|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Часть четвертая. Начало конца. Глава 12.
Такое удачное решение проблемы с тайным браком подействовало на Энакина крайне положительно. Исчезла нервозность и неуверенность, ушли метания... Парень словно повзрослел, превратившись в спокойного, знающего себе цену мужчину.
Что с того, что пока что он джедай? Уход из Ордена, добровольный или нет, мысль о котором когда-то приводила Энакина в состояние тихой паники, теперь вообще им не воспринимался как нечто ужасное. Ну попрут его из рядов доблестных хранителей мира, если узнают о браке... Так что? Одаренным это быть ему не помешает. Это раз. Он просто станет кадровым военным и продолжит делать карьеру. Это два. Семья Падме только обрадуется. Это три. Да и учитель, если что, тоже есть... Который и так учит, и не смотрит, джедай он или нет... Как учит его брата. Это четыре.
А ведь есть еще и жирное пять.
Новость о том, что канцлер Палпатин — ситх, привела что Энакина, что Найру, что Квай-Гона в состояние шока и ступора. Твилек, правда, очнулся первым. Он о чем-то напряженно размышлял, дергая лекками и тихо скребя когтями подлокотник, пока не пришел к какому-то выводу.
— А хорошо скрывается, сволочь, — уважительно протянул Найра, почесав подбородок. — Я же стоял в метре от него... Ничего. Даже самого малюсенького прокола! Хорош...
— Ситх?! — отмер Джинн. — Надо сообщить в Орден! Надо...
— Стоять, — лениво бросил Люк, наблюдающий за этим балаганом со странной усмешкой. Призрак дернулся, непонимающе моргнув, постоял...
— Люк, — Квай сделал шаг вперед, вглядываясь в безмятежное лицо ученика. — Ты ведь знал... Я отлично помню. Ты сказал, что у канцлера есть способ определить, является ли его собеседник одаренным. Ты еще думал, маскироваться тебе или нет. Ты знал.
— Да, мастер Джинн, — в голубых глазах плескалось спокойствие и уверенность в себе. — Знал. И что?
— Как что? — взвился Джинн, но тут же взял себя в руки. — Надо сообщить в Орден! Пресечь! Надо...
— Зачем? — с любопытством спросил Люк, и у призрака отнялся дар речи. Найра хмыкнул, развалясь в кресле. Его статус канцлера не очень-то и взволновал. Ситх... Не ситх... Джедай. Какая разница! Лучше он посмотрит на реальные дела. Жизнь вне стен Храма очень положительно подействовала на его рассудительность.
— Зачем? — переспросил Джинн. Люк кивнул. Энакин сел ровнее, решив сначала послушать, а потом что-то говорить. Хватит поддаваться первым порывам... Пора уже начать учиться сначала думать, а потом делать.
— Да, мастер Джинн. Зачем?
— Он ситх, — пояснил призрак. Скайуокер хмыкнул.
— Это ваша единственная претензия?
Джинн замер, уставившись на своего самого трудного ученика. Вот как ему пояснить?
— Ситхи — приверженцы Темной стороны Силы. Они хотят уничтожить Республику и...
Люк рассмеялся, не сумев сдержаться.
— Да, мастер Джинн... Приверженцы Темной стороны! Скажите, мастер Джинн, — голос Люка похолодел, из глаз ушло веселье. — Я — являюсь по меркам Ордена Светлым? Меня можно счесть джедаем? А? Ответьте на вопрос, будьте так любезны.
— Нет, — со вздохом признал Квай. — Минимум — стоящий на грани.
— Прекрасно. А вы, мастер Джинн? Вы ведь приверженец Живой Силы. И вы — не единственный в Храме такой. Совсем. Скажите... Сколько раз вас обходили с титулом магистра? Вы ведь очень умны. Ваш опыт потрясает. Ваши знания невероятны. И что? Совет оценил ваши усилия по саморазвитию? Вы ведь великолепный учитель... Но Орден ваши таланты не оценил. По одной причине: для них вы недостаточно Светлый. Скажите, что это не так.
— Не скажу, — на мгновение опустил глаза призрак. — Сказать такое — значит солгать.
— Отлично. Идем дальше. Ситхи мечтают развалить Республику... — Люк хмыкнул. — Было бы что разваливать. Я не юнлинг, которому вешают лапшу на уши и замыливают глаза. Республика только кажется монолитной. Единственное, что есть общего для всех территорий — денежная система. И та давно дает сбои... Сенаторы и без всяких ситхов отлично справляются. Каждый тянет одеяло на себя, каждый урывает собственный кусок. И делиться никто не хочет. Из-за чего война началась? Ситх? Или несовершенство системы? Центральные миры вытягивают прибыль, а окраина голодает. Я это видел своими глазами. Я это все прочувствовал на себе. Ситху и стараться не надо... Система сама разваливается на части.
— Но, — вздохнул призрак, — долг джедая...
— А я — не джедай, — отрезал Люк. — И становиться им не желаю. Я не хочу получить клеймо неблагонадежного, как вы. Магистры и так смотрят на меня с подозрением, а признать их власть надо мной... Сильно Энакину помог его статус Избранного? Они побоялись от него избавиться. Хотя... Дай некоторым волю, живым он из Храма бы не вышел. Несчастные случаи иногда такие несчастные...
— Мы отвлеклись, — прервал повисшее тяжелое молчание Джинн. — Люк, поясни, почему ты против того, чтобы в Ордене узнали правду?
— Почему? — Люк задумчиво поджал губы. — Потому что в Совете заседают очень опытные и умные магистры. И они должны сами разбираться со своими проблемами. Скажите, мастер Джинн... Вот вы посетили Совет. Сообщили о том, что канцлер — ситх. Что будет дальше?
— Магистры устранят угрозу, — пожал плечами Джинн. Люк неприятно улыбнулся.
— Именно, мастер Джинн. Допустим, для начала они зададут вопрос, а откуда у вас такая информация... Может, и не зададут. Не знаю, это смотря кто вас выслушает. Но я знаю, что будет потом. А потом они отреагируют так же, как и вы. Возьмут сейберы в руки и пойдут устранять угрозу, ведь ситхи — это зло, грозящее Республике, а джедаи — хранители мира и порядка. Может, у них даже и получится выполнить свое намерение. И вот угроза устранена, джедаи ликуют... Скажите, мастер Джинн, что будет дальше? — голос Люка приобрел вкрадчивые нотки. Джинн недоуменно пожал плечами, Найра с Энакином задумались. Неожиданно глаза твилека округлились от шока — до мужчины дошло.
— Проклятье... — выдохнул Найра. — Это же...
— Война, — холодно подытожил Скайуокер. — Знаете, что будет дальше, мастер Джинн? Война. Сенаторам будет плевать, кем там является канцлер... Ситх, не ситх... Банта в горошек и полосочку! Для них главным будет то, что защитники мира и хранители покоя пришли к высшему должностному лицу Республики и убили его во имя своих интересов. Плевать они хотят на то, что джедаи считают ситхов врагами и все они режут друг друга при малейшей возможности. Плевать. Они не простят покушения на свою власть. Ни один сенатор этого не простит! Убийство высшего должностного лица! Да даже просто покушение! Сколько в галактике джедаев? Тысяча? Две? Десять? И каждый из них может взять оружие и снести голову тому, кого считает ситхом! Значит, им плевать на закон? Значит, джедаи стоят над законом? Значит, они могут творить все, что хотят, прикрываясь волей какой-то Силы, которую хрен пощупаешь руками?
— Это будет бойня, — покачал головой Найра. — Орден сметут с полного одобрения Сената.
— Именно, — тяжело уронил слово Люк, прикрывая глаза. В душе почему-то крепла уверенность, что именно так все и произошло. — Так что, мастер Джинн, теперь вы пойдете к Совету? Зная, чем это грозит?
Призрак застыл, потрясенно покачав головой.
— Вы можете сказать, что молчать нельзя. Что надо предупредить... Мастер Джинн. Скажите, в Ордене есть разведка?
— Корпус Равновесия... — прошептал выбитый из колеи призрак. — Провидцы. Йода тоже Консул...
— Если они не увидели ситха под носом, — медленно произнес Люк, — то почему я должен их тыкать в их же упущение? Ведь следующее, что сделают магистры, это придут за мной. Я для них тоже возможный ситх... А ситхов надо уничтожать. Превентивно.
— Ситхом они тебя не считают...
— Но и джедаем я не являюсь, — развел руками Люк. — А это для магистров главное.
— Но ведь надо же что-то делать... — Джинн шагнул вперед, рассматривая открывшегося с очень неожиданной стороны ученика.
— Надо, — к его изумлению согласился Люк. — И именно поэтому я вам об этом и сказал. Надо. Ордену нужен Избранный. Ситхам нужен Избранный. Так в чем же дело? Вот, пожалуйста! Целых два Избранных, по одному на каждую сторону.
— Люк... — прошептал Джинн, с болью смотря на парня. — Ты понимаешь, о чем говоришь?
— Да, мастер Джинн. Отлично понимаю. Нас двое. И мы — братья. Родные. Между нами кровная связь. И как бы разные доброхоты не пытались нас разъединить, ее не разорвать. А я не джедай... Не собираюсь обрывать связи только потому, что это грозит привязанностью. Глупо это... Но и поступать как ситхи, которые обрубают лишнее, я тоже не хочу. А вдвоем мы сможем направить энергию и Ордена, и канцлера в нужное русло.
— Это невозможно, — хмыкнул Джинн.
— Невозможно? — иронично поднял бровь Люк. — Рано или поздно, но Энакин станет магистром. У него будет своя партия. За ним пойдут... Он силен и успешен и не подвержен влиянию догм. Даже если нам не удастся спасти старый Орден, всегда можно создать новый. Реорганизовать.
— А ситх?
— А что — ситх? — пожал плечами Скайуокер. — Я знаю, что он предложит мне стать его учеником. Он не дурак, а бесхозные Избранные — явление редкое.
— И ты...
— Соглашусь.
— Ты уверен, брат? — неожиданно отмер Энакин.
— Да. Я стану его учеником. Не из-за его интриг. Не под давлением внешних обстоятельств. Не из-за чувств и эмоций... Я стану его учеником осознанно. Увы, в Ордене для меня места нет.
— Темная сторона...
— Я ее больше не боюсь, — покачал головой Люк. — Теперь не боюсь. А когда нет страха... Можно идти вперед. Тем более рядом будет Энакин. Он, в отличие от остальных, настоящий джедай. Мы будем держаться друг друга...
— Конечно, брат, — кивнул Энакин. — Я буду рядом. Готовый подать тебе руку.
Скайуокеры зеркально улыбнулись друг другу, вспоминая разговор в каюте.
— Поэтому, мастер Джинн, прежде чем что-то делать, надо думать над последствиями. Этот тяжелый жизненный урок мне преподали слишком хорошо.
— Я понимаю, Люк, — Джинн сложил руки на груди, словно закутываясь в мантию. Вся его мощная фигура словно сгорбилась, уменьшилась. — Тяжело признавать, что то, во что ты верил когда-то как в непреложную истину — устаревшие догмы, тянущие назад. Тяжело видеть, что твои усилия ни к чему не привели. Тяжело понимать, что путь, который простирается перед тобой — единственный выход из болота. Очень тяжело.
— Я понимаю, учитель Джинн, — опустил глаза Люк. — Действительно понимаю. Мне пришлось ломать себя об колено, чтобы начать не просто думать, а хотя бы понять, над чем именно надо думать. Ведь меня учили повиноваться, а не размышлять. Даже не верить. Вера может творить чудеса. И я понимаю, что Орден нужен. Но не в таком виде, в каком он существует сейчас. Посмотрите, что творится... Джедаи орут о том, что являются хранителями мира, а сами посылают детей на войну. Детей, мастер Джинн! Юнлинги становятся падаванами, и этих тринадцатилетних-пятнадцатилетних малолеток кидают в гущу боя, под выстрелы, в кровь и грязь. И магистры еще смеют что-то говорить о Тьме и о том, что "Нет эмоций, есть покой"? Какой покой, когда в тебя стреляют и одна мысль — выжить? Чем думали магистры, посылая эту ныне покойную малявку сюда? И вы еще говорите о том, что ситхи чего-то там вредить хотят... — Люк горько поджал губы. — Джедаи и без ситхов справляются. Посылают в бой детей и их мастеров, а потом убивают, когда у них крыша едет и бедолаги закономерно падают в Тьму. Ведь они боятся... С детства боятся, а когда боишься — ты уже проиграл.
— А ты не боишься... — Джинн смотрел на своего ученика, слегка наклонив голову. Люк посмотрел прямо ему в глаза.
— Нет, мастер Джинн. Когда-то да, я боялся. Боялся пасть. Боялся пойти по стопам... одного из своих учителей. Боялся стать таким же чудовищем. А теперь... Нет. Не боюсь. Я уже там.
— Уже?
— Да, мастер Джинн. Уже. Равновесие. Оно наступило... — в голубых глазах мелькнули золотые искры. — Почти.
Джинн кивнул и отвел взгляд. Братья сидели рядом... Такие похожие и такие разные. Призрак отлично видел тот сияющий смерч Света, которым являлся Энакин. И рядом все больше темнеющий с каждым днем точно такой же смерч — Люк. А ведь когда-то и он сиял первозданным светом новорожденной звезды — мелькнула в разуме горькая мысль.
Джинн выпрямился, стряхивая с себя неуверенность и переживания. Свет и Тьма. Равновесие. Ведь это когда всего поровну, не так ли?
* * *
Мир "Аурек"
Иблис мрачно покачал головой. Ситуация уже полностью вышла из-под контроля, заставляя стонать от бессилия. Появление наследника императора и его инаугурация произвели на галактику ошеломляющее впечатление.
Мощная пропаганда, подогревающая недовольство масс Республикой, сделала свое черное дело. Как Мадин ни старался, не ему было тягаться с огромной имперской машиной, вновь вернувшейся к жизни. И ведь имперцы даже не врали и не преувеличивали, для разнообразия... Все данные можно было легко проверить, все было на поверхности. Гарм только скрипел зубами, когда пропагандисты Осколка заботливо тыкали пальчиками в недостатки Республики, чтобы желающие ознакомиться с реальным положением дел, не дай бог, не промахнулись. И обвинять в творящемся безобразии некого: сенаторы, поспешившие вновь занять тепленькие места, как с цепи сорвались, наверстывая упущенное за все эти годы.
Словно огромный нарыв лопнул, заливая все вокруг своим жутким содержимым. Мерзко и отвратительно.
Война истощала планеты окраин, но центр плевать на это хотел. Внезапно те, кто орал о своем нейтралитете или молча сопел в тряпочку, объявили себя страстными борцами за демократию и свободы, вот только хотели они эти самые свободы и демократию для себя, а не для других. На остальных плевать они хотели.
Безработица. Перебои с поставками продовольствия и необходимых для банального выживания вещей. Участившиеся набеги пиратов, работорговцев и неожиданно вспомнивших о былом величии мандалорцев. Безбашенные вояки, превратившиеся в простых наемников, грабили и убивали всех без разбору, и плевать они хотели на кого-то, кроме себя. Просто бессмысленный разбой и насилие живущих войной разумных. Они не сеяли и не жали, экономика Мандалора и так находилась в зачаточном состоянии, ведь собственных производств у них было мало, можно пересчитать по пальцам одной руки, и среди них не было предприятий, призванных обеспечить население этой части космоса едой или какими-то бытовыми вещами. Только военное производство, и то узконаправленное. А смутное время — это всегда возможность пограбить.
За годы активной фазы восстания наемники так привыкли к творящемуся вокруг беспределу и возможности легких заработков, что теперь, когда этот самый беспредел неожиданно начали перемещать из миров Осколка в сторону территорий Республики, совершенно не желали привыкать вести себя цивилизованно.
Осколок объединялся бешеными темпами. Территории с радостью присоединялись к единому центру, который тут же начинал слать заказы, восстанавливал поврежденные торговые связи, вновь открывались гипермаршруты, сшивавшие разрозненные было куски в единое целое. Империя вернулась к жизни.
Территории Республики начали сокращаться. Экономика и так дышала на ладан, а теперь просто расползалась на глазах и коллапсировала. И винить в этом главы Альянса могли только себя... Но признавать свою вину они отказывались.
Седой кореллианец меланхолично просматривал сводки новостей, слушал имперские и республиканские вещания, читал доклады своих собственных осведомителей... Жизнь, такая простая и понятная во время борьбы с Империей, превратилась в изощренное издевательство с наступлением "мирного" периода. Какой он к криффам мирный, если все равно полыхает со всех сторон?
Гарм никогда не был неженкой и белоручкой, он занимался террором не пряча глаз, полностью осознавая свои действия, но теперь... Продолжать борьбу? С кем? С Империей, восставшей из пепла? Или с бывшими соратниками, все сильнее косящимися в его сторону? Шпионы уже доложили, при малейшей возможности его сдадут. Ничего личного... Просто бизнес.
Мужчина вздохнул, отключая головизор, в кабинете наступила тишина, пронизанная мрачными мыслями. Неожиданно Гарм тихо рассмеялся, ударяя кулаком по столу.
— Ситхово отродье... — восхищенно прошептал один из создателей Альянса, наблюдающий начало краха того, за что боролся. — Ты ведь знал... Знал, что все будет именно так. Ты поэтому так смеялся? Что ты еще видел, тварь? Ты ведь мог нас всех положить, до меня это уже потом дошло. И принцесску эту, предательницу, и джедаев недорезанных... Про нас с Мадином я вообще молчу. Просто руку протянуть, как твой папашка... И ты ее даже протянул. Но остановился. Почему?
— Потому, сенатор Иблис, — густой баритон наполнил кабинет, заставив вскочить, в ужасе наблюдая, как сгущаются тени в углу, наполняясь непроглядной тьмой, как зажигаются две золотые звезды, как холод космоса и кладбищ наполняет сотканную из мрака высокую фигуру, в плаще и прекрасно знакомых всей галактике доспехах. Молодой Энакин Скайуокер, которого Гарм прекрасно помнил по встречам в Сенате, тот, кто стал Лордом Вейдером, тот, кто умер и был похоронен, стоял перед скованным иррациональным страхом мужчиной, сверкая золотом глаз и протягивая в его сторону руку в черной кожаной перчатке.
— Потому, сенатор Иблис, — губы призрака растянулись в жестокой улыбке, и мужчина захрипел, скребя горло пальцами в бесплодной попытке вдохнуть такой желанный воздух, — что мой сын хотел, чтобы вы страдали. Чтобы вы пожали плоды собственных решений. Чтобы вы передохли, понимая, что все ваши усилия залезть на вершину закончились провалом.
— Может и так, — просипел кореллианец, дергаясь в невидимой хватке, — но только ты и сам сдох! И твое отродье мертво!
Вейдер расхохотался, глядя на Гарма со снисходительным презрением.
— О, мой глупый самоуверенный враг... — с нежностью произнес призрак, улыбаясь. — Смерть для сильного одаренного вовсе не является концом жизни. Для некоторых это только начало... А что касается моего сына... — Иблис задергался, взлетая в воздух, — с чего ты взял, что он — мертв?
В глазах мужчины мелькнуло понимание, а затем раздался хруст, и на пол упало бездыханное тело. Вейдер подошел ближе, рассматривая отвратительное зрелище с довольной ухмылкой.
— Вот и первый... — в голосе Лорда слышалось удовлетворение. — Постепенно и до остальных очередь дойдет. А потом... Потом мы увидимся, сын.
* * *
Смерть Иблиса привела верхушку Альянса в шок. Мадин читал отчет медиков и чувствовал, что у него волосы шевелятся на голове. Бывший полковник штурм-коммандос, Крикс Мадин прекрасно помнил, как разъяренный Лорд Вейдер выражал свое негодование, и теперь он смотрел на голографии и видел ту же самую картину. Раздавленная гортань и трахея, мышцы шеи превращены в желе, сломанные, раздробленные позвонки. При этом не было отпечатков пальцев, синяков, которые указывали бы на то, что кореллианца задушили руками.
Все выглядело так, словно на шею мужчины надели гибкий хомут и душили, сжав его до невозможно малой величины.
Просмотр записей камер наблюдения ничего не дал. Они прекрасно работали до определенного момента, показывая просматривающего новости Иблиса, а затем просто выключились. И включились буквально через несколько минут, когда мужчина был уже мертв.
Разведчик тут же засекретил все выводы, чтобы не поднимать панику, после чего позвал Мотму и молча передал ей датапад с отчетами. Женщина прочла все и теперь сидела бледная и потрясенная, молча переваривая выводы медиков и самого Крикса.
— Что скажешь? — Мотма сцепила руки в замок, устало положив на них подбородок. Мужчина покачал головой.
— Мон... Я бы хотел ошибиться, — медленно начал разведчик, — но факты говорят сами за себя. Иблиса убил одаренный. Только они так могут... Слишком характерные признаки. Кто-то пришел, отключил камеры, задушил Гарма, включил камеры и ушел. Инквизитор. Джедай. Мне плевать, как он или она себя называют. Но факт остается фактом — это форсъюзер.
— Но почему так? — слабо прошептала женщина. Мадин пожал плечами.
— Акция устрашения.
— Да это понятно, — женщина раздраженно махнула рукой. Она отошла от шока и теперь снова трезво оценивала ситуацию. — Это-то как раз понятно! Мне непонятно другое... Почему именно сейчас? Почему именно таким способом? Почему Иблис, а не кто-то другой?!
Не выдержав, женщина вскочила, начав нервно нарезать круги вокруг стола. Мадин откинулся на жесткую спинку стула, сверля глазами датапад с отчетом.
— Действительно, — согласился мужчина, — хорошие вопросы. Давай думать... Начнем с конца. Почему именно Иблис? Если рассуждать отвлеченно, что дает его смерть? Он — лидер Кореллианского сектора. Он один из основателей Альянса за возрождение Республики. Сенатор. Член Президиума. На него завязано многое, но не все. Его заменит Тиберий Лурд. Конечно, некоторое время будут волнения, но не слишком. Тиберий на хорошем счету, линию Гарма он продолжит без вопросов, так что... Это крупная потеря, но не критичная. Почему сейчас? Тоже неясно. Сейчас как раз период затишья между колебаниями. Приняты меры по стабилизации экономики, как раз в Республику хочет вернуться один из секторов, что уже показатель... Естественно, не без нашей помощи, — Мадин цинично хмыкнул, — но это не важно. Может, мы не видим сейчас перспективы? Что еще... Почему именно так?
Мужчина отодвинул датапад, со вздохом помассировав лицо. Выглядел бывший имперец уставшим и потрепанным. Лицо немного опухло, под глазами набрякли мешки. Но глаза бывшего полковника коммандос смотрели цепко и остро.
— Итак. Почему именно таким образом. Показательно. Так, чтобы поняли, что это было не просто убийство, а казнь.
Мон вздрогнула, нервно дернув плечами. Крикс прекрасно понимал, что именно сейчас вспоминает Президент Республики: огромная фигура в черном плаще, демонстративно небрежно протягивающая руку и сжимающая кулак.
— Это была именно казнь, и тут, если честно, сразу понятно, кто ее исполнил. Скорее всего, инквизиторы. Руки Императора... Мы ведь отлично знаем, что их не меньше десятка. И то, что они не спешат обнаруживать свое присутствие, еще ни о чем не говорит. Это не Вейдер... Их учили быть незаметными.
— Джедаев ты теперь отбрасываешь? — прищурилась Мон. Мадин кивнул.
— Обычных — да. Эти не будут так действовать, скорее придут рубить голову, это в лучшем случае. А так... Утрутся и промолчат. В них лояльность к власти вбивали намертво, как и верность идеалам демократии. Однако, я не откидываю возможность того, что это джедай, слетевший с нарезки. Конечно же, инквизиторы. И вот тут есть два варианта: казнь может быть следствием приказа или личной инициативы.
— Проще говоря, месть, — вздохнула Мон. Крикс покивал.
— Именно.
— Мы оба знаем, что Иблис был резким и целеустремленным и при достижении своих целей над моральными проблемами не слишком задумывался. Для него в приоритете была эффективность. Гарм был прирожденным террористом, врагов нажил уйму, так что гадать, кому он настолько сильно сумел прищемить хвост, мы можем долго. Это может быть какой-то изгнанник, сидевший себе в норе тихо-мирно, пока не потревожили... Но это еще полбеды. Гораздо хуже, если перед нами результат работы наемного убийцы. Особенно если наняли по личным причинам. Политику мы способны просчитать, сейчас как раз целый отдел аналитиков рассматривает эту ситуацию со всех сторон. Но если это личное... Нам останется только гадать. Мало ли что и где и каким образом произошло? Гарм умел наживать по роте недоброжелателей за один чих. И если он что-то сделал или, наоборот, не сделал, стал косвенной причиной... Мы можем никогда не раскрыть личность заказчика.
— Попробуем обратиться к Дассу? — взглянула исподлобья Мон. — Он, вроде, за Республику...
— Мон, — укоризненно сморщился мужчина. — Ты явно устала. Сама же знаешь, что этот магистр-недоделок послал нас подальше. На контакт он не пойдет.
— Нанять кого-то из выживших? — в полном отчаянии от отсутствия хоть каких-то дельных мыслей предложила женщина. — Они ведь есть. Немного, но есть!
— Мне напомнить, — сварливо отозвался Мадин, — чем закончились предыдущие попытки наладить контакт?
— Не надо, — махнула рукой Мотма. — Потерей памяти не страдаю.
— Вот и прекрасно. Тогда ждем, что надумают аналитики.
— Ждем, — со вздохом согласилась Президент.
Ждать пришлось недолго. Уже через неделю аналитики выдали вердикт: с вероятностью в семьдесят девять процентов убийство было вызвано личными причинами. Сотрудники перелопатили все, что смогли, откинув версии о том, что гибель Гарма могла нанести существенный вред Альянсу. Что поделать... Не те времена. Вот года три назад — это да, тогда смерть Иблиса могла вызвать множество проблем. Но не сейчас. Сейчас это лишь временные трудности, легко преодолимые. Мадин уже и сам подумывал избавиться от одиозного кореллианца, но не спешил: террористы тоже полезны, особенно, если направлять их в нужную сторону.
Жаль, конечно... Но у них еще есть.
Единственное, что беспокоило Крикса — невозможность узнать причины казни Гарма именно таким способом. Ведь одаренные убийцы стоят дорого. Очень дорого. И зачастую оплату они берут совсем не деньгами.
Мадину уже приходилось сталкиваться с ассасинами. В первый раз убийца потребовала в качестве оплаты информацию о перевороте, случившимся на какой-то отдаленной планете несколько веков назад. Что эта информация могла дать, Крикс так и не понял.
Вторая встреча тоже радовала. Убийца взял платой данные гипермаршрута. Мадин потом его проверил: ничего сверхсекретного. Просто короче обычного на три часа... И ведь сектор не самый богатый!
Значит, вполне вероятно, что... В общем, ничего не понятно. Одаренные, все без исключения, страдали по мнению Мадина, пограничным расстройством психики. И это те, кто был вменяемым! Про слетевших с нарезки и вспоминать не хотелось на ночь глядя.
Конечно, мужчина выводы сделал и предпринял все, чтобы постараться исключить повторение этого сюрприза. Добавил охрану, камеры, датчики... Ввел новую систему позывных... Следующий год прошел тихо и спокойно. Мадин работал, Мотма не знала, за что хвататься — ситуация ухудшалась с каждым днем... А затем, одним не слишком хмурым днем, ему нанесли визит.
Крикс как раз с трудом приполз к себе, вымотанный до чрезвычайности. Глаза резало, словно в них песка сыпанули. В груди покалывало, Мадин, привычно сморщившись, полез в карман за блистером с таблетками. Разжевав одну, машинально глотнул из стоящего на столе стакана, постоял, чувствуя, как унимается начавшая разгораться боль... Скинул китель на спинку стула и замер. В затылок уперся чей-то тяжелый взгляд.
Крикс резко развернулся, выхватив из кобуры пистолет — четко, как положено, вот только стрелять было не в кого. Пусто. Мужчина осмотрелся, не опуская оружия, прошелся по квартире... Никого.
— Нервы шалят... — выдохнул Мадин и побледнел, слыша, как защелкиваются запоры на входной двери. Он резко повернулся, наставляя оружие на гипотетического ассасина... Вот только смешок послышался из-за спины.
— Здравствуй, предатель.
Густой бас раскатился по помещению. Крикс, на мгновение прикрыв глаза, собрался с силами и развернулся к опасности лицом. Он ожидал кого-то... Кого? Джедая, с сейбером наперевес, готовящегося исполнить свой долг с самым серьезным выражением лица? Инквизитора, улыбающегося безумной улыбкой? Руку Императора, обливающего его презрением? Ситха, скалящегося, словно хищник при виде жертвы? Просто форсъюзера, самого обычного разумного, которому плевать на стороны Силы, зарабатывающего себе на пропитание? Мстителя, с горящими торжеством глазами?
Скорее всего, да. Он ожидал чего-то более обыденного. Кого-то более понятного.
Тьма клубилась смерчем, закручиваясь вихрем на одном месте. Ощущение взгляда исходило именно от этого дикого явления. А затем мрак опал полами плаща, и Мадин попятился, скуля от первобытного страха, потому что навстречу ему шагнул Вейдер. Такой, каким Крикс запомнил его по службе в отряде штурм-коммандос.
Высоченный. Массивный. Доспехи и плащ. Поблескивали полировкой высокие, по колено, сапоги. В линзах шлема мелькали багровые отблески.
— Куда же вы, полковник? — пробасил ситх, делая шаг вперед. Неимоверным усилием обуздав ужас, Мадин вскинул пистолет, который тут же вырвался из руки и завис в воздухе, с треском сминаясь в комок.
Вейдер сделал еще шаг, меняясь на ходу. Развеялся шлем, слегка изменились доспехи... Перед полковником стоял высокий молодой мужчина, не старше тридцати, с гривой волос цвета темного меда и пылающими золотом глазами.
— Уже уходите? — бас превратился в баритон, наполненный издевательскими нотками. — Как невежливо.
— Вейдер... — выдохнул прижавшийся к стене Крикс. — Как?..
— Как и все Лорды Ситхов, — любезно просветили его.
Полковник вздохнул, рассматривая оживший кошмар. К чести Мадина, он сумел взять себя в руки, анализируя происходящее. Теперь было понятно, и кто убил Гарма, и как... И почему.
— Да, Мадин, — голос призрака тек раскаленной лавой. — Сегодня тот самый день.
Крикс промолчал. Сказать ему было нечего. Оправдываться? Глупо. Бесполезно. Раз Вейдер пришел лично... Кто сможет остановить призрака? На ситха и раньше была только одна управа — Император, и то не всегда, что уж говорить про сейчас.
— Нас было трое, — неожиданно произнес обреченно смотрящий мужчина, по вискам которого катились капли пота.
— Да. Гарм. Лея. И ты. Двое уже мертвы, — холодно улыбнулся призрак, мерцая звездами глаз. Крикс моргнул.
— Двое? Но... — разведчик уставился на Вейдера, не в силах побороть натуру. Пусть он умрет, но он умрет, понимая... — Императрица — двойник?
Вейдер рассмеялся.
— О, нет. Она настоящая...
— Но... — Мадин дернул головой, соображая. — Если она настоящая и одновременно мертва...
— Я дал слово самому себе, — медленно сделал шаг вперед призрак, — что причастные к исчезновению моего сына умрут.
Мадин шокированно распахнул глаза, переосмысливая все, что случилось в тот роковой день. Одно слово, одна переменная, изменила весь расклад.
— Гарма я казнил лично, — Вейдер подошел вплотную, уставясь в лицо пытающегося вжаться в стену полковника. — А вот Лея... Меня опередили. Император.
— Император? — переспросил Крикс. — Сын Палпатина?
Призрак рассмеялся, Мадина затрясло. Ему казалось, что могильный холод, исходящий от призрака, промораживает насквозь.
— Сын? Есть только один Император, — оскалился Вейдер, любуясь выражением лица предателя и наслаждаясь ощущением дикого ужаса. — Лея мертва, как личность. Кукла. Впрочем, я не в обиде... Ведь есть еще и ты, Мадин.
Тяжелая ладонь прижалась к груди Крикса, и мужчина закричал, корчась от невыносимой, поистине адской боли. Из него словно тянули клещами жилы, жрали живьем... Тело медленно ссыхалось, отдавая свою энергию растягивающему процесс Поглощения мучителю. Каждое мгновение казалось растянутой в вечности агонией.
Крикс кричал и кричал... пока Вейдер не убрал руку и не сделал шаг назад, удовлетворенно рассматривая валяющуюся у его ног ссохшуюся мумию.
— Вот и второй... — Призрак удовлетворенно потер руки, квартиру пронизала невидимая волна Силы, окончательно доконавшая установленные в различных местах жучки и передатчики. — Впрочем, все вы только исполнители. Даже Лея, пусть она и выступила инициатором. А мне нужны те, кто приговорил моего сына к смерти задолго до того, как он отправился на Звезду Смерти.
Призрак исчез, а через минуту выбили входную дверь и в квартиру ворвались воины в тяжелой броне.
* * *
Мон отвернулась от зеркала, не в силах смотреть на отражение. В серебристой поверхности, заключенной в затейливую резную раму, отражалась стройная молодая женщина. Рыжеволосая, красиво подстриженная и ухоженная. Выглядящая младше своих лет, ее даже руки не выдавали. В скромном дорогом платье, подчеркивающем ее достоинства и успешно скрывающим некоторые недостатки.
Такой она выглядела на первый и даже на второй взгляд.
Вот только Мон прекрасно знала, что ровный цвет лица, нежная кожа и яркий цвет волос — всего лишь усилия искуснейших визажистов, обходящихся в целое состояние.
Косметика скрыла круги под глазами, замаскировала набрякшие веки и ранние морщины. Краска убрала седые пряди — виски полностью засеребрились. Платье маскировало нездоровую худобу: на нервной почве забарахлил желудок, женщина потеряла аппетит полностью, приходилось есть по часам, запихиваясь питательными смесями, чтобы банально не свалиться с истощением.
Мотма слегка покачала головой... Сама себе она напоминала возрожденную Республику — красивая снаружи, разваливающаяся на части внутри.
Смерть Мадина произвела на Сенат в общем и Президента Республики в частности кошмарный эффект. Разведчик был профессиональным параноиком, он предпринял все меры для того, чтобы задержать убийц, получить возможность защититься... Ничего не помогло.
Его подчиненные опоздали. Обнаружить вместо живого и бодрого Мадина ссохшуюся мумию... Такого даже они не ожидали, а убийца ушел. Так же незаметно, как и проник в квартиру полковника.
Мон села за стол, отодвинув очередную стопку датападов. Женщина наизусть выучила выводы аналитиков, ей не было нужды читать их еще раз, она и так все помнила. Строки горели в ее разуме, заставляя включить дополнительное отопление, набросить накидку, дрожа и кутаясь. Ногти посинели, кончики пальцев просто дергало, словно женщина долго пробыла на морозе.
Мадин оказался прав... Это действительно было личное. И Гарм... И он сам. Самый простой, самый распространенный мотив... Месть. А ведь разгадка была под носом, но они отбросили ее в сторону. Малодушно. Решив, что уж за этого человека мстить не будут. С этой стороны — некому. С той стороны — вроде как и глупо.
А ведь вероятность — больше девяноста процентов.
Люк Скайуокер.
Мстили именно за него, ведь даты гибели джедая, Гарма и Мадина совпадали, вторая казнь показала это четко и ясно.
Мон не знала, кто именно мог отомстить: самая напрашивающаяся кандидатура была мертва, но, если честно, ее это не волновало. То, что сделали с Мадином, ясно указывало на Одаренного. Ситха... Джедая... Ей было плевать. Остальным, посвященным в выводы аналитиков, если честно, тоже.
Прочитав прогноз, Мотма только обреченно прикрыла глаза... Сроки между казнями прекрасно показывали, сколько им еще осталось. Одному из...
Президент Республики сидела за столом в своем роскошном кабинете и смотрела на угасающее светило, уходящее за горизонт, и зябко куталась в накидку, размышляя над тем, как остановить того, кто может проникнуть в сверхзащищенное место.
— Шиали. Принесите мне данные на Дасса. И его последователей. А также на Квинлана Воса и всех оставшихся в живых джедаев. Немедленно.
Ей нужны те, кто и сам способен на такое. Она найдет способ заставить их работать на себя. Найдет.
* * *
Мир "Беш".
Зависшая на высокой орбите эскадра быстро, но аккуратно принимала на борт самые различные грузы. Топливо. Продовольствие. Оружие. Все, что может понадобиться на войне.
Люк с Найрой, вернувшиеся на Корускант после выполнения очередной задачи, неторопливо отмечали, что уже получили, а что еще нет. Что можно получить на складах, что необходимо закупить, за чем придется мотаться лично.
Суетились клоны и офицеры, носились дроиды, мелькали во всех направлениях грузовые шаттлы. Люк отложил стило и утомленно повертел головой, разминая шею. Они вымотались, но все-таки вернулись живыми, более-менее здоровыми и целыми.
Пришлось ремонтировать "Лазурного ангела" Энакина, которого подбили в последнем вылете, да и люковский "Палач" требовал обслуживания.
— Время, — напомнил Найра, и Люк кивнул, быстрым шагом направившись к уже ожидающему его шаттлу. Как Скайуокер и подозревал, Палпатин не утерпел, и прислал Скайуокеру приглашение на обед. Энакин отсутствовал, находясь на верфях в данный момент, и ситх воспользовался возможностью поговорить с глазу на глаз. Люк отлично понимал, что просто так языком чесать мужчина не будет, но мечтал все-таки распознать ловушки, в которые его будут пытаться поймать. Скайуокер отлично понимал, что интриги — не его сильная сторона, и искренне надеялся на то, что науки наставников и преподавателей не прошли даром.
Обед был восхитителен. Дорогущий ресторан, отдельный кабинет, хрусталь, фарфор и серебро... И уделенное лично ему внимание чрезвычайно занятого канцлера. Ситх умел ненавязчиво расставить акценты, демонстрируя свое отношение к собеседнику.
Люк отметил, что еда была пусть и изысканной, но никаких тебе кулинарных извращений, к которым не знаешь с какой стороны подойти. Даже выбор блюд показывал, с каким вниманием ситх отнесся к гостю.
— Изумительно. Великолепный выбор, — Люк признательно наклонил голову. — О таком великолепии на корабле и не мечтаешь.
— Рад, что удалось вас побаловать, — мягко рассмеялся ситх, весело поблескивая глазами. — Увы, но флотская кухня не получила бы ни одной награды от ресторанных критиков.
— Это уж точно, — усмехнулся Люк, дожидаясь смены блюд.
— Ваши последние операции были великолепны, — в глазах канцлера светилось отеческое одобрение, на лице отражалась гордость. Люк помимо воли польщенно опустил глаза, хотя и знал, что демонстрируемое ситхом — всего лишь искусная игра. Хотя... Кто знает.
— Благодарю, ваше превосходительство.
— О, что вы! — изящно взмахнул рукой рукой Палпатин. — Не стоит столь официально! Мне и в Сенате этого хватает.
— Хорошо... канцлер, — с заминкой произнес Скайуокер. Палпатин демонстративно вздохнул со смиренным видом.
— Я слышал, гранд-магистр пытался вернуть графа Дуку назад в Орден? — полюбопытствовал ситх. Люк равнодушно пожал плечами.
— Было такое. Почти получилось...
— Почти, — проницательно посмотрел ситх.
— Почти. Граф не вернулся в Орден. Да и зачем ему?
— Вы одобряете? — слегка подался вперед канцлер. Люк вздохнул, отодвинув пустую тарелку. Официант убрал приборы и сервировал десерт, после чего вышел.
— Одобряю... Не одобряю... Граф не вернется туда, где он ничего не мог изменить. Сейчас у него свобода маневра. Он может претворить свои планы в жизнь... А вернуться в Орден... Зачем? Чтобы его судили? Джедаи? Тем более, граф считает себя ситхом.
Палпатин прищурился. Он всегда прекрасно отслеживал нюансы, профессия обязывала. Оговорка Люка требовала уточнения.
— Считает... — медленно произнес канцлер. — А кем его считаете вы?
— Джедаем, — пожал плечами Люк. — Самым настоящим джедаем.
Палпатин моргнул, слегка наклонив голову.
— Падшим?
— Ну что вы! — весело улыбнулся Скайуокер. — Какой же он Падший? Как был светлым идеалистом, так и остался. Только и всего, что робу не носит.
— Значит, ситхом, по вашему мнению, граф не является? — откинулся на спинку стула развеселившийся Палпатин. Люк покачал головой.
— Что вы, ему до настоящего ситха, как до края галактики пешком.
Канцлер прищурился.
— Вы говорите крайне уверенно, Люк. У меня складывается впечатление, что вам есть, с чем сравнивать.
Люк кивнул.
— Да. Мне есть, с кем сравнить. Дуку — не ситх. Даже не Падший. Просто покинувший Орден джедай.
— Вы... Вы встречались с... ситхами? — тягучие нотки в голосе канцлера завораживали. Люк кивнул.
— Да. Встречался. Неоднократно.
Протез, сейчас не скрытый перчаткой, конвульсивно дернулся, Палпатин скользнул по нему взглядом.
— Я вижу... — мягко произнес ситх. — Я вижу. Скажите, это... — мужчина указал глазами на черно-золотое переплетение деталей. — Это последствия боя?
— Не совсем, — улыбнулся Скайуокер. — Это... часть моего обучения. Теперь я воспринимаю произошедшее именно так.
— Обучение... — на губах мужчины мелькнула странная усмешка. — Вам преподали урок? И какой вывод вы из него сделали?
— Хм... — Люк задумчиво поскреб металлическим пальцем подбородок. — Вывод. Скорее, выводы. Несколько.
— Поделитесь? — в голосе ситха звенел неприкрытый интерес.
— Почему бы и нет... Вывод первый. Правда и ложь — понятия относительные. Правда — это всего-лишь чья-то определенная точка зрения. Поэтому, — глаза Люка холодно блеснули, — я предпочитаю факты. Без оценок.
— Хмм... — Палпатин откинулся на спинку, рассматривая невозмутимого парня. — Очень... Прекрасный вывод. Но есть что-то еще?
— Да, канцлер, — слегка кивнул Скайуокер. — Выбор необходимо делать осознанно. А не потому, что за тебя решили. Или вожжа под хвост попала. Или еще что.
— Прекрасное решение, — одобрил Палпатин, пряча алчный блеск глаз за приспущенными веками. — Кстати, как там Энакин? Он давно не радовал меня своим присутствием... — притворно вздохнул ситх. — Совсем забыл старика...
— Он завтра же вас навестит, — усмехнулся Люк. — Я напомню брату.
— Это будет чудесно. Я скучаю по его рассказам о бытии джедаев. Кстати о джедаях, — Палпатин отложил десертную вилочку, — из Энакина бы вышел превосходный магистр...
— Возможно, — пожал плечами Люк. — Мы об этом уже думали.
Острый взгляд ситха пронзил делающего глоток парня.
— Однако, это не так просто. Пока что Энакин только рыцарь. Даже не мастер. Так что...
Неожиданно пискнул комлинк, Люк бросил на канцлера извиняющий взгляд. Голубые глаза шокированно распахнулись.
— По-моему, — пробормотал Скайуокер под исполненным любопытства взглядом ситха, — наши планы начали претворяться в жизнь быстрее, чем мы рассчитывали.
— Поделитесь? — слегка подался вперед Палпатин.
— Чего ж нет, — отключил комлинк парень. — Вам — можно.
Глаза ситха удовлетворенно блеснули.
— Энакин взял падаванов.
— Простите? — поднял брови мужчина. — Падаванов?
— Да. Сразу целый отряд.
Ситх откинулся на спинку стула, молча разглядывая собеседника.
— Падаванов.
— Да. По крайней мере, так он написал.
— Любопытно, — заключил канцлер, промакивая губы салфеткой и отбрасывая ее в сторону. — Думаю, из Энакина выйдет прекрасный мастер. А потом и магистр.
— Согласен.
Палпатин бросил взгляд на хронометр, сожалеюще вздохнув.
— Увы, пора вновь приниматься за работу. Передавайте привет брату.
— Завтра он вас навестит, — церемонно поклонился Люк под одобрительным взглядом ситха. — Ваше превосходительство.
Собеседники попрощались, Люк еще раз подчеркнуто церемонно поклонился, уходя. Палпатин прищурился, на его губах играла неуловимая улыбка. Ситх был доволен встречей, но разговор требовалось проанализировать, была пара моментов, настороживших мужчину.
Встречи с ситхами. Не с ситхом, в единственном числе, не с темным джедаем, не с Падшим... Именно с ситхами. Эти столкновения не были мирными, об этом ясно сообщал протез правой руки и непроизвольные реакции тела. Кроме того, отношение к этому событию Люка. "Часть обучения... Теперь я воспринимаю это именно так". Теперь. Не изначально. Это был бой, причем тяжелый. И выводы из этого боя были сделаны гораздо позже. И этот бой был с врагом. Не с наставником, не с тем, кого потом признали учителем. С врагом.
Следующее. Кусок про точку зрения. И факты. Сказанное можно было бы счесть просто самоуверенностью, но поза и взгляд парня четко давали понять: кто-то воспользовался доверием Люка и хорошо поиграл словами. Затем этот факт вскрылся, Скайуокер его принял, возможно даже и простил. Но не забыл.
Фраза о доверии, что Палпатину можно рассказать всё.
Дальше. Осознанный выбор. Проговаривая эту фразу Люк смотрел прямо в лицо собеседника, не отводя глаз, четко и внятно сообщая, что он принял решение. Какое? Тут и гадать нет необходимости... Поклон Скайуокера при прощании. Подчеркнуто церемонный: опущенные глаза, расправленные плечи, руки вдоль тела, одна касается сейбера. Поклон ученика Мастеру. Два раза.
Итог: Люк Скайуокер ясно и недвусмысленно сообщил, что готов стать учеником. И что он знает, кем является Палпатин...
— Что ж... Посмотрим, что скажет Энакин.
* * *
Встреча с вернувшимся из храма, куда он прилетел после верфей, джедаем, была не менее интересной, чем с его братом.
— Мне пытались впихнуть падавана, — рассказывал с наслаждением уничтожающий содержимое тарелки татуинец, — поставили целую толпу, и сказали: выбирай. Ну я и ляпнул: а чего ж не всех сразу? Ну и... Вот, — развел руками парень. У Палпатина сама собой на лицо выползла веселая улыбка.
— Сочувствую, друг мой, — развеселился канцлер, — толпа... Сколько их?
— Семь, — вздохнул Скайуокер. Палпатин хмыкнул.
— Ого... Семь шебутных детей... Да вы прямо герой!
— Скажете тоже, — проворчал смутившийся Энакин, пламенея ушами. — На мое счастье, не малышня. Почти взрослые, шестнадцать-семнадцать лет. Собрали тех, у кого погибли мастера, и впихивали их всем, кто под руку попадется. А тут я...
— Ничего, — утешающе посмотрел на Скайуокера мужчина, — теперь заветное звание мастера не за горами.
— Если эти девки меня раньше с ума не сведут, — пригорюнился Избранный, тяжело вздыхая. Палпатин заинтересованно подался вперед.
— То есть?
— Одни девчонки, — мрачно зыркнул Энакин. — Кошмар. Мало мне проблем было, так вот, на тебе!
— Ну... — лукаво отвел глаза ситх, на что Скайуокер хмыкнул.
— Да, вы правы. Сам виноват. Вот что мне стоило промолчать? Кто ж за язык тянул? А магистры обрадовались. Видимо, рассчитывают на то, что мне брат поможет.
— А он поможет? — поинтересовался Палпатин. Энакин задумался.
— Поможет, — решительно кивнул парень. — Но, неофициально.
— Чтобы в джедаи не записали? — в глазах мужчины мелькнуло что-то странное. Скайуокер посерьезнел.
— В Ордене, к сожалению, для него места нет, — грустно покачал головой Избранный. — Он сам об этом говорил.
— Но ведь ваш брат — Одаренный, — прищурился канцлер, — не так ли? А обучают владеющих даром только джедаи.
— Не только, — Энакин смотрел, не отводя глаз. — Не только джедаи... Есть и другие... учения. Брат уже выбрал себе учителя.
За столом воцарилось молчание. Палпатин отправил в рот вилку с кусочком нежнейшего суфле, слегка прищурился...
— Не джедая?
— Нет, — покачал головой Скайуокер. — Одного Светлого в нашей семье будет достаточно. Два — это уже перебор. Во всем должно быть равновесие, не так ли... Ваше Превосходительство?
— Думаю... Да, — кивнул мужчина. — Вас это не беспокоит?
— С чего вдруг? — пожал широкими плечами парень, — Люк — мой брат. И этого ничто не изменит. Ни то, что я джедай. Ни то, что он... не джедай.
Взгляд ситха стал пронзительным. Пусть на мгновение, но Энакин это уловил.
— Очень... необычная точка зрения, — медленно произнес Палпатин, рассматривая спокойного, как скала, собеседника. — Обычные джедаи такой похвастать не могут.
— Так то обычные, — хмыкнул Скайуокер. — А это — я. Весь из себя особенный.
— Как и брат?
— Да. Мы с Люком практически идентичны, — гордо вскинул подбородок парень.
— Это прекрасно. Жаль, что с джедаями вашему брату не по пути.
— Ничего. Во всем должно быть разнообразие. Вот выучу этих пигалиц, стану мастером, потом магистром...
— А Люк?
— Ну... Он тоже станет. Магистром. Главное, чтоб учитель хороший был.
— Думаю... Будет, — улыбнулся Палпатин. Энакин спокойно посмотрел прямо на него.
— Я уверен в этом.
Сидя в тиши кабинета, Сидиус раскладывал разговор по полочкам, задумчиво постукивая пальцами по подлокотникам. Братья снова преподнесли сюрприз. Чтобы джедай открыто заявлял, что не против, чтобы его брат стал ситхом? Это, по меньшей мере, необычно. Особенно учитывая тот факт, что этот джедай — Избранный. Впрочем, его брат от него не отстает. Близнецы... Не поэтому ли Плэгас подумал на не того?
Неожиданно ситх хихикнул. Толпа девушек вокруг Избранного. Можно не сомневаться, что магистры едва не прыгали от восторга, когда Энакин так подставился. Совет очень не устраивало влечение парня к Падме. Еще бы... Умная, богатая, влиятельная... Научит нехорошему, сманит... А тут — целая толпа. Все — девушки, все — люди, даже в этом магистры подстраховались. Все в том возрасте, когда гормоны из ушей лезут. Неизбежно начнется борьба за внимание, Скайуокер — парень видный, а обстановка вокруг — опасная, начнут давить инстинкты... А там, глядишь, и поймали потерявшего голову Избранного на крючок.
И никакая Падме уже не помеха. Она тут, а Скайуокер с флотом и падаванами — где-то там.
Интересно, как отреагирует набуанка?
Впрочем, есть и более важные вопросы, требующие ответа немедленно.
* * *
Ложа была невероятно комфортной. Самое лучшее место, как раз подходящее для канцлера.
Палпатин устроился в кресле, с улыбкой наблюдая балет водных танцоров мон-каламари. Они словно парили в огромном шаре воды, удерживаемом силовыми полями, настолько изящно и легко скользя в прозрачной толще, что это казалось полетом.
— Изумительно, не так ли? — с доброй улыбкой повернулся к Люку, зачарованно наблюдающего за каждым движением танцоров.
— Великолепно, — прошептал Скайуокер. — Благодарю вас за возможность увидеть это чудо, Ваше превосходительство.
— Ну, что вы, — лениво повел рукой мужчина. — Это зрелище стоит того, чтобы разделить его с кем-то. Да и вам стоит отдохнуть, война даром не проходит.
— Это да.
— Как там падаваны вашего брата поживают? — на губах Палпатина заиграла лукавая улыбка. Скайуокер пожал плечами.
— Пока что тихо... Но ведь всего два дня прошло. А вот что дальше будет... Понятия не имею.
— Ну, если Энакин их всех обучит, то войдет в историю. Как самый терпеливый мастер джедай.
— Сила, дай ему терпения, — хмыкнул Люк. — Мы уже говорили об этом. Из моего брата получится отличный мастер. Потом магистр. Со своей партией.
— У вас очень далекоидущие планы, — покосился на парня канцлер. Люк пожал плечами.
— А чего на мелочи размениваться? Тем более, сейчас — война. Можно достичь многого.
На губах ситха мелькнула одобрительная улыбка.
— А вы, друг мой? Какие у вас планы?
— Планы... — парень повернулся, смотря на сидящего с царственным видом канцлера. — Я бы хотел учится.
— Но не в Ордене... — утвердительно произнес Палпатин.
— Нет.
— Альтернативой джедаям являются ситхи, насколько я знаю. Впрочем, вам это прекрасно известно, — бросил взгляд на руку в перчатке Палпатин.
— Да, — кивнул Скайуокер. — И я ничего не имею против, только "за".
— Хм... А вас не смущают некоторые ограничения?
— Вы о "Правиле двух"? Нет. Я думаю, это правило было необходимо раньше. Возможно, еще и сейчас... — голубые глаза сверкали в полумраке ложи, — но вот когда Владыка взойдет на трон... Я думаю, он станет основателем новой линии. С его правилами.
В ложе насупило многозначительное молчание, хрупкое и ломкое.
— На трон... — прошептал Палпатин, зачарованно глядя куда-то на сцену, но видя явно совсем не балет. — Вы ведь понимаете, что трон демократию не подразумевает?
— Я вырос на Татуине, как и мой брат, — пожал плечами Люк. — А там царит тирания.
Защитное поле, окутывающее ложу, потемнело, скрывая присутствующих от взглядов посетителей Оперы.
— Вы осознаете, какой выбор делаете? — Палпатин неуловимо изменился, сейчас в ложе был не канцлер, а ситх, настоящий Владыка. Он сидел в кресле, как на вожделенном троне, лицо стало жестким, в радужках глаз замелькали золотые искры. Скайуокер медленно опустился на оба колена, глядя в упор.
— Да, Владыка Сидиус. Я осознаю свой выбор. Клянусь в верности вашему учению.
Глаза ситха на мгновение вспыхнули расплавленным золотом, кончики пальцев правой руки легко коснулись затылка покорно склонившего голову парня.
— Я принимаю вашу клятву... Ученик. Встаньте, Дарт Вейдер.
Сила содрогнулась, меняя вселенную. Голубые глаза вскинувшего голову Скайуокера полыхнули желтыми огнями.
— Да, Учитель.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
