Золотые крылышки для Нила фон Вальтера

Часть первая

Резкий старт

Глава I

'Л в кубе'

Нил стоял у огромного иллюминатора и задумчиво смотрел на звезды. От сюда, с Порта Земли, они казались намного ближе и ярче. Руку протяни и достанешь любую из них.

— Кадет Нил Илларион фон Вальтер? — вывел его из задумчивости незнакомый голос.

— Да?

Незаметно подошедший сзади белокурый матрос в идеально черной форме Военно-Космических Сил поспешно спрятал в карман электронную карточку с голографическим изображением Нила и обыденным движением руки отдал честь:

— Мне приказано проводить вас на 'Кентавр', следуйте за мной.

Нил подхватил свой планшет, набитый электронными и голографическими карточками, а так же документами из академии, и поспешил за своим провожатым. Пробираясь сквозь толпу туристов, иммигрантов, их родственников, детей и просто зевак, он от души порадовался, что на станции его встречали, иначе новоиспеченному кадету пришлось бы не один час разыскивать свой корабль.

Орбитальная станция Порт Земли была не просто большой, а огромной, с невероятным количеством переходов, поворотов и тупиков. Она представляла собой замкнутое кольцо, в центре которого находилась большая сфера, где располагались импульсно-корпускулярные гравитроны . Благодаря им и центробежному эффекту при вращении 'кольца' и 'сферы' на станции обеспечивалась сходная с земной гравитация.

Семь лет назад несколько молодых людей решили пошутить и, незаметно проникнув в машинное отделение, отключили их. Что тут началось! Все, что не было привинчено, или прибито тут же взлетело к потолку. Люди, багаж и мебель барахтались в невесомости около часа, потому что главный техник никак не мог пробиться к своему хозяйству сквозь горы летающих препятствий. Единственные, кто получил от этого удовольствие, были дети, и еще, пожалуй, животные: всю галактику обошел сюжет журналиста, в котором маленькая лохматая собачка самозабвенно гоняется за постоянно улетающей от нее сосиской.

Кольцо станции условно делило 'сферу' на два уровня: первый и второй. Именно на втором уровне и были выделены шлюзы для военных кораблей. Но основная часть станции все же предназначалась для тяжелых грузовых барж и пассажирских лайнеров.

Между шлюзами с наружной части сферы и служебными помещениями внутри, располагался широкий коридор, который выполнял функцию главного проспекта. Он вечно был переполнен спешащими электромобилями-такси, гуляющими туристами и громоздкими транспортниками, перевозившими багаж пассажиров. По его периметру находились бары, кафе, рестораны, гостиницы и даже бордели. Это был целый город, в котором легко можно было заблудиться.

Следуя за своим провожатым, Нил повернул в сторону 'военных' шлюза, поднял глаза и просто обомлел. За высоким, почти в полный рост человека, иллюминатором он увидел огромный белоснежный корабль пришвартованный к станции. Золотистыми буквами на борту сияла надпись: 'Кентавр'.

Он был таким большим, что за ним практически не было видно стабилизирующего кольца станции. И только небольшой кусочек космоса просматривался справа. Там, за громадой военного крейсера и кольца станции блестели огни магистральных маяков и приближающегося к Порту Земли шаттла.

У входа на шлюз корабля стояла довольно внушительная охрана, которая должна была предотвратить попадание на военный крейсер посторонних. Высокий накаченный младший лейтенант с явно славянской внешностью откровенно скучал на посту, время от времени поглядывая на двух своих подчиненных, застывших за его спиной подобно каменным статуям. Подчиненные не как не реагировали на эти взгляды, стойко перенося скуку дежурства. А вот офицер уже судя по всему перепробовал все на свете и в данный момент отчаянно боролся с зевотой. Очевидно, что ему чертовски хотелось завалиться на кровать и вставить в уши стэры с любимой музыкой, или фильмом. Однако несмотря на скуку дело он свое знал и моментально насторожился, едва заметив приближающихся к переходному шлюзу 'Кентавра' людей. Подойдя к дежурному офицеру, матрос, сопровождавший Нила, отдал честь и доложил:

— Кадет Нил Илларион Фон Вальтер и Генрих Рогов.

— Предъявите документы, — холодно отозвался младший лейтенант.

Нил тут же протянул ему яркооранжевый эльдиск , который заранее достал из планшета. Прежде чем вставить его в приемное устройство миникомпьютера лейтенант внимательно просканировал закрепленные на нем лазерные печати ВКС и Академии. И только убедившись в том, что диск неподделан соблаговолил наконец обратить внимание на Нила:

— Не двигайтесь и смотрите прямо в середину экрана — произнес он, быстро повернув в сторону Нила монитор своего компьютера, закрепленный на подвижной панеле. Нил едва успел увидеть на нем сходящиеся в середине круги, как тут же на мгновение был ослеплен быстрой вспышкой света. В ту же секунду компьютер выдал свое заключение о том, что перед ним действительно стоит Нил фон Вальтер. 'Главное, что не Верблюд!' — пронеслось в голое у новоиспеченного кадета. На этом собственно идентификация его личности была завершена.

— Все в порядке, — сказал лейтенант, возвращая ему эльдиск, — Вас проводят на мостик. Рогов, займись этим.

Сопровождавший Нила матрос, имя которого он уже успел позабыть, тут же отдал честь и передал лейтенанту свой эльдиск. Его проверка была уже чистой формальностью, и через пару мгновений они вошли в первую шлюзовую камеру. Почти сразу же позади зловеще зашипел пневмозамок. К счастью, поскольку давление на корабле и на стации было одинаковым переход из шлюза в шлюз не занял много времени. Если бы пришлось ждать пока в один из них закачается воздух, то на это ушло бы минимум полчаса.

Ступив на корабль, Нил едва успел оглядеться (вокруг был лишь однообразный коридор), как тут же поспешил за матросом, который должен был провести его к капитану. Считалось, что ни один член экипажа не имеет права приступить к своим обязанностям до того, как представиться командиру. Это правило распространялось даже на простых матросов. Что уж говорить о строевом офицере, пусть даже самого младшего звания!

Мостик 'Кентавра', как и на всех судах схожего класса располагался в самой защищенном месте — в середине корабля, на третьей палубе.

И чем ближе Нил подходил к нему, следуя за своим провожатым, тем больше волновался. Какое впечатление он произведет на капитана? А вдруг тот с первого взгляда его невзлюбит? Конечно это было глупо, но именно этот страх мучил Нила последние два дня, и именно из-за него он сегодня встал на два часа раньше и потратил все это время на то, чтобы привести себя в порядок, хотя и до этого его форма была идеальна!

Наконец Нил оказался перед большой дверью-стеной на пневматическом замке.

Мостик!

Связавшийся с капитаном дежурный офицер уже передал тому информацию о новом кадете, поэтому дверь перед Нилом практически сразу с легким шипением поползла вверх. Сразу за ней оказалась небольшая шлюзовая камера. 'Это для того чтобы спасти офицеров на мостике, если разгерметизируется весь корабль', — вспомнил Нил уроки в академии. Поскольку в данный момент разгерметизация 'Кентавру' не грозила, то дверь с другой стороны шлюза поднялась одновременно с первой и Нил с волнением ступил на капитанский мостик.

И оказался в большой комнате без стен. Точнее вместо стен мостик отделялся от окружающего его космоса и остальной части корабля огромными экранами, на которые проектировалось все, что происходило за пределами крейсера. Эти экраны были расположены таким образом, что бросив на них всего один мимолетный взгляд любой, кто находится на мостике, мог видеть все что происходит справа, слева и самое важное, прямо по курсу корабля.

Основное пространство мостика было занято многочисленными голографическими приборными панелями, переливающимися всеми оттенками радуги, и полупрозрачными креслами-манипуляторами, которые мгновенно подстраивались под фигуру сидящего в них человека. Все это великолепие инженерной мысли дублировалось, отражаясь в почти зеркальном полу темно-коричневого цвета.

Восхищенный Нил, едва сделав пару шагов восторженно замер. Модели в академии, на которых он учился пилотированию, и отдаленно не были похожи на этот мостик!

Но насладиться этим великолепием ему не дали. Потому что в этот момент с одного из кресел поднялся стройный подтянутый человек с седыми висками и в капитанской форме.

Царь и бог на 'Кентавре' — капитан Эдвард Мактаф!

Он с первого же взгляда поразил Нила своей величавостью и невозмутимостью. Высокий стройный командир, которому на вид можно было дать лет сорок-сорок пять, предстал перед кадетом в идеальной черной форме Военно-Космических Сил, украшенной блестящими погонами и золотыми аксельбантами. Казалось, ему абсолютно безразличен и этот мальчишка-кадет, и командование, приславшее его на корабль для прохождения практики.

— Ну, что ж, — произнес Мактаф после тщательного изучения электронного листа аттестации Нила, — судя по всему, вы не спали на уроках в академии.

Эта точка зрения была явно занижена. Ведь Нил был отличником! И входил в пятерку лучших учеников академии! Он мог бы быть и первым, если бы не навигация. Ах, эти чертовы теоретические поправки курса , учитываемые при полете в другие системы! Из-за них Нилу на выпускном экзамене снизили на полбала оценку. Всего лишь полбала, и он скатился с первого места на третье! Ну да ничего! Ведь его все-таки отправили проходить практику на военный корабль, и к тому же не самый маленький. Конечно это не 'Принц Уэльский', о котором мечтал каждый курсант академии, и на который отправили его соперника, но и не толстый, неповоротливый торговый транспортник, доставшийся лентяю и лоботрясу Джейсону Кортни.

После академии каждому курсанту присваивалось первое офицерское звание. Став кадетами и получив права и обязанности строевых военных, все выпускники направлялись для прохождения практики на какой-либо корабль. Длительность этой практики теоретически была не ограничена. То есть могла длиться и несколько дней, и несколько лет, а то и десятилетий. Заканчивалась она только после присвоения кадету звания младшего лейтенанта, и ни кто не взялся бы предсказать, сколько пришлось бы дожидаться этого вожделенного звания. Но как правило года через четыре, его получали все.

Исключение составляли кадеты, проходившие практику на военных кораблях, они добивались заветных погон с серебряными крылышками в два раза быстрее. И уже к началу третьего года не только становились лейтенантами, но и получали награды.

Объяснялось это не только тем, что на такие корабли посылали лучших из лучших, но еще и тем, что военные корабли чаше сталкивались с пиратами и непредвиденными ситуациями, в условиях которых новоиспеченным офицерам было легче себя проявить. Легендарный флагман 'Принц Уэльский', которым командовал адмирал Грант, был хрустальной мечтой каждого кадета, в том числе и Нила Иллариона Фон Вальтера. Но эта чертова навигация!

Мактаф, порывшись в своем компьютере, скачал с карточки Нила все данные, после чего произнес:

— У дежурного офицера узнаете, какую каюту вам выделили. Сегодня еще можете отдохнуть и разложить вещи, а завтра приступайте к своим обязанностям.

— Есть! — отсалютовал Нил и, лихо развернувшись, щелкнул каблуками, строевым шагом покидая капитанский мостик.

Дежурным офицером оказался именно тот младший лейтенант, который проверял документы Нила у шлюза 'Кентавра'. Как позже узнал Нил, его фамилия была Антонов, и он только на вид казался очень тихим и спокойным. Выслушав Нила, Антонов невозмутимо пожал плечами:

— Я не могу покинуть пост для того чтобы проводить вас к каюте. А если отпустить вас так, то вы наверняка забредете куда-нибудь в машинное отделение, или энергетический отсек. Так что придется подождать пока не кончиться моя вахта.

— А это долго, — неуверенно поинтересовался Нил.

Ему совсем не улыбалось проторчать здесь неизвестно сколько времени только для того, чтобы его потом, как барана, отвели к заветной двери. К тому же он подозревал, что дверь эта находится где-нибудь в десяти шагах прямо по коридору. Это было бы как раз шуткой в духе академии. А Нил терпеть не мог такие шутки!

— Я всего несколько минут как заступил на вахту, — с абсолютным безразличием в голосе отозвался Антонов, — А дежурство на военных кораблях длиться четыре часа, — с какой-то ехидцей, как показалось Нилу, добавил он.

После этих слов новоиспеченный кадет уже не сомневался: его каюта где-то здесь, рядом! Но чтобы попасть туда придется либо выставить себя полным дураком и четыре часа проторчать на пирсе, либо плутать по всему кораблю, выставив себя дураком ни чуть не меньшим. Наверняка это была стандартная шутка! Более того, Нил даже не удивился бы узнав о том, что одна половина экипажа уже успела заключить пари с другой половиной о том, как долго он будет добираться до заветной двери.

Тем не менее, поразмыслив, он решил, что лучше всего было бы узнать у Антонова максимум информации и попытаться отыскать ее самому. Все дело в том, что он как-то слышал о подобной шутке. Она заключалась в том, что по прошествии четырех часов, когда вахта Антонова закончится и его сменит кто-нибудь другой, в ответ на свой вопрос Нил получит такое же невозмутимое пожатие плеч и заявление, что поскольку капитан приказал ему узнать местонахождение каюты у дежурного, то к дежурному ему и надо обращаться. Ну а новый дежурный снова сообщит Нилу, что не имеет права покинуть вахту и что Нилу придется подождать!

Поэтому, недолго думая, он попытался узнать у Антонова, где же именно находится его каюта.

— Ладно, — нехотя ответил тот, сейчас посмотрим. Он набрал на компьютере какие-то данные и через мгновение сообщил, — Третья палуба, 'А' сектор, каюта номер тридцать два. Вот ключ, — подал он Нилу небольшой плоский прямоугольник, на котором было выбито несколько букв и цифр: IIIp-'A's-32, — И код доступа, — отдал он ему электроную карточку, где значилось, что кадет фон Вальтер имеет право посещать любые палубы и отсеки 'Кентавра'.

Поблагодарив, Нил направился на поиски. Как он и подозревал это оказалось не сложно.

На 'Кентавре' было пять палуб, так что третья определялась без проблем, она находилась посередине корабля и была самой большой. Найти 'А' сектор тоже было не трудно. Памятуя, о том, что именно эта буква — первая в большинстве алфавитов, Нил логично предположил, что это будет самый первый от выхода сектор. Так оно и оказалось. Едва он поднялся на третью палубу, как прямо перед его глазами выросла надпись: 'SECTOR 'А'. Гадать о ее значении не приходилось.

Но здесь перед ним встала новая проблема: в коридор 'А' сектора выходило довольно много кают, но они были не пронумерованы! Пройдя из одного конца в другой, Нил удивился еще больше: кают было ровно тридцать! Как же ему найти среди них тридцать вторую?! Может Антонов что-то напутал? Но нет на ключе от его каюты было черным по белому написано 'IIIp-'A's-32'. Что значило: третья палуба, 'А' сектор, каюта номер тридцать два.

Подумав еще немного, Нил решил пойти на хитрость. Электронный ключ, который находился у него в руках мог открыть только одну из дверей на корабле, именно ту, которая и была нужна Нилу, так что попытавшись открыть им каждую из кают в этом секторе он рано или поздно найдет свою.

Эта тактика практически сразу же дала свои результаты. Первая дверь, как и ожидалось на уговоры открыться не поддалась, но зато вторая...

Нил даже не поверил, когда приложив ключ к специальной панеле около нее, услышал мелодичный перезвон, и спустя мгновение дверь с легким шорохом поднялась вверх, открыв перед ним небольшую, но достаточно удобную комнату.

— Добро пожаловать, кадет фон Вальтер! — раздался приятный женский голос едва он перешагнул порог каюты, — Меня зовут Клавдия, я корабельный компьютер, серия II, Microsoft-Linux, номер 56-73-49WZC-346-DFSG-098-VX, производство Земля, город Ванкувер. Собран в 2195 году, последняя профилактика 1 марта 2198 года. Если вам понадобиться какая-либо помощь, я с радостью отвечу на все ваши вопросы.

— Э-э, — неуверенно произнес Нил, — какой номер этой каюты?

— Это каюта номер 32, сектор 'А', третья палуба, — отозвался компьютер.

— А почему 32? — полюбопытствовал Нил, — ведь в этом секторе всего тридцать кают.

— Первая цифра означает номер палубы, — пояснила Клавдия, — То есть на самом деле ваша каюта вторая. А если бы вам нужна была, скажем, пятая каюта на четвертой палубе то ее номер был бы сорок пять.

— А если бы двадцатая, то — четыреста двадцать? — усмехнулся Нил.

— Совершенно верно, — подтвердил компьютер.

Нилу оставалось только подивиться зачем же тогда по несколько раз указывать номер палубы. Но Клавдия, тут же пояснила, что как правило никто не называет весь 'адрес' целиком, и чтобы команда не путалась, ведь на каждой из палуб по несколько десятков кают, и была придумана эта система.

— В каждом из секторов ровно двадцать пять кают, — добавила она, — так что если вас попросят найти, например, пятьсот двадцать шестую каюту, это значит, что вам нужно идти на пятую палубу, сектор 'В'...

— Каюта номер один, — перебил ее Нил.

— Нет, номер двадцать шесть, — поправил его компьютер, — нумерация в каждом секторе не начинается с начала, а продолжается с того числа, на котором закончилась в предыдущем секторе. Таким образом деление на сектора чисто условно, и придумано только для того, чтобы указать наиболее близкий вход на данную часть палубы. Все сектора между собой соединены, так что вы легко можете попасть из одного в другой и наоборот.

— А почему, если в одном секторе ровно двадцать пять кают, я видел здесь тридцать дверей?

— Остальные ведут в комнаты отдыха, библиотеку, фильмотеку, спортзалы и так далее.

— Ну, что ж понятно, — вздохнул Нил, и взглянул на огромные белые коробки, в которых, судя по всему, были его вещи, доставленные сюда из академии, — Это мой багаж? — на всякий случай уточнил он у Клавдии.

— Совершенно верно, — подтвердила та.

Кивнув, Нил открыл первую из коробок. Не смотря на размеры там оказалось не так уж много вещей: несколько пар рубашек, парадная форма и все знаки отличия к ней, запасная форма и обувь. Во второй были рядком сложены его ученические конспекты и электронные записи учебников из академии, ведь на 'Кентавре' несколько раз придется пересдавать практические навыки! Ну, а в третьей оказались кое какие личные вещи и памятные безделушки: грамота, полученная им на втором курсе за победу в олимпиаде по астрономии, и еще одна, более вычурная и дорогая на вид — за лучшую игру в 'морской бой', несколько макетов космических кораблей и станций, статуэтка, изображавшая вставшую на дыбы лошадь и пытавшегося удержаться на ней всадника-рыцаря с развевающимся длинным флагом в правой руке. Едва все это заняло свои места в каюте, как она сразу же приобрела жилой и уютный вид.

Закончив с вещами, он решил отдохнуть и включил головизор .

— Правительство объявило об увеличении награды за сведения о Томасе Стоунсе, самом разыскиваемом террористе Солнечной Системы! — взволнованным голосом тут же сообщила появившаяся посреди каюты красивая ведущая новостей, — Теперь любой, кто сможет сообщить какие-нибудь сведения, которые помогут в его обнаружении и аресте, получит два миллиона УДЕ . Вся сумма при желании может быть переведена в любую валюту и помещена на анонимный счет. Напомню, что Томас Стоунс, присвоивший себе звание капитана космического флота, вот уже несколько лет терроризирует мирные транспортные и пассажирские суда...

Нил скривился — опять про этого пирата! Как будто в мире нет ничего более интересного! Ну, сколько можно обсуждать одно и тоже? Ну, захватил он какой-то там транспортник, ну, получил выкуп за всех членов экипажа и 'увел' ценный груз, но ведь никто не пострадал! Все живы здоровы! Нил переключил на другой канал, и тут же оказался перед несущимся прямо на него пилотскаром .

— Вы видите как Веровски в мгновение ока развил прямо-таки невероятную скорость,— ворвался голос спортивного комментатора, — Его соперники начинают явно отставать! Хотя кое-кто из них совсем не собирается так просто уступать победу! — прямо за пилотскаром Веровского появился еще один, ярко красного цвета с желтыми языками пламени на бортах, изо всех сил выжимающий максимум скорости, — Так-так, кто это тут у нас? — произнес комментатор, — Да, это так и есть! На хвосте у Веровского завис его главный соперник! Дон Эйвери!

Нил, который уже видел эту гонку, решил не тратить на нее время и переключил на следующий канал. Но и там не оказалось ничего интересного: скучнейшие рассуждения из жизни растений, кажется, каких-то помидоров и огурцов. Не вдохновившись этим зрелищем, и еще несколько минут потратив на пере щелкивание каналов, Нил, наконец, смирился с неизбежным и выключил головизор.

Делать в каюте было решительно нечего, и он решил прогуляться по короблю. Едва выйдя за дверь он нос к носу столкнулся с двумя молодыми людьми, в точно такой же кадетской форме как у него. Как оказалось они действительно были кадетами.

Их звали Леви и Льюис. И оба они служили на 'Кентавре' больше года. Леви был с Марса, а Льюис родился на Луне, хоть и вырос в Чикаго. Встретились они впервые еще в академии, но тогда они были на разных факультетах и практически не общались, зато попав на один корабль, сразу же подружились.

'Л в кубе' — называл их весь экипаж. В кубе, потому что их вечной спутницей была 'Малышка Лаки '. Да-да, именно, так, с большой буквы! Ведь только благодаря ей они еще были живы. Эти двое обладали невероятной способностью попадать во всякие переделки. И такой же невероятной способностью выходить сухими из всяческих неприятностей. Как-то раз, после очередной заварушки, в результате которой они оба чуть не вылетели с флота, пилот Кейси слышал, как Льюис сказал, что если бы не их подружка-удача, им бы точно не выкрутиться. 'Это уж точно, — согласился Леви, — надо будет не забыть поблагодарить Лаки, а то обидеться!'. С тех пор их и прозвали — 'Л в кубе': Леви, Льюис и Лаки. Это было тем более забавно, что, по мнению всего экипажа, оба кадета были самыми отпетыми неудачниками. Взять хотя бы ту историю на Венере! Или в Порте Земли! Да мало ли еще какую! Даже сам капитан, когда ему докладывали, что 'Л в кубе' сошли на берег, с тоской отвечал: 'Ну, все! Ждите международного конфликта!'

Внешне оба кадета были абсолютно не похожи. Леви был классическим амбалом-фермером. Накаченные мышцы, светлые волосы и глаза, добродушная усмешка и отсутствие мозгов как в выражение лица, так и в черепной коробке.

Льюис был совсем другим. Наполовину китаец, наполовину испанец он был маленький, подвижный с черными, блестящими волосами и заразительной улыбкой. На первый взгляд могло показаться, что ума у него побольше, чем у его друга, но это было не так. Отнюдь! Просто Льюис был более удачлив, и более склонен к риску. По своей природе игрок, он, не задумываясь, ставил все на кон, абсолютно при этом не тревожась о целесообразности своего решения. В общем, судя по всему, наиболее умной в их компании была 'Малышка Лаки', которая не то из сентиментальности, не то повинуясь капризу, не оставляла друзей без внимания.

Вообще-то было не понятно, как двое таких бестолковых кадетов смогли получить назначение на один из лучших кораблей ВКС. На самом деле все просто. Опять постаралась подружка Удача. Год назад правительство решило провести 'эксперимент', с целью доказать, или опровергнуть теорию о том, что самые лучшие пилоты получаются не из отличников, а из 'контингента со средней успеваемостью, но склонного к принятию рискованных решений'. Поэтому из пяти тысяч выпускников академии было отобрано сто курсантов со средним баллом аттестата не выше семидесяти по стобалльной системе оценок, которых и направили на лучшие корабли ВКС. Не избежал этой участи даже флагман 'Принц Уэльский'. 'Кентавру' же, по мнению его капитана, не повезло больше всех остальных, потому что на его борту оказалось сразу два кадета 'склонных к принятию рискованных решений'.

Результатом эксперимента стало то, что в ВКС резко возросло количество случаев увольнения и разжалования кадетов в первый год службы. Объяснялось это просто: лучшие корабли отправлялись на самые опасные и ответственные задания, справиться с которыми можно, только при слаженной работе всего экипажа. Привыкнув к кадетам-отличникам, которые знали о космосе и о кораблях не меньше самих капитанов, экипажи не имели ни времени, ни желания заниматься воспитанием 'балбесов'. Хотя на самом деле эти 'бестолочи', попади они на обычный корабль, вполне могли бы успеть набраться опыта и знаний, прежде, чем им пришлось бы идти на задание. Вот так и получилось, что более 80% экспериментальных кадетов было уволено со службы в первый же год. Однако и Леви и Льюис продолжали свою службу на 'Кентавре'. Видно и в самом деле 'Малышка Лаки' помогла!

Едва взглянув на их нашивки, Нил чуть не упал: они оба были младше его по званию! Он заслужил звание старшего кадета еще в академии, а сейчас, получив назначение на корабль и заключение аттестационной комиссии, знал, что вот-вот должен быть подписан приказ о присвоении ему звания кадета-капрала.

Для настоящих офицеров все это не имело значения. Только у кадетов существовала сложная, запутанная иерархическая лестница. Она позволяла управлять ими в стенах академии. Для всех же остальных военных различия в званиях и нашивках кадетов оставались практически незаметны. Оба: и Леви, и Льюис были младшими кадетами. И поэтому, чисто теоретически, должны были подчиняться Нилу. Но оба они были на несколько лет его старше. Как можно отдавать им приказы?! Особенно Леви, который одной рукой способен размазать его по стенке! Такого Нил не ожидал.

Уже гораздо позже он узнал, что обоих их понизили в званиях за пьяный дебош в одном из баров на Венере.

— Давно вы на 'Кентавре'? — неуверенно спросил Нил.

— Больше года, — вздохнул Льюис.

— Скука страшная, — поддакнул ему Леви.

Как можно скучать на военном корабле Нил не понимал, а потому только кивнул им в ответ головой и отправился осматривать нижние палубы. Он никогда еще не был на таком огромном корабле! Пять палуб! Десятки тысяч тон грузоподъемность! Министанция термоядерной реакции на борту! И возможность развития скорости равной почти ¾ скорости света! Это восхитительно!

Несмотря на то, что уже шел XXII век и человечество активно покоряло Солнечную Систему, главной проблемой по-прежнему была скорость передвижения. Проблема эта была ненова. Уже в ХХ веке, когда Гагарин отправился в космос, человечество начало задумываться о колонизации других планет. Однако мешали этому недостаток средств и невозможность развития большой скорости (большой, конечно, для космоса). Да и острой необходимости в 'переезде' не было. Это только потом, к концу ХХI — началу XXII века человечество столкнулось с невероятным перенаселением Земли. Перенаселение и острая нехватка природных ресурсов в конце концов и оказались движущей силой прорыва в космос.

Для начала исследовали соседние планеты. На Марсе были обнаружены большие запасы железа, серы, а главное урана, плутония и других радиоактивных элементов, которых так не хватало на Земле. Началось все с добычи этих ископаемых. Постепенно на Марсе решили построить 'шахтерский' поселок, который как-то незаметно перерос в город, а затем и в мегаполис. После появились еще несколько городов и поселков. И в конце концов встал вопрос о присвоении Марсу статуса независимого государства. Вслед за Марсом началось освоение Венеры. Надо сказать, что коренные жители Земли довольно пренебрежительно относились к 'инопланетникам'. Поэтому поводу лет двадцать назад даже чуть было не разгорелся серьезный международный, а точнее межпланетный, конфликт, который к счастью, благодаря усилиям ООН удалось разрешить вполне мирным путем.

* * *

*

Вспышка ярко-синего света мгновенно ослепила всех вокруг. Он толи услышал, толи почувствовал, как рядом с ним кто-то тяжело задышал.

— У вас случайно нет плохих предчувствий, командир? — спросил его дружеский голос. В голове словно что-то щелкнуло, и проснувшаяся память подсказала: это Льюис.

— Нет, — неуверенно отозвался Нил.

— Это хорошо, — раздалось справа ворчание Леви, — а то меня так и распирает от плохих предчувствий.

Еще одна вспышка света, вслед за которой послышался громкий скрежет. Что-то ощутимо тряхануло его, сбив с ног. Нил вскочил, что бы подняться и... со всего размаху ударился головой о прикроватный столик.

Открыв глаза, он обнаружил что находиться в своей каюте на 'Кентавре'. Ровно горело ночное освещение, в лучах которого ясно был виден стол, и царивший на нем порядок. Электронные часы над кроватью показывали: 3:47, 25 сентября 2197 год. Выглянув в иллюминатор Нил увидел яркие огни Порта Земли. Отгороженные прочным стеклом от космоса люди смеялись, пили вино, болтали со своими друзьями или просто знакомыми. 'Мне приснился кошмар', — понял Нил, — 'Просто плохой сон. Все в порядке, я на 'Кентавре', на причале Порта Земли. Утром мы улетаем к Марсу'.

Он снова лег, закрыл глаза и попытался уснуть.

Ничего не вышло.

* * *

*

Голос капитана отчетливо был слышан в наушниках: 'Внимание! Старт через пять минут! Перейти на громкую связь и доложить о готовности!'. Тотчас по всему кораблю разнеслось:

— Первая палуба. К старту готов!

— Вторая палуба. К старту готов!

— Третья палуба. К старту готов!

— Четвертая — к старту готов!

— Пятая — к старту готов!

Нил бросил взгляд на датчики давления и содержания кислорода: все было в норме.

По кораблю разнесся голос Леви, докладывающего:

— Топливный отсек. К старту готов!

Затем — Льюис:

— Машинное отделение. К старту готов!

Наконец настала его очередь. Набрав в грудь побольше воздуха, Нил отрапортовал:

— Кормовые шлюзы. К старту готов!

Следом послышалось:

— Отсек гравитации. К старту готов!

— Защитный экран. К старту готов!

— Орудийный отсек. К старту готов!

И наконец — приказ капитана:

— Шлюзовой отсек, задраить люки!

Нил повернулся к матросам и повторил им приказ. Огромная не то дверь, не то стена плавно опустилась, закрыв выход на станцию. Тотчас пискнули датчики внутреннего давления. Пару раз мигнули и выдали успокаивающую информацию о том, что все в порядке.

— Кормовой люк задраен! — доложил Нил на мостик. Ну, вот и все, его работа практически закончилась, осталось только проследить, что бы не было утечки воздуха, когда они отстыкуются, и можно будет отдохнуть.

— Машинное отделение, — разнесся голос капитана, — малый вперед!

'Кентавр' вздрогнул. Послышался гул двигателей и корабль начал медленно отплывать от станции. Через мгновение Нил почувствовал, что поднимается к потолку: сказывалось действие невесомости. И тотчас раздался приказ:

— Отсек гравитации, включить гравитроны!

Корабль слегка покачнулся и Нил тут же понял, что начал медленно опускаться. Гравитроны — включились. 'Кентавр' постепенно набирал скорость, удаляясь от Форта Земли. Через несколько минут, убедившись, что отсек герметичен, и утечки воздуха нет, Нил доложил об этом капитану. Вскоре послышался голос старшего лейтенанта Антонова:

— Старт завершен, командир, все системы в норме, давление и кислород в норме, курс 3-5-5, на станцию 'Магистраль М — 1'.

— Хорошо, — произнес капитан, — все свободны! Первая вахта, сейчас 12:34, ваше дежурство закончится в 16:34, приступайте к своим обязанностям.

Все матросы разошлись, и Нил остался один в шлюзовом отсеке. Выглянув в иллюминатор он увидел Форт Земли, который весь сиял огнями. Расстояние до него медленно, но неотвратимо увеличивалось. 'Кентавр' улетал все дальше и дальше.

Повернув голову направо Нил увидел Землю. Голубая планета была прекрасна... Окутанная в матовую дымку облаков, точно красавица в легкий газовый шарф, она переливалась всеми оттенками синевы. От темного индиго глубин океанов, до почти прозрачного, нежно-нежно голубого ближе к полюсам. 'Вернусь ли я когда-нибудь сюда?' — с грустью подумал он.

В иллюминаторе показался первый маяк Марсовой Магистрали. Что бы не сбиться с курса все корабли летали по условно проложенным 'дорогам', границы которых отмечались специальными маяками. Эти дороги назывались магистралями. А их маяки находились на постоянных орбитах, вращаясь вместе с планетами вокруг солнца с определенной скоростью. Благодаря этому даже если система навигации корабля выйдет из строя, его команда сможет привести судно к дому. Ведь созвездия в разной точке космоса выглядят совершенно по-разному и определить свое местонахождение даже если у вас есть целая куча звездных карт, все равно довольно сложно. Здесь не поможет даже Солнце, ведь оно выглядит абсолютно одинаково с любой точки Солнечной Системы. Кроме того, в экстренных случаях маяки могли передать сигнал SOS или еще какую-нибудь важную информацию.

В мире было всего только две магистрали: одна — к Марсу, другая — к Венере, но на всем протяжении этого пути, через каждые семь — десять дней лету, находились космические станции. Они были созданы специально, что бы можно было пополнить запасы топлива и продовольствия, а не тащить с собой тонны лишнего груза. Гораздо выгодней заполнить грузовой отсек ценными товарами: станками, зерном и кислородом, летя к Марсу, и золотом, ураном — на обратном пути.

Маячок М-1 замигал, передавая информацию о 'Кентавре' своему брату М-2. Точка, тире, точка, точка, тире — старая верная азбука Морзе. Нил сосредоточился и прочел: 'Военный крейсер 'Кентавр', код 11-5-32. Цель следования — Марс. Первая остановка — станция 'Магистраль М — 1', срок прибытия — 4 марта 2197 года'. И снова: 'Военный крейсер 'Кентавр', код 11-5-32. Цель следования...' М-1 повторил эту информацию трижды, а потом загорелся ровным красным светом. Нил знал, что как только они выйдут из зоны его действия, он погаснет, но тут же загорится впереди его близнец М-2, а потом М-3, М-4, М-5 и так до самого Марса.

Сзади послышались шаги.

— Эй, капрал, — раздался голос Льюиса, — чего грустишь? Пойдем перекинемся в виртуальные картишки.

— Точно, — поддакнул ему Леви, — а то мне скоро заступать на вахту.

— Спасибо, — покачал головой Нил, — но я не играю в виртуальные карты.

— Не играешь?! — засмеялся Леви, — это как же?! А почему?! По идейным соображениям? — ни то хмыкнул, ни то фыркнул он.

— Да, нет, — пожал плечами Нил, — просто не умею пользоваться. У меня их никогда не было. Зато у меня есть кое-что получше, — с видом завзятого шулера улыбнулся он, — настоящие карты!

— Правда!!! Вот это да!!!

— Покажешь?! — тут же загорелся Льюис.

— Ладно, — кивнул Нил, — пошли.

Войдя в свою каюту, он решительно направился к небольшому стеклянному шкафчику, с верху до низу набитому эльжурналами и эльдисками, о космосе, хрупкими, почти невесомыми, моделями старинных шаттлов и ракет, во главе с серебристой копией первой межпланетной станции 'Мир'. Которая немедленно привлекла внимание его гостей, бурно, хоть и несколько нецензурно выразивших свой восторг от лицезрения такого чуда.

— Да, — кивнул Нил, — она — лучшая в моей коллекции. Мне подарили ее на день рождения, еще в детстве. Правда красивая!

Оба кадета незамедлительно с ним согласились, после чего уделили свое внимание и другим моделям: ракетам 'Восход' и 'Союз', челноку 'Миссисипи' и разбившемуся когда-то 'Discovery'.

— Где-то здесь у меня были,... — проговорил Нил осторожно отодвигая аккуратную стопку эльдисков, — Ага, вот они! — воскликнул он, достав старые пластиковые карты.

— Ух ты! — восхитился Леви, с благоговением протянув к ним руку, — Как в GVP , только настоящие!

Это были очень дорогие карты, почти семейная реликвия. Прадедушка Нила по материнской линии подарил их своей невесте-цыганке в день свадьбы, которая была около ста пятидесяти лет назад. Теперь эта колода из пятидесяти четырех карт стоила почти целое состояние, небольшое, конечно, но вполне приличное. Леви осторожно взял верхнюю карту, это был валет пик.

— Смотри, Льюис, — воскликнул он, — этот парень мне подмигнул!

— Это обман зрения, — улыбнулся Нил, — простейшая голография. Здесь все зависит от угла падения света.

Взяв другую карту, даму червей, он повернул ее сначала влево — дама прикрыла шаловливую улыбку веером, потом — вправо, и веер опустился.

— Видите? Сейчас уже так не делают, слишком примитивно.

Нил легким выверенным движением тщательно перетасовал колоду. Карты в его руках так и замелькали, с тихим шелестом слившись в одну сплошную линию, почти летая.

— Во что будем играть? — поинтересовался Нил, — покер, бридж, преферанс?...

— Давай лучше в очко, — предложил Леви.

Нил согласно кивнул, решив не возражать, хотя сам он эту игру и не очень-то любил. Ну, да чего не сделаешь ради хорошей компании! Расположиться решили прямо на полу, поскольку несмотря на наличие в каюте довольно большого стола играть за ним было невозможно, из-за отсутствия стульев. Передвинуть же его к дивану не получилось: он намертво был прикручен к полу.

К удивлению Нила игра его увлекла. 'Л в кубе' оказались азартными игроками, способными заразить своим энтузиазмом даже покойника. Почти час в каюте раздавались радостные возгласы, досадливые вздохи и заковыристые выражения, разбавленные требованиями: 'Еще!', 'Себе!', или криками: 'Очко!'.

— Вот ведь черт! Перебор! — не выдержав, ругнулся Льюис, третий раз подряд в самый не подходящий момент вытягивая даму пик, — Опять эта дама! Нет вы как хотите, а это уже, что-то подозрительное! И чего она ко мне липнет, как хвост к заднице бабуина!

— Кокетничает! — хохотнул Леви, в очередной раз загребая выигрыш, — ты ей нравишься!

Дама в руках Льюиса проказливо ему улыбнулась и подмигнула, как бы соглашаясь со словами Леви.

— Ничего у тебя не выйдет! — уныло буркнул ей в ответ Льюис, — У меня на М — 1 девушка есть!

— Это кто же? — заинтересовался Леви, — Та темненькая? Со стрижечкой, она вся еще такая... — он подбирая слова пощелкал пальцами, — все смеется? По поводу и без! Не помню как ее зовут.

— Ага! — кивнул Льюис, — она самая. Хохотушка. Только... Хм, как же ее зовут-то! Вот ведь блин! Старость подкралась незаметно и набросилась из-за угла! Склероз!

— А, это благодаря которому ты забываешь про свой маразм! — сострил Леви.

Нил, не удержавшись, хихикнул.

— Какой еще маразм! — возмутился Льюис.

— Как какой? Да старческий!

— Но-но-но! Ты поговори мне еще! — обиделся Льюис, — совсем уже...

— Как скажешь, — покладисто согласился Леви и тут же ехидно добавил, — Старче.

Едва он это сказал, взбешенный Льюис вскочил, замахнувшись на него подушкой, которую в самом начале игры позаимствовал с дивана Нила и на которой сидел на манер турецкого султана. В мгновение ока подушка обрушилась на бестолковую голову кадета Омэлли.

— Все-все! Сдаюсь! — смеясь, поднял руки Леви, пытаясь увернуться от товарища. Подушка, как оказалось, была страшным оружием...

Нил улыбнулся, глядя на эту кутерьму, пожалев про себя, что у него всего одна подушка. Побежденный Леви начал банковать.

— Еще! — потребовал Льюис, взглянув на доставшиеся ему карты, — Нет ну ты подумай! Опять эта дама! А ну давай себе!

Леви абсолютно уверенный в своей победе начал тянуть карты. Одну, вторую, третью... но на этот раз фортуна от него отвернулась:

— Черт! Перебор!

— Ура! — обрадовался Льюис, — Я знал! Я был уверен, что дама мне поможет!

— Вот ведь блин, — протянул Леви и тут же чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда у него на руке запищал таймер, — Ни чего себе! — воскликнул он, — Мне уже пора на вахту!

— Ладно, — улыбнулся Нил, — как-нибудь в другой раз продолжим.

Леви почти бегом отправился на мостик, а за ним ушел и Льюис, которому тоже скоро надо было на дежурство.

Оставшись один, Нил задумчиво собрал карты. 'Интересно, — подумал он, — в самом деле, а почему у меня в каюте есть стол, но нет ни одного стула?..'.

* * *

*

Он с волнением отдал честь:

— Кадет Нил Илларион фон Вальтер прибыл для проверки основных навыков по пилотированию!

Капитан, не вставая с кресла, махнул рукой:

— Садитесь. Сейчас я загружу учебную программу.

В этот час на мостике кроме Мактафа находился только лейтенант первого ранга Ларбютье. Это был маленький щупленький француз, обладатель жидких светлых волос и кустистых бровей, вечно чем-то недовольный и ворчащий. С первого же дня появления Нила на корабле он донимал его придирками. То ему не понравилось как Нил выполнил задание по навигации, то он придрался к идеально чистой форме кадета, якобы заметив на ней грязное пятно.

В общем тот факт, что лейтенант Ларбютье находился в данный момент на мостике на вахте, показался Нилу верхом невезения. Ведь он должен был сдавать пилотирование! Один из самых сложных предметов. Который, как говорили в академии, 'нельзя выучить, можно только почувствовать'. Ну, что тут сделаешь, если 'почувствовать' его Нил никак не мог! Что он только не делал! До сих пор с ужасом вспоминал экзамены в академии! А тут еще этот Ларбютье!

— Клавдия, — обратился капитан к корабельному компьютеру, — смоделируй, пожалуйста, ситуацию встречи на магистрали с другим кораблем.

— Движущимся параллельно нашему, или навстречу, — уточнил компьютер чистым музыкальным голосом.

— Навстречу.

Нил с облегчением вздохнул: 'маневры по предотвращению столкновения судов' были одними из самых легких во всем курсе пилотирования. Здесь все расписано: если корабли движутся навстречу друг другу, то чтобы не столкнуться каждый из них, подав предупреждающий сигнал, поворачивает правее, если же один из кораблей нагоняет другой, двигаясь в том же направлении, то тот корабль, который находится ближе к Земле, проворачивает направо, а который дальше — налево. Так что, этот тест Нил надеялся пройти более-менее нормально.

Устроившись в кресле, он нажал на клавишу ввода. Почти тотчас на главном экране, развернутом прямо перед его глазами, появился силуэт другого корабля, поверх которого автоматически высветились линии и данные трехмерной системы координат. Бросив взгляд, Нил понял, что они соответствовали настоящему положению 'Кентавра', видимо для того, чтобы казалось, что это реальная ситуация, а не учебная симуляция. Клавдия оживилась и забросала Нила данными:

— Торговый транспортник 'Глория' код 17-35-1, цель следования — Порт Земли, скорость движения около 3 ММС . Масса около сорока миллионов тон.

— Какова наша скорость? — спросил Нил.

— 5,3 ММС, командир, — ответил компьютер.

— Хорошо. Клавдия, свяжитесь с 'Глорией' и сообщите, что мы приступаем к маневру.

Нил взял в руки микрофон и отдал приказ:

— Машинное отделение, снизить скорость до 4,5 ММС!

Голосовые команды считались обязательными даже в экстренной ситуации, не говоря уже о простейших маневрах. Они были необходимы, во-первых, потому что на кораблях велась постоянная запись, для того чтобы в случае аварии можно было потом разобраться в ее причинах и пресловутом 'человеческом факторе', во-вторых, постоянная связь с различными отделениями корабля позволяли командиру лучше контролировать подчиненных, ну и наконец несмотря на то, что управлять всеми системами можно было и с мостика, удержать такое количество данных в голове было просто невозможно, человеческий мозг просто был не в состоянии с этим справиться, и кроме того, произнесение команд вслух давало капитану время собраться с мыслями и принять решение.

— Есть, командир, — послышался голос главного техника Растли, конечно, на самом деле это говорил не он, а Клавдия, но ощущение настоящего маневра было полным.

И как только ей удалось сымитировать отдачу из-за выброса энергии при резком торможении! Уму не постижимо! Нил чуть не вывалился из кресла!

— Командир, — забеспокоилась Клавдия, — я трижды связалась с этим транспортником, он не отвечает ни на одной из волн! У меня нет программы действия в таких условиях, прошу инструкций!

Вот так раз! Как такое может быть?! Ведь это обучающие маневры! Нил в растерянности повернулся к капитану Мактафу.

— Это ваш корабль, — улыбнулся тот в ответ на умоляющий взгляд кадета, — вам и принимать решение.

— Что за бестолочи теперь оканчивают академии! — проворчал слева лейтенант Ларбютье, — простейшие маневры не знают как выполнить!

Нил снова повернулся к главному экрану. Выбор собственно говоря у него был невелик.

— Клавдия, — произнес он дрожащим голосом, — поворачиваем направо. Курс 17-94-01.

'Кентавр' резко наклонился на правый бок и сетка системы координат на всех экранах моментально сдвинулась, а изображение 'Глории' стремительно сместилось вверх.

Нил чуть не взвыл с досады. Вот черт! Он слишком круто повернул! Теперь оставалось только бога молить о том, чтобы корабль не потерял стабильность из-за того, что вектор ускорения маневровых двигателей наложится на вектор изначального движения 'Кентавра'. Если это случится, то корабль начнет неконтролируемое вращение. Конечно в условиях невесомости это не фатально, но все же приведет к потере лишнего времени. И кроме того, для того чтобы потом выровняться перед стыковкой со станцией придется потратить дополнительное топливо, а вот это уже может стать проблемой.

Дело в том, что несмотря на наличие на борту 'Кентавра' термоядерного реактора использование его энергии во время стыковки по технике безопасности запрещалось. Во-первых потому что термоядерная реакция дает довольно большое количество энергии, а при стыковке нужна филигранная точность, которой можно достичь лишь подачей небольших точных импульсов на двигатели. А во-вторых сброс лишней энергии обязательно приведет к перегреву, поэтому для охлаждения необходима вода, которая в условиях космоса является таким же дефицитом, как воздух. В любом случае, для Нила эта ошибка грозила потерей нескольких балов и не сдачей теста.

Он уже хотел дать команду выровнять курс, как мельком взглянув на экран, буквально обомлел. 'Глория', которая по всем правилам должна была повернуть налево, или по крайней мере идти прямо, повернула направо и теперь на всех парах неслась к 'Кентавру'! Отчаянно застучав по клавишам, Нил попытался найти выход из положения, но все выводы экспресс-анализа заключались в одном: столкновение неизбежно!

Наконец, 'Кентавр' закончил поворот, и Клавдия тут же выдала новый результат анализа ситуации. Нил и сам уже понял: необходимо срочно увеличить скорость. Единственная надежда корабля — в его быстроходности. Никакой транспортник не сможет развить скорость равную ¾ скорости света. А 'Кентавр' сможет!

— Машинное отделение, полный вперед!

От резкого скачка энергии корабль вздрогнул от носа до кормы, и Нилу показалось, что он буквально видит, как стремительно нарастает скорость! Внезапно на приборной панеле машинного отделения взволнованно замигала лампочка тревоги. Раздался оглушительный визг сирены.

— Внимание! Внимание! — подала голос Клавдия, — Перегрев главного двигателя! Возможны неисправности опасные для жизни! Всему экипажу — срочно эвакуироваться из зоны поражения!

У Нила чуть сердце не остановилось! А Клавдия все продолжала вещать:

— Внимание! Внимание! Перегрев главного двигателя! Возможны неисправности опасные для жизни! Внимание! Внимание! Перегрев двигателя!...

Наконец, капитан Мактаф подошел к главному терминалу и набрал свой код. Тотчас воцарилась благословенная тишина. Нила пробил холодный озноб: он загубил корабль! А тут еще Ларбютье сидит, ухмыляется. Промолчал бы уж, так ведь нет! Обязательно надо было скорчить кислую рожу и сказать:

— Н-да уж, Вальтер, капитан из вас хоть куда!

И Нил не выдержал:

— С вашего разрешения, сэр, моя фамилия произносится только с приставкой 'фон', и никак иначе!

— Что вы говорите, Вальтер, подумать только! — взвился Ларбютье, — Вот уж никогда бы не подумал...

— Хватит! — веско произнес капитан Мактаф.

— Простите, сэр! — Нил встал и отдал честь.

— Все в порядке, фон Вальтер, я зачитываю вам успешную сдачу навыков пилотирования.

Нил буквально ушам своим не верил. Как это может быть?!

— Еще никому не удавалось пройти этот тест с первого раза, — улыбнулся капитан.

— Но, сэр, я ведь погубил корабль!

— С чего вы взяли?! Вам вполне успешно удалось избежать столкновения.

— Н-но двигатель, — не понял Нил.

— Ах, это! Ничего страшного, — успокоил его Мактаф, — Клавдия всегда начинает нервничать раньше времени. Ничего с двигателем не случилось бы. Он выдерживал и не такое!

Нил облегченно вздохнул.

— Но тем ни менее вы все-таки допустили одну серьезную ошибку, — продолжал капитан, — знаете какую?

— Нет, сэр!

— Неужели вам не интересно, почему 'Глория' повернула не в ту строну?!

— Почему? — почти прошептал Нил.

— Вот смотрите, — Мактаф прокрутил назад запись всего теста и остановился в самом начале, — Видите? — спросил он, указав пальцем на параметры 'Глории'.

Нил остолбенел. Это было так просто! Прямо перед его глазами горела надпись: торговый транспортник 'Глория', код 17-35-1. Код 17-35-1!

— Это был корсар , — улыбнулся капитан, — он собирался идти на абордаж.

Ну, конечно! Ведь ни один транспортник не может иметь код состоящий всего лишь из трех чисел! Такие коды бывают только на военных кораблях! И кроме того все коды торговых судов начинаются с двухсот, но ни как не с семнадцати! Это знают даже первокурсники! А он...

— Ну, не судите себя слишком строго, — улыбнулся капитан, — вы вполне удачно вышли из положения. Кстати, хотел вас спросить, почему перед поворотом вы снизили скорость? Ведь именно это и спасло корабль, не дав ему потерять стабильность.

Нил пожал плечами:

— Не знаю, сэр, может интуиция подсказала.

Не мог же он сказать, что на самом деле снизил скорость потому, что боялся не справиться с поворотом! Ведь даже дети умеют поворачивать!

— Ну, что ж, можете быть свободны.

— Есть, сэр!

Войдя в свою каюту, Нил буквально повалился на кровать. Его всего трясло от пережитого волнения. 'И все-таки, — подумал он, — я загубил корабль! Ведь то что я притормозил перед поворотом — чистая случайность! Хотя, нет, не совсем случайность. Я сделал это потому что повороты у меня всегда плохо получались. В двух случаях из трех корабль начинал вертеться волчком! Вот и пришлось пойти на хитрость! И кроме того я выбрал слишком резкий курс. Если бы скорость была чуть больше 'Кентавр' запросто мог потерять стабильность! А если бы началось неконтролируемое вращение, 'Глория' легко бы нас догнала! В общем мне просто повезло! Ну, да и на том спасибо!..'.

Раздался стук в дверь и сразу же в каюту ввалился Леви.

— Эй, капрал, — пророкотал он, — слышал, что ты сдал пилотирование! Да еще с первого раза! Круто, старик! Не поделишься секретом? А то я уже второй месяц не могу его сдать: то пираты, то стыковка со станцией, а то еще и неисправности у встречного корабля.

— Да мне просто повезло, сам удивляюсь.

— А-а, Малышка Лаки помогла, — понимающе закивал Леви, — тогда все ясно!

День спустя Нил шел по коридору около каюты Льюиса, которому нужно было передать эльдиск от капитана. Что-то связанное с изучением устройства оружейного отсека. В каюте Льюиса не оказалась, и Нил решил срезать путь, вернувшись к себе не по первой, а по второй палубе. Он уже собирался на нее подняться, как рядом из-за угла раздалось:

— Эй, п-сс, командир, иди сюда.

Нил заинтересованно повернулся на звук и не успел пройти и пары шагов, как был затянут за угол высунувшейся рукой. За углом оказался улыбающийся Льюис.

— Что это ты тут делаешь?! — удивился Нил.

— В засаде сижу, — таинственно прошептал тот.

— В засаде?!

Нил огляделся: сзади от него находилась лестница на вторую палубу, прямо перед носом — служебное помещение, а чуть правее — дверь в гальюн .

— Да, в засаде на Леви. Я устроил ему ловушку в гальюне! — хихикнул Льюис.

— Какая же в гальюне может быть ловушка?! — не понял Нил.

Льюис довольно улыбнулся и, наклонившись к его уху, прошептал:

— Я посыпал крышку унитаза порошком из самовзрывающихся петард.

— Правда?! Где ты взял столько?!

— Места знать надо, — скромно потупился Льюис, — а вообще-то это у меня еще с Венеры осталось.

Самовзрывающиеся петарды были самой распространенной забавой детворы. Внутри у них имелась маленькая крупица порошка, который взрывался от малейшего встряхивания или даже громкого звука, не говоря уже о сжатии. Подложить пару петард на стул одноклассника или рассыпать перед входом в туалет, считалось среди мальчишек забавнейшей из шуток. А то что приготовил для Леви Льюис, вообще, пожалуй, могло стать высшим пилотажем!

— А это не опасно, он не обожжется? — спросил Нил, — Взрыв-то, похоже, будет знатный! Все-таки чтобы посыпать весь ободок унитаза нужно довольно много порошка.

— Нет, не беспокойся, — прошептал в ответ Льюис, — в крайнем случае обделается со страху так, как никакая клизма не обеспечит!

— Ну-у, не знаю, — протянул Нил, — вообще-то это...

Он не успел договорить, потому что в этот момент в конце коридора появился Леви. Льюис тот час приложил палец к губам, прося Нила не шуметь, и утянул за собой за угол. Все еще не уверенный в безопасности задуманной шутки Нил настороженно слушал приближающиеся к гальюну шаги 'жертвы'. Спустя минуту раздался звук открываемой двери, и затем все стихло. Немного подождав, Нил осторожно выглянул из 'засады' и буквально обомлел: прямо перед ним стоял, переступая от нетерпения с ноги на ногу, Леви. Но если Леви здесь, тогда...

БА-БАХ!!!

У Нила на мгновение даже барабанные перепонки заложило! Звук был такой, будто бы весь гальюн взлетел на воздух! Внезапно дверь его резко распахнулась и от туда вылетел...ЛЕЙТЕНАНТ ЛАРБЮТЬЕ!!!

— Уроды!!! — закричал он, — Гады!!! Придурки волосатые!!!

Оглашая коридор криками и отборной бранью, лейтенант, придерживая штаны, кинулся в сторону мостика. Последнее о чем успел подумать Нил, прежде чем тот скрылся из виду, была мысль, что Льюис оказался прав: судя по запаху, клизмы Ларбютье понадобятся нескоро. Это ж надо так обделаться!

Глава II

Класс пилотирования

Нил дежурил на мостике, тоскливо считая минуты. Господи, прошло всего полтора часа! А у него такое ощущение, будто он здесь уже больше суток! Это была его двадцать седьмая вахта, самая ужасная за всю его жизнь, потому что вместе с ним дежурил лейтенант Ларбютье.

После случая в гальюне Ларбютье достиг, кажется, высшей точки мстительности. Он постоянно цеплялся к кадетам со всевозможными придирками. Больше всех почему-то доставалось Нилу. Очевидно, потому что лейтенант никак не мог поверить, что Нил не участвовал в той шутке с самовзрывающимися петардами. Хотя было абсолютно точно доказано — все это придумал Льюис, а Нил всего лишь проходил мимо.

Ну да с Льюиса что возьмешь! Отсидел свои положенные пять суток на гауптвахте и все! Снова весел и замышляет какую-то каверзу. Другое дело — Нил.

Тревожно замигал датчик внутреннего давления сектора 5А — 3 кормового шлюза. Нил встрепенулся: вот оно! Удача! Согласно инструкции один из дежурных в случае какой-либо тревоги должен был сходить на место и оценить ситуацию. Сейчас Ларбютье пошлет его на корму, узнать, что с датчиком. А уж Нил постарается задержаться там как можно дольше! Лишь бы не видеть опостылевшую рожу лейтенанта первого ранга!

— Что там мигает? — лениво спросил Ларбютье.

— Датчик давления, сэр! Сходить посмотреть?

Нил уже даже привстал с кресла, готовый бежать на корму. Только бы подальше от Ларбютье! И тут, словно прочитав его мысли и тайные надежды, тот произнес:

— Нет, пожалуй, схожу-ка я сам. Такому как вы даже простейший датчик давления опасно доверить!

Нил с досады прикусил нижнюю губу: конечно Ларбютье специально это устроил! Нет ни каких сомнений, он и моргнуть не успеет, как лейтенант вернется, что бы снова его мучить!

Через мгновение, когда дверь за ненавистным начальником закрылась, Нил вздохнул, с удовольствием потянувшись. Хоть несколько минут спокойствия! Он развернулся в кресле и наклонился. Спина за время вахты ужасно затекла. Конечно же это из-за постоянного напряжения! Нил поднялся с кресла и прошел несколько шагов по мостику. Затем вернулся. До чего же хорошо, когда никто не стоит у тебя над душой!

Внезапно раздался голос Клавдии:

— Внимание! Внимание! Прямо по курсу группа неопознанных объектов! Движутся в нашем направлении с большой скоростью!

Нил так и подскочил:

— Что это?!

— Для детального анализа потребуется время.

— Это встречные корабли?

Клавдия на минуту задумалась, потом уверено ответила:

— Никак нет, кадет! Судя по спектрограмме это лумсоровские ракеты класса К-К ! Предварительный анализ закончен: вероятность столкновения — 92,7%, вероятность повреждения — 98,9%. Требуются дальнейшие указания.

Нил с тревогой вытер пот со лба:

— Включи систему маневрирования.

— Она включена, кадет, — обиделась Клавдия, — это система автоматическая. Она сразу переходит в режим работы едва возникает вероятность столкновения. По моим расчетам при маневрировании вероятность столкновения — 92,7%, вероятность повреждения — 98,9%. Требуются дальнейшие указания, до встречи с первым объектом осталось две минуты семнадцать секунд.

Нил был просто в ужасе. Внезапно он бросился к микрофону связи и немедленно вызвал лейтенанта Ларбютье:

— Сэр, прямо по курсу лумсоровские ракеты! Что мне делать?! До столкновения осталось меньше двух минут!

— Вы вообще уже обнаглели, Вальтер, — услышал он в ответ издевательский голос Ларбютье, — шутки со мной шутить вздумали! Я вас за это сейчас на гауптвахту отправлю!

— Сэр, я не шучу! — Нил был в панике, — Осталась минута до столкновения!

— Ну все, Вальтер! Я вам сейчас покажу, будете до Марса унитазы в сортирах мыть и полы в отсеке отходов драить!..

Дальше Нил уже не слушал. Он как можно быстрее набрал код вызова капитана.

— Сэр, — в панике закричал кадет, едва услышав щелчок соединения, — в нашу сторону движутся лумсоровские ракеты! Они уже на нас нацелились! Клавдия выдает почти 100% вероятность повреждения!

— А система маневрирования?! — капитан Мактаф похоже был шокирован не меньше Нила.

— Она не работает, сэр! То есть работает, но не поможет! Сэр, я один на мостике, что мне делать?!

— Переходите на ручное пилотирование! И включите систему лазерной защиты! Фон Вальтер вы справитесь! Я уже иду!

Нилу казалось, что он спит и видит кошмар. Ручное пилотирование! Да он даже повернуть нормально не может! А тут ракеты! 'Кентавр' резко повернул — система маневрирования сработала и корабль разошелся с первой ракетой. Не способная быстро поменять направление своего полета она проскочила мимо и начала разворачиваться в сторону корабля. Правда Нил этого уже не видел. Он с ужасом смотрел на возникшие прямо перед носом 'Кентавра' вторую и приближающуюся слева третью.

Перед глазами Нила все поплыло. Закружилась голова и внезапно сердце точно остановилось. Прошла секунда, и оно вновь пошло, только теперь медленно и спокойно. Все мысли в голове выстроились в строгом порядке и приобрели невероятную четкость и ясность. Тело стало легким и свободным. Он поудобней уселся в кресле. Уверенным движением отключил систему маневрирования, взяв управление кораблем на себя.

— Клавдия, курс 11-18-32.

Нил говорил спокойно и четко, не паникуя, словно впереди у него была еще уйма времени. Хотя на самом деле где-то в глубине его билось удивление: неужели этот человек, отдающий команды, — он?

— Сменить курс, лева руля 19-24-01! Машинное отделение, полный вперед!

'Кентавр' плавно повернул, а затем рванул вперед. Тотчас прямо перед ним выросли сразу две летящие рядом ракеты.

— Курс 97-11-01! Двигатели правого борта, стоп машина!

Корабль задрожал и круто повернул направо, каким-то чудом не потеряв стабильность. Немедленно последовала команда:

— Включить все двигатели! Подняться на 18 градусов в верхнюю полусферу!

Словно на учениях крейсер взлетел вверх и перепрыгнул через уже готовую испустить лазерный луч ракету. И тут же оказался перед следующей. Краем сознания Нил не то услышал, не то почувствовал, что позади хлопнула дверь: пришел капитан. Но отвлекаться не было времени:

— Курс 17-02, опуститься на 3 градуса!

Снова повезло, еще одна ракета позади! И тут Нил увидел, как две ракеты сближаются прямо перед носом корабля. Облететь их не было ни какой возможности: куда не поверни все равно одна из них обязательно заденет корабль, и подняться вверх или спуститься вниз тоже нельзя — уже слишком поздно! Оставался только один выход: быстро сужающееся пространство между этими смертоносными птицами! Узкий коридор, который с каждым мгновением становился все тоньше! Но ведь корабль слишком широкий! Он между ними просто не пролезет! Но обо всем этом Нил не думал, просто не успел. Потому что уже интуитивно отдавал приказ:

— Двигатели левого борта, сбросить мощность до 10%! Двигатели правого борта, стоп машина! Курс 181-20!

— Нет! — внезапно закричал у него за спиной капитан, — Мы потеряем стабильность и не сможем маневрировать!

Конечно же он был прав! Но было уже поздно! 'Кентавр' словно в страшном сне накренился на правый борт. Затем покачнулся, 'стал' на ребро и именно в таком положении буквально втиснулся в узкий проход. На несколько мгновений он завис, потеряв из-за резкого маневра возможность двигаться вперед, а скорость ракет, напротив словно увеличилась. Они летели, наползая на 'Кентавр', будто стремясь сжать крейсер в своих объятьях. Мгновение, и тотчас раздался голос сумасшедшего кадета-камикадзе:

— Машинное отделение, полный вперед!

Капитану Мактафу показалось, что он уже слышит как разрушается лазерами броня его прекрасного корабля, а проход впереди становился все уже и уже. Не выдержав этого зрелища он крепко зажмурился. И внезапно корабль словно куда-то провалился, это Нил подал команду спуститься на 20 градусов в нижнюю полусферу, чтобы 'поднырнуть' под начавшую генерировать бронебойный лазерный луч ракету. Желудок Мактафа от такого кульбита, сделал сальто-мортале, явно пытаясь полюбоваться на это зрелище лично. Капитан тут же открыл глаза и понял, что еще чуть-чуть и они превратятся в лепешку! Но почти сразу же он увидел конец этого воображаемого коридора. Там, в дали, блестели звезды и чернело пустотой свободное от ракет пространство.

Словно выпущенный из пушки корабль проскочил мимо них. И в тут же секунду Нил подал команду, отключить двигатели левого борта, сбросить скорость по правому борту и повернуть налево.

Это сработало. Будто во сне 'Кентавр' выровнялся и завис в пространстве.

Практически сразу же Клавдия скорректировала свои сенсоры, и на одном из экранов высветилась красочная картина: ракета, испустившая лазерный луч, задела им находящуюся напротив свою товарку. Почту сразу же обе ракеты скрылись в ослепительной вспышке света. Вслед 'Кентавру' полетели мелкие осколки от взрыва осколочно-фугасных боевых частей. Но защитный экран своими лазерами легко справился с ними, превратив в мельчайшую пыль.

Однако это еще был не конец. Те ракеты, мимо которых успел проскочить корабль развернулись и, нацелившись корму, пристроились к нему в хвост. Клавдия моментально сориентировала свои кормовые видеодатчики и стало понятно что на этот раз 'Кентавру' не уйти. Он просто не успеет набрать скорость после такого маневра! Однако, Нил, похоже и не собирался этого делать.

— Грузовой отсек, сбросить отходы за борт! — приказал он и тут же даже не переведя дыхание, — Включить носовые двигатели на полную мощность! Все остальные двигатели остановить!

Капитану Мактафу показалось, что у него будет инфаркт, когда навигационная сетки на всех экранах резко скакнули: 'Кентавр' со всего размаху внезапно 'стал на нос', причем в самом буквальном смысле! И тут же без малейшего промедления ухнул куда-то вниз — это Нил приказал снова врубить все двигатели на полную мощность! Когда-то очень давно, еще в детстве, Мактаф катался на американских горках, сейчас ему показалось, что он снова там оказался, корабль спикировал с такой скоростью, что у смотрящего на экраны командира в глазах зарябило от мгновенно меняющихся данных координат.

И только корабль успел 'нырнуть' вниз, как над ним пронесся целый рой лумсоровских ракет, первые из которых тут же взорвали выброшенные из грузового трюма какие-то емкости. Яркая вспышка моментально сбила сенсоры оставшихся смертоносных орудий, заставив их потерять цель.

Спустя несколько томительных минут, когда стало понятно, что они уже не в силах найти 'Куентавр', Нил приказал повернуть и подняться на несколько градусов вверх. Капитан глазам своим не поверил когда увидел впереди красный свет маяка магистрали. Он-то думал, что они уже улетели в глубокий космос, а оказывается, Нил даже умудрился не сбиться с курса!

— Двигатели на 2/3 мощности, курс 11-17-102, к маяку М — 78, — приказал Нил хриплым голосом и в изнеможении откинулся на спинку кресла.

Все!

Сзади послышалось движение. Прочистив горло, капитан Мактаф спросил:

— Где вы этому научились, лейтенант?

— В старом голофильме как-то видел, — ответил Нил, — только я кадет, а не лейтенант.

— Ошибаетесь, теперь вы — лейтенант.

— Спасибо, сэр, — Нил был так измотан, что даже не было сил радоваться.

Сзади хлопнула дверь, и на мостик влетел взъерошенный лейтенант Ларбютье:

— Вальтер! Мать твою! Я тебе сейчас яйца повыкручиваю и жрать заставлю! Я сейчас ...

Даже будучи в почти шоковом состоянии, Нил от удивления распахнул глаза. Таким сочетаниям нецензурных слов можно было только позавидовать! Всего в нескольких цветастых выражениях лейтенант умудрился перечислить все его интимные части тела, всех родственников, заострив особое внимание на родителях, высказать свое мнение об умственных способностях Нила и даже поделиться подозрениями по вопросу обстоятельств его рождения. 'Мощно! — подумал Нил, — Пожалуй это надо запомнить, пригодиться на будущее!'

— Ларбютье! — раздался голос капитана, — Прекратите немедленно!

Лейтенант тотчас смолк, но было понятно, что при желании он мог бы сказать еще многое. Нил даже расстроился: это ж надо, только он начал получать удовольствие от этого концерта, как все закончилось! Нет, определенно, у лейтенанта есть русские корни! Ведь только русские знают толк в нецензурных выражениях. А Ларбютье в этом специалист, сразу видно!

— Потрудитесь объяснить, лейтенант, — пророкотал капитан, — почему вы покинули свой пост, когда корабль находился в опасности?!

— Я ... я, — Ларбютье словно потерял дар речи.

— Ладно, с этим я разберусь позже, — капитан повернулся к Нилу, — а теперь я собираюсь сообщить вам, что за проявленную отвагу произвожу кадета фон Вальтера в звание младшего лейтенанта. Поздравляю!

Мактаф протянул Нилу руку:

— Отличная работа!

— Спасибо сэр, — Нил с чувством пожал руку капитана.

Вообще-то это было не принято. Во время присвоения звания отдают честь, а не пожимают руки, но Мактаф похоже был очень взволнован. А вот Нил напротив — чересчур спокоен. 'Даже как-то странно, — подумал он, — с чего бы это?'.

И тут мир вокруг словно покачнулся. Дрогнул, начал бледнеть. Нил почувствовал, что падает. Тотчас его подхватили чьи-то руки.

— Вызовите врача! — послышался голос капитана.

Все вокруг кружилось с бешеной скоростью. Потом вспыхнуло ярким светом, и Нил погрузился в темноту.

* * *

*

— Пи, пи, пи, пи-ип, — противно пищал над головой какой-то датчик. Потом на секунду смолк и снова с энтузиазмом начал, — Пи, пи, пи, пи-ип... пи, пи, пи-ип...

Нил с трудом разлепил тяжелые веки, что бы посмотреть в чем дело, и тут же со стоном снова закрыл, когда в глаза ударил яркий свет. Но наглый датчик никак не мог успокоиться:

— Пи, пи, пи, пи-ип. Пи, пи, пи, пи-ип.

Скоро Нилу начало казаться, что этот писк хуже средневековой пытки. Потому что каждый звук вызывал прилив чудовищной головной боли. Словно кто-то стучал по голове огромным молотом:

— Пи — бум, пи, пи — бум, бум. Пи — бум.

Нил застонал.

— О, вы очнулись! — услышал он смутно знакомый женский голос.

Кто-то склонился над ним, и, осторожно приоткрыв глаза, Нил узнал корабельного врача Джейн Харт.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она.

— Отвратительно!

Джейн улыбнулась:

— Ну, значит все не так уж плохо.

— Что со мной случилось?

Мисс Харт пожала плечами:

— Вы потеряли сознание во время дежурства.

— Правда?

— Да, только я еще не выяснила почему. Мне понадобиться время. Нужно сделать много анализов.

Она помолчала, а потом добавила:

— Единственное, что могу с уверенностью сказать, это то, что по данным энцефалографии во время обморока у вас наблюдалась крайне низкая мозговая активность. А точнее почти полное ее отсутствие. Честно говоря, я даже испугалась.

Нил попытался это обдумать, или хотя бы понять, что значат слова доктора. Но малейшая умственная деятельность немедленно привела к спазмам в животе. Его жутко начало мутить. Моментально вскочив, он кинулся к умывальнику, и к счастью успел вовремя. Несколько минут его буквально выворачивало на изнанку. Последний раз ему было так плохо на первом курсе, когда он поспорил с ребятами, что сможет выпить больше всех водки. Он тогда выиграл... но после этого несколько месяцев не мог переносить даже запаха спиртного. Особенно русской водки!

— Хм, — произнесла за его спиной доктор Харт, — вы случайно не отравились чем-нибудь?!

Нил лежал на больничной койке, тупо разглядывая идеально белый потолок лазарета. Прошло уже больше двух суток, как он сюда попал. Спать не хотелось и заняться было нечем. Ужас... Голова была тяжелой, но по крайней мере не болела.

Нил заметил, что боль появляется только тогда, когда он о чем-то думает, причем чем значительней мысли, тем сильнее боль. Поэтому ничего иного не оставалось, как только тупо таращиться в потолок, в надежде, что он обвалиться. Хоть какое-нибудь будет развлечение!

Дверь внезапно отворилась, и в каюту вошел Леви. За ним осторожно семенил Льюис.

— Привет, лейтенант! — пророкотал Леви, — Ты как, еще не помер?

Нил с трудом оторвавшись от потолка, перевел взгляд на визитеров:

— Да вроде жив пока.

— Ну, и славненько! А мы тут решили навестить тебя.

— Угу, — поддакнул Льюис, — мы бы еще раньше пришли, но к тебе не пускали. Доктор боялась, что у тебя что-то заразное.

— А теперь не боится?

— Нет, теперь она думает, что это у тебя от перевозбуждения.

— Ага, — вмешался Леви, — она нам долго объясняла, но я так и не понял, вроде перегорело у тебя что-то, ну знаешь, как у компьютера, когда ему задаешь невыполнимое задание.

— Ничего себе, — Нил недоуменно перевел взгляд на дверь каюты, — а мне она ничего такого не говорила.

— Да, ты не расстраивайся, — хлопнул его по плечу Льюис, — она тебя вылечит. Тем более, что ты-то со своим заданием справился. Значит оно не было невыполнимым, и все у тебя будет в порядке!

Льюис оказался прав, уже через день Нил смог вернуться в свою каюту. Доктор Харт посоветовала капитану не назначать нового лейтенанта на дежурства первую неделю, и поэтому свободного времени у него было хоть отбавляй. Поначалу, когда голова еще начинала ни с того ни с сего болеть, он никуда не выходил. Но потом, дня через три понял: еще чуть-чуть и волком взвоет от безделья.

Накинув китель, на котором уже красовались новенькие лейтенантские погоны в виде серебряных крылышек, Нил пошел прогуляться по кораблю. Не успел он пройти и пару шагов, как встретил матроса, спешащего с дневной вахты. Едва увидев Нила, тот вытянулся, как на параде, отдавая честь. В общем-то в этом не было ничего странного, ведь Нил был офицером, если бы не обожающий взгляд матроса и его сияющая улыбка.

Вернув приветствие Нил направился дальше. За углом он наткнулся на другого матроса, который также отдав ему честь, не спускал с него влюбленных глаз. К тому моменту как Нил добрался до комнаты отдыха, ему казалось, что вся команда помешалась: куда бы он ни пошел, всюду его преследовали обожающие взгляды и улыбки. Объяснить этого новоиспеченный лейтенант никак не мог.

Усевшись поудобней в кресле, Нил задал компьютеру режим просмотра голофильмов и начал прокручивать весь список, в надежде отыскать что-нибудь поинтересней. Он выбрал 'Обыкновенный человек' — один из его любимых фильмов, о Рое Макмилоне .

Когда Нил был маленьким, он безумно хотел быть таким, как Рой Макмилон, самый известный астронавт того времени, бездомный сирота-мальчишка, который смог подняться от простого матроса до всемирно известного адмирала, главы космического флота и президента Федеративной Республики Марса. Совершать длительные межпланетные перелеты, улаживать конфликты, сражаться с пиратами, тогда ему казалось, что это — просто чудесная жизнь.

Сейчас он уже знал — в профессии астронавта не так уж много романтики и приключений. По большей части то, что в кино кажется 'классным' на самом деле опасно для жизни. Взять хоть этот случай с ракетами! Нет, не то что бы Нил боялся рисковать своей жизнью, но ... одно дело рисковать только своей жизнью, и совсем другое — принимать решения, способные погубить других людей: Леви, Льюиса, остальных членов команды. Теперь он понял какая это ответственность, какая это тяжесть — быть в ответе за жизни других людей, людей полностью от тебя зависящих. Раньше Нил мечтал сделать карьеру в космическом флоте, стать капитаном или даже адмиралом, теперь он с ужасом думал о том, что ему присвоили звание лейтенанта. Ведь еще и двух месяцев не прошло, как он закончил академию! Что если ему не хватит опыта?! Что если он не справиться?!

Когда два дня назад ему принесли его форму с нашитыми на нее новыми знаками отличия, он даже не сразу обратил на нее внимание. И только вечером, одеваясь вспомнил о своем назначении. Он потратил битый час рассматривая 'серебряные крылышки', крутил их и так и эдак, поворачивая к свету, или наоборот, отходя в тень. Ощущения были двойственные.

Сначала увидев серебреный блеск погон и вспомнив о своем повышении, он почувствовал настоящий восторг. Чувство счастья поднялось от куда-то с середины живота, почти моментально захватив его целиком. Оно было настолько сильным, что хотелось глупо смеяться, петь и прыгать от восторга. Хотелось куда-то бежать, чтобы с кем-то поделиться этим неповторимым ощущением, переполнявшим его с верху до низу. Но, конечно, он никуда не пошел. А зря...

Потому что, когда радость немного поутихла на смену ей пришли совсем другие мысли... О том, что теперь он должен будет руководить подчиненными, следить за выполнением ими своих обязанностей, но главное, о том, что теперь ему придется самому принимать решения.

Как это ни странно, но, похоже, что именно в этот момент, Нил понял: его обучение закончилось. Началась новая жизнь. Раньше он еще имел право на ошибки. Раньше рядом с ним всегда были преподаватели, которые могли ему помочь, подсказать, что-то посоветовать. Он мог переписать контрольную, пересдать экзамен, еще раз пройти тест, в общем, начать все заново и исправить свои ошибки...

Но реальная жизнь такой возможности не предлагает. Как говорится: 'У тебя уже не будет второй попытки, чтобы произвести первое впечатление!'. Здесь ты принимаешь решение один раз. И часто права на ошибку у тебя нет. Потому что от твоего решения зависят жизни и судьбы других...

Заиграла музыка и прямо перед глазами Нила появились быстро сменяющиеся слова титров: 'WARNER BROS. PICTURES' и 'MARS PICTURES' совместно с 'ORION' представляют... Он положил ногу на ногу, предвкушая удовольствие от просмотра любимого фильма, и в этот момент дверь в комнату отдыха распахнулась, впуская Льюиса.

— Эй, лейтенант, я не помешаю?

— Нет, конечно, — отозвался Нил, к своему ужасу замечая на физиономии Льюиса туже обожающую улыбку, что и у матросов.

Льюис устроился неподалеку, по-прежнему не сводя с него глаз.

— Послушай, — наконец не выдержал Нил, — почему ты и все остальные так на меня смотрите? Я сначала думал, мне кажется, но потом понял, что-то тут не так.

— Ах, это! — улыбнулся Льюис, — Просто капитан разрешил посмотреть запись твоего пилотирования при уходе от ракет. Я думаю теперь ее будут показывать во всех академиях, как пример высшего мастерства! Ты лейтенант стал новой звездой космического флота! Ну, и потом, ребята просто рады, что ты спас им жизнь. Как еще они могут тебе выразить свою признательность?!

В ответ Нил вздохнул и попытался сосредоточиться на любимом фильме. Именно попытался. Потому что через несколько минут Льюис откашлялся и спросил:

— Что за фильм?

— 'Обыкновенный человек'.

— А-а, хорошая вещь!

Прошло минуты две и Нил услышал тяжелый вздох, затем скрип кресла. Потом Льюис почесал свою ногу, затем руку, затем голову. Когда он попытался почесать спину, не вставая с кресла, Нил не выдержал:

— С тобой все в порядке?

— Д-да, — Льюис застыл в неестественном положении: сидя в кресле, одна рука на полу, в другой пульт дистанционного управления, которым он отчаянно пытался дотянуться до середины позвоночника.

— Тебе помочь? — Нил с трудом мог скрыть улыбку.

— Н-нет, — Льюис с трудом выпрямился, хрустнув при этом всеми своими костями, — все в порядке. Это просто Леви решил пошутить и насыпал мне вчера жгучего перца в форму. И теперь у меня все чешется. Хорошо что я вовремя заметил этот перец и вытряхнул форму, а то бы еще и жглось, — Льюис почесался под мышками и потерся о спинку кресла, пытаясь достать зудящее место на спине.

Нил как раз размышлял над тем не пойти ли ему назад в свою каюту, где можно хотя бы почитать в одиночестве, поскольку посмотреть фильм ему, похоже, не даст чешущийся поклонник, но в это время у того на руке запищал таймер.

— Черт! Мне пора на дежурство! — Льюис тут же перестал чесаться, встал и, одернув китель, как ни в чем не бывало вышел.

Нил немедленно вскочил и, кинувшись за ним, закрыл дверь на блок-замок. Фу-у! Все! Теперь никто ему не помешает! А то ни минуты покоя. Усаживаясь в кресло он с наслаждением почесал шею. И тут же выругался: 'Тьфу ты! Это ж надо было нахвататься от Льюиса!'

Глава III

М — 1

Нил поднялся на мостик, открыл дверь и, увидев капитана, лихо отдал честь:

— Каде... Лейтенант фон Вальтер, по вашему приказанию прибыл!

— Садитесь, лейтенант, — Мактаф улыбнулся и кивнул на кресло помощника пилота, — как вы себя чувствуете?

— Все в порядке, сэр.

— Сегодня ваше первое дежурство после болезни, я решил, что вам не стоит перенапрягаться.

— Спасибо, сэр!

— Будете подстраховывать пилота Кейси, когда мы подойдем к станции 'Магистраль М — 1' и начнем стыковку.

— Есть, сэр!

Нил поудобней устроился в кресле — подстраховывать одного из лучших пилотов ВКС — что может быть легче! Тем более, что стыковка начнется только часа через два! А пока 'Магистраль М — 1' — это всего лишь небольшая точечка, проецируемая на носовой экран и отмеченная на звездных картах и радаре спокойным зеленым цветом. 'Кентавр' быстро приближался к своей первой остановке, оставляя позади миллионы километров. Делать было нечего, и потому капитан позволил связаться с камбузом и заказать по чашечке кофе. Нил с удовольствием потягивал горячий напиток, прислушиваясь к неспешному разговору капитана и пилота о новых данных по черным дырам, об освоении новых земель на Марсе и компьютерных вирусах. Рядом Клавдия успокаивающе попискивала датчиками, время от времени сообщая сколько осталось лететь до станции. Вскоре она сообщила, что связалась с радиорубкой 'Магистрали М — 1'. Капитан тот час приказал передать позывные 'Кентавра' и предположительное время прилета. В ответ послышался голос радиста:

— Межпланетная космическая станция 'Магистраль М — 1' вызывает корабль ВКС 'Кентавр'!

— 'Кентавр' на связи, — отозвался капитан.

— Э-э, 'Кентавр', у нас небольшие проблемы со шлюзами G-секции, поэтому вам лучше взять курс на полградуса правее и подлететь к станции со стороны Е-секции, там для вас готов шлюз Е-13.

— Хорошо, 'Магистраль М — 1', мы так и сделаем. Конец связи.

Корабль слегка откорректировал курс, и вскоре Нил увидел первую в своей жизни межпланетную станцию. Она была похожа на огромный голубой шар. Чем ближе они подлетали, тем отчетливей становилось видно кольцо вокруг него. То есть в целом космическая станция казалась уменьшенной в несколько раз копией Порта Земли. Сфера была разбита на десять секторов, внутри которых находились стыковочные шлюзы. Наконец стали видны и буквы-наименования секторов. Оказалось, что 'Кентавр' находиться как раз прямо перед концом Е-сектора.

— Надо слегка повернуть налево, — сказал капитан, — Кейси, займитесь этим.

Корабль, повинуясь умелым рукам первого пилота, начал двигаться в начало Е-сектора.

Перед глазами Нила, за стеклом носового иллюминатора, медленно проплывали огромные цифры: 28, 27, 26...20... 16, 15, 14...

Следующим должен был быть их шлюз. И тут Нил почувствовал смутное беспокойство. Неприятное чувство подымалось от куда-то с середины живота, быстро нарастая и ширясь. К тому моменту, как перед кораблем выросла цифра 13, оно захватило все его существо.

Корабль завис напротив нее и начал огибать стабилизирующее кольцо. Оно было в несколько раз меньше чем у Порта Земли и потому сдесь требовалась филигранная точность и настоящее мастерство. Наконец, 'Кентавр' практически вплотную приблизился к сфере станции напротив своего шлюза.

— Внимание! — произнес капитан Мактаф, включив микрофон, — Всем приготовиться к стыковке со станцией!

В этот момент Нил понял, что если он промолчит — случиться что-то ужасное. Он вспомнил, как перед встречей с ракетами тоже чувствовал нечто подобное. Но тогда это ощущение было в сто раз слабее, и кроме того, тогда ему казалось, что он волнуется из-за лейтенанта Ларбютье. Теперь же волноваться, кажется, было не из-за чего.

— Э-э, сэр, — осторожно произнес он, — может, стоит еще раз связаться со станцией?..

— Зачем? — не понял Мактаф, — Все в порядке. Если бы что-то было не так, нас бы предупредили.

Нил кивнул и, отвернувшись, вцепился в приборную доску. Его всего трясло, а лоб покрылся испариной.

— Фон Вальтер, с вами все в порядке? — капитан с недоумением взглянул на младшего лейтенанта.

— Простите, сэр, — не выдержал Нил, — у меня плохие предчувствия!

— Плохие предчувствия! Это еще что значит?!

— Сэр, прошу вас! Свяжитесь со станцией!

Капитан недоуменно пожал плечами и повернулся к первому пилоту:

— Что вы об этом думаете, Кейси?

— Не знаю, сэр.

— Пожалуйста, капитан! — Нил приподнялся в кресле, надеясь убедить Мактафа.

— Ну, хорошо, хорошо, только успокойтесь.

Недоверчиво поглядывая на своего странного лейтенанта, капитан связался с радиорубкой станции:

— 'Магистраль М — 1', это 'Кентавр', у вас все в порядке?

— Конечно, 'Кентавр', вы можете начинать стыковку, у нас все готово.

Мактаф взглянул на Нила, словно говоря: 'Ну, вот видишь! А ты волновался!'. С бешено бьющимся сердцем, Нил сел на свое место. В самом деле, может, он ошибся?! 'Дай-то бог!' — пронеслось у него в голове.

— Начинаем сближение, — приказал капитан.

Через секунду на руке Нила запищал таймер — его вахта закончилась, и тотчас на мостике появился Леви.

— Фон Вальтер, — произнес, не оборачиваясь, капитан — вы можете быть свободны, — без сомнения он спешил отделаться от странного подчиненного.

— Есть, сэр, — Нил отдал честь и направился к двери.

Он уже собирался уходить, но задержался. Обернувшись, он наблюдал за тем как медленно приближается стыковочный шлюз. Ближе, ближе, еще ближе. Наконец, Нил не выдержал:

— Капитан!

— Фон Вальтер, — Мактафу, похоже надоело с ним возиться, — успокоитесь. Я производил стыковку миллион раз, все будет в порядке. Идите и отдохните.

— Капитан, прошу вас!

— Фон Вальтер, ваше дежурство закончено, покиньте мостик.

— Пожалуйста!

— Лейтенант, это приказ!

Выхода не было. Нил пробурчал: 'Есть, сэр', — и повернулся к медленно открывающейся двери. На пороге он остановился и обернулся. Если он сейчас уйдет, все будет кончено. Нил чувствовал это каждой своей клеточкой, каждым своим нервом, и не понимал, почему другие не чувствуют того же.

— Пожалуйста, капитан, — медленно произнес он, — будьте осторожны. Мои предчувствия еще никогда меня не подводили.

Мактаф недовольно на него взглянул, собираясь, похоже отчитать, но в этот момент Клавдия громко объявила на весь корабль:

— Внимание, началась стыковка!

Капитан тотчас повернулся к пульту управления, у него не было времени заниматься Нилом. Воспользовавшись этим, тот решил остаться и понаблюдать, что будет дальше. 'Кентавр' идеально, как на учениях пришвартовался к станции. Огромные кормовые магниты присосались к шлюзу М — 1, и тут же мигнули датчики подачи кислорода, сообщая о том, что шлюз наполняется воздухом.

— Давление в норме, — через секунду сообщила Клавдия.

— Отлично, — произнес капитан, — приготовиться к разблокированию.

Нил нервно вздохнул: похоже он ошибся. Все нормально.

— Открыть шлюзовой отсек! — приказал Мактаф.

И тут Нила словно током ударило: шлюз!

— Нет! — закричал он, — не открывайте его!

Но было уже поздно. Матрос, дежуривший на корме, набрал код разблокирования, и огромная дверь поползла вверх. Она не успела еще и на половину открыться, как на корабль, перевернувшись через голову, буквально ворвались несколько человек в черном. Нил заворожено наблюдал по монитору, как один из них схватил дежурного за ноги и повалил на пол. Второй, не долго думая, достал лазерный пистолет и выстрелил в пульт управления шлюзовой дверью. Теперь закрыть ее было не возможно. А в это время со станции все прибывали и прибывали новые люди в черном.

— Это захват! — внезапно точно очнулся капитан, — Кейси, немедленно заблокируйте этот отсек!

Первый пилот уже стучал клавишами, пытаясь отрезать отсек кормового шлюза от остального корабля.

— Лейтенантам Ларбютье и Антонову, а так же кадету Чангу немедленно явиться к арсеналу, — буквально кричал в микрофон Мактаф.

Затем он повернулся к Нилу и Леви:

— Фон Вальтер, вы остаетесь за старшего!

— Есть, сэр!

— Кадеты Омэлли и Чанг вам помогут! — капитан говорил, одновременно открывая сейф, чтобы взять от туда ключи от арсенала, — Я сейчас пришлю Чанга с оружием!

— Слушаюсь, — отдал честь Нил.

— Сразу после этого, — продолжал капитан, — заблокируйте мостик и никого сюда не пускайте! Кораблем можно управлять только от сюда. До тех пор пока мостик в наших руках, все еще можно поправить!

Нил кивнул, давая понять, что выполнит приказ. Мактаф отдал ему ключи от личного сейфа, где хранились коды доступа ко всем системам Клавдии, и кинулся к арсеналу.

Дальнейшее Нил наблюдал по монитору. Он видел, как капитан подлетел к ожидавшим его лейтенантам Ларбютье, Антонову и заспанному Льюису, роздал им лазерные пистолеты и обычные винтовки, приказав вооружить матросов, а Льюису отправляться на мостик.

К этому моменту пилот Кейси уже успел заблокировать захваченный отсек. Поэтому Нил глазам своим не поверил, когда на приборной доске Клавдии замигала лампочка, отвечающая за изоляцию кормового шлюза.

— Омэлли! — закричал Нил Леви, — немедленно узнайте, как им это удалось! А я сообщу капитану!

Через секунду он уже вызывал по личной связи Мактафа:

— Сэр, противнику удалось разблокировать кормовой отсек! Сейчас они пытаются попасть на вторую палубу!

— Что?! Как они смогли это сделать?

— Мы выясняем, сэр!

В этот момент Леви потянул его за рукав и указал на монитор, где прокручивалась запись последних двух минут. Нил увидел, как захватчики выжгли лазерными пистолетами всю проводку и понял их замысел.

— Сэр, — передал он капитану, — они обесточили дверь отсека и теперь пытаются открыть ее в ручную при помощи домкрата.

— Ясно, — отозвался Мактаф, — они ее уже открыли?

Нил бросил взгляд на монитор:

— Нет, сэр, но у вас есть не более трех — четырех минут.

Капитан не ответил, но Нил услышал, как он приказал Ларбютье с десятком матросов двигаться к двери отсека сверху, со стороны третьей палубы, а Антонову — снизу, с первой.

— Сам я пойду им в лоб, — продолжал Мактаф, — по второй палубе. Все понятно?

— Так точно, сэр! — лейтенанты уже бежали на свои места.

После этого долгое время Нилу казалось, что ничего не происходит: все камеры Клавдии показывали почти не меняющиеся картинки движения матросов 'Кентавра' и попытки захватчиков открыть дверь кормового отсека. Однако он понимал, что это тут, в относительной безопасности мостика, время как будто остановилось, на самом деле, счет идет на секунды. И теперь все зависит от того, кто раньше справиться со своей задачей: матросы корабля или их противники.

Как раз тогда, когда ему казалось, что его нервы не выдержат больше и секунды ожидания, за спиной раздался шум. Нил стремительно обернулся и увидел, как распахнулась дверь мостика. 'Боже! — пронеслось у него в голове, — Нас сейчас захватят!' Он вскочил с кресла и схватился рукой за его спинку, чтобы не упасть, и в этот момент на мостик буквально ворвался обвешенный оружием Льюис.

— Мать твою! — взорвался Нил, — Не смей больше так делать! Меня чуть инфаркт не хватил!

— Лейтенант! — закричал внезапно рядом Леви, — Они открыли эту дверь!

Нил обернулся к монитору и увидел, как пролезая под чуть приподнятой дверью, вторую палубу захватывают чужаки.

— Черт! — выругался он, вызывая капитана, — Сэр, они прорвались на вторую палубу!

Мактаф не ответил, да в этом и не было нужды, потому что в этот момент его отряд лоб в лоб столкнулся с авангардом захватчиков. Если бы не предупреждение Нила, нет сомнений — капитана убили бы первым же выстрелом. А так он успел броситься в сторону и укрыться за углом. Следовавшие за ним матросы поспешили сделать тоже самое. Вмиг завязалась перестрелка.

— Осторожней с датчиками и проводкой! — крикнул капитан, — Мы не сможем их потом заменить! Цельтесь в людей, а не в стены!

В этот момент один из матросов выстрелил и задел кабель, отвечающий за освещение: в миг стало темно, как в могиле.

— Олух! — закричал Мактаф, — Я же сказал — в людей, а не в стены!

— Простите, сэр — проблеял виновник, и тут же покачнулся, сползая на пол и прижав руку к груди, где красным цветком расползалось кровь от пулевого ранения.

Мактаф отшатнулся от него, и похоже, это спасло его жизнь: буквально в нескольких миллиметрах от его лица просвистела еще одна пуля, а за ней по стене чиркнул выжигая черную полосу лазерный луч.

— Фон Вальтер! — закричал капитан, — они ведут прицельный огонь! У них что есть приборы ночного видения?!

Нил и сам уже обратил на это внимание. Пираты целились так, словно видели в темноте. Но, нет никаких приборов у них не было.

— Сэр, — закричал он капитану, — похоже, они стреляют на шум!

Мактаф тотчас приказал матросам поменьше разговаривать и ругаться. Огонь противника сразу стал менее прицельным, но все же оставался на удивление точным. В этот момент со стороны верхней третьей палубы показался авангард второй группы во главе с Ларбютье. По-видимому, тот слышал через наушники весь разговор Нила с капитаном, потому что он сразу отдал приказ своим людям не шуметь. А вот лейтенант Антонов явно забыл одеть наушники — даже Нил на мостике услышал топот ног матросов его группы. Что уж говорить о пиратах! Мгновенно сориентировавшись, те выстрелили прямо в гущу людей. Благодаря камерам Клавдии, которые, едва выключился свет, мгновенно перешли на ночной режим, Нил видел, как тонкий лазерный луч задел лейтенанта. Тотчас Антонов начал оседать на пол.

— Капитан, — закричал Нил, понимая, что из-за темноты Мактаф скорее всего этого не заметил, — лейтенант Антонов ранен!

— Проклятье!

Противники, похоже догадались, что из трех окруживших их групп та, что появилась последней самая слабая. Устранив командира они методично расстреливали матросов, сея панику и одновременно отступая к первой палубе, что бы освободить проход для своих товарищей, прибывающих со станции. В этот момент Нил заметил, что среди них появились несколько людей одетых, мягко говоря, странно: серые длинные плащи похожие на рыцарские, но сшитые из какого-то блестящего, как фольга, материала, что-то вроде аксельбантов с левой стороны груди, но заканчивающихся круглыми звездами, и самое главное — у каждого на поясе висело что-то вроде меча.

— Ух ты! — прошептал за его спиной Льюис, — ведь это же СС!

— СС? — не понял Нил.

— Слуги Смерти, — пояснил Леви, — элитные бойцы! Смотри!

Эти слова были лишними, Нил и сам уже понял, что вряд ли сможет оторвать от них свой взгляд. Двигаясь плавно, словно скользя, СС каким-то чудом будто предугадывали куда будут направлены пули и лазерные лучи в следующий момент, с легкостью уварачиваясь от них, и уверенно продвигаясь в сторону группы капитана Мактафа.

Внезапно один из СС сорвал с пояса то, что вначале Нил принят за меч. Легкое движение руки и в руках врага блеснуло что-то гладкое серебристого цвета. Неуловимое движение... и Нил вздохнул от удивления.

Веер!

Легкий, словно воздушный, с красивыми гладкими вставками, похожими на зеркальные. Он больше подошел бы какой-нибудь придворной даме эпохи ренессанса, но уж не как не элитному бойцу ХХII века! Нил абсолютно не понимал, что с ним можно делать в такой момент! Не понимал, но лишь несколько секунд. До тех пор, как человек, держащий веер в руках, не, уклонившись в сторону, легко, словно играючи, 'поймал' им лазерный луч пистолета Ларбютье. Зеркальные вставки мгновенно отразили его, направив в сторону матросов 'Кентавра'. Спустя мгновение и другие СС проделали то же самое. Теперь в пиратов позади людей с веерами лазерные лучи практически не долетали — все они, отраженные, направлялись в сторону их противников. И чем яростнее сопротивлялись защитники корабля, тем больше лучей летело в их сторону.

Онемев от потрясения, Нил не мог и слова вымолвить. Атака СС была столь неожиданной, столь быстрой и стремительной, что он даже не успел осознать, что, собственно говоря, произошло, как увидел тонкий красный луч лазерного пистолета, который легко скользя, прошел наискось вдоль груди капитана. Мактаф не покачнулся, не взмахнул руками, он просто очень медленно начал оседать на пол. Словно в замедленной съемке, Нил увидел, как его подхватил один из матросов, нагнулся, попытался приподнять... и, наконец, обреченно отвернулся. Даже находясь здесь, на мостике, Нил понял — капитан мертв.

Слева раздался полустон полувздох:

— Боже, — прошептал пилот Кейси. Он внезапно вскочил и ринулся к двери.

— Куда вы, сэр? — едва успел крикнуть Нил.

— Убью, я убью их всех!

Пилот схватил один из принесенных Льюисом пистолетов и выбежал с мостика. Нил увидел, что он как сумасшедший понесся к шлюзам. А там уже почти все было кончено: из трех групп матросов сражалась еще только группа лейтенанта Ларбютье. Правда, самому Ларбютье, похоже, изрядно досталось: он был без сознания, но судя по тому, что несколько матросов пытались его вынести, еще жив.

Взглянув на эту картину, Нил нервно схватился за подлокотники кресла: если Кейси сейчас ранят или убьют, что вполне вероятно, то из офицерского состава самым старшим останется он. И спасать корабль придется ему — младшему лейтенанту Нилу Иллариону фон Вальтеру. Нил почувствовал, как трудно ему стало сделать вдох. Сжав руки в кулаки, он не отрываясь наблюдал за пилотом Кейси.

А тот буквально летел по коридору. Поворот. Еще один. Снова — поворот. И он выскочил прямо на одного из СС. Наверное именно в этот момент у него наконец сработал инстинкт самосохранения, потому что Нил увидел, как Кейси попытался остановиться и свернуть. Но у него, конечно, ничего не получилось. Мгновение спустя Нил понял, что не зря принял вначале сложенный веер СС за меч. Это было жутко и прекрасно одновременно: едва пилот вылетел к врагу, как веер у того в руках полыхнул по краям ярко красным лазерным светом, чуть не ослепив всех вокруг. Благодаря Клавдии, которая почти мгновенно подстроилась под новое освещение, Нил отчетливо видел, как СС, повернув веер плашмя, легко словно косой, снес голову пилоту Кейси и тут же отступил на полшага, вероятно, что бы его не забрызгало кровью из разорвавшейся сонной артерии.

Где-то на задворках сознания пронеслась мысль: 'Надо же, какой чистюля!'. Пронеслась и тут же затухла, оставив после себя сплошную пустоту в голове. В этой пустоте не было ни звука, ни света, ни движения.

Он не знал сколько прошло времени. Быть может мгновения, быть может века. Но внезапно мир вокруг словно вспыхнул яркими красками. Появилось странное ощущение легкости и уверенности в себе. И это ощущение было ему знакомо. Теперь он уже не удивлялся ему, а приветствовал и радовался, как последней надежде на спасение.

Он круто развернулся в кресле, и, едва взглянув на бледных потрясенных Леви и Льюиса, четким уверенным голосом начал отдавать команды:

— Омэлли, немедленно заблокируйте первую палубу, а вы, Чанг — вторую. Я займусь третьей. Клавдия, включи громкую связь и начни режим отстыковки.

Продолжая говорить, он встал и начал на соседнем терминале набирать коды доступа для Клавдии.

— Внимание! — Произнес он, едва поступил сигнал, что громкая связь включена. Его голос разнесся по кораблю. — Всему экипажу немедленно покинуть палубы первую, вторую и третью!

Он еще раз повторил свое сообщение и при этом продолжал набирать команды для компьютера. Наконец, когда осталось нажать всего одну кнопку, Нил нетерпеливо взглянул на монитор, где человек пять матросов как можно быстрее тащили по третьей палубе бесчувственного Ларбютье. В этот момент Леви с Льюисом почти хором доложили:

— Готово!

Первая и вторая палубы были заблокированы. Но не третья. Нил не мог захлопнуть дверь прямо перед людьми, это означало, обречь их на смерть. Он ждал. Он видел, как они изо всех сил спешат, тяжело дыша и обливаясь потом. А за ними по пятам бежали пираты. Ну же еще чуть-чуть! Десять метров, восемь, пять, два... и тут один из матросов споткнулся и упал. Нил чуть не взвыл.

— Поторопитесь! — гаркнул он на весь корабль.

Очевидно, не подчиниться этому приказу было не возможно: матрос тут же вскочил и ринулся к выходу с удвоенной скоростью. Ну же еще пару шагов! Наконец, последний человек перешагнул разделительную черту. И тут же Нил нажал на 'Enter'! Огромная стена-дверь мгновенно с шумом опустилась вниз, закрыв выход. Пират, бежавший ближе всех к матросам 'Кентавра', не успел затормозить и с разбегу с силой в нее впечатался.

— Круто! — пришел в восторг Льюис, который наблюдал эту картину, — теперь его полчаса будут с нее соскабливать!

Нил не обратил внимания ни на пирата, ни на слова Льюиса: он уже набирал новую команду для Клавдии.

— Командир! — внезапна подала она голос, — Ваш последний приказ не выполним! Он противоречит нормам безопасности! Я не могу производить отстыковку при незакрытых шлюзах!

— Клавдия, — холодно произнес он, — что согласно вашим основным программам имеет приоритет: нормы безопасности или приказ командира?

— Команда человека всегда имеет большее значение чем заложенные нормы, — не задумываясь, ответил компьютер.

— В таком случае, начинайте отстыковку.

Клавдия больше не возражала. Она тут же начала автоматический процесс: спустя мгновение на главный монитор поступил сигнал, что магниты шлюзовой камеры отключены. Теперь 'Кентавр' был соединен со станцией только силой притяжения. Нил тут же схватил микрофон громкой связи:

— Машинное отделение, полный вперед!

Корабль вздрогнул от носа до кормы.

— Внимание! Разгерметизация! — взвыла Клавдия, — Разгерметизация!

Нил увидел, как напором воздуха смело все и всех с первой по третью палубы. Кое-кто из пиратов, главным образом СС, попытались удержаться, но у них ничего не получилось. Спустя мгновение в помещениях этих палуб не осталось воздуха, и трупы умерших вылетели через открытый шлюз.

— Клавдия, — приказал Нил, — немедленно включите лазерный экран! Первое и второе огневое подразделение займите свои места на батареях! Машинное отделение — скорость на максимум!

'Кентавр' медленно, сантиметр за сантиметром, удалялся от станции. Нил наблюдал за этим, с беспокойством расхаживая взад вперед по мостику. Он знал, что у них есть всего лишь несколько минут. Несколько минут, а теперь уже возможно, и секунд, пока пираты не очухаются и не сообразят, что птичка улетает из клетки.

— Ну же, — шептал он, — еще немного! Совсем чуть-чуть!

В этот момент грянул залп ракетной батареи станции. Корабль встряхнуло с такой силой, что все попадали на пол.

— Проклятье! — воскликнул Нил, — ухватившись за спинку капитанского кресла.

К счастью ко времени выстрела защитный экран успел включиться, поэтому, если не считать сильной встряски, корабль не пострадал. Но расстояние было слишком маленьким. Практически в упор! И экран потерял большую половину своей мощности. 'Еще одно такое попадание, — подумал Нил, — и нам крышка!'.

— Клавдия, — крикнул он, — свяжитесь со станцией!

— 'М — 1' на связи, — послышался язвительный голос радиста, — у вас проблемы 'Кентавр'?

— О, нет, — мягко прошипел в ответ Нил, — это у вас, проблемы, дети мои! Немедленно прекратите стрелять по кораблю! Иначе я отдам приказ раздолбать вас к чертовой матери!

В ответ раздался издевательский смех и уже другой голос произнес:

— Не горячитесь, командир! Мы оба прекрасно знаем, что это не возможно! Станция в сотню раз больше чем военный крейсер! У вас просто не хватит огневой мощности! Так что не кочевряжься, давай пришвартовывайся назад и выходи с поднятыми руками!

— Ах, — улыбнулся Нил, — какая неприятность! Похоже, ты мало что знаешь об устройстве космических станций. Лучше бы вы, ребята, приготовили нам для прибытия G-секцию, или F, но ни как не Е. потому что в Е-секции находится термоядерный реактор. И его основание как раз на прицеле у моих ракет. Так что лучше не серди меня! — гаркнул он, — а то я человек нервный, могу и не выдержать соблазна!

— Ты не сделаешь этого, — собеседник Нила явно подрастерял свою уверенность.

— В самом деле! — съехидничал Нил, — И что же меня остановит, хотел бы я знать?

Ответа не последовало. По-видимому захватчики решили, что лучше не связываться с Нилом, и дать ему спокойно уйти. Тем более, что послать сообщение о нападении он сможет только при помощи маяка Марсовой Магистрали, а перехватить такое сообщение со станции не составит труда. Обычный же сигнал дойдет до Земли гораздо позже самого корабля.

'Кентавр' медленно удалялся от притихшей 'М-1'. Все дальше и дальше. Вот между ними уже несколько десятков метров, еще немного и можно начать маневрировать.

— Вот, дьявол! — произнес вдруг за спиной Нила Льюис.

— Чтоб меня черти дрюкали! — обалденно добавил Леви.

Круто повернувшись, Нил взглянул на боковой экран и буквально остолбенел. Там, разворачиваясь во всем своем великолепии, сверкал огнями и лазерными экранами огромный военный корабль.

— Это 'Энтерпрайз'! — восхищенно прошептал Леви, — Наш лучший линкор! Ну, все теперь они у нас попляшут!

Но Нил не спешил радоваться этой встрече.

— Клавдия, — приказал он, — переведи максимум энергии на экран со стороны 'Энтерпрайза'.

Компьютер послушно начал выполнять полученное задание. На несколько мгновений свет на мостике стал менее ярким: 'Кентавру' явно не хватало энергии для того чтобы одновременно идти на максимальной скорости и поддерживать в сверхготовности экраны.

— Термоядерный отсек! — кинулся Нил к микрофону громкой связи, — Что там у вас происходит?

— Все в порядке, командир! Но нам требуется время! Реакция уже пошла, но не достигла пика.

— Поторопитесь! Мне возможно скоро понадобиться максимум энергии!

— Мы пытаемся, сэр, но...

В этот момент 'Энтерпрайз' закончил поворот и всей своей мощью обрушил на 'Кентавр' залп бортовых орудий. Нил с ужасом увидел как в их сторону ринулись десяток лумсоровских ракет. Вспышка! 'Кентавр' вздрогнул от носа до кормы. А защитный экран ярко вспыхнул, и тут же на одном из мониторов Клавдии появилось предупреждение о катастрофической потере защитной мощности до 3,8%.

— Антигравитрон тебе в задницу! — воскликнул Льюис, — Что за хренотень?!

Никто не потрудился ему ответить. Леви выглядел так, словно вот-вот упадет в обморок, а Нил уже отдавал приказы:

— Батарея правого борта, цель 1 — 0! Огонь! Клавдия, руль на 140! Разворот на 75 градусов в лево!

'Кентавр' точно взорвался. Весь его правый борт загудел от направляющихся на цель ракет. Спустя мгновение они ровным строем устремились в сторону врага и почти сразу же полыхнули яркими вспышками лазерных выстрелов. Несколько томительных секунд ожидания, пока сенсоры Клавдии пытались справиться с ослепившим их светом и разобраться в происходящем, и наконец Нил с облегчением понял, что их первый же залп буквально смел защитный экран 'Энтерпрайза'.

— Отлично, — прошептал он, — теперь мы почти в равных условиях. Ни у них, ни у нас нет защиты, а с такого расстояния промахнуться просто невозможно — следующий выстрел будет последним.

Но не все было так просто. Потому что, выстрелив, 'Кентавр' практически обезоружил себя. Для того что бы сделать еще один залп по правому борту ему понадобится время. Время, а главное энергия, для перезарядки ракетных установок. В то же время 'Энтерпрайз' явно не испытывал недостатка энергии, и уж конечно он начал перезаряжать свою батарею раньше своего противника. Нил буквально чувствовал, как подаются входя в установки эти смертоносные заряды. Где же взять дополнительную энергию?

— Отсек гравитации, выключите гравитроны! — резко приказал он, вспомнив, что на обеспечение гравитации тратится минимум 10% всей энергии корабля.

Мгновение спустя он почувствовал легкость и непередаваемое ощущение парения в воздухе — начала сказываться невесомость.

— Классно! — прокомментировал Леви с трудом 'подгребая' к креслу второго помощника пилота. К счастью на мостике практически все было закреплено и поэтому осталось на своих местах, если, конечно, не считать офицеров.

— Он сейчас снова выстрелит! — выкрикнул Льюис, взглянув на 'Энтерпрайз'.

— Нам крышка! — простонал ему в ответ Леви, — Командир, сделай что-нибудь! Нас ведь сейчас раздолбают к чертовой матери!

— Что! Что я могу сделать?! — чуть не сорвался Нил, — Весь наш правый борт как на ладони! Лишь возьми да прихлопни!

— Не знаю, командир, но...

— Стоп! — Нил резко поднял ладонь, что бы Леви смолк. Потому что мысль, промелькнувшая у него в голове...

— Правый борт, — прошептал он, — правый. Но не левый!

— Э-э, — неуверенно начал Льюис, — Не хочется тебя разочаровывать, но левый борт вообще-то совсем с другой стороны.

— Вот именно, — усмехнулся Нил, — Клавдия, увеличь угол наклона до ста двадцати градусов! Или нет! Лучше до ста сорока, что бы уже наверняка! Курс оставь прежний!

— Мы потеряем стабильность, командир! И начнем вращаться!

— В точку! — усмехнулся Нил.

А 'Кентавр' между тем уже послушно выполнял приказ. Мгновение — и сетки координат на всех экранах начали смещаться по кругу — это корабль начал переворачиваться, заваливаясь 'брюхом' в сторону 'Энтерпрайза'.

— Батарея левого борта, приготовиться! — крикнул Нил в микрофон.

Корабль накренился на столько, что его незащищенный трюм оказался прямо напротив захвачегоно линкора. Если противник сейчас выстрелит — все будет кончено! Но на подсознании Нил знал, что 'Энтерпрайз' еще не готов. А 'Кентавр' тем временем продолжал заваливаться на бок.

— Внимание!

Секунда — и его левый борт оказался прямо напротив вражеского корабля.

— Огонь! — что есть силы закричал Нил.

Канониры не теряли времени зря, они четко нажали на рычаги запуска ракет, и 'Кентавр' вздрогнул от резкого выброса энергии. С его левого борта сорвались жаждущий возмездия смертоносный рой. Ведь эта батарея еще не стреляла сегодня, так что времени на ее зарядку не понадобилось, а энергии для выстрела было более чем достаточно. Нил успел заметить, что 'Энтерпрайз' содрогнулся от прямого попадания, его лазерные щиты ярко блеснули и мгновенно погасли, очевидно, они были окончательно 'сбиты'. Но больше Нил ничего не успел увидеть, потому что в этот момент 'Кентавр', продолжавший вращение вокруг своей оси, снова перевернулся. И картинка на экранах сместилась.

— Машинное отделение! — кинулся он к микрофону, — Стоп всем машинам! Клавдия! Курс 1 — 0, наклон 35 градусов!

Корабль резко затормозил, потеряв стабильность, что даже почти прекратил вращение. Почти, но не совсем. Это было опасно. Корабль весел практически на одном месте под прицелом батарей станции и 'Энтерпрайза', полностью беззащитный и безоружный.

— Машинное отделение! — скомандовал Нил, — Бортовые двигатели — полный вперед!

Это помогло. 'Кентавр' резко вздрогнул, словно его кто-то пнул сзади и внезапно рванул вперед со страшной скоростью.

— Ё маё ! — воскликнул Льюис, оглянувшись и широко распахнув глаза, глядя на 'Энтерпрайз'.

Нил поднял глаза на боковой экран и увидел, что они быстро удаляются от своего противника, весь правый борт которого зиял огромными дырами от прямого попадания. Вряд ли в этих отсеках остался хоть кто-то живой, разве что автоматически сработала система поддержания герметичности корабля, но и то сомнительно. Все-таки выдержать залп почти десятка лумсоровских ракет практически невозможно. Даже если до внутренних отсеков добралась одна пятая их часть — это уже не мало! После взрыва боевой части такой ракеты никакая система поддержания герметичности не поможет!

— Машинное отделение, — скомандовал он, — всем двигателям полный вперед! Клавдия, курс на станцию М — 2. Направление... — Нил склонился над картой межпланетных маршрутов, — Направление сорок семь — два нуля — одиннадцать.

— Приказ принят к исполнению, — мелодично отозвалась Клавдия.

— Э, командир, — внезапно подал голос Льюис, который уже несколько минут пытался попасть в кресло, но неизменно промахивался, — Ты не мог бы сначала вернуть все назад, а то я как-то не очень люблю невесомость.

— Конечно, — пожал плечами Нил, который к этому моменту уже успел не только сесть в кресло, но и крепко пристегнуться, — Отсек гравитации, включить гравитроны!

Тот час послышалось легкое жужжание от резко включенных гравитронов.

— Ё корны бабай ! — выругался Льюис, со всего размаху свалившись вниз головой в кресло, — Ну, ты хоть предупредил бы!

В ответ Нил лишь устало улыбнулся. Он чувствовал легкое головокружение и тошноту. Опасность миновала, и теперь, судя по всему, его ждет расплата за проявленные чудеса пилотирования. Как и в прошлый раз с ракетами. 'Будем надеяться, что в этот раз я хоть сознание не потеряю', — подумал он, расстегивая ремни безопасности и с трудом подымаясь из кресла.

— Мне нужно в лазарет. Леви, сейчас, кажется ваша вахта, проследите, что бы мы шли намеченным курсом.

— Есть, сэр!

Нил кивнул и направился на поиски доктора Харт. Он оказался прав, поспешив к ней, потому что едва войдя в лазарет вынужден был броситься к умывальнику: его желудок не двусмысленно показал, что для такой встряски завтрак был уж слишком плотным.

Глава IV

Три тяжелых дня

— Вот, возьмите, — протянула доктор Харт Нилу стакан воды, когда ему слегка полегчало.

Они находились в белоснежном медблоке 'Кентавра', здесь царила такая чистота, что казалось, будто все вокруг светится, начищенное до яркого блеска. Нил молча взял стакан и сделал несколько глотков. Вода оказала на него просто волшебное действие: голова тут же перестала болеть и кружиться.

— Как вы? — озабочено спросила его доктор.

— Уже намного лучше, — отозвался он.

— Вы уверены, что не отравились?

В ответ Нил только печально улыбнулся:

— Скорей всего это у меня нервное.

— Я тоже так думаю, — согласилась с ним Джейн.

— Вы же никому об этом не скажете? — внезапно, помрачнев, забеспокоился он. Не хватало только, чтобы все вокруг считали его слабаком, только из-за того, что у него от перевозбуждения кружится голова!

— Нет, конечно, — пожала доктор в ответ плечами, — вы же — мой пациент, а информация о состоянии здоровья любого пациента является конфиденциальной.

В ответ он благодарно кивнул, и в этот момент взгляд его упал на лежащего на кровати Ларбютье.

— Он очнется? — спросил Нил у Джейн.

— Не знаю, — вздохнула та в ответ, — ранение очень серьезное. Он может пробыть в таком состояние и несколько дней и несколько месяцев, а может очнуться через полчаса. Конечно, если бы у нас было специальное оборудование, привести его в себя не составило бы труда. Но такое оборудование есть только на Земле. Так что нам остается только ждать.

Нил кивнул и, сделав последний глоток, вернул ей пустой стакан. Прислушавшись к себе, он произнес:

— Ладно, пойду, пожалуй. Если что — прилягу у себя в каюте...

В ответ она только молча кивнула. Выйдя в коридор, примыкавший к медпункту, Нил решил, что пожалуй, чувствует себя достаточно хорошо, чтобы сделать небольшой крюк и зайти на мостик: проверить, как там дела у Леви. По дороге он хоть и ощущал необъяснимую слабость, но уже пришел в себя на столько, что обратил внимание на невероятный бардак , царивший на корабле. Отключение гравитронов, действие невесомости, а так же невероятные прыжки и кульбиты не прошли для 'Кентавра' даром.

— Ну, как тут дела? — спросил Нил, войдя на мостик.

— Все в норме! — резво подскочив при его появлении, отдал честь Леви.

— Хорошо, — кивнул Нил, обводя взглядом мостик. Тут было хоть какое-то подобие порядка. Видно, Леви за время своей вахты немного прибрался. И поскольку делать тут было больше нечего, Нил решил вернуться к себе.

— Я буду у себя в каюте, — сказал он Леви, чтобы тот в случае чего смог сразу его найти.

В ответ Леви только звучно щелкнул каблуками, четко отдав честь.

— Я перепрограммировала каюту на ваши данные, командир, — подала внезапно голос Клавдия.

— Мою каюту? — не понял Нил, — Зачем?

— Но, ведь если этого не сделать вы туда не попадете, — пояснил компьютер.

Нил нахмурился, пытаясь сообразить, почему это раньше он прекрасно обходился своим ключом, а теперь нужно вводить какие-то данные.

— Ведь раньше, она была запрограммирована на данные капитана Мактафа, — продолжила Клавдия.

И тут Нила осенило. Ну, конечно же! Она имеет ввиду каюту командира! Ведь теперь он — самый старший офицер на корабле, то есть командир! И не важно, что он всего несколько месяцев, как закончил академию! А лейтенантские погоны еще и не успел-то толком поносить! Он тот, кто командует кораблем! Именно поэтому в коридорах 'Кентавра' такой беспорядок! Просто, команда без приказа командира убирается только в своих каютах, ну, а приказ об уборке всего остального он еще отдать не успел! Точнее просто не подумал об этом! И обед, наверняка уже успел остыть! Ведь первым должен начать обед командир со своими офицерами, а уж потом вся остальная команда! И именно он теперь должен определять ежедневные обязанности каждого из членов команды, составлять график дежурств и посещения спортзала, согласовывать с коком меню и определять куда и с какой скоростью должен двигаться 'Кентавр'. Все это теперь — его обязанность! Ему внезапно стало страшно. Совсем то же самое он чувствовал, когда получил 'серебряные крылышки'.

Ответственность...

Словно, какая-то ощутимая тяжесть легла на его плечи. А в сердце поселилось странное беспокойство. Было такое ощущение, как перед очень важным и сложным экзаменом, результат которого определит всю твою дальнейшую жизнь. Вот только теперь это был уже не просто экзамен, и от действий Нила зависят не только его оценки и его дальнейшая жизнь, от них зависит все и всё на корабле...

Он поежился от этого ощущения. Но, вздохнув, тут же решил, что лучший способ бороться с этим страхом — просто не задумываться о нем. Решать проблемы надо по мере их поступления! А если постоянно зацикливаться на своей ответственности и на том, что что-то может случиться, то так недолго и с ума сойти!

— Клавдия, — спросил он, — сколько у нас на корабле человек? — Ему было необходимо это знать для того, чтобы организовать уборку палуб.

— Сто сорок восемь человек, — отозвался компьютер, — включая пятерых офицеров.

— Пятерых? — не понял Нил.

— Да, — невозмутимо отозвалась Клавдия, — старший лейтенант Ларбютье, который находится сейчас в бессознательном состоянии, лейтенант медицинской службы доктор Харт, два кадета Леви Омэлли и Льюис Чанг, и вы, командир.

— Понятно, — кивнул он. В самом деле, он совсем не подумал о том, что доктор тоже является офицером. Правда, она не имела права вмешиваться в управление кораблем, ее вотчиной был медблок. И только. А жаль, лишний совет Нилу сейчас совсем не помешал бы. Ну, что ж, как говорила его бабушка Анна: 'Если не можешь быть, то кажись!', то есть если ты не чувствуешь себя смелым, уверенным в себе командиром, то по крайней мере сделай все для того, чтобы таким казаться окружающим тебя людям.

— Клавдия, — приказал Нил, — вызовите сюда всех сержантов. И свяжитесь с камбузом.

Через секунду по всему кораблю разнесся ее голос:

— Сержантов корабля просим подняться на мостик! — и тут же уже более тихо сообщение Нилу, — Камбуз на связи, сэр.

Подойдя к микрофону, Нил поинтересовался у кока, не пострадал ли их обет от невесомости и маневров корабля, ведь заставлять экипаж начинать такую масштабную уборку, не покормив, довольно глупо. Хотя на взгляд Нила, после всего, что им сегодня пришлось пережить вряд ли кому кусок в горло влезет. Сам он лично есть абсолютно не хотел.

— Не беспокойтесь, командир, — отозвался кок, — все в порядке! Я готов подать обет через пять минут!

— Хорошо, — кивнул Нил, — тогда можете подавать сигнал, я сейчас спущусь.

Кок, что-то одобрительно пробурчав в ответ, отключился. Через минуту по 'Кентавру' разнесся мелодичный сигнал, который любила большая часть команды: 'Обед через пять минут'. И почти тут же на капитанский мостик вошли шесть человек в сержантских погонах, в том числе начальник охраны, главный техник и боцман.

— Вот что, — окинув их взглядом, начал Нил, — нам необходимо провести уборку палуб. После отключения гравитронов там черт знает что твориться. После обеда возьмите матросов свободных от вахты и займитесь этим.

— Есть! — чуть ли не хором ответили те.

И Нил заметил на их лицах явное облегчение. Получить вполне понятный и выполнимый приказ — это именно то, что нужно, для того, чтобы не задумываться обо всем произошедшем и о том, что их всех ждет впереди. Ведь от таких мыслей у подчиненных один шаг до беспорядков, а может быть даже и бунта!

Когда несколько минут спустя Нил вошел в столовую там его уже ожидал переминавшийся с ноги на ногу Льюис и невозмутимо спокойная Джейн Харт.

Столовая на 'Кентавре' — это было произведение дизайнерского искусства. Огромная выполненная в зелено-голубых тонах зала вмещала в себя за раз около двухсот человек, то есть всю команду. Это было одно из непреложных правил космического флота: вся команда должна принимать пищу вместе. Это одновременно объединяло людей и в тоже время выделяло и подчеркивало значимость офицеров, которые садились за отдельный выгороженный прозрачной стеной столик и начинали свою трапезу раньше остальных.

— Ну, что ж, — кивнул Нил остальным, — пойдем.

Он чувствовал себя чертовски неловко. Из-за того, что столовая так тиха и пустынна, из-за того, что Льюис с какой-то тревогой и опасением поглядывает в его сторону и из-за того, что в этой полной тишине слышно как стюарды, накрывающие на столы звенят посудой. Пройдя в небольшую отгороженную от остальных столиков стеклянной стеной нишу, Нил столкнулся еще с одной неожиданностью: ему накрыли во главе стола, где раньше всегда сидел капитан. Это стало последней каплей. Мало того, что он не хотел есть, мало того, что ему было здесь неудобно, но еще и сидеть на месте капитана! Это уже чересчур!

— Переставьте это на мое место, — приказал он официанту, указав на тарелки во главе стола.

— Но, сэр, — попытался возразить ему тот, — это место командира, а вы...

— Вот именно, — не выдержал Нил, — я — командир, и сам решу где мне сидеть за столом!

Больше стюард раздражать его не стал и аккуратно переставил все, на прежнее место Нила. Едва Нил с остальными уселись, по 'Кентавру' разнесся сигнал начала обеда, огромные двери напротив тех, через которые обычно входили в столовую офицеры, поползли вверх, и в обеденный зал повалили матросы. Толпа эта только на первый взгляд была неорганизованна, потому что в ней каждый четко знал свое место и место своего соседа.

Пока остальная команда усаживалась за столы, Джейн начала читать свою обычную благодарственную молитву. Нил, который и сам не знал, верит он в Бога или нет, никогда не обращал на это внимания, до сегодняшнего дня. А все потому, что на флоте было принято, чтобы командир, в независимости от своих взглядов и верований, читал такую молитву, если за столом есть кто-то из верующих. Раньше такую молитву вместе с доктором читали капитан, лейтенант Антонов и Леви. Но Нил, несмотря на то, что слышал ее не раз, не мог сейчас присоединиться к Джейн. Слова, как будто застревали у него в горле. Он не был воинствующим атеистом, подобно Ларбютье, который всегда во время молитвы корчил такую рожу, словно страдает от неприятного запаха, но и в одно мгновение менять свои взгляды и вдруг ни с того ни с сего начинать читать молитвы, считал недопустимым. Единственное, что он сейчас мог сделать — это подождать с обедом, пока Джейн не закончит.

— Аминь, — наконец, произнесла та, и Нил взялся за ложку.

Луковый суп был совсем недурен, но Нил в своем теперешнем состоянии вряд ли был способен его оценить. В отличие от Льюиса, который набросился на еду так, словно голодал перед этим несколько дней. Возможно, что именно так на нем сказался пережитый стресс. Нилу же после того, как он съел несколько ложек, только и оставалось, что тянуть время, глазея по сторонам.

Обеденный зал всегда казался ему чем-то вроде зримого воплощения всех отношений внутри команды корабля. Офицеры, любое слово которых должно было восприниматься как приказ, всегда сидели отдельно, за столиком на небольшом возвышении в красивой и уютной нише. Несмотря на то, что они были вроде как и вместе с остальной командой, но та незримая стеклянная стена, что отгораживала их от остальных, оставалась и после того, как заканчивалась трапеза. Она присутствовала всегда. И хоть и была абсолютно прозрачной, но тем не менее пробиться сквозь нее было практически не возможно.

Ближе всех к офицерскому столику сидели сержанты и капралы корабля, которые, находясь среди солдат, все же воспринимались ими, как люди наиболее близкие к командованию. Капралы с сержантами наблюдали за порядком, и если не дай бог их ревнивое око замечало хоть какую-то провинность, об этом немедленно докладывалось офицерам, которые принимали решение о наказании виновного. При этом, следили за его выполнением опять же сержанты и капралы.

Среди офицеров также не было единства. Кадеты, только что закончившие академию, всегда занимали места на границе между простыми служаками и высоким командованием, и хоть они и относились к строевым офицерам, но очень редко были таковыми в глазах остальных, по крайней мере первые несколько месяцев, или до получения заветных 'серебряных крылышек'. Разница между ними и всеми остальными офицерами была уж слишком очевидной. На корабле, особенно на военном, таком как 'Кентавр', старшие офицеры решали все. И остановить их мог только один человек — капитан. Капитан, который был богом на корабле... а его ближайшие помощники соответственно ангелами, или демонами, если кораблю особенно не повезло, и командовал им не бог, а дьявол...

За всеми этими размышлениями Нил и сам не заметил, как обед подошел к концу. Наконец, когда Льюис с наслаждением допил свой апельсиновый сок, Нил решил, что пора заканчивать. Большинство наиболее голодных уже насытилось, а те, кто как и он не мог смотреть на еду, уже на грани терпения. За все время обеда никто из команды не произнес ни одного слова. Как можно есть в таких условия Нил абсолютно не понимал. Эта давящая тишина, в которой слышался только звон столовых приборов была не выносима. Нил был уверен, что большинство, точно так же как и он сам, предпочло бы сбежать от сюда побыстрее. Но до того, как уйдет Нил, сделать этого никто не мог. А он не хотел уходить прежде чем поест Льюис, который стал для него чем-то вроде индикатора: если он наелся, значит это успели сделать и все остальные.

И еще кое-что беспокоило Нила. Меньше двух часов назад 'Кентавр' потерял своего капитана, большую часть офицеров и по меньшей мере пятьдесят матросов. И сейчас, пожалуй, самое подходящее время, для того чтобы кто-то сказал несколько слов. Помянул погибших. И Нил подозревал, что сделать это придется ему. Больше просто некому. Но беда в том, что он абсолютно не представлял, что ему сказать. В голове была какая-то непонятная пустота, ни одной связной мысли. Конечно, он вовсе не обязан был что-то говорить, но и просто подняться и уйти тоже не мог.

Наконец, подозвав стюарда, Нил негромко попросил его:

— Налейте мне водки.

Практически сразу же в зале все замерли, прекратив стучать ложками и перекатывать еду с места на место. Доктор Харт на глазах у которой Нила выворачивало наизнанку меньше получаса назад услышав его просьбу от неожиданности чуть не уронила вилку. Льюис пораженно уставился на него, не в силах поверить услышанному. Ведь Нил никогда не пил за обедом ничего крепче столового вина, да и то по праздникам!

Но по странной прихоти подсознания Нил с детства был уверен в том, что поминать усопших надо с водкой. Возможно, это было что-то вроде генетической памяти доставшейся ему от русских предков. А может быть, именно водку пили на похоронах его родителей, когда те погибли в аварии.

Как бы там ни было, его просьба, произнесенная тихим голосом, тем не менее разнеслась на весь зал. И взоры всего экипажа немедленно скрестились на Ниле. Правда многие тут же догадались в чем дело и тоже попросили стюардов принести им что-нибудь покрепче.

Дождавшись, когда пойдет на убыль эта возня, Нил задумчиво покрутил в руках маленькую рюмочку, наполненную прозрачной, как слеза, водкой, и, наконец, вздохнув, медленно поднялся.

— Я хотел бы произнести тост, — негромко начал он, но его слова услышал каждый, хоть он и не обращался ни к кому конкретно, будто бы разговаривая сам с собой, или с Богом.

— Я пью за тех, — продолжил Нил, — кого мы потеряли сегодня. За тех, кто погиб, спасая наши жизни! За тех, кто сегодня не вернулся из боя! — произнес он и внезапно в голове словно что-то щелкнуло, и он вспомнил стихи, которые когда-то давно попались ему на глаза. И тут же как по наитию начал их читать, понимая, что именно эти строки отражают чувства всего экипажа:

Почему все не так? Вроде всё как всегда:

То же небо, опять голубое,

Тот же лес, тот же воздух и та же вода,

Только он не вернулся из боя.

Он молчал невпопад и не в такт подпевал,

Он всегда говорил про другое,

Он мне спать не давал, он с восходом вставал,

А вчера не вернулся из боя.

То, что пусто теперь, не про то разговор:

Вдруг заметил я — нас было двое...

Для меня словно ветром задуло костер,

Когда он не вернулся из боя.

Нил смолк. Он не помнил, что было дальше в этих стихах, да это было и не важно. Потому что вся команда была словно загипнотизирована этими строками. Кот-то из девушек за одним из столов тихонько всхлипнул, кто-то замер, боясь упустить хоть слово, кто-то отчаянно прятал глаза, боясь, что другие заметят его переживания.

Одним махом, Нил выпил водку и осторожно поставил рюмку на стол. Ну, вот и все...

Кивнув на прощанье доктору и Льюису, он вышел из-за стола и, пройдя мимо притихших матросов, покинул столовую. Это потребовало от него такого напряжение воли, что он едва не упал от облегчения, когда за ним закрылась дверь.

Десятки глаз, что затаив дыхание наблюдали за ним, когда он шел по проходу, могли вывести из себя кого угодно. В этих взглядах было все: и настороженность, и надежда, и презрение, но самое страшное — это безысходность.

Теперь для всех этих людей Нил стал богом... И то что он совсем не готов к такому стремительному взлету, никого из них не интересовало.

Едва войдя в свою каюту и закрыв за собой дверь, Нил с облегчением повалился на кровать и застонал. Разве мог он подумать всего несколько часов назад, что впереди его ожидает такое испытание... Сегодня, встав с этой кровати, он был весел и спокоен, считая, что впереди у него только масса приятных ощущений, потому что сегодня он должен был впервые в жизни увидеть межпланетную станцию. Что ж, он ее увидел. И это действительно принесло ему массу ощущений, только уж очень они были далеки от приятных...

Ему казалось, что после всего пережитого, он ни за что не сможет уснуть. Но едва глаза его сомкнулись, как он сам не заметил, что начал засыпать. Это был слишком длинный и слишком тяжелый день...

* * *

*

Проснулся он как-то сразу и причем полностью. Вот так спал, спал, а через минуту раз — и проснулся. И тут же вспомнил все, что с ним произошло накануне. Да, он стал командиром корабля... хрустальная мечта любого из кадетов. Он тоже когда-то мечтал о чем-то подобном. Да и кто, собственно говоря, из нормальных людей не мечтает сделать карьеру, продвинуться по службе? Но вот только все, что произошло вчера, было больше похоже на жуткий кошмар, чем на сбывшуюся мечту.

'Интересно знать, — подумал Нил, вылезая из кровати, — как там Льюис с Леви?'. Неужели они попеременно дежурили на мостике, пока он спал? Ведь с того момента, как он уснул, прошло не меньше двенадцати часов! Похоже, никто из них не решился его побеспокоить, даже несмотря на то, что он, кажется, пропустил свою вахту. Но взглянув на часы, Нил понял, что ошибся. Он не проспал. Его организм сыграл с ним неплохую шутку, разбудив его ровно за десять минут до начала его вахты. И спал он не двенадцать часов, а всего семь, хотя и очень крепко.

Быстро приведя себя в порядок, Нил вышел из каюты. Ему хватило и одного взгляда, чтобы понять: пока он спал команда не теряла время зря. Все палубы 'Кентавра', по которым он проходил, подымаясь на мостик, были в идеальном порядке, прямо таки сияя чистотой. 'Надо будет не забыть похвалить матросов и сержантов, — сделал он заметку на память, — Настоящий командир должен не только видеть все недочеты своих подчиненных, но и отмечать их успехи, даже если эти успехи на первый взгляд незначительны...'.

Он уже стоял перед дверью капитанского мостика, когда на его руке запищал таймер, предупреждавший о том, что сейчас начнется его вахта. Как будто Нил и сам этого не знал!

На мостике обнаружился усталый Льюис, который поспешил к себе в каюту едва Нил его отпустил. В ответ на эту поспешность Нил только сочувствующе покачал головой: перед тем как началось заварушка на М-1 Льюис отдохнуть не успел, а потом всем было как-то не до соблюдения режима, так что он сейчас наверняка валиться с ног от усталости.

Оставшись в одиночестве на притихшем мостике, Нил для начала проверил работу всех систем и, не найдя никаких сбоев, удовлетворенно вздохнул. Все в порядке. Есть правда небольшой дисбаланс в закрытых отсеках, которые пришлось разгерметизировать, уходя от пиратов на М-1, но в целом все так и должно было быть. Нил на секунду задумался, а не лучше ли было открыть эти отсеки, предварительно закачав туда воздух, но быстро отверг эту идею. Воздух в их положении был дефицитом, не стоило его тратить, на такие вещи без которых 'Кентавр' вполне мог обойтись эти несколько дней.

К тому же, вспомнил Нил внезапно, когда они уходил от ракет еще до 'М-1' он приказал выбросить в космос из трюма емкости с отходами, чтобы использовать их как ложные цели. Эта тактика сработала, вот только пока он лежал в лазарете выяснилось, что кроме отходов были выброшены еще и емкости с технической водой, которая использовалась доя охлаждения реактора. Из-за этого 'Кентавру' прешлось снизить скорость, для того чтобы не перегревать основные системы. Правда, ксчастью, у них осталось небольшое количество технической воды, так что для 'разгона' вполне хватит. Ну и кроме того ее ведь можно использовать несколько раз подряд...

Кстати! Нил, которому пришла в голову неожиданная мысль, резко наклонился над панелью, проверяя курс движения корабля. Ну конечно, так и есть! Когда после всех 'выкрутасов', он передавал вахту Леви, то чисто машинально приказал ему держать курс на следующую межпланетную станцию. И между прочим зря! В их положении логичнее было бы вернуться на Землю, вместо того чтобы продолжать рейс на Марс.

Нил сверился с картой пути. Пока он спал, 'Кентавр' успел достаточно далеко улететь от М-1, так что если сейчас развернуть его и направиться к Форту Земли, они только зря потеряют время. Ладно, запасы воздуха и воды можно получить и на М-2, оставив на ней же и свой груз. А уж там он решит куда лучше лететь: обратно к Земле, или все же на Марс.

Вахта тянулась бесконечно долго. Уже под конец, когда почти истекли положенные ему четыре часа, Нил вспомнил о том, что согласно старому графику дежурств сменить его должен был лейтенант Антонов с пилотом Кейси. Но они, сделать этого, ясное дело, не смогут. Так что пришлось ему отсидеть еще и дополнительную вахту, часть времени которой он потратил на составление нового графика дежурств. Получалось не очень: как не крути, а из-за того, что их осталось только трое, каждому придется проводить на вахте не менее восьми часов.

Из-за длительных вахт и постоянной нехватки времени, только на второй день Нил, наконец, смог вырваться, чтобы зайти в каюту капитана. Надо сказать, что любопытство уже давно не давало ему покоя. Но он все оттягивал этот момент. Ему казалось, что как только он переступит порог этой каюты, он тем самым окончательно примет на себя и все обязанности командира.

Хотя справедливости ради стоит заметить, что он и так уже давно их принял, и даже во время обеда, наконец, позволил накрывать ему во главе стола, а не на прежнем месте. Но каюта капитана — это было святое. Вся команда знала, что попасть туда без приглашения владельца невозможно. Ну, а капитан Мактаф очень редко кого-то туда приглашал. Так что об ее убранстве давно уже ходили невероятные слухи.

Несмотря на то, что Клавдия в первый же день сообщила ему, что перепрограммировала ее данные на Нила, он все же с большим трудом представлял себе как он туда попадет. А все из-за того, что у него не было ключа от этой каюты. И хотя он потратил довольно много времени во время своих вахт на его поиски, ключ так и не нашелся, более того, Нил пришел к выводу, что его никогда и не было. Поэтому подходя к каюте капитана, он несколько беспокоился: что если несмотря на все уверения Клавдии у него ничего не получится, было бы очень глупо простояв перед заветной дверью неизвестно сколько времени так и уйти, не попав за нее.

Но все обошлось. Едва Нил подошел к огромным дверям, как что-то пискнуло, звякнуло, и они бесшумно поползли в стороны. Открывшееся за ними просто поражало.

— Ничего себе! — присвистнул он, переступая порог.

Нил даже не представлял, что на 'Кентавре' есть такие огромные помещения. Хотя если подумать, каюта капитана была расположена как раз над обеденным залом, так что и места она должна была занимать примерно столько же. Но обеденный то зал был рассчитан почти на двести человек! А это предназначалось только для одного!

Огромная. Нет, не так. А просто ОГРОМНАЯ комната. Она была выдержана в темно-коричневых и золотистых тонах, и действительно просто поражала своей роскошью. Иллюминаторы здесь были больше похожи на обычные окна в каком-нибудь дорогом доме на Земле, а не маленькие запыленные круглые окошки, как во всех остальных каютах 'Кентавра'. И что больше всего поразило Нила: на них не было жалюзи! Вместо этого по бокам иллюминаторов, которые и называть то так было не удобно, висели длинные, до самого пола, бархатные шторы. Нил даже глазам своим не поверил и подошел поближе, что бы их потрогать. Н-да, бархат оказался не настоящим. Ну, да в других каютах и этого не было!

Оторвавшись от штор, он еще раз окинул все это огромное пространство взглядом, и заметил легкий беспорядок, появившийся здесь, вероятно, из-за отключения гравитронов. Ведь поскольку он никого сюда не приглашал,то и убирать здесь было некому. Интересно, неужели ему самому придется наводить тут порядок?! Хотя нет, вряд ли... Ведь не может же быть чтобы капитан Мактаф тратил на это все свое свободное врямя! А именно столько нужно для того что бы убрать здесь! Скорее всего, он поручал это кому-то из матросов. В любом случае Нил собирался поступить именно так!

Продолжая восторженно осматривать, доставшиеся ему квадратные метры, он обратил внимание на то, что каюта, оказывается, была разделена на функциональные зоны, причем, чтобы подчеркнуть это в ней были установлены практически не заметные перегородки из прозрачного стекла.

Та ее часть, где он находился, судя по всему, предназначалась для отдыха. Здесь стояла, удобная софа, напротив которой была оборудована площадка для голографических изображений, рядом находился огромный, почти до потолка стеллаж с эльдисками, судя по всему голофильмы, развлекательные и научные передачи. Часть дикав, которые, похоже не были надежно закреплены валялись рядом на полу. 'Надеюсь, она не повредились', — подумал просебя Нил, кинув на них рассеяный взгляд.

Чуть дальше в углу, за прозрачной перегородкой находилась зона для сна. Кровать, которая тут стояла, была больше похожа на маленький аэродром. При этом ее и кроватью то можно было назвать с некоторой натяжкой. Она занимала целый угол комнаты, в котором было сделано что-то вроде небольшого подиума. Поднявшись на него Нил понял, что сама кровать находится внутри него, как бы в углублении. Вся эта конструкция скорее напоминала небольшой бассейн, поэтому он не чуть не удивился, когда, опустившись на одеяло, почувствовал легкое покачивание. Матрас был наполнен водой!

Удобно расположившись на кровати Нил тут же увидел над своей головой небольшую выдвижную панель с массой разноцветных кнопочек. Любопытства ради он нажал на одну из них, и тут же матрас под ним завибрировал, сквозь простыни начали проступать перекатывающиеся под ним пузырьки. 'Да, это массажер! — догадался Нил, — Вот это да! Супер!'. Он на мгновенье прикрыл глаза, наслаждаясь непередаваемым ощущением. До чего ж было хорошо и уютно! 'Определенно, — подумал он, — в том, чтобы быть капитаном есть свои плюсы!'. Он лениво протянул руку и нажал на следующую кнопочку. Тотчас на него повеяло легким приятным ветерком. Еще одна кнопочка — и в комнату ворвался запах морского бриза, смешанный с неуловимым легким ароматом бамбука и чего-то еще, кажется, пачули и фрезии. Нил закрыл глаза.

Он блаженствовал покачиваясь на морских волнах. Сверху на него лились ласковые лучи не жаркого уже солнца, с берега дул нежный ветерок, было так хорошо, так приятно, просто волшебно.

— Просим командира подняться на капитанский мостик! — словно гром среди ясного неба разнесся голос Клавдии.

Нила словно что-то подбросило вверх, с такой скоростью он подскочил с кровати. Вот ведь черт! Стоило чуть-чуть расслабиться! И на тебе! Опять какие-то неприятности!

Он стремительно вылетел из каюты и понесся на капитанский мостик. Благо это было не далеко! Уже когда он почти его достиг по кораблю снова разнесся голос Клавдии:

— Просим командира подняться на капитанский мостик!

Похоже, дело было серьезное!

— Что случилось?! — спросил он у Льюиса, ворвавшись на мостик.

В ответ тот только молча указал на один из мониторов Клавдии. Там в окружении звезд красноречиво мигали две подозрительные точки.

— Давно? — деловито поинтересовался Нил, усаживаясь в капитанское кресло.

— Уже минут пять, — отозвался Льюис.

— Н-да, — задумчиво кивнул Нил, — не похоже на метеориты.

— Они на границе мощности наших сенсоров, — неуверенно протянул Льюис, — может все же и метеориты, но я на всякий случай сразу же вызвал вас.

— Хорошо. Сейчас мы их прощупаем, — произнес Нил и тут же приказал, — Клавдия, увеличь мощность сенсоров дальновидения по правому борту.

Компьютер что-то согласно мигнул лампочками на панели управления и перебросил на правый борт максимум энергии. Спустя мгновения картинка начала увеличиваться, приближаясь к экрану. Но еще до того, как человеческий глаз смог что-то на ней разобрать, Клавдия сообщила:

— Обнаружено два неопознанных объекта. Для детального анализа потребуется время.

— Хорошо, — кивнул Нил, — начни проведение спектрографии.

Клавдия не отозвалась, но тут же начала детальный анализ. Не прошло и несколько минут, как она звонким голосом доложила:

— Полный анализ завершен. Объекты опознаны, — тут же перед глазами офицеров 'Кентавра' на головном мониторе появились два корабля, — Космические аппараты, — пояснила Клавдия, словно это и так было неясно, — опознать класс не представляется возможным из-за множественных изменений и модернизаций моделей.

Это явно были не обычные транспортные корабли. С первого взгляда было видно, что их переделывали раз пять не меньше. И тем не менее, корабли эти, похоже, свои лучшие времена уже давно пережили. Они были потрепанные и какие-то, неаккуратные, словно их только что вытащили с какой-нибудь свалки.

— Пираты! Точно! — едва взглянув на них, воскликнул Льюис.

— Наверняка, — соглашаясь с ним, кивнул Нил.

— Что будем делать? Ведь они могут напасть на нас? Нужно связаться с ними и узнать, что им от нас надо!

— Ненужно! — резко остановил его Нил, схватив за руку, которую Льюис уже протянул к переговорному устройству.

— Почему?

— Они больше пятнадцати минут летят параллельным курсом. И у них, готов поспорить, нет сенсоров дальновидения, или по крайней мере, они у них намного слабее наших.

— Ну, и что? — не понял Льюис.

— Они нас не видят! — ухмыльнувшись, уверенно отозвался Нил.

— Хм, — улыбнулся ему в ответ Льюис, — пожалуй ты прав! А может нам 'подкрасться' незаметно и самим напасть?! — с восторгом предложил он.

Нил задумался.

— Нет, — наконец, с сожалением покачал он головой, — Мы, конечно, сильнее, но учитывая наше положение, лучше не рисковать. Драться будем только в том случае, если не останется другого выхода. Ракет у нас осталось не так уж и много, а на охлаждение реактора в энергетическом отсеке идет слишком много воды. А она и так у нас на исходе, — пояснил он.

Льюис с сожалением вздохнул, но все же согласно кивнул. Нил, конечно, был прав. Действительно, рисковать в их положении было довольно опасно. Неизвестные корабли держались параллельным курсом еще почти час, а затем резко повернули и быстро скрылись, прибавив скорость. Нил, взглянув на координаты, на всякий случай постарался их запомнить. Правительство уже давно пытается отыскать базы террористов, и все безуспешно. Вдруг им это поможет?

Глава V

Анжела Бенет

— Крейсер ВКС 'Кентавр' вызывает на связь межпланетную станцию 'Магистраль М — 2'. Прием.

Молчание. Слышен лишь треск помех.

Леви беспомощно взглянул на Нила.

— Должно быть мы еще слишком далеко, — пожал тот в ответ плечами, — попробуй еще раз.

Леви вздохнул и снова склонился к микрофону:

— Крейсер ВКС 'Кентавр' вызывает на связь межпланетную станцию 'Магистраль М — 2'.

Это был их четвертый день полета после того памятного боя у М — 1. Четвертый день беспокойства и волнения, которые не давали расслабиться Нилу ни на минуту. Все это время он фактически исполнял функции капитана, ведь лейтенант Ларбютье до сих пор находился в лазарете и не мог помочь ему даже советом. Хотя, конечно, у них были отнюдь не те отношения, когда можно ожидать дружеского совета от более опытного товарища. Они не только не были никогда товарищами, они и терпеть не могли друг друга.

А между тем Нил отчаянно нуждался в помощи. Он нес ответственность за всю команду и 'Кентавр'. Корабль то, конечно, можно поставить на автопилот, Клавдия легко доведет его до ближайших населенных мест, но вот что делать со ста сорока восьмью членами экипажа, которым необходима вода, еда, а главное — воздух. 'Н-да, — подумал Нил, — воздух нам необходим, как... как воздух!'

Военные корабли, к сожалению, не предназначены для длительных экспедиций. Они берут с собой мало запасов для того, чтобы уменьшить свой вес, но увеличить скорость маневренность и количество размещенных на борту ракет. Воздухом же и едой их должны снабжать межпланетные станции. Но на предыдущей станции 'Кентавру', ясное дело, не удалось получить ни того, ни другого. Хорошо хоть ноги унесли! И потому Нил гнал корабль на максимальной скорости к следующей базе, с ужасом слушая каждый вечер доклады Клавдии о том, как убывают в трюме жизненно необходимые ресурсы.

— Крейсер ВКС 'Кентавр' вызывает на связь межпланетную станцию 'Магистраль М — 2'. Прием, — снова послышался голос Леви, — по-прежнему ничего, командир. Но ведь нам и лететь то еще до нее неменьше дня.

— Это если бы мы летели с обычной скоростью, — покачал головой Нил, — а на максимальной, должны были уже быть на месте.

— Может, мы сбились с курса?

— Нет, не возможно. Маяки то вон, даже из иллюминатора видны.

— Крейсер ВКС 'Кентавр' вызывает на связь межпланетную станцию 'Магистраль М — 2'. Прием, — безнадежно пробубнил Леви в микрофон.

И тут внезапно:

— Межпланетная станция 'Магистраль М — 2' на связи, 'Кентавр'!

— Слава богу! — вздохнул Нил.

* * *

*

Автоматический трап плавно спустился вниз, раскрывая одну за другой удобные ступеньки. Он еще не успел коснуться причала, как шлюзовая дверь поползла вверх. Комендант порта лишь недоверчиво хмыкнул на это нарушение техники безопасности: согласно правилам трап необходимо было сначала закрепить, а уж потом открывать шлюзы. Губернатор, который никогда не был в космической академии, ничего не заметил, лишь нетерпеливо переступив с ноги на ногу. 'Ну, да что с него возьмешь?! — подумал комендант, — Наземная крыса, это и есть наземная крыса!'.

Прибытие 'Кентавра' почти на две недели раньше графика вызывало опасение. Серьезное опасение. Комендант Арно достаточно хорошо знал капитана Мактафа что бы понимать — что-то случилось. Причем это что-то не из разряда приятных известий. Шлюзовая дверь наконец открылась полностью и тут же щелкнули предохранители трапа, входя в специальные закрепляющие пазы. Комендант удивленно приподнял седые брови, потому что вместо Мактафа на причал легкой походкой сошел незнакомый молодой человек.

Красивое лицо, темные волосы и неожиданно яркие, редкие в наши дни, пронзительно голубые глаза. Арно был абсолютно уверен, что видит его впервые — настоящие светлоглазые люди вообще встречались ему не часто, а уж тем более такие. 'Явно славянские корни, — подумал он, — хотя, возможно, что еще и арийские. А парень то, похоже, только что из учебки. Еще и не брился, небось, ни разу!'. Тут комендант заметил лейтенантские погоны. 'Хм, значит просто выглядит моложе своих лет', — сделал Арно единственный доступный ему вывод. Конечно, ведь что бы получить заветные серебряные крылышки нужно отслужить не менее года. Даже на военном корабле.

— Младший лейтенант фон Вальтер, — представился, отдавая честь, молодой человек.

У него был приятный голос с каким-то легким едва заметным акцентом. Что-то очень знакомое.

— Добро пожаловать на М — 2, лейтенант, — вернул Арно приветствие.

— Господин фон Валленштейн! — молодой человек радостно улыбнулся губернатору.

— Нил! Мой мальчик! Как я рад тебя видеть!

Комендант удивленно взглянул на них, похоже, эти двое прекрасно знали друг друга. 'Земля!' — пронеслось у него в голове. Ну, конечно, вот почему ему показался таким знакомым его акцент! Так говорят только на Земле. Этот лейтенант фон Вальтер — землянин. Причем не просто землянин. Старая земная аристократия. 'Ленивые самоуверенные сынки богатых папочек!' — с отвращением подумал Арно, — 'И что, спрашивается, он забыл в космосе?! Сидел бы лучше дома на солнышке!'.

— Как здоровье вашей милой бабушки? — буквально светился от счастья губернатор, — а вашей сестры?

— Лейтенант, — решил прервать их комендант, — что случилось с капитаном Мактафом? Почему он не вышел нас приветствовать? Ведь это обязанность командира корабля.

Нил обернулся и тяжело вздохнул. Что ж пора привыкать, теперь ему, похоже, придется часто давать объяснения.

— Капитан Мактаф погиб, — произнес он бесцветным голосом.

— Как! Не может быть! А Кейси, Антонов, Ларбютье?!

— Лейтенант Ларбютье серьезно ранен. Он до сих пор не пришел в сознание. Сейчас находится в лазарете. Доктор говорит, что привести его в себя, скорее всего, можно будет только на Земле.

— А остальные?

— Погибли. Все погибли.

Комендант набрал в грудь побольше воздуха:

— Как это произошло?

— Пираты, — хрипло ответил Нил. Все замолчали, — я должен, — спустя мгновение продолжил он, — доложить о захвате 'М-1' и 'Энтерпрайза'.

* * *

*

Несколько десятков человек напряженно замерли у него за спиной. Он буквально чувствовал, как они в ожидании затаили дыхание. Чувствовал, но не мог обернуться и посмотреть. Он стоял один, словно отделенный от них невидимой стеной. Прямо перед глазами у него лежал небольшой деревянный молоточек черного цвета. Молоточек был не новый, весь в царапинах и вмятинах. И хоть до возвышения на котором он лежал было шагов семь, Нил видел каждую царапину на нем так ясно, словно держал его в руках.

Внезапно появилась какая-то фигура в черном. Секунда и молоточек поднялся в воздух. Нил не отрываясь следил за ним взглядом.

— Суд принял решение! — пророкотал от куда-то с верху голос.

Молоточек словно в нерешительности завис в самой верхней точке.

— Виновен!

Стремительное падение и резкий звук удара дерева о дерево — молоточек опустился вниз. И в висках троекратным эхом повторился его стук: 'Виновен! Виновен! Виновен!'.

Нил вздрогнул, открыл глаза и... В дверь стучали. А в ушах все еще звучало: 'Виновен! Виновен! Виновен!'.

— Эй, командир! С вами все в порядке?!

Нил огляделся. Он был в комнате, которую ему любезно выделил губернатор, как своему гостю. Похоже, что ему приснился довольно необычный сон. 'Как тогда перед вылетом с Порта Земли', — подумал Нил. В дверь забарабанили еще настойчивей, явно выказывая нетерпение и беспокойство. Нил с трудом поднялся с кровати.

— В чем дело? — спросил он у матроса, оказавшегося за дверью, — Почему вы так шумите?

— Простите, командир, — отдал честь матрос, — но вас вызывают на 'Кентавр'. Началась загрузка трюма, и необходимо ваше присутствие.

— Ах, да. Я сейчас приду. Вы можете быть свободны.

— Есть, сэр!

Матрос быстро удалился, а Нил вернулся в комнату, чтобы переодеться.

Десять минут спустя он вышел из резиденции губернатора и направился к причалу. Предстояла рутинная работа: проследить как загружают задекларированные товары, необходимые запасы и воздух, а затем поставить свою эльроспись на отчетных дисках.

Он не успел сделать и несколько шагов, как кто-то, подкравшись сзади, шутливо закрыл ему глаза руками.

— Угадай кто?! — прозвучал над ухом до боли знакомый женский голос. Нил почувствовал запах сирени и, не веря себе, произнес:

— Анжела!

— Не может быть, — услышал он в ответ, — как ты догадался? Ведь мы сто лет не виделись!

Нил обернулся и увидел перед собой самую красивую девушку в мире. Анжела. Она почти не изменилась, разве что, стала еще прекрасней. Мягкие светлые волосы, нежная улыбка и карие глаза миндалевидной формы за густыми ресницами. Да, она была такой же, когда он увидел ее впервые. Увидел и сразу понял, что мир для него изменился навсегда.

Они познакомились на банкете по случаю дня рождения его подруги детства и соседки Габи. Габриель фон Валленштейн была дочерью господина фон Валленштейна, который так любезно предоставил ему вчера одну из комнат в своей резиденции. Эта милая девчушка с детства была главным компаньоном во всех играх и забавах Нила и его сестры. Ну а кроме того она всегда легко становилась душой любой кампании. Кампании же, учитывая связи и влияние семейства фон Валленштейн, обычно подбирались веселые, шумные и представительные. Когда Габи исполнилось шестнадцать, на день рождения собралось столько друзей, что пришлось дважды заказывать дополнительную выпивку. На этот банкет съехалась чуть ли не вся 'золотая молодежь' не только Земли, но еще Марса и Венеры, где у фон Валленштейнов были влиятельные родственники. Именно на этой 'звездной вечеринке', о которой даже сообщали в новостях, не говоря уже о модных эльжурналах и эльгазетах, среди нескольких тысяч гостей Нил и встретил свою судьбу. Анжелу.

— Я только сегодня узнала, что ты здесь, — продолжила девушка, улыбаясь.

— Э-э, да? — промямлил в ответ Нил.

Так было всегда — стоило ей оказаться рядом, и он абсолютно терялся. Заикался и краснел, боясь произнести хоть слово. Правда, надо сказать, что у Нила не было ни разу настоящей возможности о чем-то с ней поговорить. До сегодняшнего дня она его практически не замечала. Хотя он изо всех сил старался обратить на себя ее внимание.

— Я была так удивлена, — продолжала щебетать Анжела, взяв его под руку, — Ты ведь идешь к пирсу? Я провожу тебя. Мы ведь так давно не виделись!

В ответ Нил смог лишь кивнуть головой. Он совершенно растерялся. Подумать только, Анжела, сама Анжела, предлагает проводить его.

— Я слышала, ты теперь сам управляешь целым кораблем?!

— Гм-м.

— Так ты теперь капитан?

— Нет, — хрипло произнес Нил, — младший лейтенант.

— О-о, значит все-таки не ты командуешь кораблем?

— Командую, но временно.

— Ах, временно, — засмеялась Анжела, — а зачем тебя теперь вызвали на пирс? Что-то случилось?

— Нет, ничего страшного, — Нил буквально задыхался от счастья — она беспокоится о нем! — просто загрузка.

— Загрузка?

— Ну, да. Воздух, вода и все такое.

— О, как интересно! А можно мне посмотреть?

Нил уже хотел сказать: 'Конечно! Никаких проблем!'. Но внезапно его как будто током ударило — параграф три пункт 7.1 устава: 'Посторонним лицам запрещается находиться на военно-космических объектах без разрешения командования'.

— Э-э, — протянул он, — вообще-то это запрещено.

— Но неужели и посмотреть нельзя, вы же не делаете ничего секретного?! Что секретного может быть в емкостях с воздухом?

Конечно, Нил мог ответить на это, что по количеству запасов противник легко может догадаться о численности команды и даже о пункте следования корабля. Но... он и сам не понял, почему не сказал этого, неуверенно произнеся:

— Хм, ну что ж, если только с пирса, не подымаясь на корабль. Тогда, пожалуй, конечно, можно.

Наградой ему послужил благодарный взгляд и радостная улыбка.

На пристани работа кипела во всю. Несколько матросов при помощи электротягочей вкатывали в трюм 'Кентавра' огромные цилиндрические емкости с воздухом, мичман переругивался с кладовщиками, которые клялись и божились, что у них нет 'молока сухого — 700 кг', кок стоял тут же и заламывая руки причитал: 'Как нет? Как же так? Без молока-то?'. И среди всего этого суетился, покрикивая и размахивая руками, довольный собой Льюис. Заметив Нила, он прекратил свою бурную деятельность и, подойдя, отдал честь:

— Доброе утро, командир!

— Доброе утро, Льюис, позволь представить тебе мисс Анжелу Бенет.

Льюис обаятельно улыбнулся девушке, и Нил тут же пожалел, что познакомил их: ведь Анжела легко могла увлечься им. Однако Льюис больше не обращал на нее внимания, сконцентрировавшись на Ниле:

— У нас проблема с кладовщиками, сэр, — доложил он, — И кроме того, одна из выделенных емкостей для воды негерметична, обнаружена утечка. Я приказал произвести замену.

Льюис выжидательно уставился на Нила, но тот лишь рассеяно кивнул в ответ. Сегодня он не мог думать о таких вещах как емкости, трюм и запасы. Все его мысли были только о ней, девушке, стоявшей рядом. Загрузка пролетела словно один миг, Нил даже не успел заметить, как оказалось, что она уже закончилась. Все это время он будто плыл в каком-то золотисто-розовом тумане. Едва взглянув на накладные, Нил автоматически их подписал. После этого они с Анжелой направились в один из ближайших ресторанчиков. Анжела рассказывала о своей работе, а Нил в упоении не мог оторвать от нее глаз.

— И вот представляешь, — печально говорила девушка, — через десять дней у меня самый важный эфир в жизни, а я не могу попасть на Землю, потому что застряла тут из-за этой 'Малышки'.

'Малышка' — это был корабль, на котором Анжела летела домой с Марса. Она работала журналисткой и везла какой-то интересный репортаж об экологии этой планеты. 'Малышка' благополучно доставила ее до М — 2, но тут Анжела задержалась, чтобы навестить господина фон Валленштейна. А корабль не стал ее дожидаться и ушел дальше к М — 1.

— Нет, ну ты представляешь, они даже не удосужились меня известить об этом.

— Н-да, — поддакнул Нил.

— А вы теперь куда полетите? — улыбаясь, спросила Анжела. И Нилу показалось, что для нее очень важен его ответ.

— Хм, не знаю, — протянул он.

— Как это не знаешь? — засмеялась девушка, — Ведь это именно ты определяешь курс корабля!

— Э-э, ну да... то есть... я хотел сказать, что еще не думал об этом.

— Да ведь вы сегодня закончили погрузку и значит скоро улетаете!

Нил покачал головой:

— Вовсе не обязательно. Может Ларбютье скоро очнется...

— Но он же еще не очнулся! Значит, решать, куда лететь, будешь ты.

Нил задумчиво повертел зонтик из своего коктейля. Он вдруг отчетливо понял чего хочет Анжела. Она надеется, что 'Кентавр' полетит к Земле и не один, а с пассажиром. Нил задумался. Конечно, он легко мог повернуть корабль назад. В сложившейся ситуации, это было бы даже вполне разумно. Они не могут лететь на Марс без капитана и нескольких офицеров. К тому же в адмиралтействе наверняка захотят их допросить, что бы точно узнать, что же произошло на 'Магистраль М — 1'. Да, повернуть корабль можно, но вот взять с собой пассажира...

— О, Нил, — продолжала между тем Анжела, — если бы ты только отвез меня на Землю... Ты не представляешь, что это для меня значит!..

А перед глазами Нила, как наяву встали строчки: 'Посторонним лицам запрещается находиться на военно-космических объектах без разрешения командования'. Разрешение командования... Но ведь на М — 2 нет командования для Нила, здесь он самый старший офицер, если не считать коменданта порта, но Арно не считается строевым офицером и не может перечить Нилу. Поэтому получается... получается, что все будет так, как решит Нил. И Анжела права, стоит ему только захотеть... Но... Но ему мешало необъяснимое беспокойство, какая-то внутренняя уверенность — этого лучше не делать. Анжела взяла его за руку:

— Ты ведь мог бы мне помочь? А, Нил?

Он взглянул ей в глаза и понял, что не в силах отказать.

— Конечно, — произнес он, — можешь укладывать вещи, завтра вылетаем.

— О, дорогой! — захлопала она в ладоши, — Спасибо! Ты просто мой спаситель!

Наклонившись через стол Анжела восторженно поцеловала его в щеку:

— Ты такой милый!

Нил не был уверен в этом, но зато точно знал, что ее поцелуй, пусть и такой невинный, стоит риска получить выговор, или даже понижения в звании.

— Нил, — забеспокоилась Анжела, — может нам стоит вылететь уже сегодня? Ведь мы можем не успеть! За десять дней очень трудно долететь до Земли.

— Не беспокойся, — улыбнулся Нил, — 'Кентавр' это не пассажирский лайнер, а военный крейсер.

— Ну и что?

— Он может легко развить скорость, раза в три большую, чем максимальная скорость любого другого корабля.

Нил оказался прав: никто не решился и слова вымолвить против, когда он провел Анжелу на 'Кентавр'. Однако, несмотря на это, все время пока шла отстыковка, на сердце у него было неспокойно. Он уже настолько привык доверять своим предчувствиям, что каждую минуту подсознательно ожидал какой-нибудь неприятности. Но все прошло без сучка, без задоринки. 'Кентавр' легко отстыковался от М — 2 и взял курс на Землю.

— Машинное отделение, — приказал Нил, — скорость на максимум. Полный вперед!

Взревели двигатели, и сразу же этот звук стих, перейдя в легкий спокойный гул. Корабль рванул вперед, набирая скорость. Нил со вздохом откинулся в кресле.

— С вами все в порядке, командир? — спросил спустя мгновение Леви.

— Да, конечно.

— Вы уверены, командир? — присоединился к другу Льюис, — вы очень бледны.

— Да так, — махнул рукой Нил, — нехорошие предчувствия.

Оба кадета мгновенно изменились в лице. После встречи с 'Энтерпрайзом' они доверяли предчувствиям Нила больше чем таблице умножения.

— Э-э, — протянул один из них, — На сколько нехорошие?

В ответ Нил лишь пожал плечами, предпочтя промолчать.

— Так может нам повернуть?! — внезапно предложил Льюис.

— А то, мало ли! — поддакнул ему Леви.

— Нет, пожалуй, не стоит, — улыбнулся Нил.

Как только 'Кентавр' взял курс на Землю, Нил отпустил 'Л в кубе', оставшись на мостике в одиночестве. На корабле было всего три офицера, которые могли нести вахту, и, само собой, Нил не мог заставить Леви и Льюиса дежурить по двенадцать часов в сутки. Поэтому, несмотря на то, что он фактически выполнял обязанности капитана, ему приходилось еще и дежурить на мостике.

Сегодня его вахта начиналась сразу после старта с М — 2, и длилась почти шесть часов. Он едва смог выдержать все это время, хотя раньше вполне спокойно переносил долгие дежурства. Ему безумно хотелось увидеть Анжелу и в тоже время одолевало беспокойство. Что если ей будет скучно с ним?

Наконец, едва на мостике появился Льюис, который должен был его сменить, Нил сорвался и едва не бегом кинулся к каюте Анжелы. Чем ближе он подходил, тем больше волновался. Остановившись перед ее дверью, Нил беспокойно оправил китель и, набрав в грудь воздух, постучал.

— Войдите, — послышался чем-то недовольный голос Анжелы.

Она сидела на кровати, сортируя какие-то диски и эльзаписи.

— Э-э, привет, — неуверенно протянул Нил, сделав несколько шагов и почувствовав, как закрывается за ним дверь.

— Привет, — сморщила в ответ она очаровательный носик.

— Я, это, зашел, узнать, может, может нужна помощь? — он нервничал, всей кожей ощущая интимность окружающей обстановки. Впервые они оказались по-настоящему наедине друг с другом...

— Нет, я уже почти устроилась.

— Тогда может, прогуляемся? — с замиранием сердца предложил он, — я покажу тебе корабль. Ведь ты, наверное, еще не успела его осмотреть?

Это предложение ей явно не понравилось:

— Нет, не хочется что-то. Я слишком устала.

— А-а, понятно. Ну-у, тогда приятного отдыха, — он нехотя повернулся и вышел из каюты.

Дверь за ним плавно опустилась, отгородив его от такого близкого счастья. И он внезапно почувствовал тоже чувство растерянности и огорчения, смешанное с отчаянием, которое всегда приходило к нему, когда он видел, как Анжела идет на вечеринку, или в ресторан с очередным кавалером. Все опять вернулось на круги своя...

* * *

*

Порт Земли ярко блестел огнями.

— 'Кентавр', — вновь послышался голос радиста, — мы приготовили для вас шлюз номер 407, секция L. Ваш запрос в адмиралтейство отослан. От туда сообщили, что через 20 минут пришлют своего представителя, которому вы сделаете свой доклад.

— Хорошо, — бросил Нил.

— Удачи! — в голосе радиста послышались странные нотки. Еще бы! Срочный доклад адмиралтейству с приоритетом степени А!

Это вам не что-нибудь! Нил волновался, но его беспокойство было связано отнюдь не с этим докладом. Просто, чем дальше, тем отчетливей он чувствовал черную тучу, надвигающуюся на него. Промаявшись около недели, он, наконец, понял, что эти ощущения каким-то не постижимым образом связаны с Анжелой. Конечно, Нил не забыл включить в свой доклад информацию о ней. Он даже 'взял ее на должность', чтобы меньше возникало вопросов о целях ее нахождения на корабле. Другое дело, что на самом деле Анжела, хоть и считалась видео— аудио— и эльбиблиотекарем, но ровным счетом ничего не делала. А хуже всего было то, что она опять абсолютно перестала замечать Нила. И он точно знал, когда это началось. С той минуты, как 'Кентавр' взял курс на Землю.

Нил не был ни дураком, ни слепым. Он ясно понял: все, что делала и говорила Анжела на М — 2, было только хорошо отрепетированным спектаклем, сыгранным чтобы успеть на к эфиру.

— Сближение 0-0-1, — приказал он Клавдии. 'Кентавр' плавно подошел к необходимому шлюзу, замедляя скорость.

— Реверс, угол наклона три градуса, курс 0-1-0, — практически не задумываясь, приказывал Нил. Корабль осторожно соприкоснулся со шлюзами, — Стыковка.

Включились гипермагниты. Спустя мгновение Клавдия сообщила, что герметичность не нарушена, давление в норме, и она ждет дальнейших распоряжений. Приказав открыть шлюзы и выставить вахту, Нил откинулся в кресле командира: ну вот и все, приключение закончилось.

На пирсе его уже ждали. Капитан первого ранга и майор охраны. Получив от него маленькую коробочку с записями Клавдии и самим докладом Нила, они заявили, что он должен отправиться с ними для дачи необходимых объяснений.

Глава VI

Пламеннное Сердце

Солнечный луч скользнул по белой стене, вздрогнул, словно испугавшись своей самоуверенной настойчивости, но все же решил не убегать и остался на месте, сияя ярким пятном. Нил проследил его путь, подняв глаза к небольшому окну. На нем не было решеток, и вся комната была больше похожа на номер люкс престижного отеля, но все же это была тюрьма.

Он попал сюда сразу же, как только сделал свой доклад о событиях на М — 1. Это была обычная практика: всех членов экипажа, вернувшегося из 'необычного' рейса, принято было разделить и допрашивать отдельно, во избежание сговора и сокрытия фактов.

Правда, на взгляд Нила, было вполне очевидно, что если бы он и команда захотели что-то утаить, они вполне могли бы договориться заранее. Но правила есть правила. Поэтому Нил вовсе не удивился, когда после долгих расспросов его вежливо, но настойчиво пригласили пройти в эту комнату, предупредив, чтобы он не пытался из нее выйти. Скорее его удивила сама комната. Он был уверен, что такая полагается как минимум адмиралу или хотя бы капитану первого ранга, но уж не как не младшему лейтенанту, меньше двух месяцев назад вышедшему из учебки. Но командованию виднее.

Надо сказать, что вскоре Нил понял, почему ему была оказана такая 'честь'. Просто подробности его 'подвигов' каким-то непостижимым образом просочились в прессу. И по головизору дни на пролет крутили записи прохода 'Кентавра' через строй лумсоровских ракет и битвы с 'Энтерпрайзом'. Вот уже больше недели это было одной из самых главных новостей в Солнечной системе: подвиг и награда за него. Журналисты были вне себя. 'Герой под арестом!', 'Военно-полевой суд над одним из лучших офицеров космического флота!', 'Куда катится ВКС!' и все в таком же духе.

В обще-то Нил, конечно, ожидал, что часть информации попадет к ним: в конце концов, скрыть захват террористами целой космической станции невозможно. Но откуда у них записи Клавдии? Записи, которые до окончания расследования должны быть секретны. До окончания, а может быть и дольше. Впрочем, Нилу не на что было жаловаться, так он хотя бы знал, что происходит, ведь от этой вездесущей братии довольно сложно что-либо утаить. Поначалу, похоже, все было просто прекрасно: комиссия собиралась не только освободить его от ответственности, за самовольное командование, но и наградить за проявленное мужество, но потом...

Потом в эфир вышла передача, на которую так боялась опоздать Анжела. И передача эта оказалась отнюдь не об экологии Марса. Она вся, от и до, была посвящена сверхсекретной разработке ВКС в области кораблестроения.

Оказывается, вот уже больше пяти лет военные силы Земли и Марса совместно работали над проектом создания сверхскоростного тяжеловооруженного корабля дальнего лета. Как известно, современные военные корабли обладают только одной из этих характеристик. Если корабль скоростной, то он либо легко вооружен, либо трюмы его так малы, что запаса воздуха и воды хватает только на две-три недели полета. Если же увеличить объемы трюма, то это неизбежно ведет к увеличению веса корабля, а значит — к потере в скорости и маневренности.

'Аврора' была лишена этих недостатков. По замыслу создателей она без остановок могла лететь несколько месяцев и в тоже время в скорости и маневренности не уступала 'Принцу Уэльскому' и 'Адмиралу Ушакову'. Она должна была стать большим сюрпризом для пиратов, базы которых находились так далеко от станций, что к ним не мог долететь ни один тяжеловооруженный военный корабль.

Естественно, все данные об 'Авроре' были засекречены. Нил не знал каким образом они попали к Анжеле, но теперь он точно знал, что об этом почти сразу же стало известно командованию, и оно запретило ее перелет на Землю, до тех пор пока она не вернет их. Именно поэтому Анжела и застряла на М-2, а вовсе не из-за ухода 'Малышки'. Приказ о запрете вышел через три дня после выхода 'Кентавра' в рейс.

И вот уже несколько дней вся общественность была занята только одним вопросом: знал ли Нил о нем, когда брал Анжелу на корабль, или нет. Если не знал, то самое большое, что ему грозит это выговор, да и то вряд ли. Если же знал... О, в таком случае он грубо нарушил прямой приказ, а за это не то что карьерой, жизнью можно поплатиться. Особенно учитывая последствия такого нарушения.

К сожалению Нил и сам не мог сказать получал ли 'Кентавр' текст этого приказа. С одной стороны, он предназначался для пассажирских судов, а не для военных. С другой — информация о нем была передана при помощи магистральных маяков, то есть ее легко мог получить любой корабль.

И теперь весь вопрос заключался в том, принимал ли капитан Мактаф этот приказ. Если нет, то тогда Нил мог вздохнуть спокойно. А вот если все же принимал, что легко могут подтвердить записи Клавдии, тогда Нилу не позавидуешь! Ведь он просто обязан был ознакомиться со всей информацией, которую получал корабль со дня выхода в рейс. И здесь своей неопытностью и занятостью не отговоришься! А ведь именно поэтому он и не просмотрел все эти документы.

Магистральные маяки передают кучу информации, кто же знал, что там может быть что-то важное! Да Нил просто и не подумал копаться в ней! Если бы там была информация, предназначенная для военных судов, то он бы сразу ее увидел, потому что она проходила для 'Кентавра' под зеленым кодом. Ну он и просмотрел все 'зеленые' приказы. А в остальную кучу и не залазил!

Так что теперь ему оставалось только ждать и надеяться на то, что Мактаф все же не стал проявлять излишнее любопытство и принимать приказы непредназначенные для его корабля.

Часы на столе, выполненные в старинном стиле, мелодично прозвонили одиннадцать утра. В это время по головизору всегда показывали новости. Нил специально его включил, он хотел узнать о результатах вчерашнего допроса Анжелы. Сегодня после обеда ему нужно предстать перед военно-полевым судом, и хотелось бы хоть чуточку подготовиться. В ожидании когда ему придется идти в суд он уже дважды переодевался (в первый раз ему показалось, что ремень и пуговицы на кителе недостаточно блестят, так что пришлось их начистить, а во второй раз помялись брюки — пришлось попросить их заново выгладить). Наконец одевшись в третий раз он оправил китель и чуть-чуть подтянул вперед лазерный пистолет. Поскольку вина Нила еще не была доказана, и к тому же официально он не считался арестованным, его табельное оружие оставалось при нем. Его потребуют сдать только в том случае если признают виновным.

Кружащаяся над полом под ритмичную мелодию заставки модель солнечной системы резко вспыхнула и рассыпалась мелкими блестками. По среди комнаты, искрясь, появилось изображение красивой ведущей в полный рост.

— Доброе утро, — бодро поздоровалась она, — сегодня в выпуске: 'В провале 'Авроры' виновата любовь!' — сенсационное заявление журналистки первого канала Анжелы Бенет; 'Новые претензии обвинения!', 'Незаселенные земли освоены на Марсе! Предполагается строительство около сорока новых заводов!', 'Академия Гусева заявила о своем новом достижении: кислотоустойчивая плесень! Ее можно будет разводить на Венере и Марсе без защитного купола! Более того плесень вырабатывает кислород, что, по мнению ученых дает реальную надежду на изменение экологии этих планет!'.

Продолжение Нил не стал слушать. Сейчас его занимало только одно: что же такого могла наговорить вчера Анжела? И какие еще новые вопросы могли возникнуть у прокурора? Спустя мгновение показалось изображение здания адмиралтейства, на фоне которого официальный представитель заявил: 'Вчера вечером в ходе допроса Анжелы Бенет, было выяснено, что лейтенант фон Вальтер несомненно знал о приказе, запрещающем переправку вышеназванной мисс Бенет на Землю'. 'Как? Что?' — тут же раздались возгласы окружавших представителя журналистов. Наконец один из них сформулировал вопрос:

— Почему же тогда фон Вальтер взял ее на 'Кентавр'?

— По словам мисс Бенет получается, что он сделал это исключительно из.., — официальный представитель скорчил кислое лицо, — из любви к ней, в качестве свадебного подарка.

Кто-то громко рассмеялся, снова послышались возбужденные возгласы, но дальнейшего Нил уже не слышал. За исключением неясного обрывка фразы: что-то насчет того, что теперь против него выдвигают еще и обвинение в злоупотреблении служебным положением. Мир вокруг закачался и потемнел. Только голос ведущей настойчиво бил по нервам и барабанным перепонкам: 'Скандал! Позор ВКС! Верховный трибунал! Военно-полевой суд! Максимальное наказание! Высшая мера! Пожизненное заключение!'. Наконец, он почти машинально выключил головизор.

Резко наступившая тишина буквально оглушила, обрушившись на Нила подобно огромному молоту. Автоматически присев на кровать, он закрыл глаза: 'Все кончено!'. Теперь, после слов Анжелы, никто не сможет доказать, что он не знал об этом чертовом приказе, и, конечно, не имел ни малейшего понятия, о чем был ее репортаж. Будь она проклята! Зачем она это сделала?!

* * *

*

Довольно большой зал адмиралтейства, отведенный для суда над офицерами 'Кентавра', был заполнен до отказа журналистами так, что яблоку негде упасть. Настырные люди с голокамерами и микрофонами жужжали и кружили по залу, точно рой ос.

Стоило Нилу появиться в дверях, как они кинулись в его сторону, наперебой выкрикивая вопросы и щелкая камерами. К счастью офицер охраны, без которой Нилу теперь не разрешалось и шагу ступить, быстро сориентировался, подав знак своим подчиненным. Те лихо, не делая лишних движений, почти мгновенно очистили довольно широкий проход.

Едва сев на свое место, Нил увидел, что совсем рядом, по правую руку от него, около обвинителя, сидит Анжела. Она явно была вполне довольна собой и своей жизнью. Ну еще бы: столько внимания! Так резко подскочившие рейтинги! Она по-прежнему была необыкновенно хороша, вот только в улыбке ее Нил больше не видел ни тепла ни красоты. Более того, теперь она казалась ему хищническим оскалом.

Спустя мгновение распахнулись тяжелые дубовые двери и по залу прокатился голос служащего: 'Всем встать! Суд идет!'. Неторопливо и с достоинством вплыли пятеро членов военно-полевого суда: два контр-адмирала, один генерал в сопровождении полковника и председатель суда — адмирал космического флота Мартин Бенс. Едва все они расселись по местам, как председатель взял слово:

— Дамы и господа, прежде чем мы начнем, — произнес он, — я хотел бы сообщить вам, что командование ВКС приняло важное решение, озвучить которое я попрошу моего коллегу адмирала Лайнела Хоккинса.

Председатель Бенс сел, и тут же всеобщее внимание сосредоточилось на пожилом господине в белой парадной форме, появившемся в зале. Следом за адмиралом Хоккинсом вошел, чеканя шаг, адъютант, который держал на бархатной подушечке небольшую не то коробочку, не то шкатулочку.

— Младший лейтенант Нил Илларион фон Вальтер! — внушительным голосом, несмотря на свои немалые лета, произнес адмирал. Нил встал и, подойдя к нему, согласно уставу отдал честь.

— За проявленное мужество и героизм при спасении экипажа, — разнесся голос адмирала, — а так же за профессионализм и храбрость при встречи с противником, командование Военно-Космических Сил приняло решение наградить младшего лейтенанта Нила Иллариона фон Вальтера орденом Пламенного Сердца!

На несколько секунд в зале повисла напряженно-удивленная тишина. Прошла пара мгновений, или пара веков, и зал словно взорвался. Репортеры буквально сошли с ума: они кричали, размахивали руками, хлопали друг друга по плечам и щелкали голокамерами. У Нила было такое состояние, словно его только что ударили по голове мешком с песком.

ПЛАМЕНННОЕ СЕРДЦЕ!!!

Высший знак отличия ВКС! Им награждали так редко, что любой школьник, не задумываясь, мог по пальцам пересчитать всех, кто когда-либо носил его! Да, именно носил. Потому что, как правило, Пламенным Сердцем награждали посмертно. Последний кавалер этого легендарного ордена погиб на задании, когда Нилу не было еще и пяти лет. Но уже тогда Нил знал о нем все! Знал и, замирая, слушал новости и спецвыпуски программ, рассказывающих о жизни героя. Нил помнил, как чуть ли не вся Солнечная система погрузилась в траур, когда его не стало.

Получить орден Пламенного Сердца мечтал каждый!.. Каждый, кто хоть что-то понимал в военном деле. И вот теперь это чудо выпало на долю Нила.

Адмирал Хоккинс повернулся и осторожно достал из открытой шкатулки, лежащей на ладони его адъютанта, прославленный орден. Черно-белая лента с золотой каемкой, завязанная в аккуратный бант, размером не более пяти — шести сантиметров и красивое, выточенное из цельного рубина сердце под ним, на той же ленте. Оно было раза в два меньше чем бант, но тем не менее от него невозможно было оторвать взгляд. Переливаясь в лучах солнца всеми оттенками алого, оно словно пылало негасимым огнем и заворожило всех окружающих на столько, что на зал вновь пала благоговейная тишина. Лайнел Хоккинс сделал шаг к Нилу и аккуратно пристегнул к его кителю бант. Рубиновое сердечко легло ровно с левой стороны груди, прямо над настоящим сердцем и, тут же вздрогнув, отозвалось на стук своего собрата.

— Поздравляю! — слегка улыбнувшись, произнес адмирал.

Все еще не прейдя в себя, Нил с трудом прошептал: 'Спасибо!', и в тот же момент был оглушен восторженным ревом присутствующих. Все, кто был в зале, встали и начали самозабвенно хлопать. Эта стихийная овация длилась почти четверть часа, пока наконец председатель суда не объявил перерыв. Репортеры тут же, схватив свои камеры, кинулись к голофонам, чтобы передать в студию сенсационное известие. А Нил почувствовал, что ему просто необходимо побыть одному и решил ретироваться, пока они не набросились на него.

* * *

*

В рекреационной комнате никого не было. Мягко журчала вода в небольшом фонтанчике, окруженном цветущими растениями в кадках. Нил, все еще оглушенный случившимся, облегченно повалился в кресло, откинув голову на спинку, и закрыл глаза. Мысли метались, как вспугнутая стайка маленьких птичек: то сядут на один куст, то перелетят на другой, нигде не задерживаясь больше минуты.

Подумать только — Пламенное Сердце! Знал ли он, поступая в академию, что когда-нибудь окажется в числе избранных? Конечно нет! Он и мечтать о таком не смел! А теперь парту, за которой он сидел, несомненно, украсят памятной табличкой с его именем, и лучшие ученики будут сражаться за право учиться за ней. В тренажерном зале для пилотирования появятся новые программы, во всех подробностях повторяющие проход через строй ракет и битву с 'Энтерпрайзом'. А внезапное вставание корабля на нос или ребро при резком отключении двигателей, назовут как-нибудь вроде 'финта, или виража фон Вальтера'. И самоуверенный сержант Гинько, покачиваясь с носков на пятки начищенных ботинок, гнусавым голосом будет описывать все захватывающие моменты, объясняя восторженным курсантам, как именно Нилу удалось без потерь проделать все эти трюки.

Резкий звук распахиваемой двери заставил Нила поспешно открыть глаза. На пороге стояла Анжела, сияя, словно кто-то только что подарил ей чек на пару миллионов УДЕ.

— О, милый! — радостно воскликнула она и, протянув руки, кинулась к Нилу, — Я так счастлива! Это просто чудо! — картинно осыпая его поцелуями, щебетала она.

'Господи! — подумал Нил — Каким я раньше был идиотом!'. Он медленно встал, усадив ее на свое место, и, повернувшись, внимательно заглянул ей в глаза.

НИЧЕГО...

В них не было ничего, кроме жадности и эгоизма. По-видимому, понимание этого отразилось на его лице, потому что Анжела внезапно смолкла, оборвавшись на полу-фразе. В комнате повисло удушливое, напряженное молчание. А в памяти Нила внезапно всплыли стихи кого-то из старых поэтов:

-...И я словно нищий

Расстелил у тебя под ногами мои мечты.

Ступай осторожно:

Ведь у тебя под ногами — мечты мои...

— произнес он по-русски тихим голосом.

— Что? — встрепенулась Анжела, — Ты же знаешь, я не говорю на этом языке.

— Нет, не знаю, — покачал Нил головой, — как ни странно, оказывается, я о тебе совсем ничего не знаю.

— Ты сердишься? — обеспокоено поинтересовалась она, — Это, наверное, из-за моего вчерашнего допроса? Да? Ну, конечно же, ты сердишься! Я бы тоже на твоем месте была бы вне себя! Но, милый, не беспокойся, меня просто заставили сказать, что ты все знал о моем репортаже. Честное слово! Они мучили меня больше шести часов!

— Нет, Анжела, — покачал он головой, — я не сержусь.

— Правда?! — она словно расцвела, — Я так счастлива! Ты не беспокойся, я сегодня же сделаю заявление о том, что отказываюсь от своих вчерашних показаний. Потому что они ложные!

— Тем более, — насмешливо произнес он, — что это так и есть!

— Так и есть?! Ну, конечно, ведь ты ничего не знал о моем репортаже!

— Хм-м, не то что бы совсем ничего не знал, я знал, что он об экологии Марса.

Анжела отрывисто рассмеялась:

— Ну, да, я ведь так тебе и сказала!

— Вот именно, — медленно, растягивая слова произнес Нил, — И я просто в восторге, что ты находишь это забавным.

— Ну, а теперь я расскажу об этом всем остальным и все у нас будет хорошо! Ведь правда?! — она настороженно заглянула ему в глаза, — Правда?!

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, нашу свадьбу, конечно!

Перед глазами Нила словно взорвалась красная ракета, с такой силой он захотел в этот момент придушить сидящую напротив него девушку. Но вместе с тем ни один мускул не дрогнул у него на лице.

— Ах, свадьбу! — протянул он и плавно сел в кресло напротив нее, расслаблено вытянув ноги и скрестив их в лодыжках, — Ну, наконец-то, я понял, зачем ты сюда пришла!

— Итак, — продолжил он мягким голосом, — насколько я тебя знаю, ты собираешься рассказать правду в обмен на мое согласие жениться на тебе? А ведь это — шантаж, дорогая, — промурлыкал он.

— Шантаж! — вновь рассмеялась она, — ну это слишком грубо сказано!

— Знаешь, милая, — продолжил задумчиво Нил, — я думаю, что ради твоей же пользы, кто-то должен сбить с тебя спесь. И еще я думаю, что эта честь выпала мне.

— О чем ты?!

— О том, что несмотря на всю соблазнительность и привлекательность твоего предложения я вынужден отказаться. Я считаю тебя слишком вульгарной, эгоистичной и беспринципной, для того чтобы быть моей женой.

— Ч-что?! — Анжела поперхнулась, буквально задохнувшись от ярости.

— У тебя старческая тугоухость, радость моя? — насмешливо поинтересовался Нил.

— Ах, ты мразь!!! Подлец!!!

— Да-да-да, — пропел он в ответ, — но знаешь, что самое замечательное? Мне это нравиться!

— Ты, пожалеешь об этом, — прищурив глаза предупредила она.

— Может быть, но вряд ли.

Развернувшись на каблуках, она стремительно вылетела из комнаты, хлопнув дверью.

— Нет, дорогая моя, — тихо засмеялся он ей в след, — я уверен, что не пожалею об этом, даже если меня сейчас приговорят к смертной казни.

В ответ раздался только раздраженный цокот удаляющихся каблучков. Когда вокруг вновь воцарилась тишина, Нил медленно встал и подошел к зеркалу, висевшему около какого-то раскидистого растения.

— Н-да, — задумчиво протянул он, рассматривая свое отражение, — похоже вас, лейтенант фон Вальтер, в ближайшее время ожидают серьезные неприятности. Впрочем, — добавил он, отворачиваясь, — за удовольствие надо платить. Тем более за такое удовольствие!

Глава VII

'Ошейник и поводок'

Противной трелью запищали большие часы на стене, сообщая, что время перерыва заканчивается. Нил поправил галстук и отправился в зал суда, точно зная, что сейчас ему зачитают обвинительный приговор.

Народу там было поменьше чем раньше, видимо, большинство журналистов еще не успели вернуться. Усевшись на свое место, он оглянулся: Анжелы нигде не было, зато недалеко от него появились Леви и Льюис тоже под охраной. Они проходили по делу как соучастники и поэтому любой приговор Нилу был приговором и для них. Леви радостно ему улыбнулся и помахал рукой:

— Как настроение, командир? — крикнул он на весь зал.

Журналисты тотчас насторожились, затаив дыхание: до этого Нил еще не давал интервью, а узнать, что он думает о случившемся хотелось всем. В ответ он только покачал головой.

— Ну, неужели все так плохо?! — засмеялся Льюис, явно намекая на Пламенное Сердце.

— У меня плохие предчувствия, — буркнул Нил.

— Ч-что?! — оба кадета изменились в лице.

— Очень плохие? — осторожно поинтересовался Льюис.

— Хуже, кажется, некуда.

— Как с 'Энтерпрайзом'?! — ахнул Леви.

Нил задумался. Вот уже несколько дней подряд чувство опасности предупреждало его о чем-то страшном. Но в то же время ему казалось, что настоящие неприятности, так сказать 'несовместимые с жизнью' еще впереди.

— Нет, — наконец, сказал он, — не так. По крайней мере, убивать на месте нас не будут.

Это заявление явно не успокоило 'Л в кубе'. И они несомненно попытались бы узнать у него еще что-нибудь, но тут в зале появился служащий, объявивший об окончании перерыва.

Первым обвинение вызвало в качестве свидетеля лейтенанта Ларбютье. Пышущий от недовольства и зависти француз около четверти часа костерил Нила на право и налево, пытаясь всех убедить в его ужасных наклонностях. Якобы он неуравновешен, самоуверен, склонен к позерству, хамству и лени. Ко всему прочему хвастлив и буен. Он и его подельники — кадеты Леви Омэлли и Льюис Чанг. Зная Ларбютье, Нил ожидал, что еще чуть-чуть и тот перейдет к настоящим оскорблениям и нецензурным выражениям, но обвинитель, известный Денис Лившиц, судя по всему, так же был неплохо знаком с лейтенантом, и потому усадил его на место раньше, чем тот окончательно распалился. Адвокат Нила взял слово и заявил, что все сказанное Ларбютье не имеет отношения к разбираемому случаю, поскольку тот ничего не мог рассказать о репортаже Анжелы, ведь в это время он находился в лазарете без сознания. Кроме того, лейтенан и сам не знал получал ли капитан Мактаф информацию о приказе, а потому его показания не имеют никакого значения. На что прокурор ответил: лейтенанта де вызвали, дабы уточнить, мог ли Нил в принципе взять на борт Анжелу, зная о чем ее репортаж или нет. По логике обвинения, к которой, судя по всему, склонялся и Ларбютье, вполне мог.

Следующей вызвали Анжелу, и тут Нил понял, что окончательно пропал. Впрочем, он уже давно этого ожидал. Анжела выглядела не столько красивой, сколько стервозной. Дав клятву говорить правду и только правду, она тут же громким четким голосом заявила, что не только рассказала Нилу о своем репортаже, но и показала, предупредив, что 'Малышка' бросила ее на М — 2 именно из-за этого репортажа.

— Не могли бы вы припомнить, что именно ответил вам на это господин фон Вальтер? — вежливо спросил у нее прокурор.

— О-он сказал, что плевать хотел на эти глупые приказы и ничего не боится. И если я только соглашусь, он готов за неделю доставить меня на Землю.

Нил, наблюдая за ней, не сдержавшись, фыркнул.

— Хотите пощекотать ей нервы? — спросил он у адвоката.

Молоденький офицер непонимающе уставился на него.

— Поинтересуйтесь у нее, где и когда она показала мне свой репортаж.

— Н-на 'Кентавре' вечером накануне вылета, — последовал неуверенный ответ Анжелы.

Нил, приподняв бровь, взглянул на адвоката:

— Журнал, — многозначительно прошептал он.

Несколько мгновений тот не мог ничего понять, но потом словно расцвел.

— Будьте добры, поищите пожалуйста в корабельном журнале подтверждение этого, — попросил адвокат, одного из помощников прокурора, отвечающего за вещественные доказательства.

Тотчас посреди зала включилось голографическое изображение журнала охраны. В самом деле, ведь 'Кентавр' был военным кораблем, а это значит, что если на его палубы подымался кто-то из посторонних, это должно было фиксироваться вплоть до секунды. Кто пришел? Зачем? Как долго пробыл на корабле? Чем там занимался? В присутствии кого? И так далее и тому подобное. Анжела взошла на 'Кентавр' за пять минут до вылета. За это время она вряд ли успела бы дойти до мостика, не говоря уже о том, чтобы показать Нилу тридцатиминутный репортаж. Адвокат довольно вздохнул: похоже, ему удастся вытащить фон Вальтера из этой переделки.

Анжела позеленела. Прокурор побледнел, потом покраснел, а потом разразился длинной тирадой, ухватившись за тот факт, что дежурным офицером в день перед вылетом 'Кентавра' с М — 2, был Льюис, который проходит по делу как соучастник Нила. А это значит, что он вполне мог и не сделать отметки о приходе Анжелы на корабль, по просьбе, или по приказу Нила. Анжела, недолго думая, ухватилась за это объяснение, заявив, что действительно не помнит никого на посту, кто бы отметил ее приход. И хотя это было явной ложь все вокруг промолчали, сделав вид, что поверили.

Оживившиеся было репортеры вновь приуныли — надо же такой хороший репортаж потерян: 'Невеста фон Вальтера пыталась засадить его в тюрьму, давая ложные показания!'. Адвокат Нила тоже потерял веру в успех, хотя и заявил, что подозрения прокурора недоказуемы. Дальше все пошло еще хуже. Анжела, покопавшись в своем воображении, рассказала, как Нил помог ей незаметно покинуть 'Кентавр' после прибытия на Землю, и как он нажимал на нее, требуя назвать день свадьбы.

После этого для дачи показаний вызвали Нила.

— Клянетесь ли вы говорить правду и только правду и ничего кроме правды?

— Клянусь! — подняв правую руку ответил Нил на традиционный вопрос.

И сразу же на него буквально набросился прокурор Денис Лившиц:

— Вы — Нил Илларион фон Вальтер?

— Да.

— Ваша семья около десяти лет назад входила в двадцатку самых богатых и влиятельных семей в Солнечной Системе?

— Да, но...

— Вы закончили академию ВКС менее трех месяцев назад?

— Да.

— И сразу же получили назначение на 'Кентавр' — один из лучших кораблей военно-космических сил?

— Да, но...

— И менее чем за три недели на корабле смогли получить повышение, которого обычные кадеты ждут около года?

— Да, — отрывисто произнес Нил. Он, кажется, понял чего добивается обвинитель: ему нужно выставить Нила этаким избалованным богатеньким бездельником, который привык получать все что угодно, не ударив палец о палец.

— А поступить в академию вам помог Альберт Форест, который тогда был ее ректором?

— Нет.

— Нет?! — 'жутко удивился' Денис Лившиц, — Но разве он не является старым другом вашей семьи?

— Да, но...

— Прекрасно. Прекрасно, — довольно улыбнулся обвинитель, — как же вы тогда можете утверждать что он не помог вам?

Нил начал злиться:

— Альберт Форест, — произнес он, повысив голос, — глубоко порядочный человек, который никогда, никогда не проталкивал своих людей в академию!

— Но ведь первоначально для поступления вам не хватало нескольких балов, неправда ли?

— Да, это так, мне не хватило 0,2 бала.

— Как же вам тогда удалось поступить?

Нил пожал плечами:

— Случайно. За неделю до зачисления курсантов в академию при посадке разбился шатл с Порта Земли. На его борту находилось три первокурсника. Они погибли и на их место пришлось взять трех человек из непоступивших. В том числе и меня.

— Можно сказать, вам крупно повезло?! — фальшиво засмеялся прокурор.

— Не уверен, — мягко произнес Нил.

На мгновение события того времени словно встали перед его глазами.

Он бредил космосом с детства, с тех пор как впервые увидел фильм 'Обыкновенный человек' о Рое Макмилоне. Просто запоем читал книги, или смотрел передачи о космосе и пилотах, о кораблях и космических станциях. Поступить в Военно-Космическую Академию Земли стало его заветной мечтой. Однако сделать это, несмотря на хорошие отметки в школе, было ох как непросто! Чтобы сдать все экзамены нужно было столько всего выучить! Алгебра и геометрия, физика и химия, механика и астрономия, а что самое страшное — сдать нормативы по физкультуре. Нилу приходилось тренироваться по пять часов в день!

Но и этого оказалось недостаточно. Нет, экзамены он сдал хорошо, даже почти отлично. Но в том-то и дело, что почти! Он набрал один из самых высоких балов. Но... на 0,2 бала ниже проходного! Когда он узнал об этом, то еле сдержал слезы.

Он заперся в своей комнате и не выходил больше двух суток, отказываясь от еды и сочувствия. А потом сказал себе, если в академии считают, что он им не подходит, то так им и надо! Он ни какой-нибудь деревенский фермер, чтобы заискивать перед надутыми индюками из приемной комиссии. Нил решил плюнуть на все на это и заняться чем-нибудь другим. Да, вот хотя бы семейным бизнесом! В конце концов, свет клином не сошелся на этой академии!

Выйдя из места своего добровольного заточения, он поужинал и включил головизор. Шел вечерний выпуск новостей. Первый же репортаж, который Нил увидел, был посвящен аварии шатла с Порта Земли. Пилот не справился с управлением, и шатл разбился. Все, кто был на борту, погибли.

А через день Нилу пришло эльписьмо. Приемная комиссия Военно-Космической Академии Земли уведомляла некого Нила Иллариона фон Вальтера, что в связи с произошедшими трагическими событиями у них появилось три вакантных места, одно из которых предоставлено ему. Так что если он по-прежнему желает учиться в академии, ему необходимо явиться к первому сентября на сборочный пункт в Лондоне.

— И так, вы утверждаете, что старая связь вашей семьи с Альбертом Форестом никак не повлияла на ваше поступление, — вывел Нила из задумчивости голос прокурора.

— Совершенно верно.

— А как насчет других членов приемной комиссии и высших чинов Военно-Космического Флота? — буквально прошипел обвинитель, явно ведя к тому, что и Пламенное Сердце Нил получил только что благодаря подкупу или связям.

Нил откинулся в кресле и, прищурив глаза, окинул прокурора с головы до ног взглядом, который его подруга Габи иначе как 'королевским' и не называла. Мало кто из знакомых Нила мог спокойно выдержать этот взгляд. Это был семейный прием фон Вальтеров, которым, не отдавая себе в этом отчета, Нил пользовался с детства.

— Если вас так это интересует, — медленно растягивая слова проговорил он с великолепным призрением, — то, да. Любой, я повторяю, любой значительный человек в Солнечной Системе так или иначе связан с семьей фон Вальтеров. От капитана старого торгового транспортника, до президента какой-нибудь из стран и независимых представителей ООН.

Денис Лившиц, явно не ожидавший такого, слегка растерянно захлопал глазами:

— Ка-как? — наконец выдавил он.

В ответ Нил презрительно усмехнулся и одним плавным движением достал свой пистолет. Зал, в ужасе ахнув, отпрянул от него.

— Десять дюймов, — по-прежнему улыбаясь произнес он и взвел курок, в зале многие повскакивали с мест, — автоматическая подзарядка, более тридцати выстрелов в секунду. Отличная вещь. Называется, — он сделал эффектную паузу, а потом со значением произнес, — Вальтер L — 140.

Нил с нежностью провел по стволу пистолета и снова осторожно поставил его на предохранитель:

— Произведен на одном из заводов моего отца около десяти лет назад.

— Значит, ваша семья занимается продажей оружия? — после того как Нил спрятал пистолет, к прокурору, похоже, снова вернулся весь его апломб.

— Нет, — покачал Нил головой, — не продажей и не занимается.

— Что это значит?

Нил снова с неприязнью взглянул на обвинителя: — Мне кажется, что вы и так знаете, что я имею ввиду.

Денис Лившиц словно в недоумении пожал плечами, хотя Нил был уверен: он знает, что его семья давно уже разорилась.

— Ну, хорошо, — отрывисто произнес Нил, — раз вы так хотите это услышать! Моя семья действительно около десяти лет назад входила в двадцатку самых богатых и влиятельных семей Солнечной Системы. Однако это было десять лет назад, и с тех пор многое изменилось! Теперь фон Вальтеры не входят даже в первый миллион!

— Почему же?

— Десять лет назад мои родители отправились в кругосветное путешествие. Они попали в аварию и погибли. В то время мне только-только исполнилось девять лет, а согласно завещанию отца я мог управлять компанией лишь после двадцати одного года. Контроль над всеми делами перешел к совету директоров. Меньше чем за полгода они растащили все, что только можно было, а потом уступили права на крупный заказ от военно-космического флота нашим конкурентам. Еще через год 'Вальтер-корпорейшен' пришлось объявить о своем банкротстве. А моей семье распродавать свое имущество, чтобы покрыть долги. Вас интересуют еще какие-нибудь подробности? — яростно добавил он, — Когда я поступал в академию, никто, никто мне не помогал. У меня было только желание и занятия с персональными учителями в золотом детстве за плечами. Что касается 'Кентавра', я получил назначение на один из лучших кораблей военно-космических сил только потому, что входил в пятерку первых учеников академии. О чем вы прекрасно осведомлены!

За все время он не сводил глаз с прокурора, которому, похоже, действительно стало не по себе.

— Так что не стоит даже и пытаться выставлять меня бестолковым богатеньким прожигателем жизни! — буквально прошипел Нил обвинителю, — Не на того напали!

Все кто был в зале, за все время пока он говорил, боялись даже пошевелиться. На столько это было необычное зрелище: обвиняемый отчитывающий прокурора!

— К-хм, — наконец откашлялся председатель суда, — у вас есть еще вопросы? — спросил он у Дениса Лившица и через секунду добавил, — Честно говоря, я тоже не очень хорошо понимаю, какое отношение имеет семья лейтенанта фон Вальтера к разбираемому делу?

Кто-то из журналистов, сидящих в первом ряду, наклонился к своему соседу и вполне слышно прошептал:

— Черт возьми, впервые вижу, что бы кому-то удалось поставить Лившица на место! Это пойдет ему впрок, а то совсем обнаглел, стервец!

В ответ на это заявление многие закивали. Похоже, обвинителя не любили.

Прокурор, пригладив волосы, взял себя в руки:

— Как давно вы знакомы с мисс Бенет? — спросил он у Нила.

— Мы познакомились три года назад пятого мая.

— Пятого мая? Вы даже точную дату запомнили?

Нил со вздохом откинулся на спинку кресла:

— Это день рождения, моей подруги детства, Габриель фон Валленштейн. Пятого мая мы всегда устраивали грандиозную вечеринку, именно там я и познакомился с Анжелой.

— Значит, — поинтересовался прокурор, — мисс Бенет была знакома с Габриель фон Валленштейн.

— С чего вы взяли? — пожал Нил плечами.

— Ну, разве мисс фон Валленштейн пригласила бы к себе на день рожденье кого-нибудь с кем была бы не знакома?

Нил посмотрел на Дениса Лившица как на полного идиота: он что издевается? Но потом до него дошло, что, похоже, прокурор действительно плохо представляет себе масштабы вечеринки в высшем обществе. Нил на мгновение представил себе Габи в розовом платьице с наклейными из бисера звездочками или цветочками и воздушными шарами, и это Габи, которая не признавала ничего кроме брильянтов! Картина показалась ему на столько комичной, что он не выдержав рассмеялся.

— Что в этом смешного? — насупился прокурор.

— Милейший, — произнес Нил все еще улыбаясь, — На эту вечеринку было приглашено около десяти тысяч гостей со всей Солнечной Системы. И каждый мог привести с собой любое количество друзей. Неужели вы действительно полагаете, что Габи была знакома с ними со всеми?

Прокурор похоже не нашел, что на это ответить.

— После этого вы еще встречались с мисс Бенет? — решил сменить он тему.

— Да.

— Да? И как часто?

— Пару раз я пытался пригласить ее на ужин.

— Только пытались?

— Она отвечала, что занята.

— Когда вы встречались с ней в последний раз до М — 2?

— Почти год назад на каникулах, — пожал плечами Нил.

— И больше вы не видели мисс Бенет до самой М — 2? — продолжал гнуть свою линию Денис Лившиц.

— Нет.

— И вы сразу же вспомнили ее, несмотря на то, что с последней встречи прошло столько времени?!

— Я не жалуюсь на память, — отрезал Нил.

Обвинитель, разозлив обвиняемого, похоже, вновь почувствовал твердую почву у себя под ногами:

— Как именно мисс Бенет объяснила вам свое желание побыстрее попасть на Землю?

— Она сказала, что опаздывает к эфиру.

— Для нее это было так важно?

— Да, она сказала, что везет, — Нил на секунду задумался, вспоминая точные слова Анжелы, — 'настоящую сенсацию'.

Зал единодушно издал возглас удивления. Обвинитель довольно улыбнулся:

— Значит, вы признаете, что знали о том, что мисс Бенет везет на Землю важный репортаж?

— Да, — произнес Нил, — но я не знал о чем он. Точнее, я поверил ей, что этот репортаж об экологии Марса.

— Об экологии Марса? — противненько рассмеялся прокурор, — Какая же на Марсе может быть экология?

— Понятия не имею, — пожал Нил плечами, — я никогда этим не интересовался.

— Ну, что ж, ну, что ж, — Денис Лившиц, заложив руки за спину, прошелся взад вперед перед Нилом, — Были ли вы влюблены в мисс Бенет?

Нил замер. Это был один из самых главных козырей обвинения. Ответить 'нет' — значить нарушить клятву. Обвинению ничего не будет стоить поймать его на лжи: ведь вся команда знала, что их командир сходит с ума по этой красивой стерве. Ответить же правду — это...

— Я повторяю свой вопрос — медленно и внушительно произнес прокурор, — Были ли вы влюблены в мисс Бенет?

Нил на несколько мгновений устало прикрыл глаза: все кончено, он попался. Теперь ничто его уже не спасет. Он буквально чувствовал десятки взглядов, напряженно следящих за ним. Сделав вздох, он громко произнес:

— Да!

По залу разнесся судорожный 'ах'.

— Прекрасно, прекрасно, — Денис Лившиц просто светился от счастья, — Взяли бы вы мисс Бенет с собой на Землю, если бы не ваши чувства к ней?

Ну что ж опасность нужно встречать с гордо поднятой головой. Нил выпрямился и отрывисто бросил:

— Нет!

Реакция была вполне предсказуема: несколько секунд затишья и затем настоящая буря. Каждый что-то говорил соседям, хотя никто при этом никого не слушал, журналисты щелкали камерами, выкрикивали вопросы, а некоторые вскочив с места кинулись к голофонам.

И тут Лившиц решил забить последний гвоздь в крышку гроба Нила. Нежно улыбнувшись обвиняемому он попросил представить суду 'вещественное доказательство ? 2'. Адвокат Нила при этом как-то странно дернулся и тут же сник, покорно наблюдая за тем как над полом разворачивается голографическое изображение. Это был банк данных Клавдии обо всей, поступающей на корабль информации.

— Будьте добры взгляните сюда, — с притворной учтивостью попросил прокурор, — вот здесь, — указал он лазерной указкой на графу даты.

Сердце Нила остановилось, он уже знал, что это такое... И точно:

— 28 сентября 2197 года в 13:26, — чистым громким голосом начал читать Лившиц, — дежурным офицером Антоновым, принято сообщение с магистрального маяка М-41 для кораблей, следующим по Марсовой Магистрали. Сообщение включает приказ о запрете перевозки нежелательного лица. Текст приказа прилагается. О сообщении доложено командиру корабля. Подписи: капитан Мактаф и лейтенант Антонов.

— Конечно, — продолжил словно даже с некоторым сочувствием прокурор, — в то время вы были еще кадетом и могли не знать об этом приказе. Но потом, приняв на себя командование кораблем, несомненно ознакомились с ним. Не так ли?

— Нет, — буркнул Нил.

Он уже понял, что проиграл и теперь желал только, чтобы все это побыстрее закончилось.

— Нет? — переспросил Лившиц, — И что же вам помешало?

На этот вопрос ответа у Нила не было. Единственное что ему оставалось сделать это пожать плечами. Ведь не мог же он сказать, что забыл об этом или просто у него не было времени! Такие оправдания подходят для десятилетнего ребенка, а не для офицера космического флота! Впрочем и пожатие плеч тоже вряд ли можно считать достойным ответом... На несколько мгновений в зале вновь воцарилась напряженная тишина.

— Вопросов больше нет! — поняв, что не дождется более внятного ответа, ухмыльнулся светящийся от радости прокурор.

Адвокат, который должен был теперь задавать Нилу вопросы, похоже, как и все остальные считал, что это гиблое дело. Но все-таки он мужественно попытался помочь своему подопечному:

— Может ли кто-нибудь подтвердить, как мисс Бенет говорила вам, что ее репортаж только об экологии Марса.

Нил с сожалением посмотрел на защитника:

— Нет, — покачал он головой.

— Вопросов больше нет, — почти вздохнул адвокат, садясь на свое место.

Председатель суда, ударив маленьким деревянным молоточком, объявил, что члены комиссии отправляются на совещание.

И как раз, когда они встали, что бы покинуть зал, Нилу показалось, что где-то он уже это видел. Маленький деревянный молоточек. Он лежал прямо перед Нилом, под рукой у председателя суда. Молоточек был довольно старый на вид, причем каждая его царапина была до дрожи знакома. Нил был так поглощен им и своими ощущениями, что даже не заметил как ушли на совещание члены военно-полевого суда, а следом за ними потянулись и многие журналисты, чтобы воспользоваться появившимся перерывом. Его не покидало чувство déjà vu.

Не замечая ничего вокруг, он не отрывал глаз от маленького молоточка. Нил не знал как долго это продолжалось, у него было ощущение, что его словно затягивает туман предопределенного будущего, где каждый его шаг, каждый вздох можно предсказать, предвидеть, еще чуть-чуть и он точно будет знать, что должно произойти. Но... но в этом-то чуть-чуть и была вся загвоздка. мОн пришел в себя внезапно, словно от удара током. Поднял глаза и увидел, что члены суда возвращаются назад: совещание закончилось. 'Им не понадобилось много времени!' — пронеслась в голове обидная мысль.

— Всем встать, суд идет! — прокатился в этот момент по залу громоподобный голос.

Повинуясь ему Нил поднялся. На несколько мгновений он снова увидел все вокруг себя так четко, будто рассматривал предметы под увеличительным стеклом. А потом окружающее вновь заволокло неясной дымкой. Все, кроме маленького деревянного молоточка на возвышении перед председателем. Однако, Нил чувствовал, как несколько десятков человек напряженно замерли у него за спиной. Он ощущал всей своей кожей, как они в ожидании затаили дыхание. Но не мог обернуться и посмотреть на них. Он стоял один, словно отделенный от всех невидимой стеной.

— Суд принял решение! — пророкотал от куда-то сверху голос.

По-прежнему не сводя глаз с молоточка, Нил увидел как председатель суда поднял его и громко отчетливо произнес:

— Виновен! — молоточек с громким глухим стуком опустился вниз.

Люди вокруг Нила издали дружный вздох и вновь затаили дыхание. Никто и не сомневался в том каким будет решение. Но вот какое будет наказание...

— Приговаривается к лишению звания и переводу в штрафную роту 'Дельта' до конца срока службы!

Нил с силой ухватился за край стола так, что побелели костяшки пальцев. О Боже! Да ведь это же смертельный приговор! У него все плыло перед глазами. Словно сквозь вату он услышал рокот взволнованных голосов, похоже, все вокруг так же знали, что означает его приговор. А Нил словно окаменел. Он не понимал, что ему говорят, не видел, куда идет, совершая все машинально, на полном автопилоте.

Очнулся он только в комнате, которая за время суда стала ему как родная. Есть не хотелось, спать тоже. Включить головизор он побоялся: наверняка там только и говорят о его приговоре. Почти пять лет в штрафной роте! Лучше бы они сразу его расстреляли!

Нил сел на кровать, обхватив голову руками. Он слышал о штрафной роте. Да и кто не слышал?! Злостные нарушители устава, осужденные убийцы и просто неудачники составляли ее основу. Попасть в штрафную — все равно что попасть в ад. От туда не возвращались. И солдат этой роты не жалели. Их кидали в самые опасные места, закрывая их телами амбразуры. Никто не выживал в штрафной роте больше двух лет! Это была рота смертников, которым нечего терять. 'Черная Дельта'...

В комнату медленно вползли сумерки и стало совсем темно, а он по-прежнему сидел на кровати и думал... думал... думал... Даже если ему удастся выжить в штрафной роте, проведя в ней пять лет, что в принципе не возможно, он никогда не сможет вернуться в космический флот. Никто не позволит ему вновь ступить на корабль, разве что в качестве пассажира. Управлять огромным линкором, устремляясь сквозь звезды к неведомым далям... Лететь вперед, чувствуя, как огромная машина повинуется каждому твоему желанию... Все это для него теперь невозможно. Его мечты и надежды, семь лет упорных занятий в академии — все псу под хвост!

Больше никогда... никогда он не увидит, как выглядит из космоса рассвет, как окутывает Землю легкая дымка облаков, или искрятся, притягивая взгляд, далекие звезды прямо по курсу корабля. Он никогда не увидит во всей красе Венеру, или Марс так, как их видят только пилоты и офицеры с мостика летящего корабля! А ведь он так мечтал об этом! Теперь для него они будут доступны только как для пассажира. Сквозь пыльное стекло небольшого иллюминатора, при заходе на посадку...

Эти мысли кружили над ним, не давая покоя. Не давая уснуть. Он всю ночь не сомкнул глаз.

Следующее утро пришло хмурой изморосью. Сразу после завтрака, к которому Нил даже не притронулся, в комнату вошел один из его охранников.

— Господин фон Вальтер, — произнес он, — к вам посетители.

— Посетители? — удивился Нил, но тут же вспомнил, что теперь, когда суд закончился, и приговор вынесен, запрет на посещения должен быть отменен.

'Кто бы это мог быть?' — без особого интереса подумал он, направляясь за охранником.

Комната для свиданий была больше похожа на тюремную камеру: стены выкрашены в противный серый цвет, на окнах — решетки и по периметру — скамьи для посетителей. Посреди комнаты его ждали две женщины: молодая красивая девушка и пожилая леди. Сестра и бабушка.

— Нил! — радостно воскликнула Марго, тряхнув длинными рыжими волосами.

— Мальчик мой! — кинулась к нему бабушка, протягивая руки.

Поцеловав обеих, он подвел их к скамье и усадил, не сводя с них глаз. Как же давно они не виделись! Кажется, целую вечность!

— Нас не хотели к тебе пускать! — взволнованно говорила Марго, — А то бы мы уже давно пришли!

— Это запрещено, — улыбнулся Нил, — я и не ждал, что ко мне кого-нибудь пустят.

— Нил, мы видели новости. Неужели это правда! — спросила бабушка Анна.

— То, что меня приговорили к пяти годам в штрафной роте? Боюсь, что это правда.

— Это невозможно! — бабушка взволнованно вскочила на ноги, — Я немедленно иду к адмиралу! Он наш старый знакомый, он должен что-то сделать с этим!

Нил едва успел схватить ее за руку:

— Это бесполезно, Ба! Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Изменить этого не сможет ни главнокомандующий, ни господь бог! Можно, конечно, подать апеляцию, но вряд ли это что-то изменит!

— Но как же так! — старая леди чуть не разрыдалась.

На глазах у Марго тоже появились слезы. Она, всхлипнув, рывком открыла свою сумочку, чтобы найти платок.

— Боюсь, — покачал Нил головой, — что изменить уже ничего нельзя, — Он встал и прошелся по комнате взад вперед, — Единственная возможность — это сократить срок службы, тогда у меня, возможно, появиться шанс выжить.

Обе его собеседницы тотчас успокоились и начали гадать, как будет лучше это устроить, высказывая различные предложения. Нил едва смог сдержать печальную улыбку: никто из фон Вальтеров не сдавался легко. Бороться до победного конца! Только так! Этому негласному девизу следовали все представители семьи. Даже будучи ребенком Нил верил, что если не останавливаться, можно достичь невозможного. Но, похоже, не в этот раз.

— Что с тобой, Нил? — услышал он голос сестры, — Ты нас совсем не слушаешь!

— Я слушаю, — ответил он.

Не мог же он им признаться, что специально вселил в них ложную надежду. Уж кто-кто а он-то знал, что сократить срок службы невозможно. Это был одинаковый для всех, обязательный к исполнению контракт, который подписывал каждый, кто заканчивал академию. Отвертеться от этого было нереально. Но бабушка и Марго... что плохого в том, если они будут считать, что у него есть шанс?

Постепенно, слушая их невыполнимые планы, как ему помочь, он почувствовал, будто железные тиски, что сжали его сердце сразу после вынесения приговора, словно медленно ослабляют свою хватку. Это было как лучик солнца из детства. Нил и сам не заметил в какую минуту разговора к нему вернулась эта детская вера в их принципы. Бороться до конца! Ну и плевать, что никто раньше не выживал в штрафной роте больше двух лет! Все когда-нибудь случается впервые! В конце концов он уже совершал невозможные вещи!

Нил протянул руку и прикоснулся к Пламенному Сердцу, которое так и не снял со вчерашнего дня. Рубиновое сердечко подмигнуло ему одной из своих граней, словно говоря: 'Не бойся! Я с тобой!'. Он оторвал от него взгляд и увидел, что Марго и бабушка с улыбкой наблюдают за ним.

— Что? — спросил Нил.

— Мы так гордимся тобой, дорогой! — ответила ему бабушка.

Марго, по-прежнему улыбаясь, согласно тряхнула головой:

— Что бы не случилось, ты теперь легенда, Нил! — сверкнула она глазами.

Он замялся не зная, что на это ответить.

— Кстати, — слегка нахмурившись, произнесла бабушка, — насчет твоей награды, то ест того, как ты ее получил. Я видела записи бортового компьютера. Я, конечно, мало что понимаю в пилотировании космических кораблей, но даже мне ясно, что ты сделал невозможное. Сомневаюсь, что это сможет кто-нибудь повторить, и поэтому я хочу у тебя спросить... — она на мгновение задумалась, — что ты чувствовал, когда это делал?

— В каком смысле? — не понял Нил.

— Ты действовал наобум, или точно знал, что должен сделать в следующий момент? Боялся ошибиться, или был уверен, что все так и должно быть?

— Я... как будто видел, что произойдет дальше. И совсем не волновался, потому что был уверен, что проскачу, успею увернуться, — почти прошептал он.

— Я так и знала, — вздохнула старая леди, — это может быть опасно, дорогой.

— Опасно?

— Ты помнишь о своей прабабушке?

— Э-э, — задумался Нил, вспоминая обширное родовое древо, которое когда-то в детстве его заставили выучить наизусть, — Ту, которая была цыганкой? Мария, кажется?

— Да. Ты знаешь от чего она умерла?

Нил напрягся, но память абсолютно не хотела реагировать на его потуги.

— Она, умерла от инсульта, — произнесла бабушка, с недовольством глядя на его забывчивость, — Она тоже могла делать невозможное. Скорее всего, как и ты, просто с невероятной скоростью просчитывала в подсознании все варианты развития событий, какие только могут быть. Но однажды... Хм, как бы это сказать, превзошла свои возможности. Организм не выдержал, произошло кровоизлияние в мозг, и она погибла. Ты должен быть очень осторожен со своим даром, дорогой.

Нил задумчиво кивнул. Так вот почему ему было так плохо после этого...

* * *

*

На следующий день за ним пришли. Три неулыбчивых офицера в черной форме штрафной роты 'Дельта'.

— Господин фон Вальтер, будьте добры следуйте за нами, — произнес один из них официальным тоном.

Нил кивнул и направился за своими молчаливыми провожатыми. Шли довольно долго какими-то длинными мрачными переходами. Наконец, охранники остановились у металлической бронированной двери. Один из них набрал на специальной панели код, и дверь с мягким шорохом поползла вверх.

— Прошу вас, — сопровождающий отступил в сторону, освобождая Нилу проход.

Нил сделал несколько шагов и оказался в довольно большой комнате, сверху донизу забитой системными блоками и огромными мониторами. Оглядевшись, он увидел, что возле одной из стен стоит довольно странное кресло, к которому шло множество проводов. Около кресла стояла молодая девушка в белом халате.

— Садитесь, — указала она ему на кресло.

'Надеюсь, это не электрический стул', — мрачно подумал Нил, выполняя ее приказание.

Девушка со сноровкой, которая свидетельствовала о немалом опыте, одела на его голову блестящий обруч, соединенный с креслом. Потом отошла и набрала на клавиатуре какие-то данные. Когда через обруч прошел легкий ток, от которого кожу на голове начало покалывать, а волосы наэлектризовались, Нил подумал, что его мрачное предположение об электрическом стуле может быть недалеко от истины.

В этот момент девушка наклонилась к нему и быстро застегнула у него на шее какую-то блестящую холодную ленту. Не успел он опомниться, как она одела такую же на его левое запястье.

Нил хотел получше рассмотреть, что это такое, но обруч не давал ему повернуть голову. А когда он поднес было руку к газам, сзади послышалось гневное требование не двигаться. Через минуту шею и руку обожгло словно огнем. Однако Нил не успел даже вздохнуть, как боль отступила.

— Ну, вот и все, — произнесла девушка, подходя к нему и снимая с его головы обруч.

Нил наклонился, чтобы наконец рассмотреть блестящую ленту у себя на запястье. Получше вгляделся в нее... и тут его словно чем-то ударили. Это была не лента! Это был 'ошейник и поводок'! Он прикоснулся к шее, проведя рукой, и задел гладкую поверхность метала. Так и есть! Как он мог забыть об этом! 'Ошейник и поводок' — это была довольно распространенная система, которая позволяла абсолютно контролировать любого человека. Ее применяли в тюрьмах... и штрафных ротах.

'Ошейник', одетый на шею, на самом деле был совершенным мини передатчиком, который посылал сигналы о местонахождении Нила и его самочувствии на монитор в диспетчерской, а браслет на руке выполнял функцию 'поводка'. Он передавал приказы диспетчера Нилу. Стоило человеку, на которого одет 'ошейник и поводок', сделать что-то не так, как браслет начинал пищать, и если на него не обращали внимания, уменьшаться в размере, сжимая руку. А края-то у него были довольно острые. Ходили упорные слухи, что встречались случаи, когда 'поводком' буквально отрезало руку особо непокорным заключенным!

Все еще не прейдя в себя, Нил встал. Тут же к нему подошел один из сопровождавших его офицеров и передал небольшой эльдиск.

— Здесь ваш пропуск, — произнес он, — вы свободны на трое суток. По их истечении, вы обязаны явиться на сборочный пункт в Нью-Йорке, точный адрес указан на диске. Вопросы есть?

Нил покачал головой.

— В таком случаи, всего хорошего. Вас проводят.

Только когда яркое солнце, которое светило на улице, ударило ему в глаза, Нил, наконец, осознал, что произошло. Теперь он заключенный. Пленник военных сил и штрафной роты. Начиная с этой минуты и до дня, когда истечет срок контракта, каждый его шаг будет строго контролироваться. Конечно, он не будет сидеть за решеткой, как настоящие заключенные в тюрьме, но и не сможет сделать ничего, что сию минуту не станет известно диспетчеру. За ним будут наблюдать всегда: и во сне, и в туалете, и на свидании с девушкой! Хотя, конечно после Анжелы, вряд ли он рискнет пойти на свидание. Нил вздохнул: ну, что ж, у него есть три дня, пожалуй, за это время можно съездить домой, навестить Габи, еще раз успокоить бабушку и Марго.

Он повернулся и, подхватив сумку с вещами, которые ему вернули перед тем, как отпустить, зашагал в сторону стоянки такси.

Часть вторая

Крутые парни из 'Дельты'

Глава VIII

Штрафная рота

— Молчать! Смирно! — разнесся по казарме голос сержанта.

Нил, нехотя, оторвался от созерцания потолка над своей кроватью и поднялся, что бы встать в строй рядом с Леви и Льюисом. Как и его, 'Л в кубе' приговорили к переводу в штрафную роту до конца контракта. Правда, у них выжить здесь все же было больше шансов чем у Нила, потому что им оставалось отслужить чуть больше трех с половиной лет. Хотя по мнению окружающих, что три с половиной, что пять или десять — все один черт! Сержант Стиг так и заявил им при первой встрече, что он очень удивиться если они продержаться тут больше трех месяцев.

Уже через час, после того как им выдали новую форму, Нил понял, что он имел в виду. Их построили на плацу и, для разогрева, заставили пробежать строем пару кругов. Всех, кто отстал, нарушив строй хоть на полшага, нещадно били по спине резиновыми дубинками. После того, как разминка закончилась, к строю вышел сержант Стиг.

— Значит так, сосунки! — гаркнул он, — Все, кто запыхался, остаются без обеда!

— О-ох, — пронеслось по рядам, потому что ни один человек не мог похвастаться, что выдержал этот бешеный темп.

— Молчать! — проревел сержант, — Кто издаст еще хоть один звук, останется без ужина!

Тотчас воцарилась мертвая тишина.

— Вы — свиньи жирнозадые! Сопляки, которые думают, что им все позволено! — разорялся Стиг, — Придурки из академий и маменькины сыночки! Вы идиоты, которые в данный момент ничего не знают о настоящем бое! И все это дерьмо свалилось на мою голову ! — прибавил он чуть тише, — У вас есть всего два месяца, что бы научиться хоть чему-нибудь! Два месяца перед тем, как вас отправят на первое задание! И предупреждаю, с первого задания в лучшем случае возвращается половина! Так что нефиг стонать! Всем немедленно лечь на землю и начать отжиматься! — заорал он.

Весь строй беспрекословно лег на землю. Они отжимались до дрожи в руках. Когда кто-нибудь уже не мог сделать ни одного движения, рядом с ним появлялся один из помощников сержанта и ударял дубинкой по пяткам. Получалось так больно, что штрафник снова начинал судорожно пытаться отжаться. Нилу досталось дважды, правда к его чести надо сказать, что сдался он одним из последних, когда большинство уже валялись обессиленные в пыли.

Однако им не дали отдохнуть и минуты. Сразу после отжимания всех бегом послали в оружейную, в которой каждому выдали по лазерной винтовке. По-прежнему задыхаясь от бега, они направились в тир, где трясущимися руками пытались прицелиться и попасть по мишеням. Большинство, конечно, промахнулись.

Нил же к своему несчастью обратил на себя внимание сержанта. Все-таки его семья более двухсот лет занималась производством оружия. Где ж это видано, что бы один из фон Вальтеров не справился с примитивной лазерной винтовкой 'Вальтер SV — 20'! У них с Марго в детстве это было одним из любимых соревнований, они постоянно спорили, кто из них более меткий стрелок. Чаще, к досаде Нила, выигрывала Марго. Это всегда восхищало их отца, а Нила заставляло проводить в тире все больше и больше времени.

Поэтому, взяв в руки винтовку, он не стал, как остальные торопиться с выстрелом. Сначала нужно было хоть чуть-чуть отдышаться и заставить руки перестать дрожать от напряжения. Нил не боялся закончить задание последним, потому что знал, что сможет гораздо быстрее остальных сделать свои три выстрела. Самое главное — хорошо прицелится! Первый его выстрел не дотянул до 'яблочка' пары сантиметров, зато второй и третий попали точно в центр.

— Стоп! Всем прекратить стрелять и положить оружие! — проорал сержант.

Когда все выполнили его приказ, он нажал пару кнопок на пульте, и мишени придвинулись практически вплотную к стрелявшим по ним штрафникам. Стиг начал прохаживаться вдоль ряда мишеней, время от времени выдавая комментарии типа: 'У тебя, что один глаз, и тот — шоколадный в заднице!'. Дойдя до мишени Нила, он остановился:

— Хм, это уже кое-что. Имя?

— Нил Илларион фон Вальтер!

Сержант, сощурив глаза, окинул его взглядом:

— Фон Вальтер? Слышал, слышал... Ты научился этому в академии?

— Нет, личный тир на полигоне 'Вальтер-корпорейшен'.

Ответ по какой-то причине не только не понравился сержанту, но и привел его в ярость:

— ВСЕ, ЧТО ВЫЛЕТАЕТ ИЗ ВАШИХ ПОГАНЫХ ГЛОТОК, ДОЛЖНО ЗАКАНЧИВАТЬСЯ СЛОВОМ 'СЭР'! — заорал он, — ЯСНО, герой хренов ?! — повернулся сержант к Нилу.

— Так точно, сэр!

— Мне плевать, пусть журналисты хоть кипятком писают! Ты у меня будешь на брюхе ползать и в дерьмо нырять! Ясно?!

— Так точно, сэр!

— Ну, чего стоишь, как член возбужденный?! Выполнять приказание!

— Какое, сэр? — не понял Нил.

— Ползать, идиот!

Нил не стал долго думать: мгновенно лег на пол и пополз. Единственное, что его в данный момент беспокоило — это угроза сержанта насчет ныряния в дерьмо. Нил очень надеялся, что это был просто такой оборот речи. Сержант шел рядом с ним, постоянно наступая ногой на спину: 'Ниже, Вальтер, ниже! Распластаться и не высовываться! Я что тебе говорю, РАСПЛАСТАТЬСЯ!'.

Наконец, сержанту это надоело и он приказал ему вернуться в строй. Шатаясь от усталости, Нил поспешил выполнить приказ: ползать под надзором Стига было не только тяжело, но и очень обидно. То еще удовольствие!

После того, как сержант разобрался с остальными, стрелявшими по мишеням, наступило время обеда. Который им согласно его приказанию не выдали. Но никто и не подумал жаловаться. Во-первых — себе дороже, а во-вторых все равно есть не хотелось: все о чем могли думать новобранцы — это хоть несколько минут отдохнуть, не двигаясь! Вернувшись в казарму, все повалились, как подкошенные.

Ровно через час их снова вывели на плац: сержант поел и теперь жаждал крови! К вечеру его ненавидели все! Это ж надо было додуматься приказать им одеть рюкзаки и набрать в них камней! А потом еще и тягать их с места на место по всему полигону!

Во время ужина Нил едва мог поднести ложку ко рту так у него дрожали руки! А ведь он сдавал довольно тяжелые нормативы в академии! Что чувствуют сейчас другие Нил даже думать не хотел!

Утром все началось сначала. Пробежка строем для разминки, потом отжимания и снова — в тир. Картина повторилась в точности, за тем небольшим исключением, что теперь Нилу не пришлось ползать, чему он был несказанно рад, потому что с утра ели мог пошевелиться, так у него все болело! Каждая мышца! Нил и не подозревал, что у него их так много! И все они ныли не переставая! В общем этот день отличался от предыдущего только тем, что на этот раз их накормили обедом, зато лишили ужина, потому что они не смогли уложиться во времени в пятый раз перетаскивая груду камней из одного конца полигона в другой.

После отбоя Нил уснул, кажется, еще раньше, чем лег в кровать.

На следующий день сержант придумал новую забаву: к перетаскиванию камней добавилось рытье окопов. К концу недели Нил понял, что за это время стал настоящим специалистом. По его подсчетам он перетаскал больше десяти тон камней и земли. Теперь мышцы болели не переставая, а на руках появились кровавые мозоли.

Сержант все никак не успокаивался. Примерно через пять дней он вывел всех за приделы военной базы приказав пробежать несколько километров до ближайшего лесочка. Сам он отправился туда на машине и, конечно, опередил их. Когда, они задыхаясь от бега, прибыли на место, он уже, пылая яростью, расхаживал туда-сюда перед огромной кучей бревен.

— Двадцать семь минут! — заорал он на них, когда последний из бойцов, ели передвигая ноги встал в строй, — Вы что в парке на прогулке! За ваше опоздание вам придется отработать! Видите эти бревна?!

У Нила появилось крайне неприятное ощущение, что он знает, что за этим последует. И точно:

— Вы должны их быстро перетащить к нам в лагерь! Ну, живо!

— О-ох, — пронеслось по рядам.

— Что?! — взревел Стиг, — Что я слышу?! Если не уложитесь в полчаса, после обеда потяните их обратно!

Хорошего в этом задании было только то, что оно растянулось до вечера, и им не пришлось копать окопы. Но зато к концу дня они так наловчились таскать эти бревна, что притащив их в лагерь в четвертый раз, очень удивились, что смогли справиться всего за час. Чувствуя себя муравьем-рабочим Нил отправился на ужин.

— Что б я сдох! — проворчал Леви, плюхаясь рядом с ним на стул, — Это ж надо! Клянусь, сегодня ночью, мне присниться то бревно, с которым я сегодня носился весь день, что ежик с геморроем !

Предсказанию Леви не суждено было сбыться. Потому что этой ночью никто из них не спал. Меньше чем через двадцать минут после отбоя, когда все уже уснули, их разбудил оглушительный сигнал тревоги. Вскочив и мгновенно одевшись, они всей гурьбой высыпали на плац, где довольно быстро построились. Быстро по их меркам, но не по меркам сержанта, который был очень не доволен. Прочитав им сорокаминутную лекцию о том, какие они идиоты, перемежающуюся бранью и нецензурными выражениями в их адрес, он приказал всем вернуться в казармы.

Едва прикоснувшись головой к подушке Нил тут же заснул. Но спать ему позволили только двадцать минут. Снова прозвучал сигнал тревоги и снова нужно было бежать на плац. Эта беготня длилась всю ночь: двадцать минут сна и — сигнал тревоги.

На следующее утро у всех, включая сержанта, было отвратительное настроение. Впрочем, что касается сержанта, то для него это состояние было обычным делом. Гораздо более странным было то, что привычная утренняя пробежка не показалась такой уж утомительной. Скорей, бодрящей и освежающей. А уж стрельба и вовсе теперь воспринималась всеми, как дополнительная передышка! Большинство, худо-бедно, научились попадать по мишеням, хотя конечно мало кто мог похвастаться меткостью Нила. Никто не мог попасть в 'яблочко' все три раза подряд, и Нил по-прежнему оставался единственным снайпером в их взводе. И единственным, кого Стиг не отправлял ежедневно после ужина в тир для дополнительной тренировки. Вместо этого он заставлял его ползать по полигону. День ото дня меткость бойцов повышалась, а способность Нила передвигаться лежа — увеличивалась. Примерно через три недели тренировок он, наконец, удостоился ворчливого поощрения от Стига:

— Ну, что ж, Вальтер, уже не так плохо. Похоже, из тебя может выйти толк. А теперь, видишь во-он те деревья, — показал он на не большой скверик на территории базы, где бойцам полагалось отдыхать после трудовых будней, — Бегом туда! У тебя есть всего три минуты!

Нил, не раздумывая, кинулся в сторону деревьев. Но пробежать ему удалось всего несколько шагов, потому что сразу после того как он побежал, сержант вытащил свой игловик и начал вести по нему прицельный огонь. Нил, не будь дураком, тотчас плюхнулся на землю и пополз. Полсти было безопасно, но к сожалению, слишком медленно. К тому моменту, когда истекло две из отпущенных ему трех минут он не прополз еще и половины необходимого расстояния. Он катастрофически не успевал! 'А, была не была!', — подумал он и резко вскочил. И тут же подпрыгнул на полметра, а потом, еще в прыжке, изменил направление и кинулся влево. Строй тонких раскаленных игл с легким неприятным свистом вжикнули мимо, не задев его. Недолго думая, он снова подпрыгнул, но на этот раз увернулся, бросившись вправо.

И пошло поехало. Нил петлял, как заяц, кидаясь то вправо, то влево, делая невероятные кульбиты через голову, внезапно подпрыгивая или наоборот падая на землю. Предугадать его следующее движение было невозможно! Потому что он снова, как тогда, во время ухода от лумсоровских ракет, стал спокоен и сосредоточен, заранее чувствуя, куда в следующий момент выстрелит сержант. Но на этот раз, памятуя предостережение бабушки, Нил старался не увлекаться, он не позволял себе полностью погрузиться в это обманчиво четкое и яркое состояние.

Добежав до ближайшего дерева, он остановился, на всякий случай скрывшись за его стволом. Мало ли что придет в голову сержанту! Взглянув на часы, Нил вздохнул: он опоздал на тридцать семь секунд! Подошедший хмурый Стиг не прибавил ему оптимизма.

— Ты когда-нибудь слышал про СС? — спросил его сержант.

— Да, сэр. Я видел их на М — 1, сэр.

— На М — 1? Ах да! Ну так вот, я думаю, что такую пробежку вполне мог бы выполнить кто-нибудь из СС. Но что бы это сделал новобранец! — сержант, прищурив глаза, оглядел Нила с ног до головы, — Хм-м, — добавил он многозначительно.

* * *

*

Этой ночью Нилу опять приснился необычный сон. Правда не такой яркий и запоминающийся, как два предыдущих. Ему снилось, что он идет по лесу, стараясь держаться параллельно неширокой лесной дороге. Правда, идет он как-то странно: то подпрыгивая, то наклоняясь к самой земле, то выгибаясь дугой. Время от времени он кидает перед собой какой-то серый порошок, и тогда на несколько мгновений становиться видно, что весь лес опутан кроваво красной паутиной. За эти несколько мгновений, что ее видно, он старается запомнить расположение ближайших нитей. И вновь, не останавливаясь, идет вперед.

Утром сержант 'обрадовал' их, заявив, что сразу после завтрака у них будет занятие по борьбе. Карате, ушу, бокс и просто борьба без правил. Большинство практически сразу признали, что лучше было бы копать окопы. Нилу тоже досталось, как и всем остальным: инструктор пару раз довольно чувствительно заехал ему по почкам и поставил здоровенный фонарь под глазом. Правда, Нил еще дешево отделался: Джеку Курту, например, и вовсе сломали руку в двух местах! После борьбы, как обычно, наступило время для пробежки строем и стрельбы по мишеням. В этом уже не было ничего сложного. Все довольно быстро справились с заданием, и сержант Стиг, в кои-то веки остался доволен. По этому случаю обед прошел в приподнятом настроении. За обедом следовало неизменное перетягивание с места на место камней и рытье окопов.

Вечером, когда все обычно шли в тир, тренироваться в стрельбе, а Нил — учиться ползать, их вывели на полигон. Всем выдали по винтовке, заряженной цветными патронами, от которых при попадании вместо раны оставалось только пятно краски. Нилу, почему-то достался пистолет 'Вальтер Т-80', тоже с цветными патронами.

Вооружившись, все выстроились ровными рядами. И тут Нил заметил, что возле Стига стоит незнакомый полковник в черном плаще.

— Рядовой фон Вальтер, — гаркнул Стиг, — выйти из строя!

Нил вздрогнул от неожиданности, но все же довольно четко выполнил команду. Полковник оценивающе окинул его с ног до головы. Взгляд этот очень не понравился Нилу: так смотрят на какого-нибудь таракана или пятно грязи на начищенных ботинках.

— Значит так, Вальтер, — произнес сержант, — видишь вот те мишени?

Нил сощурившись вгляделся вдаль. Там на расстоянии метров трехсот двигались едва заметные фигурки. Если бы не слова сержанта Нил наверняка принял бы их за людей.

— Имей в виду, засчитываются только 'смертельные' попадания, — продолжил Стиг, — то есть в сердце или голову. У тебя есть семь минут, что бы добежать до них и поразить.

— Дайте ему десять, — презрительно протянул полковник, доставая секундомер.

— Хм, хорошо, Вальтер — десять минут.

Нил кивнул.

— Задача всех остальных, — крикнул сержант, — помешать фон Вальтеру приблизиться к мишеням. Стрелять на поражение, то есть, как я уже сказал в сердце или голову! Вопросы есть?

— Никак нет, сэр! — бодро отчеканил Нил вместе со всеми, хотя у него-то как раз и был вопрос: как, собственно говоря, он должен все это проделать. За десять минут, конечно, можно добежать до мишеней, но вот поразить их все — навряд ли! А учитывая, что он все время будет находиться под прицельным огнем целого взвода — и вовсе невыполнимо!

— Так! — проорал Стиг, — Все готовы?

— Сэр! — остановил его Нил, — Мне надо несколько секунд!

Полковник слева от него презрительно фыркнул. Но сержант только согласно кивнул головой. Не долго думая, Нил скинул с себя китель и снял пистолет с предохранителя. На мгновенье он прикрыл глаза, легко и без усилий соскальзывая в знакомое состояние ясности и четкости действий. После чего подал сержанту сигнал, что готов.

— Начали! — проорал Стиг.

И Нил ринулся вперед. Он бежал на максимальной скорости, стараясь преодолеть как можно большее расстояние до того момента, как солдаты за его спиной нажмут на курки своих винтовок.

Но пробежал он, конечно, не много. Едва услышав, щелчок затвора самого быстрого из солдат, Нил кинулся на землю и пополз. Прозвучали первые выстрелы, за ними вторые. Взвод определенно делал успехи по части меткости стрельбы!

Нил продолжал полсти, постепенно отмечая, что патроны ложатся уже не так кучно, видимо сказывалось увеличение расстояния. Наконец, улучив момент, он вскочил и снова побежал.

На этот раз бежать было на много сложнее, чем вчера от сержанта. Нилу даже пришлось несколько раз перевернуться в воздухе через голову, не говоря уже о том, что он постоянно менял направления и подпрыгивал чуть ли не на метр от земли.

Пробежав больше половины дистанции, он почувствовал, что солдаты за его спиной, похоже, окончательно распалились. Они никак не могли в него попасть и от этого начали просто звереть. Нилу приходилось все чаще и чаще падать на живот и полсти. Когда до мишеней оставалось чуть меньше ста метров, встать и вовсе оказалось невозможно: выстрелы накрыли его сплошным ковром. 'Ну, что ж, — подумал Нил, — придется стрелять от сюда. Далековато, конечно, но что поделаешь?'.

Он достал свой пистолет и тщательно прицелился. Ближайшая мишень изображала часового на посту и практически не двигалась, если бы не расстояние, попасть в нее не составило бы труда. Впрочем, дома с Марго они проделывали и не такое. Прицелиться. Задержать дыхание. Выстрел... мишень повалилась, как подкошенная. Со второй целью Нил разделался так же легко. А вот с третьей возникли трудности: попадание получилось 'несмертельное', после чего мишень начала носиться взад вперед, как угорелая! Пришлось потратить на нее еще два выстрела.

Полученный с ней опыт убедил Нила в том, что лучше, пожалуй, попытаться подползти поближе, чем пытаться попасть в мишени с такого расстояния. Потратив еще несколько минут, он продвинулся метров на тридцать. Позиция оказалась достаточна удачной: все остальные мишени Нил уложил с одного выстрела. И едва повалилась последняя из них, как по полигону разнесся голос сержанта:

— Стоп! Прекратить стрельбу!

Довольный Стиг обернулся к полковнику, который выглядел теперь отнюдь не скучающим.

— Шесть минут сорок семь секунд, — произнес он удивленно, взглянув на секундомер, а потом, подумав, добавил, — Жаль, что мы не можем его забрать к себе. Но... я, пожалуй, пришлю вам инструктора. Что-что, а такие навыки, не помешают, учитывая, что, как я слышал, ему придется провести тут около пяти лет.

Сержант в ответ только согласно кивнул головой.

С этого дня для Нила началась новая жизнь. Новый инструктор прибыл к следующему вечеру, и Нилу сообщили, что теперь вместо рытья окопов он будет заниматься с ним. Инструктора звали Артур Волков, но Нила он попросил, обращаясь к нему, называть его 'Учитель'.

Занятия у него никогда не были скучными, хотя Нил так и не смог понять, нравятся они ему или нет.

Для начала учитель на каждом занятии заставлял его медитировать. Это время Нил как правило с чистой совестью использовал для того, чтобы выспаться. Ему не нужны были медитации при соскальзывании в состояние своего дара. Достаточно было только на секунду закрыть глаза и сосредоточиться.

Еще его заставляли выполнять довольно необычные упражнения. Например, сидя на корточках, вытянуть вперед правую ногу, а потом не подымаясь, встать на цыпочки левой, и так простоять несколько минут, не теряя равновесия и не прикасаясь руками к полу. Больше тридцати секунд у Нила никогда не получалось. Хотя учитель был доволен, по-видимому, и этим.

Самой трудной, но при этом и самой интересной частью занятия было то, что учитель называл 'танцевать на цыпочках'. Нил должен был двигаться под ритмичную музыку, уворачиваясь от лазерных бумерангов, которые с невероятной скоростью кружили вокруг него на разной высоте и в разных направлениях. После двух кругов каждый бумеранг автоматически копировался и количество их удваивалось. В первый же день Нил смог довести их количество до десяти, чем сильно поразил своего 'сенсея', который сказал, что большинство новичков с трудом справляются с шестью.

Но удивление его не шло ни в какое сравнение, с тем шоком, который он испытал на следующий день, когда Нил легко дошел до цифры шестнадцать! Вообще-то Нил не собирался так его шокировать, просто сильно увлекся. Со временем 'танцы на цыпочках' стали любимым его занятием. В них было все: скорость, азарт и красота, а еще — риск! Однажды Нил не достаточно быстро увернулся, и один из бумерангов слегка задел его по не защищенному специальной тканью участку щеки. Боль была адская! Пришлось идти в лазарет, где ему зашили рану и даже сделали так, что бы не осталось шрама, хотя белая полоса на месте ожога красовалась еще несколько недель.

Примерно через месяц занятий Нил 'танцевал' уже с двадцатью двумя бумерангами. Но дальше дело не шло. Стоило только одному из них удвоиться, доведя общее количество до двадцати трех, как Нил обязательно пропускал касание. Он не как не мог уследить за всеми бумерангами, не погружаясь при этом еще глубже в состояние холодной расчетливости. А сделать это он боялся. Во-первых его беспокоило предупреждение бабушки, а во-вторых, совсем не хотелось весь следующий день проваляться в лазарете с мучительной головной болью, которая неизменно накатывала на него, стоило только переступить невидимую границу.

В один из дней после завтрака, который был на редкость оживленным, сержант испортил всем настроение, заявив, что к обычным занятиям у них прибавиться еще одно — метание ножей. Кому нужен нож в лазерно-ракетной войне никто не понял, но спорить со Стигом было себе дороже и потому все покорно поплелись (а точнее промаршировали) на специальную площадку.

Как ни странно это испытание оказалось для Нила самым сложным. Он никак не мог попасть в цель. Нож то летел мимо, совсем в другую сторону, то плашмя ударялся о мишень, отскакивая от нее на несколько метров (один раз даже чуть не заехал сержанту прямо в глаз).

Льюис, который обожал дартс и у которого в каюте 'Кентавра' на двери висела круглая, вырезанная из пластика мишень, а под кроватью валялись дротики, освоил метание ножей одним из первых. И теперь только посмеивался над остальными, время от времени отпуская забавные комментарии. Дней через пять уже все, кроме Нила научились худо-бедно метать ножи. Нилу же эта наука никак не давалась, даже несмотря на то, что Стиг ежедневно оставлял его вечером тренироваться.

Наконец, после очередного утреннего занятия он пришел к учителю, надеясь хоть чуть-чуть отвлечься от неприятностей. Но ни тут-то было!

— Я слышал у тебя возникли трудности с метанием ножей? — спросил его учитель, едва Нил успел поздороваться.

— Да, я никак не могу попасть в цель, — нехотя признался ученик.

— Покажи, как ты это делаешь, — тут же подал ему нож Волков, — Видишь, дверь? Целься в правый верхний угол косяка.

Взяв нож в руки, Нил пару раз подбросил его на ладони, пытаясь, как его учили, определить баланс. И, как обычно, безрезультатно. То есть он, конечно, почувствовал, что рукоять несколько тяжелее лезвия, но ведь так и должно быть! И чем, спрашивается, этот факт ему поможет? Наконец, решив рискнуть, Нил тчательно прицелился...

Метнул нож.

Тюк-к. Нож ударившись рукояткой о стену, упал на пол.

— Н-да, — задумчиво произнес учитель.

В ответ Нил лишь смущенно опустил глаза. Ну, не может он никак это сделать! Над ним уже весь взвод смеется!

— Твоя проблема в том, — сказал чуть погодя учитель, — что ты слишком хорошо стреляешь. Ты привык нажимать на курок, после того как прицелишься, и поэтому непроизвольно перед броском задерживаешь дыхание и напрягаешь мышцы, как при стрельбе. Здесь это не нужно. Попробуй еще раз... вот с этим.

Он снял с пояса красивый не то нож, не то кинжал. Блестящее, около пятнадцати сантиметров, лезвие, а на рукоятке выгравирована свернувшаяся кольцами змея с зелеными сделанными из маленьких изумрудов глазами.

— Это кортик, — произнес учитель, заметив заинтересованный взгляд Нила.

Нил слышал о кортиках, лет двести назад они были довольно распространены среди военных, особенно офицеров. Взяв его в руки, он сразу же понял, что это очень старинная и ценная вещь. Нил не был специалистом по антиквариату, но и ошибиться не мог. Эту науку ему вдалбливали с раннего детства. Кортику было по крайней мере лет триста — триста пятьдесят! При этом он был в идеальном состоянии!

— Хм-м, — задумчиво протянул Нил, — по крайней мере тысяч сорок — сорок пять. А на аукционе, пожалуй и на все сто потянет!

Учитель только мягко улыбнулся:

— У тебя наметанный глаз, — усмехнулся он, — в последний раз мне предлагали за него пятьдесят тысяч. Но мы отвлеклись. Ты помнишь куда целиться?

Нил кивнул.

— Не торопись, — произнес тихо учитель, — сначала покачай его на пальцах, почувствуй его балансировку, а уж потом — метай.

Балансировка у кортика была просто идеальна. Даже такой профан, как Нил, едва взяв его в руки, моментально это почувствовал. Казалось, стоит кортик лишь подбросить, и он сам отыщет нужную тебе цель. Его только нужно отпустить!

— Ты должен почувствовать его, — прошептал над ухом у Нила учитель, — стать с ним одним целым. Захотеть полететь вместе с ним в цель! Почувствуй это, а потом, когда будешь готов, слегка отведи руку и просто пусти его. Все остальное он сделает сам!

Нил прикрыв глаза, наслаждался тяжестью кортика на ладони. Как давно он не держал ничего подобного в руках! А потом открыл глаза и сосредоточился на небольшом пятне грязи на косяке двери. Миг... Он сам не поверил, когда увидел, что кортик попал точно в цель! Ровно посередине пятна!

— Молодец, — произнес, улыбнувшись, учитель.

Нил был просто в восторге: он попал! Это ж надо!

— Я думаю, ты заслужил награду, — сказал учитель, подымаясь и с усилием выдергивая кортик из косяка, — Его.

Он протянул Нилу кортик.

— Ч-что?! — Нил не поверил своим ушам, — Н-но, учитель, это очень дорогая вещь! Я не могу его взять!

— Можешь. И не беспокойся о его цене. Поверь, в нем главное не цена, а значение.

— Значение?

— Мне подарил его мой учитель, как я дарю теперь тебе. Это древняя традиция. Но имей в виду, продавать его нельзя, — хмуро прибавил он, — только передать одному из своих учеников.

— Н-но, почему вы дарите его именно мне, — не мог понять Нил, — у вас же наверняка были и другие ученики?!

— Были, но ты — лучший!

Глава IХ

Вечер на свободе

— Молчать! Смирно! — разнесся по казарме голос сержанта.

Нил поднялся со своей кровати и встал в строй рядом с Леви и Льюисом. Была середина дня, они только что пообедали и вернулись в казарму, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть от непростого утра, прежде чем сержант снова придумает для них какое-нибудь занятие.

— Значит так, детки! — прошелся Стиг вдоль вытянувшегося строя, — хочу вас обрадовать: ваше обучение закончилось, этой ночью вы отправляетесь на задание. Поэтому можете радоваться — сегодня вам не придется больше ничего делать. Учитывая сложность стоящей перед вами задачи, командование позволило освободить вас от занятий на остаток этого дня. Все, кто хочет, может пойти прогуляться в город, но чтобы к отбою — были на месте! Понятно? Вопросы есть?!

— Никак нет! — хором ответил строй.

— Р-разойтись!

Все разом поспешили к своим местам, чтобы захватить деньги и бежать в город. Прогулка за стенами базы, казалась несбыточной мечтой, нежданно привалившим счастьем.

— Клева! Правда? — улыбаясь во весь рот, сказал Льюис, — Я уже и забыл когда в последний раз пил пиво!

— Угу, наконец-то повеселимся! — поддакнул ему Леви.

Тут они заметили Нила, который вернувшись к своей кровати снова улегся поверх одеяла.

— А ты что не пойдешь, командир? — удивился Льюис.

— Э-э, нет, наверное, нет.

Нил и сам не знал, хочется ему куда-то идти или нет. Честно говоря, новость о том, что их отправляют на задание, не стала для него неожиданностью. Он узнал об этом еще вчера. Ему рассказал учитель, добавив, что больше он не будет учить Нила.

— Теперь у тебя еле-еле будет находиться время, чтобы поспать, — добавил он, — уж поверь моему опыту. Тебя будут кидать с одного задания на другое с такой скоростью, что ты даже не будешь успевать перевести дух! — вздохнул учитель, — Ну, да это не страшно. Я научил тебя самому важному, теперь, ты в любую минуту сможешь прибегнуть к своим способностям. Ты научился ими управлять, а это главное! Все остальное придет со временем. Поверь, никакие тренировки не смогут заменить для тебя настоящий боевой опыт! Да ты, наверняка и так это понимаешь.

И теперь Нил тоскливо вертел в руках подаренный учителем кортик. Он чувствовал, что сегодня, действительно, один из последних спокойных дней. Начиная с завтрашнего дня он будет рисковать жизнью каждую минуту. И он отнюдь не был уверен, что готов к этому.

— Ты, чего, командир?! — воскликнул Леви, — Пойдем с нами! Расслабимся! Гульнем маленько! Когда еще такая возможность будет?! Может нас всех перестреляют завтра! Надо же хоть отдохнуть напоследок!

'А ведь Леви прав, — подумал Нил, — Надо наслаждаться жизнью пока есть такая возможность! Хватит думать о смерти, так и помереть недолго!'

— Ладно, — произнес он вставая, — Уговорили! Но, чур вы платите за выпивку!

— Ха, ну и умеешь же ты, командир, хорошо устроиться! — усмехнулся Льюис.

Через несколько минут они, получив у дежурного разрешение, всей компанией вышли за ворота. Стоял довольно пасмурный день. Дождя как такового не было, но время от времени с неба начинало моросить, и над улицами подымался не большой туман. Искрящиеся в его пелене золотистые огни большого города, казались драгоценными камнями на сером бархате.

До вечера было еще довольно далеко, поэтому в баре, куда они зашли, почти никого не было. Играла негромкая музыка, робот-бармен хозяйственно копошился среди полок с выпивкой. За столиком у окна кого-то ждала очень красивая эффектная девушка с длинными рыжими волосами. Недалеко от нее парочка влюбленных, держась за руки, целовались над двумя чашками кофе.

— Три астероидных коктейля, — уверенно заказал Льюис.

— Э-э, может, стоит начать с чего-нибудь не такого крепкого? — попытался остановить его Нил. Астероидный коктейль был убойной смесью, которая кого угодна могла уложить в один прем.

— Да, ладно тебе, командир! — поддержал друга Леви, — гулять так гулять!

— Ну, хорошо, — согласился Нил, — только имейте в виду, нам еще нужно вернуться к отбою. И я не собираюсь тащить на себе вас обоих!

— Ха! — воскликнул Льюис переглянувшись с Леви, — это еще не известно, кто кого будет тащить!

Оказалось, что 'Л в кубе' мастера по части выпивки. Даже часа через три, выпив не один 'астероидный', они были трезвы, как стеклышко! Ну, или почти, как стеклышко. Что же касается Нила, то когда это фон Вальтеры пасовали перед выпивкой?! Да он сходу может назвать несколько десятков своих русских предков, а у них способность пить сутками не пьянея, или точнее жить не трезвея, заложена в генах!

Постепенно, градус алкоголя в крови повышался, а в баре становилось все больше и больше народу. На город опускалась ночь. Музыка стала более громкой и зажигательной, многие из посетителей начали танцевать. А на маленькую сцену вышли пять девушек не то певиц, не то стриптизерш. Понять было сложно. Скорее всего и то и другое.

— О, — закричал, увидят их, Льюис, — вот то, чего нам не хватало!

Он уже хотел встать, чтобы позвать их к ним за столик, как в этот момент в бар вошли несколько человек из их взвода. Это были Майкл Голд, с которым они часто обедали за одним столиком, его друг Джек Курт, которому меньше месяца назад на занятии по борьбе сломали руку — она до сих пор была у него на перевези — и еще один парень. Его Нил знал только в лицо.

— Здорово, братва, — крикнул Майкл, заметив их, — вы что тут так весь вечер и сидите?!

— Ну, да, а что тут такого, — спросил его Леви.

— Да, не умеете вы веселиться, — засмеялся Майкл, — Мы вон уже штук пять баров успели обойти, и раза три ввязаться в драку!

— А у вас все тут так...скромненько! — поддержал его парень имени которого Нил не знал.

— Это — Жан-Жак Ривье, — представил его Майкл, заметив взгляд Нила, — Так что? Может, повеселимся, наконец?!

— А с чего ты взял, — обиделся на него Льюис, — Что мы не веселимся? Мы вот, например, с Леви третий час пытаемся перепить командира! Но он не поддается! — прибавил он не то с сожалением, не то восхищенно.

Нил который, это первый раз слышал от удивления даже подавился коктейлем. Так вот почему 'Л в кубе' не захотели идти в другой бар, когда он предложил! Боялись, что за время перехода он протрезвеет и все придется начинать сначала!

— Не поддается?! — захохотали Майкл и Джек, — Так, может, возьмемся за это всей компанией?!

— Эй, гарсон! — гаркнул Жан-Жак, — еще астероидного!

Нил только смеясь вытянул вперед ноги, удобней устраиваясь на стуле. Ничего у них не выйдет! Полчаса назад, почувствовав, что начинает пьянеть, он выпил в туалете пару таблеток 'Энджери-Алкоголь'. Они не давали пьянеть, сколько бы ты не выпил. И теперь Нил чувствовал только приятную расслабленность, да приподнятость настроения!

— О, — воскликнул Джек, взглянув на сцену, — да, у вас тут можно девочек снять! Что ж вы сидите в одиночестве?!

— Да, ты просто, мои мысли читаешь, — засмеялся Льюис, — я как раз хотел их позвать за наш столик, когда вы пришли!

— Но теперь у тебя ничего не получиться, — мрачно произнес Леви, останавливая своего друга.

— Почему это? — не понял Льюис.

— Ты, че? Считать разучился? Девочек то пять, а нас, теперь, шестеро! Так что кто-то может обидеться, если останется в одиночестве!

Проблема и впрямь казалась неразрешимой. С одной стороны всем хотелось повеселиться, а с другой никому не хотелось сориться, что в сложившейся ситуации казалось почти неизбежным. Нил усмехнулся, взглянув на озабоченные лица 'Л в кубе':

— Я думаю, что смогу помочь вам, — произнес он, — потому что лично я прекрасно себя чувствую и без женского общества и поэтому могу обойтись и без девочки. Ну, а уж оставшихся, надеюсь, вы как-нибудь поделите между собой. Так что не стесняйтесь, зовите их сюда.

Жан-Жак радостно хлопнул ладонью по столу, уже собираясь сказать что-то вроде: 'А мы тут голову ломаем!', но в этот момент Леви и Льюис хором, протестуя, воскликнули:

— Нет!

— Так не пойдет, командир!

— Нет, лейтенант, — мотнул головой Леви, — уж кто-кто а ты просто обязан выбрать себе подружку!

— Вот именно, — поддакнул ему Льюис, — причем ты, как самый разборчивый, будешь выбирать первым.

— Точно! — улыбнулся Леви,— Тебе, командир, какие больше нравятся блондинки или брюнетки?

— Не задавай глупых вопросов, Леви, — встрял Льюис, — А то ты не знаешь, что лейтенанту нравятся блондинки.

Он явно намекал на Анжелу, которая была блондинкой. Но Нил вовсе не хотел говорить об Анжеле и поэтому, чтобы они отвязались, не задумываясь, бросил:

— Рыженькие!

Вся компания дружно обернулась к сцене: среди танцовщиц не было ни одной рыжей. Их затруднение выглядело столь забавным, что Нил не удержался и рассмеялся. Но в этот момент Жан-Жак, возбужденно хлопнув в ладони, воскликнул:

— Я знаю, что нужно делать! Гляньте-ка туда!

И он указал на девушку за столиком у окна. Посмотреть, действительно, было на что. Длинные ноги, красивая фигура, запоминающееся лицо, но что самое главное: она была рыжей! Нил вспомнил, что когда они с 'Л в кубе' только заходили в бар, он уже обратил на нее внимание. Тогда он подумал, что девушка кого-то ждет. Теперь, похоже, она дождалась. Напротив нее сидел какой-то неприятный тип маленького роста и о чем-то ожесточенно с ней спорил.

— Ну, как, — обратился к Нилу Майкл, — сможешь сам закадрить такую кралю? Или тебе помочь?! — прибавил он язвительно.

— Эй, — засмеялся Льюис, — Полегче на поворотах! Командир кого хочешь, сможет закадрить!

— Хм-м, — протянул Нил, — Ну, не знаю, у нее, похоже, уже есть спутник.

— Этот сморчок что ли, — возмутился Леви.

— Не смеши людей, командир, — произнес Льюис, — Тебе все равно не отвертеться. Так что давай! — хлопнул он Нила по плечу.

— Да-да, — расплылся в улыбке Джек, — покажи, как это делают профи!

'А собственно, почему бы и нет?' — подумал Нил. Он решительно встал из-за стола и направился ... в противоположную от девушки сторону. К бару.

— Э-эй! — послышался у него за спиной дружный возглас недоумения.

Но Нил не обратил на него никакого внимания. Подойдя к бару, он заказал два бокала мартини и, легко подхватив их, направился к рыжеволосой красавице. Она по-прежнему спорила со своим спутником:

— А я тебе говорю, что это он, я здесь с самого его прихода и сделала отличные записи, все, что от тебя требуется — это сделать их хорошо читаемыми.

— Ты не понимаешь, — кипятился ее спутник, — а вдруг, это не он! Нас же за это выгонят из...

В этот момент они заметили Нила.

— Мартини для леди, — произнес он протягивая один из бокалов девушке.

— С-спасибо, — она, волнуясь, после непродолжительного колебания взяла мартини и нерешительно сделала маленький глоток.

Нил не спускал с нее глаз: она, действительно, была очень хороша. В длинных рыжих волосах запутались искорки от цвета-музыки, а карие глаза загадочно блестели в полумраке. В этот момент кто-то из гостей заказал медленный танец и по залу разнеслись нежные звуки романтической песни.

— Вы позволите пригласить вас на танец? — спросил Нил.

Разве могла во всей вселенной найтись хоть одна девушка, которая нашла бы в себе силы отказать ему! Обаянию мужчин из рода фон Вальтеров противиться было невозможно! Поэтому красавица с готовностью встала, протянув Нилу руку.

— С вашего разрешения? — обратился он к ее спутнику с намеком на вопрос.

В ответ тот только покладисто кивнул головой, и Нил повел свою партнершу к площадке для танцев. Когда они проходили мимо столика, за которым сидела веселая компания из штрафной 'Дельты', послышались восхищенный свист и хлопки. Но Нил в ответ на них только покачал головой.

— Как вас зовут, леди? — спросил он девушку.

— Эллис, — улыбнулась она.

— Нил, — представился он, — ну что потанцуем?

Она согласно кивнула и он тут же легко подхватил ее, вливаясь в мелодию танца. О, музыка была у него в крови! Он двигался так непринужденно, будто скользя, полностью отдаваясь нежным переливам мелодии! И с первого же шага она была захвачена его мастерством, следуя за ним в этом необычном полете! Они вместе кружили в танце, словно по воздуху! Почти не касаясь пола!

Раньше Нил очень любил танцы. Они с Габи всегда были лучшей парой! Больше всего Габи нравились медленные танцы, такие как этот. Нил и сам не заметил, что все больше и больше людей вокруг них перестают танцевать и просто любуются им и его партнершей. Впрочем для него это было не ново: такое часто случалось, когда он танцевал с Габи. Хотя, Эллис, конечно, не могла сравниться с ней в умении.

Музыка поднялась ввысь и рассыпалась переливом завершающего аккорда, под который Нил легко крутанул партнершу вокруг своей оси и тут же остановил, едва мелодия стихла. Танец закончился.

— Благодарю, — произнес он слегка охрипшим голосом.

Она ничего не ответила, и в этот момент Нил обратил внимание на необычную тишину в зале. Он поднял голову, оглядываясь, и тут же люди вокруг них начали восторженно аплодировать. 'Браво!' — крикнул кто-то.

Нил только улыбнулся и направился к своему столику, по-прежнему держа Эллис за руку. Спустя мгновение в зале опять зазвучала быстрая зажигательная мелодия. Распавшиеся было пары с удвоенным энтузиазмом пустились в пляс.

— Парни, познакомьтесь, это Эллис, — представил Нил свою новую знакомую подойдя к столику ребят из 'Дельты', — Эллис, это Леви, Льюис, Джек, Майкл и Жан-Жак.

Каждый из солдат кивнул, когда назвали его имя. Нил отодвинул стул, приглашая девушку сесть.

— Так, — подхватился Жан-Жак, — я пошел за подругами для нас!

И он, вскочив из-за стола тут же растворился в неизвестном направлении.

— Где вы научились так танцевать, лейтенант, — спросил Льюис, — я брал несколько уроков когда-то но...

— Меня учили этому с детства, Льюис, — улыбнулся Нил, — моя бабушка очень любит танцы, и заставляла учиться всех, начиная от дедушки и заканчивая соседями, если они приходили к нам в гости.

— Вы очень скучаете по ней и сестре? — спросила Эллис.

Нил задумчиво взглянул на нее: вообще-то у него не было желания говорить о своих родных.

— Ведь у вас есть только бабушка и младшая сестра? Правда? Я слышала, что они очень беспокоятся за вас.

— Да, у нас довольно дружная семья, — наконец, ответил он.

Ее интерес показался Нилу наигранным, тем более, что он ничего не говорил ей о Марго. У него появилось непреодолимое желание отвести Эллис обратно к тому коротышке, с которым она спорила.

— Интересно, куда это Жан-Жак пропал, — пробормотал Майкл, — его за девицами посылали или за смертью!

— А вы, Нил, боитесь смерти? — спросила девушка, ухватившись за последнее слово Майкла.

Нил переглянулся с Леви и Льюисом.

— А почему, он должен бояться смерти? — осторожно поинтересовался Льюис.

— О-о, но ведь в штрафной роте не живут дольше двух лет, а его осудили на пять!

Нил со вздохом откинулся на спинку стула.

— С чего вы взяли, что мы из 'штрафной'? — воскликнул Леви, — И причем тут пять лет?!

— Но это же всем известно, — пожала плечами Эллис, — фон Вальтера приговорили к службе в штрафной роте 'Дельта' до окончания срока контракта, то есть на пять лет.

— Кстати, — произнес Нил, стараясь, чтобы на лице не дрогнул ни один мускул, — я забыл вас спросить, кто вы по профессии?

— О-о, я журналистка, — отмахнулась Эллис, — работаю на головидении. Но вы так и не ответили на мой вопрос...

Она не успела договорить, потому что в этот момент Нил и 'Л в кубе' одновременно встали.

— Мне очень жаль, Эллис, — произнес Нил, — но думаю, будет лучше, если я провожу вас к вашему спутнику.

— П-почему? — не поняла она.

— Потому, — холодно ответил Нил, — что я не из тех, кто дважды наступает на одни и те же грабли. Прошу вас, — он протянул ей руку, что бы помочь встать.

— Это из-за моей работы?! — воскликнула она.

— Вы очень проницательны, — голос Нила был холодней чем ветра Антарктики.

— Н-но я не..., — попыталась протестовать она.

— Поверьте, — произнес он, подымая ее со стула, — так будет лучше.

Ей ничего не оставалось как последовать за ним. Не успели они отойти и на несколько шагов, как появился Жан-Жак в окружении хихикающих девиц.

— Клянусь всеми святыми, — воскликнул он увидев Нила и его спутницу, — ты подцепил для себя самую красивую девушку во всем заведении!

— Во-от, и-именно! — раздался внезапно за спиной пьяный возглас. Похоже кто-то, точно так же как и Жан-Жак, считал, что Нилу крупно повезло, — И главно-о, ик, по какому праву?!! А?! Я вас спрашиваю?!!

Нил обернулся и увидел вдрызг пьяную компанию за столиком, мимо которого они с Эллис только что прошли. Кое-кто в этой кампании уже спал, уткнувшись лицом в стол или шатающегося соседа, кое-кто продолжал пить, ну а некоторые решили поддержать своего друга, заявившего о несправедливости распределения женского общества.

— Правильно!!! Мочить таких надо!!! — заорало разом голосов десять.

Нилу хватило всего одного взгляда, чтобы оценить обстановку. Способных устроить потасовку в пьяной компании было одиннадцать человек, считая хлипкого парня на которого с обоих сторон навалились, сладко посапывая, два уже спящих соседа. Парень остервенело поглощал один стакан выпивки за другим, время от времени пытаясь стряхнуть с себя обоих дружков, без зазрения совести использующих его в качестве подушки. На взгляд Нила, он вряд ли был способен на такой подвиг, не говоря уже о том, чтобы принять участие в надвигающейся драке.

Итак десять против шестерых. Не такой уж плохой расклад, если только не учитывать того, что примерно через полчаса ему с парнями надо вернуться на базу. Конечно за полчаса можно расколошматить кого угодно, но... Но насколько знал Нил напротив этого бара находился полицейский участок и риск, что кто-то додумается вызвать копов, был уж слишком высок. Если же их заберут в участок...

Нил перевел взгляд на Леви и Льюиса. Оба друга тот час расценили это как приказ и в мгновение ока оказались рядом с ним, за ними подтянулись Джек с Майклом. Пьяный заводила и главный вдохновитель плана 'размазать идиотов и отобрать девочек' к этому моменту уже встал на ноги и пытался пробраться мимо своих дружков, чтобы пойти 'разобраться' с чужаками.

'Клопы в беретах!' — орал он во всю глотку, маша огромными ручищами и указывая на космических десантников 'Дельты', — 'Пришли, навоняли, и чуть что разбегаться!'.

— Колоритно, — пробормотал Нил, усмехнувшись, и тут же обернулся к Леви с Льюисом, — Что будем делать? Какие предложения?

— Оторвать голову и сказать, что так и было! — заявил Леви. Жан-Жак и Майкл дружно его поддержали.

— Размазать по стенке и сказать, что это групповой портрет! — внес предложение Льюис, с которым тут же согласился Джек.

Все, включая Эллис, которая по-прежнему стояла рядом, посмотрели на Нила, ожидая окончательного плана действий.

— Ну, а я, — вздохнул он, — думаю, что надо уходить.

— Что-о?!! — взревели все разом. В том числе и Эллис.

— Ты что, командир! Бежать от этих идиотов?! Да нас вся рота засмеет!

— Да, тем более, что мы легко с ними разделаемся! — воскликнул Майкл.

— С ними, — Нил подчеркнул последнее слово, — не спорю. Но, что вы будете делать с кучей копов, которые набегут сюда через две минуты, после того как начнется драка?

— Копы?! — засмеялся Джек, — да они вряд ли появятся и через час! К тому времени мы сто раз успеем смыться!

— Н-да? — протянул Нил, — Ты считаешь, что им понадобиться целый час, чтобы перейти улицу?

— Что?!

Нил уничтожающе посмотрел на всю кампанию:

— Если бы вы хоть иногда смотрели вокруг, перед тем как заходить в первый попавшийся бар, вы были бы в курсе того, что напротив находиться полицейский участок, кажется, номер 47.

— Откуда ты знаешь! — воскликнул Жан-Жак.

— Это написано над его дверями огромными буквами.

Парни из 'Дельты' явно приуныли.

— Если нас сцапают копы, — решил добить их Нил, — то вряд ли отпустят раньше завтрашнего утра, а я вовсе не горю желанием проверять есть ли в моем поводке предохранитель, — он приподнял вверх руку и, стряхнув рукав, указал им на блестящий браслет.

Его вид явно подействовал отрезвляюще: все дружно кивнули, выражая согласие, и направились к выходу. Но уйти им не дали.

— Куда-а?!! — заорал пьяный голос за спиной. — А ну стой, мразь!

В баре стало необычайно тихо, даже несмотря на продолжавшую играть музыку, и Нил отчетливо услышал, как с громким топотом, набирая скорость, к ним несется один из любителей выпивки.

— Спокойно, — обратился он к остальным, — Я сейчас разберусь. Идите.

Как не странно, они беспрекословно выполнили его приказание. Сам же Нил остановился, ожидая, когда до него доберутся его противники. Несшийся впереди бугай был подобен огромному бегемоту. Он ревел, распихивая всех вокруг, и пыхтя как старинный паровоз. Сзади за ним, словно вагоны, неслись его дружки, человек пять.

— Ра-азмажу-у!!! — ревел, размахивая руками паровоз, — Убью!!!

Он уже практически добрался до Нила, когда тот неожиданно для противника шагнул в сторону и, развернувшись, изящно подставил ему подножку. Разогнавшийся бугай даже не успел сообразить, что же такое произошло, не говоря уже о том, чтобы попытаться затормозить. Он со всего размаху полетел на пол, вспахав его носом. Несущиеся за ним дружки, совсем не ожидавшие такого поворота дела, даже не поняли куда подевался их авангард и уж, конечно, они и не пытались остановиться. Возможно, им и удалось бы проскочить мимо своего предводителя, использовав его как коврик для вытирания ног, если бы ему как раз в этот момент не пришло в голову желание подняться. Через мгновение на полу были уже все! Свалка получилась знатная! Пьяные ругались, пихали друг друга, размахивая конечностями, но не как не могли подняться. Скромно стоящий рядом, Нил с видом невинного агнца поднял глаза к потолку и, обращаясь то ли к богу, то ли к пестрому потолку, выразительно произнес:

— Болваны! — после чего повернулся, направляясь к поджидавшей его компании.

— Неплохо, командир! — хлопнул его по плечу Льюис.

— Класс! — расплылся в улыбке Леви.

Жан-Жак, ухмыляясь, уже открывал дверь, когда по всем десантникам 'Дельты' словно разряд тока прошел: они разом побледнели и схватились за левое запястье. В одно мгновение все ощутили, что их 'поводок' резко сжался — 'хозяева' подали 'собачкам' команду: 'на место!'.

— Уходим! — крикнул Майкл.

— Стой! — схватил его за плечо Льюис.

Майкл повернулся и тут же застыл, как вкопанный, не в силах оторвать взгляд от Нила. Если все остальные почувствовали лишь минутный дискомфорт, когда сжались их 'поводки', то с Нилом все было иначе.

Боль была адская, словно кто-то пытается отпилить ему руку тупой пилой. Она накатила, как ураган, и не прекращалась не на секунду. Перед глазами стояла кровавая пелена, а по телу волна за волной прокатывалась рефлекторная дрожь.

— В чем там у вас дело? — повернулся к приятелям Жан-Жак.

— У командира 'поводок' заклинило! — крикнул Льюис, бросаясь к Нилу.

К этому моменту боль стала совершенно невыносимой. Абсолютно не замечая ничего вокруг, Нил медленно осел на пол, резко задрав вверх рукав. На левом запястье хищно поблескивал серебристый браслет. Он отчетливо сжимался, острыми, как бритва, краями впиваясь в плоть. Весь рукав рубашки насквозь пропитался кровью, которая продолжала течь, заливая все вокруг. Подняв на Льюиса глаза, Нил с трудом прохрипел:

— Лед. Принеси мне лед.

Тот подхватился, но в этом уже не было необходимости, потому что Леви уже летел к ним с ведерком льда от шампанского с ближайшего столика. Недолго думая Нил опустил руку в лед. Боль заметно ослабла, хотя до конца и не прошла.

— Идем, — с трудом произнес он подымаясь, — на базе должны знать, что с этим делать.

Вся компания, окружив его, быстро покинула бар.

Когда за ними захлопнулась дверь, Эллис, обернувшись к своему спутнику, восторженно улыбнулась:

— Ты снял это?!

— Да-да, конечно.

— Да, за такой материал, нас деньгами засыплют с ног до головы!!!

Глава Х

Первое задание

Их подняли, когда небо еще только-только начало светлеть на востоке. Полусонным, подрагивающим от утреннего холодка десантникам приказали грузиться в пилотскары. После чего взревели моторы, и они отправились на свое первое задание.

Нил сидел недалеко от выхода, пытаясь устроить левую руку так, чтобы как можно меньше ее волновать. Вчера на базе дежурный офицер, едва взглянув на него, тут же схватился за голофон, передавая информацию о вышедшем из строя 'поводке'. Не прошло и нескольких секунд, как браслет на руке Нила расслабился. Боль заметно отпустила.

— Слишком повышенная чувствительность передатчика, — с умным видом пояснил ему дежурный офицер, — оператор в контрольном пункте этого не учел и послал обычный сигнал, вместо того чтобы послать в два раза более слабый. Ничего, это бывает.

— Бывает?! — пробормотал Нил, — Да я чуть руки не лишился!

В ответ офицер лишь философски пожал плечами: 'Ну, пришили бы новую! Делов-то!' На этот счет у Нила было несколько иное мнение. Но, памятуя о субординации, он промолчал.

Вертолет летел на восток, прямо навстречу солнцу. Большинство из солдат, волнуясь, сидели настороженные и угрюмые. Нил, прикрыв глаза, пытался отрешиться от постоянной, ноющей боли в левом запястье. Возможно, если бы 'поводок' сняли, она и прошла бы. А так, незажившую еще рану постоянно натирало этим чертовым браслетом! Хорошо еще хоть больше никаких сигналов на него не поступало. Если 'поводок' опять сожмет руку до того, как она заживет, Нил точно кого-нибудь прирежет!

Солнце уже давно взошло и в кабине стало довольно жарко. Ощущение усиливалось из-за духоты и напряжения перед первым заданием.

— Уж скорей бы! — пробормотал сидящий рядом Льюис. — Слышь, командир, может, сходить, узнать, долго еще лететь?

В ответ Нил лишь осторожно пожал плечами:

— Сходи, если хочешь.

Но это не понадобилось, потому что спустя несколько минут скар ощутимо пошел на посадку.

Выбравшись на небольшой поляне, солдаты построились и прослушали от сержанта поставленные задачи. Оказывается, задание было не совсем боевым. Скорее, что-то вроде экзамена на выживаемость. Многие, услышав эту новость, вздохнули с облегчением. Задача была только одна: пройти к базе, которая охраняется силами 'врага', и захватить.

— Все понятно?! — проревел сержант.

— Так точно, сэр! — дружно ответил строй.

— На все про все у вас времени двадцать четыре часа! Выполнять!

Солдаты кинулись врассыпную. Потом довольно быстро сориентировались и побежали к дороге, ведущей на базу. Льюис и Леви устремились вслед за всеми. Они уже преодолели второй поворот, когда внезапно Леви остановился:

— А где командир? — недоуменно воскликнул он.

— Не знаю, — начал оглядываться Льюис, — Вроде бы был с нами...

'Л в кубе' остановились. Среди пробегавших мимо солдат Нила не было. Но и вырваться вперед он не мог. Значит, отстал. Не долго думая, оба бывших кадета повернули назад. Нил нашелся довольно быстро. Не куда не спеша, он шел размеренной походкой по дороге, насвистывая незамысловатую мелодию.

— Э-э, — спросил Леви, — с вами все в порядке, командир?

— Конечно, а что со мной может случиться?

— Ну-у, мы вроде как на задании, а вы не куда не спешите?

— А что должен? — улыбнулся Нил.

— Так ведь время ограничено!

Нил засмеялся:

— Вы собираетесь бегать все двадцать четыре часа?

— Э-э, нет, конечно, но...

— Вы потратите больше времени на то, что бы отдышаться, да еще и устанете, как собаки! Так что не нервничайте! Дышите спокойно, наслаждайтесь природой! А побегать мы всегда успеем!

'Л в кубе' дружно хмыкнули, соглашаясь с этим утверждением, и присоединились к Нилу в его неспешной прогулке. Метров через двести они наткнулись на небольшую группу десантников, среди которых были их вчерашние собутыльники. Все они самозабвенно ползали на карачках, разыскивая что-то в высокой траве.

— Что ищем? — флегматично поинтересовался Леви у Майкла, когда тот чуть не уткнулся носом в его сапоги.

— О, я вас не заметил! — улыбнулся в ответ рядовой Голд, — Тут, понимаешь, Джек 'ухо' потерял. Мы помогаем найти. Да разве ж в таком бурьяне что-то можно отыскать! — он для наглядности провел рукой по траве, — Уже минут пятнадцать тут ползаем и хоть бы что!

Леви, а вместе с ним и Льюис понимающе кивнули. 'Ухом' солдаты называли маленький почти прозрачный передатчик, размером с ноготь мизинца и толщиной как лист бумаги. Он приклеивался к ушной раковине бойца, обеспечивая ему надежную связь с товарищами и командиром.

— Это все из-за руки, — простонал Джек, — после перелома она плохо сгибается, вот видно, поэтому у меня и не получилось, как следует его закрепить.

Сочувствующе поддакнув, оба бывших кадета синхронно опустились на землю и присоединились к поискам пропавшего 'уха'. На ногах остался только Нил. Пожевывая длинную травинку, он задумчиво наблюдал за тем, как семеро солдат ползают вокруг него, внимательно осматривая каждый дюйм под ногами.

Кроме тех троих, с которыми он пил вчера в баре, здесь были еще два десантника, на столько похожих один на другого, что, несомненно, являлись братьями. На сколько он помнил, их звали не то Махмед и Ахмед, не то Махмуд и Мордубьют. Оба они были чернокожие, черноволосые и огромные. Причем отличить, кто из них кто было не возможно.

— Э, командир, — поднял внезапно голову Льюис, — ты чего?

— Да вот думаю, — меланхолично отозвался Нил.

Семь пар глаз недоуменно уставились на него снизу вверх.

— И много надумал? — хмыкнул Жан-Жак.

Нил предпочел не отвечать.

— Чего молчишь? — подал голос один из братьев.

— Боюсь, вы обидитесь.

— А ты не бойся, — поднялся с земли второй брат, — ты так и скажи! Гнида бледнокожая! Что мы недостойны того, что бы ползать перед тобой на карачках! Ты ведь из этих! Которые против негров! Ты, небось, с ходу можешь назвать свого дедушку, который придумал всю эту мутатень с расизмом!

Нил в недоумении приподнял левую бровь. Он, совершенно, не понимал, чем вызвал этот шквал ненависти и диких обвинений. В его роду действительно было несколько темных личностей, которые в начале ХХ века активно поддерживали фашизм и расизм, но причем здесь он?! Тем более, что его-то воспитали в соответствии с совершенно иными принципами.

— Эй-эй-эй! Все! — вмешался в назревающую ссору Леви, — Хватит! Ты, командир, в самом деле, или помогай, или иди дальше. А то стошь тут...

В последних словах явственно послышался упрек. В ответ Нил лишь с сожалением вздохнул:

— И за что мне все это? — произнес он, отстегивая от воротничка маленькую блестящую булавочку. Это была вторая часть 'уха', которая передавала на первую все звуки и разговоры отряда. — Джек, какой у тебя номер 'уха'?

— Тридцать два тринадцать.

Нил при помощи ножа что-то подвинтил и понажимал на своем передатчике, и спустя мгновение справа от солдат раздался противный писк. Направившийся на звук Джек радостным воплем известил всех, что пропажа нашлась. После чего Нил также невозмутимо повторил все проделанное со своим 'ухом' в обратном порядке и писк прекратился.

— Вот ведь блин! — прокомментировал Жан-Жак, — А мы тут ползаем!

— И как это я не подумал?! — поддакнул ему Майкл.

Нил решил, что ему не стоит комментировать эти высказывания, хотя на языке так и вертелось что-то вроде: 'Думать — это не про вас!'.

Вскоре всей группой двинулись дальше. Кое-кто попытался было взять довольно быстрый темп, но, заметив, что ни 'Л в кубе', ни Нил не спешат, остальные десантники также решили не перетруждаться. Примерно через час Джек, шедший впереди всех, настороженно остановился.

— Что случилось? — спросил, подойдя к нему, Нил.

— Не знаю, но, кажется, мы догнали всех остальных. Только вот не понятно, чего они тут застряли.

В самом деле, из-за ближайшего поворота отчетливо были слышны голоса солдат 'Черной дельты'.

— Может, это привал? — высказал предположение, подошедший Леви.

— Или обед? — поддержал его Льюис.

— Вряд ли, — задумчиво протянул Нил, — Скорее, это первый подарочек от нашего противника... А то в самом деле, идем, идем, и нечего не происходит! Даже скучно как-то!

Открывшееся за поворотом зрелище полностью изменило его мнение. Деревья по обе стороны дороги расступились, образовав довольно большую поляну, на которой молча сидели или ожесточенно о чем-то спорили человек тридцать десантников.

Сделав несколько шагов, Нил увидел причину этого спора. Там, где заканчивалась поляна, вся дорога была залита кровью. На сером песке в виде какой-то жуткой баррикады лежали фрагменты тел тех, кто еще так недавно стремительно вырвался вперед. Руки, головы, кишки...

Нилу сразу стало плохо. Начало жутко мутить, и он понял, что его вот-вот вырвет. Что бы не видеть этой картины, он перевел взгляд вправо на деревья. И тут же наткнулся на вывороченные внутренности, висящие на нижних ветвях, безумным подобием рождественской гирлянды. А под деревьями вся трава была бурой от свернувшейся крови. Видимо, часть солдат попыталась обойти ловушку на дороге, но в лесу так же оказалось небезопасно...

— Что-то мне не хорошо, — пробормотал рядом Льюис, цвет лица которого явственно приобрел зеленоватый оттенок.

Оглянувшись на товарищей, Нил увидел, что и остальные тоже выглядят неважно. Впрочем, и его состояние было далеко от идеального. Не сговариваясь, все новоприбывшие осторожно отошли назад, туда, откуда было не видно разорванных тел и вывороченных внутренностей.

Усевшись на траву, все примолкли.

— Вот, ведь... — тихо произнес Леви, — а ведь мы с Льюисом сначала шли почти самые первые. Если бы не командир...

— Страшно подумать, — содрогнулся рядом Льюис.

— А-а, я так и не понял, что с ними произошло... — произнес Джек.

— Ты что совсем уже?! — вызверился Майкл, — Разорвало их! На Ч-А-С-Т-И!!!

— Я не слепой! — вскинулся Джек, — Я имел в виду, что не понял, от чего это произошло!

Все снова замолчали.

— Лазерная завеса, — наконец, произнес Нил.

— Что-о?

— На дороге стоит лазерная завеса, ну, сетка из лазерных лучей. Я точно не знаю, возможно, даже автоматическая.

— А это хорошо или плохо? — поинтересовался Жан-Жак.

— Плохо, — вздохнул Нил, — если бы стояла стационарная завеса, то можно было бы попытаться осторожно пройти сквозь нее. Плетение лучей в стационарке довольно простое и легко предсказуемое. Другое дело автомат...

— А что с автоматом? — спросил Леви.

— Вы что не ходили на занятия по военным технологиям? — рассердился Нил, — Как будто сами не знаете!

Леви, а за ним и Льюис потупился.

— Э-э, вообще-то, — решился заступиться за друга Льюис, — половина академии пропускала эти занятия. Ну, а те, кому не повезло, и пришлось на них ходить, обычно, ничего там не слушали. Лично я чаще всего спал, или играл на минитренажере на последней парте. Мне, например, за все время обучения не встречался ни один человек, которому нравились бы технологии. Даже Крокодил Ги их терпеть не мог!

Нил усмехнулся. Крокодилом Ги в академии называли сержанта Гинько, который помимо всего прочего вел военные технологии. Причем прозвищем этим пользовались не только курсанты, но и все поголовно преподаватели, включая ректора. Единственный, кому оно не нравилось был сам Крокодил. Ну, да разве его кто-нибудь спрашивал!

— Одно дело нравиться и совсем другое — надо, — произнес Нил, вставая с земли, — ладно уж, просвещу вас темных, — усмехнулся он.

Семь пар глаз в ожидании уставились на него. Нил нисколько не сомневался, что и остальные десантники, которые не учились в академии, с трудом представляют себе, что такое автоматическая лазерная завеса. Он в задумчивости сорвал листочек с ближайшей ветки и попытался сосредоточиться, забыть о телах, лежащих в нескольких шагах от него.

— Автоматическая лазерная завеса, — начал он, как на уроке, — представляет из себя сложную самонаводящуюся систему противопехотной защиты. В основе системы лежит лазерная сетка, которая чутко реагирует на малейшее изменение окружающей среды. Переплетение нитей на столько густое, что при любой попытке преодолеть завесу, человек задевает одну из них. Как только система улавливает 'прерывание' хоть одного из своих лучей, тут же включается 'перетасовка'. Все лучи меняют свое направление и угол, а самое главное — интенсивность излучения. В месте предполагаемого вторжения оно достигает такой силы, что легко 'перерезает' любые предметы, находящиеся на пути луча. Любые, — с силой выделил он, — вне зависимости от того лист это бумаги, или живой человек.

Нил смолк, и никто из солдат не решился нарушить воцарившуюся тишину. На столько все были поражены его словами.

— Ничего себе... — протянул, наконец, Льюис, — Так значит стоит задеть маленький лучик, и тебя покромсает на части!

— Да, — отрывисто кивнул Нил, — кроме того, лазерная завеса ставиться обычно по кругу, то есть вокруг охраняемого объекта, так что даже если ее и обойти — на базу все равно не попадешь.

Десантники вокруг задумчиво молчали, по-видимому, переваривая все сказанное.

— А что же теперь делать? — спустя несколько минут в полной тишине задал риторический вопрос Леви.

— Думать! — бросил Нил, отворачиваясь и садясь на землю.

— Ага, ну-ну, — протянул Жан-Жак, — ты, конечно, можешь думать, сколько тебе влезет. Но лично я уже все придумал. Я туда не пойду! — кивнул он в сторону завесы, — Ни за какие коврижки!

— Мы тоже! — поддержали его оба брата, с которыми чуть не поссорился Нил, и которые теперь по какой-то непонятной причине решили присоединиться ко всей остальной кампании.

— Да, разве ж я вас заставляю, — пожал плечами Нил, — Не хотите — не надо. Но у нас есть приказ. Очень простой и четкий. Обезвредить противника и захватить базу, — он сорвал длинную травинку и начал быстро крутить ее в пальцах, — Так что, если вы останетесь здесь, это, скорее всего, посчитают уклонением от выполнения приказа или даже его нарушением, не говоря уже о том, что могут прировнять к дезертирству.

Все вновь замолчали, обдумывая полученную информацию. Ни у кого не было никаких сомнений в том, что Нил прав.

— Что ж делать-то? — озадаченно произнес Льюис.

— Я же говорю, — Нил взял в рот кончик травинки, — Думать! — выделил он последнее слово.

* * *

*

Вот уже почти час Нил сидел на траве, по-прежнему жуя длинную травинку и пытаясь придумать способ пройти мимо лазерной завесы. Вокруг него точно также сидели, или время от времени вставали и начинали бродить с умным видом семеро десантников. Каждый из них нет-нет да поглядывал в сторону Нила: вдруг он, наконец, что-то придумал.

А Нил между тем размышлял. Он вспомнил уже все, что только знал о лазерных завесах и теперь думал о том стечении событий, что привели его на эту поляну. Думать о завесе он больше не хотел. Да, и какой в этом толк?! Автоматическая лазерная завеса — это современнейшее защитное средство. 'Просочиться' сквозь нее невозможно! Трупы тех, кто пытался, вон, валяются! Так что, как ни крути, а наилучший выход из этой ситуации, похоже, предложил Жан-Жак. Что бы выжить, надо просто никуда не двигаться.

— Ну, как дела, командир? — спросил подошедший Льюис. В правой руке он держал два небольших камушка, время от времени подбрасывая их вверх и ловко ловя, — Есть сдвиги?

— Угу, по фазе , — Нил со злостью выплюнул травинку, — Если бы хотя бы точно знать какая там завеса: стационарная или автомат...

— А проверить никак нельзя?

— Можно, вон, некоторые уже проверили! — мотнул он головой в сторону фрагментов тел бывших товарищей, — Можешь сходить, у них спросить, если уж очень интересно!

Льюис примолк, задумчиво подбросил в воздух один за другим камушки, ловко поймал их одной рукой и снова подбросил. Нил, по-прежнему занятый проблемой завесы, рассеяно проследил за ними взглядом. Льюис, не глядя, еще раз подбросил камушки. И взгляд Нила, как загипнотизированный, снова проследил за их полетом. В голове крутилась какая-то мысль... Эти камушки... И завеса... Глаза Нила вспыхнули.

— А ну, иди-ка сюда! — приказал он Льюису и, вскочив, направился к завесе.

— Эй-е-ей, ты чего, командир?! — Льюис, поспешивший было за ним, остановился как вкопанный, испугавшись, видимо, что Нил может заставить его лезть за черту начала завесы. Ну, проверки ради.

— Не бойся! Не съем! — усмехнулся Нил, — Ты ведь у нас, кажется, один из лучших по метанию ножей? Так?

— Ну, так...

— Ну, тогда, — Нил прошелся вдоль невидимой линии, за которой начиналась запретная зона, — Тогда будешь сейчас метать.

— Ножи?!

— Камни, балда! Сейчас, только, подожди, я подумаю, куда именно.

К ним подошли остальные солдаты из той семерки, с которой они вместе искали потерянное 'ухо' Джека.

— Командир что-то придумал? — спросил кто-то из них.

В ответ Льюис только пожал плечами.

Привлеченные обсуждением насущной проблемы сзади подошли некоторые любопытные.

— Значит так, — начал рассуждать Нил, — если завеса стационарная, то частота лучей должна быть примерно 30 — 35 сантиметров, угол наклонна 40 — 45 градусов, направление, чаще всего, зависит от расположения солнца и местности. Учитывая, что никаких пригорков тут нет... — он на несколько минут задумался, высчитывая что-то в уме. Потом повернулся к Льюису, — вон тот сук видишь?

— Ну!

— Возьми на две ладони левее и на полметра ближе к нам. Где-то там должен проходить основной узел. Попасть сможешь?

— Спрашиваешь! Да запросто!

Льюис прицелился и метко послал камушек в нужную точку. Однако меткость его оказалась лишней. Камень не пролетел еще даже и половины расстояния, как вокруг него полыхнуло алым, а затем на несколько мгновений стали отчетливо видны проходящие рядом лазерные лучи. Они с невероятной скоростью поменяли свое направление и угол падения. Несколько из них скрестилось на камне и он в туже секунду разлетелся на мелкие части.

— Черт! — Нил силой пнул песок под ногами, подняв фонтанчик пыли, — Автомат!..

— Гиблое дело, — прокомментировал с умным видом Леви.

Остальные десантники понимающе закивали головами.

Нил опустил голову. И в этот момент... Он осторожно присел на корточки, взгляд его не отрываясь следил за оседающей пылью.

— Леви, — тихо произнес он, — ты ведь уже позавтракал?

— Ну, да. А что?

— А пакет из-под завтрака случайно не выбросил?

— Хотел, но у меня еще остались булочки...

— Тащи сюда!

— Ты чего, командир?! Это ж мои булочки!

— Да, не нужны мне твои булочки! — усмехнулся Нил, — Мне нужен только пакет!

Не прошло и несколько минут, как Леви вернулся с довольно большим пакетом из-под завтрака. Оглядев который и убедившись, что в нем нет дырок, Нил приказал наполнить самым мелким песком, почти пылью. Спустя некоторое время ему принесли то, что он хотел.

— Ну, что ж, — произнес он, встав лицом к завесе, — попробуем.

Взяв немного песка, он раскрыл ладонь и, подняв ее на уровень глаз, осторожно подул. Взметнувшееся с его руки облачко пыли на несколько секунд зависло в воздухе и начало медленно оседать. И тут же прямо перед Нилом на несколько мгновений проявилась алая сетка из лазерных лучей. Он довольно улыбнулся, еле сдерживая себя от желания радостно прыгать и петь. Завеса была довольно густая, но в принципе, зная расположение ее нитей... Нил проверил всю свою экипировку, что бы, не дай бог, ничего не болталось.

— Ладно, я пошел.

— Куда? — воскликнуло несколько голосов вокруг него, — Ты, что, командир, с ума сошел?

В ответ он только хмыкнул и сделал первый шаг, осторожно переступая тонкий лучик на уровне колен и одновременно поворачиваясь, так чтобы не задеть, проходящий у правого плеча. Сзади раздался дружный вздох не то облегчения, не то восторга. После того, как Нил прошел три шага, его окликнул Льюис:

— Командир, подожди, мы с тобой!

Нил обернулся. Лазерные лучи уже не были видны, но он хорошо запомнил их расположение. Теперь главное, чтобы никто не задел завесу даже вскользь. Если это случиться...

— Осторожно! — предостерег Нил друзей, — Идите за мной след в след. Леви, слева у щеки — луч, отклонись в сторону.

Нил подождал немного, пока 'Л в кубе' не подошли почти вплотную к нему. Он уже хотел разворачиваться, чтобы снова сдуть немного пыли и идти дальше, как тут увиденное заставило его буквально замереть.

Его прошиб холодный пот страха, когда он увидел, что вслед за Леви и Льюисом сквозь завесу 'просачиваются' остальные солдаты из их семерки. И это еще ничего! В конце концов, при желании он мог бы уследить за семью. Это конечно не просто, но если двигаться медленно, сильно не растягиваясь, вполне возможно. Однако следом за ними, похоже, собирались идти и остальные. А ведь он — посреди автоматической лазерной завесы!

Если кто-нибудь 'в хвосте' не так повернется и хоть краем рукава заденет маленький лучик... всего один лучик, то погибнут все! И чем больше людей идет сквозь завесу, тем больше вероятность ошибки! У Нила появилось почти непреодолимое желание кинуться со всех ног вперед. Что называется сломя голову, не обращая внимания ни на какие лазеры, лишь бы подальше от этого гиблого места!

Он уже хотел остановить десантников, когда заметил, что, похоже, это не понадобиться. Видимо, остальные решили не рисковать, а подошли поближе только из любопытства.

Ну и слава богу! В конце концов, даже если кто-то из них и решиться повторить это сумасшествие, то к тому моменту Нил с его 'великолепной семеркой' будут в безопасности: на сколько он помнил толщина завесы должна быть не более нескольких метров. Так что, еще шагов десять и все будет в порядке! Он вздохнул и вновь взяв немного пыли сдул ее на завесу.

Лазерные лучи тревожно затрепетали среди пылинок и тут же пропали. Та-ак, ну что ж, здесь — пригнуться, дальше осторожно повернуться и боком переступить смертельную ловушку, потом выгнуться и снова пригнуться! Он осторожно поделал несколько шагов. Следом за ним их точь-в-точь повторил Льюис, а потом и серьезный Леви. Похоже пока все в порядке!

Полчаса спустя Нил уже не был в этом так уверен. За это время они прошли, по его подсчетам, по крайней мере метров двадцать, а завеса все ни как не кончалась! Но это просто не вероятно! Автоматическая завеса не может быть такой толщины, иначе на ее поддержание приходиться тратить уйму энергии, да и какой в этом смысл?!

Нил уже в который раз внимательно отследил в облачке пыли направление алых лучей, молясь про себя, что бы десантники, идущие за ним, ничего не напутали. Если в начале он еще мог следить за ними, потому что помнил, как расположены лучи в том или ином участке, то теперь в голове у него уже все перепуталось. К счастью, почти все набрали с собой песка, пожертвовав своим завтраком, и время от времени, как и он останавливались, чтобы сдуть с ладони пыль.

Наконец, в сотый раз проделав всю операцию с песком, Нил увидел, что они дошли до конца. Прямо перед ним было три последних луча, за которыми начиналось уже свободное пространство. Однако пройти их было практически не возможно. Проблема заключалась в том, что все три проходили параллельно друг другу, но на разном расстоянии от земли. Один — на уровни середины голени, так, что под ним не проползешь — слишком низко. Второй на уровни бедер и третий — по середине груди. Расстояние между лучами было такое, что не за что не протиснешься! И с верху не перепрыгнешь, разве что с разгону. Только где ж тут разгоняться?! Рядом, перепрыгнув через очередное препятствие, остановился, как в копаный, Льюис.

— Ну, как дела, — тяжело дыша, спросил он.

— Сам посмотри, — протягивая ему мешок с песком, отозвался Нил.

— Ни чего себе! — спустя минуту воскликнул Льюис.

— Может они где-нибудь поворачивают, — уныло протянул Нил, повернув налево, — пойду, проверю.

Отобрав у Льюиса мешок, он осторожно направился вдоль этих лучей. Однако ушел не далеко. Помешало дерево. Высоченная сосна, обогнуть которую было, мягко говоря проблематично: с двух сторон от ее ствола, почти вплотную, проходили нити завесы. Нил поднял голову вверх, обдумывая ситуацию. Конечно, можно вернуться и пойти в другую сторону. Но он очень сомневался что там найдется выход: вряд ли эти параллельные лучи куда-нибудь свернут.

Здесь же эта сосна... С другой стороны... А что если этим воспользоваться?! Нил достал подаренный учителем кортик и с силой загнал его в ствол почти по самую рукоятку. Потом ловко подпрыгнул и, воспользовавшись им как ступенькой, залез на дерево. Он сидел на довольно толстой ветке, сантиметров десять, под которой проходил верхний из параллельных лучей. Все что оставалось — это осторожно проползти по ней над завесой, а затем спрыгнуть. Что он и проделал, хотя это оказалось не так ух и просто. Ветка постоянно легонько раскачивалась, и ему казалось, что она вот-вот заденет лазерную нить.

К тому моменту, как он оказался на земле, к спасительному дереву подтянулись и все остальные. Они довольно быстро поняли его замысел, и едва только он спрыгнул, как на дерево взобрался Льюис. Несколько минут спустя все уже были в безопасности, и Майкл, который шел последним, протянул ему кортик. Он специально потратил уйму времени, пытаясь вверх ногами вытащить его из ствола.

— Так, ну что ж, — обратился Нил ко всем, — похоже, дальше путь свободен.

Он оказался прав: больше никаких препятствий, или ловушек им не встретилось, и, пройдя пару сотен метров по лесу, они вышли к базе противника.

Что бы не рисковать, решили сначала оглядеться. Пришлось поползать, прежде чем Нил наткнулся на удобный пригорочек, окруженный соснами. Идеальный пункт наблюдения! Прямо напротив базы, но с нее ни за что не заметить! 'Наблюдать за противником' пришлось довольно долго, потому что вокруг все словно вымерло.

— Может это и не та база вовсе? — наконец предположил Льюис.

— Или все ушли на обед? — под аккомпанемент желудка жалобно простонал Леви.

— А здесь и нету никого, — поддакнул ему Жан-Жак.

— Должна быть та, — покачал головой Нил, — я сверялся с картой. Тут только эти здания, а вокруг — лес. Так что ошибиться невозможно.

Никто не стал ему возражать, тем более, что электронная карта была у всех. Судя по ней, вокруг действительно не было других объектов.

Наконец, справа обозначилось какое-то движение, и из-за угла вышел человек. Он был одет в странную зеленую форму и маску, закрывающую лицо. Бойцы за пригорком настороженно замерли, наблюдая за ним. Человек не успел пройти и несколько метров, как Нил шепотом предложил:

— А что если нам взять пленного?

Сказано — сделано. Тотчас Майкл с Жан-Жаком ползком обогнули пригорок и направились в сторону противника. Несколько минут спустя Нил увидел, как они неожиданно возникли прямо перед ним и ловко скрутили, не забыв заткнуть рот. Вскоре пленный был за пригорком.

— Ну-с, — произнес Нил, приступая к допросу, — Предупреждаю сразу, будешь шуметь — прирежу, — он демонстративно поиграл кортиком перед носом у захваченного, — Я спрашиваю, ты отвечаешь. Все понятно?

Несчастный судорожно кивнул головой. Подав знак, что бы его освободили от кляпа, Нил начал задавать вопросы. Из ответов 'языка' складывалась интересная картина.

База, оказывается, была не просто так, пара зданий в лесу, а научная химическая лаборатория. И захватили ее не просто бойцы, а межпланетная террористическая группировка, к которой и принадлежал захваченный ими пленник. Услышав это, Нил хмыкнул: он еще перед лазерной завесой понял, что задание у них самое что ни на есть боевое, чтобы там ни говорил сержант про последний экзамен.

Исключительно ради интереса Нил полюбопытствовал, зачем пиратам понадобилась лаборатория. Ответ оказался довольно неожиданным. Террористы и не думали долго ее удерживать. Все, что им было нужно, это несколько часов, ну максимум день, на изготовление ядовитого газа, который потом планировалось переправить на М — 1.

То, что М — 1 по-прежнему у них в руках стало для Нила настоящим шоком. Ведь с момента захвата станции прошло уже больше трех месяцев. Почему же ВКС до сих пор ее не вернуло, уничтожив пиратов?

— Не знаю, — ответил на этот вопрос пленник, — может, просто не смогли? После того, как мы захватили 'Анну-Марию' и починили 'Энтерпрайз', к М — 1 просто так не подступиться. Они пытались пару раз, но только потеряли корабли.

— Что? — воскликнул Льюис, — Вы захватили 'Анну-Марию'? Но ведь это военный крейсер? Как вы это сделали?

— Так же как и с 'Энтерпрайзом', — пожал плечами допрашиваемый, — просто притворились своими. Если бы не 'Кентавр', мы бы еще больше кораблей захватили, а так их слишком быстро предупредили о ловушке.

Спрашивать дальше было бесполезно. Итак, понятно, что газ нужен террористам на М — 1 не для того, чтобы воздушные пузыри пускать.

— Что будем делать? — поинтересовался Нил у команды, — Их там, если верить пленному, раз в пять больше чем нас. И они хорошо вооружены, а кроме всего прочего, везде понатыканы детекторы и камеры, так что, подкрасться незаметно не получиться.

— Я знаю, что нужно делать, — улыбнулся Льюис, — думать.

Все, взглянув на Нила, многозначительно ухмыльнулись: Льюис, повторил его слова, которые он говорил, когда они наткнулись на завесу. Ответить Нил не успел, потому, что в этот момент из-за угла появился небольшой отряд противника, человек пять, которые направились к ближайшему от их пригорка зданию.

— Что находиться в этом здании? — спросил Нил у пленника.

— Это смесительная и резервуарная. Там стоят огромные цистерны с газом.

— Кроме тех, что только что вошли, там еще есть кто-нибудь?

— Один дежурный, — пожал плечами 'язык'.

Нил прищурился, быстро обдумывая возникший у него план действий. Да, это может получиться.

— Раздевайся, — отрывисто приказал он пленнику, и тут же сам начал расстегиваться.

— Что ты задумал, командир, — поинтересовался Леви.

— Переоденусь в его форму и легко пройду на территорию базы.

— А потом? — подхватил Джек.

— Суп с котом! — проворчал Нил, натягивая чужую куртку, — Потом увидите.

Он закрыл лицо маской и стал практически не отличим от пленника. Подхватив оружие, Нил уверенным шагом направился к ближайшему зданию. Самое главное — вести себя естественно, так, словно все в порядке. Тогда никто не обратит на него внимания, до того момента, когда будет уже слишком поздно.

Неспешной походкой он подошел к зданию, в котором скрылся виденный ими отряд. Потянул дверь на себя и вошел. Тотчас Нил словно окунулся во мрак. Конечно, в помещении было не так уж и темно, но после яркого солнца глаза не сразу приспособились к довольно скудному освещению. Наконец, когда они начали более или менее различать окружающее, Нил огляделся.

Похоже, это было что-то вроде тамбура, или прихожей, из которой вели несколько дверей. Нил выбрал правую. И не ошибся. Он попал в довольно просторное помещение, хотя судить о его размерах было довольно трудно, поскольку с верху до низу оно было заполнено огромными резервуарами с различными химическими веществами. Где-то в глубине этого склада слышались голоса. Ориентируясь на них, Нил пошел в сторону противника и довольно быстро наткнулся на тех пятерых, за которыми недавно наблюдал с пригорка. Его тоже заметили.

— Это ты, Герман? — спросил один из солдат, — Что-то случилось?

— Пока нет! — усмехнулся Нил, доставая игольник.

Он не хотел слишком долго капаться и потому поставил его на максимальную скорострельность. Впрочем, эта предосторожность оказалась излишней. Первыми же выстрелами он уложил двоих врагов. А к тому моменту, когда остальные сообразили, в чем дело, подстрелил и третьего. Оставшиеся двое оказались не робкого десятка, во всяком случае они не побежали, а слажено и довольно умело напали на него с двух сторон.

Нилу пришлось совсем не сладко, когда оба его противника одновременно выстрелили. В конце концов довольно трудно промахнуться с такого расстояния! Однако, не зря же Стиг гонял его по полигону! Даже, несмотря на близкое расстояние, Нил умудрился увернуться от раскаленных игл на уровне груди, одновременно падая на пол, чтобы спастись от других, проходящих чуть ниже. Все еще находясь под обстрелом, он перекатился за ближайший резервуар и уже от туда прицелился.

Выстрел получился не ахти — слишком низко, и хотя он убил своего противника, тот все же, падая, успел нажать на курок. Тонкая нить игл, выстроившихся в ровную линию, вырвавшись из его игловика, прочертила линию на полу и угодила в один из резервуаров, пробив в нем небольшую дырку.

Тотчас из нее хлынул, медленно оседая на пол, зелено-желтый газ с неприятным характерным запахом. 'Хлор!' — промелькнуло в голове у Нила. Не долго думая, он вскочил и кинулся из помещения. Оставшийся из противников, похоже, либо не изучал в детстве химию, либо не заметил газа, хотя как можно было его не почувствовать было не понятно. В любом случае солдат даже не сделал попытки догнать Нила, и когда тот закрыл за собой дверь, было ясно, что тот уже не жилец. Хлор действует быстро и наверняка.

На счастье Нила конструкторы лаборатории предусмотрели возможность утечки, поэтому едва он оказался в безопасности, сработал один из датчиков, что-то пискнуло и все помещение с хлором автоматически герметизировалось. А спустя мгновение там, несомненно, включилась мощная вентиляционная система, которая целенаправленно начала обезвреживать хлор и обновлять воздух. 'Ну, что ж, — подумал Нил, — от пятерых я избавился, остается один дежурный. Надо бы отыскать его поскорее'.

Дежурный нашелся довольно быстро. Он мирно посапывал в обнимку с бутылкой на втором этаже за пультом наблюдения. Такая идиллия просто умилила Нила, который, не долго думая, ловко тюкнул его в висок и связал, чтобы тот, не дай бог, не 'проснулся' в самый неподходящий момент.

После этого Нил обошел все здание на случай, если здесь окажется кто-то еще. Он не хотел, чтобы все провалилось из-за глупой случайности. Предосторожность оказалась излишней, 'язык' не наврал: больше террористов здесь не было.

Как раз в тот момент, когда он вернулся к пульту управления, на одном из мониторов высветилось сообщение, что газ в помещении склада обезврежен и там снова безопасно. Это была просто отличная новость.

Быстро вернувшись на уже разгерметизированный склад, Нил убедился, что теперь здесь все стало как до рокового выстрела. Единственное, что напоминало о недавней утечки был легкий, но довольно стойкий, запах хлора. Впрочем он был вполне терпимым.

Вздохнув, Нил начал снимать одежду с поверженных противников, чтобы отнести ее своему отряду. Вместе с тем он обдумывал интересную мысль, которая появилась у него, когда случилась эта неприятность с хлором. И мысль эта касалась того, что газы летучи, а вентиляционные системы в таких лабораториях, как правило, очень сложны...

Сделав вылазку к пригорку Нил вместе с остальными вернулся в захваченное здание. Все прошло как по маслу. Единственная проблема заключалась в том, что захваченной одежды на всех не хватило. Поэтому Джеку и Майклу пришлось остаться за пригорком вместе с пленником, а Леви потом сгонял к ним еще раз и принес одежду, которой уже воспользовались другие.

После того, как все вновь собрались вместе, Нил выдвинул на обсуждение отряда предложение о 'расширении зоны влияния'. Именно так он решил окрестить эту операцию.

— Все очень просто, — уверено произнес он, — система вентиляции здесь автоматическая, и если мы узнаем, от куда она управляется, мы легко захватим этот стратегически важный объект. Я практически уверен, что охрана там чисто символическая. После этого нам останется только отключить компьютер и пустить в вентиляцию какой-нибудь газ.

Последние слова были встречены гробовым молчанием.

— Что такое? Я думал, вам понравиться, — сник Нил.

— Знаешь, командир, ты, иногда, меня пугаешь, — наконец произнес Леви, — Ты сам это придумал?

— Ну, не совсем. Вообще-то это старый способ.

— Небось и название у него есть?

— Оружие массового уничтожения, — кивнул Нил, — Но ведь я вовсе не предлагаю пускать смертельно ядовитый газ. Это может быть опасным и для нас самих. Нужно выбрать что-нибудь попроще. От чего все, например, уснут, или утратят быстроту реакции. Вот и все.

Последнее заявление как будто слегка успокоило бойцов.

— А как мы определим, где взять такой газ? — задал, наконец, последний из мучивших их вопросов один из братьев-громил.

— О, ну это-то, как раз не составит труда, — махнул рукой Нил, все резервуары подписаны, я смотрел.

— Ну и что, — пожал плечами Жан-Жак, — там же не написано, как этот газ действует? От куда ты это узнаешь?

Нил непонимающе на него уставился:

— Но я и так это знаю! Этому же учат в школе!

Возражать ему некто не решился. И так для всех было очевидно: то, что Нил изучал в школе, некоторые не изучали и в академии.

Самым сложным, как нестранно, оказалось разобраться в планах базы, особенно в ее вентиляционной системе. На это ушел не один час. Наконец, замучив компьютер до смерти, Нил воскликнул:

— Есть!

— Нашел?! — подпрыгнул, почти задремавший рядом Леви.

— Да, — возбужденно произнес Нил, — вот смотри! Вот это вентиляция ближайших к нам зданий, — он набрал на клавиатуре какую-то команду, и на огромном мониторе пульта управления показались непонятные схемы, часть из которых была отмечена красными линиями, — Вот это их продолжение. Они соединены между собой и с другими зданиями, — красные линии на схемах расползлись в разные стороны, — Вот здесь они сливаются в одну большую вентиляционную шахту, а затем выходят наружу, — линии слились в толстую жирную змею.

— Значит здесь и будем пускать газ?

— Нет, — покачал Нил головой, — здесь система работает на отток, и если мы пустим газ в этом участке, он просто вытолкнется наружу, на улицу.

— Так что же делать? — вокруг собрались уже все остальные бойцы отряда.

— Вот! Посмотрите! — Нил нажал пару кнопок, и все линии поползли в обратном порядке, добравшись до квадратика синего цвета, они оборвались. Но спустя несколько минут снова двинулись в разные стороны, — Ну, дальше уже не интересно, — произнес Нил.

— Ты че-нибудь понял? — толкнул Леви Майкла.

— Нет, — уставившись на схему отозвался тот.

— Червяки какие-то красные ползают и все, — выдал авторитетное заключение Жан-Жак.

— Какие червяки?! — возмутился Нил, — Это основные вентиляционные каналы!

— Ну, это-то мы поняли, — усмехнулся Льюис, — Не понятным осталось только, где именно ты собираешься пускать газ?

— Да, что же здесь непонятно! — воскликнул Нил, — Вот, здесь, сразу за очистительным фильтром! — он указал на синий квадратик, к которому стекались все линии, — Это идеальное место! Во-первых, именно здесь находится управляющий терминал, который мы легко отключим. Во-вторых, сразу после фильтрации и увлажнения воздух поступает в помещения лаборатории без дополнительных проверок. И, в-третьих, даже если система безопасности обнаружит газ, ей все равно придется прогнать воздух через большинство помещений, потому что следующие фильтры находятся только на выходе, а повернуть поток воздуха в обратную сторону невозможно!

Вокруг все довольно улыбнулись.

— Я всегда подозревал, что вы гений, лейтенант! — восхищенно посмотрев на Нила, сказал Леви.

— Я — рядовой, — буркнул в ответ Нил.

— Когда-нибудь они пожалеют об этом, — хлопнул его по плечу Льюис.

— Да, на моих похоронах! — он со злостью запустил лазерной указкой в экран наблюдения.

Бойцы вокруг него замерли — это был первый случай на их памяти, когда Нил вышел из себя, и что-то сказал по поводу своей ссылки в 'Черную Дельту'. До этого они даже не представляли, что он способен на такую злость. В их представлении Нил был чем-то средним между божеством и компьютером. Их восхищала его стойкость и уверенность в своей правоте, тем более, что он не разу еще не ошибся. Даже самим себе ни Льюис ни Леви не могли признаться на сколько его отношение к этому наказанию повлияло на их поведение. Он был на столько уверен в своих возможностях, что они как-то незаметно сами уверились в том, что их нахождение в штрафной роте — это лишь временное неудобство, которое скоро будет устранено ко всеобщему удовольствию.

Заметив выражения их лиц, Нил на мгновение прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Он сорвался и знал об этом. Единственное, что его как-то извиняло в этой ситуации, было жуткое напряжение, которое не отпускало Нила с самого утра.

— Прошу прощения, — устало провел он рукой по лбу, — я слишком... э-э...

— Перенервничал, — подсказал ему Льюис.

— И устал, — поддакнул Леви, — Разрази меня гром, — воскликнул он, развивая свою мысль, — Ты ведь сегодня ни минуты не отдыхал! Сначала — завеса, потом эти червяки! А ведь ты еще даже не завтракал!

— Это не червяки! — снова возмутился Нил.

— Ну, надо же — усмехнулся Жан-Жак, — а я еще в детстве не верил маман, когда она говорила, что голодные люди — это злые люди! Да нам теперь никакой газ не нужен! Достаточно показать твою рожу на большом экране и все пираты разбегутся со страху!

— А, что — подхватил Льюис, — назовем эту психологическую атаку 'Голодный фон Вальтер'! Да за такое ноу-хау с министерства обороны еще и приличные деньги можно стрясти!

Выбор газа не занял много времени. Нил просто задал системе требование перечислить все имеющееся, и не прошло и десяти минут, как он воскликнул:

— Вот!!!

— Что?!

— Газ. N2O.

— Что за газ, хоть? — поинтересовался Майкл.

— Его еще называют веселящим газом — как раз то, что нам нужно!

— Ох, чувствую я, и повеселимся же, — потирая руки, ухмыльнулся Льюис.

— Так, — приказал Нил, — он находится в секции 5 группа В. Леви, возьми пару человек, и сходите туда. Нам придется действовать быстро. Газ неустойчивый и может разлагаться на воздухе. Поэтому все остальные давайте, одевайтесь. Когда Леви притащит баллоны, мы должны уже быть готовы.

Не прошло и несколько минут, как небольшая группа людей, одетых в пиратскую форму, направилась в сторону неприметной будочки на территории базы. С собой они тащили пять довольно объемных баллонов.

— Похоже, это здесь, — Нил остановил свой отряд около высовывающихся из-под земли вентилей, — вы перекрывайте воздух и подсоединяйте баллоны с газом, а я пока пойду, займусь компьютером. Надо его отключить, чтобы не сработал сигнал тревоги.

Несмотря на опасения Нила, все прошло, как по маслу. Он не был таким уж большим специалистом по компьютерам, поэтому поступил просто: отключил подачу электроэнергии, в том числе и с резервных источников. Система еще минут пять посопротивлялась этому варварству, но когда Нил нагло перерезал провода, заглохла. Примерно в это же время парни справились с подсоединением баллонов, и он подал им команду начинать.

Газ пошел с тихим зловещим шипением. И спустя полчаса они воочию увидели первые результаты своей коварной деятельности. Дверь ближайшего здания с шумом распахнулась, и оттуда вылетел один из бандитов. Он явно был не в себе: оглушительно смеялся, размахивал руками и прыгал на одной ножке! После чего, оглашая окрестности фальшивым исполнением попсы, устроил по среди улицы стриптиз.

— Я же говорил, что будет весело! — усмехнулся Льюис.

— Да уж! Такого боевого задания у меня еще не было! — поддержал его Джек.

Нудиста быстренько скрутили, и под его переливчатые трели отправились в здание. Здесь картина оказалась еще более забавная.

— Психбольница, палата номер шесть! А не штаб террористов! — воскликнул Леви.

— Старайтесь не делать глубоких вдохов! — предупредил остальных Нил, — А то скоро будете такими же!

Предупреждение оказалось не лишним, хотя, по-видимому, запоздало. Несмотря на то, что они воспользовались противогазами, когда зачищали последнее здание, случился конфуз. Жан-Жак, которому было приказано связать пленника, внезапно подпрыгнув, заорал на всю базу:

— Асса-А-А! — и, обмотавшись с ног до головы веревками, начал отплясывать лезгинку, смешно задирая ноги.

В этот момент пленник, которого он должен был связать, резко встал на четвереньки и не с того не с сего цапнул его зубами за задницу.

— Ё КОРНЫ БАБАЙ! — взвился Жан-Жак.

Находящиеся тут же бойцы, схватившись за животы, буквально покатывались от смеха. Наконец, все еще смеющийся Леви попытался связать строптивого пленника. Да, не тут-то было! 'Собачка' вырвалась и на четвереньках принялась носиться по всей комнате, а за ней — вся команда бойцов. За исключением Жан-Жака, который, взгромоздившись на стол, сопровождал 'охоту' оглушительными криками:

— За хвост его! За хвост держите! Упопище горбатое! Асса-А-А-а-а! — на последнем выкрике он с грохотом свалился со стола прямо на удирающего пленника.

Час спустя, после того, как Нил сообщил о захвате базы, в небе появились пилотскары роты. Высадившееся командование было просто шокировано увиденной картиной. Рассевшиеся на траве бойцы весело смеялись, шутили и пили... апельсиновый сок!

— Стиг! Они что, все пьяны?! — заорал на их сержанта кто-то из офицеров.

— Это невозможно, сэр! — воскликнул в ответ сержант, — Ошейник сразу же сообщил бы!

— Кто из вас тут главный?! — обратился офицер к бойцам, — Что за безобразие?! Доложить обстановку!

Все тут же с надеждой посмотрели на Нила. Тот с трудом поднялся, стараясь не шататься и довольно четко отдал честь:

— Рядовой фон Вальтер, сэр! Поставленная задача выполнена! Противник обезврежен! В ходе операции захвачено сорок семь пленных и пять транспортных средств!

— Сорок семь пленных! — поразился начальник, — Сколько же вы потеряли бойцов, рядовой?

— Из тех, что перешли через завесу, никого, сэр!

— Как?!

— В ходе операции был применен газ наркотического действия! Противник не смог оказать сопротивления! — звонко доложил Нил, — Ну, и мы слегка наглотались, поэтому в данный момент часть бойцов неадекватна, — чуть спокойней добавил он.

Как раз в этот момент Жан-Жак снова попытался выкрикнуть свое: 'Аса!', но ему не дали Леви с Джеком, которые, лихо навалившись, зажали ему рот. Поэтому у него вышло только гневное и к сожалению очень громкое требование:

— Кваса-а-а!!!

— Хм, — пробурчал офицер, — Дайте ему кваса, что ли.

Глава ХI

Нежно-серое утро

Серый влажный туман поднимался над утренним городом. В его прохладных объятьях тонули люди, дома и машины. Солнце уже встало над улицами, но из-за тумана его не было видно. Только иногда один из его упрямых лучей пробивался, наконец, через дымчатые хлопья и, скользнув по асфальту, зажигал на нем мириады маленьких брильянтов-капелек влаги. Холодок бодрил, и после короткого отдыха, это было даже приятно.

Семеро десантников радостно вывалились из ворот 'Черной Дельты', смеясь, вытаскивая за собой восьмого, который отличался от остальных разве что наличием новеньких капральских погон.

— Да, ладно тебе, командир, — уговаривал его один из десантников, — Как же можно не отметить твое повышение?! Тем более, что только нам дали увольнительные!

— Точно! — зашумели остальные, — Пойдем, посидим где-нибудь, выпьем, отдохнем!

— Ладно-ладно! — засмеялся новоиспеченный капрал, поднимая руки, — Уговорили!

Солдаты радостно загомонили, направляясь к ближайшему перекрестку, и тут со стороны ворот штрафной роты раздался девичий возглас:

— Нил!

Капрал тотчас остановился, а за ним притормозили и остальные. У ворот окутанная сизым утренним туманом, стояла, маша ему рукой, симпатичная девушка. Она была маленького роста, почти миниатюрная, но очень стройная, с густыми каштановыми волосами, уложенными в модную прическу, и довольно милым, подвижным лицом. Увидев ее, Нил на мгновенье замешкался:

— Да, ведь это же, — он, словно сам себе не веря, остановился, а потом кинулся к ней, радостно воскликнув, — Габи!

Бойцы за его спиной недоуменно нахмурились, наблюдая за тем как он спешит к ней.

— Как ты думаешь, — внезапно спросил Леви, — эта — тоже журналистка?

— Не знаю, — отозвался Льюис, — Но, похоже, они знакомы.

— С Анжелой Бенет они тоже были знакомы, а посмотри, что из этого вышло, — хмуро буркнул Леви, — А эта, судя по всему, тоже не просто знакомая. Ты посмотри на них!

Все, как по команде, уставились на Нила и Габи. С первого взгляда было видно, что они не просто знакомые. То как Нил обнял ее и поцеловал в щечку, предполагало как минимум тесную дружбу, а как максимум — любовную связь.

— Что ты здесь делаешь, дорогая? — улыбнулся Нил Габи.

Бойцы за его спиной навострили уши, став похожими на английских сеттеров, почуявших след.

— Тебя приехала повидать, — ответила, чуть смутившись девушка.

— Так ведь это прекрасно! Пойдем, я тебя со всеми познакомлю! Мы как раз собирались зайти куда-нибудь!

Он подвел ее к своим бойцам, абсолютно не замечая, что она не сводит с него обожающего взгляда.

— Парни, — произнес Нил. — Это — Габи! Мой верный друг и товарищ с самого детства!

— Очень приятно познакомиться, — маленькая ручка Габи попеременно исчезла в огромных ладонях Леви, потом Льюиса, Майкла, Джека с Жан-Жаком и, наконец обоих чернокожих братьев-гигантов, которые представились ей своими настоящими именами. Оказалась, что их зовут Ахмед и Мухаммед, но кто из них кто, Нил так и не смог запомнить.

— Пойдемте, — кивнул Нил всем, когда со знакомством было покончено, — тут недалеко есть вполне приличный бар. Там довольно спокойно, потому что напротив находится полицейский участок.

Бойцы за его спиной скорчили тоскливые рожи, но заметив направленный на них смеющийся взгляд Габи, тот час сделали вид, что все в порядке.

Нил протянул Габи левую руку, чтобы помочь ей, и на его запястье хищно блеснул стальной браслет. Заметив его, Габи резко отдернула, протянутую было руку.

— Я-я, видела последний репортаж о тебе, — неуверенно произнесла она.

— Какой репортаж?

— Эллис Саттон.

— Кого? — не понял Нил.

— Ну, — слегка нахмурилась Габи. — той журналистки. Такой, с рыжими волосами.

Нил на секунду задумался, припоминая, кого она имеет в виду.

— Та, которая была в баре, где твой..., — Габи замялась, как бы подбирая слова, — сломался твой браслет.

Нил бросил взгляд на свой 'поводок'. Рана под ним еще не зажила. Хотя, конечно, по сравнению со вчерашним днем, было намного лучше.

— Тебе все еще больно? — неуверенно прикоснулась к его руке девушка.

— Нет, — покачал головой Нил, — только иногда, если случайно задеть...

— Мне так жаль, — прошептала она.

— Не расстраивайся! — усмехнулся он, — Все это ерунда. Пойдем.

Он решительно взял ее под руку, закрывая тем самым дискуссию о своем 'поводке', и направился в сторону бара. Следом нерешительно поплелись и остальные. Однако вскоре их нерешительность будто ветром сдуло. Всю дорогу они разговаривали, обсуждая общих знакомых, новые фильмы и чемпионат по пилотскартированию.

К восторгу бойцов оказалось, что Габи прекрасно разбирается в этой популярной игре. Она наперечет знала все команды и имена самых сильных пилотов. Бойцы были от нее просто в восторге: мало кто из их знакомых девушек так хорошо разбиралось в скартировании. Но Габи не просто в этом разбиралась. Будучи единственной дочерью всесильного господина фон Валленштейна, она еще и лично была знакома со многими пилотами и могла развлечь всех рассказами об их кумирах.

Очень скоро парни были просто очарованы ею. Они даже представить себе не могли, что на свете существуют такие девушки: красивые, мягкие и веселые. Девушки, которые легко могут поддержать любой разговор, с которыми вам интересно и приятно.

В баре, как и предсказывал Нил, было тихо и спокойно. Только теперь никого это не расстроило. Заказав по легкому коктейлю, бойцы с воодушевлением продолжали засыпать Габи вопросами о подробностях последней игры, которую они пропустили.

— А потом, — рассказывала девушка, — Веровски свернул под мост и так, знаете, боком, на одном крыле, прошел по каньону! Он срезал путь почти вчетверо! и обогнал всех остальных! А пилот из 'Чикаго-Бул' хотел повторить его трюк и врезался в мост!

— Круто! Вот это да! Жаль, что мы пропустили!

В чемпионат по пилотскартированию мог попасть любой. Для этого вовсе необязательно было быть профессионалом. Достаточно иметь пилотскар и разрешение на его вождение. Именно поэтому игра была такой популярной. Конечно, трассы в финальной гонке были невероятно сложными, с многочисленными резкими поворотами, сужающимися туннелями и препятствиями, но дело того стоило. Приз был просто умопомрачителен! Да и к тому же известность! Ведь скартированием увлекались буквально все поголовно!

Совсем незаметно прошли отпущенные им три часа увольнительной и нужно было идти назад на базу.

— Пожалуй, — произнес Нил, обращаясь к Габи, — тебе лучше остаться здесь. Будет удобней попрощаться тут, а не перед воротами.

Габи согласно кивнула, не решаясь возразить.

— Ну, что ж, — произнес он, наклоняясь и целуя ее в щечку, — до встречи.

Она на мгновение замерла, когда его губы коснулись ее кожи.

— До свиданья, — ее большие нежно-серые глаза наполнились слезами сожаления. Но он ничего не заметил.

— Всего хорошего! — попрощались с ней остальные, — Заходите еще! Удачи!

— Спасибо! — улыбнулась она, — вам тоже, ребята!

Бойцы во главе с командиром направились к выходу. 'Удивительная девушка!' — вертелось у них в голове. У всех, кроме Нила, который в это время обдумывал новый финт скартирования. Наверное, именно поэтому, выходя из бара все кроме него и обернулись, чтобы еще раз взглянуть на нее. Заметив это, она снова улыбнулась и помахала им рукой, но глаза ее при этом были печальны, и смотрела она только на одного из них.

И любому, кто увидел бы ее в этот момент сразу стало бы ясно то, что уже давно было известно всем ее родным и знакомым: Габриель фон Валленштейн, самая удивительная девушка Земли, с детства безнадежно влюблена в Нила Иллариона фон Вальтера, который этого даже не замечает...

Он не замечает, как она трепещет, находясь рядом с ним, как сильно начинает биться ее сердце, стоит ему только взглянуть на нее, и как замирает от одного его присутствия. Он не знает, как много она готова для него сделать, стоит ему только попросить! А, в прочем, ему и просить не надо! Она сделает все сама! Все! Все!..

* * *

*

Едва вернувшись на базу, Нил получил приказ явиться к командиру роты. Впрочем, это ничуть не удивило его. Сегодня с самого утра он уже видел командира. Тот поднял его ни свет ни заря, только для того, чтобы передать благодарность от командования за успешное выполнение вчерашнего задания и сообщить, что его повысили в звании до капрала.

Услышав эту новость, Нил чуть не рассмеялся. Он уже получал это звание, на третьем курсе академии, когда стал лучшим по отметкам. Боже, как он тогда радовался! Каким был счастливым и гордым! Теперешнее же звание казалось больше похожим на насмешку.

Оказалось, что как он и думал, командир снова вызвал его к себе из-за этого повышения. Однако на этот раз обошлось без 'прочувствованных' речей и поздравлений. Все ограничилось лишь сообщением о том, что под его начало переходит десяток солдат, которые отныне должны будут ему подчиняться.

— Кстати, — произнес командир, — кого именно вы хотели бы к себе забрать?

— Тех с кем выполнил последнее задание, — не задумываясь ответил Нил, — особенно, Леви Омэлли и Льюиса Чанга.

— Ну, я так и думал, — отозвался начальник, что-то помечая в своем компьютере, — Вы можете идти.

Сходив в столовую пообедать, Нил вернулся в казарму, которая в это время была практически пуста. За исключением 'его' бойцов здесь никого не было. Все остальные отправились на очередное задание, а им, как 'героям', было позволено сегодня передохнуть.

Подойдя ближе, Нил увидел, что ошибся: тут были не только его бойцы. Рядом с ними, но в тоже время чуть в стороне находились еще трое солдат. Здоровые, накаченные и наглые. Они явно хорошо знали друг друга, и явно не за кражу попали в штрафную. Судя по их рожам, скорее за убийство особо жестоким способом. Один из них, похоже, главарь, в сапогах развалился прямо на кровати Нила, пачкая грязью его одеяло. Причем, он несомненно знал, чья это кровать.

Окинув всю картину общим взглядом, Нил только сейчас заметил, что у Льюиса подбит глаз, а у Леви кровоточит губа. Похоже, они пытались объяснить чужакам, где их место, да только получили по морде. Все остальные бойцы, также были какие-то растрепанные и всклокоченные: наверное разнимали драку.

Еще одного взгляда хватило, что бы понять, что разборка закончилась если и не победой чужаков, то по крайней мере вничью. Бойцы отступили, предоставив право решения проблемы командиру.

Нил усмехнулся, вспомнив подобный момент в академии. Правда, тогда он проиграл. Господи, как же его тогда избили! Но тогда против него было чуть ли не полкурса, а сейчас только каких-то три урода! И тогда на его стороне не было ни одного друга, его просто ненавидели за то, что он 'из этих чистоплюев', 'богатеньких молокососов'! А сегодня у него за спиной стояли Леви и Льюис!

С тех пор он ненавидел, ненавидел, ненавидел... просто да красной пелены перед глазами, до зубного скрежета, таких как эти трое! Именно благодаря этой ненависти и гордости, он не побежал на следующий день жаловаться офицерам, чего ожидала вся академия. И даже упросил врача медпункта никому об этом не говорить. И наверное именно поэтому его многие зауважали, а может и потому, что едва сошли синяки, он подстерег в туалете главного вдохновителя той разборки.

Следующую неделю он и его противник провели в лежачем положении в медблоке. И за это время решили, что почетная ничья — это тоже не плохо. Особенно, когда силы действительно равны. После того случая никто в академии больше не решался противостоять Нилу. Тем более, что его бывший враг, занял по отношению к нему подчеркнуто нейтральную позицию. Вот только ничьей дружбы это Нилу не принесло. Его опасались, даже уважали, но не любили.

Бугай на его кровати лениво потянулся и заложил руки за голову, с презрительным выражением глянув на Нила. Собственно, Нил его понимал — по сравнению с ним, он казался маленьким и слабым. Ну, что ж, сегодня этот детина поймет, что сила — это еще не все! Нил, заложив руки за спину, спокойным взглядом окинул своих противников, особое внимание уделив главарю на своей кровати. Тот в ответ на его взгляд нагло усмехнулся. Глаза Нила сузились, по-прежнему насторожено прикованные к нему. Капрал молчал, не спуская с него взгляда, всем своим видом показывая, кто здесь главный.

Он точно знал, что истинный командир никогда не шумит, не кричит и не делает лишних движений. Для того, чтобы его слушались, достаточно одного его присутствия. Этому искусству он обучался с детства, и именно за это его не любили в академии, все его сокурсники, даже те, кто был выше его по званию, терялись на его фоне, хотя он как будто никогда ничего не делал для этого, просто находился рядом.

Главарь на его постели пошевелился, на лице его на мгновение промелькнула неуверенность, но тут же скрылась за наглостью. Поведение Нила, который по-прежнему молча не спускал с него глаз, нервировало, выводя из себя. А вот дружки его оказались, похоже, поумней, потому что, увидев, что пауза затягивается, настороженно переглянулись и сделали несколько шагов назад. Тем самым, они как бы отмежевывались от будущей разборки.

Нил молчал. В глазах его, неотрывно наблюдающих за врагом, горела ненависть и жажда крови, но он молчал. Потому что знал: тот кто скажет первое слово — проиграл.

— Ну, чего вылупился? — не выдержал наконец главарь.

В глазах Нила вспыхнуло торжество. Этим восклицанием противник показал свою неуверенность, дав Нилу в руки оружие против себя. Но Нил по-прежнему молчал, еще больше выводя его из себя.

— Немой что ли? Или глухой? — фальшиво засмеялся тот.

— Кто такие? — наконец медленно и спокойно произнес Нил.

Ответом ему было молчание. Видимо, его солдаты этого не знали, а чужаки не привыкли отвечать на такие вопросы.

— Я задал вопрос, — прошипел Нил. И такое в его словах было обещание боли, что один из новоприбывших не выдержал:

— Р-рядовой Эрвин Крамм, — представился он, — переведен в ваше отделение.

Нил перевел леденящий взгляд на его дружка.

— Рядовой Петр Комаров, — тут же услышал он в ответ.

Их главарь, однако, не стал называть своего имени, нагло набычившись под взглядом капрала. То ли он такой тупой, то ли не желает уступать место 'большой шишки'? Не сводя с него глаз, Нил резко произнес:

— Рядовой Крамм, как зовут вашего, — он на секунду замедлился и ядовито закончил, — таинственного спутника?

За спиной послышалось довольное фырканье бойцов.

— Г-гроб, — тихо и неуверенно отозвался Крамм.

Нил позволил себе оторвать взгляд от бугая напротив и недоуменно приподнять брови.

— Я-а по-другому не знаю, — проблеял Эрвин.

— Ну, что ж, — мягко произнес Нил, — каждому свое, — он снова замолчал, а потом, окинув всех троих взглядом, отрывисто и жестко сказал, — объясняю персонально для вас, новички, у меня есть только одно правило: ВСЕ делают то, что Я приказал! ПОНЯТНО?!

— Так точно, сэр! — лихо отозвались Крамм и Комаров.

Гроб промолчал. Ожидавший этого Нил нежно ему улыбнулся:

— Пойдемте-ка со мной, рядовой, — поманил он его пальцем и, развернувшись, сделал несколько шагов.

— Вот еще! — услышал он за спиной, — делать мне, что ли больше нечего?

— Так, вы отказываетесь, — мягко спросил, повернувшись, капрал.

— Вот именно, тупица! — заржал Гроб, приподнимаясь и садясь на кровати.

— Ну, что ж, — промурлыкал Нил, направляясь к нему, — тебе же хуже!

На одно мгновение Гроб увидел как в суженных глазах этого гада мелькнуло что-то...

И тут же Нил молниеносно, с резкого разворота, заехал носком ноги ему прямо в кадык. У Гроба перехватило дыхание, он захрипел, задыхаясь, но капрал не дал ему и секунды, мгновенно ударив другой ногой в грудь. Гроб покачнулся и, не удержавшись, рухнул на пол.

Перед глазами его плыли красные круги, а каждый судорожный вздох отдавался болью. В ушах шумело... А Нил продолжал методично обрабатывать его ногами, в каждый удар вкладывая всю свою ненависть и ярость. Бил и бил по почкам, по спине, по лицу...

Он даже не обратил ни малейшего внимания на то, как притихли вокруг него бойцы, которых поразила не столько эта внезапная атака, сколько ее жестокость. Но никто не решился вмешаться, что бы остановить его. Нил со всей силы пинал врага в лицо, которое уже превратилось в кровавое месиво: все залито кровью, челюсть и нос сломаны, глаза затекли. И тут его 'поводок' резко сжался, полоснув по незажившей еще ране. Он, однако, даже не сразу это заметил, продолжая экзекуцию, но потом, что-то тихо прошипев, остановился.

Несколько мгновений — и ярость его схлынула. Он снова стал спокоен и невозмутим, как танк. Этот резкий переход, напугал окружающих до жути, особенно, когда они увидели, как Нил, заметив кровь на сапогах, брезгливо поморщился и направился к умывальнику. Когда спустя несколько мгновений он вернулся, все по-прежнему стояли, точно громом пораженные.

Окинув холодным взглядом стонущего на полу Гроба, капрал приказал:

— Майкл и..., — легкая заминка на имени, — Эрвин, отведите его в медпункт.

Бойцы в мгновение ока подхватили раненого и направились к выходу. Они уже почти вышли, когда в казарму ворвался сержант Стиг и несколько его подручных.

— Что здесь происходит?!! — заревел сержант.

— Ничего, сэр, отдыхаем! — четко доложит ему Нил.

— ОТДЫХАЕТЕ?!! А с ним ЧТО? — увидел Стиг залитого кровью Гроба.

— Он упал, сэр, — невозмутимо пожал плечами Нил.

— УПАЛ?!!! — Стиг перевел взгляд на остальных бойцов.

— Так точно сэр! — хором отозвались те.

— Это правда? — склонился сержант к весящему на Майкле Гробу.

Тот перевел расширенные от ужаса глаза на спокойно стоящего Нила.

— Д-да, — наконец выдавил он.

— Ну, что ж, — подошел Стиг к Нилу, — похоже, я вас недооценил, капрал. Не знал, что в космической академии учат такому!

— В академии учат всему, сэр! — отозвался Нил.

— Ну-ну, — усмехнулся сержант и направился к выходу.

Когда он скрылся за дверью, Нил повернулся и, осторожно обойдя кровавую лужу, на том месте, где недавно валялся Гроб, устроился на кровати. Бойцы вокруг него с некоторым облегчением занялись своими делами. Хотя нет-нет, да и поглядывали на командира, настороженно пытаясь понять его настроение. Наконец, Леви на правах старого друга решился осторожно поинтересоваться:

— Командир?

— Ну, — лениво отозвался тот.

— С вами все в порядке?

Нил поднял на него глаза, пытаясь понять, что тот имеет в виду. И тут же сообразил, о чем волнуются десантники: никто из них никогда не видел его в состоянии гнева. Чистой, ничем незамутненной ненависти. Даже по отношению к Анжеле, которую большинство терпеть не могло, Нил никогда так себя не вел.

— Не беспокойся, со мной все нормально.

— Вы уверены?

— Да, — улыбнулся Нил.

Эта улыбка, по-видимому, обнадежила Леви:

— А что это собственно было? — спросил он, — Я никогда не думал, что вы можете так... так..., — он никак не мог подобрать подходящего слова, — Нет, я конечно, понимаю, что ему нужно было хорошенько вмазать, что б мозги вправить, но... бить лежачего..., — Леви неуверенно смолк.

— А что в этом такого?

— Ну, это как-то... не по правилам.

— Не по правилам? — грустно усмехнулся Нил. Потом он все же решил кое-что объяснить Леви и подошедшему Льюису, — Сколько вам было лет, когда вы поступили в академию? — тихо спросил он.

— Четырнадцать, — отозвался Льюис. Леви только кивнул головой, подтверждая, что и ему было столько же.

— А мне едва исполнилось тринадцать, — произнес Нил, — И я был самым младшим на курсе.

— Ну, и что? — не понял Леви.

— А то, что до академии я тоже верил во всю эту ерунду! То, что нельзя бить лежачего, нельзя бить со спины, ставить подножки и наваливаться на одного вдвоем и больше! Все это ерунда! И мне хватило двух недель в академии, что бы распрощаться с этими заблуждениями!

— Что же случилось через две недели? — тихо спросил Льюис. И Нил заметил, что и другие десантники напряженно прислушиваются, стараясь не пропустить ни одного слова.

— Да ничего не случилось, — криво усмехнулся он, — просто с десяток пацанов решили проучить одного 'маленького умника'!

— Они напали на вас?! — ахнул Льюис.

— А ты, что думал?!!

— Сильно досталось? — посочувствовал Леви.

— Почти три месяца провалялся в госпитале, — прошипел сквозь зубы Нил.

— А потом? — встрял в разговор любопытный Жан-Жак.

— А потом, — мрачно усмехнулся Нил, — подстерег в туалете их заводилу и опробовал на нем парочку приемов из китайских единоборств.

— Ну, и как помогло?

— Помогло, — согласился Нил, — Особенно подножка и удар со спины.

Бойцы в ответ усмехнулись и согласно кивнули. Он был прав: если с тобой поступают нечестно — на кой черт церемонится?!!

Глава ХII

И снова М -1

Несколько недель спустя...

В Порте Земли как обычно было не протолкнуться от пассажиров, провожающих и туристов, они сновали туда-сюда, казалось абсолютно бесцельно, хотя, конечно, это было не так. Вот, например, толстый господин в мокрой от пота рубашке: явно спешит за билетами, или старушка с лохматым песиком, точно — туристка: идет не торопясь, стараясь не пропустить что-нибудь интересное. А вот не большое семейство типичных служащих среднего класса, аккуратненькие и самодовольные сидят в ресторане со своими детьми. Дети, правда, слегка выбиваются из этой картины: близнецы-подростки, мальчик и девочка, оба веселые, довольные и любопытные, все им интересно, на все хочется поглазеть, потрогать руками, попробовать на вкус.

— Ты смотри, Грета! — восхищенно воскликнул мальчик, указывая на огромный золотистый корабль прямо напротив ресторана.

Его сестра с меньшим интересом осмотрела крейсер, не проявив особого энтузиазма.

— Ну, и что? — спросила она, — Подумаешь, большой корабль. Я их столько уже на этой недели видела!

— Не чего ты не понимаешь! — обиделся мальчик, — 'Большой корабль!'. Да ведь это же 'Принц Уэльский'! Самый главный военный крейсер — флагман!

Но девочка в ответ лишь пожала плечами, не обратив внимание на его слова, привлеченная шумом справа. С той стороны мимо расступающейся толпы шли десантники во главе с молодым лейтенантом. Они, не обращая ни на кого внимания, двигались прямо посередине улицы, заставляя прохожих уступать им дорогу. На солдатах была хорошо всем известная черная форма штрафных рот.

— Ух, ты! — прошептал мальчик, — Они из штрафной роты! Может быть даже из 'Дельты'!

— Как ты думаешь, — наклонилась к нему девочка, — ОН здесь есть?

— Вряд ли, — уныло протянул ее брат, — это было бы настоящее везение...

— А что, представляешь, если бы мы его увидели? Нам бы потом все-все в школе завидовали! Увидеть самого фон Вальтера!

Мальчик согласно кивнул, по-прежнему не спуская глаз с проходящих мимо десантников. Вдруг один из них, повернувшись, заметил за стеклом огромный корабль. Он тут же остановился, как вкопанный, абсолютно не замечая, того, что мешает своим товарищам. А те по какой-то причине даже и не пытались его поторопить, просто обходя по довольно широкой дуге. Десантник не сводил завороженных глаз с корабля. Девочка, которая первая его заметила, внезапно охнула:

— Дэвид, — обернулась она к брату, — это — ОН!

Глаза мальчика, смотревшего на остановившегося космического десантника, неестественно расширились:

— Невероятно! — прошептал он.

— Но — факт! — возразила его сестра, — Я абсолютно уверенна! Смотри у него черные волосы и голубые глаза! Это такая редкость! — мечтательно закончила она. Не сводя глаз со своего кумира, девочка принялась прихорашиваться: вдруг этот красавец ее заметит, а она плохо выглядит — кошмар! Как и все ее подружки Грета просто сходила с ума от одного упоминания имени фон Вальтера. Впрочем, то же самое можно было сказать и о ее брате. Правда если девчонки млели от одного вида Нила, потому что считали его просто 'душкой', то мальчишки искренне восхищались его смелостью и отвагой.

К Нилу, который, действительно, стоял напротив и не мог оторваться от корабля подошли 'Л в кубе'.

— 'Принц Уэльский', — задумчиво протянул Льюис, глянув на крейсер.

— Моя хрустальная мечта, — скривил губы в грустной улыбке Леви.

— И моя, — отозвался Льюис, положив руку на плечо Нила.

— И моя..., — тоскливо признался тот, — причем почти сбывшаяся.

— Как это?

— Да, вот так, — усмехнулся он, — Я ведь был лучшим в академии. А ведь именно лучшего курсанта отправляют на флагман для прохождения практики.

— И почему же не отправили? — заинтересовался Льюис.

— Минус полбала на выпускном экзамене.

— Полбала! — поразился Леви, для которого минусы на экзаменах всегда исчислялись десятками.

— Да, — кивнул Нил, — каких-то полбала и я никогда бы не попал на 'Кентавр'. И никогда не оказался бы в этой чертовой штрафной роте!

— Эй, расслабься, — приободрил его Льюис, — Если бы ты не попал на 'Кентавр', то никогда не получил бы 'сердце'!

— И не встретился бы с нами! — поддержал его Леви.

Нил усмехнулся. Он, конечно, гордился тем, что стал первым за последний десяток лет, кому присвоили 'Пламенное Сердце', но уже давно перестал придавать этому большое значение. А вот встреча с 'Л в кубе', которые стали его настоящими друзьями, действительно стоила всех неприятностей.

— Фон Вальтер!!! — разнесся вдруг на всю улицу голос офицера, — Вы задерживаете остальных!

Прохожие вокруг замерли, во все глаза уставившись на Нила, на которого до этого почти никто не обращал внимание.

— Вы действительно, лейтенант фон Вальтер, — проскрипела рядом какая-то старушенция с собачкой.

— Нет, — попытался отделаться от нее Нил.

Да не тут-то было.

— Это он! Точно! — заверещал какой-то потный толстяк.

— Можно взять у вас автограф?! — спросили, появившиеся словно из-под земли двое близнецов-тинэйджеров.

— Ой, и мне можно! — попыталась их перекричать какая-то солидная дама.

— А куда вы сейчас направляетесь? — появились неизвестно от куда журналисты.

— А как ваша рука?

— Почему вы здесь?

— Что вы думаете о последнем заявлении главнокомандующего ВКС?

— Вы с ним согласны, или считаете такой подход преждевременным?

И над всем этим гвалтом рык лейтенанта:

— ФОН ВАЛЬТЕР!!! ЕСЛИ СЕЙЧАС ЖЕ ТВОЯ ЗАДНИЦА НЕ ОКАЖЕТСЯ ЗДЕСЬ — ВКЛЮЧУ 'ПОВОДОК'!!!

Если бы не Леви с Льюисом Нилу наверняка пришлось бы плохо, а так друзья очень профессионально отодвинули от него самых настырных, хоть в какой-то мере расчистив дорогу. Лейтенант к тому моменту, когда они наконец добрались до него, был на последней стадии ярости. Но он все же догадался, что не стоит устраивать выволочку Нилу на глазах у журналистов, которых за считанные секунды набежало просто невероятное количество, и ограничился лишь гневным взглядом да командой грузиться на транспортник.

Солдаты вокруг увлеченно резались в виртуальные карты. То и дело слышались восклицания типа: 'А вот это как тебе понравиться?!', 'Бей, да это же просто валет!', 'Ну ничего себе заявленьеце!', 'А если мы вот так?!'. Нил, который не принимал участие в забаве, только время от времени морщился на особо громких выкриках, но не останавливал бойцов. Даже несмотря на то, что они явно мешали ему читать.

Старинный томик 'Анатомии жизни' в его руках, привлекал к себе внимание, поблескивая позолоченным корешком и шелестя бумажными страницами. Подумать только настоящая книга, напечатанная на бумаге! Непозволительная роскошь и расточительство! И это в то время, когда 'Анатомию жизни', да и любую другую книгу, легко можно достать в электронном варианте на эльдиске, который и удобней и практичней!

'...Стремление к жизни — есть неотъемлемая характеристика всего живого, — прочитал Нил, — Но, что такое жизнь, как не противоположность смерти? И если бы не было смерти, как смогли бы познать мы жизнь? И что такое страх перед смертью, как не желание сохранить свою жизнь? Но в то же время разве тот, кто не боится смерти, обязательно стремиться к ней? Я думаю иначе. Скорее всего, страх смерти — лишь защитный механизм, который выработался веками. Механизм самосохранения. Точнее один из его аспектов, причем один из важнейших...'.

— Ты, что издеваешься, блин! — вскричал Леви.

— Что за хренотень ?! — поддержал его Жан-Жак.

Нил кинул на них недовольный взгляд и снова углубился в философию Пита О'Локки . '...Думаю, так же, что страх смерти объясняется еще и обычной боязнью неизвестного. Ведь несмотря на наличие многочисленных верований и учений никому досконально не известно, что там, после смерти. Так почему же мы ожидаем от смерти самого худшего? Только потому, что точно не знаем, есть ли в ней что-то хорошее?..'.

— Не, ну сколько можно?! — возмутился кто-то из солдат.

— Где конец этой тягомотине ?!

Нил вновь оторвался от книги известного философа, но на этот раз его недовольство было замечено:

— Эй, командир, — спросил Жан-Жак, — может, перекинешься с нами в картишки, — указал он на приборчик, контролирующий появление голографического изображения игральных карт прямо в воздухе посреди комнаты.

— Нет, — покачал Нил головой, — я в такие карты не играю.

— Чего?

Нил взглянул на Леви с Льюисом и получил в ответ понимающий взгляд. Уж они-то помнили, что он предпочитает пользоваться своими картами. Правда, он давно уже этого не делал.

— А может, все-таки присоединишься, командир? — предложил Льюис, — Со своей колодой, конечно? Заодно проверим, нравлюсь ли я еще пиковой даме?!

Нил на секунду задумался, а потом согласно кивнул:

— Ладно, так и быть.

Он достал карты.

— Ух, ты! Супер! Обалдеть! — послышалось со всех сторон. Старинные пластиковые карты произвели впечатление.

— Это ж, сколько такие стоят? — воскликнул Майкл, восторженно разглядывая короля червей. Король сосредоточенно хмурил брови и поигрывал скипетром. В ответ Нил лишь пожал плечами:

— Это фамильная реликвия. Я все равно не продам их ни за какие деньги.

Чтобы утолить неподдельный интерес солдат к таким необычным картам потребовалось довольно много времени. Каждый хотел подержать их в руках, полюбоваться движущимися картинками и понаблюдать за тем, как при изменении освещения арабские цифры переходят в римские, а значки масти передвигаются по плоскости карты от центра к краям и обратно.

Даже Гроб не смог остаться к ним равнодушным. Он долго не хотел расставаться с бубновой дамой, с интересом всматриваясь в ее лицо. Дама ослепительно улыбалась и подымала бокал с вином, как бы давая понять, что пьет за него. Наконец, Жан-Жак смеясь буквально вырвал карту у него из рук.

— Понравилась? — хмыкнул он, кинув взгляд на кукольное личико, — Хороша!

— Угу, — кивнул Гроб, — похожа на Мати...

— На кого-кого? — не расслышал Жан-Жак

— Да, так, — смутился Гроб, — на одну мою знакомую, — и тут же к восторгу бойцов внезапно густо покраснел.

Нил, первым заметивший необычное поведение Гроба, хмыкнул и в веселом недоумении поднял брови:

— Душа моя, да ты влюблен! — воскликнул он тоном заправской гадалки.

Бойцы вокруг покатились со смеху. А Гроб еще больше смутился, попытался что-то объяснить, но тут же запнулся, запутался и умолк.

— Mon ami, — просюсюкал Жан-Жак, — Поделись с нами, кто она?!

— Да ну вас, — не выдержал Гроб, поднимаясь, чтобы уйти.

— Стой-стой! — остановил его Нил, — Мы же собирались поиграть!

— Я не буду, — набычился влюбленный.

— Ладно-ладно, — попытался успокоить его Нил, — Обещаем, мы больше не будем ничего у тебя спрашивать. Идет? — он, стараясь не рассмеяться, в поисках поддержки обернулся к остальным.

Те, в принципе, не возражали, понимая, что чем больше игроков, тем интересней. Но от очередных подколок удерживались с большим трудом. Это было заметно по их глазам и еле сдерживаемым ухмылкам. Нил не сомневался, что как только представиться подходящая возможность, они обязательно замучают Гроба насмешками вперемешку с градом вопросов: любопытство солдат, особенно 'Л в кубе' и Жан-Жака, было беспредельно. Вряд ли несчастный Гроб сможет отделаться от этой сладкой троицы раньше, чем те узнают о его девушки все, что только возможно. Тем более, что за прошедшие пару недель он подрастерял свое нахальство.

Теперь Гроб старался нечем не выделяться. И это ему не плохо удавалось. Как оказалось, при желании, он может вести себя вполне нормально и даже вежливо, ничем не отличаясь от остальных солдат десятка. Поначалу, правда, он уж слишком опасался Нила, стараясь стать как можно незаметней в присутствии капрала. Учитывая его габариты, выглядело это довольно забавно. Однако Нил на его попытки приобщиться к миру невидимок практически не обращал внимания, относясь ко всем своим солдатам одинаково: если заслужил похвалу — молодец, ну, а если где-то напортачил — то не обессудь.

Когда он впервые похвалил Гроба за то, что тот вовремя заметил и снял снайпера, солдат сначала не поверил своим ушам, тем более, что случилось это знаменательное событие на следующий же день, после его выхода из лазарета. Однако, скоро он понял то, что давно уже почувствовали остальные бойцы: Нил не подлизывается и не заискивает, он просто отдает должное каждому из своей команды. Гроб и сам не заметил, как стал чувствовать себя ее частью. Вместе со всеми радуясь увольнительным и досадуя на тяжелые задания.

Вскоре к своему удивлению он начал замечать, что наблюдая за солдатами других десятков, ощущает что-то подозрительно похожее на жалость к ним и, как это не странно, чувство превосходства. Потому что ни один десяток не мог сравниться с отделением Нила! Они были лучшие. Почти элита. Они всегда словно играючи справлялись со своими заданиями и чаще всех остальных вместе взятых получали премиальные и увольнительные.

Это безумно нравилось Гробу, и несмотря на первоначальную злость, он не смог не понять, что все это благодаря фон Вальтеру. Поэтому очень скоро Гробу пришлось самому себе признаться, что он уважает капрала и что тот лучший из его командиров. Благодаря этому десантник смог успокоиться и даже почти перестал бояться Нила.

Но иногда... когда в глазах капрала вспыхивало что-то... злое... кровавое... Гроб и сам не замечал, как от страха холодеет все внутри, а спина покрывается испариной. Да, Нил был лучшим, но... лучше было его не злить.

Перелет оказался тихим и спокойным, как на курорте. А еще очень скучным и от того, как будто в два раза длиннее, чем был на самом деле. Возникшее в начале путешествия любопытство бойцов относительно конечной цели очень быстро уступило расслабленности и апатии. Особенно после того, как Нил и 'Л в кубе' довели до сведения остальных, что движутся они по Марсовой Магистрали, и поскольку ближайшая ее станция — это М — 1, то очевидно, что именно в ее освобождении и будет заключаться их следующее задание.

Правда, когда прошло почти две недели, а путешествие так и не закончилось у Нила появилось некоторое беспокойство: они опаздывали, а это значит, что у них скоро мог закончиться запас воздуха и воды. Однако, не успел он еще поделиться своими подозрениями с Леви и Льюисом, как корабль прибыл на место.

М — 1 практически не изменилась с тех пор, когда они видели ее в последний раз. Все так же призывно распахнуты шлюзы, все так же самоуверенно переливается лазерный защитный экран и хищно насторожены батарейные орудия. Даже 'Энтерпрайз' и тот крутиться неподалеку в ожидании, когда понадобиться его помощь.

Как и предвидел Нил, приказ был прост: высадиться на станцию и обезвредить противника. Вместе с бойцами 'Дельты' в этой операции участвовали космические десантники 'Гаммы' и 'Омеги' . Все они должны были десантироваться на станцию с небольших абордажных судов, под прикрытием истребителей и двух военных крейсеров.

Передохнуть после перелета им не дали: менее чем через час Нил с парнями уже грузились на десантный бот. Командование надеялось взять станцию с нахрапа, хотя на взгляд Нила, это было полной галиматьей : противник уже давно приготовился к встрече и будет отчаянно защищаться, тем более, что отступать ему некуда.

Бот бойцам не понравился: тесный, пузатый и неповоротливый. Набилось в него несколько отделений, человек тридцать. Все сидели, прижавшись друг к другу, нервные и потные — в боте ко всему прочему не работал кондиционер. Когда началось десантирование, 'Л в кубе' многозначительно переглянулись, указав Нилу глазами на иллюминатор. В ответ он согласно кивнул.

Да, организация операции была не к черту! Юркие истребители, которые по плану должны были прикрывать десант, крутились где-то около 'Энтерпрайза', и помощи от них ждать не приходилось. А оба военных крейсера сосредоточились на батареи станции, стараясь ее заблокировать. Абордажные же боты были предоставлены сами себе, точнее — 'Анне-Марии', которая уже в первые минуты начала их обстрел. Защититься от ее ракет не было не малейшей возможности: хлипкие щиты ботов разлетались вдребезги после первого же попадания! А затем уж 'Анна-Мария' методично разбиралась с кучей железа, за которой прятались команды.

— Ё маё! Что ж они делают-то! — внезапно воскликнул Льюис.

Нил взглянул в иллюминатор и у него захватило дух: их кораблик летел прямо на ракеты, только что выпущенные 'Анной-Марией'. Прямо на глазах бойцов три из них в одно мгновение взорвали летящий вырвавшийся чуть вперед бот. Тут же на его месте прямо по их курсу распустился красно-желтый цветок яркой вспышки

— Почему он не поворачивает?! — возмутился Леви.

Он вскочил и, отстегнув страховочные ремни, направился к кабине пилотов, чтобы очевидно 'прочистить' им мозги. Однако сделать это поистине благое деяние Леви не успел. Бот внезапно резко сбросил скорость, его тряхануло и отбросило куда-то в сторону. Если бы не предохранительные крепления, то все бойцы повалились бы в кучу, один на другого. Нил еще успел заметить, что Леви все же не удержался на ногах, и в туже секунду погас свет.

— Блин!!! Вот гадство!!! Что б тебе!!! — раздалось со всех сторон.

Светильник над головой Нила слабо заморгал, переходя на запасной источник питания, и резко загорелся. В ту же секунду вспышка ярко-синего света мгновенно ослепила всех вокруг. Нил зажмурился, пытаясь привыкнуть к новому освещению. Рядом с ним послышалась какая-то возня и тяжелое дыхание:

— Проклятье! — раздался голос Льюиса, — У вас случайно нет плохих предчувствий, командир?

В голове словно что-то щелкнуло, и проснувшаяся память подсказала: где-то с ним это уже было! Тот же свет и вопрос Льюиса!

— Нет, — неуверенно ответил Нил, потому что именно так он должен был ответить. Так было в его... в его сне! Старом сне, который он видел так давно! Еще перед вылетом 'Кентавра' на Марс!

— Это хорошо, — раздалось справа ворчание Леви, — а то меня так и распирает от плохих предчувствий.

— Черт возьми, Леви! — воскликнул внезапно Льюис, — Если тебе надо облегчиться, не вздумай сделать это сейчас! Здесь и без тебя не продохнуть!

— Ты чего! — возмутился Леви, — Совсем уже офонарел ! С чего ты взял, что я хочу в гальюн?!!

— Предчувствие у меня! — сварливым тоном отозвался Льюис.

— Да, я тебя сейчас вместе с твоими предчувствиями на ленточки расколошмачу!

— Ой-ей-ей! Напугал! Дрожу и падаю!

— Тихо! — вмешался в назревающую ссору Нил.

В этот момент светильник опять начал отчаянно моргать на пределе своих возможностей. Еще одна вспышка света, вслед за которой послышался громкий скрежет. Что-то вновь ощутимо тряхануло бот. Однако на этот раз никто не произнес ни слова. В полной тишине Льюис отчаянно прошептал на ухо Нилу, но услышали его абсолютно все:

— Лазерный экран накрылся!

Нил вскочил:

— Леви, Льюис, за мной! — кинулся он к кабине пилотов.

Дверь в нее к счастью оказалась не заблокирована. Даже не заметив этой хлипкой преграды Нил ворвался на пункт управления. За ним — 'Л в кубе'. Представшая перед ними картина просто ошеломляла.

В КАБИНЕ НИКОГО НЕ БЫЛО!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Абсолютно никого!!! Бот управлялся компьютером!!!

— Вот ...., ...., ......, дерьмового! Х...., что б ...., ....,!!! ..... задницу! А потом ..... и .....!!! Упопища волосатые ....., ....., ....!!! Повыкручивать ...., ....!!! — почти синхронно выразились Леви с Льюисом.

— Присоединяюсь, — согласился с ними Нил.

Он быстро подошел к пульту управления и отключил автопилот.

— Займите места первого и второго помощника! — кинул он друзьям, садясь в кресло капитана и уже почти привычно переходя в 'боевой режим' своего сознания.

Как всегда реальность на несколько мгновений замедлила свой бег, становясь более отчетливой и яркой. Он словно видел пути, которыми полетят ракеты 'Анны-Марии', и в то же время знал, что он легко сможет увернуться, для этого надо всего лишь резко повернуть направо, в сторону противника, и, прибавив скорости, несколько раз перевернуться в невесомости.

Он еще только подумал об этом, а руки уже бегали по пульту управления, отдавая команды. Миг — и резкий поворот, а затем верх и низ на главном экране перед глазами резко поменялись местами. В животе что-то перевернулось от ощущения, какое испытываешь иногда на карусели. Едва завершив этот маневр Нил снова прибавил скорости, а потом резко затормозил и, уходя от очередного выстрела, поставил корабль на нос.

— Бот 66-09! — возмущенно затрещало внезапно переговорное устройство, — Какого черта ты вытворяешь?! Немедленно двигайся к станции! Твоя задача — высадить десант, а не устраивать спектакль!

— Спектакль! — проворчал Нил, — Да это скорее цирк на дроте! — резко увернулся он от очередной ракеты справа.

— Ч-что?! — взревела 'брехаловка ', — Кто это говорит?! Компьютер, бота 66-09, что происходит?!

В этот момент Нил вновь повторил свой коронный номер резко сбросив скорость и, встав на нос, поднырнув под строй несущихся прямо на него ракет.

— Ё! — раздалось в переговорном устройстве, — Адмирал, на этом боте кто-то только что проделал 'петлю фон Вальтера'! Клянусь!

Спустя мгновение из устройства послышался рокот начальства:

— Бот 66-09, кто бы ни был вашим пилотом, передайте, что его ждет повышение!

— Спасибо, сэр! — с иронией отозвался Нил.

— Это вы только что выполнили 'петлю'? — спросил адмирал, — Ее еще никому не удавалось повторить. Как ваше имя?

— Нил Илларион фон Вальтер!

В командном пункте, похоже, все обомлели. Нил только хмыкнул на это красноречивое молчание и пожалел, что не видит их рожи в этот момент: забавное, наверное, зрелище. Он прибавил скорости и юркнул под брюхо 'Анны-Марии'. В данный момент это было самое безлопастное место на несколько дней лета вокруг. Как раз то, что нужно, что бы отдышаться и перевести дух перед новым броском к М — 1.

— Ну, как, — обернулся он к Леви с Льюисом, — все в норме?

— Все ОК, командир, — отозвался Леви.

— Компьютер, какие у нас повреждения?

— Лазерный щит — поврежден на 98%, перегрев носовых двигателей на 35%, энергия в норме, герметичность в норме, — отозвался механический голос.

— Сколько времени потребуется на восстановление щита и охлаждение двигателей?

— Полное восстановление щита в данных условия невозможно. Частичное займет пятнадцать минут. На охлаждение двигателей необходимо десять минут.

— Ну, что ж, — пробормотал Нил, — подождем.

Мартин как раз набирал код, блокирующий выход из шлюза G — 19, когда что-то огромное со всего маху врезалось в станцию со стороны 'Анны-Марии'. Вокруг заплясали искры и взвились фонтанчики газа и пыли от пробитой обшивки и корпуса. 'Неужели, по нам стреляют с 'Анны-Марии', — пронеслось в голове наемника, перед тем как стена шлюза рухнула, и в него буквально влетел, тормозя брюхом, десантный бот. Больше Мартин ничего не успел ни подумать ни сделать, потому что бот нарушил герметичность станции и напором воздуха бедолагу вынесло в открытый космос.

Пилот бота несомненно был асом. Он лихо воспользовался напором воздуха, повернув свой кораблик боком и перегородив им большую часть развороченной стены. Теперь можно было не опасаться того, что бот следом за Мартином вынесет в открытый космос: он намертво застрял в проделанной дыре.

— Добро пожаловать на М — 1! — усмехнулся Нил, включая громкую связь, — Благодарим вас за то, что выбрали наш рейс! Экипаж прощается с вами и желает удачного дня! — закончил он тоном заправской стюардессы, опуская на лицо темно-синее стекло своего шлема.

В наушниках послышался хохот его команды:

— Неплохо, командир!

Один за одним бойцы начали осторожно покидать бот. Не смотря на мастерство Нила, дыру в корпусе перекрыть полностью, конечно же, не удалось, поэтому риск быть снесенным в космос по-прежнему оставался. Хотя для бойцов это было не столь фатально, как для покойного Мартина: все они заранее надели скафандры.

— Отделение, — приказал Нил, — всем быстро перейти в смежное помещение. Нам необходимо заблокировать этот отсек.

Солдаты беспрекословно повиновались, причем не только его отделения, но и все остальные.

— Как ты собираешься ее блокировать? — сквозь завывание ветра, сносящего все вокруг, спросил его Льюис, указывая на огромную дверь, — У нас же нет кодов!

— Ты меня иногда просто поражаешь! — отозвался Нил, со всего размаху засветив прикладом винтовки по блок-замку. Что-то жалобно пискнуло и в ту же секунду дверь с грохотом опустилась, закрывая собой выход к шлюзу. Тотчас воцарилась почти торжественная тишина. — Своей бестолковостью, — закончил он.

В ответ Нил был только награжден раздраженным взглядом.

Пройдя несколько пустых отсеков, они, наконец, наткнулись на первые признаки боевых действий, а именно, на незнакомый труп. Труп, как и ожидалось, признаков жизни не подавал, хотя Жан-Жак с Джеком и очень их добивались. В конце концов решено было, что 'раз труп не двигается, то он умер' и 'нечего здесь больше делать', после чего бойцы двинулись дальше. И почти сразу, через несколько поворотов, на первой палубе, услышали звуки битвы.

Как оказалось, прибыли они вовремя, а что самое главное: их появление стало абсолютной неожиданностью для террористов. Особенно еще и потому, что появилась команда Нила точно за их спиной. Подгадав подходящий момент, Нил скомандовал атаку и кинулся на противника. Бой, который до этого шел с переменным успехом, почти сразу же и закончился. Настолько стремительна и неожиданна оказалась помощь.

Как-то так само собой получилось, что после этого Нил неожиданно стал лидером всех отделений, десантировавшихся на М — 1, даже не смотря на то, что у них были свои командиры. Едва последний пират на палубе был уничтожен, Нил предложил, как можно быстрее двигаться к командному центру, не отвлекаясь на мелкие стычки.

— Если мы захватим центр управления, — произнес он, обращаясь к другим капралам — то от туда легко сможем управлять всей станцией. И тогда М — 1, считай, у нас в кармане!

Разделившись, они направились к командному центру. Правда, здесь их уже ждали. Еще на подходе к переходу, ведущему на мостик, на один из отрядов напали. К счастью, пиратов было не больше десятка и с ними легко удалось справиться, но время они потеряли. И поэтому, прибыв на место, уткнулись в наглухо заблокированную дверь. Несомненно, все кто только был за ней, давно уже вооружились до зубов. Таких с налету не возьмешь!

— Н-да, — пробормотал один из капралов 'Гаммы', постучав костяшками пальцев по двери, — здесь нужна долгая осада.

— У нас нет на это времени, — покачал головой Нил, — придется что-нибудь придумать.

— Что? Что тут можно придумать?!

Но Нил не ответил, уже полностью погрузившись в свои мысли. В самом деле, что здесь можно придумать? Дверь заблокирована наглухо, и даже если ее обесточить, она все равно не откроется. Можно, конечно, воспользоваться тактикой самих пиратов, которые открыли вход на 'Кентавре' с помощью домкрата. Но, во-первых, у них нет под рукой домкрата, а, во-вторых, это — риск. И большой! Ведь у террористов на 'Кентавре' было несколько минут на то, что бы закрепиться на палубе корабля, а у его бойцов не будет и секунды. Первого же, кто сунется на мостик, расстреляют в упор.

— Проклятье! — пробормотал Нил, — Что же делать?!

— Слышь, командир, — спросил Льюис, — А может, откроим ее домкратом? Как они на 'Кентавре'?

— Ничего не выйдет.

— Почему это?

— У нас нет домкрата! — отрезал Нил, — Да и потом, — начал он.

Но в этот момент Льюис с ухмылкой доброго дядюшки вытащил из-за спины Леви самый настоящий домкрат:

— А это что? — невинно поинтересовался он.

— Где вы его взяли? — изумился Нил. Ведь 'Л в кубе' постоянно находились рядом с ним и никуда не отлучались. Где, а главное, когда они смогли 'раскопать' его, он даже не представлял.

— Места знать надо! — разом ухмыльнулись оба бывших кадета.

— Да, — закивал Леви, переходя на выражение с которым обычно рассказывают детям на ночь сказку, — вот идем мы с Льюисом, идем, глядь — домкрат! Ну, я и думаю: 'Надо бы взять, в ХОЗЯЙСТВЕ усе пригодится'...

— Ладно-ладно, — тут же остановил его Нил, поняв, что этот рассказ может затянуться на полчаса и судя по нему покажется, что 'Л в кубе' отбивали домкрат у злобного дракона, в союзниках у которого было племя великанов, — Давайте лучше его установите.

— А! Да это мы запросто! — ухмыльнулся Льюис.

Он подхватил домкрат и опустившись на пол, начал прорезать ножом дырку в герметизирующей резинке, которая шла по краю двери, защищая от утечки кислорода.

Теперь Нилу оставалось только ошарашено наблюдать за тем, как споро его бойцы приладили домкрат и, обесточив дверь, начали ее открывать. Не успела она приподняться и на десять сантиметров, как противник начал стрелять по ней из лазера. Видимо, на командном пункте сообразили, чем им грозят действия солдат, и решили не дожидаться, когда дверь откроется полностью, а сразу же принять меры.

— Осторожно! — только и успел крикнуть Нил, бросившись в сторону.

Но его предупреждение не понадобилось: дверь оказалась бронированная и пока ни Леви ни Льюису ничего не угрожало. Разве что обжечься, если они вздумают к ней прислониться. Вновь раздались выстрелы, и прямо по середине двери вздулся огромный металлический пузырь, который буквально начал стекать вниз от жара.

— Ну, ничего себе пьюрец ! — воскликнул, обливаясь потом Леви.

Продолжая работать домкратом, космические десантники слегка посторонились. Так на всякий случай. Чем черт не шутит, а вдруг лазеры и впрямь прожгут броню! Вскоре дверь приподнялась сантиметров на сорок, и под ней вполне можно было пролезть на мостик. Поднимать ее выше становилось все рискованней, потому что пираты начали стрелять именно в эту лазейку. Еще чуть-чуть и они вполне могут попасть по ногам 'Л в кубе'. Однако и лезть туда сейчас — все равно, что подписать себе смертный приговор. Все с надеждой посмотрели на Нила.

— Парни, вы чего? — отступил он назад, — это же гиблый номер!

— Кроме тебя, командир, туда никто не пролезет, — серьезно сказал Жан-Жак, — Тебя же обучали всем этим штучкам, как СС.

— Вы что издеваетесь?! — возмутился Нил.

— Но, ведь только ты можешь уворачиваться от выстрелов! — поддержал Жан-Жака Майкл, — Мы видели!

— Да, куда тут уворачиваться! — воскликнул он, — Здесь еле протиснуться можно!

Все замолчали, соглашаясь с его словами. Наконец, Леви, вздохнув, тихо произнес:

— Ладно, я пойду первым.

— Нет! — тут же остановил его Нил, — У тебя ничего не получиться! Тебя тут же пристрелят!

— Но..., — начал Леви.

— Я пойду, — перебил его Нил, — Вы правы, кроме меня этого никто не сможет.

Он вздохнул и присел на пол напротив щели. Да, сделать это будет не просто. Нил вспомнил СС, которые словно призраки проникли на 'Кентавр'. Как ловко они спасались от выстрелов! Правда, у них были эти зеркальные веера, которыми они 'ловили' лучи. У Нила такого не было. Все, на что он мог надеяться это — внезапность и скорость реакции.

— Пойдешь сразу за мной, — обернулся он к Леви, — Через три секунды. Запомнил? Ровно Три Секунды! Я постараюсь отвлечь их на это время, чтобы тебе было легче.

В ответ Леви только судорожно кивнул.

— За Леви идет Льюис, — приказал Нил, — потом — Жан-Жак и Майкл, следом — Джек.

В этот момент выстрелы прекратились. Противник, похоже, затаился. 'Надо бы их как-нибудь отвлечь', — подумал Нил. Взгляд его зацепился за какой-то пластиковый обломок не то обшивки, не то еще чего-то. То что надо! Нил лег на пол, прижав к животу винтовку одной рукой, а в другую взял обломок. Пара мгновений на уже привычное соскальзывание в замедленную реальность, а затем...

Он резко выбросил руку, послав обломок по полу на мостик. И тут же, перевернувшись через левое плечо, 'вкатился' в щель. Краем глаза Нил успел заметить, как около четырех лазерных лучей скрестились на пластиковом обломке, позволив ему выиграть несколько драгоценных секунд. Значит, его уловка сработала! Он еще раз перевернулся и немедленно вскочил на ноги, кинувшись вправо и нажав на курок.

Следом за ним уже просачивался Леви. Нилу надо было прикрыть его. К счастью, он быстро сумел сориентироваться: на мостике находилось всего восемь человек. Трое — слева и пятеро — справа. Стреляя со скоростью автомата, Нил заставил их пригнуться за мебелью. Вскоре рядом раздались выстрелы Леви, а потом и Льюиса. К тому моменту, как на мостик вкатился Джек и все остальные из его отряда, враг был сломлен.

— Мы сделали это! — закричал Льюис, когда последний из противников упал с простреленной головой, — Центр управления наш!

Дальше все пошло как по маслу. Покопавшись немного в головном компьютере, Нил лихо обесточил все ракетные установки М — 1, лишив тем самым противника возможности вести огонь по их кораблям. Благодаря этому уже очень скоро на станцию высадилось подкрепление, которое и захватило все оставшиеся помещения.

Команда Нила в этом уже не участвовала. Захватив центр управления, они отвечали за его безопасность и охрану, поэтому им пришлось оставаться на месте и наблюдать за происходящим по огромным мониторам. Впрочем, солдаты и не думали жаловаться: мостик оказался чуть ли не самым безопасным местом на всей М — 1 на несколько часов, пока шел бой.

Глава ХIII

Журналистские игры

Знойная красавица-блондинка и звезда первого канала Анжела Бенет в раздражении отбросила очередной эльдиск. Опять не то! Почему ее помощники вечно присылают ей какой-то тухлый материал. Сплошные сопли про детей-сирот и глупых животных. И это ей! Журналистке известной своими скандальными репортажами на всю Солнечную Систему! Как они не понимают, что про детей и зверушек может рассказывать неопытная смазливая стажерка! А не она! Анжела Бенет! Звезда мирового уровня!

В раздражении красавица нажала кнопку вызова секретарши и встала из-за стола.

— Да, мисс Бенет? — раздался голос исполнительной служащей, когда Анжела уже подошла к огромному окну во всю стену.

— Валерия, принесите мне еще диски с наработанным материалом.

— Сейчас, мисс.

Секретарша, судя по всему, кинулась выполнять распоряжение своей неуравновешенной начальницы, которой так легко можно было попасть под горячую руку. Спеша, Валерия не заметила, что связь с Анжелой осталась включенной.

Анжеле же было лень возвращаться к столу, чтобы отключить ее со своего конца, тем более, что она в этот момент была занята гораздо более важным делом: обновлением цвета ногтей. Она осторожно провела концом маникюр-прибора по ногтю указательного пальца. Лак на длинном, красиво выровненном ногте начал переливаться и менять свой цвет. Через секунду он из розового превратился в золотистый. 'То, что нужно!' — подумала Анжела, бросив взгляд в огромное зеркало слева. Там отражалась стройная женская фигурка в белом костюме с золотой вышивкой на лацканах, подоле юбки и золотистых босоножках. Рядом с зеркалом, на маленьком диванчике лежала золотистая дамская сумочка. 'Определено, — улыбнулась Анжела сама себе, — розовый здесь совсем не к месту!'.

За этими размышлениями она абсолютно не обращала внимание на прибор связи с секретаршей, который довольно громко что-то говорил голосом ведущего светской хроники. Похоже в приемной опять смотрят головизор! Нет бы заняться своей работой! Эти ленивые секретарши только и делают, что целыми днями смотрят сериалы по GV !

Анжела опять занялась ногтями, всего за несколько секунд поменяв их цвет на левой руке и перейдя к правой. И тут собственное имя, произнесенное ведущим головиденья, отвлекло ее от столь важного занятия.

— ... Анжелы Бенет. Показания, сыгравшие роковую роль в его судьбе, — говорил ведущий.

Похоже, это очередная передача, посвященная фон Вальтеру. Проклятье! Как ей все это надоело! Куда бы она не пошла, с кем бы не встречалась, все постоянно только о нем и спрашивают! Как будто в ней самой нет ничего более интересного, чем личное знакомство с фон Вальтером! С этим неудачником! Анжела скривила кислое лицо.

Она ненавидела Нила. За то что он не стал играть по ее правилам, за то что он отверг ее, да еще с таким презрением! А весь мир точно сошел с ума, помешавшись на Ниле Илларионе фон Вальтере! Все, все вокруг считали его героем! И, как не странно, мучеником! Чуть ли не Иисусом Христом, пострадавшим от предательства любимого ученика! Анжеле же отводилась роль Иуды. Большинство считали: если бы не она — его никогда не осудили бы. А некоторые так и заявляли прямо ей в лицо: раз он помог ей переправить тот репортаж, она должна была солгать на суде. Или по крайней мере не говорить о нем всякие гадости!

Дверь распахнулась, и в кабинет почти вбежала запыхавшаяся Валерия с коробкой эльдисков.

— Вот, мисс, то, что вы просили.

Анжела обернулась и, не обращая внимания на диски, направилась в приемную, что бы выключить головизор и устроить скандал. Ворвавшись в приемную, она была поражена: головизор смотрели не пара ленивых секретарш, а толпа почти в двадцать человек! И это была не просто очередная передача 'о жизни героя', а выпуск новостей! Этот гад опять умудрился поставить всех на уши!

В этот момент картинка сменилась и перед зрителями возникла межпланетная станция.

— Благодаря находчивости и умелым действиям Нила фон Вальтера ракетные установки М — 1 были обесточены! — взахлеб рассказывал кто-то из репортеров, — После чего наши войска получили шанс высадиться на станцию! Если бы не его команда, потери были бы несравнимо более высокие. Но самое главное: М — 1 снова в наших руках! Несмотря на сопротивление террористов, которые отбивали все предыдущие штурмы!

Перед глазами зрителей появился огромный центр управления М — 1, где находилось человек десять десантников в форме штрафных рот. Большинство из них бесцельно слонялись в ожидании приказа об отправке назад на транспортник, трое сидели около главного терминала, повернувшись к нему спиной. Двое из сидящих что-то оживленно обсуждали, один — просто отдыхал, лениво вытянув скрещенные в лодыжках ноги и время от времени вставляя в разговор пару слов.

Поймав его в объектив, камера заворожено остановилась, а затем начала медленно приближаться, скрупулезно следя за каждым движением. Зрители, находившиеся вокруг Анжелы, особенно их женская часть, замерли: это был фон Вальтер! Камера взяла его крупным планом, заметив легкую усмешку на красиво изогнутых губах — какой кадр! И в этот момент один из сидящих рядом солдат заметил, что их снимают.

— Командир, у нас гости!

Нил обернулся и окинул приближающегося журналиста ленивым взглядом голубых глаз. Женская аудитория зрителей с силой выдохнула: что за мужчина! Он высокомерно приподнял левую бровь.

— Как вы сюда попали? — прозвучал его отрывистый вопрос.

— Рей Пирс — 'BBС News', — отрекомендовался журналист.

— Я не спрашивал, кто вы, — по-прежнему не меняя позы, окинул его презрительным взглядом Нил, — Я спросил, как вы сюда попали.

— Через дверь, — решил пошутить папарацы.

— Прекрасно, — с издевкой улыбнулся в ответ Нил, — значит выход найдете сами.

— Но, я хотел бы задать вам парочку вопросов...

— А я хотел бы выпить виски 'Джек Дэниэлс' и выкурить гаванскую сигару, — лениво протянул Нил, — но..., — развел он, усмехаясь, руками.

— Вы любите виски? — тут же завелся журналист, — Это ваш любимый напиток?

— Нет.

— А какой тогда любимый? — не отставал журналист.

— Коньяк, — откинулся на спинку кресла Нил, — 'Наполеон' 2001 года.

— О, но ведь это очень дорогой напиток! А почему именно 2001 года?

— По-моему, это уже четвертый ваш вопрос, — остановил его Нил, — а в начале речь шла о двух.

— И все-таки почему? — не сдавался Рей Пирс.

— В самом деле, — задумчиво сощурив глаза, протянул Нил, — почему я вас до сих пор не вышвырнул от сюда?

— Потому что я вам нравлюсь! — тут же весело отшутился журналист.

В ответ Нил только скептически фыркнул. Зная его 'любовь' к журналистам, 'Л в кубе' заговорщицки переглянулись. Похоже, ща-ас что-то будет! Почувствовав это, подтянулись и все остальные бойцы.

— Дверь, — медленно и четко проговорил Нил, — позади вас.

Стоящий рядом Гроб услышав это вздрогнул, тот час узнав выражение, с которым капрал разговаривал с ним при первой их встрече. Да, пожалуй, он не завидовал этому Рею Как-его-там! За последние несколько недель Гроб уже уяснил, что командир сердиться редко, но если уж с ним это случается, то тут уж как говориться, ховайся у бульбу !

В прищуренных глазах Нила появился опасный огонек, вестник приближающейся бури, от которой не скрыться и не спрятаться. Это почувствовали все: не только дсатники, уже достаточно хорошо изучившие своего командира, но даже зрители, наблюдавшие эту сцену по головиденью, ведь камера до сих пор показывала его крупным планом. Почувствовал это и стоящий напротив него журналист.

— Ну, что ж, — решил не лезть он на рожон, — Я уже ухожу! Однако, быть может еще один вопрос...

— Я не привык повторять дважды! — точно взорвался Нил.

— Хорошо-хорошо, — тут же засуетился Рей Пирс, делая вид, что выключает камеру.

Гнев Нила в туже секунду схлынул, точно кто-то загасил, взметнувшееся было пламя.

— Однако все же, — мило улыбнулся журналист, — Чисто любопытства ради, почему именно 2001 год?

— Это год рождения моей прапрабабушки, — в надежде, что он, наконец, отстанет, отозвался Нил, — И по этому случаю ее отец закупил более ста тысяч бутылок любимого коньяка. С тех пор все в нашей семье пытаются по мере сил избавиться от этих запасов. Выкинуть их жалко, продавать, гордость не позволяет — вот и травимся потихоньку! — хмыкнул он.

Журналист засмеялся и, верный своему обещанию, направился к выходу.

— Это правда? — раздался за его спиной голос смеющегося Льюиса, — на счет кучи дорогого коньяка?

— Да, — улыбнулся Нил, — за исключением того, что я его терпеть не могу, как и все остальные фон Вальтеры! Шутка ли, почти за два века мы не осилили и половины запаса! Каждый раз, открывая бутылку, все дружно проклинают прадедушку Макса!

В ответ раздался дружный смех всех без исключения солдат. А еще зрителей, которые благодаря Рею Пирсу прекрасно слышали эти слова. Правда Нил об этом, конечно, не знал.

Картинка снова сменилась: вновь появился ведущий новостей, который поблагодарил Рея Пирса за прекрасный репортаж и начал рассказывать о последствиях вчерашнего урагана в Америке. Большинство зрителей тут же потеряли интерес к передаче и начали расходиться. Один из них повернулся, и Анжела неожиданно узнала в нем своего начальника, Тома Ванга.

— А, Анжела, — заметил он ее, — мне надо с тобой поговорить. Пойдем ко мне в кабинет.

Не успела мисс Бенет спросить его в чем дело, как он, круто развернувшись, быстрым шагом направился к себе. И Анжеле ничего не оставалось, как последовать за ним.

Оказавшись в святая святых Большого Тома, как его все называли, она скромненько устроилась на диванчике. С первого же взгляда Анжела поняла, что мистер Ванг чем-то очень расстроен и обеспокоен: он в раздражении прошелся по кабинету взад-вперед, лохматя редкие волосы на макушке. Это несомненно говорило о серьезности и важности предстоящего разговора.

— Вот что, — наконец, произнес он, — ты видела последние данные рейтинговых опросов?

— Ну, да. А, что такое?

— Ты спрашиваешь меня, что такое?! Ты видела пункт семнадцать?!

— Э-э-э, — протянула она неуверенно.

Честно говоря, Анжела смотрела в рейтингах всегда только один раздел — тот который показывал ее личный вклад в имидж канала. Поэтому она понятия не имела, что там есть еще какой-то семнадцатый пункт, не говоря уж о том, чтобы читать его.

— Понятно, — взглянув на нее, произнес Большой Том, — Ну, что ж, сейчас я тебе его покажу.

Он нажал несколько кнопок на GVP и вывел голографическое изображение объемного документа так, чтобы его строчки находились прямо перед носом Анжелы.

— Полюбуйся! — почти прорычал над ее ухом начальник.

Мисс Бенет недоумевающее уставилась на строчки семнадцатого пункта. Вчиталась повнимательнее, стараясь вникнуть в чем же дело, и чем же не доволен Большой Том.

И тут... сердце ее упало. Там было описано отношение зрителей к ней, Анжеле Бенет, а также рейтинг ее доверия среди них. Это было, как гром среди ясного неба!

ОНИ ВСЕ ЕЕ НЕНАВИДЕЛИ!!! ПРЕЗИРАЛИ!!! И ТЕРПЕТЬ НЕ МОГЛИ!!!

— Ну, что?! Полюбовалась?! — прошипел рядом Том Ванг, — Надеюсь, ты собираешься с этим что-то делать?!

— Я-а, а, да, конечно, — пролепетала, заикаясь она.

— И что конкретно, позволь поинтересоваться?

— Я-а еще не знаю...

— Ну, да, конечно, так я и думал! — недовольно произнес он, — А вот я, кажется, знаю, что тебе надо делать.

Анжела с надеждой уставилась на него.

— Я заказал более детальный анализ ситуации, и полученный результат...— мистер Ванг перевернул несколько эльдисков у себя на столе, — Где же он? Ладно — это не важно. В общем, аналитики считают, что все дело в фон Вальтере...

— Что?! — буквально подскочила Анжела.

— Что слышала! — пробурчал начальник, — Зрители тебя ненавидят, потому что считают, что он тебя терпеть не может. Тем более, что сколько бы его не спрашивали, фон Вальтер не желает говорить о своем отношении к тебе. А учитывая эту историю с Эллис Саттон... когда он чуть не выкинул ее, едва услышав, что она журналистка... короче, тут все одно к одному! Фон Вальтер тебя ненавидит — это очевидно! И до тех пор пока это так — зрители на его стороне!

— Что же делать?

— Ну-у, ты ведь, кажется, когда-то ему нравилась? — осторожно произнес Том Ванг, — Даже была его невестой! Кстати, по-моему никто до сих пор не утверждал обратного! Так что, чисто теоретически, ты до сих пор можешь ею считаться!

Анжела не решилась сказать Большому Тому правду и лишь потрясенно уставилась на него. В самом деле не говорить же ему, что Нил даже ни разу не заикнулся о свадьбе, а когда она решила взять дело в свои руки с насмешкой отверг ее предложение.

Ну, и черт с ним!

— Так что, у нас есть только один выход, — со значением произнес мистер Ванг, — нам нужно убедить всех в том, что фон Вальтер не в чем тебя не винит, а может быть даже до сих пор любит. Конечно, идеально было бы, если б вы в конце концов поженились, — мечтательно закончил он.

Анжела лишь с сомнением покачала в ответ головой. Она слишком хорошо помнила, чем закончилась ее предыдущая попытка.

— Ну, ладно, — махнул рукой Большой Том, — но ты по крайней мере, должна с ним помериться!

— Хорошо, — неуверенно протянула она, — я попробую.

— Прекрасно, я прикажу, что бы тебе подобрали наиболее подходящее для этого место и время. Когда он будет отдыхать или развлекаться. В общем, когда у него будет хорошее настроение. И запомни: от этого зависит твое будущее!

* * *

*

Один из самых влиятельных и богатых людей на земле, господин фон Валленштейн, устало откинулся на спинку кожаного кресла и потер глаза. Опять упал марсианский доллар, потащив за собой акции 'Mars Industrial' и 'Mars Incorporated'. Если бы не его связи на бирже, сегодня он мог потерять довольно приличную сумму. Впрочем это не так важно, главное, что все хорошо закончилось и ему удалось даже, сыграв на опережение, увеличить свой, и без того не малый, капитал. А если теперь еще и удастся провернуть эту сделку с 'Lancaster Сompany', то месяц можно считать особенно удачным.

Правда, это сотрудничество с 'Ланкастер' — дело практически решенное. Хотя, господина фон Валленштейна несколько беспокоила склонность его нового партнера к краткосрочным контрактам. Ведь, чем дольше продлиться их сотрудничество, тем большую они извлекут из него выгоду. Причем, оба. Но старик Ланкастер почему-то не хотел подписывать контракты длительностью более двух лет, а это плохо.

В дверь кабинета кто-то негромко постучался, и на пороге возникла Габи. Она явно только что вернулась с какой-то модной вечеринки. Красивое платье и новая прическа делали ее необычайно привлекательной молодой леди.

— Вы хотели меня видеть, отец? — спросила она.

Господин фон Валленштейн окинул ее одобрительным взглядом, задержавшись на новой прическе, которая явно ему понравилась.

— Да, Габриель, мне надо с тобой поговорить.

— Я слушаю.

— Я хотел тебя спросить, что ты думаешь о Джордже Ланкастере?

— О Джордже? — удивилась Габи.

— Да.

— Ну-у, он довольно милый.

— Значит, он тебе нравиться?

Габи с подозрением посмотрела на отца. Она чувствовала в этих вопросах какой-то подвох, хотя не могла понять какой.

— А, почему ты это спрашиваешь? — осторожно поинтересовалась она.

— Видишь ли в чем дело, дочка, — решил все выложить на чистоту господин фон Валленштейн, — я собираюсь заключить с его отцом довольно крупную сделку. Но я чувствую, что он мне недостаточно доверяет, чтобы можно было рассчитывать на действительно значительные прибыли. Однако не так давно мы с ним разговаривали на одном из благотворительных вечеров, и при этом речь зашла о наших детях. Ланкастер мне прямо так и сказал, что рискнуть он может только ради родственников. Причем, близких родственников, — Валленштейн многозначительно посмотрел на Габи и продолжил, — У Ланкастеров довольно серьезные связи и значительный капитал. Который достанется их старшему сыну Джорджу. Он до сих пор не женат, впрочем как и ты до сих пор не замужем... ты понимаешь о чем я говорю?

Сердце Габи упало.

— Ты хочешь, что бы я вышла за него замуж? — не веря, спросила она.

— А что в этом такого? — почувствовав ее протест, удивился ее отец, — ты же сама только что сказала, что он довольно милый. Он не урод, не больной, и не полный идиот. Вполне подходящая партия. А если еще учитывать и экономическую сторону...

— Но нельзя же выходить замуж только потому, что парень не полный идиот! — вскричала Габи, — я уж не говорю о том, что 'экономическая сторона' здесь вообще не причем!

Господин фон Валленштейн в раздражении откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по подлокотнику: разговор явно зашел не в ту сторону.

— Никто и не говорит о том, что ты обязана думать о его деньгах, — стараясь ее успокоить, произнес он, — просто если он тебе действительно нравиться, это можно считать дополнительным плюсом. Так он тебе нравиться или нет?

Габи сделала несколько шагов и присела в кресло напротив отца.

— Он мне нравиться, — тихо произнесла она, — он веселый и добрый, но замуж за него я не выйду.

Ее ответ был категоричен, и господин фон Валленштейн сразу это почувствовал. Он знал свою дочь. Если она что-то решила, переубедить ее практически невозможно.

— Почему? — вздохнул он.

— Потому что я не люблю его, — глядя отцу в глаза ответила она, — а выходить замуж просто из-за симпатии — глупо. Я уж не говорю об 'экономической стороне дела'.

— Любовь! — фыркнул Валленштейн, — Да где в наше время найти настоящую любовь! Только в кино да книгах! Так можно загубить всю жизнь, дожидаясь неизвестно чего! А что еще хуже — в конце концов ошибиться с выбором! Ты пойми, дорогая, вечной любви не существует. Это все выдумки!

— Не правда, — покачала головой Габи, беспомощно опустив глаза и уткнувшись взглядом в переплетение своих рук, — существует. Я точно знаю, — чуть не плача, прошептала она.

— Габриель! — фон Валленштейн тут же вскочил и кинулся к ней. Несмотря на свои довольно прагматичные взгляды и рассуждения, он все же любил свою единственную дочь, — О, Габи, дорогая! — успокаивающе погладил он ее по волосам, — не надо!

— Я-а, точно знаю, — глотая слезы произнесла она, — потому что люблю.

Господин фон Валленштейн опустился на корточки возле ее кресла.

— Ты говоришь о Ниле фон Вальтере? — тихо спросил он, взяв ее за руку.

— От куда ты знаешь? — тут же подняла она не него полные слез глаза.

— О, Габи, этого только слепой не заметит!

— Так все об этом знают?! И Нил?!

— Хм, — отозвался он, — насчет него я не уверен. А вот все остальные точно знают. Причем, с тех пор, как тебе исполнилось лет восемь!

— А я и люблю его с восьми лет, — прошептала Габи, — и я не смогу выйти замуж не за кого кроме него, — добавила она, — ты прости меня, папа. Я не хотела тебя расстраивать, или мешать твоим планам. Но я не могу иначе.

— Ну, что ж, — кивнул он, — нет значит — нет. Однако я должен тебя предупредить — я далеко не в восторге от твоего выбора. Конечно, раньше, когда фон Вальтеры были на высоте, о лучшей партии и мечтать было нельзя! Но сейчас, Габриель!.. Сейчас я даже не уверен, что согласился бы на такой брак, случись чудо и попроси он твоей руки! Ведь он нищий! Более того, он осужден на пять лет! Которые вряд ли переживет! Ты видела эти последние новости о захвате М — 1! Ведь его могут банально убить в любой момент!

— Я знаю, отец, — вздохнула Габи, — и я занимаюсь этим.

— Что это значит?

— Я наняла людей... детективов и адвокатов, чтобы они разобрались в этом деле, — глаза ее возбужденно заблестели, — Я уверена — эта Анжела Бенет соврала, о том, что Нил нарушил приказ! Он никогда не сделал бы такого! Он же всегда просто бредил космосом! И ни за что не стал бы рисковать возможностью летать!

— Ладно, — фон Валленштейн вовсе не был так уж уверен в невиновности Нила, но решил не спорить с дочерью, — Что ж надеюсь, что у тебя все получиться.

— Спасибо, отец! — улыбнулась она. Стоило ей заговорить о предмете своих мечтаний, как слезы тут же исчезли, а на лице появилось влюбленное выражение.

— Иди, — махнул он ей рукой, усаживаясь в свое кресло, — Спокойной ночи. Мне еще надо связаться со стариком Ланкастером, вдруг получиться убедить его продлить соглашение хотя бы на полгода.

Габи кивнула и направилась в свою комнату. Дверь за ней еще не успела закрыться, как Валленштейн начал разговор со своим партнером. 'Ланкастер! — услышала она его голос, — Мне тут пришло в голову, что если...'.

* * *

*

Нил легкой походкой вошел в казарму и сразу же направился к своему десятку. Вокруг него суетились солдаты других отделений, собираясь на очередное задание. Кажется, их должны были отправить в Африку на тушение сильнейшего пожара в джунглях. Задание на первый взгляд не такое уж и сложное, однако, если задуматься, то вряд ли найдешь что-либо настолько изнурительное и опасное одновременно. Его бойцы тоже собирались: проверяли снаряжение, соответствие размеров и исправность противогазов и защитных костюмов, ведь на пожаре легче простого наглотаться дыма.

— Думаю, тебе это не понадобиться, — постучал Нил по макушке Жан-Жака, который как раз перед его приходом напялил 'для примерки' свой противогаз.

— Угу-гугу-гу-м? — отозвался Жан-Жак.

— У меня хорошие новости, — ответил Нил на непонятное мычание.

— Угу-агу-гур?

— Сними ты эту дрянь — тебя абсолютно не возможно понять!

— Угу-пугу...Ять! — промычал Жан-Жак, снимая свой противогаз.

Не обращая на него больше внимания, Нил сел на кровать и продолжил:

— За проявленную храбрость и сообразительность при захвате М — 1, а в большей степени, как я полагаю, за мое терпение после этого при разговоре с журналистом, командование решило нас наградить.

Бойцы напряглись, надеясь услышать, что им снизили сроки службы в 'Черной Дельте'.

— Нам дали десять дней отдыха! — улыбаясь продолжил Нил.

— Класс! Супер! Вот это я понимаю! — раздались радостные восклицания в ответ.

— Везет же, блин, некоторым! — послышалось завистливое ворчание кого-то из солдат соседних отделений.

— Я думаю, — продолжил Нил, — что никто из вас не захочет провести весь свой 'отпуск' здесь, поэтому я заранее заказал для вас пропуска, — вытащил он из нагрудного кармана пачку элькарт, — вам остается только сделать отметку у дежурного офицера при выходе.

Бойцы радостно загомонили, и Нил начал раздавать пропуска. Десантники соседних отделений с завистью поглядывали на счастливчиков. Им-то в отличие от них предстоял не легкий труд минимум на неделю, если не больше.

Меньше чем за час все вещи были упакованы, противогазы и защитные костюмы сданы назад на склад, и десяток направился в город.

— Командир, — позвал Нила Леви, — идемте с нами в бар! Сейчас, конечно, еще рановато, но ближе к вечеру, пожалуй, будет весело!

— Нет спасибо, — покачал головой Нил, — мне надо на вокзал. Я собираюсь домой.

На том они и расстались, Нил поспешил поймать такси, а остальные направились к бару. Только Гроб решил навестить свою подружку: с того дня, как отделение играло в карты, он постоянно вспоминал о ней.

Матильда жила довольно далеко от места расположения базы штрафной 'Дельты', но Гроб не пожалел денег на такси. Хотя он и знал, что сейчас она, скорее всего на работе — девушка пела в одном из престижных баров. На взгляд Гроба, она была просто потрясающей певицей! Вот только у нее не было денег, что бы пробиться наверх: записать свой сольный эльдиск, выступить на головидении. В глубине души Гроб и хотел этого и очень боялся. Он вместе с ней радовался всем ее успехам и удачам, но в тоже время страшился потерять ее, если к ней придет известность. Ну, зачем он ей тогда будет нужен?! А между тем Гроб в тайне надеялся, что она согласиться выйти за него замуж.

Размышляя обо всем этом, десантник сам не заметил, как оказался у дома своей подружки. Встал напротив подъезда Матильды, вглядываясь в окна и гадая, дома ли она. Наконец, решил подняться к ней. Он сделал всего несколько шагов в сторону подъезда, когда его дверь открылась и на улицу вышла красивая девушка в красном коротком платье. Да ведь это она! Матильда! Она стала еще лучше с тех пор, как он видел ее в последний раз!

Гроб уже хотел громко позвать ее и даже поднял руку для приветствия, но в этот момент из подъезда вышел незнакомый ему мужчина и сразу же обнял Матильду. Десантник стоял на другой стороне улицы, как громом пораженный! Мужчина, обнимавший его девушку был худ и довольно высок, но что особенно бросилось в глаза Гробу — это то, что у него были довольно длинные светлые волосы. Не в силах произнести и слова, Гроб наблюдал за тем, как парочка начала самозабвенно целоваться.

Потрясенный, сбитый с толку он так и не приблизился к ним, даже тогда, когда разжав объятья они направились к дорогому спортивному пилотскару и лихо сорвались в сторону центра города. Даже после того, как они скрылись из виду, он еще долго не мог прийти в себя. Наконец, очнувшись, повернулся и направился в сторону ближайшего бара с твердым намереньем напиться.

Идти пришлось несколько кварталов. Наконец, найдя то, что ему было нужно, Гроб забился в самый дальний угол и заказал сразу несколько астероидных коктейлей.

Через пару часов он уже с трудом мог воспринимать происходящее вокруг. Но забыть увиденное не получалось. Он как раз заказал еще выпивки, когда в бар ввалились другие бойцы из их отделения. Все они были навеселе, но, судя по всему, подраться еще негде не успели.

— Эй, да это же Гроб! — заметил его кто-то из сослуживцев. И компания направилась к его столику.

— Что это ты такой кислый? — спросил его Жан-Жак, — Случилось что?

Глотнув еще астероидного, Гроб принялся рассказывать им про Матильду.

— Вот ведь гадство! — посочувствовал ему Майкл.

Все остальные согласно кивнули.

— И что самое противное, — продолжал Гроб, — она даже и не подумала сообщить мне, что между нами все кончено! Просто нашла себе какого-то хлыща и все! Как будто меня вовсе не существует!

— Что правда?! Вот ведь! Стерва! — посыпалось тут же со всех сторон.

Кажется только 'Л в кубе' ничуть не удивились.

— А что тут такого, — пожал плечами Леви, когда Майкл спросил его о причине их спокойствия, — Все женщины одинаковые! Вспомните хоть командира! Как он носился с этой Анжелой Бенет! Тьфу! Противно вспомнить! Глаз с нее не сводил! Анжела то, Анжела се! А что за это получил!

Десантники согласно промолчали в ответ.

— 'Черную Дельту'! — в сердцах кинул Леви, — И за что?! Даю голову на отсечение — он ничего не знал про ее репортаж!

— Угу, точно! — поддакнул ему Льюис, — Лично я думаю, что Анжела Бенет — тварь каких еще поискать! Если бы не она...

Леви согласно кивнул.

— Так что если хочешь знать мое мнение — ты дешево отделался! — абсолютно серьезно сказал он Гробу.

— Ну, не знаю, — протянул Жан-Жак, — А вот я, например, в своей девушке уверен. Я даже познакомил ее с отцом.

— Да ты что! Серьезно!

— Угу, — неуверенно кивнул Жан-Жак, — служить мне осталось уже недолго, а потом...

Но бросив взгляд на Гроба, и увидев, что того ни капельки не интересуют его планы на жизнь, Жан-Жак принялся уверять его, что Матильда и впрямь из той же породы, что и Анжела, и ему действительно повезло. Сослуживцы дружно поддержали его.

И вскоре Гроб как будто слегка приободрился. Разговор незаметно перешел к Нилу и его отношениям с Анжелой. Солдаты оказались в этом вопросе любопытней деревенских кумушек. Ведь Нил не любил говорить об этом, а треп журналистов — всего лишь их догадки, фантазия и ничем не подтвержденные слухи. Другое дело — рассказ двух свидетелей, так сказать непосредственных очевидцев и участников тех событий.

Бойцов интересовали малейшие подробности, и Леви с Льюисом добросовестно пытались их вспомнить. Этой темой заинтересовался даже Гроб, который выглядел уже не так удрученно, как в начале вечера. Все-таки приятно осознавать, что кому-то не повезло больше чем тебе. И кто-то мучается еще сильнее. Ну, а уж если этот кто-то еще и твой начальник — тем более! В такой ситуации трудно удержаться от злорадства. Пусть и легкого, несерьезного...

* * *

*

Анжела с восторгом разглядывала красивый величественный особняк в псевдоготическом стиле: четыре этажа и стрельчатые окна-эркеры, а под самой крышей, у водостоков — задумчивые горгульи, как у Noterdam de Paris.

Просто удивительно! От всего здания и окружавшего его сада веяло завораживающей стариной, нерушимыми традициями и едва уловимым налетом богатства.

Хотя, если присмотреться, можно было заметить и почти невидимые на первый взгляд признаки упадка: облупившуюся кое-где на горгульях краску, необходимость давно подстричь кусты и деревья в саду, отсутствие штор на окнах верхнего этажа. Но признаки эти были столь искусно замаскированы, что заметить их мог только искушенный взгляд хозяина или его соседей-богачей. Что же касается Анжелы, то она была просто восхищена всем, находящемся вокруг. Слегка запушенный сад? Ну, так это — новое веянье моды. Сейчас дизайнеры тратят уйму времени, что бы добиться именно такого эффекта. Облупившиеся горгульи? Значит очень старинные! Страшно подумать, может, и впрямь с Собора Парижской Богоматери!

Она нерешительно сделала несколько шагов по широкой дорожке, выложенной разноцветными мраморными плитками так, что от их сочетания ясно был виден узор в виде витиеватых латинских букв: маленькой 'f' и большой 'V'. Буквы переплетались, образуя тонкий орнамент, бегущий к красивому крыльцу.

Сделав еще несколько шагов, Анжела остановилась. Она сама не могла понять свою нерешительность, ведь давно уже не девочка! Однако у нее было точно такое же ощущение, как перед ее первым интервью, или, что еще хуже, как перед очередной выволочкой отца-святоши.

Так, надо взять себя в руки и начать работать! Ну и что с того, что она не видела фон Вальтера с того заседания! Подумаешь! Главное, сейчас не напортачить! Никаких выступлений и сор! Если вести себя спокойно, все будет в порядке.

Подойдя к большим дверям, девушка нажала на старомодный звонок.

'Дон-бом-дон-дон! Дон-бом-дон-дон!' — пронесся мелодичный звон по дому. Через минуту дверь распахнулась и перед Анжелой возник немолодой уже дворецкий. Подтянутый и худощавый человек с сединою на висках и блестящей лысиной, одетый в черно-красный форменный костюм, на отворотах и манжетах которого был вышит все тот же орнамент из латинских 'f' и 'V'. Сума сойти! Живой человек-слуга! И это в то время, когда уже везде используют только роботов!

— Что вам угодно, мисс? — вежливо поинтересовался он.

— Я к Нилу фон Вальтеру, — ответила Анжела.

— Вам назначено?

— Да! — решительно солгала она, поскольку не сомневалась — в противном случае ее тут же выкинут вон.

— Прошу вас, — дворецкий пошире распахнул дверь, пропуская девушку в огромный прохладный холл.

Анжела поспешила войти, пока ее обман не открылся. Следом за ней с легким жужанием вплыла голографическая камера, скрупулезно фиксируя все происходящее вокруг. Дворецкий недовольно покосился на камеру.

— Сэр Нил не любит, когда его снимают без разрешения, — предупредил он Анжелу, но та решила не обращать на это внимание.

Она очень надеялась, что ей удастся заснять материал, который после небольшого монтажа будет отвечать требованиям Большого Тома. Для этого ей нужно ничего не упустить, а что самое главное, как можно дольше говорить с Нилом, черт бы его побрал!

Они прошли через череду роскошных комнат и, наконец, дворецкий распахнул последние двери.

— К вам мисс Бенет, сэр! — доложил он.

На небольшом диванчике с гнутыми ножками, откинувшись на спинку, сидел темноволосый молодой человек и... курил сигарету!!! Такую длинную и тонкую, зеленоватого цвета. И это в то время, когда всем давно известно насколько это опасно!

— Кто-кто? — приподнял он красиво очерченные брови.

— Мисс Бенет, — невозмутимо повторил дворецкий.

Нил сделал знак, который можно было принять за милостивое разрешение впустить гостью. И посторонившийся слуга пропустил Анжелу вперед, закрыв за ней дверь.

— Какой сюрприз! — промурлыкал Нил, оглядывая ее с макушки до носков туфель, — Чем обязан?

И Анжела неожиданно для себя почувствовала, как все внутри у нее перевернулось от звука его голоса и блеска голубых глаз. Первый раз в жизни она взглянула на него не как на влюбленного мальчишку или средство достижения цели, а как на привлекательного мужчину. Взглянула и тут же поняла, почему все ее приятельницы сходят по нему с ума. Кажется, только теперь она по-настоящему разглядела его волевое лицо, пронзительно голубые глаза и натренированную фигуру. И впервые почувствовала ту непередаваемую силу притяжения, которой славились все фон Вальтеры. Это настолько оглушило ее, что она встала как вкопанная, не находя в себе сил пошевелиться.

Что-то не так... что-то в нем изменилось. Это был уже не тот Нил фон Вальтер с которым она познакомилась почти три года назад. Тот Нил был симпатичным, но в общем-то простым парнем, восторженно ловившем каждое ее слово, каждый ее взгляд. Парнем, неуклюже делавшим ей глупые комплименты и дарившим цветы. А потом, с замиранием сердца выслушивавшим ее небрежный отказ прокатиться, сходить на вечеринку, или зайти в кафе.

Этот же Нил фон Вальтер был совсем другим... незнакомцем, уставшим от тысяч поклонниц и восторженных почитателей. Знаменитым на всю Солнечную Систему офицером, и человеком ежеминутно ходящим по лезвию бритвы. Мужчиной, способным соблазнить женщину одним своим взглядом, одним изгибом бровей, и что самое главное, прекрасно об этом знающим и привыкшим воспринимать такое положение дел, как нечто само собой разумеющееся.

— Ты уснула? — спросил он, медленно выпуская струйку табачного дыма изо рта, — Может тогда тебе лучше прилечь? — указал он на диванчик напротив, — Поверь, так намного удобнее.

Анжела покачала головой, но сделав несколько шагов все же присела на край диванчика напротив. Нил молча сделал еще одну затяжку и перевел взгляд на камеру позади ее правого плеча. В ту же секунду в глазах его вспыхнуло недовольство.

— Так зачем же ты пришла? — повторил он свой вопрос уже более нетерпеливым тоном.

— Я-я, — сглотнула едва пришедшая в себя после недавнего открытия Анжела.

— Ну, не я же, — фыркнул, он.

— Мне надо с тобой поговорить, — произнесла она давно заготовленную фразу.

— Это о чем же?

— Я-а хотела попросить у тебя прощение, — неуверенно выдавила она.

— За что? — мягко улыбнулся Нил, словно она извинялась за случайно пролитый чай.

Будь на месте Анжелы Габи с бабушкой и Марго, или 'Л в кубе', они несомненно поняли бы, что это его спокойствие — всего лишь затишье перед бурей. Уж они-то наверняка услышали бы отдаленные раскаты грома в этом мягком голосе и ничего незначащих словах. И конечно же попытались бы как можно быстрее успокоить Нила или, что еще лучше, держаться от него подальше. Но Анжела ничего этого не заметила, хотя ее и очень удивил его вопрос.

— Так за что ты хотела попросить прощения?

— За все, — отозвалась она.

— Ах, значит все и оптом! — усмехнулся он, — Но мне, все-таки, хотелось бы уточнить, золотце, — в голосе его появилось ехидство, он крепчал, перейдя наконец едва ли не в крик, — за что именно ты просишь прощения! За то, что ворвалась сюда без приглашения! За то, что опять хочешь воспользоваться мной для повышения своего рейтинга! Или за что-то еще?!

Анжела, не ожидавшая такого, обомлев, боялась сказать и слова. Это было похоже на обрушившийся ураган, или цунами. Причем не только по своей силе, но и по неожиданности и разрушительности.

— Дай-ка подумать, — с сарказмом продолжал Нил, — за что же еще ты могла бы попросить у меня прощение? — в глазах его вспыхнул бешенный синий огонь.

Он вскочил, нависнув над ней и не спуская с нее яростного взгляда. Анжела, боясь пошевелиться, сжалась на диване, ожидая, что он вот-вот ее ударит.

— За загубленную жизнь, — почти прошипел ей в лицо Нил, — разбитые мечты...

Он внезапно замолчал и, резко сев на свое место, медленно, так чтобы она не заметила трясущихся рук, сделал еще одну затяжку. Наступившая так неожиданно, звенящая от напряжения тишина была еще страшней его крика. Лучше бы он ее ударил, или что-нибудь разбил, подумала Анжела. На ум пришли полузабытые строчки из какого-то школьного произведения: 'Когда человек, которому есть, что сказать, молчит, его молчание может быть оглушающим'.

— Уходи, — тихо произнес он, прикрыв глаза, — уверен, того, что ты успела заснять вполне хватит для нужного тебе материала. В крайнем случае, что-нибудь придумаешь и сделаешь монтаж — презрительно скривился он, — Тебе не впервой.

Возразить на это что-либо было сложно, и Анжела, пораженная тем, что только что произошло: его яростью и едва прикрытым презрением, а главное, теми непонятными чувствами, что всколыхнулись в ней, когда она его увидела, послушно поднялась, направляясь к двери. Подойдя к ней, она остановилась и, обернувшись, кинула на него последний взгляд. Нил по-прежнему невозмутимо продолжал курить, даже поза его не изменилась, оставшись такой же расслабленной, как в начале их разговора.

Конечно, Анжела не могла знать, каких это стоило ему усилий. Она почувствовала лишь его уверенность в себе и несгибаемость характера. А еще восхищение и почти непреодолимое желание остаться рядом с ним. Ну, и пусть он кричит на нее, или даже не замечает, потому что другого такого нет! и если бы он только позволил ей... Анжела нерешительно взглянула в его лицо. И пораженная отступила: Нил уже словно забыл о ней! Он смотрел прямо на нее и не видел! Она для него была даже меньше, чем пятно на стене! Она уже не существовала! Поэтому не стоила даже его пренебрежения! Резко развернувшись Анжела поспешно выбежала из комнаты, чуть не хлопнув тяжелой дверью.

Едва она вышла, как он обмяк, отбросив в раздражении окурок сигареты. Боже, зачем она пришла?! Неужели, что бы снова его мучить?! Как же ему это все надоело!

'Дзинь-дон-дондзинь!' — мягко пропели в углу огромные дедушкины напольные часы. Полдень. Нил сидел, отрешившись от всего вокруг и, пытаясь не думать об Анжеле, просто слушал окружавшую его тишину. Вот — что-то проскрипело где-то в глубине дома, вот — подала голос птичка за окном и тут же, внезапно оборвавшись на высокой ноте, внезапно смолкла. А вот послышался дробный стук маленьких каблучков, похоже, это Марго. Она явно спешит к нему, вот она уже совсем близко. Двери с шумом распахнулись и в комнату влетела рыжеволосая сестра Нила, явно чем-то расстроенная.

— Нил! — воскликнула она, — Мне только что сказали, что к тебе приходила Анжела Бенет!

— Ну, приходила.

— Нил, зачем, ты ее принял?! Нужно было сразу ее выгнать!

— Хотел узнать зачем она пожаловала, — пожал он плечами, — Оказалось, что за повышением рейтинга! Как мне это все надоело!

— Ненавижу ее! — топнула ножкой Марго, сжав кулачки, — Мерзкая, самовлюбленная, стерва! Вот кто она!

В ответ на ее негодование он только понимающе улыбнулся:

— Поверь, я чувствую почти то же самое, за тем исключением, что...

— Нил! — внезапно воскликнула Марго, — Ты опять курил эту гадость!!! Зачем ты это делаешь?!!

— Это расслабляет.

— От этого умирают!

— Поверь, дорогая, — горько рассмеялся он, — я умру раньше, чем это станет для меня актуальным! Возможно, даже на следующем задании. Или через одно. Или через десять. Но случиться это может в любой момент...

— О, Нил...

А в этот момент Анжела, вышедшая на улицу, с удивлением глядела на кусты и деревья вокруг. Как странно, все они были словно размыты, как будто она смотрела на них сквозь слезы. Она сама не помнила, как прошла через анфиладу комнат и огромный холл, выбирая дорогу абсолютно машинально, после того, как за ней закрылась дверь. Потому что в душе ее разворачивался ад. Огромная яма из противоречивых мыслей и ощущений, за которыми, увы, ясно видна была правда. Такая глупая, и неожиданная...

Поднеся руку к лицу, она обнаружила, что сама не замечает льющихся по щекам соленых капель. В душе осталось только сожаление,... сожаление и грусть, а еще, пожалуй досада, не на него... нет, на саму себя.

За то что была такой дурой. За то что упустила свой, возможно, единственный, шанс в жизни. Не разглядела в погоне за карьерой и признанием зрителей, того единственного...

Нил был прав, она разрушила жизнь и разбила мечты, причем, не только его но и свои собственные. Она сама себя убедила в том, что ненавидит его, но это было не так. И поняла она это только сегодня, когда вошла в комнату, где он курил сигареты. На самом деле, это была не ненависть, а всего лишь глупая гордость и уязвленное самолюбие оттого, что он посмел встать у нее на пути, посмел противоречить ей и нарушить ее планы. Но на самом деле, она уже тогда восхищалась им за его смелость и твердость.

Анжела вспомнила, как Нил на весь мир признался, что любил ее... наверное, именно в ту минуту и зародилось у нее то чувство, в котором она так долго не хотела признаться даже самой себе. То чувство, которое заставляло сейчас ее плакать. Потому что теперь было уже слишком поздно...