными беда приключилась — они под выброс все же попали, и глайдеры все грохнулись. Кто сразу не разбился, тоже мутировал. Короче, образцов собрали — море! Научники в экстазе. Плюс на базе много ништяков нашли во вполне приличном состоянии, в том числе грузовой терминал с телепортом. К тому времени мне скучно стало, вот я и надоумил Витьку Серегина его запустить. Витьку вы не знаете, кореш Петруши Еремеева. Он с нами за технического консультанта был. Запустили, что характерно. Как раз сегодня с утра. А потом Витька проговорился про коды и про телепорт в Океанариуме. Ему Зайцев дополнительную задачу поставил терминал оживить. Тут уж я с него не слез, связался с Соломатиным и так его достал, что тот меня обругал матерно и разрешил делать все, что посчитаю нужным. Под полковничьим прикрытием устроить сеанс связи с Океанариумом и согласовать запуск терминалов плевым делом оказалось. Правда, Витька собирался сначала контейнер с запиской пропихнуть и на этом эксперимент завершить, но я его слушать не стал, сам полез. Переход прошел благополучно.

— Дать бы тебе по ушам, экспериментатор хренов! — возмутился я. — Додумался, блин! Я под пробой в бронекостюме попал, и то мало не показалось! А тебя убило бы на хрен высоковольтным разрядом!

— Соломатин так же сказал, — улыбнулся парень. — Только в выражениях не стеснялся. Даже местный начальник, как его — Штурмин, покраснел, услышамши. Кстати, я понял, что ругаться совершенно не умею.

— Радуйся, что он далеко был, — поддакнул Игнат. — А то бы точно в ухо схлопотал. Или по шее.

— Да ладно! — легкомысленно отмахнулся Сашка. — Ну, посадит на "губу", когда в Чернореченск вернусь. Так не в первой.

— Оптимист, сука, это тот же пессимист, только с отсутствующим инстинктом самосохранения, — поставил я диагноз Иволгину. — Хрен с тобой, все равно тебя уже не переделать. А в Мутагенке как дела?

— Нормально все, дочищают помаленьку, — Сашка допил сок и потянулся за кувшином. — С Мутагенкой вообще анекдот вышел. Как в Чернореченске слух прошел, что ее чистить собираются, так все охотничье братство бузу подняло. Дескать, где теперь охотиться будем? И вообще, уникальное место. Ученых на свою сторону перетянуть пытались. Однако те сказали, что образцов у них достаточно, и от проблемы устранились. А власти на поводу у охотничков не пошли, надавали по шее самым ретивым, и за дело принялись. Михалычевы дружки смирились, но вознамерились сами в аномалию залезть, отвести душу напоследок. Военные ни в какую — типа, валите, пока целы, здесь боевая операция. Едва до бунта не дошло. Но тут уж Совет палку решил не перегибать и охотников в Мутагенку пустили. Они в основном на оцеплении стоят, а самые опытные по конкурсу распределились в группы зачистки — проводниками. Там чуть драка за эти места не вышла. Михалыч, кстати, с первого дня по Мутагенке гоняет с одним из отрядов. Когда его в последний раз видел, сиял, как медный котелок. Давно, говорит, себя настолько хорошо не чувствовал.

— А ты чего свалил? — поинтересовался Игнат. — Тоже бы с охотниками забавлялся.

— Скучно мне! — чуть ли не по слогам выговорил Сашка. — Безмозглых тварей с бэтээра расстреливать — много ума не надо. У вас тут наверняка интереснее.

— Это как сказать, — осадил я его. — Пока что обычная рутина. Завтра сразу после обеда планируем в рейд. Сугубо разведывательный, боевых действий не предвидится. Я с Федотовым, ты его не знаешь.

— А остальные?

— Остальные будут здесь сидеть, тренироваться. Но ты не расстраивайся, Штурмин просил тебя при себе держать, чтоб ты тут какую-нибудь каверзу не учинил. Так что пойдешь с нами. Будешь на лодке дежурить, на всякий пожарный случай. Игнат тоже идет.

— А куда идем? — не удержался Сашка.

— Остров Птичий, пиратская база. Идем на субмарине класса "сирена", экипаж пять человек, десант — до десяти. Мы с Федотовым — разведгруппа, высаживаемся на остров. Вы с Игнатом и мичманом — резерв, страхуете на берегу при эвакуации. Надеюсь, до этого не дойдет. Плюс Юциуса хотим привлечь в качестве технического специалиста. Лодка неплохой системой наблюдения оборудована, будет составлять свежую карту и за эфиром следить. Еще вопросы есть?

— Что за пираты? Из тех, что на Базе-Центральной отметились?

— Это длинная история, Игната расспросишь. Вам все равно скучно будет, а так хоть тема для беседы найдется.

— А потом?

— После рейда? — я задумчиво почесал затылок. — Война план покажет, скорее всего, захват осуществим. Силами вверенного мне отделения. Вы точно не пойдете. Опыта необходимого нет и со снаряжением беда.