Чемульпо-Владивосток

Чернов А.Б.ОДИССЕЯ "ВАРЯГА"Цикл романов в жанре "военно-историческая фантастика"

Ремейк книг Г.Б.Дойникова "Варягъ"-победитель" и "Все по местам! Возвращение "Варяга" На основе оригинального таймлайнаМир "Варяга" - победителя 2 (МПВ-2)Книга первая

ЧЕМУЛЬПО — ВЛАДИВОСТОКhttp://variag-cruiser-world.ru/forum/http://kreiser.unoforum.ru/

Вместо предисловия..."Больше "Варягов"! Хороших и разных!" Глеб Дойников

12ноября2010года я не смог устоять перед душевным порывом или, если угодно, искушением и засел за переделку всего того, что стало впоследствии вторым томом в серии книг о "Варяге"-победителе" Глеба Дойникова (первая книга "Варягъ"-победитель" вышла в начале 2009года, вторая "Все по местам! Возвращение "Варяга"-к лету2011). Понимая, что кому-то все это может показаться банальным плагиатом, в начале работы над темой я заручился согласием и одобрением уважаемого автора. Как и что в итоге получилось, фанфик или некая оригинальная "альтернатива на альтернативу"-судить Вам, уважаемые читатели. Подтолкнули же меня к этому несколько причин:

Во-первых, великие удовольствие и радость от появления "Варяга"-победителя". Книгу эту я прочел запоем несколько раз. Такого не было с "Цусимы" и "Порт-Артура".

Во-вторых, пришедшее вскоре понимание, что ее концовка серьезно смазана. Создалось впечатление, что автор торопился успеть сдать "проду" в срок. Так, увы, случается, если подпирают сроки в договоре с издательством. Результат этой спешки был виден и в тексте второй книги цикла, с которым я ознакомился ФАИ и Самиздате. Увы, неувязок и фактических ошибок стало еще больше, даже в сравнении с концовкой первой.

Конечно, людям, "не болеющим" русско-японской войной, не увлекающимся с детских лет историей флота, они, по большей части, были бы не видны, но уровень книги для вдумчивого читателя резко и необратимо снижали. Равно как и "декоративное" использование автором реальных фигур, например, Е.И.Алексеева или С.О.Макарова.

А меня никто и никуда не торопил.

В-третьих, вместо разгрома японского флота в "Альт-Цусиме" второй книги, автор выписал некое огромное и труднопереваримое действо, заканчивающееся бледной, "очковой" победкой русской стороны... Честно говоря, я жестоко и горько обманулся в ожиданиях.

И, наконец, в-четвертых. Вторая книга у уважаемого автора имеет финалом дружеское "замирение" с Японией. В итоге, в третьей книге, которая пишется Глебом Борисовичем, все оканчивается влезанием России в блок Антанты для войны с Германией за интересы англосаксонских государств. И это после жестокого опыта XX-го века, когда именно ориентация российского политического бомонда эпохи Николая II на союз с англосаксами привела к цепной реакции в виде более чем пятидесяти миллионов смертей наших соотечественников.

Последним толчком к началу работы стало мое посещение форума "Цусима" (www.tsushima.su), где, как оказалось, в кругу энтузиастов и подлинных знатоков истории нашего флота и той постылой войны шло деятельное обсуждение книги с первых дней работы автора над ней, где добавлялись в нее целые куски. Но... лишь до того момента, когда Глеб Борисович от обсуждения отказался, просто перестав появляться на форуме.

Оказавшись среди близких по духу людей, я и решился на этот шаг. В итоге, конечно, одной второй книгой дело не закончилось. Пришлось переписать более половины первой, удалить массу "багов", неточностей и ошибок. Вместо изначально предполагавшихся трех месяцев нам понадобилось три года! И если бы не бескорыстная помощь коллег по форумам "Цусима", "Крейсер", "Самиздат", "Форум альтернативной истории" и "В вихре времен", эта коллективная работа никогда не была бы проделана.

Чернов Александр Борисович

Введение

"Варяг"-русский крейсер I ранга. Построен в Филадельфии (США) на верфи "Крамп и сыновья". Спущенный на воду 19(31)октября1899г., в феврале1902г. он вошел в состав Порт-Артурской эскадры Российского Императорского флота на Тихом океане. 1марта1903г. на мостик корабля поднялся новый командир-капитан I ранга Всеволод Федорович Руднев, с именем которого неразрывно связан героический подвиг "Варяга". В декабре он получил приказ находиться в корейском порту Чемульпо, являвшемся морскими воротами столицы этой страны. Крейсер в качестве стационера поступил в распоряжение российского посланника.

В ночь на 27января (9февраля по новому стилю) 1904г.Япония без объявления войны напала на Россию и приступила к оккупации Кореи. К этому моменту в формально еще нейтральном порту Чемульпо оставались корабли пяти держав:Англии, Франции, Италии, САСШ и России. Японский стационер "Чиода" той же ночью покинул рейд. На следующее утро японский контр-адмирал Уриу, под командованием которого находились один броненосный и пять бронепалубных крейсеров, а также восемь миноносцев, блокировал выход из гавани. Вскоре Рудневу был передан его ультиматум. Известив наших моряков о начале войны, Уриу потребовал сдачи "Варяга" и канонерской лодки "Кореец". В противном случае его корабли намеревались войти в порт и расстрелять русских прямо на рейде.

Руднев обратился к командирам иностранных крейсеров за поддержкой:они могли опротестовать действия Уриу, как грубое нарушение международного права, и, по крайней мере, сопроводить "Варяга" и "Корейца" до нейтральных вод. Однако все стационеры предпочли остаться сторонними наблюдателями.

На военном совете офицерами было принято общее решение:не отдавать свои корабли в руки неприятеля, а, приняв неравный бой, пробиваться в Порт-Артур. Жестокое сражение длилось чуть менее часа. В нем "Варяг" был тяжело поврежден, прорыв стал невозможен. Продолжая отстреливаться от наседавшего противника, крейсер и канонерская лодка возвратились обратно на рейд Чемульпо. Там наши моряки взорвали "Корейца", а затем затопили крейсер. Экипажи были взяты на борт английского и французского стационеров, избежав унижения плена, а тяжелораненые были размещены в госпитале под опекой Международного Красного Креста.

В 1905г. японцы подняли "Варяг", который после ремонта получил название "Сойя". Во время Первой мировой войны Россия выкупила его. Введенный в строй русского флота под своим историческим именем, Октябрьскую революцию 1917-го года "Варяг" встретил в Англии на ремонте. Где и был захвачен британцами, продан на слом, но при буксировке разбился во время шторма на прибрежных скалах. В России более полувека даже не знали, где упокоился наш самый знаменитый крейсер...

Так в чем же феномен того, что в наши дни, спустя более чем столетие, отделяющее нас от печального финала той несчастливой для России войны, все больше интереса вызывают ее события, и, в том числе, одно из первых-бой "Варяга" и "Корейца" с эскадрой Уриу у Чемульпо? Может быть, это происходит потому, что в нашем обществе рождается, наконец, понимание того факта, что именно шокирующий проигрыш русско-японской, такой совсем не Великой по историческим меркам войны, и стал катализатором "Русской трагедии" ХХ-го века?

Но так ли уж все безнадежно было для Российской Империи, для ее флота?

Как у вас там с мерзавцами? Бьют? Поделом!Ведьмы вас не пугают шабашем?Но не правда ли, зло называется зломДаже там-в добром будущем вашем?(В.Высоцкий)

Пролог

Москва, бар "Пивная Кружка", 20декабря2012года

В дальнем темном углу подмарафеченного до уровня постсовкового общепита полуподвала заняли столик двое. Вернее, пятеро, если считать с кувшином пива и кружками, и пятнадцать, если добавить десяток раков, по терминологии бара — "спецназ". Впрочем, раков, пожалуй, считать не стоило из-за катастрофического по скорости сокращения численности...

-Вадим, отвали!

-Да ладно тебе, Петрович, если уж нечего сказать, так просто признай это!

-Ты меня на пиво позвал, или на 101-ю серию диспута, мог ли прорваться "Варяг" или нет? На пиво? Вот и наливай, блин.

-За мной не заржавеет, пжалста. Получите, распишитесь и подавитесь... Но все же? Ведь безыдейно же? Что молчим, язык проглотили под раковую шеечку?

Петрович, более "возрастной" из разошедшихся не на шутку спорщиков, выстраданно вздохнул и демонстративно отряхнул рукав свитера от вцепившихся в его ворсинки хлебных крошек. После чего отхлебнул пол-литра Гиннесса одним могучим глоточком, и, приканчивая очередного "спецназовца", тоном педагога, уставшего от непроходимой тупости ученика, нравоучительно изрек:

-Технически не мог. Против эскадры адмирала Уриу шансов на прорыв у Руднева-ноль. Проскользнуть ночью...

-Ага. По тому-то Чемпу... Чемуль... Че-муль-повскому! Во, выговорил, блин... Значит, пока трезвый. Или Чемуль-пинскому фарватеру? Так Уриу и стрелять не придется, только утречком выловить пару окоченевших уцелевших-и всего делов.

-Слушай, потерпи, не перебивай! Умный, да? Мог, не мог... "Чиода", кстати, ушел накануне именно ночью. И, по ходу, без особых проблем. С нашей колокольни сейчас понять сложно... Но днем мимо шести крейсеров и нескольких миноносцев — шансов еще меньше! Да я тебе это уже раз сто рассказывал, и моделировали раз двадцать всем форумом, и из Японии народ за Уриу играл!

-И ни разу "Варяг" даже до конца фарватера не дошел!!! А ты, осел упрямый, все твердишь, как попка:"Шанс был, шанс был"... Не было!

-Технически не было, Вадик. Технически... Практически-БЫЛ.

Вадим, поперхнувшись пивом и чуть не расплескав при этом содержимое своей кружки, яростно закашлялся. Покраснев по ходу этого процесса почти до "спецназовского" оттенка, он, отдышавшись и переведя, наконец, дух, с деланным беспокойством в голосе осведомился:

-Ты что, перед пивом чем потяжелее заправился, а ко мне "заполировать" приполз? Или, может, Петрович, ты на что посерьезнее перешел? Уколов ты боишься. Нюхнул, может, чего?

-А в грызло?

-Да!? А ты сам-то понял, что щас сказал, деятель? Как можно что-то сделать, если это технически не реализуемо!? Бред! Хотя, знаешь, если ты такой упертый, шанс тебе может представиться... Если сам перед этим не преставишься, блин.

-Слушай, чучело, я с моделированием завязал. Хватило. Итак чуть с работы не поперли... К тому же, даже твой распрекрасный и навороченный комп, мать его интеловскую в пень, реакции Уриу на ситуацию, которая была в реале, не воспроизведет. Не-ре-аль-но.

-А кто тут говорит про моделирование? Давай-ка накатим еще по одной, и я тебе растолкую, как ты самолично, если уж такой храбрый, вполне реальному Уриу задницу надрать сможешь. Как в том стишке:"Энто я тебе, голуба, говорю как краевед!"

-Ну и кто из нас тут укурился, блин? Хорош ржать! Ладно, давай еще по пинте и от винта...

-Ну, скорее, семь футов под килем, но насчет еще по пинте-это да!

Несколько часов спустя, 95-йкилометр Рублевского шоссе, 20-21декабря2012года

-Ну что, Владимир Александрович, настало время. Запускаем?

-Профессор, а, может, не стоит пока рисковать? Мы ведь ни в чем на сто процентов не уверены:ни как, собственно, установка работает, если она работает вообще;ни в том, как поведет себя реципиент, к которому мы подселяем матрицу донора;ни в том, что на самом деле происходит с сознанием донора;ни каково влияние всего этого на стабильность пространственно-временного континуума. Вообще ни черта не знаем! Может, это его просто убьет...

-И чего, интересно мне, Вы собираетесь ждать, коллега? Второго нежданного пришествия нашего злобного клиента? Мы в прошлом месяце и первое-то чудом пережили. Вы уже год имеете "вроде бы работающую" модель установки. Как убедиться в ее работоспособности без реального эксперимента над людьми? Собачек и коней Вы уже год пытаетесь перенести, и что? Даже если сознание Буцефала, Джульбарса или вашего любимого коня князя Олега будет как-то изменено, это никак на историю не повлияет, в хрониках зафиксировано не будет. Кстати, пока никто из подопытных четвероногих не издох, о чем Вы не хуже меня знаете.

Нам нужен пример, который можно будет отследить по документальным источникам. То есть перенос человеческого сознания в прошлое, который немного, совсем чуть-чуть, повлияет на ход исторически зафиксированных событий. Это позволит определить, есть ли расхождения, вызванные подселением матрицы в прошлое, или нет. Если нет-придется каяться перед заказчиком, и, дай Бог, пронесет... Хотя это вряд ли. А если есть, то...

-Да как Вы не понимаете! Если континуум будет изменен, то нас тут может просто не оказаться! Вообще, весь наш современный мир может оказаться несовместимым с теми событиями, которые натворит в прошлом сознание донора!

-Володечка, ну мы же и выбрали бесперспективный вариант именно из-за этого! "Варяг", чего бы он ни вытворял на рейде Чемульпо, НИКАК на ход не то что истории, даже на ход русско-японской войны повлиять не сможет! Он заперт эскадрой Уриу намертво. Ему не прорваться. Хорошо, если мы хотя бы сможем обнаружить разницу в прокладках курса и описаниях боя между архивными документами "снаружи" и теми, что есть в этом экранированном от воздействия установки особняке, который Вы так претенциозно назвали хроносейфом.

Ну, может, как максимум отклонений, не на рейде его утопят силами экипажа, а на выходе из порта снарядами "Асамы". Даже при невероятном варианте, если и попадет "Варяг" пару раз, его дубовые снаряды и японская броня-абсолютно безопасное для исторического континуума сочетание. Не переживайте Вы так. А в остальном, ведь именно эти тонкости нам и надо проверить, не так ли?

-А как же донор? Если он, того... Дело-то новое, что с ним-то будет? И с нами заодно, не хватятся его?

-Не волнуйтесь. За нашу систему поддержания жизнедеятельности тела донора я Вам ручаюсь. И если с возвратом все пройдет штатно, максимум, что молодому человеку будет угрожать-это приступ диареи. Однако, не суть...

Но, в конце-то концов, даже если что-то пойдет не так... Мой сын не зря ведь полгода изображал фаната истории русско-японской войны, доизображался до того, что хоть его самого туда посылай, увлекся балбес! Ну ничего, блажь из головы выветрится, молодой еще.

Зато экземпляр на моего "живца" попался вполне подходящий. Похрапывающий сейчас в нашем "саркофаге" хомо сапиенс, если так можно говорить о сем заигравшемся индивидууме тридцати двух лет-завсегдатай пары псевдоисторических форумов, досконально знающий историю русско-японской войны на море. Если установка все же сработает, как планировалось, остатков сознания каперанга Руднева должно хватить для того, чтобы наш подопытный свободно ориентировался на "Варяге". А то, что он изо всех сил будет пытаться прорваться-это я Вам гарантирую, это его идея-фикс, отягченная болезненным ущемлением его великоросского достоинства гнусными реалиями современности. И ТАМ этот неисправимый идеалист непременно возжелает послужить России-Матушке, что, теоретически, только усилит его "прорывные" потуги. Поэтому мы его и отобрали. И не только мы, как Вам известно...

Но! На этом знании предмета и квасном патриотизме его положительные качества и заканчиваются. Работа-еле-еле платить за квартиру и пиво, здоровье среднее. Постоянной подруги и близких друзей нет, типичный лузер, пользуясь его языком. Так что, паче чаяния, если даже Ваша программа возвращения не сработает, то его особо и искать никто не будет. С недельку. А будут-ну найдут внезапно съехавшего с катушек компьютерного маньяка... Не впервой.

-Однако, Вы жестоки, профессор...

-Не паясничайте, коллега. Вспомните, на кого работаем. Если мы через полгода не представим заказчику способ ретроспективной игры на бирже, то тогда найдут уже меня с Вами. Но заниматься нами уже, скорее всего, будут не психиатры, а судмедэксперты. Кстати, если помните, идея ТАК получить финансирование не моя! Кто ему пел про игру на бирже по заранее известным курсам?! Тогда Вас, друг мой, больше заботила не стабильность континуума, а возможность воплотить свое детище в металле и кремнии. Вот тогда и надо было рефлексировать, а теперь поздно.

-Тогда Вам самому идея понравилась, кстати... А где еще было взять десяток миллионов долларов на разработку и постройку установки?! Да чтоб и себя не забыть? И кто тогда знал, что всем известный олигарх Антонович, владелец заводов, пароходов, приисков, копей и футбольных клубов настолько недалеко ушел от своего бандитского прошлого? Все мы задним умом крепки...

Ладно, давайте рискнем. Авось пронесет... Хотя, честно признаюсь, морды наших охранников на этой райской даче мне не внушают оптимизма. Я уже молчу об их начальничке, Мистере Печеное Яблоко, как Вы его назвали. Как взгляну на него-сразу себя представляю с утюгом на лице... Такое впечатление, что ему приказано нас убрать при любом результате эксперимента. Смотрит как на покойников. И в Москву последние два месяца только с их близким сопровождением отпускает. Для нашей безопасности, как же...

-Все, коллега, вместе влипли-вместе и выбираться теперь. И проще всего это будет сделать при работающей установке. Такой вот бальзам на Вашу больную совесть. Хватит тянуть волынку да диспуты устраивать. Слышите-уже полночь пропикало?..

-Ну, с Богом...

-Что-то не замечал я за Вами особой набожности... Но, пусть так. С Богом, так с Богом... Поехали!

Часть первая

Глава1.Похмелье

Где? Когда? Без стакана не определить...

Сколько раз я себе говорил "в нуль" не напиваться?.. Господи, хреново-то как! Но так вроде еще никогда не было... Если только в тот памятный раз на выпуске из Морского Корпуса... Бррр...

Или из Училища...? Какого, блин, училища!? ПТУ я вроде не кончал, родной МАИ, что ли, понизил спьяну? Да еще Морского... Так и до белочки допиться можно... Если еще не допился. Это что? Меня так бултыхает, или... Кровать, сучка, качается! Несильно, но ритмично... Не-ет, только не про тазик!!!

Качка бортовая, кто-то мимо проходит...

Какая, в жопу, качка!? Нет, так нажираться нельзя. Годы уже не те. Все же, разменяв тридцатник, пора немного притормозить, но и Вадим хорош тоже, гнида недодавленная, со своим:"Приходи! Пивка попьем!" Угу, знает ведь, гаденыш, что когда мы с ним начинаем спорить об истории, то все кончается или скандалом, плавно переходящим в пьяную драку, или, в идеале, пьяным отрубом. Чем мы пивко у него запивали? "Курвуазье"?

Еще что-то про эксперимент какой-то плел, кучу грина, какую-то установку, что в институте его отца слабали, перенос матриц в психов... Или психов в матрицу...

Нет, пора Вам, Всеволод Федорович, в Ваши пятьдесят начинать вести себя как подоба...

КАК Я СЕБЯ НАЗВАЛ??? ЧЕГО ПЯТЬДЕСЯТ??? Вадик... Придушу, гада, ну нельзя же так мешать пиво с коньяком, чтобы...

Стоп. ГДЕ Я? Почему окно круглое? Вадиков папик перестроил дачу, что ли? Реально перестроил, причем в стиле "под старину с распальцовкой". Секретер, бра в стиле барокко, портреты... Ого, а чего это он Николашку Второго, то ли Кровавого, то ли Святого (по мне, так Слабовольный было бы точнее) повесил на стенку-то? Никого посимпатичнее найти не смог? Да еще и Алиса при нем... Мышь белая... Ну и вкус у чела, блин. Странно, вроде раньше за этой семейкой профессорской ничего эдакого "тупо-монархического" не замечалось... И что это за звяканье?

Какие еще "пробили склянки"? Куда же меня занесло по пьяни-то? С "койоти агли" телкой пару раз просыпался, было... Но вот ГДЕ я просыпаюсь, обычно помню всегда. В смысле, помнил. Новая страница в биографии, не иначе. Где мы, кто мы? Я не знаю...

И телки, почему-то нету рядом... Такая кровать пропадает! Абидна, так укушаться, и зря. Да и спросить не у кого, куда же меня занесло на этот раз. Блин, как башка болит, аспирину бы...

Так, восстановим события, где я вчера рухнул? Дача или его дом, Вадима этого, трахнутого по кумполу кувшином со смесью пива с коньяком? Вроде дача...

Какая, на хрен, каюта командира!? ЧЕГО командира? Что за хрень лезет в голову:каюта, качка, корпус морской, склянки какие-то... Мы что, вчера еще с Вадиком и медицинским спиртом догонялись? Из склянок? Не дай Бог, если так, то тогда точно щас помру...

Однако просто и по-быстрому отмучиться не удалось. Внезапно в голове раздался мелодичный перезвон, и хорошо поставленный, но насквозь компьютерный женский голос поведал тихо шуршащему шифером съезжающей крыши Петровичу следующее:

-Карпышев Владимир Петрович, поздравляем, Вы стали участником эксперимента по переносу психоматрицы в пространственно-временном континууме (Че?! Точно белочка!). 20декабря2012года Вы дали согласие на перенос матрицы Вашего сознания в тело командира крейсера первого ранга Российского Императорского Флота "Варяг" Всеволода Федоровича Руднева для проверки теории об упругости времени.

Ваша стартовая локация:внутренний рейд порта Чемульпо, сегодня 26января1904года. Местное время — 12:30, канонерская лодка "Кореец" через три часа выйдет в Порт-Артур, но, как Вы знаете, будет остановлена японской эскадрой под командованием контр-адмирала Уриу Сотокичи и будет вынуждена вернуться обратно на рейд, где в качестве стационера находится Ваш крейсер.

Оговоренное вознаграждение за участие в эксперименте в сумме пятидесяти тысяч евро будет Вам выплачено по возвращению в наше время, в случае успешного прорыва "Варяга" из Чемульпо означенная сумма удваивается.

В свою очередь, Вы обязались в рамках попытки прорыва вашего крейсера и мореходной канонерской лодки "Кореец" из Чемульпо вести себя максимально непохоже на поведение оригинального Всеволода Федоровича Руднева. Память и навыки вышеупомянутого Руднева, теоретически, должны были сохраниться на уровне подсознания и рефлексов, и должны быть Вам доступны.

Проверка возможности субъекта с наложенной психоматрицей совершать действия, отличные от поведения исторической личности, является одной из главных целей эксперимента, наряду с проверкой возможности внесения незначительных изменений в исторический континуум.

Для повторного прослушивания сообщения необходимо четко подумать "F one, help". Желаем удачи!

"МАМА!!! Суки с ублюдочным майкрософтовским чувством юмора! Доберусь-убью за одно только "F one, help", блин!"-мысли Карпышева были прерваны до боли знакомым перезвоном, после которого в голове опять зазвучало:

-Карпышев Владимир Петрович, поздравляем, Вы стали участником эксперимента...

"Ё-мое, подсказка-то работает!"

Глава2.Пожарвпубличномдоме

Рейд Чемульпо, Корея. 26января 1904года, 12:35пополудни

Ну хоть по поводу памяти каперанга Руднева не кинули, гады. Действительно работает. Интересно. Но, черт возьми, КАК? Что же это за супермоделирование-то такое, с достоверными даже на ощупь интерьерами, натуральнейшей головной болью и мерзким похмельным вкусом кошачьего дерьма во рту? Неужели и вправду? Да ну, чушняк какой-то... Проще считать, что какое-то моделирование в виртуальной реальности, а то точно можно с катушек съехать...

Но каковы сволочи в этом НИИ Химических Удобрений и Ядохимикатов! Так же только матросов на британский флот вербовали в веке, этак, семнадцатом. Проснулся с бодунища-и, на тебе, 1904год! Но им-то хоть опохмелиться давали в старые добрые времена...

Хотя... Командир я, или где? Сейчас проверим, чего тут мне эти козлищи намоделировали... Так... Как, бишь, вестового-то моего? А! Ну да!

-Тихон!!!

Долго ждать его не пришлось, тут как тут нарисовался. На щеке отпечаток грубой ткани форменки. Видать, в кресле дрых, пока капитан в адмиральский час почивают.

-Чего изволите, Ваше Высокоблагородие!

-Пива, будь добр, друг любезный.

Вестовой выпучил осоловелые глаза:

-Какое пиво, Вашвысбродь?-зачастил Чибисов.-Уж месяц, как кончимшись, из Артура-то мы когда вышли...

Твою мать! Действительно, какое пиво в Корее? Но как же колбасит, батюшки светы...

-Что встал столбом?! Хоть чаю тащи, ирод! Или смерти моей захотел?

-Сей секунд, Ваше Высокоблагородие!

Так, эта проблема решается... Кстати, реакции вестового достоверные-пиво в Корее если и есть, то местная кислятина с коротким сроком жизни. На крейсер ее никто не потащит, тем более для господ офицеров. Хорошая модель, однако, детализированная... Ну и ладно. Типа, я поверил, что за бортом 1904-й. По морде Вадик все одно в нашем 2012-м получит. И крепко. За одно только отсутствие нормального пива удавлю козла.

Тыксс... Полтос евриков, говорите? Интересно-интересно... В случае успешного прорыва-сотка. А как быть с прорывом? Что я помню из того, что тут случится, без перечитывания шпаргалок? Под вечер "Кореец" приползет обратно на рейд с "радостным" известием о том, что японские миноносцы преградили ему выход в море и, якобы, пустили по нему мину. На что его артиллеристы уже не "якобы", а вполне конкретно ответили несколькими выстрелами из мелкокалиберных орудий. Ночью самураи под прикрытием трех крейсеров и четверки миноносцев скинут десант, сводный полк, если что-то надо с берега, то лучше об этом позаботиться нынче же, завтра к обеду получу ультиматум, и понеслось...

Ха! А ведь забавно, елы-палы! Ну, что ж, придется включать главное оружие нашего XXI-го века-черный пиар и информационные войны! Хотя, если честно, это еще старик Сунь-Цзы писал:"Обмануть-значит победить". Будем надеяться, что Уриу его не читал, а если и читал, то не обращал должного внимания на этот конкретный момент. Тут-то пока рыцарство в ходу, хоть и не у всех...

Что мы имеем? Пива нет, вестовой расторопный, крейсер, как подсказывает память Руднева, сейчас в состоянии "так себе". Но, кстати, и не такая развалина, как представлялось из будущего, двадцать два узла на пару часов, может, и дадим. И двадцать-хоть на весь день. Никак не те двенадцать, о которых писали некоторые горячие головы, но вот что обидно, НИКТО ЖЕ ИЗ НИХ НЕ ПОВЕРИТ!!!

Впрочем, сначала надо прорваться, а не сесть дуриком на мель под расстрел всей японской своры, как это уже один раз было... Эскадра противника... Ну, об этом уж я поболе Руднева знаю, что, в общем, и не удивительно.

Итак, первым у нас "Асама"-предтеча линейных крейсеров... Фактически, никакой не крейсер, а броненосец второго класса. Или третьего, если во второй занести отечественные "Пересветы". Пока эта грозная боевая машина стоит как кость в горле поперек выхода, о прорыве можно и не мечтать, потому как превосходит она "Варяга" втрое по весу бортового залпа и впятеро по весу брони. Приплюсовав лучшую выучку комендоров и шимозные фугасы, получаем, что прямое противостояние с "Асамой"-либо повторение печального финала из "нашей" истории, либо, если после первых серьезных повреждений попробуем переть дальше, все будет еще более грустно. Поэтому против этого чудища применим домашнюю заготовку из 21-го века. Правило буравчика, так сказать...

Далее, предположим, что получилось. К изумлению всей собравшейся публики — хоть здесь, на мостиках и мачтовых марсах стационеров, хоть там, у этих уродов в лаборатории за компами, если они каким-то образом ситуацию отслеживают, "Асаму" мы с Беляевым грохнули. И тут же нас встречает свора крейсеров более мелкого пошиба, у которых и дым пожиже и трубы пониже, как говорится. "Варяг" индивидуально сильнее каждого, но с ними предстоит драться по-честному и без фокусов. Самураи не тот народ, чтобы запаниковать при виде гибели самого сильного их корабля. Скорее наоборот, могут очертя голову ринуться мстить, поэтому к началу драчки с ними надо успеть разогнаться. Преимущество в ходе-вот наш главный козырь.

"Нанива" и "Такачихо"-однотипная пара эльсвикских крейсеров не первой свежести. По скорости, бронированию и мореходности "Варягу" они не ровня. Но после перевооружения на новые шестидюймовки Армстронга, таковых у них по пять стволов на борт, десять против шести... Неприятно... Оставшиеся три крейсера — разнотипный сброд:новейшая "гора" "Нийтака" в своем первом боевом походе с еще "сырыми", не притертыми механизмами и такой же командой, еле ползающий на японском мусорном угле старенький "Чиода" и от рождения страдающий хроническими проблемами с машинами "Акаси". По вооружению все они слабее даже эльсвикских близнецов.

Но вместе их пятеро, не считая "Асамы". Так просто не проредишь, мимо тоже не проедешь...

Задачка-выйти из Чемульпо любыми средствами, и действовать иначе, чем Руднев в реале... Вот уж это-то без проблем, господа. Чтоб лбом об стенку да с разбегу-это точно не мой стиль. Пусть и красиво, и с максимумом героизма, но... Не буду! А что буду, собственно? И что у меня для этого есть?

Для начала-имею фору, по сравнению с реалом, в сутки для подготовки к бою вместо драяния медяшек, и доскональное знание как противника, так и хода войны в целом. Мало? Не мало, а просто ничего! Тем паче, с такой похмелюги.

За сутки крейсер в семь тысяч тонн в идеальное состояние не привести, комендоров стрелять не научить. Анрыл полный! И что? Слив засчитан? Скис, Петрович? Нет, кое-что сделать попытаться можно. И потом, главное в нашем деле все же не пушки, а мозги.

Господи, лучше бы не вспоминал!.. А ведь говорил же кто-то, что кость болеть не может! Слава богу, заварен чаек-то хорошо. Отпускает вроде и без аспирина...

-Тихон! Лейкова ко мне минут через пятнадцать, и пусть готовится подробно рассказывать, что за хер... чепуха у нас с машинами происходит. Может с собой вазели... мыла с песком захватить, драить буду! Да, еще передай вахтенному офицеру, чтобы послали катер на "Сунгари", как тот зайдет на рейд, пусть попросят капитана ко мне через час. И оповести господ офицеров о военном совете в восемнадцать часов!

Все же с несвойственными времени выражениями надо как-то завязывать. И откуда мне знать, что через час придет этот "Сунгари"? Свои же офицеры в итоге повяжут, доктору сдадут, и плакали денежки! Игра-то, похоже, без сэйвов. Обидно будет...

Значит так, программа-минимум... Машины привести в порядок, насколько это за сутки вообще возможно, при этом приготовить к форсировке:предохранительные клапана зажать, подшипники, чтоб не грелись, пусть хоть льдом обкладывают, хоть маслом, охлажденным в рефрижераторе, из ведра поливают. Будем надеяться, что это нам пару часов нормального хода и добавит. Обязательно напомнить этому перестраховщику, что котлы реально испытывались не на его любимом давлении в четырнадцать атмосфер, а на всех двадцати восьми, так что завтра надо поддерживать не менее двадцати. Если жить хочет, конечно. Что еще?.. Ладно, пусть мехи сами мозгуют.

Кочегаров от вахты освободить, пары ночью казачки или сунгарские матросики смогут поддержать по минимуму. Накормить всех от пуза. Дерево-за борт, шлюпки-на "Сунгари", лишние запасы и, главное, мины заграждения-туда же. Кроме одной. Той, которой, может быть, предстоит сделаться главной героиней предстоящего нам действа... Торпеды оставить, пригодятся.

Теперь самое главное. Ради чего строятся корабли? Ради пушек. Что мы имеем на "Варяге", и какие есть у меня в кармане ноу-хау по действию артиллерии?

Прошлые стрельбы-худший результат из всех крупных кораблей эскадры. Хоть память Руднева и подсказывает, что разбор полетов произведен, а Зарубаев с Ниродом свое получили, главная причина этого прискорбного конфуза — неверное определение расстояний дальномерщиками — живет и здравствует. Ибо из истории известно, что к бою с эскадрой Уриу кардинальных улучшений в этом вопросе так и не произошло. Хотя тут роковую роль мог сыграть и японский "лаки шот" — снаряд, попавший в правое крыло мостика, угробивший артиллерийского офицера с его микрометром системы Люжоля-Мякишева и поубивавший-перекалечивший всех остальных моряков из расчета носовой дальномерной станции в самом начале боя.

Сейчас нас такой вариант не устраивает категорически. Придется блиндировать их "рабочие места", обложить хоть чем-то кроме мата. Хорошо бы, конечно, вместо этого цирка под осколками на открытом мостике иметь "Барра энд Струда". Да еще бы в боевой рубке, как на "Ретвизане", только откуда его тут возьмешь? Да и рубка крейсерская для этого тесновата...

По поводу точности измерений. Как вернется "Кореец" — обязательно провести сверку микрометров и тренировку в определении дистанций, а то, если хроники не врут, то от головы до хвоста было в полтора раза больше, чем от хвоста до головы! Пока Нирод живой, неплохо бы ему поработать, может, тогда живым и останется.

По железу-проще ничего не трогать. За сутки улучшить уже ничего нельзя. Даже простейших щитов к орудиям не приклепать, это неделя минимум. Максимум сделать противоосколочные стенки для бортовых орудий из коек или, еще лучше, из котельного железа, если таковое сегодня-завтра найдется. По носовым и кормовым парам шестидюймовок стенки поставить не получится, будут соседним пушкам блокировать сектора обстрела. Брустверы, помнится, на форуме кто-то из умных голов предлагал... Можно было бы попробовать, но из чего?

Сутки еще есть, надо, чтоб из города притащили несколько сотен мешков с песком на "Варяг", кроме того-заказать цемент на "Сунгари". Тонн двести-триста минимум. Если найдут, то все пятьсот. С маскировочной и искажающей покраской хорошо бы, но нечем, и, главное, некогда.

К 47-миллиметровкам народ завтра не посылать, толку от них ноль до начала минной атаки, зачем людей зря гробить. На большие дистанции не стрелять, а то подъемные дуги переломаем. Пока сблизимся-половина орудий из строя выйдет без воздействия противника. И хоть сдохнуть самому, хоть прибить старарта с его азартными мичманами, но надо замедлить темп стрельбы! В реальности моего мира, похоже, артиллеристы "Варяга" так торопились выстрелить, что не успевали прицелиться. "Стреляли часто, но поражали лишь рыбу",-может, и гады эти японцы, но поэтически выражаться умеют.

Да, сбылись мечты идиота на его же голову... Ладно, будем мудрить.

Глава3.ВидимаясторонаЛуны

Рейд Чемульпо, Корея. 27января 1904года, 10:45-16:35

Ночь прошла в высадке японского десанта, перегрузке на "Сунгари" с "Варяга" кучи разного барахла и перетаскивании другой кучи запасов с "Сунгари" и "Корейца" на "Варяг". Утром на крейсер переправились с берега рота моряков с "Севастополя" и казаки из охраны посланника и его резиденции. Следом за ними на крейсер перебралась и часть команды "Сунгари". С учетом прибывших перед самым рассветом моряков с канонерки, без которых Беляев сегодня сможет обойтись, численность экипажа на борту повысилась почти на полторы сотни человек. Увы, обученность и, соответственно, полезность большинства вышеупомянутых людей в морском бою была околонулевой, за исключением "севастопольских" и "корейских", конечно...

После того, как утренний туман пропал вместе с японскими кораблями, точь-в-точь по ходу событий, насколько их помнила психоматрица лже-Руднева, катер с "Паскаля" доставил его на "Тэлбот". Первая половина встречи капитанов иностранных стационеров, с момента вручения ультиматума до отбытия итальянского и французского капитанов на свои суда, прошла примерно также как и в известной Петровичу истории. Достаточно было просто позволить личности Руднева вести диалог-сначала просить командиров стационаров послать японцам ноту о недопустимости нападения на корабли на нейтральном рейде, а после их отказа долго уверять собравшихся капитанов в готовности умереть за царя. Но вот приватная беседа с коммодором Бейли пошла по несколько другому руслу.

-Коммодор, с Вами я могу быть откровенным. Мой крейсер является таковым чисто номинально. На самом деле это картонная посудина с текущими котлами и постоянно греющимися подшипниками! На бумаге он выглядит грозно, не спорю-дюжина шестидюймовок, двадцать четыре узла, а что на самом деле? Орудия стоят без всякого прикрытия. Пары фугасов хватит для выноса половины артиллерии-как орудий, так и расчетов. Машины реально дают не более двенадцати узлов, спасибо господину Крампу! Зная это, адмирал Старк списал мне в команду алкоголиков и неумех со всей эскадры! И с этим я должен идти на "Асаму"? Был бы у меня Ваш "Тэлбот"-я бы, пожалуй, рискнул. А мое корыто и в одиночку "Асама" сожрет, не подавившись! Зачем Уриу было тащить сюда еще пять крейсеров, не понимаю...

Бейли с плохо скрываемым удивлением (такого от Руднева он не ожидал) и с ироничным презрением спросил:

-Господин Руднев, это я Вас не понимаю. Зачем ему пять крейсеров? Чтобы, поскольку война начата, гарантированно решить поставленную перед ним задачу по обеспечению высадки войск. Без оглядки на любое возможное Ваше сопротивление. Или Вы что? Предлагаете МНЕ выйти в море и биться с японцами за Вас?

-Хорошо бы, но нет, я всего-навсего прошу Вас помочь мне обдурить эту желтую макаку Уриу!

"Этот русский, наверное, совсем спятил!"-явственно читалось на лице коммодора. Впрочем, наивностью Руднева надо было воспользоваться, ведь союзнику британской короны, адмиралу Уриу, не помешает знать планы противника.

-И каков же Ваш стратегический замысел, господин капитан первого ранга?

-Я не хочу умирать за этот занюханный корейский порт! Если он так уж нужен Уриу-пожалуйста! Пусть подавится, в конце концов, пусть узкоглазые управляют узкоглазыми, мне все равно!

"Боже, и такие тупицы дослуживаются в русском флоте до каперангов!-пронеслось в мозгу Бейли. — Макаки-на то и макаки, чтобы работать на нас, белых людей и христиан, под НАШИМ правильным управлением. Но не понимать элементарных вещей вроде ключевой роли Чемульпо в развертывании японской армии! И это командир стационера!?"

-И что же Вы намерены предпринять?-вежливо осведомился британец.

-Я выйду из порта до четырех, как и должен. Вышлю парламентера на катере, но его машины не лучше варяжских да и трястись по волнам целый час не очень хочется. Так что, наверное, придется "Корейцу" его подтащить поближе к "Асаме". Свой крейсер и "Сунгари" поставлю на якоря на выходе из порта, но, ради Бога, предупредите Уриу, чтобы он не стрелял! Я готов уйти и разоружиться в Чифу, и пусть он делает в Чемульпо что ему заблагорассудится!

-Боюсь, мой дорогой капитан, что на это японский адмирал не пойдет, зачем ему выпускать вас из порта? У него настолько подавляющее превосходство в силах, что ему безопаснее утопить вас прямо тут, а не рисковать сопровождать и упустить быстроходнейший крейсер в море. И потом, ему нужна победа, а не ничья!

-Какой быстроходнейший? Интересно, какую взятку получила наша комиссия, принявшая это убожество? Ну, не в Чифу, да хоть тут в Чемульпо интернируюсь, если Вы лично гарантируете неприкосновенность "Варяга" до конца войны, пока "Тэлбот" стационируется тут. Только пусть Уриу выпустит "Сунгари", ведь на него уже сутки перегружают мою коллекцию китайского фарф... гм... самое дорогое судовое имущество, самодвижущиеся мины и секретные документы. Впрочем, с ним будет говорить мой парламентер.

Глаза Бейли загорелись:"А! Так у него с собой бьющийся и очень дорогой БАГАЖ! Идеально! Этот жадный русский медведь только что, фактически, подарил Японии свой корабль! А чья в этом заслуга? Интересно, сколько, чего и как быстро можно получить с Японии за неповрежденный крейсер первого ранга, самый быстрый в мире, кстати..."

-Но уважаемый господин Руднев, а зачем Вам тогда вообще выходить на крейсере из Чемульпо? Стойте себе на рейде до окончания переговоров...

-Я хочу блефануть, и пригрозить Уриу утопить "Сунгари" минами "Варяга" на фарватере, если он не выпустит меня в Чифу! Посмотрим, насколько ему нужен порт Чемульпо! Зимой поднять обломки парохода в две тысячи тонн-это ведь непросто.

-А я что, вместе с остальными стационерами должен буду сидеть в этой дыре полгода, пока не расчистят фарватер??? Вы с ума сошли!!!

-Коммодор, я же сказал, что блефую! Ну кто мне позволит топить пароход частной компании? И, в любом случае, фарватер в высокую воду-десять кабельтовых, "Сунгари" перекроет меньше одного. Вы-то на "Тэлботе" пройдете, а вот транспорта с войсками японцы замучаются проводить! Другое дело, что у нас с Вами хватит ума, чтобы понять это, а макаки могут и купиться. Если Уриу не будет стрелять, то, поверьте, в свободном уходе "Сунгари" я заинтересован побольше Вашего.

"Понятно, надо предупредить Уриу, чтобы на переговорах на компромиссы не шел! И не открывал огня первым. Разоружение "Варяга" в Чемульпо, и точка. Через неделю "Тэлбот" отзовут, и пусть японцы делают с этим "Варягом" что хотят. Моя совесть чиста, а карман полон",-дипломатических способностей истинного Руднева хватало на то, чтобы читать мысли Бейли с лица, как со страниц открытой книги, выдержки и пофигизма лже-Руднева хватило на то, чтобы их не откомментировать и не рассмеяться. Они начинали неплохо работать вместе!

-Ну что же, я передам Ваши слова контр-адмиралу Уриу. Но зачем Вы ломали комедию перед французом и итальянцем?

-Слушайте, о своей репутации мне ведь тоже надо позаботиться! А если они предупредят японцев о моей готовности сражаться, договориться будет проще. И потом, если нам удастся с Уриу устроить маленькое шоу со стрельбой...

"Они предупредят Уриу? Шоу со стрельбой? Точно, он какой-то странный сегодня. Неужели настолько испугался? Нет, не быть России морской державой! Так не понимать обстановку, дрожать и избегать боя... Ни один известный мне командир Royal Navy так бы не поступил! А уж довести всего за два года новейший крейсер до такого состояния, что он не может дать более 50%контрактной скорости — это вообще уму непостижимо!"

* * *

В 15:45русские корабли снялись с якорей и потянулись к выходу из бухты. До этого момента внешне все походило на события известной нам истории:молебен "Во одоление", дары, напутствие отца Михаила, построение команды и речь командира, хоть и более короткая, поскольку Петрович боялся подпустить лишних, не соответствовавших духу времени словечек.

На итальянском и французском крейсерах команды выстроились во фрунт, махали руками, бескозырками. Провожали идущих на верную смерть русских... "Прямо как гладиаторов на арену Колизея,-Руднев чуть скептически улыбнулся.-Любят они это дело, зрелища, еще со времен цезарей". Оркестр "Эльбы" исполнил "Боже царя храни". В ответ с "Варяга" после "Коль славен" донеслись звуки итальянского гимна...

Но что за необычные обвесы бортов из противоминных сетей на "Варяге" и из парусов на "Корейце", который, обменявшись флажными сигналами с крейсером, первым двинулся с рейда? В "нашей" истории было с точностью до наоборот-первым из порта выходил "Варяг". Кроме того, сейчас "Кореец" еще и тащил за собой на буксире "варяжский" паровой катер. За ними, с отставанием в несколько кабельтовых, неторопливо, на шести узлах, шествовал крейсер. Последним плелся "Сунгари", нагруженный так, что ватерлиния ушла под воду на добрый фут. Что на него свозили последние сутки со всего города-одному Богу известно, всем было не до этого. Японцы были слишком заняты высадкой десанта, стационерам было все равно.

В начале фарватера "Кореец" разошелся на контркурсах с британским катером, спешившим вернуть коммодора Бейли на свое место в партере-мостик "Тэлбота". Он за прошедшие три часа успел обрадовать контр-адмирала Уриу, что добыча достанется японцам без боя и в неповрежденном состоянии. Все, что нужно для этого сделать-не стрелять первым, проявить твердость на переговорах и не поддаваться ни на какой блеф со стороны Руднева! Об остальном позаботился он, многомудрый Бейли.

Коммодор был в приподнятом настроении, хорошая прибавка к жалованью и безбедная старость ему были обеспечены. Даже пара процентов от стоимости крейсера при пятипроцентной годовой ренте составят... В общем, Бейли был полностью погружен в свои счастливые мысли.

Как и было обещано, "Варяг" под напряженными взглядами с мостика "Асамы" отдал кормовой якорь на границе нейтральных вод. За ним бросил оба носовых якоря "Сунгари". Когда течением пароход развернуло поперек фарватера, был также отдан и кормовой якорь. Команда подтянула к борту шедшие до этого на буксире шлюпки, зачем-то сразу четыре, и стала демонстративно перебираться на "Варяг". От глаз японского адмирала не укрылось то, что шлюпки эти явно были с крейсера, но на боканцы их не поднимали.

"Блефуйте, блефуйте... Хоть бы шлюпки на "Варяг" подняли, а то все белыми нитками шито",— усмехнулся про себя Уриу. Он прибыл для переговоров на стоявший ближайшим к противнику броненосный крейсер "Асама". "Хотя, если бы не предупреждение Бейли, вынужден признать, было бы неприятно выбирать между необходимостью обеспечить бесперебойное функционирование порта и уничтожением "Варяга". Хвала Лучезарной Аматерасу, кажется, сегодня получится и то и другое без потерь в кораблях. Неплохое начало войны, крейсера еще пригодятся Японии. Вряд ли все остальные русские командиры окажутся трусами под стать этому Рудневу. Решающие битвы еще впереди, а этот "Варяг" станет самым мощным бронепалубным крейсером в составе императорского флота".

Не дойдя до "Асамы" примерно шесть кабельтовых, бросил, наконец, якорь и "Кореец", шедший с флажным сигналом по международному своду "Высылаю парламентера для переговоров". На мостике "Асамы" некоторые офицеры крейсера и штаба отряда были весьма обеспокоены чрезмерным сближением с потенциально враждебным кораблем. Что и понятно, ведь в детали своего общения с командиром "Тэлбота" контр-адмирал их не посвящал.

Но по мере неторопливого приближения русской канонерки, чуть было не занервничал всерьез и сам Уриу. И только разглядев на палубе "Корейца" зачехленные орудия и почти полсотни слонявшихся без дела моряков, с любопытством глазевших на "Асаму", контр-адмирал отменил отданный командиром крейсера приказ о наборе и подъеме сигнала "Стой, или открою огонь".

В конце концов, сейчас главное-не сорвать удачное начало переговоров. И так вчера приняли, как потом выяснилось, уход из бухты "Корейца" за попытку помешать десантным транспортам. Нервы у всех на пределе, оно и понятно-первый день первой войны с великой европейской державой. Это не китайцев гонять, что для самураев привычно. По той же причине Уриу отказал командиру "Асамы" капитану первого ранга Ясиро в просьбе навести на "Кореец" орудия главного и среднего калибра. Один слишком нервный артиллерист-и прощай бескровная победа и целый трофей. В конце концов, эта старая лодка все равно ничего "Асаме" не сделает, а пугать русских до начала переговоров не стоит. Рано.

В бинокль было видно, как с "Корейца" на катер, до этого шедший за ним на буксире, перебрался офицер. "Наверное, сам Руднев пожаловал, раз ради него погнали канонерку, кого попроще отправили бы сразу на катере",-ехидно подумал Уриу, представив, как русский каперанг при параде, в треуголке и со шпагой будет карабкаться по бортовому трапу у переднего среза. Кормовой, по понятной причине полной боеготовности корабля, никто на японском флагмане ставить не собирался.

Самих русских, находившихся в катере, похоже, отсутствие парадного трапа ничуть не смутило. Они сначала нахально подошли к корме "Асамы", и только потом, естественно, так и не дождавшись спуска оного, продвинулись вперед и ошвартовались под баковым бортовым трапом, рядом с носовым казематом японского крейсера. Судя по тому, с какой скоростью катер плелся от "Корейца" и как обильно при этом дымил, его машины и правда были не в лучшем состоянии, так что Бейли, скорее всего, не обманул в отношении технического состояния "Варяга".

Неожиданно сноровисто поднявшийся на борт моложавый офицер с лихо подкрученными усиками был встречен на баке крейсера лейтенантами Иида и Нарута, после чего немедленно препровожден на мостик к контр-адмиралу. Откозыряв и представившись лейтенантом Берлингом, он заявил, что прибыл для вручения послания командира "Варяга" лично в руки японского командующего.

"Странно,-с легким привкусом раздражения отметил Уриу,-вообще-то на переговоры о капитуляции Руднев мог бы пожаловать и сам. Или он ожидает на "Корейце" проведения второго раунда, а его лейтенант-не более чем прощупывание почвы? Интересно, догадывается ли этот юноша о том, что их ждет? Скорее всего, нет, уж больно дерзко и самоуверенно смотрит..."

Не теряя времени, русский парламентер вручил Уриу конверт. Примерно представляя себе общий смысл послания, тот неторопливо, смакуя момент, вскрыл его. На единственном вложенном листке был текст следующего содержания:

Контр-адмиралу Императорского Японского Флота, младшему флагману второй боевой эскадры и командующему отрядом кораблей на рейде в Чемульпо Уриу Сотокичи.

Сэр! Ввиду начала военных действий между Японией и Россией, о чем Вы меня любезно уведомили, и нарушением Вашими боевыми судами нейтралитета корейского порта Чемульпо, я имею честь почтительнейше просить Вас капитулировать и сдать вверенные Вам суда не позднее 18:00 27января1904года.

В связи с высадкой японских войск в порту Чемульпо предложить Вам вариант разоружения и интернирования не имею возможности. В случае Вашего отказа я буду вынужден уничтожить Ваши суда всеми доступными мне средствами.

Имею честь быть Вашим почтительнейшим слугой.

Командир крейсера "Варяг" Императорского Российского Флота, старший начальник над всеми российскими кораблями и судами на рейде Чемульпо,

Капитан первого ранга В.Ф.Руднев.

По мере чтения в голове Уриу выстраивались и рушились десятки идей и теорий:"Если это капитуляция "Варяга", то я-император Кореи! Черт бы побрал Бейли и Руднева, они что, заодно?! Маловероятно... Но даже если так, то в какие игры они играют? Зачем передавать мне мой же, немного переделанный, ультиматум? Эскадра готова к бою, "Варяг" без хода, шансов у него как не было, так и нет. Вернее их стало меньше чем "нет"-русский крейсер стоит на якоре под прямой наводкой моих орудий...

Что они этими глупостями выиграли? Полчаса времени? Или это обещанный Бейли блеф Руднева? Но почему тогда такой наглый и глупый? И зачем "Кореец" обвешан парусами и выглядит как пугало, а не боевой корабль? Впрочем, возможно, это объясняет, почему прислан лейтенант. На второй раунд стоит ожидать кого-либо посерьезнее, того, кто может сам принимать решения",-при этом ни один мускул не дрогнул на лице адмирала.

"Восточная школа,-подумал про себя Берлинг.-как жаль, любезнейший, что я не увижу выражение твоего лица минут через двадцать. Ну, ничего, обойдусь собственным воображением. Главное, что "подарочек"-то уже на месте, а ни ты, ни твоя камарилья ничего не заметили..."

-Передайте Вашему командиру, господин лейтенант, что я готов обсуждать только капитуляцию ЕГО кораблей. Но не моих. Все, на что он может рассчитывать-это пропуск "Сунгари" с некомбатантами в ближайший нейтральный порт под конвоем одного из моих крейсеров. "Варяг" и "Кореец", так или иначе, останутся в Чемульпо, а вот на поверхности моря или на его дне-зависит от Вашего начальника, капитана Руднева. Это мое последнее слово. И пусть в следующий раз потрудится прибыть сам, потому что его время истекает. Если через час мы не придем к соглашению, я открываю огонь. Все ли вам ясно?

-Так точно! Господин адмирал, господа офицеры, разрешите откланяться, честь имею!-Берлинг, который, казалось, совсем не был удивлен услышанным, коротко козырнул, ответив столь же незаметным кивком головы на "микроскопические" прощальные поклоны японского адмирала и его офицеров, после чего, сопровождаемый летенантом Нарута, быстро спустился с мостика, направляясь к трапу.

В момент отхода катера от борта "Асамы" русская канлодка начала поворот на малом ходу на курс, позволявший его подобрать. Но катер почему-то не сразу повернул к ней, а продолжал некоторое время двигаться вперед, держась прямо по носу японского крейсера.

"Наверное, они боятся, что машина катера не сможет выгрести против течения,и их снесет,-усмехнулся про себя Уриу.-У англичан полчаса назад таких проблем не было. Все же, русские-не машинная нация. Тот же "Кореец"-ну, какой идиот дает ход, не подняв заранее якорь? Развернуться-то так еще можно, но вот тронуться с места нельзя, пока не порвется якорная цепь. Странно, а где, собственно, цепь? Вот идиоты, они утопили якорь!"

Неожиданно, с катера, который, пыхтя, продолжал удаляться от "Асамы", оставляя за собой хорошо видимый шлейф черного дыма, взвилась в зимнее небо ракета.

"Интересно, что же сообщает этот невозмутимый лейтенант своему командиру таким образом? Что теперь наглецу Рудневу самому предстоит карабкаться по нашему бортовому трапу, наверное..."-Это была последняя неторопливая и довоенная мысль в голове контр-адмирала Уриу...

"Кореец" моментально спустил сигнал о переговорах, на обрубленные стеньги мачт взлетели боевые Андреевские флаги, и, едва они успели дойти до места, как на носу канонерки вспухли клубы порохового дыма от залпа двух восьмидюймовок и носового торпедного аппарата! Примерно через секунду русский 8" фугасный снаряд старого образца, разорвавшийся на мостике "Асамы", отправил контр-адмирала в нокаут. Среди погибших оказались как командир крейсера со старшим офицером, так и оба флаг-офицера штаба Уриу-капитан-лейтенант Мацуи и лейтенант Иида. Централизованного управления японским отрядом больше не существовало...

Второй снаряд носового залпа канонерки также ударил в носовую часть "Асамы", промахнуться с четырех кабельтовых было сложно. Он тоже был нацелен в мостик, но попал менее удачно-в борт на срезе, в паре метров от трапа, по которому недавно спускался Берлинг.

Уриу пришел в себя как раз к моменту взрыва самодвижущейся мины, выпущенной "Корейцем". Увернуться, стоявший на якоре крейсер, естественно, не мог. Причем очевидцы утверждали, что взрывов было два, и, что уж совсем ни в какие ворота не лезет, первый взрыв якобы произошел за несколько секунд ДО попадания мины с канонерки, что потом долго, нудно и упорно отрицалось российской стороной.

Глава4.ОбратнаясторонаЛуны

Рейд Чемульпо, Корея. 26января1904года, 18:15-19:35

-Итак, господа, положение вам ясно. Уриу нам уйти не даст. Я бы на его месте точно не дал. Прорваться лихим кавалерийским наскоком, как предлагает большинство из вас, мы не сможем физически. Я надеюсь, о состоянии машин все помнят? Двадцать два узла на два часа-вот наш предел, и то, никакой гарантии, что машины не скиснут раньше, наши механики дать не могут. А если и дали бы, так я не поверю.

О результатах наших состязательных стрельб с "Аскольдом" все помнят? Сергей Валериянович,-Руднев кивнул в сторону старарта лейтенанта Зарубаева,-как старший артиллерист, уж Вы-то должны прекрасно понимать, что существенного вреда "Асаме" мы причинить не сможем. Его четыре восьмидюймовых и семь шестидюймовых орудий в бортовом залпе уничтожат всю нашу ничем не прикрытую артиллерию, пока подойдем на дистанцию, с которой шестидюймовки "Варяга" смогут пробить гарвеевский броневой пояс японца. А туда же:"Нанести повреждения нескольким кораблям противника..." Скромнее надо быть, господа! В лоб нам не пройти. И уподобляться гороху, бросаемому об стену, мы не станем...

-Всеволод Федорович, Вы что? Предлагаете нам сдаться!?

-Я надеюсь, что господин Уриу другого выхода из нашего положения тоже не усматривает. Вот от этого и будем плясать. Я завтра попробую задурить голову коммодору Бейли и убедить его попросить Уриу подпустить "Кореец" для отправки офицера на переговоры о сдаче. Вот только Уриу будет ждать нашей капитуляции, а мы в своем ультиматуме потребуем... сдать его эскадру!

Под катером за ночь надо скрытно подвесить ту самую гальваноударную мину, что не перегрузили на "Сунгари". Взрывать ее будем гальванически после отхода парламентерского катера от "Асамы", поэтому на нем пойдет минер, лейтенант Берлинг. "Асама"-наш главный противник и самый мощный японский корабль у Чемульпо. Поэтому я не сомневаюсь, что переговоры Уриу будет вести на его мостике.

-Всеволод Федорович! Господин капитан первого ранга, но... Но ведь это же бесчестно!-почти выкрикнул Берлинг, как ужаленный вскакивая со стула.

-Да!? А запирать противника до объявления войны силами десяти против двоих, даже полутора, все же "Кореец" по нынешним временам уже не полноценная боевая единица, а потом требовать нашего выхода в море на "честный бой" под угрозой расстрела на нейтральном рейде-это честно, Роберт Иванович? А высаживать ДО объявления войны десант в нейтральном порту-честно?

Не я начал эту игру, господа, но я буду играть по ТЕМ правилам, которые Уриу установил, как он думает, только для себя. И не волнуйтесь по поводу вашей чести. Перед любым судом, в том числе и перед судом офицерской чести тоже, в случае чего, отвечать только мне (вернее, Рудневу, шкуру которого я сейчас цинично подставляю, а что делать?.. На войне как на войне).

Так что, Роберт Иванович, не кипятитесь понапрасну, а сразу после нашего совета, не теряя времени, озадачьтесь со своим коллегой с "Корейца", лейтенантом Левицким, "простенькой" задачкой: как Вы будете эту мину ставить? Поскольку точной глубины фарватера в том месте, где завтра соизволит встать "Асама" ни я, ни Вы не знаем, а вся операция будет проводиться под взглядами любопытствующих и очень внимательных японских глаз, обычный штерто-грузовой способ постановки мины нам не подойдет. За нас будет только одно-мутная вода, в которой на глубине метра уже ни черта не видно.

Поэтому даю подсказку-мину хорошо бы привести к нулевой плавучести на углублении в 2-4метра. Так, чтобы ее течением прижало к корпусу. Скорость течения будет меньше узла, если рассчитывать на пять часов после полного прилива, но, все же, я бы предложил Вам сколотить вокруг нее деревянную обрешетку. Чтоб ползла по борту помедленнее и потише. И об электропроводном шнуре не забудьте. Он по мере размотки не должен ни мину ко дну своим весом потащить, ни всплыть на поверхность. Так что расчет с ним особой точности требует.

Конечно, господа, вы, как профессионалы, можете предложить и иной способ минирования, только сперва убедите меня в его большей пригодности. Думайте. Но помните-от того, как и где ваш первый "подарок" для Уриу сработает, во многом зависит исход всего дела. Так что, Роберт Иванович и Александр Иванович, я на вас очень надеюсь. Все вам понятно, господа минеры?

-Так точно, господин капитан 1-горанга!

-Вот и прекрасно.

Теперь по "Корейцу". Как только катер с Берлингом отвалит от японца, ваши орлы, Григорий Павлович, должны расклепать якорную цепь, вернее, закончить расклепку. Затем вы ворочаете носом к "Асаме", а по черной ракете с катера, черной-чтобы нам с "Варяга" ее тоже было сразу видно, залпируете из обеих восьмидюймовок и пускаете мину. Ну и изо всей мелочи по мостику, естественно. Постарайтесь попасть хоть одним восьмидюймовым снарядом первого залпа в мостик. Это существенно усложнит им борьбу за живучесть, потому что большинство офицеров будут стоять там, наслаждаясь процессом нашей "неизбежной" капитуляции.

Если "Асама" будет надежно выведен из строя двумя минными взрывами и первым залпом "Корейца", попробуйте достать второй крейсер в японской линии. Если нет — извините, но вы должны таранить "Асаму", после чего рвать погреба. Другого выхода нет. "Кореец" с его скоростью-не жилец при любом раскладе событий, так что из его неизбежной гибели надо извлечь максимальную пользу при минимальных потерях в людях. В море вам не прорваться и назад не вернуться.

-А назад-то почему у "Корейца" не получится? Прикрываясь "Асамой"... Разве мы их огнем не поддержим?-скептически протянул Зарубаев.

-К этому моменту пути назад уже не будет. На фарватере будет лежать корпус затопленного "Сунгари", а за ним будут стоять мины заграждения.

-ПОЧЕМУ??? КАК?? Откуда они там возьмутся?

Неожиданно разноголосица офицеров была прервана донесшимся откуда-то БАСОМ. Повернувшись на голос, Карпышев узрел втиснувшуюся на кресло между бюро и книжным шкафом глыбу, причем отнюдь не жира, а мускулов. Рудневская половина сознания услужливо подсказала, что скромно молчавшее в уголке до сего момента ЭТО-младший инженер-механик с "Корейца", Иван Леонович Франк, а Карпышевская подумала:"Увидел бы незабвенный Арик Шварценегер этого простого русского человека, так, наверное, повесился бы с горя от осознания собственной физической неполноценности".

Хоть "корейский" мех и не был столь высок и накачанно-плечист, как австрийско-американский секс-символ восьмидесятых, но от всей его фигуры исходила потрясающая энергетика силы. В свои двадцать четыре года он уже успел прослыть лучшим бойцом по английскому боксу на эскадре, а хваткие пальцы его ручищи сгибали серебряный рубль пополам буквально за несколько секунд. При всем при этом Франк был человеком исключительно компанейским и добросердечным по натуре и, судя по заранее заулыбавшимся при взгляде на него офицерам, изрядным балагуром.

-Господа, уж коли начальство нас тут собрало, то оно нам, наверное, все растолкует. Если мы ему наконец-то позволим. Давайте, не будем прерывать дорогого капитана, а то до завтра не узнаем, что за мины, кто, куда и кому их вста... Пардон, поставит...

Ну, для начала двадцатого века чувство юмора неплохое.

-Благодарствуем за помощь в утихомиривании нашего бардака, любезный Иван Леонович. Мины заграждения сейчас перегружают с "Варяга" на "Сунгари" вместе с катерными метательными минами, подрывными зарядами и прочей взрыво— и огнеопасной гадостью и всей ненужной взрывчаткой. Еще на него завозят весь цемент, который смогут сыскать в городе до утра. Кстати, с "Корейца" тоже нужно сдать всё ненужное в бою на "Сунгари". И вот еще что не забыть, Григорий Павлович:как только "Кореец" откроет огонь по "Асаме", я прошу Ваших артиллеристов из кормового 6" орудия стрельнуть перелетом по "Варягу" и стоящему рядом с ним "Сунгари". После падения снаряда, а его не смогут не заметить на "Паскале" и "Тэлботе", будут взорваны две гальваноударные мины, заложенные на пароходе. Его затопленный корпус существенно осложнит пользование фарватером, как минимум, до середины весны, а если на заграждении еще кто-либо подорвется, то можно ожидать полной закупорки порта на месяц-другой. Вину за неудобства господам-стационерам свалим на неточный залп "Асамы" по "Варягу".

Остальные мины поставим, когда будем "эвакуировать" на шлюпках команду "Сунгари" на "Варяг". Чтоб веселее было пытаться обойти утопленный на фарватере пароход. Думаю, пару месяцев японцам будет не до высадки десантов в Чемульпо.

-Понятно, почему капитан "Сунгари" от Вас красный, как из бани, вылетел! А не взгреет Вас Старк за утопление собственного парохода? И потом, а как же стационеры?

-Взгреет, не взгреет... Как говорит один мой приятель:"Ты сначала доживи". Будем в Артуре — будем об этом беспокоиться. А стационеры посидят тут, пока японцы все это разгребать будут. Чай не помрут от безделья. Они нам очень помогли? Вот пусть и поскучают в этой дыре. И опять же, это не мы, это японцы стрелять не умеют, все претензии к ним!

-А цемент-то зачем на "Сунгари"?

-Когда он затонет, из цемента получится бетон. А поднять со дна моря бетонную чушку нашим друзьям японцам будет гораздо труднее, чем порожний пароход. Так, мелкая гадость...

Да, в связи с тем, что "Кореец", фактически, идет на самоубийство, полная команда на нем ни к чему. Я предлагаю оставить половинный наряд машинной вахты и кочегаров, половину комендоров, полные расчеты только на восьмидюймовки, остальные-тоже сокращенные наполовину, как и у минеров, им все равно не удастся выпустить более одной мины. Остальной экипаж перевесду на "Варяг", пригодятся при прорыве.

-Всеволод Федорович, у нас же и так с казаками и севастопольскими будет почти полуторная команда, это не крейсер, а Ноев Ковчег получится! Зачем? Передать на нейтральные суда не лучше ли будет?

-Ну, во-первых, будет кем заменять орудийную прислугу, я прогнозирую в ней большую убыль, спасибо господину Крампу. Вернее, нашим умникам из-под шпица. Даст Бог прорваться, первым делом сделаем щитовые прикрытия для орудий. А, во-вторых, есть одна задумка... Но об этом пока рано.

-Всеволод Федорович, а цементик-то в сунгарский трюм прямо в мешках валят?— раздался ехидный, как обычно при обращении к "горячо любимому" капитану, голос старшего офицера.

-Да, Вениамин Васильевич, а что, собственно, Вас смущает?

-Пустая затея, коли так. Мешки с цементом в монолит сами по себе не превратятся. Если уж Вы потратили на эту затею казенные деньги, то могли бы приказать заранее подтопить трюмы и сыпать в воду гравий и цемент вперемешку. Тогда через сутки-двое, и правда, хоть плохонький, но бетон будет, а если сваливать как Вы хотите, то японцам просто надо будет разобрать и выгрузить кучу слегка окаменевших мешков.

-Блин!!!

-Простите, Всеволод Федорович, не понял? Какой блин?

-Тот, который комом, конечно! Умоляю, сбегайте на шестерке на "Сунгари", там наш боцман Шлыков погрузкой распоряжается. Пусть распотрошат уже уложенные мешки и, действительно, надо подтопить немного трюмы. Прикажите ему, чтобы поторопил кули — пусть начинают и гравий сыпать вперемешку с оставшимся цементом, я у входа в порт видел кучу. Доплату пообещайте за переработку, и за шаланды портовые отдельно. Учитесь у старшего офицера, господа, не в бровь, а в глаз что называется!

Неожиданно со своего места поднялся до сего момента сосредоточенно записывавший карандашом в толстую синюю тетрадь указания Руднева капитан второго ранга Григорий Павлович Беляев-второй командир "Корейца".

-Господа! Господа, а не кажется вам, что Всеволод Федорович... Немного горячится, что ли? Ну, не выпустили нас сегодня японцы в море, побоявшись за свои транспорта с солдатами. Почему обязательно война из-за этого начнется? Разве Корея не китайская пока? А у нас с китайцами хоть и есть договор, но после их маньчжурских выкрутасов, будет ли Петербург сразу ввязываться, мы же не знаем. Да и наш посланник Павлов не знает, как теперь в Особом комитете это все развернут...

Я, кстати, не уверен, что миноносцы на самом деле мины по мне пускали, могло вахтенным и померещиться... И потом, как ни крути, могли японцы со страху мои сигнальные выстрелы за что-нибудь нехорошее принять. Зря я, конечно, стрелял. Каюсь. Но они мне весь фарватер перегородили своими пароходами...

Может, еще пронесет? Допустим, на Певческом мосту договорятся, а у нас что? Пароход КВЖД залит бетоном по планширь и утоплен на международном фарватере, на него же перегрузили и с ним утопили все гребные суда, половину боезапаса, завтра еще нейтральный порт заминируем. А не будет войны, за это художество лубочное нам всем отвечать ведь! За такое, знаете ли, по головке не погладят...

-Да не волнуйтесь Вы так, Григорий Павлович, присаживайтесь, выпейте еще чаю. Вестовой! Тихон, братец, принеси-ка еще заварочки, да покруче сделай. Нам сегодня много чаю понадобится...

А за свое, как Вы явственно подразумевали, самодурство, я, если войны не будет, отвечу перед Алексеевым сам. И за пароход тоже отвечу. Кстати, его капитан так расстроился, что даже отказался принимать участие в нашем совете. Отвечать буду по всей строгости, как начальник отряда, и ни за чью спину прятаться не намерен.

Вот только, к сожалению, не отвечать перед начальством нам придется, господа, а придется воевать. Я думаю, завтра с утречка нам предъявят ультиматум:или выходим из Чемульпо — и Уриу нас топит, или не выходим — и тогда он топит нас прямо на рейде. Под осуждающими взглядами остальных стационеров, мол, русские — трусы, не вышли на бой, теперь нам могут случайными осколками краску поцарапать.

Сдержанные смешки большинства офицеров были прерваны взволнованным голосом штурмана с "Корейца" мичмана Бирилева:

-Хорошо! Допустим, Вы, Всеволод Федорович, правы, и война начнется завтра. Допустим, что, спрятав честь нашу в карман, мы сможем подорвать минами "Асаму". Но что потом? "Варяг" на полном ходу, значит, прорывается, а мы? Что нам-то делать? Особенно меня порадовал ваш приказ о таране с последующим взрывом погребов. У нас на борту почти две сотни душ!

-Во-первых, любезный Павел Андреевич, война начнется не по моему желанию, а по японскому. Отменить я ее не могу, как бы ни хотел. А на войне, как Вы понимаете, потери неизбежны. Поэтому всем нам нужно взять себя в руки. Это насущно необходимо для того, чтобы скорее закончить ее с единственно приемлемым для России финалом-скорой и неоспоримой нашей победой.

Во-вторых, специально для Вас, повторяю, полная команда "Корейцу" не нужна. Кстати, душ у Вас на борту не две сотни, а сто семьдесят три. Плюс кот и канарейка. Впрочем, Вы ведь на канонерке меньше месяца, могли и не успеть всех сосчитать... Расчеты носовых восьмидюймовок, это, простите, наш единственный шанс, нужны полные. Кормовой шестидюймовке достаточно сокращенного, вряд ли ей много придется стрелять, то же самое с малокалиберками. Машинистов и кочегаров тоже половины хватит, полного хода вам держать не надо, но маневрировать надо точно. Минеров-чтобы обеспечить один выстрел и, пожалуй, все. Оставьте добровольцев. Из офицеров я вынужден забрать штурмана, старшего офицера, артиллерийского офицера и врача.

-Лекаря-то зачем забираете, Всеволод Федорович? Как нам с ранеными быть?-мрачно поинтересовался, взглянув изподлобья на Руднева, худощавый, напоминающий мадьяра или цыгана, мичман Бутлеров, вахтенный начальник канлодки.

-На стационерах есть свои врачи, Александр Михайлович, а у меня, боюсь, будет раненых с полкоманды. Так что не обессудьте...

Теперь вернемся к планированию боя. Допустим, что "Асама" после взрыва двух мин, вашей и Берлинга, выведен из строя. Как я уже говорил ранее, в этом случае, вы обстреливаете следующего противника. Думаю, им будет "Чиода":во-первых, как-никак тоже поясной крейсер, во-вторых, скорость не позволяет ему быть в роли "гончей", если мы вдруг прорвемся. Я бы порекомендовал для каждого залпа "высовываться" из-за корпуса "Асамы", а для перезарядки сдавать задним ходом, прячась за ним. Тогда преимущество в скорострельности 120-миллиметровок "Чиоды" будет скомпенсировано, зато пары ваших фугасных 8" бомб ему для выхода из строя вполне может хватить. Да, и не забывайте любое шевеление на палубе, в казематах и на марсах "Асамы" пресекать огнем ретирадной пушки, всей противоминной мелочи и даже винтовок, а то прозеваете один-два восьми— или шестидюймовых снаряда, и прощай, "Кореец"!

Как только вы получите повреждения, после которых ведение боя будет невозможно-направляйте брандер имени "Корейца" на "Асаму", чтоб японца потом подольше поднимали и чинили, сажайте команду в шлюпки, поджигайте запальные шнуры, заранее отмерив пять минут, и гребите назад в Чемульпо. Если до "Асамы" дотянуться не сможете-попробуйте затопиться на фарватере. Но в этом случае крюйт-камеру лучше не рвать. Может разнести корабль на кусочки, а сейчас любое крупное препятствие, блокирующее судоходство в Чемульпо, будет костью в горле у япошек при высадке армейского десанта. Тем более, что им здесь кроме местного порта и высаживаться особо негде.

-Могут по глубинам в бухте Асан, хотя там с пирсами проблема...-задумчиво протянул Бирилев.

-Вот-вот! Там им серьезно повозиться придется. Да и до Сеула еще топать. Но это будут их проблемы. Вернемся к нашим.

Мне вовсе не нужно, чтобы моряки "Корейца" героически погибли. Наоборот, они должны выжить и рассказать НАШУ версию событий, иногда на войне это важнее, чем выигранное сражение. А по поводу тарана... Я думаю, про бриг "Меркурий" и пистолет Казарского все помнят? Так вот, если мы хотим выиграть эту войну, командир любого японского корабля, даже "Микасы", должен после нашего завтрашнего боя бояться сблизиться с любым самым занюханным русским миноносцем! Как турки боялись! Да и шансы на выживание не знаю где выше, на "Корейце" или на "Варяге", где лично Вам, Павел Андреевич, придется завтра быть.

-На крейсере труса праздновать!? Своих погибать бросив? Да Вы...-обиженно вскинулся было Бирилев.

-Не говорите глупостей, молодой человек! Просто мне дозарезу нужен на борту еще один штурман. Зачем-простите, позже. Но это приказ. А "Корейцу" штурман уже ни к чему, дедушке с рейда завтра не уйти...

-Вы так говорите, Всеволод Федорович, будто точно знаете, что нам завтра идти в бой смертный. А ведь...

-Вениамин Васильевич! Верите Вы, или не верите, но драку по сценарию "семеро на одного" на завтра нам всем уже заказали. Только, простите великодушно, Вы разве уже вернулись с "Сунгари" или все еще на пути туда? Ваша же идея с бетоном, любезный, — Вам и выполнять. Инициатива-она наказуема!

Нервные смешки собрания медленно, но верно переходили в нормальный здоровый смех, чего, собственно, и добивался командир крейсера, как бы его ни звали. Обе его персоналии наперебой голосили, что с техническими деталями можно разобраться и попозже, а вот поднять дух команды и, особенно, офицеров перед предстоящим испытанием требуется прямо сейчас.

-Простите, ради Бога, замешкался, вернее, заслушался. Вас послушать, так Вы к этому дню будто год готовились! Только без меня ничего важного, пожалуйста, не обсуждайте, хорошо?

-Христом Богом клянусь, будем пить "адвокатов" и музицировать! Все, кроме господ минеров... А готовился не год, а всю жизнь. Как и вы, господа.

-Музицировать!?

-Так точно, господа офицеры. Кто у нас силен на рояле? Из "корейских" никто нашему Эйлеру конкуренцию не составит? Да знаю я, что у вас там лучшая солистка-певчая канарейка, а Степан Иванович больше гитару предпочитает. Значит, Дмитрия Павловича и будем просить... Мне тут давно пришла в голову идея гимн "Варяга" написать, а сегодня, по возвращению "Корейца", как обухом по голове ударило, повод-то какой! Вот, вроде, что-то получаться стало, давайте вместе попробуем. Я постараюсь напеть, а Вы, будьте любезны, подберите ноты.

-Ноты!? Дел же невпроворот, а Вы музицировать, Всеволод Федорович!

-Больше скажу. Завтра надо будет до обеда и команду обучить песне. Им она пригодится дух поднять, да и помирать с музыкой веселее будет! Считайте это моей командирской блажью. Но, господа, команда должна идти в бой не потому, что она должна. Люди должны в него рваться! Тогда завтра у нас всех будет шанс...

В сгущающихся вечерних сумерках рейда Чемульпо впервые звучала песня "Варяга". И пусть карты уже лежали немного иначе, пусть мелодия не на все 100%совпадала с той, что Петрович помнил с детства ("Эх, как я в третьем классе дрался с братьями Ким из-за "узкоглазых чертей", до сих пор любо-дорого вспомнить!"), но зато ее пели именно те люди, у которых было на это больше прав, чем у любого другого исполнителя во все времена. Впрочем, все это вполне могло закончиться завтра при "удачном" разрыве японского снаряда...

Наверх вы, товарищи, все по местам!

Последний парад наступает!

Врагу не сдается наш гордый "Варяг",

Пощады никто не желает!

Все вымпелы вьются и цепи гремят,

Наверх якоря поднимают,

Готовятся к бою орудия в ряд,

Hа солнце зловеще сверкают.

Из пристани верной мы в битву идем,

Навстречу грозящей нам смерти,

За Родину в море открытом умрем,

Где ждут желтолицые черти!

Свистит, и гремит, и грохочет кругом,

Гром пушек, шипенье снарядов,

И стал наш бесстрашный, наш верный "Варяг"

Подобен кромешному аду!

В предсмертных мученьях трепещут тела,

Вкруг грохот, и дым, и стенанья,

И судно охвачено морем огня...

Настала минута прощанья.

Прощайте, товарищи! С Богом, ура!

Кипящее море под нами!

Hе думали, братцы, мы с вами вчера,

Что нынче уснем под волнами!

Hе скажет ни камень, ни крест, где легли

Во славу мы русского флага,

Лишь волны морские прославят в века

Геройскую битву "Варяга"!

Глава5.Разворошенныймуравейник

Рейд Чемульпо, Корея. 26-27января1904года, 20:00-00:35

-Всеволод Федорович, при всем моем уважении, но Вы сошли с ума!!! Это уже ни в какие ворота не лезет! Нигде, ни в одном уставе ни одного флота, я не слышал об упоминании подобной чуши! Я оказываюсь заниматься этим! Простите великодушно, но Вам надо скорее показаться лекарю для освидетельствования на предмет полного и неповрежденного рассудка! Может, нам еще и подштанники команды вдоль всего борта натянуть, чтобы восьмидюймовые снаряды назад к японцам отлетали? Ну, кто Вам сказал, что у японцев будет настолько повышенная чувствительность взрывателей, кто?!

Как знакомо! Прямо любимый Цусимский форум на сто восемь лет вперед, только вот в морду там с экрана получить нельзя было, а тут очень даже можно, господин старший офицер пошел на принцип.

-Вениамин Васильевич, умоляю, расслабьтесь, выпейте стаканьчик коньяку. Вам можно, Вам орудия не наводить, и давайте на полтона пониже, хорошо? Чем Вам не нравится идея завалить перед боем леера и, главное, натянуть вдоль борта НАД ватерлинией противоминные сети с койками в ячейках? Как нам это может навредить?

-Да весь мир будет смеяться! Что же это за крейсер, который идет в бой, вывесив за борт противоминные сети с койками? Как нам это поможет, кроме того, что нас обсмеют? И потом, Вы предлагаете на выстрелах вывесить сети над ватерлинией, то есть их придется обрезать и по прямому назначению потом использовать уже нельзя будет, так как они будут слишком коротки, правильно? Опять перевод корабельного имущества? А ВСЕ леера завалить? Это ладно, хотя пол команды за бортом может оказаться на первом же повороте, но тут хоть смысл есть, да и заваливаются они. А вот зачем весь этот цирк с койками и сетками, простите великодушно, не улавливаю-с.

— Запарили Вы меня с ревизором да баталером этим имуществом! Наша задача — уберечь крейсер! Корпус, машину, пушки и людей! Этого достаточно, и это уже очень сложно! Практически невыполнимо, черт подери!!! Все остальное:якоря, сети, уголь, настил палубный-для боя и похода не критично;при необходимости в жертву нашей задаче принесем и не поморщимся. Зарубите себе на носу!

Мне надо, чтобы сети прикрывали весь надводный борт, но не возвышались над ним. Поймите, у японских снарядов отмечена повышенная чувствительность, они взрываются, попав в любое препятствие, причем мгновенно. Если на пути такого снаряда, за пяток футов до его попадания в борт, окажутся койка или трос противоминной сети, то он взорвется там. Нам грозит душ из осколков, это неприятно, но переживем. Все одно лучше, чем дыра в борту и поврежденные взрывом механизмы за ним! А леера вообще будут ловить те снаряды, что пролетели бы мимо без взрыва.

-Но как я Вам подниму сети до уровня верха бортов? Я же не волшебник! Выстрелы устроены так, чтобы обеспечить постановку противоминного заграждения, понимаете? Противоминного!!! А мины, они не по воздуху летают, они под водой ходят!

-Прикрутите на выстрелы кронштейны, обрежьте сети, если они слишком длинные. Нам не нужно, чтобы они были заглублены более двух футов, глубже вода сама вызовет детонацию. Вы, в конце концов, офицер Русского Императорского Флота! Думайте! Задача Вам поставлена, целесообразность объяснена, хотя я и этого делать не был обязан, потрудитесь, наконец, обеспечить ее выполнение! Дуться на меня будете после боя. Обещаю, если идея не сработает, на том свете перед Вами извинюсь. Хоть в раю, хоть в преисподней. А если сработает, то Вам разрешаю не извиняться. И потрудитесь Вашу изобретательность и логику впредь направить на выполнение моих приказаний, а не на их оспаривание. Мне еще на "Корейце" объяснять то же самое, а времени у нас в обрез.

-Что, и "Корейца" несчастного тоже будете декорировать коечками в противоминных сетях?

-Нет, у них проще будет, у них паруса есть, если помните. Несколько слоев парусины будет достаточно, хотя и не так эффективно-первым же взрывом разметает... А у нас, может, выдержит даже пару-тройку попаданий.

-Да ни черта это не сработает! Пролетит снаряд сквозь Вашу сеточную и парусную декорацию, как через бумагу, и не заметит. Только и "пользы" с этой затеи, что пластырь под пробоину потом труднее подводить будет из-за всей этой вашей "мудрости", Всеволод Федорович!

-Если бы мы говорили о русских снарядах, то да, пролетит и не заметит. Им что койки, что борта, что броня не слишком толстая-один черт не взорвутся. Наши "мудрые" головы погорячились с тугим взрывателем. Ну да, какие головы, такие и трубки, это вполне логично. Но вот японцы погорячились в противоположном направлении! Их новые снаряды взрываются при любом контакте, с любым препятствием, поймите же, наконец!

-Ну, кто? Кто вам это сказал??! Из-за кого мне опять аврал команде объявлять? Старк? Генерал-адмирал? Наш морской агент в Японии Русин?

-Простите, но у меня свои источники, и я дал слово их не раскрывать. Мы обязаны проверить эту идею, если сработает-нам лишний шанс на выживание, если нет-ничего не теряем.

-Ну так уж и ничего! А намотаем вашу гадость на винты? Представляете себе картинку, крейсер идет на прорыв с винтом, обмотанным его же противоминными сетями, которыми он собирался ловить шестидюймовые снаряды противника, как бабочек сачком!!! Вам самому не смешно?

-Риск-дело благородное. Порежьте сети на мелкие секции, и привесьте к ним грузы, будут обеспечивать лучшее натяжение и топить сорванные с выстрелов секции до того, как те затянет к винтам. Койки всплывут, сеть утонет. Да и сами винты можно оградить, если подумать...

-Можно. Был бы в этом толк, все можно... Ладно, покумекаем. Но за испорченные сети...

-Слушайте, сколько можно, в самом деле? Еще раз о безвременно утраченном имуществе напомнит мне кто-нибудь, самолично за борт выкину! Предварительно пристрелив, чтоб больше не перечил командиру. И предупредите об этом ревизора нашего.

-Так, Всеволод Федорович, сами же нам говорили, что "сохранность вверенного нам казной имущества превыше всего"! И не раз! Не раз!

-А "в мирное время" я не добавлял случайно?

"Черт бы подрал моего предшественника с его меркантильно-чиновничьими интересами! С такой бы энергией команду гонял на предмет стрельбы и порядка в машинном отделении, сейчас бы у меня был самый боеспособный крейсер Российского флота, а не самый "комплектный по списку". Формалист фигов!"-в который раз пронеслось в голове лже-Руднева в адрес самого себя прежнего.

-Да вроде нет...

-Значит, ПОДРАЗУМЕВАЛ, черт меня подери! А сейчас у нас война! И распорядитесь катер к трапу подать, мне еще на трамп наш обреченный заскочить надо, проверить Ваши организаторские способности. И на "Корейце" такой же, как сейчас с Вами, развеселый разговор предстоит...

Да, и, само собой, не задействуйте в аврале кочегаров "Варяга" и орудийную прислугу. Попробуйте справиться силами команды "Сунгари", севастопольцами, корейскими, что у нас на борту, и палубными матросами. Им в бою особо делать нечего будет, пусть сейчас поработают...

* * *

На борту "Сунгари" корейские кули, деловито погоняемые русскими моряками во главе с двумя боцманами, сунгарским и с "Варяга", готовили пароход к гибели. А в это время на мостике его капитан изливал душу Рудневу.

-Я понимаю, что необходимо. Я понимаю-или это старое корыто, или новый крейсер, один из лучших на флоте. Я понимаю-мы не утопим, так или японцы расстреляют, или, того хуже, себе заберут и будут снаряды возить, которые потом на русские головы полетят. Но все одно, своими руками свой же корабль медленно готовить к утоплению-это, ну, как будто старого друга предать! Может, для Вас, господин Руднев, это просто груда железа в полторы с лишком тысячи тонн водоизмещением, но для меня...

-Для Вас она-то же самое, что для меня "Варяг". Старый и верный товарищ. Прекрасно понимаю, и, поверьте, сочувствую. Даст Бог, прорвемся-лично попрошу государя присвоить имя геройски погибшего "Сунгари" новому пароходу КВЖД или Доброфлота, а Вас поставить капитаном. А может, мобилизую Вас в военный флот и захвачу Вам крейсер у японцев! Примете командование?

-Ну, если Вы так ставите вопрос, то приму. Только ежели назовете "Сунгари"! Только вот, чтоб кого с мостика трампа да под эполеты... На крейсер! Шутить изволите, однако, Всеволод Федорович! На Императорском флоте мне за все про все выше прапорщика по адмиралтейству не прыгнуть, сами знаете. Да и имена кораблям флота сам император присваивает. А он, поди, про такую речку и не слыхивал даже. И про нас с "Сунгари" вряд ли кто вспомнит. Да еще неизвестно, как она, война-то, повернется. Так что мне не до шуток, поверьте. Мало того, что куска хлеба лишаете, а за это еще перед супругой ответ держать, так еще и смеетесь над моей бедой...

Грустный сарказм в голосе капитана был практически нескрываем.

"Ну что ж, я бы на его месте тоже не поверил. Но теперь, как придет время, смогу поймать на слове. А в эти времена слово совсем не такой пустой звук, как в мои".

-А и договорились, пожалуй! "Сунгари" так "Сунгари". Только судно не я у Вас отнимаю, а япошки, будь они трижды неладны. И давайте, пойдем посмотрим, что в трюмах творится, чтобы нервы друг другу понапрасну не тянуть.

-Что велели-с, Всеволод Федорович! Разгром и грязь! Вот что там творится. Водонепроницаемые переборки разбиты, двери вырваны с мясом, между котлами мина ваша, будь она неладна! Очень надеюсь, что лейтенант Берлинг свое дело знает, и так кочегары боятся работать. Еще в кладовых куча вашего взрывоопасного барахла и вторая мина, вся опутанная проводами, как гирлянда на иллюминации по случаю коронации государя, да-с, имел честь присутствовать.

В грузовых трюмах еще хлеще, сначала в мешках цемент сваливали, хоть какой-то порядок был. Так прибежал ваш малахольный старший офицер, прости господи, наорал... Чуть очки свои не потерял, по трюму шарахаясь, потом приказал распороть мешки да еще и затопить трюмы почти наполовину. Сейчас туда вообще мусор и камни со всего порта корейцы стаскивают, а как закончат, начнут наш уголь перегружать в шаланды и баркасы, чтоб к вам, на "Варяг". Хотя зачем вам наш мусорный уголек, не знаю. Мы-то на кардиффах не ходим-с.

А вообще обидно, всю жизнь был чистый и аккуратный пароход, а перед смертью в помойку превратился. Мы с Вами, наоборот, завтра в чистое переоденемся, а "Сунгари" вот так вот... Жалко его, одним словом. Ну, пройдемте, добро пожаловать к нам на шестой круг ада, господин капитан первого ранга...

Внутренние помещения парохода представляли собой квинтэссенцию беспорядка и разрушения. Особой пикантности обстановке добавляла 190-кг тушка гальваноударной мины образца 1898года между котлами. Два десятка ее близняшек на палубе уже попарно крепились к днищам переданных с "Варяга" и "Корейца" шлюпок и катеров. Присовокупив к картине финальные штрихи в виде десятка пироксилиновых патронов на кингстонах и стенках котлов, можно было понять, почему кочегары, несшие вахту и поддерживавшие пары, столь опасливо вжимали головы в плечи.

"Ничего, им и пройти-то надо всего пару миль, а потом пошуровать в котлах напоследок для обеспечения более красивого облака взрыва, и на "Варяг". Правда, там потом еще страшнее будет, но, что поделать, война..."

Неожиданно из носового трюма донеслась сочная морская ругань с упоминанием святых и, что совсем уж не в кассу, офицеров.

"Так, это уже интересно! Что у нас тут за действующие лица? Ага, два известных бузотера с "Варяга". Ну, конечно, кого еще могли ночью послать затапливать трюмы с цементом? Только "любимчиков" старшего офицера. Но, впрочем, в чем-то и заслуженно их Вениамин Васильевич чморит. Как заваруха, так эта "сладкая парочка" всегда в центре событий! Взять ту же историю с купанием четверых английских матросов в Шанхае. Не совсем добровольном, естественно. Кто по доброй воле в марте в воду с пирса сиганет-то? Пари у них, видишь ли, было. Небось, по вопросу "кто кому в рыло первым с размаху заедет, чтобы с копыт".

Ну да ладно, дело прошлое. А чем же у нас сейчас матрос первой статьи Михаил Авраменко не доволен? Ага, в жидкий бетон, как это по-французски, "а ля рак", плюхнулся. Ну а при чем же тут начальство-то? Так, если вынести за скобки две минуты мата, (силен бродяга, кстати, не повторяется;к себе вернусь-надо пару выражений перенять) "а на фига вообще мы это тут делаем?!". Ну что же, придется снизойти до разъяснений. Мне завтра нужна вся команда в числе единомышленников, а этот сорвиголова вместе со своим корешем Кириллом Зреловым всех оповестят почище корабельной трансляции. И в нужной тональности.

-Вечер добрый, чудо-богатыри!

-Здравия желаем, Ваше Высокоблагородие!!!

-Ну что, в трюме не как у вас на грот-марсе? Скучно и грязно?

-Так точно, Ваше Высокоблагородие!

-Ладно, братцы, вольно. Присаживайтесь, курите, вот папиросы.

— Так в трюме же не на баке, Ваше...

— Да ладно, в ЭТОМ трюме теперь можно все что угодно. Я разрешаю. Тут завтра такой фейерверк будет, что пара лишних окурков ничему уже не повредят. Угощайтесь.

-Благодарствуем.

-Я тут краем уха слышал, как ты, Авраменко, крыл весь мир и меня в частности.

— Дык...

— Не оправдывайся, если бы я в бетоне так угваздался, то от меня ты бы еще и не такое услышал. Да не дергайся! Слушай сюда...

Нам с вами, братцы, завтра надо пробиться сквозь строй из шести крейсеров и дюжины миноносцев наших узкоглазых "друзей". И лупить они нас будут не шомполами или линьками, а кое-чем похлеще. И мне уж точно не до того, чтобы обижаться на то, как ты меня обозвал. Собака лает, ветер носит, как говорят на Востоке. Но вот в том, что я заставляю вас здесь заниматься никому не нужной ху... идиотизмом, стало быть, ты, братец, не прав.

-Вашвысбродь! Так оно, это... Мало того, что на нас вся местная команда волками смотрит. Те, что остались. Большинство уже к нам на "Варяг" съехали... Но так еще и не отстирать ведь энтот цемент-то! На кого я похож? Не матрос, а пугало огородное да и только! Завтра на поверке господин старший офицер опять на бак на час поставють, а отмыться-то некогда.

— Не боись, замолвлю за тебя словечко. Только завтра нам всем в чистое по-любому переодеваться. А пароход мы этот поутру выведем на фарватер и, если узкоглазые не сдадутся, то взорвем ко всем чертям! И заткнем им гавань, как бутылку пробкой. А бетоном вы его заливаете, чтобы им его потом было веселее поднимать из ледяной водички. Так что порядок тут можно не соблюдать. Мины на верхней палубе видели? Как закончите в трюме и докурите, помогите гавальнерам их подвесить под днища шлюпок и спустить это все хозяйство на воду. Нечего супостату подглядывать, что мы тут делаем, будет ему сюрприз. Да, еще, всей команде сегодня по двойной чарке перед сном. Чтоб не лаялись почем зря. Да и с устатку пользительно... А завтра-сколько влезет, но, братцы, чур, после боя.

-Рады стараться, Ваше Высокоблагородие!

-Ну, раз рады, то старайтесь. И помните:то, что все крутятся сейчас как каторжные, даст бог, завтра нам в бою зачтется. А утречком еще новую песню выучим, чтоб веселее на супостата идти было, слышали, небось, как в кают-компании пели? А пока, ребятушки, за дело. Ночь, хоть и зимняя, а коротка, успеть же нам много надо.

Да, еще о делах. Отбоя сегодня не будет. Поэтому, как тут закончите, соберите на "Варяге" всех наших мелких артиллеристов... Ну, что смотрите глазами круглее тарелок? Все расчеты орудий калибром сорок семь миллиметров. Возьмите фонари и бегом на бак. Вам лейтенант Беренс и мичман Лобода прочтут лекцию о том, как заряжать, наводить и стрелять из шестидюймовки Канэ. Вы следующие после севастопольцев. Но вы-то хоть артиллеристы, а из них дай Бог хоть подносчиков за ночь нормальных сделать. Знаю, что вы ее изучали, но это было давно, а завтра я ожидаю большую убыть в расчетах. Вот вы и будете их подменять, потому как до атаки миноносцев у 47-миллиметровок делать нечего, только осколки лбом ловить, понятно?

-Так точно, Ваше Высокоблагородие!

-Что-ж, тогда с Богом!

-Ваше Высокоблагородие... А что мы им такое сделали, узкоглазым, что они на нас... Ну... Почто полезли-то?

-Мы им китайцев и корейцев мешаем в рабов обратить. Чтоб уши и носы им резать, девок сильничать да над бабами измываться. Это раз. Но мало этого самураям, потому как если с Кореей и Китаем у них это получится, попрут и к нам на Дальний Восток с тем же самым. Это два. А науськивают их на нас наши старые друзья-англичане и их подпевалы-американцы. Потому как хочется им, чтобы наш Тихоокеанский флот так же в океан мимо Японии не мог высовываться, как Черноморский мимо Турции. Это три. Смекаете, ребята, что к чему?

-Дык, почто же мы им укороту-то никак не дадим, Ваше Высокоблагородие? Чай войско то у нас посильнее будет?

— В этой войне, ребята, от армии не все зависит. Коли пошел бы супротив нас швед, турок, француз, али немец какой, тут первая работа армейским бы была. Но японцы, они ведь от нас за морем. Они же на острове сидят. Там их столица, там их заводы, там они и войско свое готовят. Поэтому нам должно супостатов на море побить, чтоб солдатушки наши до них добраться смогли. Так что нам завтра нужно им хорошенько бока намять, от почина многое зависит. А то, что их больше, так что ж? Мы считать их собираемся что ли, или по сопатке набуцкать?

-По сопатке! Мелки они супротив нас, да еще и косоглазые все!

-А потом и дружкам их рыжим отвесим!

-Знаю, что за вами не заржавеет. Опыт, поди, имеется? Шанхайский небось? Или и раньше бывало? Про аденские художества ваши я тоже слыхал. Смотрите у меня! Главное теперь для нас что?

-Что, вашвысбродь?

-Чтоб бить аккуратно... Но сильно!

В сыром и грязном трюме парохода раздался усиленный многократным эхо дружный хохот.

"Ну, тут порядок, теперь пора и на "Кореец".

Спускаясь по трапу к ожидавшему его катеру, Петрович терзался проблемой:как объяснить Беляеву, почему капраз Руднев не растолковал ему про экранирование бортов парусами еще на военном совете. Честно сказать, что совершенно об этом забыл? Потеря авторитета командира, как говаривал приснопамятный полкан на военке-самое страшное, что может с этим самым командиром быть. После группового изнасилования подчиненными, конечно. Мда, юморок-то у него был того, казарменный...

Сказать, что только что придумал эти обвесы? Тоже не фонтан, командир должен заранее знать, что случится с вверенными ему силами. Сослаться на то, что было не до этого, не хотел нервировать японцев, торчащих на рейде, чтобы не спровоцировать стрельбу (отмазаться, короче), а сейчас впереди еще часов шесть, как раз успеваем? Гм... А вот это может и прокатить...

И только когда катер подошел к затемненной канонерке вплотную, Петрович понял, что не все так плохо в этом мире. За неполные сутки в шкуре каперанга Руднева он, было, совсем разуверился в том, что русские офицеры ЭТОЙ эпохи были способны самостоятельно принимать разумные и инициативные решения... Слава богу, он ошибся. Борта "Корейца" от шпирона до кормы были "занавешены" парусиновым обвесом, скрепленным такелажными концами...

* * *

Григорий Павлович Беляев был в корне не согласен с уверенностью Руднева в неизбежности завтрашнего боя. Может, еще пронесет, выпустят япошки "Варяга" и "Корейца", но на всякий случай к неприятностям подготовиться не мешает, это он признавал. Другой вопрос, что отослать полкоманды на "Варяг" и подготовить носовую крюйт-камеру к взрыву-не совсем то, что он полагал единственно верным для подготовки к бою. Но приказ есть приказ...

В эту минуту размышления Беляева были прерваны вестовым, сообщившим о подходящем катере с "Варяга".

А вот и господин Руднев собственной персоной пожаловал... Чего он тут-то забыл? Обычно, к себе на крейсер вызывал, если было надо. И что на него вообще сегодня нашло? Никогда такого шила в заднице за ним не замечалось. Известен как один из самых мягких и сговорчивых командиров на флоте. Сам наместник отмечал его покладистость, может, поэтому и перевел на один из лучших крейсеров. А тут-на тебе, вдруг все делает по-своему. Ни на йоту от своего плана не отступает! А уж планчик этот... Как подменили человека...

-Добро пожаловать на борт, Всеволод Федорович. Вы с инспекцией к нам?

-Что Вы, право, Григорий Павлович, какие еще смотрины на ночь глядя. Хочу еще раз отработать взаимодействие, может Вы мне чего посоветуете, может я Вам. В общем, как говорят наши злейшие друзья англичане, провести коротенько "мозговой штурм".

-Ни разу не слышал такого оригинального выражения, но суть понятна. И что мы штурмовать будем? И, главное, где? Позвольте предложить пройти в мою каюту?

-Да, там любопытных ушей поменьше. А штурмовать мы будем японскую эскадру. Сегодня в уме, конечно, а завтра-по-настоящему. Только давайте заодно посмотрим, что у Вас творится в носовом погребе, если не возражаете.

-Да ради Бога. Там все готово к взрыву, только детонаторы пока не заложены от греха подальше. Стеньги к утру срубим, снаряды для 8" выложены, расчеты получили свои чарки и теперь отсыпаются, минеры никак не могут закончить проверять свою ненаглядную мину в н-цатый раз, чтоб не оконфузиться, как "Гиляк" на стрельбах у Артура. Я и сам по старой миноносной привычке не удержался, разок к ней в потроха залез.

-Да уж. ЭТА мина должна завтра до цели дойти обязательно.

-Должна. Колба держит. Краны в порядке, машина тоже. Кстати, с той миной, шаровой, которую ваши с катера ставить будут, что решили? Не очень нравится мне эта идея с нулевой плавучестью, честно говоря...

-Да уже переубедили меня минеры, Григорий Павлович. Не с Вашей ли, кстати, подачи?

-Ну, как Вам сказать...

-Ага... Чтоб не обидеть, да? В общем, мастерят сейчас под катером клетку для мины, а через днище вводят трубу прямо в машинное отделение. Поэтому мы тент за борт и вывесили "для просушки", чтоб без лишних глаз боцман с плотниками работать могли.

-Что за труба?

-Для страховочного конца мины, силового каната ее якоря и кабеля от гальванобатареи. Так что ставить подарок для Уриу будем обычным штерто-грузовым способом, а всплыть мине до постановки не дадут днище катера и доски клетки-опалубки.

-Слава богу, Всеволод Федорович. Так оно всяко надежнее будет. А если течением на метр-другой по борту ее и оттянет, то не велика беда.

Да, кстати, идею с противоосколочными стенками у Вас, уж простите, украл без спросу. Сейчас на носу матросики мудрят с койками, прикрывают казенники восьмидюймовок. Чехлы на них распороты и сшиты на живую нитку, причем у прицелов и срезов стволов оставили дырки. Орудия заряжены, наводчиков завтра посажу под чехлы, и первый залп для японцев точно будет неожиданным...

Минут через десять, оценив усилия "корейских" минеров на "отлично", довольные Руднев и Беляев вновь поднялись на верхнюю палубу.

-Славно, Григорий Павлович. Стало быть, к делу готовы?

-Я хоть до конца и не верю, что завтра придется с японцами воевать, но они нам тут цирк не в первый раз устраивают. Поэтому и сам готов, и "Кореец" тоже подготовил, насколько это вообще для нашего старичка возможно. Так что выкладывайте начистоту, зачем пожаловали.

За капитанами соответственно первого и второго рангов закрылась дверь каюты.

-Ну, начистоту, так начистоту... Я понимаю, что Вы на меня сильно обижены, так как я, фактически, бросаю "Кореец" на растерзание, и, прикрываясь вами, спасаю "Варяг" и себя. То есть я-распоследний негодяй, и иду против главной традиции нашего Русского флота-сам погибай, но товарища выручай.

-Ну что Вы, я ни единым словом...

-Ваш взгляд был достаточно красноречив, и что за ним скрывалось-тоже весьма очевидно. Как и за эмоциями наших офицеров. А как мне-то тяжко... Но понимаете... Мы сейчас, фактически, единственные, кто может выиграть для России эту войну!

-Гм. Простите за прямоту, Всеволод Федорович, но кроме нас тут никого нет, и я тоже хочу спросить Вас кое о чем. Откровенность за откровенность. У Вас никто в роду манией величия не страдал?

-Нет, Григорий Павлович, я первый,-Руднев тихо рассмеялся.-И, кстати, не страдаю, а наслаждаюсь. Вот скажите мне, друг мой, кто может сорвать высадку и развертывание японской армии через Чемульпо, кроме нас с вами? У японцев сейчас под винтовкой треть миллиона, а у нас на всем Дальнем Востоке и в Маньчжурии восьмидесяти тысяч нет...

-В Артуре, если помните, у нас целая эскадра, включая семь броненосцев, во Владивостоке четыре крейсера, каждый из которых по сумме боевых возможностей превосходит "Варяга" и "Корейца" вместе взятых. Не исключая "Богатыря", тот хоть по идее и, практически, ваш близнец, но, на мой взгляд, уж простите великодушно, заметно немцами улучшенный.

-Да, все так и есть. Но давайте поставим себя на место вице-адмирала Того. Что он предпримет со своим боевым опытом и британской выучкой? Не знаю, что первым пришло на ум Вам, а я лично уверен, что Порт-Артурская эскадра как раз сейчас атакована кучей миноносцев. И после подрыва, или, упаси Господи, утопления пары-тройки броненосцев, она не сможет бросить вызов Того, как минимум, до окончания их ремонта. А значит, на войсковые перевозки японцев никак не повлияет.

Владивостокский отряд крейсеров заперт льдами еще минимум месяц. И этот месяц он тоже на высадку врага и его коммуникации решительно воздействовать не сможет. И потом, учтите, что из Владика сюда надо идти через Цусимский пролив. Пройти-то они, может, и пройдут, а вот на обратном пути их поймают. Короче, не рискнет Рейценштейн...

-Спаси нас, Господи, от такого! Но даже если бы так... Ведь и в Артуре есть крейсера! "Аскольд", "Новик", "Боярин", "Диана" с "Палладой", в конце концов.

— Согласен. Только еще там есть вице-адмирал Старк, который их никогда в самостоятельное крейсерство не выпустит, пока под Артуром болтается парочка асамоподобных. Да и Алексеев ему не даст...

Отвлеченный вопрос. Вот как Вы думаете, чем можно вывести из строя обе ваши восьмидюймовки, к примеру? Каково минимально необходимое воздействие?

-Ну, я думаю, достаточно одного крупного снаряда. Завтра проверим.

-А я вот думаю, что хватит горсти песка в смазку.

-Это само собой, но Вы это к чему?

-Это я к тому, что сейчас песочком в японском военном механизме можем стать только мы. А значит должны! И для этого я готов принести в жертву свое доброе имя, подорвав "Асаму" весьма подлым образом и бросив на верную погибель Ваш "Кореец. Да слышал я, что Вы себе под нос на совещании бубнили, слышал, не надо большие глаза делать! Это война, и главное теперь-ее выиграть. Появление "Варяга" на своих войсковых коммуникациях Того никак предвидеть не может. За тем он сюда целую эскадру и пригнал, чтобы ни при каких обстоятельствах ему "Варяг" поперек горла не встал. Да и просто утопление "Асамы"-это уже минус один корабль линии, а их у Того всего четырнадцать. Вернее, пока даже двенадцать, "гарибальдийцы"-то еще в пути...

-То есть Вы не в Артур идете?

-Нет. У меня гораздо более интересные планы... Простите, но даже Вам я не могу их раскрыть, так как есть вероятность Вашего попадания в плен. Раненым, в бреду Вы можете сказать лишнее. Тогда они просто "поменяют смазку", и получится, что "Кореец" погиб зря...

-Ясно... Ну, тогда удачи Вам и Бог в помощь, раз Вы все уже твердо решили.

— Давайте еще раз пройдемся по действиям "Корейца".

-Давайте.

-Для начала, при приближении к "Асаме", выгоните всех, кого можно, на палубу, пусть глазеют на него, чтобы господин Уриу ни секунды не сомневался в ваших невоинственных намерениях. Корабль с кучей ротозеев на палубе никто за противника, готовящего гадость, принимать не будет. А Вы как полагаете?

-Вполне резонно.

-Далее. По черной ракете с катера расклепайте якорную цепь. Я планирую сделать то же самое, эти тяжести нам больше ни к чему. Сразу давайте залп из носовых пушек по мостику и пускайте мину. Только умоляю, поднимите сначала боевые флаги и спустите сигнал о переговорах. Одновременно со взрывом мины-подрыв нашего сюрприза, Берлинга я уже проинструктировал. Тут же положите снаряд из ретирадной шестидюймовки с перелетом по "Сунгари", чтобы стационеры его заметили.

Далее смотрите по обстоятельствам. Если "Асама" держится на плаву-тараньте и взрывайтесь, если тонет, то поиграйте в прятки с "Чиодой". Высовывайтесь из-за "Асамы", давайте залп, и сразу полный назад. Не забывайте подавлять любое движение на нем из всего свободного оружия!

У вас есть шанс хорошо поцапать "Чиоду". В прямой бой с ним лезть я бы поостерегся, все же у него скорострелки, и числом поболе, а у вас брони считай, что нету. Если случится невероятное, и вы и "Чиоду" выведете из строя, то тогда огонь по следующему крейсеру. Но, думаю, к тому моменту сам "Кореец" уже будет практически небоеспособен. Чудес не бывает.

Когда вы потеряете способность стрелять из обеих восьмидюймовок, возникнут угрозы потери хода или больших затоплений, то сразу, не мешкая, тараньте "Асаму" и взрывайте "Корейца". Если уже не сможете-топитесь на фарватере, естественно, после посадки команды в шлюпки. Когда решите покинуть корабль, по вашей ракете белого дыма катер подойдет к борту принять раненых, если его к тому моменту не утопят.

По прибытию на берег придерживайтесь нашей версии событий. Мы предъявили японцам ультиматум, они утопили "Сунгари", мы открыли огонь в ответ на это. Мины на фарватере-случайность, результат подрыва "Сунгари", вызванного попаданием японского снаряда. Зазубрите это как "Отче наш" и офицерам то же самое затвердите. Собственно, все. Вопросы, предложения?

-Что в это время делает "Варяг"?

-Избавляюсь от становых якорей, кроме одного, даю полный ход. Проходя мимо "Асамы", пускаю по нему пару мин. Чем дольше его будут чинить, тем лучше. Потом стреляю по "Нийтаке" и прочим и пытаюсь прорваться в море. Там в темноте меняю курс. Может быть, устрою сюрприз для японцев, если они за мной погонятся, и утром начну ловить транспорты. Обычная крейсерская работа.

-По этому фарватеру полным ходом? А как руль вам заклинит, что тогда?

-Ну, волков бояться-в лес не ходить. Как надо будет сбросить ход в узостях, дам полный назад. Заодно пристрелку японцам собью. Бронированную трехдюймовую трубу с рулевыми приводами "Варяга" перебить фугасами-это почти невозможно, знаете ли. Кстати, для того я у Вас штурмана и забираю, он этот фарватер получше моего знает. И потом призы тоже он поведет во Владивосток, если таковые будут. Для этого и часть Вашей команды на "Варяг" перевожу...

-И все это при том, что Вы до сих пор не знаете об объявлении войны?

-Утром узнаем. Не сомневайтесь. По тактике на завтра Вам все ясно?

-Вполне. Что не ясно до сих пор, так это что на Вас нашло, Всеволод Федорович? Вы просто сам не свой! Не скажу, что мне "новый" Руднев не нравится, но откуда он взялся? Никогда бы не поверил, что Вы можете пойти на такую дерзость...

-Обстоятельства-с вынуждают. И потом, в каждом из нас и наших матросов живут два разных человека, мирного времени и военного. И обычно, как это ни странно, те, кто хорош в мирное время, никуда не годятся в военное, и наоборот.

-В том-то и дело, что в мирное время Вы, уж простите, были выше всяческих похвал, Всеволод Федорович.

-Раз так, значит, перед Вами мой злой двойник! Давайте на том и порешим. Начальства артурского над нами тут нет, так что хочешь не хочешь, а отвечать за все мне. Поневоле заведешься. А завтра-или грудь в крестах, или голова в кустах. Но мне лично первый вариант больше нравится... Ну, удачи Вам, дорогой мой. От того как вы с Берлингом нашим начнете, почти все и будет зависеть. Молиться за вас будем...

Командиры допили "адвокатов" и вышли из каюты на верхнюю палубу. Так как главный разговор уже состоялся, лезть в трюмы, крюйт-камеры, машинное отделение и прочие потроха "Корейца" не было смысла. За долгие годы службы Беляев изучил свой кораблик досконально, и вероятность что-либо подметить свежим взглядом вряд ли перевешивала неизбежно потерянное время. Ночь уже перевалила за середину, а список абсолютно необходимых дел упорно не уменьшался, а наоборот, продолжал расти, как снежный ком. С форумной точки зрения все было гораздо проще... Кстати, о необходимых делах!

-Да, чуть не забыл ведь, Григорий Павлович. Как Вы думаете, сколько шестидюймовых снарядов успеете расстрелять завтра из ретирадной пушки?

-Если нам очень сильно, безумно повезет, то тридцать-сорок, на самом деле верю в двадцать, а что?

-Видите ли, у меня в боекомплекте де-факто одни бронебойные снаряды. Причем нового, вредительского образца. А мне для прорыва надо максимально выбить артиллерию противника, тут ваши старые, но стабильно взрывающиеся фугасы были бы гораздо полезнее. Может, оставим вам на борту пятьдесят штук, а за остальными я пришлю катер? Хоть по десятку снарядов на орудие, которые взрываются при попадании в цель, а не делают аккуратные шестидюймовые дырочки в бортах на входе и выходе.

-А, бог с вами, грабьте! Только, чур, перевозка за ваш счет. Сейчас распоряжусь, чтобы поднимать на палубу начали. Но если завтра войны все же не будет, ох и много удачи Вам понадобится, Всеволод Федорович, чтобы объяснить свои действия перед адмиралом и наместником! И что за новый вреди... как Вы, простите, сказали, какой образец?

-Хотел бы я, чтобы разбирательство (вот ведь черт, чуть не сказал "разборка", следить надо за чистотой речи, следить...) со Старком и Алексеевым было сейчас моей самой большой проблемой.

А по снарядам... Понимаете, мне тут конфиденциально один старый приятель сообщил из артиллерийского ведомства, имени назвать не могу, хоть убейте, просил остаться инкогнито, что трубки для бронебойных снарядов новых серий практически все с дефектом. Какие-то проблемы с излишней чистотой материалов, что ли... Снаряд взрывается только при пробитии достаточно толстой брони, и то не всегда.

-Да вы что! Это что же, на всех броненосцах и крейсерах эскадры, получается, невзрывающиеся снаряды? А начальство наше артурское в курсе?

-Да бог его знает! Если тут кто и в курсе, то до конца войны могут и не почесаться. Российская традиция-гром не грянет, свинья не съест! В исполнении русского чиновника-страшная вещь.

-Но ведь с этим нужно делать что-то. И срочно!

-Вот в Питере пусть и думают, как из всего этого дерь... безобразия вылезать. Здесь же на повестке дня задачка иного масштаба, только вот кому проще? Ну, не осрамиться нам с Вами завтра! И да хранит нас Господь!

Глава6.Картынастол!

Рейд Чемульпо, Корея. 27января1904года. 16:35-17:00

Через несколько секунд после первого выстрела "Корейца" варяжские становые якоря, прогрохотав на прощанье в клюзах последними звеньями цепей, упокоились на дне гавани, и крейсер, освобожденный от их узды, рванулся вперед как норовистый конь, скинувший наездника. Решение командира расклепать цепи вызвало накануне тихую панику у мичмана Черниловского-Сокола, которому, как ревизору, за эти самые якоря предстояло отчитываться. И никакие уверения Руднева, что они будут списаны по статье "Утраченные в бою", не смогли вернуть ему хорошего настроения.

Поднятые еще с утра пары во всех котлах, полуторная смена кочегаров, залитое в систему охлаждения подшипников главных валов свежее охлажденное масло, как и его дополнительный запас в ведрах рядом-все это должно было позволить держать двадцать два узла до заката. Правда была вероятность, что потом придется выводить машины по одной для профилактики, или, не дай бог, уже для ремонта. Но до этого еще надо было дожить.

Похоже, фортуне тоже было любопытно, что может получиться из сумасшедшей идеи экс-форумчанина, и она на этот раз решила немного подыграть русским. После двух, практически одновременных, подводных взрывов у борта, крен "Асамы" медленно, но верно начал нарастать. Действие артиллерии главного и среднего калибров броненосного крейсера кончилось, так и не начавшись-пока в ответ "Кореец" получил только одно шестидюймовое попадание в надстройку и пару малокалиберных снарядов. С "Варяга" было не разобрать, куда именно.

Впрочем, само собой, не все прошло так, как хотелось бы. Теория вероятности и законы Мерфи вносили свои коррективы. Один из снарядов первого залпа канонерки не пожелал лететь в мостик японца, как было задумано артиллеристами. Ему было угодно закончить свой жизненный путь красивым взрывом в носовой оконечности "Асамы". Вот тут-то и аукнулось японцам интересное конструктивное решение инженеров эльсвикской верфи, разместивших динамо-машины над броневой палубой. Если на ведение огня из казематных шестидюймовок наличие или отсутствие электроэнергии существенно повлиять не могло, хотя заряжать тяжеленные 6" снаряды в дымном мраке казематов малорослым японцам стало гораздо "веселее", то вот ворочать вручную восьмидюймовые башни при нарастающем крене и масляном душе из разорванных сотрясением шлангов гидравлики было крайне затруднительно.

Второй залп "Корейца" был направлен в бортовые казематы шестидюймовок "Асамы". Память лже-Руднева услужливо подсказала, что может натворить даже один русский 8" снаряд в нужном месте, пусть и выпущенный из короткоствольной пушки (длина установленных на "Корейце" и "Рюрике" пушек была тридцать пять калибров, вполне прилично для конца XIX-го века, но на начало XX-го уже немного несерьезно, из-за возросших дистанций боя). Хоть и с зарядом слабенького черного пороха, но попавший в цель в аналогичной ситуации при Ульсане снаряд "Рюрика" нанес самые тяжелые повреждения японскому кораблю, "однокласснику" "Асамы", кстати. А уж что могут натворить два таких подарочка, одновременно взорвавшись в казематах борта, лучше всего представить, посмотрев наиболее завлекательные и кровавые моменты "Убить Билла". Цепь вторичных детонаций зарядов и достаточно неустойчивых к близким взрывам шимозных снарядов полностью разнесла оба яруса каземата и практически вывела их из строя...

Нет, будь у японцев хоть полчаса на разборы завалов, пара комплектов запасных прицелов и еще небольшая кучка более мелких запчастей к орудиям — мощи одного только среднего калибра "Асамы", который, к слову, составил бы честь любому современному ему броненосцу, хватило бы на то, чтобы смести "Корейца" с поверхности моря. Увы или к счастью, как говорил (или как еще, может быть, скажет) старик Эйнштейн, все относительно.

Впрочем, японцы — не те люди, которые готовы признать, что что-либо совершить невозможно, особенно если еще есть хоть какой-то шанс! Вот и сейчас с мостика "Варяга" в бинокль можно было разглядеть, как носовая башня ГК "Асамы" медленно начала поворот в сторону "Корейца". Одного залпа пары асамовских монстриков хватило бы канонерке за глаза, поэтому с нее открыли по башне суматошный огонь из всего, что могло стрелять, включая оба пулемета.

К сожалению, восьмидюймовки самого "Корейца" находились в процессе перезарядки. Вот рявкнула ретирадная шестидюймовка. Увы, снаряд разорвался на бортовой броне "Асамы", не причинив вреда ничему, кроме краски. Пара неудачников, находившихся в отсеке за броней и получивших серьезную контузию, были не в счет в корабельной дуэли, хотя лично они бы с этим не согласились. Больше шансов предотвратить залп у "Корейца" не осталось. Надежному бронированию башни мелкие снаряды, даже попадая в цель, навредить не могли, а попасть в прорези комендорского колпака на крыше башни-слишком уж невероятная удача.

"Варяг" находился еще слишком далеко, и рассчитывать на его прицельные попадания просто в "Асаму", не говоря уже об отдельно взятой носовой башне, было бы самонадеянным оптимизмом. Кроме того, открыть огонь прямо сейчас, с сорока пяти кабельтовых-значит рисковать поломать чертовы подъемные дуги и остаться без орудий в момент прохода мимо "Нийтаки". А это приговор уже не только "Корейцу" с его несколькими десятками душ на борту, но и "Варягу", где их сейчас более восьми сотен.

Вот она-оплачиваемая кровью, беспощадная цена тривиальной конструкторской недоработки, помноженной на паршивое качество металла и отсутствие жесткой системы контроля в лице военной приемки советского образца. И никак не объяснить это сейчас милым юным мичманам, командирам носового плутонга, батареи трехдюймовок и орудий правого борта, чьи удивленные глаза видны даже с мостика-ПОЧЕМУ гад-Руднев так затягивает с открытием огня!

Старарт, лейтенант Зарубаев, стоявший рядом, сжал бинокль так, что костяшки пальцев побелели, а его немного раскосые, татарские глаза превратились в узкие щелочки. Было видно, что обожание командира, ловко избавившего их от самого опасного противника-"Асамы", борется в нем с недоумением и обидой! На лице явно читалось:"Давно пора открывать огонь, неприятель в зоне действия артиллерии, чего же ждет этот олух с погонами каперанга!? Дистанции выстрела картечью этому пережитку парусной эпохи не хватает"?

Но молодец, дисциплинированно больше об открытии огня не спрашивает, всего-то двух отлупов ему хватило, особенно хорошо подействовал второй, с упоминанием подробностей интимной жизни с шестидюймовкой системы Канэ в особо грубой и извращенной форме. Может и обиделся, но мне сейчас миндальничать некогда.

А, хрен с ним, наверное, уже можно! На глаз, почти кабельтов сорок до нее. Нирод вон весь извелся уже, чуть ли не приплясывает со своим "Люжолем".

"И да свершится воля Твоя..."

-Сергей Валериянович, скомандуйте открыть огонь носовым плутонгом и всем, что дотягивается с правого борта по "Асаме" в момент нашего выхода из-за Идольми. Снаряды наши. Те, что доставили с "Корейца", беречь до момента прохода мимо "Нийтаки". Только довернем сначала немного, чтобы Беляева не зацепить.

-Есть! На дальномере! Дистанцию до "Асамы"!

-Сорок два кабельтовых! Скорость сближения больше четырнадцати узлов!

-На штурвале! Пол румба лево!

-Есть, пол румба лево!

-Одерживай!

-Есть, одерживай!

-Так держать!

-Есть, так держать!

В рубку донеслись негромкие отзвуки предупредительных звонков с дальномерных циферблатов плутонгов правого борта. И смолкли. И за ними пришло ощущение этой последней, бесконечной секунды безвременья перед схваткой... Ну, вот... Сейчас... Пора!

-Носовой плутонг! Залп!!!

На одно неуловимое мгновение Петровичу показалось, что крейсер даже чуть "присел", когда баковые шестидюймовки, одновременно ахнув, дернулись своими массивными телами назад, обдав боевую рубку облачками бурого порохового дыма. Снизу, из-под мостика, их почин поддержали бортовые. Парой секунд позже громыхнули еще две с кормы. Вокруг орудий деловито засуетились расчеты...

-Падение! Недолет!

-На дальномере!?

-Сорок кабельтовых...

Началось. Господи, благослови...

Приказ на открытие огня "Варягом" совпал с моментом, когда командиру башни "Асамы" показалось, что он наконец-то поймал в прицел ускользающий на циркуляции "Кореец". Увы, не показалось. Поймал-таки, зараза! Один из снарядов прошел впритирку над палубой, второй же... Хорошая точность для первого залпа, есть одно попадание в борт, впрочем, в упор-дело нехитрое. С другой стороны, без электричества не так и просто, или все же резервное динамо запустили асамоиды узкоглазые, чтоб их в Бога душу коромыслом!

Нет, хоть они и враги, но молодцы, воевать умеют... Носовая часть. Вроде прямо под правой восьмидюймовкой, черт... Ну что, минус 50% от мощности артиллерии и прощай всякие шансы на добивание ожившей башни "Асамы" и повреждение "Чиоды"? Блин, кажется, потому что очень хочется, или на самом деле получилось? Отсюда не разобрать, ну, сколько восьмидюймовок ответит на "Корейце"? Обе? СРАБОТАЛО!!! Дуракам везет! Особенно если они сами заботятся о своем везении...

* * *

Итак, "Корейца" "пронесло":здоровенная, но надводная пробоина, отперфорированный мелкими осколками борт, заливаемый через три более крупные осколочные пробоины форпик, два члена расчета правой носовой восьмидюймовки убиты осколками на месте, еще трое ранены, плюс куча оспин на щите орудия, пара из них сквозных-это так, мелочи жизни.

Но еще вернее можно было сказать, что "пронесло" "Асаму", причем по полной. Один из восьмидюймовых снарядов "Корейца" все же попал в носовую башню! Пробить броню, правда, ему не удалось, но и просто встряски должно было хватить хотя бы для временного вывода башни из строя. Малейший перекос на катках, самый мелкий осколок под мамеринец-и попробуй, проверни эту махину! То же самое относится и к вертикальному наведению орудий, затворам, трубопроводам и клапанам гидравлики, а про тонкую механику прицелов и дальномеров после такого сотрясения вообще лучше помолчать.

Минут так н-цать, свободных от смертоносного восьмидюймового душа, у "Корейца" есть. Если кормовая башня не оживет, конечно...

На напряженно ожидавшем ее залпа "Корейце" не могли знать, что мина, поставленная с катера и взорвавшаяся практически под ней, намертво заклинила элеватор. Расчетная глубина взрыва была в 3-4метрах от поверхности воды, но, судя по всему, течение сильно оттянуло мину, и взрыв произошел почти у днища крейсера. Сейчас в стремительно затапливаемых башенных погребах, работая в полной темноте, поскольку кормовая динамо-машина тоже не пережила сотрясение от взрыва, артиллеристы броненосного крейсера пытались вручную подать на несколько палуб вверх тяжеленные пороховые заряды.

Беляев, не дождавшись залпа с "Асамы" и понадеявшись, что тому пока хватит и ретирадной шестидюймовки, решил обратить благосклонное внимание главного калибра на "Чиоду", пока артиллеристы скорострельных револьверок продолжали зачистку мостиков и марсов японского флагмана.

Подождав минуту, требовавшуюся для перезарядки восьмидюймовок, канонерка увеличила ход и, не прекращая яростного обстрела "Асамы" мелкокалиберными пушками, решительно направилась в обход его корпуса в сторону "Чиоды". При этом ютовая шестидюймовка успела послать "горячие" сорокакилограммовые приветы в непонятно почему молчавшую кормовую башню и в уже развороченный каземат. И еще разок туда, где ее расчету просто привиделось подозрительное шевеление. Оно было вызвано попыткой японцев вынести с мостика находившегося в бессознательном состоянии адмирала Уриу...

В момент, когда шпирон "Корейца" высунулся из-за кормовой оконечности "Асамы", Беляев, разворачивая свой корабль носом к новому противнику, отдал приказ рулевому:"Лево на борт до упора и машине полный назад!" На короткую секунду канонерка замерла, после чего раздался сдвоенный грохот ее восьмидюймовок...

На "Чиоде" за прошедшие с момента торпедирования "Асамы" несколько суматошных минут успели более-менее разобраться в ситуации и подготовиться к стрельбе. Но вместо того, чтобы расклепать якорную цепь, стали штатно ее выбирать. Действительно, чего дергаться-то? Корабль прикрыт от неприятеля одним из лучших броненосных крейсеров мира, мощи и защиты которого должно вполне хватить на то, чтобы раздавить и "Варяга", и "Корейца"...

Поэтому канлодка застала крейсер противника хоть и готовым к бою, с разведенными парами, но не на ходу. Еще минута ушла у удивленных дальномерщиков и артиллеристов "Чиоды" на определение расстояния до неожиданно появившегося из-за "Асамы", непонятно почему еще ею не потопленного "Корейца", и на наводку на него орудий. Добавьте к этому еще и естественный шок от зрелища стремительно нарастающего крена своего флагмана...

В итоге первый залп по "Чиоде" (и четвертый в бою при Чемульпо) "Корейцу" удалось сделать в полигонных условиях. Было зафиксировано одно попадание. Результат-здоровенная рваная дыра в борту, с нижней кромкой на метр выше ватерлинии, при любом движении "Чиоды" грозившая затоплением угольной ямы. Не смертельно, но полного хода лучше уже не давать. Орудие, расположенное над местом попадания, выведено из строя. Второй снаряд лег недолетом...

Если цель находилась на дистанции десять-пятнадцать кабельтовых, русские комендоры довоенной выучки мазали редко. И, как правило, показывали процент попаданий выше, чем их японские коллеги. Проблема была только в том, что японцы до войны учились стрелять и на большие дистанции. Поэтому, когда время предъявило новые требования и дистанции реальных морских боев выросли до тридцати-сорока пяти кабельтовых, лучшие результаты всю войну стабильно показывались именно японцами. Но бой при Чемульпо в новой редакции проходил на дистанциях удобных для "Корейца" и под ЕГО диктовку. Старые, недостаточно дальнобойные и недостаточно скорострельные для современного боя пушки? Да! Зато калибр почти в два, а вес снаряда в четыре раза больше, чем у "Чиоды"!

Кстати, о "Чиоде":ответный залп, одно попадание, снесена и без того обрезанная фок-мачта "Корейца", осколками на мостике убиты рулевой и марсовый, тяжело ранен сигнальщик и пара человек из расчета правой 107-миллиметровки, легко ранены практически все находящиеся на мостике, включая командира. Руль не поврежден, машинный телеграф тоже.

С учетом предыдущих попаданий с "Асамы", "Кореец" потерял убитыми и ранеными уже более двух десятков человек. Пусть половина — легкораненые, которые были способны выполнять свои обязанности, но еще пара залпов японского крейсера, и надо будет думать о том, как топить канлодку-красиво, с тараном "Асамы", или тихонько, но стратегически более печально для неприятеля-поперек фарватера, рядом с "Сунгари".

Впрочем, пока стреляют восьмидюймовки-вперед!

Это означает: сначала полный назад, перезарядиться с оглядкой на кренящегося и медленно оседающего, но все еще опасного соседа-"Асаму", а потом уже вперед. Еще один заход, снова дуэльная ситуация! На этот раз, высунувшись, обнаруживаем, что "Чиода" уже на ходу, артиллеристы крейсера настороже и успевают выстрелить первыми, два попадания. Ответный, пятый залп "Корейца"-ноль, взрывами японских снарядов сбило прицел, обидно. Так, опять полный назад, перезарядиться, выслушать доклад о повреждениях. Паршивый, кстати, доклад-пробоина в носу, затопления форпика и снесенная со всем расчетом левая носовая 107-миллиметровка.

В следующий заход надо не пытаться упредить залп "Чиоды", это, похоже, бесполезно и нереально. Придется его пережить, перетерпеть, а потом, нормально прицелившись, попытаться все же достать эту заразу! Восьмидюймовки канонерки без проблем пробьют слабенький пояс "Чиоды"! На такой дистанции даже поясная броня "Асамы" не гарантирует стопроцентной защиты от их старых, но весьма мощных снарядов. Так что главное теперь-попасть. Попасть любой ценой. Еще один-два восьмидюймовых удара в корпус, и при удаче ей будет уже не до преследования прорывающегося "Варяга".

А ведь "Чиода" с "Корейцем" почти ровесники, да еще и примерно из одной весовой категории. Встретились два престарелых бульдога, к тому же представляющие собой два различных направления в кораблестроении, и на старости лет вцепились друг другу в глотки...

Интересная парочка пыталась сейчас утопить друг друга на рейде Чемульпо! Они были заочно просто созданы друг для друга. "Чиода" в полтора раза крупнее, но имеет меньший вес залпа (вес минутного был уже больше, не зря же японские, вернее английские, 120-миллиметровки назывались скорострельными) при более сильной защите.

По первоначальному проекту этот крейсер и по вооружению чем-то напоминал "Корейца"-тоже две крупнокалиберные пушки и немного мелочи. Но достроили его как один из первых в мире кораблей, вооруженных только скорострельными пушками, всего десять орудий калибра 120-мм, из них в бортовом залпе шесть. Их дополняли четырнадцать 47-мм противоминных мелкашек. Подобная схема прекрасно проявила себя в боях против китайского флота. Бронирование, однако, от первоначального проекта осталось, и сейчас оно являлось главным преимуществом "Чиоды".

"Кореец" тоже достраивался в момент, когда единичные редкостреляющие (произносить с эстонским акцентом) крупнокалиберные пушки стали вытесняться более мелкими скорострельными. Но в данном случае склонность русских конструкторов к консерватизму, как ни странно, сработала в нужную сторону. "Кореец" получил не кучу новомодных скорострелок, а два новых восьмидюймовых орудия вместо одного старого в 9дюймов. Оба были способны вести огонь по носу. Их дополняли ретирадная шестидюймовка, четыре стареньких 107-миллиметровых пушки по бортам и противоминная мелочь в виде двух 47-миллиметровок и четырех 37-мм пушечек. Бортовой залп так себе, даже по сравнению с "Чиодой", но зато под носовой лучше не попадать, чем сейчас японцы активно и пытались заниматься. К тому же, Россия в то время могла позволить себе строить узкоспециализированные корабли, поэтому проектировщики не стали пытаться сделать из хорошей канонерской лодки плохой крейсер...

К недостаткам "Корейца" относились практически полное отсутствие бронирования (согласитесь, что 10-мм бронепалуба-это для артиллерийского корабля несерьезно) и наличие парусного вооружения. Теперь эта парочка пыталась очно решить, чья же концепция жизнеспособнее, причем в буквальном смысле этого слова. На большой дистанции или просто при перестрелке в открытом море, наверное, стоило бы ставить на японца, но вот при столкновении в упор и наличии искусственных шхер в виде "Асамы", преимущество переходило к "Корейцу"...

Командир "Чиоды" Мураками, после того, как его крейсер снялся, наконец, с якоря, решил, что при выведенном из строя флагмане Уриу находиться ближе всего к надвигающемуся "Варягу" и играющему в кошки-мышки "Корейцу" не слишком разумно. Действительно, его крейсер самый мелкий из эскадры, с самой слабой артиллерией, к тому же, две пушки правого борта уже выведены из строя первым залпом "Корейца". В сложившейся ситуации самое логичное-попытаться оттянуть противника под огонь остальных кораблей. И его крейсер, медленно ускоряясь, потянулся в сторону выхода из гавани. Однако этот маневр выводил "Чиоду" из "тени" "Асамы", в которой он комфортно скрывался до сего момента от артиллеристов "Варяга".

Русский же крейсер до сих пор игнорировал обстрелом все корабли противника, кроме уже обреченного японского флагмана, хотя то, что "Асама" долго не протянет, было видно невооруженным глазом. Крен продолжал нарастать, носовая башня и казематы бортовых шестидюймовок небоеспособны-стволы орудий в них уже смотрели в воду даже на предельном угле возвышения...

На "Чиоде" не могли знать, что, прекрасно помня о результатах боя в своей реальности, а "там" "Варягом" с больших дистанций было выпущено более полутысячи снарядов калибра три и шесть дюймов при отсутствии достоверно зафиксированных попаданий, Петрович в шкуре Руднева прилагал неимоверные усилия для того, чтобы снизить темп стрельбы. Это было просто необходимо для того, чтобы не поломать излишне нежные "канэшки" собственной стрельбой раньше времени, не утомить команды подносчиков и, главное, не допустить перегрева стволов, который приведет к снижению точности орудий в момент, когда она будет максимально необходима — при прорыве мимо "Нийтаки" с "Нанивой".

Ага, щассс! Гладко было на бумаге! Артиллеристы "Варяга", избыточно воодушевленные подрывом "Асамы" и дорвавшиеся до возможности пострелять вволю по практически не отвечающей мишени, были близки к технической скорострельности, которая всегда считалась недостижимой в боевых условиях! Все грозные крики Руднева с мостика и спорадические попытки старшего офицера снизить темп огня, игнорировались не только вошедшими в раж расчетами, но и мичманами-командирами плутонгов!

С палубы начинала доноситься пока еще нестройная песня "Варяга" (запомнили, черти, зря, что ли, утром полчаса потратили на разучивание, хоть мелодию чуток и перевирают, как и слова в паре куплетов) постепенно подхватываемая остальной командой. Блин, а может, с песней до боя не стоило заморачиваться? Воодушевление-вещь хорошая, но одновременно горланить и кидать сорока-с-лишком-килограммовые чушки шестидюймовых снарядов... Ведь дыхания же не хватит! Впрочем, пока "летают мухом", мужики здоровые, жилистые. Посмотрим, что будет дальше, после первых попаданий в нас...

"Так, накликал", — подумалось Рудневу (лже-не лже-, уже все равно, за прошедшие сутки он и сам перестал разбирать, где его мысли, а где те, что шли от личности его "альтер эго") при виде вставших у борта "Варяга" нескольких водяных столбов:"Нийтака" с "Нанивой" решили активно включиться в игру, открыв огонь по "Варягу", предотвращение прорыва которого и являлось главной задачей Уриу. Похоже, что "Корейца" японцы собрались оставить на десерт, ведь с его скоростью спастись бегством он никак не сможет.

А даже если бы и смог... К искреннему удивлению моряков Микадо ни командир, ни экипаж русской канонерки и не помышляли этого делать! "Я не поверил своим глазам, когда этот маленький кораблик развернулся и бросился на японский крейсер как английский фокстерьер на кабана!" Фраза эта, сказанная после боя командиром "Паскаля" Сенесом американскому журналисту, за три дня была перепечатана десятками ведущих мировых газет и журналов...

Глава7.Моментистины

Рейд Чемульпо, Корея. 27января1904года. 17:00-17:20

Игры кончились. "Кореец" шел в свою последнюю атаку, да и "Варяг" наконец-то попал под обстрел оппонентов. Следующие полчаса должны показать, выйдет ли хоть что-нибудь из затеи бывшего форумчанина, или судьба "Варяга", и вправду, была исторически предопределена на 110%.

Флагман Уриу, даже с выведенной из строя артиллерией главного и среднего калибров, оставался весьма беспокойным соседом. То одно, то другое противоминное орудие оживало и считало своим долгом выпустить как можно больше снарядов в "Корейца". С ними азартно перестреливались расчеты ПМК канлодки, и двух его бортовых 107-миллиметровок. В этой дуэли на стороне русских было одно немаловажное преимущество-по тактическим воззрениям того времени, для ПМК единственным подходящим снарядом считался бронебойный, без разрывного заряда. Так что многочисленные попадания с "Асамы" пока оставляли красивые, но достаточно безобидные пробоины в бортах "Корейца". Затопления через них удавалось не допускать с помощью заранее заготовленных из снятого рангоутного дерева пробок. Зато с канлодки в ответ прилетали нормальные 107-миллиметровые снаряды, которые даже при неточном попадании стабильно корежили орудия осколками и глушили прислугу разрывами, отбивая у японцев желание, а главное — возможность пострелять.

Но вечно это продолжаться не могло, рано или поздно трехдюймовый снаряд по теории вероятности просто обязан был залететь в машинное отделение канонерки. Здесь уже работала не баллистика, а статистика. Для того ведь и создавались эти длинноствольные скорострельные орудия! При попадании в миноносец, снаряд должен был пройти сквозь метр угля и пробить паровой котел или повредить машину. А по степени защиты силовой установки "Кореец" принципиально от миноносцев, увы, ничем не отличался. И, наконец, какому-то отчаянному японскому комендору на "Асаме", упорно не желающему признавать факт неизбежного утопления своего крейсера, подфартило. Выпущенный им трехдюймовый снаряд пробил борт "Корейца" и навылет прошил один из котлов.

Носовая кочегарка наполнилась паром, скорость должна была в ближайшем будущем упасть минимум вдвое. По орудию, так некстати проявившему снайперские качества, отстрелялись из двух револьверных пушек Гочкиса, но даже если узкоглазого продолжателя традиций Робина Гуда и достали, он мог представляться богине Аматерасу с чувством выполненного долга.

У Беляева оставался последний шанс поквитаться с "Чиодой". Глядя на клубы пара, поднимавшиеся из светового люка машинного отделения, он прекрасно это понимал. Сокращенная смена кочегаров не сможет долго поддерживать достаточно паров для хорошего хода, а с учетом того, что половину из них неизбежно обварило...

Превозмогая боль в правом плече (из которого потом на "Паскале" извлекут пять мелких осколков) он решительно повернул штурвал влево и толкнул рукоятки машинного телеграфа на "Самый полный вперед". Понимая, что сейчас каждый кабельтов на счету, Беляев намеревался в этот раз пройти практически впритирку к "Асаме".

-Комендоры! Братцы! Это наш последний шанс показать японцам, на что способен наш старик "Кореец". Мы теряем пары, угольная яма левого борта и форпик берут воду. Но пока мы еще можем стрелять и попадать, мы должны сражаться! Не промахнитесь, ребята. Не посрамите! Не надо стараться выстрелить раньше "Чиоды", надо выстрелить точнее!

Против ожидания командира, левая погонная восьмидюймовка разрядилась в корму отходящего японца сразу после того, как тот оказался в ее секторе действия.

"Вот, зараза,-подумалось Беляеву,-ну как можно было еще доходчивей объяснить, что надо попасть обязательно, а? Видать, сдали нервы у наводчика".

Однако комендор-сверхсрочник, кондуктор Платон Диких, не первый год наводивший левое носовое орудие и уже поучаствовавший в боевых действиях в 1900году под Таку, прекрасно знал, что делает. В момент поворота силуэт "Чиоды" идеально лег в прицел, ну грех было упускать такую возможность! Это был один их тех редких случаев, когда сознательное нарушение прямого приказа командира шло на пользу делу, что и подтвердил через две секунды взрыв на корме вражеского крейсера.

Увы, за секунду до попадания японцы успели ответить залпом кормовой и трех бортовых 120-миллиметровок правого борта. Три попадания, пробоина в носу над самой ватерлинией, снесена дымовая труба, и самое главное-прямым попаданием выведена из строя та самая, так удачно выстрелившая напоследок левая восьмидюймовка. Из ее расчета выжила половина, невредимым не остался никто. Среди переживших бой был и получивший впоследствии за удачный выстрел Знак отличия Военного ордена третьей степени Платон Диких.

Лево на борт, пауза, последний выстрел из погонной пушки, и... Пожалуйте, к расчету! Садящийся носом, теряющий пар "Кореец" больше не боец. Не важно, что первым восьмидюймовым снарядом, попавшим в ничем не прикрытую корму "Чиоды", поврежден привод руля, и крейсер врага неудержимо покатился в сторону берега, не важно, что вторым снарядом никуда не попали совсем, все это уже не важно... "Корейцу" осталось только красиво умереть. Беляев крутанул штурвал, и канонерка накренилась в повороте, закладывая плавную дугу, конец которой упирался в середину многострадального, уже пробитого двумя минными взрывами, борта "Асамы".

-Все на корму! Иду таранить! В машине! Иван Леонович, дай напоследок самый полный, не жалей пара, и поднимайтесь все оттуда. Сейчас тряхнет так, что котлы с фундаментов полетят. Свистать всех наверх! Пояса подвязать. Заделку пробоин прекратить. Приготовиться к удару, держитесь, черти, за что можете, да смотрите мне — винтовки полной обоймой зарядить! А то япошки постреляют нас под бортом. После удара — шлюпки на воду, что уцелели. Первыми — раненых и к ним стрелков, чтоб нас прикрыть. И гребите к берегу, косоглазым скоро не до нас будет. Надеюсь...

Бутлеров! Александр Михайлович, дорогой, белую ракету Берлингу! И Всеволод Федорович пусть знает-мы свое отыграли. Как только команда сядет в шлюпки, зажигайте огнепроводный шнур. Не забыли, где конец, я надеюсь? И прыгайте после в катер, он должен подойти прямо к борту. Ну, всем удачи! С Богом!

До своих паспортных тринадцати узлов изувеченному, теряющему пар и садящемуся носом "Корейцу" было уже не разогнаться, да и дистанция для этого была явно маловата. Дай Бог, чтоб набрали узлов восемь. Но почти полторы тысячи тонн, с восьмиузловой скоростью врезающиеся в борт, пусть даже и бронированный-это страшно. Ничему их не остановить, особенно если эти полторы тысячи тонн имеют отрыжку прошлой эпохи-литой таранный форштевень. И уж тем более не мог "Корейца" остановить последний залп "Чиоды". "Что для тигра лишняя полоска..."-вспомнилась Беляеву при очередном разрыве фугаса на корме услышанная в детстве индийская поговорка.

С жутким хрустом и скрежетом проламываемой и раздираемой стали шпирон "Корейца" вошел в борт "Асамы" почти на полтора метра. Как ни странно, удар даже немного спрямил тонущий корабль, уменьшив крен. Но ненадолго: как только будет подожжен запал, через пять минут "Кореец" сослужит последнюю службу Русскому флоту за свои честные шестнадцать лет, приведя вражеский броненосный крейсер в практически неремонтопригодное состояние по меркам спецов в области кораблестроения и судоремонта любой страны. Хотя кто знает, японцы люди упорные. Если уж они смогли отремонтировать "Микасу" после взрыва погребов главного калибра...

У команды "Корейца" оставалось примерно пять минут на эвакуацию. Ожидаемая Беляевым попытка японцев организоваться для абордажа наткнулась на пачечную пальбу мосинок, которой командовал лейтенант Бойсман. Но больше всего самураям досталось от вошедших в раж комендоров канонерки, продолжавших стрелять по врагу в упор из револьверных 37-миллиметровок. Офицерам приходилось силой отрывать их от орудий и гнать в шлюпки.

Катер под командованием Берлинга, доставивший мину к борту "Асамы" в начале боя, подошел к корме "Корейца" и стал быстро принимать раненых. Когда он отвалил, с японского крейсера на время прекратился даже спорадический винтовочный огонь:с неповрежденного борта пытались спустить шлюпки. Похоже, что до кого-то из уцелевших офицеров, наконец, дошло, что корабль обречен и пора позаботиться хотя бы о спасении обученной команды. Поднять "Асаму" на этом мелководье есть все шансы максимум за полгода, а вот подготовка новых моряков займет побольше.

Но даже в этой трагической ситуации упускать последний шанс хоть как-то поквитаться с моряками "Корейца" японцы не собирались. С "Асамы" вновь засвистели пули арисак. Ружейная перестрелка разгоралась. Неожиданно к Беляеву, укрывшемуся от пуль за рубкой и наблюдавшему оттуда за окончательной эвакуацией с корабля, подлетел матросик из расчета кормовой шестидюймовки.

-Ваше благородие, люк в машинное от удара заклинило! Духи наши вылезти не могут! Что делать?

Черт подери, это же больше двадцати человек, с ними же не взорвешься! А как оттуда еще можно вылезти, через кочегарки? Носовая заполнена паром, а кормовая?

-А что с кормовой кочегаркой?-уже на бегу в сторону кормы спросил Беляев.

-Паропроводы полопались, наверное, котел от удара сошел с фундамента. Там сейчас баня, все мехи в машинном...

Когда, не обращая внимания на посвистывающие вокруг пули, Беляев добежал до места событий, он увидел, что столпившиеся вокруг люка палубные матросы вместе с несколькими комендорами безуспешно пытаются ломами поддеть заклинившую крышку. Тучи пара, вырывающегося из дефлекторов и пробоин в палубе котельных, пока не позволяли японцам вести по ним прицельную стрельбу, но это было слабым утешением: десятимиллиметровая броневая сталь не желала поддаваться совокупным усилиям дюжины человек...

И тут снизу раздались гулкие удары металла о металл. Причем каждый сопровождался каким-то диким, звериным ревом. После пятого удара петли крышки вырвало "с мясом". Люк, наконец, распахнулся, и тут же из него начали по одному вылетать подброшенные неведомой силой механики и кочегары! Их успевали подхватывать на руки, а наиболее пострадавших сразу относили к шлюпкам и катеру. Последним на палубу неторопливо выбрался Франк, ВЫКИНУВШИЙ перед этим наверх не способных ходить членов машинной команды, коих набралось восемь человек.

В левой руке богатырь держал пудовую кувалду. Ту самую, которой вынес с пяти ударов бронированную крышку люка. Железяку эту он категорически отказался бросить, пообещав, что повесит дома над камином, рядом с семейной коллекцией холодного оружия. Ибо "сия болванка нынче спасла жизнь мне и еще паре дюжин народу, так что теперь и я ее, родимую, обязан от утопления уберечь".

Едва отдышавшись от нечеловеческой нагрузки, Франк вновь обрел свою обычную балагуристость и веселый нрав. Но спасенные кочегары потом рассказывали, что этот звероподобный рев напугал их даже больше, чем перспектива пойти на дно замурованными в машинном отделении или взорваться вместе с кораблем... Загадочная русская душа в исполнении потомка французских эмигрантов...

Через четыре минуты (как известно, "пятиминутные пороховые замедлители обеспечивают задержку взрыва ровно на три минуты") погреба "Корейца" взлетели на воздух, полностью уничтожив канонерскую лодку и обеспечив "Асаме" дополнительные полгода ремонта в сухом доке. Если, конечно, то, что еще час назад было грозным броненосным крейсером, удастся до него дотащить. Взрывной волной была уничтожена одна из шлюпок с остатками команды "Корейца", троих уцелевших успели подобрать на катер. Увы, но среди спасенных с нее не оказалось отважного мичмана Бутлерова, как выяснилось, в момент эвакуации вторично раненого. На этот раз пулей. В спину...

Перекличка, проведенная позже на берегу боцманом Сафроновым, показала, что из ста двадцати членов экипажа, вышедших сегодня на неравный бой, выжило восемьдесят два. Из них осколочные и огнестрельные ранения, переломы и ожоги различной тяжести получили более сорока. Позднее удалось найти для погребения в братской могиле на берегу двадцать пять тел, над остальными навсегда сомкнулись волны Желтого моря...

Японский флагман лег на борт через десять минут после взрыва "Корейца", и от полного опрокидывания его спасла только незначительная глубина. Две высокие трубы "Асамы" оказались в почти горизонтальном положении и вскоре сначала одна, потом и другая, надломившись, исчезли в волнах. Открытые паропроводы и надёжно сработавшие предохранительные клапана уберегли от худшего опрокинутые на бок и сдёрнутые с фундаментов тяжёлые цилиндрические котлы,-они не взорвались.

Но на этом неприятности крейсера не закончились. Если на повреждённом борту топки довольно быстро были залиты водой, заполнившей кочегарки через поврежденные переборки и отвалившиеся трубы, то котлы уцелевшего борта ждала другая судьба. При опрокидывании на их трубные доски забросило уголь, всего-то ничего-по несколько килограммов. Но этого хватило для полного их пережога...

Итак, две фигуры с доски были сняты. Теперь рвавшемуся в открытое море одинокому "Варягу" противостояли четыре неповрежденных крейсера:"Нийтака", "Нанива", "Такачихо", "Акаси" и, пытавшийся отползти с поля боя пятый с заклиненным рулем и затопленным румпельным отделением, но с почти целой артиллерией-"Чиода". Да еще где-то там, впереди за островками, прятались с полдюжины миноносцев.

А над холодными, пенистыми волнами летело раскатистое "Ура!"... Варяжцы прощались с "Корейцем" и его героическими моряками. И нельзя ведь застопорить машины, спустить шлюпки, взять на борт, спасти... Закон морского боя неумолим:остановишься-погибнешь! Удастся ли им еще свидеться? Где? Когда?..

* * *

На мостике русского крейсера, после взрывов первых пристрелочных снарядов с "Нийтаки" и "Нанивы", Руднев, к изумлению команды и офицеров, отдал приказ "Дробь!" Огонь был прекращен не сразу, но вскоре вбитая в комендоров дисциплина взяла свое.

-Чудо-богатыри, комендоры! Подносчики, братцы! Никогда в жизни я не видел такой быстрой стрельбы! Всем после боя столько чарок, сколько влезет! Но лучше, чтоб больше пяти не влезало!

Ответом стал неуставной хохот и оптимистичное:"Рады стараться, Вашвысокобродь", дружно рявкнутое хором из десятков глоток.

-Теперь, наводчики! Сукины дети, банник вам в шестидюймовые задницы! И провернуть два раза!!! Вы расстреляли почти сотню снарядов по неподвижному, огромному крейсеру, и что? Я заметил одно, максимум два попадания. Если вы так и дальше будете рыб пугать, то нас япошки засмеют, а потом потопят, ей-богу потопят!

Господа артиллерийские офицеры, вспомните, наконец, чему вас учили! Определите расстояние пристрелкой, а потом уже открывайте массированный огонь на поражение, и при отсутствии накрытий немедленно его прекращайте и пристреливайтесь заново! Погреба у нас не бездонные. Цель-"Нанива", стрелять по "Чиоде" разрешаю только тем орудиям, для которых "Нанива" и "Нийтака" будут вне секторов обстрела! "Асаму" можно оставить в покое. Снаряды после пристрелки использовать те, что привезли с "Корейца". Ну, с Богом, ребята, огонь, и запевай!

-Наверх вы, товарищи...

Неожиданный выстрел из 47-мм пушки, установленной на грот-марсе, прозвучавший после рева шестидюймовок как-то неубедительно, прервал командира. Однако песня уже продолжала жить своей жизнью.

Какого хрена, что за детский сад! Сказал же:"Не посылать людей к мелкашкам, пока не будет атаки миноносцев", чья это кретинская самодеятельность, лейтенанта Зарубаева? Нет, стоит, удивленно задрав голову к небесам, вернее, к марсу...

А, так там же наша сладкая парочка, Авраменко со Зреловым, соловьи наши курские... Что, неужто Степанов таки решил от своих "любимчиков" избавиться столь экзотическим образом? Нет, вон он на палубе, грозит небу, вернее, опять же грот-марсу кулаком, и лицо у него недоброе такое...

Я бы испугался на их месте... Так они что, САМИ туда полезли, без приказа?! Ну, зайцы, ну, погодите! Воистину, опаснее дурака только дурак с инициативой.

-Сергей Валериянович, отправьте кого-нибудь на марс, спустите этих клоунов. И живо ко мне их сюда на мостик!

Только разбираться с шибко самостоятельными матросиками будем чуть позже. Что у нас происходит? "Кореец" таранил "Асаму"... Спасибо вам всем, мужики... "Чиода" ковыляет в сторону берега. Причем, судя по тому, как при этом виляет, пытается управляться машинами... Ну, точно, присела кормой, зараза такая!

Да, Беляев и его ребята сегодня в ударе, не ожидал я, что у них получится хотя бы половина того, что натворили. Вот что значат профессионально подготовленная команда и внезапное нападение. Честь и хвала вам! Слава на веки вечные, потомству в пример! Ну, дай-то Бог еще и удачи остаться в живых! Зацелую всех. Насмерть!

Итак, четверо на одного. По сравнению с раскладом получасовой давности, двое... Нет, скорее, полтора против шести, мы хорошо продвинулись!

* * *

У Карпышева-Руднева действительно был повод для оптимизма. Учитывая, что самый опасный противник, "Асама", оказался вне игры, у "Варяга" появился реальный шанс прорваться. Впрочем, и утонуть тоже пока перспектива весьма реальная. Но главное, что умный и верный, как показала наша история, план адмирала Уриу начал теперь работать против самих японцев.

Изначально плавучая крепость по имени "Асама" должна была своей бронированной грудью встретить неповрежденный "Варяг", пытающийся прорваться мимо нее на полной скорости, и нанести ему максимальные повреждения, пока он будет ее обгонять. Сама она не могла существенно пострадать от его огня благодаря своей толстой броне. За ней японский адмирал поставил "Чиоду", отчасти из-за наличия броневого пояса, отчасти из-за того, что пятидюймовые скорострелки этого крейсера для незащищенных даже щитами "варяжских" шестидюймовок и их артиллеристов были очень серьезной опасностью.

Если же "Варяг" сможет прорваться мимо "Асамы" с "Чиодой", и все еще сохранит скорость большую, чем у тяжелого броненосного крейсера, то им предстояло заняться "Наниве" с "Нийтакой". Артиллерия "Варяга" должна быть к тому моменту уже повыбита, и риск для этих слабобронированных крейсеров был минимальный. Третья, резервная, станция на пути "Варяга", если бы он каким-то чудом продрался мимо второй пары-однотипный с "Нанивой" "Такачихо" и "Акаси". По вооружениюони — почти дубль второй пары, но более тихоходные, хотя для инвалида и этого должно хватить. И на десерт, если что, миноносцы...

Профессионально и надежно. Проблема только в том, что когда из этого плана исчезает "Асама", то эффект напоминает дом, у которого вдруг одномоментно испарился фундамент. Равномерно размазанная расстановка японских крейсеров немедленно оборачивалась против них, так как "Варяг" был индивидуально сильнее любого из оставшихся противников. Логичная, проверенная практикой концепция построения японского флота, во многом превосходившая в своей разумности постоянные русские метания, начинала играть против японских моряков!

Дело в том, что при создании крейсерских сил японские адмиралы сознательно не пошли по пути русских коллег, отдавших предпочтение большим, быстроходным, универсальным бронепалубным крейсерам, вооруженным мощной батареей среднекалиберных скорострелок. Они имели большую автономность и одинаково подходили как для разведки при эскадре броненосцев и дальнего крейсерства, так и для боя со своими коллегами-одноклассниками. Одним из них был "Варяг".

Но всех своих достоинствах, противостоять на равных броненосным крейсерам типа британских "Бервика", "Кресси", японского "Асамы" или итальянского "Гарибальди", большие русские бронепалубники не могли. А стоили при этом весьма недешево. Из-за их дороговизны русскому флоту пришлось отказаться от серийной постройки броненосных крейсеров нового поколения. Причем не только от громадных океанских рейдеров, каковыми были "Рюрик", "Громобой" и "Пересвет", но и от кораблей с относительно небольшим водоизмещением и умеренной автономностью, способных действовать в качестве быстроходного крыла линейной эскадры. Такие броненосные крейсера обошлись бы казне почти вдвое дешевле броненосцев, являвшихся становым хребтом этой самой эскадры, но увы... В итоге, в нашем флоте оказался только одинтакой корабль -"Баян".

В отличие от своих российских визави, японские бронепалубные крейсеры были типичными, ничем не выдающимися середнячками в своем классе. Причем середнячками из низшей половины шкалы. Ни по вооружению, ни по мореходности, ни по скорости они и близко не стояли с "Варягом", "Аскольдом" или "Богатырем". Зато и цена их была невелика, а на сэкономленные таким образом деньги в Англии, Франции и Германии были заказаны шесть лучших броненосных крейсеров эпохи:"Асама", "Токива", "Ивате", "Идзумо", "Адзума" и "Якумо". Их можно было бы смело назвать "эскадренными броненосными крейсерами", поскольку основой их концепции была именно роль быстроходного авангарда линейных сил. Перед самой войной японцы перекупили у Аргентины еще два близких по концепту корабля типа "Гарибальди", построенных в Италии...

И вот сейчас, под крики "Ура" с палуб и мостиков проходившего мимо "Варяга", родоначальник всей этой "династии" эскадренных броненосных крейсеров, специально посланный адмиралом Того для нейтрализации русского "шеститысячника", беспомощно заваливался на борт неподалеку от острова Идольми...

* * *

При имеющемся раскладе, наиболее реальный шанс нанести "Варягу" достаточно серьезные повреждения, чтобы притормозить его, имела именно пара "Нанива"-"Нийтака".

Несмотря на похожие имена, "Нанива" и "Нийтака" были кораблями не только разных типов, но и разных поколений. "Нанива", ровесник "Корейца", отрядным флагманом Уриу являлся, скорее всего, за былые заслуги в боях против китайцев. Корабль перед самой войной с Россией прошел капремонт, был перевооружен новой артиллерией и укомплектован опытной командой, составленной по большей части из вновь призванных на флот резервистов, недавно отслуживших срочную службу.

"Нийтака" же был его полной противоположностью. Новейший крейсер, только месяц назад вошедший в строй. Единственный из еще остававшихся "в деле" японских крейсеров, и который мог составить хоть какую-то конкуренцию "Варягу" в плане скорости. Двадцать узлов против двадцати трех. Однако для "Нийтаки" это был не просто первый боевой поход, это был один из первых выходов в море. Неудивительно, что в "нашей" истории его артиллеристы стреляли в стиле своих коллег с "Варяга", лишенных нормальной практики вооруженным резервом-очень часто, но крайне неточно.

Еще одним фактором, также работавшим сейчас против японцев, была их вполне разумная практика собирать лучшие кадры моряков со всего флота на кораблях двух первых броненосных отрядов-броненосцах Того и броненосных крейсерах Камимуры. В случае необходимости усиления отряда легких крейсеров им просто временно придавали одного-двух броненосных коллег. Но сейчас этот самый, приданный броненосный крейсер с элитной командой и лучшими канонирами, на который, собственно, и была возложена миссия по уничтожению "Варяга" и "Корейца", только что был "снят с игровой доски". Теперь русская идея единичного сильного и быстрого бронепалубника получила шанс доказать, что и она не была целиком высосана из пальца.

Артиллеристы "Нанивы" и "Нийтаки" никак не могли пристреляться, впрочем, и об их коллегах с "Варяга" можно было сказать то же самое, но теперь в их стрельбе начала проявляться хоть какая-то система. Зарубаев пытался нащупать правильные установки прицела залпами двух-трех орудий, дожидаясь падения снарядов предыдущего залпа и внося поправки. На стороне японцев была лучшая подготовка артиллеристов на "Наниве" и большее количество орудий в залпе. В минусе-два корабля хорошо стреляют по одной цели вместе, если они умеют это делать. С подобной практикой у артиллеристов "Нийтаки" было совсем плохо, и они своим беспорядочным огнем стабильно сбивали прицел "Наниве".

Крейсера третьей японской линии, "Акаси" и "Такачихо", выбрав якоря, тоже направились к выходу из бухты на минимальных оборотах, давая возможность пристроиться второй паре и образовать единый строй. Для их орудий "Варяг" пока был далековато, что, впрочем, не мешало их артиллеристам по нему азартно стрелять. Иметь дело с "Варягом" по очереди после того, как устаревший "Кореец" каким-то образом ОДИН выбил из строя "Асаму" и "Чиоду", не очень-то хотелось.

Четыре вражеских крейсера деловито выстраивались в кильватерную колонну, мимо которой предстояло проходить "Варягу" с преимуществом в ходе, максимум, в пять узлов в начале "забега". Не меньше часа под огнем всей этой расстрельной команды на дистанции от тридцати до двадцати кабельтов. Хреново...

Оправившись от неожиданности, японцы, действуя по первоначальному плану, шли параллельным с "Варягом" курсом, готовясь устроить ему теплую встречу и не менее теплые проводы. За крейсерами маячили низкие тени четырех миноносцев. Воздух гудел и стонал от буравивших его снарядов, — бой неумолимо приближался к своей кульминации.

Постепенно усилия русских комендоров начали давать результат. Один из снарядов трехорудийного залпа лег таким близким недолетом у борта "Нанивы", что его можно было считать накрытием, остальные перелетами. Впрочем, хоть с мостика "Варяга" этого и не было видно, свое дело он все же сделал, пройдя под водой и врезавшись в борт "Нанивы". На полноценное пробитие кинетической энергии уже не хватило, трубка по "доброй" традиции русского флота не сработала на слабый удар, но для бортовой обшивки и этого было достаточно. Два листа немного разошлись, несколько заклепок вылетели, и в угольную яму правого борта стала поступать вода.

Усиленный рупором, над "Варягом" пронесся ор старарта, который, несмотря на стрельбу и пение, было слышно и на баке, и на корме. Зарубаев на всякий случай дублировал голосом данные об установках для стрельбы, передаваемые по системе центрального наведения на орудия (еще одно ноу-хау, которого не было на японских кораблях;при умелом использовании система центральной наводки, даже такая примитивная, как установленная на "Варяге"-бесценная вещь).

-Целик пятнадцать, возвышение восемь, все шестидюймовые орудия правого борта и носового плутонга-беглый огонь!

Как будто подслушав его, на слове "огонь" первый вражеский снаряд попал в "Варяг". Облако разрыва закрыло мачту прямо над грот-марсом. Стальной дождь фирменных японских осколков, мелких и раскаленных добела, пронесся над всей кормовой частью "Варяга", вонзаясь в палубный настил, подобно стальному граду. Правда, основная часть облака осколков ушла вверх, в сторону носа или была отражена грот-марсом, благодаря чему никого не убило, но пяток раненных "Варяг" уже имел.

"Ну что же, посмотрим, как поведет себя команда под огнем",-пронеслось в голове непроизвольно присевшего, но сразу заставившего себя встать во весь рост Руднева. Приумолкнувшая было в момент взрыва песня неожиданно громыхнула с новой силой и яростью, причем большинство певших произвольно перескочили на куплет с "желтолицыми чертями". Самое странное, что вместе с нижними чинами после попадания начали подтягивать и мичмана, командиры плутонгов. Пожалуй, впервые за последние несколько десятилетий на корабле Российского Императорского флота было полное единство и синхронность мыслей и чаяний команды и офицеров.

"Даже как-то не честно, меня прибьют, обратно в свое тело выкинет... Должно, по логике, а их? Вообще классно, такая деталировка событий, сам уже верю, что это все всерьез, но как... Блин, а ведь тех двоих курян на марсе, наверное, в клочья разорвало!"

Нет! Легки на помине, как черти по вызову, явились Авраменко со Зреловым. Вид слегка ошалевший, потрепанные взрывной волной и слегка оглохшие, но бодренькие. От осколков их, видимо, спасло то, что скоб-трап, по которому они и посланный за ними марсовый спускались, был на противоположенной от взрыва стороне мачты. Ну и что с ними делать, расцеловать за то, что живы, или прибить на месте за своеволие? В который раз побуждения Руднева-1 и Руднева-2 разбежались в разные стороны.

-Явились, черти полосатые! Для вас что, прямой приказ командира в бою-это не повод подчиняться?

-Ваше Высокоблагородие, обидно сидеть под палубой-то и не пострелять по япошкам!

-Так! И много настреляли, по кому, кстати?

-Пятнадцать снарядов, по "Асаме"!

-А куда попали? Что молчим? Хоть акулу какую зацепили, нет? Ну какой придурок будет из 47-миллиметровок лупить с тридцати кабельтовых? Барахло вы, ребята, а не артиллеристы! Ну, а попали бы, что "Асаме" ваши снарядики, слону дробина? Ладно, видите, на носу пару канониров с кровью на тельниках, осколками зацепило? Бегом туда, подмените их и отправьте на перевязку. Вот это-настоящая работа, а не развлечение. А погибни вы на марсе, польза бы от этого была, а? Да, если кто из ваших еще на орудиях, по дороге заберите их и отправьте вниз. Пострелять еще успеете, сегодня только первый день войны, а не последний. Бегом!

Приняв попадание в варяжскую стеньгу за накрытие, и простимулированные им, артиллеристы "Нанивы" тоже перешли на беглый огонь. Это было очень хорошо, потому что прицел был взят неправильно, и следующие четыре минуты выпущенные ими снаряды стабильно ложились перелетами. В отличие от снарядов с "Варяга", которые пусть и с очень большим рассеиванием, но все же вздымали десятиметровые всплески то справа, то слева, то с недолетом, то с перелетом, но, главное,-ВОКРУГ "Нанивы". Правда, попаданий пока не было, но нервы японцам это уже трепало. Теперь дело за теорией вероятности и везучестью. Ну и неплохо бы уменьшать прицел вовремя, дистанция-то сокращается! Кстати, о дистанции.

-Минеры! Как будем проходить мимо "Асамы", разрядите в японцев оба минных аппарата правого борта!

Возникший как из ниоткуда старший офицер, как всегда, имел свое мнение:

-Всеволод Федорович, может, побережем мины для целых? "Асама"-то и так через минуту-другую бортом на дно ляжет, нам это сокровище больше не помеха, гора металлолома, зачем тратить мины-то?

-Нам да, не помеха. Но Чемульпо останется самураям, и они вполне могут "Асаму" поднять. Мелко тут. Да, в борту у "покойника" три дырки, причем одна очень большая, но наложат временные заплаты, доведут до ближайшего сухого дока, там он годик постоит и опять нам гадить будет. Опять же, надо скрыть следы того сюрприза, что мы им на катере привезли. А так хрен после наших мин они докажут, когда была получена и откуда взялась та или иная пробоина. Короче, не спорьте, лучше идите в кают-компанию и проследите, чтобы стреляли поточнее. Сами ведь знаете-лейтенант Берлинг, старший минный офицер наш, остался на катере с "Корейцем", а как там Эйлер разберется с аппаратами? Опыта-то нет... Проследите, пожалуйста.

"Заодно и мне мозги полоскать минут пять не будешь",-про себя добавил Руднев.

Глава8.Напробой!

Рейд Чемульпо, Корея. 27января1904года, 17:20-17:45

К исходу четвертой минуты с момента открытия огня по "Варягу" на "Наниве", наконец, разобрались во всплесках от своих и чужих снарядов, поняли, что прицел был взят неверно, и вновь перешли к залповой пристрелке. К этому моменту ответная стрельба "Варяга" стала давать видимый результат-японец получил первое попадание. Один из взятых с "Корейца" фугасов, выпущенный из левого бакового орудия, наводчиком которого был Прокопий Клименко, рванул в носовой части "эльсвикского" крейсера.

Никаких особых повреждений, разнесена подшкиперская и вырвана клюзовая скоба с расклепанной якорной цепью. Весь эффект скорее моральный. Для всех, кроме троих раненых, что некстати оказались на баке в этот момент. Но все равно неприятно, когда в твой корабль попадают.

Тем временем артиллеристы "Нийтаки" по прежнему вели огонь с запредельной скорострельностью и минимальными, по причине отсутствия корректировки, результатами напоминая Рудневу их визави с "Варяга" в оставленной им реальности.

"Акаси" с "Такачихо" еще не достигли дистанции действенной стрельбы, но, торопясь поучаствовать в празднике жизни или, вернее, смерти, тоже открыли огонь...

Проходя по траверзу "Асамы", "Варяг" выплюнул две торпеды из аппаратов правого борта. Залпом, за отсутствием на борту старшего минного офицера, управлял чуть ли не насильно снятый с "Корейца" старший офицер Анатолий Николаевич Засухин, ему помогал мичман Эйлер, младший минный офицер, совсем недавно выпустившийся из Морского корпуса. Как обычно, минеры при пуске из аппарата, установленного в корабельной церкви, пробормотали:"С Богом!", а те, что стреляли из кают-компании, проводили мину напутствием:"За здоровьечко!".

Какая из торпед, божественная или алкогольная, на пределе дистанции все же дошла до "Асамы", а какая затонула на полдороге, определить не удастся уже никому. Но вот эффект от попадания получился несколько неожиданный...

Всю реальную русско-японскую войну восьмерка японских броненосных крейсеров проходила с пороховой бочкой в башнях главного калибра в виде нескольких десятков снарядов. Такое решение было принято конструкторами для повышения скорострельности в начале боя, на чем особо настаивали заказчики, исходя из опыта войны с Китаем. Это было бы не слишком опасно, пользуйся японцы и дальше родными английскими боеприпасами.

Черный порох внутри британских снарядов-штука, ко вторичным детонациям достаточно не склонная. Шимоза же, на которую стал переходить японский флот в конце XIX-говека, при большей фугасности особой стойкостью не отличалась. Ее стабильности еще кое-как хватало на то, чтобы собственные боеприпасы не разнесли в клочья башню вместе с расчетом при попадании русских снарядов в ее толстую вертикальную броню. Но вот взрыва торпеды на более тонкой крыше башни для их трепетной шимозной натуры оказалось чересчур. На "Варяге" так и не поняли, что именно грохнуло на "Асаме", потому что для торпеды взрыв смотрелся слишком уж эффектно, а для общей детонации зарядных и снарядных погребов все же скромновато...

По мере сближения шансы на нанесение друг другу повреждений у "Варяга" и его пока еще двух оппонентов увеличивались. Но первую серьезную кровь "Варягу" пустили не "Нийтака" с "Нанивой", а практически уже списанный Рудневым со счетов "Чиода". Поняв, что противник его игнорирует, и видя полную беспомощность своей артиллерии при стрельбе на циркуляциях переменного радиуса и направления, выписываемых крейсером из-за заклиненного руля, командир Мураками отдал беспрецедентный в боевой обстановке приказ:"Стоп машины!" Кровь моряков "Асамы" требовала мести!

После того, как "Варяг" перестал постоянно выскальзывать из прицелов, артиллеристы "Чиоды" добились, наконец, попадания. Неудивительно, они находились в наилучшей позиции-"Варяг" как раз проходил по траверзу менее чем в двадцати кабельтовых от нее. Их корабль не обстреливался (спорадический, без особой корректировки, огонь 75-миллиметровок "Варяга" не в счет), а, остановившись, представлял собой весьма устойчивую платформу для стрельбы.

120-миллиметровый снаряд с "Чиоды" взорвался при попадании в борт, прошив насквозь сетку с койками (все же эта импровизированная мера защиты давала не больше половины шансов на успех), образовав надводную пробоину и перемолов в пыль пару тонн кардифа. Под истошный визг осколков в носовую кочегарку хлынули клубы дыма и угольной пыли из горловины ямы, которую пришлось быстро задраить двум кочегарам, мгновенно сменившим расу и превратившимся в чернокожих. Не смертельно, но на нервы действует. Вернее, не смертельно для корабля, а тот, кому не повезло получить в голову осколок снаряда или кусок угля с полкило весом, вряд ли смог бы выразить свое мнение на этот счет. После боя надо будет озаботиться заделкой пробоины, она хоть и надводная, но на ходу и при волнении ее может заливать.

Только теперь Руднев понял, что полностью игнорировать вражеский корабль, даже находившийся в таком плачевном состоянии, как "Чиода", нельзя было категорически. Но и отвлекать только что пристрелявшихся по "Наниве" артиллеристов тоже не хотелось. Впрочем, если чуть довернуть влево, "Чиода" попадал в сектора обстрела двух кормовых шестидюймовок. Если их наведением займутся с кормового дальномерного поста, то японцу придется больше бегать, чем думать о стрельбе по "Варягу"!

Через минуту огонь кормового плутонга мичмана Балка дал понять каперангу Мураками, что для корабля стоять на поле боя-это не только проявление неуважения к противнику, но и чрезмерное упрощение наводки для его артиллеристов. С третьего залпа накрытие, с пятого попадание в борт. Из офицерских кают потянуло дымком. К тому моменту команда "Полный вперед!" уже достигла машинного отделения, и "Чиода" снова заковылял к берегу, неуклюже рыская на курсе то вправо, то влево, в зависимости от того, какой машине прибавляли оборотов. Вскоре второй шестидюймовый снаряд с "Варяга" разорвался, снеся "Чиоде" трубу и отперфорировав дефлекторы вентиляторов.

Едва различая даже корму своего крейсера из-за окутавшего мостик дыма, Мураками решил, что он еще легко отделался, но больше так дразнить богов не стоит. Очевидно, подготовка артиллеристов "Варяга" получше, чем на его корабле, постоянно прозябавшем на стационерной службе и не имевшем нормальных учений со стрельбой больше года. Смерти ни он, ни его моряки не боятся, но умирать надо с толком. А без толку подставляться под огонь не стоит. Постреляем на циркуляции. Не так эффективно, но еще пару удачных попаданий шестидюймовых снарядов "Чиода" может просто не пережить. Затоплены три отсека, переборки текут как дуршлаг и держатся больше на честном слове-кораблю-то уже больше пятнадцати лет. Надо думать, как доковылять до рейда Чемульпо и заняться ремонтом, да и команду "Асамы" принять на борт.

С этими грустными мыслями командир "Чиоды" начал разворот машинами в сторону Чемульпо. Не сойти с этого фарватера без руля достаточно сложно, пусть стрельбой занимается старший артиллерист. Останавливаться, кроме как для подбора шлюпок с "Асамы", командир крейсера больше не собирался. По большому счету, выбив в одиночку "Корейца", он свою часть работы уже сделал...

Рудневу же, по мере усиления огня остающейся "в деле" японской четверки, все меньше хотелось мимо нее проходить. А что, если попробовать воспользоваться преимуществом в маневре одиночного корабля перед группой и заставить оппонентов "потанцевать"?

-Лево руля! Штурман, следите за ориентирами! Когда будем подходить к опасным глубинам, право на борт и постарайтесь обрезать хвост японской колонне! О"кроссингТ" слышали? Вот и сделайте его, только наоборот.

Заметив, что "Варяг", разрывая дистанцию, отклоняется вправо, японцы решили, что русские предпочитают рискнуть навигационно вместо продолжения артиллерийского боя. Теоретически, в прилив "Варяг" мог пройти самым краем канала по мелководью и потом уйти мелким восточным фарватером. Парируя маневр Руднева, командир вынужденно находящегося во главе колонны японцев "Акаси" тоже решил принять вправо, чтобы не допустить увеличения дистанции и держать противника под огнем. Однако он не имел опыта управления соединением кораблей, тем паче настолько разнотипных, как собранный с бору по сосенке четвертый боевой отряд...

Пропавший на "Асаме" Уриу, спешно отбыв на "переговоры", не оставил других указаний по ведению боя, кроме "отходить строем кильватера, постоянно держа противника под огнем". Это и пытались делать командиры японских кораблей, но каждый немного по-своему. При отсутствии указаний от головного крейсера, "Такачихо" пошел ему в кильватер, повернув последовательно, а "Нанива" выполнил поворот "вдруг", чтобы принять строй пеленга. Неопытный командир "Нийтаки", попав в положение буриданова осла, слишком долго колебался с принятием решения, и в итоге тоже был вынужден пойти за "Такачихо", чтобы сохранить хоть какое-то подобие строя. Но именно подобие.

В результате этих шараханий кильватер, так удачно составленный японцами после снятия со стоянки, нарушился. Через две минуты "Нанива" в результате несогласованного маневра оказался между японской боевой линией и отвернувшим "Варягом". Чем не только блокировал линию огня "Такачихо" и "Акаси", но и, створившись с ними, организовал русским артиллеристам замечательную групповую цель. Петрович, вспомнив подобную ситуацию при Цусиме в нашей истории, пихнул локтем старарта и, не отрывая бинокля от глаз (сбылись детские мечты!), приказал, дословно цитируя адмирала Небогатова:

-Бить в кучу!

-Простите, но... Куда бить?

-Ну что же Вы за артиллерист-то такой, Сергей Валериянович! Ведь у вас есть минута, максимум две пока японцы створились! Любой перелет по "Наниве" сейчас-это возможное попадание по "Акаси" или "Такачихо"! Они же все трое в эллипсе рассеивания! Максимальная скорострельность из всего, что можно, по "Наниве"! Пока мы лежим на этом курсе-беглый огонь!!!

В следующие несколько минут японская стрельба была скомкана поворотом и неудачным маневром "Нанивы". Строго говоря, нормально вести огонь мог только он. И, подтвердив высокую квалификацию своих наводчиков, добился попадания в первую трубу "Варяга". В тот же отрезок времени "Варяг" ответил ему тремя попаданиями, и еще один снаряд на перелете угодил в "Акаси".

В итоге была разрушена часть внешнего кожуха трубы русского крейсера. Но к ее падению за борт это не привело, трубы "Варяга" были, в отличие от оппонентов, двухслойными. Дыра с рваными краями уменьшила тягу котлов носовой кочегарки, но это никак не сказалось на скорости хода:все-таки почти полуторное резервирование. На "Варяге" стояло тридцать котлов, а для полного хода хватило бы пара от двадцати четырех, если топить с форсировкой. В бою это "излишество" себя вполне оправдало...

В "Наниву" попали два бронебойных снаряда (у орудий N2 и N4 кончились снаряды, взятые с "Корейца", после чего они перешли на стрельбу родным "варяжским" боезапасом) и один "корейский" фугас. Если фугас, разорвавшись под мостиком, "всего-навсего" окатил осколками носовое и первое бортовое орудия (чем приостановил их стрельбу на две минуты, пока не заменили расчеты), а первый из бронебоев, прошив фальшборт и коечные сетки, "безвредно для окружающих" улетел в воду, то вот второй "дубовый" снаряд "Варяга" натворил дел.

Главной защитой "Нанивы" был 76-миллиметровый скос броневой палубы, прикрывавший котлы, машины и другие "нежные" потроха крейсера. Увы, несмотря на солидную толщину брони, ее устаревшая структура (слой обычной незакаленной стали на слое железа) не смогла сдержать сорокакилограммовую болванку русского снаряда, несшуюся со скоростью в два Маха и пробившуюся в раздолье для разрушения, самую желанную цель на корабле противника-котельное отделение.

Увы, та самая дубовость снаряда, что обеспечила ему проникновение сквозь броню, обернулась против русских. Взорвись он внутри котла или хотя бы внутри кочегарки, на кормовой группе котлов японского крейсера и, соответственно, на его способности поддерживать нормальный ход, можно было бы ставить жирный крест. Ремонт занял бы неделю, если не больше. Однако "золотого" попадания не вышло, снаряд просто прошил котел навылет и, ударившись о противоположенный скос бронепалубы, на излете бессильно отрикошетил вниз.

Но даже сквозной дырки в одном из шести жаротрубных котлов "Нанивы" хватило для того, чтобы организовать набор крупных и впечатляющих неприятностей. Котел в рабочем состоянии представлял собой набор труб с огнем от топки, проходивших через бак с перегретой водой, испарение которой он и обязан был обеспечить. Давление в котле в момент его пробития составляло порядка десяти атмосфер, и дикий свист вырвавшегося на свободу пара заглушил вой и вопли ошпаренной смены кочегаров.

Оставаться в переполненной обжигающим паром кочегарке было невозможно, один из котлов был непоправимо и надолго выведен из строя, остальные два временно невозможно было топить, что привело к постепенному падению в них давления. Два десятка человек из машинной команды были обварены. Восемь впоследствии скончались. Относительно невредимыми, из находившихся у топок, остались только двое:один кочегар, набиравший уголь, успел рыбкой нырнуть в угольную яму, второго ударной волной вынесло в соседнюю кочегарку. В итоге скорость крейсера упала с и так невысоких семнадцати узлов до совсем грустных четырнадцати...

"Акаси" же относительно повезло-фугас разорвался в командирском салоне. Энергия снаряда была бездарно растрачена на уничтожение портрета императора Японии, двух книжных шкафов вместе с их содержимым и превращение кучи прочей дорогой мебели в груду дров. Впрочем, дрова тоже пропали даром-пожара не получилось, зажигательное действие русских снарядов с пироксилином, в отличие от японских шимозных, было минимальным.

К моменту второго попадания командир "Нанивы" разобрался в ситуации и, снизив ход до малого, стал пристраиваться в кильватер "Нийтаки", который к тому моменту, пользуясь преимуществом в скорости, стал догонять "Такачихо".

На мостике "Варяга" работавшие вместе штурмана с "Варяга" и "Корейца" довели до сведения Руднева, что крейсер подходит к опасно мелкому району и пора поворачивать.

-Прекрасно. Режем хвост японской колонне!

-Но это нас уведет с курса прорыва!

-Поперек этого курса сейчас четыре японских крейсера. Сквозь них так просто не пройти. А вот догоняя их с кормовых углов и склоняясь на запад, мы им на нервы подействуем, особенно концевому "Наниве". Они наверняка решат, что мы хотим удрать проливом Летучей рыбы, если уж до этого поверили, что я сейчас сунусь на такой скорости напрямую к Мозампо.

— Похоже, японцы не очень хорошо знакомы с гидрографией района.

— Похоже. Или подрастерялись. И этим надо воспользоваться! Пытаясь перекрыть нам путь, они опять собьют пристрелку, плюс теперь их тормозит подбитый "Нанива". Видите, как он парит? Бросать его нам на съедение они не будут. А это значит, что их общая отрядная скорость упала до четырнадцати узлов, а наш максимум двадцать два. Если не больше. Разгонимся-посмотрим.

Сколько на лаге? Семнадцать? Мало! Передайте Лейкову, чтоб духи шуровали изо всех сил! Меньше чем через час стемнеет. Вот только не знаю, это нам на руку или японцам? У нас ведь еще их миноносцы впереди...

На мостике "Акаси" вынужденно исполняющий обязанности командира отряда молодой капитан второго ранга Миядзи разглядел, что "Варяг" опять начал поворот, в этот раз правый...

"Ну и куда его несет теперь? Убедился, что в проходе к Мозампо мы его все равно расстреляем, и решил у нас под кормой проскочть проливом Летучей рыбы? Ничего, парируем отворотом вправо! Что у нас с отрядом? Черт, "Нанива" отстает, придется сбросить скорость, пока не догонит. Только вот судя по пару, стравливаемому им в атмосферу, случится это не скоро. Нелегкое это дело-водить отряд кораблей, помоги мне, Аматерасу!

Странно, а почему русские приближаются так медленно? Восточные демоны, они же уже на пересекающемся курсе! Точно в Летучую рыбу идут!"

-Сигнальщики, поднять сигнал "Отряд, к повороту вправо, последовательно"!

В результате принятых мер второй поворот японского отряда прошел без нарушения строя. Наоборот, разгадав суть маневра, командир "Нанивы" срезал угол, существенно сократив отставание от "Нийтаки". К сожалению для японцев, некому было подсказать Миядзи, до этого дня не командовавшему соединением из нескольких кораблей, что столь частая смена курса не может не помешать нормальному действию артиллерии отряда. В итоге, снаряды противника пока не наносили "Варягу" дальнейших повреждений.

Перед сменой курса Зарубаев снизил темп стрельбы своих плутонгов до пристрелочно-беспокоящего:два залпа в минуту из трех пушек каждый, поправка после падения снарядов предыдущего залпа, и так далее. В момент, когда кильватерная колонна японцев начала створиться, старарт уже без напоминания Руднева приказал открыть огонь из всех стволов, к сожалению, дистанция в двадцать пять кабельтовых, поворот японцев и собственная циркуляция оказались не лучшими условиями для стрельбы. Но пока что для "Варяга" все складывалось неплохо. Крейсер медленно, но верно продвигался к выходу из бухты, гоня перед собой японцев. И главным при этом было то, что серьезных повреждений удавалось пока избежать.

На "Чиоде" тоже разглядели маневр "Варяга". Поняв, что ничем не занятые четыре пушки правого борта и две кормовые вот-вот могут озаботиться добиванием его отползающего крейсера, Мураками приказал дать полный ход. К демонам их, эти мели, сейчас русские снаряды опаснее.

* * *

Надо отдать должное Зарубаеву:старший артиллерист "Варяга" учился по ходу боя. Никогда прежде ему не приходилось корректировать огонь корабля по двум разным целям с помощью системы центральной наводки. Никогда прежде его не отвлекали от решения математически-артиллерийских головоломок близкие разрывы и попадания чужих снарядов. Никогда прежде ему не приходилось непрерывно стрелять в течение столь долгого времени и с такой частотой. Но в этой реальности у него были две бесценные вещи, которых он был лишен в нашей. А именно-лишний час относительно спокойного боя на обучение вместо безжалостного избиения "Варяга" "Асамой", и мичман Нирод со своими дальномерщиками, дававший верную дистанцию.

Как всегда, некстати в голове пронеслось воспоминание о вчерашней сверке данных "варяжских" дальномерных станций с "Корейцем"... Сначала Нирод со своим неистребимым "графским" тщеславием доказывал, что врут именно дальномерщики "Корейца". Но после беседы, проведенной с ним командиром и штурманами с использованием лоции порта в качестве определителя контрольных расстояний, его точка зрения несколько изменилась.

Красный как рак потомок шведских ярлов, два часа прогоняв своих подчиненных, перенастроил и отюстировал все приборы своего хозяйства, начиная с ручных микрометров и визиров, и заканчивая плутонговыми дальномерными циферблатами. Проведенная потом контрольная сверка показала практически полное совпадение при определении боевых дистанций с обоих кораблей. Непонятной для него осталась только фраза, произнесенная командиром:"Между прочим, мичман, Вы только что спасли себе жизнь".

Вообще, кэп ведет себя очень странно, но, черт побери, верно! Еще вчера старарт готов был поклясться, что Руднев, если и не совсем не разбирается в артиллерии, то уж точно никак не лучше его самого. А вот, поди ж ты! Углядел же старик момент со створением японцев первым. И еще про этот эллипс рассеивания ввернул, каково, а? До него самого только через пару минут дошло, что это такое. Ладно, к черту лирику. Циркуляция закончена, начинаем пристрелку. Интересно, что еще наш Федорыч эдакого выкинет? Японцев все-таки четверо против одного...

Зарубаев бы очень удивился, узнав насколько его мысли совпадали с мыслями самого Руднева:"Что делать дальше? Ход мы приличный набрали. Тупо кирпич на газ и попереть мимо четверки крейсеров? Понадеяться на крепость скосов бронепалубы "Варяга", запас водоизмещения (чем больше корыто, тем дольше оно тонет) и рвать к выходу? Скорость обгона будет узлов семь. Даже если не утопятза те минут сорок, что мимо них дефилировать будем, изобьют до состояния, в котором о продолжении крейсерства думать уже не придется.

Попытаться сблизиться и нанести паре японцев ущерб, несовместимый с продолжением боя? Фантастика в соседнем разделе. Скорее наоборот получится, орудий-то у них больше.

Вилять до темноты, вытесняя японцев из пролива? Ждать их ошибки и тянуть время, медленно продвигаясь к выходу, надеясь проскочить в темноте? До приличных сумерек около часа, и потом, там где-то в проливах между островками крутится стая миноносцев. Это днем они не опасны, а ночью хватит одного зевка сигнальщика, одной удачно пущенной мины, и привет Нептуну... Но что-то же надо делать!

За обдумыванием вариантов Руднев чуть не пропустил момент, когда пора было решать, идти проливом Летучей рыбы или пытаться пройти более глубоким, безопасным и, как следствие, скоростным Западным каналом.

"Черт бы подрал этого Вадика, хоть бы предупредил за сутки до моделирования-успел бы освежить в памяти наработки. А так все экспромтом, все с чистого листа... Так куда же сворачивать, блин?! Илья Муромец на распутье, мать его...

Стоп! Что это японцы делают? Гм, забавно... Ловя "Варяг", они теперь идут курсом на группу островов Роллес, отделяющих пролив Летучей рыбы от основного фарватера, Западного канала. Теперь им или влево и к выходу из бухты (так и нам туда же), или на контркурсах нам в лоб (а это они, пожалуй, не рискнут). Строй пеленга им принять на узком фарватере сложно, так и будут кильватерной колонной ходить, иначе вообще могут столкнуться...

Ну-ка, а если их отпустить немного и попытаться пристроиться концевым мателотом? Кабельтовых этак в двадцати пяти? Тогда по мне будут лупить только три кормовые пушки "Нанивы", а мои перелеты опять будут опасны для всего японского строя. Что они тогда сделают? Опять отвернут, естественно, но там пролив узкий, колонне кораблей можно долго идти только вдоль фарватера, не поперек. Так и будут вилять вправо-влево, а я за ними в противофазе. Прокладка будет выглядеть, как два маятника. А на змейке большого количества попаданий быть не должно... Еще часик так проваландаемся, а потом в темноте хрен они меня поймают. Опасаться надо будет только миноносцев. Ну да, авось пронесет..."

-Рулевой, право руля, идем по главному фарватеру! Машина, ход снизить до среднего!

-А зачем снижать? Мы же на прорыв идем!-Вмешался молодой штурман "Корейца".

-Чтоб японцы чуть вперед ушли. Нам сейчас главное не нанести максимальные повреждения им, а самим получить минимальные. Наша задача лежит вне бухты Чемульпо.

К штурману подключился недовольный старарт:

-Но, Всеволод Федорович, ведь если мы сблизимся с ними сейчас, то "Наниву" утопим точно! Он же ход потерял, ему не уйти от нас.

-Я понимаю и ценю Ваше желание прикончить врага, но размен "Варяга" на "Наниву", даже если он удастся, выгоден не России, а Японии. Эта старая лоханка не стоит потери "Варяга". Сблизившись же с японцами, мы рискуем именно этим. А если мы выйдем из Чемульпо, и поймаем хоть один японский транспорт с войсками, то нанесем ущерб в десять раз больший, чем просто добив "Наниву", понятно? Да и потопить крейсер в три тысячи тонн-это не так быстро, как Вам кажется...

Так что, господа, вернитесь к своим прямым обязанностям. А то у Вас, Сергей Валериянович, уже третий пристрелочный залп с правого борта лег по "Чиоде" недолетом. Кто за Вас поправки должен вносить, Николай Чудотворец? Да и с левого по "Наниве" не лучше. Вообще, оставьте Вы "Чиоду" в покое, не отвлекайтесь. А у Вас, штурмана, мне вообще страшно подумать, что с прокладкой творится, пока мы тут беседуем. Вот сейчас на шестнадцати узлах в берег въедем — мало не покажется, честное слово!

Кстати, опять к Вам, Сергей Валериянович. Пользуясь паузой, прикажите-ка пробанить орудия. Причем обязательно проволочными банниками с салом.

-Как можно! Банить-это же прервать стрельбу! Сбить пристрелку! Почему сейчас?

-Ничего прерывать не надо. Баньте по два-три орудия за раз и стреляйте из остальных. Но если их сейчас не пробанить, то через полчаса такого темпа они перегреются, рассеивание сильно вырастет, а от большого количества сорванных поясков стволы забьет медью и вообще может разорвать ствол. Так что не спорьте, отдавайте приказ пробанить, начиная с носовых, они уже сегодня стреляли больше остальных, и впереди еще много пальбы.

Дискуссия была прервана очередным попаданием в "Варяг", на этот раз снаряд все же сдетонировал на противоминной сетке. Но если к близким разрывам снарядов и душу из холодной воды еще можно было привыкнуть, то к взрывам практически на борту корабля — нет, равно как и к полосующим плоть осколкам. Список потерь продолжал медленно, но верно расти. Носовая левая трехдюймовка требовала капитального ремонта, трех человек тащили в госпиталь, одному из них на ходу пытались наложить жгут, а наводчику теперь была нужна только молитва. Пробка в койках было загорелась, но быстро погасла, постоянно окунаясь в бурун у форштевня.

На мостике "Акаси" штурман доложил командиру о подходе к опасно мелким глубинам. Миядзи, как и Руднев, мучился вопросами продолжения боя:"Что же нужно делать? Все пошло не по плану с самого начала. Вот и сейчас: опять отворачивать влево, опять сбивать пристрелку, опять подставлять хвост колонны под продольный огонь русских, которые не преминут этим воспользоваться? А что еще остается? До темноты все меньше, "Варяг" пока серьезно не поврежден. Ни крена, ни серьезных пожаров на нем не видно. Артиллерией действует исправно. Даже слишком...

Как его ловить ночью в этом лабиринте из островов и мелей? Тут и одному кораблю надо в темноте ходить с оглядкой, а строем из четырех, да еще под командой малоопытного командира, то есть его, вообще смертельно опасно. Даже и без обстрела со стороны противника. А если разбить строй, то можно наткнуться на этого чертового "Варяга" в одиночку, и тогда прощай, родная Япония. Да и просто несогласованное маневрирование четырех крейсеров на таком узком фарватере в темноте без огней-это почти гарантированное столкновение и взаимные обстрелы. "Варягу"-то хорошо, лупи по любой тени в темноте, своих у него тут нет! А зажечь огни-значит подсветить себя для русских, став мишенью для ночных стрельб. Что же делать?"

-Сигнальщикам поднять сигнал "Отряду к повороту вправо последовательно". Как только все отрепетуют-начинаем ворочать.

Что конкретно задумал Миядзи после перекладки руля-доподлинно не известно. Существуют, как минимум, три версии событий. Достоверно известно, что когда руль на "Акаси" уже был положен для плавного поворота вправо, один из снарядов "Варяга" настиг вражеский крейсер. Снаряд попал в мостик, рядом с боевой рубкой. Расхождения начинаются дальше. По наиболее распространенной версии, взрывом временно заклинило руль или просто перебило штуртросы и неуправляемый корабль резко развернуло практически на обратный курс. В результате "Акаси", а за ним и все остальные японские крейсера выполнили разворот на 180 градусов, но при этом, именно за счет резкости своего маневра, "Акаси" существенно оторвался от остальных кораблей отряда.

По другой версии, у молодого японского командира просто сдали нервы, и он решил пойти на сближение с "Варягом", чтобы покончить с ним еще в сумерках. Судя по тому, что русские, обладая преимуществом в скорости, держат дистанцию-они хотят пройти мимо японских крейсеров в темноте, значит надо идти на сближение самим!

Ну и третья версия, самая маловероятная-у "Акаси" заклинило рули не от попадания, а от резкой перекладки в момент, когда Миядзи попытался уступить лидерство отряда более опытному командиру "Такачихо". Так или иначе, но на "Варяге" раздался крик сигнальщика:

-Япошки ворочают вправо!

-Естественно, куда им еще деваться-то? Так посмотрим, полюбопы... Машинное! Полный! Самый полный вперед, до железки! Артиллерия-огонь по "Акаси"! Максимальная скорострельность! На штурвале, штурмана становитесь рядом с рулевым и правьте как можно ближе к левой кромке фарватера! Черт, черт!

-Да в чем дело-то, Всеволод Федорович?

-Японец идет нам в лоб! Вы что, не видите?! Готовьтесь увертываться от мин и возможной попытки тарана!

Расстояние между "Акаси" и "Варягом" в момент окончания разворота было около тридцати кабельтовых. Взаимная скорость сближения-тридцать узлов, при этом скорость "Варяга" росла. Итак, пять-шесть минут до момента расхождения правыми бортами, потом еще минут пятнадцать на выход из зоны огня японцев. Если "Варяг" продержится эти двадцать минут, то у него есть все шансы дожить до следующей группы "если".Если он сохранит ход и управляемость, если он сможет своей подвыбитой артиллерией отбиться от миноносцев, если он сможет в темноте оторваться от преследования-то тогда у него будет шанс нанести японцам ущерб, ставящий под вопрос график развертывания сухопутных войск в Чемульпо для атаки на Порт-Артур.

Но для начала надо еще эти двадцать минут прожить. Что тоже непросто. На стреляющем борту у японцев шестнадцать шестидюймовок и три пушки калибром 120мм. Это не считая мелочи, которой тоже хватает. "Варяг" может ответить из семи шестидюймовок. Даже если комендоры "Варяга" смогут поддержать запредельную скорострельность начала боя в течении этих двадцать минут, то все одно, уступаем по весу залпа минимум в два раза.

При двух процентах вероятности попаданий "Варяг" может получить как минимум два десятка снарядов. Фатально или нет? Как фишка ляжет. Остается только надеяться на низкие пробивные свойства японских фугасов: скосы варяжской бронепалубы им не по зубам, а значит, машины в безопасности. Ну и импровизированная противоосколочная защита орудий может снизить потери расчетов до приемлемого уровня. Хотя может и не снизить.

В свою очередь, ожидаемые десять попаданий "Варяга" вряд ли смогут нанести серьезные повреждения хоть одному из трех сохранивших ход японцев. Хотя эффективность русского бронебойного снаряда-это лотерея. Все, что окажется на его пути, снесет, и никакая броня, из имеющейся на японских крейсерах, его не остановит. Шанс есть только у защиты боевых рубок, и то не на такой дистанции. Но зато все, что будет в паре сантиметров от его разрушительного пути, скорее всего, останется целым. Единственный "бонус" "Варяга"-то, что непонятно почему, но при стрельбе на контркурсах русские артиллеристы всегда показывали лучшую точность, чем японцы. Ну, понеслась душа по кочкам!

"Учитывая полуторную смену кочегаров и начальный семнадцатиузловой ход в момент расхождения, мы должны бежать уже полным двадцатидвухузловым ходом, если не будет дальнейших повреждений. У япошек "Нийтака"-двадцать узлов. Но ему еще развернуться нужно, а если получится сбить у него скорость и проскочить, не налопавшись торпед и без тарана, то, считай, прорвались. "Акаси" один за нами не погонится, а погонится-так ему же хуже...

Ну-с, стало быть, можно и прикинуть уже, как в Москве сто штук евриков тратить! И еще — как лучше бить морду козлу Вадику за такие подставы. Сразу ногами или начать с кулаков?"— на лице Руднева на мгновение мелькнула недобрая хищно-глумливая улыбочка, несколько обескуражившая Зарубаева, никогда не видевшего у кэпа подобного выражения...

Но, как говорится:"Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах!"

* * *

К моменту, когда последний крейсер в японской колонне, "Нанива", закончил поворот, "Варяг" успел набрать восемнадцать узлов и получить еще один снаряд. На удивление, и надежные японские взрыватели иногда давали сбой. 120-мм (в этом случае можно было сказать точно) снаряд прошел сквозь борт над ватерлинией, сделал полуметровую вмятину в левом скосе и, отрикошетив, зарылся в уголь. "Дружеский" привет от "Акаси" получен.

Следующие четыре минуты были наполнены все учащающимися попаданиями как с одной, так и с другой стороны. "Варяг" потерял правое среднее шестидюймовое орудие, первая дымовая труба получила еще одно попадание и была готова сверзиться за борт при слишком большом крене или просто не попутном ветре, одна из трехдюймовок была снесена за борт, а еще пара пострадавших от близких взрывов могли быть впоследствии отремонтированы. Еще несколько снарядов, взорвавшись на коечных экранах, бортах и в надстройках, серьезных повреждений не нанесли:пяток убитых, полтора десятка раненых-сухая статистика войны, которая кроется за словами "незначительные осколочные повреждения". Серьезных пожаров тоже пока не возникало.

Ответ "Варяга"-один снаряд навылет через борта "Акаси" в носу (без серьезных повреждений), выведенное из строя прямым попаданием среднее бортовое орудие, случайное попадание в "Такачихо" (труба пробита, к сожалению, без взрыва, а то ее просто унесло бы за борт). Один, невесть как попавший с дистанции более пятнадцати кабельтовых, трехдюймовый снарядик бессильно завяз в скосе "Нийтаки"...

Интересное началось при сближении на дистанцию меньше полутора десятков кабельтовых, когда попадания пошли одно за другим. Японские канониры были, конечно же, профессионалами своего дела. Хотя разница в боевой подготовке между отрядами первой и второй линий в Японском флоте и позволяла элите отпускать обидные шуточки в адрес своих коллег. Но все же законов природы они отменить не могли-за полчаса средний японский подносчик снарядов выматывался гораздо больше, чем его русский визави. Просто в те старые добрые времена мужик-великоросс был раза в полтора крупнее японца, а в подносчики снарядов к тому же отбирали народ поздоровее. Ну и пара добавочных килограмм японского снаряда на четвертом десятке выстрелов начинали чувствительно давить на руки и плечи. В общем, через полчаса перестрелки с максимальной скорострельностью японцы порядком вымотались.

Руднев же, напротив, выпустил на подачу дополнительных нештатных членов команды-моряков с "Севастополя", "Корейца" и "Сунгари", до этого сидевших под защитой бронепалубы. Это должно было позволить "Варягу" поддержать скорострельность начала боя еще с полчаса как минимум. А больше, скорее всего, и не будет нужно. Так или иначе, но за эти минуты все будет решено. При этом пока еще оставался резерв людей на случай потерь в расчетах.

Резервные три с гаком сотни человек очень пригодились:кочегары и механики с "Корейца" и "Сунгари" сейчас трудились в машинном отделении, севастопольцы удвоили численность подносчиков снарядов, а палубные матросы с "Корейца" и "Сунгари" вместе с казаками позволили сформировать два пожарных дивизиона вместо одного. Возможно, именно благодаря этому на "Варяге" пока удавалось быстро тушить все возникающие пожары, хотя здесь, скорее, все же более важную роль играло заблаговременное избавление от дерева на борту до боя...

Когда "Варяг" и "Акаси" сблизились примерно на тринадцать кабельтовых, произошли два взаимно не связанных, но почти одновременных события.

Командир японского крейсера принял окончательное решение-"Варягу" из Чемульпо сегодня не выйти. Он наделал достаточно ошибок за сегодня и может смыть свою вину перед императором только подобно великим самураям прошлого. А то, что вместо верного вакидзаси, передававшегося в семье из поколения в поколение, для сэппуку придется использовать "Акаси"... Что же, зато и противнику после таранного удара конец. Его крейсер — слабейший в отряде, а этот неутопляемый "Варяг" со своим непредсказуемым командиром слишком опасен, так что размен оправдан.

Моряки русской канлодки показали нам путь, следуя которому, более слабый корабль может и должен останавливать сильного противника. Осталось только доказать, что дух сыновей Ямато крепче, чем у северных варваров. После тарана оставшаяся тройка крейсеров, наверняка, сможет добить потерявший преимущество в ходе "Варяг". Что касается экипажа "Акаси"— есть шлюпки, а кому не повезет-в "Пути воина" сказано:"Самурай должен ежедневно представлять свою смерть от пули, стрелы, огня или воды!"

Миядзи приказал механику увеличить ход до максимума, на который только способны машины "Акаси", а сигнальщику отсемафорить "Такачихо" и прочим мателотам:"Иду на таран, прошу добить "Варяг"! Тенно Хейко Банзай!"

И это было первое из вышеупомянутых событий...

На "Варяге" глазастый сигнальщик с "Корейца" Вандокуров прокричал в рубку:

-Вашвысбродь! Головной япошка какой-то сигнал поднял, заваливает вправо и отрывается от остальных, не иначе как таранить нас собирается, черт узкоглазый!

"Ну, вот только цитат из песни мне сейчас не хватало",-подумал Руднев, наклоняясь к прорезям боевой рубки. — "Ведь всю малину, гад упертый, испортит!"

-Минеры! Носовой аппарат готов к залпу? Как сойдемся с "Акаси" на восемь кабельтовых, пускайте мину. Не пытайтесь попасть, лучше пусть пройдет у него по носу, тогда он вынужден будет вправо отклониться! Сгоните его с пересекающихся курсов. Понятно? Если надо, чтобы мы вильнули на курсе-сообщите на мостик. Как сблизимся с отставшей тройкой-то же самое из траверзных аппаратов правого борта, не надо пытаться попасть, постарайтесь отжать япошек к берегу, не давайте им выйти на курс столкновения! Скрипниченко, ты у нас сигнальный квартирмейстер? Значит, должен знать, где хранятся ходовые шары, так? Как мимо японцев пройдем, даст Бог, чтоб был с ними на корме! Кидай их за борт, и глобус из кают-компании туда же, только чтоб япошки видели!

-Рад стараться вашевысоко... но зачем??

-Авось в горячке примут за плавучие мины, может, хоть немного дернутся в сторону и чуток от нас поотста...

В эту секунду очередной японский шестидюймовый снаряд взорвался на правом крыле мостика, щедро окатив боевую рубку "Варяга" осколками.

И это было второе событие, определившее дальнейший ход боя...

Несколько осколков через слишком широкие прорези боевой рубки попали внутрь мозгового центра корабля. Один из них, отрикошетив от крыши рубки, распорол ногу Руднева. Разодрав китель, мелкий и уже изрядно замедлившийся осколок рассек кожу и мышцы на внешней стороне бедра. Рана вышла на загляденье-сантиметров двадцать длиной.

Первой мыслью очнувшегося через пару секунд от болевого шока Петровича было:"Это же не честно! Почему, за что!? Я же прорвался!!!" Потом его накрыла вторая волна боли, через которую смутно, как через вату, доносились крики:"Командир ранен! Доктора на мостик! Доктора!!! Храбростин, Банщиков, кто-нибудь, быстро в рубку!"

Постепенно боль немного отступила, но накатила вновь, когда Руднев почувствовал, как кто-то перетягивает бедро ремнем:"Черт, это же старарт с горнистом, смешная у парня фамилия, Нагле, все его не иначе как "наглецом" называют. Ага, а вот и Тихон с бинтами... Да, блин, вовремя, хотя это не подштанники стирать... Так, у "наглеца" вроде получше выходит... Ох, а кровищи-то с меня сколько натекло, песку бы, засыпать... Господи, какая чушь лезет в голову. От шока, что ли? А вот лейтенанту бы сейчас надо заниматься своим прямым делом, а не играть в медсестру!" Как это иногда бывает, ярость и вызванный ей прилив адреналина начали вытеснять затопившую сознание боль.

-Серж, немедленно займитесь стрельбой! Наглец и Тихон справятся сами!!! Сейчас же! Нечего играть со мной в доктора, я вам не барышня кисейная!

"Черт, вместо нормального голоса изо рта вырывается какой-то свистящий шепот! Но, вроде, умница Зарубаев расслышал, вытянулся во фрунт, пижон, отдал честь и снова склонился над своим аппаратом центральной наводки".

С бака доносилось уже не "командир ранен", а "командир убит". "Это что, таким милым читерским образом Вадиков папик решил зажать стольник евро? Типа как при очередном моделировании прорыва "Варяга", когда в накуренной комнате после броска костей, показавшего попадание в мостик, представители японской команды дружно стали скандировать:"Командир убит, "Варяг" возвращается в порт!"

Но, блин, как же больно-то! Даже когда на практике на заводе имени Хруничева с полсекунды трясло 380вольтами, ощущение, пожалуй, было менее хреновое. Как это можно отмоделировать? Никогда не слышал о таких глубоких, мать вашу, симуляторах реальности... Это что, выходит, все и правда всерьез, что ли? Ладно, лирика лирикой... Если не заткнуть глотки этим горлопанам на баке, то скоро весь крейсер "узнает", что командир мертв и прорыв не удался. Не допустить!"

-Нагле...

"Черт, как же его на самом деле зовут горниста-то нашего? А! Николай Августович Нагле... Немец, небось..."

-Николай, Тиша... Помогите-ка встать...

-Вам нельзя, Ваше...

-Знаю, что нельзя. Но когда нельзя, а очень хочется и, главное, надо-то можно. И вообще, ты вроде не лекарь? Поднимай! Только ногу не трожь!

С трудом, медленно, с помощью вестового под правым плечом и горниста под левым, Руднев вышел, вернее, выпрыгал, на левое, целое пока еще крыло мостика.

-Николай, уж коли ты тут, протруби "Сбор" или "Внимание", хоть что, только чтобы все заткнулись и меня послушали.

После сигнала, набрав полные легкие воздуха ("Черт, дырка же в ноге, почему вдыхать-то больно?!"), Руднев изо всех сил попытался говорить громко и уверенно:

-Ну, кто тут орал, что я убитый? Не дождетесь, черти! Слухи о моей героической гибели сильно преувеличены. Не отлили еще япошки тот снаряд, чтобы Руднева убил! Чем кричать чушь всякую, лучше запевай, ребята! Наверх вы, товарищи...

На этом его запас дыхания и сил для разговоров иссяк.

Но на баке, прокричав "ура" командиру, уже радостно и в охотку подхватили полюбившуюся мелодию, и, замедлившаяся было при известии о его смерти, стрельба возобновилась с удвоенным темпом. Руднев с тем же почетным эскортом проковылял в рубку и попытался, отрешившись от боли, вникнуть в обстановку. Предварительно пришлось отбить попытку добравшегося, наконец, до мостика врача, коллежского советника Михаила Храбростина, уложить или хотя бы усадить раненого.

-Мне надо видеть, что происходит, а из кресла обзор никакой. Профессиональная перевязка минуту-другую подождет, кровь мне остановили вроде достаточно грамотно.

За полторы минуты, что Руднев пробыл вне боя, ничего принципиально не изменилось. На пяток попавших в него снарядов "Варяг" ответил одним попаданием в "Акаси" и одним в "Такачихо" (старику не повезло с местом в строю, он упорно ловил перелеты снарядов, изначально направленных в "Акаси"). От коечных экранов по правому борту остались одни воспоминания и две-три неповрежденные секции. В остальных местах с выстрелов свисали лишь цепи с подвешенными к ним колосниками. Сетки и койки вымело взрывами начисто. Поредевшие пожарные дивизионы дотушивали остатки противоосколочных экранов в том месте, где когда-то стояла средняя трехдюймовка левого борта.

Расчет носового минного аппарата только что выпустил по "Акаси", который, изрядно оторвавшись от остального отряда, шел напересечку, мину. Теперь его командир стоял перед выбором:продолжать идти курсом на таран, который, правда, на полпути с довольно высокой вероятностью приводил его на варяжскую торпеду, или отвернуть вправо, и, гарантированно избежав попадания, расстаться с мечтами о героическом таране. Неизвестно, что выбрал бы сам Миядзи, скорее всего, рискнул бы. И непонятно, что бы у него из этой затеи вышло. Но, как говорится, не судьба.

На принятие на "Акаси" благоразумно-осторожного решения благотворно повлиял очередной снаряд с "Варяга", попавший в бак. Русский фугасный снаряд разорвался, в отличие от большинства своих бронебойных коллег. Хотя он и не обладал осколочным действием, сравнимым с таковым у японских снарядов, но зато крупные русские осколки обладали большей убойной силой. И одного из них вполне хватило, чтобы отправить Миядзи с открытого мостика, откуда он храбро, но неосмотрительно наблюдал за боем, в операционную с проникающим ранением в живот. Остальными было временно выведено из строя носовое орудие.

Пока вступивший в командование крейсером старший офицер добирался до рубки, рулевой, следуя указаниям единственного находящегося на мостике офицера-минера, отвернул от торпеды вправо. Выпущенные в последней отчаянной попытке дотянуться до борта "Варяга" из аппаратов левого борта мины до цели не дошли. Помешала собственная циркуляция и скорость "Варяга".

Руднев, поддерживаемый горнистом, пригнулся к прорези рубки:"Надо же, ну и как я умудрился забыть прикрыть щели рубки-то? Ведь всем с самой первой прочитанной по теме книги, а обычно это "Цусима" Новикова-Прибоя, известно-русские рубки в эту войну были известными осколкоуловителями. И вот поди ж ты! Обо всех подумал, а о себе, любимом, не удосужился, идиот". Уловив момент отворота "Акаси", Руднев окрепшим голосом приказал перенести огонь на "Нийтаку".

-Всеволод Федорович, может, все же на "Такачихо" или продолжить по "Акаси"? Первый сейчас головным, а второй так удобно подставился, да и пристрелялись мы по нему. Почему "Нийтака"-то? Она что, медом намазана? Какая вообще разница?

В азарте боя Зарубаев опять готов был заспорить с командиром. Ну что за нравы у нас на флоте в начале века, елки-палки!

-Сергей Валериянович, Вы правы со своей артиллерийской точки зрения. Но именно "Нийтака"-единственный из японцев, кто может составить "Варягу" конкуренцию в скорости. "Акаси" мы уже практически проскочили, пока он будет ворочать вправо, потом влево-уже, считай, за кормой. По нему смогут развлекаться кормовые орудия. "Нанива" уже бегать не может, его мы достали. "Такачихо" вообще с рождения больше восемнадцати узлов не давал, а сейчас и семнадцати не выжмет. Так что огонь по "Нийтаке". Без вариантов. Минерам благодарность за отличный выстрел. Из траверзных аппаратов попробуйте сработать так же, только обязательно залпом-от двух торпед японцам уворачиваться будет еще веселее.

Глава9.Уходнепо-кошачьи

Бухта Чемульпо, Корея. 27января1904года, сумерки

Как известно, кошки уходят по-английски-они не прощаются, они просто исчезают. Тихо и незаметно. Уход "Варяга" из Чемульпо был полной противоположностью старым добрым кошачьим традициям. Основательно попрощавшись со всеми, до кого смог дотянуться, он уходил один, без верного своего товарища "Корейца", хотя потопленная русская канлодка и так уже обошлась японцам втридорога.

Сильнейший в отряде Уриу броненосный крейсер "Асама" лежал на дне, а сам адмирал погиб. "Чиода" был в середине процесса спуска шлюпок для подбирания уцелевших с "Асамы", но Мураками уже начинал подумывать о том, что его покалеченному кораблю надо бы пройти затопленный на фарватере "Сунгари" засветло. С помощью оставшимся морякам "Асамы" шлюпки справятся и сами. "Акаси" только что закончил циркуляцию вправо, уводившую его от торпеды "Варяга" и сразу же стал поворачивать влево, чтобы начинать погоню за этим чертовым русским крейсером.

На его мостике добравшийся, наконец, до рубки старший офицер отчитывал минера, по приказу которого крейсер отвернул от противника. Минер вполне резонно отвечал, что хоть он и остался за старшего, единственное, что он знал об управлении кораблем в бою наверняка:самый безопасный курс при минной атаке-от мины. "Нанива" уныло тащился в хвосте японской колонны, медленно отставая от своих неповрежденных коллег. Кочегары только сейчас смогли спуститься в котельное отделение номер один и начали, наконец, поднимать пары в неповрежденных котлах. "Такачихо" и "Нийтака" шли встречным с русским крейсером курсом, и их командиры прекрасно понимали, что остановить его теперь могут только они. Правда оставалась еще надежда на миноносцы, но уж больно призрачная...

"Варяг" продолжал упорно рваться к выходу. Избитый, с кое-как потушенными пожарами, с выбитой на четверть артиллерией и сотней убитых и раненых на борту, русский крейсер, казалось, превратился в берсерка. Его, как и легендарного скандинавского предшественника, сейчас не могло остановить ничто, кроме удара в сердце. Но в отличие от полоумного викинга, не очень уважавшего кольчуги и использовавшего щиты как закуску, сердце "Варяга" было надежно прикрыто броней.

"Так, похоже от кровопотери и морфия (настоял таки гад-доктор) у нас немного поехала крыша. Какой еще берсерк? Кто тут неуязвимый? Если бы. Еще продираться мимо трех крейсеров, еще переть в темноте мимо миноносцев, и в любой момент может или снаряд к рулям залететь, или мина в борт. А результат один-большая кормежка мелкой рыбы. Не отрубиться бы, а то обидно будет..."-затянувшийся на десяток секунд мысленный монолог Руднева был прерван парой одновременно попавших в "Варяг" снарядов.

Один разорвался с эффектом скорее комическим, чем опасным. Снаряд угораздило влететь в подвешенный на цепи колосник, оставшийся от сорванного ранее экрана. В результате колосник силой взрыва впечатало в борт, а оторванная цепь хлестнула по палубе "Варяга", прорубив палубный настил. Дождь осколков пролетел по палубе, но все, что могло быть повреждено в этом секторе правого борта, давно уже было искорежено, разбито, прошито навылет, лежало в лазарете или в корабельной бане, куда по штатному расписанию складывали покойников во время боя. Не окажись на пути снаряда чугуняки, пришлось бы заделывать еще одну пробоину у ватерлинии, коих у "Варяга" и так имелось уже с пяток.

Второй снаряд оказался более удачливым. Он взорвался на баке "Варяга", сдетонировав о раструб вентилятора. Конус осколков и взрывная волна пришлись на правое баковое шестидюймовое орудие и прикрывающий его до уровня ствола бруствер из мешков с песком. "Шимозный самум!"-пронеслось в оглушенном морфием и болью мозгу Руднева. Действительно, на несколько секунд бак "Варяга" скрылся в облаке песка, смешанного с дымом от сгоревшей шимозы. Когда все осело, стало видно, что из расчета шестидюймовки в строю осталось трое подносчиков. Остальные лежали на палубе, припорошенные песком, который быстро пропитывался кровью. Один из уцелевших членов расчета метнулся к орудию и стал его быстро осматривать. Через несколько секунд до мостика донесся его крик:

-Стрелять-то можно, но циферблаты центральной наводки поразбивало. И прицел снесло на хрен!

"Так это же Авраменко! Ну, точно, в начале боя их же послали подменить пару раненых именно у этой пушки!" Он и пара его товарищей по расчету оказались прикрыты от осколков и разлетающихся мешков ее стальным телом. Звереву повезло меньше. Было видно, как он отполз к шпилю, и, привалившись к нему спиной, левой рукой протирал засыпанные песком глаза. Правой комендор зажимал рану в боку. С мостика трудно было разобрать, насколько серьезное ранение он получил, но если передвигаться был в силах, то, скорее всего, выживет.

-Авраменко! Михаил! Становись за наводчика, сможешь?

-Да что тут хитрого-то, Ваше Высокоблагородие? Коль могу с моей хлопушкой, то и с этой сподоблюсь. Но целиться-то как? И кто подавать будет?

Словно в ответ на второй вопрос, на бак, как черти из коробочки, вылетели десяток матросов из резерва подносчиков. Расставленные по местам мичманом Эйлером, они организовали довольно-таки сносную для новичков цепь подачи, оттащив раненых к люку, где ими занялись санитары. Через пару минут после взрыва орудие опять упрямо открыло огонь. Правда, чисто демонстрационный, куда-то в сторону неприятеля. Эффективно стрелять без прицела, наводя пушку через ствол, на дистанции более километра было нельзя.

Вскоре, с помощью корабельного батюшки, приковылял обратно и наскоро перевязанный прямо на палубе Зверев. Он опустился на настил у левого бакового орудия и стал считывать данные с его циферблатов. Но громкости его голоса после ранения не хватало на то, чтобы перекричать грохот разрывов и выстрелов. Тогда, к удивлению Руднева и всех находящихся на баке и мостике, над сражением разнесся хорошо поставленный, окающий, протоиерейский бас корабельного священника "Варяга". Но вместо молитв и славиц Господу отец Михаил стал, надежно перекрывая грохот боя, выдавать данные для стрельбы на поврежденное орудие:

-ВОзвышение десять, правОе ОтклОнение семь, Аминь, тьфу, ОгОнь!!

После этого стрельба из орудия перестала носить показной характер, и снова стала относительно опасной для японцев.

Рудневу вспомнилась вечерняя проповедь его однофамильца, прочитанная команде накануне сражения:"Не впадая в фальшь, достаточно считать мерзостью войну наступательную, ничем не вызванную, кроме тщеславия и корысти. Но война оборонительная, как право необходимой обороны, не противна была нравственному сознанию ни таких мудрецов, как Сократ, ни таких святых, как преподобный Сергий. И закон, и Церковь признают это право бескорыстным... И потому эта война может считаться святой и благословенной. Итак, православные, черная туча, давно облегавшая горизонт, разразилась грозой. Японцы, в надежде на своих европейских друзей, первые подняли на Россию вооруженную руку. Мы не хотим войны, наш царь миролюбивый. И употребил все усилия для ее отвращения. Язычники захотели воевать-да будет на то воля Божия".

"А ведь придется поменять свое мнение, если не о Русской Православной Церкви в целом, то хотя бы об ее отдельных представителях",-мелькнуло в голове Петровича.

Вот, наконец, ушли в сторону "Такачихо" и "Нийтаки" две торпеды из аппаратов правого борта, значит, дистанция сократилась уже до дюжины кабельтовых. Японцы любезно ответили тем же. Минеры на "Такачихо" подозревали, что с такой дистанции добиться попаданий практически невозможно. Но что делать, если командир приказал отстреляться немедленно, потому что крейсер должен начать маневр уклонения от вражеских мин, а это неизбежно приведет к увеличению и так предельной для минного выстрела дистанции? Не слишком опытные минеры "Нийтаки" в точности повторили действия своих коллег. Теперь в сторону "Варяга" эффектно чертили свой путь четыре мины, впрочем, не слишком на самом деле опасные. Но береженого Бог бережет.

-Принять влево, насколько можно!

-Всеволод Федорович, и так идем на пределе опасных глубин. Не стоит.

"Штурмана, штурмана, эх, какая ж вы шпана... Черт, ну какая же сволочь этот доктор со своим морфием! Как теперь на прорыве сосредоточиться, когда все вокруг мерцает, и из реальности выпадают то секунды, то минуты?"

-Ну, хоть на полкабельтова левее, мины-они все же поопаснее, чем мель, будут. И не забывайте, у вас в лоции глубины промерены в полный отлив, а сейчас у нас в запасе еще полметра.

-Знаю, учел. Все равно опасно. Хотя, что так опасно, что так, будь по-вашему. Может, дать ненадолго полный назад, тогда мины точно мимо пройдут?

-Скорость сейчас важна! Скорость! Идея хорошая, но несвоевременная. Нам надо от них оторваться. Кстати, Василий, помнишь, что я тебе про шарики говорил? Давай, тащи свое хозяйство на корму. Пока доберешься, будет пора скидывать. И прихвати с собой кого-нибудь, а то один не успеешь.

-Всеволод Федорович. Да присядьте же, наконец! На вас лица нет!

-Да, уж... Сейчас. В кресло... Благодарю. Крикните в машину, пусть еще добавят...

Еще пара минут, и за кормой остались и "Такачихо" с "Нийтакой". "Нийтака" сначала дисциплинированно повторил за "Такачихо" маневр уклонения, потом его командир, увидев, что мина все равно идет прямо в борт, положил руль еще круче влево, и теперь от стройного японского кильватера остались одни воспоминания. Каждый крейсер разворачивался и ложился на курс преследования самостоятельно. Но главное, все они, кроме отставшего от своих "Нанивы", были теперь, черт побери, за кормой!

На мостике "Нанивы" каперанг Вада, убедившись в том, что его худшие опасения-остаться на поврежденном крейсере один на один с "Варягом"-становятся реальностью, предпочел отвернуть к правой кромке фарватера заранее. В этот момент у русских на правый борт могли стрелять четыре шестидюймовых орудия из шести, причем прицельно-только два из них. На остальных были повреждены прицелы, и их огонь был скорее демонстративным.

На уже оставшемся за кормой "Варяга" единственном японском трехтрубнике-"Нийтаке" во время разворота на курс преследования разорвало баковую шестидюймовку. Из расчета, на своей шкуре испытавшего эффективность родного шимозного боеприпаса вкупе с зарядом кордита, уцелели двое. Это приписали удачному попаданию русского снаряда, ударившего якобы прямо в ствол.

Но на самом деле виновата была слишком длительная стрельба с максимальной скорострельностью без чистки орудия. Медь от сорванных поясков снарядов медленно, но верно накапливалась в нарезах орудийного ствола. Он постепенно перегревался, что вело к его расширению и деформации. И, наконец, настал момент, когда очередной снаряд просто заклинило в канале в момент выстрела. Добавьте к этому сверхчувствительность и скверный характер шимозы-в результате от пушки и прислуги практически ничего не осталось.

Та же судьба после часа беспрерывной стрельбы ожидала бы и половину орудий "Варяга". Но приказ Руднева о прочистке стволов проволочными банниками и салом, столь негативно оцененный старшим артиллеристом, избавил пушки и расчеты от незавидной судьбы погибнуть от собственных снарядов. В отличие от моряков начала века, Карпышеву приходилось не раз читать о данной проблеме, которая впервые проявилась именно во время этой войны из-за возросшей скорострельности новых артсистем.

Единственный шестидюймовый снаряд, попавший в "Нийтаку" при сближении крейсеров, не нанес крейсеру никаких значимых повреждений. Два аккуратных отверстия на входе и выходе в кладовую сухой провизии и полсотни килограммов риса, превращенного в рисовую пудру между ними.

* * *

"Варяг" уходил. Носовые орудия уже не могли вести огонь по "Наниве". "Нийтака" еще только ложился на курс преследования, а "Акаси" предстояло обходить раскорячившегося в развороте поперек фарватера "Такачихо". Строй японцев сейчас лучше всего описывался словом "куча", причем, с эпитетом "беспорядочная". Централизованное руководство отрядом, и так не слишком удачное, было утрачено окончательно.

На русском крейсере наконец-то раскочегарили машину до уровня, отдалено напоминающего продемонстрированный в Филадельфии на сдаточных испытаниях. Несмотря на пессимизм старшего механика, сутки подготовки, душ ледяного масла на подшипники, полуторная смена кочегаров и, главное, осознание всеми того факта, что на кону стоят их жизни, разогнали "Варяг" до вчера еще немыслимых двадцати трех узлов.

Кормовые орудия продолжали всаживать снаряды куда-то в сторону постепенно отстающих японцев, а расчетам уцелевших носовых и бортовых теперь предстояла совсем другая работа-отражение минной атаки. Корабельная русская рулетка начала XX-го века. Не успеешь всадить пару-тройку мелких или один крупный снаряд в низкую, летящую по волнам тень миноносца до того, как он подойдет на расстояние менее полукилометра-получи в борт подарок с сотней кило взрывчатки.

А где-то там впереди, кочегары и механики на авизо "Тихайя", лихорадочно поднимали пары в двух, пока еще холодных, котлах в отчаянной попытке предупредить транспортные пароходы с войсками о немыслимой еще утром угрозе-"Варяг" вырвался из Чемульпо! Никто на японских кораблях накануне не принимал такую возможность всерьез. Их кораблик был отправлен к выходу из бухты для проформы, и, зная об этом, на нем даже не поддерживали пары в половине котлов, так как и двух оставшихся вполне хватало для поддержания экономичного хода. Теоретически, он почти не уступал "Варягу" в скорости, двадцать один узел против двадцати трех, но "Варяг"-то уже шел на двадцати двух, а вот "японцу" еще предстояло разгоняться с восьми.

Так или иначе, но командир "Тихайи", капитан 2-го ранга Масоеми Фукуи, и подчиненные ему офицеры четко понимали свой долг-они были обязаны предотвратить или хотя бы отсрочить атаку "Варяга" на беззащитные трампы, пусть даже ценой своих жизней и потери корабля. Поэтому сейчас, выжимая все возможное из машин, "Тихайя" устремилась в сторону транспортов, ожидавших исхода гремевшего у Чемульпо боя. Сигнальщики непрерывно отстукивали семафором в их сторону один и тот же сигнал:"Немедленно сняться с якоря. Рассеяться и уходить в море". Если "Варяг" погонится за купцами, то придется вставать между транспортами и ним, превосходящим по всем характеристикам на целую голову. Вряд ли авизо сможет продержаться хоть полчаса против первоклассного крейсера, но что еще остается делать?

На "Варяге" сигнальщики дотащили-таки на ют ходовые шары, о которых говорил Руднев, и с дружным гиканьем "раз, два, взяли" сбросили их по одному в брызги и пену кильватерного следа. Туда же отправился и глобус из кают-компании, все одно закопченный пожаром до состояния полной черной однотонности и к дальнейшему использованию непригодный. Скорее всего, если бы их действия и были замечены японцами, то практически наверняка бы проигнорировались. Но в тот день у Фортуны были другие планы.

Со стороны рейда Чемульпо один за другим донеслись два приглушенных расстоянием громовых раската. Оглянувшиеся на звук первого матросы на японских кораблях успели во всей красе рассмотреть султан второго подводного взрыва, вставший у борта "Чиоды". Это случилось, когда управляясь машинами, поврежденный крейсер медленно обходил торчавшие из воды поломанные мачты и часть надстроек покойного "Сунгари". Усмотрели драму "Чиоды" и глазастые сигнальщики с варяжского фор-марса. По палубам и плутонгам русского крейсера вновь прокатилась волна ликования, гремело раскатистое "Ура!!!" подхваченное моряками даже в низах корабля.

На мостике "Варяга" слегка оглушенный морфием Руднев флегматично произнес, откинувшись на спинку кресла:

-Две из девяти. Семь пока в игре. Поздравляю, господа, потопление КВЖДшного парохода и минная банка на фарватере себя оправдали. Теперь пользоваться им невозможно. А уж тралить мины рядом с двумя затонувшими пароходами я бы точно не захотел. "Чиода", полагаю, не жилец. За "Корейца" нашего они свое получили. Можете делать ставки, сколько это корыто еще продержится...

После двух минных подрывов старый крейсер затонул в течение трех минут. Ему фатально не повезло-энергией взрыва первой пары мин его, кривобоко ковылявшего в гавань, отбросило прямо на вторую. В отличие от нашей истории, в этот раз отбуксировать "Чиоду" в док не успели.

На "Нийтаке", сопоставив подрыв "Чиоды" и нечто шарообразное, сбрасывавшееся с кормы "Варяга", предпочли дать полный назад и принять к левой дальней кромке фарватера. При этом семафором на остальные японские крейсера было отправлено сообщение "Опасность! Вижу плавающие мины". Время, потерянное на обход района нахождения "плавающих мин", на осторожное следование по кромке фарватера, на разглядывание волн по курсу кораблей впередсмотрящими в сгущающихся сумерках, на снижение и набор хода, позволило "Варягу" оторваться от противника, не получив дополнительных повреждений.

Атака миноносцев была начата безукоризненно по инструкции, но в итоге с нулевой практической эффективностью. Под огнем мало пострадавшей артиллерии левого борта русского крейсера из шести миноносцев на дистанцию действенного пуска торпед рискнули выйти только два. Из выпущенных ими четырех мин, "Варягу" пришлось уворачиваться только от одной. Ответным огнем на самом наглом миноносце "Чидори" шестидюймовым снарядом был сбит мостик вместе с командиром, рулевым управлением и всем остальным, что на нем находилось. На долю второго, "Касасаги", пришлось три попадания трехдюймовых снарядов, охладивших его пыл.

Однако этот наскок миноносцев позволил японцам выиграть драгоценное время и начать выводить из-под удара транспорты. Но груженые под завязку купцы никак не могли соревноваться в скорости с погнавшимся за ними крейсером. Для начала не повезло "Сикако-Мару". При исполнении команды "рассыпаться" ее капитан по чистой случайности выбрал курс, пересекающийся с курсом "Варяга".

Когда на "Тихайе" заметили, куда именно несет транспорт, кавторанг Фукуи понял, что до завтрашнего восхода ему дожить, скорее всего, не удастся. Ну что же, как говорит "Хаге Куре":"Долг тяжел как гора, смерть — легче пушинки!" Отсемафорив на пароход приказ отворачивать влево и прижиматься к восточному берегу, его корабль рванулся на пересечку курса "Варяга", изготовив к бою все минные аппараты.

И ему почти удалось то, что с успехом провалили миноносцы четырнадцатого отряда-одна мина прошла в нескольких метрах от кормы "Варяга". Если бы не круто переложенный руль и мощный бурун за кормой, то попадания избежать бы не удалось.

Прояви командиры миноносцев чуть меньше готовности умереть и чуть больше терпения-и "Варяг", вполне мог бы от Чемульпо и не уйти. Им нужно было отойти к "Тихайе" и атаковать совместно с ней правый борт крейсера, артиллерия которого больше пострадала от обстрела японских крейсеров. Тогда шансы на торпедирование "Варяга" становились близкими к 100%. Сейчас же, после безрезультатной торпедной атаки и расхождения с "Варягом" на контркурсах всего на шести кабельтовых, выпустив свои мины и в ответ получившая пять шестидюймовых снарядов только в корпус, японский крейсерок превратился в дымящуюся, окутанную паром развалину.

Когда-то красивый и стремительный, он из последних сил отползал на восьми узлах с заметным креном на левый борт. Комендоры продолжали лихорадочно обстреливать врага из уцелевшего кормового 120-мм орудия и пары бортовых трехдюймовок, но всем и на "Тихайе", и на "Варяге" было ясно, что это агония. У изувеченного кораблика не было ни скорости, чтобы уйти, ни артиллерии, чтобы отбиться, ни сколько-нибудь значимой брони, чтобы терпеть обстрел-словом, не было никаких шансов, и тем страннее выглядел приказ Руднева, в очередной раз вызвавший на мостике жаркие споры, более подобающие Одесскому привозу, а не кораблю в бою.

-На руле, держи правее-курс на транспорты! Ход до самого полного. Сигнальные, отсемафорьте на "Тихайю" на английском, авось поймут:"Восхищен вашим мужеством, вы до конца исполнили свой долг, идите чинитесь, добивать не буду". Как у нас с перезарядкой минных аппаратов дела обстоят?

-Но почему?! Поворот вправо, снизить скорость на пятнадцать минут, и они на дне! Что за толстовство такое, Всеволод Федорович?

Зарубаев даже не кричал, звук, вырвавшийся из его горла, был чем-то средним между ревом и воем. И, черт побери, его можно было понять! За последние пару часов ему не давали добить уже третий корабль противника. Сначала "Чиода", потом "Нанива", а теперь еще и "Тихайя"! Ну, сколько же можно издеваться? Его молчаливо поддерживали, буравя командира хмурыми взглядами, оба штурмана, Беренс и Бирилев, лекарь Храбростин и даже рулевые, что уж ни в какие ворота не лезло, поминутно отрывали глаза от штурвала и зыркали на командира. Офицеры и матросы "Варяга", поверив в свои силы, жаждали победы! Не по очкам, как прорыв мимо четырех крейсеров противника, а полной. Заканчивающейся пузырями, поднимающимися из глубины над могилой вражеского корабля.

-Во-первых, не поворот, а разворот. Правым бортом его не добить, там у нас почти все зубы повыбиты, а торпеды тратить слишком расточительно сейчас, когда есть более важные цели. Во-вторых, не пятнадцать минут, а полчаса минимум. Это Вам не миноносец. Для утопления надо будет наделать много шестидюймовых дырок японцу ниже ватерлинии. За это время нас догонят "Нийтака" и "Акаси". Драться с ними, рискуя потерять ход чтоб дождаться остальных? Хорошо быть добрым, господин лейтенант, когда это тебе ничего не стоит. А уж когда у тебя вообще нет другого выхода, то и подавно. Что еще не понятно?

-Есть, господин капитан первого ранга. По кому тогда стрелять прикажете?-процедил сквозь зубы Зарубаев. Да, наверное, командир опять прав, но как же обидно!

-Если с "Тихайи" не прекратят огонь, а они не прекратят, не тот народ японцы, то продолжайте по ним из всего, что достает. Утопить вряд ли успеете, но чем дольше будут ремонтироваться, тем лучше. А потом по транспортам, они где-то там, в темной части горизонта. Разбегаются, как тараканы. Вот с ними и насладитесь утоплением больших пароходов... Что у нас с перезарядкой минных аппаратов, скажет мне кто-нибудь или нет? Минами трампы все же сподручнее топить, чем нашими сверхбронебойными снарядами.

* * *

Через пару минут на мостик влетел запыхавшийся и закопченный старший офицер.

-Докладываю, Всеволод Федорович! С левого борта оба аппарата готовы к стрельбе. С правого... Там аппаратов больше нет. Вернее, тот, что в кают-компании, еще можно починить, ему только осколками досталось. Были бы запчасти и время. А тот, что в церкви стоял, разнесло прямым попаданием вместе с расчетом. Влепили в момент расхождения с "Такачихо", на минуту бы раньше, пока мина была в аппарате, и правого борта у нас бы не было. Счастье, что успели выпустить. Носовой должны перезарядить через полчаса, а кормовой... Это просто балласт получается.

-Спасибо, Вениамин Васильевич, рад, что Вы живы и вроде даже здоровы. В отличие от меня, болезного. Можете кратенько рассказать, что у нас вообще с повреждениями, пока есть свободная минутка?

-За минутку, боюсь, не уложиться. Итак, потери в людях. Мичман Шиллинг. Убит наш Александр. Прямо у орудия. Младший механик Сергей Зорин — тоже убит. Не повезло, находился у двери той самой угольной ямы, где снаряд взорвался. Даже непонятно, чем его-то ли железом, то ли куском угля... Лейтенант Климов с "Севастополя" во время тушения пожара на юте изранен осколками в спину и в голову, у меня на глазах. И пяти минут не прожил после... Лекарь Меркушев с "Корейца" убит. Бедняга буквально на секунду из лазарета высунулся, санитарам помочь-тут его и достало. Нижних чинов погибло не менее сорока человек.

Ранены Вы, мичман Лобода основательно, мичман Эйлер легко, слава Богу, в сорочке родился — осколок отрикошетил от нательного креста! Кому расскажи-не поверят, вот уж божий любимчик... Трюмный механик Солдатов что-то на ходу пытался чинить, его немного приложило о раскаленный котел, когда от взрыва на корме крейсер рыскнул, но с поста он уходить отказался, значит, легко. Еще один артиллерист, они-то все это время на верхней палубе, граф Нирод — тоже несильно, в руку навылет. Когда в трубу нам попали, осколок поймал. Мелкий, слава богу, и кость не задета.

Ему, правда, еще лицо песком из мешков баррикады нашей, что вокруг дальномерных постов сложили, отполировало. Но все одно-счастливчик. От тех мешков одни лохмотья остались. Не будь их и прочей Вашей блиндировочной импровизации, от дальномерщиков и расчетов орудий никто бы в строю не остался. Из нижних чинов в лазарете раненых под полтинник, в строю как бы не в полтора раза больше. Кто из них из нашей команды, кто с "Корейца", "Севастополя" или с "Сунгари" — разберемся завтра.

Артиллерия:не подлежат ремонту три шестидюймовки, пять трехдюймовок, 47-мм на грота-марсе и одна из пушек Барановского. Есть шанс отремонтировать две шестидюймовки и одну трехдюймовку, но это не сегодня и даже не завтра, надо пару дней. Расход снарядов:больше половины шестидюймовых и с треть трехдюймовых. Минные аппараты по правом борту-один вдребезги, второй можно попытаться восстановить, но тут так на так. Носовой вроде должен сработать, хотя и задело его осколками. Выстрелим-узнаем. Мин выпустили пять штук.

-А если он все же неисправен, то выстрелим и потонем. Вы оптимист, батенька, как я погляжу! Что еще нам супостат угробил?

-Кто-нибудь, дайте воды для начала, в горле пересохло... Спасибо.

Носовая труба-вообще не понимаю, почему еще держится. По всем законам физики должна быть за бортом, и еще полмостика снести попутно. Но стоит, зараза такая упорная. Завтра ее или чинить, или валить надо-малейшей качки ей не вынести. Да, соответственно, тяга в носовой кочегарке практически нулевая. Остальные трубы в осколочных дырках, но это поутру быстренько жестью залатаем. То же с вентиляторами-решето...

Ход пока держим двадцать один узел, еще пару часов Лейков обещал продержаться. Потом придется снизить до восемнадцати-девятнадцати. Затоплены три угольные ямы. Пожары потушили все, но кают-компании и Вашего салона больше нет. Одни головешки. То же самое можно сказать про кладовую провизии. Прямое попадание с последующим пожаром. Не знаю, что баталеры нам на завтрак наскребут, но если после еды на зубах будет скрипеть сажа, а то и осколки, не удивляйтесь. В общем, до Артура дотянем, а там на ремонт как минимум на месяц. Причем, желательно, в доке... Все же в корпусе дырок нам понаделали.

-А теперь плохие новости, господа, в Артур...

-Есть!

Донесшийся с левого крыла мостика азартный возглас Зарубаева перебил ответ Руднева.

-Что "есть", Сергей Валериянович?

-Простите великодушно, что перебил. Просто, так как с "Тихайи" огня не прекратили, я, как Вы и приказали, им под хвост еще пару снарядиков вкатил.

-Все бы Вам, Сергей Валерианович, маленьких обижать. Армейские вот лежачих и сидячих раненых не бьют. Ну, не смотрите на меня так. Шучу, шучу.

Итак, господа, в Артур мы не идем, между нами и крепостью весь японский флот. Во Владивосток пройти можно, но он сейчас еще замерз. Будем там болтаться, ожидаючи пока "Надежный" канал пробьет, могут и подловить. Можно, конечно, забежать в Шанхай или к немцам в Циндао, подлататься слегка, отбункероваться, снестись через них с командованием и дальше, что прикажут, но... Теперь самое интересное.

Сейчас в Японию из Италии перегоняют два новейших броненосных крейсера типа "Гарибальди". Ну, я думаю, вы в курсе. Причем экипажей на них сотни три на двоих, и японцы только в машинной команде. Остальное-итальянцы с английскими офицерами. Не надо у меня спрашивать, откуда я это знаю, Вениамин Васильевич, не надо. Как говаривал мой батюшка:"Не задавай мне, сынку, неудобных вопросов, не получишь уклончивых ответов".

-Ну не надо, так не надо. После затеи с койками поверю на слово. Может, Вы и график их движения знаете, Всеволод Федорович? После истории с японскими взрывателями не удивлюсь.

-Нет, я не всесведущ, к сожалению. Но вот то, что прибытие в Йокосуку запланировано на четырнадцатое февраля, а намедни они прошли Малаккским проливом, мне птичка донесла. А сейчас задача-минимум-утопить того неудачника, что от нас пытается оторваться чуть мористее. Обойдите его справа в паре кабельтовых и всадите обе торпеды, а то одной может не хватить. Он, зараза, здоровый, похоже, тонн этак тысяч на пять потянет. А потом в открытое море. Там идем в обход Японии и ждем гарибальдийцев.

-А уголь? А ремонт? А как топить два броненосных крейсера по восемь тысяч тонн? А есть что будем целый месяц? А раненых куда девать?

Град вопросов посыпался со всех сторон, штурмана, старший офицер, старарт и даже лекарь хором пытались перекричать друг друга. Но, в отличие от предыдущего совещания в кают-компании, теперь в вопросы задавались не с интонацией "простите, но это невозможно", а скорее "и каким же образом мы это сделаем?". Теперь за Рудневым команда и, главное, офицеры готовы были идти хоть в преддверие ада.

-Господа, вы знаете, как можно съесть слона?

-Простите, но при чем здесь это, Всеволод Федорович?

-Да так, африканская поговорка. Слона можно съесть только кусочек за кусочком. И неприятности мы тоже будем переживать по мере их возникновения. Вот, к примеру, уголь. Пока у нас своего достаточно, полные ямы были. А как кончится-да мало ли в море угольщиков? Вот тот, что будет побыстроходнее, и конфискуем, а если он еще и в Японию будет идти, то казне и платить не придется. Контрабанда-с, господа, причем военная! То же с едой. Забираем по законам военного времени. Ремонт-тут простите, придется мудрить в море. Максимум безлюдная бухта, но никакой порт нам в ближайший месяц не светит. Раненые... Придется где-то разжиться катером или наш залатать, и на нем их отправить в Шанхай, или какой там нейтральный порт под боком окажется. По дороге, кстати, будем досматривать транспорта на предмет военной контрабанды. Теперь про "топить крейсера"...

Сергей Валерианович, во-первых, потрудитесь отдать приказ опять пробанить орудия, во-вторых, объясните-ка собравшимся, почему Вы планируете нанести российской казне ущерб в несколько десятков миллионов рублей золотом?

-Кто, я?! Никогда! И в мыслях не было... С чего Вы...

-А зачем тогда топить то, что можно захватить? Подумайте над этим вопросом, господа. И еще, если после пожара в кают-компании уцелели книги о каперах, пиратах и пиратстве, настоятельно рекомендую почитать. Как художественные, так и документальные. Для придания мыслям нужного направления, так сказать. Ну, сколько там еще до этого транспортника осталось? Интересно, что же он везет? А то ведь утопим и не узнаем...

* * *

Транспорт "Сикоку-Мару" перевозил грузы второй очереди. Никто из экипажа "Варяга" никогда не узнал, что именно пустили на дно торпеды, выпущенные в упор из аппаратов левого борта. Если верить российским источникам, то ко дну пошли артиллерийские парки первой японской армии. Если верить японским, то генеральным грузом было продовольствие и обувь. На самом деле, после двух взрывов и получасовой агонии с безуспешной попыткой дотянуть до берега, утонуло все инженерно-саперное обеспечение первой волны высадки. С одной стороны, жить без палаток и котелков в Корее зимой хоть сложно, но можно. С другой, копать траншеи, строить и ремонтировать дороги, позиции для орудий, землянки и прочую инфраструктуру войны без лопат и заступов... Тоже можно. Но не так быстро, как хотелось бы.

Насколько задержали развертывание войск и начало наступления минный залп "Варяга", три корабельных трупа и десяток мин поперек фарватера-сказать невозможно. Окажись на месте японцев хуже организованный и менее целеустремленный противник, темп высадки и продвижения на север 1-й армии был бы решительно сорван. И отставание от первоначальных планов могло бы составить недели три, а, возможно, и больше. Но японцы себе такой "роскоши" не позволили. Энергия и находчивость, с которыми они преодолевали неожиданно возникавшие трудности, могли бы сразу заставить русское высшее военное руководство задуматься о характере и особенностях противника в этой войне. Увы, осознание серьезности угрозы сменило шапкозакидательские настроения у петербургских стратегов несколько позже. "Сухопутным" итогом сотворенной Петровичем неудачи японцев в первом морском бою у Чемульпо стало то, что начать попытки перейти реку Ялу генерал Куроки смог на десять дней позже, чем в оставленной Карпышевым реальности.

Впрочем, таких подробностей по армейским боевым действиям в его голове не сохранилось. Товарищ был мореманом. Война на суше всегда была для него лишь неприятным грязным фоном в красивом военно-морском противостоянии. Увы, всего через несколько минут Петровичу, как, впрочем, и всем, стоявшим на мостике "Варяга", пришлось глубоко прочувствовать, что и морская война несет в себе достаточно ужаса и страданий.

Еще одним неудачником, оказавшимся на пути "Варяга", оказался "Миоко-Мару". Транспорт был большим, однотрубным и редкостно неуклюжим. Получив торпеду из носового аппарата почти по миделю, он поначалу даже не накренился, продолжая неторопливо ползти в сторону берега. После попадания прошло уже секунд пять, и Руднев открыл было рот, чтобы приказать Зарубаеву попытаться добить доходягу снарядами. Но в тот же миг над подранком вспучилась растущая во все стороны шапка черного дыма, сопровождаемая тугим, протяжным гулом, похожим на выдох исполинского живого существа. Что это было? Взрыв угольной пыли в бункерах, котла или взрывчатки в трюме?.. Можно только гадать. Но вот то, что произошло после, очевидцы катастрофы запомнили надолго.

Трамп, выползая из дымной тучи, оказался совсем близко от крейсера. Смертельно раненый, он быстро, на глазах, садился на корму, заваливаясь на пробитый торпедой борт. А на палубе... На палубе метались люди. Много людей, сотни... Судно валилось. Спуск шлюпок в таких обстоятельствах был просто невозможен. Страшная картина человеческого муравейника, ищущего спасения от неумолимо надвигающейся смерти... Крики, давка, вопли... Головы людей, как черные точки в январской воде... Надвигающаяся ночь... Петровича передернуло от мысли, что если бы Джеймс Кэмерон, режиссер "Титаника", хоть один только раз в жизни, хоть на одно-единственное крохотное мгновение увидел и услышал ЭТО, ему и в голову бы не пришло снимать свой фильм-"оскароносец". Но шевелящий волосы под фуражкой ужас пришел потом. Когда над морем раздался крик... Не человеческий крик... Лошади... Сотни коней и кобыл не ржали. Нет, они кричали... В закрытых наглухо, опрокидывавшихся и заливаемых водой трюмах. Транспорт перевозил кавалерию...

Лейтенант Зарубаев, закрыв уши руками, плакал. Нет, он рыдал навзрыд! Руднев вдруг вспомнил, что увлечение бегами и лошадьми было потомственной страстью мужской половины его семейства... Наконец, вдруг стихло... Море сомкнулось над своей добычей. Оглушенные, опустошенные и молчаливые стояли русские офицеры на мостике уходящего в ночь крейсера. Такая вот она, морская война...

* * *

Гоняться за оставшимися транспортами при наличии на хвосте нескольких японских крейсеров, хоть и отставших пока на шесть миль, но все еще способных догнать "Варяг", Руднев не рискнул. Так, выпустили для проформы и создания паники по их угадывающимся в сгустившихся сумерках теням по пятку снарядов, но топить пароходы бронебойными снарядами-это долгое и неблагодарное занятие. Опять же, Петрович считал, что свою задачу он выполнил-"Варяг" прорвался, эмоций уже и так хоть отбавляй, сейчас его должны выдернуть обратно в его время, и фан кончится. На всякий случай он рассказал в общих чертах офицерам, что дальше нужно делать. Ну и боль в ноге вместе с морфием тоже способствовали желанию убраться подальше от поля боя...

"Варяг" двадцатиузловым ходом уходил в море. Через час полностью стемнело, ночь на широте Сиракуз и Барселоны наступает быстро. За кормой перестали различаться силуэты японских транспортов и крейсеров. То ли последние отстали, то ли решили не рисковать встретить в темноте этот неожиданно кусачий русский крейсер. Если уж днем всем скопом не смогли его остановить, то сейчас, в ночи... Миноносцы, конечно, тоже искали своего врага, но море большое, радаров еще не изобрели, так что "Варяг" был в относительной безопасности.

Руднев с помощью двух матросов, бережно поддерживавших командира под руки, доковылял до командирского салона. "Н-да. И где вчерашнее великолепие? Что не разнесено в щепки взрывом, то сгорело или провоняло дымом. Слава богу, хоть кровать в каюте одним куском стоит... Вот сейчас на нее как спикирую и проснусь, надеюсь, уже в Москве, суну в морду Вадику и бегом квартирку покупать. Монолит-кирпич..."-мысли Карпышева причудливо смешивались с мыслями Руднева.-"Команде надо выдать тройную винную порцию и написать донесение о бое. А это мысль, где тут у нас вестовой?"

-Тихон, голубчик, передай старшему офицеру, что я приказал команде выдать тройную винную порцию, и плесни мне тоже чего покрепче.

"А теперь спать. Странно, почему я еще тут? "Варяг" прорвался, что еще этим козлам из НИИ надо...",-сон подкрался настолько незаметно и быстро, что полупустой стакан выпал из руки командира на постель.

На корабле утомленный боем экипаж, за исключением невезучих вахтенных, укладывался спать. Кому-то это удавалось сразу, кто-то долго не мог совладать с нервами после первого в жизни боя. Старший офицер, вот же собачья должность-третью ночь почти без сна, продолжал носиться по кораблю, определяя первоочередные работы, которые надо было провести сразу после рассвета.

Из офицеров первыми отключились полуоглохшие артиллеристы. Но, как ни странно, через час беспокойного сна, сопровождавшегося вскриками и стонами, мичман Василий Александрович Балк проснулся. Он поднялся с койки и минут тридцать сидел, глядя в пространство. Потом встал, оделся, зачем-то засунул за пояс револьвер и вышел на верхнюю палубу. Постоял у борта, минут десять посмотрев на проносящуюся со скоростью полутора десятков узлов темную воду, а потом медленно, мягким прогулочным шагом, пошел в сторону юта...

Карпышев проснулся от осторожного, но довольно громкого стука в дверь каюты. Судя по боли в ноге, каше в голове и всепроникающему запаху гари, он все еще был на "Варяге". Паршиво.

-Кто там? Кого еще принесло в три часа ночи? На японцев напоролись? Кто? Миноносцы, транспорт или что серьезнее?

-Мичман Балк. Вадик просил передать привет Петровичу.

Глава10.Сообразимнатроих?

В море у южного побережья Кореи, ночь с 27на28января1904года

-Ну, заходи, дорогой, гостем будешь...

В открытую дверь снаружи плавно проскользнул силуэт мичмана, а изнутри вылетел недавно опустевший стакан, пущенный прямо из кровати недрогнувшей рукой капитана первого ранга. К удивлению Карпышева, вошедший одним плавным и экономным движением, несмотря на темноту, поймал стакан, понюхал и, усмехнувшись, аккуратно поставил на стол со словами:

-Спасибо за приглашение. Что же не зайти-то, коль приглашают. А еще есть, или сам все выпил, вашвыскбродь?

Заготовленная нецензурная тирада, в которой причудливо сплелись термины и обороты как тусовочно-компьютерного двадцать первого, так и военно-морского девятнадцатого, осталась висеть на языке Руднева.

После пятисекундной паузы он, наконец, выдал:

-Если и нет, то щас будет... Ты кто?

-Ну, для начала, скажем только, что я не Вадик.

-Что ты не Вадик-я и сам понял. Этот жиртрест и в теле мичмана если и поймал бы стакан, то только своим поросячьим рылом. Реакция не та, рефлексы, а это в голове... Так... Если не Вадик, то кто? И почему ты сюда, а не я туда? "Варяг" прорвался, так какого хрена вам еще надо? И кто вы вообще такие, кроме того, что суки, конечно?

-Слушай, давай сначала дернем грамм по сто, а? Голова раскалывается, будто неделю пил... И мысли тоже того, путаются, свои и чужие... Хотя уже вроде и не чужие. Да и продрог на палубе стоя, пока смог сообразить, как сюда дойти и кто я такой...

-Знакомые ощущения, блин. У меня так же было. Кстати, выпивка помогает. Щас организуем, но только если ты мне все подробно и доходчиво растолкуешь. КТО ты, что ты и какого хрена ты ТУТ делаешь, ну и я заодно, ОК?

-Ладно, задолбал, как дятел березу. Растолкую. Но предупреждаю сразу-ты не обрадуешься. Наливай, только быстрее, а то сначала я сдохну от головной боли, а ты — потом от любопытства.

Они сели за стол, и початая бутылка французского коньяка была снова извлечена из специального держателя в прикроватной тумбочке. Там же нашелся и второй стакан. После первой свежеприбывший огорошил Петровича:

-Ты представляешь, родной, ЧТО ты натворил?

-Ты что, еврей?

Карпышеву этим вопросом удалось поставить в тупик неизвестного, осваивавшегося сейчас под черепом Балка и до этого уверенно контролировавшего ситуацию.

-Почему это? И кого ты имеешь в виду, Балка или меня?

-Я тебя спросил, зачем ты и я тут, а ты мне вопросом на вопрос отвечаешь... Что натворил, что натворил... Что просили, блин! Прорваться из Чемульпо и действовать максимально непохоже на оригинального Руднева. Кстати, с вас сто штук евриков, как вернете меня взад, помнишь?

-Идиот... Именно в зад тебя сейчас и стоило бы засунуть, пацан несмышленый. Некуда тебя возвращать! И меня, кстати, тоже...

-Кто тут пацан — в зеркале хорошо видно, Руднев лет так на двадцать с хвостиком твоего Балка постарше. А что значит "некуда"?

-Ты тут поигрался вволю. Детские мечты воплотил, уважаю. "Асаму" японцам притопил, Балк, кстати, в поросячьем восторге... Тоже дело... Но ты хоть понимаешь, что в результате твоих игрулек нашего мира больше нет? Совсем! Ни хера не осталось, блин! Серая муть за окном и все!!! Которая, к тому же, все, что в нее попадает, перемалывает почище мясорубки и прямого попадания из "Шмеля"!

-Тебе так с одного стакана захорошело? Повтори, отпустит. Какая муть? Какая мясорубка? Я домой хочу! У меня свидание завтра в пять, на Патриках, девочка — первый сорт! Как это, нет мира? А куда он деться-то мог, шмели, что ли, сожрали? Не колеби мне мозги, ты... блин, как хоть называть-то тебя?

-Имя совпадает, что так Василий, что эдак. Хоть тут повезло. Майор запаса, спецназ ГРУ, Василий Игнатьевич Колядин. В миру и братве Кол. Лучше просто, Василий. Или Балк, все одно теперь, наверное, привыкать придется...

Ладно, заткнись, проглоти язык и слушай, не перебивай! И так нервы на пределе...

Короче. Три года назад, или сто пять лет тому вперед, два клоуна пришли к моему шефу, теперь, слава богу, уже бывшему, и предложили всего за десять миллионов грина соорудить установку, которая сможет закупать акции в прошлом, а продавать сейчас. Ну, ему десяток лимонов-это не деньги. Он на футболистов в год раз в десять больше чисто по приколу тратит.

Но за эти три года они ему не смогли предъявить никаких конкретных результатов. Это нервирует, знаешь ли, мысли всякие возникают. Чистая наука хорошо, но когда наш А считает, что его держат за лоха...

Неделю назад он им поставил условие-или через месяц доказательства работы установки, или... Ну, в общем, интеля, как всегда, "пересрали" и решили на тебе поэкспериментировать. Но со страху или сдуру, вместо того, чтобы отправить кого-нибудь во вчера, решили, что чем глубже, тем безопаснее. Мол, "эффект со временем должен сгладиться", ну и еще "подстраховались", кретины, выбрали "самое бесперспективное направление". Ты, засранец, по их версии, ничего тут натворить не мог, что изменило бы ход истории, понял? Хотя ты-то тут при чем...

В общем, они были не правы. За что и выпьем. Давай еще по одной... Хорош коньячок-то. У нас, пожалуй, похужее, будет. А ты молчи, господин каперанг. Молчи и слушай.

Итак. Твой Вадик-сынок одного из этих гениев, профессора. Он тебя полгода не за твои красивые глаза пас. Он искал спеца по истории этой войны. И нашел... На свою, кстати, голову тоже... Ну почему они тебя выбрали??? Ведь было же три кандидата, три! Как именно тебя, дурака... Да еще и с инициативой...

Ай, ладно! Поздно, Клава, пить боржоми, почки отвалились. Я же и выбрал, чё теперь-то. Проект-то я курировал... Вадик тебя специально напоил, и еще кой-чего подмешал в стакашку, чтобы ты побыстрее отрубился. Пить-то ты поздоровее его будешь. А потом отвезли мы тебя на старую дачу к шефу, на Рублевку. Я у него последние пару лет перед, так сказать, "пенсией" начальником охраны подмосковного жилфонда был.

-А почему "так сказать"?

-Помолчи, а? Не доводи до греха. Любопытный, блин. Слушай, а что, все остальное, что я тебе тут рассказываю, тебя вообще ничуть не удивляет?

-После вчерашнего меня уже ничего не удивляет. Как осколком ногу расчекрыжило, я и сам понял окончательно, что ЭТО все всерьез. И по-настоящему. Да и до того понимал, просто боялся сам себе признаться.

-Умный ты у нас, блин. Когда не надо... "Так сказать", потому, что у нашего олигарха А., по кличке Анатом, в отставку только футболисты выходят. Остальных закапывают по статье "я слишком много знал". Так что как только я постарел...

Невольная улыбка, появившаяся на лице Руднева от такого заявления со стороны двадцатитрехлетнего мичмана, вызвала весьма бурную реакцию.

-Еще раз улыбишься-шею сверну! Мне ТАМ было под пятьдесят! Я еще в Афгане в БТР-е горел! И тут на старости лет пара каких-то ученых-недомоченных меня в такую жопу засунула!

Ладно, извини, нервы. В общем, еще года два меня шеф бы потерпел. За опыт мой жизненный, заслуги прежние и связи интересные. А потом-все.

Вернемся лучше к нашим кроликам. Как тебя привезли-загрузили в саркофаг и перекинули твои мысли и содержимое мозгов сюда. Каким способом-сам спросишь у гениев, если они сюда доберутся, хотя это бабушка надвое сказала. Шансы у них пятьдесят на пятьдесят...

Короче, после перемещения твоего мы ни глазом моргнуть, ни пискнуть не успели, как начался бардак, которого они, видишь ли, не ожидали. От дачи, если тот замок так скромно можно назвать, осталось только то, что в зону их стабилизационного поля попадало. Это лаборатория, кухня, где я с Коляном сидел, присматривая за этими, и, слава яйцам, подвал под лабораторией. С генераторами, солярой и ИБП. Сам все монтировал, чтоб у шефа свет не моргал. Как знал, соломку подстелил, блин.

А вокруг... Ну, ты Цоя не помнишь, молодой ты, а ведь точнее, чем у него, не скажешь:"А вокруг красота, не видать ни черта..." Серая муть. Только и видно старую церковь, что на холме с XIX-го века стояла, да и то нечетко. Иногда и ее размывало.

Колян сунулся выйти, а я его не остановил... Ну, кому-то же надо было попробовать, что это за серость, понимаешь?! Только ноги в ботинках от него и остались, остальное в фарш. Профессор, как оклемался, вернее, отблевался, начал создавать теорию о "нестабильном времени, разрушающим чужеродные элементы". На элементах этих я ему в зубы и съездил, объяснил гаду, что Коля-это не элемент был. Хотя, если честно, туда ему и дорога. Бычье-оно и есть бычье подмосковное...

Все бы ничего, сидим мы там и сидим в этом коконе, жратва пока есть. Но соляры-то только на две недели работы генераторов. А как кончится-поле в отключку, а мы все в фарш, по стопам Коляна... Неохота. И не весело как-то. Сутки Профессор с Ассистентом копались в своей установке, думали наладить. Потом еще два дня спорили о теориях, что-то высчитывали, кого-то искали. И вот приходят эти добрые люди ко мне и говорят:"А не желаете ли Вы, Василий Игнатьевич, переместиться в 1904-йгод и исправить все то, что натворил гад-Карпышев?"

А че, говорю, его просто назад не выдернуть, авось все само и поправится? Ну, тут они мне начали лапшу на уши вешать, что, мол, если тебя просто обратно выдернуть, то, мол, "там не тот афект". И понесли пургу научную, а глазки у них как у той белочки из анекдота, кругленькие такие... Ну, не понимают они, что если в их науке я не секу, то вот в людях разбираться жизнь научила, а уж когда мне врут-вообще нутром чую. Просто то ли они вообще не могли тебя отсюда вытащить, то ли боялись чего...

Хотел я их послать с ихним великодушным предложением, уже и рот открыл, и печатку внутрь камешком повернул, а потом подумал-какого хрена? Из этого огрызка дачи другого выхода нет, мне в свои годы терять особо нечего, чего не рискнуть-то? И не прогадал... Взял два дня на подготовку, прочитал все, что в компах было по этой войне и истории России начала века, чуть с наганом и маузером потренировался, благо, у шефа в коллекции были. Тут как раз и они своей установкой смогли Балка зацепить. Я им по-быстрому хозяйство сдал, чтоб знали где что в подвале, и в "саркофаг"...

Кстати, им соляры в баках хватит еще на один перенос, на два-если очень сильно повезет. Так что может быть еще пара гостей... Интересно, как будут решать, кого за кормой оставить, соломку тянуть?.. Ну, теперь понял, зачем ты и я тут, и почему?

-Не совсем... Не, про себя-то я понял. А вот как именно ты должен был исправлять все, что я тут натворил?

-Пристрелить тебя, конечно, как еще?

С этими словами Василий одним быстрым и плавным движением выложил на стол наган. Откуда и когда он его вытащил, для Петровича осталось загадкой. Сглотнув ком в горле и не отрывая глаз от лежащего на столе револьвера, он задал следующий вопрос:

-Ра... гм. Радикально. Ну да, как в том анекдоте-что делать с курицей, если она перестает нести яйца? Зарезать. А что, правда помогает?

-Не знаю, но профессор решил, что попробовать стоит.

-На его месте я бы тоже попробовал... Но, по-моему, уже бесполезно.

-Да не тырься ты, сам понимаю, что бесполезно. Даже если я тебя СЕЙЧАС за борт скину, "Асама" от этого не всплывет. А вот у меня в новой жизни проблемы возникнут, потому как полечу вслед за тобой. А и не полечу-ты как командир "Варяга" ближе к идеалу, чем все остальные офицеры на борту.

Да и сами интеля это, в общем-то, понимают, просто за соломинку хватаются со страху. Ассистент уже новую теорию выдвинул, ей свою же старую похерив. Теперь он поет про ветвящееся время и про то, что путешественник вообще в свой мир никогда из прошлого не вернется, потому что нет одного предопределенного варианта развития событий. Есть, мол, дерево, которое ветвится. И своим экспериментом они создали новую ветку, а кусок дачи просто завис между ветвями, так как непонятно, куда его кидать-та ветка, к которой он относился, уже отменена, а новая еще не сформировалась... Еще что-то про дрожание веток, вибрацию и упругость времени пел...

Ладно, это все бред и лирика, он тебе это сам расскажет, если сможет к нам на борт попасть. Одно ясно точно-нам в этом мире надо осваиваться всерьез, теперь мы живем тут, так что с переездом.

-Нормально... А вы меня спросили, оно мне надо было? Что я буду делать в начале двадцатого века, я же авиаинженер и программист, мать вашу! А до первых компов еще срать пердячим паром лет восемьдесят!!!

-Да? А я думал, ты-командир крейсера. Причем хороший командир, получше оригинала будешь, судя по тому, где сейчас "Варяг" находится. Прорвался ты, как профи говорю, хоть и чудом, но на пять баллов. Команда за тебя глотки кому угодно перегрызет, историю войны и вообще мира мы знаем наперед лет на сто. Пусть и поверхностно... Не дрейфь. Устроиться можно.

-Тебе хорошо говорить, это ты на четверть века помолодел. А за что мне двадцать лет добавили? Ты в курсе, что Руднев через десять лет помереть должен? И каково мне будет жить в его шкуре, зная, сколько ему, то есть МНЕ, осталось?

-Ну, ты-то не Руднев, мозги у тебя чуть получше должны работать, проживешь, поди, подольше. Он от пневмонии помер? Вот и не простужайся.

-Ага. От пневмонии... А от лейкемии и проблем с сердцем-не хочешь!?

-Стало быть, затравили мужика. А ты, раз знаешь, начальство куда подальше особо-то не посылай и психуй поменьше! Да и коньячком, вижу, не брезгуешь. От стрессов самое то. Короче, придумаем что-нибудь. Может, тебя проф с ассистентом еще раз переместят, если лет за двадцать установку свою чертову опять построят. И вообще, двадцать-тридцать лет как герой, спаситель отечества-это разве не приятнее, чем сорок лет коптить небо в роли главного системного администратора второго игрового зала, что расположен на первом ярусе подвала? Блин, коньяк кончился...

-Все-то ты про меня знаешь... Есть тут еще немного, вон в том шкафчике погляди, это у меня на случай приватного общения. Да и вестового чтобы не дергать лишний раз.

-Гуманист твой Всеволодович, однако.

-А что смешного? На том и карьеру себе поломал в итоге.

-Да знаю я... Совестливый, понимаешь... Давай, за знакомство, что ли...

-Ладно. Но от ночи осталось часа три, не больше... По единой, и давай, мичман, бегом спать. Да, на людях выражайся поаккуратнее, через пару дней привыкнешь, а пока молчи побольше. И не забывай, командир тут я. Если хочешь что умное и нелицеприятное сказать-не при народе.

А вот что ты из спецов-это хорошо, тут у нас на носу абордаж, вот там и блеснешь. Раз уж мы влипли по-серьезному, то войну надо выигрывать... Лейтенанта тебе присвоят по результатам абордажа, если отличишься, ну и прочие фантики тоже. Рост по службе обеспечим. А сейчас спать, завтра новый день, а нам еще крейсер в семь тысяч тонн надо отремонтировать на ходу. Может, ты и не рад будешь, что сюда попал.

-Ииэээх, милааай, чтобы скинуть разом столько годков, я бы и не такое согласился. Да и морда у меня последние лет двадцать с хвостиком была как печеное яблоко, про бэтэр я тебе уже говорил, а сейчас... Нет, тебе не понять... Ладно, приказывай, господин капитан первого ранга... Раз уж сразу тебя, суку белогвардейскую, не пристрелил-буду подчиняться. А пока — спокойной ночи.

* * *

За ночь, идя ходом тринадцать-пятнадцать узлов, "Варяг" дошел почти до долготы Циндао. С рассветом на горизонте стали все чаще попадаться дымы пароходов, от которых до подъема командира вахтенный штурман Бирилев предпочитал уклоняться от греха подальше. Будить командира запретил Храбростин, пользуясь тем, что вчера Руднев не оставил точных указаний о времени своей побудки. Принявший после подъема командование крейсером Степанов, к удивлению офицеров, привыкших к мелким шпилькам в адрес командира с его стороны, не только поддержал решение врача, но и изменил график ремонтных работ, чтобы минимизировать шум поблизости от каюты "нашего командира".

Прежде всего, надо было определиться с ремонтом первой дымовой трубы. После короткого совещания ее решили укрепить шестами на растяжках и обернуть дыры жестью с асбестом. Мелкие надводные пробоины в бортах еще ночью были заделаны деревянными пробками и цементом, у крупных сейчас раздавался веселый перестук плотницких топоров. Хуже было с подводными пробоинами, приведшими к затоплениям. Спор по поводу того, стоит ли останавливать машины и заводить пластырь, чтобы заделать пробоины деревом и осушить отсеки сейчас, или это подождет до завтра, был прерван приковылявшим к мостику в сопровождении мичмана Балка Рудневым, вырвавшимся, наконец, из рук докторов.

Послушав минут пять прения сторон, командир приказал лечь в дрейф, имея, однако, под парами половину котлов, и заняться нормальным ремонтом. Также было приказано как можно быстрее привести в порядок минный катер номер два, близнец оставшегося в Чемульпо, превращенный при прорыве осколками в большое подобие дуршлага. После направления матросов на работы и внеочередной выдачи двойной чарки, офицеры по приказанию Руднева собрались в кают-компании для проведения военного совета.

-Ну-с, господа, чем порадуете соню-капитана? Для начала, в каком состоянии крейсер? Надеюсь получше, чем у вашего командира,-морщась от ноющей боли где-то в глубине свежеперевязанной раны, осведомился Петрович.-Расскажите нам коротенько, Вениамин Васильевич.

-Крейсер в состоянии между идеальным и просящимся на капремонт с докованием. Трубу укрепили, но сильного шторма она может и не выдержать. Сейчас подведем пластыри, осушим ямы, заделаем деревом пробоины. По прикидкам, через час cможем дать ход. Но опять же, попадем в шторм баллов на семь — все эти временные закупорки полетят к черту. То же и в бою, причем не надо даже, чтобы по нам попадали японцы. Хватит сотрясений от своих выстрелов. Пяток залпов всем бортом, и затопления всего, что мы сейчас откачиваем, я Вам обещаю. Для нормального ремонта нужны или док, или хотя бы кессон и неделя времени. Ну и мастера получше наших не помешали бы. Одна хорошая новость-набор не поврежден нигде. Так что деформаций корпуса и палубы быть не должно. Резюме-ходить можем куда угодно, правда, лучше бы не полным ходом и без сильных штормов, драться категорически не рекомендуется. На этом все.

-Штурмана, вам слово. Евгений Андреевич, прикинули, где нам можно надеяться поймать "Ниссина" с "Кассугой"?

-Что мы знаем? На четырнадцатое февраля запланирован их приход в Йокосуку. А намедни противник прошел мимо Сингапура. Им еще минимум два раза надо бункероваться, дальность у "Гарибальди" не более 1600 миль. В море, если там и правда три сотни человек на два крейсера, они не смогут. Это и при полной-то команде аврал на два-три дня. Так что им предстоят минимум два захода в порт,-старший штурман "Варяга" лейтенант Беренс подошел к расстеленной на столе карте,-и наиболее вероятны, как первая точка, Лусон или Формоза.

Мимо них идти так и так, я бы на их месте бункеровался там. Мы туда должны успеть одновременно с японцами, идти нам примерно одинаково. Но мы можем караулить только у одного порта, так что даже не знаю, как и быть. Потом они могут бункероваться на островах Рюкю, угольных станций там хватает. И это если они вообще не пойдут в обход вокруг Филиппин. Задача нерешаемая, простите, Всеволод Федорович. Сплошной русский авось получается...

-Гм. Да, задачка...

— Ну, а если мы захватим пару пароходов с радио и подгоним их к выходам из Лусона и Тайваня, соответственно, и пусть при появлении рядом с ними "Гарибальди" они орут по радио? А "Варяг" будет ждать в проливе Лусон, ровно посередине.

-Идея замечательная, Вениамин Васильевич, тем более что пароходы нам захватывать и так предстоит. Духом пиратства Вы правильно прониклись. Но ширина пролива там миль триста, радио на купцах, даже если мы найдем пару с радио (а это пассажирские, неприкосновенные для нас), дай Бог, полсотни. Не услышим, один черт. Помнится, на некоем пароходе нам на первую эскадру из-под шпица обещали отправить несколько комплектов новейших приемников и передатчиков... Эх, знать бы, где он сейчас болтается. Все одно японцам достанется, а нам бы пригодился. Но, в общем, вариантов вижу два:или надо как-то выяснить, где они будут бункероваться, или набраться наглости и ловить прямо у Йокосуки.

-Ну и как выяснять будем? Попросим отца Михаила устроить молебен с просьбой ниспослать просветление?

-Да пожалуй, что никак, сам знаю. Можно было и не ерничать, пожалели бы раненого командира хоть раз в жизни по такому случаю... Как видно, придется нам, господа, прогуляться вокруг Японии к Йокосуке.

-Всеволод Федорович, это же логово! Главная база японского флота, побойтесь Бога! Их же обязательно встречать будут, уж коли "Варяг" в море. А нам в нашем состоянии боя ни с кем крупнее миноносцев не выдержать! Ведь в соответствии с информацией штаба эскадры, там по берегам залива Цуруга, на острове Осима и в районе Йокосуки под двести орудий уже напихано! И наблюление за морем должно быть соответствующее...

-Ну что же, значит, нашему "Варягу" придется утонуть. Причем срочно. Как продвигается ремонт минного катера? Когда он сможет пройти сотню миль своим ходом?

Со всех сторон на командира смотрели удивленные глаза офицеров, пауза подзатянулась. Секунд через пятнадцать старший офицер осторожно произнес:

-Всеволод Федорович, а Вы себя хорошо сегодня чувствуете? А то, как утром встали, так сразу же и побежали по крейсеру... Это с Вашей-то ногой. Может Вас сейчас наши эскулапы осмотрят, благо они оба тут? А собрание, оно, право дело, подождет пока...

-Да вполне изрядно я себя чувствую! Нога, она, конечно, дергает. Но это нормально при ранении с накладкой швов, и доктора меня еще утром почтили своим вниманием. А с чего это вдруг Вы, голубчик, моим здоровьем озаботились?

-Ну, не знаю, собираетесь топить крейсер и НА КАТЕРЕ идти на абордаж вокруг Японии... По-моему, это уже слишком, не правда ли, господа? Зачем вообще было прорываться, топились бы прямо в Чемульпо!

Ответом ему стал гомерический хохот командира. Минуты через две, после безуспешных попыток хоть что-то сказать, вытирающий слезы Руднев, наконец, смог выговорить:

-А санитаров уже позвали со смирительной рубашкой? Ну, Вениамин Васильевич, спасибо, повеселили. Кто еще поверил, что я собираюсь на самом деле топить крейсер?

Неожиданно отозвался мичман Балк:

-Не знаю как остальные господа офицеры, но я слышал, что слышал, а именно, "нашему "Варягу" придется утонуть". Что же еще это может означать?

-Да, пожалуй, я сам виноват, прошу прощения, господа. На самом деле "Варяг", конечно, никому я топить не позволю, но вот нашим злейшим друзьям из штаба Того надо бы поверить, что он затонул. Поэтому нам с вами придется гибель "Варяга" инсценировать. Заодно неплохо бы позаботиться о раненых. Господа эскулапы, к завтрашнему вечеру подготовьте к транспортировке всех тяжелораненых, которых нужно и можно свезти на берег. Вениамин Васильевич, как только закончим заделку пробоин, сейчас же начинайте латать катер. Срок у Вас тот же, что и у лекарей-до завтрашнего вечера. Как начнет смеркаться, загрузим в катер всех раненых, что поместятся. Причем всем, кому можно, лучше сделать уколы морфия, чтобы не растрясти, ну и пусть они лучше спят в момент погрузки.

Господа Банщиков и Храбростин-кому-то из вас придется сопровождать раненых и заодно покомандовать катером, пока он не дойдет до Шанхая, мы как раз за двое суток до траверза добежим. Или до первого же встречного парохода, что вам по пути встретится. Кому-решайте сами. Не знаю, кому будет проще-тому, кто останется на крейсере, или тому, кто на катере пойдет. Возьмите у Лейкова пару кочегаров и машиниста, попросите неболтливых, курс вам штурмана нарисуют. Больше людей вам дать не могу, опять же, места на катере лишнего не будет.

Главная для вас задача-не только довезти раненых до госпиталя, но и рассказать как можно большему числу корреспондентов, что "Варяг" УТОНУЛ. От полученных при прорыве повреждений. Слава японским артиллеристам и их страшным фугасным снарядам. Мы вам в подтверждение отдадим журнал, флаг и половину корабельной кассы, она вам тоже пригодится больше, чем нам, корсарам...

Так, вижу в глазах народных непонимание и негодование, давайте по старой морской традиции начнем с младших по званию. Милый граф, что Вы имеете сказать против?

Мичман Нирод, весь в йодовых крапинках на местах вчерашних ссадин, вскочив с места, взволновано заговорил, причем после боя его "Р" стало походить на "Г" еще больше:

-Как можно инсцениГовать гибель кГейсеГа? Ведь в России на него надеются в штабе, мы спутаем все карты под шпицем! А наши родные? Им, думаете, приятно будет узнать, что мы погибли? Вы о семьях команды подумали? У меня невеста в Питере осталась... Потом, никогда не слышал о том, чтобы в истории войн какой-либо корабль прикидывался мертвым. Низко это, как... Как...

-Ну, договаривайте, договаривайте, любезный Алексей Михайлович. Как "подвод мины под киль вражеского корабля на катере под флагом переговоров?" Не стесняйтесь, господа, для того и собрались, чтобы обменяться мнениями. Кто еще из мичманов желает высказаться? Эйлер, осколком благословленный? Пожалуйста, всегда рады услышать мнение лица, столь трепетно оберегаемого Всевышним.

-Господа, не дело это-флаг наш на катер передавать. И, главное, я не вижу никакой тактической выгоды от этой затеи-от Шанхая до Йокосуки, а мы, я так понял, туда нацелились, нас не один десяток пароходов увидит. Все одно слух пойдет, что "Варяг" жив. Зачем?

-Так, кто еще из мичманов что хочет сказать, или перейдем к лейтенантам? Мичман Балк? Василий Александрович, каковы Ваши соображения?

-Господа, если разрешите... У меня, помнится, дядя... Не все в семье морскими офицерами были, воевал в Чечне против Шамиля. И однажды его разведывательный отряд в горах зажали так, что всем уйти было ну никак не возможно, а донести, в каком именно ауле скрывались главные силы горцев и куда они направляются, было необходимо, причем срочно...

В голове Руднева пронесся рой мыслей, с общим лейтмотивом:"Идиот! Какая война в Чечне?! Прокололся, теперь его придется списывать на берег как психа! Ну что бы тебе не помолчать, крыса сухопутная, со своей Чечней?! Еще сейчас старпома назови брателлой, как меня вчера и все, пропал...". Он судорожно начал оглядываться по сторонам, но, к его удивлению, офицеры внимательно слушали Балка, не проявляя никаких признаков удивления или непонимания. "Идиот, воистину идиот! Но только не Балк, а я. Ведь Россия и в XIX-ом веке воевала в Чечне! И Шамиль — не наш одноногий гроза роддомов, а настоящий, был долгоиграющей проблемой России именно в XIX-ом веке! Все это уже было...-отлегло от Карпышевской половины сердца Руднева.-Но к чему он клонит?"

-Так вот, ему тогда пришлось оставить на небольшом перевале две трети отряда вместе с хорунжим и почти всеми патронами. Из них живыми не вернулся никто. Но зато всю банду потом на выходе из ущелья ждал полк с двумя батареями, и одним залпом картечью выбили более половины, а остальных посшибало с лошадей в давке... Никто не ушел, пленных тогда уже ни мы, ни они не брали...

Я к чему эту сухопутную историю вспомнил. Он мне рассказывал это всего один раз, когда я уходил в море в первый раз офицером, а не гардемарином. И повторил тогда:"Иногда мужество офицера в том, чтобы принести необходимую жертву и поступиться всем, даже приказом и даже своим добрым именем ради общей победы". Он до сих пор простить себе не может, что тогда на перевале не остался. Но хорунжий ему сказал:"Ваше благородие, мне просто не поверит никто, и ляжете Вы тут зря, а разбойники эти в долину, за Терек уйдут и вырежут один Бог знает сколько наших деревень. Так что давай ты лучше в штаб, а я уж тут. Каждый должен делать свое дело". И смотрели на него многие косо-как же, пятерых оставил, а сам с одним раненым ушел...

Но поступи он строго по законам чести, что бы было? Нет гарантий, что хорунжего бы ночью к генералу вообще пустили бы. Не обязательно бы ЕМУ, хорунжему, а не поручику, поверили бы настолько, чтобы среди ночи поднимать полк с артиллерией и по ущельям, ломая ноги лошадям и людям, тащиться два десятка верст. А потом еще хорунжего козлом отпущения и сделали бы, за его, дядьки, гибель зряшную, и за то, что банда ушла. Если наша псевдогибель и правда поможет захватить для России два новейших броненосных крейсера, то я готов принеси в жертву слезы моей матери, невестой пока не обзавелся... Хоть и не хочется, но НАДО.

А по существу возражений господ графа Нирода и Эйлера-штаб все одно нами никак руководить не cможет, пока во Владивосток не придем. А купцы по дороге... Так нас же никто не заставляет идти под русским флагом? На купцах не настолько разбираются в силуэтах, чтобы отличить "Варяг" от японца. Ну и не будем без нужды сближаться лишний раз... А узнают-придется им с нами идти, вокруг Японии.

"Не ожидал от этого Василия такой поддержки, господа офицеры-то призадумались, точка зрения уж больно неординарная, по крайней мере, для этого века. Странно, вчера как послушаешь этого Балка-бандюк бандюком. А сейчас-офицер и джентльмен, у меня у самого похуже получается. Это он вчера со мной дурковал или за сутки так духом эпохи проникся? Не человек-загадка, надо бы разобраться",-успокоился Руднев.

-Ну, господа офицеры, перейдем к лейтенантам? Да, господин артиллерийских дел мастер, чем Вы порадуете?

-У меня одно сомнение, Всеволод Федорович,-не обращая внимания на подколку Руднева, задумчиво произнес Зарубаев,-Ну, прикинемся мы мертвыми, ну поднимем что Юнион Джек, что Веселый Роджер... Все одно, первый же пароход, который сообщит в порту, что ему попался четырехтрубный крейсер в шаровой раскраске, наше инкогнито пустит псу под хвост с вероятностью 50%. Ну не так много в этих водах четырехтрубников, а с нашей окраской вообще раз-два и обчелся. И все, что характерно, русские. Имеет ли такая затея смысл?

-Вот это уже то, что я называю возражением по существу дела. А, как Вы думаете, друг мой, что будет, если этот капитан сообщит, что видел крейсер с парой орудийных башен в окраске британского флота? А если пятитрубный?

-Ему никто не поверит, единственный пятитрубник в этих водах-"Аскольд", башен у него отродясь не было, да и окраска наша... И где Вы возьмете этот фантом?

-Вот именно, что не поверят. А через неделю будут поступать уже сообщения о четырех— или даже трехтрубном крейсере с башнями. А откуда взяться фантому, спрашиваете? Из "Варяга" сделаем. Сначала поставим на недельку фальшивую трубу, а потом уберем ее и, наоборот, поврежденную трубу обернем парусиной заодно со второй, издалека сойдем за трехтрубник. То же с башнями-деревянный каркас и парусина. И опять перекрасимся под японца или немца. Маскировка, однако...

Следующий час прошел в отработке деталей, спорах, но вопрос об этичности фальшивого утопления крейсера никто из офицеров больше не поднимал, по крайней мере, вслух.

На выходе из кают-компании Руднев подошел к Балку, и вполголоса произнес:

-Спасибо за помощь, Василий. Классно про хорунжего придумал. Но Ты уж предупреждай в следующий раз, а то как про Чечню начал, меня чуть Кондратий не хватил!

-Насчет помощи-всегда пожалуйста, одно дело делаем. Я России присягал в свое время, и буду этой присяге верен по-настоящему и здесь. Родина-она всегда одна. А то, что время и начальство другие... Это все архитектура, сути не меняет.

А вот про выдумал... Не такая у меня хорошая фантазия, Всеволод Федорович. Замени хорунжего на сержанта, лошадей на БТРы, девятнадцатый век на двадцатый, и все тебе будет ясно... Да, и еще, извини за мой вчерашний тон. Сам не мог понять, что на меня нашло-как дешевый гопник выпендривался. А потом допетрил-тестостерон в голову ударил! Помолодеть на тридцать лет почти, это еще тот опыт...

-Да ладно, проехали, но вы что, правда в Чечне картечью духов валили?

-Картечь или АГС с пулеметами в упор, какая разница? Главное, что идею принесения необходимой жертвы для общего дела твои офицеры поняли. А то, что мне генерала пришлось час на мушке держать, чтобы этот пузан приказ полку на выдвижение дал и не отменил его раньше времени, да еще дверь в спальне забаррикадировать, чтоб его холуи не вмешивались-это твоим офицерам знать не надо. Не поймут, не то время...

-А потом что было?

-Потом, потом... Суп с котом. Ему Героя России, а меня турнули со службы за "психическую неуравновешенность"... Так мой приказ на "подпола" до Пашиной закорючки и не дошел. Ничего интересного, короче...

— Извини, Василий Александрович... Да, это по-нашему... По-бразильски!

Тем временем "Варяг", оставляя за кормой редкие дождевые облака, ползшие с юга, продолжал свой неспешный бег в сторону Шанхая. Еще через час младший из докторов был отправлен своим старшим коллегой спать, причем под угрозой жалобы командиру. Младший лекарь Банщиков по-человечески не спал уже двое суток, так, пару часов урывками. И его более мудрый коллега решил, что состояние доктора начинает представлять опасность для пациентов. Поэтому, невзирая на возражения, вроде:"А как насчет Вас самого неспавши", отослал того отдохнуть, пообещав, правда, разбудить его через четыре часа и залечь самому.

Добравшемуся до своей каюты доктору уже не хватило сил на то, чтобы нормально раздеться, и уснул он в брюках и рубашке. Однако через два часа беспокойного сна почему-то проснулся и, не одевая сюртука и ботинок, кинулся на верхнюю палубу. Побегав по ней взад-вперед пару минут под изумленными взглядами палубных матросов, ремонтировавших катер, Банщиков рванул в сторону каюты капитана.

Мысли Руднева, сидевшего перед пустым листком бумаги в попытках выдавить из себя хоть какие-то дополнительные воспоминания о графике перегона "Ниссина" с "Кассугой", были бесцеремонно прерваны громким и суматошным стуком в дверь.

-Кто там! Что за пожар? Японцы?

-Петрович, Петрович, милый, это я...

-Вадик?! Ну все, песец к тебе пришел, осел!!!

* * *

-...Вот так вот меня сюда отец с ассистентом и отправили... Солярки у них хватит еще на одно перемещение, на два никак. Так что на твой вопрос насчет пришельцев-еще одного можем ждать, но кого в кого и когда именно, не знаю.

Во время рассказа доктор Банщиков, aka Вадик, промакивал салфеткой рассеченный лоб. Тест со стаканом он, как и было предсказано Петровичем, бездарно провалил и теперь прижимал холодную серебряную ложку к свежему синяку под левым глазом-следу горячей встречи двух давних друзей.

Сказать, что Петрович был очень рад наконец-то увидеть хоть кого-то из тех, кто нес прямую ответственность за все случившееся с ним-значит не сказать ничего. Первые полчаса сбитый с ног точным ударом правой командирской руки Вадик выслушивал все, что о нем думает бывший софорумник. Любая попытка встать пресекалась не сильным, но болезненным ударом командирского костыля по лбу. Было очевидно, что Руднева звук удара дерева о кость забавляет. Следующие полчаса Вадик пытался убедить его и вызванного вестовым Балка, что за борт его прямо сейчас бросать не надо, и только потом ему, наконец, позволили изложить свою точку зрения на события.

-Ладно, Вадик. Как ты сюда прополз, мы с Василием поняли, теперь объясни нам, а ЗАЧЕМ ты нам тут нужен, живой и здоровый. С Василием понятно-офицер, спецназ, сплошные плюсы для нашего положения и грядущего абордажа. Я-вынужденно командир "Варяга" и лучший спец в грядущих событиях на несколько лет вперед на борту, а по путям развития техники-так на десятилетия вперед наметки помню. А ты нам на кой, лишний балласт? Ты кто, студент меда пятого курса, так? Какие у тебя полезные знания, которые можно применить в данной эпохе? Ноль ты без палочки без своей диагностической аппаратуры образца начала XXI-го века! А если ты рассчитываешь на мои дружеские чувства, то после того, как я от Василия узнал, что это ТЫ меня подвел под монастырь, лучше и не мечтай.

-Знаешь, Петрович, на твои дружеские чувства я и не рассчитывал. Поэтому подстраховался. Во-первых, вам поддержка с самого верха не помешает, я думаю?

-Дорогой Вадик, твоего папы-профессора с его знакомствами тут нет. Тем более моего босса, который и был его главным знакомством "наверху". Так что вернись в реальность и не обещай нам того, чего у тебя нет.

-Зато тут есть Император Всероссийский Николай Второй. У которого сын родится больным гемофилией. Это несвертываемость крови, а пара родственников страдают от пневмонии недолеченной. Ну и еще он легко поддается внушению, судя по истории с Распутиным.

-У тебя нет никакой аппаратуры, нет антибиотиков, ни хрена у тебя нет, чтобы Николашке предъявить! Как там в той старинной рекламе было? "Слова твои пустые обещания!" Я уже молчу, что гемофилию и у нас лечить пока не научились, это же генетическое заболевание!

-Лечить-нет, не научились. А вот облегчать состояние больного, если у него болезнь в легкой форме, а цесаревич при тяжелой до 1918-го просто не дожил бы, можно простыми переливаниями. Свертываемость временно улучшается, если по-простому. В нашей истории первые переливания были в 1914-м, так что ускоряем всего на десять лет. А группы крови, технология их распознавания и то, что переливать лучше плазму крови, отделенную на центрифуге-это уже мое личное ноу-хау. Сутки почти за компом сидел и как попугай зазубривал, КАК это можно сделать в начале века.

-А кто ты ТУТ такой, чтобы тебя к императору вообще допустили? Младший врач с пусть героического, но рядового крейсера? Это все равно, что у нас к президенту на личный прием пробиться полковому доктору из Чечни...

-Василий, а тут ты не прав. Положим, один раз к Николаю мы нашему доктору доступ обеспечить сможем...

-Как?

-Николай зело любит всякую мистику. Так что если ему из Циндао дать телеграмму с датами гибели "Енисея" и "Боярина", то на прием можно рассчитывать. Пока Вадик доберется до Одессы, они как раз погибнут.

-Петрович, а ты помнишь, когда они должны потонуть?

-Вадик, забудь о Петровиче, на людях ляпнешь-придется списать тебя на берег как психа. Я — Руднев Всеволод Федорович. А насчет помнить, когда они затонут-обижаешь, тут уже я в теме, как ты с переливаниями, а Василий со спецоперациями.

-А они точно потопнут по графику? Наша эскапада на их судьбу не повлияет разве?

-Они оба завтра подорвутся на своих минных заграждениях, которые будут ставиться по довоенным планам. Что бы мы на "Варяге" ни вытворяли, этого нам не изменить. А вот воспользоваться этим мы очень даже можем!

-А я хотел ему его дневники за 1904год, за январь процитировать, то-то мужик удивился бы с его-то преклонением перед мистицизмом.

-Ну так и процитируй, раз уж выучил, "Машу каслом не испортишь", как говаривал поручик Ржевский.

-Хорошо, уговорили. Когда мы отходим на катере, Петрович?

-А кто такие "мы", прошу прощения?-С нескрываемым сарказмом спросил Балк.

-Да, Вадюш, мне вот тоже интересно, чего это ты себя на "мы" вдруг стал называть-то? Тебе царем точно стать не светит, тебе его только уговорить надо, а не подменять,-Весело поддержал его Руднев, уютно (насколько это вообще было возможно с пробитой в трех местах осколками обивкой и перебитой ножкой, под которую подложили пару книг — плотники все еще были заняты латанием более важных, чем капитанское кресло, вещей) развалившийся в кресле.

-Ребята, вы чего, меня одного отправите, что ли?-Даже привстал от возбуждения Вадик, всегда бывший домашним мальчиком, которому до сих пор ничего сложнее спаивания Карпышева в жизни делать не приходилось.

-Нет, конечно, пара мехов и куча раненых, а ты на что рассчитывал?

-Мужики, но я же...

-Хватит истерик! Еще расплачься мне тут! Ты, во-первых, сам мужик, во-вторых-морской офицер, а в-третьих, ты что, правда думаешь, это ТЕБЕ будет тяжело? Тебе надо дойти до порта, дать интервью во все газеты о гибели "Варяга", отправить телеграмму Николашке! Расслабься, ее текст твое альтер эго-доктор составит. Добавишь в нее даты гибели "Боярина" и "Енисея", сам на пароход-и в Одессу, а оттуда курьерским в Питер. Там-додавить Николая на сохранение в тайне истории с "Варягом" и на отсылку команд для гарибальдийцев на Дальний Восток. А нам с Василием всего-навсего выиграть войну! Вдвоем, блин!

-Стоп. Всеволод, у тебя тут нестыковка. Если из Питера на Дальний Восток отбудут команды на два "Гарибальди", а у берегов Японии пропадут "Ниссин" с "Кассугой", то об инкогнито можешь забыть. Нас тогда будут искать, и, скорее всего, перехватят.

-Блин. Тут ты, брат Василий, прав. Надо бы как-то замаскировать. О! Идея. В России всерьез думали о покупке у Аргентины двух гарибальдийцев, но не срослось-бабки да откаты не поделили. Исполняющий обязанности начальника Главного морского штаба контр-адмирал Рожественский заявил, что они не вписываются в концепцию комплектования русского флота, не подходят нам по типу. Видать, с ним не поделились. Или с кем повыше, а ему на себя объяснения взвалить пришлось. А что, если официально для всех-и в ГМШ, и для самих экипажей, они из Владика на пароходе отбудут принимать аргентинские крейсера, скажем, на Гавайи? Как, Василий, прокатит?

-Возможно, но только если никто, кроме Николая и Вадика, в Питере об истинном назначении этих экипажей знать не будет. Так с ходу лучше ничего не придумаю... И еще, ведь Япония запросит у Аргентины, правда ли та продала крейсера России?

-Угу, а потом еще Англия ноту заявит, что, мол, нельзя воюющей стране продавать оружие. Но самое смешное, что Аргентина будет искренне отрицать, что продавала их России. Пусть японская разведка и дипломаты помучаются!

-Ребята, да я не путешествия боюсь, как мне одному уломать Николая-то? Он же самодержец Всея Великая, Малая и Белая Руси! Князь Финский, государь Туркестанский и прочее, прочее, прочее. А я кто? Тут одного лечения сына и дядьев не хватит. Я же не волшебник и не гипнотизер, в конце концов! Ладно бы с тобой, Петрович, или с Вами, Василий...

Резким взмахом руки Балк прервал лекаря.

-Мы ЗДЕСЬ ровесники, и вообще в одной лодке, так что давай на "ты".

-Василий, не обзывай мой крейсер лодкой! Разжалую в матросы!

Вадик, пряник ты сам для Николая придумал, причем классный. Я бы такой не смог, честное слово. Так что тебе и флаг в руки. А сейчас мы тебе еще и кнутик для него подготовим, индивидуального, так сказать, действия. Персональный ад Императора Всероссийского Николая Второго, прекрасного семьянина, кстати, и неплохого человека, но несчастного правителя.

Причин его катастрофы как самодержца предостаточно. Начиная с грядущей семейной драмы в виде сына-гемофилика, краха надежд на удачные замужества для дочерей и вызванной всем этим прогрессирующей неврастении у жены. Добавь сюда еще патологические упрямство и самоуверенность, проистекающие не столько от его "царскости", сколько от истовости в православии и уверенности в своем мессианстве на благо России. Так что в первое время требовать от него что-то или давать рекомендации боже тебя упаси! Для того, чтобы он просто начал относиться всерьез к тому, что ты говоришь, нужен мощнейший шок.

Значит, запоминай. Тебе придется открыть карты. Никакой мистицизм не поможет заморочить ему голову настолько, насколько нам необходимо. Придется тебе рассказать, кто ты и откуда, вернее, "из когда". Процитируй его дневник, расскажи ему вкратце, чем кончилась у НАС русско-японская война, про первую мировую, про революцию. Короче, обо всем том "хорошем", к чему привела ЕГО страну дружба с франками и англосаксами... Про то, что такое гемофилия и как она у нас лечится-на десерт. Если поверит, переходи к судьбе его семьи, и потверже. Про подвал в Ипатьевском доме, про кислоту на трупы, чтобы не опознали, про то, как дочерей штыками добивали, и прочие грязные подробности в стиле "Дорожного патруля". Напугай его по-полной, тогда он твой. Как думаешь, Василий, сработает?

-Должно. Но давай внесем некоторые коррективы, поскольку до Мировой войны и сопутствующих ей "прелестей" еще годы, а нам здесь и сейчас с японцами разбираться надо.

-Да, кстати, коль уж такой расклад, чем бы еще загрузить самодержца, чтоб реально помог православному воинству... Ну, из того, что они там в Питере могли сделать, но не сделали? Кто из адмиралов, генералов, командиров, корабелов нам нужен, а кого гнать немедленно? Какие из кораблей сейчас в Средиземке, на Балтике? Какие части боеготовы в западных округах? А черноморцы...

-Ладно, мужики, давайте по порядку, и, блин, лучше письменно, а то башка пухнет...

-Ну-с... Будем соображать на троих? Намекнул бы Тихону своему, чтоб глотку промочить, а, Ваше превосходительство!

Долго еще в тот вечер, плавно перешедший в ночь, в командирской каюте сидели трое. Не один раз вестовой каперанга бегал сначала за чаем, а потом и кое за чем покрепче. Современники, как окрестил их группу Балк, обсуждали, спорили, ругались, мирились, снова и снова выдвигали свои и критиковали чужие варианты действий и развития событий.

Крейсер же исправно наматывал на лаг милю за милей, двигаясь на двенадцати узлах на юг. Время от времени "Варяг" вздрагивал израненным корпусом на особо крутой волне, как будто ему в полудреме экономичного хода снова и снова снились попадания вражеских снарядов, боль разрываемого шимозой металла и ужас маневров уклонения от торпед прямо по мелям...

Из книги "Дневники офицера японского флота", СПб,"Речь",1909г.

Примечание русского издателя:

Впервые книга издана в Лондоне в 1907году под названием "Выдержки из дневника лейтенанта японского флота И

* * *

о ходе войны с Россией", но, судя по объёму располагаемой информации, автором данного произведения является не лейтенант, а один из старших офицеров флота Микадо:или офицер штаба Того, или один из командиров кораблей первого ранга;наиболее вероятно, судя по некоторым оговоркам-капитан первого ранга X.Идзичи, командир флагманского броненосца "Микаса". Даты как в оригинале, по японскому календарю.

5 декабря

Вернулся из отпуска. Получил новое назначение. На кораблях необычная для этого времени года суета-приём запасов и проворачивание механизмов два-три раза в сутки прерываются учебными тревогами. Очень напоминает подготовку к большим манёврам и императорскому смотру в 1901-м году. Длительные отпуска отменены, отчего некоторые новые товарищи смотрят на меня с белой завистью.

20 декабря

Интенсивность подготовки не снижается. Судя по разговорам, в других отрядах происходит что-то подобное.

6 января

У всех офицеров сложилось мнение, что мы готовимся или к войне с Россией, или к масштабной демонстрации ей своих намерений. После анализа зарубежных газет другого повода для мобилизации мы не видим.

11 января

Команда чутко отреагировала на изменение тональности токийских газет в отношении русских-у всех на устах слово "война". У некоторых нижних чинов-с интонацией осуждения.

15 января

Офицеры получили инструкции о необходимости довести до команды, что божественный микадо не хочет войны, но надеется, что если русские не оставят ему другого выхода, то каждый японец с честью выполнит свой долг.

16 января

С нашего отряда списали пять нижних чинов как потенциально неблагонадёжных. Из них ни одного моего подчинённого.

6 февраля

Вышли всем отрядом в сторону Кореи.

7 февраля (25 января по юлианскому стилю)

Отряды соединились у берегов Кореи. Теперь с нами ещё и транспорты, и миноносцы. Значит, война-для простой демонстрации вряд ли стали бы гонять наполненные войсками транспорты и нежные миноносцы. Задержаны русские пароходы "Россия" и "Аргунь". "Такачихо" пролил первую кровь, умудрились протаранить кита. Доброе предзнаменование.

"Асама" с отрядом крейсеров повел транспорты с армейским десантом, назначенным для занятия Сеула, в Чемульпо.

8 февраля

Под вечер расстались с миноносцами. Мы все молимся за их успех.

9 февраля

Утром вернулись миноносцы, радостные доклады не портят даже сообщения о потерях. Как только развеялась утренняя дымка, объединённый флот пошёл добивать русских. На рейде Порт-Артура хаос, но нас уже ждут-огонь открыли как корабли, так и береговые батареи. Эти "сыны..." не смогли потопить ни одного русского корабля. Воевать же одновременно со всей артурской эскадрой и береговыми батареями адмирал не решился. Видимо, война затянется.

Вечером получили радиограмму из Чемульпо. Адмирал обеспокоен, хотя из-за качества связи подробностей не знает даже он сам.

10 февраля

Через два часа после рассвета пришли на рейд Чемульпо. Страшная картина погибших кораблей. Порт как умер-все боятся мин. Ещё страшнее, что "Варяг" ушёл. Пусть даже и избитый (малые крейсера в Чемульпо не запятнали свою честь), он всё равно опасен для войсковых перевозок. Через пять минут после получения докладов адмирал отправил полным ходом броненосные крейсера по направлениям в Артур ("Ивате" и "Идзумо"), Вэй Хай ("Адзума"), Циндао ("Токива") и Фузан ("Якумо") с приказом поймать и уничтожить, а если не получится, то хотя бы добиться интернирования.

Телеграммами в Фузан и Токио запретили перевозку войск до уточнения ситуации с "Варягом". После полудня корабли первого и третьего боевых отрядов широким строем фронта с миноносцами в промежутках, охватывая полосу до тридцати миль, отправились вдоль корейского побережья на юг.

Четвёртый отряд оставлен в Чемульпо. Мы отдали им все те немногие шлюпки и катера, что были при нас. Помимо охраны рейда и латания пробоин они будут заниматься разгрузкой уцелевших транспортов, поиском мин и постановкой вешек на фарватере. Чтобы быстрее провести разминирование, им приказано использовать имеющиеся под рукой миноносцы:начальник штаба, капитан первого ранга Симамура высказал мысль, что мощности машин на катерах может не хватить для надежного захвата мин.

К вечеру получили телеграммой извещение о выходе в море накануне 4-х русских крейсеров из Владивостока. Напряжение в штабе очень высоко, поскольку 2-я эскадра находится в состоянии исключающем их перехват.

Мнения на совете разделились. Но адмирал принял решение не возвращать броненосные крейсера из поиска "Варяга". Пришлось дать приказ о временном задержании в портах севернее широты Мозампо всех коммерческих судов. Понятно, что в полном объеме его выполнить не удастся.

Поскольку график высадки сорван по нашей вине, а армия понесла потери еще до высадки, генералы неизбежно потребуют от флота решать проблему с доставкой дополнительных войск. Поскольку пароходы для этого придется собирать недели две, командующий принял решение подключить к транспортным перевозкам наши шесть вспомогательных крейсеров. Более того, отдан приказ готовиться к возможной перевозке пехоты 5-му и 6-му боевым отрядам. Флоту приходится забыть о своей гордости.

Отчёт императору о событиях в Чемульпо адмирал направил за собственной подписью-Уриу погиб, и командующий решил принять этот позор на себя.

11 февраля

За вечер и ночь собрали вдоль корейского побережья восемь транспортов. Утром миноносцы пополнили запасы угля с кораблей первого отряда, а третий отправился конвоировать транспорты в Чемульпо. Хотя толку от них сейчас там-чуть. Ведь придётся разгружаться с помощью шлюпок, а их на "купцах" и без того впритык. Еще 4миноносца отправили к 4-му отряду помогать в тралении.

12 февраля

В Фузане получили телеграммы из Вэйхая и Циндао-"Варяга" нет. Поездом из Сеула доставили издающуюся там для обитателей американской концессии газету "Korea Post". В обычные дни это листок с тиражом в пару сотен экземпляров-больше читателей у него нет. Но в этот раз, вместо обычной перепечатки телеграфных новостей, они издали специальный выпуск о событиях в Чемульпо тиражом в полторы тысячи штук-даже на крови янки готовы делать деньги! Теперь, после живописаний "подвигов" Уриу, "потопившего транспорт в нейтральном порту", любой англоязычный человек в Корее будет настороженно смотреть на японские военные корабли.

Пополняемся углём. Адмирал наутро намерен организовать эскортирование войсковых транспортов до Фузана под прикрытием броненосцев.

13 февраля

Миноносцы сегодня ночью пытались торпедировать "Ретвизан".

Вскоре после полуночи, уже после снятия с якоря, получили телеграмму о прибытии в Шанхай спасшихся с утонувшего "Варяга". Надо бы проверить место гибели, но корабли второго и третьего отрядов крайне нуждаются в бункеровке. Русские объявили о спасательной экспедиции к месту гибели корабля.

Командующий приказал форсировать все операции, связанные с высадкой. Использовать крейсера в роли транспортов придется:армейцы требуют немедленной переброски для генерала Куроки дополнительных 10000 солдат.

14 февраля

Пополнив за ночь запасы угля с разгружающихся транспортов (лучше плохой уголь, чем никакого), корабли третьего отряда отправились к Артуру для того, чтобы найти и отозвать с поиска "Ивате" и "Идзумо".

Поступило подтверждение о гибели под Артуром русских кораблей, "Енисея" и "Боярина". Первая по-настоящему хорошая новость с начала войны.

15 февраля

"Адзума" и "Токива" прибыли в Фузан и приступили к бункеровке. "Ивате" и "Идзумо" в сумерках появились возле Чемульпо, о чём и поспешили телеграммой известить командующего.

Фарватер в Чемульпо доступен! Наконец-то можно озаботиться масштабной переброской войск не только в бухту Асан.

16 февраля

Все три отряда собрались в Фузане. Припозднившиеся приступили к бункеровке и готовятся перехватить Владивостокские крейсера-лёгкие силы отправлены в патруль к северу от Цусимы.

В связи с завершением прокладки временной телеграфной линии до Мозампо, первый и второй отряды должны перейти на эту якорную стоянку. После Фузана-страшная глушь. Зато нет шансов ни для европейских шпионов, ни для русских миноносцев.

17 февраля

Телеграмма о возвращении русских крейсеров во Владивосток. Хорошо бы задержать их там подольше. Наш штаб получил указания разработать операцию против города и порта. Приказ об ограничении коммерческого судоходства отменен.

Часть вторая

Глава1.В борт ударили бортом, перебили всех потом!

Тихий океан, 30 миль к югу от входа в Токийский залив, 12 февраля 1904 года

-Ну и долго мы тут будем болтаться, Всеволод Федорович? За последние пять часов уже три раза приходилось давать ход и убегать от джонок. От джонок да сампанов! Крейсер первого ранга Российского Императорского флота шарахается от японских плоскодонок с рыбаками...

— Сколько нужно, столько и проболтаемся, — меланхолично буркнул Руднев, которого, не смолкающее уже минут пятнадцать брюзжание старшего офицера медленно, но верно начинало утомлять.

Подставив лицо ласковому, почти весеннему солнцу, Петрович расслабленно сидел в шезлонге на левом крыле мостика, наслаждаясь дыханием океана и криками чаек. Нога почти не болела. Но вот же, принесла нелегкая...

"Все мозги выклевал, зануда..."

Не открывая зажмуренных по случаю принятия солнечных ванн глаз, он примирительно продолжил:

— Лишних глаз нам не надо. Так что Беренс все правильно делает. Не хватало только, чтобы нас кто-нибудь опознал сейчас. Сами же знаете, Вениамин Васильевич.

— Знаю. Но ведь это простые рыбаки, можно и не так...

— Ох... Опять Вам все не так. Хоть чуток раненого пожалейте, всю плешь ведь проели, ей Богу... Десять дней ворчите, не переставая. Сначала было "у нас уголь кончается". Чем закончилось? Попался нам этот угольщик, "Мари-Анна". Кстати, как Вам названьице для вечно грязной посудины в семь тысяч тонн, прости Господи? Угораздило же их, болезных, кардиф в Японию везти так не вовремя. Для них, конечно... Теперь, небось, владелец парохода разорится, груз-то ему никто не оплатит, да и пароход мы тоже ему не вернем, военная контрабанда-с, сиречь конфискация...

-Да, тут Вам повезло, как раз вовремя! Но ведь его же могло и не быть? А уголь и правда кончался.

-Не мне повезло, а нам, если на то пошло. Но неужели Вы думаете, что мы не нашли бы другой угольщик? Ну, в самом худшем случае, пришлось бы брать не японский уголь даром, а заплатить за британский или североамериканский. Потом, после войны, если захочет казначейство... Но не найти угольщик в этих водах... Сие, простите, нереально-с.

Далее. Вы были уверенны, что пятая, фальшивая, труба есть несусветная глупость, так как "Аскольд" — единственный пятитрубник в этих водах, сидит в Порт-Артуре.

— Не только в здешних водах. "Грейт Истерн"-то больше десяти лет как разобрали...

— Хорошо. Единственный в мире, что с того... Надо было заводить всех в кают-компании аж до белого каления? И в итоге? Проехали, никто вроде не заинтересовался. Зато, гарантирую Вам, что рассказам капитанов купцов о том, что мимо них прошел пятитрубный крейсер, никто не поверит. Именно потому, что его в этих водах быть не может.

Потом Вы были против того, чтобы маскироваться под тип "Дрейка", мол, британцы обидятся, если встретят. Кстати, и не встретились... Потом Вам не понравилось, что я реквизировал эту американскую посудину с грузом станков из Сан-Франциско в Нагасаки. Но, какого черта, это же был японский груз?! И кроме того, что нам здесь и сейчас нужен был еще один пароход для организации более плотного дозора, можно было бы и о завтрашнем дне подумать... А Вы — "Топить!". Нам это все богатство во Владике ох как пригодится. Не согласны разве?

-Ну да, теперь у нас целых два груженых парохода и крейсер между ними, просматриваем аж сорок-пятьдесят миль, море, можно сказать, перегородили, мышь не проскочит! Курам на смех, да и только!

-Знаете, Вениамин Васильевич, Вы мне все больше напоминаете одного моего знакомого британского капитана, у него была присказка "и вообще, мне ВСЕ не нравится". А уж Ваша реакция на колосник на флаге, чтобы он не вился по ветру, и издалека было не разобрать, что мы — русский крейсер, вообще сравнима только с реакцией кота на жестянку, привязанную к хвосту.

-Язвите, Всеволод Федорович, язвите, сколько вашей душе угодно. Ну, а не появятся к ночи на горизонте наши гости, что тогда делать будем? И насчет "Дрейка", не пора ли еще ломать эти бутафорские башни из парусины на носу и корме? А то сегодня, может, еще стрелять придется, а у нас треть артиллерии под парусиной.

-Ломать — не строить. Наших визави до Индийского океана сопровождал "Кинг Альфред", если помните, именно типа "Дрейк", или "Гуд Хоуп", если Вам так больше нравится. Так что если мы этот декор пока оставим, то нас вообще могут принять за старого знакомого. Проще будет сближаться. Ну, а если до заката рандеву не состоится, то придется нам отходить еще на полторы сотни миль ближе к Йокосуке, и завтра ждать там. В крайнем случае, мы их встретим послезавтра прямо у входа в Урагский пролив. Но тогда придется ограничиться простым утоплением по рецепту Зарубаева — по паре мин в борта и бежать во Владивосток.

-Все-то у Вас просто, Всеволод Федорович. Неужели Вы сами не нервничаете? Ведь мы сейчас у японцев как на заднем дворе. Нет! Как у парадного крыльца даже! До Токио меньше полусуток экономичным ходом. На горизонте то и дело дым или парус мелькнет. А если нас опознают-таки? Или, не дай бог, уже опознал кто-нибудь? Ведь не сбежать же нам, крейсер-то поврежден!

А уж Ваша уверенность, что четырнадцатого "итальянцы" будут входить в Йокосуку, вообще необъяснима, как...

-Угу, как была необъяснима моя уверенность в том, что у японцев очень чувствительные взрыватели. Помню, помню...— усмехнулся Руднев.

Но если бы старший офицер мог читать мысли своего командира, то он почувствовал бы себя полностью отомщенным. Радостных и оптимистических в голове не было. Ни одной. Только усталость, неуверенность и пустота. Он ощущал себя так, как будто все эти две тысячи миль тащил крейсер на своем горбу. Каждая из его семи тысяч тонн, каждый килограмм корабельной стали, казалось, отпечатались на коже следами от заклепок и ракушек на днище.

Никогда бы Карпышев, сидя в Москве XXI-го века за компьютером и обсасывая на любимом форуме ошибки Руднева, не подумал, что простой переход в полторы тысячи миль на корабле — это такой адский труд! А ведь и штормов практически не было, и неприятеля больше не встречалось, и даже вездесущие британские крейсера как в воду канули, просто переход из пункта А в пункт Б, а вот, поди же ты...

-Вениамин Васильевич, Вам, как второму человеку на борту, и без пяти минут командиру своего корабля, по секрету скажу — и у первого после Бога на душе часто скребутся кошки. Но командир никогда не должен этого показывать подчиненным. А чтобы расслабиться — рекомендую посмотреть на бак, там Балк опять абордажников своих тренирует. Цирк, да и только!

-Да уж, абордажная партия для захвата броненосного крейсера в восемь тысяч тонн в двадцатом веке — это не цирк, это абсурд!

— Но абсурд необходимый.

— Не понимаю только, зачем он казаков туда включил? Они же заблудятся в коридорах или ноги на трапах переломают!

-Зато стрелять умеют и шашкой махать. Кто знает, может, пригодится...

* * *

На баке мичман Балк, назначенный командиром абордажной партии, в который раз гонял своих подопечных. Предстоящее им дело осложнялась тем, что перед "Варягом" стояла классическая задача с двумя зайцами, причем ловить надо было обязательно обоих. Если британские капитаны решат до конца выполнить свой долг, то ловить два разбегающихся в разные стороны крейсера будет весьма сложно. Хотя какие у них к чертовой матери могут быть долги перед Японией, не интернациональный же?

С учетом недостатка обученных абордажу людей, а главное потому, что сам Василий не мог оказаться в двух местах одновременно, Балк и Руднев решили подстраховаться, и в то время, когда абордажники будут брать под контроль первый крейсер, захват второго должен будет провести "Варяг". Подготовленная Василием группа состояла из одиннадцати казаков и пары десятков парусных матросов с "Корейца". Также, в основном за знание японского языка, в абордажную команду был включен и мичман Нирод, хотя поначалу он долго отнекивался.

Последние десять дней Балк постоянно проводил тренировки в стрельбе из револьверов, а для казаков и в фехтовании. Раз в день, подогнав к борту угольщик или американца, тренировались в перепрыгивании с одного близко идущего корабля на другой. Для этого использовали аналог тарзанки, подвешенной к реям фок— и грот-мачт "Варяга". За один раз на каждой перелетали по четыре громко матерящихся человека.

На вопрос Руднева: "и как тебе, Вася, пришла в голову такая хрень?", последовал честный ответ: "видел в старом фильме про пиратов, всегда хотел попробовать, а возможно ли это на практике. Скоро узнаем".

Со стрельбой у казаков проблем не было. Народ собрался бывалый, и после каждой серии матросов с "Корейца" на всякий лад повторял пущенную Балком шутку о куче дерьма и брызгах. Зато в цирковых номерах на трапеции уверенно лидировали бывшие специалисты по парусам с "Корейца" — несколько лет практики лазания по реям при любой погоде даром не проходят. А вот казаков уже несколько раз под веселые и соленые шутки матросов вылавливали из воды шлюпки, на такой случай буксируемые за кормой "Варяга".

После первого купания казачий урядник попросил его благородие "не издеваться над казаками". В ответ Балк предложил ему пари. Если трое казаков, вооруженные шашками, смогут его, Балка, "порубать в капусту", то тогда все казаки освобождаются от тренировок по воздушной гимнастике. Если безоружный Балк в течение пяти минут не будет ни разу задет, то тогда они больше не жалуются на свою тяжкую долю и выполняют все его приказы без обсуждений и пререканий.

После минутной паузы урядник поинтересовался самочувствием его благородия мичмана. После разъяснений, что вместо шашек будут использоваться ножны, так что рубать будут не насмерть, а понарошку, шоу таки состоялось. Со стороны казаков выступали наиболее заинтересованные лица — двое свежеискупавшихся в февральской водичке, согретых парой стаканов спирта, и сам урядник.

Хотя Руднев видел не один десяток голливудских и китайских боевиков, воочию убедиться, на что способен рукопашник высокого класса, он имел шанс впервые.

Первые две минуты Балк танцевал, уклонялся, исчезал из-под ударов, все больше распаляя противников. Он то нырял под рассекающие воздух ножны, то перемещался к замахивающемуся противнику, и или прилипал к нему, становясь неуязвимым для него и двух остальных, или не сильным, каким-то даже ленивым толчком опрокидывал того на палубу. Пару раз он, неуловимым для глаз движением, оказывался за спиной у кого-то из казаков, причем коллеги последнего не всегда успевали затормозить сами или остановить имитирующие шашку ножны.

На третьей минуте поединка Балк все же пропустил удар. Распаленный своими непонятными промахами и смехом окружающих, получив очередную плюху от брата-казака, урядник Шаповалов разозлился всерьез и показал, что не зря казаки не одну сотню лет были непререкаемым авторитетом в сабельных сшибках для всех народов у любых границ Российской империи. Балк хоть и успел убрать предплечье, переведя движением корпуса удар в скользящий, все же был сбит с ног, откатившись по палубе на несколько шагов.

Но вот когда он встал, выяснилось, что звереть могут не только казаки. Через десять секунд на палубе сидели трое обезоруженных и обескураженных амурцев. Никто из них, или из наблюдавших за боем, не смог точно сказать, что и как сделал Балк. Вроде бы ближайшего к нему противника он сбил с ног, как-то хитро крутанувшись, еще когда катился от удара. Потом у него откуда-то возникли в руке ножны, которыми он отбил удар и тут же плашмя огрел по голове урядника, а третий казак так вообще как бы сам натолкнулся на ногу мичмана. Но почему-то головой...

После этого фраза Василия: "Господа, простите, погорячился, пари вы выиграли",— прозвучала в полной тишине как утонченное издевательство. Впрочем, урядник понял все правильно, признав, что "хоть я Вас и задел, будь мы с шашками, а не с ножнами, порубали бы Вы нас троих. Больше Вы от моих и писку не услышите".

Писку и правда не было, хотя мата хватало, ну да куда же без него в России, тем более на войне? Теперь по вечерам Балк с урядником рубились на баке. Посмотреть на этот, по выражению Руднева, "китайско-казацкий сериал" собирались обычно все свободные от вахты, включая и его самого. На приватный вопрос Балку, а зачем это ЕМУ это надо, Василий ответил, что серьезно фехтованием на чем-либо длиннее ножа никогда не занимался, и ему есть чему поучиться у урядника.

К моменту остановки британского угольщика Балк еще не считал абордажную команду достаточно натренированной для того, чтобы брать его на ходу. Его, как положено, остановили сигналом и холостым выстрелом. Потом на шлюпках подвалила абордажная партия и после проверки судовых документов капитану объявили, что так как военная контрабанда, груз угля, направляющийся в Йокосуку, превышает 50% от общего веса груза, судно реквизируется. Удалось потренироваться только в беготне по коридорам и трюмам незнакомого судна. Первый "учебно-боевой" захват корабля на ходу довелось произвести десятого февраля.

В принципе, американский пароход "Оклахома" Рудневу был не особо-то и нужен, но тут совпало несколько факторов. Во-первых, когда рассвело, он неожиданно оказался всего в трех милях от пары "Варяг"-"Мари-Анна", в исполнении русских матросов — "Марья Ивановна", и мог опознать крейсер, несмотря на липовые орудийные башни. Пистоны сигнальной вахте потом вставляли по очереди оба штурмана, старший офицер и сам командир. Во-вторых, у дозора из трех кораблей в полтора раза больше шансов перехватить противника, чем у двух. Ну и наконец, Балк попросил потренировать ребят в "обстановке, максимально приближенной к боевой". А последней каплей оказался тот факт, что на "Варяге" практически закончилась провизия. Небогатый запас с угольщика для многочисленной команды "Варяга" — это на неделю.

Подойдя к борту ничего не подозревающего американца под предлогом обмена новостями и почтой на десять метров, "Варяг" практически уравнял с ним скорость. С "Оклахомы" перелетела на "Варяг" пачка с газетами, а с "Варяга" на "Оклахому" первая четверка абордажников во главе с Балком. Выполнить задуманное чисто, без помарок не получилось. От удивления или испуга у рулевого "Оклахомы" дрогнула рука, и пароход медленно покатился от "Варяга". В результате половина "циркачей" так и осталась на крейсере. Но и первых двух четверок хватило для взятия под контроль рубки. "Оклахома" был положен в дрейф. Хотя это и обошлось в одного выбывшего из строя казака, неудачно приземлившегося на световой люк и сломавшего себе ногу, операцию сочли успешной.

На вопрос проснувшегося капитана "Оклахомы" — "Что здесь происходит, и кто вы вообще такие", Балк представился как мичман с русского крейсера "Варяг". На что капитан сказал, что в "Летучего голландца" он еще, может, и верит, а вот "Варяг" уже десять дней как на дне. Подтвердив таким образом, что, во-первых, катер с доктором Вадиком до Шанхая дошел, и, во-вторых, что сообщению о гибели "Варяга" поверили.

Так или иначе — первый блин хоть и комом, но испекли. По результатам тренировки добавили еще пару канатов, и теперь за раз с "Варяга" десантировалось до двенадцати человек. Сейчас "Оклахома", переименованный варяжскими острословами в "Охламона", нес дозор в десяти милях от "Варяга", ближе к японскому берегу, под командой бывшего штурмана "Корейца" мичмана Бирилева. Ему и командовавшему крейсирующей мористее "Марьей Ивановной" мичману Николаю Черниловскому-Соколу, которому пришлось вспомнить о том, что до назначения варяжским ревизором, он был штурманским офицером крейсера, было приказано при появлении "гарибальдийцев" дать серию из трех ракет черного дыма и не путаться под ногами у "Варяга", когда тот пойдет на перехват.

Еще одной жертвой "Варяга" стал японский каботажный пароход "Цуруга-Мару" на полторы тысячи тонн, оказавшийся в плохом месте в плохое время. Он был зафрахтован флотом и шел с грузом рыбы и риса в Йокосуку, так что теперь до Владивостока о питании команды можно было не беспокоиться, хотя меню и будет несколько однообразным. После перегрузки нескольких тонн провизии на "Варяг" он был утоплен подрывными патронами. В этот раз операцию по десантированию решили не проводить, так как море было не слишком спокойно, и остановили его традиционным выстрелом под нос с последующим подходом досмотровых партий на шлюпках...

* * *

-Всеволод Федорович, Всеволод Федорович! Вам плохо? Позвать врача?

-Да нет, не хуже, чем обычно, а в чем дело?

-Да я уже с пару минут вас зову, а Вы не отвечаете, нельзя же так пугать людей, право слово!

-Простите, задремал, наверное, разморило на солнце, или просто задумался не на шутку, сам не пойму. А по какому поводу вы на этот раз мой хрупкий сон прервали, разлюбезный мой Вениамин Васильевич? Чем-то опять недовольны?

-Это уже не важно. На горизонте у берега дым. Много. И с "Марьи Ивановны", тьфу, черт, привязалось... С "Мари-Анны", дали серию ракет. Кажется, началось, Вы опять угадали.

"Еще бы не угадать-то, посидел бы ты, милай, на Цусимском форуме с мое...",— пронеслось в мозгу Руднева.

Осторожно, на экономичных двенадцати узлах, на плавно сходящихся курсах, "Варяг" начал красться в сторону добычи с расчетом сблизиться с жертвами в начале сумерек. В сторону "Охламона" с "Варяга" ушла ракета былого дыма, по которой он должен был идти в сторону берега, и ждать дальнейшего развития событий.

* * *

На борту "Ниссина", шедшего в кильватере "Кассуги" с отставанием в шесть кабельтовых, потомок старинного самурайского рода Масао Секари проводил занятие корабельного клуба Кендо. По левому борту крейсера на горизонте величественно вздымались берега страны Ямато на фоне подсвеченных заходящим солнцем облаков. Миссия по перегону крейсеров из Средиземного моря на родину была практически завершена. Хотя до Йокосуки и оставалось еще двое суток хода, до берегов Японии было уже рукой подать. Его благодушно расслабленное настроение разделяли и остальные любители помахать бокеном, нашедшиеся в немногочисленной перегонной команде.

Еще на пути в Италию они сошлись на почве общего интереса к Кендо и при приемке крейсеров попросили записать их всех на один корабль. С тех пор каждый свободный день, которых было, увы, немного, до заступления на вахту, на носу крейсера под стволами башни главного калибра разворачивалось представление древнего японского искусства. Взлетали и падали с криками "Киа!" деревянные мечи, снова и снова отрабатывались приемы защиты и нападения, и каждый раз семейная катана рода Секари, передающаяся из поколения в поколение, занимала свое почетное место у стены импровизированного додзе, открытого соленым ветрам. Если броневую плиту башни главного калибра под стволом восьмидюймового орудия можно назвать стеной, конечно.

Но сегодня внимание занимающихся, да и самого Масао, было отвлечено долгожданной встречей с Родиной. Никто из находившихся на борту европейцев, каковых, кстати, было большинство, не мог понять, почему встреча с Японией вызвала у заказчиков такой трепет. На обращенном к берегу борту, с того момента, как на горизонте появилась земля, постоянно можно было найти кого-то из японцев. Вот и сейчас, вместо полной концентрации на мече и дыхании, сам Масао время от времени бросал взгляд на берега Японии, которые он вынужден был оставить почти на год.

На неторопливо приближающийся с правого крамбола крейсер поначалу особого внимания не обратили, ну мало ли кораблей идет по своим делам у берегов Японии? Судя по общим очертаниям — не японец. Но и не русский типа "России" или "Громобоя". У тех по три мачты, а этот был двухмачтовым. Да еще и башни на носу и корме. Конечно, у них есть еще и "Баян", но откуда ему тут взяться, ведь известно, что Порт-Артур блокирован адмиралом Того? Больше всего силуэт незваного гостя напоминал до боли знакомый тип "Дрейк". Одно из этих детищ британского кораблестроения — броненосный крейсер "Кинг Альфред", прошел вместе с ними всю первую половину пути из Средиземного моря, защищая от возможной наглости русского отряда во главе с контр-адмиралом Вирениусом.

Когда намерения незнакомца сойтись "на голос" больше не оставляли сомнений, основной мыслью собравшихся на мостике "Ниссина" было, что это или их недавний провожатый или кто-то из однотипных ему кораблей. Наверное, союзники хотят пообщаться или срочно сообщить что-нибудь интересное. К сожалению, темнота надвигалась быстрее приближающегося британца, и спор на мостике затягивался. Для японской части команды виды Японии с противоположенного борта были гораздо интереснее. А большая часть свободных от вахты моряков мечтала только о сне и о скором вознаграждении за долгий и опасный вояж, ожидающем их в Йокосуке послезавтра...

Наконец расстояние сократилось настолько, что с подходящего корабля смогли в рупор прокричать на английском,— "Привет старым знакомым, не поделитесь ли свежими газетами по старой дружбе, а то мы уже две недели в море", и тот из итальянских сигнальщиков, что ставил на "Кинга", протянул второму руку за выигранными двумя лирами. Британский вахтенный офицер Чарльз Боссет, командовавший крейсером, пока его капитан сэр Джон Ли отдыхал в каюте, приказал снизить ход до пяти узлов и держать руль прямо.

Неожиданно с фор-марса британского крейсера прямо в глаза находящимся на мостике ударил слепящий луч прожектора. Боссет про себя выругался на бесцеремонность офицеров Роял Нейви, ведь еще не настолько стемнело, зачем так нагло себя вести? Не иначе на вахте этот грубиян Кларк, который в Порт-Саиде продул ему в покер тридцать фунтов. Теперь и пакостит напоследок, неудачник. Проигравший пари сигнальщик, Тони Балдасара, на ходу засовывая в парусиновый мешок свежие газеты, если так можно говорить о прессе недельной давности, понесся на бак.

"Кинг Альфред" медленно нагонял "Ниссин". Однако по мере сближения что-то все больше казалось Боссету неправильным в силуэте приближающегося в сумерках с подветренного правого борта крейсера. Чертов прожектор, надо будет пожаловаться потом на этого идиота Кларка! Но окончательно мысль о слишком низком борте, изменившихся с последней встречи очертаниях мостика и торпедном аппарате в форштевне, чего у больших британских крейсеров отродясь не бывало, сформировалась в измученном постоянным недосыпом мозгу — корабли перегонялись с очень маленькими экипажами, нормально спать было просто некогда — слишком поздно.

На кормовом мостике приближающегося крейсера сверкнул топор, перерубающий держащий колосник конец. Через секунду тот закачался на гафеле, а на ветру заполоскался Андреевский флаг. Одновременно на "тарзанках" на борт "Ниссина" с криком перелетели с дюжину человек. Пока итальянский рулевой хлопал глазами, пытаясь понять, зачем и что перебрасывают с подошедшего крейсера к ним на борт в ответ на полученную почту, успела перелететь и вторая дюжина.

С третьей так гладко не прошло, Боссет толкнул вперед ручки машинного телеграфа на "Полный вперед" и, отшвырнув в сторону оцепеневшего Джованни, крутанул руль влево. Но махина с водоизмещением в восемь тысяч тонн имеет соответствующую массе инерцию, да и не во всех котлах поддерживали пары, так что "полный вперед"— это было скорее благое пожелание. Так или иначе, но из третьей дюжины десять абордажников успели попасть на борт "Ниссина". Не повезло двоим замешкавшимся. После удара о борт "Ниссина" оба они полетели в воду, и теперь их единственным шансом было не попасть под винты и дождаться, не замерзнув насмерть, подходящей к месту абордажа "Мари-Анны". Утонуть им не давали предусмотрительно надетые пробковые жилеты.

Тони Балдасара прожил долгую и насыщенную жизнь. Но до самой своей смерти в 1956 году он рассказывал своим детям, а потом и внукам, что никогда не слышал ничего страшнее, чем боевой клич атакующих русских абордажников: "АААААБЛИИИИИИААААА!!!". Он как завороженный стоял у борта с сумкой в руке, пока один из незваных гостей с очаровательной улыбкой и словами "Бон джорно" не огрел его по затылку эфесом сабли.

На фалах фок-мачты "Варяга" взвился заранее подготовленный сигнал по международному своду "Лечь в дрейф, иначе открываю огонь", и он, увеличивая ход, направился к шедшему первым "Кассуге"...

На баке "Ниссина" члены корабельного клуба Кендо с удивлением взирали на неизвестных, столь экстравагантно появившихся на борту и устремившихся в сторону носового мостика.

-Это русские!— наконец разглядел флаг на корме крейсера Секари.

-За Императора, в атаку! Тенно хейку банзай!!!

Сам он, однако, вынужден был сначала метнуться за своим мечом, и поэтому видел, как из восьмерых японцев, яростно рванувшихся к шестерке пришельцев, пятеро свалились на полпути под плотным револьверным огнем. Из трех добежавших двое смогли нанести по одному удару. Один из русских, испытав на своем не прикрытом защитным доспехом теле силу деревянного меча, получил перелом плеча. Второму повезло еще меньше: от удара его унесло за борт, и теперь для спасения он должен был в компании двух своих сотоварищей-неудачников продержаться в ледяной воде до тех пор, пока их не подберут моряки с "Марьи Ивановны".

Третий самурай почему-то промахнулся... Хуже того: получив от противника классический маваси-гири в голову, у закадычного приятеля Масао, выходца с Окинавы Тодзио, в этот момент просто отвисла челюсть, бедняга рухнул на палубу как подкошенный. В душе лейтенанта желание поскорее ринуться в бой боролось с чувством долга, которое нашептывало ему, что сначала надо предупредить об опасности машинную команду, состоявшую почти наполовину из японцев.

Победил здравый смысл. Вдвоем, только с катаной и вакидзаси против нескольких револьверов? Такое по силам только великим мастерам из старых легенд. Масао, дернув за рукав последнего из дееспособных членов своего клуба, нырнул в люк и понесся в машинное отделение по крутым трапам и запутанным коридорам. Там он надеялся подготовить теплую встречу северным дьяволам, а если не останется другого выхода, то оттуда можно и утопить крейсер через кингстоны. Тоже выход, достойный самурая.

* * *

Балк, бежавший к рубке во главе высадившегося на носу отряда, мысленно крыл себя на все лады. "Идиот, мальчишка, разгильдяй! Чего было выпендриваться-то? Ну ладно, с казаками проверял, как тело усвоило рефлексы, быстроту реакции и растяжку, что за десять дней тренировок удалось наработать. Но кой черт было голой пяткой на шашку-то лезть, пусть и дубовую? Три раза мог этого самурая пристрелить. Зачем рисковать? А если бы он не так сильно удивился? Или сработай у него рефлексы? Ковылял бы сейчас на сломанной в колене ноге. Надо все же не поддаваться на порывы старины Балка и действовать не по велению его пацанских гормонов, а своего стариковского мозга".

Штурма мостика не получилось из-за отсутствия сопротивления. В ходовой рубке Балк предоставил Нироду объяснять суть текущего исторического момента обалдевшим британцам и итальянцам. Пусть граф со своим британским произношением и громким титулом нагоняет страх на европейцев, а у него есть дела поважнее. По словам Боссета, в машинном отделении сейчас на вахте было больше дюжины японцев и два десятка "рагацци" в придачу. Плюс еще более двадцати японцев были на отдыхе. Из них восемь уже нейтрализованы на баке, а с остальными сейчас ребята Шаповалова разбираются в кубриках.

По докладу казака Михаила Красного из кинувшихся на них "с дубьем" убито двое. "У кого-то из матросиков наган вскинулся, непривычные оне", ранено, преимущественно в ноги,— "как приказывали, ваше благородие, казак не промахнется", — пятеро, оглушен и связан один. "Ловко вы его как, ногой да по башке". Но вот сбежавшая парочка сейчас уже наверняка добралась до машинного, а это минус. Теперь там придется преодолевать организованное сопротивление. А что у нас в плюсе? Из трех дюжин сорвиголов живы, на борту и готовы к бою тридцать два. Один на борту, но способен только нагонять на тех, кто в рубке, страх своими стонами и зубовным скрежетом. Блин, ну кто мог подумать, что можно нарваться на десяток мечников при абордаже крейсера в начале XX-го века?

По идее сопротивления вообще не должно было быть, а вот, поди же ты... Да еще и каких мечников, одним ударом палки сломать плечо казаку, который с детства приучен уклоняться от сабельных ударов! Тут, пожалуй, урядник нервно курит в углу, да и мне слабо... Еще один казачок при приземлении вывихнул руку, тоже посидит пока в рубке.

Прокачав ситуацию, пока Нирод подробно и в красивых выражениях описывал британцу, кто они, и зачем заглянули на огонек, и, послушав, как азартно и яростно отбрехивается от него Боссет, Балк взял инициативу в переговорах:

-Сэр, вопрос о правомочности захвата перегоняемых вами японских крейсеров будут решать наши командиры. А нам сейчас надо бы озаботиться тем, чтобы крейсер не взорвали.

-А зачем его кому-то взрывать? И вообще, наши корабли не японские. И идут под британским флагом, поэтому ваши пиратские действия...

-Стоп. Все ваши истории о неприкосновенности британского флага будет рассказывать потом, во Владивостоке, на суде. Если захотите, конечно. А сейчас скажите, вы хоть немного с кодексом чести самураев знакомы?

-Нет, зачем мне это? Мы только по контракту перегоняем в Японию этот крейсер, а их философия мне лично не интересна. И к чему Вы вообще...

-Да к тому, что если для нас с вами самоубийство — это высший грех, то для тех, кто у вас сейчас распоряжается в машинном отделении, самоубийство при невозможности выполнить свой долг — это самый логичный выход. Вернее сказать, единственный выход, позволяющий избежать позора, который для самурая неизмеримо страшнее самой мучительной смерти. А если при этом еще и удастся прихватить с собой пару врагов, то это вообще высшая доблесть. Запад есть запад, восток есть восток, и вместе им не сойтись... Ваш замечательный поэт Киплинг в этом совершенно прав.

Так что я бы на Вашем месте приказал вашим итальянским матросам проводить моих людей к погребам боезапаса. Ждать, пока Ваш командир соизволит проснуться, у нас времени нет. Необходимо выставить там вооруженные караулы, а сами мы можем просто не успеть найти их быстрее японцев.

-Почему Вы распоряжаетесь на нашем корабле! Или мы ваши пленники!?

-Чарльз, Вы хотите пережить ваше увлекательное путешествие или предпочитаете взлететь на воздух вместе с этим крейсером? Такое завершение контракта Вас лично устраивает? Поймите, сейчас я вам могу гарантировать только одно — в Японию этот корабль не придет. Никогда. Ну не судьба ему походить под японским флагом. Ему отсюда две дороги — или на дно, или во Владивосток. И я сильно подозреваю, что в отличие от Вас японцы это уже поняли. Как Вы думаете, какой именно маршрут для них предпочтительнее?

Не совсем понятно, поверил ли Боссет в опасность взрыва, или просто решил, что перечить командиру вооруженных налетчиков себе дороже, но он выделил троих итальянцев для сопровождения трех групп. Две мелкие, по четыре человека, должны были взять под охрану погреба боезапаса.

Не то чтобы сам Балк верил в возможность подрыва крейсера, нет, мужества и решительности у японцев хватило бы, а вот времени на поиск ключей от погребов и организацию взрыва — это вряд ли. Хотя для англичанина страшилка вышла классная, на сотрудничество пошел сразу. Еще пятеро, включая обоих раненых, остались с Ниродом в рубке, присматривать за ранеными японцами и управлением корабля. На долю остальных шестнадцати выпало самое интересное — зачистка машинного отделения "Ниссина" и остальных его потрохов.

* * *

В корабельной "преисподней" русских моряков ждал воистину горячий прием. Первая пара матросов, ломанувшихся в двери котельного отделения номер один, была ошпарена паром. Орудовавший пароотводным шлангом японец был немедленно застрелен шедшим третьим казаком, причем на этот раз выстрел был направлен в голову. Не удалось спастись от пули и его подельнику, открывшему клинкет. Прижимая руку к простреленному бедру, он кинулся, было, к двери в бортовой угольный коридор. Но у ее комингса рассвирипевшие амурцы настигли его и закололи шашками. В итоге этой короткой стычки, бежавший первым матрос лишился зрения, а второй просто получил ожоги плеча и рук второй степени, но тоже был не боеспособен. Два — два. Балк грязно выматерился в сердцах: результат был отвратительный.

Больше в первом котельном сюрпризов не было, но впереди ждало еще два, плюс само машинное отделение. Поэтому, во избежание сюрпризов в приоткрытые двери второй кочегарки полетела пара безобидных с виду пакетиков...

Свист пара, показывающий, что и в этой кочегарке русских ждали, сменился оглушительным хлопком, и сквозь щели вокруг неплотно прикрытой двери на секунду стало видно голубое сияние. Выждав несколько секунд, и убедившись что свист пара прекратился, Балк, обмотав голову полой найденной на полу куртки, нырнул в двери.

Под вентилями паропровода сидели двое оглушенных и ослепленных японцев. "Ну, еще бы",— усмехнулся про себя Балк, глядя на то, как без особых проблем казаки вяжут противника. "По полкило магния, всю корабельную фотолабораторию разорил, и пороха. Это "бабах" и очень яркая вспышка в одном флаконе. Причем без всяких осколков, способных повредить оборудование". Вспомнив, как сам на тренировке попал под воздействие светошумовой гранаты, Балк даже пожалел несчастных. Он-то хоть знал, чем его приложило, и что зрение вскоре вернется. А эти неудачники могут только тоскливо паниковать.

Кстати, о панике. Там дальше, за очередной кочегаркой, еще и итальянцы вроде должны были быть... Они-то вообще не при делах, убрать бы их оттуда, они еще пригодятся. Ладно, проверим, хорошо ли говорят самураи по-английски. Покричим в дверь и посмотрим, кто отзовется.

-Гомен кудасай, самурай-сама. Прошу прощения за мой японский. С вами говорит мичман русского императорского флота Василий Балк с крейсера первого ранга "Варяг". С кем я могу обсудить ситуацию о беспрепятственном пропуске некомбатантов на верхнюю палубу?

-Лейтенант Японского императорского флота Секари Масао, броненосный крейсер "Ниссин". Простите мою необразованность, но ответно приветствовать Вас по-русски я не могу. О каких некомбатантах вы говорите?

-Насколько я знаю от мистера Боссета, с вами находятся около двадцати итальянских матросов. Я думаю, им нет никакого резона принимать участие в нашем споре о том, куда и под каким флагом дальше пойдет "Ниссин"? Надеюсь, Вы не будете возражать, если мы их выпустим на верхнюю палубу до того, как я предприму попытку штурма вашей кочегарки и машинного отделения? Мне случайные жертвы не нужны.

-Рад бы их выпустить, но они уже и сами сбежали. Хуже того, когда я их попросил показать нам, где находятся кингстоны в машинном отделении, эти крысы сами в нем заперлись. Так что некомбатантов тут нет. А откуда Вы взялись на мою голову, мичман с "Варяга"? Он же две недели тому, как погиб. И что это был за взрыв во второй кочегарке?

-Ну, положим, слухи о смерти "Варяга" были нами несколько преувеличены, а насчет взрыва, если Вы не возражаете, поясню позже. Полагаю, что предложение о сдаче будет Вами отвергнуто?

-Безусловно. У меня приказ моего императора доставить крейсер в Йокосуку, и я обязан его выполнить.

-Понимаю, но вынужден воспрепятствовать. "Ниссин" отсюда пойдет во Владивосток или на дно. Значит, сдаваться вы все отказываетесь?

-Безусловно. Если "Ниссину" не судьба попасть в Йокосуку, как приказал мой император, то вариант на дно меня вполне устраивает. По моим расчетам, мы очень скоро все вместе перенесемся в храм Ясукуни. Ведь мы тут в кочегарке, знаете ли, просто отвлекаем ваше внимание от основных событий.

-Если Вы о подрыве погребов, то боюсь, что они уже под охраной моих людей. И судя по стрельбе, что я слышал минут пять назад, взрыва не будет.

-Ну что же, тогда мы откроем кингстоны, и...

-И мы лишимся одного котельного отделения из четырех, на пару дней, необходимых для его осушения, а машинное вам не затопить, сами проговорились, что там итальянцы заперлись. Им наша с вами война до одного места.

-Зато мы умрем, как подобает самураям!

-У меня к Вам есть предложение получше. Вы, как я заметил, изрядно управляетесь с катаной? Как насчет сравнить европейскую и азиатскую школы фехтования в действии? Один на один, может быть, у Вас и вторая катана найдется? Впрочем, златоустовская шашка, пожалуй, не хуже будет.

-Гайджин, я Вас зарублю быстрее, чем кусок угля сгорает в топке. Но зачем мне это нужно, или как говорят наши друзья англичане, "что я с этого буду иметь"? Бизнесмены, восточные демоны их раздери... Наверняка они вам и доложили о нашем местоположении на корабле, да и о численности рассказать не забыли? Может быть маршрут и график нашего перехода вам тоже продал кто-то из них? В чудесные случайности я уже не верю...

-Ну... Где-то как-то... Не без этого. Джентльмены, одно слово. Но вернемся к условиям нашей дуэли, Масао-сама. Я гарантирую Вам и всем японским подданным на борту пропуск на берег...

-И когда же вы у себя на западе поймете, что для нас, японцев, долг важнее, чем жизнь? Мне на берегу делать нечего, если это не пирс Йокосуки, к которому пришвартован "Ниссин"!

-Там вы сможете оповестить о захвате крейсеров адмирала Того, и у него будут неплохие шансы нас перехватить. Это единственное, что вы можете сделать для того, чтобы "Ниссин" не был переименован в "Сунгари" и попал в Йокосуку, а не во Владивосток.

-А если победите Вы?

-Вы складываете оружие и даете слово, что до схода на берег во Владивостоке никакого сопротивления или сеппуку ни в вашем исполнении, ни от кого из Ваших людей я не ожидаю.

-А что помешает Вашим людям перебить нас всех после того, как я Вас зарублю, мой наивный молодой друг с "Варяга", простите, не запомнил вашего имени?

-Слово русского офицера и дворянина. Большего предложить не могу. Но поверьте, этого достаточно.

-Олл райт, я принимаю Ваши условия, все равно у нас нет никакого оружия, кроме моей катаны и вакидзаси. Посмотрим, умеют ли русские офицеры держать слово, если им это не выгодно. Мы выходим...

-Умеем. Тем и отличаемся от некоторых из наших с вами британских коллег.

Лязгнули задрайки водонепроницаемой двери и в коридор вышли восемь последних защитников "Ниссина", поддерживающие еще одного, раненого. Первым с гордо поднятой головой, мягкой походкой опытного бойца шел Масао. В левой руке он держал катану в черных лаковых ножнах. По мягко отражавшимся на них бликам огня, горевшего в одной из не прикрытых топок второй котельной, Василий понял, что они скрывают клинок старинной работы.

В отличие от своих товарищей самурай был одет в кимоно, что и понятно: времени на переодевание после занятий Кендо у него не было. Это придавало сцене черты какого-то мистического, мрачного средневекового ритуала. Всем своим видом Масао выражал спокойствие и сосредоточенность перед лицом ожидающей его неминуемой смерти. Василий так и не понял, как это удавалось японцу, притом, что на его лице застыла непроницаемая маска, не отражающая никаких эмоций. Коротко поклонившись будущему сопернику, азиат холодно произнес только одно слово:

-Начнем?

Поклонившись в ответ, Балк задал встречный вопрос:

-Каковы правила нашего поединка, господин лейтенант?

-Мой юный друг, какие правила могут быть на войне? — глаза Масао оставались спокойными и непроницаемыми.

-Ну, например, поединок ведется до смерти или до первого ранения? Какое оружие может быть использовано?

-Какая страна будет владеть этим прекрасным крейсером? Это вопрос жизни и смерти, не так ли? А по поводу оружия, Вам все же нужна катана? Или что Вы имеете в виду? Деритесь, чем хотите.

-Со своей стороны я обещаю прекратить поединок и оказать Вам медицинскую помощь, если ранение не позволит Вам продолжать бой...

-Мичман, не стоит тянуть время. Вы готовы к поединку или...

-По поводу оружия, я только хотел уточнить вопрос использования револьверов, типа этого.

Масао так и не понял, откуда в руке Балка материализовался наган, но к моменту когда он выхватил меч их ножен, черный зрачок ствола уже смотрел ему прямо между глаз. От самоубийственного рывка с мечом на пулю Масао спас спокойный голос русского мичмана. А также то, что револьвер по дуге отлетел в толпу казаков и русских матросов за мгновение до того, как он прыгнул.

-Как видите, Россия немного ближе к востоку, чем Британия. Мы не столь склонны к обжуливанию противников. И более щепетильны в вопросах чести, Масао-сама. Хотя де-юре, после Вашего отказа от ограничений на используемое оружие, я мог прострелить Вам голову. И с точки зрения британского джентльмена, не нарушил бы данного слова. На будущее будьте осмотрительнее с белыми противниками, любезный лейтенант. И давайте больше не будем пытаться вывести противника из себя до боя. А драться я буду русской шашкой, привычнее, знаете ли.

Масао, на лице которого опять прочно обосновалась маска невозмутимости, на секунду сорванная яростным порывом самоубийственной атаки, снова коротко поклонился оппоненту, но на этот раз в поклоне неуловимо присутствовало уважение к достойному сопернику.

"Зараза, и как он это делает?"— завистливо подумалось Балку.

-Уважаемый мичман Балк...

"Смотри-ка, а имя-то запомнил, хитрец"— пронеслось в мозгу Василия.

-...я рад бы пообещать, что тоже попытаюсь сохранить Вам жизнь, но когда на кону стоит судьба броненосного крейсера Японского Императорского Флота, я не могу позволить себе рисковать. К тому же, Вы выглядите слишком серьезным противником, чтобы не драться с Вами во всю силу. Прошу прощения за мои недостойные попытки над вами подшутить, и давайте приступим.

-А, и правда! Приступим. Вам, кстати, не кажется несколько сюрреалистичным, что на заре XX-го века судьба новейшего крейсера решается в поединке двух человек на средневековым клинковом оружии?

В ответ японец в первый раз с момента встречи улыбнулся.

-Знаете, Балк-сан, мне правда очень жаль, что Вы мой враг, и мне придется Вас убить. С Вами было бы очень интересно поговорить. Но, увы...

-Ну, как говорят у нас в России, человек предполагает, а Господь располагает. Если пройдет по-моему, то еще заболтаемся.

Мило беседуя, противники прошли к центру котельного отделения номер два, где коридор между котлами расширялся до четырех метров. Там они разошлись на десяток шагов, извлекли клинки из ножен, синхронно, будто неделю репетировали, отсалютовали друг другу (при этом на клинках метались отблески кроваво-красного пламени из топок) и начали медленно сближаться. За ними, затаив дыхание, молча следили болельщики, русские казаки и моряки обеих национальностей.

Когда противники не защищены доспехами, долгий поединок на мечах, со звоном, парированиями, злобными взглядами друг другу в глаза над скрещенными мечами — это чистый Голливуд. Одного удачного удара достаточно для переведения противника в список "бывших противников". Поэтому поединьщики сближались осторожно, медленно и долго.

Масао держал катану двумя руками, традиционным японским хватом — клинок параллельно полу, рукоять катаны у правого уха, корпус развернут левым боком к противнику, ноги согнуты в коленях. Он рассчитывал, что европейцу с такой стойкой сталкиваться не приходилось, и имей он дело со своим современником, так оно бы и было.

Балк, медленно приближался в классической европейской фехтовальной стойке — шашка в правой руке, левая отведена назад для поддержания равновесия при уколе, ноги пружинисто полусогнуты. На то, чтобы убедительно смотреться в этой стойке, Балк потратил не один час перед зеркалом, ибо классическим фехтованием в своем времени не увлекался, а демонстрировать японцу свое близкое знакомство с восточными единоборствами не стоило.

После долгого и медленного сближения на три метра и пары ложных выпадов, проигнорированных невозмутимым Масао, Балк пошел, наконец, в атаку. Он, казалось, поставил все на один укол, причем целью избрал ближнюю, левую ногу противника, выдвинутую в его сторону.

Масао был неприятно удивлен скоростью, с которой наносил укол его противник, и приятно тем, что тот фактически подставился под коронный японский рубящий удар в шею. Этим ударом его предки-самураи снесли не одну сотню буйных голов за века бурной японской истории. Где-то в глубине души японца молнией промелькнуло сожаление, что чем-то понравившегося ему русского придется все же убить, а тело уже выполняло заученную за годы тренировок до мелочей комбинацию.

Левая нога по дуге скользит назад и в сторону, заставляя противника еще дальше провалиться в погоне за ускользающей целью, потом на нее переносится основной вес тела, за счет чего в удар вкладывается вся масса тела. Катана описывает красивую дугу и, ускоряясь до немыслимой скорости, несется почти параллельно полу к шее русского. Навстречу ей, в тщетной попытке отразить удар, взлетела ЛЕВАЯ РУКА мичмана, что вызывало в мозгу Масао грустную усмешку: "И он считал себя МАСТЕРОМ? Катана снесет и руку и голову, и не особо замедлится, мой прадед как-то перерубил три тела разбойников одним ударом. После чего этот молодой идиот продолжит свой бессмысленный выпад, без головы он мне по ноге все одно не попадет".

На чтение описания этого эпизода у читателя ушло раз в десять больше времени, чем он занял. В бою мысль и чувства ускоряются, так же, как и тела. Последнее, что запомнил Масао перед тем, как катана врубилась в предплечье Балка, это выражение его глаз — там не было растерянности проигравшего или страха! Они были абсолютно спокойны, и к тому же заполнены торжеством.

За оставшиеся миллисекунды лейтенант успел подумать, что то-ли русский спятил, то-ли он сам. А потом клинок самурая, ударив в предплечье мичмана... скользнул с МЕТАЛЛИЧЕСКИМ звоном! И в тот же миг, начавшие расширяться от удивления шире предписанного природой глаза японца, затопила ослепительная бело-голубая вспышка. Еще через доли секунды на смену недоумению пришла боль, сначала взорвавшаяся гранатой в ноге, и быстро, как цунами, затопившая все тело и голову... Что-то с размаху врезало по затылку Масао, и последними крохами сознания он понял, что это был железный настил палубы котельного отделения.Глава 2. Гонки эстонских гончих.

Тихий океан у восточного побережья Японии, Сангарский пролив, Японское море, 13-16 февраля 1904 года

В полном соответствии с теорией господина Гумилева, пока еще не написанной и неизвестно, имеющей ли шансы на возникновение в текущей реальности, на "Кассуге" сопротивления оказано не было. Действительно, все "пассионарии", а в просторечии сорвиголовы и любители подраться, записались в клуб Кендо еще на пути в Европу и были распределены на "Ниссин" в Италии, при приемке кораблей. После пары снарядов, положенных комендорами "Варяга" перед носом крейсера (третий выстрел окатил брызгами клюз "Кассуги", за что неугомонный Авраменко получил свою порцию мата от старшего офицера, подзатыльник от командира плутонга и двойную чарку от Руднева) капитан "Кассуги" Пейнтер дисциплинированно лег в дрейф. Высадившаяся со шлюпок призовая партия во главе с Рудневым (больше доверить переговоры было, увы, некому), поддерживаемая молчащими до поры пушками и пулеметами "Варяга", беспрепятственно проследовала в рубку. Там был дан последний и решительный бой за право "Кассуги" ходить под японским флагом.

-Это пиратство! Чистой воды произвол!— Уже не в первый раз повторял коммодор Пейнтер.

-Не горячитесь, сэр Хью, в чем именно вы усматриваете нарушение международного права?

-Вы, вы... Вы что издеваетесь??! Вы без всякого повода нас остановили, открыли огонь по кораблю, идущему под коммерческим британским флагом. Да вы понимаете, что сейчас подойдет сопровождающий нас крейсер Роял Нейви "Король Альфред", под который вы так нагло вырядили свою посудину, вообще официально утонувшую, между прочим, и сметет вас с поверхности моря за нападение на корабли торгового флота его величества короля Эдуарда.

"Ну, если честно, то — да, издеваюсь", наслаждаясь моментом, пробормотал себе под нос на русском Карпышев. С момента, когда он, хромая, вошел в салон командующего перегоном, он чувствовал себя кем-то вроде капитана Джона Сильвера на захваченном абордажем фрегате. И вел себя несколько развязно. Вслух же капитан первого ранга Императорского Российского флота произнес:

-Нет, что вы. Я искренне не понимаю, чем именно вы не довольны. Ваши корабли находятся у берегов страны, с которой Россия находится в состоянии войны. Вы командуете двумя крейсерами, которым уже присвоены японские имена, и вы возмущаетесь, что я вас остановил? А насчет "Короля Альфреда", он вас оставил еще до Сингапура именно потому, что Форин Офис не хочет слишком уж явно вмешиваться в войну между Россией и Японией.

-Проверьте, наконец, судовые бумаги! Я Вам третий раз говорю — я перегоняю корабли в Чили. В Японии у меня только бункеровка.

-Ну, раз вы идете в Чили, с хризантемами на форштевнях и иероглифами на корме, то как только вы выбросите за борт всю военную контрабанду, находящуюся у вас на борту, которая может быть использована Японией в войне против России, можете продолжать путь.

-О какой именно контрабанде вы говорите?! Я выкину за борт все, что пожелаете, но не срывайте мне график перегона, умоляю!

Британец, не веря своему счастью и неожиданной уступчивости Руднева, заметался по салону, стараясь одновременно угодить русскому и не спугнуть удачу. Он вскочил, метнулся к бару и, быстрым движением выхватив оттуда бутылку виски, плеснул Рудневу полный стакан отличного шотландского скотча двенадцатилетней выдержки.

-Конечно-конечно, вот... Я вам тут заранее список приготовил, всего того, что у вас на борту является контрабандой, а то еще опоздаете, в Чили расстроятся. Десятидюймовое орудие — одно, восьмидюймовые орудия — шесть, шестидюймовые — двадцать восемь, противоминный калибр — тридцать с лишним орудий калибров 75 и 47 миллиметров, с двойным боекомплектом, плюс две с половиной тысячи тонн броневой стали в листах, закаленной по методу Круппа и два таранных носовых шпирона. Если вышеупомянутая контрабанда будет утоплена в море, то в соответствии с международным морским правом ваши корабли могут продолжить свое плавание. К японцам за углем, а потом к берегам Чили.

Коммодор несколько раз открыл и закрыл рот, не издав при этом не звука. Решив, что клиент "дошел до кондиции", Карпышев стал его дожимать.

-Итак, любезный мистер Пейнтер, я понимаю, что в соответствии с контрактом, Вы должны привести крейсера в Йокосуку. Увы, но по не зависящим от вас обстоятельствам это сейчас невозможно. Я мог бы просто ссадить вас всех в шлюпки, и дело с концом. Берег недалеко. Хоть и свежеет, но, даст бог, не все утоните...

Однако, учитывая Ваш радушный прием, со своей стороны, предлагаю вам на выбор два варианта. Первый, вы отказываетесь со мной сотрудничать, я как могу пытаюсь перегнать захваченные крейсера во Владивосток силами своей команды. Скорее всего, японцы успеют разобраться, куда подевалось их приобретение, быстрее, чем мои люди разберутся в механизмах итальянцев. Но тогда вам, возможно, придется принять участие в морском сражении. Причем вы будете на стороне заведомо проигравшей стороны, а снарядам, им все равно — комбатант вы или нет. Кстати, даже если вы переживете бой, то денег за перегон вам японцы не заплатят, ведь крейсера-то мы при попытке перехвата взорвем. Это я вам гарантирую. А если мне чудом удастся добраться до Владивостока, то вас ждет суд за перевозку военной контрабанды, список прилагается.

-А что, есть второй вариант?— Явно для проформы спросил погрустневший коммодор, наливая себе уже третий за время беседы стакан виски.

-Есть. Я реалист. Я понимаю, что без помощи ваших перегонных команд мне довести эти призы до Владивостока будет сложно. Поэтому я хочу сделать Вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. Во-первых, Вы и все Ваши офицеры и матросы, которые согласятся с нами сотрудничать, получат плату за перегон, полуторную. Естественно, после того, как мы дойдем до Владивостока. В довесок к этому Вам не будут предъявляться обвинения в перевозке контрабанды. Если вы откажетесь сотрудничать, то я все равно сделаю такое предложение команде и офицерам, я думаю, большинство согласится, им-то все равно, на кого работать, на Россию или Японию, деньги не пахнут, не так ли?

-И как я Вам их доведу до Владивостока? Угля у меня до Йокосуки. Плюс однодневный запас на случай шторма. Японцев из экипажей вы, естественно, заберете, а у меня и так людей нехватка жуткая была, по три часа в день спали, еле-еле сюда дошли.

-Вместо сорока японцев я Вам дам по пятьдесят матросов и офицеров на крейсер. Насчет угля — у меня есть угольщик, на нем осталась еще пара тысяч тонн, до Владивостока нам всем хватит с избытком.

-А кто его будет грузить? Силами вашей команды в море бункеровать два крейсера — это трое суток. Ну, двое, ваши люди поздоровее японцев будут. И это если с погодой повезет. За это время японцы точно начнут поиски, и я опять оказываюсь в центре морской баталии на стороне заведомо проигравших, только суд меня ждать будет не во Владивостоке за контрабанду, а в Йокосуке за попытку продать японские крейсера ее противнику. Спасибо, перспектива не прельщает.

-Я, пока шел вокруг Японии, отработал систему погрузки угля на малом ходу, сорок пять тонн в час. При не слишком свежей погоде, на скорости в пять-семь узлов — обеспечиваем стабильно.

-Как? Этого даже Роял Нейви не практикует. Невозможно! В море да, борт к борту грузиться пробовали, но ни в коем случае не на ходу.

-Интересная у вас логика, сэр Хью. Раз Роял Нейви не практикует, значит, так уж и категорически невозможно? Наверно, просто нужда пока ваш Роял Нейви не заставляла. Она, знаете ли, заставит, она же и научит. Угольщик и крейсер идут параллельно, на малом ходу. Пара канатов, один с уклоном от угольщика к крейсеру, по нему груженный мешки скользят на корабль, по второму, с обратным уклоном, пустые мешки едут обратно. Самое трудоемкое — это загрузка мешков в трюме угольщика и их опоражнивание в ямах крейсеров. Причем опустошать мешки можно и после передачи, если погода не слишком свежая, то одну ночь пятьсот тонн угля можно и на палубе продержать. Авось не опрокинемся. Элементарно, Ватсон!

-Какой Ватсон, мой машинный офицер? Он-то тут причем?

-Гм. Простите, оговорился.

"Интересно, а кто у вас радист, Холмс?" Пробормотал себе под нос Руднев.

-А если канат лопнет? И потом, не всегда же удастся выдерживать натяжение каната, провиснет канат, мешки никуда не поедут, собьются в кучу посредине — и все!

-На первой погрузке мы утопили примерно четверть угля, пока не приноровились. Сейчас теряем процентов пять-десять. Наверное, из-за этих процентов Роял Нейви и не практикует это способ. Но у нас сейчас — "А ля гер ком а ля гер!" Ну а для страховки каждый пятый мешок имеет бечевку, за которую его тянут с крейсера, чтобы не зависал. Один мешок — полтора центнера. Мимо горла Токийского залива пройти у вас угля хватит, спасибо вам за запасливость, а дальше по пути будем постепенно догружаться. Каждый день по пять-шесть часов на крейсер. Таким образом нам пройти Цугару вполне хватит, а как выйдем в Японское море, придется на пол дня лечь в дрейф и догрузиться.

-Но если в Англии узнают, что я командовал перегоном крейсеров во Владивосток после их захвата...

Руднев весело расхохотался.

-Коммодор, простите, но вы что, правда, считаете себя центром вселенной? Командовать парадом, простите, отрядом, буду я. Командовать "Кассугой", вернее, уже "Корейцем", будет лейтенант Анатолий Николаевич Засухин, бывший старший офицер канлодки "Кореец". Командовать "Сунгари", бывший "Ниссин", будет Капитонов Сергей Владимирович, бывший капитан "Сунгари". О "Варяге" придется позаботиться капитану второго ранга Степанову Вениамину Васильевичу, моему старшему офицеру, мне же теперь хватит забот и об отрядных проблемах. Оба командира сейчас направляются на свои новые корабли, причем каждый с костяком его будущей команды. Вы будете советником, и поверьте, в Англии о вашей роли ничего не узнают. Оплата у нас наличными! Ну что, с командами вы сами поговорите, или лучше мне?

-Интересные у вас методы убеждения... Давайте уж лучше я. Я их вербовал на перегон, мне и объяснять, что пункт назначения изменился.

Беседа с командой прошла без эксцессов и неожиданностей. Заартачились лишь два британских офицера — видать, работа на русских за деньги для них была более неприемлема, чем неоплаченный рейс и обвинения в перевозке военной контрабанды. Они, вместе с японской частью команды были препровождены на "Марью Ивановну", где и вынуждены были скучать до конца рейса.

А потом начался вялотекущий ад.

* * *

Уголь... Проклятье моряков конца XIX-го — начала XX-го века... Тысячи тонн его надо засыпать в мешки, на спине вытащить из трюмов угольщика, вечно заполненных туманом угольной пыли. Потом на баркасах перевезти на другой корабль, и там тащить их до вечно голодного зева угольной ямы... А через неделю хорошего хода — мочало с начала. Даже с использованием предложенного Рудневым конвейера погрузки (подсмотрен у американцев) для погрузки угля на гарибальдийцев времени не было. Слава Богу, что натянутые канаты позволяли грузиться на малом ходу. Теперь по пол дня один из "Гарибальдей" шел бок о бок с угольщиком, а по связывающим их канатам катились нескончаемой чередой мешки с углем.

"Варяг" нарезал круги вокруг своих подопечных, как чокнутая овчарка вокруг стада. Он на полном ходу кидался в сторону любого дыма на горизонте или мелькнувшего в дымке паруса. Все посудины, шедшие под японским флагом, топились без разговоров после снятия команды, эта участь постигла три шхуны рыбаков и парочку мелких каботажников.

Любой пароход с грузом, предназначенным для Японии, и подпадающим под определение военной контрабанды, ждал призовой суд Владивостока. Не повезло норвежскому "Слейпниру", ну кто его просил везти в Нагасаки из Аргентины груз селитры и мороженого мяса именно сейчас? Зато в рационах команд говядина наконец-то сменила опостылевшую рыбу с рисом. Нейтралы, не имеющие на борту контрабандного груза, ставились перед выбором — свидание с Нептуном или следование за караваном судов до траверза Владивостока с последующей выплатой компенсации за вынужденный крюк маршрута. Оба встреченных парохода, оказавшиеся "не при делах"— голландец и американец сейчас плелись в хвосте каравана, каждый с дюжиной вооруженных русских матросов на борту. "Охламон" ушел во Владивосток кружным путем, через Лаперузов пролив.

Кстати, о конвейере. Когда наутро после захвата "Мари-Анны" Руднев в первый раз попытался объяснить господам офицерам, что именно им предстоит делать, то от него потребовали объяснения нового термина. Вездесущий Балк выручил замявшегося капитана (ну как рассказывать о серийном производстве автомобилей, если его пока еще нету?) поведав собравшимся старую (для него) хохму об американце Форде, к которому одновременно пришли в гости пять любовниц. Следующие пять минут общество не могло нормально связать и пару фраз из-за всеобщего смеха. Руднев все это время сверлил Балка пристальным взглядом, то и дело сам прикрывая рот рукой. Сдерживаться удавалось до того момента, как жизнелюбец Нирод, задумчиво глядя в потолок, не выдал со своим фирменным графским грассированием — "Дотопаем до Владивостока, всенепГемено попГобую!" Так или иначе, но идею господа офицеры усвоили, пусть и каждый своим путем...

* * *

На мостике "Варяга" вяло переругивались два замученных недосыпом человека.

-Нет, Вась, ну ты мне все же скажи. Ну, зачем? Зачем ты ТУДА полез? С голой пяткой на шашку, я имею в виду.

-Петрович, не начинай опять, а? Ну тебе что, больше поговорить не о чем?

-До следующего парохода на горизонте таки да, не о чем. Ты полюбуйся на себя! Как мне сказал доктор, на руке "повязка на небольшом, всего-то полтора дюйма длиной, порезе, сверху слой мази от ожогов, поэтому шикарный синяк вы видеть не можете"! Ну, за каким хреном ты там выпендриваться стал? У тебя и людей было больше, и оружия, и торопиться было некуда... Зачем? Крутизну показать? Кому? Или ты стрелять разучился?

-После парной в первой кочегарке, когда японцы одного из моих ребят слепым сделали, чертовски не хотелось дальнейших их сюрпризов, если честно. А с Масао этим, во втором котельном, там посерьезнее косоглазые засели... Короче, не люблю я своих терять, Петрович. Это оттуда еще... Вот и решил их на себя вытащить. Да и риска почти никакого не было! Я же заранее в мастерской наруч сделал и закалил...

-Так ты этот цирк еще и спланировал заранее? "Не хотелось сюрпризов..." Говорите, подсудимый, говорите. Все что вы скажете...

-Да помолчи ты, балаболка в погонах каперенга! Был бы у нас пиратский фрегат, а не крейсер, тебя бы команда за одну твою привычку перебивать тосты и за длинные разглагольствования за борт бы выкинула. Я еще когда ТАМ был молодым совсем, увлекался историческим фехтованием, хотел даже Кендо заняться потом, как из армии меня выперли... А под одеждой наруча вообще не видно, ну а сделал я его вообще-то, чтобы над урядником приколоться, еще когда мы тренировались. Видел бы ты его глаза тогда! Прикинь, сначала я сую руку под удар, он думает, что покалечил офицера, а там металлический звон. Ну, извинился я, а потом подумал — чего добру пропадать? Ну и взял с собой, на всякий случай. Думал, правда, как припрет, просто рукой по переборке грохну или удар ломом сблокирую, ну, а как все вокруг станет "голубым и зеленым"...

-А когда это древнерусские наручи стали вдруг вспыхивать синим пламенем? После вмешательства Мерлина, не иначе?

-И кто же наябедничал? Секари?

-Да нет, казаки лапшу нашим матросикам на уши вешали о вашем геройстве, ну и я послушал.

-Я когда светошумовые делал, у меня грамм пятьдесят магния осталось...

-Доктор премного благодарен за разоренную фотолабораторию, кстати.

-Для полноценного пакета этого мало. Ну а для того, чтобы тот, кто лупанет мне по левой руке, ослеп и прифигел — в самый раз. Пару десятков капсюлей распотрошил, полосочку бертолетовой соли как детонатор — и готово.

-И чего же это ты такой умный уже второй день с повязкой на руке щеголяешь?

-Да кто же знал, что не очень хорошую сталь эта гадская катана все же пробьет?

— Типа, он не знал, что даже стандартная армейская офицерская катана автомат типа "Стена" или "Томсона" пополам перерубает? А у этого самурая твоего клинок, которому лет триста. Повезло тебе просто!

— Я же говорю — наруч кованный. И каленый. А эти пукалки — штамповка...

-А стволы? Дорвался, блин. Хорошо, что после Чемульпо не всю мазь от ожогов извели.

-Ну ладно. Про то, что магний — это горячо, я забыл. Повесь меня на рее за это, и давай уже прекратим нудеть по этому поводу, хорошо?

-Тока ты мне так и не объяснил — зачем это тебе понадобилось?

-С Японией нам по любому надо мириться, и побыстрее. Вот с этого Секари и начнем.

-Интересный у тебя метод набиваться в друзья! Прорубить ногу, ослепить, заехать сапогом по башке для гарантии... А потом мириться. Если доктор будущего друга спасти успеет, конечно. У вас там, в спецназе, все такие были?

-Не ослепи я его, он бы меня нашинковал крупными ломтиками! Он-то, в отличие от меня, с мечом управляться умеет! А на счет помириться, вернее, найти союзника,— мой способ, может, и не самый простой, но зато самый надежный. Сначала крепко отдубасить, а потом не добивать. Великодушие должно быть подкреплено силой! Уж он-то понимает, что добить его мне было проще, чем оставлять в живых. Если хочешь, давай заключим пари, что как только он встанет на ноги, мы с ним начнем фехтовать на бокенах.

— Тебе заняться больше нечем что ли? Трактат о полезных для убивства себе подобных заимствованиях из будущего уже закончен, уже могу загружать чем-то менее возвышенным?

Вялотекущая грызня возле ходовой рубки была прервана криком сигнальщика — "Дым слева по курсу"! Опять колокола громкого боя, опять "Варяг" в клубах дыма увеличивает ход до восемнадцати узлов, на большее без риска поломки его машины уже не способны, и отрываясь от эскадры, несется на пересечку. Скатившийся с мостика Балк со своим отрядом сорвиголов усаживается в реквизированный с "Кассуги" катер. Канониры, некоторые из них босиком, прилетевшие из своих коек, куда они только полчаса назад ушли с вахты поспать свои законные пару часов, занимают места и готовятся к бою или остановке транспорта огнем.

Но в этот раз вся беготня оказалась ни к чему. Похоже, фортуна подкинула "Варягу" очередной тест на сообразительность, который нельзя решить с помощью пушек — из-за линии горизонта показался японский пассажирский лайнер "Токио-Мару", обслуживающий линию Сан-Франциско — Токио. Он хоть и числится в судовом реестре как потенциальный вспомогательный крейсер японского флота, но не топить же корабль, полный пассажиров!

И прет это Мару, как назло, на пересечку курса "Корейца" с "Сунгари", которых ему видеть ни в коем случае нельзя. Приходится бедному "Варягу" разворачиваться, нестись обратно к подопечным, сигналить о срочной смене курса и обходить досадную помеху. Потеря нескольких часов времени, десятков тонн с таким трудом перегруженного угля, и бессчетного количества нервных клеток, сгоревших в бесплотных попытках угадать — разглядели на японце, кто от них удирал, или нет? А если не разглядели, доложат по прибытию о подозрительном крейсере и дымах на горизонте или нет? А если доложат, какие меры примет японское командование? Куча вопросов, на которые нет, и не может быть ответов...

Едва закончили маневр по обходу пассажира, "Кореец" начал пристраиваться к Мари-Аниной сиське, а "Варяг" опять рванулся на перехват. На этот раз в сумерках на горизонте сигнальщиками замечен парус. Впрочем, к счастью для японских рыбаков, или кто еще мог это быть, они не подходили к отряду настолько близко, чтобы их посудину было необходимо топить. Парусник, мелькнув на горизонте, исчез. Но постоянные тревоги, броски в противоположенные стороны за день измотали людей до крайности. А до Владивостока таких дней еще минимум три. "Варяг" физически не мог быть одновременно впереди, позади и с боков отряда. Рудневу до зарезу не хватало еще пары хотя бы ограниченно боеспособных кораблей. Гарибальдийцы на ходу, но вести огонь некому. Хотя...

После отбоя тревоги Руднев вызвал к себе бывшего артиллерийского офицера с "Корейца" лейтенанта Павла Гавриловича Степанова 8-го и вечную боль в заднице старшего офицера "Варяга" Степанова 3-го — Авраменко. Данной парочке была поручена практически невыполнимая задача — сформировать два сокращенных артиллерийских расчета для носовых башен "Корейца" и "Сунгари". Причем на всех ролях, не требующих особой физической нагрузки, лучше бы использовать легкораненых.

На возражение Степанова, что он в башне был только кадетом на практике на "Сенявине" и не представляет, как работают башенные орудия вообще, и особенно системы Армстронга в частности, был дан оригинальный ответ.

-А кому сейчас легко, Павел Гаврилович? Что нормальных дееспособных башен мы не получим, я и сам понимаю. Мне надо, чтобы "Кореец" и "Сунгари" могли дать по одному залпу в упор, почти прямо по носу. Перезаряжаться, я понимаю, это практически не реально. Нет людей. Но этим залпом хотелось бы попасть куда надо, хотя бы с десяти кабельтовых.

-Это же даже теоретически невозможно! Первым залпом, пусть и на такой дистанции, первый раз стреляя из орудия незнакомой системы, с расчетом, не знакомым с конструкцией башни... Я не смогу. Никто не сможет!

-Не волнуйтесь, возможность попрактиковаться в стрельбе я вам завтра попробую обеспечить. А вот за ночь вам придется организовать два расчета и разобраться в устройстве двухорудийной восьмидюймовой носовой башни на "Сунгари" и одноорудийной десятидюймовой на "Корейце". Одной будете командовать сами, второй пусть рулит Авраменко.

-А почему Авраменко?

-Он у меня хоть и самый недисциплинированный, но при этом наиболее умный и соображающий комендор. Так, Михаил?

-Так точно, Ваше высокоблагородие! Соображать-то мы могем, а вот спокойно сидеть на месте не получается, извиняемся.

-А второго артиллерийского офицера я вам дать не могу. Нет, увы, лишних...

-Ну, нет так нет. Всеволод Федорович, а можно тогда хоть устроить консилиум и попытаться разобраться в устройстве совместными усилиями всех артиллерийских офицеров?

-Не просто можно, а нужно! Я и сам поучаствую. А пока — отберите людей. И Зарубаев, если что, у Вас на трофеях несколько суток пробудет, подскажет и поможет чем сможет. Ему я поручил подготовить к демонтажу все дальномеры кроме одного на корабль. Ведь во Владике сейчас "Барра энд Струда" ни на одном из броненосных крейсеров нет. Только единственный "Цейс" на Богатыре.

Покончив с организационными вопросами по приведению гарибальдийцев в ограниченно боеспособный вид, Руднев решил, наконец, воспользоваться правом на давно заслуженный сон. Однако у судьбы в виде Балка были другие планы. В дверь засыпающего командира забарабанили.

-Что, японцы? Почему не пробили тревогу? Ход до полного, на пересечку! А, МАТЬ ВАШУ!!!

Раненой ногой о стул да спросонья — это больно. И вдвойне обидно, когда слышишь в ответ:

-Это я, Балк. Разрешите войти?

-Входи, входи, зараза. Чего тебе не спится?

-Ты газеты, что мы со "Слейпнера" сняли, читал, вашбродь?

-Ну и ради чего ты меня заставил больной ногой стул таранить? Какие такие новости стоят того, чтобы лишать старого больного кэпа его заслуженных трех часов сна? Папарацци опять поймали Бреда Пита в спальне его дочери? А, нет, не тот век, сорри. Микадо сделал харакири?

-Ты что про "Манчжура" помнишь?

-Канлодка, систершип "Корейца", в момент начала войны в Шанхае, там всю войну и проторчал, интернирован по приказу из Питера, несмотря на просьбу командира разрешить пойти на прорыв. И правильно, кстати, не разрешили. Его Сима на выходе ждала, верная для него гибель. Без шансов. Любопытство удовлетворено, можно спать дальше?

-А кто такая эта Сима?

-Еврейка знакомая! Хоть и старуха, но "Манчжуру" для удовлетворения за глаза хватит. Да чего ты сюда приперся, скажешь или нет?

-"Таймс" пишет, что "Манчжур" ушел из Шанхая на следующий день после того, как "нас достигли известия о гибели "Варяга".

-Не может быть! Перепутали они что-то, я точно помню, что...

-Я тоже помню, что "Манчжур" интернировался.

-Да что ты можешь помнить, крупа серая! Ты еще месяц назад вообще вряд ли помнил, что была такая война, Русско-Японская!

-Слушай, ваше сонное высокоблагородие, не хами. Я перед переброской два дня не лысого гонял и водку пьянствовал, а читал и запоминал все, что смог найти в компах по этой самой войне! И на суше, и на море. Подборочка, спасибо профессорскому отпрыску, вполне пристойная, кстати. Да и у ассистента его много забавного на винтах нашлось. Даже слишком, пожалуй...

А запоминать меня еще в молодости приучили. ГРУ, однако. У нас и спецназ тоже соображать и анализировать уметь должен был. И все же, причем тут некая пожилая Сима?

-Это один из старых японских крейсеров. "Мацусима", "Ицукусима", и, убей не помню спросонья какой третий. "Какаянахренсима"... Да! "Хасидате", вроде как. Одна из них и ждала "Манчжура" на выходе, сунься он на прорыв, и ему бы ее хватило, за глаза. На борт полдюжины скорострелок, помнишь, сколько "Кореец" против "Чиоды" продержался? Тут было бы еще быстрее.

Думаешь, ничего бритты не перепутали? А что они вообще пишут, прорвался, потоплен, вернулся после боя?

-Просто "ушел ночью с поисковой партией на поиски экипажа затонувшего "Варяга". Что-то мне подсказывает, что без Вадика здесь точно не обошлось. Наверняка он решил ускорить свою дорогу до Питера. И правда, на "Манчжуре" в Порт-Артур, а там поездом, это всяко быстрее, чем на пароходе вокруг всей Азии, а потом еще до Одессы.

-Я его за эту самодеятельность самолично на рее вздерну! Ему серьезное задание дали, объясниться с Николашкой, а он, сученок, героем решил стать? Старое корыто в Порт-Артур привести? Мальчишка! Мог не на пароходе, а поездом до Циндао, а уже оттуда в Порт-Артур. Ведь все варианты мы перед отправкой обсудили, ну куда он полез? Нарвется на любой блокадный крейсер — утопят, как котят. Координат минных полей у них тоже нет. Не тот курс выберут, и здорово "Боярин", привет "Енисей"!

-Ну, не нервничай ты так, может, его японцы уже потопили по дороге, вот все само по себе и образуется.

-Для него так бы точно было лучше. Согласен. Кроуна только будет жаль с его ребятами. Его-то как этот пацан развел?

* * *

За ночь в темноте, неся все отличительные огни, отряд кораблей во главе с "Варягом" прошел узость Сангарского пролива между японскими островами Хоккайдо и Хонсю, тем самым были лишний раз подтверждены две старые истины — дуракам везет, и наглость — второе счастье. Но, с другой стороны, нормальной системы дозоров и береговой обороны в начале войны японцы еще не создали.

Руднев провел на мостике бессонную ночь в ожидании неприятностей, и, наконец, дождался их, как только позволил себе слегка расслабиться. На рассвете произошла весьма неприятная встреча. Из утреннего тумана бодро выполз небольших размеров пароходик, тонн так на полторы тысячи, и что-то радостно засемафорил "Варягу". Ситуация осложнялась тем, что стрелять из пушек сейчас категорически не рекомендовалось. Ввиду близости берега стрельбу могли услышать и поинтересоваться, кто это палит в водах империи восходящего солнца? А с учетом того, что поиски пропавших гарибальдийцев уже наверняка начаты, кто-нибудь в штабе Того мог сложить два и два. Данный факт никак не улучшало его настроения, и так испорченное двухдневным недосыпом, поэтому его обращение к вахтенному сигнальщику Вандакурову больше походило на рычание волка в капкане, чем на нормальный приказ.

-Отвечай!

-Ваш высбродь, а что отвечать-то? Неужто вы поняли, что они пишут? И на каком языке отвечать, я ихним-то не владею...

-Еж твою мать в ее толстую задницу по международному своду!!! Отвечай что угодно, только быстро, пока они не опомнились! На руле — курс на сближение, машины — средний вперед.

Не успел еще Руднев проорать свою емкую и образную речь до конца, как Вандокуров защелкал шторкой ратьера. По движению его рук Руднев и все остальные находившие на мостике явственно читали, "... з а д н и ц у"

-Ваше благородие, а разрешите, я его еще в задницу по-японски пошлю?

-Ну вот, а говорил, японским не владеешь, шельма! Посылай, конечно. А откуда знаешь, как?

Не отрываясь от передачи второй части сообщения (нравы на "Варяге" стремительно либерализировались, на что сквозь пальцы смотрели все, кроме старшего офицера), Вандокуров пожал плечами:

-Дак, вашвысбродь, я по-японски только посылать и умею! Да и то, токмо морзянкой. Эдак тому с пол года назад с сигнальным с "Чиоды" пили вместе, ну, после третьей тот и поделился, как морзянкой посылать. Я ему на русском, он мне на японском. Тока я не он, это япошки на выпить слабаки, не мы. Почти еще трезвый был, вот и запомнил.

Руднев понимающе хмыкнул и переключился на более насущные проблемы.

-Балк! Свистать твоих абордажников на верх! На пулеметах, как подойдем к этому уроду на пять кабельтовых, дайте пару очередей поверх рубки! Как только японец застопорит машину, мы с ним в притирку пройдем, а вы в шлюпку и гребите к нему. Взрывать его тут не стоит, придется хоть на двадцать миль от пролива отвести, а там или подрывными патронами, или если рядом никого не окажется, потренируем наши свежеиспеченные расчеты башен на "Корейце" и "Сунгари". Я им давеча обещал практические стрельбы.

На приближающемся пароходе были сильно озадачены абракадаброй, переданной с приближающегося головным крейсера. Однако специфически-японское завершение передачи "И чтобы тебя в аду любили Западные демоны" не оставило у капитана сомнения, что он каким-то образом поставил свой пароходик поперек дороги Японского Императорского флота. Так что последовавший приказ лечь в дрейф если и вызвал удивление капитана, то только потому, что был передан по международному коду, "неужели эти вояки не разглядели восходящее солнце у меня на корме?" Да еще и сопровождался пулеметной трескотней. Зачем? Он, как и любой подданный Микадо, и так готов на любые жертвы ради флота Восходящего Солнца! С крейсера, медленно подошедшего на четыре кабельтова, слетела в воду шлюпка, полная вооруженных людей, и под размеренное гиканье гребцов понеслась к трапу каботажника.

Через пару часов японец дымил в голове каравана на своих максимальных тринадцати узлах, медленно удаляясь от остальных кораблей под конвоем крейсера. На мостике "Варяга" Балк докладывал командиру и собравшимся полюбопытствовать офицерам о захвате.

-Типичный каботажник, старая калоша. Полторы тысячи тонн, следует в балласте в Токио. Ничего интересного, кроме названия.

-И как же это чудо, столь некстати попавшееся нам на дороге, называется?— С трудом подавив зевок, поинтересовался Руднев.

-"Хуяси-Мару".— Отчего-то вполголоса ответил непривычно смущенно выглядящий Балк.

-Как-как?— С мостика донеслись вопросы офицеров, не расслышавших имя жертвы.

-"Хуяси-Мару".

Этого старший офицер, по должности обязанный следить за порядком на борту, вынести уже не мог.

-Мичман Балк, что вы себе позволяете? Я понимаю, что наш командир нам всем порекомендовал почитать побольше литературы о пиратах, чтобы проникнуться духом каперства. Кстати, господа, кто опять не вернул Эксвемелина в библиотеку? Как не стыдно, господа! Но такие выражения на мостике крейсера Флота Его Императорского Величества категорически недопустимы!

-А я-то тут при чем?— взвился Балк.— Я, что ли, объяснялся с капитаном? У нас, если помните, граф Нирод записной знаток японского, он и пояснил мне, отсмеявшись, что "хаяси" по-японски "роща". Вполне нормальное, поэтическое название.

Старательно пытаясь не рассмеяться в голос, присутствующий на мостике Зарубаев попытался разрядить ситуацию:

-Да, не повезло кораблю с названием...

-Не повезло скорее капитану,— поправил его Балк,— я же с казаками высаживался, как обычно. Ну и Красный Михаил, тоже там был, он нас на мостик и сопровождал. После того, как граф Нирод в третий раз переспросил название судна и в третий раз получил ответ "Хуяси-Мару", он немного не разобрался в ситуации.

-Каким же образом?— Поинтересовался кусающий усы, чтобы не засмеяться, Руднев.

-Со словами, кажется, "ах, ты еще и лаяться на их благородие будешь, обезьяна желтомазая", съездил ему по зубам... Прикладом.

Отсмеявшись, офицеры разошлись кто спать, кто по вахтам. Руднев, поймав Балка на трапе, поинтересовался, и как все же на самом деле называется захваченный пароход.

-Как сказал, так и называется, "Хаяси-Мару". Но Красный и правда немного не расслышал... Так что, кроме одной буквы ценой в пять зубов — все остальное чистая правда.

-Шалите, мичман, шалите. Ну да ладно. Еще через час снимайте с этой "хуяси" команду, судовые документы, все, что покажется ценным или полезным, бар проверить не забудьте, кстати, а потом устроим артиллерийские учения.

-Слушаюсь, ваше высоко и так далее! А какой бар на этой ржавой каботажной посудине ты надеешься найти? Пару бутылок дешевого сакэ? Так я их уже того, реквизировал...

Стрельбы ГК гарибальдийцев не удались. По мере приближения пары бывших японских подданных их пушки в первый раз грохнули с двадцати кабельтовых. Закономерный промах никого не удивил и не огорчил. Несмотря на малый ход броненосных крейсеров и отправку в погреба всей запасной смены кочегаров в качестве орудийной прислуги, перезарядить орудия удалось, только когда дистанция сократилась до пятнадцати кабельтовых. Промах с обоих крейсеров, как по дальности, так и по целику. На дистанции в одну милю крейсера застопорили машины, но три залпа с дистанции прямого выстрела тоже пропали втуне. Только сблизившись ползком на шесть кабельтовых, наконец, с седьмого залпа попали десятидюймовым снарядом в нос обреченного парохода. С полуоторванной носовой оконечностью он "нырнул" меньше чем за минуту.

Даже оптимист Руднев должен был признать, что организовать и обучить нормальные расчеты для незнакомых орудийных систем на коленке невозможно. Дальнейшую отработку методик стрельбы отложили до Владивостока, однако пушки на всякий случай оставили заряженными. Также в башнях оставили сокращенные расчеты, которые могли произвести один выстрел "куда-то в сторону супостата", хотя в целесообразность этой затеи уже никто не верил. Наибольшую проблему представляли даже не сами орудия, а прицелы и системы управления огнем незнакомой конструкции, плюс отсутствие таблиц стрельбы.

В первый, но далеко не в последний раз, идея "обновленного" Руднева не привела к положительному результату. Главной проблемой были "автоматы разрешения выстрела". При нормальной работе эта хитрая механика производит выстрел, когда корабль находится на волне, на ровном киле, что не позволяет качке влиять на точность стрельбы. Но вот именно ее нормальной работы добиться и не удавалось... А при стандартном запаздывании выстрела с полсекунды, даже на "пистолетной" дистанции пять кабельтовых и небольшой качке снаряд уходил минимум на шесть-восемь метров вверх или вниз. И или ложился недолетом, или, в лучшем случае, попадал в трубу вместо борта. А если вспомнить еще и про килевую качку, то стрельба с не налаженной системой управления пока теряла всякий смысл.

День выдался достаточно туманным, и в связи с этим, несмотря на весьма оживленные воды, дальнейших встреч удавалось избежать. Встречные суда охотно шарахались в сторону от появляющихся из дымки силуэтов, гудя во все гудки. Русский караван любезно отвечал им тем же. На возню со встречными транспортами просто не было времени, и, что даже важнее, риск потерять в тумане уже захваченных подопечных не мог перевесить сомнительной выгоды от утопления неизвестных грузов. Главной проблемой относительно спокойного дневного перехода было то, что грузиться углем в таких условиях было слишком рискованно. И хотя отряд шел экономичным ходом, кардиф у гарибальдийцев должен был закончиться в трех сотнях миль от Владивостока. Единственной положительной стороной отсутствия дневной погрузки и встречных пароходов стало то, что впервые за три дня командам удалось нормально поспать.

* * *

Ночь в океане... Ни единого пятна света на горизонте, кроме приглушенного туманной дымкой гакобортного огня переднего мателота. Затемнение на корабле, когда вся верхняя палуба погружена в чернильную тьму. Мерный гул винта под кормой действующий расслабляюще даже на бывалых мореманов, а уж на не слишком привычных к морю людей такая обстановка и подавно производит усыпляющее воздействие...

Мишка Красный стоял эту ночь в карауле на корме "Марьи Ивановны", где содержались пленные японцы с крейсеров и утопленных пароходов. Он был назначен урядником Шереметьевым в караул вне очереди, в наказание за утренний конфуз на "Хаяси-Мару". Хотя ни Нирод, ни Балк не предъявляли к казаку никаких претензий, кроме ржания в голос, урядник решил временно исключить его из абордажной партии и перевести в караульные на плавучую тюрьму, "дабы немного проветрил мОзги, а то что-то шибко дерганный стал Михайло". О чем и попросил Балка, у которого не нашлось возражений.

Сейчас казак вышагивал вдоль кормовых лееров парохода, с винтовкой на плече и наганом за поясом. Снизу, перебиваемая степенным "чаф-чаф" винта, доносилась японская речь, что еще более злило Мишку. Ну, кто знал, что эта узкоглазая скотина не издевается над господами офицерами, а как и требовалось, называет название корабля? Теперь вот ему приходится торчать на этой ржавой, засыпанной угольной пылью посудине, охраняя никому не нужных япошек посреди моря. Пока остальные казаки отсыпаются перед очередным трудным, но, черт возьми, интересным днем! Кто бы мог подумать, что захватывать чужие корабли в море может быть так интересно для потомственного казака! Хотя, как рассказывал этот странный мичман Балк, запорожские казаки еще в русско-турецкие войны промышляли абордажами на своих чайках, и не одна дюжина султанских судов потом ходила под русским флагом благодаря им. Но в наши времена так захватывать пароходы? В голове не укладывается...

Хотя тот же Балк что-то говорил про, как же он там сказал... А, "морская пехота", во! Ну, оно, конечно, казакам в пехоту как-то не охота. Хотя его отец как раз из пешего пехотного полка в казаки-то и попал... Но если будут и морские казаки, то, наверное, он будет в первой дюжине! А ведь еще две недели назад он о море и думать без дрожи не мог. Весь его морской опыт заключался в переходе из Артура в Чемульпо, когда его жутко укачало, да еще надо было следить за конем, и в неудачной попытке вернуться обратно на "Корейце".

Зато уж потом наплавался, нет, плавает только мусор и еще кое что, находился, во! После прорыва на "Варяге", когда бояться было некогда, потому как приходилось постоянно тушить пожары, носясь по палубам, после сумасшедших прыжков с корабля на корабль на веревках и полудюжины взятых на абордаж пароходов, никто и не поверит, что Мишка Красный когда-то боялся моря. Причем это когда-то было всего две недели назад.

Погруженный в свои мысли и обиду, Красный не заметил, что вместо положенных обходов вдоль борта он уже с полчаса стоит на корме под единственной горящей на палубе лампой, посасывая давно погасшую трубку. Поэтому о том, что пара матросов и капитан "Хаяси-Мару" пальцами отвинтили штормовую задрайку иллюминатора, забрались по линю на верхнюю палубу и украли гичку, стало известно только утром. О том, удалось ли им добраться до берега, поднял ли их на борт проходящий корабль, или им суждено было пропасть в океане, узнать до конца войны было нереально. Но, в любом случае, сейчас на первое место вместо скрытности выходила скорость. Погоня могла начаться уже утром...

Следующий рассвет выдался еще более туманным, и движение в караване было признано на офицерском совете слишком опасным, потерять в тумане свежеворованные крейсера в море, где шастают японские корабли, это было бы слишком. Поэтому за день вынужденного простоя решили сделать кучу нудных, но нужных дел. Пришвартованные с обоих бортов к "Мари-Анне" гарибальдийцы бункеровались достаточно для того, чтобы без дальнейшей акробатики дойти до Владивостока.

Шлюпки тем временем свезли на "Варяг" капитанов вынужденно сопровождающих русских судов, и отряды русских моряков, на этих судах находившихся. Там им, готовым к худшему, ибо о побеге уже было известно, и ожидались репрессии вплоть до утопления непричастных, было заявлено следующее. Утром следующего дня они могут следовать, куда им будет угодно. Кроме того, каждому капитану была вручена расписка о том, что "предъявитель сего действительно был вынужден отклониться от своего маршрута по настоянию командира крейсера Российского Императорского Флота "Варяг" на шестьсот миль, просьба казне возместить ущерб". Балк, как всегда, не удержался пошутить, и теперь документ был выполнен в таком стиле, что для получения по нему денег из казны бедняге-капитану придется немало побегать.

Единственным судном, сопровождающим отряд до Владивостока, осталась "Мари-Анна". Там ее последняя тысяча тонн угля будет оплачена русской казной и весьма пригодится Владивостокским крейсерам для крейсерства. Взамен капитан освобождался от обвинений в контрабанде и "Мари-Анна" оставалась его собственностью, а не конфисковалась в казну. А пока, до Владивостока, она попутно исполняла роль плавучей тюрьмы. Именно в этой тюрьме, вернее, в каюте доктора имел место весьма интересный разговор победителя с побежденным.

-Я не совсем понимаю вашего упрека, Балк-сан. Да, я действительно дал слово, что ни я, ни кто-либо из моих людей не предпримет попытки самоубийства или саботажа до Владивостока. Но я не могу поручиться и за моряков с остальных захваченных судов. Причем и захоти я это сделать, я не имею нам ними власти, да и физически не в состоянии за ними следить. Это уже работа ваших караульных, и я искренне рад, что они с ней не справились.

-Секари-сан, я ни в коем случае не пытаюсь Вас ни в чем упрекнуть. Я просто ввожу Вас в курс происшедшего как самого старшего по чину японского офицера на борту. И я был бы очень признателен, если бы Вы провели с находящимися на борту соотечественниками разъяснительную беседу. Дабы избежать ненужных жертв, а при дальнейших попытках побега они, боюсь, неизбежны. А насчет радости, чему именно Вы так рады? Тому, что трое подданных Вашего императора скорее всего замерзнут в спасательной шлюпке насмерть?

-Ну, если вы так уж не хотите жертв, зачем вообще было "Варягу" прорываться из Чемульпо, притворяться мертвым, захватывать "Ниссин" с "Кассугой"?

-Простите за напоминание, но на МОЮ страну напали. Я готов признать, что Россия во многом была не права в корейском вопросе. Я уверен, что можно было найти компромисс, и дипломатов как из нашего, так и из вашего министерств иностранных дел надо развешать на одних столбах.

Секари сдержано понимающе улыбнулся, Балк ответил ему тем же.

-Но все же, именно Япония начала боевые действия. После этого, мы, офицеры и команда "Варяга", обязаны были драться. Наносить ущерб противнику всеми доступными средствами. Кстати, вы сами на "Ниссине" делали то же самое, не так ли?

-Я, вернее, мы, выполняли свой долг самураев перед императором и Японией!

-Ну, в общем-то, мы делали то же самое, только с другой стороны. Обидно другое. Ведь, по сути, это бессмысленная война. Она не нужна ни Японии, ни тем более России.

-Как это, нет смысла для Японии?! Мы сидим на островах, нам отчаянно нужен путь на континент. Мы столетия пытались зацепиться за Корею и Китай, МЫ разбили китайские армию и флот, МЫ штурмом взяли Порт-Артур, а потом ВЫ пришли на готовенькое и забрали его себе? И еще имеете наглость требовать Корею? Почему мы не можем быть равноправным игроком на мировой арене? Потому что мы желтые, а не белые?

Броня невозмутимости самурая дала даже не трещину, она натурально раскололась пополам. Похоже, Балк наступил японцу на давнюю больную мозоль.

-Секари-сан, я с вами согласен, Россия действительно откусила больше, чем пока может проглотить, и больше, чем ей самой надо. Нам на самом деле нам не нужно было влезать в Корею. Маньчжурия — еще туда-сюда. Конечно, мы должны быть уверены в свободном проходе Корейским проливом, гарантией чего может стать наш пункт базирования на юге этой страны и демилитаризация Цусимы. Одним словом, я искренне надеюсь, что в Петербурге одумаются до того, как эта война зайдет слишком далеко и пройдет точку невозвращения.

-Василий-сан, даже если вы искренни в изложении своей точки зрения, во что я, если честно, не верю, я не понимаю, зачем вы мне это рассказываете. И что это за точка невозвращения?

-Это когда вы сожгли ровно половину начального запаса угля. И вам надо решаться — или возвращаться назад, домой, или идти вперед, в неизвестность, уже не имея возможности повернуть. В любой войне рано или поздно тоже наступает момент, когда вернуться к исходному состоянию уже невозможно, и придется воевать до конца. Твоего или противника. Пока еще у России с Японией есть шанс разойтись малой кровью. И я бы очень хотел, чтобы в Петербурге одумались и пошли на разумный компромисс. В связи с этим я хотел бы вам сделать одно предложение. Как вы видите свое будущее на ближайшее время?

-По поводу компромисса... Смотря что понимать под разумностью, мичман. На условиях, что Ляодун и юг Маньчжурии останутся у России, он попросту нереален. Нам нужна не только Корея, но главное — выход через нее на материк. Для чего мы и проливали кровь, сражаясь за Порт-Артур с китайцами. Лишив Японию плодов ее победы, ваши политики рассчитывали столкнуть нас лбами с немцами или англичанами в центральном Китае, или французами и янки в Китае южном. После чего понаблюдать свысока за дерущимися тиграми. Вот только не следовало им считать других глупее себя.

А по поводу Вашего предложения... Для начала я хотел бы спросить, уважаемый Балк, как вы в России поступаете с пленными японцами?

-Сам не знаю. Подозреваю, что процедура еще не разработана в связи с отсутствием пленных японцев. Так что у вас есть все шансы стать подопытным кроликом. Но есть и более приятная альтернатива.— С жизнерадостной улыбкой сообщил собеседнику Балк.

-И какая же?

-Мне, вернее НАМ нужен кто-то, кто сможет в нужный момент донести до императора Японии весть, что в России хотят мира больше, чем войны...

С Секари можно был рисовать фигуру скепсиса. Станиславский со своим "не верю" отдыхал по полной программе. Самурай без слов, одним своим видом, давал понять Балку то же самое гораздо более эффективно и красноречиво. Наконец через пару минут, когда Василий начал повторяться, японец прервал его резким жестом.

-Хватит с нас театра, мичман. Объясните, что именно вам нужно на самом деле. Я, признаться, ожидал, что вы мня будете склонять к измене моему императору, но вместо этого вы предлагаете мне принять от вас измену вашему... И это после того, как именно вы сыграли ведущую роль в захвате двух новейших единиц Японского линейного флота... Ну, не могу я в это поверить. И технически процесс согласования переговоров министерств иностранных дел через нейтральных посредников давно отработан, а к императору я, знаете ли, не вхож.

-Я России изменять не буду ни при каких обстоятельствах. Но когда для Петербурга и Токио прекратить войну станет взаимовыгодно, посредники, особенно с британскими паспортами, могут нам только помешать. Я думаю, что через полгодика-годик, когда ни мы, ни вы не сможем достигнуть никаких существенных результатов ни на море, ни на суше, война всем надоест. Но никто не захочет ПЕРВЫМ признаться в желании пойти на переговоры, ибо первый просящий мира — проигравший. А тут вступает в силу древнее правило — "горе побежденным"... И в результате мы или вы получите соседа, готовящего реванш. Пусть не через год, не через десять лет, но еще при жизни нашего поколения этот скрытый нарыв наверняка опять прорвется.

-И что? Вы думаете, мы с вами, два младших офицера, можем остановить неизбежное? И вообще, вы обращаетесь не к тому японцу. Первое, что я намерен сделать по прибытию в Японию, это попросить императорского разрешения на сеппуку. Ибо я не выполнил его приказа.

-Почему? Командовали перегоном не вы, а к состоянию машин крейсеров, за которые вы и были ответственны, претензий быть не может. Они практически идеальны.

-И под чьим флагом этот идеал сейчас функционирует?— горько усмехнулся Секари.

-Ладно, давайте продолжим разговор на верхней палубе, я для вас испросил у доктора разрешение на прогулку. И, кстати, захватил пару ваших боккенов, так что если вы почувствуете себя в силах, можем немного размяться.

-Я, если помните, немного хромаю. Вашими стараниями, кстати. Но пару движений я бы освежил с удовольствием... Ибо "самураю не пристало жаловаться на остроту своего меча". Значит, и на состояние здоровья тоже.

-"Хаге Куре" или "Буси-до"?— С интересом спросил Балк.

-Вы слишком много знаете для простого мичмана. Кто вы на самом деле, Василий-сан?

-Может, как-нибудь и расскажу, хотя все одно не поверите. Ну что, пойдем?

-Пошли. Только руку дайте, опереться.

* * *

Дальнейшая дорога домой была не столь насыщена запоминающимися подробностями. Гоняться за встречными пароходами не было времени, подконвойные суда были отпущены, а гарибальдийцы забункерованы с избытком. Единственным заметным событием была встреча с японским дозорным. В этой роли выступал вспомогательный крейсер "Америка-Мару". Из многочисленных мобилизованных и наскоро вооруженных японский пароходов, только он имел тень шанса уйти от владивостокского "Богатыря", выскочи тот из порта на простор.

Его командир, капитан второго ранга Иноуэ, однако, трезво оценивал свои шансы в потенциальном забеге наперегонки с детищем немецких инженеров верфи "Вулкан". Восемнадцать узлов вспомогательного крейсера против двадцати трех богатырских почти наверняка предвещали ему и его команде холодное купание, если встреча произойдет раньше, чем за два часа до заката. Памятуя об этом, он всегда держал под парами все котлы своего парохода. Сия мудрая мера предосторожности и спасла, в конце концов, и его, и команду заодно с посмеивавшимися над "чересчур осторожным стариком" молодыми офицерами.

Сначала "Мару", привлеченный идущими со стороны Японии двумя кораблями с башенной артиллерией, пошел навстречу "своему" отряду. Но с полусотни кабельтовых сигнальщик разглядел "Варяга", некстати высунувшегося из-за "Мари-Анны", за которой он до этого пытался прятаться. После недолгой, но бурной дискуссии, начавшейся с пожелания сигнальщику не пить перед вахтой, с листанием справочников Джейна и поминанием демонов и некстати воскресающих из пучины моря русских крейсеров, командир решил не рисковать. "Америка-Мару" развернулся и дал полный ход.

Дружный залп с "Корейца" и "Сунгари", казалось, только добавил японцу прыти, ибо ни один их трех крупнокалиберных снарядов не лег ближе полумили от цели. Вслед пытающемуся уйти пароходу, выдавшему порядка девятнадцати узлов при заклепанных предохранительных клапанах на котлах, дружно застучали баковые шестидюймовки "Варяга". За час погони "Варяг" приблизился на шесть кабельтовых и добился одного попадания. Казалось, что к его боевому счету можно будет добавить еще одну жертву, но фортуна, наконец, перестала играть в одни ворота. На горизонте за гарибальдийцами показались чьи-то дымы, и преследование пришлось прекратить...

Вечером в кают-компании "Варяга" собралось изрядно поредевшее по сравнению с последним сбором, имевшим место быть еще до захвата призов, офицерское собрание. Кто-то сейчас вел во Владивосток "Оклахому", кто-то страдал от нехватки сна на гарибальдийцах, пытаясь быть в пяти местах одновременно, а кто-то просто нес ходовую вахту на мостике. К утру, если не случится неизбежных на море случайностей, крейсер должен был подойти на расстояние, позволяющее связаться с Владивостоком по радио.

После ужина мичман Балк попросил гитару у записного корабельного певца Эйлера. Господа офицеры, привычно заулыбавшись, стали ожидать очередной шутки Балка, с некоторых пор прочно занявшего неофициальное, но почетное место корабельного балагура. Помнится, неделю назад кают-компания имела пару дней относительного безделья, когда гарибальдийцев еще только ждали, Балк всех немало повеселил пиратской песенкой... И теперь общество было готово снова грохотать кружками по столу в такт песне и дружно подтягивать полюбившееся — "эй, налейте, дьяволы, налейте, или вы поссоритесь со мною".

Но в этот раз намерения мичмана были немного иными. Первые аккорды, спокойные и размеренные, не слишком отличались от стиля песен, знакомых публике начала XX-го века...

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров,

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от детских своих катастроф.

Глаза Руднева, в последнее время ставшего, вопреки старой традиции русского флота, регулярным посетителем подобных посиделок, против чего никто не возражал, недоуменно вскинулись. Потом он непонятно от чего нахмурился и пристально вперился взглядом в Балка. Петрович судорожно пытался припомнить текст песни уважаемого, но не слишком любимого им автора, и оценить его на предмет соответствия духу времени и исторических несоответствий. Балк, тем временем, неожиданно для ожидающих чего-то веселенького слушателей, перешел на совершенно чуждый времени ритм и звучание.

Детям вечно досаден их возраст и быт,-

И дрались мы до ссадин, до смертных обид.

Но одежды латали нам матери в срок,

Мы же книги глотали, пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,

И сосало под ложечкой сладко от фраз,

И кружил наши головы запах борьбы,

Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичьмы, не знавшие войн,

За воинственный клич принимавшие вой,

Тайну слова "приказ", назначенье границ,

Смысл атаки и лязг боевых колесниц.

Слушатели уже поняли, что их ожидания несколько не оправдались, но песня, столь непохожая на все слышанное до сих пор, тем не менее захватывала. К счастью для офицеров "Варяга", они слушали не оригинальное исполнение, а несколько приглаженный для начала века вариант. Не столь хриплый и резкий.

А в кипящих котлах прежних боен и смут

Столько пищи для маленьких наших мозгов!

Мы на роли предателей, трусов, иуд

В детских играх своих назначали врагов.

И злодея следам не давали остыть,

И прекраснейших дам обещали любить,

И друзей успокоив, и ближних любя,

Мы на роли героев вводили себя.

На лицах нескольких слушателей появились понимающие улыбки. Действительно, ведь и для многих из них путь в море начинался со страниц прочитанных в детстве книг. Песня, столь странно и даже чуждо звучащая, все же была про них. Это они сейчас были на своей первой войне, а все, что было до, это все же детство и юность.

Только в грезы нельзя насовсем убежать:

Краткий век у забав — столько боли вокруг!

Попытайся ладони у мертвых разжать

И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев еще теплым мечом,

И доспехи надев,— что почем, что почем!

Испытай, кто ты — трус иль избранник судьбы,

И попробуй на вкус настоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный друг

И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,

И когда ты без кожи останешься вдруг

Оттого, что убили — его, не тебя,

Мичман Губонин отчего-то часто заморгал и поспешно отвернулся в угол. И только теперь память Руднева подсказала, насколько он был дружен с покойным ныне Александром Шиллингом и как изменился после боя, став более замкнутым и резким как с подчиненными, так и с другими офицерами. Значит, дело-то было не только в усталости. Быстро взрослеют мальчики на войне...

Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал

По оскалу забрал— это смерти оскал!

Ложь и зло,— погляди, как их лица грубы,

И всегда позади— воронье и гробы!

Если мяса с ножа ты не ел ни куска,

Если руки сложа наблюдал свысока,

И в борьбу не вступил с подлецом, палачом-

Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем!

Если путь прорубая отцовским мечом

Ты соленые слезы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал, что почем,-

Значит, нужные книги ты в детстве читал!

Совершенно неправильное, по всем музыкальным канонам начала века, резкое и грубое окончание песни как гвоздем вбило основную мысль в уши слушателей. Притихшие и задумчивые офицеры разошлись по каютам, а Балка уволок к себе разъяренный Руднев.

-Хоть предупреждай! Ну и нафига? Тебе что, неймется? Славы первого абордажника российского парового флота тебе мало, подавай еще и ярлык главного барда страны?

-Да ладно тебе, нормальная песня. Никаких анахронизмов нет. Почему нельзя-то?

-Стиль никак в эту эпоху не вписывается. Понимаешь? Еще пара таких выступлений, и попалишь ты нас Василий, чует мое сердце.

Как будто отзываясь на слова капитана, в дверь осторожно постучали.

-Кто там?— Тоном, подразумевающим "кого еще черт принес", спросил Руднев. Черт, как ни странно, принес корабельного священника, отца Михаила. Войдя и плотно притворив за собой дверь, отец Михаил с минуту молча смотрел в глаза то Балку, то Рудневу, собираясь с мыслями и явно не зная, с чего начать разговор. Потом, наконец, выпалил.

-Господа, простите, но кто вы?

-Отец Михаил, я не понял вопроса,— Выразительно посмотрев на Балка, ответил Руднев.

-Судя по тому, что я каждое утро вижу в зеркале, я — Всеволод Федорович Руднев. А это — мичман Василий Александрович Балк, которого, я надеюсь, за героический абордаж Его величество произведет в лейтенанты. Если сомневаетесь, можете по последней моде Петербуржского полицмейстерства, Скотланд-Ярда и лично Шерлока Холмса проверить наши отпечатки пальцев.— С очаровательной улыбкой сообщил священнику Руднев.

-Про отпечатки пальцев я не знаю, Всеволод Федорович. Но вот отпечаток души у вас как-то подозрительно изменился. Я достаточно давно знаю и Руднева, и Балка. Вы не они.

— Интересно. И откуда же такой... занятный вывод, Святой отец?

— Не мог Руднев, с которым мы каждый третий день чаевничали, и который регулярно мне все свои сомнения поверял, разом все это забыть и отринуть. И для души своей и десятка минут от самого Чемульпо не найти! Не мог Балк, не отличающийся особым слухом и никогда ничего в жизни не сочинивший, сам придумать все эти песни! Не верю я, наконец, что Руднев мог без приказа из-под шпица самовольно пойти на абордаж кораблей под британским флагом... У вас желания исповедаться случайно не возникало в последнее время?

-Отец Михаил, поверьте, если я исповедуюсь, то вы или меня в желтый дом сдать захотите, или святой водой кропить станете. Может, все же не стоит?

-Всеволод Федорович, а и мне тоже терять нечего. Боюсь, по возвращению в Россию меня святой Синод все одно сана лишит.

-Это-то еще почему?— встрял в разговор необычно примолкший Балк, сразу же заработавший очередное зыркание командира.

-Ну, так как же, господа! Я же командовал стрельбой из орудия. А как сказано "Ибо если кто погибнет от руки твоей, будешь извергут из сана". Так-то вот. Но и не помочь раненному матросу, из последних сил напрягающемуся, чтобы перекричать шум боя, было бы не по-христиански. Одна из тех ситуаций, когда что не сделай, все не верно.

-Ну, во-первых, вы не командовали, а только увеличивали громкость данных, выдаваемых канониром, да и вряд ли та пушка хоть раз куда попала с таким наведением, так что никто от вашей руки не погиб. Это я вам как артиллерист гарантирую.

-А сие старцев из Синода интересовать не будет. Намерение сиречь действие.

-Ну, я вообще никогда не понимал, как можно благословлять людей на совершение того, что сам делать не можешь или не хочешь. А как же Пересвет с Ослябей? Я не про броненосцы, а про...

-Юноша, не вам мне рассказывать, кто такие были Пересвет с Ослябей, поверьте. Они, в отличие от меня, были иноками, монахами, то есть не рукоположенными. А я совершил то, чего не имел права делать. А про благословение на бой... Ну, не нами заведено, не нам и менять. Хотя точка зрения ваша своей оригинальностью только подтверждает мои сомнения. Так как же насчет исповеди?

Наконец, Руднева, а вернее, его Карпышевскую составляющую, проняло. В конце концов, рано или поздно круг посвященных придется расширять, так почему бы не начать с батюшки? Особенно если он сам столь активно напрашивается на роль подопытного кролика для отработки методики вербовки сторонников. Уж лучше перед беседой с адмиралами и самолично Императором потренироваться на кроли... Гм... На батюшках.

-Ну, вы сами напросились, отец Михаил. Только учтите, что козни диавола тут ни при чем, и я не сошел с ума. Все, что я вам расскажу, правда, хотя и весьма невероятная. Верить моему рассказу или посчитать, что я спятил от перенапряжения — ваш выбор. Потом вам "исповедуется" Балк, если захотите. А пока он выйдет и подождет снаружи, чтобы вы не подумали, что мы сговорились. Василий Александрович, я сказал выйдет, а не станет за спиной отца Михаила на предмет физического решения возможных осложнений.

Смущенно пожав плечами, Балк, неведомо как оказавшийся за спиной отца Михаила, вышел в коридор, оставив, однако, дверь слегка приоткрытой.

-Потом вы выслушаете и его историю, и там уже сами решайте, что к чему. Итак. Я родился 15 сентября 1981 года...

Спустя три часа корабельный священник, отягощенный невероятными рассказами двух своих духовных подопечных, отправился в свою каюту, где и провел в мучительных размышлениях бессонную ночь. Даже если поверить рассказу Балка и Руднева, к чему он к утру склонился, ибо рассказанное было слишком бредово для вымысла и слишком разумно для бреда сумасшедшего (если вообще два человека могут бредить одинаково), непонятно было, что теперь с этой правдой делать. Ибо ежели это факт свершившийся, то что он есть: результат промысла Божьего или же происки врага рода человеческого?

Глава 3. Не ждали...

Владивосток. 19-21 февраля 1904 года

Утром 19 февраля во Владивостоке началось совместное собрание командования недавно вернувшегося из похода Отряда крейсеров, гарнизона крепости, артиллеристов береговой обороны и руководства порта. Ввиду серьезности текущего момента его почтил своим личным присутствием Военный губернаторПриморской областии наказной атаман Уссурийского казачьего войска генерал-майор Алексей Михайлович Колюбакин.

Будучи неплохим организатором и, вдобавок, человеком для его чинов весьма сдержанным и тактичным, он своего мнения с места в карьер никому не навязывал. Понимая, что мало разбирается в военно-морских проблемах, он старался по мере сил остужать страсти, с которыми сие мало управляемое сборище в очередной раз пыталось прийти к единому взгляду на стратегию и тактику ведения крейсерской войны и места в ней Владивостокского порта и крепости.

В отсутствии твердого руководящего начала, действовать все явно собирались по методу "лебедя, рака и щуки". К тому же неразбериха в головах усугублялась шквалом телеграмм, полученных из штаба наместника и из столицы в последние двое суток. Первым пришел вполне понятный и по-своему логичный приказ от Алексеева: "В связи с переводом в Порт-Артур Николая Карловича Рейценштейна, начальником отряда крейсеров назначается Карл Петрович Иессен, который немедленно выезжает из Порт-Артура во Владивосток".

Многие и на берегу, и на кораблях, посчитали это его решение чуть-ли не скорой и неправедной опалой Рейценштейна, вызванной неудачей первых боевых выходов. Но долго обсуждать вопрос: столь ли уж велика была личная вина начальника отряда в том, что из-за намерзания льда в орудийных стволах, он приказал прервать операцию и возвращаться в базу, офицерам не пришлось.

Принесенные с телеграфа очередные срочные депеши, причем поступившие непосредственно из Петербурга, многие восприняли как явную несуразицу. Началось все с телеграммы капитула Ордена Святого Георгия на имя Гаупта. В которой на него возлагалось проведение мероприятий по награждению офицеров Орденами 3 или 4 степени и знаками их отличия, сиречь Георгиевскими крестами, нижних чинов. Согласно Указа Императора от 11 числа и Дополнения к нему от 17-го.

Когда начальник над портом, прочтя сам Указ, ознакомился и с Дополнением, то минут на пять форменно лишился дара речи. Ибо в них шла речь о награждении экипажей "Варяга", "Корейца", находившихся на крейсере моряков с "Севастополя" и еще каких-то казаков, так же участвовавших в деле у Чемульпо. Кого награждать-то, спрашивается, и где, если оба корабля лежат на дне?! Выжившие с "Корейца" сейчас на борту французского крейсера, а немногие уцелевшие с "Варяга" все переранены и лечатся сейчас в госпитале Шанхая...

Осторожное предположение штабных о том, что может быть, в Петербурге в курсе, и что "Паскаль", возможно, идет во Владивосток, вызвало у Гаупта приступ бешенства. "А это ЧТО, по вашему? Здесь же — ВСЕ!" И действительно, список награжденных явно включал в себя всех, кто был на этих двух кораблях во время боя. Само по себе, это было понятно и справедливо, но зачем вручать награды покойникам? И главное — как??? Орденский капитул сам с этим, и с пенсиями семьям, кстати, разбираться должен!

Следующая телеграмма, подписанная Авеланом, и направленная как Гаупту, так и исправляющему дела коменданта крепости полковнику Дмитрию Николаевичу Воронцу, вызвала у читавших ее новый приступ недоумения: "Во исполнение Указа ЕИВ от 16.02.1904, начальник над портом и И.Д. коменданта крепости Владивосток настоящим извещаются, что за действия по потоплению "Асамы" и "Чиоды", капитану 1 ранга Всеволоду Федоровичу Рудневу присвоено звание "контр-адмирал" с 28 января 1904 года"... Какая разница, каким числом, если он погиб вместе с "Варягом"?

А что, черт возьми, может означать телеграмма "внимательно следить за сигналами с моря" подписанная императорским флигель-адьютантом? Может быть Его Величество решил самолично покомандовать флотом на Дальнем Востоке... из Петербурга!? Зачем, наконец, телеграфисты полдня потели, принимая и перепроверяя таблицы стрельбы шести— и восьмимидюймовых орудий системы Армстронга, которых отродясь не было не только во Владивостоке, но и вообще в русском флоте? Для чего ГМШ требует "рассмотреть вопрос о возможности размещения дополнительных 1000 человек экипажей"? Экипажей чего? Под шпицем и в Зимнем явно чудили...

* * *

Долгое и нудное препирательство тянулось уже часа два. С явной оглядкой на восседавшего во главе стола военного губернатора, армейские офицеры во главе с полковником Воронцом дружно требовали все ресурсы бросить на обеспечение противодесантной обороны Приморья. Командиры же крейсеров во главе с Арнаутовым с "России" снова рвались в море, побегать на коммуникациях японцев. Как будто не они только что вернулись почти ни с чем, так и не сумев реабилитироваться в глазах большинства собравшихся за результаты первого выхода, после которого они сутки "выпаривали" лед из хоботов своих длинных пушек под откровенное хихиканье смекнувших что к чему армейцев.

Настроен был Константин Петрович, после отзыва Рейценштейна временно оставшийся за начальника отряда, весьма решительно. Даже несмотря на насморк и кашель, привезенные им из второго выхода. Его не смущало и то, что "временным" он оказался аж целых два раза. Выплавав ценз на "России", он уже знал о назначении вместо него каперанга Андреева, который был в дороге из Питера...

Худощавый, энергичный, внешне чем-то похожий на небезызвестного нам Феликса Эдмундовича Дзержинского, он и темперамент имел с ним в чем-то схожий. Через два часа после съезда Рейценштейна, он уже потребовал от Гаупта ускорения угольной погрузки и подготовки канала к выходу. Поэтому "Надежный" вторые сутки ползал по рейду и проходу в Босфор, не давая льдинам схватиться, угольный аврал на крейсерах был закончен, припасы приняты, а команды, по большей части, находились на борту в готовности к походу.

Однако, в присутствии военного губернатора, портовое начальство, осаживая жаждавших реабилитации "крейсерских", указывало устами контр-адмирала Гаупта на недостаток запасов кардифа и слабость ремонтной базы, которые пока не позволяют "выскакивать в море кажний божий день". На это командиры кораблей ВОКа справедливо возражали, что по их расчетам расхода угля вполне хватит на три месяца интенсивных операций, что идет война, и заниматься перестраховкой сейчас недопустимо, что каждый утопленный на коммуникации Япония-Корея войсковой транспорт — это спасенные сотни, или даже тысячи жизней наших солдат и офицеров.

Страсти начали закипать совсем уж всерьез, когда комендант крепости, в целях скорейшего ввода в строй трех новых береговых батарей и усиления сухопутной оборонительной линии, поднял вопрос о снятии с крейсеров нескольких шестидюймовок и двух дюжин трехдюймовых орудий.

Но тут взаимное "вынесение мозгов" сторонниками наступательной и оборонительной тактик было прервано вбежавшим в залу мичманом с "России":

-Господа! Прошу прощения, но у нас на телеграфе уже с полчаса, как кто-то упорно требует выслать лоцмана для проводки в порт через минные поля...

-И кто же это может быть? Японцы?! Дождались-таки?!— сразу же взвился Воронец.

-А может, какой угольщик мимо японцев прорвался?— С надеждой в голосе на грядущие рейды предположил командир "Громобоя" каперанг Дабич.

— Вряд-ли, Николай Дмитриевич, — отметая излишний оптимизм коллеги, скептически скривился Арнаутов, — Чтобы купец и вдруг с телеграфом...

— А, может, это из Артура кто? — нахмурившись и задумчиво подкручивая ус предположил командир "Богатыря" Стемман.

— Тоже вряд-ли... Нас бы известили. Да и не пошлет никого сейчас Старк. Макарова будут ждать. Что еще в этих телеграммах интересного, мичман?

Запыхавшийся Орлов 2-й пожал плечами:

-Шифр наш, однако, господа, творится что-то весьма непонятное. Половина отметок от станции типа "Попова-Дюкрете", что мы используем. Вторая половина — явно от Маркони, то есть вроде как японцы, они еще не все Телефункеном заменили. Но самое странное, что подписаны телеграммы "Варягом" и "Корейцем"! Чего уж никак быть не может...

Далее обсуждать новость смысла уже не было. Всем кораблям, частям и подразделениям флота и армии была немедленно объявлена боевая тревога. После чего под аккомпанемент возбужденных восклицаний, сдерживаемой ругани, и грохота пары опрокинутых стульев, дружно сорвавшись с мест господа генералы, капитаны и адмиралы кинулись приводить Владивосток и флот в боевую готовность для отражения атаки коварного врага.

Ближе к обеду, когда орудия береговых батарей и крейсеров ВОКа были заряжены и наведены в сторону моря, на горизонте показались дымки, а потом и силуэты четырех кораблей. Все это время с моря шли истошные просьбы, приказы, а позже и угрозы с одним смыслом — вышлите на миноносце, или хоть на чем, лоцмана. Но никто в крепости не хотел брать на себя ответственность за выходящие за рамки обыденности действия, и телеграммы одна за другой оставались без ответа.

Постояв с четверть часа в виду крепости, корабли медленно в строе кильватера потянулись в строну входа в пролив Босфор Восточный. Первым шел незнакомый коммерческий пароход. Что происходило на его мостике, с берега пока было не рассмотреть. А жаль. Сцена, разыгравшаяся там, была достойна лучшего спектакля театра мимики и жеста. На продолжавшиеся минут десять отчаянные вопли, жестикуляцию, подпрыгивания и вращения глазами капитана "Мари-Анны", доказывавшего, что он вовсе не подписывался идти первым по минному заграждению, Балк, досмотрев все представление до конца, с невозмутимой улыбкой ответствовал, что русские, как настоящие джентльмены, всегда пропускают дам вперед. Тем паче культурных и благовоспитанных иностранок. Так что "Мари-Анне" придется идти первой. Шлюпки за борт лучше вывесить сразу. Мало ли что.

В крейсере, идущем за пароходом, после уменьшения дистанции до шести миль наблюдатели на острове Русском опознали... "Варяга"! Но вот за "Варягом"... В нашем флоте не было ничего похожего. Хотя эта парочка явно итальянской постройки и шла под Андреевским флагом, тут чувствовался какой-то подвох. Артиллеристы были готовы открыть огонь, как только дистанция сократится до сорока кабельтовых. Дальше орудия крепости не то чтобы совсем не могли стрелять, снаряды бы долетели, но проблемы были с попаданиями. А также с тем, что никто в мирное время не учился вести огонь на такие дистанции.

Как будто зная об этом, впрочем, "как-будто" в случае с Петровичем можно опустить, неизвестные корабли нагло отдали якоря в пяти с половиной милях от берега, на траверзе острова Скрыплева. Один из них отстучал очередную телеграмму... Матрос, принесший ее со станции телеграфа "Рюрика" на мостик, оказался из грамотных. Этот вывод напрашивался сам собой, поскольку он старательно, но безуспешно пытался сдержать неподобающую ухмылку. Лица офицеров, читавших и молча передававших друг другу бумагу, слегка краснели. Общее мнение выразил командир крейсера Трусов:

-Похоже, это все же не японцы, господа. Так могут лаяться только наши, этому научиться нельзя. Это у нас врожденное. Да-с...

Почему-то подлинного текста сего занятного документа для истории не сохранилось. Даже журналы приема телеграмм на станциях радиотелеграфа Владивостока и крейсеров каким-то загадочным образом потеряли страницы, на которых она была записана. Но со слов очевидцев, если опустить особо крепкие выражения, из которых она состояла на девять десятых, смысл ее сводился к следующему: "просьба тугодумам из крепости Владивосток не стрелять еще с полчаса, выхожу на катере для опознания. Руднев". Действительно, с одного из броненосных крейсеров спустили паровой катер, он подобрал кого-то с борта "Варяга" и побежал к берегу, бойко лавируя между льдинами.

Через сорок минут на Адмиральской пристани, вырываясь из объятий галдящих офицеров, смущенный Руднев пытался отдавать приказания о вводе в порт его кораблей, о необходимости приведения в готовность сухого дока и скорейшей постановки в него "Варяга", о неизбежном набеге Камимуры и мерах по его отражению, но его никто не слушал. Его и прибывших с ним офицеров на руках отнесли в офицерское собрание, а навстречу кораблям его отряда бросились два номерных миноносца, которые развели пары для атаки японцев, но теперь выполняли более приятную роль почетного эскорта.

Часа через три "Варяг" и оба его броненосных трофея заняли при помощи "Надежного" свои места на рейдовых бочках. Еще через час, уже в сумерках, когда их команды почти в полном составе промаршировав перед высоким флотским начальством и собравшимся по радостному поводу городским бомондом, выстроились на берегу у Николаевских Триумфальных ворот, перед ними выступил слегка пьяный Руднев.

-Господа офицеры, братцы матросы, и Вы, лихие наши казаки-абордажники! Мы с вами совершили то, что сделать было практически невозможно. Мы не только сократили линейный флот японцам на три корабля, мы еще и увеличили наш, русский, на парочку. Поквитались с ними за "Ретвизана" с "Цесаревичем" и "Палладой", которых они у Артура подбили подлой ночной атакой без объявления войны. Будут впредь знать макаки косоглазые, как с нами драться! Мордой для того не вышли! Ну, что, Орлы, настучим им еще по сопатке?

Насладившись яростно-веселым ревом одобрения, вырвавшимся из нескольких сотен глоток, Петрович поднял руку, прерывая эмоциональный взрыв познавших вкус победы воинов. После чего продолжил:

— Спасибо Вам, друзья мои, и земной поклон! Я лично от всех нас поблагодарю Его Императорское Величество за награды, к которым Он представил каждого участника нашего похода. А пока отпускаю всех, за исключением сокращенной дежурной вахты, на берег! На два дня! И попрошу господ командиров в свой срок вахтенным так же эти два дня предоставить. Но глядите у меня, чтоб послезавтра ввечеру всем как огурчикам быть! Это — приказ!

А если хоть в каком кабаке, ресторане или борделе вам хоть кто-то заикнется про деньги, я прикажу разнести этот гадючник из главного калибра, который вы своими руками подарили Матушке-России! Разойдись и гуляй, ребята!

С громогласным "Ура!!!" моряки, и братцы и благородия, сломав строй бросились сначала качать своего командира, что, однако из-за раны последнего, пришлось быстро прекратить, а потом волной растеклись по злачным местам города. Рестораны и салоны для господ офицеров, кабаки и дома попроще для матросов и кондукторов...

В следующие двое суток японцы могли брать Владивосток силами одного батальона. Ибо трезвых военнослужащих в городе практически не было.

* * *

Февральское утро выдалось пасмурным. Мелкая снежная крупа навязчиво лезла в лицо, сыпалась под ноги, делая замерзшую после недавней оттепели брусчатку предательски скользкой. Свежий ветер развел на рейде небольшую волну, не давая припою сковать его темную воду, покрытую клецками наломанных ледоколом льдин. Стоящие на бочках Золотого Рога крейсера и пароходы лениво покачивались, всем своим видом навевая тоску. Далеко, в створе входного фарватера, ломая тонкий, всего-то трехвершковый лед, медленно ползал и нещадно дымил портовый трудяга "Надежный".

Весьма элегантного вида господин, одетый в светло-коричневое драповое пальто и безукоризненно отутюженный серый в клеточку костюм явно не местного производства, прогуливался по набережной, время от времени посматривая в сторону моря. Господин имел темные, зачесанные назад волосы, крупный нос с горбинкой, резко выпяченную нижнюю губу и колючий взгляд выпуклых черных глаз.

Через некоторое время он зашел в ресторацию Самсонова, что на Светланской. В сей ранний час здесь оказался только один посетитель — пожилой, сгорбленный, но аккуратно одетый китаец.

-Здравствуйте! Простите великодушно, что прерываю вашу трапезу,— произнес обращаясь к нему незнакомец, сопровождая свои слова вежливым полупоклоном,— Вы ли будете мастер Ляо?

-Да, меня зовут Ляо, да-а... старый Ляо...— старичок мелко закивал.

-Позвольте представиться — дон Педро Рамирез, журналист из Бразилии. Я слышал о Вас... Дело в том, что я озабочен пошивом нового плаща. Зима заканчивается... И вас отлично отрекомендовали.

-Благодарю за добрые слова, уважаемый господин Рамирез. Но Вам лучше обратиться к подмастерьям моего заведения, сам-то я кройкой и шитьем уже не занимаюсь, рука не та и глаза почти не видят...

-Всенепременно обращусь, благодарю!— произнес дон Рамирез, — Но не подскажите, когда им будет удобно принять заказ?

— Можно сегодня, сразу после одиннадцати часов. Но, впрочем, ведь завтракать я уже закончил, так что если желаете, пойдемте ко мне, и я лично прослежу за снятием мерок,да и фасон подберем Вам из парижских или нью-йоркских вариантов, — рассудил старичок.

-Буду весьма вам признателен.

Китаец подозвал официанта, расплатился по счету и направился к выходу из ресторации. Дон Педро последовал за ним.

-Вы, по-видимому, недавно приехали, благоприятна ли была ваша дорога? Удобно ли устроились в нашем прекрасном городе?— интересовался старичок.

-Третьего дня прибыл из Харбина, поселился в доходном доме на улице Семеновской, окна с видом на Сибирский путь, очень удобно, спасибо.

Мирно беседуя, они подошли к заведению Ляо, и прошли в его кабинет на втором этаже. Бразилец сел в кресло, поправил складку брюк, выставив носки новеньких туфель.

-А теперь раздевайтесь, будем снимать мерку!— суетился старый Ляо.

-Прекратите же, Хаттори-сама. Вы, конечно, более чем убедительны, вам бы на театре играть, но не стоит увлекаться. Мне вот интересно, вы хорошо спрятали настоящего Ляо?— спокойно осведомился дон Педро.

Старик распрямился, его горб чудесным образом исчез, лицо разгладилось, седой парик с косичкой он положил на стол рядом с собой, теперь никто не дал бы ему больше сорока лет. В узких кругах тай-са Фуццо Хаттори имел хорошую репутацию. В том смысле, что только самоубийца желал бы заиметь его себе во враги. Он тонко усмехнулся:

-В свое время на все вопросы будут даны ответы. Ответ, полученный несвоевременно, не дает удовлетворения.

-Молчание — это способ говорить неправду,— парировал гость.

-Молчание и есть молчание. Оно — золото. А язык он "дан человеку, чтобы скрывать свои мысли". Что привело вас во Владивосток, друг мой?

-Я собирался отправиться пароходом в Лондон, но не успел. Началось... У русских могут быть вопросы ко мне,— поморщился "бразилец".

-Еще бы, в прошлом году мы с вами весьма плодотворно... пообщались,— улыбнулся Хаттори, — правда тогда Вы были подданным Португалии. Хотя это не важно. Как поживает глубокоуважаемый мистер Фотергилл? Здоров ли?

-Спасибо за беспокойство, мы виделись с ним последний раз больше полугода назад. Тогда сэр Чарльз вполне здравствовал, — Рамирез улыбнулся уголками губ, — Но, как Вы понимаете, меня привело к Вам не только желание поговорить о наших общих знакомых?

— Я весь внимание, дорогой дон Педро.

— Быть может, вы захотите продолжить взаимовыгодное сотрудничество... Пока нет оказии с рейсом, господин Ляо?

— Да, к сожалению, война не способствует работе гражданского транспорта. Полагаю, что Вы несколько поиздержались во время путешествия?

— Увы, не без этого. Вы весьма проницательны. Но согласитесь — мое предложение вполне деловое?

-Это было бы весьма кстати, синьор... Рамирез. У нас ведь давние общие интересы, — теперь едва заметно улыбнулся "старый китаец".

Они скрепили договор рукопожатием.

-В другое время я бы трижды подумал, но здесь и сейчас ваши способности могут пригодиться — война началась неблагоприятно,— прокомментировал японец свое решение.

-Я бы так не сказал — японский флот имеет некоторые очевидные преимущества.

-Опытный личный состав, а также количество, тоннаж и вооружение судов имеют существенное значение, но все войны в истории выигрывались не только за счет ума, мужества и силы духа. Главное для достижения победы — знание противника. Ведь Вы читали Сунь Цзы?

— Конечно, уважаемый.

— Помните, к чему он говорит об этом?

— Не дословно, к сожалению.

— Я Вам напомню. Ибо эти слова во многом определили мой путь: "При ведении войны сохранение своей Родины от бедствий является более важным, чем разгром и опустошение враждебного государства. Сохранение собственной армии является более важным, чем уничтожение армии неприятеля. Полководец, который сражался сто раз и все сто раз победил, не является лучшим полководцем. Подлинно великий полководец побеждает врага, не сражаясь с ним.

Если вы знаете врага и знаете себя, вам не нужно страшиться за исход даже сотен битв. Если вы знаете себя, но не знаете врага, то каждая одержанная вами победа будет сменяться поражением. Если вы не знаете ни себя, ни противника, вы будете побеждены в каждом сражении..." Вспомните Чемульпо!

-Но, в конце концов, вы же потопили "Варяга", — возразил дон Педро.

-Потопили "Варяг"?! Но разве это победа!— возмутился японец, — Вы, кажется, любите шахматы? Русские не просто разменяли две свои пешки на две наши, но приобрели выигрыш в качестве и темпе. Они заранее все подготовили, специально убрали от Чемульпо свои "лишние" корабли, чтобы не спугнуть нашу эскадру. Алексеев просто прогулялся до Шантунга и обратно, и этого хватило, чтобы в Токио потеряли равновесие! А дальше?

Удивлять противника — это наша профессия. Но так получается, что и капитана Руднева тоже. До самого последнего момента он и его люди изображали беспечность, а потом за несколько часов подготовили свои корабли к бою! Так не бывает. Руднев не мог действовать в одиночку... А результат? Порт заблокирован, один из наших броненосных крейсеров, с военной точки зрения неизмеримо более ценный сегодня, нежели это "картонное" изделие американцев, потоплен. Даже равноценным разменом тут не пахнет.

Видимо, Алексеев и Старк давно расставляли для наших моряков этот капкан, подбирали подходящие корабли, готовили людей. Причем, конечно, не по своей инициативе. Вы ведь осведомлены о способностях Великого князя Алексея Александровича, как и о талантах тех русских адмиралов, которым он протежирует?

— Вряд-ли такой изощренный план мог исходить от них.

— И я о том же. К сожалению. Значит в игре участвуют совсем другие фигуры. Но ни мы, ни вы, при всей нашей с вами осведомленности, ничего об этом не знали... Скорее всего, у русских есть общество, подобное нашему "Черному Дракону". Или вашей "Группе" Сесила Родса. Теперь нам опасно быть в чем-то уверенными — все полученные разведданные могут быть дезинформацией.

-Но в Порт-Артуре ваши миноносцы сработали вполне удачно.

-Опять Вы не правы, к сожалению! Флоту не удалось утопить ни одного корабля, и это при массированной и внезапной атаке. Я считаю, что русские подозревали о такой возможности и приняли все необходимые меры. Например, приказ адмирала Алексеева о запрете постановки противоминных сетей, скорее всего, прикрытие. И предназначен он был для нас с вами — судя по результату атаки, сети все же были установлены. Мы же... мы даже точно не знали, находится эскадра в Артуре или в Дальнем! Вы же читали русские газеты, где говорилось о японских миноносцах у Дальнего в ту ночь? Что это, как не неоправданное разделение сил из-за отсутствия достоверной информации о противнике?

— А утопление "Боярина" с "Енисеем"?

— Я склонен считать, что заслуги нашего флота в этом нет никакой. И это просто несчастное стечение обстоятельств для Алексеева. Которое ни в коей мере не отменяет главного: я не сомневаюсь, что русские действуют по заранее разработанным планам. И они знают о нас все, что им необходимо. Теперь я почти уверен, что у них есть осведомители в командовании нашего флота. Или даже еще выше...

Самое отвратительное то, что ни мы, ни ваша хваленная разведка и дипломатия, до последнего времени просто не принимали всерьез такую возможность.

-Возможно, им в последний момент помогли французы. Или немцы?— задумчиво процедил "бразилец" поджав губы, — я имею ввиду бой у Чемульпо.

-Возможно. Но адмирал Уриу виновен не в том, что сунулся в ловушку. Он не мог ее миновать. Его вина в недооценке противника. Как он мог подпустить русскую канонерку на минный выстрел? Да еще стоя на якоре!

Впрочем, возможно я не совсем справедлив, ведь его дезинформировал коммодор Бейли, АНГЛИЙСКИЙ коммодор Бейли, ВАШ коммодор Бейли, мистер...

-Но, синьор Хаттори!— прервал японца дон Рамирез.

-Хорошо, оставим эту тему... Пока оставим. И все же — Ляо. Старый Ляо.

-Все обстоятельства могли бы стать намного яснее, если бы удалось взять в плен и хорошенько допросить оставшихся в Чемульпо русских.

-Это довольно трудно, наши люди еще в Чемульпо пытались "взять русских в плен", но, к сожалению, оказались не на высоте. Французы и итальянцы все испортили, возможно, те, что действуют в Шанхае, будут более профессиональны.

-А что, собственно, человек вашего уровня делает в этом городе? Или все ваши сотрудники так заняты поисками шпионов в собственных рядах и похищениями русских матросов?

-Волки всегда должны следить за делами овец. В противном случае они рискуют пропустить назначение нового и опасного пастуха. Или появление стаи сторожевых собак. Для этого я здесь,— изящно уклонился от ответа японец.

-Ну да, эти рассуждения очень вам помогут, если "сторожевые собаки" найдут труп настоящего Ляо.— язвительно прокомментировал дон Педро.

-Никакого такого "настоящего" Ляо никогда и не было, этой маске уже четверть века, ее создал еще Тояма-сама, позднее ее использовал я, и некоторые мои коллеги.

В дверь осторожно поскреблись, полковник Хаттори за несколько секунд преобразился обратно в старого Ляо и дребезжащим старческим голосом громко сказал:

-Войдите.

Вошедший молодой человек отличался рассеянностью манер, азиатскими чертами лица, маленьким ростом, выглядел немного грузноватым и даже рыхловатым, но только на первый взгляд. Круглое, добродушное лицо располагало к себе. Только цепкие, внимательные черные глаза выбивались из образа этакого провинциального увальня, невесть как оказавшегося в большом городе и все еще удивленного этим фактом. Похоже, он мучился похмельем.

-Полюбуйтесь дон Педро, это мой маловоспитанный внук Хсю, — представил молодого человека Ляо, — Родители отправили его ко мне в робкой надежде на то, что он пойдет по моим стопам и обучится благородному искусству кройки и шитья, вместо этого у него в голове девушки в прятки играют. Он тянет у меня деньги и просаживает их на пьянки и азартные игры. Стыд, позор и поношение! Закрой дверь и рассказывай, что ты хочешь от бедного старика на этот раз! Учти — денег не дам!

-Да и не очень надо было, дедушка, Хотэй сегодня был благосклонен ко мне,— пробормотал Хсю, закрывая дверь.

-Почему ты прервал нашу беседу Кэндзи-кун?— резко спросил Хаттори,— говори свободно, этот человек наш союзник.

-Мосивакэ аримасэн, нет мне прощения, Хаттори-сама,— молодой человек низко поклонился полковнику — но сегодняшнее совещание русского командования закончилось преждевременно и неожиданно — русские военные покинули его заметно встревоженными, береговые батареи и гарнизон крепости подняты по тревоге, боевые суда разводят пары и их команды спешно доставляются на борт...

-Местные военные разглядывают потолок через отверстие в тростниковом стебле! Что они могли узнать такого, чего не знают собравшиеся под кровом этого дома?!

-Один из морских офицеров сказал, что на море замечены неизвестные военные корабли. Возможно, что Императорский флот решил продемонстрировать русским свою мощь?— предположил "внук".

-Хорошо, посмотрим! Ах да, вот вам на первое время, дон Педро,— японец протянул бразильцу пачку русских ассигнаций.

-Домо,— сдержанно поблагодарил журналист по-японски.

-До-итасимасите. Не за что. И пойдемте, посмотрим на то, что так взволновало наших подопечных...

Спустя пару часов молодой, уверенный в себе бразилец, старенький сгорбленный китаец и невысокий, упитанный молодой человек азиатской наружности с удобством расположились на балконе одного из портовых "домов встреч". Это заведение входило в круг интересов полковника Хаттори и служило одной из баз японской резидентуры. Поэтому господа шпионы спокойно созерцали аврал, царящий в порту, и ни о чем не беспокоились.

"Старый Ляо" отрешенно вслушивался в природу... Деревья еще голые, но во всем чувствуется ожидание весны. Утренний снег прекратился, небо очистилось и солнечные лучи ласково пригревали. Хаттори неотрывно смотрел в даль. Редкие тучки разбежались по бирюзовой глади. День замечательный. Он перевел взгляд на море, отметил деловую суету царящую на борту военных судов, одобрительно покивал.

Море весною

Зыблется тихо весь день,

Зыблется тихо...

К месту процитировал Бусона "внук Хсю"...

Тай-са Хаттори едва сдержал улыбку. Следует признаться — именно он постарался, чтобы Доихару Кендзи после военного училища направили именно сюда. Парень очень способный, не теряет головы в сложной обстановке, храбр в бою, пользуется заслуженным уважением всех членов общества. У Хаттори не было детей, однако глядеть на подрастающего Доихару ему было в радость. Он привязался к пареньку и связывал с ним большие надежды. Все дело за опытом и воинской славой. Этот путь Хаттори постарается расчистить. Может, даже кое в чем помочь, но незаметно, до известного предела...

Наконец, в поле зрения показались долгожданные корабли, и господа шпионы оживились. Синьор Рамирез внимательно разглядывал их силуэты в складную подзорную трубу, оказавшуюся у него в кармане, деловито комментируя увиденное:

-Так, так, так... Первым идет какой-то обшарпанный транспорт, хотя и довольно крупный... Далее... Так-так, очень интересно... Хм-м... Вы удивитесь, джентльмены, но мателотом у него "Варяг"... Похоже, он-таки не утонул...

-Хонто? Масака! Что? Не может быть!— "внук Хсю" так возмутился, что слегка выпал из роли. "Дедушка" промолчал, лишь удивленно приподнял бровь.

-Э, не-ет, я достаточно хорошо изучил русские военные корабли, в конце концов, мне и за это платили, — спокойно возразил "журналист",— Я совершенно уверен, что это "Варяг". Конечно, не такой белый и шикарный как на Порт-Артурском рейде месяца три назад, сейчас он побитый и обожженный, весь в заплатках... Так, а вот дальше кое-что еще интереснее...

-И что же там такое интересное?— насторожено осведомился старый Ляо.

-Два практически однотипных броненосных крейсера... Хотя есть и различия... Мда... Если я правильно помню силуэты кораблей итальянской постройки, то один из них должен называться "Кассуга", и теперь, пожалуй, понятно, почему русские позволили вам купить эти корабли. Похоже, они просто решили обрести их иными путями...

-Они-ни канабо! Шимаймашитта, кусо!— резко, на выдохе прошипел тай-са Хаттори, на краткое мгновение дав волю чувствам. Но немедленно взял себя в руки, глубоко вздохнул и, попросив у коллеги извинения за недостойную слабость, замер как каменное изваяние. При такой неожиданности воззвать к Будде вполне разумное решение. Если уж так случилось, что рука судьбы достала табличку с его именем, значит он должен безропотно подчиниться. И исходя из доступных возможностей, причинить как можно больше неприятностей врагам Ямато, у которых теперь во Владивостоке неожиданно оказался отряд, вполне сравнимый по силам со второй боевой эскадрой адмирала Камимуры, лишившейся "Асамы".

Хаттори мысленно прикидывал, как лучше организовать работу подчиненных применительно к новому обстоятельству. Но для начала нужно во что бы то ни стало получить информацию от непосредственных участников боевых действий с русской стороны. Нужно выяснить все детали происшедшей катастрофы. Это дело спешное и все должно быть предельно прояснено.

Он оценивающе взглянул на стоящего рядом "бразильца". Похоже, что сами боги послали его. Журналист-иностранец с европейской внешностью сможет задавать почти любые вопросы не вызывая лишних подозрений, ведь в некоторых вопросах русские варвары наивны как дети. К тому же он вполне компетентен.

— О чем задумались, Хаттори-сама?

— Вы знаете, что я не моряк, синьор Рамирез. И, откровенно говоря, сейчас меньше всего хотел бы им оказаться. А думаю... Думаю о том, рискнут ли русские отправить во Владивосток "Баяна".

* * *

Похмелье. Воистину именно ты есть главная национальная русская болезнь. А вовсе не пьянство, как считает малопьющее интеллигентское меньшинство. Тяжело выходить из двухдневного празднования, особенно когда оно тобой по-настоящему заслужено. Утром в голове одна мысль — надо поправить здоровье. А то калейдоскоп образов вчерашней (или позавчерашней?) пьянки высшего офицерского состава Владивостокского Отряда крейсеров начинает снова вращаться, сменяться вечерними песнями Балка под гитару в кругу раскрывших рты офицеров, или видом пока еще трезвых варяжцев, строем марширующих от пристани через арку. Со СВОЕЙ песней... Кстати, что интересно, ведь неплохо прошли, хотя по морской традиции шагистику ненавидят и презирают все, от старшего офицера до последнего кочегара.

Нирвана первой утренней бутылки пива была прервана донесшимся со второй половины кровати стоном. Женским. Любопытно, а это что? Или кто... А нет, все-таки Что... Вроде вчера вечер кончился в салоне мадам Жужу... Причем "что" весьма себе аппетитное, ну да для героя дня другого и не полагается. Так, чем там вчера у нас дело-то кончилось, я до того отрубился, после, или, не дай бог уронить честь Русского Императорского флота, во время?

Неспешное и ленивое перетекание мыслей из одной заполненной алкоголем извилины мозга контр-адмирала Руднева в другую, было прервано осторожным, но настойчивым стуком в дверь.

-Да, кто там?— Благодушно потянул Руднев, натягивая на себя и соседку простыню.

-Ваше превосходительство, простите, что беспокоим-с, у нас через полчаса уж молебен в церкви, извольте, пожалуйста, собираться, а то ведь опоздать можете, — Раздался исполненный подхалимского почтения голос из-за двери.

"Кажется, владелец гостиницы... Молебен... Этого еще не хватало! Сначала в порт, распорядиться о постановке "Варяга" в док, и набросать план работ по минированию акватории к визиту Камимуры. Так что — сперва служба. А там уж посмотрим: с кем, куда, и на какой молебен..."

— Отставить молебен! Распорядитесь-ка, любезный, по поводу экипажа, или хоть коляски какой. В порт...

-Ваше превосходительство, да как же можно-с! И так уж отец Вениамин вчера на вас осерчал, когда вы вечером, вместо того чтобы в церковь заехать вечером, беса тешить направились. Опять же — благодарственный молебен-то в вашу честь, без вас никак-с. Порт-то, он подождет завсегда, а мы, вот, сейчас в церковь, потом в ресторацию, на торжественный обед в честь победителя японцев, тоже без вас никуда. И до вечера. А на завтра Виктор Ананьевич с супругою в Вашу честь и господ флотских офицеров бал-с организуют!

-Стоп! К дьяволу бал...

Сквозь тупую ломоту в висках пробивалась тяжкая действительность. "Так...22-го у нас в гостях Камимура. Послезавтра. Не забыл на радостях?" Петрович закрыл глаза, пытаясь сосредоточится. "Два дня. Нет. Двое суток... Но тут тебе не крейсер, где все твои приказы летят исполнять мухой. Тут, если верить ранее прочитанному — болото то еще. И все эти уже запланированные балы да обедни тому явное подтверждение.

Как успеть-то все? Маманя дорогая! Ох, неужели никогда не бывает доброго утра, после хорошего вечера..."

— Через двадцать минут экипаж к подъезду, и вестового моего в штаб, чтоб командиров кораблей и прочий начальствующий состав я мог лицезреть лично в порту через час. Сразу не очухается — ведро воды холодной на башку. Все. Праздник наш закончился...

А батюшке и городским деятелям передайте, что им придется еще пару дней подождать. Вот отобьемся от япошек, тогда свой молебен об отражении неприятеля и отслужит отец Вениамин.

Голос за дверью стал из подхалимского просительным.

-Слушаюсь, тотчас же обо всем распоряжусь, ваше превосходительство. Только можно, Вы хоть на телеграф на пять минут по дороге заедете?

-А туда-то мне зачем? Телеграмму в Петербург я еще позавчера отправил, поздравления мне и в порт принести могут, что я там еще забыл?

-Дык... Вчерась ваши офицеры, под предводительством самолично графа лейтенанта Нирода, в пьяном виде ворвались на телеграф,— в голосе из-за двери почтение стало смешиваться со злорадством и ехидством,— и под угрозой оружия отправили телеграмму на редкость неприличного содержания-с...

-Какую? И почем вы Нирода повысили в звании? Насколько я помню, он пока у меня еще мичман,— Руднев с трудом пытался сосредоточится на проблеме, но вид кокетливо потягивающегося женского тела на соседней половине кровати, упорно не давал этого сделать.

-Из Адмиралтейства пришел приказ всех господ офицеров "Варяга" и "Корейца" немедленно повысить в звании, Вас же, Ваше превосходительство, назначить командующим всеми морскими силами во Владивостоке... А телеграммку-то господин лейтенант ваш отправил императору...

-КОМУ!? Государю!? В Петербург?— сдавленным голосом спросил мгновенно проснувшийся Руднев, выскакивая из кровати и натягивая штаны на голое тело.

-Нет, слава Богу! Уберегла от греха Царица небесная! Япошкам... В Токио, императору ихнему,— за дверью тоже не на шутку испугались.

-Блин! Ладно хоть так... Но божественного Тенно тоже не стоит обижать, кроме как на поле боя, естественно. Вот же, отморозки...

— Что, неужели холодно было? Не может быть, у меня все оконца протыканы и проклеены, а топим печи два раза...

— Нормально все, вы не поняли... В такой роскошной кровати разве замерзнешь...

Хорошо, давайте так — встреча в порту через три часа, авось не у меня одного похмелье, дадим господам офицерам побольше времени на поправиться. А сначала, в самом деле, съездим на телеграф, разберемся, что там мои насочиняли. Заодно и все свежие депеши, что для флота есть проглядим. И еще,— бросив очередной взгляд на столь соблазнительные изгибы и снимая с трудом натянутые штаны,— подавайте-ка лучше коляску не через двадцать минут, а, скажем, через час...

* * *

В начале одиннадцатого утра изрядно повеселевший Руднев пытался вникнуть в суть произошедшего вчера вечером на телеграфе. Туда же был спешно доставлен и непосредственный виновник происшедшего — свежеиспеченный лейтенант Нирод.

-Где-то в полдесятого ввечеру ввалились господа офицеры и, размахивая револьвертами, принудили моего дежурного телеграфиста к передаче этого, этого,— разгневанный начальник телеграфа никак не мог подобрать слов для того, чтобы достойно назвать сочинение Нирода,— непотребства! Да это и на бумаге-то написать стыдно, не то что по телеграфу отправлять! И как только такое в голову могло прийти, да еще и офицеру! Безобразие!

-А вот это и правда любопытно, господин лейтенант, а с чего это вас вообще вдруг потянуло телеграммы царственным особам посылать? Да еще и с эдакими своеобразными поздравлениями, я уже молчу про выражения?

-Всеволод ФедоГович, — несколько смущено програсировал Нирод,— мы вчера, когда праздновали в "Англитере"... Господи прости, но это не я этот местный гадючник так назвал, к нам пристал один журналист. БГазильский, кажется, сейчас точно не вспомню. Назойливый такой хлыщ, но остроумный. Все выспрашивал про бой, про абордаж. Ну, это у борзописца работа такая, понятно. Мы, конечно, как Вы и приказали, для такого случая, правды — ни-ни! Зарубаев ему такое... Прямо Сабатини, ей Богу! А он...

— Давайте-ка покороче, любезный граф...

— Да. ПГостите... Виноват. Но это вот он, как раз, напоследок и спросил, а что я, как мичман с "Варяга", думаю о поздравлении, что студент из Вильно направил микадо по случаю "долгожданного утопления этого "гадкого "Варяга", доставившего столько проблем победоносному японскому флоту"! Ну, мы с господами офицерами решили на деле показать, ЧТО мы думаем, и заодно поздравить микадо с воскрешением "Варяга" и пообещать новых проблем. Ну, а лексика... Простите, были зело пьяны. Мы. Все...

— Ясно. Чья идея? С телеграммой "запорожцев султану"...

— Моя...

— Не сметь врать! Все одно дознаюсь...

— Мы... То есть я и мичман Бутаков с "Богатыря", подумали, что... Но предложил я! Я один!

-Понимаю, дружка выгородить нужно-с... Сие благородно-с, граф...

Но мич... лейтенант, Вы, разве не в курсе, что, во-первых, венценосных особ, пусть и противного нам государства, в телеграммах называть "обезьяной" нельзя. "Желтомордой", это уже частности в данном случае... А японского императора нельзя трижды! Когда эта телеграмма дойдет до адресата, японцы будут за его честь воевать до конца, гораздо серьезнее, чем за Корею или доступ в Китай. А нам оно надо? Во-вторых, начиная спорить с этим подонком-недоучкой из Вильно на его языке, вы себя с ним невольно уравниваете, роняя при этом не только Вашу честь и достоинство, но и...

Неожиданно, видимо пожалев начавшего краснеть от стыда аки омар во французском ресторане, Нирода, в разговор встрял молчавший до сих пор ночной дежурный телеграфист:

-Ваше превосходительство, да не дойдет эта их телеграмма до Японии, не волнуйтесь.

-Почему, собственно, любезный? Неужто у вас кабель поврежден столь удачно? И почему "не дойдет", если мне ваш начальник в нос тыкал квитанцией о приеме?

-Ну, видите ли, не передавать телеграмму вообще я не мог, испугался, простите. Дюжина господ офицеров, с наганами, да еще и морские — то есть морзянку знать должны, у них с текстом не забалуешь... А вот адрес я немного подкорректировал, так что спите спокойно.

-И куда же вы, сие письмо варяжских запорожцев японскому султану направили?

-Куда-то в Ярославскую губернию, на кого бог-с пошлет. Кстати — с господина лейтенанта три с полтиной за услуги, а то вчера второпях не расплатились.

-Фу-у... Слава тебе Господи. Хоть один умный! На тебе, голубчик, червонец, и сдачи не надо! Хоть один камень с души,— весело произнес расслабившейся Руднев, и вручив телеграфисту полновесный империал, повернулся к Нироду,— а вам, милостивый государь, назначу я соответствующую епитимью.

-Домашний аГест?— со скучающим видом, задрав глаза к потолку, поинтересовался донельзя довольный исходом инцидента Нирод.

-Хуже, милейший Александр Михайлович, хуже. Ну-ка, идите-ка сюда, к окошку. Видите во-он те сопки? За ними находится форт Линевича, а еще дальше — бухта Горностай. Вот там вы и будете командовать дальномерным постом.

-А разве там есть дальномерный пост?

-Вот и озаботьтесь, дорогой граф, чтобы за три дня оборудовали, и командуйте себе на здоровье! Выберете себе сопочку поуединенее, и замаскируетесь так, чтобы с моря вас хоть в бинокль, хоть в трубу подзорную заметно не было. Если вам жить не надоело, конечно...

Кабель телеграфный на форту у армейцев есть, к нему для связи и подключитесь. После чего, до появления в окулярах ваших дальномеров крейсеров адмирала Камимуры, в городе вам появляться запрещаю. А то еще в Питер вдруг чего напишите, тогда уже так просто не замнем.

Дальномеры приказываю снять с "Корейца" и "Сунгари". По одному с каждого крейсера. Людей вам выделят Зарубаев и Гревениц, передайте им это как мой приказ. На проведение телеграфной линии от вашей позиции до форта мобилизуем связистов... Все! Послезавтра выйду на миноносце — проверю лично...

-Простите, Всеволод Федорович, а почему именно Камимура? А если он не придет?

-Тогда, граф, вы у меня на этой сопке построите дом, заведете хозяйство и будете там жить. От барышень, дружков и молодецкой дури подальше... Кру-гом! В порт за дальномерами шагом, нет, БЕГОМ, МАРШ!

P.S. Купец первой гильдии Микадов, проживающий в городе Ярославле, на Токивской улице, был рано утром разбужен негромким стуком в дверь. За дверью, почтительно переминаясь с ноги на ногу, стоял посыльный с телеграфа.

-Михаил Николаевич Микадов?

-Да, а что случилось такого важного, что вы меня в девять утра беспокоите?— Басом по волжски проокал купчина, подозрительно посматривая на посыльного. Как и всякого человека, занимающегося коммерцией, от неожиданных визитов работников почтового ведомства он ничего хорошего не ждал. С таких ранних визитов обычно начинались рекламации, судебные тяжбы и прочие радости купеческой жизни.

-Премного извиняемся, но адрес получателя был настолько перепутан, что мы уже третий день по городу мотаемся... Извольте получить и расписаться в получении.

Заранее готовясь к худшему — мало того, что рекламация, а что еще по телеграфу-то посылать будут, так еще и получаешь с трехдневным опозданием, Микадов расписался в получении и погрузился в чтение. По мере чтения он несколько раз бледнел и краснел, потом долго морщил лоб, перечитал не самую кроткую телеграмму еще раз и наконец повернулся к курьеру.

-Голубчик, это что, шутка? Или этот мерзавец Вилькинштейн таким образом решил мне отомстить за то, что мне подряды отдали? Но причем тут Владивосток? Я там никаких дел не вел, не веду и не собираюсь! И какая сволочь меня, купца первой гильдии, называть посмела "желтомордой обезьяной"? И почему это я должен жалеть, что кого-то не утопил? И как и зачем МНЕ какой-то варяг должен доставить еще много неприятностей? Про кучу ругани я уже молчу, короче — не мне это телеграмма! Заберите эту гадость!!

-Михайло Николаевич! Батюшка, помилуйте, я эту дрянь третий день ношу по всему Ярославлю! Меня уже один раз с лестницы спустили, а как только не называли — лучше промолчу! Я не знаю, кто там во Владивостоке пошутил, но уж коли вы расписались в получении этого, то я считаю, что я эту телеграмму доставил! До свиданьица...

В конце XX-го века праправнук купца Микадова, разбирая архивы семьи, наткнулся на пожелтевший бланк телеграммы начала века. Через месяц на столичном аукционе старая телеграмма была продана за небывалую сумму в пятьдесят тысяч империалов.Глава 4. Приходите, гости дорогие...

Владивосток. 20-26 февраля 1904 года

Закрыв на телеграфе первый пункт повестки дня, Руднев успел в порт как раз к началу встречи корабельного и берегового начсостава. Во флигеле начальника над портом все приглашенные уже собрались, что само по себе уже внушало некоторый оптимизм. Но, как тут же выяснилось, не вполне оправданный.

Быстро изложив господам офицерам свои идеи о грядущем обстреле Камимурой Владивостока, он нарвался на стену явного недоверия. Больше всех злобствовал "хозяин заведения" начальник над портом контр-адмирал Гаупт, ведь большинство работ по ломке льда и беспрецедентному доселе минированию обледенелого залива предстояло осуществить именно ему.

При этом Николай Александрович, конечно, не предполагал на перед, что свой пост и шанс дослужиться до вице-адмиральской пенсии, он сохранил только благодаря личной просьбе Руднева к Алексееву. Просьбе, поддержанной самим императором в приватной телеграмме к наместнику. В итоге Евгений Иванович принял решение не менять его на убранного Макаровым из Артура в конце февраля махрового бюрократа Греве, в результате "осевшего" в походном штабе наместника, а в июле отбывшего в Севастополь...

-Всеволод Федорович! Ну, нельзя же так! — почти срываясь на фальцет, неистовствовал Гаупт, — Я понимаю, только с моря, еще не остыли, везде японцы мерещатся... Но кто же мне разрешит почти весь запас мин вываливать в море? Да еще и в Уссурийский залив, куда японцы, скорее всего, вообще до конца войны не сунутся! И притом,Вам подавай именно крепостное заграждение, да у меня в порту столько проводов не найдется!!! Две сотни мин! Одними плотиками не управимся и за неделю! А еще льда в заливе полно! Да тянуть провода еще... И за два дня! Портовые баркасы еще дам, да угольные баржи. Две — слава богу, что крейсера погрузились — порожних найду. Но и людей-то свободных у меня тоже сейчас нет. Сроки Вы задаете, простите, ну, ни в какие ворота! Что за фантазии такие, в самом деле?! Может, Вы после вашей одиссеи слишком сильно боитесь Камимуры, но...

Неожиданно энергичная и весьма эмоциональная речь командира над портом была прервана разлетевшимися во все стороны осколками блюдца. Глаза всех собравшиеся метнулись от вошедшего в полемический раж Гаупта во главу стола, где сидел Руднев. Вернее, уже стоял. Раскрасневшейся и злой. Под его кулаком, которым он секунду назад попытался картинно грохнуть по столу, хрустели окровавленные осколки китайского фарфора. Теперь от боли он завелся по-настоящему.

-Я. Никого. Не боюсь. Я точно знаю, что Камимура придет обстрелять Владивосток. И придет скоро. Иначе ему нельзя — иначе весь их флот потеряет лицо, а для японцев, самураев, это — хуже смерти! А поскольку Того привязан к Порт-Артуру, нами заниматься будет Камимура. И это — без вариантов.

Единственное место, откуда он сможет швырять в нас снаряды, не подставившись под ответный огонь — это бухты Соболь и Горностай. Поэтому приказываю переставить "Россию", "Громобоя" и "Богатыря" так, чтобы они уже завтра к вечеру могли вести перекидной огонь по этим акваториям. Корректировать его будет дальномерный пост под командованием лейтенанта Нирода, который его как раз сейчас организовывает наеподалеку от форта Линевича. Это даст нам преимущество перед Камимурой, который будет стрелять вслепую...

— Простите, но... — неожиданно прервал Руднева каперанг Трусов.

— У вас что — возражения?

— Нет, Всеволод Федорович. Соображения.

— Тогда давайте. Слушаем вас, Евгений Александрович.

-Я тут прикинул. Ведь получается, что нам стрелять кабельтовых на сорок пять — пятьдесят пять придется. Чтобы до них наши мортиры с Уссурийской батареи не доставали, ближе они скорее всего не подойдут, так?— задал вопрос командир "Рюрика", и дождавшись утвердительного кивка Руднева, продолжил,— Тогда мой крейсер, увы, вне игры, просто физически не добьем-с.

Да и "России" с "Громобоем" не рекомендовал бы развлекаться таким образом — никто на такое расстояние не стрелял, как поведут себя орудия, неизвестно, да и попасть куда-либо проблематично.

-Интересная у вас логика, Евгений Александрович, а если мы в море встретим Камимуру, и он нас будет гвоздить с этих самых пятидесяти кабельтовых, что нам тогда делать? Спускать флаг, ибо мы "никогда не стреляли так далеко" и делать этого не умеем? Или проще сразу сбежать с поля боя, потому что у нас у половины орудий подъемные дуги поломаются от отдачи, ибо подкрепления слабые? Вот чтобы этого не случилось, завтра проведем пробные стрельбы, заодно и посмотрим, добьет ваша артиллерия или нет.

По букве-то, Вы правы, — для ваших пушек "по пачпорту" далековато. На пределе. Угла возвышения не хватает. Так давайте выкручиваться! Думайте, что можно сделать, чтобы эти десять кабельтов "добрать".

— Градусов пять нужно, не меньше, для каждого орудия. Барабаны под станки делать — времени нет. Не успеем...

— А если ВЕСЬ крейсер накренить? Я Вас в море не погоню, можете считать себя на это дело плавбатареей. Зато трофеи наши достанут супостата с гарантией, так что отправьте, пожалуйста, половину ваших канониров на наших "итальянцев", сделайте одолжение. Остальным командирам — всех от противоминной артиллерии туда же. Пока еще на них команды с Балтики и Черного моря пришлют.

-Но если мы будем стрелять прямо из гавани главным калибром, в городе побьет кучу стекол. Градоначальник с ума сойдет,— в задумчивости нахмурив свой высокий, сократовский лоб, подал голос командир "Богатыря" Александр Федорович Стемман.

Руднев на пару секунд форменно лишился дара речи. И только серьезный, сосредоточенный взгляд остзейца, убедил его, что это не замаскированная подковырка и утонченное издевательство над горячащимся новоявленным командующим, а совершенно искренняя озабоченность основательного и рассудительного человека...

-Господи! Спаси и сохрани нас, неразумных! Идет четвертая неделя войны. Мы уже потеряли минзаг, крейсер второго ранга, канлодку, подорваны и небоеспособны два броненосца и крейсер первого ранга. У нас на носу набег японцев, которые будут обстреливать порт и город, вот уж где стекла-то полетят...

А капитан первого ранга Стемман больше беспокоится не о том, как лучше организовать ответный огонь и минные постановки, а что подумает градоначальник!

Да мне плевать, ЧТО он подумает! У меня, и у вас — сейчас другие заботы! Начинайте думать о войне, и только о войне, господа офицеры! Не о карьере, не о градоначальнике с супругой, не о внешнем виде кораблей и не о сбережении угля — только о войне и противнике. Наша забота сегодня — чтобы после ее окончания у градоначальника ФИЗИЧЕСКИ сохранилось то, чем он будет думать! И посылайте всех цивильных, недовольных вашими действиями, к чертовой матери! Или ко мне, что, в принципе, одно и то же.

Переждав смешки, Руднев продолжил уже спокойнее.

— Да. Кстати, о стеклах. Спасибо, что напомнили, — слегка поморщившись, Петрович вытащил, наконец, засевший под кожей осколок фарфора, — Надо бы нам в завтрашних газетах инструкцию по подготовке к обстрелам для горожан подготовить. Песок, ведра, багры, топоры и прочее. А стекла пусть обязательно проклеивают лентами бумаги. Или хоть теми же газетами нарезанными. Крест-накрест. На клейстере. Так и высадит меньше, и осколками, даст Бог, народ не так посечет. И если нет погребов, пусть во дворах окопчики долбят. Снаряд он ведь не разбирает, военный перед ним или бабушка с внучкой. У кого с мужиками проблема — пусть армейцы помогут. Но чтоб к вечеру завтра, хоть примитивные укрытия, а подготовить в городе... Теперь вернемся к нашим бар... делам, то есть.

Я бы попросил всех командиров крейсеров отрядить ваших минеров, офицеров и свободных от вахты нижних чинов для содействия в проведении минной постановки. Заодно сдайте с кораблей все мины заграждения, убьем двух зайцев одним выстрелом — разгрузим корабли от взрывоопасной гадости и пополним береговые арсеналы.

Я тут набросал примерно, где, по моему мнению, надо ставить мины, и откуда японцы планируют нас обстреливать. Вот, взгляните-ка. И высказывайтесь господа, у кого какие есть предложения? Что нам ждать, и кого, Вы знаете...

После эмоционального, но уже вполне делового обсуждения деталей подготовки к встрече дорогих гостей, которое закончилось принятием нескольких неожиданных с точки зрения "нашей" реальности, решений, Руднев отпустил "накрученных" офицеров.

Одной из этих "неожиданностей" стал перенос места стоянки "Богатыря" и дежурного отделения миноносцев к самому входу бухты. Предложил это сам Стемман, резонно заявив, что при перекидной стрельбе от его шестидюймовок нет смысла ждать особого толка, но вот если кто-то из японских легких крейсеров вздумает сунуться в Босфор, чтобы Камимуре корректировать стрельбу, тут-то они и могут пригодиться...

* * *

Наскоро перекусив, Петрович принялся за прочие неотложные дела. И начал он с просмотра принесенных щтабными только-что расшифрованных телеграмм за последние двое суток. Сверху в папке лежала самая свежая. Текст ее был краток и лаконичен:

"Поздравляю блестящим успехом. Планирую быть Харбине 22.02. 12 час. Телеграфируйте возможность прибытия Харбин. Макаров."

"Паршиво. Потому, что 22-го у нас японские гости. Получается, что придется отказывать командующему? Иными словами — не выполнять приказ... Хорошенькое начало взаимоотношений с непосредственным начальником, блин. А что делать? Тут ни на кого пока надеяться не могу. Налажают. Однозначно... Обидится или нет Макаров, и чем это может закончиться — после разгребать. А вот Ками поймать — это без пяти минут конец войне. Тут уж или грудь в крестах, или..."

Хоть кошки на душе и скребли, Петрович колебался не долго. Вскоре в адрес командующего ушла шифротелеграмма: "Агентурным данным 22 февраля ожидается атака японской второй боевой эскадры порта Владивосток. Прошу разрешения не покидать вверенный отряд..."

Макаров отозвался сухо и по-деловому: "Выезд Харбин вам отменяю. Примите необходимые меры отражению неприятеля".

На следующее утро город был разбужен грохотом орудий крейсеров, бивших поверх сопок в сторону Уссурийского залива. Многие обыватели были перепуганы, несколько стекол, и правда, вылетело — прав был Стемман — но у моряков были свои заботы и печали.

Наблюдавшие за стрельбами с оборудованого на сопке дальномерного пункта командиры крейсеров были неприятно удивлены тем фактом, что два снаряда из трех, ошибочно выпущенных артиллеристами "Громобоя" по слишком низкой траектории, и поэтому не долетевших до залива, не взорвались. Английские же снаряды "гарибальдийцев" взрывались все, даже падая в воду. Однако Руднев не только воспринимал это как должное, но и зловеще предрек:

-Погодите, господа, вот вернетесь по кораблям, тогда по настоящему расстроитесь...

Пробная стрельба "Рюрика", как и ожидал Руднев, прошла не на ура. Нет, его восьмидюймовые снаряды в принципе долетали до района предполагаемого маневрирования японцев. Но вот для того, чтобы предсказать, куда именно снаряд соблаговолит упасть, надо было быть не артиллеристом, а скорее астрологом. Рассеивание боеприпасов, выпущенных из его устаревших короткоствольных восьмидюймовых пушек, было на такой дистанции слишком велико даже для стрельбы по площадям.

По результатам учений Руднев предложил иметь на каждом корабле копию карты, разбитой на заранее пронумерованные квадраты. Тогда с дальномерных постов достаточно было передавать только номер квадрата, в котором находились японские корабли, не заморочиваясь с передачей дистанции и азимута. Упрощение организации огня было настолько очевидным, что господам офицерам осталось только развести руками, почему до Руднева никто до этого не додумался.

Насчет расстройства по прибытию на корабли — так и вышло. Пока команды минеров и моряков с полутора десятков разнообразных плавсредств и шести миноносцев под общим надзором лейтенанта Зенилова, старшего минера с "Рюрика", соединяли их взятыми на крепостных складах и реквизированными на телеграфе проводами, командиры "России" и "Громобоя" столкнулись с новой бедой. Почти треть шестидюймовых орудий, выпустивших всего-то по пять снарядов на ствол, пришла в негодность.

Они беспомощно уставились в небеса, и не было никакой возможности их опустить — подъемные дуги были переломаны отдачей при выстрелах на больших углах возвышения. На возмущение офицеров, что теперь крейсера потеряли часть боеспособности, Руднев хладнокровно отвечал: "лучше сейчас, а не в бою". И приказал за три дня заменить поломанные дуги, а за ближайшие полтора суток — дополнительно подкрепить исправные орудия.

А чтобы офицеры напрасно не гадали, успеют ли починить до боя поврежденные пушки на их кораблях, Руднев с улыбкой предложил им перетянуться на верпах, встав к предполагаемому направлению появления противника не стрелявшим сегодня бортом. Оказалось, что "Надежный" и пара буксиров в помощь "России" и "Громобою" именно на этот случай, были посланы контр-адмиралом еще с утра.

Возмущение Гаупта, который сетовал по поводу непредвиденного расхода металла и отвлечения рабочих от "более срочных задач", и вопрошал, "откуда господину контр-адмиралу известно, что в низкой кучности виноваты именно фундаменты орудий", было уже привычно проигнорировано Петровичем. Он начал уже привыкать к манере Гаупта сначала истерить и "гнать волну", но потом, ворча и чертыхаясь, делать что велено.

В общем, весь Владивосток стараниями Рудева напоминал разворошенный палкой пчелиный рой. Команды нескольких номерных миноносцев и крейсеров срочно перебирали машины, готовясь к выходу для добивания поврежденных на минах японцев.

Насчет "Рюрика", подумав, все-таки решили, что его восемь шестидюймовок и пара старых, но мощных орудий будут весьма не лишними, а учитывая, что шанс на пробитие брони на такой дистанции был только у крупных снарядов, стариком решили не пренебрегать. Его развернули у стенки завода так, чтобы он мог бить обоими восьмидюймовыми и всеми шестидюймовыми орудиями правого борта. А для увеличения дальности их стрельбы, забили углем все ямы и коридоры левого борта, опорожнив бункера на правом.

Это дало кораблю крен в четыре градуса, и соответственно, повысило углы возвышения его артиллерии. Таким образом, Петрович, использовав известный ему по нашей истории опыт "Славы" у Моонзунда, добился того, что все его крейсера могли теперь участвовать в предстоящей игре с Камимурой.

Отряженные с "Рюрика" и других крейсеров офицеры и комендоры пытались освоить стрельбу из незнакомых им орудий системы Армстронга, при этом расходовать ограниченный запас снарядов Руднев им запретил, мотивируя это тем, что через пару дней они вволю настреляются по живому неприятелю.

Пока команды минеров аккуратно топили мины, Гаупт в очередной раз высказал свое сомнение на счет "этой затеи". На его предупреждение, что до четверти мин не сработает из-за того, что провода могут быть порваны наблюдавшимися в заливе отдельными льдинами, Петрович хладнокровно ответил приказом установить не две сотни, а двести пятьдесят мин, ровно на четверть больше, чем наконец-то привел начальника порта в молчание. А когда поручик-минер пожаловался Гаупту, что треть мин при использовании на морозе такой изоляции может не сработать, тот приказал ему ни в коем случае не говорить об этом морякам...

В итоге, не мытьем так катаньем, настырный адмирал добился-таки своего. Последняя галочка в списке стала кружочком: вечером 21-го успели оборудовать на сопке подле дальномерного поста Нирода хранилище аккумуляторных батарей для питания минного заграждения. Работавшие как проклятые матросы, солдаты и офицеры не могли понять только одного — почему их упертое начальство требует, чтобы все работы обязательно были завершены именно к 22-му числу?

* * *

22-го февраля 1904 года японских крейсеров в окрестностях Владивостока замечено не было. Так же, как и 23-го и 24-го...

Вечером 24-го, после очередного дня, проведенного в полной готовности к отражению несостоявшийся атаки японцев, Владивосток засыпал. В номере гостиницы, за закрытыми дверями слегка пьяный контр-адмирал Руднев изливал душу лейтенанту Балку.

-Ну как, как я мог ошибиться? Это же одна из основных дат русско-японской войны! 22-го февраля по старому стилю, набег Камимуры на Владивосток. Ну и где эта скотина косоглазая? У меня сегодня весь день ощущение, что на меня все пальцем показывают, вот мол, тот самый контр-выскочка, который заставил всех двое суток вкалывать без сна зазря! Вася, мне же теперь никто не поверит в этом городе!

-Петрович, погоди. Ты что, кому-то обещал, что японцы придут именно 22-го?

-Не помню... Кажется, нет, но что это меняет? Я весь город гнал, как лошадь, чтобы поставить мины и быть готовыми стрелять именно 22-го! Где этот Камимура? И Макарова я, получается, просто обманул, когда отказался к 22-му быть в Харбине. И сволочь какая-нибудь уж точно настучит, что я был с похмелюги, и что...

-Уймись! Ну, что ты психуешь? У Камимуры сейчас по сравнению с нашим миром проблем добавилось, броненосных крейсеров стало на один меньше, а у нас на два больше. Может, он бункеруется, может, ему надо больше времени, чтобы собрать корабли. Ведь если его крейсера посылали ловить "Варяга", а больше посылать некого, то они были в разгоне по одному-два. Небось, пока все собрались в Сасэбо, забункеровались, пока дойдут сюда — вот тебе и денька два-три задержки.

А может, они вообще операцию отменили, и тогда я точно тебе не завидую, когда пред очи Степана Осиповича предстанешь... Или наоборот — возьмут, да и усилят Камимуру парой броненосцев. И попробуют утопить "Гарибальдей" прямо в гавани. Это будет тебе урок, Петрович.

-На какую тему урок?— не въехал Петрович.

-Не полагайся больше на свои знания той истории войны. Ты ее уже переписал. Непонятно только, в какую сторону... Думай головой, теперь тут все точно пойдет не так, как у нас. Так что все даты по ходу боевых действий можешь смело забыть. Ты мне лучше скажи, почему у меня на телеграфе отказались принять телеграмму в Питер Вадику, сослались на твой приказ? Это ты из-за того прикола нашего дражайшего юного графа Нирода?

-Не. Это уже замяли. Телеграммы ни у кого не принимают. Я запретил отправлять все, что не имеет моей визы. В городе полно японских шпионов, кроме как по телеграфу, они о минной постановке никак сообщить не успеют. Так чем думать — кто и каким кодом чего передает, я решил, что проще заблокировать всю связь на пару дней. Потерпят.

-Ну вот. Это я и называю — думать своей головой! Ведь можешь же! Только мою телеграмму завизируй, да? Я хочу, чтобы Вадик мне из Питера кое-что подогнал. И еще, если у нас задержка на пару дней, я, наверное, успею еще один сюрприз Камимурушке устроить — выдели мне с полсотни гильз от шестидюймовых выстрелов с бездымным порохом и столько же картузов с бурым, да роту солдат гарнизона.

— Фигня вопрос. А если Гаупт вздумает опять хорохориться, я ему...

— Стоп! Петрович, тормози шашкой махать... Сегодня у нас с тобой 24 февраля. Так? Да, конечно, уже 25-е... Вадик наш с самодержцем познакомился и теперь до тела, то есть до ушей и мозгов, допущен. Так? А сочетание этих двух фактов есть очень положительная вещь, потому как имелись у меня на счет второго момента определенные сомнения. Весьма серьезные, кстати.

Давай-ка мы пожуем, наконец, самую главную тему. Потому как без понимания куда мы рулим в стратегии войны, можем запросто налажать в тактике, нажить смертельных врагов, что похлеще Того и Оямы окажутся, и запросто скрутят нам шею. А Вадику в первую очередь, ибо попал он сейчас в форменный гадючник... Не возражаешь против такой логики?

— Валяй. Только у тебя, что, досье или рецепты для него имеются?

— Поймешь, если перебивать не будешь. Ну-ка, напомни лучше: когда в нашем мире японцы вломили Засуличу в первый раз на Ялу?

— 18 апреля...

— Так... Итого, если учесть весь тот гимор, который ты им в Чемульпо вкатил, до этого события еще ДВА месяца. Минимум!

Петрович. Два месяца — это или пшик для одних, или целая вечность для других. Ты себя к какой категории относишь? Ко второй!? Здорово, а то я как кислую рожу твою часов пять назад увидел, подумал, что к первой! Хорош карандашами кидаться! У них грифель от этого трещит, не фламастеры же...

Начну издалека. Что вы, господин контр-адмирал, знаете о внутриполитической и экономической обстановке на российском Дальнем Востоке, в Маньчжурии и Корее накануне этой войны в свете нашей бывшей истории? Что такое "Желтороссия", "безобразовская шайка", кто такой г-н Безобразов, на чем полаялись адмиралы Алексеев и Абаза, почему Куропаткин слал отчеты о своей "работе" Коковцову и Витте, причем тут великий князь Александр Михайлович, и как помазанник божий рассчитывал отдаивать и "безобразовцев" и "франкобанкиров", но в итоге не стал, выбрав одну из сторон?

Предупреждаю сразу, от лишних вопросов: до того как меня профессор с его ассистентом в свой саркофаг уложили, эти темы я изучал особо тщательно. Потому как... Потому, что так положено, так нас учили. Сначала разбираться кому и что выгодно, а уж потом делать выводы, как в этой ситуации действовать.

Кроме того еще и персональный интерес с молодых ногтей присутствует: "Двадцать три ступени вниз", игнатьевские "Пятьдесят лет", ну и Пикуль, конечно. "Нечистая сила", "Моонзунд", "Три возраста"... А зря ухмыляешься, мы в курсантские годы в Благовещенске эти книги с рук на руки передавали и до дыр зачитывали. Не все он знал, что-то приврал, конечно, но для меня интерес к истории российской именно с его романов начинался. И не для меня одного, кстати. Или ты полагаешь, что при совке в военные училища подавались только троечники без мазы? От безысходности с институтом?

Так. Понятно. То есть, ты у нас "все больше по флоту"... Хотя, что я тебя спрашиваю: отчасти потому и отобрал из трех кандидатов, что узость Вашего горизонта, господин контр-адмирал, в глаза бросается сразу. Причем, что радует, в сочетании с патриотизмом и общей государственной сознательностью.

— А "отчасти" почему?

— Потому, что принял во внимание еще твои два года на флоте, после кафедры. Те двое палубу только в кино да на картинках видели и могли сходу запаниковать в шкуре Руднева. И получили бы мы в результате не пойми что. А нужно было что-то от реальных событий реально отличное. Типа попытки "Варяга" таранить "Асаму" что-ли... Короче, посчитал я, что ты не сразу тут в штаны навалишь. И не ошибся, блин. Отморозок! — Балк коротко хохотнул.

— Ну, спасибо тебе, Василий Александрович, за лестную характеристику.

— Пожалуйста. Не обляпайся только... Короче, за полночь глядя, от долгих рассказов на сегодня я тебя избавлю. Но, будь добр, вот это вот прочти в свободное время. Конспектировал на "Варяге", пока из Чемульпо шлепали. Если замечания, вопросы будут — спрашивай, не стесняйся. Потом это нужно быстро переправить Вадику. Причем секретно. Чтоб никому в руки не попало. Кстати — неожиданный вариант. С нашим отцом Михаилом. Все равно за иконой в Питер собирается...

Хитро прищурившись, Василий вытащил из-за пазухи несколько сложенных пополам листов бумаги, исписанных аккуратным, мелким почерком, и протянул Рудневу.

— Смотри мне, Петрович, СЕКРЕТНО. За утрату... Не обессудь, короче.

— Это что, Вась?

— Если не понял еще, то это мое видение причин возникновения этой войны, и роли некоторых личностей в сей печальной истории. На истину в последней инстанции я не претендую, конечно, не великий аналитик я. Но Вадиму должно пригодится однозначно. Да и тебе. Для уяснения общего расклада. Все. Ушел. Спокойной ночи...

Вверху первой странички было лаконично написано: "Информация к размышлению: Самодержец и русско-японская война. По прочтении — сжечь".

Петрович, пробежав первые несколько абзацев, не удержался, и прочел текст до конца. Ко сну он отправился только в начале 4-го утра, пробурчав себе под нос:

— Складно поешь, касатик... Только, что мы с этим делать-то теперь будем, а? Как там в анекдоте про Сталина и Рокоссовского... завидовать будем! Или валить из этого серпентария подобру-поздорову?

* * *

На следующий день за ворохом текущих дел и поспевших к вечеру новостей об очередном нападении японцев на Порт-Артур, Петрович так и не смог переговорить с Василием тет-а-тет, дабы обсудить прочитанное. Он задумал сделать это за завтраком, завтра с утра. Но планам этим сбыться было не суждено.

На рассвете 26-го февраля, когда все владивостокское морское начальство во главе с Рудневым еще смаковало свежие новости из Артура, где в ночь с 23-го на 24-е отбили яростную атаку на проход японских брандеров, Камимура все же появился возле Владивостока.

Балк, в принципе, угадал верно. Задержка была вызвана необходимостью собрать разосланные за "Варягом" броненосные крейсера в кучу, добавить к ним пару наиболее быстроходных броненосцев и забункероваться. Сейчас к Владику подошли не только броненосные крейсера "Идзумо", "Ивате", "Якумо", "Адзума" с бронепалубниками "Касаги" и "Иосино", но и эскадренные броненосцы — "Сикисима" со своим систершипом "Хацусе", выделенные адмиралом Того для поддержки второй эскадры вместо погибшей "Асамы" и исправляющей повреждение в котлах "Токивы" — лихорадочные метания в поисках улизнувшего "Варяга" даром японцам не прошли.

В итоге расклад оказался для русских гораздо хуже, чем в "нашей" истории. С учетом того, что означенная парочка броненосцев входила в число сильнейших линкоров в мире, для Руднева и его офицеров было очевидно: пока она прогуливается по заливу Петра Великого и сохраняет боеспособность, выход крейсеров Владивостокского отряда из Босфора Восточного равноценен самоубийству.

Как и предполагалось, японцы, опасаясь русских минных полей, о координатах которых им было примерно известно, и плавучего льда, не рискнули войти в Амурский залив. Вместо этого они направились в Уссурийский и, несмотря на небольшие помехи в виде отдельных льдин, любезно вышли прямо на недавно установленное минное поле. Дав несколько залпов по фортам сухопутной линии обороны "Суворов" и "Линевич", на втором галсе японцы перенесли огонь по гавани, с расстояния примерно в пять с половиной миль.

Руднев успел к этому моменту прибыть на свой тщательно замаскированный командный пункт, развернутый на сопке, метрах в семистах от ограды форта "Линевич". Откуда он и планировал осуществлять общее руководство боем. Подождав для верности еще пяток минут, чтобы на минное поле втянулась вся японская кильватерная колонна, он приказал замкнуть цепь заграждения и открыть огонь.

Японцы кидали снаряды практически без корректировки. Конечно, по плану их легкие крейсера должны были давать информацию о местонахождении русских кораблей и падении снарядов. Но на практике из этой затеи ничего не вышло. От острова Скрыплева, где поначалу "собачки" сделали пару галсов, расстояние было слишком велеко, а ветер нес в сторону моря клочья сизого дыма от выстрелов русских пушек, еще больше ухудшая видимость.

Когда же "Иосино" с "Касаги" дерзко направились дальше в Босфор, вступив в перестрелку с Новосильцевской батареей с острова Русский, что вообще-то этим слабо бронированным крейсерам было категорически противопоказано, из Золотого рога несмотря на битый лед выдвинулся "Богатырь", и с сорока пяти кабельтов так же открыл огонь по незваным гостям. С ним шли и три номерных миноносца.

Получив информацию об этом, и полагая, что из бухты собирается выходить весь владивостокский отряд, Камимура не желая больше рисковать своими "тонкокожими" бронепалубными крейсерами отозвал их. Как и Руднев "Богатыря".

Отсутствие корректировки самым печальным для японцев образом сказывалось на стрельбе их броненосцев и броненосных крейсеров. В подавляющем своем большинстве их снаряды глушили рыбу в гавани, крушили портовые постройки и жилища обывателей на берегу, но от кораблей пока падали на солидном расстоянии.

Ответный русский огонь был организован не в пример лучше. Определив местоположение японской эскадры, лейтенант Нирод передал на изготовившиеся к бою корабли всего четыре цифры — номер квадрата, в котором та находилась. Артиллеристы на крейсерах сами определили дистанцию и курсовой угол. Конечно, такая стрельба не могла быть столь же эффективной, как по непосредственно наблюдаемой с корабля цели. Но первый же залп русских очень неприятно удивил Камимуру: снаряды легли вокруг его трех головных крейсеров, и их было много. Практически — накрытие!

Он не ожидал, что русские откроют ответный огонь так скоро, он не ожидал, что в залпе могут поучаствовать с десяток крупнокалиберных орудий и два десятка шестидюймовок. И уж точно он не мог предположить, что первый же залп ляжет столь близко от его кораблей. Это не соответствовало ни известным принципам организации стрельбы корабельной артиллерии в начале века, ни недавней практике обстрела Порт-Артура. Второй и третий залпы русских показали, что удачное падение первых снарядов было не случайным...

Неожиданно заголосил сигнальщик на мостике флагманского "Идзумо":

-Наблюдаю залп береговой батареи, пушечная, шесть орудий, третья сопка к югу от цели номер 1, примерно на две трети от вершины!!!

"Береговые пушки в зоне прямой видимости? Почти по соседству с фортом Линевич? Это не мортиры с Уссурийской, которые до нас не достанут. Это серьезная опасность для кораблей!"— мгновенно пронеслось в голове Камимуры, который тоже, перебежав на край мостика, стал высматривать в бинокль, где именно расположились пушки русских. "Это плохо — никакой информации об этой батарее нет, по данным разведки, на этом направлении позиции еще не достроены. Точно, вот свежеповаленный лес, бревенчатые брустверы практически не замаскированы, видать, достраивали в спешке, ага! Вот и залп, точно, шесть орудий. Судя по факелам выстрелов — шестидюймовки, порох бездымный, значит, 6''/45 Канэ. Ну что ж, мы сюда и пришли, чтобы заодно выявить систему обороны Владивостока".

-Поднять приказ по эскадре: "Перенести огонь на обнаруженную батарею противника"! Обстреливать до полного подавления!

Четырех залпов японцам оказалось более чем достаточно для полного перемешивания с землей и деревьями нежданно открывшейся батареи. Уже после третьего из горящего леса упрямо отозвалось лишь одно орудие, но это была агония. Но уважительный кивок Камимуры неизвестные батарейцы заслужили. Пятый, контрольный залп поставил на батарее жирную точку: 12'' снаряд — это не только три центнера металла, но и полсотни кило шимозы...

Но стоило японцем перенести огонь обратно на порт и город, как ожила еще одна батарея на соседнем склоне, чуть севернее, на этот раз, судя по дымным выстрелам, огонь вели старые шестидюймовки Бринка.

На подавление второй батареи понадобилось уже семь залпов главным калибром броненосцев и крейсеров. Вскоре на ее месте бушевал пожар, в котором то и дело что-то взрывалось, в честь чего над палубами японских кораблей проносилось многоголосое "Банзай". За время обстрела береговых батарей японцы получили два попадания шестидюймовыми снарядами.

Следующие полчаса после подавления береговых батарей взаимная перестрелка продолжалась без единого попадания как с той, так и с другой стороны. Японцы выпустили уже более двухсот снарядов, русские — порядка полутора сотен.

Тем временем, на командном пункте Руднев не мог понять, как могут шесть глубокосидящих броненосных кораблей полчаса крутиться на минном поле без единого подрыва? Посланный к минерам ординарец подтвердил, что все цепи замкнуты. Оставалось только ждать.

Неожиданно из дымной пелены, начинающей из-за пожаров затягивать побережье залива, на КП выскочил донельзя довольный собой Балк.

-Ну как, господин контр-адмирал, понравилось Вам мое пиротехническое шоу?

-Впечатляет. Если бы я сам не знал, что это ты хулиганишь с дистанционными подрывами зарядов, а пушки сделаны из бревен, то сейчас всплакнул бы о судьбе двух погибших батарей. Ведь до последнего отбивались,— сдержано улыбнулся Руднев,— наши гости по твоим обманкам вывалили примерно пятьдесят двенадцатидюймовых снарядов, под сотню восьмидюймовых и хрен знает сколько шестидюймовых... И я их понимаю — если бы я обнаружил в двадцати кабельтовых береговую батарею, которая по мне лупит, я бы тоже ее приказал сравнять с землей на максимальной скорострельности! В общем — чем больше они постреляют по сопкам, тем меньше снарядов упадет на город и порт. Спасибо за идею!

-Да не моя это идея. Сам хотел организовать там настоящую батарею, пока Савицкий на пальцах не объяснил, что и за неделю никак не успеть, даже если весь гарнизон будет пупы надрывать денно и нощно... А ложную мы, как видишь, за сутки вполне сварганили.

-Слушай, Василий, а как ты умудрился так точно имитировать стрельбу? Ведь кордитные заряды просто сгорают?

-Легко, твое превосходительство. Запыжевал в гильзу картуз бурого пороха — вот вам и старая шестидюймовка, а с бездымными зарядами от Канэ пришлось экспериментировать. Короче, оставил я в гильзе ползаряда, а сверху затолкал шлиссельбургский порох пополам с угольной пылью. Ну и с запалами тоже повозился. Согласись, похоже получилось?

Наконец, лучшая организация русского огня начала давать результаты — шедший вторым "Ивате" получил восимидюймовый привет от "России" или "Громобоя". То, что снаряд был русского образца, было ясно по тому, что он, пробив верхний легкий борт, взорвался уже вне корабля. Еще через пять минут шестидюймовый подарок влетел в верхний броневой пояс "Сикисимы", что было абсолютно безопасно, но на нервы действовало. Еще полчаса дуэли убедили Камимуру в том, что единственным результатом продолжения бомбардировки станут расстрелянные орудия и пустые погреба его кораблей, а может, и их повреждения.

За это время русские добились еще трех попаданий, из которых одно было весьма неприятное — на "Адзуме" взрывом восьмидюймового снаряда с "Корейца" сбило трубу, что снижало эскадренный ход до семнадцати узлов. Единственное ответное попадание в стоящий у стенки "Рюрик" осталось японцами по понятным причинам незамеченным, хотя и вызвало на нем небольшой пожар.

По ходу действа, Руднев, убедившись, что с минным заграждением что-то явно не то, погнал минеров проверять цепи. Но суетиться было уже поздно.

Спустя полтора часа после начала обстрела, японцы ушли. Последней каплей, убедившей Камимуру, что пора поворачивать оглобли, стал разрыв явно десятидюймового снаряда в полукабельтове по носу его флагмана. Если русские столь быстро умудрились освоить артиллерию "Ниссина" и "Кассуги", то риск становился слишком велик — одно удачное попадание такого снаряда в его броненосный крейсер может поставить крест на возможности довести его до Японии. Преследовать силами четырех крейсеров, из которых один бронепалубный, эскадру из двух эскадренных броненосцев, четырех броненосных крейсеров и двух бронепалубников, смысла не имело.

Бессильно проводив взглядом корабли Камимуры, скрывающиеся в морозной дымке, Руднев похромал в блиндаж к минерам. Дотопав, он устроил разнос дежурившему поручику на предмет, почему более чем за час нахождения кораблей на минном поле никто не подорвался. Оправдывающийся поручик из крепостных минеров со следами вчерашнего возлияния на лице, что-то лопотал по поводу непригодности телеграфных проводов для инженерного минирования вообще, неправильном материале изоляции и падения напряжения в батареях за три дня на морозе.

В сердцах плюнув, Руднев с матом со все дури здоровой ногой пнул ящик с рубильником, который подавал напряжение от батарей на мины. Проскочила неслабая искра, деревянная облицовка ящика и носок сапога обуглились, в воздухе приятно запахло озоном...

И в тот же момент земля и море вздрогнули... А еще через несколько секунд с моря донесся долгий и протяжный грохот взрыва. Вернее, нескольких взрывов, слившихся в один.

-Шес... Се... Восемь подрывов!— донеслись до оцепеневшего Руднева крики наблюдателей.

К сожалению, эскадра Камимуры уже скрылась из виду, и японские моряки не смогли полюбоваться на устроенный в их честь фейерверк, для организации которого ушло так много сил и средств. Можно было начинать подводить итоги бомбардировки...

В городе, как и предсказал Стемман, повыбило немало стекол. Особенно пострадали районы, прилегающие непосредственно к порту. Если в реальности Карпышева японцы ограничились скорее демонстрационной атакой, то на этот раз они действительно пытались уничтожить корабли в гавани. Поэтому счет жертв шел не на единицы, а на десятки. Причем жертв было бы гораздо больше, если бы не погреба и не отрытые во дворах по приказу Руднева "щели". Все же двенадцать дюймов главного калибра броненосцев — это на порядок серьезнее, чем восемь дюймов крейсеров Камимуры. К счастью для владивостокцев, японцы били полубронебойными "пороховыми" снарядами в надежде поразить именно корабли, а не фугасными с пикриновой начинкой (шимозой). В противном случае город мог бы просто выгореть, да и народу погибло бы больше в разы.

Флот тоже пострадал сильнее, чем в нашей реальности. "Рюрик" получил восьмидюймовый полубронебойный снаряд в носовую оконечность. Пожар, изрешеченные осколками снасти, перекошенная на перебитых вантинах фок-мачта, трое убитых матросов и семеро раненых... Не приятно, но не критично для корабля в гавани, рядом с доком. Конечно, мертвых не воскресишь, но орудия не пострадали, машины тоже. В итоге, хоть это и звучит цинично по отношению к погибшим и покалеченным морякам, эффект попадания был скорее положителен для русских, чем отрицателен. Теперь "Рюрик" в любом случае надо было ремонтировать, причем под руководством Карпышева. И если бы японцы могли позже задним числом выбирать, попадать ему в палубу в тот морозный день или не попадать, то они скорее бы предпочли промазать.

Кроме этого, на сопках, в местах ложных батарей, выгорело или было вывалено по полгектара тайги. Туда теперь водили на экскурсии офицеров с кораблей для того, чтобы на живом примере показать действие японских фугасов.

В позитиве было девять попаданий в японские корабли. Хоть они и не нанесли японцам серьезных повреждения, труба "Адзумы" и пара шестидюймовок на "Ивате" не в счет, это легко ремонтировалось, но счет был 9:1 в пользу русских. Да и сам факт отражения набега радовал. Вот только для понимающих истинную суть события радость эта со скрежетом зубовным, и больше всех ими скрипел контр-адмирал Руднев.

Против ожидания, после того, как в море отгремели взрывы, он не стал рычать, ругаться, или как-либо еще проявлять свое неудовольствие. Он молча ушел с сопки, сел в экипаж и уехал в гостиницу, которая с некоторых пор стала его постоянным местом дислокации. Единственное приказание, которое он отдал в тот вечер: "отбой, всем спасибо, на сегодня война закончилась. Лейтенанта Балка в 18-00 ко мне"...

Письмо В.А. Балка М.Л. Банщикову [ориентировочно датируется мартом 1904-го года, гриф секретности снят в 1962 году] Сборник документов и фотографий из семейного архива генерал-полковника ИССП В.А. Балка, Санкт-Петербург, 1963 год. Издание Императорского Архива кино-фотодокументов, Том 1, стр. 17-24.

Информация к размышлению: Самодержец и русско-японская война.

По прочтении — сжечь.

Конечно, Михаил Лаврентьевич, о главном фигуранте в нашем деле ты и так многое знаешь. То, что он истинный ариец, это сомнению не подлежит. На половину немец с весьма небольшой примесью русской крови, причем скорее всего вовсе не Романовской. На вторую половину, типа, датчанин. Поскольку и по датской линии на половину немец тоже.

Характер нордический: увлекающийся, мнительный, болезненно самолюбивый, мстительный. Склонен к религиозной мистике, что в сочетании с искренней уверенностью в своей богоизбранности, способно приводить к совершенно нелогичным шагам в ситуациях, когда приходится принимать быстрые важные решения, которые нет времени скурпулезно продумать. Но это не от тугодумства, скорее от хронической неуверенности в себе, которую он тщательно прячет от себя и окружающих. Только вот не от всех получалось спрятать.

Может спасовать перед серьезными трудностями и открытым противостоянием. Поддается влиянию, и слабость эту за собой знает. Поэтому старается волевых личностей с собственным мнением возле себя долго не держать и на короткую ногу не сходиться. Исключение — командир гвардейского экипажа Нилов. Но тот хоть и режет правду матку в глаза так, как он ее понимает, никогда не добивается от царя продвижения СВОИХ идей. У него их или просто нет, или вопрос их реализации ему "по барабану". Да и виночерпий он хороший...

Некоторая поверхностность в знаниях самодержца отчасти компенсируется умением выслушивать собеседника или внимательно прочитывать письменный доклад, а затем не спеша, обстаятельно, формировать на основе полученной информации свое мнение. Главное, чтобы до этого момента носитель контраргументов не успел к нему прорваться. В этом случае решение может быть принято на основе последней по времени информации. Его дядья часто этим свойством Николая и пользовались, зачастую заставляя в последний момент отказываться от уже принятого, верного решения.

Но главных недостатков на данный момент у него, как у личности, два:

В душе ВСЕХ, кроме своей семьи считает унтерменшами. Посему и не может держаться за нормальных мужиков долго. Они начинают надоедать ему своим упрямством, вечно чего-то добиваются, строят, суетятся. И тут начинает работать вторая его отрицательная черта — желание законсервировать свой мирок в незыблемом "стабильном САМОДЕРЖАВНОМ хорошо" без эволюций, революций, реформ и войн. Тихо, ласково и по-доброму: я царствую, а вы на меня пашите и меня любите. Поэтому и уважает весьма Победоносцева с его теорией "замораживания общественных процессов во имя стабильности и порядка". Короче, эгоизм в нашем Императоре живет абсолютный. АБСОЛЮТИСТСКИЙ, даже... При всем при том, Николай вполне искренне желает величия России, через себя, любимого, конечно.

Он примерный семьянин, любящий муж и отец. Но при этом страшно боится истерик супруги, а за ней такое уже начало водиться с момента предыдущих несостоявшихся родов. В нашей же истории, после осознания того, что сын — гемофилик, и этому никто не в силах помочь, это стало случаться регулярно...

Задолго до встречи с Безобразовым он очень интересуется Востоком вообще, и Маньчжурией, Китаем и Кореей, в частности. Ненавидит Японию и японцев. По-сути, это его война. Откуда у этого растут ноги... Большое путешествие, совершенное им еще в бытность цесаревичем, поселило в Николае II ложное представление о необъятности русской мощи на Дальнем Востоке, куда уже тянется Великий Сибирский путь, который у нас, с английской, кстати, посылки, звался Транссибом.

Все вокруг перед заезжим наследником российского престола лебезят... Но вдруг в Японии простой самурай чуть не сносит ему катаной голову! За неуважение к порядку и спокойствию на улице. И если бы не греческий царевич, ехавший рядом с ним в другой рикше, который изловчился тросточкой слегка отвести удар катаны, да не помощь обоих простолюдинов-рикш, кинувшихся на вооруженного самурая с голыми руками, и не постеснявшихся скрутить его... Нас бы тут сейчас точно не было. Факт.

После покушения в Оцу, когда он лежит раненый в Киото, вопреки всем тысячелетним обычаям, с извинениями приезжает из Токио сам японский император. Тут на глазах будущего царя сопровождающий его генерал князь Барятинский "во имя престижа России" производит наглядную демонстрацию русского могущества и японского ничтожества.

Императора Японии принимают только на другой день: наследник устал. Предложение гостеприимства в токийском дворце холодно отклоняется: на всех парах уже подходит русская эскадра. На борту своего корабля сыну русского царя будет и удобнее и приятнее, чем в доме повелителя страны, где не сумели оберечь его от покушения. Японский император уезжает не солоно хлебавши, но взяв с наследника обещание, когда тот поправится, приехать все же в Токио "в знак великодушного прощения"...

В Токио готовятся к торжественной встрече, но вместо наследника неожиданно приходит телеграмма: цесаревич уезжает. Он торопится на свидание с отцом. И догадывайся, мол, сам, что там дальше? А если война?

Тогда — неслыханная вещь — император телеграфирует о своем желании вторично прибыть в Киото, чтобы на прощанье хоть позавтракать с цесаревичем. Предложение принимается, но, когда император снова в Киото, оказывается, что наследник не может с ним встретиться: "врачи запретили" ему сходить на берег. И Муцухито пьет чашу стыда до дна: он поднимается на борт флагманского крейсера "Память Азова", где веселый и отлично себя чувствующий цесаревич угощает черного от унижения Микадо шампанским...

Но этого удовлетворения ему оказалось мало. Отрицательное отношение к японцам Николай сохранил на всю жизнь. Микадо, полагаю, к русским тоже. Как и все его самурайство, ведь с точки зрения Бусидо тот позор, что вынужден был испытать их сюзерен, это и их позор, который надлежит смыть кровью. Русской, естественно.

Короче, если в итоге японцев мы побьем, царь наш может потребовать подписать мир именно на борту "Памяти Азова". Символизм он очень любит. Но это так, лирическое отступление...

* * *

На Дальнем Востоке, цесаревич впервые осознал, кто он такой, какая судьба ему предназначена. Смутные планы, неоформленные мечты о распространении "славы белого царя" куда-то в азиатскую глубь роятся в его голове. Обстоятельства складываются так, что все этим смутным планам содействует. После занятия немцами Циндао "в благодарность" за немецкое участие в ревизии Симоносекского договора, по одному слову России Китай уступает ей целую область. "Это так хорошо, что даже не верится", — кладет Николай II резолюцию на докладе Дубасова об этом акте "бескровного" колониального разбоя, который привел к "компенсации" в виде появления англичан в Вэй-Хае, разъярил до крайности Японию, лишенную главного плода своей победы над китайцами, и вскоре отрыгнулся России и прочим "белым варварам" резней боксерского восстания в 1900-ом году.

Коротко о роли Витте. Он больше, чем кто-либо другой, первое время подталкивает Николая II если не к самой войне, то в направлении ее. На Дальний Восток. Ему это было удобно и выгодно. Сам "финансовый гений" поднялся на реформировании российских железных дорог. Траннссиб — самое великое достижение и Николая, и Витте. Причем во всех смыслах, начиная с того, что Россия получила важнейшую стратегическую дорогу и заканчивая личным гешефтом самого Сергея Юльевича, который на нем дорос до министра финансов. До чего по ходу дела доросли его персональные счета во французских и бельгийских банках, история умалчивает.

Но вовсе не это стало для Петербурга обратной стороной медали. Как известно, Великий сибирский путь строился рекордными темпами. Без кредитного капитала Россия сама бы такой проект и в такие сроки не осилила. Хотя формально деньги брались под другие цели, а за дорогу платила только казна. Престиж державы, все-таки...

Но деньги можно было занимать по разному. И хорошо думать, прежде чем идти на все условия будущих кредиторов. Увы, Николай не слишком-то хорошо разбирался в финансовых вопросах сам и безусловно доверял Витте. Когда Сергей Юльевич из кресла министра путей сообщения благополучно пересел в кресло министра финансов, перед ним оказался ВЕСЬ каравай. А занятый второстепенным, Дальним Востоком, царь не мешал ему и его франко-еврейской банкирской клике распоряжаться главным — Россией.

В итоге, с подачи и в интересах клана Ротшильдов, он прокрутил величайшую геополитическую аферу — введение в Российской империи "золотого стандарта", гарантировавшего прочность наброшенной на нашу страну из Парижа и Лондона финансово-политической узды. Сбросить ее оказалось под силу только Ленину, Сталину и иже с ними, в чем, собственно, невзирая на все прочие отягчающие, и состоит главная заслуга компартии перед нашим Отечеством...

Итак, Транссиб с веткой на Порт-Артур (КВЖД) строился. Однако вскоре у всесильного министра финансов возникла серьезная проблема. В Дальневосточных делах в частности, и во влиянии на Императора в общем, появилась мощная противостоящая ему сила. И когда Витте спохватывается, какую опасную "забаву" он поощрял, его песенка уже была спета: воодушевленный идеями князя Энвера Ухтомского "Особый комитет по делам Дальнего Востока", созданный конкурирующей группировкой с Великим князем Александром Михайловичем за ширмой и Безобразовым с Абазой на видимых главных ролях, вырос в страшную силу, рассматривающую Транссиб как основу для разворачивания активной колониальной политики в регионе. Пограбить корейцев и китайцев — это же так заманчиво!

За кулисами всего этого действует множество различно заинтересованных сил. И экономических и политических, от лондонского Сити и нью-йоркской Уолл-стрит до польско-финских сепаратистов и Вильгельма II. Это он еще в 1897 году поднимает в адрес царя флажный сигнал на фалах "Гогенцоллерна", бьющий без промаха в ту же цель устремленного на восток царского честолюбия: "Адмирал Атлантического океана приветствует адмирала Великого океана". И вот уже запущена гонка вооружений. Мировые дельцы потирают руки от радости — барыши от японских и русских заказов огромны! Электричество накапливается — нужен только толчок, чтобы его разрядить...

* * *

Кто же он? Болтливый, ловкий, обаятельный. Безобразов. Этакий "О. Бендер" с кавалергардским налетом. Он развязно стучит папиросой о крышку предложенной царем папиросницы, поблескивает белыми великолепными зубами, смотрит на царя весело, ясно, с какой-то почтительной наглостью и картавым самоуверенным голосом твердит: "Одной мимикой, без слов, мы завоюем Корею, одной мимикой, Ваше Императорское величество"!

Безобразова вводит к царю Великий князь Александр Михайлович, "добрый Сандро", "милый Сандро", "очаровательный Сандро", муж любимой сестры Ксении, ближайший друг царя в первые годы царствования, а потом завистник и враг. Зло царствования Николая II он видит в том, что "император дает слишком мало воли Великим князьям", в первую голову подразумевая, конечно, только себя любимого. Еще бы! Ведь он — ДРУГ! А барыши с заказов на боевые корабли продолжают уходить в карман дяди Алексея, который и во флотских делах-то "ноль совершенный" в отличие от него. Ведь он, Алекандр Михайлович, куда лучше представляет себе каким должен быть русский флот.

И сам предлагает при этом строить броненосцы береговой обороны, тип корабля, который никогда и ни для чего России в ее реальной истории не пригодился. Если не считать авантюру с посылкой трех таких недомерков вокруг света до Цусимы. Кончилось все символично: чудом не потонув по дороге (шторма приличного не случилось, бывает ведь...) два сдались, зато другой покрыл свое имя неувядаемой славой, погибнув в неравном бою без шансов на успех. Правда и имя это было — "Адмирал Ушаков"...

С приведенными выше забавными утверждениями Александра Михайловича можно сопоставить фразу верховного маршала коронации графа Палена из доклада его о Ходынке: "Катастрофы, подобные происшедшей, будут повторяться, пока Ваше Величество будет назначать на ответственные посты таких безответственных людей, как их высочества Великие князья". Более ясно и точно обмолвился по этому поводу Витте: "Слава Богу, не все великие князья Александры Михайловичи". Хотя Сергей Юльевич, скорее всего, просто банально ревновал к возможности безнаказанного крысятничанья ВК АМа, в частности, в виде огромных откатов за "пробитые" им военные контракты.

Николай с ведома генерал-адмирала подбрасывал косточки Сандро. Захаров и Крамп — его "клиенты". В отличие от французских фирм — тут контроль попила со стороны "конкурирующей организации" — "Дяди Алексея" — был тотальным... Да! Не удивляйся. Именно Александру Михайловичу российский флот обязан нашим "Варягом". Кстати, в этом и секрет, почему по американским и английским проектам не строится серий. За проекты, идущие "в тираж", дороже платят. А следовательно — больше и откат.

У Александра Михайловича есть друг и советчик — контр-адмирал Абаза, двоюродный брат Безобразова, строивший планы на Морское министерство в случае, если бы Александру Михайловичу удалось "свалить" генерал-адмирала и Авелана. Причем этот кадр раньше был флаг-капитаном и адъютантом у Алексея Александровича. Такой вот пример классической российской "труффальдинистости".

Когда Безобразов — "полупомешанный Саша", как его за глаза величают в сферах (зря, кстати, авантюристом он был, но только не дураком), явился из Женевы с готовым планом "лесных концессий" и начал искать ход к государю, он, естественно, обратился к своему двоюродному брату, с которым был в отличных отношениях, и который занимает пост помощника начальника торгового мореплавания. Ведомство это, по существу лишнее, основано Николаем по настоянию того же Александра Михайловича, и начальником его на правах министра состоит он сам. По большому счету из ревности и в пику генерал-адмиралу, так как Александр Михайлович не только считает себя куда большим знатоком флота и всего, что с ним связано, но и может там "добрать" маржи при заказе своим знакомцам в Англии пароходов.

Случайное совпадение обстоятельств как нельзя лучше исполняет здесь роль рока. Пока Безобразов сочиняет за границей свой прожект, в России точно по заказу создается "кукольное" министерство, где он с его затеей будут встречены и оценены самым благоприятным образом. Еще бы! Ведь она пахнет действительно БОЛЬШИМИ деньгами!

Если сам Александр Михайлович под эффектной романовской внешностью скрывает довольно хм... неопределенные нравственные черты, то вот его дружок контр-адмирал Алексей Михайлович Абаза просто-напросто прожженный темный интриган и делец с бессарабскими корнями, готовый делать деньги где угодно и на чем угодно. Одна предложенная им афера с покупкой нескольких латиноамериканских крейсеров чего стоит! А сделка по покупке тех двух крейсеров, что мы на абордаж у Йокосуки брали? Ведь их-то макаронники искренне рассчитывали продать их России! А развалилась она потому, что за комиссию этот субъект потребовал миллион рубликов золотом. Надо полагать, что не себе любимому только, но и "хозяевам".

Итальянцы офигели и... продали кораблики самураям! Рожественский же потом, прикрывая "патрона", взял удар на себя, заявив что "гарибальдийцы" не подходят нашему флоту "по типу". Но эту историю ты лучше меня знаешь. В рассматриваевом же нами случае Безобразов, придумавший "корейскую концессию" как многлцелевую политико-экономическую многоходовку, оказался полностью в руках Абазы. А этот деятель быстро свернул все к банальной финансовой афере с очередным прожором царевых денег. Только вот до Николая это дошло слишком поздно.

Так что, на мой взгляд, именно этого адиозного персонажа тебе в Питере нужно больше всего опасаться. Я тебе отсюда ничем больше не помогу, к сожалению. Но есть в Питере человек, который Абазу терпеть не может. На уровне рефлексов. Чувства сии у него остались к этой фамилии благодаря взамиоотношениям с дядюшкой Алексея Михайловича. Зовут его — Константин Петрович Победоносцев...

* * *

Абаза знал, что делает, уговорив Александра Михайловича поддержать безобразовский проект и горячо приветствуя его сам. Великий князь, благосклонно выслушав устные объяснения Безобразова, сам берет его докладную записку и отправляется к царю. Спустя несколько дней Безобразову дает аудиенцию Николай. Очень многое, если не все, зависит в эту минуту от того, какое впечатление произведет на монарха отставной кавалергардский ротмистр. Если отрицательное, то кто знает, может быть, Николай II послушает не Безобразова, Абазу и сперва примкнувшего к ним, по понятным тебе причинам, адмирала Алексеева, а уговаривающих его оставить Японию в покое Алексея Александровича, Ламсдорфа и Витте. Их цель на первый взгляд куда серьезнее — весь Китай, а не разборки с Японией и стоящими за их спиной англосаксами из-за Кореи и куска Маньчжурии.

Только вот того, что контроль над Кореей дает России и контроль над одним из побережий Корейского пролива, Витте со товарищи не видят в упор!

И тут нам придется с некоторым изумлением признать, что тупой, полубандитский по форме и планам раздела барышей проект Безобразова и Ко, в действительности куда больше отвечает долгосрочным геополитическим интересам Российской империи, нежели незамерзающий порт Дальний на Ляодуне. "Назамерзаемость" нашего Владивостока вполне гарантируется ценой постройки двух-трех ледоколов по типу "Ермака", а в 70 милях от него незамерзающая, глубоководная бухта Врангеля, где сам бог велел строить порт, особенно учитывая лежащие рядом угольные копи. Но не хотят видеть этого как наши "профранцузы", так и их заграничные партнеры. Для которых Дальний, это еще и прекрасный перевалочный пункт для ввоза, как в северный Китай, так и на наш Дальний Восток, французских товаров. На французских же судах. От Сайгона до Дальнего приличному трампу одна бункеровка...

Но то, что Корейский пролив это ворота перед русской дорогой к южным морям, Китаю и Индийскому океану, очень хорошо видят в Лондоне. Отсюда и их ответная реакция — союзный договор с Токио, фактически благословивший японцев на войну. Здесь цели совпали: Япония на Дальнем Востоке становится для британцев таким же антироссийским буферным государством, как и Турция на Ближнем Востоке.

Это пробки, затыкающие русским возможность ведения нормальной морской торговли, ибо без поддержки военным флотом, она априори неконкурентоспособна. Как для турок жизненно важно удержать Босфор, его захват русскими равен переносу столицы, так и аннексия Кореи важна для Японии, как естественный путь к экономической стабильности в живущем по колониальным законам мире. Нерешенность вопроса "кто в доме хозяин" с этими буферными государствами, была, есть и будет оковами на наших руках и ногах...

Так что идея "Желтороссии" (т.е. аннексия Северной Маньчжурии) сама по себе вовсе не так авантюристична, как некоторыми представляется. И "трудолюбивые руки" там должны были быть не корейско-маньчжурскими, а в первую очередь русскими, украинскими, белорусскими и т.д. Причина наших трудностей в колонизации Дальнего Востока заключалась в том, что в отличие от Северной Маньчжурии, на русском Дальнем Востоке очень мало пригодной для крестьян земли. Густая тайга, "задернелая почва", очень холодный климат, где уж тут найти место для поселения миллионов? Тем не менее, русские власти довели численность населения Приамурья и Приморья с трёхсот пятидесяти тысяч в 1897 году до шестисот в 1904 году, причем процесс переселения продолжается Учитывая невыгодные климатические и географические условия края это представляется большим достижением.

В Северной Маньчжурии таких проблем нет. Китаем правит маньчжурская династия, и хотя его правительство и разрешило миграцию китайцев в Маньчжурию, случилось это только в 1873 году, и пока там живет не больше полутора миллионов человек. При этом тут и климат умеренный, и почва (о вечной мерзлоте и не слыхивали), и свободные от тайги земли имеются в больших количествах, особенно в долине Сунгари. Так что наши люди в "Желтороссию" едут охотно. Один Харбин со стотысячным уже русским населением чего стоит...

Осознавал ли наш самодержец важность Кореи и Маньчжурии для России изначально сам, либо помогли советчики, я не знаю. Но в итоге Безобразов произвел на государя самое лучшее впечатление. В мае 1903 года он назначен на должность статс-секретаря созданного Особого комитета по делам Дальнего Востока и теперь Абаза, у которого он под колпаком, фактически определяет направление российской дальневосточной политики. С его подачи начальник Квантунской области адмирал Алексеев, становится наместником на Дальнем Востоке, который напрямую подчиняется императору, а не правительству.

В царскую опалу попали главные противники проникновения России в Северную Корею. Витте в ходе дворцовых интриг был удален с поста министра финансов и перестал играть какую-либо существенную роль в правительстве: он был назначен председателем кабинета министров. Новая должность смотрится декоративной, поскольку Витте уже не управляет финансами империи. Не удивительно, что мстительный "Юлич" с того времени возненавидел Николая всеми фибрами. Поддерживавший его министр иностранных дел граф Ламсдорф в кресле удержался, хотя его положение при дворе заметно пошатнулось. Витте даже замыслил составить заговор с целью убийства Николая. И его отчасти можно понять — сколько проектов и обязательств рухнули разом.

* * *

Возникает вопрос. Почему царь рубанул с плеча, а не воспользовался сложившейся ситуацией, и пользуясь системой сдержек и противовесов не привел сцепившихся безобразовцев и франк-банкиров к неустойчивому равновесию. Дабы играть на их грызне и стричь с этого купоны. Почему сам подталкивал дело к войне? Ответ несколько неожиданный: не потому, что не видел выгод от этой игры, а потому, что боялся! Нет, не японцев, конечно. Не англичан, не французов и не немцев, которые в самом худшем случае, как ему казалось, смогут лишь откроить какой-нибудь лоскуток от его бескрайней империи. Он боялся за себя, за семью, за трон. И дело тут не только в разных предсказаниях и мистических откровениях.

Он инстинктивно чувствовал, что главное — избежать внутреннего бунта. А как это сделать, если страна живет в кредит и фактически уже одним этим теряет свой суверенитет? И что с этим делать, если доморощенным банкирам и капиталистам плевать на то как живут в этой стране фабричные рабочие, что уж говорить про французских ростовщиков!? Если крестьянство "законсервировано" в общинной черезполосице, рубящей на корню любые надежды на интенсификацию сельхоза, и уже с весны 1902 года грабежи помещичьих усадеб исчисляются сотнями? Если система управления государством не имеет обратной связи и от этого идет вразнос? Если "пятая колонна" в лице разномастных "борцов за права и нацсвободы" исправно и масштабно финансируется не только из Лондона и Парижа, но и доморощенными купцами-староверами до кучи?

Да еще и обострившийся из-за погромов еврейский вопрос, вылившийся в "объявление войны Романовым" со стороны крупных американских банкиров-иудеев во главе с самими Ротшильдами. Евреи... Да, конечно, они взвинтили цены на хлеб и продукты. И на кредит. А что еще будет делать перекупщик и ростовщик если в стране неурожай и бардак? И обвинять его в этом — значит пытаться лечить симптомы, но не саму болезнь...

Не имея ни эффективного рабочего законодательства, ни антимонополного, не обложив налогом наследства и не решив вопрос интенсификации сельхозпроизводства, Российская Империя закономерно подошла к порогу социальных потрясений. Чего, как оказалось, ни самодержец, ни его окружение не хотели. Только вот решать проблемы вышеперечисленные почему-то не торопились, поскольку тогда пришлось бы "прижимать" помещиков, промышленников и банкиров. Короче говоря, делиться не хотелось...

Но некоторые в царском окружении надеялись, что маленькая победоносная война с Японией не только откроет России торговые ворота на Востоке, поправив экономическую ситуацию, но и будет способствовать ослаблению внутреннего кризиса, а шовинистическая волна захлестнет разномастное революционное движение. Это, как я понимаю, одна из главных причин, почему на вершине власти в Российской империи образовалась собственная "партия войны с Японией" или т.н. "безобразовская шайка".

Цинично рассуждая, надежды эти были не беспочвенны. Но, само собой, при двух вышеназванных условиях. Если война будет маленькой (по времени и жертвам) и главное, победоносной. Переоценивая свои силы, и пренебрежительно относясь к "азиатам", безобразовцы требовали "твердой" политики. Они считали, что империя на далеких Японских островах на войну сама не пойдет, а лишь попытается побольше выторговать для себя в ходе неизбежных дипломатических раундов. Да и самого Николая не особо смущало то, что военная готовность России на Дальнем Востоке значительно отставала от помыслов сторонников "нового курса" во внешней политике.

Кстати, их непримиримые друзья, "Витте и ко", во многом поспособствовали такому положению дел. Особо стоит отметить роль военного министра, а сейчас командующего нашими войсками в Маньчжурии генерала Куропаткина. Заметь, он за несколько лет на своем посту очень тесно сошелся с Витте. С министром финансов! Прикинь, чем должна закончиться дружба министра финансов и военного министра, если довести ситуацию до абсурда? По-видимому, тем, что все российское войско будет состоять из одного военнослужащего, но с весьма солидным денежным содержанием. То есть из самого министра!

Такой вот кадр. Поэтому убрать из Маньчжурии Куропаткина — это моя идея фикс. Хоть в лепешку разбейся, дорогой, но решать ее тебе придется. Или, смотри, буду решать сам... Угадай с трех раз как? Не доводи до греха, блин...

Как все происходило технически? В 1898 году группа лиц из ближайшего окружения императора Николая II образовала акционерное общество для эксплуатации естественных богатств Кореи и Маньчжурии. Члены сообщества акционеров использовали свои высокие связи при дворе для получения из Государственного банка безвозвратных ссуд. Они брались под строительство предприятий в Корее и Маньчжурии. В состав "безобразовской клики" кроме самого Безобразова, входили князья Юсупов и Щербатов, князь Воронцов-Дашков, граф Сумароков-Эльстон, Плеве, упомянутый контр-адмирал Абаза, ставший управляющим делами общества, крупные помещики Болашов и Родзянко, а также, само собой, Великий князь Александр Михайлович.

Считая слишком дорогостоящими, ненадежными и отнимающими неоправданно много времени методы экономического "завоевания" Китая, они проповедовали прямой военный захват Маньчжурии и убеждали государя не выводить из нее армию вопреки заключенному с Китаем соглашению. Более того, не довольствуясь Маньчжурией, они предлагали в итоге аннексировать и Корею. "Безобразовская клика" во многом способствовала тому, что в российских правительственных кругах все большее распространение получала идея присоединения к России северной части Маньчжурии по аналогии со среднеазиатскими территориями. Сам термин — "Желтороссия" — якобы впервые был произнесен именно князем Воронцовым, но это не суть важно.

Безобразовское акционерное общество приобрело в Корее частную лесную концессию. Ее территория охватывала бассейны рек Ялу и Тумыни и тянулась на 800 километров вдоль китайско-корейской границы от Корейского залива до Японского моря. Фактически она занимала всю приграничную зону. То есть "Желтороссия" в закамуфлированном виде появилась на географической карте Дальнего Востока. Формально концессия была приобретена частным акционерным обществом, но царское правительство под видом лесной стражи ввело туда войска — "стражу". Повод был: из 400 паев 170 принадлежали Императору лично. Стража эта состояла из почти полутора тысяч "уволенных в запас" сибирских стрелков, которые заменили первоначально нанятых для этой цели несколько сотен китайцев.

Резонный вопрос: зачем "хозяину земли Русской", у которого и так все его, по определению, влезать в какие-то там концессионные паи? Ответ на него очевиден — дело это было более политическим, нежели голым предпринимательством. Это был повод, провокация, если хочешь. А по сути — наша буферная зона, отделяющая Маньчжурию от Кореи. Опираясь на нее можно было или спокойно наблюдать за возможной высадкой в Корее японских войск, и самим подготовиться к ее аннексии.

В самой лесной концессии на реке Ялу, конечно при объективном рассмотрении, трудно найти нечто экономически предосудительное. Идея с точки зрения бизнеса была здравой и разумной. Открываемые концессией для эксплуатации возможности сказочные. Даже для богатой лесами России. Одни только запасы почти в миллиард кубометров ценной древесины в долинах пограничных рек Туманган, Ялу и на острове Уллындо вкупе с удобными транспортными коммуникациями и близостью развивающихся рынков, объективно сулили национальному капиталу полноценное и прочное закрепление в регионе.

Стоимостная оценка концессионных активов раза в три выше всех капзатрат, понесенных Россией по сооружению КВЖД и ЮМЖД. Но для освоения всего этого богатства требовалось жесткое политическое, а следовательно и военное закрепление России в регионе.

Однако у Витте были иные виды на капвложения. Да и его кукловодов начала беспокоить перспектива стремительного усиления России на Дальнем Востоке. Как с геополитической, так и с экономической точки зрения. Быстрый рост "восточных" доходов русской казны и, как следствие, выплата Петербургом внешних займов, их устроить не могли. Сергей Юльевич начал активно противодействовать "безобразовским" планам, вместо поиска новых источников финансирования северокорейского направления российской экспансии, предложив урезать уже существующие статьи расходов. В первую очередь — оборонные. И Куропаткин с Алексеем Александровичем его поддержали...

Масла в огонь подлила и так называемая долбанная русская общественность. Газеты, ангажированные Витте и его сторонниками, зашумели о безумной авантюре. В обществе стали говорить: "Швыряют миллионами, чтобы Великим князьям можно было наживаться на лесных концессиях на Ялу". Давление на правительство было произведено такое организованное и всестороннее, что... по настоянию Витте средства на постройку Порт-Артурской крепости были значительно урезаны! "Своими" же инвестициями, в частности в инфраструктуру Дальнего, он поступиться не захотел. Или не смог — конфиденциальные обязательства-с...

* * *

Между тем, российское правительство медлило с выводом армейских сил из Маньчжурии, хотя сроки, установленные договором 8 апреля 1902 года, уже миновали. Это вызывало естественную настороженность Пекина и плохо сдерживаемую ярость Токио. Но в Зимнем продолжали придерживаться мнения, что японцы "не посмеют". В декабре 1903 года переговоры с Японией достигают предельного напряжения. Посланник Курино умоляет российского министра иностранных дел ускорить ответ на его ноты, которые неделями остаются без ответа. Но Ламсдорф бессилен: решением царя дальневосточная политика изъята из его ведения — ее на свой страх и риск ведет "Особый комитет". Курино добивается личной встречи с царем, но Николай II для японского посланника неизменно "занят".

На новогоднем приеме дипломатического корпуса царь произносит речь, в которой недвусмысленно напоминает о мощи России и советует не искушать ее миролюбия. Так продолжается до японской ноты, а фактически ультиматума от 13 января. И вот примерно в это время происходит интересный момент. Наместник адмирал Алексеев начинает понимать, что его подставляют под удар! Что вместо продолжения дипломатической дуэли, возможно даже со сдачей определенных позиций, временной, пока не завершена концентрация морских и сухопутных сил на театре, в Питере решили идти на войну уже сейчас, но дабы не возмущать мирового сообщества, дать японцам ударить первыми!

Для этого после 14 января выключили из дипломатической игры не только Ламсдорфа, но и его — Алексеева! Вся дипломатическая переписка с Японией неожиданно передана царем Абазе... В результате "усилий" которого российский ответ на ультиматум японцев, подготовленный МИДом еще 15 января, был подписан царем только 20-го, а японцам официально передан 22-го. Но уже 16-го текст русского ответа был известен в Лондоне и Вашингтоне: Петербург неожиданно соглашался со всем! Увы, понятен был и его подтекст: тянуть время для скрытой мобилизации и усиления флота — отряд Вирениуса через месяц-два будет в Артуре... Что лучше могло спровоцировать японцев на немедленное нападение?

Алексеев хорошо знал состояние наших морских сил на Дальнем Востоке, да и армии тоже. И знал, сколь высока готовность противника. Он отдавал себе отчет, что с приходом в Японию "Ниссина" и "Кассуги" шансов на отсрочку уже не будет. Оставался один шанс на успешное начало кампании — превентивный удар. Просчитался Евгений Иванович в одном — он полагал, что до того, как эти корабли войдут в Йокосуку, японцы не начнут. В Токио же рассудили иначе — атаковать тогда, когда появится уверенность в безопасном завершении их перехода. Уверенность появилась с прохождением крейсерами Сингапура. Вирениус в это время еще был в Джибути и шансов на перехват не имел никаких...

Пытаясь "выбить" из царя право атаковать первым, наместник завалил Питер телеграммами, но там оставались глухи ко всем его просьбам и требованиям. По факту же того, что случилось в Порт-Артуре 27 января, Абаза и его подельники постарались "сдать" Алексеева, выставив козлом отпущения. Последствием чего и стала, в частности, "самостоятельность" Куропаткина. С тех пор два адмирала стали "лютыми" друзьями.

* * *

А что же японцы? Неужели это именно коварные русские их спровоцировали? С ними ситуация еще интереснее. Если ты думаешь, что для них главной целью войны была Корея, то ты заблуждаешься. Ею была Маньчжурия. И сама по себе, и как "дорога в срединный Китай".

В октябре 1900 года, в рамках подавления восстания ихэтуаней в Китае силами Коалиции из восьми стран (Японии, России, Англии, Франции, США, Германии, Австро-Венгрии и Италии), русские войска оккупировали Маньчжурию. Путь японской имперской экспансии в Китай был перекрыт. Вскоре в Токио пал сравнительно умеренный кабинет министров Ито Хиробуми, и к власти пришёл кабинет Кацура Таро, настроенный предельно конфронтационно в отношении России.

Как ты знаешь, 17 января 1902 года был подписан союзный англо-японский т.н. "Морской" договор, статья 3 которого в случае войны одного из союзников с двумя и более державами обязывала другую сторону оказать военную помощь. Договор давал Японии возможность начать борьбу с Россией, обладая уверенностью, что ни одна держава, например Франция, с которой Россия с 1891 года состояла в союзе, или Германия, не окажет России вооружённой поддержки из опасения войны уже не с одной Японией, но и с Англией.

3 марта 1902 г. была опубликована совместная франко-русская декларация, явившаяся дипломатическим ответом на англо-японский союз: в случае "враждебных действий третьих держав" или "беспорядков в Китае", Россия и Франция оставляли за собой право "принять соответствующие меры". Но она имела малообязывающий характер — существенной помощи на Дальнем Востоке Франция своей союзнице России не собиралась оказывать в отместку за пассивность России во время Фашодского кризиса. И это был очень серьезный звоночек...

В конце марта 1902 года было подписано русско-китайское соглашение, по которому Россия обязывалась в течение 18 месяцев (то есть к октябрю 1903 года) вывести свои войска из Маньчжурии. Вывод войск должен был быть осуществлён в 3 этапа по 6 месяцев каждый. В апреле 1903 года российское правительство не выполнило второй этап вывода своих войск из Маньчжурии — понимая, что агрессивная политика нового правительства Японии опасна, прежде всего, для этого региона. В ответ Англия, США и Япония заявили России протест против нарушения сроков вывода российских войск.

В августе 1903 года японское правительство представило российскому проект двустороннего договора, предусматривавшего признание "преобладающих интересов Японии в Корее и специальных интересов России в железнодорожных — только железнодорожных (!) предприятиях в Маньчжурии". Очевидно, что для японцев именно маньчжурский пункт был главным, а не корейский. Токийская "Партия войны", и прежде всего ее фанатичный сторонник, посол Японии в Лондоне, Гаяси, во все время переговоров непрерывно распространял информацию о том, что война — дело решенное, и ему удалось фактически нейтрализовать посреднические усилия Франции для разрешения этого конфликта.

Через два месяца Японии был направлен ответный проект, предусматривавший, с оговорками, признание Россией преобладающих интересов Японии в Корее, в обмен на признание Японией Маньчжурии вне сферы её интересов, что японское правительство категорически не устраивало. Дальнейшие переговоры существенных изменений в позиции сторон не внесли, хотя НиколайIIпостепенно и шел на значительные уступки по Корее, и на частичные уступки по Маньчжурии.

Однако ввиду победы в Японии "партии войны", он не решился пойти на вывод войск из Маньчжурии, поскольку это очевидно давало японцам все возможные военные преимущества. Между тем 8 октября 1903 года истёк срок, установленный апрельским соглашением 1902 года для полного вывода российских войск из Маньчжурии. Несмотря на это, выведены они не были. Одновременно Токио начал протестовать и против российских мероприятий в Корее. На самом деле Япония лишь искала повод для начала военных действий в удобный для себя момент.

Наконец, как я уже отметил, 13 января 1904 года, Япония ультимативно потребовала безоговорочного признания Россией всех японских требований. Действительно запахло жареным, и "безобразовцы" решили временно отступить: 22 января японский посланник в Петербурге был поставлен в известность о благожелательном русском ответе официально.

Итогом же полученного в Токио русского согласия на предъявленные требования, стало решение о немедленном начале войны против России, принятое на совместном заседании членов совета гэнро, тайного совета при Императоре и всех министров Японии 22 января 1904 года. Под давлением военных и ультра-националистов из тайных обществ "Черного дракона" и "Темного океана" вынужден был высказаться за нее и маркиз Ито, явно опасавшийся за свою жизнь. В тот же день, упреждая опубликование русского ответа, Комура, министр иностранных дел Японии, предписал: "прекратить бессодержательные переговоры", а дипломатические сношения с царским правительством прервать. В ночь на 23 января было отдано распоряжение о высадке в Корее и об атаке русской эскадры в Порт-Артуре и стационеров в Чемульпо без объявления войны. Что и было сделано их флотом и армией 26-27 января. Война была объявлена на сутки позже...

И, в качестве информации к размышлению, еще один нюанс. В Токио в тот момент уже знали о подготовке к подписанию англо-французской "Антанты", к которой обе державы планировали привлечь и Россию. А это означало, что через каких-то два-три месяца Лондон может круто поменять свою позицию в отношении планов Токио, потребовав отказа от войны с Петербургом под угрозой разрыва союзного договора 1902 года. Японской олигархии оставалось или смириться с существующим положением дел, или рискнуть всем, уповая на поддержку Америки. И американцы их не подвели... Что им и аукнулось. В Пирл-Харборе. Глава 5. Ели, пили, веселились. Протрезвели — прослезились...

Владивосток, вечер 26 — ночь 27 февраля 1904 года

В номере гостиницы Балка встретил мертвецки трезвый Руднев, который предложил ему выпить ЧАЮ. Такого от своего Карпышева, в трезвенничестве пока не замеченного, Балк никак не ожидал, и от удивления согласился.

-Василий, а не зря мы это вообще затеяли?

-Что именно, Федорыч?

-Да ладно, лучше Петрович, привычнее. Чего мы влезли в эту войну? Неужели мы втроем всерьез думаем изменить курс всей империи? Это все равно, что трем мухам пытаться изменить курс крейсера... Как не бейся, а такая махина расшибет тебе голову и даже не вздрогнет.

-Наконец-то ты мне доказал, что ты на самом деле настоящий русский интеллигент! При первой же неудаче начал рефлексировать и готов сбежать. Еще про слезу ребенка мне расскажи и про всеобщую предопределенность не забудь.

-Да причем тут это, бляха муха! Ты посмотри, что вышло — весь город, и наши, и армейцы, несколько дней рвали жилы, чтобы успеть. Мы реально могли выиграть эту хренову войну для России тут, у Владика! Сегодня! Ты понимаешь, что восемь подрывов — это минимум четыре-пять поврежденных кораблей линии, сиречь линкоров? Дотянуть отсюда подорванный миной корабль до Японии — ненаучная фантастика! Пусть потонули бы всего три, но все одно — Того бы остался с восемью линкорами в колонне против русских десяти, и это без гарибальдийцев, которые будут боеспособны через два-три месяца! Он просто не рискнул бы высаживать войска на Квантуне вообще! Япония приняла бы любое разумное предложение мира сразу, сейчас...

А теперь что? И все это из-за одного идиота в погонах поручика, который лишний раз не проверил контакты перед тем, как их замкнуть! А сколько их таких в нынешней России? Ну, пусть не большинство, но для нас троих все равно слишком много...

-Добро пожаловать в реальную жизнь. Это в играх и детских книгах герою достаточно придумать гениальный план. А в реальной жизни девяносто процентов работы — это проследить за тем, чтобы такие вот поручики его не запороли. Кстати, с этим конкретным идиотом проблем больше не будет.

-Угу. Минус один, осталось всего-то полста тысяч, обрадовал. И как ты его замочил?

-Никак. Я ему сделал предложение, от которого он не сможет отказаться — или он в двадцать четыре часа покидает Владивосток, или я его вызываю на дуэль.

-А с чего ты взял, что он должен испугаться? Это на "Варяге" ты авторитет, а во Владивостоке пока нет.

-Обижаешь, Петрович. Думаю, что уже да.

— Ну и...?

— Я тут сегодня в "Ласточке", после обеда, с тремя кавалерийскими офицерами поспорил немного... На тему, кто лучше фехтует и стреляет. Наверное, я больше про абордаж ничего никому рассказывать не буду. Нездоровый ажиотаж вызывает...

-Молодец... Как от тел избавился, надежно?

-Слушай, ты мне с чаем совсем не нравишься, может, чего посерьезнее, все-таки, а? Все живы и более-менее здоровы. Пара синяков не в счет — мы фехтовали на бокенах, спасибо Секари, этого добра у меня теперь достаточно.

-А стрелялись вы из рогаток, да?

-Да нет, из револьверов. Они втроем по одной мишени, я один по трем. А судьи потом определяли, кто попал первым. Учитывая то, что я стрелял в прыжке, переходящем в перекат, и попадал всегда ближе к центру мишени, и на глаз быстрее — победителем признали меня. С фехтованием еще очевиднее, я остался стоять, они нет. Так что счет в кабаке оплатить пришлось им, как проигравшим. А по поводу "выгонять со службы"— я к его начальству тоже заглянул. Они согласны перевести его в теплое местечко. В Туркестан. Ума только не приложу, на кой там сейчас минеры? Но они не против, даже очень за...

Ладно, это все весело, но как мы теперь воевать-то будем? А, адмиралЪ?

-Поиздевайся мне еще... — Петрович в задумчивости скрипнул костяшками сцепленных пальцев, — Теперь? Теперь, Василий Александрович, коли воевать, то всерьез. Придется нам тут изрядно попотеть, да и Вадиму в Питере необходимо нам поспособствовать. План А не сработал из-за одного кретина и моей собственной глупости, переходим к плану Б. Благо в море еще было время прикинуть что к чему.

-Подожди. А где именно я твою глупость проглядел?

-Во-первых, нужно было сразу ломать через коленку эту классическую межведомственную разобщенность. И просто поручить ВСЮ операцию с минным полем флотским. И нечего было морочить людям голову с инженерным заграждением. Просто поставили бы мины, без проводов. Кто коснулся — я не виноват, а после войны бы вытралили, ничего страшного не произошло бы. Нет, захотелось, чтобы мы могли ходить, а они нет. Довыпендривался. Заслужил я, в общем, орден "Восходящего солнца" от Микадо. И главное — пенять не на кого, кроме собственной дури...

-Ну, будет тебе уроком на будущее — предпочитай простые решения красивым. Что теперь-то творить намерен?

-Как ты раньше уже верно подметил — исходить из того, что все окончательно поехало вкривь и вкось. И известные нам эпизоды могут или не состояться вовсе, или закончится совсем другим результатом по сравнению с тем, что было у нас. А значит нужно готовиться к самому паршивому варианту развития событий.

— Только знать бы наперед, какой он будет, этот самый паршивый...

— Ну, да. Знать бы прикуп... Но одно уже ясно: неприятности поодиночке не ходят. Вон газетенка английская лежит. Взгляни-ка на досуге. Я прикидывал, что мы гакнули японцам Чемульпо недели на две-три. Что у Того другого выхода не останется, как вываливать большую часть армии Куроки в Фусане, а оттуда до Ялу им еще пердячим паром топать и топать... Щассс! Того взял и не купился. Не стали они ВЕСЬ фарватер в поисках мин шкрябать! Пошарили вокруг "Сунгари", подарки наши нашли, и уже через четверо суток полным ходом повели разгрузку войск. И наша деза, что "Варяг" утоп, им в этом помогла: некого бояться стало. Мало того! Чтобы график нагнать, они и военные корабли для переброски войск задействовали. Вспомогательные крейсера точно, а возможно и бронепалубники. Так что Того тоже по ситуации действовать умеет...

А привлечение флота к десантированию говорит вот о чем: грузовой тоннаж у них ограничен, срок десантирования сорван. Пусть на неделю всего, но сорван. Значит, русские на севере имеют эту неделю форы, значит могут подтянуть к Ялу больше войск, значит нужно больше сил дать Куроки! Вот почему они флот задействовали, Вася! Так что все, что мы у них утопили, это все они взяли из формируемой сейчас армии Оку, и компенсировали потери Куроки. Даже с лихвой.

Отсюда очень неприятный вывод. На суше может случиться так, что японцы скоро вломят армейцам в Корее и Маньчжурии так же, или почти так же, как в нашей русско-японской было. Со всеми вытекающими. Вот потому мне сейчас "вино не льется в горло, и икра не лезет в рот"...

— Отставить ныть! То, что японцы не дураки, я и так знаю. И командование у них грамотное, оперативно отреагировало на меняющуюся обстановку. Это нормально! Так и должно было быть. И все, слушай, хорош страдать, или, может, за разжигание паникерских настроений тебя сразу... По закону военного времени? Или, все-таки, сначала грамм по сто, для храбрости перед расстрельной командой? Коньяк-то есть?

— Есть. Вон там... Да левая дверца! Замок не ломай, медвежатник.

— А ты не зуди, господин контр-адмирал... Э-эх, контра ты не добитая. Нога-то твоя как?

— Прихватывает иногда.

— Давай... За здравие!

— Что? Вот так вот резко, по полстакана?

* * *

— Так... Полегчало? Теперь излагай твой "План Бе".

— Сначала... Сначала мы, Василий, определяемся с подкреплениями.

Не надо только большие глаза на меня делать. Понимаю: собираешься ткнуть меня в суворовское "воюют не числом, а умением". Угу... К тебе конкретно тут вопросов нет. А вот НАШЕ умение ты наше уже сам видел, когда Ками неощипанным уходил... И у Макарова, в Артуре, пока не многим лучше будет. Спасибо вооруженному резерву... По умению японцы сейчас выше нас на голову, если брать в среднем по госпиталю. Мастерство прямо пропорционально количеству повторений. А наш флот благодаря экономии "по-Витте и Коковцову" не только без нормальной рембазы в Артуре. Эскадра и строй-то нормально держать не может...

— А что там у них с починкой?

— На старый док нового батопорта, чтоб броненосцы влезали, так и не сделали, хоть на эту тему только я лично три рапорта Наместнику подавл! А новый большой док только начали копать. Так что будут кессоны городить. Но это все цветочки. У флота уже несколько лет банально не хватает денег на нормальную боевую подготовку...

— Стоп. Какие ТРИ рапорта, Петрович? Когда?

— Как какие? А! Ну, да... Я... Мы, то есть... Немного каша в голове еще с этим переносом. Ох, уродцы яйцеголовые... Я и подавал, Вась. Всеволод Федорович Руднев. Когда до "Варяга" исполнял обязанности начальника порта в Артуре. До того, как Греве приехал.

— Петрович, ты закусывай давай... Кстати, а ВЫ там того... Нормально? Не конфликтуете? — Балк рассмеялся и выразительно постучал себя пальцем по лбу, — у меня вот все раздвоения личности в первые несколько дней закончились. Правда и ЕГО воспоминаний почти не осталось.

— Да нет. Хотя ОН нет-нет да и... Ну, типа, как внутренний голос... На уровне эмоций больше. И по жизни только, а не по делам. Вот как к мадмуазель Жужу пошли — поначалу конкретно упирался. Не поверишь! Пришлось с Шустовским на пару уговаривать... Плесни-ка, кстати, будь другом. Между первой и второй...

Ну, за дам-с, что-ли! Ухх...

Зато с памятью — вроде не обманули. Все, что было не со мной — помню. Песня такая у нас была, не забыл?

— Да нет, не забыл. А точно подметил, прям как про нас! Живем-то за себя и за того парня. Да... Главное, чтоб еще на земле — "доброй"...

— Стало быть, такие штуки у каждого индивидуально проистекают. Но не бойся, Вась. В Желтый дом не съеду. Все под контролем.

— Ну, слава богу. Хорошо бы и Вадик так же. Бесконфликтно...

А про подготовку к войне... Все так. И тут я с тобой полностью согласен, не ново и не оригинально. Подобный же маразм, если не хуже, мы наблюдали перед нашим попадосом сюда. Там, в почившем в бозе родном мире. Но тамошние наши вожди, с "горбатого" начиная, это особый случай. Здесь же царь-батюшка вполне серьезно собирается воевать, и войну выигрывать. Вопрос как?

— Давай тогда как в классике: "пойдем простым, логическим ходом": мы с кем воюем?

— С японцами.

— Правильно мыслишь. Но узко. Давай смотреть шире. Мы, Василий, воюем с островом. Заметь аналогию: Англия — остров. Америка в нашем бывшем мире, США то бишь, по сути своей, тоже остров. Хотя и очень большой. И Япония — тоже остров... Или острова, что существа дела не меняет. Им для того, чтобы нормально развиваться по имперскому пути необходимо расширяться. Подчинять себе окружающих в любых формах. Ибо империя нормально существует лишь до тех пор, пока расширяется. Ведет внешнюю экспансию. Но стоит ей в этом движении остановиться, или дать кому-то себя остановить, наступает неизбежный коллапс, развал, катастрофа и, как следствие, неисчислимые лишения и страдания подавляющего большинства ее системообразующей нации.

Отсюда вопрос: а куда "расширяться" острову?

— Только за море. Это элементарно, Ватсон.

— Совершенно верно. А для этого, как ты прекрасно понимаешь, необходимо что? Нет, не просто корабли... Необходим флот. Гражданский, как механизм торгового преодоления морского пространства, и военный. Чтобы, во-первых, доставлять свою вооруженную силу туда, куда империя решит расширяться, во-вторых, защитить свою морскую торговлю и уничтожить вражескую, а в-третьих, самим фактом своего наличия или присутствия решительно влиять на политику других государств в нужном для островной империи ключе. Таким образом, боевой флот становится для острова первым приоритетом в военном строительстве. Ибо до тех пор, пока он не овладел морем, никакая самая могучая армия исход заморской войны в пользу острова не решит.

Может показаться, что Российская империя находится в принципиально ином положении: нам, теоретически, есть куда расширяться и без моря. Отсюда и известная мыслишка — а нафиг нам флот этот вообще? Тратиться еще на него... Мы и с одной армией куда хочешь расширимся!

— А что? Не так что-ли?

— Ага... А куда? На запад проблематично — соседи серьезные. Там никакой "маленькой победоносной" и не пахнет... Но есть же еще юг, юго-восток, юго-запад. Однако, увы! Сегодня куда мы не сунемся — везде перед нами... англичане! Они успели обойти с тыла, морем, все возможные предметы наших имперских вожделений, и сегодня нет у них задачи важнее, чем положить предел экспансии России. Остановить наше расширение. Что будет в этом случае дальше, я тебе уже сказал — те самые неизбежные, неисчислимые лишения и страдания русского народа.

Поэтому нам необходимо учиться воевать с островом. С островами. Так как свободных кусков в мире не осталось и перспектива впереди одна — передел. Неизбежная перспектива. И все рассуждения о "новом мЫшлении", достижении разумных пределов, "блестящей самоизоляции", "нефти как оружии", наконец, — это либо бред наивных идеалистов, либо циничное предательство интересов собственной страны, либо продуманный политический фарс, маскирующий некий иной "реалполитик".

А раз грядет передел, то без собственного мощного флота здесь никак. Причем флота дееспособного, знающего, как воевать с островом, с его флотом. Ибо у островного положения кроме понятных достоинств есть и важнейшая ахиллесова пята. И знаешь какая?

— Побережье?

— Не, Вась... Ты до него доберись сперва, попробуй... Да флот же! Флот! Флот и есть его ахиллесова пята! Военный и торговый. Без них остров — не расширяющаяся победоносная империя, а прозябающий, или даже голодающий резерват. Концлагерь без колючей проволоки.

Отсюда для нас вытекают две цели. Первая: разбить его линейные силы и овладеть морем. И вторая: парализовать его морскую торговлю. Как собственную, так и нейтральную. Причем для этой второй цели достижение первой вовсе не является необходимым условием. И эта вторая достигается...

— Путем крейсерской войны.

— Правильно! Кстати, Василий... Третий...

— Ну, за тех кто в море, однако, Ваше превосходительство!

— Так... Ну, вот сейчас, отпустило маленько. Спасибо тебе, дорогой.

— За что?

— За то, что про лекарство вовремя вспомнил.

Теперь по порядку. Итак, цель первая. Что мы имеем на фронте борьбы за овладение морем, и почему я говорю о подкреплениях. Когда Макаров введет в строй своих подранков, а мы обеспечим боеспособность трофеев, численно и качественно мы будем с Объединенным флотом адмирала Того приблизительно в одной категории. Но наш флот пока разделен между двумя базами, а у Того все в одном кулаке. И его первая боевая эскадра — броненосцы — имеет перед Макаровым преимущество в скорости. Главное для японца не дать нам соединиться, а если мы решимся это сделать, разбить нас по частям. Пока он сидит между нами, его позиция выигрышная.

Ему сейчас достаточно знать где мы находимся, и он всегда сумеет сыграть на опережение. Поэтому главный козырь всего российского флота, а не только находящихся сейчас на Дальнем востоке сил, — подавляющее численное превосходство — мы просто обязаны разыграть. Как только со стороны Индокитая начнет выдвигаться сюда еще одна линейная эскадра, в уравнении появляется новая величина, и решать его самураям будет неизмеримо труднее.

* * *

— Ну, а какие корабли имеем в активе? Кого и для чего можно гнать сюда сразу, а кого еще предстоит достраивать? Какие силы нужно рассматривать как составную часть линейного флота, а какие нацелить на ведение крейсерских операций. Кто, наконец, из наших ныне здравствующих адмиралов способен себя лучше проявить в линейном бою, а кто — как командир крейсерской эскадры в океане?

— Что на меня-то уставился, тут твоя поляна, Петрович. Тебе и карты в руки.

— Во-первых, это крейсерский отряд Вирениуса, которого Рожественский удумал было вернуть обратно на Балтику, а Вадик через Алексеева и царя его должен был уже тормознуть. "Ослябя", "Аврора", "Донской" и "Алмаз". Сейчас они, как я понимаю, или в Красном море, или в Средиземке уже. Их можно сразу развернуть сюда, и смысл в этом на первый взгляд есть: броненосец впишется в линию, что к Степану Осиповичу, что к нам.

Однако, если спокойно поразмыслить, в таком решении пока больше минусов, чем плюсов. Если они месяца через два сюда припрутся, есть шанс, и большой, что японцы их перехватят и спокойно утопят. Мы к выходу на встречу еще не будем готовы — ремонт "Рюрика", ввод в строй трофеев, да и еще дел... У Макарова пока минус два лучших броненосца. Да и сами по себе корабли Вирениуса, даже успешно прорвавшись, великой погоды нам не сделают.

Поэтому на их счет есть другие мысли. Основной поток военного и околовоенного железа идет сейчас в Японию через Суэцкий канал и Красное море. И у нас именно там оказались четыре крейсера... Причем, без каких либо натяжек со стороны международного права, способных немедленно заняться отловом военной контрабанды. Такой ситуацией не воспользоваться это не просто грех — это преступление. Конечно, реакцию альбиона предугадать не сложно. И нужно подстраховаться, на случай попытки перекрыть нам Суэц. Поэтому в Средиземке я бы оставил пока только "Алмаза" с "Донским", а вот наиболее ценные корабли — "Ослябю" с "Авророй" расположил бы в районе Джибути. А может и вообще всю четверку там оставить лучше, подумаем еще...

Но даже не это самое главное, ради чего их нужно задержать там. Ты в курсе, Василий, что в Артуре НЕТ второго боекомплекта снарядов для макаровской эскадры. Спокойно, не падай со стула...

Второй боекомплект для артурских кораблей, как ты понимаешь, по доброй русской традиции начали отправлять сюда, когда совсем запахло жареным. Пока итог сей операции таков: часть снарядов уже захвачена японцами на транспорте, зашедшем за три дня до войны в Нагасаки починиться. Починился... Часть грузят в Либаве на транспорт "Корея", там шестидюймовые с гильзами, картузы для десятидюймовок, и мелкашки. Часть, причем в основном боезапас больших калибров, погружена на самый здоровый пароход Доброфлота, он же по совместительству и приличный вспомогательный крейсер, "Смоленск".

В нашей истории с началом войны и "Корею", и "Смоленск" отправить сюда сразу не рискнули. "Корея" потопала потом с Рожественским, как база миноносцев. "Смоленск" тоже разгрузили от взрывоопасного груза, вооружили, переименовали в "Рион", а затем отправили из Черного моря на Дальний Восток с крейсерством по дороге. Кроме него для этой роли предназначены были еще и "Саратов" с "Петербургом", которые с подъемом андреевского флага становились, если память не изменяет, "Окой" и "Днепром". Причем орудия они везли в трюмах, установив их только после прохода проливов.

Для "Саратова", который, кстати, входит в отряд Вирениуса, крейсерская карьера кончилась не начавшись — сдохли котлы, так хорошо его к походу подготовили. А поскольку мне отсюда в ГМШ докладывать, что его нужно гнать на ремонт во Францию смысла нет, только пальцем у виска покрутят, я в поминальнике Вадику для самодержца это третим пунктом и записал. Тут нужен приказ сверху...

В итоге в нашем мире из всей этой крейсерской затеи, которую, кстати, курировал Великий князь Александр Михайлович, ничего путного так и не вышло. Когда были пойманы несколько английских пароходов с военной контрабандой, наши корсары отправили их с призовой командой в Россию. Британия подняла вой, типа, это как же, через Босфор прошли коммерческие пароходы, а в Средиземке вдруг стали крейсера! Низзяяя!!! Вот мы сейчас как мальтийскую эскадру-то мобилизуем...

Ведомство Ламсдорфа трухнуло. ГМШ особо перед дипломатами не упирался. Все отобранное вернули владельцам, а крейсера отправили в Либаву. Получилось по Черномырдину. И снаряды в Артур не попали, и торговлю с Японией вспомогательные крейсера серьезно не пощипали. Со снарядами вообще горе — их отправили потом... во Владик по железной дороге, почти на две недели скомкав график войсковых перевозок!

Мы себе такую роскошь позволить не можем. Поэтому нужно всемерно ускорить выход черноморских доброфлотовских пароходов на соединение с Вирениусом: все же надежнее, когда такой груз будет не только прикрыт нормальными боевыми кораблями, но и обеспечен должной разведкой в виде добровольцев. А артиллерию "Смоленска" можно и на "Петербург", например, погрузить, если на самом забитость трюмов этого не позволяет.

В нашем мире вспомогательные крейсера вышли из Одессы только 16 июня. Конечно, в силах Вадика и царя-батюшки этот процесс ускорить, но все одно раньше апреля вряд ли они пройдут Босфор. А за оставшийся месяц-полтора, догрузить на них партию менее тугих взрывателей Бринка для бронебоев, а так же взрывателей мгновенного действия со стальными бойками для фугасных снарядов. Это все я Вадику еще на "Варяге" отписал.

Основные стоянки в Средиземке для наших кораблей — порты Греции и Черногории. Черногория ни больше ни меньше, а объявила Японии войну... В Греции — царица наш человек, поэтому Афины особого внимания на английские вопли про 24 часа обращать не будут. В Красном море — Джибути, французы тоже сразу поддерживать Лондон не станут, покочевряжутся, в свете идущего сейчас в глубокой тайне англо-французского союза под ширмой торга о колониальном разделе Африки...

Конечно, англичане вой поднимут и нешуточный. Но за те несколько месяцев, которые наши корсары там поработают, до открытых военных демаршей дойти не должно. Надеюсь. А вот не бескорыстной помощью черногорских братьев-славян не воспользоваться грех. Если арендовать у них любую бухту, а в идеале порт Бар. Хотя, какой это пока порт? Там всего три нормальных пирса. Причем каменный вообще один. Но не это важно. Главное — мы формально получим законное место для якорной стоянки, размещения призового суда и там, формально в нашей базе, сможем почти легитимно вооружать свои коммерческие суда, переводя их в состав военного флота.

— А почему "почти"?

— А потому, что это все — наглое нарушение Берлинского трактата от 1878 года.

— Дык, это же...

— А вот и не "дык", Василий. Сейчас англичане НЕ БУДУТ с нами воевать. Они уже поняли, что Германия для них — худшее из зол. И им нужно спокойно заключить союз с франками, дабы подтянув к нему Россию, натравить нас вдвоем на немцев. Ну, не вписывается в эту конструкцию война Лондона с Россией из-за Бара! Если уж в "нашей" истории из-за расстрела своих, английских рыбаков на Доггер-Банке не начали. Так что кинуть кость австро-венграм, которые бдят по Трактату за нейтралитетом черногорских портов, и — вперед! А какой им фантик нужен — пусть у Ламсдорфа голова болит.

— Блин, Петрович, а ты ведь конченный авантюрист и отморозок, вааще-то.

— Обижаешь, начальник?

— Не, констатирую. Хотя, честно говоря, еще в Чемульпо с тобой все ясно было.

— Вот ведь констататор, панимаишь... Кстати, сейчас в западной части Средиземного моря болтается наш фрегат "Генерал-адмирал". Против современных боевых кораблей он практически ноль. А вот поймать пару-тройку купцов вполне способен. Этим мы японцам и их друзьям еще соли на сахар подсыплем, не забыть бы Вадику отписать...

— А почему только несколько месяцев?

— Меня крайне волнует период до прохода через Суэц наших подкреплений. Потом — все уже не так важно.

— А вот тут вы сами себе противоречите, господин контр-адмирал... Крейсерская война для островного государства — угроза смертельная, сам же сказал.

— Линейная эскадра вдвое большей численности, чем весь их Объединенный флот, — это еще страшнее... Но ты прав, конечно. Поэтому крейсерские операции отряда Вирениуса нам предстоит особо продумать. Как и наши. Мы то — Владивостокский отряд — тоже крейсера. И думать надо серьезно. В этом деле масса подводных камней. Как в переносном смысле, так и в прямом. Почему "Богатырь" в бою у Ульсана не участвовал, знаешь хоть?

— Обижаешь. Пикуля и я читал. В туман на камни вылез у мыса Брюса.

— Вот. Надо, чтобы у нас никто такого не учудил. А вообще, слазить бы на форум, посоветоваться...

— Все Петрович. Халява не катит.

— Ясно лошадь, раз рога... Поэтому, сдается мне, главное, что мы обсуждать со Степаном Осиповичем и Наместником Алексеевым будем, это именно предстоящие крейсерские операции. Так я думаю...

Ты в курсе, что наместник задумал выездное совещалово в Мукдене? Он и "Дядя Степа" желают меня лицезреть лично. Правда Наместник, а скорее его штаб, не определись пока точно, когда...

— Или Макарову не до того. Можно подумать, что сейчас в Артуре дел мало, только с начальством и с тобой часы сверять? Три подорванных корабля, недоученные команды, бардак на берегу...

— Вася, если Алексеев хочет собрать "великий народный хурал", значит резоны у него есть. Хорошо хоть по-джентльменски не заставляет меня катить до самого Артура. Но, наверное, все проще: в Мукдене же и все наши ариейцы маньчжурские окопались. Возможно, он хочет всех иметь под рукой. Макаров тоже дня на три вполне выскочить может. В Артуре уже разобрался, что к чему. От брандеров они отбились, "Ретвизан" в гавани. Да и мы все же Ками встретили несколько иначе, чем наши предшественники в реале. А в итоге и городу, и отряду, японцы всыпали побольше, а вот наша "вундервафля" с управляемым минным полем, увы, потерпела фиаско полное. Слава богу, что Макаров сие сравнение провести не может...

— Перестань мандражить. Я вот думаю, что начальство весьма интересуют подробности нашей одиссеи от Чемульпо во Владик через Йокосуку из первых рук. И его понять, вообще-то, можно. Не зря же Макаров Тебя к себе на рандеву требовал, еще когда Харбин проезжал.

— Ну, логично, в общем... Кроме того, здесь сейчас не отряд уже, а считай эскадра. И задачи нам нарезать собираются как эскадре. А для этого понять и прочувствовать, что тут у нас происходит хотят. Собственно, я только за, хотя и трушу немножко, если честно. Тем более, что один приказ Макарова уже не выполнил, да и Камимуру-то упустил по своей вине. И назначен на отряд, кстати, отнюдь не по его распоряжению...

* * *

Петрович не спеша нацедил в стаканы полтора сантиметра коньячного столба, и после очередного "Давай за..." Неторопливо изрек:

— И все-таки. Вернемся к нашим баранам. То есть к Вирениусу. После ухода его кораблей из зоны Красного моря торгаши английские свободно не вздохнут. Ибо пойдет он не на Балтику, а в Тихий океан, да еще усиленный четырьмя вспомогательными крейсерами. И по пути будет заниматься своим привычным крейсерским делом, особенно поусердствовав перед Малаккским проливом.

А вот дальше начинаются варианты. И у командующего на эту тему задумка, похоже, уже есть. Так что тут окончательно ясно будет куда рулим, только после того, как я "посоветуюсь с шефом"...

— Ага. "Будет тебе и кофа, будет тебе и ванна"... За Камимуру. К развальцовке хорошо подготовился? — заржал Василий.

— Тьфу, ты! Опять! Только расслабился человек... Не каркай, а? Сам знаешь, как тошно...

Ладно, Все с Вирениусом пока. Теперь, про "во-вторых"...

Сейчас на Балтике собралась разношерстная солянка из пожилых броненосцев и крейсеров, ожидающих, или уже проходящих ремонты и модернизации. Из них "Николай I" уже поменял котлы и приведен к виду, в котором у нас отправился к Цусиме. И бегает теперь дедуля резвее, чем на приемо-сдаточных испытаниях. Броненосный крейсер "Нахимов" требует минимального докового ремонта обшивки корпуса, "Наварин" наводит мелкий марафет и ждет из ремонта свои устаревшие пушки главного и среднего калибров, кстати, ничего серьезного на нем так и не сделали до самого ухода в составе эскадры Рожественского.

На этих кораблях долго собирались приступить к замене устаревшей артиллерии, но все новые пушки распределяли по строящимся броненосцам и крейсерам, поэтому до стариков руки так и не дошли. "Сисой Великий" уже встал на серьезный ремонт по машинной части, и этим ему заниматься еще месяца три, а то и поболее того. Принялись уже и за "Мономаха". Эта парочка, кстати, ушла в Цусиму со вполне современной артиллерией. И ее сейчас дергать никак не получится — корабли уже в заводе. Что там с "Корниловым", еще одним бронепалубным крейсером "в возрасте" — убей не помню. Пусть Вадик доложит, тогда и решим.

— А кто из них — кто?

— "Наварин", "Николай" и "Сисой" — броненосцы. Остальные — крейсера.

— И сколько эти крейсера выжмут? Они-ж тихоходнее современного броненосца, нет?

— Понимаю к чему клонишь. Но у нормального хозяина и старому гвоздю дело найдется. Согласен?

Так вот, та троица, с которой я начал — "Николай", "Наварин" и "Нахимов", будут сейчас только отвлекать на себя силы корабелов, да служить морским чинушам постоянным соблазном прилепить их ко второй эскадре, то есть к новейшим и быстроходным кораблям. Поэтому есть резон, добавив к ним еще и "Память Азова" а "Адмиралом Корниловым" до кучи, ну, и поменяв на новые хотя бы шестидюймовки, и вообще подмарафетив, отправить это все великолепие за Вирениусом. В Кронштадт из Либавы тех из них, кто зимовал там, "Ермак" провести сможет. Месяца три в заводе, и вперед.

Где пушки возьмем? Есть флотский запас. Да еще с крепостей. Конечно, у них станки другие и по подаче переделки будут — унитары же — но технически это вполне реализуемо. Главное, чтобы подносчиков побугаистее отобрали. Но с этим проблем не должно возникнуть. Тут русские мужики еще не измельчали.

А пока суд да дело пусть снаряды для этих кораблей доведут до ума. Причем в боекомплект им нужно дать на один бронебойный четыре фугаса, так как бой с броненосным противником будет для них менее вероятен, чем расстрел торгашей или обстрел целей на берегу. Плохо вот только, что нет для них шрапнельных снарядов. 75-милимметровый еще только разрабатывают, а шестидюймовым даже и не озадачились. А надо. Об этом я Вадику написать забыл, блин.

Почему? Да потому, что бороться с торговлей можно по-разному. Можно в море отдельные пароходы ловить, а можно взять, да и прийти в гости прямо в порт. Но это уж командиры на месте решать будут. А там батареи. Заметь — открытого типа, только брустверы впереди. Пара-тройка правильных залпов шрапнелью — прислуги нет, а пушки как новые... И про минные катера... Я же ведь не зря Вадику про газолинки Никсона расписывал. Нам главное этих старичков правильным оружием снабдить.

Итак, Вирениус, имеющимися судами половив контрабанду неподалеку от Суэцкого канала, начнет переход к нам. А за ним и вспомогательные крейсера. Добровольцы-Доброфлотцы. Соединенно они пойдут или нет, не принципиально. Скорее всего их все равно придется делить на отряд с "Ослябей" и "Смоленском", сразу прорывающийся во Владик или в Артур, и Добровольцев — этих логично запустить на японские коммуникации. А дальше уж подойдет отряд "дедушек", собранный вокруг "Наварина" и "Николая". Идти на прорыв напрямки с их скоростью, это, как ты верно подметил, лотерея. Причем больше напоминающая чеховскую рулетку.

Вот поэтому относительно них есть одна интересная задумка, которую мне очень хочется обсудить со Степаном Осиповичем. Смысл ее в том, чтобы на какой-то период, до зимних тайфунов, по крайней мере, запустить все эти силы японцам на "задний двор". Откуда им будет довольно легко как заниматься ловлей контрабанды, так и учинить пару-тройку набегов на береговые объекты собственно Японии. Но многое тут зависит от того как наш Вадик справиться со своей гроссполитик-задачей, иными словами, от того в какой мере нам поспособствуют немцы. Ты про Марианские острова что-нибудь слыхал?

— Это около которых японамать, Годзила тобишь, прячется? Самая глубокая яма на Земле, что ли?

— Во-во... А где она находятся, знаешь?

— В океане... В Тихом, вроде!

— Молодец! Гениально! А где именно? Он половину шарика занимает. Нет! Ты на карту не зыркай! Если я тебя спрошу сколько км между Бамутом и Центороем, ты мне ответишь даже среди ночи разбуженный. Незачет тебе, ГРУ ГШ! Ладно, смотри... И имей в виду, что сейчас острова эти принадлежат Германии, и что там есть неплохие гавани, пара угольных станций и вполне пристойная для своего времени колониальная инфраструктура... Ну, глянули в атласик, сударик мой? Так что вы на это можете сказать?

— Что минимум половина грузоперевозок в Японию из Америки идет через них или около. И если там будут наши крейсера, то пощипать микадовых торгашей можно очень жестко.

— Ну, положим, с половиной грузопотока мимо Марианов, это ты загнул. По морю ходят на дальние расстояния по дуге большого круга, говоря проще, минимизируя путь не только по карте, но и с учетом кривизны нашего земного шарика. Так, хотя Иокогама находится почти на одной параллели с Сан-Франциско, кратчайший маршрут по дуге большого круга проходит севернее, вблизи Алеутских островов.

Притом в начале 20-го века дизелей на купцах еще не было. Сразу через полокеана не махнешь. Нужна возможность промежуточных бункеровок. Поэтому основной грузопоток "из янки в джапы" и обратно шел много севернее интересующего нас архипелага. Однако для секретного пункта базирования наших крейсеров, совершающих набеги на этот торговый маршрут, Сайпан вполне подойдет. Их выход и приход японцам так просто не отследить, через проливы проходить не надо: за акваторией бухты океан на все четыре стороны. Но зависит успех этого мероприятия от степени благожелательности германских властей...

Кстати, ты вчерашнюю телеграмму Макарова хорошо помнишь?

— Само собой.

— И что там еще интересного, на твой взгляд, кроме намека на скорую встречу у Наместника и катерно-моторной темы, а?

— Степана Осиповича беспокоит положение с углем во Владике. Но об этом ты с Гауптом еще три дня назад совещался. Системного подвоза нам сейчас ждать не приходится, хоть и становимся на время войны порто-франко. Так что вводим экономию... Но... Так-так-так! Похоже, я догадываюсь, господин контр-адмирал задумал решить угольную проблему...

— Да. Задумал. И именно с использованием Марианских островов. Но сначала напомню тебе расклад по углю, чтоб прочувствовал, как важно эту проблему решить. Если в Артуре на позавчера было 120000 тонн кардифа, и, слава Гинсбургу, задача его пополнения пока остро не стоит, то у нас с тобой 52000 тонн. При таком раскладе, не связывая себя снижением интенсивности операций, мы месяца за три-четыре сожжем половину. И это станет уже критичным, так как на вторую половину года нагрузка на нас еще больше возрастет в связи с вводом в строй новых и поврежденных кораблей.

Разовые прорывы нейтральных пароходов, конечно, подправят картину, но кардинально вопрос не решат. Да и стоить этот кардиф будет... Мама, не горюй! Так что к концу года угольный голод нам здесь будет обеспечен.

Конечно, мы просто обязаны раскрутить собственную базу. Это и Сучанское месторождение, а там часть пластов не хуже кардифа, и Сахалин. Туда будем каботажники гонять... Да, могут японцы кого-нибудь и прихлопнуть. Но войны без риска не бывает. А на Сучан тянуть железку...

Эх, мне бы еще для начала Павку Корчагина найти, и желательно не одного! Короче, этот путь связан с разным военным и гражданским контингентом, на Сахалине даже с каторжным. А я могу быть достаточно уверен лишь в том, что мы сами контролируем. Опыт уже имеется, — Петрович тяжко вздохнул, — Значит нужно решать проблему силами флота. Как правильно говорится: спасение утопающих, проблема самих утопающих.

Поэтому я планирую привести к нам угольный конвой. Арифметика такая. Большой океанский транспортный пароход, в нашем случае — как угольщик, берет от пяти до семи тысяч тонн груза. Восемь таких пароходов, и мы спокойно воюем месяцев шесть. Как это реализуется? Вариантов много. Например: через подставных лиц, немецких, покупаем пароходы и кардиф. Собираем их на Сайпане. Они под коммерческим флагом, кстати. А потом под эскортом двух броненосцев отправляем к нам. Через Лаперуза или Цугару, естественно.

Как ты думаешь, почему британцы и янки во вторую мировую в силы эскорта конвоя включали один-два линкора? Чтоб рейдерам немцев приближаться было неповадно. Так что будем перенимать передовой опыт. Ведь у японцев, как ты помнишь, больше двух десятков разных крейсеров. И про проблемы наши с угольком Того знает, нейтралов в проливах будет ловить. Пара же броненосцев или больших крейсеров, пусть и устаревших, придадут устойчивость всей этой конструкции. На подходе к проливу мы их можем встретить, на случай излишнего внимания Камимуры.

— Петрович, а нафига эти пароходы покупать? Тебе что, денег казенных не жалко?

— Тут несколько моментов. Во-первых, не хочется подставлять немцев в наглую. И торговаться за риск с судовладельцами. Если уголек будет наш, они свою маржу будут по другой статье выторговывать. Во-вторых, поскольку мы с тобой намерены эту войну выигрывать, думаю, что с десяток больших пароходов, способных не только уголь возить, но и при необходимости солдат с пушками, нам во Владике не помешают. Как ты считаешь?

— Кстати, даже как лишний козырь на мирных переговорах... Убедил!

С учетом балла, снятого за географию, и балла за логистику, твердый трояк, Василий! Наливай, чего набычился? Не пьянки ради, здоровья для.

Во славу русского оружия!

* * *

— Только все это пока, дорогой, надводная часть айсберга... Однако сначала, почему Марианы. Или Воровские острова, как их окрестил Фернан Магелан. Были у него некоторые терки с местными жителями...

Как ты знаешь, янки народ практичный. Они правильно оценили значение этих клочков суши среди бескрайнего океана, нависающих над ведущими к Японии торговыми путями, и расположенных, вдобавок, на трети дороги между Манилой и Гаваями. Уже тогда они прикидывали, как с японцами разбираться. Но до этого, конечно, им хотелось бы выпереть с Тихого океана японскими руками нас. Притом себе из всех Марианских островов штатники у испанцев выдрали самое лучшее — остров Гуам с прекрасной якорной стоянкой в бухте Апра, наплевав на все остальные. Это в их амплуа. Сия прекрасная естественная бухта на западном побережье стала и флотским пунктом передового базирования с угольной станцией, и местом частого захода купцов... Отметим себе этот момент.

Без Гуама оставшиеся острова испанцам особо уже не были нужны, поэтому, когда немцы проявили к ним интерес, артачились доны скорее для проформы, чтобы хоть чуть-чуть задрать цену. В итоге ударили по рукам: в 1899 году Берлин купил острова у Мадрида, заплатив почти 4 миллиона долларов. За первые пять лет германская колония с 34-х выросла до нескольких сотен человек.

Новые хозяева обустраивали тут кокосовые плантации. Они занялись изготовлением и продажей кокосовой стружки, копры, а так же кокосового мыла. На Сайпане появилась вполне приличная лютеранская церковь. Были открыты начальные школы. Так же местных жителей обучали коммерции, а особо одаренных даже отправляли учиться в Германию. Что касается угольной станции — она была точно. Но действительных запасов на данный момент я узнать не смог. Поэтому рисковать мы не будем. Весь уголек придется тащить с собой. Хотя, нет худа без добра. И объемных перегрузок делать не придется.

Самый крупный из оказавшихся в германских руках островов архипелага, уже упомянутый Сайпан. По сути, это Гуам в миниатюре. И его бухта у Гарапана так же напоминает Апру. Но поскольку в миниатюре, то со стоянкой за ограждающим ее коралловым рифом для больших кораблей там швах... Глубины в лагуне не превышают пяти — восьми метров в отлив. Причем даже по восьмиметровой изобате близко к берегу не подберешься из-за минного поля мелей. Одним словом та же беда, как у нас в Артуре с западным бассейном. Но если Артур — база флота, и эту проблему приходится решать, то копать рейд у Гарапана никому и в голову не приходит. Японцы в нашей истории прорыли пару фарватеров, после второй мировой их очень быстро затянуло. Ну, сам посуди, нафига американцам базирование на Сайпан при имеющемся Гуаме.

Но на Сайпане есть еще одна бухта... На его юго-восточном побережье, пока абсолютно диком, кстати. Бухта эта с огромной и глубоководной стояночной зоной, где может бросить якоря хоть весь Флот открытого моря. Называется она Бахия Лаолао. В ее южной части, кстати, американцы и высаживались в 1944-ом. К сожалению, у бухты этой есть один неприятный момент. С океана там дуют серьезные ветра, делая сообщение с берегом через рифовый барьер проблематичным — прибой мощный. И есть лишь одно место, где можно и стоять на якорях почти у берега, и высаживаться без проблем — это участок за мысом Пунтан, примерно с километра полтора по береговой черте.

Сам мыс — скала, и от господствующих ветров этот участок акватории вполне прикрыт. Вокруг лес, тогда до Гарапана дороги еще не было и в помине, и даже если там наши крейсера самовольно обоснуются, местный управитель об этом если и узнает, то недели через две-три, да и то случайно. Ручей там есть, упомянут американцами в жизнеописании быта их славных морпехов... Поэтому как основное место отстоя и транспортов и кораблей, угольной и иной погрузки "с борта на борт" нужно выбирать именно бухту Бахия...

Переделками всего закупаемого импортного пароходства, в основном немецкого, мы свое судостроение на Балтике грузить не будем. Все мощности там — только на достройку и ремонты кораблей первой линии. Другое дело — Одесса и Николаев...

— А что там переделывать, Петрович? Сухогруз угольщик, он и в Африке обыкновенный сухогруз. Вооружать, что ли их удумал? И почему сразу немцам ремонт не поручить?

— На германских верфях нам будет необходимо провести модернизацию купленных вспомогательных крейсеров, которые должны быть способны использоваться в качестве быстроходных войсковых транспортов, что автоматом привлечет японскую разведку. А вот то, что мы будем делать с угольщиками — японцам видеть прямо противопоказано. Ибо нам придется, нагло содрав одно патентованное североамериканское изобретение, создать новый тип вспомогательного корабля, Василий. Ни больше, ни меньше.

Назовем мы его "эскадренный угольщик" или, если хочешь более научно, — "быстроходный эскадренный транспорт — снабженец". БЭТС сокращенно... Эти пароходы станут основой системы пополнения запасов топлива на ходу, призванной позволить нашим боевым эскадрам не зависеть от проблем стоянок в нейтральных гаванях ради бункеровок, и существенно сократить время их межтеатрового маневра. Конечно, когда на флот придет нефть, эту проблему будет решать проще. Но нам нужно выкручиваться сейчас, время поджало...

Вася, есть смысл убеждать тебя в том, что появление отряда боевых кораблей в зоне боевых действий вдвое быстрее, чем противник этого ожидает, весьма важная вещь? От Кронштадта до Артура не за полгода почти, а за два или два с половиной месяца? Не сомневался, что оценишь. Не хвали лишка... Авторство идеи не мое. Спасибо надо говорить ребятам с цусимского форума. Мне только за память...

Давай растолкую подробнее, как это делается. Итак, берется большой грузовой пароход, способный взять в трюмы не менее пяти-шести тысяч тонн угля. Грузим сразу в мешках. На нем устанавливаются грузовые стойки, или балки, как хочешь это называй. Это П-образные сооружения, позволяющие организовать канатную дорогу для мешков с углем на оба борта. Не как у нас было — с мачт. Ибо таких стоек уже не две, а минимум шесть! Американцы ставили даже по восемь.

Но тут имеется нюанс... Их угольщики имели заднее расположение машины, поэтому им можно было уплотняться по фронту погрузки. Нужно ведь броненосцу на борт уголек скидывать, а не на бак или ют. Там нет угольных горловин. Это ограниченное по длине пространство, а у нас в его середине торчит надстройка парохода. Так что стоек ставим по шесть. Погрузка ведется на оба борта, угольщик идет меж двух броненосцев. Скорость, на которой это трио имеет достаточную управляемость, приемлемая с тактической точки зрения, определена теми же американцами. Это шесть-семь узлов.

При темпе два мешка в минуту с каждой стрелы — это порядка пятнадцати тонн в час. Броненосец на шести узлах за такое время кушает не больше двух-трех тонн. В полном грузу, заметь. Расклад такой: за восемь "дневных" часов на шести узлах принимаем сто двадцать тонн, из них за это время сжигаем максимум тридцать. За шестнадцать "ночных" часов на десяти узлах сжигаем максимум девяносто тонн. Суточный баланс шеститросовой системы в обычных условиях будет не нулевым, а положительным, тонн так в десять, а может и поболее того. Это позволит накапливать резерв на случай непогоды, а в случае длительного шторма можно потом и аврал учинить.

При этом одновременно решается задача — дать боевым кораблям весь путь идти с нормальным запасом угля. Меньше — рискованно: вдруг непогода на неделю. Больше — главный пояс уйдет в воду, да и мореходность ухудшится, ведь идти океаном, без штормов не обойдется. Про экономичность и насилие над котлами и машинами уж и не говорю. Нафига по лишней тысяче тонн на корабле тащить?

В таком режиме каждый броненосец от Суэца до Сайгона сожжёт около четырех с половиной тысяч тонн угля. Из них три тысячи будут приняты с угольщика. Эскадра идет в цикле: днём отрядные шесть узлов и бункеровка с обоих бортов угольщиков, в сумерках и ночью десять узлов. Имеем расчет: 8 х 6 + 16 х 10 = 208 миль в сутки. Переход Суэц-Сайгон — месяц. Плюс восемь дней на основную бункеровку (четыре дня в Суэце до нормального и четыре перед расставанием — от остатка до полного запаса), ещё пять дней — на отдых и профилактику машин. Суммарно — сорок пять дней, полтора месяца.

Сам по себе этот способ погрузки не требует общего аврала, так что одна вахта — угольная погрузка, одна — судовождение, боевая подготовка, помывка корабля, одна — сон. Да, тяжело... Но война — вообще дело не легкое.

Угольщиков таких необходимо подготовить больше десятка, лучше штук пятнадцать, хотя для прихода к нам усиленной черноморцами балтийской эскадры теоретически и шести за глаза. Почему так много? Во-первых, фактор случайности. Все-таки пароходы БУ, мало ли что с машинами, или еще с чем... И не думаю я, что все ограничится присылкой к нам только одной эскадры, так что запас карман не тянет...

Далее, после того как они отбункеруют корабли идущей к нам эскадры подкреплений "под завязку" для последнего броска к Артуру, нужно и о нас во Владике позаботиться. Пустые углевозы идут в Сайгон, Манилу, Шанхай, где догружаются по-полной, и по одному огородами к Котовскому! То есть к Сайпану. Это сорок с лишним тысяч тонн угля. И крейсерскому отряду, что там пиратствовать будет, выше крыши, и нам во Владике сполна, даже если кто при прорыве и потеряется. Так что двойное резервирование тут жизненно необходимо.

И, наконец... Помнишь наши ночные бдения? Если Артур может теперь из-за моей глупости попасть в осаду, то твоя идея окажется ох как востребованной. Про подкрепления с моря. А чем быстрей довезем войска, тем оно со всех сторон лучше...

С помощью этого ноу-хау, Василий, мы сможем довести линейную эскадру от Суэца до Ванфонга не только много быстрее, но и без проблем с забивкой углем всего, что можно на черноморцах. Сможем обеспечить проведение крейсерских операций у японцев на заднем дворе, на закуску затарив Владик углем на случай любых неожиданностей, и единовременно перебросить сюда морем пару дивизий отборных войск без эпидемий, хандры и прочих прелестей почти полугодового болтания в океане... Поэтому сия "мелочь" должна быть одной из самых тщательно оберегаемых наших военных тайн.

Теперь — железо. Из того, что было закуплено для эскадры Рожественского, в нашем мире, понятно, самый подходящий пока — это "Анадырь". "Иртыш" был бы хорош, но он, к сожалению, "десятиузловый". У немцев же судов, подобных "Анадыри", постройки второй половины девяностых, только у Гапага штук пятнадцать...

Не веришь? Вон справочник Ллойда лежит, я его специально притащил... Что запомнил, навскидку: Patricia, Pavia, Pennsylvania, Pretoria, Belgravia. У НДЛ примерно столько же, начиная с типа Bosnia. Все это — здоровенные грузопассажирские пароходы, и что принципиально — большинство из них владельцы уже подумывают выставить на продажу. Скоростенка не устраивает, да и сам тип. Сейчас как раз усиливается тенденция к ярко выраженному делению на лайнеры и грузовики. По крайней мере, у ведущих игроков рынка. А вот для нас их тринадцать — четырнадцать узлов плюс по четыре большущих трюма — самое то.

Как ты понимаешь, в полном грузу самые большие из них, что больше 13000 тонн, в Суэцкий канал не влезут. Поэтому им придется проходить его процентов на двадцать в балласте, а потом догружаться кардифом в Суэце или Джибути в ожидании эскадры. Или потом ее догонять, для чего запас в скорости хода пригодится... Причем англичане столько угля, конечно, не дадут. Надо будет с более мелких германцев грузиться, а это лишние проблемы. Либо эскадренным угольщикам идти на рандеву в Красное море вокруг Африки. Но это уж пусть в Питере решают. Не все же мне в каждой дырке затычкой быть!

* * *

Теперь к нашим корсарам. К тем, что пойдут по нашим стопам вместе с Вирениусом... Помнишь, я сказал, что к нему присоединятся четыре вспомогательных крейсера? Я не оговорился. Кроме "Смоленска", это еще три добровольца — "Петербург", "Саратов" и "Орел". А чтоб у "Саратова" не сдали в пути котлы, нужно не забыть напомнить Вадику про профилактический ремонт, хотя уже написали в шпаргалке, но нужно проверить... Двадцатиузловый же "Орел", которому в ГМШ и имя новое на случай войны уже было припасено — "Печора", так и остался под триколором. Его сделали плавгоспиталем у Рожественского... Можно одно сказать: идеей крейсерской войны наш начальник ГМШ явно не был заражен.

В профилактический ремонт к французам нужно немедленно направить и "Океан", сейчас, под командованием каперанга Егорьева, везущий на родину отслуживших свое моряков с Тихого океана. Это здоровенный учебный корабль, который элементарно переоборудуется во вспомогательный крейсер и транспорт снабжения в одном флаконе. Перед этим, в Пирее, например, решить вопрос по привлечению его нынешних пассажиров, тихоокеанцев сверхсрочников, в экипажи "Очакова" и "Потемкина", а сам пароход вооружить для крейсерства. Причем обязательно брать на борт и полный штат учеников, а то кто призы к нам во Владик погонит?

Итого, получается пять вымпелов: "Океан", "Днепр" ("Петербург"), "Ока" ("Саратов"), "Печора" ("Орел") — вспомогательные крейсера, и "Смоленск". Пока как транспорт боеприпасов. "Рионом" он станет, когда разгрузится. Из Суэца выйдут как коммерческие, за исключением "Океана". Вооружим их на выходе из Красного моря, чтоб из Лондона совсем шибко не воняло: приняли оружие с боевых кораблей Вирениуса, и баста. Идут лорды лесом! Но, если решится вопрос об аренде любой бухточки в Черногории, то можно вооружить в Средиземке, причем вполне официально, в своем порту. А можно и вообще под Доброфлотовским флагом на Тихий океан бежать. Тут мы еще покумекаем...

Теперь балтийские ветераны. Сдается мне, что во главе отряда нужно предложить поставить не Фелькерзама. Здоровьишко ему подправить нужно для начала. А то просто пошлем человека помирать раньше срока, да и дело под знак вопроса подведем. Есть кандидатура куда более интересная: контр-адмирал Беклемишев Николай Александрович. Его планировали отправить с экипажами в Аргентину и Чили. Привести "экзотические" крейсера. Чего, как ты понимаешь, не будет. До 1903-го он командовал броненосцем "Наварин", и за образцовое состояние корабля во время инспекторского смотра летом 1902-го, когда "блюдо с музыкой" разогналось аж до 15,5 узлов как на приемных испытаниях, и разнесло в мелкую щепу все щиты, был произведен в контр-адмиралы "за отличие".

Этот вариант, пожалуй, самое то. Прикинь, что могут натворить два броненосца, три крейсера 1-го ранга и четыре больших вспомогательных крейсера на коммуникациях островного государства, если корабли эти обеспечены углем и системой якорных стоянок? А Беклемишев может вполне занять и Иводзиму, используя ее как передовой пункт базирования. Как известно крупнейшие японские порты — Кобе, Йокогама, Осака — все на восточном побережье.

Но и это не все. У Вирениуса под командой сейчас семь истребителей постройки Невского завода, да в придачу к ним четыре номерных миноносца. Два "ублюдочного" типа — "переминоносцы, недодестроеры", прости Господи, с серьезными проблемами в машинах — "N 212" и "N 213". И два "циклона" — "N 221" и "N 222". Эти вполне боеспособные. Им всем Рожественский тоже приказал возвращаться на Балтику. При всем при том, потребность в минных судах у нас здесь просто огромная. У Вирениуса, с учетом всего вышеперечисленного, хватит больших кораблей, чтобы большую часть пути всех просто на буксире тащить. На черноморцев запчасти для номерных погрузим, трехдюймовки на корму эсминцам...

Вопрос: как и когда минным судам потом прорываться в Артур? И в Артур ли? Может к нам? И, по идее, лучше бы поскорей. Долго болтаться в открытом море корабликам в 200-350 тонн, это как дергать тигра за усы. Почему? Ты, Вась, хоть раз в жизни по-настоящему штормящий океан видел?

Однако корабельному соединению иметь собственные минные силы необходимо. Как это обеспечить? Решение напрашивается само собой — "большие мальчики" должны вести их на себе! Нет, не 350-ти тонные, конечно. Степан Осипович, как я понял, идею мою на счет уменьшения "никсонов" вдвое творчески проработал. Фразу в телеграмме "в соответствии с высочайшим соизволением заказ на двигатели размещается, корпуса означенная фирма делать готова" помнишь? А это значит, что наши корабли, отправляющиеся в крейсерство, есть шанс снабдить собственными малыми миноносками, которые те будут без проблем просто везти на себе. Успеть бы только, времени очень мало. И многое от Вадика зависит — как он сумеет царя-батюшку в необходимости быстрее крутиться убедить.

— Ну, раз "в соответствии с высочайшим соизволением" Степан Осипович написал, значит сумел уже. Кстати, Петрович, ты тут все темнишь, темнишь... А ответь-ка мне: ты корпуса этих будущих своих "москитов" как себе представляешь?

— Как? Лучшие обводы для миноносцев сейчас отработала фирма Шихау. Вот пусть немцы и изобразят. Конечно, отношение ширины к длине будет меньшим, чем у миноносца, но думается мне, что при трех сотнях лошадей узлов до 18-ти мы это чудо разгоним.

— Да, Петрович... "Я так и знал! — сказал Василий Иванович, проворачивая мясорубку..."

— Что ты "так и знал"? Умничаешь опять?

— Да нет. Это ты, по-моему, со всем своим умом и знаниями на век вперед, собрался жить исходя из одних лишь реалий 1904-го года. На вот, полюбуйся...

С этими словами Балк неспеша залез во внутренний карман тужурки и положил на стол перед изумленным Петровичем карандашный набросок... теоретического чертежа корпуса катера, подозрительно смахивающего на английский "Воспер" периода "их" Второй мировой...

— Вась? Это что? Это ты как сумел-то, а?

— Это, Петрович, катер "Прогресс". Моя первая модель, что я делал во Дворце пионеров в судомодельном кружке. Не забыл еще, что во времена моей молодости такие были? А делал я ее еще и потому, что у нашего соседа, дяди Вити, сие чудо было. И мы с ним, с отцом да с мотором "Вихрем" на нем на рыбалку регулярно ходили.

Ты лучше мне ответь, тебе что самому в башку не пришло, что нужно делать катер с современными нам обводами? Возможно с реданом? Или даже с подводными крыльями?

— Пришло... Но только после войны. Я ведь в кораблестроении практическом... Ну, в теоретических чертежах, в частности, не шибко силен. Подумал, что если ошибусь в схеме, то можем несколько месяцев потерять...

— Ну, что? "Неуд" Вам, или как, ваше превосходительство? А посоветоваться с товарищем по несчастью слабо было?

— Василий, дорогой, прости засранца, но честно — от тебя ТАКОГО не ожидал. Теперь действительно можно попробовать сделать...

— Спасибо за честно высказанное мнение о тупом живодере — окопнике.

— Вась, прекрати! Мне уже стыдно.

— Это хорошо. Ну да ладно, повинную голову мечь не сечет. Я тут еще кое-что набросал. Правда в основном по моей части, сухопутной. Вот договорим про морские дела, тогда покажу. Если мы это все быстро сварганить сумеем, то от японцев пух и перья полететь должны. И наших ребят, прадедушек то бишь, много меньше в землицу ляжет. Причем при сегодняшнем уровне технологии, это все выполнимо, по-моему...

— Дай Бог... Так, на чем я глобальном остановился? Нет. Вась, давай-ка еще по одной — мне очухаться от такого позора нужно. Коли человек талантлив, то талантлив во всем, блин. В который раз убеждаюсь... За тебя!

— Не, Петрович! Гонишь. Четвертый — за адмирала. А адмирал у нас теперь — ты. Так что за тебя...

— Так... Спасибо, дорогой...

* * *

И, наконец, в-третьих: на перспективу. Реальные наши будущие подкрепления. С присоединением которых война выигрывается однозначно.

— Петрович! Не говорил бы гоп, а! Тебе сегодняшнего урока не хватило?

— Да, извини... Конечно, при соответствующих усилиях с нашей стороны...

— Во-во... Не только с нашей, заметь. Можете продолжать, уважаемый.

— Это будет вторая тихоокеанская эскадра, или даже третья, если "беклемишевские" старички и добровольцы будут объединены в эскадру. Эту третью эскадру нужно не только сформировать. Большинство ее кораблей предстоит достроить. Что мы имеем? На Балтике в ремонте с перевооружением "Сисой Великий", в достройке пять броненосцев типа "Бородино". Они развивают собой тип спроектированного и выстроенного французами "Цесаревича". Вон фотка его в газете... Это мощные боевые машины, лучшим японским, тобишь британским, пятнадцатитысячникам почти ни в чем не уступающие. На Черном море в достройке небезызвестный тебе "Потемкин", дальнейшее развитие концепции "Трех Святителей", а "Святители" на сегодня лучший броненосец черноморского флота, призовой корабль и все такое... Так что выволочь эту парочку через Босфор вопреки британскому хотению тоже будет здорово.

По крейсерам. На Балтике: "Светлана" в текущем ремонте, про "Мономаха" я тебе уже говорил. Новые: "Олег", систершип "Богатыря", коего с набережной лицезреть можно, и "Жемчуг" с "Изумрудом" в достройке. Эти два — почти близнецы артурского "Новика". На Черном море достраиваются "Очаков" и "Кагул", тоже "богатырского" роду-племени... Если все это суммировать, получаем 8 броненосцев, 3 бронепалубника первого ранга типа "Богатыря" и три крейсера-разведчика. Ну и старик "Мономах", он уже скоро выйдет из ремонта. Есть на Балтике еще пара "дедушек" древнее его даже — крейсер "Минин" и броненосец "Император Александр II", Но это уже если не рухлядь окончательная, то приводить их в удобоворимый вид и долго, и по цене и срокам не оправданно. Да! Кроме того хотелось бы отнять у царя-батюшки яхту "Штандарт". Вполне пристойный вспомогательный крейсер получится...

— Восемь линкоров... Этого, пожалуй, действительно адмиралу Того не переварить, тем более, если он не утопит предварительно первую эскадру. А мы ведь постараемся, чтобы не перетопил. Вадик Макарова предупредил, рейд тралят исправно. Только как у этих пароходов со сроками достройки?

— Вот. В яблочко попал. Тут то и начинается самое интересное. Если поставить себе цель достроить все из вышеоглашенного списка, то в связи с кучей узких мест на производстве, броневом и артиллерийском в частности, да с учетом возможных забастовок, получается, что все корабли могут быть готовы только к концу года. Затем подготовка, вывод из Финского залива, справится ли еще "Ермак", вопрос... Затем переход... Короче, к концу марта 1905 можно ждать их в Желтое море. В лучшем случае.

— Петрович, это год. Год войны. Даже больше. Либо нужно рассчитывать только на наличные силы, либо...

— Либо аврально достраивать часть, выгонять сюда задолго до ледостава в Кронштадте, идеально — вообще-то не позже августа, а потом уж доделывать остальных. И этот интересный вопросик будоражит меня многие годы, поверь. А уж сколько копий вокруг него я поломал с такими же фанатеющими коллегами на одном известном тебе интернет-форуме!

Короче, чтобы тебя не утомлять часа два, выкладываю домашнюю заготовку. Будем убеждать царя-батюшку выпихивать сюда шесть броненосцев, а именно: "Александра III", "Суворова", "Орла", "Трех святителей", "Потемкина" и "Сисоя". И пять крейсеров: "Олега", "Очакова", "Светлану", "Жемчуга" и "Изумруда". "Мономах", "Штандарт", минные суда — это все по способности. В таком составе второй эскадре с эскадренными угольщиками возможно сюда подойти к зиме. Что и как нужно сделать, позже обсудим. Чтобы тебе мозги еще пару часов не сушить.

— А как черноморские броненосцы парой вытаскивать будем? Про проливы и турок забыл, сам ведь тогда Вадику только про "Святителей" с Николаем на мостике говорил. Царь, он ведь, один. На двух кораблях не усидит...

— Есть идейки на этот счет, но попозже расскажу, ладно? И обсудим. Когда очередную предметную инструкцию царедворцу сочинять будем...

Что еще я забыл? Сбил с мысли...

Да, кроме всего прочего, сейчас идет работа по покупке за рубежом больших быстроходных пассажирских лайнеров. Для переделки во вспомогательные крейсера. А я с той мыслью, что ты тогда ночью на "Варяге" высказал, о возможности доставки солдатушек морем, солидарен на все сто. Нужно не забыть, чтобы их приспособили для перевозки войск. Что-то мне подсказывает, что в Артуре могут понадобиться армейские подкрепления, если японцы все-таки отрежут крепость. Хочется соломки подстелить.

А пока суд да дело, придется из "Рюриковичей" варганить нормальные крейсера для эскадренного боя, они-то по техзаданию рейдеры, а нам сейчас бортовой залп окажется пополезнее дальности. Кстати, как мы и говорили, Арнаутову и Гревеницу я уже и команду и полномочия дал, чтобы мастерили щиты и начинали с "России" палить по заливу: без таблиц стрельбы для шестидюймовок на 55 кабельтов, а для восьмидюймовок на 60, я на Камимуру их в море не поведу. Нирод им в помощь со своими дальномерами. Дней за десять-пятнадцать должны управиться, надеюсь.

Кстати, как раз за это время и два "Барра энд Струда" с балтийского Учебно-артиллерийского отряда приедут. На сегодня в России они — последние. И будет у нас с тобой на каждый крейсер по одному-единственному приличному дальномеру, способному брать дистанцию на 60 кабельтов, вместо 40-а, что ручные "Люжоли" дают. Такие вот дела: было бы смешно, кабы не было так грустно.

А по железу, вот: я тут намедни добыл чертежи "России" с "Громобоем" и немного их изнасиловал, подогнал почти к виду, к которому их в нашей истории привели к окончанию Русско-Японской войны. Ну, с учетом местных реалий, естественно. И сам "Рюрик" тоже не забыл, естественно. Да и "Варяга" нашего с "Богатырем" тоже есть смысл оттюнинговать. Глянешь на художество?

После утвердительного кивка Балка Руднев смел со стола все лишнее и зашуршал чертежами, пестревшими карандашными пометками...

-Молодца... Когда только успел? Но как же с перегрузкой быть? Ты уверен, что со всей этой фигней корабль вообще от стенки отойдет, а не потонет, как чугунная чушка? На "Варяг" всунул две восьмидюймовки, на нос и на корму. Кстати, где ты их вообще возьмешь?

* * *

Следующие полчаса собеседники долго и нудно спорили о расположении дополнительных орудий, навеске брони в оконечностях, а уж спор о том, сколько орудий противоминнго калибра можно выкинуть без риска остаться голыми перед миноносцами противника, вообще чуть не перешел на личности. Однако на высшей ноте обсуждения Балк вдруг прервал очередную эскападу Руднева.

— Кстати, Петрович. Ты мой "опус" про Питерские "сферы", что я тебе два дня назад вручил, прочел?

— А то!

— Ну, и? Замечания, дополнения? Надо же срочно Вадику инфу переправлять...

— Да, какие, нафиг, дополнения? Я и половины-то не знал! Вася, если честно — ты монстр! Веришь, от ТЕБЯ такой лекции не ожидал.

— Вы снова подлизывайтесь или хамите, господин контр-адмирал? Все равно будете наказаны, нефиг старших боевых товарищей мордою в географию тыкать! Побереги карандаши, все равно не попадешь.

И, кстати, Петрович, перечитай на досуге дуэльный кодекс. Ибо такие вот "карандашики" — не что иное, как оскорбление действием. Третья степень. И право выбора оружия — за оскорбленным. Круглые глаза не делаем, господин контр-адмирал. Просто на ус мотаем, чтоб с кем другим так не почудить. Ясно?

Теперь про Вадика... На мой взгляд, коли с Алексеевым у него что-то сложилось, в этом русле пока и нужно держаться. То, что он сразу стойку сделал по снарядному вопросу, это очень здорово, так как убеждает: Наместник кровно заинтересован в скорейшем выигрыше войны. В отличие от Куропаткина и стоящих за ним "профранцузов", так как у них появился шанс погреть руки на новых кредитах при игре "в долгую". И, подожди, скоро выяснится, что еще и наши доморощенные безобразовцы входят во вкус. Для бандюганов или олигархов деньги не пахнут, а у меня с этой компашкой есть определенные аналогии из жизненного опыта. Война, особенно долгая, кое для кого дело очень даже прибыльное и выгодное.

Только вот японцам ее затягивать нет никакого резона. А так же еще нам троим, Макарову, Алексееву да царю-батюшке. Этим совпадением интересов и нужно воспользоваться. Как ты понимаешь, "галантерейщик и кардинал, это сила!" И поскольку во флотских проблемах ты рулишь вполне компетентно, тут тебе и флаг в руки, я, наверное, своим прямым делом займусь, если позволишь. А то по морским вопросам я тебе все равно особо ничем помочь не в состоянии, а ручки мои шаловливые того, чешутся...

-Не понял. Ты чего удумал-то? Меня бросить? Вась, ты обиделся, что ли?

-Ладно, не пропадешь, чай, не маленький. Даже Вадик в Питере выжил, не съели, да еще и к телу Николашки пробился и влиянием там пользуется. А уж ты во Владике, да после того, как тебя официально назначили командующим всего, что тут есть, и подавно не пропадешь. Да и не попалить бы мне нас всех...

— Что такое ты несешь!? На чем?

— А ты в курсе, что со дня на день с Корсакова транспорт "Якут" придет?

— Да мне он как-то... В общем, на войне погоды не делает.

— А мне очень даже "как то"... Спасибо Беренсу, подсказал. Тут память моего Василия и "выстрелила"! Папаша его, то есть теперь уже мой, там на мосту стоит! Ты об этом знал?

— Слушай, Вась... Ей Богу на командирах транспортов никогда не зацикливался... Вот так фокус. И что?

— Что "что"? Похоже, что этот перенос "психовой матрицы" память нашу, ну, которая до нас была, так подавляет, что нужные воспоминания всплывают в самый тот момент, когда чем-то "по носу щелкает". Пока ничего не вспомнилось... Но подколка Беренса и зарубаевское "Гм-м-м..." наводят на мысль, что между нами было что-то оч-чень интересное.

Посему мне нужно валить из Владика. И резко. Так я думаю.

— Так... Слушай, может попробовать организовать твой перевод в Артур, к Макарову. Как считаешь? Там ты...

— Нет, Петрович. Идею ухватил, но пока не моего она уровня. Не мичманского.

— Лейтенантского.

— Ну, да. Но все равно к большой кухне меня там никто не подпустит.

Мне сейчас надо завоевывать авторитет не во флоте, тут есть ты, а в армии. Ну и есть кое-какие мысли в тему, вот смотри, я тут тоже на твои чертежные потуги глядя, кое-что набросал... Не резон нам Куроки на ЮМЖД выпускать... Как тебе идея создания сухопутного аналога "Варяга"?

-Ты, по-моему, как-то слишком серьезно воспринял анекдот про подводную лодку в степях Украины, которая геройски погибла в воздушном бою...

В ответ Балк с хитрой усмешкой вытащил из внутреннего кармана свои собственные чертежи и разложил их поверх Рудневских.

-Ну, не ты один бумагу мараешь.

Карпышев долго и внимательно рассматривал наброски Балка, а потом спросил.

-Что это такое, и причем тут "Варяг"?

-Петрович, это проект бронепоезда, на котором я буду совершать геройские подвиги под Порт-Артуром. Сам же говоришь, что на суше нас ждут крупные проблемы. Вот я ими и займусь, это мое. По профилю, так сказать. Мне все одно во флоте делать особо нечего, это твоя епархия, тут ты при делах. Но вот пообщавшись с местными сухопутными офицерами, я понял что там, в армии то бишь, я нужнее. Прикинь — они же не только про танки еще не знают, они даже идею обороны с организацией нормального флангового огня еще не поняли!

На лице Балка возникло мечтательно выражение, как будто он уже косил из "максима" густые цепи японских солдат именно с фланга, когда одна пуля может свалить до трех человек. В реальность его вернуло ехидное замечание все еще не врубившегося Карпышева:

-А бронепоезд-то зачем? Чтобы сподручнее было на нем во фланг заезжать, попутно прокладывая колею железки?

Тяжело вздохнув и мысленно закатив глаза к потолку по поводу очевидного скудоумия своего еще местами трезвого командира, Балк начал подробно разъяснять идею использования бронепоездов против неподготовленного противника. Спустя пяток минут Руднев, наконец, оценил идею настолько, что скрепя сердце согласился отпустить от себя второго современника.

-Ладно. Организуем тебе Манхэттенский проект Владивостокского масштаба. Секретность, занятость и все такое. Глядишь, и предок докучать особо не сможет. Хотя я, наверное, ты уж не обижайся, постараюсь его на время услать куда-нибудь...

— Но меня все равно из Владика ты отпустишь уже завтра.

— Куда?

— Для начала в Никольск-Уссурийский, поскольку и депо паровозное, и путные мастерские железнодорожные у нас — все там. Во Владике ни черта нет пока. Тока вокзал, пакгаузы и склады, проверил уже....

— Ясно. А если ты мне вдруг резко понадобишься?

— Это по железке сто верст. Паровоз, вагон, три часа. Не та проблема.

— Но только без помощи Вадика, ни фига у тебя, Вася, боюсь, не выйдет...

Интересно, как он там в Питере, крыса медицинская?

-Так он еще позавчера вечером на телеграф прислал отчет о своих действиях, неужто я тебе не говорил? Адресован Рудневу или Балку, для вручения твоему превосходительству, Меня первым нашли, вот и отдали...

— Не говорил. Но все равно не до того было. Я вчера и родную мать, встретив тут, на улице, не узнал бы — весь день на нервах, придет Камми или нет... Так что там наш засланец в высшие сферы пишет?

-Щас почитаешь, только скажи мне, ты про то, что с командой "Корейца" в Чемульпо творится, тоже не в курсе?

-У НАС их отпустили под подписку о неучастии в войне, как и команду "Варяга". А что тут? Ну не надо на меня смотреть укоризненными глазами старшего брата, не надо.

-Вижу, что кроме аглицкой прессы, да еще позавчерашней, ничего не листал. А зря! Вот тебе "Дальний Восток", сегодняшняя, кстати, газетка... Все же о боевых товарищах мог бы и побеспокоится... В последний раз прощаю,— Балк легко и непринужденно уклонился от очередного брошеного в его голову карандаша,— В общем, нашла коса на камень. Сначала японцы неделю требовали выдать им Беляева для расследования его поведения в бою. Он их с борта "Паскаля" послал куда подальше, командир "Паскаля" Виктор Сенес его поддержал, мол, нейтральный стационер. Теперь они бы и рады, чтобы он убрался из Чемульпо под ту самую подписку — у него очередь из журналистов на интервью на полгода вперед. А японцам лишнее освещение того, что они там делают, с беляевскими комментариями, ни к чему. Но теперь уже уперся Беляев — как узнал, какой "Кореец" стоит во Владивостоке, дал слово чести — пока идет война, он подписку не даст. Патовая ситуация, понимаешь...

-Вот уж этот пат разрешить проще простого — я не знаю, что с теми японцами делать, что мы на "Ниссине" с "Кассугой" взяли, ну и с экипажами рыбаков и пароходов, что нам подвернулись. Вот и предложим через газеты поменять всех на всех, безо всяких условий. Заодно и твой Секари вернется домой. Как с ним, до чего договорились?

-Если вкратце, то императора он предавать, конечно, не будет, но предложение взаимовыгодного мира с небольшими взаимными уступками ради прекращения войны его заинтересовало. Но, во-первых, его голос в Японии далеко не решающий, а во-вторых, я и сам-то не очень верю, что сейчас этот маховик так просто можно остановить.

— Это ты правильно подметил про "не самый решающий". Кстати, как и наши с тобой в России. Ты понимаешь, что в свете того, что ты тут понарасписывал, коли мы японцам вломим по первое число, никаких взаимных уступок не будет. Не то, чтобы им куска Кореи... Смотри, как бы тебе не пришлось погеройствовать где-нибудь на Кюсю, Хоккайдо или на Цусиме, а мне тебя туда десантировать и коммуникацию обеспечивать. Николай с радостью втопчет японцев обратно в средневековье. И, положа руку на сердце, для России это будет вполне логичным завершением войны против наглого агрессора.

А если мы втроем попробуем что-то намудрить, просто прихлопнуть могут, не посмотрев на то, что шибко умные и заслуженные. Но для начала, как ты же как-то и выразился, "выпотрошат с пристрастием" в каком-нибудь каземате Петропавловки или Шлиссельбурга. Оно НАМ надо? Ты же не меньше моего соображаешь, какие интересы будут брошены на весы?

— Да, понимаю, Петрович. Все понимаю... И, если честно, от этого у меня на душе как во рту с перепоя. Очень хочется в будущем видеть Японию в союзниках. Считай это моей дурацкой идеей фикс.

— От чего же дурацкой? Я бы тоже руками и ногами "за". Но пока обстоятельства так складываются, что они нам враги. Умные, упорные и смелые. Посему и достойные уважения, но только как враги. Вопрос в том, как в царе градус злобности снизить, когда поймем, что наша берет...

Ладно, подумаем еще, для этой темы время есть. Но без вадиковой дипломатии точно не обойтись. Дай взглянуть, что там наш Калиостро написал, за "Манчжура" не кается, небось?

Отчёт о пребывании экипажа канонерской лодки "Кореец" в Чемульпо

Составлен командиром канонерской лодки "Кореец" капитаном второго ранга Беляевым по прибытию во Владивосток. Редакция послевоенная, доработанная.

"Морской сборник", N1, 1924г.

Первые минуты после взрыва "Корейца" практически никто из экипажа не в состоянии восстановить в деталях — все были заняты вычёрпыванием из шлюпок и катера воды, накрывшей нас после взрыва канлодки. Некоторые были сброшены потоками воды за борт, одна шлюпка перевернулась, дополнительно увеличивая жертвы среди раненых. Но благодаря мужеству экипажей шлюпок и катера все, кто смог вынырнуть на поверхность, были подняты на борт.

Через двадцать минут после гибели "Корейца" все пережившие его последний бой собрались на берегу. В связи с большим количеством нуждавшихся в медицинской помощи раненых я приказал срочно отправить всех в госпиталь христианской миссии в Чемульпо. На этот раз (в отличие от эвакуации с "Корейца") все они были размещены на шлюпках с максимально доступным комфортом. Из-за этого мест для гребцов практически не осталось, поэтому шлюпки ушли на буксире катера.

Была проведена перекличка. На берегу остались двадцать восемь здоровых и шестнадцать легкораненых, отказавшихся отправляться в госпиталь. С катером и шлюпками отправлено четверо здоровых и двадцать пять раненых. Полный поимённый список погибших и выживших был составлен позднее в Чемульпо.

Я планировал дать команде на месте высадки часовой отдых, но через десять минут в миле от нас на берегу было замечено значительное количество японцев. Несмотря на всю хаотичность покидания "Асамы", большая часть её экипажа уже была на берегу. Поэтому я построил своих орлов в колонну и дал команду следовать в Чемульпо.

Под грохот орудий у нас за спиной, удручённые гибелью "Корейца", мы шли в город, когда вдруг раздалось два взрыва, привлекших наше внимание — тонула "Чиода". Только теперь мы осознали, что "Кореец" и "Сунгари" полностью отомщены. Это вдохнуло в нас новые силы, и в город мы уже входили не толпой переживших кораблекрушение, а строем и с песней.

На ближайшем к месту стоянки "Варяга" пирсе нас уже ждали офицеры со стационеров. Узнав, что все раненые приняты госпиталем, я рассказал собравшимся о том, что до возвращения парламентёров на "Варяг" с "Асамы" дали залп по находившимся в корейских водах русским кораблям, в результате чего на фарватере был потоплен невооружённый пароход "Сунгари".

Постепенно первоначально хаотичное сборище на берегу разделилось на две группы. В одной офицеры и матросы делились личными переживаниями. В другой я докладывал обстановку импровизированно собравшемуся совету командиров стационеров. В ходе собрания коммодор Бейли дважды переспросил меня, уверен ли я, что Руднев не собирался интернировать "Варяга" в Чемульпо. Пришлось объяснить англичанину, что понятия о чести русского офицера не позволяют интернироваться, пока есть хоть какие-то шансы нанести урон противнику, а спускать флаг перед неприятелем прямо запрещает Морской устав. После этого коммодор минут пять в обсуждении активного участия не принимал.

После известия о гибели "Сунгари" и "Чиоды" на фарватере Чемульпо для уточнения обстановки с французского и британского кораблей к границе территориальных вод были направлены паровые катера. Я высказал обеспокоенность, что в результате действий японцев повреждённый и осевший от поступившей воды "Варяг" после боя не сможет войти в порт, и что таким образом японцы подготовили ему ловушку.

На это командир английского стационера раздражённо заявил, что его больше волнует, что он не сможет выйти из Чемульпо. Все остальные охотно согласились при необходимости направить к возвращающемуся "Варягу" свои катера и шлюпки для спасения экипажа крейсера. Еще он ехидно поинтересовался, откуда взялись мины, на которых подорвалась "Чиода"? Пришлось объяснить, что перед неизбежным боем оба корабля сдали на "Сунгари" все лишние взрывоопасные грузы, в том числе и дюжину мин заграждения с "Варяга", часть из которых, очевидно, не сдетонировала, а разлетелась по акватории. Так что японцы наступили на грабли, которые сами и бросили на пол.

Посовещавшись, командиры стационеров составили предварительный список размещения русских моряков на своих кораблях для их защиты от нарушающих всякое международное право японцев. Экипажу "Корейца" достался "Паскаль", и через час мы повторяли историю завязки боя в более тесном кругу, а потом ещё раз, и ещё. А Бейли так яростно настаивал на том, что экипаж "Варяга" по возвращению в Чемульпо должен быть размещен на его корабле, и он "должен поговорить с Рудневым еще раз", что никто не стал настаивать на противном. Тем более это устраивало меня — ибо я-то знал, что Руднев в Чемульпо не вернется при любом развитии событий, а отсылать своих людей к англичанам не хотелось.

Французы живо реагировали на всё рассказываемое — на их лицах как в зеркале читались и наша озлобленность на японцев, и скорбь по погибшим на "Корейце", и наша тревога за "Варяг", и опасения за нарушение судоходства. Но не забывали они и про хлеб насущный — к вечеру все разместившиеся на "Паскале" моряки с "Корейца" и сотрудники посольства были снабжены недостающими элементами одежды и всем прочим необходимым.

В сумерках "Паскаль" перешёл на якорное место "Варяга" с тем, чтобы случайно выжившие и вернувшиеся в порт не искали соотечественников по всей территории. По установившейся в порту традиции оставленное "Паскалем" место тут же облюбовали корейские рыбаки — у них считается, что отходы камбуза и сбросы гальюна являются лучшей подкормкой для рыбы.

Для защиты русских подданных в госпитале командирами стационеров была направлена охрана к христианской миссии. Только командир североамериканского авизо "Виксбург" Маршалл отказался в этом участвовать, сославшись на то, что не имеет инструкций от своего правительства на такой случай. И, видимо, караулы выставили не зря — появившийся утром капитан Исикуро — командир роты японского десанта — попытался войти в миссию, чтобы, по его словам, "взять русских в плен", но видя матросов со стационеров, отказался от намерений.

К этому моменту японцы уже высадили в Чемульпо 4 батальона 23-й пехотной бригады 12-й дивизии с трех транспортов в ночь перед нашим боем. Нам стало известно это доподлинно через доверенное лицо капитана Сенеса, имевшее сношения с японцами. Благодаря его информации, полученной с определенным риском, я могу утверждать, что и остальные подразделения дивизии были вскоре высажены. В чистой от льда бухте Асан. В этой бухте и порту Чемульпо были свезены на берег так же 16-й и 28-й полки 2 пехотной дивизии, 37-й и 38-й полки 4 пехотной дивизии 1-й армии генерала Куроки. Высадка их продолжалась в течение полутора недель с начала боевых действий. Для создания дополнительного причального фронта, пока вход в Чемульпо был затруднен, японцы притопили вдоль южного берега бухты Асан четыре судна, через которые и свозили на берег тяжелые грузы...

Утром, спустя сутки после боя, через японцев на стационеры поступила информация, что "Варяг" всё-таки прорвался!

Состоявшаяся поздно вечером встреча Того, экстренно прибывшего в Чемульпо с эскадрой крейсеров, и нашего посланника, действительного статского советника Павлова, прибывшего из Сеула, в присутствии командиров стационеров осудила действия комендоров "Асамы", приведшие к несанкционированному залпу. Но в вопросе о статусе русских в Корее стороны разошлись. Японцы всех считали военнопленными, европейцы же говорили о нейтралитете Кореи. Для уточнения позиции корейского правительства решили отправить поездом в Сеул курьеров.

К моменту начала обсуждения вопроса о минировании "Варягом" порта вернулись катера, уходившие на поиск спасшихся. Помимо погибших они доставили сигнальные шары и размокшие остатки глобуса с "Варяга", которые японцы в ходе боя приняли за мины.

Пока велись эти переговоры, всё тот же неугомонный японский пехотный капитан Исикуро явился с командой стрелков к борту "Паскаля" с требованием выдать ему русских. За отсутствием на борту командира капитана второго ранга Сенеса переговоры с сидящими в сампанах японцами с нижней площадки трапа вёл старший офицер. Когда при помощи переводчика на странной смеси английского и французского были озвучены требования японца, несколько находившихся на борту над местом переговоров французских моряков спустили штаны и продемонстрировали наглому Исикуро свои ягодицы. Таковая реакция экипажа "Паскаля" обусловлена тем, что снаряд японского первого залпа, которым был утоплен "Сунгари", перелетом лег всего в пяти кабельтовых от французов.

Ошивавшийся неподалёку на катере американский репортёр Джек Лондон посчитал это жестом русской команды, и с тех пор фотографию голых французских ягодиц на "Паскале" с подписью: "Ответ русской команды на японский ультиматум" можно видеть во всех фотоальбомах, посвященных Русско-Японской войне, сразу после фотографии лежащей на борту "Асамы".

В редакции его сообщение дополнили "историей" о том, что я якобы достал револьвер и готовился отстреливаться с борта "Паскаля". Две недели спустя они, конечно, дали опровержение в пять строчек, но даже и сейчас — столько лет спустя — находятся желающие узнать подробности этой мифической истории и просят показать на фотографии, какой из голых задов мой.

Хотя еще в нашу первую встречу с Лондоном на борту "Паскаля", куда он двумя днями позже прибыл взять у меня интервью, я ясно ему сказал, что в момент переговоров я и все остальные русские моряки были внизу, дабы избежать инцидентов. Позже, уже во Владивостоке, он извинялся за невольно пущенную им газетную утку, но эту птицу если выпустишь — уже не поймать.

Узнав о требованиях японцев по сдаче в плен, итальянские моряки с "Эльбы", дабы не ударить в грязь лицом перед французами и показать свою лихость, пришли на смену караула возле миссии с запасными комплектами формы. Уходящая смена увела с собой на их корабль восемь человек тех, кому дальнейшая медицинская помощь могла быть оказана и в корабельном лазарете.

К вечеру вернулись курьеры из Сеула с документом за подписью полномочного министра иностранных дел правительства Кореи, подтверждавшем право японцев брать в плен русских на территории Кореи. Французы и итальянцы заявили, что на их кораблях русские находятся вне юрисдикции Кореи и являются не комбатантами, а гостями. Того пообещал попросить сухопутное командование укоротить норов зарвавшегося Исикуро.

Как бы извиняясь за блокирование порта, он пообещал отпустить в Россию по мере выздоровления всех пленённых в Чемульпо в обмен на их обещание не участвовать в этой войне. Покидая внешний рейд, его корабли оставили двадцать четыре паровых катера для скорейшего поиска и расчистки безопасного фарватера. Чем они сперва и занялись, причем с интенсивностью заправской пожарной команды, а потом, когда эта небезопасная работа была выполнена, переключились на помощь в высадке войск.

Я два раз выходил на катере с "Паскаля" наблюдать за действиями японских тральных сил. К их катерам на подмогу следующим утром подошли еще и шесть миноносцев, а позднее еще два. Поутру они связывались попарно пятидесятиметровым тросом с закреплённой посередине десятиметровой секцией противоторпедной сети с "Асамы". А потом методично, вплоть до самой темноты, "утюжили" водную гладь. Мощности катерных машин для срыва с якоря мин не хватало, поэтому при обнаружении мины они высылали к ней третий катер, ныряльщики закрепляли на ней несколько динамитных шашек, после чего катера спешно удалялись от места взрыва, утопив трос и секцию сети.

У миноносцев работа шла более споро, и часть мин они просто оттаскивали на мелкое место, где они сами собой всплывали вследствие достаточной для этого длины минрепа. Японцы их потом расстреляли из митральез. В целом действия японских моряков можно признать эффективными, за исключениием, пожалуй, большого количества простуженых ныряльщиков, о которых нам рассказывали возвращающиеся из госпиталя товарищи.

Японцы обвеховали район вокруг затонувших "Сунгари" и "Чиоды", и деятельно тралили только его. Отсюда я сделал вывод, что мой разговор с командирами стационеров стал неприятелю известен. Что и подтвердилось дополнительно, когда командир французского крейсера Сенес сообщил мне через четыре дня после нашего боя, что японцы все наши мины уже обезвредили, общим числом около десятка, и поутру он может сниматься с якоря. Его интересовали мои дальнейшие планы, и чем он может нам еще помочь. Я же не смог тогда ему ничего вразумительного ответить, ибо был слишком подавлен тем фактом, что моя ненужная чрезмерная откровенность помогла противнику завершить тральные работы не за неделю или даже больше, а всего в трое суток.

Необходимо, однако, отметить еще один момент. Когда мы стояли в порту в ночь до боя, неподалеку от нас болталась на якоре и какая-то корейская джонка. Если бы не вонь рыбы, которую там готовили, я и не запомнил бы этого факта. Потом я видел этот же двухмачтовый кораблик у берега, когда мы высаживались после гибели канонерки, и кто-то из наших моряков удивился тогда глупости и беспечности корейцев, которые спокойно стояли на отмели почти что в границах зоны морского боя. Каково же было мое удивление, когда я в третий раз увидел эту грязную посудину в момент, когда к ней подошел и пришвартовался катер с японского флагмана! Мы с капитаном Сенесом, связав все эти факты, пришли к выводу, что все время рядом с "Корейцем" и "Варягом" находился японский соглядатай. И, по-видимому, его сведений о наших действиях до боя и во время оного, хватило японцам для решения о тралении лишь одного участка фарватера.

А затем нас ждал тягостный удар. Наш добрый хозяин командир "Паскаля", пряча глаза, передал мне газеты, в которых сообщалось, что все жертвы наши оказались, увы, напрасными. Наш красавец "Варяг" погиб в море, затонул от полученных в бою повреждений. Причем из всей кают-компании уцелел лишь младший доктор.

Состояние, как офицеров, так и команды нашей было тяжелым. Французы, спасибо им, поддерживали как могли. Но что это было нам, глядящим на радостное оживление врагов, хозяйничающих на рейде и в порту. Один из моих офицеров едва не свел счеты с жизнью... Бог отвел. Осечка приключилась...

К концу недели нашего сидения на "Паскале", а Сенес не спешил с уходом, так как меня заботила проблема наших раненых, в порту было уже не протолкнуться от японских транспортов. Причем высадку они поначалу вели, как я уже писал, и в бухте Асан, несколько южнее порта. Расстояние от нее до Сеула немногим более двадцати километров, причем две трети пути по вполне приличной грунтовой дороге.

Вскоре мы увидели среди входящих транспортов и вооруженные пароходы под военно-морским флагом, что навело меня на мысль о том, что флот так же включился в десантную операцию ради ее ускорения. Появление в порту нескольких крейсеров с палубами, забитыми солдатами, немедленно начавшими переправляться на берег, окончательно убедили меня в том, что японцы сумели в тайне от нас подготовить к десанту такое множество войск, что для их переправы им уже не хватает пароходов.

Стационеры один за другим покидали Чемульпо. Проход был вполне свободен и обвехован. Я лично был свидетелем только одного инцидента с японским транспортом на фарватере, который течением и ветром навалило на корпус "Сунгари". Но он был уже пустым, собственно говоря, именно большая парусность борта и сослужила ему недобрую службу. Однако площадь повреждений была невелика, и через несколько часов он уже ушел из Чемульпо своим ходом.

Но пришел и на нашу улицу праздник. Примерно еще дней через десять до нас достигли известия, что "Варяг" наш цел и появился во Владивостоке! И как появился! При чтении вслух на гостеприимной палубе "Паскаля" газеты с рассказом об этом событии, с красочными деталями и подробным описанием трофейных крейсеров, которые планируется назвать "Корейцем" и "Сунгари" в честь "героически погибших, но не сдавшихся, несмотря на подавляющее превосходство противника, русских кораблей", мало кто смог сдержать слезы.

В то же время была обнародована инициатива Руднева о безусловном обмене пленных "всех на всех". Так как японцы все одно не могли без скандала воспрепятствовать нашему отбытию на "Паскале", они, как мне показалось, с облегчением согласились.

"Паскаль" отправился во французский Индокитай с промежуточным заходом в Шанхай. Здесь мы распрощались с гостеприимными хозяевами, оставив свои автографы на сигнальных шарах с "Варяга". По словам капитана Виктора Сенеса, он собирался передать их в военно-морской музей Тулона. Вообще, расставание наше было братским и трогательным.

В Шанхае д.с.с. Павлов опубликовал в газетах письмо министра иностранных дел Кореи о правах японских войск и свой комментарий о том, что теперь Россия имеет все юридические основания считать корейские территориальные воды районом боевых действий.

Наши сомнения на счёт дальнейшего образа действий — в Артур через Чифу или в Одессу — разрешил русский консул в Шанхае Дмитриевский. Он сообщил нам, что по просьбе Руднева все мы уже заочно включены в состав экипажа нового "Корейца", я назначен его командиром, а в мое отсутствие старший офицер исполняет мои обязанности. Нам надо было попасть во Владивосток как можно скорее, а кратчайший путь лежал через Порт-Артур. Так как телеграфное сообщение с Порт-Артуром действовало, мы договорились о том, что нас в Чифу заберут истребители. Туда они за нами и пришли — три контрминоносца "шихаусского" типа, на которых все мы, хоть и без особого комфорта, но разместились...

Наконец, после трех сумасшедших дней в Артуре, получения из рук наместника Алексеева боевых наград, и железнодорожного пути по КВЖД, мы были во Владивостоке и принимали наш новый броненосный "Кореец", возродившийся, как Феникс из пепла. Больше всего нас поразила встреча во Владивостоке.

Казалось бы, что после чествований в Порт-Артуре нас уже ничем и не удивить. Но вид экипажа "Варяга", в полном составе выстроившегося на перроне вокзала во Владивостоке, с контр-адмиралом Рудневым во главе, был все же несколько неожиданным.

А уж когда Всеволод Федорович, а вслед за ним с мгновенной задержкой и весь остальной экипаж отвесили нам земной поклон... В общем, большим шоком могла стать и стала только процедура публичного вручения каждому члену экипажа именных "царских чеков". От суммы, проставленной на них, стало одновременно и плохо и хорошо не только мне, получившему как гром среди ясного неба триста тысяч рублей, но и последнему палубному матросу, обогатившемуся на невиданную для него тысячу целковых.

Потом было знакомство с нашим новым кораблем и встреча со старыми товарищами с "Корейца", которые ушли на "Варяге". Никогда не забуду лицо сверхсрочника Платона Диких, который, все еще с рукой на перевязи, в первый раз увидел носовую башню главного калибра, которой ему теперь надлежало командовать...

Опять же — по настоянию Руднева, который вызвал с Балтики расчет кормовой башни "Апраксина", самой близкой по типу установки, что была в нашем флоте, но настоял на его, Диких, кандидатуре в хозяева башни. Пожалуй, его детский восторг и удивление можно было описать одной фразой "неужели это все мое"?

Он нежно оглаживал ствол десятидюймового орудия со словами: "теперь меня с "Корейца" иначе как вперед ногами не вытурят". А уж после того, как ему было присвоено звание прапорщика по Адмиралтейству, что давало право входа в кают-компанию...

Потом нас всех закрутила учеба и подготовка к новым боям.Глава 6. Лекарь Вадик Калиостро

Шанхай, Порт-Артур 01-04 февраля 1904года

Из книги "Военные записки капитана второго ранга Н.А. Кроуна", СПб, "Голике и Вильборг", 1911г.

Несмотря на мои неоднократные просьбы разрешить попробовать прорваться ночью или в плохую погоду, Петербург и Наместник были неумолимы, требуя "во избежание ненужных жертв разоружиться, ибо устаревшая канлодка не может повлиять на баланс сил на море".

Уныние охватило офицерский состав и команду, война, к которой мы долго готовились, должна была пройти мимо нас. Экипаж уже было начал готовить лодку к длительному хранению, но тридцатого января случилось нечто, заставившее меня первый раз нарушить прямой приказ вышестоящего начальника — в Шанхай пришел катер с выжившими моряками "Варяга" под командованием младшего лекаря Банщикова.

Он и машинный квартирмейстер, управлявший катерной паровой машиной, были единственными относительно здоровыми на борту, хотя синяки и ссадины на лице врача явственно свидетельствовали, что и ему тоже досталось. Двое кочегаров были легко ранены, остальные две дюжины пассажиров были ранены тяжело и по большей части находились без сознания.

От Михаила Лаврентьевича мы узнали подробности неравного боя, из которого "Варяг" с "Корейцем" вышли победителями по все статьям. Даже "Таймс" не могла не восхититься невероятным исходом сражения. Хотя британцы и не смогли удержаться, и не пнуть, походя, русских моряков, за "неспровоцированное минирование рейда нейтрального порта".

Прочитав это, лекарь с горькой усмешкой рассказал о залпе шестидюймовок "Асамы" и о детонации и разлете мин, сгруженных перед боем с "Варяга" и "Корейца" на "Сунгари". В той недоговоренности и явной неохоте, с которыми лекарь описывал последующую гибель "Варяга" от полученных в бою повреждений, я тогда увидел страх показаться трусом, ибо он остался единственным выжившим членом кают-компании.

После двухчасового рассказа о бое, Банщиков показал мне и прибывшему на борт "Манчжура" консулу П.А. Дмитриевскому записки В.Ф. Руднева, содержащие выводы по характеристикам японских и русских снарядов и рекомендации по дальнейшему ведению боевых действий.

Читая эти документы, которые мне тогда представлялись записками с того света, я не мог поверить, что такой объем полезной информации может быть вынесен из одного короткого боя. И я был абсолютно согласен с тем, что эти записки должны были любой ценой попасть в Петербург с максимальной срочностью.

Проводив доктора и консула на телеграф и приставив к ним вооруженный караул, во избежание, как витиевато выразился Михаил Лаврентьевич, "провокаций со стороны японских спецслужб", я вернулся на борт вверенной мне лодки. Где и выяснил, что оставлять без присмотра машиниста и кочегаров с "Варяга" было большой ошибкой. За те несколько часов, что меня не было на борту, они успели рассказать свою версию боя всей команде. Из их рассказа следовало, что "Кореец" чуть ли не в одиночку утопил "Асаму" и заодно избил "Чиоду" до полусмерти.

В результате на борту меня поджидал бунт. Впрочем, бунт весьма оригинальный. Вся команда, одевшись в чистое, выстроилась во фрунт на верхней палубе и требовала немедленно идти в бой, "дабы не посрамить памяти однотипного с "Манчжуром" "Корейца", в одиночку утопившего "Асаму". Последним сюрпризом дня было то, что офицерское собрание, прошедшее, беспрецедентное нарушение устава, без меня, единодушно высказалось за скорейший выход в море.

В общем, дальнейшее вам наверняка известно — собрав все находившиеся в порту джонки, мы с консулом ближе к вечеру выплатили каждому капитану, пожелавшему принять участие в спасении экипажа "Варяга", по десять рублей, и посулили еще по сотне за каждого спасенного моряка — на столь астрономической сумме вознаграждения настоял Банщиков.

В результате, начиная с семи вечера и до утра, из Шанхая и окрестных деревень всю ночь вниз по реке шел караван джонок и мелких пароходиков. Мы подняли на "Манчжуре" фальшивые паруса китайского образца, дабы походить на джонку при беглом взгляде, и влились в процессию около полуночи. В порту при этом пустили слух, что канонерка переходит вверх по реке в Нанкин, дабы обезопасить себя, если капитан глубокосидящей "Мацусимы", караулившей его в устье реки, решит атаковать лодку в порту, как было при Чемульпо.

"Манчжур" наш проскользнул около трех часов ночи, в самую темень. По выходу из порта мы действительно пошли вверх по реке и, обойдя остров Чуньминдао через пролив Хаймыньцзяндао, вышли в море и сразу же по небольшим глубинам пошли на север. Нам очень сильно помогло то, что наш штурман успел еще до войны изучить фарватеры нижнего течения Янцзы от и до, не хуже местных лодочников. "Мацусима" металась всего в тридцати кабельтовых к юго-востоку от нас, пытаясь осветить прожекторами все проходящие мимо нее суда одновременно. Для этого ей приходилось постепенно склоняться на юг от устья реки, следуя за основным потоком джонок.

Последующие сутки прошли спокойно, встреч ни с противником, ни с военными кораблями нейтральных государств мы на переходе не имели. Шли постоянно в визуальной видимости китайского берега, но ближе чем на 8-10 миль к нему не приближаясь. К утру следующего дня мы благополучно подошли к внешнему рейду Порт-Артура, где, по настоянию Банщикова, запросили по беспроволочному телеграфу лоцмана для прохода минных полей.

Лекарь Банщиков, кстати, категорически отказался следовать в Порт-Артур более безопасным путем через Циндао, мотивировав это передо мной и консулом тем, что сейчас на счету каждая минута. Именно это он сказал и на общем сборе команды перед выходом в море, и несколько раз повторил комендорам, что огонь можно открывать, только если "Мацусима" нас обнаружит. Как он тогда сказал, "Мацусиму" мы с вами все одно потопим, не сейчас, так потом, а вот довезти до Артура записи Руднева надо сейчас, и во что бы то ни стало"...

* * *

-Ну, всё, господа! Кажется, мы прорвались. Курс — норд, скорость — одиннадцать,— произнёс командир "Манчжура" Кроун. В неосвещённой рубке вслед за всеобщим вздохом облегчения раздался грохот. Лекарь Банщиков в буквальном смысле упал в объятия Морфея.

Что ж удивительного? Двое суток перед переносом — на кофеине, зазубривая тексты и факты (воспользоваться для этого "Фактором F2 Help" папаша категорически отказал, опасаясь за сыновнюю психику); перенос и очередная бессонная ночь — в попытке освоиться в новом теле и на новом месте; нелицеприятное объясение с Петровичем, а Кроун еще с таким уважением косился на его синяки, знал бы он, кто и за что их наставил; ночная писанина, когда опыт и воспоминания всех трех иновременян надо было дозированно разложить по папкам — что надо выдать Алекссеву, чтобы отпустил в Питер и выделил срочный поезд, что Макарову, чтоб не потоп на "Петропавловске", а что самому Николаю Второму, чтобы проникся значимостью неизвестного доктора и ел у него с руки; двадцать восемь бессонных часов на катере в окружении бредящих раненых, за которыми надо было ухаживать, а это далеко не привычная практика в чистой больнице, только опыт реального Банщикова и выручил; двенадцать часов в Шанхае — устройство пациентов в госпиталя и мучительное ожидание "откликнется ли венценосец?", потом организация побега "Мачджура". В итоге, если верить телу, ему досталось пять часов сна за четверо суток, а если мерить по сознанию — те же пять часов за неделю.

Так что пробуждение "героя с "Варяга" на закате первых суток прорыва никого не удивило — здоровый богатырский сон. Больше всех удивился сам Вадик — Кроун уступил ему свою командирскую каюту.

Пообедав-поужинав и узнав последние новости, состоящие в отсутствии новостей, Вадик взялся за перо — за одну ночь на "Варяге" многие мысли успели набросать только тезисно, и готов был только пакет для Алексеева. Макаровский и Николаевские еще надо было оформлять и переписывать начисто. Но потом плюнул — до Питера по любому две с лишним недели в комфортном купе, а не в каюте, где палуба уходит из под ног. И то, если пустят "литерой". А обычным курьерским — все три, а то и поболее... Да еще непривычные к перу руки то и дело ставят кляксы!

Поразмыслив, Вадик взялся за отчёт "по профилю": о характере ранений на "Варяге" и мерах по их уменьшению в русском флоте — уж он-то про "дырявые" рубки не забудет. Да и красота письма тут не так важна, как срочность принятия мер — в первом же бою, а когда он теперь состоится, сказать было сложно, можно потерять половину командиров кораблей.

Остаток похода в Артур прошёл для младшего врача "Варяга" под скрип пера — ноутбука на "Манчжуре" не было и все редакторские правки приходилось доверять бумаге. А переписывать пришлось много: "медицинский" отчёт разросся до двадцати рукописных страниц, новая телеграмма самодержцу — до трех, а ещё пяток "шпаргалок" на все случаи жизни в Артуре.

Первые испытания новоявленного графа Калиостро поджидали сразу по прибытию в Порт-Артур. Благополучно избежав русских минных заграждений, уже стоивших нашей эскадре двух кораблей, канонерка с эскортом из трех истребителей проследовала на внутренний рейд. Радостное настроение и бодрые голоса на палубе поутихли, когда проходили подорванный "Ретвизан", приткнувшийся к берегу в проходе. Раненый броненосец сидел носом в воде так, что не было видно клюзов. Тягостное молчание на мостике прервал Кроун:

— А ведь счастье, господа, что они не опрокинулись. Бог отвел. В море погибли бы точно... Давайте готовиться к швартовке. Все при параде? А то сейчас нас начальство полировать будет за то, что не разоружились.

— Смотрите, "Цесаревича", похоже, в корму приложили...

— Очевидно, но сидит он получше чем "Ретвизан". Только бы вал не повредили. Этого в Артуре нам не исправить. Намучаемся теперь кессоны делать. Эх, говорено же было сто раз, что флот при угрозе войны нужно во Владике держать, пока тут док и мастерские в должный вид не приведем. Так нет же...

— Господа, а нас, похоже, с помпой встречать собрались. Ну-с, салютуем флагу...

"Манчжур" был встречен лично наместником Алексеевым со свитой. Маленькую канонерку удостоили чести ошвартоваться у адмиральской пристани, в Восточном бассейне, прямо за кормой флагманского броненосца "Петропавловск". Позади "Манчжура" возвышалась слегка осевшая на корму громада подорванного "Цесаревича" со стоящими у борта портовыми пароходами, откачивавшими из его отсеков воду и плавучим краном. Еще дальше на стенке, у мастерских, споро шла постройка массивного деревянного короба — кессона. С его помощью предстояло проводить основные работы по ремонту новейшего броненосца.

На палубах кораблей эскадры по торжественному поводу были выстроены экипажи, кричали "Ура!", оркестр играл "Как ныне сбирается..." Наместник тут же, по-отечески обняв Кроуна, умудрился одновременно отругать его за самоуправство и похвалить за находчивость и храбрость при прорыве в Порт-Артур.

Было очевидно, что Евгений Иванович пребывал в весьма благодушном настроении, и тут же, прямо на стенке порта, поручил своему адъютанту, лейтенанту Боку подготовить приказ о награждении всех, пришедших в Артур на борту канонерки. Все же прорыв "Манчжура" был хоть и не запланированным, но радостным событием на фоне первых неудач эскадры. Конечно, потопление "Варягом" и "Корейцем" броненосной "Асамы", а так же "Чиоды", порадовало, но пришедшее затем известие о гибели "Варяга" подействовало на наместника как та самая ложка дегтя, превратив безоговорочную триумфальную победу, о которой уже заговорил весь мир, в нечто иное. Поэтому особого интереса к лекарю с "Варяга", и принесшему эту неприятную весть, кстати говоря, Алексеев не проявлял.

Вадик лихорадочно соображал, что же нужно сделать, дабы обратить на себя внимание наместника, причем так, чтобы это не было сочтено бестактностью. Но, нужно отдать должное Кроуну, о миссии Банщикова тот помнил. Переговорив накоротке с командиром канлодки, к Банщикову подошел лейтенант Бок, и тактично поинтересовался: в какой именно роли он находился на борту, и что именно необходимо передать наместнику от командира "Варяга". Кратко изложив суть поручения Руднева, и сделав акцент на том, что кое-что он должен пересказать лично, на словах, Вадик был вынужден ждать еще несколько томительных минут, пока высокое начальство в лице наместника, начальника его походного штаба контр-адмирала Витгефта, командующего эскадрой вице-адмирала Старка, и еще нескольких офицеров чином пониже, общалось с офицерами "Манчжура" и ее командиром. Затем он заметил, как лейтенант Бок обратился к Алексееву, кивнув при этом в его сторону, а стоявший рядом с ними Кроун почти неуловимым движением левой руки дал знак Вадику приблизиться...

Наместник царя на Дальнем Востоке, полный адмирал, входящий в первую двадцатку самых влиятельных людей Российской Империи, обратил-таки свое благосклонное внимание на младшего лекаря с погибшего крейсера... Вадик, сглотнув комок, вскинул руку к козырьку. "Все. Обратной дороги нет! Тяните билет, уважаемый..." Пронеслось в голове...

Опыт многих поколений студентов учит, что если к экзамену тщательно и усердно готовиться, результат обычно стоит затраченных усилий. Поэтому вскоре, накоротке простившись с Кроуном и его офицерами, обласканный высоким начальством Вадик был препровожден во дворец наместника. В его личные апартаменты, располагавшиеся в правом крыле большого двухэтажного каменного особняка с террасой, выстроенного в английском колониальном стиле.

Конечно, назвать это здание дворцом можно было лишь с определенной натяжкой, однако и масштабы здесь были не петербургские. Там, в узком кругу доверенных лиц адмирала, ему было предложено доложить о бое в Чемульпо, потоплении "Асамы" и последующих событиях. Кроме наместника и упомянутых уже Старка и Витгефта, здесь были еще контр-адмиралы Ухтомский и Молас, каперанги Григорович, Яковлев, Шенснович и Матусевич, а так же адъютант Алексеева лейтенант Борис Иванович Бок.

По мере течения беседы первоначальная стесненность Вадика постепенно отступила, а когда расчувствовавшийся наместник, поднявшись, провозгласил тост за здравствующих и погибших героев обессмертившего свое имя "Варяга", чутье подсказало ему, что пора подсекать. Банщиков, осторожно спросил лейтенанта Бока на ухо, передал ли тот наместнику его просьбу об аудиенции тет-а-тет.

— Естественно, Михаил Лаврентьевич. Погодите только, скоро адмиралы и командиры кораблей разойдутся, и тогда Евгений Иванович Вас примет. А сейчас давайте-ка, посидим в другой комнате, похоже, что большие люди хотят... Посовещаться минут пятнадцать-двадцать без нас, молодых. На столе у них все для этого есть, так что я скорее всего пока не понадоблюсь. Давайте и мы себе кофейку заварим, не возражаете. И, если можно, я пораспрошу Вас тоже немножко. Меня очень интересуют подробности состояния порта после вашего ухода на "Варяге". Ведь там, на фарватере, четыре корабля лежат, смогут ли теперь японцы использовать Чемульпо для масштабного десанта...

Пятнадцать-двадцать минут плавно перетекли в полтора часа, к исходу которых Банщиков в лице лейтенанта Бока имел не только заинтересованного слушателя, но и как следствие быстро родившейся взаимной симпатии, искреннего товарища и единомышленника, так же считающего, что война с Японией легкой прогулкой ни в коем случае не будет. И что необходимо полное напряжение сил, как здесь, так и в Питере, чтобы одержать убедительную победу. Бок, к тому же, поделился с Банщиковым некоторыми свежими подробностями из жизни крепости и штаба наместника. Причем Вадик уяснил, что Алексеев был просто в бешенстве от действий ряда чинуш в Питере накануне японского нападения. А недавно он получил заслуживающую доверия информацию из столицы, что готовится назначение Куропаткина командующим Маньчжурской армией с правами самостоятельного начальника. Помешать такому развитию событий из Артура адмиралу пока не удается, что еще больше усугубило его стойкую неприязнь к Куропаткину. Одним словом, к тому моменту, как двери кабинета Алексеева закрылись за его спиной, Вадик был готов к очередному экзамену на все сто.

* * *

— Ну-с, заходите, заходите, молодой человек! Присаживайтесь... Так я понимаю, что перед тем как отправить вас с ранеными в Шанхай, Всеволод Федорович, царствие небесное, просил вас что-то сказать мне лично?

— Ваше высокопревосходительство! Наш командир...

— Михаил Лаврентьевич, давайте сейчас без чинов, мы одни.

— Спасибо, Евгений Иванович. Так вот... Поскольку мы действительно одни, только сейчас я имею право, в соответствии с данным мне приказом, говорить вполне откровенно.

— А что, до этого Вы разве не были с нами откровенны? Что-то загадками говорите, мой дорогой... — Алексеев откинулся на спинку кресла, с удивлением уставившись на собеседника.

— Был откровенен и правдив, Евгений Иванович. Почти во всем, за исключением главного. Всеволод Федорович наказал мне нижайше Вам кланяться, потому что в настоящий момент он жив и здоров, и командуя вверенным ему крейсером первого ранга "Варяг" находится в крейсерстве. В ходе которого он выполняет план разработанной им в первый день войны операции против японского флота, подробности и цель которой я обязан изложить только Вам и государю-императору, поскольку для выполнения ее окончательного этапа будет необходимо содействие из Петербурга!

— Молодой человек! А Вы не переутомились ли после стольких приключений... Или, что? Это... Это, в самом деле, так?! — брови Наместника в изумлении приподнялись.

— Так точно! Именно так, ваше высокопревосходительство!

— Ну... Ну, знаете, ли! — Алексеев на мгновение потерял дар речи, а лицо его наливалось краской, что явно не предвещало ничего хорошего, — Это уж ни в какие рамки! Да как вы посмели! Как это Всеволоду в голову только пришло! Ведь нам же эта победа как воздух... А теперь снова всех собак на нас...

Ну, каковы, а!? Не утонул... Вот так вот! Не утонул... Умники чертовы!!! Чего же вы тогда панику на весь мир подняли? Зачем разбазарили почти полтысячи рублей на поиски выживших членов экипажа неутонувшего крейсера? И где, черт побери, носит этого вашего чекнутого Руднева, если "Варяг" и правда на плаву? И как он посмел подать с вами ложный рапорт об утоплении своего корабля??! Куда там его ранило, в ногу или все же в голову? Сниму с крейсера к чертовой матери!!! Будет море только на картинках видеть! В Нижний Новгород поедет котлы с шатунами проверять!

Приступ чиновного гнева был страшен. Но, заранее подготовленный к чему-то подобному Балком, Вадик держался стоически. Хотя нужно признать, что его второе "я" в лице доктора Банщикова, очень помогло переждать эту бурю. Младший лекарь с "Варяга" был по жизни не из робкого десятка.

-Евгений Иванович! Прошу Вас, пожалуйста, подождите, не горячитесь. Дозвольте мне рассказать все по порядку, а потом хоть на галеры!

— Шутить со мной изволите! На галеры хотите? Хотите?! Сейчас получите... Хотя, черт с вами, рассказывайте...

Но предупреждаю, если я пойму, что Ваш командир со страху или от геройства съехал мозгами, от этого ему легче не будет. И вам, поскольку вы — врач, и сами могли бы на него смирительную рубашку надеть! А не в игры буйнопомешанных играться... Не утонул! Ну, умники... Итак, слушаю вас, господин доктор.

— У Руднева есть план, который может в корне поменять расклад сил на море, но для его выполнения нужны две вещи, и первая — строжайшая секретность. Никто, кроме императора и Вас, не должен знать о том, что "Варяг" в море, а не на его дне. А вторая — содействие нашего государя, ибо пока "Варяг" не придет во Владивосток с призами, нужно сделать много вещей, которые может приказать сделать только он.

-И что же, интересно, такого не могу приказать сделать я, Наместник Его Величества на Дальнем Востоке? И о каких таких призах вы тут говорите?— будучи человеком честолюбивым, Евгений Иванович очень ревностно относился к любым попыткам что-то сделать "через его голову".

-Всеволод Федорович перед тем, как отправить меня с "Варяга", передал лично вам этот конверт. Еще один у меня для государя, с пометкой "Лично в руки". Там написано, что за призы и как он планирует захватить. Но зная о перегоне из Италии двух броненосных крейсеров гарибальдийской серии, человек вашего ума и проницательности, будь он на месте Руднева, вряд ли упустил бы возможность перехватить эти небоеспособные пока корабли, а затем в лучшем случае взять, в худшем уничтожить.

На короткое время в воздухе повисла напряженная пауза, заставившая Вадика собрать все остатки самообладания...

Наконец Алексеев, как бы подводя черту под раздумьями, уже вполне спокойно проговорил:

— "Гарибальдей", значит, поймать хочет Всеволод...

Переварив информацию, падкий до лести Алексеев благосклонно проглотил наживку и сбавил обороты. Однако не все в логике Банщикова его устроило:

— Подождите-ка, Михаил Лаврентьевич. Погодите... А что, разве Всеволод Федорович не в курсе, что их конвоирует британский броненосный крейсер типа "Дрейк", и в том числе поэтому под шпицем посчитали бесперспективным гнаться за ними "Ослябе" с "Авророй". Я, кстати, и сам такого же мнения. Идут они под британским флагом, так что он потопит "Варяга" и дело с концом!

— Нет, Евгений Иванович. Сейчас их уже никто не охраняет. "Кинг Альфред" довел их только до Сингапура. Всеволод Федорович получил эту информацию по агентурным каналам за сутки до японской атаки, и просто физически не успел доложить до вашего сведения. За что просит у Вас прощения, как и за все неудобства, причиненные его решением об атаке на эти два корабля.

— Ну, если "Кинг" их уже не ведет, пока ничего страшного, конечно, не случилось. Ведь эту информацию знаю только я... Мы с вами... Так... А как у него с углем?

— Выходили в бой с полными ямами.

— Понятно теперь, почему он столько народу на "Варяга" взял...

Что тут можно сказать? В принципе, решение рискованное, но если выгорит, тогда... Не обижаетесь на меня, Михаил Лаврентьевич?

— Что Вы, я ведь все понимаю!

— Все понимает он... Ну, пострел! Смотрите у меня, юноша! Не попадайтесь больше под горячую руку. Коньяка хотите?

— Честно? Хочу.

— Понимаю... Великих тайн больше нет?

— Великих нет.

— Прекрасно, — Алексеев потянулся за колокольчиком, — Борис Иванович! Зайдите, будьте добры! Там в малой гостиной, на столе... И, как там, все разошлись? Отпустите их, и сами потом заходите.

— Вы с моим адъютантом уже познакомились? Очень хорошо. Ему готовить для Витгефта документы к приказу и циркулярам, так что, надеюсь, вы не против, если мы продолжим беседу втроем. Да и вам на пару будет проще на меня нападать! Ровесники почти! — К Алексееву возвращалось приподнятое настроение, ведь бой то у Чемульпо все же был выигран. И выигран в чистую! И это значит, что именно его решение отправить в Чемульпо "Варяга" лежит в самом истоке этой выдающейся победы российского флота. Но об этом пока действительно лучше молчать, хоть для того, чтобы не сглазить... Ведь, если Бог даст, у Руднева и вправду получится... — Я бы хотел, чтобы он тоже был в курсе всех новых обстоятельств, которые вскрылись относительно неприятельского флота в ходе дела при Чемульпо. Как ведут огонь, какие снаряды используют, фугасы или бронебойные, как показала себя наша техника?

— Как раз об этом Всеволод Федорович и пишет. Кроме того, в письме приводятся некоторые сведения, которые командир разузнал по своим дипломатическим и шпионским каналам, например, о способе минных постановок с миноносцев и характеристиках японских снарядов. О проблемах с орудиями главного калибра "севастополей", чьи тормоза отката может сорвать в любой момент с фатальными для станков последствиями. Причем, как оказалось, японцы осведомлены об этом, а наши инженеры, естественно не в курсе! О негодном качестве новых "дубовых" взрывателей для наших снарядов и сверхчуствительности японских фугасных. О серно-сажистых примесях в японской пикриновой кислоте, наделяющих их фугасные снаряды высокими зажигательными свойствами. О характеристиках японских якорных мин, чей взрыв вполне способен детонировать минные погреба наших больших судов, поэтому все мины заграждения с них нужно немедленно убирать. О том, что японцы места стоянок своих кораблей даже в базах ограждают плавучими бонами, почитая их наилучшей защитой от внезапных минных атак. О том, что по их боевому уложению суда, назначаемые в коммерческое крейсерство получают двойной запас мин Уайтхеда, поскольку топить транспорта ими гораздо быстрее, чем артиллерией или подрывными зарядами. А ведь чем быстрее крейсер справляется с этой работой, тем проще ему скрыться от возможной погони, тем больше он изловит призов...

— Что-то уж больно много интересного накопал Всеволод Федорович в этой чемульпинской дыре. И про пушки "севастополей" еще в добавок... Откуда это все?

— Этого я не знаю, к сожалению. Но с консулом и офицерами французского стационера он общался много. На крайнюю важность информации, которой с ним поделились французы он намекнул...

— Хорошо... Сейчас до истины все одно некогда докапываться. Что-то придется брать на веру, а что-то проверять... С пушками "Полтав" мы не медля все выясним. Борис Иванович, завтра с самого утра командиров этих трех броненосцев ко мне. Вместе со старартами. И если все подтвердится, то, выходит, и про взрыватели, и про влажный пироксилин Рудневу верно донесли. Руки бы кой-кому в Питере пообрывать! — Алексеев в сердцах выругался, — Вот это подарочек они нам на "Смоленск" нагрузили. А я-то губу раскатал... Коли так, то этому делу, Борис Иванович, — первейший ход.

Продолжайте, пожалуйста, Михаил Лаврентьевич.

— Ну, и еще некоторые мысли самого Всеволода Федоровича о том, куда желательно направить корабли отряда Вирениуса, а так же об организации крейсерских операций в Средиземном море и Индийском океане. Основой для чего должно стать немедленное уведомление МИДом нейтральных государств о ведении крейсерских операций на основе призового права. Кроме того там изложены его мысли о том, как должны выглядеть военные корабли нового поколения. Извольте ознакомиться, я помогал командиру составлять этот документ, так что постараюсь ответить на все ваши вопросы.

* * *

После того, как лейтенант Бок появился в компании со слегка початой бутылкой "Мартеля", разговор потек в спокойно — деловом ключе, принявшем чуть позже вполне доверительный характер. Вадик не преминул отметить про себя, что Алексеев оказался человеком недюженного ума и глубоких знаний. По крайней мере, в военной области. Чем решительно отличался в лучшую сторону от той личности, к встрече с которой он готовился. То же, что он совершенно свободно обсуждал сейчас с двумя младшими офицерами вопросы, имеющие судьбоносное значение не только для флота или края, но и для всей империи, характеризовало его как вполне ответственного человека дела. Ибо люди дела ценят в соратниках интеллект и готовность служить этому делу, не взирая на чины или возраст.

Рафинированные чиновники и бюрократы, к каковым исследователи этой войны в мире Вадика нередко относили адмирала Алексеева, имеют совсем иную шкалу ценностей. Да, несомненно, человеком он был надменным, характер имел тяжелый, неповиновения не терпел, а поскольку был еще и памятлив, при случае никогда не упуская возможности "унасекомить" того или иного строптивца, врагов скопил, конечно же, не мало. Вот почему в нашем мире столько собак было повешено на него после проигрыша войны. Но легко пинать издыхающего льва...

Отчет Рудева о действии снарядов противника и мерах противодействия путем навешивания на борта коечных экранов и противоосколочной защиты Алексеевым был прочитан с интересом и полным вниманием. В результате лейтенант Бок получил указание немедленно готовить приказ по эскадре о мероприятиях по противоосколочной защите прислуги орудий, дальномерных станций и боевых рубок, а так же по организации борьбы с пожарами. Вадик был приятно удивлен тем, как наместник цепко ухватывал самую суть. Да, сидевший перед ним человек оказался много глубже и проницательнее того образа недалекого бастарда Александра II, себялюбца и интригана, который благодаря историкам и романистам советской эпохи воспринимался как привычный штамп.

Кстати, и незаконнорожденным сыном императора Евгений Иванович не был. Как не был до наместничества и паркетным адмиралом. И двигали его по карьерной лестнице в первую очередь не родственные связи на самом верху, а собственный ум, хватка и волевой характер. Конечно, он страдал завышенной самооценкой, обожал подхалимаж, да и сам не гнушался польстить вышестоящим, но Россию любил искренне, целиком отдаваясь порученному делу. Да, в отличие от Макарова он был жестким, консервативным прагматиком. И не раз имел с ним трения еще до начала войны с Японией, по вопросу о макаровской идее-фикс с безбронными судами, в частности. Но даже ругаясь и не находя общего языка, никогда Макаров не отзывался об Алексееве уничижительно или с пренебрежением. Хотя в отношении многих других адмиралов и чинуш был порою весьма резок...

Как и предполагал Петрович, пояснительная записка и эскизы линкоров и крейсеров нового поколения, а так же эскиз возможной перестройки только что заказанных броненосцев типа "Андрей Первозванный" вызвали у Алексеева противоречивую реакцию.

-Интересно... Вообще-то странно, от Всеволода Федоровича такого точно не ожидал. Нет, командир он справный, хотя и мягковат, на мой взгляд, а как дипломат просто превосходен, но... Ну, никогда не был он замечен в проектировании кораблей. Тем более таком — это же совершенно новая концепция, только крупнокалиберные орудия и противоминная артиллерия. Я даже не знаю — это гениально или просто глупо. А как пристреливаться? А то, что двенадцатидюймовое орудие стреляет хорошо, если один раз в минуту, а за это время дистанция до цели изменится, его не волнует? Но с другой стороны, какие красавцы получаются...

-Евгений Иванович, а вы на обороте посмотрите, там, кажется, и методы пристрелки полузалпами, тогда каждые тридцать секунд мы отправляем в сторону противника четыре двенадцатидюймовых снаряда.

-Именно что "в сторону противника"! Без пристрелки средним калибром точную дистанцию не нащупать! А на малых дистанциях ваш броненосец нахватется шестидюймовых снарядов еще до того, как накроет противника!

-Насчет дистанции — это было справедливо для старых дальномеров. Горизонтально-базисные системы Барра и Струда, напротив — позволяют. И потом, дистация боя для крупного калибра до ста кабельтовых. А средний — не далее шестидесяти. Ну и еще — противоминный калибр на этих кораблях тоже не семьдесят пять миллиметров, а как минимум сто двадцать. Миноносцы тоже ведь растут в размерах, так что на дистанции до сорока-пятидесяти кабельтовых эти же пушки работают как средний калибр. Но знаете — "Варяг" при прорыве получил три дюжины шестидюймовых снарядов, и что? Ничего. Кроме выхода из строя артиллерии, не прикрытой броней, и дырок в небронированных бортах. А получи мы один-два двенадцатидюймовых подарка, были бы на дне. А уж для современного броненосца противника это и подавно справедливо — у него-то и борта бронированы, и орудия, а пробить даже верхний пояс из среднего калибра нереально. Броню башен и казематов тоже. Так зачем его заваливать десятками снарядов среднего калибра, если один-два крупных нанесут больше вреда? Ну и по скорострельности двенадцатидюймовок с новыми затворами — это уже выстрел в сорок пять секунд. А не раз в минуту. Залпировать будем почти каждые двадцать секунд, вот и возможность пристрелки.

-Что-то вы для лекаря слишком хорошо в нашей кухне разбираетесь,— пробурчал себе под нос Алексеев. Однако его интерес к записям Руднева просматривался невооруженным взглядом.

-У нашего Всеволода Федоровича, хочешь, не хочешь, а будешь разбираться. Обратите еще внимание,— продолжил мягко, но безостановочно давить Банщиков,— что у Руднева силуэты всех кораблей от линкора до крейсера второго ранга идентичны? Две линейно-возвышенные башни с парой орудий на носу, две в корме, по две трубы...

-Какие-какие башни?

-Это Всеволод Федорович придумал новый термин. Линейные — значит по оси корабля, в диаметральной плоскости, чтобы любое орудие могло стрелять на любой борт, чтоб балласт нестреляющий не возить. А возвышенные потому, что вторая башня установлена выше первой, что позволяет в оконечностях вести огонь из обеих башен как в нос, так и в корму.

-Вы с Рудневым всерьез собираетесь вести огонь главным калибром прямо поверх первой башни? А как насчет пороховых газов у дульного среза при выстреле? Ими же снесет все с крыши первой башни. Не дай бог кому оказаться в комендорском колпаке этого вашего творения, минимум контузия ему гарантирована.

-Исходя именно из таких соображений, британцы на своем новом броненосце и собираются все пять башен главного калибра в одной плоскости разместить. Значит пара орудий, как минимум, в бортовом залпе уже не участвует. А американцы уже провели испытания. Сперва на овцах, потом на добровольцах. И сейчас начинают строить пару броненосцев, типа "Мичиган", именно по этой схеме...

— Это все Рудневу тоже французы поведали?

— Не могу знать, Евгений Иванович, поскольку со мной Всеволод Федорович такими подробностями не делился.

— Естественно не делился... Да, неплохо у галлов разведка работает, не чета нашей. За одну только такую информацию Руднева нужно к ордену представлять...

Значит этот неуемный итальянец, Куниберти, британцев расшевелил-таки. И американцев разнутрил. Понятно... Получал я в прошлом году его статейку, — Алексеев быстро пробегая последние страницы послания Петровича, в полголоса комментировал прочитанное, — Сразу, конечно, я однозначной оценки всего этого Всеволоду не выдам. Надо посчитать, подумать. Но не скрою, рациональные зерна вижу... Можно ли перепроектировать балтийские броненосцы? Ну, по стапелям больших проблем там нет. А вот с черноморцами? О них он и забыл. А их ведь тогда тоже перекраивать. Или сразу строить по балтийскому проекту, не мудря? Но там все будет сложнее, особенно в Николаеве. Эллинг короток...

Водоизмещение вырастет неизбежно. На три-четыре тысячи тонн минимум. Четыре эллинга! Он себе затраты хоть представляет? И где, чтоб в течение пары лет были готовы, 16 дополнительных двенадцатидюймовок с башнями дозаказывать? Обуховский и Металлический расширять придется. И не только. Броню толще 8 дюймов не прокатаем. Значит еще и Ижора... Витте с Коковцовым с ума из-за денег сойдут. Удавятся...

Да, таран при таком размере корабля действительно уже не нужен, просто усилить набор в носу... А то, что дальномер можно поместить непосредственно в башню, так об этом я сам Дубасову еще два года назад говорил. В свете вашей информации о бризантности японских фугасов, сие тем более актуально, — Алексеев, оторвавшись от чтения, внимательно посмотрел Вадику прямо в глаза, после чего неожиданно спросил:

— У Вас, кстати, какие планы в Петербурге, Михаил Лаврентьевич?

— Собственно, план у меня один: пробиться в Зимний, передать документы Николаю Александровичу, а что дальше, я...

— Ха-ха-ха!!!— Алексеев неожиданно зашелся звонким, задорным смехом, а потом даже закашлялся, — А черевички у императрицы попросить, как гоголевский Вакула не хотите!? Ох, и оптимист же вы, молодой человек... Ну да, смех смехом, но, пожалуй, я Вам постараюсь помочь. Поскольку, похоже, догадываюсь, что будет за просьба. Люди — так?

— Да, экипажи...

— Я дам Вам пару рекомендательных писем. Первое к Дубасову. Это сразу по приезде в Питер. Не мешкая ни минуты. Копию рудневской записки по снарядной проблеме я ему тоже с Вами направлю. Такое телеграфом нельзя-с... И второе письмо — к Плеве. Кто это такие объяснять не надо? Когда попадете в Зимний, передайте привет от меня флигель-адъютанту императора лейтенанту графу Гейдену. Я Александра Федоровича знаю хорошо, и доверяю ему. Передайте на словах, что я просил Вам посодействовать...

Или все-таки и ему записку черкнуть? Нет, попросим лучше Бориса Ивановича. Они с ним однокашники и друзья еще по Корпусу... И, вот еще что... Полагаю, Вас пригласят в "Особый комитет по делам Дальнего Востока"...

— Евгений Иванович, простите, но касаемо этого учреждения, у меня уже есть инструкции от моего командира.

— Так... Интересно, очень интересно. И какие же?

— Но...

— Отвечайте!

— С господами адмиралом Абазой и статс-секретарем Безобразовым не встречаться, а если таковой встречи избежать не удастся, ничего конкретного о наших делах не рассказывать, кроме общедоступных фактов.

— Ха! Борис! Ты слышал! Каковы наши офицеры! А Вы сами как считаете, прав Руднев, дав вам такое приказание?

— Да. Ибо уверен, что именно действия этих персон подставили наш флот... И лично Вас, Евгений Иванович, под японский первый удар. Со связанными руками...

* * *

Спустя двое суток после прибытия в Артур, Вадик грузился в персональный вагон столичного курьерского поезда, по личному указанию наместника идущему с "литерой". Собственно говоря, он планировал оказаться в пути еще днем ранее, но как говорится: человек предполагает, а начальство располагает. И причина для такой задержки оказалась довольно приятной. Но выяснилось все окончательно лишь тогда, когда лейтенант Бок поведал ему о том, как по команде Алексеева, он в лихорадочной спешке проводил наградной приказ на "манчжурцев". Подтверждение телеграфом согласия Царя пришло лишь прошедшей ночью: каперангу Кроуну и старшему офицеру канлодки были пожалованы ордена Святого Георгия 4 степени, остальным членам кают-компании поскромнее — Станислава и Анны. Получили Георгиевские кресты и все остальные моряки "Манчжура", но вручение им наград было уже делом Кроуна.

Офицеров же чествовали торжественно, в морском собрании. Непосредственно из рук наместника Алексеева первую в своей жизни государственную награду получил и Банщиков. Орден Святого Станислава 3 степени с мечами. Прикалывая его на грудь Вадика, наместник, хитровато прищурившись, спросил:

— Почему только Станислава, догадываетесь, молодой человек? Ну, что молчите? — Алексеев загадочно улыбнулся, — Ладно, скажу... Георгия получите из первых рук в Питере. Георгий — за бой "Варяга". А от меня пока за "Манчжур". И за тот пакет, что Вы доставили. Понятно?

— Так точно, Ваше высокопревосходительство! Служу царю и отечеству!

— Правильно. И царю. И отечеству. И тем, кто о вас не забывает... Так ведь, Михаил Лаврентьевич?

— Да... Так, Евгений Иванович! Спасибо за доверие.

— Ну, значит, на том и порешили. Да и к Николаю Александровичу вам попасть теперь несколько проще...

В ночь перед отъездом "лекаря с "Варяга" Кроун затащил на обмывочную вечеринку офицеров кораблей первой эскадры в ресторан "Саратов". К сожалению, Вадик с Петровичем и Балком на такой расклад событий не закладывались и готовых советов для командиров кораблей на тему, что они могут сделать сами, у Вадика не было. Пришлось импровизировать.

В результате обычная попойка старшего офицерского состава как-то незаметно перетекла в собрание младших флагманов на предмет — "что мы можем немедленно сделать сами, не дожидаясь приказов сверху". После описания действия японских снарядов и обстоятельств ранения Руднева, общими силами пришли к выводу о необходимости противоосколочной защиты амбразур рубок и орудий. Красочное описание пожаров, с которыми с трудом справлялись два пожарных дивизиона вместо одного, должно было повлиять на серьезность борьбы с лишним деревом и запасание пожарных рукавов. Практика подготовки запасных расчетов артиллерии среднего калибра из артиллеристов противоминного калибра тоже упала на правильную почву...

Адмирал Алексеев весьма тепло простился с ним перед отъездом, ненавязчиво порекомендовав докладывать о проблемах и новациях в столице через лейтенанта Бока.

— Удачи Вам в Петербурге, Михаил Лаврентьевич. Берегите то письмо, что я вам доверил. Его — самому. И только в руки, понятно! Хотя в том, что Вы умеете хранить тайны, я уже имел случай убедиться. Сие не каждому дано-с... И не забудьте, что я Вам сказал: не оступайтесь на мелких столичных соблазнах только, тогда далеко пойдете, любезный. Но если надумаете, — возвращайтесь, достойное место я вам найду. Верные люди мне сейчас ох как надобны...

Адмиралу Макарову всю необходимую информацию, о чем мы говорили, передайте с дороги телеграфом. А еще лучше, при личной встрече. Зная характер Степана Осиповича, чем больше подробностей он будет знать заранее, там меньше будет сразу горячиться, как в Артур приедет. Я, конечно, мешать ему не буду, но важно, чтобы он правильно понимал — враг перед нами совсем не тот, что был шесть-семь лет назад. Одной лихостью нам его не сокрушить.

— Исполню в точности, можете не беспокоиться, Евгений Иванович!

— Ну-с, тогда с Богом, молодой человек. Доброго пути...

Минут через сорок после того как дебаркадер артурского вокзальчика остался где-то позади, растворившись в клубах паровозного дыма, поезд пройдя живописное предгорное дефиле, ритмично пересчитывал стыки приближаясь к станции Инченцзы. Перед окном облюбованного Вадиком купе разворачивался прекрасный вид на подернутую розовой утренней дымкой гладь Печелийского залива. Начинавшийся день обещал быть тихим и солнечным, что нечасто бывает здесь в это время года. Однако Вадик всех этих красот уже не видел. Он уснул богатырским сном, едва успев расшнуровать и скинуть ботинки, и разбудил его лишь привокзальный гомон Ляояна.

Чтобы не скучать в долгой поездке, "проникнуться духом эпохи" и освоить "ять да ижицу", он прихватил у своих артурских знакомых (из "прежней" жизни) четыре тома романов поувесистей. В пути, периодически устраивая себе перерывы в составлении докладов государю-императору и адмиралу Макарову, пускал чтиво в дело. Где-то под Читой, перечитывая, казалось бы, с детства знакомого Жюль Верна, он наткнулся на описание действий журналиста, заблокировавшего доступ конкурентов к телеграфу тем, что передавал в редакцию текст Библии. "Пусть я и ламер в компьютерах, по сравнению с Петровичем",— пронеслось в мозгу Вадика,— "но ведь это же первое описание спам-атаки на траффик"!

После чего он многие последующие пересменки паровозов коротал у станционных телеграфистов, не без оснований полагая, что значительная часть телеграмм, получаемых новым командующим тихоокеанской эскадры по дороге, будут от его скромной персоны... Вадим несколько раз ловил себя на мысли, что не узнает самого себя в теле Банщикова. Он бы никогда не рискнул прорываться на "Манчжуре" мимо более сильного крейсера, он точно не смог бы так спокойно повести себя перед Алексеевым, или набраться наглости на весь этот информационный поток на голову Макарова и самого царя-батюшки. Да он вообще ничего серьезного до сих пор не мог! Но вот, оказавшись в теле человека с более авантюрным складом характера и богатым жизненным опытом, как-то повзрослел и сам...

Из книги воспоминаний Б.И. фон Бока "Записки адъютанта" Спб. "Голике и Вильборг", 1908.

Завтрак у наместника

2-го октября 1903 года, сменяя в полдень дежурно­го адъютанта при Наместнике Его Величества на Даль­нем Востоке, я был изумлен, когда он передал мне, что сейчас должен прибыть из Японии наш посланник ба­рон Розен, и что адмирал Алексеев приказал провести его незамедлительно в кабинет.

Это известие своей неожиданностью вызвало мое крайнее удивление. С введением Наместничества, адми­ралу Алексееву были переданы все дипломатические пе­реговоры с Японией, Китаем и Кореей, для чего была создана в Порт-Артуре дипломатическая канцелярия, под управлением Плансона. Всякий приезд наших по­сланников из упомянутых стран был заблаговременно известен. За ними посылался один из крейсеров, а ску­чающие артурцы, придираясь к таким случаям, устраи­вали пышные приемы, как на эскадре, так и в городе. Поэтому было ясно, что приезд барона Розена связан с какой-то таинственной целью.

Незадолго до часу посланник прибыл, и я прово­дил его в кабинет наместника.В этот день в Артуре было особенно тихо, потому что накануне начались соединенные маневры армии и флота, и все суда и войска ушли из крепости. Как буд­то барон Розен был вызван именно в этот день, чтобы не возбуждать в городе лишних разговоров об его приезде.

В час был завтрак, на котором, кроме наместника и Розена, присутствовал только я. Продолжая начатый в кабинете разговор, наместник сказал барону Розену, что его доклад только укрепил в нем уверенность в неизбежности войны. Уверение генерала Куропаткина, посетившего незадолго до этого Японию, в неподготовленности японцев к войне, адмирал объяснял полным незнакомством генерала с японцами.

— Наиболее для меня ценным, — сказал Наместник, — являются донесения большого знатока японцев, капи­тана 2 ранга Русина, которые всегда только подтвер­ждают мое мнение о неизбежности войны. По лихора­дочной деятельности их флота, пребывающего в посто­янных упражнениях, слишком очевидна их подготовка к войне с нами. Как бы в ответ на это, у нас, под давлением Министра Финансов, ввели вооруженный резерв, выводящий наши суда на много месяцев в году из строя. Далее Наместник жаловался, что на все его доне­сения о неизбежности войны Петербург остается глу­хим. Когда он недавно просил об увеличении кредитов на плавание судов эскадры, для сокращения пагубного вооруженного резерва, то получил не только отказ, но и предупреждение, что с приходом на Восток для усиле­ния флота новых боевых судов, срок вооруженного ре­зерва должен быть увеличен, так как кредиты для пла­вания судов останутся без изменения.

— В результате моему штабу, вместо подготовки к войне, приходится разрабатывать вопрос, насколько, из-за экономических соображений Министерства Финансов, нашим судам придется сокращать свои плавания. Из последнего доклада адмирала Витгефта я вижу, что броненосцам и крейсерам с будущего года, возможно, будет плавать лишь четыре месяца в году, а миноносцам даже только один. Эта экономия не может не погубить бое­способность флота. Не может быть боевого флота без упражнения в маневрировании и артиллерийской стрельбе.

Надо сказать, что введение вооруженного резерва было в то время новизной, изобретенной Главным Морским Штабом ради экономии. Суда стояли в портах, личный состав получал значительно уменьшенное жало­вание, и не расходовалось на походы угля. Маневриро­вание и артиллерийская стрельба вычеркивались на это время из жизни команды, и суда пребывали в сонном состоянии.

Далее Наместник говорил, что главным фактором в морской войне является нанесение неприятелю первого удара. Если мы этого не сделаем и будем выжидать его со стороны японцев, то война может перекинуться на сушу и быть весьма длительной из-за нашей одноколейной Сибирской железной дороги, провозоспособность ко­торой ничтожна.

Высказав всё это, Наместник смолк. Через некоторое время он, перейдя из-за присутствующих лакеев на французский язык, сказал: — Вы понимаете, барон, причину вашего срочного вызова мною, и я должен вас предупредить, что я даже допускаю возможность вашего невозвращения в Японию. Упомянутый мною "первый удар" должен быть нанесен нами. Барон Розен, как старый дипломат, хладнокровно воспринял эти слова и лишь прибавил, что война, конечно, неминуема.

Далее Наместник начал развивать свою мысль о начале военных действий: наш флот должен был на следую­щий день выйти к берегам восточной Кореи, миноносцы произвести минную атаку на суда японского флота и за­тем соединиться с флотом в Мозампо. Завтрак подходил к концу. Вставая, Наместник обратился ко мне:

— Сделайте распоряжение о немедленном прекращении маневров; судам вернуться в Порт-Артур и приготовиться к окраске в боевой цвет.

Через некоторое время я был вызван Наместником в кабинет и в присутствии барона Розена получил от него для зашифровки текст телеграммы Государю Императору. Содержание депеши было о желательности не­медленного объявления войны, дабы предупредить тако­вое со стороны Японии.

В срочных случаях ответы на телеграммы получались через четыре часа, но прошло уже десять часов, а ответа всё не было. Наместник нервничал, неоднократно вызывая меня, прося запросить дипломатическую канцелярию об ответе. Наконец, около четырех часов утра Плансон принес расшифрованную телеграмму для доклада.

Телеграмма была подписана главноначальствующим по делам Наместничества контр-адмиралом Абаза. Смысл ее был тот, что Государь Император не допускает возможности Великой России объявлять войну маленькой Японии. В конце депеши Наместник вызывался в Петер­бург для личного доклада Государю.

Прочтя депешу, адмирал Алексеев приказал мне передать распоряжение о продолжении прерванных маневров и тут же передал телеграмму Государю о невозможности, в столь треножное время, покидать ему Дальний Восток.

До января Наместник неоднократно вызывался в Петербург. Был прислан за ним специальный поезд, но он каждый раз отклонял выезд из-за угрозы войны.12-го января 1904 года Наместником не были получены обыденные ежедневные депеши от наших послан­ников из Токио, Пекина и Сеула. На запрос дипломати­ческой канцелярии о причинах этого был от всех трех представителей получен одинаковый ответ, что им пред­писано сноситься непосредственно с Петербургом.

В тот же день Наместник подал Государю прошение об отставке и о снятии с себя ответственности за могущие произойти последствия. Ответа на это прошение до начала военных действий получено не было.

Министр Иностранных Дел граф Ламсдорф, не подозревая об отнятии от Наместника права переговоров с дальневосточными посланниками, выпустил в первые дни войны "Красную книгу", в которой сваливал всю вину на адмирала Алексеева. Книга эта, выпущенная и разосланная в количестве 50 экземпляров, была по Вы­сочайшему повелению у всех получивших ее отобрана и уничтожена. Оказалось, что с 12-го января переговоры с посланниками велись контр-адмиралом Абаза.

Таким образом, к началу военных действий Наместник не был даже в курсе дипломатических переговоров. Кончилось все это 26 января 1904 года...

6-го апреля 1903 года Евгений Иванович Алексеев был произведен в полные адми­ралы с оставлением в звании генерал-адъютанта, а 30 июля — назначен Наместником Его Императорского Величества на Дальнем Востоке. На этом посту Алексеева (впрочем, сам адмирал в официальных документах неоднократно высказывался против учреждения там наместничества и просил, в случае, если таковое будет учреждено, отозвать его с Дальнего Востока) застала в 1904 году русско-японская война. В начале этой войны ему пришлось играть роль страдательную, ибо общественное мнение России, не подготовленное к войне правящими сферами, возложило на него ответственность не только за ее возникновение, но и за нашу неподготовленность к ней. К тому же в качестве же Главнокомандующего он оказался лишенным всей полноты власти в руководстве военными операциями, вследствие назначения ему "самостоятельного помощника" в лице генерала Куропаткина, занимавшего до тех пор пост Военного министра.

В июле 1903 году японское правительство обратилось к русскому — с предложением пересмотреть существующие договоры России, как с Японией, так с Китаем и Кореей, и представило проект их изменений, направленный к созданию полного господства Японии в Корее и к вытеснению России не только из этой страны, но и из Маньчжурии. Алексееву, по Высочайшему повелению, поручено было, совместно с нашим посланником в Токио, рассмотреть этот проект и составить проект русских ответных предложений для представления таковых на Высочайшее благовоззрение. Выполняя это поручение, Алексеев исходил из следующих оснований: не допускать вмешательства Японии в Маньчжурские дела, обеспечить свободу плавания русских судов вдоль корейских берегов, воспрепятствовать образованию из корейской территории стратегической базы для враждебных против России действий Японии, во всем же остальном предоставить ей широкие права в Корее.

Составленный на этих основаниях ответ нашего правительства, как известно, не удовлетворил Японию, и в октябре 1903 г. она представила второй проект соглашения, рассмотрение которого, по Высочайшему повелению, опять было поручено Алексееву, с указанием установить примирительную формулу, "отнюдь не отказываясь от основных наших требований".

5 ноября 1903 г. Алексеев представил министру иностранных дел второй проект соглашения, указав, что "необходимо теперь же остановиться на тех последствиях, которые могут произойти, в случае отказа Японии принять наш проект".

Основываясь на энергичной деятельности Японии в Пекине и Сеуле, направленной против России при сочувствии и поддержке Англии и Аме­рики, а также принимая в расчет непрекращающиеся приготовления Японии к усилению ее боевой готовности, Алексеев предположил, что непринятиеЯпонией наших предложений может сопровождаться не только занятием Кореи, как предполагалось прежде. Нам следовало быть готовыми и к жесткому обращению японцев по маньчжурскому вопросу в согласии с Китаем.

В виду воз­можности такого исхода переговоров, он предлагал замедлить передачу нашего проекта, "дабы иметь время привести в исполнение некоторые уже начатые мероприятия, направлен­ные к усилению нашего военного положения на Дальнем Востоке, что, в свою очередь, окажет влияние на японскую притязательность". После некоторых изменений внесенных в столице, проект был передан японскому правительству 20 ноябряи, как предвидел Алексеев, не удовлетворил Японию, кото­рая, не выжидая уже результатов дальнейших переговоров, перешла от слов к делу.

24 декабря 1903 года Алексеев телеграфировал в СПб о целом ряде мероприятий японцев, несомненно, свидетельствовавших об их намерениях занять Корею и установить над нею протек­торат. Придавая этому готовившемуся событию, значение большой и серьезной опасности для нас в военном отношении, Алексеев, "не с целью вызвать вооруженное столкновение, а исклю­чительно в видах необходимой самообороны", предлагал принять ряд предохранительных мер, направленных к поддержанию равновесия в стратегическом положении сторон, нарушаемом оккупацией Кореи: или,

— 1-е, объ­явить мобилизацию в войсках Дальнего Востока и Си­бири, ввести в Маньчжурии военное положение для удержания страны в спокойствии, обеспечения целости Китайско-Восточной ж.-д. и подготовки со­средоточения войск и занять войсками нижнее течение Ялу; или,

— 2-ое, довести до военного состава и начать перевозку в Иркутск 2-х армейских корпусов, предназначенных для усиления войск Дальнего Востока. Одновременно с тем принять меры по подготовке к мобилизации остальных подкреплений и объявить на военном положении Маньчжуриюиприморскиекрепости(Порт-Артури Владивосток) длянемедленного приведения последних в полную боевую готовность. Вответ на эти предложения, Алексеев получил 30 декабря 1903 года через Военного министра следующие указания: с началом высадки японцевв Корее объявить Порт-Артур и Владивосток на военном положении; приготовиться к мобилизации и приготовить к выдвижению на корейскую границу отряды дляприкрытия сосредоточения наших войск в Южной Маньч­журии.

Вместе с тем ему указывалось принять все меры к тому, чтобы на корей­ской границе не произошло каких-либо столкновений, которые могли бы сделать войну не­избежной. В целях во что бы то ни стало избежать разрыва с Японией, в СПб решено было "насколько возможно продолжать обмен взглядов с токийским кабинетом", и по­сему через Алексеева отправлен был в Токио третий по счету наш проект соглашения с Японией.

Ознакомившисьс ним, Алексеев тотчас же, 20 января 1904 года, телеграфировал: "непрекращающиеся военные приготовления Японии достигли уже почти крайнего предела, составляя для нас прямую угрозу". Поэтому "принятие самых решительных мер с нашей стороны для усиления боевой готов­ности войск на Дальнем Востоке не только необхо­димо в целях самообороны, но, может быть, послужить последним средством избежать войны, внушая Японии опасения за благоприятныйдля нее исход столкновения".

Поэтому он полагалнеобходимым тотчас же объ­явить мобилизациювойск на Дальнем ВостокеивСибири, подвезтивойска крайону сосредоточения и решительными действиями нашего флота воспротивиться высадке японских войск в Че­мульпо.

В ожидании ответа на эти насущные запросыАлексееввывелпорт-артурскую эскадру на внешний рейд практически в полном составе, дабы по получения согласия Петербурга на свои предложения, не теряя ни ми­нуты двинуть флот наш к берегам Кореи.

24-го января им была получена из Министерства Иностранных Дел депеша лишь с извещением о раз­рыве дипломатических сношений с Японией. Не со­держа никаких практических, реальных указаний, как надлежит трактовать этот факт, и что следует делать, депеша говорила лишь о том, что ответственность за последствия, которые могут произойти от перерыва дипломатических сно­шений, остается на Японии.

25 числа он получил, наконец, краткую информацию из военного Министерства, что... ответ на его предложения будет дан в течение суток! Поэтому вице-адмиралу Старку было дано устное указание иметь эскадру полностью готовой к выходу к Чемульпо немедленно по получении приказа от наместника. В этом и кроется причина запрета штабом эскадры на постоновку противоторпедных сетей кораблями в трагическую ночь начала войны, повлекшего столь печальные последствия.

Ожидавшийся ответ адмирал Алексеев получил из СПб лишь 27 января, когда японцы начали уже военный действия и бомбардировали Порт-Ар­тур! Причем он вновь был составлен столь расплывчато и не определенно, что его положения можно было трактовать как, с одной стороны, перекладывание на плечи Наместника бремени окончательного решения, так и с другой, желательности избежать международной ответственности за инициативу открытия враждебных действий.

Оглядываясь назад, становится очевидным, что имея в виду ясно выраженное Государем горячее желание Его "избавить Россию отужасоввойны",адмиралАлексеев лишен был возможности что-либо предпринять. Он должен был проявить крайнюю осторожность в своих действиях, чтобы посылкою эскадры к Корейским берегам не повести к воору­женному столкновению с Японией, которого в Петербурге избегали до самого последнего момента.

Такое отношение Алексеева к депеше министерства иностранных дел, полученной им 25 января, нашло себе затем подтверждение в правительственном сообщении о разрыве дипломатических сношений, успокоительно заявлявшем, что таковой не означает еще начала войны. В общем, роль Алексеева в ходе переговоров с Японией ограничилась лишь совещательным участием его в них и ролью передаточной инстанции дипломатических бумаг, которыми наше Министерство Иностранных Дел обме­нивалось со своим представителем в Токио и с токийским кабинетом.

По существу же, представления, сделанные Алексеевым в СПб, про­никнуты были духом твердого, энергичного отпора притязаниям Японии на Маньчжурию, деятельной военной подготовки к возможным с ее стороны агрессивным действиям, к захвату в них инициативы.

Вера в благоприятное "разрешение кризиса", царившая в Петербурге, сделала также то, что все мероприятия по усилению нашего военного положения на Дальнем Востоке осуществлялись крайне экономно, не спеша, без сознания их крайней необхо­димости и неотложности.

Имея в виду не­равенство в условиях мобилизации России и Японии, и тревожное положение политических дел уже летом 1903 г., адмирал Алексеев считал необходимым иметь всегда под рукою не менее 50 тысяч войск. Для этого сформировать новых 44 батальона пехоты, соответственно сему увеличить количество кавалерии и артиллерии, усилить гарнизон Порт-Артура, приблизить войска к району сосредоточения армии и придать им новую "стратегическую организацию".

Но на совещаниях, происходивших в Порт-Артyре в июне 1903г., под председательством Военного Министра, генерала Куропаткина, все эти пожелания под­верглись сокращению: вместо 44 батальонов пред­положено было сформировать лишь 22, а формирование особого Квантунского армейского корпуса признано было и вовсе... ненужным! В октябре же 1903 года адмирала Алексееву предложено было отказаться от одного из 2-х армейских корпусов предназначенных к перевозке в Маньчжурию в случае войны. А когда он на это не со­гласился, то число формируемых батальонов было сокращено с 22 до 18, формирование 9-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады предположено было сделать путем выделения батальонов из состава других Восточно-Сибирских стрелковых бригад, и отложено до весны 1904 года!

Сокращены были также испрашивавшиеся Алексеевым кредиты. Вместо 12 миллионов рублей единовременно и 17 миллионов в течение 6 лет, Особое Совещание подпредседательством графа Сольского признало более целесообразным "предусмотреть потребности военного ведомства лишь на ближайшее время". (!) И потому ассигно­вало на усиление обороны Дальнего Востока на истекавший 1903 и предстоящий 1904 годы сверхсметным кредитом — по 3 миллиона рублей, а на 1905 год — 6 миллионов рублей. Несмотря на все тре­вожные для мира признаки, Алексееву только в первых числах января 1904 года разрешено было расходовать этот 3-х миллионный кредит...

Та­кое же отношение встречали в Петербурге и требования Алексеева относительно усиления боевой готовности Тихоокеанской эскадры. Еще за два года до войны, и затем регулярно, Начальник доносил об огромном некомплекте в личном составе эскадры, но последний так и не был пополнен к началу войны. Пополнение некомплекта снарядов к орудиям эскадры производилось крайне медлен­но и несообразно положению вещей. С огромной канцелярской волокитой производилось создание на месте средств, необходимых для по­чинки судов. Так, в течение 3 лет не мог быть утвержден вПетербурге план устройства порта в Порт-Артуре. Онпереходил из одной финансовой или технической комиссии в другую, между тем как в Дальнем порт вырос быстро, и Министерство Финансов не пожалело на него денежных затрат. К построй­ке сухого дока в Порт-Артуре можно было присту­пить лишь в начале 1903 года, итакже после неоднократных напоминаний и ходатайств. По соображениям экономическим, для эскадры было введено положение так называемого "вооруженного резерва", сократившее кредиты на плавание и практическую стрельбу.

Таким образом, нося громкий, ответственный титул "Наместника Его Императорского Величества на Дальнем Востоке", адмирал Алексеев, в действительно­сти, вследствие междуведомственной розни трех министерств, имевших непосредственное от­ношение к делам далекой окраины, и бюро­кратической централизации управления ею, лишен был реальной полноты власти! В результате чего естественной, к сожалению, реакцией со стороны лучшей части нашего офицерского корпуса, стало и всколыхнувшееся с началом войны мнение о его непосредственной виновности в падении уровня боеготовности флота.

Высочайшим указом Правительствующему Сенату, данным 28 января 1904 года, адмиралу Алексееву пре­доставлены были "для действий военно-сухопутных и морских сил, сосредотачиваемых на Дальнем Востоке", права Главно­командующего армиями и флотом, а 12 февраля последовало назначение Командующим Маньчжурской apмией генерала Куропаткина, как "самостоятельного и ответственного начальника".

Создалось двоевластие,пагубностькоторого увеличива­лась тем, что оба они, и Главнокомандующий, и Командующий армией разно смотрели на характер ведения войны. К счастью, в августе 1904 года эта коллизия разрешилась...Глава 7. Порт-Артур — Санкт-Петербург

Шанхай, Порт-Артур, Санкт-Петербург, 04-26 февраля 1904года

Встреча со Степаном Осиповичем Макаровым прошла совсем не под диктовку Вадика. Пересечься со спешащим в Порт-Артур вице-адмиралом он смог на станции с удивительным названием Мамлютка, что в 300 верстах к западу от Омска. Клонился к закату прекрасный, солнечный и морозный день, на высоченных елках горделиво сидели снежные гренадерские шапки. Заглатывая воду, парили и чухали, как загнанные кони, паровозы... К Макарову в вагон Банщикова провели после нудного выяснения кто он, что он, и зачем. Но когда стало ясно, что именно он — Вадик, вернее Михаил Лаврентьевич, конечно, — и есть автор всей этой корреспонденции о бое "Варяга", круглолицый и осанистый кавторанг Васильев многозначительно хмыкнул, метнул из подлобья на гостя мгновенный насмешливый взгляд, и ни слова больше не говоря, приказал лейтенанту Кедрову проводить гостя к адмиралу... Где он сначала и огреб по-полной! За забивку телеграфных линий своими регулярными сообщениями.

— Я, конечно, не умаляю вашего личного геройства... Судя по всему, наместник Вам должное уже воздал, — отрезал Макаров, холодно скользнув взглядом по свежему ордену на мундире Банщикова, — но неужели Вам невдомек, Михаил Лаврентьевич, что кроме Ваших телеграмм, конечно несущих многие рациональные зерна, мне и штабу больше нечем заняться?

— Но, ваше высокопревосходительство, я...

— Не оправдывайтесь. Вижу, что сами все поняли. Зла не держу, поскольку о деле пеклись. Скажите лучше скоренько, кроме того, что Вы мне уже изложили, больше ничего не забыли?

— Главное, Степан Осипович, — это противодействие японской минной войне...

— Это вы написали раз пять. Нам и одного было достаточно. Учитывая те данные, что собрал Всеволод Федорович о японских планах и способах минных постановок, нам действительно придется любой выход в море до больших глубин предварять проводкой тралов. Константин Федорович Шульц этот вопрос проработал и приказ по организации трального каравана уже в Артуре и Владивостоке. Хотя флот от этого и будет испытывать определенное стеснение, ничего не поделаешь...

Кстати... А по какому такому делу Вы в Питер отправились? Или на эскадре офицеры-медики уже более не нужны будут?

— Имею письмо от нашего командира, на имя государя, которое поклялся Всеволоду Федоровичу доставить лично.

— Так значит. Понятно... Не обижайтесь. Теперь давайте о главном поговорим, что меня действительно интересует. И чего, к сожалению, в ваших телеграммах нет...

Степан Осипович придвинулся к Вадику поближе, оперевшись локтями о крышку стола. Густые брови его слегка нахмурились, а взгляд, за какое-то мгновение до этого вдруг ставший каким-то отрешенным, вновь обрел ясность и поразительную, отмечавшуюся многими людьми, лично знавшими нашего выдающегося адмирала, "макаровскую" энергетику.

— Я вот все никак не могу взять в толк... Как, блистательно выиграв сражение с многократно превосходящим противником, Всеволод Федорович, пусть море будет ему и его соплавателям пухом, но КАК он смог после этого потерять свой крейсер?! И угробить практически всех на нем? Ведь значит корабль погиб практически мгновенно? Тогда как получилось, что именно те, кто должен при катастрофе гибнуть в первую очередь — раненые, из которых многие лежат в бессознательном состоянии, каким то чудом спасаются, а весь остальной экипаж гибнет? Я не могу в это поверить. Такого просто не может быть. Поэтому постарайтесь, Михаил Лаврентьевич, тщательно вспомнить последние часы корабля. Очень постарайтесь, любезный... Ведь даже если Вы не отходили от раненых, не может быть, чтобы вас не интересовало, что и как происходит наверху!

Вадик невольно поеживался под пронизывающим взглядом внимательных, светло-серых глаз комфлота. Макаров определенно чувствовал вранье за версту. Но удар нужно было держать. Иначе, расскажи он сейчас о том, что "Варяг" вовсе не на дне Желтого моря, может вмиг разлетится вся конструкция их хитроумного плана. Тем более нельзя раскрывать и поручения Алексеева, не оправдать доверия наместника императора и главнокомандующего, это... Это просто по любому добром не кончится! И приходилось скрывать правду именно от того, кому, по идее, и надо было бы первому рассказать, что и как. Причем ВСЕ!

Оставалось только стиснуть зубы и молчать. Потому что перед ним сейчас сидел человек с таким темпераментом и такой энергетикой, что мог запросто на радостях приказать Вадику остаться при его штабе, или что нибудь еще в этом роде. Подумаешь, экипажи для трофеев! Будут трофеи, будут и экипажи! И ради этого лезть к царю?! Зачем, когда это его, комфлота уровень принятия решений? А молодые, храбрые и неглупые офицеры нужны для войны, а не для обивания порогов в приемных, что ж с того, что Алексеев разрешил? То, что храбр, ясно. Что не глуп — телеграммы читал. Раз-два, и будьте любезны... Будет еще один боец в моей банде единомышленников!

И что? Отказаться выполнить приказ вице-адмирала? Или ночью выбрасываться из поезда посреди сибирской тайги? Вадик вдруг почувствовал себя как тогда, на злосчастном экзамене по химии, когда вместо уже честно заработанного "отлично", змей Пал Палыч, или Падло Подлович, как поминали его многие из лоботрясов-студиозиусов, с милой, обезоруживающей улыбочкой провозгласил, "Ну-с... Друг мой, еще один дополнительный вопросик, и зачетку на стол!" Тогда это закончилось минут через двадцать позора желанным для полгруппы "удовл". А вечером ждала встреча с разъяренным папашей.

Макаров между тем продолжал методично обкладывать позицию Вадика со всех сторон.

— Понимаю, что у Вас, Михаил Лаврентьевич, выпытывать о маневрировании в бою, стрельбе, противнике и тому подобном больше, чем Руднев написал сам, занятие глупое. Ваш медицинский отчет великолепен. Анатолий Павлович Филиппченко, ваш старший коллега и великий профессионал, это мое мнение полностью разделяет. Так что можете не сомневаться, кое какие решения я уже принял, вы свой долг исполнили сполна. Он хотел сам с Вами поговорить, но сейчас прикорнул маленько, опять всю ночь бумаги писал. Пусть поспит. Или у Вас что-то особое для него имеется?

— Никак нет, все в отчете, Степан Осипович.

— Тогда не буду будить...

В общем, в кухне на мостике вы не участвовали. Это понятно, но... Вот смотрю я на Вас, и нутром чую, не договариваете вы что-то. Ведь то, что происходило после боя, так или иначе мимо вас пройти не могло. КАК погибал "Варяг"? КОГДА и ПОЧЕМУ Руднев отдал приказ на эвакуацию раненых? Был ли крейсер на ходу в этот момент, имел ли крен, дифферент, заводили ли пластыря, были ли потушены пожары? Ну, хоть что-то из этого у Вас в памяти отложилось? Вспоминайте!

— Степан Осипович! Виноват, но не могу я ничего связного Вам доложить, потому как сам был здорово контужен в голову, и к тому моменту еще не отошел... Поэтому меня с ранеными и отправили, по-видимому... Толку на борту от меня никто уже не ждал. Крейсер имел крен на правый борт, градусов пять... Может чуть больше. Пожар в корме был не ликвидирован, дым из иллюминаторов шел, да и над палубой тянуло. Как раз он то и беспокоил офицеров и командира. Слышал, что говорили об остатке угля, что даже до Сайгона вполне хватит... Потом, со мной ведь не всех раненых погрузили, там еще оставались. А на воде меня мгновенно укачало, и я отключился... А когда очнулся, в сумерках уже, мне машинный квартирмейстер доложил, что там, куда "Варяг" ушел, был мощный взрыв и зарница яркая...

Вадика трясло от нервного напряжения. Как там у Штирлица... "Он никогда не был так близко к провалу!" Но к счастью Макаров истолковал возбужденное состояние и срывающийся голос Банщикова как искреннее горе по погибшему кораблю и боевым товарищам, и вызванный переживаниями первого в жизни боя нервный срыв. Взгляд адмирала вдруг потеплел, и он по отечески, взяв Вадика за руку, заговорил:

— Эх, каких людей, какой крейсер мы потеряли... Ну, успокойтесь, Михаил Лаврентьевич. Держитесь, мой дорогой. Это война. Штука она тяжелая. Без потерь не бывает... Сейчас вот валерианы вам накапаю... Жена снабдила. Как в воду глядела, бывает настойка сия весьма необходима... И часто, благодаря нашей российской традиции: бесподобного сочетания лености и тупости. Вот вчера, к слову, когда четыре часа паровоз меняли, употребил. Помогает.

В Питере дела закончите, возвращайтесь скорее. Надо японцев колотить... Если, конечно, Император Вас при дворе в адъютантах не оставит! — Макаров вдруг задорно рассмеялся, — Ну, голубчик, доброго Вам пути. Не могу задерживать долее, мы сейчас трогаемся, каждый час дорог, всю дорогу ведь держим... И возьмите, пожалуйста, у штабных от меня письма и бумаги в МТК и ГМШ. Вы быстрой скоростью идете, будете в столице раньше любого курьера. А там писанины много, телеграммой не отстучишь. Вас это не обременит, надеюсь?

— Будет исполнено, ваше превосходительство!

— Вот и прекрасно, с Богом, в добрый час! И надеюсь до встречи...

Вывалившись от адмирала, Вадик забрал пакеты с корреспонденцией и откозыряв штабным, спрыгнул с подножки в тот самый момент, когда локомотив поезда командующего тихоокеанского флота, дав протяжный гудок и окутавшись облаком пара, прокрутил колеса. Состав лязгнул буферами и сначала медленно, затем все быстрее, вздымая вокруг мелкую снежную пыль, двинулся на восток. За ним потянулся очередной войсковой эшелон. Траннсиб тогда был однопутным: пока порция составов катилась в одну сторону, встречняки ждали на станциях и разъездах своей очереди. Пять пар двадцативагонных поездов в сутки по расчету. Четыре пары — по факту.

Вагоны, платформы с укрытыми брезентом грузами... Однако Вадим видел там и гражданских. Память подсказала, что это едут со своим добром мастеровые и кораблестроители с Питера во главе с полковником корпуса морских инженеров Николаем Николаевичем Кутейниковым. Едут через всю Россию чинить подорванных на рейде собственной базы "Ретвизана", "Цесаревича" и "Палладу".

"Да... Так вот мы готовы к войне..." — невесело подумалось Вадиму. И он вдруг с удивлением поймал себя на мысли, что вот только что, вот именно сейчас, он вдруг ощутил себя не гостем в этом мире и времени. Это была его страна. И его война... И его народ. Такой разный, такой непохожий на всех тех, кого он оставил в столетнем далеко. Но — его. И он сам был его частицей...

Где-то впереди, теряясь в оранжевом сиянии коснувшегося кромки леса заходящего солнца, поднялся семофор, и Вадима вывел из нахлынувших неожиданно размышлений свисток паровоза его литерного курьерского. "Слава Богу, Степан Осипович не узнал, что Алексеев выделил мне персональный вагон!" крутилась в голове назойливая мысль...

Несколько часов после столь содержательного общения с Макаровым, Вадик чувствовал себя как выжатый лимон. Сперва чуть было в трусости не обвинил! Хотя, если поставить себя на место Макарова, приходится признать, что повод для раздражения Степан Осипович имел. И не один. Кстати, первый свой орден он получил за поход "Великого князя Константина", в котором спас русскую полковую колонну Шелковникова от расстрела с моря турецким броненосцем, а не за перевозку раненых на катере... Потом припер так, что пришлось действительно трухнуть. И изовраться... Так противно! Но главным, однако, было то, что действительно необходимую информацию Макаров получил, а уж в том, что адмирал ее правильно использует, Вадик не сомневался. Так просто теперь убить себя не даст... В конце концов, хорошо то, что хорошо кончается. Что то еще ждет в Питере?

В ходе их короткой, но содержательной беседы, Вадик успел понять, что Степан Осипович действительно крайне удручен "гибелью" Руднева. Более того, именно в заслугу ему Макаров ставил факт, следовавший из недавно полученной телеграммы ГМШ: Вирениус остановлен в Джибути до особых распоряжений. Государь удовлетворил просьбу адмирала Алексеева о назначении нескольким кораблям отряда крейсерских задач в районе Средиземного моря, сразу после полной бункеровки, а "Ослябя", "Аврора", "Орел", набитый снарядами "Смоленск" и контрминоносцы-"невки" вскоре двинутся на восток. Приказ об этом ГМШ уже готовит. Штаб наместника так же проинформировал Макарова об этом решении.

Такой вариант использования кораблей отряда Вирениуса уже не вызвал у Степана Осиповича чувства отторжения. Более того, обсудив его со своими офицерами, он пришел к выводу, что принятое решение, предложенное в письме Руднева на имя Алексеева, пожалуй, наиболее разумное в сложившихся обстоятельствах. Таким образом был заложен фундамент будущего взаимопонимания между наместником и Макаровым.

В мире Вадика Макаров настаивал на остановке всего отряда и последующем продолжении его похода на восток, Алексеев же, в целом разделяя такую позицию, не добился этого через голову ГМШ, в итоге чего Вирениус вернулся на Балтику. Отсутствие реальной поддержки наместником, было воспринято Макаровым как личная обида. Затем ответ — снятие Чернышова, старого соплавателя Алексеева с "Севастополя". Кстати, поделом: за аварию, когда при входе на рейд столкнулись и были повреждены сразу три (!) броненосца. И понеслось... Но ненадолго — до гибели Степана Осиповича в момент катастрофы "Петропавловска"...

Хоть Вадика так и надирало, ему хватило ума и осторожности не сболтнуть комфлоту о личном скромном участии "лекаря с "Варяга" в разрешении "проблемы Вирениуса".

Алексеев тогда спросил Банщикова, в чем Руднев видит смысл заставлять броненосец и три крейсера, способные значительно усилить наличные силы в Артуре и Владивостоке, или неизбежно отправящуюся на Дальний Восток вторую эскадру, раздергивать лишний раз машины. А это естественная цена за ловлю купцов. В ответ Вадик, скромно потупясь, сказал, что побудительных мотивов Всеволода Федоровича не знает, но имеет смелость предположить, какой может быть реакция британской биржи на известия о русских крейсерах, досматривающих и топящих британские же торговые пароходы. После чего попутно изложил свои мысли об организации против Японии биржевой войны...

Логика, и неожиданно широкий охват проблемы войны со стороны столь юного офицера, заметно подняла его в глазах наместника. Сам не любитель Великобритании, Алексеев так загорелся идеей, что теперь за эту часть плана Петровича Вадик мог быть спокоен. "А молодежь то моя широко мыслит!" — Подвел черту под этим вопросом наместник. Только бы Петрович теперь выполнил свою, самую рискованную часть плана, и действительно захватил "Ниссин" и "Кассугу", вот на это уж точно будет ТАКАЯ биржевая реакция...

Кроме того, Вадик рассчитывал, что высказанные им Евгению Ивановичу опасения о том, что главная угроза для России сейчас не столько даже в успехе или не успехе той или иной морской операции, а в вопросе налаживания переброски, снабжения и развертывания сухопутных сил, помогут избавить Макарова от излишней мелочной опеки со стороны наместника. Поддержал его и Бок, согласившийся с мнением Вадика о том, что высадка в Корее значительной массы японских войск, очевидно свидетельствует о намерениях противника вскоре вторгнуться в Маньчжурию, дабы перерезать коммуникацию с Артуром. А с учетом полномочий и решительности Алексеева именно от него, во многом, зависит, как скоро армия будет готова решительно противодействовать планам неприятеля.

В завершении разговора Вадик попросил у лейтенанта Бока какой-нибудь штабной экземпляр макаровской "Тактики", которую собирался почитать в дороге. И тут оказалось, что книга эта имеется лишь одна! У контр-адмирала Витгефта... Свой же экземпляр Бок дал почитать кому-то из флаг-офицеров Старка, и он был благополучно "зачитан". Посетовав на то, что не удосужился предметно изучить ее раньше, Вадик вскользь упомянул про мнение Руднева о том, что каждый офицер флота обязан знать ее как "Отче наш". Похоже, что Алексеев намотал на ус эту, как бы невзначай, брошенную фразу.

Впоследствии, когда Макаров, прибыл в крепость, и сетуя на идиотский отказ из-под "шпица" в духе "экономии" и "непредусмотренных расходов", попросил его разрешить напечатать доптираж непосредственно во Владивостоке, никаких нелепых возражений в штабе наместника не возникло.

Одним словом, в том, что в отличие от Куропаткина, с Макаровым адмирал Алексеев в итоге вполне сработался, несмотря на особенности темпераментов и характеров того и другого, был и скромный вклад младшего врача с "Варяга". Что и было отмечено впоследствии товарищем морского министра и зятем премьер-министра Петра Аркадьевича Столыпина, контр-адмиралом фон Боком во второй книге его нашумевших мемуаров, увидевшей свет в 1924 году.

В ней, как известно, Борис Иванович много внимания уделил становлению могучего альянса будущих Канцлера Российской Империи, Премьер-министра и Главнокомандующего Российского Императорского флота — Председателя Регентского совета. Альянса столь много значившего для России как в последние предвоенные годы и в ходе Великой войны, так и для определения того выдающегося места, которое по праву занимает сейчас наша Родина в мировом сообществе.

* * *

Хотя вагоны были из высшего разряда, а литерные поезда преодолевали расстояние от Артура до столицы "всего" за 12 суток против 15-ти обычного скорого курьерского, но к прибытию в конечный пункт назначения доктор Банщиков чувствовал себя немногим лучше, чем после суточного похода на катере — слишком уж изматывающее-долгим было это "тудух-тудух". С "артурским" поездом он расстался на берегу Байкала, через который переправлялся на уже сутки поджидавшей "лейб-медика его Высокопревосходительства Наместника дохтура Банщикова" санной тройке фельдегерской службы, и, пожалуй, этот отрезок пути оставил в душе Вадима самый неизгладимый отпечаток. Даже зимой Царь-озеро и его берега были потрясающе красивы! Не влюбиться в этот край с первого взгляда было просто невозможно. И все было бы прекрасно, если б не общая тупость эскортировавшего его офицера, на роль собеседника, увы, никак не подходившего...

Навстречу по льду, по проторенному зимнику, маршировали колонны солдат, на санях везли орудия с передками, двигались обозы. Лошадей поменяли на зимней станции, устроенной прямо посреди озера, пока седок и его сопровождающий угощались душистым сибирским чаем с местными травами и душистым, цветочным медом. Затем был маленький иркутский вокзальчик, подъездные пути забитые армейскими эшелонами с одной стороны, и гражданскими, едущими со своим нехитрым скарбом от войны, с другой...

И вновь литерный, уже до Санкт-Петербурга. Главным событием на этом этапе путешествия стало описанное выше сорокаминутное общение с вице-адмиралом Макаровым, стоившее по потерям нервных клеток всей остальной дороги от Шанхая до столицы Российской Империи...

Питерское утро встретило бодрящим морозцем. С темного, почти ночного неба сеял мелкий, колючий снежок. Стряхнув с себя остатки дремоты, и подхватив саквояж с нехитрым багажом, Вадик ступил на землю, по которой ходил последний раз с собутыльниками студентами сто шесть лет тому... вперед. Первое, что бросилось в глаза — высоченные сугробы, практически скрывшие ограждение платформы, такие же девственно-белоснежные, как и на Байкале. "А с экологией, нам крупно повезло, кстати", — подумал Вадим вспомив цвет городского снега начала будущего века.

Он планировал для начала взять извозчика, и, развезя пакеты Макарова, снять номер в какой-нибудь гостинице с видом на Неву и отоспаться. Однако прямо на перроне его поджидал офицер свиты Его Императорского Величества в форме кавторанга гвардейского экипажа. Очевидно "сработали" телеграммы, посланные им с дороги, хотя фонтан мистицизма и цитат из дневников, раз за разом всё более истощался — нельзя же всё время тянуть одну и ту же песню.

Но, как выяснилось, телеграммы слал не он один. Получив известие от лейтенанта Бока, флигель-адъютант императора граф Гейден решил лично встретить Банщикова несмотря на ранний час. Делать нечего — вместо сна — с места в карьер, вместо прихваченного в Артуре и порядком помявшегося за дорогу цивильного костюма пришлось остаться в "варяжской" шинели и тужурке. Но, пожалуй, это и к лучшему, при первом знакомстве лучше выглядеть честным служакой, чем заурядным обывателем.

Забросив по ходу нехитрые пожитки, зарезервировавали номер в ближайшем приличном заведении, Ушаковском Гранд Отеле "Москва", и не теряя более ни минуты — в путь. До Зимнего от площади Николаевского вокзала с тяжеловесной, припорошенной свежим снежком, конной статуей Александра III, долетели за минуты, пусть и на конной тяге. Гейден, прочитав за это время личное письмо от лейтенанта Бока, непринужденно перешел в разговоре с Банщиковым почти на дружеский тон, уговорившись через день-два обязательно посидеть вдвоем и обсудить происходящее на Дальнем Востоке более подробно.

По прибытии, позаботившись о том, чтобы гостя немедленно покормили и напоили чаем с дороги, флигель-адъютант Императора умчался по своим дедам. Оставалось сидеть и ждать. Когда-нибудь венценосец выкроит время между семейными завтраками, обедами, фамильными сплетнями, прогулками, вклеиванием в альбом фотографий и докладами министров...

"Когда-нибудь" случилось часов через семь, при свете закатных лучей короткого зимнего дня. До этого дважды забегал Гейден, извиняясь, что придется еще чуть-чуть подождать, и по его распоряжению покормили прекрасным обедом, что тоже было неплохо. Вадик сумел за это время окончательно успокоиться и собраться с мыслями. Но вот, наконец, за ним пришли...

Николай принял доктора с "Варяга" в своих покоях на втором этаже северо-западного ризалита дворца. Миновав адъютантскую и бильярдную, следующий за Гейденом Вадим, оказался в просторном помещении, высотой в два дворцовых этажа, оформленном в британском стиле эпохи Шекспира или Королевы-девственницы, это уж кому как больше нравится. Три его огромных окна выходили прямо на окруженное высокой кованой решеткой здание Адмиралтейства, чей вонзившийся в небо величественный шпиль мерцал в лучах заходящего солнца мягким, розовым цветом...

"А ведь к этой самой решетке через год могут прилипнуть комки мозгов расстрелянных гвардейскими драгунами питерских рабочих. И будут они такого же розового цвета как отблеск адмиралтейской иглы. Если все покатится так, как один раз уже произошло". Вадим с трудом отогнал от себя неожиданно нахлынувшие мрачные "воспоминания о будущем"...

Справа от себя он увидел огромный, украшенный искусной резьбой и фестонами камин, сложенный из белого крымского камня. В нем весело потрескивали березовые полешки, согревая все обширное помещение императорской библиотеки и создавая ощущение покоя и домашнего уюта. Две пока еще не зажженных люстры на длинных подвесках мерцали таинственными переливами пламени, отражавшегося в их горном хрустале. По периметру трех внутренних стен стояли шкафы, наполненные множеством книг. Такие же точно находились и над ними на антресолях, огражденных резными перилами искусной работы. Наверх вела выполненная в едином стиле с антресолями лестница. Судя по всему, и отделка потолка, и ряды книжных шкафов и сами антресоли были из красного дерева, которое приятно контрастировало по цвету с широкими, идеально подогнанными и ошлифованными дубовыми досками пола. Неподалеку от лестницы находился большой стол с лампой под зеленым абажуром. Ее свет падал на большую карту, придавленную с двух сторон парой книг, очевидно до этого она была свернута в рулон...

Из-за стола навстречу вытянувшемуся по стойке смирно и отдавшему честь Вадиму поднялись трое. Двое — из удобных, обитых темным бархатом под цвет красного дерева, кресел. Оба в парадных мундирах при палашах, орденах и адмиральских эполетах. Третий — с обычного рабочего стула, украшением которого была лишь резная спинка. Невысокий, ладный. В скромной форменной тужурке с погонами каперанга на плечах и единственным Владимирским крестиком в петлице.

Как предупредил Банщикова заранее Гейден, адмиралами были командир гвардейского экипажа контр-адмирал Константин Дмитриевич Нилов и генерал-адъютант царя граф Николай Николаевич Ломен. Вадик, хоть и видел их на фотографиях в "том" времени, но в лицо совершенно не запомнил. А вот человек в погонах капитана первого ранга был ему известен очень и очень хорошо.

Скромная, доброжелательная улыбка в густые усы. Добрый, несколько отрешенный взгляд огромных лучистых глаз... "Блин, так ведь можно подумать о глазах женщины, но никак не мужчины" — усмехнулся про себя Вадик. И этот взгляд... Нет, не отрешенный, все-таки. Так смотрят иногда на забавляющихся котят или щенков. С легкой снисходительностью, благожелательным интересом, даже умилением каким-то. И при этом — с чуть заметным, практически неприметным, как маленькая изюминка на огромном торте, ощущением превосходства сапиенса над милой и занятной зверюшкой. От которой достаточно просто отвернуться, чтобы забыть о ее существовании. Навсегда...

"Итак, господа, делайте ваши ставки!" — пронеслось в мозгу. И мысль эта, полная азарта, решимости и упоения риском, была скорее мыслью Михаила Банщикова, чем Вадима Перекошина...

* * *

Царь внешне спокойно и невозмутимо выслушал рассказ о бое, только пару раз уточнив у Вадика заинтересовавшие его небольшие детали, накоротке обменявшись по ним мнениями с Ниловым. Чего, собственно, и следовало ожидать, ведь рапорты и наместника, и Банщикова, он прочитал в день их получения. Но вот вручение младшим лекарем "утонувшего" крейсера личного послания адмирала Алексеева застало и самодержца, и всех присутствующих несколько врасплох. Николай даже приподнял в недоумении правую бровь, что на секунду придало его лицу довольно растерянное, если не сказать комичное, выражение.

Однако о причинах такого неожиданного и удивительного доверия своего генерал-адъютанта к Вадиму он распрашивать не стал, ограничившись сдержанным выражением благодарности и заверением, что, как и просил Евгений Иванович, он прочтет письмо сразу после завершения этого разговора. Хотя и невооруженным глазом видно, что сий факт вызвал у Николая Александровича некий интерес. Процедура вручения Георгия 4-й степени, требовавшая от него не более чем заученной рутинной улыбки и стандартных фраз, могла стать чем-то более занятным...

"Неужели, решили присмотреться ко мне повнимательнее, Ваше Величество? Хотите еще интересненького? А ведь его много есть у нас... Вот только присутствующие здесь Ваши Ломен с Ниловым для этого разговора совершенно лишние. Да и душка граф Гейден тоже. Увы... Что же делать то с ними? Всю ведь малину портят, ей богу. Надо выкручиваться как-то". Однако для того, чтобы вот так запросто предложить самодержцу выпроводить за дверь парочку придворных адмиралов и переговорить наедине, Вадику не хватило ни духу, ни ощущения нужного градуса заинтригованности у Николая. А рисковать быть изгнанным из дворца "с волчьим билетом" за бестактность не хотелось совершенно.

После вручения ордена, иконки от имени императрицы и поздравлений, Николай, явно давая понять, что аудиенция подходит к концу, и что сейчас Банщиков, скорее всего, последний раз в своей жизни может лицезреть рядом с собой батюшку-царя в столь интимной обстановке, сообщил, что Нилов займется вопросом дальнейшей его службы. После чего с милой, чуть грустной улыбкой, осведомился:

— Михаил Лаврентьевич, может быть, у Вас имеется какая-либо отдельная просьба ко мне? Или пожелание? Не стесняйтесь, пожалуйста...

-Благодарю Вас, Ваше Величество. Просьтите, но просьба, действительно, есть. Помните, в тех телеграммах, что я Вам отсылал из Шанхая, были указаны даты гибели "Енисея" и "Боярина"? — Вадик вытащил из внутреннего кармана запечатанный сургучем конверт.

-Да что-то там было про это, и еще что-то непонятное про охоту на зайцев... Хм. У Вас еще одно послание?

-В некотором роде... А можно сейчас попросить найти те телеграммы?

-Прямо сейчас? Боюсь, что нет, Михаил Лаврентьевич. Да и зачем? — чуть заметно улыбнулся Николай.

По сдержанным улыбкам окружающих и короткому смешку Нилова, Вадим понял, что по-видимому, допустил некую бестактность. Ну откуда ему было знать, что Император Всероссийский не имел ни личного секретаря, ни референта, а с корреспонденцией и другими деловыми бумагами всегда работал САМ? И он, лекарь Банщиков, только-что ни мало сумляшеся попытался отдать распоряжение самому государю... Но тушеваться и комкать беседу было совершенно немыслимо, и Вадик продолжал напирать:

-Вы случайно не обратили внимания, государь, что о гибели "Боярина" я Вам написал если не ДО того, как он погиб, то уж точно ДО того, как информация о его гибели могла дойти до Шанхая?

-Нет... Да и не уверен, что в тот же именно день эти телеграммы прочитал. Но если... Только как тогда Вы узнали?— озадаченно протянул самодержец всея Руси,— Позвольте, но разве такое вообще возможно?

-Я обязательно Вам объясню, почему это стало возможным, Ваше Величество. Чуть позже. Но сначала, если позволите, про зайцев...

— Да, конечно... Будьте добры...

— Вот в этом конверте содержится некий текст, который был написан мной еще на "Варяге". Конверт запечатан корабельной печатью, а сверху еще и консулом в Шанхае. Поэтому очевидно, что он не открывался с 28 января...

Понимаю, что обращаться к Вам с такой просьбой, с моей стороны не совсем деликатно, но... Пожалуйста, государь, сегодня вечером, будьте любезны найдите несколько минут и сравните то, что там написано, с Вашими личными дневниковыми записями за то же число. И еще за первое февраля. Если Вам это покажется интересным, то я с удовольствием отвечу на все Ваши вопросы. Если они у Вас возникнут, конечно.

— Обещаю Вам это, любезный Михаил Лаврентьевич... Понимаю, что здорово утомил Вас ожиданием сегодня, да еще с дороги. Но, что поделаешь, очень много дел навалилось. Кстати, а где Вы планируете остановиться?

— У Ушакова, Ваше Величество...

Отшутившись у подъезда от не менее императора заинтригованного Гейдена, Вадик к ночи добрался, наконец, до своего номера, ванны и ждущей его постели. Господи, какое же это было блаженство: просто зарыться в подушки после всей этой громадной психологической нагрузки! Просто заснуть в уверенности, что все идет правильно, что как только ОН все прочтет... А ведь уже, наверно, прочел...

* * *

Вторая встреча с самодержцем состоялась на следующий день, и судя по тому, что посыльный из Зимнего прибыл уже в десять утра, а в приемной на этот раз ждать не пришлось ни минуты, расчет оказался верным... Кроме императора на доктора с "Варяга" в этот раз пришли посмотреть барон Фредерикс и еще два офицера в полковничьих чинах, которых Вадим не знал, но о роде их обязанностей догадался сразу.

Принял император Вадима в своем рабочем кабинете — длинной зале, выполненной в псевдо-азиатском стиле, где кроме камина, углового дивана, нескольких кресел и рабочего стола, в многочисленных шкафчиках хранились сувениры, привезенные им из восточного путешествия на "Памяти Азова".

После взаимных приветствий, предваряя первый нетерпеливый вопрос Николая, который уже был готов сорваться с его губ, Банщиков неожиданно обратился к царю, с решительной просьбой удалить из кабинета всех. И когда, после краткого раздумья, последнее было выполненно заинтригованным и выглядевшим чуть-чуть растерянным, монархом, Вадик, упав на колено, выдал заранее заготовленую фразу:

-Разрешите поздравить Ваше Величество с долгожданным наследником!

Опешивший Николай потянулся было рукой к звонку, но на полпути замер как вкопанный.

-А с чего Вы взяли, что...

-Ваше величество, то недомогание, что мучило Государыню императрицу в поледние несколько недель, вызвано началом беремености. Она Вам разве еще не сообщила?

-Нет... Но позвольте, если даже я об этом не знаю, то откуда Вы, на Дальнем Востоке? И с дневниками, ведь слово в слово! Но это решительно невозможно!

Вы иллюзионист или... провидец, Михаил Лаврентьевич? Ведь это же чудеса какие-то...

-Никаких чудес или фокусов. Все куда прозаичней. Но и много серьезнее. Видите ли, Николай Александрович...

Царь, осознав, что вместо "Величества" или "Государя" ЕГО назвали просто по имени-отчеству, даже приоткрыл от изумления рот...

— Я не только коллежский ассесор Михаил Банщиков, младший врач с крейсера "Варяг". Я еще и Вадим Перекошин, 1988 года рождения, студент пятого курса Московского медицинского института. Поэтому я знаю о многих событиях, которые пока еще не произошли.

Поэтому я знаю, что у Вас не только будет наследник, у нас Вы его назвали Алексеем. Но я знаю, и когда он родится, и чем будет болеть, и как долго проживет. А так же — что именно надо постараться сделать, чтобы он прожил подольше, чем ему было отпущено Богом в моем мире. Или времени, что правельнее, наверное. И дневники Ваши я читал потому, что они были... или будут изданы отдельной книгой в конце 90-х годов этого века...

-Но как Вы можете быть и собой, и кем то еще? Вы сами часом не больны, любезный Михаил Лаврентьевич?

-Нет, Ваше Величество, часом не болен,— усмехнулся старой шутке Вадик, пытаясь хоть немного унять нервную дрожь,— А как получилось... Мой отец, весьма крупный ученный, ставил эксперимент по переносу человеческого сознания в пространстве и времени. Целью его было найти способ точно узнавать, что именно и как происходило в прошлом. В качестве первой, пробной задачи он выбрал установление истины о том, как и что происходило во время боя "Варяга" и "Корейца" с японской эскадрой. Вы удивитесь, Ваше величество, но по ряду событий, имевших место в этом бою, у историков сто лет спустя нет точной информации. О некоторых подробностях дела на рейде Чемульпо папа и хотел узнать...

— Сознания... То есть души, Вы хотите сказать? По переносу души? Но это же подвластно только... — взгляд машинально перекрестившегося Николая выражал полное смятение чувств.

— Наука доказала, Ваше Величество, что душа, или сознание, при несомненной божественности ее происхождения, есть энергетическая субстанция, подчиняющаяся определенным физическим законам. Чтобы Вам было понятнее — это нечто, отдаленно сродни электричеству. И мой отец и его коллеги смогли рассчитать некоторые законы ее целостного перемещения в пространственно-временном континууме. Точность расчетов требовалась огромная. Они задействовали специальные электрические счетные машины, производящие миллиарды арифметических операций в секунду...

Да, не удивляйтесь. Такая техника была в распоряжении ученых в начале "моего" 21-го века. Так что я не вижу в этом ничего религиозно-мистического. Только вот не все пошло так, как они планировали. Что-то, видимо, не учли, или при вычислениях произошел технический сбой. Сейчас нам уже не установить, что случилось. Но в результате на борту "Варяга" оказался я и еще пара человек из совсем другого времени. Из мира, который, наверное, теперь просто не возникнет. Ибо в том, нашем мире "Варягу" прорваться не удалось, так он на дне Чемульпо и остался...

— Невероятно... Господи, прости их, грешников... И нас...— Николай несколько раз истово перекрестился, — Как же можно было так дерзнуть, Михаил Лаврентьевич? Хотя... Зная пытливые натуры господ ученых, понимаю. Они же на смерть готовы пойти ради того, чтобы докапаться до сути. По три раза на дню будут ящики Пандоры открывать в поисках знания. Только вот каково от этого знания будет всем остальным? Подумали ли?

— Разделяю Ваши сомнения государь. Тем более, что сам оказался жертвой этой высокой науки. Но уж раз случилось, то случилось, как говорится. И потом, ежели Господь это допустил, возможно ему самому так было угодно... Наше явление сюда со знаниями о будущем. О ловушках и предательствах которые ждут впереди и Россию, и лично Вас, Вашу семью...

— Вы думаете?

— Другого объяснения мне на ум просто не приходит, если честно... Но давайте для начала о главном, ради чего я и старался попасть к Вам, о вопросе, не терпящем отлагательств, — о наследнике. В моем мире Вы его назвали Алексеем...

После чего, дав небольшую передышку обрадованному, все же сына он ожидал более десяти лет, и слегка напуганому царю, Банщиков мягко перешёл к родовой болезни британских монархов — гемофилии. Изрядно ошеломлённый комбинацией потоков мистики, предсказаний из будущего и просветительской информации, Николай Александрович безропотно согласился устроить врачебный консилиум. Для дальнейшей беседы решили привлечь всех светил тогдашней медицины — Боткина, Сеченова, лейб-медика Гирша и Бехтерева, которые должны были подтвердить или опровергнуть слова Банщикова. Последний — психиатр с мировым именем, должен был, как с усмешкой сказал Банщиков, освидетельствовать меня самого, и подтвердить, что "часом я все же не болен".

Единственным возражением Николая, выслушавшего рассказ о гемофилии и ее лечении во время ожидания медицинских светил, было, что все его дочери абсолютно здоровы! За что Его Величество нарвался на краткое изложение курса генетики для чайников, о наследовании разного вида хромосомами разных видов генетических болезней. Ход оказался весьма удачным — наука высокого градуса крепости подействовала на самодержца не хуже мистики Распутинского разлива — и там и тут ни фига не понятно, но звучит умно. Впоследствии Вадик иногда пользовался этим приемом.

Оставшиеся пару часов, пока рыскавшие по Питеру курьеры собирали медиков, Вадик использовал, чтобы рассказать о не вошедших в отчеты подробностях боя у Чемульпо. Царь узнал о "бесчестной" мине Берлинга и "разведенном" командире английского крейсера, о задуманной охоте на итальянские крейсера, о "фиктивной" гибели "Варяга", а так же в общих чертах был посвящен в ближайшие планы Руднева/Карпышева и выявленные в ходе ИХ русско-японской войны проблемы в армии и на флоте.

Несмотря на вторично испытанное душевное потрясение, Николай сумел довольно-таки быстро собраться, и с интересом вникал как в подробности болячек русских вооруженных сил по версии Петровича, так и в предлагаемые способы избавления от них. Идея увести из под носа у вероломно напавших на Россию врагов два броненосных крейсера была им всецело одобрена. Судя по всему, царь простачком не был. Быстро смекнув, сколь страшным, точным и убийственно эффективным оружием может оказаться "феномен послезнания", он тут же пришел к логичному выводу о том, что у Империи отныне появилась САМАЯ главная тайна.

Но долго концентрироваться на военных делах он не смог. Поперекладывав из стопки в стопку карандаши, самодержец неожиданно резко встал из-за стола, извинился, и, вызвав флигель-адъютанта Шереметева, попросил его угостить Вадима цейлонским чаем. После чего, предложив Банщикову чувствовать себя как дома, царь вышел в одну из арок, ведущих к дверям будуара Александры Федоровны...

Вернувшись минут через двадцать, Николай пребывал в явно приподнятом настроении:

-Знаете, доктор, я пока не понял до конца, кто Вы, откуда Вы, и чего Вы добиваетесь на самом деле. Но Императрица только что подтвердила мне, что она на самом деле непраздна. Она не хотела мне говорить, пока сама не была на сто проентов уверена. И еще из-за древнего суеверия — мол, в первые три месяца лучше никому не рассказывать.

Пожалуй, я начинаю Вам верить, Михаил Лаврентьевич, — Николай улыбнулся, и как то совсем по-новому, без прежней, вчерашней отрешенности небожителя или резко сменившей ее настороженности сегодня утром, взглянул на Банщикова, — Так что там у нас по поводу "Варяга"? Если изловит итальянцев, поведет их прямиком во Владивосток? Помню. И про экипажи и про телеграфы с Черного моря. По поводу полномочий Руднева и производства Всеволода Федоровича в контр-адмиралы — не волнуйтесь. В данных обстоятельствах это вполне логичное решение. Об этом я уже распорядился, и Владивостокский отряд крейсеров будет подчинен ему.

Как распорядился и о крупповских гаубицах, и фугасных бомбах для наших полевых трехдюймовок, поскольку из письма Всеволода Федоровича следует, что это один из самых животрепещущих вопросов для наших армейцев. О чем они пока и сами не догадываются... Нет, конечно, от кого у меня такие сведения, я генерал-фельдцейхмейстеру говорить не стал.

А сейчас давайте, все-таки, пригласим медиков. Ведь если, действительно, у него будет ЭТА болезнь...— Николай не договорил фразы, но Вадим успел заметиь, как по его лицу проскользнуло какое-то затравленное, обреченное выражение, — Все уже прибыли, я полагаю...

* * *

В присутствии спешно собраных по столице именитых коллег, Вадик резко сменил тон: никакой фантастики или мистики, главное — убедить известнейших профессионалов. С царем заранее договорились, что об истинной природе доктора никто, кроме самого императора, знать не должен.

-В морском путешествии на Дальний Восток я заинтересовался исследованием привыкания русских матросов к тропическому климату. Как вы знаете, господа, условия работы в кочегарнях даже на самых современных судах крайне тяжелы. Проблема эта встанет тем острее, чем больше и чаще будут присутствовать наши паровые суда в тропических морях, и поэтому вызывала у меня особый интерес.

В числе прочих экспериментов, я брал у наших моряков в разных широтах по две-три капельки крови для исследования, в надежде обнаружить изменения, вызываемые климатом. Сравнивал их между собой и с пробами крови аборигенов тропиков.

Увы, изменений состава крови в зависимости от климата мне выявить не удалось. Зато обнаружилась другая совершено поразительная вещь: судя по всему, мне опытным путем удалось обнаружить наличие четвертой группы крови у человека. Кроме уже известных трех: несколько лет назад наш австрийский коллега Карл Ландштейнер опубликовал доклад об открытии им именно 3-х групп крови.

Его слушатели заворожено хлопали ресницами...

— Конечно, практикуя в качестве военного врача, я немало времени уделил изучению трудов Николая Ивановича Пирогова. Как, вне всякого сомнения, известно уважаемым коллегам, Николай Иванович подчёркивал пользу переливания крови при некоторых видах ранений. Однако, изучив описанную мировую практику, я пришёл к выводу, что подобные переливания всегда производились чисто эмпирически, случайным образом выбирая донора — человека, отдающего кровь для переливания. В результате случалось, что после этой процедуры раненые умирали, хотя, казалось бы, нет никаких причин для летального исхода.

Я рискнул предположить, что существует, возможно, некий фактор, нами не учитываемый, который позволяет узнать, от кого можно брать кровь для переливания конкретному пациенту. И моё предположение полностью подтвердилось. Продолжив работу по описанной Ландштейнером методике, я и обнаружил ещё одну группу! Причем встречающуюся много реже, чем три других.

Таким образом, господа, на сегодня мы можем утверждать, что российской медицинской науке известно 4 группы крови! Следовательно, и я в этом практически уверен, происходившие ранее трагедии при переливании имели место вследствие незнания особенностей этой 4-й группы крови хомо сапиенс. Очевидно, что переливая пациенту именно кровь одной с ним группы, мы имеем весьма большие шансы на успех переливания.

Далее. Из истории медицинской науки мы знаем, что впервые переливание в России произвёл гражданскй генерал-штаб-доктор Андрей Мартынович Вольф в 1832 году, когда он переливанием крови спас жизнь роженице с кровотечением. Но массовому использованию переливания крови мешает, вдобавок, как ни парадоксально это звучит, её свёртываемость. Она сводит на нет все попытки хранения крови и не позволяет переливать большие её объёмы, а небольшие не дают необходимого эффекта.

Я лично несколько раз пробовал сохранить свою кровь. Но всегда она сворачивалась! Это вынудило меня пуститься на поиски препарата, который мог бы блокировать свёртывание. Эмпирическим путём я добавлял в капли крови различные вещества, рассчитывая найти способное дать нужный результат. И, господа, мне вновь повезло! Я обнаружил это вещество!

Это цитрат натрия, или, иначе говоря, натриевая соль лимонной кислоты. Я не до конца ещё понимаю, как именно действует это вещество, но оно даёт необходимый эффект! Более того — оно безвредно для человека: из 12 случаев переливаний, что я уже произвёл, лишь однажды я наблюдал у пациента озноб, который я могу объяснить только реакцией на так называемый консервант, так как температуры у пациента не было, равно как и других признаков интоксикации организма...

В последнем моём плавании, на паровом катере до Шанхая, у одного из раненых матросов нашего крейсера — комендора Оченькова — открылось кровотечение из осколочной раны. Хотя мне и удалось остановить его посредством наложения жгута, матрос терял силы на глазах. По счастью, он еще на "Варяге" был одним из участников моих экспериментов, и я знал, что группа крови этого человека совпадает с моей. В итоге я произвёл, так сказать, прямое переливание. И несмотря на некие антисанитарные условия и сложности, эффект был поразительный, господа...

-Если мы промедлим, то переливание крови введут в массовую медицинскую практику и без нас. Чтобы не потерять приоритет, и научиться спасать больных с врожденными заболеваниями крови (Николай Второй болезненно дернулся) нужно сделать следующее,— Вадик перешёл к изложению практических подробностей...

В итоге его слушатели план одобрили как в целом, так и в частностях. Вдохновленный и одновременно напуганный самодержец пообещал всемерное содействие, включая выделение подходящего здания и шефства над проектом одного из гвардейских полков. Это на первых порах автоматом решало проблему поиска доноров...

* * *

Когда доктора удалялись из дворца, оживлённо обсуждая детали предстоящей работы, с ними вместе был милостиво отпущен и Вадик: на сегодня впечатлений императору вполне хватило. Как-то само собой получилось, что охрипший и оголодавший герой дня отправился не в гостиницу, а на ужин к Боткину, где и заночевал у него в одной из гостевых спален. Постоянным собственным углом в Петербурге он пока не успел обзавестись...

Главным итогом первого "научного доклада" Вадика стало то, что по Указу самодержца был создан Институт исследования крови при Императорской Академии наук. Следующие несколько месяцев Вадик разрывался между помощю коллегам в работах означенного института, и всем остальным, то есть "спасением мира". Российского... Отягченного дураками, плохими дорогами и фаталистом-Императором. За которого, как за самое слабое звено этого бардака, и пришлось начинать тащить...

По медицинской части ему пришлось выкроить еще и время на несколько лекций в Петербургском университете. После невинной подколки Боткина на одном из званых ужинов, у Вадика просто взыграло самолюбие, и он не смог ответить отказом на предложение прочитать небольшой курс лекций по гематологии и военно-полевой хирургии. И хотя в последней области были специалисты и куда большего, чем Банщиков уровня, послушать доктора с героического крейсера набивались полные аудитории.

После отработки в Институте техники забора крови и установления сроков хранения консерванта, работа была достаточно искусственно приторможена самим Вадиком. Ему просто хотелось избежать ненужных разговоров вследствие непрекращающейся череды открытий на этапе разработки способов определения группы крови. Рецепт у Вадика, однако, был "в рукаве" и спустя полгода с начала работ были разработаны стандартные сыворотки для определения групп. Это был триумф...

Хотя, и Банщиков впоследствии не раз сам говорил об этом, столь быстрый успех не был бы достигнут, если бы не личное участие императора. Николай II собственноручно написал письмо с приглашением вернуться в Россию человеку, которого знает каждый студент-медик в нашем мире — Илье Ильичу Мечникову. В нашей реальности он, оставив Россию в 1887 году, перебрался в Париж и до самой смерти работал в институте Пастера. Перед неожиданно открывшейся перспективой руководства собственной лабораторией микробиологии и иммунологии, да еще с полным карт-бланшем и поддержкой в работе со стороны императора, Мечников не устоял. Даже с учетом того, что общее руководство работами института осуществлял Боткин. Вскоре в компанию к ним добавились Эммануил Гартье и Николай Фёдорович Гамалея: Вадик помнил об успешной работе Петроградского оспопрививательного института после прихода к власти большевиков...

Первой вершиной международного признания достижений Института Крови стало сообщение о присуждении группе его ученых и специалистов Нобелевской премии по медицине за 1906 год. То, что в списке награжденных кроме фамилий медицинских светил с мировыми именами, оказажется еще и фамилия бывшего военного врача с крейсера "Варяг", кое-кого не удивит. А кто-то еще долго будет шипеть в прессе о фаворитизме и тому подобном. Но что тут поделаешь: завистники были и будут всегда. Обращать внимание на это тявканье из-за угла, а тем более почивать на лаврах, фавориту императора некогда...

Направив работу по линии спасения наследника престола, а с ним заодно и миллионов раненых или больных сограждан, с помощью переливания крови в нужное русло, совершенно неожиданно для всех окружающих Банщиков увлёкся ...химией. На самом деле, конечно, он лишь перестал скрывать своё "увлечение", но почти для всех, в том числе и для Боткина, с которым Вадик особенно подружился за прошедшие месяцы, было по-началу абсолютно непонятно, с чего это Банщиков лично принялся за исследования азокрасителей? Вдобавок к этому, он все больше и больше времени проводил с Мечниковым и его ассистентом Метальниковым, разведшими у себя в лаборатории целую плантацию плесени!

На самом деле ларчик открывался просто: создать стрептоцид Вадик имел приличные шансы еще до окончания текущей войны. С пенициллином же нужно было постараться успеть хотя бы к грядущей.

* * *

На следующее утро после того как Банщиков первый раз заночевал у Боткина, за завтраком гость ошарашил своего именитого коллегу просьбой организовать ему встречу одновременно с министром финансов и тремя-четырьмя представителями крупнейших русских банков. После чего спросив несколько адресов, он заскочил по поручению Макарова с бумагами в ГМШ, а затем с письмом Алексеева к Дубасову. Хотя оно по большей части и потеряло свою актуальность, к царю то он уже пробился, воспользоваться поводом, чтобы представиться лично начальнику МТК, с которым впоследствии предстоит много поработать по "Плану Петровича", стоило. Затем Вадик наконец-то отправился строить себе цивильное платье, подыскивать квартиру и заниматься прочими скучными, но необходимыми повседневными делами.

Кстати, визит к вице-адмиралу Дубасову имел и один неожиданный итог. Если сам начальник МТК в разговоре был довольно сух и официален, что и не удивительно при том ворохе неотложных дел которые на него свалились, то вот случайный разговор в приемной вице-адмирала повлек за собой определенные интересные последствия.

Узнав, что молодой офицер, дожидающийся своей очереди на прием, это и есть "тот самый лекарь с "Варяга", так же ожидающий своей очереди, высокий и подтянутый контр-адмирал, на вид лет сорока пяти — пятидесяти, неожиданно попросив у дежурного лейтенанта не торопиться с вызовом в кабинет, увлек Вадика с собой в коридор. Как оказалось, это был командир второго флотского экипажа Николай Александрович Беклемишев. Причем контр-адмирал он был довольно "свежий": не так давно он еще в чине каперанга командовал пришедшим с Дальнего Востока в составе отряда вице-адмирала Чухнина броненосцем "Наварин".

По тому неподдельному интересу, с которым Беклемишев выпытывал подробности боя "Варяга" и "Корейца", Вадик понял, что перед ним сейчас находится весьма одаренный, любознательный и решительный моряк. Чего стоило одно только его высказывание о том, что прорвись "Варяг", первое, что нужно было бы сделать — это топить или брать "гарибальдей"! Оболдевшему Банщикову большого труда стоило вовремя прикусить язычок.

Затем разговор плавно перетек на общее состояние флота, на то, что нужно срочно делать, для перевода предприятий на круглосуточный режим работы. Кого отправлять на восток немедленно. И тут Вадик был вновь ошарашен. Беклемишев на полном серьезе считал, что сейчас в наилучшем состоянии для этого находятся три броненосца береговой обороны из состава учебно-артиллерийского отряда...

Об этих корабликах Петрович даже не упоминал в данных ему инструкциях, вскользь обронив фразу, что "все остальное не стоит пока и рассматривать". И вот, по мнению контр-адмирала, совсем не производящего впечатление человека недалекого или отъявленного авантюриста, выходило, что эти кораблики могут принести весьма серьезную пользу как на театре боевых действий, так и по дороге туда, занимаясь перехватом контрабандной торговли. Проблему же относительно небольшой их дальности плавания можно было решить отправкой вместе с ними угольных пароходов, например, черноморских доброфлотовских.

Вадику идея запала. И он начал ее думать... Вместе с Петровичем, которому изложил все это в одной из первых своих "питерских" докладных телеграмм. В итоге все это вылилось в одну из самых дерзких и известных морских операций России в ходе этой войны, да и не только этой, по большому счету.

* * *

Слово государя, конечно, закон. Но между словом и делом подчас бывают перерывы. И если неотложные распоряжения военного характера "по списку Руднева" были отданы, слава Богу, довольно оперативно, то с организацией научно-медицинской практики Банщикова, все организовывалось не так скоро. Несколько дней Николай Александрович раздумывал над тем, кого из родни стеснить в пользовании каким-нибудь из дворцов поплоше для размещения Института Крови; какой именно из полков гвардии отрядить для экспериментов по донорству; какую статью расходов двора ужать...

Одним словом, уже к концу недели весь двор знал, что герой "Варяга" и организатор прорыва "Маньчжура" лекарь Банщиков является новым "властителем дум самодержца". Или, вернее, его новой игрушкой, которая венценосцу пока не надоела. Хотя в подробности официально никто не был посвящён, но кто-то уже трясся за "свои поляны", а кто-то наоборот, жил надеждой на будущие дивиденды от монаршьих благоволений. Безразличных практически не было.

Поэтому особых усилий Боткину прикладывать не пришлось — каждый из участников созванного Вадиком тайного совещания с готовностью принял приглашение — кто выслушать героя, кто посмотреть на новую дворцовую диковину, кто оценить перспективность для роли очередного фаворита. Главным же намерением собравшихся было попытаться что-то с этого поиметь, и разочарованными они не остались. Скорее наоборот.

-Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие,— начал Вадик у развешенной на стене карте мира,— России объявлена война.

-Знаю, что вы в курсе,— перекрыл он недоумённый шёпот,— но вы совершенно не имеете представления о характере ведущейся войны и её возможных результатах. Это не война пехотного батальона против взбунтовавшихся хунхузов и даже не поход пехотной дивизии на завоевание Бухары, Хивы или Ташкента. Присутствующий здесь министр финансов господин Коковцов не даст мне ошибится и подтвердит, что по объёму затраченных обеими сторонами средств с учётом достраивающихся на Балтике кораблей и перебрасываемых на Восток дивизий, война с Японией уже сейчас превосходит предыдущую войну России с Турцией.

Происходит так потому, что в планах Японии война быстрая. Они желают уже вскоре прикончить наши имеющиеся на востоке морские силы, а сразу за этим, высадив экспедиционную армию числом в разы превосходящую все, что мы пока имеем в Маньчжурии, или будем там иметь месяца через три, разгромить Куропаткина. Но если вдруг мы не согласимся после этого на мир под их диктовку, разгром русских сил по частям их тоже вполне устроит. Они уже начали громить артурскую эскадру, затем возьмутся за владивостокские крейсера. В худшем случае — когда новейшая эскадра с Балтики придёт на Дальний Восток — она без поддержки уже имеющихся там сейчас сил тоже не сможет победить японцев. В результате самураи по частям разгромят на море более чем вдвое превосходящий их русский флот.

Картина боевых действий на суше может быть аналогичной — полков и дивизий у нас, конечно, раза в три больше, но перебрасывать их по транссибирской магистрали мы можем лишь небольшими группами. При выдвижении в район боя нашей пехотной дивизии по грунтовой дороге для преодоления тридцати вёрст требуются сутки. Их пехотная дивизия морем это же расстояние преодолеет за пару часов. В результате у японцев, как и на море, есть возможность бить нас по частям, выставляя против одной нашей дивизии пять-десять своих.

Может, вам подобное изложение событий и внове, но с точки зрения нейтральных штабистов где-нибудь в Лондоне или Вашингтоне всё так и будет. Они сами уверены и своих банкиров убедили, что в начавшейся войне победит Япония.

Главный шанс для России в этой войне — это не допускать игры по предложенным нам правилам. Победить быстро и малой кровью, победить неожиданно, как для японцев, так и для их западных покровителей. Затягивание войны — это новые кредиты под грабительские проценты. Это обставление их сопутствующими условиями. В этом вопросе альтруистов нет. Думаете, немцы не воспользуются ситуацией и не попытаются перетянуть одеяло на себя при заключении нового торгового договора? Я уж не говорю о французах...

Это грозит России тем, что как и в затянувшуюся в семьдесят седьмом году турецкую войну, вся кровь русских воинов осядет прибылью в иностранных кошельках. А нам кроме того будет угрожать еще и внутренний бунт...

Но чтобы победить быстро, нужны... опять же деньги! Нет, нет! На ваши личные средства я не покушаюсь, хотя в вашем патриотизме и готовности пожертвовать некоторое количество ассигнаций для победы я уверен. ("Пусть попробуют теперь отказаться"). Речь совсем о других финансах...

Всё дело в том, что пока ни Россия, ни Япония в этой войне не в состоянии нанести друг другу безусловных поражений — все наши экономически значимые территории слишком далеки от Японии, все их территории для наших войск также сейчас недоступны из-за островного положения Японии и временной слабости нашего флота. И так будет продолжаться до тех пор, пока наш флот не станет доминирующей силой на море. В нынешних условиях война будет вестись до тех пор, пока у противников есть деньги. И кто первый скажет, что их нет, тот и проиграл.

Как я уже говорил, ваши визави — банкиры Лондона и Нью-Йорка, уверены в победе японцев. И даже если Россия оберёт всех своих подданных, включая вас, до нитки, даже если немцы для нас всерьез раскошелятся, все равно нам пока не сравнится по объёму военных расходов с кредитными возможностями половины мира...

В сложившейся ситуации русские солдаты и матросы могут выиграть одно-другое отдельное сражение, но выиграть войну, а для России это значит не просто разромить японцев в паре-тройке сражений, но не допустить её затягивания, — можете только вы. Для этого нужно не только найти деньги для снабжения армии и флота всем необходимым, нужно ещё подорвать доверие международных банкиров к японским долговым обязательствам. Без иностранных кредитов у Японии просто не будет шансов для продолжения войны. Это как борьба с пожаром — можно пытаться залить его водой, можно пытаться вытащить из дома все, что может гореть, а можно просто перекрыть к огню доступ кислорода. А деньги и есть кислород войны. И, как мне кажется, решение проблемы существует.

На идею меня натолкнул один из романов французского писателя Жюля Верна. Возьмите книжки — я отметил закладкой, может, на досуге перечитаете. Суть в том, что дальневосточный театр военных действий крайне беден телеграфными линиями. И если наши войска в Артуре и Владивостоке имеют прямой телеграфный провод в Петербург, а отсюда — и на весь мир, то японским сообщениям о боевых действиях для попадания на их телеграф нужно от полусуток до нескольких дней.

Имея преимущество в получении информации хотя бы на десять часов, ваши агенты и подставные фирмы на всех биржах мира смогут оперативно покупать русские и японские облигации накануне их подорожания и продавать накануне их удешевления! Наши военные руководители безусловно поспособствуют оперативному получению необходимой информации о ходе военных действий, а остальное, как говорится — дело техники.

Глядя на то, как зажглись неподдельным энтузиазмом глаза слушателей, Вадику невольно подумалось: "Эх, мне бы такую фору в пару часов в поступлении информации, когда я поигрывал на Форексе, не пришлось бы отцу лезть в услужение к этому долбанному полубандитскому олигарху..."

-Итак, господа, вы согласны помочь России разорить Японию?— банкиры дружно закивали в ответ, похоже, что поиметь с этого юнца можно было много.

-Вы согласны помочь присутствующим здесь патриотам России краткосрочными казначейскими займами на срок три-пять дней в моменты активизации рынка военных облигаций, господин министр?— Коковцов выждал паузу, но тоже, заранее предупрежденный императором, согласился.

-Главное в намеченном деле, господа, это полное доверие между нами и полная секретность для всех остальных. По моей информации, скоро с востока должны прийти крайне положительные сведения о боевых действиях. Так что можете через ваших агентов потихоньку покупать русские облигации уже прямо сейчас. Но уж когда я скажу "Пора покупать", пускайте на облигации все свободные средства...

* * *

Телеграмма о прибытии во Владивосток "Варяга" с парой взятых у японцев броненосных крейсеров ушла в мир с двенадцатичасовой задержкой. На этой новости русские облигации поднялись на 6%, японские подешевели на 5%.

Двенадцать часов спустя рынки подробно обсуждали новую телеграмму — с "японским" опровержением, мол, не может такого быть. Рынок качнулся к исходному состоянию, но спрос на русские бумаги "почему-то" не упал.

Ещё спустя двенадцать часов увидели свет подробности эпопеи "Варяга", включая абордаж "Ниссина" и "Кассуги". Рынок взорвался. Довершили дело вышедшие в Лондоне и Нью-Йорке статьи обитающих во Владивостоке иностранных журналистов. Доверять японским бумагам не хотел никто. Ну, или почти никто — лишь "какие-то" торговцы начали потихоньку обменивать подорожавшие еще на 5% русские облигации на деньги и подешевевшие уже на 7% от номинала японские бонды.

Сообщение об атаке японской эскадрой Владивостока даже задерживать не пришлось. Оно "просто" было дополнено абсолютно правдивыми сведениями о том, что "Варяг" в доке и надолго, а трофейные крейсера не в состоянии дать ход. Плюс к этому две полностью подавленные батареи береговой обороны, пытавшиеся дать отпор нападающим, многочисленные пожары в городе... Те, кто доверился японским бумагам, "вдруг" обогатились на 4%. Правда, некоторые из них "почему-то" сразу же стали покупать русские бумаги.

Сутки спустя пришли пикантные подробности касательно того, что четыре сотни снарядов Камимуры привели к гибели всего лишь двух с небольшим десятков гражданских жителей Владивостока и трех моряков. Что "Варяг" в доке исключительно из-за повреждений при Чемульпо, а итальянские крейсера неподвижно стоят в порту только из-за нехватки экипажей, которые "в скором времени выедут из Севастополя и Кронштадта. Особую пикантность корреспонденциям придавал тот факт, что "Варяг" вел по врагу огонь прямо из дока, а свежезахваченные корабли, хоть и не могли дать ход, тоже выпустили по противнику порядка полусотни снарядов.

Вишенкой на торте послужил попавший в газеты рапорт об "Оборудовании ложных позиций для отвлечения огня противника" лейтенанта Балка. В довольно язвительной форме в сводной таблице приводились затраты русской стороны на оборудование двух ложных огневых позиций (порядка полусотни рублей) и стоимость снарядов, потраченных японцами на их "подавление" — около десяти тысяч фунтов. Маятник цен на облигации качнулся в противоположную сторону.

Спустя месяц (фотографии тогда приходилось физически ВОЗИТЬ в редакции, а Владивосток был той еще окраиной) в газетах мира появился фотоотчет о бомбардировке Владивостока. Особо красноречиво получилась фотография залпа кормовых пушек "Варяга", посылающих во врага снаряды прямо из дока. Подпись под ней — "Непобежденная кость в горле императорского японского флота"— похоже, она одна привела к очередному колебанию маятника биржевых котировок.

А может, тут виновата фотография с дальномерного поста, на которой была изображена маневрирующая японская эскадра в окружении многочисленных всплесков русских снарядов? Или снимки участков расстрелянного леса с подсчетом, во что обошлась японской казне ломка русских сосновых дров с напоминанием о цене одного 12" снаряда в шестьдесят фунтов? Да еще правдивый отчет о неудачном минном заграждении, на котором час "гуляла" японская эскадра, проиллюстрированный еще одной фотографией восьми исполинских фонтанов от взрывов мин на фоне дымного горизонта? Уж охоту еще раз наведываться к Владивостоку последняя новость у Камимуры отбила наверняка...

Успех фотоотчета заставил Вадика задуматься, и в начале апреля во Владивостоке появилась пара кинооператоров, занимавшихся до этого только съемками столичных торжеств и прочих мероприятий с участием членов импервторской фамилии. Нельзя сказать, что оба они, и Ягельский и Сашин-Федоров, горели желанием оказаться на войне. Тем более вдвоем, конкуренция-с, знаете ли... Но разве просьба Императора — не закон для подданных?

* * *

В дополнение к наградам за бой при Чемульпо и прорыв "Маньчжура" лекарь Банщиков был награждён еще и орденом Святой Анны 3-й степени. Причем с формулировкой "За спасение раненых с "Варяга" ". В газеты не попала мелкая деталь — ходатайствовал об "Анне" для Вадика сам министр финансов Коковцов. И если первые два ордена Вадик в большей степени относил к результатам "командной игры", где честно оценивал свою роль достаточно скромно, то вот третий вполне искренне грел его душу. Хотя, конечно, и он тоже был результатом "некоего послезнания". Но ведь, ни Петрович, ни Василий до подобного не додумались, в конце концов. А значит теперь и ему можно считать себя равноправным членом команды...

От "патриотичных банкиров" Вадику перепал роман Жюля Верна в золотом переплёте и скромный вклад на сто тысяч рублей. Из которых тридцать он тут же направил во вновь созданный фонд пожертвований на "Дело Великого сибирского пути". Собственно, это было второе его глобальное достижение: царь уже по итогам их третьей встречи распорядился всемерно ускорить завершение строительства Кругобайкальского участка Транссиба.

Его начали возводить в самую последнюю очередь (в 1902 году), так как это самый трудный и дорогостоящий кусок на всей этой стратегической дороге. Во многом благодаря байкальской паромной переправе средняя пропускная способность магистрали и исчислялась пока 10-13-ю поездами в сутки, суммарно в обе стороны. При том, что длина этого участка составляет всего-то восемнадцатую часть общей длины Транссиба, строительство его потребовало больше четверти всех затрат на дорогу! Достаточно сказать, что на протяжении пути вокруг Байкала поезд проходит двенадцать тоннелей и четыре галереи.

Несмотря на приложенные усилия, в истории нашего мира первый поезд прошел вокруг озера лишь 30 сентября, а регулярное движение было налажено спустя два с лишним месяца, что не позволило сконцентрировать в Маньчжурии достаточное количество войск для решительной победы под Мукденом. Кроме элементарного понимания необходимости расшивки этого главного узкого места всей войны, Вадик хорошо запомнил и напутствие Балка: "Не решишь вопрос с кругобайкальским участком — самого год шпалы таскать заставлю!" А этот мог...

Когда обалдевшие от вызова в Зимний инженеры Савримович и Леверовский, в присутствии министра путей сообщения князя Хилкова, докладывали свои финансовые и плановые расчеты по введению Кругобайкалки в действие, как самый ближайший ФИЗИЧЕСКИ возможный срок они определили середину июля. Коковцов в прямом смысле слова схватился за голову. И министра финансов можно было понять: бюджет трещал по швам.

Один из способов изыскания дополнительных средств был тогда предложен Вадиком — всенародная подписка на военно-железнодорожное строительство. По аналогии с добровольными пожертвованиями на усиление флота, сбором которых сейчас занимался Комитет под руководством Великого князя Александра Михайловича, хотя и сама идея, и первый взнос, были от князя Кочубея. Вадику же начинать пришлось с себя, любимого. Кстати, именно это неординарное предложение Банщикова, стало, по словам самого князя, переломным в настороженном вначале отношении Хилкова к новому фавориту царя.

В итоге между ними весьма быстро сложились вполне доверительные и деловые отношения. Для Вадима это было несомненной удачей. Во-первых, Михаил Иванович был не просто министром, он был величайшим профессионалом своего дела и трудоголиком. Во-вторых, лучшей кандидатуры для государственного руководства задуманными проектами в транспортной сфере, включая Волго-Донскую и Беломоробалтийскую транспортную системы просто не было. И, наконец, в-третьих, а это было уже удачей для самого Хилкова, именно вмешательство Вадика-врача, спасло князя от ранней кончины в результате незалеченной хронической пневмонии...

Вызванных войной расходов у Минфина действительно хватало. В том числе и никаким бюджетом не предусмотренных. Так, специальное совместное заседание министерства финансов и главного морского штаба постановило для соблюдения всех юридических формальностей выкупить в казну за шесть миллионов рублей приведённые Рудневым во Владивосток призы "Ниссин" и "Кассуга". И зачислить их в русский флот под именами "Память Корейца" и "Витязь". Пожелание контр-адмирала Руднева назвать второй крейсер "Сунгари" не встретило монаршьей поддержки...

Конечно, шесть миллионов — это только треть от заводской цены и четверть "цены военного времени", однако без запущенной Вадиком машины биржевых спекуляций, Минфин и эти средства изыскивал бы годами — "Зачем платить, если корабли и так наши". Но даже и после этой выплаты государственный долг России сократился "на пару броненосцев"— тридцать миллионов рублей.

Деньги разделили "по-честному"— между всеми участниками боя при Чемульпо, живыми и погибшими, офицерами и матросами. Рудневу досталось полтора миллиона, офицерам по тридцать-семьдесят тысяч, матросам чуть больше трёх тысяч каждому. Поскольку по меркам довоенной жизни для каждого это были абсолютно невообразимые суммы, по распоряжению Руднева и с согласия "патриотичных банкиров" доступ к именным счетам был заблокирован до конца войны, кроме его собственного. Причем на долю семей погибших была выделена тройная доля здорового члена команды, занимавшего ту же должность в штатном расписании. Раненые, за исключением самого Руднева, получили по двойной доле...

Подробности о суммах призовых выплат были секретом для Владивостока всего лишь несколько часов. А через пять-шесть дней о них из газет узнали по всей России. Утром следующего дня стол Руднева был завален заявлениями добровольцев для комплектации экипажей броненосных и вспомогательных крейсеров.

Некоторые деловые люди — купцы и финансисты, увидев "норму прибыли", изъявили желание "помочь России в трудный час" и выкупить несколько подержанных лайнеров в Германии и Франции для переоборудования во вспомогательные крейсера. При условии, конечно, что им, абсолютно неофициально, будет причитаться доля с продажи трофейных товаров и судов. А наиболее ушлые вообще готовы были финансировать экспедиции за исключительное право покупать у казны захваченную контрабанду и пароходы. Итогом этого ажиотажа стало приобретение под контролем МТК десяти быстроходных лайнеров в Германии, САСШ и Франции, из которых шесть были приобретены "в частном" порядке!

В ожидании прогнозируемого дефицита кадров пришлось вновь срочно запрашивать с Черноморского флота людей — в дополнение к уже выехавшим в Харбин экипажам для трофейных крейсеров и на Балтику — для формирования экипажей приобретавшихся трансатлантиков. Черноморский флот явно становился на неопределенный срок неспособным к проведению "Дарданельского десанта", что приводило в состояние тихого бешенства Скрыдлова, Рожественского и прочих ее апологетов, до сих пор не желавших поверить в то, что война с Японией это очень серьезно. И, в добавок, возможно, надолго.

"Из дневника Императора Николая Александровича" СПб. "Вече", издание 4-е, 1942.

14-го февраля. Суббота.

В 9 час. поехали в Аничков к обедне и приобщились Св. Христовых Тайн. Какое утешение в настоящее серьезное время. Вернулись домой в 11 1/4.

Простились с полк. Абациевым и двумя урядниками Конвоя, отправляющимися завтра в Маньчжурию. Мороз стоял порядочный. Завтракал Орлов (деж.). Принял ген. Фуллона — нового градоначальника и Сахарова с докладом. Были в Аничкове у всенощной и обедали с Мама. Вечер провели дома.

15-го февраля. Воскресенье.

Встали поздно. В 11 час. пошли к обедне. Завтракали: кн. Оболенская и Юрий Трубецкой (деж.).

Мороз стоял крепкий — 12® с красным солнцем.

В 2 1/2 поехали в Музей Штиглица на открытие выставки исторических и драгоценных вещей. Осматривали ее в течение полутора часов с большим интересом. Масса красивых предметов. Вернулись домой к чаю. Занимался до и после обеда.

16-го февраля. Понедельник.

Мороз немного уменьшился. Все утро принимал до докладов. Николай Мих. вернулся из-за границы и завтракал с нами, Гейденом и Оболенским (деж.). Гулял. Пили чай у Мама. Занимался до обеда.

В 3 1/2 принял Нилова и Ломена. Вечером в своей библиотеке принял доктора с геройского "Варяга". Рекоменд. Б-ва Алексеев.

Нового ничего не случилось в Порт-Артуре.

17-го февраля. Вторник.

Завтракали с Дм. (Шереметеввым, деж) После завтрака отправились вдвоем на панихиду по П. С. Ванновском, который скончался сегодня ночью.

Погода была серая, но не холодная.

В 12 час. был Б-ов. Долго говорили. Рассказал много нового о Дальнем Востоке и бое "Варяга" с японскою эскадрой.

4 1/2 были Гирш и Боткин. Говорили до 6 1/2.

Ужинали вдвоем и легли спать пораньше.

18-го февраля. Среда.

Был очень занят до 2 1/4. Гулял после доклада ген. Петрова по Маньчжурской ж. д. Вечером Дядя Владимир пил у нас чай. Затем у меня в библиотеке происходило свидание и объяснение между ним и Николаем Мих.

19-го февраля. Четверг.

Морозный ясный день. Завтракали: Ольга и Петя (деж.).

После чтения бумаг погулял утром.

До часа было два доклада. Получена телеграмма о славной победе "Варяга" и взятии им у японцев двух судов. Во Владивостоке и Порт-Артуре ликуют! Разрешил Кронштадту салютовать.

После часа был в прекрасном настроении. Гулял с детенышами. Вечером занимался.

20-го февраля. Пятница.

Такой же морозный и солнечный день. В 12 час. поехали в Александро-Невскую лавру к отпеванию Ванновского. Прибыли к половине обедни; служба продолжалась очень долго, вернулись домой в 1 3/4. Завтракал Шувалов (деж.), Б-ов. До 6 1/2 разб. бумаги. Вечером занимался.

21-го февраля. Суббота.

Утром нашею подъемною машиною был придавлен до смерти несчастный машинист по собственной неосторожности!

В городе ходят демонстрации. Моряков качают и носят на руках.

Был очень занят до 1 1/4. Принял графа А. П. Игнатьева и Фредерикса. Гулял. Погода была холодная ясная. Известия с Дальнего Востока спокойные. Обедали дядя Алексей, Авелан, Дубасов и Абаза. Провели вечер у Мама.

22-го февраля. Воскресенье.

Утро было туманное, потом прояснило. В 11 час. пошли к обедне со всеми детенышами. Завтракали дамы, Мейндорф и Кира Нарышкин (деж.).

Гулял долго в саду с Банщиковым. Поздравил его фл-адъ.(флигель-адъютантом). Обедали раньше обыкновенного и в 8 1/2 поехали в Дворянское собрание на концерт соединенных хоров под управлением Архангельского. Чудесное пение! По Невскому — Андреевские флаги. Возвратились домой в 10 1/2 час.

23-го февраля. Понедельник.

Был длинный морской доклад. Завтракал кн. Орлов (деж.). Принял Вуковича. Мил. И Стану.

Гулял. Пили чай у Мама с д. Владимиром. После обеда поехали на панихиду по генерал-адъютанту Галле, который скоропостижно скончался вчера.

Японцы приходили к Порт-Артуру. Наши отогнали. 4 парохода их утоплены.

Вечером долго занимался.

24-го февраля. Вторник.

Принимал до 11 3/4. В полдень поехали на освящение великолепного нового здания акушерско-гинекологического института напротив университета. После длинного молебна, отслуженного митрополит. Антонием, осмотрели главные части помещений и уехали около 2 час. Мама завтракала с нами и Ксения также. Имел доклад Ламсдорфа до 4 1/2. Гулял. Было холодно и ветренно.

Много читал. Обедали вдвоем. Вечер провели у нас Николаша и Петюша.

Макаров прибыл в Порт-Артур. "Ретвизан" снят с мели у входа и введен во внутренний рейд.

25-го февраля. Среда.

В 10 час. поехали в Реформатскую церковь на отпевание ген.-ад. Галле. Служба была очень короткая.

Имел большой прием, затянувшийся до часа с половиною. Завтракал Дрентельн (деж.). Известий с Востока не было. Занимался много. Обедали у Мама, вернулись домой в 10 1/4.

26-го февраля. Четверг.

Дорогой день по прежним воспоминаниям. В 11 час. поехали к обедне в крепость. Мама, Ксения, Миша, Ольга и Петя завтракали с нами. От 2 до 3 1/2 ч. Был арт. полк. Бринк.

Простились с Борисом, который уезжает в Маньчжурию в распоряжение Алексеева. Гулял при солнечной погоде. Тетя Евгения пила с нами чай. Весь вечер читал и занимался писанием письма Алексееву. Обедал Тотлебен (деж.).

Получил телеграмму о том, что японцы в составе нескольких больших судов днем бомбардировали Владивосток. Издали и без особого результата. Только "Рюрик" пострадал. Не сильно. В их суда было 10 попаданий.

Флот наш пополнен трофеями. Назвали "Витязь" и "Память Корейца".

27-го февраля. Пятница.

Сегодня пришло много телеграмм о бое прошлою ночью около П.-Артура между нашими и японскими миноносцами и о четырехчасовом бомбардировании крепости и рейда.

Утро было занятое. После завтрака долго принимал Куропаткина и простился с ним; он завтра уезжает в Мукден.

Пили чай у Мама.

Виделся с Кристи; предложил ему мин-во Народного Просвещения.

Обедал Михаил Б[анщиков] (деж.).

28-го февраля. Суббота.

Утром был посвободнее, затем имел три обычные доклада. Завтракали: А. Н. Нарышкина, Фредерикс и Трубецкой (деж.). Гулял около часа. Шел снег, был небольшой мороз.

В 7 час. поехали в Аничков ко всенощной и обедали с Мама. Вернулись домой в 10 1/4.

29-го февраля. Воскресенье.

В 11 час. пошли к обедне. Тотчас после завтрака принял Менделеева. Говорили 2 Ў часа.

Мари и Анастасия пролежали день в кроватях с повышенной темпер. Андрей обедал с нами.

Читал. Писал письмо Макарову.

Из книги воспоминаний Генерального конструктора, генерала армии

В.Г. Федорова "Путь к оружию". СПб, "Наука побеждать", 1949 год.

...По дороге купил свежие газеты. Они были полны известиями о событиях в Маньчжурии и продвижении японцев в Корее, о делах наших у Порт-Артура, о русских крейсерах у Суэцкого канала. Становилось ясным, что война эта простой и короткой не будет. Тем более, что для многих, в том числе в армии и на флоте, оказалась она неожиданной. По правде, все как-то привыкли к осложнениям на востоке, и не верили в возможность близкой войны. Каждый надеялся, что всё будет, в конце концов, улажено, и мирный уклад жизни не будет нарушен кровавыми событиями.

Однако и то, что Япония готовится к войне, не оставалось не замеченным. Буквально на глазах увеличивалась численность императорской армии, её техническое оснащение, запас людей, обученных военному делу. Строились новые корабли на верфях Европы, большой процент своих мощностей отдали под японские заказы Крупп и Шнейдер, в САСШ и Австралии закупались кони в количествах, превышающих всякую потребность мирного времени. Об этом не раз сигнализировали и Алексеев, и Сахаров. Но вот военный министр наш, лично побывав в Японии, ничего угрожающего там не усмотрел. Но этого и следовало ожидать! Что бы показали ему, официально пригласив? А выводы наверху делались, увы, на основании этих парадных картинок. Притом не секрет, что строилась японская армия, ее стратегия и тактика по немецкой кальке. Настойчиво и неутомимо прививались пехоте быстрота, энергия и активность во всех движениях и действиях, обучалась стрельбе с закрытых позиций полевая артиллерия...

Внимательно присматриваюсь к внешнему облику японских офицеров и генералов на газетных полосах. В большинстве своём это люди для своей нации высокие, стройные и подвижные; в них нет и следа той одутловатости, тяжеловесности, а главное, усталости, которые я с прискорбием встречал нередко среди лиц, занимавших высшие командные должности в русской армии.

Мы, работники Артиллерийского комитета, хорошо знали образцы вооружения японской армии, включая, конечно, германские. Поэтому и были очень далеки от настроений шапкозакидательства. С такими невеселыми мыслями подходил я в то памятное утро к месту моей службы в Оружейный отдел Артиллерийского комитета, где в тот день должно было происходить очередное заседание.

Артиллерийский комитет являлся высшим научно-техническим учреждением, которое руководило разработкой и испытанием всех образцов оружия, вводимых в русской армии. Комитет был организован еще в 1808 году военным министром Аракчеевым. Он состоял из нескольких отделов: орудий и снарядов, лафетного, порохового, вопросов стрельбы и т. д. Последним был седьмой, оружейный, собиравшийся для своих заседаний отдельно от прочих вследствие специфичности разбираемых тем. В этом отделе я и работал в качестве докладчика по поступающим оружейным вопросам.

В отличие от других военных учреждений, постоянные члены комитета не назначались начальством: у нас была выборная система на основе тайного голосования, в котором должны были участвовать профессора Артиллерийской академии и члены комитета. Кроме того, имелись совещательные члены, входившие в состав комитета по занимаемой ими должности, как, например, начальники военных заводов и профессора Артиллерийской академии.

Помню, как, только что окончив в 1900 году Артиллерийскую академию, я совсем еще молодым капитаном поступил в комитет и как на первых порах меня подавляло это собрание крупнейших ученых, специалистов, изобретателей, мировых "светил".

В отделе меня окружали тогда старейшие работники нашего оружейного дела. Среди них были и участники венгерского похода 1849 года, и герои севастопольской обороны, и участники русско-турецкой войны 1877-1878 годов... Недаром высокий, сухой и седой как лунь профессор Эгерштром шутливо говорил мне: "Я представляю в Оружейном отделе древнюю историю, когда наша армия была вооружена кремневыми, а затем ударными ружьями. Генералы Ридигер и Чагин являются представителями средней истории, когда у нас появились первые винтовки, заряжающиеся с казны. Генерал Мосин со своей трехлинейной магазинной винтовкой — это уже новая история. А капитан Филатов и вы олицетворяете грядущую новейшую историю, появление первых образцов автоматического оружия".

Справедливость, однако, требует отметить, что столь преклонный возраст некоторых работников Оружейного отдела мало способствовал правильному ходу дел. Человек в семьдесят лет не имеет уже, естественно, той энергии и инициативы, которые бьют ключом в более раннем возрасте. Многих членов комитета уже тянуло на покой.

А проведение в жизнь различных изобретений и мероприятий до японской компании было сопряжено с большими трудностями, требовало необычайной настойчивости и сил. В министерствах царила система бюрократизма и крохоборчества. Большинство военных изобретателей было лишено экспериментальной базы, так как в то время у нас совсем отсутствовали проектно-конструкторские бюро, экспериментальные лаборатории и опытные заводы с квалифицированным составом. В такой обстановке далеко не всякий человек, даже весьма талантливый, мог преодолеть все преграды и препятствия.

Однако, несмотря на все трудности, многие члены комитета работали не покладая рук, с огромной любовью и энтузиазмом к своему делу. Мы проводили в стенах комитета большую часть своей жизни, нас связывали общие интересы к военной технике и науке.

Подойдя к большому зданию на Литейном проспекте, у которого по обеим сторонам подъезда на высоких постаментах стояли старинные орудия, отлитые в прежние века, безмолвные участники славных дел нашей артиллерии, я с удивлением увидел стоящую рядом с парадным закрытую карету, запряженную шикарной гнедой четверкой. Не успев даже толком предположить, кого это к нам принесло из высшего общества, я был остановлен вышедшим из кареты кавалергардским поручиком, который представившись и удостоверившись, что перед ним именно капитан Федоров, предложил мне проехать с ним, ни много ни мало, а "по просьбе Государя Императора, Николая Александровича". Предупредив по команде о своей вынужденной отлучке, я повиновался. Четверка лихо рванула, вскоре свернув на Невский. Офицер, везший меня, любезно сообщил, что мы едем в Зимний Дворец, где меня ожидает одна очень важная встреча. Других подробностей я так и не дождался.

По приезду во дворец, кавалергард сопроводил меня в уютный кабинет на первом этаже, где я минут пять терзался в догадках: кому здесь могла понадобиться моя скромная персона? Неужели сведения о моих работах над автоматической винтовкой заинтересовали самого Царя? И через кого тогда, кто этот неизвестный благодетель русской армии? Или может быть причина вызова совсем иная? Однако все вопросы вскоре разрешились. Дверь открылась, и в комнату вошел стройный молодой флотский офицер с лихо закрученными усами и Георгиевским орденом в петлице. Улыбнувшись, он протянул мне руку:

— Владимир Григорьевич! Здравствуйте! Разрешите представиться: Банщиков. Михаил Лаврентьевич.

— Очень приятно. Но...

— Сейчас все объясню, почему такая спешка. Честно говоря, сам хотел выскочить к Вам на Литейный, но пока грехи не пускают. Я, если позволите, сразу, без прелюдий и верительных грамот, хорошо?

— Раз уж начали, куда ж деваться, Михаил Лаврентьевич, я весь во внимании.

— Тогда сразу к делу. Вас рекомендуют как лучшего в России специалиста и конструктора по автоматическому оружию...

— Но, ведь... Пока это только образцы, железки, и я...

— Оставьте это, ради Бога! И кто рекомендует — тоже не спрашивайте, хорошо?

— Хорошо.

— Так вот. Я должен, под огромным секретом, за что головой отвечаю перед Императором, а теперь и вы тоже, показать вам один эскизик оружия, и выслушать ваше мнение о том, что это может быть. Согласны?

— Конечно.

Банщиков вновь улыбнулся и достал из папки, с которой пришел, изрядно помятый листок бумаги с карандашным наброском. С первого взгляда я понял, что передо мной чертеж пистолета системы Маузера образца 96 года. Его ни с чем не спутаешь. Но вот ближайшее рассмотрение повергло меня в шок. Похоже, что немцы нашли способ добиться из этого оружия автоматического огня с нормальным темпом! И как красиво размещен механизм замедления — в рукоятке!

— Наша разведка сработала?

— Предположим. Но не это суть важно. Как Ваше мнение — это в принципе реализуемо?

— Если покупать патент...

— Не о патенте речь! Если Вы получите партию таких пистолетов в обычном виде, доработать их до автоматической стрельбы на основании этого чертежа мы в силах? И как быстро? Что и кто Вам для этого нужен? Государь предоставляет Вам право привлекать любых людей и выбрать любые мастерские или завод для этой работы.

— Очень интересные решения... Но, реализуемо, я полагаю. И, что? Мне поручается эта работа? А как же мои обязанности в Арткоме? И Вы ведь знаете, я заканчиваю сейчас автоматическую винтовку, а это...

— Владимир Григорьевич, дорогой! Давайте по порядку! Реализуемо?

— Полагаю, что да.

— Сроки?

— Зависит от людей, от производства... Все-таки, Сестрорецк...

— Все, что Вам необходимо, получите. Сроки?

— Три месяца для первых 10-ти образцов. Минимум.

— Много. Определяйтесь, как успеть за два. На размышление Вам полсуток!

— Но, Михаил Лаврентьевич, помилуйте!

— Не помилую. Даже и не просите. Это поручение Императора.

— Я понимаю, но если речь идет только о штучной доработке готовых... На коленке, так сказать. Есть на примете несколько умельцев. Но это же все партизанщина! Ведь я не случайно начал про патент, а Вы меня перебили. У нас ни нормальных чертежей, ни оснастки, ни приспособлений! Мы не знаем терморежимов и много чего еще! Если говорить о серии при нашем производстве, то это... Это месяцев десять. Может чуть меньше при полном карт-бланше на все! Я в таких условиях быстрее доведу до испытаний свою винтовку!

— Владимир Григорьевич, а хотя бы несколько десятков доработать из готовых Маузеров сможем? За пару месяцев?

— Да доработать, доковырять, сможем, скорее всего. Но это же проблему армии не решит... Только имейте в виду, гарантий, что заклиниваний не будет, я дать не смогу — нужен нормальный цикл испытаний... Как я понял, Вам такие маузеры нужны для каких-то специфических задач... Каких — не спрашиваю...

— Вы правильно поняли. Речь идет об оснащении небольшого отряда, которому предстоят операции в тылу противника, причем может статься, что превосходство японцев в численности может быть в несколько раз.

— Я уж понял, что наша разведка что-то такое удумала. Постараемся. Но... Но, раз уж нас свела судьба, Михаил Лаврентьевич! Очень прошу Вас, донесите до Государя, что главное — массовая автоматическая винтовка для армии! А то случиться может как в крымскую кампанию, не дай Бог! Они успеют на автоматику перейти, а мы все копаемся. Так и до беды не далеко...

Банщиков, покачивая головой, с улыбкой слушал мои душевные излияния. Не буду таить: у меня тогда закрался червь сомнения. Показалось, что он добился желаемого ответа по Маузерам, и теперь торопится завершить наш разговор, другими проблемами не интересуясь. Внутри меня даже начинало подниматься возмущение, что меня собираются так бесцеремонно оторвать от того, что представлялось сверхзадачей, может быть даже целью жизни!

Но, слава Богу, я ошибся. Ошибся так, что в итоге мне долго было неловко, за то, что засомневался в "государственности" этого удивительного человека, столь много сделавшего в последствии для наших вооруженных сил и промышленности.

Но понимание этого придет потом. Пока же я, ожидая скорого окончания нашей беседы, с трудом сдерживал свое раздражение от того факта, что мое любимое детище — автоматическая винтовка на основе мосинской трехлинейки, внезапно оказывается отложенной в дальний ящик...

Неожиданно Банщиков встал. Не глядя на меня, прошелся пару раз по кабинету, после чего подойдя ко мне, полез во внутренний карман, что-то там напряженно выискивая.

— Ага! Вот он... Слава богу, здесь. Вот... По поводу автоматической винтовки, — с паузой между фразами проговорил мой собеседник, — Владимир Григорьевич, что Вы об этом скажете...

На стол передо мной лег еще один листок, по состоянию близнец первого. Но на нем кроме схемы оружия, были еще и карандашные изометрические изображения отдельных деталей, патрона, штыка, огромного отъемного магазина... Пока я всматривался в этот набросок, Банщиков подошел к двери и со словами, "Сидите, сидите, я только чаю попрошу, и вернусь", вышел из кабинета.

Те несколько минут, пока его не было, а я оставался один на один с этим помятым листком бумаги, перевернули во мне все... Это, несомненно, была автоматическая винтовка. Но ничего подобного я никогда не видел и даже не представлял себе! Красота и гармоничность линий, завораживающая новизна форм деталей, автоматики... Как изящно и рационально совмещены поршень газоотвода и рама скользящего затвора, насколько оригинално запирается ствольная коробка, с помощью свободного хода возвратного механизма... И три темпа стрельбы! А сколько тут штамповки! Это оружие можно делать тысячами! Десятками тысяч... Это было чудо! Просто чудо...

Когда Банщиков вернулся, я, как он мне рассказал позже, сидел столбом с абсолютно безумными глазами, и очнулся лишь после того, как он взял меня за руку.

— Господи... Кто это нарисовал, Михаил Лаврентьевич? Если это работает... Это либо сумасшедший, либо гений... Но второе — скорее. У кого же это срисовали наши разведчики? Может быть у Браунинга? Или... Но Манлихер ведь уже... И... Получается, что все, что мы сейчас делаем, это... Это просто несравнимо!

— Этого человека сейчас нет среди живых. Остался лишь один такой рисунок. И он может сделать нашу армию непобедимой. Если Вы возьметесь...

— Я! Мне разрешается ЭТО взять с собой? Я могу попытаться сделать ЭТО?

— И не только. Скоро я получу для вас эскиз ручного пулемета на основе этой конструкции, а еще пулемета под винтовочный патрон с металлической лентой, здесь же, как видите, патрон по типу укороченного арисаковского...

— Неужели японцы...

— Слава богу, нет. Японцы тут не при чем. Просто их патрон без ранта, в принципе, подходит. Эта автоматическая винтовка и пара пулеметов на ее основе, как Вы понимаете, позволяют создать технологически и технически единую систему пехотного стрелкового оружия. Государь намерен поручить именно Вам доработку конструкции и организацию работы по запуску в серийное производство этой линейки автоматического оружия.

Но сначала, я прошу Вас, нам срочно нужны Маузеры. Вот вам мои карточки. Буду нужен — ваш в любой час дня и ночи. А сейчас давайте чайку попьем, а то что-то в горле пересохло. На службу вас так же отвезут...

После чая, вкус которого я даже не почувствовал, я спросил Банщикова:

— Простите, Михаил Лаврентьевич, может, я пройдусь, а?

— Э, нет... Только после того, как ЭТО будет закрыто в вашем сейфе. Пойдемте я вас провожу. И... действительно очень рад знакомству! Не обижаетесь, что вывалив все это на вас, рушу ваши задумки про автоматическую трехлинейку?

— Я оружейник... Как таким можно обидеть? Хотя вопросов у меня по схеме и отдельным деталям пока больше чем ответов... И никого ведь не спросишь!

— А вы запишите и отдайте мне, мало ли что, один мой знакомый за границей на разных заводах бывал, может, что и подскажет. Договорились? И рапорт по людям, мастерским и деньгам подавайте с прицелом на эту конструкцию, буду ждать завтра. Времени на раскачку у нас совсем нет.

Если не возражаете, совет: сажайте на Маузер кого нибудь из Ваших умельцев, хоть молодого Дегтярева, а сами занимайтесь автоматом. Давайте будем так новое оружие называть.

— Дегтярева?

— Ну, да. Василия Алексеевича. Вам ведь Николай Михайлович Филатов его работу уже показывал? Он сейчас в опытной мастерской Ораниенбаумского оружейного полигона трудится?

— Нет, признаться, не припомню...

— Да? Ну, так Вы выкройте минутку, посмотрите. Руки, глаз и голова у этого юноши дорогого стоят. Оружейник от Бога. Не ошибетесь! Ну, всего Вам доброго, до встречи!

Вот при таких необычных обстоятельствах и состоялось мое знакомство с человеком удивительной судьбы, Михаилом Лаврентьевичем Банщиковым. Тогда я, и так уже сверх меры перегруженный важнейшей и неожиданной информацией, постеснялся спросить, как и откуда стало известно ему о выдающихся способностях и таланте Василия Алексеевича, в то время молодого и практически никому за рамками нашего цехового мирка не известного слесаря-оружейника...

Карета бодро катила по Невскому. Солнце весело припекало через стекло. Но я не видел ни набухающих на деревьях молодых почек, ни смеющихся стаек гимназисток. Я не слышал ни цокота копыт, ни криков мальчишек-газетчиков... В висках шумело, а сердце колотилось так в первый и в последний раз в моей жизни. В тот день. В тот волшебный весенний день, когда я впервые увидел рисунок будущего "русского автомата"... Глава 8. Крейсерский пинг-понг

Владивосток, Японское море, Тихий океан. Весна 1904 года

Весной 1904 года во Владивостоке было жарко. Вернее, в плане погоды тут скорее было прохладно, а вот в смысле занятости...

Приход "Варяга" с прицепом и новоявленным командующим встряхнул город от самого городского дна — на городские увеселительные заведения пролился самый настоящий золотой душ — до самого верха: капитаны первого ранга и адмиралы забыли, что такое нормальный сон, примерно в той же степени, что и жрицы любви.

Типичным примером стиля руководства Руднева мог послужить случай с бароном Гревеницем. Хотя, если говорить откровенно, то совещание комсостава не только по этому поводу осталось в памяти его участников как "Владивостокская побудка"...

* * *

-Доброе утро, господа. Рад вас всех приветствовать. Не скажу, что все прошедшие события мне нравятся, но что имеем, то имеем. Я вас собрал ради того, чтобы совместно обсудить, как мы будем жить дальше. Вернее воевать.

Задача крейсерского отряда проста, как лом — всемерно мешать японцам перебрасывать войска на материк. Предыдущие два выхода этому делу ничуть не способствовали... Погодите, Александр Федорович,— остановил взмахом руки уже начавшего привставать Стеммана Руднев,— Я никого не обвиняю, просто констатирую факт.

Но перед тем, как мы приступим к обсуждению перспектив, — немножко срочных новостей. Я забираю у вас, господа командиры "Рюрика", "России" и "Громобоя", нескольких офицеров в формирующийся железнодорожный бронедивизион...

Раздавшееся недовольное ворчание и возгласы, что, мол, сухопутных бездельников и без того хватает, а в море идти некому, Руднев спокойно отпарировал:

-Нет, господа, это не обсуждается. Что касается нехватки кадров — большинство офицеров из штаба эскадры как раз и заполнят вакансии на кораблях. Перебирать бумажки и грамотный матрос может, посмотрим, умеют ли они что-нибудь еще. Но бронепоезда — дело совершенно новое и неизведанное, так что там нужны люди думающие и инициативные.

Больше всего я ограблю вас, Евгений Александрович,— обратился контр-адмирал к командиру "Рюрика" Трусову,— Ваш крейсер все равно ремонтировать еще не меньше месяца-двух при нынешних наших мощностях, так что артиллерийского офицера я у вас заберу. На его место или кого-то из офицеров с других крейсеров дам, или, может, пришлют кого-нибудь еще с Черного моря. Это уж как в Петербурге решат.

Далее. О новых назначениях в штабе отряда. Флагманским артиллеристом назначается лейтенант барон Гревениц, его вы все прекрасно знаете. А вот флагманским минером — капитан второго ранга Алексей Петрович Угрюмов, вчера вечером приехавший к нам из Севастополя. С ним вместе прибыл и лейтенант Борис Иосифович Добровольский, который, станет моим флаг-офицером и займется всей секретной частью, статистикой и прочими шпионскими страстями. Прошу любить и жаловать черноморцев, господа, — адмирал кивнул в сторону поднявшихся со своих мест вновь прибывших офицеров, — В помощь Алексею Петровичу я заберу у Вас, Евгений Александрович, лейтенанта Зенилова, а из Артура на днях ждем лейтенанта Киткина с "Аскольда". Им предстоит организация нормального трального каравана и переоборудование пары транспортов в минные заградители по типу "Буга", только с несколько иной системой минной постановки.

Но переделки предстоят не только реквизированным пароходам, господа. Крейсера наши тоже придется серьезно модернизировать, это уж я на собственной шкуре почувствовал. Противоосколочная защита, довооружение имеющимися в наличии орудиями за счет противоминных пугачей, добронирование. Это все порт потянет, хоть и не сразу. Вот здесь мои предварительные наброски. Прошу высказываться...

Когда обсуждение выложенных на стол эскизов дошло до установки на "Варяге" восьмидюймовых орудий, которые Руднев решил немедленно снять с "Рюрика", возмутившегося было Трусова адмирал утихомерил информацией о том, что пара аналогичных на замену для его крейсера уже демонтируется с "Памяти Азова" в Кронштадте. При установке больших рюриковских пушек на баке и юте своего флагмана — каждой вместо пары шестидюймовок — Руднев потребовал увеличить их дальность стрельбы за счет дополнительных баробанов под лафетные тумбы, а также соорудить к ним новые, башенноподобные щиты. Пару шестидюймовок предстояло установить побортно, практически на миделе "Варяга", а две "сэкономленные" передать на "Богатырь".

Главным камнем преткновения в "привязке" 35-калиберных пушек "Рюрика" на "Варяге" была их относительно невысокая скорострельность, не позволяющая вести нормальную пристрелку для уточнения расстояния до противника. И тут Руднев дал слово новоиспеченному флагарту, как главному специалисту в обсуждаемом вопросе.

Гревениц подробно изложил, далеко не в первый, кстати, раз, разработанную им еще до войны систему пристрелки полузалпами, по три шестидюймовых орудия в залпе. Выслушав его не перебивая, Руднев вдруг, ни с того ни с сего, задал вопрос Стемману:

-Александр Федорович, как быстро ваш "Богатырь" может выйти в море?

-Ну, мы сегодня не на дежурстве, так что не ранее чем через полтора часа, а зачем, собственно, Всеволод Федорович?

-А мы сейчас прямо проверим, стоит ли система стрельбы, что предлагает Владимир Евгеньевич, того, чтобы рассматривать ее всерьез... Тем более что она уже год у нас то ли используется, то ли нет. Командиру дежурного миноносца надо приказать, чтобы взял на борт пару щитов для практической стрельбы и сбросил их в море, милях в десяти от берега, пока "Богатырь" раскочегарится.

-А щитов-то готовых нет. Все почти, что были, разбили когда таблицы дальней стрельбы составляли. Вчера наши "итальянцы" последние угробили. На изготовление новых уйдет примерно два дня,— попытался было охладить пыл адмирала начальник порта.

-Тогда возьмите пустых ящиков, бочек, вообще — любого крупного плавающего мусора, свяжите несколько штук вместе. Но через два часа мне нужны минимум две мишени для отработки пристрелки. А на будущее — чтоб щиты всегда были!

Никакие уговоры в отсутствии необходимости так спешить не подействовали, возможно потому, что Руднев, памятью Карпышева помнил, что именно система Гревеница в 1907 году была принята как основная. Она позволяла накрывать цель с третьего-четвертого залпа и начинать уверенный огонь на поражение уже через три-пять минут с начала пристрелки. Увы, обычно в России все нововведения принимаются после войны, когда уже слишком поздно...

В оставшиеся до выхода "Богатыря" полтора часа Руднев в разъяснительно-приказном порядке "убедил" подчиненных в том, что:

1.Увеличивать число восьмидюймовок в бортовом залпе "Рюрика" необходимо, для чего планируется снять их с черноморских канонерок.

2.Противоминная артиллерия крейсеров избыточна, а в случае с 47-мм — просто бесполезна.

3. Пятидюймовки с "Рюрика" после их замены на 203-х миллиметровки надо ставить на вспомогательные крейсера и бронепоезда.

4.Все пушки на батарейных палубах "Рюрика", "Громобоя" и "России" должны быть разделены противоосколочными перегородками.

5.На "Громобое" необходимо подготовить фундаменты для установки еще трех новых восьмидюймовок на верхней палубе. На вопрос "А откуда они возьмутся?" последовал невозмутимый ответ — две сняли с "Храброго" и еще одну с полигона.

6."Россию" необходимо добронировать в оконечностях, но вооружение усилить только шестеркой шестидюймовок на верхней палубе. На вопрос командира "России" Арнаутова: "А почему мне не достанется дополнительных восьмидюймовок и чем я хуже "Громобоя"?" беспокойного каперанга обрадовали тем, что его крейсеру предстоит роль флагмана. То есть он примет на себя огонь всего отряда Камимуры, и к этому надо достойно подготовиться.

Да и восьмидюймовых орудий с длиной ствола сорок пять калибров в России больше просто нет. Их "забыли произвести", вернее, решили сэкономить. Теперь довооружать "Россию" просто нечем (каламбур присутствующим понравился).

7. Дело начальника поставить задачу, а как ее выполнять и где взять материалы для этого — проблемы подчиненных. Хотя он с радостью займется "выбиванием" из Петербурга всего, чего нет во Владивостоке.

8.Нужно начать демонтаж ВСЕХ минных аппаратов на "России", "Громобое" и "Рюрике". Сдать в порт их и все запасные самодвижущиеся мины.

Это был пункт, вызвавший поначалу у командиров кораблей явное неприятие. Однако Руднев хладнокровно отпарировал его, заявив, что для ловли и утопления купцов они больше пригодятся вспомогательным крейсерам. А "большим фрегатам" скорее всего предстоит тесное общение с Камимурой, при котором несколько тонн бесполезной в эскадренном бою взрывчатой дряни в корпусах его кораблей он, Руднев, полагает совершенно излишними.

9.До окончания боевых действий придется снять с крейсеров все миноноски, минные и паровые катера, баркасы и шлюпки, оставив только по одному разъездному ялику и паровому катеру на корабль. А также снять все шлюпбалки для них, ибо они сильно увеличивают вероятность того, что снаряды, пролетевшие бы мимо, разорвутся, задев их, на верхней палубе. И вызовут лишние пожары и осколочные поражения.

На бурю вопросов по поводу того, как свозить людей на берег, как доставлять провизию, уголь и снаряды на борт и, главное, — как спасать команды, если крейсера потонут во время боя, последовали продуманные, но уж очень необычные по своей точке зрения ответы. После чего буря негодования если не утихла, то перестала быть столь неистовой. Действительно, зачем постоянно таскать на каждом корабле дополнительные пару сотен тонн гребных судов, если снабжаются крейсера только во Владивостоке, где этого добра и так хватает? О каком спасении команд после артиллерийского боя говорят господа командиры? Они видели, во что превратились все шлюпки "Варяга" после прорыва? Дуршлаг дуршлагом, на них и кошке было не спастись, не то, что команде.

При этом тонуть крейсер и не думал. А получи он дозу снарядов, достаточную для утопления, что к тому моменту от всего этого дровосклада осталось бы? При долгом артиллерийском бое, да при нынешних японских пикриновых снарядах, гребные суда на борту — балласт и лишнее дерево. Источник острых как бритва, смертоносных щепок и пища для пожаров. Все это или сгорит, или будет продырявлено в сотне мест еще до того, как затонет сам крейсер.

10.В кратчайшие сроки должно провести на всех боеспособных кораблях профилактику котлов, машин и электрического хозяйства, доделать то, что не успели закончить до визита Камимуры и особенно акцентировать внимание на компрессорах принудительной тяги в котлы, которые на больших крейсерах не перебирались уже пару лет.

11.Крайне важно постараться собрать и обобщить всю имеющуюся информацию по Японии и ее портам, по их береговой обороне, с целью выявления наиболее уязвимых целей для крейсеров.

12. Требуется немедленно составить список всех штурманов и капитанов с гражданских судов, имеющих не менее годичного стажа рейсов в основные японские порты. Особо выделив тех, кто неоднократно посещал Осаку, Йокогаму и другие порты восточного побережья и Внутреннего моря, а через два дня предоставить его Рудневу. Пока же, до особого распоряжения, запретить отъезд из Владивостока всем гражданским штурманам и капитанам.

13.Необходимо также организовать сеть новых постов для наблюдения за морем, обеспечив их средствами телеграфирования для прямой связи со штабом.

14. Крепостному начальству придется озаботиться срочной инвентаризацией своего артиллерийского хозяйства, а список имеющихся орудий, их технического состояния, как и наличных запасов боеприпасов, предоставить ему же, Рудневу. По распоряжению Наместника из Порт-Артура в распоряжение штаба ВОКа откомандирован инженер штабс-капитан Александр Владимирович фон Шварц, специалист по фортификациям и саперному делу. Он будет назначен адъютантом Руднева по вопросам взаимодействия с крепостным и армейскими штабами, и проведет по указанию адмирала Алексеева ревизию состояния сухопутного фронта крепости, ее фортов и батарей. Означенному офицеру необходимо оказывать всемерное содействие.

15. С учетом того, что главной слабостью ВОКа как самостоятельного корабельного соединения, является практически полное отсутствие у нас современных миноносцев, почтенному собранию предстоит немедленно определиться с местом возведения на территории Мастерских Военного порта эллинга со складами для сборки миноносцев типа "Сокол", по образцу построенного в Порт-Артуре. С учетом того, что миноносцев таковых будет собираться минимум 8, а максимум 16. Если не получится найти площадку "в заборе" Мастерских, то предложить новую. До завтра нужно утрясти список возможных подрядчиков, прикинуть сроки, цены и перечень всего прочего, необходимого для строительства...

На недоуменный вопрос командира "Громобоя" каперанга Дабича о том, из чего, собственно говоря, эти миноносцы будут строиться, откуда возьмутся котлы, машины, холодильники, динамо, насосы, вентиляторы и прочая, прочая... Руднев просто сразил собравшихся наповал. Оказалось, что по указанию царя на Галерном островке и в Николаеве уже идут подготовительные работы на 4-х балтийских и 4-х черноморских "соколах". Все оборудование их, включая котлы и машины, будет демонтировано и отправлено во Владивосток по железной дороге, как и металл, и прочие необходимые материалы, а так же станки и оборудование. Сейчас в Питере утрясают штаты мастеровых и инженеров, которым предстоит в течение двух недель отбыть во Владивосток из Либавы и Ревеля для укомплектования новой верфи — Владивостокского завода морского ведомства...

— И прошу Вас, Николай Дмитриевич, не перебивайте меня, я же еще не все сказал. С мысли собьете... Итак, поскольку понимаю, что все утомились, переходим к последнему пункту:

16. Если говорить о Владивостоке как о главной базе флота на Дальнем Востоке, первое, что бросается в глаза, это вопиющая недостаточность мощностей судостроения и судоремонта. Кроме эллинга, складов и еще одной секции плавдока, нам предстоит построить здания для нескольких цехов, котельную, склады, а так же бараки для проживания квалифицированных рабочих и мастеров. Они приедут сюда работать по контракту, по большей части с семьями, кстати. Для инженеров надо подобрать съемные квартиры и меблированные комнаты, а на первое время целиком снять одну из гостиниц поближе к порту.

— Всеволод Федорович, простите, а... По... По "контракту", это как? Конвойные что ли, или, не дай бог, из политических? И зачем нам острог-то городить в городе? — жалобно пискнул удрученный столь чудовищными перспективами Гаупт.

— По контракту, это значит за двойную плату и премии в сравнении с тем, что они сейчас зарабатывают на Балтике или у Черного моря. И еще это означает, что всю их собственность в европейской части страны они сохраняют под гарантии императора, и, отработав оговоренный в контракте срок, могут уехать обратно.

Кроме того, сейчас заканчивается составлением перечень необходимого оборудования и станков, которые будут закуплены в Германии на германский же кредит. И сроки поставки их сюда планируются уже через три-четыре месяца. С ними так же приедут законтрактованные в Германии инженеры и мастера-наладчики. И их всех тоже нужно жильем обеспечить.

А отвечать за все это перед императором, назначен Федор Васильевич Дубасов. Он, как вы знаете, довольно крут, так что поработать всем нам предстоит всерьез.

Казна берет на себя этот груз еще и по той простой причине, что случись беда, и окажется серьезно поврежден по корпусу хоть один из моих крейсеров, чинить его будем до морковкина заговенья с тем народом и средствами, что у нас сейчас здесь есть. А оно нам надо, а? Есть хорошая поговорка: кто хочет что-то сделать — тот ищет способ, кто не хочет — причину. Этих последних, будут гнать без погон и пенсии. Говорю не чтоб напугать кого, не дай Бог, а разъясняю свою ответственность и некоторые полномочия вице-адмирала Дубасова. Война, однако, идет, господа!

Ну, а чтобы наше уважаемое портовое начальство не тушевалось перед всем этим ворохом дел, скоро оно получит вполне квалифицированных помощников.

Первыми из контрактников, уже на днях, к нам со своим хозяйством прибудет бригада инженеров, техников, мастеров и рабочих-станочников из Сормова. Причем во главе с главным инженером завода Приемским и его помощником Хренниковым. Добра с собой всякого для нас они везут аж два эшелона. Всего их 46 человек. Семеро с семьями. Смотрите, чтобы с жильем вопросов не возникло. Прошу вас, господа, Николая Николаевича во всех вопросах организации судоремонта и прочих производств, ставить выше меня. Поскольку в этих делах его опыт и способности неоспоримы, от меня он получит полный карт-бланш...

Да, так вот уж получилось — питерцы в Артур, а нижегородцы к нам. Владивостоку отныне надлежит быть полноценной военно-морской базой, главной базой флота на Тихом океане. И сейчас никто за нас этого не сделает. Слава Богу и Государю, что помогают нам, лучших из лучших в подмогу шлют.

У кого еще вопросы ко мне? — подвел итоги обсуждения Руднев.

В воцарившейся в зале секунд на пять тишине было слышно, как упрямо и целеустремленно долбится о стекло дальнего окна очнувшаяся от спячки синяя, по-летнему дородная муха.

— Пока все, прошу названных офицеров со мной на "Богатырь". Кстати, обратите внимание, господа офицеры: даже мухи уже проснулись! Пора бы и нам, — хохотнул Руднев и слегка прихрамывая, направился к дверям...

Оставив медленно отходящее от состояния "пыльным мешком по голове" собрание утрясать и согласовывать дальнейшее расписание работ, Руднев вышел в море на "Богатыре", откуда спустя несколько часов вернулся с повеселевшим лейтенантом Гревеницем и новой системой организации орудийного огня.

С одной стороны — сделано большое, нужное дело, в оставленной Карпышевым реальности систему пристрелки барона Гревеница довели до практического использования только после войны. С другой... Не было никакой необходимости при наличии на дежурстве "Громобоя" с разведенными парами, срывать в море "Богатыря". Да и оставлять собрание, даже не дав ошарашенным подчиненным собраться с мыслями для возражений, для старшего начальника не есть комильфо. В общем, дикая смесь гениальности, в основном благоприобретенной за счет послезнания, дилетантства и азарта.

* * *

Разрешив проблему перевооружения "нормальных" крейсеров отряда, Руднев удивил всех, с еще большим рвением занявшись созданием новых вспомогательных крейсеров. Во-первых, бывший товаро-пассажирский пароход Доброфлота "Херсон", получивший по мобилизации имя "Лена", был отремонтирован настолько, насколько это было возможно при ограниченных возможностях Владивостокского порта. И довооружен, благо, водоизмещение позволяло. Кроме того, адмирал нанес визит капитану "Мари-Анны" и сделал ему предложение, от которого тот не мог отказаться. В результате команда "Мари-Анны" отправилась в Европу на поезде вместе с бывшим капитаном, он же бывший владелец судна. Капитан стал на полтора десятка тысяч фунтов богаче, но судовладельцем быть перестал. Продажа была взаимовыгодна — капитан продал довольно старый угольщик по приличной цене, а Руднев получил дополнительный пароход для переоборудования во вспомогательный крейсер в нужном месте и в нужное время.

Оригинально решился вопрос о его командире. Сергей Владимирович Капитонов, бывший капитан "Сунгари", напросился к Рудневу и слезно стал просить его освободить от командования одноименным броненосным крейсером. Одно дело довести корабль из пункта А в пункт Б, но командовать кораблем линии в бою...

-Всеволод Федорович. Богу — богово, кесарю — кесарево, а мне, капитану трампа — трампово. Я еще не дорос и не уверен, что когда-либо дорасту до командования броненосным линейным кораблем. Я готов выполнять любую работу, связанную с транспортами, но от командования крейсером в бою — увольте. Поверьте — я не боюсь попасть под обстрел, я боюсь, что мое недостаточное знание военно-морского дела может привести к катастрофе, в которой к тому же пострадаю не только я, но и полтысячи экипажа моего корабля, а может, и не только моего. Я не могу командовать людьми, когда сам не знаю всего того, чем они занимаются.

"Черт, как про меня ведь говорит...",— пронеслось в голове Карпышева,— "если кто его и может понять на все сто, то это я".

-Хорошо, Сергей Владимирович, если Вы считаете, что броненосный крейсер в линейном бою — это пока не для Вас, неволить не буду. Подыщем Вам работенку по профилю. Вы японские порты хорошо знаете?

-Ну, на моей покойнице, на "Сунгари", приходилось хаживать и в Нагасаки, и в Хакодате. Да и в Йокогаму несколько раз, а что собственно? Нам ведь туда до конца войны путь заказан.

-Да мне надо, чтобы вы туда ночью тишком с десяток подарочков доставили, типа того, что "Сунгари" на части разнес... Ну, а по пути будете ловить японских купцов и проверять всех остальных, кто вам на дороге попадется...

Когда Капитонов вышел, Руднев облегченно перевел дух. Сам собой разрешился вопрос, который с недавних пор тяготил новоиспеченного контр-адмирала: царь отказался даже обсуждать вопрос о присвоении капитану парохода КВЖД звания капитана первого ранга Императорского флота. В телеграмме Вадика значилось: "Исключается в принципе, деньги, орден — представляй, но мостик корабля первого ранга — не реально. Только потому, что САМ о нас ВСЕ знает, не записал тебя в "Кащенко".

Предельно, с учетом старых заслуг молодости по флотской службе, могут дать лейтенанта. Если устраивает, дальнейшее назначение в твоей компетенции. И с названием, увы, конфуз. "Кореец" утвержден, и то, в варианте "Память Корейца", а второй "гарибальдиец" назван "Витязем". Это он сам решил. И смысла давить по такому пустяку не вижу, по твоему "большому" списку еще и четверть не отработали! На сладкое — "Варяг" и "Память Корейца" удостоены части нести Георгиевский флаг!"

Петрович попросил тогда утвердить имя "Сунгари" для "Марьи Ивановны". Капитонов, таким образом, на мостике "Сунгари" остался. Обещание, пусть и не на все 100 процентов, но было исполнено.

Третьим крейсером-купцом стала "Оклахома", дошедшая, наконец, до Владивостока и реквизированная по решению призового суда за перевозку контрабанды. Командовать ей остался уже привыкший к пароходу мичман Бирилев с канонерки "Кореец". Впрочем — теперь уже лейтенант, дождь наград и повышений не обошел стороной и его.

Каждый пароход получал по четыре старых шестидюймовки, последние вместе с расчетами были реквизированы из береговой обороны. Радости поручиков и нижних чинов из обслуги орудий не было предела — теперь у них тоже был шанс откусить свой кусок японского пирога, а не только завистливо смотреть на счастливых матросов с "Варяга" и "Памяти Корейца". Сухопутное начальство, после обещанной Рудневым доли в трофеях, тоже подозрительно быстро нашло лазейку в законодательстве и отпустило своих людей и орудия на охоту с благословением. Орудия ставились на нос, корму и по одному на каждый борт. Кроме этого, каждый пароход получал по три семидесятипятимиллиметровки и по одному минному аппарату на каждый борт, орудия и минные аппараты с расчетами все одно снимались с больших крейсеров.

После проведенного в пожарном порядке переоборудования (все работы тут же, на месте, оплачивались наличными лично Рудневым из его доли "призовых", который брал долгие и нудные расчеты с казной на себя) крейсера были готовы к выходу в море через две недели. Задачи они получили, исходя из своих характеристик — быстрая "Лена" должна была сбегать к Цусимскому проливу, где ей вменялось в обязанность досматривать, арестовывать и топить все японские пароходы, особо акцентируясь на судах с военными грузами для армии в Корее.

Медлительные "Оклахома", переименованная в "Обь", и "Мари-Анна", теперь "Сунгари", направлялись к тихоокеанскому побережью Японии. Кроме охоты за транспортами каждому из них были поставлены задачи по обстрелу побережья. Ну, и на всякий случай, они взяли по дюжине гальваноударных мин с приказом вывалить их в водах у японских портов, если представится шанс.

Любой захваченный пароход, который можно было переоборудовать в еще один крейсер, подлежал отправке во Владивосток. То же относилось к угольщикам и судам с ценным грузом. Остальные японские и пойманные на контрабанде транспорта подлежали немедленному утоплению, как и рыболовецкие шхуны. Самодвижущиеся мины разрешалось использовать только при потоплении транспортов с военными грузами при отсутствии времени на закладку подрывных зарядов и против боевых кораблей японского флота, если от последних не удастся оторваться.

За несколько дней до выхода крейсеров в море, в Питер полетела шифровка Вадику — на будущих колебаниях акций страховых компаний тоже можно было попытаться сыграть. Каждый выход из Владивостока и возвращение вспомогательных крейсеров обратно их сопровождали все боеспособные крейсера отряда. Пока это были "Россия", "Громобой" и "Богатырь". "Варяг" все еще стоял в доке, на "Рюрике" велись работы по переоборудованию, а "трофеи" еще не достигли необходимого уровня боевой подготовки.

Кроме того, дееспособная троица периодически и всегда неожиданно срывалась Рудневым на учения в залив. Заодно это приучало и команды, и население города к тому, что крейсера ходят в море регулярно, непредсказуемо и это так же естественно, как восход и заход солнца. Помнится, еще британский адмирал Тови вспоминал, что во время второй мировой войны линкоры под его командованием выходили в море чаще, чем его эсминец во время первой. Так что резервы для более интенсивного использования флота были.

Кроме того, Петрович, памятуя о неслабой японской разведывательной сети в городе, посадил двоих жандармов потолковее на телеграфе. Он бы предпочел вообще прекратить всякое частное сообщение, но это было не в его власти. Уже через десять дней такой скрытой цензуры были выявлены адреса, в основном корейские, на которые торговцы слали запросы на товары в количестве, подозрительно совпадавшем с численностью ушедших в этот день из порта кораблей. Чтобы дезорганизовать японскую разведку и вызвать недоверие к шпионам, засевшим в городе, адмирал приказал периодически посылать на выявленные адреса телеграммы тем же шифром, беря количество кораблей с потолка. "В крайнем случае,— заявил он,— какому-нибудь китайцу придет на три-четыре швейных машинки больше, чем он просил. Невелика беда, а вот Камимуре мы нервы потреплем."

* * *

Следующий месяц стороннему наблюдателю могло бы показаться, что Руднев играет с японцами в пока еще не изобретенный пинг-понг. Первый выход крейсеров в море прошел как по маслу — их там просто никто не ждал и ловить не собирался. "Сунгари" и "Обь" благополучно сходили к берегам Японии, вернувшись через три недели.

В качестве трофея "Обь" привела небольшой, тысячи на три тонн, но достаточно быстроходный — четырнадцать узлов, угольщик, который убил двух зайцев — во Владивостоке появился еще один вспомогательный крейсер и лишние пятьсот тонн угля. Правда, уголь был местный, японских копей, но для отопления на стоянке вполне пригодный. "Сунгари" не так повезло — японская каботажная мелочь, попавшаяся ей, не стоила того, чтобы тащить ее во Владивосток, и была утоплена на месте. Кроме того, оба крейсера утопили с десяток рыболовных шхун и осмотрели четыре нейтральных парохода, на которых ничего предосудительного обнаружено не было. Изюминкой стали две дюжины мин, поставленных в двух банках, на траверзе Хакодате и на восточном выходе из Сангарского пролива.

Все прибрежные воды Японии, с подачи Руднева, были объявлены русским МИДом зоной боевых действий в ответ на обстрел Владивостока и минирование акватории внешнего рейда Порт-Артура. В ответ на протест британского Форин Оффиса последовала нота, в которой Россия обещала прекратить минирование территориальных вод Японии, если Япония пообещает не загрязнять минами вод русских, на что японцы, естественно, пойти не могли.

Выход "Лены" был более коротким — всего неделю, но и более насыщенным событиями. Она наткнулась на пару транспортов, перевозящих в Корею военные грузы. Увидев русский военно-морской флаг, капитаны транспортников рванули в разные стороны. Догнать удалось только один. На сигналы об остановке он не реагировал, холостые выстрелы так же были проигнорированы. Первая пара снарядов, легшая под носом у удирающего парохода, также его не остановила, пришлось открывать огонь на поражение. Тут-то и выяснилось, что для артиллеристов береговой обороны проведенных тренировок по стрельбе с корабля на ходу оказалось явно не достаточно.

Несмотря на смехотворную дистанцию в восемь-десять кабельтовых, сближаться ближе командир "Лены" капитан второго ранга Александр Янович Берлинский посчитал опасным, из пяти снарядов в цель в лучшем случае попадал один. В результате часовой канонады транспорт, наконец, остановился, окутанный паром из пробитого котла. Но когда от "Лены" к нему направился паровой катер с досмотровой партией, его встретили плотным ружейным огнем. Учитывая наступающие сумерки, слабое действие пятидюймовых снарядов по транспорту водоизмещением в 6000 тонн, оказанное сопротивление и подозрительно быстро приближающиеся дымы на горизонте, решили потратить на транспорт торпеду.

Второй транспорт Берлинский преследовать не решился. После этого "Лена" без проблем оторвалась в темноте от появившейся на горизонте "Сумы". Теоретически, последняя имела преимущество в ходе в один, а по паспорту и в два узла. Но ее командир резонно предпочел вместо погони в темноте с неясным результатом заняться спасением личного состава перевозимого тонущим транспортом "Китано-Мару" пехотного батальона.

В результате обстрела и утопления транспорта японская армия потеряла порядка полутора сотен человек, и все имущество полка, включая лошадей, а также часть артиллерийских парков пехотной дивизии с боекомплектом. Еще более полутысячи человек было принято на борт "Сумы", которая на максимальной скорости направилась к корейскому побережью, перегруженная спасенными солдатами. Засветившись в Корейском проливе, командир "Лены" предпочел больше не искушать судьбу и вернуться во Владивосток, что было признано правильным Рудневым на разборе полетов.

Еще одним косвенным итогом действий крейсеров стала реакция британской биржи — Ллойд на всякий случай поднял ставки страховки для всех грузов, направляющихся в Японию.

Японцы в свою очередь решили снова разыграть минную карту. Четыре эскадренных миноносца, неся по четыре мины каждый, должны были скрытно ночью вывалить их на выходе из пролива Босфор Восточный в Уссурийский залив. К изумлению командира отряда Мано, шедшего на головном "Сирануи", у Владивостока были зажжены все положенные по лоции маяки. Удивленно пожав плечами по поводу беспечности русских, он приказал штурману взять пеленги и определить местоположение отряда более точно. Поправка оказалась довольно существенной — судя по пеленгам на маяки, отряд находился на три мили дальше к востоку, чем предполагалось по счислению.

Выговорив своему флаг-штурману, благодаря которому чуть не вывалили мины не там, где положено, командир отдал приказ положить руль лево на борт и следовать к уточненному месту постановки. Когда по штурманским расчетам до места сброса мин оставалось не более трех минут хода, сигнальщик истошно заголосил: "Буруны прямо по носу!". Немедленно был дан полный назад, но "Сирануи" успел только замедлиться с двадцати до двенадцати узлов, когда его днище проскрежетало по камням острова Скрыплева.

О минной постановке теперь не могло быть и речи. Оставшиеся три эсминца отряда, успев отвернуть, сбросили мины прямо у берега, и стали готовится к буксировке флагмана. Следующие полтора часа в кромешной темноте у вражеского берега в зоне действия береговых батарей предпринимались героические попытки стащить миноносец с камней. Однако быстрое затопление носовых отсеков и приближающийся рассвет, а также катающиеся в волнах прибоя опрометчиво сброшенные мины заграждения вынудили японцев взорвать эсминец и на всех парах уходить в море.

Только после войны Того стало известно об очередной иезуитской гадости Руднева. Тот памятью Петровича знал о ночных минных постановках японцев у Владивостока, как проведенных с эсминцев, так и с минного заградителя. Однако точной даты проведения этих постановок он тривиально не помнил, да и не факт, что японцы провели бы ее по тому же графику. То, что даты уже поплыли по сравнению с его воспоминаниями, его научила задержка с бомбардировкой Владивостока. А каждую ночь посылать на патрулирование входа в залив Петра Великого все миноносцы и "Богатыря" было неприемлемо, так можно было нарваться на шальную торпеду, да и просто выработать зазря ограниченный ресурс машин. Поэтому Руднев решил попробовать сыграть не напрямую.

Когда он приказал флагманскому штурману отряда крейсеров, лейтенанту Иванову 11-му, рассчитать место установки маяков-обманок, то готовился встретить возражения в духе: "Так не воюют". Но, вопреки опасениям адмирала, тот с энтузиазмом взялся за это непростое дело. И в течение всей войны во Владивостоке с наступлением ночи, если с моря не ожидалось своих судов, все настоящие маяки выключались. И вместо них начинали работать ложные, расположенные на сопках в глубине берега. Результат превзошел самые смелые ожидания.

В итоге трофеями русским достались один покореженный камнями и подрывными патронами эсминец, куча мин, которые то и дело взрывались в прибое, и система "салазок" для их постановки с миноносцев на большой скорости.

В следующий выход крейсеров-купцов все они во время своего крейсерства столкнулись с японскими коллегами. Более тихоходные, чем свои визави, "Сунгари" и "Обь" не могли ни до темноты оторваться от японцев, ни приблизиться к ним на расстояние действенного артиллерийского огня.

Их спасло только то, что у японцев не нашлось нормальных орудий для вооружения своих вспомогательных судов. Двух снарядов из шестидюймовок "Оби" хватило для того, чтобы преследующий ее японец, вооруженный парой 120-мм пушек старого образца, держался на приличном расстоянии. Но окончательно оторваться от него удалось только в темноте. Учитывая, что все это время японец что-то передавал по беспроволочному телеграфу, Капитонов решил, что оставаться у переставших быть гостеприимными берегов Японии ему не стоит и вернулся во Владивосток.

За весь поход "Обь" и "Сунгари" утопили всего три рыболовных шхуны, зато "Лене", ходившей на войсковые коммуникации, опять было весело. На ее пути попался транспорт, эскортируемый даже не вспомогательным крейсером, а просто шедший в паре с угольщиком, на которого "на всякий случай" поставили несколько орудий, бывших в Сасэбо на длительном хранении по старости.

На этот раз на стороне русских было не только преимущество в весе залпа, но и более высокая скорость. Казалось бы, судьба обоих японцев предрешена... Но самураи уперлись. Раз за разом японский вспомогательный недокрейсер становился на пути своего русского полноценного коллеги. Он был вооружен всего лишь парой старых армстронговских шестидюймовых орудий и полудюжиной абсолютно бесполезных полевых трехдюймовок. Эти пушки должны были впоследствии усилить артиллерию японской армии в Маньчжурии, а на пароходе были установлены на случай подавления огня с берега при высадке. Но "Лена" за три часа не смогла, ни утопить его, ни отогнать, ни просто пройти мимо и добраться до охраняемого транспорта.

В результате бой закончился вничью, которую обе стороны объявили своей победой. Японцы искренне считали ее своей, так как транспорт со снарядами дошел до Кореи, русские своей, так как японский вспомогательный крейсер после боя был на грани затопления и до Чемульпо дошел на последнем издыхании.

Однако приватно Руднев дал совсем другую оценку боя. Он долго отчитывал Берлинского за неполную реализацию возможностей первого выхода и полный провал второго. Если бы Берлинский промолчал или пообещал исправиться — он мог бы покомандовать "Леной" еще, дорасти до капитана первого ранга и сделать блестящую карьеру. Однако он стал жаловаться, что одинокой "Лене" в Цусимской проливе опасно, что состояние механизмов его корабля не позволяет ходить в крейсерство, и что сама идея вспомогательного крейсера ему не по душе.

Наступив на любимый мозоль Руднева, бывший командир "Лены" получил новое назначение — следующие пять лет он провел в теплых водах Каспия, командуя флотилией пограничных катеров. И все пять лет он судорожно, в редкие моменты трезвости, размышлял, пытаясь понять — зачем тут нужен целый капитан второго ранга, когда и лейтенанта-то было бы многовато?

Берлинского Руднев (из крайности в крайность) заменил на одного их самых недисциплинированных лейтенантов с "России", Рейна, которому грозило списание на берег за пререкания с начальством. Сначала Руднев просто положил под сукно рапорт командира крейсера Арнаутова, решив лично разобраться в причинах "художеств" молодого офицера. А разобравшись, действительно снял его с "России", но лишь для того, чтобы поручить самостоятельную и ответственную задачу. Комментируя свой выбор, Руднев невозмутимо заявил, что "так мы же его к берегам Японии и посылаем, чтобы он там хулиганил" и добавил загадочно, но сурово: "У меня не забалует"...

* * *

На мостике "Лены" ее молодой командир в бинокль следил за разворачивающимся перед ним зрелищем под названием морской бой. Рядом с ним, судорожно пытаясь поймать в объектив далекие дымы на горизонте, крутил ручку своего громоздкого аппарата недавно прибывший из Петербурга кинооператор. Второй его коллега остался во Владивостоке, где он собирался отснять бытовые сценки из матросской жизни на трофейных крейсерах, учебную атаку миноносцев и тренировки крепостных артиллеристов. Они приехали во Владик на том же литерном поезде, что привез заказанные Рудневым рации, орудия и прочую разность, необходимую для ремонта и переоборудования крейсеров. Операторы были среди немногочисленных пассажиров единственного купейного вагона этого поезда. Весь остальной состав состоял из платформ и грузовых вагонов.

Сложнее было доставить во Владивосток три восьмидюймовых орудия нового образца для довооружения "Громобоя". Когда эти пушки еще только заказывали на заводе, то в угаре составления техзадания, утрясания стоимости и, самого интересного, деления откатов, чинуши морского ведомства как-то забыли одну маленькую деталь. Они упустили из виду, что эти орудия предназначались для боевых кораблей. И ни в одну голову, занятую высчитыванием процента от суммы заказа, который можно запросить за одобрительную закорючку, не пришло, что БОЕВЫЕ корабли бывают в бою. Они запамятовали, что бой — это игра в обе стороны, и корабли не только будут сами посылать во врага снаряды из этих пушек, но и получать попадания в ответ. Что может привести к выходу из строя этих самых орудий, которые потом надо будет ремонтировать, а при серьезном повреждении — менять.

Вот тут-то и начиналось самое интересное — менять их было не на что. Всего было заказано тринадцать таких пушек системы Канэ с длиной ствола в сорок пять калибров. Восемь уже были во Владивостоке и стояли по паре на борт в казематах "России" и "Громобоя". Еще две сейчас были в Порт-Артуре, в носовой и кормовой башнях крейсера "Баян", и тоже воевали. Одна находилась на опытном морском артиллерийском полигоне, где она использовалась для составления таблиц для стрельбы этого типа орудий. Ее спешно привели в порядок и, признав условно годной, подготовили к отправке во Владивосток.

Последняя пара была на борту канонерки "Храбрый" в Средиземном море, и доставка этих орудий во Владивосток стала целой эпопеей. Проще всего было бы пригнать "Храбрый" в Одессу или Севастополь, снять с него орудия и отправить поездом на Дальний Восток. Но по договору о проливах военные корабли России могли проходить их только по фирману (указу) султана. Причем корабли линии, броненосцы, только с царем, царицей, наследником престола или регентом на борту! Такова была плата за проигранную Крымскую войну.

Лишний же раз донимать турок из-за канонерки не хотелось, так как предстояло еще выводить два броненосца, крейсер, миноносцы и вспомогательные корабли. Поэтому пришлось гнать из Одессы в Пирей "Петербург" — самый быстрый пароход Доброфлота. В Греции к моменту его прибытия силами команды с помощью лома, кувалды и такой-то матери орудия были демонтированы и подготовлены к перевозке. Демонтаж проходил под восторженными взорами местных жителей и обалдевшими наблюдающих офицеров Royal Navy с зашедшего "случайно" английского крейсера. Последние понимали, что происходит что-то теоретически абсолютно невозможное в британском флоте.

За три дня два двадцатитонных орудия были практически вручную сняты со штыров, отделены от щитов, размонтированы на части и упакованы для погрузки на борт "Петербурга", к которому тем временем пришвартовался еще и громадный учебный корабль "Океан". Пока команда "Петербурга" занималась эквилибром с пушками, на него с "Океана" перебирались со своими нехитрыми пожитками прибывшие на учебном корабле тихоокеанцы-сверхсрочники. По серьезным выражениям лиц моряков можно было понять, что дембельских настроений в их среде не было, что и не удивительно: потом именно они составили костяк команд спешно достраивающихся "Потемкина" и "Очакова".

Но часть "пассажиров" "Океана" на "Петербург" так и не попала. Некоторые, в основном артиллеристы, были направлены на "Орел" и "Саратов", которым предстояло вскоре стать вспомогательными крейсерами. В завершении всей этой суматохи на причальной стенке остались четыре 45-ти калиберных шестидюймовки с боекомплектом, щитами, ЗИПом, а так же металлоконструкциями для подкреплений палубы и новых линий подачи, которые сгрузили с "Петербурга". Водворять их на канонерку предстояло силами ее экипажа, местного порта и прибывшей из Одессы бригады рабочих во главе с двумя инженерами.

Погрузка восьмидюймовых орудий заняла шесть часов, после чего русский пароход на всех парах понесся обратно в Одессу. Экономия на заказе дополнительных пушек обернулась потерей драгоценного во время войны времени и невозможностью нормально перевооружить остальные крейсера Владивостокского отряда. Попытка совместить в одном залпе орудия одного калибра, но разных систем, гарантированно привела бы к головной боли управляющего стрельбой артиллерийского офицера, но никак не к дополнительным попаданиям.

"Варяг" и "Рюрик" вместо современных скорострельных и дальнобойных орудий с длиной ствола в сорок пять калибров вынуждены были довольствоваться пушками прошлого поколения. "Россия" не получала дополнительных восьмидюймовок вообще. Единственным улучшением для них, и для остальных орудий системы Канэ, стали новые затворы, спешно заказанные Обуховскому заводу. С ними, по крайней мере, улучшалась скорострельность орудий, но дальность увеличить не было никакой возможности. Но и на их изготовление требовался еще минимум месяц.

Всю эту историю ни с того ни с сего вспомнил сейчас на борту "Лены" первый в мире оператор военной кинохроники Сашин-Федоров. Сам он услышал ее по пути через всю Россию от соседа по купе, лейтенанта-артиллериста со средиземноморским загаром, который и сопровождал орудия во Владивосток. На секунду отвлекшись, Владимир Александрович чуть было не пропустил разворот "Богатыря" навстречу японцам, но удивленный возглас стоящего рядом командира корабля вернул его в реальность.

-Что, черт побери, они делают?— в голосе лейтенанта Рейна, казалось, звучала ревность, что кто-то может оказаться как бы ни большим сорвиголовой, чем он сам...

Глава 9. Студент и император... Это — сила!

Санкт-Петербург. Апрель-июль 1904 года.

Рабочие Кронштадтского порта вяло и нудно бастовали. Поводом послужила очередная задержка с выплатой сверхурочных, а причиной — общее состояние брожения умов в стране. На конкретном предприятии сие брожение успешно подогревалось шныряющими тут и там субъектами, которые разносили интересные идеи и еще более интересную жидкость с сивушным запахом. В результате — срок завершения ремонта броненосцев переведенных в Кронштадт после начала войны, отодвигался в светлое будущее.

Отвечавший за скорейший ввод кораблей в строй, вице-адмирал Бирилев для недопущения срыва сроков ремонта, сокращал списки необходимых работ. Кстати говоря, подрядчики все рангов и мастей относились к выполнению свих обязанностей и обязательств куда более наплевательски, чем рабочие. Для них главной заботой было — урвать как можно больше на срочном военном заказе.

Впрочем, и само Морское ведомство тоже отличилось. В начале марта в ответ на рапорт главного корабельного инженера Санкт-Петербургского порта Дмитрия Васильевича Скворцова (по современным меркам исполнительного директора Адмиралтейского завода и Галерного островка) о необходимости форсирования робот, из под Шпица выдали, что "постройка и ремонт кораблей эскадры должны производиться только в строгом соответствии с утвержденными планами и сметами, так как на ускорение работ не отпущено никаких новых или дополнительных кредитов, а посему никакие сверхурочные работы не могут быть допущены".

Но в этот прохладный, ветрянный день конца апреля, когда по всему Питеру начинала набивать почки черемуха, на морзаводе имело место пришествие богов, в результате которого многое пошло по-другому. Первым знаком того, что стачка пошла как-то не так, стал вбежавший в распахнутый лацпорт цеха, где сонно митинговали рабочие, молодой парнишка-уборщик. Он бежал с такой скоростью, что, кажется обогнал собственный крик "Матросы идут! С казаками"!

Выглянувшие из ворот работяги с удивлением увидели четкую, как на параде, колонну военных, которые, печатая шаг, шли в их сторону. Сзади держались верховые казаки с пиками. В резко наступившей тишине стала слышна строевая песня, сопровождаемая слитными ударами сапог по промерзшей земле. Когда войска, численностью до батальона, приблизились, стало ясно, что к заводу направляются матросы гвардейского экипажа.

Подойдя к раскрытым заводским воротам и проходной на расстояние ста метров, строй разделился на две шеренги и замер. Между шеренгами, застывшими с винтовками на караул, показался экипаж, запряженный четверкой гнедых лошадей, позади которого были видны казаки-конвоцы в кубанках. Из кареты упруго выпрыгнул некто в форме морского офицера и пружинящей походкой старого морского волка направился к заменявшему трибуну верстаку. Никто из толпы рабочих, косящейся на замерший строй моряков и их винтовки с примкнутыми штыками, не рискнул его остановить. Одним прыжком взлетев на помост и плечом отодвинув подавившегося на полуслове оратора, незнакомец громко и четко начал.

-Добрый день, господа. Разрешите представиться, коллежский советник Банщиков, второй врач с крейсера "Варяг".

По толпе рабочих пронесся уважительный ропот, из которого однако явственно выделилось и язвительное "новый царский любимчик". Усмехнувшись, Вадик мгновенно, как в фехтовальном поединке, отпарировал:

-Я вам представился, а вот с кем я имею честь беседовать господин...— и после оставшейся без ответа паузы, — настолько храбрый, что может оскорблять других только в спину?

Этого вынести агитатор партии Социалистов Революционеров Яков Бельгенский уже не мог. Оставь он это без ответа, с трудом заработанному на заводе авторитету пришел бы конец. Взлетев на верстак в противоположном конце цеха, он повернулся к наглому офицеришке лицом.

-Я сказал "новый царский любимчик", и пусть меня теперь арестуют жандармы!

По цеху пронесся одобрительный гул.

-Теперь слышу слова не мальчика, но мужа,— весело отозвался со своей "трибуны" Вадик,— если в цеху и правда есть хоть один жандарм — прошу, не трогать этого молодого человека. Это говорю Я — "новый царский любимчик".

А чем, интересно, вам не нравится факт появления НОВОГО доверенного лица у Его Императорского Величества? Почти всему двору (это слово Вадик сказал, как выплюнул) я поперек горла за то, что предоставил государю-императору доказательства фактов вопиющего казнокрадства, совершенных его ближайшим окружением. А вам то я чем не угодил? Или у вас тоже подряды да концессии в Корее есть, за которые я призываю Его Величество не вести абсолютно не нужной России долгой войны?

-Тем, что вы явились сюда агитировать нас "усердно работать" на благо прогнившего самодержавного царского режима за гроши, которые нам к тому же не платят,— болезнено отреагировал на смешки своих товарищей рабочих Яков. Смех сменился одобрительными выкриками — "Яшка давай!".

-Я сюда как раз и явился разобраться, почему за честно отработанные сверхурочные, рабочим не выплачивается достойное вознаграждение,— мгновенно отозвался Банщиков,— более того. Пока будет идти разбирательство между морским ведомством и новым руководством завода, все рассчеты за сверхурочные будут производиться еженедельно именными царскими чеками. Подсчет сверхурочных можно возложить на специально выбранный из состава работников комитет. Вами выбранный, господа рабочие...

-А почему это... Какое такое новое руководство завода?— раздался вопрос из толпы призадумавшихся работяг.

— Все старое руководство находится под следствием в Петропавловской крепости, по обвинению в срыве заказа Морского министерства на ремонт боевых кораблей русского флота,— сказал, как отрубил, Вадик. После чего, выдержав паузу, необходимую рабочим для переваривания новости, он наклонился к толпе и продолжил в стиле Ленина или Гитлера:

— Пока наш флот на Дальнем Востоке отчаянно нуждается в подкреплениях, способных помочь ему быстро расправиться с подло напавшим на нас японским, эти безответственные чинуши намеренно затягивали ремонт, надеясь удвоить свою прибыль за счет повышения цен в несколько раз при применении сверхурочных через месяц-другой. А чиновники из фабричной инспекции этому способствовали, намереваясь к сверхурочным применять обычную штрафную сетку!

Едва узнав об этом произволе, государь-император распорядился ввести на казенных заводах, работающих на армию и флот, новое управление, особых военных представителей для надзора за ходом и качеством работ и прямую оплату из личных царских средств. Отныне штрафы выписываются только за злостные нарушения дисциплины, а сверхурочные оплачиваются в полуторном размере, еженедельно и именными царскими чеками.

Радостный гул голосов рабочих был прерван следующей фразой неугомонного доктора.

-Но только за работу без брака! Если кто-то раскрепит лист брони так, что тот готов будет отлететь при первом попадании снаряда, то он фактически работает не на Россию, а на Японию. Вот пусть в Токио за зарплатой и отправляется. То же самое относится и к инженерам и поставщикам материалов. Если кто то из вас, уважаемые, заметит, что на верфь доставили некачественные материалы, — ни в коем случае их не используйте, немедлено сообщите об этом военному представителю, и премия вам гарантирована. Так же, как гарантированно судебное разбирательство и тюрьма тому, кто эти материалы завез.

-Я вот только не пойму никак, ваше благородие,— раздался ехидный вопрос со второго верстака,— так вы за продолжение войны или за ее скорейший конец? Совсем заврались что-то...

-Яша, если я вам сейчас за ваши слова дам в морду, вы сопротивляться будете, или к полицмейстеру и мамане жаловаться побежите?— спросил у поднадоевшего ему оппонента лекарь.

-Вы, вы...— немного не привыкший к такому способу ведения дисскусии Яков, изрядно раззадоренный ржанием товарищей, не сразу нашел подходящий ответ,— да только попробуй! Тогда узнаешь, держиморда царская, душитель свободы!

-Отчего же душитель то? Напротив — вполне свободно готов с вами на кулачках обсудить все наши разногласия. Здесь, сейчас и с глазу на глаз, — под все более громкий, одобрительный хохот работяг отозвался довольный Банщиков,— но если серьезно... Вот вы, естественно, готовы дать сдачи. А почему вы России отказываете в такой возможности? На Россию напали, что еще нам остается делать? Сдаваться без боя на милость Японии тоже как-то уж слишком...

Другое дело: нам надо победить Японию с минимальными потерями русских солдат и матросов. Или просто сделать продолжение войны для нее слишком невыгодным. И только после этого, Россия может предложить мир. Не как побежденная сторона, об которую потом весь мир будет вытирать ноги, а как милостивый победитель. Разницу ощущаете, уважаемые?

Если кто-то из вас не желает честно и без брака работать на победу России по двенадцать часов в сутки, из которых четыре часа будут оплачиваться по полуторной ставке — уходите сразу, сейчас. Кто желает — сейчас же начинайте. Перед нами и так стоит почти невыполнимая задача — через месяц в море из Кронштадта должны выйти, поменяв артиллерию, "Наварин", "Николай I", "Нахимов", "Память Азова" и "Корнилов". Через три месяца должны закончить капремонт "Сисой Великий", и "Владимир Мономах", который пока ведется через пень-колоду. Но главные усилия предстоит сосредоточить на достраивающихся "Орле", "Князе Суворове", "Олеге" и на "Жемчуге" с "Изумрудом". Все они, вместе с "Александром III" и "Светланой", должны к осени уйти на Дальний Восток! А следом за ними, еще до ледостава, и "Бородино" со "Славой"...

Короче, работы много и хватит на всех. И надолго. Скажу больше, ее настолько много, что сюда сейчас эшелонами везут рабочих из Нижнего Новгорода и со всех черноморских верфей, кроме тех, кто остался достраивать "Князя Потемкина" и "Очакова". Работы в ближайшие шесть-семь месяцев, а может и поболее того, будут вестись и тут и там в две длинных смены, без выходных. Если вы хотите быть частью этого, хотите, чтобы вам было что рассказать своим детям, хотите заработать сами и помочь своей стране выиграть эту навязанную нам войну — принимайтесь за работу. Если же вам на Россию наплевать — чтоб и духу вашего больше на заводе не было с завтрашнего дня!

-Вы тут все нам красиво напели, а как дойдет до дня расчета, кто нам гарантирует, что мы эти полуторные деньги получим?— не унимался Бельгенский, на глазах которого шли прахом результаты трехмесячной работы,— кто нам гарантирует, что мы вообще хоть какие-то деньги в срок получим, а не как в этот раз?

Банщиков уже набрал в грудь воздух, чтобы окончательно размазать доставшего его эсэровского агитатора, но не успел.

-Мы гарантируем,— раздался от ворот цеха не слишком громкий, но властный голос.

Обернувшись в сторону говорившего рабочие, с повергающим в оторопь удивлением, увидели в воротах цеха невысокую, ладную фигуру в длиннополой шинели с погонами каперанга на плечах. По прошествии нескольких секунд по толпе прошло неуловимое движение и неясный приглушенный гул: подданные, наконец, поняли, что видят здесь, прямо перед собой, Императора и Самодержеца Всероссийского, Царя Польского, Великого Князя Финляндского и проч., и проч., и проч..

Впрочем, вся эта мишура титулов сосредоточивалась в одном человеке — Николае Александровиче Романове. Авторитет царя не был подорван поражением в войне, кровью первой революции, и даже те рабочие, что с удовольствием за глаза называли его "Царскосельским сусликом", сейчас, перед лицом императора несколько растерялись.

Уверенно, в сопровождении всего лишь четырех казаков личного конвоя (лучший стрелок Преображенского полка, залезший на подъемный кран и взявший, на всякий случай, на прицел остолбеневшего от неожиданности агитатора, остался за кадром), Император прошел сквозь расступающуюся толпу к верстаку, с которого вещал Банщиков, и подал ему руку, за которую тот рывком втащил самодержца наверх. К сожалению, этот момент не запечатлела для истории фотохроника, а жаль! Картина была еще та, особенно выражения лиц работяг...

Царь повернулся к честному народу, и, выдержав короткую паузу, за пару секунд которой вокруг воцарилась почти полная тишина, произнес:

— Господа рабочие. Мы гарантируем вам, что все работы по подготовке кораблей к отправке на Дальний Восток до окончания войны будут оплачены сразу и без проволочек. Мы повелели, чтобы отныне на всех казенных военных заводах все сверхурочные оплачивались в полуторном размере. Тоже будет сделано и в отношении рабочих, трудящихся сверхурочно по заказам военного ведомства на частных предприятиях. Они так же получат доплаты за наш счет.

Мы пове...— на этом месте царь запнулся, а Вадик напрягся — кажется, Николай забыл выученную речь, или снова переменил точку зрения, на что он, вообще-то, был горазд. Но оказалось Его величество импровизировал:

— Я не могу приказать вам, господа, работать по двенадцать часов. Я могу только попросить вас об этом. Но когда вы будете принимать решение, не забывайте, что ваш лишний час на работе, может спасти жизнь какому-нибудь матросу или солдату там, в Порт-Артуре и в Маньчжурии. И это вполне может быть кто-то из ваших родных, друзей или земляков.

Мы же обещаем вам, что выводы из этого подлого нападения японцев будут сделаны правильные. Впредь никто не должен рассчитывать захватить Россию врасплох, не готовой к войне. Отныне Мы устанавливаем за военным производством особый контроль. Будут выпущены Трудовые законы, устанавливающие общий 9-часовой рабочий день, а в "горячих" цехах, на химических и приравненных к ним производствах — 8-часовой. Введены больничные и страхование от несчастных случаев...

-Кроме этого,— продолжил царь, переждав стихийную бурю восторга, вызванную его первым заявлением,— мы пришли к выводу, что действующая в России на настоящий момент система управления и законотворчества устарела. Ибо само несовершенство ее и привело к этому внезапному нападению на нас, за что сегодня нам всем и приходится расплачиваться.

И сейчас, перед вами, работающими на победу России, мы обещаем, что после победы над Японией незамедлительно будут выпущены избирательные законы, после чего созвано народное представительство — Государственная Дума, которая должна будет принять участие в разработке проекта Российской Конституции: свода законов, единых для граждан всех сословий и вероисповеданий, коий Мы намерены даровать народу Нашей державы.

Все же задачи, стоящие перед нами слишком сложны, а наша Россия-матушка слишком большая страна, чтобы ей мог управлять всего один божий помазанник без помощников.

После этих слов Вадик наконец то выдохнул, и расслабился — "случайно" оказавшиеся на заводе журналисты зафиксировали и слова императора, и бурю верноподданеческих эмоций, ими вызванную. В утренних газетах они разойдутся по всей России...

* * *

Первые полтора месяца осторожного капанья на мозги Николая Второго по поводу необходимости созыва Думы и принятия Конституции не принесли никакого результата. Да это и не удивительно, поскольку главным в общении Банщикова с самодержцем оставались неотложные мероприятия, связанные с проблемами выигрыша текущей войны.

Отчасти в этой отстраненности Николая от внутреполитических проблем было повинно не только внутреннее сопротивление царя обсуждению неприятной для него темы. Был виноват и сам Вадим, поскольку важнейшими причинами крушения монархии в будущем он выставлял проигрыш японской и германской войн, не рискуя пока вываливать на Николая страшные подробности о последствиях других его фатальных ошибок как главы государства.

А ведь каждая галочка в "списке Петровича" давалась Вадику не просто! Мало того, порой приходилось самому продумывать и принимать решения по пунктам, которые, на первый взгляд, должно было выполнять не рассуждая. Увы, ни Петрович, ни Балк, не учитывали наличия новой информации, становившейся для Вадика откровением, не учитывали они и реакции конкретных исполнителей и должностных лиц, о чем все трое там, в 21-ом веке просто не задумывались. К сожалению, история стирает очень и очень многое...

Взять хотя бы такой пример. Одним из первых пунктов, касающихся снаряжения на Дальний Восток эскадры подкреплений, составленной из ремонтируемых в пожарном темпе пожилых броненосцев и крейсеров, а также вспомогательных крейсеров — бывших пароходов Доброфлота и учебного корабля "Океан", стала идея оснащения их миноносками. Петрович предполагал установить на них бензиновые двигатели внутреннего сгорания, аналогичные тем, которыми в реальной истории были оснащены "газолинки" Никсона.

Заманчиво было все большие корабли, чьим предназначением в разворачивающихся боевых действиях могут стать крейсерские операции, обеспечить еще одной степенью свободы — возможностью диверсионных нападений на порты и базы противника. По образу действий макаровского "Великого князя Константина" в войне с турками. Тем более, что эта тактика была потом творчески развита англичанами в их "Гекле" и "Вулкане", готовившихся ни много ни мало, а для атаки главной французской ВМБ — Тулона!

Сама идея у царя принципиальных возражений не встретила, и решение об оснащении кораблей новыми мощными шлюпбалками и лебедками, способными поднимать на борт катера весом до 30-ти тонн, по четыре на броненосец и крейсер, а на "добровольцы" даже по шесть, было "пропихнуто" через ГМШ быстро и без больших проблем. Если не считать таковой отрицательную поначалу позицию возглавлявшего сие ведомство генерал-адъютанта Зиновия Петровича Рожественского, быстро изменившуюся, правда, после приватной беседы с императором с глазу на глаз...

Ширмой для прикрытия истинных целей их установки был циркуляр, требующий замены существующего шлюпочного хозяйства уходящих на войну кораблей металлическими маломерными судами, что, естественно, снижало пожароопасность. Сами эти суда оставлялись только двух типоразмеров — легкие разъездные вельботы и большие паровые катера, способные выполнять функции моторных баркасов. Вот эти-то последние, вследствие своих размеров, и требовали нового шлюпбалочного хозяйства. Для ускорения процесса и вельботы, и паровые катера заказали в Германии. По всем расчетам получалось, что к июню заказ немцами будет в основном выполнен. Более того, среди 20-ти паровых катеров, инженеры фирмы Шихау должны были сдать и 8 с двигателями внутреннего сгорания в 350 лошадиных сил, срочно заказанными через Никсона.

Но дальнейшие события вокруг заказа бортовых миноносок развивались далее куда интересно. Петрович, понимая какой цейтнот по времени предстоит преодолеть, предложил единственный, на его взгляд, возможный путь решения проблемы. Он предлагал закупить у американцев только моторы, поскольку именно они и представляли собой "ноу-хау" всей этой затеи, а производство самих миноносок организовать у немцев же, на заводе Шихау, по мере того, как с мая начнут поступать движки из Штатов.

Причем строиться они должны под видом быстроходных моторных яхт для членов императорской фамилии и адмиралтейского начальства, как, кстати говоря, в "нашей" истории и поступили при заказе минных крейсеров типа "Доброволец". После этого миноноски надлежало перебросить по Транссибу во Владивосток. А там уже Руднев на месте решил бы: переправить катера на крейсерскую эскадру или использовать как москитные минные силы в обороне главной базы. Вадик с головой ушел в планирование и осуществление "катерной" операции, и тут неожиданно произошли два взаимно не связанных события, полностью изменивших как план постройки миноносок-москитов, так и их облик.

* * *

В первых числах апреля прибыл секретный пакет из Владивостока на имя Императора, содержащий не только подробный отчет контр-адмирала Руднева о бое "Варяга" с отрядом Уриу, захвате "Кассуги" и "Ниссина", организации крейсерских операций подручными средствами и неудавшейся операции по утоплению Камимуры. В пакете этом были еще и очередные предложения двух скинувших маски иновремян, не вошедшие в поминальник Вадика. И это было вполне объяснимо: что-то просто времени не было вспомнить за одну ночь на "Варяге", что-то стало ясным только после провала попытки изловить Камимуру. Конечно, относилось это в первую очередь к графической части.

Среди десятка карандашных эскизов Вадик сразу же приметил схему и деталировку автомата и пулемета Калашникова и эскизы кинематики для доработки легендарного маузера в пистолет-пулемет. Тут же были наброски схематического устройства бугельного торпедного аппарата, металлического звена для пулеметной ленты, теоретический чертеж корпуса катера, подозрительно смахивающий на обводы общеизвестного среди охотников и рыболовов конца 20 века "Прогресс", разрез и схема глушителя для ДВС. Кроме того там были еще эскиз высокооборотного винта для подвесного мотора уже упомянутого катера, изображение длинной колбасы привязного аэростата, рисунки пехотной каски с подшлемником, саперной лопатки, ручных гранат и вариантов миномета с боеприпасами к нему...

Николай долго рассматривал лежащие перед ним рисунки, изредка возвращаясь к пояснительной записке. Потом глубоко вздохнув, перекрестился, и, подняв на Вадика грустные глаза, проговорил:

— Господи, как же все-таки печально осознавать, Михаил Лаврентьевич, что за грядущее столетие там, в вашем мире, человечество не только не перестало воевать, но и продолжало доводить дело истребления себе подобных до совершенства. Да... Я был просто наивный мечтатель. Я ведь им предлагал... — царь печально вздохнул и замолчал.

— Я знаю, Ваше Величество. За это после 99-го года многие Вас так и зовут — "миротворец", — нарушил подзатянувшуюся паузу Вадик.

— Что толку? Что толку было в моем миротворчестве, если ИМ этого не надо? Да, Вы правы были, конечно, когда сказали, что не японцы даже на нас сейчас напали, а их руками англичане... Но я буду последним лжецом, если скажу, что хочу военного противостояния с Британией. Только есть ли у нас альтернатива? В конце концов, у России тоже есть свои интересы, с которыми всем остальным надо считаться. И бойня с германцами не в их числе. Значит... если все уговоры бесполезны?

— Нужно быть сильными!

— Иного, стало быть, нам не дано. Раз уже случилось...

Это все так грустно, Михаил. Но... Видит Бог, не мы, а на нас. Или дядюшка Эдуард не знал против кого его верфи строят японский флот? Я бы себе такого никогда не позволил. Конечно... Как это Вы недавно сказали... "недооценка противника"? Да. Признаюсь. Я совершенно недооценил этих маленьких...— На возвышенно одухотворенном лице царя вдруг неуловимо, как 25-й кадр, промелькнуло поразившее Вадика выражение холодной, жестокой брезгливости, — Человечков... Ужасно, непростительно недооценил, — Николай машинально провел рукой по волосам, как раз в том месте, где под шевелюрой скрывался памятный рубец от самурайского меча...

— Однако потерявши голову, по волосам не горюют... Это моя вина. Мой грех...

Неожиданно Николай нахмурился, помолчал, собираясь с мыслями, после чего заговорил вновь. Голос его звучал непривычно глухо, с хрипотцой, выдавая поднимавшееся внутреннее напряжение:

— Есть некий момент, Михаил. Момент, который меня гнетет с первых часов этой войны. Больше, чем само ее нелегкое начало. Вернее, гнетет самый факт ее НАЧАЛА.

Вам я открою один секрет. Мне было предсказано, что если она все-таки случится, и что если мы ее, ИМЕННО ее, не дай Бог, проиграем, то потом произойдет нечто совсем страшное... Нечто совершенно ужасное...

Вадим, давно ожидавший этого разговора, но опасавшийся по собственной инициативе затрагивать столь скользкую тему, решил, что раз уж "клиент дозрел", то нужно ковать железо не отхадя от кассы:

— Это, Ваше Величество, для меня не тайна. И про предвидения японского отшельника Теракуто, и про предсказания англичанина Кайро, и про пророчества монаха Авеля, что Вам, государь, довелось прочесть вместе с государыней императрицей в прошлом году, мне известно. Об откровениях из письма Серафима Саровского и о беседе Вашей с блаженной Параскевой Ивановной я тоже читал. Обо всех этих мрачных предсказаниях и их влиянии на Вашу судьбу и судьбу России в моем мире, я знаю из исторических книг моего времени. Как и о тех действительно горьких событиях, что последовали за поражением в японской войне...

— Боже мой... Так Вы и об этом ВСЕ знаете? — Николай явно с трудом владел собой, сохраняя самообладание только огромным усилием воли, — И значит, Вы знаете в каком году...

— Да. Как Вам и было предсказано. В восемнадцатом. В МОЕМ мире так все и случилось. Только, пожалуйста, не спрашивайте меня — КАК именно...

— Почему? — голос Николая страдальчески дрогнул, а во взгляде на мгновение промелькнула, выплеснувшись из-под спуда, такая глубина отчаяния и безысходной обреченности, что Вадиму стало искренне жаль императора. Но жалость эта, как неожиданной волной накатила, так мгновенно и улетучилась.

Как вообще можно было с ТАКИМ жить, и при этом плыть по течению!? Для этого нужно было быть или полным отморозком-пофигистом или законченным фаталистом. Первым Николай точно не был. Но вот фатализм... Очевидно, что он, как глубоко верующий человек (во всяком случае, уверенный в существовании и могущистве потусторонних сил), буквально воспринимал все эти предсказания, а после поездки в Саров просто окончательно СМИРИЛСЯ со своей ролью искупительной жертвы за грехи Всея Руси в целом, и семьи Романовых в частности...

"Знало бы только Твое Величество, к чему это "искупление" в итоге приведет державу, — подумал зло Вадик, — Ну, ладно — сам, ладно — семья. Хотя и это уже само по себе ужасно — отправить на заклание жену и детей. А народу-то русского сколько безвинного загублено! Ни фига-ж себе "искупленице"! Правильно Василий тогда сказал: страус на насесте, то есть на троне, — пипец курятнику!"

— Потому, что я... Потому, что МЫ хотим, чтобы ничего подобного в России не стряслось! Но мы хотим не просто спасти Вас от лютой смерти. Мы хотим этим избавить русский народ от страшного греха цареубийства. Мы хотим, чтобы Вы сами смогли предотвратить гибель миллионов наших соотечественников, и воздать как должно всем тем, кто этот кровавый сценарий раскручивал и радовался мукам нашего народа, нашей страны. Потому что мы не верим, что Вы за такое вот "светлое", в кавычках, будущее Руси собрались взойти на Голгофу.

— Господи! Что ВЫ, Михаил! Миллионов... Конечно же, я такого итога просто не мог предположить...

— Поверьте, Ваше Величество, если бы я не надеялся ЭТОГО изменить, или сомневался в Вас, меня тут просто бы не было. Согласитесь, что с опорой на знания за столетие вперед, пусть даже поверхностные, устроиться в жизни я сумел бы вполне комфортно. И без Вашего содействия, ибо при таком подходе близость к высшему свету — лишь дополнительный фактор риска. Тем более я медик. Они нужны всем, везде и всегда, не так ли? Вы бы просто никогда не узнали о моем существовании. Как и о существовании пришедших вместе со мной.

— Я понимаю...

Николай согласно кивнув, встал из-за стола, подошел к окну, приоткрыл его, и глубоко втянул в себя прохладный свежий воздух, как будто ему его не хватало. После чего вновь повернулся к Вадиму. Его огромные глаза неестественно блестели...

— И что? Что мы должны делать, Михаил, чтобы разорвать этот роковой круг?

— Так Вы же сами сейчас ответили, Государь: его нужно разорвать. Сражаться! Выиграть эту треклятую войну! И утвердить Россию у Тихого океана не стыдливой приживалкой, выглядывающей из-за угла, а твердо и решительно занимающей свое подобающее место. Великое место. Это кардинально изменит весь мировой расклад сил, и возможно поможет нам избежать всеобщей, мировой войны с ее многомиллионной бойней.

А если не поможет, если нас вновь вынудят к схватке за само существование России как великой державы, — снова драться. Но не дав застать себя врасплох, подготовленными, на наших условиях и по нашим правилам. И победить! Какие еще у нас есть варианты? В позу страуса стать: яйца под крыло, голову в песок? Чем такая жертвенность может закончиться, именно ЭТО Вам и было предсказано, Ваше величество. Чтоб знали — чего бояться! Чего НЕЛЬЗЯ допустить!

А Вы, стало быть, решили, что это фатум? Рок? Искупительная жертва? Да как ни называйте, но итог этого вашего фатализма в моем мире привел Россию к чудовищным потрясениям на целое столетие, выхода из рокового круга которых я лично не видел...

— Помоги нам, Господи, разорвать его, этот круг... И что бы Вы сами не думали, Михаил, а я все более и более уверяюсь в мысли, что явление Ваше, это важнейший промысел Божий и подспорье. Вы, если честно, не только открываете глаза мне на то, что было сокрыто во мгле, но и во многом помогаете быть... Тверже, что-ли... Благодаря Вам мне действительно стало легче нести весь этот груз...

И только ОН, он один мог послать Вас, после всех этих тягостных откровений...

— Но...

— Молчите... Молчите, Михаил! Это ЕГО длань. Я знаю... Нам даден ИМ шанс. И мы... Я... Я ОБЯЗАН им воспользоваться. Ибо речь идет о спасении и очищении всего православного мира, а вовсе не обо мне и моих дорогих... В этом — МОЙ крест... Я неверно истолковал послание Святого Отца Серафима. Ведь отче Серафиме показал мне, как МОЖЕТ быть. А не как ОБЯЗАТЕЛЬНО будет! А ОН, послав Вас, вразумляет меня, грешного...

Значит, все-таки, через кровь и муки мы должны будем пройти. Но не как жертвенные агнцы... И выход для России нашей есть. Достойный и праведный. Раз ОН так решил! Это ОН даровав нам Вас и ваших друзей, САМ решил помочь мне его нести... Мой крест...

Николай повернувшись к иконам широко и истово перекрестился, прошептав что-то, что Вадик не расслышал. После чего нетвердой походкой вернулся к столу, тяжело опустился в кресло и минуты две просидел с закрытыми глазами.

— Михаил... Вы понимаете, конечно, что я Вас от себя никуда уже не отпущу?

— Да, Ваше Величество...

— Хорошо... Хотя дядья, Победоносцев, Плеве, да и еще кое-кто...— Николай сделал паузу, как бы выделяя значение для него этого таинственного "кое кого", — Обижаются, что я вдруг стал уделять Вам так много внимания... Но если бы им была известна хоть толика, хоть крупинка этой невероятной правды о Вас, лучше бы от этого точно не стало. Ведь тогда бы меня самого могли счесть умалишенным.

— Но я хочу поставить Вам одно условие, мой Государь.

— Что? И какое же... — в глазах императора на миг появилось совершенно неподдельное изумление.

— С этого дня Вы будете записывать в свой дневник не сводки погоды и отчет о количестве убитых ворон... Хотя я этих горластых пернатых тоже не очень люблю, но, будьте добры, Ваше Величество, держите перед собой, своей совестью и Богом отчет в том, что конкретно за день Вам удалось сделать для России. Для ее народа, для ее армии, для ее флота. Вот это — и записывайте.

— И снова Вы правы... Мне даже не по себе, как то...

— Простите, Ваше Величество, но если бы я мог предполагать, что мы так вот встретимся... Конечно, дневник, вешь сугубо личная и мне тоже неловко, но Вы поймите меня правильно, хорошо? Нет у Вас больше времени на воронью охоту.

— Понимаю. И принимаю. Вы с меня берете недорого, — Николай улыбнулся как-то особенно кротко и грустно. После чего задумчиво помолчал, слегка теребя левый ус, и наконец, обернувшись к Банщикову, неожиданно спокойно и буднично спросил:

— Скажите Михаил, а что Вам известно... Что рассказано в ваших книгах ТАМ о взаимоотношениях в моей семье? Проблемы... Конфликты или вражда... Сплетни всякие... Можете говорить смело, мы одни...

"Опс... Вот и он. Вопрос НОМЕР РАЗ. Из списка самых главных опасностей, о которых предупреждал Василий. Полшага до допроса с пристрастием... Достаточно пары-тройки моментов из дневника Вырубовой, и, как он предупредил, труп мой, а потом и его с Петровичем, могут не найти уже никогда...

А каков он, оказывается, государь наш Николай Александрович Романов... Ловушка подготовлена и подана под такой пафос, под такую набожную патетику и слезу в глазах... Или же просто совпало? И Василий ошибался? Не знаю... Только вот мне ошибаться СЕЙЧАС нельзя. Ну, господи, благослови..."

— Про Вас лично, Ваше Величество, и про семью Романовых вообще, было написано ТАМ столько всякого разного, причем в диапазоне оценок от "царь и царица святые" до "царь и царица германские шпионы", что читать все это у меня не было никакого желания. Да и интересы были совсем другие. Медицина и юношеские развлечения как-то больше свободного времени занимали.

А мои знания в области политики, истории и флотских вопросов были связаны исключительно с увлечением историей русско-японской войны на море. С боевыми кораблями этой эпохи. "Опять про свои дурацкие допотопные пароходы книжку приволок! Вот возьми, Мечникова или Боткина биографию почитай лучше!" Так мой отец говорил...

Что поделаешь, как-то вот запало в душу несуразное это поражение России, гибель ее флота, трагичность и нелепость смертей Макарова и Кондратенко, бездарность Куропаткина, Стесселя, Авелана и Рожественского, трусость Ухтомского и Фока...

Но с кухней петербургского двора я тогда это все не связывал. Тем более, что попадать пред Ваши очи в мои жизненные планы никак не входило...

— Да уж, понимаю, Михаил...

— А прочитать что-либо по интересующему Вас, Государь, вопросу перед переброской сознания сюда, уже просто не было времени. Кроме Ваших дневников. И то с утилитарной целью зазубривания нескольких цитат.

Но могу сказать, что в большинстве своем, и обожатели и хулители, сходятся в том, что Вы отличный семьянин, супруга Ваша — примерная жена и мать, у Вас прекрасные, воспитанные дети. А вот взаимоотношения с Великими князьями... Тут все сложнее. Некоторые из них потом Вас предали. Увы, персонально, и кто по какому поводу, сейчас тоже не припоминаю, только как отголосок школьного курса истории...

— Я понял. А ваши коллеги, ну, которые теперь Руднев и Балк, они может быть лучше осведомлены?

— Петрович, он же Руднев, страстный "железячник". Броненосцы, крейсера, миноносцы, авианосцы, подлодки... Об этом, а так же всем прочем, что стреляет, взрывается, плавает и тонет, летает и падает, он знает гораздо больше меня. Собирал их модели, коллекционировал открытки с их изображениями и фотографии. Причем не только кораблей этой эпохи, его интересовал весь период стального судостроения. Это его главное жизненное увлечение. Хобби, как у нас говорили.

Что же до Вас, Ваше величество, то не удивлюсь, если до участия в эксперименте моего батюшки, он и отчества то Вашего не знал.

Василий Александрович... Его я лично знаю гораздо меньше. Но, поскольку он боевой офицер, причем из элитного, специального подразделения, прошедший несколько войн и вооруженных конфликтов, думаю, что и сфера интересов и знаний у него должна быть соответствующая. Что не историк он, это точно. Так что вряд-ли мы поможем Вам хоть в чем-то в ваших домашних делах...

— Жаль. Но, ничего не поделаешь, и, пожалуй, вернемся-ка к насущному. Что мне можно будет записывать в дневник, — в глазах самодержца промелькнула смешинка.

"Фу-у-у... Пронесло, кажись..."

— Чай остыл совсем, но ничего...— Николай потянулся за колокольчиком, — Да, кстати: по поводу этих катеров у меня вдруг появились некоторые соображения, давайте-ка их обмозгуем...

И это было вторым знаковым событием сегодняшнего дня. В результате которого самодержец впервые лично и серьезно скорректировал планы Петровича и Вадика.

— Я прочел пояснения к чертежу этой миноноски, Михаил Лаврентьевич. То есть, как назвал ее или его Всеволод Федорович — "торпедного катера". С учетом того, что в самой форме корпуса кроется источник повышения скоростных данных, я не хочу отдавать этот заказ за рубеж. Даже немцам. Ибо мы еще не в тех отношениях. Надеюсь, пока не в тех...

И на счет двигателя этого, американского... Незадолго до вашего появления в Петербурге, был у меня разговор с вице-адмиралом Верховским. Он тогда рассказывал мне о скоростных катерах и их гонках. Увлекательно, кстати! Может быть, после войны мы и у себя нечто подобное организуем...

Так вот: в Германии с Даймлером уже более десяти лет работает наш соотечественник. Зовут его Луцкий. Борис Григорьевич Луцкий... Он участвовал в создании оригинального шестицилиндрового газолинового мотора, который стоит на нашем первом подводном миноносце. Мотор этот очень мощный для своего размера, развивает силу трехсот лошадей. Я его осматривал лично, не в работе, правда. Моряки же нареканий по испытаниям не высказывали. По словам Владимира Павловича, инженер этот ему недавно рассказывал, что при его участии Даймлер якобы уже строит газолиновую машину силою в 350 лошадей! При этом главный конструктор ее — Майбах. Она еще меньшего веса и размера будет, чем на "Дельфине", поскольку не из трех отдельных секций состоит, а как-бы единая. Они хотят ее установить на рекордном катере.

Но сам Луцкий по секрету показывал Верховскому чертеж уже новой машины, на основе этой, строящейся Даймлером. Они с Майбахом ее Даймлеру не хотят отдавать. С восемью цилиндрами, а не с шестью. И вот она, по их расчету, должна развить мощность в полтысячи лошадей!

Борис Григорьевич достиг выдающихся успехов и в конструировании двигателей для авто. Он приезжал в Петербург два года назад, когда был мне впервые представлен и демонстрировал немецкие грузовые машины с его двигателями. Мы закупили их, на заводе Лесснера по лицензии Даймлера сейчас строят. Луцкий там консультант, хотя и живет и занимается конструированием в Германии.

Кстати, флот наш с ним уже несколько лет работает. Мотор для быстроходного катера, что на "Баяне" установлен, это тоже его рук дело. А с год назад моряки его загрузили работой по сверхмощным двигателям для миноносца типа Невского завода. Он заказал их строительство у Ховальда.

И Верховский меня предупредил, что в случае нашего интереса, Луцкий в три дня готов быть в Петербурге. Он сам, правда, предполагал разговор о серии двигателей для подводных миноносцев, от постройки которых мы решили отказаться. Но у нас теперь, как видите, интерес к катерам. Стоит пригласить его, как Вы думаете?

— Непременно, государь! Но здесь есть один деликатный момент, о котором я Вас обязан сразу предупредить.

— Слушаю Вас, Михаил Лаврентьевич.

— Двигатели у Луцкого для "Видного" не получатся. Нужно немедленно достраивать миноносец, как и однотипные. С паровыми машинами и котлами. А контракт с Ховальдом расторгать. Тем более, что сроки сораны уже.

— Вот тебе и раз? А в чем проблемы? В конструкции?

— Нет, Ваше Величество. В теории все должно было работать. Но на практике пока еще нет материалов, способных выдерживать взрывы в камерах сгорания такого огромного объема. Они просто разрушат поршни. Сейчас немцы увеличивают блок, делают массивнее сами головки поршней, шейки вала усиливают. Но, во-первых, в результате машины в 350-тонный истребитель просто не влезут, а во-вторых, во время стендового прогона первый рабочий мотор все равно разрушится. Так что тут, как говорится, размер имеет значение. Верховскому наш морской агент в Германии Долгоруков об этом пишет, но адмирал, я полагаю, Вам доложить боится...

А вот небольшой двигатель Майбаха-Луцкого в 500 лошадей — это бы сейчас самое то, что нам нужно для торпедных катеров. Разница по силам с американцем — в полтора раза. Да и за основу взят уже работающий мотор, получится быстрее... Полагаю, что Бориса Григорьевича немедленно нужно вызвать. Вы не будите против, если мы это сделаем, минуя Верховского?

— Хорошо. Попросим Гейдена, чтобы он немедленно связался с ним через Долгорукого.

— И, кроме того, Ваше Величество, предлагаю пригласить как можно скорее Алексея Николаевича Крылова — заведующего опытовым бассейном. Будущее показало, что это великий ум... Больше того, впоследствии он станет самым знаменитым российским ученым-кораблестроителем. Ему надо немедленно поручить работу над моделями катеров по эскизу Руднева и Балка. С ним же, кстати, неплохо бы обсудить некоторые моменты по изменениям в проектах будущих броненосцев. Зачем строить заведомо слабые корабли? Вы ведь докладную Руднева о новых линкорах прочли, и как я понимаю, общие идеи одобряете...

— А куда денешься, приходится одобрять, раз уж предотвратить постройку английского броненосца мы не можем. И опять нужны деньги, огромные деньги! Вы хоть представляете себе, в какие суммы все это нам встанет! 24 миллиона по бюджету прошлого года считайте уже выкинуты на ветер... Но Вам, Михаил Лаврентьевич, сейчас отдельная благодарность.

— За что, государь?

— Вы только что добавили к эскадре Чухнина еще один истребитель, — Николай улыбнулся в усы, — Не Кутейникова значит? Крылова, говорите? У нас был уже один знаменитый... Так его последнее круглое создание, похоже, больше никогда из Севастополя не вылезет, а "поповки" обе морячки сами в Николаев загнали, с глаз долой...

— Ваше Величество, это, клянусь Вам, — совсем другой случай. Адмирал Попов все-таки не был ученым-кораблестроителем. В нашей же ситуации, именно с Алексеем Николаевичем нам и нужно обсудить все моменты по этому катеру, по винтам в частности, да и где строить, из чего, если у нас. Может быть в Або? И, простите, но упомянутый Вами генерал Кутейников, уж слишком в возрасте для таких задач. Слишком инертен, да и не здоров уже.

— Что ж. Давайте пригласим и Крылова... С этой его вечно торчащей, неухоженной бородой... Алики его уже увидела однажды... И чуть не испугалась до полусмерти. А ей бы это сейчас ни к чему... Хотя, при чем здесь борода, конечно... Дело есть дело. Можно даже сегодня, часа за два до ужина...

Ну, что ж. Значит, до завтра, Михаил Лаврентьевич. Кстати, Вы упомянули в разговоре несколько названий новых для меня классов кораблей. Если не затруднит, напишите мне коротенькую записочку, что они из себя представляют, хорошо? А в начале мая поедем смотреть "Орла" в Кронштадте, раз уж Вы так настаиваете, а потом к Менделееву, он возвращается в Питер только 3-го числа...

Из книги воспоминаний о событиях русско-японской войны контр-адмирала К.М. Измайлова "Броненосцы идут на Восток". Изд. "Маяк", СПб, 1927.

...Известие о начале войны с Японией наш "Наварин" встретил в Либаве. В состоянии, совершенно не отвечающем боевому своему предназначению. Вся артиллерия броненосца, за исключением мелкокалиберной, была с корабля снята, отправлена в завод, а по поводу шестидюймовок ходил упорный слух о грядущей замене их на современные, системы Кане, с длиною ствола 45 калибров. В первых числах февраля, учитывая общее состояние дел, а так же то, что теперь в Кронштадте и Питере кинутся, конечно же, достраивать новые броненосцы и крейсера, и до нас руки, скорее всего, скоро не дойдут, Бруно Карлович разрешил мне съездить проведать прихварывающего брата.

Каково же было мое удивление, когда буквально на второй день пребывания в Николаеве, меня нашла телеграмма с предписанием немедленно вернуться на броненосец. Простившись с родными и братом, с последним, как оказалось уже навсегда, я поспешил на вокзал, и уже вечером обосновался в вагоне курьерского поезда. Дорога была довольно утомительной, да и газетные известия, приходившие с Дальнего Востока радостными назвать было трудно. Мало того, что нападения японцев, похоже, никто не ждал, так еще и встретили, судя по всему во всеоружии нашей обычной бестолковщины: ведь это надо же было держать в Артуре эскадру на внешнем рейде без противоторпедных сетей, а в Чемульпо кроме канонерки, пригнать еще и крейсер 1-го ранга! Почему? Зачем? А как началось — кинулись минировать Талиеван. И со спешки ли, или просто по глупости, два корабля наши подорвались. По всему судя, на своих же минах... И вот, закономерный итог первых дней войны: два лучших броненосца едва не погибли, один крейсер подбит, два утоплены, а до кучи к ним минный транспорт и канонерка. Случайность скажете вы. А может быть печальная система? И далеко примеры искать было не надо.

Оказавшиеся моими попутчиками инженеры-судостроители с Николаевского завода, откомандированные начальством в Кронштадт, как выяснилось, даже не были информированы, для чего их туда затребовали и как надолго. Мелочь, казалось бы, но нет — очередной штришок в общей нашей безалаберности. Всегда так: гром не грянет — не перекрестимся...

А то, что и японцы лишились двух крейсеров, нужно целиком отнести на героизм экипажей наших "Варяга" и "Корейца", для которых славное дело у Чемульпо, увы, так же стало последним (в тот момент о том, что "Варяг" уцелел, мы еще не знали).

Одолеваемый такими невеселыми мыслями почти четверо суток я провел в поездах, обдумывая смысл моего срочного вызова на корабль. Выйдя под мокрый снег с либавского вокзала я полагал, что сейчас все и разрешится, но... Железнодорожные мытарства мои окончились неожиданным конфузом, когда я, обшарив взглядом акваторию порта, на месте "Наварина" ничего кроме мелкого ледяного крошева в черной воде не увидел... Вскоре выяснилось, что в Питере, кажется, проснулись, и прочитали, наконец, нашу дефектную ведомость из восьмидесяти одного пункта. Пришел "Ермак", и буквально накануне моего прибытия увел "Наварина", да и не только его, в Кронштадт.

Ледовая обстановка в заливе была относительно благоприятная, аварий в пути ни у ледокола, ни у броненосцев и крейсера, а с "Навариным" шли еще "Николай" и "Азов", не приключилось, но все одно по сухому пути я успел в столицу раньше, и встречал своих уже в Кронштадте. "Наварин" пришел под контр-адмиральским флагом: корабль наш был определен флагманом спешно формирующегося отдельного отряда кораблей и судов второй эскадры Тихого океана.

Итак, все решено. Идем на войну.

Наш броненосец сразу же по приходу буксирами поставили к стенке под 20-ти тонный кран. Мое недоумение по этому поводу Бруно Карлович воспринял со свойственным ему юмором, с улыбкой поинтересовавшись моим мнением за сколько дней можно снять всю броню батареи и бортовую нижнего каземата, если мастеровые будут работать круглосуточно... Однако отшутиться в ответ не получилось: когда до меня, наконец, дошло, что командир наш говорит абсолютно серьезно. Честно говоря, стало совсем не до смеха. Но я так и остался стоять какое то время с глупейшей улыбкой на физиономии, чем и вызвал веселый смех окружающих...

Командовал отрядом наш бывший командир, контр-адмирал Беклемишев. На броненосце все были рады этому назначению. Из кают-компании две трети были с командующим старыми соплавателями. Командир наш, барон Фитингоф, так же знал его хорошо и всегда высоко отзывался о предшественнике. Однако сам темп работ, заданный под его непосредственным руководством на кораблях, причем взятый с места в карьер, поначалу удивил, затем утомил изрядно, но к середине марта мы все уже втянулись. Судя по всему, порядок в порту, да и вообще в нашем кораблестроении, начали-таки наводить. В Кронштадте мы часто видели вице-адмиралов Кузьмича и Бирилева, всеми силами старавшихся пробудить это в недавнем прошлом "полусонное царство". Причем, конечно, в русском ключе, с "давай-давай", "невозможно, а надо", с этими непременными атрибутами нашей штурмовщины. Были и несправедливости, и наказания не по делу, но, приходится признать, что за те три месяца, что корабли отряда готовились к походу, удалось сделать столько всего, что в иное время наша промышленность рожала бы года два.

В первый же день мой в Кронштадте судьба свела меня с замечательным молодым человеком, которому она уготовала впоследствии честь стать создателем самых мощных наших быстроходных линкоров. Известный всем кораблестроитель и ученый, генерал-лейтенант Владимир Полиэвктович Костенко, был тогда лишь младшим помощником судостроителя, только что в ускоренном порядке закончившим Корабелку. Первое свое назначение получил он на постройку "Орла", но там его талант, похоже заметил адмирал Бирилев. И предложил ему за одну ночь (!) набросать эскизы ремонта и перевооружения броненосцев "Наварин" и "Николай I", исходя из того, что на все про все отпущено не больше полутора месяцев.

И вот, то, что за ночь начертил этот талантливый юноша, лишь с минимальными правками МТК, было лично одобрено самим императором, и поручено автору осуществить "в металле"! Конечно, Бирилев его опекал и помогал по мере необходимости, но и сам он, несмотря на крайнюю молодость, весьма быстро наладил дело. Конечно, портовые скрипели, но "любимчик Бирилева" на эти подтишки внимания не обращал, а дела свои делал. Мы очень быстро сошлись, и его, как человека действительно незаурядного, кают-компания приняла как своего. Вскоре был принципиально решен вопрос о том, что он, скорее всего, пойдет с нами корабельным инженером.

К сожалению, все задуманное сделать к жесткому сроку нашего ухода, было просто невозможно. Из того, что не удалось успеть, главным был главный калибр, простите за тавтологию. К сожалению, башенные орудия наши остались теми же 35-ти калиберными пушками, хотя и подремонтированными, с новыми замками, и обеспечивающими теперь стрельбу бездымным порохом. По снарядной части их тоже произошло изменение. Из 75-ти снарядов на орудие нам теперь полагалось по штату 50 штук фугасов с взрывателем мгновенного действия, и всего по 25 бронебоев с усовершенствованной трубкой Бринка. Причем вместо последних, надлежало загрузить практические снаряды! Когда я впервые увидел ведомость назначенных к приему боеприпасов, то подумал, что приключилась глупость какая или ошибка! Наверное, чиновники перепутали типы снарядов... Однако все уверяли меня, что так все и есть. Дошел до адмирала. И только тут понял, что удивительный боекомплект этот — часть кем-то продуманного наперед плана нашего похода, о деталях которого до поры до времени многим знать не положено. В том числе и обитателям кают-компании.

Но вот по средней артиллерии изменения происходили разительные. Наши старые пушки к нам не вернулись уже никогда... Когда корабль только пришел в Кронштадт, я был сражен наповал разгромом в батарее — команда мастеровых, под руководством инженера и делопроизводителя, которую привез "Ермак", всю ледовую дорогу демонтировала орудийные станки и готовила к снятию броню. Теперь же на месте старых пушек устанавливались новые шестидюймовки с длиной ствола в 45 калибров. Углы батареи были срублены и срезаны, и на их место краном предстояло водрузить четыре отдельных каземата, по конструкции аналогичных казематам крейсера "Олег". Причем они предварительно были целиком собраны на открытой площадке завода!

Пришлось переделывать, естественно, и закрытия портов двух средних орудий на каждом борту, так как втянуть внутрь батареи эти пушки было уже нельзя. Между орудиями установили противоосколочные перегородки, снаружи защитив 35-ти миллиметровыми бронелистами. Но самым интересным было то, что на броненосце появились еще 4-ре таких орудия! В батарею они, конечно, не влезли. Места для них определили выше, на крышах угловых казематов. Сами они были со щитом.

Броня как казематов, так и прямая была из выделанной Ижорой для черноморского крейсера "Кагул", и закалена по методу Крупа. Поэтому, хоть и была она много тоньше прежней, сопротивляемость имела ту же. А вес, что на этом был выигран, как раз и пошел на усиление нашей артиллерии.

Этот выигрыш в весе был тем более ощутим, если учесть, что с каждого борта были сняты по 10 плит нижнего каземата. Там вместо старых сталежелезных толщиной в 12 дюймов встали по 8 крупповских, вдвое более тонких, но даже превосходящих прежние по способности противостоять снарядам. Плиты эти были из задела для черноморских броненосцев — близнецов "Князя Потемкина". Из брони, прокатанной для этих же кораблей, были и 35-ти миллиметровые листы, которыми были прикрыты наши средние шестидюймовки, о чем я уже говорил, а так же добронированы оконечности корабля с тем, чтобы противостоять японским фугасам. Бронебойных снарядов среднего и главного калибров им, конечно, не выдержать.

Все старые мелкие наши пушки с корабля были свезены, и противоминный калибр был представлен теперь лишь 16-ю 75-мм пушками, причем по две были поставлены на башнях, а так же четырьмя пулеметами. Вообще говоря, старичок наш теперь по числу стволов и калибру главной и средней артиллерии соответствовал новейшим броненосцам! Хотя, если быть справедливым, какой старичок, если в строй-то "Наварин" вступил только восемь лет назад. Просто попал корабль в момент инженерной революции на флоте. Вот и выяснилось, что всего через восемь лет на нем устарело решительно все! Но не вина его в том, не вина и тех, кто его проектировал и строил. Просто столь быстро шел прогресс в военном деле. И кто бы мог подумать тогда, пока мы лихорадочно готовились к японскому походу, что достраивающиеся по соседству красавцы типа "Бородина" уже через каких-то два-три года будут сами считаться безнадежно устаревшими!?

Наша внушительных размеров грот-мачта с боевым марсом была ликвидирована, а вместо нее мы получили легкие фок и грот, вполне достаточные лишь для производства сигналов и растяжки телеграфных антенн. Уменьшился численный состав гребных судов, были изменены шлюпбалки, в частности пришлось расстаться нам и с "фирменным" украшением — "воротами", как прозвали наши кран-балки для спуска катеров и баркасов. Теперь же мы должны были принимать на спардек вместо хозяйства из десяти деревянных гребных судов и катеров всего 4-ре стальных катера, которые еще только строились в Германии.

Вообще по кораблю было сделано весьма много, чтобы убрать лишний вес и дерево. Но вся эта весовая экономия была с лихвой съедена усилением артиллерии, броневой наделкой на смотровую щель боевой рубки, ремонтом и надстройкой водонепроницаемых переборок, изменениями в водоотливной системе. Причем последние рабочие и мастера сошли с корабля не где-нибудь, а в Порт-Саиде, на четвертую неделю похода, а что-то из трюмного оборудования и телеграфную станцию мы вообще загрузили на борт только в Киле, ожидая входа в канал!

Известно стало, что с нами идет "Корнилов". Его я увидел у стенки завода. На крейсер, так же лишившийся рангоутных мачт, готовились грузить новые шестидюймовки, причем, судя по всему крепостные. "Нахимов", так же записанный к нам, стоял в доке и чинил свою медную обшивку. Кипел аврал и на ожидающем своей очереди на докование "Азове".

С учетом стоявшей задачи отправить отряд подкреплений на восток как можно скорее, высокое начальство других кораблей в него не включило. Многие, конечно, надеялись, что с нами выйдет и кто-нибудь из кораблей типа "Бородино". "Император Александр III" практически был уже готов, неоднократно выходил в море для стрельб и прочих учений, и мы наблюдали за перекраской его в боевой цвет. Но из-под шпица виднее... По-видимому, там не хотели связывать с тихоходными стариками новейшие броненосцы, а их, в свою очередь, собрать в единый, мощный кулак. Но одно дело понимать академическую правильность такого рассуждения, другое осознавать, что мы могли бы пойти в бой вместе с этим могучим кораблем...

Не успевают подготовить для нашего отряда и "Сисоя Великого", который, судя по всему, двинется в поход вместе с "бородинцами", вслед за нами. Решение это неоднозначное, поскольку по скорости он новейшим кораблям наверняка будет уступать, что снизит общий ход отряда. Но верх берут соображения о сроках готовности к выходу, и ждать его мы точно не будем. Другое дело, что ГМШ, возможно, планирует наше соединение с этими броненосцами где-то в пути, перед театром боевых действий. Вот тогда мы представляли бы из себя довольно внушительную силу. Но до нашей кают-компании ничего точного на этот счет не доходило.

Пара попыток забастовок среди мастеровых, вызванных антивоенной пропагандой подковерных политиканов, закончилась с личным приездом в Кронштадт Императора. После чего действительно имевшие место недоразумения с выплатой жалования и сверхурочных прекратились, а виновные в этом были наказаны. Как прекратились и забастовочные поползновения.

Из замечательных событий того времени запомнился еще салют, данный флотом и фортами в честь блистательной победы "Варяга" и "Корейца" у Чемульпо, имевшей следствием своим захват "Варягом" у японцев двух броненосных крейсеров, получивших имена "Память Корейца" и "Витязь". Оказывается наш славный крейсер вовсе не погиб, как все мы до того считали, а пошел на перехват этих выстроенных в Италии судов и где-то по пути подкараулил. Воспользовавшись тем, что вели их наемные перегонные команды командир "Варяга" топить их не стал, а взял на абордаж! Конечно, это подвиг в стиле времен Петра Великого или Федора Ушакова. У нас подъем душевный на кораблях и в порту был необычайный. Казалось, что силы просто утроились!

Вокруг наших "пожилых" судов день за днем кишел форменный муравейник. Достаточно сказать, что "Николай", как и мы, перешел на бездымный порох, башенные орудия его с новыми замками теоретически получили возможность стрелять в полтора раза чаще. Для своего промежуточного калибра — девятидюймовок — он тоже получил новые замки, позволившие повысить скорострельность, если верить его старарту лейтенанту Курошу, раза в два, а возможно даже поболее того. Среднюю артиллерию этого броненосца теперь составляли 11 вполне современных шестидюймовых орудий, из них десять французского производства, снятых с Либавской крепости. Причем пушки эти были с унитарным заряжанием.

Пишу все это не в оправдание, но при таком объеме изменений только по артиллерийской части, ничего удивительного в том, что плановый срок выхода в море мы пропустили, нет. Первоначально адмирал гнал всех к 25-му апреля. Но, увы, это оказалось абсолютно нереальным, хотя заводские трудились двумя длинными сменами по одиннадцать часов, а иногда и больше того. У нас затягивались работы по котлам. Замки для пушек "Николая" подали только в третьей декаде апреля. Были свои проблемы и на "Азове".

Крейсер этот, по молодости щегольской броненосный фрегат, лишился своих трех мачт с полным рангоутом и бушприта, равно как и двух старых 203-мм орудий. Сейчас его вооружение составляют 16 крепостных шестидюймовок Кане, причем две встали на спонсонах вместо старых его восьмидюймовок, погонная пушка была поднята на полубак и снабжена щитом, а в корме, после дополнительных подкреплений палубы появилась такая же ретирадная. На борт получается 9 стволов, что даже больше, чем у достраивающегося новейшего "Олега"! Мачты на "Азов" установлены легкие, две, практически точно такие же, как и у нас.

Главной переделкой по корпусу на нем стало снятие броневых плит пояса в оконечностях, примерно на длину метров по 15-17. Вместо его старых толстых и тяжелых сталежелезных плит, на их место были поставлены новые, всего 3 дюйма толщиной, но закаленные по методу Круппа. Под них изготовили новую "ячеистую" подкладку, по весу не больше старой, но позволившую новым плитам встать по месту, составив с оставшимися плитами единый пояс. Оставшаяся же снаружи "впадина" была заделана заподлицо с наружным бортом листовым корабельным железом. Так было сделано потому, что старые плиты имели лекальную форму, чего сделать с новыми прокатными было невозможно. Конечно, новая броня не сможет теперь защитить крейсер от бронебойного снаряда и шестидюймовки, однако остановит даже более крупный фугас. Полученная весовая экономия позволила привести в порядок переборки и водоотливную систему, сделать описанные выше улучшения по артиллерийской части, отремонтировать котлы и установить весьма производительные котельные вентиляторы, без оглядки на изначальную построечную перегрузку корабля. По словам командира "Азова", а я оказался случайным свидетелем разговора его с бароном Фитингофом, крейсер сидел теперь в воде даже выше, чем до ремонта, и они вполне серьезно рассчитывают на скорость около 17 узлов.

На "Корнилов" установили 10 45-ти калиберных шестидюймовок, в том числе погонную и ретирадную, вместо его 14-ти старых; отремонтировали котлы, но главное — увеличили высоту и установили подкрепления водонепроницаемых переборок. Крейсер лишился своего бушприта и тяжелых рангоутных мачт фрегата, замененных на легкие фок и бизань. На "Нахимове" ограничились одной лишь заменой орудий среднего калибра, старые восьмидюймовки остались в неприкосновенности, получив только новые замки. Я слышал от Костенко про идею замены барбетных орудий этого крейсера на девятидюймовки с "Николая", по одной пушке вместо двух в каждую установку, с соответствующим увеличением еще и числа шестидюймовок, но от этого в итоге отказались. Как я понимаю, сроки поджали окончательно.

* * *

В двадцатых числах апреля мы узнали, что из Либавы вышел в Средиземное море наш отряд из трех броненосцев береговой обороны. Местные острословы прозвали эти небольшие корабли "броненосцы, берегами охраняемые". Кое-кто высказывался в том духе, что это глупость и бессмыслица, что на восток им просто не дойти, и они все потонут уже в Бискайском заливе. Я же слышал от нашего адмирала, командира и штабных мнение иное. Во-первых, это корабли учебно-артиллерийского отряда и по пушечной части вполне боеспособные, во-вторых, вооруженные мощными дальнобойными десятидюймовками, в-третьих, соединение боевых кораблей в Средиземном море нам сейчас очень нужно, в-четвертых, их экипажи усилены "ростиславцами" с Черного моря, ну и, наконец, повел их один из лучших наших командующих — Петр Алексеевич Безобразов, ставший и старшим начальником над российскими морскими силами в Средиземном море. А там как раз сейчас разворачивалась интрига по борьбе с контрабандой, по большей части английской, которая потоком текла в Японию через Суэц на нейтральных транспортах.

На кораблях Безобразова ремонтные работы провели силами либавского порта, в частности, сняли фок-мачту с тяжелым боевым марсом, заменив ее на легкую сигнальную. За счет выигранного от этого веса, а так же отказа от части мелкокалиберных пушек, расширили батарею, установив в ней еще пару 120-милиметровых скорострелок, разгородив их друг от друга противоосколочными переборками, а также улучшив углы обстрела всех без исключения орудий батареи. Сняли с броненосцев береговой обороны и их тяжелые паровые катера, заменив шлюпки стальными с обычными легкими шлюпбалками, новые, стальные же, катера они должны были получить позже. С ними ушли еще и несколько пароходов, в том числе "Корея" с боезапасом и грузами для Артура и Владивостока. В самой Либаве сейчас ждут прихода закупаемых в Германии больших судов для переделки во вспомогательные крейсера, хотя с нами они пойти никак уже не успеют...

Время нашего выхода неумолимо приближалось. И вот, наконец, после того как "Николай" и мы отстреляли большие орудия, а результаты всех ремонтов и изменений были утверждены комиссией ГМШ и МТК, по полудни 25 мая, приняв запасы по штату и погрузившись углем, мы начали вытягиваться с большого Кронштадского рейда. Неожиданно налетела тучка и окатила нас коротким теплым дождем с грозой. Над фортами перекинулась удивительной красоты радуга. Я слышал, как командир сказал адмиралу — "Что-ж: дождь в дорогу, значит к удаче..."

Незадолго до нашего ухода государь вновь прибыл в Кронштадт, где осмотрел только что приведенный туда броненосец "Орел". Вообще говоря, за время нашего нахождения в Кронштадте, Николай Александрович приезжал в порт и на корабли, стоящие в заводе, пять или шесть раз. В один из своих "наездов" он прибыл и к нам на "Наварин" лишь с несколькими офицерами, вместо многочисленной свиты, обстоятельно вникал во все наши проблемы. К сожалению, я в тот день был на Обуховском по своим артиллерийским делам, и возможность быть представленными императору и лично доложить о ходе ремонта представилась нашим младшим артиллерийским офицерам.

Тем приятнее стал для меня тот факт, что в Высочайшем указе о награждении моряков и судостроителей за скорейшее изготовление к походу судов Второй тихоокеанской эскадры, полученном нами телеграфом во время захода в Джибути, значилась и моя фамилия. Я не случайно немного забегаю вперед, говоря об этом моменте именно здесь. Поскольку указ этот не только поднял общее настроение на нашей идущей на войну эскадре, но и, без сомнения, стал верным стимулом для тех, кто занимался достройкой и подготовкой к походу судов третьей эскадры. Разумное сочетание "кнута и пряника" всегда шло в России на пользу.

Теперь о кнуте. С "Орлом" произошел казус, о котором потом долго говорили в кают-компании. Его величество лично обратил внимание портового и корабельного начальства и строителей на то, как обтянуло причальные швартовы броненосца. И выяснилось, что "Орел" находится на самой грани опрокидывания: вода незаметно затапливала отсеки противоположного стенке борта через отверстия для болтов, крепящих плиты пояса. Часть из этих плит была снята для прохода морским каналом. А пробки либо повылетали, либо по халатности их даже и не вставили! В итоге корабль был спасен от серьезной аварии или даже катастрофы. Что и говорить, авторитет Государя на флоте и у судостроителей возрос неимоверно. И хотя из кронштадцев серьезно никто тогда наказан не был, ведший расследование контр-адмирал Нилов не нашел к тому достаточных оснований, командир броненосца Лишин был списан на берег, а вместо него назначен Николай Викторович Юнг. Одним словом, случай оказался поучительным. Кто-то даже сравнивал царя с Петром Великим. Однако у нас времени на все пересуды уже не оставалось.

Не теряя его и на торжественные проводы (ограничились вечерними посиделками с родными и близкими в кают-компании, и парой снимков на память), не проведя смотра или чего-то подобного, наш отряд, сопровождаемый до выхода с рейда только катером с адмиралами Бирилевым, Дубасовым и Кузьмичем, спокойно, быстро и деловито, как бы в том же, уже захватившем всех скором ритме, пошел в германский порт Киль. Балтика встретила нас порывистым ветром с дождевыми шквалами и ощутимым волнением, которое за время перехода колебалось от двух до предштормовых четырех баллов.

По пути, в моменты ослабления волнения, мы занимались своим главным делом — обучением стрельбе и маневрированию. Вскрылось неизбежное: несмотря на относительно невысокий процент в командах новобранцев, навыки у наводчиков изрядно растеряны, а расчеты шестидюймовок с унитарами управляются пока медленнее, чем было при раздельном заряжании. Особенно плохо стреляли поначалу на дистанции от 30 Кб и дальше. И не только по расстоянию, но и по целику. Слава Богу, что "Ильин" тащил щиты на очень длинном буксире, иначе могло бы случиться несчастье. Дальномеры Барра и Струда оказались в новинку для некоторых из господ офицеров. Вот почему нужно очень хорошим словом упомянуть о такте и сдержанности нашего адмирала и командира броненосца. Поначалу в учении было тяжело...

Стрелять мы начали по новой системе, введенной недавно отдельным циркуляром. Авторство ее приписывают барону Гревеницу, с Владивостокского отряда крейсеров. Суть главная — в быстрой пристрелке, когда по результатам падений половинного залпа плутонга, офицер вносит корректировку для второй половины орудий плутонга. Потом — беглый на поражение, по выходу цели из-под накрытий — повторение процедуры. После третьей стрельбы я в полной мере оценил удобство нового метода. Забегая вперед скажу, что кроме стволиковых упражнений, мы расстреляли в дороге до Порт-Саида по 40 снарядов шестидюймового калибра и по 15 главного на пушку. Щиты для нас везли и тащили на буксире во время стрельб сопровождавшие нас до Киля минный крейсер "Лейтенант Ильин", учебные корабли "Верный" и "Воин", а после Вильгельмсхафена — германские угольщики, чьи капитаны получали за риск особую контрактную надбавку, а судовладельцы еще и страховку. К счастью страхового случая не возникло. А вот кинооператор наш, находившийся на одном из этих пароходов, смог снять действительно замечательные кадры. С маневрированием же сразу было получше, чем со стрельбой. Тем более, что отряд наш громоздкостью построения не отличался, а механизмы на всех судах действовали вполне исправно.

В Киле, как я уже писал, на корабли загрузили оставшееся оборудование и телеграфные станции с растяжками и антеннами, заказанные у немцев. Кстати, монтировали эти станции наши мастеровые под контролем германских специалистов. Их дальность действия оказалась прямо-таки огромной: превышала пятьсот миль, и как мы узнали позже от "нашего" представителя Телефункена, инженера Гюнтера Лексберга, они соответствовали аналогичным, устанавливавшимся на суда 1-го и 2-го рангов германского флота. С его слов, для наших флагманов 3-й эскадры и больших крейсеров будут поставлены позже станции с дальностью приемопередачи в 700, а возможно, даже 1000 морских миль! Мы тоже могли бы получить такую, если бы пришли в Киль недели на три попозже.

Там же все наши корабли получили по четыре новых катера, стальных, с мощной но небольшой паровой машиной, а на наш "Наварин" и "Азов" даже поставили четыре таких катера с американскими газолиновыми моторами. Насколько я помню, первые подобные, но меньшего размера немцы сделали раньше для воюющего у Порт-Артура "Баяна". Наши прежние катера, деревянные, тихоходные и тяжелые остались в Кронштадте, как и большие баркасы. Немцы предусмотрели на катерах два места для крепления труб метательных минных аппаратов, побортно в носовой части. Сами эти аппараты, казнозарядные, обеспечивали дальность поражения цели в 80-100 метров. Иными словами эти катера фактически были миноносками 4-го класса по британской классификации. Так разрешились все недоумения наших минеров, по поводу приемки непомерно увеличенного комплекта этого вооружения при отсутствии самих катеров. Предусмотрена была и установка на них больших пулеметов системы Максима, которые мы погрузили пока отдельно, в ящиках. Как выяснилось, пароход на котором они прибыли из САСШ в Киль, разгрузился только несколько дней назад!

Когда проходили каналом, вдоль него и у шлюзов было много людей, публика нас приветствовала, желали победы, одним словом, отношение было как к союзникам, или как к добрым соседям, которым желают только добра. Запомнились школьники, мальчишки, человек сорок, и их преподаватель, долговязый господин в длинном пальто: они хором скандировали что то, похожее на "Германия и Россия, мы вместе, мы победим!" Это было очень трогательно. Нас снимали фотографы, кто-то из офицеров видел и аппараты для синематографа. Кстати, к этому эпизоду нашей одиссеи можно отнести несколько очень удачных фотоснимков нашего броненосца, один из которых был потом подарен кают-компании офицерами нашего побратима, броненосца "Кайзер Барбаросса". Но это уже совсем другая, послевоенная, история...

Еще в Киле у нас начали наводить марафет, чувствовалось — неспроста. И действительно, в Вильгельмсхафене, главной германской морской базе, отряд ожидал смотр. Причем сразу двух императоров, и нашего Николая Александровича и германского кайзера Вильгельма II. Поскольку "Наварин" был флагманом, то и внимания августейших особ он был удостоен больше других. Государь обратился к офицерам и команде с короткой, но яркой речью, которую экипаж приветствовал могучим "Ура"! Германский флот так же нас приветствовал. И протокольно и сердечно. Но через сутки мы уже грузились углем, времени на праздники у нас не было. Вскоре простившись с гостеприимными хозяевами, мы проложили курс в Английский канал, встретивший нас зыбью и туманом, по счастью не слишком плотным, так что и наши корабли, и присоединившиеся к нам немецкие пароходы — угольщики, вышли к Бискайке вполне спокойно. И тут нас ожидал сюрприз, причем приятный, в виде солнечной погоды с легким встречным ветерком. Зыбь ощущалась, но, слава Богу, это было совсем не то, к чему мы готовились. Помню, адмирал даже рассмеялся, разговаривая на мостике с командиром: "Мало грешили, наверное, или потрудились так славно, что даже Нептун решил нам подыграть!" Благодаря этому по пути в Виго мы смогли провести еще две стрельбы. Причем, со вполне уже сносным результатом.

С приходом в эту гостеприимную бухту, мы получили свежие газеты, из которых стало ясно, что обстановка накаляется не только на Дальнем Востоке. Корабли адмирала Вирениуса уже захватили или даже пустили ко дну несколько торговых судов с грузом военной контрабанды. Это произошло в Средиземном море и Индийском океане. А теперь в Средиземке крейсера захватили еще четыре парохода — контрабандиста. Причем один потопили, и именно английский! Два же других, один бельгийский, другой французский, были куплены черногорцами, и сейчас вооружались в Антивари как вспомогательные крейсера, дабы так же ловить контрабанду! Реакция Даунинг стрит была предсказуема: уже мобилизована мальтийская эскадра. Но вот решатся ли в Англии на более жесткие шаги чем бряцание оружием под истерические клики джинго с обвинениями нас в "попрании трактатов" и пиратстве? И нам, возможно, придется идти дальше кружным путем, вокруг Африки? Или произойдет нечто худшее?

Многое зависело от решения Петербурга, но там, похоже, на уступки идти не собирались. На все английские угрозы было заявлено, что русские корабли имеют портом бухту Бар, арендованную у союзной нам в войне с Японией Черногории для охраны ее от враждебных действий со стороны японского флота. И если данный факт является в международном плане незаконным, или несет в себе нарушение прав третьих сторон, причем недвусмысленно указывалось на англо-японское морское соглашение, Россия готова передать решение вопроса по данному спору в международный трибунал на усмотрение Держав. Дабы Англия одна не выступала голословно от лица мирового сообщества... Упоминался, кстати, в английских газетах и наш отряд. Причем нас, вместе с кораблями, находившимися уже в Средиземке, обозвали "Безобразовскою шайкой". Смеялись все от души!

Почти сутки мы получали кардиф и ждали решения о дальнейшем образе действий от нашего адмирала. И свое решение он принял: аврально догрузившись испанским углем, немецкий на пароходах решили приберечь, отряд на следующий день, в два часа пополудни, вышел в Бизерту. Гибралтар миновали, как и было рассчитано штурманами, ночью. Увязавшийся за нами от Виго английский двухтрубный крейсер 2-го класса отстал, однако поутру нас догнали два броненосных, типа "Монмут". Обменявшись положенными салютами, британцы отошли к горизонту, но затем мачты их торчали у нас на траверзе как неизбежная деталь морского пейзажа на всем нашем пути почти до Мальты.

* * *

Приход в Бизерту совпал с очередным кругом дипломатической схватки. В ответ на английские вопли о "Джибути и Антивари, как рассадниках русского пиратства" и нарушении нами Берлинского трактата, французская официальная пресса так же выступила с осуждением наших крейсеров! Союзный нам Париж неожиданно заявил о своем строгом нейтралитете, и рассмотрении вопроса о всеобъемлющем соблюдении правила 24-х часов. Вдобавок, парижские бонзы "настоятельно призывали" русский флот отказаться от нашего естественного права ловить нейтральные пароходы с контрабандой вне зоны боевых действий! Было очень горько и досадно понимать, что дело, похоже, опять идет к ситуации, сложившейся во время прошлой войны. Осталось только дождаться чего-то подобного от Германии. Снова вся Европа становится против нас! Как же это уже привычно...

Но ответ на французскую риторику прозвучал даже не из Петербурга... Германские газеты вышли с сенсационными заголовками, такого примерно плана: "Галльское предательство", "Сватовство по-парижски", "Против кого собираются дружить Лондон и Париж", и, наконец, "Петербург не останется в одиночестве". Причем эта последняя, короткая, но хлесткая статейка была подписана генералом Шлиффеном, начальником Генерального штаба немецкой армии. Одним словом, немцы вывалили на всеобщее обозрение некоторую подноготную заключенного в апреле англо-французского договора, хотя, как нам потом стало ясно, далеко не всю. Что и говорить, разведка у кайзера даром щи не хлебала! А вечером наши местные кают-компанейские франкофилы остались в явном меньшинстве.

Удивительно, но портовые власти Бизерты повели себя в этой щекотливой ситуации более чем корректно, не только продав нам кардиф по практически не завышенным ценам, но и предоставив трое суток для бункеровки. Воспользовавшись этим, мы приняли угля больше обычного, судя по всему, впереди был дальний переход. Когда же английские агенты кинулись на второй день с протестом, выяснилось, что официальных французских начальников в данный момент нет на месте, все приглашены на свадьбу любимой дочери кого-то из местных бедуинских вождей. Где искать? А пустыня то большая...

Этих трех суток хватило штабу нашего отряда на то, чтобы после оживленного обмена шифротелеграммами с Санкт-Петербургом принять решение. Без захода в греческий Пирей, отряд наш немедленно выдвигался к Порт-Саиду. Но информацию, о том, что мы направляемся сейчас именно в Пирей, мы на берегу распространили. Кроме того мы приняли с "немцев" и наши бронебойные снаряды, которые как оказалось, были загружены на них заранее. Планировалось изначально эту перегрузку осуществить в Пирее, но поскольку все практические снаряды мы уже благополучно расстреляли, адмирал затягивать с этим не стал, тем более, что заход в Грецию теперь отменялся.

"Суффолк" и держащийся у него в кильватере "Камберланд", были на ходу и поджидали нас при выходе в море из бизертского озера. Учитывая стесненное положение наше в узости, адмирал приказал, на всякий случай, пробить учебную артиллерийскую тревогу. Когда просвещенные мореплаватели увидели, как ожили в нашей носовой башне двенадцатидюймовки, как повернулась на левый борт сама башня, попутно проведя через прицелы оба крейсера, а на фор-стеньге "Наварина" пополз вверх до половины красный флаг, оба "Монмута" как по команде отвернули и, не произведя положенного салюта, отдалились опять к горизонту.

Англичане хорошо знали наши обычные маршруты в Средиземном море. Из Бизерты русские корабли обычно шли в Мессину, а уж оттуда в Грецию. Поэтому, надо думать, что на их мостиках родилось некоторое удивление, когда там поняли, что курс наш проложен прямо на Мальту! Но еще больше там должны были удивиться с рассветом, когда обнаружили на этом курсе только три усердно дымящих германских транспортных парохода. Теперь, когда на их борту оставался только уголь, до следующего рандеву они могли спокойно идти и без нас.

Мы же за ночь, спустившись строго на юг миль на 70, вышли к группе необитаемых скалистых островков у побережья Триполитании, где без лишних соглядатаев провели боевую стрельбу по берегу. Результаты разрывов двенадцатидюймовых и девятидюймовых фугасов были впечатляющими. Снарядов, не давших разрыва, по нашим подсчетам не было. Кстати, здесь мы не только достигли, но и превысили новую паспортную скорострельность наших орудий. Адмирала итог учения так же вполне устроил. Комендоры и вся башенная прислуга получили "Особое благоволение" командующего, лишнюю чарку и по пять рублей премии. Старшие артиллеристы броненосцев тоже были премированы, как и плутонговые офицеры. Нам были вручены новые германские бинокли с памятными табличками "За отличную стрельбу. Броненосец "Наварiн". Мы тогда долго смеялись тому, что буква "и" в названии корабля оказалась написанной по-латински, с точкой. Но факт того, что начальство заказывая приборы и оборудование в Германии, позаботилось о такой мелочи как наградные подарки, говорил о тщательности, с которой готовилась вся наша экспедиция. С этого момента мои предположения о таком количественном превосходстве фугасов в нашем боекомплекте, начали принимать более определенные черты...

Между тем наш отряд, по словам адмирала как "сейчас уже окончательно боеготовое корабельное соединение", проложил курс прямо на Порт-Саид. К Суэцкому каналу мы планировали подойти, имея в ямах не более четвертой части нормального запаса угля, что давало нам возможность немедленно по оформлении бумаг и финансовых вопросов вступить в него. Придраться к нам по осадке и водоизмещению было невозможно.

Забегая вперед, скажу, что погода вскоре несколько испортилась. Проходили дождевые шквалы, редкие для этих мест в такое время года. Было сравнительно прохладно, не выше 23 градусов по Цельсию, так что в кочегарках работалось вполне сносно. Ветер развел волну, и "Наварин" периодически брал на бак воду, но проблем особых это не доставляло. Отряд уверенно поддерживал десятиузловый ход, англичан видно не было, хотя на введенной уже в действие нашей беспроволочной телеграфной станции их шифрованные телеграммы сыпались постоянно. Командир наш, получив это известие, констатировал:

— Проспали, голубчики. Теперь всполошились, и, поди, всей мальтийской эскадрой нас ищут!

У нас же телеграфирование пока было запрещено адмиралом. И все эволюции по ходу нашего движения мы делали по флажным сигналам и дымовым ракетам. Немцам было объявлено, что официально их станции будут опробованы на передачу и приняты в казну только в Индийском океане. Против чего они не возражали: деньги им шли, плавание было интересным, погода стояла вполне замечательная, а до войны, как тогда казалось, еще очень далеко. Однако милях в двухстах от Александрии пришлось телеграфировать и нам: флагман Безобразова "Адмирал Ушаков" запрашивал наши координаты "средиземноморским" кодом.

Обменявшись телеграммами с вице-адмиралом, наш отряд пошел прямиком в историческую Абукирскую бухту. Одни мы были недолго. Не прошло и пяти часов, как нас нагнали оба наших прежних знакомых — "Суффолк" и "Камберланд". В этот раз все приветствия были отданы как должно.

Наш адмирал рассматривая в бинокль англичан, сказал с усмешкой, обращаясь к собравшимся на мостике офицерам:

— Какой восхитительно вежливый сегодня мой прошлогодний знакомец — командир "Суффолка", каперанг Дэвид Битти. Мы познакомились с ним в Бресте, в прошлом году. Он туда заходил на "Джюно". Тогда и обмолвился, что скоро примет "Суффолка". Женат на миллионерше из северо-американских Штатов, между прочим. Но моряк стоящий, под Таку сражался у англичан в первых рядах, был ранен серьезно... Да, кстати, он очень переживает, что его супругу не желают видеть в Букингемском, да и вообще, в британском свете.

— А что так сурово? Потому, что американка?

— Потому, что разведенка.

— Тогда, увы. Практически без шансов.

— Ну, она, как я понял, на лавры Эммы Гамильтон и не претендует...

Все рассмеялись.

Тем временем англичане довольно беспардонно встали на наш левый траверз не более чем в пятнадцати кабельтовых, уравняли скорости и пошли вместе с нами. Адмирал им не препятствовал.

По приходу к Абукиру нам открылась удивительная картина. В бухте находились русские, английские и французские корабли! Наши стояли на якорях во главе с "Адмиралом Ушаковым" под флагом вице-адмирала. Кроме него здесь были "Сенявин", "Апраксин", "Донской" — главный возмутитель британского спокойствия, "Алмаз", "Храбрый", "Абрек", два доброфлотовских парохода, четыре транспорта, из которых ближайший к нам — "Корея", а за ними несколько миноносцев.

Недалеко от "Ушакова" покачивались на якорях французы: крейсер "Монкальм" и броненосецы — "ромбы", прозванные так за схему размещения орудий главного калибра. Борт о борт с флагманом Безобразова стоял "Шарль Мартель" под контр-адмиральским флагом, а за ним "Жюррегибери", "Бувэ" и "Карно". Тут же на якорях, но несколько мористее стояли британцы: броненосцы "Булварк" (флаг командующего мальтийской эскадрой, вице-адмирала сэра Чарльза Бересфорда), "Имплекэйбл", "Венджанс", "Иррезистибл", "Венерэйбл" (флаг младшего флагмана контр-адмирала Кастанса), "Лондон" и "Монтегю". За ними находились еще два больших крейсера типа "Кресси" и крейсер поменьше — "Эклипс" или кто-то еще из его систершипов. Оба наших соплавателя "монмута" на якорь не стали, а обменявшись сигналами со своим флагманом, легли в дрейф на границе бухты и открытого моря.

Английская эскадра выглядела весьма грозно. Но все салюты были произведены чин по чину, и мы по указанию с "Ушакова" начали становиться на якорь впереди его судов. Не дожидаясь даже полной остановки корабля, контр-адмирал Беклемишев сошел на катер и отбыл к флагману. По всему было видно, что становиться меж берегом и англичанами он не хотел. Я услышал его слова, обращенные к нашему командиру: "Бруно Карлович, если что, Вы знаете что делать".

Прошел час... Ожидание томило настороженной неизвестностью, тем более, что еще на подходе к бухте адмирал приказал иметь прислугу у орудий, явно этого не афишируя, орудия и минные аппараты зарядить. Причем большие пушки — бронебойными. К шестидюймовкам были даже поданы снаряды для пяти первых выстрелов. Все это на отряде проделали быстро, благо такие сигналы имелись в нашем новом двухфлажном коде.

Вскоре флагманы обменялись семафором, затем французский контр-адмирал Шошпруа отбыл на катере к "Ушакову", откуда он вместе с нашими адмиралами поехал на "Ринаун". Было далеко за полдень, когда мы вновь увидели их всех троих, возвращающимися по своим кораблям. Как только Николай Александрович поднялся на верхнюю ступеньку трапа, по его радостной улыбке мы поняли — произошло что-то важное и хорошее.

В этот же момент стало ясно, что британцы начинают сниматься с якорей. Ничего угрожающего в их действиях не обнаруживалось, однако адмирал быстро прошел на мостик, откуда и провожал уходящие корабли мальтийской эскадры. Обменявшись с "Ринауном" сигналами и салютом, пожелали кораблям Бересфорда доброго пути.

Когда английская колонна окончательно стала к нам кормою, задымив при этом половину горизонта, адмирал пригласил нас наверх для информации. Смысл ее заключался в том, что Лондону, Парижу и Петербургу удалось в Каттаро, при посредничестве немцев и австрийцев, договориться по той щекотливой ситуации, которая сложилась вокруг наших крейсерских действий. Сводилась договоренность к следующему: Великобритания и Франция вводят жесткое правило 24-х часов только на театре боевых действий. То есть восточнее Сингапура. Россия не возражает.

Петербург со своей стороны обязуется не топить торговые пароходы нейтральных государств с грузом военной контрабанды вне зоны военных действий, а передавать их на рассмотрение призового суда, а англичане и французы получали право давать капитанам их задержанных судов в помощь на процессах своих юристов. Особо оговорено, что суда-контрабандисты Англии и Франции мы можем топить в зоне боевых действий только в случаях, когда нет иной возможности завладения призом, либо когда имеет место прямая угроза самому крейсеру.

Россия с момента подписания меморандума отказывается от аренды порта Бар (Антивари). А Австро-Венгрия, Германия и Англия гарантируют безопасность побережья Черногории на время войны. Греция берет на себя обеспечение проведения призового суда, "Иртыш" переходит в Пирей стационером. На нем разрешалось проведение судебных заседаний. Между прочим, он же, как потом стало известно, осуществлял секретное снабжение и техподдержку крейсеров "Бар", "Подгорица" и "Цетине" (с рандеву у острова Миконос). Однако таких выходов ему было суждено сделать только два...

Стороны согласились с тем, что все российские вспомогательные крейсеры, вооруженные в Баре и поднявшие там Андреевский флаг до момента заключения настоящего соглашения, легитимны. Три черногорских капера выкупаются Россией и входят в состав ее флота. Далее было оговорено, что Россия на время войны с Японией выводит из Средиземного и Красного морей, а так же из Индийского океана, свои силы, превышающие численно обычно практикуемый корабельный состав мирного времени. Он определяется в три корабля первого и второго рангов, за исключением корабельных отрядов, следующих на театр боевых действий и обратно. При этом корабли таких отрядов крейсерских действий против нейтральной торговли в указанных акваториях не ведут. Великобритания подтверждает свободу прохода российских кораблей Суэцким каналом, и подтверждает возможность входа и выхода наших боевых кораблей из Черного моря, в соответствии с имеющимися международными договорами.

Договорились еще о том, что Цетнье ограничится вооружением только двух крейсеров. Англичане напирали на то, что черногорцам вообще не положено иметь военного флота. Но наши доводы, поддержанные немцами, а в итоге и французами, перевесили. В самом деле, как можно вести войну против обладающего флотом государства, и при этом не иметь возможности снаряжать своих боевых кораблей? Когда на конференции всплыло в этой связи понятие "каперства", просвещенные мореплаватели вынуждены были поумерить свой пыл.

Конечно, это был компромисс, но, по-видимому, достаточно приемлемый для нас. Такова была цена всего-то шести взятых и двух потопленных британских пароходов. Теперь английской торговле в границах их империи мы практически не мешали, но и у нас были в определенном смысле развязаны руки для войны с Японией.

Примечательно в этой истории еще и то, что Берлин наотрез отказался говорить о каких либо "жестких 24-х часах" в своих водах, декларировав лишь, что будет в общих случаях руководствоваться в отношении кораблей воюющих сторон действующими нормами международного права. Однако при этом особо оговаривалось, что в частных моментах ответственные начальники на местах могут принимать решения сообразуясь с конкретной обстановкой. Приходится признать, что не только этот факт, но и последовательная поддержка позиции России германской дипломатией в ходе переговоров приятно удивила. Похоже, что лед недоверия между нашими странами, вызванный поведением Бисмарка на Берлинском конгрессе и таможенными войнами, начинал таять...

Через пару часов к нам на "Наварин" приехали старые знакомые адмирала — командиры броненосцев "Бувэ", "Карно" и "Жюррегиберри" Альфонс Гюилло, Эдуард Перрин и Поль Чампьен со своими офицерами. В кают-компании было поднято несколько тостов за наш с ними союз. Французы искренне желали нам удачи, хотя и высказывали опасения в целесообразности отправки на войну "столь пожилых" судов.

Между тем, наш командующий, вице-адмирал Безобразов, не медлил. Тепло и сердечно проводив уходящих в Тулон французов, мы легли курсом на Порт-Саид, коего и достигли без лишних приключений, по дороге перестроившись в соответствии с новой эскадренной организацией. Приказ об этом нашего командующего привез с собой Беклемишев. Затем без заминок миновали и сам канал, а в Суэце нас ждала жестокая жара, немецкие пароходы и кошмар полной угольной погрузки.

Организация 2 Тихоокеанской эскадры на 22.06.04.

Старший флагман, начальник эскадры: вице-адмирал Безобразов Пётр Алексеевич (флаг на "Памяти Азова")

Флаг-капитан: капитан 1-го ранга Гирс Владимир Константинович

Отряд крейсеров

Крейсер 1-го ранга "Адмирал Нахимов": капитан 1-го ранга Родионов Александр Андреевич

Крейсер 1-го ранга "Память Азова" (флаг в-а Безобразова): капитан 1-го ранга Цивинский Генрих Фаддеевич

Крейсер 1-го ранга "Дмитрий Донской": капитан 1-го ранга Добротворский Леонид Фёдорович

Крейсер 1-го ранга "Адмирал Корнилов": капитан 1-го ранга Нельсон-Гирст Павел ФомичКрейсер 2-го ранга "Алмаз": флигель-адъютант, капитан 2-го ранга Чагин Иван Иванович

Отряд броненосцев

Младший флагман эскадры, начальник отряда: контр-адмирал Беклемишев Николай АлександровичЭскадренный броненосец "Наварин" (флаг к-а Беклемишева): капитан 1-го ранга барон Фитингоф 1-й Бруно АлександровичЭскадренный броненосец "Имп. Николай I": капитан 1-го ранга Смирнов Владимир Васильевич

Броненосец береговой обороны "Адм. Ушаков": капитан 1-го ранга Сильман 1-й Фёдор Фёдорович Броненосец береговой обороны "Адмирал Сенявин": капитан 1-го ранга Григорьев Сергей ИвановичБроненосец береговой обороны "Генерал-адмирал Апраксин": капитан 1-го ранга Броницкий Михаил АлександровичМореходная канонерская лодка "Храбрый": капитан 2-го ранга Похвистнев Давыд Васильевич

Отряд миноносцевМинный крейсер "Абрек" (брейд-вымпел командующего отрядом): капитан 2-го ранга Хомутов Анатолий Илиодорович (командующий отрядом)Миноносец "N 212": капитан 2-го ранга Иванов 7-й Константин ВасильевичМиноносец "N 213": лейтенант (к-л) Галанин Валерий ИвановичМиноносец "N 222": лейтенант Веселаго 1-й Алексей МихайловичМиноносец "N 223": лейтенант (к-л) Левитский Александр Иванович

Отряд транспортовИ.д. начальника отряда: капитан 2-го ранга Кросс Владимир АлександровичПароход "Добровольного флота" "Ярославль" (флаг Кросса): капитан 2-го ранга Орановский Павел КазимировичПароход "Русского Восточно-Азиатского пароходства" "Корея": прапорщик по морской части БакановПароход "Русского Общества Пароходства и Торговли" "Великая княгиня Ксения" (госпитальное судно)

С эскадрой следуют 6 германских угольных пароходов

Глава 10. Богатырские забавы

Владивосток, Японское море, Тихий океан, 08-19 апреля 1904 года

На этот раз Руднев ушел в море самолично. На "Богатыре". Он решил, что если японцы начали столь широко применять для патрулирования свои вспомогательные крейсера, то настало время переходить к тактике терор-групп. Заодно он хотел проверить столь соблазнительно выглядевшую на бумаге тактику охоты "тройками на живца".

В Цусимский пролив направились "Богатырь", "Лена" и бывший японский угольщик, получивший имя "Кама". Вспомогательные крейсера шли с двадцатимильным опережением "Богатыря", на расстоянии пятнадцати миль друг от друга. Получался как бы невод, которым прочесывалось море в полосе двадцати пяти миль. На ночь крейсера стягивались в плотную группу и держались в кильватерной колонне до утра. У побережья Японии подобным образом действовало соединение из "России", "Оби" и "Сунгари". Но они могли себе позволить идти с увеличенными интервалами и не кучковаться по ночам, им встреча с японскими боевыми кораблями теоретически не грозила.

Самым узким местом, по старой русской традиции, была связь. Станции беспроволочного телеграфа во Владивосток доставили незадолго до выхода кораблей в этот поход. Начальник порта контр-адмирал Гаупт, в последнее время начавший смотреть на порт-артурского выскочку с уважением, вызванным тем с какой скоростью выполнялись его заказы, обалдело спросил:

-Но откуда?

На что последовал рассеянный ответ:

-На Черном море СЕЙЧАС радио ни к чему.

— А потом?

— Потом и нам, и черноморцам, доставят новейшие германские "Телефункены" с дальностью работы под 700 миль... Заказ уже размещен, наши агенты в Берлине Енгалычев, Шебеко и Поллис весьма оперативно все оформили. Только вот "Шпиц" опять в своем амплуа. Прислать из Севастополя еще и телеграфистов, увы, не догадались. А я не додумался сразу вытребовать....

За профессионалами пришлось обратиться к начальнику телеграфа. Безотказно сработавшее обещание "куска добычи" подействовало и на этот раз. Новоиспеченные "кондуктора-помощники телеграфистов" были перетасованы с радистами с крейсеров и распределены по всем кораблям, идущим в море, обеспечив более-менее приемлемое качество связи.

По японским вспомогательным крейсерам прошла коса смерти. "Россия" утопила два, еще один попался на зуб "Богатырю". Все три столкновения происходили по одному и тому же сценарию — первым японца замечал один из вооруженных пароходов. Тут же с него по радио шло сообщение на боевой крейсер, и наживка начинала "панический" бег в сторону "большого брата", который, разведя полные пары, догонял японца через пару часов после того, как тот его замечал. После этого следовало предложение о сдаче, которое все три раза было отвергнуто. Все же наспех вооруженный пароход и крейсер, созданный для боя — это немного разные корабли. А уж если пароход, по бедности, вооружался по принципу "а еще у нас складе завалялась вот эта пушечка, которую больше девать некуда"...

Почти все деньги Япония потратила на создание нормального, современного флота. Вооружение вспомогательных крейсеров шло по остаточному принципу, да и канониров на них посылали тех, кто был слишком плох не только для императорского флота, но и для армии в Маньчжурии. Так что тот факт, что за три боестолкновения "Богатырь" и "Россия" получили аж четыре попадания, следует отнести только на счет японского фанатизма. Все японские пароходы продолжали огонь даже после того, как было ясно, что они тонут. Пока "Богатырь" добивал свою жертву, "Лена" догнала на этот раз и эскортируемый транспорт.

Видя незавидную судьбу своего охранника, капитан транспорта предпочел сдаться, чему поспособствовал и снаряд, разворотивший баковую надстройку. Новоиспеченный командир решил сэкономить немного времени на выстреле под нос. Последний аргумент оказал должное воздействие и на перевозимый с пушками личный состав артиллерийского дивизиона. До взрыва они планировали оказать сопротивление досмотровой партии, но как артиллеристы вполне оценили весомость пятидюймовго аргумента.

Однако при конвоировании старого корыта с парадным ходом в десять узлов во Владивосток возникли неожиданные проблемы. Японский вспомогательный крейсер не зря трещал на всю Юго-Восточную Азию морзянкой, что его топит "Богатырь", пока ему не перебило осколками антенну. Его сигнал был принят находящимися поблизости кораблями пятого боевого отряда адмирала Катаоки.

Когда на "Богатыре", шедшим концевым, Рудневу доложили, кто именно показался на правой раковине, ему стало смешно и грустно одновременно. "Богатырь", "Лена" и даже сравнительно медленная "Кама" легко могли оторваться от старого тихоходного броненосца "Чиен-Иен", трофея японо-китайской войны конца прошлого, XIX-го, века. Никто из его сопровождения — крейсеров-ровесников броненосца, которые активно воевали в той же войне, но уже на стороне японцев, тоже не имел никаких шансов их догнать. Да и не стали бы эти доживающие свой век ветераны, от одного из которых так удачно улизнул "Манчжур" у Шанхая, без поддержки пусть старого, но броненосца, лезть в драку с "Богатырем". Даже при раскладе трое на одного шансы "Богатыря" были как бы не предпочтительнее.

Но чертов транспорт не мог дать больше восьми узлов, ибо был сурово перегружен. Русские уже целых три часа считали его своим, ровно как и его груз — шестнадцать современных 120-мм полевых гаубиц Круппа с боеприпасами, а топить свое не в пример более обидно, чем чужое. Кроме маршевых батарей с зарядными ящиками и положенными лошадками, на него навалили несколько сотен ящиков с винтовками и около двухсот тонн патронов и снарядов. Кроме того, один из трюмов парохода был отведен под перевозку кавалерийских лошадей, только что доставленных в Японию из Австралии. Рудневу поразительно везло на японских коней...

Судя по широкому разнообразию грузов, наваленных кое-как от трюма до верхней палубы, либо упорядоченный график перевозок для армии уже начал трещать по швам, либо сопротивление русских войск пожирало атакующие силы в таком темпе, что требования армии начали превышать возможности транспортного флота. Поэтому "Кама" получила приказ полным ходом идти во Владивосток и высылать навстречу "Богатырю" все, что будет на ходу в порту, то есть "Громобой" и, если закончили переборку машин и сняли, наконец, фок-мачту, то и "Рюрик". "Лене" вменялось в обязанность конвоировать транспорт туда же, а при невозможности оторваться от японцев вместе с призом принять на борт команду и пассажиров парохода, торпедировать его и отрываться самостоятельно. "Богатырь" же, под флагом Руднева, заложив плавную дугу, направился на пересечку курса отряда Катаоки.

Арифметика была проста. Бывший японский купец, три часа уже как состоящий на русской службе, удирает со скоростью восемь узлов. Китайский броненосец, последние семь лет ходящий под японским флагом, гонится за ним на десяти. Больше он не даст, даже если его спустить с горы Арарат — шибко старенький, однако. Для сближения на четыре мили, с которых он и его свита, те самые три "Симы", могут начать топить дезертира, ему надо три часа. До темноты останется час. Но его подружки могут дать уже не десять, а целых тринадцать узлов, ну а если поднажмут, то, может, и четырнадцать. Конечно, по сравнению с "Богатырскими" двадцати тремя узлами — не смотрится. Но догнать транспорт они смогут уже за два часа, и тогда русской армии не видать новых почти бесплатных гаубиц, а Рудневу и остальным морякам — доли призовых.

Задача — не допустить отрыва тройки "Сим" от "Чиен-Иена" и желательно притормозить его самого хоть на часик. Актив "Богатыря" — бортовой залп из девяти шестидюймовок, скорость, позволяющая крутиться вокруг японцев как ему заблагорассудится, и большая дальность стрельбы его современных, скорострельных орудий. "Богатырские" пушки могут докинуть снаряды примерно на милю дальше, чем орудия главного и среднего калибра броненосца и старых крейсеров. В пассиве — каждый японский крейсер несет по одному забавному орудию. Калибр единичной пушки "Мацусим" был больше, чем на любом современном броненосце, как русского, так и японского флота. Стреляли они по паспорту раз в пять минут, а на самом деле не чаще, чем раз минут в десять. Но поймай "Богатырь" пару таких поросят, и до Владика можно и не дойти, а при том, что дальность стрельбы этих орудий примерно та же, что и у орудий "Богатыря", могут сдуру и попасть.

Утешает одно — за всю историю службы ни одна "Сима" ни разу из главного калибра никуда не попала. Слишком была маленькой и неустойчивой платформой для такого крупного орудия. Кроме этого, на броненосце тоже стоят четыре двенадцатидюймовки, правда, тут уже "Богатырь" может безнаказанно издеваться над стариком — его орудия на поколение моложе и бьют на целую милю дальше. Но если сблизиться на тридцать кабельтовых — могут быть проблемы. К тому же сам броненосец, естественно, бронирован. Не с головы до ног, как его современные коллеги, но имеет пояс вполне приличной длины и непробиваемой для "Богатыря" толщины.

-Ну что, Александр Федорович,— обратился Руднев к командиру "Богатыря",— потанцуем?

-Прошу прощения?— не понял юмора Стемман.

-Ну, помните, как вальсировали в училище? Вот нам сейчас "раз-два-три" вокруг этих медленных черепашек станцевать придется. Ближе сорока кабельтовых нам лезть не стоит, топить их — риск не стоит свечь. Надо только не допустить отрыва "Мацусим" от "Чин-Иена", а вместе они все одно транспорт до темноты не догонят. Так что пристраиваемся к ним на траверз кабельтовых так в сорока пяти-пятидесяти, и стреляем.

-И куда мы попадем с этих пятидесяти кабельтовых? Раскидаем все снаряды и даже не поцарапаем никого. А не дай Бог, какой-нибудь из их 320-миллиметровых снарядиков к нам прилетит, тогда что?

-И что вы предлагаете? Топить транспорт и убираться во Владивосток несолоно хлебавши?— подозрительно посмотрел на Стеммана Руднев.

И тут спокойный, уравновешенный флегматик Стемман, которого многие, включая Руднева, из-за особенностей его немецкого "упорядоченного" характера считали немного... излишне осторожным, удивил контр-адмирала. Такого можно было ожидать от назначенного на "Лену" безбашенного отчаюги Рейна, но никак не от педантичного командира "Богатыря".

-Никак нет. Выходим на носовые углы, разко ворочаем на них и идем на сближение до двадцати кабельтовых. Тогда по нам смогут стрелять всего два орудия в 320мм, и по паре 120мм с каждой из "Мацусим", итого шесть. Им придется к нам встать бортом, если жить хотят, так мы их с курса и собьем. Как отвернут — мы отбегаем. Они опять на курс к пароходу — мы снова к ним.

-Однако, Александр Федорович, а Вы игрок! Не ожидал, браво! Только давайте мы Ваш, безусловно, гениальный вариант прибережем, напоследок, если "Симы" вообще рискнут оторваться от "Чин-Иена". Все же сближаться на нашем безбронном крейсере немного страшновато. Может, и так обойдется. А то на двадцати кабельтовых могут и правда попасть из своей монструозной пушечки, что обидно — совершено случайно при этом. Но не менее от этого больно...

-Всеволод Федорович, чтоб японцы, и не рискнули? Это где же такое видано? Не тот народ-с. Кстати — разрешите открывать огонь, а то на глаз мы за разговорами уже подошли почти на пятьдесят кабельтовых.

Его слова были подтверждены облаком порохового дыма на носу "Ицукусимы". Через примерно двадцать секунд столб воды немногим ниже мачт крейсера взметнулся примерно в километре от "Богатыря". Столь же впечатляюще и бесполезно разрядили свои орудия и "Мацусима" с "Хасидате". В ответ "Богатырь" неторопливо занял свое место в "ордере" и, уравняв скорость, без лишней спешки начал пристрелку. За артиллерийского офицера сегодня встал сам барон Гревениц — его система, ему и проверять в боевых условиях. К моменту, когда перезарядившиеся, наконец, орудия японцев дали второй залп, "Богатырь" нащупал дистанцию и перешел к стрельбе на поражение. Когда японцы дали третий залп, примерно к двадцатой минуте боя "Богатырь" добился первого попадания — "Хасидате" обзавелся аккуратной дырочкой в носу, в метре над ватерлинией. Снаряд прошел навылет ...

* * *

Когда Петрович начал разбираться в каком состоянии находится арсенал Владивостока, то, честно говоря, ожидал увидеть нечто гораздо худшее, с чем пришлось столкнуться на самом деле. Оказалось, что у погрязшего в текучке, аморфного Гаупта здесь был весьма деятельный и дальновидный предшественник — Григорий Павлович Чухнин. Под его руководством был закончен обширный портовый арсенал со всеми нужными для артиллерии удобствами; оборудован минно-артиллерийский городок, склады которого могли вместить солидный боевой запас для судов всей Тихоокеанской эскадры и Сибирской флотилии, и, наконец, были построены и по мере сил оснащены все необходимые рабочие здания артиллерийской и минной лаборатории. Для скорой и удобной доставки боевых запасов, пристань Гнилого угла была связана с городком железнодорожным путем с паровой тягой.

Лаборатории имели 400 рабочих мест и позволяли производить работы по снаряжению снарядов всех калибров, по приготовлению всяких зарядов и всего прочего к этому делу относящегося: приготовление патронов, ракет, фальшвейеров, различных дистанционных трубок и других огнестрельных припасов. Заведовал всем этим разнообразным и небезопасным хозяйством степенный и рассудительный полковник корпуса морской артиллерии Савицкий, безропотно принявший к исполнению адмиральские установки. Тем более, что практически по всем пунктам был с ними солидарен.

Сейчас во Владивостоке под его бдительным присмотром шло массовое переоснащение новых снарядов старыми взрывателями Барановского. Но пока успели только переснарядить несколько сотен восьмидюймовых снарядов для больших крейсеров, так что "Богатырь" стрелял "дубовыми" шестидюймовыми бронебоями по безбронным крейсерам.

В свое время большим шоком для Руднева при разгребании вопроса со снаряжением снарядов стал тот факт, что снаряды и пороховые заряды для оснащения крейсеров из разных партий оказались разных весов. Только теперь он понял, почему залпы "Рюрика" давали рассеивание в полтора-два кабельтова по дальности. Даже при абсолютно одинаковых и правильных установках прицелов два орудия при различных весовых характеристиках снарядов и разных зарядах пороха могли дать одно перелет, а другое недолет в полтора кабельтова одновременно. О прицельной стрельбе речи быть не могло, и было совершено не понятно, КАК собирались воевать с такими снарядами. Они полностью сводили на нет огневую мощь вполне еще неплохого корабля...

Поэтому сейчас в весовой отбирали и маркировали более-менее идентичные по весу картузы пороха и снаряды. Там же перевешивали снаряды, досыпали пироксилин в более легкие, и вытряхивали излишки взрывчатки из более тяжелых. Все работы по настоянию Руднева велись исключительно при дневном свете, во избежание нежелательных эксцессов с лампами искусственного освещения...

* * *

Катаока умел считать никак не хуже Руднева. На мачте флагманской "Ицукусимы" взвился флажный сигнал, и три старых крейсера, усиленно дымя из единственной трубы каждый, стали медленно удаляться от броненосца. "Чиен-Иен" медленно торопился вслед за ними, на случай, если понадобится прикрыть поврежденного товарища от "Богатыря". Следующий час японские крейсера неторопливо отрывались от своего тормознутого сотоварища и столь же медленно, но неприемлемо быстро для русских догоняли пленный транспорт. Попавшие с "Богатыря" четыре снаряда никак не отразились на скорости тройки японских инвалидных рысаков. С расстояния пятьдесят кабельтовых было никак не разглядеть, что одним из попавших снарядов была выведена из строя 120-мм пушка на "Мацусиме". Впрочем, все одно та пока не могла стрелять из-за запредельного для нее расстояния.

Рудневу неохотно пришлось признать, что пора переходить к плану Стеммана или снимать с транспорта призовую команду и торпедировать его. Еще раз взвесив все за и против, Петрович решил выбрать первое.

"Богатырь" резко ускорился до двадцати двух узлов, и стал постепенно опережать японцев, забегая в голову их колонны. При этом он продолжал держатся на расстоянии около полусотни кабельтовых, так что на виде сверху казалось бы, будто русский крейсер идет по кругу вокруг японцев. Все это время каждые пару минут около "Богатыря" вставал столб воды от падения японского 320-миллиметрового снаряда. Так как ни один из них пока упал ближе двухсот метров от крейсера, на них постепенно просто перестали обращать внимание, как на примелькавшуюся деталь пейзажа.

А затем случилось то, чего адмирал Катаока ну, совсем не ожидал... "Богатырь" после очередного выстрела из пушки "Хасидате", рванулся на сближение. Творение германских инженеров под русским флагом неслось на противника по наиболее выгодному для него курсу — сближение с носа под острым углом. Этот маневр позволял "Богатырю" использовать всю артиллерию правого борта, но при этом выключал из боя почти все пушки японцев.

Артиллеристы "Ицукусимы" не успели отреагировать на неожиданный рывок русского крейсера, и очередной снаряд-переросток рухнул в воду далеко за кормой "Богатыря". Теперь четыре корабля неслись навстречу друг другу с суммарной скоростью почти в тридцать узлов. Каждую минуту расстояние между противниками сокращалось на полмили, и через две минуты расчеты японских 120-миллиметровок наконец-то дождались своей очереди принять участие в бою.

Но вскоре командиру идущей головной "Ицукусимы" стало ясно, что шесть японских 120-миллиметровок (БАМС! Визг осколков по броне рубки, столб зеленоватого дыма на носу, так — уже пять)— совершенно неадекватный ответ девяти русским шестидюймовкам. Он поднял сигнал "к повороту последовательно" и, не дожидаясь, когда следующие за ним корабли отрепетуют, что тот разобран, отдал приказ рулевому — "право на борт".

Через пять минут все три корабля легли на новый курс, и теперь могли вести огонь из шести орудий каждый. Однако Стемман, вполне резонно посчитав, что задача временно выполнена, и сам приказал отвернуть от противника. Действительно — японцы сейчас на курсе, который не приближает, а с каждой секундой отдаляет их от охраняемого транспорта, зачем терпеть огонь противника? На сближении и отходе "Богатырь" добился пяти попаданий — четыре в "Ицукусиму", одно в "Хасидате". Правда, и сам получил два 120-миллиметровых снаряда. Итог вылазки — выиграно минимум сорок минут, "Ицукусима" потеряла еще одно орудие, другой снаряд, попавший в барбет, отрикошетил и разорвался на верхней палубе, исковеркав дефлектор и попортив шлюпки. Еще два разворотили ей борт в метре над ватерлинией. "Богатырь" отделался пробоиной в носу и взрывом на броне носовой башни.

Крупнокалиберные орудия "Сим" в который раз продемонстрировали свою полную несостоятельность — несмотря на сближение до двадцати пяти кабельтовых, их устаревшие механизмы наведения не смогли обеспечить захвата быстро перемещающегося крейсера. Не удивительно — они проектировались для поражения столь же древних и неторопливых китайских броненосцев, единственный выживший из которых сейчас тщетно пытался догнать отряд "Сим". Да и сами "Симы" были абсолютно неправильной платформой для столь крупных пушек — их трясло на скорости, валяло на волне, валило в крен на циркуляции, да и просто вращение столь массивного орудия при наведении на цель, отстоящую от оси корабля более чем на два десятка градусов, вызывало легкий крен, что тоже не способствовало снайперской стрельбе.

Отбежав на полном ходу на полсотни кабельтовых, "русский немец" лег на другой галс, уравнял ход с японцами и прекратил огонь. Удивленный паузой в обстреле Катаока не мог даже представить, что русские решили посреди боя пробанить орудия правого борта и обеих башен. Поэтому перерыв в стрельбе "Богатыря" был отнесен на якобы полученные им серьезные повреждения, информация о чем и была занесена в рапорт о бое, а оттуда попала в японский официоз "Описание военных действий на море в 37г. Мейдзи".

Наведя марафет на стволы орудий, "Богатырь" стал спокойно, размеренно и неторопливо опустошать погреба левого, до сих пор не стрелявшего борта. Определив пристрелкой расстояние до противника, крейсер снова развернулся и, увеличив скорость до максимальной, пошел на очередной заход. На этот раз Катаока приказал отвернуть заранее, надеясь нашпиговать "Богатырь" 120-мм снарядами на сближении. Стемман на провокацию не поддался, и отвернул практически одновременно с японцами. Выиграно еще полчаса, японцы отделались тремя попаданиями, русские получили один снаряд, все без серьезных повреждений.

В третью итерацию Катаока решил не отворачивать до последнего. Сблизившись на двадцать пять кабельтовых, Стемман понял, что на этот раз что-то пошло не так — японцы не сворачивали. Лезть самому на рожон было не резон, зато появлялась возможность сделать классический "кроссинг Т", что он и попытался сотворить, отвернув вправо. Катаока тоже желал боя на параллельных курсах, причем выстроив пеленг, дабы сразу ввести в действие всю бортовую артиллерию своих крейсеров. Поэтому мгновенно отдал приказ сигнальщикам поднять сигнал "к повороту влево все вдруг", потребовав от старшего механика прибавить ход до самого полного.

Сам он стоял на правом крыле мостика "Ицукусимы" и, не отрывая от глаз наведенного на "Богатырь" бинокля, ловил малейшее движение противника. При этом он, с самурайской невозмутимостью, не обращал внимания ни на выстрелы своих орудий, ни на взрывы русских снарядов. Увидев, что на новом курсе с "Богатыря" бьют восемь орудий (одна из установленных на верхней палубе пушек была повреждена осколками от близкого разрыва и сейчас экстренно ремонтировалась), а его отряд отвечает всего из пяти, он прокричал сигнальщикам и в рубку:

-Лево на борт, поднять исполнительный!

При этом на грохот очередного близкого попадания он, как и положено самураю, внимания не обратил, хотя от сотрясения его почти сбило с ног. К его удивлению, хотя "Мацусима" и "Хасидате" послушно покатились влево, флагман упрямо шел по прямой. Опустив, наконец, бинокль, Катаока раздраженно прокричал в сторону рубки:

-Я сказал — влево!

Никакой вразумительной реакции на его приказ опять не последовало, как не последовало и уставного ответа. Оставив своего начальника штаба, Накамуру, наблюдать за "Богатырем", взбешенный Катаока обежал рубку и протиснулся внутрь через узкую, прикрытую бронеплитой дверь...

Внутри он увидел картину тотального разрушения — русский шестидюймовый снаряд попал в амбразуру. Вернее, он ударился о ее края, что закрутило и искорежило его настолько, что взрыватель не сработал. Но все же продрался внутрь...

В принципе, старая броня рубки японского крейсера на такой дистанции не удержала бы русский снаряд, попади он просто в ее стенку. Еще неизвестно, было бы это лучше или хуже — после пробития нормальной брони снаряд, скорее всего, взорвался бы. Но и просто череда рикошетов разваливающейся болванки весом в сорок килограмм на скорости почти в два Маха не оставила никому из находившихся в рубке ни малейших шансов остаться в строю.

Да что там в строю! В живых остался только рулевой, лежащий сейчас без сознания с перебитыми ногами под грудой тел и обломками рулевой колонки. Останки командира крейсера каперанга Нарата и вовсе были позже опознаны только по меткам на одежде. Машинный телеграф, амбушуры и прочие приборы управления были заляпаны кровью и искорежены до состояния, абсолютно исключающего их дальнейшее использование. При этом "Ицукусима" продолжала идти на сближение с русским крейсером на максимальной скорости с каждой секундой отрываясь все дальше от своих систершипов, командиры которых недоумевали по поводу того, что именно задумал их флагман — попадание в его рубку осталось незамеченным и на них.

В отчаянной попытке хоть как-то увести свой флагман с курса, ведущего на сближение с "Богатырем", Катаока послал вестовых в машинное и румпельное отделения, с приказами соответственно "полный назад" и "лево на борт". К сожалению для японцев, оба посыльных добрались до мест назначения, причем почти одновременно. В результате, стоило носу старого крейсера начать валиться влево, как переведенная на "полный назад" машина сделала руль практически неэффективным. "Ицукусима" беспомощно раскорячилась между "Богатырем" и остатками японского отряда, постепенно теряя скорость и медленно подставляя борт "Богатырю".

Русский крейсер немедленно воспользовался беспомощным положением японского флагмана, и, развернувшись на 180 градусов, стал на курс, на котором он закрывался "Ицукусимой" от огня "Мацусимы" и "Хасидате". На тех командиры наконец-то поняли, что их адмирал попал в переплет, и ринулись ему на помощь. К этому моменту "Ицукусима" приблизилась к "Богатырю" на недопустимые двадцать кабельтовых...

-Куда же его несет-то,— недоумевал на мостике "Богатыря" Стемман,— ведь мы его, если он от своих оторвется, утопим за пять минут! Сейчас подойдем на пистолетный выстрел, изуродуем его артогнём и добьем минами...

-А вот сближаться на этот самый пистолетный выстрел я вам категорически запрещаю,— прервал уже набравшего воздуха для отдачи приказа Стамана Руднев,— риск получить повреждения, из-за которых придется ставить "Богатыря" в док, перевешивает сомнительную славу от утопления этой древней калоши. У нас и так очередь туда как к модному дамскому парикмахеру — на два месяца вперед расписана. Через неделю выводим "Варяга", сразу на три недели "Рюрик" на клетки — очистка днища, слава богу, не нужна — медь, хотя и ее после зимних походов надо чинить, да и добронирование оконечностей котельным железом по ватерлинию обязательно. А затем еще по неделе на "Громобой" и "Россию" для того же, но по усеченной программе. Трофейный истребитель, слава богу, и в плавдоке можно восстановить. Тогда во Владивостоке появится хоть один нормальный контрминоносец. "Соколов" своих Макаров нам не дал, кстати...

Так что Ваш крейсер у нас пока единственный, которому в доке делать пока нечего, вот давайте так это и оставим. Отворачивайте.

-Ну, Всеволод Федорович, ну ведь само в руки идет...— просительным тоном начал было Стемман, но был прерван самым бесцеремонным образом.

Сближение не только позволило артиллеристам "Богатыря" капитально расковырять "Ицукусиму", но и дало возможность японцам достать, наконец, русский крейсер по-взрослому.

Тюити Като, сверхсрочник-наводчик единственного орудия главного калибра на "Ицукусиме" в который раз за день проклинал судьбу, начальство и демонов со всех концов света. Его грозная с виду пушка прекрасно подходила для обучения кадетов, будущих артиллеристов главного калибра новых броненосцев. Она была еще вполне адекватна и для обстрела берега, чем и должны были заняться корабли пятого боевого отряда при планируемой высадке десанта, к которой начинал готовиться японский флот. Но в морском бою с современным крейсером его огнедышащий монстр был практически бесполезен! А ведь был же план перевооружить все три старых крейсера новыми восьмидюймовками Армстронга... Будь сейчас в общем залпе отряда три таких орудия — "Богатырь" бы вообще не рискнул связываться со стариками, но, к счастью для русских, все средства были вложены в покупку новых кораблей и модернизацию армии.

В очередной раз выругавшись, "Дедушка Като" (так его неформально величали на баке крейсера, ведь по меркам молодого японского флота — за сорок, уже старик) рванул на себя шнур, производящий выстрел. "Ицукусиму" в очередной раз некстати подбросило на волне в тот самый момент, когда снаряд покидал ствол орудия. И лег бы он, как было ему предначертано богами артиллерии и баллистики, с перелетом в милю, а то и больше, не попадись ему на пути грузовая стрела грот-мачты "Богатыря". Через три минуты снаряд с "Богатыря", разорвавшись на барбете орудия главного калибра "Ицукусимы", поставил точку в его длительной и не слишком успешной карьере. Многотонный ствол орудия немного подбросило, он искорежил и намертво заклинил механизмы наводки и откатники.

На "Богатыре" взрывом снаряда весом в пяток сотен килограмм сорвало и подбросило вверх многотонную стрелу и сбило стеньгу грот-мачты. Если стрела, медленно и величественно кувыркнувшись под оторопелыми взглядами русских моряков, безвредно упала за борт, то десятиметровая стеньга рухнула поперек палубы, попутно придавив 75-миллиметровое орудие, к счастью, без расчета. Стальной дождь прошелся по всей корме крейсера, проредил расчет правого шестидюймового орудия, стоящего на верней палубе и изрядно изрешетил последнюю трубу. Весь крейсер водоизмещенем в 6000 тонн содрогнулся, находившимся во внутренних отсеках показалось, что исполинская рука схватила его за мачту и, как следует, встряхнула.

Через десяток секунд 120-мм снаряд разорвался на мостике "Богатыря", окатив боевую рубку градом мелких осколков. Не будь амбразура рубки, исходя из печального опыта "Варяга", заужена до трех дюймов, внутри нее сейчас перебило бы половину личного состава, что неоднократно случалось в ту войну. Но и более узкой амбразуры хватило, чтобы в рубке рулевой упал с пробитой грудью, а штурман схватился за левую руку. В полосе котельного железа, которым за неимением тонкой брони заблиндировали амбразуру, позже нашли два десятка застрявших осколков. После отправки отчета об этом инциденте в Петербург появился шанс, что и рубки на всех остальных кораблях русского флота тоже будут доработаны подобным образом. Осколками этого же снаряда был ранен старший офицер крейсера кавторанг Людвиг Бернгардович Кербер, поднимавшийся на мостик с докладом о повреждениях на корме, и чуть ли не силком отправленный после этого командиром на перевязку.

Поведение Руднева и Стеммана сейчас было диаметрально противоположенным — если Руднев рычал и матерился, то Стемман был абсолютно невозмутим и спокоен. Позже, во Владивостоке, младший штурман "Богатыря" Бутаков долго пытался доказать в компании офицеров, что явственно слышал, будто Руднев кричал что-то про "котенка, к которому приходит песец"... Естественно, что ему никто не поверил, и господа офицеры, сами не дураки поругаться, дружно высмеяли эту "прикладную зоологию".

Руднев успел набрать воздух, чтобы проорать приказ "затоптать эту гадскую груду японского допотопного металлолома в воду по самый клотик", но Стемман успел первым.

-Всеволод Федорович, пожалуй, вы были абсолютно правы,— спокойно и невозмутимо, даже как-то с ленцой произнес Стемман, как будто вокруг него не разрывались снаряды, а на рострах не разгорался пожар, вызванный очередным попаданием невесть как прилетевшего с "Хасидате" снаряда,— утопление этого антиквариата не стоит риска повреждений "Богатыря". К тому же я думаю, что головной получил достаточно, чтобы больше беспокоиться о своем выживании, чем о преследовании нашего транспорта. Прикажете снова разорвать дистанцию до пятидесяти кабельтовых?

Руднев медленно выдохнул, вдохнул снова и, слегка успокоившись, произнес:

-Да. Отрывайтесь, и давайте спокойно, без лишнего азарта, с дальней дистанции попробуем еще раз объяснить нашим японским коллегам, что вдвоем им лучше не пытаться нас преследовать. Если опять полезут — тогда еще раз пойдем им навстречу, но терпеть их огонь сейчас, когда поотставшая пара вышла из тени флагмана, нам и правда, ни к чему. К повороту. И, Александр Федорович — спасибо, что не дали мне поддаться азарту.

-"Лена" поворачивает на нас!— Неожиданно донесся до них голос сигнальщика, который, как-то кривовато привалившись к броне, продолжал наблюдать за горизонтом в бинокль через щели рубки. После боя он доплелся в лазарет, зажимая проникающую рану в боку и шатаясь от изрядной кровопотери. На вопрос лекаря: "Голубчик, что же ты раньше не пришел-то?" почти теряющий сознание матрос ответил: "Да неудобно было оставить пост во время боя".

Позже, во Владивостоке, при разборе выхода в море командир "Лены" лейтенант Рейн пытался убедить Руднева, что он близко к сердцу принял впечатляющий взрыв, имевший быть место, как ему показалось, на корме "Богатыря" и последовавший за этим пожар. Но Руднев, безжалостно разложив по косточкам его поведение, показал, что на самом деле лейтенанту наскучило просто конвоировать пленный транспорт. Он пошел на прямое нарушение приказа "в бой не ввязываться", предпочел "не разглядеть за дымом" поднятый на фок-мачте "Богатыря" приказ "вернуться к охраняемому транспорту". После чего нагло пристроившись в кильватер крейсеру, открыл огонь из своих 120-миллиметровок.

Действия "Лены" окончательно утвердили Катаоку в мнении, что после того, как соотношение сил изменилась с "три к одному" на "два на два", преследование лучше прекратить до подхода поотставшего "Чиен-Иена". В результате командир "Лены" был жестоко наказан — его перевели из временных командиров "Лены" в постоянные. Кроме того, Руднев отправил по команде представление на повышение этого, по его выражению, "долбанного Нельсона" в чине до капитана второго ранга и на Орден Станислава 3 степени, для комплекта. Позже в кругу офицеров Владивостока стало ходить высказывание контр-адмирала по этому поводу — "любой, выполнивший мой приказ и уклонившийся от боя, заслуживает меньше моего уважения и поддержки, чем тот, кто, нарушив таковой, в бой ввязался и победил".

"Чиен-Иен" до заката не успел приблизиться на расстояние ведения огня, а в темноте Катаока предпочел отвернуть и сопроводить в Сасэбо искалеченную "Ицукусиму" всем отрядом. Ночной бой — это лотерея. Более быстрые и маневренные "Богатырь" и даже "Лена" имели больше шансов всадить мину в видимый на закатной стороне "Чиен-Иен", чем получить от него двенадцатидюймовый снаряд, оставаясь на фоне темного неба восточной части горизонта. По прибытию в Сасэбо "Ицукусима" заняла док на полтора месяца. "Богатырю" потребовался недельный ремонт с заменой стеньги мачты, одного шестидюймового орудия и восстановлением палубного настила, проломленного упавшим рангоутом. Заодно шесть 75-миллиметровых пушек были заменены на пару шестидюймовок, что довело бортовой залп до девяти стволов.

Дальнейшее возвращение во Владивосток прошло без ярких событий, если не считать таковым встречу с "Громобоем" на рассвете. А по возвращению Руднева ждали плохие новости — встречавший его на пирсе Гаупт после поздравлений с удачным походом огорошил новостью.

-Всеволод Федорович, ваши варяжцы совсем распоясались от безделья — лейтенант Балк, так тот вообще чиновника железнодорожного ведомства коллежского секретаря Петухова застрелил. Сейчас под стражей в гостинице сидит.

— Так... Твою мать! Час от часу... Порадовали, ничего себе.

Послесловие:

Текст книги "Чемульпо — Владивосток", первой в цикле "Одиссея "Варяга", имеет в своей основе оригинальный текст книги Г.Б. Дойникова "Варягъ" — победитель". Поскольку именно альтернативный исход боя у Чемульпо и захват "Варягом" японских крейсеров "Ниссин" и "Кассуга", в видении уважаемого Глеба Борисовича, стал отправной точкой в рождении Мира МПВ-2.

Безмерно благодарен ему как за общую идею, так и за его благожелательное разрешение, данное мне на создание "параллельного мира", в котором история крейсера "Варяг" и главных героев повествования будут отличными от его видения.

Все изменения, дополнения, введение новых персонажей и эпизодов "работают" на выстраивание в следующих книгах цикла новой, оригинальной "послевоенной" сюжетной линии. Также устранены некоторые фактологические неточности, проведена определенная литературная и редакторская обработка.

Дальнейшее развитие событий Русско-японской войны в Мире МПВ-2 разворачивается в следующих книгах цикла: "Владивосток — Порт-Артур" и "Порт-Артур — Токио".

Приложение N1

Руководящие инстанции и корабельный состав Российского Императорского флота на Дальнем Востоке к началу войны с Японией

Верховный вождь и Главнокомандующий армией и флотом

Е.И.В. Государь Император НИКОЛАЙ IIОсобый комитет по делам Дальнего ВостокаСостоит под Августейшим покровительством Его Императорского Величества

Члены комитета:

Контр-адмирал свиты Е.И.В. Абаза Алексей Михайлович (Управляющий делами комитета)Статс-секретарь, действительный статский советник Безобразов Александр МихайловичПомощник Управляющего делами комитета: тайный советник Матюнин Николай ГавриловичМинистр внутренних дел статс-секретарь, действительный тайный советник Плеве Вячеслав КонстантиновичВоенный министр генерал-адъютант, генерал от инфантерии Куропаткин Алексей НиколаевичМинистр иностранных дел статс-секретарь, действительный тайный советник граф Ламсдорф Владимир НиколаевичНаместник на Дальнем Востоке генерал-адъютант, адмирал Алексеев Евгений ИвановичУправляющий Морским министерством генерал-адъютант, вице-адмирал Авелан Фёдор КарловичУправляющий Министерством финансов тайный советник Коковцов Владимир НиколаевичМорское министерствоГлавный начальник флота и морского ведомства: Генерал-адмирал, генерал-адъютант Е.И.В. Великий Князь Алексей АлександровичУправляющий Морским министерством: генерал-адъютант, вице-адмирал Авелан Фёдор Карлович

Главный морской штаб (ГМШ)И.д. начальника ГМШ: контр-адмирал свиты Е.И.В. Рожественский Зиновий ПетровичЗаведующий Учёным военно-морским отделом, помощник начальника ГМШ: контр-адмирал Вирениус Андрей Андреевич (начальник Отдельного отряда судов идущих в Тихий океан)Помощник начальника ГМШ: контр-адмирал фон Нидермиллер Александр Георгиевич

Морской технический комитет (МТК)Председатель Морского технического комитета: вице-адмирал Дубасов Фёдор ВасильевичГлавный инспектор кораблестроения: генерал-лейтенант по адмиралтейству Кутейников Николай ЕвлампиевичИ.д. главного инспектора морской артиллерии: генерал-лейтенант по адмиралтейству Кротков Аполлон СемёновичГлавный инспектор минного дела: вице-адмирал Остелецкий Константин СтепановичГлавный инспектор механической части флота: генерал-лейтенант по адмиралтейству Нозиков Николай ГавриловичГлавный инспектор строительной части: инженер генерал-майор Будзынский Станислав Константинович

Главное управление кораблестроения и снабжений (ГУКС)Начальник ГУКС: генерал-лейтенант по адмиралтейству Любимов Лев АлександровичНачальник Отдела сооружений: контр-адмирал Родионов Александр РостиславовичНачальник Отдела заготовлений: генерал-майор по адмиралтейству Мальцов Алексей ДмитриевичНачальник Счетного отдела: действительный статский советник Симакин Николай Андреевич

Главное гидрографическое управлениеНачальник Главного гидрографического управления: вице-адмирал Гильтербрандт Яков Аполлонович

Канцелярия Морского министерстваДиректор канцелярии: действительный статский советник Стеблин-Каменский Егор Егорович

Главный военно-морской судПредседатель военно-морского суда: адмирал Пилкин Пётр Павлович

Главное военно-морское судное управлениеГлавный военно-морской прокурор: тайный советник Виноградов Константин ФёдоровичТоварищ главного военно-морского прокурора: генерал-лейтенант Извеков Николай Нилович

Управление главного медицинского инспектора флотаГлавный медицинский инспектор флота: почетный лейб-хирург, действительный тайный советник, доктор медицины Кудрин Владимир Сергеевич

Наместничество Е.И.В. на Дальнем ВостокеНаместник Его Императорского Величества на Дальнем Востоке и командующий войсками в областях наместничества и морскими силами в Тихом Океане

генерал-адъютант, адмирал Алексеев Евгений Иванович

Помощник командующего войсками Квантунской области: генерал-лейтенант Волков Владимир СергеевичНачальник временного морского штаба наместника: контр-адмирал Витгефт Вильгельм КарловичИ.д. начальника временного военного штаба наместника: генерал-майор Флуг Василий Егорович

В распоряжении временного морского штаба наместника

Мореходная канонерская лодка "Гремящий" (в ремонте): капитан 2-го ранга Николаев 1-й Пётр ЕгоровичМореходная канонерская лодка "Отважный": капитан 2-го ранга Давыдов 1-й Александр ВасильевичМореходная канонерская лодка "Бобр": капитан 2-го ранга Бубнов 2-й Михаил ВладимировичМореходная канонерская лодка "Гиляк": капитан 2-го ранга Алексеев 1-й Василий АлексеевичУчебные суда в ТалиенванеКрейсер 2 ранга "Джигит": капитан 2-го ранга Назаревский Александр ПетровичКрейсер 2 ранга "Разбойник": капитан 2-го ранга князь Ливен Александр АлександровичСтационеры в ЧумульпоКрейсер 1 ранга "Варяг": капитан 1-го ранга Руднев Всеволод ФёдоровичМореходная канонерская лодка "Кореец": капитан 2-го ранга Беляев 2-й Григорий ПавловичСтационер в ИнкоуМореходная канонерская лодка "Сивуч": капитан 2-го ранга Стратанович Александр НиколаевичСтационер в ШанхаеМореходная канонерская лодка "Манджур": капитан 2-го ранга Кроун Николай Александрович

Командир порта Артур

контр-адмирал Греве Николай Романович

В распоряжении командира порта Артур

Крейсер 2 ранга "Забияка": капитан 2-го ранга Лебедев 2-й Александр ВасильевичТранспорт "Ермак": подполковник корпуса флотских штурманов Эйхен Пётр ПетровичПортовое судно "Силач": лейтенант (к-л) Балк 2-й Сергей ЗахаровичЭскадра в Тихом океане (с 18.06.04 1-я эскадра Флота Тихого океана)

Начальник эскадры: вице-адмирал Старк Оскар Викторович (флаг на "Петропавловске")Флаг-капитан штаба эскадры: капитан 1-го ранга Эбергард Андрей АвгустовичМладший флагман: контр-адмирал князь Ухтомский Павел Петрович (флаг на "Пересвете")Младший флагман: контр-адмирал Молас Михаил Павлович (флаг на "Баяне")Младший флагман: контр-адмирал Лощинский Михаил Фёдорович

Отряд броненосцев

1-е отделениеЭскадренный броненосец "Петропавловск" (флаг вице-адмирала): капитан 1-го ранга Яковлев 1-й Николай МатвеевичЭскадренный броненосец "Севастополь": капитан 1-го ранга Чернышов Николай КузьмичЭскадренный броненосец "Полтава": капитан 1-го ранга Успенский Иван ПетровичЭскадренный броненосец "Цесаревич": капитан 1-го ранга Григорович Иван Константинович

2-е отделениеЭскадренный броненосец "Пересвет" (флаг контр-адмирала): капитан 1-го ранга Бойсман 1-й Василий АрсеньевичЭскадренный броненосец "Победа": капитан 1-го ранга Зацаренной 1-й Василий МаксимовичЭскадренный броненосец "Ретвизан": капитан 1-го ранга Шенснович Эдуард Николаевич

Отряд крейсеров

Дальние разведчикиКрейсер 1-го ранга "Баян" (флаг контр-адмирала): капитан 1-го ранга Вирен Роберт НиколаевичКрейсер 1 ранга "Аскольд": капитан 1-го ранга Грамматчиков Константин АлександровичКрейсер 1-го ранга "Паллада": капитан 1-го ранга Коссович Иосиф Васильевич (новый командир капитан 1-го ранга Сарнавский Владимир Симонович еще не прибыл)Крейсер 1-го ранга "Диана": капитан 1-го ранга Залесский 1-й Василий Константинович (новый командир капитан 1-го ранга Иванов 1-й Николай Михайлович еще не прибыл)

Ближние разведчикиКрейсер 2-го ранга "Новик": капитан 2-го ранга фон Эссен Николай ОттовичКрейсер 2-го ранга "Боярин": капитан 2-го ранга Сарычев 1-й Владимир ФёдоровичМинный крейсер "Гайдамак": капитан 2-го ранга Иванов 6-й Фёдор НиколаевичМинный крейсер "Всадник": капитан 2-го ранга Стронский 3-й Николай ВасильевичТранспорт "Енисей": капитан 2-го ранга Степанов 2-й Владимир АлексеевичТранспорт "Амур": капитан 2-го ранга Бернатович Генрих АндреевичТранспорт "Ангара": временно командующий капитан 2-го ранга Сухомлин 1-й Александр Андреевич

1-й отряд миноносцев.

Командующий отрядом миноносцев и их командами: капитан 1-го ранга Матусевич 1-й Николай Александрович (командир Квантунского флотского экипажа)Контрминоносец "Боевой": капитан 2-го ранга Елисеев Евгений ПантелеевичКонтрминоносец "Бдительный": лейтенант (к-л) Хмелёв Сергей ЛеонидовичКонтрминоносец "Беспощадный": лейтенант (к-л) Лукин 1-й Вениамин КонстантиновичКонтрминоносец "Бесстрашный": капитан 2-го ранга Циммерман Георгий ВладимировичКонтрминоносец "Бесшумный": капитан 2-го ранга Скорупо Фома РомуальдовичКонтрминоносец "Внимательный": капитан 2-го ранга Симон Николай ЛюдвиговичКонтрминоносец "Внушительный": лейтенант (к-л) Подушкин Михаил СемёновичКонтрминоносец "Выносливый": лейтенант (к-л) Рихтер 1-й Павел АлександровичКонтрминоносец "Властный": лейтенант (к-л) Карцов Виктор АндреевичКонтрминоносец "Грозовой": лейтенант (к-л) Шельтинга Владимир ВладимировичКонтрминоносец "Бойкий": капитан 2-го ранга Цвингман 1-й Альфонс КарловичКонтрминоносец "Бурный": капитан 2-го ранга Погорельский 1-й Евсквий МихайловичМиноносец "Лейтенант Бураков": капитан 2-го ранга Иванов 4-й Спиридон Матвеевич

2-й отряд миноносцев.

И.д. командующего отрядом миноносцев и их командами: капитан 2-го ранга Гинтер Анатолий АвгустовичМиноносец "Разящий": капитан 2-го ранга Симонов 1-й Павел ВиссарионовичМиноносец "Расторопный": капитан 2-го ранга Сакс Николай АлександровичМиноносец "Решительный": капитан 2-го ранга Корнильев Алексадр Алексеевич (тяжело болен)Миноносец "Сердитый": (к-л) Кузьмин-Короваев 1-й Валериан ЛьвовичМиноносец "Смелый": капитан 2-го ранга фон-Шульц 1-й Михаил ФёдоровичМиноносец "Сторожевой": капитан 2-го ранга Киткин 1-й Александр ПавловичМиноносец "Стерегущий": лейтенант (к-л) Кузьмин-Короваев 2-й Борис ЛьвовичМиноносец "Скорый": лейтенант Тырков Владимир ДмитриевичМиноносец "Сильный": лейтенант (к-л) Ходорович Евгений ЮлиановичМиноносец "Страшный" (в достройке): под командованием командира "Бурного" капитана 2-го ранга ПогорельскогоМиноносец "Стройный" (в достройке): под командованием командира "Бурного" капитана 2-го ранга ПогорельскогоМиноносец "Статный" (в достройке): лейтенант Вердеревский Дмитрий Николаевич

Отряд крейсеров эскадры Тихого океана (во Владивостоке)

И.д. младшего флагмана, начальник отряда: капитан 1-го ранга Рейценштейн Николай Карлович

Крейсер 1 ранга "Россия" (брейд-вымпел начальника отряда): капитан 1-го ранга Арнаутов Константин Петрович

Крейсер 1 ранга "Громобой": капитан 1-го ранга Дабич Николай ДмитриевичКрейсер 1 ранга "Рюрик": капитан 1-го ранга Трусов 1-й Евгений АлександровичКрейсер 1 ранга "Богатырь": капитан 1-го ранга Стемман 2-й Александр ФёдоровичТранспорт (с 26.02.04 крейсер 2 ранга) "Лена": капитан 2-го ранга Тундерман 1-й Павел Карлович

Командир Владивостокского порта контр-адмиралГаупт Николай Александрович

В подчинении командира Владивостокского порта:

Отряд миноносцев.Заведующий отрядом миноносцев и их командами: капитан 1-го ранга Подъяпольский 1-й Яков Иванович (командир Сибирского флотского экипажа)

1-е отделение миноносцев (на 01.03.04)

Миноносец "N 201" лейтенант Пышнов Яков МихайловичМиноносец "N 202" лейтенант Пышнов Борис МихайловичМиноносец "N 203" капитан 2-го ранга Виноградский Илья Александрович (командующий отделением)Миноносец "N 204" лейтенант Хоменко Александр АлександровичМиноносец "N 205" лейтенант Пелль Андрей Николаевич

2-е отделение миноносцев (на 01.03.04)

Миноносец "N 206" лейтенант Максимов Дмитрий ЛаврентьевичМиноносец "N 208" лейтенант Лепко Владимир ИвановичМиноносец "N 209" лейтенант Долгобородов Сергей СаввичМиноносец "N 210" лейтенант Бахирев Михаил КронатовичМиноносец "N 211" капитан 2-го ранга барон Раден Фердинанд Владимирович (командующий отделением)

Отделение транспортовТранспорт "Алеут": капитан 2-го ранга Тундерман 2-й Николай Карлович (командующий отделением)

Транспорт "Тунгуз": под командованием командира "Якута" капитана 2-го ранга Балка 1-гоТранспорт "Якут": капитан 2-го ранга Балк 1-й Александр АлександровичТранспорт "Камчадал": капитан 2-го ранга Рюмин 1-й Александр АлександровичТранспорт (ледокол) "Надёжный": подполковник корпуса флотских штурманов Чихачёв Сергей Степанович

Приложение N2

Руководящие инстанции и корабельный состав Императорского ВМФ Японии к началу войны с Россией

Военно-морской советМорской министр вице-адмирал Ямомото ГомбэйЗаместитель морского министра и директор отдела по морским делам контр-адмирал Саито МакотоНачальник Военно-морского генерального штаба адмирал Ито СукэюкиВоенно-морской советник и командующий военно-морским округом Йокосука адмирал Иноуэ ИосикаДиректор командования военного судостроения контр-адмирал Сайто МакотоДиректор отдела личного состава контр-адмирал Хасимото МасаакиДиректор отдела образования вице-адмирал Арима Синити

Соединенный флот1-й флот (в порту Сасэбо)

Главнокомандующий Соединенным и Первым флотами (флаг на "Микаса"): вице-адмирал Того ХэйхатироНачальник штаба флота: капитан 1-го ранга Симамура Хаяо

1-я эскадраКомандующий эскадрой: контр-адмирал Насиба ТокиокиЛинейный корабль 1-го класса "Микаса" (фл. вице-адмирала): капитан 1-го ранга Идзити ХикодзироЛинейный корабль 1-го класса "Асахи": капитан 1-го ранга Ямада ХикохатиЛинейный корабль 1-го класса "Фудзи": капитан 1-го ранга Мацумото КадзуЛинейный корабль 1-го класса "Ясима": капитан 1-го ранга Сакамото ХдзимэЛинейный корабль 1-го класса "Сикисима": капитан 1-го ранга Тэрагаки ИдзоЛинейный корабль 1-го класса "Хацусэ" (флаг контр-адмирала): капитан 1-го ранга Накао Юта3-я эскадраКомандующий эскадрой: контр-адмирал Дэва СигэтоКрейсер 2-го класса "Титосэ" (флаг контр-адмирала): капитан 1-го ранга Такаги СукэкадзуКрейсер 2-го класса "Такасаго": капитан 1-го ранга Исибаси ХадзимэКрейсер 2-го класса "Касаги": капитан 1-го ранга Идэ РинсокуКрейсер 2-го класса "Иосино": капитан 1-го ранга Саэки КурасиАвизо "Тацута": капитан 2-го ранга Камая Тадамити1-й дивизион истребителейКомандующий дивизионом: капитан 1-го ранга Асай СёдзироИстребитель "Сиракумо" (брейд-вымпел командующего дивизионом): капитан 3-го ранга Хасама КоотаИстребитель "Оборо": капитан-лейтенант Такэмура ХангоИстребитель "Касуми": капитан 3-го ранга Осима МасатакэИстребитель "Акацуки": капитан-лейтенант Суэцугу Наодзиро2-й дивизион истребителейКомандующий дивизионом: капитан 2-го ранга Исида ИтироИстребитель "Икадзути" (брейд-вымпел командующего дивизионом): капитан-лейтенант Мимура КинсабуроИстребитель "Асасио": капитан 3-го ранга Мацунага МитинороиИстребитель "Инадзума": капитан 3-го ранга Синовара РисицуИстребитель "Акэбоно": капитан 3-го ранга Кудзуми Цунэо3-й дивизион истребителейКомандующий дивизионом: капитан 2-го ранга Цутия МицуканэИстребитель "Усугумо" (брейд-вымпел командующего дивизионом): капитан 3-го ранга Ояма ТаканасукэИстребитель "Синономэ": капитан-лейтенант Иосида ТакэсиИстребитель "Сазанами": капитан 3-го ранга Кондо Цунэмацу1-й дивизион миноносцевМиноносец 2-го класса "N69" (брейд-вымпел командующего дивизионом): капитан 3-го ранга Сэки Сигэтака (командующий дивизионом)Миноносец 2-го класса "N67": лейтенант Тайра МаоМиноносец 2-го класса "N68": капитан-лейтенант Вада ХакуайМиноносец 2-го класса "N70": капитан-лейтенант Моримото Иосихиро14-й дивизион миноносцевМиноносец 1-го класса "Чидори" (брейд-вымпел командующего дивизионом): капитан 3-го ранга Сакураи Иосимару (командующий дивизионом)Миноносец 1-го класса "Хаябуса": капитан-лейтенант Кувасима СозоМиноносец 1-го класса "Манадзуру": капитан-лейтенант Иида ЭнтароМиноносец 1-го класса "Касасаги": капитан-лейтенант Иосикава Ясухиро

2-й флот (в порту Сасэбо)

Главнокомандующий флотом (флаг на "Идзумо"): вице-адмирал Камимура ХиконодзёНачальник штаба: капитан 1-го ранга Като Томосабуро

2-я эскадраКомандующий эскадрой: контр-адмирал Мису СотароКрейсер 1-го класса "Идзумо" (флаг вице-адмирала): капитан 1-го ранга Идзити СуэтакаКрейсер 1-го класса "Адзума": капитан 1-го ранга Фудзии КоитиКрейсер 1-го класса "Асама": капитан 1-го ранга Ясиро РакуроКрейсер 1-го класса "Якумо": капитан 1-го ранга Мацумото АринобуКрейсер 1-го класса "Токива": капитан 1-го ранга Иосимацу МотароКрейсер 1-го класса "Иватэ" (флаг контр-адмирала): капитан 1-го ранга Такэтоми Куниканэ4-я эскадраКомандующий эскадрой: контр-адмирал Уриу СотокитиКрейсер 2-го класса "Нанива" (флаг контр-адмирала): капитан 1-го ранга Вада КэнсукэКрейсер 2-го класса "Такачихо": капитан 1-го ранга Мори ИтибээКрейсер 3-го класса "Акаси": капитан 2-го ранга Миядзи СадатокиКрейсер 3-го класса "Ниитака": капитан 2-го ранга Сёдзи ИосимотоАвизо "Тихая": капитан 2-го ранга Фукуи Масаёми4-й дивизион истребителейКомандующий дивизионом: капитан 2-го ранга Нагай ГункитиИстребитель "Хаядори" (брейд-вымпел командующего дивизионом): капитан 3-го ранга Такэнути ДзироИстребитель "Харусамэ": капитан 3-го ранга Арима РицусабуроИстребитель "Мурасамэ": капитан 3-го ранга Мидзумати ХаджимэИстребитель "Асагири": капитан 3-го ранга Исикава Котодзиро5-й дивизион истребителейКомандующий дивизионом: капитан 2-го ранга Мано ИвадзироИстребитель "Кагэро" (брейд-вымпел командующего дивизионом): капитан 3-го ранга Идэ АцуюкиИстребитель "Муракумо": капитан 3-го ранга Мацуока СюдзоИстребитель "Югири": капитан 3-го ранга Кагивада СэнтароИстребитель "Сирануи": капитан 3-го ранга Нисио Юдзиро9-й дивизион миноносцевМиноносец 1-го класса "Аотака" (брейд-вымпел командующего дивизионом): капитан 2-го ранга Ядзима Дзюнкити (командующий дивизионом)Миноносец 1-го класса "Хато": капитан-лейтенант Харада МацудзироМиноносец 1-го класса "Кари": капитан-лейтенант Сакомото СигэкуниМиноносец 1-го класса "Цубамэ": капитан-лейтенант Сёно Иосио20-й дивизион миноносцевМиноносец 2-го класса "N62" (брейд-вымпел командующего дивизионом): капитан 3-го ранга Аракава Туго (командующий дивизионом)Миноносец 2-го класса "N63": капитан-лейтенант Накамура МаисакиМиноносец 2-го класса "N64": капитан-лейтенант Тадзири ТадацугуМиноносец 2-го класса "N65": капитан-лейтенант Миякэ ДайотароПрикомандированные к флоту суда специального назначенияКанонерская лодка 2-го класса "Осима": капитан 2-го ранга Хиросэ КацухикоКанонерская лодка 2-го класса "Акаги": капитан 2-го ранга Фудзимото ХидэсироВспомогательный крейсер "Хонкон-Мару": капитан 1-го ранга Иноуэ ТосиоВспомогательный крейсер "Нихон-Мару": капитан 1-го ранга Казукава РиокитиВспомогательный крейсер "Тайтю-Мару": капитан 2-го ранга Мацумура НаомиВспомогательный крейсер "Тайнан-Мару": капитан 2-го ранга Такахаси СкэитироМинный транспорт "Касуга-Мару": капитан 1-го ранга Арикава СадасироМинный транспорт "Никко-Мару": капитан 2-го ранга Кимура КокитиПлавучая мастерская "Миикэ-Мару": капитан 3-го ранга Кумиёси КацусабуроПлавучая мастерская "Кото-Мару": капитан 3-го ранга Сата НаомитиТранспорт "Кинсю-Мару": капитан 3-го ранга Мизогути ТакэгороТранспорт "Ямагути-Мару": лейтенант Акияма ИонэкитиТранспорт "Фукуока-Мару": лейтенант Аванака СэйкайТранспорт "Дзинсэн-Мару: лейтенант Торисаки ЯсизироТранспорт "Тароо-Мару": лейтенант Окада СэйдзироТранспорт "Хикозан-Мару": лейтенант Сонода ХандзироПлавучий госпиталь "Кобэ-Мару": капитан 3-го ранга Саннохэ Иодзиро

3-й флот (в портах Такэсики на о. Цусима и Кобэ)Главнокомандующий флотом (флаг на "Ицукусима"): вице-адмирал Катаока СитироНачальник штаба: капитан 1-го ранга Накамура Сидзука

5-я эскадраКрейсер 2-го класса "Ицукусима" (флаг вице-адмирала): капитан 1-го ранга Нарита КацуроЛинейный корабль 2-го класса "ЧинИен": капитан 1-го ранга Имаи КанэмасаКрейсер 2-го класса "Хасидате": капитан 1-го ранга Като СадакатиКрейсер 2-го класса "Мацусима": капитан 1-го ранга Кавасима Рэйдзиро6-я эскадраКомандующий эскадрой: контр-адмирал Того МасамитиКрейсер 3-го класса "Идзуми" (флаг контр-адмирала): капитан 2-го ранга Икэнака КодзюроКрейсер 3-го класса "Сума": капитан 1-го ранга Цутия ТамоцуКрейсер 3-го класса "Акицусима": капитан 2-го ранга Ямая ТанинКрейсер 3-го класса "Чиода": капитан 1-го ранга Мураками Какуити7-я эскадраКомандующий эскадрой: контр-адмирал Хосоя СукэдзиЛинейный корабль 2-го класса "Фусо" (флаг контр-адмирала): капитан 2-го ранга Окумия МаморуКрейсер 3-го класса "Сайэн": капитан 2-го ранга Тадзима КорэтакаСудно береговой обороны 3-го класса "Каймон": капитан 2-го ранга Такахаси МоримитиСудно береговой обороны 3-го класса "Цукуба": капитан 2-го ранга Нисияма ЯсукитиКанонерская лодка 1-го класса "Хэйэй": капитан 2-го ранга Асаба КинзабуроКанонерская лодка 2-го класса "Бандзё" ("Иваки"): капитан 2-го ранга Санки ТанэсадаКанонерская лодка 2-го класса "Токай": капитан 2-го ранга Ямадзуми ТародзоКанонерская лодка 2-го класса "Майя": капитан 2-го ранга Накагава СигэмицуКанонерская лодка 2-го класса "Атаго": капитан 2-го ранга Кубота ХикэитиАвизо "Мияко": капитан 2-го ранга Тотинай Содзиро10-й дивизион миноносцевМиноносец 2-го класса "N43" (брейд-вымпел командующего дивизионом): капитан 3-го ранга Отаки Мицускэ (командующий дивизионом)Миноносец 2-го класса "N42": капитан-лейтенант Накабори ХикокитиМиноносец 2-го класса "N40": капитан-лейтенант Ямасита МасатакэМиноносец 2-го класса "N41": капитан-лейтенант Мидзуно Котоку11-й дивизион миноносцевМиноносец 2-го класса "N73" (брейд-вымпел командующего дивизионом): капитан 3-го ранга Такэбо Кисиро (командующий дивизионом)Миноносец 2-го класса "N72": капитан-лейтенант Ямагути ДэнитиМиноносец 2-го класса "N74": капитан-лейтенант Ота ГэнтацуМиноносец 2-го класса "N75": капитан-лейтенант Игути Дайдзиро16-й дивизион миноносцевМиноносец 1-го класса "Сиротака" (брейд-вымпел командующего дивизионом): капитан 3-го ранга Бакабаяси Кин (командующий дивизионом)Миноносец 2-го класса "N71": капитан-лейтенант Отаки КосироМиноносец 2-го класса "N39": капитан-лейтенант Йоково ГитадзуМиноносец 2-го класса "N66": капитан-лейтенант Цунода КандзоПрикомандированные к флоту суда специального назначенияМинный транспорт "Тиохаши": капитан 1-го ранга Нива НоритадаТранспорт "Ариакэ": капитан-лейтенант Мидауно Сюсин

Морской округ ЙокосукаГлавнокомандующий: адмирал Иноуэ Иосика

Судно береговой обороны 3-го класса "Мусаси"Судно береговой обороны 3-го класса "Такао"Канонерская лодка 2-го класса "Амаги"Авизо "Яэяма"2-й дивизион миноносцев: миноносцы 2-го класса "N45", "N46", "N38", "N37"3-й дивизион миноносцев: миноносцы 3-го класса "N55", "N54", "N5", "N15"4-й дивизион миноносцев: миноносцы 2-го класса "N29", "N30", "N21", "N24"Морской округ КурэГлавнокомандующий: вице-адмирал Сибаяма Яхати

Судно береговой обороны 3-го класса "Ямато"Судно береговой обороны 3-го класса "Тенрю"Канонерская лодка 1-го класса "Цукуси"5-й дивизион миноносцев: миноносец 1-го класса "Фукурю", миноносцы 2-го класса "N25", "N26", "N27"6-й дивизион миноносцев: миноносцы 3-го класса "N56", "N58", "N57", "N59"7-й дивизион миноносцев: миноносцы 3-го класса "N6", "N12", "N11", "N13", "N14"8-й дивизион миноносцев: миноносцы 3-го класса "N17", "N18", "N19", "N20"Морской округ СасэбоГлавнокомандующий: вице-адмирал Самадзима Казунори

Судно береговой обороны 3-го класса "Конго"12-й дивизион миноносцев: миноносцы 3-го класса "N50", "N52", "N53", "N51"13-й дивизион миноносцев: миноносцы 3-го класса "N7", "N8", "N9", "N10"Морской округ МайдзуруГлавнокомандующий: вице-адмирал Хидака Сонодзё

Судно береговой обороны 3-го класса "Кацураги"21-й дивизион миноносцев: миноносцы 2-го класса "N44", "N47", "N48", "N49"Морской район ТакэсикиКомандующий: вице-адмирал Цунода Хидемацу

Канонерская лодка 1-го класса "Хэйэн"17-й дивизион миноносцев: миноносцы 2-го класса "N31", "N32", "N33", "N34"18-й дивизион миноносцев: миноносцы 2-го класса "N36", "N35", "N60", "N61"Морской район МакоКомандующий: вице-адмирал Ономото ТомомитиНе боеготовые суда

На переходе в Японию (на подходе к Индокитаю)Крейсер 1-го класса "Касуга": капитан 1-го ранга Накаяма Нагааки (в Йокосуке)Крейсер 1-го класса "Ниссин": капитан 1-го ранга Такэути Хэйтаро (в Йокосуке)

В достройке в Сасэбо15-й дивизион миноносцев: миноносцы 1-го класса "Хибари", "Саги", "Хаситака", "Узура"19-й дивизион миноносцев: миноносцы 1-го класса "Канонэ", "Отори", "Кидзи"

В достройке в ЙокосукеКрейсер 3-го класса "Отова": капитан 2-го ранга Арима Рёкицу

В достройке в КурэКрейсер 3-го класса "Цусима": капитан 2-го ранга Сэндо ТакэтэруКанонерская лодка 2-го класса "Удзи": капитан 3-го ранга Канэко Манки

На стапелях в КурэИстребители "Араре", "Ариаке", "Фубуки"

Приложение N3

Таймлайн МПВ-2 в период Русско-японской войны26 января 1904 — 2 марта 1905 г.г. (все даты по "старому" стилю)

1904

ЯНВАРЬ

— Корея. Начало высадки в Чемульпо (35%), Мозампо (45%) и Гензане (20%) 1-й армии генерала Куроки Тамэмото, 45000 человек при 148-и орудиях 26. 01.04.

— РИ. Квантунский полуостров. Город-крепость Порт-Артур. Атака японских истребителей (эскадренных миноносцев) на русскую эскадру Тихого океана, находящуюся на якорной стоянке на внешнем рейде базы. Повреждены торпедами ЭБР "Цесаревич" и "Ретвизан", Кр1р. "Паллада". Каждый из кораблей получил по одному попаданию. "Цесаревич" и "Палладу" удалось ввести на внутренний рейд, а "Ретвизан" приткнулся к отмели у Тигрового хвоста. Ночь с 26 на 27.01.04.

— РИ. Бой у Порт-Артура. Без потерь в кораблях с обеих сторон, хотя несколько кораблей получили повреждения. Японские: броненосец "Фудзи" (10-дм снаряд с "Победы") и крейсер "Адзума". Русские: крейсера "Новик" (12-дм снаряд с "Асахи" в корму), "Аскольд", "Баян" и броненосец "Севастополь". В рапорте в СПб Наместник, раздраженный "ночным конфузом Старка", приписал главную роль в отражении неприятеля огню береговых батарей, вызвав недовольство офицеров-моряков 27.01.04.

— Желтое море. Побережье Кореи. Первый бой у Чемульпо. Прорыв Кр.1р. "Варяг", гибель КНЛ "Кореец", ПХ КВЖД "Сунгари", потопление японских крейсеров "Асама" и "Чиода". Уничтожение "Варягом" 2-х ТР, "Сикоку-Мару" с инженерным имуществом, "Миоко-Мару" с кавалерией 27.01.04

— РИ. Владивосток. Первый выход в крейсерство отряда крейсеров (ВОК) под командованием и.д. начальника отряда к.1р. Н.К. Рейценштейна. Уничтожение японского ПХ "Наканоура-Мару" (1084 т). Возвращение отряда от входа в Сангарский пролив в связи с выходом из строя артиллерии: в условиях 8-ми балльного шторма и мороза в стволах орудий замерзла вода 27.01.04 — 02.02.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Залив Талиенван. Подрыв на русских минах МТ "Енисей" и Кр.2р. "Боярин". Минный транспорт затонул немедленно. Его командир кап. 2-го ранга В.А. Степанов отказался уйти с мостика и погиб со своим кораблем. Крейсер, оставленный экипажем по приказу кап. 2-го ранга В.Ф. Сарычева, был позже прибит волнением к отмели, где на следующий день и был обнаружен, но спасательные работы организовать не удалось. Через двое суток шторм снес корабль на минное поле, где он вновь подорвался и затонул на глубине около 20-и метров 29.01.04.

— РИ. Квантунский полуостров. Ночные атаки японских миноносцев на броненосец "Ретвизан", стоящий на мели у Тигрового полуострова, успешно отражены огнем флота и крепости 30-31.01.04.

ФЕВРАЛЬ

— СПб. Назначение вице-адмирала С. О. Макарова командующим флотом в Тихом океане 01.02.04.

— РИ. Порт-Артур. Приход прорвавшейся из Шанхая канонерской лодки "Манчжур". Встреча М.Л. Банщикова с Наместником Императора на ДВ адмиралом Е.И. Алексеевым, которому он передал рапорт о бое у Чемульпо и секретное письмо от капитана 1 ранга В.Ф. Руднева 01.02.04.

— СПб. Указом Императора Николая II (по представлению Наместника на ДВ Алексеева) о награждении офицеров и нижних чинов КНЛ "Манчжур" за прорыв в Порт-Артур из Шанхая. Лекарь Баншиков награжден ОСС 3 степени 03.02.04.

— Великобритания. Портсмут. Спущен на воду ЭБР "Нью Зилэнд" типа типа "Кинг Эдуард VII", после чего в тот же день заложен ЭБР "Британния", последний 8-й корабль этого типа 04.02.04.

— Париж. Президенту ФР Лубе вручено послание Президента САСШ Рузвельта. Он предостерег ФР от поддержки РИ тем, что "встанет на сторону Токио и пойдет так далеко, как это потребуется" 05.02.04.

— СПб. Опубликование декларации МИД РИ (по требованию наместника на ДВ адмирала Алексеева) о ведении крейсерских операций и применении призового права в отношении нейтральных судов — контрабандистов, а так же о возможной действенной блокаде японских и захваченных ими портов. О чем будет предварительно объявлено МИД РИ за два месяца до введения данной меры в силу 06.02.04.

— СПб. Торжественные проводы вице-адмирала С.О. Макарова, отбывающего с отобранными им морскими и армейскими офицерами в Порт-Артур 07.02.04.

— СПб. Назначение генерал-адъютанта, генерала от инфантерии и военного министра Куропаткина А.Н. главнокомандующим русской армией на Дальнем Востоке 07.02.04.

— СПб. Получено предложение от верфи "Германия" о постройке нескольких подводных миноносцев. Проект их разработан в расчете на лоббируемые немцами заказы от Бразилии или Голландии 08.02.04.

— Цетине. Княжество Черногория объявило Японской Империи войну 10.02.04.

— САСШ. Нью-Йорк. Верфь "Нью-Йорк Шипбилдингс". Заложен эскадренный броненосец "Канзас" типа "Коннектикут" 10.02.04.

— СПб. Морское министерство заключило контракты с Балтийским заводом на четыре подлодки типа "Касатка" (дополнительно к заказанной головной), а с Невским на пять типа "Холланд" 11.02.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Первая попытка японцев закупорить проход в Порт-Артур с помощью пароходов-брандеров успешно отражена. Все пять пароходов потоплены 11.02.04.

— СПб. Указ Императора Николая II о награждении по представлению Наместника Алексеева всех членов экипажей крейсера "Варяг" и канонерской лодки "Кореец" орденами Святого Георгия (офицеры) и Знаками отличия Георгиевского ордена (нижние чины) за славную победу при Чемульпо. Погибшие — посмертно. Руднев награжден ОСГ 4 степени, Балк и Банщиков ОСГ 4 степени 11.02.04.

— РИ. Встреча Банщикова с вице-адмиралом Макаровым на Великом Сибирском пути 11.02.04.

— Египет. Суэц. Вопреки мнению и.д. начальника ГМШ контр-адмирала З.П. Рожественского, Император Николай II повелел отряду контр-адмирала А.А. Вирениуса прервать возвращение в Кронштадт и ждать особых указаний не вступая Канал. Царь согласился в этом вопросе с адмиралом Е.И. Алексеевым, запросившим поддержки Императора телеграммой 12.02.04.

— Тихий океан. Захват крейсером "Варяг" японских БрКр "Ниссин" и "Кассуга" у Симоды 12.02.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Загнанный японскими крейсерами в Голубиную бухту дозорный истребитель "Внушительный" затоплен экипажем на семисаженной глубине 12.02.04.

— РИ. Порт-Артур. Первая бомбардировка города и порта перекидным огнем японских ЭБР 12.02.04.

— РИ. Владивосток. Второй выход в крейсерство ВОК. Поход прерван без достижения реальных результатов по решению И.Д. начальника отряда кап. 1-го ранга Н.К. Рейценштейна, донесшего наместнику Алексееву, что, по его мнению, в условиях штормового моря крейсера не могут находиться в крейсерстве дольше пяти дней. Переданный телеграфом находящемуся в пути на ДВ Макарову, рапорт Рейценштейна вызвал негативную реакцию у комфлота 12.02.04 — 16.02.04.

— СПб. Прибытие М.Л. Банщикова в столицу, где, благодаря рекомендации Наместника Алексеева, состоялось его знакомство с Императором Николаем Александровичем 16.02.04.

— РИ. Порт-Артур. Приказ Наместника императора на Дальнем Востоке Е.И. Алексеева об отзыве Н.К. Рейценштейна в Порт-Артур и назначении начальником ВОК контр-адмирала Иессена 17.02.04.

— РИ. Владивосток. Приход Кр.1р. "Варяг" с захваченными крейсерами "Ниссин" и "Кассуга" 18.02.04.

— СПб. Указ Императора о производстве капитана 1р. В.Ф. Руднева в контр-адмиралы 19.02.04.

— СПб. Личное распоряжение Императора Николая II генерал-адмиралу ВК Алексею Александровичу об откомандировании контр-адмирала Иессена в Петербург (ему поручено командование балтийским отрядом эскадры подкреплений для ДВ, куда должны войти новейшие броненосцы типа "Бородино") и о назначении начальником ВОК контр-адмирала Руднева 19.02.04.

— СПб. Указ Императора о производстве всех офицеров крейсера "Варяг" в следующий чин "за отличие" за взятие у Симоды двух вражеских крейсеров. Офицеры участвовшие в абордаже награждены орденами (Балк — ОСС 3 степени), рядовые казаки и матросы Георгиевскими крестами. Руднев за общий замысел и осущестление операции награжден ОСВ 3 степени 19.02.04.

— Египет. Суэц. Отряд контр-адмирала Вирениуса получает приказ ГМШ подготовиться к переходу на Тихий океан для крейсерства в районе Сингапур — Филиппины. В составе отряда 1ЭБР, 2 кр1р., 1 кр2р., 7ЭМ "невок", 4ММ и состоящие при отряде транспорты под коммерческим (Доброфлота) флагом "Смоленск", "Орел" и "Саратов". В тот же вечер отряд контр-адмирала Вирениуса выходит в Джибути 20.02.04

Отдельный отряд судов эскадры Тихого океана, направляющийся на театр военных действий.

Флагман, начальник отряда: контр-адмирал Вирениус Андрей Андреевич, флаг на ЭБР "Ослябя"

Эскадренный броненосец "Ослябя": капитан 1-го ранга Михеев Константин БорисовичКрейсер 1-го ранга "Аврора": капитан 1-го ранга Сухотин Иван Владимирович

Крейсер 1-го ранга "Дмитрий Донской": капитан 1-го ранга Добротворский Леонид Федорович

Крейсер 2-го ранга "Алмаз": флигель-адъютант, капитан 2-го ранга Чагин Иван Иванович

1-е отделение миноносцев

Контрминоносец "Буйный": капитан 2-го ранга Колчак 1-й Александр Фёдорович (командующий отделением)Контрминоносец "Блестящий": капитан 2-го ранга Шамов Александр СергеевичКонтрминоносец "Бодрый": капитан 2-го ранга Иванов 3-й Пётр ВасильевичКонтрминоносец "Бедовый": капитан 2-го ранга Коломейцов Николай Николаевич

2-е отделение миноносцев

Контрминоносец "Бравый": капитан 2-го ранга Былим-Колосовский Николай Николаевич (командующий отделением)Контрминоносец "Безупречный": капитан 2-го ранга Матусевич 2-й Иосиф АлександровичКонтрминоносец "Быстрый": капитан 2-го ранга Маньковский Николай Степанович

3-е отделение миноносцев

Миноносец "N 212": капитан 2-го ранга Иванов 7-й Константин Васильевич (командующий отделением)Миноносец "N 213": лейтенант (к-л) Галанин Валерий ИвановичМиноносец "N 222": лейтенант Веселаго 1-й Алексей МихайловичМиноносец "N 223": лейтенант (к-л) Левитский Александр Иванович

Пароход Доброфлота "Орёл": отставной капитан 2-го ранга Лахматов Яков КонстантиновичПароход Доброфлота "Смоленск": капитан 2-го рана Троян Пётр Аркадьевич

Пароход Доброфлота "Саратов": капитан 2-го рана Канин Василий Александрович

— СПб. Приказом и.д. начальника ГМШ контр-адмирала генерал-адъютанта З.П. Рожественского из первоначального состава отряда Вирениуса выделяются крейсеры "Дмитрий Донской", "Алмаз" и 4 номерных миноносца под общим командованием к1р. Добротворского для крейсерства в районе восточного Средиземноморья. Опорные пункты — Бар (Черногория) и Пирей (Греция). Кроме того санкционирована отправка ПХ "Саратов" из отряда Вирениуса для ремонта котлов в Гавр 21.02.04.

— Берлин. Безрезультатно завершились переговоры министров финансов РИ и ГИ о предоставлении России займа на германском финансовом рынке. Германская сторона увязала его получение с подписанием нового Торгового договора, дискриминационного для РИ. Предложение Председателя правительства С.Ю. Витте согласиться с германским диктатом, отвергнуто царем, министр финансов В.Н. Коковцов отозван в СПб для консультаций 22.02.04.

— СПб. Банщиков назначен флигель-адъютантом Императора Николая II 22.02.04.

— Великобритания. Эльсвик. Верфь Армстронга. Заложен БрКр "Ахиллес" типа "Уорриор" 22.02.04.

— СПб. Конфиденциальная встреча императора Николая II и ВК АА с послом Черногории в России Б. Вуковичем, ВК Милицей Николаевной и Станой Николаевной Черногорскими. Обсуждался вопрос аренды порта Бар у Черногории на время ведения военных действий против Японии, а также возможной выдачи Черногорией каперских свидетельств. По результатам обсуждения посланнику РИ в Черногории Л.В. Иславину и И.Д. начальника ГМШ контр-адмиралу З. Рожественскому даны соответствующие поручения.

Царь принял решение о создании опорного пункта в Баре, что являлось нарушением Берлинского трактата, после получения от Банщикова информации о проблемах (в ЕГО истории) с легитимностью русских вспомогательных крейсеров, вооружавшихся в море (действие, на тот момент противоречившее международному праву). А также с учетом реакции БИ на Гулльский инцидент, показавшей, что Лондон не желает идти с РИ на открытую конфронтацию 23.02.04.

— РИ. Порт-Артур. Вторая атака японских пароходов-брандеров, пытавшихся закупорить проход в гавань, успешно отражена 23.02.04.

— РИ. Москва. По инициативе князей ПетраиПавлаДолгоруковых иД. И. Шаховского земцы-конституционалисты приняли решение воздерживаться от конституционных требований в связи с патриотическим подъемом в обществе 23.02.04.

— РИ. Порт-Артур. Прибытие из СПб вице-адмирала С.О.Макарова 24.02.04.

— РИ. Порт-Артур. Ввод в гавань поврежденного ЭБр "Ретвизан" 24.02.04.

— Греция. Пирей. Приход УК "Океан" с демобилизованными тихоокеанцами на борту. Большинство из них войдет в команды достраивающихся "Очакова" и "Князя Потемкина-Таврического" 25.02.04.

— СПб. Конфиденциальная встреча Императора Николая II с личным представителем германского кайзера при российском императоре фрегаттенкапитаном П. фон Гинце, вызванным в СПб послом РИ в Берлине графом Н.Д. Остен-Сакеном и вице-адмиралом Ф.В. Дубасовым по вопросу о дипподдержке ГИ аренды черногорского порта Бар. В тот же день Гинце и Остен-Сакен выезжают в Берлин. Царь также просит содействия у кайзера в вопросе приобретения у крупповской верфи "Германия" ПЛ "Форель", в конструкцию которой предстоит срочно внести ряд усовершенствований 25.02.04.

— СПб. Полковник А.Ф. Бринк был вызван на личную аудиенцию к Николаю II, где получил распоряжение императора произвести предварительный рассчет перспективной линейки корабельных орудий (4, 5, 7, 12 и 14 дюймов, длина 55 калибров, относительная мощность 600тм/дм3, глубина нарезов в 1%). Николай II предложил Бринку так же орпеделиться с технологией легирования и составом стали. Ориентировочные масса снарядов и зарядов заданы царем, якобы исходя из "информации, полученой нашей разведкой, о секретной разработке подобной линейки в САСШ".

Бринку поручалось так же организовать предварительный расчет габаритов и массы двухорудийной башенной установки для 14" орудий и трехорудийной для 12", а так же произвести предварительный рассчет того, какое оборудование и в каких количествах необходимо закупить за рубежом для серийного изготовления таких, и даже более крупнокалиберных длинноствольных орудий из легированных сталей. Конструкция орудий должна предусматривать возможность лейнирования. Затвор предложено использовать системы Велина, приобретение лицензии на который у Виккерса Император счел крайне важной задачей. Производственные мощности после переоснащения должны позволять выпускать до 16 орудий калибром 12-14 дюймов в год... Слегка шокированный Бринк, однако, вполне оценил логику рассуждений Николая и немедленно приступил к расчетам 26.02.04.

— СПб. Зачисление трофейных БрКр "Ниссин" и "Кассуга" в состав РИФ под именами "Витязь" и "Память Корейца" и Высочайший Указ о пожаловании "Варягу" и "Памяти Корейца" кормовых Георгиевских кормовых за подвиг при Чемульпо 26.02.04.

— РИ. Владивосток. Набег отряда вице-адмирала Камимуры. Бомбардировка города и порта. Русские корабли вели ответный огонь из гавани. Незначительные повреждения "Рюрика" и трех японских кораблей. В городе имеются разрушения частных домов и жертвы среди мирного населения. 26.02.04.

— Джибути. Из порта вышли корабли отряда Добротворского, выделенного из отряда контр-адмирала Вирениуса по приказу ГМШ, направляющиеся в Средиземное море 27.02.04.

— СПб. Конфиденциальная встреча Императора Николая II с послом АВИ в РИ бароном Алоизом фон Эренталем. Обсуждался вопрос об использовании русским флотом черногорского порта Бар на время войны с Японией, что де юре и де факто нарушает статью 29 Берлинского трактата. Русский царь предложил австрийцам за их благожелательные в отношении Петербурга шаги в этом вопросе, непротивление России на официальную австро-венгерскую аннексию Боснии и Гецеговины, а также удержание Сербии от "последующих необдуманных шагов".

Еще одним условием такой уступки Петербурга будет поддержка Веной российской позиции на послевоенном конгрессе в вопросе определения выгодного для Петербурга статуса черноморских проливов (и устраивающее РИ решение будет, в итоге, принято). С учетом того, что российская дипломатия предполагает поддержку Италии, Германии и Франции в этом вопросе, именно позиция Вены становится решающей.

Кроме того, российский самодержец дал понять австрийскому послу, что после претворения в жизнь "решения по проливам", Петербург готов будет рассмотреть взаимное размежевание на Балканах на основе признания Болгарии российской зоной влияния, а Сербии — австро-венгерской.

Кроме того российский император гарантировал австрийцам непротиводействие России их планам строительства ЖД до Салоник. Эренталь в тот же день отбыл в Вену. В первых числах марта первый секретарь посольства АВИ граф Леопольд фон Берхтольд проинформировал российского Императора о полученном шифротелеграммой согласии Вены с российскими предложениями 27.02.04.

— Берлин. Кайзер Вильгельм II получил конфиденциальное послание от президента САСШ Т. Рузвельта с предостережением от возможного выступления ГИ против Японии. В нем он прозрачно намекает своему "августейшему другу", что в этом случае ему придется вступить на стороне Токио 28.02.04.

— СПб. Император встречается с Д.И. Менделеевым по поводу его предложений по созданию ледоколов с улучшенными против "Ермака" характеристиками. Однако главным в ходе встречи стало предложение Императора к ученому немедленно взяться за организацию промышленного производства тринитротолуола с привлечением, при необходимости, германского химпрома 29.02.04.

— БИ. Верфь Армстронга. Заложен ЭБР "Касима" типа "Катори" для японского флота 29.02.04.

МАРТ

— СПб. Мид РИ выступил с заявлением о том, что в связи с умышленным убийством японскими моряками мирных жителей Владивостока, и причинением значительного ущерба имуществу горожан, вооруженные силы РИ в ходе данной кампании отныне не считают себя связанными обязательствами Гаагской Конвенции в отношении некомбатантов Японии и их имущества. Мировые СМИ неоднозначно расценили "неадекватную жесткость русского ответа". МИД БИ и ЯИ заявили о правомочности японских действий против крепости на военном положении и неприятии российского демарша, как нарушения международного права. МИД РИ эти заявления оставил без ответа 01.03.04.

— СПб. Первое заседание "Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре". По поручению Императора, М.Л. Банщиков доложил собравшимся подробности боя у Чемульпо, и некоторые соображения В.Ф. Руднева по перспективному кораблестроению. Постоянного состава Совещание не имеет, участники вызываются личным указанием Императора, заседания проводятся не реже, чем один раз в 10 дней. Среди итогов заседания назначение персональных ответственных за проведение решений Особого совещания. В части подготовки к походу, постройке, достройке и т.п. судов на ЧМ и иностранных верфях — вице-адмирала Дубасова; то же на Балтике — вице-адмирала Бирилева. В части укомплектования экипажами и боевой подготовки — вице-адмирала Чухнина.

В части обеспечения вооружением, боевыми и прочими припасами — вице-адмирала Скрыдлова.

Даны поручения по ускорению работ на ЭБР "Князь Потемкин-Таврический" и Кр.1р. "Очаков", а также по заказу за рубежом скоростных минных (торпедных) катеров. В отношении заказанных 4-х ЭБр (двух на БМ и двух на ЧМ) император потребовал в пятидневный срок справку о состоянии работ, заделах, оплате выданных заказов верфям и их контрагентам. В связи с войной главный приоритет получают судоремонт и достройка кораблей, которые могут реально принять участие в текущем конфликте. Поэтому постройка всех 4 броненосцев до особого распоряжения приостанавливается. Заказ Балтийскому заводу на 4 ПЛ типа "Касатка", а Невскому на 5 типа "Холланд" аннулирован.

По указанию Императора Николая II c кораблей Черноморского флота и части балтийских снимаются телеграфные станции и отправляются во Владивосток и Порт-Артур. Туда же надлежит отправить и ВСЕ пулеметы системы Максима, установленные на балтийских и черноморских кораблях, морских крепостях, а также большую часть картечниц с соответствующими боеприпасами.

МТК и ГАУ надлежит в срочно произвести опыты по выявлению дефектов при срабатывании артиллерийских снарядов крупного и среднего калибров, а также по определению их действительной разрушительной силы. Использовать для опытных стрельб в качестве мишени надлежит устаревший БрКр "Минин", срочно установив на нем несколько плит современной брони разной толщины.

ВК Алексей Александрович должен отбыть в Париж и Берлин, дабы лично обеспечить дипломатическую поддержку прохода балтийских подкреплений на ДВ через Суэцкий канал, их бункеровку в портах нейтральных государств. Перед министром иностранных дел Ламсдорфом поставлена задача: подготовить дипломатическое обеспечение возможности выхода через Босфор и Дарданеллы двух эскадренных броненосцев и крейсера с Черного моря и аренду Бара. В части обеспечения потребным сверхсметным финансированием мероприятий, принятых Особым совещанием, ответственными назначены премьер-министр Витте и министр финансов Коковцов.

Принят предложенный Императором план подготовки к отправке на ДВ подкреплений с БФ и ЧФ, со сроками модернизации и достройки включенных в него кораблей. Император однозначно дал понять, что данный документ нужно воспринимать как Закон. И за срыв определенных в нем сроков, последуют самые жесткие санкции. Подводя итоги, Император неожиданно для всех собравшихся, поручил Банщикову впредь выполнять обязанности секретаря Совещания 01.03.04.

— САСШ. Нью-Йорк. Заключение морским агентом РИ в САСШ капитаном 2 ранга А.Г. Бутаковым трехстороннего контракта с фирмами Standard Motor Construction Co и Шихау (интересы последней представлял морской агент Германии в САСШ) на постройку 50-ти миноносок "15-ти тонного" типа (официально "разъездных катеров-яхт"). График поставки заказчику: 16 штук со сдачей в Германии 1-го июня, 34 штуки со сдачей во Владивостоке, поставка их вместе с ЖД-транспортерами до 1 октября. Двигатели (6-ти цилиндровые, в 200-300 л.с.) поставляет фирма Standard MСС Братьев Риотт (60 шт.), производство их начато под аванс, полученный ими через Бутакова 23 февраля 02.03.04.

— СПб. Император Николай II конфиденциально принимает посла Итальянского королевства Роберто Морра ди Лавриано делла Монта. Обсуждался вопрос о присутствии русского флота в порту Бар. Русский царь заверил итальянского посла в своем желании нанести ответный визит королю Виктору-Эммануилу III в Рим, который он планирует совершить через несколько месяцев после окончания войны с Японией. Царь пообещал итальянцам благожелательный нейтралитет Петербурга в случае любых действий в турецкой Триполитании, Киренаике и тайную поддержку их устремлений по поводу Трентино, Триеста и Албании. Но все это, естественно, ПОСЛЕ окончания РЯВ 03.04.04.

— Джибути. Выход отрада контр-адмирала Вирениуса на Тихий океан с крейсерством в пути 03.03.04.

— Великобритания. Гринкок. Скоттс. БрКр "Арджилл" типа "Девоншир" спущен на воду 03.03.04.

— СПб. ГМШ опубликовал в открытой прессе сообщение о том, что мобилизованные в конце 1903 года в состав Императорского флота в качестве транспортов ПХ "Москва" и "Херсон" под именами "Ангара" и "Лена" переклассифицированы из военных транспортов в крейсера 2-го ранга. Как и они, вспомагательными крейсерами под именами "Сунгари" и "Обь" стали конфискованные по решению призового суда пароходы "Мари-Анна" и "Оклахома", захваченные ранее "Варягом" 04.03.04.

— СПб. Указ императора Николая II об особых полномочиях вице-адмиралов Дубасова и Чухнина по подготовке и отправке на Дальний Восток подкреплений. Дубасов отвечает за технические вопросы, Чухнин за организационные, а также за боевую подготовку 05.03.04.

— БИ. Чаттам и Девонпорт. ЭБР типа "Лондон" — "Куин" и "Принс оф Уэлс" вышли на ЗХИ 06.03.04.

— СПб. Официальное объявление МИДа РИ об аренде у Черногории порта Бар на два года. Этот шаг предпринят в связи с невозможностью Черногории самостоятельно противостоять на море возможному нападению кораблей японского флота (появления которых в Средиземном море нельзя исключать), поскольку по Берлинскому трактату сама она не имеет права иметь военный флот. Следовательно, ее союзнику — России — придется взять на себя эту союзническую миссию 06.03.04.

— СПб. Балтийский завод. Заложена ПЛ "Касатка" по проекту И.Г. Бубнова 06.03.04.

— СПб. Принятие Николаем II в ходе заседания Особого совещания по делам флота в военное время решения о срочной разборке и переброске во Владивосток ММ типа "Сокол" с БМ и ЧМ. Возражения ВК АА и вице-адмирала Авелана не приняты. ГМШ поручено разработать план крейсерских операций в СМ (база — Бар). Приняты решения по развитию судостроения и судоремонта во Владивостоке и их предварительная смета, он будет объявлен порто-франко. Вечером ВК АА отбыл в Париж 06.03.04.

— СПб. Император Николай II встретился с коммерческим директором и крупным акционером Концерна Виккерс Базилем Захарофым, прибывшим в РИ по приглашению царя. Обсуждены вопросы участия Виккерса в будущей энергетической программе РИ (план ГОЭЛРО) в т.ч. организации на одном из заводов СПб производства турбин Парсонса. Император предложил Металлический завод.

Захароф поднял вопрос о постройке для РИ кораблей и судов. Царь проинформировал его о желании в дальнейшем строить ВСЕ корабли 1-го ранга исключительно в России. Для Виккерса, ВОЗМОЖНО, будет сделано исключение, если Базиль оперативно выполнит поставки по энергетической программе.

В рамках этой программы Виккерсу заказана разработка и производство (6 шт.) плавучих турбоэлектростанций речного класса мощностью 10МВт и двух морского класса мощностью 20МВт. Виккерсу были предложены весьма заманчивые варианты ведения бизнеса в России на перспективу, в частности, в сфере судостроения и судоремонта. В первую очередь в виде создания совместных предприятий. Исходя из пожеланий царя, Захароф выразил готовность выступить посредником в деле приобретения у Парсонса генеральнй лицензии на двигательные установки турбинного типа 07.03.04.

— СПб. По Указу Николая II создан Императорский Институт Крови под его личным патронажем. Директором ИИК назначен С.С. Боткин, а его заместителем и заведующим Лаборатории иммунологии вернувшийся из Парижа по просьбе царя И.И. Мечников, помощником которого становится С.И. Метальников. М.Л. Банщиков возглавил Лабораторию переливаний и донорства 08.03.04.

— Средиземное море. Арест "Дмитрием Донским" в 100 милях от Порт-Саида английского парохода-контрабандиста ("Хэмпшир стар", 3900т, 13,5уз., снаряды 203, 305мм), отправленного в Бар 08.03.04.

— РИ. Порт-Артур. На очередную перекидную стрельбу японских броненосцев по гавани и городу ответили "Ретвизан" и "Победа". Получив попадание, японцы немедленно ретировались 09.03.04.

— Лондон. В прессе начинается антироссийская шумиха, вызванная "наглым нарушением со стороны Петербурга и Цетине положений Берлинского трактата". В ряде изданий появились призывы к войне против РИ и Черногории в соответствии с положениями британо-японского договора 1902 г. 09.03.04.

— Германия. Эссен. По личному указанию Императора Николая II c Концерном Круппа заключен контракт на поставку 48-ми полевых 120-ти миллиметровых гаубиц со снарядами к ним (осколочные бризантные пикриновые гранаты и фугасные тротиловые бомбы). Крупп окажет содействие в организации производства боеприпасов к гаубицам на Путиловском заводе 10.03.04.

— Франция. Гавр. Приход ПХ Доброфлота "Саратов" на ремонт. Кроме починки котлов на корабле устроена небольшая станочная мастерская, установлены шлюпбалки для миноносок 10.03.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре принято решение, в связи с огромным объемом работ по достройке и модернизации уходящих на ДВ кораблей, подготовку к закладке ЭБР "Император Павел I" на Балтийском заводе и "Андрей Первозванный" в большом каменном эллинге Галерного острова (Эллинг N1) прекратить, наряды аннулировать.

Из отпущенных на строительство второго броненосца в 1903 году 6 млн. рублей, потраченные 1,5 млн. инвентаризовать (в виде заделов) и частично списать. 2 млн 200 тысяч зачесть в счет платежа за постройку минного заградителя по типу погибшего у Порт-Артура "Енисея" (официально заказ выдан по спецификации "Енисея" в апреле, корабль предполагается оснастить минами с рельсовым способом подачи к постановочному лацпорту, будущий "Енисей"2). Оставшиеся 2 миллиона 200 тысяч рублей срочно направляется заводом на расширение мощностей. В том числе на скорейшее восстановление эллинга N2, разрушенного пожаром "Витязя". Эллинг будет на 50 метров длиннее, на 10 метров шире сгоревшего и оснащен современным крановым хозяйством. В связи с большим объемом работ, окончание реконструкции ожидается к сентябрю 1905 года. Эллинг N 1 предстоит пока лишь удлинить на 35 метров, не увеличивая его ширины. Большой каменный эллинг так же подвергнется реконструкции (ворота) для возможности постройки в нем кораблей и судов шириной 25 метров.

Из неосвоенных Балтийским заводом средств (получено 4,2 млн. руб) на ЭБР программы 1903 года, 1 млн. 300 тыс. направлены на полную реконструкцию большого деревянного эллинга, вместо которого будет выстроен стапель, рабочая площадь которого должна стать такой же, как и у эллинга N2 на Галерном. Еще 2 миллиона 100 тыс. зачтены в счет постройки минзага по спецификации "Енисея". Остальная сумма частично инвентаризирована в виде заделов, частично списана.

Принято решение об аннулировании нарядов на постройу ЭБРов "Евстафий" и "Иоанн Златоуст" на черноморских заводах, и командировании части их специалистов и рабочих в Кронштадт. В связи с незначительностью выданных по этим нарядам сумм для верфей и чертежных, их надлежит списать. Заделы (фактически, только часть металла, брони, артиллерии и некоторые вспомогательные механизмы) разрешено использовать при достройке и ремонтах уходящих на ДВ кораблей.

Заказанные для 4 ЭБРов паровые машины, орудия и башни ГК, решено изготовить и использовать их впоследствии при постройке новых и ремонтах существующих кораблей. Предложения по облику более мощных линкоров, вместо ЭБРов, царь поручил собравшимся подготовить в недельный срок.

Приобретение серий ПЛ за рубежом для ТОФа на время войны царь приказал приостановить: "...добиться решительных результатов в войне с их помощью не предоставляется возможным, вследствие низких характеристик. Минные катера, предложенные Рудневым, более предпочтительны, да и перебросить их на ДВ значительно проще". Но для обороны Кронштадта и СПб решено создать Особый отряд малых миноносцев под началом кап. 2 ранга Н.М. Беклемишева. В него войдут закупаемые в ГИ "Форель" и в САСШ "Фултон", "Дельфин", "Касатка", "Петр Кошка" и 14 ПЛ Джевецкого, которые надо переоборудовать по проекту лейтенантов Яновича, Колбасьева и Боткина.

Минфину и ГМШ приказано подготовить смету работ по расширению и углублению Морского канала, к которым приступить не позже, чем через год по окончании войны против Японии.

Коковцову приказано создать в минфине особый контрольно-ревизионный отдел, отслеживающий оперативность выделения и эффективность использования финансов, направляемых на развитие флота, судостроения и связанных с этим инфраструктурных проектов. Контроль документальный, в сочетании с фактическим, распространяется и на сделки с иностранными поставщиками.

Во главе КРО МФ надлежит поставить статского советника П.Л. Барка. Докладывать о результатах своей деятельности ему предстоит императору конфиденциально раз в месяц. Это указание императора вызвало явное неудовольствие со стороны ВК Алексея Александровича и премьер-министра С.Ю. Витте, однако царь счел их возражения неосновательными 10.03.04.

— Греция. Заход крейсеров "Дмитрий Донской" и "Алмаз" в Пирей, бункеровка, выход в Бар с арестованным "Алмазом" бельгийским ПХ-контрабандистом "Вилль де Брюгге" (ЖД имущество, мостовые конструкции, 16120мм гаубиц Круппа с боекомплектом) для призового суда 11.03.04.

— Лондон. Король Эдуард VII получает через 1-го секретаря посольства РИ в БИ С.А. Поклевского-Козелла личное и секретное послание Императора Николая II 11.03.04.

— РИ. Порт-Артур. Очередная попытка японских ПХ-брандеров блокировать проход на внутренний рейд базы отражена под личным руководством С.О. Макарова, вышедшего на КНЛ "Бобр" 12.03.04.

— Греция. Погрузка в Пирее на пришедший из Черного моря "Петербург" 2-х 203мм пушек "Храброго", передача на "Храбрый" 4-х 152мм орудий и бригады судостроителей из Севастополя. Переход на "Петербург" сверхсрочников с "Океана", и 400 учеников с "Петербурга" на "Океан". Уход "Петербурга" в Одессу, "Океана" в Тулон на предпоходный ремонт 12.03.04 -16.03.04.

— Вашингтон. Прибыл спецпредставитель японского Кабинета барон Канеко Кентаро, который должен координировать вопросы политического и экономического взаимодействия ЯИ и САСШ 13.03.04.

— Париж. Министр иностранных дел ФР Т. Делькассе проинформирован послом РИ А. Нелидовым, о том, что в случае противодействия Парижа и Лондона аренде русскими Бара, Петербург будет считать готовящееся англо-французское соглашение достаточным поводом для пересмотра отдельных положений или даже для расторжения русско-французского союзного договора 13.03.04.

— РИ. Владивосток. Все минно-тральные операции ВОКа и Владивостокской крепости переведены в подчинение кап. 2 ранга А.П. Угрюмова. Ему также поручено переоборудовать два реквизируемых парохода в минные транспорты. Ему предстоит организовать для них изготовление рельсовых путей и якорных тележек, в соответствии с его эскизами и расчетами. Для помощи с производством и чертежами из Порт-Артура Рудневым вызван старший техник ЮМЖД М.П. Нелетов 13.03.04.

— СПб. Прибывший из Германии по приглашению Николая II инженер и предприниматель Б.Г. Луцкий берется за организацию на Ховальд Верке изготовления 500-сильных ДВС для русских ТК с учетом американского задела. Он также привлекает к этой работе В. и К. Майбахов 14.03.04.

— Франция. Прибытие лейтенантов А.В. Плотто и И.В. Дьячкова для наблюдения за модернизацией "Саратова" (боевые катера-газолинки) и "Океана" (воздухоплавательный парк и мастерская) 14.03.04.

— Германия. Штеттин. На верфи "Вулкан" спущен на воду первый турбинный крейсер немецкого флота "Любек", один из 7 бронепалубных крейсеров типа "Бремен" 14.03.04.

— Дания. Копенгаген. Подписан контракт с фирмой "Данск Рекюльриффель Синдикат" на поставку в Россию партии в 300 единиц пулеметов системы Мадсена с боекомплектом к ним, причем поставка первых пятидесяти должна быть осуществлена до 15 июня 15.03.04.

— СПб. По личному указанию Императора Николая II при ГАУ создана особая техническая группа, которой поручкно разработать и испытать опытный образец т.н. траншейного бомбомета в соответствии с эскизом, полученным от "анонимного инженера-латиноамериканца". В состав группы включены полковник М.М. Поморцев, капитаны В.И. Рдултовский и Л.Н. Гобято (срочно вызван из Порт-Артура по личному указанию ВК Сергея Михайловича, генерального инспектора артиллерии). Производство нового оружия предстоит запустить на Петербургском Металлическом заводе, а боеприпасов (надкалиберные оперенные бомбы) на Николаевском ракетном заводе 16.03.04.

— Токио. Издатель "Хэймин симбун" Сакай Тосихико был на два месяца заключен в тюрьму, потому что выпуск его газеты, за 27 марта 1904 года, носил заголовок "О! Рост налогов!" 17.03.04.

— СПб. После обмена секретными телеграммами между царем и кайзером, председатель Наблюдательного совета концерна "Крупп" Г. Гартман и ведущие конструктора концерна доктор Г. Дреггер и проф. Ф. Раушенберг прибыли для консультаций с полковником Бринком 18.03.04.

— САСШ. Нью-Йорк. Главный конструктор Standard Motor Construction Co Карл К. Риотт на борту лайнера "Дойчланд" отбывает в Германю на Ховальд Верке. При нем документация, два готовых и испытанных 300-сильных двигателя и расчеты по их 8-цилиндровому варианту на 500 л.с.19.03.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре, Николай II довел до сведения управляющего делами морского министерства адмирала Авелана, И.Д. начальника ГМШ вице-адмирала Рожественского, председателя МТК вице-адмирала Дубасова, начальника Кронштадского порта вице-адмирала Кузьмича и вице-адмирала Бирилева, отвечающего за подготовку кораблей для ТОФа, свое желание учесть и исключить в новых кораблях изъяны, выявившиеся у новейших ЭБРов. Это относилось к мощи вооружения, подводной защите и скорости хода кораблей.

По общему мнению собравшихся, разрешить весь комплекс проблем без резкого увеличения водоизмещения и размеров кораблей не представляется возможным. Поэтому, в связи с жесткой позицией царя в этом вопросе, они являются неизбежными, и влекут за собой коренную модернизацию производственных мощностей отечественного судпрома. Участникам совещания предложено в секретном порядке составить аналитические записки по поводу перспектив развития типа линкора и соответствующей ему модернизации промышленности. Рожественскому поручено озаботиться приобретением лицензии на производство турбин Парсонса. Посреднические услуги по скорейшему заключению сделки оказывает Б. Захароф, с которым ему надлежит согласовывать свои шаги в этом вопросе, за исключением финансового вознаграждения Захарофа. Это не в компетенции адмирала.

Кроме того З.П. Рожественскому поручено заключение контракта, а министру финансов Коковцову проведение авансового платежа, по приобретению 60 комплектов дальномеров "Барра и Струда" модели N3 и лицензии на их производство в России, для чего признано целесообразным использовать завод купца Мальцева во Владимире, предусмотрев его расширение за казенный счет.

ВК АМ поручено всецело сосредоточиться на приобретении за рубежом, в первую очередь за счет добровольных пожертвований, коммерческих судов для использования в качестве вспомогательных крейсеров/десантных транспортов и транспортов снабжения при эскадрах 19.03.04.

— РИ. Маньчжурия. Мукден. Встреча адмиралов Алексеева, Макарова и Руднева. Принят план действий ТОФа на период до вступления в строй поврежденных "Цесаревича" и "Ретвизана", и выполнения прочих намеченных организационных и технических мероприятий. Алексеев и Макаров весьма заинтересовались предложенными Рудневым изменениями в конструкции новых кораблей 20.03.04.

— Китай. Шанхай. Начата операция под руководством дсс Павлова по закупке угля для ВОКа. От подставных фирм из Шанхая в БИ зафрахтованы 3 ПХ-угольщика (Tiberius, Elsa, Cladius) с 16700 т кардиффа. Официально — для Циндао. Из Шанхая они выйдут во Владивосток через пролив Лаперуза, будут выкуплены казной и войдут в состав РИФа под именами "Юкагир", "Эвенк" и "Карагас". За лето 1904 года ими будет доставлено 13 000 т угля, 3700 т израсходовано в плавании 21.03.04.

— Великобритания. Пембрук. Броненосный крейсер "Эссекс" типа "Кент" вступил в строй 22.03.04.

— Великобритания. Министр иностранных дел БИ сэр Генри Ленсдаун выступил в Палате Общин британского Парламента с разъяснением позиции британского Кабинета по поводу "отсутствия казус белли в отношениях с Россией". Он заявил, что, "поскольку княжество Черногория не является в общепринятом понимании значимой Державой, то и о применении на практике статьи 2 договора с Японией от 30 января 1902 года речи вестись не может. В отношении же занятия русскими порта Бар позиция Великобританского правительства однозначна — решительно добиваться безусловного исполнения статьи 29 Берлинского трактата, о чем сегодня и будет вручена Нота российскому послу".

Фактически же, британцский МИД и лично король Эдуард VII прилагали огромные усилия, чтобы остаться "над дракой", и не оказаться в состоянии войны с Россией из-за провокационных действий Черногории. Это было тем более важно англичанам в связи с готовящимся соглашением с Францией: ведь в случае начала англо-российского вооруженного противостояния, сложившейся коньюнктурой вполне может воспользоваться Берлин. В случае выступления германцев против французов, русские, естественно, предпочтут иметь их в союзниках, вместо того, чтобы воевать одновременно и с Японией, и с Англией, и с Германией. С французами немцы на суше покончат довольно легко. При таком раскладе Роял Нэйви хоть и уничтожит русский и германский флоты, Париж от разгрома это не спасет. Значит, влияние Германии и России на Евразийском пространстве только укрепится с устранением Франции как серьезного игрока и формированием русско-германского военного союза. А такой расклад на будущее категорически не соответствует британским интересам 23.03.04.

— Великобритания. Файрфилд. Заложен броненосный крейсер "Кохрейн" типа "Уорриор" 24.03.04.

— Средиземное море. Арест кр.1р. "Д. Донской" ПХ-контрабандистов: английского "Сэр Ланселот" (4370 т, 12 уз., груз — 4 ствола 305/40) и германского "Саксония", (4750 т, 13,5 уз., груз — 12120 мм гаубиц Круппа со снарядами, 6 дальномеров Барра и Струда мод. 3). Дальномеры спешно отправлены на ТОФ (ВОК) вместе с партией прицелов л-та Я.Н. Перепелкина, сопровождающего груз 24— 30.03.04.

— СПб. Указ Императора Николая II "О мобилизации, порядках военного времени и подготовке армейского кадра в военный период". Согласно ему, в РИ не будут проводиться "частные мобилизации". Поскольку начавшаяся война потребует полного напряжения сил от всей страны, начинается поэтапная всеобщая мобилизация по определенным призывным возрастам.

На первом этапе призыву подлежат пять младших возростов резервистов (750 тыс. чел. в течение пяти месяцев). Они направляются на пополнение военных округов в европейской части РИ, отдающих значительную часть своих подготовленных военнослужащих в Маньчжурскую армию. Отменены увольнения в запас старослужащих до окончания войны и объявлен всеобщий призыв офицеров запаса пехоты и артиллерии с ограничением по возрасту в 45 лет.

В европейской части страны надлежит в течение двух месяцев сформировать сто запасных батальонов, для обучения и пополнения частей действующей армии. Срок подготовки ранее не служившего призывника в таком батальоне — 4 месяца. Кроме того надлежит сформировать 25 унтер-офицерских учебных рот и 10 учебных команд ротного состава для подготовки прапорщиков из числа отличившихся и рекомендованных командованием унтер-офицеров. Во всех юнкерских училищах надлежит произвести ускоренный выпуск, после чего на военный период они переходят к производству в офицеры по сокращенной программе вольноопределяющихся 1-го и 2-го разрядов, а также нижних чинов, имеющих необходимый уровень образования.

Особо оговорен в Указе и частный момент — определены сроки отпусков офицерского состава по ранению, болезни и прочим причинам, после истечения которых, их служебные места признаются вакантными и автоматически замещеются офицерами, ранее "исправлявшими должность" 24.03.03.

— РИ. Киев. Освящение в Киево-Печерской Лавре иконы Порт-Артурской Божией Матери 26.03.04.

— Берлин. Кайзером получено согласие царя на нахождение германских офицеров наблюдателей на соединениях русского флота в зоне боевых действий. В соответствии с договоренностью, царь сам определил их кандидатуры. Миссию возглавит фрегаттен-капитан Вильгельм Сушон. Кроме него аккредитация подтверждена для фрегаттен-капитанов М. фон Шпее, Р. Шеера, П. Бенке и корветтен-капитанов Ф. фон Хиппера, М. фон Эгиди и А. фон Трота 28.03.04.

— Париж. Подписание англо-французского договора "Сердечного согласия" (Антанта) о разграничении колониальных интересов в Африке (фактически имеет антигерманскую направленность) 30.03.04.

— Франция. Лорьян. Броненосный крейсер "Виктор Гюго" спущен на воду 30.03.04.

— СПб. Фирма Круппа предложила передать на войсковые испытания в РА новейшие орудия:горное 7,5 cm GК M.04 (боевой вес 420 кг) и модернизированную 105-мм гаубицу. Предложения приняты. Всего поставлено 18 и 32 орудия. "В догонку" за Круппом фирма Эрхарда предоставила и 18 своих горных 75 мм пушек обр. 1904 г. (боевой вес 529 кг). Все они обеспечены пятью полными боекомплектами (шрапнель и гранаты) и прибыли в Маньчжурию в течение июня-сентября 31.03.04.

АПРЕЛЬ

— СПб. Император Николай II поручает МВД осуществить подготовку к проведению Земского Съезда, перехватив инициативу у "безответственных либеральных болтунов". Надлежит в течение пяти недель провести губернские земские собрания, где выбрать депутатов на Съезд 02.04.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре, рассмотрены вопросы по заказу торпедных катеров-газолинок, а также ТК нового типа, с корпусом, предложенным А.Н. Крыловым, модель которого уже испытывается в опытном бассейне 03.04.04.

— Индийский океан. Потопление кораблями контр-адмирала Вирениуса ("Аврора") 1 английского ПХ-контрабандиста ("Ньюкасл", 4900 т, груз — стальной лист, металлоконструкции, метательные пороха, 2 замка для 305-мм орудий, детали их станков) западнее Малаккского пролива 03.04.04.

— РИ. Владивосток. Прибытие Великих Князей Михаила Александровича и Кирилла Владимировича Романовых для участия в войне с Японией. ВК Борис Владимирович и сербский принц Арсен Карагеоргиевич, выехавшие с ними из СПб, прибывают в штаб Куропаткина в Ляояне 03.04.04.

— РИ. Владивосток. Начат постройкой крытый эллинг для сборки миноносцев типа "Сокол" 05.04.04.

— Великобритания. Армстронг, Эльсвик. БрКр "Ланкастер" типа "Кент" вошел в строй 05.04.04.

— САСШ. Ньюпорт-Ньюс, верфь ВМС. ЭБР "Вирджиния" спущен на воду 05.04.04.

— СПб. Прибытие из Киева иконы Порт-Артурской Божией Матери на попечение члена Адмиралтейств-совета адмирала В.П. Верховского 06.04.04.

— СПб. Полковник Бринк докладывает императору расчеты и перечень необходимого оборудования для доукомплектования существующих и развертывания новых производств, требующихся для изготовления в заданных объемах боеприпасов для новой линейки корабельной артиллерии 06.04.04.

— СПб. По личному указанию Императора Николая II вице-адмирал Владимир Павлович Мессер выезжает на Сардинию для длительного лечения 06.04.04.

— СПб. Прибытие корабельного священника крейсера "Варяг" Отца Михаила (Руднева) с наказом от Преосвященного Евсевия, епископа Владивостокского, дабы под личное попечительство доставить икону Порт-Артурской Божией Матери как можно скорее в крепость Порт-Артур. В тот же день Отец Михаил встречается с Отцом Иоанном Кронштадским 08.04.04.

— РИ. Владивосток. В результате неудачной операции 5-го дивизиона истребителей Соединенного флота по минированию подходов к базе со стороны залива Петра Великого, истребитель "Сирануи" выскочил на отмель у острова Скрыплева, где и был захвачен русскими. Впоследствии он был отремонтирован и вошел в состав ТОФ под именем "Восходящий" 09.04.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота заслушены доклады адмиралов Кузьмича и Бирилева, главного инженера СПб порта Д.В. Скворцова и начальника Балтийского завода К.К. Ратника о ходе работ по подготовке к отправке на ТОФ 2-ой и 3-й Тихоокеанских эскадр.

В целях загрузки столичных верфей на период подготовки "Программы кораблестроения на 1905-10 г.г." (Авелану и Коковцову дается два месяца на ее проработку), разработки и принятия проектов новых ЭБРов, Император предложил воспользоваться "окном" для постройки нескольких ледоколов по типу увеличенного "Ермака", для обеспечения круглогодичной навигации портов Петербурга, Владивостока и Архангельска. Соображения Д.И. Менделева по их облику приведенны в его пояснительной записке, переданной чертежной БЗ для составления детального проекта. ВК АА посчитал это несвоевременым, однако царь жестко потребовал выполнения принятого ИМ решения.

На замечания представителей Минфина о нежелательности бюджетных ассигнований на постройку ЛД в ходе войны в ситуации с "зависшими" решениями по внешним кредитам, самодержец заметил, что с уходом подкреплений на ДВ, над верфями в СПб нависнет угроза безработицы. Что черевато, как минимум, потерей профессиональных мастеровых, а как максимум, демонстрациями и беспорядками. Финансовые потери от смуты будут несравнимы с экономией, о которой говорит Минфин.

"Кораблестроение не может останавливаться, ибо это повлечет за собой огромные прямые и косвенные потери для государства, последствия этого будут самыми пагубными, допустить подобное НАМ просто немыслимо..." — заявил Император 11.04.04.

— Франция. Выход из Тулона УК "Океан" на соединение с Вирениусом. В ходе ремонта кормовая часть корабля подготовлена для размещения воздухоплавательного парка, закуплено и смонтировано силовое оборудование и вентиляторы для него, установлены шлюпбалки для миноносок 12.04.04.

— СПб. Полковник Бринк Антон Францевич произведен в генерал-майоры 13.04.04.

— Франция. Выход из Гавра "Саратова" на соединение с Вирениусом 14.04.04.

— Италия. Неаполь. ЭБР "Регина Маргарита" типа "Бенедетто Брин" вошел в строй флота. В тот же день он был посещен находящимся в ИК с визитом президентом ФР Э. Лубе, королем Италии Виктором Эммануилом III и командующим итальянским флотом адмиралом Э. Гуалтерио 14.04.04.

— СПб. Вице-адмирал Дубасов доложил Императору о заключении контрактов по приобретению в ГИ и САСШ ПЛ "Форель" и "Фултон", причем на последнюю с лицензией на производство 16.04.04.

— Японское море. Бой русских крейсеров "Богатырь" (флаг контр-адмирала Руднева) и "Лена" с отрядом контр-адмирала Катаока в составе броненосца "Чин-Иен" и бронепалубных крейсеров "Мацусима", "Хасидате" и "Ицукусима". В результате боя "Богатырь" получил легкие повреждения, японский флагман "Ицукусима" — серьезные. Русские крейсера захватили японский транспортный пароход "Кайя-Мару" (2870 т.) с грузом из крупповских 120-мм гаубиц и лошадей 17.04.04.

— СПб. Указом Николая II созвано Особое совещание Совета министров по вопросу о торговом договоре с ГИ. Заключение его ставилось германской стороной основным условием займа 18.04.04.

— Средиземное море. Рандеву у Порт-Саида "Алмаза", "Океана" и "Саратова", вход с Суэцкий канал под командованием к1р. Егорьева для следования на присоединение к отряду к-а Вирениуса 21. 04.04.

— Средиземное море. Захват кр1р. "Генерал-Адмирал" франц. ПХ -контрабандиста "Арман Бехю", 10045т, 13,4уз., со снарядами для береговых батарей Урагского прохода, отправка в Бар на призовой суд. Конфискация судна вызвала резкие протесты во французской прессе 22.04.04.

— СПб. Особым совещанием при Императоре утвержден перечень судов, закупаемых для модернизации в Большие эскадренные транспорты снабжения, БЭТС (Официально числятся как транспорты"). Расходы на переоборудование частично покрываются Комитетом по усилению флота на добровольные пожертвования. Все формальности по их покупке завершены до 20.04.04, кроме "Армана Бехю", который будет выкуплен Доброфлотом на призовом аукционе 11.05.04, и переведен для ремонта в Одессу. Ответственным за подготовку кораблей и их экипажей назначен ВК Александр Михайлович, которому надлежит лично проконтролировать ход работ в Одессе и Севастополе 22.04.04.

1.Pennsylvania, HAPAG, 12900 грт, 14,5уз. — БЭТС "Ревель"2. Pretoria, HAPAG, 12800грт, 14,0уз. — БЭТС "Свеаборг"3. Pavia, HAPAG, 12380грт, 13,5уз. — БЭТС "Архангельск"4. Graf Waldersee, NDL, 12075грт, 14,5уз. — БЭТС "Кола"5. Patricia, HAPAG, 13023грт, 14,2уз.— БЭТС "Николаевск"6. Kaiser Friedrich, HAPAG, 12481грт, 13,8уз. — БЭТС "Владивосток"7. Croonland, INMAN, 12760грт, 14,8уз.— БЭТС "Котка"8. Rhein (3), NDL, 10058грт, 15,0уз. — БЭТС "Дальний"9. Main (2), NDL, 10067грт, 15,1уз. — БЭТС "Порт-Артур"10. Belgravia, HAPAG, 10220грт, 14,0уз. — БЭТС "Либава"11. Bosnia, NDL, 12100грт, 14,5уз. — БЭТС "Охотск"

12 Фениция, 16400грт, 13,2уз. — БЭТС "Кронштадт"13. Анадырь, 12096грт, 13,6уз. — БЭТС "Корсаков"

14. Арман Бехю, 10045грт, 13,4уз. — БЭТС "Гельсинкфорс"

— Аннам. Бухта Ван-Фонг. Отряд в-а Вирениуса начал операции в р-не Аннам — Филиппины 22.04.04.

— Корея. Поражение русских под Тюренченом, переход 1-й армии ген. Куроки через р. Ялу 23.04.04.

— СПб. Из Великобритании доставлена первая партия тонкого катаного листа из стали Гатфильда (50 тонн) для производства "противушрапнельных шлемов" (касок) и противоосколочных кирас 25.04.04.

— РИ. Порт-Артур. Из Циндао в штаб ТОФа прибыли германские военные наблюдатели фр.-капитан Вильгельм Сушон и корв.-капитан Адольф фон Трота. В соответствии с их пожеланиями, первому было предоставлено место на Кр1р. "Аскольд", второму на ЭБР "Пересвет" 27.04.04.

— БИ. Барроу, Виккерс. Заложен ЭБР "Катори" для японского флота, представляющий собой модификацию проекта ЭБР "Кинг Эдуард VII" с 254-мм орудиями вместо 234-мм 27.04.04.

— РИ. Порт-Артур. Прибыли затребованные Макаровым водолазные специалисты из Кронштадта во главе с капитаном 2 ранга А.А. Кононовым и лейтенантом М. фон Шульцем. Они и их оборудование должны способствовать скорейшему вводу в строй поврежденных кораблей 28.04.04.

— СПб. Морской агент ГИ фон Гинце извещен об отказе РИФ от приобретения трех подводных миноносцев конструкции инженера д'Эквилея, строящихся верфью "Германия" в Киле 29.04.04.

— Франция. Брест. Спущен на воду ЭБР "Демократи" 30.04.04.

— Великобритания. Чаттам. Броненосный крейсер "Девоншир" спущен на воду 30.04.04.

МАЙ

— Германия. Броненосный крейсер "Йорк" спущен на воду 02.05.04.

— РИ. Порт-Артур. Третья атака японских брандеров, имеющих целью закупорку входного фарватера базы, оказалась удачной. Затопление в проходе старого броненосца "Фусо", 03.05.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре, приняты решения по техническим аспектам переброски на ДВ Гвардейского экспедиционного корпуса на вспомогательных крейсерах-лайнерах. Определен предварительный список закупаемых судов, источники финансирования сделок (в первую очередь из средств, собираемых Комитетом по усилению флота на Добровольные пожертвования), планы ремонтов и предпоходной подготовки 03.05.04.

— СПб. По указанию Императора Николая II при ГШ создан т.н. Инженерно-технический комитет. За названием, внешне указывающим на деятельность, связанную с саперной или фортификационной сферами деятельности, скрывается подразделение, призванное сформулировать ТЗ на все виды вновь принимаемых на вооружение технических средств (от собственно вооружений до предметов униформы и военного быта), и контролировать их выполнение заводами и подрядчиками 04.05.04.

— РИ. Кронштадт. Спасение от опрокидывания ошвартованного у стенки Морского завода ЭБр "Орел" при непосредственном участии Императора Николая II 05.05.04.

— СПб. Новая Голландия. Конфиденциальная встреча Императора Николая II с рядом видных ученых, промышленников, инженеров (Д.И. Менделеев, Э.Л. Нобель, Н.А. Второв, С.С. Абамелек-Лазарев, Г.М. Вогау, Б.Г. Луцкий, В.Г. Шухов и др.) и военных моряков. Император впервые излагает узкому кругу лиц, облеченных его особым доверием, общие направления его видения дальнейшего пути развития РИ. В тот же день, после обсуждения хода работ над катерами "КЛ", император изложил избранным адмиралам и инженерам-кораблестроителям свое видение облика будущих линкоров, роли турбинных силовых установок и нефтяного отопления при использовании котлов треугольного типа.

Скворцов, Крылов и Бубнов приступают к работе над проектами новых линейных кораблей в "конфиденциальном, секретном порядке, в виде частной инициативы". Список привлекаемых сотрудников они должны лично согласовать с вице-адмиралом Дубасовым и помощником начальника СП ОО ротмистром В.Ф Модлем (с апреля 05 г. он возглавит Департамент Режима и Гостайны ИССП).

На первых порах необходимые для работы средства император выделяет для этого лично. Так же будут официально отпущены средства, испрашиваемые Крыловым на реконструкцию Опытового канала и оснащение его дополнительным оборудованием 05.05.04.

— РИ. Либава. Выход на Средиземное море отряда вице-адмирала Безобразова в составе: ББО "Адмирал Ушаков", "Адмирал Сенявин", "Генерал-адмирал Апраксин", ПХ "Корея" Восточно-Азиатского пароходства (боезапас, взрыватели). От Киля с ним идут 2 германских угольщика 06.05.04.

— Япония. Подрыв ЖД моста на дамбе у Хамамацу диверсионной группой лейтенанта Балка, доставленной на борту крейсера "Варяг", потопление японского кр.2р. "Такао" 06.05.04.

— Тихий океан. Захват "Варягом" английского ПХ "Капштадт" с военной контрабандой: 4 шт. 10" орудий и 15 шт. 7,5" орудий Виккерса, входивших в комплект вооружения ЭБР "Трайэмф" 07.05.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Начало высадки в бухте Энтоа неподалеку от городка Бицзыво 2-й японской армии генерала Оку Ясуката 50000 чел, 220 орудий 08.05.04.

— ОИ. Пролив Босфор. Выход из ЧМ ПХ "Петербург" под коммерческим флагом Доброфлота с вооружением в трюмах для себя, "Саратова", "Орла", "Смоленска" и "Океана", а для последнего еще и со 2-й группой учеников (400 чел.), так же с запчастями для номерных миноносцев и пополнением боекомплекта для кораблей Безобразова. С ними идут 4 уг.тр. (пароходы РОПиТ) 08.05.04.

— РИ. Владивосток. Прибытие в штаб ВОК (по ВСП) германских офицеров-наблюдателей ф-к Р. Шеера и к-к Ф. фон Хиппера. Первый определен в штаб ВОКа, второй на "Богатырь" 09.05.04.

— Желтое море. Первый бой при Эллиотах, гибель Кр.1р. "Диана" и КНЛ "Бобр", потопление японских транспортов с осадными орудиями у Бидзыво. Мировые СМИ смакуют успех японцев 10.05.04.

— Черногория. Приход в Бар оснащенного станками и приводными машинками в Гамбурге транспорта-мастерской "Иртыш" с углем, снарядами для пополнения боекомплекта крейсеров Добротворского и будущей 2ТОЭ, а так же 8-ю германскими пушками (150мм/40), закупленными Черногорией "для БО порта Бар и иных целей" 10.05.04.

— РИ. Порт-Артур. Вступление в строй после ремонта ЭБр "Ретвизан" 12.05.04.

— САСШ. Филадельфия. Крамп. Заложены однотипные ЭБР "Миссисиппи" и "Айдахо" 12.05.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре обсуждались оперативные вопросы положения флота в Порт-Артуре в связи с боем у Эллиотов, блокированным выходным фарватером, высадкой японского десанта и продвижением его к крепости. Присутствовали представители Военного министерства во главе с министром В.В. Сахаровым 13.05.04.

— Средиземное море. Потопление "Дмитрием Донским" английского ПХ-контрабандиста "Рокол" (3800т, 13,5уз.) с грузом химикалий, огнепроводного шнура, маш. масла, и деталей для паровых машин (подшипники, котельные трубки) в 30 милях от Мальты. Он пытался уйти в территориальные воды. В ходе погони случайный снаряд с "Донского" вызвал пожар. Несмотря на это был досмотрен, документы, подтверждавшие контрабанду изъяты. Экипаж ПХ передан на британский крейсер, подошедший вскоре после его гибели. Английские СМИ возмущены "русским пиратством" 14.05.04.

— СПб. Император Николай II принимает возвращенного им из ссылки князя Л.Д. Вяземского. Вместе с ним, князем А.Г. Щербатовым, Д.И. Менделеевым, П.А. Столыпиным, В.В. фон Валем, В.И. Вернадским, издателем Сытиным и публицистом С.Ф. Шараповым обсуждает подходы к проблематике Земского самоуправления в РИ, формах взаимодействия центральной власти с земскими органами, и методологию контроля их деятельности. Кроме того обсуждены неотложные меры по предотвращению возможных в конце лета — начале осени крестьянских бунтов 17.05.04.

— САСШ. Нью-Йорк. Фор Ривер. ЭБР "Род Айленд" типа "Вирджиния" спущен на воду 17.05.04.

— СПб. Приступила к работе Особая совместная техническая комиссия армии и флота по вопросам качеств боеприпасов и снабжения ими вооруженных сил (ОСТК БП). Председателем комиссии по указанию Императора Николая второго назначен полковник С.Г. Петрович, вернувшийся из инспекционной поездки во Владивосток и Маньчжурскую армию. Были сделаны выводы о нетерпимости отсутствия фугасных гранат и о желательности перехода на безрантовый винтовочный патрон, подобный германскому, с остроконечной пулей 19.05.04.

— АВИ. Мариенбад. Король БИ Эдуард VII встречается с американским банкиром Джейкобом Шифом. Обсуждаются финансовые вопросы, в т.ч. связанные с русско-японской войной 20.05.04.

— Ведикобритания. Портсмут. Броненосный крейсер "Саффолк" типа "Кент" вступил в строй 21.05.04.

— САСШ. Нью-Йорк. Фор Ривер. Заложен броненосец "Вермонт" типа "Коннектикут" 21.05.04.

— Порт-Саид. Вхождение в Суэцкий канал ВпКр (Кр.2р.) "Днепр" (поднявший военный флаг в Баре ПХ Доброфлота "Петербург") 22.05.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре заслушена информация Дубасова, Чухнина и Рожественского о ходе достройки "Князя Потемкина-Таврического" и "Очакова", об организации боевой подготовки экипажей 3 ТОЭ на Черном море. Принято решение о выводе черноморских кораблей при личном участии императора. Рассмотрены возможные действия Великобритании в ответ на активность наших крейсеров в Средиземном море 22.05.04.

— РИ. Владивосток. По утвержденному Макаровым представлению Руднева, группа офицеров и нижних чинов крейсеров "Варяг" и "Богатырь" награждена орденами и Георгиевскими крестами за Дела17 апреля и 6 мая 1904 года, в т.ч. за потопление японского крейсера "Такао". Руднев (по представлению Макарова) получил ОСС 2 степени. Степанов, Зарубаев и ВК Кирилл Владимирович так же ОСС 2 степени, Стемман ОСА 2 степени, Балк ОСА 3 степени 23.05.04.

— Германия. Вильгельмсхафен. Заложен ЭБР "Ганновер" для германского флота 23.05.04.

— СПб. Император Николай II принимает решение о переносе своей главной резиденции и места постоянного проживания своей семьи в Александровский дворец Царского Села, работы по рекрнструкции которого практически завершены фирмой братьев Мельцеров 24.05.04.

— Кронштадт. Выход отряда контр-адмирала Беклемишева на соединение с Безобразовым в составе: ЭБР "Наварин", "Император Николай I", броненосных крейсеров "Адм. Нахимов", "Память Азова" и бронепалубного крейсера "Адм. Корнилов". При штабе отряда аккредитованы германские офицеры-наблюдатели ф-к Максимилиан граф фон Шпее и к-к Мориц фон Эгиди, прибывшие на суда отряда в Киле. Первый получил место при штабе Беклемишева, второй на "Памяти Азова". Им же поручено осуществлять посреднические и арбитражные функции при задержании русскими кораблями германских, итальянских и австрийских судов при подозрении на контрабанду 25.05.04.

— СПб. Император Николай II принимает приглашенного по его указанию еврейского общественного деятеля Т. Герцля, прибывшего инкогнито из Австрии 26.05.04.

— Париж. Франция присоединяется к БИ в вопросе "жесткого и всеобъемлющего соблюдения Правила 24-х часов для кораблей и судов воюющих государств" 26.05.04.

— Китай. Маньчжурия. Мукден. Приказ Куропаткина корпусу генерала Штакельберга (33000, 96 орудий) начать выдвигаться в сторону Порт-Артура 27.05.04.

— Черногория. Бар. Прибытие отряда вице-адмирала Безобразова (3 ББО и транспорт "Корея"). Капитан 1-го ранга С.А. Воеводский назначен начальником крейсерского отряда Средиземного моря (формально не существующего), который должны составить спешно вооружаемые в Баре конфискованные пароходы-контрабандисты, которым предстоит стать черногорскими каперами. Команды на них будут смешанными российско-черногорскими, а офицеры — русскими (не несущими службу в русском флоте) 28.05.04.

— СПб. Посол ФР Морис Бомпар приглашен к Императору Николаю II для дачи объяснений по поводу англо-французского "Сердечного согласия", "Проблемы 24-х часов" и явной затяжки в вопросе предоставления России крупного займа в 1904 году. В тот же день ему вручена российская нота, в которой последние действия Парижа расцениваются как "несоюзнические" 28.05.04.

— Лондон. Адмиралтейство отдало приказ о мобилизации Средиземноморского и Атлантического флотов под предлогом проведения больших маневров. Командующим флотами было предписано ни в коем случае не допустить боевого столкновения с русскими кораблями до получения особого распоряжения из Лондона. В тот же день БИ заявила о закрытии Суэцкого канала для военных судов России под предлогом нарушения Петербургом и Цетине положений Берлинского трактата. Этот шаг БИ грубо нарушал Конвенцию 1988 года. Некоторые мировые СМИ оценили эти демарши БИ как прелюдию к скорому военному выступлению против РИ и Черногории на стороне ЯИ 27.05.04.

— СПб. Виккерс в лице Бэйзила Захарофа заключает с Морским министерством РИ секретный контракт на разработку и поставку станка для размещения ствола 254-мм орудия броненосца "Трайэмф" в одноорудийной башне крейсера "Память Корейца". Эскизный проект фирма берется выполнить за три недели, а доставку в разобранном виде в СПб осуществить к концу августа. Кроме того Захароф обеспечит техподдержку для установки стволов 7,5" орудий на станках российского производства. Узнав по своим каналам о проектировании нового большого ледокола (он находится в весьма теплых отношениях с ВК АМ), Захароф предложил свои услуги и в этом вопросе 28.05.04.

— Черногория. Бар. Подъем российского военного флага на вспомогательном крейсере "Подгорица" — первом черногорском капере (конфискованный, и выкупленный затем российским частным лицом бельгийский пароход "Вилль де Брюге", захваченный "Дмитрием Донским", 5700т, 13,5 уз, 4-150 мм). Команда корабля состоит как из русских моряков, так и из черногорцев. Командир корабля — капитан 2-го ранга П.И. Паттон-Фантон-де-Веррайон 30.05.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Бой за цзиньчжоускую позицию 5ВСП полковника Третьякова против 2-х дивизий генерала Оку 30.05.04 — 01.06.04.

ИЮНЬ

— РИ. Квантунский п-ов. БП с войсками из Владивостока (ок. 500 чел., эшелоны) под общим командованием ВК Михаила Александровича с боем прорываются к Цзиньчжоу 01.06.04.

— СПб. Выпуск в обращение облигаций Внутреннего выигрышного 4,5% Займа 1904 года на общую сумму 100 млн. рублей. Так называемый "Первый Военный" или "Патриотический" Заем 02.06.04.

— РИ. Порт-Артур. Прибытие иконы Порт-Артурской Божией Матери 02.06.04.

— РИ. Порт-Артур. Вступление в строй после ремонта ЭБр "Цесаревич" 02.06.04.

— Аннам. Присоединение "Океана", "Саратова" и "Алмаза" к отряду Вирениуса в Ван-Фонге 02.06.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре, приняты решения о начале разработки линейки новых корабельных орудий и боеприпасов к ним. Фирма Круппа готова оказать техническое содействие при модернизации производства Обуховского завода и поставить потребное оборудование (оглашена ответная телеграмма кайзера на личное послание императора). Основой для принятия решения стали предварительные расчеты корабельных и береговых орудий, подготовленные генерал-майором А.Ф. Бринком и полковником Н.Ф. Дроздовым:

Давление 2850 атм, скорость снаряда 868,7 м/с (2850 фт/с) для всех 52 клб стволов.4"/52 — 101,6 мм — снар. 16,6 кг (40,5 рф) — зар. 6 кг (14,75 рф) — ствол с затв. 2048 кг (125 п) — мощн. 638 тм — живучесть ожидается в 500 выстр.5"/52 — 127 мм — снар. 32,76 кг (80 рф) — зар. 12кг (29,25 рф) — ствол с затв. 3997 кг (244 п) — мощн. 1260 тм — живучесть ожидается в 400 выстр.7"/52 — 177,8 мм — снар. 88 кг (215 рф) — зар. 32 кг (78,25 рф) — ствол с затв. 10860 кг (663 п) — мощн. 3385 тм — живучесть ожидается в 350 выстр.12"/52 — 304,8 мм — снар. 446,4 кг (1090 рф) — зар. 162,6 кг (397 рф) — ствол с затв. 54711 кг (3340 п) — мощн. 17170 тм — живучесть ожидается в 250 выстр.14"/52 — 355,6 мм — снар. 708,5 кг (1730 рф) — зар. 258 кг (630 рф) — ствол с затв. 86817 кг (5300 п) — мощн. 27250 тм — живучесть ожидается в 230 выстр.16"/52 — 406,4 мм — снар. 1056,5кг (2580рф) — зар. 385 кг (940 рф) — ствол с затв. 129602 кг (7912 п) — мощн. 40636 тм — живучесть ожидается в 210 выстр.

Николай II утвердил спецификацию станков и оборудования, подлежащих заказу у германской фирмы, представленную начальником Обуховского завода генерал-лейтенантом Г.А. Власьевым. По предложению Бринка и Власьева Император подтвердил свое решение закупить у концерна Виккерса лицензию на производство затворов системы Велина. Кроме того император повелел, параллельно с определением облика будущих орудий, начинать технические проработки двухорудийной башни для 14" пушек (формально для береговой обороны) и трехорудийной для 12".

Остановившись на вопросе расширения и модернизации броневого производства, к участию в чем концерн Круппа так же выразил живейшую заинтересованность, император повелел приступить к поэтапному переводу броневого производства с Обуховского завода на Ижорский (перечень мероприятий предоставил начальник Ижорского завода генерал-лейтенант Ф.Х. Гроос), дабы достичь полной его концентрации на одном предприятии, куда затем и допустить германского инвестора. На Обуховском же сконцентрировать производство орудий и башен, поскольку Металлический завод решено профилировать исключительно под энергетическое машиностроение.

Полковник Бринк и рекомендованные им офицеры, инженеры и ученые (А.П. Меллер, А.Л. Гершун, Я.Н. Перепелкин, Д.К. Чернов, Г.Ф. Рязанин, Н.Н. Беклемишев, И.Н. Воскресенский, Ф.А. Берсенев и др.) командируются на неделю в Эссен (выезд 12.06.04). Им поручено ознакомиться с производствами Круппа, согласовать перечни потребных станков и оборудования, подготовить контракты 02.06.04.

— СПб. Личный Приказ Императора генералу Куропаткину: удерживая линию ЮМЖД восстановить соприкосновение с войсками в Порт-Артуре 03.06.04.

— Аннам. Выход отряда контр-адмирала Вирениуса из Ванфонга во Владивосток: "Ослябя", "Аврора", "Алмаз", "Смоленск", 1 герм. уг. ТР (после бункеровки перед прорывом отпущен в Циндао) 04.06.04.

— РИ. Гельсинкфорс. Финскими националистами убит генерал-губернатор Финляндии, генерал-адъютант Н.И. Бобриков 04.06.1904.

— РИ. Владивосток Миннзаги (реквизированные пароходы в 2250 и 2500 т) "Самарга" и "Монгугай" вступили в строй РИФа. Первый принимает на борт 66, а второй 84 мины заграждения, доработанные по проекту капитана 2-го ранга Угрюмова для рельсовой постановки. Первым командует лейтенант (КЛ) П.П. Киткин (бывший минный офицер крейсера "Аскольд"), вторым А.П. Угрюмов 05.06.04.

— Аннам. Выход из Ван Фонга к Сайпану отряда к1р. Егорьева: "Орел", "Саратов", "Океан", 7ЭМ. С "Осляби" и "Авроры" на корабли Егорьева переданы 7 76 мм пушек (для довооружения ЭМ) и 12 более мелкого калибра, включая все пушки Барановского для ВпКр 05.06.04.

— Черногория. Бар. Подъем флага на втором черногорском капере "Бар" (конфискованный, и выкупленный затем частным лицом, английский пароход "Сэр Ланселот", захваченный "Дмитрием Донским", 4440т, 12 узлов, 6-150 мм). Командир корабля — капитан 2-го ранга Н.В. Баранов 06.06.04.

— СПб. Балтийский завод. Спущена на воду ПЛ "Касатка" 07.06.04.

— Германия. Немецкая пресса публикует ряд жестких материалов по поводу заключения англо-французской Антанты, в т.ч. резкие "антибританские" интервью начальника германского Генштаба Шлиффена и статс-секретаря по ВМД Тирпица. Очевидно, что раз персоны такого уровня получили от кайзера и МИДа дозволение высказаться в прессе по важнейшему внешнеполитическому вопросу, ГИ вполне может выступить на стороне РИ в случае ее вооруженного столкновения с БИ 07-12.06.04.

— РИ. Квантунский полуостров. Удар усиленного корпуса Штакельберга вдоль линии ЮМЖД. Стабилизация фронта 2-й армии Оку по линии: район Бидзыво — сев-восточнее станции Пуланьдянь — гора Самсон — бухта Кер, ЖД осталась под японским обстрелом в двух местах, контрбатарейная борьба, телеграфная линия Порт-Артур — Мукден осталась под контролем русских 07.06.04 — 12.06.04.

— СПб. В связи с получением от Парсонса (после его конфиденциальной встречи с Б. Захарофым и российским морским агентом в Лондоне кап.1 р. Бостремом) согласия на продажу генеральной лицензии, и предоставления данных о разработанных им турбоустановках, на заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре решено начать проектирование броненосца-крейсера нового типа для Балтийского моря и Тихого океана. Он должен иметь следующие особенности: водоизмещение стандартное 15-16 тыс.т., ГК состоящий из 6305мм орудий в 2-х трехорудийных башнях отечественной разработки, 4-вальную СУ из турбин Парсонса (или же комбинированную: 2ПМ + 2Ту), позволяющую кораблю развивать скорость не менее 23 узлов.

По предложению ВК АМ Император принял решение предложить Виккерсу так же разработать проект под заданные характеристики броненосца-крейсера. Предложение ВК АМ о даче Виккерсу заказа на головной корабль в качестве прототипа рассмотрением отложено, как и предложение о возможности применения турбин Рато, по причине проблем на испытаниях "Каролины" (будущей "Ласточки") в Англии. ВК АМ получил указание выехать в Германию для инспекции и ускорения работ по переоборудованию закупаемых лайнеров во ВпКр/быстроходные десантные корабли.

В том же заседании принято решение о создании комиссии по учету опыта войны в новом кораблестроении, т.н. Особая Комиссия по новому Кораблестроению (КНК). Фактически под этим названием была скрыта группа разработчиков нового броненосного корабля. Деятельность ее приказано вести в условиях строжайшей секретности. Исполнительным секретарем-координатором назначен И.Г. Бубнов, Главными конструкторами конкурсных проектов Д.В. Скворцов и А.Э. Шотт. За обеспечение режима секретности отвечает ротмистр В.Ф. Модль.

Император жестко потребовал ускорения работ по производству катеров Крылова-Луцкого, где наметилось некоторое отставание от план-графика работ. Главному инспектору кораблестроения и начальнику кораблестроительного отдела Морского технического комитета генерал-лейтенанту по адмиралтейству Н.Е. Кутейникову в ходе работы Совещания стало плохо с сердцем. Николай Евлампиевич был срочно госпитализирован. По указанию Царя на время болезни Н.Е. Кутейникова исполнение его обязанностей поручено Владимиру Христиановичу Оффенбергу 08.06.04.

— РИ. Порт-Артур. Прибытие лейтенанта Балка для решения проблемы расчистки входного фарватера от затопленного на нем японского брандера — броненосца "Фусо" 09.06.04.

— Черногория. Бар. Подъем флага на третьем черногорском капере "Цетине" (конфискованный и затем выкупленный частным лицом английский ПХ "Хэмпшир Стар"): 3900 т, 13,5 уз, 4-150 мм. Командир — капитан 2 ранга 2-го ранга А.Г. Покровский 09.06.04.

— СПб. Морским министерством РИ (подпись начальника МТК вице-адмирала Дубасова) и концерном "Виккерс" (подпись коммерческого директора и крупного акционера компании Б. Захарофа) заключен контракт на участие в "реконструкции и переоснащении промышленных мощностей Кронштадского и Севастопольского военных портов, а также Адмиралтейского судостроительного и Металлического заводов". План работ, включающий реконструкцию трех имеющихся в Кронштадте и Севастополе сухих доков, рассчитан на шесть лет.

По мере реализации проекта предусмотрено вхождение Виккерса в акционерный капитал ряда российских предприятий. К кредитованию этого, и других проектов в России, английский бизнесмен предполагает привлечь ряд британских, бельгийских, датских и голландских частных банков. Одновременно заключен контракт на участие Виккерса в проектировании и постройке в СПб 4-х линейных ледоколов в 12 кт. Английской стороной будет поставлена часть стали для корпусных конструкций, оборудования и систем, а так же винто-рулевые комплексы. Под закладку головного корабля выделен стапель Адмиралтейского завода, второго — эллинг Балтийского завода 10.06.04.

— СПб. Таврический Дворец. По инициативе Императора Николая II созван Первый Земский Съезд. В его работе приняли участие 264 делегата от всех земских губерний РИ и специально приглашенные Императором представители Атаманов казачьих войск. Из выступлений царя, министра финансов Коковцова, и приглашенного государем саратовского губернатора П.А. Столыпина, становится ясно, что РИ вступает на путь глубоких преобразований, в которых территориальному самоуправлению предстоит весьма значительная роль.

На Земства ляжет огромная нагрузка по выполнению важнейших государственных программ в области медицины и образования, создания современной транспортной инфраструктуры и интенсификации сельскохозяйственного производства. В краткосрочной перспективе должна быть устранена черезполосица — главная беда крестьянства. Должен быть упорядочен и проведен в кратчайшие сроки выкуп пустующих или не эффективно использующихся помещичьих земель.

В соответствии с предложенным Столыпиным планом земельной реформы, От общинного землевладения наиболее активной части крестьянства предстоит постепенный переход к частно-фермерскому (хутора, отрубы) с учетом перспективы его укрупнения в связи с развитием земельного рынка. Создание условий для этого, начиная от административной поддержки и заканчивая подготовкой потребных для этого специалистов, в частности землемеров, счетоводов-бухгалтеров и агрономов — первейшая задача земских органов.

Государство будет оказывать хуторянам активную помощь. Но это не спешная, административная ломка общины, несмотря на ее вполне очевидную деструктивную роль. Она представляет собой постоянный нагнетатель социальной напряженности. Выделение надела "на едока" с одной стороны провоцирует рождение массы детей, что усугубляет черезполосицу, постоянный и растущий земельный дефицит, плодит городской люмпен весьма падкий на анархистскую агитацию, с другой -тормозит внедрение прогрессивных коллективных форм землепользоваеия и внедрения новых достижений агрокультуры. Объективно все это препятствует интенсификации СХ-производства, увеличивая опасность голода и общественных потрясений.

Однако, по мнению Императора, крестьяне должны иметь возможность выбора, не отягощенного давлением сверху. Общинникам должна быть предложена возможность сравнения эффективности индивидуального хозяйствования в рамках общины и коллективного, специализированного землепользования, в т.ч. с осмыслением опыта российских и зарубежных крупных частнособственнических хозяйств, и государственная помощь в налаживании коллективного хозяйствования. Первым шагом для решения этой проблемы станет списание выкупных платежей, что Император твердо решил сделать сразу по окончании РЯВ.

Земствам предложено дать предложения и замечания к плану земельной реформы. Первой задачей текущего момента для Земств признано предотвращение крестьянских волнений. При Поземельном Банке организуется особый хлебный фонд 1904 года в 25 млн. рублей для беспроцентных хлебных ссуд на пять лет для распределения зерна среди малоимущих крестьян. Организация их выдачи и справедливого распределения возлагаеся в первую очередь на Земства и крестьянские общины.

На вопрос делегатов относительно реформирования государственного устройства, Император ответил, что как он уже заявлял ранее, введение Конституции и институтов парламентаризма для него вопрос в принципе решенный, но сделано это будет только после победоносного окончания ведущейся сейчас войны против Японии. Земским деятелям предложено подготовить предложения для готовящейся новой редакции закона "О земском самоуправлении". В соответствии с ним будет выработано новое положение о выборах в земские органы, в т.ч. будут введен новый цензовый регламент, как для выборщиков, так и для избираемых.

Земское самоуправление будет введено на всей территории страны, включая Казачьи края, кроме ряда юго-азиатских областей, части Привисленского края и Финляндии. Председателем Всероссийского Земского совета (ВЗС) избран князь Л.Д. Вяземский. Д.Н. Шипов, председатель Московской губернской земской управы, избран Секретарем исполнительного комитета ВЗС, а его товарищем — граф П.А. Гейден. В члены ВЗС избраны, в частности, князь А.Г. Щербатов, князь В.П. Мещерский, С.Ф. Шарапов 11-15.06.04.

— СПб. Инженерно-технический комитет ГШ (ИТК ГШ) и ГАУ получают указание Императора Николая II о подготовке программы разработки новых образцов артиллерийского и стрелкового вооружения армии в соответствии с указаниями императора, изложенными в секретной "Памятной записке" на имя ВК Сергея Михайловича 11.06.04.

— Средиземное море. Арест черногорским капером "Подгорица" английского ПХ "Формоза" с контрабандой (химикаты, ВВ, пулеметы Виккерса), отправка в Бар на призовой суд 11.06.04.

— Лондон. С двухдневным рабочим визитом прибывает министр иностранных дел ФР Т. Делькассе. Он предупреждает лондонский Кабинет о проблематичности для Парижа уклониться от союзнеческих обязательств перед РИ в случае начала войны БИ с нею из-за "пустяшной проблемы Бара" 12.06.04.

— СПб. Император Николай II согласился с изложенным ИТК ГШ мнением, о перспективности использования для стрелковых систем автоматического огня безрантовых патрон 13.06.04.

— БИ. Лондонские СМИ обрушиваются на Черногорию — "сообщницу в русском пиратстве". Звучат требования о нападении на Бар силами Мальтийской эскадры. В тот же день по вопросу "активной борьбы с пиратством" собирается особое заседание палаты представителей Парламента 13.06.04.

— Китай. Маньчжурия. Прием на снабжение армии антимоскитных сеток и пологов 14.06.04.

— Лондон. "Таймс" публикует антипатриотичную статью графа Л.Н Толстого "Одумайтесь!" с призывом к неучастию россиян в войне 14.06.04.

— Великобритания. Пембрук. Броненосный крейсер "Дюк оф Эдинбург" спущен на воду 14.06.04.

— РИ. Або. Начало серийного строительства на верфи Крейтона в специально выстроенном и усиленно охраняемом крытом эллинге торпедных катеров типа КЛ ("Крылов-Луцкий") 15.06.04.

— Средиземное море. Отряд контр-адмирала Беклемишева после выхода из Бизерты сумел оторваться от английских крейсеров, что вызвало озабоченность британского Адмиралтейства 16.06.04.

— СПб. Николай II устанавливает из средств Царствующего Дома десять стипендий (включающих стоимость обучения) для получения высшего образования сиротами офицеров армии и флота (погибших в бою) в Оксфордском и Кембриджском университетах Англии. Император намерен лично отбирать кандидатов из числа предварительно одобренных Министерством Двора и МВД 16.06.04.

— Германия. Потсдам. Император Вильгельм II получает секретную телеграмму Николая II с предложением о проведении в ближайшее время конфиденциальной встречи для обсуждения насущных вопросов политического и экономического характера, и отвечает своим принципиальным согласием. Встреча должна состояться в августе — формально немцы взяли небольшой тайм-аут для подготовки своих предложений по таможенным вопросам и новому торговому договору. Кайзер Вильгельм принимает решение отложить свое традиционное турне по фьордам Норвегии, однако он намерен назначить встречу кузену на Балтике — ему не терпится продемонстрировать родственнику свои новые броненосцы и самому оценить русские "бородинцы" до их ухода на ТОФ 16.06.04.

— СПб. Генерал-губернатором Финляндии стал ВК Николай Николаевич. На ее территории вводится военное правление. 2-я гвардейская кавалерийская дивизия передислоцируется в Финляндию 17.06.04.

— Черногория. Сбор в порту Бар отрядов вице-адмирала Безобразова и капитана 1-го ранга Добротворского (поступил под командование Безобразова), "Генерал-адмирала", "Храброго", 4 миноносцев, "Абрека", вооруженного транспорта — мастерской "Иртыш" (штабной корабль базы Бар), официальный Приказ о сформировании 2ТОЭ 18.06.04.

— СПб. Товарищ министра внутренних дел П.Н. Дурново становится начальником депарамента полиции. А.А. Лопухину назначено "поправить здоровье" в ожидании нового назначения 18.06.04.

— СПб. При российском посольстве в Лондоне вводится должность атташе по науке и культуре. Им становится М.М. Костевич. В его обязанности в т.ч. входит и контроль за обучением российских студентов, защита их интересов и прав 19.06.04.

— Италия. Специя. Верфь ВМФ. Эскадренный броненосец "Регина Елена" спущен на воду 19.06.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре обсуждались вопросы реформирования отечественного кораблестроения и участия в этом иностранных фирм. Рассмотрены также оперативные вопросы по сотрудничеству с фирмами "Крупп", "Телефункен", "Цейс", "Виккерс", "Парсонс", "Барр и Струд".

Вернувшийся накануне из поездки в Париж, Берлин и Копенгаген Генерал-адмирал ВК Алексей Александрович высказал свое категорическое несогласие с планами Государя по "германо-англизации" отрасли, однако мнение Николая II по данному вопросу осталось неизменным. Назвав такое решение "сумасбродным" и идущим в разрез с готовностью крупнейших французских фирм всячески способствовать развитию российского флота, ВК АА демонстративно покинул заседание.

После его ухода заслушены начальник МТК вице-адмирал Дубасов, В.Х. Оффенберг и министр финансов Коковцов с предложениями по "Программе военного судостроения на 1905-10 годы". В нее включены: 4 ЭБР (или больших БрКр), 4 бронепалубных крейсера 2 ранга, 16 минных крейсеров, 8 подводных миноносцев, 2 минных транспорта, 36 миноносок и 4 линейных ледокола.

Мероприятия по усилению флота в период РЯВ, включающие в себя переоборудование закупаемых за границей судов в БЭТСы и ВпКр-лайнеры, программу переброски в разобранном виде и сборку во Владивостоке ММ типа "Сокол", а так же задействование имеющихся и развертывание новых судостроительных мощностей, выделяются в "Особую программу по усилению флота в военное время". В связи со сложностями в получении кредита, император распорядился кроме средств Комитета УФДП негласно использовать на эти цели золотовалютные резервы казны.

На совещании принят для руководства в действиях Морского министерства и Минфина на будущее, предложенный императором принцип "Планового военно-морского строительства". Он предусматривает разделение всех боевых кораблей на корабли "первой линии" и "второй, резервной линии" (устаревшие морально или физически), а так же исключение из состава флота всех кораблей старше 25 лет с момента ввода в строй, и их утилизацию или иное коммерческое использование.

Устанавливается жесткое количественное соотношение между собой кораблей различных классов, составляющих первую линию или назначенных к постройке. Т.н. принцип "единицы заказа". За базу при определении пропорции наполнения кораблями "первой линии флота" предложено брать ЭБР или большой БрКр (способный сражаться в линии). В общем виде эта пропорция выглядит так: к одному эскадренному броненосцу или большому броненосному крейсеру в составе флота "прилагаются" 1 бронепалубный крейсер, 4 истребителя, 4 миноносца, 2 подводных миноносца, 6 кораблей малых типов (сторожевик, минный охотник и т.п.), что и является "Единицей заказа".

Установлен принцип "Подивизионного строительства", который будет закреплен Законом о Флоте. Дивизия включает в себя 4 линкора/больших крейсера с причитающейся каждому "челядью" (т.е. 4 "единицы заказа"). Она, по мнению Императора, должна состоять из совершенно однотипных кораблей. Не допускаются даже небольшие различия, как это имеет место быть на достраивающихся броненосцах типа "Бородино", за исключением индивидуальных элементов декора 19.06.04.

— АВИ. На конференции под председательством наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда (продолжалась две недели, как "неофициальный объмен мнениями на уровне Специальных посланников") достигнуто русско-черногорско-греческо-франко-англо-германское соглашение (Каттарский меморандум) по ограничению крейсерских операций РИ и ЧГ в СМ.

РИ с момента подписания меморандума отказывается от аренды порта Бар (Антивари). АВИ, ГИ и БИ гарантируют безопасность побережья Черногории. Греция берет на себя обеспечение проведения призового суда, "Иртыш" переходит в Пирей стационером. На нем разрешается проведение судебных заседаний. Он же осуществлял секретное снабжение и техподдержку крейсеров "Бар", "Подгорица" и "Цетине" (рандеву у острова Миконос). Однако таких выходов ему было суждено сделать только два...

Стороны согласились с тем, что все российские вспомогательные крейсеры, вооруженные в Баре и поднявшие там Андреевский флаг до момента заключения настоящего соглашения, легитимны. Три черногорских капера выкупаются РИ и входят в состав ее флота. Россия отказывается от усиления численности своего корабельного состава вне зоны боевых действий в Атлантическом и Индийском океанах, а также в Средиземном море, сверх сложившейся в мирное время практики (3 корабля). России отказывается от уничтожения призов-контрабандистов вне зоны военных действий.

Открытие для РИФа Суэцкого канала. Отказ Англии и Франции от "жестких 24 часов" западнее Сингапура и подтверждение ими права прохода черноморских проливов судами ЧФ в соответствии с действующими международными правоустанавливающими документами 20.06.04.

— СПб. По результатам совещания с В.К. Плеве, П.Н. Дурново и В.В. фон Валем (начальник отдельного корпуса Жандармов — ОКЖ), Указом царя на всей территории РИ вводится положение усиленной охраны, а в восточных регионах — военное. Ужесточается цензура. Дела о политических преступлениях (в т.ч. антивоенной агитации) передаются ВП судам 20.06.04.

— СПб. Император Николай II принимает директора Путиловского завода С.И. Смирнова, который докладывает ему о начатых работах по созданию 87-миллиметровой кавалерийской гаубицы-пушки, а также об итогах перехода завода на трехсменную работу (8 часов с двумя 10-ти минутными перекурами и 20 минутами ПЗВ) и имеющихся финансовых сложностях предприятия. Ему поручено подготовить допэмиссию акционерного капитала компании, для последующего ее выкупа в казну.

Смирнов подтвердил, что между акционерами предприятия и концерном "Шнейдер" существуют договоренности, согласно которым в объмен на доступ к конструкторским новинкам французов, руководство "Путилова" и его акционеры (в том числе крупные банки) активно лоббируют принятие на вооружение русской армией только их артсистем. Подтвердил он и участие в этих схемах генерала-инспектора артиллерии ВК Сергея Михайловича и премьер-министра С.Ю. Витте 21.06.04.

— СПб. По указанию Императора Николая II в связи с военным временем и выявившимися упущениями и проблемными моментами в финансировании военного и морского министерств, практика исчисления бюджетов указанных министерств по принципу пятилетнего "предельного бюджета" с 1905 года прекращается. Предстоит в течение текущего года отработать, а со следующего перейти на т.н. "пятилетний постатейный плановый бюджет" с возможностью его ежегодной корректировки в случае выявления потребности в покрытии непредвиденных расходов 21.06.04.

— РИ. Москва. По Указу Императора Николая II создан Военный институт иностранных языков (ВИИЯ). Формально его задача — подготовка профессиональных военных переводчиков, в первую очередь владеющих языками азиатских народов, а также разбирающихся в культурных и религиозных особенностях жизни азиатских народов. Нехватка военспецов данного профиля являлась одним из очевидных уроков первого полугодия войны с Японией. Первыми созданы отделения японское, китайское, корейское и хинди. Прием в ВИИЯ предусматривает определенный сословный и национальный демократизм, в частности для инородцев, выходцев из азиатских регионов РИ. Фактически это ВВУЗ предназначено для подготовки кадровых разведчиков 21.06.04.

— СПб. По Указу Императора Николая II создан курирующийся МИДом Институт Международных Отношений, задача которого — подготовка нового поколения специалистов дипкорпуса 21.06.04.

— Средиземное море. Соединение отряда контр-адмирала Беклемишева с отрядом вице-адмирала Безобразова у Абукира. Встреча русских адмиралов с командованием английской и французской эскадр. Безобразов заверил командующего британской эскадры адмирала Ч. Бересфорда в соответствии своих дальнейших действий букве и духу достигнутого в Каттаро соглашения. Формирование 2ТОЭ, вступление эскадры в Суэцкий канал, в соответствии с положениями "Каттарского меморандума" открытый Англией для российских боевых кораблей. Безобразов переносит флаг с ББО "Адмирал Ушаков" на броненосный крейсер "Память Азова" 21-23.06.04.

2-я эскадра Флота Тихого океана.

Старший флагман, начальник эскадры: вице-адмирал Безобразов Пётр Алексеевич (флаг на "Памяти Азова")

Флаг-капитан: капитан 1-го ранга Гирс Владимир Константинович

Отряд крейсеров

Крейсер 1-го ранга "Адмирал Нахимов": капитан 1-го ранга Родионов Александр Андреевич

Крейсер 1-го ранга "Память Азова" (флаг Безобразова): капитан 1-го ранга Цивинский Генрих Фаддеевич

Крейсер 1-го ранга "Дмитрий Донской": капитан 1-го ранга Добротворский Леонид Фёдорович

Крейсер 1-го ранга "Адмирал Корнилов": капитан 1-го ранга Нельсон-Гирст Павел Фомич

Отряд броненосцев

Младший флагман эскадры, начальник отряда: контр-адмирал Беклемишев Николай Александрович

Эскадренный броненосец "Наварин" (флаг Беклемишева): капитан 1-го ранга барон Фитингоф 1-й Бруно АлександровичЭскадренный броненосец "Имп. Николай I": капитан 1-го ранга Скаловский Александр Николаевич

Броненосец береговой обороны "Адмирал Ушаков": капитан 1-го ранга Барщ Витольд ЛюдвиговичБроненосец береговой обороны "Адмирал Сенявин": капитан 1-го ранга Сильман 1-й Фёдор ФёдоровичБроненосец береговой обороны "Генерал-адмирал Апраксин": капитан 1-го ранга Броницкий Михаил АлександровичМореходная канонерская лодка "Храбрый": капитан 2-го ранга Похвистнев Давыд Васильевич

Отряд миноносцев

Минный крейсер "Абрек" (брейд-вымпел командующего отрядом): капитан 2-го ранга Хомутов Анатолий Илиодорович (командующий отрядом)Миноносец "N 212": капитан 2-го ранга Иванов 7-й Константин ВасильевичМиноносец "N 213": лейтенант (к-л) Галанин Валерий ИвановичМиноносец "N 222": лейтенант Веселаго 1-й Алексей МихайловичМиноносец "N 223": лейтенант (к-л) Левитский Александр Иванович

Отряд транспортов

И.д. начальника отряда: капитан 2-го ранга Кросс Владимир АлександровичПароход "Добровольного флота" "Ярославль" (флаг Кросса): капитан 2-го ранга Орановский Павел КазимировичПароход "Русского Восточно-Азиатского пароходства" "Корея": прапорщик по МЧ БакановПароход "Русского Общества Пароходства и Торговли" "Великая княгиня Ксения" (госпитальное судно)

С эскадрой следуют 6 германских угольных пароходов

— Средиземное море. Арест вспомогательным крейсером "Подгорица" английского ПХ "Родезия" с контрабандным грузом в 40 милях от Порт-Саида (стволы орудий 203мм — 4 шт., ВВ, снаряды 203 мм) отправка в Пирей на призовой суд. Груз, несмотря на протесты английской стороны, заявившей, что по Каттарскому меморандуму Россия не выполнила соглашения о сокращении численности ее крейсеров в Средиземноморье, конфискован. Российскоя сторона заявила, что в данный момент крейсер "Генерал-Адмирал" направляется в Кронштадт и крейсерских операций, равно как и суда адмирала Безобразова, направляющиеся на Дальний Восток, не ведет. Однако, по указанию из СПб, сам ПХ "Родезия" был вскоре освобожден 23.06.04.

— Германия. Киль. Король ВБ Эдуард VII прибывает с дружественным визитом на празднование Кильской недели. Его цель снизить напряженность в отношениях с Германией, причиной которого стали просочившиеся в печать подробности англо-французского "сердечного согласия" 24-28.06.04.

— Тихий океан. Филиппинское море. Начало крейсерских операций отряда капитана 1-го ранга Егорьева (Вп.Кр. "Океан", "Ока", "Печора" и 7ЭМ) в районе восточнее Японии с использованием якорных стоянок у о-вов Марианских и Бонин. Капитан 2-го ранга Лахматов вначале командует "Орлом"/"Печорой", затем маневренной базой на Сайпане и призами 25.06.04.

— СПб. Объявление Россией введения действенной блокады территории Японии и Кореи с 01.09.04, и обнародование информации о немедленно вступающих в силу поправках в законодательство в части борьбы с контрабандой оружия (капитан и офицеры транспорта контрабандиста могут быть привлечены к уголовной ответственности, вплоть до каторги); объявление о принятии в состав флота пароходов Доброфлота "Орел" и "Саратов" в роли кр.2р. под именами "Печора" и "Ока", (согласно официального сообщения корабли вооружены в Николаевске) 25.06.04.

— ГИ. Киль. ПЛ "Форель", модернизированная по требованию заказчика, приступила к ЗХИ. Кроме электромотора, она оснащена керосиновым мотором Кертинга, для чего пришлось сделать в корпусе почти четырехметровую вставку. Трубчатые ТА для мин Шварцкопфа заменены на рамочные, системы Джевецкого. Водоизмещение ПЛ выросло до 24,6/26,4 т 25.06.04.

— Германия. Бреслау. Отправка из Германии в Порт-Артур (фактически, в связи с блокадой Квантуна, доставлены во Владивосток) литерным поездом первых 3-х (из 20-ти) комплектов станций беспроволочного телеграфа "Телефункен" с дальностью действия до 700 морских миль 26.06.04.

— Аннам. Приход в Сайгон "Днепра" 26.06.04.

— СПб. Указом императора Николая II Новое Адмиралтейство, Галерный остров и Франко-Русский завод объединены в единое предприятие — Адмиралтейские верфи. Управляющим директором объединенного предприятия назначен А.И. Путилов, которому поручено провести подготовку к акционированию предприятия 27.06.04.

— СПб. Император утвердил план мероприятий Министерства финансов по использованию части золотого запаса Империи для покрытия нарастающих военных расходов (75 млн. руб). И для создания Ссудного Хлебного фонда в Поземельном Банке (25 млн. руб. в этом году и 50 млн. руб. в следующем) для беспроцентных зерновых ссуд на 5 лет малоимущим крестьянским семьям 27.06.04.

— Аннам. Получение командиром ВпКр "Днепр" приказа через консула в Сайгоне на присоединение к отряду Егорьева. Выход "Днепра" из Ван Фонга к Сайпану 28.06.04.

Отдельный отряд крейсеров 1-ой эскадры Флота Тихого океана.

Начальник отряда: капитан 1-го ранга Егорьев 1-й Евгений Романович

Флаг-офицер: лейтенант (к-л) Свенторжецкий Евгений Владимирович

Отделение крейсеров

Крейсер 2-го ранга "Океан" (брейд-вымпел командующего отрядом Егорьева): капитан 2-го ранга Шторре Иван Александрович

Крейсер 2-го ранга "Днепр" (бывший "Петербург") (вошел в состав отряда 12.07.04): капитан 2-го ранга Скальский Иван Грацианович

Крейсер 2-го ранга "Печора" (бывший "Орёл"): капитан 2-го ранга Канин Василий АлександровичКрейсер 2-го ранга "Ока" (бывший "Саратов"): капитан 2-го ранга Шейх-Ашири Александр Михайлович

1-е отделение миноносцев

Контрминоносец "Буйный": капитан 2-го ранга Колчак 1-й Александр Фёдорович (командующий отделением)Контрминоносец "Блестящий": капитан 2-го ранга Шамов Александр СергеевичКонтрминоносец "Бодрый": капитан 2-го ранга Иванов 3-й Пётр Васильевич

Контрминоносец "Бедовый": капитан 2-го ранга Коломейцов Николай Николаевич

2-е отделение миноносцев

Контрминоносец "Бравый": капитан 2-го ранга Былим-Колосовский Николай Николаевич (командующий отделением)Контрминоносец "Безупречный": капитан 2-го ранга Матусевич 2-й Иосиф АлександровичКонтрминоносец "Быстрый": капитан 2-го ранга Маньковский Николай Степанович

— Тихий океан. Захват крейсерами капитана 1-го ранга Егорьева о-ва Иводзима: Кр2р. "Океан", "Печора", "Ока" и 4 ЭМ 29.06.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Начало высадки 3-й армии генерала Ноги Марэсукэ в Бидзыво для занятия Дальнего и атаки на Порт-Артур (45000, 220 полевых орудий + 24 осадных 11" гаубицы) 30.06.04.

ИЮЛЬ

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре обсуждались вопросы возможной переброски на ДВ по Транссибу подводных лодок. Мнения участников разделились практически поровну. В итоге император принял решение о преждевременности такой операции. Принято решение о достройке Адмиралтейскими верфями минного заградителя "Волга" в роли корабля-базы и плавмастерской для отряда подводных миноносцев. Были заслушаны предложения кораблестроителей о возможном облике перспективных линейных кораблей. Решено немедленно командировать А.Э. Шотта, Д.В. Скворцова и двух-трех отобранных ими специалистов во Владивосток для консультаций по этому вопросу с В.Ф. Рудневым и учета имеющегося на ТОФе боевого опыта. ВК Алексей Александрович на заседание приглашен не был 01.07.04.

— РИ. Порт-Артур. Встреча вице-адмирала С.О. Макарова и лейтенанта В.А. Балка для обсуждения вопросов формирования корпуса морской пехоты, День рождения морского спецназа РИ 01.07.04.

— Средиземное море. Арест российским ВпКр "Цетине" германского парохода "Шельда" (4220 брт) с грузом контрабанды для Японии. В его составе корпуса 120-мм гаубичных снарядов, взрыватели к ним, гильзы с капсюль-детонаторами, 48 листов броневой стали различной толщины и 200 двигателей для морских самодвижущихся мин. Судно отправлено в Пирей на призовой суд 02.07.04.

— РИ. Порт-Артур. Расчистка прохода в гавань от обломков броненосца-брандера "Фусо" 04.07.04.

— Желтое море. Второй бой при Бидзыво (бой у островов Эллиота). Макаров против Того. Потопление японских ЭБР "Фудзи" и БпКр "Оттова", 3ЭМ, 9ММ. Тяжелые повреждения 3 русских ЭБР ("Пересвет" — артогонь, "Севастополь" — авария машины, "Петропавловск" — торпеды), утопление второй партии японских осадных орудий и 11-ти транспортов, захват 3-х яп. транспортов 06.07.04.

— Японское море. Бой ВОК под командованием Руднева со 2-й боевой эскадрой Камимуры у Цугару (Кадзима), потопление японского БпКр "Такасаго" 06.07.04.

— РИ. Фастов. По личному указанию императра Николая II Н.Н. Бенардос отправляется в Гурзуф для продолжительного лечения. Все долги изобретателя покрыты, ему лично для поправления здоровья и продолжения исследований передано 7 тыс. рублей и представлен сопровождающий медик. По возвращении с курорта в Киеве будет организована для него кафедра и лаборатория 07.07.04.

— СПб. Манифест Императора Николая II к подданным империи "О ходе войны и положении Державы". В нем отмечены успехи русского оружия за полгода боев, обещано послевоенное списание ВСЕХ выкупных платежей и декларировано создание дополнительного беспроцентного Ссудного Хлебного фонда для поддержки малоимущего крестьянства в худородные годы. Справедливость распределения Ссуд возлагается на Земства и САМИ крестьянские общины. Правительственные чиновники (МВД) будут выполнять лишь регистрирующую и контролирующую роль 09.07.04.

— Пролив Лаперуза. Бой отряда контр-адмирала Вирениуса с японским БрКр "Адзума" 09.07.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре обсуждались итоги боев у Цугару и Элиотов, а так же вопросы сотрудничества с Виккерсом. Император поставил только что вернувшегося из Германии ВК Александра Михайловича в известность о возможности приобретения у Виккерса проекта броненосца-крейсера, если он будет выигрышно смотреться на фоне отечественного. При этом заказ на силовую установку и ряд вспомогательных механизмов и систем может быть размещен у Виккерса. Однако строиться сами корабли этого типа будут только в России.

В том же заседании Император повелел создать "Особый комитет по вопросам гражданского судостроения" под председательством ВК АМ. Комитету предстоит выработать принципиальные подходы к проектированию и производству судов "стандартных" типов, а также обеспечить в их проектах принцип эффективного двойного применения (в военный период) 09.07.04.

— СПб. Указ о присвоении С.О. Макарову звания адмирала 10.07.04.

— РИ. Владивосток. Приход отряда контр-адмирала Вирениуса. Ввод в док ЭБР "Ослябя" 11.07.04.

— РИ. Порт-Артур. Приход из Инкоу КНЛ "Сивуч" 12.07.04.

— РИ. Кронштадт. Начаты испытания ПЛ "Кета", первой из 14-и (8 привезены с ЧМ) ПЛ Джевецкого, перестраивающихся для вооружения их 2-мя торпедами и оснащения ДВС-электрической СУ 12.07.04.

— СПб. Приглашенный бароном Фредериксом по поручению Императора Николая II, прибыл сэр Томас Липтон, личный друг короля Эдуарда VII, сопровождавший его во время визита в Киль. Сэр Томас привез царю секретное предложение короля о посредничестве в заключении мира с Японией и о желании БИ заключить с РИ полномасштабное соглашение о разделе сфер влияния в Азии. По просьбе короля послание было уничтожено сразу по прочтении. Царь предложил Липтону расширение его бизнеса в пределах РИ, с похвалой отозвавшись о превосходном вкусе и качестве чая "Липтон". Кроме того сэру Томасу предложено выступить в качестве одного из учредителей яхтенных и катерных гонок в СПб и Н. Новгороде, которые он может вполне использовать и в рекламных целях 13.07.04.

— Тибет. Британские войска вступают в Лхасу. Далай-Лама при помощи Агвана Джорджиева бежит из города. Местонахождение его более месяца неизвестно 14.07.04.

— РИ. В 14 областях европейской части РИ и Малороссии начаты мобилизационные учения казачьих войск под общим руководством генерал-лейтенанта Д.Ф. Трепова. Усиленные контингенты казаков будут находиться там и заниматься боевой подготовкой до глубокой осени 15.07.04.

— СПб. Указ о награждении отличившихся в боях у Бидзыво, Кадзимы, пролива Лаперуза и на Квантуне адмиралов, офицеров и нижних чинов. В т.ч. Макаров награжден ОСВ 3 степени, Руднев ОСГ 3 степени, Небогатов, Вирениус, ВК Михаил Александрович, Вирен, Бойсман, Яковлев, Трусов, Шульц награждены орденом ОСГ 4 степени, Рейн ОСВ 4 степени, Балк 3-й (за бои на суше и "Фусо") ОСС 2 степени, ВК Михаил Александрович пожалован чином ротмистра по гвардии 16.07.04.

— РИ. Владивосток. После разгрузки с ТР "Смоленск" снарядов для 1ТОЭ (в крепости организованы работы по их переоснащению новыми взрывателями и заливке тротилом, первые 80 тонн которого поступят в августе из Германии), на нем поднят ВМ флаг с переименованием в Кр2р. "Рион" 18.07.04.

— СПб. По распоряжению Императора введено в действие "Положение о прохождении воинской службы и порядке присвоения воинских званий в армии и на флоте в военное время". Смысл его сводится к ускорению продвижения по службе военнослужащих, на деле доказавших личную храбрость и профессионализм. Одновременно внесены соответствующие изменения в положения о выслуге и военно-морском цензе 18.07.04.

— Великобритания. Плимут. Дружественный визит эскадры кораблей германского флота омрачен как резкими антигерманскими публикациями английской прессы, критикующими немецкую программу строительства ВМФ, так и весьма прохладным отношением жителей Плимута к гостям 19-24.07.04.

— СПб. Император согласился с мнением специалистов ОСТК БП о необходимости увеличения в будущем калибра стрелкового оружия. В ходе расчетов и сравнительных испытаний образцов выявилось, что оптимальным является калибр около 8,0 мм. Из существующих в мире на данный момент боеприпасов, требованиям военных практически полностью соответствует патрон, применяемый в германской винтовке Маузера образца 98 года — 7,92х57IS 20.07.04.

— Китай. Маньчжурия. Атака 1А Куроки на Саймацзы, бой с частями Куропаткина 20.07.04 — 25.07.04.

— Средиземное море. Остров Миконос. Внезапная ночная атака 4-х японских истребителей на секретную стоянку русских вспомогательных крейсеров вполне удалась. Подорван миной, но остался наплаву, сев носом не грунт, "Иртыш" — кораль-база русского Средиземноморского крейсерского отряда. Взорваны и затонули вспомогательные крейсера "Бар" и "Цетине". Погибли 35 российских и 28 черногорских моряков, включая командира "Цетине" Покровского, несколько десятков получили ранения и ожоги (на "Цетине" взорвался артпогреб). В ГМШ создана комиссия по расследованию этого прискорбного инцидента — очевидно, что атаки японцев просто никто не ожидал. Большая часть команды крейсеров отдыхала на берегу после угольного аврала.

Японские истребители прошли Суэцким каналом в Красное море спустя двое суток после атаки. По заслуживающей доверия информации два из них имели имена "Ариаке" и "Фубуки". По поводу их появления в Средиземном море пресса строит самые различные предположения вплоть до покупки их японцами у одной из английских фирм. Британский кабинет возмущенно отмел эти "безответственные досужие домыслы" как газетную утку или сознательно подброшенную журналистам клевету.

По решению ГМШ ВпКр "Подгорица" стал стационером в Пирее, а "Иртыш" после временнй заделки пробоины, в сентябре был отправлен в Гавр для восстановительного ремонта 21.07.04.

— Стамбул. Оглашена нота правительства Турции к правительству России о чрезмерном наращивании военно-морских сил на Черном море 22.07.04.

— Германия. Нордерней. С.Ю. Витте и Б. Бюлов обсуждают проект Русско-Германского торгового договора. Договор не заключен, Витте по указанию царя возвращается в СПб 22-29.07.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре обсуждались вопросы подготовки к уходу на ДВ 3 ТОЭ и ГЭК. Начальниками соединений назначены вице-адмирал Чухнин и контр-адмирал ВК Александр Михайлович. 22.07.04.

— Великобритания. Националистически настроенный эмигрант из Индии Шьяваджи Кришнаварма начинает издавать журнал "Индиен Социолоджист" (Индийский социолог), призывавший индийцев к борьбе за освобождение своей Родины. Вокруг него формируется кружок индийских эмигрантов-революционеров (в т.ч. Винаяка Дамодара Саваркара, Мадан Лал Дхингра), установивший тесные связи с русскими социал-демократами, передававшими индийцам революционный опыт 22.07.04.

— СПб. Согласно Указу Императора Николая II Лаборатория мер и весов преобразуется в Имперский Приказ мер, весов и стандартов 23.07.04.

— РИ. Порт-Артур. Подрыв ЭБР "Победа" на 2 минах, выставленных "китайской" "рисовой" джонкой. ЭБР стал на мель с блокированием прохода в гавань Порт-Артура для больших судов 24.07.04.

— Лондон. Расторжение по японской инициативе контрактов на постройку ЭБР "Катори" и "Кашима" с английскими фирмами 24.07.04.

— СПб. Присвоение лейтенанту В.А. Балку звания капитана по адмиралтейству 24.07.04.

— РИ. Владивосток. Прибытие, по личному указанию Императора Николая II, инженеров-кораблестроителей А.Э. Шотта, Д.В. Скворцова, В.Х. Оффенберга, М.М. Египтеоса для консультаций по проектам нового броненосца-крейсера и перспективного ЛК с В.Ф. Рудневым 25.07.04.

— Маньчжурия. Мукден. Прибыла первая партия (8 тыс.) крупповских 3 " фугасных снарядов 26.07.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Начало 2-го штурма Цзиньчжоуских позиций 3-й армией ноги (38000 чел., 180 орудий). "Выдавливание" русских к Наньгуаньлину, а затем и к Нангалину. Начало штурма 2-й армией Оку (42000 чел. 200 орудий) русских позиций На ЮМЖД у станции Пуланьдянь, отход Штакельберга к Вафангоу, "дальняя" блокада Порт-Артура 26.07.04 — 12.08.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Ранение ЕИВ ВК Михаила Александровича в бою под Наньгуаньлином, объяснение ВК МА и В. Балка 26.07.04.

— СПб. Императорский рескрипт о назначении адмирала Макарова дополнительно к должности командующего Флотом в Тихом океане, командующим войсками Квантунской области, ген. Смирнов назначен начальником его военного (сухопутного) штаба 27.07.04.

— РИ. Порт-Артур. Назначение приказом адмирала Макарова генерал-майора Кондратенко Романа Иссидоровича командующим войсками на перешейке 27.07.04.

— РИ. Порт-Артур. Освобождение контр-адмирала Ухтомского от обязанностей младшего флагмана 1ТОЭ за неспособность предотвратить негативные последствия подрыва "Победы" и проявленное малодушие (он сошел с броненосца на катер, не организовав борьбы за живучесть и спасение корабля), откомандирован в распоряжение наместника. Убыл через Инкоу на ММ "Лейтенант Бураков". На его место назначен контр-адмирал Матусевич Николай Александрович 27.07.04.

— РИ. Кронштадт. Праздничный салют кораблей БФ по поводу годовщины Гангутской победы и побед ТОФа у Цугару, Элиотов и пр-ва Лаперуза. Предложение ВК АА и ВК ВА об отмене празднеств "в связи с ранением ЕИВ ВК МА под Порт-Артуром" не нашло понимания у Императора 27.07.04.

— Берлин. В "Марине Рундшау" опубликовано интервью со статс-секретарем по ВМД А. ф. Тирпицем. Анализируя ход и перспективы войны на море между Российской и Японской империями, он приходит к выводу, что результат трех боевых столкновений в период с 6 по 9 июля безусловно в пользу русских, однако потопление из крупных кораблей только одного броненосца и двух бронепалубных крейсеров японцев, можно счесть очень большой удачей для последних. По мнению Тирпица в бою у Элиотов только относительная тихоходность трех русских броненосцев не позволила русским морякам уничтожить все 4 броненосца адмирала Того 28.07.04.

— РИ. Порт-Артур. Из Инкоу на ММ "Лейтенант Бураков" прибыл контр-адмирал В.К. Витгефт (флаг-офицер л-т Бок), назначенный на должность начальника береговой обороны крепости 29.07.04.

— САСШ. При посредничестве Крампа заключен контракт с G.E. на поставку двух комплектов турбоагрегатов Кертиса для "крейсера в 5000 т" (проект Гаврилова) поставка предусмотрена через 1,5 года с момента заключения контракта. Крейсер должен развить по проекту 26-узлов. Его силовая установка будет комбинированной — на среднем валу ПМ, на бортовых — турбины 29.07.04.

— Цусимский пролив. Побережье Кореи. Минирование "Аскольдом" и "Новиком" (минные банки) входного фарватера оккупированного японцами порта Пусан 29.07.04.

— СПб. Рождение Наследника Российского престола Цесаревича Алексея Николаевича 30.07.04.

— РИ. Владивосток. Приход крейсера 1-го ранга "Аскольд" за двумя комплектами радиостанций "Телефункен" с дальностью действия 700 миль (не попали в Порт-Артур в связи с японским наступлением на Квантуне). Третий комплект смонтирован во Владивостоке на "Аскольде" 30.07.04.

АВГУСТ

— СПб. Праздничные мероприятия и народные гуляния по поводу рождения Наследника-Цесаревича Алексея Николаевича 01-04.08.04.

— СПб. Между австрийской фирмой "Остеррайхише Ваффенфабрик-Гезельшафт" в лице технического директора Отто Шенауэра и военным министерством РИ подписан контракт на продажу России конструкции и технологии прямоскользящего затвора для кавалерийского карабина системы Манлихера, предусматривающий также поставку потребных станков и оборудования. 400 карабинов под русский патрон будут произведены в Штайре по отдельному секретному контракту 02.08.04.

— СПб. Английский ученый и металлург Роберт Гатфильд, прибывший в СПб по приглашению Д.И. Менделеева становится иностранным членом Императорской Академии наук РИ. С ним заключается официальный контракт об использовании его рецептур для производства рельсовых сталей на российских металлургических заводах 05.08.04.

— РИ. Владивосток. Суд по делу транспорта "Эвенк". Попытка использования для прорыва в Порт-Артур под прикрытием "случайно" забытых прежним владельцем судовых документов завершилась в Корсаковском порту из-за неисправности испарителей. По возвращению транспорта во Владивосток вскрылось, что в отправленных в Артур мешках, вместо муки насыпан песок, в бочках с кетой оказались камни, пропали ленты от пулемётов и часть официально загруженных снарядов.

Суд приговорил 6 виновных к различным срокам каторжных работ, а двух береговых интендантов и командира ТР М.К. Истомина к расстрелу, но по личному указанию царя последний получил 5 лет крепости. Царь учел, что осужденный был сыном известного адмирала К.И. Истомина 06.08.04.

— РИ. Открытие сквозного пути по Транссибу, включая кругобайкальский участок 07.08.04.

— РИ. Владивосток. Прибыл из СПб полковник А.А. Маниковский, которого Руднев вытребовал на должность офицера по крепостной артиллерии при своем штабе 08.08.04.

— Копенгаген. Заключен контракт с фирмой "Данск Рекюльриффель Синдикат" на продажу русскому военному министерству лицензии для производства ручных пулеметов системы Мадсена (патрон предполагается германского типа 7,92х57IS), и поставку специального оборудования и станков для организации их производства на заводе Общества "Русский ДРС", строительство которого начато в г. Ковров. Датская фирма имеет 26% в уставном капитале предприятия 09.08.04.

— Лондон. При правительстве Бальфура создан Комитет имперской обороны, председателем которого стал барон Г. Кларк, начавший планирование коалиционной войны против Германии 10.08.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре обсуждались вопросы новой корабельной энергетики, котло— и турбиностроения, подготовки соответствующих основных и смежных производств. Решено оснастить один или нескольких первых назначенных к постройке крейсеров комбинированной силовой установкой из турбин и паровых машин 10.08.04.

— СПб. Петергоф. Крещение Цесаревича Алексея Николаевича. Главные восприемники ЕИВ ВИ МФ и ВК АМ. Среди крестных также император Германский и король Великобританский, которых представляют, соответственно, Принц Генрих Прусский и Принц Луис Баттенбергский 11.08.04.

— Берлин. Вильгельм фон Шен назначен новым послом в РИ вместо графа Альвенслебена 11.08.04.

— Китай. Маньчжурия. Харбин. Прибытие в штаб наместника Алексеева личного посланника императрицы Цыси Лу Ченсяна. Переговоры о возможности вступления Китая в войну против Японии на основании союзного договора 1896 года. Посланнику объяснили, что для разработки планов совместных действий необходимо чётко знать численность и боеспособность китайских сил. Принято решение о приезде в СПб китайской военной миссии во главе с принцем Цзай Тао в октябре сего года. В телеграмме на имя Николая Алексеев отметил "уж лучше мы сами, чем с таким ценным союзником, да и казус белли для их лордств лучше не создавать" 12-14.08.04.

— Тихий океан. Выход 2ТОЭ вице-адмирала Безобразова в район Марианские о-ва — Бонин из Ванфонга. Согласно легендированию, эскадра направляется чинить ББО и "Наварин" в Джакарту или Сурабайю, где, в случае невозможности ремонта или противодействия голландских властей (в голландской столице ведутся переговоры на этот счет), поврежденным кораблям предписано интернироваться, остальным возвращаться в Средиземное море, где и ожидать 3ТОЭ 14.08.04.

— Лондон. Оглашение информации о разрешении правительства БИ на продажу частными фирмами этой страны 2-х ЭБр (бывшие "Катори" и "Кашима", готовность 24% и 38% соответственно) Турции. А так же об удовлетворении просьбы Турции об обмене двух своих строящихся броненосцев на два более слабых, но только что выстроенных, проходящих испытания броненосца типа "Лондон".

Аргументация турок — форсирование Россией постройки новых кораблей ЧФ (1 ЭБР в достройке, 2 заказаны, 2 БпКр, 6ММ) и опасение скорого нападения на Босфор. Сделка оформлена через частные фирмы, корабли приняты в Портсмуте турецкими перегонными командами и вышли в море 19.08.04

— Тихий океан. Бой "Риона" и "Алмаза" с "Синано-мару", потопление последнего 18.08.04.

— Германия. Киль. Ховальд верке. Три первых ДВС HwLSR-006-02 отработали на стенде контрольные 48 часов. После перезаключения контракта (отказ заказчика от доводки СУ для ИМ "Видный") и допфинансирования, фирма аврально строит для РИФа партию ДВС по типу американского (Standart MCС), модифицированного Майбахами, Луцким и Риоттом. Заказано 100 шт. с РК и ЗИПом.

Мотор форсирован за счет увеличения числа оборотов при уменьшении рабочего объема, длины шатунов и плеча коленвала. В сравнении с прототипом повышена их удельная мощность за счет применения легированных сталей. При весе 2250 кг они развивили макс. мощность в пределах 470-490 л.с.. Через четыре дня первые 2 мотора были доставлены на верфь Крейтона в Або на борту МК "Лейтенант Ильин". Они установлены на опытный ТК типа КЛ "Тарантул" (построен в июне с 300-сильными ДВС, основной материал корпуса — фанера-арборит завода О.С. Костовича) 19.08.04.

— Амстердам. Опубликование ноты МИД Голландии с разъяснением позиции по возможному исправлению повреждений судами 2ТОЭ в портах Голландской Ост Индии, сводящееся к неуклонному исполнению Голландией правила "24-х часов" 22.08.04.

— СПб. Нота правительства России правительствам Турции и Великобритании о недружественных действиях (продажа туркам 2 ЭБР), способных привести к ухудшению межгосударственных отношений с ними. Выезд в Стамбул министра иностранных дел РИ Ламсдорфа. Его цель на волне скандала добиться пропуска через Проливы двух броненосцев и крейсера из состава ЧФ 23.08.04.

— СПб. Указом императора Николая II адмирал Федор Карлович Авелан отправлен в отставку с пенсией и мундиром. Руководство морведом поручено вице-адмиралу Дубасову 24.08.04.

— РИ. Кронштадт. Из Киля на ПХ "Эгир" прибыла ПЛ "Форель". Командир л-т Т.А. Тиллен 24.08.04.

— СПб. Вышел указ Императора Николая II о награждении командиров и отличившихся офицеров крейсеров "Рион" и "Алмаз" за бой 18 августа 24.08.04.

— Балтийское море. Встреча императоров Николая II и Вильгельма II у о-ва Готланд. Достижение принципиального согласия по ключевым моментам внешней политики РИ и ГИ. В т.ч. по вопросам торгового договора, участия германских фирм в российских экономических проектах, кредитов, будущего проливов (черноморских и Суэцкого), Багдадской дороги, разделу сфер интересов империй на Балканах, Ближнем Востоке и в мире в целом. А так же "Комбинации" — будущего Русско-Германского антибританского военного союза, с возможным присоединением к нему ФР и АВИ.

В ходе этой встречи Императоры заключили тайный т.н. "Морской договор", в соответствии с которым обязались в случае начала боевых действий БИ против любого из договаривающихся сюзеренов, равно как и их союзников (Франции, Черногории, АВИ, Италии), прийти на помощь друг другу всеми имеющимися силами. В соответствии с этим договором РИ и ГИ также совместно обязуются выступить против английской агрессии против Дании, Швеции, Бельгии и Голландии.

Договор консигнован Тирпицем и Дубасовым, сотворен в двух экземплярах, и назначен к хранению лично у Императоров. По взаимной договоренности в силу он вступает по завершении русско-японской войны и действует в течение десяти лет с возможностью пролонгации на такой же срок по взаимному согласию Императоров 25-26.08.04.

— Пекин. Выпущен эдикт Императрицы ЦыСи о низложении Далай-Ламы XIII. В Лхасу для ведения переговоров с Янгхазбендом отправлена дипмиссия, однако англичане ее не приняли 26.08.04.

— Японское море. Бой "Авроры" и "Лены" с "Идзумо". Утопление русскими 5-ти транспортных ПХ с артиллерийским, инженерным имуществом, боеприпасами и провиантом для войск в Корее 27.08.04.

— САСШ. Ньюпорт-Ньюс. Верфь ВМФ. Спущен на воду ЭБР "Луизиана" типа "Коннектикут" 27.08.04.

— РИ. Либава. Выход на Тихий океан Балтийского отряда судов 3ТОЭ к-а Иессена (ЭБр "Император Александр III" (флаг)), "Князь Суворов", "Орел", "Сисой Великий", кр1р. "Владимир Мономах", кр1р. "Светлана", кр2р. "Штандарт", ЭМ "Громкий", "Грозный"). До Суэца отряд идет в сопровождении 3 герм. п/х угольщиков и 2 русских ТР с частью боекомплекта "бородинцев": для облегчения прохода Суэцким каналом треть боекомплекта (для этого приняты практические снаряды) должна быть расстреляна во время учений на переходе до Порт-Саида 28.08.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Начало высадки в Бидзыво с кораблей Соединенного Флота японского "добровольческого" штурмового корпуса (из добровольцев лучших частей, оставленных для охраны метрополии) 14 000 чел, 48 орудий, 32 пулемета 28.08.04.

— СПб. В связи с затяжкой французской стороной вопроса в предоставлении гарантий частным инвесторам под приобретение облигаций российского 4-процентного валютного займа, премьер-министр РИ С.Ю. Витте, лично курировавший этот вопрос, отправлен в отставку 29.08.04.

— СПб. С кратким деловым визитом прибыл глава концерна "Шнейдер" (г. Крезо) Эжен (II) Шнейдер, в ходе которого он получил аудиенцию у Императора Николая II 29.08-05.09.04.

— Париж. На ЖД путях недалеко от Восточного вокзала найдены трупы попавших под состав мужчины и женщины. По обнаруженным при них документам, французской полиции удалось установить, что ими оказались российский эмигрант журналист Л.Д. Бронштейн (Троцкий) и его супруга 30.08.04.

СЕНТЯБРЬ

— РИ. Порт-Артур. Вступление в строй после ремонта ЭБР "Севастополь" 01.09.04.

— Турция. Вторая резня армян и курдов в Верхнем Сасуне. 4 тысяч погибших 15.07-01.09.04.

— СПб. Консульства в Урге и П. Бадмаева МИД РИ сообщили, что Далай-Лама перебрался из Тибета во Внешнюю Монголию и остановился в монастыре Гандан рядом с Ургой 02.09.04.

— СПб. Вышел указ Императора Николая II о награждении командиров и отличившихся офицеров крейсеров "Аврора" и "Лена" за бой 27 августа 03.09.04.

— Стамбул. Отказ Турции от покупки 2-х английских броненосцев типа "Лондон" 03.09.04.

— СПб. Опытные образцы 87-миллиметровой кавалерийской гаубицы-пушки (глубокая модернизация полевой трехдюймовки образца 1902 года) переданы Путиловским заводом в ГАУ для полигонных испытаний. В группу разработчиков по указанию ВК СМ входили не только "путиловцы" Л.А. Бишляк, К.М. Соколовский, К.И. Липницкий, но и представители "конкурентов-обуховцев" Ф.Ф. Лендер, М.Ф. Розенберг и офицеры-артиллеристы Б.Н. Иванов и В.В. Тарновский 04.09.04.

— ГИ. Пиллау. По указанию Кайзера Вильгельма II в эту ВМБ переведена дислокация 16-и новейших мореходных ЭМ типов S-114, G-108 и S-114 (фактически для защиты СПб с моря) 04.09.04

— СПб. Освобождение от должности министра иностранных дел графа Ламсдорфа и назначение его членом Госсовета. Вступление в должности премьер-министра Петра Аркадьевича Столыпина и министра иностранных дел графа Николая Дмитриевича Остен-Сакена.

Прошедший, по настоянию императора, за несколько дней до этого через осмотр врачебным консилиумом, В.Н. Ламсдорф срочно выезжает в Италию. Там ему предстоит курс лечения от диагностированной у него хронической язвы желудка и длительный восстановительный отпуск. По пути, в Потсдаме, он принят Императором Вильгельмом II и Рейхсканцлером Бюловым 05.09.04.

— СПб. Вступление вице-адмирала Федора Васильевича Дубасова в должность Управляющего делами Морского министерства, контр-адмирала Вишневецкого Федора Федоровича в должность И.Д. начальника МТК, вице-адмирала Рожественского Зиновия Петровича в должность командующего ЧФ, вице-адмирала Скрыдлова Николая Илларионовича в должность начальника ГМШ, вице-адмирала Бирилева Алексея Алексеевича в должность начальника ГУКС 05.09.04.

— Тихий океан. Начало операций 2ТОЭ вице-адмирала Безобразова с базой Сайпан — Иводзима, поступление отряда каперанга Егорьева под его командование 05.09.04.

— Атлантический океан. Выход из Марокко японских броненосцев "Хидзен" и "Суво" (куплены у Турции) в сопровождении двух голландских угольных пароходов 05.09.04.

— СПб. Император Николай II принял директора-распорядителя "Общества Электрического Освещения 1886 года" Г.Г. Брюнига, председателя правления Общества Г.О. Герца, технического директора Р.Э. Классона и инженера Э.В. Буссе. ОЭО получило дозволение царя на получение преференций при возведении городских и промышленных ТЭС и их силовых линий на всей территории РИ западнее Уральского водораздела, а также на выделение госсубсидии для отработки использования торфяного и буроугольного топлива на ТЭС. От компании требуется подготовить свод стандартов и единых технико-эксплуатационных требований по возведению указанных объектов 05.09.04.

— РИ. Нижний Новгород. Создан частно-государственный концерн "Волгатранс", в планах которого занятие существенного сегмента в сфере грузовых и пассажирских перевозок Большой Волги, что вызвало обеспокоенность волжских купцов-"пароходчиков", не вошедших в учредители 06.09.04.

— СПб. Император Николай II в присутствии германского морского агента к.ц.з. Пауля фон Гинце приказал Ф.В. Дубасову подготовить контракт с фирмой Круппа на разработку 305 мм орудия в 50 калибров под германский клиновый затвор, а Бринку подготовить спецификационные требования к контракту. Свое решение император обосновал как необходимостью "подстраховки" на случай неудачи отечественной разработки, так и итогами недавней встречи с кайзером у Готланда 06.09.04.

— СПб. Император Николай II, ВК ОА, М.Л. Банщиков и сопровождающие их лица (в т.ч. морской агент ГИ в РИ П ф. Гинце и его помощник ф-к Пауль Бенке) отбыли в Севастополь 07.09.04.

— Тибет. Лхаса. Британский представитель п-к Янгхазбенд и Регент Ти-римпоче подписывают Конвенцию, "открывающую" Тибет для англичан при сохранении циньской юрисдикции 07.09.04.

— Лондон. Нота правительства Великобритании к правительству Японии о нарушениях при оформлении сделки по приобретению броненосцев у Турции. Форин офис потребовал привести корабли в Портсмут до решения вопроса. Обращение к правительствам Франции, САСШ, Германии о задержании указанных кораблей при входе их в терводы этих государств 08.09.04.

— РИ. Москва. Император Николай II встречается с генералами Гриппенбергом, Мищенко и Зарубаевым. Присутствуют также вызванные императором из Киева генерал-лейтенант В.А. Сухомлинов и подполковник М.Д. Бонч-Бруевич, которому предстоит возглавить военно-полевую жандармерию Маньчжурской армии. Отставка Куропаткина с поста ее командующего решена, рескрипт об этом для Наместника Алексеева Император передает Гриппенбергу 08.09.04.

— Берлин. В связи открытием по решению кайзера свободного доступа российским ЦБ на финрынок ГИ, Министром финансов РИ Коковцовым заключено соглашение по 4,5%-му займу у группы германских банков на 200 млн. руб. с погашением в 1919-24 г.г. Большая часть их будет использована на приобретение в ГИ промышленной продукции и технологического оборудования 09.09.04.

— Япония. Осака. Поэтесса Ёсано Акико публикует поэму "Не предлагай свою жизнь", описывая несчастья войны. Поэтесса, Оцука Наоко, пкбликует "Молитву богам": "...Если меня спросят, что мене важней: мой муж или мое государство, я бы промолчала, опустив глаза..." 09.09.04.

— Берлин. При участии Коковцова заключен ряд соглашений о намерениях и контрактов на поставку оборудования и технологий германскими фирмами для экономических проектов в сферах энергетики, транспорта, СХ, угледобычи, металлургической, химической и оборонной промышленности РИ (в т.ч. оснащение Круппом броневого, артиллерийского и снарядного производств на Обуховском, Ижорском, Путиловском, Пермском и Златоустовском заводах) 09-12.09.04.

— Корея. Начало высадки у Дагушаня 4-й армии г-л. Нодзу Мотицура (45000 чел., 250 ор.) 09.09.04.

— САСШ. Сан-Франциско. Юнион Айрон воркс. Спущен БрКр "Милуоки" типа "Сент Луис" 10.09.04.

— Германия. Эссен. С Круппом заключен контракт на поставку 250-и 105-мм полевых гаубиц с пятью боекомплектами. Дальнейший выпуск боеприпасов будет передан на один из заводов в РИ 11.09.04.

— СПб. В соответствии с распоряжением Императора Николая II, военным министерством выпушен приказ о формировании при действующей армии служб тыла и военно-полевой жандармерии с непосредственным подчинением командующему армии на театре боевых действий. По окончании РЯВ эти подразделения будут сохранены в структуре вооруженных сил.

При их формировании задействованы не только армейцы, но и добровольцы — полицейские чины и жандармы. Начальником службы тыла Маньчжурской армии назначен генерал-майор М.В. Грулев, начальником управления военно-полевой жандармерии в зоне боевых действий назначен рекомендованный царю Сухомлиновым и произведенный в полковники М.Д. Бонч-Бруевич 12.09.04.

— Финский залив. На ТК "Тарантул" типа КЛ с моторами HwLSR-006-02 и установленными на нем подводными крыльями конструкции Шухова-Крылова достигнута скорость в 34,5 узла 14.09.04.

— РИ. Порт-Артур. Приход из Циндао германского земснаряда "Тартле", якобы направлявшегося в Чифу, но "перехваченного" русскими истребителями. Переименован в "Черепаху" 15.09.04.

— ОИ. Босфор. По фирману султана Черноморский отряд 3ТОЭ в составе: ЭБР "Три Святителя" с императором Николаем II и вице-адмиралом Чухниным на борту, ЭБР "Князь Потемкин-Таврический", кр1р. "Очаков", 4 ЭМ ("Завидный", "Заветный", "Жаркий", "Живучий"), 6 БЭТС ("Корсаков" бывш. "Анадырь"), "Владивосток", "Порт-Артур", "Дальний", "Николаевск", "Охотск" под флагом РОПиТ), транспортов "Киев" и "Владимир" вышел из Черного моря, направляясь на рандеву с Балтийским отрядом 3ТОЭ у Порт-Саида 16.09.04.

— СПб. Отзыв Куропаткина из действующей армии из-за неудовольствия царя промедлением командования Маньчжурской армии по противодействию наступлению японских войск и ранением ВК МА. Назначение генерала Гриппенберга О.К. командующим Маньчжурской армией, назначение генерал-лейтенанта Сухомлинова В.А. начальником штаба Маньчжурской армии 16.09.04.

— СПб. Генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин назначен сопредседателем (с российской строны) вновь созданного Постоянного Консультативного комитета русского и французского военных министерств и Главного (РИ) и генерального (ФР) штабов. С французской стороны сопредседателем назначен отозванный с Мадагаскара дивизионный генерал Ж.С. Галлиени 17.09.04.

— РИ. Порт-Артур. Всплытие поврежденного ЭБР "Победа" (кессоны, понтоны, мощные насосы земснаряда "Черепаха"), разблокирование прохода на внутренний рейд Порт-Артура 17.09.04.

— РИ. Либава. Выход на Тихий океан "гвардейского конвоя" (Кр2р. "Русь", "Днепр", "Ока", "Урал", "Кама", "Березина", "Дон", "Кубань", "Терек"). На их борту находятся войска Гвардейского Экспедиционного корпуса под командованием генерал-майора Д.Г. Щербачева. В эскорте крейсеры "Олег" (флаг начальника конвоя ВК Александра Михайловича), "Изумруд" и "Жемчуг" 17.09.04.

Кр2р. — быстроходные десантные транспорты (лайнеры, приобретенные на средства КУФДП)

Кр2р. "Русь" (бывший "Кайзер Фридрих 1")

Кр2р. "Неман" (бывший "Нью-Йорк")Кр2р. "Березина" (бывший "Филадельфия")Кр2р. "Урал" (бывший "Кайзерин Мария Терезия")Кр2р. "Волхов" (бывший "Хафель/Альфонсо12")Кр2р. "Волга" (бывший "Норманния") (строящийся МТ переименован в "Нарову")Кр2р. "Дон" (бывший "Фюрст Бисмарк")Кр2р. "Кубань" (бывший "Августа Виктория")Кр2р. "Терек" (бывший "Колумбия")

Кр2р. "Ингул" (бывший "Ла Тюрень")

— САСШ. Вашингтон. Президенту Рузвельту вручено секретное послание Императора Николая II по "еврейскому" вопросу и связанным с ним моментам взаимных гарантий 19.09.04.

— Средиземное море. Соединение балтийского и черноморского отрядов 3ТОЭ, императорский смотр у Порт-Саида, вступление в командование эскадрой вице-адмирала Г.П. Чухнина 20.09.04.

— РИ. Владивосток. Наблюдателем от ВМФ ФР в штаб ВОКа прибыл кап.2 р. В. Сенес 21.09.04.

— Париж. На деньги японского генштаба организуется проведение конференции российских революционных и оппозиционных сил. Главным организатором выступил финский националист К. Цилиакус. В конференции участвовали "Союз освобождения" (либералы — будущие кадеты), Бунд, польские и латышские социалисты, польские, украинские и финские националисты, ПСР. Одним из представителей эсэров был Е.Ф. Азеф, агент российской полиции 21-26.09.04.

— СПб. По инициативе Д.И. Менделеева создана Лаборатория прикладной органической химии и материалов им. Н.Н. Зинина (финансируется как по линии ИАН, так и концерном Нобеля) под руководством Н.Д. Зелинского. Среди научных сотрудников ЛПОХиМ А.А. Арбузов, С.С. Наметкин, А.Е. Порай-Кошиц, Л.А. Чугаев, И.И. Остромысленский.

Перед лабораторией поставлены задачи по разработке синтетических материалов, пригодных к использованию в промышленности и СХ, а также технологий их производства 22.09.04.

— РИ. Або. На зафрахтованном британском пароходе "Брайтон" прибыла купленная у фирмы "Holland Torpedo Boat" ПЛ "Сом" (экс-"Фултон"). На заводе Крейтона на нее загрузили аккумуляторы, а затем она своим ходом перешла в Кронштадт под командованием лейт-та В.В. Трубецкого 22.09.04.

— РИ. Владивосток. Доставлены литерным эшелоном 17 комплектов телеграфных станций фирмы "Телефункен" (дальность приемопередачи до 700 миль) и узлов для доработки лафета орудия носовой башни "Памяти Корейца", под установку виккерсовского ствола в сопровождении группы специалистов Металлического завода 23.09.04.

— Египет. Порт-Саид. Вступление в Суэцкий канал кораблей и судов 3ТОЭ 23.09.04.

3-я эскадра Флота Тихого океана.

Старший флагман, начальник эскадры: вице-адмирал Чухнин Григорий Павлович (флаг на "Трех Святителях")

Флаг-капитан: капитан 1-го ранга Брусилов Лев Алексеевич

Первый отряд броненосцев

Младший флагман, командующий отряда: контр-адмирал Фелькерзам Дмитрий Густавович.

Эскадренный броненосец "Три Святителя": капитан 1-го ранга Веницкий Иван АндреевичЭскадренный броненосец "Князь Потемкин-Таврический" (флаг Фелькерзама): капитан 1-го ранга Голиков Евгений НиколаевичЭскадренный броненосец "Сисой Великий": капитан 1-го ранга Озеров 1-й Мануил Васильевич

Второй отряд броненосцев

Младший флагман, командующий отряда: контр-адмирал Иессен Карл Петрович

Флаг-офицер: капитан 1-го ранга Дриженко Александр КирилловичЭскадренный броненосец "Император Александр III" (флаг Иессена): капитан 1-го ранга Бухвостов Николай МихайловичЭскадренный броненосец "Князь Суворов": капитан 1-го ранга Игнациус Василий ВасильевичЭскадренный броненосец "Орел": капитан 1-го ранга Юнг Николай Васильевич

Отряд крейсеров

Младший флагман, командующий отряда: контр-адмирал Писаревский Сергей Петрович.

Крейсер 1-го ранга "Очаков": капитан 1-го ранга Овод Федор Семенович (флаг Писаревского)

Крейсер 1-го ранга "Владимир Мономах": капитан 1-го ранга Попов Владимир Александрович

Крейсер 1-го ранга "Светлана": капитан 1-го ранга Шеин Сергей Павлович

Крейсер 2-го ранга "Штандарт": капитан 2-го рангаКетлер Эдуард Эдуардович.

Отряд миноносцев

Контрминоносец "Грозный": капитан 2-го ранга Андржиевский Константин Клитович (командующий отрядом)Контрминоносец "Громкий": капитан 2-го ранга Керн Георгий Фёдорович

Контрминоносец "Завидный": лейтенант (к-л) Максимов 3-й Андрей СемёновичКонтрминоносец "Заветный": лейтенант Дурново Павел ПетровичКонтрминоносец "Жаркий": лейтенант Потапьев Владимир Алексеевич Контрминоносец "Живучий": лейтенант (к-л) Ставраки Михаил Михайлович

Отряд транспортов

Транспорт-мастерская "Камчатка": капитан 2-го ранга Степанов 1-й Степан Петрович (командующий отрядом)БЭТС "Корсаков", флаг РОПиТ: капитан 2-го ранга Канин Василий Александрович

БЭТС "Владивосток", флаг РОПиТ: лейтенант (к-л) Кедрин Вячеслав Никонорович

БЭТС "Порт-Артур", флаг РОПиТ: лейтенант (к-л) Федорович Михаил Иосифович

БЭТС "Дальний", флаг РОПиТ: лейтенант Лукин Вениамин Константинович

БЭТС "Николаевск", флаг РОПиТ: капитан 2-го ранга Бергель Константин Владиславович

БЭТС "Охотск", флаг РОПиТ: лейтенант Каськов Митрофан Иванович

Госпитальное судно "Кострома"

Буксирный пароход "Свирь": прапорщик Розенфельд Г.А.

С эскадрой идут 4 германских парохода со снабжением и довольствием и два русских, "Киев" и "Владимир", с частью боезапаса для "бородинцев", уже начиненного тротиловой взрывчаткой

— Адриатическое море. Недалеко от Пирея. Яхта "Полярная Звезда". После бурного выяснения отношений (обсуждались кадровые и организационные решения царя в отношении флота и кораблестроения, а так же большой политики в свете встречи у Готланда) Генерал-адмирал ВК АА получает высочайшее соизволение на скорейший отъезд из России для длительного лечения 24.09.04.

— СПб. На Адмиралтейском заводе заложен минный транспорт "Енисей"2, в целом подобный своему предшественнику, но с иным способом мостановки мин, которые размещаются на рельсовых путях, а их якоря снабжены роликами для перемещения по ним 25.09.04.

— САСШ. Нью-Йорк. Верфь ВМФ. Спущен на воду ЭБР "Коннектикут" 29.09.04.

— СПб. В соответствии с указанием Императора Николая II создана Научно-практическая Станция лесного хозяйствования и звероводства, которую возглавил вице-инспектор Корпуса лесничих Министерства землеустройства и земледелия Российской империи Отто Маркграф.

Одним из направлений его деятельности становится промышленное разведение пушного зверя — соболя, чернобурки, песца и бобра. Император повелел охранять наработанные Станцией и ее отделениями методикиот иностранных агентов наравне с оборонными секретами 30.09.04.

ОКТЯБРЬ

— РИ. Порт-Артур. Вступил в строй поврежденный в бою у Бидзыво ЭБР "Петропавловск" 01.10.04.

— СПб. Генерал-лейтенант по адмиралтейству Н.Е. Кутейников оправился от болезни и, согласно указанию Императора Николая II, вступил в должность начальника МТК 02.10.04.

— РИ. Владивосток. Прибытие 12 захваченных кораблями Безобразова пароходов-контрабандистов под эскортом 4-х номерных миноносцев, "Абрека" и ВпКр Егорьева "Океан", "Ока", "Печора" и "Днепр". ВпКр пришли за минными катерами "газолинками" для себя, ББО, "Корнилова", "Нахимова" и "Николая", а также за телеграфами, аэростатами и их командой для "Океана" 03.10.04.

— СПб. Адмиралтейские верфи. Спущена плавбаза ПЛ "Волга" (была изначально заложена как МЗ). На корабле предусмотрена мастерская, способная осуществлять ремонт дизелей и ЭМ 04.10.04.

— САСШ. Сан-Франциско. Юнион Айрон Воркс. ЭБР "Огайо" типа "Мэйн" вступил в строй 04.10.04.

— СПб. Зарегистрировано Общество НРМЗ "Новые Российские Машиноделательные заводы", акционерный капитал которого был расписан на подставных лиц, а фактически это детище Банщикова и Ко, созданная с согласия императора, Столыпина и Коковцова многопроильная холдинговая компания, предназначенная для реализации того, что в нашем времени называют "инновационными проектами" или проектами Особой государственной важности 05.10.04.

— Германия. Штеттин. Вулкан. Заложен ЭБР "Поммерн" типа "Шлезвиг-Гольштейн" 06.10.04.

— ОИ. Босфор. Выход из ЧМ кр2р. "Ингул" со штабом Одесского морского батальона, его техническими средствами, 3-мя артбатареями, вооруженными 120мм гаубицами Круппа, 7 БЭТС ("Ревель", "Свеаборг", "Котка", "Либава", "Архангельск", "Кола", "Гельсинкфорс") все они идут под флагом РОПиТ, соединение их с ГЭК у Порт-Саида состоится через двое суток 06.10.04.

— РИ. Владивосток. Выход ВОК в набеговую операцию на Нагасаки ("Россия", "Громобой" и "Витязь" под командованием контр-адмирала Небогатова), вместе с ними в море выходят "Варяг", "Богатырь" и "Лена" под командованием контр-адмирала Руднева, идущие к Иводзиме 07.10.04.

— САСШ. Сиеттл. Моран Бразерс. Броненосец "Небраска" типа "Вирджиния" спущен на воду 07.10.04.

— СПб. Балтийский завод приступил к модернизации ЭБР "Император Александр II" 08.10.04.

— Внешняя Монголия. Урга. Через П. Бадмаева, С.Б. Бадмажапова и Ф. Щербатского, Далай-Лама 13-й получает конфиденциальные заверения Петербурга в том, что РИ, в случае обращения Далай-Ламы, предпримет необходимые шаги по обеспечению его безопасности. РИ с пониманием отнеслась к перспективе обретения Халкой независимости и готова поддержать ее в этом стремлении 08.10.04.

— Средиземное море. Смотр ГЭКа у Порт-Саида (по окончании визита Царя в Грецию и Черногорию). К штабу ВК Александра Михайловича прикомандирован в качестве наблюдателя кап. 2 р. французского ВМФ Рене Девелюи, бывший до этого помощником морского агента ФР в Петербурге (прибыл вместе с Императором Николаем II, удовлетворившим просьбу французского морского министра). Ему предстоит в дальнейшем находиться при штабе ТОФа, а его коллега Виктор Сенес уже прибыл к штабу ВОКа в октябре.

По окончании смотра Император Николай II и его свита, в т.ч. М.Л. Банщиков, отбыли в Севастополь на "Полярной Звезде" 09.10.04.

Отряд транспортов специального назначения ("Гвардейский конвой") с ГЭК.

Флагман, начальник отряда: контр-адмирал св. ЕИВ ВК Александр Михайлович (флаг на "Олеге")

Флаг-капитан: капитан 1-го ранга Шателен Владимир АндреевичФлаг-офицер: капитан 2-го ранга Стеценко 1-й Константин Васильевич

Отделение крейсеров.

Крейсер 1-го ранга "Олег" (флаг ВК Александра Михайловича): командир капитан 1-го ранга Лебедев 1-й Иван НиколаевичКрейсер 2-го ранга "Жемчуг": капитан 2-го ранга Левицкий Павел ПавловичКрейсер 2-го ранга "Изумруд": капитан 2-го ранга барон Ферзен Василий НиколаевичКрейсер 2-го ранга "Русь": капитан 2-го ранга Петров 3-й Николай Аркадьевич

1-е отделение транспортов специального назначения.

Кр2р. "Неман" (брейд-вымпел командующего отделением): капитан 1-го ранга Лозинский Александр Григорьевич (командующий отделением). На борту: Штаб Гвардейского экспедиционного корпуса, командующий ГЭК генерал-майор Щербачев Дмитрий Григорьевич. Лейб-гвардии Преображенский экспедиционный батальон, 1-я батарея Лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригадыКр2р. "Урал": капитан 2-го ранга Фабрицкий Симеон Симеонович. На борту Лейб-гвардии Семеновский экспедиционный батальон.Кр2р. "Ока": капитан 2-го ранга Переслени Михаил Владимирович. На борту Лейб-гвардии Измайловский экспедиционный батальон.Кр2р. "Дон": капитан 2-го ранга Римский-Корсаков 2-й Петр Воинович. На борту Лейб-гвардии Егерский экспедиционный батальон.

2-е отделение транспортов специального назначения.

Кр2р. "Березина" (брйед-вымпел командующего отделением): капитан 2-го ранга Бутаков 1-й Фёдор Михайлович (командующий отделением). На борту: зам. Командующего ГЭК, начальник сил десанта 2-го отделения транспортов спецназначения генерал-майор Брусилов Алексей Алексеевич. Лейб-гвардии Московский экспедиционный батальон, 4-я батарея лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады, Особая пластунская сотня Кубанского казачьего войска.Кр2р. "Волхов" капитан 2-го ранга Юрьев 2-й Николай Фёдорович. На борту Лейб-гвардии Гренадерский экспедиционный батальон.Кр2р. "Кубань" капитан 2-го ранга Пономарёв Владимир Фёдорович. На борту Лейб-гвардии Павловский экспедиционный батальон.Кр2р. "Терек" капитан 2-го ранга Парфёнов Михаил Михайлович. На борту Лейб-гвардии Финляндский экспедиционный батальон.

Кр2р. "Ингул" капитан 2-го ранга Евницкий Федор Андреевич. На борту штаб ОМБ, его средства усиления, три гаубичных батареи (сформированы из захваченных "Алмазом"120-мм гаубиц Круппа на пароходе-контрабандисте "Вилль де Брюге").

Отделение транспортов снабжения

БЭТС "Гельсинкфорс", флаг РОПиТ: капитан 2-го ранга Миклашевский Михаил Сергеевич (командующий отрядом)

БЭТС "Ревель", флаг РОПиТ: капитан 2-го ранга Большев Михаил Николаевич

БЭТС "Свеаборг", флаг РОПиТ: капитан 2-го ранга Маньковский Николай Степанович

БЭТС "Котка", флаг РОПиТ: лейтенант Шумейко Константин Андреевич

БЭТС "Либава", флаг РОПиТ: капитан 2-го ранга Дитерихс Владимир Константинович

БЭТС "Архангельск", флаг РОПиТ: лейтенант (к-л) Белавенец Петр Иванович

БЭТС "Кола", флаг РОПиТ: лейтенант Давыдов Владимир Владимирович

С отрядом идут: буксир "Балтийского спасательного общества" "Роланд", плавгоспиталь Российского Общества Красного Креста "Ксения" и 4 германских ПХ-рефрижиратора с продовольствием и снабжением.

— РИ. Порт-Артур. Выход к Иводзиме из Порт-Артура на "Баяне" и "Новике" адмирала Макарова, на борту 1-я и 2-я роты Морского спецназа (СН МП) , за Макарова оставлен контр-адмирал Витгефт. Официально Макаров болен лихорадкой, лежит в жару, но находится в Артуре 09.10.04.

— РИ. Кронштадт. Завершены ПСИ первой ПЛ типа "Кета" (13,4/14,6 т., модернизированная малая ПЛ Джевецкого, за счет центральной вставки получила ДВС-электрическую СУ (Кертинг/Сименс) и 2 рамочных ТА ). Все 14 ПЛ этого типа будут приняты в казну до апреля следующего года 10.10.04.

— Желтое море. Набег ВОКа на Нагасаки ("Россия", "Громобой", "Память Корейца", "Витязь"), минирование подходов к заливу 10.10.04.

— СПб. На Балтийском заводе заложен минный транспорт "Капитан Степанов" 11.10.04.

— Лондон. Заключение, при английском посредничестве, договоров правительствами Чили и Аргентины о продаже Японии 6 БрКр и 3 БпКр 11.10.04.

— Тихий океан. Приход к Иводзиме "Аскольда" и "Ангары" за трофейным вооружением и рисом, а так же новыми телеграфными станциями, которые доставлены из Владивостока "Леной" 11.10.04.

— САСШ. Мэйн. Бат Айрон воркс. Броненосец "Джорджия" типа "Вирджиния" сошел на воду 11.10.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Ранение генерал-майора Кондратенко японским снайпером 12.10.04.

— Китай. Маньчжурия. Гайпин-Дашицаоское сражение. Занятие японцами Инкоу (2 армия — 40 000 чел., 4 армия — 45000 чел.) отход Штакельберга (35000 чел.) к Ляояну 12.10.04 — 17.10.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Начало штурма 3-й армией Ноги Нангалинских позиций, отступление Фока на линию по высотам от Саншилипу до Хэйшидзяо, начало обороны Дальнего 12.10.04 — 17.10.04.

— Италия. Кастелламаре. ЭБР "Виторио Эммануэле" типа "Регина Елена" спущен на воду 12.10.04.

— РИ. Дальний. ЭМ "Боевой" с грузами для защитников Дальнего подорван минным катером с ЭБР "Асахи". Погибло 8 моряков, включая командира корабля капитана 2 ранга Е.П. Елисеева. Истребитель затонул у входа в гавань на глубине 7 метров 13.10.04.

— РИ. Порт-Артур. Наместник Императора адмирал Алексеев назначил М.А. Надеина начальником сухопутного фронта обороны крепости с присвоением ему звания генерал-лейтенант. Генерал-майор В.Н. Горбатовский назначен его заместителем. Генерал-майор В.В. Церпицкий назначен командиром 7-й ВСД, а В.А. Ирман — командиром 4-й ВСД с присвоением ему звания генерал-майор. Генерал-майор Фок от командных должностей отстранен, а полномочия генерал-лейтенанта Стесселя существенно урезаны, фактически, оставлены только административные 13.10.04.

— Тихий океан. Приход на Иводзиму контр-адмирала Руднева ("Варяг", "Богатырь", "Лена") 13.10.04.

— Тихий океан. Приход на Иводзиму адмирала Макарова ("Баян", "Новик") 14.10.04.

— Корея. Начало высадки у Чемульпо 5-й армии генерала Кодама Гентаро (40000 чел., 220 ор.). В нее по личному указанию Императора Мейдзи были включены три гвардейских полка. Это был последний стратегический резерв Японии. По оценке токийского генштаба возможность перебросить на материк следующую армию такой численности (не учитывая маршевых пополнений) появится не раньше апреля следующего года 14.10.04.

— РИ. Либава. Выход отряда контр-адмирала А.Г. Нидермиллера (флаг-капитан флигель-адъютант ЕИВ ГИ капитан 1-го ранга граф Гейден Александр Федорович) на Тихий океан. В его составе: ЭБР "Бородино" (капитан 1-го ранга Серебренников 1-й Пётр Иосифович, "Слава" (капитан 1-го ранга Литвинов 1-й Владимир Иванович), ЭМ "Видный" (лейтенант Тьедер Михаил Михайлович), "Громящий" (капитан 2-го ранга Шумейко Константин Павлович) и БЭТС "Кронштадт" (капитан 2-го ранга фон Витте Александр Густавович) 14.10.04.

— РИ. Владивосток. Вступление в строй ЭБр "Ослябя" после ремонта 14.10.04.

— Тихий океан. Утверждение плана действий ТОФ на период 01.11 — 01.12.04 г. (Операция "Босфор Восточный"), Иводзима, борт БрКр "Баян" 15.10.04.

— РИ. Кронштадт. Во время подготовки ПЛ "Дельфин" к очередному выходу на испытания (планировалось завершить их к 24 октября) на корабле произошел взрыв бензиновых паров и возник пожар. В результате подлодка затонула у заводской стенки. Погибли 9 моряков и двое мастеровых (из погибших три человека скончались в госпитале от ожогов).

Это была вторая катастрофа с первой российской подлодкой. Первый раз она затонула из-за ошибки экипажа практически на том же самом месте 16 июня. Тогда погибли 10 человек, а сам факт аварии огласке не предавался. В этот раз происшествие сохранить в тайне не удалось. В российской прессе прошел ряд публикаций, в которых идея создания подводных лодок подвергнута жесткой критике, а сам "Дельфин" сравнивают с североамериканским "Разумным китом", который во время испытаний последовательно утопил три своих экипажа 16.10.04.

— СПб. Указом Николая II создана Императорская Академия Культуры и Просвещения. Президентом назначен ВК Константин Константинович. Совету академии совместно с ИАН и минпросом предложено за два месяца подготовить предложения по реформе системы образования в РИ 17.10.04.

— Берлин. Официальный протест германского МИД по поводу захвата ТОФом землечерпалки "Тартле" и финансовый иск разрешены в досудебном порядке. РИ выкупила земснаряд и возместила немцам недополученную прибыль по контракту на дноуглубительные работы в Чифу. Обвинения в англоязычной прессе РИ и ГИ в предварительном сговоре, проигнорированы Петербургом и Берлином 17.10.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре рассмотрены эскизы общего расположения перспективных боевых кораблей, представленные Скворцовым, Шоттом и Гавриловым. В том числе рассмотрены эскизные проекты бронепалубных крейсеров в 5500т и 4000т с "механизмами британского типа инженера Парсонса" и "эскадренного крейсера в 15000т, 16500т и 18000т", предоставленные Виккерсом 21.10.04.

— РИ. Порт-Артур. Приход "Аскольда" (флаг Макарова), "Новика" и "Ангары" с Иводзимы 21.10.04.

— Лондон. Адмирал Джон Фишер становится Первым лордом Адмиралтейства 21.10.04.

— СПб. М.Л. Банщиков патентует станок безопасной бритвы, несколько отличный от станка Жиллетта, а также принципиальную схему и технический облик электробритвы 22.10.04.

— СПб. Аничков дворец. Ссора императора Николая Александровича с вдовствующей императрицей Марией Федоровной и ВК Владимиром Александровичем по поводу отставки ВК Алексея Александровича, С.Ю. Витте и отправки лучших гвардейских частей на войну 23.10.04.

— РИ. Владивосток. "Баян" (флаг Руднева), "Варяг", "Богатырь","Лена" пришли с Иводзимы 24.10.04.

— Германия. Верфь "Вулкан". По договоренности императоров Николая II и Вильгельма II для участия в испытаниях крейсера "Любек", оснащенного турбинами Парсонса, прибыли российские специалисты А.Н. Крылов, А.А. Радциг и И.Г. Бубнов 25.10.04.

— Франция. Тулон. Спущен на воду ЭБР "Жюстис" 27.10.04.

— СПб. Опубликован Указ царя "О единой классификации российских промышленных, сельхоз— и торговых предприятий, и финансовом учете результатов их деятельности", положивший начало ведению однотипного "прозрачного" двойного бухучета с системой типовых книг и счетов.

В подготовке Указа участвовали видные российские теоретики и практики бухучета, собранные по инициативе Д.И. Менделеева в "Особом экономическом кабинете по упроядочиванию учета и отчетности промышленных предприятий РИ": Э.Э. Фельдгаузен, А.И. Гуляев, А.М. Вольф, Н.С. Лунский, О.О. Бауэр, А.К. Рощаховский, Л.И. Гомберг.

После выхода Указа на ОЭК была возложена задача по организации системы обучения "стандартному" бухучету. В частности, по предложению Комитета в течение трех лет были открыты пять первых новых ВУЗов в СПб, Москве, Нижнем Новгороде, Киеве и Перми — Институтов Экономики и Учета. В ведение Комитета также перешло печатание ежеквартального журнала "Счетоводство", тираж которого полностью субсидировался Казной и к 1907 году вырос в 15 раз в сравнении с 1903 годом, достигнув 8-ми тысяч экземпляров 28.10.04.

— Токио. В "Хэймин симбун" был опубликован полный текст Коммунистического манифеста, в результате чего Котоку Сусуи, ведущий автор газеты, был приговорен к пяти месяцам тюремного заключения, на газету был наложен штраф, а печатное оборудование конфисковано 31.10.04.

НОЯБРЬ

— РИ. Владивосток. Прибытие по Транссибу первых 12-ти минных катеров типа "КЛ" 01.11.04.

— РИ. Финляндия. Волнения в городах генерал-губернаторства по большей части подавлены под руководством ВК Николая Николаевича. В глубинке еще скрываются отдельные банды мятежников, однако в целом ситуация взята под контроль. Всего по приговорам ВПС казнено около 40 националистов, несколько сот высланы на каторгу в Сибирь. У патриотично настроенных финнов ВК НН получил прозвище "Бешеный пес". ВК НН награжден ОСГ 2 степени 02.11.04.

— Аннам. Получение командованием 3ТОЭ телеграфных кодов для проведения операции "Босфор Восточный" через российского консула в Сайгоне 03.11.04.

— Аннам. Присоединение "Гвардейского конвоя" к 3ТОЭ у побережья Индокитая 03.11.04.

— Аннам. Бухта Ван-Фонг. Передача заболевшего контр-адмирала Д.Г. Фелькерзама на попечение российского консула для лечения во французском морском госпитале Сайгона 04.11.04.

— Корея. Начало высадки в Чемульпо 5А маршала Ояма Ивао (50000 чел.) 05.11.04.

— Аннам. Выход 3ТОЭ вице-адмирала Чухнина от Индокитая в Порт-Артур и Дальний 05.11.04.

— РИ. Владивосток. Выход ВОКа на встречу 3ТОЭ. ВпКр "Рион" загружен переснаряженными тротилом снарядами для Порт-Артурской эскадры 07.11.04.

— Германия. Киль. На "Германиаверфт" в высочайшем присутствии спущен ЭБР "Дойчланд" 07.11.04.

— СПб. Указом императора Николая II на территории Финляндии вводится общероссийское таможенное законодательство и воинская повинность 08.11.04.

— Лондон. Верфь "Темз айрон воркс". Броненосный крейсер "Блэк Принс" спущен на воду 08.11.04.

— РИ. Порт-Артур. Вступление в строй после ремонта ЭБР "Пересвет" 09.11.04.

— РИ. Владивосток. Прибытие отряда броненосцев 2ТОЭ с конвоем из "призов" и 4 БЭТС, принятие вице-адмиралом Безобразовым командования над морскими силами и портом Владивостока 10.11.04.

— СПб. Особым совещанием при императоре принято решение о немедленном списании на слом 32-х ветхих и устаревших кораблей. В их числе все три плавбатареи типа "Первенец", броненосные крейсера "Князь Пожарский", "Герцог Эдинбургский" и "Генерал-Адмирал", клипера типа "Крейсер", броненосцы "Петр Великий", "Новгород" и "Вице-адмирал Попов", все мониторы, башенные фрегаты типа "Лазарев" и прочие.

Совместно с минфином создана Комиссия по утилизации устаревших кораблей ВМФ с целью контроля финансовой и исполнительской дисциплины при проведении данного мероприятия, контроль возложен на КРО МФ.

В связи с серьезными разрушениями на ПЛ "Дельфин", выявившимися после подъема аварийного корабля в Кронштадте, принято решение его не восстанавливать. Император повелел создать специальную комиссию (председателем назначен генерал-лейтенант Э.А. Гуляев) по определению перспектив дальнейшего использования на подводных миноносцах бензиновых двигателей 10.11.04.

— СПб. Концерн Виккерс (в лице Б. Захарофа) и Морское министерство РИ (в лице Дубасова) заключили контракт (секретный) на приобретение РИ проекта "эскадренного крейсера в 18000 т, ходом в 23 узла, 6 — 12" и 8 — 8" орудиями" со всей необходимой конструкторской документацией. Кроме того фирма поставит для постройки в России двух таких судов котлы, турбины и остальные механизмы по энергетической части, а так же обеспечит поставку потребного оборудования и технологий, необходимых для строительства столь крупных судов.

Машины их должны включать 2 ПМ (внутренние валы) и комплект ТУ (внешние). Но позже (лето 1905 г.) было решено, что второй крейсер получит чисто турбинную установку "по типу новейшего корабля Великобританского флота "Неустрашимый".

Местом постройки кораблей выбран Адмиралтейский завод. В целях взаимной заинтересованности в долгосрочном сотрудничестве Виккерс будет введен в совладельцы предприятия при его акционировании 10.11.04.

— Японское внутреннее море. "Осакская побудка", погром торгового порта в Кобэ и минной флотилии у Осаки силами 3-х ББО (с них участие в бою принимают и миноноски), отряда миноносцев (7ЭМ), 1 КНЛ, 3 тр., под командованием контр-адмирала Беклемишева, гибель КНЛ "Храбрый" 10.11.04.

— СПб. Торжественная встреча китайской военной миссии под руководством принца Цзай Тао. В тот же день китайский принц принят Императором Николаем II 10.11.04.

— САСШ. Нью-Йорк. Фор Ривер. ЭБР "Нью Джерси" типа "Вирджиния" спущен на воду 11.11.04.

— РИ. Вильно. Арестован студент И. Пейжацкий, написавший хвалебное анонимное письмо Микадо в начале войны. По приговору ВПС подонок получил семь лет каторги 12.11.04.

— Средиземное море. Присоединение к отряду контр-адмирала А.Г. Нидермиллера у Порт-Саида транспорта-мастерской "Тамбов" под флагом Доброфлота 12.11.04.

— СПб. Императорский Указ о дозволении создания Частно-государственного концерна "Адмиралтейские верфи/Виккерс" (50% у правительства РИ, 50% у иностранного инвестора, "золотая акция" у Николая II), управляющим директором предприятия назначен П.Е. Черниговский, а главным инженером Д.В. Скворцов. Предварительная смета прямых затрат по реконструкции предприятия оценивается в 3,5 млн. рублей с российской стороны 12.11.04.

— РИ. Кронштадт. ММ "Ласточка" (160 т., выстроен Ярроу как французская яхта "Каролина") прибыл из Англии. ЭУ корабля состоит из турбин Рато на внешних валах и ПМ на внутреннем 13.11.04.

— РИ. Владивосток. Вступление в строй собранных миноносцев "второй генерации" типа "Сокол": "Прочный", "Поражающий", "Пронзительный", "Подвижный", "Прозорливый", "Ретивый", "Резвый", "Рьяный" 14.11.04.

— Желтое море. Встреча 3ТОЭ вице-адмирала Чухнина с ВОК под командованием контр-адмирала Небогатова у островов Люхэндао (30 миль к югу от Седельных островов) 14.11.04.

— Великобритания. Лондон. Официально заключены контракты между Морским министерством РИ и фирмой Виккерса на поставку турбинной силовой установки и комплекта котлов для "лайнера в 18200" т, и Контракт с фирмой Парсонса на продажу генеральной лицензии на производство турбинных силовых установок 15.11.04.

— Желтое море. Соединение с 3ТОЭ и ВОК под общим командованием вице-адмирала Чухнина крейсеров контр-адмирала Руднева "Варяг" и "Богатырь" (для связи использован беспроволочный телеграф) 16.11.04.

— РИ. Севастополь. Транспорт-мастерская "Иртыш" прибыл после восстановительного ремонта в Марселе. В ходе него корабль получил новые котлы системы Нормана с нефтяным отоплением, а его ПМ были капитально отремонтированы. Впоследствии "Иртыш" станет плавбазой черноморской дивизии подплава 17.11.04.

— Лондон. В прессе начинается антигерманская компания. Берлин обвиняется в нарушении нейтралитета. В частности, достоянием гласности становятся данное насколько месяцев назад указание кайзера морскому министерству Германии обеспечить разведку Балтийского моря в рвйоне проливов и Северного моря для своевременного предупреждения кораблей русской 3ТОЭ и ГЭК от возможных японских или английских провокаций 17.11.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Залив Талиенван. Приход в Дальний 3ТОЭ, ВОК, ГЭК 18.11.04.

— РИ. Квантунский п-ов. Контрнаступление ГЭК и частей гарнизона Порт-Артура при поддержке с моря, 3армия генерала Ноги, во избежание котла, отступила от Порт-Артура, понеся значительные потери в людях и вооружении. Стабилизация фронта в районе Цзиньчжоу 20.11.04 — 09.12.04.

— Берлин. Ряд крупнейших германских изданий публикуют передовицы о коренном изменении хода РЯВ в связи с концентрацией у Порт-Артура русского флота, безусловно превосходящего наличные силы адмирала Того. Альфред фон Тирпиц в интервью "Марине Рундшау" и "Наутикус", ссылаясь на информацию о положении дел на ТВД от немецких военных наблюдателей, заявил прямо: "Япония должна искать мира сейчас. Завтра будет поздно!" 22.11.04.

— СПб. Императорский Указ о дозволении создания Акционерных обществ "Путилов-Крупп" и "Ижора-Эссен" (оба предприятия с разделением русского и иностранного капиталов 50 на 50%, "золотая акция" лично у императора Николая II) 22.11.04.

— РИ. Владивосток. Приход кораблей отряда контр-адмирала Беклемишева и 3БЭТС. Крепость и флот салютуют героям Осаки 26.11.04.

— Берлин. Премьер-министр Столыпин и Канцлер Бюлов подписывают Торговый договор между РИ и ГИ на период 1905-15 г.г.. ГИ и РИ распространяют этим договором друг на друга принцип наибольшего благоприятствования в торговле (НБТ), и вводят взаимные конвенционные пошлины, предусматривающие существенное снижение российских пошлин на ряд позиций германской промышленной и химической продукции. На машины и оборудование для промышленных производств, а также промышленные полуфабрикаты низких переделов, они отменены вовсе.

РИ также с 1905 года вводит вывозные пошлины на вывоз минерального сырья и его полуфабрикатов, для Германии же делается исключение. Со своей стороны ГИ сохранила пошлины на ввоз сельхозпродукции на уровне конвенции 1898 года, а по ряду позиций снизила их в соответствии с принципом нибольшего благоприятствования в торговле.

Заключено также соглашение о транспортных и таможенных льготах для ГИ при вывозе из РИ сырьевой продукции, выработанной предприятиями с участием германского капитала, определены квоты на вывоз таковой сырьевой продукции. Установлена сетка льготных ЖД и водотранспортных тарифов на доставку оборудования и п/ф для предприятий с германским капиталом, ведущим свою деятельность восточнее долготы Казани.

Подписано было также конфиденциальное соглашение о создании постоянно-действующей российско-германской военно-технической комиссии по закупкам и кооперации. С российской стороны ее возглавил оправившийся от ранения контр-адмирал А.А. Вирениус, а с марта 1906 года вице-адмирал А.Г. Нидермиллер 27.11.04.

— Берлин. Раскол в Партии Центра в связи с подписанием русско-германского Торгового договора на условиях, не отвечающих требованиям юнкерства о значительном повышении ввозных пошлин на сельхозпродукцию. Голосование по требованию отставки Рейхсканцлера Бюлова завершилось в пользу последнего с перевесом всего в шесть голосов. Тем не менее, Бюлов подал кайзеру прошение об отставке. Принята она не была 29.11.04.

ДЕКАБРЬ

— РИ. Владивосток. Прибытие по Транссибу второй партии из 12-ти минных катеров конструкции Крылова/Луцкого и секретных "комплектов ЗИП" для установки подводных крыльев на эти и ранее доставленные катера, а также 24-х новых, несколько облегченных за счет ряда конструктивных доработок двигателей 01.12.04.

— Великобритания. Глазго. Броненосный крейсер "Камберлэнд" типа "Кент" вступил в строй 01.12.04.

— Великобритания. Пембрук. Броненосный крейсер "Корнуолл" типа "Кент" вступил в строй 01.12.04.

— Германия. Киль. В интервью "Марине рундшау" Вильгельм II на примере РЯВ говорит о важности военного флота вообще, и ОСОБОГО его значения для Германии, вступившей на стезю Мировой политики, в частности. Он заявил, что Закон о флоте будет неукоснительно выполняться, несмотря на любые попытки давления извне, а некоторые его статьи, касающиеся, в частности, предельного срока службы кораблей, необходимо пересмотреть с точки зрения сокращения этих сроков 02.12.04.

— СПб. Торговый дом "Ягельский, Сашин и партнеры" получает государственную монополию на производство и прокат синематографических фильмов, как игровых, так и хроникальных, с упоминанием или участием членов семьи Романовых. Срок действия монополии 20 лет 04.12.04.

— Германия. Оберндорф. Фирма "Гебрюдер Маузер" и Морское министерство РИ заключили контракт на разработку и изготовление партии пистолетов C96MR (модификация C96 со сменными магазинами на 10 и 20 патрон).

Заказ (в случае подтверждения расчетных характеристик) оговорен в 500 шт. с опционом еще на 1500 единиц. Пистолет будет использовать патрон т.н. "русской спецификации" (заводское обозначение 7,92х25М). Германская фирма также готова оказать содействие в организации производства данного образца патрона в РИ 05.12.04.

— Япония. Курэ. Из САСШ в разобранном виде доставлены пять подводных лодок типа Холланд. В строй они должны вступить под наименованиями I-1 — I-5 06.12.04.

— Берлин. Рейхсканцлер Бернгард фон Бюлов, после жарких дебатов бъявляет в Рейхстаге о замораживании на неопределенное время работ по строительству Средне-Германского канала, который должен был обеспечить устойчивую водную связь бассейнов рек Рейна, Эльбы и Одера.

Это стало серьезной уступкой правительства юнкерству, крайне раздраженному низкими (по мнению Союза Сельских хозяев) ввозными пошлинами на сельхозпродукцию, установленными Торговым договором с Российской Империей. Сооружение канала Бюлов считал одной из важнейших задач своего канцлерства. Он должен был удешевить поставку в восточные регионы страны промышленных товаров, что было золотой мечтой немецких грюндеров. Юнкерство справедливо опасалось, что канал негативно повлияет на их конкурентоспособность и перед сельхозпродукцией из Северной Америки, ввозимой в северо-западные порты страны 07.12.04

— Китай. Маньчжурия. Первое Ляоянское сражение. Японские 1,2,4,5 армии (маршал Ояма Ивао, 182000) против русской Маньчжурской армии (генерал Гриппенберг, 230000). "Кровавая ничья". Потери: русские 8000 человек, японцы 12000 человек.

Ояма отошел на исходные, русские не преследовали, в т.ч. по погодным условиям. В ночь на 25 декабря на район боевых действий надвинулся фронт непогоды со снегом и дождем при температуре воздуха не выше 3 градусов выше нуля по Цельсию, наступила распутица 07.12.04 — 13.12.04.

— СПб. По указанию Императора Николая II создана Санкт-Петербургская Лаборатория теплового машиностроения (ЛТМ). Заведующим научной частью назначен профессор В.И. Гриневецкий, технической частью Я.В. Мамин. Среди сотрудников лаборатории К.В. Кирш, Н.Р. Брилинг (восстановленный в правах по распоряжению Императора и возвращенный из Вологды, куда был выслан за распространение прокламаций и газет РСДРП), Е.К. Мазинг 08.12.04.

— СПб. Император Николай II утвердил перечень консервированных продуктов (длительного хранения), принимаемых на снабжение армии и флота и создание стратегических госрезервов, а так же паспорт качества (стандарт), который должно применять при заказе и приемке этой продукции. В перечень вошли: 4 вида тушенки (говядина, свинина, баранина и птица), 3 вида мясо-овощных консервов (горох со свининой, греча с говядиной, рис с бараниной), галеты пшеничные, лигурийская вермишель (спагетти), молоко сгущенное, шоколад, коньяк кавказский. В тот же день утвержден план мероприятий по господдержке и расширению консервного производства 09.12.04.

— Великобритания. Портсмут. ЭБР "Британния" типа "Кинг Эдуард VII" спущен на воду 10.12.04.

— СПб. Москва. В ряде СМИ появляются явно заказные публикации, в которых ставится под сомнение сохранение изменений в рабочем законодательстве и деятельности фабричных инспекций после окончания войны, а также муссируются слухи об отмене государственных притеснений евреев (они и так весь хлебушек забирают, а дай им волю — весь Мир съедят!) 11-22.12.04.

— СПб. Указ императора о награждении отличившихся в ходе выполнения операции "Босфор Восточный", в боях у Осаки и на Квантуне адмиралов, генералов, офицеров и нижних чинов. В т.ч. Макаров награжден ОСА 1 степени, Руднев ОСА 2 степени, Безобразов ОСВ 2 степени, Чухнин, Мин, Кондратенко, Зацаренный (последний — за спасение "Победы") ОСВ 3 степени, Щербачев, Брусилов, Иессен и Небогатов ОСС 2 степени, Беклемишев ОСГ 3 степени, Матусевич, Коломейцов ОСГ 4 степени, Балк ОСВ 4 степени.

Великий князь Александр Михайлович за участие в операции "Босфор Восточный" и подготовку кораблей ГЭКа произведен в вице-адмиралы за отличие. Полковник Семенов произведен за отличие в генерал-майоры и награжден золотым Георгиевским оружием. Также золотым Георгиевским оружием награжден генерал-майор Ирман 12.12.04.

— Внешняя Монголия. Урга. Неизвестными обстрелян экипаж посланника РИ, отправившегося с визитом к Далай-Ламе в монастырь Гандантекчинлинг. Легко ранен кучер, а кожаный верх кареты прострелен в нескольких местах. Лошадь понесла, но в итоге больше никто не пострадал 13.12.04.

— БИ. Лондон. По инициативе адмирала Д. Фишера Управление кораблестроения Адмиралтейства начинает рассмотрение проекта ЛК с 12-12" орудиями, бронированием по типу "Лорда Нельсона" и 22 узлами хода. Он разработан У.Х. Гардом. Вскоре выясняется, что такой корабль будет чрезмерно велик и дорог, а главное, его смогут принять только три дока в Империи. Кабинет предложил Фишеру скорректировать ТТХ нового ЛК 14.12.04.

— РИ. Порт-Артур. Вступление в строй после ремонта ЭБр "Победа" 15.12.04.

— СПб. Из-за банального трудового конфликта забастовал Путиловский з-д. Администрация гибкости не проявила, в итоге в рабочей среде (началось все в Нарвском отделе гапоновского "Собрания ФЗ рабочих СПб") родилась идея подачи челобитной царю — верноподданнического адреса 15.12.04.

— Желтое море. Второй бой у Чемульпо, потопление отрядом контр-адмирала Грамматчикова (крейсера "Аскольд", "Богатырь", "Очаков", "Олег") 4-х японских транспортов с войсками и снабжением (подорвались на выставленном с русских крейсеров минном заграждении) 16.12.04.

— ГИ. Циндао. Заход отряда Грамматчикова для починки боевых повреждений. Крейсера провели в германской базе двое суток 17.12.04.

— ГИ. Циндао. Приход отряда ФОМ в составе броненосных крейсеров "Принц Генрих", "Фридрих Карл" и "Принц Адальберт", а так же 4-х крейсеров типа "Ганза" 18.12.04.

— СПб. На ряде предприятий столицы начинаются координируемые Собранием ФЗР забастовки, на следующий день перерастающие в стачку (по оценке МВД бастует около 40 тысяч рабочих) с требованиями Рабочего законодательства, ответственного министерства и "Долой войну" 20.12.04.

— СПб. Российская "прогрессивная" пресса обсуждает т.н. "Приказ Гриппенберга о дезертирах", по которому в Маньчжурии более ста военнослужащих (в основном бывшие резервисты из крестьян) преданы военно-полевому суду 18-25.12.04.

— СПб. Император Николай II принимает германских промышленников отца и сына Ланцев, Генриха и Карла. Им предложено организовать в РB компанию по производству гаммы сельскохозтракторов с калоризаторными (в т.ч. газогенераторными) двигателями и гаммы сопутствующей сельхозтехники. В 1905-08 г.г. заводы фирмы "Ланц-ЛТМ" (55% германский капитал, 45% банковский российский и частных инвесторов) открываются в Ростове-на-Дону, Одессе, Царицине и Омске 18.12.04.

— СПб. Император Николай II принимает ВК Владимира Александровича, генералов С.И. Васильчикова и Н.Ф. Мешетича (командир и начальник штаба гвардейского корпуса), нескольких командиров гвардейских полков, министра внутренних дел Плеве и городского главу И.А. Фуллона.

Император требует под личную ответственность ВК ВА и остальных присутствующих не допустить кровопролития во время задуманного священнослужителем Гапоном шествия и подачи Царю народного верноподданнического адреса.

По оценкам Плеве в шествии могут принять участие от пяти до 50 тысяч человек, и что возможны провокации анархистов именно с целью вызвать массовое кровопролитие. Несмотря на настойчивые увещевания ВК ВА Император Николай II, ЕИВ ГИ Александра Федоровна с детьми и ЕИВ ВИ Мария Федоровна принимают решение провести ближайшие дни в Зимнем дворце 22.12.04.

— Германия. Бремен. Верфь "Везер". Заложен БрКр в 11616 т (в нашей истории "Гнейзенау") 23.12.04.

— Лондон. Обнародовано подготовленное адмиралом Фишером решение Адмиралтейства о переводе основной части британского флота в отечественные воды. Значительное количество устаревших кораблей подлежит списанию и продаже в целях оптимизации бюджета.

Причина очевидна — рост ВМФ Германии и возможность ее сближения с Россией в случае выигрыша русскими войны с Японией (после концентрации в ноябре в Порт-Артуре русского флота, существенно превосходящего японский, такой исход РЯВ представляется Фишеру весьма вероятным). Это может повлечь за собой серьезные внешнеполитические трудности для БИ после возвращения РИФа на Балтику. Несложный расчет показывает, что обеспечение двухдержавного стандарта против РИФа и ФОМа уже невозможно при распылении линейных сил РН по пяти флотам.

Несмотря на недовольство определенной части морских офицеров и представителей колониальнызх администраций, в целом британское общественное мнение положительно отнеслось к такому решению. В прессе ("Навал энд милитари рекордс", "Ревью оф Ревьюз", "Вестминстер Газетт", "Дэйли ньюс", "Обсервер", "Дэйли телеграф", "Дэйли Кроникл") печатаются инсперированные Д. Фишером статьи с призывами к "копенгагированию" германского флота.

Но наибольший резонанс производит интервью еженедельнику "Сэтэдэй ревю" гражданского лорда Адмиралтейства барона Фархэма Ли, который выразился еще более конкретно: "Англия должна ЗАПРЕТИТЬ немцам строить флот!"

Реакция немецкой прессы на истерику коллег за проливом предсказуемо негативная 24.12.04.

— СПб. Народное шествие (около 25 тысяч человек) к Зимнему дворцу. Встреча Николая II с народной депутацией священнослужителя Гапона, вручение Царю народного верноподданнического адреса от рабочих столицы. Мероприятие заснято кинохроникерами.

Предотвращено покушение на жизнь Императора со стороны группы эсэров-боевиков во главе с П.М. Рутенбергом, затесавшихся среди депутации. Все трое злоумышленников арестованы и впоследствии казнены (повешены) 25.12.04.

— СПб. Создано германо-российское АО "Байер-Пель" (российский капитал — 45%). В планах предприятия создание лабораторий и проммощностей для массового выпуска аспирина, уротропина, новокаина и других лекарственных препаратов. Производство планируется в СПб и Москве 25.12.04.

— Желтое море. Рандеву у Шанхая 7 БЭТС и 6 ТР с крейсерами контр-адмирала Грамматчикова и к.1р. Засухина, затем конвой во главе с "Рионом" (флаг Засухина) следует в Порт-Артур вдоль китайского побережья, "Лена" и "Днепр" уходят в крейсерство к Формозе, а Грамматчиков с 4-мя бронепалубными кр.1р. выдвигается на соединение с эскадрами Чухнина и Руднева 26.12.04.

— СПб. Г.А. Гапон вызван в департамент полиции для дачи показаний по делу Рутенберга, однако священнослужитель предпочел скрыться из столицы в неизвестном направлении 26.12.04.

— Индийский океан. Рандеву у Цейлона отряда кораблей БФ в составе ЭБР "Слава", "Бородино", ИММ "Видный", "Громящий", БЭТС "Кронштадт" и ТМ "Тамбов" с БЭТС "Свеаборг", пришедшим из Сайгона с углем 26.12.04.

— Желтое море. Подрыв ЭБР "Орел" на плавающей мине недалеко от Талиенванского залива. Корабль поврежден и возвращается под флагом контр-адмирала Матусевича в Порт-Артур на ремонт 27.12.04.

Тактическая организация Российского Флота Тихого океана перед боем у Шантунга 28.12.1904.

Командующий Флотом: адмирал Макаров Степан Осипович

Начальник штаба Флота: контр-адмирал Молас Михаил Павлович

Авангард Флота

Младший флагман Флота, командующий 2-й линейной эскадрой и 1-м отрядом крейсеров: контр-адмирал Руднев Всеволод Федорович

2-я линейная эскадра

1-й отряд крейсеров (броненосные):

Крейсер 1-го ранга "Громобой": капитан 1-го ранга Дабич Николай Дмитриевич (флаг контр-адмирала Руднева)

Крейсер 1-го ранга "Россия": капитан 1-го ранга Арнаутов Константин Петрович

Крейсер 1 -го ранга "Рюрик": капитан 1-го ранга Трусов Евгений АлександровичКрейсер 1-го ранга "Память Корейца": капитан 1-го ранга Беляев Григорий Павлович

Крейсер 1-го ранга "Витязь": капитан 1-го ранга Миклуха Владимир Николаевич

4-й отряд броненосцев:

Младший флагман 2-й линейной эскадры, командующий 4-м отрядом броненосцев: контр-адмирал Небогатов Николай Иванович

Эскадренный броненосец "Пересвет" (флаг контр-адмирала Небогатова): капитан 1-го ранга Бойсман Василий АрсеньевичЭскадренный броненосец "Ослябя": капитан 1-го ранга Бэр Владимир ИосифовичЭскадренный броненосец "Победа": капитан 1-го ранга Зацаренный 1-й Василий Максимович

При эскадре:

Крейсер 2-го ранга "Новик": капитан 2-го ранга Балк Сергей Захарович

1-е отделение миноносцев

Контрминоносец "Беспощадный": капитан 2-го ранга Римский-Корсаков Федор Воинович (командующий отделением)Контрминоносец "Бдительный": капитан 2-го ранга Хмелёв Сергей ЛеонидовичКонтрминоносец "Бесстрашный": капитан 2-го ранга Циммерман Георгий ВладимировичКонтрминоносец "Бесшумный": капитан 2-го ранга Скорупо Фома Ромуальдович

2-е отделение миноносцев

Контрминоносец "Выносливый": капитан 2-го ранга Рихтер Павел Александрович (командующий отделением)Контрминоносец "Властный": капитан 2-го ранга Карцов Виктор Андреевич

Контрминоносец "Внимательный": капитан 2-го ранга Симон Николай ЛюдвиговичКонтрминоносец "Восходящий": лейтенант Подушкин Михаил Семёнович

Главные силы Флота (Кордебаталия)

Младший флагман Флота, командующий 1-й линейной эскадрой: вице-адмирал Чухнин Григорий Павлович

1-я линейная эскадра

3-й отряд броненосцев:

Младший флагман 1-ой линейной эскадры, командующий 3-м отрядом броненосцев, контр-адмирал Григорович Иван Константинович

Эскадренный броненосец "Три Святителя": капитан 1-го ранга Веницкий Иван Андреевич (флаг вице-адмирала Чухнина). Придан из состава 2-го отряда броненосцевЭскадренный броненосец "Петропавловск": капитан 1-го ранга Яковлев Николай Матвеевич (флаг контр-адмирала Григоровича)Эскадренный броненосец "Севастополь": капитан 1-го ранга Андреев Андрей ПорфирьевичЭскадренный броненосец "Полтава": капитан 1-го ранга Успенский Иван Петрович

Эскадренный броненосец "Сисой Великий": капитан 1-го ранга Озеров Мануил Васильевич

При эскадре:

2-й отряд крейсеров:

Командующий отрядом: контр-адмирал Грамматчиков Константин Александрович

Крейсер 1-го ранга "Аскольд": капитан 1-го ранга Кроун Николай Александрович (флаг контр-адмирала Грамматчикова)

Крейсер 1-го ранга "Богатырь": капитан 1-го ранга Стемман Александр Федорович

Крейсер 2-го ранга "Олег": капитан 1-го ранга Лебедев Иван НиколаевичКрейсер 1-го ранга "Очаков": капитан 1-го ранга Овод Федор Семенович

5-е отделение миноносцевКонтрминоносец "Буйный": капитан 2-го ранга Коломейцов Николай Николаевич (командующий отделением)

Контрминоносец "Блестящий": капитан 2-го ранга Шамов Александр СергеевичКонтрминоносец "Бодрый": капитан 2-го ранга Иванов Пётр Васильевич

Контрминоносец "Бедовый": капитан 2-го ранга Пилсудский Георгий Казимирович

6-е отделение миноносцевКонтрминоносец "Безупречный": капитан 2-го ранга Матусевич Иосиф Александрович (командующий отделением)Контрминоносец "Бравый": капитан 2-го ранга Былим-Колосовский Николай Николаевич Контрминоносец "Быстрый": капитан 2-го ранга Рихтер Отто Оттович

Контрминоносец "Грозовой": капитан 2-го ранга Шельтинга Владимир Владимирович

Резерв Флота

Командующий флотом: адмирал Макаров Степан Осипович

Начальник штаба Флота: контр-адмирал Молас Михаил Павлович

1-я линейная эскадра

1-й отряд броненосцев:

Командующий 1-м отрядом броненосцев, младший флагман 1-й линейной эскадры: контр-адмирал Иессен Карл Петрович

Эскадренный броненосец "Цесаревич": капитан 1-го ранга Эссен Николай Оттович

Эскадренный броненосец "Император Александр III": капитан 1-го ранга Бухвостов Николай Михайлович (флаг контр-адмирала Иессена)Эскадренный броненосец "Князь Суворов": капитан 1-го ранга Игнациус Василий Васильевич

2-й отряд броненосцев:

Эскадренный броненосец "Князь Потемкин-Таврический": капитан 1-го ранга Васильев Михаил Петрович (флаг адмирала Макарова)Эскадренный броненосец "Ретвизан": капитан 1-го ранга Шенснович Эдуард Николаевич

При эскадре:

Крейсер 2-го ранга "Жемчуг": капитан 2-го ранга Левицкий Павел ПавловичКрейсер 2-го ранга "Изумруд": капитан 2-го ранга барон Ферзен Василий Николаевич

Миноносец "Лейтенант Бураков": капитан 2-го ранга Долгобородов Сергей Степанович

3-й отряд крейсеров:

Командующий 3-м отрядом крейсеров: контр-адмирал Рейценштейн Николай Карлович

Крейсер 1-го ранга "Варяг": капитан 1-го ранга Степанов Вениамин Васильевич (флаг контр-адмирала Рейценштейна)

Крейсер 1-го ранга "Баян": капитан 2-го ранга Рейн Николай Готлибович

Крейсер 1-го ранга "Паллада": капитан 1-го ранга св. князь Ливен Александр Александрович

Крейсер 2-го ранга "Светлана": капитан 1-го ранга Шеин Сергей Павлович

3-е отделение миноносцевКонтрминоносец "Грозный": капитан 2-го ранга Андржиевский Константин Клитович (командующий отделением)Контрминоносец "Громкий": капитан 2-го ранга Керн Георгий Фёдорович

Контрминоносец "Бурный": капитан 2-го ранга Погорельский Евсковий МихайловичКонтрминоносец "Бойкий": капитан 2-го ранга Малеев Еремей Александрович

4-е отделение миноносцев

Контрминоносец "Завидный": капитан 2-го ранга Максимов Андрей Семёнович (командующий отделением)Контрминоносец "Живучий": капитан 2-го ранга Ставраки Михаил Михайлович

Контрминоносец "Заветный": лейтенант Дурново Павел ПетровичКонтрминоносец "Жаркий": лейтенант Потапьев Владимир Алексеевич

Отдельный отряд крейсеров и транспортов специального назначения

Командующий отрядом: вице-адмирал ВК Александр Михайлович (флаг на "Штандарте", затем на "Руси")

Отделение крейсеров

Крейсер 1-го ранга "Владимир Мономах": капитан 1-го ранга Попов Владимир Александрович

Крейсер 2-го ранга "Русь": капитан 2-го ранга Петров Николай АркадьевичКрейсер 2-го ранга "Штандарт": капитан 2-го ранга Колчак Александр Васильевич

Крейсер 2-го ранга "Ангара": капитан 2-го ранга БернатовичГенрихАндреевич

1-й отряд транспортов специального назначения:

Кр2р. "Неман": капитан 1-го ранга Лозинский Александр Григорьевич (командующий отделением)

Кр2р. "Урал": капитан 2-го ранга Истомин Михаил Константинович

Кр2р. "Ока": капитан 2-го ранга Переслени Михаил Владимирович

Кр2р. "Дон": капитан 2-го ранга Римский-Корсаков Петр Воинович

3-й отряд транспортов специального назначения:

Транспорты "Малайя", "Квантун", "Гриффинсборг", "Корея", "Китай".

При отряде:

9-е отделение миноносцевМиноносец "Смелый": капитан 2-го ранга Шульц Михаил Фёдорович (командующий отделением)

Миноносец "Страшный": капитан 2-го ранга Юрасовский Константин Константинович

Миноносец "Стерегущий": лейтенант Сергеев Александр Семенович

Миноносец "Сторожевой": лейтенант Непенин Адриан Иванович

10-е отделение миноносцев

Миноносец "Решительный": капитан 2-го ранга Рощаковский Михаил Сергеевич (командующий отделением)

Миноносец "Разящий": капитан 2-го ранга Симонов Павел ВиссарионовичМиноносец "Расторопный": капитан 2-го ранга Сакс Николай Александрович

— Желтое море. Битва у Шантунга. Гибель "Севастополя", "Баяна", "Памяти Корейца", "Витязя", "Рюрика" и "Новика", гибель Чухнина, тяжелое ранение Макарова, Небогатова, Григоровича. Разгром японского Объединенного флота, в строю которого остался из крупных кораблей 1 и 2 боевых эскадр только 1БрКр, гибель в-а Камимуры, тяжелое ранение адмирала Того 28.12.04.

— СПб. Центральная пресса выходит со стенограммой встречи Императора Николая II с народной депутацией рабочих Санкт-Петербурга и отчетом Министра внутренних дел Плеве о предотвращении покушения на царя эсэровских боевиков, затесавшихся в состав депутации. Обещанные царем созыв парламента и существенные поправки в трудовом законодательстве произвели эффект разорвавшейся бомбы. Страну накрыла волна выражения верноподданнических и патриотических чувств 28.12.04.

— РИ. Порт-Артур. Возвращение ТОФ после боя у Шантунга, интернирование в Вэй-Хай-Вее тяжело поврежденных ЭБР "Сисой Великий", "Ослябя" и "Победа" 29-31.12.04.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре обсуждались итоги Шантунгского сражения и ближайшие планы в отношении Японии. Император поручил Морскому министру Дубасову подготовить отношение о выделении особого содержания семье погибшего в бою вице-адмирала Чухнина. М.Л. Банщикову поручено озаботиться вопросами лечения тяжелораненых адмиралов Макарова, Григоровича и Небогатова 30.12.04.

— СПб. Получена поздравительная телеграмма от Кайзера Вильгельма II Царю и русскому народу по случаю выдаюшейся победы российского флота в бою у мыса Шантунг, "Русского Трафальгара", как образно выразился германский император 30.12.04.

— РИ. По всей стране происходят молебны, патриотические манифестации и гулянья в честь данных Императором Николаем II обещаний реформ и славных деяний русского флота на Дальнем востоке, переходящие в новогодние празднества. По оценкам иностранной прессы империя охвачена небывалым шовинистическим и венрноподданническим угаром, подогретым газетчиками. Люди, замеченные ранее в антиправительственной и антивоенной агитации, предпочитают не показываться на улицах, опасаясь линчевания 30.12.04-03.01.05.

— СПб. И.И. Мечников и группа отобранных им медработников срочно отбывает во Владивосток особым литерным поездом. При себе они имеют оборудование для проведения переливания крови и первую партию полученного в лабораторных условиях антибиотика 31.12.04.

— СПб. НА имя Императора Николая II получены поздравительные телеграммы от Президента ФР, монархов Испании, Италии, АВИ, Дании, Бельгии, Голландии, Швеции, Португалии, Румынии, Сербии, Болгарии, Черногории, Китая и Персии по поводу победы у Шантунга 31.12.04.

— РИ. Порт-Артур. Торжественное захоронение погибшего адмирала Чухнина в строящемся храме Порт-Артурской Божией Матери на южном склоне Перепелиной (Хикусан) горы. Позже, по повелению Императора, гора эта будет именоваться Адмиральской 31.12.04.

1905

ЯНВАРЬ

— РИ. Порт-Артур. Приход от Шанхая транспортного конвоя под командованием к.1.р. Засухина (флаг на ВпКр "Рион") 01.01.05.

— РИ. Порт-Артур. Уход во Владивосток для докового и заводского ремонта "Орла", "Князя Потемкина-Таврического", "Варяга" (флаг Руднева), "Богатыря". На кораблях находятся тяжелораненые, в т.ч. адмиралы Макаров, Небогатов, Григорович 02.01.05.

— Филиппинское море. В пятидесяти милях к юго-востоку от островов Мияко германский трамп "Самбия" 5623 БРТ Гамбургско-Американской Линии задержан российским вспомогательным крейсером "Днепр". В состав груза входит военная контрабанда для Японии: 326 полевых пушек Круппа и 93 горных орудия Шнейдера (были погружены при заходе в Шербур), а также 80 крупповских бронеплит, предназначенных для строящихся японцами броненосных крейсеров. Под конвоем "Днепра" и "Лены" немецкий пароход препроважден в порт Дальний на призовой суд.

Так завершилась одна из наиболее удачных операций российской разведки в этой войне. На подкуп одного из ответственных специалистов концерна "Крупп" и капитана парохода "Самбия" военный агент в Германии полковник В.Н. Шебеко потратил 300 тыс. марок, что, в итоге, окупилось сторицей.

В связи с длительным разбирательством, завершившимся только после окончания русско-японской войны, судно конфисковано не было, более того — Гапаг неофициально получил компенсацию за простой судна и недополученную прибыль. Размер выплат не известен 02.01.05.

— Великобритания. Девонпорт. Заложен броненосный крейсер "Минотавр" 02.01.05.

— Великобритания. Чаттам. Заложен броненосный крейсер "Шеннон" типа "Минотавр" 03.01.05.

— РИ. Владивосток. Вступление в строй после сдачи задач боевой подготовки собранных во Владивостоке миноносцев "второй генерации" типа "Сокол": "Строгий", "Сметливый", "Свирепый", "Стремительный", "Сообразительный", "Твердый", "Тревожный", "Точный" 04.01.05.

— СПб. ВК Алексей Александрович возвращается из Парижа и в тот же день принят Императором. Николай II благосклонно принимает извинения дяди за прошлую горячность, заверения в поправившемся здоровье, и соглашается с тем, что в ближайшее время ВК АА приступит к исполнению обязанностей главноначальствующего над Флотом и Морским ведомством.

ВК АА обещает Государю, что его пассия французская балерина м-ль Балетта не появится более в России 05.01.05.

— СПб. По итогам обращения Д.И. Менделеева, П.Ф. Лесгафта и И.И. Мечникова был подписан императорский Указ об амнистии Н.А. Морозова — талантливого ученого-энциклопедиста, отбывающего в Шлиссельбурге пожизненное заключение за участие в народовольческом движении. Впоследствии Николай Александрович внес огромный вклад в дело разработки и осуществления образовательной реформы в РИ 05.01.05.

— БИ. Лондон. По инициативе Первого Лорда Адмиралтейства адмирала Дж. Фишера создана под его председательством т.н. "Комитет в помощь Управлению Кораблестроения по проектированию типов новейших кораблей" — линкоров, линейных крейсеров, эсминцев и ПЛ, фактически ставшая штабом "фишеровского лобби" в Адмиралтействе и Морском министерстве на ближайшие годы.

В Комитет вошли: к-а принц Л. Баттенберг (директор военно-морской разведки), инж. к-а Д. Дарстон (главный инженер флота), к-а А.Л. Уинслоу (инспектор легких сил флота), к-н Г.Б. Джексон (инспектор тяжелых кораблей), к-н Д.Р. Джеллико (инспектор морской артиллерии), к-н Ч.И. Мэдден (помощник 3-го морского лорда Г. Джексона, контролера флота), Ф. Уаттс (директор Управления кораблестроения), Д. Торникрофт (бизнесмен-кораблестроитель), А. Гарси (директор верфи в Файрфилде), Р.И. Фруд (руководитель научной части Управления Кораблестроения) и др. 05.01.05.

— СПб. Несчастный случай произошел в праздник Крещения Господня в присутствии Императора Николая II, членов его семьи, духовенства и императорской свиты. Во время водосвятия на иордани, расположеннойна Неве перед Зимним дворцом со стороны Васильевского острова произошел выстрел орудия из орудия не салютным холостым зараядом, а боевой картечью. Было выбито более десятка стекол в Зимнем дворце, часть пуль попала в Царский павильон. Три человека получили легкие ранения, в том числе в ногу был ранен барон Фредерикс, Министр Двора 06.01.05.

— РИ. Владивосток. Прибытие отряда контр-адмирала Руднева 06.01.05.

— РИ. Принято решение об усилении охраны российского консульства в Урге на 50 сабель. В то же время в монастырь Гандантекчинлинг отбывают 50 бурят и калмыков — паломников 07.01.05.

— Китай. Маньчжурия. Второе Ляоянское (Ляоянско — Инкоуское) сражение (250 000 русс. против 170 000 яп.). Решительное поражение японских войск. Потери свыше 25 тысяч убитыми, ранеными, пленными. Очищение японцами позиций под Ляояном, закрепление их на сложнорельефных предгорных позициях к югу, отход от Инкоу и ЮМЖД. Снятие блокады Порт-Артура. Иностранные наблюдатели единодушно отмечают очевидное техническое превосходство русских войск, выразившееся, в частности, в применении массированного пулеметного и гаубичного огня (гаубицы Круппа 120 и 105 мм), полевых бомбометов системы Гобято-Рдултовского с надкалиберными минами, ручных гранат нескольких типов, тротиловых бомб для трехдюймовых орудий. Прекрасно зарекомендовали себя скорострельные карабины системы Манлихера, применявшиеся кавалерией и пластунами.

Кроме того отмечено использование русскими войсками новой экипировки — полевой формы защитного цвета, в т.ч. с ватной простежкой, противошрапнельных шлемов и т.н. шапок-ушанок, плащей-палаток треугольной формы, позволяющих солдатам быстро устраиваться на ночлег даже в условиях разыгравшейся непогоды. Замечательных успехов достигли русские и в части снабжения своей армии, как боеприпасами, так и консервированным питанием и брикетированным фуражом. Возможно, что в этом сыграли свою роль и расстрелы перед строем нескольких вороватых интендантских офицеров, осужденных в ходе РЯВ военно-полевыми судами, равно как и длительные каторжные срока для их подельников из гражданских ведомств 08.01.05 — 21.01.05.

— СПб. Указ Императора о присвоении В.Ф. Рудневу звания вице-адмирала и назначении его И.Д. Командующего ТОФ издан Императором вопреки мнению ВК АА, предлагавшего на эту должность вице-адмирала Скрыдлова 08.01.05.

— СПб. Приказом адмирала Алексеева утверждены в должностях новые командиры "Пересвета", "России" и "Громобоя" — В.А. Лилье, Л.А. Брусилов и Л.Б. Кербер 08.01.05.

— САСШ. "Вашингтон Пост" выходит с передовицей, проплаченной банкиром Я. Шифом. Лейтмотив этой антироссийской в целом статьи в том, что Америка не может допустить поражения Японии и Президент Рузвельт должен от слов перейти к делу. Фактически это было прямым призывом к военному вмешательству. Кроме того объявлено о новой подписке на японские бонды на общую сумму в 200 млн. долларов 09.01.05.

— РИ. Владивосток. Прибытие по Транссибу третьей партии из 12-ти минных катеров конструкции Крылова/Луцкого 10.01.05.

— Корея. Разведка Мозампо отрядом к-а Грамматчикова в составе крейсеров "Аскольд", "Олег", "Очаков" с последующим приходом во Владивосток, потопление у входа в бухту 2-х ПХ 10.01.05.

— Владивосток. Первое применение антибиотиков для лечения человека, благодаря чему, в итоге, спасены жизни адмиралов Макарова и Григоровича 10.01.05.

— СПб. В "Новом времени" выходит скандальная статья Дорошевича, намекающая на то, что 6 января произошел вовсе не несчастный случай, а попытка умышленного цареубийства подельниками японцев и их друзей в Лондоне. Статья вызвала цепную реакцию в виде нескольких случаев "народных самосудов" над агитаторами из радикальных и анархических подпольных партий. Несколько десятков человек сданы на руки полиции в довольно плачевном виде. Разобраться с фактурой статьи поручено Императором министру внутренних дел Плеве, под личную ответственность. Однако после создания ИССП, ведение дела было передано этой структуре 10.01.05.

— СПб. По указанию Императора сняты все ввозные пошлины на ввоз сока каучуконосов 11.01.05.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре обсуждались вопросы развития двигателестроения для ВМФ. Также рассмотрено выполнение Виккерсом, Парсонсом, Кертиссом, Круппом и другими инофирмами графика поставок оборудования для турбинного, артиллерийского и броневого производств.

Принято решение о начале изготовления на мощностях МЗ в марте трех комплектов турбин по чертежам Парсонса для миноносцев в 240 т. при техническом содействии английских специалистов, командированных в СПб. Детали и узлы для них на 90% поставляются из Англии.

Ввиду прекрасных результатов, показанных "тротиловыми" снарядами в бою у Шантунга, принято стратегическое решение по общему принятию этого взрывчатого вещества для флота и армии. Приглашенный на совещание Л. Нобель получает от Императора картбланш на производство тротила методом риформинга нефти.

В связи с большими потерями по артиллерии у Шантунга, Император повелел всемерно ускорить работу по созданию и производству новых 7-ми и 5-ти дюймовых орудий в 52 калибра 12.01.05.

— РИ. Подрыв польскими националистами Пилсудского туннеля на Кругобайкальской ЖД осложняет работу транссиба на три месяца. Следствиием установлено, что "националдиверсанты" рассчитывали взорвать поезд с тротилом и боеприпасами, но немцы в сорвали график поставки на десять дней и заранее запланированного взрывоопасного груза на этом литерном не оказалось 13.01.05.

— Токио. Переговоры о заключении мирного договора (Русин-Ито). Япония отвергла русские мирные предложения, настаивая на международном посредничестве 14.01.05 — 17.01.05

— Корея. Обстрел Пусана отрядом вице-адмирала Безобразова ("Наварин", "Император Николай I", "Память Азова", "Адмирал Нахимов", 4 миноносца) 14.01.05.

— Корея. Обстрел Гензана отрядом контр-адмирала Беклемишева (3 ББО, "Адмирал Корнилов", "Алмаз", 4 миноносца) 14.01.05.

— СПб. Указ императора о награждении адмиралов, офицеров и нижних чинов, отличившихся в сражении у мыса Шантунг. В том числе Макаров, Руднев и Чухнин награждены ОСГ 2 степени, Григорович, Небогатов, Рейценштейн, Рейн, Балк 2-й, Трусов, Дабич, Веницкий, Попов, Эссен, Степанов, Миклуха, Бойсман, Бэр, Бухвостов, Зацаренный, Васильев, Шенснович, Стемман награждены ОСГ 3 степени, Иессен, Грамматчиков, ВК Александр Михайлович, Игнациус, Арнаутов, Колчак ОСВ 2 степени. Адмирал Алексеев награжден ОСА 1 степени 15.01.05.

— СПб. В светских салонах неоднозначно оценивают обещания, данные Николаем II членам народной рабочей депутации. В частности, ВК МП, супруга ВК ВА высказалась в том духе, что самодержец "по-видимому, не в себе, что можно объяснить лишь "звездной болезнью" от побед нашего воинства", и что "люди ответственные должны пресечь эти детские забавы, которые погубят Державу. Это несерьезное заигрывание с чернью — "фиглярская выходка в стиле Вильгельма, за которую, может статься, нам всем предстоит дорого расплачиваться" и т.д. и т.п.

Император подробно проинформирован министром внутренних дел фон Плеве о настроениях в "сферах". Однако отказывается обсуждать предложенные МВД превинтивные меры 16.01.05.

— Токио. Газета "Хэймин симбун" был запрещена по соображениям политцензуры 17.01.05.

— СПб. По Высочайшему указанию поражение в правах журналиста и писателя А.В. Амфитеатрова отменено, альманах "Россия", принадлежащий ему и В.М. Дорошевичу, восстановлен в печати. По просочившимся в прессу слухам, Амфитеатров был принят в Царском, и получил компенсацию за время запрета на занятие литературным творчеством в период 1902-04 годов 18.01.05.

— РИ. Владивосток. Достижение готовности к бою отряда крейсеров-носителей катеров Крылова/Луцкого под командованием контр-адмирала Егорьева, отрядом катеров командует к2р. фон Плотто, однако, вице-адмирал Руднев приказывает продолжать интенсивные тренировки еще две недели 19.01.05.

— Аннам. Проход ЭБР "Слава", "Бородино", ИММ "Видный", "Громящий", БЭТС "Свеаборг", ТМ "Тамбов" мимо Сайгона, получение через консула приказания идти к Хатидзе-симе, приход БЭТС "Кронштадт" в Сайгон за углем 19.01.05.

— САСШ. Филадельфия. Крамп. БрКр "Колорадо" типа "Пеннсильвания" вступил в строй 19.01.05.

— СПб. По личному указанию Императора Николая II в структуре ГАУ официально создана секретная Лаборатория Скорострельного оружия (ЛСО) под руководством Федорова. Под его руководство переведены Василий Алексеевич Дегтярев и Яков Устинович Рощепей 20.01.05.

— Китай. Маньчжурия. Харбин. Повторный визит личного посланника императрицы Цыси Лу Ченсяна в штаб Алексеева. Русское встречное предложение китайским властям — заняться преследованием по закону шаек хунгузов, оперирующих в тылу русской армии.

Кроме того Алексеев практически в ультимативной форме требует от китайского руководства согласия на неограниченное землепользование российскими поселенцами на всей территории Маньчжурии, охваченной ныне боевыми действиями (т.е. в том числе и остающейся под суверенитетом Китая), в послевоенный период на срок до окончания аренды Квантуна.

Лу Ченсян связывается по телеграфу с Пекином (где все находятся под впечатлением от итогов Шантунгского и Ляоянского генеральных сражений) и получает дозволение на подписание предварительного соглашения по данному вопросу. Окончательно оно будет оформлено как одна из статей нового договора по Квантуну, КВЖД и ЮМЖД в следующем году 20-21.01.05.

— РИ. Баку. Жандармами и полицией арестован ряд видных социал-демократов, занимавшихся подготовкой всеобщей стачки на нефтепромыслах и нефтеперегонных предприятиях. В их числе П.А. Джапаридзе, А.М. Стопани, И.Т. Фиолетов, В.С. Бобровский, М.М. Мамедьяров и еще восемь человек. Все они по решению суда получили длительные срока каторжных работ, которые позже были сокращены по личному решению Николая II вдвое — до 3-5 лет 21.01.05.

— Париж. Переговоры РИ и ФР на уровне министров иностранных дел. РИ получила заверение ФР о поддержке ее интересов при заключении мирного договора между Россией и Японией 21-23.01.05.

— СПб. Император Николай II утвердил предложение МТК по списанию на слом крейсера "Минин", серьезно поврежденного в ходе многократно производившихся по нему опытовых стрельб, в т.ч. германскими тротиловыми снарядами и снарядами с пикриновой кислотой. Вместо него решено переоборудовать в корабль-цель устаревший броненосец ЧФ "Чесма", предусмотрев на нем устройство "испытательных отсеков" для установки и испытаний различных систем броневой и противоминной защиты, водоотливных и противопожарных систем. По окончании переоборудования он войдет в строй ЧФ как опытовый корабль "Тендра" 22.01.05.

— СПб. В связи с бегством из столицы Г.А. Гапона, председателем "Петербургского Собрания фабрично-заводских рабочих" избран Н.М. Варнашев. С возвращением к активной деятельности С.В. Зубатова, теперь в должности председателя ИССП, он вновь берет "под крыло" "Собрание". На его базе начинается сбор и обсуждение предложений рабочх, которые позже будут учтены в Законе "О профессиональных союзах", которым будут сознательно приданы некоторые черты германских "цеховых" "феррейнов". Таким образом, у цеховых объединений трудящихся появится и вторая сторона медали — кроме отстаивания законных прав своих членов перед капиталистами и администрацией, еще и цеховое патриотическое и ГРАЖДАНСКОЕ единение 22.01.05.

— РИ. Уфа. При аресте участников диверсии на Транссибе смертельно ранен Ю. Пилсудский 22.01.05.

— РИ. Владивосток. Вступление в строй после временного ремонта ЭБР "Орел" 23.01.05.

— СПб. На заседании Особого совещания по делам флота в военное время при Императоре обсуждались текущие вопросы распределения кораблей ТОФа по верфям для прохождения ремонтов и планы развития корабельного энергетического машиностроения.

Принято решение о необходимости приобретения лицензии на турбины Кертиса (САСШ) и формирование двух центров энергетического машиностроения: в СПб (Концерн "НДЛ", куда войдет МЗ, проходит процедуру госрегистрации) надлежит развивать производство "линкорных" и "миноносных" турбоагрегатов, а на новом предприятии (местом постройки выбран Мариуполь) "крейсерских" и "промышленных". Письмо Ч. Крампа о готовности содействовать в приобретении РИ лицензии на турбины Кертиса у G.E. принято к сведению. Принято решение закупить лицензию и два опытных турбоагрегата, пригодных к использованию на миноносце.

По предложению Д.И. Менделеева и упавляющего директора концерна НДЛ Луцкого, принято решение о создании специализированного Энергетического научно-практического института (ЭНПИ, с 1912 года — ЦНИИЭ им. П.Д. Кузьминского) и нескольких входящих в его структуру КБ "по направлениям". А именно: КБ котлостроения (КБК), КБ турбиностроения (КБТС), КБ электромашин (КБЭМ), КБ электроаккумуляторов (КБЭА). Институт будет вести как собственные НИОКР, так и координировать работы самостоятельных профильных лабораторий в сфере как военной, так и промышленной тепловой и электрической энергетики. Под руководством И.В. Мещерского в нем и его КБ собраны выдающиеся российские ученые и инженеры-практики, в т.ч. Д.П. Коновалов, А.А. Радциг, А.А. Байков, М.М. Филиппов, Г.О. Графтио, А.В. Винтер. Работы ЭНПИ с начала его деятельности (апрель 1905 года) ведутся под режимным контролем ИССП ("Список N1").

Конкретизируя ближайшие задачи, стоящие перед ЭНПИ и КБТС, И.В. Мещерский и руководитель КБТС А.А. Радциг особо выделили:

— формирование научно-теоретической школы отечественного турбостроения, и, в первую очередь, физико-математического аппарата расчета активных и реактивных турбин;

— оказание помощи военным и представителям промышленности в переговорах и практической работе с иностранными разработчиками и поставщиками турбин;

— проработку на базе КБТС экспериментальной/стендовой ПТ из совмещенных ПТ системы Кертиса (как ТВД) и системы Парсонса (как ТНД);

— перерасчет ПТ Кертиса агрегатной мощностью ~4000л.л. (чертеж менее мощного агрегата был конфединциально представлен Ч. Крампом в МТК в сентябре 1904 года);

— предварительный расчет прочности "бандажной" конструкции турбинного колеса как для ТВД, так и для ТНД; — эскизное проектирование модульной конструкции пароввода — сопловой коробки;

— подготовка КТД для производства этой новой "совмещенной" ПТ, дабы в случае успеха испытания ее, не задерживать начала серийной постройки ПТ такого типа.

В завершении дискуссии Император повелел Минфину закрыть финансовые потребности тематики ЭНПИ и его КБ в полном объеме, проведя по статьям чрезвычайного военного бюджета 24.01.05.

— СПб. Петропавловская крепость. Повешены осужденные военным судом Особого присутствия за измену в форме шпионажа в пользу иностранного государства бывшие офицеры Генштаба А.Федоров, В.Варский и бывший граф И.Зелинский. В помиловании Император отказал 25.01.05.

— Стокгольм. Вновь назначенный российский военный агент в Швеции В.В. Вульферт с супругой прибыл для прохождения службы 26.01.05.

— Япония. Приход в Сасебо и Йокосуку закупленных Японией у англичан и латиноамериканцев кораблей (2 ЭБР, 6 БрКр, 3 БпКр) 27.01.05.

— СПб. Секретным Указом Императора Николая II создана тайная полиция — Имперская служба Секретного Приказа (ИССП). Председателем ИССП назначен С.В. Зубатов 28.01.05.

— Германия. Гамбург. На верфи "Блом унд Фосс" заложен броненосный крейсер в 11616 т (в нашей истории — "Шарнхорст") 29.01.05.

— СПб. Император Николай II повелел все работы по теоретическому обоснованию боевых свойств артиллерийского, минного и иного технически сложного оружия, равно как и расчетной базы методологии его применения, вести в режиме особо охраняемых госсекретов. Публикации в прессе научных работ, касающихся данной тематики, отныне допустимы только с санкции ИССП.

Эти решения царь принял после аудиенции, данной генерал-майору Н.А. Забудскому и полковнику Л.В. Чижевскому. Вскоре Забудский будет произведен в генерал-лейтенанты и возглавит Рассчетно-техническую лабораторию при ГАУ (с января 1913 года — НИИАрт) 30.01.05.

ФЕВРАЛЬ

— СПб. Император одобрил предложение адмирала Алексеева и вице-адмирала Руднева по проведению Токийской операции и участия в ней гвардии. ВК Владимир Александрович счел ее неподготовленной, до полного уничтожения японской армии в Корее преждевременной, а решение царя — авантюрным, о чем открыто высказался. В тот же день он был освобожден от шефства над гвардией и назначен Варшавским генерал-губернатором. Туда же переводится дислокация гвардейского Преображенского полка, о настроениях его офицеров "если что, поддержать во всем ВК ВА" Государю доложил Плеве. Шефство над гвардией принял ВК Сергей Александрович 01.02.05.

— Швейцария. Женева. В газете "Вперед" В.И. Ульянов (Ленин) высмеивает конфиденциальное предложение, сделанное ему Рачковским якобы от лица Столыпина о занятии одного из министерских постов 02.02.05.

— СПб. Д.И. Менделеев избран Президентом Императорской Академии наук (предварительно Император Николай II имел приватные беседы с несколькими участвовавшими в голосовании академиками). По его инициативе вводится должность Директора — ученого секретаря с правами Товарища Президента ИАН, им становится профессор В.И. Вернадский. Заведующим технической секцией ИАН становится В.Г. Шухов 02.02.05.

— РИ. Владивосток. Вступление в строй после ремонта "Князя Потемкина-Таврического", "Варяга" и "Богатыря", выход из Владивостока к проливу Лаперуза, далее к Хатидзе-симе под общим командованием и.д. командующего ТОФ вице-адмирала Руднева собранных там сил: 4 ЭБР, 3 ББО, 9 кр1р., 4 кр2р. (ВпКр), 12 ММ, 9 ТР с десантом, по 6 брандеров-прорывателй и брандеров-целеуказателей 03.02.05.

— СПб. Митрополит Антоний (Вадковский) решением Священного Синода стал экзархом на Кавказе 04.02.05.

— САСШ. Нью-Йорк. Оформлена сделка по приобретению Обществом НРМЗ ("Новые Российские Машиноделательные заводы") активов Gillette Razor Company и эксклюзивного патента у К.К. Жиллетта. Сам изобретатель безопасной бритвы переезжает в РИ для создания предприятия в Одессе (ОЗМ, Одесский Завод Металлоизделий) 05.02.05.

— СПб. Император принял лидеров патриотических организаций: "Русского собрания" генерала А.М. Золотарева, "Объединения русских монархистов" В.А. Гринмута, формально не зарегистрированного объединения "Союз русского народа" А.И. Дубровина, издателей А.В. Суворина, Д.И. Иловайского, В.П. Мещерского, генералов М.М. Бородкина, А.В. Васильева и Н.Ф. Гейдена.

В доверительной беседе с ними Николай II заявил, что его решения о введении в России законосовещательного двухпалатного Парламента, наделенного определенными законотворческими функциями, принятии свода законов (Конституции) и отмене дискриминации иудеев непоколебимо. При этом он обосновал свою позицию как в связи с внешнеполитической и экономической ситуациями, складывающимися для России, так и в свете грандиозных задач внутри страны, которые могут быть осуществлены только в условиях поддержания стабильного внутреннего спокойствия.

Император поставил перед собравшимися задачу: в кратчайший срок создать мощную патриотическую политическую партию право-консервативного толка, и отнять у либералов и социал-демократов максимальное количество голосов на первых думских выборах. Кроме того им поручено провести совместно с органами МВД соответствующую подготовку к стихийной народной реакции на победу в войне (в ней Император не сомневался) и последующий Императорский Манифест "О Правах и Свободах", с общими положениями которого царь ознакомил собравшихся 05.02.05.

— РИ. Квантунский п-ов. Залив Талиенван. Выход из Дальнего к Хатидзе-симе "Гвардейского конвоя" (12 кр2р., 6 БЭТС) под эскортом "Императора Александра III", "Цесаревича", "Князя Суворова", "Ретвизана", "Паллады", "Светланы", "Изумруда", "Жемчуга", "Амура", "Руси", 12 ЭМ 05.02.05.

— СПб. На совещании у Императора Николая II принята пятилетняя программа развития технической части железнодорожного транспорта. Одобрено немедленное выделение сверхсметных ассигнований на изготовление опытных образцов и испытания транспортных контейнеров двух типов, двухосных колесных тележек, а также вагонов с удлиненной базой (в т.ч. для перевозки переселенцев со скарбом и скотом на большие расстояния, для транспортировки насыпных грузов и зерна), цистерн и платформ (как бортовых, так и для перевозки транспортных контейнеров).

Император повелел ускорить создание специального поезда-путеукладчика по чертежу инженера И.Н. Ливчака, а также предложенных им снегоочистителя, рельсошлифовщика и (совместно с Н.Е. Долговым) вагона-путеизмерителя.

Решено провести изготовление и годичные испытания на опытном участке ЖД тяжелых стальных рельс и бетонных шпал, после чего принять решение об их стандартизации и общем применении на главных магистралях (предложение Н.П. Петрова и Н.А. Белелюбского).

Перед Б.Г. Луцким поставлена задача организации создания в интересах ведомства князя Хилкова дизеля, пригодного для использования в качестве локомотивного.

Император одобрил предложение Хилкова взять за основу для создания отечественного парка тяжелых локомотивов американские образцы фирм Burnham, Williams & Co или ALCO с осевой формулой 1-4-0 (или с колесной 2-8-0, за что были прозваны "десятиногами"). Представители этих фирм предложили лучшие в сравнении с германскими конкурентами условия создания СП, и кроме того, личный "американский" опыт князя Хилкова свидетельствовал в пользу их продукции.

Перед министерством князя Хилкова Императором поставлена задача подготовить ТЗ на быстроходный морской ЖД-паром, который можно было бы строить серийно и использовать как в условиях Балтийского и Черного морей, так и Тихого океана. При этом участие в составлении проекта специалистов МТК является обязательным 07.02.05.

— РИ. Владивосток. Выход отряда контр-адмирала Егорьева (ВпКр "Океан", "Днепр", "Печора", "Ока", "Рион", "Ангара", "Лена" и два брандера-прорывателя) к Сасэбо. На борту каждого вспомогательного крейсера по 4 торпедных катера типа КЛ ("Крылов-Луцкий") 09.02.05.

— СПб. Инженер Луцкий патентует быстросъемное автомобильное колесо со штампованным диском, покрышку с радиальным кордом, колесную резину с добавлением углерода, принцип заполнения колеса губчатой резиной, вспенивающимся или иным наполнителем, делающим колесо нечувствительным к проколу (в соавторстве с А.Г. Гуссом), регулируемое зеркало заднего вида, стеклоочистители и стеклоподъемники с электрическим приводом, самосвальный кузов с гидравлическим приводом и стекло-триплекс. Вскоре он подтвердил эти патенты в Берлине 10.02.05.

— РИ. Порт-Артур. Выход во Владивосток отряда контр-адмирала Витгефта в составе броненосцев "Петропавловск", "Полтава" и броненосных крейсеров "Громобой" и "Россия", минных крейсеров "Всадник", "Гайдамак", 6 ММ 11.02.05.

— Корея. Обстрел отрядом контр-адмирала Егорьева порта Гензан 11.02.05.

— Тихий океан. Сбор у Хатидзе-симы ТОФ в составе: 10 ЭБР "Император Александр III" (флаг к-а Иессена), "Цесаревич" (флаг к-а Матусевича), "Князь Потемкин-Таврический" (флаг в-а Безобразова), "Ретвизан", "Орел" (флаг в-а Руднева, ИД комфлота), "Князь Суворов", "Слава", "Бородино", "Наварин", "Император Николай I", 3 ББО "Адмирал Ушаков" (флаг к-а Беклемишева), "Адмирал Сенявин", "Генерал-адмирал Апраксин", 11 Кр.1р. "Память Азова" (флаг к-а Бэра), "Адмирал Нахимов" (флаг к-а Рейценштейна), "Дмитрий Донской", "Аврора", "Паллада", "Светлана", "Варяг", "Богатырь", "Очаков", "Олег", "Аскольд" (флаг к-а Грамматчикова), 4 кр.2р., "Жемчуг", "Изумруд", "Алмаз", "Русь" (флаг в-а ВК Александра Михайловича), крейсера-минзага "Амур", 12 ВпКр. с Гвардией, 9 Тр. с армейцами и казаками из Владивостока, 14 ЭМ, 24 ММ и ММ-тральщиков,8 БЭТС, 12 брандеров, 8-ми германских угольщиков 12.02.05.

— Корея. Обстрел отрядом контр-адмирала Витгефта порта Пусан 13.02.05.

— Япония. Атака отряда ВпКр Егорьева на базу Сасебо. Потопление торпедными катерами Крылова/ Луцкого под командованием к. 2р. Плотто ЭБр "Катори" и "Кашима" (бывшие английские "Куин" и "Принс оф Уэлс"), БрКр "Сойя", "Танго", МЗ "Тиохаши", 3 ЭМ 14.02.05.

— СПб. МТК РИФ утвердил разработанные инженерами концерна "Крупп" и Металлического Завода по ТЗ МТК чертежи передающего агрегата (редуктора) для планирующихся к постройке в Германии крейсеров 2-го ранга типа "Новик". НДЛ и Крупп совместно несут финансовые риски по этой теме. К стендовым испытаниям готовых редукторов планируется приступить в октябре 14.02.05.

— Япония. Приход к Токийскому заливу русского ТОФ. Ночной подрыв форта N1 в проливе Урага морским спецназом. Разрушение артиллерией кораблей укреплений и батарей Урагского прохода, занятие того, что от них осталось, взятие порта Йокосука, захват кораблей в базе, и пунктов управления крепостным минным полем ГЭКом "через перешеек" 15.02.05 — 16.02.05.

— Япония. Вход части ТОФ в Токийский залив (брандеры — прорыватели, 3 ББО, 9 ЭБР, 9 крейсеров, 12 ЭМ), поддержка флотом продвижения ГЭК к Йокогаме, разрушение огнем ББО и крейсеров объектов портовой инфраструктуры Йокогамы, потопление судов в порту 15.02.05.

— Токио. Принятие решения Императором Японии просить русских о мире 16.02.05.

— РИ. Владивосток. Приход отряда контр-адмирала Витгефта 16.02.05.

— Великобритания. Девонпорт. ЭБР "Кинг Эдуард VII" вступил в строй Ройял Нэйви 17.02.05.

— Япония. Токийский залив. Крейсер "Варяг". Заключение перемирия (Ито-Руднев) 17.02.05.

— Япония. В море, недалеко от района высадки русских войск у Токийского залива. Торпедирование японской подводной лодкой I-4 русского броненосца "Император Николай I" и крейсера "Адмирал Нахимов". Крейсер, получивший торпеду в нос, удалось удержать на плаву (впоследствии отремонтирован в Йокосуке и пришел во Владивосток в июне). Броненосец погиб от взрыва котлов, последовавшего сразу после попадания мины. Погибло 457 моряков. Японская ПЛ в Йокосуку не вернулась (вероятно была протаранена крейсером "Светлана"). Это дало русским повод утверждать, что их корабли уже после заключения перемирия подорвались на минах заграждения 17.02.05.

— Токио. Самоубийство группы высших армейских и флотских офицеров, в т.ч. маршала Ояма И., генерала Ноги М., генерал-лейтенанта Кодама Г. (начальник штаба Маньчжурской армии), генерал-лейтенанта Игути С. (зам. нач. ГШ), контр-адмирала Томиока С. (зам. нач. МГШ) и политиков — бывших премьер-министра Кацура Т. и министра иностранных дел Комура Ю. 18.02.05.

— Япония. Йокосука. Переговоры о мире между РИ и Японией 18.02.05 — 20.02.05.

— СПб. Кавалерийское 87-мм орудие образца 1905 года принято на вооружение. Путиловский завод переходит на выпуск новой системы вместо полевых пушек образца 1902 года в рамках существующего контракта, цены по которому скорректированы с учетом стоимости разработки, освоения новых технологий, снарядов и поставок импортных материалов, ПКИ и ПФ 19.02.05.

— РИ. Владивосток. Возвращение от Сасэбо отряда ВпКр контр-адмирала Егорьева 20.02.05.

— Япония. Токийский залив. Вступление ТОФ в бухту Эдо, постановка на якорь ввиду Токио 9-и броненосцев и 7-и крейсеров 20.02.05.

— Китай. Тяньцзинь. Продление на 15 лет русско-китайского договора 1896 года о совместной обороне против Японии. Выделение правительством Китая обществу КВЖД земель под строительство ЖД Инкоу-Ялу, предусмотренной конвенцией 1898 года 20.02.05.

— САСШ. Вашингтон. Правительству САСШ вручена нота Правительства РИ, ставшая следствием очевидной позиции властей САСШ, поддерживающих Японию в войне с РИ, что выражается в прямой финансовой и военной американской помощи этой стране, а так же с антироссийской истерией, развернутой в североамерикаенской прессе. В ноте указано, что РИ вынуждена в одностороннем порядке приостановить действие ряда экономических статей договора 1832 года.

Кроме того, восстанавливается уровень пошлин на ряд товаров технического свойства, сниженных в 1898-99 годах, а на продукцию автомобилестроения, станкостроения и сельхозмашины вводятся новые пошлины (фактически — заградительные). При этом правительство РИ оставляет за собой право делать исключение для ряда американских компаний по своему усмотрению. Время действия вводимых ограничений зависит исключительно от скорости возвращения двухсторонних отношений в русло духа договора 1832 года, что зависит, прежде всего, от действий САСШ 20.02.05.

— Токио. Заключение на борту крейсера "Память Азова" мирного договора между РИ и Японией. (Токийский договор). Документ парафирован Великим князем Михаилом Александровичем и Кронпринцем Есихито. О-ва Цусима передаются России в аренду на 50 лет, Япония отказывается от претензий и прав на Сахалин и Курилы, а так же не возражает против продления срока аренды Ляодуна до 100 лет и аренды Россией у Кореи порта (базы) на юге полуострова на такой же срок.

Япония и Россия признают равные права друг друга на хозяйственную деятельность в Корее южнее Сеула. Остальная Корея и Маньчжурия признаются сторонами зоной исключительных российских политических и экономических интересов. Япония обязуется в течение пятнадцати лет возместить России затраты вызванные войной, частично компенсируемые арендой Цусимы. 21.02.05.

— СПб. Подтверждение Императором Николаем II заключения мирного договора (телеграф) 22.02.05.

— Великобритания. Пембрук. Заложен броненосный крейсер "Дифенс" типа "Минотавр" 22.02.05.

— РИ. Всенародное ликование и празднества по поводу Победы над Японией 22-25.02.05.

— СПб. Приняты поздравительные телеграммы в адрес Царя и народа РИ (в связи с победоносным завершением войны) от Венценосцев и Глав правительств Германии, Австро-Венгрии, Италии, Турции, Черногории, Сербии, Греции, Дании, Голландии, Швеции Бельгии, Испании, Португалии, Китая, Персии, Сиама. От президентов и Глав правительств Франции, Бразилии, Чили, Мексики, а также ряда других государств 22-24.02.05.

— САСШ. Пресса приравнивает российскую Ноту от 20 февраля к ультиматуму. Однако Президент Рузвельт, выступив перед Конгрессом заявляет, что Соединенные Штаты в складывающейся обстановке не могут себе позволить эсколацию напряженности с Россией. При этом о секретной телеграмме Вильгельма II, в которой кайзер прямо предупредил "своего друга" о том, на чьей стороне будет Германия, если дело дойдет до новой войны на Дальнем Востоке, он, естественно, умолчал. Как и о панической телеграмме французского министра иностранных дел 22-28.02.05.

— САСШ. Ньюпорт-Ньюс. Верфь ВМС. Броненосный крейсер "Вест Вирджиния" типа "Пеннсильвания" вступил в строй флота 23.02.05.

— Лондон. Переговоры между агентами Нобеля и У. Нокса Д'Арси завершились безрезультатно. Предложения российской стороны выкупить у Д'Арси 51% его концессии по нефтеразведке в Персии отвергнуты. Очевидно, однако, что личное желание самого Д'Орси не играло при этом особой роли. Камнем преткновения стало отрицательное отношение к сделке британского Адмиралтейства и Кабинета 23.02.05.

— Япония. Выход российского флота и ГЭК из Токийского залива во Владивосток 23-24.02.05.

— СПб. По указу Императора Николая II создан Уральский Металлургический Синдикат (фактичкски — акционерное общество с контрольным пакетом у казны) в который вошли металлургические предприятия Округа Лысьвенских и Койвенских заводов, Камского АО железо— и сталеделательных заводов (с Чусовским заводом), Билимбаевский, Добрянский, Павловский и Очерский заводы, ряд других предприятий.

Председателем правления УМС назначен А.И. Онуфрович, директором-распорядителем Ф.Ф. Фосс, его заместителем — Н.С. Конюхов, главным инженером — К.Ф. Заградский. Долги предприятий С.М. Голицына, С.А. Строганова и наследников П.П. Шувалова реструктуризированы, часть их долей перешла к государству (вся реструктуризация обошлась казне в 7,5 млн. рублей), которое в течении 5-и лет вложит в техперевооружение и расширение мощностей заводов УМС дополнительно 11 млн. рублей. Доля французского Общества Сэнт-Этьенских заводов сохранена, однако ее "вес" в общем уставном капитале серьезно снизился — до 20-и процентов.

В 1908 году к УМС были присоединены заводы Симского горного округа с сохранением доли И.П. и Н.П. Балашовых в общем акционерном капитале (она составила 21%, при этом французская доля пропорционально уменьшилась — до 14%). А.И. Умов стал заместителем директора-распорядителя УМС 24.02.05.

— СПб. ВК АА, ВК ВА, ВК МН и ВК НН, поддержанные ЕИВ ГИ МФ, требуют от Николая II отказаться от присвоения Алексееву и Макарову звания "генерал-адмирал". Царь отвергает домогательства родственников, сославшись на то, что дни раненого Макарова, по-видимому, сочтены, и это звание есть логичная дань благодарного Отечества своему герою, а Алексеев продолжит свою карьеру не по морскому ведомству 25.02.05.

— СПб. Бывший начальник Департамента полиции А.А. Лопухин по личному поручению Императора Николая II, должен отбыть в САСШ, где ему надлежит возглавить с российской стороны Российско-Американскую торговую Палату (а фактически — начать готовить агентурную сеть в политическом и деловом истеблишменте САСШ).

Однако, при невыясненных обстаятельствах, А.А. Лопухин пропал в Варшаве в начале мая, так и не сев в определенное ему купе гамбургского экспресса, где его дожидались партнеры по путешествию и будущей работе в Америке из МИДа и Минторга. Исчезновение бывшего главного полицейского России пресса приписала проискам революционеров, а вернее всего — эсэровским боевикам. Тогда никому еще не приходила в голову мысль, что чиновник такого уровня мог быть тайно арестован и этапирован в Петербург офицерами ИССП.

Лопухину была вменена в вину государственная измена по двум эпизодам, что и было подтверждено в ходе следствия, после признания Лопухина о том, что он знал о замысле Витте в 1903 году убить царя, но не доложил об этом, ни Плеве, ни министру двора, ни лично Государю. Также он признал, что слежка в Стокгольме за японским полковником Акаши (снабжавшем деньгами экстремистов), была снята в начале июня 1904 года по его приказу, вопреки указаниям фон Плеве.

Признал Лопухин и преступное свое попустительство в отношении деятельности финских радикал-националистов. По приговору военного суда Лопухин получил 10 лет в крепости, коие и отбыл "от звонка до звонка" несмотря на пять прошений о помиловании, выйдя полным инвалидом 25.02.05.

— СПб. С.А. Нилус приглашен для беседы к председателю ИССП Зубатову. По его предложению Нилус становится одним из сотрудников учетного (аналитического) стола ИССП 25.02.05.

— СПб. Указ Императора Николая Александровича о присвоении ряду высших и старших офицеров внеочередных званий в связи с победой в РЯВ. В т.ч. Алексееву и Макарову звания генерал-адмирала, Гриппенбергу — генерал-фельдмаршала, Шербачеву — генерала, Рудневу, Безобразову, Дубасову, ВК АМ, Бирилеву — адмирала, Штакельбергу, Кондратенко, Сухомлинову, Брусилову, Келлеру — генерал-лейтенанта, Григоровичу, Беклемишеву, Иессену, Рейценштейну, Небогатову, Бэру, Грамматчикову, Матусевичу — вице-адмирала, ВК КВ, Эссену, Трусову, Бухвостову, Шенсновичу, Фитингофу, Веницкому, Яковлеву, Зацаренному, Попову, Русину — контр-адмирала, ВК Михаилу Александровичу — полковника по гвардии, Балку 2-му, Рейну, Колчаку, Плотто, Шульцу 1-му, Шульцу 2-му, Кроуну — капитана 1-го ранга, Балку 3-му — капитана по гвардии 26.02.05.

— СПб. А.Н. Крылов патентует реданный катер и т.н. "подводное крыло" 27.02.05.

— СПб. МТК окончательно утвердил чертежи турбин Кертиса, для силовой установки для бронепалубного крейсера в 5500 т (впоследствии ими был оснащен крейсера-яха "Штандарт", несколько увеличенный по сравнению с базовым проектом Гаврилова), изготовление этой ЭУ законтрактовано североамериканской фирме G.E. 28.02.05.

— Великобритания. Лондон. Верфь "Темз айрон воркс". Заложен броненосный крейсер "Нортхэмптон", четвертый корабль типа "Минотавр" и последний английский броненосный крейсер 28.02.05.

МАРТ

— РИ. Владивосток. Возвращение от Токио ТОФ и ГЭК с 2-мя трофейными кораблями и торжественная их встреча населением города 01.03.05.

— СПб. Манифест Императора Николая II "К доблестным Героям нашим, воинам русской армии и флота!" В нем, в частности, говорится о первоочередном наделении бесплатной хуторской землей демобилизуемых военнослужащих Маньчжурской армии, ТОФа и казаков — участников боевых действий, решивших остаться жить на Дальнем Востоке и вести личное крестьянское хозяйство. Раздача земель для них будет начата в течение трех месяцев после выхода приказов о демобилизации.

Размер бесплатного надела определен в 20 хуторских десятин как самому демобилизуемому, так и прочим членам его семьи мужеского пола, при условии их переезда на Дальний Восток для постоянного проживания (переезд семьи поездом или пароходом — за царев кошт). К каждой такой 20-ти десятинной доле полагается бесплатно конь (или кобыла), винтовка-драгунка, 30 патрон к ней и новый комплект обмундирования (ушанка, ватник, стеганые брюки, рукавицы, валенки с калошами, сапоги, отрезы сукна, ситца и фланели, летние брюки, по три гимнастерки и комплекта исподнего, ремень, фляга). Кроме того государство возьмет на себя половину расходов по перевозу с семьей демобилизанта-хуторянина ее скарба, одной головы КРС и шести голов мелкой живности и птицы (не считая кошек и собак), с дорожным кормовым фуражем.

Правительство РИ выступит гарантом демобилизуемого под выдаваемую ему долгосрочную низкопроцентную ссуду в Поземельном банке для строительства хуторского дома, надворных построек, для приобретения сельхозинвентаря, семянного материала на первый посевной год и безпроцентных "подъемных" на семь лет в сумме 150 рублей для поселенца-единоличника и 350 рублей для ветерана, перевезшего в Маньчжурию семью. Георгиевским кавалерам "подъемные" увеличиваются на 25%, заслужившим за эту компанию два ЗОВО и более — на 50% 01.03.05.

— СПб. Генерал-майор В.Е. Флуг по Указу Императора Николая II становится наказным атаманом Уссурийского казачьего войска. Ему поручен надзор за ходом демобилизации Маньчжурской армии и ТОФ, обеспечение порядка и законности на территории Маньчжурии и северной части Кореи в части охраны российских резидентов, их собственности и бизнеса (в т.ч. концессий).

Под его контролем будет также осуществляться передача земель демобилизуемым, определение мест их компактного расселения, наделение СХ-инвентарем, лошадьми и организация охраны/самообороны. В отношении чиновного произвола, различного мздоимства или иной дискриминации переселенцев, он вправе применять к нарушителям выраженной в Манифесте монаршьей воли самые решительные меры, вплоть до военно-полевого суда.

После начала деятельности Особого комитета по вопросам демобилизации Маньчжурской армии и переселенческой политике на ДВ, он войдет в его состав на правах товарища председателя, оказывая необходимое содействие со стороны казаков. Однако сейчас, не ожидая формирования комитета, Флугу предстоит на месте оперативно заняться организацией вышеперечисленных вопросов 02.03.05.

В воспоминаниях некоторых участников боя у Чемульпо приводится эпизод с посадкой "Варяга" на мель у острова Идольми. Косвенно это подтверждается и повреждениями его подводной части, обнаруженными японцами во время проведения работ по подъему корабля. И хотя крейсер под огнем противника сумел своим ходом сняться с мели, но основные повреждения от вражеской артиллерии были им получены именно в этот момент. Не все российские историки с этим согласны, поскольку в вахтенном журнале записи об этом нет. Однако Карпышев был совершенно уверен в том, что данное событие в реальной истории произошло.

Термин "эльсвикский крейсер" произошёл от названияверфи "Эльсвик шипбилдинг" (Elswick Ship Building Yard), располагавшейся в Эльсвике на реке Тэйн. Проекты строившихся там крейсеров создавались известными британскими кораблестроителями, среди которых были Уильям Уайт (корабли типа "Нанива" стали первыми крейсерами его разработки) и Филипп Уоттс, ставшие затемглавными строителями Британского флота. В течение 28 лет, с начала 80-хгодов 19-говека, компания построила 51крейсер для флотов 12 стран, в т.ч.Чили, Бразилии, Японии, Италии, Аргентины, САСШ, Китая.

Корабли, чья родословная восходит к знаменитым безбронным крейсерам Дж. Рендела, первого главного строителя фирмы, отличались высокими боевыми качествами при умеренных размерах и относительно низкой цене. На них широко применялись новейшие технические достижения, позволявшие экономить вес, что в итоге дало уникальное соотношение мощи вооружения к водоизмещению. Тем не менее, британский флот отказывался от крейсеров "Армстронга", утверждая, что они не соответствуют многим стандартам Королевского флота.

Крейсера адмирала Уриу, как, собственно говоря, и все остальные японские корабли этого класса, традиционно называли в честь гор и вулканов Страны Восходящего Солнца. Чиода — это одна из замковых гор в окрестностях Эдо. Сегодня и она, и прилегающие земли стали одноименным токийским районом. Недалеко от японской столицы находится и знаменитый действующий вулкан-Асама, чуть не похоронивший Токио под пеплом в 2009году. Нанива-гора, у подножия которой вырос одноименный город, позже переименованный в Осаку, одна из древних столиц Японии. Такачихо-легендарная гора, обиталище богов и духов, сродни греческому Олимпу. Именно из ее пещеры явилась японцам лучезарная Аматерасу. Акаси-замковая гора в г.Кобэ. И, наконец, знаменитая черная гора Нийтака на Тайване (у китайцев она зовется Ю Шань), которая в то время считалась самой высокой в империи-3952 метра. Знать бы только, почему ее имя получил далеко не самый мощный японский крейсер?

Lucky shot-дословно с английского "удачный выстрел".

Дальномерный прибор — ручной угломер, с помощью которого можно было определить расстояние до корабля противника, зная (т. е.предполагая) высоту его рангоута, который играл роль базы (отрезка известной длины), в данном случае — внешней, т. е. находящейся вне прибора. Второй вариант (если высота рангоута цели неизвестна) — использование его в составе дальномерной станции, когда кроме него самого задействован еще один визир-телескоп, а роль внешней базы выполняет ширина мостика своего корабля.

Оптический дальномер бинокулярного совмещенного типа с внутренней базой. В первой модели (ручной) длина базы составляла 50 см. Начиная со второй модели (с базой 1,22 м) фирма "Барр энд Струд" выпускала в основном стационарные дальномеры. В период РЯВ именно эта модель, и несколько более точная по измерениям ее модификация (Мод. 3) использовались большинством военных флотов.

Дистанция до "Асамы" в момент открытия огня определена на "Варяге" в45кабельтовых, а на "Асаме" до "Варяга" в35. Судя по тому, КТО попадал, японцы были точнее.

Мичман, граф Алексей Михайлович Нирод. В нашей истории-первая жертва боя. Погиб при первом же попадании шестидюймового снаряда с "Асамы". Опознали только кисть руки юного офицера, сжимавшую рукоятку разбитого микрометра.

Имеется в виду 47-мм одноствольная пушка Гочкиса образца 1883года.

Роял Нейви (Royal Navy) — Королевский флот. Самоназвание британского флота, слово "британский" пропускалось, наверное, из английской скромности. Или с намеком, что ДРУГИХ королевских флотов в море они не потерпят.

Копии ультиматума были по почте отправлены командирам всех иностранных стационаров. С припиской, что на "Сунгари" загружен взрывоопасный груз, и в случае, если японцы не сдадутся, рекомендуется к нему не приближаться. Проблема только в том, что в Чемульпо почта работала не очень оперативно, и о предупреждении стало известно с запозданием в два дня.

Орудие 8"/35 (35-длина ствола в калибрах) сконструировано Антоном Францевичем Бринком в 1885году. Эти пушки устанавливались на броненосных крейсерах "Адмирал Нахимов" (8шт.), "Память Азова" (2шт.), "Рюрик" (4шт.). И на канонерских лодках "Донец", "Запорожец", "Кореец", "Кубанец", "Маньчжур", "Уралец" и "Черноморец" — по два орудия на каждом корабле.

Гарвеевская броня — броневая сталь, лицевая поверхность которой для придания прочности насыщалась углеродом. Нагретый почти до температуры плавления лист выдерживали несколько недель в контакте с углеродистым веществом, например углем. После этого, путем многократной закалки маслом и водяными брызгами, насыщенная углеродом лицевая сторона становилась сверхтвердой, в отличие от более мягкого внутреннего слоя. Этот процесс, получивший название цементации (науглероживания), был изобретен американцем Г.Гарвеем в 1890-мгоду. В конце 19-говека гарвеевская броня широко применялась в кораблестроении, но была вскоре вытеснена более совершенной крупповской броней. Крупп добился и значительного сокращения времени термохимической обработки. Сравнительные испытания показали, что по сопротивляемости снарядам 25,9см брони Круппа соответствуют 30,5см брони Гарвея.

Для постановки мин на заданное углубление тогда использовался автоматический штерто-грузовой способ, предложенный в 1882году лейтенантом Н.Н.Азаровым. Суть его заключалась в следующем. Размещенная на якоре мины вьюшка (барабан с намотанным на него тросом для закрепления мины-минрепом) оборудовалась стопором, состоявшим из щеколды, пружины и штерта (куска тонкого троса заранее отмеренной длины) с грузом. При сбрасывании за борт мина, обладавшая положительной плавучестью, оставалась на поверхности. Под действием груза штерт оттягивал щеколду, что обеспечивало свободное сматывание минрепа с вьюшки при погружении якоря. В момент касания грузом дна напряжение штерта ослабевало, и щеколда под действием пружины стопорила вьюшку. Продолжая погружаться, якорь увлекал мину на глубину, которая точно соответствовала длине штерта с грузом.

Шпиц — жаргонное название морского штаба у русских моряков в начале XX-го века.

Китайские поденные рабочие. Европейцы так называли, впрочем, и корейцев, и прочих азиатов, нанявшихся на те или иные подсобные работы.

Традиционно, в Российском Императорском флоте все офицеры, носившие одну фамилию-и родственники, и однофамильцы-для удобства работы кадровиков, в первую очередь, получали к своей фамилии добавку в виде порядкового номера по старшинству их поступления на службу во флот.

26.01.1904года в 15:45 русская канонерка, посланная в Порт-Артур с депешами от посланника в Сеуле, на выходе с рейда Чемульпо встретилась с японской эскадрой в составе 6крейсеров, 8миноносцев и 1авизо, конвоирующих в Чемульпо 3транспорта. Прикрывая их, "Асама" встал поперек курса канонерки, а когда русские попытались обойти его по мелководью, миноносцы (по официальным русским данным, не признанным японцами) выпустили по ней три торпеды, две из которых прошли мимо, а третья затонула. На "Корейце" был подан сигнал "отражение минной атаки" и сделано два выстрела из револьверной 37-мм пушки. Японцы артиллерийского огня в ответ не открыли. Ввиду подавляющего превосходства противника, блокировавшего фарватер (позже японцы заявили, что опасались атаки "Корейца" на их войсковые транспорты), Беляеву пришлось вернуться на рейд Чемульпо.

Близ Певческого моста в Санкт-Петербурге в то время располагалось здание МИДа.

Т.е.находящейся на корме и стреляющей при отходе-ретираде.

Весной 1829-гогода маленький русский бриг был атакован двумя линейными кораблями турецкого флота. Перед боем, в котором у "Меркурия" практически не было шансов, командир его, Александр Иванович Казарский, положил перед крюйт-камерой свой заряженный пистолет. При этом наказав:"Если положение станет безнадежным, то я или тот из офицеров, что останется в живых, должен выпалить из этого пистолета в крюйт-камеру, предварительно свалившись на абордаж с ближайшим турецким кораблем". Когда после неравного боя бриг оторвался от турок, Казарский разрядил его выстрелом в воздух.

"Адвокат" — на флотском жаргоне, крепкий чай с лимоном и коньяком.

Слова Р.Грейнца, перевод с немецкого Е.Студентской, музыка А.Турищева.

Карпышев в теле Руднева вовсе не собирался вести крейсер и его экипаж на гибель, пусть и героическую. Поэтому и заменил в тексте песни из реальной истории слово "гибель" на слово "битва", а фразу "умрем под волнами", на "уснем...", что соответствовало смыслу и обычаю похорон погибших в бою моряков в море.

Мнение о том, что история Русско-японской войны в нашей реальности была написана злостным японским альтернативщиком, высказывалось неоднократно вполне компетентными людьми. Причем на полном серьезе. Ну а как иначе объяснить, что почти все, что могло пойти плохо для русских и хорошо для японцев, шло только так и не иначе? Взять хотя бы попадание русского снаряда в башню главного калибра "Фудзи", которое вызвало возгорание, после которого обязан был последовать взрыв артпогреба. Но тем же попаданием ломает трубу с водой, которая этот пожар и заливает!

Бойу Ульсана состоялся 1августа 1904года между тремя броненосными крейсерами русского Владивостокского отрядапод командованием контр-адмиралаИессенаи японским отрядом из 4броненосных и 2бронепалубных крейсеров под командованием вице-адмирала адмиралаКамимуры. Закончился потоплением "Рюрика". Но перед этим, один из его снарядов, попавших в "Ивате", разорвался в батарее японского крейсера, выведя из строя три 6" и одно 3" орудие, и их прислугу.

6"/45(152мм) морское орудие системы Канэ было разработано во Франции в 1890году. Морское министерство приобрело чертежи на него и аналогичную по конструкции 120-миллиметровую пушку, и с 1892года эти орудия выпускались Обуховским сталелитейным заводом, а с 1897-еще и Пермским заводом. Вес артустановки-14690кг. Максимальная дальность стрельбы — 11100 метров. Вес снаряда — 41,4 кг. Техническая скорострельность-5выстр./мин., боевая скорострельность-3-4выстр./мин.

На "Корейце" стояли 37-миллиметровые пятиствольные пушки Гочкиса, которые появились в Российском флоте в начале 1880-х. Ко времени Русско-японской войны эти пушки уже устарели. Конструкция: пять стволов, обьединённых дисками в единый блок, вращались перед казёнником. Максимальная прицельная скорострельность 20 выстрелов в минуту, неприцельная 32. Снаряды обладали небольшим бронебойным действием, но зато осколочное и фугасное были очень слабыми.

В нашей реальности при попытке прорыва "Варяг" получил одиннадцать попаданий, три — восьмидюймовыми снарядами, восемь — шестидюймовыми. Все от "Асамы". "Чиода" вел огонь по "Корейцу", попаданий достигнуто не было. Кроме "Асамы" ни один другой японский корабль никуда ни попал, впрочем, "Варяг" с ними не очень-то и сближался. По версии японской стороны вообще НИ ОДНОГО попадания русского снаряда ни с "Варяга", ни с "Корейца" в японские корабли зафиксировано не было...

Плиты из 114-миллиметровой устаревшей, нецементированной сталежелезной брони по сопротивляемости были примерно эквивалентны 50мм брони Круппа. Сталежелезная броня (Compound)-неоднородная броня, изготовленная впервые по способу англичанина Вильсона в 1880-мгоду. У этой брони внутренний слой был железный, а наружный-стальной, толщиной около 1/3 толщины всей плиты;опыты показали, что ее сопротивление снаряду возросло на 30% по сравнению с броней из железа.

На современниках "Чиоды", японских "Мацусимах", стояло по одному аж 320-мм орудию, крупнее, чем на новых броненосцах, но стреляли они, судя по поговорке японских кадетов:"Раз выстрелил, день прошел", немного редковато. Правда, на самом "Чиоде" планировали 260-мм пушки Круппа, но скорострельность от этого принципиально не улучшалась.

75-мм и 47-мм, противоминный калибр (ПМК).

В реальной истории флагманский броненосец японского флота "Микаса" затонул в гавани Сасэбо от взрыва кормового погреба главного калибра 12.09.1905года прямо на якорной стоянке. Глубина в этом месте была не более 11метров, поэтому палуба спардека и надстройки остались над водой. Погибли около 250человек команды, а кормовая часть корабля была серьезно разрушена. Полностью броненосец восстановили к апрелю 1908года.

Утолщенные стальные листы котлов, в которые вставляются теплообменные трубки.

Во время Гулльского инцидента (расстрела 2-йТихоокеанской эскадрой траулеров английских рыбаков) на прекращение беспорядочной стрельбы потребовалось не менее пяти минут.

На практике, в нашей реальности, учитывая непонятно низкую скорость "Варяга" при попытке прорыва, хватило и первой стадии плана;мимо "Асамы" "Варяг" пройти не смог.

Погреба от детонации спас уже затопленный снарядный элеватор. Но зато когда через две недели после боя первые японские водолазы спустились на "Асаму", то просто не обнаружили носовой башни ГК. Вообще. Ремонт корабля с развороченным бортом, и, главное, без башни, которую могли изготовить и установить только в Англии, проводить до окончания войны сочли нецелесообразным. Крейсер был поднят летом 1904г.и отбуксирован в гавань Чемульпо, где и простоял весь следующий год, изображая из себя батарею береговой обороны. После заключения мира русские никаких требований относительно "Асамы" не выдвинули. В августе 1905года его отбуксировали в Сасэбо, полностью восстановив лишь в 1907году.

В переводе с английского-"палочка над Т". Классический маневр в морском бою эпохи эскадренных сражений. Охват головы или хвоста вражеской колонны, позволяющий расстреливать ее концевые корабли сосредоточенным огнем всей своей линии в то время, как корабли, находящиеся на противоположном конце линии противника, в этот момент находятся столь далеко, что их ответный эффективный огонь практически невозможен. Таким образом, создается временное локальное превосходство в огневой мощи, как правило, ведущее к итоговому выигрышу всего боя.

Как писал через пятьдесят лет о похожей ситуации немецкий танкист:"К счастью, при попадании в наши танки, гул горящего топлива почти всегда заглушает крики экипажа".

Мателот-соседний корабль в строю. В зависимости от расположения в строю, мателот может быть передним если он идет впереди данного корабля, задним если, соответственно, сзади, правым или левым.

Ведущий поясок. Обычно изготавливается из красной меди или сплава меди с никелем, и несколько выступает над поверхностью корпуса снаряда. При выстреле ведущий поясок врезается в нарезы канала ствола и сообщает снаряду вращательное движение.

Трудно поверить, но факт. У русских артиллеристов именно этот элемент боевой подготовки был лучше отработан, потому что ему, как наиболее сложному, уделялось особое внимание на довоенных маневрах. Но, возможно, просто наведение орудий системы Канэ было более приспособлено для быстрого внесения поправок по дальности, чем у Армстронга (английские пушки, основное вооружение японцев).

Уже во времена Второй Мировой Войны пилоты Первой дивизии авианосцев, узнав об успехах пилотов Второй, отзывались об этом в духе:"Уж если сыновья наложниц надрали американцам задницы, то сыновья законных жен должны просто смести их с поверхности моря".

"Путь воина" — "Бусидо". Вместе с "Хаге Куре" — две основные книги, выражающие суть самурайского подхода к жизни и смерти. Именно из них, пожалуй, выросла и победа Японии в РЯВ, и готовность к самопожертвованию камикадзе во Второй мировой войне и, как ни странно, современная Япония, с ее корпорациями и лучшими в мире машинами и электроникой.

Сигнальные фигуры. Поднимаются на мачте и служат для показания хода машин. Каждый шар состоит из двух железных обручей, закрепленных на общей оси, обшитых парусиной и выкрашенных в черный цвет.

Подлинный текст проповеди, прочитанной отцом Михаилом (Рудневым) на "Варяге" перед боем.

Подобным образом объясняли японцы и несколько отрывов стволов 8''орудий на крейсерах итальянской постройки в Цусимском сражении, так же произошедших по причинам, не связанным с воздействием противника.

Посыльный корабль (исп.) по французской и японской классификации. Или крейсер 4-го класса по германской. Небольшой (обычно с водоизмещением в пределах 1000-1500 т), сравнительно быстроходный корабль, предназначеный для разнообразных посыльных функций, ближней разведки при эскадрах и роли репетичного корабля при флагмане во время сражения.

У "нас" крейсер "Чиода" в июле 1904года подорвался при блокаде Порт-Артура на одной мине. Был отбуксирован в уже захваченный японцами Дальний и отремонтирован.

За попытку торпедной атаки "Варяг" "наградил" "Тихайю" семью попаданиями 6" снарядов и бонусом из пяти 3". Из-за невозможности пройти в гавань Чемульпо (с "Нийтаки" предупредили о минном заграждении) и ввиду безуспешности попыток остановить прогрессирующее затопление отсеков, "Тихайя" приткнулась к берегу у входа в бухту Асан. Снятие с грунта и ремонт затянулись на два с лишним месяца.

В нашей истории первые перестрелки на р.Ялу начались 17апреля1904года (по старому стилю).

Мидель-шпангоут или просто мидель-линия пересечения теоретической поверхности корпуса вертикальной поперечной плоскостью (плоскость мидель-шпангоута), проходящей по середине длины корабля или судна, на базе которой построен его теоретический чертеж.

Цитата из песни В.С. Высоцкого "Товарищи ученые"

Британский флаг.

Соответственно, флаг пиратский, череп с костями.

АГС-17 "Пламя"-автоматический гранатомет станковый.

Павел Сергеевич Грачев. Министр обороны РФ в период т.н. Первой чеченской войны 1994-96г.г.

Официальное титулование русского царя:Император и Самодержец Всероссийский, Его Цесарское Величество:Московское, Киевское, Владимирское, Новгородское;Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического, Царь Грузинский;Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский;Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостоцкий, Карельский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных;Государь и Великий Князь Новагорода, Низовских земель, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Удорский, Oбдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всей северной страны Повелитель;Государь Иверских, Карталинских и Кабардинских земель и области Арменской;Черкесских и Горских Князей и иных Наследный Государь и Обладатель;Государь Туркестанский;Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голштинский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский...

Идиоматическое выражение, тонкости которого были потеряны английским переводчиком.

Фактически, стрельба русских береговых батарей никак не повлияла на ход этого боя. 10-дм орудия батареи Электрического утеса имели дальность стрельбы вместо 85-ти всего 60 кабельтов из-за вовремя не отнятых от лафетов перегрузочных площадок. Кроме того их бронебойные снаряды были "снаряжены"... песком. (!) А компрессора орудий 6-дм батарей NN 9, 16 и 22, теоретически также способных достать до района маневрирования японского флота, не были заправлены глицериновым маслом. Таким образом, все успехи русских в артиллерийской дуэли достигнуты корабельными артиллеристами.

Сожжённый уголь был дешевле того, что мог учинить "Варяг".

Почему бы нашему современнику не назвать капитана Смолетта из мультика "Остров сокровищ" своим знакомым?

Силуэт "Варяга" издалека напоминал британские крейсера типа "Кресси" и "Гуд Хоуп", те же четыре трубы, но для более полного сходства ему не хватало орудийных башен и парусиновых чехлов на трубы, скрывавших их телескопическую конструкцию.

"Если бы ты стрелял в кучу дерьма, даже брызги бы не полетели!" Из к/ф "Харлей Девидсон и Ковбой Мальборо".

Оценить юмор командира не смотревший "Белое солнце пустыни" старший офицер не мог.

tsushima.su

Деревянный японский меч, прототипом которого является катана. Он используется в различных японских боевых искусствах, в том числе Айкидо, Кендо, Йайдо, для тренировок. Бокены делают из дуба, бука, граба и других плотных пород древесины. Часто их пропитывают лаком, морилкой или древесной смолой, для бо?льшей плотности и веса, так как на тренировках им приходиться выдерживать довольно сильные удары.

Отряд Вирениуса в составе броненосца "Ослябя", крейсеров "Аврора", "Дмитрий Донской" и миноносцев шел на Дальний Восток параллельно с "Ниссином" и "Кассугой". Перед надвигающейся войной обе стороны пытались максимально усилить свои флоты. Корабли даже одно время вместе стояли в одном порту.

Рагацци — ребята, парни (итал.).

Гайджин — "внешний человек", иноземец, чужак. Слово также имеет значение "варвар".

Традиционно в средние века самураи испытывали остроту мечей на телах пойманных разбойников. Как-то раз один из них даже посетовал, "знал бы, что попадусь, наелся бы камней, чтоб ты меч себе сломал".

Постоянное повторение Мару в названиях японских судов — дань старой японской легенде. По ней, чтобы отпугивать морских демонов, на носу корабля должны были быть нарисованы глаза. Поэтому на носу всех японских кораблей долго рисовали круги (по японски мару). Но потом, в целях экономии краски, практичные японцы решили, что с демонов хватит и просто слова мару в названии. И так испугаются.

Жаргонное название сухопутных офицеров, которым пользуются офицеры морские.

Порт-Артур, за который в 1904-1905 проливалась кровь русских солдатов и моряков, и по условиям мирного договора отошедий к Японии, был в 1945 отвоеван Россией (Советским Союзом, что тебе в имени?) обратно. Как тогда выразился слегка шокированной Черчилль — "коммунистическая партия, самая эффективная в истории замена морской мощи". Вместе с ним были возвращены и пол-Сахалина, а "заодно" прихвачены до кучи все острова Курильской гряды... Что наконец обеспечило выход из Владивостока русских кораблей без прохода "чужих" проливов. Последний пункт японцы, подзуживаемые американцами, до сих пор России простить не могут.

Все русские броненосцы с таким расположение артиллерии были заперты в Порт-Артуре. Из находившихся во Владивостоке крейсеров орудийными башнями мог похвастаться только "Богатырь". Так что ошибку японского командира можно понять и простить.

Балк практически дословно цитирует фразу из книги Роберта Хайнлайна "Звездная пехота". Наверное, читал в юности, мысль понравилась и запомнилась.

Фуццо Хаттори (1868 — ?) был одним из лучших воспитанников тайного общества "Геньеса", ("Черный океан"). Происходил из небогатой многодетной семьи. Его отец работал на военном складе в порту Иокосука. Мальчик обладал незаурядными способностями, и у него была феноменальная память. Он проявил такое прилежание к учебе, что им заинтересовался сам Митсуру Тояма. Хаттори принял идеи общества и принес присягу на верность "Черному океану". Она заканчивалась следующими словами: "Если я предам организацию, то пусть будут прокляты мои предки и меня ждет в аду геенна огненная!" Ему было 17 лет, когда он был принят в специальную разведывательную школу в Саппоро, в Южной Японии. После ее окончания Хаттори в роли коммивояжера стал ездить в Шанхай и Монголию. Это было за несколько лет до Японо-китайской войны. Он выучил местные диалекты, часто посещал селения кочевников и заодно изучал расположение военных укреплений, состояние дорог, записывал мнения местных вождей по поводу политики и особенно то, что говорили в народе. Он многое запомнил и, вернувшись в Ханькоу, представил подробный отчет руководству спецслужбы.

В 1898г. Хаттори поехал во Владивосток с целью организовать сеть японской разведывательной службы на территории российского Дальнего Востока. В это время начиналось активное строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, и много японских разведчиков, прошедших подготовку в спецшколе в Саппоро, прибыли в этот регион России. Во Владивостоке существовала школа японской борьбы, которую весьма охотно посещали русские офицеры. Хаттори организовал для них интимный отдых, а гейши, ублажая офицеров, собирали у них нужную информацию. Несколько публичных домов с той же целью было создано им в Порт-Артуре. В Хабаровске Хаттори также организовал глубоко законспирированную разведывательную сеть, агенты которой работали в штабе военного округа и высших органах гражданского управления российского Дальнего Востока. С этого времени Маньчжурия и Дальний Восток стали для японского Генерального штаба открытой книгой. Успехи Хаттори были настолько очевидны, что он стал примером для подражания, национальным героем нескольких поколений японских разведчиков.

Тайное общество "Черного дракона" (Кокурюкай) основал в 1901 году японский самурай и кадровый разведчик Утида Рехэй. Он собрал вокруг себя офицеров для борьбы против "западной" парламентской системы и замены её в Японии диктатурой военных, властью самураев во внутренней политике. Во внешней политике они ратовали за жесткое противостояние с державами, противостоящими японской экспансии в Корею и Китай, в первую очередь — с Россией, которую надлежало вытеснить из Китая, Монголии и Сибири. Сам Тояма лично несколько раз побывал в России, которую счел "разлогающейся и бессильной", а русский народ "испорченным и опустившимся".

Меньше чем за год "черные драконы" стали самым могущественным тайным обществом Японии. Начиная с 1880 года им удавалось оказывать решающее влияние на любое политическое событие в стране. Количество членов тайного общества росло, оно приобретало все большее влияние, и 1903 году она набрало такую силу, что Тояма смог предъявить ультиматум наиболее авторитетному члену Совета гэнро — маркизу Ито: либо объявить войну России, либо умереть. Последнее Ито не устроило, и он подчинился.

В нашей истории в 1932 году обязанности премьер-министра Японии исполнял Инукаи Цуеси. Когда "Черные драконы" потребовали распространить войну в Манчжурии на весь Китай, он отказался. "Черные драконы" инсценировали мятеж (т.н. "Бунт молодых офицеров"), в ходе которого премьер был убит. Позднее оказалось, что мятеж финансировался контролируемой Японией Южно-манчжурской железнодорожной компанией. Руководил ей Иосуке Мацуока, тоже входивший в общество; вскоре он стал министром иностранных дел. Возведение в октябре 1941 года в ранг премьера генерала Тодзио Хидеки, ставленника общества "Черного дракона", предопределило вступление Японии во Вторую мировую войну.

В 1891 года в Лондоне было создано тайное общество, отцами-основателями которого стали три влиятельнейшие фигуры британской общественно-политической жизни — Сесил Родс (основатель и совладелец алмазодобывающей корпорации "Де Бирс" и других горно-промышленных монополий в Южной Африке), Уильям Томас Стэд(самый известный и сенсационный журналист того времени) иРеджинальд Балиол Бретт(впоследствии -лорд Эшер, друг и доверенное лицокоролевы Виктории, а позднее — ближайший советник королей Эдуарда VIIиГеорга V).

Главная цель "Группы" (так они именовали свое Общество) — укрепление Британской империи в условиях утраты Великобританией гегемонии: "Распространение британского правления в мире, совершенствование системы эмиграции из Соединенного Королевства и колонизации британскими подданными всех земель, где средства к существованию можно приобрести энергией, трудом и предприимчивостью... в конечном счете возврат САСШ как составной части Британской империи, консолидация всей Империи, введение системы колониального представительства в имперском парламенте, что может способствовать сплочению разъединенных членов империи, и наконец, основание такой великой державы, которая сделает войны невозможными и будет содействовать лучшим интересам человечества".

В качестве модели организации и функционирования "Группы" Родс избрал иезуитов. Структура была скопирована с их модели "General of the Jesuits", поэтому основа "Круглого стола" состояла из "General of the Society" — С.Родса, У.Т.Стеда илорда Н. Ротшильда. Далее шла "Хунта Трех" из того же Стэда, Р.Б. Бреттаи Альфреда Милнера. Лишь затем шло "Общество Избранных" из аристократов, типаМеннинга,Бальфура,А. ГреяиГ. Джонсона, а всю эту конструкцию окружала широкая масса "Ассоциации помощников". Они были видными политиками, журналистами, деятелями науки и образования. Общество привлекало на свою сторону людей со способностями и положением, которых привязывали к себе посредством либо брачных уз, либо чувства благодарности за продвижение по службе и титулы. С их помощью оно влияло на государственную политику, главным образом путем занятия членами группы высоких постов, максимально защищеных от влияния общественности, иди скрытых от нее.

Тайное общество было саморазвивающейся ветвящейся системой. Внутри "Группы" Родса выросла группаМилнера, ставшая после 1916 года (в нашей истории) его "мозгом". Главная установка А. Милнера: "расширение и интеграция Империи и развитие благосостояния общества необходимы, чтобы продолжал существовать британский образ жизни, раскрывающий все лучшие и высшие способности человечества".

Тояма Митсуру (ок. 1841 — 1907), японец низкого происхождения, уроженец острова Хоккайдо, стал наиболее авторитетным руководителем общества "Геньеса". Опоясанный двумя самурайскими мечами, он стал высшим авторитетом клана "странствующих самураев"— ронинов, которых в Японии называют "стражами общества". Негласно действуя от имени правительства, они снабжали информацией японскую армию. Тояма лично создавал японскую агентуру в Китае со штаб-квартирой в Ханькоу. Его агенты селились под видом незаметных "маленьких людей"— мелких торговцев, парикмахеров, ремесленников, домашней прислуги — в Северо-Восточном Китае, Корее и Маньчжурии. В Инкоу и Цжиньчжоу были созданы специальные школы для подготовки агентуры из китайцев. Особенно много японской агентуры почему-то оказалось в районах дислокации войск России — в военно-морской крепости Порт-Артуре, городе Дайрене, в городах и селениях, где были расквартированы армейские подразделения и части Заамурской пограничной стражи, строились фортификационные сооружения, железнодорожные мосты и туннели.

Хотэй — китайский бог удачи, покровитель игроков.

Доихара Кэндзи (1883-1948), генерал, в 20-е годы был руководителем японского шпионажа в Китае и Маньчжурии, потом был назначен начальником всей системы японского военного шпионажа, в 1938-1940гг. командовал Квантунской армии, в 1940-1943гг. состоял Высшим Военным советником при императоре Хирохито, в 1944-1945гг. командовал японской группировкой в Сингапуре. После капитуляции Японии — главнокомандующий. Был приговорен к повешению американским судом (т.н. Токийский процесс) за "распространение наркотиков в Маньчжурии и зверства". Cтремился к практической реализации идеала "Азия для японцев", для этого использовал весь спектр возможных тайных приемов: саботаж, подкуп, убийства, диверсии, развращение... По утверждению одного высокопоставленного китайского чиновника, "Доихара имел среди китайцев знакомых больше, чем любой китаец, занятый самой активной политической деятельностью". Будучи человеком маленького роста и склонным к полноте, он носил усики "а ля Чарли Чаплин" и в совершенстве владел фехтованием мечом. По свидетельству сотрудников он был в состоянии в весьма короткий срок похудеть или пополнеть на 10кг и умел столь изумительно преобразиться, что даже ближайшие коллеги не могли его опознать. При этом Доихара обладал фантастическими лингвистическими способностями, он в совершенстве владел 9-ю европейскими языками и 4-мя китайскими диалектами. На всех он говорил без малейшего акцента. Весь образ его действий наводит на мысль о весьма близком знакомстве с методами нин-дзюцу. (описания его подвигов можно найти используя ключевые слова: "Спасение президента Сюя", "Поезд маршала Чжан Цзо-Лина", "Змея для Пу-и", "Золотые рыбки Хуан Шеня" и т.д.)

Они-ни канабо — буквально: Дать демону лом. Чёрт (дьявол, демон) пришёл в японский фольклор из буддийской мифологии. Он сам по себе обладает дьявольской силой, а если получает в руки железный шест, то становится еще сильнее.

Черт, дерьмо!

Виктор Ананьевич Панов, городской Глава Владивостока.

К сожалению, реальный факт. Наша драгоценная "интеллигенция" радовалась любым поражением своей армии и флота и победам японцев. Такое общество войну у Японии выиграть не могло.

Крепостное минное заграждение — по терминологии начала века минное поле, которое можно активировать или дезактивировать с берега простым замыканием ключа, находящегося на берегу. Сейчас такие заграждения называют управляемыми минными полями.

Предельная дальность стрельбы на максимальном угле возвышения 20 градусов 8''/45 орудий "России" и "Громобоя" составляла 13000м (70 кбт). 8 ''/35 "Рюрика" били на 9150м (49 кбт) при максимальном угле ВН (вертикальной наводки) 15 град.. 6''/45 орудия системы Канэ крейсеров стреляли максимум на 11520м (62 кбт) при угле возвышения 20 градусов. Таким образом, действительная дальность орудий того времени составляла около 60-65% от максимально достижимой при 45 градусах возвышения.

Каковую схему в наше время любой желающий может посмотреть на сайте cruiserx.narod.ru>. Что господин Карпышев неоднократно и делал, наверное, что-то запомнил.

Прошу прощения у читателей, но у китайцев действительно такая топонимика.

У нас это зовётся инсайдерской торговлей и карается либо личным пляжем на Карибах, либо двумя персональными пулями в подворотне. Вторая из которых — контрольная. До личных нар в Мордовии доходит редко.

8 ''/45 пушка была спроектирована на Обуховском заводе под руководством Бринка в 1892 году. Орудие раздельного заряжания устанавливалось на станках на центральном штыре и в одноорудийных башнях (крейсера типа "Баян"). Станки на центральном штыре были спроектированы по образцу станков пушки 6 ''/45 системы Канэ, но с двумя секторами подъёмного механизма вместо одного. Вес такой артустановки со щитом — около 28,5 тонн, дальность стрельбы 12270 м при угле возвышения 18 град., вес снаряда 87,8 — 116,8 кг.

На 1 мая 1901 года было произведено 13 орудий, по состоянию на начало 1904-го года этими орудиями вооружались — БрКр "Россия" (4), БрКр "Громобой" (4), БрКр "Баян" (2), а также КЛ "Храбрый" (2). Одно орудие находилось на полигоне Морского ведомства.

Самое странное, что уже через три недели все заказанные орудия были доставлены во Владивосток.

В нашем мире в ходе крейсерства "Лену" из-за поломок в машине занесло аж в Сан-Франциско, где она и интернировалась, не нанеся противнику никакого урона. Поэтому Руднев приказал до выхода провести капитальный ремонт.

Крейсер-купец — жаргонное название вспомогательных крейсеров в русском флоте.

Стандартное вооружение японских вспомогательных крейсеров состояло из пары пушек калибра 6 дюймов, по одной на нос и корму, и несколько противоминоносных малокалиберок. Но при постояном болтании у берегов Японии парочки русских рейдеров пришлось вооружать первые попавшиеся быстроходные пароходы чем придется. По крайней мере, до подвоза и установки нормальных орудий.

Абсолютнейший идиотизм, но факт — Тихоокеанский флот не имел нормальной ремонтной базы для броненосцев. Никакой. Вообще. Для проведения обычного докования, броненосцу приходилось идти обратно на Балтику, а потом снова возвращаться к месту службы, т.е. совершать почти кругосветное плавание. По окончанию которого он снова становился кандидатом на докование... Почему никому в голову не пришло посчитать расходы на перегон одного броненосца и сравнить их со стоимостью постройки во Владивостоке нормального судоремонтного предприятия, а не ограничиваться портовыми мастерскими — загадка. Тем более, что предложения были. Тот же Крамп, "автор" "Варяга", предлагал построить во Владивостоке полноценный завод под ключ.

В результате такого "ремонта", вкупе с не совсем удачной конструкцией, броненосцы "Наварин", "Сисой Великий" и броненосный крейсер "Адмирал Нахимов" во Второй Тихоокеанской эскадре были перманентным источником задержек и поломок на переходе. В бою они быстро потеряли боеспособность после общирных затоплений из-за нескольких попаданий, отстали от эскадры и погибли в результате ночных атак миноносцев. Причем с "Наварина" спаслись лишь три человека.

Реальный ответ на реальный запрос... До чего наши адмиралы "доэкономились", стало ясно только при Цусиме.

В нашей истории американский предприниматель и конструктор Люис Никсон к моменту заключения контракта на постройку для ВМФ России 10-ти 35-ти тонных деревянных миноносок находился в довольно стесненных жизненных обстоятельствах. И только контракт по постройке для России "лодкок рейдовой обороны" вытащил его из долговой ямы. Русский морской агент в Вашингтоне еще в конце 1903 года обстоятельно изучил выстроенный Никсоном деревянный минный катер и дал ему хорошую оценку: два 300-сильных газолиновых двигателя корабля быстро запускались, легко обслуживались. Они были более легкими и мощными по сравнению с паровыми машинами, более экономичными, и мало дымили. 19 августа 1904 года был заключен контракт на поставку русскому флоту десяти миноносок. В следующем году он был выполнен. Командование над первым в мире оперативным соединением торпедных катеров принял лейтенант С.Янович — один из пионеров отечественного подводного плавания. ТТХ "газолинок" были следующими: водоизмещение 35 т, размерения 27,5 x 3,66 x 1,22 м. Бензиновые двигатели — 2 х 300 л.с. Максимальная скорость 20 уз. Экипаж 11 чел. 1 — 47 мм, 1 пул., 1 поворотный ТА 450 мм.

Как известно, однажды Нельсон, не желая выполнять приказ вышестоящего адмирала, приложил подзорную трубу к выбитому глазу и "честно" сказал, что не видит сигнала к отступлению.