Хозяин перекрестка

Да, у Хозяев нет начальства и никто их не контролирует — ведь каждый знает, что его никто не осудит за любые поступки, поскольку он легко может доказать, что именно так и было необходимо. Ведь проще сказать, что этого человека нужно было убить, потому что через неделю он превратится в законченного маньяка, а через год убьет сотню невинных детей. И все остальные Хозяева поверят, ведь никто не побежит на чужой участок проверять, да и силенок не хватит без поддержки своего Перекрестка так далеко заглянуть. Поэтому начальником для каждого является своя собственная мораль. Вот так.

6

— Постойте, а как же эти Хозяева столь долгое время скрываются от государства? — поинтересовался я.

— Сергей, мы можем перейти на "ты"? — спросил Антон в ответ.

— Мог бы и не спрашивать, — усмехнулся я.

Антон вернул мне улыбку и ответил:

— А почему ты думаешь, что они обязаны скрываться? Просто в каждой стране видящие решают по своему. Например, в той же Бельгии, Щвеции, Корее и других государствах — они активно сотрудничают с властями и от этого выигрывают все.

— А почему у нас тогда такая жж... жизнь? — возмутился я.

— А ты подумай, — ответил Хозяин Перекрестка (про себя я уже начал его называть именно так).

Я задумался. Действительно, если видящие начинают сотрудничать с властями, значит, видят (извините за тавтологию) пользу этого. А у нас какой смысл влезать в политику, если властям уже помочь нельзя? И даже если кто-нибудь из Хозяев подойдет к президенту и скажет: "Я могу видеть будущее. Вы должны сделать так и так", что получится? Ничего хорошего, потому что у нас политики уже давно существуют отдельно от народа и заботятся только о себе. Это в цивилизованных странах еще можно поставить будущее себе на службу, а вот у нас — вряд ли. Ведь любой политик, к которому придет видящий, в первую очередь подумает про набивание своего кармана, потом про устранение конкурентов, а потом про бегство из обреченной страны. И зачем такому знать, что у него через полгода случится сердечный приступ? Нет, с такими не то что сотрудничать, здороваться противно!

— Что ж, вижу, ты понял, — улыбнулся Антон.

— А скажи, чем вообще занимаются Хозяева? Каким образом они управляют своими Перекрестками? — задал я новый вопрос, хотя по лицу Антона видел, что мог бы и не произносить ничего вслух.

— Если хочешь, я сегодня вечером все тебе покажу. А сейчас ты должен идти к себе в офис, если не хочешь получить выговор.

Я спохватился. Блин, мы тут уже болтаем два часа, а мне еще отчет сдавать и два контракта на подпись шефу. Нужно спешить. Уже на входе я обернулся, вспомнив, что не договорился, когда и где мы встретимся, но наткнулся на улыбку Хозяина и закрыл рот. Он сам меня найдет, понял я, возвращаясь в офис. Вашу мать! Это просто нереально! Целая тайная служба экстрасенсов, которая вертит судьбами людей по своему усмотрению! Нет, нужно все разузнать подробнее, потому что не хочется марионеткой дергаться под чужую дудку, даже если ниточек совсем не видно.

Выговор я не получил, да и не стоило волноваться, ведь Антон же сказал. Машинально я подумал, что уже не думаю о нем, как о человеке со сверхспособностями, а просто принимаю его как личность. Странную, неординарную и загадочную, но личность, которую можно понять. Выйдя на улицу, я огляделся — Хозяина нигде не наблюдалось. Поразмышляв над тем, стоит ли ехать домой, или еще подождать, я вдруг улыбнулся, а потом пошел, куда глаза глядят, сворачивая на перекрестках в стороны, которые мне подсказывала интуиция. Миновав очередной светофор, я отправился в какую-то темную подворотню, но решил пройти ее и повернуть направо. Прошел... но повернуть не успел, так как услышал знакомый голос:

— А теперь налево.

Повернув в указанном направлении, я увидел Антона, и уже ничему не удивлялся. Молча подойдя к нему, я поглядел ему в глаза. Он хихикнул:

— Ты думаешь, мне будет приятно разговаривать одному? Нет, хоть я и знаю, что ты скажешь, но все же мне иногда приятно послушать человеческую речь, так что давай продолжим общаться, как и раньше.

— Ладно, — кивнул я. — Хозяин — барин... прости за каламбур. Я хотел спросить, чем займемся, и есть ли у тебя время ответить на еще кое-какие вопросы по поводу Перекрестков?

— Ты сейчас все увидишь, — улыбнулся Антон. — Пошли.

Мы свернули в проулок и подошли к одному из подъездов со старой обшарпанной дверью. Антон достал из кармана кусок проволоки, хитрым образом его согнул и вставил в дверь на уровне пояса, после чего пошел за угол дома и прислонился к кирпичам.

— Можешь осторожно выглянуть, — сказал он мне.

Я аккуратно, одним глазком выглянул из-за угла и тут же увидел, как дверь подъезда, которую Антон снабдил странным украшением, открылась, и на улицу вышли две молодые девушки. Дверь стала закрываться, раздался звук рвущейся материи, а та, что шла второй, воскликнула:

— Чтоб тебя! Юбку порвала!

— А ну, дай посмотреть, — попросила первая. — Да, нехило зацепилась. Может, сходишь, переоденешься, а я тебя пока здесь подожду?

— Да у меня больше и надеть-то нечего! — чуть не плача сказала вторая.

— Тогда пошли ко мне, я тебе из своих запасов выберу, — пожала плечами первая. — Делов-то!

— Нет, Маш, спасибо, но не нужно. И как чувствовала ведь, что никуда идти не нужно... Знаешь, я не пойду сегодня в клуб.

— Лен, ты чего? Опять суеверия дурацкие? Хоть джинсы пойди надень!

— Нет, Маш, я точно не пойду.

— А как же ребята? — попробовала было склонить ее на свою сторону первая.

— Я им позвоню. Маш, не переживай, иди одна, у меня никакого настроения нет.

— Ладно, но только ты не обижайся.

— Не буду, — сказала вторая.

Девчонки после поцелуя в щечку простились, одна из них скрылась в подъезде, а вторая отправилась прочь со двора. Антон отлип от стены и пошел назад, а я последовал за ним, на ходу коротко спросив:

— А мораль?

— Сегодня после похода в клуб они с парнями должны были наткнуться на банду отморозков, которые изобьют парней, а их жестоко изнасилуют.

— И что? Одно порванное платье спасло положение? Теперь ничего этого не будет? — удивился я.

— Лена, которая сейчас вернулась домой останется цела, — ответил Антон, выкручивая проволоку из двери.

— А Маша? — удивленно спросил я.

— А она сегодня испытает на себе то, о чем я тебе рассказал, — холодно сказал Хозяин Перекрестка.

— Объясни, — потребовал я.

Не попросил, а именно потребовал. Я хотел знать, почему нельзя было вообще изменить события так, чтобы этой встречи с отморозками у компании малолеток не было. Почему нужно было спасать только одну из них?

— Все просто, — вздохнул он. — Но только для меня. Если бы я не вмешался, Лена после этой ночи покончила бы с собой, а Маша повредилась бы рассудком, так как именно она заставила подругу пойти с ней. Но сейчас Лена останется жить, а Маша сможет все это перенести и в будущем сохранить ту ненависть к подонкам, которые лишат ее девственности. Спустя шесть лет она станет хорошим следователем и будет работать не за взятки, а защищая закон, охраняя простых граждан от таких вот отморозков.

— А парни? — поинтересовался я.

— Они несколько недель проведут в больнице, но помогут засадить эту банду за решетку, — ответил Антон, вновь скручивая проволоку. — В будущем один из них станет знатоком боевых искусств и сможет вступиться за прохожих в аналогичной ситуации, второй возьмется за ум и окончит вуз, а третий, возможно, станет наемным убийцей... Но мы с ним еще встретимся в будущем, так что все может измениться.

Антон закончил вертеть проволоку, превратив ее в маленького ежика, ощетинившегося острыми иголками.

— Пошли, — бросил он мне.

Проходя мимо черной "Волги", он сунул ежика под заднее колесо. Когда я только раскрыл было рот, чтобы задать вопрос, Антон пояснил:

— Ночью Виктор Степанюк решит поехать к матери, но по дороге не справится с управлением на скользкой дороге и погибнет в аварии. А запаски у него нет, и та, что лежит в багажнике, давно проколота.

Я закрыл рот и только кивнул. Кажется, я начал понимать суть действий Хозяина Перекрестка. Понимать, но не одобрять всецело. Ведь будь на его месте я, то просто не допустил бы встречи малолеток с отморозками, нашел бы способ, но не допустил. И плевать на то, будет из Маши хороший следователь или нет — они останутся целыми и невредимыми.

— Осуждаешь, — констатировал Антон. — Я знаю, это так. Но в этом и заключается наша работа — выбирать не то, что нам хочется, а то, что нужно. То, что будет лучшим для гораздо большего количества людей.

— Но разве один хороший следователь так важен? — удивился я.

Хозяин тяжело вздохнул и ответил:

— Ты не понимаешь всю глубину ситуации. Ты видишь только одну линию вероятности, а я вижу их все. Ты думаешь, мне не жаль эту девочку, которой сегодня предстоит через многое пройти? Ты думаешь, мне не жаль тех пацанов, которых изобьют до полусмерти? Это не так. Но я не должен позволять чувствам вмешиваться, потому что тогда не смогу выбрать то, что будет правильным.

Антон замолчал, а я понял то, что осталось за кадром. То, чего он мне не рассказал, поэтому и задал следующий вопрос:

— То есть, ты не выбираешь наименьшее зло?

— Нет, — ответил Хозяин. — Этот термин придумали люди, которые хотят оправдать свои поступки. Не существует меньшего зла, есть только зло, оно не имеет величины. И даже в самой мелочи зло остается собой, от этого никуда не деться. Видящие и особенно Хозяева Перекрестков знают это, но все равно продолжают выполнять свою работу, надеясь на то, что благодаря им некоторое количество зла так и не появится на свет.

Мозги мои медленно, но верно начинали плавиться. Я не понимал той философии, которой пичкал меня Антон, но ничего не говорил в ответ, а только ходил вместе с ним по городу и что-то делал. В одном месте Хозяин расчистил снег, объяснив, что так здесь Иван Чирков не сломает себе руку и сможет закончить свой проект вовремя. Во втором он срезал выступающий сучок на дереве и пояснил, что теперь маленький Вася не лишится глаза. В третьем...

7

Мы ходили с ним до поздней ночи, занимаясь... разным. И только незадолго до полуночи Антон сказал, что на сегодня это все и пора пойти подкрепиться. Свернув в один из проулков, мы зашли в небольшой круглосуточный ресторан, где довольно неплохо кормили, да и цены не кусались. Во время позднего ужина, я рискнул задать еще один вопрос:

— А почему ты остался один? Почему ты не можешь завести себе семью, друзей? Почему... ладно, не буду попросту сотрясать воздух.

Антон оторвался от своего салата и ответил:

— Потому что мне тяжело видеть будущее близких мне людей. Потому что это отвлекает меня от основной задачи. И напоследок, потому, что я не хочу однажды выбирать между тем, кто мне дорог, и жизнями других людей.

Он вернулся к салату, а я понял, что не нужно было поднимать эту тему. И ежу понятно, что у Хозяина в определенный момент возникла подобная проблема, которую он явно решил не в свою пользу. Или... я вспомнил, как он говорил мне про ошибки. Нет, вероятнее всего, он как раз в этом случае поступил так, как подсказывало ему сердце, а не его видение будущего, а потом попытался все изменить, что натворил. Наверняка, ему это не удалось, и он понял, что тогда, единственный раз сделав что-то для себя, породил много зла, которое всегда старался уменьшить. И именно поэтому он остался один, отдалившись от всех, живя в своем замкнутом мирке, чтобы никогда больше не решать за тех, кто ему дорог.

Я понял все это и перешел на более нейтральную тему.

— Ты говорил, что пишешь книги. Неужели этого хватает на жизнь? Почему бы сразу не взять и сорвать джек-пот в лотерее?

— После второго раза это становится очень заметным, — ответил Антон.

Понятно, подумал я про себя, он и это уже проходил.

— Значит, в своих книгах...

— Да, я просто описываю чужие судьбы, выбирая самые интересные фрагменты, — ответил Хозяин.

— А почему ты просто не напишешь о будущем?

— А зачем? — удивился Антон.

Я подумал и пришел к выводу, что действительно, незачем. Там не будет ничего интересного, ведь общество никогда не изменится. Так что лучше писать о том, что может найти отклик в сердцах людей, что может хоть чуточку изменить их в лучшую сторону.

— А кто такие видящие? — поинтересовался я.

— Тебя интересуют особенности физиологии? — усмехнулся Антон.

Я не ответил, ведь он знал, что я хотел спросить.

— Они появляются нечасто и в основном даже не догадываются о своих способностях, как эта Лена. Но вот, в какой-то момент, под влиянием стресса или сильного возбуждения, они вдруг понимают, что способны видеть то, что еще не произошло. Предваряя твой вопрос, скажу, что ты не видящий.

— Жалко, — вздохнул я.

— Ты многого еще не понимаешь, — сказал Антон. — Это не только дар, но и проклятье. Ведь если ты станешь видящим, то твоя жизнь уже никогда не станет обычной. Ты не будешь радоваться маленьким радостям, поскольку будешь осознавать, что именно в этот момент на соседней улице происходит убийство, которое ты допустил. Потому что именно так было нужно. Ты будешь ежедневно видеть судьбы тысяч людей, и большинство из них будет казаться мерзкими, отвратительными. Тебе нужно будет ежечасно делать выбор и наблюдать последствия, большей частью не самые приятные. Ты будешь видеть последствия каждого своего действия... И это только то, что тебе несложно понять, остальные детали настолько специфические, что я даже не смогу выразить их словами.

Я помолчал немного, переваривая, а потом продолжил допрос.

— Примитивно говоря, ты всегда делаешь выбор между жизнью одного человека и сотни других?

— Вроде того, но не так, как ты думаешь.

— То есть? — не понял я.

— Я не взвешиваю жизни людей, я выбираю то, что будет правильным. И если для жизни одного придется пожертвовать сотней, но так будет лучше, я сделаю именно это.

Что ж, рановато я стал записывать Хозяина в ангелы-хранители. Ведь то, что правильно, не всегда является человечным. Да и вообще...

— Я человек, — сказал Антон. — Я родился в этом городе сорок лет назад.

А по внешнему виду и не скажешь, подумал я, но продолжил спрашивать:

— Ладно, с этим вроде понятно, но скажи, как тебе удается держать в голове столько информации?

— А я и не держу, — ответил Хозяин. — За меня все делает Перекресток, а я просто хожу по улицам и смотрю, в каких моментах мне нужно вмешаться.

— То есть, ты не знаешь сейчас, сколько людей в этом доме, и не можешь увидеть будущее каждого?

Антон усмехнулся:

— Спросил бы просто: "Как работает твой дар?"

— Но ты же понял, — пожал плечами я. — И вообще, сам предложил задавать мне вопросы, поэтому я и цепляюсь к мелочам.

— Ладно, объясню детально. Выхожу я ночью... Потому что тогда удобнее — не привлекаешь внимания. Не перебивай меня! К примеру, останавливаюсь посередине улицы и смотрю, где в округе в ближайшие дни произойдет нечто нехорошее. Знаешь, все, что связано с человеческими травмами, причем и психическими, очень заметно при таком взгляде. Это как звезды на небе — вокруг чернота, а они сияют ярко, так что можно разглядеть. А уж смерть вообще видится, как маленькое солнышко, поэтому мимо такого точно проскользнуть нельзя. Вот я и беру эту "звездочку", подтягиваю к себе и начинаю изучать. Сперва само событие, после чего решаю, нужно ли работать дальше. Если нужно, то я рассматриваю судьбы участников, а потом вычисляю, как это событие повлияет на них, потом смотрю на то, как оно повлияет на других людей, а уже после этого решаю, нужно ли оно, или его необходимо предотвратить. Если выбран второй вариант, то вычисляю, к каким последствиям приведет это предотвращение и как затронет другие судьбы, потому что иногда бывает лучше допустить убийство, чем его остановить. Ну и после этого ищу, каким образом гарантированно не допустить данное событие, да и еще чтобы при этом не допустить образования новых "звездочек"...