Скелет на правах рекламы

Скелет на правах рекламы.

Привет всем! Ну и погодка выдалась этим летом, жара несусветная! Заниматься особенно нечем, да и не очень хочется. Только и остается — торчать пеньком у сонного телевизора или читать литературу не слишком обременяющую мозги. Хорошенький детективчик или роман весьма помогают забыть о времени, жаре, и прочих неудобствах.

"Темной осенней ночью среди затянутых мхом и плесенью развалин сторожки холодно и неуютно, только звезды сияют россыпью алмазов и кажется даже подмигивают с особым цинизмом и жестокостью любуясь моей почти окоченевшей тушкой. Дурацкая веревка стянула ноги до колючих иголочек, а руки крутит судорогой от попыток перетереть капроновый шнур о камни стен. Бессильные слезы смочили серую майку и ворот мастерки..И куда меня понесло!!"А как славно было задумано — ночь, развалины, пара идиотов в кустах и пара грабителей могил делящих награбленное при лунном свете..

Обожаю читать детективы, в которых в самый сложный момент следователь, детектив или комиссар произносят решительным голосом: "а теперь назовем имя..". Мне частенько хотелось представить себя Шерлоком Холмсом или комиссаром Мегрэ, а еще лучше — одной из тех отчаянных дамочек, из произведений современных писательниц, которые с завидной регулярностью взрывают машины, прыгают с мостов и вылетают из самолетов без парашюта. Но все же я не думала, что сама стану участницей самой настоящей детективной истории.

Бабуля у меня класс! После бурной молодости и весьма экстравагантной зрелости вернулась в родные края, заняла отчий домик площадью метров 130 и занялась разведением кур, солением огурцов, выращиванием цветов и дынь. Каждую осень мои родители получают объемные баулы с гостинцами, которые добираются до нас то с шофером попутки, то с проводницами поездов местного значения или недокормленными студентами, прибывающими с вакации. Еще одним приятным моментом являются теплые письма в бумажных конвертах с изящными завитушками, в них бабуля обстоятельно описывала все деревенские события, а так же делилась успехами в выведении новых сортов хризантем и георгин. Я любила бывать у бабушки: во— первых зовет меня Глашей (это если в хорошем настроении, а если нет, то Оглашенной), а во -вторых обожает рассказывать как сама "еще молодушкой была" попутно скармливая любимой двоюродной внучке недельный запас вкусной и полезной деревенской пищи. В общем размышляла я недолго — забросила в спортивную сумку джинсы, свитер, полдюжины топиков и юбку и купальники и кинулась в одуряющую духоту города спеша к вечерней электричке. Не прошло и 4 часов, как я разомлевшая на гудящих ногах стояла на посыпанной крупным щебнем платформе и выглядывала кого-нибудь знакомого в скудной толпе желающих покинуть перрон. Длинный как Коломенская верста сосед охотно составил мне компанию дойдя до поворота на тихий переулок заросший кустами сирени. Невысокая и сухощавая бабуся копалась в огороде водрузив поверх белого платочка претензиозную шляпу с волнистыми краями — презент моей бабули-художницы. Полюбовавшись сей пасторальной картинкой решительно толкаю калитку и натыкаюсь на любопытную козью морду. Ух, аж сердце захолотнуло, забыла, что бабуся держит еще пару козочек, видно сегодня их еще не выгоняла пастись по окресным канавам. Бабуля!! Баба!! Докричалась, подхватив ведерко с сорняками бабуля шустро засеменила ко мне попутно тоже пихая кози морды. "Глаша, приехала, ну пойдем я тебя молочком попою.." Кое-как отбившись от нелюбимого козьего молока , за чаем с плюшками узнала все деревенские новости и прикинула чем занятся ближайшую пару недель с учетом помощи бабуле и разнообразном отдыхе на свежем воздухе.

Ой, замечталась — бабуля зовет — "Оглашенная, добеги до соседа, скажи, что б пришел, хряк заболел!" Я в ответ с тою же интонацией "опять ведро под ноги попало!" крикнула: "До которого?" "Да новый наш сосед, Николай Иваныч, в старом доме теперь живет!" Если бы я знала, чем закончится невинная просьба бабули — ни за что бы, ни пошла! Соседа дома не оказалось, сморщенная бабуська в белом платке махнула куда-то рукой и выдала: " на работе он, скажу, дак вечером зайдет". С легким сердцем я вернулась домой, доложилась бабуле и отправилась на чердак — повалятся с книжкой в ожидании вечерних развлечений.

Чем развлекаются на просторах России юные сельские жители? Конечно же, дискотекой! Событие сие важное и весьма ответственное, ведь все произошедшее на "танцполе" с 22 до 2 часов ночи известно всем уже к полудню (кто, с кем, и в чем пришел, с кем танцевал, и с кем ушел , а главное — кто, кому, и за что набил морду и где в это время был охранник, администратор или участковый). Приехав к бабушке, я с радостью включилась в круг общения доступный в здешних палестинах :внуки прибывшие на лето, студенты да редкие дачники. Свободное время делилось между— купанием в обмелевшей речушке, вялыми променадами по центральной улице, походами в магазин за булкой хлеба и новостями да дискотекой три раза в неделю. Уезжая в деревню, гардеробом я запаслась скудным — джинсы, юбка, пара футболок и шорт, свитер для прохладной погоды и купальники. Почему купальники? Терпеть не могу загорать в мокрой капроновой тряпке неопределенной формы. Выгляжу я достаточно скромно: темные волосы до плеч, обычное, ничем не выдающееся лицо, голубые глаза и вздернутый нос, после первых весенних деньков на него нагло ползут веснушки, но уже через неделю их прочно скрывает загар. Мама говорит, что глаза — это мое украшение. А в остальном вполне заурядная внешность и фигура, разве только рост не подкачал, классические метр семьдесят пять без каблуков. Но каблуки я обуваю не часто — только на свидания с неподходящим кавалером — когда вместо девушки чуть выше среднего к нему приближается этакая Пизанская башня то многие задумываются — а может, разойдемся по — хорошему? И редко кто из них предпринимает вторую попытку пригласить на свидание. Для самых смелых есть еще одно испытание — карусели. Я могу часами не слазить с "Колеса обозрения" или какой — нибудь безымянной крутилки, лишь бы она взлетала повыше над макушками парковых кленов или близлежащими зданиями. Конечно галантный кавалер непременно берется меня сопровождать, и попадает по полной программе — оплатив 10 билетов уже на втором или третьем круге он предлагает сходить поесть мороженого или посмотреть на фонтаны, но наивно хлопающие глазки заставляют его крепиться еще круг или два, самые стойкие выдерживают не больше 7, а потом вспоминают о срочном деле на другом конце города. В здешних кустах сирени и рябины неподходящих кавалеров пока не наблюдалось, а сопровождающими лицами по — очереди выступали старые знакомые: Егор и Максим.

Макс - классический киношный блондин с томными очами и накачанной мускулатурой, в деревню он приезжает на все каникулы помогать прабабке, которая ни за что не хочет перебираться в город. Живет она через дом от моей бабули и частенько ходит к ней на чай, мечтая нас с Максиком поженить. Старушке, конечно, ничего не светит, но нашу дружбу она воспринимает как ухаживание, а потому поощряет. Сам же Макс мечтает сделать карьеру финансиста и упорно грызет гранит на финансовом факультете второй год. Его любимая девушка выглядит как положительная кривая, красит ногти в кроваво — красный цвет и никогда не разговаривает о естественных проблемах организма. Егор в этой деревне живет постоянно, обожает копаться в моторах и способен собрать мотоцикл из железного мусора, брошенного в лесу. На этом мотоцикле он меня и сбил лет 5 назад, поскольку управится с такой махиной, ему было непросто. После душераздираюших криков, слез и паники мы осмотрели повреждения и дружно решили, что легко отделались, но...не сказали никому из взрослых. Тайна аварии связала на накрепко и теперь, когда я приезжала, Егор тут же появлялся на пороге, хмуро оглядывал, все ли на месте (руки, ноги, голова) и сообщал : "Я это, новые крылья поставил", или "сиденье сменил", или "мотор перебрал", пошли, посмотришь" мужественно дожевывав плюшку и крикнув бабуле "Я с Егором!" испарялась до вечерней дойки. Вечером Егор возвращался домой, помогать матери собирать колорадских жуков, поливать огород и кормить живность. В семье он был единственный мужчина и относился к этому чрезвычайно серьезно. В общем, Макс и Егор служили мне защитой от всего на свете: Макс своей неотразимостью отпугивал приезжих кавалеров, а местные не хотели связываться с Егором — из-за сурового характера и тяжелой руки.

Отъевшись плюшками отпросилась у бабули на чердак прибрать свою "обитель". Разложила вещи, вытерла пыль — а теперь подпирала собою горку вышитых подушек на древней кушетке, списанной на чердак и проливала слезу над очередной душещипательной историей в духе сестер Бронте. Макс отбыл в город за провизией к завтрашнему "дню варенья", Егора соседи позвали ремонтировать очередную издыхающую "Газель" вот и приходилось убивать время до вечера. Тут мои невнятные мысли над судьбой очередной героини раздумывающей — в омут или замуж прервал окрик: "Агла-а-я , Аглая, ты здесь?" Я высунулась в окно "Натка, привет, залезай!" Добрая подружка не заставила себя ждать и вскоре появилась в чердачном люке. Вообще Наташка — девушка симпатичная, но сейчас она появилась, слегка мотая ушибленной головой. "Ну и ступеньки тут у вас, каждый раз лоб разбиваешь" — проворчала она. Мы расцеловались — давно не виделись, "Ой как хорошо, что ты приехала, зачастила она, а я как узнала, сразу прибежала, только учти - Пашка, где то здесь бегает!" Пашка — это Наташкин братец, тип назойливый и любопытный, обожает подслушивать нашу болтовню, а потом громко объявлять все окружающим, за что и получал не раз от сестры. Примерно час мы с Наташкой рассказывали друг другу новости и делились впечатлениями от разлуки, а потом перешли на день сегодняшний. "На дискотеку пойдешь? "Не знаю, Макс еще не приехал, а Егор у Смирновых машину латает". "Пойдем, мне одной нельзя, а с тобой ничего, отпустят, мама сказала, что мне теперь только с тобой и можно, мол, все знают, что от тебя парни как от скипидара бегут" "Ну ладно, так и быть, хмыкнула я в ответ, поработаю для тебя скипидаром" Весной Наташка проводила своего парня, Кольку Лукьянова в армию, обещала ждать, и теперь в положении невесты не смела высунуть нос за ограду дома, что бы языкастые соседушки не перемыли ей все кости . Больше всего приходилось бояться не осуждения, а того, что найдется "добрая душа" и напишет Кольке в армию, что невеста гуляет с другим. По деревенским понятиям проход по улице под ручку — это официальное объявление своих отношений, а уж появится на дискотеке одной — еще хуже, значит сказать всем - я свободна! Поэтому Наташка и рвалась на дискотеку в моей кампании, ведь Егор и Макс "официально"— мои кавалеры. "Что вечером — то оденешь? Уже решила?" Я резво соскочила со своего ложа и тоже приложилась головой о низковатую крышу: "Ой, ну надо же!" — помассировала ушибленное место и предложила Наташке спуститься вниз, посмотреть выбранный наряд и помочь с выбором прически и макияжа. Спуск прошел благополучно — балки и ступени миновали наши девичьи головы, а через две минуты я растерянно морщилась, терла лоб и затылок и пыталась вспомнить, куда я засунула ключ от огромного шифоньера послевоенных времен стоящего в горнице и скрывающего в своих недрах мои "вечерние туалеты". Обычно он мирно возлежал на самом верху и спасал нас с бабулей от жутко скрипящей и вечно распахнутой дверцы, но сегодня я взяла его с собой, когда вышла во двор, а вот потом, куда он делся? Мы с Наташкой перерыли все вокруг, ключа нигде не было, а без него шкаф можно было только сломать. Совсем мы, было, приуныли и подружка уже начала прикидывать, что из ее гардероба налезет на мою более высокую и нестандартную фигуру, как вдруг я вспомнила, где оставила этот ключ! Когда бабуля отправила меня к соседу, я держала его в руках, потом, пытаясь открыть чужую калитку, положила на столбик забора, что бы освободить руки, он наверно до сих пор там лежит! Быстро объяснив все Наташке, я помчалась к соседской калитке за желанной добычей, но когда мне уже виделся поблескивающий на послеполуденном солнышке ключ, мне пришлось резко затормозить т.к. я просто остолбенела. Из калитки выходил парень самой устрашающей внешности. Унылое, запыленное лицо пересекал уже побелевший рубец, длинные граблеподобные руки выглядывали из коротковатых рукавов телогрейки, на голове не смотря на летнюю жару, красовалась маленькая вязаная шапочка неопределенного цвета, а следом за ним на веревке тащилась корова! Пока я стояла, разинув рот, странный тип вместе с коровой индифферентно проследовали мимо, не удостоив меня лишним взглядом. А неподалеку остановилась, сияя лаком темная иномарка, какого-то фантастического, буквально космического оттенка. Из приоткрытого окна на меня лениво взглянул парень в распахнутой белой рубахе и темных очках. Такие небрежные взгляды меня пугают до ужаса, но тут парень пришелся кстати, я быстро очнулась, схватила позабытый ключ и резво рванула к дому. Добежав и заперев за собой калитку немного отдышалась и поспешила к Наташке за разъяснениями. Девушка она шустрая и разговорчивая, но на мероприятиях и вечерних прогулках предпочитает впадать в некое подобие прострации, при этом все, отлично видя и слыша, а чаще всего еще и зная все лучше всех. "Представляешь, — начала я слегка постукивая зубами от ужаса — сейчас такого страшного мужика видела, весь длинный, страшный, да еще и шрам на физиономии, чуть заикой не стала!" "А, это наверно Пашка-пастух, сегодня коровам прививки ставят, в поле не гоняют, вот он и дома". "Откуда же у него такое украшение?" "Да дурачок он, с детства такой был, а как бык его лягнул, так и вовсе странный стал, летом скотину пасет, зимой дома сидит, он с матерью живет, там — Наташка махнула рукой, братья давно в городе живут, а его все никто замуж не берет". "Ну, ты сказала, замуж девушку берут, а парни женятся!" "Может, где и парни женятся, а у нас девки сами себе берут, кого надобно!" "Вот новости, вы им что, как невестам, смотрины устраиваете, платья шьете, фату цепляете?" Я уже успокоилась и попыталась разговорить Наташку на эту весьма даже любопытную тему, но она очевидно выдала весь свой лимит разговорчивости, и мы занялись одеванием.

Вечер прошел ожидаемо — сперва мы долго крутились перед зеркалом, потом дожидались Наташкиных подруг, знакомились, болтали о том, кто, где живет и на долго ли приехал, а потом, сбившись в стайку, отправились на дискотеку. По дороге уже брели парочки и группки, доносился смех и болтовня, время от времени из переулков выныривали еще девчонки и парни и присоединялись к группкам или шли одни в ожидании встречи. Так мы добрались до местного клуба — длинного и довольно высокого деревянного здания украшенного нелепыми колоннами из окрашенных в зеленый цвет железных труб. Внутрь пока не запускали и группки вместе с парочками кучковались на небольшом пятачке, тускло освещенном двумя фонарями. Впрочем, июльская ночь еще не набрала бархатистости августа и серела размытыми чернилами у горизонта, так что все было отлично видно на расстоянии 20 шагов. Музыка уже доносилась из здания, и кое — кто притоптывал ногами от нетерпения, девчонки звонко смеялись, перешептывались и вовсю строили кавалерам глазки. Парни решали более серьезные вопросы — у кого, сколько и чего есть, хватит ли этого на вечер и не послать ли гонца, пока старуха Семенина не легла спать. Наконец двери гостеприимно распахнулись, и на крыльце появилась невысокая тетка в древнем костюме цвета дохлой мыши и розовой блузке с бантом на шее: "Напоминаю, громким суровым голосом начала она свою обычную речь, распитие спиртных напитков в зале запрещается, курение в зале запрещается, ущерб, причиненный залу, оплачивается в тройном размере!" Закончив объявление внушительной паузой, тетка одернула коротковатые лацканы пиджачка и первой вошла в двери. Народ гомоня повалил следом смеясь и толкаясь. Войдя в зал все сразу рассредоточились — девушки встали кучкой у одной стены, а парни у другой, пока еще никто не танцевал, только отдельные смельчаки проходили через центр зала под пристальным прицелом сотни глаз. Наконец, по какому — то невидимому сигналу музыка стала громче и даже кажется веселее, а дюжий как боксер тяжеловес парень не вставая объявил в микрофон : "А теперь мы начинаем дискотеку композицией всенародно любимой группы — тут он взвыл как мартовский кот — "Корни"! Под оглушительные завывания народ потихоньку стал перетекать на середину зала, судорожно подергивая руками и ногами. Стоять у стены было скучно, к тому же в зале уже заалели огоньки сигарет, запахло потом и перегаром, и мы с Наташкой выбрались на улицу. Там тоже было не плохо, по вечернему свежий воздух, неяркий свет фонарей, редкие ночные бабочки трепетали крыльями вокруг плафонов. Парни потягивали пиво и изредка бегали за угол на "пьяную скамейку", голоса становились громче и развязней, мы с Наташкой уже стали подумывать, а не вернутся ли в зал, присоединится к танцующим, как возле нас неслышно материализовался Егор. "Тьфу, напугал!" вздрогнула Наташка. "Что Аглая, скучаешь?" "Есть немного". "Сейчас Макса видел, говорит, что завтра нас к пяти ждет". "Почему так поздно? Не знаешь?" "Хочет устроить сюрприз, просил меня тачку захватить, наверно куда -ни будь поедем" " Ясно, а что будем дарить?" "Ну, ты как всегда, а я еще не знаю, завтра посмотрю". Тут Егор замолчал, а я невесело задумалась, о том, что когда-то давно выкопала себе канавку, в которую падаю каждый год. Мне было лет двенадцать, когда Максова прабабка застала меня у печи — вдохновленная бабушкиными плюшками я пекла яблочный штрудель по знаменитому венскому рецепту. Отсутствие необходимых ингредиентов меня не смущало, под рукой нашлась замена и в восторге от своего порыва я напекла этого самого штруделя килограмм пять или шесть. Моя бабуля не знала, куда это количество девать, потому что я тут же охладела к результатам собственного труда, и предложила прабабке "отнести кусочек Максимушке в подарок". С тех самых пор Макс хладнокровно требует штрудель на свой день рождения как признание его заслуг, а я малодушно готовлю его каждый год, что бы ни съесть, ни кусочка (после первой попытки я навсегда охладела к штруделю в собственном исполнении). Размышляя о стряпне и пирогах, я незаметно отдалилась от компании и завернула за угол клуба. Там простирался небольшой, запущенный парк из толстенных ив и тополей, никогда не стриженные кусты обрамляли его вместо полуразрушенной чугунной ограды. Сам парк был небольшой и просматривался насквозь почти весь, только маленькая полянка, окруженная парой раскидистых кленов, скрывалась от глаз. Идти через парк в темноте не хотелось, и я повернула назад, и тут взгляд мой выхватил кусок ярко — белого кружева выглядывающего из кустов и лежащего прямо на земле. В панике я часто задышала, и даже отступила назад, мне и в голову не пришло, что кому -то стало плохо, как-то сразу стало понятно, что случилась беда. Бегом я вернулась к дверям клуба и ошеломленно смотрела на смеющиеся парочки, болтающих девчонок и поддатых парней "Егор, почти закричала я, Егор, там кто-то лежит!" Проходящая мимо парочка дружно рассмеялась, подумаешь мол, кто— то лежит, но Егор был на высоте, коротко взглянув на мое лицо, он только спросил "Где?" И мы побежали к кустам, путаясь в траве и сухих ветках. Белое кружево было на месте, Егор обогнул клен, сзади шумно пыхтела Наташка, на земле лежала девчонка, невысокая миленькая блондинка, я даже знала ее в лицо, возможно встречались в магазине или на станции, собранные в "хвостик" красивой заколкой волосы слиплись и потемнели. "Наташка, зови Макса, пускай охранника приведет, надо милицию вызывать". Тут девчонка немного дернулась и застонала. "Ага, и скорую тоже" Тут появился Макс, увидев сразу в чем дело сказал, "Зачем скорую? Медичка здесь, рядом живет, сейчас пацана пошлю." Через две минуты вокруг стало шумно, а затем и светло — кто-то принес прожектор со сцены, вдалеке еще играла музыка, разбредались пары, а вокруг уже суетилась медсестра из акушерского пункта. Я не могла уйти, как заведенная повторяя про себя присказку дяди Миши — "Дыши и дух станет крепче"! Вскоре прибыл полусонный участковый и принялся записывать, когда и где я нашла пострадавшую, хотя она по-прежнему лежала у наших ног и не открывала глаза. Вместо ночи уже занимался рассвет, когда Макс довел меня до дома, в окнах было темно — бабуля наверно легла, не дождавшись меня. "Аглая, ты как, сама зайдешь?" "Сама, спокойной ночи Макс, наверно завтра все отменим из — за такого" спросила я, в тайне надеясь, что Макс согласиться и можно будет пожалеть себя и раскиснуть в постели на целый день. Но увы, он слишком хорошо меня знает! "И не думай, завтра все будет, вот увидишь, и не отлынивай, штрудель за тобой!" добавил он на прощание. Мог бы и не говорить, вздохнув, поднялась на крыльцо, потом на чердак, быстро разделась и рухнула в постель, ноги противно тряслись, хотелось плакать . Вскоре я заснула, прижав к себе подушку и спала крепко до первых бабушкиных криков "Кыш, кыш, окаянные!" Пришлось вставать и помогать выгонять из огорода настырных кур, почти каждый день эти нахалки отыскивали новую лазейку к любимым бабулиным дыням и огурцам. Когда, наконец это кудахтающее племя было водворено на место — в щелястый сарайчик, а мы уселись пить чай, бабушка вдруг сказала "Что у вас там случилось — то?" Я аж чаем поперхнулась от неожиданности и белая кружевная блузка вновь закачалась перед глазами в свете фонарей. "Наталья уж почитай раза три прибегала, спрашивала, как ты, я говорю, дрыхнет она, поди да разбуди, а она нет баба Нида, пусть спит, ей в себя прийти надо, такого страху натерпелась! Так давай рассказывай, что там у вас произошло?" Пришлось рассказать бабуле про кружевную блузку и девчонку с окровавленной головой. " А фельдшер-то что сказала? Сказала, что сотрясение мозга сильное и кожа на голове содрана, поэтому крови много, а кто ее ударил, участковый выяснять будет. Да чего выяснять, поди с кем парня не поделила, али просто башкой об сучок в темноте приложилась, сама ведь знаешь, опять концов не найти." В общем было похоже, что так оно и было. В течении дня дважды заходил участковый — молодой чернявый парень совсем не похожий на Сергея Безрукова, первый раз он расспрашивал с кем я была на дискотеке и кого из знакомых видела, знаю ли я пострадавшую и что могу сказать о своих друзьях, а второй раз просто сказал, что звонили из больницы, девчонка пришла в себя, но ничего не говорит, врачи запретили ее беспокоить. Уже во втором часу я вспомнила про штрудель и тут же побежала к бабуле на кухню, узнать, все ли необходимое есть дома. Оказалось — кончилось айвовое повидло для начинки (оно успешно заменяло свежие яблоки с корицей), пришлось подхватив пакет и кошелек отправится по жаре и тишине пустой улицы в ближайший магазинчик.

Мелкий белесый песок забивался в пластиковые шлепки и приятно горячил ноги. Задумавшись, я и не заметила как дотопала до магазина и лишь у старинных железных ставень распахнутых и вросших в землю соизволила поднять голову и оглядеть окрестности. Чуть правее древних затоптанных досок крыльца стояла "космическая " иномарка парень в темных очках и черных джинсах стоял небрежно у дверцы что-то доставая из окна. Отчего-то поежившись, я поспешно заскочила в магазинную прохладу, перевела дух и огляделась. Цивилизация еще не добралась до сих мест отдаленных — высокий изрядно вытертый деревянный прилавок заваленый пакетами с крупой и сахаром, облезлые зеленые весы с гирьками и мутное решетчатое окно. За прилавком торчал пучок смолянисто-черных волос упакованый бархатной резинкой. Шаркнув ногами для приличия я громко объявила — "двести грамм изюма и пару банок джема". К пучку добавились быстрые карие глазки и носик-пуговка, полненькие смуглые ручки нырнули в залежи кульков и на весы шлепнулся мешочек с изюмом, "какой джем"?? Донеслось до меня под щелканье костяшек счет— "из айвы". ...рублей, расстегивая кошелек подумывала не докупить ли еще сахару, нет пожалуй не буду.. Вдруг из-за спины появилась загорелая рука с купюрой — пачку "Парламента" быстрые глазки стрельнули в сою сторону, нам с девушкой вместе посчитайте.. Я смутилась и покраснела, да-да смутилась, а что тут удивительного?? В магазин я почти всегда хожу одна, а редкие семейные походы за подарками или совместным выбором превращаются в удовольствие для всех творческих личностей нашей семейки и в истинное мучение для меня.. Карие глазки еще раз нас обежали и я в ужасе представила, какие вести разнесут кумушки по поселку уже к сегодняшнему вечеру. Белозубо улыбнувшись парень подхватил выложенную пачку и развернувшись покинул магазин лишь скользнув взглядом по моей фигуре. Тетка за прилавком привычно выложила в мраморное блюдце сдачу, но я спешно сгребла банки и кулек кинулась следом за "благодетелем" Увы, машины и след простыл, пыль еще клубилась над барханами белого песка и примятой травкой. Тряхнув головой и смачно чертыхнувшись, поспешила к бабуле, штрудель не ждет!!

Сырая трава под ногами скользит, боязно ставить ногу, кажеться что в тенях прячутся ямы еще немного, и у тех камней можно будет отдохнуть..

Через час штрудель возлежал под салфеткой в ожидании ножа (его лучше резать еще теплым смочив нож водой), а я утомленно обмывалась над тазом — красная и вспотевшая у печи, прикинув что еще часок у меня есть решила поскорее нарезать "именинный пирог" и собрать пляжную сумку. Хлопнула дверь сеней, заскрипели тяжелые плахи пола, зашла бабуля с ведром полным воды. "Глаша" воззвала она к потолку, пришлось быстренько вылезти из шкафа и пригладить встопорщенные волосы, стараясь одновременно расправить примятую юбку. Занавеска на окне рядом с зеркалом качнулась ,под ленивым сквознячком, и сквозь потревоженную пыль вновь мелькнул сине-фиолетовый блестящий бок иномарки. Собралась быстро — джинсы, футболка с блестящим цветочком из стразиков, кепка и мастерка на пояс. Так как Макс туманно намекал на озеро и шашлыки, добавила в пакет со штруделем и подарком пару купальников и покрывало.

В назначенное время мы с Наташкой полировали неподъемное бревно у нашей калитки заменяющее окрестным бабулькам скамейку. Вскоре в далеке раздались частые выстрелы, и мы насторожившись перебрали лежащие рядом пакеты. Еще через минуту в начале переулка показался древний мотоцикл с коляской, любовно ухоженный и расписанный с помощью трафаретов и куска поролона языками пламени. Егор лихо тормознул возле нас и скомандовал — " загружайтесь!" Более осторожная Наташка приняв от него шлем полезла со всеми пакетами и бутылками в коляску, в я лихо запрыгнула за обтянутую древней штормовкой спину байкера. "Куда едем??" попробовала я расспросить Егора сквозь ужасающий треск и гудение ветра, он лишь махнул рукой и сосредоточился на ухабистой шалыге под колесами. Минут через 10 пыльная жара дороги сменилась полутенью соснового бора, а дорожка запетляла в длинной траве в объезд глубоких не просыхающих луж. Разговаривать было невозможно, и я вовсю наслаждалась ветром в лицо, запахом прогретой за день хвои и смолы. Еще минут двадцать мы катили по лесу, наконец сосны сменились густой лиственной порослью и еще через минуту мотоцикл выкатился на простор заливного лужка и старательно объезжая колдобины съехал вниз к белому песочку пляжа. Озеро лежало в пышных рукавах из лозы и осоки украшенных тесьмой из низеньких кривоватых березок.

Прямо напротив стоянки кусты и деревья расступались, открывая вид на блестящий красновато-бурый ковер листьев кувшинок, покрывавший воду метрах в двадцати от намытой паводком полоски песка. Цветы уже закрылись и над листьями торчали плотные зеленые пирамидки с выглядывающим кое-где белым бочком. У костра уже хлопотал Макс, как всегда неповторимо элегантный в светлых брюках, тонкой эластичной футболке с длинными рукавами и в мягких даже на вид мокасинах. Увидев нас, он лишь поднял голову и кивнул, продолжая священнодействовать над кусочками мяса накалывая их на шампуры вперемешку с луком и помидорками. Неподалеку над расстеленным на траве покрывалом шаманила Светка, нагрузив Мишку одноразовой посудой и овощами для помывки. Сняв шлемы, и помахав всем присутствующим руками, мы с Егором принялись извлекать из коляски Наташку, которую судя по зеленоватому цвету лица, изрядно растрясло дорогой. Потом мы дружно порезали огурцы, помидоры, сыр, хлеб, потом разлили по стаканчикам припрятанную от старших родственников бутылку "Монастырского" кагора. И Мишка, поднявшись со стаканчиком в руке, заблажил басом: "Понеже собравшиеся здесь братия почтим болярина гласом честным — многая летаааааа!!" грянули все, и смеясь чокнулись стаканчиками. Потом мы рвали дымящееся и обжигающее мясо белыми, блестящими в свете приближающегося заката зубами, хрустели яблоками и пулялись виноградными косточками, шипела газировка, и было весело и легко. Потом решили искупаться и спустились к темной воде. В озере били ключи, и прогревшийся за день слой воды нежной как парное молоко, сменялся ледяными иголочками, стоило слегка опустить ноги. У берега было совсем мелко, глубже становилась лишь в зарослях кувшинок. Гладкие сверху листочки трогали руки и ноги бархатистыми краями. Немного побарахтавшись среди гибких зеленых стеблей я просто улеглась среди листьев любуясь бескрайним зеленым морем. Чуть в стороне как два дельфина резвились Мишка со Светкой, в июне они вместе поступили на физфак, и теперь настойчиво нагоняли форму к соревнованиям. Наташка плескалась у самого берега, чуть приседая и взвизгивая, Егор молчаливо бдел на полпути между мной и ею, а Макс погладывал на нас с берега, с видом папаши присматривающего за детишками в аквапарке. Постепенно все наплескавшиеся и томные собрались у костерка со стаканчиками в руках и впали в меланхолическую задумчивость — вечер был чудо как хорош, домой можно было не торопиться, а потому расковыряв именинный штрудель, все принялись задумчиво любоваться окрестностями. А знаете, сказал вдруг молчавший доселе Егор, мне про это озеро дядька рассказывал, дед его пил очень (все сочувственно потупились, зная что для Егора это больная тема), и как то летом косить пошел на монастырские покосы — это где-то в той стороне было, на этом берегу сторожка стояла и дом священника, а там сам монастырь, ну а вокруг заливные лужки покосные. Так вот пошел он не просто так, а бутылку с собою взял, перебрал немного, и спать прямо под куст завалился, а ночью проснулся от пения, и глядь — идут по берегу монахини, поют тихонько, а в руках у них огоньки светятся. Обомлел он приподнялся, а из череды вдруг одна фигура к нему подошла, лицо свое осветила и увидел он мать свою покойную... Погрозила она ему пальцем и сказала — "Не пей больше сынок, я за тебя молиться буду". Егор замолчал, уйдя в свои мысли, а мы не дождавшись продолжения стали его теребить — "А дальше-то что??" "А, дальше прибежал он домой со всех ног, забрался на печь и до утра ничем согнать не могли". " Да нет, а пить-то бросил??" — жадно спросила Наташка. "Бросил, капли в рот не брал" — вздохнул Егор. "Эх, размечталась вдруг Светка, отыскать бы этот монастырь, там, поди, сокровища"... "Клещи, клопы, пауки.." — подхватил Мишка, напрочь лишая историю романтического ореола, зацепившего даже холодноватую и рассудочную Светку. Мы дружно засмеялись и начали собирать остатки с "пиршественного стола" хихикая и перемигиваясь, пытаясь изобразить поиски и извлечение сокровищ с помощью одноразовых ложечек.

Внимательно осмотрев получившийся натюрморт, мужчина хмыкнул и, поправив веревку, вышел вон..

Упаковав остатки и мусор в пакеты, мы решили, что первым рейсом поедут Мишка и Светка, Мишка коренастый и невысокий сядет в люльку и возьмет на колени пустые шампуры и покрывала, а длинноногая блондинистая Светка сядет сзади и поставит на колени пакеты с едой. Мусор доверили везти нам с Наташкой, Макс как истинный джентльмен предлагал отправить дам всем скопом и сразу, но разлучать Светку с Мишкой — это все равно, что разделять сиамских близнецов, практически невозможно, да и я была не против, прогуляться по лесной дорожке в ожидании транспорта. Фукнув на прощание сизым дымом мотоцикл поскакал по колдобинам и скрылся в лесу, а мы, собрав пакеты и натянув мастерки (солнышко спряталось, и вокруг зазвенели комары) неспешно двинулись к дороге. Вскоре Наташка предпочитающая юбку и блузку начала остервенело хлестать себя по ногам, и мы остановились, что бы сломать по ветке, а Макс галантно накинул ей на плечи свою мастерку не смотря на Наташкино бурчание, что это просто беспредел какой-то, так измываться над невестой лучшего друга. Я не издеваюсь, я забочусь, изрек Макс, давая всем понять, что спорить бесполезно, и лучше бы поторопиться, пока нас не сожрали комары. Вдруг запиликал мой мобильник небрежно сунутый в карман мастерки, еле распутав складки плотной мягкой ткани я наконец нажала кнопку "прием", "Аглая!! Аглая!! — закричал телефон обеспокоенным бабулиным голосом, — "Да бабушка, это я". "Аглая, Егор прибег, говорит, мотоцикл на пень налетел, колесо спустило, он вас забрать не сможет пока, идите домой, он машину у соседа попросит и приедет!!" "Хорошо, бабуля, мы уже идем!" — прокричала я в пустоту, ибо телефончик жалобно пискнув, отрубился. "Тааакк" — сказал Макс, — "что-то мне подсказывает, что до дома мы пойдем пешком". "Почти, смущенно пробормотала я, — Егор хочет у соседа машину одолжить..." "Ладно, Макс как настоящий мужчина тут же взял решение проблемы в свои руки. "Мусор бросаем здесь, незачем лишнее тащить, и прибавляем шагу, уже стемнело, а если кто — ни будь из вас, подвернет ногу, выносить будем по частям, учтите". Не сказать, что бы древний анекдот прибавил нам сил или скорости, но мы, с Наташкой, ощутив себя под началом отца-командира, постарались не падать духом и дружненько затопали по дорожке. Хотя "затопали" громко сказано, вездесущий белесый песок отлично скрадывал шум шагов, а поднявшийся к ночи легкий ветерок к нашей радости сдувший комаров, шевелил макушки сосен и изредка ронял на пышную хвойную постилку прошлогодние шишки. В молчании и пыхтении мы шли около получаса, когда я ухитрилась споткнуться и улететь носом в крапиву. В крапиву?? Я поднялась, осторожно ощупывая ушибленные пальцы ног, лодыжку, колено, похоже, все цело, но обо что я споткнулась?? Осмотреться при помощи телефонов не удалось — они лишь засвечивали глаза, выхватывая из непроглядной тени что-то голубовато — серое и непонятное. В итоге Макс спрятал телефон и, подождав минуту, осмотрел несчастный камень еще раз. "Так, похоже, это и есть сторожка, про которую говорил Егор, видите — столбики раскатились, вот Аглая и споткнулась. Идти сможешь?? Наверное, неуверенно предположила я, — только потихоньку." Макс подошел ближе и повторив мой беглый осмотр вызвав пару писков и нервное хихиканье (ну боюсь я щекотки, боюсь), подхватил меня под руку. " Наташа, бери ее под вторую, идем скорее немного до дороги осталось" Сцепив зубы, я понемногу пошла между друзей стараясь не виснуть на руке Наташки и не слишком прижиматься к Максу. Стараясь выбирать дорогу поровнее отвлеченно слушала комментарии Макса — "Смотрите, а вот кажется остатки ограды с кирпичными столбиками, а там, наверное, дом, точнее хмыкнул он то что от него осталось." Хмыкая в ответ, я совсем не смотрела в ту сторону, куда Макс тыкал своим указующим перстом, а старательно прикидывала расстояние между соснами в надежде использовать их как подпорки. Наташка тоже еле ковыляла, да еще завыла вдруг: "Степь да степь кругом...". Мы с Максом вздрогнули от ужаса, втянув головы в плечи. Вдвоем нам еле удалось убедить Наташку отложить пение до следующего раза, хотя и был большой соблазн подтянуть. Макс разумно заметил, видя мои колебания, что ни к чему искушать волков, вдруг они после концерта захотят перекусить. Наконец на фоне угольно черных сосен стали проступать серые кляксы просветов и утроив усилия, мы выбрались на укатанную дорогу. Совсем было поникшая, я взбодрилась, идти стало веселее и через пятнадцать минут мы повстречали у колодца бабулю, в сером пуховом платке вышедшую нам на встречу. Заметив что я доблестно хромаю, делая вид, что так и надо, бабуля не стала ахать и стенать, а подхватив меня "под белы рученьки", и совместно с Максом, мигом до толкала до крыльца. Потом они почти внесли меня на кухню и усадили на застеленную половиком лавку у стола. Щелкнул выключатель, заскрипели дверцы древнего шкафчика, на столе очутились йод, вата, склянка с нашатырем и пластырь. Бабуль, удивилась я, а нашатырь зачем?? А так, сказала бабуля, на всякий случай и, приступив к лавке, скомандовала — ставь сюда ногу. Подтянув ногу за штанину, я взгромоздила ее на лавку и тут же поняла, зачем понадобился нашатырь — штанина ниже колена была покрыта симпатичными малиновыми пятнами с бурой каемкой. Еще ниже ткань снова начала подмокать — видимо потревожила рану. Отдирать же присохшие комочки крови вместе с кожей как-то не хотелось. Намочив водой марлевый тампон, оторванный от упаковки стерильного бинта, бабуля принялась осторожно промачивать ногу снизу вверх, аккуратно задирая штанину. Да почти и не страшно, и зачем тут нашатырь... В общем, очнулась я на той же лавке, Наташка подпирала меня с одного бока, Макс с другого, нос ломило от нашатыря, а нога была уже отмыта, обработана и заклеена пластырем поверх нескольких слоев марли. Ну вот, очухалась, пей, — баба Нида стукнула по столешнице кружкой чая (благословенна, будь мамочка, подарившая электрочайник не слушая возражений)— и ложись, простая царапина, а визгу на перелом. Поклеп, конечно, я и взвизгнуть не успела, но коли уж бабуля ворчит, значит, сама больше меня испугалась. Опираясь на печку и лавки, добралась до лесенки, бормотнула всем "спокойной ночи" и плюхнулась в подушку.

С улицы доносится воркование кур, блеянье коз, шорох ветра гоняющего ветки черемухи по крыше. Хорошо как, посплю еще...

Сбившаяся юбка комом давит ногу, лодыжки, стянутые капроновым шнуром, заледенели. Шаги по шуршащему гравию, шелест чужого дыхания за низенькой выкрошенной стенкой. Сердце стучит в горле и невозможно сглотнуть вязкую горькую слюну...

Разговоры о нашем ночном походе к вечеру уже прекратились, все живы, почти здоровы, а сосед, не давший Егору машину для вызволения нас из комариного плена, уже приходил извиняться. Следующая пара дней прошла спокойно, я отсыпалась, объедалась смородиной и занималась общественно-полезным трудом в виде прополки и полива огорода. Пока в пять(!) утра меня не разбудила Наташка. Нет, вот чего человеку не спиться?? "Аглая!! Вставай!! Идти пора!!" завопила она еще с лестницы. "Что случилось?" — "Забыла, мы же к тете Нине помогать идем!" Ооой, ну да, забыла, а ведь тетка как раз вчера заходила, напомнить и цветы срезать, но зачем меня будить в..5 утра???? "Нам еще за молоком надо к бабе Клаве зайти, — тараторила Наташка, — и огурцы засолить, и двор украсить, вставай скорей!!" Пришлось вставать и, натягивая шорты с топом попытаться вдохновиться предстоящим торжеством. Да-да, вы угадали, любимый сыночек тети Нины — Андрей, сегодня женится на четвероюродной сестре бабушкиной свояченицы Маринке. А посему мы с Наташкой и Светкой призваны на помощь, а Макс с Егором, скорее всего издева...поддерживают жениха в его решительном намерении. Все утро женская половина поселка бегала в суете от калитки, к калитке таская кастрюльки, ложки и вилки. В доме невесты в чистой горнице шло одевание, но нас туда не пустили, велели украшать букетами двор и накрывать столы. Бабуля пожертвовала для праздника свою гордость — крупные, огнистые георгины и гладиолусы. Увы, пришлось обойтись георгинами — гладиолусы кто-то успел срезать раньше — вместо почти полутораметровых соцветий нас встретили сиротливо торчащие пенечки толстых трубчатых стеблей. Но горевать бабуля долго не стала, лишь пробормотала себе под нос, что горько будет тому, кто покусился на ее цветочки вовсе не от водки...

И вот, наконец, настал торжественный момент — машины от дома жениха вереницей двинулись к зданию поселковой администрации. С другой стороны подъехала пара машин увитых лентами с куклой в белом платье. Вот появилась и невеста и с родственниками, краснолицый жених в тугом воротнике белой рубашки, смущенно вручил ей букет, шуршащий цветными оборками. На крыльцо вышла секретарь в сиреневом креповом платье с букетиком искусственных сиреневых цветов на груди и торжественно пригласила молодых в кабинет. Через пол — часа муж и жена, равномерно розовые от духоты и шампанского, выбрались на крыльцо. По позировав паре фотоаппаратов и дюжине телефонов молодые сели в машину и тронулись к накрытым столам. Ушлые соседки уже приготовили им жаркую встречу — перегородили переулок толстенным буксировочным тросом с красными лоскутами. Маринка под прикрытием свидетеля сумела прорваться к дому, а вот Андрея долго выкупали водкой и закуской. Наконец все уселись за накрытые столы и застучали ложками и стопками, не забывая тренировать молодых криками "горько"! После третьего тоста пришла пора вручать подарки — кто скромные, кто забавные, с шутками и прибауткам. Один дедуля в числе первых подарил новенькую, блестящую тачку с прорезиненными колесами и длинной ручкой. В нее и складировали остальные дары — "Легче увозить будет" — хихикнула Наташка. Наконец, молодые устав кланяться и благодарить дорвались до жареных окорочков с салатом... И тут ворота протестующее заскрипели — их придержал высокий рыжий парень в темных очках и кожаной жилетке. Следом за ним шел огромного роста красномордый тип в распахнутом пиджаке и галстуке бордового цвета. В руках этот..хм неосторожный тип, тащил огромный, почти в его рост букет "Оскаров" — ярко-красных гладиолусов упакованных в целлофан и перевязанных ленточкой. Баба Нида чуть приподнялась на лавке и уселась обратно чуточку прищурясь. "Кто это??" — спросила я у Наташки, сидевшей рядышком "Мишкин отец, — ответила она тихонько, — а чего так поздно??" "Цену набивает". Я была в недоумении и повернулась с тем же вопросом, к Максу, сидящему с другой стороны "Макс, кто этот дядечка??" — "Местный Дон Корлеоне". Дядечка между тем уже добрался до молодых сидящих во главе стола, и вручив огромный букет жениху достал из внутреннего кармана бархатную коробочку. Открывая ее под восхищенные возгласы гостей женского пола. На белой капроновой подкладке лежал крупный перстень с гладко отполированным камнем. Тонкие золотые веточки удерживали его на простом широком обруче. Подарок незатейливый, но явно старинный и дорогой. Целуя покрасневшую невесту "Дон Корлеоне" горделиво оглядывал собравшихся вокруг восхищенно ахающих женщин и покряхтывающих мужиков — дескать, удивил, вот какой молодец, сила! Я же в толпу не пошла — потом попрошу у Маринки посмотреть, а тихонько потягивая вишневый компот, пыталась придумать, как такой перстенек мог оказаться в таком месте?? Колечко явно не новодел — такие крупные камни сейчас чаще гранят, чем шлифуют, даже и поделочные. Да и будь кольцо памятью о покойной прабабке, вряд ли бы уместным был столь публичный подарок. Сам даритель, пожалуй, предпочел бы что-то более вычурное и солидное, наподобие "гаек" в полфунта весом, тогда вопрос — откуда дровишки?? Пока я размышляла под вишневый компотик, по небу разлился закат, и музыка стала громче. На утоптанном пятачке двора уже кружились парочки, Наташка утащила в круг Макса, Егор мрачновато взирал сверху вниз на макушку рыженькой девчонки, в углу чуть слышно перебирал клавиши аккордеона гладковыбритый дедуля с протезом вместо ноги. Когда стало темнее народ начал петь озорные частушки и смачно целоваться по углам мне захотелось домой. Сказала бабуле, что я пошла, Егор и Макс заняты, но тут рядом, пару улочек пройти и, захватив в дорогу апельсин, потопала в темноту. За воротами оказалось темнее, чем я думала, фонарей нет, окна не горят, все близлежащие дома гуляют на свадьбе. И холодком потянуло... В общем, иду как романтичная девица, подрагиваю, больше под ноги поглядываю, чем вокруг — как бы в "сюрприз" коровий свеженький в потемках не вляпаться. Уже немного осталось, и я опять стала раздумывать над необычным подарком как вдруг, сбоку получаю сильный удар по голове. Что-то скользнуло чуть выше виска, и узкая доска запуталась щепками в волосах. Продолжая двигаться по инерции, оставила на торчащих остреньких зубках прядь волос и кожу с плеча. "Ой-е", зашипела сквозь зубы и огляделась. Света хватило понять, что прямо возле тропинки и стоит прицеп, наполненный торчащими во все стороны спилами, кто-то рачительный приготовил срезку на дрова, а мне хватило везучести налететь на торчащие сосновые щепки. И больно и обидно, плечо саднит, волосы подмокли, прихваченный апельсин куда-то делся, ну что за невезение! И тут ощущаю я как через туман в голове пробился приятственный такой аромат — мужского дезодоранта...Покрутила головой ооойй, зря я так, но все же разглядела — подходит кто-то сзади. Дрогнув и припомнив все жутковатые истории слышанные от мамы решительно делаю вид, что так оно и надо и потихонечку ощупывая заборчик палисадника продвигаюсь к дому. Тут этот тип сзади отрывает меня от заборчика и тащит на буксире до родной калитки. На крыльце у бабули всегда горит фонарь, но до калитки он не дотягивается, да и оборачиваться трудно, однако крепкая , уверенная рука на талии прижимающая меня к такому же крепкому торсу очень даже реальна. Пока я подбирала слова благодарности, незнакомец поставил меня у калитки и ушел. До постели я конечно добралась, но едва — едва живая от сильного головокружения. К счастью бабуля еще не вернулась, водка в холодильнике нашлась — эй, эй, не пить — кровь смыть и прижечь ссадины на плече и в волосах. В зеркале было видно плохо и я, попив водички и намочив платок вместо компресса, поплелась к себе.

Едва не потерял девчонку, ух...еще бы чуть — чуть — и заметили бы...Пора сматываться, время не ждет...

Еще два дня после свадьбы Андрея и Марины было тихо, потом народ приезжий потянулся в ближайший город на работу, дачники за продуктами и запчастями, отменно фигуристые дамы поволокли туда же сумки с зеленью, молоком и яйцами в надежде увеличить свои доходы. И мало-помалу меня тоже потянуло в цивилизацию, к тому же нашелся отличный повод — найденная возле клуба девчонка поправлялась, и надо было ее навестить. Электрички по летнему времени ходили довольно часто, поэтому утром в понедельник я переждала прилив — отлив дачников и грибников и выбралась к перрону уже часов в одинадцать. Если в самом поселке цивилизация ограничивалась асфальтом на центральной улице и вереницей древних тополей вдоль оной, то на станции асфальтом было укатано все, вплоть до крылечка магазина возле типового как остановка здания вокзальчика. В июльский полдень даже идти по асфальту было тяжко, а уж стоять и вовсе невыносимо. Темные очки и шляпка прикрывали остатки синяков, беленький в бирюзовый цветочек сарафан и босоножки на плоской подошве позволяли спокойно зайти и в магазин и в больницу, и по городку пробежаться, не рассчитывая на ленивый общественный транспорт. Вместо сумочки я взяла красивый пакет с домашними вкусняшками для больной, закинув туда же кошелек и телефон. Электричка прибыла вовремя и, загрузившись в вагон, выбрала уголок у окна на тенистой стороне, достала книжку и отрешилась от окружающего — все равно ехать до конечной станции.

Девчонка что-то пронюхала, придется присмотреться к ней поближе...Проблемы сейчас ни к чему, товар уже прибыл.

Минут через 40, покидая юдоль скорби, я увидела мелькнувшего в коридоре человека в форме, но подходить не стала — решила походить по магазинам. До электрички оставалось еще два часа, вполне можно было пройтись по кондиционированным залам и съесть мороженое в кафешке на крыше. Облюбовав себе столик в уголке, под хлопающим на легком ветерке зонтом, я поставила вазочку и стаканчик на стол, присела, сдвинула очки на волосы, шляпка уже лежала в пакете, и принялась неспешно ковырять застывший комок пластиковой ложечкой. Мороженое оказалось замечательным — плотным, сливочным с подливкой из кисловатого сиропа, только вид за обрезом крыши оставлял желать лучшего. Задняя стена универмага, выходила на такие же задворки вокзала, и вместо кустиков и деревьев приходилось любоваться кирпичной стеной украшенной ржавой арматурой и сакраментальной белой будочкой с буквами "М" и "Ж". Правда с другой стороны наличествовали и деревья, и кустики и шумная вокзальная толчея в скверике возле остановки, но там все столики были заняты ожидающими и отъезжающими. Подкрепившись, я стала потихоньку оглядывать соседей. Дедушка иногда давал такое задание — рассмотреть человека, а потом нарисовать по памяти, обычно мы гуляли в парке или просто сидели во дворе на скамейке и рассматривали все вокруг. Со временем у меня появились любимые места для наблюдений и набросков, но потом перестало хватать времени на все сразу, в 9 классе все, дрожа, готовились к экзаменам. И пришлось забросить рисование совсем, но привычка осталась.

За соседним столом сидела пара мужичков в камуфляжных штанах и затрепанных футболках, рядом на стуле стояла небольшая обтертая сумка, поверх которой покоились две кепки цвета детской неожиданности. Наверное, работяги, заскочили перекусить — точно, на столе нет спиртного, только чай и две пластиковые миски пельменей. Дальше сидела полноватая тетка в джинсах, с бокалом пива и орешками, иногда выглядывая поверх голов в сторону вокзальных часов. Встречает что ли кого-то?? Сумки под столом нет, а здорово синие джинсы сочетаются с бледно-оранжевой футболкой...Дальше суетливая молодая мамаша с ребенком, пытается напоить его соком из коробочки с трубочкой, пока муж кантует сумки, наверное, к родственникам собрались — провожающих не видно. Пытаюсь мысленно выстроить композицию трех человек и пары клетчатых сумок. Так, а там...ба! В углу под чахлой пальмой тихонько потягивая нечто из пластикового стаканчика, поблескивал темными очками знакомый парень — тот, что был на "космической" иномарке. От растерянности я помахала ему рукой, а он приветственно поднял стаканчик. Тут же осознав всю глупость такого поведения, и чувствуя, что вот-вот покроюсь румянцем, нырнула взглядом в вазочку с мороженым и не заметила, как это подозрительный тип, одетый на этот раз в белую майку и бежевые брюки исчез, оставив на столе купюру. Вскоре между столиками пошла девчонка в джинсах и капроновом фартуке с оборками, собирая на поднос салфетки, стаканчики и прочий мусор и мне расхотелось тут сидеть. Подхватив со стола кошелек и телефон, задумалась на ходу — на вокзале толкаться не хотелось, на перроне жара. Спустилась вниз и увидела крошечную палатку с дисками и кассетами — вот хороший повод постоять в тени и на воздухе. Разглядывая пестрые коробочки, я опять заметила парня в темных очках среди теток, торгующих зеленью и семечками. Рассердившись, быстро расплатилась за диск с популярными мелодиями 60 для бабули и поспешила к перрону. Уже усевшись в вагон, стала себя уговаривать — ну что удивительного — живет парень в поселке, выбрался в город, теперь возвращается на электричке, вполне обычная встреча, мало ли знакомых сейчас в соседних вагонах едет?? Под тихую беседу сама с собой я и задремала. Проснулась от того что проходящий мимо тип задел меня полой куртки по лицу глянула ему в след и зашипела — ходят тут всякие, ой, моя остановка!! Электричка уже замедляла ход. Подхватившись, я рванула к тамбуру, и постояла еще минутку, приходя в себя до полной остановки поезда.

Девчонка просто путается под ногами. Алло, Владимир Семенович?? Я вам отправил факс, проверили?? Хм 19 век, возможно конец 18?? Ясно, а что экспертиза?? Спасибо, буду звонить еще.

Несколько дней было тихо, а потом бабушка пришла от соседки, утирая платочком морщинистые щеки. "Бабуля, что случилось?" "Сын у соседки пропал, ты его и не видала, поди, он коров пас, как на зорьке уйдет так только ввечеру, и появиться...Страшненький он у нее был, да добрый... Где теперь такого пастуха возьмем?? Коровок любил, грибы-ягоды на продажу носил, мать берег"...Из бабулиных слов мало — по малу сложилась такая картина: накануне вечером пастух как всегда пригнал коров в восьмом часу, и пришел домой ужинать и переодеваться. Мать как всегда слегка подтопила ему баню — хорошенько парился Пашка раз в неделю, а вот осматривался от клещей и полоскался каждый день. После бани тут же и спать, но в этот раз сын сказал матери, что пойдет к соседу, договорится об оплате за корову не деньгами, а дровами. Ушел и не вернулся. Поутру хозяйки не дождавшись пастуха, побежали к нему домой (жутко ругаясь по дороге — рабочий день все же). Мать встретила их полным недоумением — сын взрослый, мешок с едой собранный с вечера нетронутый лежал в холодильнике, вся его пастушеская сбруя тоже была дома. Добежали до соседа, подумывая, что мужики гульнули, вечерком и еще не продрали глазоньки, однако сосед был трезв и собирался на работу второй электричкой. На расспросы спокойно ответил — что с Пашкой договорился, дрова к сентябрю привезет, а наколоть и сложить тот сам собирался. В растерянности хозяйки, опаздывающие на работу, попросили бабусек — пенсионерок иногда подменяющих пастуха вывести коров в ближайший лесок, а сами побежали на работу. К вечеру кризис достиг апогея — был вызван участковый, который ходил по домам и расспрашивал всех встречных о пропавшем пастухе. Мужики, собравшись втроем, съездили к ближайшему озерку, где как им было известно, пастух зимой рыбачил, иногда пропадая на неделю-другую. В дощатом сарайчике, крытом толью, обнаружили несколько удочек, алюминиевый чайник и телогрейку, но никаких следов пропажи. Прошла еще неделя, бабуськи распределившись между собой, пасли коров по очереди и уже начинали спорить о разделении платы, как по поселку пронеслась печальная весть — в том самом озерке заезжий рыболов обнаружил всплывшую раздувшуюся от воды телогрейку всю в бурых пятнах. "Скорая" и милиция проскочили по центральной улице к лесу, и часа через два уже медленно вернулись и проехали в сторону станции. Находку увезли в город, туда же вызвали почерневшую от горя соседку, а еще через день у ее дома стояли две шикарные машины. Из одной выбрался высокий и здоровенный, как шкаф мужик в костюме и галстуке, его сотовый постоянно звонил, но он, не донеся его до уха, нажимал кнопку отмены. Из второй выбралась полноватая дама в летнем платье с прехорошенькой девочкой в косичках и высокий сутулый дядечка в очках. Костюм сидел на нем как-то неловко, галстук болтался селедкой, но именно на его плече мать пролилась слезами как тучка дождем. Дама оказалась невесткой, очень деловито, без суеты она организовала похороны, собрала все справки и бумаги, наняла копателей и оркестр, закупила одноразовую посуду для поминок и сделала выручку ближайшему магазину. Похороны вышли печальными — все жалели бабу Клаву, понимая, что налаженный быт поломан на корню. Невестка ее к себе и не приглашала, старший сын звал, но с уверенностью, что мать никуда не поедет, а между тем жизнь в деревне для одинокой и сломленной горем женщины не сахар. Радовалась поездке к бабушке только внучка, малышка лет пяти вдохновенно носилась за курицами, рвала огурцы с грядки и подозрительно их разглядывала в поисках упаковки. Мне выпало присматривать за ней, пока женщины готовили поминальный стол и резали лапник для разбрасывания за машиной. Ехать на кладбище я не собиралась — оно было недалеко, "старая часть" располагалась в прогретом солнцем сосняке, а свежие могилы копали в мрачном холодноватом ельнике. У соседки был "фамильный" участок в "старой части" и так случилось что буквально на следующий день, немного заплутав, мы с бабулей вышли как раз к кладбищу и издалека увидели могилу, отмеченную высоким деревянным крестом который обычно через год менялся на памятник, или крест из более прочного материала. "Странно, бабуль, как пастух утонул?? Ведь он рыбак был, и вообще, мужик здоровый..." "А что удивительного? — пожала бабуля плечами — ногу свело, или перегрелся, а может и выпил, поранился и все..Вот в прошлом году у Михайловны внук утоп — по пьяни в поливальной бочке, видно окунуться хотел, да не вынырнул. Пошли — ка домой Глаша, грибы почистим, а то утомятся". И мы зашагали по утоптанной пыльной тропке прочь из леса.

Со всеми этими невеселыми событиями я совсем позабыла и о девчонке в больнице, и об удивительном перстне подаренном Маринке, да и Макс с Егором были заняты, и обсудить все странности с друзьями не получалось. Но тут как всегда вмешались высшие силы, (моя бабуля-художница видит их проявление везде — от нового заказа, до разлитого чая). К нам вновь зашел участковый и попросил подписать перепечатанный протокол опроса свидетелей. Подмахнув три листочка с закорючкой, я вновь перенеслась мыслями к клубу и полутьме скверика — "Скажите, Настя уже может разговаривать??" "Нет, врачи говорят, что даже написать не сможет — маскирующие воспоминания, ей кажется, что она просто упала или что ее сбила машина, если только постепенно захочет сама вспомнить. До свидания" — участковый откланялся, а я вновь стала пытать бабулю. "Баба, а ты эту девчонку знаешь?" "В деревне все всех знают, ее то плохо помню, а вот мать у нее заполошная, выскочила замуж лет в 17, родила и уехала в город, дочку матери подкинула, а у той еще свой сын на руках. Так ее бабушка растила?? Не совсем, года три ей было — воротилась мать с мужиком, пожили тут сколько-то и уехали, девчонку с собой забрали, а на лето все одно к бабке привозят. Мать хоть вздохнула чуток, да сын у нее тоже вырос, в городе работает, матери помогает. Значит девчонка не местная все-таки? Ну как не местная, коли ее тут каждая собака знает, и парень у нее тут есть". "А кто не знаешь??" "Да Михася младший сынок, видала я их как-то, шли под ручку, смеялись". "Михась это кто"? "Да ты не знаешь его, наверное, начальник в лесхозе, жена его учительницей в школе работает, Старшая дочка у них замужем давно, сын старший в лесхозе и работает, а младший в институт готовится, твой ровесник". "А Михась это прозвище"?? "Фамилия, жена у него Нелля Олеговна Михась, а дочка где-то у леса живет". "Ну, Оглашенная, довольно болтать, пошли ка в теплицу, полоть надо". И мы пошли в теплицу.

Вечером мы как обычно собрались на скамейке возле Наташкиного дома. Широкая доска удобно прислонялась к высокому забору палисадника, а от бдительных взглядов соседей укрывали кусты сирени и акации. К тому же была видна центральная дорога, по которой время от времени проезжали машины и проходили парочки. Иногда собиралась компания побольше, тогда все шли в рощу играть в волейбол, или просто жечь костер и печь картошку. И Мишка, и Светка могли побренчать на гитаре, Макс сражал всех своим классическим репертуаром, вынесенным из стен музыкальной школы, тихая девочка Таня с соседней улицы играла мелодичные, задушевные песни, которые никто не знал, но быстро выучивали и подпевали. Однажды к нашему огоньку вышли, бравы молодцы — солдаты, обустраивающие неподалеку летнюю площадку для каких-то армейских дел. Решив произвести впечатление на девчонок самый старший по званию попросил гитару и резво ударив по струнам, запел что-то из разряда "Ты подожди и я вернусь.." мы вежливо дослушали, а потом спокойно передали гитару Тане. Невысокая и хрупкая она почти скрылась за инструментом, но когда полилась музыка... В общем солдаты все поняли и выразили свое восхищение громкими аплодисментами, распугав окрестных комаров. Правда, старшой еще поворчал, что мол "все эти переборы — это только для девчонок"... Но его никто не слушал, быстро завершив концерт сыграли пару партий в волейбол, и успокоив нервы реваншем бойцы удалились.

-Конечно, статистика условна, но она отражает появление какого-то нового фактора. Мы дружной компанией высмеяли печального пророка, припомнив ему и свадьбу которую он считал невозможной из-за того, что она откладывалась несколько раз. И недавнюю кражу из магазина двух ящиков водки — Макс доказывал, что грабители приезжие но, увы, похитители дотащили свою добычу до ближайшего стога, и там упились до изумления. Поутру преступников обнаружили грозные супруги , и гнали мужей дрыном до магазина, заставив вернуть остатки товара с извинениями. Макс надулся и замолчал, тут как раз Наташка кивнула мне на компанию из нескольких парней проходивших по "Бродвею" —

"Вот смотри, тот что пониже — младший Михась. А рядом кто?? Не знаю, тоже из их класса, кажется. А как его зовут?? Не помню, в школе Михась и все". Я старалась получше рассмотреть интересующую меня личность. Парень как парень — худощавый, не слишком высокий, но Настя как мне помнится, тоже невысока. Длинноватый нос маскировался, а точнее подчеркивался длинной пшеничной челкой падающей на глаза. Одет он в штаны неразличимого оттенка серого и черную футболку с нечитаемой надписью кровавыми буквами. Пару раз оглянувшись на мой пристальный взгляд компания проследовала мимо. Мы с Наташкой и Светкой дружно рассмеялись им вслед заставив прибавить шагу. Поговорив еще немного и полюбовавшись вечерним променадом, разошлись по домам. Таская лейки с водой от кадушки, я обдумывала слова Макса серьезнее, пожалуй, он прав еще пара происшествий и мы побьем рекорд различных неприятностей в поселке. Вода, нагретая за день, ласково плескала на ноги, но солнце садилось, загудели комары, мокрые руки стали чувствовать ветерок, поспешно разбрызгав последнюю лейку, закрыла на ночь кур и пошла вместе с бабулей пить чай. Устроились на кухне — двери открыли на освещенный двор, опустив тонкую тюлевую штору, зашумел и щелкнул электрочайник, в заварник полилась вода, облачком всплыл аромат чая приправленного смородиновым листом и мятой. На блюдце лежали пряники и сушки, в вазочке поблескивало варенье — благодать. Бабуля пила чай из блюдца, беззвучно прихлебывая дымящуюся жидкость, заедая кусочками сушки, я предпочла низкую широкую чашку и варенье. В нашу вечернюю идиллию шагнул из калитки белозубый улыбчивый гость. "Николай Иваныч, пожалуйте к нам, чайку попить" — радушно пригласила бабуля, поднимаясь с лавки. "Спасибо, Леонида Селиверстовна! Выпью с удовольствием!" Энергичный гость придвинул к столу стул с гнутой спинкой, взял чашку, протянутую хозяйкой, и наполнил чашку чаем, вдыхая ароматный парок.

Как мне успела поведать бабушка, ветеринар не чурался прекрасного — сам обустраивал и украшал свой дом. Вечерами не только обихаживал домашнюю живность, но и резал из дерева наличники, подзоры и прочие деревянные кружева. Жена его работала учительницей начальных классов, но сейчас сидела в декрете со второй дочуркой. Дом выделенный им под жилье был старым, казенным, в нем много лет никто не жил, и лишь сменяли друг друга скоротечные конторы, "ООО" и "АО". Прежде я его и не замечала за буйными кустами акации и крапивой. В этот мой приезд все изменилось — акация и крапива сгинули, окна избавились от застарелой пыли, сетчатый забор палисадника узнал, что такое краска. Вечерами я частенько засыпала под стук топора или визг пилы с соседнего участка. Впрочем, нередко оттуда доносилась и музыка, и запах жареного мяса, а молодая женщина с коляской иногда останавливалась у наших ворот поболтать с бабулей пока малышка лежала тихо. А еще новый сосед отличался веселым нравом, и даже выполняя свою не слишком чистую и благоуханную работу, ухитрялся посмеиваться и сыпать шутками. Вот и сейчас он попытался развеять наши недоумения по поводу дорогого подарка невесте

-Вы как хотите Николай Иванович, а неспроста этот тип такими подарками швыряется, виноват он перед Маринкиной матерью, не спорю — сколько лет девке голову морочил. Потом уж отец ее ремнем выдрал, да за Димку Карсакина выдал. А этот кабан через месяц на Вальке женился, и на свадьбу полдеревни собрал. А что уж говорить, махнула рукой бабуля, но я буду не я, если ему шею не намылю, все цветочки гад, загубил. И бабуля поведала добродушному дядьке о трагической гибели ее великолепных "Оскаров".

Николай Иванович еще немного посидел с нами, смеша бабулю байками из своей врачебной деятельности, но вскоре удалился, пообещав принести какой-то необычный сорт базилика, который ему удалось раздобыть в Глинках. Посидев еще немного, мы принялись убирать со стола, а потом, зевая, разошлись по своим кроватям.

Двое невысоких сухощавых мужчин неспешно шагали по коридору, один был одет в рубашку с короткими рукавами, светлые брюки, через руку перекинут пиджак в тон, на голове — шляпа. Второй такой же сухощавый отличался более небрежным костюмом — дорогой шелковый халат висел на теле, слишком свободно открывая в вырезе простую, но белоснежную майку. Ноги беседующих ступали мягко, почти неслышно — благодаря дорогой обуви и толстому ковру в холле, речь звучала сдержано под стать шороху листьев за окном. Завершив беседу мужчины чуть возвысив голоса, попрощались и разошлись разные стороны. "Халат" подошел к лифту, ведущему на второй этаж — в палаты "элитных" пациентов, "шляпа" же вышел на улицу и неспешно зашагал к кварталу, заполненному магазинами и салонами всевозможных названий. "Адамас", "Мир сумок", "Италия", "Антиквариат" — колокольчик на двери звякнул, приветствуя хозяина. "Здравствуйте, Семен Аркадьевич!" На встречу порхнула девушка в форменном зеленом жилете с галстуком — "Заходил Владимир Анатольевич, интересовался, нет ли чего интересного" "Это хорошо, Лерочка, отозвался владелец шляпы — возможно, мы скоро сможем его чем-нибудь удивить". Вышколенная девушка промолчала, она работала в этом магазине третий год и еще помнила, откуда она тут появилась. Вместо глупых вопросов она прошла в подсобку и заварила ароматный цветочный чай. Положила на блюдце несколько печений и вынесла все на маленьком подносике накрытом льняной салфеткой к маленькому столику в углу салона. "Еще заходили?" — уточнил хозяин, обмакивая уголок печенья в чай. "Только зеваки" — ответила девушка — "купили чайную ложку". Прихлебывая чай, хозяин хмыкнул и открыл газету, понятливая девушка удалилась в свой уголок наклеивать ценники на ту рухлядь, что стояла на полках. Изредка заглядывающие в салон покупатели могли долго рассматривать застекленные стеллажи со странной смесью посуды, икон, керамических и фарфоровых фигурок, стеклянных пузырьков и гнутых деталей от неведомых механизмов. Еще больше удивлялись налоговые органы, получая декларации — антикварный салон приносил прибыли ровно столько, сколько стоило содержание помещения магазина в центре города, плюс минимальная зарплата единственной помощнице. Отсутствие прибыли Семена Аркадьевича не смущало — он всегда утверждал, что занимается антиквариатом из любви к искусству. Однако в городе он славился как лучший оценщик антиквариата и ювелирных изделий. А посему иногда к нему заходили знакомые и просили оказать небольшую услугу, оплаты этих услуг идущей, конечно же, мимо кассы хватало и самому Семену Аркадьевичу на жизнь без особых затруднений и на пополнение личной коллекции оставалось. Но это тоже было только вторым дном. Главной же страстью Семена Аркадьевича было коллекционирование людей. Милая девочка Лерочка была подобрана им в прямом смысле слова — на улице. Воспитанница детского дома регулярно сбегала от казенного, но чистого белья и телевизора в поселок, где ее родители алкоголики жили в покосившейся развалюхе, и регулярно выгоняли родную дочь из дома топором. Вот в такую ночь и встретил Семен Аркадьевич девчонку с симпатичным, открытым лицом, упавшую в обморок на скамейке. Заподозрив женские проблемы, он хотел было вызвать "скорую" и, сдав ее врачам забыть об этом эпизоде. Но девчонка его удивила — поднявшись, поблагодарила, и смущенно одернув, коротковатое платье, пересела на другую скамью. Присев на ранее облюбованную скамейку старый антиквар внимательно рассмотрел нежданный объект и подумав немного вновь подошел к девушке: " Скажите пожалуйста, вежливо начал он, когда вы последний раз ели"??

Несколько месяцев заняло оформление Леры в опеку. Потом было окончание школы, поступление в самое обыкновенное училище, на самую простую профессию — библиотекаря. На робкий вопрос девушки — почему именно эта профессия, а не популярные юристы — экономисты, Семен Аркадьевич ответил

Прошло несколько дней, с той поры, как бабуля накормила вареньем Мишкиного отца. Наша компания так же собиралась на скамейке возле Наташкиного дома, Светка порезалась осколком стекла в мелкой речушке где бултыхались спасаясь от жары приезжие мамашки с ребятишками, и теперь одна ее нога напоминала грязно — серый лапоть. Мишка въехал в лужу по самые сиденья на мотоцикле Егора, теперь они вместе пахли машинным маслом, соляркой и всем тем, что сопровождает серьезный ремонт транспортного средства. Наташка увлеклась варкой варенья из падалицы и в своем увлечении наварила его столько, что как-то, раз я застала ее с задумчивым видом стоящей над ведром с янтарным сиропом, а рядом на столе сиротливо стояла единственная трехлитровая банка. Над ней до сих пор иногда кружили бабочки, пчелы и осы. Макс, в своем задумчивом великолепии забыл предупредить прабабушку о визите своей девушки и теперь терзался мрачными раздумьями — идти ли домой или напросится к друзьям на сеновал?? Татьяну родители усадили перебирать фасоль, и она как настоящая Золушка опаздывала. Я же вспоминала очень интересного дядечку, который сегодня остановил меня на повороте, что бы уточнить дорогу. Дорогущая немецкая машина с шофером плохо сочеталась с летней бежевой шляпой и коричневым галстуком. Нашу рассеянность неожиданно развеял Мишка:

"Что старый сверчок здесь делал?? Да еще на машине Крокодила??" — фиолетовая машина остановилась, водитель налег на руки, скрещенные на руле, и задумчиво забарабанил пальцами. Потом взял с подставки телефон и, нажав одну цифру, кратко изложил подробности неожиданной встречи, выслушав ответ, завел машину и помчался в прежнем направлении. Лицо его, ранее выражавшее удовольствие, стало строже, глаза скрылись за стеклами солнечных очков. Впереди показался железнодорожный переезд, а сразу за ним разноцветные крыши обновленных дачниками избушек.

Девчонка опять стояла на улице в окружении своей компании — длинный женоподобный блондин приобнял ее за талию, чернявая хохотушка с длинной косой что-то бурно рассказывала сидя на скамейке, а тот мрачный парень, что всюду за нею таскается, сидит на корточках прямо у ее ног в коротких джинсовых шортах. Медленно проехать мимо, не поворачивая головы, и делая вид, что оказался здесь случайно. Только не поворачивать голову!! В зеркале мелькнули ноги в шортах и копна волос — она тоже не повернулась, так и стояла с прямой спиной, глядя на хохотушку и опираясь на блондина. Скрип зубов он услышал, только выехав с асфальта на усеянную барханами песка улочку, ведущую к лесу.

Вот странно, сказала я, а меня сегодня тоже об этих развалинах спрашивали, такой странный дядечка на большущей машине. Может он тоже решил сокровища поискать??

На серой?? Уточнил Егор.

Да, очень крутая тачка на вид, хотя я в них не разбираюсь... Искусствовед приезжал к сельсовету, расспрашивал, где стариков найти, которые монастырь помнят, ну ему Мишкину соседку показали, да еще каких-то бабок вспомнили, но он вроде сразу к озеру поехал... Тут все стали смеяться и предполагать, проехала ли крутая тачка к озеру по узкой лесной колее, и не потому ли Мишкин отец и снизошел до беседы с глухой бабкой.

Наташка как раз излагала нам свою версию интереса Мишкиного отца к развалинам монастыря, когда вдруг у меня на затылке пробежали мурашки, а потом до ушей донесся шелест шин. Вечером много машин проезжает по улице в сторону клуба или к ближайшей мелкой речушке, но обычно гонят так, что рев двигателя слышен за минуту, а сейчас слышался лишь шелест шин по асфальту, да легкий гул. Макс, стоявший рядом неожиданно приобнял меня крепче, а Наташка проводила взглядом что-то за моей спиной. Егор мрачно плюнул в пыль и, не поднимаясь, вопросил:

— Я недавно приехала, и еще нигде не была... Я молча покивала, а Наташка тихонько захихикала, потом понимание появилась в глазах Светки и только парни удивленно крутили головами на покрасневшую блондинку. Фиолетовые ногти и помада дополнялись мини-платьем серебристого цвета с фиолетовыми кляксами, но в свете закатного солнца вся красота выглядела последствиями сбора черники. Надувши губки девчонка потянула Макса домой, журча о тяжелых сумках, парень, извиняясь оглянулся и нас и мы дружно замахали руками "Пока, пока" нисколько ему не сочувствуя — сам пригласил, сам пускай и расхлебывает.

"Старый дурак! — кричал худой, бледный и изможденный мужчина в роскошном халате, стуча кулаком по подоконнику — окна были открыты и свежий ветерок обдувал налившиеся кровью глаза и лихорадочные щеки. Зачем ты поехал в эту деревню, зачем?? Да еще тачку у этого идиота взял!!" Мужчина закашлялся и отступил к столу уставленному яркими упаковками. "Крок, не пыли, отвечал ему мужчина в летнем костюме соломенного цвета — с машиной и впрямь промашка вышла, но Борис хотел услужить, вот и дал мне свою тачку с шофером. На месте я представлялся искусствоведом, расспрашивал только секретаря, даже к бабкам не пошел. Главное все подтвердилось — развалины самое позднее середины 19 века, сохранились отдельные фрагменты стен и возможно подземные помещения, подвалы... Понимаешь??" "Ты хочешь сказать, что этот пошкрябанный идиот действительно что-то нашел?? И там может быть еще??" "Ну на счет "нашел" несомненно — и камушки и цацки именно начала 19 века, а вот есть ли еще...тоже может быть, он ведь принес продавать не только кольцо, а еще помнишь, такую оригинальную завитушку?? Так вот, я ее идентифицировал — с большой долей вероятности это лампадная подвеска примерно того же периода, причем с дарственной надписью от некоего чиновника Н..." "Лампадная подвеска?? Церковное "рыжье"??" "Вот именно, мой друг, вот именно!" "Значит должно быть еще, отправлю туда своих мальчиков покопать в округе, эхх, как этот урод ноги сделал, сейчас бы уже загнали камушки и цацки и пили на Канарах квас.." Мужчины вновь перешли на спокойный почти ласковый тон, обсуждая детали, и сидящему за окном парню в незаметной на фоне буйной зелени "камуфляжке" парню больше ничего не удалось услышать.

С появлением Дианы вечерние встречи на скамейке или на волейбольной площадке стали совсем редки, новое добавление к нашей компании не стало приятным. Почти на все летние развлечения в деревне Диана кривила свои розовые губки и отправлялась загорать на берег речушки, где томно возлежала на роскошной махровой простыне, вызывая слюнотечение у всех представителей мужского пола в радиусе километра. Макс редко сопровождал ее днем, все же мужской работы в доме находилось не мало, зато вечерами она устраивала ему роскошные скандалы с метанием щетки для волос и визгами на всю округу.

У всех сразу находились дела - пока Макс воевал с Дианой, Егор хлопотал по хозяйству, мы с бабулей сушили грибы и ягоды, крутили черемуху и смородину, укладывали в промытые до скрипа стеклянные банки крохотные огурчики и помидорчики, сдабривая их чесночком и смородиновым листом. Парня на "космической" иномарке я больше не встречала, но забыть не могла — каждое утро к выгону коров выходила соседка в черном глухом платье, пряча заплаканные глаза под черным сатином. В воздухе как будто повисло предчувствие чего-то смутного, непонятного.

В салоне "Антиквариат" стояла скучная и величественная тишина, хозяин по-прежнему появлялся раз в день, выпивал чашку чая и расспрашивал о продажах, но слушал рассеяно, кивал в такт своим мыслям и через 20 минут уходил в духоту и пыль улиц. Лера скучала, сотый раз смахивала пыль со стеклянных полок и перечитывала журналы. Учебы не было, практику ей засчитывали по месту работы, сейчас бы на пляж, или в лес... Мечты прервал звон колокольчика — в салон зашел подтянутый смуглый парень и с восточным акцентом спросил хозяина. "Семена Аркадьевича нет, и сегодня уже не будет, может быть ему что-то передать??" профессиональная сдержанность и привычные фразы помогли Лере скрыть панику неожиданно пробившуюся непонятно откуда "Нэт, ни нада, просто скажи Малик заходыл, он знаэт." И странный визитер растворился в солнце и пыли жаркого дня. Девушка передернула плечами и ненадолго задумалась о том, что странный парень был не первой странностью на этой неделе, но потом мечты о воде и теплом песочке вновь отодвинули мысли в сторону.

Июль подошел к концу, в городке появились первые арбузы и дыни, ранние яблоки и поздняя клубника. Поскольку второго августа приезжать в город не рекомендуется, мы решили провести этот день на озере. Избегая прошлых недоразумений, заранее договорились с соседом Егора о машине, закупили продукты, взяли шампуры, покрывала, мячи и гитару. Диана силилась принять участие в подготовке, но услышав про низкокалорийные салатики из магазина, мы решительно отдали ей на откуп развлекательную часть в надежде, что с мячами и гитарой не заскучаем в любом случае.

Наташка запаслась большущим флаконом репеллента, Макс взял аптечку, Егор — малый набор инструментов, а я после длительных раздумий — книжку с симпатичным блондинчиком на обложке. Затягивать все до темноты в этот раз точно не хотелось, выехали по утреннему холодку, едва прогнали коров. Царственная дива заявилась не одна — с нею был Михась. "Максик, возьмем его с собой, — повисла блондинка на Максе, — я обещала, что познакомлю его с девочками — небрежный жест в сторону меня и Наташки все объяснил. Диана ревновала!! Причем так явно и глупо, что мы с Наташкой переглянулись и захохотали. Макс пожал плечами, поправил очки и посмотрев сквозь них на Михася как на неизученное насекомое. Делать было нечего — пришлось брать это чудо в перьях с собой. Просияв , интриганка уселась рядом с Максом и Егором в кабину "газели", а мы с Наташкой, Мишка, Светка, Михась и Таня в обнимку с гитарой тряслись в салоне. Сразу решили, что к монастырю не поедем, и Егор проехав поворот к озеру предложил навестить быструю холодную речку пересекающую дорогу немного дальше. Все согласились и затихли в утренней дымке. Роса обильно оседала на длинной траве обочин, в непрогретом кузове громыхали железки, ветер высекал слезы, а зевалось так сладко, что хотелось свернуться клубочком прямо на жестком сидении. Еще поворот и мы на месте, посмотрев на осмысленную суету машины, и послушав взвизгивания Дианы я потихоньку достала припасенную корзинку, воткнула меж пластин луба нож и оправляя бандану слиняла в лес. В тихой прохладе утра пахло прелым листом и грибами. В сосняке неплохо находились светлошляпые маслята, в молодых посадках притворялись солнечными лучами лисички и рыжики, корзинку набрать не удалось, но когда ручка стала поскрипывать, я вернулась к машине. Там уже царила тишина и умиротворение — кофе из термоса выпили, пряники и бутерброды съели и разлеглись на утреннем солнышке как сытые удавы. Мое праведное возмущение тронуло только Михася — он плеснул мне в чашку чай из "водительского" термоса, и поделился бутербродом с салом. Вздыхая и бурча, я подкрепилась и принялась неспешно чистить грибы. "Глаша, брось!" Подошла Наташка, "сейчас все равно варить не будем, и жарить негде" . "Если я не займу руки — расцарапаю кое-кому физиономию", — буркнула я, продолжая скрести ножом скользкие шляпки. Настроение не улучшалось и, дочистив грибы я решила немного полежать на стареньком покрывале, тогда как все остальные уже належавшись возжаждали приключений и потихоньку разбрелись кто куда. Прихлебывая остатки чая из кружки, улеглась и прикрыла глаза рукавом.

Заснула я на теплом солнышке, а проснулась резко, словно обрывая страшный сон — щека прижата к холодному мшистому камню, руки стянуты за спиной, юбка задралась до полного неприличия а в глаза бьет закатное солнышко.. А главное — за спиной слышится шорох и пыхтение, щедро сдобренное водочным духом. "Что девка, очнулась?? Вижу, вижу не замирай, не поможет, как это ты нас вычислила-то, еще и дружка своего натравила, у....мужик грязно выругался и отвесил мне пинок, прилетевший к счастью в бедро, больно, аж искры из глаз, но ничего жизненно важного не сломал.. Взвыв сквозь грязную тряпку забитую в рот попыталась подтянуть ноги к животу, отползти, и наткнулась на взгляд с любопытством изучающий мои голые ноги.. В ужасе попыталась отползти еще и свалилась с окатанного временем и дождем блока на котором лежала, хряпнулась до потемнения в глазах и ободрала в очередной раз плечо, а юбка и вовсе завернулась вокруг талии.. На мое счастье у этого урода зазвонил мобильный, и он отошел приложив меня на последок по ногам. Забившись за плиту я вслушивалась в разговор, но шум в ушах и боль в ободранных и побитых частях организма сильно отвлекала и ничего определенного услышать мне не удалось. Вскоре мужик вернулся, с сожалением полюбовался задранной юбкой и сказал — "повезло тебе девка, Кабан сказал пока не трогать, сам решит куда тебя девать, а то бы ты у меня ..маслянно закатив глазки мужик проверил как сидит кляп, подтянул веревку на руках и стянул ноги толстым капроновым шнуром. "Бывай, девка, может, свидимся еще!" - Внимательно осмотрев получившийся натюрморт, мужчина хмыкнул и, поправив веревку, и скрылся в лесу, а я беззвучно заплакала роняя крупные капли на крошки сухого мха и сосновые иголки. Наревевшись я наконец ощутила, что лежу не на перине, и даже не на покрывале — земля быстро остывала, камушки и ветки впивались в голую кожу, солнце уже село зазвенели комары от которых не было никакой возможности отмахнуться. К тому же руки и ноги стало покалывать, а веревки просто нестерпимо раздражали кожу. Хватит выть, скомандовала я сама себе, пора выбираться!! Сначала долго выталкивала тряпку забившую рот, потом подышав и облизав лопнувшие губы забилась как рыба выброшенная на лед, извиваясь и пробуя веревки на прочность. Встать долго не получалось, даже опираясь на камень головой сгибаясь и шипя на резкую боль поняла, что я отсюда не выберусь, если не развяжу хотя бы руки. Покрутилась наощупь выбирая подходящий угол у камня и принялась методично тереть шнур, которым были стянуты руки о едва выступающие мелкие камушки. Когда - то видела как проходит контроль военное снаряжение — специальная машинка трет кусочек материала запланированное количество раз, ровно по кругу, и дырочка должна появиться не раньше, чем пройдет 12-тысячный виток.. Пот заливал глаза, волосы липли к вспотевшей шее, забивались в рот, шнур терся не только о камень, но и о мою многострадальную кожу. Сперва, я как показывали в кино начала тереть по центру связки, пока не сообразила, что там двойные витки и узлы, тереть нужно прямо на руке, там где веревку можно натянуть, что бы напряженные волокна лучше цеплялись за плохонький абразив из щебенки. Внезапно в ровное пыхтение зареванного носа и скрип шнура вплелись осторожные шаги едва слышные в шорохах ночного леса. Замерев, я так же осторожно сползла за камень и попыталась улечься в прежней позе, внимательно вслушиваясь в шорохи. Вот плотные глухие шажки, похоже, по песку, вот шорох игл, скрип веточек, стук ноги о камень и шипение с нецензурным подтекстом... Сердце стучало прямо в горле, а ток крови отдавался в ушах, и тут слегка повеяло парфюмом, мужским, приятным и очень знакомым...

Девчонка пропала, час назад мимо дома пронеслась "Газель" на которой развеселая компания уехала рано утром на речку. Побелевшие пальцы парнишки вцепившегося в руль насторожили, и пришлось срочно изобретать дело возле дома ее бабки, что бы узнать новости. Оказалось — ее оставили загорать на берегу, а вернувшись нашли только след ведущий к воде, причем след волочения... Все вещи остались как были — в машине, сахарная блондинка кривила губки и уговаривала сумрачного блондина мятным как жвачка голоском: "Ну Мааакс, ну никуда твоя Аглая не денется, она просто глупо шутит, ну чего все подорвались, как ненормальные?? Давайте оставим ей записку, пусть сама придет..." На эту тираду пухленькая брюнетка ответила нецензурно, и заявила — "Макс, убери эту идиотку, пока ей прическу не испортила, Глаша так идиотски шутить не будет, и в лес без компаса не уйдет, а компас в корзине остался!!" Сумрачный блондин сейчас же принялся названивать на вокзал в поисках участкового, и с прискорбием сообщил, что тот уехал с отчетом в город, и на станции остались только два сержанта "прикрепленные" к вокзалу, уйти они не могут, ищите сами, или ждите участкового вечерней электричкой...

В общем пока все шумели и порывались искать девчонку в реке. Я потихоньку сдал назад и позвонил начальству. "Добрый день, Владимир Семенович, девочка пропала, скорее всего была похищена, возможно уже нет в живых, сглотнув я договорил сухие фразы, выслушал ответ и подтвердил — да, состав компании прежний, посторонних нет, блондинку проверили — с Крокодилом ее ничего не связывает... Еще несколько слов и связь прервалась, и тут из за плеча выступил блондин. "Привет" нейтрально произнес он, "ты за нами следил??" "Не за вами, за девчонкой". "Почему?" "Долгая история." Блондин нахмурился сильнее, это как-то связано с последними событиями??" На ответное пожатие плечами блондин протянул руку — "Макс" — "Арсений". "Знаешь, куда могла уйти??" "Нет, но надеюсь, что жива, с вами был еще кто-то??" Спросил не надеясь на удачу. "Был, местный парень, Диана притащила, Наташа! Подозвал он брюнетку трущую глаза. Как этого типа звали, который пешком пошел??" "Михась." "Оп!!" Все встало на свои места. "Ждите здесь, скоро люди подъедут, все расскажете, я проверю одно место" Прыгнул в машину и погнал к лесу. Значит Михась, парень связанный с полузадушенной девчонкой, возможно просто что-то подсыпал в еду?? Тогда где ее искать?? На подставке снова забился в судорогах телефон — "Владимир Семенович возможно тут тоже замешан Крокодил, пацан был с ними, тот, которого Зубр пас. Угу, значит в развалинах, я проверю, кого можно ждать?? Спасибо." Трубка воткнулась в панель и водитель принялся пристально вглядываться в лес, боясь пропустить нужный поворот. Возможно уже поздно, но все нужно увидеть своими глазами.

Темный силуэт приблизился к камням, заросшим мхом, прополз по ним, становясь резче в лунном свете, потом раздался голос: " Тихо, свои! Не шевелись, сейчас развяжу!" Щелкнуло, становясь на упор, коротенькое, но очень острое лезвие, потом почти нежно прикоснулось к измочаленным волокнам капроновой веревки, и они расползлись в стороны, не дергайся, порежу!" Затекшие и онемевшие руки лежали как две колоды, ноги кололо сотней крошечных иголочек, опухшие от слез глаза почти не открывались. Сквозь узенькие щелки видно было только уголок белой футболки в вырезе куртки и лезвие ножа. Еще один щелчок и лезвие исчезло, зато крепкие руки ухватили меня подмышки и поволокли в лес. Идти я почти не могла — но старалась подставлять ноги под свое бренное тело. От боли в руках и голове зрение отключилось совсем, и поэтому машину я заметила только тогда, когда уперлась в нее лбом и коленками. Пискнула сигналка, чуть слышно щелкнули замки — распахнув дверцу, он толкнул меня в салон, как свисающие из кастрюли спагетти заправил внутрь ноги и, обежав машину сел за руль. Вырулив из леса на грунтовку, достал из-под сиденья бутылку минералки и кинул на меня. Пить хотелось нестерпимо, и хотя кляпа во рту уже не было, ощущение было такое, словно он все еще на месте. Приподняв руки, я попыталась ухватить бутылочку, но она скользнула на пол, слезы брызнули из глаз, и видимо не беззвучно, потому, что парень оглянулся и сказал: "Потерпи, сейчас доедем до дома, попьешь", машину болтало иногда, и я перекатывалась, как мешок, но и заветную бутылочку тоже качало — и наконец я до нее дотянулась. Свернула крышку и, обливаясь глотала солоноватую теплую воду как самый сладкий сок. Наконец машина остановилась, я продолжала безучастно лежать, хлопнула дверца, потом скрипнула другая, после теплоты салона вечерний воздух показался холодным и бодрящим. Этот тип просто ухватил меня за щиколотку и потянул к себе, потом заявил: вставай, я тебя не донесу, разве что по частям. Шипя сквозь зубы, я воздвиглась и тут вспомнила про бутылочку с водой, но наклонятся за ней обратно в машину, было чревато. Мелко семеня ногами, я потащилась за ним по тропинке, вытоптанной среди островков хвои и пучков травы. Вот из темноты выступил забор, потом поленница и наконец — невысокая дощатая калитка. Она распахнулась от одного движения руки, этот подозрительный тип шел сзади, пресекая мои попытки завалиться в сторону, или заблудится в двух соснах. Опираясь на кирпичную стену дома, я все увереннее шевелила ногами надеясь побыстрее добраться до вожделенной кружки жидкости и туалета. Только войдя в дом и зажмурившись от резанувшего глаза света, я поняла, что мне показалось странным — на улице свет не горел, и машина была темной — мы ехали без фар. Тут меня заколотило еще сильнее — и от всего пережитого и от осознания того, что все это еще не кончилось. За столом сидел пожилой мужик — от обалдения я его не разглядела, прислонилась к теплому боку печи и стояла, глядя в угол, где висели какие-то фотографии. Зашедший следом парень бросил на скамью куртку, приложил руки к печи и потом принялся тормошить меня и растирать нагретыми руками. Вышедшая на шум женщина за руку отвела в туалет, он был в доме, но вместо крана висел простой рукомойник. Сделав все дела и вымыв руки постояла ощущая как саднят смоченные водой царапины и намины. Женщина так же молча проводила обратно в кухню. Из самовара потекла струя кипятка в кружку, потом плюхнулся пакетик и несколько ложек сахара, очнулась я от звона ложечки по стенкам кружки. Оказалось, что я уже сижу в широком мягком кресле, а под носом у меня вожделенный чай. Прихлебывая маленькими глотками, обжигаясь , я быстро опустошила почти пол-литровую емкость. Согрелась, ожила и решила , что к разговору вполне готова. Мужчины так же молча ждали за столом. Я подошла к столу и уселась на предложенный кивком стул: "Поговорим? О чем?

Как ты догадалась?

Просто, все сходилось, если предположить, что хотя бы часть легенды — правда. Я читала, что монастырские сокровищницы иногда укрывали в тайниках, а если не было такой возможности, просто опускали в воду. Озеро не проточное, монахинь видели, значит, есть тайник, а раз от озера они не ушли, скорее всего, и тайник был там. А Настя?? Тут я вздохнула: "Настя просто увидела, как Кабан договаривался с Михасем, увидела и стала его расспрашивать — а он трус каких мало, испугался и стал ей угрожать, пытался душить, но не успел — я вошла в сквер, и он ее просто бросил. Удар о землю, сучки, и вот готово сотрясение мозга и рваные раны, а говорить она не могла из-за шока, да и гортань пострадала".

"Понятно — молодой потер лицо руками."

"Кстати, может, наконец, представишься, и расскажешь, зачем ты за мной следил"? Парень хмыкнул и издевательски раскланялся — "Серов Арсений Николаевич, водитель". " Что-то для водителя ты слишком резкий". "Так я же не простой водитель — я личный водитель директора охранного агентства "Цербер". "А следил за мной зачем"?? "А что ты об этом жалеешь?? Хочешь лежать в развалинах, дожидаясь, пока придут и добьют??" "Нет, конечно, смутилась я, спасибо, что спас меня, но все же зачем"?? "После того, как ты Настю нашла, я думал, что ты что-то видела, или знаешь, вот и присматривал, пока ребята информацию собирали, а потом вокруг всей вашей компании такое закрутилось". Арсений (наконец я узнала, как его зовут!!) махнул рукой и обратился к человеку, сидевшему до этого тихо: "Пап, что делать будем??" "А что делать? Ложитесь спать, места хватает, а утром поедем в город, разбираться, что к чему, есть у меня знакомый в Областном Управлении, глядишь и поможет. Кивнув, Арсений потащил меня за руку через сени в другую часть дома "Уронишь, отпусти, сама пойду"! "Сюда, отворив тяжелую "уличную" дверь, щелкнул выключателем и указал на распашную внутреннюю украшенную вставками из стекла. Там кровать, ложись, сейчас халат какой-нибудь найду". Осторожно приоткрыв туговатую створку зашла в комнату больше половины которой занимала кровать. Небольшое окно плотно занавешивали шторы, в углу притулился шкаф, в изголовье кровати стояла тумбочка, у двери — стул вот и вся обстановка. Робко все рассмотрев, наконец обратила внимание на себя — кое-как оттертые руки, пропотевшая, заскорузлая от грязи и слез одежда, не хотелось в таком виде ложится в кровать. Словно услышав мои мысли, парень появился с полотенцем в руке и поманил меня рукой — "Помоешься"? "Баня еще теплая" Я радостно кивнула головой от чего из волос посыпались сухие иголки и чешуйки коры. Такими же темными переходами мы прошли к низенькой двери из толстых некрашеных досок. Из темноты тянуло прелым березовым листом и прогретой сырью. Щелкнул выключатель, и я осталась одна. Со вздохом стянула заскорузлые тряпки с осторожностью прикасаясь к гудящей голове и стараясь не задевать тканью подсохшие корочки на запястьях. Прошла в теплую темноту по уже сухим доскам пола. Таз и ковшик были еще теплые, видимо баню топили вечером, но вода уже не обожгла паром потихоньку, постанывая от предвкушения, плеснула горячей воды в таз, добавила холодной и нырнула в воду всем лицом, руками, грудью...Ааах, мечта, тепло, мышцы стали отмякать и расслабляться. Корка пота размокла и защипала кожу, пришлось оглядеться вокруг в поисках мыла: на деревянной полочке выстроились в ряд шампуни, ниже висели мочалки с разноцветными петлями, мыло не попадалось, тогда я присмотрелась к флаконам на полочке — есть знакомая бутылочка с пестрой этикеткой. Щелкнула крышечка, в воздухе запахло персиком и мятой, невесомый гель лег на ладонь. Вдыхая успокаивающий аромат, поплескалась в тазу смыла остатки пены, выплеснула воду, и борясь со сном вышла в показавшийся холодным предбанник. Полотенце на волосы, потуже затянуть пояс необъятного махрового халата, за дверью стоял Арсений небрежно подпирая опорный столб и делая вид что любуется звездами сквозь толевую крышу крытого двора. Молча кивнув, довел до комнатки с кроватью и растворился в скрипах и шорохах незнакомого дома.

Утром в доме стало шумно, приехали знакомые Серого, усатые, толстые дядьки, с прокуренными голосами. Долго расспрашивали меня обо всем, звонили, спорили и даже чуть не подрались, как мне показалось. Затем так же быстро разъехались. В тишине мне опять стало страшно, нахлынул ужас вчерашнего вечера, который успешно прятался за шумом и гамом. Молчаливая женщина — мать Арсения как я догадалась , принялась убирать заставленный посудой стол, Серый уехал вместе со всеми наказав Арсению глаз с меня не спускать. Всхлипнув поплелась в выделенную мне комнатку, переоделась в свои выстиранные и уже сухие вещи, хотя казалось даже порошок не смог смыть с них запах пота и страха. Расчесала волосы и подумала, а почему я сижу здесь?? Бабуля там наверное с ума сходит!! Вот курица безголовая!! Она же уже и маме с папой позвонила, наверное!! Подорвавшись с места кинулась искать Арсения, к счастью он был тут же, на кухне, сдвигал многочисленные стулья и табуреты по углам.

"Арсений! Мне надо бабушке позвонить!!"

"Не волнуйся, я вчера им уже сказал, что ты жива."

"Ааа, Максу, он мне не дружок, он мой друг".

"Без разницы, пожал Арсений плечами, главное ,что все успокоились и пошли спать, а не бегали по деревне табуном, только домой тебе пока нельзя, Михася еще не нашли."

В обществе Арсения пришлось провести неделю, мы гуляли в лесу, ходили на пруд где плавали утки и гуси, пытались ловить рыбу в заиленном ручье за домом, и ждали, ждали вестей. Их было много — Крокодил оказался старым криминальным авторитетом, промышлявшим сбытом золота, старичок в шикарной машине — его бывшим одноклассником, а заодно оценщиком и вдохновителем. Кабаном прозывался Мишкин отец, он нашел сверток с парой колечек, который выронил Пашка — пастух убегая от молодчиков посланных за ним проследить. Как оказалось, он действительно нашел небольшой клад, но совсем не монастырские сокровища, а скорее чей-то припас на черный день. И на радостях поехал в город — купить маме в подарок настоящую пуховую шаль, и слепой случай или судьба привели его в антикварный салон Семена Аркадьевича, который сразу оценил возраст и ценность "побрякушек" и позвонил Крокодилу, заплатив Пашке какую-то мелочь. Обнаружив слежку Пашка сначала растерялся, но когда посланные напали на него в надежде обнаружить припрятанное золотишко, скинул измазанную кровью телогрейку в озеро и скрылся у другого водоема, где искать, конечно, не стали. За всеми треволнениями и новостями время пролетело незаметно, наконец отец Арсения сказал, что все участники выловлены, и допрошены, и Михась действительно был соучастником, но не Кабана, а Крокодила, и он сыпанул мне в чай "сахарок" от которого я отключилась и позволила себя утащить в развалины. А Мишкин отец беседовал с ним совсем о другом — предупреждал не соваться к Мишкиной младшей сестре.

Больше всего получил Михась, за попытку совершения убийства, и Пашка оказавшийся живым мертвецом. Антиквар выкрутился, поскольку формально ни в чем не участвовал, а Крокодил вообще лежал в больнице. Ни избившие пастуха, ни мужик утащивший меня в развалины так и не были найдены.

Провожая меня домой вся наша компания молчала, Макс расстался с Дианой, она уехала сразу, как только узнала, что я нашлась, Егор держал пару увесистых сумок собранных бабулей, девчонки шмыгали носами. Когда поезд тронулся, за окном прямо у вокзала я увидела "космическую" иномарку, Арсения в белой футболке и черных джинсах прислонившегося к капоту. Улыбнувшись, из под черных зеркальных очков, он как тогда, на вокзале, поднял приветственно руку, и я как тогда, поняла, что мы еще увидимся...