Посланница

Пролог

Перворский Всерасовый Университет славился своими травниками. Боевые маги, знахари и прорицатели тоже не подкачали. Но травники были гордостью.

Сейчас одна такая 'гордость' сидела на подоконнике административного корпуса и болтала ногами, что было ей совсем несвойственно. Еще бы, староста группы травников факультета врачевателей не кот начихал. Шиалли Рейат, 14-ти лет, единственная дочь королевского повара Тарьёва Рейат, лучшая ученица первого курса, совершила ужасный, ужасный проступок. Она побила учителя!!!

Теперь совет преподавателей решал, что же делать с Шиа. Ее не отчислят совершенно точно, ведь такая талантливая студентка, да и с другими случались вещи похуже (чего только стоит очередная выходка виконта дель Варола и его всегдашней подружки — они вскрыли гробницу короля Атерра, а там зомби всякие и умертвии вход сторожат. Теперь юные виконт Ран и виконтесса Льюс Такин дель Сарвол лежат у врачевателей с множественными переломами костей и разной степени сотрясениями отсутствующего мозга). Шиа Рейат — тихоня и умница и вдруг откалывает такое. Не-ет, сорванцы выявляются сразу в первые дни или — максимум — декады. А тут уже почти конец года. Что-то здесь не то...

Дочке повара просто хотелось привлечь к себе внимание. Хотя нет, не просто. 'Тихоне' и 'умнице' надоело быть таковой. Надоело отвечать за всех, надоело до поздней ночи засиживаться за уроками, надоело быть девочкой на побегушках. Захотелось стать другой, захотелось изменить свою жизнь. Что она и начала делать, но с присущим ее характеру взрывоопасным 'энтуазизьмом'.

Глава 1.

Сделайте людям добро и они вас никогда не простят

NN

— Шиа, ты не сделала домашнее задание? Это же было простенькое зелье, от простуды!

Учитель картинно схватился за голову. Да сделала я это задание, только видеть тебе его не надо. А то в обморок грохнешься. От радости, что у тебя ученица такая талантливая.

Я перестала делать уроки уже декаду назад. Еще парочку нарушений дисциплины и меня отчислят! Здесь мне больше ничего не надо, и так всю библиотеку облазила, а по миру их еще столько и никто не будет мешать мне заниматься самообразованием. Прошла же я на первом курсе программу всех

одиннадцати курсов университета, почему дальше не могу сама?

Я уверена, покидать универ будет совсем негрустно. Здесь меня ничего не держит, разве только... Да нет, Варола я скоро забуду.

Не буду думать об этом. Через две декады практика и все, что мне нужно — дожить до нее.

Время полетело как деньги — так же быстро и неуловимо. Невыполненные домашние задания, хамство, прогулы, рискованные эксперименты, даже одна драка и — о-ля-ля! — строгий выговор! В качестве наказания никаких экскурсий в королевские дворцы по всей империи. Хм, между прочим, не очень-то и хотелось. Через два часа отправляюсь на один из Келенских островов к одной ведунье.

Я стояла в очереди и рассеяно поглядывала по сторонам. Практически все отправлялись по континентам с друзьями, только я одна сослана куда подальше — куда уж дальше Келена? Чего-то мне себя жалко становится... У всех задания, как задания. Кто-то в столицы к известным наставникам, кто-то в города поменьше. Но не в лесную глухомань же, за двадцать километров до ближайшей деревни.

Кое-кто в очереди на меня косился, перешептывались за моей спиной. Ну ничего вот вернусь и отомщу! Я мстю и мстя моя страшна! Если конечно успею до отчисления...

Дяденька, настраивавший телепорт меланхолично вопросил, едва я подошла.

— Имя, фамилия, возраст, курс, специализация, — это чтобы он меня по списку проверил и посмотрел, куда меня телепортировать. Я послушно ответила:

— Шиа Рейат, 14 лет, 1 курс, травник.

— Так-так-так... Келен, значит. Ну, иди.

Громада арки перехода засветилась оранжевым светом, раскалилась. Нет, я конечно и раньше по портам ходила, но сейчас мне почему-то особенно страшно...

Пропустив меня на лесную полянку телепорт растаял рыжей дымкой, оставив после себя запах апельсинов и раскаленного метала.

На полянке стояла сухонькая старушка, опираясь на клюку. Она щурила свои выцветшие серые глаза и жевала губами.

— Ты точно студентка? Мелковата больно — усомнилась она. Ведунья была старой и морщинистой. Ее избушка была такой же старой и рассохшейся. Под потолком висели связки разных пахучих трав, создавая неповторимо тяжелый аромат. Ромашка, мята и акарица рядом — она беду накликать хочет? Стоп, акарица? Она ж запрещена. Ну и дела! Значит, ...

— Скучать не придется! — хитро улыбнулась ведунья.

Бабушка Стейр, несмотря на свою внешность, оказалась вовсе не такой дремучей. Иногда даже, разговаривая с ней, я забывалась, называла ее на 'ты'. Совершенно потрясающая женщина! С ней можно говорить обо всем и она поймет. Иногда мы до ночи засиживались за чаем. Меня многое интересовало, она много знала. Вот и нашли друг друга две несчастных души...

— А откуда у Вас акарица? — спросила я.

— Да мало ли где травку найти можно, — пожала плечами она.

— Травку? Это ж сильнейший наркотик — это во-первых, и во-вторых, она входит в погребальный сбор! Тоже мне, травка.

— Угум. Зелененькая такая.

— Акарица — желтая!!!

— О-хо-хонюшки, девонька, стара я уж стала, — а сама хитро так помигивает, мол, старческий маразм, что поделаешь, — кстати, ты зелье забвения сварила?

— О-хо-хонюшки, бабушка, забыла, девичья память, — в ответ щурюсь я.

Шгрямс! Бум! Звяк-звяк! Чай расплескался из чашек на стол.

— Опять эти идиоты стекла бьют! — мгновенно разозлилась я.

У ребят из соседней деревни Протрава была хреновенькая традиция — бить стекла в ведьминой обители, и то, что сейчас она была дома, почему-то никого не смущало. Я выскочила на крыльцо. Мальчишки бегали вокруг избы и корчили рожи.

— Чтоб у вас они надолго так остались! — зло пожелала им я.

Они засмеялись, я отвернулась и тут мне в спину прилетел камень.

Уже потом, замазывая мне синяк, бабушка Стейр словно случайно сказала:

— Шалопаи, что поделаешь! Ты уж на них не сердись, дурачки. Еще вырастут, пообтесаются, если что, так жизнь их и сама накажет. Ну-ну, не реви.

— Я и не реву, просто мазь едкая, глаза щиплет, — резкий запах мази и правда ел глаза. Помимо прочего меня возмущало, то, как они обращаются с ведуньей. Ведь потом к ней же со своими бедами придут. Об этом я ей и сказала.

— Не беспокойся. Их сделки с совестью меня не касаются, а сжечь не посмеют, — передо мной вдруг оказалась не старая беззубая бабка, а полная достоинства немолодая, но красивая, женщина. Мигнула и пропала. Она чуть виновато улыбнулась, словно показало что-то запретное, не для меня.

Я тоже улыбнулась. Жизнь, она странная. В этом я уже убедилась.

Крик петуха вдали сбил весь сон. А ведь что-то приятное снилось... Я перевернулась на другой бок и чуть не свалилась с лавки. Две недели уже сплю на ней, а все никак привыкнуть никак не могу.

— Вставай.

— Угу.

— Не угу, а вставай. Шиа, я могу тебя кое о чем попросить?

Практика подходила к концу, послезавтра я возвращаюсь в универ. Письмо от Преподавателя уже пришло, телепорты готовы.

Ой, что-то голова кружится. В последнее время я стала себя странно чувствовать. Плохо...

— Да, да, тетушка, — она попросила, чтобы я ее так звала. Тетушка Стейр просто хорошела на глазах. К ней заходили мужики из деревни, смущенно улыбались и шепотом (думали, я не услышу?) просили у нее 'тот элексирчик, ну который под...'. Староста, вдовец, не старый еще мужчина и вовсе жаловался на подозрительные шорохи в доме и все приглашал ее посмотреть, ' а шо ж это там?'. Стейр лишь смеялась.

— Сходи в соседнюю деревню, к тамошнему знахарю Бэрейту, возьмешь у него сон-траву и принесешь, — она выставила передо мной на стол оладьи и молоко, — Позавтракаешь и иди. На, вот еще, захватишь с собой пироги.

Вроде утро, а на улице ничего не видно, темень какая. До соседней деревни полтора часа прогулочным шагом, вот и голову проветрю, не так болеть будет. Последние дни у меня просто раскалывалась голова, и постоянная слабость заставляла прерывать любые свои самые легкие занятия. Стейр выглядела обеспокоенной, подсовывала мне какие-то отвары, но становилась только хуже. В глазах мутилось и начинало тошнить, едва я представляла высокий стакан с варевом, протянутый мне рукой тетушки.

А тропинка узкая, извилистая, как в сказке. Ну про этого... как его... Про волка, во! Про волка-оборотня и девочку-наемницу в красном... платке? Кепке? Шапочке! Она его, помнится, потом убила, потому что он слопал ее пирожки. Видимо, здорово разозлилась, хотя истинные оборотни — реликтовая раса, сейчас наверно ни одного не осталось, тридерт не в счет.

Вот было бы смешно, если б сейчас на тропу выскочил волчара и потребовал пироги, хе-хе...

Пока я фантазировала, как оборотень отбирал бы мою корзинку, навстречу мне выпрыгнула избенка Бэрейта. Он стоял на пороге и улыбался.

Довольно симпатичный старичок, и почему мальчишки в деревне звали его злобным колдуном?

Гадское головокружение сделало свое гадское дело. В глазах у меня потемнело, ноги подкосились и я рухнула перед улыбающимся знахарем. Он медленно подошел к моей бренной тушке.

Мальчишки были правы... Какая же у него противная ухмылка.

Очнулась я от боли. Боль была повсюду: голова, тело, ноги. Боль, кажется, была разлита в воздухе. Но больше всего ее было у меня в запястьях. Внутри ощущалась ненормальная легкость. Я умираю. Понимание этого пришло резко, оглушая и шокируя. Я умираю. Так легко? Не хочу! Проклятая слабость! Ну уж нет, не умру, пока хотя бы не узнаю, почему ухожу за Грань.

— Где ты такую нашла? Потрясающе! В ней же сил жизненных как у полубога! — отчего-то знаю, кому принадлежит этот слащавый голосок, мерзкий старикашка! Но с кем он говорит? С трудом разлепив глаза и осмотревшись, офигела. Передо мной стоял старикашка и молодая, очень красивая (но какой-то страшной красотой) женщина, смутно мне знакомая. Когда она что-то ответила, поймала руку старикашки и поцеловала ее, меня чуть не вывернуло от гадкого чувства узнавания. Против своей воли я простонала:

— Тетушка!.. Как Вы могли?!

Она повернулась ко мне и ухмыльнулась.

— Тьфу, бабушка! То есть, какая ты бабушка, так, старая кошелка!!! — к концу этой пылкой речи я начала задыхаться. Вывести их из себя — и у меня появится шанс. Она посерела и, сделав шаг ко мне, размахнулась и врезала мне по лицу. Во рту стало солено, губу мне разбила, ...!

— Помолчала бы! Может быть, тогда я убью тебя быстро, — она рассмеялась, — а может и нет. Бэрейт, любимый, как думаешь?

Старикашка прищурился.

— Любовь моя, к чему гадать? Она получит то, что заслуживает. Если она достойна умереть с честью, да будет так. Половина ее жизненной энергии уже наша.

— И что с этого?

— Жизненная энергия — это великая сила, — пафосно сказал он, — раньше, я был великим колдуном. Но молодость проходит, ты стареешь, теряешь силы, впрочем, тебе не понять, каково это.

— И поэтому вы убьете меня и заберете мои силы? — что-то выкручивает руки. Шасс, это не веревка, с которой я еще могла бы договориться, а цепи.

— Почти забрали, — ласково поправил меня старый мерзавец. — Еще немного подождать. Пентаграмма почти наполнилась.

Кап! Кап-кап! Из моих перерезанных вен медленным ручейком стекает кровь, заполняя вырезанную желобками пенту. Они в жертву меня приносят!!

Лишь сейчас до моего охваченного паникой мозга дошло, что я стою, прикованная цепями, в центре пентаграммы. А пенту можно испортить!!! Ура учебникам универа за шестой курс!!! Все просто как арбуз, надо только... как болит голова, мысли путаются. Изуверы! Перерезали вены на руках и ждут, что я окочурюсь. А вот фиг! Надо только... отрезать канал обрядовой энергии или поставить блок на собственную? А, ладно, сделаю и то и то, терять нечего. Кроме бессмертной души и жизни.

Опять этот уже привычный тяжелый запах. Мята, акарица и ромашка. Особый погребальный сбор. Надеюсь, не для меня...

Глаза закрываются. Белое пламя. Боль. Звезды под ногами. Небо. Снег. Предрассветное небо.

Глава 2.

Все плохое когда-нибудь кончается. И начинается чудовищное...

NN

Оааауу! Какой же ... надо быть, чтобы не дать даже помереть спокойно!!! Мало им моей боли, так еще ледяной водой облили!!!

— Открывай глаза, дрянь! Открывай, иначе я тебе еще долго не дам сдохнуть, а будешь мучиться!

Я с трудом разлепила глаза. Передо мной стоял старикашка и гневно визжал:

— Дрянь, дрянь, дрянь! Что за проклятие ты наслала на Стейрочку? Отвечай, ...!

— А не пошел бы ты, дедуля! — Пресветлый Творец, когда же это кончится!

Бэрейт походил взад-вперед, схватил ритуальный нож:

— Отвечай, иначе будешь молить о смерти!

Уже молю! Как же ты меня достал!

— Проклятье! Ну?

Что б такое придумать? Соображай, Шиа! Пых-пых! Э?

У меня под ногами бегал ежик. Симпатичный такой, маленький. О, идея!

— Я пожелала ей стать ежом!

Бэрейт запыхтел. Выглядело это так забавно, что я хихикнула. Он покосился на меня. Пы-пы-пых! Пых-пы-пых! Я засмеялась в голос. Он покраснел, посинел, побурел и, не прерывая пыхтения, взвизгнул:

— За-пых-пых-ткись! Пых! Ты не пых! Собьешь пых! Меня пых!

Хе-хе, ты и сам собьешься.

Пых!!! Шмякс!!!

Теперь у моих ног бегали два ежика, одним из которых был Бэрейт. А в левом от меня углу стояла высокая ваза, в которой я признала тетушку.

Я продолжала ржать. По меньшей мере, в ближайшие полчаса они недееспособны. А я так и не могу выбраться, сил не осталось ни на

физические движения, ни на магию. Постепенно мой истерический смех перешел в истерические же рыдания. Мне конец...

Кажется, я ошиблась. Судя по солнцу, собирающемуся сесть, прошел уже час. Старикашка ни собирался становиться человеком, а Стейр (ну и вазочка из нее получилась, хе-хе!) даже не покачнулась. Кровь запеклась и остановилась, что не могло не радовать. Жизнь продолжается! Но я по-прежнему висю на цепях. Дилемма...

Но все-таки немного сил мне удалось скопить. Призыв, конечно, я смогу сотворить, но вряд ли надолго...

— Лезвие Тьмы!

Ка-акой кайф! Светлая Таиль, спасиба-а, за то что я жива! Пресветлая Таэль, спа-а-асиба, что я не мертва!!! Великий Творец, я тебя просто а-абажаю!!!

С трудом встав, я почти дошла до двери, когда запнулась и задела вазон. Легкий звон. Ни дыма, ни грохота — Стейр нависла надо мной, злорадно улыбаясь.

Вот и все. Пресветлые боги, почему я не учусь на собственных ошибках? Я так хочу жить, неужели это так много? Шасс побери, я заслуживаю жизни!!! Слышите, заслуживаю! Не желаю умирать!!! Я НЕ УМРУ!!! НЕ СОБИРАЮСЬ!!!

'Не собираешься, так не умирай. Что может быть проще.'

— Издеваешься?

Я сидела в белом тумане, влажном и душном. Почесала нос. Чихнула.

'Будь здорова! Ну, так что с моим предложением?'

— Озвучь его сначала.

'Твоя жизнь в обмен на чужую.'

— Да хоть две! — эти сволочи хотели меня убить. Любой суд оправдает

меня. Законы мести еще никто не отменял и не запрещал.

' Две? Согласен! И с меня еще бонус!'

— А какой?

'Не скажу, пусть сюрприз будет!'

— Ладно. Как тебя зовут?

'А тебе зачем?'

Должна же я знать, на кого потом богам жаловаться?

'Жаловаться придется мне же — я Тайлер.'

Ого, до меня снизошел сам бог хитрости и обмана. Тогда в чем подвох?

'Никакого подвоха. Все честно. Мне ну...'

— Заглядывать в чужую голову невежливо!

'Перебивать богов невежливо, а я всего лишь предвосхитил твой вопрос. О чем это я? А, мне нужен помощник в мире смертных.'

— И ты решил, что я подхожу на эту роль? И, кстати, зачем тебе Стейр и дедок?

'Не твои проблемы.'

— Хорошо-хорошо, не кипятись. Какого рода помощь тебе нужна?

'Посланница. За Грань.'

— Я не самоубийца!

'Ты самоубийца в любом случае. Только, если откажешься, умрешь сейчас и без надежды на следующую жизнь. Согласишься — абсолютно точно проживешь еще какое-то время, может даже несколько лет, более сильной ведьмой.'

— Некроманткой?

'Называй, как хочешь.'

А жить так хочется! Немного хочется! Чуть-чуть вот хочется! И почему нельзя?

— Я... Я согласна.

'Да будет так!!!'

Быть мертвой оказалось чуть ли не приятнее, чем живой. В теле (душе?) легкость, подо мной нечто нежное и мягкое, легкий ветерок обдувает, по ноге что-то ползет...

Я раскрыла глаза. Надо мной висело небо — нереально голубое, близкое-близкое. Кажется, я еще на этом свете — вряд ли комары пьют кровь трупов.

Ощупывание самой себя дало впечатляющие результаты. Практически голая, раздетая в огрызки обгоревшей одежды, тело все закопченное. Мои русые волосы, столь тщательно отращиваемые, стали до лопаток (а были до попы, обидно!) и завились. Впрочем, с этим меня слегка примирил факт того, что я наконец выросла. Из нескладной девочки — стать девушкой за один день! Прям слоган для рекламы... Взрослейте с темными колдунами, цена — всего две жизни! Чужие!

Творец...

Чужие...

О чем это я...

Я вырвала два лопуха (несколько несчастных тряпочек — остатков одежды — мало что прикрывали) и под их защитой пошла искать ручеек, чтоб хотя бы умыться.

Повезло — нашла озеро.

— Папа, папа! В озере русалка! Русалка из Темного омута! Смотри, вокруг нее вода черная! Папа-а!

Дожили! За мной уже подглядывают! А голосок-то знакомый... Неужели Рик, предводитель деревенской банды мальчишек? Значит, я недалеко от деревни и дома Стейр!

Забыв про лопухи, я ринулась по тропинке в лес на просто нечеловеческой скорости. Там одежда, там еда, там баня! Мимо промелькнули лица старосты и четырех, кажется, мальчишек, в том числе и Рика.

Уже дома, поразмыслив, я пришла к выводу, что все складывается не худшим образом. Телепорты будут работать еще примерно декаду. На отдых я оставила полдня (сегодняшних). Разборку найденной одежды (целый ворох) — на завтра. И еще дней восемь на изучение всех бумаг, томиков и фолиантов, откопанных в старом сундуке. Там же нашлось немного денег, на первое время хватит.

Случившееся кое-чему научило меня: в жизни все пригодится, и умение штопать носки, и боевая магия, и алхимия. Так что я вернусь в университет, но не как Шиа Рейат, а как... имя я придумаю позже, вместе с легендой. И буду учить все, а не лишь травоведенье и бытовую магию, как раньше.

Я сидела на улице в кресле и пила липовый чай. В бане я, наконец, помыла голову, и выяснилось — теперь у меня пепельные волосы. Как у Стейр. И вообще, в своем отражении я видела себя, необычно похожую на нее. Тайлер... Обманщик и хитрец...

Я сидела на улице в кресле и пила липовый чай. Такой, какой она любит... Любила...

Какая глупость...

Почему я решила, что мне их не будет жалко?..

Великий обманщик...

Я вернусь в универ. Вернусь и закончу его.

Придя к такому выводу, я допила чай, затащила кресло в дом, заперлась и легла спать. Впереди пять тяжелых дней. И наверняка зубрежка.

Оо! Я, конечно, предполагала, что учить придется много, но СТОЛЬКО!!! С другой стороны — это хорошо. Среди всякой дребедени, типа 'Как уничтожить тараканов' или 'Как наслать мор на страну', попадались и полезные заклинания, рецепты и просто рекомендации и советы.

И, через семь дней постоянной учебы, пришла пора собираться. Мало ли, лучше пораньше прибуду к телепорту. Теперь встал вопрос с одежкой. Среди всех вещей нормально на мне сидела только белая рубашка. Над остальным пришлось поколдовать. Осталось лишь упаковаться. Как хорошо, что существует бытовая магия, а то мне пришлось бы тащить огромный баул с одеждой, книгами и склянкам. А так — симпатичная небольшая сумка (но тяжелая, зараза!). Свои зеленые штанишки я перекрасила в черный цвет. Нашла достаточно удобные сапоги (тоже черные — ну есть у меня такой пунктик)

И вот перед зеркалом стоит кудрявая, пепельноволосая, бледная, довольно-таки симпатичная девушка (несмотря на резковатость черт) лет семнадцати в белой свободной рубашке, темного цвета штанах, высоких черных сапогах, сумкой через плечо и с запыленной серой курткой в руках.

Перед уходом я спалила избушку. Пусть горит, как сгорела моя прежняя жизнь.

Глава 3.

Вселенная полна неожиданностей. Как правило, неприятных...

NN

Тихонько плеснула вода. Речка сонно катила свои воды к морю. Лес лениво шевелил ветвями.

Впрочем, двух десятилетних пацанят, сидящих в кустах орешника, интересовали не красоты природы, а нечто более прозаическое. Они подглядывали.

В речке купалась девушка. Одежда и сумка были брошены на берегу, и один из мальчишек все подбивал второго украсть ее, вот выйдет она на берег, а наряду-то тю-тю, вот смеху будет. Тем временем девушка закончила купаться и начала продвигаться к берегу. Оба затаили дыхание.

Стремясь увидеть получше, старший легонько отодвинул младшего. Хрустнула ветка. Девушка обернулась в их сторону.

— Нехорошо подглядывать, мальчики, — девица повернулась к ним спиной и начала одеваться. Одев серую от пыли и грязи рубашку и натянув штаны, она нарочито медленно подошла к кустам, — особенно подглядывать за колдуньей.

Двое очаровательных зайчонка, светло-серый и темно-серый, сидящих в кустах орешника, только нервно дернули ушами.

— И тут подглядывают, — вздохнула она, — и что мне с вами делать? Может, съесть?

Огромные глаза зайчат прямо умоляли не делать этого.

— Или отпустить?

Один из них посмотрел на другого и закивал. Колдунья взяла зайчат на руки и почесала за ухом.

— Покажете дорогу в деревню — расколдую, — снова вздохнула девушка, — или все-таки съесть?

Светло-серый упал в обморок.

Она опустила темно-серого зайчонка на землю.

— Веди. Веди ж нас кудесник, любимец богов... — пробормотала она...

Жители деревни косились на меня как на чудо. Ну да, еще бы! Девушка, одна, причем иду не уставившись в землю. Мужчины качали головами, женщины смотрели в пол. Я, конечно, слышала про закрытые селения, но чтобы такие отсталые! Бедные девушки, не имеющие даже права голоса. Бедные женщины, не смеющие и слова поперек мужу сказать! Впрочем, какая мне разница. Куплю оружие и лошадь, да и к телепорту. У меня осталось полтора дня.

— Уважаемый, где у вас тут кузня?

Мужик шарахнулся от меня, как от прокаженной.

— Уважаемый?

— Ведьма!!! Изыди, нечистая!!!

Меня в мгновение ока окружила толпа. Мальчишки, парни, старики, мужчины, и ни одной женщины.

— Ведьма! На костер!!!

— Повесить!!

— Лишь вода очистит от скверны!!!

— Ну ведьма я, ведьма, — громко произнесла я. Крики сразу утихли. Они непонимающе поглядели на меня, мол, и 'это' еще квакает? — Неужели вы думаете, что я позволю себя сжечь, повесить или утопить?

— Колесовать!!! — крикнул кто-то, но его не поддержали.

— Колесовать? Сейчас я вас колесую, — бешенство, обжигающе — горячее, навалилось на меня. Мужики испуганно отпрянули, видимо, появилось нечто у меня в глазах. — Я сейчас вас так колесую, мало не покажется!

Вдали грохнула гроза. Попугаю их для отрастки и пойду своей дорогой.

— Не надо!!! Тетенька ведь... волшебница! Не трогайте их!

Передо мной стояла невысокая девчушка лет двенадцати, конопатая и рыжая. Тощая коса свисает до пояса, платьице заношенное. Сирота?

— Как зовут?

— Лара. Ларетта. А вы их не тронете?

— Родители где?

— Отчим вона за вами, — толстый рябой мужик украдкой показал ей кулак и заискивающе улыбнулся мне.

Кто меня толкнул сказать?

— Собирай вещи, я забираю тебя.

— Выкуп, госпожа ведь... волшебница? Дозвольте, помогу вещички-то помочь собрать сиротинушке?

— Лара, ты плохо слышишь?

Девчонка пискнула и умчалась.

— Слышь, Ит, подь сюды!

Испуганный шепоток пробежал по толпе — 'Откуда имя знает?'.

— Да, да, госпожа?

— Еще раз деревенскую казну в карман сложишь — без головы останешься, эт я тебе обещаю.

— Понял, не дурак.

— Вот и иди, недурак.

— Госпожа волшебница, а как Вас зовут?

— Зачем тебе? — вот шасс, я ведь имя еще не придумала!

— Так мало ли... на всякий.

Думай, думай, ну?! Ведьма, Тайлер, легенда...

— Кайна*. Меня зовут Кайна.

— Не извольте беспокоиться, месслет Кайна, все будет в лучшем виде! И Ларка девка ничо, не требовательная, — толстяк снова мне подмигнул.

Во что я ввязалась?

Всю дорогу до кузни Ларетта болтала не останавливаясь. И урожай уже второй год не задается, и дед Упрод вчера ее оттаскал за косу, за то, что яблоко у него из сада своровала, и отчим не такой уж плохой, подумаешь,

деньги из казны таскает, и не обижал он сильно ее никогда, и...

— Лара!!! Ты можешь... помолчать?!

Девчонка кивнула. Какое-то время мы шли молча.

— Тетенька ведьма, а вы знаете...

Слава Творцу, пришли!

Как ни странно, мне продали не только подковы для лошади, но и меч, ножны к нему и семь маленьких серебряных метательных ножей, хотя кузнец ТАК на меня косился. Все время казалось, что он во мне дырку просверлит.

Теперь лошадь.

Тощая кляча, самая приличная лошадь в деревне отобрала у меня последние деньги. Ничего, по дороге заработаю еще...

Осталась малость — Лара. Что с ней делать — ума не приложу. Бегает за мной как привязанная, 'тетенькой ведьмой' зовет. Сестер у меня нет, как и опыта воспитания детей. Какие дети, я сама ребенок. Ладно, разберусь по ходу дела. Вот только...

— Лара, не зови меня 'тетенькой'

— А как, тетенька ведьма?

— У тебя есть варианты? — я заплела косу. Ларетта обошла вокруг меня, заправила мне локон за ухо. Слабо улыбнулась.

— Мама?

Мама... мою маму звали Лиретта. Почти Ларетта. Нет, не мама...

Я покачала головой.

— Сестра? — без особой надежды спросила она.

Я прислушалась к себе. Рассмеялась.

— Подходит. Сестра и на ты, да?

— Угу. У меня есть сестренка! — она тоже засмеялась. У меня есть сестренка... Хм...

Я внимательно посмотрела на Лару. И приняла решение.

— Расплети волосы.

Старый ритуал принятия в род. Ее прядь — светло-рыжая. Моя прядь — пепельная. Ее кровь — ярко-красная. Моя кровь — темная, как у нежити.

Ну, вот, еще доказательство того. Что я не совсем человек. По крайней мере не совсем живой. В чужом-то теле.

Она безропотно подставила ладошку. Тонкий порез мгновенно вспух кровью.

Моя кровь — тебе. Твоя кровь — мне. Мы сестры.

Я поморщилась, когда серебряный нож в ее руке случайно распорол мне артерию. Она ойкнула.

— Ничего, — голос хриплый, как чужой.

Я щелкнула пальцами. Два локона, чуть окропленные ее и обильно политые моей кровью вспыхнули ярко. Очень ярко.

Так горел дом Стейр.

Лиийл гар зму!!! Идиотское чувство вины!!!

*Героиня мифа, дочь богини смерти Таэль и Тайлера, покровителя воров и мошенников.

Небольшое лирическое отступление. Первое, слегка кошмарное.

Опять! Опять задыхаюсь! Помогите! Кто-нибудь! Дышать!.. ОТПУСТИ МЕНЯ!

Сон.

Всего лишь сон.

Уже которую ночь Коулу снились кошмары.

Пожар, пережитый в детстве, не давал о себе забыть и почти каждую ночь он корчился от боли и задыхался от дыма.

Огонь.

— Ненавижу! — сдавленно просипел он. Очередная девушка сонно зашевелилась, пробормотала что-то вроде 'снова... дай поспать', перевернулась на другой бок и заснула. А к нему сон не шел.

Проглядев в потолок до рассвета, Коул осторожно слез с кровати, оделся и вышел из комнаты.

Университет только просыпался.

Ученику пятого курса боевой магии Коулу Нэвэ недавно исполнилось девятнадцать. С самого первого курса он жил в общежитии (родители остались дома, в Драгне*).

— Молодой человек! — Шасс!. Ректор Гоэжейэль собственной персоной! — Молодой человек, я смотрю, вы любите ранние прогулки?

— Да, ректор, — покорно кивнул Коул.

— А как вы находите мои занятия?

— Интересны, но практики бы побольше. — Боевая магия без практики — ничто, а этот старый маразматик дает одну теорию!

— Учту, учту, мессир Нэвэ. Идите.

Скорее бы заменили препода.

Вряд ли Коул обрадовался бы, если услышал мысли 'старого маразматика': 'Сам идиот! Последний живой боевой маг с курса, а еще рыпается!'

Воздух вокруг вдруг взвыл.

— ТРЕВОГА!!! БОЕВАЯ ТРЕВОГА!!!

*Столица государства Алмень

Глава 4.

Знакомьтесь! Алиса, это пудинг! Пудинг, это Алиса! Унесите...

Л. Кэррол

Так и знала. Мы заблудились. Карта промокла еще при первом дожде. Лиийл!

Лара сидела за моей спиной и обнимала ее. Давешняя кляча сдохла через три дня пути и мне пришлось искать работу. В одной из деревень предложили упокоить тещу младшего сына старосты. В качестве платы выдали песочного цвета тягача. Его мохнатые ноги первое время приводили мою сестренку в восторг. Сестренку. Губы сами сложились в улыбку.

Когда же кончится эта чаща!?

Я должна найти село или еду. Если б была одна — потерпела. Но со мной Ларетта.

Эээ? Дяденька крестьянин! Дорогой! Обожаемый!!! Кьяяя!!!!

Нет, сохранять спокойствие. Бейса (так я назвала тягача) галопом не пускать. На шее у дяденьки не виснуть! Не визжать от восторга!!!

— Скажите, пожалуйста, где мы находимся?

— Так это... Владенья баронов Рит.

Рит? Это же фамилия моей матери! Значит, в замке мне могут помочь. Не обязательно, конечно, я же бастард, рожденная вне брака. Попытка не пытка...

— Проведете меня до замка?

Гэрез, крестьянин, оказался на редкость болтливым. По-моему, даже хуже Лары. Хорошо еще, что она спала, я бы двойной нагрузки болтовни не выдержала.

— А в прошлом году у нас в селе полянник завелся...

Я замерла.

Вот он какой. Семейное гнездо баронов дель Рит. Не-моей семьи.

Высокий замок с тонкими стремящимися вверх башнями. Серый камень. Узкие бойницы. Вместо стекла цветные витражи. Арки проходов и открытые галереи увиты плющом и виноградом. Красивый.

Во дворе меня встретил мужчина средних лет. Он помог слезть мне и стащить Лару. Также молча он сделал знак следовать за ним.

Страж ворот (как я узнала впоследствии) провел меня по путаным коридорам в светлую комнату, в которой спиной ко мне стоял русоволосый парень лет пятнадцати и читал книгу. Внутри у меня ёкнуло.

— Ээ, простите, Вы барон дель Рит? — меня игнорируют или я просто тихо спросила?

Лязгнула дверь.

Женский голос пропел вдалеке:

— Тиго, ты дома?

Шаги.

— Тиго? Тиго, ты опять не за столом сидишь, да? Так же зрение испортишь, Тиго...

Совсем близко.

Из двери сбоку вышла женщина с пышной копной светло-русых волос сбегавших по плечам и спине.

Мои губы сами прошептали:

— Ма...ма...

Кажется, потом я позорно рухнула в обморок.

— Сестренка, сестренка! Ты как?

— Если ты слезешь с меня, я, наверно, смогу дышать.

— Шутит — значит, пациент скорее жив, чем мертв, — насмешливо произнес чей-то незнакомый мужской голос.

Я разлепила глаза. Передо мной возникло и поплыло лицо Лары. Рядом мерно покачивалось лицо старика в синей шапочке — врачеватель, значит. Тот же незнакомый голос иронически промолвил:

— Поднимайся и объясни, кто ты такая, шасс тебя побери?

Теплое чувство благодарности растаяло, как снег под летним солнцем. Захотелось кого-нибудь прибить. Вдох-выдох, вдох-выдох. Я села в кровати.

— Меня зовут... — я помедлила. Лекарь и скалящий зубы парень внимательно на меня посмотрели.

— Меня зовут Кайна дель Рит. Я дочь баронессы Лиретты дель Рит. Челюсть подбери, — неласково усмехнулась я русоволосому хаму. Тот вытаращил глаза.

— Этого не может быть!

Я повернула (с трудом) голову и узрела ту женщину, так похожую...

— Простите, я Вас спутала с мамой. Вы... тетя Эрид?

— Э, да. Неужели это ты? Ты дочка моей старшей сестры?

— Угу. Лара, не прыгай на кровати, тебе же не три года!

— А она кто? — тетя кивнула на сестренку, подлетающую почти до потока и восторженно попискивающую.

— Позвольте представить Вам мою младшую сестру — Ларетта Рит*.

Тетя Эрид кивнула, принимая объяснения.

— А это мои сын, твой кузен, Тиго.

Новоявленный братец сдержано поклонился.

— Прошу прощения за мой тон. Матушка, я могу идти?

— Иди, дитя мое и подожди у входа. Этьен, вы тоже можете идти, — она хочет поговорить наедине?

— Лара, сходи в галерею, — тетя моргнула, одобряя меня, — и осмотри картины. Должна же ты хоть немного приобщиться к прекрасному.

Ларка хихикнула и выбежала.

— Спасибо, ты догадливая.

Я улыбнулась.

— Есть в кого. О чем Вы хотели поговорить?

— О твоем будущем, — тетя побледнела — Теперь, ты, как наследница моей старшей сестры должна стать главой рода.

— А оно мне надо?

Тетя Эрид порозовела. Я снова улыбнулась.

— Вы сами сказали, что я догадливая. Нет, я не собираюсь вас выгонять. К тому же, я бастард.

— Ты говоришь глупости! Твои родители любили друг друга, это главное!

— Угу.

Пасторальная картинка: мама — баронесса, красавица с идеальными манерами и папа — простой повар, худой и бледный из-за недосыпа в обнимку никак не давалась моему воображению.

— Теперь о главном. Ты знаешь, Тиго собирается в Перворский университет.

— Я еду туда.

— И естественно... Что?

— Я направляюсь во Всерасовый Университет. На третий курс. Вас что-то удивляет, тетя?

— Мне казалось, ты ээ.. не маг?

— Не маг. Колдунья, — я рассмеялась, увидев вытянувшееся лицо тети Эрид. И тут же задохнулась от боли. — Шасс, что со мной?

— Приличные девушки так не говорят, — на автомате ответствовала она. — Ты неудачно упала. Сильно ударилась головой, даже Этьен не смог тебя избавить от сотрясения.

— Занятия начинаются через семь, дорога займет минимум пять дней. Я не могу лежать здесь!

— Стоп, Кайна, послушай меня. Ты отдохнешь седьмую декады. Семь дней! И не корчись! А после этого Этьен откроет для вас с Тиго портал до университета.

Она замолчала, давая мне возможность понять и оценить ее идею.

— Ладно. Но вы будете пускать ко мне Лару.

— Разумеется! И пришлю Тиго — он ведь твой брат и вы должны получше познакомиться. Отдыхай, я пойду.

Придется мне как-то находить с ним общий язык. Лиийл!

Я наконец-то осталась одна и огляделась. Справа огромное витражное окно, изображающее первое пришествие Теней, практически во всю стену, слева портьера. Покряхтывая, как древняя старушка, я встала с кровати и подошла к ней. Дернула за шнур, тяжелый и витой.

Какая красивая!

Огромный портрет мамы заворожил меня настолько, что я не слышала ни как вошла тетя, ни как она меня ругала, ни ее тихие всхлипы. Она плакала, стоя у меня за спиной, плакала — тоже уставившись на портрет.

Я тоже заплакала.

— Мамочка...

*Частица 'дель' в имени знатного человека обычно говорит о кровном дворянстве. 'Дель' не имеют принятые в род, такие как Лара

Небольшое лирическое отступление. Второе, слегка любовное.

Утро Рана дель Варола не задалось с самого начала. Вчера он вдрызг разругался с Льюс из-за очередной авантюры. Она плакала, умоляла, кричала о том, что Ран безумец, и если он не жалеет своего здоровья пусть хотя бы пожалеет своих родителей, о том, что в прошлый раз они и так чуть не погибли, о том, что с нее хватит.

Неохотно встав и зевая, Ран натянул рубашку и штаны и босиком вышел в коридор. Дойдя до комнаты Льюс, он нервно походил взад-вперед и постучал.

— Ты ходишь там уже десять минут. Заходи уже, — раздался напряженный голос виконтессы.

Ран любил этот голос. Любил его обладательницу и сомневался, что она испытывает те же чувства. Это делало его уязвимым, заставляло нервничать.

Он вошел. Льюс сидела на кровати, поджав под себя ноги, также неряшливо одетая, как и Ран. Волосы в беспорядке, глаза затравленно блестят.

Какое-то время они молчали. Потом он сел перед ней на пол, склонил голову набок и пристально посмотрел на Такин. Затем встал, взял ее за руку и подвел к окну. Подул ветерок.

— Прости меня, я идиот.

— Ты идиот, — эхом повторила она.

— Я просто глупец, слышишь, Льюс?

Виконтесса дель Сарвол сосредоточено покивала.

— Ты меня простила?..

— Да. — Льюс Такин повернулась к Рану и осторожно провела пальцем по шраму на его лице. — Болит?

Ран не успел ответить, потому что он поцеловала его.

— ТРЕВОГА! БОЕВАЯ ТРЕВОГА!

Глава 5.

Нет зверя хуже родственника...

NN

— Можно? — в дверном проеме показалась голова Лары.

— Конечно, можно! — сказал Тиго, проталкивая ее вперед. Я поспешно спрятала книжку под одеяло, тетя мне все уши прожужжала, что читать в постели вредно для глаз.

Тиго явно заметил мои судорожные попытки и остановил меня.

— Да не надо! — рассмеялся — Я такой же. Ну что, давай знакомиться, кузина моя! Я Тиго дель Рит, весьма посредственный маг, единственный и последний мужчина своего рода.

— Очень приятно, Кайна дель Рит, некромантка и травница.

Он слегка окосел.

— А так бывает?

— Неа, но я исключение, что подтверждает правило.

Мой братец оказался приятным парнем шестнадцати (шестнадцати, а не четырнадцати, как мне показалось сначала) лет ('Да меня самого эта детская внешность достала!'), остроумным и интересным собеседником. В конце концов, я рассказала ему все.

— Ну дела, любезная сестрица! Ты думаешь, тебя теперь не узнают?

Я рассмеялась.

— Конечно, когда-нибудь узнают, но я все-таки сильно изменилась.

— А твой отец?

— Я столько сделала, и просто не могу вкинуть все усилия на ветер. Так что... Хотя мне очень хочется его навестить. И наверно, я это сделаю.

— А как ты себя чувствуешь?

— Норм.

— Знаешь, я рад, — он сел на мою кровать и засмеялся, — я рад, что у меня теперь есть сестра. Даже две, — добавил он, глядя на Лару. — И мама рада, просто не показывает — воспитание такое. Слышала же, 'Иди, дитя мое' — передразнил Тиго.

— Я думаю, Лара останется здесь. Мы же не можем взять ее с собой.

Он покивал.

— Согласен.

— Но... Мне обязательно пить эту дрянь? — передо мной стоял высокий стакан с темно-серой жижей. — Я же уже здорова.

— Обязательно! — тетя подсунула стакан мне под нос. — Пей, живо! Месслет Кайна, не вынуждайте меня без причины!

— Да, да, да... — фу, ну и гадость. — А почему Ти не пьет?

— У 'Ти' — тетя укоризненно посмотрела на меня — еще бы, укоротить имя дворянина, хе-хе, — не было сотрясения мозга.

В дверь постучали.

— Мама, лошади готовы, Кай выпила отвар?

— И этот туда же! Тиго, ты же приличный молодой человек, дворянин. Как ты можешь!?

— Мам!

— Ее баронство готово!

— Тетя!

— Мама!

— А что я такого сказала? — захлопала глазками она. — Все, марш на улицу!

Я с показным кряхтением выбралась из кровати и натянула постиранную и поглаженную одежду. Правда, брюки каким-то образом снова позеленели, но я решила так все и оставить.

— Красавец, — восхищенно поцокала языком я.

— Спасибо, тебе правда нравится? Я думал не одевать...

— Ти, я про коня, — увидев обиженное лицо братца, я исправилась, — но ты тоже ничего.

— А как его зовут?

— Пабло. Честно!!! — заржал он. — Но обычно мы его называем Ало.

— Ало... Красавец, умница, — ласково погладила я его.

Наконец из донжона вышел Этьен.

— Ну что, ребятки, готовы?

Мы с Ти покосились друг на друга и кивнули.

— Ноль проблем!

Этьен что-то пошептал, и перед нами возникла арка ярко-серебристого цвета.

— Кай, тебе страшно? — тихо прошептал кузен.

— Я же уже ходила через телепорты.

— Тогда, можно... — Тиго взял меня за руку.

Взяв лошадей под уздцы мы вошли в телепорт.

— ТРЕВОГА! БОЕВАЯ ТРЕВОГА!

Небольшое лирическое отступление. Третье, слегка демоническое.

Ясным утром первого сентября во дворе ПВУ* взвыла тревога. Студенты и преподы высыпали во двор.

Спустя несколько секунд посреди толпы раскрылась черная воронка телепорта. Преподаватели зашептали заклятья. Среди студентов прошел тревожный шепоток. Черный телепорт — не к добру.

Небо заволокло тяжелыми темно-фиолетовыми тучами. Ветер бил в лицо. Наконец телепорт сформировался. Громыхнуло. Сверкнула молния и в ее неверном свете из портала вышли две темные фигуры в черных плащах, за ними появились два коня: вороной и песочно-рыжий.

От них (от фигур, не от лошадей) веяло холодом. Учителя и декан синхронно что-то крикнули, но ветер затолкал слова обратно. Впрочем, какие-то заклятья долетели до 'гостей', но попали на щит и развеялись.

Неожиданно все звуки исчезли, и в наступившей тишине прозвучал звонкий голос.

— Значит, так вы встречаете...

*Перворский Всерасовый Университет

Глава 6.

Новое — это хорошо отмытое старое

NN

— ... новых студентов? — я мотнула головой, стряхивая капюшон. Шассов ветер, откуда только взялся?

От окружавших нас людей (и не только) прям разило недоверием. Я расправила кудряшки и оглянулась на Тиго, кивнула ему и начала продвигаться в сторону конюшен. Дорогу мне загородил смутно знакомый немолодой мужчина.

— Кто вы?

Я мило улыбнулась.

— Всего лишь новые студенты. Ти, ну ты идешь или нет?

— Еще раз спрашиваю, кто вы? — та-ак-с, ректор (вроде он) начинает злиться.

— Мы же сказали, просто новые ученики, — чуть щурясь, ответил Тиго, — приехали поступать.

Уупс, кажется, ректор сейчас лопнет от злости.

— КТО. ВЫ. ТАКИЕ. Ааа?

— Мессджен, вам лучше ответить, — шепнул мне высокий светловолосый парень.

Тиго сделал шаг вперед и громко произнес:

— Меня зовут барон Тиго дель Рит, а это моя сестра Кайна дель Рит. Мы прибыли, дабы сдать экзамены и поступить в ПВУ. И может, вы нас уже проводите до приемной комиссии?

Ректор скрипнул зубами.

— Да. Разумеется. Проходите.

По результатам экзаменов меня зачислили на факультет некромантии второй и травников третьей ступени, Тиго на факультет стихийников первого курса (мой кузен оказался неплохим магом земли).

И с самого первого дня начался кошмар. Меня спрашивали практически на каждом уроке (м-да, зря я разозлила ректора. Утешает только, что довела я не апректора) За домашними заданиями я частенько просиживала до утра, и учителя на первом уроке встречали нечто, похожее на человека и квашню одновременно. Прогуливать я даже не думала, припомнят ведь потом и в самый неподходящий момент.

Вот и моталась так, с травоведенья на дипломатию, с дипломатии на этикет, с этикета на практику по некромантии на кладбище копать мертвяков (веселенькая картинка: я в белых перчатках, на каблуках, изящно кланяюсь могильщику, тот выдает лопату и я, как примерная и воспитанная ученица снимаю перчатки, колготки и платье, остаюсь в заношенных штанах и нижней рубашке, плюю на ладони и копаю), с кладбища в столовую на обед (но даже мертвяк выглядит аппетитнее, чем столовская еда), со столовой в прозекторскую, оттуда на тактику и стратегию маг.боя, а ведь еще есть прорицания, боевая магия, лЕкарство (не путать с лекАрством), история мира, изящные искусства, физическая подготовка и практический бой (мечи, копья, луки и прочая мура), арифметика, языки: Всеобщий, Древний, Аиирр и Тан, алхимия, литература и... по-моему, и такого хватит для самоубийства. Занятия идут с девяти до семи с перерывами на еду, восемь дней в декаду. Теперь вы можете понять, что к концу первого полугодия моя полумертвая тушка не желала ничего, кроме окончательного умерщвления. Но учителям показалось этого мало, и мне назначили спецкурс по проклятиям. Ооо, шасс, ну зачем мне проклятия, я ж не малефик!!!!!

В первый день после каникул* ко мне подошел подозрительно веселый ректор.

— Месслет Кайна, Вы знаете о Ваших дополнительных занятиях?

— Да, мессир. — Так, вдох-выдох, я самая умная, замечательная и привлекательная, считаю до десяти. Если сорвусь сейчас, то...

— Я бы хотел немного Вам рассказать о Вашем преподавателе. Это глубокий специалист в своей области, один из лучших. Он достаточно стар, но...

— Простите, мм... Зачем Вы мне это говорите?

— Однажды в молодости он соблазнил знатную девушку, дочь графа, что ли... Впрочем, это неважно. Ну так вот, соблазнил и исчез. Ее отец, конечно очень хотел наказать мерзавца и нанял мага. Тот, по портрету, нарисованному девушкой, и проклял юношу. А тот не дурак и отразил заклятье. О чем я? Ах, да. В общем, одним из побочных явлений 'зеркала' стала неснимаемая иллюзия молодости. Ваш Учитель, в свои преклонные сто четыре года выглядит как двадцатилетний юнец. Поэтому, попрошу Вас, не обижайте его, он очень раним. К тому же, даже сейчас за ним гоняются девицы и навязчивое внимание приводит его к потере контроля, а ведь Вы не хотите доживать свою жизнь с грибницей на голове?

Я вздохнула.

— Да, мессир, не хочу. В какой аудитории занятия?

— 304. И будьте осторожны на лестницах!

*Первое полугодие с сентября по декабрь, затем два месяца каникул, второе полугодие с марта по май, затем 3 месяца летние каникулы

— Кай! Кай, ты в порядке?

Что это? Голос знакомый... Ти, что ли... или?.. не знаю... не помню...

— Кайна!

Щеку обожгло.

— Кай!

— Месслет Кайна! — какой холодный... голос... учитель?

— У...ель... Ти...о...

— Слава богам!

Какой белый потолок. Как снег. Где я видела такой белый цвет? Такое уже было, да?..

Мне было шесть лет и я подхватила лихорадку. Меня все время мутило, болела голова. Первое время я не могла спать. Я закрывала глаза, почти засыпала, но... снова просыпалась, плакала от боли, а рядом сидел папа и уговаривал меня потерпеть, что все пройдет. Папа...

— Ну вот, скоро можно будет и садиться, — радостно заявила молоденькая медичка, поправляя мне подушку. В лазарете я лежала уже декаду, и только в три последних дня начала осознавать себя.

В горле что-то першило и скреблось, но я все равно прохрипела:

— Почему. Как?

— О, Месслет, проснулись. Сейчас придет мессир ректор и все вам объяснит.

— Нет. Сейчас. Два. Слова.

Медичка задумалась, дернула носом, почесала в затылке.

— Обращенное проклятие.

— Что..?

— Сами сказали, два слова. Ждите ректора.

Я уставилась на потолок. Обращенное проклятие... ' ...один из самых страшных видов проклятий — обращенные (в др. источниках — двойственные). Например, если наслать лягушачий сглаз на уже проклятого куриной слепотой человека, действие проклятий смещается, и мы получаем не икающего и слепого человека, а мертвого...'. Хотя иногда лучше быть мертвым. При смешивании двух более сильных проклятий (чем лягушачий сглаз) я была бы жива, все слышала, видела, но не могла бы даже пошевелиться, ни застонать от боли, огненной боли.

Лучше быть мертвой. Хотя о чем это я, я же и так не совсем жива.

Тьфу, ну зачем я себе все время об этом напоминаю! Как будто мне нравиться себя жалеть. Все, срочно беру себя в руки!

Где же шляется этот ректор?!

— Ну-с, месслет Кайна, как ваши дела?

— Уже. Лучше.

— Не волнуйтесь, проблемы с речью скоро прекратятся.

— Надеюсь. Что. Со мной?

— Во время вашего занятия вы практиковались в наложении проклятий. Помните?

— Да.

— Ваш учитель отразил ваше заклятие, кстати, довольно слабенькое.

— И что?..

— Месслет Кайна, вы можете мне объяснить, кто наложил на вас 'Жертвенный клёт'?

Ооойе! Я застонала вслух.

— Вам плохо?

Мне плохо... Конечно, мне плохо! 'Жертвенный клёт'!!! Неудивительно, вот откуда эти приступы хандры и беспричинной тоски!

— Сколько. Сколько, — от волнения я сбивалась и все не могла выговорить, — Сколько. Был?

— 221 день. Я поражен, если честно. Проклятие такого уровня уже через три декады должно было вас заставить совершить самоубийство или сойти с ума. По меньшей мере. У вас хороший иммунитет, — ректор прищурился, глядя на меня.

— Д-да. — такими темпами я скоро начну заикаться.

— Отдыхайте.

221 день... Около семи месяцев назад. Точно.

Шиалли Рейат. В тот день меня собирались принести в жертву. 'Жертвенный клёт'. Какое-то подозрительное совпадение.

— Можно?

Я улыбнулась. Только Учитель может говорить таким виноватым тоном, лицом не показывая даже тени извинений.

В дверь с трудом пролез букет. Кроваво-красные лилейники, как я люблю.

Приятно!

— Как поживает моя лучшая ученица?

— И единственная, — ого, начинаю говорить сложные слова. Он явно положительно на меня влияет.

Кака-ая у него улы-ыбка... Интересно, а как называется болезнь западания на стариков?...

Глава 7.

Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк!

Таки не надо, мы же ж не кошерная пища...

Поросята — волку

— Какого ... ты здесь забыла?

Я сжала губы.

— Я тебя спрашиваю, какого ... ты здесь забыла, некро... ...!!! Тебе нечего тут ...! Убирайся обратно в свое ... ...!

Я подняла голову. Обидно, что все эти слова мне говорит именно он.

— Заткнись, — это я сказала?

— И что ты сделаешь? Может убьешь меня, а потом поднимешь и заставишь служить, а, ...?

— Ран, заткнись уже!!

'Ты так и будешь слушать, как он тебя поносит?'

От ярости у меня в глазах помутилось. Какое-то время я просто стояла и слушала, как Ран, мягко говоря, выражает свое неудовольствие мной, а Тайлер рассказывает, что бы я могла сделать с Раном.

— Ну, что молчишь, бастарда?

Я сглотнула.

— Гайджин! — Рана перекосило.

'Неплохо, девочка! Еще немножко и он без всякого восстания из мертвых будет бегать за тобой как собачка. И...'

— Дуэль?

— Да, я, Ран дель Варол вызываю Вас на дуэль. До смерти, — упрямо взглянув мне в глаза, заявил он.

Внутри у меня что-то екнуло.

— Я согласна. Я, Кайна дель Рит принимаю Ваш вызов, виконт.

— Что вы задумали?! — закричал Учитель, сбегая с лестницы.

— Ничего, обезоруживающе улыбнулась я, — Ничего страшного. Всего лишь учебный бой.

— Тогда ладно, — Учитель вздохнул, — Только поаккуратнее там, ты всего декаду, как из лазарета вышла.

В глазах Рана мелькнуло странное выражение.

— Ты лежала у целителей?

— Меня не было две декады. В конце концов, мы же на одном курсе, ты что, не заметил?

— Нет.

— Идем в парк.

По дороге он отстал. Я раздраженно обернулась.

— Я предлагаю отложить дуэль, — Ран пожал плечами.

— Что???

— Ты недавно была больна. Это будет нечестно — сражаться с недавно выздоровевшей девушкой.

— Девушкой? Ты наконец вспомнил, что я девушка?! Какой прогресс! Когда ты крыл меня матом тебя это не особо интересовало! — Да как он вообще смеет? — Ты предложил дуэль, я согласилась, а теперь ты отказываешься?!

— Твой Учитель...

Я внезапно успокоилась.

— Ты просто трус. — Я повернулась на пятках и пошла к башне Некромантов.

Ран остался на одной из полян парка.

* * *

Я — трус?!

За моей спиной мелькнула тень.

— Она абсолютно права, — выговорил Учитель некромантки.

— Меня не интересует Ваше мнение.

Он неслышными шагами мягко проскользнул ко мне.

— Дай мне только повод. Если я узнаю, что Кайна хоть всхлипнула от твоих слов — я тебя убью, понял?

Какие у него светлые глаза...

— Да, понял.

— Свободен, — брезгливо протянул он.

Он прав. Я трус.

Глава 8.

Увы, даже самую большую жизнь удается вместить в траурную рамку

NN

Кья! У меня день рождения!!!

Только непонятно сколько лет... На самом деле мне 15 исполнилось, но выгляжу-то я на 17-18!

Так что на праздничном пироге торчало 17 свечек...

Кто-то притащил четыре бутылки белого вина...

... И браги...

Начали праздновать.

Дальше не помню...

* * *

Тиго осторожно отодвинул сломанную дверь и вошел в комнату Кайны. Шум множества голосов оглушил его после тишины коридора. Однокурсники и друзья Кай в большинстве своем сидели на полу. Остальные — вались на кровати или прислонились к стенам. Сама Кайна сидела на коленях у парня со светлыми волосами, обнимала его и что-то жарко шептала ему на ухо. Все — в дупель пьяные.

Тиго замер на пороге. Тем временем Кай слезла с насиженного места, парень взял ее за руку и вывел из комнаты мимо Тиго. Будущий барон дель Рит сдавленно охнул, увидев лицо спутника кузины.

— Ну, сестрица!..

* * *

Ууу! Как болит башка! Пора бросать пить...

А что это такое теплое у меня на животе? Заглянула под одеяло — чья-то рука. Рядом чье-то тело. Голое. Голое тело моего Учителя.

Мама!!! АААА!!! Я переспала с моим Учителем!!! Родите меня обратно!!!

— Эй? Проснитесь! У... у-учитель! — я осторожно пихнула его.

— Мм?

— Эй! — Ну уберите от меня свои руки! Аа!! У меня сейчас истерика начнется! Уже началась!!!

В ответ этот ... повернулся на бок и обнял меня. У-у!!! Ы-ы!!!

— Ну чего ты дергаешься? — недовольно прошептал он мне в ухо.

— Я больше никогда не покатаюсь на единороге, потому что тра...сь со старой чуркой! Ы-ы-ы!!!

Он наконец распахнул глаза.

— Я — старая чурка?

— Да! — меня прорвало, — Это ты! Ты — старая столетняя чурка!

— Почему столетняя-то? Мне только девятнадцать исполнилось, — растерянно сказал Учитель.

— Чего? Де-девятнадцать? — дошло. Я резко села, поймала его одобрительный взгляд, покраснела и натянула покрывало до плеч. — А... как тебя зовут?

— Ты не знаешь? — Он сделал круглые глаза и попытался сдернуть с меня одеяло. Я не далась. — Ладно-ладно! Меня зовут Коул Нэвэ, я учусь на пятом курсе ПВУ и дополнительно преподаю проклятия младшим курсам — еще одна попытка меня раздеть.

— Оченнь приятно. Отда-ай! — этому поганцу все-таки удалось его черное дело!

* * *

Тиго вздохнул. Осталось затащить последнего гостя Кай в его комнату. Та-ак, судя по медальону — пятикурсник. Ну сестрица, вот вернешься — будешь мне должна по гроб жизни.

До Тиго донесся возмущенный взвизг Кайны. На мгновение он замер, затем аккуратно прислонил пятикурсника к статуе и побежал в сторону звука.

* * *

— ЧТО ТЫ ДЕ..?

Сладкий чмок. Мммм...

-...ешь... — о нет, я улыбаюсь как блаженная и мне уже все равно, что одеяло валяется на полу, а Коул...

А в проеме двери стоит ухмыляющийся Тиго и подглядывает!!!

Убью!

— Сестрица, тебе удобно?

— Сгинь! Коул, пусти меня, я ему морду набью!

— Пожалей мальчика, ты ж его кастрируешь. Давай лучше я!

— Отвернись!

— Нет!

— Ну отвернись!

— Ну нет!

— Коул!

— Кайна!

— Имей совесть, мне же одеться надо!

— Не имею, и вообще иди сюда!

Чмок!

— Как будто я тебя голой не видел...

Чмок!

— Не видел...

Чмок!

— Не видел?!

— Все, ну Коул, мне на уроки пора! Тебе, кстати, тоже.

— Да?

Я живу вместе с ним второй год.

Какой кошмар! Что я творю! И мне, главное, нравится!

Я люблю.

Но рано или поздно...

'Такова жизнь, Кайна'

Хлопнула дверь. Коул ушел на занятия.

'Все кончается. Твое время. Оно пришло'

— Время отдавать долги, — я фыркнула, так высокопарно прозвучала фраза. Тайлер рассмеялся, размашистым шагом прошел по комнате и плюхнулся в мое любимое кресло.

— Присаживайся, — запоздало сказала я.

— Спасибо. Ну что, готова?

— Кхм. А что, ТУДА надо что-то брать с собой?

— Не-ет. Тебе не интересно что там, за Гранью?

— Там не будет университета, Ти, Коула, Лары... Вряд ли мне понравится.

— Понравится! — Тайлер пожал плечами, взглянул на песочные часы, застывшие в воздухе. Последние песчинки...

Последняя...

Я с открытым ртом проследила полет последней...

Полыхнуло алым...

— Привет, загробный мир!.. Вот и я!

Глава 9.

Смерть, понимаешь, это тебе не девушка с косичками. Это ж бабушка с косой...

NN

Руки дрогнули, чашка выпала из них и разбилась.

— Как... погибла?

— Успокойся! — тетя шмыгнула носом.

— Как погибла? Вы.. вы ошибаетесь!! Она не могла! Не могла! Это же Кайна!!! Она не могла, слышите!! Тетя Эрид! Ну не могла!!!— хлесткий звук пощечины.

— Лара, успокойся, пожалуйста. Нам всем тяжело, — тетя вздохнула, потерла виски. Теперь понятно, почему вчера весь день она ходила заплаканная.

Ларетта тупо повторила.

— Тяжело... Что... Как... Как она погибла?

— Не знаю. Ее нашли в ее комнате. Сердце остановилось. Сказали, что это последствие Жертвенного клёта.

— Тетя!! Ну какой Жертвенный клёт? Какой, к шассу!!! Прошло полтора года!! Тетя!!! — слезы хлынули потоком. В голове у Лары крутилась только одна мысль — 'Кайны больше нет. Кайны больше нет. Больше нет, и не будет. Никогда. Никогда. Никогда.'

Никогда — страшное слово.

* * *

Руки дрогнули, чашка выпала из них и разбилась.

— Ректор, я не совсем вас понял. Повторите, пожалуйста.

— Мессир Тиго. Ваша кузина, Кайна дель Рит, найдена в своей комнате мертвой. Остановка сердца. К сожалению, мы ничего не смогли сделать. Было слишком поздно. Разве что позвать некроманта, — неудачно пошутил ректор, но видя, как побелело лицо Тиго, замолк. — Гонец к баронессе дель Рит уже отправлен, — он склонил голову. — Было слишком поздно. Простите.

Кайна. Ее улыбающееся лицо. Ехидный голос. Дурацкие шуточки. Любовь к всевозможным зельям. Манера прищуриваться, когда врет. Когда волнуется — грызть ногти. Постоянные просьбы дать списать дипломатию. Всевозможные подначки. Вечеринки — когда можно и когда нельзя. Веселое хамство по утрам. Пение в душе, так, что весь этаж слышал.

Ничего этого больше не будет.

Кай...

* * *

Руки дрогнули, чашка выпала из них и разбилась.

Кайна...

Она не умела готовить. Это приходилось делать ему, он злился.

Она обожала, когда ей чесали спинку. Его это забавляло.

Она абсолютно не следила за своим здоровьем. Его это беспокоило.

Она терпеть не могла его объяснения дипломатии. Его это расстраивало.

Она заставляла его складывать носки в корзину. Его это бесило.

Но каждое утро она на прощание, перед своим уходом на занятия, целовала его в губы и желала удачи.

Каждое утро начиналось с щекотки, которой он дико боялся.

Каждое утро она будила его пораньше, чтобы было время проснуться и пообниматься.

И что, ничего этого больше не будет?

Коул сел прямо на пол и потер лоб.

— Как же так?!

* * *

Руки дрогнули, чашка выпала из них и ...

— Ой! — Тонкая изящная рука подхватила чашку до соприкосновения с мраморным фиолетовым полом.

Я сморщила нос.

— Извините, — третья чашка!!

— Ничего страшного. Ты просто еще не привыкла, — она весело улыбнулась мне, мгновенно перемещаясь в свое кресло.

На вид лет двадцать три— двадцать пять, длинные иссиня-черные волосы, глаза, как два темных омута. На левой руке на безымянном пальце кольцо-татуировка*.

Так посмотришь, и не подумаешь, что ей шестьдесят тысяч лет.

Богиня Смерти Таэль.

— Кайна, тебя что-то беспокоит?

Подбородку стало мокро и я с удивлением заметила, что плачу. До сих пор не могу привыкнуть к посмертному миру, в котором очутилась. Здесь все законы почти такие же, как и дома, почти. И чувства приторможены.

— Я.. я скучаю! Я скучаю по ним! Всем! Ск-куча-аю!!! — я задохнулась, дыхание перехватило. — Я хочу вернуться. Пожалуйста! Верните меня! По..пожалуйста!

— Прости, — она прикрыла глаза и откинулась в кресле на спинку, — Я не могу. Просто не могу.

— Ну как же! Вы.. Вы же богиня!! Всемогущая! Отпустите меня...

Она покачала головой.

— Не могу. Нельзя. Я отвечаю только за Смерть. Вопросы Жизни — к моей старшей сестре.

— Но она же не разрешит, да?.. — я вздохнула. Слезы все еще текли, но всхлипывать я перестала.

— Да. Таиль никогда не пойдет на нарушение 'Негласных правил'

— Ой!! — чашка все-таки разбилась. Осколки черного фарфора на фиолетовом мраморе. Это почему-то заворожило меня, и я смотрела, не отрывая взгляда...

— Хотя...

— Что 'хотя'?? — Таэль заколебалась. Я от волнения закашлялась. Она, наконец, приняла решение. — Двадцать тысяч лет назад один смертный смог увести из моего царства свою жену. Это был единственный случай.

— К-как? Кого?

Она чему-то улыбнулась. Наверно, своим воспоминаниям.

— Меня.

Э?

— Ты же знаешь миф о Тайлере и Таэли?

— Угу. Но там не говорится, что Тайлер был смертным.

— Мифы придумывают люди, ...

— И даже боги знают не всю правду. Да-да... — продолжила старую пословицу я.

— Угу. На самом деле, все было не так...

— Не так романтично?

— Еще более романтично. Мне тогда уже давно надоело всевластие, над Смертью, конечно, и я попросила отца о небольшом снисхождении. Я стала смертной, на сотню лет. Я прожила чудесную жизнь, 24 года спокойной жизни, но однажды меня обокрали, залезли в дом, пока я была на рынке. Я, как добропорядочная женщина, обратилась к стражам. И они нашли вора. Оказалось, что он не меня одну оставил без заначки, — она рассмеялась, — В общем, все его преступления прекрасно тянули на смертную казнь. И вот, в этот сакральный день я и еще с сотню женщин (причем большинство из них составили его бывшие любовницы) стояли перед помостом с виселицей, на которой и должны были повесить вора. Но знаешь... Когда его подняли на помост у меня сердце дрогнуло. В общем, я в него влюбилась. Прилюдно заявила, что готова выйти за него замуж. Меня отговаривали, наверно, часа два. Безуспешно. Его избавили от казни, нас поженили. — Таэль вздохнула, — Вечером мы пришли в мой пустой дом, я сказала, что он может уходить... А он остался. Заявил мне, что он мой муж, а муж, как известно, должен жить со своей женой. А потом, — она хихикнула, — предложил... познакомиться. Мы прожили вместе три года, у нас родилась дочь, Кайна, — богиня печально усмехнулась, — Все это время мы жили очень тихо. Тай устроился охранником, сопровождал караваны. Но однажды... Все закончилось.

Все вокруг вспыхнуло фиолетовым светом. Огромный зал, освещенный лишь в середине, стены которого терялись в темноте, исчез. Я и Таэль стояли в залитом светом лесу. На поляне перед нами расстилалась панорама битвы, не эпохальной, но все равно впечатляющей. Семнадцать человек, я специально посчитала, стояли посреди десятков трупов неске**. Вдалеке виднеется большой обоз.

— Он и его команда стали известны после этого случая, приобрели славу мастеров. Очень известны, настолько, что их заметили и заинтересовались даже боги. Точнее, одна богиня. Таиль.

Снова полыхнуло светом. Мы стоим посреди светлых чертогов. В центре стоит трон. На нем — седовласый мужчина с глазами холоднее льда. На ступеньке трона сидит юная девушка. Они о чем-то негромко говорят.

— Таиль узнала обо мне, Тайе и Кайне. Дальше по тексту легенды. Она разозлилась, очень разозлилась и забрала Любовь К Жизни моей дочери.

— Почему?

— Не знаю. С тех пор я не разговаривала с ней.

Двадцать тысяч лет? С родной сестрой?

— Я обратилась к отцу, и он признал, что она не имела права так поступать. Таиль должна была вернуть Кайне чувства. И она не нашла ничего лучше, как отправить мою дочь в другой мир, чтобы она заново научилась любить. Я не знала об этом, пока мне не сообщил один из демонов того мира, что моя дочь погибла. Совершила самоубийство.

Голос Таэли звучал глухо, должно быть воспоминания причиняли ей боль.

— Тайлер был в походе, когда я узнала, что... Когда я узнала. Я... Мне было очень плохо... не помню, не знаю, что делала, только очнулась уже здесь.

Свет померк. Мы снова сидели в огромном полутемном зале фиолетового мрамора.

— Я провела тут еще четыре года, пока он пришел за мной. Я даже своим глазам не поверила, думала, что сошла с ума. Живой человек в чертогах Смерти!

— А.. как он это сделал?

— Лабиринт Потерянных Судеб, больше известный как Адова Дверь.

У меня, наверно, чуть глаза на лоб не повылазили. Легендарная Дверь Ада! Тот, кто сможет пройти через эту дверь исполнит любое свое желание! Даже боги, тьфу, даже Творец и Бездна не смогут пойти против этого желания! По крайней мере, об этом говорит миф...

Таэль словно прочла мои мысли.

— Не любое.

— Не любое?

— Только самое сильное, самое сокровенное. Человек может и не знать о нем. Я не знаю, что он пожелал, но... Тай стал богом. Равным мне, — она улыбнулась. Словно солнце вышло из-за туч. Но солнце какое-то умирающее получилось...

— Только Кайны это не вернуло.

Солнце окончательно окочурилось. Таэль внимательно посмотрела на меня.

— Нельзя верить.

— А?

— От тебя не зависит, выберешься ли ты отсюда. Ты не сможешь открыть Адову Дверь. Это может сделать только живой человек, и он не должен верить в твою смерть. Что затруднительно, я так полагаю.

Ну да, конечно, все уже знают, что я того. Померла вроде как. И у них нет причин считать, что я жива. Замкнутый круг...

— Ну хорошо. Давай просто посмотрим в зеркало.

— И как это поможет? Кстати, если Тайлер может здесь появляться, зачем ему была нужна я? Зачем ему гонец, посланник?

— Не знаю, спросишь у него при встрече. А зеркало покажет мир живых. Я и богиня встали с кресел, мгновенно исчезнувших. Уже привычно полыхнуло фиолетово-сиреневым светом.

Похоже, у создателя этих чертогов была гигантомания...

Передо мной стояло зеркало. Нет, не так. ЗЕРКАЛО. Серебряная витая рама — цветы и лианы, обвивающие края зеркала, прозрачная глубина стекла. Его наверно можно было бы назвать изящным, если б не его размеры. Ширина метров двадцать. Высота... не известна — терялась в темноте.

— Нравится?

— Да!!! — восхищенно выдохнула я.

В зеркале отразился огонь.

— Это ты, — рассмеялась Таэль, — Твое истинное отражение. Ты принадлежишь огню.

Промелькнуло лицо Лары, Ти, тети, ректора, Рана, Льюс, Этьена... Богиня покачала головой.

— Они не подходят. Они верят.

— Еще Коул, — с замиранием сердца прошептала я.

Минуты растянулись в вечность. Множество лиц, некоторых вообще не помню, некоторых помню, но смутно...

У меня вспотели ладони...

Ну же...

Ну же!!!

Сердце остановилось.

Мир вокруг поплыл, поплыла фигура Таэли, поплыло лицо Коула, отразившееся в зеркале...

*Обручальное кольцо

**Лесная нечисть, огромные пауки-людоеды. Чрезвычайно сложно уничтожить одного и десятку хорошо обученных воинов. Не путать с нецке — это вообще японские статуэтки духов удачи.

Глава 10.

Спокойной ночи, малыши...

Столетия? Жизнь? А разве она была? Эта жизнь...

Передо мной сидит тот, кого я много лет любила. Лицо прорезано морщинами, побелевшая седина, но такие же глаза, такая же улыбка...

Неужели я мертва столько лет?

Я ведь любила, так безумно, почему же не могу и слова сказать?

Душу охватывает безразличие...

— А ты осталась такой же красивой, Кай. Совсем не изменилась. А я вот, видишь... Сотню лет разменял, а все туда же. Подвигов захотелось. А так может, и пожил бы еще года три. Ну что ты молчишь? Скажи что-нибудь! Кай! Кайна!!

Аа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-!!!

— Кайна!!! Остановись!! Это сон!! Это только сон!

Неужели это я кричу?

Слава богам! Приснилось...

Таэль с беспокойством посмотрела на меня.

— Ничего не понимаю. Ты же мертва, ты не можешь спать, тем более видеть сны!

Внезапно раздался грохот и гигантская дверь зала рухнула. В проеме стояла маленькая девочка, обнимая огромного шоколадного цвета медведя. Она потерла сонные глаза и зевнула.

— Эль, тебя там типа ждут. Ой, здрасте, а ты кто?

— Рес, поставь дверь на место.

Я невольно вздрогнула от зловещего клацанья железной двери. Девочка вздохнула и подошла поближе, близоруко щурясь.

— Ты кто..?

— Кайна.

— Ааа... Ну ладно, я пошла дальше спать...

— Иди, иди...

— А это?

— Церес, богиня войны.

— А почему она такая маленькая??

— Так мир же. А вот во время Тысячелетней войны она очень даже взрослая была. Ладно, я пошла, может получится, так о тебе спрошу.

— Угум.

Чем бы таким заняться, чтобы потом не было мучительно больно?.. Интересно, а магия здесь действует?

Вполне. 'Стрела Огня' послушно возникла в моей руке, тихо потрескивая, 'Белая Тень' покорно обняла мои ноги белесым туманом, а вот 'Поцелуй Бога' отказал. Не хочет на меня снисходить божественная благодать.

Ску-учно!!! К тому же с уходом Таэли свет померк, съежившись до двух огненных шаров над моей головой. Вот и сиди теперь в полутьме, хотя...

Я щелкнула пальцами и призвала солнечного элементаля.

Минута, две. Ничего, за исключением слабой вспышки света за моей спиной. Ни-фи-га!!!

Я не злая, я не злая, я не злая... Я в бешенстве!!! Почему Таэль так долго?!

— Р-р-р!!!

Всхлипы. Кто-то ревет. В чертогах богини смерти?!

— Эй, здесь есть кто-нибудь? Эй!

— М-мама! Мама!!!

Из темноты на меня прыгнуло нечто, всхлипывающее и размазывающее по лицу слезы вперемешку со слюнями.

— Ты чего? — мальчишка (а это оказался именно мальчишка лет двух, с золотистой макушкой, носиком-пуговкой и испуганными глазами) только сильнее прижался ко мне. Всхлипы постепенно прекратились.

— Мама ням-ням, — заявил он и уставился на меня.

— Ты есть хочешь? — блин, а ему что можно? Яблоки вроде... Зеленые... И без кожурки... Всем детям можно... — А у тебя зубы есть? Зубы. Зубки!

— Зззззз, — он засунул палец в рот и улыбнулся. Зубы есть. Да еще какие длинные! Особенно клыки. Ладно, вот вернется Таэль и спрошу откуда малыш взялся.

— Какая картинка, просто загляденье, — богиня зашла в зал, осторожно прикрыв дверь, — Спит?

— Угу. Как его зовут?

— Я думала, ты мне скажешь.

— Чего-о-о?! Почему я?!

— Твое ж дите, — Таэль смахнула со лба волосы и хихикнула, — Не надо было первосущность призывать. Как говорится, одно неосторожное движение и ты отец. В данном случае мать, — она снова хихикнула.

— Какое движение? Какой отец? Какой мать? Тьфу, какая к шассу мать, а?

— Этой прелести. Ну посмотри какой красавчик! Кто отец?

— А я откуда знаю?! Что такое эти первосущности???

— Боги, стихии, духи стихий — элементали... Хотя вряд ли бог, какой-нибудь божок...

— Доц харэ!!! Я элементаля призвала. Солнечного. Но я не очень понимаю... ээ.. Как? Как он появился?...

— Интересуешься процессом? Уже хорошо. Значит так, когда мужчина и женщина взаимно друг другу нравят...

— Я знаю, как появляются человеческие дети!!! Как появился конкретно этот деть?

'Конкретно этот деть' зачмокал губами и сонно пробормотал что-то. Я убавила громкость.

— Ты.. Вы же сказали, что сейчас мое тело материально, а элементаль это дух!

— Все это так скучно, нет охоты объяснять... Судя по всему, ты призвала молодого любопытного элементаля, готового эээ... родить, что ли... в общем, он снял с тебя данные: твой возраст, расу, пол. И... Блин, я даже сама себе этого не могу объяснить. Короче, это твои сын. Только твой, но с огромными способностями к огненной магии. Полная твоя копия, но мальчик и не маг земли или некромаг, а маг огня. Поняла?

— Не совсем.

— Я тоже. Но это уже мелочи жизни. Кстати, здесь у всех духов есть материальные воплощения.

— А где это здесь?

— В подпространстве. Мир это... ну как книга. Вокруг твердая обложка — граница мира, а внутри множество листов-пространств — материальное пространство, пси-пространство, подпространство и куча всяких других. Но их не меньше сотни в каждом мире, — Таэль помолчала, — У меня для тебя есть хорошие новости и плохие. С каких начать?

Я вздохнула.

— Давай сначала одну хорошую.

— Но это можно исправить.

Я непонимающе заморгала.

— Что исправить?

— А вот это уже плохая новость. Просто так ты не вернешься домой.

— Аа... Да я уже и не надеялась. И как это можно исправить?

— Мы немножко посовещались и решили — выполнишь квест от каждого бога и можешь считать себя живой.

— Квест?

— Задание.

— То есть... От Творца,...

— Его и Бездну не считай.

— Хорошо. От те... Вас, от Таили, Тайлера, Церес... Еще кто?

Она скептически приподняла бровь.

— Ну не сильна я в религии!

— Стыдно не знать собственную покровительницу. Саэль, защитница врачевателей, Кристана, богиня знаний. Кстати, Тайлер сначала сказал, что ты его квест уже прошла, но потом передумал, — Таэль пожала плечами, — Еще есть Время, но мы не знаем, что она решит.

— Значит, всего... Семь или восемь, да?

— Ой, Кенехерли забыла...

— А это кто?

— Удача.

— А какие еще новости?

— Квест может начаться в любую минуту — получишь свиток и начинай. Количество попыток не ограничены, время — одна жизнь, главное, чтобы ты не сдалась. С твоим сынулей я посижу (обожаю детей!!!), только назови его как-нибудь.

— Тарьёв?

— Кто это?

— Мои отец.

— Нет, ему не подходит Тарьёв, хотя... Насколько я помню, 'тар' — это огненный, да?

— Я знаю только основы Древнего.

— На то он и Древний, чтоб его только мы знали.

— Пусть будет Тар'Хар.

— Огненный волк?

— Угу.

— А говорила, Древнего не знаешь. Ладно, буду звать его Таром. Да, и еще — имей в виду, мы спихнем на тебя те дела, до которых либо руки не доходят, ибо лень. Спать хочешь?

— Ага.

Таэль щелкнула пальцами и исчезла. Стол с фруктами отодвинулся чуть дальше, два огненных шарика стали больше, но взмыли выше. Там, где раньше был стол, возникло две кровати — огромных, под лиловым балдахином с кисточками, с теплыми одеялами и пухлыми подушками. Одну кровать занял Тар, я бухнулась в другую.

Спокойной ночи, Таэль.

Спокойной ночи, Тар.

Спокойной ночи, Коул.

Спокойной ночи.

Глава 11.

Сова! Открывай! Медведь пришел!

Винни-Пух

Вальж плакал. Цирк уезжал, и мама уезжала вместе с ним.

Мама ловкая, как циркачка. Она циркачка и есть. Мамины пальцы быстро-быстро порхают по крючочкам и пуговкам — и застегиваются и расстегиваются по маминому желанию. У мамы веселые глаза и улыбчивый рот. Мама наматывает на палец кирпично-красный локон и просит хорошо себя вести.

Вальжик плачет. Мама уезжает вместе с цирком.

Вальжу пять лет. Отец умер да-авно, два года назад. Мама тогда сильно плакала, хоть Вальж и плохо помнит — только ее зареванное лицо.

Теперь мама уезжает и оставляет Вальжика с теткой. Тетка наоборот, угрюмая и толстая. У нее трое детей — таких же толстых и угрюмых, как она.

А Вальж похож на мать — огненно-рыжий, почти красноволосый, сероглазый, ловкий и быстрый.

— Мамочка!

Тетка берет Вальжа за руку и уводит, уводит от мамы.

Вальж плачет...

— И моя мать уехала вместе с цирком, — тихо сказал полуседой-полурыжий мужчина, допивая вино и выкидывая кружку за плечо. Кружка не долетела до стены и грохнулась на пол, отбив ручку.

Девушка, сидящая напротив него поморщилась.

— Вальж, у меня для вас есть работа.

— Какая же?

— Вот свиток, там все написано.

— Как вас зовут?

— Зачем вам? — девушка шумно отодвинула табурет и выбралась из-за стола.

— Надо, — криво улыбнулся он.

— Ммм, Кристана.

— Интересное имя, — заметил Вальж и надломил печать свитка, — ... Твою мать!!! Какая сволочь сделала меня мужчиной!!! Терке на клуво!* Да еще и старым!!!! Все боги и Инферно!

— Месслет Кайна, может быть, вы перестанете ругаться?

— Я постараюсь, но не обещаю. Значит, мой первый квест от вас, Кристана, богиня знаний?

— Да, — девушка кивнула, — Я приготовила вам довольно простенькое задание, и мы решили таким образов вас разогреть.

— О, понятно. Так что за задание?

Кристана снова поморщилась. У меня мелькнула мысль, что это может быть от запаха Вальжа... Н-да, воняет от него не слабо...

— Я уже сказала, все в свитке.

— Я вам не нравлюсь?

— Я тебя ненавижу! — вдруг страстно воскликнула она, — Ненавижу! Почему тебе дали шанс? Почему тебе дали, а ему нет?

— Я не знаю... Только, наверно, он этого не заслуживал.

— А ты значит заслужила... — мертво прошептала она, — Хорошо. Ты помнишь жизнь Вальжа?

— Да.

— Ты понимаешь, что ты обязана вести себя как мужчина и отзываться на имя Вальж Кернес?

— Да.

— Хорошо, — резко кивнула она, — Представься.

— Вальж Унам Кернес, 39 лет, охотник за сокровищами.

— У тебя есть рекомендательные письма?

— Разумеется, — сказала я, подражая печальной интонации густого баса Вальжа, — Я немного сдал в последние два года, но не волнуйтесь, я наверстаю. Не сомневайтесь, я и в гробницах, и на раскопках был и опыт имею.

— Хорошо, господин Вальж, я вам верю. Задание я вам дала, а вот и аванс.

Передо мной на стол лег увесистый мешок, звякнули золотые данаро — все по уговору, который заключили девушка и искатель приключений Вальж по прозвищу Лис.

* * *

Вверх-вниз! Вверх-вниз! Вверх-вниз! Перья вверх, подушки на пол! Стакан с морковным соком сма-ахнул прямо на белые простыни, один из столбиков кровати ка-ак треснул, полог ка-ак обрушился!

— Таар! Хватит прыгать!

— Когда придет мама? Мама! Мама! Мама! Маму хочу! — 4-летний мальчик продолжил подпрыгивать. Фиолетовый шелк полностью укрыл его, но он продолжил прыгать.

— Скоро придет, — Таэль потерла лоб и пробормотала, — Кажется, я начинаю ненавидеть детей...

* * *

Лара сидела перед зеркалом, спрятав в ладонях лицо. С завитых крупными кольцами рыже-золотых волос упала маленькая корона.

В проем двери просунулась голова тети Эрид.

— Лара! Ларетта! Что случилось? Лара!!! Ты плачешь? Ларочка, солнышко, ты чего?

— Не знаю. Я боюсь, — она подняла голову. Слез не было, но губы дрожали.

— Ну что ты, ну Лара. Сегодня же такой день! Лар! Немедленно соберись! Кайна бы сейчас наверно ругалась, что ты трусиха.

— Наверно, — эхом произнесла Лара и отвернулась к окну, — Я совсем забыла ее лицо.

Эрид улыбнулась и достала из кармана немаленький сверток.

— Я хотела подарить это тебе уже после свадьбы, но... — она протянула сверток Ларетте.

— Спасибо! — она наконец улыбнулась, рассматривая цветную картинку — Кайна на балконе замка хохочет, указывая вниз на фигурку, криво и неловко сидящую на лошади.

— Это когда я ездить училась, да?

— Да... — Лара шмыгнула носом.

— Ладно, тетя, пойду. А то проведут свадьбу без меня, — Ларетта наконец улыбнулась.

— Конечно, иди, — Эрид тоже улыбнулась, — Иди.

* * *

Так грустно и тоскливо... Я устало брела по мощеной булыжниками мостовой, сжимая в руке помятую шляпу Вальжа. В кармане вяло звякали сантимы — сдача от данаро, полученных от Кристаны. Часть денег я потратила на еду, часть на оплату долга в таверне, часть на снаряжение — и вот в кармане болтаются жалкие медные сантимы! Правда несколько сотен... Но медных же, не золотых и не серебряных.. Бе-е-е...

Впервые в жизни (этой) я самостоятельно готовила экспедицию к Поганым болотам. Воспоминания Лиса это конечно здорово, но одно дело воспоминания и совсем другое — когда все приходится все делать самой.

Осенняя хандра — самая страшная болезнь, которой когда-либо болел Вальж. И вот ведь гадство — она передалась мне!

С каждым шагом я все сильнее и сильнее сбавляла скорость. Какое все серое... Одинокое... Голое...

Голое?!

Я поперхнулась и заморгала. Передо мной, распахнув серенький плащ стоял... Стояло... Кгхм... Короче, извращенец стоял!!!!! Стоял и нагло пялился на меня! Не, я понимаю, если б я была в своем родном девчачьем теле, но я же...! Я же Вальж!! Старый мужик!!!!! Ахренеть!!!

Извращенец тем временем времени не терял: он медленно, покачивая бедрами приблизился ко мне и улыбнулся:

— Ну что, детка, поиграем?..

...Я, пьяная в стельку, давилась от смеха, слушая причитания красного как рак и ухрюкавшегося как свинья Аксуда — огромный фонарь под его глазом, поставленный моей женственной-мужественной рукой светил нам как месяц.

— Не, нут мя понимашш? Я ш к ней со всей ду.. Ик! шой, а он... Она меня... Так апп-па... зорила! Разыграла! Я ж пья... ный, не хрена не ви..жу! Я же мужик!!!!! Вот, слыш, т-ты мня уважеш?

— Уважаю, — пьяно икнула я.

— А ана нет!!! Все женщины — твари и хищницы по сути своей! — внезапно вполне отчетливо и осмысленно произнес он.

— А я?

— А ты? — Аксуд наклонил голову и дернул мою (пардон, Вальжа) бороду.

Мы в обнимку тащились по той самой улочке, где и встретились, слегка подрались, а после и надрались в близлежащей таверне.

— Ну я ж это-о-о... А ну да, точно! Слыш, пошли со мной к Поганым болтам?

— А пашли!

...Нет, первая мысль, что он извращенец была абсолютно правильной!!!

Глава 12.

Похмелье... Чтоб его...

Как можно было ТАК напиться?! Я не пила так много с тех пор... Шасс побери, я вообще никогда так много не пила!

— Так много никто не пил. Рассольчику надо?

Ответом стал мой дикий стон. Существует такая страшная вещь, как коктейли — но почему я додумалась смешать вино, брагу, спирт и коньяк приличной выдержки... с апельсиновым соком?! Что ж я маленькая-то не сдохла?

Я наконец разлепила заплывшие (наверняка!) глазки и осмотрела своего благодетеля — перед моим помятым лицом мерно покачивалась бутыль с мутноватым рассолом.

— Спаситель! — хрипло просипел голос, и я с ужасом поняла, что это... мой!!! Мой голос!!!

— Да ладно, чего уж там. Думаю, и ты меня еще не раз спасешь от сушняка, — Аксуд хихикнул, — Вставай.

— Зафиг?!

— Ну мы же к Поганым болотам идем.

— Мо-ожет не надо? — я шмыгнула носом и приподнялась. Жизнь вновь стала прекрасна и зачем портить ее всякими там болотами?

— Надо, Федя, надо.

— Я не Федя, я Ка... Я Вальж.

— При чем тут 'ка'?

Блин, Кайна, соберись!!! Аксуд обернулся от рюкзака и настороженно посмотрел на меня. Ну, надо что-нибудь придумать!

— Так это... Инициалы мои. Ка У Вальж. Вальж Унам Кернес.

— А ты всегда представляешься инициалами?

-Ага, бывает, находит на меня.