Если бы...

Если бы...

— Я не хочу даже слушать тебя! Ты, ты во всем виноват! Я хотела учиться, хотела уехать за границу и сделать карьеру, но нет, появляешься ты со своим дурацким предложением, — я уже просто рыдала, так как сил кричать не было. Господи, как же все плохо! Провались ты пропадом Рокотов!

— Да я же не тащил тебя силой под венец! Таня, что ты мелешь, ну что опять не так? Послушай меня...

— Нет, нет, нет! Убирайся, Артем! Немедленно! — закрыв уши руками, я отвернулась от мужа, чтобы ни видеть его, ни слышать. Но ему на мои желания плевать, поэтому, развернув к себе лицом, Артем ощутимо потряс меня за плечи. Он сжал мою голову, чтобы я смотрела на него, и четко заговорил, глядя в глаза:

— Господи, да что с тобой такое, Таня? День влюбленных для нас седьмой раз начинается с твоего хмурого лица, потом к нему присовокупляются мелкие упреки, далее следует череда незначительных споров, ну, а заканчивается все грандиозным скандалом, битьем посуды, потом ты вообще выгоняешь меня и берешься за текилу. Ну, позволь же мне помочь тебе! Сделай шаг навстречу, расскажи, что заставляет тебя сходить с ума каждый год четырнадцатого февраля. И тогда у нас вместе получится решить эту проблему. Я же люблю тебя, безумно люблю! А в День святого Валентина я схожу с ума вместе с тобой, потому как просто не знаю чем помочь. Ведь твои упреки несправедливы и беспочвенны, ну признай? А я даже представить себе не могу, что сделать, чтобы тебе стало легче. Милая, позволь мне помочь, не закрывайся, ведь мы женаты уже семь лет, у нас двое детей. Я прошу тебя, — Артем осторожно потянул меня к себе и хотел уже обнять, потому что его тирада заставила на миг задуматься. А что, если и правда он сможет помочь. Если я ему расскажу, может он поймет, поддержит, спасет меня из этого сумасшествия. Однако когда его руки сомкнулись на моей талии, я будто очнулась. И чем он мне сможет помочь? Чем? Ведь частично это он виноват в том, что со мной творится, он сделал это дурацкое предложение, а я из страха, что все повторится второй раз, согласилась. И теперь он хочет помочь? Да пошел он к черту! Вырвавшись из объятий Артема, я почти зашипела на него, так как голос уже сорвала, и сил кричать не было:

— Уйди, уйди с глаз долой. Ничем ты мне не поможешь, потому что ты в этом и виноват. Убирайся! — для Артема, видимо, это была последняя капля. Он просто развернулся и направился к выходу. И только уже у открытой двери обернулся:

— Танюш, просто подумай о том, что я сказал. Подумай и успокойся, только, прошу тебя, не пей текилу, — когда за ним закрылась дверь, я почувствовала какое-то опустошение и в то же время ярость, за то, что он меня оставил сейчас. С другой стороны, что он мог сделать, если я сама же его и прогнала?

А слова Артема заставили меня все же подумать: что я, действительно, творю? Но потом сознание заволокло пеленой бешенства и ненависти, когда была замечена ваза на столе. Она мне никогда не нравилась, но ее на Новый год подарил свекор. А, теперь все равно. Схватив раздражающий предмет со всей дури грохнула его об пол. Ненавижу, ненавижу, ненавижу этот чертов день! Какой идиот придумал День святого Валентина?! А, ладно, не буду богохульничать и сквернословить в адрес святого. Плюхнувшись на пол у разбитой вазы, как не безызвестная старуха у корыта, я от души разрыдалась. Сидя по-турецки и покачиваясь взад-вперед, я ревела, что есть силы, переходя то на завывание, то на тихие всхлипы, а местами на грязную ругань. А в голове все вертелось треклятое слово... Если бы, если бы, если бы... Если бы я поступила в этот же день восемь лет назад иначе, то ничего бы не случилось. Чувство же вины все душит, медленно, но неумолимо затягивая петлю на горле, не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть. Только и остается, что хватать клочки воздуха, захлебываясь в рыданиях. Я знаю только одно средство от этого, поэтому еще вчера купила бутылку текилы и спрятала, чтобы муж не узнал.

* * *

На окраине довольно крупного города по меркам республики, в красивом двухэтажном доме на просторной кухне сидела молодая женщина. Кухня выполнена в коричнево-белых тонах, в центре стоит стол, рассчитанный на шесть человек. Но Татьяна сидела за барной стойкой. Стрелка циферблата на настенных часах уже приближалась к двенадцати, а она все еще была в смешной пижаме. Этот красный комплект ей подарил муж: красные шортики и майка, на которой изображен заяц. Свои черные как ночь, вьющиеся волосы до плеч Таня обычно укладывает в красивые завитки. Сейчас же ее прическа была похожа на мрак в прямом и переносном смысле слова. Из синих, чуть узковатых глаз непрерывно текли слезы, а немножко смуглая кожа, казалось, сейчас потускнела. Тяжело вздохнув и утерев слезы, она распечатала бутылку текилы и налила себе горючее в небольшой стакан. В другие дни на протяжении всего года, Татьяна не пьет вообще. Максимум, что она может себе позволить — это бокал шампанского, не больше, но сегодня она пытается найти спасение на дне бутылки. Она хотела отключиться и проснуться уже на следующий день, когда все встанет на свои места, и пропадет желание ругаться с мужем, а чувство вины, наконец, утихнет и притупится...до следующего года.

* * *

Я налила себе очередную рюмку текилы, а в голове уже начали крутиться события восьмилетней давности. Ведь не виноват Артем, не виноват на самом деле, а не могу угомониться, ругаю его, когда на самом деле вина вся на мне. Я поступила неправильно, и жизненный приоритеты не так расставила, и человека погубила...Егора. В нем все дело, моей первой любви. Все случилось восемь лет назад...

Замечательное было время. У нас Егором были стабильные, хорошие отношения. Первая любовь еще со школы смогла перерасти в сильную привязанность, нам было уютно и комфортно вместе, и я уже почти представляла себя его женой, но только в будущем, далеком будущее. Слишком уж манила меня перспектива сделать карьеру и хотя бы несколько лет пожить за границей, в стране, о которой с детства мечтала, в Англии. Только Егор в последнее время все чаще стал настаивать, чтобы я переехала жить к нему от родителей. Он как поступил на военный факультет, так и начал снимать однокомнатную квартиру, и платил за нее сам, подрабатывая, где как мог.

Егор обещал, что мы будем жить счастливо в этой самой квартирке, пока он не выучится и не поднимется, чтобы купить свою, ну, а мне пройдется уйти на заочное отделение, чтобы следить за нашим "домом" и нашими детьми. От таких его мечтаний я просто приходила в ужас! Какое заочное, какие дети? Только не в ближайшие десять лет! И если бы Егор просто предложил жить вместе, не делая из меня домохозяйку и мать, которая будет послушно ждать его каждый вечер с работы, то, возможно, я бы и согласилась, но он и слышать об этом не хотел. Мне достаточно четко дали понять, что стоит только нам съехаться, можно сразу забыть о карьере и об Англии. Мои же успехи в учебе только подстегивали меня добиваться большего.

Егор все чаще ходил мрачнее тучи, все чаще мы ругались на тему совместного проживания, а еще моя мама подливала масла в огонь, раз за разом убеждая, что Егор балласт, который не позволит мне двигаться дальше.

День святого Валентина все приближался, а мой парень вдруг перестал донимать меня требованиями о переезде, и его настроение просто зашкаливало за отметку, лучше не бывает. Я уж было подумала, что он мне просто изменяет, хотя по этому поводу не испытывала не то что ревности, а даже обиды к своему немалому удивлению, ведь я всегда жуть какая ревнивая была.

Все-таки четырнадцатое февраля наступило, и с самого утра мое настроение не отличалось добродушием, а тут еще возлюбленный звонит, в ресторан приглашает. Ведь знал же, как я не люблю этот дурацкий праздник, а каждый год пытался изменить мое отношение. Никакие оправдания не помогали, и Егор сказал, что если я не явлюсь, то он сам приедет за мной, а это светило скандалом с мамой. Стоило им только увидеться, как мама непременно начинала обвинять Егора во всем на свете. Тот же, в силу вспыльчивости характера, никогда не терпел упреки молча.

Хорошо обругав в мыслях и Егора, и ненавистный праздник я приехала в назначенное место.

Ну, рестораном вряд ли можно было назвать то заведение, но в целом место оказалось довольно уютное. Егора я нашла практически сразу, и немножко прибалдела от его вида. Как же он был хорош, мерзавец, в темных брюках и синей рубашке, которая мне очень нравилась. А еще это счастье и восторг в глазах, которые парень даже не пытался скрыть, когда увидел меня. Я всегда считала Егора привлекательным и симпатичным парнем: высокая, подтянутая фигура, военная выправка, шальная улыбка и карие глаза с хитрым прищуром. Единственное, что меня не устраивало, так это длина его волос, он всегда слишком коротко стригся, даже не за что ухватиться было. Однако, в том ресторане, Егор просто излучал довольство и предвкушение, что я не смогла удержаться от улыбки, когда подошла к нему.

Улыбнувшись еще шире, парень чмокнул меня в губы и как великосветскую даму усадил за столик. Ужин прошел восхитительно, мы ели, пили игристое шампанское, смеялись, вспоминая общих знакомых и веселые случаи из жизни. На какой-то миг я даже поверила, что День всех влюбленных не такой уж и мерзкий праздник, и его можно очень даже приятно провести со своим молодым человеком. Я очень боялась, что этот поход в ресторан Егор использует, чтобы в очередной раз попробовать уговорить меня переехать, но он ни разу за вечер об этом не заикнулся.

Когда уже было поздновато и пора собираться домой, Егор загадочно улыбнулся и попросил его подождать, а сам куда-то ушел. Спустя каких-то десять минут, парень вернулся. В его руках был огромнейший букет шикарных белых роз, при виде которых любая девушка пришла бы в абсолютный восторг. Мне же едва удалось удержать улыбку на губах, так как розы я не любила, их запах меня просто бесил. Егор всегда обходился цветами попроще, теми же тюльпанами, и меня это всегда устраивало, так что же на него нашло сейчас? Но я решила, раз уж он так расстарался и потратил немало денег, чтобы сделать мне приятное, я вполне смогу с благодарностью принять букет и не огорчать парня своим недовольством. Ведь вечер действительно был волшебным, и его незачем омрачать.

Однако Егор не ограничился простым вручением цветов. Подойдя ко мне, парень опустился на одно колено все с той же сияющей улыбкой, а я очень тогда боялась, как бы моя ответная улыбка не превратилась в оскал. Ну, вот зачем он это сделал? Егор поступил как по сценарию, по долбанному сценарию, который написал некогда один ненормальный человек для влюбленных всего мира. А учитывая, какой день был, то мне пришлось приложить все свои усилия, чтобы не рыкнуть пару раз на парня. А когда Егор потянулся к карману своих брюк, мне захотелось провалиться под землю, лишь бы моя догадка не оказалась верной. Никто не пожалел меня и не вырвал из личного, самого страшного кошмара. Тогда Егор достал маленькую коробочку, открыл и протянул мне обручальное кольцо, сопровождая свои действия стандартными признаниями в вечной любви, а также предложением стать его супругой.

Но меня тогда будто переклинило, и я только краем сознания слышала речь парня. У меня в голове так и стучали набатом слова: "Домохозяйка, заочное обучение, никакой заграницы, домохозяйка, заочное обучение, никакой заграницы...". И так по кругу, множество раз, пока я почти с ужасом не отскочила от Егора и этих роз и с отчаянием не затрясла головой, повторяя: "Нет, нет, нет!"

Ох, какое же тогда лицо стало у парня. Оно будто посерело и осунулось. Егор с силой сжал несчастную коробочку, а цветы просто бросил на пол и спросил:

- Почему нет? - я поняла, что сильно обидела его. Подойдя к нему вплотную, не обращая внимания на остальных посетителей, я быстро и порывисто заговорила, пытаясь успокоить парня и все ему объяснить.

- Егор, мы же с тобой уже говорили на счет совместной жизни. Я тебя тоже люблю, и очень дорожу нашими отношениями. Но мне бы хотелось сначала закончить учебу, повидать мир, пожить в свое удовольствие, а не ограничивать себя рамками брака. Зачем так спешить, мы еще очень молоды и у нас все впереди. Ну же, Егорушка, перестань!

- Я думал, что ты не хочешь переезжать из-за отсутствия штампа в паспорте..., - как-то отстраненно произнес Егор, не глядя на меня. - А на самом деле твоей мамочке все-таки удалось вбить в твою голову, что я неподходящая для тебя пара и помешаю карьере. Тань, но что плохого в том, что я хочу сам тебя всем обеспечивать, а потом и наших детей. Зачем тебе карьера, если я смогу зарабатывать сколько нужно, ведь я мужчина, а ты женщина, жена.

Эти его слова меня просто добили. Всего лишь жена, бледная тень подле мужчины, которая ничего не стоит самостоятельно, которая годится только для того, чтобы сидеть дома, стирать, готовить, рожать детей и безропотно ждать с работы мужа. Не хочу, не буду! Я тоже личность, и хочу, чтобы обо мне услышали, чтобы меня уважали не за то, чего достиг мой муж, а за собственные заслуги.

- Егор, дело не в моей маме! Я не хочу быть лишь твоим придатком и убогой домохозяйкой. Как ты не понимаешь, что я хочу как можно больше добиться в жизни, и лишь потом думать о браке, - мне хотелось кричать и топотать ногами от такого примитивизма парня.

В ответ на мою тираду Егор сунул мне в руки коробочку и спросил:

- Так может в твоих тщеславных планах и я тебе не нужен? - А затем просто развернулся и ушел, оставив меня кипеть от негодования под прицелом чужих осуждающих взглядов.

Домой я возвращалась часов в одиннадцать расстроенная и злая на всех подряд. На Егора, на себя, на маму, на день, на судьбу и так далее по списку. Однако, подходя уже к подъезду, удалось немного остыть и решить, что с Егором обязательно нужно поговорить в спокойной обстановке и, наверное, попросить прощения. Мне уже казалось, что я слишком резко отказалась от кольца, и не такими словами нужно было ему объяснять свое нежелание выходить замуж. Хотя Егор всегда был уж очень категоричен и горяч, и как не объясняй, гордость его будет ущемлена.

Подходя к двери подъезда, я заметила какого-то парня на лавочке, руки его были сцеплены в замок, а голова опущена. Мне просто не сразу удалось узнать Егора, плечи его всегда были гордо расправлены, а голова упрямо поднята, чтобы ни случилось. А тогда я даже растерялась. Мне в голову никогда не могло прийти, что этого сильного, волевого, несгибаемого парня можно так сломить.

Когда Егор поднял голову, я все также стояла в шаге около него и не могла решить, что же делать. Утешать его и просить прощения или пройти мимо? Я прекрасно понимала, что слишком больно ему сделала, и что мои оправдания могут быть восприняты в штыки. Заметив меня, парень кривовато улыбнулся и попытался встать. Да, именно попытался, потому как с первого раза это осуществить не удалось. Я сначала подумала, что ему стало плохо, и подскочила, чтобы помочь, но тут же отшатнулась. Такого убойного перегара я еще никогда не ощущала. И как он умудрился дойти до такого состояния за столько времени? Егор был ужасно пьян, а меня от этого понимания бросило в дрожь. Просто еще в детстве меня сильно напугал алкаш из соседнего подъезда, и с тех пор я так и шугаюсь нетрезвых людей, да и сама почти не употребляю. Ведь Егор тогда об этом прекрасно знал и все равно пришел. Я понимала, что он мне ничего ужасного не сделает даже в таком состоянии, но через себя переступить не могла.

Кое-как обретя равновесие, парень заговорил, коверкая и растягивая слова:

- О-о-о, кого я вижу! Любовь моя! Наконец-то ты пришла, а то я уже заждался, - Егор сделал попытку подойти ко мне, но я быстренько отскочила.

- Что такое? Почему ты не хочешь меня поцеловать? Ну, выпил я немного с горя, так что в этом страшного? Ты лучше тогда объясни, почему ты меня послала, а? Я ж тебя люблю-у-у! А ты ду-у-ура, как и все бабы ду-у-уры! - Меня просто перекосила от омерзения. Я раньше никогда не видела Егора в таком состоянии. Да и проблемы он никогда не топил в бутылке.

- Послушай Егор, в таком состоянии, я с тобой разговаривать не собираюсь. Приходи завтра, - и я бочком, как можно дальше от парня начала продвигаться к подъезду, чтобы спрятаться за дверью. Мало ли что ему голову может прийти? Мой маневр был замечен, и, не смотря на свое состояние, Егор быстро сделал пару шагов в мою сторону и сильно схватил за руки.

- Куда ты собралась, милая? - Меня обдало вонью алкоголя. Выкрутиться из захвата никак не удавалось, и даже в нетрезвом виде мне не тягаться по силе с парнем, а он еще и на голову выше меня был. Притянув меня ближе к себе, Егор еле внятно заговорил. - Ну, так ты мне скажешь, почему не хочешь становиться моей женой?

- Егор, мне больно, отпусти, - парень только усилил свой захват и покачал половой. А у меня по щекам уже катились слезы. Как же противно было, хотелось как можно скорее оказаться дома в тепле и защите, но пришлось говорить. - Я же уже тебе все сказала. Моя мечта - сделать карьеру и побывать за границей. И только потом идти замуж и рожать детей. Ты должен меня понять. И меня не подговаривала мама, как ты думаешь. Я ведь тебе и раньше рассказывала о своих желаниях, и мне казалось, что ты меня понял и согласен ждать сколько нужно. Егор, я тебя, конечно, люблю, но сейчас ты мне противен, отпусти, пожалуйста. Давай ты придешь завтра, и мы все спокойно обсудим? - Однако, мои слова не достигли пьяного мозга парня.

- Не-е-ет, так не пойдет! Ты женщина, и должна сидеть дома, а не шастать по заграницам. Слушай, а может у тебя просто есть любовник, вот ты и не знаешь как от меня отделаться? Так ты мне так и скажи! Я гордый, унижаться не буду, просто уйду, - разговор все больше начал походить на фарс.

- Егор, ты сейчас невменяем. У меня никого нет, это бред твоего пьяного мозга. Иди проспись, а мы поговорим завтра, - но парень совсем разошелся.

- Ты мне врешь, врешь. Все вы бабы дуры и стервы. Я тебя никуда не отпущу, ты моя, поняла? Моя! Поняла? - Егор довольно сильно встряхнул меня за плечи. Мне было страшно и противно, и я абсолютно не видела выхода из ситуации. В это время в голову Егору пришла совершенно дурная мысль. - Дай я тебя поцелую в знак примирения, - и парень впился своим ртом, воняющим перегаром, в мои губы. Меня чуть не вывернуло наизнанку в тот момент, но, к счастью, я рефлекторно согнула ногу в колене и двинула Егору прямо в пах. Парень выпустил меня из захвата и согнулся пополам. Я в это время бросилась к двери подъезда и, открыв ее чипом, вбежала внутрь. Сил подниматься не было, и я просто прислонилась к стенке и громко разрыдалась, судорожно вытирая губы.

Видимо, Егору быстро удалось оклематься, а удар коленом чуть прочистил мозги. Подойдя к двери, он начал просить прощения, хотя язык его все так же заплетался:

- Танюша, прости меня, прости, пожалуйста! Я не хотел тебя обидеть, но и ты тоже не права. Открой дверь, нам надо поговорить, - а я почувствовала, что ко мне подкрадывается истерика и, сжав кулаки, заорала, что есть силы.

- Убирайся!!! Убирайся к чертовой матери!!! Видеть тебя больше никогда не желаю! Мужлан, алкаш, прочь! Прочь отсюда! Как ты посмел такое сделать? Ненавижу, ненавижу тебя, Плавинский! Катись, пока я милицию не вызвала и не заявила на тебя! - накричавшись я кинулась к лестнице. Пока я поднималась на третий этаж, то мельком отмечала, что из квартир повыходили на площадку некоторые жильцы дома, привлеченные скандалом. Хорошо, что родители куда-то ушли тогда. Раза с третьего открыв квартиру, я пошла в свою комнату, где, исчерпав все силы и слезы, уснула на своей кровати, уткнувшись лицом в подушку.

Утром все для меня выглядело чуть иначе. Я все-таки любила Егора, и готова была ему простить даже его мерзкое поведение. До обеда я еще злилась и думала, что ни за что не прощу, но после обеда я начала его уже костерить за то, что он мне не позвонил. На следующий день тоже не было звонка, и через день, и спустя неделю. Тогда я не выдержала и сама ему позвонила, но ответил владелец квартиры и сказал, что Егор больше не снимает у него жилье. Когда я позвонила родителям Егора, они мне сообщили, что их сын уехал в Россию на заработки и искать лучшей доли, и вряд ли вернется. Он оставил у родителей для меня письмо. Когда я на следующий день забрала это письмо и прочитала, началась моя затяжная депрессия. А было там написано следующее:

Татьяна, я уехал в Россию. Друг подал хорошую идею, и я согласился. Вернусь вряд ли. У нас очень разные взгляды на жизнь, так что наши отношения не продлились бы долго, теперь для меня это очевидно. Извини, что не попрощался лично. В общем, всего хорошего.

Егор

Сначала до меня просто не могло дойти, что он вот так все взял и бросил, уехал, сбежал. Ведь нам лишь стоило поговорить и мы бы все выяснили. У нас всегда получалось мириться, даже после сильных ссор. А тогда он просто сбежал. Видимо, еще мой отказ так на него повлиял. Глупый, глупый, глупый мальчишка! Я то злилась на него, то скучала, то проклинала, то умоляла вернуться. Я даже пыталась у его родителей телефон или адрес выпросить, но они тогда и сами не знали координаты Егора. Он пообещал позвонить им, только когда обустроится и приобретет хоть какую стабильность. Ну, а я окончательно впала в депрессию. Больше всего я ненавидела себя за то, что сказала ему "нет", за то, что кричала из подъезда, за то, что не ценила его, пока он был рядом. Но апатия не могла длиться вечно, и кое-как к весне ко мне начало возвращаться здравомыслие. Да и родителей надо было успокоить, а то они уже не знали, что и делать со мной. То ли к психологу вести, то ли скорую уже вызывать, а то я порядком похудела из-за недоедания, недосыпа и стресса. В конце апреля для окружающих я вела себя уже нормально, хотя в душе все также скребли кошки, и скулы все также болели, когда я отчаянно пыталась на людях улыбаться.

В том же месяце мне рассказала подруга, соседка родителей Егора, что он погиб. Его банально убили в подворотне, когда хотели ограбить, а он оказал сопротивление. Время после этой новости вообще смутно отпечаталось в моей памяти. Я еще помню, что, узнав окольными путями, когда будут хоронить Егора, хотела прийти на похороны. Но его мама, заметив меня у городского кладбища, грязно обругала, обвинила в смерти сына и сказала, чтобы я не смела приходить на его могилу. Это было последней каплей, я оказалась на грани сумасшествия. На могилу Егора я приходила, и не один раз, просила простить, рыдала и корила себя. Бывало, что я целый день сидела у него, а с кладбища меня забирали родители, когда начинало темнеть. И проклятое слово "если бы" все душило меня, заставляя задыхаться от безысходности. Если бы я не отвергла предложение Егора, если бы не поругалась еще с ним у подъезда, если бы не была такой меркантильной и тщеславной карьеристкой, если бы я остановила парня... Он остался бы жив! Жив! Пусть мы даже бы и не остались вместе, но обязана была хоть что-то сделать, ведь Егор был дорог мне. Эти мысли приблизили меня к грани. Не знаю грани чего, но явно ничего хорошего. Тогда не хватило совсем чуть-чуть, чтобы переступить ее, после чего вряд ли бы у меня остался шанс хотя бы на относительно нормальную жизнь. Тогда-то родители ощутили, что с их дочкой творятся страшные вещи, и отвели меня к психологу. Возможно терапия и помогла, но прежней стать мне было не суждено, а в груди навсегда остался болезненный комок, который начинает меня душить четырнадцатого февраля. В то же время я поняла, что мои взгляды на жизнь должны измениться, иначе кошмар может повториться, и из-за меня вновь пострадает кто-нибудь.

К июлю я немного оклемалась, и тогда-то на меня "наехал" Артем. Даже сейчас хочется улыбаться, вспоминая, как мы познакомились.

* * *

От дома Артем отъехал не далеко, так как не то сейчас состояние у него было, чтобы вести машину. Тем более что на работу ему совершенно не хотелось. Так он и стоял в нескольких кварталах от дома не в силах решить, что ему делать дальше. Поступить как всегда в этот треклятый день и вернуться только вечером? Уложить нетрезвую жену спать, наутро приготовить ей крепкий кофе и, не требуя объяснений, забыть об этом до следующего Дня влюбленных? Танюша весь год будет его окружать теплом и заботой, и все будет хорошо. Но ведь это не нормально! И нужно что-то делать. Он в который раз порадовался, что еще вчера отвез детей к своей маме, Елене Васильевне, и что они не видели жуткую утреннюю сцену.

Светло-голубые глаза Артема всегда искрились задором и некой хитринкой, а сейчас они просто потухли. Полные губы плотно сжаты, а русые волнистые волосы встрепаны. А еще учитывая, что мужчина давненько не стригся, то прическа выглядела очень плачевно.

С силой вцепившись в руль, мужчина размышлял, как правильнее поступить. Он слишком любил Татьяну и не хотел, чтобы она страдала хоть один день. Так может вернуться сейчас и попытаться расспросить, в чем причина ее срывов в День влюбленных? Хм, а ведь когда-то он сам очень любил этот праздник, обожал просто дарить подарки, открытки-сердечки. А как он мечтал окружить свою супругу любовью и лаской в их первый совместный День святого Валентина? Может он и романтик, может это и глупо, но Артем искренне считает, что так правильно. Если любишь человека, то нужно отдавать себя всего без остатка и стараться сделать свою избранницу счастливой. Таким мягким и заботливым Артема знает только его жена, дети и узкий круг самых близких людей, за которых он готов уничтожить любого, кто посмеет их обидеть. Для остальных же Артем человек довольно суровый и на уступки идти не привыкший. Даже в его собственной фирме Артема считают очень строгим начальником, который не потерпит неисполнения служебных обязанностей, безответственности или небрежности. Конкуренты же просто предпочитают не связываться со строительной компанией Артема Рокотова. Себе же дороже, а выиграть у него тендер просто нереально даже противозаконными методами.

На его работе только одного человека боялись больше, чем самого Артема. Все почти трепетали перед Татьяной Рокотовой, особенно женская часть коллектива. Мужчина усмехнулся, вспомнив, как с его поля зрения исчезают все секретарши, когда в офисе появляется жена. Хотя Таня никогда не скандалила, не угрожала, и даже вроде бы не злилась. Но под взглядом суровых синих очей из-под чуть нахмуренных бровей стушевалась даже его менеджер по кадрам, та еще стерва. Татьяна может просто взглядом пообещать ужасную расправу, а кто-то еще по фирме пустил слух, что она засадила за решетку бывшую секретаршу Артема, которая посмела ему улыбаться и стрелять глазками. На самом деле секретарша допустила непростительную ошибку, и из-за нее фирма потеряла очень выгодный контракт. Девушка уволилась по собственному желанию и уехала в другой город, а Таня уговорила мужа не распространяться об этом. В общем, любимая жена создала тот еще имидж себе на работе. Своего мужа Татьяна никогда не подозревала и не упрекала, но просто не выносила рядом с ним никакой другой женщины. Довольно часто, после разборок с очередной несчастной, которая попала под хмурый взгляд жены, Татьяна устраивала Артему демонстрацию, чем она лучше всех остальных женщин, особо экстремальным способом, что, даже сейчас, вспоминая, что она творила на его рабочем столе, мужчина ослабил галстук и сел немного по-другому.

Артем не мог сказать, сколько он провел в раздумьях, прокручивая счастливые моменты супружеской жизни. Но все-таки он принял решение, а затем завел автомобиль и сорвался с места, чтобы не опоздать.

* * *

Ну, вот уже треть бутылки пустая, а мне все еще выть хочется. Вытерев дорожки от слез, я в очередной раз наполнила рюмку. Вот парадокс: на протяжении всего года окружающие видят во мне спокойную, где-то холодную и расчетливую, чуть-чуть (это я себе так льщу) ревнивую стерву, то четырнадцатого февраля я больше похожа на импульсивную, неуравновешенную и истеричную девчонку, хотя все такую же ревнивую. Из-за моих выходок в этот день Артем уже который год не пускает меня на работу, а детей отвозит к свекрови.

С повышением уровня алкоголя в организме застарелое чувство вины начало прятаться обратно вглубь сознания, а более насущные переживания всплывать на поверхность. Ну, вот что я за человек такой, а? Наорала на Тёму, обвинила его во всех своих проблемах, еще и вазу разбила, которую свекор подарил. Муж всегда уходит в День святого Валентина, чтобы мы не разругались совсем, всегда оставляет меня одну с этим чувство безысходности, потери и даже страха. До ужаса страшно, что когда я утрам очнусь, то не увижу его, что ему это все просто-напросто надоест и он меня бросит. Стекающие тонкими дорожками слезы с новой силой полились из глаз. Как же хочется всем поделиться с любимым, все ему рассказать, ведь он у меня самый умный и самый лучший, он найдет способ, как мне помочь, и я уже не буду одна в своих переживаниях. Но дело в том, что сваливать на мужа свои глупые страдания никак не хочется, он и так еле выдерживает, а с каждым годом все хуже становится. А еще кто-то мудрый сказал, что чувство вины нельзя разделить с кем-то, на двоих оно и удваивается. Но как же хочется, чтобы Тема сейчас вернулся, пожалел меня и успокоил, а я бы тогда все ему рассказала, и мы бы вместе решили, как справиться с моей неадекватностью в День влюбленных. Я залпом выпила очередную рюмку текилы и, опустив голову на руки, горько разрыдалась. Господи, только бы он вернулся!

Наверное, сознание покинуло меня ненадолго, потому что я не слышала ни звука открывающейся двери, ни приближающихся шагов. А когда на мое плечо опустилась рука, я так вздрогнула, что чуть не свалилась со стула.

От падения меня спасли сильные руки. Когда удалось обрести равновесие на стуле, я посмотрела на обладателя этих самых рук, которые все также держали меня за талию. Потрясенный вздох так и не удалось сдержать:

— Тёма...

Муж только вопросительно выгнул бровь:

— Ждала кого-то еще? — в ответ я со всей силы вцепилась пальцами в рубашку супруга и, в который раз за день, разрыдалась.

— Ты вернулся, вернулся... — благодаря высоте стула я находилась почти на одном уровне с Артемом и, прижавшись к его ключице, всласть продолжала портить рубашку мужа слезами. Очень было страшно, что любимый может оказаться лишь бредом пьяного мозга, а я на самом деле уже без сознания. Ведь он никогда четырнадцатого февраля не возвращался раньше вечера. Или просто боялся еще больше поругаться, или я ему противна становилась из-за ненормального истеричного поведения? Как он сам сказал "будто меня подменили", будто я вовсе и не его. А сейчас он здесь, крепко-крепко сжимает в объятьях мое чуть вздрагивающее тело и тихонько шепчет ласковые успокаивающие слова.

— Тихо, Танюша, тихо. Я здесь, с тобой. Все будет хорошо, мы вместе справимся, со всем справляемся, и это у нас получится преодолеть. Не плачь, успокойся, — но я продолжала всхлипывать, не в силах остановиться. Может, свою роль сыграло спиртное, а может мне до сих пор страшно, что Тёма исчезнет. Ведь не смотря на выпитое, мыслить получалось очень даже адекватно, только чуть заплетался язык да координация пострадала, поэтому меня немножко шатало, и отпускать рубашку мужа было очень страшно.

— Тёма, только не уходи, пожалуйста, не уходи, — продолжая цепляться за мужа, я продолжала невнятно скулить в район его шеи. — Я больше не могу одна это нести в себе. Пожалуйста, пожалуйста, хотя бы побудь со мной.

— Ну, перестань, я никуда и никогда не уйду, — так и не добившись от меня ожидаемой реакции, Артем чуть отстранился и нежно коснулся губами моего рта. Его касание немного привело меня в чувство, хотя слезы помимо воли и продолжали катиться по щекам. Довольный, что добился нужного эффекта, муж продолжил покрывать лицо легкими поцелуями, иногда отрываясь от своего занятия, чтобы подкрепить успех словами. — Милая, сейчас я напою тебя крепким кофе, так как холодный душ — слишком жестоко, и ты мне обо всем расскажешь. Обо всем, а не будешь отделываться общими туманными фразами, как раньше, когда я пытался тебя расспросить.

Тёма попытался отцепить мои пальцы от своей рубашки, но не преуспел в этом и, подхватив на руки, понес в зал. Еще раз шмыгнув носом, я убедилась, что больше плакать не хочется и что теперь все будет хорошо, ведь мы вместе. Даже стало немного стыдно за свой ужасный вид перед мужем, потому как я все еще была в пижаме, растрепанная, зареванная, ну и ко всему в придачу нетрезвая. Мда, и почему при опьянении не страдает моя логика? Если бы мозг соображал поменьше, то не так сейчас противно и стыдно было. Ладно, главное, что Артем со мной, и он мне поможет, не бросит. Глупый, подсознательный страх. Муж ни разу не давал повода, усомниться в нем, и Сашеньку с Леночкой ни за что бы не оставил, а успокоиться так и не получается. И это из-за одного проклятого дня, когда мои нервы не выдерживают груза семилетней давности, и я просто срываюсь на близких, при этом несу абсолютный бред. Вот потом и страдаю, что Тёме это может, наконец, надоесть и, проснувшись утром, я его больше не увижу. Вот сейчас соберусь и все ему расскажу, хоть и больно будет обоим, точно знаю. Но ведь он обещал, что не уйдет? Значит, стоит попробовать, а там уже, как судьба решит.

* * *

В просторном зале, оформленном в теплых тонах, Артем попытался уложить меня на широкий диван, чтобы вернуться на кухню и сварить мне кофе, но я наотрез отказалась отпускать его. И, вздохнув, муж сам сел на диван со мной на руках. Свернувшись клубочком у любимого на груди и слушая размеренные удары сердца, меня постепенно начала одолевать сонливость. Артем еще и гладил меня по спине, спутанным волосам, рукам, поэтому никак не хотелось нарушать эту идиллию тяжелыми воспоминаниями. Но, видимо, муж понял, что еще чуть-чуть я и просто усну, а разбудить меня, особенно нетрезвую, ох, как непросто. Тёма наклонился к моему уху и попытался привести веские аргументы, чтобы пропало желание сейчас спать:

— Тань, не спи, родная, давай все выясним сейчас и я обещаю, что завтра, в пятницу, снова не пущу тебя на работу, а на выходные мы вдвоем куда-нибудь съездим. Мама не откажется провести больше времени с внуками, и так жалуется, что редко их привозим. Танюш, так, может, отпустишь меня ненадолго? Я тебе кофе сварю, — эх, прав любимый, во всем нужно разобраться сейчас. Только бы он не передумал со мной куда-нибудь ехать, после покаяния.

Подняв голову, я заглянула в такие родные и любимые глаза цвета неба, такие светлые, сейчас они не горели весельем как обычно, они были потухшие. Мне это не понравилось, совсем я его замучила, поэтому, чтобы хоть как-то отблагодарить мужа, провела по хмурому лбу Артема, погладила скулы. Нежно-нежно коснулась поцелуем кожи на шее, чтобы выразить всю свою благодарность и трепет перед любимым, показать, как много он для меня значит. Хотелось, очень хотелось поцеловать в губы, но знаю, что мужу будет противен вкус текилы. У Тёмы вырвался довольный вздох, и он уже сам принялся меня целовать не менее нежно, но муж будто просил своими ласками довериться ему, рассказать свою тайну. Похоже привкус текилы на моих губах его ни капли не смутил, хотя раньше в таком моем состоянии до нежностей ни разу у нас не доходило. Правда надолго ни одному из нас не удалось удержать эту легкость и трепет, поцелуй углубился, объятья стали крепче, его руки начали блуждать по моему телу. Мы за шесть лет брака так и не утратили эту непередаваемо сильную тягу друг к другу, возможно даже с каждым годом эта потребность становится все сильнее, и вряд ли она когда-нибудь пройдет. Когда рука Артема оказалась под моей майкой, он со смешком отстранился:

— Нет, хитрая плутовка, так не пойдет, — я и сама улыбнулась, уткнувшись ему в шею. Мда, как-то я не подумала, что при таком тесном контакте разговаривать будет сложно, тем более что рука мужа до сих пор нежно гладила мне животик, который у меня очень чувствительный. Еще и алкоголь усиливал эйфорию и бесшабашность, но Тёма как всегда прав.

— Прости, я не специально. Нам действительно нужно поговорить, но, боюсь, в таком положении это будет сложновато, — я красноречиво покосилась на его руку, которая тоже не специально и без ведома хозяина начала продвигаться вверх к груди. Прижавшись еще на миг к губам мужа, я все-таки слезла с его колен и уселась рядом. Наверное, мы просидели дольше, чем показалось первоначально, так как мой язык уже сносно меня слушался и можно приступить к рассказу. Ух, как же страшно! Заметив, что я начала нервничать, Тёма сел лицом ко мне, поджав одну ногу, и переплел наши пальцы, чуть погладил внутреннюю сторону ладони и ободряюще сжал ее.

Ну, что ж, пришло время доставать скелеты из шкафа. Еще раз глубоко вздохнув, я попыталась начать рассказ, глядя куда-то в район шеи любимого.

* * *

— Тема, давай я сначала расскажу, почему у меня происходят срывы именно четырнадцатого февраля, а потом, что является их причиной, — муж только кивнул, не произнося ни слова. Боится спугнуть что ли? Зря. Если я уже начала рассказывать, то обязательно завершу свое покаяние, тем более что текила хорошо развязывает язык. — Ну, что ж, тогда я продолжу. Хм, сколько себя помню, никогда не любила День всех влюбленных. Меня всегда тошнило от этих розовеньких сердечек, розочек, наигранных улыбок. Просто мне кажется, что если люди любят друг друга, то не нужно ждать этого праздника, чтобы показать чувства. Если есть любовь, то она ощутима между парой постоянно: будь то мимолетный взгляд, легкое касание, нежный поцелуй или страстная ночь. И это происходит на протяжении всего года, а не только в один день, когда это все больше похоже на глупый фарс. Создается такое впечатление, что кто-то очень давно придумал сценарий, и влюбленные должны ему следовать именно в этот день.

Так вот, ближе к теме. Мой негатив к четырнадцатому копился очень долго. И однажды, за пару месяцев до нашего с тобой знакомства именно в День всех влюбленных я рассталась со своим молодым человеком, довольно проблемно рассталась, но подробнее об этом чуть позже, — тут я начала тихонько дрожать от воспоминаний, а по щекам вновь покатились слезы. Черт! А ведь рассказать мужу оказалось не так-то просто! Артем легонько кончиками пальцев провел по моему запястью, успокаивая и подбадривая, затем чуть наклонился вперед и губами собрал слезинки, и лишь на миг коснулся моих губ. Что ж, немного легче. Благодарно улыбнувшись ему, я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и продолжила исповедь.

— Хм, вот после расставания с Егором у меня началась затяжная депрессия. Ну, ей, конечно, предшествовали слезы, но не истерика, истерики вообще не характерны для меня...обычно. Таким образом, еще одно негативное обстоятельство добавилось в копилочку четырнадцатого февраля. Как ты помнишь, мы с тобой познакомились в начале июля, ну, а предложение ты сделал в ноябре. Следующий День всех влюбленных должен был быть нашим первым совместным, и я уже была готова натянуть на себя радостную улыбку ради тебя и нашего ребеночка, ведь тогда уже был месяц, как я забеременела. Но дело в том..., — еще несколько дыхательных упражнений, — дело в том, что накануне вечером мне рассказали новость, которая сильно меня потрясла, настолько сильно, что тогда просто была в ступоре и на абсолютном автомате легла спать, ни словом не обмолвившись с тобой, ну, а утром ты стал свидетелем моей истерики. Я не знаю, как благодарить Бога, что тогда мой срыв не навредил Сашеньке или я его вообще не потеряла. Черт, да почему эти слезы все время льются? — муж протянул руку, чтобы стереть мокрые дорожки с моих щек, а потом, скорее всего, намеревался обнять, но я отклонилась и сама сильнее сжала его левую руку. — Тёма, не надо, а то я сейчас разревусь навзрыд, но мне еще очень много нужно тебе рассказать.

— Об этом Егоре? — эх, в кого он у меня такой проницательный?

— Угу, ну и еще кое о чем, — так, соберись немедленно, иначе мы не выдержим следующего Дня всех влюбленных. — На следующий день после этой истерики, пятнадцатого февраля я сильно перепугалась и поняла, что не вынесу сама все, что свалилось на меня, еще и очень за Сашу переживала, но все равно не смогла тебе рассказать. Просто не знала, как ты отреагируешь, как впрочем, и сейчас не знаю. Я записалась на прием к психологу и ходила к нему почти год. Это был уже второй раз в жизни, когда я обращалась к специалисту. Он очень старался, использовал множество методик и ухищрений. Ему удалось не допустить у меня депрессии и принести покой, но искоренить мою ненависть к четырнадцатому так и не удалось. Психолог сказал, что у меня просто уже на подсознательном уровне это заложено, а после следующего срыва, когда я опять к нему пришла, он только развел руками и сказал, что, возможно это вылечит время и покой. Еще посоветовал все рассказать тебе, а именно в день моих срывов попробовать расслабиться: немножко вина, или музыка, или секс, в конце концов. Через год все опять повторилось снова, когда уже шел третий год нашей совместной жизни. Господи, как же мне стыдно сейчас, тогда напиться мне помешал только ты, напоив с помощью хитрости снотворным, а ведь я тогда уже Леночкой была беременна. Но, вот на четвертый год нашей совместной жизни ты не выдержал, и когда я с утра начала скандалить, забрал детей и ушел. Это был словно удар под дых. Тогда я впервые напилась, вспомнив, что психолог советовал, но так как не переношу ни вина, ни водки, а шампанского казалось недостаточно, то купила текилу, так продолжается и сейчас. Я испытываю отвращение ко всему, что связано с алкоголем, но только он хоть как-то помогает мне пережить этот день, — так, нужно немного передохнуть, перед самой неприятной частью рассказа и постараться изложить так, чтобы Артем меня правильно понял. А хотя, как ни рассказывай, понять по-другому меня нельзя.

Пока я сидела, опустив голову и крепко двумя руками сжимая руку мужа, Артем заговорил:

— Танюш, с выбором даты понятно, все последующие скандалы в этот день я отлично помню и то, какая ты виноватая и несчастная ходишь потом некоторое время. Но, если я правильно понимаю, то это не все, что ты хочешь рассказать, так как для такой реакции недостаточно этих обстоятельств. Я вот что подумал, может, ты не будешь мне рассказывать про Егора и то потрясение, которое непосредственно спровоцировало тот первый срыв. Ты не подумай, что боюсь что-то узнать про тебя, нет. Просто ты и так никакая, лучше бы ругалась, чем эта опустошенность и вина в твоих глазах, — Тёма пальцами за подбородок поднял мою голову и заглянул в глаза. — Ну, что скажешь? Или можем хотя бы отложить этот разговор до завтра.

Я отрицательно покачала головой. Нельзя останавливаться, потом вряд ли мне удастся вернуться к этой теме и нужно говорить, пока текила в крови.

— Нет, милый, нужно именно сейчас со всем покончить, я больше не хочу это от тебя скрывать. Так что все расскажу и про Егора, и про причину первого скандала. Только сначала принеси мне, пожалуйста, что-нибудь попить, а то в горле пересохло, — со смущенной улыбкой попросила я.

Артем понимающе улыбнулся и пошел в кухню, но у двери обернулся:

— Может все-таки кофе тебе сделать?

— Нет, спасибо, не надо. Мне сейчас трезветь нельзя, а то вдруг опять скандалить начну? — Артем недовольно нахмурился.

— Частично ты еще сама себя накручиваешь. Уже предварительно знаешь, что этот день должен быть именно плохим. Так нельзя, с этим надо бороться. — Больше ничего не сказав, он вышел.

Когда муж исчез с поля зрения, я устало спрятала лицо в ладонях и глубоко вздохнула. Ну же! Не трусь! Нужно сделать над собой усилие и все рассказать, а там будь, что будет. Артем не уйдет, он должен понять. Ведь он знает меня как никто другой, все мои мысли и чувства, и муж мне уж точно сможет помочь.

Пока я настраивалась, вернулся Тёма со стаканом минеральной воды. Осушив его залпом, я уселась на диване поудобнее и опять вцепилась в руку мужа.

— Пожалуй, начну немного издалека, — когда я начала говорить, воспоминания полились сплошной рекой, а вслед за ними и мой рассказ. А пришедшая отрешенность не позволит мне разрыдаться или закричать от безнадежности. — Как ты уже знаешь, все произошло в тот год, когда мы с тобой познакомились. К тому времени мы с Егором уже встречались два года, мне только-только исполнилось восемнадцать, и я училась на первом курсе юридического. Я тогда хотела карьеры, увидеть мир, а Егор настаивал на том, чтобы съехаться, вести общий быт, завести детей. Я, в свою очередь, отказывалась, пока не достигну желаемого. Тогда он просто взял и сделал мне предложение, на одном колене, с розами в руках, в ресторане. Господи, как банальны предложения руки и сердца! Когда он получил довольно жесткий отказ, то сильно обиделся и ушел. Егор тогда еще напился и ждал меня у подъезда, где мы сильно поругались. Я ведь поняла тогда, что была тоже частично не права и хотела помириться. Но он совершил ужасную глупость. Егор оставил дурацкую прощальную записку для меня у своих родителей и уехал в Россию. Ведь это я его обидела, не остановила беду, все могло быть по-другому, — мне не сразу удалось продолжить свой рассказ. Артем все это время сидел с непроницаемым лицом и чуть опущенными веками, но за руку пока меня держал и то хорошо. Пару раз глубоко вздохнув, мне удалось заговорить вновь, — его там, в подворотне, гопники убили, когда он оказал им сопротивление при ограблении. Так банально и глупо... Его мать не позволила мне прийти даже на похороны, обвинила в гибели сына. Как будто я без нее этого не понимала. Мне долгое время плохо было, ведь Егор моя первая любовь, а я его погубила. Тогда я впервые попала к психологу.

Первый скандал четырнадцатого февраля случился после того, как мне за день до праздника позвонил нетрезвый отец Егора. Он сказал, что умерла Елена Александровна, мама Егора. Случился инфаркт, а его отец сказал, что ее сердце не выдержало горя, что она так и не отошла после гибели сына. Константин Павлович обвинил во всем меня, что если бы не я, то все бы были живы. Понятно конечно, что он был пьян и говорил так из-за отчаяния и горя, но может он и прав был. Тогда-то я и не выдержала, сорвалась на следующий день, когда увидела тебя улыбающегося и с белыми розами, этими проклятыми белыми розами. Вот, как бы и вся история.

Я замолчала, ожидая реакции мужа. Очень трудно представить, что он сейчас чувствует. Узнать, что его женщина на протяжении долгих лет помнит погибшего парня, а раз в году вообще с ума сходит. Господи, ну о чем я думаю! А что сейчас творится в голове любимого, вряд ли кто поймет, он всегда умел меня удивлять. Пожалуйста, пусть он все поймет правильно, пусть мне поможет и останется, не бросит меня, такую неадекватную. Артем меня действительно удивил. Он не стал меня расспрашивать что-либо о Егоре или о чувствах, испытываемых из-за парня. Его волновало несколько другое, то, чего я боялась намного больше. Ведь я решила ему не врать, а такая правда мужу точно не понравится.

— Ведь когда мы с тобой познакомились, прошло не очень много времени после гибели этого парня, — довольно нейтральным тоном начал Артем, все еще не смотря мне в глаза. А я все никак не могла понять, что же он сейчас испытывает. Жалость, злость, негодование, недоверие, сомнение? Муж иногда очень хорошо умеет скрывать свои эмоции, особенно, когда не видно выражения его глаз. — Ты тогда была такая потерянная, тихая, грустная. Но ведь спустя полгода ты вышла за меня. Со мной не происходило подобного потрясения, как с тобой, но ведь ты не могла так быстро забыть свои чувства к тому парню. Ты до сих пор по-моему помнишь... Возможно я сейчас эгоистичен, но не могу не спросить. Скажи, кем я был тогда для тебя и почему вышла за меня?

И Артем посмотрел прямо на меня. Такого взгляда я никогда не видела у него, столько чувств и эмоций в нем перемешалось. Его вопрос набатом стучал в моей голове, но ведь я решила быть честной? Да он и так все понял, после моего рассказа, но озвучить этот ответ придется именно мне. А его ладонь я уже держала двумя руками, потому что незаметно подкралась паника, что Артем не сможет правильно понять меня.

— Ты был для меня словно глоток свежего воздуха. Будто я умирала, медленно и неотвратимо, а ты пришел, нет, даже налетел как ураган, и вырвал меня из этого забытья. Я стала дышать тобой и начала медленно возвращаться к жизни. Ты тогда стал для меня всем. Твой оптимизм, веселье, жизнелюбие были очень заразными, а твоя настойчивость и целеустремленность не позволили мне отмахнуться от новых эмоций, которые появлялись рядом с тобой, Артем. Я не говорю, что сразу тебя полюбила, но благодаря тебе я жила. Но, не смотря на всю мою привязанность к тебе, твое предложение для меня оказалось шоком. Будто я вернулась в прошлое. Мне тогда стало так страшно, что все может повториться, что ты тоже погибнешь из-за меня. Я просто не могла этого допустить, чтобы дорогой мне человек исчез не только из моей жизни, но из этого мира, — слезы вновь покатились по моим щекам. Я все отчаянней сжимала руку мужа, а он в это время застыл. Стал похож на статую, и даже взгляд стал непроницаемым, отстраненным. — Артем, я согласилась от страха и отчаяния, но уже тогда я сильно привязалась к тебе. И ведь ты знаешь как я отношусь к тебе сейчас, я люблю тебя всей душей и ни дня не пожалела о том, что тогда приняла твое предложение.

На некоторое время воцарилась тишина. Муж вновь прикрыл глаза и сидел все также неподвижно, а я крепко держала его за руку. Внутри меня все дрожало от страха. Ведь он не бросит меня? Это же мой Артем! Он поймет, что все уже в прошлом, хотя оно и настигает меня в феврале, и поможет справиться с этим. Господи, пожалуйста!

* * *

Артем глубоко вздохнул и высвободил свою руку из цепких пальчиков жены, затем, поставив локти на колени, с силой потер лицо ладонями. В голове у мужчины был настоящий бедлам. Всегда четко работающий мозг отказывался сейчас думать адекватно под давлением огромного количества эмоций, которые просто накрывали с головой. Когда Таня рассказала про Егора, Артем уже тогда понял, что жена за него вышла не по любви. И почему он тогда, когда делал предложение, ничего не заметил. Хм, скорее всего был ослеплен счастьем, когда она дала согласие. Кажется, что, с одной стороны, сейчас это уже не имеет значения, ведь Таня его любит, он это точно знает. Она наслаждается их семейной жизнью, его близостью, души не чает в детях. Но с другой стороны, все равно грызет червячок разочарования, и неясная обида. Почему Таня цепляется за прошлое, почему до сих пор корит себя и мучается, почему не отпустит воспоминания? В коктейле чувств Артема также оказалась и ревность. Он никогда не был собственником и ревнивцем, да и тем более тот парень, Егор, погиб. К кому ревновать, спрашивается? Видимо, к тому факту, что мысли жены иногда занимал кто-то другой, кроме него. Ведь раньше Таня никогда не давала поводов для ревности, она довольно грубо отшивала, польстившихся на нее мужчин, чему Артем один раз стал случайным свидетелем. Мало того, она сама яростно его охраняла от какого-либо внимания женщин. При этом ее злость ни разу не была направлена на Артема по этому поводу.

Все слишком запутанно, слишком сложно. Им нужно свободно вздохнуть, сейчас они ничего не смогут решить, возможно, только испортят. Он не бросит Таню, нет, конечно! Она его любовь, мать его детей. Артем все сделает ради нее, но сейчас у него нет решения. Нужно подумать, как бороться с ее прошлым, как дальше жить, как вернуть доверие и радость жизни. Надо обязательно избавить ее от призрака Егора, который, судя по всему, все эти годы был рядом с ней, а четырнадцатого февраля приносил смятение в ее сердце. Да, вместе они справятся, она сама не смогла, но вдвоем у них все получится.

Артем отнял ладони от лица и посмотрел на жену. И жутко перепугался. На ней просто лица не было. Кожа бледная, на щеках дорожки от слез, взгляд отсутствующий, глаза, покрасневшие с расширенными зрачками, а руки трясутся. Господи, да у нее сейчас истерика случится или еще чего похуже. Она, наверное, решила, что он ее оставит, ведь она умоляла, что бы он не уходил. Это нужно остановить! На этот раз Артем быстро понял, что нужно делать. Взяв ее лицо в ладони, он ясно и четко заговорил, глядя прямо в глаза жене:

— Таня, посмотри на меня! Немедленно посмотри на меня! — Когда девушка сфокусировала на нем взгляд, Артем продолжил, — дыши глубоко, дыши, вот так, молодец. Слушай меня внимательно. Я тебя не оставлю, мы семья, ты меня слышишь? Мы семья, и я ни за что не позволю ей распасться. Мы решим это, мы найдем решение, возникшей проблеме. Сейчас ты должна успокоиться, и знай, что я с тобой и никуда не денусь. — Таня как-то отстраненно кивнула, а потом, крепко обняв мужа, расплакалась у него на груди. Она тихонько всхлипывала, а Артем прижимал ее и гладил по растрепанным волосам, цвета ночного неба.

Так они просидели некоторое время, пока Татьяна, наконец, не успокоилась и не затихла в объятиях мужа. Артем понял, что сегодняшние переживания изрядно ее вымотали, и не мешало бы сейчас уложить жену спать, напоив успокоительным. Мужчина, осторожно взяв Таню за плечи, отстранил от себя, чтобы посмотреть в глаза. Синяя радужка из-за слез сейчас казалась еще ярче, а взгляд у жены был осмысленным, хоть и уставшим. Хотя отголоски страха все еще плескались в уголках глаз. Артем легко поцеловал ее в губы и твердо сказал:

— Все будет хорошо. А сейчас тебе нужно отдохнуть, ты очень устала из-за всех переживаний, — Артем взял притихшую жену на руки и понес на второй этаж в их спальню.

* * *

Артем сидел за кухонным столом и задумчиво крутил кружку с уже остывшим кофе. Татьяна согласилась его отпустить от себя только тогда, когда подействовало успокоительное, что ей дал муж. Она сейчас, скорее всего, спит и восстанавливается после сегодняшних переживаний. А Рокотов тем временем думал о том, что узнал. Да-а-а, у него, конечно, были предположения о причинах такого поведения жены, но он никогда не думал, что все так запущено. Он не мог понять, как любимая не сошла с ума из-за того, что произошло с ней. Артему было трудно представить ее состояние, ведь в его жизни никогда не было таких потрясений. Тем более с годами это, скорее всего, усугублялось, ведь она все держала в себе, не позволяя даже ему помочь. Хотя, что толку в сотый раз прокручивать в памяти эту историю. Ведь он уже решил, что не оставит ее. Да и решать нечего. Артему было ясно, что Таней он проведет всю свою жизнь еще тогда, когда в ЗАГСе сказал "да", или даже раньше, когда делал ей предложение на той же лавочке в парке, на которой они и познакомились.

Забавно было. Рокотов вместе с компанией друзей шел отмечать окончание сессии, когда на скамейке заметил девушку с книгой. Она не читала, так только казалось. Ее застывший взгляд не бегал по строчкам, она просто невидяще смотрела в книгу. В ней ничего не было примечательного: обычная фигура, черные растрепанные волосы, бежевый сарафан, закрывающий колени. У Артема тогда было фантастическое настроение, счастье так и рвалось наружу. Как мало нужно было для этого счастья, и отлично сданная сессия стала поводом эйфории. Ему показалось, что все должны быть такими радостными как и он, и это несправедливо, что девушка сидит совсем одна, с поникшими плечами и отсутствующим взглядом. Он был молод и горяч, Рокотову не нужно было много причин, чтобы подойти к этой девушке. Ему тогда просто захотелось, вот и все.

Сказав друзьям, что задержится, он направился к Татьяне. Пока шел, Артем принял злой и возмущенный вид, нахмурил брови, поджал губы и приготовил речь.

— Кхе-кхе, девушка, я не понял, это что за безобразие, это как понимать? — Таня подняла на него ничего не понимающий взгляд, и на всякий случай огляделась, чтобы убедиться, что парень обращается к ней. — Да-да, я к Вам обращаюсь. Это переходит все границы, Вы вообще что себе позволяете?

Таня нахмурилась, пытаясь понять, что этому ненормальному от нее надо и спросила:

— А что я себе позволяю?

— Вы позволяете себе грустить в такой прекрасный солнечный день, когда такой интересный и веселый, а главное скромный парень как я, хочет с Вами познакомиться. — Артем перестал усиленно хмуриться и широко улыбнулся, когда девушка от удивления открыла рот, а затем хитро прищурилась.

— Это что, наезд? — спросила она.

— Ну, можно и так сказать, — ответил Артем присаживаясь рядом, а потом представился. — Артем.

— Таня, — улыбнулась девушка в ответ. Но потом резко нахмурилась и опять удивленно глянула на Рокотова. Она тогда впервые, хоть и ненадолго забыла о самобичевании и почувствовала хоть что-то, кроме боли и отчаяния. Это был просто какой-то азарт, предвкушение. Таня тогда поняла, что такой оптимист как Артем возможно поможет ей выбраться.

Так они познакомились. Рокотов даже сначала не думал о каких-либо отношениях с ней. Ему просто хотелось рассмешить грустную незнакомку и чуть-чуть поделиться своим весельем, Артему ведь совсем было не жалко. Они долгое время просто общались, созванивались иногда, ходили гулять. Обоим нравилось их общение, Таня на время забывала свои проблемы, Рокотов наслаждался компанией милой и интересной девушки, у которой своеобразный взгляд на мир. Он никогда не спрашивал, почему она иногда уходит в себя и грустит. Захочет — сама расскажет. Кто знает, как бы долго они так общались, пока однажды на их очередной прогулке к Артему не подлетела его бывшая девушка и не повисла на шее. Он никогда не забудет этот момент.

Ира его обнимала и что-то радостно пищала о том, как соскучилась, как жалеет, что рассталась с ним и все в том же духе. Рокотов только кривился и пытался отодрать от себя Ирку, а она как клещ впилась, что не отцепить. С Таней же что-то в тот момент случилось, она, обычно спокойная и миролюбивая девушка, резко преобразилась. Синие глаза злобно сузились, а маленькие кулачки сильно сжались. Татьяна просто схватила Ирину за волосы и оттащила от парня, который удивленно следил за преображением девушки. Его бывшая громко визжала, а Таня продолжала ее оттаскивать от Артема. Напоследок заломив Ирке руку, девушка что-то тихо проговорила ей на ухо, а потом отпустила. У его бывшей глаза расширились и было похоже, что от страха. Отойдя подальше, она тогда уже крикнула:

— Психопатка ненормальная!!! Тёма советую позвонить тебе в психушку, пока не поздно и сдать свою подружку!!! Больная, блин, все волосы выдрала!

Таня показательно отряхнула руки и ответила:

— Топай отсюда! И было бы что у тебя там выдирать, курица щипаная!

Ира ничего не ответила, а вокруг уже собралось немало людей, и все с интересом наблюдали за происходящим. Тем более Таня повернулась к Артему и довольно таки угрожающе пошла на него. О, как же она была хороша! Прямая спина, уверенная походка, гордо поднятая голова, руки на талии, а синие глаза так и сверкают. Рокотов ею просто залюбовался, так красива она была. Тем более он еще не отошел от ее разборок, поэтому мог только таращиться на нее, когда она остановилась рядом с ним.

— Ну и что это была за курица? — Артем удивленно хлопнул глазами, а когда до него дошло, что тут сейчас случилось, то широко улыбнулся.

— Тань, это сейчас была сцена ревности что ли?

Она сначала видимо собралась огрызнуться, но потом уже сама удивленно уставилась на Роктова. А ему уже не нужны были какие-либо объяснения, он сделал шаг и, крепко обняв Таньку, уверенно поцеловал. Народ взорвался аплодисментами. Да, неплохое шоу тогда они устроили, но именно с того момента Артем с Таней стали парой. И не то чтобы сразу вспыхнула любовь, просто Артему тогда очень хотелось поцеловать эту прекрасную ревнивицу. Встречаться решили, потому что им было вместе хорошо, их тянуло друг к другу, а Таня еще к тому же жутко, но забавно ревновала. А Артем каждый раз заводился, когда Таня вспыхивала.

Из воспоминаний Рокотова вырвал звонок его мобильного. Звонил его первый зам и по совместительству друг Сергей Шумский. Он решил ответить. Ведь предупредил, что сегодня его не будет, и чтобы справлялись сами. Но раз звонит Серега, то случилось что-то действительно серьезное.

— Слушаю.

— Артем привет, тут капец! — Зам чуть не орал в трубку и был на взводе. Это кто ж его так довел интересно?

— Рассказывай. Что за капец? Откуда взялся и нельзя ли обойтись без меня? — Когда Серега сильно злится и психует, он начинает тараторить, ну и матом ругаться заодно.

— Тут одна су...стерва-юрист приехала от "АмРила" и доказывает, что мы нарушили договор! Ее руководство сами, видите ли, очень заняты, поэтому прислали ее со всеми полномочиями. А у нее такая ро...лицо высокомерное, так и показывает своим видом, что нам будет проще возместить им ущерб (хотя какой нахер там ущерб!), чем переубедить ее, или начать судиться. А эти козлы, это, блин, руководство даже на звонки не отвечают. Знали уроды, какую гадюку посылали. Артем, я с ней уже четыре часа разговариваю, пытаюсь объяснить, что с нашей стороны не было нарушения (не было, мать их так!), а она только губы кривит, стоит на своем и требует тебя. Я все проверил, поставка стройматериалов была выполнена в срок на их базу, их же подрядчик расписался о получении. Но у них, какого-то хера, документы оформлены на три дня позже, и самое паршивое, на этих документах стоит подпись нашего сопровождающего. А он мне клянется, что подписываемые им документы были с правильной датой. Попахивает разводом на бабки, но я не думал, что наши партнеры окажутся такими тварями. Короче, это конкретный геморрой, и если с ними судиться, то он затянется на долгое время. Эта их юрист имеет хватку ого-го, да и выдержка ну нафиг. Или может лучше им все-таки заплатить, лишь бы отцепилась эта пиявка. Решать тебе, потому что я уже не могу. Еще немного и я ее удушу, ей богу удушу, как она меня достала. Я понимаю, что просто так ты бы не остался сегодня дома, что у тебя проблемы. Но пожалуйста, приезжай, будь другом, приезжай, иначе смерти у нас в офисе быть. Либо она меня в гроб загонит, дрянь этакая, либо я ей шею сверну. О, и еще, может ты Таньку с собой возьмешь? Если эта из "АмРила" тебе улыбнется, то Таня ее в асфальт укатает и проблем не будет. Ну, что скажешь, ты чего молчишь?

— Серый, а ты мне слово даешь вставить?

— Черт, прости, просто нервы из-за этой юристишки сдали окончательно. Так что ты решил?

— Подожди, дай мне минуту подумать, — Артем серьезно задумался. Оставить жену одну он не может. Неизвестно как она отреагирует, когда поймет, что его нет дома. И взять с собой — это не вариант. Во-первых, не хочется ее будить, во-вторых, Таньке и так хватило на сегодня переживаний. Но Сергея на растерзание этой дамочке он нем мог оставить, еще действительно угробят друг друга. Хотя есть один вариант, но если он не пройдет, то Сергею придется просто отослать юриста "АмРила" и сказать, чтобы подавали в суд, раз им так хочется. Геморроя действительно будет выше крыши и это не на один месяц, но жену он сейчас не оставит ни за что, он ей нужен. А компенсацию им выплатить... Ага, десять раз! Артем никогда не уступал, если знал, что прав, а своим людям он верит и вокруг пальца себя обвести не позволит "АмРилу".

— Так, Серега, слушай сюда. Проблемы у меня действительно серьезные, — друг на том конце провода застонал. — Не стони, а слушай. Я приехать не могу, ни с женой, ни без нее, и, предупреждая твой вопрос, она сама тоже приехать не может. Ты сейчас пойдешь и скажешь их юристу, что я готов поговорить с ней у меня дома. Скажи, что жена заболела, и я не могу ее оставить. Так, если она согласится, то разбираться буду уже сам. Вперед нее отправь все документы с курьером, пусть расшибется, но привезет мне их до ее появления. Дальше, если она не согласится, то вежливо, Сергей повторяю, вежливо ей скажи, что они могут подавать в суд, и что мы уверены в сроках поставки. Будем судиться, Серега. Хер им, а не компенсации, ты меня знаешь.

Друг вздохнул:

— Ты уверен?

— Да, всю ответственность за последствия беру на себя. Я не могу иначе поступить, Сергей, поверь, — Артем устало потер переносицу.

— Верю Тём. Ну что ж, как говорится, с богом. После разговора с ней я тебе позвоню. Я пошел.

— Удачи! И повежливее!

— Будет сделано, шеф, — после этого Сергей положил трубку.

Артем нервничал и поэтому не мог сидеть на месте, он начал нарезать круги по кухне. Спустя двадцать минут снова зазвонил телефон.

— Ну?

— Тёма, она согласна к тебе приехать. Я уже отправил все документы с курьером, так что жди. Дамочку я попросил немного задержаться, вроде как для того, чтобы еще раз все проверить и тебе доложить. Думаю ты успеешь просмотреть документацию. Так, вроде все. Удачи там тебе!

— Спасибо, ты молодец. Теперь мой черед.

Курьер позвонил в дверь спустя пятнадцать минут. Все-таки хорошо иметь в офисе курьера, у которого есть байк. Артем решил ему поднять зарплату за исполнительность. Рокотов действительно успел просмотреть все документы до появления юриста и увериться, что с их стороны все чисто. Но вот в дверь позвонили. Артем пошел открывать, мечтая о том, чтобы этот ужасный день скорей закончился, и он, наконец, смог забраться в постель и обнять любимую.

На пороге стояла высокая стройная брюнетка, волосы свободно спадали до талии. Одета она была в строгий костюм серого цвета, который состоял из пиджака и юбки. Юрист оказалась довольно симпатичной женщиной, но все портил высокомерный взгляд и самоуверенность, которую ей не удавалось скрыть, хотя может она даже не пыталась.

Войдя в прихожую, она представилась:

— Светлана Викторовна Масловская, я с некоторых пор являюсь юристом компании "АмРил".

— Очень приятно, Светлана Викторовна. Как Вы уже знаете, я Рокотов Артем Геннадьевич, генеральный директор "ГрандСтроя". Пройдемте, пожалуйста, на кухню, думаю, нам там удобнее будет, чем в моем кабинете. Там у меня стол завален разными бумагами, — все это время Артем сохранял вежливо-холодный вид. Хорошо, что он не переоделся, когда вернулся, ведь в брюках и рубашке будет проще вести дела, чем в домашних штанах и футболке.

— Ну, пойдемте, Артем Геннадьевич. Кухня, так кухня.

Они уселись за кухонный стол, достали документы и для Рокотова начался ад.

* * *

Проспала я, судя по всему, пару часов. За окном темно, значит сейчас все еще четырнадцатое февраля. Весело. Артема рядом не оказалось, а вот это уже совсем не весело. Значит, все время пока я спала, он думал о том, что услышал. Одному Богу известно, что он надумал и что решил. Но ничего хорошего ждать не приходится, ведь сегодня День влюбленных. Не зря я ненавижу этот день, ох, не зря. Почему-то тревоги в душе нету. То ли слова мужа подействовали, когда он сказал, что не оставит мне ни в коем случае, то ли это эффект успокоительного. Но все рано нечего колебаться, надо ловить момент, пока не вернулась (не дай бог!) истерика и пойти все выяснить у Тёмы. Что он решил и как мы дальше жить будем? Вот самые насущные вопросы на данный момент.

Поднявшись с постели, поняла, что голова все-таки прилично гудит, но таблетку решила не пить. Взглянула на себя в зеркало и скривилась. Да, видок тот еще! Одета в пижаму, на голове воронье гнездо, глаза красные. Не медля, по-быстрому надела домашнюю легкую бежевую юбку в пол с боковыми разрезами до бедра и коричневую кофточку. Хорошенько расчесала непослушные волосы, но ровно они все равно не легли, а чуть топорщились в разные стороны. Умывание помогло освежиться и решиться, наконец, спуститься к мужу.

Когда спускалась по лестнице, то услышала голоса на кухне. Вот как, похоже, у нас гости, и, судя по всему, гости женского полу. Что-то мне это совсем не нравится, но сейчас разберемся. Войдя в кухню, увидела следующую картину: ко мне спиной за нашим кухонным столом сидела некая деловая брюнетка, напротив нее мой благоверный, а сам стол завален кучей разных бумажек. Женщина сидела немного набок, закинув одну ногу на другую, чтобы коленки были на обозрении у Тёмы. А любимый, похоже, в бешенстве. Он громко хрустел пальцами правой руки, что является признаком крайнего раздражения. И еще он периодически тер левый висок, что свидетельствует об утомленности. А вот признак злости — прищуренные глаза, и смотрит он исподлобья. Сначала было желание его пожалеть и выгнать особу с голыми коленками, которая так его допекла. Но потом пришло злорадство, чего раньше по отношению к мужу не было. Ну, ведь он сам ее привел в наш дом, вот пусть и мучается. А заметив, что он ее кофе угощал из моего любимого сервиза, пришла злость. Ты попал, любимый! Никогда я еще не скандалила с Тёмой из-за моей неуемной ревности, всегда доставалось недальновидным вертихвосткам, что зарятся на мое сокровище. Но сегодня это сокровище схлопочет по первое число! Такого еще ни разу не было, чтобы у нас дома без моего присмотра рядом с Рокотовым находилась женщина. Женщина в юбке, черт побери, и со стройными ногами. Да еще и чашку из любимого сервиза трогает. Но стройность ног — это поправимо. Так, только без кровожадностей, да я ее и так раздавлю. Мне и круче бизнесвумен встречались, которые не использовали коленки, как аргумент в работе.

Глубоко вздохнув, вошла в кухню и направилась к столу. Несмотря на дамочку, подошла к Артему и поцеловала в губы. Тот только слабо трепыхнулся, но на поцелуй ответил. Добившись его ответа, сразу отстранилась и взглядом пообещала жестокую расправу. За семь лет брака Артём научился меня понимать с полувзгдяла, поэтому непонимающе нахмурился.

— Таня, как ты себя чувствуешь? — Обеспокоенно спросил он.

— Уже лучше, — Артём только кивнул, но глазами все пытался отыскать что-то в выражении моего лица. А что там сейчас можно найти? Только сосредоточенность, ведь на моей территории соперница, и я собираюсь как можно быстрее от нее избавиться.

Пододвинув стул ближе к мужу села напротив дамочки и закинула ногу на ногу, зеркально повторив ее позу. На юбке у меня разрезы ого-го, да и коленки не хуже, чем у нее, Тёмка так от них всегда балдел. Справа раздался смешок мужа, за что он тут же получил убийственный взгляд. Только после всех этих манипуляций я взглянула на соперницу.

— Масловская! — Удивлению не было предела.

Что этой стерве здесь надо? Неужели в прошлый раз я ей недоходчиво объяснила, почему нельзя зариться на чужих мужей, особенно на моего? Эта гадина на одном вечере заприметила моего мужа и целенаправленно, как танк, поперла на него, с ясными, как божий день намерениями, пока я ненадолго отошла. Вовремя получилось ее перехватить и потолковать основательно. На счастье Масловской, Тёма не видел ее поползновений. Кроме этого мы с ней частенько сталкивались в суде, где победить меня ей ни разу так и не удалось. Вот пусть поднаберется опыта побольше, тогда и потягаемся с этой вертихвосткой. Пока из нее юрист довольно слабый, ну, во всяком случае так было полгода назад. Мы тогда последний раз в суде были по разные стороны баррикад.

— Здравствуй, Татьяна. Я слышала, что ты заболела, — Света немного замялась. Ага, заболела значит, я покосилась на мужа. У того же уголки губ дергались. Вот нахал! Конечно, он доволен! Жена пришла, сейчас раздражающую его дамочку выгонит, и его пожалеет. А может еще в деле нелегком, судя по массе бумажек и количеству выпитого кофе, поможет. Ничего, в этот раз ты свое получишь!

Судя по всему, в планы Масловской мое появление никак не вписывалось. Она даже ноги под стол спрятала. Правильно милая, не надо меня злить, я и так на взводе.

— О, не переживай, Светочка! Муж обо мне хорошо заботится. Лекарством напоил, я поспала хорошо, вот теперь и чувствую себя намного лучше, — мило улыбнулась я.

— Очень рада за тебя, — ага, вижу я, как ты рада. Аж перекосило от радости.

Тут в нашу милую беседу вмешался Артём.

— Дамы, вы знакомы?

— Да, милый, мы не раз встречались в суде. Правда, Света? — С нажимом спросила у Масловской.

— Правда, Таня, — в ответ осклабилась та.

Я же тем временем тоже спрятала ноги под стол и развернулась немного в сторону мужа. Затем, подумав, положила свою руку ему на ногу. Может и глупо, но мне сейчас очень хотелось зарычать на соперницу, и, обхватив Артёма руками и ногами, рявкнуть "моё!". Да, натура у меня поганая и ревнивая, я этого не скрываю, а всем наглядно демонстрирую, чтоб неповадно было. А вот сейчас прикосновение к любимому позволило немного успокоиться, особенно, когда он накрыл мою руку своей широкой ладонью. При этом так тепло улыбается подлиза. Все равно трепку получишь, милый. А за то, что эту гадину из любимого сервиза кофе поил, отдельный втык будет. Так, собственно, надо разобраться, чем это специалист по семейному праву, хоть и неважнецкий, тут занимается с моим мужем.

— Тём, а что это вы тут делаете? Что случилось?

Муж задумался.

— Ну-у-у, понимаешь, Светлана Викторовна сейчас является юристом компании "АмРил". У нас возникли проблемы с поставками стройматериалов. Точнее не с поставкой, а с датами прибытия наших машин на их базу. Вопрос надо было решать сегодня, а то нам "АмРил" судом грозится из-за невыполнения контракта.

Я чуть не захохотала:

— "АмРил" грозится "ГрандСтрою" судом? Ты шутишь что ли? Да твои адвокаты в суде просто порвут Свету. Это же монстры, а не юристы, даже мне до них далеко, — Масловская хотела что-то возмущенно пискнуть, но Артём ее перебил.

— Тань, понимаешь, им в принципе есть за что зацепиться. В накладных действительно есть путаница, но да, думаю, суд мы выиграем...месяцев через пять. Сама что ли не знаешь, как дело можно затянуть? А мне вот сейчас только судебного разбирательства не хватало, только из кризиса вышли.

— Артём Геннадьевич, вот поэтому мы и предлагаем решить возникшее недоразумение полюбовно, — влезла Светка.

— Полюбовно!? Это денег вам заплатить ни за что?! Только чтобы вы от нас отцепились?! — Муж снова начал заводиться.

Я переплела наши пальцы и чуть сжала, чтобы успокоить. Тёма откинулся на спинку стула и устало потер переносицу. Да, я знаю, какая Света может быть настырная и дотошная, а еще непробиваемая. Мужчине с ней трудно справиться, только нервные клетки истратят, пытаясь в чем-либо переубедить. Не удивлюсь, если до того, как она до Артёма добралась, еще весь его офис извела. Мне-то она совсем не страшна, я и не с такими в судах сходилась. Тем более, что во мне упрямства намного больше, чем в ней, да еще притом дополнительная мотивация есть — освободить мой дом и мужа от этой стервы. Так что придется мне тоже разбираться с этими поставками.

— Так, Тём, не волнуйся, сейчас разберемся. Мне нужен договор между "ГрандСтроем" и "АмРилом" и накладные на стройматериалы, а там посмотрим.

Масловская тут же переполошилась:

— Что? Но ты же специалист по семейному праву!

— Помнится, ты полгода назад тоже еще была семейным адвокатом, так что не переживай. В предпринимательском праве я не ас, но весьма неплоха, да и всегда была в курсе дел фирмы моего мужа. Так, что не нервничай и давай работать.

Светлана заметно скисла. Она-то надеялась, что ей просто будет достаточно Артема довести. Он у меня конечно человек стойкий, но перед такой грымзой тяжело оставаться спокойным, очень уж ей голову откусить хочется. Тем более ей чтобы не говорил, как об стенку горох. На нее нужно знать, как давить, иначе можно проиграть.

— Тань, ты уверена? — Забеспокоился Артем. — Может тебе лучше еще отдохнуть?

— Ты во мне сомневаешься? — Возмутилась я.

— Нет, милая, ни в коем случае, просто беспокоюсь, — мягко улыбнулся Тёма и чмокнул меня в щеку. — Ну, раз так, давайте работать. Думаю, Светлана Викторовна, с моей женой мы быстрее разберемся в этом, как вы сказали, недоразумении.

* * *

Спустя час я начала выходить из себя. Мало мне сегодня переживаний, так еще и эта нервы треплет. Уперлась Масловская как баран. Она так в суде не дралась за своих клиентов, как сейчас. Значит, платят ей не просто хорошо, а очень хорошо. Так, нужно заканчивать этот бесполезный треп. Ну-с, пора применить тяжелую артиллерию. А то Артем совсем помрачнел, видимо, уже решил судиться, вот и расстроился. Он конечно видел меня в суде, потом еще долго удивлялся, что я способна так вести дела. Но муж точно не видел, как я разговариваю наедине, вот с такими вертихвостками. Надо его куда-нибудь спровадить и поболтать с Масловской, а то при муже не могу. Не могу и все! И не потому что скрываю от него что-то, просто в его присутствии моя жесткость куда-то улетучивается.

— Думаю, пора сделать перерыв. Мы так и не сдвинулись с мертвой точки, и отдых нам просто необходим, — сказала, и под удивленным взглядом Светы обратилась к мужу. — Тём, сходи, пожалуйста, наверх и позвони Людмиле Михайловне, спроси как там дети. Не сильно ли они там замучили твоих родителей.

Артём попробовал возразить:

— Тань, это ж минимум на полчаса. Мама не успокоится, пока обо всем не расспросит и все не расскажет.

— Вот и хорошо, поговоришь с мамой, от работы отвлечешься, а мы тут со Светкой поговорим, о своем, о женском, — Масловская нервно сглотнула. Ага, знает, что ей предстоит. — Иди Тём, не спорь.

— Ладно, я постараюсь сильно не задерживаться, — поцеловал меня в щеку и направился на второй этаж.

Приподняв левую бровь, со значением посмотрела на Свету.

— Таня, послушай, тут ничего личного...

— Как раз таки это очень личное, потому что непосредственно касается моего мужа, — перебила ее и продолжила. — А теперь ты меня послушай, только внимательно слушай. Я понимаю, что "АмРил" заплатил тебе немало, чтобы ты пришла к Рокотову с такими абсурдными требованиями. И вся афера ваша строится только на том, что Артём не захочет судиться и откупиться от вас. Только здесь вы просчитались, и слишком плохо знаете моего мужа. Здесь даже дело не в деньгах, а в репутации. Если он вам заплатит, то таким образом признает некомпетентность своего подчиненного. И я, и ты, и муж мой прекрасно понимаем, что стройматериалы на базу прибыли вовремя. На него работают надежные и проверенные люди, Рокотов бы не защищал их, если бы не был уверен. И поэтому, если будет суд, то Артём не деньги там будет отвоевывать, а репутацию "ГрандСтроя" отстаивать. Именно поэтому он платить вам ничего не будет.

Дала несколько минут Масловской на осмысление ситуации, но потом снова продолжила:

— Светлана, ты умная женщина, только иногда глупости делаешь, вот как сейчас, например. Подумай, какие последствия этого суда будут грозить именно тебе. Как бы вы не затягивали дело, однажды оно закончится, и выиграет это дело "ГрандСтрой". Даже если вы будете играть нечестно, все равно ничего не выйдет. Увы, у "АмРила" средств недостаточно, чтобы с фирмой мужа тягаться. Так вот, после окончания суда, фирма твоих начальников будет раздавлена. И это не угроза, а констатация. Я, кажется, уже упоминала, что у мужа не юристы, а беспощадные монстры в костюмах, которым выигранного дела будет мало, они будут удовлетворены, только когда смешают оппонента с грязью. Обычно Артём держит их в узде, но сомневаюсь, что он пощадит "АмРил" после сегодняшнего. При таком раскладе сто к одному, что ты лишишься работы, но это не самое страшное, — я немного подалась вперед и почти мило улыбнулась Свете. — Из-за суда мой муж будет расстроен, а мне не нравится, когда что-то его беспокоит. Поэтому обещаю тебе, Светлана Викторовна, что если ты сейчас не одумаешься, то я лично приложу свои руки, чтобы уничтожить твою репутацию и разрушить карьеру. Ты знаешь, что у меня это получится, если приложу усилия. Так что думай, Светлана, думай, пока есть время, пока Артём со своей матерью разговаривает.

Чтобы не отвлекать Масловскую, решила сделать себе чай. А Светка и правда задумалась: лоб морщит, губы кривит, бумагу в руке комкает. Да, видно не думала она, что со мной столкнуться придется. Но все-таки в одном я благодарна Масловской, она своим появлением заставила меня забыть о переживаниях и сомнениях сегодняшнего дня. Как только она уйдет, мне предстоит серьезный разговор с мужем, хотя до разговора он еще от меня нагоняй получит, за нахождение этой особы в нашем доме, и за то, что из любимого сервиза ее поил кофе. У нас полно разных кружек, так нет же, надо было эти трогать. Специально он что ли?

За размышлениями не услышала, как Артём в кухне появился.

— Дети в порядке, только Ленка немного хнычет и домой просится.

— Во сколько их можно завтра забрать? — Тёма отобрал у меня чашку с чаем и отпил. На мой возмущенный взгляд только проказливо улыбнулся.

— Не надо забирать, как проснутся, их папа и привезет.

— Хорошо.

— Ну что, снова за работу? — Когда муж про детей говорил, был спокоен и даже доволен, а как только про работу, сразу глаза потухли. Не любит он все-таки с юристами общаться, ох, не любит. А я для него, видимо, исключение только потому, что при нем не могу быть настоящим юристом. Возле него хочется улыбаться и нежничать, любить его и жалеть, а еще стервятниц всяких отгонять.

Света на нас особого внимания не обращала, но когда Тёма про работу заговорил, встрепенулась. Встала со стула и начала свои документы собирать. Ага, хорошая девочка, правильное решение приняла. Муж заметил мою усмешку и вопросительно вскинул брови. В ответ я лишь пожала плечами.

— Светлана Викторовна, вы уходите?

— Да, Артём Геннадьевич. Пока вас не было, мы с Татьяной все решили. От лица "АмРила" я приношу вам извинения за возникшие недоразумения. Надеюсь, что это недопонимание не скажется на дальнейшем сотрудничестве компаний, — Света подошла мужу и протянула ему руку, а тот непонимающе смотрел на меня. Затем руку все же пожал.

— Ничего страшного, — ответил, а когда Масловская направилась к выходу, добавил. — Но надеюсь, что в будущем мы больше не столкнемся с такими недоразумениями, потому что в следующий раз могут возникнуть неприятные последствия для "АмРила".

Хорошее такое предостережение, меня бы проняло, если бы таким тоном предупреждали.

— Конечно, — кивнула Света. — Всего хорошего.

Когда за Масловской закрылась дверь, я вздохнула спокойно. Все-таки ее присутствие в нашем доме меня изрядно напрягало. Я все так же пила чай у барной стойки, когда муж вернулся в кухню и задумчиво почесал затылок.

— Танюш, что ты с ней сделала за эти полчаса, что она так быстро ноги унесла, ммм? Признавайся, — повеселевший Тёма уже направлялся ко мне. По взгляду видно, что за мысли у него сейчас появились.

Нехорошо конечно мужа обламывать, но взбучку он все-таки заслужил. Он схлопотал по протянутым шаловливым ручкам и возмущенно охнул. Я же неторопливо поставила кружку с чаем и уперла руки в бока.

— А скажи-ка мне, милый, ты зачем эту грымзу к нам в дом притащил? Это во-первых. А во-вторых, с какой это радости ты ее кофе потчевал из моего любимого сервиза. У нас что, других кружек мало? Или ее голые коленки настолько понравились? Светка ведь так старалась их получше на обозрение выставить, а ты и рад поглазеть, да?

Муж недоуменно хмурился и задумчиво осматривал мою воинственную позу. Я, конечно, понимаю, что сцену ревности он в моем исполнении наблюдает впервые, но на поставленные вопросы ему придется ответить.

— Да Светлана в офисе всех достала, вот Серега мне позвонил и сказал, что еще чуть-чуть и убьет ее. Вот и пришлось Масловскую домой позвать, сам я уезжать не хотел, чтобы тебя не оставлять, — отвечал он как-то отстраненно и все еще изумленно на меня смотрел. Но потом вроде как опомнился. — Любовь моя, ты мне что, сцену ревности решила закатить?

— Именно, любимый! Я все думала, почему на тебя женщины, как на мед слетаются... Может ты им повод даешь, а? Признавайся, негодяй! — И ногой для того, чтобы гнев свой показать топнула.

А этот нахал вдруг совершенно довольно разулыбался, схватил в охапку и поцеловал. Я даже ничего сделать не успела, только в негодовании ладошкой по спине хлопнула. Тёма на это тихонько засмеялся мне в губы и еще сильнее к себе прижал.

— Какая ты у меня грозная, тебе бы еще скалку в руки или сковороду.

— Обязательно в следующий возьму, — и сама уже к нему за поцелуем потянулась. Какая Света, какая ревность, когда от ласк и поцелуев любимого земля из-под ног уходит и голова кружится.

Спустя какое-то время Тёма от меня все-таки оторвался и в мое плечо уткнулся. А я все продолжала его по волосам гладить, и пыталась сердце колотящееся успокоить. Артем поднял голову и лукаво на меня посмотрел:

— Жена, твой муж голоден! — Попыталась сфокусировать на нем свой взгляд и не сразу поняла, что он хочет. Потом все-таки дошло.

— Кушать хочешь? Так у нас, кажется, плов еще остался, тебе разогреть? — Тёма еще шире улыбнулся и руку в мои волосы запустил.

— Нет, плов я не хочу, — вторая рука его принялась блуждать по моему телу, от чего начали бегать приятные мурашки.

— А...а чего ты хочешь? — Удалось-таки спросить, подавив стон.

Артём потянул меня за волосы, чтобы я откинула голову и поцеловал шею. Тихонько застонав, ухватилась за его плечи, чтобы иметь хоть какой-то ориентир в пространстве.

— Я по жене своей изголодался, я тебя хочу, — он резко поднял меня на руки и пошел на второй этаж.

И грех, и смех с таким мужем. По дороге в нашу спальню поцеловала его в щеку:

— Голодный ты мой!

— Очень голодный и сильно соскучившийся, — ответил этот хулиган, ногой открывая дверь.

* * *

Просыпаться совсем не хотелось, веки время от времени сами опускались, и я опять начинала дремать. Но вставать-то надо, ведь скоро Геннадий Алексеевич детей привезет, а мы спим. Хотя и не удивительно, заснули-то мы во сколько! На животе чувствуется привычная тяжесть. Ага, Тёма опять свою голову туда пристроил и сопит умиротворенно в мой пупок. В начале наших отношений все на плече у себя мою голову устраивал, а мне так спать, ну совсем неудобно. Вот я ночью от него отстранялась и довольно засыпала на спине. Муж вечно тогда утром ворчал, что ему, видите ли, холодно без меня. Так было, пока один раз этот хитрюга не проснулся ночью от моих копошений, когда из его рук выворачивалась. Артём меня на спину опрокинул, свою голову на живот положил и руками бока сжал. Сказал тогда, что ему надоело по утрам замерзать. Одеяло сам же частенько скидывает из-за духоты, а без меня ему все равно холодно. Но это я так, для порядка ворчу, а на самом деле нежность переполняет сердце, когда утром его встрепанную макушку на моем животе вижу. Запустила руку в этот восхитительный беспорядок и еще больше растрепала. Ага, заворчал недовольно. Лежу и улыбаюсь, пытаюсь не засмеяться.

— Тёма, вставай, милый, скоро твой папа детей привезти должен, — к ворчанию добавилось вялое шевеление.

— Рокотов, меня-то хоть выпусти, сама их встречу, а ты спи, лежебока, — муж совсем несчастно вздохнул и приподнялся на локтях. Ну, медвежонок, ей богу! Растрепанный, глазки со сна щурит и порыкивает от недовольства.

— Тань, ты за что надо мной издеваешься? Я вчера устал, спать лег поздно. Не терроризируй мужа, а то покусаю, — в ответ я только засмеялась. — Не веришь что ли?

Артём переполз повыше и легонько ухватил зубами мою щеку.

— Вот, будешь знать, как меня мучить, — поцеловал в ту же щеку, что и кусал, затем в губы. — Доброе утро, милая.

— Доброе, — от взгляда, переполненного нежностью, довольно зажмурилась. Но тут, так не вовремя, вспомнился вчерашний день. Теперь он знает все обо мне, но что же Тёма решил для себя? То, что не оставит и так понятно, это он пообещал, еще до того как успокоительным меня напоил. Но все-таки, что-то же он надумал!

— Артём, нам надо поговорить, — муж перевернулся на бок и переплел наши пальцы.

— Давай поговорим. О чем?

— Ты теперь все знаешь, ну, почему со мной такое происходит четырнадцатого февраля, — я немного замялась. — Что ты думаешь по этому поводу?

— Что я думаю... Я думаю, что, несмотря на то, что у моей жены диплом юриста, она иногда совершает невероятные глупости, — муж смотрел с претензией. — Ты почему мне раньше не рассказала? Беспечно с твоей стороны было пытаться самой справиться. И очень глупо было бояться рассказать мне. Я бы тебя все равно не оставил и сейчас не отпущу, какие бы тараканы в твоей голове не водились.

Я пристыжено опустила глаза, но Артём взял меня за подбородок и поцеловал.

— Мы справимся, теперь справимся. Сходим вместе к психологу, он же должен что-то посоветовать.

— Я же уже ходила и как видишь, не помогло. Тём, если бы я тогда... — но договорить мне не дали.

— Забудь это дурацкое слово! Забудь, ведь уже ничего не исправишь. Но если хочешь, то посмотри на свою жизнь с другой стороны. Если бы с тобой всего этого не случилось, то мы бы не встретились, не было бы нас, и Леночки с Сашкой не было.

Мне оставалось только кивнуть. Как-то не приходило в голову посмотреть на мою жизнь под таким углом. Прав Артём, диплом есть, а мозги иногда отказывают.

— А на счет психолога... Ты одна ходила к нему, а сейчас мы вместе пойдем. Мозгоправ ведь советовал мне все рассказать, а ты не послушалась. Таилась, мучилась сама. Теперь я буду рядом, и все получится. Поняла меня?

Кивнула и крепко обняла мужа:

— Артём, я тебя так люблю, — он разулыбался.

— И я тебя люблю, — его взгляд стал лукавым. — А в следующем году четырнадцатого февраля я тебя куда-нибудь увезу, запру и буду отвлекать. Текила не помогает, вот мы и опробуем другой способ.

— Это какой же способ?

— А вот такой, — Тёма подмял меня под себя и крепко поцеловал. Но отстранился он быстро и заявил: — Танюш, я голодный, кстати.

— Опять? — Уже сама потянулась к нему, а он только чмокнул в губы.

— Я кушать вообще-то хочу, ты там про плов что-то вчера говорила. А ты о чем подумала? — И глаза такие невинные, такие честные.

Стукнула его кулачком по спине от негодования.

— В душ иди, ненакормленный мой, а я, так и быть, плов пойду греть.

Муж послушался и поднялся. Проводила взглядом его обнаженную фигуру, потянулась до хруста и тоже встала. Надела теплый халат, чуть пригладила волосы, чтобы дыбом не стояли, и направилась в кухню. Ишь ты, голодный он!

На душе было легко и спокойно. После наставлений Артёма, показалось будто груз, что на сердце долгие годы лежал, стал легче. Нет, он не исчез совсем. Но, кажется, что муж взял на себя кусочек тяжести. Мне сейчас для полного счастья только детей не хватает. Я все-таки соскучилась по ним. Никто дом не разносит, никто у мужа на спине не катается, и даже никто не мамкает и не почемучкает. Уж слишком тихо. Но ничего, скоро свекор их привезет, и дом оживет и содрогнется от топота детских ножек.

Когда муж спустился, его уже ждал на столе плов. Себе только чай сделала и бутерброды с сыром. Было очень приятно вот так сидеть рядом с любимым. Даже говорить ничего не хотелось, все было сказано, а остальное и без слов понятно. Периодически на часы поглядывала, уже почти десять, а Геннадия Алексеевича еще нет. Тёма доел плов и полез обниматься и благодарить за завтрак.

— Тань, плов просто объедение, спасибо!

Лукаво улыбнулась:

— Наелся? Больше не голодный? — Но ответить он ничего не успел, раздался звонок в дверь.

Собралась вставать из-за стола, но Артём усадил меня обратно и сам пошел встречать детей. Я все-таки не утерпела и поднялась, а мне на встречу уже несся Сашка, а следом за ним шел муж с Леночкой на руках и довольно улыбался.

Вот оно, счастье, без всяких "если бы".

Конец.