Мальчик-Который-Покорил-Время

========== 1. Время всегда хорошее ==========

Какова концепция времени? Что это такое?

Эти мысли занимали меня часто, но все вопросы оставались без ответа. Дешёвые часы на руке позволяли смотреть на него — одиннадцать часов двадцать семь минут. Тик-так-тик-так... Детские качели раскачивались, несмотря на туманное утро. Плохой день даже для осени, не то для что лета. Со стороны послышались вскрики:

— Это же Поттер!

— Лови его! — Пирс Полкисс.

Я смотрел на эту свинью, приближающуюся ко мне — Дадли. Ухмылялся. Я усмехнулся в ответ, и мир померк. Немногочисленные краски окончательно выцвели, вокруг, словно старое не цветное кино. Слегка смазавшееся — это неприятный эффект от незапланированной остановки. Качели замерли на самой крайней позиции и я, только держась за цепи, удерживался наверху, осматривая ватагу Дадли. Пирс стоял, показывая на меня пальцем, следом за ним был Дадли — он замер с занесённой для шага толстой ногой в отвратного цвета шортах. За ними увязался новенький нашего района. Вроде бы неплохой мальчик, как я думал, но... но если он всерьёз связался с Дадли, это неизлечимо. Я повис на деревянной седушке качелей, застывших в верхнем положении и спрыгнул на землю. Песок неохотно поднялся в воздух — в безвременье он был гораздо плотнее, менее подвижен. Оглянулся вокруг — солнце пыталось светить, даже сквозь слой облаков было видно пятно, но облака были от горизонта до горизонта. Серый песок, серое небо, серым был и сам воздух. Прогулочным шагом я подошёл к Пирсу, пошарив по его карманам. Так, что тут у нас? Перочинный ножик — конфискуем и забрасываем в кусты, пять фунтов — к себе в карман три, остальное возвращаем обратно, переходим к следующему. Дадличка ничего особенно ценного не носил — только рогатку для стрельбы по птицам и несколько монеток. Последнего, новичка, шманать не стал. Пока ещё он мне не настолько насолил, что бы его трогать. Ну что же, пришла пора немного изменить реальность?

Мгновение — и мир вокруг меня приходит в движение. Смазанными тенями парни возвращаются обратно, качельки быстро раскачиваются, тучи слегка семенят по небу и медленно движется назад солнце. Медленно, но гораздо быстрее, чем обычно, раз в двадцать-тридцать быстрее. Подошёл к качелям и вышел из безвременья. Посмотрел на дешёвые наручные часы. Одиннадцать часов двадцать четыре минуты. Взглянул на качели — через три минуты подойдёт Дадли и его свора, так что лучше им не попадаться. Пнув ставший обычным песок, поплёлся в ближайший магазин.

Способность управлять временем я обнаружил у себя случайно, но с тех пор пользовался ей неоднократно. И какой же глупец мечтает получить себе суперсилу — лазеры из глаз, умение летать, волшебную палочку, или пуленепробиваемую кожу? Глупости это всё, — грустно думал я, — это всё нужно, что бы повернуть маховик истории в своём направлении. Что такое время? Я потратил ноль часов, ноль минут и ноль секунд, что бы изучить это — хотя по моим ощущениям прошло несколько лет. Я просто остановил время и пошёл рыться в библиотеку. Я не старел и не взрослел в безвременье, единственное, что изменялось — мой разум. Он был вне грубого физического времени, он становился сильнее. В библиотеке не нашлось ничего, что могло бы быть разгадкой моим способностям, и я поехал в Лондон. Правда, прежде пришлось научиться водить автомобиль — уж слишком неудобно было добираться пешком. А вот рано утром, когда дороги пусты, среди застывших во времени машин можно было спокойно ездить по улицам. Признаюсь, езда доставляла мне некое моральное удовлетворение — поначалу это было волнующе, но потом — скорее успокаивающе. Медленно править тяжёлую машину по дороге, навстречу Лондону... приятно.

В одной книге я всё же нашёл если не ответы, то новые вопросы. Святой Августин считал, что время существует только в нашем сознании и зависит от того, как мы его трактуем. Когда что-то остаётся в прошлом, у него больше нет никаких свойств бытия, потому что теперь оно не существует. С одной стороны Августин был прав — прошлое не просто ушло, это... это прошлое, его нет нигде, кроме как в нашем сознании. Но даже наше осознание этого прошлого — часть настоящего. Аристотель полагал, что время не может быть линией, ибо нет у него ни начала, ни конца, несмотря на то, что должно быть время, когда начиналось всё. А ещё больше запутывает — могут ли существовать несколько линий времени? Эти линии могут быть параллельны друг другу или наоборот, пересекаются? Может ли быть, что моменты на линии времени могут быть не связаны, существовать относительно друг друга самостоятельно?

Теория Тёмной Энергии столь же оригинальна, сколь и интересна конкретно для меня. Мы видим, что некоторые звёзды ускоряются — это объяснили не тем, что происходит ускорение, а тем, что всё наше время является... движущимся. Изменяемым, оно замедляется, причём не везде во вселенной, неравномерно. Это уже более похоже на правду. Время непрерывно течёт, события в нём перемещаются из прошлого в настоящее, а затем в будущее, одновременно, будучи в разных положениях и существуя... вне времени. То есть событие есть, есть постоянно — оно перемещается между прошлым, настоящим и будущим. Это наиболее интересная теория.

Я не приписывал себе способность реально остановить время во всей вселенной — кто такой я и что есть время? Однозначно, скорее уж это моя личная заморочка — способность входить в безвременье, где я могу перемещаться во времени. Образно выражаясь — сходить с проторённой дороги и изменять вектор временного движения самого себя от отрицательного — движения назад, до положительного — движения вперёд, между ними ноль — я стою на этом пути на одном месте. Это отклонение и порождает состояние безвременья — серого мира, так вселенная согласует само время, не даёт родиться парадоксу — к примеру, я не могу увидеть самого себя в прошлом, так как отмотать время назад я могу только будучи в безвременье. Но при этом, входя в безвременье, я исчезаю для всех времён. При откате назад все будут двигаться так, как будто там есть я, так как они это УЖЕ сделали, но меня там не будет — я буду наблюдать из безвременья. Это, кстати, способность исчезать из пространства в любой миг.

В магазине сегодня я заплатил. Хотя обычно просто брал что хотел, остановив время. Брал так, что бы сразу не заметили — всё равно процента два-три товаров воруют, так почему именно я, маленький, нуждающийся мальчик не могу оттянуть часть одеяла на себя? Лучше пусть ловят настоящих воров. Купив шоколадку и бутылку холодного чая, я перекусил, перед тем, как идти домой.

* * *

— И только попробуй что-нибудь учудить! — нависшее надо мной толстое, обрюзгшее, красное лицо Вернона, с мерзкими поросячьими глазками, вызывало только желание своровать где-нибудь дробовик и выпустить пару десятков дробинок в его рожу. Но нельзя — я же законопослушный.

— Хорошо, дядя Вернон, — тут же согласился я, — ничего необычного.

Сегодня был день рождения Дадли. Мерзкий день, когда его празднует жирный как боров избалованный мальчик. С утра пораньше он разбудил всех визгами о том, что тридцать шесть подарков ему мало. Я уже провёл ряд попыток поставить кузена на путь истинный — безрезультатно. Я бы сказал, что у него психологические проблемы, грозящие перерасти в психические отклонения, когда он слезет с маминой шеи. Да, время я не проводил, читая книги, но это не значит, что я их не читал там, где времени нет. Читал я много — благо, это было единственным доступным мне развлечением в безвременье. Если не считать возможности покуролесить и потом отмотать всё обратно. День был хороший, солнечный, яркий. Краски так и лезли в глаза, если бы не Дурсли, я бы даже сказал, что доволен.

* * *

— Тебе тут скучно? — я был в несколько грустном настроении и хотел поговорить хоть с кем-нибудь. — Конечно скучно. Сидишь себе, на потеху идиотам, которые пытаются тебя разбудить и барабанят по стеклу...

Змея поднялась, посмотрев на меня удивительно осмысленным взглядом.

— Откуда ты? Может, из Африки?

В ответ она качнула головой в сторону... таблички. Боа, Южная Америка.

Кхм. Интересно...

Как раз в этот момент меня грубо оттолкнул Дадли, подбежавший к стеклу с криками:

— Смотрите, она шевелится!

Жирная задница так меня разозлил, что... не знаю, что я сделал, но стекло перед Дадли исчезло и он с громким "Ой" перекатился, как колобок, через ограду, упав прямо рядом со змеёй. Та тут же выползла:

— Спасссибо... — и уползла прочь. Поднялся крик, шум, визг! Однако, я не хотел ничего менять, так что оставил время течь так, как есть.

Дадли хотел было вылезти, но натолкнулся на стекло, и его физиономия была такой забавной! Жалкий, мерзкий, отвратительный человечишка, на секунду отпустивший мамину юбку, и потерпевший полное фиаско в бесплодной попытке сделать хоть что-то самостоятельно. Это так... забавно.

Вернон так не считал, так что мне влетела неделя домашнего ареста. Вернее, неделю я мог спокойно гулять в безвременье, перемежая прогулки отдыхом в чулане. Но не сбылось — только ночь поспал, а утром рано пришла почта. Среди всего прочего был большой, толстый конверт явно из натуральной льняной бумаги, с массивной красной печатью. На конверте было выведено каллиграфическим почерком: "Мистеру Гарри Поттеру, Сюррей, Тисовая ул. дом 4, чулан под лестницей".

— Мне? — невольно вырвалось у меня.

— Ты чего там застрял? — орал дядя Вернон. Я, на свою голову, не догадался спрятать письмо и Дадли, как мерзкая визгливая мартышка, поднял крик:

— Гарри что-то пришло? Пап, отбери у него!

И поднялась вакханалия, которая закончилась только безвременьем. Дурсль застыл в воздухе с занесённой для удара рукой, Дадли в прыжке, а Петуния — злобно зыркая на меня.

Назад.

— Ты чего там застрял? — орал дядя Вернон. Я спешно сунул письмо под футболку и принёс борову его письма, отказавшись от обеда. Да и никто не предлагал. Я пошёл в свой чулан, тут же распечатав письмо, как только дверь за мной закрылась.

Школа чародейства и волшебства "Хогвартс"... чудны дела твои, господни!

После прочтения письма у меня остался только один вопрос, который я мог высказать. Я сидел на своей кроватке, чесал затылок. Никогда я не был в таком смятении! Значит, я не один такой. Но... безвременье... зачем тогда письмо? Пришли бы так, поздоровались, рассказали... зачем этот средневековый фарс с сургучом и списком, включающем оловянный котёл и телескоп?

И главное — что значит "ждём вашего ответа с совой не позднее...". Судя по всему, мир рехнулся. Но как иногда приятно осознавать, что мир не безумнее, чем ты сам! Я вышел из комнаты, уже почти скользя на границе безвременья — способность чувствовала моё намерение ею воспользоваться, подставлялась, трепетала на границе сознания как взведённая пружина...

* * *

Серый мир. Дядину машину я не тронул — на этот раз ехал неспешно за рулём "Мини". Затормозил перед табличкой "Въезд запрещён". Ворота, большие стальные ворота. Дальше пришлось спешиться и идти так. После небольшого КПП, на котором скучал, смотря в маленький телевизор, охранник, большой плац. За плацем — ряд строений, выцветание мира ничуть их не изменило — они были из грубого бетона, без какой-либо отделки. Открыл ворота и заехал внутрь. Серые бетонные строения, редкие люди в военной форме, прогуливающиеся по плацу... между двумя домами, около одного из которых застыл флаг империи, над которой никогда не заходит солнце.

Собственно, суперспособности открывать замки у меня не было — зато я мог невозбранно обшманать капитана Полкисса. Отец Пирса Полкисса, тот ещё идиот, и домашний тиран. Капитан обнаружился около сортира. Выудив из его кармана ключик со стальным жетоном, я пошёл к двери.

Всегда уважал силу оружия. Сила оружия чувствуется, видится в нём, эдакой тяжестью притягивает к себе. Слабые покоряются этой силе — мечтают заиметь что-то стреляющее. Дураки, конечно же — оружие это серьёзно. Но я видел в нём эффективное средство против врагов — будучи обижаемым всеми сиротой, мог избежать любого конфликта, но... бегать всегда нельзя. Поэтому делал то, чего не могу делать в безвременье — тренировался. В безвременье я мог тренироваться только в одном — владеть оружием. Впервые попав сюда, был очарован красотой и силой оружия, причём очаровывало всё. Пистолет, танк, бомба, карандаш, который можно вонзить в шею врагу... Но, как и всех мальчиков, меня тянуло к металлу, к механике, к огнестрелу. С пистолетом в кармане было чуть-чуть спокойнее. Можно было не бояться ходить ночью по улицам — подвыпившие гопники, даже если такие и будут, мне не страшны — я всегда боялся того, кто сможет что-то противопоставить моим способностям и того, что я не смогу отмотать время достаточно, что бы избежать трагедии. К сожалению, назад перемещаться сложно и дальше чем на двадцать шесть часов одиннадцать минут я не мог отмотать время. Никак. Стена.

Ключ звякнул в замке, дверь открылась.

Я прошёл к ящикам, начав их потрошение. Армия Великобритании имела на вооружение много всякого оружия — даже слишком много. Бесполезные мне карабины я отставил в сторону, добравшись до чёрного ящика с логотипом HK. Внутри были они самые, разобранные HK MP5. Великолепнейшие пистолеты-пулемёты. Я собрал один, тут же распечатав цинк с патронами и набив шесть магазинов. Пристегнул ремешок и пошёл дальше грабить.

Моей добычей сегодня стал — пистолет-пулемёт HK MP5, с глушителем. Пистолет "как у Бонда" — Вальтер-ППК, тоже с глушителем, пистолет Глок — компактный и эффективный. Большего и не надо — Глок для повседневного ношения, Вальтер — для особых целей и задач — идеальный вариант для такого хлюпка, как я. Ещё взял до кучи гранаты, пару пистолетов HK4, винтовку FN FAL. Перетащив оружие и патроны в машину, я вернулся в свой чулан-под-лестницей. Усмехнулся. Взял в руки "Кох", лязгнул механизм, снял с предохранителя Вальтер. Сейчас самая-самая часть, как я люблю.

Выхожу в комнату, сходу всаживая пулю в ногу Вернону, его жирные, заплывшие глазёнки удивлённо распахиваются, и он начинает орать, Петуния вжимается в стенку, белеет. Замечает у меня в руках пистолет, смотрящий на неё.

— Молчать! Завали хлебало, боров, иначе убью!

Боров заткнулся, катаясь по полу, визг Петунии прекратился. Один только Дадли побежал к маме и начал хныкать. Я наставил на неё пистолет, не спуская глаз с борова, достал письмо из-за пазухи, бросив ей:

— Что это?

Петуния взяла конверт трясущимися руками:

— Я... я не зна.... — её блеяние закончилось, когда пуля вошла рядом с её головой в стенку.

— Ты знаешь. Я знаю это. Говори, или вы трупы. Как ты знаешь, дорогая тётушка, причин оставлять вас в живых я не вижу. Быстро! Говори!

И она раскололась. Легко, как грецкий орех, который переехал тяжёлый танк. Оказывается, мои родители не погибли в автокатастрофе, а были убиты неизвестным. Я посмотрел на неё таким взглядом, что она чуть сознание не потеряла.

— Кто вам меня подбросил?

— Дамблдор!

— Дамблдор? С какого, простите, хрена, какой-то директор школы распоряжается МОЕЙ жизнью? — я вспылил. — Значит, они должны забрать меня в дивный чудный мир... — я кровожадно улыбнулся, поправив пистолет-пулемёт на плече.

Назад.

Я вышел из своего чулана под лестницей. Оружие было уже спрятано в подвале. Дурсли лязгали и чавкали в столовой, Дадли жрал свой чёртов торт. И куда в этого порося только влезает? Эх, не могу я его убить, даже зная, что это обратимо, и он ничего даже не узнает. А вот тётушке я всадил пулю в лоб, как и дядюшке. Они... они заслужили. Не заслужили только того, что сейчас даже не знают, чего они заслужили.

Заснул сном праведника. А на утро продолжил злодеяния во имя добра. Если уж обнёс склад, то не зря, должно быть. Всё, что осталось от кражи, я спрятал в гараже Полкиссов и прочих дружков Дадли, после чего пересёкся с полицейским и, состроив самую невинную моську, сказал, что видел, как мистер Полкисса и его друзья — по совместительству отцы остальных друзей Дадли, что-то таскали из гаража Полкисса. И предъявил ему "оброненный" ими патрон армейского образца. Полицейский, было, связался по рации с кем-то, а я улизнул, пока он меня не заметил.

Я же наблюдал шоу. Дети, которые третируют всех, настоящие отбросы, которые любят пинать котят, устраивать прочие дебоши, отбирать у других деньги в школе... как-то раз мне сказали, что чтобы ваш сын не был похож на Барта Симпсона, вы сами не должны быть Гомером Симпсоном. Логично, все эти "отцы" — домашние тираны, деспоты, настоящая язва. И дети все в них — такие же. Поэтому шоу я смотрел не без удовольствия. Уже вечером поступил сигнал от полицейского, и поднялась тревога по поводу хищения оружия со склада. Дом Полкиссов был на нашей улице — сюда съехалась почти вся полиция Сюррея! Мне так показалось. И даже спецназ, и вертолёты были. Я вылез из дома, что бы посмотреть шоу. Меня не пустили ближе, но я видел, как спецназ ворвался в дом Полкиссов и вывел всю их семейку, где-то там штурмовали других "террористов". В Англии царила напряжённость из-за деятельности ирландских террористов, поэтому... обнаружив одного ирландца среди этой компашки, полицаи подняли спецназ. Оружие нашли, и как полагается, сняли отпечатки. Гранаты, несколько мин, патроны, пистолеты, винтовку... И уже вечером я был наказан "просто так". Дадли был в страхе — отцов всех его друзей забрали неизвестно куда. Особенно досталось Полкиссу — отцу Пирса, с которым Дад был очень дружен.

И... я смог гулять по улице, не боясь Дурсля и его банды. Почти всех повязали и отпустили, правда, отцы семейств сели, так как пальчики их на стволах были и сами стволы — вот они. Хищение пришили только Полкиссу, а остальным — ОПГ, хранение оружия, соучастие в хищении. Лет на пять я теперь могу не бояться эту гоп-компанию. Что ж, отцы, воспитывающие детей жестокими ублюдками достойны сами получить урок миролюбия в тюрьме.

На следующий день письмо пришло опять. Опять и опять. Я вышел, зевая, Вернон кричал с Петунией по поводу школы.

— Доброе утро, — прошёл мимо них, — что кричим?

— А ты чего припёрся? — заорал Вернон.

— Бекончик пожарить, — я посмотрел на письмо в руках у Петунии. — Что, из Хогвартса?

Надо было видеть рожи этих Дурслей! Тётя начала хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба — и так за селёдку сойдёт, теперь сходство полное. Вернон налился багровым цветом ещё больше, заорав:

— Ничего не хочу знать про этих уродов!

— Откуда ты знаешь? — взвизгнула тётушка.

— Откуда-откуда... — я повернулся к плитке. — И чего вам не нравится? Я же уеду от вас, или вы так ко мне привязались, что не хотите отпускать?

Я ушёл, ухохатываясь про себя новой истерике, которую устроил Вернон и Петуния. Дадли был превентивно выпровожен прочь с кухни.

Бекон я так и оставил гореть на плитке. Назло, потешить своё самолюбие.

* * *

Очень интересная штука — теория относительности. Особенно, при внимательном и вдумчивом изучении и её, и тервера вместе с теорией игр. Это заставляет меня задуматься каждый раз — какова реальная власть случая? Нет, только окончательно ушедшие от нас в мир своих технофантазий технофашисты будут думать о том, что у случайности есть власть. Вернее, какова вероятность того, что случайность вмешается в стройный, логичный план? И как план оградить от случайности, как защитить рассчитанную интригу от непредсказуемых, человеческих факторов? Вероятность прямо пропорциональна расчёту на действия свободной личности и прямо пропорциональна количеству узловых моментов плана — чем больше положено на человека, чем больше в плане возможностей случайности, тем выше шанс на его обрушение.

И именно этим я хотел заняться — рушить планы. После первого письма приходили ещё и ещё, выводя дядю из себя. Единственное, что я мог сделать — это забаррикадироваться в своём чулане. И вот, в мой день рождения, раздался громкий стук в дверь. Такой, что дверь чуть не слетела с петель. Дядя схватился за ружьё и вышел встречать гостя, даже я выглянул из кухни. Дадли стоял за спиной отца. Я сжимал в кармане компактный Глок. На всякий случай.

Дверь открылась и в дверном проёме показалась огромная фигура. Человечище! Ростом под два метра, в плотном мокром плаще, с бородищей до пуза и зычным басом:

— Гарри Поттер здесь проживает? — он зашёл внутрь без спроса.

Начался конфликт дяди и мужика. Закончился он погнутым ружьём и сюсюканьем:

— Как ты вырос, Гарри, я помню тебя ещё вот такусеньким, — мужчина наклонился к Дадли. За его внешней грозностью скрывалась добродушность и незамысловатость. Или он идеальный актёр, или внешность обманчива. Скорее второе. Дадли убежал от него, взвизгнув, и мужик удивлённо уставился на лестницу. Я вышел из кухни:

— Это я — Гарри Поттер. А...

— Ты? Да, конечно же, — он протопал ко мне, — весь в отца! А глаза у тебя мамины...

Я это уже знал от тёти, поэтому спросил:

— Я в курсе. Кто вы такой, позвольте спросить?

— Я? Хагрид. Хранитель ключей Хогвартса! И лесник, к тому же... — он начал рыться по своему плащу. — Кстат, с днём рождения, Гарри. Я тут испёк торт... кажется, я сел на него по дороге... — лесник достал из кармана пачку каких-то галет, пару ключей, живого ежа... ёжик, пискнув, вцепился в печеньку и Хагрид положил его обратно в огромный карман. Я же смотрел на это представление и, кажется, у меня дёргался глаз...

— Так вот ты какой, Радагаст Бурый! — вырвалось у меня.

— Как ты меня назвал?

— Радагаст Бурый. Это из Толкиена. Сильный волшебник, жил в хижине, в лесу, любил всякую живность до жути. У него, кажется, тоже в кармане ёжик жил...

Хагрида это почему-то смутило, и он улыбнулся слегка:

— Ну, я... это не то что бы сильный волшебник...

Я только махнул рукой:

— Всё равно, Радагаст, ты природу любишь. Кстати, что там о Хогвартсе было?

— А, да, я же тебе письмо принёс... — Хагрид достал из кармана, на этот раз сразу, письмо и протянул его мне. Пробежав глазами, я не заметил никаких отличий и поднял на него взгляд:

— Но это же письмо пришло мне неделю назад. И каждый день приходили письма! — возмутился я. — Я не настолько туп, чтобы не мог прочитать его с первого раза. Кстати, обо всём остальном, что надо, тут нет ни слова!

— Ну, так о чём ты знать то хочешь? — Хагрид приземлился на диван, отчего тот подозрительно скрипнул и оглядел гостиную Дурслей. Я, держа в руках письмо, начал говорить:

— Во-первых, хорошая школа должна предоставить минимум информации о себе. А тут только перечисление титулов Дамблдора и всё. Этого мало! Какая будет учебная программа? Какие есть факультеты? Я бы хотел на факультет боевой магии. Где купить всё это добро, и почему нет инструкции — как добраться до Хогвартса? Хотя бы адреса. Никакой полезной информации, кроме голого списка принадлежностей и пары дурацких запретов тут нет! И почему мне доставляет почту лесник, а не курьер? Я всё понимаю, но, похоже, у вас, Радагаст, плохо, получается, маскироваться среди маглов. Да и не нравятся вам города, насколько я знаю.

— Я Хагрид. Кхм. Ладно, зови, как хочешь. Дамблдор мне доверяет, поэтому и попросил тебя забрать, да. А остальное... факультетов у нас немного — четыре и боевой магии уже лет сто не учат.

— А чему учат?

— Ну... всему понемножку.

— Чем же тогда факультеты различаются? — я поднял бровь.

— Ну, эта... — косноязычный лесник замялся, — названием, формой и разные люди там учатся, да. В Слизерин одни тёмные маги идут, плохие люди, в Хафлпафе дружные все, это... говорят, там одни тупицы, но эт тольк суеверие, — он замялся, — в Равенкло умники одни, скучно там у них. Ну и Гриффиндор, конечно! Там твои мама и папа учились и даже сам Дамблдор! В Гриффиндоре честные и храбрые учатся...

Понятно. Подбор по личным качествам. И как это они учудили? Ведь нет у меня никакого желания заниматься детскими играми в свой-чужой. Никакого. Значит надо начать зондировать на предмет другой школы.

— Скажи, а другие школы есть?

— Ну, — Радагаст нахмурился, — есть на материке ещё Дурмштранг и Шармбатон...

Проговорился. Молодец. Остальное я и сам узнаю.

Радагаст ещё немного пораспылялся на тему того, какой Дамблдор великий и какой прекрасный факультет Гриффиндор. Искренне так, не со зла, вёл агитацию. И действительно, если искать параллели... то Гриффиндор везде. Дамблдор гриффиндорец — пол письма занято его титулами и восхвалениями, Радагаст вот тут чего-то распинается... терзают меня смутные сомнения!

Пока он распинался, я заварил чаю с печеньем, налил ему в большую пивную кружку. Радагаст ещё плеснул туда чего-то из фляжки и, выпив, свалился прямо на диване. Я же ушёл к себе.

========== 2. Там, где восходит солнце ==========

Стоп! — мы стояли в баре. Со всех концов потянулись люди. Опять.

Назад.

— Радагаст, говорю тебе, не упоминай при них мою фамилию и имя! — взмолился я в который раз. — Просто не хочу я, чтобы меня узнавали лишний раз. Будет им сюрприз потом!

— Но как ж, — он чуть не заплакал, — тебе ж скрывацц-т зачем?

— Так надо. Просто не упоминай, а там видно будет.

— Ладн, есл так хош... — он потащил меня в дырявый котёл. Местечко преотвратительнейшее! Три раза они на меня набрасывались — Радагаст палит всю контору своими неуклюжими словами.

На этот раз он промолчал и только махнул рукой бармену. Мы вышли к тупичку. Мусорка и кирпичная стена...

А за ней, путём нехитрых манипуляций, была открыта целая Косая Аллея, рекламированная ранее Хагридом. И вот тут уже пришлось мне удивиться — в безвременье она вся светилась! Вся, все люди, предметы, даже воздух. Фантастика.

Мы двинулись прогулочным шагом. Радагаст объяснял мне про банк:

— Тут гоблины всем заправляют. Гоблины — не самые дружелюбные существа, Гарри... — мы прошли в белое здание. Я только оглядывал это всё мутным взором — впечатлений хватит на четверых! Внутри был банк века эдак семнадцатого — гранитный пол, весы, маленькие уродливые человечки считали напоказ золотые монетки и взвешивали камешки...

Ну и мир — Радагаст большой, а гоблины маленькие. Тут всё наоборот, профессор!

Мы подошли к стойке в конце зала. Там сидел один из гоблинов, что не был занят бутафорской работой.

— Юный Гарри Поттер желает взять деньги, — пробасил Хагрид.

Гоблин, с кряхтением, перегнулся через стол и уставился на меня:

— А у мистера Поттера есть его ключ?

— Нет, конечно же, — тут же ответил я, — я даже не знал, что у меня есть счёт в Гринготтсе. Вы бы хоть извещения присылали, или выписки, — тут же затароторил я, опережая Хагрида, который был вынужден замолчать.

— Извещения? За кого вы нас принимаете, вам были отправлены все выписки ежеквартально!

— Не получал ни одной, — я гордо поднял голову, зная, что правда на моей стороне, — и у кого мой ключ — понятия не имею.

— У меня, Гарри, — попытался сгладить ситуацию Радагаст, но было уже поздно. Гоблин встал и убежал куда-то. Радагаст только проводил его взглядом: — Что ты сделал, Гарри?

— Сказал правду.

— Э... — Бурый попался в сети собственных поучений. Признать, что я неправильно сделал, он не может, запретить мне говорить тоже, так что...

Мы стояли как два дурака, не зная, чего ожидать. Я осматривал остальных гоблинов. Они отвлеклись на представление, но как только ловили мой взгляд — с утроенной энергией изображали работу.

Прибежал гоблин в компании с ещё двумя гоблинами.

— Мистер Поттер, не будете ли вы любезны, пройти с нами? — вежливо сказал один из них.

— Куда? — спросил своим зычным басом мой спутник.

Гоблин бросил взгляд на Радагаста:

— В службу безопасности банка Гринготтс, — и уже обернувшись ко мне: — У вас есть нарекания к работе системы безопасности?

О, да, у меня были нарекания. Да ещё какие — ни одно письмо от них не пришло! Поэтому я высвободил свою руку из клешни Радагаста и пошёл за гоблинами. Как только двери зала за нами закрылись, тут же начал жаловаться:

— Ни одно письмо до меня не доходило. Я даже не знал, что у меня есть сейф в банке. У кого оказались мои письма? Кто перехватил личную и секретную, между прочим, корреспонденцию?

— Выясним, — гоблины переглянулись.

По всей видимости, работа им была не в радость, но они были обязаны рассмотреть жалобу. Ну что же, есть их у меня! Мы зашли в какой-то кабинет, где мне дали бумагу, перо, надиктовали заявление на имя директора банка. Я со всем тщанием вывел буквы и поставил жирную точку. Протянул заяву безопаснику, но тот её положил в какой-то шкаф, подождал секунду и достал четыре аналогичных заявления. Попросил подписать все. Я подписал, после чего они, потеряв всякий интерес, спросили дежурной фразой:

— Как давно вы не получали письма из банка?

— Никогда не получал. Ни единого раза, сколько себя помню.

— На вашем доме установлена защита?

— Понятия не имею.

— Хорошо, банк компенсирует вам издержки, если таковые имелись и предоставит более эффективный канал связи, если вам это интересно.

— Какой?

— Например, связанные бухгалтерские книги или передача писем из рук в руки. Как будет вам угодно.

На этом визит в СБ закончился. Собственно, чего я ожидал? Что гоблины будут бегать, просто таки мечтая решить мою проблему? Как бы не так, работают они, а не изображают бурную деятельность. Ну и не буду им мешать, тем более что Радагаст ждал меня в зале.

* * *

СТОП!!!

Ну и чванливый жлоб этот Малфой!

Началось всё с того, что после поездок по гоблинским горкам Радагаст позеленел и захотел пойти в бар. Я искренне сомневался, что алкоголь сделает ему хорошо. Но так и быть, не буду же я мешать ему, отцепляться от меня? Радагаст, приговаривая о том, какой Дамблдор великий и мудрый, расталкивая толпу, как ледокол, попёрся в бар. Я только пожал плечами и вошёл в магазин с дуратским названием "Ателье мадам Малкин: мантии на все случаи жизни".

На табуреточке стояла "блондинко", как я тут же его окрестил — худой мальчик с зализанными по моде ушедшего века волосами и неприязненно осматривающий работниц. Работницы, к слову, были очень даже ничего, явно либо студентки, либо недавние выпускницы. Ко мне подбежала полноватая женщина, тут же, не дав мне слово сказать:

— Тоже в Хогвартс? Проходи, становись на табурет...

Я послушно встал. Мальчик, стоящий рядом, судя по всему, захотел поговорить:

— Тоже собираешься в Хогвартс?

— Вряд ли, — я покачал головой, — эта школа мне уже не нравится.

— Зря. Это лучшая школа в мире. Кстати, я Малфой. Драко Малфой.

— Генри. Зря ты так, Хогвартс далеко не лучшая школа в мире, — я вспомнил прочитанную книгу. Да, собственно, достал её и сунул в руки Малфою со словами: — В Англии запрещено печатать любую информацию о конкурирующих школах. Всего в мире четырнадцать крупных школ магии. Хогвартс находится на двенадцатом месте, Шармбатон — на тринадцатом и Дурмстранг — на десятом. И этот рейтинг составлен до того, как в Хогвартсе перестали преподавать боевую магию и нормально — историю магии. Полагаю, сейчас наша английская школа занимает "почётное" первое с конца место...

Малфой уставился на книгу, которую я ему сунул:

— Что это?

— Американская книга. Обзор мировых магических школ. Оказывается, европейские школы существенно отстали от остального мира и котируются как второсортные. Ну и европейские волшебники, махающие волшебными палками, тогда как весь цивилизованный мир давно перешёл на беспалочковую магию, вызывают только жалость! — обломал я его тираду о превосходстве, которую он уже готов был закатить. Уже выслушал в другом временном потоке его страхи, комплексы, дурацкое мнение о нечистокровных волшебниках.

— Этого не может быть! — Малфой начал злиться. — Ни у кого нет столько сил, что бы творить всю магию без палочки!

— Кровосмешение, Драко, — я ухмыльнулся, — генетика. Так как большинство даже маглорождённых англичан подвержены ему, хоть и не в той мере, как чистокровные, магический потенциал англичан редко выходит за третий ранг, очень редко достигает четвёртого или пятого. И пятый — это предел.

Совсем запутавшись, он замолчал. Протянул мне книгу:

— Спасибо, я куплю себе сам.

— Это подарок. Мне была нужна только одна информация, и я её получил.

— Спасибо, — он задумчиво стал листать книжку.

Да, ситуация с магами в Англии вышла некрасивой. Только Европа несколько... отдалена от нормального мира магии. Злую шутку с европейскими магами сыграли косность мышления, инквизиция, чистокровность и просто тупость. Расплачиваться за это приходится тем, что магический потенциал обычного англичанина находится на уровне плохонького, скажем, американца или китайца. Такого плохонького-плохонького. И книга подтвердила моё мнение о Англии, как о отсталой в магическом плане стране. Автор книги не скупился на издевательства и насмешки в адрес Хогвартса и иных школ. "Напыщенный и надушенный, жеманный Шармбатон, где во главу угла ставят красоту и мелкие бытовые заклинания — то, что нужно для глупой блондинки, не имеющей в жизни никаких иных целей, кроме как удачно выйти замуж и паразитировать на своём муже до самой смерти". Или "Застрявший в средневековье Хогвартс, где нет никакого профильного обучения, историю магии ведёт призрак, вечно бубнящий про гоблинские восстания, а основным методом сотворения чар является палочковая магия — как известно, отличительный признак слабых магов, нуждающихся в усилении своих способностей. Ученики не имеют никакого другого развлечения кроме квиддича и походов в магическую деревушку около замка, отчего вынуждены развлекать себя сами, хоть как-то скрашивая серые будни в огромном замке, наполненном неупокоенными приведениями. Диплом Хогвартса не котируется нигде за пределами Англии, но сами англичане тщательно твердят о своём "превосходстве" и всячески контролируют информацию в прессе, что позволяет им и дальше жить в своей иллюзии".

Признаться, даже мне, как англичанину, стыдно, что наша страна в магическом плане эдакий советский союз, только ещё более суровый и слабый. Мне понадобилось три различных диалога с Малфоем. В первый раз я честно представился, и мы как-то бесполезно поговорили, потом я уже заставил его подольше распинаться на тему чистоты крови, и он ушёл из магазина, искренне уверенный в своей позиции. Ну а сейчас, взяв книжку, он неотрывно читал о японской магической школе. Там же были картинки занятий нормальной, беспалочковой магии, изображения дуэлей — довольно долгие и динамичные видеовставки. Прекрасный формат книжки, к слову, настоящая промывка мозгов для англичан. И поэтому нашёл я её не в Косой Аллее, а в соседней улочке — в косой подобные публикации относят к "нежелательным". Чувствую, одно аристократическое семейство сегодня закатит скандал. Причём серьёзный такой скандал.

Малфою дошили форму и он, не отрываясь от книжки, пошёл прочь, чуть не стукнувшись головой о дверь.

Я, улыбаясь, решал, что мне делать дальше? Определённо, нужно что-то менять. Выйдя из магазина, я наткнулся на Радагаста. Он, с клеткой в руке, шёл ко мне, не замечая, как его обходят прохожие, боясь быть задавленными. Да, профессор, этот мир немного сошёл с ума. Ну, допустим, от Фродо никто не ожидал деяний майяр, но и не быть же всему миру — Мордором, закрытым на замок?

— Гарр, с днём ржднья! — Радагаст протянул мне клетку, в которой ухала сова. Белая.

— Спасибо, — я искренне улыбнулся, увидев, как сова на меня уставилась. — Радагаст, а мы куда-нибудь ещё пойдём?

В лавке Олливандера пахло пылью. Старый мастер палочек картинно посмотрел на меня:

— Занятно... очень занятно...

— Простите, но что вам кажется занятным? — в лоб спросил я.

— Я помню каждую из произведённых мною палочек. Обычно феникс даёт одно перо, но в этом случае он дал два. Занятно то... — он приблизился, перейдя на интимный шёпот, — что сестра этой палочки оставила вам этот шрам...

Мало верилось во все эти предрассудки. Конечно, вынужденные колдовать с палками, англичане напридумывали себе тонну всяких суеверий, но...

Стоп.

Назад.

— А, мистер Поттер, — Олливандер вышел из-за стеллажей, — я всё думал, когда же вы придёте... Хагрид! Рубеус Хагрид! — он увидел моего спутника и оживился. — Как же, помню...

Я отвлёк мастера:

— Мистер Олливандер, скажите, а зачем мне нужна палочка?

— Как? — он удивился. — Конечно, что бы колдовать!

— Нет сомнений, — я подавил усмешку. — Однако, мистер Олливандер, насколько мне известно, только три школы в мире изучают палочковую магию. В остальных это удел самых слабых магов, так как палочка служит для усиления его ничтожных способностей. Мои способности достаточно высоки, что бы я попробовал развить своё магическое ядро, а не губил его костылями. Так ответьте мне — зачем мне нужна палочка?

Олливандера переклинило. Он стоял и пырился на меня, как баран на новые ворота.

— Радагаст, пойдём отсюда, — я взял Ради за руку, — у меня нет желания добровольно становиться дефективным, как и все в этом цирке уродов... — вряд ли он понял мои слова, но послушно пошёл вместе со мной из магазина.

* * *

— Мистер Генри, — чванливо, вытягивая гласные, сказал мужчина с зализанными назад волосами, — вы подарили моему сыну эту книжку? — зло выплюнул он, держа в руках заветную книгу, которую я подарил Драко.

— Совершенно верно, сэр. Кстати, мы так и не представлены.

— Малфой. Люциус Малфой!

Вот от кого Драко нахватался...

— Очень приятно. Генри.

— Генри...

— Генри. И что же послужило причиной изъятия этой книги у вашего сына? — я поднял бровь.

— Зачем вы это сделали?

— Чтобы невинная душа не жила в потёмках собственного невежества, — улыбнулся я. — Омерзительней слабости только жизнь в собственных иллюзиях, в которых собственная слабость выдаётся за достижение.

Малфой не ответил. Мы стояли около книжного магазина, Драко был в сторонке, его держала за руку, судя по всему, его мама. Радагаста рядом не было, к счастью, поэтому я мог говорить свободно. Малфой, всё же собравшись с мыслями, выдал тираду, из которой следовало, что я "смущаю" народ своими выходками и выдумками и вообще, такому как я в Хогвартсе не место. Я ему не перечил:

— Полностью с вами согласен, мистер Малфой, — улыбнулся я, — я волшебник третьего ранга силы, с перспективой на четвёртый или даже пятый. Незачем растрачивать свои способности в одной из худших в мире школ магии. Полагаю, если меня не примут в Японии, то я буду обучаться в Штатах на факультете боевой магии. Примитивные размахивания палками с выкрикиванием заклинаний меня не прельщают...

Малфой, пыша гневом, схватил за руку Драко и убежал от меня, поплевав ещё ядом.

Предотвращать конфликт я не был намерен — всё равно, рано или поздно с таким придурком я бы поцапался. Поэтому, поругавшись вдоволь, я направился в сторону дырявого котла.

* * *

Билет на самолёт покупать не пришлось. Я вошёл в безвременье в аэропорту и просто просочился в самолёт, рейс до Японии. В каждом рейсе остаются незанятые места, кто-то отменяет бронь. Я просто залез в кресло и никто, часов шесть не спрашивал, кто я и что тут делаю. А потом начался спектакль:

— Так это не рейс до Ванкувера? — я посмотрел на побелевшую стюардессу. — Мэм? Куда мы летим?

Ещё слезу выдавить, для большей достоверности... будучи всегда спокойным, имея возможность исправить любую оплошность, я потерял немного эмоций. К счастью, в основном — отрицательных. Нет страха, сомнений, неуверенности, слабости. Поэтому их надо имитировать.

— Мы летим в Токио! — провозгласила женщина. — Господи, ты что, попал не на тот рейс? Как это вообще могло быть?

— Не знаю, — я сделал растерянный вид, — я, наверное, перепутал!

Несмотря на всю поднявшуюся панику, рейс долетел до Токио, как и полагалось. Стоило дверям открыться, как я спрятался в закутке около заднего, не стыкующего тамбура и там, сразу после открытия дверей, вошёл в серый мир. Итак, первое, что я сделал — это обчистил несколько карманов. Японские купюры, йены, кажется. С иероглифами и портретом императора. Взяв себе бабок энное количество — около сорока тысяч йен, я полез на выход. Войдя в здание аэропорта через шлюз, я направился на выход из аэропорта.

* * *

Япония... это другой мир. Суетливая — да, суетливая. Особенно магловская. Сколько тут всяких отличий от Англии! Выйдя из аэропорта, я вернулся в нормальное течение времени. Люди, машины, множество людей в костюмах... и столько отличий! Вот, к примеру, полицейский, в непривычной форме. Заметив меня, он подошёл и вежливо улыбнулся:

— Вы потерялись? Мистер...?

Говорил он с лёгким акцентом, и мистер в его исполнении звучало как "ми-с-тэру".

— Нет, сэр, но, может быть, вы подскажете, как мне добраться до уезда Кумо на острове Кюсю?

Полицейский подвис на секунду, задумался:

— Отсюда только на поезде, мистер, пойдёмте, я вас провожу...

Но, как только он отвернулся, я вышел в безвременье и отбежал подальше от полицейского. Значит, мне нужно на поезд.

Долго искать оный не пришлось — остановка железнодорожного транспорта была тут недалеко. И все названия, и прочее было дублировано на английском, поэтому языковой барьер не был таким уж неприятным препятствием, каким он мне казался сначала. Отыскав нужное направление, я прошмыгнул на вокзал — до отправления поезда было два часа.

В Японии крайне мало приезжих — по крайней мере, большинство встреченных мною людей были японцами. Местных — подавляющее большинство, да что там, я только около аэропорта видел несколько иных национальностей. Поэтому мальчик, одиноко сидящий на чемодане, на вокзале и штудирующий книжку, заставлял остальных людей оборачиваться. Я немного неудобно себя чувствовал. Время текло, казалось, как патока — медленно. Штудировал я, кстати, теорию игр, если быть точным — то параллельные игры. Довольно интересная по своей природе тема, так как имеет много общего с окружающей нас действительностью. И всё же, правильно я сделал, что приехал в Японию — страна крайне интересная. Даже если ничего полезного не узнаю — сяду рейсом до Нью-Йорка и полечу на другой конец света. Я так зачитался теорией игр, что не заметил пару школьниц, которые хихикали в сторонке, посматривая на меня. Кхм. А форма у них более смелая, чем в Англии — короткая такая юбочка... если верить книгам, это меня должно заинтересовать только через пару лет, однако, книги и практика это разные вещи. В частности эти девчонки показались мне довольно симпатичными — стройные ножки, светлая чистая кожа, правильные черты лица, глаза не узкие щели, как у китайцев, скорее выразительные, миндалевидные. У двух девушек были небольшие округлости — подростки, третья — на год младше, судя по всему. Поразмыслив и окинув ещё раз их стройные ноги в белых чулочках хитрым взглядом, я поднял на них свой главный калибр — изумрудно-зелёные глаза и, состроив невинную мордашку, улыбнулся, глядя в глаза одной из них, третьей. Та, получив попадание бронебойным прямо в броню девичьего сердца, начала заливаться краской. Её подружки сразу выбросили белый флаг и открыли кингстоны — отвернулись, захихикав ещё больше. Понимаю, иностранцев японцы видят редко и знают нас скорее по фильмам, а это накладывает свой отпечаток. Ну и в целом — то, что неизвестно, всегда кажется более романтичным, чем обыденное. Полная победа адмирала Поттера над эскадрой противника — можно принимать капитуляцию.

Махнув рукой девушке, я поднялся, захлопнув книгу. Заметив меня, она потупила взор. Я подошёл ближе, улыбнувшись ей:

— Тоже ждёшь поезд до Симонсеки?

— Д... да... — ответила она, немного смущённо бросив в меня взгляд. На вид ей лет двенадцать, то есть чуть-чуть старше меня. Хотя у японцев возраст по виду определять — дело непростое и мною ещё неосвоенное.

— Меня зовут Гарри, а тебя?

— Аки, — она совсем раскраснелась, до корней волос. Нда. Как это я так смутил девушку? Непорядок. Судя по взглядам её подружек, сначала они находили это забавным, но сейчас даже немного заревновали — я подошёл к Аки, а не к ним. И даже дружба не отменяет женское естество! Что же, сами же отвернулись, когда я на них смотрел. Аки растерянно посмотрела на меня:

— Читаешь теорию игр? — она удивилась, говорила с сильным акцентом и, судя по всему, словарный запас английских слов у неё был небольшой.

— Да, очень интересная тема, если уделять ей достаточно времени....

И всё же, как приятно иногда попользоваться способностями по мелочи. Аки мне понравилась — умная, начитанная девочка. Это заметно, хотя бы по отсутствию косметики, в отличие от её подружек, которые уже неприязненно на неё поглядывали. Я поблагодарил свою предусмотрительность за то, что вовремя уделил внимание своей внешности. Выглядеть слишком хорошо или слишком плохо я не хотел — хотел не бросаться в глаза, но иметь приятную внешность. Уложенные волосы, брендовые очки и свободная одежда — джинсы, кожаная коричневая курточка поверх тёмно-синей рубашки-поло. Так может выглядеть и просто приличный школьник, и миллиардер. По второму пункту у меня не сложилось — денег мне мама с папой оставили достаточно, чтобы я не работал до совершеннолетия, но не так что бы целое состояние... Девушка поначалу с трудом подбирала слова, но постепенно стала говорить намного свободнее, видимо, ещё не закоснелый мозг переключил язык на английский. Из её объяснений я понял, что Аки и две её подружки — Ясу и Хироко, были летом в Токио, у своего "сэмпая", а сейчас возвращаются в родные края. Учебный год в Японии существенно отличается от принятой в Европе системы — тут вместо семестров триместры, между ними каникулы — зимой, весной и летом. Сейчас как раз закончились летние.

— А я из Англии, хотел поступить в одну элитную школу в Кюсю. Говорят, там лучшее в мире образование по моему профилю.

— Кюсю? — Аки заинтересовалась. — Я слышала об этой школе... — она странно на меня посмотрела.

Так, неужели мне попались волшебницы? Потому что ещё после просмотра Сейлормун я понял — нет ничего более убойного, чем японские школьницы-волшебницы. Ничего. Я спросил в лоб:

— Там учат магии?

Судя по закашлявшимся подружкам аки, они что-то знают. А сама Аки не подозревая, сдала мне всех с головой:

— Ну да, мы там учимся. Правда, всего второй год. Но я уверена...

Стоп.

Назад.

— А я из Англии. Приехал поступить в одну престижную школу, — я посильнее сжал книжку с зубодробительной математической теорией. Аки улыбнулась:

— Прекрасно! А где эта школа находится?

— Не знаю, адреса у меня нет. На месте найду.

За приятным разговором время пролетело незаметно. Поезд подошёл. До Кюсю у нас был билет на скоростной поезд. Аки, поняв, что я плохо ориентируюсь в реалиях окружающего меня мира, схватила меня под свободную руку и поволокла в двери поезда... как дети малые, ей богу. Нет, ну до чего же японцы в некоторых местах странные! Вот, к примеру, межличностные отношения. Судя по тому, как она посмотрела на руку, которую я сжал в ответ, как залилась краской, это её смутило. Но я её не отпустил сразу:

— Спасибо, Аки, может быть, пойдём, займём места? Где ваши?

* * *

Странно, что я так легко сошёлся с девочками. Но мой интерес был несколько нетипичный для моего возраста — мне просто понравилась Аки. Не в каком-то таком смысле, а просто понравилась — у неё заразительная улыбка, весёлые ямочки на щеках, когда улыбается и ведёт она себя так свободно... только в некоторых вещах стеснительная, как будто воспитывалась в школе для девочек и мальчика видит впервые в жизни. Но это по-своему... мило. Да, пожалуй, правильное слово. Поезд был купейный — мы заняли одно из купе. Аки села на диванчик, поправив юбку, посмотрела на меня:

— Располагайся, Гарри, — меня ужас как умиляло, как она меня называла — не "Харри", как большинство англичан, а "Гари", с ударением на букву "а". Я, улыбнувшись ей, забросил свой чемодан наверх, помог с багажом девочек и приземлился напротив Аки, за стол. Рядом со мной тут же села Хироко. Круглолицая и самая стеснительная девочка, которой, казалось, было дико уже то, что я нахожусь в одной компании с ними.

Ещё мне очень, очень понравилось говорить — именно потому, что некоторые слова они не знали, и приходилось показывать "на пальцах", или вовсе что-то изображать, пытаясь донести до собеседника мысль. Это было так весело и мило!

Мы шли по узкой горной тропинке. Аки щебетала что-то рядом, с крайне одухотворённым видом. Я ей поддакивал и иногда слушал отдельные сегменты её речи, что бы изобразить заинтересованность.

— Нам сюда, — флегматичная Ясу показала рукой на пещеру.

Кхм. Вход так себе. Однако в пещере было светло, на полу плитка, практически готовый КПП-тоннель. Аки уже утомилась, но старалась не показывать виду. Идти было нелегко и на машине тут не проедешь. Неудобно, в общем, но... японцев это почему-то не волнует. Мы прошли по тоннелю и...

— Гарри! — набросилась на меня с кулачками Аки. — Почему ты не сказал, что ты волшебник, почему!? — она обиделась.

— Э... — я поймал её руки и, за неимением другой возможности остановить членовредительство, крепко её обнял. Она задохнулась от смущения и, кажется, покраснела. Опять. Что ж за такие стеснительные мне попадаются то? Но бить меня перестала.

— Извини, Аки, но мы же об этом не говорили, верно?

— Мог бы, и сказать! — всё равно обвинила она меня и надулась от обиды. Ясу хихикнула в кулачок:

— Вы ведёте себя как сладкая парочка.

— Ага, ага, — подтвердила Хироко. Аки вообще выпала в прострацию.

— А почему сладкая? — полюбопытствовал я.

— Хватит! — закричала моя знакомая. — Хироко! — она ткнула в неё пальцем. — Мы не парочка! Ясу... от тебя этого я не ожидала... — и откуда столько эмоций? Просто таки фонтанирует!

Я же смотрел на пейзаж. Да, я читал, но увидеть это воочию — совершенно другой коленкор! Шесть гор, между которыми раскинулась долина, красивая долина. Внизу, в горной долине, как на ладони гиганта, был маленький посёлочек. Его центром был замок в средневековом японском стиле, замок обрамлял большой сад. Круглая территория занимала едва ли половину всей площади — остальное занимали обычные, вроде бы, японские постройки, в европейском стиле, без каких-либо закидонов. Улицы, сотни домов... и всё это — Но маху ато но Нихонгакусшиин. В вольном переводе — Японская Магическая Академия.

* * *

К сожалению, остаться в чудном японском крае постоянно я не могу. Прежде всего — потому что мой опекун, Альбус Дамблдор, не разрешит мне обучаться в японской академии. Не знаю, зачем ему я так понадобился и в его идиотских факультетах... но раз уж он мой опекун, сделать я ничего не могу. Кроме, разве что, заочной формы обучения в японской академии. И единственное, что я могу делать — это прилетать сюда на летние и рождественские каникулы. Учитывая, что летние каникулы в Хогвартсе захватывают вторую половину третьего триместра, то можно попробовать договориться. И вот тут уже мне пришлось скакать по времени как козлику по горам. Во-первых — экспериментальным путём я выяснил личности, наиболее полезные мне — первый это Кодо Ямамото — ветхий директор академии, которому уже за сотню. Он настроен ко мне достаточно благожелательно и, как и я, любит играть в Го. Обыграв его, можно получить от него согласие на заочку. Следующая — это третий заместитель директора корпуса юстиции — Аясегава Юки, милая девушка лет двадцати четырёх, которая просто растрогается моей историей со злыми родственниками и террористами, убившими родителей. Ну и конечно, Аки Ямамото — пра-правнучка директора академии. Вот так повезло, натолкнуться на такую девушку — одновременно симпатичную и со связями.

Правда, что бы всё это выяснить экспериментальным путём понадобилось около двадцати раз переигрывать свои взаимоотношения со многими людьми, особенно со стариком. Юки так вообще растаяла с первого же подхода. Вечером, выжатый, как лимон, я упал на свою кровать в общаге и заснул, даже не удосужившись узнать, с кем я теперь живу.

========== 3. Не всё так просто, как кажется ==========

— Это кто такой? — спросил один студент у другого.

— А я знаю? — ответил тот. — Новичок какой-нибудь.

Они стояли и обсуждали мою скромную персону. Это я понял по тону — в японском ни бубу. Бубнят что-то... надо срочно учить японский! Даже интересно, как они на меня отреагируют? Всё-таки даже для японских магов иностранцы — некие мифические существа, населяющие остальной мир. Издержки изоляционизма...

— Доброе утро, — поднял рожу с подушки и, протерев глаза, посмотрел на них.

Они — двое пацанов, в ответ только отскочили от моей кровати. Ну и правильно. Что-то снова затараторили на своём японском. Я же, сев, найдя очки, оглядел комнату и моих сожителей.

— Ну что, будем знакомиться? — я прервал их довольно долгое трещание на своём, японском. — Меня зовут Гарри. Гарри Поттер.

Ну хоть это поняли.

— Сато Иоши.

— Такаги Кэтсу... — представились они машинально.

Осмотрели друг друга. Они в летней школьной форме — белая сорочка, чёрные брюки, начищенные до блеска туфли. Японские лица я уже кое-как начал различать — в частности Сато Иоши — слегка полноватый, вроде бы непримечательный. Это может быть как здоровая полнота, так и не очень, а Кэтсу — стройный, с растрёпанными волосами, прям как в анимешке, с ярко выраженными скулами и чертами лица. Осмотрев их, сам поднялся и полез рыться в чемодане, который привёз с собой. На кровать полетела моя домашняя одежда, кобуры с пистолетами, учебники по матану, англо-японский разговорник, пару пачек фунтов... и вот, в самом конце я добрался до шмоток.

— Сколько сейчас времени? — спросил я через плечо.

Они замялись, так что посмотрел сам — было восемь часов утра. Занятия начинаются в десять. Шикарно.

* * *

— Странно, что ты вообще этим заинтересовался, — пожилой директор сидел на коленках перед своим деревцем-бонсай. — Обычно англичане даже не задумываются над самой возможностью обучения вне Англии.

— Изоляция сыграла с английскими магами плохую шутку.

— Тебе они не нравятся? — старик Ямамото посмотрел на меня, держа в руках кунай для подрезки веточек.

— Маги? Если говорить коротко, то не они виноваты в том, что они выросли такими... Однако, это не отменяет того, что они ходят в мантиях, остроконечных шляпах, машут палочками и стараются не замечать реальность. А порой эта реальность в их микромире настолько нелогична, что хочется взяться за голову. Пожалуй, жить среди них тяжело, как среди душевнобольных.

— Это тоже верно, — Ямамото отрезал веточку и воткнул кунай в землю, — однако, тебе придётся это делать. Ничего поделать с этим ты не сможешь...

— И, тем не менее, я хотел бы обучаться нормальной магии.

— Понимаю, — примирительно сказал Ямамото, — учебный год уже начался и сейчас не время, что бы тебя принимать. Но, гости из Англии такая редкость, что я, возможно, поступлюсь правилами. Обучение начинают в пять лет, — тут же добавил он, — к семи годам юный маг должен овладеть базовыми навыками — телекинез, эмпатия, предвидение или основы стихийной магии, или что-то из их профиля. В семь лет происходит определение по направлению начальной подготовки — научная, общая, силовая или биологическая часть. Научная включает тщательнейшее изучение магии и мира, общая — самая большая часть, сбалансированно изучающая и саму магию, и заклинания, и силовую с биологической части. Силовики — это полиция, телохранители, просто мастера дуэлей и боя. И биологическая — они работают с живым миром. Выращивают растения, предотвращают неурожаи, занимаются выращиванием редких животных, сохранением магических территорий и, конечно же, все профессии магической медицины.

— А общая часть? Что изучается там? — заинтересовался я.

— Всё, Гарри, — махнул рукой старик. — Ведь подготовка ведётся не только по магической части. Общая часть — это, грубо говоря, базовая подготовка для всех гражданских специальностей. Маги-учёные изучают теорию магии, математику, математический анализ, физику, химию. При этом история магическая и обычная занимает у них минимум времени, нет спортивной подготовки, нет уроков литературы или искусства, нет занятий на свежем воздухе, медицина ограничивается примитивными заклинаниями для оказания первой помощи. Биологи почти половину времени проводят на свежем воздухе или с животными. Студенты общего факультета имеют самую многообразную программу — история, физика, теория магии, заклинания на все случаи жизни — от медицинских и боевых до узкоспециализированных, бытовые, конструкционные — если вдруг понадобится дом там построить...

— Кхм, — я задумался, — получается, это четыре разных школы. Одна обычная и три — с большим уклоном в узкую специализацию.

— Получается что так.

Ямамото вернулся к своему бонсай, и его ничуть не заботило то, что он говорит со мной — японцы не считают нужным поддерживать зрительный контакт во время разговора. Так что если кто-то и не смотрит тебе в глаза, не факт, что он с тобой не общается или не хочет общаться. Англичане же, если собеседник посреди разговора отвлечётся на что-то, тут же его окликнут, всячески будут пытаться привлечь внимание или развернуть к себе лицом, пока не восстановят зрительный контакт. А если собеседник таковой не поддерживает — значит и разговор окончен.

— Тогда как мне наверстать упущенное? И какие есть специальности у общей школы?

— Разные, — Ямамото не шелохнулся. — Например, факультет бытовой магии — вопреки заблуждению — очень серьёзная и сложная наука. Грамотный маг-бытовик это специалист по повседневной магии — от простейших заклинаний до крупных каскадов чар, способных сделать жизнь тысяч магов более комфортной. К примеру, недавно бытовики наложили на дорожки и полы всей академии комплекс заклинаний самоочищения и противоскользящие — чтобы никто не поскользнулся, а весь мусор, брошенный на землю, сам исчезал.

— Как же они отличают мусор от не-мусора?

Старик улыбнулся:

— Раньше для этого были специальные урны, которые телепортировали мусор в хранилище и перерабатывали его содержимое в трансгель — такое вещество, которое у нас использовалось для постоянной трансфигурации. Ведь чем ближе химический состав и форма изначального объекта к конечному, тем легче трансфигурация, — пояснил он мой недоумевающий взгляд, — а так как трансгель не имеет формы, то трансфигурация просто скрепляет молекулы нужных веществ и из геля можно доставать уже готовый продукт. Это совершеннейшая из форм производства.

— Вот оно как... — я задумался. Магическая система переработки отходов действительно была... крутой. И для этого нужен был только цикл мусорка-трансгель-трансфигурация. Не-магам до такого идти ещё много веков.

— Именно. И это мелочи, к примеру — защита от вторжения тоже входит в бытовую магию — вся наша долина была создана бытовыми чарами, тут просто убрали несколько гор, накрыли остальные куполом, свернули пространство так, что никто не заметит. Внутри — особо мягкий климат, тщательно фильтруемый воздух... все дома, улицы, сады и этот замок, — старик показал рукой, — были созданы бытовой магией.

Да, удобства, которые представляло знание бытовой магии, было огромным. Тут ничто не сравнится с одними только дорожками...

— А кроме бытовых?

— Кроме бытового есть факультет зачарований. Полагаю, не нужно объяснять, какую огромную роль играют магические вещи для нашего мира... К примеру, магическое телевидение, телепорты, универсальные книги, смартфоны, планшеты, кристаллы...

— Кристаллы?

— Да, забыл, что ты из Англии, — старик усмехнулся. — Кристаллы — это последнее изобретение. Они пока очень дороги и начинают входить в обиход. Это... магические процессоры.

— Что, простите?

— Кристалл имеет кристаллическую решётку, — продолжал старик, — в магическом кристалле, по узлам и частям этой решётки проходит магическая энергия, перескакивая с одной молекулы вещества на другую. При этом в каждом узле можно сделать так, что бы магическая энергия проходила по узлу свободно, распространялась только в одном направлении, или в двух, оставалась в этом узле...

— Или что бы энергия задерживалась в узле, если есть в соседнем... — кивнул я.

— Откуда ты знаешь?

— Кхм... догадался, — улыбнулся я, — это очень, Очень могущественная технология.

— Именно. Кристалловедение пока что проходит на факультете зачарований, но со следующего года будет отдельной дисциплиной.

— Можете показать, где используется кристаллы?

— Да, — старик потеребил браслет на своём запястье, и над его ладонью появилась полупрозрачная табличка. Он ткнул в несколько мест пальцем, после чего появилось какое-то окошко:

— Это наручный компьютер. Правда, тут кристалл управляет иллюзией, которая выполняет функцию экрана.

— И что он может? — заинтересовался я.

— То же, что и обычный компьютер. Например, видеосвязь, почта, глобальная сеть, доступ к хранящимся на других кристаллах данным, возможность выполнения вычислений по заданной программе. То есть математическое моделирование.

— Понимаю, — кивнул я, — сам немного увлекался математикой. Значит, это просто одуренно хороший компьютер.

— Именно. Хотя в смартфонах — это такой аналог мобильного, и планшетах — это недорогой компьютер, размером с брошюру, маленькие и слабые кристаллы. И иллюзия проецируется на готовый экран, чаще всего — специально зачарованное стекло.

Ну что я мог сказать... это было круто!

— Впечатлён. Серьёзно.

Старик поднялся, кряхтя, воткнул кунай в землю и, улыбнувшись, махнул мне рукой, что бы я шёл подле него. Я не перечил и послушно шагал рядом, не сближаясь слишком сильно. Ямамото-сан двигался плавно, не спеша, так, что мне не составляло труда успевать за его шагом.

— Большинство юных поступающих стремятся именно в общую школу. Помимо названных тебе факультетов есть ещё факультет магов-универсалов. На нём учатся все те, кто не определил свою специальность в школе магии. Многие, если не большинство, после нашей школы поступают в другие учебные заведения. Поэтому узкоспециализированная подготовка предоставляется только по магическим специальностям — в нашем магическом мире тысячи различных профессий... и только пара сотен чисто магических специальностей — остальные — это смешение обычной и магической специальности. Скажем, экономист, юрист, адвокат, архитектор, ювелир, моряк или банкир... это всё нужно и в магическом мире, но подготовку маги проходят в обычном мире, экстраполируя свои магические навыки на немагическую профессию.

Я шёл рядом, молча слушая его разъяснения. Было очень интересно, но, всё же пришлось сменить тему:

— Ямамото-сан, я вкратце ознакомился с процессом работы магов и мне кое-что непонятно.

— Да, да?

— Если некоторые из магов могут предчувствовать и предвидеть будущее, почему в нашем финансовом мире, где глобальные финансы находятся в постоянном движении, маги вообще вынуждены работать?

Старик улыбнулся:

— Потому что одними только деньгами сыт не будешь. Да, у магов нет голодающих или совсем уж нищих, но что бы получить минимальные магические услуги, нужно работать. Среди трейдеров есть маги, но их количество минимально. До сих пор оспаривается возможность предсказывать курсы и котировки. Я бы сказал, что некоторое шестое чувство у магов развито, но для его выработки надо много лет заниматься торговлей, пережить много провалов и при этом не обанкротиться... мне известны только четыре мага, которые занимаются игрой на биржах, и только один достаточно успешен. Но и он не успешнее многих не-магов.

Я улыбнулся:

— Я думаю, это будет моим хобби. Игра на биржах. Кстати, у вас тут есть интернет?

— Конечно, есть даже шлюз между внутренней сетью магнета и интернетом...

* * *

— Самая сложная часть для тебя — это экзамены. Если до первого сентября ты не сдашь экзамены, то можешь даже не пытаться поступить.

— Какие надо сдавать?

— По начальной подготовке. Плюс японский язык. Теория магии, математика, физика, мировая история, начальные практические навыки — в твоём случае телекинез или стихийная магия. И двенадцать базовых заклинаний. Если не сдашь — я не смогу тебя допустить даже к заочному образованию.

— Когда надо сдавать?

— Да когда хочешь. Ты ведь ограничен во времени, верно?

* * *

От Ямамото-сана я пришёл задумчивым. Пошёл сразу в библиотеку где, только войдя, вошёл в серый мир. Вошёл и задумался — мне нужно было тщательно зазубрить японскую речь и побольше общаться — это раз. Освоить дюжину базовых заклинаний... и плюс начать с теории магии. Поэтому, прикрыв глаза, пошёл между стеллажей библиотеки. Ничего, время... время мне не важно. Начал с учебника японского языка, который обнаружился в разделе англоязычной литературы.

Вестибюль библиотеки был таким же, как и тысячу книг назад. Когда время стоит — трудно сказать, что что-то меняется, оно проглатывается мгновенно. Книги читаются легко и просто, так, что я даже этого не замечаю. Когда время течёт — мозг устаёт, желудок требует пожрать, а ноги — погулять, глаза слезятся от обилия букв, цифр, формул. Но в безвременье ничего этого нет. Сев можно просидеть, тщательно, вдумчиво читая гигантскую книгу и дочитать её без малейшего отвращения. Скука — есть ощущение бесцельно растрачиваемого времени. Когда всеми фибрами души понимаешь, что, сколько бы ты не читал, то время не тратится — скуки не бывает. Любая прочтённая книга это чистая прибыль, не требующая затрат.

Вперёд.

Всё пошло так, как должно было быть. Библиотекарша, застывшая во время напудривания, даже не заметила меня. Прошёл, постоял, посмотрел на стеллажи с книгами. В нормальном времени я впервые пришёл сюда.

— Простите, — обратился к библиотекарше бальзаковского возраста, — могу у вас узнать, есть ли в библиотеке книги по биржевой торговле?

— Нет, молодой человек. Тут только учебные материалы и общая литература. Но вы можете посмотреть в книжном, там есть отдел бизнес-литературы...

— Спасибо, — вежливо, но коротко, поклонился я и вышел из библиотеки. Вот будет кому-то сюрприз — ведь я заучил великое множество японских слов. Теперь нужно пожить в языковой среде — закрепить результат. Из библиотеки пошёл в школу. Аки училась в биологической школе — мечтала стать целителем. Я же уже выбрал для себя — общую. Общая школа позволит мне развить в равной степени свои учёные замашки, желание создавать артефакты и возможность поработать над бытовыми чарами. Всё-таки я до сих пор был под впечатлением того, насколько могущественными они могут быть. Защита, магия пространства, магия, способная возводить дворцы и осушать моря...

Двенадцать базовых заклинаний. Это я отработал там же, не просто отработал, а приложил максимум усилий, что бы понять суть этих заклинаний, все происходящие процессы. Им учат пяти-семи-летних детей. Три заклинания трансфигурации — временная трансфигурация металл-металл, дерево-металл, металл-жидкость.

Три заклинания физического воздействия — захват — создаёт магическое щупальце, или вернее манипулятор, который захватывает что-либо. При этом это не телекинез — это именно внешнее воздействие на предмет магии, как физического, псевдоматериального объекта. Стена — создаёт обычную еле видимую стенку. Щит — создаёт перед собой подвижный щит, который не мешает движению и перемещается вместе с магом.

Три заклинания термодинамики — охлаждение, разогрев и нейтрализация. Собственно, первое замедляет движение молекул, второе ускоряет, третье приводит их к определённой температуре — замедляет или ускоряет, и поддерживает нужную температуру, пока подаётся энергия.

И последние три заклинания — на выбор ученика. Теоретически это должно означать предопределённость ученика к определённым заклинаниям, но обычно выбирают наобум.

Сами заклинания были интересными по своей природе и структуре. Это скорее было псевдоматериальное магическое воплощение заданной программы действий, содержащее либо канал подпитки энергии от мага, либо заряженное энергией, либо канал привязывается к внешнему источнику. Я освоил все заклинания. Это так приятно, особенно, после того, как я увидел, как "колдуют" англичане. Что бы составить заклинание — нужна магия и мгновенное представление структуры заклинания. Например — заклинание освещения — что бы его сотворить нужно мгновенно, за доли секунды представить структуру и вплеснуть силу. Заклинание тут же создаст свет, столько, сколько силы вплеснёшь. И если добавить контур равномерности и накопления — свечение будет равномерным и продолжительным. Или стена — просто представить себе магическую структуру этой самой стены и развернуть её в нужном месте. То же и со щитом, но его нужно привязать к себе. Захват создаётся подвижным. Всё это создаётся за доли секунды, без размахивания палочками и даже руками, хотя для точности и безотказности можно и во многих случаях нужно помогать себе руками.

Греть и охлаждать — самое не зрелищное... но это как посмотреть, скажем, можно мгновенно охладить до минус двухсот металлическую дверь и разбить металл как стекло. Запросто.

В качестве дополнительных заклинаний я выучил, хоть и с большим трудом, заклинание противопульной защиты, заклинание из арсенала целителей — для локального обеззараживания и ускорения регенерации, а так же особенно интересное заклинание из ментальной магии — обаяние. Заставляет жертву считать применившего заклинание обаятельным... ну, в общем смысле слова — существенно привлекает внимание и заставляет жертву думать о маге исключительно в положительном ключе и немного снижает порог критического восприятия. Более сильные версии этого заклинания под строгим запретом, но конкретно это очень часто используют маги, что бы добиться чего-то от не-магов. К примеру — маг может наложить его на полицейского, чтобы тот сделал одолжение и не мешал магу, может наложить на толпу гопников — чтобы они не шумели под окном ночью, и так далее и тому подобное. Несмотря на то, что я не мог проверить на натуре, в книге был встроен тренировочный манекен, который показывал степень совершенства заклинания и имел псевдоразум, на который заклинание накладывалось. Из-за нечеловеческого спокойствия, вызванного моими способностями, из-за огромного количества прочитанных книг и строгой дисциплины ума, ментал у меня шёл как по маслу.

Из библиотеки я пошёл по улице. Если так посмотреть — обычный с виду город. Улица, тротуар, машины иногда ездят, люди, в основном молодые, ходят, спешат, шумят. Вон, какая-то гоп-компания сидит около магазинчика...

Я шёл и улыбался. Свернул за поворотом и направился к школе целителей. Время было уже — конец занятий, поэтому я бы хотел встретить Аки. Аки... Кто бы знал, что так привяжусь к этой девочке? А она мне понравилась. Подарить ей, что ли букетик цветов? Что бы знала, с какими чувствами к ней? А почему бы и нет? Если не понравится — можно будет всегда отмотать время назад и изменить подход. По дороге нашёлся только маленький киоск, где продавали цветы, пожилая улыбчивая полноватая женщина.

— Берёте для любимой?

— Скорее для... пока что просто хорошей и милой девочки, — я задумался над словами бабульки. А действительно, что если я влюблюсь в Аки? Все же влюбляются. Что будет тогда? Она — японская девочка, а я — мальчик-англичанин, в обычном мире это нормально, но в магическом это... странно. Англичан вообще не то что бы недолюбливают, но за магов не считают. Дискриминация-с.

— Ну да, да, — улыбнулась бабулька и быстро набросала симпатичный небольшой букетик из каких-то цветов.

— Держи, с тебя двести йен.

Расплатившись с продавцом, спрятал букетик за спину и пошёл к школе. Здания биологов не утопали в зелени, как то могло показаться — всё-таки далеко не все тут занимались именно растениями. Обычное здание, только фасад с колоннами украшал плющ. Звонок прозвучал в нужное время. Я сидел перед главным входом, на парапете. Ученики начали выходить и выбегать. Особенно много было девочек. И это довольно... напряжно. Девочки, заметив меня, сидящего с букетом цветов, разглядывающего их, умилялись, хихикали. Некоторые делали вид, что не видят, а самые смелые даже спрашивали, что я здесь делаю, опять же, заливаясь краской. Нда, это почти что женская школа — парней было десятка два, на несколько сотен прошедших девушек.

Как я и думал изначально — Аки не была ни популярной, ни заметной ученицей. Самой обычной, другие ей не завидовали, и она не играла с парнями в принцессу — просто училась и делала это от души. Но и изгоем, над которым насмехается весь класс, она тоже не была — скорее эдакая девочка, которую вряд ли кто-то потом вспомнит. Хотя внешность у неё была очень недурная, я бы даже сказал — одна из лучших. Аки вышла почти в самом конце, заметив толпу школьниц, которые обступили меня. Школьницы, от десяти до шестнадцати лет, столпились — некоторые задавали вопросы. Ещё бы — тут учится только шесть иностранцев и из них два русских, которые держатся особняком и остальные — азиаты, я единственный европеец на территории. Судя по траектории её движения, она решила обойти "это", чем бы это ни было. Тут я уже не сдержался и вошёл в серый мир, перелез через ограду, оббежал толпу школьниц и встал перед аки метрах в десяти.

С точки зрения школьниц — просто исчез одномоментно, без спецэффектов. И так же мгновенно появился перед Аки.

— Добрый день, Аки! — девушка вздрогнула и начала заливаться краской, заметив меня. От толпы школьниц за её спиной послышался шум в стиле "Куда он пропал?".

Я презентовал ей букет, приблизившись:

— Аки-сан, меня согласились взять на заочное обучение. Ямамото-сан мудрый человек.

— А... — её глаза начали так расширяться-расширяться, а лицо заливаться краской.

В следующий момент оставленные за спиной школьницы начали расходиться и заметили меня, Аки впала в ступор при виде букета, от покинутых школьниц раздался крик: "Он здесь!".

Чтобы не получать больше проблем, чем есть, я схватил Аки за руку и мы бегом отправились подальше. Забежав за поворот забора, я выглянул — преследовать нас не стали. Аки всё ещё сжимала в руках букет:

— Гарри.... Спасибо, я... это мне?

— Цветы? Конечно тебе, — я улыбнулся. — Не могу удержаться и не подарить тебе что-то красивое. Так и тянет...

Мы пошли в сторону ближайшего места, где можно было посидеть и откровенно поговорить. Думаю, до Аки ещё не дошло, что я тут всего на один месяц. А потом — дай то бог буду летом проводить тут время, да и то не факт. Так что, совсем скоро мы расстанемся. Жаль, было бы с моей стороны крайне жестоко начинать что-то серьёзное, что будет разрушено после нашего расставания. Не будет же она меня ждать до следующего раза? Так и представляю, приезжаю я, а там Аки-чан, под руку с каким-нибудь "саном", идёт и улыбается...

Брр, — отогнал от себя тяжёлые мысли, — и чего это я, уже ревновать начал? Даже к гипотетической вероятности наличию этого самого "сана"? Ааа, доктора мне! Я влюбился!

========== 4. День японского сурка ==========

Было обидно! Я улёгся на подушку и закрыл глаза, начав мысленно перебирать все свои знания по теории магии. Старался ничего не упустить.

Нет, Аки меня не прогнала и даже не отказала в чувствах — просто... Просто ну не пара я ей! Я — маг третьего ранга. Четыре, может быть пять — в самом расцвете сил. А Аки маг пятого ранга, с амбициями на седьмой! А это — пропасть силы. Ранг — это серьёзно. В магическом мире это очень серьёзно — именно по рангу встречают, а не по одёжке. Разница в силе предопределяет взаимоотношения, при трудоустройстве это крайне важно... каждый ранг — как отдельная каста и, если между близкими рангами нет социальной пропасти, то, скажем, маг шестого будет смотреть свысока на мага четвёртого ранга. Седьмой — даже не подаст руку пятому и, уж точно, не будет дружбы. Это было очень серьёзно. Первый — самый малый, это почти что сквибы, второй — слабачки, способные мух гонять своей магией, шнурки завязывать и так далее. Где не надо серьёзной и долгой подпитки. Многие второранговые так и не идут учиться, а первый ранг вообще бесполезен. Третий — уже серьёзнее, маги этого уровня способны использовать весь арсенал стандартной, простой магии, но энергии на сильные заклинания не хватит. Только на создание, но не на активацию — канал надо прокидывать к внешнему источнику, а источники магии на дороге не валяются и в квартирах, подобно розеткам, не стоят. Четвёртый ранг — более сильные волшебники, уже могущие котироваться как настоящие маги, но, всё-таки, без особой силы. Пятый — это, насколько я понял, уровень Дамблдора или неплохого мага — золотая середина. Но чем дальше, тем лучше — шестой, седьмой и восьмой — это уже "аристократия" магического общества. Причём не иллюзорная чистокровность, а самая что ни на есть. И замашки такие же, как у аристократов. Последние три ранга — девятый, десятый и высший. Это вообще космос. Маги даже девятого ранга уже могут устроить фирменный писец, а о высших никто даже не заикается. Стратегический ресурс магического мира и источник нескончаемого самомнения, верхушка магической власти, столь же могущественные, сколь и неуловимые. Обычно маскируются под седьмой-восьмой уровень, но раскрытые публично не держат маскировку. И таких в мире четырнадцать штук — известно лишь то, что они имеют свой почти официальный клуб, влияние которого можно сравнить с отдельным и очень сильным военно-политическим блоком. Только клуб остаётся клубом — они все имеют разные цели и мировоззрения.

Я же на этой лестнице власти и силы... где-то снизу сижу. Моя способность, возможно, выбивает меня из статуса серой посредственности, но лучше, если про неё не узнает никто. Никто. И тем более — про её ограничения, а то накачают транквилизаторами и посадят на пару дней в клетку, из которой не выбраться... и всё, пиши пропало.

Третий ранг — ещё нормально может поддерживать отношения с четвёртым, но вот на мои отношения с Аки уже недобро посматривают её подружки. А что будет дальше? Обидно. Так и не найдя способа успокоиться, я поплёлся в библиотеку. Японская библиотека — одно из самых больших и полных собраний информации о мире. Думаю, мне нужно поискать способы стать сильнее...

Не вышло. Информации нет. Не то что бы нет, а нужной мне нет. Это напрягало. Вечер я предпочёл провести, изучая все те магические приблуды, что изобрели японцы. Тем более что это было крайне интересно. Особенно — универсальные книги и смартфоны.

К тому же я нищий — изучать пришлось то, до чего руки дотянулись — денег, что бы купить в своё полное пользование даже завалящий смартфон, у меня не было — цены кусались. А вот это непорядок. Я не счастливый сын своих родителей, я — сирота. Это значит, что пока большинство детей даже не задумываются о деньгах, я вынужден думать о том, что буду кушать, постоянно. А так же где я буду спать, во что одеваться, обо всех мелочах, которые требуют внимания и денег. Мир как сказка рухнул для меня в Хэллоуин, десять лет назад. Сейчас мой мир — это реальность. Порой, жестокая. Порой — слишком ко мне жестокая. Но всё же, настоящая.

Концентрироваться на той проблеме, которую я не могу решить — плохо. Именно поэтому я утёр слёзы, вздохнул и решил пока заняться объективными проблемами. Проблема была в следующем — мне нужно было составить график и уболтать преподов заниматься со мной дополнительно. Хотя бы один преподаватель в день. График нужен для повторения урока. Утром я просыпаюсь, иду на занятия, потом в безвременье догоняю теорией, потом — два часа личного времени. Скорее всего, я проведу его, общаясь с местными, изучая мир. Потом — практика и сон, откат назад, и всё по новой с новым преподавателем. Один день — один урок. И этот день я повторяю до тех пор, пока не переберу всех преподавателей, дальше — самоэкзамен по изученному материалу и ночь без отката во времени.

Со стороны это должно выглядеть так, как будто я изучаю один-два предмета, всего один месяц. Месяц, размноженный на шесть. День сурка начнётся, когда согласятся преподаватели заниматься по моему графику с тем условием, что я утром буду сообщать, какой предмет буду изучать днём и вечером. Пока все занимаются — у меня практика, а потом, после общих уроков — факультатив со мной.

* * *

Месяц сурка начался!

День выдался хороший — солнечно, тепло, хорошо. И этот день предстояло повторять девять раз — именно столько было преподавателей, согласившихся на факультатив. Я начал этот день с того, что хорошо выспался. Утром мои соседи по комнате не лезли с расспросами, что радовало. Приведя себя в порядок, я пошёл на полигон — заниматься практической магией в одиночку. Полигон — это такое здание, защищённое, с огромными залами внутри. Тут можно было отрабатывать всё! И именно это всё я и отрабатывал до трёх часов, когда пришло время сматывать удочки.

Путь до кабинета факультатива был недолгим.

— Такахаси-сенсей, добрый день, — я постучался в косяк двери, привлекая внимание пожилого японца.

— Поттер-сан, вы почти не опоздали, — он улыбнулся.

— Простите, задержался на полигоне. Мы можем начинать?

— Похвальное рвение, — он ещё раз коротко улыбнулся, — проходи, занимай любую парту...

Я зашёл и сел перед учителем, положив рядом с собой свою школьную сумку.

— Для начала, — он поднял на меня взгляд от каких-то бумаг, — необходимо выяснить, что вы уже изучили и проверить ваши навыки по моему предмету. Мы будем изучать теорию магии.

— Каким образом будет проводиться проверка? — полюбопытствовал я.

— Экзаменационным. Вы уже изучали теорию магии?

— Только по книгам, Такахаси-сенсей.

— Очень хорошо. Тогда... — сенсей взмахнул рукой, и на доске появилась формула перехода US-DS, — расскажите, что это такое?

Про переход я знал из книг и постарался рассказать так, как знал. Переход означал трансформацию интенсивности магии с течением времени и под воздействием внешних факторов. Внимательно меня выслушав, он прояснил некоторые моменты, но в целом, был доволен ответом. И экзамен начался в полную силу. Преподаватель требовал от меня рассказать и прояснить своими словами почти все темы из теории магии. Срезался я, только дойдя до довольно продвинутых тем.

— Довольно, — он остановил меня, — я понял уровень ваших знаний. Признаться, очень и очень неплох, на уровне учеников старшей школы. Долго учили?

— Нет, что вы... у меня хорошая обучаемость.

— А вот это мы посмотрим, — преподаватель улыбнулся, — если уж у нас такой формат, то давайте так, вы будете рассказывать про прочтённое и я буду давать вам пояснения. Начнём с теории пространственной зависимости.

* * *

От Такахаси я вылез, выжатый, как лимон. Он нещадно эксплуатировал мой детский мозг, навалившись всем весом — за одной темой следовала другая, он проверял, иногда пояснял, рассказывал и сам требовал от меня рассказать. Некоторые темы мы проскользнули, потому что я их понимал с первого раза, а некоторые он вдалбливал мне в голову, проясняя все мелочи. Энтузиаст педагогики, тысяча чертей! С чувством опухания мозговой деятельности, я вывалился из кабинета через четыре часа после начала занятий. Был уже вечер — вместо двух мы просидели четыре часа. Но препод умный, блин, время пролетело незаметно! И главное — мои способности лучше всего относятся к теории. Я подумал было — а не зайти ли мне к Аки? Нет, уже поздно, да и не следует ей надоедать. Поэтому, переобувшись в гардеробе, я вышел на улицу. Солнце уже почти склонилось к вершинам гор, воздух был свежим и чистым, на улице кое-где виднелись проезжающие машины... Я поплёлся по улице, завернул за угол школы...

Улочки в Японии странные, если подумать. А именно — много всяких элементов, которые бросаются в глаза. Вывески, фонари, придорожные столбики, урны, скамейки, и много чего прочего. Это создаёт такое странное ощущение... Занятости пространства, как будто тут каждый квадратный сантиметр поверхности ценен и его не хотят расходовать зазря. Как по мне — глупость, это выглядит немного странно, тем более что свободная, чистая и просторная архитектура мне приятнее, чем азиатское нагромождение. Плёлся я по улице в сторону общаги. Задумался, зашёл в один из магазинчиков, которых тут было не просто много, а очень много. Звякнул колокольчик. Супермаркет, а всё равно этот рудимент маленькой лавки остался...

Картошку продают уже очищенную. Вот это странно, какое же потом удовольствие — отмывать и чистить её? Никакого. Я прихватил тележку, взял кое-чего к столу, преимущественно — продукты.

Одна из прелестей безвременья — возможность изучить рецептуру и повторить приготовление многих блюд. Японцы, насколько я понял, питаются преимущественно японской кухней. Английскую я не уважал ни на йоту, а вот русскую и американскую — очень даже. Французская, как и Шармбатон, надушенная и жеманная, а у русских и американцев во главе угла стоит сытность и вкусность — мясо, каши, стейки и гамбургеры, пироги... грубо, вкусно, сытно. И плевать на утончённые вкусы и эстетические качества блюда.

Сегодня моей добычей стала большая, замороженная сёмга, лимоны, говядина и остальные ингредиенты для приготовления гамбургеров и прочего стола для моих соседей по общаге.

Пришлось так же взять набор посуды и столовых приборов. Всё равно уйду в другое время... Каждый раз, заходя в магазин, у меня на краю сознания держится счётчик потраченного и имеющегося — нужно как-нибудь озаботиться заработком. Выиграть, что ли, в лотерею... будет неплохо сорвать крупный джек-пот, миллионов сто. И ненадолго забыть про ограниченность в средствах.

Домой возвратился, неся за собой телекинезом пакет с продуктами. Кухня нашлась в конце коридора — судя по всему, ей пользовались нечасто.

Через час уже был готов великолепный стейк из сёмги, вымоченной в лимонном растворе и на белом вине — некоторый запас его был в моём чемодане. Стейк, сыры, гамбургеры — большие и сочные, с кусками говядины и плавленым сыром, пирог яблочный... Хорошо, когда умеешь ускоряться, чуть ускоряя своё движение относительно времени. Или замедлять время относительно себя — не суть. За час я приготовил всё и потащил в комнату.

— Иоши, Кэтсу, — отвлёк я двух тинейджеров, сидящих на своих кроватях, — сегодня я накрываю на стол!

— Гарри-сан? — удивился Иоши. — Зачем?

— Традиция. А то я вселился в ваш номер и даже не проставился — непорядок. Помогайте накрывать...

Через десять минут мы уже сидели за столом, у моих японских соседей глаза разбегались при виде всех тех вкусняшек, что я наготовил. Уже упомянутые стейки и гамбургеры дополняли закуски, салат из натурального краба, традиционные для Японии суши, венчало праздник бутылка самого лучшего вина, прихваченная мною в дьюти-фри в аэропорту. Ну, перед тем, как прилететь я обнёс магазин и карманы некоторых путешественников — иначе я бы просто не выжил. Кушать-то что-то надо, одеваться во что-то и что-то с собой привезти... большой кейс с расширением пространства, похожий скорее на чемодан, наводил меня на мысль о том, что запас карман не тянет.

— Э... — Кэтсу оглядел это всё удивительно круглыми для японца глазами, — откуда это всё?

— Купил по дороге домой.

— А вино? Как тебе его продали? Тебе же нет двадцати одного!

Ах, да, забыл такую малость. Японцы очень щепетильны в вопросах этики продавцов и в вопросах алкоголизма. Поэтому до совершеннолетия кружка пива считается кое-каким алкогольным опытом. Про бутылку на троих я молчу. В Англии не так строго, а уж в США или России — не то что бы плевать, но смотрят сквозь пальцы. По крайней мере, никто не набросится с обвинениями.

— А вино я с собой привёз. Лучшее итальянское, между прочим! Самое то к сёмге. Так что налетайте, пацаны, — я выбил пробку магией и разлил всем "за знакомство". Себе на два пальца, им на всю пятерню. Выпили...

Нда, японцы к алкоголю слабые. Один бокал вина и уже у обоих моих соседей желание поговорить о вечном проснулось. Ну, так я это завсегда умею. Весь вечер мы трындели — о Японии и об Англии, об Италии и Гренландии, о магии особенно и особенно — о девушках. Кэтсу рассказал о своей неразделённой любви к некоей Аяме-сан, которая на год его старше, Иоши оказался довольно мягким и добрым парнем. Не мечта девушек, в отличие от образцового хулигана Кэтсу. Ну и я рассказал свою историю, про магию, Англию, заочное обучение и знакомство с Аки.

* * *

На второй день сурка я, повторив уже выбранный комплекс упражнений, изменил маршрут следования. Забежал в цветочную лавку и сбегал к Аки, положил букет цветов ей в шкафчик, вместе с приглашением встретиться вечером на мосту на склоне горы Го. Кстати, горы назывались... по номерам. Первая — Ичи, вторая, — Ни, и так далее, до горы Року.

Я приоделся, причесался, привёл себя в образцовый порядок и прогуливался около моста. Мостик через горную речку, деревянный.

Аки была в лёгком синем платье, с маленькой заколкой в форме какого-то цветочка в волосах. Дамская сумочка в руках и широкая улыбка... я был сражён в самое сердце и несколько секунд пялился на неё. Кажется, сердце стало биться чаще...

— Аки?

— Гарри! — она заметила меня и подошла быстрым шагом, — Гарри, как у тебя дела? Ты же мне ничего не рассказываешь!

— Ох, и правда, — улыбнулся я.

— И с каких пор ты так свободно говоришь по-японски? Рассказывай, — она улыбнулась. Обезоруживающе — я начал рассказывать... Пока что я сказал, что у меня способность к языкам. Это было почти правдой — за тем лишь исключением, что зубрил я их в безвременье. Сейчас я свободно говорил на русском, французском, японском и чуть-чуть — на китайском. Магическая карта мира существенно отличалась от не-магической — три полюса силы — Америка, СССР и Японо-китайская коалиция, владели этим миром. Европа, после разорения магическими войнами и восстаниями, как я уже говорил, ушла в себя и вернётся не скоро.

— Как интересно! А меня научишь?

— Обязательно. Но скоро я уеду в Англию. При всём своём нежелании... — я развёл руками, — придётся.

— Да, дедушка что-то про это говорил.

— Он говорил обо мне?

— Кажется, ты ему понравился, — Аки заразительно улыбнулась, отчего на щеках снова появились такие милые ямочки. И всё же, в простеньком голубом платье, с развевающимися на ветру волосами и улыбкой... Похоже, медицина тут бессильна.

* * *

Заново. Опять. Снова. Отматываю время и встаю с кровати. Сегодня опять восьмое августа тысяча девятьсот девяносто первого года. В магической академии Японии солнечно. Соседи по комнате храпят. Сегодня не буду закатывать с ними никаких ужинов — оказывается, Аки сегодня будет скучать после школы и едва дотерпит до вечера. А завтра у неё первым уроком какой-то важный тест, поэтому ей надо выспаться. И поэтому погуляли мы около часа — слишком поздно пришёл.

Второй из девяти дней сурка отличался от первого моим поведением — в корне. Я попросил занятия по бытовой магии и всецело посвятил себя этой крайне интересной и крайне полезной магии. И отношения с Аки были иными. Всё равно в истории останется только последний, девятый день сурка, а эти восемь — не существуют. Поэтому я надеялся на восемь разных свиданий со своей любимой. На этот раз я пригласил её в кафе сразу после уроков. Мы просидели там два часа — Аки рассказала о своей жизни в академии, о девочках-подружках, о немногочисленных мальчиках-биологах, о том, какая за них конкуренция. Я поразился — это настоящая банка с пауками и кубок змей.

* * *

На пятый день сурка я задумался — а что будет, если я признаюсь Аки в своих чувствах? Занятие по магической математике было не только интересным, но и на порядок плодотворнее остальных. Преподаватель после одного урока сказал, что тут меня учить больше нечему. Математический склад ума и регулярный вынос своего мозга зубодробительной алгеброй сделали своё дело — я ещё до знакомства с Радагастом продвинулся в математике дальше, чем по всем остальным предметам.

Вечером того же дня я, после лёгкого ужина, в парке, решился признаться.

— Аки... — я замялся, сердце зачастило, — я хотел тебе сказать, что...

— Д... да? — она поняла, куда я клоню, и начала заливаться краской и медленно впадать в ступор.

— В общем... я тебя люблю, Аки! — улыбнулся я, что бы скрыть волнение.

— Гарри... — она, похоже, сильнее меня разволновалась, — я... Гарри, в общем...

Так ничего и, не дослушав, я поцеловал её. Легонечко-легонечко, в губы. И пригладил волосы. А всё же, чёрт с ней, с магией — это намного приятнее всего остального. Аки, задохнувшись от волнения, обняла меня и зачастила:

— Гарри, если хочешь, я уеду с тобой!

— Нет, Аки, — я ещё раз слабо обнял её, — я уеду один.

— И оставишь меня одну? Гарри, это... ты мне... в общем, я думаю, что я тоже... — цвет её лица становился всё краснее и краснее. От маленького румянца на щеках до красноты всего лица.

— Не одну, Аки. У меня нет выбора, пока мой опекун — директор Хогвартса, который имеет на меня какие-то одному ему известные планы... я, конечно, могу попросить убежища, но вряд ли правительство Японии рассмотрит эту заявку. Нет, мне придётся уехать.

Аки расплакалась, прижавшись ко мне. Я, не зная, что делать, гладил её по волосам. Наверное, это слишком рано я ей это сказал. Но Аки так и не сказала слово "любовь", значит, рано, рано, рано! Подняв её голову и стерев слёзы, я на прощание поцеловал её. Уже не так, а всерьёз. Опыта ни у неё, ни у меня не было. Но рано или поздно опыт же нужно получить? Мы просидели ещё час, целуясь и говоря всякие глупости друг другу. Я — мотал на ус. Аки я понравился, но не так, что бы точно уверена, что любит меня. Её напрягает то, что я уеду в Англию — тут у неё нет таких уж близких друзей и подруг. Чувства девочки, тем не менее, я задел сильно, напрягает её мой отъезд не слабо — вплоть до того, что она попросила дедушку меня оставить тут. Не получилось, но Ямамото-сан, по всей видимости, забавлялся нашими отношениями. Чёрт, как же быть? Впрочем, зачем мне реально быть рядом? Есть смартфоны и магнет, который действует везде, где есть магия. Есть зимние и летние каникулы — так что мы будем видеться два раза в год лично. Понежившись вдвоём, в ласке и любви, мы разбежались по домам.

* * *

Утро было таким же солнечным. Соседи уже проснулись, я кое-как выполз из под одеяла. Счастливый как никто — математику из списка предметов исключил, получил ценнейшую информацию относительно личности моей возлюбленной и научился неплохо целоваться. Прошлый вариант этого дня был продуктивным. Сегодня же — боевая магия. Так как по книжкам многому не научишься, я зазубрил теорию, но практику нужно было отрабатывать с преподавателем. Не иначе. И никто не даст мне сегодня факультатива — нужно приходить на общие занятия и гонять себя по всему курсу — полосам препятствий, тренировочным залам, которые создают различные дуэльные макивары и позволяют отточить скорость, точность и целенаправленность заклинаний. Всё-таки за долю секунды найти в памяти нужное заклинание, активировать его и послать во врага — это дело нереальное. Нужен рефлекс, привычка, вдолбленная в подкорку мозга. Этот день я повторял три раза — уж очень хотелось получить результат — подсознательное, инстинктивное использование универсальных щитов и ударных заклинаний. На моей стороне была способность — безвременье. Войдя в него и проанализировав ситуацию, я мог медленно начать двигаться по времени — так, что противник замедляется до состояния черепашки.

Как ни странно, регулярно переходя в прошлое, я не рос. Если бы мог — то уже выглядел бы старше, по мелочи, но чуть старше. Свидание с Аки было в последний день сурка из этой партии. И это было совершенное свидание! Я назначил встречу так, что бы как раз перекрыть скучное время для своей возлюбленной, оделся так, как посчитал наилучшим — что более всего нравилось Аки, из всех мест ей понравились горы и кафе. Поэтому нашёл на окраине города небольшую уютную, романтичную кафешку в горах. Ну или мини-ресторанчик на склоне горы, около горного ручья. Заказ мой тоже был из того, чего ей больше всего хотелось — сладкое, но не приторное, пирожное с фруктовым вкусом и крепкий чёрный чай. Аки с каждой минутой всё больше и больше светилась от счастья. Под конец свидания я легко коснулся губами её щеки, поблагодарив за волшебный вечер.

* * *

Второй день сурка начался с того же самого предмета, что и первый — с теории магии. Утром, только разлепив глаза, я заметил спорящих о чём-то соседей. Они шумели, но не слишком сильно.

— Яре-яре, что за шум, а драки нет? — Я поднял голову.

— Гарри, Кэтсу-кун говорит, что у тебя целый арсенал в чемодане! — тут же сдал своего друга Иоши.

— И вовсе я это не говорю! — возмутился Кэтсу. — Я сам видел!

— А что, оружие здесь запрещено? — я поднял бровь.

— Да нет, — Кэтсу недовольно пожал плечами, — только купить его негде, и используют его только в Америке, как ты, наверное, знаешь.

— Я англичанин, если что, — окончательно проснулся я, — а английские маги вряд ли знают, что такое пистолет.

— Ты шутишь? — округлились глаза у Иоши.

— Ничуть! Сам почитай про Англию. Я, как только просёк фишку — собрал манатки и убежал сюда, — я усмехнулся, заправляя примитивным бытовым заклинанием кровать.

Дошёл до чемодана и достал из него арсенал:

— Вальтер ППК, с глушителем. Хеклер-Кох, ЭмПэ-пять, тоже с глушителем и коллиматором от штурмовой винтовки. Ну и Глок, с ним я расстался только по прилёту в Японию.

Пацаны тут же разобрали протянутые им стволы. Неудивительно, мальчики есть мальчики, будь они четырежды волшебниками. После минуты возгласов типа "круто", они попросили дать им пострелять.

— Базару нет, парни. Пошли на полигон.

Мы с утра пораньше попёрлись на полигон, где заняли одну из площадок. Площадки были хорошо защищены. Я, с помощью примитивной бытовой магии — заклинания цементирования, создал мишени и столик, расставил на нём бутылки и банки, которые нашлись тут в автомате с газировкой. Правда, пришлось слить пять литров колы в большую походную флягу, но это ничего...

Пострелять парни хотели — причём обязательно без глушителя, что бы почувствовать.

Первым отстрелял магазин Иоши, из ПП, короткими очередями. Два раза попал, но больше мазал. Потом — пришла очередь Такаги. Он выбил шесть из десяти банок и разбил пару бутылок. Стреляли с двадцати шагов — большая дистанция для пистолета и нормальная — для ПП. Тем круче был Такаги — он стрелял на очень приличном уровне. На мой непонимающий взгляд пояснил:

— Мой отец когда-то был в мафии... ну, ты понимаешь. В детстве научил меня стрелять. Думал, что я пойду по его стопам, даже если я оказался магом.

— Круто, — Иоши покосился на своего друга — явно впервые это слышал.

— А ты, Гарри? — Такаги протянул мне Вальтер, ловко всадив в него новую обойму, — покажи, что умеешь!

Зря это он. По субъективным моим ощущениям — я тренировался с оружием не меньше года и расстрелял столько патронов, что пришлось свалить всё это на пожар на складе боеприпасов. Иначе такое массовое хищение вызвало бы неприятные подозрения в адрес военных. Так что стрелял я лучше любого ковбоя. Приняв с улыбкой пистолет, я слегка затормозил время. Примерно в два раза — так, что движения Кэтсу стали плавными и медленными. Быстро, одной рукой навёл пистолет на цель и выпустил по очереди все семь патронов. Семь бутылок разлетелись, очень быстро. Не успели осколки первой упасть на землю, как пуля прошила последнюю. Со стороны это выглядело, как будто я едва видимым движением навёл пистолет на цель, и прогремела очередь — иначе не скажешь. И все бутылки одна за другой, разлетелись. Такаги, уверенный в том, что показал, кто тут альфа-самец, что, как я полагал, ему привычно в общении с мягким и легковнушаемым Сато, опять округлил взгляд. Причём очень серьёзно так, аж рот приоткрылся от удивления.

— Ты где так стрелять научился? — спросил он после театральной, немой паузы.

— Научился, — я усмехнулся, — были стимулы.

— Какие ещё стимулы?

— Кхм... — задумался я, — террористическая организация, которая только и мечтает, что о моей смерти. Пара десятков или сотен маньяков, которые охотятся на тебя — это такой нефиговый стимул учится стрелять.

* * *

После свидания я дал два дня отдыха Аки. Вернее, два цикла, которые я с ней не виделся. Восемнадцать дней. И каждое утро повторялось то же, что и было — в итоге объективной реальностью стало то, что оружие парням я показал, но стрелять не дал и в руки дал только без патронов — чтобы не дай бог не стрельнули ни в кого. По сравнению с магией пистолет — это несерьёзно. К примеру, на втором цикле мы проходили заклинания для боя — естественный рефлекс на вид оружия у меня выработался — противопульное заклинание. И атакующий набор тоже начал создаваться: цунами — заклинание, сносящее врага с ног волной магии, как гигантская волна воды. Заклинание огненного шара — простейшее, имеющее прекрасную масштабируемость. Заклинание телекинетического удара — по рукам, ногам, да по чему угодно. И, моё любимое — ударное заклинание "таран", которое легко сносит как людей, так и двери, стены, да что угодно. Такой мощный магический отбойный молоток, который мочит всё, что попадётся под руку, мощными ударами. Человека отбрасывает точно.

Эффектнее всего смотрелось заклинание индивидуальной магической защиты — лёгкое свечение на коже, с пробегающими, как по плазме, разрядами магии и, при желании — разворачиваются щиты, которыми можно прикрыться. В теории магии продвинулись примерно на уровне четырёх месяцев обычных занятий и уже почти подошли к порогу старшей школы. Всё-таки, сколь хорошо у меня было с теорией, столь же и трудно шло дело с практикой. Знаний хоть отбавляй, но силы маловато, да и отрабатывать надо не только в безвременье. Но и в нормальном времени. Единственное, что спасало — отброс на день назад и повторение дня. Но... повторять один и тот же день было напряжно. К примеру, выслушивать одни и те же разговоры... такое ощущение складывалось, что пересматриваешь из вежливости уже хорошо знакомое кино. Спасало только то, что я мог вести себя по-разному.

И, чем больше я виделся с Аки, тем больше понимал, что я увяз, причём всерьёз и надолго. Как в болоте, из которого не хочется выбираться. Старался думать адекватно, но стоило появиться рядом Аки и все мысли из головы выветривались, и хотелось бесконечно любоваться ею. Сила воли помахала мне ручкой и сказала долго не задерживаться — четвёртый, пятый, шестой, седьмой циклы я провёл преимущественно с ней. Ещё были свидания, поцелуи, даже однажды я наведался к ней — жила она в доме своего отца. Хотя папы не было — только мама, с которой я тоже познакомился. И всё это я оставил во временной петле — объективная, сбывшаяся история шла так, как должна была — я виделся с ней не каждый день, ближе, чем хороший друг или просто милый мальчик — не приближался. Разве что тогда чмокнул в щёку, но это не считается. Пусть даже японцы и думают иначе — всё равно не считается.

Незаметно ли пролетело время? О, нет, оно прошло очень заметно, ярко, красочно, весело. Правда, большинство из того, что я делал, не сохранилось для истории — как мы целовались с Аки; как мы стреляли по мишеням, пока к нам не пришли из юстиции; как мы напились с парнями, после того, как Такаги разбили сердце — по моему же совету и при моей помощи он пошёл и разрулил отношения со своей зазнобой — но та имела уже ухажёра из соседнего класса, и на Такаги вообще не посмотрела. Время всегда было хорошее. В основной ветке истории я не выделялся ничем, кроме несмелых отношений с Аки, посиделок с соседями, и прилежной, долгой учёбой практике.

Двадцать пятое августа подкралось незаметно. На этот день был назначен экзамен для вступления в академию. Причём, провести его вызвался сам Ямамото-сан. Я выполнил все условия — подтянулся до уровня, примерно чуть ниже, чем у моих сверстников, бегло говорил по-японски и ориентировался в их реалиях. И был готов ко всему, кроме того, что этот старый пень мне устроил!

========== 5. Даже у обратной стороны есть обратная сторона! ==========

— Заходи!

Все собрались в большом зале. Такахаси-сенсей, директор, остальные мои преподаватели... Директор сидел на подушечке, в позе "сейза", перед ним был большой зал. Я зашёл, пытаясь унять дрожь в коленках. Экзамен. Настоящий. Директор был в кимоно — он вообще выглядел, как будто пришёл к нам из эпохи Сэнгоку Дзидай — такой старый дайме в своём замке, окружённый верными ему самураями...

За его спиной сидела Аки, в такой же одежде. Я постарался не заглядываться на неё. Рядом сидела её мать, Матсумото Хикэру. Красивая тридцати четырёхлетняя женщина, с лицом, в котором угадывалось родство с Аки — ямочки на щеках одинаковые. Я зашёл, коротко поклонившись:

— Ямамото-сан.

— Поттер... — он нахмурился, — ты уже выучил японский?

— Точно так, Ямамото-сан.

— Быстро. Не существует заклинаний, которые ускоряют обучение языка. Поделишься секретом?

— Талант, Ямамото-сан.

Старик улыбнулся, пригладив пышные усы. Кстати, раньше я на них как-то не обращал внимание — старик носил усы и бороду, прямые и седые, как у восточного мудреца из фильмов.

— Я следил за твоими успехами. Похоже, твоя обучаемость значительно лучше, чем я ожидал, — не поскупился он на похвалу, тут же взяв быка за рога. — Как давно вы с Аки знакомы?

— С четвёртого августа, — тут же ответил я, — случайно встретились на вокзале в Токио.

— Случайно?

— Совершенно верно, — кивнул я, — я не знал, что вы родственники.

— Кхм. А если бы знал?

— Вряд ли бы это что-то изменило.

— Ты не врёшь...

— Деда! — вдруг недовольно сказала Хикэру-сан.

Дед даже не шелохнулся:

— Цыц! В моём возрасте не надо лезть в голову, что бы определить такие вещи, — жёстко сказал он, внучке.

Я стоял перед ним, садиться было нельзя. Не по этикету перед старшими и без разрешения... Ямамото-сан ещё буравил меня взглядом и, судя по всему, захотел разобраться в деталях. При этом сделал это с грацией слона в посудной лавке. Или вернее воина в доспехах посреди бала:

— Моя правнучка просила меня дать тебе шанс на учёбу в нашей академии. И я пошёл на поводу у неё. Но шанс и учёба это разные вещи! Ты захотел большего, даже слишком многого! Что тебя с ней связывает? — старик был строг. Похоже, палево. Надо говорить правду:

— Я люблю её.

— Правда? — старик нахмурился, — ты маг третьего ранга!

— Это не имеет значения.

— Ты англичанин!

— Это тоже не имеет значения.

— Ты...

— Кроме этого факта ничего не имеет значения, — спокойно сказал я. Спокойствие было у меня такое, что самураи умрут от зависти — ведь я был уверен, что всё можно переиграть.

Дед зло зыркнул на меня и ответил:

— Я решил. Маки! — из за его спины встала... как я её раньше не заметил? Кузина Аки, Маки. Красивая девушка с боевого факультета, с характером маньячки-террористки. В общем, не в моём вкусе. Она кровожадно улыбнулась:

— Да, дедушка?

— Гарри, если ты победишь Маки, то я приму тебя и не буду вам мешать. Но если проиграешь... больше не приближайся к моим внучкам!

Разубеждать деда полезла Хикэру и остальные преподаватели, тогда как я думал — ну и влип же я!

Маки, мало того, что хороший боец, так ещё маг пятого ранга старшей школы. В общем, одиннадцатилетний мальчик третьего ранга не имел шансов. Но... сама мысль о том, что бы проиграть вызывала ужасающее отвращение. Единственное, что я мог...

* * *

— Начали! — скомандовал дед. Маки атаковала серией быстрых ударов, от которых я увернулся, но дальше моя защита была пробита какой-то гадостью.

Стоп!

Назад!

Поединок затянулся. Я начинал и проигрывал — даже зная, с чего она начнёт я лишь оттягивал неизбежное. Маки, облачённая в тренировочный костюм, раз за разом оказывалась победительницей. Я думал. Думал, что я могу сделать в таком случае? Мне не хватает опыта и практики. И поэтому, продув ей около сотни раз я отмотал время назад, ещё назад, до упора, до раннего утра вчерашнего дня. Пока все спали, никто не видел, что я вышел из безвременья и сел думать. Нужно очень, Очень серьёзно подтянуть свои боевые навыки. До уровня старшекурсника-боевика. И поэтому с утра пораньше я пошёл тренироваться в заклинаниях.

Из уже усвоенных уроков я знал, что заклинания сами по себе бесполезны — боевик должен быть готов применить своё заклинание в любую секунду. А для этого — определить список и количество своих заклинаний. И... я начал тренировки.

Самые большие и нудные в своей недолгой жизни. Начал с изучения заклинаний и отработки их на практике — до экзамена ещё день — я убежал, сказав проснувшимся соседям, что пошёл потренироваться.

В безвременье начал шерстить библиотеку, выбирая себе нужную магию и разучивая заклинания прямо в зале библиотеки, только в безвременье. Занятно. Заклинаний было очень много, но эффективную комбинацию для моего уровня силы подобрать очень сложно. Из библиотеки я направился на полигон, отрабатывать некоторые заклинания. Для этого я купил в магазине толстый гроссбух и начал зарисовывать туда детали заклинаний, выписывать свои замечания. На второй день, придя с книгой в библиотеку, поставил "День 2". Первый день принёс мне классификацию боевых заклинаний и несколько новых заклинаний.

Подумалось мне вдруг — японские воины и маги имеют свойство оттачивать каждую мелочь до совершенства. Каждое движение, каждую деталь. Это необычно для европейца, но... когда есть мотивация и когда есть понимание ценности своего навыка, каждая фальшь как пятно на бриллианте — лишает его всякой ценности. Поэтому оттачивать нужно до изнеможения. До одури, до потери пульса. И начать я решил с уже освоенных простых заклинаний и спаррингов — благо, на полигоне было много партнёров мне по силам. И... понеслось!

* * *

"День 14. Сегодня я освоил правильное использование заклинания стены. Невероятные вещи можно им творить, умеючи — предотвратить своё падение, остановить осколки и главное — создать рикошет другого заклинания".

"День 17. Мне начинает казаться, что время остановилось. Но жизнь продолжается — только изнурительные повторения комплекса заклинаний существенно давят на мозги".

"День 45. Я написал это? Я ещё не знал, что такое изнурительная тренировка! Сегодня Макото-сенсей, заметив, что я справляюсь со своим партнёром исключительно простыми заклинаниями, вышла против меня сама. Старая карга! Хотя что это я, ещё совсем не старая...".

"День 100. Я прозрел! На меня снизошло озарение Великого Дзен, про который я прочитал в библиотеке. Спокойствие — одно из главных качеств самурая, нечего волноваться — спокойно дерись или спокойно сдавайся! Макото-сенсей похвалила меня. Приятно, хоть и она меня знатно поваляла по татами. Начали изучать карате, причём начали с дыхания. Не представлял, насколько важны такие простые навыки для мага".

"День 111. Кажется, это называется "войти в ритм". Моё тело не развивается, ни грамма, зато магическое ядро чуть-чуть укрепилось и рефлексы улучшились. Интуитивно замедляю время — даже не представляю, это безвременье или просто рефлексы начали перестраиваться. Макото-сенсей сегодня начала с магического спарринга. Похоже, при должном начале разговора, она может взяться за меня всерьёз. Но она не знает, что уже много раз проходила это со мной, поэтому не может согласовать будущий урок с прошлым".

"День 120. Уговорил Макото-сенсей в красках рассказать про все этапы и детали подготовки. Разбил их на список и пронумеровал. Сегодня приходя к Макото только показал ей список и номер этапа подготовки и дело пошло на лад. Пришлось делать комментарии".

"День 192. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять. Повторять, повторять, повторять. Усложнять, повторять, повторять ... ой, не там начал отрабатывать. Замусорил целый лист своими корявыми иероглифами... хм... корявыми? Надо бы "замусорить" ещё пару тысяч листов. Мне не трудно, а каллиграфия в Японии очень высоко ценится. Теперь я понимаю, почему. Чувствую себя японцем!".

"День 193. Уходи, глюк! По ночам снится повторение программы. Просыпаясь, я повторяю её и снова засыпаю. Так как ушёл назад утром, ночью сплю, а утром отбегаю назад до прошлого утра. Идеальный график. Список я выполнил на двадцать процентов — мы дошли до отработки спаррингов и анализа партнёров. Тут Макото всегда предлагала одних и тех же, так что пришлось этот этап делать без сенсея — сам искал студентов и просил подраться".

"День 277. Набросился на учеников боевого факультета. В первый раз — все спарринг-партнёры, которых можно было пригласить, уже отработаны, а их тактика и образ мысли изучены. Это не даёт новых умений, я чувствую, что нуждаюсь в чём-то новом. Как будто подошёл к невидимой стене, понимая, что для движения вперёд нужно преодолеть барьер. Этот барьер для меня — спарринг. Тренировочные поединки уже не удовлетворяют моим требованиям, поэтому я живу жизнью хулигана — с утра проснулся с мыслью — кому сегодня буду чистить рыло? Кхм. Вернее — "кто будет чистить рыло мне?"".

"День 300. В дешёвой закусочной около корпуса юстиции делают чудо какой хороший рамен. Теперь обедаю там. В полдень встретил там Аясегаву, которая грустно ковырялась в салате. Поговорили по душам, она хорошая женщина. Мне бы такую старшую сестру!".

"День 333. Халк крушить! Шутка. Вернулся к тренировкам с Макото. Мы наконец-то пошли дальше, и она всерьёз взялась за мои навыки. Боевой опыт у меня есть, анализ есть, но мастерство — это то, что зарабатывается годами. Его у меня нет и, изучив всю базу, мы начали работать над мастерством. Вещь эфемерная и реальная одновременно".

"День 400. Чего не сделаешь ради любимой... И ради неё ли? Не спорю, начал это безобразие ради Аки. И цель это благородная, однако, потом вошёл в ритм и ояпонился окончательно. Я не забыл про неё и мои чувства выдержали испытание временем... если так можно сказать к такому казусу. Однако, делать то, что делаю я ради любви — всё равно что строить дом, чтобы было где повесить картину. Не спорю, само по себе картину повесить надо и это хорошо, но...".

"День 415. Я не супермен, к сожалению. Сегодня произошёл забавный казус, после которого я хотел на радостях выпить, поцеловать Аки, или на худой конец Макото, и одновременно не обращать внимания. После моего вопроса — "как я с ним справлюсь" — когда она привела одного из своих учеников, Макото ответила, что для четвёртого ранга это реально. Проверил. Да, похоже, бесконечные драки и постоянное исчерпание своего запаса магии укрепили моё ядро до уверенного четвёртого ранга".

"День 452. Поймал себя на том, что запомнил наизусть больше сотни хайку. Многословность западных поэтов, распинающихся и изливающие слова, порой с совершенно примитивным смыслом... раздражает. Да, раздражает".

"День 453. Уделяю по часу на культурное образование. Причём безвременье "в прошлом" — хожу в лес, читать японских классиков. Город раздражает".

"День 454. Попробовал написать хайку. Первая сотня получилась как-то без души. Вторая — без смысла. Третья — вообще не хайку. Всё можно учить, но не всему можно научиться".

"День 490. Сегодня Макото-сенсей вышла сразу против меня сама. Как в первые дни. Но я был готов — слил ей поединок не с таким позором, какой был раньше. Трепыхался".

"День 671. Я давно не писал ничего тут. Пора возрождать традицию. Хорошо хоть дни отсчитывал. Долгое время я спарринговался только с Макото. Монстр, а не училка! Реакция такая, что даже я со своим временем едва могу её удивить. Скорости заклинаний недостаточно для этого".

"День 700. А день ли? Я пишу это так, как будто реально проходят дни. Ни черта подобного — я такой же, каким и был. Хлюпик в очках и со шрамом на лбу. Ну... образно говоря, дни-то проходят, но... как сформулировать? Это как гамбургер без калорий. Съесть — съел, а результата только часть".

"День 710. Кажется, я понял. Пора переходить от моих простых заклинаний к сложным. Хотя я уже и третий курс младшей школы боевиков записал в простые. Учусь!".

"День 777. Бинго! Шутка. Освоил целый комплекс заклинаний и вбил их в подкорку. В том числе и предельные для четвёртого ранга — кажется, они даются мне всё легче и легче. Вернулся к жизни хулигана — нарываюсь на драки с боевиками из старшей школы, то есть от тринадцати лет и дальше".

"День 810. Повторение это хорошо. Но мало. Кажется, я чего-то упускаю, но знать бы — что именно?".

"День 919. Серьёзная драка против Макото? Не смешите меня. Побил четверых боевиков-старшекурсников — это было. Прочитал им проникновенную лекцию о совершенстве и трудолюбии. Прониклись до глубины души. Они ведь одного со мной ранга и...".

"День 995. Я устал. Но решил ограничиться тысячей дней, поэтому вышел на "финишную прямую". С утра пришёл к Макото и попросил о спаррингах, причём в полную силу и полный контакт. Пусть меня побьют, но... Она выделила старшекурсника шестого ранга. Драться было крайне интересно. Прочитал я его стиль с трудом — он его ловко маскировал. Отбиваться от заклинаний было трудно, но это уже уровень самой Макото. Первый бой он слил — не ожидал от малявки-хлюпика четвёртого ранга того, во что я превратился. Макото, понаблюдав за спаррингами, похвалила меня и вышла сама — устроила фирменный ад. Но мне понравилось — после всего пережитого я держался. Получал люлей, но уходил от всего опасного, достать меня она так и не смогла. Я её — тем более, но точность движений, предугадывание, скорость, четыре постоянно меняемых стиля, сделали своё дело".

"День 999. Не хилый такой день сурка! А вообще, по сравнению с годами, проведёнными в безвременье это красочнее и полезнее, но ничего экстраординарного. Я уже привык. Зачем я это начал? Уже и не помню. Надо перечитать дневник. Читаю и смеюсь над собой — такое чтиво надо сохранить, для чтения в глубокой старости. Последний день с Макото — я дрался так, словно нет ничего важнее победы, и уж точно забыл про свою жизнь — меня чуть не убили, отрезали руку (хотя быстро вернули обратно), я победил. Макото не ожидала, что потеря руки для меня будет немногим важнее укуса комара, хоть и больнее. Сказала, что я заслуженно победил, хотя я так не считаю — сама зазевалась, разошлась, потом застопорилась, когда применила слишком опасное для спарринга заклинание и, пока соображала, получила "серый поток", который её обезвредил и обездвижил. Последний день — никаких тренировок".

"День 1000. Я сказал "никаких тренировок"? Я ошибся. Ведь даже не помню, что там произошло. Дед что-то гневно говорил, потом на меня набросилась кузина Аки. Было больно и обидно. Дед захотел меня слить, убрать, избавиться от меня. Он в чём-то прав. Детская влюблённость в иностранца-третьерангового это совсем не то, что можно желать для своей внучки. 0.0001% за счастливую жизнь, остальное — вероятность, что дальше всё пойдёт наперекосяк. Я бы тоже попытался вразумить детей на его месте. Однако, дед не учёл моего характера, да, сильно просчитался. Враги делают нас сильнее — и этот дед, сам того не желая, преподнёс мне королевский подарок. Отдарюсь как-нибудь потом. Я уверен в победе над этой, как её... а, завтра вспомню. Кузиной? Ну, её сокурсников бил и бил хорошо, но и она не рядовой ученик. Значит, буду драться. Тем более, что я уже вплотную подобрался к пятому рангу и сейчас где-то на грани. Или скорее уже пятый? Тем лучше — всё равно надо было раскачаться до моего максимума, а тратить на это года жизни как-то не хотелось. Рано или поздно я бы начал этот марафон. Раньше думал, что лучше было бы делать это в Хогвартсе, но это же глупо! Только тут я мог одновременно отрабатывать и обучаться со спарринг-партнёрами и учителями. Надо было делать это ещё раньше. Теперь одна забота — что бы раньше времени никто ничего не заметил. Дед у меня получит за слив — ведь даже у обратной стороны есть обратная сторона!".

========== 6. Шаг назад ==========

— Заходи!

Дежа-вю. Ничего не помню, так что осматриваю свежим взглядом. За спиной деда — Хикэру и Аки, рядом преподаватели. И в уголке — кузина Маки. Сидит, делает невинный вид. Я поклонился с точностью робота.

— Поттер... — дед сидел вальяжно, — ты уже выучил японский?

— Не настолько, насколько следует, но общаться могу, — ответил я, вежливо глядя на Кодо-сана.

— Вот как? — его удивил мой ответ. — Ладно. А заданные тебе задания?

— В полной мере, Ямамото-сан.

— Я следил за твоими успехами. Похоже, твоя обучаемость значительно лучше, чем я ожидал, — не поскупился он на похвалу, тут же взяв быка за рога. — Как давно вы с Аки знакомы?

— Мы познакомились, когда я прилетел в Японию. На вокзале.

— Моя правнучка просила меня дать тебе шанс на учёбу в нашей академии. И я пошёл на поводу у неё. Но шанс и учёба это разные вещи! Ты захотел большего, даже слишком многого! Что тебя с ней связывает?

— Дружба, возможно, любовь, — не шелохнулся я.

— Возможно?

— Я не сердцеед, Ямамото-сан. Мне одиннадцать лет. Однако, если требуется уточнение, то да, я уверен в своих чувствах, — тон мой был спокойнее, чем голос Будды. Это придавало веса моим словам, несмотря на детский голосок.

Старик на этот раз замолчал на несколько секунд, не сводя с меня взгляда своих серых глаз. Я смотрел на него с ледяным спокойствием. Но в душе было волнение — без этого никак. Я же живой человек, а не кусок льда. Ямамото многозначительно хмыкнул и всё-таки перешёл к финальной части своей речи:

— Я решил. Маки! — из-за его спины встала кузина Аки, Маки. Я уже присматривался к её движениям. Немного поспешны — она волнуется. Слегка напряжена, но это скорее всего связано с дедом, а не мной.

— Да, дедушка?

— Гарри, если ты победишь Мику, то я приму тебя и не буду вам мешать. Но если проиграешь... больше не приближайся к моим внучкам!

Поднялся шум. В меня не верили, что, в общем-то, было понятно. Третий ранг — не соперник пятому, а абитура из туманного Альбиона — не соперник японскому боевому магу. Но немного задевало то, что Аки в меня не верила. Я верил в неё, хотя... если бы она вышла против седьмого — сделал бы всё возможное, что бы предотвратить бой. Потому что это нечестно и сольют её быстро. За исключением, может быть, кое-каких способностей. Мику быстро подошла к татами и кровожадно мне улыбнулась, давая понять, что если она меня и оставит в живых, то поиграется как кошка с мышкой. Что же, мы равны по силе, так что будем смотреть. Силу использовать я сразу не спешил — задействовать её по мере надобности собирался. Мику нанесла первый удар заклинанием, название которого переводится на английский примерно как "сумрачная стрела". Малозаметное и малоэффективное, но что бы начать бой — то самое. Стандартная школа, я слегка сместился в сторону и стрела прошла мимо. Мику взъярилась и отправила в мою сторону целый рой заклинаний — стрелы, ядра, пространственные... стрелы перехватил в полёте, использовав заклинание заворота — слишком уж медленные. Развернув стрелы на ядра — заклинания, в состав которых входят сложные конструкты, внешне выглядящие как медленно летящее пушечное ядро — оболочка из псевдоматерии, скрывающая начинку, как правило, имеет форму шара. Это самая простая форма, которую можно определить, задав только радиус возникновения псевдоматерии от точки в центре конструкта. Удар по ядрам породил взрыв, который и поглотило пространственное заклинание серого потока — одно из самых сложных заклинаний четвёртого ранга, поток цементирует всё, до чего дотронется. Поток был отброшен в сторону взрывом магии от прошлых заклинаний. Идеальная контратака! Всего одно простое заклинание, и все три волны врага обезврежены. Маки посмотрела на это, слегка впав в ступор — по суеверию учеников четвёртому рангу третий ничего не может противопоставить. Заклинание, позволяющее менять направление полёта вражеских заклинаний относилось вообще ко второму рангу. Хотя в зависимости от вражеского заклинания требовало различное количество энергии. Маки после лёгкого ступора взбесилась и решила сократить дистанцию — кулаки её окрасились в ярко-оранжевый огненный цвет — это вокруг них возникла плёнка "огненного кулака" — заклинания, которое создаёт плёнку из магии огня вокруг кулаков. После контакта с материей магия высвобождается, поджигая и прожигая её. Маки ловко ушла с основной линии атаки перекатом, думая, что так я потеряю её из поля зрения и со всей дури ударила меня в район шеи. Но...

Я её прекрасно заметил — заклинание "Зеркало заднего вида" — над собой я постоянно видел полупрозрачную полоску, которая становилась полностью видимой, если посмотреть на неё. Иллюзия. Маки не ушла в слепое пятно и я, коротко развернувшись, контратаковал её — против огненного кулака я применил ледяной, просто поймав её кулак ладонью. Она ещё полсекунды смотрела на это — силы у меня, что бы продержаться долго не было. Поэтому, я использовал карате. Захват, бросок через себя... Маки кувыркнулась в воздухе, приземлившись на ноги. Посмотрела на меня. Я улыбнулся:

— Неплохо, Маки-Сан. Но ты слишком поспешна.

— Заткнись! — заорала она, тут же рванувшись в бой. На этот раз дистанцию она не сокращала сходу — ударила стихийной магией — "огненный поток" и сразу после него общей — "звенящая клеть". Первое должно было сжечь меня, второе — заковать труп в ледяные оковы... нет, я так не хочу! Но завернуть огненный поток нельзя — иначе я бы уже столкнул заклинания противоположных стихий. Я ушёл с линии атаки перекатом, выставив один из редких, древних и чертовски сложных в освоении щитов — "зеркальная гладь". Заклинания скользнули по щиту и ударили рядом со мной, в татами, которое загорелось и тут же замёрзло.

— А ты хорош! — она улыбнулась так, как будто собиралась меня... кхм. Не при детях будет сказано.

— Не могу сказать того же. Я думал, маг пятого ранга, да ещё и боевого факультета, справится с самоучкой быстрее, чем за минуту.

Она снова ринулась на меня. Давил на её заискивания перед дедом. После серии неудачных атак я перешёл в атаку. Начал её коротко — ледяной пол, тройные лезвия рассекли лёд — перед ней в воздух взмыли тысячи микроскопических льдинок, потом термальная бомба — льдинки в определённом пространстве повысили свою температуру за долю секунды, с нуля до восьмисот градусов. Взрыв пара! Стена за её спиной и две парящих стены над ней, по бокам — пока пар отбросил её на главную стену, я послал заклинания чёрных цепей рикошетом, через боковые стены. Отразившись от них, тонкие линии заклинаний ударили точно в то место, куда была отброшена Маки. Пар рассеялся одним простым заклинанием. Взгляду всех предстала удивительная картина — Маки лежала на полу, придавленная стеной и скованная чёрными цепями. Первая комбинация и готова. Слишком... резкая, слишком волнуется, слишком недооценивала противника и даже не пыталась просчитать. Будет хороший урок для Маки-сан.

— Как? — она гневно крикнула на меня. — Как ты мог победить? Ты же сраный третье ранговый англичанин! — у неё из носа, кажется, текла кровь, что её окончательно выводило из себя.

— Маки-сан, сила бойца не в количестве магической энергии, а в умении её использовать. Если ты заметила, все использованные против тебя заклинания относятся к начальной школе. Просто они употреблены вовремя и к месту.

— Довольно! — громко сказал Ямамото-сан. — Отпусти её.

Я снял с Маки оковы. Зря я это сделал. Разозлённая до состояния бешенства Маки набросилась на меня с кулаками, жаждя отомстить за проигрыш. Тут я уже был в своей стихии — карате и джиу-джитсу я отрабатывал едва ли не больше, чем магию. От первого удара я ушёл в сторону, второй использовал для создания вращательного движения — для усиления удара наотмашь, в торс. Сразу за ударом в район печени — захват руки и подсечка. И я снова накладываю кандалы, повернувшись к Ямамото-сану:

— Мне точно отпустить её?

Ямамото недовольно поднялся, оттеснив меня. Похоже, он уже десять раз пожалел, что де-факто разрешил мне встречаться, вернее, иметь полноценные отношения с Аки. Что же, как я и говорил — даже у обратной стороны есть обратная сторона. Он хотел провести экзамен. Обратная сторона — хотел слить меня, а обратная сторона обратной стороны — что он попадает в ловушку собственных слов, если слить меня не получится и не будет иметь дальше того же влияния на ситуацию. Ход ва-банк хорош, когда выигрываешь...

Дед снял с Маки оковы лёгким пассом руки. Девушка была очень разочарована. Кажется, её нежная психика была чуток подпилена поражением и могла вот-вот сломаться. Дед же, недовольный, начал отчитывать:

— Я надеялся, что ты училась лучше, Маки! — гневно сказал он. Я же положил руку ему на плечо, чем вызвал удивлённые взгляды всех присутствующих. Особенно дёрнулся сам дед. Ну да, понимаю, в японской культуре личное пространство крайне личное. И лишний раз лапать друг друга не принято.

— Ямамото-сан, — я постарался улыбнуться лисьей улыбкой, — знаете, когда-то я хотел написать хайку...

— Что? — Ямамото даже забыл, что говорил. — Хайку? — он немного даже округлил глаза от такой наглости.

— Верно. Я пытался сотни раз, но ничего не вышло. Первая сотня вышла без души, вторая — без смысла, а третью — вообще нельзя назвать хайку. И чем больше я повторял и учился, тем очевиднее было — всё можно учить, но не всему можно научиться. Маки-сан не виновата в том, что проиграла. Таков порядок вещей. Может быть, у меня талант?

— Талант у тебя, может быть, и есть, но Маки одна из лучших учениц своего курса! — возразил мне Ямамото.

— Может быть, одна из самых драчливых, — кивнул я, — но не из лучших. Она не пробовала анализировать мой стиль, бросилась в атаку, сломя голову и была уверена в своей победе. Самоуверенность лечится, Ямамото-сан. А талант — у меня просто получается это легче, чем у Маки-сан.

Старик гневно посмотрел на меня, на неё, после чего махнул рукой:

— А, чёрт с тобой, принят. А с Маки я ещё позанимаюсь.

Я коротко поклонился и вышел из зала. Впереди был коридор замка — небольшие окна, деревянный, отполированный до блеска пол, с виду не такая монументальность, как в европейских замках. Пахло бумагой и сосной. Было тихо, солнце светило сквозь окна и в его лучах хорошо были видны мелкие пылинки — но их было немного. Я подошёл к окну и подставил лицо теплу солнца. Зажмурился — солнце пробивалось сквозь веки и было так тепло и приятно...

Тишину прервал звук сдвигающейся двери и едва слышные шаги. Аки. Или Маки, но точно не взрослый человек — девочка. Она подошла ко мне и встала рядом. Аки.

— Завтра я уеду, — сообщил я ей.

— Ты же вернёшься?

— Обязательно. Летом и на рождественские каникулы... это всё лето и неделя зимой. Будешь меня ждать?

— Конечно! — даже возмутилась Аки, тут же смутившись поспешности, — конечно буду, а ты что подумал?

— Просто спросил, — я улыбнулся.

— Это правда? То, что ты сказал деду? — она насупилась.

— Я не солгал ни в чём.

— И... — Аки была сбита с толку, — ты серьёзно?

— Да, — я улыбнулся ей, пристально глядя в глаза, — наверное, да. Я молод и неопытен, но не так уж и глуп, как твой дед думал.

— Гарри, ты больше похож на какого-нибудь героя аниме. Такой... знаешь, такой. И всё у тебя получается.

— Нет, не всё, — отказался я, — к примеру, у меня не получилось написать даже самого завалящего хайку. Талант со знаком минус. Математический склад ума.

— Ну не скажи. Льюис Кэрролл был математиком и талантливым писателем.

Я оглядел Аки. В кимоно она выглядела очень... красиво. Просто таки чудо, а не девушка. Однако, наша перестрелка взглядами была прервана Маки, которая вышла из комнаты.

— Милуетесь, голубки? Что же не поцелуетесь? — ехидно спросила она, глядя на заливающуюся краской Аки. Кхм. Наверное, сделаю ещё одно отступление — японцы начинают отношения чуток раньше европейцев. По крайней мере возраст согласия тут — тринадцать лет и, грубо говоря, как раз в десять-двенадцать и происходят первые влюблённости, первые поцелуи и так далее, и тому подобное. Я качнулся вперёд и накрыл губы Аки своими. Уже умел, поэтому без сомнений поцеловал её. Аки-чан не сопротивлялась и через секунду уже забросила руки мне на плечи, а я положил руки на её талию. Несколько секунд длился нежный поцелуй, который Аки прервала первой, хихикнув:

— А это так здорово. Жаль, что ты уезжаешь.

— Если бы солнце светило постоянно — оно не было бы тёплым, — нашёл я приемлемую аналогию своей мысли, что бы не растекаться многословием, объясняя, что ежедневно я ей не буду нужен. И тем ценнее будет наша встреча. Аки скосила взгляд на Маки. Кузина стояла около стенки и щёки её подозрительно раскраснелись. Кхм. А ведь правда, за такой маньячкой-террористкой вряд ли кто-то из парней приударит. Так что, не исключаю, что Аки только что стала в сердечных делах опытнее Маки, которая старше её на пять лет. Я улыбнулся своей бывшей противнице:

— Маки-сан, что вы стоите там, как не родная? Подходи...

— Спасибо, я как-нибудь в другой раз поговорю.

— Нет-нет-нет, — возразил я, уже взяв её за руку, — пойдём.

Мы отошли в соседний коридор — точно такой же, как этот. Из окна открывался шикарный вид на сад и горы. Маки высвободила свою руку из моей и гневно спросила:

— Сколько можно? Тебе мало того, что ты меня победил?

— А? Нет, ты тут не при чём. Я просто люблю Аки и в таких условиях — будь на твоём месте сам Ямамото-сан, я бы и его победил. Не принимай близко к сердцу.

— Но ты же маг третьего ранга!? — то ли спросила, то ли обвинила она меня.

— Кхм... не совсем так, но это не играет ключевого значения, — я привалился к подоконнику. — Просто надо оттачивать своё мастерство. До тех пор, пока не будет получаться, потом ещё столько же, потом до тех пор, пока терпеть уже будет невозможно. Заклинания и движения в бою должны быть как слоги хайку — осмысленны, размеренны, точны и лаконичны.

Маки ухмыльнулась, сложив руки на груди:

— Будет меня ещё учить... — отвернулась. Я только улыбнулся: женская гордость — несокрушимей горы.

Я предложил Аки прогуляться напоследок. Маки оборвала наши планы:

— Стоять, мелочь! Деда сказал, что бы вы никуда не уходили. Или ты думал, — она с вызовом посмотрела на меня, — что все собрались тут только что бы посмотреть на бой?

— Я думал, да, — кивнул я в ответ, — а что, будет ещё что-то?

— Не знаю, совещаются, — она кивнула себе за спину, где была дверь в зал, — чувствую, что для тебя это будет важно! И для тебя, Аки-нэ.

Ну что же. Переглянувшись с Аки, я выслушал её версию — дед обломился и хочет всё-таки от меня избавиться. Маки подтвердила. И обе потребовали рассказать им, где я так научился драться и всё такое прочее. Пришлось объяснять всё одним словом — талантище ужас какой. Аж чуть-чуть пухну от таланта. Маки не поверила, а Аки этого было достаточно. Она взяла мою ладонь в свою и улыбнулась. Маки отвернулась. Кхм. Ещё и ревнует... ай-яй-яй! Надо ей парня найти. Причём срочно. Мы ждали, когда остальные выйдут. Я сел на подоконник, а Аки забралась ко мне на колени. Как раз окна в замке были такие узкие, что рядом поместиться мы не могли. То ли окна, то ли расширенные бойницы. Аки забралась на меня и, в обнимку, мы сидели. Я больше не лез целоваться, а Аки пробило на поговорить и она щебетала что-то о своём, о девичьем. Я слушал это краем уха. Кажется, она промыла косточки мальчикам из её класса, смутившись, перешла на девочек, потом рассказала про платья... оказывается, под юбками школьницы носят шортики, а не труселя, как в обычных школах — во избежание извращенских заскоков, вроде приподнять магией юбку проходящей мимо школьнице-чан. Потом перешла на личности, вплоть до Маки, пока Маки не окликнула её:

— Я всё слышу!

— Ой, — Аки улыбнулась смущённо, — я и забыла.

Дверь открылась. Из дверного проёма выглянула мама Аки и, заметив её и меня, вышла, плотно закрыв за собой дверь.

— Поттер! — она недовольно посмотрела, как Аки спрыгнула с меня и, порозовев, отошла в сторону.

— Да?

— Будем знакомы. Я Матсумото Хикэру, мама Аки-чан, — она хитро мне улыбнулась. Так улыбаются друзьям детей, смеясь над их невинными неуклюжими отношениями.

— Меня вы, судя по всему знаете. На всякий случай представлюсь: Генри Джеймс Поттер. Но все зовут меня Гарри, — я вежливо поклонился. Женщина улыбнулась ещё хитрее и шире:

— Вы произвели впечатление на моего дедушку. Признаться, я уже думала, где вас похоронят. Для мага третьего ранга поединок с пятым — суицид.

— Чушь, — отмахнулся я, — во-первых — у меня четвёртый ранг. Я скромничаю. А во-вторых, как вы видели, сила заклинаний — далеко не главное. Главное — мотивация, — я улыбнулся, увидев Аки, которая пыталась прошмыгнуть за спину матери.

— Что же, приглашаю вас сегодня на ужин к нам домой. Вы же скоро уезжаете?

— Именно, Хикэру-сан.

Хикэру оглянулась и протянула руку Аки:

— Мы уходим.

— Мам! — Аки топнула ногой. — Я не маленькая, что бы под руку с тобой ходить.

— А со своим молодым человеком? — хитро прищурилась Матсумото.

* * *

Последний день, проведённый в академии был наиболее полезным. Я купил себе смартфон, планшет и даже компьютер-браслет. А так же универсальные книги с кристаллом памяти. Деньги вывел с биржевых счетов. Я почти забыл, что во время обучения каждый новый цикл вносил деньги и делал правильные ставки. Только я перегонял деньги со счёта на счёт, не выводя ни единой йены. В результате за неполный месяц я заработал примерно сто тысяч йен. Магическая валюта от не-магической не отличалась. Пользовались йенами. Подделать их было проблематично из-за заклинаний и артефактов, определяющих подлинность. Это сыграло мне на руку — ведь я после перелёта обчистил карманы многих граждан. Но не трогал эти деньги — они были нужны, что бы не остаться ни с чем. И вот... повезло. Йены пригодились, я утроил своё состояние.

А так же — поужинал с семьёй Аки — её мамой, отчимом, дядей и его женой и дочерью — уже знакомой мне Маки. Я постарался придерживаться этикета в строгости.

А на следующий день получил в нагрузку книгу, про порталы и портальную магию перемещения. Для этого нужно было либо иметь маячок, либо хорошо знать, куда высаживаешься. Ну и очень детально изучить магию порталов. И я начал это делать в безвременье — разучивать заклинание. Через ноль часов и ноль минут заклинание было выучено и с успехом мною применено. Порталы — это магия пятого и выше рангов, четвёртый тупо не сможет открыть. И... у меня получалось! Правда, на первый раз недалеко. Но это уже пятый! Я на пике формы.

Проводы были недолгими. Я зашёл попрощаться домой к Аки. Её мама открыла дверь, и пригласила меня внутрь. Я зашёл. После крика "Гарри пришёл!" наверху что-то разбилось, упало, затопало, запыхтело и через минуты три из комнаты пулей вылетела Аки. Она остановилась на лестнице, заметив меня. Я всё так же сидел на чемодане, в своей дорожной одежде. Улыбался.

— Прекрасно выглядишь, Аки.

Она молча кивнула и не спеша спустилась по лестнице, подойдя ближе. Повесила голову:

— Уже всё? Пора прощаться?

— Похоже.

— Но ты ведь вернёшься? — с надеждой спросила она.

— Не знаю. Может быть. А может и нет.

У Аки глаза были на мокром месте:

— Но как так?

— Вот так, — я вздохнул, — думаю, нам пора расстаться.

— Но ведь я... — она была удивлена, причём очень.

— Аки, я живу в Англии. И нет, тебе туда лучше не уезжать. К тому же, разница между нами больше, чем может показаться.

Аки отвернулась и убежала. Я ещё пару секунд постоял рядом с дверью. Что ж, похоже, мне пора валить отсюда. Я открыл портал и отправился в Англию.

Комментарий к 6. Шаг назад

Некоторые коментарии могут исчезать. Прошу не обижаться, лишнего флуда я не потерплю. Хотите что-то сообщить другому комментатору? Если это не касается моего фанфика, то есть ЛС. Так же прошу вас не делать предположений относительно возможностиневозможности событий и сюжетных поворотов. Типа "а почему бы ему не заработать денег, купив билет лотереи вместо игр на бирже?". Всё, что должно быть — будет, всё, что не должно быть — не будет. И будет объяснено, почему нет. Если вы имеете конструктивные предложения — в ЛС, публичные комменты это не место для обсуждения рабочего процесса.

========== 7. Ёжик в тумане ==========

Комментарий к 7. Ёжик в тумане

Перекатал.

Вышел я на окраине Литтл-Уингинга. Портал захлопнулся перед моим носом и я увидел дорожку, за ней — старую заброшенную стройку. Непривычно вонючий, промозглый, сырой воздух ударил по обонянию. Бррр. Англия есть Англия, как её не крути. Собравшись с силами, я осмотрелся, накинув на себя простенькое заклинание ночного зрения. Мир немного выцвел, как это бывает при использовании этого заклинания. Перехватив поудобнее кейс, я пошёл в направлении городка. К сожалению, я не знал укромных мест в Лондоне — иначе бы ни за что не вышел в Литтл-Уингинге. Идти до шоссе было недолго — свернув вместо Уингинга на дорогу, я потопал вперёд. На поясе была кобура с пистолетом, так что опасаться мне было нечего и некого. Одинокий мальчик, бредущий по улице, не мог не заинтересовать проезжающих мимо водителей, но остановилась только одна машина. Передо мной, на обочине. Из неё вышла дородная такая женщина, полноватая, с добрым лицом. Я остановился.

— Мальчик, что ты здесь делаешь? Где твои родители?

— Убиты маньяком, десять лет назад, мэм. Я сирота. Но я понял вас — мои опекуны — преомерзительнейшие лица, поэтому я надеюсь провести время до отъезда в закрытую школу в Лондоне.

Она оказалась сбита с толку, но про родителей больше не спрашивала:

— Давай, забирайся в машину.

— Хорошо, мэм, — я улыбнулся про себя и открыл дверь новенького форда.

Меня подвезли до Лондона. Причём совершенно бесплатно. Миссис Баррингтон ехала домой от своего сына, который живёт в Сюррее. Графство примыкало к Лондону и ездить на работу в город было удобно, а цены на жильё не кусались. Миссис Баррингтон не умолкала всю дорогу.

— А где живут твои опекуны?

— В Литтл-Уингинге, мэм. Это недалеко отсюда.

— И где же ты собираешься ночевать?

— У меня есть знакомые в Лондоне, мэм. Полагаю, их совершенно не обременит моё присутствие.

В кармане зазвонил телефон. Баррингтон округлила глаза, а я полез за смартфоном и ответил на звонок.

Аки.

— Ты что, серьёзно?

— Я уже в англии, — грустно вздохнул я, — да, нам надо расстаться. Пока это не зашло далеко. И вообще, я познакомился с вами просто потому что мы пересеклись на перроне. Не принимай близко к сердцу.

— Ты подонок! — у меня в ухе прямо таки зазвенело, — и не звони мне больше!

— Без проблем.

Я положил трубку и только вздохнул. Сколько, мать их, сложностей.

Моя благодетельница, которая сидела за рулём, с интересом спросила:

— Это что, китайский язык?

— Японский, — ещё раз вздохнул я, — У них сейчас день...

Понять миссис Баррингтон было несложно. Мобильники начали появляться в Англии только-только и цена удовольствия была неподъёмна даже для середины среднего класса. Связь дорогая, а международная — вообще разорительна. Так что эти аппараты — атрибут роскоши и серьёзных людей. В определённом смысле "серьёзных". Так что мой личный счётчик репутации у неё щёлкнул ещё два раза, перейдя на пару пунктов вверх.

— Подумать только... А что за подруга?

— Если быть точным — девушка, которую я бросил, — грустно улыбнулся я, — Аки Ямамото.

Баррингтон была не прочь поболтать на эту тему, так что я отделывался только общими фразами. И вообще, она разделяла мнение, что не в моём возрасте заводить отношения. И правильно. К концу допроса мы были уже у её дома. Жила миссис в просторной городской квартире. Мы вышли.

— Мистер Поттер, приглашаю вас к себе. Хотя бы поспите до утра.

— Я не хочу вас обременять.

— Что вы, — она захлопотала, — всё равно после того, как сын переехал я тут одна живу и его комната пустует! Заходи...

Так и быть — я зашёл внутрь.

Утро было туманным и промозглым. Я наложил лёгкие чары климат-контроля на квартиру — так что в комнате было тепло и сухо. Но окна быстро запотели. Ночью было сыро, шёл мелкий дождик.

Комната сына миссис Баррингтон была уютной, но чужой. Проснувшись рано утром, ещё на рассвете, я задумался, лёжа в кровати и смотря в потолок. Жаль, что у меня нет родителей. Как бы было хорошо жить с мамой в таком доме. Прибежал бы со школы, перехватил бутерброд, что-то крикнул маме и забежал в свою комнату. Весело и беззаботно.

Поднявшись, пошёл к окну — посмотреть на улицу. Ночью ничего не видел, да и сейчас не особо — белёсый туман полностью скрыл улицу, была видна только часть тротуара и дороги. Жила Баррингтон на втором этаже. Что бы посмотреть дальше пришлось протереть запотевшее окно. На нём остался грязный развод. Я посмотрел на руки — они были в пыли, видимо, испачкался, когда опёрся о подоконник. Да, давно, видимо, сын не был у мамы. Давно комнатой никто не пользовался.

Стояла тишина. Часы, что висели на стене не шли — на них застыло четыре часа, утра или вечера неизвестно. Серость, застывшее время... оказывается, безвременье бывает даже в реальном времени — когда кто-то уезжает и оставляет за собой пустоту. Миссис Баррингтон было скучно жить одной в большой квартире — но я не мог ничем помочь. Спешно собравшись, одевшись, я воспользовался заклинанием, поглощающем пыль и прошёлся слегка светящейся поверхностью по комнате. Подоконникам и так далее. А вот заклинание от запотевания стёкол не было.

Юные маги, только-только начавшие обучаться, раскрывают магию для себя в самых разных ипостасях. И пользуются ей тоже — там, где можно поставить чай на плиту — используют магию, там, где нужно просто потянуться и протереть окно — магию. Пытаться всё делать магией... пожалуй, это рок новичка. Но потом это уходит и всё становится нормальным.

Смотря на туман родного Альбиона я задумался: а какова цель моего нахождения тут? Силы я не получу от учёбы в Англии. Но не в ней дело. Планировать что-то — это глупо, это я уже понял, обладая такими талантами. Недаром говорят — "Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах". И это правильно, ставить далёкую цель — глупо. Что я хочу от Англии? Что я хочу от Хогвартса? Не знаю. Такое ощущение, что я просто должен пойти в Хогвартс. А ещё — мне немного жаль сородичей. Немного грустно от того, во что они выродились. И пока ещё не поздно одуматься и сказать себе "хватит". Но... это так сложно! Это же не новую моду ввести — Англия это другой мир. И что бы мир изменился — нужно изменить всё. В первую очередь — людей. Я приехал сюда, потому что здесь моя родина. Забыть её как страшный сон и уехать жить в Японию? Это как сдаться, выбросить белый флаг и сбежать с поля боя. Да и наверное теперь меня не рады видеть в Японии. И правильно — старик Ямамото далеко не такой милый дедан, каким кажется на первый взгляд. И наши отношения с Аки он использовал на все сто. Не верю я в добрые отношения в политике, и вдвойне не доверяю японцам.

У меня было такое стойкое ощущение, что всё это неправильно. Что всё, что тут творится — бред, галлюцинация, которая должна прекратиться. Сумасшествие, которое нужно вылечить. Но кто я? Всего лишь Гарри. Маленький мальчик — далеко не самый сильный волшебник, далеко не самый умный, далеко не самый богатый и далеко не самый хитрый. И никто не скажет мне, что надо делать. Нет никакой программы действий, никакого адекватного пути не видно. Смотря на утренний туман я думал, что вся моя жизнь похожа на него. Да и не только моя — я лишь недалеко вижу путь перед собой и за собой — могу идти вперёд или назад, но будущее скрыто в тумане. И никто не скажет — иду ли я в тупик. Есть ли дальше эта дорога или она обрывается. На развилке тем более непонятно — куда повернуть? Поэтому не остаётся ничего, кроме как довериться интуиции и идти туда, куда ноги несут. Но это нормально — идя в густом тумане, сомневаться, что идёшь в правильном направлении. Я своё направление выбрал. Я пришёл в Англию не для того, что бы стать сильнее — для этого следовало либо полностью переехать в Японию, либо отправиться в Америку. Японцы меня приняли только чтобы получить агента влияния. Теперь я в этом уверен — перед отъездом взыграла паранойя, которая меня и спасла — я забежал в безвремении и перетряс документы дедана Ямамото. Нет, с таким человеком у меня нет желания продолжать сотрудничать. Силы у меня недостаточно, чтобы завалить всех моих врагов. Надо будет всё-таки в следующем году отправиться в США, а до этого — заработать денег и полностью оплатить магическое образование. Тогда можно будет продолжать образование и остальную деятельность...

Допустим, добью я последователей Волдеморта. И что? С тем же успехом я мог бы ничего не делать. Как только он, Волдеморт, высунет нос за пределы своего мирка — его пустят на мясо. Как только он хотя бы заикнётся о том, что бы напасть, скажем, на соседствующий с "мирком" Советский Союз — появится законный повод зачистить Европу. Хотя брать её под своё крыло и разубеждать магов Европы никто не будет. Просто Европа... не нужна. Это слабые маги — таких завоёвывать — что стричь поросят. Визгу много, а шерсти мало.

Волдеморт — лишь переменная в уравнении, но далеко не центральная фигура. Уравнение вообще многогранно и децентрализовано — тут нет явно выраженного врага, как в катастрофе — редко всё происходит от одного фактора. Часто это пазл событий, ошибок, слабостей, складывающийся в комбинацию, приводящую к трагедии. Я хотел помочь людям? Да. Драко Малфой, он же взял у меня книгу. И он начал её читать, и именно этот невинный эпизод послужил мне толчком, это было приятно, я почувствовал, что мне это понравилось. Что Драко Малфой зачитался книгой, что он, возможно, задумался и жизнь его будет другой, не такой, как прежде. Я ничего не видел в тумане будущего, но сердце подсказало мне, что это был правильный шаг. Главное в тумане — нащупать правильный путь. По тропинке можно идти даже в самом густом тумане.

Вышел из комнаты. Дверь слегка скрипнула, но только слегка. Не так, что бы разбудить миссис Баррингтон. Пройдя до двери, я поставил свой кейс и покрепче застегнул куртку. Открыл дверь простым заклинанием и вышел из дома. Уходить — так по-английски, не прощаясь. Незачем разводить сопли и слёзы, долго кудахтать над моим положением, после чего убеждать Баррингтон в том, что я сам найду дорогу и не надо звонить опекунам и полицейским. Выйдя на непроглядный туман я пошёл дальше по улице, здраво рассудив, что рано или поздно мне встретится кто-то и подскажет, как найти метро.

Так и произошло и через десять минут я уже сидел в вагоне, с билетом в кармане. Найдя на карте нужную станцию, я молча проделал этот путь — читал книгу. Универсальная книга — хорошая штука. Кристалл записывает любую информацию на заранее зачарованную пустую книгу, он же стирает её. Сам кристалл крепился в обложке, туда же нужно было вставить кристаллы памяти с записанными на них книгами. Так как технология была японским изобретением, пока что большая часть литературы, переведённой в память кристаллов, была японской. И не надо скрываться — сидит мальчик и читает что-то в книжке, ничего необычного.

Долго не продлилась моя поездка — час пролетел незаметно. Людей было много — восемь утра, час пик, так что набивались как сельди в бочку. Спрятав книгу обратно в зачарованный кейс, я протиснулся на выход и с удовольствием вышел из метро — было такое приятное ощущение от возможности выбраться. Ощущал себя, словно утопающий, плывущий наверх — чуть ли не бегом вышел через двери на улицу. Моросил мелкий дождь. Мне то было ничего — капли до меня не доставали, стекая по магическому щиту в миллиметре от одежды. Паб я нашёл не сразу, но нашёл. Запоминал дорогу, когда шёл с Радагастом. Нда, и что это? — войдя в паб "Дырявый Котёл" я осмотрел его — деревянные столы, грубые, люди как будто с гравюры пятнадцатого века, темно, затхло... противно. Зато атмосферно — где ещё можно почувствовать себя настоящим средневековым или фентезийным магом? Но даже в "Гарцующий Пони" было лучше, чем здесь. Я осмотрел всё это с сожалением и пошёл к бармену. В средневековье трактир обязательно сочетался с гостиницей. И этот не был исключением.

— Сэр? — я привлёк его внимание, — могу я снять у вас комнату?

— Конечно, три галеона в день.

Ну и цены! Дюжина золотых кругляшей исчезла с прилавка, а бармен выдал мне ключи. Поднявшись наверх и зайдя в свой нумер, я очумел. И три галеона за это? Да что б я провалился, это...

Кровать выглядела явно потрёпанной. Пол — чёрный; единственный стул — покосившийся; грубое окно, с видом на Косую Аллею. Стекло грязное. Неприязненно пройдя сюда, я поставил кейс на подоконник и достал справочник бытовых заклинаний. Первое — это пол. Ему нужно было нормальное покрытие, вместо этих скрипучих досок. Одно заклинание — и доски рассыпались в труху, второе — на полу появилась серая хмарь. Цементирующее и облегчающее заклинание, потом — трансфигурация. Вылив на пол несколько литров трансгеля, я создал замечательное напольное покрытие и неплохой синтетический ковёр. Дальше шла кровать — тут снова пришлось задействовать трансгель. Старая рассыпалась пылью, её я переработал в трансгель, тут же трансфигурировав новую, но уже из металла, с деревянными элементами; упругими пружинами; хорошим матрасом и светло-бежевую. Стены лишились грязных обоев — вместо них появились новые. Опять задействовал трансгель, но уже тот, который получился со старой кровати. Волокна целлюлозы, льна и хлопка — то, что надо для создания бумаги. Новые обои светлого цвета, с золотистым узором, на который я пустил один из галеонов, придавали комнате нормальный вид. Бог ты мой! Свечи! Они серьёзно освещают помещение свечами? Плакать хочется. Сняв это чудо доисторической мысли с потолка я переработал его в трансгель. Металла было много, поэтому из него я сделал настенные светильники, засадив в каждый светлячок. После ремонта комната выглядела намного лучше. Несколько мелких деталей — стул из старой развалюхи превратился в новенькое, удобное кресло; прикроватная тумба — в резной стол, с ящиками по бокам. Подновил подоконник и окно — грязное стекло заменило новое, двойной стеклопакет с уплотнителями и красивая медная ручка. Красота, одним словом. Надо бы... надо бы предупредить хозяина гостиницы, а то он устроит мне секир-башка. Может быть, эта гостиница что-то вроде тематического наследия и менять её нельзя...

Я вышел из комнаты, слегка прикрыв за собой дверь и спустился в зал. Утром было совершенно пусто, несмотря на то, что в конце месяца, перед Хогвартсом, существенно увеличивается посещаемость главной торговой улицы магической Британии. Бармен скучал за барной стойкой, тут же сидел, похмелялся, какой-то пьянчужка.

— Сэр? — обратил я его внимание на себя. — Простите сэр, скажите, вы не делаете в комнатах ремонт потому, что это какая-то традиция?

— Да какая традиция, — он махнул рукой, — у меня не отель люкс-класса. Да и кому он нужен? Гостей тут почти не бывает. Так что изредка снимают комнаты, на день-два. Какой смысл делать дорогостоящий ремонт?

— Очень хорошо, сэр, поскольку я взял на себя смелость чуть-чуть подправить свой номер.

— Зови меня Том. И что же ты сделал? — он протёр бокал, поставив его под стойку.

— Легче сказать, чего я не сделал.

— Пойдём, посмотрим, — Том достал свою волшебную палочку и пошёл вместе со мной наверх. Войдя в коридор он слегка напрягся — дверь была новая. Аккуратная, тёмно-коричневая дверь с блестящей ручкой. Я шёл сзади. Том открыл дверь и... застыл в проходе. Несколько секунд он осматривал комнату...

— Как?

— Магия, сэр. Вы пройдёте?

Он прошёл в мой номер, осматривая всё. Провёл рукой по стенам, осмотрел кровать с новыми, только что трансфигурированными простынями.

— Вау... только не говори мне, что это сделал ты.

— Других тут не было, — я пожал плечами, — так вы не против?

— Нет, конечно! — даже возмутился он. — Парень, ты что, полы перестелил?

— И стяжку сделал цементную. Что бы не скрипели никогда.

Том осмотрел светильники на стенах, подошёл к окну, провёл по стеклу рукой:

— Откуда взял всё это?

— Трансфигурировал.

— Так это временно? — он расстроился. Облом? Не думаю.

— Нет, сэр. Это постоянная трансфигурация. Хотя всё имеет свойство стареть, лет двадцать эти вещи продержатся точно.

Том тряхнул головой:

— Откуда ты такой взялся? И сколько тебе лет?

— Одиннадцать, сэр. Если вы удивлены этим, то вам лучше сесть и выпить успокаивающее зелье, перед тем как увидеть работу настоящего мастера бытовой магии, — улыбнулся я.

— Бытовой магии... — Том задумчиво, так это сказал. — Интересные дела творятся. И что же там в Японии делают бытовые маги?

Мы подружились. Том оказался очень интересным собеседником — знал прекрасно всех в магическом мире — как-никак все проходили через его бар. А так же заинтересовался бытовой магией. После моего рассказа о том, как и чему учат бытовых магов в Японии, я показал ему начальные заклинания. Самоуборка пыли, постоянная трансфигурация предметов быта, шкафы для разогрева и охлаждения пищи — аналог микроволновки, только действующий равномерно. Стаканы, которые поддерживают определённую температуру налитого в них и очиститель-дезинфектор — магический шкаф, в котором всё помещённое избавляется от микробов и любой лишней материи. Идеальный очиститель, к слову.

Том оказался хорошим человеком. Наверное, моя подорванная вера в людей — это паранойя. Она конечно не значит, что у людей нет кинжала в рукаве, но всё же, нужно больше доверять людям!

А Аки... что ж, мне жаль, но это была глупая случайная влюблённость. Мы даже не знали друг друга достаточно. Это понимали, казалось бы, все кроме нас самих. В конце концов, есть много девушек, и я не хотел бы связывать свою жизнь с той, которую случайно встретил на вокзале!

========== 8. Устроены так люди... ==========

Комментарий к 8. Устроены так люди...

Ура. Я сделяль. Я сделяль!

В сером безвремении было тихо, слегка светились линии магических плетений внутри различных магических вещей. Вход в безвременье оказывается совмещён с так называемым магическим зрением. Очень полезным умением, которое можно совершенствовать практически бесконечно. Пока я в безвремении — вижу магию, какой она есть. Свечение, плёнка, внутренний свет в вещах и людях. Сила времени — странная.

Я решил прогуляться по косой Аллее, оделся поприличней, пару амулетов для защиты, оружие, кроссовки и даже — хороший зачарованный ремень. И стоило мне выйти за пределы комнаты, я хлопнул себя по лбу — такое ощущение, что стоишь на автобусной остановке в домашних тапочках. Что-то забыл, но сразу и не заметил! Идти по косому переулку лучше в серой зоне, в безвремении. Там, где меня не будут доставать прохожие, вроде "смотрите, это же Гарри Поттер!". Там, где я могу побыть один, даже будучи посреди толпы.

С другой стороны, было любопытно посмотреть не только на вещи, но и на людей. Том наливал пиво какому-то карлику в странной шляпе-цилиндре. Глупейший внешний вид из всех возможных. Около входа стоял рыжий мужчина средних лет. Я вышел из Дырявого котла и открыл стену, которая была заперта на примитивный с виду магический кодовый замок. А на аллее было красиво. Множество светящихся магических вещей, вывески, прямо таки пахнуло викторианской или даже довикторианской Англией. Узкие улочки, магазинчики, витрины и владельцы лавок... В последний день перед отбытием в Хогвартс люди покупали то, что не успели купить ранее, а некоторые только сейчас пошли за нужными вещами. И началось. Я медленно, не торопясь, прошёлся между людей. Осмотрел товар — на полке в витрине лежала гоночная метла. Архаичное средство передвижения английских магов. Сияла магией, наложенными на неё вроде бы простыми на вид чарами.

Ба, какие лица! Драко Малфой, собственной персоной, причём в сопровождении своей матери, Нарциссы. Женщина была красивая, выглядела лет на тридцать... хотя, если предположить, что она одногодка моей матери, то ей сейчас и должно быть тридцать с хвостиком. Застыла она во времени с надменным взглядом — весь её вид излучал превосходство над окружающими нищебродами. Интересно, что Малфои решили купить в последний день перед отбытием поезда? Драко же едет в школу впервые, скорее всего мама решила побаловать сына и взяв деньги, пошла с ним заняться шоппингом. Такое моё предположение.

Наверное, со стороны это выглядело странно — я стою перед ними и думаю, приложив палец к виску, что же их привело сюда. Бесстыже рассматриваю Нарциссу и гадаю, прочитал ли Драко книгу, которую я ему дал? И как результаты такого чтива, отец не посадил под замок за диссидентство?

Загадки, одни загадки... Драко сложный человек. С виду — обычный высокомерный мальчишка, но дело ведь не в нём, а в его родителях. Он не глуп, но если попадёт в компанию глупых людей — обязательно станет таким же. Короля делает его свита.

Нужно будет присмотреться к нему потом, может быть, мы сможем стать друзьями. А может быть — врагами. Никогда не стоит забывать, кто его отец и почему Драко похож на него. Мой скользкий приятель...

Обойдя Малфоев, я отправился дальше, по пути свистнул, оставив монетки на столе, фисташковое мороженое в кафе Фортескью — оно тут было единственным. Оно и понятно — это место семейного шоппинга.

Прошло время... назад прошло, и я вывалился в тот же момент, в который и вышел из номера. Спустился вниз, и поприветствовал тома:

— Утро доброе, Том. Уже клиенты повалили?

— Какой там, — отмахнулся Бармен, — завтра будет много, вот я и готовлюсь.

— Много?

— Да, — бармен выглядел и правда более энергичным, чем обычно, — детей проводят и сюда. Кто встречи назначает, кто просто пропустить кружечку и поговорить о том, как их чада провели каникулы... — Он широко улыбнулся, — а ты, кстати, тоже в Хогвартс?

— Конечно. Так что комната свободна.

— Не то чтобы это было мне так важно, но надо же соблюсти приличия, — Том поставил кружку на стол и кивнул мне на стул, — пропустишь кружечку сока?

— На обратном пути. Пойду на Аллею, посмотрю, что к чему, может быть, даже, куплю чего. Удачи в бизнесе!

Я отправился на косую аллею, постоянно посматривая на наручные часы. Итак, двенадцать двадцать четыре, тридцать секунд — Драко будет проходить мимо витрины с гоночными мётлами и попросит мать купить одну и тайком перевезти в Хогвартс. Двенадцать двадцать восемь — Флориш упадёт с лестницы на Гермиону Грейнджер, которая вытащила родителей, чтобы купить последние книги перед Хогвартсом. Двенадцать сорок — по улице пройдёт патруль в поисках мелкого воришки, который в этот момент будет прятаться под прилавком соседнего магазинчика. Двенадцать...

Короче, хватит мудрствовать, поехали!

— Привет, Драко, — я подошёл сзади к Малфоям. Нарцисса с одной стороны понимала, что нельзя покупать Драко метлу, а с другой — привыкла баловать ребёнка. Драко развернулся и заметил меня. Надо признать, что выглядел я после визита в Японию намного лучше, чем раньше. Презентабельней. Вроде бы неброско, но стоила вся моя одежда очень немало — мне пришлось потрудиться, играя на бирже и зарабатывая деньги.

— Генри, — он узнал меня, — ты тоже здесь? Разве ты не собирался в Японию?

— Я там уже побывал, — я протянул ему руку, которую он несмело пожал, косясь на мать, которая смотрела на это любопытным взглядом, — обучают там неплохо, но директор — та ещё сволочь. Хуже Дамблдора. Хотя казалось бы, хуже уже быть не может!

— Это точно, — Малфой коротко кивнул. Выглядел он как обычный мальчишка моего возраста, — кстати, позволь представить, моя мама, Нарцисса Малфой, — вежливо сказал Драко.

— Очень приятно.

— Генри, — представил он меня.

Нарцисса кивнула в ответ, но ничего не сказала, только слегка улыбнулась.

Я решил больше ей не надоедать и сказал Драко:

— Похоже, придётся идти в Хогвартс. Впрочем, я многому научился в Японии, и продолжу обучаться дополнительно в разных школах. Думаю, слетать в Америку. И на этот раз оплачу частного преподавателя.

— Хороший выбор, — кивнул Малфой, — меня тоже учат помимо школьного минимума. Мой крёстный...

— Кхм, — кашлянула Нарцисса, намекая Драко, что это лучше не говорить.

Я понял и не стал давить на это:

— Кстати, не хочешь сходить со мной во Флориш? Посмотрю, какую литературу может предложить мне Англия.

— На многое не надейся, — Драко искренне улыбнулся, — чуть больше можно найти в Лютном, но там тоже выбор так себе. Больше древние фолианты, едва ли не ручной работы.

— Ручной? — заинтересовался я, — как-нибудь в другой раз обязательно зайду туда. Наверняка там можно найти много любопытного!

Мы с Драко отправились по Аллее, а Нарцисса следовала рядом с Драко, отставая от сына на один шаг. Малфой по секрету, естественно, так, что мать слышала, сказал мне:

— Ну и устроила же твоя книжка переполоха, когда отец её нашёл.

— Ругался?

— Не то слово. Он выбросил её, хотя я успел всё прочитать. Прости...

— Ничего, она не дорогая, — отмахнулся я, — кстати, мы уже пришли...

Мы действительно подошли к магазину Флориш и Блоттс. Это был классический английский книжный магазинчик — стеллажи вдоль стен, до самого потолка — чтобы достать книги сверху нужна лесенка, которая стояла тут же, в остальном магазин имел свободный и достаточно большой главный зал, никаких ростовых стеллажей, которые лабиринтом преграждают путь. Я прервался на полуслове и молниеносно развернулся, Драко даже не успел среагировать — возможно, поттому что я использовал частичное погружение в безвременье и таким образом ускорился. Меньше чем за четверть секунды я развернулся и выбросил руку в направлении инцидента — владелец магазина, Флориш, упал с лестницы, под которой стояла Гермиона Грейнджер — странная, на мой взгляд, девочка, которая явно страдает от нехватки внимания и честолюбия. С руки сорвалось заклинание и золотистое свечение окутало мужчину, что застыл в дюйме над лицом Гермионы, которая только сейчас испуганно взвизгнула и отскочила в сторону. Но запнулась и мне пришлось использовать ещё одно заклинание, чтобы она не упала, с другой руки. Поставив обоих спасённых человеков на пол, я улыбнулся, когда Флориш посмотрел на меня:

— Вы!?

Надо сказать, что реакция публики была именно такой, которую я и хотел увидеть. Происходящее видела команда авроров, которая искала здесь мелкого воришку, и один из них коротко похлопал в ладоши:

— Великолепные движения, юный джентльмен, — это был уже немолодой человек, с искусственной ногой и магическим протезом глаза, он подковылял ко мне и впился взглядом в моё лицо. Стало немного неуютно, в этот же момент от остальных посетителей зала раздались хлопки.

— А ты не так прост, как кажешься. Давно используешь беспалочковую магию?

— Давно, мистер...

— Муди. Аластор Муди, ещё меня зовут Шизоглаз, — его глаз постоянно вращался и осматривал помещение вокруг, — не видел тут такого маленького волшебника, с рожей мелкого жулика и повязкой на правой руке?

— Видел, — кивнул я, — он в соседнем магазине, "эликсиры и зелья", когда я проходил мимо, видел его в отражении в одной из бутылок, он сидел под прилавком и что-то считал.

— Ну и зрение, — Аластор рассмеялся, — не хочешь стать моим учеником? Давно ищу себе замену!

— Если это был комплимент, то благодарю. Но я предпочту беспокоиться только о своей заднице, а остальные пусть сами о себе заботятся, — грубо ответил я, поскольку чувствовал, что этот человек не любит вежливость.

— И то верно, одной проблемой меньше, — хмыкнул он, во взгляде появилась толика уважения, — тебя как звать то, сокол ты наш глазастый?

— Генри.

— ...

— Просто Генри.

— Ну бывай, — он хлопнул меня по плечу, — если передумаешь, напиши.

Аластор уковылял по залу, толпа расступалась перед ним. Двое молодых авроров несмело шли следом за шизоглазом, люди уступали им дорогу и прижимались к корешкам книг на стеллажах.

Поднялся обычный для таких случаев гомон. Драко подошёл ко мне и сказал:

— Ну ты даёшь! Это же был Шизоглаз, сильнейший волшебник в Британии. После Дамблдора, конечно. И ты ему так легко отказал?

— Почему нет? — я посмотрел на Драко весёлым взглядом, — пусть авроры ловят жуликов и берут взятки с торгашей, а у меня желания посвящать этому жизнь — ни малейшего.

Нарцисса вдруг всё-таки заговорила:

— Драко, Генри, нам пора, иначе сюда ещё и журналисты подтянутся. Тем более, что эта неблагодарная девочка тут же сбежала из магазина...

— Да, вы правы, леди, — я грустно вздохнул, — впрочем, вряд ли здесь есть что-то интересное, чего нет в Хогвартсе.

* * *

Мы втроём пошли обратно по косой Аллее. Я заметил, как мимо нас пробежал аврор, а Шизоглаз тащил за собой на верёвке пойманного жулика — это был маленький и неприятный человечек. Нарцисса заметила его и улыбнулась, Драко вряд ли что-то понял, поэтому мы прошли мимо.

Мне пришлось открывать новую грань своих способностей к управлению временем. Посидев в кафе с малфоями три, внимание, три раза подряд, я думал. Думал и вырабатывал правильную стратегию разговора. Наконец, поняв, что ими движет в тот или иной момент времени, как они думают и какое мнение о чём имеют, я решился начать говорить уже набело, как говорится.

Мы зашли в кафе, я тут же отпраивлся к дальнему столику. Нарцисса одобрила мой выбор.

А вот официанты тут были хамские. Единственный официант работал по принципу "конкурентов нет, жрите что дают", поэтому спор между нами вышел очень скоро. Едва он подошёл и начал говорить:

— Что заказываете?

— Мы выбираем, — вежливо сказал я, заслонив собой Драко, которого могли узнать.

— Не задерживайте, у меня ещё полно работы.

— Я же сказал, мы выбираем, — вежливо ответил я, поскольку всё зло на этого хама уже сорвал в прошлое посещение этого заведения, а этому я преподавал урок по другому, — если вас нет времени на клиентов, можете закрывать своё кафе.

Он хмуро на меня посмотрел, я в ответ просто пожал плечами:

— Два фисташковых и чашку шоколада. И не тормози там.

Мы ждали заказ. Я посмотрел на часы — как раз в этот момент должна зайти скандальная журналистка, Рита Скитер, которая здесь по рабочей надобности — то есть в компании с фотографом и своим острым пером. Иначе я бы не пошёл в это кафе вообще, а отобедал в дырявом котле.

Нарцисса слегка улыбнулась мне:

— Сервис здесь не самый лучший.

— Отсутствие конкуренции делает людей грубыми, — кивнул я, — кстати, вы тоже учились в Хогвартсе?

— На слизерине. А вы куда хотите поступить? — спросила она, поглядывая в пол глаза за входом в кафе, как и я. Это такая привычка — не оставлять такие вещи без внимания.

— Думаю, на Равенкло, — улыбнулся я ей в ответ, — хотя по моему, все эти факультеты — признак деградации.

— Действительно? — она пристально на меня посмотрела, что-то, я даже знаю, что, решая, — и почему вы так думаете?

— Делить студенческое общество вообще вредно. Это школа нетерпимости к другим людям. Все эти разделения на своих и чужих, да ещё и якобы по чертам характера... всё это имеет далекоидущие нехорошие последствия. Хотите получить власть над людьми — скажи им, что они лучше других, что им нужно гордиться тем, чем они отличаются от других, и им нужно держаться вместе под вашим чутким руководством. Человек такое животное, нуждается в чём-то, что выделит его из толпы. Даст ему повод чувствовать себя исключительней, лучше других. Чувство сопричастности к некоей группе людей, стае, один из способов манипуляции. И учат студентов этой покорности стае ещё в школе, где есть четыре стаи, у каждой из которых своя политика и свой вожак. Стаи натравливают друг на друга — как тех же слизеринцев с гриффиндорцами — внешний враг позволяет сплотить стаю и утвердить авторитет лидера. И всё это, в конечном счёте, выливается в ту печальную картину, которую мы видим. Сильных магов нет, постоянные склоки, инфантильный министр и вожак-Дамблдор, право которого оспаривает вожак конкурирующей стаи, Волдеморт...

Нарцисса при упоминании имени волди посмотрела на меня пристально:

— Не боитесь произносить его имя?

— Имя? Вы имеете в виду кличку Тома Марволо Риддла, так же известного как Волдеморт? — я выразительно выгнул бровь, — ни капли. Страх — это ещё один способ манипуляции. Страх перед именем — это уже клиника, извините меня за откровенность.

— А вы интересный человек, — нарцисса, грубо говоря, ушла в себя, вильнув хвостиком напоследок и коварно улыбнувшись, чтобы я гадал, что же это значит или радовался сомнительному комплименту.

В этот момент началось представление, которое я рассчитал с точностью до секунды. Злой как чёрт официант шёл размашистыми шагами к нашему столику. Я незаметно отвлёк его внимание перезвякиванием бокалов, чтобы он задержался ровно на две секунды. В этот момент, когда он уже почти подошёл, из-за своего столика встала не менее злая журналистка, которой обломилось с ценной информацией. Двое злых людей столкнулись нос к носу и в этот момент он не успел затормозить, потому что ложечка ещё раз зазвенела по блюдечку и он отвлёкся, влепив целую чашку горячего шоколада прямо в лицо Риты Скитер. Идеально! Идеально просчитал время. Рита была очень зла, а горячий, прямо таки обжигающий шоколад, который специально раскипятил официант, попал на её лицо и грудь. Кстати, не самую плохую. Скитер взвизгнула и пнула по хозяйству завалившегося официанта, а я медленно встал и когда он попытался встать, придержал его с помощью телекинеза. Официант остался стоять в позе пьющего оленя с растопыренными ногами. Рита была очень зла, поэтому пнула со всей своей силы острым каблучком как раз по хозяйству официанта. Нарцисса была слегка смущена и посмеивалась в кулачок.

— Простите, мисс Скитер, этот хам нёс нам заказ, — я убрал пассом руки с её одежды шоколад и снял боль от лёгкого ожога.

— Это, — она тяжело дышала, её безвкусная косметика стекла с лица, вместе с шоколадом, который я убрал, так что выглядела она... очень непрезентабельно, скажем так, — да я его засужу! Нет...

— Представляете, — отвлёк я её поток мыслей, — пришёл со своими спутниками в кафе, а этот человек нахамил, нагрубил, да ещё и шоколад подогрел сверх всякой меры, не иначе желал, чтобы леди Малфой обожглась... — я покачал головой.

— Спасибо, мальчик, — она кивнула мне, — кстати, как тебя зовут?

— Генри, — Скитер уже мысленно составляла разгромную статью про этого ужасного официанта.

Когда я вернулся и сел за столик, Нарцисса спросила меня:

— Когда он врезался, мне показалось, или его что-то отвлекло?

Я понизил голос, несмотря на то, что Рита уже покинула помещение и умчалась работать над статьёй:

— Ложечка.

— А? — леди Малфой недоумённо посмотрела на меня, — какая ложечка?

— Обычная. Железная ложечка которая зазвенела на подносе. Вот так, — я сделал едва заметный пасс рукой и стоящая на столе подставочка с салфетками слегка зазвенела.

— А Рита...

— А мисс Скитер очень вовремя захотела в туалет.

— А мы...

— Очень удачно сели именно здесь.

— А вы коварный молодой человек, — Нарцисса впервые искренне улыбнулась мне, — но как?

— Элементарно, Ватсон, — я улыбнулся в ответ, — я знал, что здесь хамоватый официант и решил немного его проучить. Заметив Риту, которая известна своей эмоциональной журналистикой, придумал план. Остальное — дело техники.

Надо отметить, что Блэки — хитрые, но верные, они уважают и Силу, и Ум, и Хитрость, и умение добиваться своего. Нарцисса вобрала в себя все эти качества, но в отличии от своих сестёр она всегда варилась в котле чистокровных, и поскольку была очень красивой женщиной, у неё не было даже малейшего шанса выйти замуж по любви, или хотя бы за простого и любящего мужа. Такие девушки — объект вожделения богатых дяденек, вроде Малфоев. Она не обращала на неизвестного мальчонку особого внимания, до тех пор, пока я не признался ей, что это всё подстроил я. Сила, хитрость, ум и рассудительность, — это то, что очень редко можно встретить в английском магическом обществе. В большинстве своём местные интриги бесхитростны, а придумать комбинацию из более чем двух элементов — не в состоянии большинство записных хитрожопов. Поэтому я показал ей себя с такой стороны, что будь Драко девочкой, Нарцисса немедленно достала бы перо и пергамент для брачного контракта. Уважение в её взгляде было, как и во взгляде Аластора Грюма. Только она понимала, что и с Аластором я всё разыграл как по нотам, и тем больше она на меня смотрела так, что я начинал бояться, а не бросит ли она своего Люциуса, чтобы подождать маленько и совратить меня?

Драко чувствовал, что его мать слегка поддалась блэковскому безумию и видел, как она на меня смотрела. Слегка ревновал, но это нормально для пацана. Я же решил не подливать масло в огонь и повернулся к нему:

— Кстати, Драко, мы увидимся завтра в поезде?

— Наверняка.

— Тогда до завтра, — я пожал ему руку, галантно чмокнул руку нарциссы и двусмысленно подмигнув ей, пока Драко не видел, открыл портал в номер гостиницы...

========== 9. Паровозик чух-чух-чух ==========

Что такое цинизм? Вопрос конечно сложный для понимания. Цинизм и Хамство — две стороны одной медали, однако, цинизм в людях почему-то ценят намного больше хамства. Для меня этот вопрос был сложным, потому что я часто думал о том, циничны ли мои поступки? К примеру, я могу спасти человека от верной смерти, всего лишь вернувшись во времени и предотвратив катастрофу, но...

Цинизм стал моим спутником жизни. Цинизм это не пренебрежение моралью, просто логика. Логика зла, логика, которую эмоциональный человек считает злом.

Все мы в той или иной мере циники, но положа руку на сердце, немногие, считающие себя циниками могут ими действительно называться. Это реализм, умение видеть реальность такой, какая она есть, избавиться от глупых стереотипов, но вместе с тем — быть циничным не значит быть надменным ушлёпком, который думает только о себе и плевать хотел на всех и на всё вокруг себя, которому не важно ничего, кроме собственного благополучия. Таким "цинизмом" легко прикрывать малодушие, отсутствие адекватного мнения, убеждений, целей, и вообще всего, что отличает человека. Быдло и миллиардеров роднит именно это — псевдоцинизм. Вульгарные маргиналы, как и многие добившиеся высот миллиардеры, думают только о себе, им не ведомо сострадание или желание делать что-то не ради себя или своих целей.

Порой единственное, что их отличает — так это то, что те, кто заработал деньги, ведут себя чуточку наглее. И всё.

Я никогда не считал себя циником, в конце концов, для кого-то может быть "циничный" синоним "успешный" или "невозмутимый", а для меня это всегда было синонимом духовной бедности и слабости ума.

Однако, свободное поведение, которое явно нарушало общепринятые нормы, которое не подстраивалось под желания других людей и не считалось с их чувствами — это часть меня. От неё нельзя избавиться, она просто есть. Я не стал одеваться "Аля-Магл", и поэтому выглядел так же, как и раньше — недорогая кожаная куртка, джинсы, пистолет в кобуре на поясе, вместо тележки с вещами — браслет на руке, внутри которого были скрыты все мои вещи. Ничего необычного. Подходя к переходу на платформу я заметил семейство рыжих людей — женщину лет сорока с хвостиком — полную, грудастую, щекастую, и отвратительно вульгарно накрашенную. Двух близнецов — молодые люди в недорогой, но приличной одежде, держатся вместе, на одно лицо. Девочку примерно моего возраста, или даже меньше — судя по тому, что на ней не было школьной мантии, и мальчишку одного со мной возраста.

Странные волшебники. Обычно в волшебных семьях не было много детей, а этих — просто пруд пруди. И ведь есть ещё один, который стоит отдельно и хвастается остальным своим значком старосты.

— Эй, вы двое, вы уже таки будете проходить на платформу, или тут ловите беглого Гарри Поттера?

— Что? — близнецы синхронно обернулись и посмотрели на меня.

— О чём ты, милый, — женщина так противно искусственно улыбнулась слегка криво накрашенными губами, что у меня начали закрадываться подозрения, что отец семейства наверное глубоко несчастный человек, опоенный любовными зельями. Просто непонятно, как можно такую, простите за выражение, поиметь. Пусть даже с закрытыми глазами. Вот так и становятся убеждёнными холостяками!

— Как о чём? Вы стоите здесь, пока я шёл от входа, не проходите. Значит, кого-то ждёте. В этом году поступает Поттер, и раз его нет в магическом мире, значит, он живёт в магловском. То есть рано или поздно должен здесь пройти. А кого вы ещё тут можете ловить?

Женщина со злом посмотрела на меня:

— А ты чего встал, мальчишка?

— Так эти двое из ларца, одинаковы с лица, загораживают проход, — кивнул я на близнецов, — и не называй меня так, сама, небось, в жизни не работала, только рожаешь да сидишь дома, суп варишь, а всё туда же!

— Как ты разговариваешь со взрослыми?! — у неё аж случился когнитивный диссонанс от всего происходящего, — немедленно извинись! И вообще, кто твои родители? Почему дети одни ходят по платформе?

— Вот это — тебя точно не касается. Удачи в поимке Поттера, лузеры, — я ухмыльнулся и прошагал мимо опешивших близнецов.

Нда. Может, зря я так грубо, но блин, они одним своим видом поднимали глубоко в душе отвращение. Все. Какие-то они ненатуральные, ведут себя как притворщики. Как очень хорошие притворщики, сами верящие в свою игру, но всё же — это жлобская хитрость. Меня от них тошнит.

Войдя на платформу, я оказался в царстве детских голосов. Платформа была викторианской, в стиле ретро. Большие часы на столбе, показывали время до отправления поезда, дети, родители... Людей было много. Поезд стоял тут же — вдалеке, в его голове виднелся красивый красный паровоз, очень атмосферное средство передвижения. Вагоны тоже были стилизованы под ретро. А если быть совсем точным — то сохранены с тех пор без особых изменений.

Тут хорошее место для использования моей способности — поэтому я вошёл в безвременье и начал изучать примитивные происходящие процессы. Дети прощались с родителями. Старшекурсники, первогодки, кто постарше — кучковался вместе в сторонке, а первогодки держались рядом с родителями. О, а вот и моя бывшая спасённая, Грейнджер. Один раз я уже имел возможность с ней поговорить — но это было в другом времени, и она мне не то чтобы не понравилась, просто девочка слишком зациклена на том, чтобы показать другим, что она умнее их. Ей хочется одобрения. Я таких не любил — тех, кто виляет хвостиком и таскает тапочки, лишь бы хозяин гладил по головке... впрочем, есть вариант, подсмотренный в японской хентай-манге...

Так, выбросить из головы, выбросить! — я потряс головой, сбивая наваждение — вид голой Грейнджер на поводке и с газетой во рту... Фу, какая привлекательная гадость! Гормоны начинают разыгрываться, а зная себя — я смогу соблазнить любую девушку в Хогвартсе, включая преподавательниц. Не стоит давать гормонам управлять собой! Но что поделаешь, возраст такой, что взгляд автоматом раздевает девушек и воображение рисует, какие они должно быть симпатичные без всех этих лохмотьев, именуемых одеждой...

Сбор информации закончен. Многих я не знал, и я пошёл по платформе, тут мне ловить было абсолютно нечего. Ничего примечательного не происходило. Поэтому я прямиком отправился в поезд и занял ближайшее купе в вагоне, в котором ехали первогодки. Ехали они в вагоне, который был ближе всего ко входу на платформу. По пути я столкнулся с Гермионой — она искала себе купе.

— Это ты! — она узнала меня.

— Я.

— Спасибо тебе, что спас меня тогда... — она всё-таки отыграла одно потерянное в моих глазах очко.

— Пожалуйста. Впредь будь осторожна, не все книги одинаково полезны! — я подмигнул девочке и прошёл мимо, не став прощаться — ещё увидимся на распределении. И не дай бог — попадём в один факультет!

* * *

Купе сразу стало местом паломничества всех первогодок, которые что-то искали. А я так надеялся вздремнуть, чтобы ночью отправиться исследовать Хогвартс! Однако, похоже, не судьба. И откатом во времени тут не обойдёшься. Первым ко мне заглянул рыжий мальчик, который увидев меня злобно на меня зыркнул:

— Это ты обидел мою маму!

— Оу, какая печаль, — съязвил я в ответ, — не буду говорить тривиальные вещи, вроде того, что она первая начала — просто иди в жопу. И дверь закрой.

Однако парень не закрыл дверь, он наоборот вошёл в купе и начал браваду по поводу своей крыши и того, как плохо мне теперь будет жить:

— Мои братья этого так не оставят! — закончил он свою речь.

— Закончил? А теперь — будь добр, заткнись, выйди и не мешай мне наслаждаться видом из окна.

Может быть, изменить это событие? Незаметно проскользнуть мимо рыжих? Нет, они вызывали у меня такое отвращение, что сразу было понятно — ждали именно Гарри Поттера. А это значит — хотели подружиться, значит, мне нужно действовать от обратного — стать их врагом. Тогда, была ли это их инициатива, или чья-то ещё, их план сорвётся. Рыбка сорвалась с крючка и повиляла хвостиком.

— Не игнорируй меня!

— Почему нет? — я зевнул, — давай уже, двигай, тебя, небось, твои братья заждались! — я нагло телекинезом вытолкал рыжика из купе, но он не сдавался и пытался добраться до меня, явно уже желая дать мне по лицу.

Все эти рыжие страсти и продлились бы, если бы к нам не подошёл Драко. Он услышал потасовку в коридоре и увидел меня, пытающегося отлепить от поручня рыжика.

— Генри, — Драко подошёл ближе, рядом с ним была... О, боги ты мои, я когда увидел её, даже выпустил машинально Уизли и засмотрелся — аж немного впал в ступор. Это же Идеальная девушка. Милое лицо, уже сейчас видно, что она будет невероятно красивой, тонкая, практически миниатюрная фигурка, маленькая, но уже не мальчишечья грудь под блузкой, лицо просто таки источало милоту и нежность. Это чудо света, а не девушка. Прямо стопроцентное попадание. Она заметила мой взгляд и слегка порозовела, опустив взгляд.

— Драко, — я отвлёкся от Рона, — не представишь меня своей очаровательной спутнице?

— Э? — Драко посмотрел то на девочку, или девушку, кому как удобнее, то на меня. Девушка тоже очень любопытно на меня посмотрела...

Стоп. Назад.

Стоп. Назад.

И так четырнадцать раз подряд.

Вот Драко представляет мне Дафну Гринграсс, из рода Гринграсс. Девушка делает лёгкий реверанс, но Уизел всё портит, нападая на меня сзади.

Вот Драко представляет мне её же, но я стараюсь быть с ней приветливее, делая комплимент и выражая полную симпатию. "Боже, какая красивая" — она розовеет от смущения...

Пятнадцатый раз. Я разворачиваюсь и вижу её. Девушку, рядом стоит Драко. Уизела я выпустил из захвата телекинеза. Девушку я осматриваю коротким оценивающим взглядом, не раздевающим, но достаточно холодным.

— Привет, Драко. Ты случайно не знаешь, что это за мальчик?

— Кто?

В следующее мгновение я слегка смещаюсь влево, насколько позволяет коридор вагона и быстрым движением руки вверх, к своему правому уху, впечатываю кулак в лицо бросившегося на меня рыжика. Тот получив удар, падает, а я киваю себе за спину:

— Вот это. Представляешь, мало того, что его невоспитанная мамаша меня начала поучать на платформе, так ещё и этот припёрся и начал грозиться своими братьями.

— А, — Драко скривился, — Уизли. Потомственные гриффиндорцы. Говорят, у них больше детей, чем они могут себе позволить.

Я оглянулся и заметил, что Уизли лежал, зажимая нос, из которого текла кровь. А нехило я прокачался в японской академии!

— И в чём причина?

— Это ты о чём?

— Ну, если бы у них было меньше детей, они бы смогли их воспитать лучше, и не было бы проблем с финансами... по крайней мере, таких проблем.

— Их мать, Молли, — Драко коротко посмотрел на свою спутницу, а потом на меня, — она немного двинутая на этой почве.

— И не только на этой, — я грустно вздохнул, — значит, ещё одного врага я себе нажил. Не то чтобы такая вражда красила — скорее вызывает недоумение. Кстати, Драко, не представишь мне свою спутницу? А то как-то невежливо получается, — я сделал вид, словно не раздевал её взглядом, и не был поражён ею в самое сердце только что, просто лёгкое любопытство пополам с данью вежливости.

— Ах, да, — кивнул Драко, — знакомься, это Дафна Гринграсс, старшая дочь семьи Гринграсс. Дафна, это Генри, мой знакомый.

— Очень приятно, — голос у Дафны был соответствующий её внешности. Я уже немножко начал понимать её типаж, но ещё не до конца.

— Может быть, пойдём в купе? А то налетят ещё эти рыжие, отбивайся от них потом...

Мы зашли в купе. Дафна явно очень заинтересовалась мной. Я вёл себя как крутой парень, для меня это было естественное амплуа, учитывая мои способности. Самоуверенность пополам с умением быстро реагировать и говорить нужные слова — сделали своё дело.

Да, я выбрал наилучшую стратегию знакомства с понравившейся мне девушкой. Я пробовал делать ей комплимент, или сразу спрашивать, как она относится, если я предложу ей свадьбу, пробовал всё, от явных признаков влюблённости до брезгливости. И последние имели наилучший эффект. Женская логика — загадка загадок.

Мы сели в купе. Тут тоже началось моя работа. Я хотел произвести на Дафну такое же мощное впечатление, как на Нарциссу, а нарцисса сейчас находится где-то между уважающей меня женщиной и полубезумной Блэк, которая хочет содрать с меня одежду и... ну, вы поняли. Честно говоря, я бы не сопротивлялся подобным педофилическим порывам с её стороны — уж больно она привлекательна.

Но тут тоже пришлось работать очень тонко, не менее тонко, чем раньше. Драко удачно спросил меня, научился ли я каким-либо заклинаниям в Японии. И я постарался на все сто! Нужно было показать что-то действительно впечатляющее, такое, чтобы затмило всех английских выпускников Хогвартса, включая Дамблдора. Но вот беда — я не опытнее старикашки. Поэтому обойдёмся лайт-версией. Благо, в японских учебниках я вычитал и выучил достаточно интересных и любопытных заклинаний, которые создавали просто как дань моде, ими было модно пользоваться. Сформировал над ладонью светлячок, после закрепил его структуру и наделил её псевдоматериальной составляющей — структура приняла вид небольшого пушистого котёнка. Нет, сперва, конечно, я показал что-то более тяжёлое и трудное, но судя по взгляду и эмоциям Гринграсс, мощное защитное заклинание её не впечатлило. Я перебрал три вида животных, но птичка или змейка её не впечатлили, вернее, не было видно в её глазах умиления. А вот котёнок — просто таки заставил сердце защемить, и это было хорошо. Эмоции — наше всё. Котёнок был маленький, пушистый, белый и светящийся, и совсем как настоящий. Он умел и сам бегать, и можно было использовать как ночничок, это очень модный вид ночника в Японии. Я погладил мурлыку за ушком и умилившись сам, передал его Дафне, которая смотрела на котёнка так, словно кошки — это мечта всей её жизни. Э, не, дорогая, мечтать будешь потом, когда переродишься в теле сильной и независимой женщины, а я хочу, чтобы ты меня гладила как того же котёнка!

Пока она тискала маленького засранца, я показал Драко ещё парочку интересных заклинаний — например, освежитель воздуха, который наполнил купе лёгким ароматом цветов и бриза, и файер-иллюзион — умение выводить в воздухе надписи, рисунки, с помощью одного только воображения — их можно было сделать самыми разными, к примеру, закрепить, или сделать мерцающими, или пылающими иллюзорным огнём. Для примера я написал в воздухе красивым шрифтом имя "Драко Малфой" белыми буквами и пририсовал змеи, обвивающие некоторые буквы. Это выглядело круто, наконец, привязал эту иллюзию к маленькой монетке.

— Вот, если кто возьмёт монетку, над ней появится твоё имя.

— А в чём смысл?

— Ну, например, так можно пометить свои вещи, или сделать любую другую надпись или рисунок, чтобы все увидели. Это заклинание отдалённо похоже на тёмную метку, только оно намного круче!

— Оу, а моё имя можешь написать? — попросила Дафна.

— Без проблем... так, Дафна-Дафна... — я задумался, какой шрифт лучше выбрать, — о, точно, — выбрал красивый каллиграфический шрифт. А дальше по подсказкам Дафны добавил туда обвивающую буквы розу, которая формировала часть изображения, и анимацию белого котёнка, который играет с цветками, нюхает их и трогает лапками. Динамическая иллюзия так понравилась Дафне, что она попросила наложить её на несколько вещей. Я без труда выполнил просьбу.

А дальше снова пришлось использовать время, потому что к нам зашла Гермиона и Драко с большим сомнением на неё посмотрел, выдав несколько нелицеприятных фраз о маглорождённых. Мягко говоря, нелицеприятных.

Поэтому сразу, как только я закончил с Иллюзией, спросил у Драко:

— Кстати, Драко, я хотел спросить, а неприязнь к маглорождённым это твоя позиция, или официальная позиция твоей семьи?

— Что ты имеешь в виду? — удивился Малфой.

— Ну, если ты читал книгу, то знаешь, что во всём мире вся эта хрень с чистокровными и маглорождёнными не в ходу. И как результат — у них гораздо больше сильных волшебников. Те же Дамблдор и Волдеморт — вообще полукровки.

— Ну... — Драко задумался, — я конечно подумал об этом, но не совсем понял, почему это происходит.

— Это просто. Видишь ли, ранг мага — очень случайная величина, но есть некая, очень слабая предрасположенность к рождению сильного потомка. Причём эта предрасположенность есть у всех людей — и у магов, и у маглов. То есть, предположим, что это пять процентов населения. Это получается пять процентов от магического и пять от магловского общества — соотношение одно и то же, один к ста, примерно. Сделаем поправку на то, что большинство магически-сильных людей в Англии уже умерли, их загрызли конкуренты, они погибли в войнах, то есть — сейчас в магическом мире есть, допустим, одна-две девушки, с которыми твои будущие дети будут по силе равны или сильнее Дамблдора, а в магловском мире таких девушек около миллиона. Миллиона, Драко, больше, чем людей в магической Британии вообще.

— И? — не понял Драко.

— Поэтому волшебники из других стран предпочитают связывать себя узами как с другими магами, так и с маглами, не деля их на маглорождённых и чистокровных. Шанс, что в семье маглы и мага родится сильный ребёнок выше, чем в семье из двух волшебников. Но в то же время, велик шанс, что ребёнок вообще не будет владеть магией, потому что и обратная предрасположенность тоже встречается. В то же время, в семьях волшебников почти всегда рождаются одарённые дети, но почти всегда они середнячки — то есть четвёртого-пятого рангов. А ведь восьмой, наивысший врождённый ранг, предполагает, что у младенца будет сила, способная раздавить Дамблдора как букашку. Представь себе.

— Ничего себе... то есть только из-за того, что в магловском мире больше вероятность встретить магла с предрасположенностью?

— Верно. Именно поэтому вся мировая элита, все сильнейшие маги — это полукровки или маглорождённые. Взять к примеру Волдеморта, — я заметил, как дёрнулась Дафна, — я узнал его историю из архивных документов. Его мать из знатного рода Гонтов, совратила магла при помощи любовных зелий и родила ребёнка, Тома Риддла. Отец, узнав о том, что она сделала, был зол и не признавал сына — поэтому отказался от него. Судя по всему, эта обида осталась с Томом на всю жизнь. В приюте он вырос озлобленным ребёнком, а дальше сам знаешь, что было. Если опустить все детали, то он не такой же слабый, как большинство англичан только потому, что его отец — Магл. Мать Дамблдора — тоже магла, хотя это уже и не найти ни в каких архивах. В их семье было три ребёнка — Младший брат Дамблдора был очень слаб магически, поэтому он до сих пор работает в пабе в Хогсмите. Кабанья голова, может, слышал... А его сестра обладала огромной силой, ранга восьмого или девятого. В общем, предел человеческих возможностей. С такой силой она могла бы снести Хогвартс как песочный замок... Но вместо этого повредила своей стихийной магией свой разум, а потом вообще её убили при странных обстоятельствах. То ли сам Альбус, то ли его лучший друг, Грин-Де-Вальд...

— Ничего себе, — у Дафны глаза на лоб полезли, — но почему тогда нам это не говорят?

— Ха, ты думаешь, те, кто уже встал на рельсы чистокровности, свернут с них? Отдадут власть и весь свой мир в руки "грязнокровок"? — я выгнул бровь, — к тому же, если бы магов нормально учили, как развивать свою магию, повышать ранги, использовать и создавать заклинания, колдовать без этих нелепых палочек, то чистокровных бы просто загнали под шконку маглорождённые и полукровки.

— Хм... а почему...

Я повернулся к двери:

— Гермиона, можешь уже войти, хватит там слушать.

За дверью послышался шум, шорох, а потом дверка отъехала и в купе заглянула очень смущённая и взлохмаченная мордашка Гермионы. Она потупила взор:

— Простите, я случайно...

— Уже таки хватит извиняться, — я улыбнулся, — заходи сюда.

Что ж, пошёл новый пункт в совращении Дафны — а именно, ревность. И Гермиона мне в этом поможет!

Комментарий к 9. Паровозик чух-чух-чух

Прошу обратить внимание, что пейринг остался неизменный, ГП?.

Это значит, что он не будет вот прям сейчас клясться ДГ в любви и верности до гроба, заверяя это большими печатями.

Гарри умный. Гарри уже имел опыт подобной глупости.

========== 10. Хафлпафф, мать твою! ==========

Комментарий к 10. Хафлпафф, мать твою!

Последняя часть на сегодня. Думаю, мне нужно передохнуть. А то вдохновение снова нахлынуло!

Мы вышли к распределению. Уже в третий раз подряд. Я понимал, что именно сейчас детей будут делить на своих и чужих, на правильных и не очень, и была отличная возможность слегка попропагандировать нормальное отношение между факультетами. Уизел что-то ворчал про тролля. Я вышел вперёд и ответил:

— Всё это полная херня! — взгляды всех первоклашек скрестились на мне, они затихли, казалось, даже муху можно было услышать, — Распределяет шляпа, якобы по чертам характера. А потом вам будут рассказывать сказки, как вы должны дружно жить на своём факультете и волком смотреть на остальных. Запомните, мои юные друзья, между факультетами нет никакой разницы. Нет, на Слизерин не отправляют самых хитрых, там найдётся немало тупиц, которых любой может обвести вокруг пальца. Гриффиндор не пристанище храбрых, там найдутся трусы, на Хафлпаффе знают, что такое вражда, а Равенкловцы умеют тупить не хуже любых других. Каждый человек сочетает в себе много черт характера, и с возрастом он сильно меняется, даже если сейчас вы хитрый, вполне может быть, через пару лет станете душой компании, или будете зарываться в книги. Так что факультеты — это абсолютно бесполезное деление людей, чтобы воспитывать их в нужном ключе. Чтобы научить детей относиться к другим с предубеждением, мыслить стереотипами — если слизеринец, значит коварный и хитрый, если гриффиндорец — храбрый и бесшабашный, и так далее, — я перевёл дух и осмотрел множество детских мордашек. На лицах одних из них было написано "ну и дурак, как он не стесняется при всём народе так говорить", другие слушали и внимали каждому моему слову — особенно маглорождённые. Но и чистокровные, потомственные слизеринцы, среди них были. Особенно выделялись двое, которых Малфою навязывали в друзья — Крэбб и Гойл. Он пока что не особо с ними подружился, но они держались чуть позади всегда. Я продолжил свою речь: — История много раз опровергала эти стереотипы, но в них по прежнему верят многие, кому с малых лет вбивали в головы — судить о человеке по факультету. Возьмите к примеру Уизли, или Малфоя, — я кивнул на них, — оба из чистокровных семей потомственных Гриффиндорцев и Слизеринцев. Оба ни разу друг друга до школы не видели, но уже враждуют, потому что их родители выросли на этих стереотипах!

— Почему же тогда отправляют в Слизерин всех чистокровных? — спросил Уизел, пытаясь вывести меня на чистую воду.

— Ты сам ответил на свой вопрос, — ухмыльнулся я, — это традиция, и многие ей следуют, — я почувствовал то самое чувство, которое наполняло мою душу гордостью и теплом, трепетом. Это власть, чувство, что эти юные умы сейчас ловят каждое моё слово, думают над ней. Это было прекрасно — когда тебя слушают, когда твои слова меняют чью-то жизнь... мне это нравилось, и я продолжил уже тише, но так, чтобы все слышали меня: — Сейчас все вы равны между собой, пока на вас нет нашивки факультета, вы равны. Среди вас нет слизеринцев и гриффиндорцев, вы не относитесь к тому, с кем вы стоите рядом, с предубеждением. Так, словно с ним не стоит разговаривать, словно это что-то неправильное, но когда вы все попадёте на стул под распределяющую шляпу — вас всех начнут уверять, что вы отличаетесь чем-то, и должны идти на тот или иной факультет. А потом — вам будут мягко и ненавязчиво навязывать предубеждение, что все Гриффиндорцы тупы, Слизеринцы коварны, Равенкловцы — заучки, а хаффлпафцы — туповаты и медлительны. И естественно, превозносить положительные качества, приписываемые вашему факультету — единство, ум, хитрость или отвагу. И пусть не сразу, но вы будете вынуждены поддаться этим уговорам и так станете ещё одним поколением английских магов, которые живут с этими предубеждениями и передают их своим детям. Вы как хотите, а я никого из вас не буду считать плохим, только потому, что вы попали в тот или иной факультет. Вы все замечательные ребята и чего греха таить, симпатичные девушки, — я подмигнул смутившимся и начавшим отводить взгляд и розоветь девочкам, — вы как хотите, а я в Хафлпафф, просто потому, что у них кухня рядом, и на мозги не давят враждой с кем-то там. А что до общественного мнения — пусть утопают в своих предубеждениях, мне наплевать на их мнение. Я это я, и моя жизнь — это моя жизнь. Никому не позволю натравливать меня на кого-то или убеждать, что одна из черт моего характера хорошая, а другая — плохая!

В этот момент раздались жидкие аплодисменты от Драко, которые внезапно подхватили остальные ребята. Постепенно шум аплодисментов заполнил весь аванзал Хогвартса, я улыбнулся всем моим слушателям. Если это поднасрёт Дамблдору, который уже распланировал распределение интересных ему детей на нужные факультеты, то я готов и не на такое!

Спустившись со своей трибуны — перил лестницы, ведущей в аванзал, я присоединился к толпе студентов.

* * *

В большом зале, куда нас вела МакГонагалл, сидело множество студентов за всеми четырьмя столами. Был и пятый — во главе зала, за ним сидел Дамблдор. Не совсем великий и не совсем ужасный, он отыгрывал роль доброго волшебника из сказки — фиолетовая мантия со звёздочками, шапочка, похожая на азиатскую, очки с полукруглыми стёклами, чтобы было удобно изображая хитрость, смотреть поверх них, загадочно улыбаясь. О, да, не переигрывает ли он? Потому что вот эти блестящие звёздочки на мантии — это уже слишком.

МакГонагалл провела нас ближе к столу преподавателей — по двум сторонам от нас находились длинные общие столы студентов, сама она встала перед столом преподавателей и развернулась к нам мягким, кошачьим движением. МакГонагалл была очень фактурной женщиной, возраст ничуть не убавил её грации и строгости. Она осмотрела всех студентов, которые до сих пор находились под впечатлением от моей речи и всего остального, и заговорила театрально-выверенным тоном:

— Сейчас я принесу шляпу и вы должны будете надеть её. Шляпа решит, на какой факультет вы попадёте. Факультетов четыре — это Гриффиндор, Равенкло, Хафлпафф и... Слизерин, — она сказала название факультета Салазара так, словно говорила о факультете воров и убийц, а перед ней стояли закоренелые маньяки, а не одиннадцатилетние дети. Однако, это тоже было частью плана. План Дамблдора, насколько я понял, был в том, чтобы убедить меня идти на Гриффиндор и не идти на Слизерин — уж больно Уизли на платформе намекают, как и пропаганда Радагаста. О, кстати, а вот и он — сидит за столом и улыбается. Он выискивает взглядом среди толпы Гарри Поттера — но не находит. Шрам я скрыл за чёлкой, одел стильные очки с лёгким затемнением, которые скрывают мой взгляд — уж больно зелёные, словно два ярких изумруда, глаза, пардон за тавтологию, бросаются в глаза.

МакГонагалл так же грациозно развернулась — мне не нужно быть эмпатом или легилиментом, чтобы понять, что план Дамблдора провалился, но я в свою очередь использовал его план в своём плане — предубеждённость в голосе МакГонагалл лишь оттолкнула детей от неё и дала подтверждение моим словам. Если бы существовал сейчас сторонний наблюдатель, смотрящий сквозь пространство на происходящее, он мог бы подумать, что это совпадение, но нет. Я изучил с точностью до секунды всё, что сказала МакГонагалл, благо, она не отклонялась от плана ни на йоту. И я много раз возвращался во времени во время произнесения своей речи, и даже взял из браслета журнал, и потратил три долбанных субъективных часа, чтобы приставать к детям ещё в Хогвартс-Экспрессе, куда я возвращался во времени, чтобы понять, как они думают. Что они думают, и составлял на бумажке свою речь, которая затронула бы душу каждого. Плюс она должна быть достаточно простой, чтобы её поняли даже дети, в ней не должно быть сложных слов, сложной, закрученной мысли, оно должно быть как у Радагаста — просто и понятно.

В результате с попытки вылезти из толпы с нотацией о вреде предубеждений, быстро забытой, моя речь превратилась в бомбу замедленного действия и вызвала бурные овации, я завладел умами без всякой легилименции. И это мне нравилось.

Мне не нравилось лишь то, что они могли на меня надеяться. Честно признаюсь, мне до фонаря все эти дети. Некоторые девочки мне понравились — не так сногсшибающе, как Дафна, но всё же, ради них я включил в речь пару фраз. Но вот остальные — да мне наплевать на них. Хотят верить в сказки — пускай, лишь бы меня этой вонючей тупостью не запачкало.

Не хотел я обязательств, поэтому я искренне надеялся, что приобрету авторитет, причём это же станет моей защитой от факультетских войн или предубеждений и негативного отношения остальных.

Более чем уверен, что Дамблдор посмотрит эту речь, но он вряд ли сможет понять, в чём подвох. В его глазах я буду гениальным оратором, но вот дальнейшие мои действия поставят крест на опасениях, что я буду приобретать влияние на умы детей. Потому что мне реально насрать на всё это, я хочу повеселиться и немного щёлкнуть Дамблдора по носу, попутно не нажив себе смертельных врагов. Убивать их потом — та ещё запара, а я ленивый!

Пока пела шляпа, МакГонагалл готовилась к распределению. Песня — просто идеал! Я действительно и искренне аплодировал шляпе, кстати, единственный во всём зале. Так вести пропаганду розни и вместе с тем — подтролливать учеников — это, фак, талант!

* * *

— Хафлпафф!

МакГонагалл и все остальные были в недоумении.

— Симус Финниган! — громко произнесла МакГонагалл.

Из толпы вышел мальчишка, который смело напялил на себя шляпу.

— Хафлпафф! — провозгласила свой вердикт распределяющая шляпа.

— Гермиона Грейнджер! — МакГонагалл была в недоумении и переглядывалась с директором и деканами.

— Равенкло, — подумав немного, ответила шляпа.

Зал взорвался аплодисментами — первый студент, не распределённый на хафлпафф. Овации были очень бурными — ученики Равенкло даже встали и Гермиона впервые в своей жизни почувствовала, что значит быть в центре внимания толпы. Это пьянящее и пугающее чувство. Она на негнущихся ногах подошла к Равенкловцам и села за стол — её встречали как родную.

Следующим был Гойл. И он попал на Слизерин — все вздохнули спокойно. За гойлом шёл Крэбб. Я не совсем понимаю, по какому принципу составляют список — вроде бы по алфавиту, но некоторые вылезают вперёд, видимо, чистокровных стараются распределять после маглорождённых. Или, возможно, это тот же список, по которому велась рассылка и если в нём были вычеркнутые фамилии тех, кто не пошёл в Хогвартс, то тогда всё в порядке.

— Малфой, Драко, — МакГонагалл держала свиток с фамилиями на слегка вытянутой руке и подслеповато читала через очки, всем своим видом выражая важность момента. Казалось, морщин на её лице стало больше. Хм... интересно, какой она была лет тридцать назад? Наверное, симпатичной. Такая фактура, просто закачаешься!

Драко посмотрел на меня, после чего со вздохом пошёл к шляпе. Я зевнул, выражая этим не тольког желание поспать, но и полное пренебрежение всем происходящим.

Шляпа начала думать. Это было нонсенсом. Дамблдор даже привстал со своего трона и сдвинув очки на край носа, посмотрел на сидящего в пяти футах от него Драко.

Начались перешёптывания в зале, стоящая рядом с Малфоем МакГонагалл слегка напряглась. Она поглядывала то на него, то на студентов, и наконец, развернулась к директору с вопросительным взглядом. Но стоило лишь ей открыть рот, как шляпа на весь зал провозгласила:

— Хафлпафф! Хафлпафф, чёрт подери!

Ух ты. Драко первый, кто смог заставить шляпу так красиво объявить название факультета. Видимо, они вели мысленный диалог и Драко переспорил шляпу. Интересно, она предлагала ему Гриффиндор? Просто если убрать всю шелуху, то Драко по характеру больше вспыльчивый и резкий, хоть и с толикой надменности.

Драко снял шляпу и улыбнувшись стоявшей за его спиной МакГонагалл, пошёл к Хафлпаффцам. Сел рядом с Гринграсс и широко, искренне улыбнулся охреневшим от такого расклада Хаффам. Если Гринграссы ещё понятно, то Малфой... это называется "фак мой мозг".

Наконец, спустя ещё два распределения в Слизерин и Гриффиндор, пришла моя очередь. МакГонагалл прочитала:

— Гарри Поттер.

Я не сдвинулся с места. Она посмотрела на нескольких студентов, среди которых стоял и я, и повторила:

— Гарри Джеймс Поттер!

— Мисс, — я обратился к ней вроде бы вежливо, но с неприязнью в голосе, — Моё имя Генри. И единственные два человека, которые имели право меня так называть, умерли. Поэтому будьте добры. Я вас тоже не зову "Минни", знаете ли!

МакГонагалл была шокирована. Это опять то, что может показаться стороннему наблюдателю блажью, но нет. Во-первых — следовало подать себя так, чтобы они не видели во мне "того самого" Гарри Поттера, а во вторых и последних — я не собирался в её факультет и хотел при всём честном народе назвать МакГонагалл "Минни". Ну прямо таки непреодолимое желание.

Она посмотрела на меня, я на неё. Минерва вышла из ситуации:

— Мистер Поттер, будьте так добры — она подняла шляпу и открыла табурет. Я подойдя, сел...

* * *

2 часа спустя.

* * *

Разговор с шляпой вышел любопытный. Я жил в одной комнате с Драко — и это распределение уже успело войти в анналы истории, потому что из тридцати семи студентов тридцать попали на Хафлпафф! Для этого даже пришлось расконсервировать старые спальни, потому что никогда больше десяти человек в год на факультет не попадало, и студентам всегда хватало двух спален.

Наш декан, полная и весёлая с виду женщина, кудахтала и разводила руками:

— Сколько же вас! И почему вы только все на мой факультет попросились? — она пыталась выведать тайну великую.

— Вам честно ответить? — спросил Драко, перебивая все остальные голоса.

— Если можно. Но вас то, мистер Малфой, я никак не ожидала! Вся ваша семья же...

— В спальне слизерина холодно, а у вас тут тепло, и кухня рядом, — он улыбнулся и подмигнул мне. Я же стоял недалеко и взирал на эту картину.

Остальные студенты тоже подтвердили версию Драко, только кто говорил, что хочет, чтобы она была их деканом, а кто — что им не нравится жить в башне или подземелье. В общем, аншлаг был гарантирован! И ведь не свалишь всё на неисправную шляпу.

Дафна стояла рядом со мной. Она праздновала победу — её злейший враг, тварь, которую она хотела задушить её же волосами, сволочь, шлюха и мразь, оказалась на другом факультете. Конечно же, она не говорила это вслух, но взгляды были красноречивы! Не переборщил ли я? Мне вторую Аки не нужно, чтобы она за мной в огонь и воду, и до доски гробовой! Я мужчина в самом расцвете сил, как говорил Карлсон.

Ночью не пошёл шляться по Хогвартсу, да и все впечатления были смазаны, а потом я увидел сон, в котором Дамблдор метался по кабинету с распределяющей шляпой на голове, которая орала "хафлпафф, мать твою!". И почему-то на нём была больничная одежда, как в психушке. А потом снилась Дафна... но это уже личное....