|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 7.
Квартирка Ярцева занимала ни много — ни мало, а весь пятый этаж в доме на Лиговском проспекте. И приглядывала за ней прикрепленная экономка с парой горничных. Все как на подбор — хоть сейчас в модели, но все-таки встретившая нас в день прибытия Эльза Ивановна впечатлила больше всех. До сих пор бюст седьмого-восьмого размера вживую не видел, поэтому при первой встрече мы с Борькой просто замерли, открыв рты. Догадываюсь, какие мысли бродили в голове у Черного, но у меня вертелась одна-единственная: как с такой развесовкой она может нормально ходить?
— Борис Львович, Егор Николаевич, добрый день!
В ответ мы смогли только кивнуть, слова потерялись и находиться не спешили.
— Прошу! Комнаты для вас приготовлены, Аня и Ирина вас проводят!
Прекрасно представляя силу своего воздействия на мужские умы, великолепная мамзель повела плечом, отчего грудь всколыхнулась, вгоняя Борьку в еще больший ступор, а после, изящно посторонившись, запустила нас внутрь. При движении униформа волнующе натянулась на проблемном месте, но намертво пришитые пуговицы удержали богатство, заставив нас с приятелем судорожно сглотнуть и сконфуженно переглянуться. Незаметно бросив ей вслед поверхностную диагностику, убедился, что продукт абсолютно натуральный и не содержит никаких искусственных добавок. Да уж, а Лев Романович-то, тот еще затейник и шалун! Ни за что не поверю, что все это великолепие предназначено исключительно для созерцания!
Однако всего за пару дней выяснилось, что дамочку держат не только за выдающиеся пропорции. При первой же отлучке простейшая сигнализация из нескольких шерстинок на портфеле с документами оказалась нарушена, хотя на первый взгляд бумаги выглядели нетронутыми. И пусть я не брал с собой на квартиру ничего важного, сам факт мне страшно не понравился, так что вопрос собственного жилья встал остро. Пока мы, высунув языки, носились по городу, закупая все необходимое к школе, я молчал, но теперь, когда сборы позади, стоило прояснить этот момент.
Культурно просветившись в процессе экскурсии по гимназии, мы с приятелем не спеша брели по проспекту. Многих школьников с учебы забирали на машинах, создавая затор на и так загруженной центральной улице, но нам проще было дойти пешком, чем связываться с каким бы то ни было транспортом. Идею съезда с папенькиных хором Борька внезапно поддержал на ура:
— Хоть сегодня! Эти дуры меня уже достали!
Не удержавшись, хихикаю: неугомонная Эльза Ивановна буквально преследовала парня, врываясь в его комнаты в самые неожиданные моменты, к чему приятель оказался совершенно не готов. Да и две горняшки ненамного отставали от начальницы. Меня они при этом неприкрыто игнорировали, сосредоточив все усилия на гасителе. Не то, чтобы мне было завидно, но... да, ладно, черт с ним, мне было завидно! То и дело мелькавший в пределах досягаемости Эльзин бюст не давал мне покоя, так и подначивая хотя бы потрогать, чтоб убедиться в отсутствии оптического обмана и любых других фокусов, да и оставшиеся девушки стоили внимания. Но, увы, я у них котировался где-то на уровне хозяйского домашнего животного: кормить и ухаживать — без проблем, а вот что-то большее — облом.
— Что, Иришка опять спинку порывалась потереть?
— Нет, вчера Анна заходила, проверяла, хорошо ли закрыта форточка! — скосившись на мою гнусную ухмылку, приятель корчит зверскую рожу и грозит исподтишка кулаком, — Смейся-смейся, если что — тебе этих куриц откачивать! — Борису, несмотря на возраст и закономерно проснувшийся интерес, не очень-то понравилось быть загонной дичью и призом в соревновании девушек.
— Ладно, не жмись, в случае чего — откачаю, главное вовремя позови! — Борька краснеет, но кивает, принимая к сведению.
— Скажи-ка мне лучше, господин Черный, как дворянин дворянину, а это нормально, когда прислуга так себя ведет и в вещах гостей шарится, или какие-то ограничения есть?
— Тоже заметил? — морщится Борис, а спустя несколько минут продолжает, — Не знаю. Сам видишь, их здесь явно не ради работы держат, но какие-то азы поведения вколотить должны были. Багаж, одежда, порядок — здесь вопросов нет, но личные вещи и бумаги нормальный персонал трогать не должен. Их вообще никто кроме хозяина и его доверенного помощника обычно не берет, разве что сдвигают при уборке. А эти...
— Ага! Значит, мне не показалось!
— Похоже на то.
Тема была больная и неприятная, судя по недомолвкам, приятель небезосновательно подозревал зачинщиком состоявшихся тайных обысков собственного отца, и на него же думал по поводу домогательств девушек. А поскольку я целиком и полностью был согласен с его выводами, обсуждать особо было нечего. И вообще, по большому счету: была ли это собственная дурная инициатива прислуги или распоряжение Льва Романовича — обоим было все равно: до определенного предела мы были согласны мириться с некоторым присмотром, но тотальный контроль был перебором.
— Полдня у нас есть еще, может, к Александру Леонидовичу тогда скатаемся? Посмотрим, что за базу он отхватил?
— С удовольствием!
Бушарин, как оказалось, втайне от всех страдал (или наслаждался?) гигантоманией. Найденные нами с Земелей варианты он забраковал и нашел свой собственный — стоящая на грани банкротства фирма спешно распродавала имущество, в число которого входил пустующий судоремонтный заводик или, судя по размерам, скорее крупная лодочная мастерская. Смешная по столичным меркам цена подбила профа на авантюру, и он приобрел мне в собственность это счастье. Оборудование с него ушло отдельным списком, а нам досталось два старых требующих капитального ремонта эллинга и здания административного корпуса и мастерских. Располагалось все это великолепие на берегу Невы, но достаточно далеко от центра — поездка сюда заняла у нас почти два часа.
Утешало одно — Земеля с Шаманом, обойдя с нами весь участок и строения, застолбили половину под будущую базу агентства, а оставшиеся помещения вполне можно было приспособить под жилье, но вот что делать с расстоянием?
— Сухопутные вы морды! — выдал нам пьяненький сторож, таскавшийся следом и ставший свидетелем моих размышлений вслух.
— Ага! Над городом полеты запрещены, между прочим! — неожиданно для себя отвечаю на наезд.
— Тьфу! Летчики — хренолетчики! Дурак ты, барин! Катер купи! — и нетвердой походкой мужичок покинул нашу компанию, оставив нас обтекать. Действительно, имея в своем распоряжении два вида средств передвижения — МБК и автомобили, мы совсем упустили из виду третью возможность — реки и каналы, частой сеткой покрывающие территорию столицы. Движение по ним, конечно, регламентировалось, но сдать на лодочные права или нанять обученного человека вряд ли представляло особую сложность.
— Идея стоящая, я бы и для "Кистеня" не отказался, — высказывается Олег, — Никто не знает, где можно приобрести?
— Завтра буду у Задунайских, спрошу. Кирилл Александрович на флоте служил, наверняка что-то подскажет. А нет — так по объявлениям попробуем пошерстить, но я думаю, князь поможет.
— Заметано.
Воскресный обед у Задунайских, как всегда был на высоте, а после него мужская часть по традиции удалилась в кабинет хозяина попыхтеть трубочкой и продегустировать очередной напиток. Вот тут-то я и вылез со своей просьбой, насчет, где купить списанный флотский катер. После короткой дроби пальцами по столу Кирилл Александрович решительно пододвинул к себе телефон и начал крутить диск.
Абонент ответил быстро, после приветствия и разговора о здоровье и семье, князь озвучил собеседнику мой вопрос. Судя по поощряющим возгласам мужчины, на другом конце провода принялись перечислять варианты.
— "Касатка"?.. — заинтересовался Кирилл Александрович каким-то предложением, -Какого года?.. И?.. Конфетка, говоришь?.. Подожди секунду!
— Пятьдесят тысяч потянешь? — спросил он, прикрыв микрофон рукой.
— Потяну, но с трудом... — промямлил я, в моем представлении катер не мог стоить больше, чем легковушка, а тут такая сумма! Для сравнения — вся база со строениями была куплена профом за сто восемьдесят тысяч, но это вложение в любом случае себя отобьет хотя бы со временем — столица имеет тенденцию разрастаться, а земля дорожать, а вот насчет лодки у меня были сомнения.
— Пантелей, не гневи бога, снизь до сорока! — пророкотал тем временем хозяин своим басом, — Да, только не говори мне, что ты его новенький с завода брал, ни за что не поверю!.. Да-да, без ножа режу!.. Так мы договорились? — продиктовав неведомому Пантелею мои данные, князь начал прощаться, — Заехал бы ко мне на следующие выходные!... Давай на морскую рыбалку! На яхте!.. Тогда до встречи! А молодой человек к тебе после шести подъедет.
Положив трубку, князь обрадовал меня почти состоявшейся сделкой:
— Вот адрес, Пантелей Юрьевич Горевой тебя ждать вечером будет. Катер серии "Касатка", восемьдесят восьмого года, очень удачная серия — до сих пор выпускают. Для тебя и твоего "Кистеня" — самое оно будет.
Слово "Касатка" для меня ничего не говорило — единственный опробованный мною катер в прошлой жизни принадлежал моему начальнику, стоял в лодочном сарае на его даче, носил гордое имя "Шлюховоз" и использовался в точном соответствии с названием, так что оставалось лишь положиться на профессионализм хозяина — для того и обратился. Смущала, конечно, цена я вообще-то тысяч на пять максимум ориентировался, но опять же, князю видней, а средство передвижения нужно быстро. Так что, поблагодарив мужчину, взял адрес, чтобы сразу из гостей отправиться за приобретением.
— Меня окружают психи и маньяки!
Эта мысль окончательно сформировалась вечером того же дня при взгляде на качающийся на волнах в лучах заката катер, владельцем которого я скоропостижно стал с легкой руки князя. Катер! Лодочка с моторчиком, блин! Нашел, у кого попросить помощи! Как оказалось, мои понятия о необходимом средстве передвижения и понятия князя резко различались. Потому что я только что стал обладателем не самого маленького транспортно-десантного катера. Интересно, а попроси я кораблик, мне бы линкор по дешевке подогнали?
— Что-то не так? — низенький живчик Горевой с повадками матерого старшины-снабженца гордо стоял у причала, куда его подчиненные подогнали покупку. До этого он почти час ездил мне по ушам, травя флотские байки и угощая крепким до невозможности чаем.
— Нет-нет, что вы, Пантелей Юрьевич! Я просто не таким его себе представлял...
— Ну, вы правы, тут есть некоторые модификации... — дальше пошли подробности, которые я просто не мог понять в силу полного профанства, но сам катер произвел на меня незабываемое впечатление.
И вот стою я на берегу Невы, любуюсь на хищный силуэт "Касатки" за номером 768, и старательно укладываю в голове мысль, что это — МОЁ! А еще ищу идею — как отогнать это чудо к себе на базу, не имея ни малейшего представления ни о способе управления, ни о правилах навигации, в общем, имея полный ноль знаний о судовождении.
— Пантелей Юрьевич! А можно попросить кого-то из ваших людей помочь мне?..
Вот вроде только что шли первый раз в школу, как уже октябрь. За круговоротом дел я почти убедил себя, что живу обычной жизнью шестнадцатилетнего парня, но реальность как всегда богата сюрпризами.
Начать с того, что Борис влюбился! Это кошмар! Люда то, Люда сё! Глаза ее, как небо, губы, как розы, грудь... гм.... До ниже талии мы еще не дошли. Староста пустила корни в Борькином сердце и прополке не поддавалась. Конечно, первая любовь — это прекрасное чувство, и я изо всех сил крепился, выслушивая дифирамбы красавице, но иногда так и подмывало треснуть чем-нибудь тяжелым по белобрысой башке, чтоб этот фонтан красноречия наконец-то заткнулся.
Проблемка вроде выеденного яйца не стоит, но девушка благосклонно отнеслась с неуклюжим ухаживаниям Чёрного, и теперь вместо собственных занятий два-три вечера в неделю я проводил, таскаясь с этой парочкой в кино, на концерты, в музеи. Духовно просветлялся, в общем. Карма от этого, вероятно, чистилась, чакры отмывались, но дела почему-то не делались. А если учесть, что в компанию мне Людочка приглашала своих подружек по очереди, то степень моих страданий утраивалась, если не больше. Они ведь, наверно, замечательные девочки, но на протяжении всего времени встречи они говорили, говорили и говорили! А потом, когда мы прощались, эстафету подхватывал Борька! И тоже говорил и говорил!
Ради собственного спокойствия, как мог, навел справки о Марцевых — так себе род, ненамного выше моего нынешнего уровня и достатка, разве что постарше на пару веков. Несметных богатств нет — поместье с двумя деревушками и несколько магазинов в городе, старший брат девушки помогает родителям, средний — служит в армии, Люда тоже собирается после школы заняться семейным делом. Дед — патриарх сидит безвылазно в родовом гнезде, занимается хозяйством. Обычный небольшой род, коих тысячи, а девчонку впихнули в гимназию, скорее всего с целью показать товар лицом в поисках выгодной партии, других вариантов у меня не родилось. Для Бори девушка подходила с натяжкой — сила дара чуть-чуть выходила за середнячка — только-только, чтоб не испытывать дискомфорта в процессе общения с гасителем.
Вторая проблема плавно вытекла из первой: давно и безнадежно влюбленный в старосту Щелоков не простил Борьке успеха там, где сам потерпел поражение, и сумел-таки мелко (или крупно — смотря с какой стороны на это поглядеть) напакостить. С его подачи мужская часть класса принялась нас игнорировать. Все общение между нами свелось к коротким репликам, вроде "да-да", "нет-нет", а даже простой разговор на любую тему никто уже не поддерживал, вплоть до не примкнувшего ни к какой компании Артура Быкова, попавшего в наше элитное заведение, как победитель олимпиады по математике. Впрочем, он и раньше не стремился к беседам на отвлеченные темы, стараясь выжать максимум из учебы, но, честное слово, становилось как-то обидно. Борька, увлеченный собственными переживаниями, этого не замечал, а вот я был не прочь пообщаться с кем-то еще.
Сегодня Людочка уезжала от школы не на машине, а на катере, так что Борька с удовольствием провожал девушку до набережной обводного канала, а я тащился сбоку и чуть позади.
— Ух-ты, чей это интересно? — красавец катер, который мы после ожесточенных споров с Чёрным, сведенных к ничьей, тупо назвали "Касаткой" и даже намалевали имя на борту, терпеливо ждал у причала, привлекая внимание тех немногих, кто подобно нам пользовался водным транспортом.
— Мой! — виновато вильнув глазами в мою сторону, хвастает приятель старосте. По нашей давней договоренности в школе я прикрывался его именем, так что парень всего лишь выполнил условие, но чувствовал себя при этом слегка не по себе.
— Твой?!! Вот это да! А зачем? Вам же несколько кварталов пешком?
— Решили съехать от отца, — не вдаваясь в подробности, проинформировал Чёрный девушку. Поскольку это не было чем-то из ряда вон, интереса тема не вызвала.
— Ничего себе! И куда вы теперь? — Люда зябко кутается в воротник пальто.
— В сторону Мальцево, там теперь живем.
— Так мы соседи?
— Ммм? Соседи? — Борька берет девушку за замерзшую ладонь и начинает согревать дыханием.
— Мальцево — там наша усадьба стоит, дед там живет. У родителей квартира на Фонтанке, но на выходные часто туда ездим. Если что, подбросите как-нибудь?
— С удовольствием! — расцветает Борис от интереса предмета обожания.
Не в силах дальше смотреть на эту пастораль, машу рукой парочке и иду в сторону нашей посудины, где суетится Михалыч. Тот самый бухарик-сторож, так удачно подавший идею, в качестве охраны нам не подходил, к тому же приехавшие из Москвы с Земелей и Шаманом ребята попросили разрешения на первых порах разместиться на базе, обеспечив присмотр. Китайцы заселились туда вообще еще раньше, помогая Бушарину развертывать лабораторию. Но, увидев пригнанный людьми Горевого катер, мужичок показал себя совсем с другой стороны.
В день состоявшегося переезда я увидел перед собой не жалкого пропойцу, а бравого моряка. И пусть его форма была старой и заштопанной, но сам он был трезв как стеклышко, а глаза алчно косились в сторону эллинга, куда завели "Касатку".
— Ваше благородие! Разрешите обратиться?
— Слушаю внимательно, — в преобразившемся мужчине я даже не сразу узнал уволенного сторожа.
— Ваше благородие! Возьмите меня на катер, а? Все равно ведь вам кто-то потребуется?
— Имеете опыт? — отвлечься от суеты, связанной с обустройством показалось мне неплохой идеей. Стук молотков в нашем новом жилище не стихал, под руководством Бориса Ван и Ли сколачивали вешалки для его обширного гардероба, мне же, меняющему жилье уже в который раз за этот год, хотелось одного — удрать куда-нибудь подальше.
— Так точно! Имею! — все необходимые бумаги, позволяющие хоть сейчас встать за штурвал, у Савелия Михайловича действительно были. А после пробной прогулки по Неве Михалыч был единогласно (моим единственным голосом) утвержден на роль капитана "Касатки". Помощника он обещал найти и представить на утверждение в ближайшем будущем, а единственное условие — не пить на рабочем месте принял без возражений.
— Ваше благородие! — обращение Михалыча царапало слух, но по-другому звать меня он решительно отказывался, — Олег Петрович на связь выходил, просил забрать их у Смольного.
— Просил, значит заберем. Топлива-то нам хватит?
— Так точно!
— Сейчас, Борис напрощается, пойдем. Я в каюту, — погода с утра ощутимо портилась, начал накрапывать мелкий дождичек, приправленный порывами речного ветра, так что находиться наверху не было ни малейшего желания.
— Понял, — коротко ответил кэп.
Спустя несколько минут в дверях каюты показалась светлая макушка Чёрного, а катер, плавно набирая ход отправился за Земелей. Смотреть на виды в окошко иллюминатора уже через некоторое время потеряло смысл — усиливающийся дождь окрасил весь мир в серый цвет, так что на пару с Борисом принялись за домашку. Можно было, конечно, подняться на мостик и попросить Михалыча дать очередной урок вождения, но в оживленной части города, где постоянно сновали туда-сюда другие суда и судёнышки, отвлекать человека за штурвалом было чревато, так что требовалось дождаться, когда катер пойдет в сторону дома, покинув пределы центра. А просто стоять в рубке, теряя время и надоедая капитану, тоже не хотелось.
Земеля с Шаманом и парой бойцов агентства, загрузившись на катер, привели с собой дорогого гостя — Метелицу, до которого я пока еще не добрался, разрываясь между школой, базой, деловыми визитами и другими делами. Что уж говорить, если я даже маму за все это время всего пару раз навестил! А теперь Иван решил, не дожидаясь приглашения нагрянуть к нам на огонек, договорившись заранее с парнями устроить мне сюрприз. Радость от встречи была неподдельной, все-таки за короткое время мы успели прикипеть друг к другу. Как по волшебству на месте убранных тетрадей и учебников возникли свертки со снедью и термосы с горячим чаем. Выделив бойцам, устроившимся в соседней каюте, по паре бутербродов от барских щедрот, усаживаемся вместе за столом и наперебой делимся новостями.
— Пойду покурю, — спустя некоторое время Ваня собирается выйти на палубу.
— Ты ж не курил? — в один голос спрашиваем мы с Алексеем тоном строгих бабушек.
Метла корчит виноватую рожицу и оправдывается:
— Да вот, в морге поработать успели... Не удержался...
Как и во многих медицинских ВУЗах обучение первокурсников начинали с анатомического театра, отсеивая слабонервных и неспособных. Даже меня в свое время в больнице специально водили посмотреть на трупы, но особо на детское сознание не давили, а вот над взрослыми измывались на полную катушку. Наверно, правильно, какой смысл учить человека, который не сможет применить потом свои знания? Но про то, что многие будущие врачи после таких уроков начинали курить, я тоже слышал даже в предыдущей жизни.
— Ладно, мораль читать не будем, не маленький! Пошли, мы тоже с тобой за компанию проветримся, — иллюминатор в каюте не открывался, а пять здоровых парней за короткое время надышали до духоты, так что проветриться действительно не помешает, тем более, что дождь вроде бы утих.
Пока Иван пыхтит и чертыхается, пытаясь прикурить на ветру, любуемся видами с реки. Архитектурный ансамбль потрясает красотой и величием. Особняк или скорее дворец Задунайских удачно вписывается в панораму, но мельтешение света в окнах привлекает мое внимание.
— Леха, посмотри на то здание! Что-нибудь необычное замечаешь?
— Здание, как здание. Красивое, — удивленно отзывается Шаман.
Привлеченные моим вопросом, парни начинают вглядываться в особняк, но не видят того, что вижу я: вспышек магии в окнах.
— Михалыч! Правь к тому причалу! — врываюсь я в рубку.
— Есть править!
— Что случилось? — тревожится Олег.
— Это дом Задунайских, там бой, — нервно сжимая ограждение, я всеми силами пытаюсь разобраться в происходящем.
— Точно? — Шаман хищно прищуривается.
— К сожалению, — характерные следы водяных лезвий в моем восприятии не дают иной трактовки, вряд ли Задунайские настолько сошли с ума, чтоб позволить кому-то отрабатывать технику прямо в доме. В этот момент одно из стекол покрывается частой сеткой трещин, но остается стоять на месте. Бронированный материал почти выдержал попадание, дав точный ответ на вопрос Алексея.
За что уважаю своих приемных родичей и товарищей — никаких вопросов, типа, а надо ли это нам? а может, ну его? Сухо кивнув, пилоты начинают готовиться к бою. Начав использовать катер для нужд "Кистеня", бывшие вояки успели позаботиться о заначках, так что на свет быстренько извлекаются автоматы, пистолеты и патроны.
— Я с тобой! — твердо заявляет Борис.
— Там бой! — пытаюсь отбить у товарища желание повоевать.
— Тем более! Сто раз ведь отрабатывали! — мы с Борисом почти с самого начала совместного проживания пытались наладить боевой тандем. До встречи с нашей компанией тренировки способностей парню проводить было не с кем, а вот Шаман имел небольшой опыт работы с гасителем. Правда, по его словам тот и в подметки Чёрному не годился, зато даром своим управлял мастерски, выводя из строя исключительно одаренных бойцов, не затрагивая остальных. У нас с Борей, конечно, до такого было далеко, но концентрировать свою силу хотя бы в нужном направлении, оставляя безопасную зону за спиной, тот научился. Помимо обучения это еще был способ "накормить" гасителя, так что от таких тренировок вечно "голодный" Борис никогда не отказывался, а наоборот вытаскивал меня на них с видимым удовольствием.
Что со мной сделает Лев Романович, если с сыном что-то случится, предпочитаю не думать. Но здесь не тот мир, чтоб прятать молодых парней в десятки слоев ваты. А, судя по двум чужим катерам, пришвартованным у причала Задунайских, опасно будет везде.
— Точно решил?
— Точно, там же Маша! — расписания с мелкой у нас были разные, но вот в кафе при гимназии мы часто пересекались. Четыре места столика для шестерых занимали мы с Борисом, Люда с подружкой, которая периодически менялась, а вот два оставшихся без малейшего стеснения застолбила за собой и подругой Задунайская, так что с княжной Чёрный был знаком теперь не только по моим рассказам.
Посмотрев на нас, Земеля, а за ним Шаман скидывают броники и, не слушая возражений, упаковывают меня и Бориса. Благодарно киваю.
Всматриваясь в окна, вычленяю два места столкновения, как назло, они абсолютно в противоположных концах здания. Накидав на вырванном из тетради листе план дома, нарезаю задачи:
— Метла, ты остаешься на катере! — оборачиваюсь к проверяющему автомат Ивану.
— Аргументы?
— Если что, отступать сюда будем, приготовься лечить.
— От тебя будет больше проку.
— Мне в любом случае внутрь идти, меня хозяева знают, от остальных лечения точно не дождешься, а от Чёрного еще и вред будет.
— Принимается, — нехотя соглашается будущий медик.
— Шаман, идешь на четвертый этаж направо. Видишь окно под статуей какой-то бабы?
— Артемиды — лучницы?
— Не умничай! Где-то там трое одаренных, зажимают хозяев к краю здания. Если не ошибаюсь — Вениамина и Мишу. Ты их обоих в лицо знаешь, будет проще. С собой берешь Шоту и Гальку, пусть страхуют.
— Может, кого-то из них с собой возьмешь?
— Будут мешаться, они с гасителями дела не имели.
— Хорошо, принято.
— Зёма, на тебе контроль тех, кто в катерах. Я их сейчас усыплю, но сразу же пойду внутрь, у тебя будет минут десять. Пусть Михалыч немного поможет, я ему скажу.
— Вязать или ...? — уточняет Олег.
— Вязать, но смотри по обстоятельствам. Вряд ли там много народу — по паре человек на катер, должен быстро управиться. Потом занимаешь позицию на крыльце — делать тебе в здании нечего!
Олег морщится, но соглашается, его огонь и молнии для боя в помещениях не подходят.
— Принято.
— Боря мы с тобой в левое крыло, третий этаж, там покои хозяев. Слушаешься меня без разговоров, это понятно?
Гаситель кивает, но я настаиваю на внятном ответе:
— Понятно? Не слышу!
— Принято, — подражая бойцам, откликается чуть дрогнувшим голосом Борис.
— Шота, Галька, с меня премия и боевые, — обращаюсь к рядовым наемникам, также деловито, как и пилоты подгоняющим снаряжение.
Сгоняв до Михалыча, ввожу его в курс дела. Кэп невозмутимо кивает, но в движениях появляется собранность и решимость, а в глазах мелькает злой огонек.
— Пистолет для меня найдется?
— Сейчас принесу.
Набережная живет обычной жизнью: немногочисленные прохожие спешат по своим делам, не обращая внимания на происходящее в особняке — магические техники почти всегда бесшумные, а огнестрел у нападавших вероятно оснащен глушителями. С левого катера нам машет рукой человек в цветах Задунайских. Секундные сомнения разрешает белая повязка на рукаве — такие дополнения к форме не предусмотрены. Не дождавшись с нашей стороны реакции, бандит вскидывает ствол и стреляет в сторону рубки. К его большому огорчению у нас все-таки десантный катер, и в отличие от оружия, броню с него никто не снимал, так что выстрелы не причиняют никому вреда, бессильно выбивая искры с обшивки.
Привлеченные поднятой тревогой, на правом катере появляются еще два персонажа, присоединяясь к бесполезной стрельбе. Дождавшись, когда расстояние между нами сравняется до приемлемого, бросаю усыпление. По отмашке "можно" мимо меня с разбегу приземляется на вражескую палубу Земеля, а мы спрыгиваем на причал и несемся в здание. Попытку открыть по нам огонь из окон первого этажа прекращаю все тем же заготовленным усыплением, но на этом выдыхаюсь почти полностью — и расстояние, и объем, и усилие были на пределе моих возможностей.
— Зёма, контроль первого этажа, пятое окно слева и, похоже, кто-то в холле! — запыхавшись, командую в рацию.
— Сделаю!
Снеся двери, врываемся внутрь. Тела спящих и убитых нападавших перемешаны с телами настоящей охраны. Монструозный диван, запомнившийся мне по прошлым посещениям, весь изрешечен и измазан, из-под ножки течет темная кровь. Не останавливаясь, несемся наверх по лестнице, пока враги не очухались — Земеля здесь разберется.
На третьем этаже расходимся в разные стороны. Забег по коридору прекращает очередь, выпущенная в нашу сторону. Чудом избежав попадания, рыбкой ныряем за выступ стены. Ответная очередь поумеряет пыл неизвестного, но, в отличие от него наша позиция гораздо хуже.
— Жри его! Пятнадцать метров вперед, на одиннадцать часов, — командую я слегка дезориентированному Борьке.
Бледный парень непонимающе смотрит на меня, но потом сосредотачивается и осторожно вытягивает руку за пределы укрытия. Черная бездна в его теле приветливо распахивает зев и стекает в сторону врага, образовывая конус антисилы. Прячусь от голодной мощи за спиной гасителя, вспоминая все упражнения на удержание источника — с моим почти пустым резервом попадать под технику категорически нельзя. И параллельно любуюсь Бориной работой: сколько раз видел это зрелище, но до сих пор не могу привыкнуть к этой жуткой красоте или красоте жути.
Звук от упавшего автомата заставляет нас вздрогнуть. Борька вопросительно смотрит на меня, а я кувырком перекатываюсь к противоположной стене. Отсутствие выстрелов дает надежду, что все получилось, и бандит в отключке. По моему сигналу Борька с видимым усилием загоняет силу под контроль, и мы короткими перебежками несемся в сторону хозяйских покоев. Валяющегося без сознания у двери в личные апартаменты, но еще живого бойца с белой повязкой на руке приканчиваю на ходу выстрелом в голову.
У тяжелой двери притормаживаем. Здесь я никогда не был, поэтому расположения помещений не знаю. С другой стороны, а не похрен ли? До крайней стены дома осталось метров пятнадцать-двадцать, звуков боя уже не слышно, так что стоит поторопиться. Распластавшись на полу, приоткрываем дверь. В щель видно удерживаемого блокирующей сетью стоящего на коленях князя, перед которым расхаживает одаренный молодец, вещая что-то о величие клана. Антонина Викторовна в луже крови лежит в углу залы, а вот Машу я не вижу.
— Гаси всех, кого надо вытащу! — шепотом отдаю приказ.
— Уверен?
— Делай!
Вечно голодный источник не подводит: заозиравшийся чужак, слепо полагавшийся на свои магические силы изо всех сил пытается что-то накастовать, не понимая, что этим только облегчает работу гасителю. Пока он мечется, пытаясь разобраться, второй одаренный, державшийся до этого вне поля зрения, бросается к князю, но очередь моего автомата утихомиривает его пыл, одна из пуль попадает в голову, а с такими ранами трудно выжить даже магу.
— Достаточно! Контролируй проход!
На этот раз Борьке требуется больше усилий для возврата контроля, его сила, как дикий зверь, чует оставшиеся в комнате крохи энергии и не желает отпускать добычу. Терпеливо жду конца противостояния, а, дождавшись, бросаюсь внутрь.
Мне повезло: измотанный схваткой с князем и его охраной одаренный мало чем отличался от обычного человека, хотя до сих пор оставался в сознании. Из последних сил он продолжал тянуться к автомату, валявшемуся в метре от него. Откинув оружие, указываю на него Чёрному:
— Выпей, сколько сможешь, но не убивай!
— Могу не сдержаться!
— Туда ему и дорога, но лучше сдержись!
Мужчина, раненый моей очередью, еще дышал, но шансов на спасение без оперативного вмешательства у него не было. Без зазрения совести добиваю страдальца и осматриваю остальные тела. Трех солдат с повязками связываю их же ремнями и только потом бросаюсь выпутывать князя.
— Машка, свои! — ору на шатающуюся девчонку, выбравшуюся из незамеченного ранее укрытия и отчаянно сжимающую пистолет.
Борис подлетает к княжне, выворачивая из пальцев оружие, и прижимает к себе содрогающееся в истерике тело.
— Черный, пару пощечин, пусть идет и смотрит мать! На тебе вход!
Укоризненно глянув на меня, товарищ подводит плачущую княжну к телу Антонины Викторовны, в котором еле-еле теплится жизнь. По уму требуется сначала заняться ею, но князь тоже выглядит не лучше. А он быстрее возьмет на себя руководство, чем раненая женщина.
Связываюсь с Земелей:
— Что у тебя?
— Чисто!
— Что у Шамана?
— Добивает последнего, до хозяев еще не добрался. Галька ранен. Шота тоже и сильно.
— Бл...ство! Насколько сильно?
— В живот, нужна помощь!
— Бл..! Бл..! Бл..! — в бессилии стучу кулаком по полу. Два браслета с лечилками я уже разделил между ранеными хозяевами, а еще неизвестно, что будет с их сыновьями. Сам я почти пуст, а Метлы тоже может на всех не хватить — он явно потратился утром на учебе.
Трубка разбитого в пылу схватки телефона наводит на мысль. Целый находится в соседней комнате, но связи нет, видимо, нападавшие позаботились об этом.
— Боря, умри, но найди работающий телефон, возможно в дежурке внизу есть, если нет — лети на набережную, я там будку видел!
— И?
— Вызвони мою мать, пусть срочно сюда приезжает. Скажи, очень срочно!
— Может проще скорую вызвать?
— Скорая полицию вызовет, а у нас тут непонятно что творится. Делай!
Раненых собираем в столовой. Стол и спешно стащенные кровати принимают княжеское семейство, немногочисленных выживших слуг и охрану. Мы с Метлой мечемся между ранеными, стараясь найденными медикаментами и доступными крохами сил поддержать их до приезда мамы. Наверняка где-то в доме есть еще "лечилки", но мелкая не знает, где их искать, так что ждем, когда очнется кто-то из взрослых. Браслеты Шамана украшают руки Вениамина, которому досталось больше всех — помимо огнестрельных ран лезвие нападающего перерубило ему одну ногу и практически отсекло вторую, Земеля пожертвовал "лечилки" Шоте и найденной раненой горничной. Чудесный повар, искусством которого я так восхищался в гостях, а также его помощники в этой мясорубке не уцелели. И, кстати, судя по четырем трупам с резаными и колотыми ранами — дорого продали свою жизнь, уменьшив количество нападавших.
Мама, вихрем ворвавшаяся в помещение, первым делом бросается ко мне, проверяя на отсутствие незапланированных природой дырок. Вырвавшись из рук родительницы, коротко обрисовываю обстановку. А дальше мы стали свидетелями чуда исцеления в исполнении профессионала. Внимательно оглядев фронт работ, госпожа Васильева начала раздавать короткие, но уверенные указания.
— Борис, за дверь! Желательно подальше. Без обид!
— Понял.
— Девочку прихвати, пусть поесть найдет.
— Пойдем, Маша, — потянул он за руку княжну, сцеживающую по капле силу жизни родителям и братьям.
Машка попыталась было взбрыкнуть, но напоровшись на строгий взгляд целительницы, сдулась и послушно пошла, поддерживаемая Чёрным.
Первым пациентом был назначен Вениамин, но тут я уперся — князь в этой неразберихе был важнее. Не став тратить драгоценное время на препирательства, маменька точечными вливаниями заживила многочисленные раны Кирилла Александровича, и, дав ему возможность самостоятельно прийти в себя, бросилась к старшему сыну.
В плюсы водяного лезвия могу сказать, что срезы от него получаются ровненькие, просто загляденье, никакого сравнения с давнишней Шамановской раной. Вовремя наложенный жгут остановил кровотечение, а золотые руки целительницы сделали все остальное. Попеременно ассистируя, мы с Метлой слушали четкие комментарии, что, зачем и почему. И если Иван просто благоговейно внимал, стараясь не упустить ни крупицы, то я еще и смотрел.
Из остатков целебного сна князь вышел рывком, свалившись с кровати.
Оглядев нашу живописно заляпанную кровью компанию, его взор сфокусировался на мне. Отхожу от стола, где потрошат Шоту и приближаюсь к хозяину дома.
— Что произошло?
Короткими фразами докладываю:
— Проплывал мимо, заметил нападение, вмешался. Нападение отбито, вся ваша семья ранена кроме Маши. Еще уцелело пять человек, к сожалению, других выживших мы не нашли.
Горькая складка собирается на лбу мужчины, но он быстро берет себя в руки.
— А мои?
— Живы, сейчас их жизнь вне опасности, но всем потребуется долгая реабилитация.
— Кто эти люди?
— Целительница — моя мать, Васильева Дарья Дамировна. Ассистирует ей мой друг — Метелица Иван. Охраняют нас мои родичи, они на первом этаже. Позвать кого-то еще без вашего разрешения я не рискнул.
— Сколько времени прошло?
— Сейчас вечер, полдевятого. Когда на вас напали мне неизвестно, мы подошли около двух.
— Я нанимаю ваше агентство, Егор!
— На что?
— Пока на охрану и доставку семьи и раненых к нам в имение, потом... — жесткий взгляд князя показал, что ответный визит к родне состоится в ближайшее время.
— Охрана и доставка — без вопросов, катер стоит под окнами. Остальное — будем обговаривать отдельно, — влезать во внутриклановый конфликт, не имея понимания, было глупо. Хотя, и так уже ввяз выше крыши, а ведь зарекался себе! Мало мне ПГБшников и церковников, теперь еще и тут отмечусь! Но в любом случае метаться поздно: теперь у меня только один путь — с князем до конца.
Пока мы занимались лечением, Михалыч сгонял до базы и привез доспехи и "лечилки", а также еще парочку свободных бойцов. Он же отогнал трофейные катера на обычную платную стоянку неподалеку: мало ли какие в них сюрпризы. Ван, оставив Ли на хозяйстве, уже вовсю распоряжался на кухне особняка, в разрушенном холле дежурил Олег, сюрреалистически смотрящийся в своем тяжелом МБК среди остатков былой роскоши. Виктор, прихваченный на борт, прямо на ходу спешно монтировал парочку завалявшихся у нас пулеметов на борта "Касатки". Патронов к ним было мало, но князь недрогнувшей рукой отдал нам на разграбление свою оружейку, после чего и мы, и "Касатка" обзавелись еще несколькими убойными штучками.
— В клановые службы я обращаться сейчас не могу — непонятно, чьи приказы они будут исполнять, — объяснил свое решение Кирилл Александрович, — И пока я их вызову, пока они доберутся — пройдет время, а оно у нас на исходе — надо срочно уходить. В имении есть бойцы, больше врасплох нас не застанут. Из нападавших кто-то выжил?
— Трое простых бойцов, что нападали на вас и пятеро были на катерах. Из одаренных — только тот, что разговаривал с вами, когда мы подошли. Я его в вашу же сеть упаковал.
— Егор, а как ты их различаешь?
— Кого?
— Одаренных и неодаренных?
— У него на руке был ваш герб, что-то я не припомню ни одного кланового, чтоб был неодаренным. Слабенькие — встречаются, а вот совсем без источника — никогда не видел, — выкрутился я.
— Логично. Всех на борт взять сможем?
— Да, катер большой.
— Тогда грузимся!
До имения мы дошли без приключений, то ли Фортуна устала испытывать меня на прочность, то ли просто пожалела. О посещении школы на следующий день не могло быть и речи — усадьбу перевели на осадное положение. Собственных бойцов Яминых для этого хватало, а мы не рвались влиться в их дружный коллектив, предпочитая отдыхать и копить силы для следующего рывка. А еще Яминым-Задунайским страшно повезло, что в ближайшую неделю смен у мамы не было, и она согласилась сопровождать раненых, все-таки уровень у нас с ней был несопоставимым: там, где я брал количеством энергии, она добивалась того же результата умением и качеством. А, учитывая, что жизнь у нас была развита примерно на одном уровне — отдача от нее шла на порядок выше, чем от меня даже на самом пике формы.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
