Инь и Ян. Общий файл

Глава 1

Он

Он проснулся с криком. С криком из самой глубины его зачерствевшей за сотни лет души. На глазах появилась предательская влага. Со злостью он вытер слезы тыльной стороной ладони и сцепил зубы, борясь с желанием скрутиться в три погибели от этой нестерпимой боли. Это сон, всего лишь сон. Но будь он проклят, если помнит, хоть мгновение, хоть намек. Почему? За что? Что с ним сделали? Он вдохнул поглубже, прогоняя боль в месте с наваждением.

Мягкая женская рука скользнула по подбородку и ниже по груди. Нежные губы прильнули к виску. Не дождавшись реакции, девушка рыкнула от досады и как пантера запрыгнула на него, сдавив бедрами его живот и взяв в ладони лицо, не давая повернуть голову. Такие одинаковые его и её черные глаза были теперь совсем близко. Он почувствовал дуновение её выдоха.

— Марк — позвала она низким шепотом и потерлась щекой о его щеку — Только скажи и я сделаю так, что тебя это не будет мучить. — Одно слово и ты больше не почувствуешь эту боль.

— Марика, найди себе другого спутника развлечься на эту ночь — Он попытался отодвинуть эти нежные, но весьма крепкие и настойчивые объятия — Или мальчики на пару раз в городе закончились?

— Одна ночь со мной и ты все забудешь окончательно. — еще нежнее она стала ласкаться. Силу может победить только нежность — Ты ведь знаешь я смогу. Не цепляйся за то, чего уже нет. Откажись.

Раздался звериный рык, и девушка отлетела к противоположной стенке. Парень как сама тьма навис над девушкой, не давая ей встать, не давая дышать.

— Что они заставили меня забыть? — жестко произнес Марк.

— Я не могу... Ты же знаешь, как это работает. Я не могу сказать ни слова. Я дала клятву.

— Марика, ты с кем? Ты играешь за меня? Ты все еще в моем подчинении? Или мы прыгаем через голову.

— Эту клятву я давала тебе.— на надрыве прокричала девушка, глотая слезы — Я не предавала. Я всегда за тебя.

Он прижал девушку к себе.

— Тише киса. Тише, — прошептал он, поглаживая её по голове. Она же, как доверчивый ребенок, прижалась к нему всем телом.

— Я за тебя.

— Конечно за меня. — Его рука еще раз прошлась по рыжей непослушной голове и спустилась к шее, залечивая поставленные синяки.

— Они не смогли все подчистить, но и ты не смог сохранить память.

— Знаешь, что самое сложное. Нет ни дня в моей очень долгой жизни, который я бы не помнил, но как будто, чего-то не хватает. Как будто...

— Марк, пожалуйста, я не могу на это смотреть. Эта боль тебя убивает. — сменила девушка тактику, срываясь на слезы. Марк криво усмехнулся. Все-таки он хорошо её учил. Манипулянтка. Но верная. Просто искренне верит, что она права. И она права, это его убьет.

— Боль — это все, что у меня осталось. — Он встал и подошел к окну, за которым сгущались сумерки. Звезд еще не было, но и солнце уже ушло. — Что говорит Тьма?

— Начальство наблюдает за тобой пока. Так что нам придется действовать осторожнее.— подошла она сзади, обняв за пояс и потерявшись щекой о его плече.

Нам? Это была его победа. Она сдалась. Испробовав все женские хитрости, она сдалась и можно теперь не беспокоиться, что мозги будут промывать постоянными слезами. Или не сдалась, а это еще одна хитрость? Хитрость временного отступления. Он повернулся к ней, взяв в ладони её лицо.

— Тогда скажи мне. Есть что-то что ты можешь мне сказать.

— Я дала клятву. — простонала она, не в силах оторвать взгляд от глаз, таких похожих на её.

— Клятвы можно обойти. Ты уже много дала мне информации. — усмехнулся Марк, увидев удивление на её лице. — Ты сказала, что клятву я брал у тебя лично. Значит по какой-то причине я был согласен. Но ты ни вздохом, ни выдохом не показала, что эта память угрожает моей жизни.

Марика рассмеялась и убрала его руки со своего лица. Но он взял её за предплечье, не давая уйти, не выслушав.

— Ну хорошо хорошо, угрожает жизни в пределах обычного. Более того, ты была бы не против, если бы я все знал. Значит это решение было не моим. И Тьма не смогла забрать мою память, потому что я не дал. Пусть я тысячу раз был добровольцем, но я не хотел забывать.

— Не хотел забывать — эхом повторила девушка, взгляд её затуманился. Было видно, что она вспоминает. Она помнит. И в этот момент Марк ей завидовал. Если бы мог извлек эту память из черепа девушки. Он сжал её руку сильнее, а потом вдруг отпустил, разворачиваясь и уходя.

— Черт тебя возьми Марк. — очнулась девушка от воспоминаний. — Да какие тебе еще нужны подсказки. Ты ведь их себе на каждом шагу оставил. Я не могу тебе помочь, но тебе и не нужна помощь. Разуй глаза. Твои знаки. Они везде.

— Сны? Я не умею наводить сны...

— Дурак. Какой же ты дурак. — уже кричала девушка в истерики.

— Только ты можешь позволить орать на своего начальника. — усмехнулся Марк.

— Дурак. Ищи свои знаки. Это все.

Он подошел к разгоряченной девушке. Все-таки сдалась.

— Спасибо — прошептал он её, целуя в лоб.

— Начальство, конечно, наблюдает — на автомате продолжила— но в принципе за три месяца все уже убедились, что ты все забыл, а про сны никто не знает.

— Благодаря твоей поддержке.

— Да когда ты орешь во сне, я говорю соседям, что это от оргазма.

Марк расхохотался.

— А тебя не ревнуют? Скоро мне ждать мужиков с топорами, которых ты соблазнила и бросила?

— Фи. В наше время уже никто не ревнует. Это не в моде.

— Не скажи. — произнес Марк, а внутри что-то сжалось и страх прошелся по всему телу. — Ревность — медленно повторил он, удивляясь, какое действие производит на его тело такое простое слово. Улыбка погасла. Знаки.

— Да, да все страдают тихо и молча. А я получаю энергию.

— Валькирия кончай гадить, где я живу. А то снова менять квартиру. У тебя же есть своя? — как то не уверенно произнес Марк.

— А зачем? — наивно похлопала глазками девушка

— Мда. Не нужна. Спишь ты либо с очередным любовником, либо у меня. Переодеваешься в магазинах, а приводишь себя в порядок в салонах красоты. Остальное время работа.

— Ах точно. Работа.. — скривилась девушка.

— Ты опять забыла. — прорычал Марк.

— Опять.

— Собирай группу.

Глава 2.

Он

Он стоял, наблюдая, как шарик медленно покатился по зеленому покрытию стола и упал в лунку. Работа была сделана. Выгодный контракт подписан. И осталось всего ничего, убрать следы своего вмешательства, но этим займется группа. Поэтому продолжалась игра. Пустая игра, забирающая время. Теперь для него все пустое. Пустая необходимость тратить время с пользой, что бы Тьма видела, что он все забыл. Как он перешел дорожку Тьме, что она с ним так обошлась? Что такого он мог сделать, что Тьма отреклась от своего сына? Вот он первый знак. Лежит на поверхности, нужно только суметь прочитать. Сенсация века. Тьма обратилась к удалению памяти. Сколько не прибегали к этому. Века? Тысячелетия? В последнее время легче убить.

Конечно, Марк не сразу догадался, что ему стерли память. Да он и не должен был бы, если бы все прошло гладко. Но вот только эти сны и щемящее назойливое чувство, что он теперь не цельный. Как будто он калека. Как если бы ему отрезали руку или ногу и сказали, что все так и было. Почему его не убили, а отобрали его часть, а потом лишили памяти? Лучше бы убили.

Марк проиграл партию. Так было надо. Но агашка попался хитрый, заметил. Конечно обрадовался деньгам, но нечестная партия видимо портила настроение человеку. Пришлось вмешаться в разум. Агашка немного поморщился, но сдался и расслабился. Для него сегодня удачный день. Заключен выгодный договор и выиграна игра. Ну, вот партия теперь бесполезна. Реальные впечатления конечно лучше и профессиональнее, но Светлые в этом деле не заинтересованы. Так что искусственные сойдут.

Марк вышел из накуренного помещения на холодный зимний воздух. Ну, вот зима добралась на южный восток в Алматы. Подскочила Марика и чмокнула в щеку.

— Ты чего косячишь, шеф? — все-таки никто из его подчиненных не посмел бы себе даже в мыслях это выразить.

— Да пошло оно все — прошептал Марк.

— Чем заниматься дальше будешь?

— Работа закончена, так что можно поехать домой, спать.

— Сдурел? Сейчас еще полночи нет. По-моему, кто-то в последнее время много спит.

Марк поднял бровь. А ведь действительно, до потери памяти ему нужно было всего-то три-четыре часа для сна. И то можно и потерпеть, но теперь во сне к нему возвращалась память. Несмотря на боль пробуждения, во сне он жил и был цельным. Что это? Еще один знак, который он не может прочитать?

— Страдаю мазохизмом. — пробурчал он.

— Ты бы погулял эту ночь. Ты еще помнишь, как растворяться во Тьме? — все вокруг видели, соблазнительную заигрывающую улыбку Марики, но только он, стоя вот так близко, мог прочитать в глазах обращение к его памяти. — Помнишь, её дыхание? Ты еще не разучился летать? — Марк нервно сглотнул. Эти слова всколыхнули память о том, кем он не был вот уже три месяца, а может и больше. Боль убивала в нем желание жить, не говоря уже о том, о чем говорила Марика.— Вот и славненько. Чтоб до рассвета не ложился в кровать.

— А ты?

— Извини милый, сегодняшняя ночь у меня зарезервирована, а у тебя столько дел, что.... Давай отложим нашу первую ночь на потом. — нагло улыбнулась Марика, довольная своей шуткой и умчалась, к черному лексусу, который ждал её у входа в бильярд.

Марк сел в свой черный джип и задумался. Первое правило, которому он учил своих темных: Если слова бессмысленны — молчите. Не зачем сотрясать воздух бессмысленной речью. Но если в словах есть смысл — потеряйте его в бессмысленности выражений. А второе: Ищите смысл там, где его нет. Именно там ему самое место.

Марика не могла ему ничего сказать напрямую, но и бессмыслицу, вроде совета пойти развлечься, нести не станет. Не зря она обращалась к его памяти. Он ведь действительно помнит каждый день, каждый час, каждую минуту своей жизни. Все три месяца он занимался тем, что рылся в своей памяти, надеясь найти брешь, какую-нибудь ошибку. Конечно те, кто лишил его памяти обратились к Тьме, но не сама Тьма чистила воспоминания, а люди. Люди же совершают ошибки. Одна из них это сны. Значит есть и другие.

Марк завел машину и поехал по ночному городу. Огни светились, освещая дорогу и прогоняя Тьму. Тьма. Её могут использовать такие порождения как Марк. Её использовали те кто стирал память, и если существуют знаки, значит и Марк её использовал. Порождение Тьмы. Сын Тьмы. Все три месяца он избегал её. И Марика права, пришла пора поговорить с Тьмой по душам. Он остановил машину где-то в темном переулке и вышел. Тьма ластилась к нему, соболезнуя горю и прося прощенье. Он всегда видел её такой, доброй. Для каждого Тьма особенная. Марика видит её, как старшую сестру, вечно лезущую не в свое дело. Некоторые видят её злой. Чаще всего Светлые. Для некоторых она мать, для других непослушная девка. Для него она была кровницей. Родня по крови. Именно своей кровью он проходил посвящение. Он отдал ей крови, достаточно, что бы умереть, но оживить её. Тьма не дала ему умереть и с тех пор они кровная родня.

Тьма приняла его в свои объятия, и он растворился в ней, растворился в звуках ночи, впитал свежий запах зимы. Для тех, кто растворяется во Тьме расстояние не имеет значение. Это как будто находиться сразу везде и нигде. Тьма, как юная хохотушка, радуясь возращению Марка, поведала ему все новости ночного города. Веселясь и развлекаясь, она показывала юную молодую парочку в темном подъезде, вечных кутил в казино и Неспящих. Неспящие — вечные гении, мученики своей природы. Муза заводит их в дебри Тьмы, не давая спать, заставляя творить. Тьма рассказывала много чего, но постоянно убегала от его вопросов.

— Почему ты не отвечаешь мне? Почему издеваешься? — все повторял Марк. — Ладно Марика? Она связана. Но кто кроме Света может связать тебя?

Тьма не отвечала. Но и не просила забыть и не мучитсься, как Марика. Она знала правду и не могла или не хотела сказать ему её. У Тьмы свои игры. Свои ставки. Если не говорит, придёться это принять. Он устал с ней играть этой ночью. Тьма это поняла и перенесла его туда, где он бы мог побыть один. Горы. Марика права он давно не летал. За прошедши месяцы, он забыл как летать и первое время от высоты у него закружилась голова. Все таки у Тьмы свое чувство юмора. Он оказался в горах по колено в снегу, на полянке с весьма неприличным названием. Сюда приезжали летом парочки, полюбоваться на город, ну и провести время с удовольствием и пользой. Хотя город действительно отсюда виделся как на ладони. Ночные огни мерцали и казались размытыми из-за холода. Нет, он не будет летать сегодня. Он просто полюбуется, на этот город. Его город, его территория. Ночью он здесь власть. Представитель Тьмы. Не слабая должность. И подчинение только совету Тьмы. Совет темных. Как бы он хотел поймать каждого и спросить: почему? За что?

Тело подмерзала, но что есть холода для темного? Он продолжал стоять. Скоро рассвет. Надо бы убираться отсюда. Когда начнет вставать солнце, продеться до дома добираться пешком. Но Марика не зря сказала дождаться рассвета. И Марк стоял не в силах оторвать взгляда от гряды гор, окружающих город на востоке. Зимой рассвет не торопиться. Хотя солнце уже там за горами. Оно уже погасило звезды, и превратила ночную тьму в утренний сумрак. Тьма попрощалась, оставив на щеке влажный след от поцелуя. И вот солнце показалось первыми искрами из-за гор, слепя глаза. Марк стоял и смотрел на восход солнце, от этого его глаза слезились и прыгали зайчики. Ну вот и все. Солнце встало. И никаких знаков. Ничего не произошло. Но разочарование медлит. Оно хочет забраться в душу, но не может пробраться. Потому что ему нет там место. Душа переполнена облегчением и впервые за три месяца душа стала цельной. Мгновенье, секунда, один вздох... Все закончилось. Одинокая фигура сгорбилась под тяжестью горечи и утопая в снегу, слала прокладывать дорогу к городу.

Глава 3.

Она стояла у окна, наблюдая как разбушевался весенний дождь. Она любила период дождей. Дожди смывали все переживания, оставляя на душе покой, но сегодня это не помогало. Это просто не могло помочь. Вчера она как последняя дура устроила истерику совершенно незнакомому ей человеку. Началось все с вечеринки. Он был таинственен она свободна. Короче все должно было закончиться пастелью и быстрым утренним расставанием, в связи с тем, что оба поняли, какую ошибку они совершили. Вот так вот обыденно. Но вместо этого был разговор. Они просто говорили, говорили... Она пригласила его к себе и разговор все не кончался. Казалось, надо было успеть наговориться, сказать что-то важное в эти несколько часов, пока властвует Ночь. Ведь Ночь день ото дня становилась все короче и именно в эти сутки сравнялась с Днем. Завтра День победит, но в эту Ночь можно говорить все что угодно. И они говорили. Он рассказывал все больше о настоящем. Что ему нравиться, что его восхищает, чего он недолюбливает, а она о прошлом, о себе. Он её интриговал и слушал, а она восхищалась и открывалась ему. Он был теплым и внимательным. И нервы не выдержали... Так бывает, когда долго работаешь на надрыве, и отдых приходит не с радостью, а с апатией. И нужно время, чтобы вновь научиться расслабляться. Так бывает, когда долго желаешь получить, а когда получаешь вместе с гордостью чувствуешь пустоту, от потерянной цели. Так бывает, когда долго ищешь, а когда понимаешь, что нашла вместе с счастьем на тебя сваливаются годы поиска и боль сомнений. Она рыдала, потому что было слишком много разочарований, потому что было тепло и хорошо в его объятиях, потому что сердце ей разбивали тысячу раз, и потому что в этот раз у неё уже не осталось сил верить. Она не могла верить, но...

— У меня есть кое-что, что никому не нужно. Это не занимает много места, но хранение обычно вызывает много проблем для хозяина.

— Что это? — спросил он.

— Это мое сердце. Не мог бы ты его сохранить для меня? Может, тогда я больше никогда не буду чувствовать боли.

Он наклонил голову и поцеловал её в лоб.

— Хорошо. Я буду хранить твое сердце. Только с одним условием. Я больше никому не отдам его.

Она смогла только кивнуть, а потом заснула, прижимаясь всем телом к нему. Просто заснула.

А утром поняла, что это была ошибка. В смысле, если бы она переспала с ним, это было бы ошибкой. Или нет? В общем, должен был быть мужчина на одну ночь, умопомрачительный секс и утром разочарование и вина. Должна была быть ошибка. Но пришло утро, нет причины для разочарования, и вины и она чувствовала себя глупо. Разрыдалась как дура, наговорила много личного, что даже от себя нужно скрывать, чтоб быть нормальным адекватным человеком. И почему он не ушел, пока она еще спала? Как теперь посмотреть ему в глаза? Не надо смотреть в глаза, лучше смотреть в окно на дождь.

Он подошел сзади и обнял. От неожиданности она вздрогнула и напряглась. Не расслабилась даже, когда он поцеловал её в плече.

— Ир, что с тобой происходит? — спросил он и потерся носом о шею.

Вот так вот просто обыденно, словно за эту ночь прошло не несколько часов, а столетия, за которые они успели стать друг другу родными. Но Ира не могла верить, несмотря на то, что он в принципе был хорошим парнем. Только хорошим парнем — повторила она сама себе. Повернулась и немного отодвинулась, что бы посмотреть ему в глаза.

— Слушай, Марк. — с трудом она подбирала слова — Ты в принципе хороший парень. — проговорила она и тут поняла, что извиняться ей не за что или есть? Мужики ведь ненавидят дур. А ей очень не хотелось выглядеть плаксивой дурой в его глазах — Ты извини за вчерашнее. За истерику. Глупо все получилось. — Она замялась, так как его глаза прищурились. — В общем, я беру свои слова назад. И если ты не хочешь меня больше видеть, то не нужно делать вид, что все в порядке. Можешь просто уйти.

— Я хочу тебя видеть — спокойно сказал Марк. — И я не уйду. — Эта констатация факта поставила её в тупик. По плану должно было быть расставание и две недели депрессии.

— И ты сколько угодно, можешь забирать слова назад. — тем временем продолжил он — Но я свои не собираюсь. Я о твоем сердце — Марк, нисколько не смущаясь, положил руку между двух упругих бугорков, прослушивая стук её сердца. — Я буду хранить его. И никому его больше не отдам. Даже если будешь просить, не отдам. Не смогу. Оно теперь мое. Наше.

Он притянул её к себе и поцеловал, не давая говорить, не давая думать, не давая бояться...

* * *

Она проснулась, но еще находилась во власти сна. Это так приятно, да и подсознание хотело остаться здесь во сне. Тем более в таком счастливом. Сон это маленькая смерть, где нет реальности и нет боли. Боли? Реальность обрушилась на неё вместе с пониманием. Из горла вырвался крик. Крик из самой глубины светлой, чтоб её, души. Рыдания заставляли скручиваться и корчиться от боли. А потом все кончилось. Она поняла, что пришел наставник. Он всегда каким-то образом успокаивал её. И вместе с покоем приходила апатия. Арман всегда терпеливо ждал, пока закончатся рыдания.

— Пришел Свет. Пора вставать. — каждое утро произносил он.

— Зачем? — каждое утро спрашивала она.

— Ради него. — был ответ.

Глава 4.

Марика пришла как раз во время, что бы насладиться зрелищем. Он упорно пытался пробить головой стенку.

— Марк если ты обратишься к тьме, стенка поддастся. Или у тебя цель проломить голову, а не стенку. Может тебе помочь? Я справлюсь быстрее стенки.

— Попробуй. — тихо произнес Он, посмотрев на девушку безумными глазами.

Марика сначала не поняла. Может у него чувство юмора появилось, но тут он уступил ей место около злосчастной стенки. Все-таки издевается, и она со всей злостью запустила в стенку легкое проклятье. Обычно помогает, если нужно избавиться от неодушевленного предмета. Препятствие потом просто осыпалось от легкого прикосновения. Но вдруг все пошло не по плану. Проклятие вернулось к хозяйке с удвоенной силой. Марика отлетела к противоположной стенки и ударилась головой.

— Тьма. — толи ругаясь, толи констатируя факт прохрипела Марика. — На полеты мне в последнее время везет.

— Ну что киса? Ты теперь не считаешь мой метод безопаснее для здоровья? Здесь все обработано Тьмой. — Марк обвел взглядом квартиру, просматривая глазами, чтобы еще попытаться угробить. — Даже пыль не ложиться. Все аккуратненько почистили. Убрали любое напоминание о хозяине, почистили память соседям, заговорили стены и мебель, чтобы даже они не выдали...

— Что не выдали? — произнесла девушка, залечивая рану на голове и поправляя прическу.

— Что я делал в чужой квартире? — проорал Марк.

— Делал — утвердительно кивнула Марика и Марк удивленно посмотрел на неё. — Не смотри на меня так. Клятва вещь тонкая. Ну да ладно. Будем работать с тем, что есть. Скажи мне, начальник, что ты сейчас здесь делаешь? — произнесла она, делая особый акцент на слово "сейчас".

— Я кольцо забыл. — на автомате произнес он. Слова постепенно доходили до него. Он облокотился спиной о стенку, а потом спустился по ней на пол, подозрительно рассматривая фаланги сжатой в кулак руки. На левой руке мизинец украшала белая полоска. Там было кольцо, древнее как сама жизнь. — Я здесь, в этой квартире забыл кольцо. Я вернулся, чтобы его забрать.

— А как ты его забыл? — произнесла неприлично довольная Марика. Ответом было молчание — Ладно. Поставим вопрос по-другому. Зачем ты его забыл?

Марк закрыл лицо руками. Сегодня утром, он заметил, что кольца нет. Это кольцо подарил ему старший брат, когда умирал. Это кольцо за сотни лет срослось с Марком. Его нельзя было ни потерять, ни забыть. Его можно было только передать, но Марк точно помнил, что он его забыл. Как если бы он специально его забыл?

— Знак. — сказал он.

— Зачем ты его забыл?

Марк молчал. Если не можешь ничего сказать, молчи. Марика посмотрела на него умоляющим взглядом, надеясь хоть что-то донести до тупого сознания. Марк недовольно зарычал. Девушка фыркнула и отошла.

— Пошли лучше чай попьем.

— Ты так легко распоряжаешься чужой собственностью? — недовольно проворчал темный, но поплелся за девушкой.

— Удивительно не то, что я распоряжаюсь чужой собственностью. Удивительно, почему это тебя раздражает? — как всегда ответила Марика фразой с тремя смыслами. — Тебя допустим не раздражает, что у тебя я всегда знаю, где находиться чай. Ух-ты, да я и здесь знаю, где находиться чай. — Марика поставила электрический чайник и насыпала в чашки гранулы чая. Так странно. Обычно Марика наливала ему пакетированный чай или хотя бы заваривала его в отдельном чайнике. Марк смотрел на неё, стараясь расшифровать её слова, её действия. — Обалдеть, какая я умная.

— Да ты не страдаешь скромностью. — Марика посмотрела на него как на придурка. — Понял не дурак, дурак бы не понял. Ты здесь была.

— Холодно.

— То, что я здесь был, я знаю.

— Теплее. Поправим чуть-чуть. Как часто ты здесь был?

Марк задумался, что-то подсчитывая. В голове крутилась фраза Марики: у тебя я всегда знаю, где находиться чай. Ух-ты, да я и здесь знаю, где находиться чай.

— Я здесь жил.

— Бинго. И вы получаете приз. Чашку чая. — провозгласила девушка, наливая чай — Мне понравилось то время, когда я могла делать у тебя в квартире все, что я хочу.

— Стоп. Ты привадила мужиков в мою квартиру? — начал рычать Марк.

— Успокойся. Если я скажу, что ты знал, ты мне поверишь? — в глаза темного она прочитала отрицательный ответ — Ну не ревнуй милый, ты сам меня бросил. Я скучала по тебе. — мурлыкая, девушка уселась на его колени.

— Я тебя бросил? Да ты бы за мной на край света приперлась, опасаясь, что без тебя в моей жизни произойдет, что-то интересное. — Коготки Марики впились в сильную мужскую спину, чтоб больше не грубил. Марк усмехнулся. — Если только? Неужели появилось в этом мире место, куда я тебе запретил суваться? — он казалось, сам был поражен услышанному. — Это абсурд. — Он запретил ей. Своему лучшему специалисту, напарнице и другу...

— Извини, начальник, что сегодня нарушила твой запрет. — пропела девушка, хлопая глазками.

— Только сегодня? — покосился он на чай.

— Ну, это уже мелочи жизни. — Марика посмотрела в окно, где фонари, освещали проезжую часть. Движение машин стало оживленнее — Скоро рассвет. Пора возвращаться.

Марк проверил свои ощущения. Действительно скоро рассвет. Ночь делилась для него на три части. Сейчас была последняя, перед рассветом. В голове нажали на переключатель, но свет не спешит включаться. Тоскливо.

— Пора — повторил Марк.

Глава 5

Темно. Она шла по стеночки, боясь споткнуться и упасть. Свет отключили резко. Вот было светло и спокойно, и вдруг ничего не видно. И звуки везде. Звуки, которые обычно не слышно из-за постоянно включенного телевизора и шумов другой бытовой техники. Звуки соседей, звуки ветра в трубах, звуки машин на улице. Она добралась до кухни, что бы найти свечку. На кухне было светлее. За окнами светились дорожные огни и фары пролетающих мимо машин. Люди опаздывали с работы домой. Свечку зажигать расхотелось. От неё не так уж много будет толку. Возвращаться в спальню через темный коридор страшно. Так она и стояла на кухне, наблюдая за машинами.

В дверь постучали и девушка вздрогнула. Испугалась. Марк? Или нет. У Марка есть ключи. Правда она не помнила, когда она их ему давала. Просто однажды она начала просыпаться уже в его объятиях. В дни, когда он приходил очень поздно.

Девушка начала ждать, что будет дальше. Послышится еще один глухой стук по двери или в замке загремят ключи. Постучали еще раз. Не Марк. Сейчас шаги пойдут вниз по лестничной площадкой... Но шагов все не было слышно. Не было слышно ничего. Надо подойти к двери, послушать, что там твориться. Но темный коридор казался сейчас еще страшнее. Может это грабители. Тфу, тфу, тфу. Её никогда не грабили и не нападали, но кто его знает. Она вдохнула и выдохнула, собираясь с силами, собираясь пойти и...

— Ну что ты стоишь здесь одна, боишься.

Девушка вздрогнула и оказалась в теплых родных объятиях.

— Шшш. Это я. — успокаивал Он девушку, поглаживая по голове.

— Ты меня напугал — возмутилась та, ударив кулачком в широкую грудь. — Как ты так тихо вошел?

— Я тренировался, когда ты спала, чтоб тебя не разбудить. Меня вообще кто-нибудь сегодня кормить будет. А то я злой и голодный.

— Кормить, так кормить. — она открыла холодильник — У нас в ассортименте манты холодные магазинные. Извини, сам знаешь, что с домашней едой у меня напряженка. Можно по-быстрому пожарить до хрустящей корочки.

— С твоих рук хоть яд. — пафосно произнес Марк.

— Ну, яд так яд. Пойду принесу. — не стала спорить девушка, закрывая холодильник.

— А ну-ка иди сюда. — притянул Он Её за руку и посадил на колени — Что это за такое пессимистическое настроение.

Ну вот тот самый момент, которого она боялась.

— Можно задать тебе вопрос? — спросила девушка, отводя глаза.

— Ир, ты можешь спросить меня о чем угодно — произнес он, берясь за её подбородок и поворачивая голову к себе.

— Ты женат? Не подумай. — быстро добавила она — Я не набиваюсь к тебе в жены. Просто считаю аморальным встречаться с женатыми мужчинами.

— Аморальным? — переспросил он, как будто пробовал это слово на вкус.

— Короче, опыт плачевный. — со вздохом произнесла

— И что привело тебя к этой мысли?

— Ну, если учесть факт, что я о тебе почти ничего не знаю... Ты приходишь, либо днем, либо на пару часов ночью. Суббота и воскресение не исключенье. — Так женат?

— Нет. — произнес он и она подавила вздох облегчения, а следующий его слова заставили напрячься еще больше — А ты замужем?

Ира подняла бровь в недоумении.

— Не подумай. Я не испытываю комплексов по данному вопросу. Я просто рассматриваю тебя в качестве кандидатуры на будущую жену.

— Зараза — возмутилась она, выбираясь из крепких объятий, помогая себе локтями и кулаками, в то время как Марк хохотал. — Не шути так.

— Я не шучу. Я присматриваюсь. — Марк отпустил девушку и пошел к холодильнику за мантами. — А по поводу того, что ты обо мне мало знаешь, это легко исправить. Начнем с известного. — сковородка была поставлена на газовую плиту и масло начало разогреваться и журчать.

— Ну, ты богат.

Ира обвела взглядом квартиру. За последний месяц в её квартире появилось много нужных и не нужных вещей благодаря Марку. Даже некоторая мебель поменялась.

— Заметь очень выгодная партия. Если ты научишься готовить, то... — в парня полетела вилка, которую тот умудрился поймать — Ладно вернемся к этому вопросу, когда в пределах твоей досигаимости не будет опасных предметов. Дальше.

— У тебя есть свой бизнес. Только я не поняла, какой.

— Самое дорогое в мире — это информация. Этим я и занимаюсь. Предоставляю людям в нужное время и в нужном месте нужную информацию. И это не свой бизнес, что-то вроде филиала другой компании. Холдинга.

— Как я узнала у тебя нет жены.

— Нет.

— Родственники?

— Уже нет.

— Домашние животные?

— Неа.

— Тараканы.

— Не порть мне аппетит — поджаристые манты были помещены в тарелку и Марк повернулся к столу. — Это все не важно. Когда снова будешь сомневаться, вспомни другое. Вспомни, что у меня есть нечто дороже, чем бизнес, деньги и другая белиберда. У меня есть ты.

— Я? — с сомнением произнесла девушка.

— Ну ладно. Пойдем другим путем. — Марк поднял вилку и его черные глаза сверкнули в темноте — У меня есть твое сердце — и в этот момент вилка проткнула манту, и парень впился в неё зубами. — Ха. Ха. Ха — зловеще попытался посмеяться он — И я его тебе не отдам.

— Зачем я тебе. Я не умею готовить.

— Я найду тебе другое применений чуть позже — многообещающе улыбнулся Марк — а пока налей нам чаю.

— Фи... — скривилась девушка. Она поставила бокалы на стол и насыпала гранулы чая прямо в чашки. — Зато свежий — прокомментировала она свой поступок. Ей действительно нравился только, что заваренный чай.

Повисло невольное молчание. Он кушал, а она снова невольно залюбовалась на огни машин.

— Так тепло и уютно — вдруг сказал он, снова незаметно подходя сзади и обнимая. — спокойно. — девушка только кивнула — Ты совсем носом клюешь. Пошел стелить пастель.

Она, было, хотела сказать, что пастель уже постелена, развернулась, а он исчез. Она была одна в темноте. Ведь свечку они так и не зажгли. Нужно пойти за ним, но коридор злобно смотрел на неё тьмой.

— Марк. — позвала она парня. А его как не бывало. — Марк.

Он вынырнул из Тьмы и вопросительно уставился на неё.

— Что случилось? Пошли спать.

— Подожди. Я с тобой. — парень прищурил один глаз — Я темноты боюсь — призналась девушка.

Он её обнял.

— Извини, не подумал. Конечно, ты боишься темноты.

— То есть?

— Любая принцесса должна бояться темноты, пока рядом прекрасный принц. Иначе, как принц будет проявлять смелость.

Она рассмеялась.

— Но если вдруг меня не будет рядом... — замялся он — Ты ведь нашла кольцо.

Ира подняла большой палец. Оно только там хорошо сидело. Она нашла его утром на столе и не удержалась, надела. Было жалко с ним расставаться.

— Нет, не снимай. Вспоминай о нем, когда тебе страшно, и Тьма тебя не тронет. Я его забыл для тебя.

— В смысле, как это забыл для меня?

— Ну, ты знаешь нас бизнесменов. Суеверные мы. Считается, что если ты что-то отдал, то ты еще собственник этого и налоговая при проверке это может отнять. А вот если ты забыл и это уже забрал себе другой человек, то никто никогда не отнимет это. Это кольцо у тебя никто больше не отнимет. — Марк провел пальцами по серебренному ободку кольца с небольшим голубым камушком с пузырьками. Если отвести взгляд, то кажется, что пузырьки складываются в форму дракончика. Но когда взгляд цепляется за кольцо, камень остается камнем. — Ну все надеюсь больше вопросов нет.

— Есть.

— Последний — прорычал Марк.

— Что ты говорил по поводу другого применения? — девушка хитро улыбнулась, но улыбалась она не долго, так как через несколько секунд её перекинули через плече, а еще через мгновенье она оказалась в кровати. В общем, не до улыбок.

* * *

— Ира — голос наставника вывел её из задумчивости.

Светлая, как можно естественнее постаралась убрать руку с кольцом. Голубой дракончик на прощание помахал хвостиком. Арман кольцо не заметил. Его вообще никто не замечал, ни темные, ни светлые, ни уж тем более налоговая. Примета хорошая. Надо запомнить.

— Ты хорошо научилась прятаться от светлых. — обвел он глазами темную низкую пещеру. Арману пришлось согнуться вдвое, что бы пролезть. — Темные сюда тоже не сунуться. Но монахи увидят, прогонят. Как-никак святое место.

Рядом действительно был мужской монастырь. Скит как называли его местные.

— Устала за сегодня? — присел он рядом. Арман выглядел молодо, молодой красивый казах. Округлое доброе лицо с налетом наивности, но умный острый взгляд. — Мы можем остановить тренировки. Ты сегодня хорошо потрудилась.

— Лучше продолжить — прошептала она.

— И это я слышу от тебя? Куда делась вся лень, которая процветала полгода назад. — попытался пошутить Арман, но девушка оставалась серьезной.

— Ты знаешь, от этих тренировок у меня все болит. Тело, мозги... Все. Но в душе боль все равно сильнее. — на глазах появилась влага.

Наставник приблизился и обнял. Да какой наставник! Слишком много событий и тайн соединяли их. За столько времени уже друг. Просто друг.

Глава 6

Все тело ломило. Он ничего не понимал. Его трясло и единственное, что хотелось это завыть. Из памяти настолько древней, что он уже не помнил подробностей, вынырнула мысль: то что с ним происходит это болезнь. Но Темные не болеют. А он хотел. Все эти несколько месяцев он хотел уйти в Тьму, только не осознавал этого. Ну, наконец-то вся душевная боль перешла в физическую. Так бывает у людей, когда копишь в себе боль, ненависть, страх, все это отражается на теле. Но он уже давно не человек.

Это началось, когда он проснулся. Он впервые проснулся не от собственного крика. В душе была радость и покой и просыпаться не хотелось. По телу перетекало тепло и истома. Он впервые не ненавидел кровать и повернулся набок, стараясь нащупать что-то рядом. Но рука почувствовала только пустоту. Казалось, что это не значительно, что все этим вечером и так хорошо. Он потянулся и сел на кровати. Встал. Даже сделал несколько шагов. Несколько шагов, когда его душу не корежило от пустоты. Его больше не корежило, его просто трясло. Руки тряслись и не могли ничего удержать. В голове запульсировала боль и пришлось опереться о стенку, что бы не упасть. Он согнулся пополам и сел, так как ноги не держали. Казалось это вот-вот пройдет. Такого просто не может быть с Темным. Темные не болеют гриппом. Темные просто не болеют. Из горла вырвался протяжный вой. Марк понял, еще мгновенье и он начнет перевоплощаться и когда перевоплотиться в радиусе на сто миль не останется ничего живого. Защитная реакция, черт её возьми. Когда не выдерживает психика, зверь берет тело под контроль. С ним такое было только раз. Или не один раз? Где-то на пороге памяти, казалось, еще чуть-чуть и он все вспомнит. Марк заставил себя встать и дойти до душа. Прохладная вода стекала по телу, успокаивая. В зеркале Марк встретился со злыми, жаждущими бесконтрольной свободы глазами зверя. Зверь прорычал напоследок и успокоился. Скрылся где-то в глубине подсознания темного.

Марк понял, что только что, чуть не обменял тысячи жизней на свою память. И не был уверен, что сделал правильный выбор. От этой мысли его бросило в жар. Он еще помнил первый раз. Он помнил развалины своего замка, от которого не осталось и камня на камне, помнил трупы, кровь везде и он весь в этой липкой красной жидкости, пахнущей ржавчиной. Неужели там, за завесой памяти есть что-то настолько ценное, что он готов пройти через это еще раз? Темный сжал кулаки, что бы не отвечать на это вопрос. И выбрался из душа. Ноги не слушались, заплетались, но он как-то сумел переодеться и выбраться наружу. На свежий воздух. И там он побежал. Сначала медленно, следя за каждым движением, стараясь не упасть. Потом быстрее. Потом настолько быстро, насколько ему позволяло его человеческое тело. Нет, у Тьмы он помощи не просил, и она не вмешивалась. Марк просто бежал, выпуская на свободу всю накопленную боль, которую так упорно сковывал. Бежал на надрыве. Каждый шаг это выстрел боли в голове, каждое движение отдавалось ломотой в теле. Но физическая боль легче духовной. Он бежал оставляя все переживания позади, оставляя горечь, которая преследовала его по пятам, дышала в затылок. Пока все это не осталось где-то там в прошлом. Он бежал. Легкие разрывало от нехватки кислорода, тело горело, несмотря на ледяное дыхание зимы. А он все бежал, пока не отказали ноги. А когда ноги отказали, он взлетел. Зверь радостно взвыл. Крылья наконец расправились и подняли темного над городом. Нет, зверь не был злым, для него просто был важнее хозяин, чем все эти существа в округе. И когда было больно хозяину, ему тоже было больно. Спрятанный где-то в глубине души темного, он выл и корчился от боли, от которой можно сойти с ума. Но теперь, когда его выпустили на свободу, зверь резвился, играл с отблесками луны и парил, наслаждаясь потоками вечно свободного ветра. Зверь лечил душевные раны хозяина. Он мог многое, но не все. Он больше не мог преодолеть барьер памяти. Слишком хорошо от него спрятали, но хотя бы утихла боль в душе, да тело стало подчиняться. С немым укором зверь подчинился хозяину, когда тот приказал спускаться.

Марика нашла его благодаря Тьме где-то в темных проулках города. Он сидел, облокотившись о стену дома, и смотрел в звезды. Она села рядом.

— Слава богу. — выдохнула она — Я боялась, что зверь победит.

— Он хороший. — безмятежно улыбнулся Марк, вспоминая полет.

Темная фыркнула. Никто не верил, что чудовище может быть добрым. Не в этом мире. Он и не добрый. Он такой, какой есть. Животное.

— Много времени прошло с последнего... — казалось девушка спотыкнулась на слове, не смогла подобрать, вспоминая что-то — Ты тренируйся ладно.

— Может, дрессируйся? — фыркнул темный.

— Можно и так. Ты ведь знаешь, что если не давать свободу, он будет брать её сам?

— Это поэтому ты настаивала, что бы я полетал?

— И поэтому тоже. — кивнула девушка, рассматривая концы, своих сапожек.

— Собери команду. — вдруг сказал темный.

Девушка вздрогнула.

— Скоро рассвет.

— Что-то не так? — в тихом голосе темного прозвучали стальные нотки. — Изнежилисссь. — шипение, признак не успокоившегося зверя или злого начальника. В такие моменты лучше не спорить.

Марика сглотнула и нырнула в Тьму. Марк последовал за ней. Когда он вошел в кабинет, вся команда была уже в сборе и устроилась за овальным столом, кто в какой позе. Темный обвел своих людей взглядом. Каждого он подбирал сам. Знал его сильные и слабые стороны. Знал тайные желания и скрываемые комплексы. Семь пар черных глаз уставились на него. Семеро основных. Им нечего срывать. Бессмысленно. Марика было хотела прикоснуться, успокоить нежностью, но столкнувшись с холодным взглядом Марка, отступила, признавая право сильного.

— Даурен — обратился он к старшему. Дар был как всегда в дорогом костюме и начищенных до блеска ботинках. Темные очки, скрывали глаза с вертикальными зрачками — Мне нужна вся информация по договорам за последние три года, включая со Светлыми. Цели заключения, выгода сторон, последствия и прогноз влияния в будущем.

— Венера — молодая метиска подняла свои широкие глаза — Вся информация по связям, профессиональным контактам за последние три года. Клиенты, которые обращались к Тьме. Подключи Маю. — Марк перевел взгляд на худощавую низенькую девушку, смотрящую на мир исподлобья взглядом волчицы — Пусть составит психологический портрет каждого.

— Светлых включать? — уточнила девушка.

— Всех — проговорил темный.

— Вадик — парень вздрогнул, он был наверно единственным блондином среди темных, его кожа сияла болезненной бледностью. Истинный альбинос и даже тьма его не смогла изменит. Хотя глаза все же черные. — Добудь всю информацию о всех чрезвычайных происшествиях за тот же период. Все аномалии, связанные с Тьмой и независимые. Последствие и прогноз. — парень кивнул.

— Кайрат — мужчина с брюшком выпрямил спину при упоминании своего имени — Все политические течения. Темные, Светлые, люди. Все. Стычки Света и Тьмы. Три года. Поможет тебе Марика — Кайрат удивился, так как у девушки была другая специализация, но темная только недовольно покачала головой.

— Игорь — специалист по технике был увешан, различными приборами для инфракрасного зрения, которые испытывал для изучения системы безопасности — Ты знаешь свою работу. Обеспечь всех компьютерами и другой техникой для сливания информации, только поставь тройную защиту. Как только информация поступит на мой компьютер, все стереть. Все всем понятно?

Темный осмотрел побледневшие лица. Некоторые из них догадывались, зачем это ему, некоторые знали. Марк начал гадать. Побегут, не побегут.

— У вас двое суток. Если кто боится переработаться, засиживаясь до позднего дня может быть свободен сейчас. Навсегда свободен.

Уж лучше так. Пусть уйдут, глядя в глаза? Чем предадут за спиной, снабжая информацией Совет Тьмы о его попытках вспомнить.

Никто не тронулся с места. Зубы скрипнули от несправедливого обвинения, в темных взглядах можно было прочитать тупое упорство.

— За дело — приказал темный, и ребята разбрелись по своим кабинетам.

Осталась одна Марика. Она боялась подойти, не зная остыл ли начальник. А потом как всегда безрассудно кинулась в омут головой.

— Ты ведь понимаешь, что это бессмысленно.

— Смотря для чего. — было ответом.

— Блоки поставлены на всех, ты только ребят мучаешь. Они и так из кожи вон лезут, а ты еще пугаешь. Свободны навсегда — пафосно произнесла темная — И сколько такая свобода продлиться? Час? Два?

— Я бы их не убил... сразу.

— Они бы сами в петлю полезли идиот. Ты их с низов поднял. Все, что они знают, дал им ты. А если бы кого-нибудь заставили дать клятву следить за твоими психологическими бзиками. Ты знаешь, как дорого они заплатили, что бы отказаться от этого. Каждый! — уже орала девушка.

— Мне нужна эта информация. — спокойно сказал темный.

— Единственное, что тебе нужно это прислушаться к себе и открыть глаза. Ты ведь боишься. Да? Хочешь узнать правду, но настолько боишься её узнать, что закрываешь глаза на очевидные вещи. Все надеешься, что влез в политические игры, и Тьма решила тебя укротить. Нет, дорогой, ты был всего лишь представителем Тьмы, им и останешься. Суть от сути не отнимешь. Ты не предал бы Тьму ради власти, как и мы не предадим тебя из страха и корысти. Потому что это все равно, что покончить жизнь самоубийством. Не ты убьешь за это, так сам, не сам, так Тьма... Суть меняется, и темный удаляется из карты мира из-за несчастного случая. Невозможно предать Тьму из-за власти! Потому что для таких, как мы она и есть сама власть! — вдалбливала в голову начальника каждое слово.

— А ради чего можно предать Тьму? — прервал Марк темную.

Девушка развернулась на каблуках и вышла, громко хлопнув дверью.

Глава 7

Пашка помог ей выйти из машины. Лето баловало людей прохладными вечерами после знойного дня, и Ира захватила с собой легкий шифон к черному платью. Знала, что вернется поздно с кооперативной вечеринки, но теперь его накидывать не хотелось. Легкий ветерок приятно остужал кожу. Кооперативная вечеринка удалась. Сбор креативных личностей всегда поражал красками. Дизайнеры все же. И её черное платье в результате оказалось самым ярким в этой пестрой компании.

— Паш, проводи меня — промямлила она.

— Вот еще — начал шутливо капризничать приятель, а по совместительству коллега, выдавая ей забытый в машине букетик непонятно из каких цветочков. — Пусть тебя твой таинственный ухажер провожает.

— Пашка, сволочь, в подъезде лампочки перегорели. А таинственный ухажер в командировке пятый день.

— Ну, раз так. Раз в командировке. Как не воспользоваться темным подъездом? — продолжил прикалываться Пашка, за что получил букетиком по башке. Букетик пострадал и его пришлось закинуть Пашке в машину, пока тот не видит. Ничего, потом выкинет.

Она повернулась к приятелю и тут только заметила, что его лицо перекосило в предчувствии проблем. Перед подъездом стояла темная фигура. Когда она там появилась, секунду назад не было. Фигура сделала шаг вперед, чтобы свет фонаря мог осветить лицо, и у Иры бешено застучало сердце.

— Она моя — спокойно произнес Марк, но в голосе звучала сталь. То ли голос , то ли мощь, которая казалась распространялась вокруг него, сделали ноги ватными. Марк смотрел на обоих так, что не возникало сомнений, что убьет и не заметит. Тьма вокруг них сгущалась и как будто начинала сжимать в смертельных тисках.

Ира просто подошла, разгоняя Тьму вокруг, посмотрела ему в глаза и с легкой улыбкой прошептала:

— Твоя.

Тьма отступила. За спиной раздался громкий вдох Пашки, который видимо забыл как дышать, пока Марк смотрел на него. Смотрел так, будто читал всю его подноготную, все мысли и чувства.

— Ну, я думаю, тебя есть, кому проводить. Хорошего вечера. — Пашка не дождался ответа и слинял, пока отпускали.

Когда Ира повернула голову, что бы попрощаться, то увидела лишь отъезжающую машину.

— Ну и что ты наделал? — посмотрела она с укором на Марка — Теперь на работе будут неделю обсуждать моего парня маньяка.

— Пусть — сказал он, нежно обнимая девушку, как самое дорогое и наклонился к её волосам, вдыхая запах. — Зато приставать никто не будет.

— Ты меня ревнуешь? — с удивлением и непонятным счастьем спросила она.

— А что мне остается делать? — спросил парень — Я тосковал пять дней. Сходил с ума, отсчитывая каждый час. А когда приехал, тебя нет. Ждал, считал минуты, а ты появляешься непонятно с кем. Ревную, говоришь? Это слабое определение.

Ира уткнулась ему в грудь, и было хорошо. Не хотелось подыматься в душную квартиру. Хотелось остаться здесь, рядом с ним навсегда. Но так ведь не бывает. И возможно скоро случиться самое страшно. Он уйдет. Все проходит со временем. Она до сих пор не верила счастью и поэтому предпочитала наслаждаться каждой минутой, чтобы вспоминать, когда все кончиться.

— Ты стал ездить в эти чертовы командировки. — выдохнула она — Они все дольше и чаще. Что тебя заставляет уезжать?

— Бизнес — вздохнул парень. — этот пожиратель жизни.

— А если честно?

— А если честно. — прошептал парень, подымая её лицо и заглядывая в него с непонятной тоской и кривой улыбкой на лице. — Твои прекрасные голубые глаза и белые яркие как свет солнца волосы. Как я могу любить их так сильно, когда они нас разлучают.

Девушка подняла одну бровь.

— У меня зелено-карие глаза и рыжеватые волосы. — буркнула она, не понимая.

— Вот и прекращай говорить глупости — уверенно сказал парень, будто сам не плел чушь секунду назад — Нас ничто не разлучит. Поверь мне. Я убью любого твоего любовника — уже откровенно издевался парень, за что получил кулаком в живот. Правда пострадал от этого не живот, а кулак.

— Я соскучился. Пошли наверх. — сказал он тихо, потерся носом о её носик и потянул к подъезду.

* * *

*

— Сегодня тебя представят совету официально. — Арман подошел сзади и надел ей на шею колье. — Я думаю, что так будет лучше.

В зеркале отразились две снежно-белые шевелюры и две пары голубых как небо глаз.

— Почему мы видим себя такими, а люди видят нас прежними. — задумчиво произнесла Ирина.

— Мы всегда такие, просто у людей нет дара видеть. — и тут же перебил себя — Пустое. Ира не отвлекайся на мелочи. Ты должна сейчас сосредоточиться.

Девушка только кивнула.

— Ты будешь представлена совету Светлых — повторил Арман — Они будут тебя сканировать. Тебе просто нужно доказать, что ты сильнее всех остальных претендентов. И будешь представителем Света при приезжих. Сопровождать иностранных светлых, обеспечивать защиту. Должность маленькая, но с возможностью роста.

— А я сильнее всех? — спросила девушка безразличным голосом.

— Ты даже сильнее многих старших. — Арман пригладил её волосы и отыскал взглядом в зеркале её глаза. — Он хорошо постарался.

— Я уже сильна как он? — наставник молчал — Хотя бы в половину, как он?

Арман только покачал головой.

— Ты сравниваешь месяца со столетиями.

Глава 8

Узкая полоска света освещала тысячи снежинок, врезающихся в ветровое стекло машины. Он скорее по ощущениям прокладывал дорогу сквозь стену снегопада, так как её уже не было видно. Где-то там за стеной снега во тьме прятался город Талды-Курган, который возможно ответит на его вопросы, а возможно нет. Марика была права во всем кроме одного. Его ребята собрали достаточно информации о нем, чтобы ткнуть носом в пробелы в его памяти, какое-то непонятное ему самому поведение, необъяснимые поступки полугодовой давности. Например, он никогда бы не стал тратить ночью три часа на поездку в другой город для решения очередного и тем более очень срочного вопроса. Нужно было устранить нарушителя, пока светлые не разнюхали и не предъявили счет за причиненный ущерб. Молодой темный просто по незнанию ввязался в договор, в котором заинтересован Свет. Сама проблема заняла пол часа, а вот дорога три часа туда и три часа назад в Ату. Марк бы просто воспользовался своей стихией Тьмой, если только.... Если только он был бы не один. Он вновь посмотрел на пустое место рядом, убеждаясь в том, что там никого нет, и отвернулся. В эту ночь Тьма играла с ним, с его чувствами. Как только он отворачивался, все его ощущения кричали, что рядом кто-то сидит. Кто-то родной и близкий. Сидит и молчит. И это молчание не раздражает, не напрягает, а согревает душу. Тело его обманывало. Его руки, лежащей на рычаге передач, коснулись мягкие холодные пальчики. Совсем замерзли. Марк на автомате, не соображая, что делает, направил основной поток воздуха печки на пассажира. Тьма засмеялась, издеваясь. По спине темного прошлись мурашки. Он снова положил руку на рычаг и снова её коснулись пальчики. Немножко потеплевшие. Нежные. Марк упрямо смотрел на тысячи снежинок за окном, стараясь не дышать и борясь с желанием схватить пальчики и согреть в своих руках. Быть может тогда это существо рядом станет реальным. Пальчики неуверенно изучали его руку, каждую морщинку мужской руки. Когда-то Марку приходилось работать не только головой и об этом сейчас рассказывали руки любопытным пальчикам. Но эти странные нежные создания не удовлетворились рукой, он проследовали вверх по руке к шее, пощекотали мочку уха, погладили гладкую щеку, коснулись приоткрытых губ. Заскрежетали тормоза. Машина поплыла на скользкой дороге. Её пронесло еще десяток метров, прежде, чем она окончательно остановилась. Мотор заглох. Огни погасли. А Марк все смотрел сиденье рядом с ним. Показалось или нет? Силуэт. Темный провел рукой по щеке. Тело не слушалось, упорно сохраняя тепло прикосновения, но никого рядом не было. Никто не прикасался к его щеке.

Вокруг стояла тишина. Такая тишина бывает только во время снегопада. Он заглушает все звуки природы. Марк обратился к Тьме, но она лишь отрицала все обвинения, с непонятным упреком и любопытством заглядывая в окна машины. Не она. Темный потер лицо ладонями, прогоняя наваждение. Что с ним происходит? Это сводит его с ума. Он сжал зубы и усмехнулся. Марика права, он гоняется за ответами на вопросы, но элементарно боится ответить на них сам. Он боится посмотреть правде в глаза. Все эти сны, от которых он до сих пор каждый вечер просыпался с душераздирающим криком, все эти игры памяти с непонятными безосновательными поступками за последний год, приступы его собственного тела, которые все чаще и чаще напоминают о себе — все это он сделал с собой сам. Добровольно и сознательно он оставил себе эти мучения, которые должны помочь вернуть утраченное. Темный рассмеялся. Память! Как это много и как это мало на самом деле. Видимо он понял это давно, еще подготавливаясь к ритуалу. Как много мелочей остались частью его жизни, несмотря на отсутствие основного. На эти мелочи никто бы никогда не обратил внимание, но они складываются в картинку. Деталь за деталью, один штрих за другим. Пока еще не понятно, что на ней, но уже ясно, как бы темный не боялся правды, она его настигнет. Видимо он об этом хорошо позаботился. Марк усмехнулся своим мыслям. Он должен пройти сквозь это до конца, иначе сойдет с ума. Темный завел мотор и машина, расчищая стекла от налета снега, двинулась вперед.

Из-за снегопада дорога заняла больше времени, чем в прошлый раз. В Талды-Кургане темный очутился часа в два. Гостиница его встретила бедной обстановкой, запахами чужих проезжих людей и непонятной атмосферой беспокойства, давящей на подсознание. Последнее обычно присутствовало во всех даже самых дорогих гостиницах. Люди приезжали сюда на несколько дней или даже часов, а оставляли очень многое. Свои мысли, тревоги и сомнения. Это все оставалось, впитываясь в стены, мебель и технику, заставляя переживать других людей чужие чувства. Марку открыл дверь сын хозяина, мальчишка лет одиннадцати. Он протер сонные глаза и пухлыми ото сна губками предложил лучшие номера. Это был не тот, кого искал темный. Он легко скользнул по сознанию пацана, и тот побежал будить отца.

Уже не молодой казах скользнул по приезжему опытным взглядом и предложил люкс. По крайней мере, то, что он подразумевал под словом люкс. Марк как можно доброжелательнее улыбнулся и сказал.

— Мне тот же номер, что и в прошлый раз.

Хозяин гостиницы поморщился. Конечно, он не помнил Марка. Скорей всего он вообще не смог бы вспомнить этого постояльца, даже на следующий день. Но можно помочь. Темный постепенно начал снимать слои памяти. Слой за слоем. Незаметно снял свою защиту, помогая, освежая память. Глаза мужика постепенно прояснились и озарились воспоминанием.

— Да что ты, брат. — Марк поморщился от такого обращения, но ничего не сказал — Я тебе номер лучше дам. У нас осенью всегда народу много, а сейчас никого. Там все чисто. Все готово. Жена пастель стелила.

— Мне тот же номер — спокойно перебил его темный, пристально посмотрев в глаза. Мужик как зомбированный потянулся за ключами и передал его посетителю.

Марк взял ключи и, не разрывая контакта глаз, спросил.

— Опиши мне человека, который был со мной в прошлый раз.

Мужик молчал. Ему еще раз понабилась помощь. Видимо, темный в прошлый раз память блокировал основательно. Как только последний слой блока был снят, хозяин проговорил.

— Женщина. Молодая. Рыжие волосы. Зеленые глаза. Не высокая.

Как только поток информации прервался, темный снова поставил блоки на память. Теперь этот разговор будет помнить только он.

Номер действительно не радовал глаз. Марк вошел в комнату и упал на кровать. В голове было одно слово. Женщина. Он знал это. Знал еще, когда проснулся с криком в первый раз, когда пытал Марику, чтобы она рассказала все, когда корчился от боли, когда обвинял во всем темных. Он зал это. Женщина. Когда его ткнули носом в эту истину, он уже ничего не чувствовал. Он лежал и ничего не чувствовал. Все так просто и одновременно невозможно. Женщина. Рыжие волосы. Зеленые глаза. Нежная неуверенная в себе улыбка. Темный закрыл глаза. Улыбка. Он её не мог увидеть в своей памяти. Но она была. Она есть. Темный не открывая глаз, обратился к своему телу. Улыбка немного грустная и скрывающая печаль и счастье одновременно. Изогнутые в улыбке мягкие губы коснулись его ключицы. Теплое дыхание пощекотало кожу шеи. Марк повернулся обнять это приведение, но рука нашла лишь пустоту. Какая-то сладкая тоска закралась в душу. Она есть, но её нет. Или нет, не так. Её нет здесь, но она есть в его жизни. Рука скользнула по белой простыни. Её нет здесь сейчас, но она здесь в прошлом. Они здесь вместе в прошлом и они здесь и останутся. Марк уткнулся носом в подушку, пытаясь вдохнуть в себя её мысли, её чувства. Они ведь впитались во все вокруг. Она жала его, не спала. Целых пол часа дурацкого задания и всего пару часов счастья. Но, что это за сомнение спряталось здесь под подушкой? Её страх коснулся его сердца.

— Чего ты боишься милая? — прошептал вдруг темный — Не бойся. Я тебя никому не отдам. Я ведь обещал. — в словах звучала горечь, зубы сжались, а в горле встал ком — я не забыл своего обещания, я просто немного задержался. Но ведь это ничего, правда?

Темный сжал подушку, чуть не разорвав, стараясь не закричать от этой пустоты. Тонкие мягкие пальчики коснулись его рук, заставляя мышцы расслабиться. Скользнули к груди, он почувствовал тепло прижимающегося к нему тела. Губы. Мягкие нежные губы коснулись его губ. Темный завыл.

Рассвет застал его на выезде из города. Он остановился на возвышении, откуда можно было видеть, как горы переходят в степи, а степи поднимаются до небес. Покрытые снегом, они переливались под лучами восходящего солнца. Он уже привык встречать рассвет, который по непонятным причинам дарил ему цельность. Напоминал её. Ее нет здесь сейчас, но она есть в его жизни.

Глава 9

Воспоминания

Она сидела на широком подоконнике и наблюдала, как капли дождя стекают по окну ручейками. Они светились в темноте ночными огнями города. Осень. Осень пожрала этот город, окутывая холодами и серыми красками. Вдох. Еще один. Еще одна минута. Сколько их было. Сколько их прошло без него. Уже две недели и два часа. Скоро будет три, если ей удастся еще вдохнуть. Еще продержаться. Еще вдох. Он не забыл про неё. Нет. Он просто занят. Она коснулась холодного стекла и выдохнула. Стекло запотело, и она тонким пальчиком написала всего два слова. Где ты? Неужели это конец. Она ждала, что все закончится каждый день её недолгого счастья, но оказывается так и не сумела подготовиться. Отпустить. Что значит отпустить? Это значит, что какая-то часть её умрет навсегда. Она не хотела умирать. Дрожащими руками она взяла сотовый. Посмотрела на его имя в памяти телефона и на этот раз все-таки нажала на кнопку вызова. Она клялась себе, что не будет этого делать, но теперь плевать. Когда все заканчивается, надо уметь наслаждаться предсмертной агонией.

— Что случилось? — почти сразу раздался сдержанный голос. Ира закрыла глаза и поморщилась от обиды. Все-таки глупо было надеется услышать нежность спустя две недели тишины.

— Ничего — выдохнула она.

— Что случилось? — в голосе звучала сталь. Она прикусила губу, но не успела ответить — Я сейчас приеду.

В трубке неприятно завыли короткие гудки. Она тоже хотела завыть. Надо же было быть такой дурой. Его голос. Такой родной и такой холодный. Она никогда еще не слышала его таким. Сейчас он приедет, наорет не неё, что отрывает от работы и все будет кончено окончательно. Испугаться? Перезвонить? Сказать, что все в порядке? И никогда больше его не увидеть... Кривая улыбка на искаженном лице. Нет. Если уж наслаждаться агонией, то быть мазохистом до конца.

Она увидела, как черный джип на высокой скорости въехал во двор, еле вписавшись в поворот. Темная фигура выскочила из машины. Не обращая внимания на ливень, Он поднял голову и посмотрел прямо в её глаза. Она положила ладонь на стекло, наблюдая, как уже не торопясь, он входит в подъезд.

Он вошел в комнату, окруженный тьмой. Взял её за плечи и спросил, не давая отвернуться.

— Что случилось?

Как можно быть таким? Таким идиотом. Неужели он не понимает, что с ней происходит. Или издевается. Ира сжала кулаки и сказала сквозь зубы.

— Ничего.

— Это хорошо. — он слегка прищурил глаза — Пусть и дальше будет НИЧЕГО. Собирайся. — сказал Марк накидывая её белый пуховик, прямо на домашнюю футболку. Хорошо хоть она была в джинсах. Сопротивляться такому приказу от родного человека в таком состоянии она уже не могла. Он запихал её в машину и пристегнул. Мотор взревел, и машина полетела на всех скоростях, несмотря на мокрую дорогу. Огни города пролетали, отражаясь в тонированных окнах машины.

— Куда мы едем? — спросила девушка.

— В Талдык. — прозвучал напряженный голос — У меня там деловая встреча.

Было видно, что его нервы на пределе. Он сидел как натянутая струна, упорно уставившись в ветровое стекло. И казалось, что если она задаст еще хотя бы один вопрос, например: "Зачем он взял её с собой. Почему отсутствовал две недели? Почему не звонил? Зачем она ему здесь?" эта струна лопнет. Она просто отвернулась. Зачем злить его сейчас еще больше. Он здесь, он рядом и можно наслаждаться этим пока есть возможность.

Вскоре они выбрались из города. Огней становилось все меньше и меньше, а дождь за окном закрывал дорогу. Она не понимала, как Марк вообще может ехать на такой скорости. Она даже загадала, разобьются они или нет. Ну и пусть разобьются. Зато она никогда больше не услышит этих слов. Слов, после которых, её любовь станет бессмысленной. Она снова стала считать вдохи. Рядом с ним дышалось легко и спокойно.

Повернулась к нему. В темноте его лицо выглядело завораживающим. Черные волосы. Темный твердый взгляд. Упрямо сжатые губы. Нет, он еще не остыл. Злится. Но не высадит ведь он её посреди степи. Она посмотрела на его руку, переключающую скорости. Коснулась её пальчиками. Рука вздрогнула, отодвинулась и Ира прикусила губу. Он переключил печку. Что это? Не желание прикосновений или забота о ней. Она сделала еще одну попытку. На этот раз его рука осталась на месте. Живая рука. Знает многое и испытала многое, судя по морщинкам. Теплая. Он не смотрел на неё, уставившись в окно, за которым ничего не видно. Ира не удержалась и провела пальчиками по напряженной руке к шее, задела мочку уха, погладила его бледную щеку и коснулась губ. Губ, которые её еще ни разу не поцеловали сегодня. Пальцы ощутили его теплое дыхание. Резкий выдох. Скрежет тормозов. Её дернуло вперед, но ремни держали хорошо. Мотор заглох, фары погасли. Темно ничего не видно. Она лишь чувствовала боль в руке. Это он сжимает. Ослабил хватку, но не выпустил. Прижал к щеке её ладонь, но так и не повернулся.

— Не смей мне этого говорить. — прошептал он сквозь зубы.

— Что? — не поняла девушка.

— Я не отпущу тебя. Даже не проси. — прохрипел голос — Ты моя.

— Твоя. — выдохнула с облегчением. Ну что ж. По крайней мере, они расстанутся не сейчас. Это радует. Парень ошарашено посмотрел на неё.

— Тогда.. — вырвалось у него — Тогда почему ты позвонила? Что случилось?

— Я соскучилась — усмехнулась девушка и вскрикнула, так как её схватили достаточно жесткие объятия и каким-то непонятным образом перетащили к себе на колени. Он уткнулся в её волосы.

— Я думал... Ты ведь никогда не звонишь — прошептал он с горечью в голосе — Никогда. Я думал... Думал, что ты со мной, потому что я не даю тебе выбора. Я не даю тебе выбора быть со мной или нет.

— Но это не значит, что я не выбираю тебя — она немного отстранилась, окунаясь в его темный взгляд. Теряя там себя. — Я твоя, пока буду нужна.

— Всегда. Всегда моя.

Ночь прошла, как в тумане. Она помнила, как не могла заснуть в этой пропитанной чужими мыслями гостинице. Как он пришел, и она утонула в его нежных ласках, которые стремились отдать ей все, что задолжали за эти две недели. Как она попросила его остановиться на рассвете по дороге назад. Он поморщился, но остановился. Осеннее солнце робко заглядывало в щель между горизонтом и нависшими над землей тучами, освещая красивейшее место на земле, где даже высокие холмы уживаются с бескрайной степью.

Она заснула в машине. Устала за безумно длинную ночь, вот и заснула. А проснулась уже дома. В своей кровати. Одна.

* * *

Реальность

Марика потянулась, даря светлой незабываемую улыбку с тоненькими клычками. Улыбка была не лишена плотоядного интереса, а маникюр уже смотрелся в качестве холодного оружия. Ира старалась сосредоточиться, ожидая нового удара. Большую часть концентрации занимало сдерживание Тьмы, которая нависала над светлой, угрожая поглотить. В таком состоянии тяжело уследить за мгновенными передвижениями темной. Секунда и темная кидает нож, заставляя отклониться вправо. Еще секунда, и светлая отбивает удар сзади. Повезло. Марика хитро улыбается. Никто ведь не рассчитывает на честную схватку, а у светлой из носа тоненьким ручейком течет кровь. Эта стерва снова увеличила напор Тьмы раза в полтора. Но Ира держалась. Держалась на ногах. Улыбка темной стала жестокой. Ей уже ничего не надо было делать, только еще усилить воздействие Тьмы, еще немного и еще. Еще чуть-чуть и у светлой сломаются кости. Улыбки уже не было, только спокойный изучающий интерес. Темная тряхнула головой и разбежавшись, ударила девушку в солнечное сплетение, заставляя ту отлететь, выталкивая светлую из объятий тьмы. Ира отлетела к стенке и, простонав, спустилась на пол, согнувшись вдвое.

Марика села рядом на корточки, изучая результат. Склонила голову, и помогал пальцами вверх. Это был знак подниматься. Ира вытерла кровь с подбородка тыльной стороной ладони и попробовала хотя бы разогнуться. Мышцы не слушались. Она приподнялась на руках, но видимо слишком медленно, потому что Тьма под руководством Марики все-таки окутала её. Почти не ощутимо, но уже давя на психику. Хочешь, не хочешь, а приходиться ставить хотя бы минимальную защиту. И если не поторопиться, то Тьмы станет больше. На ноги светлая встала, но кровь течь не перестала. Темная подняла бровь в нерешительности нападать или нет. Но светлая выбора ей не дала. Ира сосредоточила свет на ладони и, пробивая тьму, направила на темную. Удар был смазанным и медленным. Марика просто отошла и снова улыбнулась с азартом увеличивая давление Тьмы на светлую. Ира покачнулась, но не опустилась. На этот раз все было быстрее. Удар справа. Отбить. Нож. Поймать и направить назад. Давление Тьмы. Еще нож. Отойти. Не успела. Тьма, почувствовав свежую кровь, прильнула к ране. Снова удар выкидывающий светлую из круга Тьмы. Снова корчиться от боли.

— Хватит на сегодня -напряженным голосом произнес Арман. Но светлая упорно попыталась подняться. — Я сказал, хватит. Ира зализывай раны.

— Спасибо темная — прохрипела девушка, кладя голову обратно на пол.

Темная рассмеялась во весь голос.

— Все светлые такие смешные. — девушка медленно подходила к наставнику, и доверительно ему сообщила — Вас бьют, а вы спасибо говорите. Мур. Люблю таких. — Она продемонстрировала тоненькие клыки — Только слегка в других местах.

У Армана участилось дыхание, но, сделав усилие над собой, перевел мысли в другое русло, подошел к светлой.

— Как она? Уже труп? — спросила девушка, снова обращаясь к Арману.

— Все в порядке. Через час восстановлюсь полностью. — ответила вместо наставника девушка, пытаясь остановить кровь — Какой у меня уровень?

Марика не ответила.

— Какой у меня уровень? — повторила вопрос светлая более жестко. Но, не услышав снова ответа, резко подняла голову и уже более спокойно села. — Слушай ну не надо мне уже мстить ладно. Я не просила его ставить такой запрет. Я даже очень хочу, чтобы ты могла со мной разговаривать, даже если будешь продолжать говорить всякие гадости. Хотя ты знаешь. На этот счет можешь не беспокоится. По твоему лицу все видно. Какого ты обо мне высокого мнения.

— При контакте она проживет минут двенадцать. — сказала Марика, снова обращаясь к Арману. — До отключения сознания десять минут. Но это ведь ничего не меняет. Они оба умрут. Она первая. Он вторым.

— Будем, надеется, что он что-то придумал. Более разумное, чем просто самоубийство. Свободна на сегодня. Ты хорошо постаралась.

— Десять минут в сознании. Это не плохая плата за смерть.

Марика зашипела, а наставник дал пощечину.

— Не смей об этом думать.

Он резко встал, оставляя ученицу, самостоятельно залечивать раны, и потянув за собой темную.

Закрыв за собой еще несколько дверей, он прижал к себе темную и впился в её губы своими. Когда его ушей достигло участившееся дыхание, он отстранился и спросил.

— Что там с уровнем? Почему ты не ответила на вопрос?

— Всегда думаешь о деле? Да? — прошептала девушка, проводя рукой по его шее, ниже на грудь и...

— Ну не только же тебе надо мной издеваться. — выдохнул Арман, поймав руку, не достигшую цели. — Что с уровнем?

Девушка отстранилась.

— Она очень слаба на самом деле.

— Но... — уточнил Арман

— Все светлые гоняться за силой. За силой своей сущности. Ведь так? Свет. Чем больше в вас Света, тем труднее с вами общаться.

— Кто бы говорил?

— Я говорю — спокойно подчеркнула темная, усмехаясь — От вас только и слышишь сила равно свет. Так что она очень слаба в вашем понимании. Не удивительно ей всего полгода от роду. Соплячка.

— Но как тогда объяснить.... — не договорил наставник. Он старался не показывать своего возмущения, как и всякую наседку, его уязвляло, когда говорили плохо о его птенце. Но Марика не стала бы без причины опускать девушку. Исключительно по причине. — Она прошла испытание Тьмой и оказалась лучшей из претендентов.

— Ну, если бы у вас проверяли Светом, то она бы не прошла. — девушка улыбалась, испытывая терпение светлого.

Арман не выдержал и развернул Марику к себе, заглядывая в глаза. Хотя бы так эта темная не сможет увиливать от прямых ответов. Но та лишь посмотрела с вызовом. Он усмехнулся, принимая вызов и стал медленно-медленно приближать свои губы к её лицу. Темная не выдержала и половины. Судорожно вздохнула и впилась в его губы сама. Хотя поцелуй был не долгим. Темная отстранилась так же резко и продолжила...

— Дело не в силе Света, а в сопротивляемости Тьме. Он кормил её Тьмой, как ядом в день по миллиграмму, увеличивая дозу. Делал перерывы, уезжал, чтоб организм отвык, а потом возвращался и проверял, как действует Тьма. Если нужно было начинал все сначала. Мы так тренируем наших птенцов.

— Мерзость — Армана передернула и он холодно произнес — Может мне самому его по быстрому прикончить, за то что над девочкой издевался. Это он любовью называет?

— Светлый до кончиков волос — с презрением произнесла Марика — А ты думал, что он был рядом и не влиял на её суть. Он просто приручал её суть к себе, чтоб девушка окончательно не сошла с ума. Хорошо хоть контролировал себя, а то бы убил девочку еще до рождения. Скажи за это спасибо, скажи спасибо за то, что она теперь имеет нестандартную, но силу, благодаря которой она, кстати, вообще выжила в первом столкновении.

— Если бы не он, ей бы не пришлось выживать.

— Если бы не она, у него было бы завтра.

Два наставника, равных по силе, уже орали друг на друга. Арман пришел в себя первым. Помолчали. Он поднял руку обнять её.

— Не надо. Я потеряла слишком много энергии. Ты причинишь мне боль. У нас с тобой сопротивляемость к друг другу не намного больше. — она грустно улыбнулась — но если к вечеру, я найду парочку...

— Ты знаешь. Я все думаю. Может наш с тобой путь не единственно верен? Возможно, кроме выбора смерти и суррогата есть еще третий?

— Суррогат. — повторила девушка — Суррогат любви. Разве это слишком большая плата? Делить меня со всеми?

Он сжал зубы.

— Я ненавижу каждого из них, но они дарят мне тебя. — он почти не касаясь кожи, аккуратно погладил её по щеке.

— Быть может если дать им время, они примут ... — она с горечью посмотрела в его глаза.

Он лишь покачал головой.

— Они выберут смерть.

Глава 10

Он её не отпустит. Это было жестоко, но правильно. Правильно для него. Темные позволяют себе слабости. Это светлые всегда идеальны. Все под одну гребенку держаться за свою идеальность и это продлевает им жизнь, не позволяет сходить с ума долгой бессмысленной жизнью. Темные сходят с ума гораздо чаще. У них же нет такой идеи фикс. Они заводят себе маленькую, но безумную слабость. Некоторые верят в суеверия, другие коллекционируют бабочек, третьи спят со всеми под подряд, а у него никогда не было слабости. В тот период, когда и ему пришлось задать себе главный вопрос: "Для чего он существует?", его зверь улыбнулся всеми своими острыми зубами и попросил мяска. И ощущение бессмысленности существования не задевало его и не сводило с ума, как других темных. Ему была не нужна слабость — эта мелочь, за которую другие темные были готовы убиться. Мелочь равная векам существования. Теперь же он понимал и Марику с её безрассудством и других темных. Теперь у него появилась его слабость, его драгоценность и на весах жизни, она перевешивало все остальное. Женщина. Человек. Это так странно, как будто прикоснуться к мгновению. Сколько лет у него есть тридцать, сорок? А потом кончиться его мгновение, кончиться его слабость и он сойдет с ума... Его убьют свои же. Скорей всего Марика. Хорошо было бы, если бы это была Марика. А потом он попадет в ад потому, что любое место без неё это ад. Не жалость — констатация факта. Если слабость забирают, жизнь становиться невозможна.

— Как, интересно. Картина маслом. Тигр в клетке. — Марика усмехнулась и кинулась к нему на шею. Темный поморщился от чужих, таких не правильных объятий и аккуратно убрал руки с шеи.

— Осталось немного — прошептал темный — Нужно только разыскать её по Тьме. В сердце каждого человека есть Тьма.

— Человека... — эхом отозвалась девушка недовольно. Девушка усмехнулась и разлеглась как кошка на его кровати. Марк поморщился. — Раздражает? — только спросила она. Темный молчал. — Она опять забирает тебя у меня. Но я уже привыкла.

Марк удивленно поднял бровь.

— Ты поможешь мне искать.

— Это приказ? — спросила девушка, потягиваясь, не испытывая ни капли смущения от все более расширяющихся удивленных глаз — Если это не приказ, то, пожалуй, нет. Я не люблю тратить время впустую. У меня кстати свидание.

В дверь постучали. И темный пошел открывать, думая, куда прикопать труп по быстрому. Очень действенный метод от наглости. Марика видимо угадала эту мысль поэтому, когда Марк открыл дверь, она закрывала собой гостя, обнимая того двумя руками и поцелуй их был на стадии, когда третий уже лишний.

— Привет аномалия — только и сказал Марк, понимая, что либо до него опять пытаются что-то донести, либо кто-то захотел лишиться жизни — Что надо светлый?

Арман оторвался от девушки с явным сожалением и нагло вошел в квартиру.

— И я по тебе скучал, темный. Не хами. Чай ставь. Мы все-таки в Казахстане живем. Гостеприимство первый закон.

Марк прорычал, но на кухню пропустил. Их все же с этим светлым связывали долгие годы перемирия. И раз уж светлый заявился к нему, то значит, мир перевернулся. И пока об этом никто еще не знает, нужно по тихому все замять.

— С каких пор ты обижаешься на правду. Светлые и темные не могут быть вместе.

— Милый может я тебя не достаточно страстно поцеловала? — похихикала темная, заваривая чай.

— Я обижаюсь не на правду. Мне не нравиться, что ты недооцениваешь мои способности — ответил светлый

— Обоснуй. Тьма и Свет убивают друг друга. Удовлетвори мое любопытство.

— Это низшие друг друга убивают, а мы с тобой даже общаемся. Даже иногда не на повышенных тонах. А что касается любопытства, то вам этот способ не подойдет. Активная разнообразная половая жизнь. Вот смотри, из скольких эта нифоманка выкачала энергию за последнюю неделю?

— Говори проще милый. Со сколькими переспала? Девять— десять.

— Ну, я чуть меньше. Но чужая аура насколько сплелась с нашими, что мы не чувствуем сути друг друга. Я не чувствую её Тьму. Она моего Света.

— Переплетения аур. Оргия. Вы на самом деле не спите друг с другом. Вы спите с сотнями своих поклонников.

— Ну, это сказано слишком грубо. Но истина где-то рядом — хитро улыбнулась девушка.

Марк подошел к окну и закрыл глаза, пытаясь переварить информацию в своей голове. Он пытался найти третий смысл. Зачем на него выливают всю эту грязь?

— Это лучше чем смерть — тихо произнесла Марика.

— Сколько тебе лет? — вдруг спросил Марк. — Ты ведь старше меня.

Девушка довольно улыбнулась и скользнула на колени светлому. За неё ответил Арман.

— Мы древние.

Марк вздрогнул. Не ожидал. Древние редко вмешиваются в дела молодого поколения, но Марика с ним так долго, как он себя помнит. Одна правда за другой. Редко выпадает случай, когда древние отвечают на вопросы. И сегодня была именно та ночь правды. Нужно было просто задать правильный вопрос, но Марк не знал какой. В голове их было тысячи, но один бессмысленнее другого. За сотни лет, он научился отвечать на них сам. И если не знал правды, то устанавливал её. Марк сдался и из всех бессмысленных вопросов задал самый безумный.

— А темные попадают в рай? — сердце предательски кольнуло.

— Темные и светлые это всего лишь разновидность людей, просто умеют пользоваться силами природы. Силы природы так же полярны друг другу, как и мы. Допустим Свет и Тьма. Вода и Огонь. Холод и Жара. И если есть на земле Ад, то светлый ты или темный это на суде Создателя никак не отразиться.

— Ты сомневаешься в существовании Ада? — усмехнулся Марк, не веря своим ушам.

— Я слишком долго живу. Я сомневаюсь, что есть где-то место ужаснее и прекраснее, чем наша жизнь.

Вот и все. Он ответил на все вопросы сразу. В голове была пустота.

— Арман. Если со мной что-то случиться.. Не сейчас, но в скором времени. — темный криво улыбнулся. Двадцать — тридцать лет... это быстрее, чем скоро — Марика хоть и древняя — но все еще такая бестолковая безумная глупышка... В общем позаботься о моей девочке.

Марика растроганно мурлыкнула, а Светлый хмыкнул. В голосе послышалась сталь.

— Позабочусь — сквозь зубы сказал он — Я позабочусь о них обеих.

Марк резко повернулся и встретился с голубым как небо взглядом. Секунда, две. И Марк всей своей нечеловеческой силой налетел на уже запертую дверь.

— Спасибо. Сочтемся, но теперь вали отсюда — кричала Марика по ту сторону двери. — Я его долго не удержу. Мне еще здесь войны Света и Тьмы не хватало.

Дверь еще пару раз ощутимо вздрогнула.

— Марк. Успокойся. Я уже запарилась у тебя ремонт делать.

По двери в отместку проскрежетали когти зверя. Полыхнуло огнем. И все затихло. Марика неуверенно открыла то, что осталось от двери. На полу лежал, свернувшись калачиком от дикой боли в груди, полу зверь, полу человек. Марика спустилась рядом на пол и положила его голову к себе на колени, поглаживая, успокаивая, наблюдая как втягиваются когти и клыки. Как кости становятся соразмерными телу. Темный посмотрел в её глаза.

— Да. — прошептала Марика.

Он отвел взгляд.

— Да? Это значит, что одна частица меня это Свет. Я никогда не пойму её, никогда не приму и никогда не отпущу. Её пытаются выдрать из моей души, но им не достать. Лишь рвут меня на части. Что ж вперед Тьмы не жалко. Не долго осталось. Надеюсь, она хоть сильнее меня и моя жизнь не будет долгой? — он посмотрел в глаза темной, но та лишь опустила голову. — Что ж, моя жизнь в любом случае будет не долгой. — Кривая улыбка скользнула по его лицу

Марика молчала.

— Ты все еще не можешь ответить на вопрос: что мне делать дальше?

— Ждать. Ты все уже сделал. Ты начал сложную партию и твои фигуры завершают свои ходы. Моей задачей было подготовить тебя в обход клятвы. Что я и сделала.

— А Арман её?

Марика лишь улыбнулась. Все же она не могла сказать все.

— У вас будет еще один шанс. Нужно просто ждать.

— Шанс убить друг друга.

Глава 11

Воспоминание

Чистилище. Не Ад, но далеко до Рая. Это было Чистилище. Когда Он был рядом, все казалось правильным и понятным. Мир расцветал всеми красками и жизнь била ключом, но когда Он уходил.... Когда Он уходил, не предупреждая, не говоря, когда вернется... когда он оставлял её одну, сомнения пожирали её душу. Грызли её изнутри. Куда он уходит? Где он? С кем? Зачем она ему? Вернется ли или это конец? В один такой день она научилась ненавидеть. Ненавидеть за всю боль, что мучает её. Кто она ему? Игрушка, которую можно бросить, не предупредив, и вернуться в любое время как будто не виделись всего полчаса, хотя прошли недели? Господи, каждый раз покидая её, он заставлял её чувствовать себя ненужной. Она не нужна ему... Но он возвращался, убеждая её в обратном. Шепча слова любви. Но видимо эта любовь не могла остановить его. И он уходил опять. Ненависть к нему все росла, пожирая все чувства. Иногда ей правда казалось, что она больше ничего не чувствует. Это было похоже на какое-то отупение чувств или отмороженность, но это блаженные мгновения уходили, оставляя после себя боль. Иногда она молилась, чтобы он, наконец, ушел навсегда, но как назло он приходил именно в такой момент полного отчаяния. И она начала устраивать ему истерики. Она сама себе была противна. Кричала, что бы он уходил, что она его не любит, что ненавидит его и еще много глупостей. Он же просто уворачивался от летящих в него предметов, хватал её и удерживал в своих объятиях, пока она не переставала вырываться, пока не утихали рыдания, пока не иссякали слезы. Просто молчал и гладил по голове. А потом начинал рассказывать, как она ему нужна, где он все это время был и что его так долго держало. Это было все так убедительно и так правильно, что девушка чувствовала себя дурой. Она вдруг начинала осознавать, что совершенно не понимает причин своих истерик. Раньше она не была такой. Смешно. Раньше у неё просто не было желания бороться, а теперь нет сил. Нет сил отказаться от него, и нет сил удержать. Или нет веры, что можно удержать? Когда он возвращался, ненависть отступала, и она снова утопала в любви... дни, часы, минуты. Все зависело от его прихоти.

Она каждый раз заставляла себя простить и попросить прощения вслух. Он лишь горько улыбался и говорил.

— Малыш, помоги мне немножко. Я не смогу бороться за нас один. Прости. Один я могу бороться только за тебя...

Он прижимал её к себе, зарывался в её волосы, и в его голосе звучала мольба. И становилось еще хуже. Она чувствовала себя предателем. Последней дрянью. Он губами стирал все переживания с лица и лаской убирал сомнения из сердца. Она снова могла любить. Просто любить, без этого внутреннего сопротивления, отторжения её сущности.

Этот день был особенным. Он улыбался до ушей и готовил особенный сюрприз. Забив на приготовление обеда, он повел её в кафешку. Восточная кафешка и восточная еда. Ммм объеденье. Как и все подобные заведения, она делилась на две части. Европейского типа, где были расположены привычные людям столы и стулья, и отдел с национальным казахским топчаном. В последний Он и повел её. Было приятно провести время на свежем воздухе в эти последние теплые дни осени. Топчан был расположен в саду и имел резное ограждение, заросшее виноградной лозой, расположившиеся внутри гости были скрыты от чужих глаз. Она разулась и забралась на ковры топчана, устроившись около низкого столика.

— Марк. Ты куда?

— Ириш я сейчас вернусь. Ты пока заказывай. — он чмокнул её в щеку и оставил одну. Одну. Снова одну. Краски потухли, и на душу навалился груз. Слишком быстро на этот раз. Ира тряхнула головой и начала листать меню. Официантка принесла чайник с пиалушками и лепешки и удалилась, не получив внятного ответа от гостьи, что же она желает заказать. Окружающее пространство навалилось на неё, сжимая, краски вокруг потускнели, несмотря на яркое солнце. Что же с ней твориться? Слишком быстро на этот раз. Неужели он ушел. Он оставил её здесь одну. Вдруг все изменилось. Ира сама даже испугалась. Будто её вытащили из состояния очень долгой-долгой депрессии. Краски перестали тускнеть, но и не спешили становиться слишком яркими. Они вновь стали реальными. Все вокруг стало реальным и спокойным. Ира вздрогнула. Она и не заметила, когда перед ней появился этот молодой человек. Казах. Раскосые глаза чуть прищурились, излучая тепло.

— С тобой все в порядке?

Его улыбка окутала её теплом и защитой.

— Ты ведь Ира? — девушка кивнула — Я Арман. Можно сказать, что я работаю с Марком.

Иру друг накрыло облегчение. Наконец-то есть доказательство, что её парень не плод её воображения и действительно существует и даже возможно не врет про себя ничего.

— Очень приятно — улыбнулась девушка, сияя от счастья. — Так ты друг Марка?

— Друг — усмехнулся Арман, как ясное солнышко — это слишком большое слово для этого недотепы.

Арман взял чайник и налил полную пиалу зеленого чая, затем вылил все обратно в чайник. Подождал немного, чтоб заварилось, и на этот раз налил в пиалушки по два глотка чая. Его движения были неторопливы и тверды одновременно. Было видно, что он делал это нехитрое дело довольно часто. Не женат отметила девушка, усмехаясь. Вот что выдает людей. Их действия.

— Прошу — парень подал ей пиалушку. — Ты уже заказала что-нибудь?

— Нет. Ждала Марка.

— Советую плов. Здесь его делают лучше всех в городе.

Девушка усмехнулась.

— Фирменное блюдо? — множество таких мелких кафешек восточного типа, разбросанных по городу, славились каким-либо секретом на основании которого создавалось такое фирменное блюдо и считалось лучшим, приманивая клиентов. Это на первый взгляд меню было одинаковым: лагман, манты, плов, хошан, бесбармак.... Но вот без знающего человека, любителя таких заведений, можно было ошибиться и разочароваться в блюде.

— Поверь мне на слово, не ошибешься. Да и Марк доверяет моему мнению. Уж поверь мне, иначе меня бы здесь не было. Хотя глядя на тебя, могу определенно сказать, что у него отличный вкус. — Арман подмигнул девушке и позвал официантку сделать заказ.

— И так рассказывай. Кто ты есть? И чем ты заниматься? — дурачась, исковеркал слова парень на казахский манер.

— Я есть плов, и заниматься разговором — передразнила девушка — Это какой-то тест?

— Всякий разговор есть испытание человека на его интеллект — поучительно поднял парень в верх палец. Выглядело это комично.

— Давай тогда пытать буду я?

— Пытать. Как интересно. Давай только быстро. А то скоро вернется Марк и застанет нас в самый пикантный момент.

Девушка от всей души расхохоталась.

— Смейся. Смейся. Тебе то хорошо. Тебя просто закуют цепи после такого, а меня ведь растерзают на маленькие кусочки.

С Арманом было легко и хорошо. Его легкие шуточки и теплая улыбка возвращали её к жизни. Он как лекарство действовал на её истерзанную душу.

— Все так серьезно? — усмехнулась девушка.

— Все еще серьезнее — отозвался холодом голос Марка.

Марк стоял, криво улыбаясь у каря топчана. Такой родной, но приносящий столько боли. Девушка все переводила взгляд с Марка на Армана и обратно. Они отличались друг от друга чем-то неуловимым, непонятным. Но это что-то делало их противоположностями. Она вдруг поняла, что если Арман для неё лекарство, то Марк болезнь. Краски вокруг стали снова ярче до рези в глазах. Заболела голова.

— С тобой все хорошо? — спросил Марк, присаживаясь рядом и обнимая девушку.

Ира заставила себя улыбнуться, кивнула.

— Просто нужно в женскую комнатку. Я сейчас.

Она выбралась из теплых объятий и побрела в сторону основного здания. Холодная вода немного остудила пыл, но идти обратно Ира боялась. Было все как-то неправильно. Она медленными шагами заставила себя возвращаться. Виноградная лоза все еще скрывала её от взглядов, когда она услышала голоса, так непонятно действующие на нее.

— Сколько у нас времени?

— Минуты, дни, годы... Это зависит не от самого времени, а от события. Какая-нибудь мелочь.

— Мелочь? Да, я не мелочь, я просто катаклизм. — в голосе Марка была боль — Что мне делать? Ей плохо без меня, ей плохо со мной. Она мучается.

— Отпусти её, — тихий голос Армана не был больше наполнен теплом. Не было больше в нем ничего легкого. Это был другой человек. Старше. Мудрее. И Ире вдруг подумалось, что разговор с ним не возвращал её к реальности. Во всяком случае, это не была её реальность. Она закусила губу, со страхом ожидая ответа Марка. Да лекарством был Арман, но разряда хирургические. Анестезия.

— Не требуй от меня невозможного — послышалось рычание. И не понятно было человеческое ли. А Ира вдруг успокоилась. Сомнения ушли на задний план. Она вдруг поняла, что впервые за все время их с Марком отношений она верит ему. Она доверяет ему свое будущее безотчетно, безоговорочно. На душе поселился покой.

— Ну тогда приготовься. — шелковистый голос был полон горечи.

— Ты пришел угрожать или помогать? Угрожать уже поздно. То через, что я прохожу каждый день хуже ада.

— Я помогу. Но не тебе, а ей. После такого, тебе я и чаю не налью, если в гости придешь. Если осмелишься.

— Спасибо — бесцветно произнес голос Марка.

Ответом было шуршание. Арман уходил. Девушка вынырнула из опутавшей беседку лозы и увидела Марка. Не вечно спокойного, самоуверенного парня, а уставшего мужчину, подавленного, но упрямого. Она подошла ближе и скользнула на его колени. Его руки автоматически обвились вокруг её талии.

— Марк — позвала она его.

— Что? — Марк очнулся от раздумий и неуловимым движением отодвинул прядь волос с её лица, чтобы видеть лучше глаза.

— Ты мне нужен. — в этом признании самой себе было все и любовь и боль разлуки и смирение перед неизбежным и готовность сопротивляться.

— Я знаю Малыш. Я знаю.

— И я тебя не отпущу — почти прошептала она.

Сначала губы расползлись в широченной улыбке, а затем парень откровенно хохотал на гране истерики, снимая все напряжение. Заметив недовольный взгляд, он быстро взял себя в руки, погладил её по щеке и произнес.

— Ты делаешь меня счастливым.

Его глаза светились нежностью, но вдруг их выражение сменилось опасением.

— Пообещай мне кое-что.

— Все что угодно. — прижалась девушка к парню.

— Если у тебя будут проблемы, а меня не окажется рядом, доверься Арману.

Девушка смутилась.

— А ты сам-то ему доверяешь?

— Я ему доверяю самое дорогое, что у меня есть. Тебя.

На этот раз он остался дольше. Целых три дня. Ушел, не сказав, надолго ли, хотя и расцеловал её перед уходом везде, где только мог достать. Она проснулась счастливая и спокойная. Сомнений не было. Впервые все было правильно. Сомнения, конечно, еще посетят её душу, но не причинят столько боли. Она больше не будет отказываться от него. Она была счастлива этим утром и все в этим утром должны были быть счастливы. Абсолютно все. Раздался звонок. Звонил Пашка.

— Ирка привет.

— И тебе привет. Что такой смурной?

— Слушай Ир, ты случаем не знаешь, как лечить котят. У меня тут дочь притащила котенка в дом. А он слабенький совсем. Лишь бы не сдох. Дочь и так почти в истерике.

Ира нахмурила брови. Вот вроде мелочь какая-то, а как настроение портит. Ведь все должно быть сегодня хорошо.

— Слушай, у меня тут где-то телефон ветеринара валялся. Я сейчас тебе перезвоню.

Она положила трубку и побрела искать телефонную книжку в беспорядке квартире. Книжка все не находилась, а в голове все крутилась какая-то мысль. Мелочь. Какая-то мелочь. В зеркале промелькнуло, что-то странное. Ира вздрогнула и резко повернулась. С зеркала на Иру смотрела девушка с голубыми глазами и белой копной волос. Зазвонил телефон. Ира на автомате взяла трубку.

— Ир, это опять я. Слушай здесь, прикинь, котенок ожил. Бегает вон. А я думал совсем дохляк. Так что ветеринара не надо. Обошлось. Ну, спасибо за беспокойство. Пока.

— Пока. — эхом отозвалась девушка.

Реальность:

— Девочка — семь пар одинаковых голубых глаз обратились к ней — Мы пригласили тебя, что бы сообщить. Ты принята в совет светлых.

Ира склонилась еще ниже.

— Ты ничего не хочешь нам сказать?

Арман было хотел ответить за ученицу, но Старшая подняла руку и наставнику пришлось молчать.

— Благодарю за оказанную честь.

Старшая подошла поближе. Её волосы были бледные, чем-то напоминали седину, а голубые глаза были украшены морщинками. Нет, светлые не старились, как объяснил ей наставник, но они являются полным отражением внутренней сущности человека. Они не могут скрыть истинное лицо. Перед Ирой стояла мудрая женщина, заботящаяся о своем неразумном ребенке, и это было так. Женщина с нежностью прикоснулась к лицу девушки, призывая Иру поднять голову. Нет. Ира не могла их ненавидеть. Не могла ненавидеть тех, кто хотел забрать её память, подчинить себе, уничтожить её сущность. Даже могла понять, но сдаваться не собиралась. В глазах Старшей был океан тепла, но он не грел больше душу, и поэтому девушке было нечего добавить к благодарности. Она не поддастся этому теплу, требующему правды, и не расскажет, каких усилий ей стоило добиться этого место. Ей какой-то соплячке. И года нет, а уже в совете. Никто в совете не узнает, как её тренировали, никто не поймет, почему такая незаметная должность сопровождающей при иностранцах оказалась решающей. Никто ведь, в самом деле, не думал, что эта старая ведьма окажется единственным представителем Европы и никто не даже не полагал, что у неё возникнет желание присутствовать на ежегодной объединенной конференции. Отпустят одну? Нет уж. Скорее приставят надзерателей. Но нельзя. Нельзя. Слишком рискованно. Можно послать только сопровождающую. Повысить и послать. Создать новую должность вне очереди, но обеспечить слежку. У Старших просто не было выбора. У них не было выбора с самого начала. Ира попадала в совет автоматически.

— Надеюсь, что ты оправдаешь надежды.

Еще один поклон. Всего один жест и долгожданная свобода.

Глава 12

Конференция Света и Тьмы. Уже никто не помнил, когда впервые случилось такое событие. Тьме и Свету надоело воевать, да и бессмысленно делить то, что не нужно. День Свету, ночь Тьме. Свет и Тьма встретились и построили хрупкий мир. Хрупкий, но он ценился дороже жизней. Многих жизней. Свет и Тьма просто закрывали глаза на периодические стычки. Что значит пара сотен трупов по сравнению с равновесием мира. И пока существует равновесие, мир жив. Так потихоньку, проливая лишнюю кровь, как светлые, так и темные приняли мир, даже научились пользоваться его благами. И теперь на конференции обсуждались не только нарушения и обвинения сторон, но и многочисленные взаимовыгодные сделки в особенности на Востоке. Со временем конференция стала не только залогом мира, но и процветания. Другое дело, какая была цена?

Младшие закрывались принудительно, конечно, если их вообще допускали по особым обстоятельствам. Закрывали полностью все чувства, абсолютно все. А то не выдержат, инстинкты сведут сума. Чувствовать, как в воздухе накапливается эта безумная смесь Света и Тьмы, не знать нападать или защищаться, видеть в каждом свою смерть, независимо свой ли чужой, и бояться жить — вот что значит для младшего конференция. Остальные закрывались по выбору, но мало кто выбирал видеть. Мало, кто способен принять это месиво сил и не потерять рассудок. Но для некоторых, нельзя было иначе.

Он стоял в главном холле, тяжелым взглядом встречая гостей, выходивших из темноты улиц в светлое помещение. В противоположном углу, как можно дальше, чтобы их силы не переплетались, стоял его напарник. Светлый. Марк поморщился и снял еще один барьер. Им нельзя по-другому. Они представители Света и Тьмы. Их выбрали из лучших и создали из них отряд охраны. Нужно было ловить потоки силы и обращать внимание на лишние возмущения энергии. Пока еще серьезных проблем не возникало. Так мелочь. Поймали двух младших, решивших пошутить со своей защитой и проверить себя на прочность. Сосунки. Экстрималы-придурки. Марк выругался еще раз и направил свое внимание на пару темных, которые пытались вычислить светлых и подшутить. Над их защитой похоже потрудились хорошо, так что пока ничего не выходило. Светлых они не могли почувствовать, а методом тыка попадались им только темные. Подобное тянется к подобному. Но надо это прекращать, а то за такие шутки и темные тоже по головке не погладят.

— Марика — тихо позвал он.

Девушка оторвала взгляд от двери.

— Видишь двух темных справа. Шутники блин. Убери тихонько с горизонта, пока светлый не заметил. Зачем нам лишние проблемы, мы и сами можем провести профилактические беседы.

— В карцер?

— На неделю. Пусть о жизни подумают.

Марика незаметно проскальзывая мимо прибывших гостей, подошла и что-то шепнула одному из парней с самой своей нежной улыбкой. Парень сначала покраснел, но дослушав до конца, сравнялся по цвету с белыми стенами. Марика довольная результатом лишь кивнула, а парни чухнули из зала и на лице у них была надежда скрыться в карцере как минимум на полгода. Темная ухмыльнулась и вновь вернулась на точку своего наблюдения.

— Скоро рассвет — тихо проговорила она. — Я сменю тебя на рассвете.

Марк покачал головой.

— В предрассветных сумерках по традиции перед началом будет проходить обряд. Будет еще сложнее.

— Я сменю тебя на рассвете. — лишь повторила темная, не настаивая и не споря, лишь констатируя факт.

Марк пожал плечами. А через зал потоком все проходили гости. Регистрировались, брали ключи и бейджики и уплывали дальше в свои номера. Темные и светлые. Они оставляли после себя частичку, усложняя задачу охране. Марк встречал взглядом каждого и считывал их принадлежность, уровень, состояние. Он не знал, что произошло раньше. Увидел ли он или сначала почувствовал? Все-таки почувствовал. Легкое жжение на пальце. Кольцо на пальце. Дракончик полыхнул пламенем в знак приветствие и опять застыл серебром кольца на руке Светлой.

Она резко подняла глаза. Она знала, где искать, чтобы найти. Она не была закрыта. Она помнила. Он нет. Нужен был всего один взгляд, что бы понять это. И что бы отпустить надежду. Вот и все. Зачем? Зачем она здесь теперь?

— Ирен зарегистрируй нас — сказала довольно бодро уже не молодая немка. — Я собираюсь как можно больше успеть.

Мгновенье прошло. Она отвела взгляд. Сжала кулаки. Главное, что она здесь. Взяла документы и пошла в отдел регистрации светлых. Пришлось немного потолкаться. Все таки народу было много.

— Доброго рассвета — произнес традиционную фразу конференции регистратор.— Имя, должность?

— Я Ирина Захьялова, состою в совете в качестве специалиста по международным вопросам.

Регистратор неуверенно поднял на меня глаза.

— В совете состоите? Но простите вас же еще закрывать надо.

— Спасибо. В этом нет необходимости. — спокойно ответила девушка, не опуская глаз и продолжила — Со мной Арман Жанибекулы, древний, сопровождаем немецкого посла Аделинду Штольц. Также Алтынай Сергеевная и Никита Владимирович. Статус охраны.

Услышав, имя древнего регистратор немного успокоился, но все же недоверчиво рассматривал Иру, пытаясь выявить признаки паники, необычной агрессии или нервозности, что свойственно незакрытым младшим при таком скоплении сил. Ничего не обнаружив, он продолжил запись. Старшим виднее.

— Древний — миссионер?

— Нет Арман здесь по праву свободного выбора.

— Какие-либо пожелания?

— По статусу послу полагается комната отдыха. Также нужна программа поднимаемых на обсуждение вопросов.

Регистратор подал ключи и кипу бумаг.

— Что ж не опоздайте на церемонию. Рассвет через пять минут.

Ира посмотрела на окно, где все еще было темно.

— Да. Я чувствую. — тихо произнесла она — Спасибо.

Она взяла бумаги и поторопилась к своей группе, где уже с нетерпением переминалась с ноги на ногу немка, тем не менее, не теряя хорошего настроения. Она выхватила у девушки список вопросов и начала пересматривать. Хоть она и занималась в основном вопросами культуры, её деятельность не знала границ и она собиралась заняться еще и другими вопросами на правах единственного представителя Европы. Ире оставалось надеяться только на поддержку Армана.

— Нужно торопиться — одними губами произнесла она.

Он с обворожительной улыбкой подхватил немку под руку и повел через зал, не прижимаясь инстинктивно к светлой территории, как это делали остальные, а повел всех напрямую, где то между светлыми и темными. Она больше не осмелилась посмотреть на него, лишь где-то на краюшке зрения промелькнула темная фигура.

Тысячи лучей восходящего солнца лились сквозь цветные витражи и отражались от боковых зеркал миллиардами отблесков. Была слышна радостная песнь светлых, встречающих рассвет, а где-то на затворках, сливаясь, был слышен плачь одной темной, прощающейся с ночью как будто в последний раз. Он не раздражал, не мешал, а даже как то дополнял. Как будто что-то естественное. Это жизнь, тихо прошептала Ира с дрожью вслушиваясь в вой темной. Наконец плачь затих, и песня взорвалась новыми переливами, силу спрятанную в ней как будто отпустили и она касалась всех и светлых и темных в равной степени. Одним даря радость, другим мудрость. Солнце встало.