Правдивые истории

Правдивые истории

Пролог

Как люди попадают в удивительные истории? Какую роль в нашей судьбе играет провидение? Я честно отвечу — не знаю! Но уверена, что в жизни все неслучайно, и даже банальнейшая просьба присмотреть за малышом может вылиться в целое событие. У меня именно так и получилось.

Однажды утром телефон разразился отчаянной трелью: звонила племянница. Детский садик, в который ходил ее сын, неожиданно закрыли на карантин, и Лиза искала временную няньку. Так уж получилось, что свободной в тот день оказалась только я. Мне и подкинули Мишку. Мальчишка он был хороший — спокойный толстощекий бутуз — так что я не стала сопротивляться. А Лиза на радостях порадовала Мишку подарком — игрушечным сотовым телефоном.

Накормив гостя манной кашей и клубникой, я выложила перед ним несколько книг с картинками, кривобокую машинку, а сама уселась за компьютер — редактировать роман — и попробовала погрузиться в это занятие с головой. Погружение с первой попытки не удалось: правка не самая увлекательная вещь в мире, к тому же меня отвлекал писк телефонных кнопок, в которые увлеченно тыкал Мишка. Правда, писк скоро прекратился — малыш "дозвонился" и начал болтать сам с собой. Я, подсознательно избегая чистки словесных авгиевых конюшен, прислушивалась к его болтовне и удивлялась детской фантазии. Сначала Мишка долго и увлеченно рассказывал о себе, о своей маме, об игрушках и любимом коте, затем перешел к более интересному занятию — стал выразительно зачитывать "Тараканище". Стишок оказался донельзя заразительным, и уже через пару строф я беззвучно шевелила губами, повторяя бессмертные строчки ужастика из мира животных. Правда, недолго: обнаружив, что исправила холод в глазах на холодец в них же, я призвала себя к порядку и углубилась в нудное, но крайне необходимое занятие. Так что когда меня потянули за полу футболки и сказали: "Тетя Галя, тебя к телефону", просто автоматически взяла в руки яркий кусок пластика.

— Да?

И услышала женский голос, полный любопытства:

— Вы кто?

Я растерялась — в жизни еще не приходилось беседовать по игрушечному телефону. Даже повертела его в руках, чтобы убедиться — это действительно игрушка, а не забракованный Лизой старый аппарат.

Нет... ярко-зеленый дешевый пластик, отверстие для батарейки, бумажная картинка на экране. В общем — убогое дитя китайской промышленности.

Я снова прижала трубку к уху и задала встречный вопрос:

— А вы кто?

Голос обиделся:

— Я первой спросила!

Такой ответ выпадал из рамок возможностей говорящих игрушек, и я совсем растерялась:

— Человек...

Моя собеседница не удивилась, зато сумела удивить.

Она сказала:

— Ага, уже лучше...

И, помолчав немного, выдала:

— А город какой?

— Астр.. — в горле запершило, я прокашлялась и закончила:— Астрахань.

В ухо захихикали:

— Местная связь, значит. Так вы кто? Чем занимаетесь?

— Пишу.

На том конце... провода... снова раздался смешок:

— Какое несовременное занятие. А что пишете? Мемуары? Доклад? Донос? Анонимку в налоговую?

Теперь уже обиделась я — чего это сразу анонимку?! — и как можно более официальным тоном сказала:

— Роман пишу. Я — писатель.

На том конце провода раздалось совершенно несолидное "вау", а потом в ухо выдохнули:

— Настоящий?! И книги можно купить?

Я вздохнула:

— Можно.

Ненадолго воцарилась тишина, а потом мне заявили:

— Хотите встретиться?

И раньше, чем я успела подумать над таким серьезным предложением, скомандовали:

— Жду вас завтра в двенадцать в Баскин Роббинс на Бакинской. До встречи!

— Постойте! Как я вас узнаю?!

— Узнаете! — неизвестно чему хихикнул голос, и трубка замолчала.

Все запланированные дела накрылись медным тазом — из головы не выходил звонок и предстоящее знакомство. Я минут пятнадцать пытала Мишку, выспрашивая, с кем он говорил, и выяснила — мальчик просто тыкал на кнопки до тех пор, пока не услышал "але". В таком объяснении не было бы ничего удивительного, если бы не одно "но"... Оно годилось только для настоящего телефона.

Еще немного подумав, я решила, что досочинялась до писательской "белочки" и слуховых галлюцинаций, однако в кафе решила сходить. Даже если загадочная девица, болтающая по игрушечным телефонам, не придет, ничего не потеряю: мороженое я люблю.

На следующий день без пятнадцати двенадцать я уже сидела на третьем этаже торгового центра с вазочкой, полной "зимней вишни", ананасового шербета и еще чего-то нежно-зеленого. Правда, мороженое в меня не лезло — не до того было. Я волновалась: впервые в жизни в мою дверь громко и требовательно постучало самое настоящее волшебство. Во всяком случае, очень хотелось в это верить.

Незнакомка оказалась права — ее появление я заметила сразу. Трудно было не обратить внимания на такую компанию. Два высоких, стройных, изумительно красивых парня с длинными волосами — брюнет и блондин — и невысокая, не выше метра шестидесяти, молодая смуглая женщина с невообразимыми стрижкой и цветом волос.

Я приподнялась, привлекая внимание, уверенная, что не ошиблась.

Женщина в ответ махнула рукой:

— Сей момент. Только заказ сделаю.

И направилась к витринам с мороженым. Ее спутники оказались там еще раньше, фактически ввергнув молоденьких продавщиц в состояние транса. Вот только лакомство интересовало красавцев намного больше, чем кокетство девчонок.

После недолгого спора с юношами, который свелся к двум фразам: просительной "Мы все хотим" и категоричной "Лопнете", новая знакомая подошла к моему столу и представилась:

— Ксю, то есть — Ксения.

Я кивнула:

— Очень приятно. Галина.

И сразу спросила о самом важном.

— Как?!

Новая знакомая мой косноязычный вопрос истолковала правильно:

— Да кто ж его знает. Наверное, маг какой-то пошутил или заклинание засбоило.

И рассмеялась:

— Знаю, звучит дико. Когда я услышала, чем вы занимаетесь, то сразу поняла, чего от меня хотят.... Вы в курсе, что в жизни не бывает случайностей?

Удивительного оттенка темно-синие глаза женщины стали очень серьезными, и я, повинуясь этому взгляду, кивнула в ответ.

— Я знала, что вы поймете! Поэтому кое-что с собой захватила...

Ксения выложила на стол толстенную тетрадь в кожаном тисненом переплете. Я потянула ее к себе, открыла, пробежавшись пальцами по непривычно шероховатой бумаге, которую то тут, то там украшали впрессованные мелкие цветы.

— Не сейчас! — покачала головой Ксения, видя, что я собираюсь ознакомиться с содержанием, и усмехнулась: — За пять минут не управитесь, а на вопросы я все равно отвечать не стану. Вы или верите, или.... ваше право.

Я поспешно кивнула, соглашаясь — тетрадь уже жгла руки — и спрятала ее в сумку, чтобы, не дай бог, не отняли. Между тем вернулись парни с заставленными подносами — ума не приложу, как они собирались все это съесть?! — и заняли свободные стулья. Я замерла, не в силах отвести взгляда, и за этой ослепляющей красотой не сразу разглядела одну вещь... Уши-то у них... того... немного не человеческие! Откровенно эльфийские уши!

Пока парни с невообразимым блаженством на лицах вычерпывали ложечками холодное лакомство из креманок, Ксю, подперев щеку, как-то очень по-родственному любовалась на них. У меня же чесались руки сфотографировать троицу на мобильный телефон. Просто для того, чтобы убедиться, что встреча и разговор мне не приснились. Но еще больше не терпелось заглянуть в тетрадь, которая прятала в своих глубинах великие тайны.

Не выдержав пытки любопытством, я стала прощаться:

— Мы еще увидимся?

Ксения прищурилась:

— Если захотите. Телефон у вас?

Я кивнула — после небольшого торга с Мишкой, телефон был обменян на новенький комплект раций — и поднялась. "Эльфы", поспешно вскочив, синхронно опустил головы в прощальном поклоне.

— Тогда до встречи, — улыбнулась Ксю.

Стоило ступить на порог родного дома, как я, не переодеваясь, забралась с ногами в кресло и принялась разбираться с добычей.

Это оказались записки... что-то похожее на дневник. Отдельные случаи из жизни новой знакомой, удивительной жизни, в которую я ни за что не поверила бы, если бы не телефон. К сожалению, на большинстве листов не было ничего, кроме угрожающе-алой надписи "Личное!" во всю страницу. Зато на оставшихся...

Уже на следующий день, когда Ксения позвонила, я стала ее умолять:

— Давайте я помогу вам все выправить, скомпоновать и отправить в издательство!

На том конце провода надолго замолчали, а потом раздалось решительное:

— Нет!

Не успела я расстроиться, как Ксю продолжила:

— Давайте так... Делайте то, что надо, но отправите записки от своего имени. Как автор. А то у меня в этом мире типа конспирация.

И без перехода недоверчиво уточнила:

— А вы точно поверили?

Я ответила честно, что думала:

— Да!!

Надеюсь когда-нибудь, когда Ксю начнет мне доверять, получится самой все увидеть. Когда-нибудь. Это, можно сказать, моя мечта.

Ну а теперь... сами истории загадочной девушки с коротким, как ее волосы, именем "Ксю".

История первая

Чудеса — там, где в них верят, и чем больше верят, тем чаще они случаются (с) Дидро

Говорят, наша жизнь, как зебра: одна полоска черная, другая белая. До недавних пор я полностью была согласна с этим утверждением. Чередование радостных и не очень событий преследовало меня с завидной закономерностью вплоть до одного происшествия, превратившего строгую графику полосок в разноцветный фантасмагорический узор.

Началось все одним прекрасным вечером, когда я устало брела по улице с тяжелой сумкой на плече: на работе сломался компьютер, и пришлось целую неделю таскать личный ноутбук. В свободной руке я несла пакетик с сосисками весом в полкило. Помню, заботила меня тогда одна мысль: как добраться домой и не вымазаться в грязи.

Наше жилище находится в глубине частного сектора, плохо проходимого в ненастье. Выходя из дома в непогоду, я постоянно ловлю себя на мысли, что моя нелюбовь к чиновникам родного города на удивление четко копирует график осадков. А проливной дождь, умноженный на отсутствие фонарей, внезапно становится мутагеном, и нелюбовь превращается в застарелую ненависть.

Итак, были вечер, дождь и вязкое море из жижи. Жирная грязь, противно чавкая, клеилась к сапогам, а я со старательностью Сусанина в Костромских болотах, выискивала взглядом местную "гать" под кодовым названием "тропа жизни". Его присвоили неслучайно: шаг влево или вправо с тропы грозил погружением в грязь по колено. Находчивые жители района годами пытались исправить ситуацию и выкладывали самодельный тротуар из подручного материала: строительного мусора, бэ у кирпичей, железнодорожных шпал. В дело пустили — вершина народной добычливости! — даже фонарный столб. Дойти до дома, слегка запачкав сапоги, было вполне реально.

Я успешно преодолела довольно большой отрезок пути и уже сосредоточилась на визуальном поиске фонаря, когда над самым ухом довольно приятный мужской голос прочувствованно произнес:

— Ну, здравствуй, поздний ужин!

От неожиданности я поскользнулась, задела ногой железный рог долгожданного фонаря и замахала пакетиком с сосисками, как балансиром. Нежный полиэтилен, не выдержав варварского обращения, тут же разошелся по швам. Сосисочная гирлянда вырвалась на свободу и, красиво вращаясь, взлетела к небу. Реакция у меня всегда была так себе, поймать удалось ровно четыре колбаски, они сиротливо повисли в сжатом кулаке.

Первой реакцией было пожелать приятного аппетита окрестным дворнягам, но пустой, как кошелек накануне зарплаты, холодильник заставил меня заняться поиском беглянок. Увы, сосиски канули в неизвестность: темная вязкая жижа надежно укрыла их следы.

За спиной раздался деликатный кашель, напомнивший о виновнике происшествия. Я решительно повернулась на сто восемьдесят градусов.

У забора, почерневшего от времени и атмосферных коллизий, стоял мужчина в длинном элегантном пальто, совершенно неуместном на этой улице.

Настолько неуместном, что у меня невольно вырвалось:

— Маньяк?

— Вампир, — слегка поклонился мужчина.

Это было свежо.

Кто только не шлялся по нашим улицам... Лично мне всего за несколько лет жизни в этом районе посчастливилось встретить: огромную злую среднеазиатскую овчарку без хозяина, наркомана-грабителя, охочих до чужих палисадников коров, праздно шатающуюся лошадь, удивительно наглого хорька, не менее нахальную крысу, тарантула и даже каракурта. Однажды все с той же улицы к нам забрела молодая ондатра и поселилась в кастрюле с мукой. Полдня рыжая водяная крыса беспардонно разгуливала по комнатам, оставляя белые следы и третируя кошек агрессивным оскалом.

И вот теперь на дороге стоял, если верить на слово, вампир. Полагалось бы испытать страх, но почему-то не получилось, уж больно здорово все смахивало на розыгрыш или эксцентричную шутку. К тому же после потери сосисок на меня нахлынули усталость и безразличие.

— Насмерть съедите или просто надкусите? — ляпнула я то, что первым пришло в голову.

Вероятно, вопрос показался глупым или странным, потому что незнакомец лишь громко вздохнул.

Тишина и неопределенность с будущим подтолкнули меня продолжить беседу. Пусть даже в режиме монолога.

— Если убивать не собираетесь, кусайте быстрее, а то я устала, замерзла и домой хочу! А если все-таки насмерть, тогда потерпите до моей калитки, надо во двор сумку поставить.

Даже в темноте было видно, как вытянулось от изумления лицо мужчины. Похоже, он не ожидал такой реакции от жертвы.

— Компьютер жалко, — неизвестно зачем пояснила я и поторопила "кровососа": — Ну, решайтесь быстрее.

Промозглая сырость забралась уже не только в сапоги, но и в душу, а еще мне жутко надоело стоять по щиколотку в грязи и ожидать развития событий.

"Вампир" решительно взял меня за плечи и наклонил голову, примеряясь, куда укусить.

Наверное, он растерялся... Или страдал временными куриной слепотой с близорукостью, потому что не заметить толстый мохеровый шарф на шее — это надо умудриться. Зубы мужчины немедленно завязли в петельках, и через секунду хватка ослабла. Незнакомец принялся отплевываться ворсинками, ругаясь вполголоса на языке, который здорово напоминал латынь. В этот момент мое безразличие сменилось жгучим любопытством. Я почти поверила, что передо мной настоящий вампир.

Внезапно заморгали и зажглись уличные фонари, заключив нас в желтый круг света. Это чудо перевешивало даже встречу с говорящим трупом. До сегодняшнего дня я жила в твердом убеждении, что лампочки фонарей перегорели сразу после установки столбов. Во всяком случае, вспомнить, когда они работали, не получалось даже у местных старожилов.

"Эх, где наша ни пропадала! Ну не убьет же он меня дважды", — пришла мне в голову шальная мысль.

— Можно посмотреть?

Я шагнула к вампиру и отработанным жестом бывалого собаковода-любителя приподняла его верхнюю губу. Мужчина резко отшатнулся, но мне хватило времени увидеть безупречный прикус, великолепные зубы и два длинных клыка.

Незнакомец не врал: у людей таких зубов не бывает, просто классика фильмов ужасов.

— Здорово, — искренне позавидовала я, вспомнив про свои встречи с дантистом. — А летать умеете?

Не говоря ни слова, вампир раздраженно тряхнул головой, сверкнул глазами, развел в стороны руки и завис над землей, как Нео в "Матрице". Собака за ближайшим забором тоскливо завыла, предупреждая хозяев о возможном вторжении с воздуха. Вой на вампира подействовал отрезвляюще.

Он плавно опустился на землю и строго сказал:

— Это тебе не балаган, а я не клоун!

И добавил с устрашающим шипением:

— Молись, пришло твое время умереть!

Безумное развитие событий по-прежнему здорово походило на любительскую постановку, поэтому мне все равно не стало страшно.

"Все там будем" — мысленно парировала я, а вслух сказала: — Тогда несем домой ноутбук!

И, не оборачиваясь, пошла вперед, плюнув на поиски "тропы жизни": мне стало совершенно безразлично, чистым найдут мое остывшее тело или не очень. Думы о теле тут же натолкнули на одну интересную мысль.

— Эй, не знаю, как вас величать. Вы заразный?

Увидев, как наливается злой краской лицо живого мертвеца, я поспешила уточнить:

— В смысле, у меня тоже клыки отрастут или просто тихо умру?

Кровосос невежливо буркнул в ответ:

— Это как повезет.

Вспомнив классические ужастики, собственный опыт поездок в такси, а заодно рекомендации родной милиции в случае, если посчастливилось свести знакомство с маньяком, я попробовала разговорить провожатого. Помимо того, что убивать почти знакомого труднее, чем случайного человека, по всем законам жанра ужасов носферату был просто обязан выдать мне какое-нибудь откровение или еще что-то в этом роде... Чтобы я скончалась не от потери крови, а от внезапного просветления. В общем, на упыря обрушился град вопросов.

Сначала вампир отмалчивался, гордо игнорируя назойливое приставание. Но я девушка изворотливая и находчивая, к тому же с развитой нестандартной фантазией. Да и на мое чувство юмора тоже пока никто не жаловался... В общем, постепенно вампир "оттаял", расслабился и как-то очень естественно вклинился в мой монолог. К калитке мы подошли почти друзьями.

Я донесла сумку до дома, передала ее в руки мужу и вышла навстречу судьбе, не забыв снять шарф. Вампир все-таки укусил меня. Больно не было, его слюна оказалась эффективнее кетарола. Даже жалко стало, что такое добро впустую пропадает, можно же отцеживать, как у змей и по пробиркам — на продажу.

Вампир вообще повел себя как джентльмен: подождал, пока я приду в себя, поделился чистым платочком — ранки прижать, чтобы кровь не капала. И пока я пребывала в состоянии безмятежного спокойствия, которое возникает после хорошего кровопускания, кровосос вежливо попросил пустить его во двор, поведя рукой по направлению к некой деревянной кабинке: увы, канализация в нашем районе так же несовершенна, как и тротуары, точнее — она отсутствуют. В этот момент я была готова согласиться почти на все, поэтому только вяло махнула рукой, разрешая ступить в пределы семейной цитадели. Кровосос слегка согнул спину в прощальном поклоне и прошел в известном направлении. Я осталась ждать его возращения, пристроившись на ступенях крыльца. Однако вампир так и не вернулся. Пришлось идти искать. Помнится, я даже готова была принести ему извинения, решив, что моя кровь сработала как слабительное. К моему изумлению, упыря уже след простыл. Вспомнив про его способности к левитации, я бросила дальнейшие поиски и пошла домой. После промозглой, холодной улицы там было чудо как хорошо: сухо, тепло, уютно, а плите уже скворчала яишенка с жареными колбасками.

Рассмотрев мое лицо, муж сердито нахмурил брови:

— Ну и чего ты там так долго торчала? Только посмотри на себя, посинела вся.

Я ответила по возможности правдиво:

— Выступала в роли благотворительного ужина для одинокого голодного вампира.

Но укус показывать не стала, справедливо опасаясь, что в кровососа муж не поверит и потребует другого ответа.

Денис только хмыкнул:

— Наконец-то ты перестанешь клянчить пережаренные головешки вместо бифштексов. Давай, садись за стол, а то есть хочется.

Кивнув в знак согласия, я отправилась мыть руки, шею и заодно полюбоваться на свежие приобретения и травмы.

Дареный батистовый платочек украшали тонкое кружево и затейливый вензель в виде стилизованной буквы 'О'. Затолкав кусок ткани от греха подальше в грязное белье, я внимательно осмотрела укус. Аккуратные ранки обещали быстро затянуться.

"Ну и бог с ними и со всем этим происшествием!" — решила я и пошла ужинать.

За столом стало непередаваемо хорошо: я сомлела и с трудом добрела до кровати, сразу провалившись в глубокий сон без сновидений. Последующие несколько недель прошли в ожидании изменений в физиологии: проснувшись, я первым делом бежала к зеркалу, проверять, не исчезло ли отражение, не вытягиваются ли клыки. Даже медитировать пыталась насчет левитации. Безрезультатно. Нет, по мелочам кое-что добавилось: зрение стало лучше, обоняние тоже, хотя на него я и в прошлом не жаловалась. А в остальном — ни тебе полетов над землей, ни желания кого-то укусить, даже на недожаренное мясо и то не тянуло. Все оставалось почти как раньше вплоть до другой странной встречи.

Это случилось уже весной, в то блаженное время года, когда цветут сады и распускаются первые одуванчики. На улице было светло и тепло, а в пакете вместо сосисок шуршали хрусткой фольгой конфеты 'Белочка'. И ничто не предвещало новых недоразумений.

Миновав переулок, где свили гнездо местные алкоголики, я подошла к своим воротам. Около них, сиротливо прижавшись к стволу цветущей вишни, сидел на корточках маленький длиннобородый человечек. Одет он был причудливо: кожаные красные штаны, холщовая рубашка, вязаный жилет, остроконечный колпак, на котором, по-моему, долго сидели. В общем, ни дать, ни взять — гном из книжек. Только пахло от него вполне по-нашему: перегар чувствовался с расстояния метра в полтора.

Увидев меня, "гном" поднялся и попытался сохранить равновесие.

Я подозрительно покосилась в сторону переулка. Из-за угла выглянула чья-то нечесаная голова, и размашистый прощальный кивок подтвердил догадку: человечек набрался самогону с местными алкашами.

— Прсти, хозяйка, — качнулся старичок из стороны в сторону, тщетно пытаясь отвесить поклон.

— А есть за что? — поинтересовалась я.

"Гном" в натуге выкатил глаза, осмысливая вопрос.

— Дзволь прти, — так и не постигнув сказанного, шагнул к калитке пьянчужка.

— Дозволяю! — величественно распахнула я калитку.

Не знаю почему, но меня внезапно одолела доброта. Или даже не доброта, а скорее любопытство и непонятное, необъяснимое ожидание чего-то такого... чего-то необычного.

Гном зигзагами удалился в сторону туалета. Я подождала десять минут и пошла следом, страшась, что пьянчужка провалится в нужник. Бородатый труп в отхожем месте был совершенно лишним. Бритый, впрочем, тоже.

Я обошла весь двор, заглянула в подвал, и даже аукнула на всякий случай в дырку туалета. "Гном" исчез! О нем напоминал только нож, который я обнаружила в нашей "фальш-двери".

Об этой двери отдельный разговор. Прежние хозяева так дружили с соседями, что дворы соединяла калитка. Но как иногда бывает, на смену крепкой дружбе пришла не менее сильная неприязнь. Калитку заколотили досками, а соседи вообще возвели толстенную каменную стену. Потом дом купили мы. Лично я ничего против стены не имела, даже наоборот, одобряла такую обособленность, хотя доски от двери отодрала, уж больно портили они вид двора. И вот теперь из старого серого дерева торчал большой нож с удивительно красивой рукоятью. Поежившись от собственной беспечности в общении с незнакомцами, я осторожно потянула дверь на себя. Ржавые петли протестующе заскрипели, и взгляду предстала корявая кирпичная стена с многолетним мхом паутины, усеянной мелким мусором и мумиями насекомых.

Кое-как выдрав из дерева нож, я продолжила поиски. Гнома нигде не оказалось, и это было очень странно. Ведь летать он точно не мог, иначе не дожидался бы меня под вишней, а попросту перемахнул через забор или хотя бы дотянулся до звонка.

Постояв еще немного посреди пустого двора, я пошла домой, показывать нож мужу.

Выслушав рассказ о гноме, Денис недоверчиво повертел оружие в руках и выдвинул собственное предположение:

— Может Максим у своих ролевиков взял похвастаться?

— А гном?!

— Ты уверена, что он был? Помнишь, осенью тебе вампиры мерещились. Ты меня, часом, не разыгрываешь?

Я обиженно надула губы:

— Не хочешь, не верь!

Подхватила на руки любимого кота Буча и вышла на улицу в надежде на возвращение старичка.

Во дворе ошалевшие от тепла воробьи горланили брачные песни, заглушая даже тарахтение соседского автомобиля. И вдруг в этот веселый весенний мир проник посторонний звук: кто-то громко и настойчиво поскребся в нашу глухую дверь.

Кот шарахнулся с рук и крадучись пополз к калитке. В нее снова заскреблись.

— Денис! — жалобно позвала я: открывать дверь в одиночку больше не хотелось.

— Чего? — неожиданно услышала прямо за спиной. Муж решил все-таки составить мне компанию.

— К нам кто-то просится!

— Ну, открой. Раз просится, значит, ему сюда надо, — философски ответил супруг.

Я потянула за ручку....

За калиткой голубело чужое небо, зеленела лужайка и шумели под натиском ветра необхватные вековые деревья. Такие мне не то что в наших хилых пойменных рощицах, но даже в заповедниках Кавказа и средней полосы не встречались.

Пока я пялилась на дивный пейзаж, мимо меня просочился во двор большой полосатый кот и вальяжно прошествовал к крыльцу. Буч, выгнув спину, храбро встал на его пути, получил мощный хук в челюсть и с воем удрал на главные оборонительные рубежи, то есть — в дом.

А победитель открыл пасть и протянул бархатным голосом:

— Хозяйка, еда найдется?

— "Вискас" устроит? — предложила я от растерянности.

— Неси, — благодушно кивнул пришелец и удобно устроился на скамейке.

Я по привычке схватила кошачью миску. Денис выдрал ее из рук, молча покрутил пальцем у виска и вручил нормальную тарелку. А заодно и чистую салфетку, которая могла сойти за скатерть.

Наладив импровизированный стол на табуретке, я поставила перед гостем тарелку с сухим кормом. Кот подцепил коготком коричневую рыбку и задумчиво захрустел. Мы же с Денисом с благоговейным трепетом уставились на эту сказочную картину. Не знаю, о чем думал супруг, а по мне происходящее здорово смахивало на галлюцинацию умалишенного. Вернее — двух умалишенных. Нет, даже трех — если считать Бутча.

— Выпить будет? — с надеждой обратил к нам полосатую морду кот.

— Валерьянки? — слабым голосом предложила я любимый напиток кошек нашего мира.

— Пивка бы или эля, — выдвинул встречное предложение говорящий зверь.

Денис одобрительно хмыкнул и ушел к холодильнику. Вскоре под навесом развернулась неспешная философская мужская беседа о проблемах разных миров. Посиделки затянулись далеко за полночь. Вдоволь напившись, наговорившись и наевшись, кот отправился восвояси тем же путем, что и пришел. В ответ на приглашение заглядывать, зверь с достоинством покивал и обещал найти время. За пиво и "Вискас" он расплатился желтой монеткой. Вспомнив, как проверяли древние деньги в кино, я укусила гордый профиль незнакомого мужика. Мягкое золото послушно прогнулось под зубами.

Еще через день на вечерний огонек заглянул тот самый гном. Не один заглянул, а в составе большой делегации, в которую входили два эльфа, великан, маг и гоблин. Гости высказали пожелание наладить контакт между мирами, пообещав интересную жизнь и достойный заработок. Оказывается, иномирянам пришлись по душе некоторые наши изобретения (кино, например). Делегаты предложили открыть трактир для иномирян желающих земной экзотики, пообещав надежную защиту от залетных хулиганов и свободный доступ в свой мир нашей семье. Почему-то решать предоставили не мужу, а мне. Я обещала подумать, но в душе согласилась сразу — это кем надо быть, чтобы упустить такую возможность?

Мы купили столы, стулья, плазменный телевизор, переделали навес, поставили плиту, барную стойку, маг что-то наколдовал для звукоизоляции, и дело пошло.

Первыми посетителями стали гномы. Им очень понравились наша водка, рулька, шашлык и передачи "про это". За землекопами подтянулись гоблины и орки. Они оказались весьма беспокойными ребятами и быстро пристрастились к футболу. Да к тому же были ничуть не лучше наших болельщиков: буквально через пару матчей заявились с лицами (точнее мордами), раскрашенными в цвет любимых команд. По-русски пока были ни бум-бум, но "Гол!" орать уже научились.

Эльфы старались в дни чемпионатов по футболу не приходить, чтобы не сталкиваться с крикунами. У ушастых аристократов были другие интересы, не выпивка, конечно, это вам не гномы, да и вино наше эльфы не одобряли. Угощали как-то раз своим, это я скажу... До сих пор как вспомню, глаза от удовольствия сами закрываются. Так что эльфы приходили попробовать экзотических фруктов и посмотреть Дискавери. Кстати, слухи об ушах дивного народа оказались сильно преувеличены: они небольшие, хотя, безусловно, острые.

Захаживал к нам и вампир Освальд, положивший почин потоку из иномирных гостей. Оказался, кстати, отличным парнем, любил бифштексы по-татарски, строганину и прочую сырую еду. Это он открыл проход между мирами. Сами вампиры в дверях не нуждались, у них врожденные способности к перемещению без подручных средств, как и у некоторых магов.

Случались, конечно, и неожиданности. Например, на днях из пластиковой бочки, предназначенной для дождевой воды, вынырнул зеленый водяной. Сначала стало страшно, а потом мы с мужем поняли, что от судьбы не уйти. Пришлось ехать в торговый центр — покупать бассейн с гидромассажем. По возвращению домой я увидела во дворе аккуратную табличку "Постоялый двор "Зеленый дракон". Добро пожаловать!"

С работой пришлось расстаться, теперь мы всей семьей трудились "на себя". И не только семьей: после одного напряженного вечера неожиданно объявился домовой. Он сам вызвался в помощники и теперь работал за троих. Без него совсем бы туго пришлось.

В охранники мы наняли мальчишку-великана. Хороший паренек, хотя с его ростом при наших потолках одни проблемы, и ел он многовато. Вчера в качестве премиальных сводили мальчика в кино, рад был несказанно. А вот мы — не очень. Мало того, что пришлось идти пешком, и все прохожие на него оборачивались, так еще мы умудрились наткнуться на тренера городской сборной по баскетболу! Еле отбились: вцепился в парня, как репей. Хорошо еще, что великан по-русски не понимал, а то бы сманил. Ей богу сманил бы! Объясняйся потом с родней 'малыша'.

В остальном, у нас все хорошо. Например, сейчас еще утро, а уже с десяток гостей есть. Только вон тот, закутанный в плащ господин, мне что-то не нравится. Как бы чего не вышло: вон глаза так красненьким и сверкают. Бывают от подобных встреч проблемы, читали, знаем.

Вот, так я и думала: поднялся и идет ко мне. Так что, заканчиваю писать, добавлю только, что отпуск мы намерены провести на той стороне, говорят экология там — закачаешься!

История вторая

Хорош был дом, да черт появился в нем

Этого гостя принесла с собой черная туча. Она тишком наползла из-за забора, ослепила молнией, и когда первые капли дождя забарабанили по крыше навеса, мужчина уже сидел за столом. Его лицо было закрыто черной шелковой маской, прямо как у Бандераса в фильме "Зорро".

Незнакомец мне не понравился: долговязый, сутулый, худой, лицо словно слепили из треугольников — идеальная модель для абстракционистов... Но самое главное — от него просто за версту веяло неприятностями. Разгребать их в одиночку желания не было: Денис, как назло, с утра уехал за автозапчастями.

Гость, поправив капюшон на голове, прервал мои размышления раздраженным:

— Сколько можно ждать?!

Я прекратила натирать рюмки и подошла за заказом. Мужчина окинул меня пристальным взглядом. Оранжевые глаза в прорезях маски сверкнули нездоровым огнем.

Меня как дернули за язык:

— Чай, кофе, аспирин?

Мужчина опустил глаза и процедил:

— Кровушки бы.

Я разочаровано вздохнула: это мы уже проходили, притом не раз. Стандартная просьба вампиров, ламий и прочих кровососущих. И ответ на нее отработан давно.

— В чистом виде в меню отсутствует. Могу предложить кровяную краковскую или кровяную корейскую колбасу, тартар, карпаччо, салат из говяжьей вырезки, а на десерт — гематоген.

Долговязый обреченно махнул рукой:

— Тогда водки принеси.

Желание гостя — почти закон. "Почти" потому что некоторые такого требуют... Начитаются желтой прессы, наслушаются небылиц, пару ужастиков посмотрят и начинают... То кровь младенцев им подавай, то слезы девственниц, то руку повешенного, а то вовсе — какую-нибудь редкостную мерзость. Как будто им тут лавка некроманта, а не придорожный трактир!

Оценив на взгляд состояние гостя, я плеснула ему из особой бутылки. Давно известно — все в этом мире познается в сравнении. Вот сейчас выпьет и поймет, что до глотка местной водки жизнь была совсем неплоха.

Мужчина, не глядя, проглотил содержимое стакана, немного помолчал и просипел:

— Что за гадость?

— Почему сразу "гадость"? Вот, сертификат качества имеется, и рекомендации администрации... Да это, можно сказать, многолетний лидер городских продаж! Чистый, — я подняла бутылку и, прищурив левый глаз, критически посмотрела сквозь нее на свет, — как родник!

Налила второй стакан, с громким стуком поставила водку на стол. В бутылке всколыхнулись и взлетели вверх мелкие желтые хлопья.

Мужчина одним глотком залил в себя вторую порцию пойла, затем неожиданно закрыл лицо руками и всхлипнул. А еще через секунду — громко зарыдал.

Оторопев от такого поворота событий, я сунула гостю бумажный платок:

— Ну чего вы... Ну не надо... Скоро все образуется. Ведь как говорят, что бо....

— Не упоминай о нем! — неожиданно высоким фальцетом взвизгнул незнакомец и отодвинулся от меня вместе со стулом на метр. В воздухе ощутимо запахло серой.

Все сразу стало на свои места, но на всякий случай я уточнила:

— Бес, стало быть?

Мужчина кивнул и, сгорбившись, уныло повесил голову.

— Что, тоже выгнали?!

Обитатель преисподней затравлено оглянулся по сторонам и снова кивнул.

— Да что у вас там стряслось? Ты уже четвертый за две недели!

Бес, еще больше скрючившись, судорожно стиснул стакан:

— Начальство сменилось.

— Ну и что? — удивилась я. — Начальство новое, работа старая. В чем проблема?

— Да нам такой план заломили... Того, кто не выполняет — выпроваживают к вам на вольные хлеба!

Это было уже интересно. Как-то слабо представлялось, что в наш не отягощенный моралью и предрассудками век можно завалить план по столь доступному продукту. Ведь достаточно завести подходящий сайт, вывесить объявление, и всевозможные психи хлынут потоком.

— А почему не выполняете? — садистски спросила я.

— Так он чего требует? — запыхтел возмущенно бес. — Ему новых, неиспорченных душ подавай! А откуда они на вашей свалке?!

Теперь пришло время пыхтеть мне. Я, конечно, знала, что наша Земля — что-то вроде коллекторного отстойника. Места для наказания провинившихся в других, более благополучных мирах... Но одно дело — знать, и совсем другое, когда этим фактом тычет всякая рогатая нечисть.

— Знаешь что, за языком-то следи, — угрюмо посоветовала я бесу: — А то живо святой водой окроплю!

— Не надо, — изгнанник поник, перестал сверкать глазами и заныл: — Мне так тяжело. Холодно тут у вас, неуютно.

— Шансы-то на возвращение есть? — подобрев, пожалела я беса. Уж больно он был... неказистый и убогонький даже для нечисти.

— Есть, — бес кивнул, лихо опрокинул третью стопку раскритикованной водки и прохрипел: — Если наберу сто баллов за месяц.

— Каких баллов? — удивилась я и примостилась на соседнем стуле.

— За одну душу дают полбалла, — охотно пояснил нечистый, польщенный вниманием к своей персоне. — Если она приводит ко мне друзей — за каждого из них начисляют еще по четвертушке. Особо чистые души ценятся по баллу за штуку. А где их взять? Если только в детском саду или в школе... Так нельзя: соглашение с поднебесьем запрещает торговать душами моложе четырнадцати лет.

— Но-но... не балуй, наши законы запрещают до совершеннолетия, — сурово уведомила я рогатого.

— Осведомлен-с, — мрачно ответил изгнанник, тоскливо вздохнул, покосился на меня и, неожиданно оживившись, полез в карман.

Я сразу насторожилась: к гадалке не ходи, сейчас предложит какую-нибудь пакость! С этими бесами всегда надо оставаться настороже.

И как в воду глядела: он выудил из кармана светящийся стеклянный шарик, протер его полой хламиды и как бы между делом поинтересовался:

— Может, сойдемся в цене? Твоя душа на целый балл тянет, я не поскуплюсь, только скажи.

Ну надо же... Значит, моя душа относится к разряду чистых?

Плечи как-то сами самой расправились, осанка стала почти королевской, и я с достоинством ответила:

— Не пойдет. Жизнь — мимолетна, душа — вечна! Я не лох какой-нибудь, чтобы за здорово живешь такую ценность отдать.

— Да брось ты! — бес азартно потер руки. — Ни одно небесное блаженство не стоит упущенных удовольствий! К тому же ты уверена, что все будет так, как ваши попы рассказывают? Кто знает, может преисподняя в сто раз приятнее вашего мира?

Бес дунул на шарик, и перед глазами поплыли картины дорогущих вилл, белоснежных яхт, искрящихся брильянтов и ослепительных красавцев, которые не сводили с меня обожающих взглядов. Но самое главное, я подросла сантиметров на пятнадцать, а бюст увеличился до третьего размера.

Немного полюбовавшись на себя раскрасавицу, я вытащила из кармана пульверизатор и пшикнула святой водой на заманчивые картины. Они немедленно оплыли и стекли желтоватой грязью. В воздухе снова запахло серой.

— Ну, зачем ты сразу так, — обиделся бес. — У меня, между прочим, ограниченный запас видений! Их не больше двадцати штук в одни руки дают. А ты самое шикарное загубила!

Нечистый снова затих, правда, ненадолго.

— Как же мне не везет, — пьяно посетовал он жалобным голосом. — И родился я поздно, когда самые отсталые козлоноги уже тысячу баллов набрали. И снабжение при мне урезали, скупердяи адовы, а теперь еще начальство поменялось! Старой фурии я хоть отдаленной родней приходился. А шайтан... он из восточных краев,.. Пользуется, гад, моментом, своих везде пихает!

Бес закручинился, неловко подпер ладонью щеку и затих. Подивившись местничеству в преисподней, я оставила страдальцу недопитую бутылку и вернулась к своим обязанностям, тем более что в трактир пожаловали эльфы. Обожаю этих ребят. Умны, приветливы, спокойны, и главное — несмотря на неземную красоту — настоящие мужчины. В общем, эльфы — это эльфы. Профессор* был прав, назвав их дивным народом.

Эльфы обычно приходили небольшими мужскими компаниями, и лишь однажды среди них я увидела девушку. Сказать, что она была красива — ничего не сказать. Эльфийка словно собрала в себе свет всего мира. Именно в тот момент я впервые очень пожалела, что родилась человеком. И дело было вовсе не в красоте, и уж конечно — не в вечной жизни. Просто этот свет... Мне захотелось хотя бы на миг почувствовать себя существом, способным смотреть на мир таким взглядом. Вот и сейчас у меня не получилось удержаться от завистливого вздоха.

— Могу устроить! — раздался над ухом вкрадчивый голос. — Если сойдемся в цене!

Я чуть не сплюнула от злости: даже помечтать спокойно не дал!

Бес радостно сверкнул оранжевыми глазами и засуетился в предвкушении сделки:

— Качество гарантирую, будешь стопроцентной эльфийкой: и ушки такие же будут, и глазки, и прочее.

Я все-таки сплюнула — вот дались всем эти уши?!

— Глупый ты, бес! Не зря тебя из ада выгнали!

— Ну-ну, зачем же так сердиться? — самодовольно осклабился рогатый. — Сделаю все по высшему-с разряду. Жить будешь в эльфийских кущах. Любовь подходящую тебе сыщем-с: на кого покажешь — тот твой будет. Вечную жизнь обещать не могу, сама понимаешь — долг платежом красен, а до тысячи лет — легко!

Искуситель щелкнул пальцами, и перед глазами поплыло. Нет, не видение... На этот раз все было по-настоящему. Я очутилась в прекрасном лесу, где кроны деревьев мерцали золотым светом у самого неба, а изумрудная трава, густо усыпанная белыми цветами, словно живая ласково льнула к ногам. Душа была полна спокойствия, мира, любви и еще чего-то неведомого. Показалось, будто я вернулась домой после тысячи лет отсутствия.

Кто-то тихо сказал:

— Рениари!

Я повернула голову и увидела Его... Того, кого ждала в своих снах... Того, чей голос порой мерещился даже днем...

Я протянула руку... и пальцы схватила ловкая когтистая лапа.

Лес исчез. В трактире воцарилась непривычная тишина. Бес замер и весь подался вперед в ожидании решения. Эльфы тоже не сводили с меня взглядов. Выглядели ушастые красавцы откровенно злыми: с демонами, бесами и прочей нечестью у них были свои счеты. Если бы не обязательный нейтралитет на нашей территории, точно размазали бы рогатого по стене.

Я глубоко вдохнула, пытаясь удержать в памяти прекрасное лицо, выдрала руку и со всей силы мстительно врезала бесу под дых!

Злополучный искуситель булькнул, хрюкнул и медленно осел на пол.

— Еще раз придешь, вызову экзорциста, и ты не то, что ада, света белого не увидишь! — пообещала я.

Незадачливый вербовщик съежился, потемнел и с легким писком растворился в воздухе. Я в расстроенных чувствах махнула домовому, попросив обслужить гостей, а сама ушла за дальний столик — переживать.

Все-таки отвратительные типы эти бесы, не зря их от общества изолируют. Это надо же за пять минут так душу растравить?!

Я пригорюнилась, задумалась и очнулась только тогда, когда руки коснулись чужие прохладные пальцы.

Передо мной сидел один из эльфов. Он понимающе и грустно улыбнулся, а потом сказал одну фразу. На своем сказал, на эльфийском, но я каким-то чудом поняла.

— Мы сами выбираем, где и кем родиться. Знай, у тебя были веские причины, чтобы оказаться здесь. Не тоскуй, сама будешь решать, а он обязательно дождется.

Затем эльф спокойно ушел, а я осталась сидеть, пытаясь осмыслить услышанное.

Прийти в чувство помог знакомый орк. Он панибратски хлопнул волосатой ручищей по моему плечу и пробасил в самое ухо:

— Что-то мне моя милашка жрать на утро не дает!

В лицо пахнуло пивом и чесноком, грустные мысли моментально унесло, я пошла жарить бифштекс для оголодавшего поэта. Пока аппетитный кусок подрумянивался на сковороде, пришла к утешительному выводу: эльф был прав, раз мы здесь очутились, значит нам что-то очень нужно от этого мира, а может — ему от нас. Так что не стоит вешать нос, самое увлекательное еще впереди.

История третья.

Жалкое зрелище. Душераздирающее зрелище. Кошмар! (с)

Ярко-желтый цветок судорожно мотался из стороны в сторону, извергая жидкую струйку воды. Наблюдать это зрелище дольше пяти секунд было невозможно. Со стороны казалось — кто-то невидимый со всей дури колотит по механизму.

Я с отвращением поморщилась: голова разболелась от одного взгляда на полоумное устройство. Но хуже всего было осознавать, что в его появлении на нашем дворе виновата я сама. Первый неосторожный шаг в этом направлении был сделан еще весной, когда у меня появилась идея украсить двор. Вместо того, чтобы выпросить каких-нибудь экзотических цветов у эльфов или на худой конец — заклинание от сорняков у магов, я решила пустить пыль в глаза иномирянам и купила семена газонной травы. Садовник из меня всегда был никудышный — из комнатных растений прижились только кактусы — но я почему-то решила, что с газоном будет иначе. Сначала, правда, дела обстояли неплохо: ровная зеленая травка порадовала густой порослью и здорово облагородила двор. К сожалению, я упустила из виду, что за газоном надо постоянно ухаживать: вскоре он заколосился и вздулся кочками. После того, как Денису пару раз предложили купить отраву для кротов, я поняла — надо что-то делать! Ведь кроты в наших широтах отродясь не водились.

Вооружив сына и Кузьму ножницами с граблями, отдав команду подстричь и причесать насаждения, я вместе с Денисом поехала за поливальной установкой. Вот в магазине нас и настигло несчастье... Меня пленил большой цветок на гофрированной ножке. Он так радостно желтел глянцевыми лепестками, что устоять не получилось: муж был побежден в затяжном споре, а его пророческие слова: "Лапа моя... пожалеешь ведь" не произвели на меня никакого впечатления.

Потом я еще с неделю ныла, уговаривая супруга установить цветок. Денис отнекивался и отлынивал, как мог, но я не сдавалась. Наконец долгожданное событие свершилось, и этим утром поливальное устройство подсоединили к водопроводу. Я сразу почувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Мое счастье длилось ровно до того момента, как устройство заработало...

Едва по шлангу прошла вода, как цветок скорчился в низком поклоне, резко распрямился и судорожно задергался, окатив водой не только газон, но и всех присутствующих заодно. Буквально через минуту у меня зарябило в глазах, и появился страх за работоспособность разбрызгивателя. Впрочем, страх быстро перерос в желание шарахнуть по механизму чем-нибудь тяжелым и острым — добить, чтобы не мучился. По-видимому, желание возникло не у меня одной, потому что мои домашние быстро ретировались. Сын улизнул под предлогом учебы, домовой вспомнил о срочной работе, Кузьма вообще удрал без объяснений. Даже верный кот забился под скамейку и прижал уши к голове, раздраженно мотая хвостом из стороны в сторону.

Денис немного постоял и снисходительно поинтересовался:

— Ну что, наигралась? Разбирать?

Признаться в поражении я не могла по причине ослиного упрямства.

— Красиво же... и... полезно. Газон вот... поливается.

Муж прекрасно уловил смертную тоску в моем голосе, но, как настоящий мужчина, выжимать признание в ошибке не стал: просто хмыкнул и ушел копаться в машине, оставив меня в гордом одиночестве созерцать сумасшедший механизм.

Стараясь не смотреть на газон, я занялась уборкой зала. Вскоре звякнул колокольчик калитки, предупреждая о первом госте — здоровенном орке ростом под два метра. Обычно эти ребята ходят большими компаниями, но как говорят — нет правил без исключений. Этот орк всегда приходил один. Он садился за самый дальний столик, заказывал картофельные чипсы и литр темного "Шпатена", после чего погружался в созерцание спортивных программ.

Сегодня все пошло согласно традиции. Степняк сгреб огромной ручищей вазочку с чипсами степенно удалился в облюбованный угол. Я включила телевизор и занялась делами, стараясь держаться спиной к злополучному цветку. Так продолжалось довольно долго, целый тайм футбольного матча. Орк хрустел чипсами, временами довольно порыкивал, телевизор орал голосом спортивного комментатора, я трудилась на благо семьи — в общем, это было не утро, а идиллия. Даже разбрызгиватель словно приустал и стал вести себя немного тише, а ближе к перерыву между таймами — вовсе замер. В этот момент в моей душе запели соловьи: наконец-то появилась причина расстаться с неудачной покупкой, не уронив чувства собственного достоинства. Только я открыла рот, чтобы объявить мужу о поломке поливалки, а заодно — о своей невероятной печали по этому поводу, как цветок задергался с удвоенным энтузиазмом. Более того, к яростной болтанке прибавилось громкое хрюканье, временами переходившее в тонкий писк на грани ультразвука!

Орк насупился, возмущенно задвигал острыми ушами, украшенными серьгами по всей длине, но промолчал. Я виновато извинилась и прибавила громкость, надеясь заглушить визг поливного устройства. Не тут-то было! Его вой вырос пропорционально децибелам телевизора. А во что превратились кружение и поклоны... вовсе передать не могу.

В конце концов, я от греха подальше спряталась за надежную барную стойку. Орк себе такого позволить не мог, а потому остался с невозмутимым видом потягивать пиво. Правда, начал злобно коситься то на меня, то на бешеный механизм, явно выбирая, кто раздражает больше. Я же решила дождаться финальных аккордов за деревянным щитом бара: казалось, поливалка скоро взорвется, разлетится во все стороны на малюсенькие кусочки.

Развязка наступила неожиданно и не так, как я ожидала. Цветок, заткнувшись на секунду, выдал ужасный звук. Орк оглянулся, в это время центральный нападающий "Барселоны" загнал идеальный гол в верхний угол ворот соперников. Телевизор взвыл восторженными воплями, несчастный болельщик простонал от разочарования. Злобно выругавшись, он достал здоровущий нож откуда-то из-за спины. Глянув на полметровый тесак, я откровенно струхнула и решила, что все... пора попрощаться с жизнью, но, к счастью, орк выбрал другую жертву. Он решительно перемахнул через декоративную оградку, отделявшую газон от зала, и одним движением казнил лютик-переросток! Поливальный механизм из последних сил злобно плюнул водой в лицо палачу, тот мстительно оборвал один за другим пластиковые лепесточки разбрызгивателя. После этого во дворе стало тихо: поливальное устройство превратилось в фонтанчик для питья, орк вытер мокрую физиономию и обреченно передал нож в руки подоспевшего Кузьмы.

Из-за того, что сознание большинства гостей обременяют столетия расовой вражды, а махать мечами умеют все, нам пришлось ввести жесткие правила: заходить в трактир с оружием и тем более доставать его из ножен, категорически запрещено. Но отдельные упрямцы время от времени пытаются правила обойти. Для усмирения таких гостей мы наняли Кузьму: попробуй, поспорь с трехметровым парнишкой, у которого кулак почти с мою голову.

Я сначала лишь эгоистично обрадовалась очередному экземпляру своей немаленькой оружейной коллекции, но чувство вины перед спасителем не дало насладиться долгожданным покоем. Как ни крути, а орк здорово меня выручил. Немного подумав, я ушла в дом и вытащила из закромов то, что должно было помочь в примирении с гостем.

Не знаю, о чем подумал орк, когда я встала перед ним, заслонив телевизор, но взгляд у него был откровенно грустный. Мой же напротив лучился восторгом и восхищением. Да что там скромничать, он просто сиял любовью! Если бы не орочье амбре, я с удовольствием расцеловала бы своего избавителя в татуированные щеки.

Орк от такого обилия эмоций оторопел и на всякий случай отодвинулся, а я положила на стол... футбольный мяч, много лет бесполезно пылившийся на антресолях. Как ни дорожил орк ножом — мяч все компенсировал. В зеленых глазах, спрятанных под массивными надбровными дугами, зажглась прямо-таки детская радость. Широкий рот растянулся в ухмылке и обнажил острые зубы, по-орочьей традиции подкрашенные кармином.

Кочевник бережно взял в руки мяч и недоверчиво спросил:

— Это мне?

Я молча кивнула, с трудом скрыв удивление: вот уж не думала, что степняк так хорошо говорит на русском.

Орк осторожно прижал подарок к широкой груди, протянул руку в приветствии:

— Воржек — глава клана Кровавой росы.

И, слегка припечатав большим пальцем мою кисть, добавил:

— Если понадоблюсь — зови!

После чего подмигнул и поспешно ретировался: видно ноги зудели попинать любимую мужскую игрушку.

Я же, порадовавшись новому другу, пошла к Денису: требовалось срочно рассказать, что драгоценная поливалка, увы, приказала долго жить. А заодно напроситься на утешение.

Перед тем, как зайти в гараж, я оглянулась.

Зеленый остов с тихой укоризной журчал водой, кот осторожно трогал лапой пластиковый лепесток — во дворе воцарилась гармония. Жизнь снова стала хороша.

Я счастливо вздохнула и мысленно пообещала выставить Воржеку за счет заведения пару кружек пива. Пусть орк хоть отчасти будет так же счастлив, как мы сейчас.

История четвертая

Искусство - в массы.

Темноволосый эльф вывел последний пассаж на гитаре, прижал струны и потянулся к бокалу с соком. Инструмент сменил исполнителя, перекочевав к остроухому блондину. Снова полилась неземная мелодия. Темноволосого эльфа звали Селливен, а его белокурого друга — Илваритель. С некоторых пор они радовали нашу семью эльфийским фольклором.

Этнические вечера начались после того, как эльфы застали меня глотающей слезы. По телевизору американская певица грустно пела про нелегкое детство и глупых родителей. Над этим клипом я плакала всегда, потому смотрела его только в период депрессии и в полном одиночестве. В тот день причиной хандры стала кончина обожаемой клумбы. Потерпев неудачу с газонной травой, я не сдалась: купила рассаду сортовой петуньи и собственноручно высадила ее в грунт. Ухаживала, как ни за одним растением прежде. Но увы... Забота не пошла впрок цветам. Вернее, она бы пошла, если бы не Буч. Он решил, что клумбу рыхлят исключительно для кошачьего удобства и устроил на ней туалет. Петуния загнулась раньше, чем я разобралась, в чем дело. Конечно же я устроила наглому кошаку разнос! А он, подлец, тут же отправился жаловаться Денису. Бучу было далеко до говорящих котов, но он умел разъяснять нам свои желания. Потому что желания были незамысловаты, а сам Буч — очень настойчив.

— Здрасти, ваше велико госпожа ампираторша! Пошто котика обижаете? — строго спросил Денис голосом персонажа из мультика. Буч, устроившись в его руках, поддержал защитника обиженным мявом.

Я объяснила "пошто".

Муж моей печали не понял:

— Хорошо, что погибла. Тебе же меньше хлопот и переживаний. Давай вообще двор в асфальт закатаем. В тех мирах его наверняка нет.

— Ну да, еще скажи — урнами украсим и бычков накидаем. Это тоже наверняка экзотика, — обиделась я и поставила на проигрыш клипы Пинк.

Именно в этот момент явились эльфы. Услышав музыку, они дружно скривились, но критиковать, слава богу, не стали, просто на следующий вечер пришли в обнимку с гитарой, шелково поблескивавшей лакированной декой, и устроили настоящий концерт. Так что история с клумбой все-таки закончилась в мою пользу.

Счастливо вздохнув, я подхалимски пододвинула приуставшим музыкантам тарелочки с банановым суфле:

— Вы так классно поете... И музыка — просто само совершенство.

Илваритель аккуратно подцепил лакомство ложечкой и со снисходительным превосходством бросил:

— Не понимаю, как ты раньше слушала всякую чушь.

Это было почти оскорбление...

Я, не глядя, с точностью профессионального киллера нашарила пульт и врубила на полную громкость музыкальный канал, по которому как раз прогоняли лучшую десятку отечественных клипов. И сразу раскаялась...

"Танцуй Россия! И плачь Европа! А у меня самая, самая, самая красивая попа!", — взвыл телевизор.

Заставлять слушать такое, можно было только в следственной камере в качестве особо изощренной пытки.

Когда телевизор отключился, я еще секунд пять не решалась убрать палец с кнопки. Еще с минуту — посмотреть эльфам в глаза. Краска стыда за человечество и наш шоу-бизнес чуть не сожгла дотла мне щеки. Ничего не оставалось, как мысленно поклясться найти то, что восхитит остроухих эстетов. Вот только всем известно, какую дорогу мостят благими намерениями...

В город приехал с гастролями театр оперы и балета. Мне подарили три билета на "Жизель". Сначала я хотела пойти всей семьей, но Денис приобщаться к миру прекрасного не пожелал, а Максим объявил, что пойдет на балет только под дулом пистолета. Пистолета у меня не имелось. В итоге вкушать плоды Терпсихоры отправились эльфы.

Поначалу все было замечательно. Эльфы как-то очень гармонично влились в толпу заядлых театралов и, пользуясь моментом, вовсю глазели по сторонам. Дамы в вечерних платьях, не стесняясь, прилипли томными взглядами к нашей компании.

Мы немного побродили по изогнутым переходам театра, выпили кофе в маленьком кафе и отправились в зал. Едва прошли на свое место, как дрогнул занавес. Через несколько минут представления я расслабилась: оркестр не фальшивил, эльфы не кривились. Напротив, их лица выражали искрений интерес. Само понятие "танец — история" у лесного народа отсутствовало, так что эльфы с головой погрузились в спектакль. Все было просто отлично: Жизель правдоподобно страдала, легкомысленный принц вытанцовывал с новой невестой, а меня опять пробило на слезы. Эта идиллия длилась до тех пор, пока наивная крестьянка не умерла, а гуляка принц, проникнувшись угрызениями совести, отправился ночью рыдать кладбище. И вот тут началось... Появились бесплотные сильфиды и стали беззвучно порхать среди могильных плит. То есть — предполагалось, что беззвучно. На самом деле...

Бедная старенькая сцена, помнившая революцию и восстание казаков! Одновременные прыжки на одной ноге целого взвода танцовщиц дали поразительный эффект: равномерное бум-бум-бум почти заглушило музыку и вызвало первые негромкие смешки у морально неустойчивой публики. У меня в том числе. Но все бы ничего, попрыгай балерины только один раз. Нет же! По задумкам хореографа, они должны были четырежды пересечь сцену. Бедный принц заметался среди тяжело топающих сильфид, как пехотинец среди танков. Подмостки заскрипели и задрожали в резонансе, грозя обрушить бестелесных духов в трюм*. Волны вековой пыли, выколоченной из досок, поднялись со сцены и смешались с клубами искусственного тумана из дым машины.

Зрители в первом ряду, зачихав, полезли за носовыми платками. Нервы остальных театралов оказались не железными: после второго захода по залу пробежала волна смеха, переросшего к третьему в хохот. Когда пылевой туман подобрался к нашему ряду, я поволокла эльфов к выходу. Добило же меня до жути искреннее замечание Илварителя: "Люстра в зале у вас очень красивая!".

Это было фиаско.

Я в полной печали отвела эльфов в городской скверик, усадила на лавочку и купила мороженое в качестве утешительного приза: подсластить негатив. Настроение было таким поганым, что говорить не хотелось. Остроухие тоже молчали, правда, по другой причине: были заняты третьей порцией мороженого.

Когда наконец сладкое подъели, Селливен сказал:

— Не огорчайся. Ну не умеют люди петь и танцевать, так что из этого? Зато вы иногда изобретаете совершенно бесподобные вещи!

Он тщательно облизал палочку от эскимо, заглянул мне в глаза и попросил:

— Купишь нам еще по порции этой сладости?

Я облегченно кивнула: человечество все-таки получило реабилитацию у иномирян, пусть и без помощи балета.

трюм* (голл.тruim) — нижняя сцена в театре — часть сценической коробки ниже планшета.

История пятая

Отсутствие наряда служит иногда лучшим нарядом.

(Петроний)

Это лето выдалось просто безбожно жарким. Облака и тучи упрямо обходили наш город стороной, не оставляя шанса даже на временную прохладу. Люди прятались под жидкими тенями акаций и вязов, но спасения от обжигающих лучей за стенами домов не существовало. Город наводнили белокожие северяне, которые почти мгновенно становились похожими на вареных раков в сезон линьки. Самыми несчастными оказались работающие люди. Они унылыми вереницами тащились по утрам к остановкам и заполняли маршрутки, с безнадежной завистью взирая на счастливых отпускников, которые восседали на соседних сиденьях в обнимку с надувными кругами.

Хотя я уже не принадлежала к наемным работникам, все равно на пляж просто так уйти не могла: гостей-то обслуживать надо. Так что торчала с утра до вечера в трактире, с завистью наблюдая, как Макс удирает на Волгу и становится все больше похожим на эфиопа. Наконец я не выдержала и объявила домашним, что беру выходной. С вечера покидала в сумку вещи, созвонилась с подругой и приготовилась отдыхать. Только когда это у меня все получалось нормально с первого раза? Правильно, никогда.

Долгожданное утро свободы началось с вяканья телефона: подруга хрипящим голосом пропойцы сообщила, что заболела ангиной. Это в середине лета, когда даже в тени температура не ниже тридцати девяти по Цельсию!

Немного погрустив из-за невезенья, я все-таки решила не отступать. Подхватив сумку и нацепив солнцезащитные очки, вырулила на крыльцо. За столами уже сидели два неразлучных друга: Селливен и Илваритель. Они были очень заняты: на днях Максим обучил их морскому бою, и теперь остроухие азартно прикрывали ладонями листки бумаги, ведя певучую перекличку на своем языке. Впрочем, как бы они ни погрузились в игру, а на мое появление среагировали. При виде бриджей у эльфов удивленно поползли вверх брови.

— Иду на пляж, — ответила я на немой вопрос.

— Что такое пляж? — немедленно спросил Селливен.

— Пляж — место на берегу реки, где много обнаженной натуры.

Эльфы были очень любопытными от природы. Настолько, что порой я чувствовала себя коллегой Даля, пытаясь объяснить значение того или иного слова.

Юноши переглянулись и хором объявили:

— Мы с тобой!

— Куда со мной?

— На пляж, где натура! — бодро отрапортовал Селливен.

— Обойдетесь! — фыркнула я в ответ. — Может вас еще в женскую баню сводить на экскурсию?

— А можно? — загорелись глаза у обоих молодцов.

Что такое "экскурсия" они спрашивать не стали, очевидно, хватило знакомства со словом "баня".

— Нельзя! — перед глазами встали картины из далекого детства, и я хихикнула: — К тому же там не натура, а бесплатный фильм ужасов.

— Почему? — тут же последовал следующий вопрос.

До чего все-таки наивны эти эльфы со своей вечной молодостью.

— Вы наших старушек видели?

— О.... — переглянулись друзья, но не отстали: — А на пляж?

Мне с трудом, но все-таки удалось сохранить твердость.

— А себя вы в зеркале видели? В ваших камзолах и рубашках только на карнавал ходить, а у нас пока не Рио-де-Жанейро. Не дойдете — заберут к чертовой матери!

— Куда? — снова округлились глаза у парней.

— На Кудыкину гору! — ответила я, и, предупреждая вопрос, уточнила: — Это город такой, там всегда карнавал!

Эльфы не угомонились и снова пошли в атаку:

— А если оденемся по-другому, возьмешь?

Вспомнив, какие лица были у иномирян, когда они получили костюмы для похода в театр, я покладисто кивнула:

— Сейчас. Только принесу подходящие шкурки для пляжа.

Немного порывшись в шкафу, я выудила пару заношенных джинсовых бриджей сына, а заодно — его же футболок времен увлечения рэпом. Черных с изображением оптимистично скалящихся золотых черепов.

Как ожидалось, черепа эльфов не вдохновили. Про штаны, у которых мотня почти на уровне колена, вовсе молчу.

Приятели недовольно перебрали гуманитарную помощь и обменялись взглядами.

— А если мы сошьем что-то похожее на вашу одежду, возьмешь? — широко улыбнувшись, спросил Селливен.

Раз совместный выход откладывался на неопределенное время, я легкомысленно согласилась и даже дала ряд указаний:

— Никакой вышивки, кружев и пуговиц из драгметалла! Материал пусть будет лен или шелк. Синий, зеленый, белый, черный или коричневый.

Парни, покивав, подхватили дареную одежду, а я благополучно убежала на пляж и вволю там наплескалась. Стоит ли уточнять, что обещание, данное эльфам, почти сразу выветрилось у меня из головы? Поэтому, когда они появились через неделю в безупречно отутюженных, идеальных брюках из тонкого сукна и в шелковых рубашках навыпуск, я изумилась до невозможности.

— Это вы чего?

— Это мы на пляж, — объяснил Илваритель, а Селливен кивнул, поддерживая друга.

Из глубин памяти всплыл недельной давности разговор, и я вздохнула:

— В ближайшие десять дней ничего не получится — дел по горло. Зашьются тут без меня.

— Ничего, — успокоил Селливен. — Мы тебя уже отпросили.

И оглянулся на Самого Большого Начальника, ведавшего свободным временем домочадцев.

Он подтвердил:

— Не дело все лето дома киснуть. Заодно выгуляешь новобранцев, иначе сами в самоволку рванут. Ищи их потом по закоулкам. Только построже с этими шалопаями — шалить не давай. А то знаю я...

Что он "знает", супруг пояснять не стал, но и без этого было понятно.

Переодеваясь, я решила, что наблюдать за столкновением двух культур на таком специфичном месте, как городской пляж, будет, наверное, очень весело. И не ошиблась: весело стало уже в маршрутном такси. Напротив моих подопечных уселись две симпатичные девицы в таких коротких юбках, что не спасали даже сумочки, заботливо поставленные на колени.

Эльфы переглянулись и стыдливо потупили глаза. Девушки, по достоинству оценив застенчивых красавцев, тут же перешли к прицельному обстрелу заинтересованными взглядами, хихиканью и перешептыванию, чем окончательно вогнали в краску приятелей.

Эльфы оказались настолько беззащитными перед напором кокеток, что я умилилась, а какая-то бабка прошипела:

— Бесстыдницы! Вконец ошалели! Скоро юбки до пупа задерете и сами на колени парням прыгнете!

"Парни" от слов нежданной защитницы совсем поникли. Когда мы наконец выбралась из маршрутки, на остроухих было невозможно смотреть без жалости: тонкие стрелы бровей свела напряженная судорога, кончики ушей нервно подрагивали, а лица раскраснелись — хоть воду кипяти.

— Ну, вы люди... — обвинительно начал Илваритель и запнулся, временно онемев: мимо продефилировала стайка юных прелестниц в малюсеньких юбочках и крошечных топиках.

Селливен жалобно протянул:

— Неужели мне это не мерещится?!

Я только хмыкнула:

— Дальше будет круче! Поэтому нервным предлагаю вернуться домой.

— "Круче" это как? — осторожно поинтересовался Илваритель.

— Еще меньше одежды.

— Так не бывает!

А вот это он зря....

Первый час отдыха эльфы провели под большим деревом, не решаясь покинуть его спасительную тень. Но испугались они не ядовитого солнца... Просто парни сомлели, увидев столько почти обнаженных девиц. Пределом испытания эльфийского целомудрия стала барышня в стрингах и топлес. Друзья с мучительными стонами одновременно повалились на песок и когда смогли встать, у них наконец выработался минимальный иммунитет к оголенным женским телам.

Осмелев, приятели сами разделись и остались в довольно свободных штанишках темно-зеленого цвета. И пока остроухие плескались в воде, я приготовилась к новой серии бесплатного развлечения... На пляже показался весьма импозантный тип: высокий, с тонкими, как у цапли, ногами и выражением вселенской скуки на лице. Шею мужчины украшали золотых цепи разной толщины общим весом не меньше полкило, в пупке сверкал голубым камушком пирсинг, а подмышкой обвис крошечный йоркширский терьер.

Тип показался мне искателем приключений на свою задницу, причем в прямом смысле этого слова. Конечно же, дяденька затормозил недалеко от нашего пристанища. Он остановился и задумчиво уставился на Волгу, с высоты залетной элиты разглядывая провинциальный мирок.

Я затаила дыхание.

Из воды, тем временем, вышли эльфы, обеспечив ночными грезами всех девиц старше тринадцати лет. Взгляд брюнета мгновенно сосредоточился на моих красавцах... на том, что ниже пояса и выше колен. Не заметив алчного взгляда, наивные эльфы устроились на горячем песке перед самым носом заезжего "прынца".

Мужчина счастливо вздохнул, потоптался на месте в поисках свободного места, приземлился рядом со мной и спустил на землю собачонку. Она, боязливо прижавшись к его ногам, визгливо тявкнула — на меня, между прочим. В отместку я показала псинке язык. Конечно, можно было бы утонченно поиздеваться: потребовать от хозяина, чтобы он надел намордник на этот спичечный коробок с ножками, но мне было, во-первых — лень, во-вторых — любопытно, что будет дальше.

— Мика, нельзя! — голос мужчины прозвучал неубедительно и только раззадорил собачку.

Я уже открыла рот, чтобы прервать визгливое завывание отработанным "пшла отсюда", как Илваритель протянул руку и что-то прошептал зловредной рыжей гавкалке.

Песик немедленно заткнулся, завилял хвостом и помчался знакомиться.

Мужчина тоже решил не терять времени даром:

— Лев Валерьевич. Можно просто Лева. Это чудо, что Мика к вам подошел! Он такой застенчивый!

А затем мы терпеливо выслушали все подробности рождения, взросления и сложности пубертатного периода шавки за три тысячи у. е. Еще за четверть часа Лев Валерьевич рассказал о своей одинокой и, само собой, очень ранимой душе, которой, увы и ах, безумно не хватает любви. При этом мужчина так выразительно и кокетливо посмотрел на эльфов, что они в замешательстве оглянулись на меня. Половину из вдохновенного монолога иномиряне явно не поняли: Лев Валерьевич определенно прибыл к нам откуда-то со стороны Воронежа и в разговоре страшно гхыкал.

Пока эльфы в недоумении крутили головами, я широко улыбнулась брюнету и сквозь зубы сказала:

— Дальше развивать не советую.

— Почему?

— Убьют.

Лев Валерьевич отдернул руку от колена Илварителя и недоверчиво посмотрел на меня.

— Даже не поморщатся, — кивнула я.

Подозреваю, предупреждение действительно спасло Льву Валерьевичу сохранность его смазливой физиономии, а может — даже жизнь, потому как лица эльфов исказились от гнева. А еще, не знаю, в чем тут дело, но стало ясно, что они вовсе не люди.

Лев Валерьевич от такой перемены опешил и сник. Его взгляд суетливо заметался по сторонам в поиске поддержки.

— Извините, я... простите боха ради... Не поймите превратно...

Мужчина было приготовился спешно отчалить к более гостеприимным берегам, но зацепился взглядом за обновки эльфов и словно окостенел. Замер, как завороженный.

Прежде, чем мы успели отреагировать на такое странное поведение, Лев Валерьевич отмер и коршуном вцепился в штаны Илварителя:

— Что это? Чье это? Как...

Казалось, Лев Валерьевич забыл и о приглянувшихся эльфах, и о маленьком недоразумении, чуть было не переросшем в межвидовой конфликт. Мужчина любовно гладил ткань, близоруко подносил ее к самым глазам и все не мог оторваться.

Эльфы тут же сменили гнев на жалость, и Селливен участливо поинтересовался:

— Он болен?

— Почти, — вздохнула я. — Кажется это провинциальный кутюрье.

— Кто? — не понял эльф.

— Портной, — выбрала более понятное слово.

Брюнет прекратил бессвязное бормотание и уставился на меня.

— Умоляю! Продайте мне эти вещи!

И глядя на наши удивленные лица, пустился в длинные объяснения.

Лев Валерьевич действительно был модельером. В наш город он завернул по ошибке: в поисках музы, утерянной во время затянувшегося творческого кризиса. Посмотрев на карту, мужчина решил, что вдохновение вернется к нему только на берегу моря. Ну откуда уроженец Воронежа мог знать, что море в наших краях прячется за многокилометровыми зарослями камышей, полных мелких кровососущих тварей? А туроператоры заманивают клиентов словами о близости к первозданной природе, которая расшифровывается, как отсутствие благ цивилизации.

Для рыбаков и охотников наши места — действительно рай земной, но Лев Валерьевич к этой славной категории не имел никакого отношения. Просидев три дня в плавучей гостинице и не найдя ни одного личика, достойного любования — тут я представила щетинистые физиономии его соседей и хихикнула — мужчина рванул обратно домой. Самолет улетал поздней ночью, так что у портного еще осталось время осчастливить городской пляж. Несомненно, Льва Валерьевича привело на него само провидение, ведь эти вещи сшиты руками необыкновенных людей. Нет, даже не людей, а...

На этом месте рассказа модельер запнулся и многозначительно ткнул пальцем в безвинное облачко. Я снова захихикала, а эльфы недовольно скривились.

Подобную ткань модельер видел однажды в музее. Это было старинное парадное платье. Тогда Льву Валерьевичу не дали изучить вожделенный образец, но сейчас судьба наконец-то заступилась за мировую моду. Поэтому Льву Валерьевичу просто необходимо заполучить эти штаны и рубашку!

Брюнет эффектно упал на колени, эльфы опасливо попятились и оглянулись на меня.

Признав во мне босса, Лев Валерьевич цепко ухватил мое колено:

— Уговорите их!

Я с трудом его освободила и попробовала отобрать эльфийские шмотки. Не тут-то было! Ненормальный портной всхлипнул и приготовился зарыдать. Вокруг стали собираться любопытные, жадные до скандалов.

— Чего он хочет? — шепотом, как в палате тяжелобольного, спросил Илваритель.

— Ваши штаны и рубашки! — прошипела я, старательно расцепляя пальцы модельера. Клешни у него оказались неслабые, моих силенок не хватало. — Может, отдашь, а? Ведь так и будет ползти на коленях до самого дома.

— Сумасшедший, — понимающе кивнул эльф.

— Хуже! Этот человек придумывает, во что должны одеваться остальные.

— Правда? — непонятно чему восхитились друзья.

Мимо как раз прошла девица лет семнадцати в таких коротких шортах, что при ходьбе было видно ягодицы.

— И это тоже они придумали? — задумчиво поинтересовался Селливен.

— И это, и вот это, и вот то.

— Пусть забирает! — решительно произнес эльф.

На прощание щедрый Илваритель вручил Льву Валерьевичу свою заколку, чем, по-моему, чуть не довел его до... В общем — доставил большое удовольствие. А на пляж я больше с эльфами не ходила — больно нервным получилось первое мероприятие.

С того случая прошло довольно много времени: на дворе царила поздняя осень, а над городом висела серая мгла. В трактире было почти пусто — пришли только Селливен и Илваритель. Да и те зависли около Дениса, обсуждая что-то свое, мужское. Я бездумно нажала на кнопочку пульта и увидела на экране смутно знакомую личность в окружении худосочных длинноногих красавцев.

— А теперь позвольте познакомить вас с новым идолом мировой моды, открытием сезона, диким Львом каменных джунглей! — жизнерадостно протараторил журналист и сунул личности под нос микрофон.

Лев Валерьевич томно улыбнулся и поведал о муках рождения новой коллекции, вдохновенно наврав про какую-то несчастную средневековую любовь (разве мог этот товарищ женить красивого юношу на девушке, не удавившись?).

— Но это же неправда, — искренне возмутился Илваритель через весь зал. — Зачем он врет?

Я только вздохнула: как объяснить, что не может творческая личность спокойно и честно признаться в плагиате? Впрочем, не стоило быть слишком строгой к портному. Когда на подиум вышли модели, мы увидели на знакомом крое обилие стразов, кружев и золотых шнуров. Тощие юноши шествовали по подиуму с лицами воинов идущих в бой, щеголяя наращенными по пояс волосами. Смотрелось это варварское великолепие дико, но мило.

Селивен тут же упрекнул:

— А ты нам запретила вышивку.

Я уже открыла рот в свою защиту, как в зал ввалился орк и, глядя в телевизор, прохрипел:

— О, какие красотки! Только где же грудь?!

После этой фразы эльфы покраснели и замолкли, а я надулась от чувства гордости за развитие мировой моды, пусть и за счет чужих штанов.

История шестая.

- Хозяйка, пули свистели над головой...

- А сапоги над головой не свистели?!!

(М-ф 'Приключения Фунтика')

Прошло уже много времени с того знаменательного слякотного вечера, когда я встретила вампира. Наша жизнь изменилась настолько, что порой казалось, это происходит с кем-то другим. Все стало словно в сказке. Волшебный мир наслоился на привычную реальность и тесно врос в нее. Мир, полный магии, удивительных существ и историй. Даже наш дом, когда-то самый обычный, стал в сто раз таинственней и зажил особой жизнью, незаметной для чужих людей. Снабженный всевозможными заклинаниями, дом превратился в настоящую крепость, которая надежно защищала от любопытных взглядов соседей. Хотя с соседями нам тоже повезло: старушек, мечтающих о славе Шерлока Холмса или мисс Марпл, в округе не водилось.

И царить бы покою в моей душе, если бы не одно маленькое, но жирное "но"... Меня одолевало беспокойство. Оно медленно и неотвратимо подтачивало уверенность в завтрашнем дне, насылало ночные кошмары и бессонницу. Впрочем, с последней я научилась справляться самостоятельно. По некоторым причинам мне стали очень интересны теории реинкарнации, возникновения дежавю и методики по регрессии в прошлые жизни. В итоге я приобрела одну книгу, автор которой пообещал "вы вспомните все". Так вот, стоило произнести ритуальную фразу из этой книги "мое тело расслаблено, кончики пальцев становятся теплыми, наливаются приятной тяжестью", как тяжелеть начинал весь организм, и в первую очередь — веки. Уже на счете "три" я, вместо того, чтобы попасть к дверям, за которыми содержатся таинственные факты прошлых биографий, проваливалась в крепкий сон, из которого получалось выбраться только к утру.

Так вот это "но" висело над моей головой дамокловым мечом, источало ядовитые флюиды, как недобрый взгляд в спину. В конце концов, хроническое беспокойство так надоело, что я решилась выпросить у захожего мага заклинание от медленно прогрессирующей паранойи. Маг безмерно изумился, в задумчивости почесал нос и минут на десять погрузился в транс. Воздух вокруг волшебника заискрился и засиял тысячью ярких звездочек, затем превратился в густой черный кисель, а под конец застыл полупрозрачным игольчатым монолитом. Я сразу же отсела подальше.

Транс мага — отдельный разговор. В момент плетения заклинаний воздух вокруг тела волшебника ощутимо сгущается, начинает сиять и слегка вибрировать, вызывая легкую щекотку у окружающих. Трогать чародеев в это ответственное время нельзя — вредно для здоровья. На днях неуклюжий Кузьма случайно задел одного, потом до ночи колосился густыми побегами овса. Хорошо еще маг попался отходчивый, а то мог бы навсегда оставить ходячим снопом. Говорят, в момент транса волшебники пребывают в мире, где мысли и чувства настолько иные, отличные от обычных, что последствия случайного вмешательства могут быть, мягко говоря, негуманными по отношению к окружающим.

Наконец монолит рассыпался иглами инея, маг прекратил мерцать, открыл глаза и тревожно взглянул на меня.

— Получилось? — слова вырвались автоматически, я догадалась, что ничего не вышло: червячок, глодавший спокойствие, никуда не делся.

Маг, глянув на меня искоса серыми очами, пробормотал что-то себе под нос и отправился вырезать ножом обережные знаки на обоих порогах. И на том, что вел в мой родимый мир, и на том, что соединял наш двор с волшебным.

Я осталась стоять с некрасиво отвисшей челюстью и тяжело бухающим о ребра сердцем: тревога разрослась до размеров упитанного дракона.

Маг тем временем закончил ползать по двору, поднялся с четверенек, отряхнул мусор с колен и небрежно сказал:

— Теперь даже мышь без спросу не проскочит, можешь спать спокойно.

Я, представив мышей марширующих ночью к нашей супружеской кровати, не удержалась от короткого смешка.

Маг недоуменно поднял брови и с подозрением спросил:

— Так тебе страшно или нет?

Между тем фантазия продолжала буйствовать: вслед за мышами в очередь встали другие твари. Маг расфокусировал взгляд и, кажется, бессовестно просмотрел мои мысли, потому, что вздохнул, покрутил у виска и с обидой сказал:

— Тебе не от паранойи, а от другого заклинания искать надо!

Дракон тревоги тут же сдулся, как прохудившийся воздушный шарик, а я осталась давиться смехом, потому что откровенно хохотать не решалась — уж больно сердитое лицо стало у мага.

Хорошего настроения хватило до конца вечера, а ночью в сновидение снова вторгся кошмар. Он пошел по привычному сценарию: вдруг из ниоткуда появился большой черный джип, неотступно следящий за мной слепыми тонированными стеклами. Машина вырулила из-за угла и неотвратимо распахнула двери. В голове мелькнуло "Все, конец!", страх захлестнул меня серой волной, и я проснулась.

Предрассветные сумерки уже выбелили спальню. Я села и чуть не заорала: сначала от испуга, потом — от восторга.

Маг-то оказался шутником.

На краю одеяла, степенно сложив лапки на мягком брюшке, сидела мышь и внимательно смотрела на меня черными бусинами глаз. Я тут же протянула руку и осторожно дотронулась до мышки пальцем. Она, несомненно, была живой. Зверек держал в лапках клочок бумаги, на котором каллиграфической вязью кто-то вывел: "Пропуск в подвал и обратно". Я подмахнула листок невесть откуда взявшимся пером, проследила, как мышь, зажав в зубах честно добытое разрешение, спускается с кровати, представила кошек, когда им предъявят сей документ, и с дурацкой улыбкой устроилась под боком у Дениса. Окончательно проснулась, когда солнце уже заглянуло в спальню, преодолев барьер в виде раскидистой ивы. Во дворе вовсю бубнил телевизор, а это значило, нас посетили ранние пташки. Пора было приниматься за работу. Я быстренько привела себя в порядок и отправилась в зал с надеждой на привычный утренний бонус. Ожидания оправдались на сто процентов: Денис сварил мне кофе. Супруг непривычно хмурился, и вскоре я поняла почему: не по-утреннему громкий разговор за столами предвещал нелегкий день.

Стоило сформулировать эту мысль, как разразился скандал. Гном не поладил с магом, сверкнул оранжевым светом небольшой пульсар, в воздухе запахло палеными волосами, послышалась отборная ругань. Денис с Кузьмой поспешили к драчунам, а я осталась на месте — ожидать пополнения коллекции.

То ли на солнце разбушевались магнитные бури, то ли маг перестарался и колданул не то заклинание, но гости так часто хватались за оружие, что я перестала уносить его в дом и складывала кучкой за барной стойкой. Ну это было еще полбеды... Вторая половина состояла в том, что на меня обрушился шквал предложений. Слава богу, не непристойных, а то бы Денис показал всем кузькину мать. Вернее — кузькину родню. Наш юный великан с утра вместо приветствия пробубнил: "Батяй сказал, если что, всем гуртом помогем", и супруг в ответ мудро согласился:

— Спасибо. Воспользуюсь, если что.

Меня просто хватали за руки, звали посидеть, поговорить, а затем очень настойчиво приглашали в гости "отдохнуть и повеселиться день другой, может недельку, а там поглядим, но к весне точно вернешься". Я совсем вымоталась от такого ненормального поведения гостей. Самое обидное, больше всего напрягали старые знакомые.

Но ничто на земле не вечно: солнце наконец опустилось за горизонт. Дневные посетители потихонечку разошлись, на смену им потянулись ночные гости: вампиры, эльфы и пара оборотней. Воцарилось долгожданное спокойствие, и я повеселела, а когда к бару подсел Воржек — вовсе расцвела. Этот орк поднимал настроение одним своим присутствием. После памятного сражения с поливальной установкой мы стали друзьями, он поменял дальний столик на табурет перед баром, и когда не было интересных матчей, коротал время со мной. От Воржека я узнала море интересного. Например, что орки приходятся близкими родственниками гоблинам и делятся на три больших рода: горных, степных и пещерных. Лесных орков не бывает: лес они не любят, можно даже сказать — боятся. Самые мелкие — это пещерные племена, самые злобные — горные, ну а степные — самые многочисленные и рослые. Роды в свою очередь делятся на кланы, у каждого есть свои вождь и звучное название. То, что мне сократили до "клана кровавой росы", на самом деле звучало "вечно побеждающие трусливого, как стишши врага, чья кровь окропила листья вырхи". Что такое "вырха" я уточнять не стала — мало ли в степях всякой травы — а "стишши", судя по описанию, были разновидностью полевых мышей. Кланы воевали друг с другом беспрестанно, примиряясь только для войн с чужими родами, а те в свою очередь мирились для битв с каким-то общим врагом, типа эльфов или вампиров. Почему гости так мирно вели себя в нашем заведении — оставалось загадкой. Наверное, сюда приходили самые толерантные представители народов.

Только сегодня, похоже, и орки, и эльфы встали не с той ноги. Я не поверила глазам, когда сначала услышала яростный спор, а потом увидела великана, который в великом смущении держал за шиворот, как провинившихся котят, Селливена и Илварителя.

Я подошла и молча с укоризной посмотрела по очереди каждому в глаза. Эльфы моментально сами протянули дивной работы кинжалы, притом вместе с поясами почему-то. Ценные трофеи, но в этот момент они меня совершенно не обрадовали: нелегко, знаете ли, терять веру в мудрость старшего народа. Настроение упало до нуля, да тут еще орк, явно любуясь позорной сценой, противно ухмыльнулся.

Чтобы не слушать его комментарии, я принесла мешок и стала укладывать накопившийся металлолом, пробубнив себе под нос обещание:

— Вот уеду в отпуск на пару недель — узнаете!

— Отпуск — это далеко? — спросил орк, сощурив и без того узкие глаза.

— Смотря куда ехать.

Воржек заинтересованно посмотрел на ощетинившийся железом мешок и поинтересовался:

— Зачем тебе столько барахла?

— На стену повешу! — буркнула я. Сил на вежливость просто не осталось.

Орк перегнулся через стойку, немного поковырялся одним пальцем в ворохе оружия и выудил длинную заколку в виде цветка:

— Что, Аль Ди был?

Я вспомнила статного мага с восточными раскосыми глазами и подтвердила:

— Угу.

Маг пришел очень расстроенный, сразу хлопнул сто граммов коньяка и через полчаса попытался этой заколкой выковырять примерещившийся третий глаз у гоблина. Тот в долгу не остался. В итоге я разжилась дамским украшением и маленьким топориком.

Воржек тем временем надавил ногтем на цветок. Чуть слышно щелкнула пружинка и показалась удивительно острая металлическая полоска, опасно засветившаяся зеленым.

— Дамская цацк? — недовольно проворчал орк, задвинул полоску обратно и попытался пристроить украшение мне в волосы. Ничего не вышло: в такой стрижке ни одна шпилька не удержится, разве что скотчем примотать.

Орк что-то проворчал под нос и недовольно сказал:

— Отпустила бы ты косы, что ли.

От такого совета я даже онемела. Ну ладно эльфы неодобрительно косились на мою короткую стрижку и морщились при очередной смене цвета волос. Некоторое время я даже специально выбирала краску поярче и оттеняла ее контрастным лаком. С разноцветным эпатажем пришлось закончить после того, как соседский ребенок, напоровшись на меня в переулке, разразился отчаянным ревом. Денис, с железным спокойствием наблюдавший эту сцену, посоветовал добить окружающих татуировкой на лбу. Мне стало стыдно, и я прекратила эксперименты с имиджем.

Но даже тогда Воржек только одобрительно показывал оттопыренный большой палец, выражая солидарность с моей бунтарской душой. И вот теперь этот ... предатель осмелился пенять на отсутствие кос?!

Не успела я придумать в ответ что-нибудь подходяще обидное, как орк вытащил пояс с эльфийским кинжалом, брезгливо осмотрел его и приказал:

— Примерь!

— Не буду! — сразу ощетинилась я.

Терпеть не могу когда кто-то, кроме меня, разговаривает таким тоном!

Упрямый приятель навис массивной горой мышц, прижал мои руки к телу и в одну секунду застегнул пояс, после чего придирчиво осмотрел результат и констатировал:

— Сойдет для начала.

Я задохнулась от возмущения и оглянулась на эльфов в попытке найти поддержку. К моему изумлению они выглядели очень довольными, даже отвесили уважительный поклон Воржеку, после чего ... позвали меня погостить.

— Может, и ты нас в гости пригласишь? — сладким голосом поинтересовалась Я у орка.

— Согласен, будешь моей гархой, — невозмутимо ответил он, поведя проштампованной железом бровью. — Только вот что делать с твоими штирхии и шибом? Ну да придумаем что-нибудь. У нас одиноких женщин много, пустой шатер не идет им на пользу.

— Как же!

Женским чутьем я моментально связала незнакомое слово "штирхи" с любимым супругом, и обилие одиноких крепких соплеменниц Воржека с пустыми шатрами мне не понравилось.

Я украдкой оглянулась на Дениса. Он колдовал у плиты над последним заказом и, кажется, пропустил разговор про орчанок и шатры мимо ушей. Оставалось узнать что такое "гарха".

Я снова оглянулась на эльфов и, увидев гнев на их лицах, догадалась сама.

— Ах ты, извращенец татуированный! — ощетинилась я на орка. — Это что за намеки?

Воржак довольно расхохотался, потом посерьезнел и сказал:

— Вправду, езжай с эльфами.

Я совсем растерялась: чтобы орк в ясном уме и твердой памяти предложил другу уехать с врагами...

Тут в моей голове что-то щелкнуло: нарисовалась интересная картина.

— Давайте, выкладывайте, что происходит. К чему весь этот театр с кинжалами и ералаш с приглашениями, — перешла я на шепот, чтобы Денис не услышал. Если речь заходила о безопасности семьи, он превращался в тирана и деспота.

Номер с шепотом не прошел. В подобных ситуациях слух у мужа становился тоньше, чем у летучей мыши.

— Предупрежден, значит, вооружен, — услышала я мрачный голос супруга.

Орк с народной мудростью спорить не стал, почесал острым когтем спутанные сальные волосы на затылке и признался:

— Заказ на нее был.

— Убить, что ли хотят? — растерялась я, пытаясь сообразить, кому перешла дорогу.

— Нет. Украсть.

— Ваши? — покосился в сторону калитки Денис. По его цепкому и холодному взгляду легко было догадаться, что калитке завтра суждено снова стать стеной.

— Нет, — отмел обидные подозрения орк. — Наши выступили посредниками. А кто за заказом стоит, как раз выясняем.

Денис помолчал, вернулся к плите, с силой вогнал нож в разделочную доску и пошел во двор со словами:

— Воржек, на пару слов.

За ними выскользнул Илваритель и какой-то белобрысый вампир.

Неожиданная забота иномирян застала меня врасплох и вызвала сложные чувства. Было совершенно непонятно, за что такая честь. Почему столько заботы? Я же обычный человек, который просто оказался в нужное время в нужном месте. Неужели так к нашему трактиру прикипели, что не представляют жизни без него?

Неожиданно мне осторожно ткнули пальцем между бровями.

— Не хмурься, Ксю, тебе не идет серьезный вид. И не волнуйся, мы тебя в обиду не дадим! Лучше вот, смотри!

Селливен с видом заправского фокусника щелкнул пальцами, сжал их в кулак, а когда раскрыл... На ладони лежал цветок мака.

Эльф уверенно сунул его мне в волосы и негромко сказал:

— Если кто-то будет тебе угрожать, брось его на землю и произойдет чудо. Веришь?

Я, почувствовав, что на глазах выступили сентиментальные слезы, улыбнулась:

— Что, цветок превратится в стог сена и задавит противника?

— Нет, всего лишь в сонное облако. Бодрствовать останешься только ты.

Я рассмеялась и почувствовала, что предательские слезы все-таки покатились по щекам: день выдался слишком нелегким и нервным. А может, действительно маг что-то напутал чуток, раз всех так на эмоции пробивало.

Мне тут же попытались вытереть щеки носовым платком. И не кто-нибудь, а орк. Когда степняки переняли это новшество, одному их богу ведомо.

На мое счастье, слезы не успели совсем застить глаза, поэтому удалось ловко увернуться от чрезмерной заботы. Это я к тому, что до бани орки еще не додумались. Более того, их вредный кровожадный бог вообще запрещал мыться. Так что не всякий человек был способен просто находиться рядом с орком, не говоря о том, чтобы утереть нос их платком.

Владельца платка мое шараханье не смутило, он только лениво спрятал кусок ткани в глубины потертого кожаного жилета.

— Никуда не поеду, — заупрямилась с ходу я.

Одно дело, когда сам выбираешь время и место отдыха, и совсем другое — когда его навязывают.

Окружающие посмотрели на меня, как на инфантильного избалованного ребенка, а добрый вампир Освальд даже задумчиво сказал:

— Укусить, что ли? После кровопускания она сговорчивее была.

И пристально посмотрел мне в глаза, пытаясь гипнотизировать.

Я уперлась окончательно.

— Денис один не справится, а у Максима сессия на носу. К тому же в трактире надежнее. Народу всегда полно. Отмахаемся как-нибудь. А из дома я выходить, ладно уж, не буду, — и для верности добавила: — В общем, не поеду, хоть режьте!

— Это можно, — тут же осклабился вернувшийся Воржек. — Начнем с языка.

Я схватилась за эльфийский кинжал:

— Буду сопротивляться!

По лицам иномирян расползлись противные улыбочки.

Поддержка пришла со стороны Дениса.

— Бегать от неприятностей тоже не выход. В доме и стены помогают. Справимся. Надо только придумать какую-нибудь тревожную кнопку и обучить Ксюшу паре приемов. Чтобы в экстренной ситуации могла себя защитить.

Селливен кивнул:

— Мы за это возьмемся. Тренировка завтра в пять.

Я наивно обрадовалась:

— Вечера?

— Утра, — мстительно улыбнулся образец мудрости и милосердия, но, глядя на мое вытянувшееся от отчаяния лицо, все-таки сжалился: — Ладно, в шесть.

А ночью во сне, когда снова показался зловещий джип, я зажала в одной руке шпильку мага Аль Ди, в другой — боевой томагавк гоблина, незаменимое оружие в сокрушении страшных тонированных стекол, и сама рванула навстречу врагу. Джип тут же жалобно взвизгнул тормозами, включил задний ход и, трусливо виляя, исчез в ближайшей подворотне. Я же осталась наедине с победой торжествовать и насмехаться над постыдным бегством врага. И кто знал в этот момент, что история только начинается.

История седьмая.

За мной пришли. Спасибо за внимание. Сейчас, должно быть, будут убивать!

(м-ф Таинственный остров)

Кому-то суждено родиться жаворонком, радоваться рассветам, утренним ветеркам, успевать вовремя на работу, да еще готовить завтрак для семьи. Так вот, это все не про меня. Я при подъеме раньше восьми становлюсь социально опасным человеком (сын с мужем утверждают — что даже не человеком). Денис напротив — пташка ранняя: встать в пять утра, и остаться на весь день в замечательном настроении для него не проблема. Зато в десять вечера, когда он спит на ходу, у меня наступает самый активный период и бурление энергии. Как мы с мужем при таких разных характерах умудрились столько лет прожить вместе — непонятно даже нам самим.

Но с недавних пор мне пришлось наравне с Денисом встречать рассветы и радоваться утренним штилям и ветеркам. Эльфы все-таки сдержали обещание. Когда впервые возник вопрос о срочной спортивной подготовке, я не поверила в серьезность угроз со стороны довольно-таки легкомысленных приятелей, и, как оказалось, зря. На следующее утро с меня нагло стянули одеяло, уже несколько лет верно оберегавшее ночной покой. Не открывая глаз, я попыталась вернуть его на законное место, но не тут-то было. Чья-то рука схватила меня за щиколотку и дернула прочь с кровати. Не осознав до конца, что происходит, я кое-как разлепила веки и подскочила на месте: серьезный взгляд темно-зеленых глаз подействовал не хуже чашечки кофе.

Первой связной мыслью, мелькнувшей в голове, было: "Обнаглели, вконец распустились эти чертовы эльфы!"

Я открыла рот, чтобы вместе с зевком высказать этому... нет, все-таки этим — в дверном проеме мелькнул еще один остроухий. Высказать этим отвратительным типам все, чего они заслуживали.

К сожалению, типы успели первыми.

— Шесть утра, — обвиняющим тоном сказал Селливен.

А его друг с любопытством поинтересовался:

— И в этом вы спите?

В панике оглядев себя, я облегченно перевела дух: слава богу, все-таки надела пижаму. Симпатичную такую: шелковую, синюю, с розовыми ушастыми слониками. Подарок Дениса на восьмое марта.

Я представила лицо Селливена, разбуди он меня вчера, ухмыльнулась:

— Тебе еще повезло.

Высвободила ногу и отправилась в душ.

— Почему? — донеслось следом.

Беда с этими эльфами — любопытные, как дети. Впрочем, по эльфийским меркам приятели действительно были очень молоды: меньше сорока пяти, да и те — на двоих. Старшее поколение лесного народа делами людей особо не интересовалось. А уж о том, чтобы прийти посидеть в одном помещении с орком — и вовсе не могло идти речи. А эти ничего, даже общаться потихоньку начали.

— Так почему повезло?

Я, услышав за спиной шаги, съехидничала:

— Женишься, узнаешь!

Прохладный душ смыл остатки сна, и через десять минут я стояла во дворе. Илваритель окинул меня скептическим взглядом, сунул в руки деревянный нож и приказал:

— Обороняйся.

Когда он выхватил свой, я попросту не заметила. Опасная игрушка мелькнула у самого горла. Я, зажмурившись, отмахнулась наугад. Нож воткнулся во что-то плотное, пальцы стали липкими, и послышался сдавленный стон. Сердце сразу провалилось куда-то в район желудка, а ноги стали ватными. Я с огромным трудом пересилила страх и открыла глаза. Передо мною стоял Кузьма, в его руках через колотую рану в боку истекала сладким соком дыня.

Илваритель вытащил учебное оружие из плода, слизнул с полированного дерева сок и вкрадчиво сказал:

— Поздравляю, ты одолела могучего противника! Теперь на правах победителя можешь его съесть!

Я медленно отползла в сторонку и упала на ближайший стул. Меня трясло от пережитого: шутки шутками, но ведь действительно могла поранить Кузьму!

На этом уроки владения ножами и остальным холодным оружием закончились — я категорически от них отказалась.

Денис меня в этом поддержал:

— Ксю все равно не сможет ударить живого человека. И неживого тоже. Скорее сама поранится. Или, что, вероятнее, нож у нее попросту отберут. Так что начните с чего-нибудь попроще.

Эльфы, немного пошептавшись, сменили тактику: решили научить меня адекватно реагировать на угрозу и хоть как-то контролировать ситуацию, а не впадать в ступор при нападении. Следующие два часа оказались сплошным мучением. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что после этих уроков болела каждая мышца, а бедное тело украсили разнокалиберные синяки. По мне, так эльфы явно перестарались, дорвались, называется, до роли педагогов. Голову даю на отсечение, раньше им учеников не доверяли.

Прошли еще пара дней, я поняла, что и без похищений до конца лета не доживу. Педагоги вкладывали в тренировки слишком много энтузиазма. Срочно требовалось его охладить или поделить на несколько персон. С первым могло не пройти, а вот второй вариант, при некотором старании, был вполне осуществим. Для этого требовалось совсем немного — добавить учеников. Именно этим я и занялась. На следующий день вскочила пораньше, довольно чмокнула в щеку любимого супруга, встретив его пробуждение счастливой улыбкой. Продержать выражение неземного счастья на протяжении всей тренировки оказалось сложнее, у меня от этой гримасы, в конце концов, скулы судорогой свело, но все же я справилась. Эльфы ушли очень довольные. Оставшийся день провела, оживленно чирикая о преимуществах здорового образа жизни. С этого момента так и повелось.

Первым купился на незамысловатый блеф Максим. За ним поддался на провокацию муж, и тренировки перестали казаться изощренной пыткой. Наконец в одно прекрасное утро, когда я демонстративно отказалась вставать, на меня не вылили холодную воду, не унесли на занятия в пижаме, не засунули в ней же под душ, а позволили мирно проспать. Хотя если честно, сон не удался, меня замучили угрызения совести. Вернее, замучила зависть к упущенному веселью: за окном раздавались веселые голоса, стук деревянных мечей и смех. В итоге стало жутко обидно, что меня слишком быстро оставили в покое. Вот так иногда бывает, вроде бы сбылась мечта, а толку от этого никакого. В общем, результат собственных интриг меня только расстроил.

Немного потоптавшись перед зеркалом, я стерла хмурое выражение с лица и вышла во двор. Вся честная компания уже исчезла в известном направлении. Оно, это направление, появилось совсем недавно из-за ограниченного пространства в трактире и невозможности расширить его в нашем мире. Дело в том, что эльфам понравился волейбол. Они вообще народ легкий, прыгучий, как раз для этого вида спорта. К тому же толкаться и пихаться, как в других играх, лесному народу претило. В общем, они обустроили на поляне волейбольную площадку и приобщили остальной народ к этой игре.

С тоской осмотрев пустой двор, я подошла к заветной двери. Ее недавно обновили: украсили старые доски резьбой и затейливыми петлями. Однако это не помешало мне проверить ее состояние: мало ли что за ночь могло случиться. Я взялась за красивую кованую ручку и потянула ее на себя.

По ту сторону было шумно: шла полноценная игра с присутствием болельщиков и судей. В роли судей выступили гномы: все равно они не играли в волейбол с другими народами из-за своей малорослости. К тому же надо было кому-то следить за магами, а то они так и норовили помочь себе волшебством.

Присоединиться к игре означало навлечь на себя суровый выговор эльфов, так что я тихо и аккуратно закрыла калитку. Чтобы тотчас опять открыть. Бог знает — зачем.

В следующее мгновение я узнала, что мучители-педагоги старались не зря. Тело дернулось в сторону раньше, чем разум осознал, зачем это надо. Мимо что-то промелькнуло и звонко звякнуло металлом за спиной. Но я не оглянулась, не смогла отвести глаз от открывшегося вида. Привычный пейзаж сменился на незнакомый: пропал указательный знак с изображением китайского дракона (моя, кстати, работа, срисовала с пачки чая), исчезли далекие лес и горы. То есть горы как раз были: дверь открылась в узком скальном ущелье. Рассмотреть другие подробности не получилось: обзор заслонила довольно широкая спина в драном камзоле эльфийского пошива. К тому же в ущелье было шумно и опасно: шла полноценная драка. На эльфа наседала целая толпа мелких и оч-ч-чень сердитых орков. Глазастых, как сычики, но не таких симпатичных. Можно сказать, совсем несимпатичных: нечестно это такой толпой на одного!

Едва я подумала о том, что эльф долго не продержится, как он болезненно вскрикнул и схватился за плечо. Его стон и радостные вопли атакующих вывели меня из ступора: я рывком затащила длинноухого во двор и захлопнула дверь. Эльф в падении ловко перекатился через плечо, вскочил и замахнулся мечом на новую угрозу. Такой неблагодарности я не ожидала, а потому растерянно замерла с открытым ртом. На мое счастье, эльфы все-таки мирная раса, да и внезапная смена обстановки тоже подействовала. Незнакомец опустил оружие и заозирался по сторонам, пытаясь понять, куда он попал и каким образом. Беглый осмотр ничего не дал, а провести подробный эльфу не позволило здоровье: кровавые пятна на плече и на бедре стали больше. В итоге незнакомец принял единственно верное решение — похромал к скамейкам под навес. Я убежала в дом за аптечкой и бинтами. Когда вернулась, раненый уже успел избавиться от стрелы и снять камзол. Эльф сидел, зажав рану рукой в терпеливом ожидании помощи.

Выудив из памяти скудные останки факультатива по медпоготовке, я достала резиновый жгут и протянула его эльфу. Тот в ответ отрицательно покачал головой и указал сначала на обычный бинт, а затем на клумбу. Там росло единственное растение, выжившее после набегов кота — огромный куст подорожника. Его вымытые, ошпаренные и порубленные листья сошли за лекарство.

При перевязке я сняла с мужчины штаны, рубашку и коротко обрезала исподнее. Жалко ситуация была слишком нервная, не удалось получить полноценного удовольствия от принудительного стриптиза. Хотя я все рано исподтишка разглядела спасенного.

На первый взгляд ему было не меньше четырехсот лет. Возраст у эльфов определить сложно, они фактически не стареют... Его выдают глаза... Каждая сотня добавляет четкий цветной круг в радужке. Ну как у деревьев. Так вот у незнакомца было уже четыре круга: внешний темно-зеленый, почти черный, и еще три внутренних, тоже разных оттенков зеленого. В остальном эльф не отличался от представителей лесного народа. Ну может, выражение лица у него было более жесткое, чем у моих друзей. Мужчина в свою очередь тоже попытался определить, с кем имеет дело, но, если судить по недоуменному взгляду, у него это плохо получилось.

Когда перевязка подошла к концу, во двор веселой толпой ввалились игроки. Им открылось интересное зрелище: полуобнаженный забинтованный эльф, и я, занятая завязыванием декоративного бантика из бинта. Оживленный галдеж тут же затих, в воздухе зависло благожелательное любопытство. Общее благодушие и хорошее настроение разрушил раненый: он неожиданно вскочил, неловко заехав мне коленом в грудь. Я села на зад и тихо взвыла: что-то колючее довольно ощутимо царапнуло спину.

Меж тем эльф добрался до меча, схватил его в здоровую руку, и как был, босиком и в рваных подштанниках, кинулся на Воржека. Безоружного, между прочим: его топор мирно лежал на одном из столов. Хорошо, у Селливена и Илварителя реакция хорошая, они перехватили забияку, а Кузьма надежно пришпилил его к стулу огромными ручищами.

Излишняя резвость не прошла для вояки даром — на бинтах тут же проступили кровавые пятна. Но он все равно не растерял боевого задора, а принялся громко ругаться, гневно сверкая глазами и презрительно кривя губы. Воржек, хмуро ссутулившись и не обращая внимания на агрессию, подошел ко мне, поднял с пола, развернул и вытащил из футболки стрелу, которая, по-видимому, срикошетила в меня от столба. Поковыряв ее когтем, орк зло сплюнул, выругался и спросил:

— Откуда притащила?

При этом было совершенно непонятно, что он имел в виду: стрелу или раненого. Пришлось объяснить. Рассказ постоянно прерывал шипением: ненормальный эльф все не мог успокоиться.

Я и так нервничала, а тут еще Воржек выставил меня виноватой, заявив Денису, который только вернулся в обнимку с волейбольной сеткой:

— Мне надо уйти. Не упускай Ксю из вида, а то она еще не то притащит!

Отдав наглый приказ, орк удрал, а раненый очень четко и презрительно сказал два слова, от которых Селливен и Илваритель вздрогнули и побледнели.

Терпеть не могу, когда моих друзей обижают, да еще ни за что, ни про что.

Я встала перед раненым, скрестив руки на груди, и поинтересовалась:

— Какого фига ты здесь на всех орешь?

Эльф пренебрежительно оглядел меня с головы до пят и что-то процедил через зубы. И хоть обругали меня по-эльфийски, я поняла.

Наверное, выражение лица у меня было то еще, потому, что сын негромко сказал:

— Трындец котенку!

Я мысленно с ним согласилась и ответила... Выругалась по-русски, по-эльфийски, на языке орков и гоблинов. Даже несколько гномьих ругательств припомнила, а под конец, уже не владея собой, выдала:

— Эл веленет ротен, деинеол?!

От слов, брошенных в порыве злости, ахнули все: эльфы, гномы, Кузьма. Даже домовой тихо пискнул где-то за спиной. На этом мой пыл угас, оставив стыд за срыв, усталость и недоумение, что я такого страшного сказала. Последняя фраза вырвалась непроизвольно, но, судя по произведенному эффекту, явно что-то означала.

Внезапно эльф ужом вывернулся из рук великана, подскочил ко мне, схватил за плечи и пристально уставился в глаза, словно искал в них какой-то ответ. Злость еще не прошла, и я не отвела взгляд. Стало так тихо, что все услышали, как упало яблоко с дерева в соседнем дворе.

Эльф сдался первым, сделал шаг назад, устало опустился на скамейку и тихо сказал:

— Извини.

О, это слово мне уже было известно на всех языках, кроме орочьего. Орки до него пока попросту не додумались.

Подавив желание ответить "да пошел ты", я буркнула:

— Принято!

После примирения раненый успокоился, переговорил о чем-то с соплеменниками и гномами, а затем ухромал восвояси. За ним разбежались остальные гости. Илваритель на прощание взял с меня обещание к двери без надобности не подходить.

Трактир непривычно опустел. Бесцельно послонявшись между столов и натерев их по пятому разу, я, в конце концов, уселась рядом с Денисом, который бездумно щелкал кнопками пульта в поиске подходящего кино. Но как назло попадались одни боевики, а сегодня и без них было тревожно.

Грустно, когда люди не могут ужиться мирно, деля территории, ресурсы или сферы влияния, еще печальнее, когда это происходит среди сказочных народов. В том, что они могли договориться, я уже убедилась, наблюдая за ними в пределах маленькой таверны между мирами. Но не получилось.... И теперь встанут друг против друга эльфы, орки, гномы, маги, гоблины.... Хорошо хоть великаны сохранили нейтралитет.

Наш охранник даже не собирался домой, а мирно пил сладкий чай в компании домового, совершенно не переживая о начавшейся военной кампании. У меня же в мысли лезли сцены из триллеров Тарантино и Родригеса. Тех, где куча отрубленных конечностей, фонтаны крови и прочие анатомические излишества. И естественно, мерещились почти бездыханные друзья и знакомые, которые нуждались в срочной помощи. Причем воображение подсовывало израненных приятелей сразу за порог, поэтому я постоянно косилась в его сторону.

Наконец сидеть в бездействии стало невыносимо, я дождалась, когда Денис зайдет в дом и просочилась мимо увлекшегося чаепитием Кузьмы к заветной калитке. Конечно, я помнила об обещании, но решила: раз его получили под нажимом, то это не считается. К тому же сами эльфы и противный Воржек, возможно, сейчас уже истекают кровью и вот-вот умрут. И вообще... с какой стати мне кого-то слушаться?! Я взрослая умная женщина! И самостоятельная. Да!

Быстренько облегчив совесть с помощью логических построений, я дернула ручку двери и столкнулась нос к носу со злым и абсолютно здоровым вождем клана Кровавой росы.

Он отодвинул меня в сторону и рявкнул на великана:

— Я кому велел к двери ее не пускать!

Кузьма поперхнулся чаем, облился и укоризненно посмотрел на орка.

— Ты это эльфам велел, — напомнила я. — А они ушли.

Воржек, раздосадовано сплюнув сквозь зубы, потащил меня обратно к столу и усадил рядом с Денисом со словами:

— Последи за ней, ладно? А то ведь убьют.

Просьба вышла тихой и очень серьезной, такой, что я сразу поверила — да, обязательно убьют.

Не успел Денис ответить, как воздух загустел туманом, и перед нами возник Освальд в сопровождении беловолосого товарища, от которого за версту несло прожитыми веками, силой и властью.

— Диц, — представился он с легким поклоном.

— Так просто? — вместо приветствия удивилась я. Всем давно и хорошо известна традиция вампиров давать всему живому и неживому длинные неудобоваримые имена.

Вампир развеселился:

— Считайте это имя чем-то вроде псевдонима.

Я, вспомнив богатую историю российских революционеров, хмыкнула:

— Партийная кличка?

Денис тихонько пнул меня в голень, призывая к серьезности, и поздоровался. После обмена любезностями Диц вежливо попросил разрешения на время воспользоваться нашим гостеприимством. Конечно же, мы не отказали.

Вампиры уселись за один стол с орком и повели светскую беседу об охоте на стругов*. При этом было очевидно, что охота никого не интересует: разговор шел вяло с провисанием в длинных паузах. Казалось, собеседники вообще толком не слышат друг друга. Это походило на беседу трех глухих.

Тут же захотелось чуток похулиганить.

Я встала за спиной у орка и глубокомысленно заявила:

— На стругов надо охотиться ранним утром, обмазавшись глиной и потрясая колокольчиками!

Вампиры, не задумываясь, кивнули, Воржек тоже повелся и сказал:

— Полностью согласен!

Но тут же спохватился, насупился, вспоминая услышанное, и громко расхохотался.

Вампиры очнулись. Освальд закатил глаза, показывая, как надоели ему мои детские выходки, а Диц рассмеялся:

— Мы сами виноваты. Видите ли, любезные хозяева, в нашем мире началась война. Мы хотим ее остановить, пока не поздно, поэтому решили собраться на нейтральной территории и обсудить ситуацию. А пока, чтобы не утомлять друг друга повторным изложением событий, ведем беседы на нейтральные темы.

Долго переговорщикам ждать не пришлось, вскоре к ним присоединились гномы, маги и эльфы. С первого взгляда стало ясно — за столом собрались вожди. Их отличала от обычных завсегдатаев трактира неуловимая аура власти, свойственная только людям... вернее всем, у кого есть право и достаточно смелости принимать решения за других. Надо заметить, Воржек среди вождей смотрелся на своем месте. А уж кто пришел представителем от эльфов.... Вот этого господина хоть как одень, а за человека не выдашь. Один взгляд сдаст с потрохами. Точно не меньше тысячи, а может пары тысяч лет... Так и хотелось спросить о... о строительстве Стоунхенджа, что ли. Хотя нет, решила я, не спрошу, уж слишком эльф... не человек. Это с Воржеком можно сколько угодно валять дурака или с эльфийской молодежью...

Пока я размышляла, военное совещание началось, а все мои наивные планы подслушать пошли прахом. Кто-то из магов кинул занавесь молчания, и для посторонних персон горячий спор превратился в немое кино. Тоже, конечно, интересно — позволяет фантазии разгуляться — но больше досадно и даже тревожно.

Между тем подошли гоблины, а следом за ними — орки, похожие на тех... из ущелья, и тоже включились с разговор. Разговор, если судить по мимике и жестикуляции спорщиков, откровенно не заладился. Миротворцами, как ни странно, стали вампиры. Стоило кому-нибудь из спорщиков подобраться к незримой грани, за которой мирные переговоры превращаются в банальный мордобой, как белоголовый вставал и начинал что-то спокойно растолковывать разгоряченным товарищам, не отрывая взгляда и не пряча клыков. Наверное, вождь вампиров умел убеждать, потому что горячие головы быстро переходили на конструктивный диалог.

Вскоре нам с Денисом надоело быть глухими наблюдателями: мы занялись привычными делами, предварительно обеспечив "генштаб" едой. На полный желудок всегда легче договориться. Средство вроде бы простое, но действенное, в чем мы еще раз убедились. Сытым вождям махать руками и злиться стало сложнее, заскрипели шариковые ручки, пожертвованные Максом, и на свет появился длиннющий договор о ста тридцати пунктах. Этот шедевр иномирской политики растиражировали, скрепили печатями, подписями (пара неграмотных вождей орков и один — гоблинов вывозили его чернильным отпечатком пальца) и раздали на руки. После символического распития бутыли вина, заклинание тишины ликвидировали, и почти все народные лидеры разбрелись по домам, вежливо поблагодарив за гостеприимство.

Я глянула на часы — мамочка родная... было уже почти пять утра!

Оставшиеся гости заметили мой жест и тоже засобирались.

Высокородный эльф, перед тем как уйти, преподнес мне в знак благодарности серебряную брошь в виде цветка. Я не стала отказываться: еще чего... в конце концов, это его подданный нервы попортил! К тому же вещица выглядела невероятно родной и знакомой.

Эльф дождался, когда я приколола украшение на футболку с надписью "Сочи 2010", грустно улыбнулся и сказал по-русски:

— Не забывай.

А вот чего "не забывай", не объяснил.

Последними ушли вампиры. Освальд по-свойски чмокнул меня в нос на прощание, а белоголовый подмигнул и многозначительно пообещал:

— Еще увидимся!

На всякий случай я трижды перекрестилась — мало ли что он имел в виду.

Усталые, но довольные — да здравствует мир во всем мире! — мы с Денисом завалились в постель. Сон снизошел, как только головы коснулись подушек. Но в следующую же секунду я пришла в себя: кто-то стянул с меня одеяло и бесцеремонно схватил за пятку.

Кое-как продрав глаза и прокляв все на свете, я увидела пред собой неразлучную парочку.

— Шесть утра! — жизнерадостно заявил Илваритель.

— Тренировка! — поддакнул ему Селливен.

— Нет у вас ни жалости, ни совести,— обреченно вздохнула я, но поднялась.

А куда денешься, ведь все равно не отстанут! Хотя, уж если быть честной, я совершенно не хотела, чтобы это произошло. Бог с ними, пусть себе будят, авось привыкну.

Струги* — дикие антилопы, которые водятся в степях орков.

История восьмая

Если вы увидите одиноко летящего в небе пилота, значит, ВПК удалось построить самолет-невидимку. (c)

Что почувствует обычный человек, если у него с тарелки внезапно исчезнет колбаса? Каждый третий оглянется в поисках любимой собаки, каждый второй — в поисках не менее любимого кота, один из десяти обвинит волнистого попугайчика или хомячка с нездоровыми наклонностями. Будут и те, у кого найдется более экзотичный вариант. Кого надо искать мне, я пока не знала. Исчезла не только колбаса, но и тарелка, на которой она лежала.

Муж совершенно точно был ни при чем, он принес эту тарелку и ушел за кофе. Макс еще с полчаса тому назад убежал в университет. Буч колбасу не ел и вообще не воровал со стола. Он действовал открыто: усаживался рядом с хозяевами и перехватывал приглянувшиеся кусочки прямо с вилки. К тому же, кот уже давно определился с вкусовыми пристрастиями. Колбаса в перечне любимых блюд не значилась, зато там были: сухой корм, креветки, крабовые палочки, жареная стручковая фасоль, попкорн в любом виде и посыпка от сдобных татарских пирогов. Из напитков Буч предпочитал остывший зеленый чай. Так что, коту колбаса была неинтересна.

Собака... Собака бы могла. У моей знакомой жила немецкая овчарка с врожденной клептоманией. Стоило хозяйке отвернуться или просто зевнуть, и еда исчезала, как по мановению волшебной палочки. Причем позы овчарка не меняла, преданного взгляда от хозяйки не отводила. Догадаться о том, что воровка все-таки она, можно было только по судорожному заглатыванию уворованного в углу минут через пять. Но даже овчарка на тарелки не зарилась. Правда, у других знакомых жил шнауцер, который воровал еду вместе с посудой, а потом ее прятал, чтобы избежать наказания. Представьте себе картину: кухня, холодильник окутан цепью, у плиты стоит хозяйка в задумчивости: "Забыла кастрюлю со щами на плите. Не могу найти, крышка лежит, а кастрюли нет. Знаю точно, что щи пес сожрал, но вот куда он потом посуду дел?!" Пустая тара от щей с налипшей шерстью из бороды шнауцера тогда нашлась в духовке.

Так что собака могла, да только вот беда, на собаку грешить тоже не получалось по причине ее отсутствия.

Маги? Что ж, и маги могли.... Но телепортация быстро не сработает. Сначала тарелка должна была бы побледнеть, стать полупрозрачной, а уж только затем исчезнуть. Да и не принято среди магов тырить продукты с чужого стола.

Если начать фантазировать на полную катушку, то на роль вора подошла бы локальная черная дыра, временной сдвиг, человек-невидимка, инопланетяне или кто-нибудь еще менее вероятный. Но весь мой жизненный опыт и врожденное шестое чувство вопили о том, что в нашем дворе попросту прибавилось обитателей.

Вот уже неделю, как со стола начали пропадать продукты. Сначала мы относили потери на счет собственной забывчивости и плохой памяти. Когда еда стала исчезать с тарелок гостей, память реабилитировали, а на семейном совете дружно решили, что так нагло действовать могло только животное. Тут наши мнения разделились. Муж грешил на крыс, сын — на соседского щенка, я пребывала в раздумье.

Крыс у нас не водилось по объективной причине: их сразу отлавливала Муська. Щенок был не раз уличен в покражах, но его интересовала только обувь. Каждое утро хозяйка хвостатого воришки обходила соседей и с извинениями возвращала обмусоленные башмаки. Или попросту перекидывала их через забор, избегая контакта с разгневанными потерпевшими. Бывало, что путалась с популярными моделями, и тогда мы сами ходили и уточняли "не лежит ли у вас на крыльце два левых сланца?" К тому же щенок воровал исключительно по ночам, действовал неуклюже и очень шумел. Отличительной чертой этих краж являлись именно быстрота и ловкость, с которой все проделывалось. Например, сейчас, я не то что отвернулась, нет! Просто моргнула, и — бац! — нет колбасы! Как улетела!

Денис пробовал ставить мышеловки и хитрые магические ловушки, но это тоже не помогло. Пришелец обошел их так уверенно, словно сам расставил, зато я пару раз попалась по причине патологической невнимательности.

Муж вернулся с заветным утренним напитком и с подозрением спросил:

— А где еда?

— Сперли, — мрачно сообщила я, предвидя бурю возмущения.

Что может быть хуже сердитого мужчины? Только голодный сердитый мужчина, потому что голод начисто лишает представителей сильного пола чувства юмора, зато удивительно обостряет память.

Предоставив любимому изливать негодование на весь животный мир вообще и соседского рыжего кота бандитской наружности в частности, я отбыла готовить дубликат похищенных бутербродов. Пили кофе мы в гробовой тишине. Почему молчал Денис, не знаю, а я притихла в надежде услышать подозрительное чавканье. Но с этим тоже не повезло: колбасу съели, следуя правилам хорошего тона, то есть без единого звука.

Отчаявшись поймать воришку, мы махнули на него рукой и стали воспринимать, как когда-то предки воспринимали татаро-монгольское иго: то есть привыкли и сделали дополнительный запас популярных продуктов.

Постепенно обрисовались вкусы тайного постояльца: он любил мясо, рыбу, хлеб, клубнику, виноград, груши, маринованный острый перец, соленые сухарики и арбуз. Последний вообще стоял отдельным пунктом: по нему существо просто сходило с ума.

Стоило хрустнуть под ножом жесткой корке, и показаться красной сахарной мякоти, как что-нибудь звучно падало, мы вздрагивали, оборачивались, а когда обращали взгляды к столу, сердцевины арбуза как ни бывало!

Нет, терпимость к нам пришла не сразу, сначала мы позвали на помощь друзей и знакомых. Но они оказались бессильны. Даже эльфы с их реакцией не смогли угнаться за воришкой. Илваритель потратил целый вечер, скормил небольшой окорок ветчины, но даже толком не разглядел подселенца. Правда, обнадежил заявлением, что он небольшого размера. В конце концов, животное стало достопримечательностью трактира. Знаете, как в том анекдоте про шуршунчика. А гости от нечего делать навыдумывали множество легенд.

Гномы решили, что у нас обосновался неупокоенный горный дух и взяли за традицию выставлять ему дополнительную тарелку. Притом считалось хорошей приметой, если еду стащат. Орки не гнушались этим пользоваться: когда гномы приходили в кондицию от выпитого, уносили с тарелки лучшие куски.

Хамоватые гоблины уверяли, что ворюга — призрак какого-то парня по имени Крыша и вспоминали его клички, в основном похабные. За что и поплатились. То ли существо знало язык гоблинов, то ли они просто надоели криком и хохотом, но в один прекрасный вечер наглый плутишка метко окатил буянов пахучей струей на радость остальным посетителям. А мы сделали вывод, что он умеет летать.

Эльфы воришку чаще всего игнорировали, заявив, что он им не интересен. Хотя баловали иногда клубничкой на отдельном блюдце.

Неизвестно, сколько бы продолжалась такая идиллия, не зайди к нам приятель Освальда — вампир Диц. Он внимательно выслушал рассказ о таинственном пришельце, проследил за исчезновением кисти винограда и вызвался помочь. Для этого он выбрал арбуз поувесистей, килограмм эдак на десять, но не стал его разрезать, а лишь вынул маленький аккуратный треугольник. Причем сразу съел сладкую мякоть.

Вы когда-нибудь слышали, как ругается сверчок или кузнечик? Я тоже нет, но теперь имею представление, как это звучало бы. Раздался такой стрекот, что уши заложило.

Вампир, удовлетворенно ухмыльнувшись, поставил на стол второй арбуз почти такого же размера и повторил операцию с поеданием. Почти сразу же на плод свалилось невиданное существо. Внешне оно напоминало миниатюрную горгулью, только выражение мордочки было сродни африканским сурикатам: такое же простодушное и наглое. Ну и уши у зверька оказались как у ... большие, в общем, уши оказались. При желании их можно было использовать как дополнительные крылья.

Зверек вцепился в арбуз всеми четырьмя лапами, обнял кожистыми крыльями, как величайшую драгоценность, и снова застрекотал. При этом было видно, что пройдоху раздирает желание прикарманить оба плода.

— Какая прелесть! — восхитилась я и протянула к нему палец. Зверек сердито отмахнулся одновременно хвостом и задней лапой.

— Кто это такой? — обратилась я к ловцу на арбузы.

Диц почесал воришке за ухом, тот немедленно прекратил стрекотать и залез лапой в дырку на ягоде.

— Это подобие ваших енотов. Живут обычно на чердаках или в дуплах деревьев. Мы их называем... — тут вампир выдал длинное труднопроизносимое слово, которое я тут же забыла. Глянув на выражение моего лица, Диц снизошел до перевода: — Это означает "теряющий тело". Смотри.

Вампир громко щелкнул пальцами над ухом животного, и тот в один момент выцвел, а затем зазеленел и заполосателся, как арбуз.

Так вот почему его обнаружить не могли! Ничего себе, мимикрия.

— Покорми, и он твой навеки, — посоветовал вампир.

Я тут же разрезала арбуз на две половинки. Зверек недоверчиво принюхался, посмотрел на меня, усомнившись в добродетельности намерений, выдал сложную трель и все-таки накинулся на плод. Он вгрызся в него, как оса-листоед, проделав в мякоти аккуратные круглые дырки. Вскоре зверек покрылся слоем сока: погуще на морде, груди и брюхе, поменьше — на спине и крыльях. Ровная серая шерстка встала дыбом и приобрела грязно-розовый оттенок. Полностью уничтожив половину арбуза, зверек сыто икнул, свернулся калачиком, насколько позволил живот, и заснул. Хвост "теряющий цвет" положил на второй арбуз, я так понимаю, для того чтобы не сперли. Для нас осталось загадкой, как уместилось в животном размером с ворону четыре килограмма еды. В ответ на мой вопрос Диц сказал, что некоторые вещи не нуждаются в объяснении, их просто надо принять такими как есть. Оставалось только последовать этому тонкому совету.

Зверька назвали Адольфом. Он и впрямь походил на покойного фюрера профилем и диктаторскими замашками. Хотя замашки проявлялись только в отношении еды. То ли он в детстве недоедал, то ли просто таким уродился.

Адольф прижился в трактире, став всеобщим любимцем. Научился гонять ворон и выщипывать им перья из хвоста. Из-за этого птицы отметили наш дом "черной меткой" и теперь показаться без крикливого эскорта на улице было просто невозможно.

Свободное время Адольф проводил на чьем-нибудь плече. Вид у него при этом был, как у часового при исполнении. Особенно когда настораживался и широко раскрывал свои локаторы. А еще он неожиданно стал главным помощником Кузьмы. Оказалось, Адольф совершенно не переносит ругани и криков. Стоило разгулявшемуся гостю преступить негласный закон, как крылатый блюститель порядка отважно кидался вразумлять хулигана. Делал он это своеобразно: щедро обдавал провинившегося содержимым кишечника. Проходить повторно через такое наказание еще никто не отважился.

В общем, живем мы теперь еще дружнее, чем раньше, потому как дисциплину Адольф распространил даже на соседей. После этого скандалы на нашей улице как-то сами собой прекратились. Тихо теперь вечерами, мирно, сиренью пахнет.... Я вот думаю, не выпросить ли у вампиров с десяток таких миротворцев, да расселить по всему городу. Может, научат людей друг друга уважать и любить.

История девятая

Истина где-то рядом

(сериал "Секретные материалы")

Лето потихоньку набрало силу: закончились дождливые дни, спал паводок, обнажив мокрые песчаные пляжи вдоль рек и зеленую траву лугов в пойме. Погода установилась такая, что хотелось за город, купаться и нежиться на лоне природы. Однако в выходные караванов из машин на дорогах пока не появилось, и даже на дачи народ выезжал неохотно.

Вот в Африке или в Индии есть сезон дождей, на морских побережьях — курортный сезон, а у нас, словно в насмешку — сезон, когда в светлое время суток на улицу нос не высунешь. Причина тому весьма банальна, называется она "мошка".

Полтора месяца в воздухе прозрачным серым облаком вьются маленькие невзрачные насекомые. Безобидные с виду, и с отвратительными повадками. На их фоне даже комары кажутся милыми. Они зудят, предупреждая "иду на вы", мошка нападает молча, как грабитель. Комары деликатно протыкают кожу хоботками, мошка выгрызает ее кусками. Она забирается в нос, уши, волосы, проникает под одежду и кусает, кусает, кусает....

Справиться с кусачей пакостью можно двумя способами: первый — не дышать, второй — притвориться несъедобным. Первый способ сразу вступает в противоречие с физиологией, второй вызывает повышенный спрос на ванилин. Обычно с появлением этих насекомых астраханцы начинают благоухать, как сдобные булочки, создавая у приезжих впечатление, что восемьдесят процентов горожан работает в кондитерских.

Когда я смотрела по телевизору американские фильмы ужаса с говорящими названиями: "Муравьи", "Птицы", "Пауки", то думала, что неплохо бы зазвать к нам в июне режиссеров. Ведь материала для фантазии в это время у нас предостаточно. Во всяком случае, на фильм под названием "Небесная кара" точно хватит. Можно наречь по-другому: "Бич небес", "Прямокрылая смерть", "Доживем до июля", или, особо не мудрствуя — "Мошка". Даже кадры будущего фильма себе представляю.

Южный город. Жара. Улицы выцвели от солнца, смерч крутит в пыльном вальсе клочки бумаги и целлофановые пакеты. На дороге валяется брошенная кукла. Можно вместо куклы использовать драный мячик, плюшевого мишку или что-нибудь еще не менее сентиментальное. Хорошо подойдет старинный фотоальбом.

У тротуаров скопились вереницей бесхозные машины, окна домов заколочены, царит полное безмолвие. И вдруг — раздается гулкая дробь шагов и хриплое неровное дыхание! По пустому городу в панике бежит мужчина. Он выбился из сил, но боится остановиться. Бежит, падает, оглядывается, встает и снова падает, обдирая в кровь руки. Бежит, на ходу доставая ключ от дома, и когда спасение уже близко, заклинивает замок. Крупным кадром во весь экран показывают дрожащие руки, каплю пота на носу. Раздается отчаянная матерщина и радостный вскрик — замок наконец поддался! Спасение близко... Но в следующее мгновение с неба коршуном падает серая шевелящаяся масса и уносит несчастного в воздух, на лету обгладывая жертву до костей. Страшный вопль... Перед собачьей будкой падают чистые кости, а поверх скорбной кучки — скалящийся череп. Ну и вместо собаки в конуре тоже, само собой, только желтый остов.

Главные герои фильма долго спасаются, прячась по подвалам, теряя и оплакивая друзей. У одного из знакомых, бывшего герэушника — можно кэгэбешника, рядовому зрителю и то и другое сойдет — герои узнают что мошка — мутант, созданный в тайной лаборатории для оборонных целей. Они находят сумасшедшего биолога, который внедрил в себя ген насекомого и теперь даже думает, как оно. Биолог, конечно же, знает формулу секретной отравы или — так будет драматичнее — хранит яйца стрекозы. Тоже, понятное дело, мутанта, способного сожрать всю мошку за один прием.

Главные герои... Желательно парень и девушка, которые любят друг друга... Можно еще взять отца и дочь, но тогда отцу придется геройски погибнуть, а дочери встретить любовь на пороге смерти. В общем, вариантов много. Так вот главные герои убивают биолога, у которого уже стали расти крылья и дополнительные челюсти, борются с террористами из аль каиды, местными бандитами и алчными военными заодно. Высиживают яйца, разводят стрекозу и спасают мир в последний момент, когда мошка уже занимает ближайшие двадцать... Нет! Пятьдесят городов!

Нация, в лице президента, благодарит героев лично или по телефону. В финале они усталые, но счастливые упоенно занимаются сексом на фоне заката и догорающего города, а в отдаленном затопленном подвале выбирается из личинки, потирая мохнатыми лапками, плод нездоровой любви мошки и стрекозы.

Завершающим кадром: старушка божий одуванчик зовет любимого ротвейлера Шарика. Крупным планом — конура, порванная в клочья цепь и снова желтый остов собаки. На костях во весь экран следы от ужасных укусов. За кадром раздается громкий вопль и наступает тишина. Звучит энергичная пугающая музыка, титры мелькают на фоне коричневых фасеточных глаз.

Мда... Продать идею, что ли? Да только наших режиссеров пока такие темы не интересуют, они все больше снимают про криминал. Если только подождать лет этак двадцать или найти посредника в Голливуде...

Я посмотрела на вьющуюся мошку и показала ей язык. Хорошо иметь среди друзей волшебников, способных защитить от гнуса.

За ближайшим столом деликатно кашлянули. Я опомнилась — у меня же ждут чай и малиновый мусс! Виновато посмотрев в сторону гостя, быстренько заварила зеленый с жасмином, достала мусс из холодильника и водрузила заказ на поднос.

Старенький маг тем временем уткнулся в газету. Древнюю — декабрьскую, с большой статьей о том, что год грядущий приготовил. Магу явно было страшно ее читать. Не доверял человечеству старик, у него была ярко выраженная фобия, которая развилась еще в средние века после неудачной встречи с инквизицией. По-моему, дедулька и прессу читал только из желания убедиться, что наш мир с тех времен в лучшую сторону не изменился. А раз так, то значит, нечего на него смотреть.

Старичок поблагодарил за чай и разложил рядом с тарелкой разноцветные карты. Я знала, чем он займется: составит предсказание, которое окажется еще хуже газетного. Сцена гадания повторялась с завидной регулярностью, я и газету не выкинула до сих пор именно по этой причине. Но сегодня у меня были собственные планы на таланты старичка. Я хотела получить предсказание на мой день рождения. В этом году по мере его приближения друзья завалили меня вопросами на тему "состоится ли праздник". Это вызвало сложную смесь досады и недоумения: ну, с какой стати менять устоявшуюся традицию? Так уж повелось, что день рождения я справляю исключительно в день рождения. Традиция появилась после того, как пришлось каждый вечер в течение целой недели принимать гостей. Намучавшись с готовкой и мытьем посуды, я велела знакомым вырубить в граните огромными буквами одно единственное правило — приходить надо только тринадцатого, ни на день раньше, ни днем позже. Так что было совершенно непонятно, откуда вдруг взялись такие вопросы.

Почесав затылок, я полезла в календарь и обнаружила, что в этом году праздник выпал на пятницу.

Тринадцатое, да еще пятница... Классика ...

Но переносить или отменять торжество я не собиралась. Правда, на всякий случай решила воспользоваться услугами мага и узнать прогноз на ответственный день. Прогноз событий, я имею в виду, ну и погоды — до кучи. Прежде чем старичок согласился, пришлось немного сиротски поканючить "дяденька погадайте, ну чего вам стоит" и подарить кило шоколадных конфет. На мое счастье у него оставался еще с час свободного времени: маг назначил встречу в нашем трактире и явился раньше, чем следовало.

Старичок расстелил на столе черный платок, достал полупрозрачный темный кристалл, рассыпал вокруг него порошок, расставил разноцветные камешки по числу планет, зажег свечи, спросил точное время, дату и место моего рождения. Я рассказала, что помнила. Правда, немного посомневалась насчет времени — его точность колебалась в пределах одного часа.

Маг заверил, что такая мелочь на предсказание не повлияет, вычертил мелом сложный геометрический узор на платке и прошептал заклинания. В зале сгустились сумерки: потемнело, как во время солнечного затмения.

Я не удержалась от восторженного вздоха — ничего себе магия!

Тем временем, кристалл засветился изнутри, поменял цвет с черного на ослепительно-белый и засиял, раскрасив стол с потолком разноцветными бликами. Порошок по крупинкам поднялся в воздух и собрался в сверкающее кольцо. Как у Сатурна. Камушки тоже один за другим взлетели и медленно закружились вокруг кристалла, сделав волшебство похожим на показательный урок в планетарии. Меж тем кольцо трансформировалось в дорожки, которые протянулись от камешка к камешку, и образовали... пентаграмму!

Маг, озадаченно помяв подбородок, сделал пасс руками. Пентаграмма стала ярче.

— А если родить меня на час раньше? — с надеждой взмолилась я.

Старик пожал плечами, собрал ингредиенты в кулак и повторил колдовство. Ничего не изменилось, пентаграмма продолжила вызывающе светиться в воздухе.

— А если на час позже?!

Маг сердито нахмурился, но смолчал: пошел у меня на поводу. Пятиконечная звезда и не подумала исчезнуть.

— Такой прогноз на тринадцатое, да? — грустно признала я поражение.

— Нет. Это расположение звезд в момент твоего рождения. Редкое сочетание!

Старик причмокнул губами с видом ценителя.

Так это что, на всю жизнь?! Лучше бы не гадала! Мало того, что родилась на чертову дюжину, так еще под пентаграммой!

Маг поспешил успокоить:

— Хороший знак, древний. Видишь, звезда вершиной вверх направлена?

— И что из этого?

— Это добрый символ. Вот если бы она вниз смотрела...

Вспомнив, что на доброй половине государственных флагов нарисованы звезды, я успокоилась — значит, точно хороший символ.

Маг между тем достал еще один мешочек, насыпал из него в чистую пепельницу сухой травы и поджег ее. Вонючий дымок потянулся к потолку и в нем, как в тумане, высветилась маленькая пятиконечная звезда, на этот раз острием вниз.

Старичок смущенно хмыкнул.

— А это прогноз на старость? — огорченно поинтересовалась я.

— Нет, это на пятницу. Нехорошо получается.

Вижу, что нехорошо.

— Изменить можно?

Маг покосился и деловито сказал:

— Барбарисок добавишь?

— Добавлю! — пообещала я.

Он с силой потер руки и принялся выводить сложные пассы, время от времени вежливо прося у богов разрешение на исправление энергетических потоков и очищение ауры. Вскоре "нехороший" знак побледнел, уменьшился и исчез, преобразившись в улыбающийся смайлик.

— Вот и все! — облегченно сказал маг. — Справляй себе на здоровье, ничего не бойся.

— Большое спасибо! — искренне поблагодарила я и хотела уйти за обещанными конфетами, но старичок меня остановил.

— Подожди!

Он схватил пальцами светящийся смайлик, сжал его в кулак и как завзятый фокусник поддернул рукава рубахи:

— Закрой глаза и протяни руку.

Я послушно выполнила требование.

В раскрытую ладонь упало что-то маленькое, маг сказал тоном Деда Мороза:

— Держи подарок!

Я открыла глаза. На ладони лежала маленькая серебряная пятиконечная звезда, заключенная в круг.

— Пентаграмма — древний символ защиты. А еще это символ твоего выбора, — маг улыбнулся и подмигнул.

— Какого выбора?

— Пять лучей, пять рождений и смертей. Во время пятой жизни надо будет выбрать, с кем останешься.

— А сейчас которая? — подумав, спросила я.

Маг прищурился и повел сухонькими пальцами над моей головой:

— Третья! Что, хочешь узнать, кем была в прошлых жизнях?

— Не надо, сама догадаюсь, — отвергла я щедрое предложение и принесла конфеты, добавив к ним небольшой велосипедный рюкзачок — торба у волшебника выглядела совсем ветхой.

Он очень обрадовался нежданному подарку.

А день рождения... Пятница тринадцатого всегда останется пятницей тринадцатого — никаких магических сил на исправление такого несчастливого сочетания не хватит.

День вроде бы начался удачно. Я легко проснулась, получила от Дениса подарок, который к тому же оказался долгожданным, и даже успела приготовиться к приходу гостей, как раздался звонок в дверь. Гадая, что за ранние пташки пожаловали, я открыла калитку и увидела... черное легковое авто буржуйского происхождения, довольно потрепанное. А заодно — представителей доблестной полиции в количестве двух человек. Представители представились, монотонно пробарабанив свои должности, фамилии и причину прихода. Из словарного потока я выделила ровно два слова — "обыск" и "понятые". Сначала решила, что зовут понятыми, но оказалось, искать собираются у нас!

— А что, собственно, ищем? — осторожно поинтересовалась я.

Первая мысль была о том, что колдовство для отвода глаз не помогло, и сейчас нам предъявят незаконное предпринимательство. Ну и операции с драгметаллами заодно — иномиряне бумажные ассигнации не признавали. Золото и серебро мы позже меняли на наши деньги у одного вампира по довольно шкурной ставке.

— Сектантские документы, религиозную литературу того же направления, сатанинские символы, останки жертвоприношений, списки членов секты, — бодро отрапортовал один из следователей.

— Чего?! — изумилась я, поняла, откуда ветер дует, и едва сдержала истерический смех.

Несколько дней тому назад Максим опрометчиво пустил на порог проповедницу из навязчивой религиозной организации — чего-то там свидетелей. Тощая тетенька с блаженным выражением на лице с порога взялась вещать о грядущем конце света, единственном пути к спасению и прочей мути.

У меня с детства аллергия на все лозунги про "единственно верный путь", да и фанатиков, мягко говоря, не жалую. Поэтому когда обнаружила, что одна из надоедливой братии ведет душеспасительный разговор с Максимом, попутно оценивая хозяйство опытным глазом доморощенного финансиста, то моментально разозлилась. Выскочила к гостье, как была: с ножом в руке, с Адольфом на плече и в компании черного кота под ногами.

Блаженная улыбка линялой краской сползла с лица проповедницы, буклеты с изображением радостно улыбающихся людей веером упали на землю: гостья попятилась к выходу.

— Вам чего? — сердито поинтересовалась я, приготовившись выдать серой лохудре по первое число, если она немедленно не уберется.

Женщина невоспитанно ткнула пальцем в мою сторону, несколько раз беззвучно открыла рот, и неожиданно завопила, как в известном фильме Гайдая:

— Демоны!

Адольф тут же возмущенно застрекотал, обидевшись на ругательство. А проповедница, не сообразив со страху, в какую сторону открывается дверь, попыталась снести ее немощным плечом. Ничего, калитка у нас железная, и не такое выдерживала!

Пока женщина билась в истерике, я с подозрением оглянулась. За спиной стоял ухмыляющийся Воржек. То-то тетка вопила про демонов во множественном числе.

Орк демонстративно оскалился, перекинул с руки на руку топор и громко спросил:

— Жертва для мессира?

Пошутил, называется.

Я, мысленно помянув собственную глупость и день, когда решила прочитать друзьям Булгакова, показала орку кулак и осторожно шагнула к припадочной. Та, услышав слова про жертву, забилась в угол и приготовилась умирать.

Не успела я подобраться поближе, как глаза "свидетельницы" снова остекленели:

— Несмь им числа... И будут они искушать душу человеческую! Сгинь, инкуб!

Даже если не оборачиваться, было понятно — к нашей компании присоединился эльф. Больше никто из иномирян титул инкуба не потянул бы. Мне захотелось побыстрее выпроводить проповедницу, потому что Адольф начал нервничать, а чем это заканчивалось, все прекрасно знали.

Я спешно открыла даме дверь и отошла в сторонку, сопроводив акт доброй воли невежливыми словами:

— Катись-ка ты, милая, отсюда, пока отпускаем, а то передумаем и все-таки искусим тебя всем миром! Или в жертву принесем.

Несостоявшаяся мученица опрометью вылетела на улицу.

— Макулатуру забыли! — заботливо крикнул ей вслед Максим, но женщина даже не оглянулась. Она уже пробежала с полквартала. Правда, Адольф ее все равно догнал и обгадил. Летает он быстро.

После бегства проповедницы пришлось нанять магов, чтобы они обновили защитные заклинания. И заодно провести поучительную беседу с Воржеком и Илварителем на тему "Что такое конспирация, и почему она так важна". Этим занялся Денис. Мы были готовы к серьезным последствиям, но по счастью отделались легким волнением: несколько суток у дома помаячили неизвестные личности, на этом все закончилось. Во всяком случае, я так думала до сегодняшнего дня. Оказалось, проповедники все-таки настучали на наш дружный коллектив в компетентные органы. Видно рассказ получился красочным, раз ордер на обыск дали.

Я уселась на диван и разрешила:

— Ищите.

Один из милиционеров обратился с прочувственной речью к понятым, а Денису простодушно посоветовал:

— Смотрите внимательно, вдруг чего-нибудь подложу.

Я не стала его пугать, что и без нас есть, кому приглядеть: в одном из углов, небрежно опершись спиной о стену, застыл белоголовый вампир. Зачастил он к нам в последнее время. Надо у Освальда спросить про подоплеку этих визитов, решила я. Ведь два-три раза на неделе заглядывает миротворец. Придет, сядет на стул у бара и давай байки про вампирское бытие травить: про замки, обычаи, традиции, даже анекдоты иногда рассказывает. Юмор у вампиров, правда, все больше черный.

Я поймала насмешливый взгляд белоголового и вздохнула — чего ходит? С одной стороны — чем больше клиентов, тем благополучнее жизнь. А с другой, есть все-таки в повышенном интересе вампиров к людям что-то от гастрономии. При этом, сами понимаете, кому отведена роль сочного ростбифа.

Оперативники, тем временем, вяло поковырявшись в шкафах и на книжных полках, сложили в аккуратную стопочку на вынос Библию, Бхагават-гиту, Коран, тоненькую задрипанную "Нумерологию", несколько книжонок из серии "Исцели себя сам", пару рассказов моего сочинения и медицинский скальпель. После внимательного перелистывания забрали только рассказы и стальной скальпель, служивший в доме верой и правдой вместо отвертки.

За последствия обыска я не переживала — в конце концов в свое время иномиряне пообещали нам железное прикрытие — поэтому отнеслась к происходящему, как к бесплатному цирку с выездом на дом. Было невероятно забавно наблюдать за полицейскими, которые бродили мимо стен, увешанных разнообразным холодным оружием, и не видели его.

Наш дом до такой степени напичкали магией, что он зажил по собственным законам. Например, стал скрывать от чужих глаз кое-что из предметов интерьера и немножко пакостить по мелочам. Решил, что имеет право на собственное мнение: мог запросто открыть замок для того, кому доверял. Из-за этого его стремления к независимости, мне пришлось срочно менять привычки и заводить в качестве домашней одежды что-то подлиннее футболки. Зато теперь было точно известно, кто из гостей несимпатичен дому, потому что выбраться от нас без легких травм этот человек не мог.

Я покрутила головой — интересно, а что полицейские увидели вместо коллекции конфиската?

Словно прочитав мои мысли, соседка-понятая кивнула на боевой топор степного орка:

— Сама вяжешь?

— Чего вяжу? — не поняла я.

— Ну... макраме!

Вот спасибо, родимый, вот удружил!

Я представила, как соседка пытается взять "рукоделие" весом кило эдак в двадцать и роняет его на ногу...

— Бабушкина наследство. Очень ветхое, руками лучше не трогать.

— А.. — уважительно сказала соседка и замолчала, целиком погрузившись в созерцание "макраме".

Вскоре полицейские с Денисом и понятыми переместились во двор. Я же немного замялась около вампира.

Диц, посверлив плотоядным взглядом спину сотрудника министерства внутренних дел, поинтересовался:

— Не скучно тебе среди людей?

После памятного разговора с магом, я поняла, о чем он спрашивает.

— Заскучаешь тут... Вон какие кренделя выкидывают, — проворчала, имея ввиду полоумную сектантку. — А вам с утра почему не спится?

— Пришел поздравить. Слышал, у тебя уже есть один подарочек? — вампир подцепил пальцем серебряную звезду, висящую на кожаном шнурке.

Терпеть не могу фамильярности от посторонних, но перечить Дицу почему-то было боязно. Он чиркнул ногтем по ремешку, и тот развалился на две части. Вампир достал из кармана хитро сплетенную цепочку и заменил ею испорченный шнурок.

— Живи счастливо... — очень хорошо начал Диц. — Сколько получится.

Конец поздравления вышел вполне в духе вампиров. С юмором у них дела обстояли не очень... с точки зрения людей.

Вот и сейчас Диц исчез, оставив после себя заиндевелый пол. Хорошо хоть не надгробный памятник, а то Освальд как-то пошутил, припер здоровущую мраморную статую с заявлением, что я была моделью для этой скульптуры. Но недаром интернет — божество современного мира, а гугл-переводчик — его пророк: узнать правду труда не составило. "Покойся с миром" было выбито на постаменте вместе с витиеватой эпитафией. В итоге скульптуру я поставила посреди клумбы, как памятник павшим петуниям.

Пока я принимала подарки, брошенные на произвол судьбы и собственную совесть, полицейские осмотрели двор. Судя по брезгливым гримасам, макраме из мебели не получилось, она превратилась в нечто такое, о чем спросить-то неудобно. Зато блюстители закона быстро свернули поиски и отбыли восвояси. Я помахала им ручкой на дорогу и пошла повторно делать уборку.

Вечером, когда одно застолье уже подошло к концу, а на второе только-только собирались гости, я выяснила важную вещь. Человек верит в то, во что привык верить и видит то, что ему удобно. Мои друзья из людей немного засиделись, а я прилично выпила и совершенно забыла, что не озадачила "волшебных" гостей подбором наших, современных костюмов. Так что предстали иномиряне во всей своей этнической красе. И, тем не менее, сошли за своих: через пару часов люди и нелюди смешались в одну компанию, изощряясь в совместных тостах и шутках в адрес именинницы. Наконец, далеко за полночь гости разбрелись по домам. За столом осталась теплая компания, состоящая из двух эльфов, орка и пары вампиров. Даже Денис с Максимом ушли спать.

Воцарились долгожданные тишина и покой, но умиротворения я не почувствовала. После разговора с магом мне не терпелось устроить допрос с пристрастием и задать пару-тройку вопросов неким лукавым господам.

Я обвела их долгим внимательным взглядом, выдержала паузу и спросила:

— Долго вы по моим ушам ездить будете?

Эльфы переглянулись, Воржек хмыкнул, Освальд вопросительно задрал брови, Диц скрестил руки на груди и удовлетворенно откинулся на спинку стула, а у меня возникло стойкое ощущение дежевю.

— Кто начнет первым? — сладким голосом поинтересовалась я.

— Ты о чем, Ксю? — осторожно спросил Селивен.

— О том самом! — с нажимом сказала я и достала из-за пазухи серебряную звезду.

— Ты знаешь?! — ахнул Илваритель.

— Знаю. И жажду подробностей. Только не надо говорить, что вы сюда ходите просто ради общения! — увидев, как вытянулись от обиды лица друзей, я сбавила обороты: — Хорошо, уточняю — раньше ходили. А решите молчать, расспрошу вампиров! Что-то мне подсказывает — они все расскажут.

На узких губах Дица промелькнула легкая усмешка.

— Хорошо, — вздохнул Селливен. — Понимаешь, когда-то ты родилась...

— Эльфийкой. Знаю, — продолжила я.

— Не совсем эльфийкой, — мягко возразил эльф, а его товарищ уточнил: — Твоя мама была волшебницей.

— А папа? — насторожено спросила я.

— Эльф, — ответил Илваритель, и я поняла, что родитель из прошлой жизни здравствует поныне.

Селливен тем временем продолжил:

— Твоя мама была очень эмоциональной женщиной, а уж когда забеременела....

Эльфы снова переглянулась, я догадалась: беременность она переносила плохо.

— Однажды, поругавшись с мужем, она заявила, что не желает, чтобы ребенок родился эльфом, потому, что они зануды. Твой отец не нашел ничего умнее, как сказать, что у тебя не будет выбора, — Селливен усмехнулся: — Тетя очень рассердилась.

Илваритель кивнул:

— Сказала "посмотрим", и у тебя появился первый шанс родиться за пределами леса Венеллы. Она была очень сильной волшебницей.

— А когда наградили остальными? — полюбопытствовала я.

Селливен вздохнул:

— Они ссорились во время беременности еще четыре раза.

— Что дальше?

— Ты родилась, выросла, влюбилась и почти выбрала себе мужа, как тебя... — эльф замялся.

— Убили, — подсказала я.

— Да, — кивнул он.

— А кто?

Илваритель пожал плечами:

— Орки, кто же еще.

— Да-а? — искренне удивилась я и посмотрела на Воржека.

— Не мои! — отрезал он. — Мы живем южнее.

— Тебя убили копьем, — тихо сказал эльф.

— Понятно, — я поежилась от понимания, куда оно попало. Тело до сих пор помнило смерть, отзываясь при сильном испуге сдавленной болью где-то в районе грудной кости.

— Второй раз родилась среди вас? — повернулась к вождю клана Кровавой росы. Интересно, о чем я думала, выбирая расу собственных убийц? Хотела отомстить что ли?

— Да, — кратко обронил орк и выудил на свет божий массивное золотое ожерелье, состоящее из связанных звеньями изображений диких зверей.

— Твое, — хмуро бросил он, покопался за пазухой и извлек небольшую статуэтку, тоже золотую. Кажется, с поиском материала для творчества орки особо не заморачивались.

Статуэтка изображала сидящую на пятках орчанку. У нее были широкий рот, скуластое лицо и накачанные мышцы. Девушка сжимала нож, а на ее выпуклой груди красовалось знакомое ожерелье. На лице синей эмалью блестела тонкая татуировка. И глаза... глаза были мои. Забавно.

— Это ты.

Я посмотрела на орка, его глаза были тоскливы, как у одинокого пса. Вождь снова спрятал золотую фигурку за пазуху. Мне стало его жалко.

— Как я умерла?

— Тебя убил эльф! — рыкнул Воржек.

Ничего себе!

Я повернулась к остроухим, которые выглядели подозрительно виноватыми. Смутное ощущение какой-то ускользающей, но важной детали заставило меня замолчать и попытаться сосредоточиться на ее поиске.

— Ну-ка, переведите, что я тогда ляпнула калеке дважды раненому? "Эл веленет ротен, денеол" — так кажется, прозвучало. Ну?! — мое терпение подошло к концу, а эльфы как воды в рот набрали!

— Ты снова убьешь меня, Денеол, — лениво ответил за ушастых Диц.

Точно! Именно это и означала фраза! То-то эльф подскочил как ужаленный, даже про ногу раненую забыл!

— За что он меня? — голос прозвучал сдавлено. Все-таки не каждый день узнаешь, кто твой убийца, хоть и не в этой жизни.

— Он ненавидит орков, они убили его младшую сестру... — взглянул исподлобья Илваритель.

— Только не говори, что сестра это я, — брякнула чисто от растерянности.

— Ты знаешь?!! — изумленно выдохнули в голос эльфы.

— Болливуд рулит. Пора приступать к пляскам, — совсем ошалела я. — Теперь знаю. А "братик", кстати, в курсе?

— Денеол знает. Ты не сразу умерла, сначала назвала его по имени.

Мда, представляю себе изумление парня, когда умирающая зубастая вражина, прежде чем испустить дух, почему-то зовет его по имени.

— Есть две черты, по которым тебя легко можно узнать.

— Глаза, да?

— Да, — серьезно кивнул Селливен. — И день твоего рождения — тринадцатый, первого месяца лета. А еще способность открывать пути. Она досталась от матери.

— Так эту дверь не Освальд подключил?!

— Как сказать, — вступил в разговор Диц. — До встречи с ним в тебе было слишком много человеческого. Укус тебя немного... изменил. Заставил поверить. Остальное — дело времени.

— Так чего же тогда вы явились ко мне целой делегацией?!

— Разве идея была плохая? — усмехнулся Освальд. — Ты получила друзей и деньги, а родственники из прошлого — возможность спокойно тебя оберегать в настоящем. Скажи еще, что мы сломали тебе жизнь.

Я задумалась. Последнее время, пожалуй, было самым счастливым. Вот только что он там про родню сказал?

— Ну а вы мне кто? — строго спросила я эльфов.

— Двоюродные братья, — признался Илваритель, — Мы вызвались, когда твой отец искал охрану.

Свихнуться можно, сколько новых родственников объявилось.

Я вспомнила про орка.

— Воржек, ты понимаешь, что я больше не твоя... гарха? — и боясь, что он обидится, торопливо добавила: — Но я рада видеть тебя в друзьях.

Орк серьезно кивнул и ответил:

— Здесь ты другая, не похожая на мою Шами, так что не переживай. Я прихожу, чтобы ты не забыла, как выглядят настоящие штирхи, и останусь рядом до пятой жизни.

Вот это да... Не ожидала я от орка такой привязанности, у них же вроде как многоженство развито. Вспомнив образ, вытащенный бесом из глубин памяти, призадумалась. А почему это, интересно, мое лесное сокровище тут ни разу не появилось?!

Я повернулась к эльфам, чтобы задать этот вопрос, но они опередили:

— Он не сможет удержать себя в руках рядом с орками, обязательно кинется в драку.

Понятно. Значит, не придет, но это даже к лучшему.

— Вот, просил передать, — Селливен протянул серебряное колечко с прозрачным голубым бериллом.

— Не надо! — отказалась я. — Не в этой жизни!

Мы еще немного помолчали. Я задумалась о том, кем хочу родиться в следующем воплощении. К гномам меня как-то не тянуло, вампиры поголовно страдали аллергией на термообработку белка, а вот у магов было множество интересных возможностей!

Диц, нахально прочитав чужие мысли, сказал:

— Зато у нас живут драконы. А еще, мы можем путешествовать между мирами, не дожидаясь пока кто-нибудь цапнет, и тоже умеем колдовать.

Весомые аргументы. Что может быть интереснее живых драконов и путешествий между мирами?

Вампир снова заглянул в мои мысли, довольно улыбнулся, блеснул клыками и ... исчез, наглядно продемонстрировав видовые возможности.

Интересно, обрадует ли кровопийц появление в клане первого вампира вегетарианца?

Я, усмехнувшись, посмотрела на друзей. Мне открыли прошлое и возможное будущее, но это совсем не волновало, потому что настоящее оказалось ничуть не хуже.

Придя к такому выводу, я аккуратно выпроводила засидевшихся гостей со словами "завтра увидимся", забралась в постель и блаженно свернулась калачиком под боком у Дениса. Адольф спикировал на одеяло, немного повозился, устраиваясь, и затих. Буч, обнаружив, что его место уже занято, обиженно мяукнул и ушел спать к Максиму. Дом щелкнул замком, заперев входную дверь, и потушил свет у сына: тот опять, наверное, заснул за книгой. Я закрыла глаза, прощаясь с прошедшим днем. Пусть пятница, пусть тринадцатое, но он все равно удался!

История 10

"А ну, сочтемся своими: бабушкин внучатный козел тещиной курице как пришелся?"

У нас отключили свет. Это в другом месте его отсутствие — ерунда, а для нас электричество — последний привет от цивилизации. Не будет его, заведению придется туго: стоваттки — одно из главных украшений трактира. После телевизора, само собой. Можно было бы, конечно, поставить свечи или вызвать мага — поколдовать — но тогда потеряется весь шарм. Ведь отнюдь не на волшебство стекается в трактир иномирный народ. Магии у них... как у нас ее отсутствия.

Новость об аварии на подстанции сначала меня расстроила, но когда Денис довольно потянулся со словами "даешь в увольнение!", я поняла: в кои-то веки выпал день, когда можно всей семьей прогуляться в гости!

Созвав небольшой совет с повесткой "Кого осчастливить первым", мы составили маленький список, приказали Кузьме "посторонних не пущать" и с чистой совестью отчалили. Теоретически нас могли выдернуть с отдыха звонком на мобильный, как только зажжется лампочка, но практически.... Практически Кузьма одновременно нажимал сразу на три кнопки, да еще с такой силой, что телефон умирал раньше, чем великан приспосабливался к его размерам. Домовой технику в руки вообще не брал, руководствуясь правилом "меньше знаешь — дольше отдых". Так что помешать коллективному выходу в свет не смогла даже всепроникающая сотовая связь.

Перед тем как уйти, мы вывесили яркий плакат по ту сторону: "Чистота — залог здорового поголовья! Закрыто. СанДень. Приходите завтра". Правда, вывесили без особой надежды, что он кого-нибудь напугает. Если уж на людей череп с костями и приказ "Не влезай — убьет!" ни черта не действует, то волшебный народ вообще ничем не пронять. Даже свежеободранным трупом. Обязательно найдется умник, желающий расспросить мертвеца, кто же с ним несчастненьким такую страсть учинил. И если опустить отвлеченные рассуждения, то я считала, что вернувшись домой найду с пяток гостей по лавочкам. Так что плакат с надписью был вывешен для очистки совести.

Вкус свободы понравился: мы побывали в гостях, сходили в кино, отметились в пивном ресторанчике и вернулись после полуночи. Уже на подходе к дому бросилась в глаза одна странность — яркий, сияющий желто-красными огнями, кусок дороги.

Первой мыслью было: "Свет дали!" Второй: "А чего ж так много-то?!" Третьей: "Почему именно здесь?!!"

Для тех, кому непонятно наше удивление, объясню: живем мы почти на окраине, на берегу ерика, густо заросшего тростником — рассаднике черепах, ондатр и черных кашкалдаков (по-научному — лысух обыкновенных). Прежде чем озарить наш дом и прилегающие к нему окрестности, электрикам полагалось осветить всю дорогу. Ан нет! Почему-то им приглянулся только один квартал. До него и за ним царила непроглядная темь, изредка подсвеченная робкими огоньками хозяйских лампочек.

— Ничего себе! — высказал общее мнение Макс.

Фонари горели через каждые пятнадцать метров по обе стороны дороги, лишив гопников района возможности устроить засаду в темном уголке. Какие там уголки! Теперь бережливые бабульки могли смело читать ночами напролет, не опасаясь за зрение!

Уж лучше бы нам дорогу сделали, а то осень скоро и вообще... перед эльфами неудобно. Хорошо хоть другие иномиряне на улицы не рвутся, понимают, что за людей не сойти, а то бы был полный швах имиджу этого мира.

Я вздохнула, подняла взгляд к небу и поморщилась — ну, чиновники... как всегда переусердствовали! Фонарей хватило бы осветить улицу от начала до конца! Чего, спрашивается, напихали в одно место? Звезд теперь толком не видно! Кино снимать собрались, что ли?

Махнув рукой на загадочный подарок электриков, я полезла за ключом. Наверняка Кузьма уже отправился на боковую, а его здоровый юношеский сон обычным звонком не прошибешь, тут сирена потребуется. Но стоило только ключу коснуться замочной скважины, как дверь распахнулась, явив неестественно радостного великана. Это было весьма, весьма подозрительно. Нет, Кузьма нас, несомненно, по-своему любил, но все-таки не настолько, чтобы сторожить у порога.

Не успела я открыть рот, как великан удрал, пробубнив что-то про "рано вставать".

Мы с Денисом переглянулись: точно неспроста была широкая улыбка и просветленный взгляд! Видно, придется на сон грядущий заниматься решением проблем.

Я аккуратно прокралась под навес, приготовившись увидеть поломанную мебель, взорвавшийся телевизор или нашествие пауков, которых охранник страшно боялся, но ничего не обнаружила. Точнее — ничего страшного. Нельзя же считать трех гостей за великое бедствие, способное испугать гиганта ростом в три метра. Илваритель с Селливеном были милыми ребятами, да и Воржек — не самый мрачный тип.

Плитку пола корябнули ножки стула, я повернулась на звук и увидела незнакомку. Она сразу поразила мое воображение немыслимой крутизной: рослая, костистая, широкоплечая, с явно перекачанными мышцами на сильных руках и дредами охристого цвета. Лицо, руки и шея орчанки были украшены синей татуировкой, плечо змеиным извивом расчертил светлый шрам. За пояс она засунула большие тесаки, а за спину — повесила топор. В общем, орчанка произвела на меня сильное впечатление. Но, несмотря на щенячий восторг, захотелось удрать: гостья явно была не в духе. Ее насупленные брови, украшенные так же как у Воржека парой колец, согнали складку недовольства к переносице.

Да, орчанка злилась. Взгляд степной воительницы был прикован к пятому гостю, точнее — к гостье. Прекрасной эльфийке с водопадом распущенных золотых волос. Судя по всему, дамы уже успели перекинуться парой словечек: вид у эльфийки был кислый, словно она без сахара полкило клюквы сжевала.

Денис, окинув взглядом представшую картину, поскучнел лицом и с тоской посмотрел на меня: вот что он искренне ненавидел, так это бабьи разборки.

— Иди уж... — вздохнула я. — Разберусь.

Шестое чувство подсказало, если не погасить назревавший конфликт, то спокойного сна не получится: незнакомки выглядели так, словно решили заночевать на лавках.

Все эти выводы созрели за одну минуту, пока я стояла в стороне, наблюдая за ощетинившимися иномирными бабами.

— Здрасьте! — неожиданно подал голос Макс, привлекая всеобщее внимание к новым персонажам ночного спектакля.

Кузены как по команде вскинули головы, посмотрев на меня со смешанным чувством облегчения и вины. Воржек посмурнел еще больше и мрачно кивнул, не промолвив ни слова, а гостьи.... Гостьи уставились, как на привидение.

Я занервничала: ничего хорошего такие взгляды, как правило, не предвещали.

Между тем орчанка решительно подошла ко мне и пристально оглядела с ног до головы. Притом осмотром явно осталась недовольна — рот скривился в злом оскале.

Я растерялась и вопрошающе глянула через ее плечо на Воржека. Он в ответ огорченно махнул рукой — мол, отстань, без тебя все обрыдло.

Грозная гостья поправила пояс с оружием, и у меня похолодело в животе от мысли, что это одна из жен Воржека притащилась, проверить, куда шастает супруг. Она же меня одной левой... до мокрого пятна на полу уделает.

Я осторожно шагнула в сторону, приготовившись, если что нырнуть под защиту эльфов.

Орчанка недовольно дернула уголком рта, но бить не стала, а представилась:

— Ахна.

— Ксю, — непроизвольно сведя плечи под тяжелым взглядом недобрых зеленых глаз, я чуть не присела в книксене, но вовремя вспомнила, кто в трактире хозяйка и фальшиво улыбнулась: — Вас хоть накормили?

За Ахну ответил Воржек:

— Куда там!

С недовольством одного товарища прояснилось. Голодный орк — угроза для всеобщего мира. Впрочем, обычный голодный мужчина — тоже.

В душе всколыхнулись угрызения совести, но я загнала их обратно, напомнив себе и всем окружающим о вывешенном предупреждении:

— Читать разучился? Там плакат с меня ростом висит с самого утра! У нас СанДень.

Воржек скривился и буркнул:

— Ты бы еще рядом толмача поставила. Что такое "сандень"?

А сам покосился в сторону соплеменницы. Этот тоскливый взгляд поведал намного больше, чем произнесенная фраза.

Я поняла, что даже если бы по ту сторону встал Кузьма и каждые десять минут орал во всю мощь великаньих легких "Трактир закрыт!", это бы не помогло. Что-то орчанке понадобилось в трактире.

Точно — жена!

Ну, раз сам приволок, пусть сам и выкручивается.

Я отвернулась и скомандовала сыну принести пакет с баварскими колбасками.

Сзади деликатно кашлянули, привлекая внимание.

Я повернулась — само дружелюбие — и снова представилась:

— Добрый вечер, меня зовут Ксения!

— Элурим, — мелодично протянула эльфийка, окинув меня точно таким же взглядом, что и жительница степей.

Не поняла... Ерунда какая-то... Эта-то чем недовольна?

В поиске ответа я оглянулась на кузенов. Они напомнили восковые копии самих себя с приклеенными вежливыми улыбками.

Вот паршивцы! Ну, хоть бы кто-нибудь объяснил что происходит!

Очень захотелось брякнуть что-нибудь типа "Че надо?", но я сдержалась: пусть наше заведение — шарашкина контора на перекрестке миров, однако вежливости и правила "клиент всегда прав" никто не отменял.

Вздохнула поглубже и снова растянула рот в улыбке:

— Чай, сок, фрукты? А хотите — мороженое?

Мое предложение эльфийка пропустила мимо ушей. Ее равнодушие заставило мысленно выругаться. Я возлагала большие надежды на лакомство: обычно мороженое делало счастливыми самых крутых и серьезных ушастых. Вот и сейчас... стоило прозвучать заветному слову, как братцы переместились поближе, старательно состроив глазки из-за спины соплеменницы. Я на это не повелась — ну уж нет, дорогие, страдать, так всем вместе!

От раздражения наконец удалось подобрать фразу, подходящую ситуации:

— Чем обязана?

— Рениари, ты меня не узнаешь? — мягко курлыкнула эльфийка.

У меня брови поползли вверх, и я затравленно посмотрела на Илварителя, отчаянно сигнализируя взглядом, чтобы объяснил суть происходящего.

Эльф возвел свои дивные очи к небу, изобразив крайнюю степень усталости, и подсказывать отказался. Второй брат попросту спрятался за спину первого.

Ладно, сочтемся!

— Не-а, — ответила я, развела руками, извиняясь за плохую память.

Нет, было понятно, что прошлая жизнь постучалась в настоящую, но с какой стати эта жизнь думала, что ее вспомнят?!

— Шами!

Гортанный резкий окрик заставил подпрыгнуть на месте и издать непроизвольное:

— А?

Меня сгребли в объятья большущие мускулистые руки. Все услышали, как хрустнули кости.

— Пустите, женщина! — прохрипела я из последних сил, почти теряя сознание от накатившегося амбре, но успев порадоваться мысли "все-таки не жена".

В то же мгновение трактир превратился в поле боя: с руки эльфийки сорвалась серебристая змейка и ужалила орчанку в плечо. Свистнул в полете тяжелый нож. Раздалось звяканье железа — один из кузенов отбросил его мечом.

Представив, что сейчас будет, я кинулась между драчуньями с воплем:

— Стоять!

Рука рефлекторно взлетела так, словно я собакам команду отдала. По привычке подчинился только Макс — он замер у стены, выставив пакет с замороженной колбасой вместо щита. Впрочем, сын это сделал намного раньше: как только эльфийка открыла огонь на поражение. Воржек прикрыл свою... кто она там ему... и мне заодно, не знаю. Эльфы загородили соплеменницу. А я застряла между двумя недружественными компаниями, как яблоко раздора!

— Стоять!! — снова проорала.

Громко хлопнула входная дверь и зашуршала на крыше новая черепица — дом приготовился обороняться.

Ой... ё... как бы теперь ночевать на улице не пришлось.... Еще неизвестно, кого из нашей компании он принял за угрозу!

В ответ на тоскливый вздох на плечо спикировала группа поддержки — на помощь явился Адольф. Он грозно встопорщил колючую шерстку, расправил крылья и угрожающе зашипел.

Лица двоюродных братьев и Воржека тут же стали благообразнее некуда — что мог учинить нахальный зверек, они уже знали.

— А теперь по порядку! — я повернулась к эльфийке: — Вы кто?

У девушки слегка порозовели скулы:

— Рениари... Я твоя тетя.

О как...

Я на мгновение растерялась, но все же нашла в себе силы кивнуть:

— Очень приятно... заново познакомиться. Ксения. Можете звать меня — Ксю. А вам я кто?

Повернулась к орчанке.

Женщина вопросительно посмотрела на Воржека, но он не стал переводить, коротко сказав:

— Акшу, по-твоему — мать.

Я онемела, хотя, если честно, в этот момент у меня словно гора с плеч свалилась: уж больно было страшно услышать слово "свекровь". Тут... когда человеческая навещает, даже самая хорошая, сразу возникает мысль разориться на шапку-невидимку. Во что может превратить жизнь свекровь-орчанка, страшно подумать! И главное — даже пискнуть в собственную защиту не получится.

Отдышалась я быстро и оч-чень осторожно сказала, непроизвольно прейдя на бабушкин украинский сленг:

— Здравствуйте, мамо...

Наверное, потому что орчанка оказалась похожа на незабвенную Нонну Мордюкову в молодости, только покрупнее и в другом колере.

В голове мелькнула страшная мысль, и я спросила у Воржека:

— Еще кто-нибудь из твоих в гости собирается?

Орочий клан — то еще место. Если захотят навестить... Труба моей семье и дому... Родни у орков... Да весь клан — одна родня! А могут найтись еще и подруги. И... ох ты ж... да кто угодно может найтись! Даже кровные враги.

На мое счастье Воржек сказал:

— Нет.

Чувствуя себя угрем на сковородке, я попятилась и села на скамью, жалея, что по дороге домой не сломала ногу. Сейчас бы лежала себе спокойно в больнице, и никаких хлопот.

Пока я раздумывала над вечным вопросом, как быть и что делать, раздалось радостное:

— Ва-ау! Выходит, моя бабушка — орк?!

В отличие от меня, Макс был готов скакать от восторга. К тому, что у него эльфы в дядьях он уже привык, частично выучил эльфийский язык и теперь успешно парил друзьям мозги на ролевках, щеголяя самым крутым и достоверным прикидом. Более того, мне казалось, сынуля начал потихоньку крутить остроухих на совместный бизнес.

Я зловредно прищурилась, пообещав себе и ему, что устрою очередной разнос за нарушение конспирации. И Дениса для разборок припашу... И тут же поперхнулась от мысли, что завтра любимый узнает, что у него почти как у знаменитого султана... тещи того... целых две! И одна из них ходит в гости с...

Я покосилась на оружие "мамо"

... с ножами и с... мда... и с топором!

Меж тем, наглый поросенок по имени Макс, переместился поближе в "бабуле".

Та повернулась в Воржеку, и он все так же недовольно изрек:

— Туруш.

Орчанка расплылась в широченной улыбке.

— А туруш, йю асуну! — схватила мальчишку за плечи, недовольно цыкнула языком и проворчала: — Со кушук ве аш!

— Красивый внук, но слишком маленький и худой, — сократил орк, и я возмущенно набычилась: сын махнул в последнее лето за планку в метр восемьдесят. Правда, до бабки пока не дорос сантиметров пять.

Между тем орчанка разжала руки и с выражением довольного индейского вождя, заполучившего огненную воду с красным одеялом, сказала:

— Бе гешек би саваш хе гиш!

Голос Воржака отсутствием всякого выражения напомнил закадровый гнусавый перевод девяностых:

— Ничего, у нас он скоро станет воином и мужем.

Чего?! Каким еще мужем?! Ну уж нет!

Видя, как напыжился Макс, я улыбнулась акульим оскалом и ласково пропела:

— Что, в орочьей армии хочешь послужить? Давай, давай. Я только "за". Подкачаешься немножко. Бег по пресеченке в полной выкладке с топором, мечом и что там еще... В общем, кило двадцать точно наберется. Мышцы разовьются, как у Шварца.

Умный сын тут же передумал: ужом вывернулся из объятий орчанки и плавно перетек под эльфийское крыло, умудрившись вполне изящно чмокнуть бледную лапку гостьи:

— Вы нереально красивы!

Эльфийка ласково потрепала его по отросшим волосам, и тоже заключила в объятья, вызывающе посмотрев на орчанку. Та слегка наклонилась, словно собиралась кинуться в драку. Эльфы тревожно переступили с ноги на ногу, но... тетя даже бровью не повела, только еще шире улыбнулась и поцеловала Макса в щеку.

Мне захотелось оттаскать паршивца за ухо, чтобы не усугублял межрасовые и межродственные конфликты.

Я тихо процедила:

— Быстро спать.

Сын ситуацию понял правильно — моментально слинял, сияя совершенно счастливой физиономией. Он уже представлял, как завтра выцыганит подарки. А у меня от мысли, что сегодняшней ночью этот дурдом не закончится, скулы свело судорогой.

Ну что за невезуха?!

После ухода Максима во дворе воцарилась гробовая тишина, от которой чуть уши не заложило. Чтобы ее разрушить, я занялась готовкой: нарочито громко вспорола целлофан и выудила белые колбаски. Они завлекательно зашипели на сковороде, распространив по двору аппетитный аромат.

За соседним забором тоскливо заскулила собака. Запахи с кухни так заводили несчастного кобеля, что он периодически пытался устроить подкоп и переселиться к нам. Вот и сейчас, скулеж перерос в сердитое рычание — пес выразил протест и возмущение несправедливостью бытия. Я поймала себя на мысли, что хочу порычать с ним дуэтом. Злила невозможность понять, как относиться к новой родне. Ладно — Элурим. Тетя, она и в Африке тетя. У каждого человека есть родственники, живущие за тридевять земель. А вот орчанка... мама из прошлой жизни. Это сложнее. С ней просто так не раскланяешься.

Я перевернула колбаски на другой бок, прижала их лопаточкой к рифленому дну сковородки и вздохнула — дела-а-а...

Меж тем гостьям надоело столбами стоять посреди трактира, и они уселись за столы. Правда ненадолго — орчанка первой подошла к мангалу и, заложив руки за спину, принялась наблюдать за приготовлением еды.

Терпеть не могу, когда суются под руку!

Я растопырила локти в стороны, защищая личное пространство.

Воржек позу истолковал правильно и бросил резкое:

— Ахна, до боше.*

Та в ответ фыркнула:

— Коту умек... Биш сава иши,**— но от меня отошла.

Я уставилась на орка в ожидании перевода, тот скривился, как от зубной боли и только плотнее сомкнул челюсти.

Да что же она такое сказала? Эх!

Раздраженно шлепнув колбаски на тарелки, я добавила к ним россыпь консервированного горошка, половинку помидорины и несколько хвостов петрушки. В отдельную вазочку налила для орков самую ядреную аджику, эльфам — майонеза. Правда затем, исключительно из мстительности, раздавила в него дольку чеснока — пусть братцы почувствуют этим вечером вкус жизни так, как я его сейчас чувствую — и отнесла еду на столы. Адольф напомнил о себе возмущенным верещанием, пришлось презентовать кусок — не дашь, все равно стянет с ближайшей тарелки. Дурную привычку воровать зверек так и не изжил. Финальной точкой позднего ужина стали две кружки пива, литр ананасового сока и килограмм разнообразных фруктов. Сгрузив все это на стол, я решила, что на сегодня миссию выполнила, а потому могу спокойно расслабиться. Если дадут.

За столами притихли: мужчины молча работали челюстями, женщины гоняли по тарелкам куски, кидая друг на друга недобрые взгляды, меня же мучил вопрос — где они все будут спать?!

С досады я неожиданно громко втянула через трубочку мартини.

Эльфийка вздернула идеальные брови, орчанка довольно осклабилась.

Чтоб их всех!

Я поняла, что родственниц обязательно надо принимать поодиночке, слишком у них разные взгляды на жизнь. И если они обе будут рядом... хуже всего придется мне!

Осознав, что пришло время решительных действий, я вытащила из коктейля лимонную дольку, съела ее, даже не почувствовав вкуса — без лимона было кислее некуда — и сказала:

— Так, мальчики, надо кое-что обсудить.

Чтобы поговорить без помех, выволокла их за калитку — на улицу. В два часа ночи там было совершенно пусто.

Разговор начала с требовательного:

— Ну?!

Эльфы синхронно развели руками:

— Прости, случайно получилось!

Орк почесал в затылке:

— Кто ж знал, что мы заявимся в один день.

Я присела на завалинку и вздохнула:

— Ладно... Что случилось, то случилось. Вы мне лучше скажите, когда они отправятся домой.

Нехорошая тишина меня испугала. Непроизвольный стон сам сорвался с губ — в трактире была только одна гостевая комната. Да новоиспеченные родственницы поубивают друг друга за кровать! При благоприятном прогнозе. При неблагоприятном — убьют меня... и, очевидно, поделят.

— Так, раз вы все это затеяли, значит, вам и расхлебывать! Будете следить, чтобы они друг друга не грохнули ненароком. Я пошла стелить постель в гостевые покои.

С покоями я, конечно, маленечко преувеличила. Какие там покои... Так, бывшая летняя кухня, чистый номерок с двухместной кроватью, парой тумбочек и старинным умывальником, к которому водяной подтянул родничок из того мира. Вся мебель в ней была крепкая, кованная и прикрученная к полу. А то ведь у нас кто остается? Хмельные мужики, которых до дому ноги не донесли. Так что Денис купил мебель с хорошим запасом прочности.

Мы вернулись к гостьям и увидели замечательную картину. Эльфийка восседала на стуле, гордо выпрямив спину, и нервно постукивала вилкой, словно примерялась ее метнуть. Орчанка запихнула точно такую же вилку в рот и кажется, жевала ее, не сводя тяжелого взгляда с претендентки на родство.

Мама дорогая... так нам через пару недель новый набор столовых приборов придется купить. Вряд ли воительница ограничится одной вилкой. С таким аппетитом легко можно и подстаканниками закусить. А они, можно сказать, раритет — контрабанда с российской железной дороги.

Чтобы покончить с "бряцанием оружия" я предложила дамам отправиться на покой, заявив, что "устала, хочу спать и вообще — утро вечера мудренее". Не могу сказать, что это кого-то вдохновило, но возражать мне не стали. Правда, возникли осложнения. Притом неожиданно со стороны Воржека.

Орк смуро осмотрел зал и принялся сдвигать столы.

На мой немой вопрос невозмутимо ответил:

— Настоящие штирхи спят на земле.

Я, кисло кивнув, сходила за ковриками из пенополиуритана и спальниками.

Разобравшись с орками, отправилась устраивать эльфов. "Тетя" домик осмотрела с интересом, потрогала рукою матрас и осталась довольна. Или не показала настоящих чувств. Братцев я собралась разместить по-домашнему — на диване в доме, но они неожиданно отказались.

Илваритель смущенно пожал плечами:

— Это моя мама, я останусь с ней.

Селливен его поддержал. Из-за того что в одном помещении с дамами у эльфов оставаться не принято, парни устроились "на природе" под статуей, на многострадальной клумбе. Они наколдовали какой-то хитрой травки, которая прямо на глазах сплелась в нечто, напомнившее огромный "домик" для котов. То есть круглую такую штуку с боковым входом.

Как принято говорить "спокойной ночи" у эльфов я не знала, с кузенами чаще всего обходилась "брысь домой". Но по-простецки общаться с Элурим язык не повернулся.

Золотоволосая красавица посмотрела на меня с великой печалью и добротой, так что я непроизвольно развела руками в безмолвном извинении. За что? Наверное, за то, что не оправдала ее ожиданий.

Тетю можно было понять, она-то помнила совсем другую девушку. А тут... попалось не пойми что — стриженая, крашенная в четыре цвета, с тремя дырками в ухе и с черным лаком на ногтях. В общем — кто угодно, но только не пресветлая эльфийка.

Однако лесная дева в ответ улыбнулась, притянула меня за плечи, поцеловала в лоб и застегнула на шее изящное ожерелье "под горло", украшенное тонкой вязью узорчатого металла и мозаикой из гладких полупрозрачных самоцветов.

Рядом раздался дружный вдох облегчения. Стало понятно — я прошла ритуал посвящения в клан лесного народа. Не могу сказать, что это сильно обрадовало: раз без посвящения спокойно жить не давали, представляю, что начнется после него. Как бы не пришлось в срочном порядке учиться делать варенье из лепестков роз и вывязывать кружево.

От одной мысли об этом стало плохо — с домоводством у меня со школы не задалось.

Я пробормотала стандартное "спасибо", притом от растерянности — на эльфийском, чем несказанно порадовала тетю.

— Ты еще все вспомнишь, Рениари, и сделаешь правильный выбор, — заявила она, погладив меня по щеке, перед тем как уйти.

Я зыркнула на довольных братьев:

— Будете мне серьезно должны!

И отправилась желать спокойной ночи оркам.

Любопытные эльфы, решив не упускать редкое зрелище, тихонько пристроились в хвосте с твердым намерением подслушать и полюбоваться на меня в роли орочьей "дочки". Судя по широким улыбкам, несносных мальчишек предстоящий спектакль заранее веселил.

Ахна по-прежнему сидела за столом, мрачно подперев щеку кулаком. Воржек уже демонстративно улегся, укутавшись в спальник с головой — только орк может так спать южной душной ночью. Правда, орк и зимой завалится дрыхнуть таким же макаром. Удивительно всепогодное существо.

Я пристроилась напротив мамо и тоже подперла щеку рукой. Было совершенно непонятно, что и как говорить, особенно если учесть, что переводчик уже завалился спать.

Некоторое время Ахна сверлила меня тяжелым взглядом — видно, искала черты погибшей дочери. На орчанку я тянула не больше чем на эльфийку — мелкая, щуплая, даже честно заработанных в тренировках мышц, и тех не видно. И к тому же была не серо-зеленой, а сродни американским краснокожим, то есть смуглая до неприличия. И без дредов. И без амбре... надеюсь.

Несколько минут мы просидели в полнейшей тишине, не сводя друг друга глаз. И не мигая. Затем я криво ухмыльнулась от мысли, что завтра Дениса ждет огромный "сюрприз", а заодно представила, как на мужа отреагирует Ахна — любимый мужчина до орка тоже не дотягивал.

Ахна ухмылку истолковала как-то неправильно: выхватила нож и требовательно протянула руку. Я автоматически вложила ладонь, не успев сообразить, что делаю — уж больно властным вышел жест мамо — и в следующую секунду об этом пожалела. Нож крестом рассек кожу сначала у меня, а затем — у орчанки. Ахна с силой сжала ладони так, чтобы кровавые кресты совпали.

— Шимд кузы вар, — торжественно сказала она, расплылась в широчайшей улыбке и отпустила.

Кровь на порезе "мамо" уже свернулась, моя — продолжила течь, притом неслабым таким ручейком.

Разглядев красные капли, частой россыпью оросившие стол, Ахра озабоченно цокнула языком, сочно плюнула на мою ладонь и размазала слюну по рассеченной коже. Я даже возразить не успела!

В зале раздался заливистый смех — эльфы в полной мере насладились разыгранной сценой.

На плевке раздача подарков не закончилась — Ахна вытащила две серьги из уха и протянула их мне. Серьги были красивые — не железные, как у Воржека, а из белого золота. Одна изображала кусающую себя за хвост шестилапую змею, вторая — неведомое существо, похожее на двухглавого змея горныча.

Я было замотала головой, отказываясь, но услышала строгий голос Воржека:

— Возьми. Это знаки твоего рода. Ты теперь имеешь право их носить.

Пришлось послушно принять сережки. При этом Ахна осторожно сжала мою руку в кулак, и, словно пойманную птицу, придержала ее своими лапищами.

Я в ответ улыбнулась, как могла, а затем прошипела Воржеку:

— Может, объяснишь, с чего это у меня появились права на ваши драгоценности? И заодно будь добр, растолкуй, что сказала Ахна.

— Растолковываю, — оскалился в усмешке орк. — Теперь ты ее дочь по крови.

Хоть ответ не сильно удивил, я все-таки не удержалась от сдавленного вздоха — страшно представить, какие права и обязанности я заполучила вместе с обрядом.

Эльфы снова расхохотались, я не выдержала и сорвалась:

— Чего смешного?!

— Рениари... прости, но у тебя такой забавный вид, — отсмеявшись, заявил белобрысый поганец. — Надо же, ты и вдруг орчанка. Смотри, как бы кожа не позеленела! А то ведь и кровь, и слюна....

Орк, предатель, подлил масла в огонь:

— Зеленая кожа это ничего, это красиво, а вот если у тебя эльфийские уши вырастут.. не уверен, что возьму тебя в гархи... Разве что сначала к шаманам полечиться отведу.

Эльфы снова прыснули от смеха, а Воржек довольно осклабился.

Ужасно захотелось прибить весельчаков на месте, но я удержалась — в голове мелькнула гениальная мысль, которая делала ответную месть сладкой, словно серединка арбуза.

— Ла-а-адно... пусть будут и кожа, и уши... Только знаете, ребятки... — выдержав эффектную паузу, я широко улыбнулась: — Воржек переводи!

Повернулась к "мамо" и, глядя ей в глаза, сказала:

— Раз я теперь твоя дочь, то спешу сообщить, вместе с моим приходом в клане прибавилось родственников. Вот это...

Ткнула пальцем на застывших в священном ужасе эльфов.

— ... Илваритель и Селливен, мои двоюродные братья! Стало быть... твои племянники. Можешь их на правах старшей женщины рода воспитывать и учить!

Спать я ушла под благоговейную тишину хорошо сыгранного "финала". Не хватало только занавеса за спиной.

Ахна, не мешай * (орочий)

Плохая еда. Не для воина** (орочий)

История 11

"Милая теща, поздравляю вас с Хэллоуином, вашим профессиональным праздником!"

( народное)

Тот, кто сказал "беда не приходит одна" был очень умным человеком... В этом я убедилась ранним утром, когда над самым ухом раздался удивительно громкий и неприятный звук, один в один напомнивший визг зубной бормашины. Он заставил меня широко открыть глаза и подтянуть повыше одеяло. Сон слетел моментально, словно его и не было. Я со священным ужасом уставилась на непонятное существо, хищно кружившее над кроватью. Внутренний определитель видов насекомых сработал мгновенно, идентифицировав чудовище как комара, но разум принять результат отказался — комар не уступал размером скворцу и отличался авангардной раскраской. Он был в желто-черную осиную полоску. Понятия не имею, как мне удалось удержаться от вопля и не переполошить весь дом.

Тем временем ядовитый кровосос, выделываясь и зная, что рукой прихлопнуть его не решатся, заложил крутой вираж перед моим носом. Желтые полосы сверкнули лимонным золотом, в кварцевых глазах отразились солнечные лучи, и я перевела дух: насекомое оказалось не опаснее будильника. И вероятнее всего, создали его для аналогичных целей — не давать добрым людям залеживаться в кровати по утрам. Вот только будильник я ставила сама — точнее, никогда не ставила, надеясь на "внутренние" часы — а эту... пакость явно подослали друзья, чтоб им пусто было!

Комар, оценив состояние жертвы как "бодрствует", сделал боевой разворот над головой дорогого супруга. Я замерла, заранее предвкушая его реакцию: в отличие от меня Денис никогда не прятался под одеялом, а сразу шел ва-банк: вставал и устраивал охотникам за кровью варфоломеевскую ночь.

Мой единственный — в этой жизни — пошевелился и открыл глаза. Насекомое выписало над его головой мертвую петлю по всем правилам высшего пилотажа, устремилось к потолку под немыслимо крутым углом и зашло на новый круг, чтобы показать очередную порцию трюков.

Муж немного полюбовался на бесплатное авиа-шоу в воздушном пространстве спальни, и когда "летчик" выписал заковыристый крендель, прокомментировал хриплым со сна голосом:

— Переворот Иммельмана. Чакра Фролова. Штопор.

А затем потянулся за мухобойкой, прочно прописавшейся на летние месяцы под кроватью.

"Осокомар" дожидаться расправы не стал: завершив спектакль поворотом на вертикали, удрал в зал.

— Уважаю — ас, — выдал Денис итоговую оценку выступления и принялся одеваться.

Я тоже решила встать — все равно поспать не дадут — но только спустила ноги на коврик, как услышала глухое "бум!" в комнате сына. Затем воцарилась тишина. Прокравшись туда на цыпочках, я осторожно приоткрыла дверь. Максим по-прежнему крепко спал, используя вместо подушки собственную руку. Подушка же валялась на полу около стены, рядом с ней слабо дергал длинными ногами "будильник".

— Снайпер. Весь в меня! — довольно заявил супруг, явившийся посмотреть на результаты охоты.

Я стянула с письменного стола первую попавшуюся тетрадь, переложила на нее "кибертруп" и утащила его прочь из дома.

В общем-то, было понятно кого надо "благодарить" за это... развлечение. Особенно если учесть, что виновники утреннего переполоха с удобством устроились на ступеньках крыльца.

Увидев меня, Селливен тут же заявил брату:

— Я выиграл! Они проснулись.

На что тот, разглядев сломанного комара, только усмехнулся:

— Пари за мной — Ксю его прибила! — и, обнаружив, что состав семьи неполный, добавил: — К тому же Макса нет. Значит — пойдешь первым!

Селливен неопределенно хмыкнул и переключил внимание на меня:

— Ты что, на тренировку в пижаме собиралась? Элурим не поймет.

Его слова напомнили о самом неприятном — мне предстояло провести целый день в обществе двух непримиримых врагинь и при этом остаться целой... хотя бы физически. А еще — обрадовать мужа новостью о второй теще.... Притом сделать это прямо сейчас, пока "мамо" первой на него не наткнулась.

Я повернулась, улыбнулась как можно приторнее и медовым голосом произнесла:

— Дорогой... я должна тебе кое-что сообщить!

Затолкала Дениса обратно в дом и захлопнула дверь, перекрыв в него дорогу любопытным эльфам.

Муж к заискивающему выражению отнесся настороженно:

— Что натворить успела?

Я пожала плечами, развела в стороны руки, извиняясь, и покаялась:

— Абсолютно ничего. Просто, оказывается... у меня две мамы. Так что поздравляю, милый, со второй тещей!

Дениска с первого раза не поверил:

— Кошмар приснился? Что-то я о таких чудесах не слышал. Отца два до первого генетического анализа, знаю, бывают, а вот матерей...

— Еще как бывает. Особенно если учесть, что твоя вторая теща орк.

Муж ответил долгим проникновенным взглядом, с явной надеждой услышать "прости, пошутила", не дождался, сделал два шага назад и вздохнул:

— Всегда подозревал, что женитьба на тебе добром не кончится. Ладно.... Приспособимся. Главное, чтобы она нас проведать не собралась.

Наивная надежда супруга тронула меня до глубины души. Язык на несколько секунд попросту онемел, отказываясь развеять ее в пух и прах, но делать было нечего, другого выхода не осталось. Недаром иномирная народная мудрость гласила: шила в мешке не утаишь, а орка в гостях — тем более.

— Милый... Понимаешь... Вообще-то она у нас во дворе спит... — сказала я и тут же поправилась, расслышав громкое раскатистое "Воржек, араш!"*: — То есть — спала.

Денис, вздрогнув от командной интонации Ахны, ничего не ответил, зато на его лице явственно отпечаталось заветное мужское "жениться надо на сироте". Мне снова стало его жалко, но исправить ситуацию возможности не было. Поэтому я лишь вздохнула и пошла в душ, приводить себя в божеский вид перед тренировкой — сегодня наверняка без зрителей не обойдется.

Когда явилась на площадку, то поняла — эльфам тоже не по себе. Уж не знаю, чей вид вызывал у них мандраж — Элурим или орков, которые устроились на лавочке в первом ряду. Мне показалось — все-таки эльфийки. Кажется, я угадала, посчитав, что кузенам не хватало авторитета, поэтому они предпочли проводить время среди людей. Ну... не совсем среди людей, конечно.

Разминка, растяжка прошли в рабочем режиме. Для Воржека они откровением не стали, он уже приходил на тренировки, поэтому особого любопытства не выказал. Мне вообще показалось, орк тихонько задремал. А вот "мамо" не только проявила живейший интерес, но и от комментариев не удержалась. "Узгун цува", "фа клубха" — то и дело слышалось со скамьи. То, что это не похвала, я догадалась без всякого перевода.

Эльфийка бранных слов себе не позволила. Ее взгляд по-прежнему наполняли доброта и понимание. Эти чувства буквально били щедрым фонтаном из благородного сердца тети. Из-за чего жертва родственной любви почувствовала себя намного хуже, чем после оркских ругательств: самое поганое — не оправдать надежды безупречного существа. А я их явно не оправдала... Невозможно в один момент стать лучше, чем есть на самом деле! Не появляются из ниоткуда изящество и грация, сила тоже не приходит сама по себе! Она даже после тренировок не желает появляться! А уж режуще-колющие предметы, крупнее кухонного ножа, в особо корявых руках до конца дней останутся бесполезным и опасным придатком.

Я стерла с кончика носа каплю пота и покосилась на остроухих "сэнсэев". Судя по сочувствующим взглядам, они прекрасно поняли мое состояние и даже пособолезновали от всей души, правда, помочь не смогли. Элурим только выглядела нежным цветком, характером она не уступала Маргарет Тэтчер — эльфы супротив соплеменницы даже вякнуть не смели. Воржек меня вроде тоже жалел, но вмешиваться, змей зеленокожий, не собирался. Хотя мог! Мог на правах вождя приказать бывшей теще оставить в покое несчастного человека.

Из-за досадливых мыслей я пропустила несколько ударов, гарантированно заработав большущие синяки, услышала очередное фырканье "клубха" и вконец расстроилась. Эльфы, видя такое дело, сконцентрировали внимание на Денисе и Максе. Мысленно поблагодарив кузенов, я тут же попробовала воспользоваться моментом и по-тихому удрать, но путь преградила эльфийка. Она что-то мелодично пропела на своем языке и с улыбкой выхватила откуда-то стилет. Тонкий, с четырехгранным лезвием, с крестообразной рукоятью, украшенной гравировкой и самоцветами.

Элурим с непередаваемой грацией метнула его в большую деревянную мишень, украшавшую забор рядом с гостевыми покоями. Стилет вонзился точно в "яблочко". Эльфийка посмотрела на "мамо" победным взглядом, скользнула к мишени, извлекла оружие и протянула его мне. Похоже, тетя ни минуты не сомневалась, что я окажусь не менее опытной метательницей ножей, чем она.

Селливен с Илварителем ее уверенности не разделили: тревожно переглянулись и ретировались мне за спину, справедливо полагая, что уж туда-то кинжал точно не полетит. Денис, шепнув "я в тебя верю" новоявленному члену Дома летающих кинжалов, присоединился к эльфам. А Макс, как всегда, оказался самым находчивым: быстро экспроприировал переносную доску с пивным меню, приспособив ее вместо щита. Эльфы смерили сообразительного умника откровенно завистливыми взглядами, но составить компанию за щитом не решились. Не захотели ронять "честь мундира" в глазах орков. Хотя несомненно помнили из-за чего после первой же недели тренировок похоронили идею обучить меня работать ножами. Притом похоронили всеобщим и единогласным голосованием.

Не знаю, в чем была проблема, что я делала не так, но ножи, сорвавшись с руки, летали, что те стрижи — свободно и непредсказуемо. А самое главное — норовили вонзиться куда угодно, но только не в цель. Даже если случалось чудо, и они попадали в мишень, то обязательно отлетали рикошетом. Один раз, когда Илваритель за каким-то бесом сунулся вперед, я чуть не поседела: нож решил, что мой остроухий братец — самая достойная добыча. Именно после этого случая состоялось памятное голосование, инициатором которого стала я сама.

Элурим о повышенной опасности не подозревала и выбрала для наблюдения место рядом с мишенью, проигнорировав мое робкое "Не надо!". Я с тоской оглянулась на кузенов — уж они-то должны были понимать, чем рискует их родственница! Эльфы занервничали, но не сдвинулись с места — решения "железной леди" обсуждению не подлежали. А зря...

Я набрала полные легкие воздуха, примерилась, мысленно перекрестилась, надеясь на чудо и вспоминая, что талдычили эльфы про "мыслеобраз" броска.

"Не смотреть на нож!"

Взгляд зацепился за кровавый рубин рукояти.

"Смотреть только на цель!"

Глаза против воли уставились на эльфийку.

"На цель!!!" — мысленно рявкнула я и вперилась в черное пятно "яблочка".

"На цель... на цель.... на цель!"

А теперь пришла очередь этого чертова мыслеобраза...

Я продержалась до последнего, но в самый ответственный момент, отпуская стилет в полет, не выдержала и снова кинула взгляд на Элурим! Сообразив, что "мыслеобраз" явно не тот, запаниковала, зажмурила оба глаза и увела руку влево: лучше уж опозориться, чем грохнуть родную тетю.

За спиной раздался дружный выдох... впереди — звук удара... Один и буквально следом — второй! Прошли несколько секунд, прежде чем я отважилась открыть глаза. Тетя, слава богу, выжила.

Она озадаченно посмотрела сначала на меня, затем на дверь гостевого домика, в которой торчал стилет. Притом торчал под таким углом, словно его метнула сама эльфийка. Дверь находилась от мишени метрах в полутора, не меньше.

Опять рикошет! Ну что же... могло быть и хуже. Намного хуже!

Между тем рукоять кинжала, не выдержав тяжести изумленных взглядов, начала крениться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Стилет вывалился из дверного полотна и упал, жалобно звякнув металлом о каменную плитку порожка.

Тетя подняла оружие и посмотрела в мою сторону самым задумчивым взглядом. Думаю, она уже пожалела о поспешном решении принять меня в клан. А уж как о нем пожалела я.... Хотя один плюс от этого позорища все-таки был — для меня тренировка с эльфами закончилась. К сожалению, у нас еще гостили орки: на плечо опустилась могучая длань "мамо". Она с величайшей торжественностью, словно наградное оружие, протянула мне здоровенный топор. Я опасливо застыла, колеблясь между двумя одинаково непростыми решениями: трусливо удрать в дом или взять в руки увесистый колун, который просто стопроцентно тут же превратится в пожизненное проклятие. Уж если у меня с ножом не заладилось, то что говорить о тяжеленном "томогавке".

Ахна, уловив сомнение, нетерпеливо дернула плечом, и топор угрожающе качнулся в непосредственной близости от моего носа. Чтобы не провоцировать "мамо" на необдуманные поступки — кто знает, что у нее на уме — я приняла оружие. Весило оно на первый взгляд килограммов семь, не меньше. Когда топор оказался в руках, показалось — все двенадцать. Пришлось напрячься, чтобы его не уронить.

Ахна, свято веря, что в неудачах "донэчки" виноваты никудышные учителя, сжала в руках оружие бывшего зятька, которое он великодушно пожертвовал на благо воинской науки.

— Текрамах!

— Повторяй, — перевел Воржек.

Мамо чуть согнула ноги в коленях, дождалась, пока я скопирую движение, и показала, как рубить врага, то есть — воздух.

Пока орчанка проводила показательный урок, тяжелый топор оттянул мне руки. Я попыталась примостить его лезвие на кроссовке, но облегчить жизнь не получилось — тут же вмешался Воржек.

— Нельзя! Урчаке оскорбишь, — тихо рыкнул на ухо орк и осторожно переложил топор рукоятью на плечо.

Оскорблять Урчаке сотоварищи было нежелательно. Орочьи боги слыли невероятно мстительными и кровожадными. Не то, чтобы я в них верила, но... мало ли. Кто знает эти параллельные миры и их создателей. Вдруг в гости пожалуют?

Мамо в очередной раз рубанула невидимого врага:

— Ххар!

С ближайшей крыши, тревожно закаркав, слетели вороны. Ахна проводила их удовлетворенным взглядом.

Я перехватила поудобнее рукоять, замахнулась и, подражая "мамо", выдохнула:

— Ха!!

Вложив в это "ха" все усердие. И силу заодно — руки разжались сами собой. Топор тяжело грохнулся на землю, подняв в воздух облачко пыли и оскорбив падением не только Урчаке, а заодно еще пару-тройку богов. Я застыла на месте в ожидании возмездия. Можно сказать, оно обрушилось незамедлительно — у меня резко заболело плечо, травмированное в неимоверном усилии стать той, кем меня хотели видеть иномирные родственники.

Я подобрала оружие под аккомпанемент безмолвия, положила его на ближайший стол и вытерла скверну трактирной пыли чистой тряпочкой. Заявив напоследок: "Сами деритесь!" — пошла в дом со слабой надеждой, что неприятности на сегодня закончились, иначе день не обойдется без травмированной психики. Мое терпение имело свойство заканчиваться в самый неожиданный момент, и тогда на орехи доставалось всем присутствующим. Чтобы не оскорбить ненароком новоявленную родню, твердо решила: завтра хоть режьте, хоть жгите, но на тренировку не пойду! И вообще не буду ходить, пока левые зрители не разбегутся.

Увы, то ли орочьи боги действительно оказались мстительными, то ли я разозлила в довесок еще и эльфийских, но фортуна в тот день показала все прелести своего тыла: стоило подойти к крыльцу, как требовательно вякнул звонок. Гости в семь утра случались нечасто, буквально один-два раза в месяц, так что я точно знала, кого увижу за порогом... Ту, кого не хватало для полного "боекомплекта": настоящую, земную свекровь.

Я честно попыталась сменить гримасу бесконечного горя на более приличествующее случаю выражение, однако не уверена, что это удалось. Хорошо, судьба меня пожалела... почти: за калиткой стоял всего лишь сосед свекрови. Зато не один стоял, а в обнимку с каким-то мешком.

— Вот, передали! — недовольно буркнул сосед, явно не испытывая счастья от навязанного поручения. Мужчине оставалось только посочувствовать — Лидия Ювенальевна была удивительно настойчивая и деятельная женщина. Она могла уговорить на подвиги разной степени тяжести любого (даже меня) ... за исключением Дениса. Очевидно, он получил еще в утробе стойкий иммунитет.

Меж тем сосед сгрузил мешок и был таков. Я заволокла его во двор и потянула за веревочку, не подумав, к каким последствиям может привести такой опрометчивый шаг. А ведь любопытство не только кошку сгубило!

Как на новогоднем утреннике мягкая дерюга обвисла, выставив на всеобщее обозрение крепкие пупырчатые огурцы. Сначала я не удержалась от стона — только закруток не хватало для полного счастья! — а затем обрадовалась. Судьба в лице свекрови подарила отличный повод для пропуска тренировок и достойную причину, чтобы в течение нескольких дней игнорировать навязчивую компанию!

Только напрасно я понадеялась на подвалившее счастье, забыв об одной детали, которая перевешивала все остальное — гостьям нужна была именно я! И никакая сила не удержала бы тетю с "мамо" в стороне. Даже огурцы. Точнее — именно они.

Рядом словно из-под земли выросла Элурим, двумя пальчиками выудила из недр мешка подарок свекрови и улыбнулась:

— Рениари, ты собираешься сделать запасы на зиму? У меня есть рецепт. Он передается в нашем роду уже более тысячи лет.

Заметив, как Илваритель изменился в лице, я поняла — ждать от обещанного рецепта хорошего не стоит — а потому горячо возразила:

— Спасибо, но я хочу их просто посолить!

И конечно же получила:

— Рениари, милая моя девочка, ты же не откажешь мне в удовольствии немного помочь?

Ахна, не понимая, о чем говорят, оставаться в стороне не пожелала: подошла вплотную к Элурим и задела ее локтем. Тетя, затаив дыхание, быстро отодвинулась в сторону: орчанка пахла отнюдь не розами. Она ухмыльнулась, вытащила огурец и что-то спросила у Воржека. Тот ответил.

Брови Ахны сползлись к переносице. С тревогой посмотрев в мою сторону, она обернулась и гневно уставилась на Дениса. На мое и его счастье убийственный взгляд прошел мимо — муж в это время утирал полотенцем пот с лица и не заметил недовольства "тещи". Зато мои опасения, что одним неодобрительным взглядом дело не кончится, оправдались — мамо ткнула пальцем в мешок, бросила отрывистое "дукуш" и рванула к калитке. Будь я понаивнее, обязательно бы обрадовалась внезапному бегству... однако накопленный опыт говорил в пользу безрадостной версии: Ахна еще вернется, и готовиться к неприятным сюрпризам лучше начинать прямо сейчас.

— Куда это она? — поинтересовалась я у Воржека.

Он, не моргнув глазом, сказал:

— Дед Ахны был шаманом, он тоже оставил ... один рецепт.

Вот тут я почти испугалась и заранее решила, что пробовать блюдо не стану, хоть пожизненным проклятием всех орочьих божков мне грози. В рецептах степных шаманов чего только не встречалось, от соленых поганок до сушеной печени врага.

Эльфийка тем временем, решительно подобрав узкой лапкой подол, отправилась к барной стойке. Там тетя быстро начеркала несколько рун на ядовито-розовом листочке и вручила его Илварителю. Лицо кузена стало тоскливее некуда, он виновато глянул на меня и даже открыл рот в возражении, но был встречен таким ... ласковым и задушевным взглядом, что тут же отправился выполнять поручение. Селливен поспешно удрал за ним — оставаться с тетей без дружеской поддержки у парня желания не было. У меня, если честно, тоже. Не то чтобы Элурим мне не нравилась — как вообще может не нравиться эльф? — но чувствовала я себя в ее присутствии неловко. Сковано. Поэтому постаралась ретироваться в обнимку с огурцами под благовидным предлогом помывки оных. Но шиш мне — у Элурим был другой взгляд на решение этой проблемы. Эльфийка изящно взмахнула руками, соединила пальцы в "шалаш" и резко развела их в стороны.

Мешок моментально опустел: огурцы один за другим поднялись в воздух и закружили вокруг тети плотным косяком, словно прощаясь перед долгой дорогой в теплые края. Поймав себя на мысли, что была бы рада их отлету и с удовольствием помахала вслед, я украдкой вздохнула — дулю с маслом... дождешься такого счастья.

Между тем вокруг огурцов заклубился плотный туман: эльфийка погрузилась по пояс в облако близкое по цвету к грозовой туче. Это было удивительно величественное зрелище. Ну... почти, потому что удержать в плотном строю огурцы у Элурим не получилось: то один, то другой овощ, не вписываясь в поворот, вылетал из зачарованного тумана. Мелькание зелененьких, пупырчатых, влажно поблескивающих в солнечных лучах боков свели на нет всю торжественность ворожбы.

Чтобы не смущать тетю хихиканьем, я убежала за барную стойку и спряталась за широкой спиной Воржека — умный орк удрал туда гораздо раньше и теперь любовался колдовством с кружкой пауланера в руках.

— Как думаешь, твоя... моя... Ахна когда вернется? — спросила я, глядя, как отмытые до скрипа огурцы ровными рядами укладываются на ближайшем столе. Меня все еще не оставила надежда обойтись хотя бы без орочьих рецептов, раз уж от эльфийских отделаться не удалось.

— Сегодня, — приказал долго жить этой надежде орк.

Я фыркнула:

— Возмутительно быстрый у вас там транспорт! Как умудряетесь-то?

Воржек полез в карман и достал стеклянный дымчатый шарик, бросив короткое:

— Портал.

Мда... что-то мне в последнее время здорово не везет, не иначе сглазили. Надо на досуге подумать, кто из гостей мог на меня зуб точить — просто так с неба столько неприятностей на одного человека не валится.

Эльфийка заставила спикировать на стол последний огурец, удовлетворенно осмотрела результат и довольно улыбнулась:

— Ну вот, готово. Когда мальчики принесут необходимое, приступим к варке.

Пришлось смириться с неизбежным:

— Ладно. Сейчас банки достану.

Я вызвала Макса и отправила его за тарой, дав наказ подобрать полторашки, чтобы позже, если рецепт окажется слишком экзотичный, незаметно выкинуть содержимое.

Полугодовое времяпровождение в подвале не пошло банкам на пользу — из них устроили некрополь жучки-паучки. По какому принципу насекомые подбирали себе могилки, осталось неясным, кажется — по прозрачности стекла. Они умудрились сдохнуть в самой чистой посуде.

Заметив, как тетя подавила очередной вздох, я зареклась выносить на свет божий в присутствии посторонних что-либо из "запасников". Особенно при посторонних эльфах.

Элурим снова встряхнула кистями рук, готовясь повторить сцену с помывкой, и я поспешила удрать в дом — не думаю, что громкий хохот пришелся бы по душе благовоспитанной эльфийке.

На крыльце столкнулась нос к носу с Денисом, который, глядя на баночный хоровод вокруг Элурим, удивленно заявил:

— Это что за групповуха?

Идеальные брови тети возмущенно взлетели вверх, рука неловко дернулась, и одна из банок рухнула, огласив окрестности жалобным "дзинь".

Супруг тотчас извинился:

— Пардон... красиво летят, говорю.

Я подавилась смешком и нырнула в душ, оставив мужа искать взаимопонимание с остроухой родственницей, а когда через полчаса показалась в дверях, то увидела стройный ряд отмытых до хрустального блеска банок. Не просто чистых... Желая довести до эстетического совершенства неказистую вещь человеческого обихода, эльфийка изменила их привычную форму. Зал превратился в выставку народных промыслов: банки можно было смело выдать за авангардного дизайна вазы. Это меня несколько утешило — даже если не удастся предъявить свекрови закрутки, заработав очередную лекцию на тему рачительного ведения хозяйства, то хотя бы сэкономлю на подарках к дням рождения друзей.

Когда я спустилась к стекольной экспозиции, мрачные кузены уже вернулись. Они принесли два белоснежных пузатеньких бочонка. По первому предположению — с медом: над столом уже крутились несколько пчел, охочих до дармовщинки. А еще рядом с бочонками лежал подозрительного вида мешок. Пчелы и к нему проявили повышенный интерес.

Надо сказать, тот факт, что эльфийка притащила ингредиенты из своего мира, очень тревожил. Он навевал мысль о том, что привычных маринадов не получится.

Ну, точно!

Эльфийка развязала мешочек и вытащила из него белый цветок. Следом — зеленый веник из травы, смахивающей на тархун.

Это куда? В огурцы?!

Я подошла к столу как раз в тот момент, когда Элурим аккуратно отложила в сторону крышку бочонка. В воздухе разлился дивный аромат натурального меда. Я не удержалась, заглянула внутрь тары и некоторое время выпала в астрал, ошарашено разглядывая содержимое.

Все-то у этих эльфов оказалось через... не так как у людей. Даже мед. Пчелы у них неправильные, что ли? И мед.... Как в известной сказке. Потому что правильный мед голубого цвета не бывает!

Я почти сунула в лакомство палец, намереваясь по привычке скусочничать, но перехватила возмущенный взгляд эльфийки и сходила за ложкой. На вкус неправильный мед оказался вполне обыкновенным — без непредвиденных извращений. Это порадовало.

Элурим откупорила второй бочонок. Конечно же, я сразу туда заглянула! Видно у эльфов жили разные неправильные пчелы — мед во второй колоде оказался прозрачным, что слеза. То есть — совершено бесцветным. Но пахло от него не хуже чем от голубого. И вкусом он не уступал. Приблудные пчелы тоже оценили нестандартный мед: сразу пристроились на снятые крышки.

Последними на столе появились два полотняных мешочка и большая бутыль.

Закончив с приготовлениями, Элурим потребовала серебряный таз и очень удивилась, когда я развела руками. Замена медью серебра эльфийку оскорбила до глубины души, это ясно читалось в глазах, хотя вслух она слова не сказала.

Ну нет у меня в хозяйстве серебра! Вернее есть, но все умещается в шкатулке.

Меж тем тетя, завернув рукава, подколола их красивыми брошами и приступила к готовке — огурцы надлежало особым образом нарезать. Не просто абы как, а красивыми эстетичными дольками. У Элурим они получались похожими на узкие длинные листья, у меня... ну... при известной фантазии тоже на листья. Надеюсь.

Дальше последовало двухчасовое священнодействие над тазиками с медом, в результате которого банки до краев заполнились содержимым. Выглядело это красиво — мед при варке не потерял природного цвета и прозрачности — наверное, за счет неизвестных добавок — в нем в безупречной цветовой гармонии, в идеальной композиции застыли огуречные дольки, цветочки и круглые серебряные орешки, похожие на бусы. Цветы и листики выглядели так, словно их только с клумбы сорвали. А вообще итог тетиного труда оказался похож на гигантские гелевые свечки, поэтому использовать закрутки по прямому назначению совершенно не тянуло. Особенно когда я заметила гримасу отвращения на лице Илварителя. Да и Селливен посмотрел на огуречный десерт без особого восторга.

В итоге я решила не рисковать, а все-таки раздарить вазы вместе с содержимым, объявив их последним веяньем моды и ресторанным фьюженом. Хорошо, что появилось такое достойное слово для всякой неудобоваримой ерунды. А еще я уговорила тетю оставить несколько литров меда нетронутым и выяснила, почему он такого странного цвета. Пчелы оказались самыми обычными. Даже цветы, с которых собрали нектар, росли в нашем мире. Другое дело — вероятно, не в таком количестве, чтобы сделать полноценный сбор. Голубой мед собрали с васильков, прозрачный — с малины. Эльфы всего лишь позаботились о медоносах, чтобы они в нужное время зацвели. Вот и весь секрет.

Оттащив банки в дом, я занялась помывкой тазика из-под медового варенья. Пахло содержимое посудины очень соблазнительно. Я, не удержавшись, дождалась, когда тетя отвернется, окунула палец в прозрачную лужицу и быстро его облизала. На вкус варенье оказалось не хуже, чем на запах — мед был с легкой кислинкой и незнакомым привкусом, весьма приятным. Я быстренько отодрала прилипший к стенке тазика лепесток и сунула его в рот. Цветок тоже оказался вполне съедобным. Очень даже съедобным! И годился к чаю вместо конфет. Похоже кузены просто объелись деликатесов, раз воротили носы от такой вкуснотищи! Правда, огурцы пожевать мне даже в голову не пришло, уж слишком подозрительным было сочетание "медовый огурчик". Так что я решила не рисковать и попробовать только "орешки". Выудив из сиропа серебряный шарик, раскусила его, пожевала и тут же скривилась — фууу... какая мерзость! У красивой серебряной "бусинки" оказался вкус концентрированной солодки. Он относился к редкой категории, когда хоть и сладко, но жутко противно. Даже не так! Не просто "жутко противно", а "невероятно противно" в квадрате и даже в кубе: проглотить эту гадость оказалось выше моих сил.... Ее даже во рту подержать дольше пяти секунд было невозможно! Уже не обращая внимания на Элурим, я метнулась к ближайшему столу, схватила бумажную салфетку, избавилась от ореховой кашицы и кинулась в дом — чистить зубы.

— Орех раскусила, — объяснила по возвращению причину поспешного бегства.

Кузены понимающе закивали, а тетя улыбнулась, как капризному, но любимому дитятку, и объяснила:

— Плоды плакучей милурры очень полезны и для эльфов, и для людей. Если человек ест их каждый день, то живет больше ста лет. А к вкусу легко привыкаешь.

Илваритель за ее спиной энергично замотал головой, сигнализируя, чтобы я не верила. На этот раз наши мнения совпадали — от такой "вкуснятины" легко загнуться на первом же году употребления. Хорошо, что орехи можно легко выудить из варенья, иначе его было бы невозможно есть. Мысль о разбазаривании исключительно вкусного десерта теперь казалась мне настоящим кощунством. А семена соберем отдельно и подарим любителям солодки. Чудеса ведь не редкость, живут, говорят, на свете и такие люди.

В совместных трудах с Элурим, помимо бонуса из сиропа и цветов, обнаружился еще один плюс — мы нашли с тетей общий язык. Почти нашли. Во всяком случае, я перестала напрягаться и без возражений уселась к ней за стол с бокалом молочного коктейля — отдохнуть. Безусловно, настоявшись у горячей плиты, я предпочла бы холодное пиво, но от такого напитка все эльфы дружно воротили носы — ума не приложу, чем оно их не устраивало? Пришлось удовольствоваться смесью молока и мороженого.

За всей этой суетой, беготней, готовкой и прочими переживаниями, незаметно подкрался вечер: солнце нырнуло за край забора. Верный признак того, что день подошел к концу. Это радовало, уж больно я сегодня устала.

Денис, посмотрев на мой измученный вид, приказал:

— Отдыхай. Можешь считать себя гостьей. Если, конечно, не хочешь окончательно расправиться с овощами.

Он еще спрашивал... Конечно, я не хотела. Единственное, что подстегивало все-таки заняться оставшимися огурцами, так это мысль о том, что с ними надо разделаться до того, как явится мамо. Но "авось пронесет" великий соблазн — я отложила засолку на пару часов. Тем более, что все было уже готово, осталось только набраться сил перед последним рывком. А после можно посидеть с гостями... Может, Освальда принесет, развеселит хоть немного.

Я покосилась на Элурим, потягивающую коктейль с выражением блаженства на красивом лице, и вздохнула — подпустит она меня к кровососущим, как же....

А все-таки хорошо, что я не успела потратить все жизни, и обошлось без родни среди вампиров. Страшно подумать, какие у них рецепты домашних закруток.

Уже совсем стемнело, когда калитку с той стороны сотряс удар, и во двор ввалилась Ахна. Ее руки были заняты двумя здоровущими глиняными горшками, много чего повидавшими на своем длинном веку. На первый взгляд они выглядели ровесниками Чингисхана и не мыли их приблизительно с той же поры.

Подмышкой орчанка зажала что-то странное, в мою руку толщиной, а длиной... метра полтора, не меньше. Какой-то корнеплод, напоминавший дайкон или кабачок. Нет, скорее такие штучки, из которых мочалку делают. Вот! Пожалуй, на это смахивало больше всего. Правда, мочалки зрели на воздухе, а это чудо природы явно выкопали: корнеплод украшали налипшие комочки земли.

Ахна подошла поближе, я взглянула на ее руки и подавилась коктейлем. При охоте на ценный корнеплод "мамо" явно обошлась без лопаты. Не удивительно, что орчанка столько времени провозилась. Как она вообще умудрилась это выдернуть в целости и сохранности?!

Вот упорные орки.... Не сказать бы хуже.

Я покосилась на веселую компанию соплеменников "мамо", которые с азартом стучали о стол игральными костями. Один из орков, заметив Ахну, толкнул товарища в бок. Тот оглянулся, удивленно моргнул, расхохотался и невоспитанно ткнул грязным пальцем на "дайкон", осклабившись во все свои крашеные зубы.

Ахна зубоскальство сородича проигнорировала: поставила на пол у стенки свои горшки и выложила предо мной полутораметровый "презент". Даже в необработанном виде пах он весьма... ядрено. Сразу возникли ассоциации с хреном и вассаби.

Поняв, что сей дар предназначается именно мне, орки неожиданно сочувственно зацокали языками. Один даже встал с явным намерением что-то сказать или сделать, но был остановлен грозным рычанием Воржека.

Мое настроение сразу упало до знака минус.

Вот точно у этого рецепта есть подтекст!! Знать бы еще какой...

Я прищурилась и впилась глазами в Воржека. Он просто был обязан разъяснить ситуацию, однако на этот раз притворился невинным ангелом — насколько это вообще возможно для орка — сделал вид, что всецело занят футболом. Я автоматически перевела взгляд на телевизор. На плоском экране англичане атаковали ворота сборной Германии.

Бывают пассивные курильщики, меня же сделали пассивным болельщиком. А куда деваться? Бизнес есть бизнес, приходится смотреть спортканалы даже против своего желания. Зато я волей-неволей запомнила имена спортсменов и даже стала реагировать на голос комментатора в особо острые моменты. Вот и сейчас замерла зачарованным сусликом: немецкий репортер от всей своей арийской души ругался на соотечественников разными нехорошими словами. То и дело слышалось "швахе пасс", "мисслунгене абгабэ" и " лангзам бевегт зихь". Бог знает, что это значило, но итог переживаний спортивного журналиста меня устроил: шустрый Апсов, воспользовавшись ошибкой Ноейра, отправил головой мяч в ворота противников.

Я удовлетворенно хмыкнула — немцы мне категорически не нравились после матча, сыгранного с командой Португалии, где им бессовестно подсуживали всю игру. Сильнее них я не любила только макаронников. За Зидана.

Воржек скривился, его гримаса доставила мне зловредное удовольствие — орк болел за "немецкую машину", так что гол в ворота любимой команды его не порадовал. Я же всегда была на стороне южан: португальцев, испанцев, бразильцев, которые так по-детски непосредственно и эмоционально радовались победам. Мне хотелось, чтобы они случались как можно чаще.

На плечо опустилась тяжелая рука, и я поморщилась — "мамо" умудрилась приложиться точно по синяку. Эльфийка, заметив болезненную гримасу, угрожающе приподнялась, Ахна в ответ зарычала. Остальные домашние дружно вздохнули.

Вот что нам делать с этими кошками?

Воржек, оторвавшись от матча, тихо процедил сквозь зубы:

— Ахна, туржа укшориш!*

Я в свою очередь строго посмотрела на Элурим.

Ну в самом-то деле, что она — девочка неразумная, по поводу и без в общественных местах молнии метать?!

Мамо тут же сделала вид, что ни о каких боях не думала, однако планы по привлечению меня к трудовой повинности не изменила: активно зажестикулировав, поманила к себе и горшкам. Спасителем стал Воржек. Когда Ахна попробовала оторвать его от телевизора, припахав в роли переводчика, орк та-а-ак грозно рявкнул на тещу.... что пригнули головы большинство гостей. Я так вовсе чуть под стол не нырнула. Зато Ахна осталась стоять несокрушимой скалой и лишь злобно сплюнула в сторону. Правда, больше дергать сердитого зятя не стала: решила все сделать сама без посторонней рабочей силы. Я была этому несказанно рада — одно дело наблюдать за процессом со стороны, другое, самой в нем участвовать.

Оказалось, засолка по-орочьи — зрелище не для слабонервных поклонников гигиены. Что, в общем-то, было понятно заранее. Горшки едва сполоснули, в той же воде поболтали порубленный "дайкон", рассовали его вместе с огурцами по горшкам, пересыпали серым порошком сомнительного происхождения, заложили большущим пучком неизвестной травы, придавили булыжником и залили водой из-под крана. И все! Ах нет.. не все.. Забыла уточнить, что действо сопровождалось раскачиванием тела и ритмичным речитативом на орочьем — вот всегда подозревала, что у реперов и орков общие культурные корни.

Элурим, чтобы не видеть издевательства над продуктами, попросту отвернулась, в ужасе прошептав:

— Рениари, надеюсь, ты не собираешься это есть?

Несмотря на шум в зале и то, что шепот эльфийки был не громче шелеста травы, Воржек все равно услышал.

Услышал и хмыкнул:

— А ей нельзя.

Я несказанно обрадовалась, что участь лабораторной мыши на сей раз благополучно меня миновала, но от вопроса все-таки не удержалась:

— А, собственно, почему?

Орк пожал плечами:

— Гарха это без надобности. Это лишь для штирхи, когда тем не хватает... сил.

Та-а-ак... Этот момент нуждался в немедленном уточнении.

— Ну-ка, колись, каких таких сил? — поинтересовалась я, чувствуя, как глаза зло суживаются в ожидании ответа.

— Мужских, — ухмыльнулся Воржек.

Руки сами зашарили по столу в поиске острых или тяжелых предметов: настал момент настучать кому-то по слишком "умной" голове.

Говорят же — бог бодливой корове рогов не дал... Мудрый он парень, наш вседержитель.

Я отчетливо поняла, почему не могу научиться пользоваться оружием... Если бы я сохранила орочьи навыки и силу... Или была бы, как мама из эльфийского прошлого — волшебницей... Одним конкретным орком на свете стало бы меньше! Точно выберу в следующей жизни вампиров и покусаю зеленого паршивца! Это что за подстава?!

Воржек, глядя на выражение моего лица, поспешил откреститься:

— Шами... ты не думай...я ей объяснял, что у людей соленый сатлик означает совсем другое. Но Ахна упряма, как необъезженная кобыла. Если что решила, хоть голову в плечи вбей, не передумает. Тем более что у вас всего один сын.

Я вцепилась в край стола и крепко стиснула зубы, чтобы удержать рвущиеся ругательства.

Чтоб этой родне... чтобы ее всю... чтоб она ко мне внезапно дорогу забыла!

И когда уже фактически справилась с гневом, явилась Ахна со своими крынками и с самым довольным видом водрузила их передо мной. Орки за соседним столом опрометчиво загоготали. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Я вылетела из-за стола, схватила шаманский горшок, поднатужилась и метнула его в самого громкого из весельчаков:

— Для тебя, красавец, старалась!

Орк оказался не промах, принял его с ловкостью бывалого баскетболиста — даже капли содержимого не расплескал — и растеряно заморгал узкими глазами.

Я же, схватив второй горшок, ткнула его в живот мамо:

— А это для твоего штиха! Родишь себе другую дочку и будешь заботиться об имидже ее мужей! Одним с такой тещей точно дело не обойдется!

Я обвела внимательным взглядом виновников разлития моей желчи, со злорадным удовлетворением и в надежде, что они огрызнутся, чтобы с чистой совестью указать наглецам на дверь. Никто не рискнул... Тяжело возражать женщине в гневе, особенно если у нее за спиной играет мускулами группа поддержки в виде мужа, орка и великана, а в воздухе носится ястребом, выглядывая жертву, Адольф. На это способна только упертая Ахна....

Орчанка сдвинула брови и открыла рот:

— Шами...

Договорить ей не дали.

— Так, слушать мою команду! — неожиданно вышел из резерва со свежей ударной силой Денис: — Говорю один раз, но для всех! Никакая она не Шами! И не Рениари! Она — моя Ксю! Остальные клички отставить!

Денис обвел строгим взглядом примолкшую толпу, понизил голос и спросил с самым зловещим видом:

— Я понятно изъясняюсь? Особенно это вас касается, теща моя золотая! — напоследок ткнул он в горшок, который Ахна все еще не выпустила из рук.

Под навесом воцарилась полнейшая тишина. Я посмотрела на супруга с немым обожанием — вот не зря за него когда-то замуж пошла! А затем произошло неожиданное. Ахна осторожно отнесла в стороночку и поставила на пол драгоценный "лечебный" груз, повернулась к нам и просияла довольной улыбкой.

Она сжала Дениса в крепких объятьях:

— Мэвку штирхи! — отпустила и взъерошила мне волосы. — Бени куши!

— Настоящий штирхи. Моя дочь, — снизошел до перевода Воржек.

Из меня словно пар выпустили: гнев моментально улетучился. Я даже немного оторопела, не зная, что дальше делать.

Чтобы хоть как-то избавиться от охватившего чувства неловкости, повернулась в сторону пострадавших от моей несдержанности гостей и растеряно заморгала: орки исчезли. Притом исчезли вместе с горшком. Мало того, они прихватили еще и тот, что достался Ахне!

Хотя чему я удивляюсь? Орки — те еще халявшики. Дай им волю, полтрактира унесут.

— Напрасно ты думала, что они откажутся, — хмыкнул над ухом Воржек, — Соленые сатлик у моего племени в большей цене. За каждую меру веса можно выручить золотой.

Я в досаде сморщила нос и двинула орка локтем в живот — раньше не мог сказать?! И тут в воздухе серебристым колокольчиком зазвенел смех. Элурим чуть в ладоши не захлопала, так ей понравилось представленье.

Она тоже заключила по очереди нас с Денисом в объятья, прошептав:

— Узнаю нашу девочку! Теперь я за тебя спокойна!

У меня в ответ в голове лишь мелькнуло: "Вот бисова родня. Черта с два угадаешь, что ей надо!"

Воржек, араш!* — Воржек, вставай! (орочье)

узгун цува * нескладеха (орочье)

фа клубха * мышь криворукая (орочье)

групповуха* — полёты на групповой пилотаж

туржа укшориш* (орочье) дословного нет — переводить отказываются

История 12

"Тикайтэ, куры, пип идэ"

Если вас поставят перед выбором "любовь" или "нелюбовь" что предпочтете? Думаю, самая неосторожная и молодая часть человечества проголосует за первое слово. Пожившие свое, опытные, хлебнувшие и того и другого, наверняка, подумав, потребуют больше исходных данных. Потому как от первого слова порой неприятностей намного больше, чем от второго.

Это я все к чему...

Пока новоиспеченные родственнички недолюбливали Дениса, подозревая, что их милой "деточке" не повезло со второй половиной, его жизнь текла спокойно и благостно, как наша Волга. Но когда знак минус неожиданно изменил полярность, отголосок родственной любви вызвал опасную лавину.

Поначалу "финальное" выступление супруга принесло только пользу: Ахна с Элурим, не сговариваясь, решили, что меня есть кому защитить, поэтому совсем необязательно устраивать из двора филиал походного лагеря. Обе дамы теперь ограничивались ежедневными светскими визитами. Не знаю, успевали они добраться домой или использовали для ночлежки ближайшие кусточки... не спрашивала. Специально не спрашивала, во избежание, так сказать. Потому что еще со школьных лет запомнила, любопытство в подобных случаях приносит только дополнительные проблемы. Тем более, если судить по цветущему виду обеих дам, у них не было повода жаловаться на жизнь. А вот у Дениса он скоро появился.

Все началось с невинной корзинки, под завязку набитой продуктами. По-видимому, поговорка "путь к сердцу мужчины лежит через желудок" существовала во всех мирах. Буквально через день после памятной засолки огурцов с утра пораньше — мы только выползли на "зарядку" — явилась Элурим с кузенами. Притом каждый держал в руках по объемной корзине, прикрытой кружевной салфеткой.

При взгляде на них я подавила вздох, иногда эльфы перебарщивали с тягой к прекрасному: одна из корзин была выполнена в форме утки, схватившей себя за хвост, и держать ее в руках было довольно неудобно. Если верить выражению лица Илварителя.

— Не буду мешать, — милостиво махнула рукой эльфийка и пояснила, указав на стол: — Приготовлю завтрак, а то вы совсем не думаете о здоровье!

Мы с мужем тревожно переглянулись в предчувствии, что с этого утра для нас начинается новая жизнь, от которой в кусты не спрячешься. Чтобы быть готовой к ее сюрпризам, я мимоходом сдернула салфетку и облегченно перевела дух. В чреве "утки" лежал вполне съедобный набор: маленький круг молодого сыра, зелень, неизвестные фрукты и овощи, букетик цветов, да туесок с перепелиными яйцами. Немного поразмыслив над последним продуктом — и не лень остроухим эти семечки лущить? — я решила, что, наверное, перепела кажутся им утонченным вариантом певчей курицы.

Тренировку мы пережили с трудом: легкий ветерок нес такие ароматы..., что я почувствовала себя собакой Павлова и чуть не захлебнулась слюной. Впрочем, если судить по пропущенным ударам, не я одна — Дениса с Максимом тоже взбудоражили аппетитные запахи. Увы, в отличие от людей, у эльфов все рефлексы (и условные, и безусловные) оказались под жестким контролем, так что улизнуть с тренировки раньше времени никому не позволили. Зато с какой скоростью после нее мы слетали в душ! Даже Макс, использовавший его, как место для оттачивания вокала, выскочил во двор через несколько минут.

В общем, что тут говорить... как повару Элурим цены бы не было в нашем мире: за какой-то час тетя приготовила такой завтрак и так его сервировала.... Клянусь, все покойные короли и ныне здравствующие миллиардеры ни разу в жизни не едали таких чудес! Ощущение, что я попала на званый прием к самому аристократичному из аристократов, не оставляло меня весь завтрак. Очень хотелось сбегать сменить шорты и майку на нарядное платье. Посчитав отсутствие серебряного таза большой трагедией, подозревая в этом корень нашего недостаточно развитого вкуса, Элурим захватила с собой серебряный сервиз на шесть персон и невероятно красивую вышитую скатерть. Правда, изысканность завтрака серьезно подпортил Адольф, нагло пристроившийся на ближайшем стуле и то и дело таскавший из хозяйских тарелок самые вкусные куски.

Элурим, понимая, что за существенные поправки в устав чужого курятника могут попросту перья выщипать, нахального зверька не тронула. К тому же бесполезное это было дело, состязаться в скорости с "мини-стелсом". Так что тетя просто постаралась на него не смотреть, найдя утешение в хорошем аппетите сотрапезников.

Особенно лучезарная улыбка на ее лице расцвела, когда Денис сказал:

— Вкуснее ничего не едал.

Я поддакнула, подтверждая его слова, в надежде, что блаженство затянется хотя бы на две недели, и не прогадала: для нас наступила "золотая" пора — каждое утро Элурим готовила новые яства. И все было бы замечательно и как в сказке — ей богу, лучше всякой скатерти самобранки — если бы только в мозгу эльфийки не пустила корни идея продлить нашу жизнь. А так как живая вода в традиционном понимании этого слова в иномирье не встречалась, ее заменили блюда из тех самых орехов, которые Элурим запихала в варенье из огурцов. Особой любовью у тети пользовался паштет из "набора долголетия" — просто отвратительно полезная дрянь. В смысле — полезная, но жутко отвратительная. В нее входили собственно орехи, масло неизвестного происхождения, мед и, кажется, что-то похожее на прополис. Справиться с конечным вкусом готового продукта даже магия не смогла: съесть "долголетний" паштет получилось бы, только предварительно упаковав его в желатиновые капсулы. А я все-таки была не фармацевт, чтобы этим заниматься.

Поняв, что устраивать себе длинную, но мучительную жизнь мы не собираемся, эльфийка все равно не сдалась, и с упрямством маньяка каждый день, скорбно поджимая губы, продолжала ставить на стол свежую порцию "мечты" гурмана. Иногда изобретательная повариха маскировала эту гадость под безопасные блюда. Один раз даже запрятала в вишню, которой щедро нашпиговала сливочное пирожное.

Выкинув в мусорку фальшивый десерт и загладив стресс пятидесятилетним коньяком, Денис пристыдил эльфийку:

— Ну что за детский сад?! Надо будет, съедим, а пока — отставить безобразие!

После такой суровой отповеди тетя мимикрийной кулинарией баловаться перестала, и всем стало хорошо. Правда, я прекрасно понимала, что эта идиллия долго не продлится: наш мир был слишком далек от совершенства. И действительно вскоре на утренних посиделках прибавилось гостей. Ахна, узнав, что противница каждый день потчует ее "кровиночек" завтраками, решила не оставлять ситуацию без контроля. Притом у орчанки на лице было написано, что она думает о нашей беспечности. Мол, как же можно допускать остроухих злыдней к семейному котлу?! Хотя через некоторое время недоверие во взгляде мамо сменилось на задумчивый интерес: божественные ароматы эльфийской кухни оказались действеннее хитроумных речей прожженных дипломатов. В конце концов, Ахна не удержалась и залезла пальцем в тарелку (ха, понятно теперь от кого у меня эта черта!) Увы, вероятно звезды в тот день сложились в неудачную комбинацию. Из многочисленных блюд мамо прельстил именно паштет из вечных орехов. И понеслось...

После того, как Ахна отплевалась, двор огласила канонада отборной ругани. Ах, какая это была брань.... Настоящий гимн сквернословия, способный вдохновить орков всего мира на Великую битву с Вековечным Врагом, которая, на всеобщее счастье, все-таки не состоялась. Пронзив Элурим грозным взглядом, орчанка исчезла за калиткой. Эльфийка в ответ на экспрессию мамо только досадливо плечиками повела, правда, затем прикусила губу и задумалась явно о чем-то нехорошем. Судя по всему, тетин топор войны тоже лежал на расстоянии вытянутой руки.

На следующий день мы проснулись от вони подгоревшего мяса: в открытое окно затянуло запахи со двора. Выбравшись на улицу, я обнаружила, что Ахна решила сама позаботиться о зяте — ну и о внуке заодно — разведя костер на одной из дорожек. Элурим мрачно взирала на восседающую рядом с огнем орчанку, понимая, что единоличному владычеству на кухне пришел конец. Если судить по решительному виду лесной девы, просто так сдавать свои позиции она не собиралась, и нас ждала затяжная позиционная война* с применением всех видов психологического воздействия.

"И возможно химического", — вздохнула я, покосившись на костер: как бы завтра Элурим в отместку благовонного сена не притащила.

Когда тренировка закончилась, мы увидели результат утренних трудов Ахны. Стало понятно, что маринадом себя орки не утруждают. И что мясо они не моют, даже после того, как оно повалялось в походной суме. В общем, на завтрак нас ждали слегка обуглившееся жаркое, кислое молоко, розовое суфле, сырный пудинг и десерт из неизвестных мясистых цветов. Притом было ясно — попробовать придется весь ассортимент, не пропустив ни одного блюда: поварихи сидели каждая у своих разносолов и та-ак смотрели....

Макс, сообразив, что выбор только суфле и пудинга может оказаться фатальным для здоровья, предпочел стянуть с нас лишние сто рублей и удрать в университет голодным. Я отговорилась тем, что села на кофейную диету, а вот Денис попался. Не нашел повода отказать, поэтому сначала похрустел горелой коркой кровящего бифштекса, а потом заел его эльфийскими деликатесами. Результат встречи в желудке плодов враждующих культур сильно смахивал на реальное столкновение войск — раскаты "сражения" было слышно издалека. В общем, муж на некоторое время выпал из полноценной жизни. Хорошо, что в аптечке хранился полный набор для оказания первой помощи, в том числе и "смекта".

После этого случая каждая из дам твердо уверились в тайном намерении противницы извести нас с белого света, а двор по утрам зажил в режиме осады. Зная, что по-настоящему драться им не позволят, женщины вместо оружия "скрещивали" языки. Действовали они по-разному. Ахна просто ругалась на орочьем и жестикулировала не хуже рэпера, поймавшего кураж, иногда — в опасной близости от эльфийского носа тети. Элурим в такие моменты каменела, в синих глазах зажигался хищный огонь. Видно было, с каким трудом она сдерживается, чтобы не засветить орчанке молнией промеж глаз. Справедливости ради замечу, что провокатором стычек чаще всего выступала сама эльфийка. Она умудрялась так хитро замутить интригу и без единого грубого слова взбесить противницу, что та начинала плеваться ядом как очковая змея. А хитрая Элурим только разводила руками — мол, дикарка степная... совершенно не умеет себя вести.

Однако злость, даже скрытая, никому еще на пользу не шла. Теперь еда, выходящая из-под рук обеих женщин, вызывала стойкое несварение желудка. Хуже всего приходилось кузенам и Денису. У них никак не получалось отвертеться от завтраков. Притом эльфам совершенно не помогало, что они даже не прикасались к орочьим кушаньям. То ли им хватало запаха, то ли злость действительно имеет свойство портить хороший продукт, не знаю. Так или иначе, но "смекта" неожиданно стала самым популярным в нашем доме лекарством.

Денис, живший по поговорке "если мужчины — это большие дети, то женщины — дети маленькие", а потому почти все прощавший слабому полу, долго мирился с выходками милых дам, хотя я чувствовала — его терпение на исходе.

Вскоре во время одной особо горячей перепалки тетя все-таки задействовала тяжелую эльфийскую артиллерию и случайно подожгла неповинный соседский сарай, на тушении которого супруг безвозвратно испортил любимые камуфляжные штаны и обжег руку. Вот тут уже я, обозлившись, перехватила инициативу — в конце концов, это мой долг, оберегать любимого от выходок моей родни. Точно такой же, как Дениса — защищать меня от вредоносной активности со стороны его родственников. В нашей семье давно была налажена отработанная и зарекомендовавшая себя на деле тактика взаимопомощи и обороны.

На следующее утро после пожара я шлепнула со всей силы ладонями по столу и прошипела, старательно подражая тембру рассерженной гадюки:

— Такссс.... Вы чего, собственно, добиваетесь?! Это что за эксперименты на живом материале?!! С завтрашнего дня мы готовим сами! Возражения не принимаю даже в письменном виде, потому что умею ставить только одну визу — "отказать"! Или учитесь жить мирно, или.... — произнести слово "уматывайте" помешала жалость, и я закончила реплику более дипломатичным: — сами знаете что!

Воржек перевел эту фразу с мстительным удовольствием и в сильно урезанном варианте:

— Ахна, дежи ухмехшу — рун!*

Уверена, перевод существенно отличался от оригинала.

Я друга понимала: вместо того, чтобы заниматься своими делами, орк был вынужден торчать целыми днями у нас. Не то чтобы ему не нравилось, просто выглядел Воржек невыспавшимся и усталым. Видно компенсировал дневное отсутствие активным ночным трудом. К тому же его напрягали эти... бабские разборки. Всех существ мужского пола напрягали, даже Адольфа и кота.

— Считаете это последним китайским предупреждением! — вынесла я конечный приговор и величаво уплыла в дом, оставив дражайших родственниц делать выводы. Когда вернулась обратно, двор пустовал. Даже кузены и те удрали.

Пользуясь моментом, пока никого нет, я пристроилась на табуреточке рядом с супругом:

— Прости, знала бы, выгнала бы в первый же день.

На что Денис милостиво заявил:

— Ничего. Перемелется. Много родни это все-таки хорошо.

И, перехватив мой недоуменный взгляд, снисходительно пояснил.

— Если решим что-нибудь строить, легко найдем помощников!

Я в ответ только вздохнула — все-таки оптимист Дениска, помощников он найдет, как же... С такими помощниками только автоматические турели устанавливать и дзоты сооружать. И то — не факт. Потому что пока одни будут делать, другие взрывчатки подложат. Чисто рефлекторно, потому что привыкли.

Все-таки сложное это дело, среди волшебного народа жить!

"Девушки" не показывались целую неделю. Эльфы на вопросы о тете только пожимали плечами — мол, все нормально, не переживай. Про Ахну спросить было некого — Воржек тоже словно сквозь землю провалился. В конце концов, я начала терзаться угрызениями совести и чувством вины. Притом одновременно с переживаниями, где-то на заднем плане витала мыслишка о том, что тетя с "мамо" добивались именно этого, потому как у них обеих багаж житейских интриг был почти в два века, а у меня намного меньше.

Прошло еще дней пять, прежде чем наконец появилась Элурим. Не одна появилась, а с ворохом свежих идей и благих намерений. Но, как по-настоящему мудрая женщина, не обрушила их с ходу, а предусмотрительно накормила потенциальных жертв всякими вкусностями и лишь тогда приступила к обработке поглупевшего от сытости сознания.

— Рениари, милая, мне кажется, вам пора заняться домом, а то он напоминает стойбище ор... — эльфийка запнулась, вспомнив о том, что орки теперь не совсем чужие, вздохнула и докончила фразу: — сарай гоблинов.

От этих слов я чуть не подавилась куском творожного пудинга — горло сжало предчувствие грядущих неприятностей. И не у меня одной — уж на что Денис обычно охотно хватался за предложения улучшить наш быт, но тут даже у него сработал предохранительный тормоз.

— Нам нравится все как есть! — заявил муж. Очень по-мужски так заявил — категорично. Мне понравилось, а Элурим — нет.

Но уговаривать эльфийка не стала, потеребила кружево на манжете, улыбнулась и невинно попросила:

— Мне стало немного жарко, пока готовила. Хотелось бы освежиться. Где у вас можно ванну принять?

Такой засады я не ожидала... Наша душевая кабинка на гордое слово "ванна" никак не тянула. А уж на ванну в эльфийском понимании... Вот только если заявить, что мы моемся на улице из ведра... будет еще хуже. Пришлось допустить тетю в святая святых — внутрь дома. Сам дом, когда эльфийка прошествовала по крыльцу, подобрался и замер, как новобранец перед генералом. Видно понял, что эта хрупкая красавица таит в себе большую угрозу под названием "перестройка" или вовсе "слом". Я успокаивающе погладила дверной косяк, давай понять родному крову, что в обиду его не дам.

— Собственно — вот! — представила я Элурим душевой кабинке, показала, как управляться с кнопочками и краниками, а когда повернулась, увидела самую доброжелательную улыбку, какую только можно представить. Многообещающую такую. Как у Каа перед бандерлогами.

Выдав тете пушистое полотенце и дождавшись, пока она закроет дверь, я вернулась за стол к прерванному завтраку. Как всегда блюда, приготовленные тетей, были просто великолепны. Сын и муж тоже так думали — большинство тарелок уже стояли пустыми. Однако на этот раз свою порцию я дожевала без особого энтузиазма: мне не давал покоя тетин взгляд. Вот именно с такими честными глазами обычно объявляют о начале крестового похода или охоте на ведьм. Ведьмами, магами, колдунами и прочей нечистью нас было не удивить, так что костры разжигать эльфийка не стала бы, а вот призвать на борьбу с чем-нибудь... противным ее изысканному вкусу, она могла. И хуже всего — была в состоянии нас на это подбить.

Я не ошиблась в предположениях, стоило тете выйти из душевой, как она с ходу поинтересовалась:

— Я так понимаю, дом перестраивать вы не собираетесь?

Мы с Денисом тут же ответили хором:

— Нет!!

Элурим выбила по столешнице пальцами нервную дробь, в которой легко угадывался четкий ритм боевого эльфийского марша, и категорично заявила, ткнув в небо розовым ноготком:

— Настоящая женщина не должна жить без хорошей ванной! Покажите место, где мы ее будем строить!

Я раздраженно фыркнула — не мытьем, так катаньем, но Элурим возьмет свое. Если добровольно не согласимся, то в одно прекрасное утро обнаружим уже возведенный фундамент. Может, лучше будет сдаться самим и обойтись малой кровью?

Неожиданно, словно подслушав мои мысли, внес свою лепту Денис. Он посмотрел на Элурим довольным взглядом и сказал:

— Будем строить баню!

Это был конец, влипли все присутствующие — муж пестовал мечту о русской бане уже на протяжении десяти лет.

Кузены встрепенулись, тетя задрала брови:

— Баню?

В отличие от сына и племянника, лесная дева значение этого слова не знала. Что наводило на определенные мысли относительно пронырливых ушастых друзей.

— Это место где много обнаженной натуры! — с довольным видом разъяснил тете Селливен.

— Да, которая, как из фильма ужасов, — поддержал брата Илваритель.

Элурим недовольно нахмурилась, но расспрашивать о том, где эльфийская молодежь получила такие знания, не стала, а только сказала:

— Я хочу сделать вам сюрприз.

Слово "сюрприз" в устах Элурим пугало. Мужу оно тоже не понравилось. Он нахмурился.

— Никаких иномирских извращений! Обычная русская баня. Строить будем по утвержденному лично мною плану! — и, глядя на вытянувшееся от огорчения лицо эльфийки, сжалился. — Разрешаю всем поучаствовать в его обсуждении.

Стоило Денису произнести последнюю фразу, как он сообразил, что попался с потрохами: Элурим тут же улыбнулась самой светлой из своего арсенала улыбок. Муж устало вздохнул. Видно смирился с бассейном.

В тот же день дело закипело: Денис полез в интернет в поиске проектов, необходимых материалов и всяческих полезных сведений. Элурим потребовала с меня бумагу, чернила и перо. За неимением последних я выдала ей гелевую ручку. Тетя заменой осталась довольна — прежде чем сесть рисовать, разобрала ее на составные части и самым внимательным образом изучила. А я подумала, что именно так просачиваются из мира в мир изобретения и всякие разные полезные прибамбасы.

Пока в доме кипели и бурлили страсти на банную тему, я тихонько привела зал в порядок, натерла до блеска стаканы с фужерами и нарисовала мелом на доске меню, благо его составили заранее. Дениска, увлеченный с головой новой идеей, оторвался от компьютера лишь часа через три. К этому времени Элурим успела набросать полноценный рисунок, который можно было смело вешать в рамочке на стену. Сооружение на нем больше напоминало миниатюрный дворец, чем баню.

— Вот! — довольно сказала эльфийка, выложив на стол свой проект. — Мило и скромно.

Денис в ужасе уставился на набросок — "мило и скромно" имело два этажа, балкон, галерею, кажется, зимний сад или оранжерею — на рисунке отчетливо проглядывали какие-то пальмы — и огромные окна высотой в полтора человеческих роста. Для наглядности Элурим нарисовала в одном из них фигурку, которая, если верить силуэту и встрепанной прическе, изображала меня. Что и кому я собиралась показывать из бани, осталось неясным.

— Не пойдет, — коротко бросил муж и, не дожидаясь возражения Элурим, объяснил: — для строительства вашего Тадж-Махала придется дом соседей снести. А еще прикупить обереги от черной зависти.

Он разложил перед эльфийкой фотографии, планы, проекты, добытые из интернета.

— Баня должна выглядеть приблизительно так!

Тетя скрестила руки на груди, говоря всем видом, что чужими дурацкими рисунками ее не возьмешь. Муж достал из кармана рулетку, вытянул из нее железную полоску метра в полтора и нажал на кнопочку. Рулетка тут же со всхлипом втянула в нутро хрусткую желтую ленту

Элурим, глядя на эту демонстрацию логики и силы, только сверкнула глазами. По твердому тетиному убеждению, только самый последний злодей мог оставить милую девочку без нормальной ванной. О том что "девочка" уже почти двадцать лет семейной жизни обходилась душем и, в общем-то, ничего, на жизнь не жаловалась, тетя предпочла забыть.

Денис вздохнул:

— Пойдемте, покажу наглядно, что карманов с четвертым измерением и выходом в подпространство у нас пока нет.

И они отправились замерять место для будущей стройки.

Я за ними не пошла. Илваритель и Селливен тоже остались под навесом, справедливо рассудив, что от строек, недовольных женщин и ручного труда лучше держаться подальше. Правда, работы им все-таки перепало. К нам заглянули первые гости, а Денис даже ухом не шелохнул, и Максим из универа еще не вернулся. Так что пришлось припрячь кузенов, пообещав им за труд брикет дорогого пломбира.

Заказы я приняла сама — эльфы под дулом калаша не стали бы обслуживать орков и носиться по залу с подносами. Самое большее, на что они были способны — смешивать коктейли, наливать пиво и готовить по мелочам. В тот день мне пришлось здорово побегать: муж вернулся в реальность только после того, как вымерял полдвора.

Желая облегчить милому жизнь, я честно сделала последнюю попытку урезонить родственницу, кивнув на джакузи для водяных, но его как аргумент не засчитали. Элурим даже слышать не хотела, что кто-то из нас решится воспользоваться "общественным водоемом" да еще под открытым небом. В итоге договорились до компромисса: из проекта убрали второй этаж, балконы и оранжерею. Право на единоличную разработку внутренней планировки и "техначинки" Денис тоже отстоял, оставив под тетину задумку "закуток" — так выразилась Элурим — размером три на три метра.

Зато она отвоевала право на окна в комнате, сказав, что лично позаботится о красивом виде перед ними. О том, что красивый вид будет не только "из" но и "в", эльфийка совсем не подумала.

Я представила потасовку среди разудалых гостей за место в первом ряду, едва тетя залезет в ванну, реакцию эльфов, массовую драку и попробовала внять голосу тетиного разума.

Без толку — эльфийка стояла на своем, как скала:

— Ничего. Забор из шиповника вырастим. Или — из ежевики.

После подобного заявления я махнула рукой, зная, что тетя ошибается и притом по-крупному, потому как — так подсказывала всемирная история — не создана еще такая баня и такой забор, в которых горячие поклонники женских прелестей дырку бы не проковыряли. "Ну да ладно", — подумала я: — "Если Элурим пойдет купаться, поставлю Илварителя на стражу. Не думаю, что он позволит пялиться на обнаженную мать".

Однако на моем согласии споры не закончились, они продолжались еще не один день, вспыхивая порой на ровном месте. Я в эти диспуты не лезла: ну его, здоровье тратить, и без меня советчиков целый лес. Притом — лес темный. Что такое русская баня, из инженеров-самородков мало кто знал, но это их не останавливало. Особенно когда дело касалось выбора материала. Вскоре нам были известны множество деревьев иномирья и заодно их свойства. А также преимущества природного камня перед кирпичом. И заодно, почему камень больше подходит для бани — с точки зрения гномов, и мнение эльфов — что он не подходит совсем. Все более-менее постоянные гости, ставшие за время работы трактира как родные, успели засветиться и приложить руку к проекту бани.

Эльфийка вмешательство в ее гениальные идеи переносила с трудом. Мне даже пришлось припрятать ее рисунок, чтобы лишний раз не провоцировать тетю на смертоубийство: она чуть не спалила Освальда, когда тот решил изменить орнамент бортика бассейна. Поэтому для экспериментов я выдавала копии драгоценного документа, а затем показывала труды добровольных помощников тете, чтобы она отделяла зерна от плевел. Надо сказать, среди большой кучи шелухи попалось довольно много ценных идей.

Обсуждение проекта занимало уйму времени, проходило весело, и даже рисунки устройства бани, из-за таланта художников и желания детально изобразить, как ее станут использовать, больше походили на развеселый комикс, созданный компанией умалишенных. В общем, я не жаловалась на жизнь... пока кое-что не случилось.

По обыкновению своего народа он возник из "ниоткуда". Просто материализовался между столами и замер, вопросительно изогнув черную бровь. Пробежался взглядом по бритым и бородатым физиономиям посетителей трактира, увял лицом и поскучнел, словно неожиданно оказался не на долгожданной вечеринке, а на проповеди в мужском монастыре.

Я в свою очередь тоже оценивающе оглядела нового гостя с ног до головы — уж больно непривычный у него был типаж для вампира. Эдакий... не знаю... пират.

Это был высокий молодой широкоплечий мужчина с темно-каштановыми волосами, стянутыми на затылке в хвост черной лентой. В каждом ухе блестело по золотой цыганской серьге. Голову прикрывала широкополая шляпа, из-под которой выбилась красная тряпка — что-то типа банданы. Костюмчик незнакомца оказался вполне стандартным для иномирья: кофейного цвета рубаха, длинный суконный жилет, штаны, сапоги, плащ.

На широком поясе в потертых ножнах висела сабля, с богато украшенным гравировкой эфесом.

Так... А за поясом что? Мушкет? Да бес его знает — не разбираюсь. В общем — древний огнестрел! Что в нашем мирном местечке было недопустимо. Понятно, что эти ископаемые пистолеты не особо опасны — пока его зарядят, забияку десять раз успеют обездвижить — но порядок, на то и порядок, чтобы даже мысли о безобразии пресекать.

Я оглянулась в поиске Кузьмы — пусть разоружает красавчика клыкастого. Да, забыла сказать — вампир был весьма недурен собой. Не эльф, конечно, но... очень даже ничего, настоящая головная боль для впечатлительных девушек. И выражение лица у него оказалось такое... ищущее, что ли. Словно поужинать забыл.

Вампир, почувствовав мой взгляд, повернул голову. В его глазах тотчас вспыхнул хищный огонек.

Словно по мановению волшебной палочки парень оказался на соседнем стуле и мурлыкнул:

— Прекрасная незнакомка, как ваше имя?

Пока он говорил эти слова, рука, обтянутая перчаткой, вольготно расположилась на моей талии и принялась нежно ее оглаживать.

Диагноз был поставлен в один момент — бабник! Оставалось выяснить, из какой категории. Для себя я делила бабников на два вида. Стихийные бабники и идейные бабники. Первые являлись бабниками с рождения, и в силу всего одной причины — они слишком любили женщин. Всех! Горячо и искренне. Просто не могли без них жить. Вид грустной женщины приносил стихийным бабникам настоящие страдания, поэтому они пытались осчастливить всех встреченных дам. Желательно одновременно. Не обязательно в кровать затащить, нет. Погладить, улыбнуться, обнять, комплимент сказать, в щечку чмокнуть. От всей души, ибо по твердому убеждению стихийных бабников — более совершенного существа, чем женщина, в мире не существует. А кто же в здравом уме и здоровом теле откажет себе в любви к совершенному существу? Или решит, что это аморально и плохо?

С идейными дела обстояли хуже. Там все было с точностью до наоборот, но с тем же результатом. Идейные бабники жили с девизом "самый поганый и глупый мужчина все равно лучше самой замечательной и умной женщины". Понятно дело, идейные себя считали неотразимыми мачо, способными покорять одним только взглядом. А потому обычно сильно удивлялись, получая оплеухи и отказы в допуске к телу от глупых женщин, которые не осознавали своей удачи принадлежать идеальному мужчине.

Замечу, что стихийным бабникам, как правило, живется намного лучше, чем идейным: помимо более редких отказов, им обычно сходит с рук излишняя кобели... э... сексуальная активность — разве получится обидеться на того, кто столь искренне любит? Обидеться нельзя, да, а вот осадить очень даже можно!

Я вцепилась в нахальную руку, перекочевавшую на мое бедро, вернула гостю его оскал и процедила:

— Саблю и пистолет в гардероб, лапу, если не уберешь, придется сдать туда же. Все понятно? Извини, не знаю, как по батюшке.

Вампир в шутливом испуге выставил руки, затянутые в тонкую лайку перчаток, и улыбнулся:

— Простите одичавшему путнику его поведение, я не хотел вас обидеть! Сто дней в безбрежном океане без приличного общества кого угодно заставят забыть о пристойных манерах. Позвольте представиться — Роджер!

Улыбка у Роджера оказалась диво как хороша. Очень... виноватая, скромная, обаятельная и чувственная. А еще у него была черная родинка над верхней губой, которая не давала сосредоточиться на собственном гневе.

Я волей-неволей расплылась в ответной улыбке, но не удержалась от того, чтобы не подковырнуть:

— Веселый Роджер?

И кивнула на золотой медальон в виде черепа с рубиновыми глазами, что скалился на меня, привлекая внимание к мускулистой груди владельца.

Интересно, не повезло или повезло? Стихийный или идейный? Правда, это еще вопрос, кто из них хуже. Второго можно хотя бы легко послать. А вот как избавиться от первого? Ведь дрогнет в последний момент и рука, и сердце.

Взгляд нового знакомого буквально лучился счастьем. Так обычно смотрят на самого дорогого человека, на самую любимую женщину, которой в тот момент я, несомненно, являлась... по простой причине: других особ моего пола рядом не оказалось. Но мне померещилось, что в глубине этих глаз спрятался холодный огонек трезвого расчета. Точнее — ясного ума.

Похоже, идейный. Или — нет?

Утвердиться в конечном выводе я не успела: Роджер, приложившись губами к моему запястью, глубоко вдохнул и замер с неземной улыбкой.

Да-а.... Что может быть хуже бабника? Правильно — бабник-вампир! Потому что, во-первых — у них для оттачивания техники соблазнения целая вечность, а во-вторых... у этих паразитов (не в прямом значении этого слова) обаяния через край.

Чтобы сразу поставить все точки над "и", избежав возможного конфликта, я выдрала руку и объявила:

— Меня зовут Ксения. Это...

Ткнула в сторону напряженно застывшего у мангала Дениса

— ... муж, а это...

Похлопала по локтю Кузьмы.

— ...охрана. А вот это все...

Сделала широкий жест, постаравшись включить в воображаемый круг как можно больше народу.

— ... родственники и друзья.

Немного подумав, решила, что нелишним будет добавить:

— Мы с Денисом хозяева "Зеленого дракона".

Вампир покосился на мужа, задумчиво почесал нос и... просиял, словно ему сто золотых пообещали:

— Если бы только знал, что встречу такую красавицу, то спешил бы на всех парусах и...

Точно — стихийный! Ой-ё...

Как говорила моя любимая бабка: "На дурного нэ гукай, а скоришэ тикай", потому как больше ничего не поможет — из женщин в трактире я одна. Разве что Ахну с Элурим вызвать? Чтобы внимание любвеобильного пирата равномерно между всеми распределить. А еще лучше — пару русалок в джакузи посадить! Наверняка Роджеру не привыкать водяных дев обхаживать: в океане на сотню миль кроме этих зеленовласок нет никого. А самое главное — русалки сами не против. Те еще... гм... ласковые девушки.

Эх... и почему в магических мирах никто еще до телефона не додумался? Ведь как пригодился бы! Не все же владеют телепатией и методами общения через эфир, некоторым без техники не обойтись. Вот как до русалок докричаться? К тете и "мамо" я могу хоть посыльных отправить.

Пока я раздумывала на тему "неотложной помощи", перед глазами материализовался бокал вина.

Роджер, абсолютно не смутившись холодным приемом, улыбнулся в свои белоснежные тридцать два:

— Предлагаю выпить за знакомство!

И словно случайно накрыл мою ладонь своею рукой.

Вот черт.... Денис, конечно, был не особо ревнивым мужчиной, да и к заигрываниям нетрезвых гостей уже привык, но всему же есть предел! За ним не заржавеет заехать в челюсть назойливому наглецу.

Я вздрогнула, представив потасовку, убрала со стола ладонь и с тоскою заозиралась по сторонам: где эту Элурим носит?! То торчит каждый день, а когда по-настоящему надо — не дождешься!

Словно в ответ на мои мольбы, распахнулась калитка, и появилась Элурим с Селливеном и Илварителем. Каждый из парней тащил в руках по тяжеленному мешку.

Я вздохнула с облегчением, вспорхнула и унеслась здороваться, радуясь, что теперь внимание одичавшего во время странствий пирата сосредоточится на прекрасной эльфийке. Тетя, в отличие от меня, хотя бы молниями швыряться умела.

"Если рука поднимется" — подумалось, когда я наткнулась на обжигающий искренней страстью взгляд Роджера. Он одним махом умудрился выразить глубокую любовь и ко мне, и к Элурим, которая застыла с полуоткрытым ртом, пытаясь сообразить, чем вызвано столь всепоглощающее чувство. Очевидно, среди ее соплеменников бабники были невиданными зверями. Хотя вряд ли — чудес на свете не бывает, мужчины, хоть в чью шкуру их запихни, всегда останутся мужчинами. Скорее всего, эльфы просто умеют держать себя в руках, успешно маскируясь под порядочных. Или — самое вероятное — ко мне в трактир еще попросту не захаживали эльфы-бабники.

Я мысленно перекрестилась — не дай бог! Это же вообще яд кураре для женских сердец! Надеюсь, высшие силы не допустили такого произвола, и стихийника эльфа в природе не существует.

— Это... кто? — одними губами спросила Элурим, искоса разглядывая замершего восторженным истуканом пирата.

— Это? Вампир, — ответила я.

— Сама вижу, что не гном, — едва различимо для человеческих ушей шепнула эльфийка и медленно потянула из волос длинную шпильку, обрушив на плечи водопад золотых волос.

— Роджер. Моряк, возможно, пират, и совершенно точно — бабник, — честно предупредила я, сочтя за низость умолчать такой важный факт.

— Кто? — не поняла тетя.

Значит, все-таки нет среди эльфов такого зверя... или маскируются?

— Легкомысленный влюбчивый мужчина, который хоть и думает не тем, чем надо бы, зато думает со всей широтой души и от всего сердца, — дала я свою интерпретацию этому слову.

— А... — лениво протянула эльфийка, моментально потеряв интерес к залетному пирату.

Ага... не удивилась. Значит, бабники все-таки водятся среди эльфов. И впрямь... с чего бы ушастым оказаться хуже других народов?

— Ладно, пусть его... — смягчилась эльфийка, осчастливленная новой порцией безмолвного обожания, и потянула завязку на мешке. В нем оказались образцы дерева и камня.

Поняв, что потеряю супруга на ближайшие два часа, я вызвала на помощь Макса и встала за стойку. Денис с Элурим устроились рядом, горячо обсуждая, что и из чего надо делать, пожароустойчивость, теплопроводность и прочие важные вещи. Я тоже изредка заглядывала в чертежи. Больше всего меня по-прежнему волновали окна. Будь у нас обычный трактир, не задумываясь влепили бы зеркальные стекла и все... Но в "Зеленом драконе" ошивается магически одаренный народ с багажом всяко разных заклинаний, среди которых обязательно найдется то, которое в самый неподходящий момент превратит зеркала в прозрачный хрусталь. Вот голову на отсечение даю — найдется! Притом об этот моменте будут осведомлены все, кроме потенциальных жертв и им сочувствующих. Конечно, Элурим закрепит зеркальность магией, но только где гарантия, что среди любителей "клубнички" не окажется более сильного мага?

Нет, если тетя все-таки настоит на своем... буду мыться только по утрам или в "сандень". Ну их к бесу, эти эксперименты!

Найдя выход из щекотливой ситуации, я позволила себе сто граммов "Радости Бонда", поднесла ко рту бокал, отхлебнула и услышала щебетание тети:

— А вот тут я поставлю диванчики для отдыха, столик и стол для массажа. Мы будет отдыхать, пить травяные отвары. А еще я научу нашу девочку ухаживать за своим телом!

Коктейль пошел не в то горло, и я, закашлявшись, согнулась в бараний рог. Сильная рука несколько раз чувствительно хлопнула меня по спине, вышибая из легких не только коктейль, но и последний воздух. Однако стало легче. Переведя дух, я потянулась за салфеткой, чтобы вытереться и поблагодарить спасителя, но мне не дали — тонкий батист нежно, как-то невероятно интимно прошелся по моим губам и подбородку. Батистовый платок держала рука, унизанная перстнями. На одном из них выделялся череп со скрещенными костями.

— Несравненная, вам легче? — беспокойство не помешало "помощнику" поглаживать кончиками пальцев мою шею.

Я поспешно отскочила в сторону:

— Да, спасибо!

Не успела глазом моргнуть, как вампир приложился к руке Элурим:

— Роджер, ваш покорный слуга. Простите, что представляюсь сам. Не в силах устоять пред столь всепобеждающей красотой.

Мы с тетей одновременно вздохнули. Вздохи получились похожими, как движения синхронисток. На нас снизошло откровение, прозрение, пророчество — в этот момент мы с Элурим поняли, что вампир решил стать постоянным гостем трактира. Похоже, он все-таки определился с целью. На мое счастье, этой целью была не я.

Я сочувствующе похлопала эльфийку по плечу и шепнула на ухо:

— Завтра же русалок поищу!

В конце концов, женская солидарность — одно из самых важных завоеваний всех миров и времен. Без нее мы бы быстро пропали.

Опасения оправдались: Роджер стал захаживать каждый день. В принципе он оказался довольно приятным парнем. Если бы не его любовь к юбкам, или хотя бы побольше этих юбок на местный квадратный метр, то красавчику вообще цены бы не было. А так приходилось постоянно держаться настороже. Хорошо еще, что первой целью для покорения он выбрал Элурим. Роджер не сводил с эльфийки восхищенного взгляда и буквально превратился в ее тень. А так как создатель не обошел пирата ни внешностью, ни умом, то тете постоянно приходилось себе напоминать, что она в положении осажденной крепости и это, вообще-то, неприятель. А еще на вампира ополчились кузены. Они готовы были его с потрохами сожрать, но Роджер, как я уже сказала, оказался умным парнем и умел достоверно изобразить невинного агнца. Эльфы скрипели зубами, но терпели: пират подружился с Денисом, а против воли хозяина не попрешь. К тому же у меня тоже вскоре появился свой интерес — бывалый путешественник заявил, что может разыскать подходящие стекла-зеркала, которые неподвластны ни одной известной и неизвестной магии, потому как сделаны из крошки какого-то особого минерала. Минерал добывали на Драконьих островах и плавили в дыхании тех же драконов. Сначала я думала, байки вампира — обычная магическая лапша, которую периодически пытались повесить мне на уши. Но в итоге они оказались правдой: маг Аль Ди показал пузырек из этого стекла, в котором хранил "дыхание смерти" — опасную дрянь, которую ничем не удержать. Это Элурим подтвердила.

На вопрос, зачем ему такая ужасная вещь, маг пожал плечами и флегматично заметил:

— Да минуют нас тяжелые дни, а сердца не коснутся руки демона страданий и печали, но иногда смерть не самое страшное зло.

Как только вопрос со стеклами был решен, приступили к строительству. Такое важное дело Элурим не могла доверить кому попало, а так как эльфы от строительства особого восторга не испытывали, то наняли гномов. Те за деньги были готовы работать на кого угодно. И работали — баня выросла буквально на глазах.

Роджер к открытию "купального сезона" сбился с ног, разыскивая драгоценные стекла. Подозреваю, что он вместо того, чтобы их купить, гонялся за торговыми кораблями в поисках нужной добычи. А нам врал напропалую. Но, замечу, увлекательно врал! Так, что мы слушали, разинув рты, как мамины сказки в детстве.

За всеми этими делами я чуть не забыла о мамо. Орочья обида оказалась намного крепче эльфийской.

В один из дней в трактир ввалился Воржек, оттащил меня за локоть в сторону и без обиняков заявил:

— Собирайся, пойдешь мириться с Ахной. Она там совсем извелась.

— Не пойду! Некогда мне, не видишь, тут все вверх дном стоит? — кивнула я в сторону штабелей из бревен и камней. — Лучше ее сюда выманим. Расскажи своей теще бывшей, что Элурим и Денис вместе строят баню, а ее "куши" работает за двоих.

Тут я слукавила немного: вовсе не занятость мне помешала. Просто после конфликта с Дениолом, когда в иномирье чуть не началась война, я решила держаться подальше и от орочьих степей, и от эльфийских кущ. Уж больно тамошние жители оказались непредсказуемы и быстры в решениях, слишком просто относились к вопросу "жить или не жить". Если судить по тому, что я уже дважды была покойницей. Притом не абы какой, а криминального толка — войны-то тогда никто никому не объявлял! Нет уж... дома спокойнее.

Воржек покосился на "строителей", поскреб когтем бровь и кивнул:

— Завтра жди Ахну в гости.

О, да... В этом я даже не сомневалась. Правда, не рассчитывала, что орчанка заявится этим же вечером, думала, "мамо" выдержит паузу хотя бы в двадцать четыре часа. Ан нет... стоило на небе замерцать первым звездам, как хлопнула калитка, и я услышала знакомые уверенные шаги. Кивнув на ходу Денису, орчанка подошла ко мне и, как обычно, смерила с головы до ног тяжелым взглядом. Я набычилась, мгновенно забыв про все угрызения совести, и ответила точно таким же.

Противостояние длилось буквально секунды три, не больше, потом Ахна притянула меня к себе, проворчав:

— Инах!*

Я хмыкнула — еще неизвестно кто из нас большая инах. Ахна тут же отстранилась, но, заметив улыбку, успокоилась и скинула торбу с плеча.

Как настоящая любящая мать, орчанка в гости без подарков не ходила. Вот и сейчас она выложила на стол один за другим свертки из отлично выделанной кожи, которую орки часто использовали вместо оберточной бумаги или холстины. Сверток тут же развернули — степняки были в этом отношении, как малые дети — обожали хвалиться своими достатком и щедростью. Судя по содержимому подарков, мне притащили остаток приданого или наследства: пузатенькие глиняные фигурки со злобными лицами явно полагалось ставить на домашний алтарь, а кожаную жилетку носить на голое тело. И ничего, что она оказалась крупнее чем надо размера на три, а то и на четыре, зато в жару доступ свежего воздуха был обеспечен!

Обернув мою шею золотой цепью в пять рядов, мамо выудила из сумки два ручных браслета, колючий кастет и здоровущий тесак. Последним на столе оказался маленький сверток, от которого пахло чем-то съестным. Притом пахло довольно аппетитно: я с трудом дождалась, пока Ахна его развернет.

Сверток оказался набит узкими полосками вяленого мяса толщиной сантиметра три, темно-малинового цвета, волокнистого, с тонкими прослойками желтоватого жира, с непередаваемым сладковатым ароматом настоящей дичи. К мясу белыми звездочками прилипли маленькие семена.

Еще не зная, каково оно на вкус, я была абсолютно уверена, что просто до беспамятства обожаю орочий деликатес: рот моментально наполнился слюной. Черт его знает, что тому было виной — аппетитный запах мяса или память прошлой жизни.

Ахна, довольно улыбнувшись, отхватила тончайший ломтик и протянула его мне со словами:

— Струг!

Ага, оказывается, это была та самая антилопка, чьи достоинства обсуждались за столом переговоров.

Я сунула мясо в рот и медленно разжевала, наслаждаясь вкусом.

Ммм... прекрасно... чудесно! Вот что значит — дичь!

Второй ломтик я отрезала сама под одобрительным взглядом Ахны, отправив его следом за первым, и отдала на растерзание супругу оставшийся кусок. При этом не забыла спрятать остальные — самим мало! Ахна, заметив мою жадность, просто расцвела — наконец-то "доню" оценила кухню пращуров по достоинству.

В самую последнюю очередь Ахна извлекла из мешка маленький деревянный резной футляр явно эльфийской работы. Орчанка с осторожностью опытного сапера, словно футляр был миной замедленного действия, сдвинула в сторону резную крышку. Под крышечкой оказалась еще одна, уже из серебра. Орчанка подцепила когтем крошечный крючочек. Щелкнула пружина, и я увидела — лопни мои глаза — обычное мыло! В понимании эльфов обычное, а для нас, людей — дорогое, полупрозрачное, ручной работы, сделанное из экзотических трав и масел, пахнущее, как самая вкусная конфета.

Я потянулась за мылом и тут же получила шлепок по руке.

— Зэх! — коротко выдохнула Ахна и ткнула пальцем в Элурим: — Цин зэх!*

Эльфийка, делавшая вид, что ей абсолютно неинтересен мой разговор с орчанкой, тут же фыркнула:

— Глупости!

Что-то, а язык врагов эльфы знали прекрасно.

— О чем это вы? — поинтересовалась я у тети.

— Твоя глупая орчанка думает, что это яд, — снова фыркнула лесная дева, по-кошачьи сверкнув глазами. — А это простое мыло в дорожном футляре.

Я не удержалась от смешка — да уж... представляю, из-за чего невинному мылу приклеили такой грозный ярлык. Наверняка кто-нибудь из орков, польстившись на карамельный аромат, откусил шматок. А потом, отплевавшись пузырями, утвердился в коварстве эльфов, которые подстроили ловушку с отравой.

Я решительно отвела в сторону руку орчанки, вытрясла на ладонь содержимое футляра и осмотрела его со всех сторон.

Так и есть! Один угол обкусан!

— Пойдем! — поманила я за собой "мамо", решив провести наглядный урок гигиены.

В гостевом домике сначала намылила руки обычным глицериновым мылом, сполоснула их, и проделала то же самое, но только с эльфийским, заодно умыв лицо. Когда это сделала, Ахна вздрогнула и отступила в сторону на два шага. А я с осуждением покачала головой: плохо, когда народ живет настолько закрыто, как орки. Никакие блага цивилизации до них не доходят, даже обычное мыло. Хотя по сравнению с соплеменниками от Воржека уже особо не пахнет: то ли мой нос притерпелся, то ли орк все-таки моется в речке, когда собирается в гости. Вот бы Ахну еще приучить, а то ведь приходится задерживать дыхание, прежде чем подойти ближе, чем на метр.

Ладно... достроим баню.. соблазню "мамо" на великий грех — помыться. Раз Воржек после купания выжил, значит, не настолько грозен этот орочий бог, или, скорее всего, ему абсолютно нет дела до мыла и бани. Главное, чтобы молиться не забывали и жертвы приносить.

Между тем, строительство продвигалось ударными темпами: с коробкой и оснасткой уже было покончено, еще с неделю ушло на фасад, крышу и внутреннюю отделку. В общем, в один прекрасный день, баня оказалась готова. Не хватало лишь тех самых непроницаемых стекол, потому как окна получились, будь здоров. В них даже птицы не боялись залетать, а ласточки, те вовсе примеряли зал с бассейном под место для гнездовки. Сам бассейн вышел замечательным — большим, с красивой мозаикой на морскую тему, с таинственными финтифлюшками непонятного, но явно полезного назначения, про которые Элурим с таинственной улыбкой сказала:

— Я все покажу! Ты еще отсюда вылезать не захочешь!

Получилось просто идеально и по справедливости: мужу — парилка, мне — бассейн, массаж и травяные маски. Осталось массажиста хорошего найти.

Но чем ближе строительство подходило к финалу, тем сложнее становилось его ждать. Я паслась около бассейна, как кошка у мышиной норы, напрочь забыв, что была самой ярой противницей бани. В конце концов, я не удержалась: переоделась в купальник, наполнила "ванну" водой, разрешив себе часок блаженства под завистливым взглядом Элурим и мрачными — Ахны. Первая не могла себе позволить раздеться до нижнего белья на виду у мужчин, вторая еще не поумнела настолько, чтобы ослушаться своего бога. Так что все блаженство досталось мне: эльфийка вымазала меня с головы до ног какой-то пахучим кремом, от которой кожа стала словно шелк. Ахна, потрогав ее, нахмурила брови. Видно было, как "мамо" раздирает желание что-то сказать, но в тот раз она промолчала, зато стянула кусок мыла. Я заметила, как орчанка сунула его за пазуху. Вскоре Ахна явилась сияющая, словно новый медный пятак. Правда, ее чистая кожа стала несколько зеленее привычного, но это "мамо" даже шло, делая ее черты лица более мягкими. Того, что она довольна, орчанка не показала. И так не знала, куда деваться от торжествующего взгляда Элурим, которая унюхала знакомый аромат. Хорошо, хоть у нее хватило тактичности обойтись лишь взглядами.

Наконец в один из дней явился Роджер с парой молодчиков, которые осторожно несли на специальных подвесах большой деревянный ящик. В нем, тщательно переложенное слоями соломы, лежало стекло. Как Роджер обещал — совершенно неподвластное магии. Чтобы в этом убедиться, мы объявили аттракцион под названием "Проверьте свои силы: что сильнее — ваша магия или это зеркало?". В случае выигрыша пообещали победителю недельный абонемент на бесплатное пиво.

Это мы рискнули, конечно. Некоторые гости были слишком похожи на бездонные бочки, чтобы целую неделю их даром поить. Правда, мы несколько сгладили опасность попасть на деньги, взяв Роджера в долю. Раз вампир поручился качество товара, значит, должен за него отвечать.

Гости потрудились на славу. Даже Элурим поколдовала от всей души. Тете пиво было безразлично, она старалась "за интерес" из чистого азарта. Пока эльфийская красавица швырялась молниями и огнем, пыталась обесцветить зеркальную сторону ярко-желтым туманом, Роджер не сводил с нее восхищенного взгляда, вдохновляя "златовласую королеву, властительницу бессонных ночей" на новые подвиги. Нет, тетя четко понимала, с кем имеет дело и вовсе не собиралась заводить с пиратом ни легкомысленной интрижки, ни серьезной любви — хотя какая серьезная любовь может быть со стихийным бабником? — просто ее женскому самолюбию льстил столь горячий интерес.

В итоге испытание стекол продлилось четыре дня — я хотела удостовериться в надежности зеркал прежде, чем доверюсь их непрозрачности. Силы опробовали все, кто мог — даже орки и гоблины. Они испытали стекло на прочность. Нормальное оказалось: выдержало и удары огромных кулаков, и прямое попадание кирпичами. А большего не требовалось — все-таки я готовилась не к большой войне, а к мелким партизанским вылазкам.

Наконец час икс настал: стекла торжественно установили. Больше всех суетился Роджер. Он ни на шаг не отходил от драгоценного товара, добыть который стоило таких трудов. Лично закрепил в рамах, а затем замазал щелочки прозрачным силиконом. Остекленная баня словно получила душу и ожила — она уже не выглядела недоделанной постройкой.

На следующий день после генеральной уборки, я возвестила семью и друзей о торжественном "вводе объекта в эксплуатацию после госприемки". В "комиссию", которая должна была осуществить столь важное дело, входила я с Элурим. Мы решили первыми опробовать все прелести бассейна и парной, назначив сеанс гигиены на ночь. Чтобы после дневных забот отдохнуть и душой, и телом.

Элурим, сдержав давнее обещание, украсила крохотную клумбу перед баней огромными цветущими кустами. Не знаю, что на тетю вдруг нашло, но растения она подобрала исключительно колючие. Причем опознать я смогла лишь шиповник, остальное у нас, на Земле, не росло.

Я приготовила чашки, чайничек, вазочку с конфетами, простынки и халаты — все, что могло пригодиться двум женщинам, занятым полезным и приятным делом. Даже телевизор с дивиди прикупила — вдруг захочется киношку посмотреть?

Ровно в восемь часов тетя отправила ушастых братцев домой. Мы решили, что ей лучше заночевать у нас после бани, иначе все удовольствие пошло бы коту под хвост. Хуже нет, сначала расслабиться по полной программе, а потом тащиться черт те куда. В общем... под закрытие кафе, расцветив небо для пущей важности небольшим фейерверком, Элурим торжественно разрезала атласную ленточку, натянутую меж двух кустов. Ножницы на шелковой подушечке эльфийке преподнес пират, ухитрившись трижды приложиться губами к ее лапке. Один раз, когда подавал ножницы, и дважды, когда эльфийка пыталась ему их отдать. Так что в баню тетя ворвалась раздраженная и злая. Еще минут пять мы прислушивались к прощаниям Дениса, который выпроваживал из кафе последних гостей, а затем, переглянувшись, стали раздеваться.

Мне было немного неловко в таком большом и еще "необжитом" помещении. Казалось, баня приглядывается к первым гостям, решая, стоят ли они заботы или лучше ошпарить кипятком. После общения с нашим домом я бы не удивилась. Наверное, поэтому как в кокон закуталась в простыню: неприлично начинать первое знакомство нагишом. Элурим удивленно похлопала ресницами, но последовала моему примеру — что и как принято делать в бане, она пока не знала.

Дальше пошло по плану: я показала Элурим все прелести парной, откуда эльфийка вылетела с визгом, стоило венику коснуться ее... спины. Я выходить не торопилась, а когда наконец шагнула за дверь, тут же чуть не растянулась от испуга: воздух сотряс громогласный орочий рев. Он явно принадлежал не кому-нибудь, а Ахне.

Не зная, что предположить и подумать — мамо не было сегодня весь день — я набросила халат и пулей вылетела во двор, заметив краем глаза, как выбирается из бассейна Элурим.

За порогом, болезненно прищурив левый глаз, на траве лежал поверженный Роджер. Над ним возвышалась гневная орчанка с тесаком в руках. Вампир смотрел на нее, как на божество.

Доигрался, балбес! Нашел к кому пристать. Как только додумался. Повезло, что жив остался! Ну дон Жуан ... И что нам с ним делать?! Хотя... он свое словил — фингал получится знатный.

— Тук госше, тук госше, захи таташ! — гневно ткнула пальцем Ахна в сторону бани.

Я обернулась и обомлела.... Видно было все как на ладони: электрический свет сделал стекла абсолютно прозрачными!

Ах, он паршивец... наглец... ну я сейчас...

Меня опередили — мимо пролетела Элурим, больше похожая на одну из эриний, чем на кроткую деву лесного народа. Вампир возмездия дожидаться не стал, предпочтя навсегда оставить мир воинственных женщин. В том смысле, что смотался к себе на корабль, чтоб его Ктулху проглотил вместе с капитаном! Так что эльфийская молния испепелила ни в чем неповинный газон.

Когда Элурим отдышалась и смогла говорить, она протараторила на чистом орочьем благодарность за спасение девичьей чести. А затем мы отправились изучать стекла, чтобы ответить всего на один вопрос: "Какого черта?!"

Как оказалось, зеркала тут были ни при чем, они исправно работали, вот только в другую сторону: пронырливый пират влепил их "изнанкой" на улицу. Днем это было совершенно незаметно — стекла выглядели с обеих сторон зеркалами — зато ночью, когда на улице наступала темнота, они превращали баню в телешоу "Окно"!

Ну, Роджер, только появись! Помощничек дорогой... мы тебе устроим ночь любви и ласки... все втроем!

Я оглянулась к Элурим с вопросом, чего будет стоить эта выходка вампиру, и увидела удивительную картину — тетя, наколдовав плотные шторы, вернулась в бассейн. Не одна! У другого угла торчала из пены голова ее непримиримого врага. Ахна все-таки не устояла перед соблазном. Женщины, орчанка и эльфийка, спокойно беседовали о чем-то и выглядели чрезвычайно довольными.

Я застыла, не зная, что сказать — ну прям... идиллия.

Элурим, заметив меня, воодушевленно прощебетала:

— Представляешь, Ахна, оказывается, нас охраняла! И услышала в кустах этого...

Мне показалось, что эльфийка все-таки позволит себе слово "кобеля", но не угадала.

— ... этого повесу. Она нас спасла!

Я хмыкнула, вспомнив ошарашенную физиономию пирата, а потом вовсе расхохоталась: кто бы знал, что этот вуайерист клыкастый восстановит в моем семействе мир?! Нет, если и есть на свете сила, способная сдружить представительниц враждующих племен, так это только мужчина! "Не стану его ругать", — решила я. Будем считать, само провидение заставило вампира послужить делу жизни всех королев красоты, выступавших под лозунгом "да будет мир во всем мире!" А за такой лозунг не грех пострадать. В конце концов, с Элурим не убыло — Роджер лишний раз убедился в ее ослепительной красоте.

Однако щепетильная эльфийка могла считать по-другому.... Она вообще при желании была в состоянии Роджера со света сжить. Для этого хватило бы рассказать о происшествии с окнами кому-нибудь из эльфов. Но судя по всему, это в планы тети не входило — о нем не узнал даже Денис, благополучно прозевавший скандал за раскатами рока в наушниках. Это оставляло надежду на милосердие Элурим. Переждав для надежности сутки, я подступила к ней со словами:

— У меня есть план, как за тебя отомстить!

И помахала перед носом тети вещицей, которая должна была сыграть главную роль в наказании пирата.

Элурим, разглядев, что у меня в руках, расплылась в кровожадной улыбке.

Где-то через недельку в самом дальнем углу зала мелькнула знакомая шляпа.

Ура... День расплаты настал!

Сделав невозмутимое лицо, я ткнула в вампира пальцем и предупредила:

— Стекла переставишь другой стороной своими силами в моем присутствии! И веди себя прилично ближайший месяц, иначе Ахна тебя прибьет.

Словно звезды, сверкнули карие очи, и я почти физически почувствовала, как обжег мою кожу горячий взгляд.

Нда... фингал не помог.

— А вот Элурим еще обижается. Правда, я уговорила ее выслушать твои извинения.

— Ксения, вы спасительница разбитого сердца, моя благодарность безмерна, я навеки ваш раб!

Я с трудом подавила усмешку — ни один, самый умный стихийник не устоит перед женским коварством.

Вечером, когда вампир стал привычно увиваться рядом с Элурим, она изящно склонила голову и застенчиво, нежно произнесла:

— Роджер, скажите, вы ведь правда любите меня от всего сердца и не хотели обидеть?

Пират, совершенно ошалевший от неожиданно ласкового приема, хрипло выдохнул:

— Я душу за вас морскому черту продам!

Железная леди, изобразив крайнюю степень смущения, бросила на вампира лукавый взгляд из-под длинных ресниц:

— И все-таки вы меня обидели... Согласны искупить свою вину?

Ахна на всякий случай демонстративно размяла кулаки, правда, Роджер на игру мускул не обратил и малейшего внимания: его взгляд был прикован в лесной деве.

— Я все сделаю, о чем вы, прекраснейшая, попросите, — выдохнул Роджер, поедая взглядом эльфийку.

Элурим скользнула к вампиру, мстительно улыбнулась и, не скрывая злорадства, произнесла:

— Ну, раз так... То вот ваш пропуск в трактир! Без него мы вас, любвеобильный сэр Роджер, даже на порог не пустим!

И прицепила вампиру на грудь яркий бант, в середине которого сиял золотыми буквами большущий значок, срезанный мною с розетки. Ее заработал когда-то честным трудом мой породистый черный терьер. На значке красовалась надпись "ЛУЧШИЙ ПРОИЗВОДИТЕЛЬ"

Наслаждаясь в тот миг выражением лица клыкастого гада, я решила, что мы отомстили ему не только за эту проделку, но и за весь женский род!

Но мы недооценили пирата. Этот... паршивец принял титул лучшего производителя с преогромным удовольствием. А другие гости, попроще нравом, стали ему завидовать! А все почему? А потому что бабников среди мужчин намного больше, чем кажется с первого взгляда. Хотя лично меня это не огорчает. Потому как я вообще всегда и везде голосую за любовь.

Позиционная война* — война, в которой вооружённая борьба ведётся, в основном, на сплошных, относительно стабильных фронтах с глубокоэшелонированной обороной. Как правило, характеризуется высокой плотностью войск и развитым инженерным обеспечением позиций.

Ахна, дежи ухмехшу — рун!* — Ахна, не уймешься, прогоню.(орочье)

Инах!* — Упрямая! (орочье)

Цин зэх!* — эльфийский яд.

История 13

"Есть ли жизнь после смерти" или последствия волшебных корпоративов.

Бывают дни, когда все удается, и любое новое дело буквально обречено на успех. Бывают такие, когда самая незначительная мелочь разрастается до размеров несчастья. Но большая часть жизни обычного человека складывается из дней ничем не примечательных, похожих один на другой, как братья близнецы. Они выстраиваются друг за другом солдатами в единой униформе. Именно в этом строе прячутся те, кто лишь прикидывается нормальными, а на самом деле таит в себе росток волшебного боба, который в один прекрасный момент проложит дорогу к небу. Или... не к небу. Если не повезет.

Как их отличить? Бог его знает, наверное, надо уметь прислушиваться к ощущениям. Я — не умела, поэтому проигнорировала нежелание отвечать на звонок мобильного, который раздался в разгар утренней уборки зала. Лезть мокрыми мыльными руками в карман очень не хотелось, но телефон не унимался, радуя окружающих экспрессией ударных и сирены Раммштайн. Пришлось принять звонок, чтобы лишний раз не травмировать утонченный вкус милых родственничков — Илварителя с Селливеном.

Проявив чудеса жонглирования скользким сотовым и чуть не уронив его в мыльную воду, я ткнула самым сухим из пальцев в кнопку приема:

— Да?!

— Привет, Ксюш, — раздалось из динамика телефона. — Чем занимаешься? Представляешь, мой сегодня с утра такое учудил...

Услышав голос подруги, мысленно выругалась. Нет, подругу я очень даже любила, просто за ней водилась привычка звонить в самое неподходяще время. Притом прервать общение было совсем непросто: стоило начать прощаться, как подруга говорила "ага, пока" и тут же выдавала следующий вопрос. Да такой, что раскланяться окончательно не представлялось возможным. В результате беседа затягивалась на неоправданно долгое время, и сотовый в конце напоминал горячий болтающий пирожок. Однозначные "прикольно", "понятно", "да", "нет", "ну.. сама смотри" или "жизнь покажет" справиться с ситуацией не помогали: подруге вполне хватало самой себя. Проще было вообще молчать, довольствуясь ролью пассивного слушателя. Так подруга быстрее выдыхалась. Вот и на этот раз я привычно прижала мобильник к уху плечом, почувствовав себя Квазимодо из "Нотр дам", макнула губку в мыльную пену и протянула:

— Да ты что-о?

Выдав положенную долю заинтересованного удивления, я принялась оттирать деревянную столешницу от последствий вчерашних пивных излияний. Скоро я уже искренне хихикала над мытарствами мужа подруги. Он умудрился спросонья отправить пакет с важными документами в мусорный бак. Притом очнулся лишь на стоянке у офиса, в ужасе сообразив, почему салон автомобиля пропитало селедочное амбре из мусорного пакета. На счастье недотепы, машина коммунальщиков приехала за добычей уже после того, как он, перерыв весь бак, завладел драгоценной папкой. Так что мужчина отделался расстроенными нервами, потерей имиджа в глазах соседей и испорченным костюмом, а подруга — звучной отповедью, да категорическим заявлением супруга, что утром рабочего дня накладывается табу на любое задание. И вот в момент кульминации событий, когда я начисто забыла о работе, предо мной, словно гномы их под земли, неожиданно выросли кузены.

Их встревоженные лица заставили меня нервно прикрыть ладонью микрофон телефона и настороженно прошептать:

— Что-то случилось?

— Ксю, ты нормально себя чувствуешь? — задал встречный вопрос Селливен.

— Просто замечательно, — заверила я эльфа и повернулась к нему спиной.

Не тут-то было...

Юноша зашел с другой стороны:

— А почему тогда так скрючилась и сама с собой разговариваешь?

Объяснять, что не с собой — значило упустить половину информации, поэтому я попросту врубила громкую связь, позволив остроухим кузенам удовлетворить любопытство.

Восклицать на манер дикарей что-то в духе "шайтан коробка!" эльфы не стали, но предсказать дальнейшее развитие событий все равно не составило труда: мама не гадай, мне предстояла пытка вопросами на тему телефонов и магической природы сотовой связи. Тут эльфов ждало жестокое разочарование — в физике я была не сильна, так что вся ударная волна эльфийского интереса предназначалась Денису.

Все случилось, как предполагала... Правда, в тот день вопросов почти не задали, удовлетворившись демонстрацией возможностей мобильного. Я дала ребятам поговорить с Максимом, который в это время сидел у друга. Наивные эльфы пришли в полный восторг. Они еще не познали ужаса неотвратимости сотовой связи, ее главного кошмара в виде звонка любимого шефа с просьбой поработать на выходных, и искренне восхищались плюсами. Поэтому меня совсем не удивило, когда на следующий день заявилась тетя в компании молчаливого серьезного эльфа. Вот тут-то на нас и обрушили вопросы. Притом спрашивал эльф, а Элурим только переводила. Естественно, не обошлось без повторной игры под названием "Позвони другу" с любимой игрушкой человечества.

Чтобы облегчить Денискину участь, я распечатала из интернета несколько статей об истории телефона и заодно — о принципе действия сотовой связи. В итоге получилась довольно толстая пачка, которую торжественно вручили эльфам: по-русски читать родственники уже давно умели.

Правда, одними бумажками Элурим не удовольствовалась. Она пристроилась рядом с Денисом, несколько раз перечитала текст, методично прояснив каждое незнакомое слово, и лишь потом распрощалась. Заявила, что ей пора, чмокнула меня в щечку и величаво удалилась, пообещав на днях заглянуть. Ее "заглянуть" меня порадовало — тетя уже почти две недели не казала к нам глаз, и я успела соскучиться.

Чтобы знакомство с телефонной связью прошло наглядно, Денис осчастливил тетю двумя образцами: обычным аппаратом для городского номера, довольно неприглядного дизайна, и стареньким примитивным сотовым, который идеально подходил для препарирования.

Обещание эльфийка сдержала, явившись на следующий день. Правда, поговорить толком не получилось: был слишком большой наплыв гостей. В конце концов, Элурим махнула на меня рукой, целиком посвятив себя общению с молодым симпатичным магом. Они так увлеклись беседой, что забыли обо всем вокруг. Краем глаза я заметила, что маг, вроде как, немного поколдовал. Если верить пассам руками. Вот только чего он там колдовал, осталось неясным: никакого визуального эффекта от "рукомашества" я не увидела. В отличие от тети. Она отследила движения мага с сосредоточенностью кошки, подкравшейся к беспечным воробьям. В похожей заинтересованности вытянули шеи все гости-маги. В итоге они постепенно переместились за стол к Элурим и о чем-то горячо поспорили, а после и вовсе — удрали, оставив в моей душе чувство досады. Уж очень хотелось узнать, о чем шел спор. В конце концов, не каждый день видишь железную эльфийскую леди раскрасневшейся и азартной, словно обычная девчонка.

А еще дней через двадцать вся честная компания снова собралась под крышей "Зеленого дракона". Притом тот самый симпатичный маг пришел в обнимку с большим деревянным коробом. Если судить по напряженному виду парня — очень тяжелым.

— Рениари, иди сюда! — позвала тетя.

Обычно я игнорирую это имя... стараюсь, во всяком случае, но на этот раз изображать из себя оскорбленную деву не стала, а тут же сунула нос в открытый короб. Его содержимое повергло в изумление: там лежали антикварные телефоны! Точнее, красивая имитация антиквариата: аппараты выглядели совершенно новыми и ярко блестели полированным металлом в лучах ламп. Я, взяв в руки самый верхний, охнула: он весил, как хорошая гирька и вполне годился на роль средства для разгона разгулявшихся гоблинов.

— На отделку использовали белое золото, — дольно объяснила Элурим.

Ну конечно, серебро для эльфийки уже не годилось. Оказалось недостаточно "богато", вероятно. А то, что рука отвалится на первой же минуте разговора, это значения не имеет.

И все-таки подарок был весьма недурен, так что смутило меня, по большому счету, другое.

— А они что, работают?

— Конечно! — слегка обиделась Элурим и, заметив, что я все еще покачиваю телефон в руках, словно снаряд для метания, сочла необходимым уточнить: — Раздаришь друзьям и постоянным посетителям, чтобы можно было легко связаться. У меня, Ахны и еще кое-где уже есть.

— И как они работают?

— Девочка моя, ты уверена, что хочешь это знать? — хитро прищурилась Элурим, предвидя ответ.

Лекция по теории магии — не самая понятная вещь для обычного человека, поэтому я не стала обманывать тетиных ожиданий и поспешно открестилась:

— Нет, конечно!

Эльфийка улыбнулась:

— Ну, тогда давай, показывай место, где он будет стоять!

Я торжественно водрузила телефон на край барной стойки, оценила его доступность для вороватых гостей и вздохнула:

— Сопрут...

Трактир ведь... Народ разный гуляет. И не всегда трезвый. А пьяные... они же, как те сороки: тащат в родное гнездо все, что блестит и в лапах помещается.

Элурим задумчиво кивнула:

— Пожалуй, попробуют. Но мы сейчас кое-что тут поправим....

И склонилась над стойкой с тихим бормотанием.

— Только не переусердствуй! — не удержалась я от совета.

Волшебный народ опасно дразнить затейливой ворожбой. У них тут же просыпается рефлекс хакера: увидев защитные заклинания, немедленно принимаются их "ломать". Чисто из профессионального интереса и принципа "раз столько сил потратили, значит это что-то очень нужное". А то и вовсе — на спор. За кружку пива. Были у нас уже такие прецеденты.

Не успела Элурим закончить с магией, как телефон затрезвонил. Мелодия для звонка была не моя. В смысле — не с моего мобильника. Она вообще больше походила на крик тукана.

Вот кто бы объяснил, откуда у эльфов при их идеальном слухе такая тяга к противным звукам в бытовых приборах?! Что комар, что телефон.... Один плюс — любой гомон переорет. Вероятно, с таким расчетом и сделали.

Я схватила трубку:

— Прив... э... Зеленый дракон на проводе!

В ответ получила лишь напряженное дыхание. Словно любовник или любовница наткнулись не на того, кого надо, и теперь не знали, на что решиться. Или вовсе... занялись кое-чем.

Любовников ни у кого из нас вроде бы не водилось. Я поразилась оперативности телефонных извращенцев — только подключили, а они уже дорогу нашли — и вернула трубку на место.

— Ну?! — азартно блеснув глазами, потребовала отчета эльфийка.

— Нерешительный абонент. Говорить отказался, — ответила я и, вспомнив неровное дыхание, насупилась: — А кому ты, собственно, наш номер дала?

— Номер? — задрала брови Элурим.

Ответить помешала новая "трель".

Я поспешно схватила трубку, выпалив:

— Зеленый дракон слушает!

На этот раз раздалось неуверенное:

— Простите, Зеленый дракон, наверное, с заклинанием вызова напутали. Мне нужно другое место.

Воинственный настрой испарился в один момент.

— Э... ошибочка вышла... Это трактир "Зеленый дракон", а я его хозяйка — Ксения.

— Ну вот! Вас-то мне и надо! — повеселели на том конце провода. — Мы хотим прийти к вам через два дня большой компанией после праздника Жатвы.

— Праздника Жатвы, — автоматически повторила я, подтягивая к себе блокнот для записи заказа.

Элурим, вздрогнув, округлила глаза:

— Какого праздника?

— Жатвы, — снова повторила я и, услышав сдавленное тетино "ох", торопливо попросила невидимого собеседника: — Мне вас не слышно, подождите, поищу, как прибавить звук!

Прикрыла руками микрофон и зашипела тете:

— Ну-ка признавайся, кому ты дала этот чертов номер? Кто ко мне собирается в гости?!

— Я не знаю, как попал к некромантам телефон, но обязательно выясню, — нахмурилась тетя и потребовала: — Рениари, ты должна им отказать!

Молоденький маг, ее помощник, покачал головой:

— Не советую. Могут обидеться.

Нда... Обиженный некромант — мина замедленного действия. Живут они долго и все время тратят на изобретения пакостей. То есть не пакостей, а на "усовершенствование магии смерти" — так это у них называется. Но уж больно магия... специфичная... Это вам не эльфийские травки-цветочки... Эти господа, недолго думая, любимую левретку в боевого вурдалака могут превратить. А вурдалаки нам пока без надобности. Нет уж... пусть проводят свой корпоратив.

Я отлепила ладонь от телефона:

— Слушаю вас внимательно. Сколько будет человек? Какой желаете столик? Вам прочитать меню? Чем будете расплачиваться?

Некроманты неожиданно оказались ранними пташками, сделав заказ аж на пять утра. Я сначала даже решила — шутят. Всем известно — черные маги справляют свои тризны по ночам, это во-первых. А во-вторых... будить людей на работу в такое время — настоящее издевательство!

Но оказалось дела обстоят по-другому. Оказалось тризна вместе с обрядами и впрямь проходят ночью, а у нас некроманты хотят посидеть скромной дружеской компанией уже после нее, объяснив, что на празднике Жатвы им будет не до общения с отдыхом. Дескать, официальное мероприятие, начальство следит и все такое... Лицо терять никак нельзя. А расслабиться хочется. Выпить тоже хочется. И, самое главное — вкусно покушать в приличном месте. Вот они и решили выбрать хороший трактир, расположенный далеко от торных путей коллег, которые тараканами расползутся везде, где только можно.

Надо признаться, вот этой грубой лестью нас и подкупили. Неофициальными пятью звездами. К тому же некроманты, понимая всю сложность положения и степень дополнительных хлопот, обещали заплатить втрое принятого. Это сыграло свою роль, и мы согласились.

Сам корпоратив прошел тихо и незаметно. Нет, поначалу я ощутила некоторое напряжение и выброс в кровь адреналина: шесть здоровых мужиков в черных балахонах — зрелище весьма вдохновляющее на фантазии в стиле хоррор... Особенно если знать, что это действительно некроманты, явившиеся с съезда чернокнижников, на которых подсчитывали количество загубленных душ и обсуждали прочие профессиональные извращения. Так Элурим объяснила смысл этой самой Жатвы, сильно меня развеселив.

Вообще-то полагалось испугаться, перезвонить заказчикам и отказаться — именно этого тетя добивалась — но что поделать, если в голову лезут аналогии черт-те с чем? Во время рассказа перед глазами четко встала сценка из мультфильма "Халиф-аист", та, где злобные уродцы хвастаются "ужасными" делами друг перед другом. В общем... перезванивать я не стала, а просто отправилась спать, морально готовясь к раннему подъему. Он меня пугал намного больше посиделок черных магов.

Правда к утру, вдохновленная длинной серией кошмаров, показанных во сне, я стала смотреть на заказчиков другими глазами и даже почти испугалась. Этот испуг длился ровно до того момента, когда первый из гостей стянул с себя "рясу" и запихнул ее в дорожную суму. Под профессиональным облачением пряталась веселенькая туника василькового цвета. Остальные тоже быстро разоблачились, явив миру одежду разного покроя и фасонов не менее жизнерадостных цветов. Лишь один из гостей остался верен черному цвету. Надо сказать, он полностью соответствовал шаблону злодея, нарисованному воображением: высокий, здоровый, мрачный, с жестким ежиком черных волос и неприятным пристальным взглядом глубоко посаженных черных же глаз.

В поведении некроманты тоже не слишком отличались от обычных посетителей: пирушка почитателей смерти прошла в штатном режиме. Сначала были серьезные лица и негромкие разговоры на профессиональные темы. Потом постепенное повышение тона голосов и переход на беседы о сложности бытия и смысле жизни. В конце посиделок, уже после коллективного вывода, что в жизни смысла точно нет, зато в смерти его сколько угодно — ну конечно, чего еще от некромантов можно ждать? — стандартное "ты меня уважаешь?" Притом "ты меня уважаешь" пришло уже после заката — некроманты оказались на удивление стойкими парнями и любителями погулять. Домой они совершенно не торопились и даже, предусмотрев разные варианты результата гулянки, оплатили комнату в гостевом домике. Хотели еще сауну заказать, но я отказала: пускать черных магов в личную баню — себе дороже. Мало ли что они там спьяну учудят. Да даже если не спьяну! Разве можно ждать чего-то хорошего от чернокнижников с их альтернативным взглядом на общепринятую мораль? Ну... кроме серебра и злата, естественно.

В общем, здоровья некромантам хватило дотянуть до одиннадцати ночи. После чего Кузьма аккуратно отнес гостей в оплаченный номер.

Не могу сказать, что эта ночевка доставила мне удовольствие. Все таки такая специфишная магия... мало ли... а вдруг среди некромантов найдутся буйные, которые, проснувшись среди ночи, решат повоевать с подходящей "мельницей"?

Оправдав мои опасения, Кузьма действительно выловил одного из постояльцев в углу, когда волшебник, ругаясь на неизвестном языке, возможно вообще заклинаниями — уж больно заковыристо они звучали — пытался взять приступом стену, которая отделяла нас от соседей. Хорошо, что она была высотой почти два с половиной метра, а то бы ждал баб Валю сюрприз в виде пьяного мужика, голого по пояс. Особенно если учесть, что его украшала светящаяся татуировка в виде ласково улыбающейся смерти с косой. Да старушку бы на месте удар хватил! Пришлось позвать мага из гостей, чтобы усыпил неспокойного постояльца. Самое интересное, что "буйным" оказался тот самый любитель черного цвета.

Утром супруг выставил проспавшимся волшебникам за счет заведения по кружечке пива — оздоровиться — и некроманты отправились по домам, на прощание пожелав нам с трактиром процветания.

День прошел как обычно — в повседневных заботах. А вот вечером явилась служба безопасности: Элурим и Ахна. Оказывается, тетя поделилась с "мамо" новостью о некрокорпоративе в трактире "их девочки". Так что визит больше походил на внеплановую проверку санэпидемстанции, явившейся по анонимке конкурентов, чем на встречу любящих родственников. Орчанка и эльфийка обшарили каждый сантиметр двора. Потом тетя долго колдовала в гостевом домике, освобождая его от "эманаций смерти" — так она выразилась. А Ахна, не знаю, руководствуясь каким чутьем, но буквально сразу уткнулась в тот угол, что штурмовал некромант. И тут же потребовала рассказ о том, что произошло на этом месте. Получив объяснение, не успокоилась, а позвала эльфийку. Видно решила подстраховаться.

Элурим, поводив руками у забора, сморщила аккуратный носик в брезгливой гримасе и вздохнула:

— Хорошо, что маг пьяный был. Ни одного верного слова и пасса не получилось — все кривое, перекошенное, затертое. А то имели бы вы личный вход в преисподнюю нашего мира.

От таких новостей Денис, не отходивший от Элурим ни на шаг, присвистнул:

— Ничего себе... шуточки, — и деловито предложил. — Может, батюшку кадилом помахать пригласить?

Элурим снисходительно улыбнулась:

— Ну что вы, жрецы вашего мира такую проблему вряд ли решат.

И заметив, как сдвинулись к переносице брови Дениса, добавила:

— Не переживайте, все равно колдовство не удалось. Хотя....

Эльфийка изящно опустилась на одно колено, и погладила перекопанную землю.

-... все-таки сработало одно. Не проклятие точно. Возможно это... Хотя нет. Не знаю, не уверена. Не исключаю, что это всего лишь побочный эффект от заклинания.

Вот разве можно такие слова говорить впечатлительному человеку на сон грядущий? Конечно же, я почти всю ночь вслушивалась в звуки, доносившиеся из открытого окна. И, конечно же, мне казалось, что по двору кто-то топает и скребет! Да еще собака соседей — чтоб ей пусто было — полночи гавкала и рычала, не давая спать. Правда гавкала не со страху, а с вожделением. Обычно она так лает, когда чует незапланированную подачку, но не может ее получить. Вот под этот лай я в конце концов заснула, здраво рассудив, что на жителей преисподней хоть того мира, хоть этого, собака облизываться не станет. Страшно неаппетитные они.

И все-таки полностью игнорировать предупреждение тети было бы глупо, поэтому отправляясь спать, мы старательно обшаривали все углы. Все с тем же результатом. А собака по-прежнему гавкала, как заведенная, каждую ночь. И Адольф порой настороженно шипел. Даже днем. Словно видел что-то не особо симпатичное. Но сколько я не оглядывалась, ничего подозрительного на глаза так и не попалось. Оглядывалась я уже не из-за страха. Чего, спрашивается, бояться днем? Когда яркий солнечный свет гонит прочь даже мысли о темной изнанке мира. А ночью, когда гостей полон двор, не то, что думать об ужасах, иной раз — дышать некогда. Позже, после беготни с подносами вообще все мысли только об одном — как быстрее добраться до кровати. А уж если добралась... Да хоть двадцать бесов гопака пляши, все равно не проснусь!

Правда, муж отнесся к тревожным сигналам ответственней.

— Хорошая подготовка — залог будущей победы, — уверенно сказал Денис в первую же ночь после вечеринки чернобалахонников, аккуратно сняв крышку с трехлитровки с водой, которую благословил не только наш священник, но и эльфийские жрецы, самые лучшие борцы с магией некромантов.

Я, подумав, решила не отставать: водрузила на тумбочку любимый пульверизатор, мысленно пожалев, что нельзя усилить личный арсенал баллончиками со святой водой и самонаводящимися гранатами с тем же самым.

Дому наша суета не понравилась, поэтому ночь пришлось провести при закрытых окнах — щеколды на рамах напрочь заклинило в пазах. Хорошо, что был запасной вариант в виде кондиционера, который спас нас от преждевременной кончины. Астраханское лето — то еще испытание для слабых духом и здоровьем.

Правда, уже на следующее утро, поняв, что немедленно нападать враги не собираются, родной кров сбавил контроль: рамы распахнулись сами собой, словно от порыва ветра. А еще через два дня я перелила воду в закрытые бутылки: уж больно оружие против существ преисподней пришлось по душе комарам. Они решили, что банка — самое подходящее место для нерестилища.

Взамен я купила три водяных пистолета. На каждого по одному. И даже опробовала их в деле, устроив на тренировке водяную войнушку. Кузены были в восторге. Я тоже — ведь так здорово и приятно пофилонить хоть иногда, да еще с разрешения строгих тренеров.

И все бы ничего, если бы не визиты той самой бабы Вали, с которой так жаждал пообщаться некромант. Она повадилась через день таскаться к нам с жалобами. Дескать, наша кошка ворует яйца из курятника. В Муськину причастность к кражам я категорически не поверила — она даже вареными яйцами брезговала, не то что сырыми — поэтому выступила защитником оклеветанного животного. А вот доказать невинность остальных питомцев даже самой себе — не смогла. Водился поблизости один крылатый оглоед, способный поживиться на дармовщинку.

Зная, на что горазды обиженные собственники (засунуть в яйца отраву — это как минимум), мне пришлось предпринять срочные меры. Сначала я долго взывала к совести домашнего клептомана, увещевая, что воровать можно... но только у нас. Адольф в ответ на ворчание только обиженно стрекотал и демонстративно поворачивался спиной, принимая вид оскорбленной добродетели. Притом обижался зверек так достоверно, что я начинала корить себя за напраслину... до следующего визита соседки.

В конце концов, мы с Денисом нашли компромисс, который удовлетворял бы обе стороны — поставили тарелку со свежими яйцами на разделочный стол рядом с мангалом. Адольф в ответ на такое неверие в его непричастность к покражам, устроил нам самый настоящий бойкот, просидев целый день скорбным чучелком под крышей навеса. Притом мимикрировать и "впадать" в невидимость зверек не стал. Видно решил, что в этом случае снизится драматический эффект от разыгранной сцены. На заискивающее: "Адольф, ласточка, спускайся, виноградика дам и животик почешу", зверек не отреагировал, хотя подрагивающие уши выдали его интерес. Сдался мелкий шантажист только к вечеру, когда Денис выставил на стол арбуз. Съел Адольф любимое лакомство, демонстративно повернувшись спиной к тарелке с яйцами и постоянно прерывая трапезу горестными вздохами.

У меня рука сама потянулась убрать яичное пожертвование от греха подальше и больше не мучить подозрением хвостатого ангела. Но в следующую секунду перед глазами всплыл сморщенный лик баб Вали, и я усилием воли отказалась идти у Адольфа на поводу. Как выяснилось — не зря.

Утром нас разбудило рассерженное верещание Адольфа. Он висел над столом, зацепившись хвостом за балку навеса, и раскачивался над пустой тарелкой. При этом зверек безостановочно и очень обиженно стрекотал, всем видом изображая возмущение.

Мы с Денисом, не сговариваясь, решили подыграть огорченному питомцу. Я достоверно поохала и поахала, возмущаясь ловкостью приблудного воришки, а муж пожертвовал Адольфу еще один арбуз. Но зверька неумелое лицедейство не убедило: он снова провел почти весь день под навесом. Правда, больше не выглядел обиженным судьбой "бичерашкой", а походил на сурового воина в засаде, решившего — пленных не брать!

Но, увы, дневные бдения прошли впустую. Как и ночные: к утру тарелка вновь опустела. Вот тогда у меня появилась уверенность, что воришка все-таки не Адольф. Уж больно поникшим он выглядел наутро. Тем не менее, главная задача все равно была выполнена: курятник баб Вали оставили в покое. Однако Адольф не сдался и продолжал день изо дня сторожить яичного жулика.

Нашего питомца сильно задело, что кто-то посмел распускать руки в пределах его, Великого Пристава "Зеленого дракона", родного гнезда. А то что пристав сам на лапу нечист, так это того... должность обязывала.

История с яйцами затянулась на целых десять дней, вогнав Адольфа в окончательную депрессию. От непрекращающегося стресса у зверька даже шерстка потускнела. Я как раз раздумывала, как вернуть ему здоровье и хорошее настроение, когда в трактир явился некромант, которого поймали на взятии барьеров.

Он скромно присел в углу, огляделся и поманил меня пальцем:

— Вечер добрый, хозяюшка. Вы меня помните?

Ну еще бы...

— И вам не хворать. Да, не забыла, — ответила я и поинтересовалась: — Принести меню?

Черный маг покачал головой:

— Не надо. Мне большую кружку пива, того самого. И вазочку ваших зеленых орехов.

Я быстро черканула в блокноте:

— Значит, темного Крушовице и фисташек, да?

Что-то подсказывало — заказ сделан исключительно для затравки разговора.

И действительно, стоило пиву оказаться на столе, как некромант ухватил меня за руку:

— Присядьте, пожалуйста, надо поговорить.

Я огляделась — гостей пришло немного, на подхвате дежурил Макс, так что можно было себе позволить короткий отдых.

— Слушаю вас, — села рядом с некромантом, привычно подперев щеку ладонью.

— А давайте я вас пивом угощу?

Надо сказать, предложение меня насторожило: бесплатный сыр, сами знаете, где выкладывают. Хотя тут речь шла не о ловушке. Скорее всего, некромант попросту подлизывался, желая загладить собственную вину. И меня он выбрал не случайно, а как слабое звено. Всем известно, в народных массах повсеместно распространено заблуждение, что женщины добрее и снисходительнее мужчин.

— Говорят, я сильно начудил тут прошлый раз, — уставился на меня некромант немигающим взглядом.

Ан нет, не как снисходительное... как болтливое звено. Тогда он точно по адресу пришел.

— А кто говорит? — задала я встречный вопрос, боясь ненароком нарушить хитрую тетину интригу.

Эльфийка мстительно пообещала, что заставит пьяницу пожалеть о содеянном. Судя по нахмуренным бровям, она не шутила. В этом я была всецело на стороне Элурим. Если бы маг довел заклинание до конца, наш город можно было бы поздравить с внеплановым Армагеддоном в локальном масштабе. А может и не в локальном.

Мужчина тяжело вздохнул, посмотрел исподлобья и буркнул:

— Ну что мы с вами, два взрослых человека, в прятки играем? Разве важно, кто говорит? Главное — что я тут наделал.

Вот как мы запели...

— Ну раз взрослые... — с деланным участием вздохнула я. — Тогда ладно.

И посмотрела в глаза виновнику двух бессонных ночей.

— Что, говорите, наделали? Да пустячок, не стоящий вашего внимания... Всего лишь попробовали открыть проход в преисподнюю!

Хорошо, некромант не успел хлебнуть пива, а то сидеть мне оплеванной с ног до головы: маг подавился "приятным" известием.

— Ну и как... удалось? — прохрипел он, нервно промокнув губы шелковым платком.

Заходить с местью слишком далеко я не собиралась: все равно врать магам — дохлое дело. У них в связке амулетов обязательно найдется один с защитой от обмана. А иногда — не один. Так что сказала правду.

— Нет, как видите. Все живы здоровы. А последствия колдовства эльфы убрали.

Услышав последнюю фразу, гость поморщился:

— Значит, эльфы уже в курсе?

Я задала встречный вопрос:

— А вы как хотели? Кто еще способен вашу магию убрать?

— Сам бы справился, — высокомерно задрал подбородок волшебник.

Я в ответ лишь пожала плечами — справился бы он... Пока бы мы его дожидались, во дворе прописалась бы на постоянное место жительства целая стая нечисти. Итак... покоя нет.

Я уже хотела встать, но мужчина снова ухватил меня за рукав:

— Подождите, последний вопрос... Вы камушков самоцветных не находили?

Как же не находили, если Элурим собственноручно их выковыряла из забора. И велела без солидного выкупа не отдавать.

— Находили, — кивнула я.

Маг облегченно перевел дух. Мне показалось, у него словно гора с плеч свалилась.

— Нельзя ли мне на них взглянуть? — попросил некромант.

Просьба меня удивила: уж больно странно она прозвучала. Я ожидала, что маг просто потребует камни вернуть.

— Отчего же нельзя, — пожала плечами. — Можно. Сейчас покажу.

Специально не стала говорить "сейчас отдам". Камушки были не так чтобы сильно дорогие — медового цвета агат, парочка довольно крупных гранатов и еще желтые кристаллы серы, которые немного пострадали при освобождении из деревянного плена.

Я вернулась к бару и сняла со стойки фаянсовую кружку, куда закинула самоцветы, чтобы не потерять ненароком чужое добро. Вернувшись к гостю, высыпала на стол перед незадачливым магом все его богатство.

Мужчина тут же черным вороном навис над камнями и нахмурился:

— Это не все!

Я скептически подняла бровь и, чувствуя, что начинаю злиться, ласково поинтересовалась:

— То есть вы... обвиняете... нас... в том... что мы присвоили ваши булыжники?

Некромант некоторое время тер пальцами глаза, словно не желая меня видеть, а потом сказал усталым голосом:

— Да камни так и так ваши. Я не собираюсь их забирать. Но мне необходимо знать, все ли они у вас, или... все-таки заклинание сработало.

— Какое зак...линание? — спросила я, чувствуя, как холодеет в груди и слабеют ноги.

Маг все так же, не отрывая рук от лица, неохотно буркнул:

— Если бы я только помнил! Кажется, заклинание вызова Оттуда.

Ну все... как любила говаривать бабка: "пропала, мов руда мыша"*. Он все-таки кого-то затащил в наш мир. Нет! Не просто в мир... В наш двор!

— Как кто? "Руда мыши"? — с неожиданным интересом спросил некромант.

— Как мышь рыжая, — вздохнула я, даже не обидевшись от огорчения на беспардонное прочтение мыслей, и уточнила: — Кого "кого-то"? Конкретнее, пожалуйста.

— Если бы я только помнил... — снова буркнул волшебник.

— А эльфийский комитет по контролю над некромагией память не освежит? — раздался за спиной обманчиво мягкий голос.

Маг мгновенно подобрался, закаменев лицом:

— Это официальное заявление?

Я тут же очнулась и взяла инициативу на себя:

— Нет, это шокотерапия для улучшения памяти!

И, повернувшись к Селливену, попросила:

— Ну, хоть ты-то ситуацию не усложняй.

Кузен поджал губы, но сдержался. Выглядел он очень злым и серьезным. И не только он — некоторые гости из разряда особо ушастых, засобирались по домам. За ними потянулись остальные. Что-что, а инстинкт самосохранения у волшебных народов был развит хорошо.

Я, глядя, как на глазах пустеют столы, расстроилась:

— Так вы нам весь бизнес угробите.

— Можно посмотреть, где я колдовал? — проигнорировал упрек некромант.

Я, кивнула — авось вспомнит, что натворил, да выловит пришельца из преисподней — и отвела мага к злополучному забору. За нами увязалась целая процессия: Селливен, Илваритель и Адольф, примостившийся на моем плече. Все мы смотрели на некроманта весьма и весьма неласково. Вот только неприязненные взгляды его мало волновали. Черные маги — вообще самоуверенный народ, которому наплевать на чужое мнение. Наверное, в силу своей профессии. У них ведь почти все колдовство или за гранью общепринятой морали, или у ее черты. Специфика такая.

Мужчина долго медитировал на деревянные доски. Казалось еще чуть-чуть, и они задымятся под его упорным взглядом. В свою очередь затылок мага тоже должен был давно затлеть, потому что эльфы следили за его возней с не меньшим напряжением и неприязнью.

Когда некромант попробовал сделать пасс руками, Селливен моментально отреагировал:

— На это разрешения не было!

Маг холодно улыбнулся, повернулся ко мне, и, слегка поклонившись, вежливо попросил:

— Позволите провести небольшое исследование?

Я махнула рукой:

— Чего уж там... проводите, — и, наткнувшись на сердитые взгляды эльфов, уточнила: — Но чтобы без последствий!

После разрешения маг развернулся во всю мощь — он чуть ли носом в землю не зарылся. В прямом смысле этого слова: сначала долго рассматривал место происшествия, затем с четверть часа оглаживал забор, мрачнея с каждой минутой, и под конец закопался руками в рыхлую землю. Вместе с магом помрачнели и мы, отразив, как зеркало его эмоции. Притом, как кривое зеркало — в двукратном размере.

Наконец некромант выпрямился и подвел итог копанию в суглинке:

— Сначала хорошее...

Он повернулся к эльфам.

— ...вы хорошо ее закрыли... для эльфов. Надежно. Не просто надежно. Теперь в этом месте при всем желании портала не открыть. Никакого. Даже самого обычного.

Маг замолчал, выдерживая неприличную для таких обстоятельств паузу. Я не вынесла гнета показушной театральщины и отчеканила, возвращая магу его же слова:

— Мы все тут взрослые люди. Давайте обойдемся без сцен. Зрителей все равно нет — никто не оценит. Выкладывайте плохую часть!

Маг кивнул:

— Хорошо. Теперь плохое.... Камни я не потерял.

— А что в этом плохого? — не удержалась от комментария.

— Плохое то, что он их использовал, — зло прошипел Илваритель и шагнул к магу: — Ведь так?!

При этом рука эльфа сама собой поползла к поясу, где при обычных обстоятельствах крепились ножи.

— Так, — согласился некромант. — Я кого-то вызвал. Или — оживил. Или — и то и другое. Если бы вы оставили больше моих следов, то гадать не пришлось бы.

— Если бы один некромант не напился до полной потери сознания, нам бы не пришлось несколько часов возиться с мерзкими червивыми эманациями! А вам, совершенно точно, не пришлось бы гадать! — не остался в долгу Селливен.

Притом заявил с такой горячностью, словно собственноручно пачкался о магию некроманта.

Тот, уловив мою последнюю мысль, растянул губы в многообещающей и весьма противной улыбочке:

— Не вам...

Кому и что "не вам" я слушать не стала — нашли время... не скажу чем меряться.

— Аут, господа! Бой закончен, потому что судья в нокауте! Хватит ругаться, дайте минуту прийти в себя, а потом будем думать, как поймать то, что Оттуда убежало. И где оно может скрываться.

Закрыла глаза ладонями, чтобы никого не видеть. Я уже достаточно покрутилась в этом разношерстном обществе, чтобы понимать — иное колдовство хуже пожара. Потому как пожар — это беда на раз, а магия может прицепиться на всю оставшуюся жизнь. И если нам сотворили недоброе привидение, или вызвали какого-то демона, или еще что-нибудь... как бы не пришлось дом менять. А мне его так жалко-о...

Только от мысли, что придется куда-то переезжать, в глазах немедленно защипало и в носу стало влажно. Я ухватилась за переносицу, пытаясь сдержать слезы. Адольф, почувствовав настроение хозяйки, было жалобно застрекотал, но неожиданно замолчал и сорвался с плеча: свечой ушел в небо, растворившись в его бездонной глубине.

Мы, не сговариваясь, проводили зверька взглядами и переглянулись — сказать друг другу было нечего.

Первым нашелся некромант:

— Я, пожалуй, поживу у вас несколько дней. Подготовлю один обряд.

— Может, вам для него еще десяток младенцев достать? — сразу ощетинился Илваритель.

— Было бы неплохо, — высокомерно кинул маг.

Конфликт вышел на новый виток. И я не знала, что с этим делать. Оставалось только одно средство...

— Денис!

Если бывший военный не справится с ситуацией, тогда... тогда позову вампиров! Раз они Адольфа поймали, то и демона укараулят. Тем более существо из преисподней — это как раз по их части. Они вроде как со смертью на "ты".

— Ну, чего случилось, — благодушно спросил Денис, с высоты хорошего настроения поглядывая на нашу ощетинившуюся, словно стая дикобразов, компанию.

Я открыла рот для ответа, да так и замерла, не в силах поверить тому, что увидела — за спиной Дениса, воровато крутя головой по сторонам, крался... маленький скелетик. Не человеческий нет.. судя по клюву и килю — птичий! Более того... кажись, куриный: кости складывались в знакомый по застольям узор. В клюве скелет держал... белое гладенькое яйцо с синей меткой птицефабрики, минутой ранее лежавшее в тарелке на столе.

Не в силах преодолеть временную немоту, я подняла руку с вытянутым пальцем, указывая на вора, как Вий в фильме указывал на Хому.

А потом началась суета — на воришку с победным клекотом свалился Адольф. Скелет бестолково замолотил тем, что раньше было крыльями, заметался по двору, пытаясь скрыться от сердитого налетчика. За забором, захлебываясь слюной, зашлась лаем собака. Теперь я ее понимала — видеть, как шастает мимо носа супнабор и не иметь возможности до него дотянуться, еще не так зарычишь.

Наш зверек, натерпевшийся напраслины за чужие проделки, сдаваться не собирался. В результате дело кончилось звоном разбитых тарелок и грохотом упавшей кастрюли — один из витков этого Париж-Дакара пришелся на неубранный стол.

Этот звон заставил всех очнуться. Точнее — меня, потому что некромант пришел в себя гораздо раньше. Правда, повел себя очень странно: сел на землю и захохотал.

Этот смех меня рассердил: я не видела ничего забавного в том, что громят имущество, нажитое честным трудом и потом.

Эльфы и Денис тут же рванули его спасать, а я раздраженно топнула ногой и потребовала:

— Немедленно заберите свой вороватый костяк! Что за извращенная фантазия?! Превратили трактир в балаган!

Но некромант оказался тем еще стрелочником.

— Сами виноваты! — утирая слезы смеха на глазах, заявил он. — Нечего собственный двор превращать в скотомогильник!

И заметив, что я собираюсь снова ругаться, пояснил:

— Это ваш скелет! Я вспомнил! Это же ваша курица! А я ее просто пожалел. Увидел могилку и пожалел спьяну. Мне было одиноко и жалко себя...

Маг непонятно чему усмехнулся.

— ...и так захотелось сделать что-то хорошее.... А тут эти кости. Маленькие, тоненькие, скрючившиеся, несчастные. Не исполнившие своего предназначения. Ну я и... исправил... как мог.

Некромант вытер глаза тыльной стороной ладони, последний раз усмехнулся и решительно вскинул руку. Из-за угла дома тут же выскочил скелет. Уже без яйца в клюве. Он, смешно задирая лапы, понесся к некроманту, схлопотав несколько раз от Адольфа крыльями по голове.

Маг шустро наклонился, подхватил свое творение, спасая останки от непочтительного к смерти Адольфа. Очутившись в безопасности, скелет склонил голову на бок, разглядывая меня круглыми кабошонами масляно поблескивающего гематита в глазницах, и приоткрыл клюв. В тот момент я почти услышала давно забытое, несмелое хрипловатое "ко-о".

Оно прозвучало из воспоминаний, заставив меня сначала растроганно спросить:

— Чернуля?!

А затем погладить хрупкий желтоватый череп по гладкой макушке.

— Ну что, развеять? — весело скалясь во все зубы, поинтересовался маг.

— Ни в коем случае! — отрезала я и снова погладила скелетик по черепу. — Это же наша Чернуля! Денис! Чернулю воскресили!

Это действительно была наша курица. Она мало в чем изменилась. Разве что — внешне. Характер остался тем же.

История началась много-много лет тому назад, когда Максу было всего три года. У нас появился постоялец. Тайный. С повадками белорусского партизана. Мы не знали о неучтенном жильце, пока моей собаке, Хане, не надоело, что ее нагло объедают в отсутствие хозяев. Она фактически притащила меня за подол в гараж, решив настучать на нового питомца. Там псина встала на задние лапы, заглядывая за нагромождение коробок, и гавкнула. Я послушно шагнула поближе — собака у нас была умная. Порой — даже слишком.

За коробками в ящике сидела... черная курица, испугано поглядывая на незваных визитеров оранжевым глазом. Я не стала ее трогать, а только ласково поговорила, и уже к вечеру птица смело разгуливала по двору (вот и скажите после этого, что у кур мало сообразительности). Чернуля, как мы ее назвали, была очень худа. И еще — смешно прозвучит — одинока. Она готова была ходить по пятам за любым из членов семьи. Даже за кошкой. Правда, кошке такое внимание не очень льстило.

Конечно, мы не сразу объявили гостью своей, а для начала устроили опрос всех ближайших соседей, пытаясь понять, от кого она удрала. Хозяин не нашелся, поэтому курица получила имя и стала считаться "своей". Наверное, нормальные люди пустили бы птичку на суп, но у нас рука не поднялась — она же сама к нам пришла... И была такой милой... Совсем без вредных привычек: все минусы Чернули сводились к одному, не особо серьезному — она не несла яиц. Но видно, очень хотела. Мы поняли это когда обнаружили птицу, восседающей на ведерке с яйцами, которые принесли из магазина. Она собралась исполнить свой куриный долг и высидеть цыплят прямо на кухне. Мне кажется, дай ей волю, и в холодильник бы залезла.

Увы, великой птичьей мечте не суждено было исполниться: прежде чем мы сообразили подложить в ящик Чернули с десяток нормальных, оплодотворенных яиц, она умерла. От чего не знаю, может от какого-то куриного мора, а может... от старости. Конечно, мы ее похоронили. Вот как раз под забором и похоронили. Не смогли выкинуть в мусорный ящик. Потому что это была не обычная курица, а Чернуля...

Я спустила скелет с рук и пошла за ним следом. Птица "свила" гнездо в самой выгодной в стратегическом плане точке двора — под колючими кустарниками у бани. Мы в них никогда не лазили: кому охота колоть руки об острые, как стальные иглы, шипы?

Гнездо Чернули состояло из небольшой ямки и пары десятков яиц, на которых скелет восседал с великим удовлетворением, стараясь охватить всю кладку тоненькими косточками крыльев. Некоторые яйца уже выделялись подозрительным оттенком. Их впору было китайцам продавать на деликатес.

— Что будем делать? — спросил Денис, оглядывая куриное "богатство". — Каждую неделю свежие подкладывать?

Я задумалась. Свежих яиц было жалко. К тому же не улыбалось копаться каждую неделю в этой колючей проволоке, по ошибке названой цветами. Если не менять... то в один прекрасный день, яйца все-таки лопнут, и двор провоняет сероводородом.

— Нет. Деревянные купим. Заготовки для пасхальных яиц, — наконец нашла я решение. — Через месяц нарисуем на них цыплят. Может, тогда уймется.

И отпустила ветки, снова спрятавшие от нас Чернулю с ее мечтой.

— Значит, оставишь? — довольно хмыкнул некромант. — А не страшно? Скелет все-таки.

Я рассмеялась — нашел, чем пугать.

Маг расцвел улыбкой.

— Наш человек! — и представился. — Хронос. Звони, если что. Если еще кого-то поднять надо. Духов предков вызвать. Или там... дьявола.

Я вздрогнула и поспешно отказалась:

— Нет уж... Спасибо! Что-то не хочется.

— Зря, — флегматично заметил маг. — Ваши предки встречей с ним не брезговали. Особенно когда строили мосты. Ну... раз все в порядке, тогда... до встречи? Забавно тут у вас. Я, пожалуй, не откажусь иногда наведываться.

— Заглядывайте, всегда рада, — автоматически брякнула я, пожав протянутую руку.

Эльфы тут же переглянулись.

Илваритель вздохнул:

— Нет, она определенно не думает, что говорит.

— Совершенно верно, — кивнул ему братец. — Придется отучать от такой вредной привычки.

На этом история, начавшаяся много лет тому назад, закончилась. Чернуля "прижилась", если так можно сказать о скелете. Как и прежде, она весьма застенчива: большую часть времени проводит под кустом — кладку охраняет. Притом защищает ее с храбростью дикого зверя: когда Адольф попытался стянуть яйцо, то позорно удрал, оставив на колючках клочки шерсти. По скорости Чернуля ему не уступает, видно заклятие дает себя знать.

На людях курица показывается только в компании своего создателя — Хроноса. Он сажает Чернулю рядом с собой на стол и, когда напьется, ведет с ней задушевные беседы. Курица, кажется, его понимает. Бог знает как, но понимает. И отвечает, кивая маленькой головой. Возможно, даже о чем-то просит. Так что переживаю я только за одно — как бы когда-нибудь, приняв на грудь сверх меры, некромант в очередной раз не поддался приступу жалости и не создал ей с десяток цыплят. Целый выводок скелетов — это, пожалуй, слишком даже для нашей устойчивой психики.

История 14

"Мы не хотим в живой уголок. Мы хотим в пионеры"

(м/ф Чебурашка и крокодил Гена).

Не знаю у кого как, а у меня самая любимая ягода — земляника. Но она в наших лесах не растет и водится только в супермаркетах в окультурено-замороженном виде, что, сами понимаете, совсем, совсем не то. У нас, собственно, лесов-то нет. То есть попадаются сквозные рощицы, но для такого нежного растения они не подходят.

Правда у нас растет тутовник, но я все-таки не гусеница шелкопряда и люблю именно землянику. А ее нет! Зато в иномирье — целые россыпи. Вот только в одиночку туда соваться не рекомендуется: магический мир, первобытный лес и прочие опасные чудеса. А я и Денис не то что не волшебники, но даже не их ученики. Люди мы. Обычные. Которые от дикой твари из дикого леса самостоятельно защититься не в состоянии, так что, хочешь — не хочешь, а без группы сопровождения в вылазке не обойтись.

Я подняла за "хвостик" с листа лопуха последнюю мятую ягодку подозрительно желтого цвета и со вздохом отправила ее в рот: все, закончилась "взятка", которую мне преподнес Илваритель.

Эльф проштрафился на пару с Максом, позволив тому утащить на очередной фотосет* не только эльфийское обмундирование, но и самого Илварителя. К тому же усугубил вину, поколдовав над Максом: создав вполне себе достоверную иллюзию эльфийских черт, которая даже на фотографиях сохранилась! Результатом выходки несносных мальчишек стали фото в интернете, аватарки с физиономиями виновников, растащенные по разным сайтам, предложения поучаствовать в "хишках"* и активное приставание неприятного типа с просьбой: "продать барахло за горюны". Так что в итоге провинившегося Макса отлучили от этого самого интернета на неделю, и он вынужден был обходиться одним телефоном.

Наказать эльфа оказалось сложнее — мы хоть и одна семья, а все же не наша сфера влияния — так что он отделался легко. Денис буркнул что-то типа "думать надо хоть иногда и желательно — головой", а я — "вот прикроют нашу лавочку из-за вас, будете знать", на этом дело закончилось. Дело закончилось, а чувство вины — осталось, раз Илваритель решил реабилитироваться, притащив в подарок медовые коврижки и немного земляники. Последняя стала решающим аргументом в пользу прощения.

Я покосилась на дверь — по уверениям эльфов, большая земляничная поляна находилась всего в двадцати минутах ходу от калитки. Вот только одним туда высовываться было боязно: шрамы от когтей, которыми щеголяли некоторые наши гости, вырабатывали осторожность лучше любого курса по обэжэ.

Но если есть цель и жгучее желание, то выход всегда можно найти. Собрать "охрану" оказалось делом пяти минут. Стоило мне оговориться, что собираюсь по ягоды на Ту сторону, как в провожатые напросились Селливен и Илваритель. А Воржек с Ахной даже разрешения спрашивать не стали, заявив: "Чтобы без нас близко к калитке не подходила". В этой фразе была видна вся орочья натура. Эльфы, те хоть видимость свободного выбора сохранили (уверена, ели бы я отказалась, то попросту бы обнаружила братцев на тропе), а орки нет... орки в лоб "или по-нашему, или никак ". Хотя может это только Воржек с Ахной так себя вели?

В общем, в один из прекрасных июльских дней за калитку шагнула компания из восьми че... существ. Нет, изначально планировалось всего пять участников пикника, но, как часто бывает, в самый последний момент подтянулись еще желающие, и народа прибавилось. В принципе, я была не против. Правда, рюкзак с провизией сразу существенно потяжелел, но раз тащить его предстояло не мне, то я не расстроилась.

Поначалу пикник катился по проторенной многими поколениями колее "долго шли, быстро ели, со вкусом спали". Ну, во всяком случае — для некоторых. Я-то сразу занялась именно тем, чем собиралась — охотой за любимыми ягодами. Не могу сказать, что это далось легко... Первые четверть часа я честно отбивала поклоны каждой красной красавице, застенчиво прячущейся под зелеными листьями, но земляники оказалось столько, что пришлось плюнуть на имидж высокодуховной девы и взять на вооружение способ передвижения младенцев. Проще говоря — встать на карачки.

Пока я ползала по земле, в душе росло и крепло сочувствие к девочке из мультфильма, что металась между выбором кувшинчика и дудочки. Боровик, который ее воспитывал, теперь представлялся не мудрым "сенсеем", а сама настоящим злыднем. Это надо же — так над беззащитным ребенком издеваться!

Первая порция лесного урожая целиком ушла на удовлетворение эгоистичных потребностей собирателя — ну не получалось у меня поначалу, хоть ты тресни, ягоды мимо рта пронести! Зато наевшись, заработала, как пчелка: не покладая рук, не поднимая головы, забыв про время и праздных "телохранителей". В этом отношении что эльфы, что орки оказались одним миром мазаны: уселись под раскидистым деревом, так чтобы поляну было хорошо видно, и ударились в разговоры. Кое-кто — не буду тыкать пальцем, но речь шла о Воржеке — попросту заснул. Остальные — Элурим, Денис и Хронос — нашли себе занятие по душе. Денис из соображений полезности предпочел землянике чернику, благо, ее тут водилось предостаточно, Элурим увлеклась усовершенствованием местной флоры, а Хронос с удобством устроился под огромным дубом и погрузился в медитацию. Некроманту явно не было дела ни до бутербродов, ни до местных красот, ни до земляники. Вообще у меня создалось впечатление, что Хронос потащился с нами, чтобы хоть ненадолго отдохнуть от своих и чужих "темных" дел, которые ему приходилось координировать. Наша беспечная компания позволяла некроманту хоть ненадолго отвлечься от дел.

Итак, я трудилась на благо себя, семьи и близких друзей, которые обязательно заявятся на вкусный запах. Это было проверено многолетней житейской практикой: стоило только появиться в доме лакомству, как срабатывала бессознательная телепатия, и на пороге возникали гости. Притом ладно бы, если из магических друзей, так нет! Являлись самые обычные, "наши", земные! Ну да мне было не жалко: хорошая компания — всегда благо. Особенно, если гостей брать в расчет заранее.

Наконец, под неспешные размышления о существовании коллективного разума, корзинка наполнилась до самого верха, и настало время обеда. Прошел он довольно весело: кузены решили научить орков играть в тамау (на мой взгляд, эта игра здорово напоминала разновидность шахмат, только с большим количеством фигур и клеток). Воржек правила и суть игры ухватил довольно быстро, зато Ахна... Ахне она явно пришлась не по душе. Не отказалась орчанка исключительно из-за ослиного упрямства и нежелания прослыть в чем-то хуже эльфов. А ушастые паршивцы именно на это рассчитывали. Желание быть лучше своих вечных противников существовало у эльфов на уровне бессознательного, почти как врожденный инстинкт.

В общем... если Воржек уже после второго проигрыша научился избегать "клеток" и "загонов", то у Ахны даже после пятого не получалось продержаться дольше нескольких минут. Селливен повел себя молодцом, не позволив себе даже намека на превосходство. Более того, после каждого промаха Ахны он терпеливо пояснял, на каком ходу она ошиблась. Вот только это не помогло — ситуация накалялась с каждым проигрышем. Внешне это было не заметно: лицо у мамо выражением напоминало одного из орочьих идолов. А именно — невозмутимого Цеза, бога возмездия. Еще орчанка пару раз сочно сплюнула через зубы, и если только слух меня не подвел, то после плевка прозвучало "уббо" и "пунк", что в переводе с орочьего на русский означало "поганец" и "сопляк". В общем, по-моему мнению, эльфу пора было задуматься о неминуемых последствиях своего бессменного лидерства.

Увы, в силу легкомыслия, свойственного возрасту, Селливен смену настроения орчанки не уловил. Зато не дремала Элурим. Мудрая тетя быстро поняла, что грозит одному из ее мальчиков, бросила издеваться над незабудками, выросшими до размера среднего блюдца (вот вредно показывать эльфам диснеевские мультфильмы) и взяла ситуацию под контроль: села рядом с зеленокожей подругой и принялась нашептывать ей на ухо правильные ходы. В результате Селливен с разгромным счетом пять раз подряд продул женскому тандему и полностью реабилитировался в глазах орчанки. Так что, вставая, Ахна на правах старшей женщины рода позволила себе потрепать "родственника" по голове. К чести кузена, он перенес грубоватую ласку совершенно бестрепетно. То ли успел смириться с правилами игры, то ли и, правда, принял орков в качестве родни. Я бы не удивилась последнему: волшебный народ свято следовал непонятным кодексам и уставам и, породнившись через кого-то, был вполне способен принять бывших врагов в семью. Которой будет дозволено намного больше, чем "неродным" соплеменникам.

Заметив, что солнце подбирается к верхушкам деревьев, мы засобирались домой: в таверне хозяйствовал один Максим, и без нашей помощи ему было не обойтись.

Вот на обратной дороге нас и поджидала та самая опасность, о которой мне успели все уши прожужжать: где-то на полпути эльфы, насторожившись, принялись тихо переговариваться на своем языке. Орки тут же схватились за оружие, а Хронос закатал рукава балахона, чтобы ненароком не попортить их во время колдовства. И как-то так получилось, что нас с Денисом, словно беспомощных телят, зажали в центре компании.

Мужу такое дело совсем не понравилось, но возражать он не стал, лишь мрачно поинтересовался:

— Против кого дружим?

— Индижи, — коротко бросил Селливен.

— Ночные псы, — перевел Илваритель на понятный язык.

Ага, хищники пожаловали... Интересно — большие?

Страшно не было: четыре воина и два неслабых мага, причем разных стихий — приличная защита даже для этого мира.

— Много? — уточнил Денис.

— Стаю не слышно, — вместо племянника ответила Элурим.

— Он один, — неожиданно уверенно заявил некромант и пояснил: — Я хорошо чувствую нежить.

— "Нежить" — это как? Что-то типа Чернули? Голый остов с зубами? — не удалось мне сдержать любопытства.

Вместо ответа Илваритель резко согнул руку в локте, приказывая остановиться. Селливен тут же вскинул лук, но выстрелить не успел: что-то большое темное мелькнуло и скрылось среди деревьев. А затем лес тревожно застенал, словно живой. Казалось, завыли сами деревья: голоса шли отовсюду! И от них волнами расходится безудержный страх.

Поддавшись ему, я попятилась назад, споткнулась о какой-то корень и выпустила из рук драгоценную корзину. Она отлетела в сторону, ударилась об землю, подбросила в воздух салют из спелых ягод и, несколько раз перевернувшись, расстелила по земле красную дорожку.

Я чуть не заплакала от огорчения — в корзине не осталось ни одной ягоды! — но тут же взяла себя в руки.

В принципе, если быстро собрать, как следует помыть....

Спасти землянику не дали: Воржек с Ахной подхватили меня с двух сторон и повлекли к калитке.

— В другой раз! — не допускавшим возражения тоном, рыкнул Воржек в ответ на мою просьбу подобрать хоть что-то.

И, несмотря на то, что никто нас не преследовал, и ничто больше не стонало, до самого дома меня и Дениса из "круга" не выпустили.

Вот так бесславно закончилась первая вылазка по ягоды. На следующий день орки с эльфами предприняли совместный поход против нежити, но таинственный зверь, умевший многоголосым эхом путать следы и дезориентировать жертвы, как сквозь землю провалился. Что только радовало. Потому что мне каждую ночь снился один и тот же дивный сон: я с корзиной, полной ароматной и сладкой земляники. Вот только во сне донести ее до дома или хотя бы отправить горсточку ягодок в рот, не получалось. В итоге земляника превратилась в навязчивую идею. Тем более что соблазн оказался слишком велик: насобирать со стаканчик можно было фактически у калитки. Вот только соваться одной в лес по-прежнему не хотелось, а о повторной прогулке никто (включая мужа) даже слышать не хотел. На мое счастье, вскоре все-таки подвернулся подходящий случай — традиционный волейбольный матч, на который время от времени собиралась веселая компания. Игроков пришло достаточно, поэтому у меня получилось увильнуть от игры и добраться наконец до ягод! За компанию увязались Селливен и Илваритель. Для охраны, естественно.

На этот раз мои аппетиты были намного скромнее: не корзина, а всего лишь большой пластиковый стакан из-под пива. Все равно рядом с калиткой больше не набрать.

И хотя тара заполнилась довольно быстро, до невысоких скал, отделяющих нашу долинку от нехоженых дебрей, мы все-таки успели дойти. Там мое внимание привлек пушистый лишайник, светлым пятном выделяющийся на гранитной глыбе. Издалека растение здорово напоминало самый обычный ягель, который, если здраво рассуждать, в местном климате расти никак не мог.

Не удержавшись от соблазна как следует рассмотреть загадку местной природы, я подошла ближе, протянула руку и недоверчиво погладила пушистое сплетение серебристых трубочек.

Точно — ягель! Мягонький такой. Вот только откуда?! Он же вроде как северное растение из тундры?

Спросить о природном феномене у эльфов не успела — стоило повернуться к глыбе спиной, как меня оторвала от земли неведомая сила: я оказалась в чьих-то огромных волосатых руках. И, конечно же, завизжала от испуга во всю мощь своих легких. А затем онемела, благо было из-за чего — руки превратились в шершавый гранит, и я оказалась фактически замурованной в камень от плеч по самые бедра.

Мама дорогая... и как теперь быть?!

По всей видимости, в головах моей охраны крутился приблизительно такой же вопрос, потому что эльфы застыли с совершенно ошеломленным видом.

Тем временем в голове мелькали кадры мультфильмов, где герои по прихоти колдунов-маньяков превращаются в статуи из камня или золота. Мне даже показалось, что кончики пальцев на ногах немного занемели.

Вопль: "Вытащите меня отсюда!" вырвался сам собой. Проорав его, я попробовала извернуться ужом и выбраться из каменных объятий. В итоге добилась лишь того, что они стали крепче. Это была уже серьезная проблема, потому что дышать получалось с трудом.

Призвав себя не паниковать, я закрыла глаза и медленно досчитала до десяти. Почти помогло — дыхание успокоилось, и сердце перестало колотиться, как у испуганного зайца.

Когда пришла в себя, стало ясно, если не двигаться, то положение у меня вполне сносное: неприятное, но пока неопасное. Если верить выражению на лицах "телохранителей". Выглядели эльфы скорее удивленными, чем встревоженными, и спасать меня явно не торопились. На мгновение даже показалось, что на губах Селливена мелькнула насмешливая ухмылка. Она окончательно меня отрезвила и заставила мысленно выругаться: представляю, как глупо я смотрелась со стороны. Это надо же... вляпаться в единственную на всю округу магическую ловушку, поставленную бог весть на кого, бог знает в какие времена.

Эльфы тем временем уставились куда-то выше моей головы. Видимо на что-то жутко интересное, потому что Илваритель даже удивленно присвистнул.

Я последовать их примеру не могла, а потому возмутилась:

— Если сами спасать не хотите, хотя бы гномов позовите! Только не забудьте сказать, чтобы кирки прихватили.

Селливен это требование пропустил мимо ушей и повел себя очень странно: громко зацокал, защелкал.

Первой мыслью было, что эльф пытается обезвредить ловушку, однако эту версию пришлось пересмотреть, когда над головой раздалось ответное щелканье.

— Это еще что такое? — почему-то шепотом спросила я у Илварителя.

— Не "что", а "кто", — наставительно поправил меня кузен. — Тебя схватил малый тундровый скальник. Это близкий родственник троллей.

Притом сказал с определенной гордостью, словно я сидела минимум на крупе белоснежного скакуна за спиной какого-нибудь легендарного эльфийского короля, а не маялась в лапах дикого чудовища.

— Тролль?! Да вытащите же меня наконец отсюда!

Над головой зачастили — раздалась целая какофония цоканья, причмокивания и щелчков.

— Не бойся, он не причинит тебя вреда. Тундровые скальники — народ безобидный. Особенно молодежь. Этот отправился искать себе пару и решил, что ты подходишь ему... ну... — неожиданно замялся эльф.

— В жены, — закончил за него Селливен.

От этих слов я откровенно разинула рот:

— Чего?!

— Между прочим, тундровых скальников почти не осталось. Деревни три от силы. И дамы у них в большой цене. Видишь, как далеко он в поисках подруги забрался.

— Точно. Еще пару сотен лет, и если ситуация не изменится, вымрут совсем, — с самым что ни на есть сочувствующим видом покивал Илваритель.

— Ты что, рассчитываешь за мой счет размножить их популяцию?! — вконец разозлилась я.

— А еще среди их племени свирепствует какая-то болезнь, которая передается когда... э... ну, в общем... свирепствует, — глубокомысленно изрек Селливен.

Круто. Сейчас умру от счастья. Мало того, что меня принял за "свою" женщину ходячий камень (знаю — не красавица, но чтобы настолько?!), так родственнички еще уговаривают непонятно на что. И к тому же с последствиями для здоровья.

— Знаете что.... — зашипела я, — добрые вы мои гринписовцы, сами их размножайте!

И пригрозила на всякий случай:

— Выберусь, Элурим нажалуюсь!

— А вот нечего ходить с непонятно чем вместо нормальной прически, не будут тролли кидаться, — нагло парировал Селливен, помассировал щеки и нижнюю челюсть, а затем, грозно нахмурив брови, снова "заговорил" по тролльему. Надо сказать, убеждать "жениха" пришлось недолго — он сразу разжал руки, и я оказалась на свободе. Вот тут эльфы по-настоящему испугались.

— Ты ранена?! — бросился ко мне Селливен, а Илваритель с грозным рыком потащил меч из ножен.

— Где? — опешила я, проследила за взглядом эльфа и обреченно выругалась: — Чтобы вашего дикого эндемика грипп по дороге к дому прихватил!

На футболке расплылось пятно от земляничного сока — тролль раздавил пластиковый стакан с ягодами всмятку!

Виновник краха моей мечты последней недели переминался с ноги на ногу. Выглядел он весьма и весьма колоритно. Этакий детинушка высотой в два метра с небольшим, с землистым цветом лица, носом "картошкой" и узкими хитрыми глазками. Если не считать того, что волосы "жениха" оказались из ягеля, выглядел он вполне по-человечески. Ну, может, ступни были нереально большими. Зато одежда... Одежда тролля здорово напоминала одно новомодное течение в архитектуре — вертикальные живые сады. Уж не знаю, каким образом, но и штаны, и жилетка густо поросли зеленым разнотравьем, среди которого — чтоб мне ослепнуть! — просвечивала красненьким довольно крупная земляника.

Нет, ну где тут справедливость и хваленое мировое равновесие? Почему мои ягоды раздавил именно тот, у кого при себе в постоянном доступе не меньше э... двадцати кустов?! И с какой стати он вообще на наши головы свалился?

— Слушай, Селливен, а чего этот чудик в лесу-то делает? Не слышала я, чтобы невесты толпами шлялись в поисках судьбы по глухим местам. Женихи, чай, не грибы, чтобы здесь на них охотиться.

Эльфы переглянулись, и Селливен снова заговорил. Тролль в ответ громко защелкал, принялся выразительно размахивать руками и тыкать в мою сторону.

Я на всякий случай потребовала:

— Скажи этому молодцу, что невеста бракованная: с мужем, с ребенком и вообще размером подкачала. Давай лучше русалку ему сосватаем!

Эльф вместо ответа наставительно поднял палец, призывая заткнуться, о чем-то спросил, покивал головой в ответ на новую порцию трескотни и широко улыбнулся:

— Ошибочка вышла: не хочет он тебя в жены.

— Слава богу, — облегченно вздохнула я и не успела перевести дух, как эльф огорошил.

— Но искал он именно тебя.

— Да-а? — растерянно протянула, уставившись во все глаза на тролля, и уточнила: — А с чего ты решил, что именно меня? Может, парень напутал чего?

— Нет! — рассмеялся эльф. — Он дал очень точное описание: тощая пигалица с самым невозможным цветом волос на свете.

— Ну, знаешь ли... — обиделась я на "тощую пигалицу", — очень точное описание. Ничего не скажешь. Вот уверена, что в вашем мире полно худых модниц, которые волосы в три цвета красят!

— Ксю, поверь на слово — кроме тебя никто, — хмыкнул Илваритель.

Тролль, словно поняв, о чем идет речь, горячо закивал головой.

— Ну и чего ему надо?

— Удивишься, если скажу, что он считает, будто ты найдешь ему жену?

О нет... Наши земные женщины, конечно, порою весьма неприхотливы, но все-таки не настолько, чтобы тащиться в ярангу или пещеру к этой... мечте ландшафтного дизайнера.

— Ха! Тоже мне, нашел сваху, — фыркнула, развернулась и сама почувствовала себя на мгновение скальником. Во всяком случае, окаменела я ничуть не хуже его. Правда, не от желания замаскироваться, а от неожиданности. Я увидела зверя. Нет.. не так. Я увидела Зверя: огромного пса, застывшего в напряженной позе у векового дуба. Именно пса, а не волка: форма головы была другая. Массивнее, с широкими скулами, как у стаффордширского терьера. А вот глаза были вполне себе волчьи — длинные, узкие, с тяжелым взглядом хищника. Они приковывали внимание, не давая сосредоточиться на других деталях.

Поняв, что даже дышать перестала, я сделала вдох и открыла рот, чтобы привлечь внимание эльфов, но зверь уже исчез, словно его и не было. Свист эльфийских стрел объяснил, что его напугало.

— Уходим! — дернул меня за руку Селливен. — Быстро!

И мы побежали обратно к калитке. Скальник тяжело бухал ножищами за нами следом, словно эта фраза адресовалась и ему.

Тролль, имя которого было невозможно произнести без долгой тренировки, громко причмокивая, пил ледяной чай. И не просто пил... Парень, словно издеваясь надо мной, раздавил в нем несколько земляничин, сорванных с "костюмчика".

Я сидела напротив, в полной мере осознавая, что если не включить собственные мозги для решения насущной проблемы визитера, то он просто пропишется у нас во дворе.

Парень свято верил шаманке племени: она предсказала, где искать ту, которая поможет в поиске подруги. Притом вредная баба не просто описала спасительницу рода тундровых троллей, она сотворила дым, в котором — парень клялся всеми богами — он увидел именно меня! По уверениям той же шаманки где-то в мире существовало еще один род скальников, в котором дела обстояли не лучше. Именно там жила невеста нашего путешественника.

Вот кто бы сказал, почему все эти предсказатели и телепаты не ходят простыми путями? Нет, чтобы сразу точные координаты деревеньки сообщить, она зачем-то отправила парня дальней околицей через наш трактир!

Но самым интересным оказалось то, что эльфы о втором племени понятия не имели.

Элурим, которой я рассказала о сути проблемы, только плечиком повела:

— Нет, не слышала о таком. Может, в дальних землях живут? Куда еще никто не добрался?

Мда. Ситуация вырисовывалась из категории "пойди туда, не знаю куда". И то, что вторая составляющая формулы была известна, задачу не облегчало.

— А у вас тут точно никто похожий на троллей не водится? — отвлек меня от раздумий кузен.

— У нас кто только не водится, — вспомнила я недавнего попутчика по маршрутке, перещеголявшего грубостью даже гоблинов, — но конкретно таких — нет.

Над столом надолго повисло молчание, а затем я все-таки произнесла кодовую фразу, которой боялась весь вечер:

— Ну... как там тебя.... В общем... приятель, оставайся пока у нас. Завтра подумаем, что можно сделать.

Эльф поспешил перевести. Тролль неловко поклонился и затрещал по-своему, не забывая отрицательно мотать головой.

— Он говорит "спасибо, но у вас тут слишком жарко". Он лучше заночует на поляне.

— На какой поляне? Пусть не выдумывает! Там же эти... ночные псы!

Эльфы в ответ на мою тревогу только улыбнулись.

— Не переживай, хищники камень не едят. Скальники ведь действительно оборачиваются гранитом. Так что ничего ему не будет.

Классно. Мне бы так. Я бы тогда каждый день по землянику ходила.

Провожать гостя до выхода пошла лично — настолько меня совесть заела. Ведь как не крути, а скрыть радость и облегчение от того, что тролль ночует не в нашем доме, получилось с большим трудом. Вот не знаю почему, но скальник меня напрягал. Черт его знает чем. Наверное, не получалось простить загубленного лакомства. И ягод на жилетке!

Прощаясь, тролль протянул мне руку, пришлось в ответ доверить свою. Как ни странно, ладонь оказалась совсем не жесткой, рукопожатие вышло очень бережным. При этом выглядел тролль таким опечаленным, что у меня в душе опять заворочалась жалость: все-таки парень протопал столько километров ради заветной мечты, а исполнение ее пока представлялось сомнительным.

На мгновение мелькнула мысль сделать фото "жениха" и выложить на сайт знакомств с комментарием: "Если вы готовы ради крепкой семьи пуститься на край света, устроить дом в пещере и жить натуральным хозяйством — я ваш. Любовь, верность и каменные мускулы гарантирую". Может и правда откликнется кто?

Я толкнула калитку, чтобы тролль ее случайно не снес. Он, в последний раз поклонившись, шагнул за порог. Не успела дверца захлопнуться, как ночной воздух сотряс такой оглушительный рев, что меня отнесло в сторону на добрый метр, а гости вскочили с мест.

Неужели эльфы ошибались и тролли этой ночной твари вполне по зубам?!

Однако паника оказалась преждевременной — никаких псов за калиткой не обнаружилось, зато открылся прелестный вид на небольшую деревеньку. Мало того, прямо по курсу, сжимая в руке прут, стояла крупная деваха с открытым ртом. Рядом с ней паслись странные лохматые животные размером с козу, в которых я, присмотревшись, признала коров. Карликовых, вероятно.

"Жених" уже приплясывал от счастья вокруг потенциальной подруги, а та, опомнившись, делала вид что смущается и прикрывала рот длинной косой, сплетенной все из того же ягеля.

"А шаманка-то была права" — подумалось мне, когда захлопнула калитку.

— Слава богу, что все так хорошо разрешилось, — пробормотала я себе под нос и услышала скептическое хмыканье Илварителя.

— Я бы на твоем месте не обольщался, все еще впереди, — иезуитски напророчил эльф, чем вызвал у меня вполне справедливое негодование.

— Типун тебе на язык! — защитилась я и ушла обратно за барную стойку.

Однако кузен, как в воду глядел: выход в лес общением с троллем не закончился. На следующий день, стоило открыть калитку, как Я обнаружила прямо за ней полуобгрызанную тушу молодого оленя. Выглядело это... противно: рваная шкура со следами огромных зубов, раздробленные кости и обглоданный до белизны, позвоночник. Притом отсутствие крови говорило о том, что оленя разделали где-то в другом месте.

— Де-Денис! — заикаясь, позвала я мужа и услышала, как неподалеку хрустнула ветка. Прямо в двух метрах от меня застыл тот самый зверь — ночной пес. Мрачный, неприветливый. Он стоял и смотрел мне в глаза, словно гипнотизировал. Не рычал, не скалился, хвостом не вилял. Просто ждал.

А меня словно к земле приморозило: голову залил тяжелый туман, не позволяющий сдвинуться с места. Так что единственное, на что оказалась способна — просто стоять и смотреть.

Росту в индижи было, если только меня глазомер не подвел, добрых девяносто сантиметров в холке. Шкура отсвечивала на солнце металлическим блеском, словно вместо шерсти росла тонкая проволока из неизвестного сплава. Казалось, дотронься до нее и обрежешь руку до крови. Поджарый, как гепард, и в то же время по волчьему мощный, ночной пес оказался очень красивым и опасным зверем. Легко было представить, как он незримой тенью несется сквозь лес, нагоняя ужас на его обитателей. Как светятся дьявольские глаза и поблескивают в свете луны здоровущие зубы. Неожиданно подумалось, как это было бы чудесно — бежать с ним рядом, целиком подчиняясь душой вожаку и охотничьему азарту... Догонять, опрокидывать, рвать зубами, чувствовать на языке горячую свежую кровь, вгрызаться в податливую плоть...

Ой!! Чего это я?!

Тем временем зверь задрал голову и открыл пасть.

В себя я пришла уже за закрытой калиткой.

С этого дня повелось... каждое утро, мы находили под дверью "подарки". Иногда забавные — вроде лещей или махалки здоровенного сома (я так и не поняла, как собака умудрилась "порыбачить"), но большей частью — страшные. Особенно нас расстроили убитые молодая рысь и волчонок.

После третьего или четвертого подношения стало ясно — пес носит добычу именно нам. Как своей стае. А вот с какой стати нежить остановила на нас свой выбор.. этого понять никто не мог. Даже эльфы.

Охота на пса не помогла — выследить его не получалось. Индижи так надежно спрятал логово, что ни орки, ни эльфы не смогли его отыскать. Подкараулить тоже не вышло — пока охотники сидели в засаде, зверь не появлялся, но стоило только им уйти, как под дверь выкладывали очередную порцию добычи. В итоге я стала бояться, что в один прекрасный день обнаружу на тропе не полуобрызанного кабана, а честь тела кого-то... более разумного. Проблема требовала срочного решения: при всей нашей любви и симпатии к собачьему роду, индижи ничего кроме ужаса не вызывал. В итоге я решила попробовать с ним договориться. Наверное, это было ужасно глупо, но другого выхода я не видела: ловушки зверь обходил, от охотников ускользал и продолжал с настойчивостью маньяка возвращаться к нашей калитке.

В общем, в один прекрасный вечер, после закрытия таверны я села за копм, дождалась, пока Денис с Максом крепко заснут, а затем тихонечко выбралась из дома. Небо уже начинало светлеть, но до прихода эльфов еще оставалось часа полтора, не меньше.

Некоторое время я в задумчивости бродила между столами, занимаясь рассуждениями на тему "сожрет или все-таки не сожрет" и в итоге пришла к выводу, что нет, не сожрет. Жертвам подачек с барского стола не таскают. Ночные псы были стайными животными и не жили поодиночке. Минимум — три особи. Максимум — пятнадцать. Притом в последнем случае они становились серьезной угрозой уже для небольших селений. Правда, разумных звери убивали редко и почти никогда не ели, предпочитая лакомиться мясом ворованного скота.

Самым сложным оказалось понять, почему иномиряне отнесли индижи к нежити. Нет, утверждение, что они магические животные, сомнений не вызвало — достаточно было хоть раз услышать вой ночного пса. И на охоте индижи шли не столько по следам, сколько по отпечатку ауры, что, к слову сказать, оказалось намного надежнее. Такие следы отлично просматривались даже под полутораметровой толщиной снега. В остальном это было вполне обычное животное, на мой взгляд, не более нежить, чем тот же единорог. Однако последнего называли "волшебным зверем", а индижи — "некромантской тварью".

Если отталкиваться от слова "некромантской", причина крылась именно в происхождении. Кажется, индижи попросту являлись продуктом неудачной селекции. Или удачной. Смотря с чьей точки зрения посмотреть. Тогда становились понятны и некоторая доля разумности, и лояльность к людям, и, заодно, упорное стремление влиться в наш коллектив.

Задавив такими рассуждениями последние доводы инстинкта самосохранения, я вышла за калитку, не забыв, впрочем, прихватить с собой кинжал — подарок эльфов. Все как-то... спокойнее.

Индижи словно предвидел мое появление. Он сидел напротив двери, сжимая в пасти обмусоленную фазанью тушку, которую выплюнул, стоило только мне появиться. Странное все-таки это было зрелище: зверь, несмотря на невероятно гармоничный облик, казался инородным. Чужим. Не принадлежащим изначально этому миру. Было в нем что-то от... киборга, что ли. Наверное — шерсть, словно выкованная из металла, и эти светящиеся глаза. Скорее всего индижи действительно были результатом магических экспериментов. Красивым, но смертельно опасным результатом

Я сделала несколько неуверенных шагов и остановилась, внимательно глядя зверю в глаза. Он в ответ приподнял верхнюю губу в беззвучном оскале. Несмотря на вылезшие клыки, было понятно — кидаться животное не собирается.

Откуда? Да просто меня буквально корежило от желания отвести глаза и вцепиться в подношение зубами. Притом я очень хорошо понимала, что это желание не мое! Что его навязывают, ломая волю.

Зверь действительно искал себе стаю. И по какой-то причине, наша семья показалась ему вполне подходящей заменой.

Поймав себя на том, что незаметно стала ближе к фазану, я встряхнула с себя наваждение и решительно заявила:

— Ты мне не вожак!

Зверь негромко рыкнул, опустил лобастую голову и крадучись шагнул навстречу.

Я выставила вперед нож и честно предупредила:

— Ты нам не нужен, а в дом войдешь только через мой труп! И вообще, убирайся подобру-поздорову, а то на тебя готовят очередную охоту. С магами во главе.

Это действительно было так. Денис, трепетно относившийся к безопасности семьи, уже договорился о большой облаве. Притом договорился не с кем-нибудь, а с Хроносом, пообещавшим привести с собой некромантов. Маги смерти прекрасно чувствовали индижи и знали, где его искать. Правда, зверь в свою очередь чуял некромантов ничуть не хуже.

Услышав мои слова, пес остановился и, словно в раздумье, нервно махнул хвостом из стороны сторону. Я почти перестала дышать: кажется, зверь самым серьезным образом взвешивал все "за" и "против" сложившегося положения. Наконец он, словно отгоняя надоедливую пчелу, мотнул башкой и тоскливо завыл. Жутко так. Ночной пес завыл, а лес ответил ему множеством голосов, оплакивая вместе индижи его одиночество. А затем ночной пес неохотно развернулся и медленно потрусил прочь.

Проводив нежить взглядом, я подошла к комку из перьев, что остался валяться на траве, подняла его за крыло и, размахнувшись, закинула подальше от калитки. Рядом гнездились черные вороны, фазан вполне годился на прокорм их прожорливым слеткам.

Это была моя последняя встреча с индижи. Больше он в наших местах не появлялся. К всеобщему глубочайшему удовлетворению. Первое время я часто думала о ночном охотнике. Размышляла, а может, стоило вывести его через калитку поближе к собратьям по разуму и виду? Но затем решила, я хоть и гринписовец в душе, но все-таки не настолько, чтобы о размножении нежити волноваться. То ли дело тролли! Правда, скальники меня беспокоили совсем с другой стороны. Дело в том, что история с женихом получила продолжение. Если задуматься — вполне логичное.

В один прекрасный вечер, открыв калитку, я снова обнаружила за дверью давешнего знакомца. Только теперь он был не один, а под руку с длиннокосою "красоткой". Рядом с ней стояли два объемистых рундука. Вероятно — с приданым.

Тролль степенно поклонился, а затем деловито, словно к себе домой, затащил вещички, под руки завел драгоценную суженую и с ожиданием уставился на меня. Пришлось звать гостей к столу, поить чаем и кормить пряниками. Чаепитие прошло в гробовой тишине: эльфы еще не пришли, а других знатоков малых тундровых скальников в трактире не нашлось. Счастливая новобрачная (по физиономии было видно, что счастливая) просидела все это время, стыдливо потупив глаза, только перед уходом поклонилась и вручила мне небольшой коврик. Точную копию материала, из которого скальники делали себе одежку, только свежесплетенный — травка на нем выросла в высоту не больше сантиметра. И хотя меня больше бы устроило обычное лукошко с земляникой, я все равно порадовалась подарку, сделанному от всей широкой тролльей души.

Наверное, от хорошего настроения и мне, и гостям подфартило — дверь открылась прямо на околице родного селения жениха, что вызвало у него вопль восторга. Подхватив подмышки рундуки и вцепившись в руку невесты, парень понесся домой со скоростью и целеустремленностью носорога.

Я же, помахав парочке вслед, пошла советоваться с мужем, куда пристроить зеленую тряпочку и как сделать, чтобы она не загнулась в первую же неделю — все-таки я и счастливые растения мало совместимы. Денис со сложной задачей разобрался моментально: заключив рукотворный газон в деревянную рамочку, повесил "картину" в бане напротив бассейна для омовений. Вышло достойное дополнение к батарее кашпо и горшков с экзотическими цветами, заботу о которых взяла на себя Элурим.

Позже, когда я в красках рассказала друзьям о счастливом завершении эпопеи с невестой, Илваритель вздохнул:

— Ох, наивная ты, Ксю. Все только начинается.

И как в воду глядел. Следующим вечером раздался громкий стук в калитку. Это удивило: постоянные гости в дверь не стучали, знали, что она всегда открыта для друзей.

Картина, которую я увидела за дверями, поразила мое воображение. На поляне стояли с десяток принаряженных скальников, с аккуратно разобранным на пробор ягелем. В переднем ряду улыбался во весь рот наш первопроходец. Чего они хотят, было ясно без всякого перевода.

Вечером пришлось созвать большой совет: требовалось решить, что делать с привалившей командой. Новый способ передвижения троллям явно пришелся по душе, я уже представляла его последствия. Это сейчас они группами бегают, а как войдут во вкус... начнется хождение тещ, свекровей, бабок, нянек, кумовьев и прочей братии. Притом без перерыва на обед и отдых. А если учесть, что через годик массово малыши народятся, вообще хоть наглухо проход закрывай...

С другой стороны — положение у народа аховое, без нашей помощи скальники точно через три-четыре поколения вымрут. Становиться причиной печальной страницы в истории тундровых троллей не хотелось. Требовался компромисс.

Можно сказать, впервые в жизни я почувствовала себя почти королевой. И дело было не только в задрапированном под трон компьютерном кресле. И, конечно же, не в серебряном венце, что красовался на моем челе. И даже не в злобно скалящихся Воржеке и Ахне, что замерли по бокам от "трона". Дело было в лицах скальников, глядящих на меня со смесью благоговейного ужаса, восторга и слепой веры. Веры в то, что я действительно властвую над их судьбой. Как истинное божество, я сидела молча, смотрела мрачно, сурово, можно сказать, и попеременно пыталась испепелить взглядом то одного, то другого тролля. Илваритель, со строго сдвинутыми бровями, с самым серьезным видом зачитывал им то, что мы вечером дружно насочиняли.

Смысл сочинения сводился к тому, что Великая привратница (то есть — я), тратит безумно много сил, когда перемещает троллей с одного места в другое, а потому может делать это не чаще раза в пять дней и только летом. Но самое главное — для того, чтобы восстановить потраченные силы ей требуется волшебное зелье. Далее следовал пункт, внесенный исключительно по моей инициативе. На перемещение следовало являться с лукошком, полным земляники. Потому что зелье делалось исключительно из нее.

Чтобы скальники не дай бог не ошиблись, Илваритель сорвал с жилета одного из них и потряс в воздухе нужной ягодой. "Женихи" в ответ закивали, а я не смогла сохранить свой суровый вид и расплылась в довольной улыбке. Что-то мне подсказывало, что завтра заветная мечта, ради которой я была готова открывать и закрывать двери хоть двадцать четыре часа подряд, наконец исполнится.

История 15

- Это мне?

- Тебе...

- А за что?

- Просто так! (с)

День начался чудесно: с возможности подольше поспать. Ведь это совершенно непередаваемое удовольствие — поваляться в кровати, когда за окном царят февраль и непогода.

Непогода властвовала не только у нас: за дверями в иномирье уже пятые сутки мела метель. Правда, гостей из-за нее меньше не стало: что им два метра снега, если путь в "Зеленый дракон" лежит через порталы? К тому же зима в иномирье — традиционное время для отдыха. Ну что еще, скажите на милость, делать, если урожай собран, а дороги занесены снегом? Или над городом висит непроглядный туман?

У нас, конечно, не лучше, зато можно посмотреть телевизор. Большой. Очень большой: еще осенью мы заменили плазму домашним кинотеатром последнего поколения. Из тех, что со стереоэффектом. В планах было со временем прикупить к нему очки, но это пока откладывалось: жало карман, истощенный строительством бани. К тому же далеко не все гости могли без ущерба для своей психики и здоровья окружающих перенести стереопросмотр. Лезущий из экрана монстр стопроцентно бы обеспечил телевизору преждевременную смерть, притом без реинкарнации по гарантийному талону. Так что мы решили обойтись без знакомства иномирян с последними чудесами земной техники: достижения человеческой цивилизации все-таки лучше принимать малыми дозами, чтобы случайно не отравиться.

Я приподняла голову, взглянула на мокрое стекло и с блаженной улыбкой снова зарылась в одеяло с твердым намерением не вставать раньше полудня, благо это было возможно: мы снова объявили Сандень. Притом, наученные горьким опытом, объявление вывесили за две недели до срока.

Навалявшись вдосталь, я наконец выбралась из кровати. Меня ждало важное дело: проверить, что накопилось за неделю на электронной почте и ответить на письма. Первым бросилось в глаза сообщение от подруги. Она уезжала на конференцию в Штаты и решила заранее поздравить меня с Днем святого Валентина.

Открыв файлик, прикрепленный к письму, я на некоторое время впала в ступор. Подруга была биологом, что само по себе являлось в некоторой степени диагнозом. Кто бы еще додумался до такой валентинки?! Нет, сюжет оказался вполне стандартным: сердце, под которым вилась красная надпись "Поздравляю!". Вот только выглядело оно... пугающе натуралистично. Или (тут уж кто чего боится) просто пугающе: неизвестный фотограф запечатлел пчелиный рой, облепивший ветку и сгруппировавшийся в форме настоящего сердца. На взгляд человека далекого от биологии и беззаветной любви к пчелам смотрелось это... страшноватенько. Валентинка больше походила на кадр из фильма ужасов, чем на поздравление с Днем всеобщей любви. Даже у меня первой мыслью стало: "Ой, мама...". А второй: "Хорошо, что Софья не хирург". Страшно подумать, какую валентинку она отправила бы в таком случае. Или бандерольку. С Софьи бы сталось: в число достоинств подруги входили живая фантазия и философский взгляд на жизнь. Это сочетание порой приносило весьма неожиданные результаты. Вот как сегодня.

Покопавшись в недрах интернета в поисках открытки и посчитав картинку с пирожным в виде сердечка достойным ответом пчелам, я прикрепила файл, написала ответное пожелание и нажала на "отправить". Именно в этот момент меня посетила дивная мысль, что неплохо бы внести разнообразие в жизнь иномирных друзей. А то сидят бирюками каждый в своей норе. Даже общего Нового года у них и то нет. Не затронула пока девственное иномирье всеобщая глобализация. На счастье или несчастье, точнее не скажу. Это палка о двух концах.

Но один на всех праздник все-таки необходимо придумать! Чтобы у иномирян появился повод время о времени почувствовать единство душ. Ну вот как у нас с тридцать первого на первое. Когда при встрече на улице с незнакомым человеком можно обрушить на него свое хорошее настроение с пожеланием счастья без риска сойти за ненормальную. Пусть... Нужны такие дни. Хотя бы раз в году. Хотя бы в пределах одного конкретного трактира. Опять-таки, может, гости девушек начнут приводить, и я наконец найду повод сменить спортивные каналы на подходящую случаю мелодраму или мультфильм. Или на музыку для медитации с пейзажами и щебетом птиц! Хоть разбавлю восторженные вопли болельщиков. А то, что за дела... я уже имена футболистов, хоккеистов и еще много каких "истов", ночью подними, отбарабаню. Да еще расскажу, кто из них, сколько в какой игре голов забил. Нет, так не пойдет! Еще немного, сама начну стучать кулаками по столу и ругаться по-орочьи. Хотя последнее я уже без всякого футбола умею. Дурное дело нехитрое.

Само собой я не надеялась, что Валентинов день начнет победное шествие с первой попытки внедрения. Нет, конечно. Как любит говаривать моя подруга: "Я не наивная фиалка". Но если праздник организовать как надо, то молодежь наверняка его оценит. Вот только, думаю, эльфам и оркам не стоит разъяснять, кем был святой Валентин. Мыслят иномиряне по-другому, наверняка сложного пути человеческой логики не поймут. Ну да я и не собираюсь. Просто объявлю четырнадцатое февраля праздником любви с символикой в виде сердца. Главное, его появление до женщин в иномирье донести, а уж те подхватят идею с радостью: кто же откажется от лишнего повода почувствовать себя королевой? Да и подарки всем приятно получать.

В голове тут же всплыл образ Элурим, вручающей мне что-то невероятно красивое и непременно из драгметалла. Я вздохнула: надо обязательно убедить тетю, что валентинки делают только из бумаги или материала. В крайнем случае — из магии. А иначе случится конфуз: я в подарок — открытку, а мне — очередное сокровище.

Вспомнив про орочью родню, вздохнула еще горше: мамо и Воржека с сентиментальными кусочками картона в руках вообще представить было невозможно. Вот с вырезанным сердцем врага — другой разговор. За таким подарком дело бы не заржавело, достаточно было в цель пальцем ткнуть. Да... с орками придется повозиться. День любви — это не для них.

Ничего — кивнула сама себе — привыкнут! Сделаю побольше сердечек, оформление соответствующее придумаю. Чтобы воздействовало сразу на все органы чувств, но главным образом все-таки на желудок. Ну, там пирожных, печенюшек, пирогов напеку.

Вдохновившись главной идеей хиппи о всеобщей любви, я распечатала поздравление подруги и пошла звонить Элурим. Она должна была стать моими "руками". Нечего кустарщину разводить, пусть все будет как в лучших домах... Нет! Пусть больше ни у кого так не будет!

Муж, глядя на мою суету, насторожился:

— Что-то затеяла?

— Позже объясню, — бросила я на ходу и набрала заветную комбинацию рун.

— Доброго дня, девочка моя, — раздалось щебетание в трубке.

— И тебе того же. Прийти можешь? Дело есть, — не стала я ходить кругами.

Тетя озадаченно помолчала, а затем мурлыкнула:

— Буду в полдень.

К мужу я вернулась довольной, как кошка, слизавшая сливки.

Денис моей радости не оценил, настороженно буркнув:

— Рассказывай.

Я сунула мужу под нос валентинку подруги:

— Вот! Объявим у нас Валентинов день! Чем мы хуже других ресторанчиков?

Муж, прежде чем усмехнуться, некоторое время с интересом разглядывал сердце из пчел:

— Ох, пожалеешь.

Я в ответ только нос сморщила. Ну что, скажите на милость, может быть опасного и плохого в таком замечательном празднике?!

Вскоре явилась Элурим. Я приняла ее меховой плащ и с удовольствием вдохнула тонкий цветочный аромат, смешанный с запахом мороза.

Везет же некоторым. Тем, у которых зимой снег идет, а не дождь. Вот сейчас на дворе февраль, а с неба сыплет противной водяной пылью. Не дождь вроде, а результат тот же — слякоть и грязь. Правда, мне сейчас грех жаловаться. Теперь чтобы вываляться в снегу, достаточно высунуть нос за калитку. Мы даже лыжами обзавелись и теперь чувствовали себя полноценными олигархами с личным курортом. А заодно и с "сафари": лес за калиткой рос дикий, зверье бегало непуганое, да к тому же мифически-реликтовое. То есть часто зубастое и очень большое, типа индижи. Или — рогатое и очень большое. Иногда зубастое, рогатое, очень большое, да еще и летать умело. А самое главное, это зверье до сих пор не осознавало, что человек — венец природы. Могло сожрать бы и не подавиться.

Так что заходить далеко в лес мы не решались и наворачивали замысловатые фигуры по поляне между белых скульптур, достойных зимнего Диснейленда. У их появления тоже была своя история. После первой же метели, дорвавшись до снега, мы выстроили на поляне крепость. Были счастливы безмерно и намеревались устроить настоящее сражение, но погода выкинула нехороший кульбит: ночью разразился буран и все наши старания пошли коту под хвост, скрывшись под двухметровым слоем снега. С тех пор мы крепостей не строили. К чему пыхтеть целый день? Только для того, чтобы снежками покидаться? Так для этого намного быстрее вырыть окоп. И вообще, если взять в команду гномов, до противника будет проще под снегом добраться. А если — магов, то можно устроить бой самодвижущихся снеговиков. Правда, снег — материал хрупкий, но если наловчиться управлять снеговыми големами, можно сразу же на месте бойцов не только восстанавливать, а заодно клонировать.

Для поддержания в достойном состоянии зимней галереи мы время от времени устраивали среди гостей конкурс на лучшую скульптуру — победителю в подарок выдавали два литра пива. Как выяснилось, фантазия иномирян не имеет границ и оказалась настолько... своеобразна, что пришлось рядом с некоторыми статуями оставлять с темнотой фонарь, чтобы их издалека было видно. Чтобы гости от трактира не шарахались.

Хотя со статуями тоже оказалось не все так просто, как хотелось бы. И внезапные бураны тут были совершенно ни при чем (что тут поделаешь: замело, так замело, к тому же если одолеет тяга к прекрасному, всего за час можно новые налепить). Нет, мы столкнулись совсем с другой проблемой: местное неспящее зверье почему-то решило, что белые статуи замечательно подходят для меток. Особенно доставалось дракону. Если моих снегурочек и принцесс еще щадили, то творение, вышедшее из-под рук Дениса и гномов, ежедневно "украшали" свежими желтыми потеками. Притом я побилась бы на золотой, что у дракона останавливались не одни звери. Кое-кто из наших гостей (речь, конечно, идет о гоблинах) были весьма невысокого мнения о чешуйчатых огнеметах. В прошлом и те, и другие часто претендовали на одну и ту же пещеру. Победителями всегда выходили драконы, так что проигравшие мстили им... как могли. В конце концов, когда скульптура стала выглядеть совсем неприлично, ее уничтожили: растопили огненным плевком, пропалив снег до самой земли. Вылепить на замену нового ящера мы не решились: опасное это дело в межвидовые конфликты влезать. Ну его... лучше направить фантазию в другую сторону. Например...

От дальнейших размышлений на тему новой центральной композиции меня отвлек тетин голос:

— Ну, Рениари, рассказывай, для чего ты меня позвала.

Я положила на стол валентинку подруги и приступила к рассказу. Объяснение получилось путаным: придумать на ходу увлекательную историю, откуда взялся праздник, и почему он нужен не только мне, оказалось довольно сложно. Впрочем, как ожидалось, идея пришлась по душе Элурим. Единственное, что вызвало у нее некоторое недоумение, был символ праздника.

— А почему именно сердце? — полюбопытствовала эльфийка, разглядывая желто-черный рой. Пчелы, очевидно, были с ходу одобрены.

Я растерялась:

— Ну а как же... Это же праздник любви! А сердце — ее главное хранилище!

Элурим мелодично рассмеялась:

— Забавные у людей представления о сердце.

Я хмыкнула: ох уж эта разница культур! Эльфы были уверены, что любовь и другие чувства хранятся в душе, которая обитает чуть ниже основания шеи.

Постепенно, по мере того, как я, размахивая от избытка эмоций руками, посвящала тетю в планы, она увлекалась все больше и больше. В конце концов, Элурим решительно поднялась и отправилась в путешествие по залу, поясняя что, где, как и чем украсит.

По пути она небрежно махнула в сторону "панорамы" на внутренний двор:

— Это мы тоже как-нибудь замаскируем.

"Это" были лужи и грязь. То есть — пожухлая трава, грязь и лужи. Часть двора мы так и не замостили. Все-таки падать на траву или землю во время тренировок намного приятнее, чем на камень. К тому же надежда на ровный красивый газон еще теплилась. Не совсем я ее убила.

Тетина задумка обрадовала. Я была совсем не против прикрыть красивой иллюзией осеннюю неприглядность.

Надо сказать, на этот раз Элурим обошлась без излишней помпезности. Объяснила лишь, что на видном месте, напротив телеэкрана поместит главный символ праздника — большое сердце, а по стойкам и балкам навеса пустит цветы. Я вызвалась найти красивые гирлянды из лампочек, маленькие свечи и еще какую-нибудь ерунду, подходящую к празднику. А еще решила, что каждый гость в этот день получит пару конфеток сердечками и большое печенье той же формы, завернутое в золотистую фольгу.

Ну да... заезжено, кич, масскульт. Ну и пусть! Зато гостям приятно и в то же время ни к чему их не обязывает. Просто знак внимания.

Как следует поразмыслив, я добавила в праздничное меню отбивные. Хоть наши гости не люди, а все одно — мужики. Что им пирожные без мяса? Так... катализатор, способствующий выделению слюны. Решено! Отбивные тоже сделаем соответствующей формы!

На то, что дело дойдет до обмена валентинками между гостями, я не надеялась. Да и девушек в первый раз не ждала. Ну не приведет эльф драгоценную возлюбленную в заведение, где кутят орки с гоблинами. И правильно сделает, а то она такого наслушается... А орк ни в коем случае не покажет своей женщине дорогу туда, где он бесконтрольно заливается пивом с друзьями. Если только он сам себе не враг — орчанки, они ведь... о-го-го какие!

Так что начну с малого — объявлю валентинки пропуском в трактир на четырнадцатое февраля. Авось гости привыкнут и проявят нужный интерес. А там, глядишь, однажды появятся в "Зеленом драконе" влюбленные парочки. Хотя бы на валентинов день. А то что-то у нас по-прежнему с женским полом негусто: Ахна, Элурим, да время от времени компании русалок в "садке". Другие дамы почти не заглядывают.

Подумав, как доходчивее донести до гостей свою идею, я нарисовала на ватмане огромными буквами: "Послезавтра вход в кафе только с "валентинкой" для меня. См. на образец".

Образец был представлен поздравлением Софьи, на которое указывала жирная красная стрелка с коротким примечанием: "если что непонятно, обращаться к хозяйке".

Ниже я сочла необходимым приписать: "Всех гостей ждет подарок!"

Еще ниже: "Праздничный костюм поощряется "комплиментом" то есть маленькой шоколадкой".

Самым последним пунктом значилось: "Дамы получат еще пирожное".

Из-за того, что умные мысли в голову приходили постепенно, места на такое количество информации не хватило, так что последнее предложение уместилось с большим трудом и вышло кривым, постепенно мельчающим, "прихрамывающим" на все буквы разом.

Муж, глядя на наши с Элурим старания, только посмеялся и насвистел незатейливую мелодию, в которой я признала детскую песенку с многообещающим названием "Да здравствует сюрприз!"

Ну, сюрприз, так сюрприз. Собственно именно ради сюрпризов старались. А чтобы их было побольше, я обзвонила гостей, с которыми была в приятельских отношениях. Как могла, растолковала о новом празднике Ахне, Воржеку, гномам и гоблинам. Вампирам объяснять не пришлось. Они единственные, кто был в курсе. Правда, я взяла с них обещание: во-первых, соблюдать традиции и ничего страшного в "Зеленый дракон" не тащить, во-вторых — сохранить вечеринку втайне от Роджера.

Нет, я по-своему любила этого прохвоста, но не собиралась добровольно "пускать козла в огород". Давать этому жуткому бабнику официальный повод для поцелуев, ухаживаний и подарков как-то не хотелось. У него и так каждый день — сплошной праздник любви.

Зато я позвонила некроманту: жалко стало мужика. Он выглядел одиноким, неустроенным каким-то. Вроде бы, любовниц было полно, а счастья все равно недоставало. Мне кажется, он с нашей курицей и то больше взаимопонимания находил, чем со своими женщинами. Наверное, из-за того, что Чернуля умела внимательно слушать.

Хронос молча выслушал предложение и вздохнул:

— Увы, не могу. Получил крупный заказ. Не до того будет.

На "нет" и суда нет. Праздник, в самом деле, не особо подходил для некроманта.

— Тогда просто так заглядывай как-нибудь. А конфет мы тебе оставим, — пообещала я и повесила трубку.

В день икс все было готово. Почти все: не хватало главного украшения. Тетя пообещала сделать его появление гвоздем программы.

Я в последний раз поправила свечки на столах, вытерла платком выступивший пот и присела на стул, разглядывая побелевший двор и размышляя, а не понизить ли температуру в зале. Его отделяла от улицы тепловая завеса, успешно защищавшая трактир даже во время штормового ветра. Это было изобретение эльфов, испытавших на себе все прелести "тепловых пушек" в супермаркете. Завеса работала от энергии солнечных батарей, в которые усилиями тех же эльфов превратилась черепица навеса и крыши. Только не спрашивайте, как. Понятия не имею. Преобразование обычной глины в чудо магической электроэнергетики стало результатом одной из передач про достижения в области солнечной инженерии. Собственно именно после этих изобретений и появилась возможность работать зимой. Лично мы с Денисом планировали отдохнуть до апреля, но родню вариант летнего кафе не устроил: эльфы проявили чудо изобретательности, но добились-таки своего. Надо сказать, они не сразу распробовали прелести открытий человечества. И большинство из них сразу забраковали. Особенно те, что касались машин. Остроухие искренне не понимали, как можно променять живое существо на бездушную груду железа. Вопрос скорости для них не стоял: порталы свели на нет преимущество техники.

Ну да я снова отвлеклась. Итак, четырнадцатого февраля над нашим домом неожиданно зависла темная туча и прицельно засыпала его снегом. Он художественно облепил крышу и в красивом беспорядке сам сложился в затейливые сугробы на заднем дворе. А самое главное — не растаял!

Лампочки с фонарями вспыхнули разноцветными огнями. Колонны и балки заблагоухали цветами, на стойку выложили исходившие сытным духом мясные пироги. В виде сердец, естественно. В витрине влажно заблестело розовое суфле пирожных, а на экране эротично стиснул микрофон Элвис Пресли, выводя свое знаменитое "Love Me Tender". В общем, мы с Элурим были готовы приобщить иномирный народ к прекрасному празднику.

Первыми явились гоблины с одной единственной валентинкой на всех, зато сделанной из камня и размером с небольшого бычка. Эдакой садовой скульптурой для дворца бракосочетания. Поздравление на ней (если верить глазам) вопреки расхожей поговорке, вырубили как раз топором. Просить перевести кривые закорючки я благоразумно не стала, заметив, как покраснели от возмущения кончики ушей у кузенов. Эти гоблины они такие... гоблины! Пресловутая культура, когда завоевывала другие народы, почему-то о них позабыла. Или все-таки заглянула, но с ходу поставила крест, поняв, что гоблинов ничто не исправит: ни время, ни могила.

За гоблинами пришли гномы. Тоже с одной коробкой.

— Вот! — торжественно объявил их делегат. — Подарок от нас! К этому... как его... для этого... чтобы не болела!

И с чувством грохнул коробкой об стол.

Подарок, судя по всему, весил очень прилично: уж больно громким получился стук. К тому же нехорошо гудел. Подозрительно так. Почти как в мультфильме про Винни-Пуха и шарик.

Увидев, что гномы собираются распаковать коробку, я на всякий случай сделала пару шагов назад. Ну да, я трусиха, честно это признаю. И именно поэтому в первую очередь организовываю пути для отступления.

Гном красиво, прямо-таки театрально махнул ножом, разрезая бечевку, и содрал с подарка бумагу.

Первая мысль, которая меня посетила, была: "Какой странный табурет". Затем: "Нет, наверное — скворечник". Но постепенно до меня все-таки дошло, что это улей! Притом с пчелами, если верить гудению. Только почему-то... железный. Здорово смахивающий на мини дредноут: такой же внушительный, с художественной россыпью больших фигурных заклепок. И не менее красивый.

— Вот, пользуйся! Всей общиной трудились!

Я растерянно промямлила:

— С-спасибо, а как? Я же не пчеловод!

Все мои мысли в тот момент крутились вокруг содержимого подарка. Если сам ящик можно было приспособить под те же чаевые или превратить в большую копилку, то что прикажете делать с кусачими насекомыми?!

Гном хлопнул себя по лбу:

— Чуть не забыл! Вот инструкция!

И сунул мне в руки свиток. Раскрыть я его не успела, потому что из улья выползла пчела. Если только так можно было назвать существо из стали.

Кажется, я ошиблась, посчитав творение гномов напоминающим дредноут. С такой "начинкой" он больше походил на авианосец или... на секретную разработку военных.

Словно прочитав мои мысли, муж хмыкнул:

— Су двадцать пять из страны лилипутов!

Пчела, расправившая крылья, действительно напоминала силуэтом этот штурмовик.

Тем временем маленький монстр немного потоптался на месте, обшаривая взглядом кварцевых глаз помещение, и резко взмыл к потолку. Вероятно — вылетел на разведку. Провожаемый настороженными взглядами гостей и хозяев, "самолетик" сделал почетный круг по залу и красиво спикировал на лежащий в вазочке виноград.

Глядя, как насекомое решительно проткнуло иглой хобота янтарную ягоду, я поспешила уточнить:

— Чем они, говорите, питаются?

Денис, успевший оценить достоинства, последствия и перспективы подарка — игла выглядела весьма внушительно — поинтересовался:

— А на охрану их можно выучить?

Гном гордо огладил бороду:

— Охранять будут не хуже сотни мечников. Питаются солнечным светом, а сделаны для того, чтобы нектар приносить. И сок из фруктов или ягод. А настроите правильно — даже из моркови с помидорами станут собирать. Добычу чуют за несколько километров.

Круто...

Я представила себе ужас продавцов ближайшего овощного магазинчика, а затем — новые легенды среди дачников, которым летом изрядно доставалось от Адольфа, и попросила жалобно:

— Может, обойдемся традиционным медом?

То, что предпочла бы вообще вернуть улей в то место, где он появился, я умолчала. В конце концов, сама виновата. Гномы народ прозаичный. Они как чукчи из фильма: что видят, о том и "поют". Показали картинку с пчелами? Нате, получите и распишитесь! Хорошо хоть в кулечке не принесли. И то спасибо.

— Нет, медом не получится, — покачал головою гном. — Мед это слишком сложно. Не понимаем мы, как его пчелы делают.

Ну еще бы. Даже люди с их страстью к искусственным заменителям еще не разобрались. И не разберутся, вероятно. Вот эльфы, те бы могли. Только не станут. Их и обычные пчелы устраивают.

— А пыльцу собирать будут, не сомневайся! — поспешил обрадовать гном и развернул подарок на сто восемьдесят градусов. Сзади из улья торчало четыре краника, придавая ему сходство с офисной кофеваркой. Или — с бойлером.

— Для нектара и соков. Если ягоды разные попадутся, — пояснил с довольным видом изобретатель и щелкнул по корпусу. Из улья тотчас выехал маленький ящичек. — А это для пыльцы. Как наполнится, кто-нибудь из пчелок прилетит пожужжать, чтобы освободили. Вы им только маслица не забывайте подливать в лоток.

— А я думала, они из нержавейки, — удивилась я.

Гном снисходительно усмехнулся:

— А то как же.. конечно из особой стали. Только для суставов и шестеренок маслице нужно. Деревянное, репейное али льняное.

— Подсолнечное или соевое пойдет?

— Ну, коли не жаль, то пойдет, — кивнул гном. — Зимой держите пчелок в сухом холодном месте. Из улья они вылезут с первыми же цветами.

Это была хорошая новость. До апреля времени оставалось достаточно, успеем придумать, куда подарок деть.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила я подземный народ, чувствуя, как стыд начинает жечь кончики ушей.

По большому счету, если не обращать внимания на мелочи, подарок я получила весьма приличный: самонаводящуюся, самодобывающую, магическую и способную к обороне соковыжималку. Которая, если верить дарителям, не только медведя, но и взвод автоматчиков уделает. А что в ответ? Красное картонное сердечко и конфеты с пирожными? Несправедливо!

Однако гномы — народ не промах, к тому же — отнюдь не альтруисты. Один из них поманил Дениса и что-то ему нашептал. Муж в ответ покивал головой и ушел в дом, чтобы вскоре снова появиться с маленьким пакетом. После торжественного вручения пакета и обмена рукопожатиями, гости уселись за столы.

Вампиры как обычно поступили по-вампирски, то есть сделали все наоборот — прислали Роджера с целой охапкой красных роз, с которых предусмотрительно состригли шипы. Сэр пират был сама галантность. Он вручил мне стопку валентинок от сородичей, облобызал ручку, щечку и добрался бы до шеи, не появись на горизонте Элурим. При виде эльфийки бродяга-пират временно забыл об остальных женщинах и увеялся охмурять золотоволосую красавицу: он еще не потерял надежду добиться своего. Прямо как я с клумбой. Тетя же вела извечную женскую игру под названием "лишних поклонников не бывает", поэтому ловко водила вампира за нос и держала в вечном напряжении, то разжигая любовную страсть многообещающими взглядами, то окатывая ледяным безразличием. Конечно, вампир это прекрасно понимал (с его-то вековым опытом соблазнения!), но отказываться от роли в занимательном спектакле не собирался. Любовь — зла. Особенно большая и чистая. Она способна превратить влюбленного в законченного мазохиста. Хотя в случае с Роджером дело было не в мазохизме, а в невероятной вере в светлое будущее, женщин и хеппи энд любовных историй.

Глядя на эту парочку, мы с Денисом развлекались, Ахна с Воржеком снисходительно посмеивались, и только кузены по-прежнему нет-нет, а хватались за ножи. Будь у братьев возможность, давно бы сделали из наглого воздыхателя анатомический препарат: что-то, а работать ножами, кинжалами и прочим холодным оружием эльфы умели виртуозно. Вот только повода им не давали.

Сегодня Роджеру не повезло: Элурим приняла от него букет, позволила чмокнуть ручку, но садиться рядом с вампиром отказалась, отговорившись занятостью. Ее можно было понять — близился срок главного события вечера, показа центральной валентинки. Как она будет выглядеть, даже я не знала.

Опечаленный вампир, которому было велено прищемить задн.. "провести некоторое время в размышлениях о смысле жизни", уселся поближе ко мне — за стойку. И тут же получил положенный приз — воздушное суфле персикового цвета на бисквитной основе в форме сердца. Конечно, я знала, что вампиры пирожных не едят, но слово есть слово: обещали подарок, нате, кушайте!

Роджер при виде сладкого сначала тоскливо посмотрел на эльфийку, весьма драматично вздохнул, а затем неожиданно заинтересовался содержимым тарелки: провернул его вокруг оси пару раз и схватился за ложку, как искатель кладов — за кирку. Пока тетя и кузены возились с последними приготовлениями, я с интересом наблюдала, как из-под ложки "пирожнокопателя" постепенно появляются мягкие изгибы соблазнительной фигуры "а ля Венера без головы, вид сидя и сзади". "Скульптор" умудрился соблюсти все пропорции с изгибами и так вошел в раж, что даже не заметил приближение предмета своих мечтаний. За что поплатился: получил возмущенный взгляд. Пытаясь исправиться, вампир поспешно откусил пирожное и даже мужественно его проглотил. При этом несчастного так передернуло от отвращения, что бедолагу стало жалко. Вот так съест, что не положено и раздуется от аллергии. Спасай его потом.

Коварная Элурим жертвы воздыхателя не оценила: фыркнув, как рассерженная кошка, утащила меня прочь от стойки — принимать поздравление. Чтобы соблюсти торжественность момента, Селливен закрыл мне глаза ладонями, громко досчитал до пяти, а когда убрал руки, то я оказалась в темноте: эльфы выключили свет, оставив только россыпь крошечных фонариков. И когда я уже собиралась поинтересоваться, что происходит, светящиеся звездочки вдруг сорвались с места, закружились в стремительном круговороте и прямо перед моими глазами возник Подарок.

Ой-ей-ей...

Тетя и кузены всех превзошли. Правда, не в том смысле, как я предполагала. Если "валентинка" гномов заставила меня понервничать, то подарок эльфов вызвал облегчение... от того, что в доме нет беременных женщин и маленьких детей! Иначе дело могло бы закончиться обмороком или заиканием.

Да, остроухие родственники в кои-то веки прислушались к просьбе обойтись без дорогостоящих ювелирных украшений и действительно сделали валентинку...

Но какую!

Глядя на нее, как-то сразу стало понятно, что выбор Софьиной открытки в качестве образца оказался самой большой ошибкой за последнюю неделю. А может даже — за год. Нет, эльфам она понравилась всем, кроме материала: остроухие эстеты предпочли его заменить на...

Где-то через минуту всеобщего гробового молчания, мне удалось выдавить:

— Я потрясена!

Что было совершенной правдой. А кого бы не потрясло огромное светящееся сердце с полменя размером?! Еще более настоящее, чем подарок Софьи, потому что оно было объемным и пульсировало словно живое, выталкивая из темных жил ярко-красные "угольки", похожие на брызги крови. Когда одна из них долетела до меня, я с превеликим трудом удержалась от позорнейшего визга. И то потому, что успела разглядеть небольшого жучка со светящимся брюшком. Откуда только их эльфы взяли зимой?!

Я снова покосилась на сердце — оно очень бы пригодилось на уроках анатомии в качестве наглядного пособия — и порадовалась, что вся эта красота всего на один день. Во всяком случае, мне обещали. Именно в этот момент сердце пронзила полупрозрачная светящаяся стрела, и оно зафонтанировало "кровью". Наградой Элурим стало громогласное восторженное улюлюканье орков и гоблинов, буквально сотрясшее воздух. И если звуковую волну "валентинка" еще вынесла (в воздух взлетело всего несколько жучков), то любопытство Адольфа его доконало. Зверек, при виде светящегося монстра трусливо спикировавший Денису за спину, в конце концов, разглядел, из чего тот сделан. А если учесть, что насекомыми Адольф тоже не брезговал, легко представить, что дальше произошло: наш мини стелс накинулся на светящееся сердце, словно коршун — на цыплят.

Надо отдать должное мастерству эльфов, рой не рассыпался, а заметался по залу организованной стаей, напомнив косяк сардин, пытающихся ускользнуть от хищников. "Хищников", потому что в охоту на светляков ввязалась Чернуля и гости. И если поведение курицы еще можно было оправдать — птица на то и птица, чтобы жучков-червячков хватать — то на кой сдались насекомые тем же оркам и даже гномам, я не понимала. Ну не страсть же к энтомологии заставила выпивох с азартом прирожденных натуралистов отлавливать жуков опустевшими кружками?!

Это было настоящее светопреставление, притом в прямом смысле этого слова: перепуганный рой метался из угла в угол, переливаясь всеми цветами радуги. За ним азартно вереща, огромной летучей мышью мелькал Адольф. Пытаясь уйти от крылатой угрозы, жучки опускались к столам, где их ждала другая напасть — ревущая от азарта хмельная толпа. Просто настоящий шабаш, а не День святого Валентина!

Наконец светляки не выдержали напора охотников и разрушили строй: разлетелись в разные стороны, усыпав сияющими точками потолок, стены, столы и всех присутствующих заодно. Постепенно успокоились гости, вспомнив, что взрослые люди и нелюди себя так не ведут, но на свои места так и не вернулись, а принялись деловито вылавливать в складках одежды, выпутывать из волос и бород, снимать с лиц светлячков. Вообще то, что я видела в этот момент, здорово напоминало пародию на канал Дискавери под названием "стая обезьян занимается грумингом". Особенно под это определение подходили гоблины со своими скошенными лбами, тяжелыми челюстями и близко посаженными глазками.

Спокойствие сохранили только зачинщики всеобщего сумасшествия.

— В чем прикол? — прошептала я Элурим, рассматривая кружки, которые теперь походили на волшебные фонари.

Самыми удачливыми охотниками оказались гномы, не постеснявшиеся использовать для ловли жуков свои шапки: их кружки до краев заполнил жидкий огонь. У других гостей успехи были скромнее.

Тетя едва заметно и снисходительно улыбнулась:

— Лаурэлли живут только в наших лесах. В качестве светильников могут служить до десяти лет. В пищу им годится все: от соломы и мха — до костей.

Последние слова эльфийки меня испугали. Я тут же представила нашествие иномирских светящихся тараканов (а как их еще назвать с такими-то вкусами?) и осторожно поинтересовалась:

— А какая отрава на них действует?

И хотя сказала это негромко, в зале воцарилась гробовая тишина. Все смотрели на меня с необычайным осуждением, словно им предложили что-то ужасно неприличное.

— Что такого сказала?! — возмутилась я. — А вдруг у них аппетит термитов и скорость размножения тараканов?

После этих слов по стене прокатилась волна — дом выгнал из щелей забившихся в них насекомых. Их тут же сграбастали расторопные орки.

— Рениари, деточка, лаурэлли способны откладывать яйца только в конце своей жизни. И для этого им необходимы листья илхоэ. А они растут только в наших лесах. Так что не переживай зря.

Успокоив меня, тетя сурово сдвинула брови и требовательно ткнула пальчиком в сторону стойки. Илваритель, подчиняясь безмолвному приказу матери, мигом принес большущую пивную кружку. Он прошел мимо столов, собирая с "охотников" дань, а затем выманил оставшихся жучков. Послушные эльфийской магии, яркие искорки выбрались из укрытий и сами слетелись в кружку. Правда, до нее не все добрались — Адольф успел-таки перехватить несколько лаурэллей на подлете и засунуть их в защечные мешки.

Когда кружка заиграла переливами и всполохами, похожими на северное сияние, эльф торжественно водрузил добычу на стойку. Денис тут же предусмотрительно прикрыл кружку блюдцем и унес ее в дом: чтобы не светили в глаза крылатому обжоре. Гостям для жуков пришлось выдать ланч-боксы, чтобы не растащили кружки по домам.

Вообще-то, несмотря на суматоху, вышло здорово: эльфы умудрились осчастливить всех гостей одним махом. И даже больше! Именно они внесли самый существенный вклад в исполнение моей задумки. Правда, немного не в таком виде, как планировали мы с Элурим. И уж совсем не в таком, как это принято у людей.

В общем, все началось с того, что гномы, приняв на грудь, заявили — мол, они тоже придумали бы не хуже, чем у эльфов, только времени не хватило. Но вот на следующий год... В ответ задиристый Селливен не нашел ничего лучше, как изысканными и благопристойными словами, ляпнуть фразу, идентичную по смыслу грубому "кишка тонка". Конечно же, все завелись! Гномы поклялись обойти ушастых зазнаек. Гоблины пообещали устроить сюрприз. Даже Кузьма похвалился, что обязательно расскажет сородичам о намечающемся турнире.

Так что, чувствую, следующее четырнадцатое февраля мы проведем за дверью на поляне. В первую очередь для того, чтобы трактир не пострадал. Во вторую — чтобы не ограничивать число участников. А заодно — их размеры: визит компании великанов наш двор точно не вынес бы.

Воржек и Ахна всеобщий спор снобистски проигнорировали, но многообещающе переглянулись. Еще бы, их "валентинки" — древние сушеные головы, размером с мой кулак — были оригинальным подарком, но все-таки ни в какое сравнение не шли с фейерверком эльфов. К тому же от родовых талисманов сразу же пришлось отказаться. И не только потому, что нас с Денисом не особо восхитили сморщенные лица убитых врагов Воржека и Ахны. Просто мы на мгновение представили, во что может вылиться встреча сердобольного во хмелю Хроноса с таким вот подарком. Не знаю как у Дениса, а у меня перед внутренним взором сразу предстал эдакий колобок из фантазий Лавкрафта.

Нет уж... чур меня. Пусть висят там, где всегда висели — в родовых шатрах. Только чую, что орки все равно свое наверстают, отыщут что-нибудь поэффектнее отрубленных голов.

А нам с Денисом до следующей зимы надо придумать название для турнира. У меня пока в голове крутится лишь "Заставь поседеть врага".

Комментарии: 237, последний от 13/06/2014.

© Copyright Ли Галина Викторовна (lee_gala_dom@list.ru)

Размещен: 16/02/2008, изменен: 30/05/2015. 447k. Статистика.

Роман: Фэнтези, Юмор

Популярное на LitNet.com Н.Любимка "Долг феникса. Академия Хилт"(Любовное фэнтези) В.Чернованова "Попала, или Жена для тирана — 2"(Любовное фэнтези) А.Завадская "Рейд на Селену"(Киберпанк) М.Атаманов "Искажающие реальность-2"(ЛитРПГ) И.Головань "Десять тысяч стилей. Книга третья"(Уся (Wuxia)) Л.Лэй "Над Синим Небом"(Научная фантастика) В.Кретов "Легенда 5, Война богов"(ЛитРПГ) А.Кутищев "Мультикласс "Турнир""(ЛитРПГ) Т.Май "Светлая для тёмного"(Любовное фэнтези) С.Эл "Телохранитель для убийцы"(Боевик)

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:

И.Мартин "Твой последний шазам" С.Лыжина "Последние дни Константинополя.Ромеи и турки" С.Бакшеев "Предвидящая"

Как попасть в этoт список

Сайт — "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"