Первый поцелуй Гермионы Грейнджер

Первый поцелуй Гермионы Грейнджер.

Жанр: AU

Рейтинг: PG — 13

Пейринг: ГГ/ ГП

Дисклеймер: на чужое не претендую, своё не отдам

Саммари: 6 курс Хогвартса и первое романтическое свидание.

Предупреждения: нет

Размер: миди

Статус: закончен

Часть 1.

Глава 1.

Одиночество.

Гермиона нервно грызла перо, нужная мысль всё время ускользала, к тому же мешал гул в Общей гостиной. Студенты смеялись, шутили, громко разговаривали и, похоже, совсем не думали об уроках. В углу девочки играли в "волшебные узелки", и оттуда постоянно доносился хохот. Гермиона хмурилась, сердилась, но решила не уходить, пока не допишет эссе. Оставался всего один последний абзац, самый важный. Наконец, несмотря на шум, Гермионе удалось удачно сформулировать мучившую её идею, и она начала торопливо её записывать.

Только через несколько минут она заметила, что возле стола с виноватым видом топчется Рон. И, похоже, уже давно.

Гермиона сердито на него посмотрела:

— Что у тебя сегодня? Опять эссе исправить?

Рон был немного обескуражен её грубым тоном и неуверенно промямлил:

— Да, эссе... это... пожалуйста.

— Самому давно пора научиться писать, — безжалостно отрезала отличница.

— Скоро игра, ты же знаешь. Гарри просил обязательно быть сегодня на тренировке. А это чёртово эссе завтра сдавать.

Вид у Рона был несчастный. Гермиона смерила его ледяным взглядом, совершенно по-снейповски:

— Ладно, давай уж. Но это в последний раз.

Пергамент перекочевал к ней в руки, а Рон тут же радостно исчез за дверью. Она посмотрела ему вслед, обиженно поджав губы: вот так всегда, напиши, исправь, подскажи, помоги... А сами развлекаются квиддичем, пока она трудолюбиво исправляет их ошибки. Друзья называются...

Настроение испортилось, и заниматься расхотелось. Взрывы хохота раздражали. В другое время, она, пожалуй, закончив работу, присоединилась бы к играющим. Но сегодня чужое веселье невыносимо действовало на нервы.

Гермиона кое-как дописала эссе и начала собирать многочисленные книги и пергаменты.

— Ты куда? Посиди с нами,— окликнула её Парвати, оторвавшись от игры.

— Пойду, отдохну, — неопределённо махнула рукой Гермиона и чуть не уронила одну из книг.

Придя к себе в комнату, она небрежно бросила учебники на кровать, чего раньше никогда не делала и неожиданно расплакалась. Эссе, на которое было потрачено столько драгоценного времени, упало на пол и помялось, перья закатились под кровать. Гермиона ни на что не обращала внимания. Ей было нестерпимо обидно. Друзья, её единственные ближайшие друзья совершенно её забыли, променяли на квиддич, на Лаванду Браун, на кого-то ещё... Нет, они не забывали регулярно обращаться к ней за помощью по учёбе, а развлекались уже без неё.

Рон целовался с Лавандой круглосуточно, делая перерыв только на еду и на квиддич. Она натыкалась на эту парочку везде и всюду. А Гарри... Нет, Гарри ни с кем не целовался, пока. Но она недавно заметила, как нежно он смотрел на Джинни Уизли, как он с ней общался на тренировке по квиддичу.

А чем же она, Гермиона, хуже? Почему её не приглашают в Хогсмид или на свидание к озеру? Хотя надо отдать должное Симусу Финнигану, он попытался. Правда, из свидания ничего хорошего не вышло. Гермиона предпочла бы пойти погулять со своими друзьями. Как всегда. Как раньше.

Она всхлипнула, вспомнив недавний поход в Хогсмид, и вытерла глаза. Гарри и Рон пригласили её, и она с радостью согласилась. Но не успели они втроём дойти до деревни, как их догнали Лаванда и Джинни.

— Ой, Бон-Бон! — завизжала Лаванда и тут же повисла на шее у Рона.

А Джинни завела с Гарри оживлённый разговор насчёт квиддича. Гермиона почувствовала себя лишней и тихонько удалилась в сторону Хогвартса.

Медленно текли минуты, медленно ползли тоскливые злые мысли. Солнце давно село. Гермиона, наконец-то очнулась, обнаружив себя в полной темноте. Пришлось зажечь свет и приводить себя в порядок.

"Надо заниматься, — твёрдо решила она, нацелив палочку. — Акцио, перья! И к чёрту романтику!"

Теперь надо было последовательно воплощать в жизнь принятое решение, не обращая внимания на пустяки, вроде любовных записок, свиданий у озера и прогулок при луне. Сказано — сделано. И когда Гарри однажды подошёл к ней в библиотеке, то к своему удивлению обнаружил, что гора учебников перед подругой раза в два превышает обычный размер.

Он обошёл крепостную стену из книг, нашёл небольшую брешь и тихо шепнул:

— Гермиона, пойдём, погуляем, пока погода хорошая.

— А? Что? — взъерошенная голова вынырнула из-за книжной горы.

Гарри заговорщицки подмигнул:

— Погода, говорю, хорошая. Пойдём к озеру.

Гермиона рассеянно отмахнулась:

— А, нет, Гарри, я сейчас не могу. Тут ещё кое-что дочитать надо.

— Ну, ладно, как знаешь.

И Гарри направился к выходу. Только минут через пять Гермиона поняла, что именно он ей сказал. Поняла — и у неё тут же предательски защипало глаза. Гарри предложил ей пойти погулять. Сам. А она отказалась, променяла друга на эти проклятые учебники! И она опять расплакалась, благо за огромной кучей книг её никто не видел.

Незаметно для себя она сделалась обидчивой, неразговорчивой и раздражительной. Старалась убедить саму себя, что жить легче, если ни на что не надеешься и не замечала, что за ней постоянно наблюдают внимательные глаза.

День Святого Валентина не сулил её ничего необыкновенного. Валентинок она ни от кого не ожидала, и сама писать никому не стала. И, в отличие от остальных студентов, сидела за столом, хмурая и неразговорчивая, перелистывая газету. Вокруг все смеялись, шутили и запускали летающие сердечки. Одно упало около её тарелки. Гермиона подозрительно уставилась на розовое недоразумение.

— Бери, это тебе, — хихикнула под руку Джинни.

Сама она только что получила большущую открытку, которая противным писклявым голосом распевала любовную песенку.

Гермиона поморщилась: песенка была глупая, да и исполнение оставляло желать лучшего, но Джинни была необыкновенно довольна. Что ж, каждому своё. Она протянула руку, чтобы взять сердечко, но оно выпорхнуло и улетело куда-то в сторону стола Хафлпаффа

— Видимо, ошиблось адресом, — констатировала Джинни, наслаждаясь своей песенкой уже в третий раз.

Гермиона ничего не ответила и вышла из-за стола мрачная. Она опять не заметила, что за ней наблюдают.

Вечером, разбирая книги и тетради, Гермиона неожиданно обнаружила валентинку. Обычное розовое сердечко с цветочками, как и полагается, неподписанное. Она с недоверием раскрыла её. Внутри оказались стихи, самые простые, про розы, небо и всё такое. Сначала Гермиона решила, что это чья-то неумная шутка, но потом заметила надпись: для Гермионы Грейнджер.

Сердце сразу замерло, и руки задрожали: Гермиона узнала почерк. Она торопливо полезла в сумку и вытащила один из пергаментов, чтобы сравнить. Да, так и есть. Почерк тот же самый!

Глава 2.

Объяснение.

В Хогсмид Гермиона пошла вместе с Гарри. Не то, чтобы он приглашал её специально, нет, как-то так само получилось. Сначала они, как обычно, пошли большой гриффиндорской толпой. Джинни, правда, не было, она осталась "отдыхать" в Больничном крыле: накануне неудачно приземлилась на тренировке. И Рон с Лавандой быстро отстали от всех. А потом и остальные рассеялись. Гарри и Гермиона зашли в Сладкое королевство вдвоём.

— Смотри, — сказал Гарри, показывая на полку. — Вот тут мы с Роном недавно новые конфеты обнаружили. Сахарные сердечки. Изумительно вкусные.

Гермиона попробовала. Конфеты, действительно, оказались замечательные, с каким-то неуловимым приятным привкусом. Настроение от них сразу улучшилось. И его не мог испортить ни неожиданно начавшийся дождь со снегом, ни крутившийся возле прилавка Малфой.

Гарри с Гермионой взяли сразу по две пачки разноцветных сердечек, потом Гарри выбирал ещё гостинец для больной Джинни, а слизеринец бросал на них подозрительные взгляды и нудно препирался с продавщицей по поводу сладостей: это ему не подходило, то не годилось, это слишком дорого, а вот то не лучшего качества. Продавщица уже стала терять терпение, а Гермионе вдруг сделалось смешно, уж очень нелепым выглядел спорящий по пустякам Малфой.

На улице она сказала Гарри:

— Ты никогда не замечал, каким глупым кажется Малфой, когда начинает пыжиться?

— Да, — согласился Гарри, старательно удерживая кульки: порыв ветра попытался их у него выбить из рук. — Поменьше бы чванился, был бы похож на человека.

Так, болтая и смеясь, они дошли до Хогвартса. Потом пошли в Больничное крыло навестить Джинни. По дороге к ним присоединились Рон с Лавандой. И странное дело, эта вечно целующаяся парочка перестала раздражать Гермиону.

Чудесный день закончился, она легла спать в прекрасном настроении, хотя заветные слова, на которые она втайне надеялась, так и не прозвучали.

"Всему своё время, — рассудила Гермиона по-философски, разглядывая свою бесценную розовую валентинку. — Придётся подождать".

Ждать пришлось недолго. Через несколько дней, прямо на уроке, она обнаружила у себя в тетрадке записку, написанную знакомым почерком. Записка приглашала её после обеда на Астрономическую башню.

Гермиона покосилась через плечо на Гарри: тот увлечённо обсуждал что-то шёпотом с Роном. Странно, что он ничего не сказал ей лично и ведёт себя как обычно. Хотя... может, Гарри просто стесняется.

Она ещё раз украдкой перечитала записку. Сомнений нет, встреча на Астрономической башне.

— Что это у вас, мисс Грейнджер? — раздался резкий голос Снейпа.

Она вздрогнула и покраснела:

— Ничего.

Слизеринцы мерзко захихикали.

— Ничего? А вот мне кажется...

Снейп быстро шагнул к её парте, но записка растаяла у Гермионы в руках. Действительно, ничего.

Но профессора это не смутило:

— Минус пять баллов с Гриффиндора.

И он развернулся к своей кафедре. Хихиканье слизеринцев стало ещё противнее.

"Чёрт бы тебя побрал", — подумала Гермиона. Настроение было подпорчено, однако предстоящее свидание грело душу.

Она прибежала на башню за несколько минут до нужного времени, села в уголок и раскрыла взятую с собой книгу. Но читать не могла. Сердце чуть ли не выпрыгивало из груди. Гермиона никогда не думала, что будет так волноваться на свидании. Да и не было у неё никаких свиданий, Виктор Крам и Симус Финниган не в счёт

Послышались шаги, Гермиона судорожно схватилась за книгу, как за спасение. Появился Гарри. Он шагнул к ней, солнечно улыбаясь, и протянул коробку с сахарными сердечками:

— Угощайся, у меня ещё одна коробка осталась.

Гермиона с благодарностью взяла конфету, и ей сразу стало легче. Она снова почувствовала себя уверенно, ведь это же Гарри, её самый лучший друг!

Моросивший весь день дождик неожиданно кончился, и из-за туч выглянуло солнце. Они сидели, греясь в его лучах, выбирали из коробки конфеты (какие же они оказались вкусные, вкуснее, чем в прошлый раз!) и болтали о пустяках.

— Ты очень изменилась за последнее время, нервничаешь, сердишься всё время, что-то случилось? — осторожно начал Гарри.

Гермиона вытащила очередное сахарное сердечко:

— Знаешь, нервы, наверное, шалят. Эти исчезновения, постоянная угроза Волдеморта... Я за тебя боюсь, Гарри! А тут ещё Рон со своей Лавандой. Мне кажется, что вы меня забыли, что я вам не нужна.

— Ты ошибаешься, — тихо сказал Гарри. — Ты нам нужна. И Рону. И мне.

Он сказал это очень серьёзно, и у Гермионы снова ёкнуло сердце. Чтобы скрыть смущение, она снова потянулась за конфетой:

— Гарри, а ты почему не берёшь? Я же сейчас все съем.

Он улыбнулся:

— Да и ешь, я же специально для тебя сохранил.

Гермиона смутилась ещё больше и чуть не подавилась. Гарри похлопал её по спине:

— Не забывай, без тебя мне не справиться. Даже тайну Малфоя не разгадать, не говоря уж про Тём... Сама-знаешь-Кого.

Гермиона досадливо поморщилась:

— Да какая там тайна! Тебе всё кажется. Он просто хвастался перед своими слизеринцами. А насчёт Волдеморта и его крестражей... Ну, так Дамблдор и сам не знает, где их искать.

Лицо Гарри сделалось напряжённым:

— Ты думаешь, Дамблдор не знает, где искать?

— Если б знал, то сказал бы тебе, разве нет?

— Да, может быть, — неуверенно проговорил Гарри, глядя куда-то в сторону.

Гермиона потянулась за следующим сердечком и искоса взглянула на друга:

— Ты меня пригласил, чтобы поговорить о Волдеморте?

Гарри усмехнулся:

— Нет, конечно. Я хотел поговорить о тебе. Гермиона, ты даже не представляешь, что ты для меня значишь!

Несколько минут он шептал ей на ушко нежные слова, самые обычные, но для Гермионы они казались волшебной музыкой.

— Гарри... — прошептала она.

Гарри нежно её поцеловал. Гермиона чуть не задохнулась: это был её первый в жизни настоящий поцелуй, то, что Крам пару раз чмокнул в щёчку, не в счёт.

— Ни о чём не волнуйся, — шептал Гарри, — Я справлюсь, как всегда. Если ты мне только немного поможешь.

Гермиона смущённо опустила глаза:

— Конечно, Гарри. Я бы и сама помогла отыскать эти чёртовы крестражи, но если сам Дамблдор не знает...

— Дамблдор не знает, — задумчиво повторил Гарри, поглаживая её длинные волосы.

Гермиона повернулась к нему и рукавом задела лежавшую на коленях полупустую коробку. Коробка упала. Гарри моментально достал палочку:

— Акцио, коробка.

Коробка послушно прыгнула ему в руку. Гермиона посмотрела на конфеты:

— Можно ещё одну?

— Конечно.

Гарри протянул ей коробку:

— Знаешь, я хотел тебе сказать...

Гермиона на минуту отвлеклась, выбирая сердечки.

— Обливиэйт!

Послесловие.

... Гермиона открыла глаза, огляделась. Кажется, её разморило на солнце, и она уснула. И книгу уронила. Она подняла учебник, бережно его отряхнула. И чего это она пришла заниматься на башню? Какая странная идея.

Спустившись в холл, она обнаружила Гарри. Он почти бежал ей навстречу.

— Гарри, что случилось? За тобой гонятся?

Гарри затравленно оглянулся:

— Ты угадала. Пошли поскорее.

Пока они быстро шли по коридору, Гарри рассказывал:

— Представляешь, Ромильда Вэйн написала мне записку, назначила встречу на другом берегу озера. А когда я пришёл, заявила, что это я ей назначил свидание, что я её обманул и всё такое. Я никак не мог понять, в чём дело, а она стала плакать и обвинять во всех грехах.

Гарри безнадёжно махнул рукой.

— В общем, я еле от неё сбежал.

— А ты не назначал ей свидание?

— Да нет, конечно! — ужаснулся Гарри.

— А записка-то у тебя? — озабоченно поинтересовалась Гермиона.

— Нет, она сразу же исчезла, как только я её прочитал. Ой, там, кажется, Ромильда.

И друзья поспешно свернули в другой коридор.

А в это время Драко Малфой внимательно и придирчиво разглядывал себя в зеркало, запершись в своей комнате. Волосы уже приняли свой естественный цвет, но лёгкая тень шрама-молнии всё ещё, как ему казалось, украшала его лоб. Драко нахмурился и потёр лоб. Шрам исчез. Он с облегчением вздохнул и покрепче запечатал пузырёк со своими сегодняшними воспоминаниями.