9. Ястреб в свадебном платье

9. Ястреб в свадебном платье

Новое лето — проблем через край...

Свадебное платье и шут — вещи, казалось бы, несовместимые. Но будущая королева была непреклонна. А Профи-Тролли, судя по тому, сколько он вкладывал сил, вознамерился превзойти самого себя. Не все же ему шутовские колпаки и костюмы в разноцветный ромбик строчить.

Они весело болтали с Эльрут на очередной примерке. Оба выглядели вполне довольными друг другом. Форибальд, случайно обнаруживший эту идиллию через неплотно закрытую дверь, ревновал. К тому же, короля все еще мучила совесть. И его муки нисколько не облегчал тот факт, что он давно понял, что ревнует их обоих. И свою будущую жену, и шута, причем ревновал он их друг к другу.

Эльрут прибыла чуть больше недели назад и сразу же окунулась в приготовления к будущей свадьбе. Форибальд не желал тянуть, боялся, что в какой-то момент передумает. Он всю зиму при любом удобном случае не выпускал шута из королевской спальни сутками. Придворные шептались. Шут хохмил, издевался, провоцировал. Жизнь казалась сказочной и безмятежной. Потом наступила весна. И сразу вспомнилось о предстоящей этим летом свадьбе. Ро Ли напомнил. В отличие от короля, он предпочитал всегда помнить об интересах государства, правителю которого служил.

Теперь король не знал, что делать. Он изводил себя чувством вины и мыслями, которые все чаще возвращались к шуту, а не к его будущей королеве. Ему казалось, что он даже представить себе не может, что будет проводить ночи с кем-нибудь другим, кроме Ро Ли. А шут, словно бы, не замечал его чувств. Он стал улыбчивей, совсем не таким угрюмым, каким был раньше. И больше всего Форибальда удручал тот факт, что Ро Ли, казалось, и вовсе не переживал из-за его скорой женитьбы. И еще эти постоянные примерки! Он бы, возможно, и в этот раз прошел мимо, как делал бессчетное количество раз. Но сейчас что-то заставило его притормозить возле дверей в покои невесты и прислушаться.

Эльрут стояла на высокой подставке. Так, чтобы шуту, который с видом знатока и иголкой в руках, ходил вокруг нее, было удобно возиться со складками пышной юбки свадебного платья. Судя по всему, это был уже завершающий этап его портняжных изысков. Форибальд не сразу понял, что любуется своей будущей королевой. Она была прекрасна. Шут идеально подобрал фасон. Вокруг них возвышались три больших зеркала. Девушка вертелась на своем постаменте и разглядывала себя в них. Судя по её улыбке, она была всем довольна. Шут же хмурился. Ему что-то не давало покоя. Но пока он молчал, было не ясно что это.

— Ро Ли, — раздался у него над головой голос принцессы.

Шут поднял на невесту короля глаза. Она поджала губы и огорченно спросила.

— Ты переживаешь, что я...

— Нет-нет, — поспешил разуверить её шут и тут же бесшабашно улыбнулся. — Я счастлив, что он выбрал именно тебя.

— Мне сказали, что это ты ему посоветовал.

— Да, я. — Не стал лукавить шут.

А король, что подслушивал под дверью, вспомнил тот прошлогодний разговор за завтраком, когда шут впервые заговорил с ним о портретах принцесс и о возможности военных действий со стороны соседей. Сейчас это казалось делом столь давним, словно прошло не полгода, а как минимум десять-двенадцать лет. Так давно. Форибальд невесело покачал головой и снова прислушался.

— Но неужели в тебе нет ревности? — настаивала Эльрут.

— Я не знаю, — пробормотал шут, пришивая к подолу платья очередную жемчужину.

Форибальд был удивлен, ему Ро Ли отвечал на этот вопрос иначе. Шут просто и коротко говорил, что его любовь куда менее эгоистична, чем человеческая. Поэтому Его Величеству не стоит опасаться перекрестного обстрела. Почему же будущей королеве он ответил иначе? Больше у короля и мысли не возникло уйти. Он хотел узнать, что еще обсуждают эти двое, оставаясь наедине. Шут, помолчав, снова заговорил.

— Той ревности, которую ты ждешь и которой опасаешься, во мне нет.

Эльрут на это промолчала. Она ждала, что еще скажет шут.

— И я искренне радуюсь тому, что мой король выбрал себе королеву, в которой достаточно силы и разума, чтобы поддержать его в нужный момент.

— Но ведь в тебе их тоже достаточно, — тихо произнесла принцесса.

— Но я не смог бы родить ему ребенка, даже если очень захотел. А королевству нуждается стабильность, верность традициям и наследник. К тому же...

Но Эльрут не дала ему договорить. Остановила жестом. Ро Ли мягко улыбнулся ей и снова опустил голову. Занялся платьем. Молчали они долго. Форибальд под дверью уже начал уставать, наконец, осознав, как глупо выглядит, подслушивая у покоев своей невесты. И если его кто-нибудь заметит здесь, выйдет форменный конфуз. И все же он остался.

— Ро Ли, — позвала принцесса через какое-то время.

— Да, моя королева, — отозвался тот.

Девушка фыркнула.

— Еще не королева.

— Но будешь ей. — Шут поднял голову и улыбнулся, как заправский заговорщик, как тайный маленький злодей.

Король любил такую его улыбку. Форибальда шут награждал ей только в постели, когда, устав от ласк и все еще тяжело дыша, они смотрели друг на друга, соприкасаясь ступнями и локтями, когда он перебирал волосы шута, любуясь зеленоватой кожей ивового тролля, и того просто подмывало съязвить, испортить колкостью момент. Но король не возражал. Потому что только в такие моменты шут улыбался ему как заговорщик, как злодей, как настоящий он.

Шут успел снова заняться платьем, когда будущая королева задала тот вопрос, который собиралась.

— Какой он? — И, замявшись, заставила себя произнести, — Ты ведь знаешь. Я имею в виду в опочивальне...

— Очень нежен, — не поднимая головы, отозвался шут, пришивая очередную перламутровую бусину и поправляя складку. А потом, словно опомнившись, поднял глаза на принцессу и растерянно пробормотал, — Но я ведь уже говорил тебе...

А потом, словно что-то прочитав в её взгляде, обернулся к двери.

— А подслушивать не хорошо, Ваше Величество, — с насмешкой в голосе, громко произнес шут.

— Подловили, — входя, проворчал король. — И как тут у вас успехи?

— Начнем с того, что жениху не полагается видеть свадебный наряд невесты до свадьбы, — объявил шут, напустив на себя серьезный вид.

— Да, ладно, Ро Ли. Он просто по тебе соскучился, вот и пришел, — вмешалась принцесса, с очаровательной улыбкой глядя со своего возвышения на будущего мужа.

Тот был ошеломлен такими смелыми словами.

— А правда, — обращаясь к шуту, который тоже несколько растерялся от такого, полюбопытствовала Эльрут, — Что ты не позволяешь ему к тебе прикасаться с тех самых пор, как я здесь?

— Кто тебе такое сказал, моя королева, — шут попытался все свести к шутке. Но принцесса не дала. Знающе улыбнулась, притопнула ножкой и по-женски притворно надула губы.

— Но, Ро Ли, разве это честно, что ты лишаешь Его Величество удовольствия быть с тобой.

— Эль, я не думаю... — Форибальд попытался вмешаться, но без толку.

Шут смотрел вверх на королеву, та возвышалась над ними обоими, словно паря под потолком. И было в этом что-то от предзнаменования. Плохого или хорошего, как разобрать? Шут все еще надеялся, на светлое будущее. И в этом его надежды совпадали с надеждами Эльрут. Форибальд не понимал тех взглядом, которыми они обменивались. Но в отличие от них ничего хорошего не ждал. Опасался. Душу грызли ревность и тоска.

Если бы Ро Ли за всю зиму хоть раз сказал ему, что не хочет этой свадьбы, попросил бы отказаться от нее. Он бы сделал это не задумываясь. Потому что увидел бы в шуте те же чувства, что жили в его собственной душе. Но тот молчал. Напротив, сделал все, чтобы свадьба состоялась, как и было оговорено. Не возражал. Даже делал вил, что рад приезду Эльрут. Или не делал. Возможно, он на самом деле радовался. И, когда эти мысли возвращались, Форибальду начинало казаться, что не так уж его шут и влюблен. Что, напротив, только и ищет повод избавиться от навязчивого королевского внимания, сбежать из его постели. И опасения оправдались. Ро Ли сбежал как только в королевском замке объявилась принцесса. И на самом деле не позволял королю прикасаться к себе. Уворачивался, отстранялся, отговаривался, отшучивался, не подпускал. Начал запирать дверь собственных покоев. Это мучило Форибальда, но неожиданно оказалось, что не его одного.

— Я просто хочу, чтобы в нашу первую ночь в его мыслях было хоть капельку места и для меня тоже. Меня пугает мысль, что, обнимая меня, он будет думать о тебе, сожалеть, что все это время... — её голос упал до шепота. Мучительного, страшного.

Оба мужчины замерли внизу, не в силах подобрать слова. Первым придумал выход шут. Он снял принцессы с подставки. Легко, как фарфоровую куклу с полостями внутри. Поставил на пол, крепко обнял. Она уткнулась лицом ему в плечо. Она не плакала, нет, но плечи её, облаченные в шифон и шелк свадебного платья, вздрагивали, словно от холода. Шут обнимал её.

— Все будет хорошо, ястребок, — пробормотал он, утешая.

Короля, глядя на них, шагнул вперед и обнял обоих. И это получилось так легко, так правильно, что всем им вдруг стало легче. И через минуту они уже улыбались друг другу.

— Ты сделаешь это для меня? — спросила принцесса у шута. — Я прошу.

— Я не знал, что тебе хватит храбрости ястребок. И предположить не мог.

— Я тоже не знала, но теперь я для себя все решила. С детства меня готовили к тому, что когда-нибудь я стану хранить от горестей и бед своего супруга. Но раз уж моя жизнь сложилась так, как сложилась... — девушка запнулась, но подняла глаза на своего короля, который все так же обнимал её за плечи, и сказала, — Я буду хранить от бед вас обоих. И надеяться на то, что и вы оградите от них меня.

Форибальд прижался губами к её виску, Ро Ли поцеловал руку. Это было искреннее благодарности, честнее слов. Будущая королева улыбалась сквозь слезы.

— Вот поэтому он и назвал тебя ястребком, — проговорил король, — Я у него только до королька дотянул. Красивого, гордого, но ни разу не хищного птаха.

Эльрут, которая только что была счастлива, что сумела объясниться с ними обоими, замерла в его руках. Но попыталась скрыть разочарование и тайную боль. Вмешался шут. Он, как всегда, оказался проницательнее своего короля.

— Ястреб, в моем представлении, Ваше Величество, вовсе не хищник. — Заметил он, одарив Форибальда укоризненным взглядом, — Он боец и охотник, а еще верный товарищ. Если человеку удается подружиться с ним, он будет защищать его даже ценой собственной жизни. Не всякая птица способна на подобную верность.

Эльрут улыбнулась ему. Король пристыжено отвел взгляд. Он еще не научился не стесняться своего нового счастья.

К вечеру свадебное платье было готово. Ночью, как много ночей подряд, король, завернувшись в неприметный плащ и надвинув на лицо капюшон, — словно этим можно было кого-то обмануть — пробрался к двери в покои шута. У них было не принято стучать. Правда, раньше шут сам приходил к нему. Но сейчас, когда до свадьбы оставались считанные дни, король сам отправлялся в путь по веренице коридоров и балюстрад. И всякий раз оказывался у запертой двери. Но сегодня, навалившись чуть сильней, смог войти.

Шут не стал запираться. Он ждал. Тонкий силуэт, только напоминающий человеческий, замер на фоне луны за окном. Король сбросил плащ, запер дверь и подошел к нему решительно и твердо. Взял за руку. Слишком тонкие для человека пальцы были привычны. Глаза, удлиняющиеся к вискам. Губы, тонкие и мягкие. Кожа, отливающая зеленью. Янтарная слеза вместо пупка. В волосах усики, как у муравья или бабочки, с пушистыми шариками на концах. Если подуть, шут наморщит нос и рассеется. Как знакомо. Как близко. Как давно они не были вдвоем. Не оставались наедине. Не просыпались вместе.

Король без слов потащил его к постели. Не было сил на слова. Руки, губы, нежность, страсть. Океан огня и расплавленной лавы. Шут умел вздыхать под его прикосновениями так, что кружилась голова, и мысли путались. Умел обнимать не только руками, но всем телом. С ним, в нем, рядом, внутри, король ощущал себя словно в коконе, надежном и безопасном. Родном. Он не мог насытиться. Не мог остановиться. Шут жадно глотал вздохи, тянулся к нему и просил. Король затыкал ему рот, не желал слушать. Король мог думать только о нем. И сам просил, почти умолял.

— Не напоминай мне... не напоминай. Я хочу любить тебя сейчас, когда я еще не изменяю долгу рядом с тобой, и не изменяю любви рядом с ней.

— А потом? — прошептал шут, с трудом пытаясь отдышаться. Руки Форибальда, крепко прижимающие его к влажному телу короля, не позволяли ему делать глубокие вдохи.

— Потом я как-нибудь справлюсь. Научусь, — твердо произнес король.

Шут улыбнулся. Заставил себя отпустить.

— Не нужно учиться. Ты и так умеешь. Просто будь с ней ласков, и искренен со мной. Нам с твоей королевой этого будет достаточно.

— Я не уверен...

— Нет, — шут закрыл ему рот и навалился грудью на грудь, — Все будет так, как будет. Наш ястребок не даст нам потеряться, будь уверен.

— Если бы я мог...

— Ты сможешь, королек. Я ведь могу.