Лабиринты тьмы

Лабиринты тьмы

И день и ночь покоя нет

Пусть карты мне дадут ответ

Я в жертву принесу себя

Я стану казнью для тебя

Тот сон мне правду рассказал

Меня ты предал, ты мне лгал

Будь проклят лживых клятв обряд

Пусть роз шипы наполнит яд!

Мой ангел крылья распростёр

Но знаю, ждёт меня костёр

От злой судьбы бежать нет сил

Хранитель мой, меня спаси!

Спаси меня от одиночества

Спаси от тёмного пророчества

Проклятых карт известна масть

Хранитель мой, не дай мне пасть

Я буду лгать самой себе

На зло врагам, на зло судьбе

Любить и ненавидеть вновь

Пока бежит по венам кровь

Сама приму свой тяжкий крест

И пусть мне не видать небес!

Скажи хранитель мой... Ты есть?

Unreal "Проклятье Мёртвых Роз"

I

Земля

Две фигуры следили за медленно заходящим солнцем. Закат в мегаполисе не производил такого грандиозного впечатления как на природе. Редкие облака плавно двигались по небу, сливаясь в причудливые формы.

— Это точно? Ошибки быть не может? — первый, высокий и смуглый, повернулся к худощавому пожилому мужчине.

— Нет. Все исследования показали, что, к сожалению, мы были правы. Оно надвигается.

— Значит, шанса на спасение нет?

— Если бы мы ликвидировали угрозу раньше — эта проблема сейчас перед нами не стояла, — раздраженно выпалил худощавый.

— Зло, совершенное ею, не перевешивает сделанного добра, — спокойно возразил Майрос.

— Само ее существование — зло. Она должна была умереть намного раньше.

— Возможно. Скажите мне, если бы она была жива, это бы смогло что-то изменить?

— Не знаю, — задумчиво ответил худощавый. Прошлое должно оставаться в прошлом, а тот, кто об этом забывает, расплачивается кое-чем подороже собственной жизни.

Дариния

Серые стены давили на меня подобно могильной плите, ледяной пол холодил босые ступни. Меня со всех сторон окружал камень, излучающий странное голубоватое свечение. Зуран — единственное средство в этом мире способное сдержать темную силу.

Обманув меня, Тирэн не учел одной простой вещи — я никогда никому не покорюсь, как бы пафосно это не звучало. Повелитель мира Темной звезды плохо меня знал, либо был слишком уверен в себе. И вот итог — я здесь — в каменном плену, а он снова размышляет — стою ли я потраченного на меня времени.

Три месяца назад

— Я тебя ненавижу, — истерика была готова меня захлестнуть в любой момент, но пока что я сдерживалась.

— Знаю, — кивнул Повелитель, — но это ничего не меняет. Ты здесь, в моем мире и тебе нет пути назад.

— Только вперед, — прошептала я, рассматривая грозное лицо своего дядюшки.

Что же, ему удалось меня провести и добиться своего. Надолго ли? Знает ли он, что меня не так просто удержать в плену, как бы он ни был в себе уверен.

— Кто я теперь? — горько спросила я.

— Пойдем! — Тирэн сделал приглашающий жест, — тебе давно пора принять свою судьбу.

На крыше было прохладно и гулял ветер, но я подошла к перилам, не обращая внимания на озноб. Знакомое место. Кажется, именно здесь меня убивали в прошлый раз. И чем же Тирэн собирается удивить сегодня?

Небо над нами всколыхнулось, свет померк, и я приложила усилия, чтобы не отшатнуться. Звезда! Она вот-вот взойдет, и я окажусь перед ней беспомощной и бессильной.

— Смотри! — мягко прошептал Тирэн, почти касаясь уха губами, — сегодня она взойдет для тебя!

— Польщена! — выдавила я и отступила на шаг от перил, впечатываясь спиной в грудь Тирэна.

— Не бойся!

— Пусти! — процедила я сквозь зубы, изо всех сил вырываясь из его рук.

Он развернул меня лицом к себе, и тут я увидела его глаза — огромные черные омуты.

— Прими это не сопротивляясь, и тебе не будет больно, — он прижал меня к себе, стараясь подавить сопротивление.

— Ненавижу, — всхлипывая, крикнула я, и, извернувшись из последних сил, оттолкнула его от себя.

Я не совсем четко представляла — куда я бегу. Первая мысль — прыгнуть с крыши, была мгновенно отброшена. Я не умру, а, покалечившись, буду беспомощна перед темным светилом. Хотя мои теперешние метания не очень то напоминают попытку спасения. Дверь на крышу захлопнулась, когда мне до нее оставалось несколько шагов. Обернувшись, я зло посмотрела на Тирэна, равнодушно наблюдавшего за моими действиями.

Вспышка угасающего света возвестила о том, что мое время закончилось. Сопротивляться бесполезно, я та, кто я есть, и первый в моей жизни рассвет ничего уже не изменит. Я всегда принимала то, чему не могла сопротивляться, пока не обращала это в свою пользу. Последней связной мыслью было — они еще пожалеют!

— Посмотри на меня! — голос проникал в самую душу, если она еще у меня была.

Я открыла глаза и посмотрела прямо на него. Было больно и страшно. А еще было такое чувство, будто я заполнена чем-то под завязку. Чем-то, что теперь я не могла просто игнорировать. Часть меня, вторая половина, которая способна поглотить первую. Было ли это тем злом, которого я так опасалась? Возможно. Но если я стала частью этого зла, придется нам как-то жить вместе.

Лежа на каменных плитах, я смотрела на склонившегося надо мной Тирэна, равнодушно прикидывая в уме, смогу ли с ним тягаться в данный момент. Видимо увидев на моем лице отголоски мыслей, он, жестко улыбнувшись, потянул меня к себе за ворот. Наши, теперь уже одинаковые, глаза встретились, и я не смогла удержаться. Зная, что делаю отчаянную глупость, я прильнула к нему и выпустила на свободу пока еще незнакомую мне силу. Не сводя глаз с Тирэна, я попыталась вытянуть из него его жизненную силу, убить, но встретила преграду, от столкновения с которой весь мой боевой запал тут же угас. Я едва уловила движение Тирэна за которым последовал удар.

— Так ничему и не научилась? — услышала я падая на твердый пол, — ты никогда не сможешь противостоять мне.

Похоже, теперь я разозлила его по-настоящему.

— Но это не значит, что не буду пытаться, — опершись рукой о стену, я попыталась встать. Но Тирэн не позволил этого сделать. Мощный удар, и я опять оказалась на полу.

— Я надеялся, ты умнее. Жаль, — хмуро добавил он, приседая рядом, — я бы мог тебе дать так много!

Не думаю, что он ожидал от меня такого ответа, но выслушав, даже не поморщился, хотя всю свою обиду выразил в следующем ударе. Он бил меня не останавливаясь, методично, жестоко. Казалось, что сейчас им движет не просто злость, а нечто совсем другое. Но в тот момент мне было не до раздумий о мотивах Тирэна. На шум сбежались стражи, что было дальше, я помнила уже смутно.

А потом была камера, полностью лишающая меня даже этой новой силы. Я просто была неспособна на побег и какое-либо активное сопротивление. Тирэн приходил ко мне каждый день (или вечер) и молча садился на единственный стул, ожидая от меня чего-то. Я отворачивалась к стене, и он уходил, чтобы прийти завтра. Однажды он заговорил:

— Я понимаю, как тяжело тебе смириться с твоим положением, но у тебя нет выхода. Ты можешь принять то, что я тебе дал, и быть рядом со мной, либо ты навсегда останешься здесь, в этой камере, всеми забытая, без доступа к силе. Интересно, сколько ты сможешь протянуть?

Повернув к нему голову, я несколько минут смотрела прямо в глаза, потом, усмехнувшись, отвернулась:

— Ты же знаешь, смерти я не боюсь.

— Есть кое-что похуже смерти, родная, куда хуже. Одно твое слово — и я забуду твою безумную попытку меня убить. Ты выйдешь отсюда и сможешь наслаждаться новой жизнью.

— Бедный Тирэн, — издевательски начала я, — тебе так не хочется меня убивать! Но и в глазах своих подданных выглядеть слабаком, не сумевшим приструнить наглую выскочку ты тоже быть не желаешь! Не завидую я тебе, дядюшка.

Я поднялась и подошла к нему вплотную. Сжав мои волосы в кулак, он заставил меня почти касаться губами его шеи.

— Я буду пытаться тебя убить каждый раз, как мне представится такая возможность. Я уже сделала свой выбор, Тирэн. И тебе меня не сломать.

С этими словами я вцепилась зубами в его кожу, стараясь прокусить яремную вену. Знаю, вреда это не принесет, но здесь, в камере, без возможности пользоваться силой, значительно уменьшит его возможности. Чтобы оторвать меня от своей шеи ему потребовалось несколько секунд. Отлетев к стене я удовлетворенно наблюдала, как он старается залечить рану, не выходя из камеры. Что это? Гордость? Или желание не откладывая добраться до меня?

Как только кровь перестала хлестать из него, он двинулся ко мне. Даже не делая попыток сбежать, я с каким-то болезненным удовольствием наблюдала за его приближением. Вот, сейчас он меня точно убьет. И все мои мучения кончаться. Но я ошибалась.

На мои плечи опустились окровавленные руки. Черная кровь, в полутемном помещении больше напоминала мазут с острым металлическим запахом и привкусом. Не удержавшись, я лихорадочно сглотнула.

— Надеюсь, что тебе понравилось, — его губы искривились в жесткой ухмылке, — запомни хорошо этот момент, потому что твоя глупая попытка была последней. В следующий раз, когда я приду сюда, ты будешь покорена или умрешь.

Звук захлопывающейся двери возвестил о том, что я снова отрезана от мира, пусть и чужого для меня. Стало вдруг страшно и больно. А вдруг он прав, и я действительно сдамся?

Сколько раз за свою жизнь, пробуждаясь от очередного кошмара, я сталкивалась с проблемой, решение которой стоило мне слишком дорого. Вся боль, потери и ошибки, которые стали неизменными спутниками моей жизни, иногда отбивали желание бороться и ждать от судьбы чего-то хорошего. Но что делать, когда кошмар не оставляет тебя после пробуждения, упрямо следуя за тобой в реальность? Может быть, не пробуждаться вовсе?

Я была в каком-то коконе, далеко от жизни и реальности. В своем мире, состоящем из горечи сожаления, обиды и беспомощности. Я существовала: двигалась, говорила, слушала, но не жила. Все, откуда я черпала раньше силу жить, вдруг исчезло, и я оказалась один на один с неразрешимой проблемой.

Тирэн меня обманул — он не желал меня отпускать так просто. Зачем-то я ему нужна была живой и покорной. Но что изменилось бы, знай я о его планах заранее? Я бы пожертвовала своим сыном, чтобы купить себе безопасность и свободу? Или не стала бы рожать ребенка от любимого мужчины? И что теперь? Строить оскорбленную невинность и обвинять Тирэна еще и в этом обмане? На его совести достаточно черных дел, но это стало последней каплей. Теперь, когда мне удалось вырвать у судьбы шанс снова быть счастливой — я снова все потеряла. Это страшно — быть свергнутой с небес, это тяжело для матери — не иметь возможности видеть, как растет ее ребенок, взять его на руки, подарить всю любовь, на которую я способна.

А еще был его отец, Дрэгон. Мы только начали узнавать друг друга, научились не скрывать собственных чувств. Теперь все, чем я жила последние месяцы, было потеряно безвозвратно. И я была уверена — если бы я умерла, как и ожидала, было бы гораздо легче, чем жить и знать, что где-то есть люди, которые нуждаются во мне, и мы никогда не будем вместе...

— Давно это с ней? — Тирэн бросил взгляд на стоявшего рядом стража. Страж, не в силах подавить страха, отшатнулся от своего господина, на что Тирэн лишь зло усмехнулся. Он привык видеть страх в глазах своих подданных.

— Несколько восходов, — еле слышно выдавил из себя охранник.

— Почему мне никто не сообщил? — еще больше разъярился Повелитель.

— Вы приказали вас не беспокоить...

— Вон! Пошел вон отсюда, — нетерпеливо рявкнул Тирэн.

Некоторое время ему потребовалось чтобы прийти в себя. Успокоившись, он подошел к лежащей девушке. Если бы не едва слышное дыхание, она могла бы сойти за мертвую. И ее бы это только порадовало, — вздохнув, подумал Тирэн.

— Нисса! Ты слышишь меня? — низко склонившись над ней, он всматривался в бледное застывшее лицо. Открытые глаза, холодный и мертвый взгляд.

— Нисса! Тебе придется смириться. Ты можешь меня игнорировать, но это не избавит тебя от меня.

Напряженно глядя на отрешенное лицо, он легко коснулся губами ее губ, провел пальцами по щеке и, выпрямившись, быстро покинул комнату.

Мне пришлось приложить много сил, чтобы не вздрогнуть, терпя его прикосновения. Интересно, на что он надеется? Что я смирюсь, и буду покорно выполнять все его желания? Кстати, не мешало бы понять, что это за желания, а заодно, выяснить все, что может мне помочь сбежать. Когда-то меня спас Дрэгон. Теперь, лишенная возможности пользоваться Йог-сотхотхом, я должна придумать что-то другое.

Где-то внутри защемило сердце. Дрэгон, Виктор. Как они там? Чувствуют ли, что я жива? Тирэну удалось разорвать нашу с Дрэгоном связь, значит, скорее всего, он больше меня не ощущает, и поверил в мою смерть. Я должна отсюда выбраться!

Сделав попытку вскочить с кровати, я застыла от осознания того, что я так долго гнала от себя. Мною завладела Тьма! Теперь дорога домой для меня закрыта. И где мой дом? Темная Звезда получила новую жертву, и пока я не научусь контролировать то, что мне навязали, никогда не смогу отсюда выбраться.

— На этот раз ты действительно перешел черту, — Лорак взволнованно следил за своим другом и повелителем.

— Не смей мне указывать, — рыкнул Тирэн.

— Прости, я забылся, — склонив голову, Лорак задал давно мучающий его вопрос, — и что теперь? Она здесь, как ты того и хотел.

Тирэн остановил взгляд на своем Советнике и мрачно усмехнулся:

— Этого недостаточно. Она ушла в себя и, кажется, готова уничтожить сама себя.

— И как ты намерен ей помешать?

— У любого существа есть слабости, используя которые им можно управлять. Она считает, что у нее остались чувства. Что же, посмотрим.

— А если это чувство — ненависть?

— Особенно, если это будет ненависть. Ничего другого от нее ждать не приходится.

— Ты знал на что шел, — возразил Советник, — твое желание завладеть этой женщиной, пусть и обладающей редкой силой... на тебя это не похоже.

— Знаю. Иногда мне кажется, то, что я испытываю к ней, ничем не отличается от стремления подчинить, сломить врага, завоевать и уничтожить.

— Это стремление имеет отношение к ее отказу принадлежать тебе? — слегка улыбнулся Лорак.

— Возможно, — Тирэн сев в кресло, уставился в темное окно, — я не ожидал такого сопротивления.

— И решил сменить тактику? Поиграть в доброго дядюшку? Зачем тебе нужно было помогать ей в убийстве Клайвера? Мы могли это сделать сами, тогда, когда это было бы выгодно нам.

— Не мог удержаться. Такая возможность, к тому же она сама предложила эту сделку, — жестокая улыбка исказила лицо Повелителя, — как можно отказать девушке, которая так трогательно просит.

— Неужели просила? — изумился Лорак.

— Ты не поверишь! Рассчитала все правильно — убить я ее не смог. Сразу. Теперь все будет иначе.

— Ты все еще можешь отобрать у нее силу и избавится от проблемы, — осторожно предположил Лорак.

— И отказаться от такого развлечения? — возмутился Тирэн, — ни за что!

— Она не единственная.

— Такая — единственная, — уверенно сказал Повелитель. Жаль, если она сломается раньше времени.

— Ты жесток. Скажи, на тебя так повлияло ее родство с Вуалом?

— Если бы я уничтожал всех, кто связан с Вуалом, то начал бы с себя. Тут нечто другое.

— Что же?

— Когда я увидел ее в первый раз, она предпочла смерть спасению, лишь бы защитить чужого ей ребенка.

— Естественное желание для человека.

— Конечно. Но к тому времени она перестала им быть. В ней кровь нашего отца. Знаешь, что он делал с теми, кто шел против него?

— Я слышал, что Владыка был беспощаден к врагам.

— Он своими руками уничтожал собственных детей, которые не соответствовали его представлению о достойных наследниках.

— Но вам как-то удалось уцелеть.

— Это было нелегко, — отрезал Тирэн, — и я уверен — наша кровь в ней сильнее ее человеческой сущности и старых привычек.

— А дальше что?

— Я еще не решил — приблизить ее к себе или уничтожить.

— Может быть, тебе стоило решить это до того, как ты привел ее сюда.

— Разве у меня не может быть собственных маленьких слабостей, — скривился в усмешке Тирэн.

— Тебе до сих пор их не хватало? До меня стали доходить слухи о твоих развлечениях. Это вызывает недовольство даже у приближенных.

— Разве я недостаточно им плачу?

— Уверен, что достаточно. Вот только...

— Что? — холодно спросил Тирэн.

— В нашем мире не так много рыжеволосых девушек. И благодаря тебе их число неумолимо сокращается. Я уже не говорю об обладательницах серых газ.

— Правда? — рассмеялся Повелитель, — что же, значит, скоро я доберусь до той, которая вдохновляла меня все это время. Тогда и решиться, хочу ли я позволить ей жить.

Я почувствовала, как меня несут куда-то на руках. Как только мы покинули камеру, стало легче дышать, тело постепенно наполнялось силой. Комната, куда меня внес Тирэн, была знакома — именно здесь я провела несколько дней, прежде чем Дрэгон... Стоп! Не думать, не чувствовать. Так легче.

Запястье правой руки сдавило что-то холодное, и раздался голос Тирэна:

— Это поможет сдерживать твой темперамент.

Шаги и стук двери и снова тишина. Подняв руку, я пару минут рассматривала толстый черный браслет из незнакомого мне материала, в виде змеи. Уроборос. Как символично, — хмыкнула я. Что же, посмотрим.

— Госпожа! Госпожа! Вы меня слышите? Прошу вас! — взволнованный женский голос вырвал меня из вязких пут полусна.

— Госпожа, прошу вас, помогите! — голос был настойчив, а рука, сжавшая плечо не переставала тормошить.

— Что. Тебе. Надо? — раздельно произнесла я, с трудов размыкая слипающиеся веки.

— Госпожа! Вы меня узнаете? Это я, Лис. Вы меня помните?

С изумлением посмотрев на девушку, я ее не узнала, и не удивительно, ведь до сих пор я видела ее скрытую тенью. Служанка, приставленная ко мне Тирэном в прошлый мой "визит". Что ей надо от меня? Что им всем от меня надо?

— Госпожа, — плачущий голос не давал мне снова погрузиться в такое привычное и спокойное забытье, — спасите ее! Умаляю!

— Кого? — отрешенно спросила я.

— Мою сестру! Она сейчас у него. Он... он...— девушка, запнувшись, замолчала.

— Что с твоей сестрой? — я отвернулась от темного окна, постаравшись сфокусировать свой взгляд на девушке.

— Повелитель... Он взял ее себе, и я боюсь, что он причинит ей боль.

— О чем ты говоришь?

— Эта большая честь, когда Повелитель обращает на кого-то свой взор. Но сейчас его внимание стоит слишком дорого. Несколько девушек пострадали.

— Насколько серьезно? — нахмурилась я.

— Достаточно серьезно. Он не всегда был таким, — выпалила Лис, — только после того, как вы...

— Я — что?

— После того, как вы вернулись.

Вот те раз! Я то здесь при чем? И вообще, оно мне надо — вмешиваться в утехи их Повелителя?

— И много девушек пострадало?

Лис, отвернувшись, всхлипнула. Я поднесла руку и повернула ее лицом ко мне:

— Ты тоже? — девушка, закрыв лицо руками, попыталась убежать.

— Стой! Отведи меня к нему.

— Он убьет меня, — обреченно призналась она.

— Везет тебе, — вздохнула я, — я не могу рассчитывать даже на это. Просто покажи мне дорогу.

Что же, кажется мне все таки придется вернуться к жизни. Как надолго — покажет время.

II

Что привезти тебе, моя младшая и самая любимая дочь?

— Привези мне, батюшка, чудище заморское, для порочных утех

— Бог с тобой, доченька, что ты такое говоришь?

— Хорошо, начнем издалека: привези-ка мне батюшка аленький цветочек...

(Народное творчество)

Дариния

Нерешительно замерев перед дверью в комнату Тирэна, я задумалась уже всерьез — надо ли мне в это встревать? У меня что, своих проблем недостаточно? Или я Мать Тереза? Повернувшись, чтобы уйти, я услышала из-за двери приглушенный стон и тихо вошла, больше не раздумывая.

Скрываясь в тени, незамеченная никем, я обалдело наблюдала за спаррингом, имеющем место быть в спальне Повелителя. Молодая, высокая девушка изо всех сил отбивалась от нападающего на нее Тирэна. Можно было с уверенностью сказать, что до сих пор это у нее получалось лишь благодаря самому Тирэну, который медленно и расчетливо контролировал каждое ее движение, позволяя верить в то, что ее сопротивление что-то дает. Знакомая ситуация. Или я чего-то не понимаю, или... Девушка, вскрикнув, влетела в стену и замерла, с ужасом глядя на входящий в ее тело кинжал.

Я вздрогнула и подавила желание рвануться в комнату в попытке остановить смертоубийство. Что-то мне подсказывало, что видела я далеко не все. Момент превращения Повелителя был для меня неожиданным и страшным. В этой ипостаси я не видела его ни разу, и ничего не потеряла. Жуткий образ, хотя, кто бы говорил, — вспомнила я сама себя в образе Древней. Но это!

Девушка, секунду назад, замершая у стены с кинжалом в груди, открыв глаза и увидев перед собой этого красавца, перешла на ультразвук. Неужели и для подданных неформальный вид их Повелителя такая редкость?

Внезапно, вырвав кинжал из груди и разорвав на ней платье, монстр, схватив несчастную, кинул ее на кровать. Забившись в самый угол, девушка с ужасом взирала на неумолимо приближающегося Повелителя, намерения которого были более чем ясны теперь даже для меня. Вот извращенец! Хотя, не мне судить...

— Извините, если помешала, — опасливо начала я, выйдя из укрытия, — но в этой картине не хватает одного штриха.

Девушка, до того замершая в углу кровати, всхлипнув, стала пробираться к двери. Миновав меня, она выбежала в коридор, цепко держа в руках сползающее платье.

Повелитель, не делая попытки остановить свою недавнюю жертву, обернулся ко мне во всей своей красоте. Гм... Если бы не обязанность поддерживать образ смелой и непробиваемой, точно бы последовала примеру девчонки.

— Ты посмела? — гневно прорычал Тирэн, хотя прозвучало это как-то неубедительно, на мой взгляд.

— Ну да. Но я не хотела, — оправдываясь, я подошла к лежащему на полу кинжалу. Подняв, я осмотрела его, взвесила на ладони и усмехнулась:

— Знакомая вещица! Наверное, я должна быть польщена устроенным в мою честь представлением. Но я думаю, образ будет завершен, если в этой роли предстанет другая актриса.

Я знала, чем рисковала, я боялась, до дрожи в коленях, но знала, что отступить не имею права, если не хочу потерять надежду когда-либо вернуться домой. А чтобы это сделать, мне нужно было оставаться живой — для Виктора, для родных, для Дрэгона... Что же, наверное, благодаря именно таким ситуациям начинаешь понимать истинную ценность жизни и любви. Если я правильно понимаю поступки этого чудовища — от моей смерти меня отделяет всего пара-тройка промежуточных жертв. А что потом? Наверное, ничего.

Когда я подходила с кинжалом к Повелителю, в моей голове упрямо билась одна-единственная мысль — ХОЧУ УВИДЕТЬ СВОЕГО РЕБЕНКА, хоть когда-нибудь!

— Думаешь, отделаться так же легко, как в прошлый раз? — ехидно спросил Повелитель.

— Нет, — шепнула я, — не надеюсь. Я почувствовала, как по щеке пробежала слеза — даже притворяться не пришлось. Излишний драматизм никогда не помешает.

Вырвав у меня кинжал, он забросил его в дальний угол комнаты. Проследив за ним взглядом, я ожидала, что меня бросят туда же, но ошиблась. Взмах когтей, и на моей одежде расплылись тонкие кровавые дорожки. Согнувшись от боли, я в каком-то странном оцепенении бросила взгляд на Тирэна. Схватив за шею, он довольно ощутимо приложил меня о стену, выбив из глаз искры. Извернувшись, я постаралась ударить его коленом, побольнее, понимая, что моя тактика не совсем правильна. И я была права — Тирэн, слегка обидевшись, сжал руку сильнее, вырывая из горла хрип. Отпустив его руку, я нанесла ему удар ребром ладони, на что он лишь рассмеялся.

Неужели на этот раз я действительно ошиблась, и стараясь оттянусь неизбежный конец, лишь приблизила его? Я стала вырываться из последних сил, действуя лихорадочно и не всегда обдуманно. Раньше я могла выпутаться из любой ситуации, легко играя жизнями других, зная, что на моей стороне сила. А теперь, встретив того, кто был сильнее, хитрее и коварнее, я упала духом. Как же мне удалось переиграть его там, на крыше и заключить сделку? И не было ли это моей очередной, одной из последних ошибок?

Нанеся несколько ударов, не причинивших Тирэну особого ущерба, я попыталась выпустить силу, но на этот раз была остановлена более жестко, и поняла, что до сих пор со мной просто играли. Ну что же, значит, это случится сейчас.

Оскаленное лицо Повелителя нависло прямо надо мной. Несколько секунд мы, замерев, смотрели друг на друга, и в его глазах для себя я увидела приговор. Не слишком отдавая себе отчета в том, что сейчас делаю, я, подняв руку, слегка провела ладонью по изуродованной шрамами щеке Тирэна. Добрая ласка и собаке приятна, — мелькнула в голове идиотская мысль.

Тирэн, перехватив мою руку, сжал ее до хруста, все еще не сводя с меня глаз. Вот только их выражение изменилось. Уверенность в принятом решении сменилось колебанием. Он усомнился, это было видно. Теперь, все зависело только от меня. Если не получается уничтожить монстра — нужно его приручить. Даже потерпев крах, я ничего не потеряю, ну, кроме самоуважения к себе, а эта категория всегда вызывала у меня сомнение.

Меня привел в себя звук рвущейся одежды. Моей. Черт! Не совсем то, на что я надеялась, но все же... А, собственно говоря, на что я вообще надеялась? Если насилия не избежать — нужно обратить его в свою пользу, и убрать с лица отвращение, пока Тирэн не увидел.

Изобразив смущение и растерянность, впрочем, без всякого затруднения, я попыталась остановить Тирэна, но безуспешно. Вся его сила, направленная на разрушение, внезапно, изменив вектор, обратилась в иное русло. На меня.

Не выпуская из рук, точнее, когтей, Тирэн легко повалил меня на смятую постель. Было больно, жутко и страшно. Стараясь побороть сумбур в мыслях, я пыталась сосредоточиться на том, что происходит, в тайне мечтая потерять сознание и не чувствовать ничего. Вот только у меня не было сейчас права на ошибку, и сочкануть тут не удастся. Если я поведу себя как одна из тех несчастных, которых он имел здесь в добровольно-принудительном порядке, то моя дальнейшая жизнь не будет стоить ломаного гроша.

Внезапно, что-то изменилось. Надо мной больше не нависала ужасающая морда с острыми клыками, когти перестали причинять боль. Тирэн вернул себе привычный для меня вид

— Если это твоя очередная игра, я убью тебя раньше, чем ты это почувствуешь, — его голос заставил меня вздрогнуть. К счастью, Тирэн не заметил моей реакции, или принял ее за обычный испуг.

Облизнув пересохшие губы, я открыто посмотрела ему в глаза:

— Я не играю, — тихо ответила я, даже не солгав. Я действительно не играла в тот момент, а просто старалась это пережить, перетерпеть. А ведь когда-то я считала себя неплохой актрисой. Может быть, дело просто в режиссере постановки? До сих пор им была я, а теперь...

Губы Тирэна жестко накрыли мои, руки, сжав запястья, удерживали их сведенными над головой.

Это была самая долгая ночь в моей жизни.

— Куда ты?! — мне казалось, что он спит, но похоже, я ошиблась.

Подавив вздох, я обернулась, стараясь выглядеть спокойной и счастливой, черт, да просто спокойной. Главное, не переиграть.

— К себе в комнату. Скоро восход.

— Тебе незачем туда возвращаться. Твое место теперь здесь, рядом со мной, — Тирэн, обхватив меня за талию, потянул под себя. Нависнув надо мной, он странно улыбнулся.

— Думаю, самое время поговорить.

— Уверен, что это нужно делать прямо сейчас? — избегая взгляда в упор, спросила я.

— Именно сейчас! — он провел рукой по запястью, касаясь браслета, — не хочешь ничего у меня попросить?

Как-то странно это прозвучало, с подоплекой, почти обвиняющее.

— То, что мне нужно, ты дать мне не в силах, — вырвалось у меня.

— И что же это? — шепнул он мне на ухо. Вышло как-то интимно-угрожающе.

— Покой, безопасность, семья, сын... — равнодушно перечислила я, надеясь, что не перегибаю палку.

— Верно, всего этого я тебя лишил. И я сомневаюсь, что ты испытываешь ко мне симпатию.

— Ты прав, не испытываю, — я нерешительно посмотрела на Повелителя, — эта ночь была ошибкой.

— Ошибкой, — ехидно повторил Тирэн, крепче сжимая меня в руках, — а ты редко допускаешь ошибки.

Ой! Его мысли пошли куда-то не туда. Или он проверяет мою реакцию? Чего он от меня ждет? И правильно ли я себя веду сейчас?

— Старею, — мрачно сказала я, закрыв глаза совсем. Когда-то мне очень сложно было лгать Дрэгону, смотря ему в глаза. Но он знал меня намного лучше, и практически всегда мог увидеть, когда я вру. Стоп! Не думать сейчас о нем. Только не теперь, когда я лежу с постели с врагом, без надежды когда-либо отмыться от этой грязи.

— Посмотри на меня! — раздался требовательный голос.

Да что же их всех так тянет заглянуть в зеркала моей души? Так не уверены в себе? Или во мне? Скорее последнее. Я смогу, я справлюсь. Просто подумаю, что теперь жить мне с этим до конца жизни, что даже выберись отсюда каким-то чудом, не смогу спокойно взглянуть в глаза Дрэгону и сыну.

— Открой глаза, — угрожающе повторил Тирэн.

И я открыла — усталый обреченный взгляд, следы невыплаканных слез.

— Ты не пожалеешь о том, что случилось ночью, — заверил он, наклоняясь ближе, и я поняла, каким же долгим может быть день.

После той ночи моя жизнь изменилась. Нет, я не заслужила полного доверия Повелителя, постоянно чувствуя за собой слежку. Я не могла расслабиться даже наедине с собой, так как у меня было стойкое ощущение, что за мной следят везде. Браслет все еще сковывал мою руку, не позволяя пользоваться Силой по своему усмотрению. К тому же, у меня не было уверенности, что я смогу ее использовать умело. Мне не хватало элементарных знаний о собственных возможностях. И вот это держало меня на коротком поводке. Знал ли Тирэн, чего я от него добиваюсь, и если знал — почему позволял двигаться к цели крохотными шажками? Или это был еще один изысканный вид пытки, на которые он был мастак?

Я была растеряна и напугана. Мне часто приходилось заглушать совесть, чтобы добиться цели, но никогда в жизни я не чувствовала себя такой грязной, отвратительной, такой... шлюхой.

В то же утро я перебралась в комнаты Тирэна, а через пять восходов была представлена Даринии как лаэр-кони, то есть жена Повелителя.

— Ты уверен, что поступаешь разумно? — совет давно завершился, и Лорак с Тирэном остались наедине.

— Ты о чем? — расслабленно улыбнулся Повелитель, играя длинным тонким кинжалом.

— О ком, — поправил Лорак, — о ней. Ты действительно веришь, что она смирилась со своей участью.

— Это ты жизнь со мной называешь участью? — ехидно поинтересовался Тирэн.

— Ты понял, что я имею в виду. Ты ей доверяешь?

— Скажем так — мне интересно наблюдать за ней, строить догадки относительно ее планов, проверить собственную интуицию.

— В таком случае, зачем ты держишь ее рядом? — удивился Лорак.

— Боюсь, ты не получишь ответа на свой вопрос, — Тирэн, резко встав, подошел к темному окну, — на некоторые вопросы ответы не нужны.

Первое место, куда я направилась, слегка обжившись в покоях Повелителя — библиотека. В конце концов, должно же быть что-то хорошее в жизни, даже у такой как я. Дни я проводила там, а ночи... Ночью приходил Тирэн и кошмар повторялся. Нет, он не причинял мне физическую боль, но лучше бы так, чем каждую ночь отдаваться тому, кто тебя пугает до ужаса, кто однажды уже разрушил твою жизнь и убьет, теперь уже не колеблясь. Ему достаточно было просто заглянуть мне в глаза, чтобы понять, какой сумбур чувств он во мне вызывал, и не одно из них его бы не порадовало. Но я старалась выглядеть спокойной, безмятежной и не давать повода заподозрить меня ни в чем.

— Почему ты прячешься? — однажды спросил Тирэн, отлавливая меня по дороге в библиотеку.

— Я не прячусь. Просто там я чувствую себя удобнее, чем среди твоего двора. Похоже, ты взял себе не ту спутницу жизни, — с легкой улыбкой сказала я.

— Я взял то, что хотел, — возразил Повелитель, привлекая меня к себе. Когда-то мне нравились поцелуи, теперь же, по моему мнению, их было чересчур много.

— И все же, — через какое-то время продолжал Тирэн, сегодня тебе придется там быть. Дариния должна видеть свою Повелительницу.

— Ты о чем? — хмыкнула я, — мы так не договаривались!

— Пусть это будет для тебя неожиданностью, надеюсь, приятной, — изрек он, наблюдая за мной.

Спать с врагом и строить за его спиной коварные планы — это одно, а быть у всех на виду, под тысячами неприязненных взглядов — совсем другое. Почему неприязненных — вряд ли меня здесь любят больше, чем на Тэрранусе. А там я не пользовалась особой популярностью. Меня не пугала чужая ненависть, но обманывать Повелителя на виду у всей Даринии будет затруднительно. Хотя, если у меня получилось с ним... А если не получилось? И теперь он внутренне насмехается надо мной, готовясь нанести удар?

Переборов мысленный сумбур, я нашла в себе силы лишь нерешительно улыбнуться и кивнуть. Не надо слов, так не ляпнешь лишнего

К восходу я едва держалась на ногах, тупо позволяя Лис что-то делать с моими волосами. Чем больше я пыталась ослабить силу сковывающего меня браслета, тем быстрее слабела. Главное, не показывать это Тирэну и остальным. Хороша будет Повелительница — упасть перед всеми без сил.

— Лис, — обратилась я к девушке.

— Да, госпожа, — девушка замерла в ожидании.

— Ответь мне, только правду — кто надоумил тебя прийти ко мне за помощью?

— Я не понимаю...

— Не лги мне, — слегка прикрикнув, я подошла к Лисе поближе, — не смей мне лгать!

— Простите, госпожа! Я не хотела! Я не знала, что мне делать, а он... Он сказал, что я должна прийти к вам. Что вы обязательно поможете. Я не хотела никому навредить, — девушка, зарыдав, упала на колени.

— Поднимись, — поморщилась я, — Господи, да то же за наказание такое! Конечно, ты ни в чем не виновата. Просто скажи — кто он?

— Советник Повелителя, Лорак.

— Ему-то что до этого?

— Я не знаю. В тот момент я не думала ни о чем.

— Понимаю.

Хотя нет, не понимаю. Каким местом сюда затесался некий Лорак? И что ему до меня? Кому он таким образом помогал, и зачем? Голова пухнет от вопросов, на которые я не могу найти ответа. Пока не могу. Что же, сегодня я скорее всего его увижу, и, возможно, узнаю, для чего ему нужно было сводить меня с Повелителем.

Лэнг

Тусклое солнце почти скрылось за горизонтом. Ониксовый замок скрыл густой туман. На вершине горы Кадаф стояли двое, следя за наступлением темноты.

— Дрэгон, так нельзя, — Ньярлатхот печально смотрел на Владыку, — это тебе не поможет.

— А что? Что мне поможет? — последнее время Древний слишком часто видел на его лице ярость.

— Время. Оно излечит любую рану.

— Ты говоришь как человек! — зло заметил Владыка, — но она так никогда не считала. Она боролась до конца.

— Ты не сможешь ее вернуть. Это невозможно. Мертвые не возвращаются! Подумай о вашем сыне!

— Я думаю о нас обоих, — уже мягче возразил Дрэгон, — нам нужна Анна.

— Ты бессилен!

— Возможно сейчас я и бессилен, — мрачно сказал Дрэгон, — но я найду выход.

III

Дариния

До сих пор я ни разу не выходила из замка. У меня не возникало желания ознакомиться с красотами этого мира — я хотела покинуть его как можно скорее. Еще один восход, еще один закат... Все еще жива, и совесть меня не загрызла. Может, я действительно уже утратила все то, что делало меня человеком в собственных глазах? Мне кажется, или все чувства действительно куда-то исчезли? Да и хочу ли я их вернуть?

Жители Даринии... Странно, я их представляла какими-то другими, чуждыми, не похожими ни на кого. То ли я ошибалась изначально, то ли изменилась мое восприятие окружающего мира и себя в нем. Интересно, это произошло до или после моего Обращения? До сих пор я страшилась стать частью тьмы, а теперь, когда мои страхи сбылись — чего мне бояться теперь? Умереть? Смешно. Жить? Глупо. Никогда больше не увидеть близких? Но разве от моего страха что-либо может измениться? Случилось то, что случилось. Время назад вернуть невозможно, да и не нужно.

Когда-то, еще будучи человеком, живя обычными заботами и проблемами, я жаждала перемен, событий, вихря эмоций. Похоже, я ждала от жизни слишком много, и она отомстила мне, дав пинок под зад и закрыв мне навсегда путь домой. Получится ли у меня то, что я задумала? Смогу ли довести это до конца? В любом случае, ошибиться я смогу только один раз.

— Госпожа, — Лис, опустив взгляд, вносила последние штрихи в мой наряд. Тирэн не настаивал на официальном платье, и я воспользовалась этим с лихвой — от первоначального замысла моей служанки осталось только декольте и рукава. Все остальное было изрезано и перешито до неузнаваемости. Сейчас я напоминала себе помесь японского ниндзя с пиратом, не хватало только широкополой шляпы с перьями, но я посчитала, что это чересчур. Будем впрыскивать меня в этот мир малыми дозами, может хоть тогда поверят, что я белая, пушистая и не способна никому причинить зла.

Повелителя мне шокировать не удалось, впрочем, на это я рассчитывала меньше всего. Рядом с ним, в стороне от лестницы, стоял невысокий изящный блондин. До сих пор я видела не многих представителей Даринии — самого Повелителя, Лис и ее сестру, несколько 'человек' из прислуги. Стражи не считаются, в тот момент я их особо не рассматривала. И вот, судя по описаниям моей служанки, передо мной новый представитель мира Темной Звезды — Советник Тирэна, Лорак.

Значит, именно он был так заинтересован, чтобы столкнуть в ту ночь нас с Повелителем. К добру или злу — после той стычки, завершившейся весьма неожиданно, по крайней мере для меня, мы оба остались живы. Надолго — будет зависеть от моей хитрости и проницательности Тирэна.

Пожалуй, я бы не отказалась пообщаться с ним в более приватной обстановке. Без лишних ушей и когтей.

— Нисса, позволь представить тебе моего Советника и друга — Лорака, — Тирэн, взяв меня за руку, подвел к поджидавшему нас мужчине.

— Я рад, что наконец могу лицезреть лаэр-кони нашего Повелителя. Теперь я понимаю, отчего он скрывал вас так долго. Восхищен, — льстиво добавил он.

— Взаимно, — слегка улыбнувшись, ответила я. Интересно, стоит ли ему дать понять, что я знаю о его интересе к своей персоне или промолчать и попробовать покопаться в этом позже, без всевидящего ока Тирэна.

Пока я отвлеклась на Советника и мыслей о нем, к нам присоединились новые лица в форме стражей. Видимо, это те, кто будет сопровождать нас на местный междусобойчик.

У главного входа нас поджидало летательный аппарат, напоминающий помесь вертолета с космическим кораблем, гордо именуемым флэтрон. Именно на нем нам предстояло добраться до столицы Даринии. Как это ни странно, замок Повелителя находился на некотором удалении от города, что меня чрезвычайно устраивало. Через четверть часа мы были на месте.

Где-то в далеком мире

Допрос продолжался уже несколько часов, но жертва упорно продолжала молчать. Измученный, тяжело раненный человек, по-прежнему не проронив ни слова, как будто в насмешку над своими, мучителей оставался жив. Стараясь не обращать внимания на боль в изломанном теле, мужчина с презрением смотрел на палачей.

— Думаешь, он нам скажет? — холодный голос ворвался в ускользающее сознание пленника.

— Или скажет, или умрет, — последовал равнодушный ответ.

— Он умрет все равно, и зная это — будет молчать.

— Возможно, нам стоит предложить нечто иное?

— Например?

— Быструю смерть, — последовал ответ. Мне кажется, через несколько часов он вполне будет готов выслушать наше предложение.

Дариния

Выйдя на террасу, я наблюдала за закатом. Восход Звезды отныне не мог причинить мне вред, однако, видимо по привычке, вызывал легкий озноб и беспокойство.

Сегодня я, наконец, увидела тех, среди кого мне предстояло жить какое-то время. Как долго — зависит от меня и некоторых обстоятельств. Вряд ли я смогу добиться доверия Тирэна так быстро, как на это рассчитывала. Браслет не спешил покинуть мое запястье, а без него я была совершенно беспомощна, для того, что собиралась сделать. Видимо, мне необходимо было подтолкнуть Повелителя в нужное мне направление и при этом не вызвать излишних подозрений.

План уже давно стал прорисовываться в моей голове, но, как всегда в нем большая часть отводилась доли везения и случайности. В конце концов, как бы четко ты не прорабатывал свои действия, всегда появиться что-то или кто-то, готовый тебе помешать. Так было, так будет, следовательно, кроме трезвого расчета, нужно положиться на интуицию и слепую удачу, если это термин применим ко мне.

А народ здесь забавный! Если бы не знала, что они такое, ни за что не приняла их за монстров. Хотя, кто бы говорил? Да и не уверена, что каждый из них способен быть жестоким убийцей, ведь даже полностью обратиться способен не каждый, я уже не говорю о полной трансформации. Похоже, на это способен лишь Повелитель.

Они лишь сделали то, на что были способны в сложившейся ситуации — приняли то, кем они стали и пытались жить, как жили до всего этого.

— Госпожа скучает? — Лорак не преминул выйти вслед за мной. Впрочем, чего-то подобного я и ожидала.

— Любуюсь восходом, — уклончиво ответила я.

— Он больше не страшит вас?

Я не стала уточнять вопрос, предположив, что речь все еще идет о Восходе. Слабо улыбнувшись, я спросила:

— Давно вы дружите с Повелителем?

— С самого детства. Мы ровесники, и в день восхода пришли в этот мир обновленными одновременно.

— Это имеет какое-то значение? — удивилась я.

— Имеет. Первые воскресшие владеют большей силой и способностями, которые не доступны другим. А тот, кто обладал силой до обращения, получил неограниченные возможности.

— Значит, Тирэн непобедим?

— Непробиваем, — с улыбкой подтвердил Лорак, — думаю, это не праздное любопытство?

— Конечно, нет. Если вы его друг, то должны знать кое-что о наших отношениях, — я решила рискнуть.

— Знаю лишь то, что довелось наблюдать самому, — уклонился от ответа Лорак.

— И что вы об этом думаете?

— Думаю, что чуть больше доверия вам не повредит.

В точку! Доверие и свобода! Вот чего мне так не хватает.

— Скажите, в этом мире Тирэн полновластный Повелитель?

— Конечно! Он тот, кто контролирует большую часть энергии звезды, делая ее безопасной для многих живущих здесь.

— Значит, не все похожи на вас?

— Нет. Прошедшие обращение менялись по-разному. Хотя это не касается диких.

— Дикие? Кто это?

— Я думаю, Тирэн не будет возражать, если я расскажу вам о них. Это существа, появившиеся вследствие неудачного эксперимента с сывороткой. Они были изолированы, но после восхода обратились как и мы, вот только результат оказался непредсказуем.

— Что с ними не так?

— Они хищники. Только питаются они не плотью, а чистой силой. Нападают стаей, выпивая жертву досуха.

— Они способны на то же, что я и Тирэн? — не сдержала я удивления.

— Не совсем, — Лорак скривился, видимо потеряв желание продолжать этот разговор, — ваша способность уникальна.

— Но факта не меняет. Мы и эти дикари используют схожие методы. Они опасны?

— И разумны. Разумный хищник самый страшный враг. Поэтому, вам стоит быть осторожной, если вас посетит желание покинуть замок одной. Конечно, вглубь столицы они забраться не смогут, но все же, вам не следует пренебрегать собственной безопасностью.

— Вы хотите меня напугать?

— Нет, что вы. Просто предупреждаю.

— Хорошо. Считайте, что ваше предупреждение достигло цели, и я приложу все усилия, чтобы не подвергать себя опасности.

— И еще, Советник, — окликнула я его, увидев, что Лорак, поклонившись, поворачивается, чтобы меня покинуть.

-Госпожа хочет узнать что-то еще? — иронично спросил он.

— К чему было сталкивать нас с Тирэном? — откровенно задала я вопрос, — вы хотели моей смерти?

— Уверяю вас, вы ничем не рисковали, — последовал ответ.

Все то время, что я провела в Даринии, я пыталась найти то, что бы отличало ее жителей от, скажем, Владык или Древних. Пока что преуспела не очень, даже наоборот, мои наблюдения загоняли меня в тупик. Что это? Хорошая маскировка, или они обычные живые существа, без склонности к насилию, поеданию друг друга и тому подобных ужасов, которые я себе нарисовала, проведя месяцы в камере? И могу ли я свыкнуться с тем, что стала частью этого народа?

— О чем ты говорила с моим Советником? — как только мы вернулись в замок, Тирэн тут же приступил к допросу.

— Неужели это так тебя волнует? — искренне удивилась я.

— Раз я спрашиваю, значит, волнует, — отрезал он, грубо сжав мое плечо.

— Боишься, что я попытаюсь перетянуть его на свою сторону? — с легкой иронией поинтересовалась я, аккуратно освобождаясь из захвата.

— Не хочу выслушивать от своего Советника, что я не умею обращаться с собственной лаэр-кони.

— А ты умеешь? — я понимала, что, возможно, провоцирую его, но не могу же я слепо подчиняться Тирэну, даже если хочу его переиграть.

— Мне кажется, или ты бросаешь мне вызов, — его бровь поползла вверх.

— Расценивай как хочешь, но вряд ли ты получишь моральное удовлетворение от победы, учитывая, что на твоей руке нет этой штуки.

Я продемонстрировала ему кисть со сковывающим силу браслетом и отвернулась.

— Я могу получить удовлетворение иного рода, — на плечи опустились его руки.

— Как скажете, Повелитель, — всем видом демонстрируя готовность исполнить любое его желание, я опустилась перед ним на колени, — слушаюсь и повинуюсь.

Меня грубо подняли и слегка встряхнули:

— Довольно кривляться, — спокойно сказал Тирэн, — какая же ты сука.

— Знал, с кем связывался, — я пожала плечами, — что же теперь говорить.

— Знал, — согласился Тирэн, — и не думай, что твои причуды смогут вывести меня из себя или заставить освободить от браслета.

А вот и нет, пусть не сразу, но заставят, а я подожду. Я же терпеливая, а ты, пусть и не человек, но мужчина, и что ни говори, а какие-то чувства ко мне испытываешь. Знать бы еще какие.

— Тебе нравится вынужденное подчинение? Покорность жертвы?

— Значит, в постели со мной ты вынуждена подчиняться? Чувствуешь себя жертвой? — вот, наконец-то реакция.

Главное теперь, не навредить себе больше, чем я способна. Смело посмотрев ему в глаза я ответила:

— Какой из моих честных ответов станет для меня последним? Тирэн, я чувствую себя игрушкой в твоих руках. Моя жизнь полностью зависит от тебя. Я не способна сопротивляться, а если бы и могла, то сколько бы прожила после этого? Каждый раз, когда ты со мной, у меня такое чувство, что я выдерживаю какой-то экзамен. И от этого зависит — останусь ли я целой и невредимой.

Договаривая последнюю фразу, я ожидала меткого завершающего удара и погружения в бессознательное состояние. Но ничего не произошло. Со мной. А вот комната немного пострадала, особенно стена, рядом с дверью, которую Повелитель попытался прошибить кулаком. Прошиб.

Где-то в далеком мире

Сковывающие запястья браслеты мешали воспользоваться силой и выбраться из очередной передряги. Скорчившись на полу, он, сжав зубы, молча сносил удары, сыпавшиеся не переставая. Он ждал, сам не зная чего. Сейчас, когда их много, избитый и замученный он не справится. Но вот если с ним останется кто-то один, тогда, возможно, стоит попытаться.

Не давая себе утратить связь с реальностью, он понял, что остался в камере один. Почти, поправился он, услышав слабый шорох рядом с собой.

— Думаешь, что сможешь выбраться, а, гнида? — шипящий голос заставил зажмуриться, голова готова была взорваться от боли.

— Ты скажешь нам все, что знаешь, рано или поздно.

Его дернули вверх за спутавшиеся окровавленные волосы.

— Мое терпение не безгранично, но даже я устал проверять твою живучесть. Здесь и сейчас я узнаю все, — подытожил говоривший.

Удар откинул пленника в сторону, открыв возможность для маневра. Два растопыренных пальца, стремительно, впрочем, после побоев не так стремительно как прежде, метнулись к лицу, и через мгновение его противник катался по полу, крича от боли, закрывая руками пустые глазницы.

Бывший пленник, склонившись над недавним тюремщиком, сжав его за горло, прохрипел:

— Код, быстро или я не дам тебе умереть.

— Нет, пожалуйста, а не хотел, — от боли голос говорившего был похож на непрекращающийся всхлип, — у нас не было другого выхода.

— Код!

Услышав ответ, мужчина, набрав необходимую комбинацию, избавился от обессиливающих его браслетов. Приподняв раненого, он положил тому в ладонь все, что осталось от глаз и тихо сказал на ухо:

— Я тебя покидаю. В следующий раз, когда мы встретимся, в живых останется только один.

Земля

— Ты уверен, что поступаешь правильно? — майор внимательно смотрел на Владыку, за это время успевшего стать ему другом.

— Я не в чем уже не уверен, но я должен найти выход. Думаю, Йог-сотхотх мне поможет.

— Но врата потеряли силу. Чтобы их напитать, нужны жертвы.

— Или нечто, способное выделять еще больше силы.

— Что, к примеру?

— Глушитель.

— Он уничтожен, — напомнил Игорь.

— Но информация о нем все еще хранится в архивах.

— Вряд ли они позволят тебе до них добраться, учитывая, что ты теперь вне закона.

— Такова цена за игры с реальностью, — зло усмехнулся Дрэгон. Впрочем, пользы мне это не принесло.

— Вот именно! От этого только вред. Дрэгон, одумайся, у тебя сын, ты ему нужен.

— Ему не нужен отец, который не смог защитить его мать, — возразил Владыка.

— В том, что произошло, нет твоей вины. Это судьба.

— Я не верю в судьбу, — скривился в ухмылке Владыка.

— Как Виктор? — решил сменить тему майор, — Катерина очень хочет увидеть своего крестника.

— Сейчас не подходящее время, — пояснил Дрэгон, — малыш взрослеет быстрее, чем можно было предположить. Попробуй научить двухлетнего ребенка контролю над силой, когда он не понимает, чего от него хотят.

— Маленькие детки — маленькие бедки.

— Не сказал бы, — голос Дрэгона изменился. В нем отчетливо слышалась любовь и гордость за маленького сына, — неделю назад он чуть не сжег дотла Ониксовый замок. Разозлился, когда ему не позволили поиграть с Капитошкой.

— Ничего себе, — майор мысленно прикинул, что к следующему визиту Дрэгона с Виктором, ему следует прикупить несколько огнетушителей и оборудовать комнату огнеупорным материалом.

— Как они? — задал Дрэгон, давно мучивший его вопрос.

— Держатся, — погрустнел майор, — а что им остается, они же дочь потеряли. Раньше еще была какая-то надежда, что она вернется, а сейчас... Думаю, им стоит кое-что рассказать.

— Полуправда здесь не сойдет. Достаточно будет взглянуть в глаза Виктору, когда он злится. Да и вряд ли они смогут смириться с тем, что их внук не совсем человек.

— Поверь, это куда легче, чем знать, что у них ничего не осталось.

— Хорошо, я подумаю, — сдался Дрэгон, как только малыш научится владеть собой, я познакомлю его с семьей матери.

— Вот и хорошо. И Катерина будет рада, мы за ним присмотрим. В конце концов, он может проводить некоторое время здесь, на Земле.

— Посмотрим, — повторил Дрэгон, но было видно, что его мысли были уже далеко.

Дариния

— Госпожа! Вам не стоило так удаляться от города. Здесь может быть опасно, — мой страж, он же соглядатай, нерешительно топтался у меня за спиной.

Не решаясь грубо обращаться с повелительницей, но боясь нарушить четкий приказ Тирэна, он не мог сделать сейчас то, чего больше всего хотел — оглушить, сковать и вернуть в замок. Терпеть его не могу! Всех их!

После нашей ссоры, два года назад Тирэн больше не прикасался ко мне. Точнее, прикасался, но как учитель, тренер. Здесь он не отказывал себе ни в чем, заставляя несколько раз в день сожалеть, что я не умерла на предыдущем уроке. Темная сила давала небывалое могущество, но ею нужно было уметь управлять и контролировать. Повелитель по-прежнему не доверял мне полностью, однако, сам учил пользоваться силой, в ограниченном, урезанном виде. Но мне надо было куда больше. Я не хотела вызывать его на смертный бой, мне нужно было всего лишь... Всего лишь восстановить Врата, способные забрать меня отсюда.

Два года жизни с Тирэном подвели меня к грани безумия, в которое я была готова погрузиться прямо сейчас. Сначала мне казалось, что я могу просто это пережить, надеясь, что мои мучения не продлятся долго, но время шло и ничего не менялось. Иногда мне казалось, что я потеряла способность чувствовать что бы то ни было.

Именно поэтому, почти каждый день, я старалась выбираться из замка, всегда в сопровождении стража, хотя не уверена, что его одного. Со способностью Тирэна учитывать все мелочи, я удивлялась, как он до сих пор не сообразил, к чему я стремлюсь. Или сообразил и просто играет со мной.

— Нам пора, госпожа, — я резко повернулась к говорившему и внимательно посмотрела на него. Ничего особенного, обычный страж, каких в замке много, из личной гвардии Повелителя. Хотя, если попал в гвардию, значит не такой уж и обычный.

За это время я успела привыкнуть к даринийцам. Они действительно мало чем отличались от Древних или Владык. Вторую ипостась имел каждый пятый житель этого мира, а копировать внешность другого существа не мог никто, кроме Тирэна. Да уж, у него было чему поучиться, и я впитывала бесценный опыт как губка, мечтая когда-нибудь воспользоваться им по полной программе.

Размышления прервал резкий толчок в спину, сваливший меня с ног. Обернувшись, я лишь успела проследить за падением моего стража, в спине которого застрял узкий длинный дротик. Знакомая вещь, и, по-моему, очень опасная для меня, — подумала я, видя конвульсии гвардейца.

За спиной раздавался шум борьбы — видимо в бой вступили незамеченные мною до сих пор стражи. Чувствуя, что оставаться на этом месте, значит стать удобной мишенью, а назад к замку дорога отрезана, я стала ползти вперед, приближаясь к обрыву. Спиной ощущая следящий за моими передвижениями взгляд, я в любой момент ожидала дротика в спину, но ничего не происходило, пока. Звуки битвы не прекращались, значит, мои стражи все еще живы и способны сопротивляться. Отогнав мысль, что кто-то только что отдал за меня жизнь, я ползла к цели.

Внезапно, поняла, что рядом со мной кто-то есть. Даже не поворачивая головы, я знала, что увижу, но все же рискнула.

Надо мной стояло закутанное в темную ткань существо, лица видно не было. Сразу же вспомнились слова Лорака о диких и силе, которой они обладают.

— Повелительница, — раздался приглушенный капюшоном голос.

Существо плавно наклонилось ко мне, пытаясь схватить. Увернувшись, я бросила взгляд за его спину. Бой закончился, моих стражей больше не было видно, нас окружали такие же закутанные в черное тени.

Что же, находясь между молотом и наковальней, я выбираю третий вариант, — решила я, скатываясь в пропасть.

IV

Дариния

В жизни каждого существа бывают моменты, когда он начинает жалеть о том, что появился на свет. У некоторых это минутное явление, у кого-то затягивается на более продолжительный срок. Моя же депресуха, по скромным подсчетам, длилась около пятисот метров и трех довольно жестких выступов, с которыми я познакомилась вплотную. Наконец, к счастью или нет, долетев до дна пропасти в полном сознании и впечатавшись в камни, я поняла, что сейчас представляю собой отбивную в собственном соку и открыта для любых контактов. Неспособная двинуть ни одной частью тела, я терпеливо ждала, когда же начнется процесс регенерации. Хотя ждать становилось с каждой секундой все труднее. Шок постепенно проходил, на его место пришла тупая изматывающая боль.

Мысль о том, что меня ищут и скоро найдут, успокаивала мало. Проклиная в душе Тирэна за то, что он отрезал мне доступ к силе, я уже не думала о том, что когда-то планировала нечто подобное, хотя и не столь радикальное. За все то время, что я провела здесь, мне не пришлось столкнуться с более-менее серьезной угрозой. Но зато теперь...

Я увидела себя со стороны, лежащую на камнях разбитой куклой, грязную, в окровавленных рваных лохмотьях. Ошарашено оглядываясь по сторонам в поисках так широко рекламируемого белого тоннеля с конечным попаданием хоть куда-нибудь, я ничего не обнаружила. Но факты вещь упрямая — я видела себя в нескольких шагах от себя самой, и первой мне было очень плохо.

Внезапно, что-то изменилось. Тьма, укрывающая мир, всколыхнувшись, стала сгущаться. Несколько мгновений спустя я лицезрела перед собой плотную бесформенную тень, замершую в нескольких шагах от окровавленного тела

— Ты проделала долгий путь, — раздался голос у меня в голове, — но теперь ты дома.

— Не могу сказать, что это пошло мне на пользу, — заметила я, косясь на собственное тело, — я мертва?

— О, нет. Ты не можешь умереть. Не теперь.

Хорошая оговорка, главное своевременная, — решила я, не спеша захлебываться от восторга.

— Кто ты? Или, вернее, что?

— Я — сила этого мира, я то, что дает тебе жизнь.

— Если бы я сейчас была более живой, я бы сказала тебя все, что думаю о жизни вообще и о силе в частности,— пытаясь приблизиться к собственному телу, сказала я.

— В тебе говорит гнев и горечь, но скоро ты поймешь, свое истинное предназначение.

Какой-то звук заставил меня отвести глаза от плотной тени, и когда я снова туда посмотрела, на ее месте была прежняя пустота.

Вот то, что я всегда называла своим счастьем — некоторые видят ангелов, кто-то бога, а я — черноту, которая пристает ко мне с неясными намерениями.

Шум нарастал, но я не опасалась того, что меня ожидает. В какой-то момент мне стало все равно.

Нет, все-таки стоило попасть в этот мир, хотя бы для того, чтобы почаще носили на руках. Даже если это непонятное существо неизвестного происхождения тащит тебя, перекинув через плечо, неизвестно куда и с какой целью. Я не ожидала, что они доберутся до меня так быстро, хотя это могли быть другие особи, черт их поймет.

При транспортировке бренного тела, то бишь меня, мое второе я водворилось на свое законное место и теперь еле слышно постанывало от боли. Где-то по дороге сознание окончательно распрощалось с телом, и я погрузилась в пустоту.

— Если я скажу, что ты загнал себя в угол, ты сильно рассердишься? — сказал Лорак, следя за каждым движением Повелителя.

— Сильно.

— Тогда считай, что я ничего тебе не говорил.

— Если ты настаиваешь, — Тирэн, усмехнувшись, сделал обманный выпад, но Лорак вовремя ушел в сторону.

— Это увлечение мечами не перестает меня удивлять. Ты всегда считал их недостойным оружием.

— И до сих пор считаю, — увернувшись, он парировал удар Лорака и с легкостью выбил у того меч.

Вдруг, его лицо побледнело, взгляд стал стеклянным и пустым. Отбросив меч, он стремительно выбежал из зала.

Иногда мне казалось, что лишь испытывая боль, я чувствую, себя живой. Привычное чувство не покинуло меня и теперь. Не знаю, сколько я пробыла без сознания, но этого времени хватило моему телу, чтобы залечить смертельные повреждения, более мелкие, как всегда, оставив на потом.

Кто-то разговаривал рядом со мной. Слов разобрать не удалось, а открыть глаза и осмотреться не было сил. Лежа на чем-то твердом и холодном, я стала воображать себе всякие ужасы, в которых упрямо фигурировала прозекторская и запертый холодильник.

Но вот на мой лоб опустилась чья-то рука и меня позвал незнакомый голос. Отвечать не хотелось, но и сопротивляться зову я не могла. С трудом разлепив веки, я открыла глаза и сфокусировала взгляд на очертаниях темной фигуры, склонившейся надо мной. О нет, неужели мой бред все еще продолжается?

— Это не бред. Ты в сознании, — будто прочитав мои мысли, ответил мне тот же голос.

Отстраненно глядя на фигуру, я пыталась сообразить — какого черта им всем от меня надо?

— Мне понятен твой гнев.

— Если здесь меня так хорошо понимают, может, поясните — почему я в такой...

Я замялась с окончанием фразы, когда фигура сбросила капюшон и передо мной предстала довольно пожилая, но все еще очень красивая женщина с мудрым взглядом пронзительных зеленых глаз. Седые волосы обрамляли бледное, почти прозрачное лицо с тонкими чертами.

— Здравствуй, Повелительница. Я — Лана.

— Вы выглядите странно для этого мира, — протянула я.

— Тебя это удивляет? — она, мягко улыбнувшись, присела на мое ложе.

— Меня мало что удивляет в этой жизни, — призналась я, — но все же, как получилось, что вы не изменились?

Оно странствует по мирам, меняя их до неузнаваемости. Миллионы лет, сотни планет. Это нельзя предотвратить, с ней бесполезно бороться. Дариния не сразу осознала надвигающуюся опасность, да и возможно ли остановить стихийное бедствие?

Владыка Велинор сделал все, чтобы обмануть судьбу и в какой-то мере ему это удалось. Многие выжили, если то состояние, в котором пребывают обитатели этого мира можно назвать жизнью. Благодаря вакцине, которую ввели большинству, они продолжали существовать, переродившись, под светом Темной Звезды, подняли мир из руин и построили жизнь заново, как могли.

— Но это была не единственная жизнь на Даринии.

— Значит, вы те, кого называют Дикими?

— Верно. Верхний мир считает нас монстрами.

— Всегда приятно сознавать, что существует кто-то, чудовищнее, чем ты сам, — согласилась я, — но как вам удалось выжить? Или вы не совсем выжили?

— Мы выжили, — печально улыбнулась женщина, — тысячелетия мы скрывались под землей. Со временем, нам удалось найти способ выбираться на поверхность без риска стать пленниками темного света.

— Я слышала, что вы стали жертвами неудачной вакцины, что вы забираете силы у даринийцев.

— Это официальная версия Верхнего мира.

— В таком случае, почему вы напали на меня и моих стражей? Почему убиваете?

— Мы вынуждены выживать, и используем для этого любые средства, — женщина, нахмурившись, резко встала и почти скрылась в полумраке комнаты, — ты должна нас понять.

— Вам так нужно чтобы я вас поняла? — удивилась я.

— Я думаю, ты должна кое-что узнать, — женщина подошла ко мне и протянула руку, — пойдем, я покажу тебе наш мир.

С некоторых пор в моей жизни появилось много тех, кто желает мне чего-нибудь показать. И не всегда это шло мне на пользу. Чаще совсем наоборот.

Но я не колеблясь, приняла руку Ланы, смело двинувшись за ней.

Добравшись до места, где как он чувствовал, что-то произошло с Ниссой, Тирэн замер. Он не решался пройти то расстояние, что отделяло его от неподвижных тел. Наконец, он отважился сделать шаг, другой, и уже через несколько мгновений смотрел на убитых стражей своей лаэр-кони.

Гвардейцы, сопровождавшие его, рассредоточившись, внимательно следили за местностью, пытаясь уловить малейшее движение противника. Но место было пустынно.

Внезапно, что-то привлекло внимание Повелителя. Кинувшись к обрыву, он увидел тело личного стража Ниссы и дротик, торчащий из его спины.

— Это дикие, других вариантов быть не может, — Лорак неслышно приблизился к Правителю, неподвижно застывшему у обрыва.

— Я привел ее в этот мир и не уберег, — голос Тирэна звучал глухо и опустошенно.

— Она может быть все еще жива, — предположил Лорак.

— Она жива, — уверенно ответил Тирэн, глядя в пропасть.

Неожиданно, он сорвался с места и бросился вниз.

До сих пор я слабо представляла, что можно всю жизнь прожить под землей. И хотя мои предки не так давно (по вселенским масштабам) ютились в пещерах и охотились на мамонтов, я не могла поверить, что в скалах способна найти приют и расцвести целая цивилизация. Каменный город просто поражал своими размерами. При рассеянном освещении по бесконечным лестницам и переходам то и дело сновали обитатели сего мегаполиса — закутанные в темную одежду фигуры. Лица многих были открыты и я видела ту же прозрачную бледность, как и у Ланы.

— Но как? — это все, что я нашлась сказать в первый момент.

— Этот город возводился в течение тысячелетий, и сейчас трудно поверить, что все начиналось с нескольких пещер, соединенных тоннелями.

— Значит, Звезда не может вас достать?

— Не может, — мы с Ланой, поднявшись по многочисленным ступеням, оказались в огромной лаборатории.

— Когда-то она была единственной, сейчас их сотни в разных частях мира.

На десятках экранов бегло появлялись и исчезали какие-то расчеты и изображения.

— Откуда вы берете энергию?

— Мы используем ядро планеты. К счастью, оно не затронуто действием Звезды. Иначе мы бы все уже были мертвы, или стали бы частью их мира.

— Как вам удалось спастись? — этот вопрос был первым, который я намеревалась задать, но, будучи под впечатлением от увиденного, все не могла собраться с мыслями.

— Мы знали, что мир рано или поздно будет уничтожен. Привычная жизнь заканчивалась, а неизвестность пугала больше смерти. Несколько ученых предложили Владыке Велинору свой план, но он был отвергнут. Тогда они решили действовать самостоятельно. Использовав естественные пещеры как основу, они стали создавать убежище, которое должно было выдержать смертельное сияние Звезды. Несколько лет они работали, чтобы создать прочную защиту и, наконец, добились того, чего хотели.

— Но почему они не поделились этим открытием с остальными? — удивилась я.

— Я часто задавала себе этот вопрос. Несмотря на изученные хроники тех времен, я не удовлетворилась найденными ответами. Со временем, мне стало казаться, что я поняла. Мир уже тогда был разделен на два противоборствующих лагеря. Владыка и Советник пытались спастись каждый собственным способом. В обоих были недостатки, повлекшие гибель тысяч людей. Но это были правители, они повелевали нами, вот только никогда не удосуживались спросить, чего хотим мы сами. Мне кажется, со стороны создателей Нижнего мира, это было осознанное желание избавиться от их власти.

Зашибись! У них мир гибнет, а они занимаются борьбой друг с другом. Как это похоже... на людей. Черт! Может, все эти миры не так уж и отличаются друг от друга.

— Значит, засев в своей берлоге, вы терпеливо поджидали, пока миру придут кранты?

— Я не совсем поняла смысл твоего вопроса, но позволь с тобой не согласиться. — Лана, слегка нахмурившись, присела.

— Позволяю, — кивнула я, — но это не меняет хода истории. Вы ничего не предприняли, чтобы защитить остальных.

— Но мы делаем все, чтобы этого не повторилось.

Я замерла с открытым ртом. Все слова, которые я собиралась произнести застряли где-то на выходе.

— Повторилось что? — вкрадчиво спросила я.

— Восход темной Звезды в другом мире.

— Это случится где-то еще? — мой голос почти сорвался на визг.

— Для этого, мы привели тебя сюда. Чтобы ты остановила то, что должно вскоре произойти.

Приземлившись на камни, Тирэн окинул взглядом место, тут же увидев следы крови и клочки одежды. Подойдя ближе, он понял ткань и сжал ее в кулак. Теперь у него не было ни малейшего сомнения, что его лаэр-кони жива.

Флэтрон сел бесшумно, выпустив гвардейцев и Лорака. Подойдя к Повелителю, Советник наблюдал за выражением его лица.

— Ты собираешься уничтожить диких, — в его голосе проскользнуло удовлетворение.

— Я собираюсь отыскать Ниссу, уничтожение диких станет лишь побочным результатом, — спокойно ответил Повелитель.

— Должно произойти? Но как? Почему? Где? — я пыталась держать себя в руках, но голос выдавал захлестнувший меня страх.

— Когда грани миров истончаются до предела, — тихо начала Лана, — они становятся беззащитными перед угрозой извне.

— Этой угрозе тысячи лет. Почему именно сейчас?

— У нас нет шпионов в других мирах, мы не можем туда попасть, однако, некоторые из нас обладают уникальным даром видеть то, что происходит за пределами. Мы видели тебя, то, что ты сделала для своего мира можно понять. Но, нарушив равномерное движение времени, ты разрушила границы между мирами.

— Я знаю, Ньярлатхот говорил мне об этом. Но какое это отношение имеет в звезде?

— Границы пали, — повторила Лана, — вскоре миры станут открыты друг для друга.

— О боже! Неужели такое возможно?

— Но это не самое страшное, что им грозит.

— Что еще? — устало спросила я.

— Темная звезда выбрала новую жертву. Вместо одной, она получит три.

— Три? В каком смысле — три? Что все это значит?

Теперь я запаниковала всерьез. Знать, что своими действиями ты чего-то там снесла — это одно, а знать, что приведешь в мир Тьму — это совершенно другое.

— Тэрранус, Квазар и...

— Земля, — обреченно продолжила я.

— Верно. Твой однажды спасенный мир снова станет жертвой.

— Почему именно они? Почему Звезда выбрала их? И, собственно говоря, почему "выбрала". Мы же говорил о небесном теле, без разума и воли. Это как артефакт — дающий силу и забирающий жизнь?

— Не совсем, — Лана, взяв меня за руку. Внимательно посмотрела мне в глаза, — Мы долго изучали это явление и теперь с уверенностью можем сказать — Звезда, это живая сущность, способная накапливать силу, распоряжаться ею по своему усмотрению. Это как вирус, пожирающий мир изнутри, наполняющий его собой и не оставляющий пути назад.

— Разве такое возможно? — спросила я, в душе прекрасно зная ответ.

— Возможно, это неизвестная и малоизученная нами форма жизни. И вскоре она атакует твой мир.

— Значит, все из-за меня, — прошептала я, отрешенно глядя перед собой.

— Ты же не знала, к чему это может произвести, — Лана успокаивающе похлопала меня по руке.

— Ты сказала, что это можно как-то остановить, — вдруг оживилась я, — скажи, как.

— Мы долго бились над этой проблемой, боясь ошибиться. Сначала, когда Повелитель привел тебя в этот мир, мы готовы были убить тебя, чтобы остановить звезду. Но нам это не удалось. Многие из нас погибли, так и не достигнув желаемого.

— Вы пытались меня убить? — я искренне удивилась. Что-то я не припоминаю подобного.

— Повелитель скрыл от тебя факты покушения. Но к тому времени, мы убедились, что ты не питаешь к нему симпатии.

— И вы решили действовать иначе.

— Верно. Мы решились на этот разговор в надежде, что тебе не безразлична судьба мира, который когда-то был твоим.

— Вы угадали. Не безразлична.

— Тогда ты можешь нам помочь.

— Каким образом?

— Ты должна убить эмиссара Темной Звезды.

— Для этого, я должна знать — кто он.

— Мы уверены, что это Тирэн, Повелитель Даринии.

Я усмехнулась, чувствуя себя истеричкой. Каково? Нет, я конечно убила бы его со временем, придушила голыми руками, но ради собственного удовольствия. Но раз идет о судьбах мира, то теперь благородный мотив прибавит сил моей кровожадности.

— Вот только вы забыли одну маленькую деталь, — приступила я к оговариванию плана, — на моей руке браслет, полностью контролирующий мои Силы. Но и это не все. Даже будучи под завязку, наполненная тьмой, мне никогда не удастся победить того, кто обладает такой силой.

— Верно. Но у тебя будет несколько преимуществ.

— Это каких же?

— Вскоре ты все узнаешь. Но сначала нам необходимо избавить тебя от браслета.

— Не думаю, что это разумно.

— Почему?

— Увидев меня без него, Тирэн поймет, что что-то не так и будет осторожен. И всегда найдет возможность одеть мне новый.

— С этим мы что-нибудь придумаем, — улыбнулась Лана, — а сейчас, я кое с кем тебя познакомлю.

С этими словами, Лана нажала на кнопку вызова и замерла в ожидании. Через несколько минут я имела удовольствие лицезреть высокую закутанную в черное фигуру, к слову, очень знакомую.

— Здравствуй, Повелительница, — насмешливый голос заглушал капюшон, но в то же мгновение он был отброшен и я увидела лицо еще молодого человека, бледного, как все жители Нижнего мира, с коротким ежиком черных волос, тронутых сединой.

— Виделись, — бросила я, внимательно оглядывая мужчину, невольно вспоминая, что благодаря ему мне пришлось осуществить свою давнюю детскую мечту — полетать. Да и нес он меня как-то не очень.

— Не держи на нас зла, — его широкая улыбка просто-таки лучилась радостью.

— Да никогда в жизни.

— Это Морвен — он отвечает за безопасность Нижнего мира. А еще — он мой сын, — с нескрываемой гордостью продолжала Лана.

— Очень приятно, — брякнула я, не особо понимая глубинного смысла всей процедуры знакомства.

— Он отведет тебя к нашим целителям. Они снимут браслет и постараются очистить твой организм от воздействия Звезды.

— Стоп. С этого момента поподробнее. Что значит — очистить?

— Сейчас ты зависишь от ее света. Он дает тебе силу жить. Лишившись этого на какое-то время, ты ослабеешь и, возможно, погибнешь, — терпеливо пояснила Лана.

— Возможно. Но позвольте вопрос — вы можете вернуть меня домой?

— Нет. Нам это недоступно.

— А Тирэн может, — про себя подумала я. Правда, не горит желанием. Да еще, как говорят, собирается уничтожить мой мир. Давно ли собирается? И почему не мог этого сделать раньше? Да и о чем они думают? Как я смогу убить Тирэна, лишившись силы Тьмы? Довести до нервного срыва и добить аргументами?

— В таком случае я рискну и останусь с тем, что имею сейчас.

— Ты нам не доверяешь? — спросил Морвен.

— Да что вы! Как самой себе, — возразила я, — хотелось бы только уточнить — какое вам дело до чужих миров?

— Это трудно объяснить, — вмешалась лана, — но мы не можем допустить, чтобы кто-то другой пережил то же, что и мы.

Да, я тоже верю во вселенскую доброту и мир во всем мире. А еще в демократию и Деда Мороза.

— Знаете, я обещаю подумать над вашим предложением. Но не здесь, — я встала и направилась к выходу, — меня кто-нибудь проводит в Верхний мир, или я ваша пленница?

— Нет, что ты! Ты свободна в выборе. Только помни — заполучив тебя, Повелитель стал еще могущественней. Он, не колеблясь, принесет тебя в жертву Звезде.

— Запомню, — кивнула я, огибая застывшего изваянием Морвена.

— И еще одно, — меня остановил вдруг ставшим повелительным голос Ланы, — ты должна взять это.

Я, обернувшись, воззрилась на то, что она держала в руках. Это был маленький, я бы даже сказала, крошечный кинжал с тонким лезвием бордового цвета.

— Что это?

— Гарт. Последняя разработка наших ученых. Он может ненадолго связать силы Повелителя. После этого ты сможешь его остановить.

— Эта штука? — удивленно выдохнула я, взяв в руки кинжал.

— Осторожно! Тебе он тоже способен навредить.

— Спасибо за предупреждение, — я, бесстрастно улыбнувшись, повернулась к Морвену.

— Прошу вас, Повелительница, — как всегда иронично, он сделал приглашающий жест, пропуская меня вперед.

— Прощай, Лана, — бросила я, выходя.

— До свидания, Повелительница.

Как только девушка покинула лабораторию, из скрытой комнаты вышел невысокий крепкий мужчина и присоединился к стоящей неподвижно Лане.

— Девочка себе на уме, — заметил он.

— Ты ведь и не ожидал, что будет легко, — возразила Лана.

— Но надеялся, — признался он, — в любом случае — мы поверили тебе и если все пойдет не так, поплатятся все.

— Верь мне. Она сделает все, как мы задумали. У нее не будет другого выхода.

V

Дариния

Спиной, чувствуя взгляд Морвена, я упрямо двигалась к выходу. Точнее, я надеялась, что это будет выход. Глава службы безопасности, обогнав меня, преградил дорогу:

— На что ты рассчитываешь? — небрежно поинтересовался он.

— Знал бы ты, сколько раз мне задавали этот вопрос, — буркнула я, обходя его и продолжая путь.

— И каким был ответ? — он не отставал ни на шаг.

— Честным. Не знаю, — спустившись по лестнице, я попыталась припомнить дорогу, но безрезультатно. Обернувшись к Морвену, я выжидательно посмотрела на него.

— Неужели ты думаешь справиться с этим в одиночку? Настолько сложно поверить, что кто-то хочет помочь?

— На оба вопроса ответ "да".

— Ты рискуешь жизнями миллионов, — настаивал Морвен.

— Не в первый раз.

— Тьма сильнее тебя.

— Я знаю.

— Не остановишь Повелителя, и он тебя уничтожит.

— Если бы все было так просто, — равнодушно возразила я и уже другим тоном продолжала, — мы теряем время. Мне давно пора вернуться.

— Тебе не нужно туда возвращаться, — возразил Морвен, — ты можешь остаться здесь, с нами.

— И как же, по-вашему, в таком случае, я должна буду уничтожить Тирэна и тьму, скрываясь здесь? — невинно поинтересовалась я, пытаюсь прикинуть, сколько за последнее время мне сделали подобных предложений, отказаться от которых я могла не всегда. Интересно, останься на Земле, обычной и нормальной, я пользовалась бы такой же популярностью? Сомневаюсь.

Не дождавшись ответа, я продолжила путь, пропустив, однако, Морвена вперед. Все-таки, так я выберусь отсюда гораздо быстрее.

Мы покинули пределы безопасной зоны, и я поспешила вслед за мужчиной, стараясь не отставать. Как только мы приблизились к выходу, Морвен включил защиту в своем костюме.

— Я знаю, что при желании, ты сможешь нас найти. Мы лишь надеемся, что ты нас не выдашь.

— Не выдам, — здесь я была искренняя. Не понимаю, почему они мне так легко доверились, но не в моих правилах сдавать потенциальных союзников.

— Как ты объяснишь Повелителю свое исчезновение и смерть стражей? — поинтересовался Морвен.

— Скажу правду: на нас напали дикие, но мне удалось от них ускользнуть.

— Он не поверит, что мы отпустили тебя просто так. А если найдет Гарт...

— Не поверит, но не найдет, — возразила я, — предоставь мне самой решать проблемы.

— Как скажешь, — мы прошли уже порядочное расстояние, когда Морвен, вдруг остановившись, протянул руку в мою сторону. Я вопросительно посмотрела на него.

— Дай мне Гарт, — неожиданно попросил он. Я, не колеблясь, протянула ему кинжал.

— Когда тебе понадобиться увидеться со мной, нажми на зеленый камень у основания лезвия. Я буду ждать на этом месте. Дальше ты пойдешь одна.

— Не возражаю, — слегка улыбнулась я, забирая у него кинжал. На всякий случай может пригодиться. Интересно, не является ли этот кинжал в какой-то мере залогом, что я не сдам диких? Маячок? Передатчик? Ладно, со временем разберусь.

— И будь осторожна. Ты живешь рядом с монстром.

Я, не ответив, пошла в указанном направлении, надеясь, что скоро увижу знакомые стены.

Ну вот, им чуть было не удалось поломать то, что я планировала долгие месяцы. Теперь Тирэн не спустит с меня глаз, это если вообще не убьет собственноручно, подозревая в... да в чем-нибудь. Все равно не ошибется.

Тьма — это плохо. Но будем решать проблемы по мере их поступления. Для начала нужно разобраться в том, что происходит, не доверяя особо словам Ланы. Насколько я понимаю, мое появление здесь может кому-то навредить, кто-то постарается извлечь из него пользу, мне же остается одно — вовремя понять и не позволить себя использовать. В общем, как всегда. Привычная жизнь, интриги, неизвестный враг и опасность. Мне кажется, или я действительно отношусь к этому как-то отстраненно? Возможно ли, что тьма настолько меня изменила, что естественный страх за свои мир и опасения за близких отошли на второй план? Или это обычный способ защиты — чем меньше чувств, тем незаметнее боль?

Не знаю, сколько времени я прошла, когда в воздухе заметила знакомый предмет. Уже через минуту прямо передо мной приземлился флэтрон из которого показался Повелитель, в сопровождении Лорака и стражей. Не то, чтобы я была безумно рада нашей встрече, в голову прокралась расчетливая мысль — остаток дороги мне не придется идти пешком.

Видя, как стремительно ко мне приближается Тирэн, я пыталась разгадать, что у него на уме, и как всегда, не угадала. Подойдя, он, внезапно резко притянув меня к себе, крепко сжал в объятиях. Похоже, за мной здесь скучали. Некоторое время мы стояли, замерев, на глазах у остальных, но когда я, чуть поморщившись от боли, сделала робкую попытку высвободиться, тут же оказалась на свободе.

Отдав распоряжение пилоту, он помог мне сесть и через пару секунд мы уже направлялись к замку. Наплевав на все, я устало положила голову Повелителю на плечо. По-моему, он не возражал.

— Как она? — Лорак наблюдал за своим другом, замершим у окна. Только тот, кто знал его всю жизнь, мог бы заметить в поведении Тирэна не свойственное ему волнение.

— Отдыхает. Я поручил ее заботам Лис и остальных. Никогда не прощу себе того, что случилось.

— А что случилось? Она тебе хоть что-то рассказала?

— Нет. Она уснула еще по дороге в замок. Я не захотел ее тревожить.

— Какая трогательная забота, — усмехнулся Лорак. Хочешь сказать, тебя так волнует ее благополучие?

— Я думаю, нам не стоит обсуждать этот вопрос, — отрезал Тирэн, слегка оборачиваясь к Советнику, — я был не прав, и я исправил свою ошибку. Жаль, что слишком поздно.

— Как ты поступишь с дикими?

— Отряды уже прочесывают местность, где по данным наших шпионов находится одно из их укрытий.

— Думаешь, сейчас тебе будет легче их уничтожить?

— Уверен, мы должны это сделать как можно скорее. Я не позволю этим отродьям использовать мою лаэр-кони в своих целях.

— А если уже слишком поздно и она на их стороне? — осторожно поинтересовался Лорак.

— Ты знаешь, как я поступаю с предателями. Это касается всех,— отрезал Повелитель.

Я проснулась как от толчка. Открыв глаза и оглядевшись, поняла, что в комнате кроме меня никого нет. Я чувствовала себя бодрой и отдохнувшей, от чего я уже давно отвыкла. Машинально потрогав запястье кончиками пальцев, я с удивлением осознала, что свободна. На руке больше не было браслета, связующего мои силы. Что же, пусть хоть так, но все произошедшее принесло какую-то пользу.

Внезапно вскочив, я, кинулась разыскивать одежду, в которой была, когда меня нашли. Безрезультатно обыскав комнату, я в панике опустилась на пол. Как же я не сообразила спрятать понадежнее Гарт. В тот момент я вообще мало о чем думала. Просто хотелось скорее вернуться в замок и... и что? Не помню. Что-то меня сюда притягивало, но, отбросив сейчас ненужные вопросы, я стала прикидывать в уме развития событий, которое последует после обнаружения в моей одежде кинжала, способного обессилить повелителя хотя бы на несколько секунд. Хотя, с другой стороны, я ведь всегда могу сказать, что украла Гарт у похитителей. Думаю, пройдет. Да и к чему мне лгать? Я же вернулась, сама. Значит, возможно, Тирэн не увидит в моих действиях ничего странного.

Дверь тихонько приоткрылась и я увидела Лис, которая заметив, что кровать пуста, обеспокоено оглядела комнату. Найдя меня взглядом, она облегченно вздохнула.

— Госпожа, вы уже проснулись, — она, улыбнувшись, подошла ко мне и опустилась рядом на колени, зашептала:

— Не беспокойтесь, я его нашла.

— Кого? — тупо переспросила я.

— Кинжал. Кроме меня, его никто не видел.

— С чего ты взяла, что я его прячу? — осторожно поинтересовалась я.

Интересно, им здесь всем лекции читают — как обезвредить Повелителя? Или все гораздо проще и девушка имеет какие-то связи с дикими?

— Мне так показалось, — девушка выглядела растерянной и расстроенной, — простите, госпожа, я сделала что-то не так?

Я видела, что девушка искренне расстроена, да и незачем заострять внимание на ничего не значащем предмете.

— Нет, все правильно. Ты молодец.

— Вот он. Возьмите, — Лиса замерла возле меня с протянутой рукой, на которой тускло поблескивало лезвие Гарта. Что же, потерять мне его не удалось, значит, для чего-нибудь пригодится.

— Спасибо, Лис, — мило улыбнувшись, я взяла кинжал с ее ладони и небрежно бросила в приоткрытый ящик стола, — сколько я спала?

— Четыре восхода. Вы потеряли много сил, вам необходимо было восстановиться. Простите, госпожа, но я должна доложить Повелителю, что вы проснулись.

Я внимательно посмотрела на Лис. За те два года, что я провела в Даринии, я не пыталась с кем-либо подружиться или сблизиться. Лис была моей служанкой, помогала мне одеваться, следила за гардеробом и прочие мелочи. Я не относилась к ней как к прислуге, я вообще никак к ней не относилась. Я была одинока здесь, и не пыталась этого изменить. Недолгие прогулки за пределами замка, в окружении стражей. Тренировки с Тирэном и нечастые приемы, во время которых я обязана была изображать Повелительницу — вот все, из чего состояла моя жизнь. Для других. Но самой себе я не позволяла опускать руки и терять надежду. С каждым новым днем, проведенным здесь, стремление выбраться с Даринии становилось невыносимым.

Девушка терпеливо ждала моей реакции на ее слова. Странно, я никогда раньше не обращала внимания на ее внешность, а ведь она была довольно примечательной. Тонкая, хрупкая и изящная, как фарфоровая кукла, она казалась мне какой-то неземной. С бледным, почти белым лицом и иссиня-черными волосами, в моем мире она бы считалась первой красавицей. Здесь же судьба сделала ее служанкой Повелительницы. Возможно, для этого мира такое положение считалось достойным, но я как-то сомневалась, что когда-либо смирюсь со здешними порядками и обычаями.

Я мягко улыбнулась ей, и лицо девушки засияло мягким светом.

— Конечно, ты должна доложить Повелителю.

— Да, госпожа, — она встала и зашагала к двери. На пороге, обернувшись, она сказала:

— Я молила Звезду, чтобы она вас хранила.

Я удивленно смотрела на дверь, за которой скрылась Лис. Что это? Откуда такая симпатия ко мне? Неужели все из-за того, что пару лет назад я помогла ее сестре? Или здесь что-то личное? Или у меня паранойя и я подозреваю всех, кто ко мне относится тепло и по-человечески? Интересно, как называется это состояние и лечится ли оно электрошоком?

Я ждала Тирэна, поэтому его приход не стал для меня неожиданностью. Странным было лишь его поведение и взгляд, который я то и дело ловила на себе. Нечто несвойственное Повелителю проскальзывало в нем. Что-то, пугающее больше ненависти и желания видеть меня мертвой.

— Ты, наверное, меня ненавидишь? — странное начало разговора. А ведь как точно угадал!

— Знаю, у тебя слишком много причин, чтобы испытывать ко мне не самые добрые чувства, но в том, что произошло только моя вина. Я должен был предвидеть это нападение. Я не имел права оставлять тебя беззащитной перед дикими.

Интересно, он действительно верит в то, что говорит? Считает диких монстрами? Или считает дурой меня? Слишком много вопросов, на которые я не смогу получить ответ прямо сейчас.

— Ответь мне, пожалуйста, — вид Повелителя, впервые в жизни что-то просящего у меня привел в легкий шок. Странно! Я ожидала от него совершенно другого. Недоверия, обвинений в предательстве, сговоре с дикими, а тут такое непонятное поведение.

— Я выжила, твои стражи погибли. Мне удалось сбежать. Это все, что я могу тебе рассказать, — я опустила голову, наблюдая за ним из-под длинной челки.

— Я понимаю, как тебе тяжело вспоминать о происшедшем, — он подошел, и присел рядом, — я обещаю, что не допущу подобного. Твоей жизни ничего не будет угрожать.

Он коснулся моей щеки, слегка повернув лицом к себе.

— Я чувствовал, что ты жива, но, увидев кровь и следы диких... Мне казалось, что я давно забыл о том, что такое страх.

Я удивленно воззрилась на него. Что это? Он говорит искренне или это очередная игра, позволяющая хозяину немного спустить поводок и с наслаждением наблюдать за иллюзией свободы своей любимой игрушки?

— Ты когда-нибудь встречал диких? — осторожно, чтобы не возбуждать подозрений спросила я.

— Мне пришлось столкнуться с ними несколько раз. Тогда пострадало много жителей Даринии. Нам удалось отбросить их назад, в горы, и держать на расстоянии от наших городов.

— Они действительно так опасны, как об этом говорят?

— Ты же с ними столкнулась лично, — Тирэн удивился. Я понимала, что мой вопрос покажется странным, но не могла не задать его.

— Я мало что соображала в тот момент, — пояснила я, — действовала скорее инстинктивно.

— Понимаю. Да, они опасны, так как верят в то, что избранны, чтобы стереть нас с лица Даринии. Они фанатики, и не остановятся не перед чем, чтобы осуществить задуманное.

— Лорак говорил, что они убивают, забирая у жертвы силы. Это правда?

— Не совсем, — Тирэн встал и прошелся по комнате.

Мне показалось, или он пытается подобрать слова?

— Они не обладают такой силой, но могут использовать для этого средства собственного изобретения.

— Почему они нападают?

— Потому, что считают монстрами нас, — пояснил с улыбкой Тирэн, — они стремятся завоевать, уничтожить, разрушить.

— Откуда ты это знаешь?

— Было схвачено несколько диких. После допроса пришлось их уничтожить. Когда-то я пытался с ними договориться, но понял, что это не возможно. Их не переубедить, на них нельзя повлиять. Они тысячелетиями упрямо движутся к цели.

— И какова же их цель? — спросила я, затаив дыхание.

— Покорять новые миры. В их числе Земля.

Тирэн давно ушел, а в голове все еще звучали его слова. Их цель — Земля. Одна из целей, поправила я себя. Но это ничего не меняет. Наоборот. Все становится еще более запутанным. Что происходит? Кому верить?

Земля

-Что тебе нужно? — Дрэгон мрачно воззрился на Хока, так не вовремя нанесшему визит.

— А ты сегодня особенно любезен, можно сказать, даже гостеприимен, — иронично бросил Древний, ухитряясь пролезть в дверной проем.

Некоторое время на лице Владыки читалось желание выкинуть его за шкирку, но, взяв себя в руки, он с грохотом захлопнул дверь и замер в ожидании объяснения неожиданного визита.

Хок, не обращая ни малейшего внимания на грозящую ему опасность со стороны хозяина, с любопытством осмотрел апартаменты, и лишь недовольно хмыкнув, занял место у окна.

— Не Версаль, — точно подметил он, — я думал, Владыки могут позволить себя нечто более роскошное, чем номер в гостинице.

— Мне повторить вопрос? — холодно спросил Дрэгон. По тону было заметно, что он дает визитеру последний шанс.

— Не стоит. Я прекрасно все расслышал с первого раза, — Хок убрал с лица ехидное выражение, его глаза потемнели, бледность проступила сквозь загар.

— Ты должен остановиться. То, что ты делаешь — глупо.

— Смеешь меня учить? — мягко спросил Дрэгон.

— Пытаюсь проявить заботу и внимание, — Хок, ничуть не испугавшись, продолжал, — иногда мне кажется, что ты хочешь умереть, только не отдаешь себе в этом отчет.

— Возможно. Тебе-то какое до меня дело?.

— Я обещал, что позабочусь о тех, кого она любила. Тебя она любила, — глухо и как-то отстраненно сказал Древний, — неужели ее жертва напрасна?

Сила Дрэгона снесла Хока со стула, отбросив к стене. Стремительно рванувшись туда, он схватил поднимающегося Древнего и хорошенько приложил его затылком о стол, сдавив шею.

— О чем ты говоришь? Какая жертва? — вкрадчиво поинтересовался Владыка.

Сквозь кашель и хрип можно было расслышать лишь несколько цветистых фраз, которые Древний почерпнул из общения с этим миром.

Видя, что так он ничего не добьется, Дрэгон слегка разжал руку. Несколько секунд прошли впустую, не давая нужной информации, но вот поток брани иссяк, и Хок, наконец-то замолчал, удивительно спокойно глядя на Владыку. Слегка встряхнув Древнего, будто напоминая ему о заданном вопросе, Дрэгон не сводил с него взгляд.

— Я поклялся ничего тебе не говорить и думал, что скорее сдохну, чем нарушу клятву. Но кое-что изменилось.

— Что изменилось?

— Обстоятельства. Жизнь. Твои поступки. Я не могу наблюдать, как ты губишь собственную жизнь в погони за иллюзией. Ее не вернуть. Она мертва.

— Я это знаю, — грубо бросил Дрэгон, отпуская Древнего, — но неужели ты думаешь, что меня это остановит?

— Ты стал вне закона на Тэрранусе. То, что ты делаешь, очень скоро привлечет к нам ненужное внимание.

— Значит, Ньярлатхот испугался, что его запишут в мои сообщники? — с горькой иронией бросил Дрэгон.

— Ошибаешься. Он готов идти до конца. Вот только он не знает, что это ничего не даст.

— А ты знаешь?

— Знаю.

— И откуда же такая осведомленность?

— Я знаю, почему умерла Нисса, и почему тебе не удастся ее возвратить.

— О чем ты?

— Помнишь тот день, когда ты вернулся к ней с Тэррануса.

— Я помню его, как будто это было вчера, — голос Дрэгона дрогнул.

— Вот только ты не заешь, что за несколько часов до этого, Ниссу нашел Тирэн.

Лэнг

Они стояли на вершине холма, резкий ветер трепал сильно отросшие волосы Хока. Как только Дрэгон понял, что не сможет сдержаться, он схватил Древнего и переместился с ним в это заброшенное место, куда уже давно не ступала нога живого существа.

— Почему она ничего не сказала мне? Неужели не понимала, насколько это важно?

— Именно потому, что понимала. Ты думаешь, что ей не было страшно и тяжело? Но она сделала свой выбор и не хотела, чтобы ты нес это груз вместе с ней.

— Я бы мог ей помочь!

— Не мог! Думаешь, она согласилась бы на сделку с этим монстром, если бы не знала, что другого выхода нет. Она мечтала, что последние месяцы своей жизни проведет с любимым мужчиной, в ожидании вашего ребенка.

— Как же она страдала! — прошептал Дрэгон.

— Она старалась не думать о том, что ей предстоит. Просто наслаждаясь каждым мгновением отпущенного ей судьбой.

— Почему ты не сказал об этом раньше?

— Я опасался, что ты изменишь свое отношение к Виктору.

— Виктор мой сын, наш сын. Неужели ты думаешь, что я мог бы его возненавидеть?

— В гневе? С грузом вины? Не знаю.

— Не мог! — зло отрезал Дрэгон, — что бы ни произошло, я бы никогда не отверг сына, которого она мне подарила.

— Но ты делаешь это сейчас, — возразил Хок, — ты отдаляешься от него, гоняясь за призрачной мечтой. Ниссу не вернуть. Тебе это не под силу. Она мертва.

— Верно, мертва, — голос Владыки звучал глухо и отстраненно, — я часто задавал себе вопрос — почему это произошло? За что ее у меня забрали? Винил себя, судьбу, всех, на кого мог сорвать злость. Но теперь я знаю правду.

— И что ты намерен предпринять?

— Тирэн заплатит мне за все, что сделал с Анной. Но это еще не значит, что я оставлю надежды увидеть ее живой.

— Ты меня пугаешь, — Ньярлатхот, подойдя как всегда незаметно, стал рядом с Хоком.

— Не думаю, — усмехнулся молодой Древний, — ведь иначе ты бы никогда не позволил мне рассказать Дрэгону все. Тебе хотелось мести так же, как и мне.

— Возможно ты прав. Но месть играет здесь не главную роль. Тирэн заслуживает жестокой кары за все, что он сделал Ниссе. Но теперь Дрэгон будет четко знать, кто его враг. Думаю, так ему будет гораздо легче.

— И он будет достаточно далеко, чтобы ты смог сам воспитывать Виктора, — поддел Пророка Хок.

— Не без этого, — слегка улыбнулся Древний, — Дрэгон давно не покидал Землю. Ребенок может почувствовать себя человеком. Это плохо скажется на его дальнейшем воспитании.

— Думаешь, так тебе с ним будет легче, чем с Ниссой?

— Не думаю. Я прекрасно осознаю, чей он сын, а я слишком стар, чтобы выдержать такое во второй раз.

— Стар! Как же! — Хок даже не попытался подавить смех, — и все же, ты не собираешься отказаться от мысли сделать Виктора Повелителем Древних.

— Не собираюсь, учитывая то, что вскоре нам предстоит пережить, — глаза Ньярлатхота изменились. Они потеряли свой привычный цвет, став белыми, неживыми. У Хока возникло стойкое ощущение, что Ньярлатхот сейчас где-то далеко, видит то, что никому из ныне живущих недоступно.

VI

Дариния

Он стоял за моей спиной, готовясь нанести смертельный удар. Я чувствовала его дыхание у себя на затылке. Темная сила, взявшая меня в плен, стремясь сделать своей союзницей, предавала меня. Медленно, словно боясь сделать лишнее движение и увидеть слишком много, я обернулась к стоящей позади тени.

Когтистые пальцы потянулись ко мне, глаза зло блеснули в темноте и, всмотревшись в лицо тьмы, я поняла, что у нее нет лица.

Вскочив с кровати, я подбежала к окну. Распахнув его настежь, некоторое время хватала ртом воздух. Почувствовав кожей приближение Восхода, я поспешила прикрыть окно и отойти вглубь комнаты. Путь это дает мне силу жить, но если мои кошмары когда-нибудь превратятся в реальность, я пожалею о том, что не умерла по дороге в этот мир.

Подойдя к зеркалу и напряженно всматриваясь в собственное отражение, я пыталась сделать то, что у меня так и не получалось. Тирэн когда-то говорил, что менять облик способен лишь он один, но это меня не остановило. У нас схожая сила и пусть я пока не способна повторить все его достижения, но теперь, без браслета, я могу добиться многого. На мгновение мне показалось, что черты лица утончились, глаза изменили свой цвет. Моргнув, я поняла, что это всего лишь иллюзия. Мне никогда не давалось легко то, что требует много терпения и отдачи. Усидчивость не была одной из моих добродетелей, но это не значит, что я не буду пытаться.

Где-то в далеком мире

Самое сложное было пробраться в карантинную зону. Все точки перехода в инфицированные миры тщательно охранялись, но его это не остановило. Уже давно он перестал вести счет своим жертвам, в глубине души отдавая отчет, что жизнь превратилась для него в бесконечное сражение со всем миром, с самими собой, с теми, кто становился у него на пути. С некоторых пор их становилось слишком много.

Иногда он удивлялся, как до сих пор ему удавалось оставаться в живых, хотя, для кого-то это был спорный вопрос. Многие враги, охотящиеся за ним, уже давно считали свою вожделенную добычу призраком из прошлого, мертвецом, не нашедшим покоя на том свете.

Едва заметное движение привлекло его внимание. Подобравшись неслышно к поджидавшей его угрозе, резко вынырнув из тумана, он, схватил жертву. Все было проделано быстро и четко, как его учили давно, в другой жизни. Когда-то его раздражала чрезмерная опека наставника, теперь ему не хватало точных и мудрых советов. Он давно привык к одиночеству, но иногда он скучал по времени, когда был частью чего-то.

Присмотревшись к пленнику и не узнав, он не удивился. Слишком многие хотят его остановить, некоторые знают о нем гораздо больше, чем он о них, но результат всегда один. Кто-то погибает.

Густой туман заглушал звуки и скрывал их от преследователей. Мужчина, свалив пленника на землю и приподняв за волосы, изучил татуировку на его шее. Все понятно, Нероны. Сколько раз за свою жизнь он сталкивался с этими отморозками.

— Диаз! — с ненавистью бросил схваченный враг, — не долго тебе осталось!

— Позволь не согласиться, — ухмыльнулся мужчина, едва заметным движением сломав пленнику шею. Под прикрытием тумана он без труда выследил остальных. Через час он был уже далеко. Вплотную приблизившись к закрытой зоне, Диаз физически ощутил силу, стремящуюся вырваться на свободу, и лишь тонкая грань не давала тьме поглотить вожделенное пространство. Понимая, что ему необходимо быть как можно ближе к границе миров, Диаз сделал шаг в темноту.

Дариния

Уже седьмой восход я встречала на ногах, боясь закрыть глаза и снова погрузиться в вязкий кошмар. Используя силу, я могла сколько угодно обходиться без сна, но те образы, что рождало во сне подсознание, вызывало беспокойство и страх. Или дело не в подсознании?

Повелителя я видела редко, изо всех сил стараясь не попадаться ему на глаза. Постепенно, я перестала воспринимать Лис как досадную помеху своему одиночеству, позволяя себе поболтать с ней ни о чем. Девушка была довольно мила, но чересчур пуглива, и я невольно задавалась вопросом: уж не я ли причина ее нервозного состояния?

Было еще кое-что, вызывающее во мне беспокойство и сомнения — дикие. Что они такое в действительности? Кому мне верить — Тирэну, который лишил меня всего, или диким, пока неизвестным и непонятным мне существам, так отчаянно предлагающим свою помощь?

Если я что-то понимаю в жизни... Хм, сомнительно, учитывая то, к чему я когда-то стремилась и где я сейчас нахожусь. Но если допустить, что я могу иногда мыслить логически и предположить, что прав Тирэн: тогда дикие, действительно представляют опасность для Земли и остальных миров и я должна сделать все, чтобы их остановить. Но, за то время, что я жила здесь я только раз видела, как они нападают на кого-либо, и это была стража Повелителя, их враги. Тирэн же мучил меня уже несколько лет, давно показав свое истинное лицо и то, на что он способен.

А способна ли я вовремя разобраться в этом? Возможно, мне стоило не шарахаться от Повелителя эти два года, пытаясь все решить самой, а действовать как задумывала раньше. Да только не смогла. Не смогла быть с тем, кто вызывает во мне ужас. Одно дело, делить с ним замок и целый мир и совсем другое — постель.

Звук открывающийся двери заставил меня резко обернуться. Нервы в последнее время совсем ни к черту! Если так и дальше пойдет, я наживу себе нервный срыв, а это плохо скажется на состоянии мира, в котором я сейчас обитаю.

Тирэн вошел как всегда, по-хозяйски, без стука. Все верно — короткая передышка закончилась, и самое время вновь приступить к тренировкам. Вот только я четко отдавала себе отчет в том, как же мне будет сложно удержаться и не попытаться убить Тирэна теперь, когда меня больше ничто не сдерживает.

Подавив вздох, я последовала с ним в зал, который мы беспощадно использовали в собственных целях. Поначалу его пытались восстанавливать, но повреждения наносились быстрее, чем его успевали отремонтировать, и было принято решение оставить все как есть, до тех пор, пока Повелительница не научится себя контролировать даже с ограничителем на запястье. Теперь, кажется, замок может потерять один из своих громадных залов.

Он атаковал без предупреждения, ожидая застать меня врасплох. Но я, хоть и носившая маску "вся в себе", среагировала вовремя, чтобы парировать несущуюся на меня тень, впитав ее в себя.

— Неплохо для начала, — бросил Тирэн, обходя меня. Я следила за его движениями, каждую секунду ожидая следующего нападения.

— Ты научилась скрывать свои чувства от других, но не от меня, — продолжал Повелитель, запуская в меня сгусток серого тумана, начавшего обволакивать мое тело со всех сторон.

Мне пришлось напрячься, чтобы не вскрикнуть. Серый туман был особенно отвратителен — впитываясь в кожу, вызывал ощущение переламывающихся костей. Как будто некто чужой поедает тебя изнутри. Когда я задала Тирэну резонный вопрос — зачем я должна все это терпеть, он равнодушно ответил, что раз я могу пользоваться подобной силой, то обязана знать, что будет переживать мой враг, испытывая мое умение на себе.

Было кое-что еще непонятное во всем, что со мной происходило за эти два года — зачем Тирэну было меня обучать? Неужели он не понимал, что дает своему врагу оружие против себя? Неужели был настолько беспечен? Не верю. Доверял мне? Абсурд. Не считал меня достойным противником? Обидно, но больше всего похоже на истину.

И вообще-то странные мысли приходят мне в голову, когда надо думать о том, как быстрее освободиться от заползающего под кожу тумана и нейтрализовать его действие на организм. Знать, чем ты способен навредить противнику, это, конечно, хорошо, но излишне долго переживать это на себе не рекомендуется.

Сосредоточившись, я собрала силу, и выплеснула ее из себя. На мгновение в глазах потемнело, острая боль сменилась тупой, но вскоре прошла, и я вздохнула с облегчением. На этот раз я справилась раза в три быстрее, чем обычно.

— Отлично! У тебя возросла скорость сопротивления, — заметил Тирэн.

— Она бы возросла раньше, — заметила я, — если бы кому-то не пришла идея держать меня в узде.

— На тот момент это было единственно верным решением.

Ну не заметила я, что передо мною оправдываются. Просто он доводил информацию до моего сведения. Интересно, что он вообще задумал?

— А теперь нападай ты.

Вот это и задумал. Неужели он считает, что я попытаюсь его убить? Мысль, конечно, интересная, но нерациональная. Не теперь.

И я напала. Слегка и очень осторожно.

— Ну, родная, не надо меня обижать недоверием, — улыбнулся Тирэн, легко блокируя мои удары. Все, чем я запускала в него, рассыпалось, не долетая нескольких сантиметров. Было видно, что он забавляется, наблюдая над моими колебаниями. Ну что же, постараемся раз и навсегда развеять твои сомнения. Как же мне сейчас не хватает моего огня!

Приложив усилия, я продемонстрировала Тирэну все, на что была способна в тот момент. Казалось, что стены залы не выдержат и рухнут, погребя нас под собой. Осколки битого стекла еще не успели пасть к ногам, как я уже приземлилась на пятую точку. Успев рассмотреть на лице Тирэна ироничную улыбку. Хорошо, что мой бурный порыв не был сочтен покушением, но теперь для тренировки нам понадобится другой зал.

— Что же, ты многому научилась, — голос Тирэна раздался слева от меня, и не успев ответить, я была поднята на ноги. Резкая боль в руке дала понять, что падение не прошло бесследно. Опустив взгляд, я увидела, осколок, торчавший из ладони. Привычный вид крови сейчас, почему-то вызвал приступ тошноты.

— Ты вложила в удар слишком много силы. В следующий раз, будь аккуратнее, — пояснил Повелитель, бережно извлекая стекло. Кровь тут же начала сворачиваться, рана заживать. За несколько секунд до того, как рана совсем затянулась, Тирэн поднес мою ладонь к губам и слизнул остатки крови. Дернувшись, я попыталась вырвать руку, и не встретила сопротивления с его стороны.

— Это что, какой-то ритуал, которого я не знаю? — небрежно поинтересовалась я.

— Нет, — Тирэн непринужденно рассмеялся, — не мог сдержать порыв.

Я, не отвечая, направилась к выходу, но меня остановил вопрос Повелителя:

— Скажи, между нами может что-то измениться?

Я почувствовала, что бледнею. Давно со мной подобного не случалось. Неужели Тирэну стало важно мое мнение? Обернувшись, я внимательно посмотрела на него. Гордый, высокомерный вид, ехидная ухмылка, но я видела, что он ждет моего ответа.

— Не знаю, Тирэн. Ты по-прежнему меня пугаешь, — на это раз искренне ответила я, зная, что ничего не теряю. Эта была последняя ночь, которую я проводила на Даринии. Если все получится, то скоро я буду отсюда далеко. Если нет — значит не судьба.

Это место я нашла через полгода моего пребывания здесь. Старые запечатанные Врата, полностью иссушенные временем, но для меня это была надежда вырваться отсюда. Еще не зная точно — хватит ли у меня сил сорвать печать, план побега я связывала с ними. Но была проблема, ставящая непреодолимое препятствие всему — моя новая сила. Смогу ли я ее контролировать? Не будет ли она смертельной для не обитателей Даринии? Тирэн был проводником и мог трансформировать убийственную энергию в нейтральную, а смогу ли я? Все два года я тренировалась держать тьму в узде, надеясь, что мне когда-нибудь удастся вырваться с Даринии, иначе все остальное не имеет смысла.

Из моего окна открывался прекрасный вид на горы. Особую привлекательность он приобретал с осознанием того, что именно за этой горой меня ожидает свобода, или смерть. Но в данном случае и то и другой вариант можно считать выходом из положения.

Я почувствовала приближение Восхода. Пора. Вынув припрятанный Гарт и накинув плащ, я подошла к двери и едва не столкнулась с водящим ко мне Тирэном. Его руки тут же оказались у меня на плечах.

— Куда-то спешишь? — его улыбка не затронула глаз, смотрящих на меня пристально, с подозрением, — я не разрешаю тебе покидать замок без меня. Как видишь, даже стража не всегда способна тебя защитить.

Растерявшись, я не знала, что ответить. Теперь, когда от цели меня отделяло всего несколько минут, даже секунда промедления казалась слишком долгой. Он сделал шаг в комнату, я отступила. С его появлением, комната стала слишком маленькой для нас обоих. Мне не хватало воздуха. Стараясь подавить начинающийся приступ паники, я расстегнула плащ и присела на кровать. Всего шаг от цели!

Трясущимися руками, я отбросила плащ на спинку стула, поморщившись, когда выпавший Гарт произвел характерный звук. Привлеченный шумом, Тирэн уставился на пол, выискивая его причину. Ну все! Не умеешь работать головой, работай ...хм.

— Тирэн! — мой голос сорвался на крик. Сама от себя не ожидала.

— Что ты хотела мне сказать? — Повелитель с готовностью обратил внимание на меня.

— Ты был прав! Мы связаны, и этого уже не изменить. Пути назад нет.

Он удивленно приподнял бровь. Была в этом некая наигранность, ну да черт с ним!

— Я позволила страху взять вверх над разумом, боясь признать очевидное — жизнь свела нас не просто так.

— Странно это слышать от тебя, — заметил он.

— А я вообще странная.

— Я заметил, — он усмехнулся и небрежно прикоснулся к выбившейся из прически пряди, — но искренне ли ты говоришь сейчас?

— Хочешь проверить? — рискнула я.

— Хочу, — прошептал он, неожиданно мягко привлекая меня к себе.

Проверка дала неожиданные результаты — оказывается, Тирэн умел быть нежным и отдавать, а не только брать. Жаль, что именно он стал на моем пути к свободе. И эта внезапная мысль напугала меня больше, чем когда-то нападение диких.

Тьма, сформировавшаяся в нечто осязаемое, наблюдала за Повелителем и его лаэр-кони. Теперь достаточно лишь подтолкнуть, и все случится так, как должно.

Я смотрела на спящего Тирэна. Надеюсь, мой уход не разбудит его, мне бы не хотелось быть жестокой. Что-то я в последнее время излишне сентиментальна к врагу. Может, приближение к среднему возрасту открывает скрытые до того душевные качества? В таком случае, достигнув возраста Тирэна (а я, однако, оптимистка!), я попросту согнусь под грузом неблаговидных дел, совершенных за столь долгую жизнь.

Осторожно встав и набросив одежду, я направилась к двери.

— Так быстро меня покидаешь? — голос Тирэна просто сочился лаской и нежностью.

Он все понял! Он не купился! Черт!

Мгновение, и он стоял напротив меня, загородив собой проход.

— Не думал, что ночь нашего примирения так быстро закончится, — его улыбка заставила волосы на моей голове зашевелиться. Если я сейчас не отважусь, мне конец.

— Что ты прячешь в руках? — тон не изменился, но мне показалось, что он едва сдерживается. Что же, пора.

Крепко сжав Гарт, я ударила Тирэна в грудь, точно в сердце. Несколько мгновений, мне показалось, что ничего не происходит, потом его глаза сузились, он резко выдохнул и качнулся.

— Все-таки решилась, — тихо констатировал он, съезжая по стенке на пол.

Я нерешительно медлила. Один удар! Всего один удар теперь, когда он слаб и повержен, и я навсегда буду свободна. Мысленно обозвав себя дурой, я, отвернувшись, выбежала в коридор.

Смена облика не заняла много времени. Мне не хотелось вызывать подозрения стражей раньше времени. Жаль, что я не могла воспользоваться Переходом в пределах этого мира. Я вообще не знала, смогу ли теперь использовать хоть что-то из своей прежней силы. Но страх придал мне скорости, и уже через несколько минут я добежала до ангара. Дежурного пилота разыскивать не пришлось, и лишь основательно встряхнув того, пробуждая ото сна, я сделала ему предложение, от которого он не смог отказаться. Выбрав жизнь, он поднял флэтрон в воздух.

В ту же минуту была поднята тревога, но никто не посмел сбить нас, не получив на то приказа Тирэна. Теперь все зависит от нашей скорости, скорости перехватчиков, которых скоро вышлют в погоню, и способности моего врага к регенерации.

Казалось, мы не летим, а просто зависли на одном месте. Выискивая глазами место для посадки, я поторопила пилота, и уже через пару минут аппарат мягко опустился на камень. Слегка оглушив пилота, я, выскочив, изо всех сил устремилась к цели. Уже почти достигнув нужного места, услышала приближение вражеских флэтронов. Совсем скоро они будет здесь.

Последний рывок и я на месте. Врата по прежнему не подавали признаков какой-либо активности, но на это я и не надеялась. Обшарив карманы, я с ужасом поняла, что забыла свой кинжал. Черт, у меня мало времени! Поднеся запястье ко рту, впилась в него зубами. Кровь, заструившись из рваной раны, закапала на границы круга, наполняя их моей силой. Теперь, остается только ждать.

— Ты совершаешь большую ошибку, — голос, возникший у меня за спиной, родил мысль, что горы Даринии становятся похожими на проходной двор.

— Ты не вовремя, Морвен, — не поворачиваясь, бросила я.

— Эта ошибка может стоить жизни многим, и прежде всего тебе, — повторил дикий, приближаясь ко мне.

— Стой! — я резко развернулась к нему, — не подходи!

— Не бойся, я пришел помочь. Мы наблюдали за тобой и знаем, чего ты хочешь.

— Допустим. Что дальше? — я почувствовала всплеск. Врата слабо, но подчинялись моей силе.

— Пока Тирэн жив, твой мир в опасности, — Морвен сделал шаг ко мне и попытался положить руку на плечо.

Отшатнувшись, я выставила руки перед собой. Много сил ушло на вызов Врат, и если мне придется драться, я могу не выстоять.

— Я не враг тебе, — в голосе дикого проскользнула обида.

— Верю, только отойди, — почти выкрикнула я.

Меня отвлек звук летательного аппарата. На миг отвернувшись от дикого, я оказалась сбита с ног. С силой впечатавшись в землю, мне потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя, но, подняв глаза, поняла что опоздала. Я ошиблась — меня ударил не дикий, лежащий сейчас безвольной грудой на некотором удалении от меня, а Тирэн, стоящий рядом. Слишком близко. Вздрогнув, я отползла на несколько шагов, заметив жесткую ухмылку на лице Повелителя.

Пройдя разделявшее нас расстояние, он склонился надо мной, больно схватив за волосы.

— Предательница! Ты предпочла диких? Что же, ты сделала свой выбор.

Вздернув вверх, он силой отшвырнул меня на камни. В голове вспыхнули тысячи звезд, рот наполнился кровью. Я знала, что пришел мой последний час. Удар следовал за ударом. Тирэн бил в полную силу, перемешивая физические удары и Силу. Видимо, перед смертью, он решил меня помучить. Скоро лицо превратилось в сплошную рану, глаза больше не открывались. Прижав меня к себе, я почувствовала, как Тирэн поцелуем выпивает из меня остаток сил, и поняла, что от смерти меня отделяет несколько ударов сердца.

— Я не знал, что мое сердце еще может болеть, — по-моему, показалось. Не мог он такого прошептать.

— Рискну вас прервать, — внезапно я оказалась отброшена в сторону. Удара я уже не почувствовала, но минутный покой позволил начаться восстановлению.

Нечто яркое ослепило меня даже сквозь заплывшие веки. Новый участник событий, похоже, обладал достаточной силой, чтобы вступить в схватку с Повелителем и продержаться живым какое-то время.

С трудом приоткрыв глаза, я удивленно наблюдала за разворачивающимся передо мной боем. Не знаю, откуда взялся этот тип, но двигался он быстро, успевая наносить и парировать удары. От этого мельтешения у меня зарябило в глазах, и я уже не могла уловить движения ни одного из противников. Бросив это неблагодарное дело, медленно приподнявшись, опираясь на каменные выступы, я двинулась в сторону Врат. Пусть разбираются сами, а мне есть чем заняться.

Не дойдя пары шагов к цели, я снова была отброшена, на этот раз грубее, чем в прошлый. Наш пришелец не хочет, чтобы я воспользовалась Вратами? Интересно! Кто же ты такой?

— Все остаются на своих местах, — с какой-то странной иронией прозвучал уже знакомый голос, — не спешим расходиться.

Впрочем, бравада длилась не долго. Никто не мог длительно противостоять Повелителю, не обездвижив его перед этим. Я свой шанс упустила, так что теперь сокрушаться незачем. Следующим в стену полетел уже пришелец. Раздался хруст и еле сдерживаемый стон. Больно, удовлетворенно заметила я, так и не решив, за кого болею в данной ситуации.

Едва серьезные раны затянулись, я двинулась в сторону бойцов. Видимо, ранения пришельца было не смертельным, так как он уже лихо нападал на Повелителя, не причиняя тому особых повреждений. Понимая, что ситуация может затянуться, а один из флэтронов уже завис над нами, я снова устремилась к Вратам. На этот раз путь мой пролегал мимо сражающихся. Понимая, что к цели приблизиться мне снова не позволят, я, дождавшись пока пришелец занят отражением атаки, изо всех сил врезалась в него, почти сбив с ног. Почти. Не позволяя себе упасть и видя, что Тирэн готовится нанести удар, он, схватив меня за шею, крепко прижал спиной к себе. Ну ничего себе! Меня что, взяли в заложницы? Глупое решение со стороны незнакомца, учитывая ситуацию, которую он застал по прибытии сюда. Мне казалось, что я не ошибаюсь — он действительно проник сюда через Врата, иначе не стремился так отчаянно защитить их от меня.

— Хочешь ее смерти? — раздался голос рядом с моим ухом.

— Да, — удовлетворенно сказал Повелитель, запуская в меня Серый туман.

— Черт! — выдохнул пришелец.

— Верь ему на слово, — сплюнув кровь, сказала я, делая отчаянные попытки не закричать от боли от вползающего в меня тумана.

— Сейчас он вырубит меня, — пояснила я незнакомцу, — а потом займется тобой.

Говоря это, я краем глаза удивленно отметила шевеление со стороны, как мне казалось умершего Морвена. Обидно! Тирэн что, щадит всех, кроме меня? Или оставляет этих двух на закуску?

Видимо, почувствовав что-то, Повелитель резко отвернулся. Морвен, не медля ни секунды, запустил в него что-то, в чем я опознана уже знакомый мне дротик. Раненый в плечо Тирэн споткнулся, оседая на камни. Повинуясь непонятному импульсу, я запустила силой в Морвена, заставляя того принять прежнее положение лежа.

Я не мазохиста, но мне нужно время, чтобы все обдумать, а для этого, я должна оказаться как можно дальше отсюда, живой, как и все фигуры на шахматной доске. Видя садящиеся рядом с нами флэтроны и выскакивающих из них гвардейцев, равно как и приходящего в себя Тирэна, я бросила удерживающему меня незнакомцу:

— Предлагаю сделку. Забери меня отсюда.

— На кой ты мне сдалась? — не очень вежливо бросил он, по привычке все еще прикрываясь мной, видя, что гвардейцы не решаются на нас нападать.

— А попробуй без меня! — возразила я, внезапно оборачиваясь лицом к нему, вцепившись изо всех сил.

— Смотри, чтобы потом не пожалела, — прошипел он, втягивая меня внутрь врат.

VII

Где-то в далеком мире

Странно, что оказавшись наедине с незнакомцем, внутри Врат, я внезапно решила расслабиться, точнее, упасть в обморок. Нанесенные повреждения были слишком серьезны, а процесс регенерации занимал много Силы, ушедшей на открытие этих самых Врат. Но в тот момент, мне было все равно, что пришелец собой представляет, хотелось просто забыться, что я и сделала, прямо у него на руках.

Когда я открыла глаза, меня со всех сторон окружал туман — серый и липкий, оставлявший во рту неприятный гнилостный привкус. Приподняв голову, я убедилась, что нахожусь в какой-то пещере с невысоким потолком, довольно холодной и сырой. Моего спутника рядом не наблюдалось, силы я растратила на регенерацию и теперь оказалась неизвестно где. Перспективы не очень. А если учесть, что восстановиться я могла лишь за счет Звезды или недоступного сейчас Йог-сотхотха, то шансы выжить сводились к минусовой шкале.

Черт! И откуда он взялся на мою голову? Куда затащил? Недовольство положением заглушила мысль, что особого выбора в той ситуации у меня не было, и паренек появился как нельзя кстати. Приподняв голову и слегка стукнувшись о каменный выступ, я уловила тихие шаги и приняла бессознательный вид.

— Можешь открыть глаза, — раздался голос незнакомца.

Притворяться больше не было смысла, и я привстала, старательно избегая знакомый выступ. Голова кружилась, в горле пересохло, и я опознала в себе все признаки истощения. Этому парню здорово повезет, если я смогу долго держать себя в руках, так как другого источника силы поблизости пока не ощущала. Вот только источник какой-то странный, не могу определить, что меня беспокоит в этом индивиде, но если он связан с древними Вратами, значит, вряд ли позволит так просто себя высушить.

— Тебе придется ответить на несколько вопросов, — продолжал парень. Хотя, какой парень? Вполне взрослый мужчина, лет тридцати, хмурое усталое лицо и напряженный взгляд которого давал понять, что церемониться он не намерен. Что же, придется пока сдерживать инстинкты и поиграть в несознанку. К счастью, истощение не повлияло на маскарад и моему спасителю не придется удивляться — откуда вместо спасенной кареглазой брюнетки в пещере появилась бледная рыжая с красноватым отливом глаз.

— Придется — значит, отвечу, — как можно более искренне смотря ему в глаза, сказала я, — ведь ты спас мне жизнь.

— Случайно, — ехидно улыбнулся спаситель, и подойдя ближе, присел напротив меня, — кто ты?

Странный вопрос, хотя для него вполне логичный. Как бы ему ответить так, чтобы и правду, но не всю.

— Я — Тэс, — выдала я первое пришедшее в голову имя, — и несколько лет я провела в Даринии.

— И как ты туда попала? — ненавязчиво поинтересовался собеседник

Как я туда попала. Хороший вопрос, учитывая, что туда можно попасть только двумя способами — через Врата, давно утратившие силу, или напрямую использовать энергию Звезды, как это сделал Тирэн, когда добрался до меня в Лэнге.

— Я не помню, — воспользовалась я истертым до дыр ответом. И делай со мной что хочешь! А, учитывая, что он вряд ли сможет влезть мне в голову, то, придется довольствоваться этим.

— То есть как — не помнишь? Амнезия? — в его голосе было столько сочувствия и понимания, что я решила — пора бояться.

— Не знаю. Я мало что помню до Даринии. Точнее, вообще ничего не помню, — мой голос дрогнул, в глазах застыли слезы.

— В таком случае, как тебе удалось открыть врата?

Ну вот, а ведь так хорошо начали общаться! И откуда он такой въедливый?

— Мне помог дикий, — увидев непонимающий взгляд мужчины, я пояснила, — тот, кто пытался убить напавшего на меня.

Правильно, валим все на диких.

— Тирэна? — уточнил собеседник.

Опа! Это становится уже не смешно! Откуда у него подобные сведения? Да кто же ты такой, в конце концов?

— Тирэна? Почему ты так решил?

— А почему ты считаешь, что можешь мне лгать? — его голос стал жестким, глаза недобро полыхнули.

Сколько же в тебе силы! Откуда ты взялся? И как же мне хочется выпить тебя досуха! Но не сейчас, нужно сдерживаться. Во-первых, у меня может не хватить сил с ним справиться, а во-вторых — я ведь все еще не знаю, куда он меня перенес.

— Я не лгу, — тихо ответила я, пряча слезы. Претворялась я в тот момент лишь отчасти, так как вдруг поняла, что существо, сидящее напротив меня в любую секунду способно меня убить.

Инстинкты всегда были моей сильной стороной — не сила, ни логика, а именно инстинкты. И теперь, мне казалось, что я знаю, откуда эта нервозность и боязнь того, кто находится рядом со мной — он Майрос. Давно забытые, но не менее неприятные ощущения. Сила, помогшая погубить Вуала и сделавшая его духом врат. Если он способен на что-то подобное, то мне придется и в самом деле быть паинькой, чтобы не повторить судьбу своего пращура. Хотя, частично, я ее уже повторила.

— Я бы не хотел быть чересчур жестоким, но у меня нет времени ждать, пока ты скажешь то, что я хочу услышать.

С этими словами, мужчина поднес руку к поему виску. Второй он удерживал меня за шею. Несколько секунд я терпела неприятные и болезненные атаки на мой мозг, но вскоре почувствовала себя свободной и вздохнула с облегчением. Значит, моя зашита выдержала, или он просто плохо старался?

— Ты закончил? — теперь вполне можно разозлиться, слегка.

— Откуда у тебя блоки? — напрямик спросил он.

— Помощь диких. Они не хотели, чтобы Повелитель узнал, что я с ними сотрудничаю, — ответ пришел мгновенно.

— Думаю, мне придется довольствоваться тем, что ты мне расскажешь, — на этот раз голос незнакомца звучал мягко, — но если почувствую, что ты лжешь, то прибегну к старому дедовскому способу.

— К чему?

— К пытке, — охотно пояснил он, и я ему тут же поверила, — но я надеюсь, что до этого не дойдет, не люблю насилия.

Это он меня так успокаивает или пугает? Ну, не важно. Я как можно невиннее взглянула прямо в глаза дознавателю:

— Я попала в Даринию несколько лет назад, ничего не помню из того, что было до нее.

— Как ты выдерживала энергию Звезды?

— А ты? — оживилась я.

— Здесь я задаю вопросы, — напомнил он.

— Они поставили защиту, — выкрутилась я.

— В таком случае, ты должна представлять какую-то ценность для Даринии и лично для Повелителя.

Тут я действительно задумалась. И что мне ответить? Ясно, что не правду и даже не полуправду.

— Не для Повелителя, — медленно начала я, — некоторое время я сотрудничала с теми, кого в этом мире называли дикими. Не спрашивай, кто они такие, я сама не до конца это понимала. Но они обещали, что помогут мне выбраться оттуда, и обеспечили защитой от излучения.

Прокатит или нет?

— Какие у вас отношения с Повелителем? — мужчина, устроившись поудобнее приготовился выслушать мою непридуманную историю.

— Он хотел меня убить.

— Мне так не показалось, — возразил собеседник, — скорее, это выглядело как гнев обманутого... кого?

— Я действительно обманула его, — тут уже совсем честно созналась я, — мы с одним из диких загнали его в ловушку, чтобы убить. Именно его кровь открыла Врата.

— Что же, твои ответы пока не противоречат логике, — признал мужчина, — и все же, мне кажется, что ты многого не договариваешь.

Я промолчала, устало откинув голову на стену пещеры, даже претворяться не пришлось. Это место, где бы мы ни находились, и этот туман просто выматывал, и, казалось, отбирал силы.

— Где мы?

— В карантинной зоне, на приграничной полосе между инфицированным миром и фортом.

— Фортом? Инфицированный мир? — усталость как рукой сняло, — о чем ты говоришь?

— Не понимаешь? — начал мужчина, но вдруг замолчал, прислушиваясь, — пора уходить.

Довольно грубо схватив меня за руку, потащил вглубь пещеры. Потеряв из виду вход в пещеру, я, тем не менее услышала тяжелые шаги и ощутила присутствие не менее десятка ... человек? Нет, не уверена. Сила в них была, но так с ходу издалека я не могла прочитать их. Да что же это твориться?

Мой спутник неслышно покинул меня и внезапно появился перед вошедшими. Могу сказать одно — двигался он великолепно. Практически незаметно, но только не для меня. У тех несчастных не было шансов. Мысленно болея за своего спасителя, я оценивала шансы победить в схватке с ним и пришла к неутешительным выводам. Не теперь, может быть, чуть позже.

Он убил всех. Черт! Мог бы и оставить что-нибудь для меня, в конце концов, хоть какая-то но пища. Стараясь не думать, что мыслю как классический вампир, я вышла из своего укрытия.

— Уходим, — не поворачиваясь, он безошибочно нашел меня в полутемной пещере и мы направились к выходу.

— Куда? — осмелилась спросить я, когда мы прошли уже достаточное расстояние.

— В безопасное место, — мне послышалось или он усмехнулся?

Трудно определять настроение собеседника, когда не видишь его лица, да еще этот липкий туман! Как же он меня выводит из себя.

— Как тебя зовут? — скривившись, я пыталась собрать мешавшие волосы в узел.

— А тебе зачем? — поразил меня вопросом спаситель.

— Ну должна же я к тебе как-то обращаться, — я удивленно воззрилась на него, заставляя остановиться, — после всего, что нам пришлось пережить.

— Диаз, — представился незнакомец, — здесь это имя широко известно в узких кругах.

— Здесь — это в форте? Мы туда идем?

— Нет. И почему ты говоришь "мы"? — казалось, он искренне забавляется.

— Ты приволок меня неизвестно куда и теперь хочешь бросить? — интересно, слезу выдавливать или и так сойдет?

— Я не имею дел с теми, кому не доверяю, — отрезал Диаз, — а ты мне лжешь.

Ну вот, теряю квалификацию: сперва Тирэн, теперь этот еще. Неужели старею?

— Все мы что-то скрываем, а ты тоже не образец искренности.

Он снова остановился и грозно глянул на меня.

— Но это не я цеплялся изо всех сил, только чтобы убраться с Даринии.

— Я пыталась выжить, — возразила я, начиная закипать, — в конце концов, ты должен вывести меня из этого чертова тумана.

А потом я все-таки попробую тебя высушить, и без труда открою Йог-сотхотх. А если нет? Что если моя новая сила не позволит мне воспользоваться прежней? И я окажусь опасна для других? Диаз не в счет, похоже, он является неизвестной величиной в этом уравнении.

— Должен тебя огорчить — это невозможно.

— Что невозможно? — опешила я.

— Выйти из тумана. Он окутывает подступы к форту и все приграничье.

— Может быть, объяснишь, где мы? — я обогнала Диаза и заступила ему дорогу. Он, конечно, мог без труда меня обойти, но я чувствовала, что он сам хочет ответить на мой вопрос.

— В искусственно созданной зоне, — отчеканил он, — в сотне километров от Тэррануса.

Меня охватила мелкая противная дрожь и я никак не могла вникнуть в смысл того, что он только что сказал.

— Тэрранус! Ты хочешь сказать, что там, за туманом находится Тэрранус?

— Именно. То, что от него осталось, — зло подтвердил Диаз, — после того, как исчезли грани, и в мир пришла Темная Звезда.

— Когда это случилось? — сдавленным шепотом спросила я.

— Сто двадцать лет назад, — был странный пугающий ответ.

Хорошо, допустим, ответ принят. Да что за бред, в конце концов! Или не бред?

— Мы в будущем? — напрямик спросила я.

— Только для тебя. Судя по всему, я случайно вытащил тебя из прошлого мира Темной Звезды.

— Как ты туда попал?

— Ты действительно ждешь, что я тебе отвечу? — поразился он.

— Лучше бы ответил, — вырвалось у меня.

— Неужели девушка показывает мне свои коготки? Будешь меня допрашивать? — издевался он.

Мысль, конечно, неплохая, но не сейчас. Слишком мало информации. И судя по всему, в форте я ее получить не смогу. Без ущерба для себя. Но и зачем такие сложности, если все, что надо — разговорить мужика. Без жертв.

— Не забывай, откуда я пришла, — начала я, — и, возможно, я смогу тебе помочь.

— А с чего ты взяла, что мне нужна чья-то помощь? — он обошел меня вокруг, не очень ласково меряя взглядом, будто оценивая мои возможности. Судя по его виду, оценили меня на слабенькую тройку.

— Ты появился на Даринии не случайно, так ведь?

— Это тебя не касается! — зло возразил он.

— Касается! Пойми, все в мире взаимосвязано! И если мы встретились, возможно, можем быть друг другу полезны.

— Мне никто не нужен! — возразил он.

— Я тоже так думала раньше, — я не смогла подавить печальной улыбки, — но моя ошибка стоила всей жизни.

— Это ты меня разжалобить хочешь? — возмутился Диаз.

— Я пытаюсь вбить в твою тупую башку, что еще не все потеряно, — я уже не сдерживалась. В конце концов, мне от него нужна информация, я же готова дать ему небольшую крупицу надежды. Оказывается, как же мало нужно отчаявшемуся... ну, положим человеку. А то, что он был на грани отчаяния, я уже поняла.

— О чем ты говоришь? — ну вот, я его заинтересовала. Главное, не спугнуть.

— Я могу тебе помочь, если буду знать немного больше. И еще — хватит ли у тебя сил снова открыть врата?

Дариния

— Мы не смогли их отследить, — гвардеец замер напротив разгневанного Повелителя.

— Плохо старались, — вмешался Лорак, обеспокоено следя за Тирэном. Долго он не выдержал, но, понимая, что совершает ошибку, сказал:

— Ты же мог ее убить!

— Я хотел ее смерти. И все еще хочу!

— Возможно, ты ошибся, и она не имеет никакого отношения к диким.

— А об этом мы спросим у нашего нового друга, — голос Тирэна стал обманчиво спокойным.

Он подошел к пленнику и приподнял его голову. Тот был без сознания.

— Давно нужно было покончить с этой мразью, — поморщившись, заметил Лорак, — глупо надеяться, что они смиряться с неизбежным.

— Я дал им шанс. Они его упустили, — голова Морвена свесилась вниз, — они все.

Приграничная полоса

Сил не хватало. Я уже не говорю о том шоке, который я испытала, поняв, что Диаз пытается вызвать мой, родной Йог-сотхотх. И как это Майрос оказался способный им управлять? Что за дела? На минутку отлучилась, и моей собственностью пользуются все, кому не лень?

— Как же ты его открыл в прошлый раз? — полюбопытствовала я, видя безуспешные попытки Диаза.

— Похоже, что мне повезло, — уклончиво ответил тот, — я стремился в мир Темной Звезды, где Врата были открыты тобой.

— Логично, — признала я, — но это нам сейчас не поможет. Нужна сила. Много силы.

— Ты что-то предлагаешь или жалуешься?

— Там, в форте — наши друзья или враги? — равнодушно поинтересовалась я.

— В камере у этих друзей я провел полтора года, — усмехнулся Диаз.

— Нехорошо так поступать с друзьями — поддержала я своего нового сообщника.

— Владыка Зоран! Мы зафиксировали прорыв в карантинной зоне, использована сила уровня Х.

— Невозможно! — Владыка резко обернулся к младшему офицеру, — газ не позволит им проникнуть через защиту.

— Это уже произошло, — не отводя взгляда от монитора, подтвердил дежурный, — только что аппаратура зафиксировала выброс энергии в зоне 31.

— Что у нас там?

— Блок, примыкающий к северным границам, — последовал ответ.

— Выслать гвардию, обеспечить им защиту от излучения. Исполнять! — нетерпеливо бросил Владыка, видя замешкавшего гвардейца.

Давно я не видела перед собой конкретной цели, которую могла бы порвать в клочья. Да, я монстр, и не скрываю этого. Признав и смирившись с этим фактом, я облегчила себе существование и стала проще смотреть на жизнь. Или ее отсутствие. От цели, в виде Врат меня отделяла преграда в виде форта, с кучкой скрывающихся там... кого? Кто выжил после пришествия Темной звезды? Случайно ли они спаслись? Или, как и на Даринии — кто-то решил, что более достоин жизни, чем другие?

Философские аспекты бытия в данный момент меня мало волновали, а вот проблема выживания всей массы, именующей себя человечество, была мне знакома.

Когда-то я рискнула — и выиграла, правда до сих пор не могу понять, что именно, ведь итог, как показало будущее, один. Мое вмешательство ничего не дало, лишь отсрочило гибель мира.

Как-то отстраненно, я впервые заметила, что думаю не как человек, не отождествляя себя с людьми. Что это? Переломный момент в сознании? Или мне просто выпала минутка заглянуть внутрь себя и понять — кто же я на самом деле? Вот только минутка, выбранная мною, оказалась не совсем удачной — решила я, увернувшись от внезапного удара, нацеленного мне в сердце. Боковым зрением я уловила движение Диаза, бросившегося в сторону атакующих. Пора! — предвкушая схватку, решила я.

Форт представлял собой небольшой город, окруженный четырехугольным высотным зданием. Как ни странно, но туман здесь отсутствовал, дышать было легче, что значительно подняло мне настроение и увеличило скорость отражения атак и нанесения ударов. Их мысли не были для меня тайной — как открытую книгу я читала желание убить, уничтожить. Я прорывалась внутрь с боем, еще не до конца не сознавая, что, возможно, уничтожаю последних уцелевших жителей Тэррануса, а если меня не подводит интуиция, то и всех миров, ставших мне родными.

Что я делаю? Зачем? И был ли у меня другой выход? Неужели чужая жизнь для меня окончательно обесценилась, сведясь к понятию выгоды и полезности? Они мне полезны? Конечно, ответила я себе, выпивая очередную жертву, так и не успевшую понять, что произошло. Они препятствие к цели, у них оружие, по словам Диаза, способное причинить мне вред. Они живы, когда мертвы другие. Они — призраки, родившиеся после моей смерти. И возможно, именно от меня зависит — родятся ли вообще.

Я на мгновение замерла, тут же приняв на себя неслабый удар. Не обращая внимание на боль, я вырубила нападавших, на этот раз не задерживаясь, чтобы пополнить силы. Незачем, я полностью восстановилась. Надолго или нет — пока не знаю. Но теперь мне нужно выяснить то, от чего я мысленно бежала во время схватки. Судьба существ, которых я когда-то любила. А может быть и люблю до сих пор?

По форме опознав старшего офицера, как не странно, человека, я схватила его и поволокла подальше от места битвы. Диаз не заметивший моих действий, мог вполне справиться сам. Пока.

— Где ваш центр управления?

— Вас не пустят, там охрана и пароль, — возразил пленник.

— Я задала вопрос, — немного встряхнув, я показала, насколько для меня важен ответ.

— В четвертом блоке, — выдавил офицер.

— Веди меня туда.

— Это невозможно! Поднята тревога. Сейчас сюда сбегутся все, — с каким-то болезненным удовольствием предупредил пленник, видимо, мысленно расставаясь с жизнью.

— Но мы не будем их ждать, — возразила я, подталкивая офицера по коридору.

Четвертый блок находился на верхнем уровне. Чтобы попасть туда, мне нужно было пересечь два технических этажа, казармы, корпус... короче говоря, я стояла перед нелегким выбором — ломиться сквозь все преграды, сея смерть, и, возможно, добраться до нужной информации. Или уйти по-английски, как можно тише и незаметнее. Хотя, оглядев коридор и груду тел, решила, что тихо не получится.

— Не могу, — прошептала я, — это слишком даже для меня.

Все это так неправильно! Мерзко и дико! Но они напали первыми. Они посчитали меня угрозой. А разве это не так?

Отбросив удивленного офицера, я поспешила скрыться, почувствовав, что скоро буду здесь не одна. Владыки! Их я могла почуять издалека. Сила, частью которой я когда-то была, пройдя разделение с Дрэгоном. Значит, выжили не только люди, подумала я, глядя на потерявшего сознание офицера, но и Владыки. И я только что могла их уничтожить! Диаз ненавидел тех, кто обрек его на заточение. Мне же не нужна была их смерть. Правда, поздно об этом сокрушаться, теперь, когда я полна сил и трупы несчастных разбросаны по коридору.

Проснувшаяся совесть упрямо пыталась заставить меня попытаться договориться с Владыками, открыв им, кто я есть. Инстинкты вопили о том, что пора бежать. На этот раз, я замахнулась на недосягаемое. Как можно пытаться уничтожить все, что осталось от знакомого мира?

Наравне с приближающимися Владыками я почувствовала присутствие Диаза:

— Куда тебя занесло? — разозлился он, — решила выступить в одиночку? Сейчас здесь будет горячо.

— Глупо, но может быть, прежде чем убивать, нам стоило сначала поговорить?

— С кем? С ними? — Диаз кивнул в сторону приближающихся шагов.

Мы рванули в свободный проход, увеличивая между нами расстояние.

— Они уничтожили все, что я любил, — уже тише добавил Диаз

Знакомо! Но не оправдывает того, что мы только что сделали. А разве Диазу нужны оправдания? А нужны они были мне тогда, когда я сожгла дотла деревню, когда я уничтожила офис организации, и теперь?

Временное укрытие мы нашли в шахте лифта. Поставив защиту, я обернулась к сидящему рядом Диазу:

— Если бы я не остановилась вовремя, они все были бы теперь мертвы. А возможно, что и мы тоже.

— Этот мир не много потеряет с их смертью.

— Чтобы так говорить, нужны веские основания, — возразила я.

— Они есть, — Диаз жестко усмехнулся, — ты не знаешь, что здесь происходило, а я это пережил. Просто поверь мне.

— С чего бы?

— Я узнал силу, которой ты уничтожила противников. Это была тьма, контролируемая и четко направленная. Такое я видел только раз в жизни.

— Где?

— На записи боя между Повелителем и Клайвером. Это было так давно!

— И что?

— Не знаю, кто ты, но, возможно, сможешь мне помочь, — сдался Диаз.

— Помочь в чем?

— Вернуть все назад, если это возможно. Остановить Тьму, спасти наш мир.

— Весьма достойное желание, не знаю, правда, получится ли? — странный разговор на странном месте. Сидим над пустой шахтой, прислушиваясь к движению за стеной, обсуждаем планы спасения мира. Как-то все это нереально.

— Должно получиться, — настойчиво сказал Диаз, — я все обдумал за то время, что провел в камере.

— И до чего додумался?

— Воспользовавшись Йог-сотхотхом вернуться в прошлое и предотвратить пришествие Темной Звезды.

Не слабо! А парень романтик! Что-то в нем есть неуловимо знакомое, не могу понять, что. Ах да! Непоколебимая надежда на то, что все можно исправить.

— Разве такое возможно? — удивилась я.

— Возможно! — уверенно ответил мужчина, — когда-то это уже произошло.

— Кому-то удалось повернуть время вспять? Что за глупость?

— Вовсе не глупость, — я ошибаюсь, или в голосе Диаза промелькнула обида? — это бела женщина, землянка. Ради спасения мира, она пожертвовала всем.

Ух ты! У меня, оказывается, есть фанаты.

— Ее убил Повелитель Даринии.

А с этого момента поподробнее.

— Почему? — я затаила дыхание.

— Она отказалась принять его сторону. Проклятый ублюдок! — зло прошипел Диаз.

Ладно, с эти как-нибудь разберемся.

— Ты поэтому оказался в Даринии? Хотел убить Тирэна до того, как Звезда завладеет миром?

— Мирами. Тэрранусом, Квазаром и Землей. Но как ты видела, у меня ничего не получилось. Он слишком силен.

— Что же, мне понятны твои стремления и я хочу тебе помочь. Где ты научился управлять Вратами? Откуда в тебе сила Ловчего?

— Неважно, — Диаз отвернулся, — в плену нам это не поможет.

— Это важно для меня.

— Я Древний. Хотя это редкость даже для них. Мне повезло, — горько усмехнулся мужчина.

— Я чувствую в тебе силу Майрос.

— Несколько лет я жил среди них, — уклончиво ответил Диаз.

— Допустим. Хорошо, поговорим, когда выберемся отсюда.

— Каким образом?

— Открой Йог-сотхотх.

— Здесь?!?

— Других вариантов я не вижу.

Было видно, что он пытается изо всех сил. Похоже, пора вмешаться, если, конечно, Врата признают свою прежнюю хозяйку.

Пространство под нами засияло, появился такой знакомый и родной свет. Ну здравствуй, Йог-сотхотх, как же я скучала!

VIII

Йог-сотхотх

Если внутри искусственно созданного энергетического устройства, способного выкачать силу из отдельно взятого мира, вы чувствуете себя гораздо привычнее, чем в любом другом месте — то у вас глубокие психологические проблемы. В лучшем случае — кризис личности, в худшем — вы полностью утратили всякое понятие о человечности, позволив темной стороне вашей души завладеть вами. Оказавшись посреди Врат, на меня снизошел покой и чувство безопасности, давно забытые мною, но оттого еще более желанные.

На протяжении тысяч лет Йог-сотхотх был символом зла, источником смерти. Для меня же стал спасением и надеждой на будущее. Любопытно, как жизненные перипетии способны влиять на мироощущение. Но расслабляться не стоило. Я все еще далека от того, чтобы достичь желаемого результата. А, судя по тому, свидетелем и участником чего я стала несколько минут назад — вожделенная цель удалялась от меня семимильными шагами.

Была еще одна проблема, застывшая напротив меня и сверлящая взглядом. Не знаю, откуда ты взялся на мою голову, но кое в чем твоя помощь была неоценимой. Хорошо, что я не высушила тебя сразу. Хотя, думаю, мне еще представится такая возможность. Теперь я знаю, на что способен ты, мои же возможности станут для тебя сюрпризом.

— Теперь ты должен рассказать мне все, что знаешь.

— С чего ты взяла, что я горю желанием это делать?

Вот глупец? И зачем тогда ты мне здесь нужен?

— Кажется, это ты недавно просил меня о помощи, — напомнила я.

— Думаю, это было ошибкой, — я уловила смазанное движение сзади и вот мы оба лежим на дне Врат. Его рука сжимает мое горло, и я слышу первые признаки колебания силы, способной меня уничтожить. Что за глупость, я нахожусь в Йог-сотхотхе, своем собственном, подчиняющемся лишь мне! Здесь я в безопасности! Или, я еще чего-то не понимаю?

— Я знаю, кто ты, — мрачный шепот пробирает до костей. Не подозревала, что меня напугает какой-то полудревний Майрос с непонятно откуда взявшейся силой.

— Поделишься? — надеюсь, я не кажусь ему напуганной.

— Конечно, Повелительница. Мне нужно было сразу понять, кто ты и что из себя представляешь.

— Я в чем-то виновата перед тобой? — осторожно поинтересовалась я.

— Ты даже не представляешь, как ты виновата! — его голос приобрел какое-то спокойствие и решимость. Хорошо ли это для меня?

Я молча воззрилась на своего обвинителя, обдумывая как бы выйти из ситуации по возможности целой и без лишних жертв. Бой внутри Йог-сотхотха может привести к непредсказуемым последствиям.

— Почему ты так меня называешь?

— Потому что только слепой может не понять, кто перед ним. А я был слеп все это время.

Ну вот, только мне показалась, что я обрела в этом мире союзника, как он стремиться меня прикончить. С другой стороны, все мои мало-мальски удачные знакомства начинались с того же самого, так чему я удивляюсь?

— Предположим, — согласилась я, — что дальше? Чем я заслужила подобную ненависть?

— Ты еще смеешь спрашивать? — он выпустил силу, и я почувствовала, как из меня по крупицам уходит жизнь.

Нет, беседа, это конечно, хорошо, но не плохо бы теперь изменить положение вещей, в частности, мое положение относительно моего противника.

Вывернувшись, я, выпустив когти, резко провела ими по лицу Диаза. Не дав ему прийти в себя, ударила в грудь, отбросив на некоторое расстояние, и тут же набросилась сзади.

Теперь положение меня полностью устаивало.

— Учись, малыш, — оскорбительно усмехнулась я, — пока я жива.

— Не долго тебе осталось, дрянь, паскуда, — и это были самые приличные слова, которые он употребил в отношении меня.

— Обидно, — заключила я, — а теперь серьезно. Что я тебе сделала плохого?

— Да ничего! — взвился Диаз, но я не позволила ему повернуть голову, нацелившись когтями в затылок, — просто уничтожила мой мир.

— Это как? — глупый вопрос на идиотское утверждение.

— Тебе напомнить? Ты и это забыла? — Диаз, наконец-то успокоился и перестал вырываться. Смирился? Или что-то задумал?

— Напомни. Забыла. Или еще не сделала, — высказала я предположение.

— В таком случае, мы встретились вовремя, — процедил мужчина, — у меня появилась возможность все исправить.

Трудно будет с ним. Упрямый, озлобленный и очень сильный. Нужно во что бы то ни стало разговорить его и пустить на корм Йог-сотхотху, чтобы ни мешался под ногами.

— Исправить — не всегда улучшить, — я склонилась еще ниже, — мне нужна правда, поэтому — извини, но я буду груба.

Повернув его лицом к себе, я на миг поймала взгляд и уже не отпускала. Я знала, что в этот момент мои глаза превратились в две бездонные черные дыры, выпивающие любую мысль из разума жертвы.

Но здесь я ошиблась. Он не позволял проникнуть слишком глубоко, и мне пришлось довольствоваться лишь тем, что было на поверхности. Впрочем, я не возражала. Мне было совершенно наплевать, кто он такой и что скрывает глубоко в душе. Вся информация о гибели миров доминировала в его памяти. Хорошо, не придется ломать защиту, это бы заняло много сил и времени. Да и прежним он бы уже не остался.

Голубое небо, яркое солнце — такая привычная и дорогая сердцу картина. Картинки разных миров сменяют друг друга. Лэнг, Тэрранус, Земля...Хрупкое перемирие, надежда на лучшее... Тем более жутко сознавать, что скоро все исчезнет, канет в Лету, раствориться в потоках времени. Останется лишь Тьма, поглощающая остатки жизни, убивающая надежду на будущее.

Они знали, с чем им придется столкнуться. Кто-то боролся, заранее видя всю тщетность этого, многие смирились и просто ждали. Грани пали, и больше ничто не скрывало ужасной истины — скоро придет конец привычной жизни. Любой жизни.

Этот день выжившие запомнят навсегда, да будут ли они, выжившие?

Когда-то в одном далеком мире...

Я вынырнула из его памяти, лихорадочно пытаясь вдохнуть. Было ошибкой полностью раствориться в его воспоминаниях, слишком они напомнили мне мои собственные. Такое же осознание собственной участи и бессилие изменить что-либо.

Я знала о восходе не понаслышке, на своей коже ощутила то, что может чувствовать каждый, когда встречает рассвет. Мне стало известно время, когда это случится и не понятно лишь одно — в чем моя вина?

Теперь мне предстояло решить, как я буду действовать. Если Диаз не лжет, а я не почувствовала ложь в его словах, то именно я стану причиной гибели мира. Интересно, как, если я здесь, так далеко от Даринии? Или Диаз выражался фигурально? То, что я лаэр-кони Повелителя делает меня автоматически виноватой во всем, что он сотворил и сотворит когда-нибудь ещё. И он ли?

Итак, план номер один — не высовываться и ждать, а когда придет время — вмешаться и попытаться остановить. Вот только кого?

План номер два — остановить Тьму задолго до проникновения в обитаемые миры. Но, кажется, Диаз что-то подобное уже пытался сделать. И судя по тому, что мы оба здесь, в Йог-сотхотхе, за границами которого нас окружает мгла, туман и рассерженные остатки жителей Тэррануса — не помогло. К тому же, что бы что-то предпринимать, нужно твердо знать точку, после которой нет возврата. А я ее не знаю. Лишь то, что Тьма начала свое шествие с Квазара... Стоп. Квазар! Все дороги отчего-то ведут именно туда. Может, стоит, наконец, это выяснить?

— Так и будешь сидеть на мне? — злой голос Диаза вызвал у меня нервный смешок.

— Тебе не удобно?

— Да нет, даже приятно, — мужчина сделал попытку пожать плечами, и мои когти слегка оцарапали ему шею, — но хотелось бы знать, что теперь? Сразимся в честном поединке или ты убьешь меня коварно, как делают все злодеи?

Даже не знаю что ответить на столь явную провокацию. Убивать Диаза мне почему-то резко расхотелось. Он был свидетелем тех событий, и его помощь мне могла еще пригодиться. Помощь, ха! Если вы сознаете, что вам нужна помощь — это первый шаг к выздоровлению.

— Если я пообещаю тебе не уничтожать мир прямо сейчас, ты не станешь на меня набрасываться?

— Ты издеваешься? — его снова чуть передернуло.

— Да, — честно призналась я, — как еще можно разговаривать с тем, кто несет подобный бред? Думаешь, уничтожь я на завтрак пару-тройку миров — хотела бы я сбежать с Даринии?

— Притворство, — бросил он.

— Мотив? Цель? Пройтись по местам боевой славы?

— Ты сумасшедшая!

— В точку. Но это не меняет дела. Я предлагаю тебе, заметь — снова, попытаться остановить нашествие тьмы. Согласен — скажи. Нет — дерни головой, и я ее тебе отрежу, даже по старой дружбе не буду выпивать силу.

— Больная на голову!

— Повторяешься. Итак?

Квазар

Знакомое место! Берег пруда, где я впервые столкнулась со своей судьбой. Интересно, что было бы, не прими я в себя Дух огня? Понимаю, что мало хорошего для меня, а для других? Были бы они счастливее, никогда не встречая меня на своем пути?

Я понимала, что оттягиваю время, боясь посмотреть правде в глаза. Типичный человеческий страх, укоренившийся глубоко внутри, то, что не изгнать ни темной сущностью, ни Силой. Именно он не позволил мне вернуться на Землю и в Лэнг, туда, куда я рвалась все эти два года. Там были те, кого я люблю, там были семья, друзья, Дрэгон, Виктор. И даже если у меня ничего не выйдет, в моей памяти они останутся — живые в безопасности под мирным голубым небом над головой. Так легче — не думать о том, что причиняет боль. К тому же, если то, что Диаз бросил мне в глаза — правда, и я действительно причина? С этой проблемой лучше справиться одной. К тому же, мой новый друг с радостью мне в этом поможет. Его настороженный и выжидающий взгляд ловлю на себе до сих пор. Интересно, он действительно опасается, что я тут же примусь за свое черное дело? И надеется меня остановить? Или опасается просто по привычке?

— Куда теперь? — он стоял чуть в стороне, наблюдая за каждым моим движением.

— Я знаю тут неподалеку одно место.

— Значит, этот мир тебе знаком?

— Каюсь, — отвлеченно призналась я, но мои мысли в тот момент были далеко. Сколько же времени прошло с тех пор! Мир, где я окончательно утратила иллюзии, изменила себя и свою жизнь. Встретила и потеряла столько прекрасных людей. Могла ли я это предотвратить? И нужно ли вспоминать о прошлом, зная, что будущее надвигается с неотвратимой силой, стремясь погубить все, что ты считала спасенным?

Шесть лет. Прошло шесть лет с тех пор, как я очнулась на этом берегу, чувствуя в себе новую незнакомую мне силу, способную, как мне тогда казалось, только разрушать. А может быть, мне это не казалось?

— Где мы? — Диаз удивленно оглядывал большую поляну, окруженную лесом, бурная растительность ясно показывала, сколь долго сюда не ступала нога человека.

— Когда-то здесь жил очень дорогой мне человек.

— Даже так? — хмыкнул Диаз, — и, судя по тому, что осталось от этого места, он тебя чем-то обидел?

— Заткнись, — устало бросила я, подходя к большому ветвистому дереву. Это здесь, я не ошиблась.

Опустившись на колени, я стала срывать траву, скрывавшую место последнего упокоения деда Корнея. Через минуту, показался грубо сколоченный крест, и едва угадываемый холмик. Ну, вот мы снова встретились. Здравствуй, дедушка, мне так тебя не хватало! Когда-то ты помог мне пережить самые черные дни моей жизни, окружил заботой и вниманием, стал единственной семьей. И вот я здесь, растерянная и убитая, не знающая, что делать дальше. Все снова возвращается на круги своя и перед тобой та девочка, которая боялась и не хотела жить, несмотря на возможности и силу. Может быть, человек во мне умер не окончательно? И воспоминания о прошлом — это то, что не дает мне окончательно стать другой?

— Прости, я не знал, — голос Диаза выражал раскаяние, — кто ты?

— Повелительница, лаэр-кони Тирэна, угроза трех миров.

— Перестань, я был не прав.

— Не стоит оправдываться, тем более, когда не уверен.

— Ты что-то задумала? — перевел тему разговора Диаз.

— Я всегда что-то задумываю, — устало призналась я, — но что из этого выйдет?

— Мне кажется, если мы очень постараемся, у нас все получится, — сказал Диаз, приседая рядом со мной.

— Тебя так просто растрогать! Свести в лесок, показать могилку, и ты снова способен доверять кому ни попадя! — не знаю почему, но в тот момент мне хотелось причинить кому-то боль, пусть не физическую. А кто говорил, что я хорошая?

Диаз напрягся, но все же сдержался. Молодец, может у нас что-то и получится. Хотя, рано еще загадывать.

Тьма ворвется в Квазар через месяц, если мои расчеты верны и Йог-сотхотх доставил нас туда, куда надо. Вот только не сохранилось свидетелей, которые бы смогли сказать точное место прорыва и время, вплоть до секунд.

Квазар огромен — два материка, на одном расположились два отдельных государства, оба мне хорошо знакомых по прошлой эскападе. Темный мир был едва не уничтожен, но теперь, когда Владыки победили, им нет причин скрываться от остальных жителей. А нам — пришельцам из будущего? Должны ли мы скрываться и от кого? Хорошо, к будущему принадлежит Диаз, но это ничего не меняет.

Я резко обернулась к своему новому другу.

— Ты называешь себя Древним. Может скажешь, кто ты?

— Тебе зачем? — насторожился он.

— Мы в Квазаре, между Владыками и Древними перемирие. Кто знает, кого мы здесь можем увидеть.

— Но это не совсем то, что тебя действительно тревожит?

— Ты скрываешь своих родственников?

— Я могу сказать одно — здесь ты их не увидишь.

— Как скажешь. Нам пора, — сказала я, поднимаясь и бросая последний взгляд на могилу.

Настали неспокойные времена. То и дело на границе происходили стычки с мятежниками. После войны не все приспешники императора смирились с изменившимся положением, многие покинули Квазар, заняв отдаленные участки приграничья, то и дело совершая набеги на караваны и мирных путников.

— Командир, — звонкий голос сержанта вырвал из раздумий, — мы возвращаемся?

— А ты куда-то спешишь? — иронично спросил капитан. В свои двадцать два года он был самым старшим в отряде.

Сержант, смутившись, отвернулся. Капитан подавил смешок — всему Квазару была известна история любви юного сержанта и вдовы таверны на окраине столицы. Роман развивался бурно, обещая перерасти во что-то больше, чем очередная интрижка.

— Ну хорошо, — сжалился над юношей капитал, — мы и так задержались дольше, чем планировалось. Кто же знал, что относительное спокойствие на границе более подозрительно, чем ставшие редкими вылазки мятежников.

Отряд возвращался домой, предвкушая встречу с близкими. На этот раз им повезло — обошлось без убитых и раненных, что бывало нечасто. Внезапно, капитан резко натянул уздечку, заставив лошадь замереть. Прямо на дороге застыли две фигуры — женщина и мужчина, не люди. Этого не было видно, но капитан это почувствовал сразу. Слишком часто в свое время он сталкивался с пришельцами из других миров.

Отряд окружил замершие фигуры, спешившись, капитан осторожно, не демонстрируя охватившего его волнения, подошел к пришельцам.

— Явившись сюда, вы нарушили договор между Квазаром и Лэнгом, — спокойно сказал он, еще толком не понимая, что ему делать. Подобных вторжений не было уже несколько лет, и капитан понял — захоти Древние напасть, отряду не спастись.

— Мы пришли с миром, — сказав эту затертую до дыр фразу, я внимательно оглядела капитана и с трудом подавила усмешку. Как тесен мир, Дэн!

Приняв расслабленную позу, я украдкой следила за Диазом. Не зная моего спутника, я не хотела, чтобы он набросился на вооруженных людей. Силы будут не равны, да и нас это выставит в неприглядном свете.

— Кто вы такие? — судя по тону Дэна, нам не поверили, более того, ребята готовятся не только подороже продать свои жизни, но и не пустить двух злодеев вглубь страны.

— Я — Тэс, это — Диаз и мы вам не враги, — сказала я, подняв ладони вверх. Более примирительного жеста я изобразить не могла.

— И что же вам надо в Квазаре? — Дэн нахмурился.

— Нам нужно поговорить с Наместником, — вмешался в разговор Диаз.

— Следуйте за нами, — после недолгих раздумий распорядился Дэн.

Дальнейший путь мы проделали верхом. Один из солдат спешился, уступив свою лошадь Диазу. Мне же пришлось занять место впереди Дэна. Удобства мало, но лучше плохо ехать, чем весело идти.

Мы ехали больше часа, и, заскучав, я решила разговорить своего хмурого спутника.

— Вы не любите Древних? — я расслабленно облокотилась спиной на Дэна, не видя в этом ничего неприличного, в конце концов, мы знакомы сто лет.

— Вы догадливы! — сквозь зубы процедил Дэн, видимо решая, сбросить меня с лошади прямо сейчас или потерпеть до столицы и сделать это прилюдно.

— И чем же мы не угодили вам? Ведь, если я не ошибаюсь, это личное?

— Не ошибаетесь! — голос Дэна стал холодным и злым, — Древние убили мою сестру.

Я замерла, стараясь подавить крик, вырывающийся из горла. Эва мертва? Как же так! Не верю!

— Как это случилось? — равнодушно спросила я.

— Это вас не касается, — грубо отрезал Дэн, и я решила прекратить расспросы, отодвинувшись от друга как можно дальше. Не знаю, что без меня произошло в этом мире, но стоит ли он таких жертв, как милое наивное дитя, ставшая мне сестрой?

— Прости! — тихо сказала я, и оставшуюся дорогу смотрела перед собой, не обращая внимания на окружающий мир. У нас был месяц, главное ничего не испортить.

Земля

— Владыка Дрэгон, у нас приказ доставить вас в Мельнор, — трое старших Владык окружили мужчину, отрезав все пути к отступлению. Но он и не пытался бежать. Путь в Тэрранус был для него закрыт, и теперь, получив такое оригинальное предложение, он не мог подавить улыбку на лице.

С каким-то отстраненным чувством Дрэгон наблюдал, как его запястья обхватывают браслеты, сковывающие силу. Теперь, для родного мира он стал врагом номер один.

— Где ваш сын? — этот вопрос заставил Дрэгона напрячься и сузить глаза.

— Зачем вам Виктор?

— Его хочет видеть Совет.

— Далеко. Вам до него не добраться. — Дрэгон не мог скрыть прозвучавшего в голосе удовлетворения.

— Время покажет, — Владыка Лорн отвернулся, открывая переход.

Тэрранус

— Вы считаете, это нам поможет? — один из Советников, Владыка Сторр, с несвойственным ему терпением ждал ответа от высокого смуглого мужчины, занявшего место главы Совета. Майрос. Сколько веков они просто наблюдали, не вмешиваясь в то, что происходит в многочисленных мирах. И теперь появились, принеся с собой жуткое известие. Мир на гране краха. Не только Тэрранус, но ещё и Лэнг, и Земля. Такого никто не мог предугадать, такое никто не сможет предотвратить. Тьма наступает.

— Мы можем только надеяться, что ее ребенок унаследовал Силу своей матери.

— Владыка Дрэгон не позволит рисковать сыном.

— Когда на кону стоит судьба трех миров, мнением Владыки можно будет пренебречь, — Майрос обвел взглядом замерших советников.

— Скоро он будет здесь, — чтобы прервать гнетущую тишину начал Владыка Сторр.

— Ему что-то известно об угрозе?

— Нет, мы, как вы и распорядились, держали все в секрете.

— Хорошо, — Майрос удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Скоро мир изменится, и теперь только от них зависит, стоит ли ему продолжать существовать.

IX

Квазар

— Знаешь, если бы мы сразу переместились в столицу, то не пришлось бы сейчас ночевать под открытым небом, — заметил Диаз.

Переместиться не было проблемой. Вот только любые передвижения подобного рода могли быть отслежены теми, с кем нам в данный момент встречаться не хотелось. Чем меньше внимания мы привлечем, тем больше шансов на успех.

— С каких пор ты стал неженкой? — удивилась я, следя, как серые тучи заволакивают небосклон. Кажется, нам придется немного помокнуть.

Проигнорировав мой вопрос, он присел под ветвистой елью, сознательно держась на расстоянии от сопровождающих нас солдат.

— А ведь тебе это нравится, — неожиданно сказал он.

— Что именно? — я удивленно уставилась на него.

— Все это, — он обвел взглядом лес.

— Комары, ночевки под открытым небом, отсутствие удобств?

— Тебе нравится быть здесь, — пояснил он мне с мягкой настойчивостью, как умалишенной, — как только мы оказались в Квазаре, ты ожила. Стала совсем другой.

— С чего ты взял, что я не была такой всегда?

Ожила, как же! Ну, кое-какие воспоминания разбередили душу, но что бы настолько...

— Возможно была, но слишком давно, — он бросил на меня взгляд и мне стало не по себе. Что это? Он пытается докопаться до моих скелетов? Так пусть поостережется: в закромах моей темной души уж точно места хватит еще для одного.

— Не важно, что ты думаешь, — я направилась к шумящей невдалеке речушке, — за мной не ходи.

— Нужна ты мне, — буркнул вслед Диаз, устраиваясь поудобнее.

— Вы куда? — заступил мне дорогу Дэн. Смело! Глупо, но смело, преграждать дорогу Древней, хотя, я же здесь с миром.

— К речке, — я с иронией смерила взглядом моего давнего друга. А он изменился — вырос, возмужал, лишь отдаленно походя на того подростка, с которым мы бежали из столицы. А сейчас оба туда возвращаемся.

— Зачем?

— Топиться, — серьезно ответила я, и обойдя препятствие, пошла дальше. Надеюсь, у него хватит ума дать женщине побыть наедине со своими проблемами.

Мелкий дождик грозил перерасти в буйный ливень, но меня это не испугало — я слишком долго не слышала шум дождя! Мне так этого не хватало, помимо всего прочего, включая свободы, семьи и права выбора.

Подойдя к кромке берега, я сбросила плащ и сапоги, вскоре за ними последовала вся одежда. Медленно войдя в прохладную воду, я с наслаждением окунулась с головой. Вынырнув, легла на спину, предоставляя слабым волнам нести меня по течению.

Не знаю, сколько времени я наслаждалась покоем, когда дождь усилился, превращая тихую речушку в бушующее море. Уже направляясь к берегу, не смогла подавить неожиданный порыв — хоть на минутку стать собой. Сбросив маску и посмотрев на хмурое небо, я прошептала — я вернулась, и это еще не конец!

Он смотрел на эту странную женщину, еще не до конца осознав, что толкнуло его пойти за ней. Невероятно, но когда он увидел ее расслабленное, почти счастливое лицо, что-то его насторожило. Он хотел уйти, не желая подглядывать, но через секунду замер на месте, не в силах пошевелиться. Отходя вглубь леса, думал лишь об одном — не может быть! Оттуда не возвращаются!

Ощущение чужого взгляда заставило меня нырнуть, всплыв, я снова была в привычном для окружающих облике. Оглядевшись, я ничего не почувствовала. Может, показалось? Вряд ли — здесь кто-то был, и он видел меня. Меня настоящую.

— Как водичка? — поинтересовался Диаз, нехотя приоткрыв один глаз.

— Бодрит, — проворчала я, занимая место у костра. В конце концов, хоть я и люблю дождь, но с мокрыми волосами спать не желаю. От ливня нас скрывали высокие деревья, казалось, упиравшиеся верхушками прямо в сереющее вечернее небо.

То и дело ловя на себе взгляды солдат, я постаралась сосредоточиться на главном — что хорошего может дать столица? Содействие наместника — не без этого, если нам удаться его убедить в нашей искренности. Первым делом, необходимо вычислить место вероятного прорыва. Что-то должно быть, даже если никто ни о чем пока не подозревает.

— Могу я задать вопрос? — голос Дэна прервал перешептывания солдат.

— Можете, — начав согреваться у огня, я стала слишком доброй.

— Откуда вы пришли?

— Издалека, — я сосредоточилась на огне, пытаясь вспомнить, как это — быть его частью, разжигать и усмирять своей Силой.

— Не хотите объяснить? — было видно, как он пытается сдержаться, чтобы не вспылить.

— А должна? — я усмехнулась. Что-то малыш осмелел — наталкивает на определенные выводы.

— Вы проникли в наш мир, обойдя преграды, говорите об угрозе, но скрываете ее суть.

— Мы пришли говорить не с вами, — зная, что оскорбляю своего друга, сказала я. Но сейчас он действительно не мог мне помочь, скорее, даже навредил бы. Что может человек против Тьмы?

— Вы считаете себя выше нас?

Я встала, предпочтя не давать ответа на этот вопрос. К чему? И так все ясно. Ни один человек не сравниться по силе ни с Древними, ни с Владыками, я уже не говорю про даринийцев. И мне жаль, что их удел — быть пушечным мясом на поле для игр древних рас.

Дело не в положении людей по отношению к другим расам, а в способности выжить и силе. Им не тягаться с нами. Я говорю с нами? Значит ли это, что я престала считать себя человеком? Не знаю. Прометей когда-то выкрал у богов огонь и поделился им с людьми. Что я способна дать людям, чтобы спасти? Да и не тяну я на античного героя.

Мною овладело какое-то странное ощущение — что бы ни происходило в мирах, сколько бы ни было жертв, моя судьба присутствовать при этом, пережить и... что? Идти дальше? Скрыться далеко-далеко и забыть о том, чем жила когда-то? Странная цепь событий, которую я наблюдала, в которых принимала участие, наталкивало на неприятную мысль — что, возможно, все уже давно предрешено. Знать бы только кем?

Что-то неуловимое, но слишком важное ускользало от меня. Я не могла постичь, понять чего-то. Мне казалось — как только я это сделаю, мне станет намного легче... Нет, не жить. Другое. Намного важнее, чем просто жить.

— Вы не ответите? — какой же ты настойчивый, малыш! Как же ты не понимаешь, что тебе лучше не знать о том, что должно произойти. Может произойти. Как все запутано, нереально.

— Отвечу, — я обернулась к Дэну. Помедлив несколько секунд, я, сорвавшись с места приблизилась к нему. Схватив за шею и слегка приподняв, внимательно заглянула в его сузившиеся от злости и разочарования глаза. В тот момент я не замечала лязга оружия и крика солдат. Мне стало все равно, к чему приведет мой безумный с точки зрения человека порыв. Я знала, что Диаз не причинит им вреда, а мне просто необходимо было сделать то, что я делаю.

— Нет, — мягко ответила я, не отводя взгляд, — не считаю. Мы не выше вас, вы не ниже нас. Мы те, кто способен жить бесконечно долго, несмотря на века и увечья, безжалостны и безумны, нами движет ненависть и жажда, более сильная, чем жажда крови. Мы другие. И останемся такими, даже если рухнет это мир, погребя под собой очередную цивилизацию, не оставившую после себя и следа. Мы способны выжить. Вы — нет.

— Это угроза? — Дэн сделал попытку вырваться.

— Нет, — вдруг, я почувствовала, как мои глаза увлажнились. Поняв, что сейчас позорно расплачусь, я отпустила его шею, резко отойдя в сторону, — это предупреждение.

Я надеялась не зря — Диазу удалось преградить солдатам путь ко мне, не покалечив ни одного из них. Что же, пусть заранее узнают, с кем им придется иметь дело.

— И что это было? — Диаз шел за мной уж несколько минут, соблюдая тишину. Но видимо, и его терпению пришел конец.

— Не знаю. Просто, я вдруг поняла, как много мы на себя берем, — я остановилась, устало, прислонившись к широкому стволу ели. Запах смолы на миг окунул меня в детство, с его удивительными фантазиями и надуманными проблемами. Как мне сейчас этого не хватало. К несчастью, все мои проблемы теперь были значительны и обрели конкретные очертания.

— Думаешь, у нас не выйдет? — он отвернулся, будто прислушиваясь к отдаленным раскатам грома. Но я знала — он просто избегал моего взгляда. Боялся прочесть там ответ? Был настолько не уверен в себе? Интересно, больше, чем я?

— Не знаю, — почти не солгав, ответила я.

Проблема в том, что я вообще не могла об этом думать. Выйдет — не выйдет. На кону всего лишь десятки миллиардов жизней и будущее целых поколений. Если о таком думать, можно сойти с ума. Окончательно. Тогда, несколько лет назад, было по-другому. Я уже потеряла все, и неудача не могла причинить мне боль сильнее, чем я тогда испытывала. Вуал, что бы я без тебя делала? Ты был духом Врат и спас своего неразумного потомка. Теперь Врата пусты и я их хозяйка. Вот только, способны ли они остановить то, что надвигается с неумолимой силой?

— Думаешь, нам понадобиться помощь кого-то еще? — осторожно спросил Диаз.

— Опасаюсь. Скажи, Диаз, как ты попал к Майрос?

Он медлил, казалось, что вообще не собирается отвечать. Неожиданно раздался его голос:

— Я был ребенком, когда меня отдал Майрос собственный отец.

Тэрранус

В зале совета воцарилась тишина. Слова были произнесены, и уже никто не мог делать вид, что ничего не случилось. Оно надвигалось — стремительно и неумолимо, заставляя сердца тех, кто прожил не один век, сжиматься от страха. Это была не просто смерть, а конец всему тому, что они знали, к чему привыкли. Жизнь уже не будет прежней, потому что не будет жизни в их понимании. Существование во тьме — вот что грозило трем мирам. И если гибель одного ребенка принесет спасение — они рискнут не раздумывая. Особенно учитывая, чей это сын.

— Введите Владыку Дрэгона. — раздался повелительный голос Майрос.

Перед тем как войти в зал, один из сопровождавших Дрэгона замешкался, желая еще раз проверить надежность браслетов. Дрэгон с иронией следил за этим процессом, но ирония сменилась легким удивлением, когда он вдруг почувствовал, что свободен. Больше ничего не сдерживало его силу.

— Не все забыли прошлое, Старейшина, — тихо сказал один из стражей, слегка поклонившись, открыв перед ним дверь.

Увидев, кто сидит во главе совета, Дрэгон грустно усмехнулся. Можно ли именно этот момент считать началом конца его жизни? Или он наступил гораздо раньше? Не важно, Виктор в безопасности, все остальное теперь уже не имеет значение. Он лишь надеялся, что у него будет еще немного времени. Так не хотелось оставлять сына сиротой.

— Ну здравствуй, Габриель, — Дрэгон с иронией поприветствовал старого, почти забытого знакомого.

— Как мило! Меня еще кто-то помнит, — искренне восхитился Майрос, — впрочем, не важно. С приветствиями мы покончили, перейдем на личности. Итак, Владыка Дрэгон — вы были героем, но совершили столько преступлений, что вас можно в любую минуту предать смерти. Но, у вас есть шанс спастись.

— Каким образом? — Дрэгон насторожился, уже подозревая о том, какими будут дальнейшие слова.

— Скажите нам, где вы прячете своего сына, и мы забудем обо всем, что вы натворили за два последних года. Мы гарантируем вам спокойную жизнь в любом мире, который вы выберете себе сами.

— Такое щедрое предложение, — Дрэгон ухмыльнулся, — даже не знаю, что вам на него ответить. Дайте-ка подумать!

Его захлестнула ярость, так долго таящаяся и не находящая выхода с момента смерти Анны.

— Подумал! — он выпустил силу, сметающую все на своем пути. Трое советников погибли на месте, даже не поняв, что произошло. Огненный смерч, сдерживаемый так долго, вырвавшись, спешил как можно скорее опустошить громадный зал, уничтожая пытающихся спастись.

Посреди огненного безумия, за спиной Дрэгона раздался насмешливый голос Майрос:

— Если это все, что ты мог взять у своей мертвой нарины, то не надо было стараться, — нечто отбросило Дрэгона в другой конец зала. Ударившись о стену, он на миг лишился сознания. Придя в себя, первым, что он увидел — приближающегося к нему сквозь огонь Майрос. На его губах играла спокойная улыбка победителя.

— Рано радуешься, мразь, — прошипел Дрэгон, вскочив на ноги. Оттолкнувшись от стены, он изо всех сил налетел на Габриеля, повалив того на пол.

Стены, пол и потолок были объяты пламенем. Огонь стремился вырваться из ставшего тесным для него помещения и охватить все здание. Двое сражающихся не замечали ничего вокруг — для каждого из них центром вселенной стал его противник, которого нужно было убить, уничтожить, стереть с лица мира. Габриелю удалось вырваться из захвата Владыки, достав длинный острый кинжал, он несколько раз ударил Дрэгона в сердце.

Земля

Катерина с нежностью наблюдала за крестником. Все-таки им с Игорем удалось убедить Дрэгона ненадолго привести Виктора. Совсем скоро Дрэгон расскажет о внуке родителям Анны, и все наладиться. У малыша будет настоящая семья и куча любящих родственников. Пугало лишь одно — внезапное исчезновение Владыки. Обычно он никогда не уезжал надолго, не предупредив друзей.

Внезапно, какой-то странный шум привлек внимание Кати. Бросив взгляд на Виктора, ее захлестнула волна страха: ребенок начал меняться. Невинное детское личико превратилось в бескровную маску, на котором горели алые глаза, без зрачков.

— Витенька, что с тобой? — Катерина решилась осторожно подойти к малышу, — что случилось?

Мальчик обернулся на голос Катерины, его страшный взгляд пробежал по ее лицу, будто оценивая степень угрозы с ее стороны. Придя к выводу, что угрозы нет, ребенок замер, его глаза потускнели. Каким-то чувством крестная поняла, что малыш сейчас находится очень далеко отсюда. И где бы это ни было, там происходило нечто смертельно опасное.

Не сводя взгляда с ребенка, она потянулась к телефону, лихорадочно нажимая на кнопки набирая почти забытый номер.

Квазар

Внезапно мною овладел дикий, беспричинный страх. Не понимая, что его вызвало, я жестом прервала Диаза, и, замерев, попыталась разобраться в своих чувствах. Что-то происходило, непредвиденное и ужасное. И, похоже, оно приближалось.

Сорвавшись, я толкнула вперед ничего не понимающего Диаза.

— Возвращаемся, быстро!

— Что происходит? — он ничего не почувствовал, это было странно. Хотя, что тут странного, ведь даже я не совсем четко могла назвать причину беспокойства.

— Быстро, — повторила я, сжав зубы, пробираясь сквозь мешающие ветви. Как же далеко мы зашли!

Не выдержав, понимая, что, возможно уже опоздала, я открыла Переход.

Дариния

— Почему бы тебе просто меня не убить, — Морвен поднял измученный взгляд на Повелителя. Зуран препятствовал регенерации, и избитый дикий представлял собой жалкое зрелище.

— Потому что я смогу это сделать только один раз, — спокойно сказал Тирэн, бесстрастно рассматривая результаты своих усилий.

Пленник был почти сломлен, готов просить о смерти, вот только то, что он мог предложить взамен, Повелителя больше не интересовало. Практически все подземные города были уничтожены, их жители, те, что выжили, содержались в таких же камерах. Раненные умирали, не имея возможности восстановиться.

— Мы хотели просто жить, — обреченно заметил Морвен, — ты же снова все разрушил.

— Вы не имели права существовать. Я должен был сделать это уже давно.

— Еще не все потеряно! — разбитые губы Морвена внезапно растянулись в подобии улыбки, — ведь она жива.

— Не надолго, — глаза Повелителя вспыхнули, — скоро все будет кончено.

Квазар

Мы опоздали! Они явились раньше — злобные порождения тьмы, погубившие наших недавних спутников. Внезапно, я обернулась, почувствовав слабый проблеск жизни дорогого мне существа. Дэн был в сознании, едва держась на ногах, он с трудом удерживал выставленным перед собой меч. Не думаю, что его решимость могла спасти ему жизнь. Фигуры, окружавшие парня чего-то ждали. И я, кажется, догадывалась чего.

— Мы оставили его напоследок, специально для тебя, — прошелестел голос одного из слуг Тьмы.

— Отпустите его! — я стала обходить угрозу, пытаясь найти брешь в их стройных рядах, не задев при этом Дэна.

— Он нам не нужен, — слуги расступились, как бы приглашая капитана выйти из окружения.

Жестом приказав Дэну оставаться на месте, я медленно вошла внутрь импровизированного круга. Прикинув, на каком расстоянии от меня находится Диаз, я снова, уже второй раз за несколько минут открыла Переход и втолкнула в него Дэна. Древний сможет позаботиться о пареньке, а я займусь более важными проблемами.

Я даже не хотела знать, откуда здесь, в Квазаре, взялись слуги Тьмы. Можно было предположить, что грани истончились настолько, что уже не могли сдерживать нашествие. Но что это? Карательный отряд или послы доброй воли?

— Твоя сила по-прежнему в твоей слабости, — заметил тот, кто уже говорил со мной.

— Ценное и совершенно неуместное замечание, — усмехнулась я.

Они позволили мне спасти Дэна, они не делают попыток напасть, просто замерев, наблюдают и ждут.

— Время, отведенное тебе, закончилось.

— Мне тактично намекают, чтобы я готовилась к смерти? — я действительно удивилось. Кажется, недавний разговор с Тьмой в Даринии был немного другим, более оптимистичным для меня.

— Ты пойдешь с нами.

— Я останусь здесь, — возразила я, впервые выпуская темную силу в этот мир.

Пространство перед удивленным Диазом засверкало тысячами искр, сливающихся в одну сверкающую точку. Взорвавшись, точка выплеснула из себя избитого окровавленного человека.

— Дэн!

— Она там, совсем одна! Тьма... — прежде чем потерять сознание смог произнести капитан.

Разумно полагая, что не следует тащить за собой чудом спасенного Дэна, Диаз наскоро проверив его состояние, и убедившись, что тот будет жить, бережно опустил его на землю. Ничего плохого с парнем здесь уже не случится.

Добраться до Тэс по Переходу было не удачной мыслью, тем более, что враг, кто бы он ни был, скорее всего начеку. Диаз стремительно рванулся к лагерю.

— Ты делаешь ошибку, отвергая свою суть.

— Не понимаю, о чем ты, да и не хочу понимать, — из пришедших в этот мир осталось трое. Остальные, испытавшие на себе мою силу, высохшими мумиями лежали вокруг нас. Серый туман, впервые выпущенный мною в полную силу, сделал свое дело. Последний штрих, и мумии стали кучкой пепла.

— Ты принадлежишь Тьме, и она тебя получит, — наконец-то в голосе слуги послышался гнев и раздражение.

— Я не принадлежу никому, даже себе, — я направила силу на уцелевших врагов, но опоздала. Нечто невидимое оторвало меня от земли и стало приближать к врагу. Он же при этом ни сделал ни одного движения. Плывя к нему по воздуху, лишенная возможности двигаться, я, наконец, смогла вблизи рассмотреть ускользающие до этого от моего взгляда черты его лица.

Сначала, я даже не поняла, что кричу. Вопль вырвался из меня инстинктивно, от первобытного ужаса, который мне никогда до сих пор не доводилось испытывать.

Лицо не принадлежало ни человеку, ни другой известной мне расе. Это было нечто нереальное, пугающее и неестественное, в своем уродстве. Приплюснутый череп, начисто лишенный кожи, напомнил мне несвежего зомби из фильмов ужасов. Пустые глазницы вызывали стойкое ощущение, что сквозь них за мной наблюдает кто-то извне, не принадлежащий этому телу. Все в облике пришельца было чуждым, но нечто внутри меня откуда-то знало — я вижу его не в первый раз.

Х

Земля

Это произошло внезапно — секунду назад ребенок был здесь, а через мгновение — исчез. Катерина ошарашено смотрела на опустевшую комнату. Телефон, лихорадочно сжатый трясущимися пальцами, выпал из рук прямо на ковер. Подавив крик, она медленно сползла по стенке.

Она не знала, сколько так просидела, когда в коридоре раздались шаги, и кто-то сделал попытку вышибить дверь. Сил на то, чтобы встретить пришедшего, у нее не оставалось, поэтому она просто ждала, когда гость войдет сам.

— Что произошло? — вломившийся Хок с тревогой осмотрел пустую комнату.

— Виктор! Он исчез! — выдавила из себя Катя.

— Как?

— Пропал! Стал вдруг таким странным, а потом просто испарился!

— Варг! — рявкнул Хок, — это невозможно!

— Что делать, Хок? — голос женщины сорвался на плач.

— Где Дрэгон?

— Он ушел два дня назад. С тех пор я его не видела.

— Тогда у нас проблемы, — тихо сказал Хок, отвернувшись.

Тэрранус

Пламя упрямо пожирало стены и потолок, но обоим противникам, находившимся в этом зале, было все равно. Сердце Дрэгона с каждой секундой билось все тише — Габриель, поставив вокруг них защитный купол, препятствовал исцелению Владыки, наблюдая за его последними мгновениями жизни. Майрос высушивал Дрэгона, забирая жизнь.

— Ты сам выбрал свою смерть, — слегка склонившись к умирающему Дрэгону, сказал Габриель.

Еще немного и Габриель остановился. Достаточно, теперь его враг беспомощен.

Дрэгон молчал, сил больше не осталось — это был конец. Габриель, пренебрежительно улыбнувшись, отвернулся от Владыки и не ожидал, что умирающий Дрэгон, собрав остатки сил, вырвав кинжал из своего сердца, проведет им по шее уже торжествовавшего победу противника. Габриель упал на пол, захлебываясь собственной кровью. Инстинктивно, сорвав защиту, чтобы получить доступ к силе, он в тот же миг был охвачен пламенем.

— А ты свою, — устало запрокинув голову на пол, сказал Владыка. Слишком поздно. У него не осталось сил, чтобы контролировать огонь и скоро он его убьет, даже раньше, чем рана в сердце.

Рядом с Владыкой раздался взрыв. Казалось, пламя исторгло из себя нечто маленькое, очертаниями похожее на куклу. Ребенок! — обеспокоено подумал Дрэгон, удивившись, откуда он здесь взялся. Присмотревшись, он понял, что сходит с ума — рядом с ним, посреди огня стоял Виктор, его сын.

Квазар

Он ворвался на знакомую поляну, мгновенно оценив происходящее. Тэс удалось справиться с четырьмя, осталось еще трое. Но тут произошло то, чего Диаз не ожидал — один из нападавших захватил девушку в плен. Мужчина пораженно следил, как Тэс, потеряв способность сопротивляться, безвольно перемещается к пленившему ее монстру.

Не теряя больше ни секунды, Диаз выпустил силу. Троих монстров охватило пламя. Тела уродцев таяли, словно воск. Четвертый, не обращая ни малейшего внимания на участь своих, успел схватить девушку. От Диаза ускользнуло движение его руки, но через мгновение, монстр погрузил ее прямо в голову девушки, ни встретив, ни малейшего сопротивления. Мужчина не сразу понял, что кричит он сам, девушка же, потеряв сознание, обвисла на руках уродца сломанной куклой.

Боясь задеть Тэс огнем, Диаз бросился на монстра. Он понял, как хрупки тела нападавших, гораздо больше его пугали сущности, их использующие. Но атака ни к чему не привела. Кулак ударил по воздуху, монстр же оказался за его спиной. Резко обернувшись, Диаз встретился с нечеловеческим взглядом. Казалось, сама бездна смотрит на него из темных глазниц полуразложившегося черепа.

— Ты потерял ее уже давно. Смирись, — прошелестел голос у него в голове. В ту же секунду монстр исчез. О схватке напоминали лишь тела убитых, разбросанные по поляне и кучки праха, перемешанные с вязкой субстанцией.

Еще не до конца осознав, что опасность миновала, Диаз приблизился к бессознательной девушке. На ее теле не было никаких следов увечий, она выглядела спокойной и спящей, но мужчина чувствовал — что-то произошло. Тот монстр не мог уйти просто так.

Воспоминания... Образы... Чужие, не мои. Они бьются во мне, с каждым новым стуком сердца, грозя поглотить, полностью подчинить себе, стать моими. Не хочу! Так страшно... Но нет сил сопротивляться. Впервые кто-то завладел моим разумом настолько, что мог отдать мне часть чужих воспоминаний, без труда проникнув в мои.

Яркий свет. Он мне мешает рассмотреть то, что так важно. Я пока не знаю почему, просто знаю — сейчас я стала ближе к тому, что так долго от меня ускользало. Я чувствую страх и что-то еще.

Я больше не одна. Я ощущаю себя совершенной, наполненной, спокойной и счастливой. Нет больше боли, одиночества и потерь. Я дома... Я вернулась туда, откуда меня вырвали так жестоко...

Дэн вернулся сам через полчаса. Увидев, как Диаз пытается привести в себя девушку, он облегченно вздохнул. По крайней мере, она жива, все остальное не важно.

— Что с ней?

— Не знаю, — резко ответил Диаз, — нужно отсюда убираться.

— Но как? Лошади разбежались. Придется их ловить по всему лесу.

— У нас нет на это времени, — отрезал Диаз, — придется положиться на удачу.

Он не совсем точно представлял, куда именно им необходимо переместиться. Но сейчас любое место было лучше, чем это. Осторожно положив голову Тэс на свернутую куртку, он, отойдя на несколько шагов, открыл переход. Место он знал лишь приблизительно, из воспоминаний солдат, когда он, скорее забавляясь, прощупывал их на привале. С тех пор прошло не больше часа, но как же все изменилось.

— Возьми ее на руки, — бросил он Дэну.

Дэн, подхватив девушку, встал рядом с Диазом.

— Что дальше? — взволнованно спросил он.

— Тебе лучше закрыть глаза, — последовал чуть насмешливый ответ.

Их уже ждали — как и предполагал Диаз, открытие перехода и применение силы не могло остаться незамеченным для Владык. А Квазар все еще находился под их влиянием.

— Кто вы и по какому праву открыли переход? — раздался грозный оклик. Направленный на пришельцев свет ослепил Диаза, но уже через мгновение он привык к нему и без труда смог разглядеть обступивших его людей. Точнее, не все из них были людьми. Командующий отрядом Владыка сжимал в руках странное оружие, и что-то подсказывало Диазу, что оно вряд ли будет для них безопасным.

— Я капитал патруля, Дэн Нострон. Они со мной.

— Капитан. И где же ваш патруль? И что вы делаете в компании Древних, нарушивших нашу границу?

— Это долгая история, Владыка Ривз.

— У вас будет время ее рассказать, капитан. Сдайте ваше оружие, — в тоне Владыки слышался гнев и раздражение. Диаз слегка улыбнулся, слыша этот разговор. Похоже, Владыки не отличались особой терпимостью к людям. Впрочем, как и всегда.

— У меня нет оружия, — признался Дэн, — было слышно, как тяжело ему признаваться в этом.

— Что же, с вами разберутся. Следуйте за нами, — отдал приказ Владыка.

Их обступили плотным кольцом и под пристальным вниманием Владыки проводили в отведенную для задержанных зону.

Кто-то звал меня. Давно забытое имя из прошлого. Сколько у меня их было — не счесть, и за каждым стояла своя отдельная жизнь. И голос, звавший меня — он тоже был из прошлого — сумбурного, далекого, но более человеческого.

— Анна, ты меня слышишь? Открой глаза, посмотри на меня! Приди в себя!

Я мысленно усмехнулась — смотреть на кого-то еще не значит быть в себе.

— Анна! — удар обжег щеку, заставив меня невольно поморщиться и открыть глаза.

— Привет, Кайл! Я скучала по тебе. Но ты не пробовал другой способ приведения меня в сознание? Поцеловать, к примеру?

— Пробовал, — его губы расплылись в улыбке, — не помогло.

— Как ты здесь оказался?

— А ты? — он склонился надо мной, рассматривая лицо, волосы, — и почему в таком виде?

— На тот момент это показалось мне логичным.

— Ты не меняешься.

— Ну почему же, — возразила я.

— Что с тобой произошло? — его тон изменился.

— Я встретилась с чем-то, что не могу объяснить.

— Новая угроза?

— Скорее старая. Кстати, что ты делаешь в Квазаре? Я ведь не ошиблась — мы все еще в Квазаре?

— Не ошиблась. Я Наместник.

— Жизнь сделала крутой виток.

— Могу я задать вопрос? — он встал с кровати, и я вдруг почувствовала себя неуютно под его испытывающим взглядом.

— Можешь.

— Но ответа ты не гарантируешь. Ты умерла и была похоронена по обычаям Земли. Как ты выжила?

— Я должна была умереть, но Тирэн... — я нерешительно замолчала. Как ему объяснить все, что со мной произошло? И стоило ли это делать?

— Я должен был догадаться, что так просто он тебя не отпустит.

— Я сделал свой выбор, — отвернувшись, чтобы скрыть выступившие слезы, я добавила, — теперь это уже не имеет значения. Квазару грозит опасность.

— Я знаю, — сказал Кайл, — нас всех ждет участь Даринии.

— И что вы делаете, чтобы это остановить?

— Разве это можно остановить? — возразил Кайл, — мы начали переселение в другие, еще не освоенные миры.

— Но оно не остановиться на Квазаре. Под угрозой...

— Все три мира, — перебил меня Владыка, — в течение нескольких лет они изменятся до неузнаваемости.

— Как вы это узнали?

— Майрос. Они вмешались снова, — пояснил Владыка.

— Это не к добру.

— Я знаю. Тем более, что Майрос не спешат открывать своих секретов.

— Они никогда не помогают бескорыстно.

— Это меня и пугает, — признался Кайл. Я не вижу пути к спасению всех.

— Возможно этот путь все-таки существует, — осторожно начала я, — где Диаз?

— Тот вздорный Древний, с которым ты пришла? Мы решили его изолировать, во избежание неприятностей.

— Неприятностей какого рода? — уточнила я.

— Он слишком агрессивен.

— Обычно это случается, когда ему угрожают.

— Значит, мы с ним друг друга не поняли.

Диаз медленно приходил в себя. Пульсирующая боль в голове говорила о том, что тому Владыке удалось его достать. Он помнил, как их привели к Наместнику, помнил, как при виде Тэс он изменился в лице и буквально вырвал ее из рук растерянного Дэна. Рванувшись к Наместнику, он был остановлен выстрелом из того самого оружия, которым им угрожали. Значит, убивать не хотели, — решил он, рассматривая место, в котором оказался.

Все как обычно, — он не смог подавить усмешки, — толстые стены, низкий потолок, защита, не позволяющая пользоваться Силой.

За дверью послышались шаги. Прикрыв глаза, он смотрел на Владыку Ривза.

— Пришел в себя? Пойдем, только без глупостей. Ты же не хочешь снова испытать на себе действие этой штуки? — он продемонстрировал пленнику парализатор.

— Куда? — медленно встав, Диаз прикинул как лучше напасть.

— Ты же так рвался увидеть Наместника. Самое время это сделать.

— Что с Тэс?

— Та Древняя, что была с тобой? Не беспокойся, Наместник занялся ею лично, — в голосе Владыки проскользнул сарказм.

Диаз решил подождать. Напасть и отобрать оружие у этого напыщенного придурка он сможет всегда. А вот самостоятельно найти Тэс и Наместника в незнакомом месте — вряд ли.

Дорога не заняла много времени. Его вели через подземный тоннель, соединяющий здание тюрьмы с резиденцией Наместника. Уже начав терять терпение, миновав бесчисленное количество коридоров и закоулков, Диаз предстал перед Наместником, высоким темноволосым мужчиной, ненамного старше его самого. Хотя у Владык сложно было определить их истинный возраст. Строгий взгляд светлых глаз, внимательно изучающий Диаза, казалось, старался проникнуть в защищенный блоками разум.

— Раз нашему знакомству, Древний, — поприветствовал он Диаза, — жаль, что оно состоялось при столь трагичных событиях.

— Где Тэс?

— Ах, ты о своей спутнице, — наместник слегка улыбнулся, и его лицо приняло странное, непонятное Диазу выражение, — она в порядке. Скоро ты сможешь ее увидеть.

— Где Тэс? — не меняя тона, повторил Диаз.

— Ты нетерпелив, — мягко заметил Наместник, — она недавно пришла в себя. Скоро твоя спутница к нам присоединится.

— Я не мог поверить, что ты мертва! — Дэн, крепко обняв, прижал меня к себе, — когда Владыка Дарэн сообщил, что тебя больше нет, я думал, что сойду с ума.

— Значит, это был ты, там, на реке?

— Да, не знаю, что заставило меня за тобой следить. Возможно, что-то заподозрил. Но я не жалею об этом. Ты — это ты, даже без своих огненных волос.

— Я опять привела за собой опасность в твой мир, — грустно сказала я, все еще цепляясь за Дэна, своего друга, почти брата.

— Глупости ты говоришь! Опасностей здесь хватало и без тебя, — Дэн улыбнувшись, подбежал к двери, — кое-кто хочет тебя увидеть.

— Кто? — удивилась я.

— Я, — девушка нерешительно вошла в комнату, на миг введя меня в состояние ступора.

— Эва? Но как? Дэн сказал, что его сестру...

— Я говорил о тебе! — признался молодой человек, — я не мог простить Древним, что тебя больше с нами нет.

— Эва, — радостно воскликнула я, подскочившей ко мне девушке, — как же я скучала без вас!

Теперь мы обнимались уже втроем, радостно перебивая друг друга, бормоча какие-то глупости, смеясь как сумасшедшие.

— Господи! Я не могу поверить, что вижу вас обоих!

— Где ты была? Почему так долго не появлялась?

— Почему тебя считали мертвой?

— Когда Дарэн сказал, я думала, что сойду с ума, — девушка вдруг смутилась.

Я удивленно посмотрела на нее, потом, все поняв рассмеялась.

— Значит, ты и Владыка — вы вместе?

— А ты не против? Я знаю, что вы...

— С чего бы мне быть против? — я крепко обняла ее, — мне хочется, чтобы близкие мои друзья были счастливы.

К тому же, добавила я уже про себя, в моей жизни и так чересчур много мужчин, с которыми мне необходимо будет разбираться. Как-нибудь потом, в отдаленном будущем, если доживу. Вдохновленная этой мыслью, я обернулась к радостно наблюдавшему за нами Дэну:

— Меня ждет Наместник, проводишь?

— Конечно. У нас еще будет возможность поговорить.

— Мне так не хочется с тобой расставаться, даже на минутку, — Эва еще крепче прижалась ко мне, — но знаю, что сейчас у тебя есть более важные дела.

— Мы еще увидимся, и ты расскажешь мне все, что я пропустила за эти годы.

Выйдя с Дэном в коридор, я думала, как же удивительно порой складывается жизнь. Помня Эву четырнадцатилетней девочкой, я даже не предполагала, что встречу ее взрослой девушкой, готовящейся стать женой моего...ммм...друга. Чувствовала ли я еще что-то помимо удивления? Обиду, ревность? Не думаю. Я была рада, что они смогли рассмотреть друг в друге лучшие черты и, возможно, если нам удастся выжить, они смогут быть счастливы. Хотя бы они.

В кабинете Наместника уже находился довольно агрессивно настроенный Диаз. Сам Кайл, как только я вошла, совершенно не обращая внимание на настроение своего гостя, направился ко мне.

— Как ты?

-В порядке. Увидела Эву, и снова окунулась в прошлое, — пояснила я ему свой слегка взволнованный вид.

— Понимаю, — он внимательно посмотрел на меня, — ты уже знаешь?

— Знаю, и я рада за вас обоих.

— Я...,— он на миг помрачнел. Нас прервал Диаз весьма недовольным голосом.

— Значит, вы знакомы?

— Более чем, — вырвалось у меня, — увидев скептичный взгляд Диаза, я добавила, — Владыка Дарэн мой старый друг.

— Не такой уж и старый, — заметил Диаз.

Я не смогла подавить смеха, толком не понимая своего состояния. Меня переполняла радость от долгожданной встречи, восторг и предвкушение... Вот только я не могла понять, чего? Странно, на несколько минут я даже забыло о том, что с нами случилось в лесу. Но, вернувшись, эти воспоминания мгновенно погасили радость в моей душе и заставили помрачнеть.

— Нам нужно о многом поговорить, — уже серьезно сказала я.

— Знаю, для этого я пригласил сюда твоего друга, как ты и настаивала, — Кайл сел, жестом предложив нам сделать то же самое.

— Польщен, — заметил Диаз, — значит и я на что-то сгодился всемогущим Владыкам.

— Меня беспокоит твоя антипатия к Владыкам. Это может стать преградой для нашего сотрудничества, — сказал Кайл.

— Я могу держать себя в руках, — ухмыльнулся Диаз. — итак, Тэс, зачем я тебе нужен. Ведь нужен, верно?

— Верно, — признала я, — по твоим словам, ты был еще ребенком, когда произошло вторжение Звезды.

— Так и есть. — Диаз выжидательно уставился на меня.

— Но это не меняет того, что ты единственный свидетель происшедшего. В твоих воспоминаниях есть то, что поможет нам отвести опасность, — я увидела, каким злым вдруг стало лицо Диаза

— Значит, именно для этого я был тебе нужен, да? Влезть в мою голову? Ты не смогла этого сделать сама, и пришла за помощью к своему дружку, Владыке?

Диаз, вскочив, принял боевую стойку.

— Я не позволю вам потрошить мой разум, ублюдки. Придется меня убить!

— Диаз, прошу, успокойся, — я сделала осторожный шаг в его сторону. Кайл, не покидая своего места, напряженно следил за взбесившемся мужчиной, готовясь его остановить.

— Никто не причинит тебе вреда, — я сделала второй шаг в его сторону, но была остановлена его криком:

— Не подходи ближе, тварь, иначе пожалеешь! Я ведь почти тебе поверил! — в его тоне слышалась злоба и разочарование.

— Ты можешь мне доверять, — оставаясь на месте, я прикидывала, какой ущерб мы нанесем друг другу, если покажем то, на что способны.

-Доверять? — он рассмеялся, — тебе, Повелительница? Ты слишком долго держала меня в дураках!

Мы с Кайлом напали одновременно, бросившись на отвлекшегося на мгновение Диаза. Не желая причинить ему серьезных повреждений, интуитивно решили действовать с помощью физической силы.

Достигнув одновременно желанной цели, то есть Диаза, мы, сцепившись втроем, с грохотом свалились на пол. Я, по всемирному закону, оказалась в самом низу, придавленная весом Кайла и Диаза. Почувствовав, как последний пытается выпить мою силу, я изо всех сил, стала бить его по лицу. Кайл, обхватив его шею, отвел голову назад. Из разорванного ворота рубашки Диаза, прямо надо мной показалась цепочка с необычным кулоном.

Я растеряно посмотрела в искаженные злостью и болью глаза Диаза. Почти вырвав его из захвата Кайла, я с силой сжала его лицо:

— Откуда у тебя это кольцо? Откуда? — настойчиво повторила я.

— Какое тебе дело? — мгновение, и он был на свободе, отбросив Кайла к противоположной стене. Не ожидая подобного, я на миг опешила.

— Могу сказать, перед смертью, — вдруг заявил он, отвернувшись от Владыки и снова склоняясь надо мной:

— Это все, что мне осталось от моей матери.

Еще толком не осознав услышанного, я заметила, как Владыка, потерявший терпение, спасая меня, готовится нанести Диазу удар. Я действовала скорее инстинктивно, чем осмысленно. Оттолкнув Диаза, я приняла удар, предназначенный ему, на себя. Почти ничего не соображая от боли, у меня в голове билась мысль — это невозможно! Как я не почувствовала раньше? Мой сын?

XI

Тэрранус

— Малыш, — треск пламени почти заглушил голос Владыки, но сын услышал. Сделав несколько нерешительных шагов, он плюхнулся рядом с отцом. Дрэгон тут же схватил малыша, бегло осмотрев его хрупкое тельце. С облегчением отметив, что никаких повреждений нет, он прижал Виктора к себе.

— Что же ты, сынок, хулиганишь? — ласково спросил Владыка, пытаясь подняться. Не сразу, но у него это получилось. Подойдя ближе к лежащему Габриелю, Дрэгон жестко усмехнулся — пора отдавать долги.

Закончив с Габриелем, Владыка с сыном переместились на Землю, в единственное место, где они могли чувствовать себя в безопасности — в старый подвал заброшенного бара. Ему было необходимо обдумать сложившуюся ситуацию, и выяснить, для чего Майрос все это устроил.

Квазар

— К чему все это? Ты же знала, что я не собирался его убивать? — Кайл обеспокоено склонился надо мной. С удивлением я отметила, что Диаз не спешил нас покинуть.

— Но я не знала, сможет ли он это выдержать, — воспользовавшись помощью Владыки, я с трудом встала на ноги. В ушах все еще шумело, перед глазами мелькали разноцветные точки — в общем, я была в порядке.

— Смогу, — Диаз оттолкнувшись от стенки, направился ко мне, — может объяснишь, откуда эта жажда самопожертвования?

— Ну, мы ведь друзья, — ответила я, сверля его взглядом, все еще не в силах принять то, что узнала. Не может быть! Никогда! Ни за что! А почему нет?

— И ты хочешь, чтобы я вам доверял? — было похоже, что он уже не злится. Напротив — что-то в его глазах говорило — он удивлен, сбит с толку.

— Боюсь, что у тебя нет другого выхода, — Владыка, отойдя от меня, снова занял свое местно за столом, показывая, что не намерен больше демонстрировать силу, — ты же хочешь предотвратить катастрофу?

Я видела, как внутри Диаза происходит борьба. Он пока не мог нам верить, но врагами мы больше не были. Он выжидал.

— Пойдем, — я медленно направилась к двери.

— И ты не боишься, что я...

— Не боюсь, — я слегка покривила душой. Нет, я не опасалась, что он сможет мне навредить, но вот неуравновешенный союзник мог бы создавать много проблем.

Я вышла не оглядываясь — следует ли он за мной. Я это знала. Кайл не пытался нас остановить, видимо, поняв мою задумку.

Мы расположились в небольшом саду в резиденции Наместника. Устроившись как можно удобнее на скамье, я посматривала на небрежно прислонившегося к дереву Диаза. Какого цвета его глаза? Темные или светлые? До сих пор я этого просто не замечала. А волосы — жесткие и прямые, как у... Стоп! Делать далеко идущие выводы, основываясь на словах, сказанных в гневе, было бы неразумно. А я всегда старалась точно рассчитывать каждый свой поступок.

— Расскажи мне про свою мать.

— Я ее не знал, — он вызывающе вскинул голову. Плохо, что его агрессия направлена на меня. Ведь всегда можно найти более подходящий для нее объект.

— Но кто-то же был рядом с тобой в детстве.

— В детстве? — его губы скривились, — ты действительно хочешь это знать?

Он бежал, потому что знал — стоит ему остановиться хоть на миг, и его ждет наказание. Не многие выдерживали такое, но ему повезло, он был достаточно вынослив, чтобы вынести все, или почти все, что могли с ним сделать. Кто он — выродок, не похожий на тех, кто его окружал, изгой, вызывающий лишь брезгливое презрение? Его боялись, избегали, желали убить, но он жил, благодаря своему Наставнику, который...

Я подошла к нему. Взгляд, сопровождавший меня весь отрезок недолгого пути, призывал остановиться, но когда я кого-нибудь слушалась?

— Я понимаю, что тебе пришлось нелегко. Должно быть, ты пережил нечто ужасное, но...

— Не нужно мне сочувствовать, — его голос был наполнен сарказмом, — я прекрасно знаю, что тебе от меня нужно. Вот только не могу понять — откуда такое дружелюбие? Желание защитить?

— Я не враг тебе.

— Я уже это слышал.

— Без твоей помощи я не справлюсь, — решилась я на откровенность.

— Возможно. Вот только не собираюсь давать тебе возможность меня прочесть. Не так сразу.

— Ты хочешь получить что-то взамен?

— Именно, — Диаз усмехнулся, — ты для меня загадка, а я не люблю тайн.

— Тебя интересует моя тайна? — я присела рядом с ним.

— Для начала — кто ты? Не верю, что ты все забыла.

— Не все. Родившись на Земле, какое-то время я вынуждена была жить в трех мирах. Со временем они стали для меня родными.

— Как ты попала на Даринию?

— Я тебе уже говорила — Повелитель сделал мне предложение, от которого я не могла отказаться.

— Зачем ты была ему нужна?

— Я ответила на два твоих вопроса, и ничего не получила взамен, — заметила я Диазу.

— Ты спрашивала о моей матери, — он помрачнел, — долгое время я думал, что у меня ее никогда и не было. Повзрослев, начал расспрашивать о ней Наставника. Он впервые избил меня до полусмерти и тогда я поклялся, что если когда-нибудь найду своих родителей, то обязательно задам им несколько вопросов.

У меня внутри все похолодело от того, что я только что узнала, и от выражения, с которым были произнесены эти слова. Что случилось с этим мужчиной? Кто вырвал его из семьи? Правда ли то, что он мой сын? Я совсем его не чувствую. Может такое быть — мать не чувствует своего ребенка? Нами всегда ощущала Хока, где бы он ни был.

И если на мгновение предположить, что все это правда, и Диаз действительно мой потерянный сын, то куда же делся Дрэгон? Диаз говорил о том, что он попал к Майрос по вине своего отца. Как можно разобраться во всем этом, когда есть столько вопросов и так мало ответов?

— Ты что-нибудь выяснил о них? — немного успокоившись, спросила я.

— Немного, — он улыбнулся, — каждому ребенку нравится мечтать о том, чего он был лишен, и я не стал исключением. Однажды об этом узнали. Я жил в мире, в котором царили жестокие законы. Мы пытались выжить, и никто не хотел терпеть рядом с собой неконтролируемого Древнего, одержимого прошлым. Особенно Майрос.

— Ты помнишь, что случилось? Как погиб твой мир?

— Я был еще ребенком, когда оно пришло на Землю. Но прекрасно помню последние минуты Тэррануса. Наставник заставил меня смотреть на это.

— Зачем?

— Чтобы помнить, кто наш враг, — спокойно сказал Диаз.

— Откуда ты знаешь, что это, — я указала взглядом на кольцо, — принадлежало твоей матери.

— Слишком много вопросов, ты не находишь? — он резко поднялся, — скажи, зачем тебе была нужна помощь Владыки?

— Чтобы извлечь твои воспоминания. Я никогда не делала этого с таким как ты.

— По-твоему, я особенный? — Диаз искренне рассмеялся. Морщинки на лице разгладились, он вдруг стал выглядеть моложе. Его светлые глаза засияли каким-то внутренним светом.

Я не отрывая взгляд, следила за этой переменой, выискивая в его лице знакомые черты. Почему-то мне так хотелось верить!

— Сила Ловчего, откуда она у тебя? — я, наконец, спросила о том, что меня интересовало уже давно.

— Не знаю. Она была всегда. Иногда мне казалось, что Наставник обращается со мной так жестоко потому, что боится.

Ярость, темная ярость пеленой закрыла сознание, выпустив на волю давно сдерживаемое желание разрушать, забирать жизнь. Жертва не ожидала подобного. Он всегда был уверен, что полностью контролирует своего подопечного. Но он ошибался...

— Ты нам поможешь? — напрямик спросила я, так же поднимаясь, не сводя взгляда с кольца на цепочке.

— Помогу, — твердо ответил он.

Не совсем понимая, что делаю, я осторожно прикоснулась пальцами к кольцу, погружаясь на несколько мгновений в собственные воспоминания. Мысли наполнились цветными образами из такого недалекого, но недостижимого прошлого. Дрэгон, его глаза, смотрящие с любовью, его голос, руки, дарящие нежность и тепло. Наш сын, появление которого я ждала с надеждой и страхом. Выдохнув, я отошла от Диаза, внимательно следящего за мной. Удалось ли мне скрыть ту бурю эмоций, что я испытывала в этот момент? Не знаю, сейчас мне было все равно. Развернувшись, я направилась к резиденции.

— Вы что-то узнали? — Диаз тяжело приподнял голову. Ему здорово досталось.

Я порадовалась, что в свое время не решилась экспериментировать с его памятью в одиночку. Не известно, чем бы это закончилось для нас обоих.

Мы с Кайлом переглянулись. Жаль, что пришлось подвергнуть Диаза такому испытанию, особенно, если учесть, что ничего нового для себя мы не узнали. Мы видели последствия, а вот то, что к этому привело, было нам не доступно. Ничего не изменилось — мы по-прежнему вернулись к тому, с чего начали. Хотя, лично для себя, я нашла кое-что интересное. Оказывается, в памяти Диаза начисто отсутствовали воспоминания о первых годах его жизни, поэтому точный возраст и семью, из той информации, которую мы получили, узнать было затруднительно. Правда, существовал еще старый добрый анализ ДНК, но у меня были сомнения в результате — после стольких перевоплощений, я была не уверена, во что превратилась моя кровь. Кстати, у Диаза, по крайней мере, она была красного цвета.

— Ничего, что могло бы нам подсказать, с чего начать, — медленно начал Кайл, — но, по крайней мере, теперь мы можем утверждать, что Майрос принимали живейшее участие в тех событиях, вот только, не понятно, на чьей стороне.

— Этого никогда нельзя понять вовремя, — мне вспомнились обстоятельства встречи с Солом и его смерть. Тогда я считала, что он мне помогает, но как оказалось, я ошибалась.

— Мы не смогли выяснить, как ты оказался среди Майрос, и почему они тебя забрали от семьи, — я наконец-то посмотрела на Диаза.

— Ты говорил, что им отдал тебя твой отец. Ты уверен?

— Так утверждал наставник, перед смертью, — по тону Диаза становилось понятно, при каких обстоятельства наступила эта смерть.

— Он мог солгать, — настаивала я.

— К чему? Он все равно умирал, — удивился Диаз.

— Именно это я бы и хотела понять, — про себя сказала я.

— Думаю, на сегодня хватит, — подытожил наместник, вставая, — нам всем нужен отдых.

Диаз рассматривал спящую Тэс. Кто она? Почему пыталась спасти его от Владыки? Что заставляет ее с упрямством тарана двигаться к цели? Откуда в ней столько силы?

Он старался понять — что чувствует к этой загадочной женщине. Она выглядела намного младше него, но, глядя в ее глаза можно было увидеть столько мудрости, силы и боли, что невольно возникал вопрос — сколько же ей лет? Что ей пришлось пережить?

Он испытывал к ней симпатию — несвойственное ему чувство. И доверие, что было воистину странно. Никогда и никому не доверяя, он шел по жизни, сметая преграды на своем пути, но теперь рядом с ним оказался кто-то еще, такой же одинокий.

Она узнала кольцо, Диаз был уверен в этом. Что оно для нее значило? Она знала его родителей? Что-то слышала от Повелителя? Или все намного сложнее, и в то же время проще?

— Кто ты? — шепнул он в тишину.

Слишком долго мы были разлучены. Годы, века, проносились сквозь нас, изменив до неузнаваемости. Все, что держало нас вдали друг от друга — лишь сон, марево, навеянное извне. Но скоро все закончиться — они воссоединяться. Единое целое, две сущности, разделенные на века. Вселенная отсчитывает последние мгновения до...

Я вынырнула из сна, все еще слыша этот голос. Он не пугал меня, не был навязчив, но рождал в мыслях причудливые образы из жизни, которая мне никогда не принадлежала. Чужая жизнь, чужие чувства.

Меня всегда тревожили игры собственного разума. Когда-то я слышала голоса — сначала Рели, оказавшейся моим вторым "я", Азазота, пытавшегося мной манипулировать. Но это... Ничего похожего на то, что я пережила. Оно рождало в сознании сумбур и почти панику. Кто ты? И чего хочешь от меня? И от меня ли?

Возможно ли, что там, на лесной поляне, Слуги Тьмы сделали что-то с моим сознанием? Забрали что-то важное, оставив взамен то, что мне не принадлежит. Но зачем?

Начинающаяся головная боль заставила вспомнить, сколько много сил я потратила за последние несколько дней. Не хотелось бы остаться беззащитной перед противником, особенно, когда не совсем уверена в его личности. Я чувствовала — надвигается что-то страшное, то, с чем мне сталкиваться до сих пор ни приходилось. Была ли я к этому готова? Сомневаюсь. Больше всего меня беспокоило собственное отношение к происходящему. Я ждала, равнодушно, безучастно, сама не знаю чего.

Лэнг

— Он исчез, — Хок ворвался в Ониксовый замок, почти оглушив Ньярлатхота криком.

— Кто? — Пророк спокойно рассматривал очередной Аль-тьер-тон.

— Виктор, — Хок стремительно бросился к Ньярлатхоту, — это тоже было в твоих планах?

— Ошибаешься, — Древний, наконец-то поднял взгляд на Хока, — некоторые вещи невозможно предугадать.

— Но что делать нам? Сын Ниссы не должен пострадать!

— Теперь это уже не важно, — неожиданно сказал Ньярлатхот, — совсем скоро ты поймешь, что речь идет не только о спасении жизни одного ребенка. Все куда более серьезно.

— И мы ничего не станем делать? — Хока охватило возмущение, смешанное с обидой.

— В некоторых ситуациях невмешательство — самое правильное из того, что мы можем предпринять.

— Мы оба обещали умирающей Ниссе...

— Думаю, подобное обещание стоит аннулировать, — лицо Древнего внезапно изменилось. Хок мог бы поклясться, что только что, Ньярлатхот подавил улыбку.

— Я ничего не понимаю...

— Возвращайся на Землю. Там ты нужнее. Эх, зря девочка уничтожила Грань, — добавил он уже про себя, отвлекаясь от удивленного Хока.

Дариния

— Ты удовлетворен? — Лорак рассматривал то, что осталось он творения их врагов. Дикие были уничтожены. Нечего больше не угрожало спокойствию их мира.

— Ты же знаешь, что нет, — резко ответил Тирэн, отводя взгляд от места, считавшегося когда-то центром цивилизации Диких.

— Я надеялся, что это тебя остановит, — Советник указал на разрушенные строения внутри горы. Когда-то здесь кипела жизнь, но совсем скоро, мощный взрыв погребет под собой то, что на протяжении тысяч лет составляло надежду целого народа.

— Месть должна быть полной, — отрешено сказал Повелитель.

— Ты так хочешь причинить ей боль? — голос Лорака дрогнул. В этот момент от почти боялся своего друга.

— Я хочу ее уничтожить. И если это причинит ей много боли... — Тирэн угрожающе усмехнулся. Образ Повелителя, наводящий ужас на подданных заставил Советника пожалеть о начатом разговоре.

Тирэн вернулся в замок. Все давно уже было готово к наступлению.

Квазар

На улице все еще была ночь, но что-то мешало уснуть снова. Я встала и вышла на террасу. Тусклый свет луны освещал сад и часть зданий, примыкавших к резиденции. Было тихо, но ночной пейзаж не прибавил мне ни спокойствия, ни безмятежности. Что-то происходило, прямо здесь, сейчас, и спящий город казался мне декорациями к тому, что должно случиться.

— Не спится? — голос за спиной заставил вздрогнуть и похолодеть. А ведь несколько минут назад я считала, что мои чувства умерли. Ошибалась. Одно, такое знакомое и естественное, прочно поселилось в моей душе.

— Здравствуй, Тирэн, — не поворачиваясь, ответила я, — пришел закончить то, что начал?

Мне нужно было догадаться, что он придет. Темная сила, которой я воспользовалась для защиты от Слуг, указала ему место, где я скрываюсь. Думала ли я об этом? Здесь, на Квазаре, то, что происходило со мной рядом с Повелителем, казалось таким нереальным.

Он стал сзади, почти вплотную, положив руки на перила балкона, с двух сторон от меня.

— Скучала? — тихий шепот вызвал дрожь по всему телу, заставив пожалеть о том, что вышла на улицу почти раздетой.

— Нет, — я инстинктивно повела плечами, стараясь освободиться.

— Жаль. А я скучал. Думал о тебе каждую минуту.

— Сожалею.

— О чем именно? — его подбородок уперся мне в макушку. В какой-то момент мне стало больно и обидно.

— Тирэн, — не выдержала я, — если пришел убить — убей, или иди к черту!

— Странно, — с сарказмом начал он, — твой друг, Морвен, тоже просил о смерти. Я не мог ему отказывать слишком долго.

— Он мертв?

— Меня так легко разжалобить, — издевательски продолжал Повелитель, — пара кротких взглядов, слезы, и я становлюсь мягким и податливым. Как глина, в руках — так ведь, родная?

— Зачем ты пришел, Тирэн? — я догадывалась, но мне важно было услышать это от него, чтобы понять и больше ни в чем не сомневаться. Наконец-то все встанет на свои места, и я хотя бы перед смертью узнаю то, что мучило меня все это время.

— Скоро узнаешь, — очень мягко сказал он.

Его рука легла мне на шею, почти лаская, но я знала, что именно сейчас от смерти меня отделяет одно резкое движение. Он сомневался? Или приготовил для меня что-то другое? Зажмурившись, я застыла, ожидая, что будет дальше. Мгновение — и вокруг меня образовалась пустота. Оглядевшись по сторонам, я с удивлением поняла, что осталась одна.

Тэрранус

Пламя наконец-то удалось погасить. Три выгоревших дотла этажа здания Совета красноречиво говорили об итогах прошедшего здесь сражения. Полуобгоревшие останки Майрос были погребены под обрушившимся потолком залы, что не препятствовало Тьме приблизиться к цели.

— Встань, — прошелестел голос, простирая руку над мертвым Габриелем.

— А я начал думать, что зря тебе доверился, — Майрос поднялся, легко сбрасывая с себя тяжелую каменную глыбу.

— Не зря. Вы узнали все, что хотели. Договор в силе — вы получите ребенка, а я — его мать.

XII

Квазар

У двери спальни Кайла я замешкалась — а вдруг он там не один? Подавив давно забытое чувство неловкости, я приоткрыла дверь, трезво рассудив, что раз я уже осмелилась врываться ночью в комнату к мужчине, то могу обойтись и без стука. К моему удивлению, Кайл не спал.

— Что случилось? — встревожено вскочив с кресла, он подошел ко мне.

— Тирэн. Он был здесь, — пояснила я почти шепотом. Не знаю почему, но в тот момент мне казалось — произнеси я громко его имя, как он тут же предстанет перед нами.

— Ты уверена? Я ничего не почувствовал! — он вгляделся в меня, видимо ища признаки душевного расстройства. Поскольку расстройство уже давно имело место быть, ничего нового он там не обнаружил.

— Он мне не приснился. А не чувствуешь ты его из-за меня — у нас одна сила, — пояснила я.

— Оставайся здесь, — бросил он мне, направляясь к двери, — я подниму тревогу.

— Бесполезно. Нет, тревогу, конечно, ты поднять можешь. И должен. Вот только он уже далеко.

— Ты уверена? — повторил он, с тревогой глядя на меня.

— Уверена. Не думала, что он осмелится появиться здесь. Значит, у нас времени меньше, чем я рассчитывала.

— Тебе небезопасно здесь оставаться.

— Теперь это уже не важно. Он не пытался убить меня этой ночью. Значит мои подозрения верны и он что-то затевает.

— Думаешь — он тот, кто нам нужен? — Кайл отошел от двери и присел передо мной.

— Других вариантов я не вижу, — я положила руку на его плечо, — я бы хотела кое-что попросить.

— Все, что пожелаешь.

— Позаботься о Диазе, — и, видя как Владыка удивился, пояснила, — мне кажется — он мой сын.

От его внимательного взгляда не ускользнуло сомнение, промелькнувшее на моем лице.

— Это может быть очередной ловушкой, — заметил Кайл.

— Знаю. Поэтому я уйду одна.

— Ты уверена? Это опасно.

— Опасно оставаться здесь, не имея возможности восполнить Силу. Думаю, на границе мне это удастся.

— Если он последует за тобой...

— Тирэн и так везде меня найдет. Весь вопрос во времени. Диаз же ничего знать не должен.

— Я пойду с тобой, — резко поднявшись, он схватил меня за руку.

— Ты — Наместник, и твое место здесь. Спаси, кого сможешь, и позаботься о себе. Я не хочу, чтобы ты пострадал.

Я вышла, не позволив ему себя остановить. Приняв решение, я всегда старалась не сворачивать с избранного пути. Особенно, когда меня так настойчиво пытались оттуда спихнуть.

Покинуть резиденцию не заняло много времени. Теперь мне не зачем было скрываться — все заинтересованные лица знали, где я нахожусь. На миг промелькнуло желание оставить все и переместиться за Землю. Найти Дрэгона и Виктора, провести оставшиеся до катастрофы дни с ними. Но только на миг. Слишком часто я стала замечать, что воспоминания, приносившие ранее боль, теперь не вызывали во мне никаких бурных эмоций. Чувства, которые я старалась сдерживать, чтобы выжить и не сломаться, куда-то вдруг исчезли. Память жила, мысли, стремления — все было. Вот только к цели я продвигалась машинально, как робот. Что это было — защитной реакцией моего разума или что-то совершенно иное? Сейчас мне не хотелось об этом думать. Открыв переход, я смело шагнула внутрь, надеясь, что попаду туда, куда надо.

Земля

Это не было самой лучшей идеей — оказаться с ребенком в подвале заброшенного бара. Но на тот момент он думал, прежде всего о безопасности Виктора и потом уже о логичности своих поступков. Владыка Дрэгон с нежностью посмотрел на посапывающего малыша — он даже предположить не мог, какие способности скрыты в этом хрупком теле. К сожалению, теперь его сын станет мишенью для Майрос и Владык. О чем они думают? Неужели жизнь невинного ребенка для них ничего не значит?

Он понимал — приближается катастрофа. Иначе Майрос никогда бы не заключили союз с Владыками. И судя по последним событиям, он понимал условия такого союза. Эти мерзавцы надеялись использовать ребенка, чтобы спастись.

Дрэгон посмотрел на едва уловимый рисунок врат. На протяжении двух лет, по капле, он наполнял их силой, стараясь не задумываться о том, что постепенно приближался к черте, отделявшей его от тех, с кем он боролся сотни лет. Но ирония заключалась в том, что именно сила Древнего была способна возвратить ему Анну. Ничто бесследно не исчезает из этого мира, и Дрэгон верил, что его нарину можно вернуть, даже если на это уйдет вся жизнь.

Теперь он был вне закона для своей расы. После того, что от творил последние два года это было вполне объяснимо. Всего шаг отделял его от цели. Жаль, что ему тогда помешали...

Резко обернувшись, он заметил смазанное движение слева от себя. Атаку остановил звук знакомого голоса:

— Я пришел с миром, — и выставленные вперед руки Хока.

— Ну так и убирайся с миром, — буркнул Дрэгон, все еще не сводя внимательного взгляда с Древнего.

— Извини, не могу, — Хок подошел ближе, — должен тебя предупредить об опасности.

— Ты опоздал.

— Надеюсь, что нет. У Ньярлатхота было видение. Он что-то знает, но не хочет об этом говорить, отделываясь мутными фразами.

— Видения этого Пророка нам слишком дорого обходятся, — мрачно сказал Владыка.

— Его слова...— Хок запнулся, осторожно глядя на Дрэгона, — он говорил об Анне, так будто она жива. Говорил, что мы свободны от клятв данных ей перед смертью. Мне кажется, он утратил разум.

— Жива... — Дрэгон пустым взглядом смотрел мимо Хока.

— Этого не может быть! Ее тело кремировали.

— Жива

— Ты меня слышишь! — выкрикнул Хок, разбудив малыша.

— Она заключила сделку с Тирэном — ее жизнь в обмен на жизнь сына. А что, если мы ошиблись, думая, что им двигала ненависть и стремление отнять у Анны силу?

— Ты думаешь, он смог бы такое проделать?

— Думаю, мы даже не представляем всех его возможностей. Мне нужно попасть туда.

— Куда? В Мир Темной звезды? Ты безумен, если думаешь, что тебе это удастся, — возразил Хок, не отрывая взгляд от Виктора.

— Один раз удалось.

— Тебе помог Вуал, и Врата были полны сил.

— Думаю и теперь это меня не остановит.

Лэнг

— Здравствуй, Ньярлатхот, — Владыка Дрэгон среди ночи проник в покои Пророка.

— Дрэгон! Не ожидал тебя здесь увидеть, — спокойный голос наставника Анны не мог сбить Владыку с толку. Они не виделись уже давно, слишком болезненны были воспоминания их последней встречи.

— Мне нужно было раньше догадаться, чья это игра, Пророк, — мрачно сказал Владыка, приготовившись к атаке.

— Стой, Дрэгон. Ты ничего не понимаешь. Я должен был скрыть это от тебя. Я обещал Ниссе.

— Но теперь это обещание перестало иметь значение, — напомнил Владыка Ньярлатхоту.

— Ты говорил с Хоком, — констатировал наставник, — он не должен был сообщать тебе об этом. Еще не время.

— Не время?!? — возмутился Дрэгон, — и когда же оно, по-твоему, наступит?

— Скоро произойдет то, против чего мы бессильны. Кто-то ищет сильных союзников, кто-то играет по навязанным ему правилам. Не стань одним из них.

— Что ты замыслил, Древний?

Улыбка исказила лицо Ньярлатхота и Владыка едва удержался, чтобы не прикончить этого интригана.

— Еще не время. Ты узнал все, что в данное время имеет для тебя значение. Она жива, найди ее, если сможешь.

Смотря на закрывающийся переход, он добавил:

— Хотя вряд ли это что-то исправит.

Квазар

Я вынырнула из Перехода далеко за пределами границы. Несколько минут я передвигалась по лесу, приближаясь к тому, что меня влекло. Люди, я чувствовала несколько десятков. Что они делают здесь, посреди глухого леса, перед рассветом? В этом мире — все, что угодно.

Лес наполнился гулом человеческих голосов. В этот предрассветный час здесь собралось полсотни человек, объединенных одной верой, одним желанием — принести жертву своему божеству. Их уничтожали, притесняли, заставляли отказаться от того, во что они и их предки верили всю свою жизнь.

Вот и теперь, воздвигнув посреди леса Храм, для поклонения, они готовились выполнить старый как мир ритуал. Подведя к жертвеннику двух связанных людей, они ждали восхода солнца.

Интересно, Кайл знал, что делается у него практически под носом? Или Владыки поддерживают порядок только до границы? А дальше — свобода вероисповеданий и расцвет мракобесия? Нет, я ничего не имею против религии вообще, но некоторые ее формы вызывают во мне негатив... и желание питаться.

Прикинув на глаз количество потенциальных источников пищи, решив, как проще исправить нарисованную здесь пентаграмму и никого из них не упустить, я сделала шаг из-под скрывавшей меня тени.

— Где она? — Диаз ворвался в кабинет к Наместнику.

— Ушла, — спокойно ответил Владыка.

— И ты так просто ее отпустил?

— У меня не было другого выхода. Повелитель знает, что она здесь.

— Почему мне никто ничего не сказал? Я должен быть с ней, — Диаз едва сдерживал гнев.

— Она этого не хотела, и это ее право, — было видно, что Владыке неприятно это произносить.

— А я думал, что она тебе дорога, — со странной интонацией спросил Диаз.

— Ты не ошибся, — признал Дарэн, — эта женщина мне дорога. Но я знаю ее гораздо лучше тебя.

— И это дает тебя право спокойно смотреть, как она подвергает себя опасности? — возмутился Диаз.

— Не вмешивайся в то, чего не понимаешь, — не сдержался Владыка, — она хотела, чтобы ты оставался здесь.

— Она не имеет права распоряжаться мною!

— Могу поспорить, но не буду. А теперь, оставь меня, — звук захлопнувшейся двери почти заглушил его последние слова.

От стены отделилась тень и направилась к Владыке.

— Ты выполнил свою часть соглашения. Обещаю, твоя невеста не пострадает.

Все закончилось банально и быстро. Спасенные жертвы были закинуты через переход в Квазар, останки фанатиков живописно разбросаны по поляне, а я, как истинный гурман, наслаждалась бурлящей во мне силой. Там, в Даринии, я могла пополнять ее каждый Восход. Но здесь, на Квазаре, я тратила ее гораздо быстрее, чем была способна восполнить.

Решив сэкономить силы, я подошла к пентаграмме. Врата нуждались в подпитке, и я могла позволить себе поделиться с ними.

Отследить ее путь не было проблемой. Диаз вынырнул из Перехода недалеко от того места, где появилась Тэс. Рванувшись в лес, ориентируясь по едва заметному следу ее силы, он уже через несколько минут был на месте. Оглядев поляну, и не найдя ее тела, он помрачнел. Теперь она восполнила недостающие силы, а значит, могла быть где угодно.

Йог-сотхотх

Меня охватило непередаваемое чувство эйфории. Я готова была взлететь к звездам, кричать от переполнявшего восторга! Я была внутри моего собственного мира, одна, не прячась, не деля его ни с кем. Вернув себе привычный облик, я опустилась на переливающееся дно врат, почти растворяясь в силе, окружавшей меня.

Настойчивый Зов выдернул меня в реальность. Кто-то призвал Йог-сотхотх, и я недовольно подумала о том, что место моего пристанища скоро станет напоминать проходной двор. Опасаясь нежданных гостей, и все же, заинтересованная силой призывавшего, я почти слилась с вратами, наблюдая со стороны.

Смерть Габриеля позволила Дрэгону призвать Врата. Он помнил — Мир Темной звезды опасен на Восходе. Владыка лишь надеялся, что у него хватит времени проникнуть в замок, выкрасть свою нарину, и вернуться домой, по-возможности живым. Виктора он доверил Хоку, который тут же отправился в Лэнг. Именно там, под защитой Ньярлатхота и Древних, его сын будет в безопасности. По крайней мере, Дрэгон надеялся на это.

Врата подчинились ему, приняв силу Габриеля. Погружаясь в золотое сияние Йог-сотхотха, он внезапно, почуял чужое присутствие. Некто был здесь, совсем рядом, стоило лишь протянуть руку...

Его охватило волнение. Он еще не мог поверить до конца в то, что почувствовал, войдя сюда. Такое знакомое, и, казалось, давно утраченное ощущение.

— Анна! — закричал он.

Я не верила своим глазам. Мне все еще казалось, что я брежу. Он был здесь, совсем рядом, и так хотелось к нему прикоснуться...

Наши руки встретились. На его лице была такая непередаваемая игра чувств, что я растерялась. Он считал меня мертвой целых два года, а я...

— Дрэгон, — шепнула я. Мои глаза увлажнились, и я уже не могла видеть его четко, лишь чувствовала его пальцы на своем лице, прикосновение рук и губ.

Я не смогла уловить момент, когда мы оба оказались на дне Врат, срывая друг с друга одежду. В мыслях царил сумбур и паника. На миг память предательски воскресила образ Тирэна, его жесткие объятия, в день, когда я ему отдалась впервые, чувство вины. Не позволяя этому заполнить все мои мысли, я посмотрела в глаза Дрэгона. В них было столько любви и желания, что я решилась — я не могу и не хочу сопротивляться ему и себе.

Его горячие губы касались меня сначала нежно, даже не смело, потом сильнее и сильнее и вот он уже заставил меня забыть обо всем на свете, заставляя трепетать от нетерпенья, извиваться в его объятиях, подаваясь к нему. Его руки ласкали мой живот, грудь, лицо. В его прикосновениях была нежность, сила и страсть и я растворилась в руках Дрэгона, потеряв счет времени. Мы были одни в целом мире, защищенные Силой Врат, окруженные их сиянием.

XIII

Смотри же и глазам своим не верь —

На небе притаился черный зверь —

В глазах его я чувствую беду.

Не знал и не узнаю никогда

Зачем ему нужна твоя душа —

она гореть не сможет и в аду.

'Черная луна' Агата Кристи

Лэнг

Как часто мы стремимся вернуть то, что казалось утрачененным безвозвратно. Живем единственной мечтой, которая толкает нас на безумства, прямо к цели, неуловимо ускользающей, и от того еще более желанной. Похоже, моя цель только что была достигнута — я рядом с любимым мужчиной, мир до сих пор не провалился в тартар и если не прислушиваться к тонкому противному голосу разума, взывавшему к моему сознанию, то жизнь постепенно налаживалась.

Проснувшись, я все еще была в его объятиях, сознавая, что разлука не охладила наших чувств. За это время столько произошло — Дариния, Тирэн, новая угроза, чудом обретенный сын... или я ошибаюсь, и то, чем я жила последние два года, всего лишь ложь и обман? Игра не в меру разбушевавшейся подозрительности? А на самом деле все просто — есть враг, которого так удобно ненавидеть, есть мечта, к которой хочется стремиться, и моя жизнь, едва не погубленная Повелителем.

— Мне тебя не хватало, — шепнул Дрэгон, сжимая меня крепче.

Некоторое время мы молчали, и я была этому рада. Наша встреча, и время, проведенное под защитой Йог-сотхотха, ничего не меняло. Скоро нам предстоит выступить против Тьмы, и я не уверена, что мы сможем победить.

— Виктор, какой он? — это первое, о чем я осмелилась спросить.

— У него твои глаза. И упрямство, — в голосе Владыки была нежность и гордость за сына.

Дрэгон склонился надо мной и наши глаза встретились.

— Почему ты молчала? — я ждала этого вопроса.

— Ничего нельзя было изменить. У меня не было другого выхода.

— Ты мне не доверяла? — вкрадчиво спросил Владыка.

Ну вот, опять произошло то же, что и всегда — 'постельная' беседа плавно перетекла в допрос.

— Я хотела просто жить и быть счастливой. Расскажи я все, ты попытался бы что-то исправить.

— Я убил бы Тирэна, — нахмурился Дрэгон.

— Попытался, — возразила я, но это не спасло бы нашего сына

— Чем Тирэн угрожал Виктору?

— Когда он обратил меня, — медленно начала я, — Вуал сделал так, чтобы я могла сопротивляться Тьме. Он помог продержаться мне какое-то время. Но когда я зачала Виктора, Тьма обрела новую жертву. Беззащитный ребенок не мог ей противиться. Если бы Тирэн не вмешался, Виктор бы принадлежал темной звезде, а не нашему миру. Я просила, умоляла его спасти моего сына.

— И он снизошел до твоей мольбы, — в тоне Дрэгона проскользнул сарказм.

— Он обманул меня. Хотя, сейчас, склоняюсь к мысли, что сама позволила ему это сделать.

— Поясни!

— В тот момент мне было все равно, что будет со мной. Я ожидала смерти, а оказалась в Даринии — Мире Темной звезды. Это было гораздо хуже смерти...

— Что он с тобой сделал?

Неудачный вопрос, заданный не вовремя. Я встала, начав спешно одеваться. Время любви закончилось, пришла пора вернуться к реальности.

— Постой! — вскочив, он мгновенно оказался возле меня, — я виноват перед тобой, что не уберег, позволил забрать тебя у меня...

— Ты не в чем не виноват.

Он, не ответив, приподнял меня за подбородок, поймав в плен своих глаз.

— Позже. Мы обсудим это после.

— После чего?

— После того, как ты увидишь сына.

Лэнг

Наконец-то это произошло — я держала своего сына на руках. Малыш расслаблено дремал, слегка посасывая большой палец, а я с выражением величайшего счастья ловила каждое движение. Не сразу я решилась на это — прикоснуться к Виктору. Мне все еще казалось, что я могу быть опасна для него. Но Ньярлатхот, изучив мою новую силу развеял опасения.

— Не знаю, как у тебя это вышло, девочка, но от Тирэна ты получила не только силу, но и способность поглощать смертельную энергию, делая ее безопасной для других.

— Ты уверен? — не то, чтобы я не доверяла собственному наставнику, да и вполне сама уже догадалась, что могу контролировать тьму, но ребенок...

— Уверен, — Ньярлатхот улыбнулся, — добро пожаловать домой, Нисса.

Комната Виктора находилась рядом с нашей. Когда-то, еще до его рождения, я постаралась сделать ее как можно более уютной, хотя Ониксовый замок не мог считаться образцовым домом для детей. Его мрачные холодные стены рождали в душе чувство одиночества и обреченности, но это было единственным местом, которое я могла считать безопасным для нашего сына.

Положив Виктора в кроватку, я обернулась к входящему Дрэгону.

— Уже уснул? — шепотом спросил он улыбаясь.

— Кажется. Знаешь, он сразу меня принял, как будто узнал, — Владыка, подойдя, смахнул несколько непрошенных слезинок показавшихся в уголках моих глаз.

— Ничего удивительного. Ты же его мать, он это чувствует.

— Ты думаешь?

— Ты подарила миру удивительного ребенка. Я теряюсь в догадках — на что он будет способен со временем.

Что-то промелькнуло в моих глазах, заставившее Дрэгона испытующе посмотреть на меня. Диаз! Уже в который раз я задавала себе один и тот же вопрос — мог ли он быть Виктором? Ожесточенный, измученный, чудом выживший мужчина, отчаянно пытающийся спасти мир.

— Он будет сильным и смелым, — прошептала я, уткнувшись лбом в грудь Дрэгона, — и он будет знать, кто его родители.

— Конечно, будет, — Владыка удивленно посмотрел на меня, — он уже прекрасно это знает. Виктор развит не по годам.

— Ньярлатхот утверждает, что через пару лет сможет начать его обучение по полной программе.

— Ты ему доверяешь?

— Наставник никогда не предавал меня, — выскользнув из рук Дрэгона, я присела рядом с кроваткой сына. Умиротворенное выражение его детского личика заставляло забыть о том, что существует мир с его опасностью, катастрофами и ловушками.

— Ты уже говорила с ним?

— Не успела. Я лишь позволила ему изучить мою силу и дождалась подтверждения, что не причиню вреда малышу.

— Иногда мне кажется, что он знает гораздо больше того, что сообщает остальным.

— В том проявляется власть пророков. Благодаря знаниям их терпят, к ним прислушиваются. Думаешь, иначе Азазот позволил бы ему жить?

— Полагаю, что нет, — Дрэгон направился к двери, — отдохни, я вернусь вечером, и мы поговорим.

Поговорим! Он не меняется! Стараясь не думать, что уподобляюсь ворчливой жене, вечно недовольной своим муженьком, я, бросив взгляд на спящего малыша, тихо притворила за собой дверь. Что бы я ни ответила Дрэгону на счет Ньярлатхота, но хорошо изучив старого интригана, знала точно — в этом мире ничто не совершается без его ведома, и я не уверена, что он хоть что-то оставляет без своего внимания за его пределами.

— Я ждал тебя, дитя, — вид Ньярлатхота, восседавшего в своем любимом кресле вернул меня на несколько лет назад, во время, когда я хотя бы знала, чем мне грозит будущее и как справиться с этой угрозой с минимальным ущербом.

— Тебе придется ответить на несколько вопросов, — я привычно устроилась напротив него.

— Думаю, разговор будет долгим, — улыбнулся Наставник.

— Узнаю это выражение — оно часто появлялось на твоем лице после разговора с Ньярлатхотом, — знакомый голос заставил меня замереть и улыбнуться. Нами!

— Я тоже по тебе скучала, — смеясь сказала я, почти задыхаясь от бурных проявлений чувств своей подруги, — куда ты меня тащишь?

— В беседку, — не снижая скорости, мы пересекли двор и неожиданно быстро добрались до предмета моей боевой славы.

Череп кугаруда, увитый сухой порослью был на месте, как и пещера Капитошки, судя по доносившемуся оттуда скрежету и вою.

— Чувствует, что вернулась хозяйка, — удовлетворенно заметила нами.

— Думаешь, он меня еще помнит? — удивилась я, как он до сих пор ни на кого не напал, учитывая, что контролировать эту тварюшку из Даринии было не возможно.

— Уверена. Он признает лишь Виктора.

— Что? — возмутилась я, — Виктора пускают к этому кугаруду?

— Пускают? — усмехнулась Нами, — с тех пор как он начал ходить, твоему сыну бесполезно что-либо запрещать.

— Ему же только два года! — искренне возмутилась я

— Нисса, девочка, ты все еще оцениваешь некоторые веши с позиции человека. Да, человеческие дети в этом возрасте могут не много. Но вот Древние... А, учитывая, что в нашем малыше течет кровь твоего сумасшедшего Владыки, да и твоя наследственность до конца не изучена...

— Стоп! На что это ты намекаешь?

— Да я не намекаю, а говорю — твой сын чудо даже для нас. Попади он в руки, скажем, к тем же Владыкам, и я не ручаюсь, что он останется в живых.

— А Майрос? Для чего мой сын мог бы понадобиться Майрос?

— Тебе что-то известно? — встрепенулась Нами.

— Пока нет, — я на миг задумалась, — Нами, пожалуйста, расскажи мне все, что произошло за то время, пока меня не было.

Посмотрев последний раз на спящего младенца, Дрэгон покинул комнату. Он не знал точно — сможет ли когда-нибудь увидеть своего сына, но другого выхода не видел. Прошла неделя после ее смерти, и он продолжал скатываться в пропасть отчаяния и устал от бесконечных попыток его удержать на краю. Слова 'ничего нельзя изменить' будили в нем ярость. Но он держал себя в руках, ради сына. С присущем ему даром убеждения, уговорив Нами присмотреть за Виктором, Дрэгон оставил Лэнг и скрылся в неизвестном направлении. Никто ни знал, куда он направился и когда его ожидать, но он появлялся чтобы увидеть Виктора и в очередной раз поругавшись с Ньярлатхотом, исчезал снова.

— Куда он исчезал? Что пытался сделать?

— Вернуть тебя, глупая, — насмешливо сказала Нами.

— Но он считал меня мертвой! Оттуда не возвращаются.

— Ты, помнится, доказала обратное. Но нашему Владыке нужен был Йог-сотхотх.

— Он пытался повернуть время вспять, — обреченно выдавила я, — но как Дрэгон собирался наполнить Врата?

Запнувшись, я уставилась в мудрые все понимающие глаза Нами.

— Не может быть!

— Может. Ты даже не представляешь себе, на что способен этот Владыка, когда он в отчаянии. Бывали моменты, когда я не решалась встретиться с ним лицом к лицу. Но он почти не разговаривал с обитателями Ониксового замка — приходил, забирал сына, проводил с ним какое-то время, а потом исчезал снова. Мы не знали, никто не знал. Владыки держали все в строжайшей тайне...

— Не знали чего? — я уже догадывалась, что ответ не придется мне по душе.

— До нас дошли слухи, что твой нарин пытался уничтожить отдаленный мир на окраине обитаемого ареала. За это его объявили вне закона в Тэрранусе.

Честно сказать — не ожидала. Нет конечно, я не рассчитывала, что он смирится, но все же... А на что я рассчитывала? Он мужчина, отец моего ребенка. Неужели я ждала, что он сложит руки и покорится судьбе? Наверное, в тот момент мне проще было думать именно так, а не иначе. А может быть, я не до конца понимала глубину его чувств? Не верно оценила, не поняла, бросила его один на один... или может быть я просто много на себя взяла?

— Что с тобой произошло? — осторожно спросила Нами.

— Я умерла. А когда воскресла — оказалась рядом с Тирэном, Повелителем Мира Темной звезды.

— Хок признался, на что тебе пришлось пойти ради сына. Но зачем это было нужно Тирэну?

— Не знаю, Нами. Я жила в Даринии два года, мечтала вырваться оттуда любой ценой — лгала, притворялась, играла, но я так и не смогла понять — что движет Повелителем.

— Он... — опять эта неловкая заминка, так несвойственная моей подруге, — он тебя изнасиловал?

— В той ситуации в которую я попала, можно сказать, что это была ночь любви. Я пыталась его убить, за что провела взаперти много лун. А потом мне стало известно, что Тирэн мучает и насилует девушек, чем-то похожих на меня.

— И ты тут же поспешила прикрыть их собственным телом? — иронично спросила Нами.

— И я тут же поняла, что каждая новая жертва приближает его ко мне.

— Скажи мне, — замялась Древняя, — в ту ночь он сделал тебе больно? Издевался над тобой?

— Нет, — я запнулась, — он меня не калечил, если ты об этом. И давай прекратим этот разговор.

— Извини, — смутилась Нами, — я должна была понять, что воспоминания причиняют тебе боль.

Я встала и вышла из беседки:

— Мне нужно к сыну.

Квазар

Рассеянный взгляд Диаза уперся в потолок, скользнул по грязной стене и нашел причину, заставившую его очнуться — Повелитель. Он был слишком беспечным, не внял предупреждению Наместника и теперь расплачивался за это сполна.

Диаз помнил себя в лесу, возле сгоревшего Храма, вспышку и удар, после чего сознание покинуло его, по-видимому, надолго.

— Очнулся, — констатировал Тирэн, — что же, пришло время ответить на кое-какие вопросы.

— Нам не о чем говорить, мерзавец, — выдавил Диаз, стараясь справиться с изматывающей болью.

— Осмелюсь поспорить, — устроившись поудобнее на единственный табурет, Тирэн выжидательно уставился на пленника, — ты вторгся в мои владения, пытался убить, выкрал мою лаэр-кони. Думаю, тебе есть о чем мне рассказать. Ты можешь сделать это по своей воле, а можешь, подчиняясь моей.

Лэнг

Виктор катал по полу Аль-тьер-тоны, бурно веселясь, когда они сталкивались друг с другом, это натолкнуло меня на мысль, что проблем со спортом у малыша в будущем не предвидится. Наблюдая за детским восторгом сына и ловя на себя его взгляд, я пыталась обдумать наш с Наставником разговор. Нет, никаких вселенских тайн от передо мной не раскрыл, злодея на блюдечке не преподнес, правых от виноватых не отделил... Но этот разговор меня насторожил. В большей мере он касался не тех событий, которые грозили привести мир к краху, а меня, моих чувств, опасений, сомнений. Ньярлатхота почти не интересовал Тирэн, как будто он знал о нем достаточно, чего нельзя сказать обо мне. Почему такой интерес к моей персоне — да, я долго отсутствовала, кое-что утаила...

Как-то отстраненно промелькнула мысль, что я утаила самое главное — встречу со слугами Тьмы. Что-то внутри меня мешало посвящать в это кого-то другого. Как будто этим я все испорчу, растопчу, уничтожу нечто важное, вот только для кого? Никаких посторонних голосов я больше не слышала, ни во сне, ни на яву. Но я готова была поклясться, что это не последняя наша встреча с чем-то чуждым и до боли знакомым.

— Рат-хани, приди ко мне! Ты нужна мне!

Голос, полный силы и какого-то невероятного безумия выдернул меня из реальности, заставляя смотреть на окружающий мир откуда-то сверху, отстраненно, будто я уже не принадлежу своему телу. Я видела свою комнату, Виктора, все еще игравшего на ковре, свое тело, застывшее на кровати, но не могла шевельнуться, закричать, позвать на помощь. Я чувствовала чье-то присутствие. Кто-то наблюдал за мной, здесь и сейчас, как будто стена, что некогда скрывала меня от опасности, истончившись, стала прозрачной. Холодный изучающий взгляд блуждал по мне с интересом исследователя, готовящегося препарировать новый экзотический вид. Где-то слышался плач ребенка, и я поймала себя на мысли, что он меня отвлекает от чего-то жизненно важного. Звук открывающейся двери, тяжелые шаги и взволнованный голос Дрэгона, который пытается вырвать меня из сладкой паутины забвения.

Она открыла глаза и, улыбнувшись, посмотрела на Владыку.

— Прости, что напугала, просто устала, — крепче прижавшись к обеспокоенному Дрэгону, Анна расслабленно прикрыла глаза, — как Виктор?

— Он взволнован, — Дрэгон, бережно опустив голову нарины на подушку, подошел к плачущему сыну, — все хорошо, Виктор, мама в порядке.

Но ребенок не замолкал, что-то продолжало его беспокоить.

— Может быть, он заболел? — забеспокоилась Анна.

— Не думаю, — Владыка внимательно осмотрел сына, — здесь совершенно другое. Подержи его.

Но на руках у матери малыш зашелся криком, его личико покраснело, маленькое тельце сотрясалось в судорогах.

— О боже! Неужели я ему навредила!

— Это невозможно, — Дрэгон взял сына на руки, — я покажу его Ньярлатхоту, возможно, он подскажет нечто разумное.

Едва нарин с сыном скрылись, Анна снова откинулась на подушки. Ее широко открытые, устремленные в одну точку глаза, подернуло дымкой, зрачки исчезли. Взгляд устремился через века, сквозь миллиарды световых лет, туда, где когда-то все началось.

XIV

Лэнг

Так начался второй дубль моей семейной жизни — Дрэгон, Виктор и я. Нельзя сказать, что наша "ячейка общества" была хотя бы отдаленно похожа на то, к чему я привыкла с детства. У нас не было бытовых, денежных и прочих проблем, которые усложняли жизнь большинству пар в моем мире. Все наши проблемы имели более глобальный характер и касались спасения мира, борьбы со злом, или тем, что для нас в данный момент этим злом являлось. Однако же, что-то омрачало мою жизнь, не давало полностью почувствовать себя, нет, не счастливой, а хотя бы спокойной. И ожидаемая катастрофа здесь была не причем.

Очень часто я ловила на себе задумчивый взгляд Дрэгона и чувствовала, что неразрешенные проблемы не исчезли, а лишь накапливаются, мешая иди дальше. Я понимала, что рано или поздно кому-то из нас придется затеять этот неприятный разговор, вот только у меня не хватало на это смелости, а Дрэгон, видя мое состояние, пытался щадить мои чувства. Так мы и жили, обговаривая насущные проблемы, все, что касается сына, но не касаясь того, что волновало нас в действительности.

— Ты дура, — как всегда без обиняков высказалась Нами, — неужели так трудно не думать об этом?

— Представь себе, это труднее, чем я думала, — призналась я.

Мы сидели на нашем любимом месте, где нас никто не мог бы услышать. Нами снова подняла тему моего пребывания в Даринии и разговора, которого я пыталась избежать.

— В конце концов, здесь нет твоей вины, — искренне возмутилась она, — да и делов-то! Ну, перепихнулась со своим дядюшкой, что же теперь сокрушаться! Главное — есть что вспомнить.

Мой собственный лексикон в интерпретации событий Нами заставил меня на некоторое время застыть в образе вселенского возмущения. Через мгновение все мое тело сотрясалось в приступе истерического смеха. Не знаю, чего в нем было больше — отчаяния, боли, или признания правоты моей подруги, но, видя озадаченное выражение лица утешительницы, мне стало намного легче.

— Скажешь, я не права? — дождавшись, пока я успокоюсь, спросила она, — сама же говорила — к жизни нужно относиться проще.

— Проще чем сейчас, я уже не смогу, — призналась я.

— Сможешь! К тому же, не каждому удается обратить плен себе на пользу. Он сделал тебя своей... как ты сказала... лаэр-кони? Не убил, хотя догадывался о твоих планах на побег, да и любовником был неплохим...

Видя, как я взвилась, она успокаивающе улыбнулась:

— Иначе бы ты здесь не сидела кающейся грешницей, а раздобыла бы что-то особо смертельное и гонялась за ним в желании порешить. Именно так ты бы поступила с коварным насильником. И вообще, я не понимаю, откуда в тебе это непонятное чувство вины перед Владыкой Дрэгоном. Думаешь, эти два года он провел в воздержании?

— Не знаю. И знать не хочу, — ответила я, почувствовав неприятный укол в сердце.

— Правильно. Незачем тебе это знать, потому что тебя это не касается. Как не касается его твоя жизнь в Даринии. И вообще, у меня создается такое впечатление, что ты испытываешь вину только потому, что в тебе живо старое восприятие бытия. Ты считаешь, что должна это чувствовать, взращивая в себе никому не нужное чувство вины.

— Нами! Я не хочу это обсуждать с тобой!

— Конечно! Ты хочешь обсуждать это со своим Владыкой! И кому от этого будет легче? Тебе или ему? Хочешь облегчить свою... как ты это называешь? Присущее лишь людям и начисто отсутствующее у нас, Древних... Ах, да — совесть!

— Хочу, — кивнула я.

— А может быть, ты снова хочешь загнать себя в сети вины перед Дрэгоном? Может быть, иначе ты не сможешь быть с ним вместе? Почему из всех мужчин, которые владели твоим телом, ты выбрала его?

Странный и абсурдный вопрос Нами заставил меня скривиться. К чему вся эта промывка мозгов? Неужели Ньярлатхот считает, что мне нужен толчок такого рода? Или Нами действительно думает, что на мой выбор оказало влияние что-то другое кроме любви?

— Скажи, когда ты была с Владыкой Дарэном, что на тебя повлияло — чувства, которые ты к нему испытываешь, или цель, что ты поставила перед собой?

— Можно пропустить этот вопрос? — с ехидцей ответила я.

— Пропускаем, — устраиваясь поудобнее, бросила Нами, — далее, Владыка Дрэгон. Скажи, когда ты осознала, что любишь его?

— Когда поняла, что могу его потерять, — в память ворвались непрошенные образы рушащейся пещеры и готового взорваться Глушителя.

— Не потеряв — не ценим, — заключила Нами, — но разве не ребенок подтолкнул тебя к окончательному выбору?

— Ты ведешь к тому, что я бесчувственная сука, которая выбрала того, с кем ей удобнее?

— Если бы ты оставалась среди людей, с их мелкими проблемами и страстями, ты могла бы считаться таковой, — обрадовала она меня, — но не здесь, не среди Древних, которые давно отказались от чувств, как от чего-то, что мешает жить в полной мере. Кстати, знаешь, в чем твоя проблема?

— Думаю, сейчас ты мне ее озвучишь, — я приготовилась к долгому разговору, хлебнув немного из бокала. Кровь кугаруда, как всегда, вернула мне былую бесшабашность и сделала наш разговор менее болезненным.

— Ты не умеешь жить, когда все хорошо. Борясь со всем миром, ненавидя и уничтожая все, что представляет опасность, когда ты можешь применить свои силы — только тогда ты чувствуешь себя нужной. Но как только опасность отходит на второй план — ты теряешься и не понимаешь, как жить дальше. И отношения с Владыкой лишь подтверждают то, что я говорю — ты не умеешь быть счастливой. Не знаешь, что делать с мужчиной, которого не нужно спасать, защищать, или бояться.

— Бояться? — переспросила я.

— Только не говори, что своего Владыку ты полюбила сразу и беззаветно. Особенно после того допроса, когда он едва не сжег тебе мозги, — довольно грубо сказала Нами.

— И что из этого следует? — второй бокал был принят куда лучше, по крайней мере, я стала внимать с интересом.

— Ты выбираешь того, кто сильнее тебя, хотя при этом боишься потерять из-за этого независимость, — продолжала с важным видом подруга.

— И в чем логика? — я почувствовала приятную расслабленность и какое-то необъяснимое чувство эйфории.

— А нет ее, — махнула рукой Нами, — сама поймешь, я же сделала все, что от меня зависит.

— Стало быть, задание Ньярлатхота выполнено? — улыбнулась я.

— Ну да! — согласилась она, — а теперь выбрось из головы все то, что я тебе наговорила, и давай расслабимся этим чудесным напитком.

— Судя по всему, — ответила я, глядя на раскрасневшееся лицо Нами, — ты уже это сделала.

В конце концов, ведь не обязательно все то, что она сказала, окажется правдой. Ищу того, кто сильнее? Скажет тоже! Мне не нужна защита! Я со всем справлюсь сама.

Мне захотелось подышать свежим воздухом и как можно быстрее прийти в себя. Кровь кугарудов — единственное средство, способное привести наш организм в состояние опьянения. А выйти из этого состояния помогал свежий воздух и длительная прогулка. Я вернулась в замок и осторожно взяла Виктора на руки. Малыш охотно позволил с собой возиться, что на какое-то время меня удивило — ведь совсем недавно он бился в истерике, стоило мне подойти к нему поближе. Доверчиво склонив головку на мое плечо, эта кроха расслабленно зевнув, уснула. Что же, значит мамочка сможет подумать в тишине о том, что ее волнует. Особенно, когда ей в этом не будет мешать всевидящий папа.

— Ты говорила с Ниссой? — Ньярлатхот лично явился в покои к Нами.

— Как ты велел, — подтвердила Древняя, смотря на отражение Пророка через зеркало.

— Что она сказала?

— Разве здесь нужно было что-то говорить ей? — удивилась Нами, — она слушала меня.

— Скажи, — без перехода начал Ньярлатхот, — ты заметила в ней перемены?

— Перемены сопутствуют нам на протяжении всей жизни, — удивилась вопросу Древняя.

— Я хочу знать, — нетерпеливо повторил Пророк, — это все та же Нисса?

— Да, конечно, — Нами наконец-то обернулась к Наставнику, — что тебя беспокоит?

— Ничего, — резко бросил Ньярлатхот и покинул комнату Древней.

На прогулке мне стало легко и спокойно. С ребенком на руках все проблемы отодвигались на второй план, вспомнились месяцы, когда мы с Дрэгоном ждали его появления на свет, живя ожиданием чуда.

Я провела пальцами по мягким волосам сына — темные, густые, как у отца. От меня ему достался цвет глаз и, судя по словам Дрэгона, характер. Что же, не самый худший набор черт для жизни. Вот только, как избежать той судьбы, что уготована тебе?

Виктор открыл глаза и улыбнулся мне, продемонстрировав неполный набор молочных зубов. Вывернувшись из моих рук, он, плюхнувшись на землю, поднял в небо кулачки. Воздух прорезала огненная волна, в мгновение ока принявшая причудливую фигуру птицы. Облетев вокруг нас, она растаяла, осыпав миллионом ярких искр.

— Малыш! Чудесно! — я опустилась рядом с ним на колени, — ты сделал это для меня?

Смотря в его серые, лучащиеся светом глаза, мое сердце разрывалось на части. Именно в тот момент я поклялась себе — что бы ни произошло, как бы этот мир не закончил свои дни — мой сын никогда не повторит судьбу Диаза.

— Нами сказала, что ты провела весь день с Виктором, — я уже несколько часов лежала в ожидании ускользающего сна, так что водворение в постель Дрэгона меня не разбудило.

— Это все, что она тебе сказала? — откликнулась я.

— Есть что-то еще?

— Нет, — твердо ответила я, поворачиваясь к нему, попадая в плен его глаз, — я скучала.

— Прости. Не хотел оставлять тебя надолго.

— Надеюсь, этого больше не повториться, — черт возьми, мне кажется или я кокетничаю с собственным мужем? Нетипичная для меня ситуация.

Он лишь широко улыбнулся и привлек меня к себе.

Квазар

Тирэн с интересом наблюдал за пленником. Схватить его не составило труда — слишком полагался на собственные силы. Вот только узнать то, что он скрывает, оказалось не так просто. Разум объекта был неплохо защищен, и для того, чтобы в него проникнуть, Повелителю прошлось бы снести ему полголовы. Но он чувствовал, что пока не время. Скоро Нисса окажется в его руках, и он устроит им очную ставку. Пора положить конец некоторым вещам.

— Дарэн, что случилось? Где Аня? — взволнованная Эва не переставая атаковала Наместника вопросами, на которые он ответа не имел. Зная, что отмолчаться ему не удастся все равно, Владыка признался:

— Здесь ей угрожала опасность. Я должен был отпустить ее.

— Но мы могли ее защитить! У тебя есть армия!

— Малышка, — он ласково обнял невесту, с содроганием думая, что совсем недавно мог ее потерять, — армия Анну не спасет.

— А ты? — ее блестящие от слез глаза испытующе смотрели на Владыку, — ты можешь ее спасти?

Он прижал девушку к себе. Как он мог сказать ей всю правду? Что в самый страшный период своей жизни, та, которую он когда-то любил, останется совсем одна.

Лэнг

Ньярлатхот внимательно рассматривал Дрэгона. По внешнему виду было не догадаться, какая буря чувств кипит у него внутри.

— Он ускользнул от меня. Этот мерзавец будто играет, — Владыка уставился на Пророка, — ты знал, что он будет нас избегать?

— Это самое разумное, что он может сделать. Выждать и нанести удар, когда это выгодно ему. К сожалению, может быть слишком поздно, чтобы что-то изменить.

— Его необходимо уничтожить до того, как он снова доберется до Анны.

— Здесь мы не в силах ему помешать — они связаны, и он всегда сможет ее найти.

— Только благодаря этому он все еще жив.

— Думаю, тебе следует трезво оценить ситуацию, — мягко начал Ньярлатхот, — она жива, не пострадала, да, вы были разлучены, но ведь могло быть значительно хуже.

— Он удерживал ее против воли! Преследует, как дичь. За одно это он заслужил смерть.

— Прошу, не совершай необдуманных поступков. Это может ей навредить, — внезапно попросил Ньярлатхот.

— Что бы ни случилось, я никогда не причиню ей зла.

— Думаю, нам нужно отозвать Хока из мира твоей нарины. Квазар скоро станет полем битвы и тебе понадобится помощь.

— Владыка Дарэн оказывает нам содействие, — возразил Дрэгон.

— До тех пор, пока на Тэрранусе не узнают, с кем он имеет дело. Не забывай, ты там вне закона. Если тебя задержат в Квазаре, то навяжут никому из нас ненужную схватку.

На несколько минут воцарилась тишина. Дрэгон чувствовал, что Ньярлатхот обдумывает свои слова, будто не решаясь их произнести.

— Возможно, что зло уже свершилось, — наконец прервал он тишину.

— О чем ты?

— Останови вторжение, а я защищу Ниссу, — ограничился Ньярлатхот размытым ответом.

Мне нравились наши с Виктором прогулки. Может быть, это был еще один отчаянный способ запечатлеть в памяти сына образ его матери. Малыш рос не по дням, а по часам, значительно опережая в развитии своих земных сверстников. Говорить он начал уже давно, вот только предпочитал молчать, общаясь со мной с помощью рождаемых его силой образов. Приятно было видеть, что сила, навсегда утраченная мной, нашла воплощение в моем сыне.

Дрэгон появлялся не часто, и знание того, против кого он борется, не прибавляло мне спокойствия. Напротив — больше всего на свете мне хотелось быть рядом с ним, но Владыка был прав — как только я покину Лэнг, Тирэн легко сможет добраться до меня. К тому же, как я могла так надолго оставить сына?

Но меня с каждым днем заботили мысли — что мне удалось исправить? Изменило ли мое присутствие здесь хоть что-то из того, что было предрешено? Удалось ли переписать страницы жизни моих близких или нам не на что рассчитывать? Избежит ли мой сын ужасной участи? И как на это повлияет его отец?

— Рат-хани! Услышь меня!

Голос, заглушивший все остальные мысли звал меня за собой, возрождая в памяти образы чужой жизни. Он пел мне о том, что было утрачено. Пусть не мною, но это не делало потерю менее горькой. Голос заставлял избавиться от оков и, отбросив все, полностью раствориться в нем.

Ветер донес до меня детские крики. Обернувшись, я с ужасом осознала, что отошла слишком далеко от сына. Я не помнила, как выпустила его из рук, как оказалась на узком выступе, возле самого края пропасти. Что со мной?

Отшатнувшись, он раскинувшейся передо мной бездны, я побежала к сыну. Но как и в прошлый раз, он не позволил подойти мне ближе, чем на несколько шагов, крики перешли в плачь, я видела, что моему сыну плохо, что мое присутствие причиняет ему боль, и не знала, что делать.

— Нисса, что происходит? — голос Ньярлатхота показался мне спасительной музыкой.

— Не знаю, — плача сама, выдавала я, — я не понимаю что с ним?

Взяв на руки Виктора и отнеся в сторону, Наставник внимательно его осмотрел.

— Как он?

— С ним все в порядке, — заверил меня Ньярлатхот, — что-то не так с тобой, и ребенок это чувствует.

— Ты же сказал, что я не могу навредить сыну?

— Вероятно, я ошибался, — отрезал Пророк, — пока мы не выяснили причину, постарайся не подходить к нему слишком близко.

— Ты требуешь держаться подальше от родного сына? — горько спросила я.

— Я не вижу другого выхода. Как только вернется Владыка, мы постараемся выяснить причины такого состояния твоего малыша. Но до тех пор...

— Я поняла, — сдалась я, — ты прав, наставник, я не хочу навредить собственному ребенку. Что бы это ни было, надеюсь, все скоро прояснится.

Наверное, это был один из худших кошмаров в моей жизни — я вернулась, я обрела своего сына, но мое присутствие ему вредит. Дрэгон далеко, и я осталась совершенно одна, со своими мыслями и сомнениями. Он них не скрыться, они просачиваются сквозь кожу, заражая кровь, убивая волю к жизни.

Я знала, что не все в этом мире вертится вокруг одной меня, и не могла требовать внимания только к себе, но... Мне было так одиноко, казалось, окружающие сторонятся меня, пытаясь не огорчить, не напомнить лишний раз о том, что причиняет боль, но получалось намного хуже.

А ночью приходили странные, завораживающие сны о месте, где я никогда не была, о жизнях, которые никогда не проживала. Это выбивало из колеи, толкая на глупости. И однажды, я ее совершила.

Земля

Раз уж я не могу быть рядом с сыном, а муж не может быть рядом со мной — почему бы не сделать то, чего мне хотелось уже давно? Как только я вернулась в мир, где я родилась, мне показалось, что все встало на свои места. Я дома, почти дома.

Оглядев старый склад, куда меня перенесло, еще раз подивилась точности фразы — "преступник всегда возвращается на место преступления". Нет, встречающей делегации из спецназа и выстрелов в программе предусмотрено не было, но появлялись мысли о бесконечных витках, на которые так щедра судьба.

Ночь — мое любимое время суток. Лишь это не дало мне сойти с ума там, в Даринии. Она скроет все, что ты не готов явить этому миру, защитит, наполнит силой. Ночной город выглядел таинственным и опасным, но не для меня. То, что могло напугать других, было мне понятно и знакомо.

— Для начала, неплохо бы встретиться с майором, — решила я, отбрасывая первоначальную мысль о Хоке. Я здесь все-таки не совсем легально, и по возвращении услышу много неприятных слов от Ньярлатхота, уже не говоря о Дрэгоне. Но что-то упрямо тянуло меня в этот мир, а, учитывая, что нам всем скоро предстоит, я бы хотела увидеть своих родных.

Позвонив майору с позаимствованного у Дрэгона телефона, мы договорились о встрече.

Он ждал, когда она совершит ошибку, и это произошло. Девочка всегда была самоуверенна и любила рисковать. Он рассчитал правильно — в безопасности, под защитой Лэнга она не сможет жить слишком долго. Совсем скоро она опять окажется у него в руках, и он с удовольствием заставит ее пожалеть обо всем.

— Послушай, Игорь! А ведь это был тихий спокойный город! По крайней мере, в моем извращенном понимании этого слова! Что происходит?

Майора я застала в разгар очередной операции с каким-то немыслимым названием. По чьей-то наводке в частном доме была обнаружена большая партия оружия и взрывчатки. На дом была устроена облава, но хозяину и двум его сообщникам удалось скрыться. Не желая отдаваться в руки правоохранительных органов, что впрочем, меня не удивляло, они захватили супермаркет и вот уже часа три, приводя в уныние заложников, спецназ, а теперь уже и меня, силой удерживали людей, требуя деньги, оружие и транспорт.

— И сколько они хотят? — поинтересовалась я, невольно сочувствуя несчастным заложникам, параллельно удивляясь убогой фантазии преступников.

— Миллион долларов, — кратко ответил Игорь.

— Неслабо. Помощь нужна? — да, каюсь, у меня просто руки чесались побывать в деле. Вынужденный простой пагубно сказывался на моей психике.

— Нельзя, чтобы тебя вообще здесь видели, — возмутился майор.

— А в чем проблема? Я же мертва!

— Об этом мы с тобой поговорим отдельно, — Игорь вдруг вспылил, — знаешь, если тебе не хватает ума сидеть тихо и не высовываться, это проблема твоего Владыки. Но если с тобой что-то случится, он сделает эту проблему моей.

— Знаешь, я тоже по тебе скучала, но даже не подозревала, что до такой степени, — я едва сдерживалась, — между прочим, я предлагаю помощь. Через полчаса мы все разойдемся по домам.

— Они отключили видеонаблюдение, но здесь слишком много любопытных глаз. Если тебя увидят...

— Не увидят. Скажи, вы можете вырубить свет?

— Можем, но если кто-то из них запаникует, они всех взорвут. Как нам стало известно, преступники заминировали окна и двери.

— Я рада, что ты решил пощадить их слабые нервы, но думаю... Стоп. Ты хочешь сказать, вы дали им возможность вынести взрывчатку?

Гримаса ярости на лице майора дала мне понять, что я оказалась права.

— Сколько они захватили человек? — уже не ожидая услышать что-то хорошее, спросила я.

— Восемь.

— И чего им ночью дома не сиделось? — вырвалось у меня.

Нас прервала какая-то суета внутри обговариваемого объекта.

— Надеюсь, вы не собираетесь штурмовать? — поинтересовалась я, следя за передвижениями вооруженных людей.

— Если нам прикажут.

— Логично. Вы можете вырубить свет полностью?

— Тебе зачем? — подозрительно спросил майор.

— У меня нет никакого желания ждать всю ночь пока здесь все закончится. Тем более, если закончится плохо. Пожалей мои нервы.

— А ты мои жалеешь? — Игорь на миг задумался, — я попробую что-то сделать с электричеством в здании. Но что собираешься делать ты?

— Попытаюсь обезвредить этих придурков до того, как они испугаются всерьез.

— Это может быть опасным.

— Не опаснее штурма и газа. Так у людей есть хоть какой-то шанс.

— Постой, — Игорь схватил меня за плечо, — это ведь может быть опасно и для тебя? Ты не представляешь, что мы с Катькой почувствовали, когда узнали от Дрэгона, что ты жива. Если с тобой что-нибудь случиться, я себе этого не прощу.

Напряжение покинуло мое лицо, оно расплылось в глупой улыбке.

— Не переживай, я не могу умереть. Не теперь, — вспомнила я слова Тьмы и упрямо двинулась к цели.

XV

Чтобы подобраться к цели с максимальным эффектом и без лишних жертв, я решила воспользоваться крышей прилегавшего к супермаркету здания. Несколько секунд — и я на месте, терпеливо жду от майора условного сигнала. После того, как вырубят электричество, у меня будут мгновения, пока преступники ни о чем не догадаются.

С трудом я подавила знакомое и почти забытое чувство предвкушения. Давно не ощущала себя живой, на своем месте, захваченной чем-то новым. Здесь, на Земле, все было просто и понятно — кто враг, кто друг. Вот только приходилось себя сдерживать, учитывая возможности моего противника и то, сколько жертв могла повлечь за собой ошибка.

Распластавшись на успевшей остыть за ночь крыше, я поймала себя на том, что начинаю испытывать некое подобие удовольствия. Наконец мобильный пискнул, давая понять, что все готово. У меня было три минуты.

Бесшумно проникнуть с крыши на верхний этаж магазина не составило труда. Двигалась я быстро, даже самый внимательный человеческий взгляд не смог бы уловить смазанную тень. Троих вооруженных людей я успела заметить до того, как майор вырубил свет. Миг, и я оказалась возле одного из них. Обезвредить нужно было так, чтобы это не вызвало подозрений у присутствующих заложников, а впоследствии — у криминалистов. В конце концов, у меня не было никакого желания раскрывать свою сущность, особенно теперь, когда официально я давно была мертва.

Первого сняла бесшумно, свернув ему шею одним рывком. Второй, стоявший ко мне спиной, начав оборачиваться, успел увидеть лишь руку, устремленную к его лицу. Третий, услышав хруст и предсмертный хрип своего сообщника, выхватив автомат, направил его в мою сторону, но не успел спустить курок. Ему я жизнь сохранила, лишь слегка покалечив — ну надо же оставить что-то на закуску и слепой Фемиде.

На все у меня ушло тридцать восемь секунд. Набрав номер майора, я, не дожидаясь саперов и спецназ, покинула магазин, готовясь встретить друга в условленном месте. Где-то вдалеке раздались раскаты грома, на мое лицо упало несколько холодных капель дождя. Что же, я дома, но что это мне принесет?

— Наигралась? — Игорь тяжело плюхнулся на соседнее сидение. Раздраженно выключив радио, он уставился на меня.

— Чем ты недоволен? — почти возмутилась я.

— Думаешь, я должен быть обрадован? Ты вообще соображаешь, как тебе опасно появляться здесь?

— Если ты о Владыках...

— Не только. Есть еще Майрос.

— Послушай, майор, — не выдержала я, — тебе не кажется, что я уже взрослая девочка и вполне могу сама решать, что мне делать?

— Это ты расскажешь своему Владыке, когда он доберется до тебя.

— Что будет не скоро, — я слегка усмехнулась, — а пока у меня есть время.

— Для чего? — с опаской спросил Игорь.

— Увидишь, — я обернулась к нему, — Игорь, я устала. Последние годы я занималась тем, что пыталась выжить, или кого-то убить, или спасти очередной мир. Я потеряла мужа и сына, своих близких и друзей. И мое возвращение ничего не изменило — я по-прежнему чувствую себя чужой. Где бы я не находилась, в каком бы мире не жила. Знаешь, у меня такое впечатление, что жизнь проносится мимо меня, стремительно меняя лица и сюжеты, а я остаюсь прежней, наблюдая за всем со стороны.

— Что-то происходит, — продолжала я, устало откидываясь на сидение, — всегда что-то происходит.

— Тебе нужно отдохнуть, — Игорь осторожно прислонил мою голову к своему плечу и я расслаблено прикрыла глаза. Дождь барабанил по стеклу, привнося в душу подобие покоя.

— Мне нужно исчезнуть, раствориться и не существовать, — прошептала я, чувствуя себя в безопасности рядом с другом.

— Глупая! — майор достал платок и промокнул мои глаза. До этого я и не подозревала, что плачу. Мне удалось предупредить его хулиганскую попытку вытереть нос.

— Перестань! — возмутилась я.

— Как скажешь, — хохотнул он, — думаю, что тебе давно пора пообщаться с Катериной. Вам будет о чем поговорить.

— Что она знает?

— Да почти все, — признался майор, — от этой язвы трудно что-либо скрыть, — мы скучали.

— Я тоже, — призналась я.

Встреча с Катькой прошла бурно и очень шумно. У меня появилось странное ощущение, что я нахожусь в центре большого торнадо, без какой-либо надежды оттуда выбраться. Видимо, майор полностью разделял мое мнение, поэтому постарался незаметно скрыться на кухне. К моему несчастью ему это удалось.

— Предательница! — выговаривала мне подруга, — я так ее ждала, так скучала, а она...

— Извини, — выдавила я из себя, забираясь с ногами на диван.

— Когда ты вернулась?

— Смотря откуда, — уточнила я.

— Про Лэнг я все знаю, Дрэгон нам сообщил сразу же, как только тебя нашел. Но как тебе удалось сбежать от того урода?

— Если ты имеешь в виду Тирэна, то совершенно случайно. Хотя планировала это сделать все время, что находилась там.

— Ты знаешь, сколько мы пролили слез, пока думали, что ты мертва? — возмутилась подруга, — а твои родители? Чего им стоило потерять тебя во второй раз.

Глаза Катьки сузились, в них плескались злость и обида. Надеюсь, что не на меня. Хотя, кого еще можно было винить?

— У меня не было другого выхода, — заучено сказала я.

— Выход есть всегда, — бросила подруга, — ты могла бы все рассказать мне и мы что-нибудь придумали.

— Неужели ты действительно веришь, что могла бы обмануть Повелителя Даринии? — я начала уставать от разговора, уставать от чувства вины, от того, что вынуждена постоянно оправдываться перед всем миром, не найдя достойных аргументов перед самой собой.

— Что сделано, то сделано. И это навсегда останется на моей совести, — подвела я итог нашей дискуссии, — скажи, как они?

Катерина некоторое время сохраняла молчание, будто собираясь с силами

— Знаешь, по-моему, они не верят до конца в твою смерть.

— Почему ты так думаешь?

— Они как будто ждут чего-то. Твоего возвращения, как и тогда, когда ты пропала. Когда ты собираешься их навестить?

— Я не уверена, что могу это сделать. Не сейчас, когда не знаю, что нас ждет впереди.

— Новая опасность?

— Я хочу, чтобы вы с Игорем были готовы в любой момент исчезнуть, так же как и моя семья.

— Все так плохо? — забеспокоилась Катерина.

Я не ответила, лишь слегка пожала плечами — мой старый излюбленный жест.

— Ты уже видела Виктора? — оживилась Катя. Я поняла, что она хочет сметить тему разговора, и с удовольствием поддержала бы ее, если бы та была не столь болезненной.

— Видела. Он маленькое чудо, — ответила я улыбнувшись. И никто не заставит меня рассказать, как коротко было наше с ним знакомство, и как бы я хотела сейчас прижать к себе его маленькое тельце. Но пока Ньярлатхот не выяснил причину такого поведения моего сына, я буду держаться от него так далеко, как это нужно для его благополучия.

— Знаешь, — вдруг сказала Катерина, — я не буду тебя больше ни о чем расспрашивать. Если захочешь — расскажешь все сама. А теперь просто давай спать.

В этот момент я была благодарна своей подруге за понимание и терпение.

Я встала под утро, едва забрезжил рассвет. Зная, что майор имеет скверную привычку часто и много курить, я, в надежде застать его одного, тихонько проникла на кухню. Мои расчеты оказались верны — Игорь был там.

— Не спится? — поинтересовался он, аккуратно стряхивая пепел. Ничего удивительного — Катька не терпела небрежности в своей вотчине.

— Нужно поговорить, — я села напротив него.

— Говори, — он послушно кивнул.

— Сколько вам нужно на сборы? — без предисловий спросила я.

— А сколько у нас есть? — он флегматично затянулся.

— Не много, Игорь. В любой момент может быть поздно.

— Кто на этот раз — Организация? Древние? Владыки? Майрос?

— Хуже, — призналась я, — намного хуже. Ты говорил с Дрэгоном?

— Он был краток — сообщил, что ты жива и в безопасности. На тот момент этой информации нам хватило.

— Я не могу рассказать всего, просто знай — для вашей безопасности вам как можно скорее нужно покинуть Землю.

— Не слабо! — присвистнул майор, — и куда же мы должны бежать?

— Есть одно место, — я вспомнила мир, в котором провела несколько удивительных часов с Кайлом, — там вы будете в безопасности, и я буду за вас спокойна.

— Тебе может понадобиться моя помощь здесь, на Земле.

— Нам может помочь только чудо, — скривилась я, — а так как это не в твоих силах...

— Значит, именно поэтому Хок покинул Землю?

Как многого оказывается я не знаю. Что это? Забывчивость Ньярлатхота, или его нежелание посвящать меня в свои дела? Обидно, учитывая, что это наша общая проблема. Стараясь не показывать, что в данном вопросе я полный профан, лишь отвела взгляд.

Если Наставник счел необходимым держать от меня что-то в секрете, значит у него есть на то очень веские основания. По крайней мере, он так считает. Я все еще доверяю этому старому интригану? Внутренне усмехнувшись над определением "старый", которое совершенно не подходило этому Древнему, я все-таки задумалась. Вырвавшись из Даринии, я пыталась остановить катастрофу, но что, если именно мое появление здесь ее приблизит? Слишком часто я полагалась на собственные инстинкты и удачу. А если и то и другое сейчас меня подводит?

Да, как не крути, а самокопание штука неприятная и надоедливая, особенно для меня. В любом случае, если мои опасения подтвердятся и нас всех ждет катастрофа, то почему я должна отказывать себе в том, чего хочу больше всего?

— Игорь, — окликнула я задумавшегося друга, — я хочу их видеть. Прямо сейчас. Думаешь, не слишком рано?

— Для этого никогда не рано, — майор улыбнулся, — тебя проводить?

— Сама дойду, — буркнула я, направляясь к выходу.

На несколько мгновений я замерла, удивившись — как можно было не почувствовать этого сразу? Видимо, я действительно была слишком глубоко погружена в собственные проблемы. Теперь, главное, увести опасность как можно дальше от дома моих близких. И я побежала.

Перемещаться в этом случае было бы глупо — не застав меня, он с радостью отыграется на моей семье. Несясь по ступенькам, и понимая, что не успеваю, я изо всех сил дернула раму — послышался звук бьющегося стекла. Мой прыжок занял пару секунд и был не сравним с полетом в бездну. Удачно приземлившись на ноги, я побежала прочь от дома. На улицах было пустынно. Не привлекая к себе излишнего внимания, я двинулась к едва видневшемуся недостроенному зданию.

В конце концов, это моя вина, что Тирэн оказался здесь — так близко к тем, кого я старалась защитить. Излишняя самоуверенность никогда не шла мне на пользу, а в отношениях с Повелителем была просто губительной.

Я чувствовала напряженный взгляд, следящий за каждым моим движением, и знала, что его это забавляет. Тирэн любил играть со мной как кот с зарвавшейся мышью. Вот только иногда и мышь может выпустить когти.

Корпус серого неприглядного здания был совсем близко. Взлетев по лестнице, я выбежала на крышу и стала ждать. Наверное, с моей стороны было глупо просто стоять и ничего не делать, но в данный момент сложившуюся ситуацию я скорее считала платой за недальновидность. Если мои действия вызвали такие последствия, значит пора за это ответить. Хотя бы перед самой собой.

— Здравствуй, любимая, — его голос не смог заглушить даже порыв ветра, заставивший меня на несколько мгновение зажмуриться. А может быть, я просто не могла видеть вальяжно идущего ко мне Повелителя.

Пришлось приложить усилия, чтобы не сделать шаг назад. Я иногда сама поражалась тому безотчетному страху, который во мне вызывал Тирэн. Зная его нрав и возможности, мне всегда казалось, что наша следующая встреча может стать для меня последней.

— Давай не будем затягивать нашу встречу, — искренне попросила я, готовясь к нападению.

— Я долго этого ждал, а ты хочешь лишить меня такого удовольствия, — Тирэн усмехнулся, в этот момент его изуродованное лицо представляло собой жуткое зрелище.

— Зачем ты это делаешь? — спросила я, не особо рассчитывая на ответ.

— Хочешь знать правду — загляни вглубь себя, — неожиданно сказал он, медленно обходя вокруг меня.

— Думаю, твой Владыка был рад обрести потерянное сокровище, — продолжал он, гнусно ухмыляясь.

— Не твое собачье дело!

— Как грубо, — продолжая издеваться, Тирэн подошел ко мне вплотную, — и банально! Ты снова позволила чувствам взять вверх. Я тронут.

Его рука взметнулась вверх, проведя по моим растрепавшимся волосам.

— Вернись со мной на Даринию, — неожиданно предложил он, — и я сохраню тебе жизнь.

— Ты же знаешь мой ответ, — я вызывающе посмотрела на него, — лучше смерть.

— Не следовало бы тебе этого говорить. Но ты сделала свой выбор. Снова.

Я ждала нападения, боли и скорой смерти, но ошиблась. Повелитель склонился к моему лицу, и его взгляд лишил меня воли. Два черных омута затягивали внутрь, сознание ускользало и, потеряв контроль над собственным телом, я рухнула на заботливо подставленные руки Повелителя.

Сознание вернулась внезапно, заставив меня вздрогнуть всем телом, чувствуя на себе всю прелесть плена. Руки были скованы над головой — цепь была настолько коротка, что мне приходилось стоять, прислонившись спиной к холодной каменной стене, вытянувшись во весь рост. Неприятное покалывание в запястьях и полное отсутствие сил дало понять, что меня удерживает здесь отнюдь не цепь и оковы, а то из чего они сделаны.

— Привет Тэс. Не могу сказать, что рад тебя видеть в этом месте.

Я с трудом приподняла голову — напротив меня стоял Диаз, скованный и избитый. Судя по всему, попал он сюда куда раньше меня, учитывая, что успел сотворить с ним Тирэн. В душе проснулась злость и желание расправиться с этой сволочью как можно поскорее.

— Или, я должен называть тебя Нисса? — довольно грубо продолжал Диаз, — это ведь твое настоящее имя?

— Тебе в нем что-то не нравится? — устало спросила я.

— О нет, я восхищен, что мне довелось сражаться бок о бок с живой легендой, — его тон не оставлял сомнений, что в данный момент он испытывает ко мне не очень хорошие чувства.

— Тогда не вижу причин топить меня в излишках тестостерона, — я изо всех сил дернула руками, проверяя крепость пут. Получив в ответ лишь звон цепи, прислонилась головой к стене.

— Скажи, я для тебя всего лишь безмозглый мальчишка? Наверное, ты в душе хохотала, когда я сказал, что хочу спасти миры от катастрофы. Тебе! Той, кто делала это играя.

— Нет. Но сейчас ты ведешь себя как капризный молокосос, который ищет на кого бы излить свои обиды, — не выдержала я.

Он рванулся ко мне всем телом, но эта попытка не увенчалась успехом. Не знаю, что Диазу наговорил Тирэн, но видимо тому удалось заронить кое-какие подозрения на мой счет.

— Я слышал, как легко ты играешь чужими жизнями. Скажи, хоть когда-нибудь ты воспринимала меня серьезно? Или это был просто способ узнать о прошлом мира?

— Какой ответ ты хочешь от меня услышать? — я прекратила бессмысленные попытки освободиться и обернулась на звук открывающейся двери. Как я и ожидала, в проеме показалась фигура Тирэна, за его спиной маячили двое охранников. Мы сейчас не на Даринии, значит, Тирэн уже начал наступление, и мы находимся в Квазаре.

— Моя лаэр-кони очнулась, — насмешливо констатировал он, — самое время обсудить то, благодаря чему мы здесь собрались.

— Странный способ вызвать на откровенность, — я как можно более презрительно уставилась на Повелителя, вызывая у последнего лишь смех.

— Любимая, если бы ты знала, как же мне не хватало твоей язвительности. Я мечтал о нашей встрече долгими одинокими ночами.

— Вот тут тебе вряд ли что-то обломиться, — совершенно забыв о присутствии Диаза, взорвалась я.

— Я опечален, — вздохнув, сказал Тирэн, — твой сообщник не спешит признаваться, кто указал ему путь на Даринию. А мне не терпится узнать имя предателя. Или предательницы.

Он язвительно посмотрел на меня.

— Неужели ты ждал от меня верности? — удивленно спросила я.

— Став моей лаэр-кони, ты взяла на себя ряд обязательств, которые не смела нарушать. Я дал тебе власть над своим миром, хотя знал, что не могу полностью тебе доверять. Но ты пошла на сделку с Дикими! Ты привела в мой мир чужака! И сейчас я узнаю, кто он такой.

— Ты не можешь этого сделать, — в глазах Диаза вспыхнули искорки торжества. Влезть в мой разум у тебя не вышло.

— Поэтому моя лаэр-кони, — подхватил Тирэн, — здесь и сейчас расскажет мне все, что так отчаянно до сих пор скрывала от своего Повелителя.

Он подошел к Диазу, доставая на ходу знакомый арбалет.

— Видишь, любимая, к каким порой средствам приходится прибегнуть, чтобы узнать правду! И как тяжело разочаровываться в тех, кому так хотелось верить.

— Тирэн нет, — я почувствовала, как на висках выступил пот, — убьешь его и ничего не узнаешь.

— Узнаю, — возразил Повелитель, — так или иначе, но я узнаю правду. Ее откроешь мне ты или его умирающий разум.

— Делай что хочешь, — Диаз со злостью смотрел на Тирэна, — все равно ничего не узнаешь от меня.

Видя, как напряглись пальцы Повелителя, готовые нажать на курок я закричала. Совсем потеряв голову, готова была умолять Тирэна не делать этого. Чувства, так долго сдерживаемые мною, прорвались, сметая все преграды, которые я воздвигала на протяжении всей жизни. Я кричала и плакала, просила и молила, ненавидя собственную беспомощность, проклиная Тирэна.

— Он тебе дорог? — я не заметила, как Повелитель подошел ко мне. Его губы пробежали по моему виску, руки поднялись и охватили шею, слегка поглаживая, — скажи мне.

— Не смей ее трогать, мразь, — голос, полный ярости заставил Тирэна усмехнуться.

— Чем тебя привлек этот мальчишка? На что ты готова ради него?

Рука Тирэна поднявшись по ноге, легла на бедро, слегка задирая платье, одновременно с этим, склонив голову, он впился в мои губы, кусая, причиняя боль. Я стала извиваться, пытаясь прервать нежеланный поцелуй и освободиться из его рук. Инстинктивно я прокусила ему нижнюю губу, за что получила пощечину, потом вторую, третью... Удары по лицу оглушили меня, но все же я услышала звук разрываемой ткани. Потом почувствовала, как сильные руки пытаются содрать платье. Моя воля была парализована, казалось, что я смотрю на себя и на все, что со мной сейчас происходит, со стороны. Я видела отчаянный взгляд Диаза, полный боли и ярости, его попытки вырваться из оков, раны, что он при этом себе наносил и поняла — нужно остановить это безумие любой ценой.

Почти теряя сознание в руках Повелителя, я едва слышно прошептала:

— Остановись, Тирэн, прошу тебя! Не делай этого! Не здесь.

— Тебя смущает твой любовник? — зло спросил Повелитель, хватая меня за волосы, заставляя посмотреть на Диаза. Вид того был страшен.

— Он мой сын, — почти крикнула я, рыдая, — мой сын!

XVI

Квазар

Дождь громко барабанил по оконному стеклу. Ночное небо то и дело прорезали молнии, вдалеке слышались раскаты грома. Обхватив колени руками я сидела на каменном полу, не замечая холода и сырости. Очнувшись совсем недавно одна в комнате, я долго не могла понять — где нахожусь и что со мной происходит до тех пор, пока не увидела на запястьях браслеты. Все возвращается на круги своя, а значит, моя жизнь сделала очередной крутой вираж и сбросила меня где-то посередине дороги.

Я не могла поверить тому, что сказала в камере — Диаз, мой сын! Верила ли я в это? Поверил ли Тирэн? Судя по ошарашенному взгляду, обращенному на меня после этих слов — поверил. И даже больше. Похоже, его это даже... смутило? На миг мне так показалось.

Нужно поскорее выбираться из этой передряги и поговорить с Диазом, все ему объяснить, если еще не слишком поздно. Он никогда не видел родителей и не очень хорошего мнения о своем отце. Что это — изощренный план Майрос, начавший претворяться в жизнь? Иди в Диазе говорит обида на то, что семья не смогла его защитить?

Дождь превратился в ливень, и этот шум за окном подействовал на меня неожиданно успокаивающе. Я прикрыла глаза, прислонилась головой к стене и плавно уплыла туда, где находила покой последние несколько ночей.

Он смотрел на хмурое ночное небо и думал о том, что, возможно проиграл. И это случилось уже давно — как только в его жизни появилась она. Тысячелетия вынужденного затворничества, ненависти, медленно разъедавшей душу изменила одна искра пламени, опалившая его очерствевшее сердце. Пламени, которое он должен загасить.

Его рука непроизвольно сжалась в кулак. Глядя на спящую женщину, он терпеливо ждал ее пробуждения, чтобы в очередной раз, заглянув в ее серые бездонные глаза прочесть роковой ответ.

— Ты обладаешь удивительным свойством, любимая, — открыв глаза, я увидела небрежно устроившегося на полу напротив меня Тирэна, — безмятежно спать, даже под угрозой смертной казни.

— Это упрек? — спокойно спросила я.

— Это восхищение, — Тирэн подался ко мне, но его остановил мой вопрос.

— Он жив?

Повелитель замер, сквозь маску невозмутимости проступило доселе невиданное мною выражение.

— Ты по-прежнему настаиваешь на этом абсурде? Что "малыш" твой сын?

Я молча отвернулась к окну. Ливень не прекращался, а у меня на душе было такое чувство, что именно этой ночью я, наконец, смогу узнать и понять для себя нечто важное, без чего до сих пор металась в лабиринтах неизвестности.

— Не хочешь отвечать? — его губы скривились в усмешке.

— Я хочу его увидеть. Позволь мне это сделать, — тихо попросила я.

— Зачем это мне? — наиграно удивился Тирэн.

— Однажды ты забрал меня у него, и если в тебе осталась хоть капля доброты...

Меня прервал его смех, от неожиданности я так и замерла с открытым ртом, удивленно глядя на него.

— Кто бы мог подумать! Ты взываешь к моей доброте, — он вскочил с пола, схватил меня за плечо и бесцеремонно потянул вверх, — тебе не кажется, что слишком поздно это делать?

— Поздно? Что с ним? — я сорвалась на крик.

— Столько вопросов и ни одного ответа, — с сарказмом заметил он, — тебе стало удобно видеть во мне доброго дядюшку? После того, что между нами было? Теперь ты у меня в руках, и не думай, что тебе легко удастся морочить мне голову.

— К чему все эти угрозы, Тирэн? Хочешь убить меня прямо сейчас — убей. Хочешь наказать за то, что я тебе сделала — пожалуйста! Но не трогай Диаза, он здесь не причем.

— Какое самопожертвование! Кстати, мы так и не закончили то, на чем остановились...

Его пальцы пробежали по моей щеке, опускаясь вниз, коснулись груди. Через мгновение обе его руки опустились на бедра и резко притянули меня к себе.

— К чему притворство, Тирэн? — я сделала попытку вырваться, но добилась лишь того, что меня сдавили еще сильнее, — все это мы уже когда-то прошли. Страсть не заменит любви, причиняя мне боль, ты не исправишь того, что было.

В какой-то момент я почувствовала себя почти свободной, но, попытавшись этим воспользоваться, тут же была разочарована. Кажется, он по-прежнему играл со мной, наслаждаясь моим зависимым положением.

— Верно, — прошептал он в самое ухо, — не исправишь.

Внезапно он отпустил меня, лишь улыбнувшись видя растерянность на моем лице.

— Ты хотела видеть Диаза — увидишь. Тебя к нему проводят, — с этими словами он вышел из комнаты, оставив меня мучиться сомнениями и подозрениями.

Невысокий худощавый страж медленно вел меня по многочисленным коридорам неизвестного замка. Я до сих пор не знала где нахожусь и пробовала его разговорить, но наткнулась лишь на стену глухого молчания. Наконец, мы подошли к запертой двери. Отодвинув засов, страж почтительно замер в коридоре, пропуская меня внутрь. На миг мне пришла в голову мысль вырубить его, но благополучно покинула мою голову. Не теперь. Надеюсь, еще будет время.

К моему глубокому удивлению, Диаз содержался в комнате — мрачной сырой, но комнате, а не камере. Лишь решетки на окнах говорили о том, что здесь останавливаются гости, не имеющие возможности отказаться от приглашения. Войдя, я услышала грохот закрываемой двери.

— Почему ты так сказала? — он резко повернулся от окна. Его глаза следили за каждым моим движением.

Я подошла ближе к Диазу и прикоснулась к кольцу, висящему на его шее.

— Потому что это кольцо когда-то принадлежало мне, — призналась я.

Он сжал мою ладонь своей рукой. Не знаю, какие мысли роились в его голове, но следующий вопрос заставил меня непроизвольно дернуться.

— Тирэн мой отец?

— Нет! С чего ты взял? — искренне удивилась я.

— Мне известно, что ты попала к Повелителю из-за ребенка. И я не знаю другой причины, по которой женщина могла бы жить с таким как он.

— Ты меня осуждаешь? — я слегка повысила голос. До сих пор я старалась не думать, как мои поступки выглядят для других.

— Нет, прости, — быстро произнес Диаз, — я сказал глупость. Но мне давно не дает покоя то, что связывает вас с Тирэном.

— Это долгая история, — я заняла единственный стул, — могу лишь сказать, что твой отец Владыка.

— Владыки ненавидят Древних, они всегда пытались их уничтожить.

— И было за что, поверь, — я слегка усмехнулась, глядя на удивленного Диаза, — когда твой отец одевал мне на руку это кольцо, я умирала, и не особо задумывалась о таких вещах.

— Он тебя принудил разделить с ним силу? — Диаз опустился рядом со мной на колени, испытующе глядя мне в глаза. Он хотел знать правду так долго. Возможно теперь не самый лучший момент для откровений, но другого может и не представится.

— Он спас мне жизнь и любил не надеясь на взаимность. Хотя наши отношения нельзя назвать легкими.

— Ты любила его? — тихо спросил он.

— И все еще люблю, — уверено ответила я.

— Значит он жив? — вскочив, Диаз уставился на меня, — но как он допустил, чтобы ты оказалась здесь?

— Ты многого не знаешь, хотя, я думаю, успел узнать меня за время нашего путешествия. Владыка Дрэгон понимает, что меня бесполезно заставлять следовать чьим-то указаниям. Честно говоря, сюда я попала исключительно по собственной глупости.

Я встала и провела рукой по его волосам.

— Знаешь, ты похож на него, хотя он и говорит, что у нашего сына мой характер, — я улыбнулась, — ты должен знать все и не думать, что одинок.

Взяв его за руки, я поднесла их к своей голове.

— Смотри мне в глаза, я не стану ничего от тебя скрывать.

Его зрачки расширились, заполнив серую радужку, и больше не чувствуя преград мой разум провалился в омут этих глаз.

Я совсем маленькая сижу у бабушки на руках и шепеляво пою 'Зызнь не возмозна повелнуть назад...'. Вот я плачу над птичкой, которую отбила у кошки, но не смогла спасти. Первый класс и сосед по парте, бережно поправляющий мою то и дело падающую с плеча бретельку от белого фартука. Первое понимание того, что я не такая как другие. Сотни книг, которые я прочла, стремясь уйти как можно дальше от этого мира. Подростковые мечты о том, что когда-нибудь ты встретишь того, кто тебя примет такой, какая ты есть и поймет. Годы... годы...Внутреннее одиночество, и опасение того, что кто-то может догадаться о том, какая я на самом деле. На смену девичьим мечтам — здоровый цинизм и усталость от навевающей скуку жизни. Семья, связующая с этим миром. Болезнь и смерть отца... Потеря всех, кого я любила... Смерть и переход в другой мир... Квазар. Древние. Опасность и надежда. Кайл. Новые друзья. Надежда на спасение. Дрэгон. Возвращение домой. Ловушка. Тирэн. Побег. Снова Дрэгон, с нежностью смотрящий на меня, и чувства, которые он во мне пробуждает. Тэрранус. Советник Клайвер. Глушитель. Тирэн и слова, сделавшие меня несчастной. Рождение Виктора и чувства, которые я испытывала, покидая тех, кого люблю...

Я очнулась на руках у Диаза. Нет, у своего сына, поправила я себя. Что бы ни произошло в его прошлом, мы с Дрэгоном сделаем все, чтобы этого не допустить в будущем.

Его глаза с грустью смотрели на меня, губы слегка подрагивали, и мне вдруг захотелось обнять Диаза, защитить, унять его боль и забрать из этого места. Куда угодно, только подальше от угроз и опасностей. Может быть, это и есть тот самый материнский инстинкт, что испытывает женщина к своему ребенку независимо от его возраста?

— Мы выберемся отсюда, я знаю, — улыбнувшись, прошептала я, приподнимаясь с рук своего сына, — а сейчас мне пора.

Я рассеянно обвела взглядом комнату, почти не глядя на сына, подошла к двери. Она тут же открылась передо мной.

— Анна! — окликнул меня встревоженный голос Диаза, — будь осторожна.

Я вновь шла по лабиринтам коридоров, следуя за стражем. В моей голове то и дело раздавался навязчивый шепот, заглушающий мысли. Что это — побочное действия проникновения в мою память, или здесь что-то совершенно другое? На миг потемнело в глазах, и я, почувствовав головокружение, оперлась рукой о стену, искренне надеясь, что не упаду прямо здесь.

— Ты задержалась, — Тирэн всматривался в бесстрастное лицо вошедшей женщины.

— Прости, — улыбнулась она, подходя к нему ближе, — нам было о чем поговорить с сыном. Но теперь нам никто не помешает.

Она положила свои руки ему на плечи. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Своими губами и языком она раскрыла его губы, ее глаза слегка затуманились. Его руки скользнули по ее спине и крепко прижали к своему телу.

— Ты этого хочешь? — зарывшись лицом в ее волосы, он на мгновение замер.

— Да! — прошептала женщина.

Он усмехнулся, в его взгляде промелькнула злость. Подхватив на руки свою лаэр-кони, Повелитель направился с ней к постели. Бережно опустив на мягкие подушки, он лег на нее. Искусно лаская податливое тело, он не сводил взгляд с ее лица.

— А вдруг она будет против? — прошептал он женщине на ухо.

— Нисса! — уже громче произнес он.

В глазах женщины что-то изменилось, взгляд стал темным и злым. Вскрикнув, она попыталась оттолкнуть лежащего на ней Тирэна, вырваться из его рук.

— У тебя ничего не выйдет, — удерживая вырывающуюся женщину, сказал он, — скорее, я ее убью, чем позволю этому случиться!

Крик боли прервал его слова. Запястья и кисти рук женщины покраснели и покрылись волдырями, браслеты, сковывающие ее силу вплавились в кожу. Все ее тело охватила мелкая дрожь.

— Пусти меня! — отбиваясь от сдавливающего ее тело мужчины, Анна не могла сдержать слез. Она была растеряна, убита тем, что только что могло произойти. Не помня, как оказалась здесь, она билась в руках Тирэна, почти забыв про ужасную боль в обожженных руках.

— Успокойся! Тише! — Повелитель шептал ей на ухо слова утешения, стараясь успокоить разозленную женщину, не причинив ей излишнего вреда.

Она замерла в его руках, скользя пустым взглядом по потолку, комнате. Наконец, остановив взгляд на его лице она едва слышно заговорила.

— Что это было? Скажи, что это не ты!

В ее голосе было столько обреченности и страха, что он не мог больше поддерживать в себе чувство ненависти к ней. Не теперь. Возможно, вскоре он об этом пожалеет, но здесь и сейчас он не мог оставить ее без ответов.

— Это не я, — спокойно сказал он, — это ты, Нисса, — это всегда была ты.

И вот я снова рядом с сыном. Не знаю, что он прочел в моем лице, но схватив за руку усадил, опустившись рядом на колени.

— Что он сделал? Я убью его, — слова сына заставили меня невольно улыбнуться. Мой мальчик! Как бы я хотела, чтобы в твоей жизни больше не было ни зла, ни потерь. Но, к сожалению, не мы выбираем свою судьбу.

— Ничего, Диаз. Это не он. Я должна тебя кое о чем попросить, — начала я, предчувствуя, какую бурю негодования мне придется выдержать сейчас.

— Что я должен сделать?

— Скоро ты отсюда выйдешь. Повелитель отпускает тебя, — движением руки я прервала поток слов, готовых занять столь драгоценное для нас время.

— Ты найдешь Владыку Дрэгона и покажешь ему это кольцо. Расскажи все, что видел и знаешь. И еще, скажи, чтобы он меня не искал.

Наконец Диаза прорвало. Забыв обо всем, он с негодованием высказывал мне все, что думает о моей просьбе и решении остаться здесь.

— Диаз, это вынужденная мера, так будет лучше для всех. Просто, ты должен мне поверить. Найди Дрэгона, передай ему наш разговор, скажи, чтобы он больше не искал Тирэна, а возвращался в столицу. Истинная опасность таится там.

— Но что будет с тобой? — не слишком успокаиваясь, поинтересовался сын.

— Пока я здесь — ничего страшного.

— Что это значит?

— Если бы я могла это понять до конца, — я поднялась и направилась к двери, — твои браслеты скоро можно будет снять. Из замка тебя будут сопровождать несколько стражей Повелителя. Потом, ты сможешь открыть переход и попасть в Квазар.

— Ты свободен, — Повелитель насмешливо смотрел на Диаза, невольно ища в его лице знакомые черты.

— И какой ценой? — зло бросил мужчина, подавляя в себе желание наброситься и убить этого надменного подонка, отнявшего у него все.

— Ты всегда сможешь вернуться и попытаться ее у меня забрать, — губы Повелителя искривились в насмешке над пленником, — но только попытаться. Если я тебя поймаю снова, моя лаэр-кони лишится своего сына.

— Откуда в тебе столько ненависти к ней? — выволакиваемый двумя стражами, он постарался задержаться возле Повелителя, чтобы задать вопрос.

— А кто тебе сказал, что это ненависть? — бесстрастно спросил Тирэн.

Смотря в окно на покидающих пределы замка всадников, мне хотелось плакать. Увижу ли я еще когда-нибудь своего сына? Если Тирэн не лжет, то это может быть слишком опасно. Возможно, мне никогда не следовало искать пути домой, а затеряться среди просторов иных миров, постепенно забывая, кто я.

В дверь постучали и через мгновение я могла видеть перед собой улыбающуюся и счастливую Лис.

— Госпожа! Я так переживала за вас! — она робко подошла ко мне.

— Лис! Как ты здесь оказалась? Что делаешь?

— Советник Лорак попросил Тирэна взять меня с ними. Он сказал, что, возможно, вам понадобятся мои услуги когда мы вас найдем.

— И что на это ответил Повелитель? — с истеричным смешком спросила я.

— Что в таком случае вам уже будут не нужны ничьи услуги, разве что могильщиков, — виновато ответила девушка.

— Узнаю добряка Тирэна, — буркнула я, — что же, Лис, по крайней мере, ты сможешь мне рассказать, что случилось на Даринии после моего побега.

Лэнг

— Я была о тебе лучшего мнения, Ньярлатхот, — разгневанная Нами носилась по кабинету Пророка, сметая все на своем пути. Когда на пол полетел очередной Аль-тьер-тон, Наставник, вздохнув, сказал:

— Довольно!

Этот тихий голос почему-то заставил Нами застыть. Подойдя к нему, она вперилась в него разъяренным взглядом:

— Как ты мог так с ней поступить? Я думала, она тебе как дочь!

— И это так! — подтвердил Древний, — но есть вещи, в которых нет места сантиментам.

— Как ты мог изолировать ее от сына! Ты же знаешь, как она стремилась его увидеть! Забрав его, ты вынудил ее покинуть Лэнг. И теперь, я даже подумать боюсь, что ее ждет.

— Поверь, твои страхи за Ниссу ничего уже не исправят. Нам не дано изменить то, что предначертано свыше. Только сама Нисса может что-то изменить, но, боюсь, что в данном случае, ее жизнь представляет опасность гораздо большую, чем смерть.

— Да как ты смеешь, так говорить о нашей сестре, Повелительнице?

— Сейчас речь идет уже не о ней, — Ньярлатхот, откинувшись на кресло, прикрыл глаза, отрешившись от посторонних звуков. Он проникал своим взором сквозь время и пространство, пытаясь найти ответ на один единственный вопрос — когда? Но ответа не было.

Квазар

— Где Владыка Дарэн? — появившийся из Перехода Диаз без труда выхватил направленное на него оружие у подбежавшего к нему часового.

— Кто вы такой и что вам нужно? — его взяли в круг, насторожено следя за каждым движением. Часовые — люди и Владыки с опаской отнеслись к тому, кто явился через переход.

— Мне нужен Наместник, Владыка Дарэн, — настойчиво повторил Диаз, раздраженно глядя на обступивших его часовых.

— Я его знаю, это друг, — раздался знакомый голос, и к своему счастью Диаз увидел идущего к нему капитана Дэна Нострона.

— Куда ты исчез? Зачем тебе Наместник? — Дэн попытался засыпать знакомого вопросами, но был прерван нетерпеливым жестом.

— Дарэн должен знать, где сейчас находиться Владыка Дрэгон. Он мне нужен, — резко сказал Диаз, схватив Дэна за плечо.

— Наверняка знает, они сейчас вместе, выслеживают нарушителей, прорвавших границу. Думают, что это и есть Повелитель Даринии. Я отведу тебя к ним, но это займет несколько часов.

— У меня нет столько времени, — не сдержался Диаз, — можешь сказать, где они, хотя бы приблизительно?

— На северо-западе от того места, где мы встретились с тобой и Анной. Где она?

— Не сейчас, я спешу. Прощай, — бросил он, исчезая в сиянии открывшегося Перехода.

Владыка Дрэгон который день не мог подавить в себе беспокойства за Анну. Пока она в Лэнге, ей не может грозить опасность, но все же, тяжелое предчувствие не оставляло его ни на минуту. Теперь, когда Владыка снова обрел свою нарину, он не мог ее потерять. И если для ее безопасности нужно выследить и убить Тирэна, он это сделает, и сделает с удовольствием.

Он никогда не настаивал, а Анна не рассказывала о том, что пережила на Даринии. Дрэгон был достаточно реалистом, чтобы понимать — на ее долю выпало много тягот и плен был не самой страшной из них. Такой как Тирэн, не мог не воспользоваться своим положением в ситуации, которую так тщательно спланировал. И ловя иногда на себе виноватый взгляд своей нарины, Дрэгон не мог подавить чувства ярости, захлестывающее его каждый раз, когда он думал об Анне и Тирэне. Вместе.

— Владыка Дрэгон! — голос заставил его прервать тяжелые мысли и обернуться.

Перед ним стоял высокий темноволосый мужчина. Все в его облике говорило о том, что он проделал долгий путь и истратил много сил, чтобы добраться сюда. По силе, исходившей от него было трудно определить к какой расе он принадлежит. Но вот мужчина бросил на Дрэгона равнодушный взгляд светлых глаз и слегка усмехнулся. Что-то в этой улыбке заставило сердце Дрэгона забиться чаще. Древний, — понял он, но как хорошо маскируется. Легко спутать с Владыкой. Невероятно!

— Кто вы? — Владыка невозмутимо следил за молча подходящему к нему незнакомцу. Поднеся руку, тот сорвал с шеи медальон и протянул его Дрэгону.

— Она хотела, чтобы вы знали обо мне, — бесстрастно сказал Древний.

— Откуда он у тебя? Кто ты? — нахмурившись, Дрэгон внимательно изучал кольцо, отданное ему незнакомцем сравнивая со своим, носимым им на такой же тонкой цепочке на шее с тех пор, как исчезла его нарина. Владыку очень удивило то, что когда он хотел вернуть его Анне, она отказалась, загадочно сказав, что еще не время.

— Ее сын, — вызывающе сказал пришелец.

XVII

Квазар

Если бы ангелы твои оставили меня

Там, где в тихой пустоте нить держит тонкая

Если бы ангелы смогли однажды рассказать

Сколько лун не назови, я буду ждать

БИ-2

Вопрос веры всегда слабо меня интересовал. То есть, я допускала, что где-то там, среди далеких звезд обитает нечто, невидимое и непостижимое для нас. Не знаю, можно ли назвать это Богом, Вселенским разумом или Высшими Силами, но я часто ловила себя на мысли, что не столько доверяю свою жизнь и судьбу этому "нечто", сколько опасаюсь его в разумных пределах. Иначе говоря, с детства я верила в Бога карающего, а не всепрощающего. Может быть потому, что мне было гораздо проще представить его существом с присущими человеку слабостями, а не всевидящим могущественнейшим духом, пускающим в мир столько зла.

Поверила ли я Тирэну? Не знаю. Скорее, я поверила себе, своим ощущениям и чувствам. Слишком часто мои решения стоили кому-то жизни. Для человека этот груз, наверное, был бы невыносим — я же пока справлялась. Вот только игнорируя вопиющий глас собственной совести, ловила себя на том, что постоянно вслушиваюсь во что-то внутри меня, в нечто чуждое, непонятное, опасное. Зло ли это было? Глупый вопрос, учитывая, что ответ будет субъективным. Могу ли я считать злом себя? Наверное, об этом лучше спросить у тех, кого я спасла, а после — кого погубила, и сравнить мнения.

У меня не выходили из головы его слова — это ты, Нисса, — это всегда была ты. Я не стала задумываться об этом. Мне было достаточно того, что он отпускает Диаза. Тогда я смирилась, но теперь должна знать всю правду.

Слегка прикрыв глаза я наблюдала в зеркале за Лис. Гребень медленно двигался по моим волосам, возвращая мыслями в Даринию. Как будто не было времени, когда я ненадолго почувствовала себя свободной, обрела семью и друзей.

— Достаточно Лис, — я выпрямилась, улыбнувшись девушке кончиками губ, — расскажи мне все, что случилось на Даринии после моего побега.

— Госпожа! — она неловко замялась, — Повелитель будет гневаться.

— Больше чем сейчас?

— Вы правы, — она присела на корточки рядом со мной, — он был ужасен в те дни. Никто не мог считать себя в безопасности находясь рядом. Сначала он пытал Дикого, который был виновен в вашем исчезновении. После он напал на их подземные города. От них ничего не осталось. Он уничтожил всех.

На лице девушки отчетливо проступал страх, и как бы мне не хотелось верить ее словам — я чувствовала — она говорит правду. Повелитель был на многое способен, а когда понял, что предан, его гнев не знал границ. Подумать только — а ведь когда-то я искренне надеялась переиграть Тирэна. Неужели, все еще надеюсь?

Отголоски воспоминаний о пережитом вернули меня на сутки назад, когда я полностью потеряла контроль над собственным разумом и телом, заставляя опять заново вспоминать реакции Повелителя. Как будто он точно знал, что происходит, и не позволил мне... Чего? Уйти безвозвратно? Раствориться в небытие, оставив вместо себя нечто чуждое?

— Советник Лорак настоял на том, чтобы я была здесь, — смутившись закончила Лис, — он не хочет вам зла.

— А Тирэн? Он хочет? — вкрадчиво спросила я.

— Госпожа, я отдам за вас жизнь, но никто из нас не сможет противостоять гневу Повелителя. Он как будто одержим.

— Чем?

— Злом, — призналась плача девушка, — я знаю, многие считают злом нас, даринийцев, но...

Тяжелые шаги в коридоре заставили ее замолчать и насторожиться. Я видела, что она боится и вполне могла бы разделить ее чувства. Но не теперь. Сначала, я должна выяснить все, что меня тревожит.

Владыка Дрэгон с интересом рассматривал пришельца. То, что сказал этот мужчина было странным, почти невероятным. Но только почти. Скептицизму давно не было места в их жизни, к тому же, глядя в глаза Диаза, Дрэгон верил ему. Но все же, нужны были доказательства более весомые, чем слова и кольцо, появившееся из ниоткуда.

— Значит, ты согласен? — уточнил Владыка.

— Конечно, — Диаз, усмехнувшись, смотрел на отца, — она сказала, что ты должен убедится в этом сам.

* * *

Сначала перед глазами была сплошная пелена, но шли мгновения, и чуть подернувшись рябью, туман стал рассеиваться. Повеяло морской свежестью. Яркий свет солнца на миг ослепил меня, но, постепенно привыкнув, я могла рассмотреть что нахожусь на морском песчаном берегу. Легкий ветер развивает мои волосы, солнце мягко согревает кожу. Все здесь мне казалось знакомым и родным — голубой песок, огромное солнце, которое, казалось, вот-вот упадет на этот берег и сожжет его дотла.

Я пошла по кромке, с любопытством рассматривая нависающие надо мной горы. Узкая полоса берега, отделяла их от воды. Не знаю, сколько времени я брела, пока не увидела... ангелов.

* * *

— Ну что, убедился? — Диаз измученно откинулся на спинку стула.

— По крайней мере, вы оба в это верите. Вернее, ты боишься и хочешь в это поверить, потому, что...

— Давай оставим между нами некоторую недосказанность, — мужчина жестом остановил Дрэгона.

— Не понимаю, почему он тебя отпустил — такой козырь в руках, как кровь Древних и Владык, заключенная в одном существе. Что он задумал?

— Он ее никогда не выпустит, это ясно, — произнес Диаз.

— Повелитель должен умереть, слишком долго он преследует нашу семью, — Дрэгон присел напротив сына, — сегодня ночью я проберусь в его замок. Ты останешься здесь, вместе с Дарэном. Скоро сюда прибудут Хок, наш друг, и мой старший сын — Аэрон. Как только мне удастся проникнуть сквозь защиту замка я открою Переход.

— Я с тобой! — Диаз, вскочив, хмуро сверлил Владыку взглядом.

— Не доверяешь? Зря! — усмехнулся Дрэгон.

— Это ты прочел у меня в голове?

— Нет, увидел в твоих глазах. Ты веришь словам Майрос, что именно я отдал тебя им. Так ведь?

— Я не знаю, чему верить. — Диаз отвернулся, — еще недавно жизнь виделась мне совершенно в другом свете.

— Но ты встретил ее и все изменилось, — продолжал улыбаясь Дрэгон, — краски стали ярче, жизнь обрела смысл. Знаешь, было глупо с твоей стороны надеяться, что в одиночку ты сможешь уничтожить Повелителя, но именно эта глупость вернула нам Анну.

— Почему ты позволяешь ей так рисковать? — внезапно Диаз задал давно мучавший его вопрос, — делать глупости?

— Потому что слишком хорошо ее знаю и понимаю. Если она будет чувствовать себя зависимой от кого-то, даже от меня, это сделает ее несчастной. Я мужчина и должен признаться, собственник. Но попытайся я принудить ее к отношениям, обычным для всех Владык и их нарин, то потеряю ее в ту же минуту.

— Ты так спокойно об этом говоришь? — удивился Диаз.

— Думаешь? Наверное, — Дрэгон встал и подошел к окну, — надеюсь, скоро все закончится.

Он обернулся и внимательно посмотрел Диазу в глаза, — я никогда бы ни предал тебя, Виктор, — мягко сказал он, — ни тебя, ни ее. Вы все, что у меня есть.

— У тебя может не получиться. — Владыка Дарэн видел приготовления Дрэгона, — это все, что ты возьмешь с собой?

Он удивленно смотрел как длинный острый кинжал скрывается за голенищем высокого сапога его друга.

— Простым оружием его не возьмешь, — терпеливо напомнил он Дарэну, — даже Барзаи лишь на время его задержит.

— Но у нас его нет.

— Будет, — уверенно сказал Дрэгон, — как раз сейчас этим занимаются Хок и Аэрон.

— У них может не получиться. Владыки хорошо защитили себя от вторжения незваных гостей.

— Поэтому твоя информация стала как нельзя кстати.

— Почему ты не хочешь взять меня с собой?

— У тебя еще будет время, — улыбнулся Дрэгон, — поверь, в этом мире нет никого, кто больше чем я ищет возможности разделаться с этим подонком.

* * *

Я прекрасно понимала, что они были не совсем те, кого было принято считать ангелами на земле. У них не было крыльев и нимба, но они были прекрасны! Их совершенные лица были обращены друг на друга, руки мужчины крепко сжимали женщину в объятиях. От них исходила такая буря чувств! Столько эмоций, любви, страсти и нежности было в лицах этих двух существ, что я почувствовала, как по моим щекам бегут слезы.

То, что чувствовали эти двое, я никогда не позволяла себе испытывать по отношению к кому бы то ни было. Такая любовь была уникальна, возвышена и необычна. В голову пришла неожиданная и пугающая мысль — если они когда-нибудь друг друга потеряют, они погибнут. Откуда я это знала? Просто знала и все. Как то, что раньше я никогда здесь не была, не знаю, кто эти двое прекрасных существ и то, что я наблюдала сейчас всего лишь сон. Не мой.

* * *

Справа появился яркий свет и из открытого перехода показались двое мужчин. Первый, взъерошив короткий торчащий ежик выбеленных волос с нескрываемым ехидством рассматривал открывающуюся его глазам картину спешных сборов. Хок всегда любил хорошую драку, а эта обещала быть особенно кровавой.

Аэрону потребовались считанные секунды, чтобы почувствовав отца, спешно направиться к нему, Владыка лишь надеялся, что с таким трудом и кровью добытый Барзаи поможет Дрэгону.

— Отец! — Аэрон коротко обнял Дрэгона, передавая тому меч, — ты не должен идти туда один. Это не разумно.

— Это неизбежно, — улыбнулся Владыка, — у него моя нарина. К тому же, если не удастся мне, то не сможет никто.

— Твоя гибель ее не спасет, — заметил Аэрон.

— Я не собираюсь умирать. Мне есть ради чего жить, — он бросил взгляд на Диаза, наблюдавшего за двумя Владыками, — присмотри за ним.

— Хок мне говорил, но я не поверил.

— Придется поверить, — Дрэгон подозвал Диаза, — у нас мало времени, но я хочу чтобы вы знали...

Он замолчал. Как то все это было похоже на последнее прости, а Дрэгон прощаться не любил.

— Я убью Тирэна и верну Анну, — привычным жестом он отправил меч в наплечные ножны. Несколько минут ему потребовалось чтобы нарисовать на сырой, освобожденной от травы земле Йог-сотхотх. Кровь из рассеченного запястья прорисовала пылающий круг, повторяя рисунок пентаграммы. Кинув последний взгляд на сыновей, он сделал шаг, отделявший его от Врат.

Я не сразу поняла, что уже не сплю. Чувства, пережитые мной на том берегу расстроили меня, заставили плакать и переживать то, от чего я отказалась уже давно, чего всегда боялась и избегала. Да, я любила Дрэгона и отдала бы за него жизнь. Жизнь, которой я никогда особенно не дорожила — довольно слабое и несостоятельное доказательство любви. Я всегда боялась впасть в зависимость от кого-то другого, кто достаточно важен для меня. Мне казалось, что тогда я потеряю саму себя. Но, пережив на краткое мгновение то, что чувствовали эти двое, я вдруг задумалась — есть ли мне вообще что терять?

Встав, я поспешила одеться и вышла из комнаты. Знаю, не самое мое умное решение, но пора бы Тирэну мне кое-что пояснить.

Он не спал — из-под закрытой двери пробивался тусклый свет, и я в который раз помянула недобрым словом бывшего императора, фанатика и мракобеса, обожавшего костры из любителей технического прогресса. Видимо, несмотря на усилия Владык, сюда он пока что не дошел.

— Все-таки пришла, — заметил он, улыбнувшись одними губами.

— И ты знаешь, почему, — я неловко остановилась у двери, отчего-то боясь зайти внутрь комнаты.

— Когда-то мне льстил твой страх, — он, резко встав, подошел ко мне, — тогда я не знал, чем мне придется за него заплатить.

— Скажи мне все, — прошептала я.

— Уверена, что готова к этому? — он сверлил меня взглядом, и вдруг пришла в голову странная мысль — он едва сдерживается, чтобы не коснуться меня.

— Готова, — твердо ответила я.

Внезапно, его глаза расширились, в них промелькнул отблеск удивления и тревоги. Схватив меня за руку, он грубо прижал меня к себе, отходя от двери к центру комнаты.

— Не ожидал, что это произойдет так быстро, — прошипел он, потершись щекой о мои волосы, — не бойся, тебе не будет больно.

В комнате повеяло холодом и страхом. Я почувствовала, как дико забилось сердце, и вопреки логики, с силой прижалась к Тирэну.

— Тирэн, нет! — осознав, к кому я так самозабвенно и испуганно льну, попыталась вырваться, но безуспешно. Наши взгляды встретились и в его я прочла сожаление, боль и....

— Поздно, — заключил он, касаясь губами мои губ. Поцелуй был неожиданно мягким и нежным.

Зажмурившись, я ощущала, как нечто важное покидает меня. Та сила, которая давно поддерживала во мне жизнь, сейчас скованная браслетами, ускользала, похищаемая Повелителем. В ушах зашумело, я почувствовала головокружение, и если бы не руки Тирэна, убивавшего меня, я бы упала.

На миг он прервал поцелуй, бросив на меня последний взгляд:

— Прости, что не смог, — за гранью сознания почувствовала приближение чего-то чуждого и пугающего... Слуги Тьмы.

Владыка Дрэгон, стремительно покинув Йог-сотхотх, двинулся в направлении слабого отголоска Силы своей нарины. Он чувствовал — происходит что-то ужасное. В один миг преодолев два этажа и коридор, он ворвался в комнату. Картина, представшая перед ним вырвала крик ярости. Не медля ни секунды, он бросился к Повелителю. Анна умирала, он это чувствовал. Его крик и движение в сторону Тирэна заставили того обернуться. Этого мгновения хватило Дрэгону, чтобы вырвав свою нарину из рук убийцы, отбросить того подальше. Положив Анну на ковер, он нанес успевшему вскочить Тирэну несколько ударов, заставив того на шаг отступить.

— Зря ты вмешался, — Повелитель с каким-то болезненным интересом наблюдал за Дрэгоном, — глупый мальчишка.

— Хочешь добраться до нее — убей меня, — рыкнул Владыка.

— Как скажешь, — улыбнулся Тирэн.

Его рука взметнулась в сторону Дрэгона, заставив того отшатнуться. Сила сдавила горло Владыки, мешая тому дышать. Его глаза покраснели и налились кровью. Воздух стал нагреваться, кое-где показались искры, и в следующую минуту столб пламени охватил тело Повелителя. Дрэгон, почувствовав себя свободным, бросился на него, вытаскивая на ходу меч. Он едва уловил движение Тирэна, загасившего огонь, и упал на пол, избегая направленный в него поток серого тумана. Вскочив, он наткнулся на злой взгляд противника, ждущего продолжения атаки. Владыка видел кривую улыбку Тирэна. Выставив меч перед собой, Дрэгон пошел вперед. Ему оставался шаг, когда...

На комнату опустилась Тьма — густая, всепоглощающая. Казалось, мир замер в ожидании трагедии. Черный туман, проникая в помещение, клубился над полом, поднимаясь выше. Через мгновение, он достиг лиц замерших мужчин и исчез, не оставив и следа.

Как будто вынырнув из кошмарного сна, Дрэгон пронзил тело Повелителя Барзаи. Бесконечную минуту Тирэн не сводил с Дрэгона глаз. Что-то необычное промелькнуло в них, заставив Дрэгона нахмуриться. Потом, коротко моргнув, Повелитель упал.

Склонившись над телом, Дрэгон готовился нанести последний, завершающий удар, когда услышал легкий вздох со стороны раненой. Забыв обо всем, он метнулся к ней, нежно приподняв ее и прижав к себе.

— Милая, все будет хорошо, — прошептал он ей на ухо.

Шаги за дверью заставили Дрэгона сильнее сжать в руках меч. В открывшуюся дверь вбежали Диаз и Аэрон, взлохмаченные, в порванной одежде и крови. Чуть позже к ним присоединились Дарэн и Хок. Их глаза метнулись в сторону лежащего Повелителя.

— Он мертв? — холодно спросил Диаз.

— Нет. Пока нет, — уточнил Дрэгон, — думаю, сейчас я это исправлю.

Уступив место рядом с Анной подскочившему к ней Диазу, он встал над Тирэном.

— Дрэгон! — легкий, почти неслышный шепот заставил его замереть. Резко обернувшись в сторону Анны, он скорее почувствовал, чем услышал ее слова:

— Не. Убивай. Его! Пожалуйста!

XVIII

Никого не зову, не жалею, не плачу

У вас наяву у меня на удачу

Луна как стекло не любила, не грела

Никого не ждала, ничего не хотела

Отпустите синицу на верную смерть

Пусть ее приласкает свободы

И корабль плывет и сквозь холод и лед

Я смотрю в эту черную воду.

БИ-2 "И корабль плывет"

Квазар

Я лежала на дне Йог-сотхотха, пытаясь взглядом поймать то и дело разбегающиеся узоры света. Здесь, внутри врат время текло незаметно, подчиняясь иным законам. Постепенно набирая силу, я никак не могла понять — как мне могло прийти в голову вызвать Тирэна на откровенный разговор? Его странное поведение уже давно перестало меня удивлять, наверное, я просто воспринимала его как некую стихию, от которой невозможно скрыться, но которую есть шанс пережить.

Теперь все было по другому — мы поменялись местами, и это он, а не я сидит в подвале отвоеванного замка. Доставило ли мне это радость? Нет, не думаю. На какое-то мгновение я почувствовала облегчение и свободу, но толком осознать ничего не успела, увлекаемая Дрэгоном в открытые врата. Вот только я не могла понять — для чего Тирэн пытался меня убить, когда Слуги Тьмы были совсем близко?

— Не понимаю! Я так много не могу понять, — произнося вслух слова я ни к кому конкретно не обращалась,— мы что-то упустили. Я что-то упустила. Головоломка никак не хотела складываться, и я терялась в догадках, зная, что каждый прожитый день неумолимо приближает катастрофу.

У меня было такое чувство, что я погружаюсь в вязкий тягучий туман, теряя зрение, слух и способность мыслить. Что-то внутри меня стремилось вырваться на свободу, съедая меня изнутри. Чей голос я слышу у себя в голове? Чьи сны вижу каждую ночь? Кто играет моим разумом, пытаясь подчинить своей воле?

* * *

Каждый раз видя ее, сердце пронзает сладкая боль — никогда еще он не испытывал ничего подобного. Золото волос, глаза цвета янтаря, хрупкость и очарование никшар — волшебных существ, по преданию когда-то населявших мир Эдара. Он, ратник из клана Заката дерзнул полюбить недостижимую мечту, наложницу Властелина Рамиль. И его чувство было взаимным.

* * *

— Полезная вещица, — саркастично заметил Тирэн стоящему у двери Владыке. Широкие браслеты сковывали его запястья, цепь, вмурованная в стену, разводила руки в стороны. На шее Повелителя красовался ошейник, поблескивающий зеленоватым светом.

— Пришлось позаимствовать на Тэрранусе, — кратко пояснил Дрэгон, подходя ближе.

— Было глупо оставлять мне жизнь, — Тирэн оперся спиной о стену.

— Это легко исправить, — заметил Дрэгон, — но одной смерти для тебя будет мало.

От улыбки лицо Тирэна скривилось в жуткую гримасу:

— Какой пыл! Твоя ненависть пожирает тебя изнутри. Еще бы — у Владыки забрали любимую нарину.

— Не смей говорить о ней! — мрачно выдавил Дрэгон.

— А почему нет? — наиграно удивился Повелитель, — она моя лаэр-кони, и все, что касается нас, не твое дело.

— Она моя нарина и мать моего ребенка, — отчеканил Владыка.

— Как интересно, что ты об этом заговорил, — Тирэн не сводил глаз с Владыки, — этот ребенок мог спутать мои планы. Пришлось подкорректировать изначальный вариант.

— Подонок!

— Возможно, — легко согласился Повелитель, — но единственное, что отличает меня от тебя — я это признаю, и не прячусь за лживые фразы и чувства. Я ее захотел и получил, не рассказывая сказочку о большой и чистой любви.

— Да что ты знаешь о любви?

— Уж побольше твоего — хохотнул Тирэн, — девочке понравилось.

Взмах ладони, и на руках Повелителя вздулись волдыри от ожогов. Дрэгон безучастно наблюдал, как Тирэн изо всех сил пытается усмирить боль.

— Любишь делать больно другим, — через несколько минут поинтересовался пленник. Его голос звучал глухо, но спокойно.

— Ну мы ведь так похожи, — заметил Владыка, — хотя в отличие от тебя, насилие любовью не считаю.

— Как сказать, — ожоги на руках Тирэна стали медленно заживать. Ошейник преграждал доступ к силе, но не мешал телу излечивать себя.

Когти на пальцах Дрэгона погрузились в грудь пленника, сдавив сердце. Услышав, как враг едва слышно выдохнул, Владыка слегка ослабил хватку.

— А теперь послушай внимательно, — прошипел он, — для меня Анна дороже всего, что только можно представить. Что бы между вами не произошло там, на Даринии, платить за это будешь только ты.

— Не думал, что ты настолько глуп, — совершенно не обращая внимание на разверзнувшуюся рану в груди, Повелитель смотрел на Владыку. На мгновение на его лице проскользнула гримаса боли

— Не пытайся меня напугать или вызвать раскаяние. Она моя, и никто этого не сможет изменить.

— Я постараюсь это исправить, — Дрэгон резко выдернул руку из груди врага, — разорвать вашу связь — вопрос времени и Анна навсегда избавится от призраков прошлого.

— Вот только почаще задавай себе вопрос — что заставило ее просить тебя сохранить мне жизнь.

— Она вправе распоряжаться твоей судьбой, — Дрэгон смотрел, как рана стала затягиваться. Черная кровь больше не била из груди. Владыка с трудом подавил желание закончить начатое.

— Верно, — глаза Повелителя сузились, — вот только это не остановит катастрофу.

Он со странной улыбкой наблюдал, как Дрэгон, уже стоящий у двери, слегка повернул голову в его сторону:

— Спроси у девочки, кто желает гибели мира.

— Дрэгон, я знаю все, что ты хочешь мне сказать, — у меня хватило совести смутиться.

— Разве я произнес хоть слово? — Владыка, приподняв левую бровь, смотрел на меня.

— Иногда слова излишни, — теперь, когда замок полностью стал нашим, я рискнула отойти поближе к лесу, чтобы побыть наедине с собой. В последнее время я не часто оставалась одна, и как это ни странно, была за это благодарна. Не думала, что когда-нибудь наступит время, когда буду бояться себя самой.

— Важны лишь поступки, — слова, которые я произнесла, когда признавалась в своем чувстве к нему, вызвали в моей душе боль и вернули ощущение вины. Куда это может привести нас обоих?

Наткнувшись на его изучающий взгляд, я не отвела свой. В моей жизни было слишком много вещей, которых следовало стыдиться.

— Ты говорил с ним, — я не спрашивала, уже зная ответ. Дрэгон встречался с Тирэном и то, что был способен рассказать этот мерзавец, могло навсегда развести нас с Владыкой.

— Тебя страшат его откровения? — в его голосе мне послышался скрытый сарказм и нотки гнева.

— Нет, — я подняла на него взгляд, — но если ты хочешь что-то узнать, то спроси лучше у меня.

— Ты спала с Тирэном? — да, похоже, я поторопилась со столь щедрым предложением откровенности. Ну, нельзя же так прямо задавать вопрос. Хотя почему нет?

— Да, — я смотрела прямо ему в глаза, замечая как в них вспыхнули искорки гнева. А чего ты ждал, любимый? Умереть, сохранив честь, мне не дали, да и лучшей альтернативы не предоставили.

— Он тебя изнасиловал? — Дрэгон спросил это так отстраненно, безучастно.

— А это так важно? — я отвела взгляд, — для тебя важно докопаться до истины — была ли я с Повелителем по своей воле? Получала ли от его прикосновений удовольствие? Хотела ли умереть в его объятиях, чтобы никогда не переживать этого снова и снова?

Я почувствовала, что плачу и не хотела, чтобы он видел моих слез. Мне казалось, что это было унизительно для меня. Как будто слезами я пытаюсь разжалобить Дрэгона и заставить его испытывать раскаяние.

Его руки опустились мне на плечи, силой развернув к нему и я отчеканила со злостью и болью смотря ему в глаза:

— Я была с ним два года, он сделал меня своей лаэр-кони и Повелительницей на Даринии. У меня было столько власти, сколько могла себе представить. Но он забрал у меня то, что было важнее всего в моей жизни — тебя, сына и свободу. Мою семью. Мне многое пришлось испытать рядом с ним, со многим смириться, и за это я буду ненавидеть себя все оставшуюся жизнь. Но я выдержала и не хочу больше ворошить прошлое. Если ты не сможешь этого принять, я пойму и смирюсь с твоим решением.

— А если смогу,— чуть слышно шепнул он мне в губы.

— Я... — не успев ответить, я оказалась захвачена бурей эмоций. Губы Дрэгона накрыли мои, заставляя забыть о том что приносит боль. На миг прервав поцелуй, он сказал:

— Однажды я тебя потерял, больше этого не повториться. Но должен предупредить — он с грустью улыбнулся, — тебе будет трудно от меня избавиться.

— Не обещаю, что буду стараться это сделать, — я встала на цыпочки и потянулась к нему. Я знала, что он все еще испытывал боль от того, что знал обо мне. Возможно, ему потребуется время, чтобы все забыть, но он принимал меня такой, какая я есть. Возможно, со временем наша жизнь наладится и я смогу смотреть ему в глаза без тени вины и сожаления.

* * *

Рамиль задумчиво смотрела в открытое окно. Чувства, что завладели ею так внезапно, поначалу вызывали в душе смятение и страх. Никто и никогда не шел против Властелина, но они дерзнули это сделать. Ратник из клана Заката, даже не знавший своего настоящего имени, был для нее единственным дорогим существом в мире. Принадлежность к разным кланам, статус и вся их прежняя жизнь должна была стать им преградой. Такие разные... Такие похожие... Бешеная страсть, которая бросила их в объятья друг друга переросла в чувства, готовые сокрушить любые преграды на своем пути. Сегодня она ждала своего возлюбленного, чтобы навсегда покинуть Эдар вместе с ним.

* * *

— Ты уверена, что не ошиблась? — Кайл, немного побледнев, что было ему несвойственно, вскочил со своего места.

— Я это почувствовала, когда была с Тирэном. За секунду до того, как он напал на меня.

— Слуги Тьмы считаются легендой, — вмешался Дрэгон, успокаивающе погладив меня по плечу, — до сих пор не было никаких подтверждений о том, что они существуют.

— Я узнала о них на Даринии. И сразу поняла, кто напал на нас в лесу.

— И не поделилась своими догадками? — заметил Кайл.

— Было кое-что непонятное мне в том, что происходит.

— И ты попыталась выяснить все сама, — хмуро констатировал Дрэгон.

На миг память вернула мне не так давно испытанный ужас при встрече с неизвестной доселе угрозой. Пустые глазницы, следящие за мной и монотонный голос, произносящий как приговор:

— Ты принадлежишь Тьме, и она тебя получит.

— Попыталась. Но это еще больше запутало меня, — подавив нервную дрожь, я невольно приникла к Дрэгону.

— Чего они хотели от тебя? — я почувствовала, что Дрэгон колеблется, задавая этот вопрос. Он стремился меня уберечь от опасности, но знал, что воспоминания пробуждают тревогу и страх.

— Время, отведенное тебе, закончилось.

— Они говорили, что мое время подходит к концу.

— Ты делаешь ошибку, отвергая свою суть.

-Мне показалось, что они не желали моей смерти. Я была нужна им живой, — подняв взгляд на Дрэгона, я попросила, — прости, что не сказала раньше.

— Ты должна больше мне доверять и не полагаться только на собственные силы, — неодобрительно заметил он.

— Знаю. Но тогда столько всего произошло и мне просто не хотелось думать об этом как еще об одной проблеме. В конце концов, имею же я право на ошибку.

— Следующая ошибка может стоить тебе жизни, — возразил Дрэгон, — как бы там ни было, сомнения по поводу существования Слуг Тьмы развеяны. И теперь нам нужно определить, какую роль они сыграют в надвигающейся катастрофе.

— Думаешь, они что-то вроде Всадников Апокалипсиса? — я встала, высвободившись из рук своего мужа. Мне нужно было собраться с мыслями, а его близость отвлекала.

— Думаю, они не просто так выползли оттуда, где были все эти годы. Им нужна ты. Как и Повелителю. Это наталкивает на определенные размышления, — Кайл, направился к двери, — я попробую что-нибудь выяснить у Владык. Надеюсь, им еще не известно, что вы скрываетесь в Квазаре.

— Если бы им было хоть что-то известно, мы бы это давно прочувствовали на себе, — у меня хватило сил усмехнуться.

* * *

Рамиль резко замерла не доходя до условленного места. Скрытая валунами, она с ужасом наблюдала за схваткой, которая происходила на пляже. Ее возлюбленный в одиночку сражался с воинами своего клана. Чуть вдалеке за боем наблюдал Паэртон, правая рука Властелина и его шпион. Женщина видела, как силы ее любимого тают, у него не было шансов в схватке с десятком воинов, обладавших такой же силой, как он сам. Но ратник готов был умереть, не желая сдаваться.

Рамиль сделала невольное движение в сторону боя, не понимая чем может помочь, она хотела быть с ним, и если придется, разделить его участь. Внезапно, их глаза встретились и она уловила в них боль, ярость и любовь. Любовь, что погубила его жизнь.

— Прости, — шепнули его окровавленные разбитые губы, и он провалился во тьму.

* * *

Я кричала, не в силах остановиться. Волна ужаса захлестнула меня, сводя с ума. Это было подобно тому, как часть тебя медленно разрезают на куски, в клочья разрывают душу. Я видела то, чего помнить и видеть была не должна. Не хотела. Не имела права. Чуждый мир ворвался в мой разум, сметая мою сущность.

— Время пришло. Поздно что-то менять, — я услышала голос, знакомый мне из кошмарных снов, произносящий слова моими губами.

— Уходи, — я почувствовала себя глупо, разговаривая сама с собой.

— Не могу. Это должно было свершиться давно. Мне жаль, но уйти придется тебе.

Резкая боль пронзила сердце Тирэна. Связь, которую он навязал своей лаэр-кони насильно, была разорвана. Волна гнева и боли поднималась в его душе. Он не смог. Не успел. Теперь слишком поздно надеяться на чудо. Закрыв глаза он прижался щекой к холодному бездушному камню.

Дрэгон напрягся, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Он чувствовал смутную тревогу. Кто-то близкий ему переживал нечто ужасное. Анна! Отголоски ее эмоций ворвались в его мысли, заставив вскочить. Ему потребовались считанные минуты, чтобы отыскать свою нарину. Он нашел ее в своей комнате, спокойно стоящей у окна.

— Анна, что происходит? — он встревожено приблизился к ней, замерев рядом.

— Все в порядке, милый, — она слегка улыбнулась, поворачиваясь к нему. Ее глаза мягко блеснули в темноте янтарным светом.

XIX

Туман. Он повсюду! Горло сжимает спазм, становится тяжело дышать. Я медленно иду, продираясь сквозь густое липкое марево. Каждое движение забирает силы — я чувствую себя беспомощной и разбитой. Где я? Что со мной? И почему все происходящее кажется мне не проходящим кошмаром?

Сколько времени я пытаюсь вырваться из этого странного места? Не знаю. Не помню. Никак не удается собраться с мыслями — они ускользают, оставляя меня в неопределенности и страхе. Я иду, не зная, что ждет меня там... Вот только где это — там?

— Бедная маленькая девочка! — прошептал издевательский голос, — думала, что сможешь побеждать всегда?

Резко оглянувшись, я увидела перед собой лишь пустоту, окутываемую туманом.

— Кто здесь? — шепнула я, больше интересуясь вопросом, где это — здесь?

Ответом была тишина.

Квазар

Она сквозь прикрытые веки наблюдала за встревоженным Владыкой. На обычно невозмутимом лице Дрэгона то и дело проскальзывали разнообразные и не всегда легко опознаваемые эмоции. Что для нее будет означать его подозрительный взгляд? О чем думает этот замерший в кресле напротив ее постели мужчина? О чем он знает или догадывается?

Она знала — на что бы ей ни пришлось пойти для достижения цели, такого противника как Владыка не стоит оставлять у себя за спиной.

Внезапно, как будто приняв какое-то решение, Владыка резко встал, и, на мгновение задержавшись у постели спящей, покинул комнату. Что же, какое-то время придется подождать... Прикрыв глаза, женщина довольно улыбнулась.

Владыка Дрэгон вошел в бывший кабинет Повелителя. Здесь все оставалось нетронутым с момента их боя — следы огня на мебели, засохшая кровь на полу. Он запретил кому-либо входить сюда, еще толком не сознавая причины этого поступка. Что-то произошло в ту ночь. Что-то позволившее ему обезвредить Повелителя. Владыка пытался восстановить в памяти все, что случилось, и не мог дать ответ на простой вопрос — что или кто помог ему? Слуги Тьмы, о которых рассказала Анна — имеют ли они какое-то отношение к поражению Повелителя? И если да — то кто ими управляет? Невольно вспомнились слова поверженного врага:

— Спроси у девочки, кто желает гибели мира.

Что хотел сказать его враг? Что Анна имеет какое-то отношение к будущей катастрофе? Но Дрэгон и так знал, что над его нариной сгущаются тучи. Ей грозит неведомая пока ему опасность. И он знал, что все происходящее с ними лишь цепь событий, неизменно приводящих мир к гибели.

Владыка понимал — с Анной что-то происходит. Он слишком хорошо изучил ее, чтобы не замечать перемен в поведении. Были моменты, когда он с тревогой замечал ее отсутствующий взгляд, смятение, почти скрытое маской безразличия. От всех, но не от него.

Он не хотел, не мог думать, что опоздал и бессилен помочь своей любимой.

Порыв ветра, заставивший туман отступить, пробрал до самых костей. Давно я так не мерзла. Вдалеке показалось неясное расплывчатое пятно, составляющее странный контраст по сравнению с окружающей темнотой. Направиться туда было вполне логично и предсказуемо. Что же, если кто-то решил устроить мне ловушку, у него это получилось. Вот только не совсем понятно, как ему удалось вырвать меня из охраняемого замка и переместить в это место, посреди ничего, окружаемом липким туманом. Через несколько мгновений оказалось, что это не я спешу к свету — он стремится ко мне.

Квазар

Она дождалась, когда в замке стихнет жизнь и осторожно покинула комнату. Стараясь не привлекать к себе внимания, женщина спустилась вниз — туда, где были расположены камеры с пленными даринийцами. После нападения на замок их осталось не много и все они содержались в нескольких камерах, окруженных защитным полем. Все, кроме одного. Ее цели.

Ей не составило труда обойти защиту и проникнуть внутрь. Вид скованного, беззащитного Повелителя вызвал легкую улыбку на лице.

Почувствовав, что он не один. Тирэн тяжело поднял измученное лицо. При виде гостьи горькая улыбка пробежала по его губам.

— Я тебя ждал раньше, — хрипло сказал он. Гостья, по-прежнему храня молчание, преодолела разделявшее их расстояние, и небрежно провела рукой по сковывающем Повелителя цепям.

— Я не могла прийти. Это вызвало бы ненужные вопросы, а мне совершено не хотелось на них отвечать, — женщина вдохнула сырой затхлый воздух камеры, — но теперь я здесь, и наконец-то смогу осуществить давнюю мечту — убить тебя. Но сначала...

— Ты не настолько неуязвима, как тебе кажется, — спокойно сказал Тирэн.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда будешь молить меня о скорой смерти, — янтарные глаза женщины хищно блеснули в полумраке камеры, огненная копна волос почти касалась лица Повелителя и он не смог подавить желание вдохнуть их аромат, не заглушаемый даже затхлостью тюремного воздуха.

— Не думаю, что ты сможешь довести это до конца, — заметил он.

— Ошибаешься! У нас впереди вся ночь, — женщина прочертила длинным острым ногтем кровавую полосу на теле Тирэна, — я буду отрезать у тебя по тоненькой полоске, очень медленно, чтобы ты почувствовал, как твое тело охватывает боль, как оно сопротивляется, не успевая излечить себя. Я разрежу тебя на кусочки, оставлю только лицо. До последнего мгновения хочу видеть, как ты страдаешь, бьешься в мучительных объятиях боли, сознавая, что погибаешь от руки той, кого...

— Заткнись, — холодный голос Повелителя прервал затянувшийся монолог, — и не думай, что победила.

— Неужели ты на что-то надеешься? — издевательски рассмеялась женщина, и размахнулась, — когда я стану по капле выпивать твою силу, думай о той, ради кого ты сделал величайшую глупость.

На несколько секунд я замерла, ослепленная ярким светом. Нельзя было ничего рассмотреть, однако я чувствовала, что уже не одна. Тихий неразборчивый шепот врывался в мои мысли, сбивая с толку. Зажмурившись, я медленно стала приоткрывать глаза, надеясь рассмотреть хоть что-нибудь.

— Значит, ты пришла? — уже знакомый голос заглушил все остальные, заставив невольно поежиться. Я узнала его, этот голос из прошлого, который никак не мог существовать отдельно от тела.

— Советник Клайвер? — я уставилась прямо перед собой, уловив взглядом промелькнувшую сбоку тень.

— Убитый благодаря тебе, — подхватил он, внезапно представ передо мной во всем своем мертвом великолепии. Я слышала, что с ним сделал Тирэн, вот только не предполагала, что он может убивать так... живописно. Похоже, чтобы побеседовать со мной бедолаге пришлось сшивать себя из лоскутков.

— Не стоит приписывать мне чужие заслуги, — постаралась возразить я, натыкаясь взглядом на вторую фигуру, возникшую из неоткуда.

— Моя смерть только твоя заслуга, — Череп, неудачливый сотрудник не совсем легальной Организации. Тебя-то как сюда занесло?

— Ты один? Без дружка? — я не стала осматриваться вокруг, уже предполагая что могу увидеть. Интересно, кто мог додуматься до такого? Неужели они считают, что смогут вывести меня из себя, показав пару негодяев, неудачно для них встретившихся мне на пути?

— Нас много, — голоса я не узнала, но шепот стал громче. Я могла уже разобрать слова, — мы ждали, когда ты к нам придешь. Хотели видеть тебя. Теперь ты с нами. Ты наша!

Голоса и лица постепенно превращались в нескончаемый поток, грозящий меня захлестнуть. Размытые, едва узнаваемые образы прошлого, спрятанные в тайных глубинах моей души норовили выйти на свободу, погребя под грузом прошлого.

Сожженный храм, пылающая деревня, люди, горящие заживо, тошнотворный запах, преследующий меня долгие месяцы, Инквизитор Квазара, с проломленной головой, застывшие глаза которого смотрят прямо на меня. Гастур, своей смертью открывший мне собственные возможности, Владыка Грэгор, так до конца и не понявший, что за оружие принесло ему смерть. Велим, скорее жертва, хотя и виновник многих бед. Десятки, сотни людей, разных рас. Они скользили перед моими глазами, большинство из них я не могла узнать. Всех их объединила смерть, принесенная мной. Эта безумная круговерть, развернувшаяся перед моими глазами, грозила затянуть в пучину безумия. С каждым мгновением шепот, режущий разум проникал все глубже, заставляя испытывать такие противоречивые чувства, как злость, досада, боль. Вдруг, картинка, замерев, остановилась. Новые образы, люди, и те, кто никогда ими не был — дед Корней, которого мне так и не удалось спасти, Вуал, пожертвовавший ради меня надеждой на воскрешение, те, кого я даже не знаю, лица, которых не помню. Мои невольные жертвы — доверявшие, ненавидевшие, ушедшие навсегда. Не смогла, не захотела... Нельзя спасти всех, но нужно хотя бы постараться. Я пыталась. Но к чему оправдывать себя, если это не поможет тем, кого уже нет?

Я не чувствовала слез, не видела лиц, то и дело проносящихся передо мной. Просто опустилась на колени, охватив плечи руками, и тонко завыла.

Квазар

Тело Повелителя, покрытое ранами больше не могло себя излечивать. Старые порезы не успевали заживать, как на их место наносились новые. Женщина действовала медленно и расчетливо, стараясь причинить пленнику как можно больше боли. Она не сводила глаз с его лица, ловя на нем малейшие следы эмоций. Вот только их не было — была маска равнодушия, нарушаемая ироничным чуть презрительным взглядом. Это вывело гостью из себя — охватив плечи мужчины, она подалась к нему, прошептав прямо в губы:

— Бедный Тирэн. Умереть от ее руки, — она провела губами по его сжатым губам, — ее прикосновений, ее силы...

— Ты не она! — мрачно возразил Повелитель, уклоняясь от навязанной ласки.

— Жаль. Все могло бы быть по-другому, — наигранно вздохнув, она впилась в него губами, по капле высасывая жизнь и силу.

— Не стоит этого делать, Анна. Или я должен называть тебя как-то иначе?

Суровый голос, раздавшийся за спиной женщины, заставил ту оставить пленника и резко обернуться.

— Владыка Дрэгон! Как жаль, что тебе не хватило ума не вмешиваться. Что же, придется сперва убить тебя. Не люблю, когда прерывают.

— А ты самоуверенна, — он, усмехнувшись, подошел ближе.

— Как и твоя возлюбленная нарина, в теле которой я нахожусь.

— Ненадолго, — заверил Владыка.

Безумная улыбка расплылась на лице Анны. Нет, не Анны — той, другой. Дрэгону было особенно тяжело смотреть на дорогое ему лицо, слышать то, что произносят губы его нарины, зная, что тело больше ей не принадлежит.

Я лежала на твердой земле, не чувствуя холода и ветра. Туман отступил, его сменили призраки прошлого, духи, заполнившие мои мысли. Сначала я пыталась отвечать, оправдываться, убеждать, угрожать, потом, смирившись с неизбежным просто слушала, чувствуя, что постепенно теряю связь с собственным я. Появилось безразличие, мне стало все равно.

— Не сдавайся! Ты сильная! — едва слышный шепот прорвался сквозь какофонию мыслей в моей голове.

— Вуал! — я пораженно уставилась в пространство, не видя говорившего.

— Я здесь. Я всегда рядом, — голос, приносящий успокоение и надежду. Голос моего предка, спасшего от смерти, бывшего духа Йог-сотхотха.

— Где я? Это ад? — неясное очертание, сформировавшееся в нечто осязаемое, появившееся прямо передо мной, окутало меня своим теплом и любовью.

— У каждого он свой, Нисса. То, что ты носишь внутри, не в силах смириться и простить саму себя — оружие для тех, кто хочет тебя уничтожить.

— Ты знаешь, что происходит?

— Знаю, — мне показалось, или дух Вуала действительно помрачнел.

— Я умерла? — сердце на несколько мгновений сжалось, а потом застучало сильно-сильно.

— Нет. Пока нет, — уточнил Вуал, — но если тебе не удастся вернуться назад, это случится.

— Вернуться...

— В собственное тело. Вспомни все, что видела в снах. Они — ответы на твои вопросы.

— Тело? Значит сейчас здесь...

— Твой дух. Ты почти достигла Пограничья. Возвращайся назад.

— Не смогу. Не сумею, — я почувствовала, как снова уплываю куда-то далеко.

— Просто сделай это! — прогремел Вуал, возвращая меня в сознание, — вспомни тех, кого ты оставляешь там. Тех, кого любишь — они нуждаются в тебе.

— Как? — я снова заплакала, — помоги мне, Вуал!

— Закрой глаза, пробуди свои воспоминания, ощущения, которые вызывают они в тебе. Я знаю, как ты боишься собственных чувств. Но не теперь, пора смириться с тем, что твоя сила в том, что какой-то частичкой души ты по-прежнему остаешься человеком.

Квазар

— К чему эти угрозы — ты не сможешь меня убить. Не посмеешь уничтожить тело своей любимой, — губы Анны насмешливо изогнулись.

Не отвечая, Дрэгон резко оттолкнул женщину, от пленника. Уловив едва заметное движение, он перехватил несущиеся в его сторону острые бритвы когтей.

— Не так быстро, — заметил он, — ты еще не научилась пользоваться ее силой.

— Я выпью тебя, — лицо Анны исказилось гневом, — это лишь вопрос времени — рано или поздно, но ты сдохнешь, как и он, как вы все!

— Сначала тебе придется справиться с этим, — в его руках появилась ампула с зеленоватым раствором, — ты права, я не смогу уничтожить тело той, кого люблю. Но остановить тебя труда не составит.

Женщина, сорвавшись с места, попыталась выбежать из камеры, но не успела. Владыка, крепко схватив ее поперек талии, крепко прижав к себе, вскрыл ампулу, и силой влил ее содержимое в рот женщины. Закашлявшись, она согнулась в приступе жуткой боли, заливаясь слезами. Ужасный крик, разорвавший тишину камеры, готов был заставить Дрэгона броситься ей на помощь, но, пересилив себя, он заставил смотреть на мучения своей нарины. Ему все время приходилось напоминать себе, что это уже не она, а нечто чуждое, занявшее тело, изгнавшее Анну за грань.

Отведя взор от корчившейся на полу женщины, он столкнулся взглядом с Тирэном. В его глазах были боль и отчаяние. Но не раны разбили маску равнодушия на его лице. Анна! Страдание, ее тела, пусть занятого кем-то чужим. Дрэгон ощущал отголоски тех эмоций, которые переживал сейчас Повелитель. Внезапно пришло понимание того, что происходит в глубинах его души. Невероятно. Владыка никогда не мог подумать, что этот монстр когда-либо способен переживать нечто подобное. На какое-то мгновение он испытал что-то, похожее на сочувствие к своему врагу. Отвернувшись от Тирэна, он подошел к лежащей без сознания женщине.

— Ты расскажешь все, что тебе известно.

— Это ее не вернет, — мрачно сказал Повелитель.

— Теперь это не твоя забота, — возразил Дрэгон, осторожно поднимая тело Анны на руки.

ХХ

— Прости, Вуал. Я пытаюсь, но не могу. У меня нет сил.

— У тебя нет смелости! — возразил он. По тому, как сгусток посерел, я догадалась, что мой предок гневается. И, скорее всего, на меня.

— При чем здесь смелость? — удивилась я.

— Ты боишься сделать шаг, разделяющий грань и жизнь. Вернуться иногда гораздо тяжелее, чем уйти!

— Возможно, я боюсь понять, что этот шаг невозможен, — призналась я — мне не страшно умереть. Но не теперь, когда все настолько плохо. Я хочу жить!

— Тогда не нужно бояться, девочка. Страх ничего не изменит. Ты столько раз обманывала судьбу...

— А может все не так, и это судьба играла мною, как хотела?

— Похоже, тебе предстоит скоро узнать.

— Что происходит, Вуал? — теряя терпение, спросила я.

— Иногда прошлое возвращается. И тем болезненнее мы чувствуем на себе его удар.

— Интуиция подсказывает, что ты собираешься посвятить меня во что-то темное и зловещее.

— Я наблюдал за тобой, — продолжал Вуал, — и меня приятно удивило, как легко ты приняла свою древнюю суть, получив силу и власть над жизнью и смертью. Только спустя время я понял — ты ничего не принимала. Ты всегда была такой, еще до смерти и перерождения. Ньярлатхот был прав — претворяться человеком для тебя так же привычно, как и Древней. Но что чувствовала ты, будучи и тем и другим?

— Иногда мне хотелось все бросить и убежать — далеко-далеко. Но в очередной раз, преодолев испытания, я ощущала себя удовлетворенной. Держать чью-то жизнь в руках — что может быть приятнее? Играть судьбами других, наслаждаться силой и властью... Вот только где-то в глубине души я сознавала, что по большому счеты мне это совершенно не нужно. Минутное удовлетворение от чужого поражение неспособно было дать мне...

— Чего? — напряженно спросил Вуал.

— Не знаю, — призналась я, — чтобы пояснить, надо понять. А я не могу.

— Ты полна противоречий, — заметил предок.

— Сама себя боюсь, — я снова опустилась на землю. Будучи бестелесной, я все же оставалась материальной. Душа или нет, но, похоже, сил у нее не осталось. Видимо грань старается не выпускать потенциальных жертв, даже если они еще не определились, куда намерены податься, — но ты говорил что-то о прошлом?

Эдар

Когда-то он считался одним из лучших ратников клана. Перед его силой и могуществом склонялись покоренные миры, а те, кто не хотел, подвергались тотальному уничтожению. Но однажды на его пути появилось то, пред чем он не устоял — искушение было слишком сильно. И он преступил границы дозволенного. Тот мир был особенным, ни на что не похожим, к тому же, это сметало все преграды между ним и Рамиль, его возлюбленной.

— Ратник из клана Заката, называющий себя Уллисом, ты преступил закон Эдара, нарушив волю Властелина. Что скажешь ты в свое оправдание?

Уллис молча воззрился на Паэртона — верного слугу Властелина. К чему пустые слова, уже давно переставшие иметь значения. Он знал, что ждет его, но, не колеблясь сделал выбор.

— Ты отказался исполнить волю Властелина, — продолжал Паэртон, — и Оракул вынес тебе приговор: клан Заката отрекается от тебя, забирая дарованную силу.

Увидев крепко сжатые губы Уллиса, Паэртон усмехнулся:

— Лишение силы, для таких как ты, подобно смерти, — заметил он, — это и есть смерть — ничтожный, жалкий ратник, больше неспособный на то, что когда-то было смыслом жизни.

Не сдерживая удовлетворения, Паэртон отдал приказ увести приговорённого. Властелин останется доволен его преданной службой, а то, что верный слуга скрыл от своего хозяина всю правду уже не узнает никто.

Внезапно, его холодное утонченное лицо скрасила улыбка — в памяти всплыл образ светловолосой женщины с янтарными глазами. Теперь все будет по-другому...

Рамиль крепко сжав руками плечи металась по комнате — все пропало! То, что они так долго планировали с Уллисом, разрушил Паэртон, этот бесхребетный раб Властелина. Сколько времени и усилий затраченных впустую!

Ее размышленья прервала покорно склонившаяся служанка.

— Чего тебе надо? — грубо спросила Рамиль. Служанка была подходящим объектом для гнева.

— Мей-лини, — уважительно произнесла девушка, — вас желает видеть дан Паэртон.

Рамиль удивленно замерла. Слуга Властелина никогда раньше не посещал ее комнат. С тех пор, как Властелин выбрал ее своей наложницей, а после решил сделать одной из жен, женщина знала, что находится под постоянным наблюдением дворцовых шпионов, но всегда соблюдала осторожность. Только с Уллисом...

Тряхнув копной волос, Рамиль жестом дала понять, что готова принять гостя. Теперь ее статус не позволял следить за ней обычным шпионам, возможно, Паэртон узнал то, что ему знать не следовало. Но в таком случае, он немедленно поспешил бы известить об этом Властелина.

Он ворвался в комнату, решительно отметая в сторону мешавшую ему служанку. Остановившись напротив Рамиль, низко поклонился.

— Мей-лини Рамиль, уважительно начал он, — я должен извиниться за поздний визит, но мне необходимо было увидеть вас.

— Увидеть меня? — Рамиль удивилась не на шутку. Конечно, в поведении Паэртона не было ничего угрожающего, пока. Но все же, визит главного шпиона Властелина не сулил ничего хорошего.

— Вам не стоит меня боятся, Рамиль, — это было сказано уже другим тоном, более интимно и доверительно, — ваша тайна умрет вместе со мной.

— О чем вы? — женщине не составило труда принять изумленный вид. Ей действительно было не понятно — какая именно тайна стала известна шпиону, и что сулит ей его визит.

— Об Уллисе. О, не беспокойтесь, — прервал он ее возглас, — мальчишка ничем не запятнал вашу репутацию. Но было не разумно настолько довериться этому...

Паэртон запнулся, пытаясь подобрать нужное слово. Да, ратник даже из столь влиятельного и могущественного клана не мог считаться достойным такой как она. Но у него было то, что могло бы многое изменить в их жизни.

— Что с ним будет? — равнодушно спросила она.

— Его изгнали из клана и лишили силы. После такого долго не живут.

— Если бы я могла увидеть его... в последний раз, — нерешительно попросила Рамиль, подняв на Паэртона свои огромные, завораживающие глаза.

Она понимала, что это может быть ловушкой, Паэртон мог играть с ней, выполняя приказ Властелина, но что-то подсказывало ей, но она не ошибется, доверившись этому невзрачному малопривлекательному шпиону. Его взгляд, блеск глаз, когда он смотрел на нее. Опытная женщина могла без труда определить признаки зарождающейся симпатии. В данном же случае речь могла идти о чем-то большем.

— Он настолько дорог вам? — нахмурился шпион.

— Мне жаль этого мальчика, — нашлась Рамиль, — он заслужил кару, но изгнание...

— Я понимаю ваше великодушие. Еще вчера я не находил оправдания вашему поступку, но теперь, видя вас так близко, — шпион запнулся, переводя дыхание.

Он не ожидал, что все будет так легко — эта женщина завораживала своими глазами, своей мягкой улыбкой и блеском глаз. Но он никогда не смел приблизится к ней настолько, чтобы уловить тонкий аромат ее духов. Если она встретится с мальчишкой, это уже ничего не изменит, но поставит женщину в еще большую зависимость от него, Паэртона. И тогда он получит то, чего добивался долгие годы службы у Властелина — силу, власть и женщину, которую желал.

— Вы мне поможете? — робко улыбнулась Рамиль.

— Я сделаю все, о чем вы меня попросите.

Дорога к дворцовым темницам не заняла много времени. Рамиль чувствовала, как ее охватила дрожь волнения и предвкушения встречи. Она увидит Уллиса в последний раз, они смогут проститься друг с другом, а после... Она не знала, что будет после. Просто надеялась, что у нее все получится.

— Это здесь, — Паэртон остановился возле низкой неприметной двери. Сорвав охранный щит, он пропустил Рамиль, тихо притворив за ней дверь.

В конце концов, эта встреча ничего не изменит, он слишком много знает о ней, чтобы она могла его обмануть.

Женщина сделала несколько нерешительных шагов — Уллис лежал на полу, свернувшись в позе эмбриона. Его тело было одной сплошной раной. Не удержавшись, Рамиль опустилась перед ним на колени, слегка проведя пальцем по окровавленному плечу.

— Уллис, возлюбленный мой, — прошептала она.

Израненное тело пронзила мелкая дрожь, он ее услышал. Медленно подняв голову, он посмотрел на Рамиль полубезумным взглядом.

— Ты... ты пришла ко мне! — его глаза увлажнились, по щекам побежала дорожка кровавых слез.

— Да, любовь моя, я пришла к тебе, и больше не покину, — ее голос дрогнул, она осторожно погладила его по голове.

— Они отобрали у меня все... — обреченно сказал Уллис.

— Нет, не все, — нежно шепнула Рамиль, — кое-что у тебя отобрать не сможет никто.

Она внимательно посмотрела на него:

— Скажи мне, Уллис, скажи то, что я хочу услышать... — мягко попросила женщина.

— Я люблю тебя, — мужчина сделал попытку ее обнять, скривившись от пронизывающей боли.

— Нет, любимый мой, не это! — возразила женщина.

Уллис замер, его лицо окаменело. Резко отпрянув от женщины, он мрачно посмотрел на нее.

— Значит, все было только ради этого? — его голос слегка дрогнул.

— Не совсем, — призналась Рамиль, — я тебя любила. Ты мог дать мне то, о чем я мечтала.

— По-твоему, я так легко откажусь от единственного шанса выжить?

— Боюсь, тебе придется это сделать, — спокойно сказала Рамиль, приближая лицо к возлюбленному.

— Будь ты проклята, — прошептал он.

— Буду, — заверила она его.

Выйдя из темницы, она нежно улыбнулась Паэртону. Что же, не все происходит так, как было задумало вначале. Но теперь, когда ей дан второй шанс, глупо отказываться от того, кто может ей в этом помочь. Жаль, что так произошло с Уллисом, по крайней мере, его она любила, насколько была способна. Он дал ей частичку собственной силы, и возможность продолжать дальше без него. Но теперь, когда между ней и целью больше не осталось преград, придется принять помощь и любовь этого ничтожества.

Я вынырнула из чужих воспоминаний, по странной случайности ставших теперь моими. Вуал умело пробуждал мой разум, пытаясь извлечь на свободу то, что я считала лишь навязчивым кошмарным сном. Чужие мысли и образы, вырвавшиеся из плена, накрыли меня, грозя погрести под собой.

— Я вспомнила! Мне всегда казалось, что я вижу нечто нереальное, то о чем стоит забыть.

— Разум не мог постичь присутствие в твоем теле двух разных сущностей. Он пытался тебя защитить.

— Это так ужасно — то, что я видела там и чувствовала все так, будто сама пережила. Холод темницы, отчаяние и боль. Как будто у меня вырезают сердце.

— Прости, что заставил тебя это пережить.

— Теперь мне многое становится ясным. Вот только — ради чего можно пойти на такое?

— В мире есть много причин, заставляющих поступать так, как поступила она.

— Мне жаль его.

— А ее? — уточнил Вуал.

— Она достойна презрения.

— Возможно. Но не стоит делать поспешных выводов. Тебе еще многое предстоит понять.

Квазар

Владыка Дрэгон положил бесчувственную женщину на кровать. Поколебавшись немного, он достал из кармана два широких браслета, и надел ей на запястья. Единственный способ контролировать их гостью — не позволять прийти в себя, сковывать силу, которой она постепенно училась пользоваться. В душу закрались сомнения — а вдруг ему не удастся вернуть его нарину? Ведь там, где могла оказаться ее сущность, бестелесные создания долго не задерживались. С трудом подавив тяжкий вздох, он вышел из комнаты, спеша получить у Тирэна ответы на все вопросы.

— Так быстро, — заметил Повелитель, окидывая Дрэгона изучающим взглядом, — не терпится меня допросить?

— У меня нет никакого желания тратить с тобой здесь время, — мрачно сказал Владыка, — если ты можешь мне помочь, это твой шанс. Если нет — что же...

Дрэгон неприятно усмехнулся:

— Я больше не стану тебя истязать, не буду угрожать смертью. Для меня будет достаточно увидеть твой взгляд, когда ты поймешь, что она мертва и нет никакой надежды. И виноват в этом ты — скрывший правду, которая могла ее спасти.

— Хорошо, я расскажу тебе о том, что скрывал долгие годы. Но не обещаю, что это кому-то поможет. Наоборот... — Тирэн, по-прежнему скованный, прислонился к стене, его взгляд стал мертвым и пустым.

Дариния

Владыка Велинор, повелитель Даринии с интересом разглядывал странное существо, запертое в одном из лабораторных отсеков. Без сомнения, оно было опасно и безумно. Но то, что удалось обнаружить, благодаря исследованиям, вызвало у ученых и самого Велинора недоумение и шок. Невероятно! Такого просто не может быть! И все же, перед ним было то, что можно счесть неудачной попыткой поспорить с Творцом.

— Как оно попало к вам? — спросил Владыка у стоящего на почтительном расстоянии ученого.

— Наши датчики засекли прорыв пространства. Мы ждали нападения, но увидели вот это, — он со странной смесью жалости и восхищения указал на объект.

— Значит, вам неизвестно, откуда к нам попало это существо?

— Совершенно точно могу сказать — в пределах нашего обитания такой жизненной формы быть не может. Даже без того вмешательства извне, что оно претерпело.

— Как вы думаете, мы можем использовать это в своих целях?

— Думаю — да! Но это будет опасно для испытуемого.

— Что вам понадобится?

— Первоначальные характеристики я вам сообщу чуть позднее, но пока могу сказать, что идеальным вариантом станет ребенок младенческого возраста.

— Значит, Тирэн не подойдет? — Велинор задумался, — хорошо, думаю, мы решим этот вопрос.

— Владыка! — нерешительно окликнул пожилой ученый своего повелителя, — вы уверены, что это стоит того?

— Я не спрашивал твоего мнения, Атим, и впредь не буду столь благосклонен. Не забывайся и знай свое место.

— Простите, Владыка, — Атим низко склонил голову, дожидаясь, когда повелитель покинет узкий коридор. Облегченно переведя дух, он уставился на скорчившееся на полу несчастное существо. Что бы ни было в его прошлом, какое бы преступление оно не совершило, никто не заслуживал подобной участи.

Время эксперимента неумолимо приближалось, и Владыка Велинор не мог подавить нетерпения. Если у них получиться, то вскоре он сам сможет поспорить с Творцом. Если нет, что же, еще одна неудача лишь подстегнет его.

— Владыка, они уже здесь, мы можем начинать, — на руках вошедшего Атима мирно спали двое младенцев — недавно родившихся сыновей Владыки, — возможно, стоит использовать только одного?

— Нет, Атим, я же сказал, мне нужно сравнить их реакцию и проверить способность к выживанию. Надеюсь, ты не обременен излишними сантиментами?

— Как прикажет Владыка, — покорно согласился помощник, глубоко в душе проклиная себя за слабость и бессилие.

-Наш объект готов? — нетерпеливо поинтересовался Велинор. Он давно уже для себя решил со временем заменить помощника, понимая, что излишняя восприимчивость и чувствительность последнего грозит однажды перерасти в открытое сопротивление.

— Да, Владыка. Ждем только вас.

Он медленно вошел в лабораторию, отмечая на ходу мелкие детали того, что составляло общую картину происходящего — трое преданных ему ученых, всегда беспрекословно исполнявших его волю, Атим, замерший с каменным лицом, сжавший побледневшими пальцами двух начинающих плакать малышей и жертва, привязанная к операционному столу, словно к алтарю. Последнее, что он увидел в ее внезапно обретших разум янтарных глазах — осознание неизбежного, бессилие и бешеная ненависть.

Квазар

— Не могу поверить, что твой отец мог совершить такое с собственными детьми, — Дрэгон не сразу решился нарушить внезапно наступившую тишину.

— И все же там, где я родился и вырос, это было привычным делом. Владыка жаждал могущества, торжества над врагами. А мы были лишь расходным материалом, способным приблизить его к вожделенной цели. — Тирэн произнес это иронично и безучастно, но Дрэгон почувствовал, как тому нелегко далось это признание.

— Значит, Азазот и Вуал были жертвами того эксперимента? — уточнил он.

— Не совсем, — признался Тирэн, — опыт оказался неудачен, жертва умерла не дожив до его окончания, просто рассыпавшись в прах. На детей это никак не повлияло. По крайней мере, так тогда считал наш отец.

— Что произошло дальше? — нетерпеливо поторопил пленника Владыка.

— Лишь много лет спустя мы впервые услышали об Искре Жизни. Но было уже слишком поздно...

XXI

Анна

Очень давно, в моем беззаботном и недооцененном тогда детстве, когда одной из важнейших проблем было — как прогулять школу, я и подумать не могла, что на меня свалится ответственность такого масштаба. Хотя теперь, когда мое тело находится в некотором отдалении от субстанции, именуемой душой, с болезненным ехидством я могу констатировать, что на этот раз, похоже, мне предстоит проиграть. И не только мне. То, с чем мы столкнулись, было... другим. Неизвестным, непознанным. Все сущее в свое время ждет смерть, может быть, именно нам повезло увидеть это момент? Хотя, Восход звезды нельзя в полной мере назвать смертью — это в какой-то мере переход на иную сторону жизни, который каждый старается оттянуть как можно дальше.

Что-то изменилось в моем отношении к жизни — теперь мне было что терять. При странных обстоятельствах обретенный мною сын заставил многое пересмотреть и переосмыслить. Маленький Виктор никогда не должен повторить судьбу взрослого Диаза. Дрэгон останется жив. На мгновение я допустила мысль об уходе и покое. Хотя для нас вечный покой наряду с жизнью за гранью просто невозможен. Я видела души тех, кто обитает здесь и не хочу себе такой участи. Если это все, что может предложить мне смерть, пожалуй я проигнорирую ее любезное предложение.

Вот только остается один маленький нюанс — как я вернусь в собственное тело, когда оно вроде как уже кем-то занято? Вуал советовал искать связь, но ее не было. Когда душа покидает тело, связь пары обрывается. Предусмотрительно, но не для меня. Кто-то не учел, что в моем случае не все так просто и безобидно, и даже умереть со спокойной душой (ха!) для меня станет непозволительной роскошью.

На миг я, то есть я-мертвая, но все еще материальная, замерла. Иногда в посмертии приходят довольно интересные и дельные мысли. Вот и посмотрим — удастся ли мне развеять некоторые сомнения по поводу родства!

Квазар

Диаз внимательно наблюдал, как Владыка Дрэгон, склонившись к своей нарине, пытается привести ее в чувство. Нет, не ее, поправил себя Диаз, а нечто неизвестное занявшее ее тело, питающееся силой. С тех пор, как он узнал кто его мать, не переставал поражаться судьбе, выпавшей на долю этой женщины. Еще не зная, кто она, мужчина восхищался ее безрассудной смелостью, граничащей с беспечностью. Где-то в глубине души он подозревал, что за этим может крыться банальная усталость от навязанных жизнью испытаний и стремление поскорее уйти, скрыться от всего и всех. Он опасался, что однажды огонь, который горел в ней, несмотря на утраченную силу Духа, внезапно потухнет, и она откажется бороться дальше. Владыка Дрэгон... Отец... Он не научился воспринимать его именно так, хотя понимал, что не он виноват в злоключениях сына. С каким-то неимоверным чувством облегчения Диаз признал — все, во что он верил большую часть жизни, оказалось ложью, вымыслом тех, кто лишил его семьи и надежды на счастье.

— Ты уверен, что это следует делать? — нахмурившись, Диаз подошел к Владыке.

— Сейчас я ни в чем не уверен, — признался Дрэгон, вводя в вену Анне жидкость золотистого цвета, — это приведет ее в чувство, но не позволит использовать силу.

— Скажи, на твое решение как-то повлиял разговор с Повелителем?

— Ей понадобиться какое-то время чтобы очнуться, — проигнорировав вопрос, сказал Дрэгон, — а я займусь Повелителем.

— Займешься...кем? — недоуменно переспросил Диаз.

— Присматривай за ней, — бросил напоследок Дрэгон и вышел из комнаты.

Диаз ощутил едва слышный вздох Анны. Захватчицы, поправил он себя. Той, кто медленно высасывая жизнь и силы у его матери, постепенно убивает всякую надежду на чудо.

— Какой сюрприз, малыш, ты здесь, — холодный, неприязненный голос женщины заставил Древнего побледнеть.

Привстав с постели, женщина потянула скованной рукой. Зазвенев, цепь натянулась, не давая ей приблизиться к Диазу. Зло усмехнувшись, женщина вернулась на место, устроившись поудобнее, она презрительно окинула мужчину взглядом и выдавила:

— Думаешь, ее еще можно вернуть? — рассмеявшись, она вперила взгляд в Диаза. Глаза, полностью лишенные белков, темно-янтарного света были полны ярости и безумия.

— Это ты мне скажи! — не уверенный, что получит ответ, Диаз надеялся, что в словах женщины проскользнет хоть что-то важное для него.

— Ей слишком легко все доставалось! — последовал ответ, — она брала то, что хотела, не задумываясь, что кто-то поплатился всем ради того, чтобы существовала такая никчемная тварь, как Нисса дайль Тьера!

— И ты решила, что более нее достойна жизни? — уточнил Диаз.

— Я и есть ее жизнь! Она пользуется тем, что отобрала у меня!

— А если вернуться к первоисточнику, то вырисовывается любопытная картина, — голос Дрэгона, вмешавшегося в разговор, заставил женщину поежиться и опустить взгляд.

— Что ты можешь знать? — завелась захватчица.

— Многое, Рамиль, или я ошибаюсь? — тихо ответил он.

— Если ты знаешь, кто я, то должен понимать, что я имею все права на эту жизнь! — выкрикнула Рамиль.

— Не мне осуждать тебя за прошлые грехи, — спокойно начал Дрэгон, — но я никогда не позволю лишить жизни свою любимую.

— Не позволишь? — женщина рассмеялась, — ты не способен меня остановить!

— Значит придется тебя убить, — заключил Владыка, подходя к ней ближе.

— А со мной последнюю надежду на ее возвращение? Она часть меня!

— Это всего лишь тело, пусть наполненное силой, принадлежащее Древней, но тело. Анна — это нечто больше. Твоя ошибка в том, что ты этого не поняла раньше.

— Не посмеешь! Ты не сможешь возродить ее! Столько энергии!

— Мне даже не жаль тебя разочаровывать, — усмехнулся Дрэгон, подавая знак. В открытую дверь, сопровождаемый Дарэном и Аэроном медленно вошел Тирэн. Его шею по-прежнему сковывал ошейник, на запястьях были браслеты, лицо носило следы жестокой пытки.

— Думаю, представлять вас друг другу не имеет смысла, — продолжал Владыка, — и теперь мы можем начинать.

— Начинать что? — взволновано спросила Рамиль.

— Возрождать мою нарину, — с улыбкой сказал Дрэгон, — своего тела она лишилась благодаря тебе уже давно, следовательно, оно ей больше не нужно. В остальном мне поможет Йог-сотхотх. И хоть я успел привыкнуть к пребыванию в моем подвале Повелителя Даринии, но, боюсь, его визит придется прервать и пожертвовать его жизнью ради жизни моей Анны.

Начавшая все понимать Рамиль напряглась, в ее глазах проскользнул страх. Посмотрев на спокойно стоявшего с отрешенным видом Тирэна, она запаниковала.

— Ты выбрала не ту жертву.

— Когда меня убивали, моего согласия не спрашивали!

— Сожалею. Жизнь вообще несправедлива, — посочувствовал Дрэгон, доставая Гарт, — я постараюсь, чтобы ты ничего не почувствовала.

— Нет! — забившись в истерике, Рамиль упала на смятую постель. Лихорадочно сжав руками покрывало, она внезапно затихла, лишившись сознания.

— Любопытное представление, — заключил внезапно оживившийся Повелитель, — не могу сказать, что мне не понравилось играть роль основной жертвы, но, надеюсь, угроза подействовала.

— Подействовала. — Владыка обернулся к пленнику, — больше всего на свете она боялась лишиться шанса на жизнь. В желании получить бессмертие Рамиль зашла слишком далеко. Кем бы она сейчас ни была, страхи остались прежними.

За сутки до...

— Что такое Искра Жизни? — Дрэгон терпеливо ждал ответа. Тирэн, успевший слегка залечить свои ранения, на миг прикрыл глаза. Тяжелые воспоминания одолевали его, возвращая в прошлое, которое он не любил вспоминать.

— Впервые мы услышали о ней много лет спустя и никак не связали с тем, что произошло тогда в лаборатории. Впрочем, — губы Тирэна иронично скривились, — подобное происходило слишком часто. Эксперименты отца не всегда заканчивались удачно, и жертв было слишком много, чтобы помнить всех.

— Они появились внезапно — странные тени, скрывающие лица. Не сразу Владыка поверил в то, какую опасность они представляют. Никто не знал, о чем они говорили с Владыкой и вскоре их визит забылся. Появилась новая угроза — Темная звезда.

— Значит никто не догадался связать их визит и появление Звезды? — уточнил Владыка.

— Тогда никто, — подтвердил Тирэн, — а потом стало слишком поздно. Наш привычный мир погибал, и мы боролись за его выживание. Только впоследствии я узнал, какую ошибку совершил мой отец, не поверив в реальность угрозы и решив, что сможет переиграть судьбу.

Дариния. Тысячелетия до...

— Отец, что происходит? — Тирэн, ворвавшись в кабинет Владыки, застал его за обыденным для того занятием, совершенно не подходящим в такое время.

— Эти записи я сделал специально для тебя, — Велинор встав, подошел к сыну, — надеюсь, когда-нибудь ты сможешь думать о своем отце без ненависти.

— О чем ты?

— За свою долгую жизнь я совершил слишком много ошибок. Но лишь одна из них стоила жизни моему роду и всей Даринии. Какая ирония судьбы! Искра жизни дарит не только бессмертие!

— Я не понимаю, — разозлился Тирэн.

— Ради несбыточной мечты я принес в жертву собственную семью и теперь пришел час расплаты. Они оба выступили против меня. Вуал, Азазот — мои дети, мое проклятие. Они должны умереть!

— Ты безумен, отец, — не в силах сдерживаться, Тирэн с силой схватил отца за плечо, — на тот раз ты зашел слишком далеко.

— Я сделал это давно, — возразил Владыка, — но теперь пора исправлять свои ошибки. И ты мне в этом поможешь! Убей их! Убей своих братьев! Спаси Даринию от вечной тьмы! Искра жизни должна быть уничтожена, стерта с лица нашего мира.

— Что такое Искра жизни? — сдался Тирэн, видя что отец не слушает никаких возражений.

— Искра жизни, Источник. Так много названий для того, чем я проклял собственных детей. То, что вместе с жизнью силой забрал у той несчастной обезумевшей твари, которая пришла сюда неизвестно откуда. Сила, способная уничтожить или возродить мир заново, дающая обладателю власть над самой жизнью. Сила Бога! Сила Творца! Не знаю, как та девчонка завладела ею, но Источник сделал ее безумной, не способной сопротивляться.

— И ты решил этим воспользоваться, — подытожил Тирэн, — а сейчас некто собирается вернуть похищенное?

— Скорее нейтрализовать, — признался Велинор, — они потребовали смерти носителей Искры, но я отказался, не желая жертвовать жизнями родных сыновей.

— И стремясь разобраться в этом самому, — закончил за него Тирэн, — ты не из тех, кто упускает подобную возможность.

— Я не знал, что такое может произойти! Столько лет они искали нас. Их Оракул предрек гибель всему, что будет противиться их воле.

— Кто они?

— Существа, пришедшие сюда. Той же расы, что и девчонка, которую мы убили. Рамиль, так они ее называли.

— Смерть носителей было их единственным условием? — хмуро поинтересовался Тирэн.

— Нет. Они хотели чтобы я ушел в тень. Мой род никогда не смог бы править Даринией! Это невозможно! Никогда.

— И все же, это происходит. Трудно править миром, будучи мертвым, — в голосе Тирэна слышался сарказм.

— Я не думал, что они обладают подобной силой.

— Не рассчитывал встретить кого-то сильнее и коварнее себя?

— Боюсь, эта ошибка станет роковой для рода.

— Если Вуал и Азазот обладают подобной силой, значит, они могут помочь? — оживился Тирэн.

— Не могут. Источник молчит. Он не признал их достойными себя.

— Ты говоришь так, будто он обладает разумом.

— Это сила способная творить и разрушать. Ее лишили собственного мира и она будет мстить тому, кто ее захватил. Мы обречены.

— Значит, ты хочешь, чтобы я убил собственных братьев, только потому, что когда-то ты преступил грань дозволенного?

— Я прошу тебя спасти Даринию.

— Но вакцина, которую ты создал...

— Она не поможет, — признался Владыка, — нам ничто не поможет. Единственный выход — исполнить веление тех существ.

Было видно, как трудно дается Владыке эти слова. Тирэн лишь зло усмехнулся — он понимал, что не возможная смерть сыновей огорчает Владыку, а необходимость подчиниться чужой воле.

— Я не стану убивать собственных братьев, отец, — твердо сказал он.

— Тогда мы все умрем, — жестко заключил Велинор, — и нам повезет, если смерть будет быстрой.

Внезапно Владыка прислушался к шуму, раздавшемуся в коридоре:

— Что это? Что здесь происходит? — грозно спросил он, открыв дверь.

— Отец! Нет! — послышался отдаленный голос младшего брата. Владыка Велинор, качнувшись, тяжело упал на пол. Его безжизненные широко раскрытые глаза были устремлены в пространство.

Тирэн, сорвавшись с места, упал на колени рядом с отцом. Тот был мертв. Выбежав в коридор, Тирэн кинулся преследовать убийц. Ворвавшись в зал, он увидел улыбающегося Советника, окруженного приспешниками.

— Предатель! — крикнул Тирэн, отчаянно бросаясь на него.

— После всего я прочел записи отца, — продолжал Тирэн, — нелегко признавать, что им двигала жажда власти и могущества. Ошибки, стоившей жизни всему, что было нам дорого, уже не исправить. На Ниссу обрушилось проклятие, предназначенное не ей! Позже мне удалось выяснить, что Искра не только может убить носителя, но и разрушить его сознание, завладеть сущностью и свести обладателя с ума.

— Значит то, что живет в теле Анны это...

— Отголосок прошлой сущности несчастной обезумевшей Рамиль, жертвы моего отца.

— Она реально существует? Или это лишь способ лишить Анну рассудка и жизни?

— Не знаю. Но если оно считает себя жертвой моего отца, то у нас, возможно, есть шанс помочь Ниссе.

— Думаю, я знаю, что нужно делать, — Владыка Дрэгон вызывающе улыбнулся Повелителю, — надеюсь, смерть тебя не страшит?

Квазар

— Знаешь, а я почти поверил, что ты решил сделать это с Повелителем, — в воцарившейся тишине голос Аэрона прозвучал особенно громко.

Повернувшийся в его сторону Тирэн лишь хмуро усмехнулся.

— Или я чего-то не понимаю? — продолжал он, удивленно переводя взгляд с отца на пленника.

— Отведите Повелителя обратно в камеру, — не отвечая сыну, распорядился Владыка Дрэгон, — и оставьте нас наедине.

Собравшаяся компания быстро покинула комнату. Уходя, Тирэн бросил внимательный взгляд на все еще бесчувственное тело женщины и, не сопротивляясь, вышел.

Анна

Самое важное в нежизни на Грани — не бояться уйти окончательно. Перейдя сей рубеж страха перед неизвестностью можно считать что ты победил хотя бы наполовину. Вторая половина зависит от того, как сильно ты привязан к тем, кто остался по ту сторону. Учитывая, что мои чувства к близким были основой всего, что я когда-либо совершала хорошего и плохого, я без страха посмотрела на дух Вуала. Почувствовав мое настроение, уже почти утратившая четкое очертание, тень зашевелилась:

— Я рад, что ты смогла перебороть себя. Пусть чужие воспоминания станут твоей силой, а не слабостью. Не забывай, что за гранью нет ничего, к чему бы стоило стремиться, и не бойся собственных чувств.

— Спасибо, Вуал. И прощай! — я наблюдала, как сгусток, еще недавно бывший духом моего предка растаял окончательно. И почти угадала, чем расслышала его последние слова:

— Прощай, Нисса. И прости меня. Прости за все...

Оставшись одна, среди бескрайнего простора серой пустоши, каждый шаг по которой грозил стать последним для моего нерешительного духа, я отбросила все, что меня заботило, и сосредоточилась та том единственном существе в мире, связь, с которым я не утрачу никогда. Виктор. Диаз. Как бы тебя не называли, ты мой сын, а значит, я всегда могу найти твой след, как бы далеко ты не был, что бы нас не разделяло. Перед этой связью грань уже не кажется такой пугающе неотвратимой.

Я почувствовала, как что-то влечет меня вперед. Открыв глаза, я не увидела серого тумана и бескрайнего поля. Перед глазами был круговорот, который полностью захватив меня, увлек в водоворот мыслей, чувств и событий, нахлынувших и оглушивших меня после почти ошеломляющей тишины мира на Грани. С трудом я поняла, что нахожусь в собственной комнате, удивленно глядя на себе со стороны, в окружении моих друзей и гм... мужей. Точнее двоих, которые ими в какой-то мере являлись. И хотя я больше не чувствовала нашей связи, но испытала искреннюю радость от того, что могу видеть и слышать их всех так близко. Даже Тирэн в этот момент не казался мне столь опасным, каким он мне запомнился.

Я увидела, как напряглись плечи Диаза, на котором я задержала свой взгляд. Он чувствует меня? Но что происходит? Почему я все еще бестелесна? Прислушавшись, я поняла, что если бы духи могли внешне демонстрировать свои чувства, то я была бы самым бледным и ошарашенным призраком на свете.

Пропустив момент, когда все разошлись, я наблюдала, как Дрэгон склонился надо мной и ласково провел пальцами по моей щеке. Я почти почувствовала это прикосновение. Что-то внутри меня как будто содрогнулось и взорвалось миллионом огней. Мне показалось, что я несусь куда-то с огромной скоростью, и совсем не боясь, я открыла глаза.

Он увидел, как ресницы женщины дрогнули. Со страхом и опасением он ждал, когда она придет в себя, и только увидев немного встревоженный взгляд ее ясных серых глаз, он облегченно подумал, что на этот раз у них все получилось и сейчас он сжимает в объятиях свою нарину — Анну.

XXII

Прощай и больше ничего

Прощай, лишь как струна запела тело

Прощай и рядом никого

Скажи, ты этого хотела?

Лазарович В. "Прощай"

Квазар

Ирония судьбы — я чувствовала себя чужой в собственном теле. Как будто, выйдя из дома, я вернулась в него и застала там новых, уже обжившихся хозяев. Неловко и непривычно знать, что есть кто-то, кто может занять твое место, отнять то, что считаешь по-праву своим. И самое ужасное — я даже не знаю, что здесь происходило во время моего вынужденного отсутствия.

— С возвращением, Анна, — ласковый шепот, объятия сильных рук, его напряженный испытывающий взгляд.

— Что... — мой голос охрип, будто от вынужденного долгого молчания, — что произошло пока меня не было?

— Тссс... не сейчас, — его палец прикоснулся к моим губам, — тебе нужно время, чтобы прийти в себя.

— Я уже в себе, или ты еще в этом сомневаешься? — грустно улыбнулась я.

— Не сомневаюсь, — он еще крепче прижал меня к себе, заставив слегка поморщиться от боли в кровоточащих запястьях.

-Пора их снять, — Рука Дрэгона скользнула по браслету.

— Нет, стой, — выскользнув из его рук, я отодвинулась от него подальше, — думаю, что этого не стоит делать прямо сейчас.

— Чего ты боишься? — он внимательно посмотрел на меня.

— Что бы ни случилось в мое отсутствие здесь, мне кажется — еще не все закончено и мне страшно от того что может произойти снова.

— Мы сделаем все, чтобы избежать этого, но сейчас ты истощена, если не избавиться от браслетов, ты можешь умереть.

— Я не уверена, что хуже — умереть или быть поглощенной чем-то...кем-то, — я отвернулась, не решаясь взглянуть Дрэгону в лицо, — я бы хотела немного отдохнуть.

— Да, конечно, — привстав, он помог мне лечь в постель, — мне остаться?

— Думаю за то время пока я буду спать ничего плохого не случиться, — слегка коснувшись губами его губ, я устало откинулась на подушки.

Как только за Владыкой закрылась дверь, я подняла голову и прислушалась. Гулкие шаги возвестили о том, что у меня есть время побыть наедине с собой. Почему я стремилась к одиночеству? Неужели мне было так неуютно с тем, кого я люблю?

Медленно встав, я вышла из комнаты в ванную. Хотя, вряд ли глубокую дыру в полу, наполняемую ледяной водой можно назвать ванной. Но сейчас это было именно то, что нужно — хотя следы чужого присутствия трудно было уничтожить даже огнем. Мне не было так противно даже после того, как Тирэн...

Сбросив одежду я погрузилась в ледяную воду. Задержав дыхание и открыв глаза я какое-то время наблюдала как колышется надо мной вода и мерцают свечи. Время проносилось надо мной не спеша вовлекать в свой круговорот. Воздух в легких давно закончился, но я не спешила — всего лишь еще одно неудобство, которое не может отвлечь. От чего? Что я делаю здесь одна, в ледяной воде, в темноте, которую не способен развеять свет оплывшей свечи? Неужели я прячусь от близких людей не в силах пояснить им и себе самой что со мной происходит?

Резко вынырнув и выйдя из ванны, я подошла к высокому зеркалу, тускло мерцавшему в полумраке. Долго всматриваясь в собственное отражение, я невольно отметила изменения, произошедшие со мной за последнее время. Нет, я не постарела, и даже не подурнела, хотя, на всех не угодишь. Такие привычные мне знаки огня давно исчезли с лица — кожа была бледной, почти прозрачной, лихорадочный блеск глаз, забывших о том, что значит метать пламя. Отбросив мокрые волосы, я не сводила глаз с собственного отражения, пытаясь найти там то, чего быть не должно. Внезапно, зеркальная гладь всколыхнулась, заставив непроизвольно моргнуть. В ту же секунду я отшатнулась, с ужасом глядя на женщину, пристально смотрящую на меня.

Длинные светлые волосы обрамляли лицо совершенной красоты, глаза, цвета янтаря, улыбка на бледных губах идеальной формы

— Ангел, — шепнула я, погружаясь в беспамятство, — Рамиль.

Эдар

— Мей-лини — обращение Паэртона было по-прежнему уважительно, вот только недоброе выражение глаз говорило Рамиль о том, что она сделала роковую ошибку, позволив шпиону узнать о себе так много. Но выхода не было — проникнув в воспоминания Уллиса и узнав о тайнике, ей придется воспользоваться этой ищейкой чтобы заполучить желаемое.

Она потеряла покой и сон с тех пор, как впервые услышала об Источнике. Сила, дающая власть над жизнью и смертью — не это ли сделает ее выше тех, пред кем ей пришлось склонить голову, кто стал ее хозяином, повелителем судьбы? Она не желала себе подобной участи — быть одной из тех, с кем забавлялся Властелин. Случай позволил ей куда больше, чем могла рассчитывать женщина в ее положении — скоро ей предстояло стать его женой. Вот только быть одной из многих она не хотела. Рамиль была рождена на Орионе — мире, который давно был под властью Эдара. Когда-то она мечтала о счастье, но ее мечтам не было суждено сбыться. Попасть к Властелину, для нее, по прихоти судьбы лишенной силы, было небывалым везением. Но Рамиль считала иначе. Бессмертный Властелин, привыкший получать все, но не умеющий ценить не мог дать честолюбивой женщине то, что было для нее дороже жизни и благ — власть. Прежде всего, над собственной жизнью и судьбой. Такая малость была недостижима в мире, где всем повелевал Властелин, где все подчинялось воле неведомого Оракула. Спасение пришло из мира, который Оракул обрек на гибель.

* * *

Они не сказали друг другу ни единого слова, вот только взгляд, брошенный Рамиль, пробудил в душе Уллиса неведомую им доселе бурю чувств. Это были случайные встречи, всегда в окружении толпы, но он не мог отвести глаз от лица этой женщины. Все в нем сопротивлялось тому неизвестному, чему он не мог пока подобрать название. До сих пор его целью было служение Властелину и исполнение воли Оракула. Но внезапно он осознал — в мире есть то, над чем не властно всевидящее Око Судьбы.

Рамиль навсегда запомнила тот первый раз, когда они были вместе. Разум и сердце сплелись в отчаянной борьбе за душу этой женщины. Любовь завладела всем ее существом, отбросив прочь все, что не касалось этих двоих. Нежность и ласка, что дарил ей этот ратник, не ведавший до сих пор, что такое любовь, заставляла забыть о том, что в мире они не одни. Увлечение Рамиль было готово поглотить ее, заставив отказаться от так долго лелеемых планов, но все изменил случай.

* * *

— Мне жаль, Рат-хани, — печально сказал Уллис, обнимая возлюбленную, — но все уже решено. Оракул вынес приговор, я должен его исполнить.

— Но уничтожить целый мир в угоду неведомому Оракулу? Мой мир! — женщина уткнулась лбом в грудь любовника, — за что?

— Мы выяснили наконец то, что скрывали от нас его жрецы, — неохотно пояснил Уллис, — то, что таит в себе этот мир несет угрозу всему живому.

— Я родилась на Орионе, прожила много лет — там нет угрозы, мир безопасен для всех.

— Возможно, так и есть, — не стал спорить ратник. У него было мало времени, и он не хотел тратить его на пустые разговоры. Рамиль была так близко, и кто знает, когда они смогут увидеться снова, — но так решил Оракул — любая опасность должна быть уничтожена.

— Если ты об Искре жизни...— она слегка отстранилась, пытаясь взглянуть мужчине в глаза.

— Оракул предрек беду, исходящую от Источника, — нетерпеливо повторил Уллис.

— Это невозможно, немыслимо — как может сила, оберегающая мир стать кому-то угрозой?

-Возможно, если использовать ее не по назначению, — предположил ратник.

Вскоре он ушел, а Рамиль еще долго перебирала в памяти все, что ей было известно о собственном мире, то, о чем она раньше даже не задумывалась, но что могло бы изменить всю ее жизнь. И, возможно, жизнь Уллиса, — улыбнулась она про себя.

* * *

— Это невозможно! — Уллис, бросив гневный взгляд на Рамиль, направился к окну. Домик на берегу Желтого моря стал местом их тайных свиданий. На вечернем небе одна за одной загорались пока еще тусклые звезды, две спутницы Эдара не спешили освещать небосвод.

— Никто ни о чем не узнает, — продолжила увещевать Рамиль, — у тебя будет возможность скрыть от всех то, что твоя миссия выполнена не до конца. Всего лишь выкрасть то, что будет и так уничтожено. Кому это повредит?

— Нам, — разозлился Уллис, — это может нас погубить.

— Или сделать непобедимыми, — Рамиль подошла сзади, прислонившись к спине любовника, ее руки успокаивающе поглаживали его грудь, губы нежно касались кожи. В тот момент она меньше всего думала о том, что они обсуждают гибель ее родного мира. Что как бы не решил Уллис, Орион будет уничтожен все равно. Всеми силами она пыталась перебороть это неожиданное с его стороны сопротивление. Они рисковали, но риск был оправдан.

— Ты этого действительно хочешь? — резко повернувшись к женщине, спросил Уллис.

— Я хочу тебя, — Рамиль печально улыбнулась, — а это единственный способ для нас быть вместе, невзирая ни на какие преграды. Скоро я стану женой Властелина.

— Этого не будет, — отрезал Уллис, — я не допущу...

— Ты не в силах изменить судьбу, — женщина подалась к нему, стараясь поймать в плен своих глаз, заставить забыть о сопротивлении и согласиться на все, что она предлагает. Тем более что от окончательной победы ее отделяет лишь верность Уллиса своему клану. Но и это скоро его не остановит.

— Вы узнали все, что хотели у этого несчастного? — Паэртон шел следом, не отставая ни на шаг. Рамиль пришлось приложить усилия, чтобы он не заметил, как дрожат ее руки, а слезы вот-вот готовы сорваться с ресниц. Если он почувствует ее состояние, это станет его козырем, а она не могла позволить взять Паэртону верх. Не теперь, когда от победы ее отделяет лишь символическая преграда.

— Я с ним прощалась, вот и все, — остановившись, она пристально посмотрела на шпиона. Похоже, он знает гораздо больше, чем она надеялась.

— Это ложь, — мягко сказал Паэртон, — а я не люблю, когда мне лгут.

Рамиль пришлось обойти шпиона, чтобы пройти дальше, прочь от этого проклятого места, где она собственными руками разрушила то, что стало смыслом ее жизни на столь короткое время. Любила ли она Уллиса? Женщина не могла сейчас ответить на этот вопрос, хотя они оба рисковали жизнью, когда она приняла его предложение и разделила с ним его силу. Но было ли это доказательством любви с ее стороны? Ведь теперь она обладала силой клана Рассвета. Но времени было мало, Паэртон рядом и единственная возможность заполучить то, из-за чего она пошла на предательство — воспользоваться его помощью. Вот только готова ли она идти до конца?

— Знал ли этот ратник, чего ему будет стоить твоя любовь? — вкрадчивый голос за спиной заставил Рамиль замереть. Паэртон неспешно приблизился к женщине и развернул ее лицом к себе, — я не он, и не стоит пытаться меня обмануть. Я намерен получить все, что ты можешь мне дать.

— Ты не посмеешь! — еще не до конца веря в то, что с ней происходит, Рамиль забилась в грубо сжимавших ее объятиях Паэртона.

— И что меня остановит? — ищейка, завладев ее губами, заставил пережить несколько неприятных минут. Но Рамиль ошиблась, думая, что он ограничится этим.

— Бесполезно призывать силу, здесь она не действует. Ты расскажешь мне, где Уллис спрятал Искру жизни, но сначала... — Рамиль не смогла подавить рыданий. Толстые стены подземелья заглушили ее крики и шум борьбы. Наконец, теряя силы, она сдалась.

Квазар

Владыка Дрэгон не мог подавить в себе желание вернуться к Анне. Он понимал, что ей нужен отдых и, возможность побыть одной. Но после того, что с ней произошло ее нельзя было оставлять надолго. Поэтому, дав ей время успокоиться и заснуть он бесшумно проник в комнату. Обеспокоено отметив, что постель пуста он ворвался в ванную комнату.

В полумраке тусклой свечи он увидел свою нарину, почти обнаженной замершей напротив зеркала. Ее широко открытые глаза казалось, изучали что-то видимое только ей одной в прозрачных глубинах зеркальной глади. Дрэгон почувствовал ее смятение и боль. Подбежав, он осторожно повернул Анну лицом к себе и ужаснулся пустоте, что отражалась в ее глазах. Она не реагировала на его голос, повторяющий ее имя, не ощущала, как он пытается привести ее в чувства, сначала осторожно, боясь причинить лишнюю боль. Наконец, поняв что теряет драгоценное время он нетерпеливо встряхнув свою нарину, сжал ее запястье, зная, что боль как никто другой способна отрезвлять. Больше не колеблясь, он перестал держать себя в руках, понимая, что с каждой прошедшей минутой она отдаляется от него. Внезапно, он с ужасом увидел, как на ее лице проступают следы ударов. Тонкая струйка крови появилась в уголке рта. Закричав, Анна стала вырываться из его рук.

— Не смей! Отпусти меня!!! Нет!

Она увидела его темные глаза совсем близко, ей почудилось, что в них одна за другой вспыхивают искорки. Женщина вновь закричала, но на рот тут же легла его ладонь. Пальцы сжали губы, но сейчас же силой открыли их, в рот ей проник язык. Женщина почувствовала, что задыхается...

— Анна, успокойся! Приди в себя! Что бы ты сейчас не видела, это не настоящее, — но убедить отбивающуюся женщину было невозможно.

Чем больше она сопротивлялась, тем крепче Паэртон прижимался ногами к ее бедрам, тем неукротимей становилась его страсть. Резкая боль внизу живота возвестила о том, что мерзавец добился своего. Движения его языка во рту распростертой на полу женщины следовали в едином ритме с болезненными ударами. Ей казалось, что с каждым толчком он проникает все глубже и это длилось бесконечно долго... Она почувствовала во рту соленый вкус крови... Движения Паэртона ускорились, он тяжело задышал... Вдруг тело его напряглось в последний раз и мгновенно обмякло...

Ее крики разрывали Дрэгону сердце. Проследив за ее пустым взглядом, он, вскочив, резким ударом разбил зеркало, что, казалось, держало его жену в своем плену. Летящие осколки, будто на миг замершие в воздухе, со звоном упали на каменный пол. В то же мгновение Анна замолчала, ее тело, еще несколько минут назад сотрясающее в судорогах, обмякло и застыло.

Схватив женщину на руки, Дрэгон почти бегом покинул это место, вызывающее в нем дрожь. Владыку мало успокоило то, что следы побоев и кровь мгновенно сошли с лица и тела Анны, будто их там не было минуту назад. Ворвавшись в свою комнату, он бережно опустил женщину на кровать и неуверенно замер рядом. Он не мог решиться вывести ее из этого состояния, так напоминавшее смерть. Ему было мучительно больно услышать то, о чем уже догадывался, видеть, что придя в себя Анна по-прежнему мысленно будет далеко, рядом с тем, кто причиняет ей страдания. Но, услышав едва уловимый вздох, он обеспокоено подался к ней.

Анна

— Дрэгон, — я чувствовала его присутствие рядом и почти поверила, что мой кошмар закончился.

— Я здесь, милая, все хорошо! Я рядом, и больше никто не сможет причинить тебе зла.

— Никто, кроме меня самой, — я невесело улыбнулась, — Дрэгон, я была там, вместе с ней. Точнее, я и была в тот момент ею. Все, что там произошло с Рамиль, произошло будто бы со мной.

— Анна, — начал Владыка.

— Дрэгон, пожалуйста! Не спрашивай меня ни о чем, — я готова была умолять его прекратить этот разговор, так мне хотелось забыть о том, что я видела, что пережила. Но разве можно изгнать из памяти воспоминания, ощущения, ставшие частью тебя самой?

— Обними меня! — тихо попросила я.

В его объятиях я смогла немного успокоиться и прийти в себя. То, чему я была свидетелем, могло значить только одно — Рамиль каким-то образом нашла способ проникать в этот мир, не подчиняя моего тела. Что она пыталась мне донести? Искра жизни? Неужели все дело в ней? Рамиль удалось завладеть Источником? Но в таком случае, как она, обладая такой силой могла проиграть?

— Думаю, пришло время рассказать все, что произошло в мое отсутствие, — я высвободилась из его рук и постаралась сесть как можно дальше. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, но пора было избавляться от того, что могло впоследствии навредить нам обоим. Теперь, зная что со мной происходит и догадываясь, к чему это может привести, нам нужно было быть осторожнее. Особенно ему. Чего бы ни хотела добиться Рамиль, она не остановится ни перед чем, и я, ставшая по роковой случайности проводником ее силы, могла нести угрозу прежде всего тем, кто мне дорог. Когда-то любовь не удержала Рамиль от предательства, что будет с нами, если она окажется сильнее?

ХХIII

Я же знал, что все этим все кончится, со всеми случается

Всему цена одиночество иначе не получается

Страшно от слабости, страшно проснуться

Счастье без крайности мне бы к ней прикоснуться

Разум когда-нибудь победит

Что-то заставит взять себя в руки

Я зря на небо грешил

Оно не скучает, оно умирает со скуки

Смысловые Галлюцинации 'Разум когда-нибудь победит'

Лэнг

Отдаленный крик кугаруда не потревожил спящего малыша. Виктор спал, крепко прижимая к себе игрушку чужого мира. Няня неодобрительно покачала головой — она не понимала Пророка, который позволял воспитывать их будущего Повелителя как человека. Если бы все сложилось иначе, и оба родителя ребенка были сейчас мертвы, никто бы не смог воспрепятствовать им сделать из Виктора настоящего Древнего, истинного Повелителя, каким долгие годы был Азазот. Жаль, что Нами и ее сын так преданы Ниссе, иначе...

Древняя встала и подошла к детской кроватке. Если бы Ньярлатхот настоял на свом, сейчас бы их Повелительница пребывала в Лэнге, а отцом ребенка был Хок. Ее связь с Владыкой стала роковой ошибкой, не принесшей ни ей, ни Лэнгу ничего хорошего. Пророк знал, чем это грозило, но не смог или не захотел предотвратить. Вздохнув, Древняя подошла к окну — скоро рассвет. Тусклое солнце вскоре озарит их мир, и даже если все закончится так, как она опасается, у них было немного времени пожить в свободном мире, без Грани и угроз извне. Наверное, хотя бы за это нужно быть благодарной Ниссе.

Смутная тревога и тихий шорох отвлек ее от мыслей. Насторожившись, женщина бросилась к детской кроватке, одновременно готовясь к бою. Став между дверью и кроваткой, она замерла, в ожидании нападения.

Квазар

Дрэгон проснулся среди ночи. Легкая улыбка пробежала по его губам, когда он понял, что так и заснул, держа Анну в объятиях. Крепко прижимаясь спиной к его груди, она инстинктивно искала у него защиты от мира, который ее окружал. Боясь разбудить женщину, Владыка осторожно убрал руки, обнимавшие ее талию. Он был встревожен, и тревога исчезать не спешила. Что происходит — Анна здесь, рядом с ним, и он будет защищать ее до последнего вздоха, Аэрон и Диаз в соседней комнате, готовые в любой момент прийти на помощь. Но все же... Виктор!

Выходя из комнаты, он бросил взгляд на Анну. Нет, она ничего знать не должна! Сейчас она слаба и легкоранима, а ребенок — ее самое уязвимое место.

— Отец? Что случилось? Что-то с Ниссой? — Диаз до сих пор называл Анну по имени, какое дали ей Древние.

— Она в порядке, насколько это возможно. Ты останешься здесь, будешь присматривать за ней. Аэрон! — Дрэгон обратился к успевшему проснуться первенцу, — ты пойдешь со мной.

— Куда?

— В Лэнг. Я чувствую угрозу.

Без лишних слов, собравшись, Аэрон покинул комнату вслед за отцом. Хока разбудить удалось только со второй попытки, и то, благодаря его природной вредности. Привычно ворча на посмевшего довольно невежливо поднять его Владыку, Хок, узнав об опасности, тут же стал серьезен и собран. Через полчаса двое Владык и Древний покинули Квазар. Дрэгон лишь надеялся, что не совершает ошибки, оставляя Анну здесь, в Квазаре. Под защитой Дарэна и Диаза она была в безопасности, по крайней мере, физически. Но против того, чему приходилось ей противостоять, у них защиты не было. Пока.

Анна

Проснулась я поздно, все еще чувствуя слабость и необъяснимую усталость. После того, что мне показала Рамиль, я никогда бы не смогла полностью прийти в себя, если бы не Дрэгон. Его забота и ласка помогли мне успокоиться. Теперь оставалось лишь ждать и надеяться, что следующий удар моего нового врага будет не столь болезненным.

У меня было мало времени — браслеты не давали восстановить силу, но без них я рисковала потерять саму себя. Если за то короткое время, что мне отведено, я не найду способ избавиться от нежелательной гостьи раз и навсегда, то очень скоро придется делать неприятный выбор — снять браслеты, тем самым дав ей возможность снова меня захватить, или уйти в небытие.

Я не услышала ухода Дрэгона, значит, спала слишком крепко. Плохи мои дела. Встав и приведя себя в порядок, всеми силами избегая смотреть в зеркало, я, наконец, покинула комнату. То, что рассказал мне ночью Владыка, требовало некоторого переосмысления собственной жизни и оценки всего, что я совершила. Не знаю, как давно эта тварь бодрствовала внутри меня, но надеюсь, мне не придется исправлять то, что она совершила всю оставшуюся жизнь. Просто счастье, что Дрэгон вовремя заметил мое ненормальное поведение, хотя, по его словам не это натолкнуло на подозрения. К моему безумию он привык уже давно, но попытка убить Повелителя... Вполне логичное и закономерное желание для меня, если бы не события последних недель. Почему Слуги тьмы, как мы их называем, нам помогают? Зачем они появились здесь и позволили Дрэгону захватить Тирэна? И что же в конце концов представляет собой Источник? Похоже, этого точно не знала даже Рамиль, когда так отчаянно пыталась его заполучить. Теперь, конечно, эта тайна ей известна, но, разумеется, она не собирается делиться ею со мной. И, есть вероятность, что я узнаю это когда будет слишком поздно.

Но как бы там ни было, после всего, что произошло, мне хотелось жить, чувствовать себя живой, и делать то, что хочу сама, а не мое неуправляемое тело. И начну с Диаза — слишком долго я его не видела, и успела соскучиться. Если я не могу быть рядом с маленьким сыном, то хотя бы видя перед собой его, выросшего и возмужавшего, я могу быть спокойна.

— Диаз! Ты чем-то озабочен? Что случилось? — вот уже несколько минут я была рядом с сыном, который не пытался скрыть, как рад видеть меня живой и здоровой. Но что-то в его настроении беспокоило меня, заставляло подозревать, что он скрывает что-то важное.

— Ничего, что представляло бы угрозу для тебя, — неохотно ответил он, — ты же знаешь, с какими трудностями нам придется еще столкнуться.

— Где Дрэгон? Я надеялась, что мы встретим его во дворе. Его нет слишком долго, — я поднялась со скамьи и направилась к замку.

— Его здесь нет, — поспешил меня остановить Диаз.

— Его нет в замке? Но где он и когда вернется? — я и не замечала, как привыкла к присутствию своего нарина. Он был рядом всегда, когда я в этом нуждалась, я ему доверяла и не могла понять, что заставило Дрэгона исчезнуть так внезапно, не предупредив меня.

— Он отправился в Лэнг, — Диаз на миг отвел взгляд. Вот что значит полукровка. Древнего никогда бы не смутила необходимость что-либо скрыть. Вот только, если это не касается лично меня, его матери.

— Диаз, скажи мне, что ты так настойчиво пытаешься от меня утаить? — ласково спросила я.

— Ничего, — Диаз готов был разозлиться и едва сдерживался, понимая, что я это заметила.

— Не нужно мне лгать. Что произошло? Что в Лэнге могло потребовать от Дрэгона срочного присутствия? — замерев на миг, я выдохнула. — Виктор? Что-то с малышом?

— Я не знаю, — сдался Диаз, — никто ничего мне не пояснил. Я должен оставаться здесь и охранять тебя.

— Он ушел один? — тревога с каждым мгновением накатывала все сильнее.

— Он взял с собой Аэрона и Хока

— Тогда действительно случилось что-то страшное, — я обессилено присела на скамью, — что могло произойти? Он должен был мне все рассказать.

-Послушай, Нисса, — на миг заколебавшись, Диаз присел рядом, обняв за плечи, — я понимаю, как ты переживаешь за сына, но ведь в каком-то роде то, что я рядом с тобой доказывает, что с ним все в порядке. Иначе меня бы здесь не было.

— Ты не понимаешь, — я всхлипнула, — это лишь доказывает, что ты пережил то, от чего я стараюсь тебя уберечь. Мы стараемся. Не знаю, для чего ты был нужен Майрос, но если это именно то, что происходит сейчас в Лэнге, то я должна быть там.

— Разве ты не доверяешь отцу? — простой вопрос поставил меня в тупик. Да, было естественно и привычно доверять Дрэгону, и возможно, будь я обычной женщиной, мне пришлось бы это сделать. Но вот только к несчастью я не просто мать, нарина, но и Древняя. Я не могу просто сидеть и ждать исхода событий.

— Подожди немного. Дрэгон достаточно силен, чтобы противостоять любой опасности, и он не допустит чтобы что-то угрожало его семье, — Диаз усмехнулся, — иначе он бы никогда не оставил меня за тобой присматривать.

— Я не смогу просто ожидать его возвращения, — призналась я.

— В таком случае, займись тем, ради чего мы здесь. Владыке Дарэну нужна твоя помощь. Нам так и не удалось выяснить, откуда здесь появились Слуги тьмы и что им нужно от тебя.

— Ты прав, — я встала, постаравшись взять себя в руки, — мне действительно нужно поговорить с Кайлом. Ему может быть что-то известно.

Но эту мысль я постаралась удержать при себе. Раз Диаз получил от Дрэгона приказ не пускать меня в Лэнг — пусть его выполняет. А я займусь тем, что у меня получается лучше всего — поищу проблемы на все части своего тела.

Лэнг

Они вынырнули недалеко от Ониксового замка. Как только сияние перехода исчезло и глаза привыкли к темноте, они двинулись вперед. Стояла мертвая тишина, которую не потревожило даже присутствие трех прибывших. С каждым шагом тревога все больше овладевала душей Дрэгона, но он старался держать себя в руках. Лэнг хорошо защищен от внешнего вторжения. В свое время он и Ньярлатхот сделали все, чтобы это место было безопасным для его обитателей и нового Повелителя. Хотя Дрэгон просто хотел, чтобы его ребенок рос в мире и любви. Последнего так не хватало Виктору, но он старался сделать для сына все, что мог. Проходя мимо пещеры питомца сына, Дрэгон с беспокойством отметил, что она пуста. Ускорив шаг, Владыка достиг замка, оставив спутников далеко позади себя, и замер он представшей перед глазами картины. Громадная темная масса, бывшая когда-то Капитошкой, лежала почти у двери замка, загораживая вход. Обугленная до кости голова с оскаленным клювом застыла в яростном крике боли. Когтистые крылья изломанной грудой валялись чуть дальше. Похолодев, Дрэгон обошел страшную преграду, и, не обращая внимание на предостережения подоспевшего Аэрона, ворвался в замок. Через считанные мгновения Хок сделал то же самое.

Громадный холл и лестница были пусты. Никаких следов борьбы или крови видно не было. Дрэгон взлетел по лестнице и ворвался в комнату Виктора, едва не споткнувшись о тело, лежащее прямо у двери. Узнав в мертвой Древней няню собственного сына, Владыка зарычал от ярости. На выходе он столкнулся с Хоком, уже принявшем вторую ипостась. Древний то и дело сжимал когтистый кулак, совершенно не обращая внимания на сочащуюся из ладони кровь.

— Это случилось недавно. Кровь еще не успела застыть, — пояснил Дрэгон, указывая на тело в детской.

— Но следов боя не видно, значит кугаруд был убит после похищения Виктора. Схватка с ним могла бы предупредить обитателей замка, — вмешался Аэрон.

Лицо Хока и без того утратившее все признаки жизни, побледнело еще больше. Отодвинув плечом Аэрона, он двинулся вдоль по коридору в комнаты, которые занимала его мать.

Дрэгон же тем временем бросился в кабинет Ньярлатхота, смутно надеясь на чудо, предчувствуя, что там увидит. Но кабинет был пуст.

— Не понимаю, как такое могло произойти! Где все? — не выдержал Аэрон, обеспокоено смотря на посеревшего Владыку.

Не отвечая, тот вернулся в коридор, внимательно обследуя стены, потолок, пол. Присев, он склонился к чему-то, пытаясь всмотреться в темный камень.

— Что это? — рядом присел Аэрон.

— Боюсь, я только что получил ответ на вопрос, куда делись обитатели замка, — мрачно произнес Владыка.

— Ты же не хочешь сказать, что... — начал сын.

— Не хочу, но именно это с ними и произошло, — он провел рукой над серой кучкой пепла.

— Кто на такое способен?

— Раньше я бы сказал, что никто, а теперь, — резко выпрямившись, Дрэгон бросил хмурый взгляд за спину Аэрона. Тот, напрягшись, повернулся на звук приближающихся шагов и встретился с бездушным взглядом темных глаз Хока.

— Ее нигде нет. На постели я заметил кровь.

— Значит не все потеряно, — Дрэгон направился к лестнице, — если Нами сопротивлялась, ее не застали врасплох, как остальных

— Они не могли убить всех. Кто-то должен был хоть что-то заподозрить и успеть уйти. Возможно, даже с Виктором.

Он сам понимал, насколько хрупка его надежда. Похищение его сына было жестоким, четко спланированным актом. Он надеялся, что здесь, в Лэнге ребенок не будет подвергаться такому риску, но все вышло иначе, и теперь он с ужасом представлял, что может ждать его сына в руках похитителей. На миг перед глазами мелькнуло лицо Диаза, но Дрэгон отогнал от себя болезненные воспоминания. Не теперь, когда нужно быть собранным и думать лишь о том, как выследить похитителей и вернуть малыша. И только после он даст себе слабину, и подумает, как будет сообщать Анне о том, что случилось с ребенком.

— Но какая сила способна превратить Древнего в прах? — подавлено спросил Аэрон.

— Не думаю, что кому-то из ныне живущих это известно, — сказал Дрэгон, стараясь подавить невольную дрожь от непрошенных воспоминаний:

— Опыт оказался неудачен, жертва умерла, не дожив до его окончания, просто рассыпавшись в прах.

Но здесь не было Повелителя, способного сотворить такое, или не способного? Судя по тому, что рассказал Тирэн, ни ученые, ни его отец так и не поняли, что же произошло тогда в лаборатории. Что послужило причиной подобной смерть их жертвы? Но теперь они столкнулись с чем-то подобным, Владыка это чувствовал, и сгорал от едва сдерживаемого гнева. Он обязан был предугадать заранее возможность подобного и предотвратить. Теперь поздно сокрушаться о произошедшем, нужно искать сына, Но прежде придется выяснить, что же произошло этой ночью в Ониксовом замке.

Лэнг

— Давай не будем играть словами, Кайл. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы понять, когда ты хочешь что-то от меня скрыть, — я говорила спокойно, но внутри меня клокотала чистая, едва сдерживаемая ярость. Мне казалось, что еще немного, и я сгорю заживо, поглощенная силой, которой не могла дать выход — своим давно утраченным Духом огня.

— Ты должна понять — Дрэгон обязан был поступить именно так. Он не понимал, чем вызвана его тревога, но не мог терять ни минуты.

— Достаточно было просто сообщить мне о том, что он чувствует. Он прекрасно знает, что сейчас я сама этого сделать не могу.

— Именно поэтому он решил не беспокоить тебя, — продолжал Наместник.

— Довольно, Кайл. Оставим эти объяснения на потом, когда Дрэгон вернется в Квазар. Сейчас я прошу тебя помочь мне попасть в Лэнг.

— Этого я сделать не могу, — хмуро отрезал Владыка.

— Что значит не можешь? Неужели Дрэгон приказал тебе...

— Владыка Дрэгон не в праве мне приказывать что-либо. Не забывай, кем я являюсь в этом мире, — мягко возразил Кайл, — я лишь пытаюсь тебя защитить, раз ты сама полностью утратила инстинкт самосохранения.

— Я его никогда не имела, — возразила я, — но сейчас не об этом. Возможно, мой сын в опасности. И я хочу знать, я имею право знать, что происходит.

— А возможно твое беспокойство напрасно, и Владыка всего лишь решил перестраховаться. Ты должна дать ему время.

— Иногда его может не быть. Кайл, прошу, помоги мне попасть в Лэнг!

Я готова была зарыдать, лишь бы пробить броню этого упрямца, но, похоже, все мои старания оказались напрасны. Я понимала его и Дрэгона. Какой-то частью себя понимала — им не нужна была обуза в моем лице, не способная себя защитить, тем более, если в Лэнге их действительно поджидала опасность. Но я ведь была еще и матерью Виктора и не могла просто ждать, когда станет известно хоть что-нибудь.

Кайл, видя мои терзания, подойдя ко мне, тихонько обнял, успокаивающе поглаживая волосы.

— Дай им сутки, потом можешь бить и крушить все, что попадет тебе под руку, — попросил он, — я знаю, тебя это не успокоит, но обещаю, что пошлю в Лэнг кого-нибудь. Как только что-то станет известно, нам тут же сообщат.

— Поклянись, — по-привычки пробормотала я.

— Клянусь, — серьезно сказал он, глядя мне в глаза.

— Хорошо, я дам тебе сутки, — в ответ я так же честно посмотрела в его.

Разговор с Наместником не принес облегчения, лишь убедив, что от меня скрывают что-то важное и никогда не позволят попасть в Лэнг, если там таиться хотя бы малейшая опасность. Такая забота меня просто бесила и заставляла искать иные пути. Мне хотелось бороться против всего мира, всех, кто пытались мне воспрепятствовать попасть к сыну, а сил хватило только на то, чтобы дойти до своей комнаты и упасть поперек кровати. С этим надо что-то делать. Браслеты постепенно убивали меня, хотя на Даринии я носила их несколько лет и никогда не чувствовала себя так погано.

На окно упало несколько капель. Начинался дождь. Хмурый день лишь добавил мне тревоги и неприятного чувства, что надвигается нечто ужасное. Предчувствия нахлынули на меня, мешая вздохнуть. Подойдя к окну, я попыталась его открыть, но замерла с поднятой рукой, встретившись со своим отражением. Нет, не со своим, поправила я себя. Рамиль, жестко улыбаясь, смотрела на меня. Через силу отвернувшись от этого наваждения, мне пришлось подавить желание раствориться в янтарных глазах, позволить провести меня по тайникам ее памяти.

— Чего ты хочешь? — почти выкрикнула я в пустоту.

— Тебя, — последовал ответ, — твою жизнь, силу. И это случиться очень скоро. Как долго можно жить, лишившись всего?

— О чем ты? — наплевав на осторожность, я все-таки посмотрела на нее, прямо в глаза, затягивающие меня внутрь.

Образы, ворвавшиеся в мою голову, сметавшие все преграды были ответом. Боже мой! Это Лэнг! Как здесь пусто и темно. Пугающая тишина почти оглушала, но и здесь вкрадчивый, безумный голос Рамиль не оставлял меня ни на секунду.

— Бедная девочка. Как же тяжело терять тех, кого любишь. После этого вряд ли захочется жить, — насмешливый голос звучал где-то далеко, почти заглушаемый ветром.

Кровь, я вижу кровь и что-то большое, распростертое на земле... Кугаруд...

— Твой сын не должен был родиться. Но он может жить, если умрет Повелитель. Тяжелая дилемма для тебя? — серебристый смех, с отголосками безумия заставил меня опуститься на пол, лихорадочно прикрыв уши руками.

— Подумай — где сейчас твой Владыка, — голос звучал у меня в голове, как бы я ни хотела его слышать, ведь та, что говорила была частью меня, — и на что готов пойти, лишь бы его сын остался жить. Бедный Дрэгон...

Я видела его, замершего посреди коридора Ониксового замка, будто прислушиваясь к чему-то. Едва различимый звук заставил его напрячься и резко обернуться. В этот момент я видела лицо, выражающее холодную ярость. Он был готов атаковать. Мое сердце сжалось в предчувствии беды. Яркая вспышка осветила три знакомых фигуры, раздался чей-то хрип...

Сочащийся притворным сочувствием голос вызывал рвоту. Подавив в себе порыв скрыться в ванной и не вылезать оттуда подольше, я медленно встала, опираясь о стену.

— Пора с этим кончать, гадина, — прошептала я, еще не решив, на кого сейчас злюсь больше, — хочешь смерти — получишь.

Мне было тяжело пройти столько ступеней. Казалось, самое лучшее, просто лечь на каменный пол и замереть — остальное сделают браслеты и время. Почти спустившись вниз, я сползла по стенке и замерла, переводя дух. Та тварь, что сидела внутри меня пыталась выпить мою силу. Не знаю, что это было — новое воплощение Рамиль, Источник или нечто другое, в тот момент мне было все равно. Ей нужна смерть Тирэна, Слугам тьмы нужна смерть Тирэна, о себе я вообще промолчу. Смерть — это то, что у меня выходило лучше всего. Они знали к кому обратиться...

Никогда не думала, что оказавшись так близко к цели, я не смогу сделать несколько шагов отделявших меня от нее. Меня отвлек едва слышный шорох, раздавшийся слишком близко от меня. Кто-то шел за мной следом, а я этого даже не почувствовала.

— Нисса, что ты здесь делаешь? — Диаз легко поднял меня, прислонив к стене.

— Лэнг — это ловушка, — едва слышно прошептала я, — они обречены. Спасти их может лишь смерть Повелителя.

— Что ты такое говоришь? — Диаз легонько встряхнул меня, пытаясь привести в чувства. Получилось у него плохо. Я поняла, что сознание вот-вот ускользнет от меня, и мое место займет та, другая.

— Быстрее, Диаз, нам нужен Повелитель, — из последних сил притянув сына за плечо, я оперлась на него, — у меня нет времени.

— Как скажешь, — буркнул Диаз, и почти потащил вперед.

Камеру охраняли два стража. Не посмев препятствовать, они молча расступились, пропуская нас внутрь.

Бросив беглый взгляд на пленника, я отметила, что он полностью восстановился. Что же, он всегда был сильнее, чем мы все предполагали.

— Решили меня навестить? — усмехнулся Повелитель.

— Для каждого из нас приходит время выбирать, — мой взгляд замер на его лице, — я слишком часто ошибалась, и кто-то расплачивался за это жизнью.

— Ты выбрала мою смерть, любимая? — Тирэн уперся взглядов в Диаза, — и твой обретенный отрок тебе в этом поможет?

Я не смогла подавить нервную дрожь, и не только Тирэн был ее причиной. У меня оставались считанные минуты.

— Предоставь это мне, Нисса, — Диаз, оставив меня, приблизился к пленнику, — давно пора убить этого подонка.

Его руку, с выпущенными когтями, устремившимися к сердцу Повелителя, остановил мой крик. Я не могла больше стоять на ногах, силы меня оставили и я упала на пол. Смогла лишь увидеть напряженный взгляд Тирэна, обеспокоенный Диаза, склонившегося надо мной, и едва успела выдавить:

— Не убить... Освободи его... — и ушла в темноту.

XXIV

Йог-сотхотх

Когда я сказала, что провалилась во тьму, я не преувеличивала. Не было ни ярких образов, дающих надежду на загробную жизнь, ни видение своего тела со стороны. Была темнота и забвение. Ничего не чувствовать, не знать, не бояться. Просто исчезнуть, раствориться, уйти... Не этого ли я хотела так давно? Наверное, именно поэтому возвращение сознания было особенно неприятным и болезненным.

— Глупо. Смело, но глупо, — наверное, это моя особая карма — очнувшись, видеть рядом с собой Тирэна. Чуть вдали Диаз мрачно наблюдал за каждым движением Повелителя.

— Освобождать тебя? — уточнила я.

— Рассчитывать на мою помощь.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять где я нахожусь. Мы были окружены плотным кольцом силы, вибрирующей внутри меня. Повелитель смог вызвать Йог-сотхотх, значит, мне удалось на время оттянуть неизбежное.

— И все же, ты помог, — я с удовольствием потянулась, чувствуя бьющую через край силу.

— Но мог и убить, — его особенно устрашающая улыбка не произвела на меня ожидаемого им впечатления.

Диаз, немного напрягшись, сделал движение в нашу сторону, но, наткнувшись на мой предостерегающий взгляд, остался на месте.

— У тебя будет такая возможность, — улыбка сошла с моего лица, брови непроизвольно нахмурились, — и обещаю, в этот раз тебе никто не помешает.

— Что означают твои слова? — он, встав, подошел ко мне. Сияние Йог-сотхотха немного потускнело, будто скрывая нас от мира, он терял силы. Скорее всего так и было, решила я, вспоминая, в какое плачевное состояние привела Врата за последние несколько лет.

— Я все знаю, — пришлось мне признаться, — кое-что рассказал Дрэгон, об остальном догадалась.

— И теперь готова добровольно принять смерть от моей руки? — усмехнулся Тирэн.

На этот раз Диаз не выдержал. Встав, он пересек небольшое расстояние, разделявшее нас, и застыл лицом к Повелителю. Чувствуя его защиту и поддержку, мне невольно захотелось взять Диаза за руку, забыть о том, что нас ждет, и если это возможно, избавить от всех опасностей и испытаний, которые ему предстоят. Но сейчас история повторялась — я снова в Йог-сотхотхе, прошу помощи у того, кого еще недавно боялась до судорог. Да что там скрывать, и все еще боюсь. Ведь большинство его поступков были и остаются для меня загадкой. И то, что у нас общий враг, еще не делает нас ни друзьями, ни союзниками.

— Только попробуй ее коснуться... — вспылил сын.

— Неужели ты всерьез думаешь, что сможешь мне помешать? — глумливая улыбка почти заставила Диаза сорваться, однако, подавив в себе желание наброситься на Тирэна, он выставил перед собой Барзаи.

— Не так сразу, — возразила я, — ты сделаешь то, что должен, но сначала...

Его громкий смех прервал мои слова. Я с недоумением и обидой уставилась на него.

— Эта железка не сможет мне навредить, — Тирэн, демонстративно не замечая острия, направленного ему прямо в сердце, уставился на меня, — ты не устаешь поражать меня своей наивностью.

— Но тебя сможет остановить Искра, — увидев, как ирония уступает место злобе, мне пришлось быстро сказать, — я с удовольствием вступила бы с тобой в очередную дискуссию, но не теперь, когда у нас так мало времени.

— В этом я с тобой полностью согласен — времени мало, и я не уверен, что уже не слишком поздно.

— Нам надо попасть в Лэнг, — сама понимала, как странно и глупо это звучит.

— И я должен выступить в роли перевозчика? — голос Тирэна сочился иронией.

— Ты сможешь помешать появиться Рамиль снова. Она хочет твоей смерти, как и Жрецы Ориона. Помоги мне справиться с этим, и я...

— Добровольно, не сопротивляясь, сделаешь то, против чего боролась все это время?

— У них Виктор, — невольно, я позволила проскользнуть чувствам, которые испытывала в тот момент. Отчаяние, бол, гнев, бессилие и робкая надежда. Не знаю, что именно заставило Тирэна отвести взгляд от моего лица. Отвернувшись, он спросил:

— Значит, взамен я получаю добровольную жертву на заклание? Откуда это внезапное доверие ко мне?

— Ты единственный из всех знал во что я способна превратиться. И старался этому помешать.

— Как видно не слишком старался, — констатировал Повелитель, — я не до конца был уверен, что именно ты та, кто им нужна. Был еще Вуал, бестелесный, но по-прежнему обладавший силой. На пару с Вратами, он бы мог представлять опасность.

— Но он мертв. Теперь уже окончательно. Ты никогда не спрашивал о том, как это произошло.

— Может быть, просто не хотел знать, — наконец он снова взглянул на меня.

— Ты думал, что я... — мой голос слегка охрип, — ты винил в его смерти меня?

Мне не нужно было видеть его лицо, чтобы понять — я права. Именно так он и думал. Вот только мне не были понятны мотивы моего предполагаемого злодейства.

— Я не сразу понял, какую ошибку совершил, обратив тебя. Это могло пробудить воспоминания, которые тебе не принадлежали.

— Ты считал, что раз твои братья предали тебя и оставили умирать на Даринии, я смогу сделать нечто подобное с Вуалом?

— У меня не было причин так думать?

— Я не Вуал. И не твой отец, — я заметила, как окаменело обычно невозмутимое лицо Повелителя, — если ты считал меня такой, почему не убил?

— Не это стало причиной моего отношения к тебе, Анна, — я удивилась, впервые услышав из его уст это имя. Так меня называл только Дрэгон. Еще Кайл, очень давно, в другой жизни.

— Искра жизни не должна была выйти за пределы Даринии. Таков был уговор.

Я содрогнулась, услышав его слова. Значит, все, что я пережила за прошедшие годы лишь следствие того, во что я превращалась?

— Почему ты не сказал мне раньше? — от удивления я даже не могла возмутиться, как следует.

— Ты бы мне поверила? Я был для тебя врагом номер одни, — усмехнулся Повелитель.

— У меня было бы время, чтобы понять, смириться.

— Не думаю, — отрезал Тирэн

— Что произойдет, если они получат Искру?

— Жрецы Ориона смогут возродить свой мир.

— Разве это так плохо? — удивилась я.

— Никто не знает почему Оракул приговорил их мир к уничтожению. Единственное, что стало нам известно — их планета медленно погибала, Искра не могла ее спасти, она умирала вместе с ней. Но внезапно, все изменилось.

— Рамиль, это дух, возродившийся во мне?

— Владыка Велинор так считал. Посланцам Эдара незачем было ему лгать.

— Если только они чего-то не знали, — подхватила я. Не сразу я поняла, что в принципе легко общаюсь с тем, кого считала жутким монстром, способным по отношению ко мне на любую гнусность. Может быть это очередная смена приоритетов на счет врагов? Или мой страх по отношению к нему был все же, не совсем моим? Я помнила что пришлось пережить Рамиль, и возможно то, что случилось между мной и Повелителем, каким-то образом напомнило ей ее собственное прошлое? То, что стало переломным в ее жизни, крахом всех надежд? Хотя на мой взгляд между Тирэном и Паэртоном все же существовало некоторое различие, возможно, недостаточное в глазах их жертв. Паэртон хотел использовать Рамиль, чтобы заполучить Искру. Но чего хотел Тирэн? Вопрос о доверии между нами сейчас было поднимать поздно и глупо. Либо он согласится мне помочь, либо сделает то, что был должен сделать уже давно. Не знаю, какая причина позволяла мне до сих пор оставаться живой. Наверное, я никогда не смогу до конца понять это странное существо.

Диаз, все это время слушал наш разговор, не пытаясь вмешаться. Иногда, ловя на себе его пристальный, чуть удивленный взгляд, чувствовала неловкость, понимая, что он может обо мне подумать. Вот уж никогда не предполагала, что придется когда-нибудь беспокоиться еще и об этом...

Я подошла к нему, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. Не знаю, суждено ли мне его увидеть когда-нибудь, но если это все же произойдет, он будет слишком зол на меня. Слегка коснулась кончиками пальцев его щеки. Никогда не думала, что прощаться с ребенком, пусть, по невероятной прихоти судьбы в три раза старшего чем я, будет так больно. На мгновение сжав его руку, я мягко отобрала у него Барзаи.

— Я благодарна судьбе за то, что она подарила мне возможность встретиться с тобой. Не думала, что получу этот шанс. Но теперь наши дороги расходятся. Знаю, ты никогда мне этого не простишь, но, надеюсь, со временем все же поймешь, что я не могла поступить иначе...

Вскинув голову. Диаз насторожено посмотрел на меня:

— Не знаю, что ты задумала, но...

— Прощай, Диаз, — свет Йог-сотхотха скрыл от меня возмущенное лицо сына, но не заглушил его полный ярости крик.

Несколько мгновений, и я осталась наедине с Тирэном. Возможно, я сделала ошибку, приняв решение за Диаза, но если мне предстоит потерять Дрэгона и жизнь, я умру спокойно, зная, что Диаз сейчас в безопасности... на Даринии.

— Я польщен... — голос Тирэна дал понять, что покой мне может только присниться, и то в кошмаре, — всегда восхищался твоей способностью не останавливаться ни перед чем.

— Это семейное, — я хмуро воззрилась на него. Тирэн и не скрывал, как его забавляет мой поступок.

— Приятно, что мне ты доверяешь больше, чем Владыкам. Чем Кайлу, — его глаза странно блеснули.

Эдар

Рамиль медленно спускалась по ступеням. Ей с трудом удавалось подавить дрожь страха. Сейчас от цели ее отделяла лишь одна дверь с хлипким запором — никто бы не смог догадаться, какую тайну таит в себе эта комната. Ей омрачало настроение лишь присутствие рядом Паэртона. Скорее всего, он получит все, что хотел — сначала ключ к тайне, потом тело Рамиль, а теперь и саму тайну, обладание которой может стать для них роковой. При этом женщина хмуро усмехнулась — она не верила, что после всего он оставит ей жизнь. Сама наверное, сделала бы то же самое. Кто знает, если бы на его месте был сейчас Уллис, какие кровавые планы в отношении нее вынашивал он. Странно, близость к вожделенной цели неуловимо меняло их настроение. Жажда получить желаемое сменилось злобой на тех, кто был рядом. Рамиль не нужно было причины, чтобы желать смерти Паэртона, вот только, теперь она уже не была так уверена — сможет ли осуществить задуманное, хватит ли у нее силы занятой у преданного ею Уллиса?

Сзади была стена, скрывшая все, что происходило на территории, принадлежавшей клану Зари. Теперь она понимала, почему Уллис решился оставить Источник здесь — столько силы не смогли поглотить ни какие другие стены. Клан всегда был загадкой для непосвященных, даже Рамиль не могла с уверенностью утверждать, что знала о них больше, чем Властелин, или Паэртон. Но теперь это было уже не важно — этой ночью клан Зари прекратил свое существование. Шпион слишком хотел добраться до Источника и не мог позволить случайности помешать ему в этом. Кто-то мог почувствовать чужеродную силу, даже сквозь защитные стены подземелья. Воспользовавшись безоговорочным доверием Властелина, сегодня он совершил то, на что никогда бы не решился еще несколько дней назад. Оракул перестал существовать, и именно Рамиль с ее Силой клана помогла ему в этом. Пришлось действовать грубо и грязно, но он добился своего — подозрение пали на клан. И теперь, получив позволение Властелина он уничтожил единственных, кто мог ему помешать.

— Что ты чувствуешь, открывая дверь в неизвестность? — шепнул он на ухо замершей в нерешительности женщине.

— Свою смерть, — сказала она, делая шаг вперед.

Ее глаза непроизвольно сузились, пытаясь рассмотреть что-либо в опустившемся на них мраке. Через несколько мгновений, едва успев привыкнуть к темноте, она увидела слабое свечение сбоку от себя. Сделав шаг вперед, она была грубо остановлена Паэртоном. Удивленно, она наблюдала, как ее мучитель подошел к чему-то распростертому на грязном холодном полу.

— Что это? — недоуменно спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Это ребенок, мальчик, — по голосу было слышно, что Паэртон удивлен и встревожен не на шутку.

— Как он здесь оказался? Что делает? — Рамиль сделала попытку рвануться вперед, но застыла, напряженно улыбаясь, — возможно, он уже мертв.

Паэртон неспешно приблизился к распростертому на полу телу. Слегка прикоснувшись к плечу, попытался его перевернуть. Хриплый крик, полный боли разорвал тишину комнаты. Рамиль со смешанным чувством удивления, ужаса и болезненного восторга наблюдала, как тело Паэртона, распадаясь на миллиарды искр, превращается в прах, оседавший на полу.

Она почувствовала, как застывает, под взглядом повернувшегося к ней ребенка.

— Ты можешь меня убить, и это будет правильно. Но сначала позволь мне помочь тебе выйти отсюда, — тихо попросила она.

— Почему ты хочешь помочь мне? — детский голосок, принадлежащий существу, способному на то, что он только что сотворил вызвал у Рамиль странное чувство обреченности. Неужели все было предрешено с самого начала, и Оракул, приказавший уничтожить Искру, знал, чем все может закончиться. В ее памяти проскользнули образы тех, кто был уничтожен ее стремлением во что бы то ни стало заполучить Силу Источника. Разве мало жертв? Неужели ей действительно нужно то, что он способен ей дать? Что Источник может с ней сделать? Повинуясь отчаянному порыву, она перешагнула светлую кучку пепла, между ней и ребенком. Решение было принято, жертвы принесены, теперь ее уже ничто не сможет остановить. Ей нужно лишь несколько мгновений... легкое прикосновение, которое станет последним для несчастного носителя той единственной силы, способной дать ей так много.

— Потому что желаю тебе добра, — улыбнувшись, Рамиль присела рядом с ребенком, — бедный, напуганный малыш! Я позабочусь о тебе. Ты мне веришь?

Она протянула руку, коснувшись спутанных волос — на миг ей показалось, что ее ждет участь Паэртона, но к удивлению, все произошло иначе. Ребенок отчаянно приник к ней, будто ища защиты у этой незнакомой, но очень красивой и доброй женщины. С удовлетворением обняв хрупкое тельце, она погладила малыша по спине, шепча успокаивающие, ласковые слова.

— Носитель, — подумала она, — он всего лишь носитель. Значит, у нее должно получиться.

Когда мальчик почувствовал опасность, было слишком поздно. Ее янтарные глаза, ставшие для него вдруг целым миром, захватили сознания, парализуя, выпивая по капле. Сила, подаренная Уллисом, уничтожала хрупкую оболочку, вбирая в себя все то, что мог дать Источник.

* * *

— Это трудно — иметь воспоминания, которые не были частью твоей жизни, — Тирэн внимательно наблюдал за мной. Прислушиваясь к собственным ощущениям, я на некоторое время прогрузилась глубоко в себя. Туда где могла таиться разгадка всему.

— Почему Жрецы Ориона хотят твоей смерти? Зачем так настойчиво убеждать меня, что ты опасен?

— А у тебя есть на этот счет какие-то сомнения? — он подошел вплотную ко мне, даже здесь, в Йог-сотхотхе вызывая необъяснимую панику. Подавив в себе зачатки страха, я смело взглянула в его глаза:

— Нет, я не сомневаюсь, что именно ты сейчас представляешь для меня угрозу, но только от тебя сейчас зависит — смогу ли я вернуть Виктора.

— А Дрэгон? — Тирэн склонился надо мной. Я чувствовала его дыхание на своих волосах и желание — бежать. Бежать без оглядки, забыть о своей глупой затее, — тебе все еще дорог твой Владыка?

— Если Дрэгон попал в ловушку, значит они добились чего хотели. Я видела, что может произойти с миром, и сделаю все, чтобы это остановить. Если тебе нужно, чтобы я умоляла о помощи, я это сделаю, но прошу, не будем тратить время.

Лэнг

Лэнг встретил нас тусклым светом восходящего солнца. Невольно поежившись под ледяным ветром, срывавшим капюшон, я двинулась к Ониксовому замку. Мертвая тишина окружила нас со всех сторон. Последние шаги, отделявшие нас от места, были пройдены. У двери я увидела то, что и ожидала — убитого кугаруда. Прислушавшись к себе, я не обнаружила никакой угрозы, хотя могла бы поклясться — нас уже ждут.

Мою руку накрыла рука Тирэна. Я удивленно посмотрела на него.

— Я хочу чтобы ты знала, — начал он, — я не позволю, чтобы ты попала к ним живой.

Вдохновленная этим напутствием, больше похожим на угрозу, я зашла в замок.

* * *

— Владыка Дрэгон! Я уже начал думать, что наша встреча не состоится.

С трудом разомкнув воспаленные веки, Дрэгон слегка повернул голову к говорившему. Не узнать того было не возможно, вот только видеть его здесь живым было неожиданно.

— Габриель, — холодно произнес Владыка.

— Наша прошлая встреча закончилась слишком быстро. Мы так и не успели сделать вам предложение.

— Спасибо, я женат, — Дрэгон скривился, пытаясь презрением скрыть боль, волнами охватившую его тело. Только сейчас он понял, что находиться в большом темном зале. Дрэгон чувствовал, что кроме Габриеля, здесь есть кто-то еще — чужой и злой, сверлящий его взглядом, проникающий внутрь, пытающимся вскрыть то, что он считал надежно спрятанным от других.

— Я знал, что с вами будет трудно, — Майрос нарочито громко вздохнул, — именно для этого нам пришлось пригласить на эту беседу нашего гостя.

При последних словах Габриеля, тень, до этого скрытая полумраком зала, чуть всколыхнулась, из нее, медленно и плавно вышла фигура, сверху до низу закутанная в широкий черный плащ с надвинутым капюшоном. Дрэгон, почувствовав силу, исходящую от пришельца — понял, что она ему знакома. Что-то подобное он ощущал в Квазаре, когда боролся с Тирэном. Слуги тьмы!

-Думаю, ты уже догадался, кем является наш друг, — Владыка видел, что Габриель уже не пытается скрыть удовлетворения и радости.

Владыка молчал. Он думал — как же легко попался в ловушку, подвергнув опасности жизни своей нарины и сыновей. Стремясь защитить Виктора, он недооценил противника, думая, что вдали от своих родителей ребенку ничто не сможет угрожать.

— Ты ошибся, — приглушенный голос раздался в его голове, — как и она, думая, что мы не способны найти то, что было так давно утеряно.

— Зачем вам Виктор? — Дрэгон напрягся, пытаясь повести плечом, чтобы сбросить невидимые, сковывающие его путы, вызвав презрительную улыбку на лице Майрос.

— Они надеются с его помощью заполучит в свои руки Источник, — снова тот же глухой голос, скользящий в его голове, сбивающий с мыслей.

— Он же ребенок! — его взгляд наткнулся на взгляд Габриеля.

— Это война. А на войне потери неизбежны. И если для того, чтобы защитить нас всех потребуется смерть одного мальчишки, не думаю, что это большая цена.

Лицо Дрэгона замерло. Значит, Майрос действительно думают, что в Викторе заключена сила Источника? Но этого не может быть!

— Ты прав! — темная фигура приблизилась к Дрэгону вплотную, — но им ведь не обязательно знать, что вместо Источника приобретают пустышку. Повелитель позаботился о том, чтобы ребенок не получил этой силы от своей матери. Но от тебя Майрос этого не узнают.

Рвущийся из глубины души Владыки крик был подавлен чужой волей. Не уловив момента, когда капюшон больше не скрывал лица пришельца, Дрэгон с яростью и бессилием воззрился на него. Глаза на голом, изуродованном черепе, принадлежащему давно мертвому существу блеснули желтоватым светом.

— Скоро произойдет то, чего мы ждали многие тысячи лет. И как бы она не стремилась изменить судьбу, ей это не удастся. То, что вело ее по жизни, достигло своего рубежа. Скоро она исполнит свое предназначение. А ты нам в этом поможешь.

Его череп вплотную приблизился к Владыке, глаза, засияв ярче, внезапно потухли, превратившись в туннели, ведущие в никуда. Дрэгон успел почувствовать, как неведомая сила затягивает его внутрь, вторгается в сознание, играет разумом. Вся жизнь пронеслась перед ним, оставляя после себя сожаления о невозможности исправить былые ошибки, не допустить то, что происходить сейчас. Он ощущал чужое присутствие внутри собственного разума и отчаянно сопротивлялся, стараясь освободиться от него. На миг пред ним промелькнул образ Анны, ее плачущее лицо было обращено к нему. Протянув руку, он сумел поймать ускользающее видение и удержать в руках. На секунду он заколебался, еще не в полной мере подчиняясь голосу у себя в голове. Наконец, отбросив сомнения, он схватил женщину, ставшей вдруг для него чужой и нанес удар, чувствуя непередаваемое удовольствие.

— Не думал, что у вас получится, — Майрос с интересом наблюдал за сменявшими друг друга выражениями, на лице погруженного в транс Владыки.

— Мы нашли его слабое место. До сих пор девчонку защищал от нас Источник. У Владыки такой защиты не было.

— Как это...бесчеловечно! — захохотал Майрос.

— Пора. Она уже здесь, — в голосе уродца послышалось удовлетворение.

XXV

Лэнг

Коридор был пуст. Вскоре мы достигли места, показанного мне Рамиль. Значит, это случилось именно здесь. Присев, я провела рукой по полу, боясь обнаружить следы происшедшего. Наткнувшись на пепел того, кто погиб здесь совсем недавно, ощутила, как задрожали кончики пальцев.

— Это не он, — я почувствовала, как Тирэн опускается рядом.

— Я знаю, — резко бросила я, поспешив встать, — где теперь их искать?

— Погоди, — схватив за плечо, Тирэн меня остановил, — скоро нам встретятся те, у кого мы сможем это спросить.

Квазар

Владыка Дарэн осматривал камеру, где еще недавно содержался плененный Повелитель. Следов борьбы не было, но явно чувствовался след Йог-сотхотха.

— Я же приказал следить за ней, — он сурово посмотрел на стоявшего чуть поодаль гвардейца.

— С ней был Диаз, — попытался возразить тот.

— Как видите, это ей не помешало. Как проходит эвакуация?

— В каждом пункте открыты порталы, Владыки помогают беженцам покинуть Квазар как можно скорее. Часть столицы накрыта куполом, но нам неизвестно, как долго он сможет выдерживать натиск Звезды.

— Не долго, — Дарэн вспомнил свое пребывание под защитой Врат на Даринии, — прогнозируемые потери?

— В пределах допустимого. Мы начали реагировать, как только вы отдали распоряжение.

— Не забывайте, во что превратятся все эти несчастные после восхода.

— Старейшины недоумевают — как вы могли позволить угрозе стать реальной? Вы ослушались приказа, — гвардеец, отбросив вежливость, смотрел, как Владыка Дарэн оборачивается к нему.

— Моим условием в помощи решения проблемы стало невмешательство Тэррануса, — отрезал он.

— Как вы понимаете, они так же рискуют.

— Им помогут их новые союзники, — горько улыбнулся Дарэн.

Он покинул камеру, терзаемый сомнениями и угрызениями совести. Совсем недавно став Наместником чтобы защитить Квазар, он еще не догадывался, против чего придется сражаться, от кого оберегать этот мир. Дарэн понимал — пойдя против Тэррануса и помогая Анне и Дрэгону, сохранив жизнь Повелителю, он может не рассчитывать на помощь Владык.

-Где ты был? Что происходит? — войдя в кабинет он неловко приобнял подскочившую к нему Эву.

Бросив недовольный взгляд на стоящего рядом Дэна, Владыка, поцеловав девушку, усадил ее рядом с собой.

— Как ты здесь оказалась? Я же сказал тебе ждать меня на Сореле.

— Прости! Я не могла уйти и оставить тебя здесь. К тому же, я переживаю за Анну. Где она? Что происходит?

— Тебе не нужно знать всего. Сейчас, для меня главное — чтобы ты была в безопасности.

— Я хочу быть с тобой, — возразила девушка. В ее голосе отчетливо проступили нотки непокорности, — и помочь, если это возможно.

— Это не возможно, — прервал ее Владыка. Прикоснувшись ладонью к щеке Эвы, он нежно, но настойчиво заставил ее посмотреть себе в глаза, — сейчас я не могу уделить тебе время. Диаз поможет тебе разместиться, а вечером поговорим.

— Хорошо, — девушка слегка покраснела. Странно, что она до сих пор немного робела перед этим Владыкой.

* * *

Советник Лорак ждал. После того, как их Повелитель позволил себя пленить, он и десяток даринийцев, покинувших замок, ожидали условного сигнала. Лорак отбросил ненужные сейчас сомнения — что бы не происходило сейчас в этом мире, последствия будут необратимыми для всех. Но раз устранить причину они не смогли, значит, придется надеяться на то, что Тирэн не ошибается, переоценивая собственные силы.

Внезапно в его разум стрелой ворвался образ, заставивший Лорака на насколько минут зажмуриться от боли. Сигнал получен. Пора.

— Ты уверена, что хочешь быть там? Это опасно! — он подошел к замершей в каком-то странном оцепенении Лис.

— Я слишком многим обязана ей. К тому же, я обещала Повелителю не оставлять надолго его лаэр-кони.

— Ты должна была защищать ее на Даринии. Этот мир чужой, и мы не знаем, на что хватит наших сил.

— Я сделаю все, чтобы справится со своей задачей, — отрезала девушка, и зашагала к ожидавшим их даринийцам.

Лэнг

Мы медленно продвигались вдоль по коридору, но как только показалась дверь в комнату сына, я уже не смогла сдержаться, и побежала. Скользнув взглядом по телу мертвой няни, застывшему в луже крови, я бросилась к детской кроватки. Как и ожидала, Виктора там не было, но не было и крови, как и горсти праха, покрывавшего пол коридора перед комнатой. Значит, похитителям он нужен живой. Вот только для чего? Неужели это способ выманить нас с Квазара? Вполне возможно, и способ оказался действенным, хотя и потребовал столько жертв. Но видимо, количество жертв нападающих не волновало.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — я обернулась к стоящему в проеме двери Тирэну. Он лишь покачал головой.

— Думаешь, это случится скоро? — невольно рука потянулась к плюшевому медвежонку — любимой игрушке Виктора. Несколько непрошенных слез упали на подушку. Вид детской кроватки, медведь и труп няни на полу — как можно все это выдержать?

— Он жив, и мы его найдем, — голос Повелителя неожиданно раздался совсем близко. Резко повернув голову, я уткнулась щекой в так вовремя подставленное мне плечо. Еще несколько часов назад никогда бы не поверила, что смогу принять утешение от Тирэна. Скорее, его я видела последним, кому подходила эта роль.

— Если у них получиться, сделай это не колеблясь, — прошептала я.

— Ты просишь меня? — я почувствовала его удивление, недоверие, отчаяние...

— Больше никого нет, — прошептала я.

Я не сразу увидела свет, скорее почувствовала приближение чего-то неумолимого и опасного. Тирэн среагировал быстрее, мгновенно окружив нас защитой. Но свет она не остановила, постепенно заволакивая всю комнату, продвигаясь к нам, проникая сквозь защиту.

— Ты обещал, — напомнила я.

— Это еще не конец, — возразил Тирэн.

* * *

Почему-то я всегда ожидала, что меня сможет остановить тьма. Быть схваченной с помощью яркого слепящего света как-то шло вразрез с моими представлениями о Жрецах Ориона.

— Они используют силу Искры, — испуганный голос Рамиль окончательно привел меня в чувство.

— Каким образом? — мысленно спросила я у нее.

— Даже потеряв его, они сохранили знания и силу. Теперь их вряд ли что-то сможет остановить. Даже Повелитель. Все мои усилия пошли прахом из-за тебя.

Страх сменила злость, я так и ощущала ее, это холодную безумную ярость, клокотавшую внутри меня. Не мою, но я была в нескольких шагах от того, чтобы принять, и разделить ее с этим монстром — моей безумной частью.

— Смерть Тирэна позволила бы тебе стать свободной — ничто не держало тебя внутри меня. Точнее, я сама перестала бы существовать.

— Дурак! Во всем, что происходит только его вина, — почта закричала Рамиль, окончательно оглушив меня.

Я слегка дернулась. Почувствовав чужое присутствие. Из тени, отбрасываемой стеной, стали появляться странные закутанные в темное фигуры.

— Я рад, что мы снова встретились, — из-под капюшона раздался хриплый резкий голос. Было заметно, что существу более привычен другой способ общения.

— Не могу разделить вашей радости, — зло бросила я. Находясь в кругу света, я была практически парализована, удивляясь, как с моих онемевших губ вырываются связные слова.

— Почему они не схватили меня раньше? — я старалась смотреть в одну точку, пытаясь задержать ускользающее сознание.

— Искра в тебе была слишком слаба, чтобы они смогли ее отследить и воспользоваться ею. Но со временем, твоя сила росла, как и ее, наша, — поправилась немного успокоившаяся Рамиль.

— Она права, — вклинился в нашу молчаливую беседу уродец, — столько тысячелетий мы были отрезаны от Источника, движимые надеждой найти его.

Наша La conversation à trios немного вывела меня из себя, хотя и ненадолго, учитывая, что в этом теле могло остаться после меня.

— Разве это стоит стольких смертей? Ваш мир уничтожен, но вы живы и могли бы найти себе другой.

Меня прервал скрипучий смех существа:

— Странно слышать эти слова именно от тебя. Я думал, что ты нас поймешь. Наша планета умирала, и мы потеряли надежду когда-нибудь снова туда вернуться. Источник угас, будто потеряв все силы, чтобы жить. Сотни лет мы жили в страхе, что когда-нибудь наш мир превратится в безжизненные останки.

— И что же вы сделали?

— Не мы. ОНИ. Сами нашли нас. Предложили то, от чего никто не смог бы отказаться, — новую надежду.

— Кто Они?

— Мы никогда не видели, что скрывают они за завесой тайны, нам было достаточно получить то, что снова возродило нашу жизнь. И нас не остановила цена.

— Цена?

— Жертвы были не напрасны, — глаза существа безумно сверкнули, — но Оракул увидел в нас угрозу и все было уничтожено.

— Я понимаю. Где-то в глубине души, возможно, я понимаю, что движет вами столько лет. Но как вы можете, возрождая Орион, губить остальные миры?

— Ты ошибаешься, — существо посмотрело на меня своими пустыми глазницами, — не наша вина, что твоим миром овладеет тьма. Источник не имеет такой силы.

— Тогда что? — я напряглась, когда его когтистая лапа сбросила с лица капюшон. Я знала, что под ним увижу, но одно дело знать, и совсем другое видеть это перед собой на расстоянии менее полуметра.

— Повелитель никогда не рассказывал тебе о своей тайне? — шепотом спросил уродец.

— Что ты хочешь сказать?

— Темная Звезда! Сколько мифов и легенд ходило вокруг нее. Что она такое? Как появилась в Даринии? Откуда пришла? — хриплый смех существа был для меня большей неожиданностью, чем нотки злобы.

— Никто не знал, что она была предназначена лишить нас прошлого и надежды на будущее. Тому, кто ее создал, было недостаточно просто уничтожить Орион. Источник, искра — вот, что представляло для него истинную угрозу. Вот чему предсказание Оракула не могло помешать прийти в этот мир, дав нам новую надежду и силу, способную остановить наших врагов. Темная Звезда была создана Эдаром, чтобы пленить Источник, но они не успели. Его носитель — Вуал, успел покинуть Даринию до того, как лучи звезды смогли причинить ему вред. А после, через много веков появилась ты. Мы ждали и надеялись на нечто подобное, верили, что рано или поздно Источник внутри носящего его существа наберет достаточно силы, чтобы дань нам знать о себе.

— И теперь, у тебя есть возможность изменить то, что внушает всем такой страх — тьма не завладеет твоим миром. Звезда не взойдет на небосклоне Земли. Ведь это именно то, чего ты хочешь? Все остальное для тебе не имеет значение.

В это время тяжелая дверь открылась, впустив двоих жрецов, толкающих впереди себя скованного Повелителя.

— Этот мальчишка возомнил себя всемогущим. Но и ему оказались не чужды слабости.

Через минуту Тирэн стоял с заведенными сзади руками, порванная рубашка была сорвана. Два жреца склонились над ним, заставив его лицо окаменеть. Когда они отошли, я с ужасом увидела, что грудь Тирэна была испещрена кровоточащими ранами, сливавшимися в странный узор.

— Настало время освободить Источник, — оскалившаяся в улыбке морда существа повернулась ко мне.

* * *

Они вынырнули внезапно, ничем не нарушая мертвую тишину коридоров.

— Ты уверен, что это то место? — обратилась Лис к осматривавшемуся Лораку. Сопровождающие их даринийцы разбрелись по периметру, пытаясь уловить след Повелителя.

— Отсюда он подал послал мне сигнал. Дальше придется разделиться. Ты пойдешь со мной.

— Как скажешь, — ее глаза с полумраке лихорадочно блестели, — они здесь, я это чувствую.

— Я тоже. И не только они. Вперед, — едва видимыми тенями даринийцы заскользили по коридору, следуя зову Повелителя.

Следя за медленно приближающимися ко мне жрецами, я внутренне вздрогнула:

— Нет! Не хочу!!! — панически вопил голос Рамиль, угрожая разорвать мою многострадальную голову на части.

— Заткнись, — зло бросила я, — твоя жалкая попытка вернуться угробит нас всех.

Голос затих, хотя я отчетливо ощущала внутри меня поднимающиеся волны страха. Как же я раньше могла принимать это за собственные ощущения? Мы столько лет были неотделимы друг от друга, и только теперь, многое поняв, мне было плохо от мысли, что все происходит только по моей вине. Если бы я никогда не знала Древних... если бы Владыки убили меня сразу... Если бы я не сбежала с Даринии, надеясь снова стать счастливой. Столько много если, и только один итог.

— А ведь ты права, — рот ужасного существа исказила улыбка, — останься ты на Даринии, ничего этого могло и не быть. Мы никогда не смогли бы преодолеть границу Звезды.

* * *

— Зачем ты сюда свернула? — Лорак попытался задержать девушку, но она вырвалась из его рук, упрямо продвигаясь вперед.

— Мы потеряем время, — крикнул ей вдогонку Советник, но девушка была уже далеко. Поколебавшись, Лорак продолжил путь.

Лис почти бежала, подчиняясь чему-то непонятному, но знакомому, чувствуя это совсем рядом.

Они появились внезапно, но не неожиданно для Лис. Стремительно рванувшись, она бросилась на выступившие из темноты фигуры. Крики боли гулко разнеслись по коридорам Ониксового замка. Всего несколько секунд, и путь был очищен. Небрежно отряхнув одержу, Лис прошла дальше, спеша, наконец, увидеть то, что так безуспешно Майрос старались защитить. Выбив дверь, она ворвалась в комнату, удивлено воззрившись на два мужских тела, лежащих на каменном полу. От одного из них исходила знакомая сила, позволяющая Лис предположить, кем был этот мужчина.

— Владыка Дрэгон, — удовлетворенно улыбнулась она.

Сзади раздался едва заметный шорох, и, не успев обернуться, Лис упала, охваченная дикой болью.

— Мы ждали кого-то вроде тебя, — прошелестел над ней глухой голос.

* * *

— Как только умрет Повелитель, ты станешь свободна, — жрец Ориона, протянув руку, убрал свечение, до этого окружавшее мое тело, что немного мне помогло — я по-прежнему не могла двинуться, хотя, онемение стало проходить.

— С чего вы решили, что я буду вам в этом помогать? — когтистая лапа, схватив меня за плечо, поволокла к Тирэну. К моему удивлению, паралич с ног стал проходить, и вместо того, чтобы негнущейся грудой упасть на пол, я засеменила за жрецом.

— Мы хорошо тебя изучили и знаем, что может тебя заставить, — голос существа сочился удовлетворением.

— Значит, именно поэтому вы похитили моего сына? И Дрэгона? — я зло уставилась в бездонную прорву его глаз.

— Нам нужна ты. Они лишь способ заполучить Источник.

— Я знаю, что их ожидает в обоих случаях, поэтому...

— Поэтому ты здесь и сейчас уничтожишь Повелителя, а я не дам Майрос убить твоего сына.

— О чем ты? Мой сын жив! — скоро! Совсем скоро я могу вырваться из его когтей. Еще немного потянуть время, сбросить с тела остатки сковывающего паралича.

— Это не так, — сзади раздался голос, заставивший меня похолодеть. Обернувшись, я увидела Диаза, небрежно бросившего на пол бесчувственное тело Лис. Как она здесь оказалась? Зачем?

— Вот видишь? — обратился ко мне жрец, — все, кто был рядом с тобой, предали тебя, или мертвы, или скоро таковыми станут. К чему оттягивать неизбежное?

— Кто ты? — одними губами прошептала я, обращаясь к Диазу.

— Никто, зло улыбнулся он. И был никем, пока Габриель не отыскал меня в камерах Тэррануса. Ему нужен был кто-то, похожий на тебя.

— Но сила? Ты Древний. И Владыка? — за слезами я почти не видела выражения его лица, его глаз, того же цвета, что и у меня. Как же легко я в это поверила. Потому что хотела верить, больше всего на свете, мне нужно было знать, что мой сын жив. Пусть даже жизнь круто обошлась с ним, но у меня был шанс все исправить. Он был. А теперь...

— Неплохая маскировка. Майрос способны на многое. Даже на то, чтобы стереть ненужные воспоминания, а на их место добавить пару впечатляющих образов. Все остальное сделало твое замечательное воображение.

— Могу сказать одно — продолжил Диаз, — я не солгал, когда говорил, что для меня честь, быть рядом с живой легендой. Пока живой.

— Ты никогда больше не увидишь сына, — сказал жрец, — но как только ты выполнишь свою миссию, у него будет шанс выжить. Я обещаю тебе это.

С этими словами, он вложил в мои дрожащие руки оружие, похожий на серп, с тонким желтоватым лезвием.

— Где Дрэгон? — тихо спросила я, боясь сделать последний шаг, отделявший меня от Повелителя.

— Тебе действительно так необходимо это знать?

— Он жив? — настаивала я.

— Он жив, — коротко бросил жрец.

Меня подтолкнули к Повелителю. Чувствуя напряженной спиной буравящие меня взгляды, я подавила дрожь, и прямо посмотрела в глаза Тирэна.

— Ты обещал, — напомнила я ему.

— Прости, — был едва слышный ответ.

Я приникла губами к его губам, готовясь быть поглощенной, смирившись с тем, что проиграла. Тьма не должна завладеть миром — это все, в чем я сейчас была уверена. Ожидая почти забытое чувство потери собственных сил, я полностью открылась и больше не сопротивлялась Тирэну. Но, неожиданно, все изменилось — не он, а я пила его, а он мне это позволял. Наслаждение от прилива чистой мощи, пополам с осознанием того, что я сейчас делаю пронзило мою сущность. Где-то там, за гранью разума, я чувствовала восторг Рамиль, получающей долгожданную свободу, обретая на краткий мир удовольствие, услышав отголоски ее чувств, когда она поняла, что происходит. Сила Темной звезды, столкнувшись с Источником, вступили в сражения, пытаясь поглотить, разорвать друг друга. Внутри меня поднимался настоящий ураган, так как то, чем делился со мной Тирэн сейчас, отличалось от всего того, с чем свыклась Рамиль, обитая в моем теле. Едва проснувшийся Источник был неспособен противостоять силе, созданной для его усмирения.

Крики ярости, смешанные с воплями боли не были способны оторвать меня от того, что я делала, что я получала. Выпивая силу Повелителя, я уничтожала в себе часть себя самой, спящую долгие годы. Голос Рамиль затих, а звуки вокруг нас не прекращались.

С трудом оторвавшись от Тирэна, я увидела, как быстро, теряя краски, угасает его лицо. В ужасе обернувшись, мне почудилось, что я нахожусь посреди какого-то безумного спектакля. Жрецы были пленены неизвестно откуда взявшимися даринийцами. Уцелевшая горстка потрепанного вида Майрос переправляли через открытый портал.

— Не бойся, он будет в порядке, — нежный голосок раздался справа от меня.

— Лис? Что ты здесь делаешь?

— Пытаюсь исправить то, что было неизбежно, — слегка усмехнулась она. Ее поведение как-то неуловимо изменилось. Это была уже не та робкая служанка, просящая меня о помощи. Нет! Теперь в ней ощущалась бьющая через край сила, готовая выплеснуться в любой момент.

Подойдя к поникшему Тирэну, Лис, слегка коснувшись его лица. Я почувствовала момент передачи силы, и, наконец, поняла, кто передо мной.

— Мы победили? Все кончено? — неуверенно спросила я.

— Если ты об Источнике, то он все еще внутри тебя, но сущность Рамиль уничтожена.

— Как? Почему это произошло?

— Та темная сила, которую ты постоянно сдерживала внутри себя, ничто, по сравнению с тем, что только что дал тебе Повелитель.

— Почему ты это допустила, Лис? Или как я должна называть ту, что едва не поглотила этот мир?

— А как я должна называть ту, из-за кого это могло произойти? — последовал резкий ответ, — ты никогда не должна была покидать Даринию.

— Довольно, — нас прервал резкий голос пришедшего в себя Повелителя, — еще не все закончено.

— И что мой эмиссар хочет предложить? — поинтересовалась Темная звезда.

XXVI

Неприметная таверна на окраине столицы Тэррануса — именно здесь мы нашли временное убежище. Заведение принадлежало моему старому другу Коннору и только здесь, несмотря на его ко мне прохладное отношение, я могла быть уверена, мы будем в безопасности.

Я присела на краешек кровати, наблюдая за тихим дыханием Дрэгона. Он по-прежнему был без сознания, и никто не мог сказать, как долго это может продлиться. Теперь, когда мы находились так близко от Майрос, похитивших Виктора, мне как никогда был нужен Дрэгон, его сила, поддержка, любовь...

— Что они с тобой сделали? — я провела рукой по его коротким волосам, — Дрэгон! Вернись ко мне! Очнись, прошу!

Вокруг стояла мертвая тишина, поселяющая в сердце страх и тревогу.

— Почему ты это допустила? — уловив чье-то присутствие, я уже знала, кто сейчас стоит чуть позади меня.

— Я не могла помешать, не лишив тебя жизни.

— Неужели было так трудно? — подавив всхлип, спросила я.

— Трудно, — призналась Лис. Со временем самый четкий механизм способен дать сбой. А я всего лишь создание иного разума.

— Ты говоришь о себе так... пренебрежительно, — заметила я, глядя на Звезду.

— Уже придя на Даринию, я уничтожила тысячи невинных жизней. Взамен я дала им что-то другое. Но это было не то, что каждый из них желал в тайне ото всех. Они остались жить, но какой ценой? Жизнь для них стала пленом.

— Ты испытываешь сожаление? — удивилась я.

— Тебя это так удивляет? Разве ты не способна чувствовать того же?

— Я человек... была им

— Нет, не была, — возразила Лис, — душа человека не способна пережить то, что ты совершала, то, за что ты несешь ответственность. В тот день я чувствовала каждого живого существа, кого обрекла на забвение во тьме. Тирэн был первым, кому я дала силу жить.

— Зачем тебе понадобилось сводить нас? — задала я давно мучивший меня вопрос.

— Ты должна была остаться на Даринии любой ценой. И если убить тебя он не смог, что же... Немного лжи заставило тебя принять его страсть. Я лишь надеялась, что со временем ты смиришься со своим положением. Или он решиться тебя убить.

— Тебе не идет роль сводни. Не твой уровень — бесстрастная темная Звезда.

— Ты мне не веришь? — констатировала Лис.

— У меня есть повод тебе не доверять. Почему ты отказалась помочь Дрэгону?

— Потому что я не всесильна. Он очнется, когда будет к этому готов, — возразила Лис, — о нем позаботятся.

Молчание затянулось. Я больше не испытывала неловкости в присутствии Темной звезды, но не могла понять до конца что же движет ею в этом стремлении помочь. Не думаю, что лишь желание Тирэна оставить мне жизнь могло удержать Лис от того, ради чего она была создана. Уловив едва слышный след чужой мысли, я резко встала:

— Хок вернулся. Думаю, время пришло.

— Я не стану отговаривать тебя от глупых выходок, которые ты, без сомнения, совершишь. Но помни — что бы ты ни сделала, это скажется на всех, кто тебе дорог.

— Ценная мысль. И невероятная, учитывая, кто ее высказал, — я направилась к двери, — я верну сына. Дрэгон очнется, и все будет хорошо.

Когда дверь за Ниссой закрылась, Лис печально посмотрела на неподвижное лицо Владыки:

— Когда-то мне тоже хотелось в это верить, — шепнула она. На миг ее глаза превратились в расправленный янтарь, черты лица огрубели, на месте девушки сейчас был совсем другой человек. Через мгновение тело подернулось дымкой, и уже через минуту оно растворилась в темноте комнаты.

Выйдя от Дрэгона, я быстрым шагом направилась к комнате, которую мне скрепя сердце показал Коннор пару часов назад. Здесь нам никто не сможет помешать. И дело было не в том, что я не доверяла новым союзникам — иногда своими мыслями и подозрениями лучше всего делиться с тем, кто так же как и ты заинтересован в деле. Хок потерял Нами, я Виктора и до сих пор ничего не известно о судьбе Аэрона. Сидеть и ждать для меня сейчас было мучительной пыткой, но, помня о том, что произошло совсем недавно, я позволила себя уговорить.

— Ты узнал, где они держат наших? — без лишних предисловий набросилась я на Хока.

— Они покинули столицу несколько часов назад. Те, с кем нам удалось поговорить не имеют представления куда направился Габриель.

— Вы хорошо их расспросили?

— Обижаешь, — мрачно усмехнулся Хок.

— Значит, у нас ничего нет?

— Почему бы Темной Звезде не помочь нам? Вы же с ней теперь подруги? — язвительно спросил Древний.

— Она не может, — с грустью призналась я, — слишком далеко от источника своей силы.

— И на кой она здесь нужна? — возразил Хок.

— Не злись, — попыталась я его успокоить, хотя сама сейчас была голова разорвать каждого, кто посмеет мне перечить, — я попробую по-другому.

— Каким образом? — Хок подозрительно посмотрел на меня.

— Когда Рамиль выгнала меня из тела, некоторое время я провела на Грани жизни, и перейти мне ее не дала только связь с сыном. Тогда я думала, что именно Диаз помог мне вернуться.

— Но он не был твои сыном, значит... — продолжил Хок.

— Не знаю, что и кто помог мне в тот момент. Но возможно, сейчас я смогу проделать нечто подобное. Постараюсь дотянуться до сознания Виктора и попробовать почувствовать где он.

— Это опасно? — нахмурился Хок

— Это должно нас остановить? — возразила я.

— Что мне нужно делать? — просто спросил Древний.

— Сейчас — ничего, — ответила я, расстилая на полу плащ и ложась на него.

Прежде чем я закрыла глаза и отрешилась от мира, Хок сжал мою руку, и хмуро посмотрел в глаза:

— Ты знаешь, сколько раз я думал о том, как было бы проще, если бы тебя не было?

— Знаю, Хок. Ты не один, кто об этом думал.

— Найди их, Нисса, — услышала я, прежде чем погрузиться в небытие.

Холодно... как же здесь холодно. Почему я мерзну — ведь мое тело осталось где-то далеко. Оглянувшись, я поняла, что иду по знакомым коридорам нижнего уровня убежища Коннора. Значит, от своего тела я ушла не так далеко как рассчитывала. Невидимой тенью двигалась я по темным коридорам и тайным комнатам. Не знаю, кем себя считал, а главное, был Коннор, но улей он построил знатный. Наверное, здесь не обошлось без помощи Дрэгона. Вряд ли иначе такое можно создать под носом у Владык. Одна комната привлекла мое внимание. Зайдя, я увидела лежащего на низкой кровати Тирэна, по прежнему бледного, с потухшим лицом. Сила, которой с ним поделилась Лис, могла лишь поддержать в нем жизнь. Почувствовав себя виноватой, я на несколько минут задержалась, чтобы уловить его мерное, едва слышное дыхание. Когда я перестала испытывать к нему страх? Может, в тот момент, когда смогла отделить себя от Рамиль? Ее чувства были острее, в них была горечь, ненависть и жажда разрушать. Все это было слишком близко от моих собственных чувств, так легко спутать, принять и разделить их. Но Рамиль больше нет. И, надеюсь, ни в одном из моих потомков не восстанет эта темная злая сила. Источник, навсегда оставшийся во мне никому больше не навредит, я об этом позабочусь.

Дверь открылась, пропуская Лис. Застыв на месте, боясь, что она сможет меня почувствовать, я наблюдала, как Темная Звезда, прошествовав к кровати, остановилась над лежащем Повелителем. Проведя рукой над его лицом, она заставила Тирэна открыть глаза.

— Ты сделал самую большую глупость в своей долгой жизни, — резко сказала она.

— Самое время напомнить, что именно тебе я обязан столь долгим существованием, — усмехнулся Тирэн. Я видела, как тяжело ему даются слова, с каким трудом он пытается удержать ускользающее сознание.

— Ты должен был ее убить сразу же, как только почувствовал, чем ей предстоит стать. Твои глупые чувства поставили под угрозу все. Кто бы мог подумать — палач и его жертва Тебе было мало времени, что я вам дала? Неужели не наигрался с девчонкой?

— Не все происходит так, как мы того желаем, — вызывающе сказал Тирэн.

— Хочешь говорить о желаниях? Что же, это ведь близко нам обоим! С той минуты, как она попала к тебе в первый раз, у тебя был шанс все изменить. Если бы не твоя минутная слабость — Искра никогда не зажглась бы в ней. Не набрала достаточно силы.

— Слышать от тебя упреки такого рода просто смешно. Не забывай — я единственный кто знает все. Больше тебя во всем, что происходит, не виноват никто!

— Я плачу за свои ошибки, — возразила Лис.

— Почему ты хочешь, чтобы она платила за чужие? Она не Рамиль. Никогда ею не была.

— Она могла бы ею стать.

— Нет! — взорвался Повелитель.

В таком гневе я видела его не часто, и всегда сама была его причиной. Теперь же, слушая этот странный разговор, я удивлялась — что заставляет Тирэна говорить с Лис на равных — неужели он не понимает, как сейчас зависит от нее? Ведь это единственный источник силы, который способен поддержать в нем ускользающую жизнь?

— Ты не оставил надежды ее вернуть? Не смотря ни на что? — я увидела, как в глазах девушки промелькнула тень, — у тебя было сотня причин лишить ее жизни. Она предавала тебя, заставляла страдать. Она никогда не посмотрит на тебя так, как на того мальчишку.

— Тебя это не касается, — прошипел Повелитель

— Ты выставил себя посмешищем в тот день. Интересно, девчонка знала, каким образом на Даринии добивались женщину? Убив ее врагов, устранив угрозу, ты понял насколько она от тебя далека. Ее ребенок мог бы стать для тебя непреодолимым препятствием. Но ты нашел способ это изменить, — слова Лис звучали зло, почти с ненавистью. Вот только не понятно — почему все эти чувства были обрушены на Тирэна.

— Довольно копаться в прошлом! — мрачно сказал Тирэн.

— О нет! Это пора закончить здесь и сейчас. Слишком большой угрозой для нас стала твоя маленькая слабость. У нее может не хватить сил, контролировать источник такой мощи. К тому же, мы не знаем, кто стоит за Майрос и жрецами Ориона. Ты заигрался, Тирэн.

— Это не тебе решать, — найдя откуда-то силы, Повелитель поднялся с кровати, — ты уже сыграла свою роль, теперь моя очередь.

— Что же, может это тебя заставит взглянуть на ситуацию по-другому, — Лис, замерев напротив возвышавшегося над ней Тирэна, с вызовом посмотрела ему в глаза.

— Все твои попытки вернуть девчонку обернуться крахом. Ты прав, я не могу ее убить — Искра не даст мне это сделать. Но ты... Ты совсем другое дело. Останови ее, пока еще не поздно. Это твой последний шанс. А взамен я дам тебе то, о чем ты не смел даже мечтать.

— Такой вещи не существует ни в одном из известных мне миров.

— Это близко! Совсем рядом. Тебе нужно лишь преодолеть свою слабость, и сделать то, что нужно нам всем.

— И что взамен? — Губы Тирэна скривились в гримасе.

— Ты получишь своего сына. Если, конечно, успеешь его спасти, — без выражения сказала Лис.

Подслушивая этот разговор, я несколько раз порывалась уйти, чтобы не слышать злобы, направленной на меня, исходящей от Звезды. Как я не могла понять до сих пор, насколько сильно она меня ненавидит. Но теперь все стало еще запутаннее. Услышав про сыне Тирэна, я замерла, готовясь к самому худшему. Если у Повелителя есть родной ребенок, и ему грозит опасность — он не остановится ни перед чем, чтобы его спасти. И не колеблясь, принесет меня в жертву. Откуда я это знала? Просто чувствовала, что он не сможет отказаться от своей плоти.

— Какой сын? Ты бредишь, Лис!

— Твой, и этой девчонки, Ниссы.

— Она ждет ребенка? Моего ребенка? — мое сердце дрогнуло и сорвалось в пятки, когда я увидела выражение его лица — удивление, растерянность, пополам с недоверием, и искреннее желание поверить.

— Она ждала твоего ребенка, — Лис сделала ударение на слове ждала, — когда ты ее отпустил. Когда позволил ей быть с тем мальчишкой. Ты забрал ее из Лэнга, заставив всех поверить в ее смерть, бросив собственного сына, подарив его другому мужчине. Разве это не ирония судьбы, мальчик мой! — смех Лис вывел меня из шокового состояния, в которое я погружалась по мере того, как она произносила эти ужасные слова. Бред! Немыслимо! Такого не может быть! Ведь между мной и Тирэном тогда ничего не было!

— Не может быть, — повторил мои слова помрачневший Повелитель.

— Неужели ты не помнишь того, что сделал с ней в ночь обращения? Это так свойственно мужчинам — воспользоваться телом женщины, и забыть об этом. Она была на грани сознания, мало что понимала, но ты-то! Ты понимал все, что происходит. Тебе никогда в голову не приходила мысль, что та ночь могла принести свои плоды?

— Ты знала! Знала и молчала! Почему? — глухо спросил Тирэн.

— Я все еще надеялась, что для тебя она значит ровно столько же, сколько и другие твои развлечения.

-Ты ошиблась, — спокойно сказал он.

Если бы мое тело не находилось на расстоянии нескольких коридоров и переходов, я бы наверное как-то отреагировала. Хотя, для начала, мне нужно было прийти в себя от того, что только что узнала. Ребенок! Мой Виктор — не сын Дрэгона?!? Так не бывает, Господи! За что? Что я тебе сделала плохого? Разве я не заслужила хоть немного счастья с любимым человеком? Ненависть, такая давняя и острая стала разгораться во мне — к Лис, которая только что открыла мне глаза, на Тирэна, который, воспользовавшись моим состоянием, изнасиловал, слепой случай, хотя нет, скорее провидение, бросившее меня в руки Повелителя.

— Жаль, — улыбнулась Лис, — теперь у тебя нет выхода — выбор не из легких. Оставить все как есть, и дать Дрэгону право зваться отцом твоего сына, или признаться во всем своей лаэр-кони и надеяться, что когда-нибудь ее гнев и ненависть к тебе пройдут, в чем я сомневаюсь. К тому же, надежда вернуть этого мальчишку тает с каждой минутой, что возвращает нас к моему предложению. Подумай — так ли дорога тебе эта тварь, что ты готов отказаться ради нее от возможности назвать Виктора сыном?

— Мразь, — глухо произнес Тирэн.

— Никто не обещал, что будет легко, Тирэн, — почти с нежностью прошептала Лис. Сделав несколько шагов, она замерла напротив меня, с улыбкой смотря в пространство:

— Мы все жертвуем чем-то в этой жизни, правда, Нисса? — инстинктивно отшатнувшись от взгляда, смотрящего внутрь меня, я стала проваливаться куда-то вниз, боясь кричать, боясь остановиться.

Очнулась я там же, где начала свой путь окончившийся крахом. Хок взволнованно подбежал ко мне, помогая подняться.

— Уходим, быстро, — сквозь зубы прошипела я, потянув его за собой, — нужно предупредить остальных.

— Что произошло? Что ты узнала?

— То, о чем предпочла бы не знать никогда.

Мы не успели — разносимая в щепки силой удара дверь, сорвавшись с петель, заставила нас с Хоком отшатнуться. В свободном теперь проеме показались те, кого я опасалась и ждала — Тирэн и Лис.

— Что же, вот приоткрылась еще одна тайна твоей жизни, — с улыбкой сказала Звезда, — задумай я все сама, не могло бы выйти лучше.

Я перевела взгляд с Лис на Тирэна. Что он сделает, покончив со мной? Хватит ли в нем доброты, не причинять зла собственному сыну? Оставит ли в живых Дрэгона и остальных?

— Отпусти Хока, — с надеждой попросила я его. Только бы согласился. Тогда, возможно, у Древнего будет достаточно времени, чтобы предупредить всех и спастись.

— Я же не дурак, любимая, — с насмешкой сказал он, — твой друг останется здесь, но не сможет нам помешать. С этими словами, он нанес Хоку удар, отбросивший того на остатки сломанной двери. Не понимая, откуда взялась сила в еще недавно не способном подняться существе, я отступила на шаг, ожидая расправы.

— Что же, дорогая, пора нам с тобой проститься навсегда, — улыбнулась Лис кончиком губ.

— Верно, Лис, — прошипел Повелитель, резко оборачиваясь к ней и хватая за шею. Вторую руку, с мгновенно выросшими когтями, он всадил ей в грудь, раздирая внутренности, рвя истекающее кровью тело на части.

— Вот и закончилась наша с тобой дружба, Лис! — сказал он, глядя в ее широко открытые глаза.

— Почему? — едва слышно прошептала та.

— Ты бы никогда не смогла этого понять, — произнес Тирэн, вырывая жертве сердце. Возвышаясь над мертвой девушкой, он замер, слегка поведя плечами. На его лице проступила улыбка. Я скорее почувствовала, чем увидела незримые потоки силы, переходящие из теперь уже мертвого тела к Тирэну. Постепенно лишаясь остатков силы, тело стало меняться, теряя очертания, становясь вдруг странно знакомым. Лис исчезла, на ее месте лежало совершенно другое существо, с широко открытыми, уставившимися в одну точку янтарными глазами. Уллис! Вернее то, что с ним сотворили после смерти. Значит вот откуда его ненависть ко мне! Он так ненавидел Рамиль, что хотел стать ее личным палачом. А не получив такой возможности, обратил свою ненависть и жажду мести на меня.

Опустошив свою жертву, Повелитель направился ко мне. Я, не двигаясь с места, ждала, когда он подойдет достаточно близко — Лис права — после того, что узнала, я никогда не смогу забыть и простить Тирэна. Мой страх и отвращение от его поступка всегда будут стоять между нами, и если он хочет заполучить Виктора себе, ему придется меня убить. Как странно — ни Лис, ни дикие, ни другие обстоятельства не могли заставить его сделать последний шаг. Только Виктор... мой сын.

Его окровавленная рука с острыми бритвами когтей взметнулась вверх, почти заставив меня зажмуриться. Но я подавила в себе это трусливое желание. Что же, хочет убить — пусть смотрит мне в глаза.

— Нисса, — раздался его глухой голос.

Я с удивлением воззрилась на протянутую мне руку:

— Пойдем. Я теперь знаю, где прячут Виктора. У нас мало времени, чтобы вернуть сына.

XXVII

Тэрранус

— Не могу поверить, что все это время он был так близко, — мы втроем находились на крыше здания, вплотную прилегавшему к тому месту, где Майрос удерживали Виктора. Невысокое двухэтажное строение находилось под охраной защитного купола. Но я знала, что это лишь верхушка айсберга.

— Они держат его на нижнем уровне. Чтобы туда попасть нам необходимо прорваться мимо десятков ожидающих нападения Майрос и пять нижних этажей, — сосредоточенно глядя вниз, бросил Тирэн.

— Но где они держать остальных? — Хок гипнотизировал взглядом серое строение, будто хотел увидеть, что происходит внутри.

— Мне это не известно. Как и то — живы ли они, — тон Тирэна не изменился, но я отчетливо поняла, что ему все равно, выживет ли из жертв Майрос кто-то еще. Сейчас его интересовал только Виктор. Как долго продлится эта забота новоиспеченного отца? Чего можно от него ждать?

— Когда нападут даринийцы, мы должны быть уже внутри. Нельзя давать им время на убийство пленников, — с трудом выдавила я из себя.

— Это мог бы быть вопрос нескольких секунд, — усмехнулся Тирэн, глядя на меня.

— Нет! Ты этого не сделаешь! — я инстинктивно схватила его за руку, — это убьет Виктора и остальных.

— Разве сила отца способна причинить вред сыну? — он бросил взгляд на руку, цепляющуюся за него, и я тут же постаралась отодвинуться от него как можно дальше.

— Ты сам знаешь — он не такой как мы. В нем нет тьмы, и я сделаю все, чтобы так и было, — резко встав, я подошла к Хоку, — у нас мало времени, ты сам сказал. Но мы должны спасти, а не погубить.

— Как скажешь, — сделав два шага к краю, Тирэн едва уловимым движением спрыгнул вниз.

— Почему мне кажется, что у нас стало на одну проблему больше? — мрачно заметил Хок.

— Тебе не кажется, — ответила я, последовав за Повелителем.

* * *

Смутные образы, то и дела скользящие перед ним не давали полностью погрузиться в зовущее притягательное ничто. Сначала это были едва уловимые картины его детства, о котором он давно успел забыть, многое из того, что он видел, принадлежало той, другой жизни, где не было места чувствам и сантиментам. Но теперь все иначе. Скоро, совсем скоро его мир изменится, и то, чем он станет для них всех сейчас зависит от...

Дрэгон открыл глаза. Он находился в незнакомом месте, совершенно один. Никаких посторонних звуков или чужого присутствия уловить не удалось. Внезапно, смутная тревога зашевелилась внутри — Виктор и Анна — им угрожает опасность.

* * *

Справится с защитой Тирэну не составило особого труда — впрочем, меня тоже это не смогло бы остановить. Но вот вплести в купол часть силы Звезды было странным и непонятным для меня. Только потом я с изумлением поняла, что же сделал Повелитель. Теперь это место, считающееся Майрос неприступным и безопасным, стало их ловушкой. Тирэн, подобно пауку, раскинувшему сети, только что отрезал Майрос все пути к отступлению. Им ни за что не проникнуть сквозь защитный купол, наполненный темной силой.

Движением руки я остановила идущего за мной Хока:

— Нет, тебе сюда нельзя.

— Я в своем праве — там моя мать, — гневно возразил он.

— Тебе не удастся пройти внутрь живым, — пояснила я, — только мы двое способны на это.

— Как удачно он все продумал, — мне удалось в последний момент удержать рванувшегося было вперед Древнего, — но я не позволю ему провернуть это.

— С ним буду я, не забывай, — успокаивающе напомнила я.

— Это-то меня и беспокоит, — Хок, надев маску бесстрастности, внимательно посмотрел на меня, — он опасен для тебя. Кто знает, что он мог задумать?

— Никто. Я могу лишь надеяться, что у нас получится спасти Виктора и остальных. А ты должен остаться здесь, и если что-то пойдет не так, — мне удалось справиться с дрожью в голосе, — ты вернешься к Коннору. Он поможет тебе во всем.

— Я не хочу отпускать тебя туда.

— Я не хочу иди туда, — призналась я слегка улыбнувшись.

Пройдя защиту, я остановилась рядом с поджидавшим меня Тирэном:

— Прощались? — его тон способен был кого угодно вывести из себя, но я сдержалась.

— Тянешь время: передумал идти? — совершенно несправедливо бросила я.

— Мне приятно, что твой страх передо мной проявляется не так явно. Но все же, не стоит перегибать палку — я могу не сдержаться.

Он слегка повернулся в мою сторону поврежденной частью лица. Раньше я никогда не задумывалась о том, какую боль он испытывает каждый раз, вспоминая о прошлом и о семье. Теперь я — часть этой семьи, и возможно, у Тирэна куда больше причин ненавидеть меня, чем я предполагала.

— Идем, — продолжил он, слегка подталкивая вперед.

Двое в коридоре, трое на лестнице — нас не ждали, но были готовы отразить нападение любого противника. Кроме нас. Тирэн действовал стремительно, едва уловимо для моего взгляда — что же тогда говорить о Майрос. Не каждый из них смог рассмотреть того, кто нес ему смерть. Лишь двое оказали сопротивление, но ненадолго. Меньше чем за полминуты этаж был очищен от ненужного нам присутствия.

— Думаешь, они уже поняли что мы здесь? — тихо спросила я.

— Не думаю, — Тирэн уверенно двигался к противоположной стороне, которая на первый взгляд заканчивалась тупиком, — иначе их лежало бы здесь гораздо больше.

Спускаясь вниз, я невольно вспомнила то, что когда-то произошло на Земле давно, еще в прошлой жизни. Там тоже были подвалы и люди, которые пытались меня остановить, ребенок, которого нужно было спасти, и Тирэн, готовый меня уничтожить. Но в тот раз он в последнюю минуту изменил свой план. Что же он задумал теперь? И насколько я могу доверить ему спасение близких?

— Не испытываешь ностальгии? — из воспоминаний меня выдернул его уже ставший привычным ехидный голос.

— У меня нет ностальгии по встречам с тобой, — возразила я. Еще два этажа, и если верить Повелителю, мы будем на месте. А если не верить? Что может помочь моему сыну?

— Могла бы и солгать, — он остановился, и я замерла в нескольких сантиметрах от него.

— Я лгу лишь тогда, когда это действительно необходимо, — выдавила я, прислушиваясь к собственным ощущениям.

На первый взгляд все было спокойно — нас не заметили. Майрос не были предупреждены о нашем появлении. Но что-то не давало мне покоя. Возможно, переживания за сына мешали мне полностью сосредоточиться на деле?

— Мы на месте, — Тирэн коснулся двери, — нам придется действовать одновременно, чтобы никого не оставлять в живых.

— Я их не чувствую.

— Они там, поверь. И сейчас они готовят нашего сына к ритуалу.

— Тогда нам нужно...

— Погоди, — он схватил меня сзади, заставив замереть, — не торопись. Мы должны застать из врасплох посреди церемонии.

— Они в любой момент могут его убить, — я дернулась, пытаясь освободиться, но безуспешно, — ты же легко расправился с теми, в коридоре.

— Их слишком много, а у нас лишь одна попытка. Поверь, — его тон изменился, в голосе послышалось... не знаю, на миг мне показалось, что он действительно отчаянно хочет чтобы я доверила ему жизнь моего сына. И, похоже, именно к этому я все больше склонялась — поверить Тирэну. Скорее всего, от отчаяния.

— Хорошо, поверю, — сдалась я, стараясь не замечать его рук.

Мы ворвались одновременно — шум и паника возвестили о том, что прокравшиеся с другого входа даринийцы успели вовремя. Их было около двадцати — Майрос готовящихся к ритуалу, жертвой которого должен был стать мой сын. Наше нападение стало для них большой неожиданностью. Даринийцы растеклись по залу, сметая противника. Кое-кто уже подбирался к центру, где высокий темноволосый Майрос склонился над моим сыном. На первый взгляд малыш был в порядке, но сердце дрогнуло, заметив его испуганный взгляд и личико, покрасневшее от слез. Майрос занес над беззащитным тельцем Виктора тонкий острый клинок, меня тому прямо в сердце. Я метнулась к нему, выхватывая Барзаи, и была остановлена несколькими Майрос, решительно вставшими передо мной. Но разве им под силу — они тут же разлетелись в стороны, сметенные стремительным вихрем боя. Добивая последнего из рискнувших приблизиться, Тирэн обернулся ко мне:

— У них смертельное для тебя оружие. Не пытайся с ними драться.

Как всегда проигнорировав его слова, я рванула вслед за темноволосым, покидающим зал с Виктором на руках. Бесконечные повороты не помогли ему затеряться в лабиринтах коридоров, и уже через несколько минут я исследовала дверь, за которой, как я чувствовала, скрывался Майрос.

— Не можешь открыть? Помочь? — я резко обернулась, с ненавистью уставившись на говорившего.

— Будь ты проклят, — спокойно сказала я.

— Буду, Нисса, буду. Так что за это тебе переживать не стоит. Сегодня твой сын умрет, а другой ребенок обретет силу, которая поможет ему стать ближе к тебе. Тобой иногда так легко манипулировать

— Мой сын не обладает силой Источника, — возразила я, выставляя между нами Барзаи.

— Это уже не важно. Майрос зашли слишком далеко. Их ошибка принесет мне много приятных минут и воспоминаний.

Диаз, помедлив мгновение, вытащил длинный острый клинок:

— Ты оставила меня без любимого оружия, — хмыкнул он, — но, как видишь я неплохо обхожусь тем что есть.

Барзаи в моих руках взметнулся к незащищенному горлу противника, но удар был парирован. Я почувствовала силу, исходящую от Диаза, от его клинка, и поняла, что он и меч стали одним целым. Не знаю, как это удалось Майрос, но они придумали самое действенное оружие против Древних — сила ловчего, разделенная мечем и его хозяином.

Диаз с тем же выражением на лице, продолжил атаку — теперь отбиваться пришлось уже мне. Я никогда не была сторонницей клинков, всегда предпочитая действовать руками, иногда ногами и когтями. Убивать с помощью моей силы было легче, но постоянно требовало дополнительной подзарядки.

Сейчас мы двигались практически с одной скоростью, клинки, с чудовищной быстротой мелькая перед глазами, то и дело скрещиваясь, издавали низкий скрежещущий звук. Сейчас, когда от сына меня отделяла лишь тонкая дверь, и эта мразь, пытающаяся меня задержать, мне хотелось покончить с ним как можно скорее, чтобы не тратить драгоценное время. Как скоро Тирэн и даринийцы смогут уничтожить всех Майрос? Я понимала, что сейчас они для нас были куда опаснее, чем жрецы Ориона — тогда речь шла лишь о моей жизни. Теперь на кону жизнь Виктора.

Делая выпад в сторону Диаза, я на миг отвлеклась, услышав за дверью крик ребенка. Диазу этого хватило, чтобы нанести мне неглубокий длинный порез, пересекающий ключицу и левую сторону груди. Я замерла, охваченная внезапной слабостью.

— Знакомое чувство, правда? — Диаз приставил клинок к шее, почти прокалывая кожу острием, — всегда мечтал одержать верх над тобой.

— Мои поздравления, — выдавила я из себя, чувствуя, как немеет тело, холодеют кончики пальцев. Скоро я не устою на ногах, и тогда Диазу придется добивать меня на полу.

— Жаль, что все закончилось так быстро, — со странной улыбкой произнес Диаз, нацелившись нанести мне последний удар.

— Не жалей, — буркнула я, падая на пол, и подбивая почти негнущимися ногами его колени.

Придавив меня всей своей массой, он по-прежнему не выпустил меч из рук. Усмехнувшись, внимательно наблюдал, как постепенно бледнеет мое лицо, тускнеют глаза, тело охватывает болезненная дрожь.

— Потерпи. Скоро все закончится, — неожиданно мягко сказал он, — и ты наконец-то обретешь долгожданный покой.

— Позволь с тобой не согласиться, — раздался голос Тирэна. Нечто отшвырнуло Диаза подальше от меня, позволяя увидеть приближавшегося к нам Повелителя, — я же велел тебе оставаться на месте.

В данный момент его упреки почти не задевали сознания, как, впрочем и боль, уносящая меня куда-то вдаль.

— Ну нет, любимая, не так быстро. Я еще с тобой не закончил, — с этими словами его рука легла на мое ранение. Простая царапина, нанесенная Барзаи, быстро превратилась в ужасающую рану, рваные края которой расползались на глазах, словно гнилая ткань, а из глубины толчками выплескивалась густая кровь, приправленная резким запахом смерти, моей смерти... Остатка сил едва хватило на то, чтобы попытаться безуспешно отшатнуться от Тирэна, когда он накрыл мои губы своими. Тут же мое сопротивление было сметено силой, хлынувшей в меня. Казалось, она проникает в каждую пору кожи, вырывая меня у смерти, заставляя снова почувствовать себя живой.

Он двигался по едва уловимому следу Анны. Ее сила сильно изменилась с их последней встречи. Теперь, когда многое было по-другому, он лишь надеялся успеть, пока для нее будет не слишком поздно.

Владыка Дрэгон замер перед защитным куполом. Все инстинкты говорили о том, что он представляет опасность для тех, кто не делит силу с уроженцами Даринии. Но разве это могло его остановить? Дрэгон сделал шаг, попав в поле действия смертоносных лучей. На мгновение его тело пронзила резкая боль, которая вскоре сменилась тупой, пульсирующей. Чуть выдохнув, он понял, что, возможно, пережил это лишь благодаря частичке силы, которую когда-то отдала ему Анна. Проникнуть в здание не составило труда. Обойдя лежащие на полу тела, он уверенно отправился вниз.

* * *

— Где Диаз? — едва придя в себя спросила я у Тирэна.

— Ушел. Я был занят тобой, — он помог мне встать, и мы оба замерли перед тонкой преградой отделявшей нас от малыша.

— Если он мертв... — мой голос дрогнул.

— Он жив. Он ведь твой сын, — неожиданно улыбнулся Тирэн.

Дверь подалась с первого удара, слетев с петель, опадая грудой сломанных досок. В комнате царил полумрак, лишь свет одинокой свечи выхватывал из тени замершую фигуру с ребенком на руках.

— Вы не сделаете больше ни шага, — зло сказал он, крепче прижимая ребенка к себе.

— Отдай нам его, и можешь убираться. Никто тебя не тронет, — предложила я.

— Стой на месте, дрянь! — крикнул Майрос, — или твой выродок сдохнет!

— Не следует так говорить о ребенке, — спокойно заметил Тирэн, даже не делая попыток пройти вперед. Он просто стоял, не сводя напряженного взгляда с Майрос, заставляя того бледнеть прямо у меня на глазах. Внезапно заострившиеся черты лица нашего врага исказились, тело сотрясла крупная дрожь и, не переставая вопить от боли, он начал заваливаться вперед, грозя придавить собой ребенка.

Мы бросились к нему одновременно, но Тирэн оказался быстрее меня. Подхватив малыша из слабеющих рук умирающего противника, он крепко прижал Виктора к себе, успокаивающе поглаживая по темноволосой головке.

— Ну здравствуй, сын, — сказал он, с каким-то странным вниманием всматриваясь в его лицо.

— Дай его мне, — попросила я, придвигаясь к Тирэну вплотную, боясь, что любое мое движение будет истолковано им как угроза с моей стороны.

— Расслабься, любимая. Я не зверь, — он, улыбнувшись, бережно передал Виктора мне. Я не смогла подавить вздох облегчения, — только не думай, что теперь сможешь от меня избавиться.

Внезапно, он прижал нас с Виктором к себе, заставив меня коротко вскрикнуть от неожиданности. Это продолжалось несколько секунд, во время которых я терялась в догадках — что же, в конце концов, двигало этим существом? В его любовь, так же как и искренность я верила с трудом. Не мог он измениться за такое короткое время... вообще не мог. Это был бы не Тирэн.

Высвободившись, я повернулась к двери, желая немедленно покинуть комнату, неожиданно столкнувшись взглядом с Дрэгоном, замершим в проеме. Его сузившиеся глаза пробежали по моему лицу, остановившись на все еще припухлых от поцелуя Тирэна губах. Ужасная двусмысленная ситуация, и даже осознания того, что все живы, а Виктор в безопасности, не могли изгладить тягостное чувство, что я только что совершила роковую ошибку, позволив Тирэну быть рядом со мной в этот момент.

— Дрэгон! — найдя в себе силы, выдавила я.

— Пойдем, родная. Все кончено, — он протянул ко мне руку со следами запекшейся крови, и я поняла, что сюда он прорывался с боем.

Я поспешила покинуть мрачную комнату и Тирэна, не сводящего глаз с Владыки.

— Не стоит думать, что это конец, любимая, — иронично бросил он мне в след, — нам еще многое предстоит обсудить.

Стараясь не слушать этот вызывающий тон, я почти бегом выбежала в коридор, вынуждая Дрэгона меня догонять.

— Подожди, здесь все еще может быть опасно, — схватив за руку, он меня остановил. — я не знаю сколько еще Майрос может скрываться в здании. Даринийцы неплохо потрудились, но вам с Виктором по-прежнему грозит опасность.

— Дрэгон, я...— повернувшись к нему, я заглянула в его бездонные темные глаза.

— Потом. У нас будет время обо всем поговорить, — мягко сказал он, привлекая меня к себе.

— Не будь слишком самоуверен, Владыка, — навстречу нам из-за поворота вышел светловолосый Майрос, со шрамом, пересекающим левую щеку.

— Твоя работа — узнаешь? — указав на шрам, он приблизился к нам.

— Не подходи, Габриель — Дрэгон направил не того Барзаи.

— Твоя игрушка меня не остановит, — он сделал еще пару шагов по направлению к нам, — помнится, у тебя уже был шанс меня убить.

— И я тебя убил, — спокойно заметил Дрэгон.

— Но кое-кому я был нужен живой. Возможно, чтобы сделать вот это, — размахнувшись, он направил в нашу с Виктором сторону сгусток силы, парализующей, высасывающей жизнь. Дрэгон оттолкнул нас в сторону, позволив той пронестись над нашими головами, слегка задев плечо Владыки. С ужасом я наблюдала, как исказилось болью его лицо.

— Неплохо, — удовлетворенно заметил Габриель, направляясь к нам.

— Позволь присоединиться, — с другой стороны к нам неумолимо приближался Диаз.

Окруженная врагами, с раненым Дрэгоном, лихорадочно прижимая к себе на удивление спокойного Виктора, я инстинктивно постаралась как можно сильнее вжаться в стену.

— Страх врага — это всегда хорошо, — удовлетворенно сказал Габриель, направив на меня силу.

Прикрыв Виктора своим телом, я постаралась задержать удар, принять его на себя, чтобы у Дрэгона было время очнуться.

— Сегодня у меня удачный день — разом покончить с даринийцем и Владыкой, и заполучить Источник.

Я уже плохо слышала его последние слова. При чем тут даринийцы? Разве им что-то угрожает?

— Нечего ждать помощи от твоего Повелителя — он не придет, — бросил напоследок Габриель, полностью ломая мое сопротивление, сметая все преграды, которые я пыталась воздвигнуть между нами.

Боль, так много боли. И скоро, когда он покончит со мной, она вся обрушится на моего сына. Не в силах этого выдержать, я закричала.

Внезапно, я почувствовала, как сила, перемалывающая меня изнутри, вдруг исчезла. С трудом подняв глаза, я видела, как между мной и Габриелем встала неразличимая пока что для меня фигура.

— Ты посмел! — разгневанный голос Габриеля вернул мне ускользающее сознание.

— Не делай этого, — неожиданно фигура заговорила голосом Диаза. Неужели это бред, который бывает у многих перед смертью?

— Ты меня остановишь? — зло засмеялся Майрос.

— Я не могу тебе этого позволить, — запнувшись, ответил Диаз.

— Тогда получай, предатель, — выкрикнул Габриель, и я уже с трудом подавила крик. Видя как на нас троих несется то, чем, как я думала обладали только Жрецы Ориона. Значит, они открыли Майрос свой секрет, и теперь мы все умрем.

Я увидела, как содрогнулось тело Диаза, видела его широко открытые глаза, полные боль, отчаяния и вины. Он не успел упасть, как Габриель был готов ударить снова, теперь уже в меня. Но видимо, сегодня Габриелю не суждено было убить больше никого. Едва уловимая тень метнулась к нему, раздался крик боли и скрежет клинка о каменную стену. Срубленная голова Майрос покатилась в сторону. Закрыв от Виктора происходящее в коридоре я с удивлением и радостью поймала на себе взгляд Дрэгона.

— Прости, что не смог раньше, — с трудом выдавил он.

— Спасибо, — выдохнула я, повернувшись к единственной жертве Габриеля.

Диаз был при смерти, но все еще жив. Передав Виктора на руки Владыки, я подползла к нему, испытующе глядя тому в глаза:

— Почему? Все, что смогла я спросить в тот момент.

По бледным обескровленным губам Диаза пробежала легкая усмешка. Он остановил свой потухший взгляд на мне и прошептал:

— Трудно хотеть того, что никогда не могло бы стать твоим.

XXVIII

Тэрранус

— Он мертв, — слегка коснувшись век, я закрыла Диазу глаза. Кем он был и что совершил в прошлом, уже не имело для меня значения.

— Пойдем отсюда, — Дрэгон помог мне подняться, и коротко обнял, — нам нельзя задерживаться.

Продвигаясь вперед, мне приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о десятки мертвых тел, крепче прижимая малыша к себе. Запах свежей крови вызывал дурноту и желание поскорее покинуть это жуткое место. Отгоняя мысли о несвойственной мне чувствительности, я шла вслед за Дрэгоном, стараясь не смотреть на запачканные стены и пол.

Владыка уверено передвигался минуя встречающиеся по дороге препятствия, в любой момент готовясь отразить нападения уцелевших Майрос. Я невольно содрогнулась при мысли, что, возможно, там, в темноте нас поджидает нечто злобное и опасное, хотя, я невольно усмехнулась пришедшей в голову мысли, что может быть опаснее разозленного Владыки, защищающего нашего малыша. Нашего! Еще раз повторила я про себя, и резко остановилась за спиной замершего Дрэгона.

— Это здесь! — сказал он.

— Что? — не поняла я, но, прислушавшись, ощутила близкое присутствие знакомой силы, — это они! Они живы!

— Оставайся здесь, — прошипел Дрэгон, уводя меня за каменный выступ и у меня не нашлось слов, чтобы ему перечить. В конце концов, сейчас для нас главное безопасность Виктора, а Дрэгону необходимо освободить Аэрона.

По телу прошла дрожь, я почувствовала поток силы, которую выпустил Владыка подойдя к дверям, за которыми содержали пленников. Прикрыв малыша от случайного ранения, я наблюдала, как Дрэгон преодолевает защиту Майрос. Несколько секунд, и он оказался внутри.

Я улыбнулась, услышав знакомый, полный возмущения и досады голос Нами, и поспешила присоединиться к друзьям. С удивлением отметив, что Дрэгону пришлось взламывать только одну камеру, я чуть не рассмеялась, когда увидела, как мой пасынок бережно выносит на руках мою подругу. Вот это да! Молодец мальчик, зря времени не терял!

Проигнорировав ироничный взгляд Дрэгона, Аэрон, пройдя мимо, остановился со своей возмущенной ношей прямо передо мной:

— Немедленно поставь меня на пол, ты, Варгов извращенец! — шипела она на него.

Аэрон невозмутимо разжал руки, и лишь быстрая реакция Нами помогла ей приземлиться на ноги, а не на пятую точку.

— Весь в папашу! — закончила она свою гневную тираду, встав напортив него с видом оскорбленного достоинства, — кто еще мог научить тебя проникать в чужие камеры, ты, недоумок? Воспользоваться минутной слабостью...

Аэрон попытался сдержаться, но у него ничего не получилось. Рассмеявшись, он повернулся ко мне, и демонстративно подмигнул.

— Я ведь хотел тебя вытащить оттуда, — начал оправдываться он, хотя в голосе не слышалось ни грамма раскаяния, — кто же знал, что у меня не хватит сил взломать их защиту и выбраться наружу. И не сидеть же все это время без дела?

— Давайте на этом закончим прения, — вмешался ухмыляющийся Дрэгон, прервав возмущенный вопль Нами, — и, наконец, покинем это опасное, но интересное во всех отношениях место.

Никто не возражал, поэтому мы, больше не теряя ни секунды двинулись вперед, полностью полагаясь на Дрэгона и его умение находить выход из любого лабиринта.

Несмотря на то, что нам удалось сделать практически невозможное, меня не оставляло ощущение нереальности происходящего. Я не могла определить — что было не так? Все живы, здоровы. Скоро мы покинем это место и сможем начать жить, не оглядываясь назад, каждый раз ожидая удара в спину. Сегодня Майрос потерпели поражение, и нескоро отойдут от него, жрецы Ориона были уничтожены благодаря даринийцам, Темная Звезда никогда не сможет мне угрожать снова. Тирэн... не мысли ли о нем заставляют мое сердце в страхе замирает, предчувствуя новую угрозу. Я просила его о помощи — и он помог, спас моего сына, но что потребует взамен? В память ворвались слова Габриеля о том, что Повелитель больше никогда не сможет прийти мне на помощь. Что они значили? Мне не верилось, что Тирэн мог быть убит.

Когда мы достигли поверхности, не встретив при этом ни одной значительной угрозы, все вздохнули с облегчением. Владыка, подойдя к сыну, обнял того, одновременно проверяя не ранен ли он. Убедившись, что все в порядке, он взял меня за руку, открывая Переход.

Остаток пути я провела в какой-то прострации, позволяя себе передвигаться, отвечая на вопросы невпопад. Мне хотелось оказаться дома, за крепкими надежными стенами, рядом с малышом. Вот только где он, мой дом?

Он мрачно следил, как она ускользает от него, еще не понимая, что это невозможно. Интересно, — мрачно усмехнулся Повелитель, — помнит ли она об обещании, данном ему внутри Врат. Хотя, это уже не важно — он-то ничего не забыл.

Лэнг

Не знаю, было ли это ошибкой — вернуться сюда? Но теперь, рядом с Дрэгоном я почувствовала, что смогу хотя бы ненадолго расслабиться и позволить себе быть немного слабой. Странное желание, учитывая, через что я прошла, и что совершила. Возможно ли, что в жизни каждой женщины наступает момент, когда она хочет просто жить рядом с тем, кого любит, чувствовать себя защищенной, спокойной, уверенной в себе? Поймав себя на столь несвойственном мне ощущении, я задалась вопросом — возможно, это и есть зрелость моей древней сущности?

В Ониксовом Замке все еще видны были следы борьбы и разрушения, хотя постепенно все приводилось в порядок. Я не захотела чтобы малыш возвращался в комнату, откуда его похитили, поэтому, устроив его там, где жила когда-то до того, как Дрэгон вошел в мою жизнь, я окружила весь коридор и примыкавшие помещения защитой, вложив в нее всю силу, которой располагала. Теперь сюда смогут войти лишь я и Дрэгон.

Убаюкивая Виктора, я смотрела на его расслабленное улыбающееся личико, и беззвучно плакала, точно не понимая почему. Скорее всего, это была запоздалая реакция на то, через что пришлось пройти, на страх, за судьбу сына. А еще было то, на что трудно закрыть глаза и продолжать жить дальше, будто ничего не произошло. Как же мне хотелось забыть о том, что я узнала о происхождении Виктора. Мне нужно было обдумать, как поступить, прийти в себя и собраться с силами. Но, Боже мой! Как же это трудно — своими руками разрушить собственную жизнь!

Повинуясь неуловимому желанию я спустилась вниз — когда-то именно здесь я провела много времени в поисках ответов на незаданные Ньярлатхоту вопросы. Где ты сейчас, мой строгий наставник? Неужели Майрос удалось оборвать твою долгую жизнь?

— Мы всегда отрицаем очевидное, если оно противоречит нашим желаниям.

Вскрикнув, я резко обернулась на знакомый голос:

— Ты здесь? Я боялась... я думала — тебя убили.

— Как видишь. Я все еще жив.

— Но как?

— Для меня нападение не было неожиданностью, — ошарашил он меня.

— Ты хочешь сказать..., — мой голос сорвался, — ты говоришь, что ждал Майрос? И никого не предупредил? Не защитил?

— То, чему суждено было произойти — произойдет. К чему оттягивать неизбежное?

— Ты говоришь как Жрецы Ориона! Не может быть! Я не верю, что мой учитель мог так низко поступить с теми, кто мне дорог.

— Твоя ошибка в том, что ты всегда измеряла окружающих тебя с позиции человеческого существа. Но ты ошиблась. Мы — не люди, и никогда ими не были. Пусть Хок живет на Земле, считая ее своим вторым домом, а Нами изо всех сил играет роль наперсницы и подруги — мы другие. Ты не хочешь этого осознавать. Было время, когда я опасался, что твоя человеческая суть возьмет вверх над разумом Древней. Но это не делало тебя слабой — наоборот. Возможно, окажись ты Древней с рождения, не знающей о том, что способны чувствовать люди, то не продержалась бы так долго, ломая планы врагов, учась на ошибках и постигая мудрость жизни. Но всему приходит конец. Я создал достойную замену Азазоту и Вуалу и горжусь тем, что мне выпала честь быть твоим наставником.

— Звучит как прощание.

— Это и есть прощание, Нисса. Как ты думаешь — сколько времени ты сможешь избегать того, что тебе предначертано судьбой?

— Разве стать Искрой и погрузить миры во тьму и есть мое предназначение?

-Ты всегда стремилась жить одним днем, не считаясь с тем, что ошибки прожитого исправить нелегко. Как долго ты сможешь контролировать то, что скрыто в тебе? Сколько месяцев, лет, веков, должно пройти, чтобы ты поняла — невозможно игнорировать собственное я, каким бы чуждым тебе самой оно не казалось. Источник могущества всегда притягателен для тех, кто способен его почувствовать. Кто знает, возможно, что тех, кто находится рядом с тобой, притянул именно он. Они чувствуют в тебе то, чего не понимают, это привлекает их, завораживает, даря несбыточные надежды и мечты. Но разве холодный Источник способен на чувства?

— Ты говоришь обо мне так, как будто я бесчувственный предмет желания всех окружающих.

— А разве ты никогда не замечала, насколько ты притягательна для других?

— Ты хочешь сказать — то происходит у меня с Дрэгоном всего лишь его реакция на силу, заключенную во мне?

— Кто знает, дитя, — склонив голову, Ньярлатхот смотрел в одну точку, будто готовясь нанести мне следующий удар.

— Возрождение Ориона никогда не представляло угрозы для нас. Эдар не стал бы создавать Звезду, не будь он уверен, что это остановит нечто большее, чем попытка уцелевшей горстки выживших спасти свой мир.

— Но что тогда? Почему этот Источник так опасен?

— Потому что Источник — ключ к тому, что существует за гранью нашего понимания. Никто не знает, что может войти в двери, которые ты откроешь.

— Ты говоришь мне о новой угрозе, заранее предрекая поражение?

— Разве можно считать поражением то, что уже давно предопределено свыше? — нахмурившись, наставник взял в руки Аль-тьер-тон, — иногда я жалею о том, что Пророк способен лишь наблюдать, не имея возможности влиять.

— Но ты же влиял! — возразила я, — ты заставил Азазота выбрать меня!

— Я сделал лишь то, что мог, приведя тебя в этот мир. Пытался изменить, что должно было произойти.

— Я тебе не верю! — подойдя ближе к наставнику, я постаралась заглянуть в его бездонные черные глаза, прочесть в них истину, — неужели ты сдался?

Он молчал. И это молчание пугало меня гораздо больше, чем те слова, которые он мог бы произнести.

— Что ты видел? — прошептала я.

— Источник! — мрачно ответил он, — творящий то, для чего был создан. Твою смерть и пришествие тех, кому твоя смерть открыла двери в этот мир. Они не простые изгнанники, как мы, они не знают, что такое пощада.

— Разве есть что-то в мире опаснее нас?

— Они не из этого мира, их боялись Оракул и Властелин Эдара, им подчинилась Рамиль. Они то, что будет после нас, от этого не спастись, не уйти. Их называли по-разному. О них слагали легенды в разных мирах и культурах, изменяя имя и образ, оставляя неизменной лишь суть. Когда ты появилась у нас, я позволил тебе постичь все грани зла этого мира, теперь, тебе придется столкнуться с тем, что скрыто за его пределами. Человечество, неспособное постичь до конца суть угрозы, нарекало его разными именами, сведя в единую сущность. В твоем мире всегда боялись того, чего не могли понять. Мы не способны видеть абсолютное зло, часто принимая за него то, чего не мог постичь наш разум. Мы лишь еще одна раса, вызывающая ужас у других. Они — нечто иное.

— Я давно смирилась с тем, что каким бы ты ни был плохим, есть кто-то гораздо опаснее и коварнее тебя. Но что мешает нам остановить эту пока еще неясную угрозу? — я отступила от Ньярлатхота, приходя в себя от тех откровений, которые он выплеснул на меня.

— Разве можно остановить то, чего не осознаешь? Что завладевает тобой постепенно, украдкой меняя твою суть.

— Рамиль пыталась захватить мое тело. Мне кажется, что понимаю о чем говоришь.

— Не совсем, — возразил наставник, — Рамиль была частью тебя самой, слабым отголоском той силы, что сохранил в себе Источник. Но теперь ничто не стоит между ним и тобой. Никто не может помочь тебе в борьбе с собой. Раз выпустив эту силу, ты уже не сможешь ее остановить.

— И открою двери для того, кого мои предки называли антиподом Бога? Дьяволом? — я задала вопрос с иронией, похолодев внутри, — и за что на меня свалилось такое счастье?

— Никто не выбирает свою судьбу, — изрек Ньярлатхот.

— Но если ты знал, что все произойдет именно так? Почему ты не остановил меня раньше? Не убил?

— Потому, что я все еще верю... надеюсь, что тебе удастся невозможное, — прикрыв глаза, наставник тяжело опустился в кресло.

— И все же, ты готов к поражению? И ничего не сделаешь для того, чтобы это предотвратить? — возмутилась я.

— Я — нет, — возразил он, — я сделал все, что мог. Следующий ход за тобой.

— Значит, ты сдаешься? Ты хочешь взвалить всю ответственность на меня?

Он не ответил, да мне это было уже и не нужно. Выходя от моего наставника, я едва удержалась, чтобы изо всех сил не хлопнуть дверью — такой чисто человеческий акт злобы и отчаяния. Но сдержалась. В конце концов, каждый из нас сам решает, как будет жить с тем, что совершил.

* * *

— Дрэгон, я должна тебе сказать, — мне было трудно остановить его, когда так хотелось ласки, раствориться в том, кого ты любишь без остатка и забыть обо всем, что причиняет боль.

— Ты чем-то встревожена? — он приподнял мое лицо, заглянув в глаза, — что произошло?

— Я не знаю, как это объяснить...— нерешительно начала я. Мне было трудно сосредоточиться, находясь в его объятиях. Извернувшись, тут же оказалась на свободе и поспешила к окну, повернувшись к нему спиной, боясь увидеть его реакцию, обвиняя себя в трусости.

— Начни сначала, — посоветовал он, подходя ближе.

— Остановись, пожалуйста, попросила я его, — мне тяжело, об этом говорить, смотря тебе в глаза.

— Что произошло? — нахмурился Дрэгон.

— Виктор... он, — начала я, и запнулась.

— Он заболел? Ему грозит опасность? — напрягся Владыка, делая попытку ворваться к сыну.

— Нет. Не в этом дело. Я должна тебе рассказать, пояснить, иначе не смогу, — я повернулась к нему, находя в себе силы посмотреть ему в глаза, — в ту ночь, когда ты появился на Даринии, чтобы меня спасти, Повелитель совершил обряд. Он обратил меня, заставив принять силу Темной Звезды. Я долго не могла понять, зачем он это сделал. Лишь теперь мы выяснили, что таким образом он пытался навсегда удержать меня на Даринии, не дав источнику пробудиться во мне.

— Я уже слышал эту версию, — лицо Владыки приняло угрожающий вид, — не думаю, что он сделал это из желания спасти мир. Скорее им двигало совершенно другое желание.

— Тогда же, — тихо продолжала я, — произошло то, что, возможно, навсегда изменит твое отношение ко мне.

— Что же? — рука Дрэгона опустилась на мое плечо, — что он сделал, Анна? Скажи мне! Он обратил тебя? Совершил ритуал? Он изнасиловал тебя?

От каждого вопроса Дрэгона мое сердце билось все чаще, замерев при его последних словах. Я почувствовала, что плачу, но пытаюсь сдержаться из последних сил.

— Почему ты боялась мне признаться в этом раньше? Неужели, думала, то я буду винить тебя в том, что случилось?

— Я не знала этого, не помнила. Все, что тогда произошло, казалось жутким сном и быстро стерлось из памяти. Возможно, в этом помог Вуал, не желая допускать, чтобы я жила с этими воспоминаниями. Но это не прошло бесследно..., — я колебалась, боясь перейти черту, — Виктор был зачат в ту ночь.

Меня оглушила опустившаяся на комнату тишина. Казалось, все вокруг замерло, наблюдая за тем, как рушится то, что когда-то было моей жизнью. Внезапно руки Дрэгона больно сдавили мои плечи, прижимая меня к нему:

— Это он тебе сказал? И ты ему поверила? — холодный голос Дрэгона привел меня в чувство, моментально высушив слезы.

— Это сказала Лис, Темная Звезда, когда пыталась заставить Тирэна уничтожить меня. Она не лгала, Дрэгон, я сразу это поняла.

— В нем моя сила, — Владыка слегка меня встряхнул, — он похож на меня, и никто не заставит меня поверить в это и отказаться от собственной плоти.

— Никто больше меня не желает, чтобы ты оказался прав, — горько сказала я, пытаясь вырваться. Он делал мне больно.

— Тогда ты забудешь о том, что только что сказала. Я отец твоего ребенка! Слышишь? Пусть в нем течет твоя темная кровь, но я чувствую в нем силу Владык.

— Пусти меня, — тихо попросила я, — пожалуйста! Нет!

Никогда еще Владыка не позволял себе так со мной обращаться. Даже в припадке ярости, вызванной мною, он всегда был сдержан. Холоден, иногда мрачен, но не жесток. Но сейчас его как будто подменили. Это был не Дрэгон, не тот, кого я знала и любила столько лет. Как будто, в нем что-то оборвалось, и ненависть, сдерживаемая им бешеным потоком обрушилась на меня. Он не любил — он причинял боль, и не столько физическую. Понимал ли он что то, что он делает — лишь попытка уйти от правды, самообман, способный привести нас обоих к краху?

— Ты — моя нарина. Виктор — наш сын. Так было и так будет всегда, — заключил он, тяжело опускаясь на меня. Удовольствие пополам с болью охватило мое тело, и я откинулась на подушки, избегая его пронзительного взгляда, пытавшегося ворваться в мои мысли. То, что он сделал со мной сейчас, ничем не отличалось от того, что я пережила в руках Повелителя. Но Тирэн был врагом, а Дрэгон любимым мужчиной, от которого я не ожидала ничего подобного. Внезапно память услужливо подсказала мне все, что произошло со мной, пока я находилась в Темном Мире, в руках у Владык. Тогда Дрэгон видел во мне угрозу и был готов уничтожить в любой момент. И сейчас его взгляд ничем не отличался от того, когда он смотрел на меня, думая, что я предала их, открыв путь Древним. Когда он пытал, причинял боль. Владыка всегда останется тем, кем его создала природа. Древний — тем, что с ним сотворила жизнь и Темная Звезда. И лишь я остаюсь сама по себе — не найдя места ни среди тех, ни среди других. Одна. Как всегда.

На меня нахлынула усталость, и я погрузилась в сон, по-прежнему недоумевая, чего ждать от Дрэгона в следующий момент. Последнее, что я почувствовала, как он осторожно укрывает меня, крепче прижимая к себе.

Он смотрел на спящую женщину, едва сдерживая гнев — на Повелителя, на себя, на нее. Он не мог поверить, что готов был растерзать ее в тот момент, когда она произнесла те роковые для них слова. Ему стоило огромных усилий, чтобы не поранить ее в то время, когда они... Он отвернулся, мрачно глядя в стену. Сегодня он причинил ей боль. Он даже хотел этого, позволив ярости захлестнуть его разум. Слишком долго он позволял Повелителю вмешиваться в их жизни, пора положить этому конец.

Он вздрогнул, внезапно ощутив, как холодно стало в комнате. На миг зрение потеряло четкость, позволив окружающим предметом расплыться неясными пятнами перед ним. Моргнув, Владыка убедился, что все пришло в норму. Он резко вскочил, пытаясь уловить нечто, мелькнувшее перед глазами. Дойдя до середины комнаты, он остановился, понимая — то, что он видит, существует не где-то извне. Его разум заполонили образы, которые он так отчаянно пытался выкинуть из головы — Анна, обреченно смотрящая, как он заносит над ней оружие, ее крик, и мерзкие, холодные щупальца отчаяния, прокрадывающиеся внутрь. Он видел пустые глазницы уродца, склонившегося над ним, его шепот и удовлетворенный голос Майрос. Образы калейдоскопом проносились перед его мысленным взором. Наконец, время остановилось. Владыка Дрэгон, повернувшись к спящей нарине с интересом посмотрел на нее. Его глаза, наполнившись мертвым тусклым светом, на миг, блеснув, внезапно потухли, превратившись в туннели, наполненные холодной пустой темнотой.

XXIX

Лэнг

Холодно! Как же здесь холодно! Дрожь сотрясала все тело и меня не могло согреть даже теплое одеяло, в которое я закуталась почти с головой. Невиданное дело — замерзнуть в такое время года здесь, в Лэнге. Почему лежа на кровати и стуча зубами от холода меня заботила мысль о климате, а не о том, что действительно сейчас важно для меня? Может быть, это привычное желание уйти от проблемы, делая вид что ее не существует? И вечером не было того разговора с Дрэгоном. И той ночи, которая перевернула всю мою жизнь.

Взяв себя в руки я сбросила с себя одеяло и оглядела комнату, хотя и без того знала, что одна. Дрэгон ушел, и, наверное, я была слишком эгоистична, а может, слишком горда, чтобы мучиться вопросом, куда и как надолго. И вернется ли вообще, после того, что случилось. Мне казалось, что будет неправильно обижаться на Владыку, учитывая, что ему пришлось узнать, но все же...

Встав, мне пришлось прошествовать к гардеробу, чтобы накинуть платье. Вчерашнее, не выдержав нашего с Дрэгоном разговора, лежало лохмотьями на полу. Странно, насколько общение с мужчинами постепенно опустошает мой гардероб, — нерадостно усмехнулась я и поспешила в комнату Виктора. Малыш уже проснулся и встретил меня огненными птицами, несколько секунд кружившимися вокруг моей головы.

— Витенька, малыш! — Я взяла сына на руки, твердо зная, что пока он со мной, все остальное не имеет значение. Маленькими ручками он обхватил меня за шею, крепко прижавшись ко мне свое пухлой щечкой, — думаю, пора тебе познакомится с твоими бабушкой и дедушкой, а еще у тебя есть замечательная прабабушка. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив.

— Не следует давать обещаний, которые ты не в силах выполнить, Нисса дайль Тьера.

Я удивленно обернулась на незнакомый странный голос, казалось, не могущий принадлежать обитателю знакомых миров. Нечто странное и потустороннее, заставляющее вибрировать вдруг ставшим тяжелым воздух. В комнате стало еще холоднее, но меня охватил жар, когда я увидела того, кто произнес эти слова.

— Дрэгон, — тихо сказала я, стараясь прикрыть собой ребенка.

— Ты знаешь, кто я, к чему притворство? — существо, в обличье моего нарина, шагнуло в комнату. Дверь за его спиной захлопнулась с гулким стуком, будто отрезая нас от остального мира.

— Почему? — от страха и боли перехватило дыхание. Как такое могло произойти? Теперь, когда мне казалось, что все закончилось.

-Время пришло, — глаза существа, казалось, пытаются втянуть меня внутрь, и я отвернулась, стараясь не видеть любимого лица, не слышать голоса, вызывающего дрожь и страх.

— Что ты с ним сделал? — я не могла не спросить. Мне нужно было услышать это, чтобы знать — все кончено, и возврата назад не будет.

— Он сопротивлялся, — голос приближался, существо было нетерпеливо, — слишком силен, чтобы покориться, но даже у него была одна слабость — ты. Его гнев стал для нас маяком в этот мир.

Я не стала ждать, пока меня схватят. Переход открылся мгновенно, и смогла скрыться до того, как пришелец протянул ко мне руку. Но убежать далеко не удалось. Я вынырнула в библиотеке, тут же споткнувшись обо что-то лежащее на полу. Виктор заплакал, и мне пришлось приложить усилия, чтобы успокоить ребенка, не показав своего волнения и страха. Хотя, это было нелегко, учитывая, что краем глаза мне удалось рассмотреть неожиданное препятствие.

Ньярлатхот был мертв и уже давно, судя по успевшему окоченеть телу. В его широко открытых глазах застыло выражение невероятного ужаса и обреченности. В этот момент я забыла о нашем недавнем разговоре и своей обиде, передо мной лежал мертвый наставник, учитель, друг, благодаря которому я многому научилась, и многого смогла достичь. Теперь его больше нет, как нет и того, кого я любила. Дрэгон! За что?

Но предаваться горю времени не было. Если сейчас я буду думать о том, что выходец из потустороннего мира, завладев моим нарином охотиться за мной, как за дичью, то поддамся панике и погублю Виктора и себя. Сейчас в замке Хок, Нами и Аэрон, вместе мы сможем противостоять этому кошмару, а если нет — мне придется отправить Виктора в безопасное место, и развязать себе руки.

— Анна, — гулко раздался голос в коридоре. Голос Дрэгона. Почти. Как бы я хотела поверить, что это возможно, и все, что происходит сейчас со мной это всего лишь очередной кошмар, который закончится, стоит мне проснуться.

-Анна! Не заставляй себя искать, — на этот раз существо не изменило голос, — тебе некуда идти. Ночью я об этом позаботился.

— Иди к черту! — зло прошипела я, снова настраивая переход. Уйти обоим не было возможности — видимо он постарался, чтобы я не смогла выбраться из замка. Но вот Виктор — он слишком мал, чтобы на него действовали такие ограничения. Надеюсь, у меня получиться, и мой сын появится в квартире Катерины и майора, а не у чужих людей. Мысленно попросив Бога помочь, и поцеловав малыша на прощание, я открыла портал.

— Я так и знал, что найду вас здесь, — ироничный голос Хока заставил самозабвенно целующуюся парочку отпрянуть друг от друга.

— Что за ребячество, сынок, — возмутилась Нами, слегка поправляя сбившуюся одежду, — не видишь, я занята.

— Вижу, — не чуть не смущаясь, ответил Хок, — привет, Аэрон. По-прежнему домогаешься моей матери?

— Причем грязно, — с улыбкой признал Владыка, легко вскочив с пожухлой травы и помогая подняться Нами, — что привело тебя к нам?

— Кроме обыкновенного любопытства и привычки подглядывать за озабоченными парочками? — переспросил Хок, — ничего, помимо того, что я не могу попасть в Ониксовый Замок.

— Как не можешь? Почему? — удивилась Нами.

— Сам не понимаю, — признался Хок, — просто неожиданно замок перестал меня пускать, словно грань, когда-то окружавшая Лэнг.

— Как странно, — обеспокоился Аэрон, — но там ведь мой отец, и Нисса с малышом. Нужно немедленно идти туда.

— Я пробовал, и не один раз — поверь. Что-то происходит, и, похоже, когда мы узнаем что, нам это не понравится.

Переход закрылся за миг до того, как открылась дверь. Я замерла, готовясь к неизвестности, как тогда, несколько лет назад, впервые встретившись с Тирэном. Только теперь в дверь входило нечто опаснее, чем движимый жаждой мести Повелитель.

— К чему бежать? Ты сделаешь то, ради чего родилась, и на этом твои страдания закончатся навсегда, — Дрэгон протянул мне руку, предлагая ее принять. Нет, не Дрэгон! Его больше нет. Он убит! Убит этой мразью, которая смеет занимать его тело, дышать одним воздухом с моим сыном!

— Пойдем, нам многое предстоит сделать, — повторило существо.

— Что будет, когда Источник вырвется на свободу? — спросила я, делая нерешительный шаг к нему.

— Мир погрузиться во тьму. Но ты и сама это прекрасно знаешь, хотя нашей вины в этом нет. Не мы создали Звезду, и наделили ее такой силой. Ты то, чего мы ждали столько тысячелетий — чистая сила обреченная томиться в плену плоти. Но час настал, и я с твоей помощью открою двери, которые были закрыты так долго.

— Значит, я ключ, — переспросила я.

— О да! — я скривилась, видя как существо затрепетало от нетерпения.

— В таком случае, тебе лучше подобрать отмычку, — резко сказала я, намертво вцепившись в него, одновременно открывая Йог-сотхотх.

Сначала меня ослепил яркий свет, потом стало тяжело дышать. На миг, мне показалось, что монстр стал меня душить, но тут же поняла, что это лишь иллюзия. Я была внутри, почти оглушенная падением на вдруг ставшее твердокаменным дно Врат. Существо стояло напротив меня, следя за каждым моим движением:

— Тебе это не поможет, Нисса, Источник будет выпущен на свободу, как бы ты ни старалась этому помешать.

Он сделал движение, и мои руки онемели, смертельный холод впивался в меня мертвой хваткой, но боль души была сильнее боли тела. В голове стучало: "Нет? Не может быть! Дрэгон!!!" Когда обе боли слились, я почувствовала, что это предел. Я больше не выдержу! Я сдамся, и все будет кончено!

Собрав остатки сил, я потянулась к той энергии, что давал мне Йог-сотхотх, стремясь впитать ее как можно больше. Я понимала, что время на исходе, и, возможно, у меня будет только одна возможность для удара.

Холод проникал глубоко внутрь, заставляя тело коченеть. Еще немного, совсем чуть-чуть, и у меня хватит сил, чтобы сделать это! Я напряглась, и выпустила обретенную силу в монстра. Он замер, на несколько секунд отвлеченный моей попыткой, но уже в следующий миг, сбросив оцепенение, продолжал наступать на меня.

— Дрэгон! — закричала я, — очнись! Я знаю, это все еще ты! Борись, прошу тебе!!!

— Его больше нет, — волны боли и ужаса острыми лезвиями проникали в меня, рождая холодную ярость и желание разрушать.

— Дрэгон! — выкрикнув, я ждала, давая себе последний шанс, не до конца еще осознавая, что, возможно, у меня его не было никогда.

— Глупые надежды! Тебе не спастись! — он был рядом. Совсем близко. Еще мгновение, и я уже не смогу противостоять этому демону, ворвавшемуся в наш мир.

— Прости, Дрэгон! — в отчаянии прошептала я, чувствуя, как изнутри поднимается сила, готовая убивать, крушить, уничтожать. Вся боль, ярость и гнев вылились из меня внутри Врат, сметая существо подобно торнадо. Я слышала предсмертный крик, монстра, изгоняемого за Грань. Внезапно голос, полный муки, ворвался в мое тающее по мере убывания сил сознание. Глаза, полные боли и отчаянии встретились с моими.

— Нет! — зарыдала я, — Дрэгон! Не умирай, я не выдержу этого.

Он не мог говорить. Печальная улыбка прошлась по его искривленным от боли губах, позволяя вытечь тонкой струйке крови.

— Прости! Прости меня! Господи, что же я наделала! — в отчаянии я припала к его груди, стараясь вдохнуть в него ускользающую жизнь. Но все было напрасно. Он умирал, медленно и мучительно, поверженный проклятой силой Звезды и Йог-сотхотха. Его рука с трудом опустилась на мою талию, слегка прижав меня к себе. Из взгляда на миг исчезла боль, позволяя мне прочесть сожаление, прощание и любовь.

— Дрэгон! — я смотрела, как потухли его глаза, пальцы рук, мучимые спазмами, внезапно расслабились и замерли навсегда.

Я не знала, сколько просидела внутри Врат, обнимая теперь уже мертвое тело любимого. Возможно, я еще не осознавала, что все кончено навсегда, и пути назад уже не будет. То, что я только что совершила... То, что я еще совершу... Это никогда не закончится. Я навсегда останусь угрозой для тех, кого люблю, для себя самой, для мира. Я не должна была родиться, меня не нужно было спасать на Земле. Знал ли ты, Ньярлатхот, то, что мне придется сделать? То, на что я пойду, спасая то, что готова сейчас проклянуть? Почему я жива, когда его больше нет со мной? За что?

— Ты не умрешь! Не сейчас, — вспомнились мне слова Тьмы.

Кто ты, представшая мне в сгустке теней? Темная Звезда, для которой я была лишь препятствием и смыслом ее существования? Или некто, явившийся из мира, куда я только что закрыла дорогу? Пока закрыла. Но как долго это продлиться? Сколько пройдет времени, прежде чем они снова найдут путь в мой мир? Завладеют тем, кто мне дорог? Заставят его убить, отнимая частичку души?

Я не заметила, как внезапно потемнело в глазах, горло сдавил ком, а воздух в Йог-сотхотхе пронзила пульсация. В воздухе замерцали тысячи искр, и сердце сжало предчувствие беды. В этот миг я поняла, для чего пришелец явился в наш мир. Не для того, чтобы освободить Источник. Никто не смог бы сделать это. Никто, кроме меня, поддавшейся панике, злобе и отчаянию. Убив Дрэгона, я уничтожила часть себя и силу, способную его сдержать.

Я чувствовала, как внутри меня просыпается что-то неведомое, готовое разорвать меня, если я не дам ей выход. Что же, значит, время действительно пришло...

Он ворвался в Йог-сотхотх в последний момент, едва почувствовав освобождение той силы, которой должен был препятствовать выйти в мир. Мгновенно оценив ситуацию, он подскочил к лежащей на груди мертвого Дрэгона Ниссе. Все, о чем он мог думать в тот момент — не дать позволить высвобождающейся силе уничтожить ее изнутри.

— Прости, я опоздал, — взволнованно прошептал он, пытаясь дать женщине силы, чтобы противостоять новой угрозе.

Тирэн обреченно наблюдал, как ее светлые глаза заливает золото Источника. Губы приоткрылись в молчаливом крике боли.

— Не делай этого! Я знаю, ты можешь противостоять. Борись! — почти крикнул он, крепче прижимая к себе ее сотрясавшееся от боли тело.

— Не смогла... так много боли...забыть! Все забыть, — он почти припал к ней, чтобы расслышать ее слабый голос.

— Ты сможешь, — повторил он, накрывая их обоих плотным саваном собственной силы. Теперь под угрозой были лишь их жизни. Йог-сотхотх надежно скрывал их от мира, пронзая неведомые пространства, унося вдаль.

Дариния

Я открыла глаза, ощущая чужое присутствие рядом с собой. Со стоном повернув голову наткнулась взглядом на склоненную темноволосую голову рядом со своей рукой. Мужчина спал, это было заметно по его мерному дыханию, чуть щекотавшему мне пальцы. Кто он? Как здесь оказался? И где это — здесь?

Смутная тревога охватила мою душу, когда я уставилась в окно, на тусклое багровое зарево заходящего светила. Что происходит? Куда делось Солнце?

Сердце пронзила боль, а вместе с нею нахлынули воспоминания, заставившие содрогнуться от ужаса. Я почти чувствовала огонь, пытавшийся поглотить меня, лизавший лицо, руки, охватывающий все тело, лишающий последней надежды на спасение.

Мое невольное движение разбудило темноволосого мужчину — подняв на меня взгляд, он с тревогой всматривался в лицо, будто пытаясь что-то в нем прочесть. Я снова вздрогнула, когда луч заходящего солнца коснулся его изуродованного лица.

— У меня получилось? Земля выжила? — я не смогла подавить невольный порыв и слегка коснулась его поврежденной щеки, тут же оказавшись в крепком кольце его рук.

— Кто вы? Как я здесь оказалась? — я попыталась высвободиться, но безуспешно.

— Как ты себя чувствуешь? — глубокий, чуть хрипловатый голос не был мне незнаком, хотя я могла поклясться, что слышу его впервые.

— Живой... свободной! У меня получилось? — повторила я мучавший меня вопрос.

Непонятная мне улыбка исказила изуродованное лицо. В его глазах я с удивлением прочла удовлетворение, пополам с надеждой.

— У тебя получилось. Земля выжила, — спокойно сказал он, по-прежнему не позволяя мне отодвинуться от него, — как и ты?

Я посмотрела на него, и расплакалась. Неужели я могла это сделать? Как же я испугалась в тот миг, когда почувствовала, что больше не выдержу той силы, что стремилась сжечь дотла мой мир.

— Почему ты плачешь? — с неожиданной нежностью спросил мужчина, — кошмар закончился, и ты сможешь продолжать жить.

Его рука коснулась моего лица, и я отшатнулась, ожидая, что это доставит мне знакомую боль — но этого не произошло. Оглядев руки, я с удивлением поняла, что на них нет и следа ожогов, а прикосновение к лицу убедило, что оно не пострадало. Значит, все было просто кошмарным сном? И ничего плохого не произошло? Но как же я попала сюда? К этому странному и загадочному человеку?

— Тебе нечего бояться. Я не причиню зла, — с какой-то мрачной уверенностью произнес мужчина, — мое имя Тирэн, и я Повелитель Даринии. Прошу тебя быть моей гостьей.

— Дариния? Где это? — удивленно спросила я, наконец, высвободившись из его рук.

— Слишком далеко от Земли. Мир, озаряемый Темной Звездой. Теперь ты такая же его часть, как и я.

Он встал, и я к удивлению почувствовала, что его отдаление меня не успокоило — наоборот. Присутствие рядом этого странного Повелителя не было неприятно. Более того, оно было знакомо, до боли знакомо. Он, я, его руки и темное сияние светила, врывающееся в окно. Дежа вю?

— Тебе необходимо отдохнуть, — видимо, прочтя смятение на моем лице, сказал Тирэн, — у тебя был тяжелый день.

Еще долго, после того, как за ним захлопнулась дверь, я сидела на постели, пытаясь понять — почему все, что происходить сейчас кажется мне неестественным и неправильным?

— Значит, она ничего не помнит? — голос Советника вырвал Повелителя из задумчивости.

— Это было неожиданно даже для меня, — признался Тирэн, не отводя взгляд от восходящей звезды.

— Скажешь ей правду? — поинтересовался Лорак.

— Не заставляй считать тебя глупее, чем ты есть, — резко отрезал Повелитель, — или я решу что плохие Советники бич нашего рода.

— Ну, извини, что высказал столь неуместное предположение, — усмехнулся Лорак, — но что ты станешь делать, когда она все вспомнит сама? Когда поймет, что ты ей солгал?

— Она хотела все забыть, после того, что пережила — вполне естественное желание. Освобождающаяся сила искры, видимо, воплотила столь необычное желание, вернув ее воспоминания в прошлое.

— Значит, она больше не представляет угрозы?

— Только не здесь, — скривился Тирэн.

— Позволь в таком случае спросить — а как же ребенок? Вряд ли она сможет долго пребывать в неведении того, что она его мать.

Лицо Повелителя на миг озарилось непривычной Лораку улыбкой:

— Предоставь это мне, — отойдя от окна, Тирэн занял место в кресле, — со временем, когда я пойму, что воспоминания не смогут лишить ее разума, я приоткрою ей некоторые страницы ее жизни.

Шли дни, недели, и я почти освоилась в этом странном месте. Иногда мне казалось здесь все знакомым, будто то, что происходит со мной теперь, было уже не раз. Тирэн держался вежливо, но намеренно отстраненно, больше не пытаясь ко мне прикоснуться. Постепенно это место перестало меня пугать, и я нашла утешение в изучение многовековой истории этого мира, его культуры и обычаев. Иногда я просыпалась в слезах, вспоминая о том, что произошло в Темном мире. Кайл, Дрэгон, его странный поступок. Щемящее чувство одиночества и боль стала постоянным спутниками, сопровождавшими мысли об этом Владыке. Что происходит? Почему, думая о нем, мне становится так тяжело на душе?

Я бродила по замку, словно сомнамбула, четко не представляя, что заставляет чувствовать себя такой несчастной и потерянной. Иногда ловля на себе задумчивый взгляд Повелителя, чувствовала тоску и смутное беспокойство, будто утратила нечто важное, но не доступное моему пониманию.

Однажды ночью меня разбудил странный и давно забытый шум, так не свойственный этому миру. Встав, я медленно вышла на террасу, с удивлением наблюдая за разразившейся над замком грозой. Несколько крупных капель упали на мое лицо.

— Тебе нравится? — я почувствовала присутствие Повелителя задолго до того, как услышала его голос.

— Но как? — я растерянно посмотрела на него.

— Немного науки. Немного волшебства. Я помню, что ты говорила, как тебе не хватает шума дождя за окном.

— Спасибо, — мой голос дрогнул. Я не в силах была побороть нахлынувшие чувства. Быть совершенно одной в чужом мире, оторванной от всего, что мне знакомо... Но я не ожидала такой чуткости от этого странного и почти чужого мужчины, который даже не был человеком.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — тихо сказал он, но его слова не смог заглушить даже шум дождя. Он склонился надо мной, закутывая в свой просторный плащ.

— Почему? — я слегка повернула к нему лицо, — вы меня совсем не знаете.

— Я знаю тебя лучше, чем ты можешь себе представить, — он заметно колебался, — знаю, и люблю.

От неожиданности я вздрогнула, развернувшись к нему. Его лицо стало неожиданно мрачным и суровым, в нем читалась отчаянная борьба с самим собой. И что-то мне подсказывало — чем бы она не закончилась, для меня это не сулит ничего хорошего.

— Почему вы так говорите? Я вас не знаю! До того, как я появилась здесь, мы никогда не встречались.

— Я не хотел тебя пугать, но... — его руки тяжело опустились мне на плечи, губы почти вплотную приблизились к моим, — это тяжело! Делать вид, что мы чужие, что я никогда тебя не знал, не сжимал тебя в объятиях. Что ты никогда не была моей, Нисса!

— Меня зовут Анна, — я испуганно стала вырываться из его рук, но он лишь сильнее сжал меня, почти мешая дышать.

— Не сопротивляйся, любимая, только не теперь, когда я готов просить! Не уходи от меня!

Услышать подобные слова от Повелителя было неожиданно и странно. Стена, за которой я до сих пор так отчаянно скрывала собственные чувства, выпустив их лишь однажды с Кайлом, внезапно рухнула. Происходило что-то необычное, невероятное, безумное!

— Тирэн... я...— не успев договорить, мое сознание было сметено жгучим поцелуем Повелителя. Все мысли куда-то делись, осталось лишь желание и страсть, требующая немедленного удовлетворения.

Потом были его руки, с силой сжимавшие мое тело, соленые дорожки дождя на моем лице и страх, что он остановится, и я потеряю это неожиданное ощущение свободного полета.

— Моя, — будто издалека услышала я шепот Тирэна, закрывавшего меня спиной от тяжелых капель, постепенно превращавшихся в непрерывный поток. Плащ, на котором я лежала успел промокнуть, гроза, разразившаяся над нами почти ослепляла меня, но в тот момент ничего не имело значение — только он, я и его руки, дарящие мне неземное удовольствие.

Пробуждение наступило внезапно, вместе с тревогой заполняя до того расслабленное сознание. Резко привстав, я несколько секунд с удивлением смотрела на руку, уверенно покоящуюся на моем животе. Воспоминания прошлой ночи заставили меня покраснеть, а потом похолодеть от ужаса. Боже мой! Как я могла все забыть? Как я посмела захотеть все забыть? Разве я достойна покоя счастья, когда на моих руках кровь того, кого я любила? Люблю.

Меня охватил вихрь воспоминаний — вот оно — чудовище, в обличии моего Владыки, готовый нанести удар, и заставить меня выпустить Источник на волю, и я, изо всех сил противостоящая ему, убивающая Дрэгона. Его тело, сотрясающееся в агонии, и прощальный, прощающий взгляд.

— Проснулась? — осторожный голос Повелителя и его рука, крепче охватившая меня, заставили на некоторое время отбросить воспоминания и вернуться в реальность.

— Давно я здесь? — тихо спросила я.

— Ты вспомнила, — констатировал Тирэн, странно напрягшись.

— Где Виктор? — я, не отрываясь, смотрела в его глаза, опасаясь услышать ужасную для меня правду.

— Здесь. Совсем рядом. Мне удалось его разыскать на Земле, у твоих друзей. Они не пострадали, — предвосхищая мой вопрос, ответил Повелитель.

— Хорошо, — я закрыла глаза, пытаясь побороть в себе зарождающееся чувство обреченности и потери.

— Не плачь. У тебя не было другого выхода, — Тирэн мягко привлек меня к себе.

— Я не плачу, — я подняла на него совершенно сухие глаза, — иногда, чтобы что-то получить, нужно чем-то пожертвовать.

Он лежит там, на дне Йог-сотхотха, мертвый и холодный. Я склоняюсь над ним, готовая завыть от отчаяния...

— И не всегда победа достается легко

Мысль приходит неожиданно, будто луч света, прорезавший темноту. Я простираю руки над бездыханным телом, пытаясь дотянуться до ускользавшей с каждым мгновением частичкой силы. Когда-то я пыталась это сделать, и у меня получилось. Надеюсь, получится снова...

— Когда-то я сказала, что согласна умереть от твоей руки. Сейчас я думаю, что это было бы единственным разумным выходом для меня. Не знаю, что нас ждет дальше, — вздохнув, я встала, оставив Тирэна лежащим в постели. Впрочем, ненадолго. Вскочив, и ничуть не смущаясь собственной наготы, он приблизился ко мне.

— Мы были обречены друг на друга задолго до твоего рождения. Я не пытаюсь оправдать то, что сделал с тобой.

— Ты посмел.., — я отвернулась, не в силах сдержать бессильной ярости, — ты сделал все, чтобы мне было легко тебя ненавидеть. Это нетрудно — желать зла своему мучителю.

— Ты была здесь, рядом со мной, но такая чужая и далекая. Я знал, что твое сердце принадлежит не мне, но и владеть твоим телом было уже недостаточно. Мне нужно было больше. Гораздо больше. В ту ночь, на Даринии, когда ты решилась на побег, я до последнего надеялся, что хоть что-то значу для тебя. Но моя лаэр-кони сделала свой выбор, и я с содроганием осознаю, что если бы не самозванец, назвавшийся нашим сыном, то убил бы тебя. А потом себя. Ты та, ради кого Звезда пришла в наш мир, я живу ради тебя.

— Ты жесток в своей любви, — заметила я, — но ее так легко принять за ненависть.

— Я не могу больше тебя ненавидеть. Это разрушает меня изнутри, делая похожим на отца.

— Ты причинил много боли, воспользовался слабостью, изнасиловал...

— Я не привык выпускать из рук то, что мне досталось с таким трудом, — мягко сказал Тирэн, — к тому же, тогда я еще не понимал, как много ты значишь для меня. Прости.

— На это может не хватить всей жизни, — возразила я, — сложно вернуться туда, откуда стремилась вырваться. Быть рядом с тем, кто так долго был врагом и вызывал лишь страх.

— Не делай этого! Не пытайся откреститься от того, что было между нами, — его искаженное лицо нависло надо мной, — ты испытывала ко мне не только страх, я видел это в твоих глазах. Твое тело не может лгать.

Я принесла тебе столько боли и страданий! Я убила тебя! Разве я могу оставаться рядом, когда знаю, что там, за гранью есть некто, кто снова постарается проделать нечто подобное, и больше его уже ничто не остановит? И если есть хотя бы один шанс из миллиона...

— Не буду, — почти прошептала я, — у меня больше нет сил противостоять тебе.

— Не смей превращать это в очередной бой! Не говори, что не испытываешь ко мне ничего, кроме страха и отвращения! Не здесь и сейчас, когда на твоем теле следы моих рук.

Так легко сейчас поддаться слабости, и вернуться к тому, кого люблю. Просыпаться рядом каждое утро, быть с ним одним целым, забыть об этой ночи, и думать только о том, что ждет меня в объятиях Дрэгона. Забрать из Даринии своего сына, вернуться за Землю, увидеть тех, за кем я безумно скучаю. Так легко... и невозможно. Они вернуться, рано или поздно, найдут меня, где бы я ни спряталась, уничтожат всех, кто рядом со мной.

Повелитель... что я испытываю к тебе? По-прежнему боюсь? Но разве ты для меня более опасен, чем те, другие? Отпустишь ли ты меня, если я об этом попрошу? Захочу ли я тебя об этом просить? Сейчас, принимая самое важное решение в своей жизни, что движет мною? Выбор меньшего из двух зол, чтобы обезопасить Виктора, Дрэгона, семью и друзей, себя...Это нелегко — сжечь за собой все мосты и смириться с тем, о чем раньше думала как о самом страшном кошмаре.

— Любовь — это всегда бой, — возразила я, наблюдая как меняется его лицо, при слове любовь.

Та ночь на Даринии, то, что произошло между нами сегодня, его поступки, иногда вызывающие недоумение, странная, пугающая любовь. Могу ли я принять все это? Быть с ним? И не только из страха перед теми, кто стремится добраться до Источника.

— Не лги мне! — произнес он, опуская руку на мой затылок, — только не лги!

— Дай мне время, чтобы это не было ложью, — попросила я, попадая в плен его глаз. И в тот момент я была искренна. Мне самой хотелось в это верить.

— Сколько хочешь! — он коснулся губами моей щеки, глаз, губ. Наконец поцелуй стал более напористым и требовательным, — у нас впереди целая вечность!

* * *

Незнакомое чувство потери заставило его вынырнуть из небытия. Придя в сознание, он оглядел место, хозяином и узником которого стал. Каждый раз, вспоминая о том, что произошло Дрэгон приходил в отчаяние — он пытался навредить своей Анне! Он заставил ее покориться ему той ночью, позволил гневу и отчаянию разрушить доверие, которое она к нему испытывала. Позволил захватчику полностью завладеть его сознанием! Разве он засуживает теперь жизни, пусть даже в состоянии Духа Йог-сотхотха? Она смогла его спасти — но какой ценой! Едва не погибнув, она отдала ему всю силу, поддавшись отчаянию и боли, способной разрушить ее разум. Что бы с ней ни было, как бы ни сложилась ее жизнь — он всегда незримо будет рядом, не тревожа своим присутствием. Хотя, мысль о том, что она снова попала к Повелителю, причиняла боль, вызывала жгучую ревность. Когда-нибудь он наберет достаточно силы, чтобы обрести плоть. Скоро... это случится очень скоро и тогда... Тогда выбор будет за ней.

Конец