Киносценарий "Первокурсники"

Вовка краснеет и поворачивает ноутбук прямо к девицам:

— Ну... вот же!

На экране сплошные символы... всё, как водится у веб-дизайнеров — сплошь заумь длинными белыми строчками на синем экране.

Девицы разочарованы:

— А чего же ты хихикал, глупый мальчишка? Чего же ты хихикал?

Вовка оживляется и с жаром начинает:

— Так у них там скрипты... это вообще уписаться можно — такое старьё! Так уж сто лет не делают! А у меня бета-версия уже почти готова... я могу хоть сейчас...

— Фу! Противный мальчишка! Гадкий! Ладочка-стар, правда, он гадкий?!

Обе манерно семенят к выходу.

Из душевой высовывается голова Кеши:

— Слышь, красавицы, а чего заходили-то?!

Одна из девиц засовывает Кеше свою сигарету в рот.

— Собрание завтра с утра. И мэр придёт... и господин Главный Спонсор Шешеня! В актовом зале! Всем прийти вымытыми и нарядными. Ой, а мы не готовы, мы не готовы!.. Ой! Ой, какой ужас!!! Карина-Малярина, у тебя подвязочка у чулочка сползла!!!

Карина-Малярина тотчас начинает поправлять подвязку, подобрав подол розового платьишка. Кешкино лицо расплывается бессмысленной улыбкой. Лоб потеет. Рот открывается. Сигарета свисает с губы.

— Слюни подбери, чудовище! — строго говорит ему Лада-стар и ловко запихнув пальчиком сигаретку в рот Кеше, ладонью захлопывает ему рот. Кешка почти не реагирует. Глаза остановились на девицах, уходящих в дверь. Дверь закрывается. Девичий щебет умолкает. Кеша делает глотательное движение. Слышен стук. Кеша поворачивает голову и видит свалившегося с кровати Вовку-матрицу.

Вовка:

— Видал! Ну, блин, у нас и тёлочки в группе, а?!

Кеша не отвечает, скосив глаза к переносице. Из ушей валит дым.

(голос за кадром) Плохо, когда в тебе играют сплошные гормоны!

ЭПИЗОД 8

Кабинет Игрека Прохоровича. Преподавательский состав почти в полном составе. Ректор с укоризной говорит:

— Тут у нас такое дело... батюшку мы пригласили, музей трудовой славы Шешени-старшего освящать. До собрания. Сам-то Шешеня это не очень... но — мало ли что? Освятим — и потихоньку батюшка удалится. Хуже нам от лишней святости не будет. Как там у нас в музее, а?

(с раздражением) К первому сентября, как говорится, всё профукали... надо же — целое лето под хвостами выкусывали, всем коллективом... ладно, хоть, похороны организовать сумели!

(успокаиваясь) Итак, у нас готов, наконец-то, трудовой путь нашего любимого спонсора?.. Путь от главного инженера комбината до его владельца... олигарха областного масштаба!

Волнуясь, вскакивает молоденькая дама-преподаватель Анна Матвеевна:

— Игрек Прохорович, я вас умоляю... какой батюшка? Там же красное знамя комбината стоит! Там же грамоты с серпами и молотами, там же переходящие вымпелы обкома КПСС и бюст Ленина из Шешениного старого кабинета... Всё же там... такое... советское.... антирелигиозное!

— Анна Матвеевна, радость моя, не жужжи, не жужжи! Бюст — он есть-пить не просит. Стоял, стоит и будет стоять... нам бы так, мужикам... хе-хе... В общем, ни хрена ему от святой воды не сделается... небось не оживёт. Олигарх наш, Шешеня, приедет, лично всё осмотрит. Батюшка попоёт, паникадилом помашет, потом мы нашему благодетелю хором в ножки поклонимся — небось голова ни у кого не отвалится. И — финита ля комедия.

— Может, в баньку его сводим? — подаёт реплику зам по АХЧ Виль Николаевич. — У нас в полку генерала, бывало, пропаришь... коньячком накачаешь... глядишь, он до хозчасти-то и не дошёл! А то у нас на третьем этаже штукатурка сыплется... и в сортире опять краны протекают — нельзя ему показывать!

— Священнослужителя мы в баню не поведём... — рассеянно отвечает Игрек Прохорович, тыча пальцами в клавиши компьютера. — Ибо дело это еретическое...

(отрывает взгляд от монитора) Так. Все свободны, кроме тех, кто занят в мероприятии посвящённом освящению помещения священного для нас ... в смысле — музея. Виль Николаевич, а вас, как своего зама по административно-хозяйственной части, я попрошу остаться. Нет-нет, садиться не надо! Я буду вас распекать!

Молодой священник с волосами забранными в конский хвост освящает музей. На стенах пестрят фотографии Шешени, грамоты... зачем-то в стеклянном кубе стоит модель колёсного парохода (при виде его батюшка недоумённо поднимает брови, но продолжает петь)... в отдельном стеклянном шкафу висит малиновый пиджак, брюки и галстук. Ботинки с вложенными внутрь белыми носочками аккуратно стоят внизу. Надпись гласит: 'Костюм г-на Шешени. любезно подарен музею уважаемым носителем'. Под потолком кумачовый лозунг: 'Кто хорошо учится — хорошим специалистом получится! г-н Шешеня'

Пигалица преподавательница преувеличенно истово крестится, стараясь загородить собой бюст Ленина... ей неловко перед батюшкой. Со скорбным видом стоит Виль Николаевич. Сзади него видна бабушка-уборщица бабка-Маня с ехидным выражением лица. В какой-то момент она нагибается к уху соседки-вахтёрши и шепчет: 'Несолидный какой-то батюшка... молодой ещё!' Соседка кивает и, не поворачивая головы, а только скривив рот в сторону бабки и выпучив глаза от старания казаться торжественной, отвечает: 'Вертопрах!'

Тремя этажами ниже на сцене актового зала готовится рок-группа из старшекурсников. Любопытные толпятся в дверях и плющат носы в стекло с улицы, где уже идёт подготовка к торжественному собранию. Вид у старшекурсников, как у звёзд первой величины — пресыщенных славой. Кеша стоит вместе со всеми. Внезапно сквозь дверь протискивается Женя Шешеня. Толпа испуганно раздаётся. Девочки стреляют глазками в сторону Шешени, шепчутся о своём, о девичьем. Шешеня лениво командует, продвигаясь сквозь толпу, возвышаясь над ней:

— Ну, ты, пигмей — спукни отсюда! Ты чё, не понял? Кешка, уступи-ка место старшему... Слышь, мадама, убери свой тыл... задообразный! Эй, растаманы! Чё такую пургу гоните?

— Ну... мы это... готовимся! После торжественного собрания концерт дадим... по заявкам ректора.

— А-а-а... а я думал, помер кто... Дай гитару подержать... да не мохай ты, не сломаю!

Шешеня присаживается на стул, достаёт из кармана медиатор, тупо (как кажется зрителям) смотрит вверх, берёт несколько нот, проверяя настройку...

МУЛЬТ-ВСТАВКА: Шешеня видится Кеше стоящим в подворотне небритым хулиганом в ватнике, тельняшке, кирзовых сапогах с отворотами и кепке. В углу рта висит окурок. Гитара висит у него на шее. Он бьёт по струнам, едва слышно выдавая типичные 'блатные' аккорды

Кеша (за кадром): — Ну, сейчас начнётся... 'Голуби летят над нашей зоной'...

Струны лопаются, не выдержав напора. Звук лопнувших струн переходит в первые ноты следующего кадра, уже в реале.

Изображение лопается, как мыльный пузырь. Пук!

...Женя Шешеня вдруг выдаёт великолепный гитарный 'проход'... со всеми причиндалами, принятыми в серьёзном роке. Парнишка на пульте одобрительно показывает большой палец, двигая регуляторы и подстраивая звук. Через толпу в первый ряд вышел священник. Он уже отработал своё. Некоторое время он хмурит брови, потом решительно забирает палочки у ударника, стоящего вместе со всеми... усаживается за ударные и в нужный момент вступает.

Шешеня настолько увлечён игрой, что совершенно машинально переглядывается с молодым священником, как это обычно делает гитарист, ведущий сложное соло. Клавишник вначале робко, потом всё активнее гнёт свою линию.

В это время из-за угла коридора появляется Игрек Прохорович с сотовым телефоном. Он останавливается:

— Приедет? Когда? А, ещё в банк заедет... ну, ждём-ждём... да, уже освятили... ждём! И мэр обещал подкатить... вместе с холуями... ага!

Он убирает телефон и решительно шагает ко входу в актовый зал, пробиться в который уже решительно невозможно. Кто-то из ребят посадил на шею девчонок и они дружно показывают растопыренными пальцами 'козу'. Игрек Прохорович, незамеченный никем, какое-то время стоит молча, отбивая такт носком ботинка. Потом вдруг выхватывает сотовый телефон из кармана, подносит его ко рту на манер микрофона и начинает страстные движения Фредди Меркьюри, Джимми Морриссона и т.д. Он движется в классическом стиле 70-х. Взмахивает несуществующей гривой длинных волос, горбится, изображая отчаяние... и вдруг вскидывает руку с V — 'викторией'. Постепенно начинают звучат и слова... отрывки текста, а открывающийся в такт рот ректора создаёт иллюзию того, что это именно он и поёт.

Музыка слышна и на улице. Подъезжает Шешеня-старший с охраной. Бегом взлетает по лестнице и, небрежно кивнув вахтёрше и омоновцу-охраннику, идёт на звук. Никто из толпящихся у зала его не замечает, а сам он видит Игрека Прохоровича и какое-то время смотрит на его выкрутасы. Хорошо ему виден и собственный непутёвый сын-наследник, и священник на ударных. Владимир Борисович оглядывается. Его охранники тоже увлечены. Кто-то дёргает в такт музыке головой, кто-то двигается, как на танцах. Охрана, опомнившись, вытягивается в струнку.

— Дома покоя нет от его гитары... теперь и здесь дурдом! Святой отец с барабанами — бормочет олигарх. — Прикрыть! Прикрыть лавочку к чёртовой матери!

Он поворачивается и никем так и не замеченный уходит. За ним смущённо тащится охрана.

Женя Шешеня берёт последнюю ноту и замирает. Стоит благоговейная тишина. И в этой тишине Кеша говорит:

— QUEEN, Brighton Rock, альбом 'Sheer Heart Attack', середина семидесятых.

— Блин, а ты откуда знаешь? — удивляется Шешеня-младший.

— С самого детства! — отвечает Кеша. — Это батяня у меня фанат... а от него и я инфицировался.

— Прикольно... — говорит Шешеня; видно, что он всё ещё под влиянием музыки. — А мой 'ботинок' меня только пилит... Не, ну ты прикинь, — Brighton Rock... крышу рвёт — только зубы клацают! Я, когда в сельскохозяйственном на первом курсе учился, мы там клёво бацали... а то всё рэп, да рэп — крантец какой-то!

Они говорят, не обращая внимания на то, что все вокруг хлопают. Оба удивлены. Первым протягивает руку Шешеня и Кешка пожимает её, а потом поднимает вверх:

— Поаплодируем, господа, нашей восходящей звезде российского рока! Шешеня-джуниор!!!

Протискиваясь через толпу к выходу, Шешеня с жаром спрашивает:

— А чё, Кешка, давай группу сбацаем? У меня пацан есть один знакомый... конкретно — слушай, копирует всего Ричи Блэкмора — пуля в пулю — со всеми наворотами!..

— Пошли, скоро собрание... торжественная линейка.

— Ага, батяня мой приедет, свой музей открывать, гы-гы!

Какой-то пацан, желая примазаться к славе, хватает Кешу за рукав:

— Кешка, у тебя в общаге можно позаниматься?

Шешеня берёт пацана за грудки:

— Кому Кешка, а для тебя — Иннокентий, понял?

Они уже друзья. За ними бежит целая толпа. Звёздный пик славы. Все чего-то кричат, размахивают руками, хлопают Кешу и Шешеню по плечу и дружно вываливаются на лестницу главного входа. Внизу, рядом с голубой елью уже выстраиваются группы для торжественного митинга-собрания

Пробирающийся следом молодой священник довольно улыбается. Вокруг него своя стая поклонников.

Неразлучная белокурая парочка Карина-Малярина и Лада-Стар обнимают друг друга в восторге и слезах. Одна кричит другой:

— Музыка — это, блин, моя религия! Религия!

— О! Это сексуально! Сексуально!

В главном фойе, сидящий в кресле охранник, задравший ноги на старенький журнальный столик, видя проходящую мимо толпу, лениво открывает потрёпанный справочник на странице 'СТУДЕНЧЕСКИЕ ВОЛНЕНИЯ' с многочисленными закладками.. На рисунках лихие красавцы-омоновцы в хвост и гриву гоняют очкариков-студентов. Старушка-вахтёрша стоит бдительно и непреклонно, взирая на толпу поверх очков. Последним пробегает Игрек Прохорович. Охранник убирает ноги со столика:

— Они приехали уже, Игрек Прохорович, в вашем кабинете сидят, вас ждут!

Игрек Прохорович переходит на рысь. На ходу он бормочет:

— Проплясал, проплясал благодетеля! Проворонил!

ЭПИЗОД 9

Толпа дружно вываливается через главный вход Университета, где уже вовсю хлопочут преподаватели, выстраивая группы для 'торжественной линейки'. На верхней площадке входа, как по волшебству, появились микрофоны.

Выходят Ректор и Шешеня-старший, а также преподаватели, мэр и т.д. Ректор тайком посылает подвернувшуюся уборщицу бабу-Маню срочно привести зав кафедрой ФХП, который 'где-то у себя в лаборатории опять застрял... скажи ему, чтобы шилом сюда!!!'.

Митинг начинается.

ЭПИЗОД 10

Ректор, стараясь понравиться главному спонсору Университета и надеясь выкачать из него в будущем дополнительные средства, открывает Музей Трудовой Славы Главного Спонсора Университета Шешени.

В своей речи он сообщает: 'Наш спонсор собирается строить первый в нашем городе суперсовременный торговый центр. И я от лица Шешени объявляю конкурс архитектурных и других разнообразных идей будущего здания! Награда победителям — 5000 долларов'.

Шешеня выступает с ответной речью: 'Мне на комбинате люди нужны, понял? Лес рубить, корабли строить... с заморскими странами торговлю расширять! Одних менеджеров по продажам мне штук пятьдесят надо... со знанием английского... без Интернета! Молодёжь привлекать, чтобы из города не уезжала! В том числе привлекать и всеми благАми капитализма, — такими, как новый торговый центр, какового и в Москве чтоб красивого такого не было!'

В речи Шешеня-старший по советской привычке упоминает 'народное хозяйство'.

Он всё ещё считает, что Университет надо прикрыть. Но мэру он отказал, сославшись на то, что времени на обдумывание ещё много и 'вообще, чего ты всполошился как на пожаре?'

Слова эти эхом отдаются в голове мэра.

ЭПИЗОД 11

В это время, уборщица баба-Маня по приказанию ректора пытается вытащить на собрание профессора, завкафедрой Физико-Химических Процессов (Кафедра ФХП). Эту аббревиатуру студенты обычно расшифровывают, как Кафедра Физика-Химика-Полоумного.

В данный момент он в своей лаборатории в подвале, где с группой преданных старшекурсников, рьяно нащупывает заветную формулу 'чудо-горючего', способного перевернуть всю мировую экономику. Процесс в самом разгаре.

Профессор, его ученики и лаборатория производят на бабку страшное, почти молитвенное впечатление. Профессор, стоящий против источника света, кажется бабке каким-то на Бэтменом. Бабка падает на колени. 'Восстань с колен, гордая женщина! Довольно кланяться нефтеносным олигархам! Иди! Скоро, скоро ты возвестишь миру благую весть!' 'Какую, батюшка?' 'Бензин будет более не надобен!!!'

Бабка благоговейно уходит, перекрестившись на портрет Менделеева. Портрет хмурит брови и поднимает палец к губам... мол, молчи, старая.

ЭПИЗОД 12

Мэру с холуями приходит в голову гениальная мысль — утвердив проект студентов, добиться строительства Торгового Центра именно на месте Университета.

Можно убить трёх зайцев: халявный креатив, снос Университета и главное — 'откаты' на продаже землеотвода и самом строительстве...

'С Университетишки много не возьмёшь... масштаб не тот! Да и олигарх наш не против будет... сын-то — балбес! Учится плохо!'