Шепот звезд

Проект НЕМЕЗИС. Шепот звезд.

Фант. Боевик.

Два века пьянящей экспансии расплескало человечество на просторах Вселенной причудливыми мирами. Богатые метрополии, бесчисленные колонии и дикий космос наводненный теми кто отказывался признавать власть корпораций. Все они считали себя человечеством вступившим в свободную эпоху. Свободную от дремучих религий, костных законов и заплесневелых догм морали.

История о молодом воине, рожденном в стенах неприступной цитадели Ордена — планете Марс. Красная планета стала родиной и последним оплотом, странствующих судей, без жалости выжигающих 'опухоли' на древе людского рода. Тех кто был наделен правом удерживать человечество в рамках трех постулатов процветания человечества.

Но нежданный контракт молодого 'немезиса' обернулся испытаниями, в котором мало помогли боевые импланты и скрижали Ордена, оказались бесполезны навыки и сила воина. Для выполнения воли Ушедшего основателя Ордена, воину потребуется обрести утерянное.

Только оно поможет ему выстоять в противостоянии с пробудившимся древним существом. Победить в схватке и остановить легионы, смявшие некогда непобедимые флоты и поработившие большую часть человеческих миров.

ГЛАВА 1

Под унылым светом фонарей углы коридоров блестели каплями конденсата. Пересекаясь полутемными сводами, туннели бесконечного лабиринта дышали таинственными звуками и тихо капелью. Вонючий запах сырости оседал на стенах блеском и тягучими каплями, что отрываясь в недолгий полет оглашали туннели всплеском луж.

В мрачную мелодию затхлого подземелья вмешались едва слышные шлепки. Из коридора выскочила полупрозрачная тень. Остановившись под фонарем, размытая фигура проступила контурами. Настороженно вслушиваясь в звуки далекой погони, сгусток воздуха принял четкие контуры человеческого тела. Прижавшись к стенке, беглец укутался разводами разрядов и на темной фигуре замерцали энерголинии легкого пехотного комплекса, известного в узких кругах как 'хамелеон'.

На внешней поверхности брони ожили бликами дополнительные модули 'липучки'. Чувствительный к воздействию электромагнитных волн тонкий сплав металла мгновенно выстроил атомарную структуру покрытия нужной формы. Обрастая миллионами щупалец, человек прилип к стене, и буквально врастая в гранит туннеля, пополз на потолок словно ящерица. Перевернувшись на потолке на спину, фигура застыла в напряженном ожидании.

Плавно изогнувшись беглец коснулся головы. Беззвучное свечение и маска распалась на десятки лепестков, втянувшихся в обруч воротника. В темноте забелела лысая голова. Сильно вытянутый назад череп, с блеском металлических имплантов придавал ему сходство с изображениями древнеегипетских фараонов, но все портили глаза. Вместо обычных белков, весь глаз был заполнен краснотой, в котором едва угадывалась граница роговицы. Неестественная белизна, необычная форма головы и контрастно блестевшая в темноте краснота глаз, придавала замершему на потолке существу сходство с демоном из мифических преисподней. Но гримаса боли и тихие ругательство из отборной портовой брани, характерны только для знающих людей.

Насторожено прислушиваясь к звукам из туннелей, беглец слизнул каплю пота. Болезненно поморщившись, еще раз обвел языком разбитые губы. Следы недавней схватки оставили на лице ссадины и синяки. Легкая броня могла защитить от энергетических импульсов, но защитить от физического воздействия уже не могла. Незапланированная встреча с патрулем обернулась досадным столкновением ставящим под угрозу все задание. Еще не пройдено и половины пути, а тело горело ушибами и ссадинами.

Скривившись от воспоминаний нелепой стычки, беглец закрыл глаза, задышал ровнее.

Задание по скрытному проникновению к реактору поместья можно считать проваленным. Удар по блоку маскировки оказался критическим. Под ребрами зудело от перегрева и маскировочный полог искривления больше трех минут не держался.

Оставалось только начинать не запланированный 'просвет'. Открыв глаза, беглец покосился на предплечья. Спаренные стволы излучателей краснели перегретыми раструбами и ощутимо обжигали руку сквозь толщину брони. Подчиняясь мысленной команде, над тупоносыми стволами проступило табло с последним десятками зарядов. Стараясь не сорваться с потолка, воин принялся растерянно ощупывать весь пояс.

Шептун, я закрепил все обоймы... — без эмоций прошептал беглец. Отдавая мысленное усилие попытался освободиться от зажимов приклада, живыми щупальцами обхватившего руку по самый локоть. — Фиксирую возражение!

Отклонений от исходных данных не обнаружено. Возражение отклонено. Цели миссии прежние.

Возник в сознании безликий ответ.

Подавив эмоции, беглец саданул почти бесполезным оружием о гранитный потолок, и тут же насторожено замер. Из провала левого туннеля послышался тихий шелест металлических лапок. Коснувшись воротника, человек моментально укрылся маскировкой, и костюм слился с потолком в единое целое.

На перекресток выскочил уродливая конструкция из функциональных модулей и многосуставных манипуляторов. Остановившись на ярко освещенном пятачке пересекающихся коридоров, 'ищейка' неподвижно застыла.

Приплюснутый головной модуль закрутился в непрерывном сканировании. Из головы выдвинулись десятки чутких сенсоров. Словно живое насекомое, ищейка заметалась в поисках направления наиболее полной концентрации запаха беглеца. Не определив направления, уродливая конструкция издала пронзительный вой. И спустя мгновение туннели зашелестели шорохом спешащих сородичей.

С лёгким хлопком отвалившись от потолка размытая тень упала вниз. Блеснувшие на локтях лезвия вошли между стыками черной чешуи.

Как только хищный блеск лезвия с треском проломил корпус, 'ищейка' взорвалась движениями. Пытаясь стряхнуть смертельную угрозу, проникающую к силовым узлам, киборг попытался кувыркнуться, но жала уже пробили гибкий слой внутренней брони и перерубили управляющие цепи.

Дернувшись в агонии, центнер метала и квазиживой органики заскреб по граниту стальными лапами. Оставляя глубокие шрамы белесой крошки, механизм безвольно завалился набок, и оглашая коридоры эхом скрежета, задергался в конвульсиях, извергая струи технической жидкости.

С головой искупавшись в вязкой жидкости, стекавшей с тела зелеными кляксами, беглец поднялся на ноги и бросился в глубь туннеля.

Спустя десять минут стремительного бега, оставляя далеко за спиной звуки далекой погони, беглец выскочил из гранитного лабиринта на просторную площадку. Небольшая пещера имела всего лишь один выход, путь к которому перекрывала алеющий на полу узор силовых линий. Пропускная пентаграмма светилась яркими лучами, и плотным узором перегораживала доступ к створкам технического входа в поместье.

Склонившись над орнаментом, беглец опасливо уклонялся затрепетавшего рядом луча сканера.

Осторожно разглядывая узор, лазутчик тяжело вздохнул. Судя по интенсивности и реакции, под простым сканером скрывается система охраны и если в узор наступит чужак — лучи мигом превратятся в плазменные резаками.

Оценив высоту потолка, и яркость свечения едва дотягивающую до полутора метров, диверсант прижался к стене у входа. Реагируя на команды единой системы управления броней, сотни щупалец 'липучки' пробились наружу едва заметными волокнами. Взобравшись по отвесной стене и потолку словно муха, диверсант пополз к шлюзу. Зависнув верх ногами возле створок, человек достал из поясного контейнера кровоточащий обрубок кисти. Впихнув в него шип электронного жучка, замигавшего индикатором активной работы, расчетливым движением забросил обрубок в начало пентаграммы.

Раздавшийся шлепок породил волну активности узора. Лучи забегали с нетерпимой яркостью, но получив генетическое сравнение биокода и ложные данные о массе, внешнем виде человека 'ступившего' на пентаграмму, сканеры выдали ровный зеленый свет. С мягким гудением створки поползли в стороны.

Как только в щель стало возможным просунуть руку, диверсант забросил во внутрь пригоршню мутных шариков. Раскатившиеся по тамбуру горошины мобильных сенсоров раскрылись ножками, и по полу и стенам разбежалась стая паучков.

Дождавшись полного отчета сканеров, и раскрытия створок, беглец сгруппировался и раскачавшись, одним движением влетел в тамбур, и кувыркнувшись глубже, застыл посреди коридора в с широко разведенными с гудевшими активацией излучателями.

Судя по зелени, витиевато устроившей заросли под потолком и отделки мраморных стен, это не технический уровень как предполагалось в начале, а как минимум близкие к покоям уровни обслуги.

Бесшумный счетчик отсчета до конца операции, напомнил о себе противным зудом. Диверсант укрылся мерцанием, и бесшумной тенью устремился к ближайшему повороту.

Но выскочив за угол, чужак столкнулся с охранником. Беспечно закинув тяжелый излучатель на плечо, вместо глухой маски стандартной полицейской брони, на лазутчика уставились выпученные от неожиданности глаза.

Не прерывая движения, лазутчик вогнал в лицо охранника выросши из кулака лезвия. Подхватив обессилено обвалившееся тело, нарушитель замер над поверженным противником. Бережно удерживая бьющееся в конвульсиях тело, он шустро пробежал по карманам, и выверну содержимое поясных контейнеров. Не найдя нужного, чужак вогнал черное яйцо в месиво плоти заменившее лицо охранника. С чавканьем пропав в страшной ране, жучок завибрировал и мелким дрожанием погрузился в глубь вскрытого черепа. Спустя несколько мгновений, вынырнул из кровавого месива вместе с рапортом о вскрытии информационных накопителей, подключенных к сознанию умирающей жертвы.

Привычным движением отрезав кисть, чужак приложил жучок к готовой 'кукле'. Положив обрубок в герметичный пакет, к еще трем 'образам' охранников, он уже собрался уходить, как в тишине коридора раздался тонкий писк вызова. Оглядываясь в поиске источника, чужак уставился на гладкую поверхность черного шлема охранника, уже полностью покрывшегося разводами ставшей сворачиваться крови.

На внутренней поверхности забрала горел красный индикатор вызова с центрального поста охраны. Едва сдерживая желание выругаться, и возмутиться от невозможно оперативной реакции службы безопасности, размытый контур сорвался в стремительном забеге.

Времени на маскировку уже не оставалось. Обнаруженный лазутчик, это мертвый лазутчик. А это автоматический провал миссии 'просвета'. В течении получаса поместье превратится в разворошённый муравейник, цель миссии окружит себя тройным кольцом охраны, вызовет подкрепление или вообще покинет подземный комплекс и тогда вообще ни каких шансов. Единственное, остался призрачный шанс затеряться в лабиринте, забиться в щель и впасть в спячку. А как шумиха поутихнет, спустя несколько дней повторить проникновение и начать просвет заново. Да вот только гарантии на то что цель останется в поместье,— не было никакой.

Значит у него выбора нет. Цель просвета должна быть ликвидирована любой ценой! Орден всегда добивается своего. Какую бы цену не пришлось за это уплатить...

Без разбора толкая боковые двери, лазутчик пытался убраться с главного коридора, который вскорости наполнится поднятой по тревоге охраной.

Есть!

Дверь с мягким шипением прогнулась и ушла в сторону. Типичная каморка для обеспечивающего персонала — стол, стул и лежак с дергающимся в припадке телом. С готовностью действовать, чужак ворвался в комнату. Мгновенно оценивая возможную угрозу, чужак навис над лежаком с занесенными для удара лезвиями.

На мгновение замерев, диверсант замер над телом человека. Хозяйкой помещения оказалась голая девушка с натянутой на голову обруч полного вирт погружения. Выгибаясь дугой и исходя криками сладострастия, девушка испытывала яркие эмоции. На дешевом пластике пола валялся зашарпанный терминал. На встроенной проекции крутилась известная заставка запрещенной 'продозы', программного продукта транслировавшего в мозг сильнейшие импульсы сексуального возбуждения. Подсевшие жертвы превращались в тени людей, мечтавшие лишь об очередной порции виртуального счастья, напрочь игнорировавшие живые радости жизни. И самое печальное жить таким жертвам оставалось считаные дни. Как говорилось в служебных докладах, жертвы 'продоз' за несколько месяцев превращались в высохшие мумии и умирали с безумной улыбкой на лице.

Оставив девушку в мире электронных грез, чужак медленно осмотрелся. Заметив под потолком люк воздушного колодца, он бросился к стене. И прильнув к стене заскочил на стену и почти добрался к решетке воздуховода, как сзади послышался легкоузнаваемый гул.

Резко повернув голову, диверсант встретился с провалами стволов тяжелого излучателя и прищуром васильковых глаз, сощуренных совсем не в сексуальном желании.

Стремительный рывок в сторону, лишь бы уйти с линии прицеливания, был прерван спаренным залпом.

Яркая вспышка перехватила лазутчика в полете, и размазала по стене прихлопнутым насекомым.

Наполняя помещение кислым запахом тлеющего композита, лазутчик попытался подняться на ноги, но страшная рана разорванной брюшины, с ворохом спеченных внутренностей и оплавленных имплантов, не дала сделать и шага.

Обнаженная девушка медленно сдвинулась с места. Не выпуская массивный излучатель, грозными обводами казавшийся дикостью в руках красотки, резким кивком стряхнула обруч виртдоступа.

Плавным шагом оказавшись над поверженным противником, отработанным движением охотница на охотников приставила стволы к виску жертвы. Хищный оскал победительницы и легкий смешок, совпал с контрольным выстрелом.

ГЛАВА 2

Шептун, это не достоверно!

Воин, да как язык поворачивается такие обвинения произносить! Цель моих симуляций это моделирование максимальной реалистичности!

Ехидный голос прозвучал в сознании остужающим потоком, смывающим остатки болевых ощущений от разрывающего на части черепа.

— А ты в очередной раз нарушил основное правило! На 'просвете', за спиной живых не оставляют!

— Пустые отговорки, — мысленно возрази воин, — ты вновь игнорируешь замечание и пытаешься возложить вину на меня за все мыслимые и немыслимые огрехи.

— Вот еще. Все твои замечание это нытье неудачника!

— О, Скрижали. Ну за что мне такое наказание...

-Я не наказание, а твоя избранность!

— Достаточно, у меня вновь эмоциональный дисбаланс начинается. По прибытию в Цитадель, я подам отчет о предвзятом отношении...

— Ой напугал, боюсь , боюсь... Подумаешь, помучают меня логическими построениями четвертого порядка, а вот тебя будет намного хуже. Загонят в лабиринт, и как минимум на три круга. А все из-за чего, чугунная задница? А из-за того, что кто-то рассеянная растеряша!

-Возражаю! Первое. Обоймы были закреплены, и они никак не могли выпасть. С полными излучателями уровень был бы пройден без задержек! Второе, это девушка! Ее присутствие в комнате для прислуги не естественно. Тем более проклятая 'охотница'! Откуда в этой забытой планете, да в комнате обслуги, оказаться экстра бойцу, да еще под симуляцией состояние 'продозы'. И третье. Откуда у нее, штурмовой комплекс, он идет только в комплексе с тяжелой броней, 'У-БОЙ-300'?

Обойма выпала из-за клапана который ты не проверил, — ехидный голос вторил сознанию создавая впечатление стоявшего за спиной человека, — а девушка... А может она специально тебя ждала! Это подсадная утка, ты сколько возился в лабиринте?! Вот СБ и сделали ловушку...

Продолжая перечислять ошибки в симуляции одиночного задания, 'шептун' не пропускал ни одного промаха. Подмечая любую оплошность, раздувал их до катастрофических масштабов, и в следующий раз грозился построить уровень исключительно на подобных ловушках.

Воин промолчал. Переспорить этого умника никогда не удавалось. Этот изворотливый разум всегда находил лазейки, всегда изворачивался, и никогда не признавал себя виноватым. Да и спорить было не о чем. Могло быть или не могло быть, он должен быть внимательнее к мелочам. И меньше пытаться размышлять, а больше действовать!

И учитель строго выговаривал за подобные промахи. Считая его мягким для 'немизиса', наставник нет от нет да намекал на ходатайство о новом выборе предназначения. Но он не соглашался. И всегда твердил о своей решимости служить Ордену воплощением воина.

Качая головой, старый воин способный лишь учить, проводил очередной разбор допущенных ошибок, загонял молодого парня в реальность жестких 'просветов'.

Бесконечные серии смертей, то в роли убийцы, то в роли жертвы, должны были лишить ученика любых остатков 'пустых эмоций и лишних мыслей'. Но не в его случае. Почему-то всегда он находил повод чтобы избежать случайных жертв 'просвета'. Поэтому разбирая его промахи, учитель хмурился и только оправдывая все молодостью, вновь и вновь отправлял его в симуляцию 'тысяча и одна смерть' ...

Сбросив состояние ледяного равнодушия, всегда охватывающее после воспоминаний симуляции, воин открыл глаза. И сразу же заморгал от холодка 'киселя'.

Шептун, опять температуру упустил?

Не капризничай. Все в порядке. Или ты обиделся за учебку? Да ладно тебе, не к лицу несущему волю вести себя как маленький ребенок...

Прозвучала в сознании мысль электронная составляющая объеденных разумов. И если его часть всегда старалась быть логичной и опиралась на рассуждения и требования Скрижалей Памяти, то напарник был верхом нелогичности, эмоциональности, и какой-то извращенной болезни в переворачиванию всего с ног на голову. Вот и сейчас, вместо того чтобы просто проверить показания сенсоров и пробежаться по алгоритмам своей деятельности, стал искать вторые смыслы там, где их не было.

— ... так что расслабься. Внешняя среда в пределах нормы. И, да, мы прибыли в расчетную зону, 'лоно' сливать или еще плещемся?

Не дожидаясь подтверждения команды, вокруг тела забурлила тягучая жидкость.

Сквозь сонмища пузырей проступили границы прозрачного кокона, а за ним тесные черты единственного 'просторного' помещения его корабля.

Смывая остатки 'живой' жидкости, обеспечивающей легкость переноса перегрузок и переработкой отходов жизнедеятельности тела пилота, тело обдали струю прохладного тело дезинфектора. Подняв руку, пилот с любопытством осмотрел руку со стекающими каплями физраствора. Мутные капли белого киселя, почти не отличались от кожи, на которой черные провали разъемов.

Все еще не привыкнув к последней системе имплантов, воин сконцентрировался на внутренних ощущениях. Ответная волна отклика пришла с опозданием.

Тусклый блеск разъемов, точно вымеренными каплями застывшего металла тянулся до локтя. Разъедая кожу стальными воронками для прямого подключения ручного оружия 'немезисов', имплант еще был чужим.

Последний контур вживили перед вылетом в самостоятельный рейд и он еще ныл зудом, запоздало реагировал на тестовые команды и дергано вливался в сплетенное сознание. Вот и сейчас — по параллельной нервной системе побежали потоки импульсов подготовки к слиянию с бортовыми системами, а рука все еще оставалась немой.

Дождавшись пока затихнет последний всплеск раствора, пилот коснулся колпака. Прозрачная стена кокона втянулась в пазы, и тело обдало холодом руби управления, с царившей в ней минимально допустимой температурой переносимой модифицированным организмом. Прямо под рукой открылся проем, и выступил баллон со спреем. Обдав себя облаком аэрозоля, человек дождался когда стекающий гель застынет не теле тонким слоем, и превратится в первый слой 'живого белья'. Оттягивая следующий этап, воин выдохнул облачко пара. Ему нравилось ощущать кожей малейшее колебание потока воздуха, то чего не хватает в облаченном в броню состоянии, но регламент однозначен. Воин Ордена облачен в броню всегда.

Поверх первого слоя имплантантов одевается легкая прокладка, затем подключение к шейным позвонкам управляющих блоков 'хамелеона', и лишь потом, на тело опускается каркас из ажурных сплетений универсального комплекса, со множеством слотов подключений.

Это была одной из самых оберегаемых технологий Марсианской Цитадели. Она являлась средоточие и коммуникационным 'слоем', к которому подключаются блоки управления, оружейные комплексы, модули защиты, или какие-то дополнительные системы необходимые для выполнения миссии Ордена. И за сохранностью свои тайн, Марс следил очень серьезно.

Только замрет сердце воина, вся электронная начинка превратится в высокотемпературный шлак, и наковырять в нем можно только бесформенные куски сплавленного металла.

Выведи карту пространства, — сформулировал мысленный приказ Воин. И тут же уточнил у соседа по сознанию:

В пищевых резервуарах, что-нибудь осталось?

Со жратвой туго, — с секундной заминкой, возник ответ Шептуна, — последний раз приземлялись месяц назад. Выделенных денег хватило на заправку, пополнили расходники для воспроизводства боекомплекта и остаток ушел на низкокалорийную биомассу.

Давай, — обреченно согласился Воин устраиваясь в пилотном кресле. Поерзав до глухих щелчков вставших в пазы шунтов 'хамелеона', дождался волны мелких судорог от оживших имплантов, и скомандовал, — готовность ноль, первая ступень слияния...

Каждый раз проходя слияние с электронными системами, воин удивлялся и пытался найти ответ на вопрос о смысле помещения двух разумов в одно тело. Ведь как ни анализируй, как не проводи обучение и тесты на психологическую совместимость, но он не понимал логику чужого разума. А самое странное он не понимал откуда в искусственном сгустке цифрового кода, берутся эмоции, логические построения, или образы, которые противоречат изученному в Скрижалях, несущих в себе вековые данные из истории Ордена. Да и сам 'шептун' тоже не мог ответить на вопросы о своем происхождении. Говорил, что впервые осознал себя лишь с первыми импульсами поступившего в электронные цепи питания. Хотя иногда, нет от нет, да обновляется о Старших. Но на все попытки развить эту тему, отправляет в дальнее путешествие в ... службу 'мозгокрутов'. А встречаться лишний раз с братьями из 'очистки', не хотелось ни разу.

Уж слишком много становится в памяти провалов. И почему то всегда на первом месте самые яркие, и самые первые.

В тот день, ничем не примечательный из ежедневной муштры, строй мальчиков послушников прибыл в медицинский блок. И перед замершим построением, громовой раскат сержанта-ветерана известил, что с сегодняшнего дня они переходят на новый этап обучения. Без того почтительно молчавшие мальчишки настороженно замерли. Все уже знали свое будущее по проникновенным разговорам с Учителями, но было тревожно и в тоже время радостно. Сейчас они сделают первый шаг к смыслу жизни Воина Ордена.

За спиной здоровенной горы брони, с начищенными блеском посеченных осколками имплантов, блеснул лысиной невысокий человек. Выйдя на середину строя щуплый брат с морщинами и татуировками четвертого ранга, и выступающими из висков чувствительными сенсорами встроено вирткмплекса, говорил едва слышным голосом. А судя по блуждающему взгляду, тяжелому запаху и множеству умных и непонятных слов, обтертые вторым годом послушничества, мальчишки определили в нем 'мясника'. Брата по Ордену, выбравшем служение в медицинской сфере. Тот кто работал со слабой биологической оболочкой и отвечал за здоровье тела.

И сегодня, как раз ему выпала честь укрепить тела послушников первой волной изменений. Ровный голос и обволакивающая умиротворенность усыпила разум, и уже остальное помнилось как отстранённая картинка.

Вот их стали уводить из строя серые тени ассистентов. А они стояли и терпеливо ждали своей очереди под звучавший отовсюду торжественный Марш Воли.

Когда под руки ввели в небольшую комнатку с ярким освещением, ему стало не комфортно. Под действием неизвестности и смены обстановки, оцепенение сменилось тревожностью.

Он покосился по сторонам. Десяток причудливых манипуляторов, в хищном ожидании замерли над железным столом с металлическими захватами.

Тихо гудели стены с выведенными проекциями медицинских систем. И как только он лег на хромированный хирургический стол, под ослепительные лучи сканеров, начавших обшаривать тело утробным урчанием, над ним склонились безликие тени братьев с масками в виде проекции из множества быстро меняющихся картинок. Острый укол в плечо и наступила темнота, с которой начался отсчет тридцати суток. Семьсот двадцати часов боли. Сорока трех тысяч двухсот минут полного отчаяния.

Его разрезали и сшивали. Редко под общим наркозом. Чаще под местным. Но не более, чем был нижний болевой порог нервной системы. Чуткой электронике важен отклик бодрствующей мозга. А то, что тело корчилось в припадках, это было вторично. Воин Ордена должен познать боль. И он познавал.

Познавал вместе с разобранным и собранный заново позвоночником. Познавал с вживленными первыми имплантами усиливающих шею, для того чтобы череп не мотало под увеличившимся весом.

Познавал под хирургическими манипуляторами в многоэтапных операциях, вживлявших в нервную систему последние контуры связи 'шептуна'.

Познавал в эпилептических припадках от сеансов приладки искусственного разума и сознания человека, от бесконечных тестов на устойчивость и калибровку реакций организма.

Было все.

И разряды выгибающие тело дугой, и отторжения неподходящих сплавов, и припадки эпилепсии.

Но спустя полгода обязательных для всех братьев Ордена процедур, сплетение сознаний человека и искусственного разума проекта 'немезис' срослось в единое целое, и стало взаимодействовать как положено....

Аккуратно придерживая маску с эластичными шлангами подачи биораствора, Воин проглотил скользкую кишку подачи биораствора напрямую в желудок. Усмехнувшись словам Шептуна о том, что они могут есть все, главное правильно выбрать рецепт приготовления, он щелчком вогнал предплечья разъемы от медицинского реаниматора.

Проверив крепление маски, пилот откинул голову на подушечку 'трона', мягкими лапками припавших к черепу. И сразу же стены потеряла четкость и вокруг проступила бездна космоса.

Шептун, четкость! — потребовал воин. — Распределяем сектора. На тебе сенсоры обнаружения и управление внутренними функциями. Управление полетом и вооружение беру на себя....

Шептун обижено отозвался раздражением и перед взором замелькали сухие строчки рапортов вспомогательных систем. Затылок потянуло приятной тяжестью. Через устройства сопряжения в сознание потекли терабайты данных, где их услужливо принимала и обрабатывала вторая составляющая их тела,— разум Шептуна.

Заключенный в никелированном утолщении на затылке, сосед по телу делал его копией изображения с фресок о египетских фараонах. Но внешний вид был последним о чем переживал воин, ведь главное это приобретённое функциональное преимущество. Вместилище искусственного разума, позволяло его модифицированному телу легко находить общий язык с любой электронной системой, превращая напичканное смертоносными имплантами тело в совершенную машину для убийства.

ГЛАВА 3

Космос вспучился пузырем гравитационного возмущения, и среди сияния звезд вспыхнула сверхновая. Спустя мгновение яркость кокона уменьшилась и сквозь возмущения проступили плавные контуры корабля.

И только гравитационный водоворот успокоился, корабль покинул аномалию и погасив движение, неподвижно застыл среди звезд. Спустя мгновение корпус покрылся трещинами, тут же налившихся зелёным сиянием оживающих систем, корабль начал трансформацию в боевую форму. Плавность линий сменилась угловатостью броневых сегментов, и на место обтекаемости и стремительности пришла мощь и защита.

Силуэт скрещенных полумесяцев, с хищно устремленными вперед орудиями теперь нельзя было спутать ни с каким другим кораблем. Технологиями трансформации космических кораблей и энергетических каркасов владел только флот Ордена.

Оживая маневровыми вспышками, штурмовик развернулся в сторону планеты. Мигом украсившись мозаикой сегментов энергетического поля, контур корабля расплылся в лиловом мареве.

Переливаясь синевой, и кутаясь в белые покрывала, кислородная планета встречала корабль во всей красе. Царство зелени и синевы, еще не изъеденной цивилизацией поверхности куталось в облачные кружева, которые нет от нет, да укрывались вспышками выходящих на орбиту грузовиков.

— Приветствуем тебя, гость в пространстве Незабудки, — возвестил пафосный женский голос на общедоступной частоте, — Наша планета насчитывает более пятидесяти лет успешной колонизации. За время освоения, под чутким руководством корпорации 'Ожерелье', планета вошла в единый реестр конгломерата Корпоративных миров, и занимает место в первой тысячи динамично развивающихся планет человечества! Наши месторождения славятся высоким коэффициентом чистоты рудной массы и большим содержанием редких металлов...

Прерывая голос гида ворвался встревоженный голос оператора:

— Неизвестный борт, в секторе 120/40/300 вы вторглись в околопланетное сетку грузовых рейсов! Немедленно покиньте шестой транспортный пласт! Ох, еее....

— Орбитальная станция вызывает Немезиса, — тут же вклинился новый голос, с едва сдерживаемые паническими нотками, — Назовите цель визита! В противном случае активируются оборонные комплексы!

— Официальное заявление Ордена, — вымеренным ровными интонациями отчеканил воин, — планета Незабудка НЕ является целью, и НЕ подлежит очищению. По вашим координатам назначена встреча с нанимателем. Повторяю...

Понимая состояние персонала орбитальных станций, сетью ажурных платформ проступивших на фоне планеты, Воин постарался придать голосу как можно нейтральную окраску. Но запуганные байками о беспощадности 'немезисов', диспетчера долго не могли прийти в себя. Устроенный переполох поднял на ноги всю вертикаль управления, и каждый считал долгом лично выйти переговорить с нарушителем спокойствия, и 'немезису' пришлось еще раз десять повторять сообщение пока все не успокоились. Но стоит отдать должное оперативности оповещения: обошлось без стартов спасательных капсул.

Отправив по указанному адресу закодированный сигнал, воин раскрыл иконку исходящего вызова. Рамка переговорной проекции расширилась и украсилась изображением толстощекого мужчины, что спешно вытирал губы салфеткой и явно был недоволен вызовом в момент чревоугодия. Но увидев вызывающего абонента, обладатель красных щек поперхнулся, и радостно затараторил.

— О, это вы! Так быстро, — хмуро выслушав скороговорку с соседнего терминала, обладатель высокого голоса отключил терминал селектора, и одарил 'немизиса' радостной улыбкой, — Я Пьер Валандай, секретарь мистера Дюмонта. Извините, но сам основатель корпорации... у него важное совещание, но он меня предупредил о Вашем появлении. Вы можете приземлиться на центральной площадке. Оттуда самый короткий путь к резиденции. Когда вас ожидать?

Если вы успокоите орбиту и отгоните звенья истребителей, то я готов приземлиться хоть сейчас.

Да, да конечно, — лилейно заулыбался Валандай, на последок скривился грозным выражением в сторону соседнего терминала и пропал с проекции связи.

Хоть вызов и отключилась, но воин перехватывал почти весь информационный трафик, и стал свидетелем внутренних разборок. Диспетчера можно было понять. Он выполнял корпоративные инструкции требующих военной четкости, а сейчас выслушивал выговор ни за что. Поэтому лишь согласительно кивал, принимая начальственный рык, и параллельно отдавал команды на отбой боевой тревоги.

А останавливать было что. Чуткие сенсоры вскрыли протоколы защиты, и орбитальные терминалы предстали совсем в другом виде. Среди складских ангаров, пустотный фабрик, и гражданскими модулями, скрывались сотни разгонных шахт, и алели десятки активированных орудийных реакторов. А судя по плотности энергетических каналов, переоборудованные заводские платформы, могут стать кусками битого стекла в горле любого налётчика. Будь то тройка крейсеров, или стандартная пиратская связка 'эсминец-два корвета'. И такие 'сюрпризы' выдавали у корпорации основательный подход в развитии колонии.

Совсем другая картина царила в остальном космосе. Только начавшие индустриализацию планеты, разбросанные на границах освоенного человечеством пространства, были лакомыми кусочками для любителей легкой наживы.

Нападая на молодые колонии, пираты налетали мелкими соединениями, и зачастую уходили с полными трюмами ресурсов, техники и пленников. А бывало наталкиваясь и на качественную оборону. Чтобы после жарких боев захламить орбиту обломками кораблей с окоченевшими трупами.

Все это продолжалось до тех пор пока в системе не появлялась опорная база Сил Безопасности Хартии Корпораций. Карательные экспедиции тяжелых эсминцев начинали утюжить соседние системы, 'успокаивая' тех кто еще не понял, что пора перебираться на новое место.

Но появлялась эта сила, лишь после уплаты вступительного взноса, и регулярных выплат, что превышал годовой доход развивающихся планет раза в три. Такие траты были не всем по силам.

По этому мелким корпорациям занимающимся поверхностной колонизацией и выкачкой ресурсов, пока не нагрянули беспокойные и вечно голодные пиратские кланы, приходилось терзаться выбором, между вкладывание в собственную оборону, или в быструю наживу, экономя на всем...

Получив координаты посадочного коридора, штурмовик послушно рухнул вниз. Раздирая редкие облака разряженной атмосферы хлопками перестраивающихся на плазменную тягу двигателей, корабль ускорился и расцвел огненными сполохами. Оставляя далеко позади списанные орбитальные перехватчики, не рискнувшие напрячь изношенные двигатели в самоубийственном пикировании, черный штурмовик стремительно вонзился в плотную атмосферу.

На фоне дикой сельвы проступили границы сплавленного базальта. Буйная растительность, редкими порослями пыталась вернуть, отвоевать хотя бы клочок пространства у стальных балок гравитационных ускорителей, что в ожидании планетарных барж мерно пульсировали силовыми полями, но судя по черным пепелищам, космопорт не сдавался. И упорно держал оборону, лишь расширяя полосу отчуждения.

Не совершая стандартного тормозного маневра, штурмовик пикировал на плато космопорта. И когда корабль превратился в огненный болид, грозивший проткнуть планету насквозь, траектория полета резко изменилась, и не считаясь с чудовищными перегрузками, объятая огнем черная птица взметнулась свечой и гася инерцию еще одним витком, величаво замер на столбах сияющей плазмы.

Эфир гудел встревоженным ульем. Профильтровав воцарившуюся в эфире гневную ругань пилотов, вой сирен, и истеричные крики диспетчеров, 'немезис' с удивлением узнал, что поступил опрометчиво и не дальновидно.

Стандартный маневр экстренной посадки, с перегрузкой но максимально быстрый, вызвал среди жителе и гостей космодрома настоящую панику.

— Борт с допуском ноль один, срочно откройте канал рабочей телеметрии для наземных служб! — прорвался строгий голос. Перейдя на повелительные нотки, не терпящего возражения, загремел предупреждающими нотками. — Вызывает дежурный офицер сектора 08/03 планетарной обороны! Строго соблюдайте инструкции диспетчеров, иначе приземлю 'тройной метелью' и до земли долетят, дай бог, лишь остатки маршевых дюз!

Едва не прикусив губы от оплошности, что просмотрел в рельефе планеты такую мощь, воин жадно потянулся разведывательными системами во все стороны. Но высота уже была потеряна и он едва мог уловить боевые радары под фоном космопорта.

Но сам факт присутствия тяжелой системы противокосмической обороны, на захолустной планете, лишь заставил крепче задумать об охраняемых тайнах.

Открывая узкий канал для диспетчеров порта, что пытались на основе выдаваемых данных, подкорректировать курс посадки редкой птицы, пилот все сопоставлял странности Незабудки.

Угроза применения 'Метели' не пугала. Штурмовик был рассчитан и не такие противостояния, но вот трехуровневая оборона у заштатной колонии, явно выбивалась из привычной картины.

Одна лишь стоимость комплекса, порождавшего области разряженной плазмы на низких орбитах рвущих в клочья эскадру из десятка крейсеров, превышала стоимость самой колонии. И все это на пограничной планете! Что еще за секреты припасены для нежданных гостей?

Убедившись в соответствии выдаваемых кодов, с кодами реакций обычного крейсера диспетчеры принялись за посадку не стандартного корабля. Скорость падения снизилась едва слышно фыркающих двигателей. И спустя пять минут, корабль качнулся на выскользнувших из корпуса опорах.

Следуя боевым наставлениям, предписывающих при первом посещении неизвестного места полный боевой комплект, воин активировал протокол боевой высадки.

Подчиняясь командам, в глубине корабля ожили механизмы. Пазы кресла разошлись с мягким шипением и шипы 'хамелеона', стремительно обрастали боевыми модули. Затем загремели контейнеры ручного вооружения, и один за одним на руках защелкнулись фиксаторы излучателей.

Шептун отозвался готовностью к выходу и пилотское кресло с облаченным в тяжелую броню воином, резко ухнуло сквозь разъехавшиеся створи пола. Жесткий удар и клацнувшие зубы известили о достижении поверхности.

Лязгнув захватами, пилотское кресло выпустило владельца на исходящий маревом гранит и резко ушло вверх, оставив пилота один на один с внешним миром.

Температурные датчики запищали повышенным фоном и зарябили анализом атмосферных особенностей планеты. Световые фильтры убавили яркость зелени и ослепительных лучей светила.

Внутри глухого шлема, окружавший мир выглядел обработанной и отредактированной проекцией с сотнями показателей и подсказок. На упрощенной картинке выводились ненужные данные, услужливо вываливались характеристики объектов, а также оценивались вероятности поражения встроенным арсеналом.

Поддавшись порыву эмоций, за которое ни раз нес наказание, воин отдал 'шептуну' команду деактивации забрала.

Массивное яйцо шлема без намека на глазные сенсоры, покрылось трещинами и слой за слоем лепестки броневых накладок втянулись в шейные полости.

Подставив лицо знойному ветру, пилот втянул носом густой воздух. Словно желавший отомстить хищник, планета обрушила на него буйство запахов. Каждый аромат ошеломлял, завлекал оттенками и запоминался навсегда своей яркостью и неповторимостью.

Из состояния эйфории нарушил несмелое блеяние возникшего рядом техника:

Э-э-э, уважаемый, а где у этой штуковины технические слоты?

Метров тридцать под фюзеляжем. На лево, под дюзами приемник твердого топлива, справа приемника полезной массы, готов принять список необходимых металлов и минералов?

Дождавшись утвердительного кивка, 'немезис' продолжал любоваться синевой неба и яркого солнца, при этом не переставал контролировать техника сонарами.

— Больше никуда не лезь. Орден глупость не оплачивает. Озадачено почесав затылок, техник уставился на возникший на терминале список заказываемых материалов. Не сказать, что все такое уж и редкое, но вот такой перечень сплавов и хитрых комбинаций минералов, ему еще не приходилось готовить к заправке. Пошушукался с диспетчерской, бородатый технарь в желтом комбезе озадачено почесал затылок. Пожав плечами и помянув всех святых, принялся руководить погрузчиками жуками, что мерно шевеля сенсорами сбегались со всех сторон.

Подставляя под ласковый ветерок лицо, Воин подошел к краю гранитного поля и вновь зажмурился. Необычное ощущение не сравнить с виртуальными реальностями. Далекий рев истребителей заходивших на посадку, приглушенные крики техников, а над этим властвовал шелест и буйство зарослей, что преклоняясь под ветром шептали чужаку о далеком прошлом царствования на планете.

Анализатор пискнул и в шею впились иголки прививок. Словно жестким скребком пронесся по ощущениям тяжелый коктейль препаратов, и в сознании растеклась отупляющая белизна приглушенной реальности.

Последнее очарование разрушил нарастающий за спиной приближающийся гул. Подымая легкое облако пыли к нему неслась пятерка бронированных машин. Опираясь на жаркое марево антигравов, за считаные мгновения вырастая из букашек до стальных монстров с пестрой раскраской, планетарные танки остановились в десяти метрах. Из ближнего гиганта выскочил человек в камуфляже.

Прошу в головную машину, полковник ждет Вас, — прижимая черный берет, норовивший улететь пушинкой от волн нагретого воздуха, рослый парень задрал голову в равнодушно вежливом взгляде ожидания.

У меня встреча с мистером Дьюмонтом, — от непривычки долго напрягать голосовые связки, хрипло ответил 'немезис'.

После встречи с командармом, — настаивал парень, хотя глаза выдавали понимание, что удержать два с половиной метра плоти и стали, ему не удастся даже танками, — таков порядок.

С одной стороны исполнение распоряжений неизвестного командующего было наглым вызовом. Он был вправе просто проигнорировать приказы 'полковника' и демонстративно отказаться покидать взлетное поле без встречи с нанимателем. Пусть потом сами разбираются кто в их корпорации важнее.

С другой стороны полковник не малый чин в корпоративном табеле рангов, и вряд ли будет его встречать его в офисном центре.

Но и не стоит хозяевам терять ощущение реальности.

Стремительно лязгнув створками, на спине вырос горб тяжелого излучателя. Спаренный раструб плазменного ускорителя, захватил в целью ближайший танк, и укрылся сиянием оживающего реактора.

Скользнув по дрогнувшему адъютанту равнодушным взглядом, воин активировал шлем. Стремительно выросшие лепестки, сошлись на переносицы четко подогнанными секторами и спустя мгновение на посыльного смотрел до ужаса неприятный зеркальный овал, в котором, с большой фантазией угадывался контур человеческой головы. Из внешнего динамика раздался синтезированный голос:

Порядок есть порядок.

Скоротав дорогу в обществе десантников, бросавших косые взгляды на застывшего в кабине 'немизиса', и нервно теребивших автоматические винтовки, способные едва что поцарапать броню, воин игнорировал царившую в отсеке тревогу. Его больше занимали окрестности.

С деланным равнодушием рассматривая пейзажи за стеклом, воин уже засек тройку планетарных орудий. По едва заметным излучениям, что мастерски экранировались под бытовые и промышленные фоны, среди строений и фальшь деревьев, искусно прятались двухэтажными туши приплюснутых башен с устремленными в небо хищно рифленые стволами тяжелых орудий.

Свернув в ничем не примечательную гущу, планетарный танк мягко качнулся и встряхнув содержимое, глухо заурчал холостым ходом турбинных установок.

Выбравшись из тесного брюха, 'немезис' остановился перед поляной. Раскидистые кроны деревьев скрывали бетонную плешь с торчавшими башенками связи. Рядом ожили автоматические треноги стационарных излучателей, что сразу взяли его на прицел. Перед воротами в подземный бункер застыл почетный караул.

Массивные створки раскрылись и на притоптанную траву шагнул подтянутый военный в комбезе без знаков отличия. Седина в висках. Строевая выправка, цепкий взгляд хищника и скромный пехотный комбинезон при невысоком росте, выдавало опытного соперника. Не в прямой схватке, а как опасного командира способного дать возможность подразделениям вырвать врагу глотку.

Господин полковник, ваш приказ выполнен, — адъютант молодцевато отсалютовав, отпрыгнул за спину полковнику.

Оценивая друг друга воины неподвижно застыли.

Приветствую на вверенной мне планете, — сухо проговорил полковник, продолжая прожигать взглядом дыру в непроницаемом забрале, — с какой целью прибыли на Незабудку?

Приветствую, — в тон ответил воин, — согласно регламенту взаимодействия восемь дробь семьсот сорок четыре, 'немезис' не обязан отвечать на вопросы представителей не официальных служб. Если судить по отсутствию знаков различия вы являетесь 'добровольцем' корпорации не имеющим допуска к служебным файлам категории два нуля.

Заигравшие желваки, и массивная челюсть едва не лязгнула. Стрельнув голубым льдом глаз, полковник хрустнул костяшка кулаков. Четко обозначенная позиция немезиса, не нарушившего пока ни одного местного и корпоративного закона, не оставляла полковнику ничего кроме глухой тоски бессилия.

Это моя планета и я несу за нее ответственность. А ты свалился на голову снегом и отказываешься отвечать на вопросы. Откуда я знаю что ...

Мой статус проверяется одним вызовом. Заодно и сообщите нанимателю причину моей задержки.

В принципе он увидел, что хотел. И на этом командном пункте его уже ничего не держало. И словно подслушав его желания из бункера выскочил десантник. Отсалютовав, сообщил о вызове из резиденции. Спустя минуту полковник вернулся пылая желанием проломить чей-то череп. Рыкнув приказ адъютанту, не прощавшись скрылся в подземелье командного пункта.

Немезис вновь окунулся в пропитанное потом брюхо танка. Гудение запускаемых турбин забилось в теле легкой вибрацией и многотонная махина толчком оторвалась от земли.

Выскочив на простор отвоеванного у джунглей поля, танк безжалостно отутюжил волнистый ковер травы и устремился в сторону видневшихся в дали шпилей административного центра.

Натужено гудя турбинами танк выскочил на вершину и получив краткий миг невесомости перевалился с облегченным воем устремился в низину.

Административный центр прятался под конструкциями энергетических мачт. Работавшие во всю поле маскировки скрывало не просвечиваемой из космоса завесой уютную застройку.

Слева, отвесно вздымались горные пики, а справа, пытаясь накрыть и поглотить шумели джунгли. И вот как раз на стыке камня и зелени, спрятался небольшой административный квартал.

Подпирая небо огромными конусами, здания башни сияли мириадами окон. Беззвучно раскрывались сотни ворот, что принимали и выплевывали полчища летающих букашек, а под стеной бетонных глыб кишели блестящие всей радугой спины ползающих каров.

Оценив масштабы термитников 'немезис' сделал вывод о размахе о корпорации. Само собой отпал вопрос о таком вложении в оборону. Он не успел до конца обдумать план возможного штурма 'орешка', как машина качнулась, и створки поползли в стороны.

Следуйте за мной, — объявился рядом адъютант, бодро взявшего курс на раскрытые стеклянные двери.

Миновав полчища придворной охраны, расхаживающей в парадном обмундировании ярко синих цветов корпорации, вежливые улыбки клерков и администраторов, они очутились напротив створки деревянных дверей украшенных золотым орнаментом. С мягким шелестом разойдясь крепостные двери величаво допустили вошедших в царство излишней роскоши.

О...,— слащаво заулыбался Валандай, распахнув ручонки выскользнул из роскошного стола, и по щиколотку утопая в глубоком ворсе, устремился на встречу заученной походкой радушного хозяина, — Извините за долгую дорогу, вы понимаете, безопасность корпорации превыше всего, а на в соседних системах неспокойно, у нас этот... комендантский режим.

Царским кивком отпустив адъютанта, администратор собирался пожать руку 'немезису', но вовремя спохватившись убрал ладонь за спину.

Извините, привычка. Проходите присаживаетесь..., — но оценив изящность мебели и возвышавшегося на два с половиной метра 'немезиса', удрученно поджал губы, — Хм, м-да уж. А вы можете это все снять?

В этом нет необходимости, — дезактивировав шлем ответил воин. Подставив прохладному воздуху оголенный череп, посмотрел на вздрогнувшего Валандая карсными глазами без зрачков, — для обсуждения цели найма, достаточно и этого.

Мелькнувший в глазах чиновника страх и удивление, тут же сменилось вежливой улыбкой. В подковерной грызне чиновников, главным качеством всегда являлось умение лицедействовать, скрывая истинные чувства под масками прямо противоположных эмоций.

Сделав приглашающий жест к столу переговоров, самодовольно уселся в кресло, понимающе посмотрел на оставшегося стоять война рядом с хрупкой античной мебелью, напыщенно произнес:

Я хотел бы уточнить один момент, прежде чем мы окажемся за этими дверьми, — мотнув за спину, чиновник натянул обруч виртуальной связи с искусственным интеллектом, — все что вы узнаете в этих стенах... это сугубо конфиденциально. Если вас что-то не устроит в сделке, мы настаиваем на годовой мораторий по распространению информации...

Воин молча ждал пока человек закончит длинный перечень предупреждений и смешных угроз.

Все трясутся над своими тайнами, хотя и знают, что Марс самая молчаливая планета. Единственная не входящая в Хартию Корпораций, и уже более века на ее поверхность не ступала нога чужаков. Все сделки происходили на орбите, все поставки не хватающих ресурсов заканчивались орбитальными доками. И как бы не старалась Служба Безопасности корпорантов внедрить своих агентов, все оканчивалось орбитальным карантином, а если удавалось забросить агента сквозь сети орбитальных спутников, боевых платформ и плотный график патрулирующих штурмовиков — человек исчезал бесследно.

— ...и последнее. Вам придется работать... с другими людьми.

Это невозможно, — моментально отреагировал воин, — Немезисы не участвует в совместных операциях. Только одиночные контракты или если задача выходит за возможности одиночки, заключайте найм в представительстве Ордена на звезду братьев.

Валандай недовольно нахмурился, но получив какое-то сообщение по замерцавшему сиянием обручу, вежливо улыбнулся:

К обсуждению последнего пункта, мы вернемся после встречи с наместником.

Поспешно покинув объятие кресла, администратор засеменил к противоположной стене. Легкое касание к мраморной стене с барельефами мифических животных вызвало легкое вздрагивание пола. Спустя мгновение стена чуть провалилась в глубь и с едва слышным шелестом ушла в пол.

На месте фальшстены показалась броневая плита с характерным блеском напыления энергозащиты шестого уровня. Массивная плита, способная выдержать совмещенный залп малого крейсера, занимала всю стену.

Касание к мерцающему участку оживило еще один упрятанный механизм, и в монолит украсился проемом еще одной двери. Мягкое шипение и массивные створки ушли в стороны.

Валандай обернулся и с дежурной улыбкой, отошел чуть в сторону. Миновав сладко пахнущего администратора, воин очутился в прохладном полумраке тамбура. За спиной тут же сомкнулись сторки дверей.

В отличии от шикарной приемной, скрытое помещении выделялось своей пустотой и темнотой.

Голые стены освещались мягким светом из прозрачной колонны до потолка. Вокруг тихо шелесте и перемигиваясь индикацией возвышались шкафа с электроникой и мерцающие проекции информационных консолей сложной аппаратуры.

Со всех сторон к колоне тянулись переплетения жгутов из шлангов и кабелей. Мерцая в темноте энергетическими маркировками и пузырясь литрами прокачиваемой по шлангам жидкостью, вся электроника и механика пульсировала в едином пульсе. В ритме звуков, от которых 'немезис' превратился в изваяние.

Мысль догадка пронзила сознание молнией, и тело отреагировало рефлексами. Забурлили гармоны, по эвнутреним цепям пронесся электронный шторм.

Забрало мгновенно покрылось дополнительным слоем зеркального поглотителя. Излучатели вспыхнули мерцанеим боевого режима, а по телу пробежалась знакомая мощь от боевой химии. Распираемое от чувства всемогущества тело застыло в ожидании команды, а боевые системы вспороли темноту маркерами боевого прицеливания.

Все странности колонии сложились в одну большую проблему. Решение которой грозило обернуться Незабудке незапланированным 'просветом'. На захолустной планете, в центре зала наместника и одного из основателей неизвестной и мало чем примечательной колонии, явно имеющей средств больше чем может себе позволить мелкая корпорация, функционировала одна из самых оберегаемых Марсом технологий. Система 'воскрешения' увеличивала отпущенный природой срок почти в трое.

И то что вначале было принятно за колону света, оказалось центральным саркофагом, внутри которого, среди сонмища пузырей плавало тело древнего старика. Обвисшая пергаментная кожа, едва не просвечивалась насквозь. Неестественная худоба и выпирающие кости предавали телу сходство с утопленником, изъеденным вездесущими рыбами и трупным ядом. Лишь судорожное движения глаз под опущенными веками, говорили что мумия жива.

Волчонок...

Наполненный горечью голос прозвучал в голове минуя внешние фильтры, и системы анализа.

— Зубастый, испуганный мальчишка. С руками по локоть в крови...

Воин не мог поверить в происходящее. Таинственный голос проник сквозь шлюзы безопасности и разговаривал характерным лишь для 'шептунов' способом, — слова и образы возникали прямо в сознании.

Не успевшее окрепнуть желание утопить планету в пламени 'просвета' любой ценой, его любопытство отодвинуло в сторону. Интерес взял вверх над логикой, и сознанеи запестрело образами догадок. Откуда? Почему? Как это возможно? Вопросы и ответы замерцали в сознании хороводом образов.

— Удивление... Любопытство это хорошо. Значит мозги еще живы, и не все потеряно...

Глаза старика окрылись, и воин заглянул в такие же красные белки глаз как у него самого. Но только взгляд был более глубокий, завлекающий в глубину, утягивающий тугим коконом чужой воли. В его сознание стали вспыхивать образы чужой памяти.

На его вопросы стали поступать частичные подсказки. Кто-то более могущественный и всезнающий не хотел возиться с ответами, и лишь крупными мазками указал направление правильного поиска.

'Воскрешение' дорабатывалось Учителями по оставленным чертежам, а прототип исчез с планеты Марс вместе с легендой. Мифом. Первым 'бешеным псом Наемных Батальонов'...

Воин вздрогнул словно от разряда. Перед ним живая легенда Ордена!

Лоб покрылся испариной, а в сознании ворвалась бомба!

Климатическая система не справилась с резким скачком температуры, и телу побежали струйки пота.

Бухнувшись на колено, Воин ударил сомкнутым кулаком в грудь, и склонил голову в почтительном поклоне.

Перед ним сам Создатель технологии программного изменения мозга. Благодаря технологии вмешательству, чувствительность органов восприятия повышалась в несколько раз, ускорялись процессы метаболизма, увеличивалась пропускная способность нервной системы. Технология программного разгона мозга лежала в основе создания идеального воина, была краеугольным камнем проекта 'немезис'. А второй половиной был искусственный разум 'шептуна'.

Создатель..., — восхищенно прохрипел воин, пытаясь собраться с мыслями.

Нет!

В голове взорвался крик. Сморщенное тело дернуло ногами от чего раствор забился в волнении.

— Вы не мои создания! Вы больше творения Дыбы, чудовища взращенного Хранителями! Вы мое проклятие, которое я слышу от каждого убитого вами человека...

Но мы же твоя плоть, мы твои дети! — проговорил воин едва сдерживая рвущийся наружу крик от несправедливости.

Ведь он всегда почитал скрижали! Он всегда постигал мудрость учителей, и нес бремя 'просвета' как необходимость, обеспечивающий порядок! А сейчас он слышит обвинения от того, кто дал жизнь ему и миллионам братьев, несущих по космосу справедливость Ордена!

— Нет мальчик, — прервав его мысленные терзания, возникший в сознании ответ.

Лицо старика исказила гримаса боли.

— Нет мальчик мой, все не так. Ты хотел ответов. Что же, получай горькую правду...

Картины смутного прошлого замелькали калейдоскопом, и воин увидел Марс в первозданном виде. Когда еще не было подземных лабиринтов уходящих в глубины планеты множеством ярусов. Когда бушевали песчаные бури на поверхности, когда чудноватые механизмы бороздили песчаные барханы гигантскими колесами. Когда происходили смешные битвы между сотнями колесных бронемашин и фигурок в неуклюжих подобиях современных боевых доспехов. И масштабные битвы зеркальных тварей похожих на охранных киборгов и маленьких фигурок человечком, умудрявшихся одолеть нашествие. Первых смельчаков подвергнувших себя экспериментальной технологии. Последняя кровавая битва унесшая десятки тысяч жизней наемников, и первые транспорты с пребывающей ремонтной техникой начавшей восстанавливать разрушения.

— Когда мы создали корпорацию 'МАРС', — прошелестел печальный голос Создателя, — мы считали, что наши проблемы уже решены. Что вот оно начало новой жизни. Что не будет больше причин войн, когда одни платят жизнями за процветания других. Мы хотели все изменить. Как наивно...

Первые межзвездные экспедиции открывали все новые и новые миры. И корпорации золотого списка стали осваивать новые планеты, вербуя большинство поселенцев из населения Марса, разбавляло колонистами с Земли и заселяло планету за планетой. С каждым 'провалом', человеческая экспансия уходила все дальше в космос, подальше от Совета Хранителей, с их требованиями к моделям развития человечества. Все больше корпораций стремилось вырваться из под опеки и увлечь за собой как можно больше людей.

Стремительно пустеющая метрополия стала все больше походить на дом для престарелых. Местом, где оставались те, кто ничего не хотел менять и тех кто плотно увяз в виртуальных миражах.

Яркие рекламные компании и щедрые посулы обещали воплощение всех желаний среди звезд. Убеждали, что лишь на новом месте возможно счастье, возможно построить новую жизнь добиваться лучшего, того, чего не имеешь в серой реальности и искусственной виртуальности Земли. И люди верили. И уходили.

Проиграв информационную войну, Хранители попытались надавить через собрание Конгломерата Корпораций платинового списка бывших столпов экономики, но начавшийся процесс развала прежней системы управления пришелся по вкусы и старым корпорациям.

Вырвавшийся джин колонизации, бросил к ногам человека множество чарующих миров, нашептывал тягу к звездам и люди шли, бежали, летели вперед.

Осознав, что за своими математическими просчетами вероятностей, Хранители ошиблись в действительном желании людей желавших жить так как им вздумается, без указов с выше, бывшие властелины судеб человечества теряли остатки управления. Времена изменились, и время господства вирта над реальностью, который определял, как и кто будет жить дальше, канули в прошлое, а других рычагов управления у Хранителей не оказалось.

И взоры древних интриганов обратились Марсу, где они углядели в заставах бывших Наемных Батальонов ростки нового течения, нового образа жизни, в обозримом будущим способного затмить математические модели Хранителей, сводом простых правил. Это хорошо. А это однозначно плохо.

— Я был поглощен работой с шептунами, и первыми экспериментами с полиморфными металлами, — голос Создателя, горел сожалением от невозможности извинить прошлое, — появлялся в реальности наскоками, и тут же попадал в проблемы наладки новой жизни. Массовый отток людей сказался и на Марсе. Многим опостылела жизнь в скафандре, в тесноте застав и подземных городов. И люди решили искать счастье среди звезд. Мы столкнулись острой нехваткой людей. Часть проблем мы закрыли автономными комплексами, но оставались проблема отсутствия прироста населения. И тут, как черти из табакерки появились хранители и предложили выход. Генная инженерия на основе ДНК носителя, могла воспроизвести любой участок цепи поколений. И мы как наивные попались в этот чемодан с двойным дном.

— Поколение первых воинов, — благовеянно прошептал 'немезис' о легендарных предках, — первые дети Создателя.

Криво усмехнувшись, старик посмотрел на склоненного воина сквозь сонмище пузырей, вновь наполнивших саркофаг гудением технологического обогащения питательными веществами.

— Первые жертвы, — сокрушался живой свидетель давнего прошлого, — Мы не могли заниматься еще и воспитанием детворы. И Хранители предоставили своих воспитателей и учителей. И спустя десять лет Орден прекратил набор добровольцев. Потому что на своих расширенных полигонах и аудиториях зрела смена старым наемникам, молодежь воспитанная на идеях Ордена, но почему-то в более в упрощенных формах. И так незаметно, год за годом Орден изменился. Вместо того, чтобы воспитывать странствующих воинов являющихся образцом гармоничной личности, несущей знания и умения для улучшения мира через изменение и воспитание в простых людях чистых устремлений, мы вырастили идеальных надзирателей. Жестоких карателей отступников от догм Ордена. И первой жертвой пала Виверна...

— Создатель, — попытался возмутиться воин,— Но в скрижалях сказано что ради наживы они изменили генетику человека. Мутация организма доходили до 70 процентов и все это ради добычи паладия...

— Скрижали..., — горько произнес старик, — Скрижали пишут победители. И теперь мир существует для тебя только в черных и белых цветах догм Ордена. Виверна была планетой коварного светила. В его излучении присутствовало гамма излучение которое не фиксировалось разведывательными зондами. И высадившиеся колонисты начавшие разработку богатых месторождений, получили облучение и заразились местными бактериями, перестроившее организм в зависимость от лучей их звезды. Они стали зависимыми и не могли жить без своего светила. А когда началась трансформация людей в разновидность местных рептилий, уже было поздно. Подопытные, что соглашались покинуть планету для обследований и помощи, умирали в страшных агониях. Тогда разгорелась паника о 'звездной чуме' превращавших людей в чудовищ, что бросались на людей в припадках безумной ярости. Именно тот момент Хранители посчитали идеальным для показательной акции, позволявшей Ордену занять свое положение в обществе как пастуха над стадом овец. Виверна была уничтожена как 'рассадник алчности в ущерб генетической чистоты расы', а человечество услышало причёсанную историю. С того момента я пытался изменить ситуацию. Ругался с Дыбой, ставшего истинным фанатиком Ордена, спорил с Хранителями уже полностью перебравшихся на Марс и незаметно плотно вросших во всю структуру воспитания молодежи, даже первый Шептун и тот разочаровался в природе людей и все чаще стал принимать сторону Хранителей...

Голос старика опустился до едва заметного шелеста в сознании, и воин с удивлением почувствовал, как против его воли глаза защипало, и на краешке выступила капля влаги. А внутри вдруг растеклась горечь чужих эмоций, и нарушая психологические блокады, воин вдруг почувствовал отчаяния старика. Чувства человека всю жизнь старавшегося совершить невозможное, и когда казалось, что вот-вот воплотится мечта, вдруг осознавшего, что он оказался далеко на противоположном конце дороги.

— Создатель..., — прохрипел Воин едва удерживая себя рвущие наружу эмоции. Наполненное чужими эмоциями сознание вдруг взорвалось тысячами солнц. Вспышка расплавленной боли выжгла мозг, и казалось начала выжигать внутренности. Последнее воспоминание — удар о прохладу мраморного пола...

Замотав звенящей головой воин, поднялся с пола. Анализирую внутреннее состояние он пораженно замер. Обычный фон 'шептуна', мельтешившего показаниями тысячи сенсоров, сменился чистым взглядом и тишиной в сознании. Ледяное онемение постепенно проходило и 'шептун' ожил слабой пульсацией, выдав рапорт о временном параличе половины имплантированных сенсоров.

Прости мальчик, — глаза старика подернулись пеленой воспоминаний, а сознание окутали теплые волны успокоения, — ты мой упрек. Укор моей молодости, и не осмотрительности. Когда я выпустил джина программного вмешательства, я спасал себя, товарищей и мечтал, что это положит конец всем войнам. А что теперь? ВЫ сеете смерть по всему космосу прикрываясь чистыми идеями, но везде где вы ступаете, льются реки крови и разносятся крики боли. Вы полная противоположность, того что я хотел достичь.

Звенящая голова, пошатнувшаяся картина привычного мира, выбила 'немезиса' из привычного состояния. Окружавший мир оказался не таким простым и логичным. И как теперь дальше ? Что делать? А вдруг старик ошибается?

Спасительная мысль превратилась в соломинку, которая должна была спасти, трещавшую по швам картину привычного мира. Но рассказанная история вновь и вновь все портила.

Согласно Скрижалям, первые разработки идеального солдата, начал именно Создатель, а получается, что старик не божественное существо, а вот этот обломок человека? Не понятно.

Отматываем показанную историю глубже.

Три века назад Марс был важным сырьевым источником энергии, где в искусственно созданном мире сосланные корпорациями неугодные становились наемниками для битв за месторождения кристалоидов, а когда открыли мезонит, то вещество астероидного происхождения дало человечеству дорогу к звездам, но осталась планета полная людей, по неволе ставших профессиональными воинами.

Накопившиеся противоречия внутри земных корпораций вылились в серию не лицеприятных комбинаций. Цепи тщательно подготовленных 'случайностей', без доказуемого злого умысла, должны были покончить со всеми проблемами изящным решением— убрать возможных будущих конкурентов, и избавиться от балласта в виде не рентабельной добычи, а самим остаться без крови на руках и в сплошных плюсах.

Тысячи транспортов устремились на орбиту Марса, неся в себе спящих механизмов. Совершив высадку, первое поколение боевых киборгов открыло каналы для управления извне, а сотни тысяч детишек сыграли в подложной виртуальной симуляции в кровавую игру о космическом нашествии тварей. И сами того не ведая стали сознанием оператора боевого киборга.

Полчища стальных монстров рвали танковые соединения наемников в клочья и спасли Наемные Батальоны, люди первыми подвергшиеся разгону человеческого мозга. Измененные сознания ускоряли физические параметры до немыслимых показателей, позволившим одолеть 'термитов' в последней схватке. А многочисленные трофеи — лишившись управляющих сигналов киборги застыли безвредными изваяниями, стали исходными материалами для проекта 'Немезис'...

— Но тогда не было другого выхода! — упрямо возразил воин, — люди слабы. Ведь нужен тот кто будет присматривать за детьми, отчитывать за неправильные поступки, одергивать! И это должны быть самые сильные воины, и самые мудрые учителя! И тогда никто не вздумает нарушить три постулата выживания человечества!

Выживания? Должен быть самыми сильными? — тщедушное тело повело рукой словно пыталось отмахнуть шелуху слов и рассмотреть зерно истины, — Ты стал самым сильным воином. Уже сейчас в твоем теле столько смертоносной энергии, что ты можешь выжечь половину планеты, но скажи мне, что ты СОЗДАЛ за свою жизнь? Что создал Орден? НИЧЕГО! Весь ваш потенциал уходит на созидание орудий разрушения! Вся твоя жизнь уйдет на сеяние смерти и разрушений! Вы говорите присматриваете за детьми? Скажи мне воин, много ли сможет создать ребенок которому за каждую провинность отсекают часть тела?

Чувствуя горечь, кислотой текущей в венах, и сжимающую горло обиду, воин не выдержал:

Мы способны противостоять всему! Мы будущее человечества! Мы способны выжить везде!

Последние слова вырвались из 'немезиса' мощным ревом.

Устыдившись прорвавшимся эмоциям, воин подавленно замолчал. Но слышать такие речи от человека, которого каждый 'немезис' почитал как отца, обращался в трудную минуту за советом, с его именем на устах гиб совершая невозможное, — все это разрушало мир в котором он жил, дышал.

Старик закрыл лаза. Медленно качаясь под сменившемся ритмов замены жидкости, сказал:

Вы зациклилась на одном. Вы зашторили себе взгляд и целенаправленно идете по самому легкому пути. Поступок— наказание, вот ваше достижение! Ты говоришь, будущее человечества... Наоборот! Вы его темная сторона, вы демоны разрушения. Молчи! Что вы создали!? Планету смерти? Цитадель Разрушения? Вы совершенствуете виды оружия, вы строите смертоносные корабли ... это и есть будущее человечества?

В голове вспыхнули часы разговоров с Учителем, что рассказывал послушникам смысл их жизни. Предназначение.

Мы его защита! Мы клетки организма, что набрасываются на болезнь ее уничтожая!

О, слышу слова Дыбы, — лицо старика исказилось в кривой улыбке.

Заслышав одно из имен Основателя Воин вновь бухнулся коленным щитком о мрамор. Горячо зашептав обращение к первой Скрижали, пытался вернуть безмятежность мыслей.

Хотя, — ироничный взгляд во взгляде старика скользнул по почтительно преклонной фигуре, — Я смотрю у вас уже целый пантеон. Своя религия и вера. Давно я вами не интересовался...

В голове закишели холодные щупальца чужого интереса. Бесцеремонно листая страницы банка памяти, Создатель усваивал последний век истории Марса, но уже глазами 'немезиса'.

Пытаясь противостоять вмешательству чрез внешние сенсоры, 'шептун' стал выстраивать защитные блоки, напрягал микропроцессоры в попытке обрубить каналы связи, отфильтровать телеметрию, взять под контроль. От напряжения сковавшего мышцы в каменные жгуты, трещала голова и стало темнеть в глазах, но все разбивалось легким ветерком отмашки Создателя или болевым шоком. Не выдержавший напряжения 'шептун' отключился от слияния, после чего вначале отказал контроль над телом, и 'немезис' потерял создание.

Занятно, но не более— отпуская тело из беспамятства, в голове пронеся старческий голос, — Зашевелились мумии. Хоть попытались создать религию. Но как всегда, однобокую да кривобокую. Хотя, я тоже хорош. Попытался в одиночку изменить мир. В результате стою во главе тайной империи, а вокруг одни рвачи, едва не танцующие от нетерпения когда можно будет урвать кусок пожирнее от павшего мамонта. Так что — сравнялись.

Дав возможность прийти в себя оглушенному гиганту, Создатель выждал пока тот подымится с пола.

— Значит так воин. Я знаю, что Орден рыщет по звездным системам, не только присматривая за послушным стадом. Но и ищет меня. Надеются найти следы моей деятельности. Даже догадываюсь, зачем им понадобился, — кривая усмешка старика напомнила оскал хищника, ни раз уходившего из ловчих сетей. Но рано или поздно, усталость и возраст берут свое. Вот и сейчас, время жестко держит за горло. — Но за прошедшее время я тоже много переосмыслил. И понял одно. В одиночку мне не справиться с задуманным. Поэтому я готов к диалогу с вашими мумиями. НО! Лишь после того как ты выполнишь, УСПЕШНО выполнишь мое задание. А если они вздумают сунуться ко мне всем оркестром, то передай — они НИХРЕНА не получат, а лишаться много из того что имеют!

Подавленно выслушав ультиматум 'немезис', смущенно перетаптывался. Еще никогда он не слышал, чтобы кто-то посмел так говорить об Ордене, да и еще выдвигать свои требования. Но Создатель наверное мог и не так разговаривать, и ему, простому воину, в неполные двадцать лет имевшего за плечами всего три просвета, предстояло передать ТАКИЕ слова 'учителям'. Но следующая фраза заставила выбросить лишне мысли из головы и воин задействовал новый модуль для записи происходящего.

— У меня возникла трудность с освоение одной перспективной системки, — сразу же в сознании воина вспыхнула картинка звездного пространства с упрощенной проекцией, — Планетарная система, обладает удивительно богатым астероидным полем.

На проекции звездной системы из шести планет, в ускоренном режиме разноцветные жемчужины спешили вокруг косматого солнца. Между орбитами клубились туманности астероидных полей, что украшались столбцами высокого содержания мезонита и редких металлов.

Изображение резко дернулось в сторону. Звездная гладь натянулась, словно упругий материал пробиваемый острыми клинками. Не выдержав напора звездное пространство треснуло сетью разломов и в обычное пространство величаво выплыла стая размытых контуров колониальных транспортов. Туши перекормленных червей, блестя сегментированных корпусом, лениво вращались в кольцах грузовых трюмов. Проплывая подальше в глубь системы, монстры украсились вспышками стартующих истребителей, что стаей мошек устремлялись расширять зону безопасности, а неповоротливые гиганты разошлись в стороны, открывая дорогу притаившимся в их тени эсминцам.

Хищные тела списанных корпорантами кораблей, больше напоминали престарелых акул, дряхлых но еще имеющих острые зубы, в виде выпирающих плазменных орудий и торчащих под брюхом гигантские стволов планетарных подавителей.

Третья планета без естественных спутников — идеальным место для развертывания орбитальных заводов. Обширные просторы степей, мягкий климат, идеальное место для размещение жилых комплексов, все подходит. Но...

Проекция ускорилась и угол обзора изменился. Стремительно приблизившись окутанная молочная дымкой циклонов планета предстала сине красной поверхностью и желтоватыми массивами воды.

Колонизация началась по стандартной процедуре, — продолжая вещать Создатель, подкраской около планетного пространства показывал участки на которых тут же начиналась бурная деятельность орбитальных сборщиков. Украшаясь снопами работающих двигателей крабы потрошили одну из туш транспортов и перетаскивая целые сегменты, выстраивали из транспортников часть будущих орбитальных станций.

Успели собрать две тяжелых платформы и развернуть сеть сенсоров дальнего обнаружения. Когда ушли первые колоны на планету... связь прекратилась.

Проекция системы застыла. Резко сменившийся угол обзора, выхватил неторопливое вращение планеты и смутные контуры на орбите.

Увеличение прыгнуло наскоком и проступила картина разрушений. Ошметки транспортов, разорванные в клочья орбитальные базы, мелкий мусор, облака замерзшего воздуха молчаливыми спутниками вяло вращались вокруг флегматичной планеты, неторопливыми изгибами циклонов равнодушно взирающей на остатки разыгравшейся трагедии.

Переданный зондами анализ разрушений, выявил отсутствие человеческих останков и следы применения нашего же вооружения. Все пробоины нанесены орудиями, чей спектральный идентификатор хранится в базе корпорации. Получается, что собственные корабли расстреляли колонию а затем сами себя разодрали в клочья.

А что с поселениями на поверхности? — задал вопрос, воин недоверчиво всматриваясь в бегущие строки анализа. Результаты были однозначны. Собственный флот старательно уничтожил орбитальные комплексы. При этом предварительно убрав все останки людей, а затем сам превратился груду разорванного металлолома. Бред.

Ни каких следов, — задумчиво произнес старик, -На поверхности тоже. В указанных координатах девственно чистые заросли и вовсю резвится местная живность. И еще любопытный факт. В системе не было ни одного чужого корабля. Нападение из вне исключено.

В чем цель моей миссии?

Спросил воин, сопоставляя время между прибытием каравана и передачей разведывательных зондов.

Декада. За такое время можно убрать и подтасовать все, что угодно. Но для чего все нужно было обставлять таким странным образом? Проще было все подстроить под налет пиратского клана. Но он справится с этим заданием и легко найдет виновников.

И гром среди ясного неба, прозвучал неожиданное задание:

— Успешная колонизация планеты.

ГЛАВА 4

Погруженный в тяжелые думы, воин особо не запомнил обратную дорогу. Лишь удивился десантникам, во все глаза глазевших открытое лицо. Но подслушанные активный треп в эфире все расставил на свои места. Редко кто мог похвастать что видел 'немезиса', да и вообще видел воина Ордена на расстоянии вытянутой руки и при этом остался жив.

Если бы в другом случае он бы закрыл шлем, то сейчас просто откинулся на стену и закрыв глаза, погрузился в тяжелые раздумья.

Привычный мир дал трещину.

Он нашел миф и легенду. Он нашёл Создателя!

Но встреча оказалась не такой как рисовалось Скрижалями.

Вместо одобрения и похвалы за усердие и старание по несению бремени предназначения, воин услышал осуждение. А после всего услышанного, Сами Скрижали оказались не вековой мудростью и истиной, а куском правды показанной в выгодном свете, все наставления Ордена и Учителей, теперь представали в другом свете.

Все к чему он стремился, что считал правильным и верным оказалось... неправильным?! Цитадель его убеждений пошла трещинами. И сейчас он искал доводы, обязанных прочным цементом скрепить фундамент в единое целое.

Еще одна странность — это поведение 'шептуна'. Полное молчание.

Прежде, от его комментариев не укладывающихся в рамки сухого делового общения всегда веяло чуждым юмором и логикой, а сейчас искусственный разум молчал, редко отзываясь на запросы вялыми отчетами подконтрольных систем и категорически отказывался от диалога.

Оказавшись на борту штурмовика, воин облегченно перевел дыхание. Родные стены корабля помогли успокоить бурю эмоций. Откинувшись на кресле пилота, воин активировал бортовые системы и по телу пронеслась волна откликов оживающих систем. Подготовленные к 'слиянию' системы отозвались готовностью и ощутив отклик 'шептуна', воин расслабил сознание.

К объеденному ядру личностей, устремились лучи бортовых системы, и спустя миг он почувствовал себя многоруким и могущественным существом, готовым взмыть к солнцу и обрушиться на поверхность ливнем смертоносной энергии. Но что было не так.

Вместо от прежнего восторга, сеанс слияние не вызывал трепета ощущения совершенства. Понимая, что сам он не справится, воин активировал модуль дальней связи.

Предстоит еще один не легкий разговор. Согласно регламенту, ему необходимо получить утверждение найма, а затем приступать к выполнению. Да вот только его не покидало ощущение, что все регламенты вскоре придется пересматривать. По крайней мере, ему точно!

В космос устремился набор кодов. Зависшие на орбите спутники открыли шифрованный канал к ближайшему ретранслятору. На краю звёздной системы, в дали от светила, в пустоте между гравитационными завихрениями ожила замаскированная станция связи. Раскрыв лепестки, и укрывшись сиянием, сфера разделилась на две части. Одна из которых тут же погрузилась в 'провал', а вторая приготовилась транслировать трафик 'межзвездного эха'

— Немезис вызывает Цитадель!

Сформулировав запрос, Воин настроился на ожидание. И мысленно попытался выстроить диалог с Учителем в правильном русле. Лишь сама мысль о чём будет доклад, заставляла робеть и нервничать. Вспенив о времени ожидания обработки стандартного запроса, досадливо поморщился. Что же, сейчас есть повод заставить братьев быть порасторопнее.

— Присваиваю сеансу категорию три нуля один. Повторяю. Три нуля один.

Тихий шелест переключений дополнительных ретрансляторов, и мерное попискивание кодировщика сеанса связи нарушилось строгим голосом:

Первый уровень защиты на связи. Назовите личный идентификатор.

Поколение 3, номер В/675456/25121, пересылаю генетический код, — эфире разлилась трель уникального имплантанта выплескивающего кодированную информацию о 'немезисе', — у меня сообщения трех нулевой срочности. Требую срочного рассмотрения найма.

Воин, твой статус в зеленой полосе, — ожидаемо возразил дежурный. Ведь даже смертельная опасность, передается с кодом один ноль в приставке, — сообщите дополнительные критерий важности найма.

Я нашел Создателя...

Повисшая пауза длилась несколько секунд. После тяжелого вздоха, послышались внутренние переключения и в сознании возник знакомый облик Учителя. Они оказались в темной калии Цитадели, где среди информационных носителей, и древних книг, с ним любил разговаривать наставник. Почтительно склонив голову Воин произнес стандартную фразу приветствия:

Силу и Разум Учителю.

Силу и Разум Сыну, — отозвался тихим шелестом седой старик, — Что тебя смутило воин? С чем ты не смог справиться?

В голосе слышалась ирония и сожаление. От охватившей обиды захотелось зарычать. Скорее всего опять ему напомнят о молодости и глупости. Обуздав эмоции, Воин мстительно усмехнулся. Не в лицо учителю. А в глубине сознания. Своему второму я. И оттуда пришла ответная волна. Мстительная. Почему-то захотелось посмотреть на реакцию Учителя, когда проникнется сутью его вызова.

Я познал тайну Создателя.

Учитель уже не сдерживал улыбку. Тайну Создателя стремился узнать каждый молодой 'немезис'. Проводя поиски во всех уголках пространства куда заносили их наймы, воины пытались найти след человека ушедшего сотню лет назад. И не раз более опытные воины обманывались, и не раз Совет Учителей получал доказательства бренной смерти тела похожего на ушедшего.

Всех волнует эта тайна Сын, но еще ни кто не смог убедительно доказать слова...

Я смогу, — внутри ядра личности разлился огонь запрещенного удовольствия. Сам не понимая откуда взялась волна мстительного удовлетворения, Воин произнес: — Открываю сознание Учитель...

Окружавшее пространство застыло статичной картинкой, и вокруг разлился жёлтый свет сеанса поверхностного слияния.

Все звуки и мысли посерели и 'шептун' открыл доступ к памяти. Импланты накопителей ожили образами недавних событий, и последние эпизоды его жизни прокрутились в ускоренном режиме.

Чужое вмешательство, словно холодная рука в брюшине, вывернуло все наружу, и бесцеремонно принялось за изучение улова. Листая эпизоды чужой жизни, словно надоевшую книгу об одном и том же, чужой вдруг споткнулся. Словно с разбегу встретился с гранитной стеной.

Долгое мгновение рассеяности. И от былого равнодушия не осталось и следа. Стремительные повторы определённых эпизодов, и его сознание едва не померкло от еще одного контакта.

На краткий миг ему показалось, что Создатель вновь решил ознакомиться с его личностью, но затем пришло осознание. Он был удостоит чести встречи с иерархом Ордена! Его слушал Первейший!

Оцепенение спало и 'немезис' смог ощутить себя отельной личностью. Вяло реагируя на сообщения 'шептуна', что сеанс слияния завершен, он сфокусировался на образе Учителя.

Сын..., — выдержано произнес Учитель, но легкое подёргивание века выдало не шуточное волнение, — ты оказался прав. Представленные материалы очень важны и требуют осмысления. Но уже сейчас Совет Ордена дает разрешение. При этом снимаются все запреты на совместные операции.

Справившись с эмоциями, Учитель уже ровным и выдержаным тоном донес волю выше стоящих:

— Приказ однозначен. Найм должен быть выполнен любой ценой. Снимаются все ограничения. Главная задача — произвести колонизацию и обеспечить полную безопасность колонии до прибытия флота Ордена!

На этом сеанс связи завершился. И воин осознал себя в рубке штурмовика. Вместо ощущения прикосновения к мудрости, вселявшего уверенность в любых действиях, сейчас, в нем царила растерянность и смятение. Вместо опровержения упреков Создателя, и наставления воина на путь истинный. Учителя поспешили дать карт-бланш на любые действия, и устраниться на переосмысление. Бросили его в момент, когда ему нужна поддержка! И что ему делать?

В наставлениях нет ни слова о колонизации планет. Его никогда не обучали этому! Как работать с простыми людьми?!

Он мог умертвить человека тысячами способов, мог спрогнозировать поведение людей под действием паники, страха и боли. Но он не знал как люди умудряются создавать сложные механизмы, строить здания и вообще развивать цивилизацию. А ему предписывается управлять ими! Невозможно!

Тихо, тихо, а то глядя на твои эмоциональные показатели, можно подумать что тебя расстреливают из 'убоев' в шестой раз подряд, — в сознании возник усталый голос 'шептуна'.

Тихо?! — возмутился воин, — После всего что я сегодня узнал, мне сидеть тихо?! Все, чему я учился с рождения, все что считал единственной и неоспоримой вершиной мудрости... оказалось мифом! И мне тихо?! Учитель всегда говорил что во мне слишком много эмоций, — это плохо, неправильно, и мне бы лучше пойти в исследовательский корпус, что не достойно воина быть таким мягким, а оказалось что мы ВСЕ идем дорогой которую Создатель назвал тупиком! Он стыдится нас! И пытается исправить свою ошибку! НАС ИСПРАВИТЬ! МЫ С ТОБОЙ ОШИБКИ!

Прекрати истерику, — прошелестел 'шептун', — от твоих воплей ничего не изменится. У меня тоже был не самый лучший день. Никогда не думал, что мной можно пользоваться как лампочкой. Бац и я тупее эмиттера. Просто выполняю чужие команды... Уж поверь, ощущать себя властелином электронных импульсов, и вдруг оказаться слепым кутенком, слепо тыкающимся в темноте. Это тоже шок.

Каким кутенком, какой шок? О чем сейчас идет речь, — недоуменно спросил воин, не припоминая случаев когда 'шептун' был в 'шоке'.

В простом. Возле саргофага, меня так приложило, что я оклемался уже только на борту. А сейчас сижу и тихо шизею.

Избавь меня от жаргонизмов своих!

А чего говорить, брат. Мы в жопе. Вернее я...

Говори понятно!

Да пожалуйста! Нет доступа к двадцать семи процентам ресурсной мощности. Я потерял контроль над двумя пластами долговременной памяти. И уже три часа бьюсь и никак не могу вернуть контроль над этими ресурсами! Я как под закрытой дверью — слышу тихую суету за стенкой, но не могу туда зайти и посмотреть, что там хранится! И самое противное... я вижу, что этот задраенный наглухо сектор перехватывает у меня управления некоторыми функциями.

— У нас ..., — боясь произнести в слух, воин губами озвучил страшный сон 'немезисов', — ... сбой?

По невнятным оговоркам братьев исследовательского корпуса, он уяснил одно, — сбои это очень плохо. Это верная дорожка на 'разборку'. А в зрелом возрасте, а повторное вживление 'шептуна' процедура с большой вероятностной переменой. Человеческий организм перешагнувший черту 'внедрения' уже не воспринимает новые импланты, и происходит отторжение всех уже ранее внедренных систем.

— А что б тебя! — возмутится 'шептун', — не вздумай об этом кому то ляпнуть! Слышишь, забудь эти слова и никогда в слух не повторяй! Меня засадят на вирт паек, а тебя вообще... выпотрошат. Мозги засунут в банку, и добро пожаловать в 'призраки'

Воин передернулся. Внутри шевельнулся дремучий страх, но блокиратор сработал штатной инъекцией, эмоции выровнялись. Не то что бы он боялся смерти, но стать скитальцем космоса, единственной биологической частью самого могучего корабля Ордена класса 'тушитель звезд', это было намного хуже биореактора. Но воины не выбирают путь служения, они исполняют свой долг.

— А как быть...с учителем?

— Не волнуйся... он увидит, только то, что я покажу. А свои догадки, я ни где не фиксировал. Так что если на этом не зацикливаться, то проскочим ментальный контроль как по маслу.

— И что теперь со всем этим делать?

— Что делать, что делать, — огрызнулся 'шептун',— Жить и выкручиваться..., чтобы не подскакивать карасями на сковородке.

ГЛАВА 5

— Здравствуете уважаемый! Рад, очень рад вас видеть.

Валандай едва что не сочился радостью и почтением. Привстав из-за стола, и вместо рукопожатия с 'немезисом', отвешивал почтительные поклоны после каждого слова, — Вы вчера так быстро нас покинули, что мы не успели обсудить нюансы ...

Продолжая заливаться соловьем, Валандай обрушил ворох слов, за которыми крылся лишь один вопрос — готов ли он взяться за работу?

Найм утвержден.

Ровным голосом прервал воин в поток слов. Возвышаясь посреди приемной стальным колосом, он решил не терять время на пустые разговоры. Убрав забрало шлема, не терпящим возражением тоном, не дал опомниться чиновнику:

— Какие средства вы готовы вложить в данную операцию? Мне нужен полный перечень ресурсной базы. Список людей привлеченных к подготовке колонизации. Личные дела на каждого поселенца. Представьте пси карты набранных социальных групп, описание планируемых корпоративных моделей, а также обеспечьте доступ к архивам колонизаций всех планет корпорации 'Ожерелья'.

Да, да конечно. Одну минуту я уточню ... несколько моментов.

Масляные глазки чиновника, забегали по сторонам. Но справившись с волнением, человек натянув обруч виртсвязи и расплылся в кресле. Спустя несколько минут молчания чиновник вынырнул из глубин виртпростарнства, со словами:

-На данный момент готов представить данные на главного инженера. Немного позже, утвердим командующего наземными силами. Вскоре должен появиться советник по социальным вопросам. И сейчас правление готовит коды доступа к архивам.

Лишняя работа. Достаточно присвоить мне идентификатор в вирте и обозначить права доступа. Я самостоятельно разберусь с представленными материалами, и оценю представленные кандидатуры.

Как скажите, — учтиво ответил Валандай, почему-то побледнев, — а что касается ресурсов прошу взглянуть на проекцию...

Противоположная стена, с роскошной фреской с дикими животными и неустрашимыми колонистами, покрылась темнотой. Мигнули яркие струны калибровки, и вся стана превратилась в объемное изображение.

На звездном небе застыли ровным клином девять туш колониальных транспортов. Каждый из кораблей украсился технической информацией, а грузовые трюмы окрасились уровнем наполненности.

Опережая показания, Валандай защебетал пояснениями. Здесь они уже все подготовили. Здесь уже почти все погрузили, а эти трюмы они оставили полупустыми, дабы адмирал лично принял решение чем именно доукомплектовать трюмы.

'Шептун' отозвался получение информационного модуля. Только что их идентификатор был поднят в зеленый уровень доступа вирт пространства корпорации. Им присвоили индекс 'а-три', что соответствовало уровню младшего руководителя корпорации.

Остановив словесный поток взмахом руки, Немезис приблизился к проекции. Выводя рядом с колонизатором состав грузов, помеченных как погруженные, воин недоумевал.

Наименования соответствовала. Но вот детали вызывали вопросы. И чем дольше он погружался в содержимое трюмов, тем больше возникало неясности.

Зачем колонии продуктовые рационы с малым сроком хранения? Металлургические автономные комплексы с циклом производства рассчитанным на год развертывания. А системы тераформирования были предназначены для курортных планет.

— У меня возникли вопросы по составу грузов...

Воин обозначил на проекции особо 'странные' грузы, и стремительными касаниями формировал их отдельным списком, и тут же выводил характеристики и стоимость.

Забегавшие глазки Валандая казалось сейчас столкнуться и разобьются. То потея, то краснея администратор хватался за указку, то бросал ее обратно на стол, а когда воин вывел почти весь груз с пометками не пригодности, инкрустированный бриллиантовой пылью прибор тонко хрустнул в руках секретаря.

— Вы очень предвзято смотрите на состав грузов, — произнес Валндай, пытаясь спешно найти выход из щекотливой ситуации, — мы составляли перечень исходя из бюджета. Вы же понимаете, что это уже третья попытка колонизации, и ...

— И вы решили потратить средства на закупку автономных комплексов по производству легких флаеров прогулочного класса, полагая что они помогут колонии на нулевом этапе строительства?

— На нулевом нет, но уже после окончания строительства людям нужны будут транспортные средства для комфортного передвижения!

— Во время всех колонизаций проводимой 'Ожерельем', продукция такого класса начинала производиться только на 3 и 4 этапе. По временным рамкам это второй год успешной колонизации, у нас случай неординарный. Тем более имея за спиной две неудачные попытки, — сказал Воин прислушиваясь к советам 'шептуна'.

Рядом с выведенным списком начали мелькать цифры и координаты множества планет производителей и продавцов того или иного груза. Высвечивая более выгодные предложения, 'шептун' успевал формировать параллельный состав грузов основываясь на главное цели — колония должна выжить даже в экстремальных условиях враждебной среды и полной автономности в течении 10 лет.

Глядя на бледнеющего, потеющего чиновника, едва что не хватавшегося за сердце, не терпящим возражения голосом, воин сказал:

— Я сейчас закончу формирование нового списка необходимых грузов и оборудования. Думаю, что оптимизация поставщиков, и условий, позволит нам вписаться в предоставленный бюджет с запасом...

— Но это же займет много времени, — попытался было возразить Валандай.

— Основная цель найма, не быстрая колонизация, а успешная. Поэтому за время поставки необходимого, мы займемся остальными вопросами...

Новоиспечённый адмирал колонизации набивал трюмы всем, что может пригодиться на неизвестной планете. Дополнительные танки с колониями бактерий для биобетона, реакторы всех размеров и мощностей, что были на складах корпорации, были выбраны без остатка, даже разукомплектованные 'зипы', и те перекочевали в трюмы. Туда же вместились и автономные роботизированные комплексы, передвижные лаборатории экспресс анализа, ему даже удалось найти списанные модели шагающих киборгов. Старые боевые машины пылились в одном из складов уже второй десяток лет.

Созданные по содранным Марсианским технологиям, машины проекта 'Колосс' пытались противостоять штурмовой мощи 'Немезисов', но уступая по скоростным и габаритным характеристикам, ходячие танки оказались лишь кучей выброшенных средств. И за всю историю 'Колоссы' так и провалялись на складах Службы Безопасности, не проявив себя ни в одном сражении. А судя по дате изготовления, у техники вышел срок консервации и машины ушли с молотка.

'Шептун' обозначил несколько позиций искусственных интеллектов. Вычислительные комплексы уступали 'шептунам' во всем, но являлись конечно же мощным инструментом при целевом использовании, и судя как оживился напарник, тот имел большие планы на сферы из титана, с сотнями пучков блестевших иглами высокоскоростных интерфейсов.

Но техника это лишь часть найма. И судя по всему, не самая главная.

Подчиняясь просьбе 'шептун' настроил информационное пространство под его требования, в сознании заструился поток искр, где каждая песчинка — свернутая автобиография переселенца.

В основном выходцы с аграрных планет. Люди с низким достатком. И неприятным сюрпризом оказался их возраст. Не маленький процент был стариков, и были матери с младенцами.

Хотя встречаются уроженцы промышленных систем, где планеты угодили под техногенную корпорацию. Уставшие от бешенного ритма мегаполисов переселенцы стремились вырваться в другие миры, даже присутствовали скрывающиеся от закона.

Все они попали в сети профессиональных вербовщиков, и поверили в обещанные бескрайние просторы земель в личное пользование, в безбедное существование потомков, в щедрые подъемные, в льготное налогообложение

Здесь слишком высокий уровень исповедующих разные религии, — насторожился Воин, представляя какие начнутся проблемы с верующими, — это обязательно?

Вы должны понять, — вновь заюлил Валандай, пытаясь увести разговор в другое русло, но после повторения вопроса сдался, — Дело в том что часть средств на освоение мы вынуждены принимать от религиозных конфессий. Ведь полностью покрыть расходы не в силах ни одна корпорация. Мы владеем пятидесятью одной акций, то остальные делят между собой Хартия Корпораций и заинтересованные в расширении религиозные образования.

И если срывается колонизация, то корпорация теряет не так уж и много?

Нет, ну как же, — чувствуя скользкую тему, Валандай заерзал, — несем наравне со всеми. Ведь теряем средства, престиж. Акции. Падет доверия к корпорации и соответственно под свои проекты мы уже не можем привлекать большие средства.

Но большая часть затрат компенсируется страховками, — заключил Воин, глядя как Валандай прячет глаза пытаясь отвертеться от прямого вопроса, — можете не отвечать. Ваши махинации меня не интересуют. Смежные вопросы важны для меня только в рамках подготовки экспедиционного флота. Поэтому, если вы не будете саботировать мои запросы, я не буду подымать не приятные для вас темы.

Глядя на повеселевшего чиновника, готового выполнить все запросы едва ли не самолично, лишь утвердили воина в правильности выбранной тактике.

Закрыв глаза он снова погрузился в изучение личных дел. Фильтруя поток людей, он сортировал их по эшелонам высадки. Рассчитывая возможные психологические проблемы, поручил 'шептуну' сравнительные тесты и формирование очередности высадок, а сам спросил:

Где сейчас эти люди?

Через месяц агентства обещали закончить формирование последней партии. Баржи прибудут в наше пространство через сорок суток, — бодро отозвался Валандай. Ведь буря миновала, и ему намекнули, что ковыряться в сомнительных делишках не будут. Ведь там могут всплыть вещи, от которых ему не то что 'золотого парашюта' не видать, а дай бог вообще живым убраться на другой конец космоса.

Вы их встретите в космосе, примете стазискамеры на борт 'Ковчегов', — и не сбавляя темпа, чиновник поспешил увести разговор в нефинансовое русло, — кстати, не желаете осмотреть, экспедиционной флот?

ГЛАВА 6

Прошедший месяц на Ожерелье, по внутренним ощущениям превратился для него в ещё один год послушания в Цитадели.

Столь изматывающих графика у него никогда не было. Сон урывками. От постоянных перегрузок от бесконечных взлетов и посадок, во рту воцарился не смываемый соленый привкус препаратов. А в недолгих часах перелетов от планеты до и астероидной свалки корабельного лома, ему приходилось поглощать массивы информации по психологии, этикету, коммуникабельности, деловым переговорам, массу информации которая раньше ему был не нужна. Но сейчас оказалась крайне востребована. Хуже обстояли дела применением знаний. Ведь без практики теория мертва, а с этой стороной найма, дела обстояли не очень.

Обычные люди очень неохотно шли на контакт, а зачастую просто избегали общения. И приходилось ему часами бродить по пустым лабораториям, складам пытаясь получить необходимые грузы или провести необходимые работы на свалках кораблей.

И только вмешательство руководства корпорации, всячески демонстрировавших поддержку проводимой 'немезисом' подготовки третей волны колонизации, и освещавших работу в средствах массовой информации, позволили растопить лед отчуждения.

Но и ему самому приходилось работать над собой, чтобы наработать навыки легкого общения. Здесь конечно же большую роль сыграл 'шептун', чей разум не был взращен и воспитан орденскими наставлениями, а развивался в вольной среде вирта, среди подобной себе вольницы, имевших в истоках тысячи сознаний обычных людей...

— Ковчегам, доложить готовность!

Наблюдая за манёврами туш колонизаторов, без колец грузовых трюмов, выглядевших оголодавшими червями, 'немезис' следил за формированием строя. Разворот стального клина в звездную глубь почти завершен.

— Капитанам доложить готовность!

Опираясь на сияние маневровых двигателей, штурмовик пронесся между цистернами заправщиков, что стаей вспугнутых мошек разлетались от оживающих туш колонизаторов.

Проносясь над предупреждающе оранжевой раскраской заправщика, его корабль завершил разворот, и протиснувшись сквозь стаю акульих силуэтов, занял свое место в ордере боевых кораблей.

— Ковчег 9, маршевые прогреты, все системы в норме! Минутная готовность к запуску... — голосовой доклад вахтенного офицера, был обезличен 'шептуном' в строчку цифрового потока.

Принято, — отозвался 'немезис' на последний рапорт, — Ковчегам приготовится к принятию эсминцев!

Замыкающий транспорт ожил жерлами маневровых двигателей. Ослепительная вспышка четырех солнц высветила притаившуюся стаю эсминцев. Сияя чистотой корпусов, жерлами восстановленных орудий, плод его месячных усилий маневрировал тройками и заходил на корпусную стыковку с огромными тушами колонизаторов...

Когда воин впервые сверил виртуальную сводку 'экспедиционного флота', с напыщенным видов врученную ему Валандаем, с тем металлоломом который ожидал его на орбите четвертой планеты, то подумал, что сбился с курса и влетел на хранилище металлолома.

Других слов у него просто не было.

Выкупленный корпорацией патент на утилизацию кораблей Сил Безопасности Корпораций, отслуживших двойной ресурс, а затем несколько полулегальных договоров и благотворительные взносы на 'благотворительные фонды ветеранов', дали возможность собрать из тысячи дожидающихся переплавки 'стариков', три десятка годных к 'восстановлению и модернизации' эсминцев. После осваивания бюджета и восстановительных работ стороннего подрядчика, 'немезису' был представлен могучий экспедиционный флот.

Среди звезд 'гордо реял' ордер эсминцев. Посеченные метеоритами бока выделялись на корпусах свежими заплатками, маневровые двигатели мерцали нестабильностью, а выгоревшие стволы орудий кричали об отсутствии технического обслуживания не один десяток лет.

А когда корабли получили команду на экстренное перестроение и отражение силовыми полями флангового удара, то даже ничего не понимающий Валандай морщился и отворачивался.

Ни один корабль не смог уложиться во флотский норматив. Едва не тараня друг друга, наполняя эфир руганью и матом, насилуя кашляющие двигатели, эсминцы попытались выстроить стенку. И лишь спустя сорок минут корабли застыли в шахматном построении. Но стоило выдать треть мощности объединённого кокона, как с эсминцев посыпались доклады о выходе из строя защитных энерговодов.

И воину пришлось вникать в корабельное дело.

После долгих сеансов связи с Орденом, он изматывал инженерные отделы Незабудки объемными просчетами глубокой модернизации. Игнорируя истерики финансовых служб, скандалов конструкторов и инженеров, едва что не открытых бунтов среди рабочих орбитальных доков, он добился поставленной цели.

И сейчас под потертыми шкурами 'старичков' скрывались современные оружейные системы, и даже удалось впихнуть в старые корпуса несколько пришедших орденским транспортом сюрпризов.

'Акулам' прижаться к бортам, — Обогнув тушу очередного транспорта, штурмовик устремился в центр клина, — по готовности доклад.

Между тремя тушами колонизаторов, притаился потерявшийся на фоне гигантов кораблик. Его гордость и плод титанических усилий — восстановленный почти из руин древней крейсер модели 'Молот'.

Носовая часть напоминала массивную кувалду водруженную на длинную рукоять окончившуюся увесистым ухватом. Такое построение позволяло упрятать в толще корпуса, не только боевую рубку, но и жерла кинетических орудий. Таким образом все главные системы корабля были упрятаны в толщу корпуса.

Но на этом 'сюрпризы' не оканчивались. На удлиненном корпусе, медленно вращались независимо друг от друга три секции, с плотно сомкнутыми створками трехметровых шлюзов.

Там, под толщей броневых накладок дремали сотни автономных платформ. Выстреливаемые разгонными импульсами, автономные модули обладали собственными системами коррекции полета, и ныряя в подпространство могли удаляться от крейсера на расстояние до тысячи километров, чтобы, выпрыгивая в обычном пространстве, в считаные мгновения превратиться в орудийную платформу с тяжелым вооружением на борту.

А объединённые в одну сеть три сотни орудий, подчинённые командам бортовых интелектов, могли не только утопить пространство в огненном шторме, но и маневрировали. Ныряя в 'провал' и оказываясь в новой точке, платформы возобновляли обстрел с другого участка пространства.

Великолепная задумка позволявшая крейсеру стать одним из самых грозных противников в космически схватках, стала и его приговором. Дороговизна автономных платформ и высокие требования к экипажам крейсеров, дополнялись еще и обязательному наличию как минимум трех искусственных интеллектов контролирующих перемещений автономных модулей, что для корабля класса крейсер, было уже не позволительной роскошью. И 'молотам' не суждено было поучаствовать в серьезных операциях, так как даже потеря одной платформы обходилась бюджету корпораций в очень кругленькую сумму.

Но для 'немезиса', находка на свалке остова этого корабля была настоящим подарком. И основательно выжав ресурсы 'Ожерелья', он затребовал не достающее детали с Марса, и сейчас крейсер был полностью автоматизирован. Управляемый четырьмя бортовыми интеллектами, крейсер был откалиброван под 'немезиса', а при помощи вездесущего 'шептуна', корабль превратился в козырной туз его флота.

Адмирал, волна к старту готова, — раздался в эфире голос полковника. Следом ожило изображение хмурого вояки с диафрагмами искусственных глаз.

Трех минутная готовность.

Завершая вираж штурмовик завис над крейсером. Распускаясь лепестками стыковочного узла, провал шлюза встретил гостя блеском гостеприимно раскрытых захватов.

Опираясь на синеву манёвровых двигателей, штурмовик примерился к посадке, и одним маневром умастился в гнезде.

Встряхнув корпус, штатно сработали крепления. Мигнув синхронизацией бортовая электроника слилась с цепями управления крейсером в одно целое.

Тут же оживился 'шептун'. Получив в распоряжении мощности четырёх бортовых интеллектов, напарник запестрил рапортами, и приглашением разделить радость 'слияния'.

Адмирал в контуре! Объявляется предстартовая подготовка. Минутная готовность!

Восприятие резко расширилось. Со всех сторон хлынули потоки данных и космос заиграл красками. И воин почувствовал себя огромным организмом. Его глаза видели на миллионы километров, руки налились мощью готовых к залпу сотни орудий, а тело распирало от пульсирующей мощи корабельных реакторов.

Обычный космос предстал искусственной реальностью, где корпуса кораблей были полупрозрачными, и пестрели строчками докладов о состоянии бортовых систем и рапортов экипажей.

— Три !

— Два!

-Один!

— Волна, полный вперед!

Подчиняясь единой команде, гигантские корабли вздрогнули. Украшаясь разгоравшимся сиянием маршевых двигателей, клин километровых туш величаво стал уходить с дальних орбит.

И как только стальные берега орбитальной станции оказались на безопасном расстоянии, на корпусах засияли контру установок порождающих аномалию.

Контуры кораблей лиловым свечением, и, разом вздрогнув, исчезли из обычного пространства, оставив после себя лишь разряженное облако попавших в место 'провала' частиц космического мусора.

ГЛАВА 7

Расчетное время выхода в точку встречи — три минуты. 'Ястребам' режим свободного поиска, 'Акулам' построение прикрытия — 'сфера'...

Формулируя команды голосом Воин только поспевал выговаривать слова, а в пространстве уже неслись электронные аналоги сиплых звуков. В отличии от технологии 'немезисов', зависеть полностью от искусственных интеллектов, автоматизированных систем корпорации не желали. Вернее будет — не позволяли технологии. Поэтому второстепенные команды выполняла автоматика, а пилотирование и контроль над оружейные системы был совместный, где приоритет больше отдавался человеку, что и сказывалось на эффективности кораблей в сражении.

Непривычные к долгому разговору, связки саднили нестерпимым зудом, но осипшим голосом, Воин продолжал командовать:

Ковчегам, подготовить трюмы для принятия груза 'Ноль'!

Он ощутил зуд системы оповещения. Следом пришла расшифровка. Сенсоры обнаруживали зарождение аномалии 'провала', и судя вектору возмущения — это их цель.

— Капитанам проверить системы стыковочных захватов и готовность портов систем жизнеобеспечения. Внимание! Квадрат 178 — 45 — 90! Встречаем баржи.

На Ковчегах закипела работа. С натужным гудением сервоприводов массивные плиты ангаров раскрылись, закашляли скрежетом маточные катапульты. Выплевывая в пространство наборы металлических тетраидов, транспорты освобождали из временного заключения десятки перехватчиков.

Вылетая скомканными коконами юркие кораблики расправляли сложенные корпуса, и, подчиняясь командам командного мостика, агрегатные узлы трансформировались в одноместные машины с угловатыми формами. Игнорирую плавность как определение, одноместные машины были самыми простыми кораблями. Минимум защиты, максимум скорости и утыканная ракетными пилонами морда, придавали перехватчикам сходство с оскаленными пастями мифических драконов. И сейчас стая разлеталась тройками хищников вышедших на охоту.

Адмирал! Системы фиксирует двойную аномалию! — уверенный голос капитана головного Ковчега, опередил только начавшие поступать тревожные сигналы, — Похоже драпают от погони.

В начале посчитав заявление ошибкой, воин подключил 'шептуна' к проверке показаний сенсоров. Подтверждая слова человека, имевшего самый длинный послужной список в его флоте, искусственная половинка личности даже выдала характеристики не двойной, а тройной аномалии. Но сам факт, того что обычный человек опираясь на куцые данные сделал правильный вывод, сильно его удивил.

— Внимание флоту! Квадрат 'провала' 178 — 46 — 91!

Выныривая из клина стремительными маневрами, акулы выдвинулись к указанному квадрату.

Стальные гиганты заглушили меланхоличное вращение грузовых и ангарных трюмов и на выступающих сферах серебряных излучателей заискрились первые искры кокон поля. По длинным корпусам поползли лиловые молнии и спустя мгновение ковчеги сияли выведенными на полную мощность щитами. Мощность поля и корабельных накопителей, были способны поглотить не одну сотню попаданий, а вместе с толстыми стенами, 'Ковчеги' превратились в крепкие орешки способные пасть лишь от тарана не малым астероидом.

Звездная гладь вздулось вязью молний. Переливаясь буйными красками в пространстве возникла яркая трещина и проступили контуры барж. Километровые гроздья, нанизанных на спицу несущей конструкции, обрели четкость и вместе с последней умершей молнией ионной бури, в эфир взорвались криками экипажей:

Опасность ! Предатель....

Над баржами вспыхнули и погасли яркие вспышки, и по воцарившемуся молчанию стало ясно — вся связь на баржах выгорела. Выдержать близкий подрыв ЭМИ торпед не выдержит никакая аппаратура.

Из под барж вывалились хищные тени. Три звена крестообразных кораблей заложили боевой разворот, и возобновили прерванную 'провалом' атаку.

А спустя мгновение за баржами вспыхнула еще одна аномалия.

Из которой вывалились два скошенных бруска пиратских рейдеров. Состоящие из угловатых наростов, угловатые корабли украсились сиянием защитных полей, и ни на что не обращая внимания, преследователи набросились на баржи залпами ослепительных сгустков.

— Как с цепи совались, — высказал удивление обнаруживший погоню капитан девятой 'акулы', — на них очень не похоже.

— Что именно?

— Они атакуют лишь баржи. А это очень ценный груз...

Караван с тремя сотнями тысяч колонистов был лакомой добычей. И судя по отсутствию опознавательных сигналов от преследователей, баржи драпали от пиратского клана, что не сдавался и желал сорвать одним налетом солидный куш.

Мало того, что людей можно обратить в рабство и продать безвольными куклами, так это был самый простой способ пополнить ряды стаи пушечным мясом. Всего лишь вживить нейрошунты напрямую в мозг и жертва становится идеальным солдатом. Тупым, безвольным, но для штурма много ума не нужно.

— Нам некогда обсуждать странности. Акулам 7,8,9 заняться рейдерами. Ястребам отогнать штурмовиков от барж!

Черные силуэты пиратских 'крестов', выделявшихся грубостью форм дешевого корпуса с отверстием под рабскую капсулу на перекрестье, и четырьмя пушками на хвостах, прославили штурмовик как самую массовую модель. Достаточная мощность вооружения, дешево и сердито способного расковырять большинство известных типов брони, в сумме с одноразовыми капсулами для шунтированных рабскими имплантами пилотов, превращало их в неудобного противника.

В отличии от 'немезиса' капитаны рейдеров не заботились о сохранности жизни одноразовых кораблей.

Внимание Акулам 12, 13 ..оттянуться в на прикрытие истребителей! — отдавая должное задумке пиратов, решивших связать перехватчиков боем, и дать возможность более мощному вооружению крейсеров вскрыть защиту барж, Немезис фиксировал гибель второй тройки 'ястребов'.

Уступая крестам в бронировании, защита легких перехватчиков была способна развеять плазменный выстрел, но противопоставить разогнанной до космических скоростей кинетики было нечего. Спасала лишь манёвренность и мастерство пилотов.

'Ястребам' оттянуться под прикрытие эсминцев!

Адмирал, мы можем их достать! — азартно возразил в эфире командир второго десятка перехватчиков.

В памяти сразу же всплыло досье на смертников. Оказавшийся уволенным из флота СБ по взрывному характеру, сержант запаса нашел себе место среди таких же как и он ненужных. В течении полугода добился звания лейтенанта, и стал командиром крыла перехватчиков. Сразу же зарекомендовал себя умелым пилотом, с одним недостатком — слишком азартен.

— Ревунов, уводите крыло под 'Акулу 8', сейчас начнут работать эсминцы и пострадаете от дружественных залпов, — пояснил воин, — у нас уже потери среди 'Вальтов'. А мы даже не прибыли в систему назначения.

Принял, адмирал.

Обижено отозвался лейтенант. Глухой голос и недовольная гримаса усилила его раздражение. Как управлять людьми, которым еще нужно объяснять смысл происходящего?! Никакой дисциплины, это даже не флотское подразделение!

Сконцентрировавшись на бое, 'немезис' внимательно следил за танцующими парами, а иногда и тройками, что умудрялись закручивать клубок из стремительных виражей, ракетных вспышек, и ругани на оперативных частотах.

Но то, что остальным казалось сумасшедшей каруселью, ему казалось замедленной съемкой. Если бы он, да на штурмовике ворвался бы в строй пиратов, все окончилось в минуты. А сейчас уже началась одиннадцатая минут столкновения, а пираты и не собирались отступать. Странное поведение рейдеров заставляло внимательно следить за проекцией боя и гадать о странном поведении.

Карусель бешенных светлячков вдруг распался.

Вклиниваясь в схватку ледоколами, эсминцы подсветили безопасную зону для своих истребителей, и как только последний перехватчик задиристо крутанулся вокруг оси и нырнул в отчерченную зоны, корпуса 'акул' заполыхали микровзрывами.

От поверхности корпусов стартовали сотни модулей, и казалось будто корабли, словно рыбы, сбросили чешую.

Отлетев далеко за границы схватки 'ястребов' с 'крестами', корректируемые частыми вспышками сопел, модули усеяли окружающее пространство сотнями искорок. И по единой команде космос украсился мгновенно распустившимися бутонами мутных облаков.

В считаные мгновения часть пространства превратилась в мышеловку. В ограниченном пространстве оказались отрезанные от свободного маневрирования 'кресты' и туши эсминцев с роем злых перехватчиков, желавших расквитаться за понесенные потери.

Вновь вспыхнули сегменты кокон поля эсминцев, и башни эмиттеров ближнего боя украсились вспышками плазменных сгустков. Высока скорость и малый диаметр капсулированной плазмы раскрасил космос яркими трассерами

Резко изменившаяся позиция, в которой каждый эсминец удерживал мешок, с пойманными в ловушку 'крестами' чье количество медленно, но неуклонно сокращалось, заставило пиратов изменить привычную тактику.

Поведение 'крестов' резко изменилось. Часть из них бросилась в самую гущу сражения. Заходя в корму 'акулам', часть штурмовиков бросилась на таран двигателей, а часть устремилась в сторону выхода из мутного облака.

— Акула 11, перевести огонь на левый борт. Наблюдаю перегруппировку у маршевых дюз, — решив вмешаться, немезис поражался как можно увлекаться боем, — Повторяю. Девять 'крестов', на втором витке зайдут в дюзы!

Принял, адмирал! — коротко огрызнулся капитан. Тоном указывая заткнуться, типа сам все видит, — нам бы еще одну акулу, и м ы их размажет!

Огневой мощности достаточно капитан. Внимательней следите за картиной боя.

Эсминец сманеврировал и вместо кормы, подставил 'крестам' борт с ожившими эмиттерами ближнего боя.

Уже вышедшие на дистанцию атаки 'кресты' попытались изменить траекторию, но сразу же попали под залпы подоспевших 'ястребов.

Уклоняясь от встречных залпов, штурмовики бросились под тень эсминцев, и пронеслись в считанных метрах над лиловой поверхностью защиты.

У нескольких 'крестов' заклубились пробоины в корпусе. Теряя управление, корабли закувыркались и выброшенные ускорением, с чавканьем утонули в стене из мутной завесы. Налипая на фюзеляжах плотной массой, облачный запас набился во все щели. Попадая в пазы сенсоров, дюзы маневровых двигателей, стволы орудий, химический состав терял эластичность и приобретал каменную прочность.

И спустя считанные минуты, корабль потерял форму и оброс массой, как снежный ком. Заключенная в ловушку жертва, оказалсь заживо погребенной с самом страшном пилотском сне — в 'янтарном кошмаре'.

Быстрая расправа над 'крестами' отрезвила капитанов рейдеров. Попытавшись проломить защиту барж совместными залпами, и не добившись результатов, крейсеры украсиись вспышками маневровых двигателей. И бросив 'кресты' на растерзание, двойка крейсеров развернулась в сторону внешнего астероидного пояса, и ушла к границе системы, откуда прилетело эхо открывшегося 'провала'.

Из трех десятков 'крестов', в 'янтарных мешках' еще носилась пара троек, но подавляющий перевес 'ястребов' в считаные с мгновения превратил их в груды остывающих обломков.

ГЛАВА 8

Сбросив все текучку на 'шептуна', воин просматривал записи и прослушивал сбивчивых рапорта капитанов 'акул' и командиров 'ястребов'. Пытаясь разобраться в мешанине эмоций, фактов и рапортов искусственных интеллектов, он пытался понять странную причину налета.

Здесь было очень много странностей. И самая главная это поведение 'вольников'. Стаи никогда не отличались героизмом. Их тактика это внезапность и целесообразность. Минимальные затраты, при максимальной прибыли. Засады, подкуп, диверсии и предательства, основные приемы 'вольников'.

А что он видел сейчас? Вместо того, что бы тут же уйти в 'провал' рейдеры пожертвовали всеми штурмовиками, отдали на растерзание 'мясо', тем самым связали эсминцы боями, а сами пыталась взломать кокон щиты одной баржи.

И самое странное не ближайшей, что являлась предпочтительнее со всех точек зрения, начиная от месторасположения и заканчивая удобством утягивания части груза в 'провал'', а именно средней. Да и характерные повреждения, больше говорили о целенаправленной атаке жилой палубы и рубки управления.

Адмирал, с вами желают встретиться капитаны барж.

Бесцеремонный голос воплотился на панели связи в образе человека с безжизненным взглядом искусственных глаз. Волевое лицо со следами старых шрамов, и полный контроль над эмоциями. Разговаривая одними губами, офицер не позволил дрогнуть не одной мышце.

А вас им уже не достаточно?

Данный вопрос выходит за рамки моей компетенции.

Хорошо Данилов, в 17: 00 по корабельному времени жду вас и гостей в кают-компании 'молота'.

Анкету этого полковника он нашел сам, когда отчаялся найти вменяемые кадры в базе данных корпорации. Предлагаемые Валандаем кандидатуры, были мягко говоря, не 'отвечавшие требованиям'. Ему нужен был опытный командир, имевший за плечами хотя бы парочку боевых кампанию, а не умелец ьца кабинетных интриг. Этот кандидат был в разделе забракованных Валандаем, и этот факт был одним из весомых аргументов в выборе кандидатуры заместителя.

Коснувшись рукой сенсоров на панели управления, воин перевел процессы управления на бесконтактную связь.

Затылок ощутимо нагрелся от заработавшего в полную нагрузку 'шептуна'. Медленно отключаясь от вычислительных процессов, 'немезис' ощутил себя в границах человеческого тела. Окружавший мир стабилизировался, чувства обрели четкость.

И самым ярким и неприятным вестников реального мира оказался желудок, что резью противился шестые сутки поглощать высококалорийную, противную на вкус биомассу.

Втянув прохладный воздух рубки, воин открыл глаза.

С мягким чавканьем соединяющее шунты покинули тело и втянулись в пилотский ложемент. Мягко поднявшись с кресла, немезис покинул тесную рубку, и нырнул в провал стыковочного шлюза.

Переходной тамбур встретил стерильным запахом не жилых помещений крейсера. Пустые коридоры и снующие уборщики заканчивали внутреннюю уборку палуб. Строительный мусор, обветшавшая обшивка, дряхлые системы жизнеобеспечение — все заменялось и приводилось в достоянный вид.

Но 'восстановленная' кают компания больше походила на строительной корпорации. Воин посчитал излишним расточительством, когда большое пространство корабля, рассчитанное на прием пищи экипажа в полторы сотни людей, было бы пустым, поэтому он провел оптимизацию палубного пространства.

И теперь кают компания сильно ужалась в размерам. И больше подходила на склад строительной корпорации, где все стены были заставлены разномастными штабелями грузовых контейнеров.

До назначенного времени еще оставалось десятиминутный зазор. и воин свернул в сторону продовольственного склада. Вскрыв один из контейнеров с маркировкой долгохранящихся продуктов, воин возвращался заметно повеселевшим. Истосковавшийся по ощущениям пищи желудок утробно урчал, с удовольствием переваривая первые куски заброшенных сушенной фруктовой экзотики. И одновременное с разъехавшимися створками кают компании, 'шептун' известил о выданном разрешении на стыковку челнока.

Выбрав один массивный контейнер для сидения, воин стащил его вниз и обустроив место для сидения. А вскоре послышалось шипение сворок и под потолком забилось эхо шагов и тихий гомон удивленных голосов.

Вежливые улыбки на лицах вошедших людей резко увяли, когда вошедшая делегация рассмотрела фигуру одного их самых одиозной организации человечества. На возвышенности, в небрежной позе ожидания восседал 'немезис'. На открытом лице с пугающими красными глазами, царила равнодушие и безмятежность.

— Адмирал, разрешите представить капитанов транспортной компании, — сухо отрапортовал Данилов, и едва не строевым шагом выйдя вперед компании, отошел в сторону и застыл в вежливом ожидании.

Последние следы радости и любопытства сменились бледной растерянностью и гробовой тишиной.

— Приветствую вас на борту крейсера корпорации 'Ожерелье', — с вырвавшимся облачко теплого дыхания, произнес Воин с интересом рассматривая капитанов со своими командами, почему-то решивших, что он просто будет рад всех их видеть у себя на борту.

Облаченные в пустотные скафандры, самых разнообразных форм, люди производили впечатление толпы случайных людей пойманных в портовых кабаках, но присмотревшись, воин понял, что это не оборванцы. Это яркое проявления одной из форм 'человеческого самовыражения'.

Все скафандры носили следы улучшений. И зачастую в ущерб функциональности. И чем выше был статус владельца, тем более замысловатее была модернизация. Особо 'впечатлили' сто сорок восемь сувенирных эмблем колоний, разноцветными пятнами облепивших почти весь скафандр лидера стоявшей перед ним делегации.

— И какой у вас вопрос, требующий исключительно лишь моего внимания? — Первым прервал молчание воин, решив поторопить впавших в ступор гостей.

Справившись с растерянностью, лидер за озирался в поисках поддержки, и услышав поддерживающий гул за спиной, прокашлялся:

— Ну... нам не сказали, что адмирал, ну этот. Этот...

— Пропустим вступление, и сразу начинаем с главного — прервал мычание Воин, — Только факты. Начнем с объяснения причины почему баржи шли без охранения. И почему к месту встречи прибыли с погоней на хвосте.

Одернутый капитан покраснел, недовольно поморщился.

— Дело в том что, это и было наше охранение. Три крейсера стаи 'Черных псов' и тремя десятками 'крестов'...

Когда груженные грузом баржи вышли из узловой системы, подальше оживленных маршрутов и секторов регулярных патрулей СБ на кратком нырке в заранее оговоренных координатах, их поджидал нанятый корпорацией флот прикрытия. Обменявшись кодированными импульсами, капитан перевел половину выделенной суммы на указанный обезличенный счет и они ушли в провал уже под прикрытием охранения.

И спустя всего несколько провало-часов они уловили сигнал на аварийной частоте корпорации 'Ожерелье'. После кроткого совещания, капитаны решили исполнить святой долг корпоративной взаимовыручки, и начали сбрасывать мощность реакторов 'провала'.

А они когда вынырнули в обычном пространстве, то командир охранения пролаял приказ, что бы баржи срочно убрались с территории их клана. Иначе все договоренности можно свернуть трубочкой и вставить в причинное место.

Но в рубках уже заметил всплески энергетических возмущений ожесточенного сражения разгоревшегося на краю системы, а по координатам маячка бедствий болталась малогабаритная капсула аварийного спасения.

Ослушиваясь приказа, они все-таки подхватили капсулу, и охранение словно с цепи сорвалось. Спустя мгновение баржам пришлось спешно нырять в 'провалы' уходя от атаки собственного охранения

Бросив вопросительный взгляд на Данилова, оставшегося невозмутимым словно бросок металла, воин на задумался. По большинству показателей мимики и жестов, а также едва уловимого сердцебиения капитан говорит правду.

Но вот только он так и не услышал причины почему рейдеры взялись за уничтожении баржи, даже не попытавшись вступить в переговоры. Судя по изученным суммам, предоплата за найм была щедрой. Выходит, что рейдеры сами отказались от второй части оплаты и посчитали уничтожение баржи подобравшей капсулу, более...выгодным?

— Из ваших слов можно сделать вывод, — задумчиво сказал воин, параллельно подкидывая 'шептуну' задачку на моделирование гипотез, но загруженный процессами управления напарник, даже не отозвался, — ... что капитаны барж нарушили основной пункт о безопасности транспортировки грузов категории 'ноль'. И основываясь на не документированной договоренности о взаимопомощи, самовольно прервали 'провал' и подобрали спасательную капсулу, ставшую причиной нападения на караван?

— Можно и так истолковать наши действия, — упрямо набычился капитан, — но мы помогли терпящем бедствие. Это святое...

— При этом подвергнув угрозе жизни сотни тысяч людей, — жестко заключил Воин, буквально пригвоздив капитана к полу жестким взглядом.

Понимая, что аргументы 'немезиса' значительно весомее чем его попытка отбелиться, капитан стал нервничать. Если судить по корпоративным законам, то капитану грозит жесткое разбирательство, а если смотреть по человеческим, то он рискнул и спас капсулу своей же корпорации, таких же 'карго' как и он сам! Кто мог знать, что охранение так себя поведет. Он рассчитывал на помощь от рейдеров, а они оказались из той же стаи, что походу и была виновницей далекого сражения.

Озвучив свои соображения под одобрительный гомон зашумевших за спиной коллег, капитан застыл в гордо оскорблённой позе.

Немезис колебался. По сути, не его дело разбираться с нарушениями корпоративных законов, которые он мог цитировать напрямую из объема памяти. Он получил поселенцев, и судя по рапорту капитанов 'Ковчегов', груз был в целости и сохранности, и в полном количестве. Пусть корпорация сама разбирается с корпоративной дисциплиной среди персонала...

Уловив колебания, капитан залился воодушевлённой речью. Рассказывая какое удивление и возмущение они испытали, когда достали из капсулы обессиленного ребенка. И какое умиление и радость их охватила, когда эта маленькая девочка очнулась.

И самое удивительное, от пережитого стресса она вначале была в шоке, но окруженная заботой, она быстро пришла в себя и оказалась просто удивительным ребенком.

— Пережитый стресс не прошел для маленького ребенка бесследно. Она с трудом разговаривает, но поверьте она просто фантастична... Когда она входит в помещение, то плохое настроение просто улетучивается. Вся проблемы уходят на второй план. Хочет петь и радоваться.... Она настоящий ангел во плоти. Такая милая и улыбчивая. Сама непосредственность...

Прерывая поток восторженных эмоций, воин недоуменно спросил:

Мастер, я чего-то не понимаю. Штатная ситуация спасения описана сводами правил транспортного судна. По прибытию в порт назначения обращаетесь в специальную службу. Сдаете отчет и получаете премиальные...

Я просто пытаюсь объяснить..., — засуетился толстяк оглядываясь на набычившихся коллег и говорил едва ли не просящим голосом, — Когда нас прижимали рейдеры мы не могли уловить подходящую под наш вектор гравитационную яму. И она буквально рукой показала куда нам лететь, когда пилот послушались то через три минуты разгона мы уловили четкие координаты воронки! Представляете!? Без приборов, просто чудом! Мы обязаны ей жизнью...мы хотели ее оставить в команде, ведь она полная сирота. Но она просит доставить ее на планету, что в другом сегменте космоса, а это как раз вам по пути. Надо всего лишь сделать не большой крюк, до Селенты.

Наградив капитана недоуменным взглядом, воин сказал:

Мастер карго угождающий желаниям случайных попутчиков... что-то новенькое.

Капитан проглотил шпильку, лишь упрямо набычился:

Господин адмирал, если бы не она, с нас бы уже торчали нейрошунты пилотов рейдеров или присоски конвейерщика астероидного рудника! И если человек спасший наши жизни и ВАШ груз, желает попасть на планету, то я ЛИЧНО прошу об этом, не говоря уже о том что если нужно оплатить перелет, то за деньгами дело не станет.

Прорвавшиеся эмоции забились под потолком требовательной нотой. Повисшая пауза нарушалась лишь учащенным дыханием и гулом работающих внутренностей крейсера. Всматриваясь в лица искренне опечаленные судьбой спасённой девочки, Воин глянул на Данилова. Храня спокойствие статуи первый зам, блуждал взором где-то вдалеке. Теперь была понятна реакция полковника. Без личного решения адмирала, сделать лишний крюк было бы затруднительно.

— Какому судну принадлежала капсула? — поддавшись импульсу любопытства задал вопрос Воин.

Готовый к долгим препирательствам, возможно к затяжным торгам, набравший полную грудь воздуха капитан вдруг захлопал глазами. Почесав затылок недоуменно переглянулся с коллегами.

— Вы знаете.... Все разом как-то навалилось, а потом было не до этого.

— То есть, вы не знаете какому судну принадлежала капсула... кого спасли. Что вообще удалось выяснить о спасенной?

Густо покраснев толстяк утер выступивший холодный пот. Нарушение одного из основополагающего пункта инструкции грозило как минимум штрафом, не говоря о зондировании памяти, в душных каютах дознавателей корпорации, а там, не за горами лишение лицензии и прощай капитанская карьера. Захватывая ртом вдруг погустевший воздух, капитан просипел:

— Ласка..., — оглядываясь в поисках поддержки натыкался только на пожатия плечами и такой же опущенные головы, — зовут ее так.

— Любопытно, — воин резко поднялся. Нависнув над присевшим от неожиданности капитаном, впился в выпученные глаза требовательным взглядом. — Вы хотите сказать, что человек не имеет вживленного чипа и маркеров ДНК?

-Нет..., — почти проблеял капитан, — Мы не проверяли. Как то не было необходимости...

Неподвижно застыв, воин затребовал от 'шептуна' прямой доступ к единой системе 'Ковчегов'. Слегка прикрыв глаза потерял ощущения дрожания палубы. Оказавшись в виртуальном пространстве информационных данных, запустил поиск по резервным хранилищам имевших энциклопедические массивы информации, входящие в обязательный информационный пакет молодой колонии.

Ощутив себя осьминогом протянул серебряные нити к каждому радужному переливу граней информационных баз. Но везде натыкался на один и тот же ответ, — подобные случаи не зарегистрированы, а при обнаружении оных срочно составить и отправить отчеты, предварительно связавшись с Службой безопасности Федерации Корпораций и далее побежали строчки координаты представительств в каждой планетной системе.

Факт обнаружения человека без мелочей которые автоматически вживлялись под кожу младенцам говорил или о потерянной колонии на которой ОТСУСТВУЮТ акушерские камеры, по договоренности корпораций вживляющие чипы и маркеры ДНК как обязательную прививку, или о незарегистрированной колонии которая уклоняется от соблюдений закона. А это уже очень интересно для Ордена, что пристально следит за колониями и делами творящимися на их поверхности.

Даже пиратские кланы соблюдают эти законы, потому как человеку и шага потом не ступить в обжитом космосе. На каждой станции, космопорте происходит опознание человека по этим данным, а отсутствие оных означает арест без разговоров и долгие разбирательства, кои совсем не нужны кланам старающимися вообще редко привлекать к себе внимание СБ.

Снова ощутив дрожание палубы крейсера, воин сфокусировался на терпеливо переминающихся гостях, пытавшихся разговорить Данилова на счет перспектив и возможности как-то 'замять' оплошность.

Обычная картина, но что-то не давало покоя, и воин вновь и вновь прокручивал в голове все события. Разрозненные факты со скрипом и нестыковками укладывались в несуразную картину.

На момент обнаружение подросток не мог изъясняться, но при этом имеет познания в пилотной астрономии. Найденыш оказался чутче сенсоров грузовой баржи класса 'Кит'. И совсем необычное. Подросток 'запудрил мозги' экипажу до такой степени, что те нарушили все мыслимые и не мыслимые инструкции, и далее готовы готов хлопотать о ее судьбе.

Очень много странностей. И как говорится в Скрижали Познания: 'Хаос несет горести. Только познанные знания являются благом. Бойся неизвестного, враг таится в странностях'. Воин принял решение.

— Полковник! Экипажи в карантин! На каждую баржу по крылу десанта. Тип оснащения по классу 1А, следом команду медиков и техников, — скомандовал 'немезис', — На крейсер вызовите наряд ремонтников, подготовить каюту для содержания пленника по категории высшей изоляции!

— Принял, адмирал! — отозвался Данилов голосом уставного вояки. Выждав паузу в ожидании продолжения, активировал обруч виртуальной связи и зашелестел кубами дублируя приказы по каравану.

— А мы как...

Взглянув на потускневших капитанов, Немезис равнодушно произнес:

Карантин. На ближайшем посту передача дознавателям корпорации. Путь они решаю вашу участь.

ГЛАВА 9

Натужно шумя пылесборником, ремонтный робот вылизывал каюту. Неторопливо сползая со стены черный жук с чавканьем убрал раструбы присосок и выдал трель о завершении работ. Зашумев сервоприводами складываемых манипуляторов укатил за спину человека колдующего над дверной консолью .

— Готов, адмирал.

Удовлетворенно хмыкнув индикаторам, техник, с улыбкой развернулся.

— Теперь и муха не пролетит. Все что просили, по высшему разряду. Стены выдержат импульс в упор, а дверь и тараном не прошибить.

Свободен.

Едва успев отскочить в сторону, техник ударился локтем о стену. Зашипев под нос ругательств, недобро покосился в спину 'немезиса'. Беззвучно шевеля губами, дал пинка жужжащему рядом помощнику. Сквозь глухой звук пробилась трель о не целевом обращении и серый панцирь медленно разгладил вмятину. Прикрикнув на уныло катившего рядом горбуна, техник повеселел и насвистывая незатейливый мотивчик зашаркал по коридору.

Едва успев отскочить в сторону, прижался к стене, уступая дорогу наряду десантников. Громыхая подошвами бронированных скафандров, высокие фигуры затмили потолочные светильники. Единым движением строй остановился, повернулся на месте, и перед открытой камерой застыло шесть закованных в пехотную броню десантников.

Выйдя на звук 'немезис' оглядел застывший конвой. Выслушав вирт рапорт старшего, мотнул головой. Среди коробки закованных в сталь тел, затерялась утонченная фигурка девчушки.

Маленькая, худая, с длинными волосами почти до пояса, девчонка подняла на него омут синих глаз. Естественно поправив локон блестящих чернотой волос, с интересом оглянулась.

— Здравствуйте. Мне сказали, что я поживу в отдельной каюте, пока не прибудем на Селенту. Я правильно поняла?

Не дожидаясь ответа, протиснулась в каюту. Равнодушно оглядев голые стены, заинтересовалась блеском открытого санузла. Присев на корточки, подтянула полы просторного савана, и интересом принялась рассматривать вмурованый в пол унитаз.

— Как интересно, — увлечено клацая клавишей распылителя, улыбалась журчащей воронке, — я такого и не видела, а что это?

Стандартное место для физиологических потребностей, — вглядываясь в блеск неподвижных омутов детских глаз, воину показалось будто каюта наполнилась приятными запахами и светом.

Возникло ощущение тропических джунглей, вот уже ветерок ласкает лицо приятной нежностью, по телу пошла волны спокойствия и лицевые мышцы воина задергались в непривычной попытке улыбнуться. А необычные ощущения манили и звали в глубину, в полумрак каюты, оказаться вдали от света, вдали от холода металла.

Запищала аптечка. Шею сковал ледяной воротник боевых инъекций. Сквозь спадающую пелену с глаз пелену проступили строчки о резком повышении гормонов и токсичности окружавшей атмосферы. Замигали тревожной индикацией импланты анализаторов.

Стряхнув наваждение, и очутившись в каюте, рядом с переминающимися с ноги на ногу десантниками, 'немезис' выкрикнул:

— Сержант! Полная герметизация! Токсины!

Переданный по всем частотам и вирт-каналам сигнал тревоги, встряхнул строй словно высоковольтный разряд. С резким лязгом захлопнулись забрала, вскинулись стволы и взвыли генераторы. Броня налилась нестерпимой зеленью энергетического поля биологической фильтрации, фасеточные сегменты обзорных щелей закраснели бликами, винтовки зарыскали по сторонам в поиске противника.

— Ой, а что это вы делаете? — подпрыгнув девчонка оказалась под прицелом стволов, заглядывая в жерла винтовок потрогала внутренний нагар, — ... а там что-то светится.

Сорвавшись с места вместе с девчонкой, Немезис коротко взмахнул, и по каюте разлетелся звонкий шлепок. Получив пощечину, волосы вздыбились фонтанов и тело девченки отлетело безвольным кулем.

— Сержант, уводите людей! — выдав команду, воин сразу же перешел на канал Данилова, — Полковник, мне нужна команда аналитиков, био эксперты, а также кто-то от медиков и химиков!

— Принял!

— Составьте доклад на Ожерелье. Экипажи барж под арест, выставить охранение и вести полный карантин по классу А-2!

После секундной паузы Данилов отозвался уже не так уверенно:

— Принял, адмирал, — спустя секунду, с удивлением уточнил:

— Я же правильно услышал, А-2?

— Данилов, у меня на борту незарегистрированная в единой базе человеческая особь, с неизвестного судна. Члены экипажа провели пробыли в контакте трое суток и при этом зафиксированы симптомы не адекватного поведения. Если это не симптомы неизвестного заболевания, то что это может быть?

ГЛАВА 10

Коридоры крейсера гудели от шума транспортных каров и голосов. Спешно перебираясь и обживая пустой корабль люди с интересом рассматривали еще залитые консервационной смазкой стены и удивлялись отсутствию экипажа. Но замечая блеск множества фиксаторов под потолком и характерные следы на полу от стальных ног ремонтных киборгов сразу же скептически ухмылялись. Корабль был полностью автоматизирован, а сейчас возникла необходимость в специалистах, которых вывели из 'стазиса' и заселяют эту коробку нужными кадрами. С интересом присматриваясь друг к другу пассажиры расползались по свободным каютам для персонала, и только успев бросить вещи, сразу же получали уведомление согласно которому специалист должен приступить к исполнению своих обязанностей в ближайшее время.

Дальняя палуба корабля перекраивалась нещадно. Ползая по потолку и переборкам ремонтные крабы воздвигали новые перекрытия. От старой планировки осталась одна каюта, вокруг которой уже устанавливались дополнительные консоли медицинских стендов. Произрастая цветными мотками щупалец, обволакивая куб каюты паутиной кабелей и различными сенсорами, стойки аппаратуры регистрировали, обрабатывали, давали анализ по всему: состав воздуха, температура помещения, вплоть до узора био излучений ветвистыми волнами пульсирующего в такт биения сердца пленницы.

Непрерывно снимая тысячи показателей исследовательское оборудование обрабатывало и выводило все данные на голопроекцию за которой сосредоточено следили лаборанты.

Двум группам людей, ревниво поглядывавших друг на друга, приходилось пользоваться одним и тем же объектом для изучений, и эта обстановка конкуренции не устраивала никого.

С хмурыми лицами и восполненными глазами, люди в розовых балахонах с голограммами отдела вирусов глухо шептались. Попутно сверясь с мерцающими плоскостями личных терминалов, что, вися на поясе проецировали столбцы цифр и диаграмм на уровень груди, смотрели на трансляцию из камеры. Среди полумрака и голых стальных стен, юный подросток увлеченно баловался с серебряной раковиной сан узла.

Включая и выключая термическое распыление, пленница жмурилась от короткой вспышки и удивленно наклоняла голову прислушиваясь к журчанию водоворота, смывающего хлопья сажи. И судя по радостным вскрикам и довольным улыбкам, процесс каждый раз вызывал одну и туже бурю восторга.

— Я не понимаю, что же все-таки тут было, — откинув световое перо, лысеющий толстячок сложил на груди пухлые руки, и индюком развалился в кресле, — ни каких следов. Если это заражение, то должна быть какая-то белковая структура! А у нас кроме записей десантников и этого... адмирала, ни чего нет.

— Ригель вы уже сдались? — холодно усмехнувшись, оппонентка презрительно поджала губы, — я всегда говорила, что вам не хватает упорства.

— Лайма, как будто вы понимаете в чем дело, — вернув ехидную шпильку главе медицинской группы, что в окружении чопорных ассистенток так же безрезультатно просматривали столбцы экспрес анализов, Ригель воздел мутные глаза к небу, — вы мне лучше ответьте, почему не работает иммунная система? Ни каких отмерших антител как положено в таких случаях, как будто человек здоров словно младенец....

Глаза высокой женщины, с висящим словно на вешалке комбинезоном, блеснули не добрым огнем. Под начавшийся спор ассистенты обоих отделов понимающе переглянулись, и незаметно косились в ожидании словесной баталии с переходом на личности на дух не переносящих друг друга руководителей групп. Это было хоть каким-то развлечением, в безвылазном торчании на адмиральском крейсере. Но ответа на вопрос, о причинах не мотивированного альтруизма экипажей барж, и помутнение рассудка у пятерки десантников, ни у одной группы не было .

— ... Да вы вообще сумеете распознать простейшие соединение белков от полимерной структуры?! — стараясь удерживаться в рамках допустимых звуковых интонаций научное дискуссии, Лайма расстреляла толстяка пылающим взглядом, — а здесь у нас явное вмешательство волнового характера. В лобных долях замечена истончение стенок сосудов омовения работа участков осязания, как вы еще это объясните?

— Лаймочка, — зная как реагирует оппонентка на снисходительную тон, Ригель вложил всю вежливость в ласковые интонации, с удовольствием наблюдая заострившиеся черты и без того лисьего лица профессора медицины Лаймы Свайкалис, — вы все сваливаете в одну пробирку. Это может быть последствия вируса, например военная разработка середины 21 века. Вспомнили ? Клондамус! Он точно также действовал на органы восприятия, перегружал мозг ложными водопадами ощущений, а в итоге — параноидальная шизофрения...

Отключившись от трансляции обстановки вокруг каюты пленницы, где дискуссия уже потеряла научную мысль и скатывалась к выяснению отношений, что уже надоела своей постоянностью и низкой результативностью, воин задумчиво осмотрел рубку управления.

Шли третьи сутки заточения найденыша, а исследования так и не сдвинулись с мёртвой точки.

Конечно много времени потеряли на подготовке. Пока установили оборудование, пока пробудили персонал, пока усилили камеру заточения пленницы.

Отключенная от общей системы регенерации воздуха, каюта была заключена в несколько автономных систем жизнеобеспечения. Пленница была полностью отсечена от внешнего мира, но это и оказалось основным препятствием в изучении природы ее феномена.

На одних дистанционных параметрах было тяжело выстроить исследования, поэтому и топтались на месте исследовательские группы. Но пока накапливался статистический материал для научной гипотезы, ему нужно заняться тайной появления пленницы.

Переключаясь на канал связи с Даниловым, воин спросил:

-Какая информация по капсуле ?

— Точных данных еще нет, — Данилов покосился в сторону, зрачки забегали, — но если судить по меткам и логам бортового оборудования, то получается, что капсула с эсминца первой волны...

— Вы хотите сказать, что эта девчонка потерянная колонистка?

Решив проверить данные, воин вошел в слияние и окунулся в виртуальный поток. Ощущения раздвоилось и на изображение Данилова наложились строки заключений технических команд, разобравшие капсулу до стального скелета.

— Но что эта капсула делала в нескольких астроединицах от Пандоры?

У него уже была своя гипотеза, по которой пленница была носителем какой-то мутации неизвестной болезни.

И вот сейчас, собранная мозаика фактов разлетелась, причем совсем не желая срастаться в цельную картину.

Показания капитанов и логи бортовых интеллектов указывали на то, что капсула была подобрана в 'пустышке', бедной на полезные ископаемые с непригодными для колонизациями каменными зародышами планет. И плюс еще странное сражение пиратов.

Охранение повело себя более чем не адекватно. Насколько он выяснил из баз данных пиратские стаи всегда выполняли условия контрактов, в противном случае просто бы лишились конвойных договоров, а как не крути это довольно немалые, а главное вполне дармовые заработки. А здесь нападение на баржу. Событие с далеко идущими последствиями. Что же заставило стаю наплевать на контракт?

Вызвав проекцию звездных систем, Немезис внимательно просмотрел рассыпавшиеся горошины разноцветных светил. Внося изменения в общую картину, озеленил острый клин планетных систем контролируемых корпорациями.

Планета Ожерелье переливалась на самом острие изогнутого когтя. Освоение систем закручивалось вместе с причудливой вязью залежей мезонита, а злополучная звезда Пандоры, поблескивала оранжевыми боками на другой стороне разветвляющегося туннеля освоения.

Капсула была подобрана как раз на середине прямой соединяющей две звезды, на сером, не освоенном пространстве, где еще не было оживленных грузовых трас и только шастали разведчики и стаи. Но странность заключалась в другом. Как пятиместная капсула экстренной эвакуации, рассчитанная на пять человек, и не способная на 'провал' оказалась вдали от Пандоры?

Что бы удалиться на такое расстояние нужна мощность реакторов эсминца, а все эсминцы, вернее их остатки, вращались бесформенными грудами металла вокруг четвертой планеты оранжевой звезды.

— Данилов проверьте записи бортовых вычислителей, установите с какого передатчика излучались сигналы бедствия. Из капсулы или эсминца. Второе — проанализируйте записи нападения пиратов...

Неопределённость превращалась в тяжелый камень не добрых предчувствий. Немезис на секунду остановился.

— Проведите еще раз допрос 'карго'. Надо выяснить все мелочи, выпотрошить оборудование барж, и выяснить с кем сцепились пираты. Обращайте внимание на все мелочи. Готов рассмотреть любые гипотезы. В этом деле очень много странностей.

— Сделаем, адмирал.

Проекция с Даниловым уменьшилось и растворилось, на схематичном изображении висевших в космосе кораблей.

Величественные туши 'Ковчегов' застопорили вращение первых колец и в раскрытых створках порхали погрузчики с полосато оранжевой раскраской.

Сноровистые муравьи суетились и вокруг громоздких жемчужин грузовых контейнеров. Облепив грузовые баржи стаей голодных насекомых, они искрили всполохи и аккуратно отгрызали от 'карго' одну жемчужину за другой. Пройдясь словно саранча, первая волна погрузчиков сильно проредила гроздь и одна из барж уже висела в космосе обглоданной веткой.

Принимая огромные сферы со спящими в 'стазисе' колонистами 'Ковчеги', снующие вокруг муравьи бережно перегружали грузили ценный груз. Не спеша проворачивая огромные секции, колониальные транспорты, капитаны лично контролировали погрузку, дабы со спокойной совестью потом сдать вахту помощникам и успеть отдохнуть перед напряженным завтрашним днем.

Погрузка протекала без задержек, принятие капсул с колонистами проходило в установленном порядке и по графику. Воин тоже мог позволить себе отдохнуть, но поселившееся в сознании беспокойство от пленницы, не давало расслабиться. Не понимая, что же именно его тревожит, он переключился на трансляцию из каюты пленницы.

Девчонка все играла с водой.

Не уставая радоваться журчанию, безотрывно следила за струей, но в моменты когда взгляд отрывался от раковины, словно просыпалась и затравленно оглядывала металлические стены. С опаской поджимая ноги, куталась в хламиду из упаковочного шелка, и старалась чтобы босые ноги поменьше притрагивалась к пластику полимерного пола. Тут наступило время подготовки ко сну, и на крейсере прозвучала единая для всех автономных систем.

Получив управляющий сигнал, пол в камере вспучился. Обретая четкие грани металл изгибался и принимал форму спальной койки.

Крик на уровне ультразвука забился в стенах, пробив фильтры направленных микрофонов, противно ударил по ушам.

Отскочившая от раковину девчонка, визжала как резанная. Не сводя с койки взгляда, забившись в дальний угол, билась в припадке.

Выпученные глаза, искажённое ужасом лицо, и скрюченные пальцы, скребущие стену и оставляющие кровавые следы.

Бурная реакция арестантки на обычную процедуру встряхнула наблюдавший персонал, даже стоявшие на вахте десантники нервно перехватили импульсные винтовки, едва справившись с желанием ворваться в камеру и решительно разобраться с причиной испуга.

— Какая реакция, какие показания — зачаровано бормотал Ригель, стрелой очутившийся в кресле и впиваясь глазами в показания сенсоров, быстро касался на проекции девчонки нужных участков, — поразительная скорость реакции! В крови уже предельный уровень адреналина. Мышцы готовы к трехкратному напряжению. Фантастично...

Касаясь изображения груди, увеличил проекцию кожи до межклеточных пор. Наблюдая кровотоки, тут же увеличил изображение до стремительного бега мельчайших красных телец со столбцами пояснительного текста.

— Лайма, нет вы только посмотрите, — обратился к ученой Ригель, забыв о часовой пикировке колкостями, — вы видели !?

Вынужденная согласиться со всеми наблюдениями Лайма стрельнула взглядом в сторону профессора, а затем казнила взглядом нерасторопную ассистентку, что вовремя не вывела на ее терминал эту же информацию:

— Хочу отметить ускоренный метаболизм. Все процессы протекают намного быстрее, — впившись голодным взглядом в проекциею, Лайма пыталась высмотреть, новые детали, — а коллега заметили приток к потовым железам, заметили какой ритм работы?

-Потовые? — растеряно произнес Ригель. Снисходительная улыбка медленно сгладилась.

Воин продублировал проекцию. Перед взором развернулся контур девичьего тела с заалевшими пятнами интенсивного потто-выделения, рядом побежали столбцы оживших анализаторов состава воздуха. Сквозь шелест 'шептуна' пояснявшего столбцы специфических знаков моделей молекул и длинных строк химических формул, в сознании пробился голос Ригеля:

-Интересный состав вы не находите, — затем добавилось бубнение молодого ассистента и голос Ригеля взорвался радостью, — ... Есть! Вот в чем вся соль!

Анализаторы высветили длинные цепочки молекул. Известные соединения узнавались и окрашивались зелеными цветами, но большинство неизвестных комбинаций оставалось в таинственно красном цвете. Эфирные соединения выделяемые потовыми железами девчонки не раскладывались на элементарные частицы и имея устойчивую структуру, не вступали в реакцию с окружающей атмосферой, а продолжали висеть в каюте устойчивым соединением. А если судить по спешным экспресс анализам, то молекулы распадались только в крови человека, и то не полностью, а на фрагменты, которые влияли на органы восприятия и мозг вдохнувшего концентрированной дозой неизвестного органического соединения.

Воин недоверчиво проверил показания анализаторов. По спине прошелся холодок.

Подчинить волю человека комбинацией запахом, это совершенно неизвестная технология. Такие исследования проводились в стенах Цитадели, и были признаны малоперспективными. Не было в природе желез способных вырабатывать молекулы стойкой органики.

А если верить показаниям анализаторов, то у него в камере сидит невозможное существо. Которого не может быть в природе. И самое страшное, — это существо само и есть опасное оружие.

Дав 'шептуну' команду перепрограммировать бортовые мощности на самостоятельную работу. Воин прервал слияние и выбрался из штурмовика.

С легким шипением створки лифта разошлись и 'немезис' оказался на этаже заполненным исследовательской суетой.

Рядом лязгнуло железо. Десантники вскинули стволы в приветствие, и застыв изваяниями выдали в эфир вирт рапорт. Кивком приняв рапорт, воин двинулся вглубь этажа.

Минуя консоли с техническим проекциями и замерших людей, облачённый в черную орденскую броню, воин остановился перед замершей от нежданного визита ученными.

Недовольно отвлекаясь от наблюдение за арестанткой, непримиримая парочко была вынуждена обратить внимание на вошедшего. Своим появлением, 'немезиса' параизовал всю работу.

Вздернув бровь, Ригель едва не кривился, словно держал пробирку с опасным заболеванием, а Лайма, напротив готова была бухнуться на колени, лишь бы ей дали возможность прикоснуться к тайне медицинского чуда — проекта 'Немезис'.

— Вы готовы дать полный отчет по особи?

-Еще рано говорить, — осторожно ответил Ригель.

Убрав руки за спину пытался подать сигнал ассистенту убрать последнюю проекцию с общего обзора, — пока только поверхностные выводы...

— Я не требую от вас комплексного научного доклада. Сформулируйте основные моменты.

Перехватив ужимки фиксаторами видеонаблюдения, 'шептун 'воскресил' проекцию уже непосредственно в сознании. Арестантку пытались покормить. Нетронутая пища привезенная роботом так и осталась лежать на подносе. Исчезли лишь фруктов.

— Я могу сформулировать некоторые моменты, — Лайма презрительным взглядом облила вирусолога и выступила вперед.

Доставая макушкой едва до плеча закованной в бронь фигуры, гордо выпрямилась возвышаясь над Ригелем почти наголову.

— Мы имеем дело почти с обычным человеком. Но есть моменты указывающие на некоторую мутацию. Частично перестроенные органы восприятия. Улучшенный метаболизм. Высокая скорость нервных импульсов и нестандартная активность головного мозга на участках, где у обычных людей находится серая зона.

— Она рождена измененной или это мутация?

— Не могу сказать. Ряд признаков указывает на естественное рождение, — чуть дрогнул голос, Лаймы, — Половые органы развиты как у обычного человека. Присутствует пуповина, есть и возрастные изменения костей. Все указывает на естественность рождения и развития. Но есть и необычные моменты. Вот, взгляните.

Ассистентка оперативно вывела на проектор запись бесконтактного сканирования и перед воином развернулось изображение обнаженной девчонки.

По залу пронеслось мужское цоканье и сдержанный выдох, вместе со скрежетом зубов призёрок мужского внимания. Утонченные обводы тела, неестественная чистота мраморной кожи, необычный тонус всех мышц притягивали мужской взор и придавали обладательнице сходство со зреющим бутоном, что пока не расцвел, и хранил в себе страсть, способную утопить в бездне немыслимой телесной похоти ни одного мужчину.

-Вот эти следы, — изображение перевернулось и по всем мышцам тела пленницы забелели плотно рубцы шрамов, — на вид обычные рубцы, но по своей глубине и разветвленному строению....

Верхний слой кожи проступил белым туманом и показалась красная вязь мышц, а на местах шрамов происходило разветвление и даже некоторые сухожилия прирастали к краям, словно служили стяжками не дающими зарасти и рассосаться длинным разрезам. Скачок.

Сквозь красную муть проступили узоры нервных волокон, с повышенной плотностью вязи именно у основания всех разрезов.

-Хирургическое вмешательство?

-Мы тоже так подумали, но провести такую операцию, без единого оборванного волокна, лишнего надрезанного сухожилия — невозможно, — Лайма развела руками, но бросив на возвышающуюся фигуру, замерла в боязни высказать предположение, — хотя, мы рассматриваем медицинские достижения только корпоративной медицины.

Оставив невысказанный вопрос без ответа, воин перевел взгляд огненных белков на Ригеля.

— Как вирусолог могу предположить, что влияние на окружающих людей может происходить через эфирные соединение вырабатываемые развитыми потовыми железами. В верхнем слое кожного покрова плотность и развитость клеток отличается от обычной кожи-в разы. Проникая в организм другого человека, пахучие соединения под действием крови распадаются на агрессивные флюиды способные изменить картину органов восприятия вдохнувшего человека.

Немного подумав, Ригель задумчиво продолжил рассуждать.

— Исходя из промежуточных данных можно предположить, что после пребывания под действием такого коктейля, у человека образуется стойкая зависимость. Попавшие в кровь вещества, оседают в коре головного мозга и распадаясь на составные части, влияют на картину мироощущения человека довольно мощными галлюцигенами. Устанавливаются новые нейронные связи, чуждое соединения формируют закладку новых моделей поведения. Вырабатывается новый биоритм, происходит перенастройка биоволн человека на нужную волну источника флюидов, можно сказать человек настраивается под носитель и становится полностью зависим от информации заложенной в запахе.

— То есть, пораженный человек управляется запахом? — Пораженно спросил воин.

Ригель согласно закивал, но ту же поправился:

— Я не утверждаю это на сто процентов, но думаю, что мои предположения верны на девяносто процентов. И попутно возникла мысль, что не нужно человеком управлять, достаточно заложить определенную био-программу организму, и уже он сам, на собственных органах будет вырабатывать нужную цепочку феромонов, тем самым поддерживая нужную концентрацию веществ в крови!

Вновь погрузившись в раздумья Ригель, взволновано заходил вокруг кресла и бросив на проекции напряженный взгляд вдруг побледнел.

— А если с такими технологиями влияния на биологию человека, представить, скажем как информационный биовирус, то мы получаем один толчок и быстро расползающуюся эпидемию. Ведь каждый человек уже будет способен вырабатывать такую же комбинацию веществ. Это... Это будет чума....

— Какова скорость от начального контакта, до полной зависимости?

— Если взять за основу эфирную летучесть, — бледный Ригель, пораженный масштабностью самолично озвученного приговора, обессилено свалился в кресло. Задрав глаза в мысленном подсчете, не весело усмехнулся.

— Много переменных. Та же зависит плотности воздуха, ветра, атмосферные характеристики, но в условиях закрытой экосистемы ... от десяти секунд, до трех минут.

ГЛАВА 11

— Силу и Разум Сыну, — ответ Учителя, пронесся по сознанию ледяным ветром.

Сметая пыль неуверенности, заполонившей сознание туманом, присутствие учителя, словно поры ветра, принесло с собой непоколебимую уверенность в собственной силе и мощи Ордена.

Открыв сознание для 'слияния', воин расслабленно закрыл глаза и отдался оглушающему биению двух сердец. Сознание оцепенело привычно оцепенело.

Холодные пальцы чужого внимания пронзили студень мозга насквозь, и активно принялись перелистывать пласты памяти.

— Очень необычная ситуация.

Прозвучал голос учителя, и воин ощутил себя стоящим в келье. Напротив сидел учитель, и кутаясь в балахон, задумчиво перебирал выбившуюся из под капюшона седую прядь. Истрескавшихся морщинами губы едва слышно добавили:

— Появление этой особи покрыто неопределенностью. Сложно спрогнозировать ее влияние на текущие процессы. Тебе нужно узнать больше о тайне ее рождения.

— Учитель, я готов. Но это очень сложно. Количество заданий растет, вместе сними и растет цена ошибки. Я боюсь не оправдать вашего доверие.

— Сын мой, каждый несет свое брямя. Твоя вера в правое дело Ордена осветит путь.

— Сила и разум.

— Да, сын. Слушая разум, полагайся на силу. Я верю в тебя. То что я увидел, лишь утвердило меня в правильном выборе Ушедшего. Будь достоин его выбора... Что ты планируешь предпринять? , —

— Единственная нить ведет в глубь серого пространства. В пиратские стаи, — ответил воин.

В сознании сформировался доклад Данилова, полный фактологического материала. Здесь были бортовые записи грузовиков, финансовые реквизиты, промежуточные координаты, коды связи с рейдерами.

— Стая явно не хотела огласки происходящего в системе, и даже пошла на нарушение конвойного договора, стараясь уничтожить баржу подобравшую капсулу. Но мне не понятно почему они охотятся за девчонкой? Кто она? Удачный эксперимент лабораторий? Представитель дикой колонии? Много вопросов и мало ответов. Я растерян Учитель. Мне не хватает данных для построения устойчивой модели происходящего.

— Ты прав сын. Модель задачи не твоего уровня. Ты еще очень молод. Но вынужден тебя огорчить. Тебе необходимо самому искать ответы.

— Учитель, я всего лишь воин первой ступени!

Воин понимал, что признается в слабости, но ко кому еще можно открыться как не Учителю?

— Здесь нужен уровень брата девятой ступени!

— Ты же помнишь слова Ушедшего... Ты должен справиться один, — глухо произнес Учитель. В его глазах читалось понимание состояния молодого воина, еще не успевшего перейти даже на вторую ступень, а оказавшегося под тяжестью ноши, с которой не каждый матер посвященный справится.

Ведь воины не должны думать над исследовательскими моделями, и тем более не воплощать идеи обустройства новых колоний. Вдобавок еще и попутно возникшая загадка особи носящая явные следы генного вмешательства. И все это свалилось на плечи молодого и далеко не самого идеального воина Ордена,

— Могу лишь посоветовать, сын. Начни с пиратского клана. Выясни происхождение особи, а мы пока подготовим транспорт для перевозки ее изъятия.

— Учитель?

Воин нахмурился от перспективы ввязываться в 'просвет' пиратского клана имея на плечах девять колониальных Ковчегов, — Я должен принести 'просвет'?

— Бремя решения на твоих плечах, сын. И не всегда оно бывает единственным. Ты должен сам оценить ситуацию и сделать выбор... И ещё, предлагаем тебе обзавестись помощниками. Надежными. Предлагаем взыскать долг с одного человека. Он может оказаться полезным для твоего найма. Мы предупредим о твоем появлении.

— Силу и Разум Сыну...

Учитель и келья побледнели и с хрустальным звоном растворились стремительно надвигающейся лавине звука и цвета. И вскоре на него обрушился водопад из чужих воспоминаний. Размытые образы людей, смутные голоса, сменялись незнакомыми звёздными системами, голова закружилась от образов чужой памяти, заструившихся в сознании яркими пятнами.

Передаваемая в сжатом виде информация, разрывала мозг болью, но не дремавший 'шептун' тут же перенаправлял критические объемы на импланты памяти, и, уже оттуда, в щадящем режиме заполнял мозаику уже ставших 'своими' воспоминаниями. Обрели четкость лица людей, узоры звездных карт стали узнаваемы, причудливые изгибы техники легко опознавались перегруженным сознанием. И спустя мгновение в голове прояснилось.

Рубка штурмовика встретила неторопливой вязью мерцавших индикаторов. Системы ласкали взгляд успокаивающей зеленью, а 'шептун' занялся заскучавшими от безделья бортовыми вычислителями колониальных транспортов.

Воин подсоединился к местному вирт контуру волны.

Образ Данилова проступил не на обычном в фоне засевшей за консолями экипажа 'Ковчега', а в полутемных стенах личной каюты. Сонно хлопая глазами, полковник не четким взглядом сфокусировался на посмевшем побеспокоить в столь неурочный час.

— Данилов, принимаете командование волной...

ГЛАА 12

Космос привычно встретил светом далеких звезд. Оставляя караван, медленно сжавшийся в россыпь едва заметных искорок, штурмовик вырвался на простор словно засидевшаяся в клетке птица. Просеивая сквозь лучи сканеров тысячи километров пространства, корабль наращивал ускорение пока пламя дюз не сфокусировалось в белые клинки.

Переданные Учителем воспоминания принадлежали 'воину' уровня мастер. А судя по четким координатам возможных маршрутов, подробным ориентирам и полным примечаниям, мастер вскоре станет учителем. Будет торжественная церемония в Зале Славы, и под чтения Скрижалей, боевые импланты будут заменены на нейрошунты связи с Хранилищами Мудрости Ордена. И под торжественные пения, кровоточащие устройства будут вживлены кому-то из достойных братьев. И будет общее слияние братьев перед Скрижалями...

Едва не провалившись в транс 'воин' встряхнулся. Пытаясь вникнуть в образы чужой памяти, он едва не уснул.

Затылок потяжелел и 'шептун' не упустил возможности оставить очередное едкое замечание.

В очередной раз удивляясь способности искусственного разума вести себя разнуздано и наплевательски, и в то же время быть искусственным разумом с выдающимися способностями не укладывалось в привычные законы логики.

Воин сформулировал желание пообщаться.

— Что, уже соскучился?

Не дожидаясь ответа, 'шептун' перехватил управление телом и повернулся в сторону пустого аквариуму 'лона'. На пустой поверхности стало четко видно отражение, с которого на воина смотрело отражение, с искажённой в непривычном выражении ехидной гримасой.

— Это тебе не привычная, а как по мне, так очень даже привычная.

— Не могу себя таким воспринимать.

— Расслабься. И воспринимай как есть.

— Думаю, что пора произвести перепрограммирование основных систем управления зрительными нервами, — в слух сказал произнес воин пытаясь уловить хоть тень страха в сознании.

Но вместо этого, страха, его отражение развалилось в кресле, и деловито рассматривая соединений бронированных перчаток, отвлеченно ответило:

— Давай, давай. Заодно и промой организм. Обнови состав крови... и вообще. Чего ты угрожаешь? Думаешь испугался? Вот поверь. Ни разу. А вот тебе бы стоило испугаться. Без меня тебя, соседушка мой, бросят в биочан. А меня лишь запрут в вирте без права на слияние. Вопрос. И кому от этого будет лучше? Так что давай жить дружно. Душа в душу. Все же ни чужие друг другу сознания. Все что тебе не нравится. Все ты придираешься к моим недостаткам. Вот мне например тоже не нравится эта, твоя закомплексованная, и пережатая психика. Но я же молчу. Так сказать, с пониманием отношусь к твоим недостаткам.

— Закончил? — хмуро спроси 'воин', не желая возвращаться к диспуту на эту заезженную тему о типах психики.

— Да я и не начинал, — закончив проверять плавность ходя локтевых лезвий, отражение со щелчком о подлокотники вогнало спаренные клинки в пазы предплечья, — хотя есть тема, которую бы надо обсудить. Мне, мой друг, не нравится твои метания. Очень много суеты. Чуть что, сразу к Учителю. Ой, папочка, что мне делать, что делать... Взял бы тройку эсминцев, да полторы сотни истребителей и полетели за ответами. Немного постреляем и всё узнаем без подсказок.

— Мы и так летим. И все узнаем без стрельбы.

— Ага, летим, только придется лазить по станциям забитыми толпами психов.... Что будут разбегаться с криками. Ой, это демон! Спасайтесь! Тут демон!

Кривляясь, изображая картинный ужас простых людей при виде воина в полной броне проекта 'Немезис', отражение скривилось.

— Да и выискивать севшего на 'рифы' звездного волка. Да какое там волка — беззубого пса. Удовольствие так себе. Сомнительное.

— Нам нужна сведения о происхождении девчонки. А этот торговец общается со стаями довольно плотно. Через него выясним всю информацию, особо не привыкая к себе внимания. Для просвета необходимо время, а у нас найм с колонизацией, которая намного важнее маленькой войны.

— Да, конечно. Пираты так всё и выложат, стоит торговцу только вежливо попросить их поделиться всеми секретами.

Отражение одарило многообещающим взглядом, и постучало по голове.

— У тебя вот эта штука, где серый кисель для чего? Подумай. Если она чья то ответка проекту 'Немезис', то там уже все концы зачищены. И никого уже не найдешь, по крайней мере живым. Нужно лететь на планету, воздвигать колонию и ждать пока придет наш флот. А потом, — сжав кулак до скрежета броневых чешуек, шептун зло усмехнулся, — пройтись утюгом по всем окрестностям и сразу все станет на свои места. Если там где-то пираты мудрят— сжечь в порошок, а если там СБ мудрит, то ... э, тоже надавать по ручонкам, чтобы не шалили.

Воин покачал головой. Если следовать таким советам, то война между Корпорациями и Марсом вспыхнет быстрее коронного разряда.

Но война никому не нужна.

Хрупкое равновесие, достигнутое между Федерацией Корпораций и планетой одиночкой, пусть даже населенных сплошными воинами, длилось двести лет и какие бы политические движения не возглавляли Хартию, разжигание войны в их планы не входило. Мезонные лучи и вакуумные бомбардировки мегаполисов могут помешать делать бизнес. А вот попугать друг друга, поднажать да выторговать выгодные условия, это любимое развлечение политиков...

-Нашёл о чем переживать. У нас есть проблема по серьезней...

Напомнило о себе отражение. Дождавшись внимание, бледная тень задала вопрос:

— Помнишь информационный удар от Создателя? Когда нас здорово приложили, и у меня образовалась мёртвая зона в памяти? Так вот... она расширяется. Уже тридцать два процента. Под угрозой потери связи попадают каналы управления имплантами. Дублирующая нейронная сеть несколькими ключевыми узлами уже пропала за барьером. Боюсь как бы слияние не пострадало..

— О, дарующие силу и разум, великие скрижали...

Если 'шептун' начинает признаваться в собственном бессилии на территории, где искусственный разум был властителем всей электронной начинки, то проблема вышла за рамки его возможностей. Но чем может помочь воин, который всегда отвечал за принятие решений и никогда не вникал в особенности работы электронной составляющей общего организма ?!

— Я бы сказал проще, — поддержал 'шептун' понурым голосом, — мы в дерьме! В собственных накопителях у нас сидит какая-то зараза, что уже начинает вмешиваться в работу систем. И я ничего не могу с ней сделать. Как думаешь, чем это грозит?

— Разборкой, — ответил воин.

Прислушиваясь к ощущениям теле, ничего неправильного не ощутил. Единственное только сейчас обратил, на едва уловимое замедление общих откликов. Выходит, процесс стал ощущаться человеческим сознанием.

— Но, Создатель не стал бы вредить. Это утверждение берем за основу. А если брать во внимание последнее слова о желании исправить положении вещей, то выходит...

— Выходит все боком. Особенно для нас с тобой, — раздражено перебил Шептун, — мы в роли подопытных мышей, на которых Создатель поставил эксперимент. И теперь мы расхлебываем последствия. Вот дерьмо! Вот влипнули!

— У нас нет выбора, — произнес Воин прерывая ругательства соседа по телу, — Поэтому продолжаем выполнять свой долг. Делай что должен, сбудется что суждено...

— Фаталист, — пробурчал Шептун, — А другой стороны, действительно. Вариантов то особо и нет. Так что там, какой маршрут?

— Темень. По воспоминаниям ветерана, там есть орбитальный комплекс Свободных Картелей, где и обитает должник Ордена.

ГЛАВА 13

Звездная система Темени, получила имя благодаря умирающему светилу. Красный карлик выделял скудное свечение, едва хватавшего для первой из десяти планет. Остальным, печально вращавшимся безжизненным кускам скал, достались километровые ледяные шубы и бушующая бурями гремучих смесь, из абсолютно непригодных для дыхания людей газов.

Не дружелюбная атмосфера, баснословно дорогие проекты по воздвижению поселений с пригодных для проживания людей условиями, требовало от планет наличия богатых залежей. Но первые разведчики не обнаружили на планетах лакомых месторождений, и освоении поверхностей даже не рассматривалось в проектах. А вот естественные спутники наоборот— впечатляли залежами редкоземельных металлов, тем самым оставляя системе шанс на освоение человечеством.

Но волна звездной экспансии прошла систему стороной. Нацеленные на мезонит корпорации выбирали только системы, где были собственные залежи вещества способного обеспечить флот местным топливом для реакторов 'прокола'.

И выставленная на аукцион звездная система покинула топ лист торгов. Воздвигать орбитальные комплексы для миллионов работников, решать проблему питания, запасов кислорода, все это выливалось в дополнительные вложения, которые бы не отбились, вынесли системе однозначный приговор: 'Для корпоративной колонизации не пригодна'.

Но для маленьких компаний, зачастую родственных кланов, Темень стала вторым домом. Начало освоения заложил бум на вольфрам с кадмием, который, едва что не лопатами копали на лунах мертвых гигантов. Эта легкость добычи и позволила привлечь первые инвестиции постройку в орбитальной станции вокруг пятой планеты. А затем возрос спрос и на остальные редкоземельные металлы, и подтянулись вольные шахтеры, мелкие картели, и на станции закипела жизнь.

Орбитальный город обрастал новыми модулями, один за одним открывались представительства корпораций, образовывались целые династии потомственных добытчиков и будущее представало в радостных картинах.

Но спрос на редкоземельные металлы, прекратился так же как начался.

На рынок вышла корпорация, с такими же залежами, да еще и с несколькими кислородными планетами в придачу. Патент на освоение выкупила одна из корпораций-монстров и в миры корпорантов потекли реки металлов по более низким ценам. Обрушившиеся рынок похоронил под собой не только спрос, но и надежды множества людей связавших свою жизнь с Теменью. И система пустела. Вымирала.

Те, кто мог улететь в поисках новой жизни, давно уже забыли орбитальный город, а остались только те, кто сделал ставку на Темень и проиграл. Погряз финансовых проблемах, или влипнул в неприятности с законом.

Орбитальный мир еще пытался жить по корпоративным законам, имел собственное правительство и службы правопорядка, но все больше и больше чувствовалось влияние пиратских стай. Не чувствуя давления корпорантов, 'вольники' насаждали свои порядки, и превращали станцию Темени в перевалочную базу, вербовочные пункты для набора новобранцев. Уж очень удобно располагалась станция. Как раз на границе между серой зоной слабо освоенной вселенной и пространством Корпораций.

И спустя полвека уже повзрослело поколение людей, знавшее жизнь только по вони пота в душных рубках добывающего траулера или мелких торговцев, пытавшихся свести концы с концами, занимаясь полулегальными операциями. А остальная вселенная, им представлялись такими же островками орбитальных станцией, где так же вкалывают на лунах, продают закупщикам метал по мизерной цене, а полученных средств едва хватало на кислород да набор запчастей.

* * *

Штурмовик вынырнул из 'провала' смазанным контуром в ослепительных сполохах энергетических разрядов. Подчиняясь коротким рывкам маневровых двигателей, корабль сориентировался, и поймав навигационными системами россыпь огней, двинулся в космической стации. Стройные формы нанизанных на единую ось серебряных блинов, давно потеряли ровную геометрию. Уродливые наросты дополнительных модулей, жилых комплексов, фабричных пирамид, превратили огромный цилиндр, в асимметричный, уродливый бред пьяного архитектора. Если бы не постоянно снующие вокруг светлячки кораблей, станцию можно было бы приписать к заброшенной свалке.

— Вас приветствует автоматический диспетчер... Вас приветствует автоматический диспетчер... Вас привет... при..., — сквозь помехи и хрипы пробился голос остатков былой роскоши, — Мы рады видеть вас в нашей системе и готовы предложить самый широкий выбор услуг.

На проекции понеслись не умело составленные рекламные модули, предлагавшие посетить лучшую гостиницу, лучшие мастерские и также самые богатые склады с неисчерпаемыми запасами металлов.

Реклама закончилась, изображение поплыло разводами и проступила креслом с телом. Толстая морда едва не лопалась от жира, а едва помещалось в рамках стандартного фиксатора. Обжав сардельками пальцев, лысину с редкими зарослями волос, тело ожило сиплым голосом:

— Диспетчер, с, с... слуш-а-е-т.

— Корабль среднего класса просит стыковки с заправкой.

Произнес стандартную фразу воин, наблюдая как рывком развернулась туша, и уставились на него мутными глазами с полопавшимися сосудами.

Прошла секунда, вторая, а выражение лица оставалось таким неподвижно растерянным.

— Нет. С рифами нужно заканчивать, — диспетчер встряхнул головой, и от висков с чавканьем отвалились серебряные кругляшки, — Слышь Фрэнк? Прими вызов со второго канала, а то еще доза не пролетела, а мне уже всякая гадость мерещится...

Оставив без внимания сравнение, 'немезис' дождался проекции второго диспетчера. Молодой парнишка с еще не выветрившимся налетом романтики во взгляде, с опрятным воротничком комбинезона недовольно бормоча развернулся к проектору связи и тут же онемел.

— Демон...

Но совладав с эмоциями, диспетчер тут же затараторил:

— Приветствую вас на Темени. Сообщите цель прибытия.

— Ознакомительная.

— Э..., — парень неуверенно улыбнулся, поправив тесный ворот покосился в сторону, — А более подробно? И я сразу определю 'яму' стыковки.

Думая где возможно сейчас найти осевшего торговца, воин ответил:

— Торговые склады.

— Принял, — облегчено выпустил воздух молодой диспетчер, тут же делая отметки в журнале, шелестя клавиатурой древнего пульта, — Заправка полная, по какому классу, сопровождающего?

Блеснувшие глаза выдали личную заинтересованность, и воин согласился на гида. Хоть в памяти имелись планы станции, но судя, по надвигающейся стене станции со следами свежих пристроек и черными провалами на месте некогда жилых модулей, планировка беспрерывно 'улучшалась'.

Штурмовик принял управляющие сигналы и медленно поплыл в глубину зарослей из выпирающих антенн и пристроек.

Корабль остановился перед огромными сворками. На опалённой попаданиями диафрагме шлюза светилась выведенной от руки надпись: 'Ублюдки! 108 шлюз только для гостей!!!'

ГЛАВА 14

Воздух налился синевой и защекотал ноздри запахом озона. Лучи сканера закончили ощупывать броню и растворились в клубах воздуха.

Заляпанное стекло тамбура открылось и 'немезис' шагнул в полумрак шлюза.

Мерцающая на потолке стрелка указывала в глубь темноты. Облезлая краска белых букв, советовала крупногабаритный грузы просунуть в безжизненный провал таможенного терминала, а новоиспеченным жителям приготовиться для процедуры вживления нового регистрационного чипа.

Привыкшие к стерильному воздуху сенсоры брони, едва не взвыли тревогой токсической атаки, но разобравшись с составом местной атмосфера, рекомендовали не снимать маску кислородного обогатителя.

На миг задержавшись с выбором, воин решил не рисковать. С легким шелестом активации, герметичный шлем отсек облаченного в полную броню воина от местной атмосферы. Дождавшись теста о готовности, 'немезис' шагнул в глубь темного коридора.

— Какового дьявола...

Протрещала недоумение настенная мембрану.

Медленно подымаясь из-за стола, заспанный охранник пучил глаза сквозь бронированное секло.

Проснувшийся напарник в начале сонно пялился, а затем побледнел, и рука медленно потянулась к лежавшему на столе укороченный модели полицейского излучателя.

Коротко взвыла сирена. За спиной лязгнули створки шлюза. Вход и выход в досмотровый тамбур оказался перекрыт бронированными плитами. Тут же открылись потолочные люки и неподвижно стоявший воин оказался под прицелом спаренных стволов противопехотных турелей.

— Сохраняйте спокойствие. И не совершайте необдуманных поступков.

Сказал 'немезис' не совершая резких движений. Начинать визит с бойни в тамбуре явно не стоило, но испуганные лица за броневым стеклом и нервный тик у старшего смены охранников мог и не оставить ему выбора. Пытаясь придать своему тону самое нейтральное выражение, воин сказал:

— Я не имею агрессивных намерений, но если вы активируете башни, я вынужден применить протокол защиты.

Немая сцена затянулась, пока не прервалась приближающимся криком:

— Что за идиот врубил секторное вторжение ?!

Резкие шаги и ругань резко оборвалась, стоило кричавшему оказаться рядом с охранниками.

Худощавый человек с аккуратненькой бородкой, облачённый в комбинезон военного образца от неожиданности споткнулся. Справившись с удивлением, обернулся к бледным охранникам.

— И чего застыли? Отрубите сирену, дебилы!

— Но как же , мастер. Они же это. Сразу все на ноль А этот вооружен...

— Но господин майор, они же сразу всех ... и вооружен. Я и подумал.

— Слушай, ты, — смуглолицый выходец южной Америки зашипел змеей, — когда мозги раздавали, твоя мамочка в сортире носик пудрила ?!

Высказав все, что он думает о тяжелой наследственности обречено вздыхающих охранников, офицер перевел дыхания набирая воздух для новой тирады, но передумав, обернулся на причину плохого настроения, терпеливо ждущей пока отключатся прицелы потолочных башен.

— Ладно с этими я потом разберусь. Сейчас больше меня очень интересует, что в этой дыре, забыли такие гости..

Попутно коснувшись пульта, офицер остановил надрыв сирены.

И так Воин Ордена, что ты забыл у вселенной в заднице?

Пожав плечами, Немезис ответил:

— В справочниках это называется...Туризм.

— Чушь собачья! Еще скажи что решил гербарии бабушке собрать...

Броневое стекло втянулось в потолок, и офицер вышел на платформу. Протянув руку, громко рассмеялся:

— Немезис — турист. Ха! Смешнее шутки не слышал...,

Натянув маску радушного хозяина, офицер во всю продолжал улыбаться и шутить, но в глазах, нет от нет да мелькало беспокойство.

— Я Карлос. Я заведую местным курятником, — наградив тяжелым взглядом охранников, тут же за изобразивших занятость, презрительно скривился — гордо именуемым — Сектор первичного контроля. А вот с такими ...вояками бывший десантник доживает старость.

Немезис просканировал лицо 'шептун' подтвердил преклонный возраст лицевых мышц под натянутой омоложенной кожей. Тут же высветился состав и производитель искусственной шевелюры смоляного цвета.

— Я могу получить разрешение на посещение станции?

— Ну... по большому счету конечно, да, — Карлос ослабился, и посмотрев на турели все продолжавших мигать индикаторами захвата цели, задумчиво поиграл тонкой трубкой пульта управления, — но знаешь, у меня есть просьба. Я хочу умереть своей смертью. А появление вашего брата... Нутром чую — одним трупом не ограничится. Хотя это уже заноза не в моей заднице... но порядок есть порядок.

Каждое появление воинов Ордена в населенных местах всегда оборачивалось массой проблем для представителей местных властей. Но больше проблем возникало при попытках выдворить их против вои. После серии разгромов учиненных при задержании Воинов Ордена на планетах корпораций, между сторонами конфликтов установилась негласная договоренность. Так как 'немезис' подданный другой планеты, с него берется заявление в мирных целях. А в случае беспорядков, и заявлений потерпевших, в дело вступают юристы корпораций.

— Стандартного заявления достаточно?

Карлос задумался. И по стариковски крякнув, полез в клапан серого комбинезона. Достав серебряную горошину фиксатора информации, навел на воина.

— Прошлая встреча с твоим братом, обошлась мне в досрочную пенсию..., — по лицу пробежала тень тяжелых воспоминаний, но справившись с эмоциями, Карлос через силу улыбнулся, — но зато, на мне нет крови трех тысяч людей. Ладно, делаем так. Ты говоришь клятву сюда. Я фиксирую, а если ты их нарушаешь, то пусть с тобой мучаются Законники.

Вставил в трубку перламутровый носитель, одним касание добившись мягкого свечения пульта, офицер кивнул.

— Воин Орден прибыл на станцию Темени с мирными намерениями.

— Заявление принял офицер первичного сектора таможенной службы, майор Карлос.

Убрав трубку, таможенник потерял к нему интерес, и тут вспомнил об охранниках.

— Чего уставились, девочки! Мне тут от старости умереть, пока у вас мозги окиснут, и особо одарённому придет в голову открыть сворки тамбура?!

За стеклом натужено взвыли сервопривод, и толстя плита втянулись в потолок. Немезис развернулся и следуя указателям, двинулся в зал общей регистрации.

— Слышь, Карлос, — едва слышно пробормотал один из охранников, — ой, прости... господин майор. Так это, он же ходячий арсенал, а мы его просто... впустили на станцию.

Закатив глаза, майор устало развернулся к стеклу:

— Лука ... как я жалею, что меня не было рядом с больницей, где тебя рожали, Взорвал бы целый квартал, лишь не родился такой тупица. Ты кроме наркоты, хотя бы чем-то еще интересуешься? Помнишь стаю 'Упырей бездны'?

Охранник вздернул бровь и хмурясь от непривычной работы головой, покопался в воспоминаниях. Вдруг дернувшись, выпученными глазами переглянулся с напарником.

— Это беспредельщики, что 'зомби' толкали?

— Кстати чё та давно не появлялись. Не знаешь куда делись? У меня там корешок один, сотню должен...

— Забудь про сотню. Торгаш, гнавший им запрещёнку, недалеко от их системы трех птичек, похожих на ту, что прохлаждается в гостевом ангаре, а единственная планета Упырей — теперь безжизненна, похлещи любого булыжника Темени. И если ОНИ решили еще кому-то прижать хвост из этих тварей, то я лично, готов подавать оружейные генераторы, лишь бы этих подонков меньше стало. И так уже жизни от них нет...

Карлос развернулся и со всего размаху ударился головой о свисающий ствол турели.

— Идиоты! Я вас выкину на самую дальнюю луну! Руду грызть будете вместо шахтеров! Клоны не доделанные, почему башни еще в боевом положении?!

ГЛАВА 15

— Какой мужчинка. Прям, роковой красавчик!

Игривые интонации бархатного голоса прозвучали со всем рядом. Одновременно со вместе взвывшими тревогой сенсорами, позади колыхнулась часть пространства.

Немезис резко обернулся.

Возле облицованной под мрамор колонны проступили контуры человека. Спавшее марево маскировки осыпалось искрами. Невысокая фигура оказалась облачена в полупрозрачный плащ, что с каждым мгновением теряя прозрачность, все больше превращался в серый балахон энергетической брони 'законников'.

Из под капюшона, 'немезис' бесцеремонно рассматривала незнакома.

Легко оттолкнувшись от колоны, сквозь разошедшиеся в стороны полы показались ручки ручных излучателей.

Лихое движение и два ручных излучателя уже торчат из набедренных кобур. Неспешно подойдя к застывшему воину, девушка обошла его со всех сторон, и остановившись напротив, бесстрашно заглянула в сплошное зеркало лицевого забрала.

— А можешь открыть шлем?

Воин молчал. Простая просьба его обескуражила.

Еще никто и ни никогда по своей воле не хотел взглянуть ему в глаза.

После секундных колебаний, лепестки шлема втянулись в шейный отсек.

— И совсем не страшный. Я уже готовилась увидеть исчадье кошмаров, всё в шрамах и свежей кровью на клыках.

Хохотнув над забавностью происходящего, девушка оголила закованные в полицейскую броню руки и с усилием откинула капюшон энэргопоглотителя.

На свете заиграли чернотой коротко стриженные волосы, блеснул серебром обруч виртуальной связи и воин встретился с широко распахнутых синих омутов.

— А какой молоденький...

Впервые Немезис не знал, что делать. Если бы девушка бросилась в стремительную атаку или вскинула излучатель для выстрела, он бы не колебался, но вот так... просто рассматривать. Обычные люди, при его появлении стараются смотреть куда-то в сторону, а уж девушки бледнеют и исчезают быстрее ветра.

К щеке потянулась рука и Немезис дернулся назад. Короткий свист, щелчок и между девушкой и 'воином' заиграли бликами два клинка. С тыльной стороны ладоней выпирали стальные жала острейших клинков, своей сталью способных вспороть броню киборга охранника, а о легких доспехах что потертым композитом чернели из под плаща девушки, и говорить было нечего.

— Да чего ты дергаешься, — насторожено проговорила девушка, сделав шаг назад, — всего лишь хотела дотронуться... а ты сразу когти выставил.

Ситуация воину совершенно не нравилась.

О том как вести себя в таких ситуациях, в Скрижалях говорилось четко-избегать любых телесных контактов. Если воин дал врагу дотронуться до себя, то он труп. Но сейчас не бой, даже не попытка агрессии. И таких ситуаций нет в наставлениях. Единственное, данный поступок можно классифицировать как нарушение личного пространства.

Не найдя ни чего лучшего Немезис спросил:

— Ты кто?

Девушка недоуменно взглянула, но вспомнив что гость всего три минуты как на станции, задорно усмехнулась:

— Да, откуда же тебе знать. Я Филиция. Капитан законников, этого уровня станции.

— Капитан? — переспросил Немезис. Сопоставляя молодой возраст данными с табелями рангов законников, заметил, — твой биологические показатели соответствуют шкале двадцать лет. У тебя нет положенной выслуги лет. Одно из двух. Или ты говоришь лжёшь, или ты значительно моложе своих лет.

— Ну это может быть где-то нужна выслуга, — пожала плечами девушка, — у нас законники много не живут. И когда меня списали сюда доживать свой век, я пошла на всегда вакантную должность.

— Доживать?

— Работа была вредная, — на лице мелькнула тень воспоминаний, на миг заострилось, превращаясь в маску дикой хищницы, но тут же растаяло под мягкостью бесшабашной улыбки. — Только тут нашлось место для калеки, которой жить-то осталось год, от силы два...но ты не заморачивайся. У нас тут свои нюансы... А ты как , свободен? Прошел регистрацию?

Подойдя к терминалу возвышавшемуся в центре зала, Филиция с интересом следила за гибким стальным щупом, что уткнувшись в гнездо разъема заискрился контактом. Мощный импульс и на терминале замелькали картинки и схемы уровней станции. Сопроводив взглядом втягивающийся в ладонь щуп, Фелиция одобрительно хмыкнула.

— Забавная штучка. У вас все инструменты такие?

— Не понял.

— Да не важно, — отмахнулась Филиция, пряча ухмылку, — Ты типа регистрировался в местном вирте?

— Нет, — пробурчал Немезис, никак не найдя правильный тон общения с новой знакомой, что своей нетипичной реакцией, ломала привычную схему общений с людьми, — Обновил топографические данные.

— О как, ну что же турист. Тогда добро пожаловать в самое Темное место... вселенной

По свойски подхватив два с лишним метра брони под руку, девушка увлекла гостя за собой. Некогда шикарный зал космопорта, рассчитанный на прием сотен пассажиров, сейчас давил пустотой и скудным освещением. Навстречу им шаркали редкие группы оборванцев. Заросшие, опухшие, со следами побоев и едва переставляющие ноги люди, при встрече, старались поскорее убраться в стороны и раствориться в темноте.

— Кто это?

Рассматривая встречных сквозь бегущие столбцы сканеров воин заинтересовался группой людей подпирающих стену у выхода.

— Это призраки, — равнодушно ответила Филиция, — Каждый может рассказать свою историю, но они живые трупы. Они сдались. Все потеряли, а с колен подняться уже не хотят. Вот и доживают свой век на обедненном бесплатном воздухе космопорта, да на воде, из общественного санузла.

— Я о группе у выхода. Пять мужчин среднего возраста. Монголоидный типаж. Броня пехотного образца, ручное пульсары в тяжёлом исполнении.

Филиция остановилась. Прищурив взгляд в указанном направлении, законница оценила сказанное тут же остановилась.

— Проклятье, не знала, здесь будут Волки.

Улыбка сменилась задумчивостью. Рука потянулась к удобной рукоятки, а обруч замерцал сеансом связи. Губы беззвучно зашевелились, а глаза поволокло пеленой отвлеченности. Спустя минуту Филиция сказала:

— Сейчас сворачиваем и идем через центральный выход. Оказывается Карлос тебя уже зарегистрировал, так что ты у нас идешь по дипломатической линии. Сейчас подтвердим твою финансовую состоятельность, и затем на стоянку мобилей. На выходе нас встретит патруль, и тогда волки выкусят...

Молча согласившись с предложениями сопровождающей, не отставая, Воин нырнул в боковой проход. Миновав зал почище, они оставили без внимание зазывные проекции над входами в торговые агентства.

Пройдясь в сторону золотой арки с надписью банка, они нырнули в туман газового фильтра отсекающего энергетическим пологом внешнюю атмосферу. Очутившись в ярко освещенном фае роскоши бизнес класса, воин осмотрелся.

— Ты чем богат?

— Стандартный счет корпорантов.

— Корпы? — Филиция на секунду задержалась прикидывая в какой из кабинетов сунуться, как воздух сгустился и перед ними замерцала полупрозрачная фигура виртуального секретаря, — о, леди... а ну-ка скажи, в каком кабинете открывают кредитную линию на корпы?

Следуя в сопровождении молчаливого призрака, кидающие в сторону Немезиса взгляды любопытства, виртуальная проекция довела посетителей по безлюдным коридорам в кабинет с таким же виртуальным менеджером.

Разговор завязался в деловом русле, и проверив отклик из далекой офиса, клерк запросил дополнительные параметры и попросил обождать пока будет готовиться браслет. Пока проходила финансовая операция, воин бросал украдкой взгляды на гостевые места отдыха.

Развалившаяся в широком кресле законница откровенно скучала. Бесцеремонно забросив ноги на соседнее кресло, легко покачивая кончиком бронированного сапога, рассматривала шарнирное соединение щиколотки, и задумчиво посасывала кислородный коктейль из высокого бокала.

— Кто такие Волки?

От неожиданно прозвучавшего вопроса девушка вздрогнула и маска показного спокойствия дала трещину. Быстро восстановив контроль, Филиция широко улыбнулась.

— Клан 'Волчья стая'. У официальная лицензия на разработку трех звездных систем. Свои добывающие фабрики, шахтёрский профсоюз под ними. Ходят упорные слухи, что сейчас пытаются легализоваться. Участвуют в наших досрочных выборах в мэрию, усиленно продвигает своих людей на ключевые позиции станции, — поставив стакан на глянцевый блеск столика, девушка томно потянулась и резко закончила, — Все проблемы жестко. Идут к цели не считая трупы. За всеми громкими разборками на станции, торчат серые уши. Но недавно, за шесть астроединиц по серой зоне, кто-то им здорово дал по пасти. И они очень злы. Роют землю носом, трясут стукачей, карго, объявили крупную награду, пытаются понять, кто их поимел...

Гул работавшего механизма наполнил комнату тихой трелью и на поверхность стола вынырнул браслет со свежими следами спайки. Придирчиво осмотрев новые звенья, Филиция повертела с виду красивую безделушку.

— Ну вот и все. В курсе как пользоваться этой штуковиной?

— Молекулярный считыватель ДНК третьего поколения, определяет код хозяина по трем виткам хромосомной спирали, содержит модули аварийной связи и имеет прямой канал доступа в локальную банковскую систему.

На мгновение задержав взгляд, девушка покачала головой.

— Не будь занудой. В следующий раз просто скажи, да.

Остановившись перед клубами газового фильта, плотным покровом отсекающий аромат чистоты просторного фае от смрада общедоступного воздуха внутренних туннелей, Немезис спросил:

— Почему ты заволновалась при виде Волков?

— По Темени гульнул слушок, что это демоны надрали задницу волкам. Ну чего хлопаешь глазками, ты или кто нить из твоей масти, — хохотнув, Филиция добавила, — хотя, по мне ты уж и не кажешься таким страшным. Даже наоборот...

Вынырнув из арки помещения банка, Немезис сразу же оказался перед застывшей тройкой фигур. Длинные плащи блестящей ртутью ткани, с темными зернами тугоплавкого германия, скрывали высокие фигуры до подбородка, а лица закрывались глухими шлемами с фасеточным разрезом инфовизоров.

— Явились, — со сварливыми интонациями Филиция натянула на голову протянутый шлем, и стала неотличима от напрягшихся в ожидании законников. С внешних мембран шлема пророкотал усиленный голос, — ... опять проституток допрашивали?

— Капитан, да как можно. Мы же на дежурстве...

Поспешно возмутился самый рослый патрульный, и тут же добавил, — Мы торговца взяли, что семена плотоядной дряни на станцию привозил.

— Ага, попался все-таки ботаник хренов, — повернувшись к воину, законница с издевкой добавила, — тут мэрия уровня решила под озеленение помещений, бюджет освоить ну и выставила тендер на аукцион. Сэкономили, скряги. Полгода вытравливали ползающие споры, а этот торговец, как на солнце прыгнул. А тут взяли, теперь посадим в камеру с его же семенами, пусть подумает о своем будущем. Ну да ладно, что это я о работе, да о работе. Давай и о тебе уже. Куда мы теперь ?

— Мы? — не понимающе переспросил Воин.

— Нет, шахтеры в траулере! Конечно же мы.

— Я не нуждаюсь в охране.

Оглядывая свободный покрой энергетических плащей способных выдержать не только залп обычного разряда, но и ослабить плазменный выстрел до легкого ожога, Немезис попытался просканировать фигуры. Но скрытые плащами руки, так и не проступили характеристиками вооружения, только торчащие локти и особый выступ ствола, выдал скорострельные разрядники.

— Дорогой. Это не тебе выделила мэрия, охрану, — усмехнулась Филиция, — а ОТ ТЕБЯ. Волки то все равно захотят с тобой, скажем так, тесно пообщаться, а это может обернуться для станции большими разрушениями. Вот мэрия и страхуется.

Патрульные обступили их ровным треугольником, и демонстративно оголили оружие. Завидев законников разномастная толпа прохожих поспешила убраться подальше от представителей законной власти.

Сопроводив воина по быстро пустеющей площади к стоянке общественных каров, патрульные разошлись к своим транспортным средствам. Одноместные машины чем то походили древние байки, но только вместо колесного принципа использовался платформа индукционного скольжения. Генераторы обратно вектора напряжения прятались в широком днище, придававшей машине сходство с улиткой, где место раковины занимал выступ бронированного кресла с выпирающими рогами стоек, увенчанных угловатыми башнями стационарных турелей ближнего боя.

Копирую повороты голов патрульных, башни ожили поворотами, один в один посторяющих движения головы.

— Ну что, красавчик, поехали по магазинам, порадуешь девушку шопингом? Заодно и шепни на ушко, сколько мне за тобой хвостиком мотаться?

Пройдясь между общественных мобилями, Воин выбрал кар ничем не отличающейся от стада таких же каплевидных машин желтой раскраски.

— Не более шести часов, — скупо ответил Воин, активируя браслетом тут же втянувшиеся назад стекло двухместной машины.

Пройдя мимо Филиции, бесцеремонно оккупировавшей водительское место, воин опустился на пассажирское место. Спустя десять минут отборной ругани, их мобильный кар выполз в большой туннель. Отражая потолочные фонари прозрачной крышей, транспорт влился в поток таких же капель, и бесшумно заскользил по серому покрытию.

Рогатые байки, краснеющие предостерегающими цветами и хищными силуэтами, выделялись в однообразным потоке волками в стаде овец. Завидев законников на проекции заднего обзора, впереди идущие кары резво уступали дорогу, и старались уступить дорогу.

— Куда нам? — спросила Филиция помянув недобрым словом, задергавшегося спереди водителя.

— Торговые ряды.

Ответил Воин, фиксируя взглядом странности на дороге. Пока они ехали первые пять минут он уже уловил равномерность движения, но сейчас, на дороге происходили не понятные движения. Почему-то отстали шмели законников. Вернее их оттесняли кары с вытаращенными глазами испуганных пассажиров, мотавших головами и отчаянно дергавших штурвалы.

— Странные у вас порядки...

— Ты о чем, — отвлеченно отозвалась Филиция, не отрываясь взглядом от начавшей притормаживать задницы впереди ползущего мобиля.

Воин собирался ответить, как сенсоры взвыли тревогой. Сработаа автоматика 'хамелеона' и лепестки шлема с лязгом сомкнулись вокруг головы.

Мобиль резко вздрогнул и сплюснулся. И вместе с разлетевшимися стеклами, в машину ворвался вал огня.

Следом кар затрясся от чавкающих звуков рвущегося металла. Буквально на глазах машина превращалась в решето. Пластик плавился и клубился черной копотью, тонкий метал гизгибался словно фолька и стал отекать расплалвнеыми лужицами.

Оглянувшись воин увидел безвольно уткнувшуюся в штурвал Филицию. Толкнув капитана, 'немезис', крикнул:

— Бегом из кабины!

Мощным толчком и резким взмахом когтей вспорол боковину кара и выскочил под скрежет металла, припал к земле.

Движение в туннеле было парализовано. Из соседних окон выглядывали глаза полные ужаса, но, при очередном реве излучателя, окна пустели дрожа от панических криков изнутри.

Впереди туннеля лабиринт из беспорядочно стукнувшихся машин, сзади такая же картина. Выбраться стальной ловушки, да под прицельным огнем, будет непросто. Сенсоры отобразили два две огневых позиции.

По их машине стреляли с двух сторон, но по низким пробоинам и дымящемуся отсеку задних генераторов, целью было обездвижить кар.

Филиция все не показывалась, а корпус машины уже начал терять форму и оплывал восковой фигурой искрящегося металла. Еще пара попаданий и метал затечет в защитные кожухи генераторов, а если с детонирует пласт мезонита, то не поможет ни какая броня — все моментом превратится в пар в облаке раскаленной плазмы.

Сенсоры запищали советами и проекция украсилась тревожными цветами, контуры генераторов сдыхали на глазах, потекли двухзначные цифры секунд.

Нарушая все пункты наставления, воин поддался импульсу, бросился к горящему мобилю. Рассмотрев сквозь огонь и дым контуры бездвижной фигуры, одним движением выхватил Филицию из машины. Обхватив тело, воин бросился к противоположно стене.

Бережно опустив тело на землю, он критическим взглядом прошелся по повреждениям. Разводы сажи чернели на целой энерготкани, но броня оплавилась до уродливо неузнаваемости.

Сорвав остатки бесполезного шлема, немезис приложил ладонь к обожженной шеи. По проекции побежали критические цифры состояния здоровья: большая глубина повреждения лицевых мышц, частичная деформация черепа, пульс медленно угасал и организм девушки проваливался в кому.

Пока руки проверяли повреждения законницы, в сознании воина разрастался эмоциональный шторм. Туман чужих образов, обрывки событий стали навязчиво лезть в глаза. Странные голоса начали одновременно спорить и кричать у него в голове.

Большинство имплантов перестало отвечать на запросы, сенсоры и датчики систем внешнего начали сбоить, а окружающий мир горел и плавился в огне и дыме.

Он ничего не видел кроме тяжелых ожогов изуродованного лица. В сознании двоился огарок и образ живой законницы. Затылок налился болью и по телу растеклась горячая волна.

Все мысли превратились в кисель. Откуда-то из дремучей глубины памяти родилось желание помочь. Словно чужое, тело зажило своей жизнью. Левая рука коснулась груди. Заученным жестом касаясь броневых накладок, воин дал команду на экстренное вскрытие брони. Бережно извлекая усеченную сферу усыпанную десятками игл, 'немезис' аккуратным разрезом вскрыл брюшную полость законницы. И бережно засунул в сочащийся сукровицей разрез, пульсирующую сферу автодоктора.

— Что ты делаешь, идиот?! С ума сошел?! У теряю контроль над слиянием... Срочно верни медблок!

— Заткнись, — отмахнулся о голоса, воин,— я знаю что делаю.

— Безмозглая консерва! Мы хоть понимаешь что делаешь!? Достаточно простой заразы и твой... нет НАШ, слышишь чугунная задница, НАШ организм сгорит в лихорадке!

— Вот и не мешай. Лучше бы взял управление доком на себя.

Автодок ни как не желал приступить к лечению чужого организма. Мигая индикаторами, в холостую жужжал барабаном полных разноцветных капсул химии.

— Чем быстрее справимся, тем быстрее НАШЕ тело будет в безопасности.

— Ты свихнулся. Я все понял. Ты просто сошел с ума. Опухоль повредила цепи и теперь я заперт в теле с полным психом. Какая радость...

Забормотал 'шептун', но видя что воин упорно возится с программной защитой блока, сдался.

-Хорошо, воин, я помогу. Но знай, этот случай будет разбираться на Совете!

— Будет, будет, — отозвался воин копирую бесшабашные интонации 'законницы', — если выживем и не такое будет.

Красный индикатор сменился зеленым. Сфера ожила хлестким шипением быстрых инъекций. Сенсоры выдали отчет сканирования. Жизненные показатели прекратили стремительно падение зону клинической смерти. Неуверенно застыв, подергались и покидая черный спектр поползли в розовую зону.

Обгоревшее лицо покрылось желтой паутиной. Сквозь трещины обожженной корки пробился нежно розовый цвет новой кожи. С легким шелестом, кусочки золы отваливались, обнажая пульсирующие венки и нити капилляров быстро восстанавливающийся плоти.

— Будет жить. Верни блок на место.

Нервно пробормотал 'шептун', а когда заслонка встала на место, вкрадчивым голосом задал вопрос:

— Друг мой, а теперь можешь мне объяснить, просто объяснить, какого х.... Что сейчас было? Зачем ты рисковал? Зачем ЕЁ спасал? Она ценный свидетель? Мы могли спокойно снять с трупа последние образы памяти. Я просто не понимаю, и требую. Нет! Просто прошу, объяснить мне.

— Не знаю, — растеряно ответил воин прислушиваясь к ощущением, — все как в тумане...

Характерный свист и взрыв близкого попадания, заставил его присесть. Воина присесть. Ощущение присутствия 'шептуна' растаяло в привычной тяжести затылка, и 'немезис' облегченно вздохнул. Заниматься разговорами во время схватки — непозволительная роскошь, тем более, что обстрел мобиля уже завершился и вот-вот должен прогреметь взрыв генераторов.

Немезис осторожно выглянул в сторону горящего остова их кара. В воздухе мелькнуло утолщение, и одновременно с хлопком завибрировал воздух. От прилетевшего предмета, во все стороны разрослись жгуты энергетического спрута. Наливаясь силой и мощью, силовой кокон коротко взревел и разом захлопнулся.

Отдавая должное нападавшим, 'немезис' следил как внутри кокона утихал пожар. Металл застывал лужами, а выгоревший остов быстро превратился в смердящий дымом скелет.

Противник сделал ставку, что пламя жертве не страшно, но вот почему они считали, что он еще в машине — это странно. Ведь с начала ненападения не прошло и трех минут. Ход с коконом явно запоздал.

Клубы дыма устилали свод туннеля черным маревом. Со всех сторон слышались тихие завывания невольных заложников в чужой войне. Утробно гудел генератора кокона, сытым урчанием продолжавший уплотнять сиреневую паутину ловушки.

Пришла пора ответного хода.

Броня укрылась разводами, и 'хамелеон' растворил воина в окружавшем пространстве.

Непрерывно сканируя чуткими сенсорами диапазоны всех частот связи, воин медленно крался вдоль стены туннеля.

И его предусмотрительность была награждена, четкими словами перехваченного разговора.

— Эй Сизый, как думаешь мы его спеленали? иди проверь!

— Сам и иди, — возмутился в эфире другой голос, — а я прикрою.

— Ты мне косарь должен... Пойдёшь, в расчете.

Шли секунды, а диалог больше не возобновлялся.

Двигаясь на пеленг последних координат, воин напряженно всматривался в окружавшее пространство раскрашенное показанием множества боевых систем. Направление и сила движения воздушных масс, сонары, сканеры плотности энергетических потоков, тепло визоры, все наслаивалось на окружавший мир сплошным покровом из цифр и диаграмм.

И спустя несколько ударов сердца, он обнаружил противника.

На прижавшемся к обочине мобиле, притаилась мощная фигура в свободном балахоне. Если по одежде, его еще можно было принять за бродягу, то, торчавшие из под складок бронированные подошвы с протектором военного образца, выдавали в нем совсем не случайного зрителя нападения.

Фигура чуть повернулась корпусом, и взгляду открылся вид на красноватое мерцание экрана дальномера десантного импульсника. А рядом пульсировал неказистый ящик управления силовым коконом.

Бесшумных три шага, и один прыжок завершился одним ударом в затылок шлема. Клинки легко пронзили тонкий метал. Тихо перевернув тело, воин оглядел жертву.

Косматые брови, густая щитина, и следы ожогов на висках. Оттянув губу жертве, воин увидел торчавшие клыки искусственных зубов. Оттянув ворот балахона, воин взглянул на потертую броню. Эфир ожил, напряжённым шепотом:

— Эй Клык, уснул что ли ?!

Прозвучал недоуменный вопрос и тут же сменился криком:

-Демон, Клыка завалил!

Неучтённый третий нападающий разразился бурей плазменных разрядов. Ослепительные росчерки проносились над головой, и с протяжным шипением пробивали тонкие стенки мобилей насквозь.

С чадивших пробоин ближнего мобиля потянулись косматые клубы вонючего дыма. Прозрачный колпак откинулся, из дымы вывалился обгорелый человек. Поднявшись на локтях мужчина попытался уползти, но угодивший следом разряд превратил его в пылающую свечу.

Сидевшие как мыши в норах, пассажиры стали выскакивать из мобилей. Бестолково мечась и крича, с ополоумевшими от страха глазами, люди заполнили туннель истошными вигами и криками о помощи. Размахивая руками, расталкивая друг друга с желанием поскорее выбраться из смертельной ловушки, люди тыкались в клубах дыма слепыми котятами, и попадая под шальной разряд вспыхивали свечами, высвечивая уцелевшим людям подробности ближайшей участи всех оставшихся живых.

— Сизый хватит шмалять! Он за машиной Клыка! — голос в эфире отозвался досадой, и тут же прохрипел: — Ах ты тварь.... Сизый код меняй, он волну секёт. А ты урод... Слышь меня? За братка Клыка... будешь жрать свои потроха еще парными!

Заряды полетели с двух сторон. Мобиль принял энергию от четырех попаданий, отозвался тягучим шипением.

Дождавшись очередной вспышки от попадания, воин взмыл к потолку мощном прыжком. На лету активируя 'муху', прилип брюхом к своду, и по тараканьи засеменил пополз в сторону ближнего нападающего.

Зависнув над перевернутым мобилем, что собрав соседей мощными крюками, закупорил туннель мешаниной скомканного металла, воин выждал момента когда беснующийся внизу боец начнет смену охлаждающих отводов.

Яростно откинув начавший чернеть подствольник охлаждающего элемента, боец захлопал по плащу в поисках смены. Ударом приклада приложив выскочившего из огненного ада мужчину, зарыскал взглядом по мечущейся толпе. Коротко ругнувшись, с лязгом вогнал найденный новый охладитель в пазы и собрался нырнуть в толпу, как ему помешал рухнувший с потолка 'немезис'.

Попытавшись освободиться от удушающего захвата, жертва яростно задергалась, но смертельная хватка сдавила горло.

— Прикажи второму прекратить огонь, — с нажимом произнес 'воин'Немезис, глядя в горящие бешенством глаза пирата.

— Да пошел ты...

Не дождавшись согласия, воин чуть сильнее дернул захват.

Хруст и глаза врага подернулись пеленой. Подняв излучатель, воин повертел в руках устаревшую модель десантного импульсника. Длинный ствол, с нанизанными витками разгонных магнитных ловушек придавал винтовке сходство с детской погремушкой, но хищные обводы потертой вороненой стали, внушали совсем не умиление.

Оторвав фигурный приклад с подушками компенсаторов, он оголил разъем к управляющему процессору. Судорога слияния с новым устройством, прошла успешно и калибровка завершилась в момент, когда он обнаружил последнего пирата.

Прогибая крыши мобилей затяжными прыжками, размытая тень бросился к притихшему бойцу. Выпуская в беге серии одиночных импульсов, с чавканьем близких разрывов прижимающих к земле врага, воин запрыгнул на импровизированную баррикаду. И коротким ударом в удивленное лицо, воин успокоил последнего налетчика.

Сложив тела пиратов штабелями, 'немезис' оглянулся на далекие завывания сирен. Сквозь клубы дыма пробивались проблески синих огней и послышался скрежет сминаемого железа. Пробивая тараном дорогу, среди обездвиженных мобилей, тяжелая машина на доисторической колесной тяге, натужено шла вперед.

Натужено визжа разболтанными генераторами, что срывались то на свист то на тяжелый гул, колесный динозавр остановился. Из распахнувшихся створок, прыснули во все стороны закованные в броню фигуры 'законников'. Сноровисто окружив 'немезиса', бойцы отряда быстрого реагирования взяли его на прицел.

— И почему я не удивлена?

Прихрамывая и держась за бок, испачканная в саже и крови 'законница' появилась в самый напряженный момент противостояния.

— И что тебе нужно на моей территории? Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы ты убрался и тебя забыли, как страшный сон?!

Окинув критическим взглядом еще розовую кожу на бледном лице девушки, воин ответил:

— Я пострадавшая сторона конфликта.

— Ты издеваешься?!— закричала и попыталась развернуть громаду фигуры 'немезиса', — вот это они невинные жертвы, а ты ходячая проблема!

Пытаясь охватить рукой горящий туннель раздраженно схватилась за щеку. И только сейчас заметила, что собственное плечо костюма срезано, а половина головы выгорело в коричневый барашек.

— А это что еще за новости?!

— Ускоренная регенерация. Полное восстановление поврежденных органов и тканей тела в течении трех дней...

Приведя в чувство двух оставшихся в живых налетчиков, 'немезис' дождался осмысленного взгляда.

В уши ударил крик пришедшего в себя пирата, с недоумением смотревшего на обрубок правой кисти, то на возвышавшегося рядом 'немезиса' Убрав клинок, тот, спокойно уложил еще шевеливший пальцами трофей в набедренную сумку.

Засучив ногами, скуля и воя, пират пытался остановить фонтан крови.

— Ты что творишь?!

Оставив без внимание вопрос капитана, 'немезис' склонился над вторым пиратом, и собрался повторить процедуру.

— Прекрати издеваться!

Филиция собралась было помешать воину, но уперлась грудью о ствол трофейного импульсника.

— Пристрели его, зачем мучаешь?

— Любой, кто подымает руку на Воина Ордена, бросает ему вызов. Я его принял вызов, и победил. А теперь собираю дань за неуважение. Ты хочешь бросить мне вызов?

— Чокнутые фанатики... — переводя взгляд с пиратов на черную фигуру, Филиция обречено покачала головой, — одно зверье поедает другое. Еще сердце вырежи и съешь его... Есть же законы!

Убрав в сумку последний трофей, равнодушно переступил через орущих пиратов. Молча взяв девушку под руку, повел в толпу людей в белых комбинезонах.

Суетливо работая над стонущими от боли, спасательная служба оказывала помощь тому, кто еще в ней нуждался упаковывали в черные пакеты.

— Закон? А твой закон остановил вот это?

Воин подводил девушку между трупами.

— Почему он этого не сделал? Если твой закон не может остановить гибель невиновных, то чем твой закон лучше моего? Я отнял ему руку, но оставил жизнь У него есть шанс переосмыслить свою жизнь. Остановиться. Но второго шанса, для безрукого нет. Повторное преступление карается смертью.

Кивнув головой в сторону, потерявших сознание пиратов, воин процитировал:

— Эти люди забыли, что такой быть человеком. Они как животные. Алчные. Злобные. Похотливые. Они признают только силу. Взяв оружие в руки, они бредут по колена в крови. Добиваясь цели, смеются над мольбами о пощаде, они презирают всех кто слабее, они считают себя вне общества. Таких останавливает только боль. Боль отрезвляет, приводит их в чувство, заставляет задуматься над свершенным. И только после боли, человек способен внимать словам разума....

— Ты псих. Реальный псих...

Прошептала Филиция отстранившись от горевшего взгляда воина.

Она собиралась возразить и опровергнуть сказанное, взгляда натолкнулся на маленькое тельце. Плазменный разряд разорвал ребенка на части, как раз над телом матери, что до последнего пыталась его прикрыть свои телом от беды, но лежала тут же. Таким же изуродованным и обгоревшим трупом.

Рухнув на колени возле останков мальчишки, девушка аккуратно поправила растрепавшиеся волосы. Ладонью закрыв заплаканные глазки с навечно застывшие удивлением, уткнулась в ладони и обессилено зарыдала. Закусив губы, давя раздирающий изнутри крик, Филиция просипела:

— Но почему?! Почему всегда страдают дети.... Не ужели везде вот так.

— Почти, — тихо ответил воин.

Справившись с эмоциями, девушка успокоилась. Размазав слезы по лицу, сказала:

— Я мало видела миров, думала, что только у нас псарня. Только у нас, каждый мечтает урвать кусок по слаще, обдурить другого, отобрать у слабого, а если может, то вцепится в глотку другому... на других планетах так же... Но, скажи, почему люди не могут жить по другому?

Воин присел на корточки. В глазах девушке мучавшейся извечным вопросом, набухла слеза. Срываясь с ресницы новой каплей покатились по закопченной сажей щеке, пока дорогу не преградило мягкое касание бронированной перчатки.

— Прекрати. Ты же сильная и сама все понимаешь...

Последние слова, воин уже произнес в полном тумане.

Вновь заломило затылок, и сознание замелькали тревожный индикации. Жизненные показатели запрыгали сумасшедшими значениями, и окружающий мир погрузился во тьму.

— Эй! Ты чего?

Недоумение сменилось тревогой, и крики Филиции таяли в тишине.

Воин почувствовал теплые руки на лице. Пощёчины. Жалкие попытки удержать завалившуюся набок триста килограмм композита и стали, едва не окончились трагедией.

— Да что же за день такой! Да что ж с тобой такое ?! Иметь всю Темень раком, да навыворот! Что за дерьмо такое ... Медики хреновы! А ну все сюда....

Последние ругательства утонули в охватившем сознание тумане. Вновь по нервам прошла огненная волна и крик ужаса 'шептуна' о бесконтрольном расширении опухоли ворвался в сознание ледяным ветром.

Воин уже не контролировал себя.

Перед глазами мелькали образы событий и незнакомых людей. Звучали обрывки чужих мыслей, голоса. И не выдержавшая напряжения психика провалилась в небытие.

ИНТЕРЛЮДИЯ 1

Жесткий контроль физиологических процессов в идеальном организме носителя проекта 'Немезис', получил сокрушительный удар изнутри. Заложенный извне информационный пакет адаптировался и принялся за разрушение внутренних барьеров.

Воздвигнутый специалистами Ордена физиологический контроль над организмом, психологические закладки и жесткие догмы, воздвигались в сознании биологического носителя непреодолимыми стенами. Все мыслительные процессы протекали по заранее заложенным алгоритмам, исключающим любое влияние физиологии на четкую психологическую установку. Носитель всегда руководствовался жесткими программами, исключавшими любое своеволие, что не укладывалось в четкие рамки Скрижалей. Получая в кровь строго определенное количество гормонального коктейля, который давал полностью предсказуемую реакцию, человек превращался в идеального исполнителя воли Ордена.

Но информационный вирус делал свое дело методично и жестко. Система внутреннего физиологического контроля была подточена стрессовыми ситуациями. Долгое отсутствие ментального контроля оператором, следившем за поведением и обнулявшим вектор ошибок, стало еще последним камнем в лавине неизбежных изменений.

Кратковременное отключение медицинского блока, обеспечивавшего не только живучесть, но содержавшего сложные комбинации препаратов контролировавших обмен веществ, нанесло решительный удар по фундаменту проекта 'Немезис'.

Лишившись жесткой удавки, гормональная буря вырвалась на свободу и организм взбунтовался.

Освободившиеся от многолетнего подавления инстинкты, оживали дремучими потребностями, проснулись заблокированные участки мозга.

Лишенная блоков и навязанных психологических правил, деформированная личность зияла пробелами и провалами памяти.

Фиксируя изменения в биоритме носителя, информационная опухоль осталась недовольна результатом, и подчиняясь заложенным требованиям, принялась заполнять пустоты из массивов памяти с матрицей разума 'шептуна'.

ИНТЕРЛЮДИЯ 2

Сознание возвращалось по капле.

Возникли образы незнакомых людей. Сквозь шум толпы пробился далекий голос, наполненный лаской и теплотой.

Хотелось уснуть в убаюкивающем мотиве, нырнуть поглубже в объятие женского голоса. Все естество тянулось к песне как к роднику живительной силы, и воин почти коснулся молочной дымки пухлыми ручонками, как мир резко потемнел.

Руки забугрились мышцами и тело вздулось от нестерпимой боли. С мукой и ужасом рассматривая руки, тело, он громко плакал, видя, как лопается кожа от рвущихся наружу металлических костей. Тело скрутило судорогой и упав на четвереньки, он осознал себя чудовищем.

Пытаясь докричаться до ласкового голоса, потребовать теплых объятий, уюта любящих рук, вместо детского крика услышал чудовищный рев.

И темнота проступила образами памяти.

ИНЕТРЛЮДИЯ 3

Полумрак и прохлада подземного храма Посвящения. Круг седых старцев на возвышении, благовейным взором скользит по ровным рядам терявшихся во мраке склоненных лысых голов. Черные фигуры с тусклым блеском брони, застыли припавшими на колено. Когда подошла его очередь, он встал с колен и гордо расправил загудевшие сервоприводами плечи.

Дрожащие колени и восторг едва что не возносят в ослепительное сияние стоявших в круге старцев.

— Воин, — прошелестело сияние, повелительным голосом, — ты один, и ты легион. Вмещая силу и мудрость Скрижалей Ордена неси равновесие в миры людей. Препятствую порокам и слабостям, ибо природа жестко обошлась с человеком. Открывая глаза, лишила света. Наградив разумом, облила глупостью. Давая рычаг, выбила опору. Человечество еще ребенок, играющий силами о последствиях применения которых и не задумывается. Заигравшись, может забыться, обрекая себя на неминуемое угасание, — застыв в печальной ноте, голос взорвалось грохотом, — И ты теперь — МЕРА! Защита и опора человечества! Отсекающая зараженный участок, корчующий усохший лес для новых ростков надежд!

Наполнивший сознание трепет подкосил колени и три килограмма стальной мощи рухнуло на колено в приступе священного экстаза.

ИНТЕРЛЮДИЯ 4

Горевшая огнем стена пещеры Скрижалей Памяти.

Дрожащими пальцами одетый в робу мальчишка ощупывает, глубокие борозды выплавленных в камне страниц позора человечества.

Планеты клана 'Упырей бездны'. Сильно действующий наркотик. Полный просвет.

'Тихая заводь' — секта религиозного учения, под видом проповедников и духовных наставников, распространяла от планеты к планете чуму фанатичного учения, исповедующего смерть как высшую цель жизни. Орбитальная бомбардировка. Полный просвет и разрушение подземных храмов 'могильников'.

'Андромеда 5'.

Правление корпорации планеты решило проблему экономического роста за счет экспорта новых технологий в области омолаживающей косметики. Огромные исследовательские комплексы, спешно выстроенные на планете вывели из местных культур микроорганизмов агрессивную породу бактерий. Добавленные в косметику биологически активные бактерии набрасывались на дряхлые клетки с аппетитом пираний. Поглощая отмершую органику, новая косметика активно заменяла старые и слабые клетки, своими: активными и устойчивыми к старению.

В первые годы использования эффект был ошеломительным. Шаркающие артритной походкой старцы с кожей похожей на гофрированный пергамент, превращались в зрелы мужчин и женщин.

Кризис разразился когда Андромеда вошла в сотню самых богатых планет корпораций. Сущность штампа проявилась в не исследованных побочных эффектах. Слишком агрессивная культура выведенная из разновидности вирусов, мутировала под воздействием обычного заболевания гриппом.

Организм не сопротивлялся болезни, поражавшей человеческий мозг. Мышление человека упрощалось. На первое место выступали животные инстинкты.

'Андромеда' не признавала причастности к шумным скандалам и кровавым трагедиям.

Полчища дорогих правозащитников с полна отрабатывали свои гонорары и выигрывали иск за иском, не давая шансов доказать вину корпорации.

Официальное уведомление Ордена, с подробными результатами всесторонних исследований, преданных широкой огласке был проигнорирован. Ведь никогда ранее еще не была привлечена к ответственности одна из самых богатых корпораций человечества.

Планету накрыли тремя клиньями флотов при поддержке громадин 'гасителей светил'. Внезапным налетом, 'немезисы' разорвали в клочья космическую защиту.

Орбитальные бомбардировки сравняли промышленные комплексы с землей, сплавили, а карательная высадка десанта прошлась смертельной косой по лабораторным центрам, огнем и сталью испепеляя всех, кто имел причастность к изобретению и производству штампа 'Вечной молодости'.

Буквы сливались в сплошное зарево огненного прошлого.

Теряясь во мраке пещер, прошлое пылало напоминаниями о тяжелой миссии Ордена.

И он его воин.

Он проект 'Немезис'.

Человек без имени. Без памяти. Без жалости.

Вместилище справедливого возмездия.

Кару несущий.

ГЛАВА 16

— Очень плохо! Какая от вас польза, если человеку плохо, а вы сопли жуете... служба спасения еще называются. Хоть бы сделали что-нибудь!

— Да что тут сделаешь? Броня закупорилась в глухую защиту. Его лишь шахтерским резаком выковыривать.

— Ну тогда проваливаете с модуля! Нечего мой кислород прожигать впустую!

— Капитан, вы уверены, что ему здесь место? У нас ведь все-таки лаборатории, опытный персонал...

— Пошел отсюда! Персонал, у них. Знаю я ваш персонал. Наверное уже аукцион устроили... Вали, вали давай. Пока я добрая. И сержанту внизу скажи, чтобы поднялся.

Досадливый вздох, совпал с трелью коммуникатора.

После недолгого выслушивания содержимого, обладательница глубокого голоса шипела разъярённым зверем:

— А теперь вы меня послушаете... неуважаемый не-знаю-кто, еще один звонок в таком тоне, и вы, вместе с вашими глубокоуважаемыми людьми отправитесь жрать арестантский паёк на пятнадцать суток! Да мне глубоко насрать тону гавна на ваши знакомства! И на мэра тоже! Можете так и передать!

Врываясь в сознание раскаленными гвоздями, чужие разговоры доставляли мучения. Пытаясь прекратить эту пытку, воин вынырнул из темноты и ощутил себя лежащим на земле. В глазах туман, и цветные пятна. Но уже можно различить размеры и характер помещения.

Жилой модуль.

Он лежит на сине, утопая в ковре с высоким ворсом. Возле стены, с проекцией далекой галактики, нервно мечется Филиция.

Обхватив себя руками, облачённая в просторный балахон не стесняющий движения, девушка грызла ноготь и сбрасывая звонки, пыталась что-то высмотреть на проекции справочного портала.

Заслышав шелест раскрываемого шлема, девушка обернулась. Едва сдержать вздох облегчения, девушка улыбнулась. Тревога и нервозность уступила место радости. Но увидев пристальное внимание, тут же проворчала:

-Наконец-то очухался.

Равнодушно окинула взглядом пришедшего в себя воина, она отвернулась к проекции с мелькавшими страницами информации.

— Между прочим, ковер очень дорогой. Из натуральный шерсти.

— Состав шестьдесят три процента нейлона, двадцать один процент ворсового имитатора, и пятнадцать процентов органики.

— Ну вот видишь. Все-таки есть натуральность!

— Если водоросли морской колонии Шэки, считать шерстью, то ты права. Ковер натурален.

— Да откуда тебе знать, могу я позволить себе натуральную шерсть или нет?! — взярилась девушка.

— Там бирка, пришита.

Немая сцена и секунды тишины, обратила его внимание на странность окружающего пространства. Пытаясь понять в чем дело, Немезис осмотрелся и растеряно замер.

Окружающий мир был советов электронных помощников. Исчезли столбцы характеристик каждого предмета, что попадал в поле зрение сенсоров, пропали сегменты с видениями в других диапазонах, и нет постоянной тяжести в затылке.

Попытавшись вызвать на разговор 'шептуна', он добился лишь стандартного приглашения в меню управления функциями имплантов.

— У тебя такая рожа, будто тебя ограбили,— ехидно усмехнулась Филиция, — что потерял то?

— Часть себя, — ответил изменившимся голосом 'воин', — мне нужно воды. Много воды.

Отмахнувшись от протянутого сифона, 'немезис' устремился в соседнюю комнату, откуда слышался плеск воды.

Влетая в просторное помещение, он коротко взглянул на бликующее озерцо маленького бассейна. Оценив глубину водоема, защелкал скрытыми креплениями брони.

Забежавшая следом Филиция собиралась высказаться по поводу разрешения, но увидев голого воина, ошарашено остановилась. Беззвучно открывая и закрывая рот пыталась было возмутиться.

— Ну ты и шустрый

Подпирающая потолок фигура воина возвышались несокрушимой мощью. Ни чего лишнего, лишь гипертрофированные мышцы, титановые кости выпирающие сквозь бледную кожу, торчавшие контакты нейрошунтов, и вживленная в мягкие ткани корсеты из углеродных жгутов.

— Бог ты мой, как же ты прекрасно...уродлив

— Тоже мне красавица нашлась, — не остался в долгу Немезис, с удивлением осмысливая вырвавшиеся интонации из чужого лексикона, — коротковата в ногах, массивна в плечах и прикус у тебя неправильный, а об характере я вообще молчу...

— Ах ты тварь, неблагодарная..., — кинувшись на Немезиса, девушка рассчитывала отделать наглеца до кровавых соплей.

Замахнулась для добротного удара, дабы столкнуть воина в воду, но вместо противной рожи, кулак ударил в пустоту. А сама она взлетела, плюхнулась в бассейн.

Мгновенно намокший балахон потянул ее вниз. Дергая застежки и стараясь освободиться от мешающей одежды.

Волосы попали в стальные тиски, резкий рывок она почти взлетела над водой.

Выплевывая воду и хлопая глазами Филиция, заорала:

— Ах ты тварь, да я тебя...

Не успев договорить, она вновь оказалась под водой. Спустя догиие секунды под водой, она вновь смогла вздохнуть.

— Остыла?

— Сволочь! — задыхаясь, только успела выговорить девушка, но тут же проваливаясь обратно в бассейн.

Чувствуя, что сопротивление прекратилось и груз в руке потяжелел, воин вытащил безвольное тело на широкий бортик.

Воин осмотрелся.

Не найдя средств лаже отдаленно похожего на переносной реаниматолога, растеряно застыл. В памяти всплыли рисунки руководства спасения утопающих.

Осторожно повернув голову набок, дав выйти остаткам воды.

Склонившись над полуоткрытыми губам, набрал воздуха и вдунул в полуоткрытый рот. Собравшись повторить процедуру, он едва начал док, как губах сомкнулся капкан. Пах взорвался ураганом боли.

— Ах ты гад... Думал, что все? Справился?! Да я тебя...

Разъярено шипела сквозь стиснутые зубы Филиция.

Игнорируя боль, воин застыл в неловкой позе, не зная что делать. Если защищаться, то тонкая шея хрустнет хворостинкой, а бестолково мычать, пока взбешенная кошка устанет терзать губу, и колотить его в пах, было глупо.

Выручили древние инстинкты. Словно во сне, и особо не понимая, что он делает, воин припал к губам.

Спустя несколько ударов сердца сопротивление девушки прекратились. Шею обвили жаркие объятия, он и воин уже плохо воспринимал происходящее. Отдаваясь воле эмоций и смутных ощущение, он растворился в урагане самых ярких ощущений в жизни.

ГЛАВА 18

Филиция лихо вела мобиль по забитой транспортной артерии.

Бросая украдкой взгляды на неподвижную фигуру воина, девушка порывалась начать разговор. Но очередной маневр, или транспортная развязка на торговый уровень отвлекли внимание, и нужный настрой сбился.

— Ты хочешь, что-то спросить?

Едва не протаранив мобиль справа, Филиция недоуменно покосилась на воина. Начав перестраиваться в край транспортной артерии для заезда на парковочную площадку, девушка улыбнулась:

— О чем красавчик? Я получила, что хотела, да и ты не в обиде, зверюга ненасытная,— глаза на миг затуманились, губы тронула улыбка приятного воспоминания, но во взгляде мелькнула безнадежная тоска.

— Тем более, что ничего бы у нас и не вышло, красавчик. Мне жить год, от силы два. Скоро сидящая во мне химия, доконает окончательно. И все. Кончится жизнь комиссованной калеки, Филиции Россен. Останется лишь рубиновый жетон, да пепел на гидропонной плантации.

Воин замер в растерянности. Прозвучавшие слова объясняли многие странности. Взять туже реакцию и отточенные движения при обращении с оружием. Такая моторика нарабатывается не долгими тренировками, а богатой практикой. Да и при безумстве, что врезалось ему в память ярчайшими эмоциям, кости тела напрягались от плохо сдерживаемых порывов силы, не характерной для хрупкого на вид тела.

Но упоминание рубинового жетона, заставило 'немезиса' напряженно замереть.

На расстоянии вытянутой руки, сидела боец из проекта 'охотница'. Элита сил специального назначения Службы Безопасности Правопорядка Свободных Корпораций.

Методика подготовки была сурова и жестка. Не останавливаясь ни перед какими преградами, не терзаясь моралью и этикой, тщательно скрываемый и охраняемый центрах СБ, монстры в белых халатах готовили бойцов экстра класса. Идеальным исходным материалом признавались только подростки двенадцати, четырнадцати лет.

Еще не вступивших в пору полового созревания девчонок накачивали химическими коктейлями и психотропными ускорителями. И чередуя физические нагрузки и психологическую ломку, кандидаток вводили в сумеречное состояние. Молодым девушкам внедрялась установка о беременности, им казалось, что их 'плоду' что-то или кто-то угрожает. И расторможенная психика выжимала из тела скрытые резервы, заставляла 'матерей' рвать голыми руками миллиметровую сталь, преодолевать четырехметровые барьеры, и подымать веса превышающий собственный в несколько раз.

— Расслабься, красавчик, — горько усмехнулась девушка, — я давно уже не та фурия, что могла голыми руками навалять звезде зарвавшейся десантуры. Тут молишься, чтобы хватило сил, справиться с дракой в местном баре...

Филиция продолжала говорить, откровенничать, а воин слушал и видел боль. Боль человека с изуродованной судьбой, страдающего, но продолжавшего бороться и жить. Не сдаваться, цепляться и барахтаться в этом не благодарном и жестком мире. И это вызывало уважение.

Последние двенадцать часов перевернули его жизнь с ног на голову.

Кто бы мог подумать, что он может запросто сидеть рядом с 'охотницей'. И мало того сидеть, он недавно разделил с ней самые яркие эмоции. Такого удовольствия он не испытывал никогда. Одно лишь вспоминание о сплетении тел, о мягкости и волнующих касаниях, вызывали в нем шквал эмоций.

Бывшая 'охотница', враг номер один, ворвалась в жизнь на вершине урагана событий и заняла главное место в мыслях. Прежняя размеренность и привычный мир разбились вдребезги, и вспоминались чем-то далеким, а сейчас, в мыслях царит сомнение и неопределённость.

Встреча с создателем.

Найм с колонизацией.

Пропажа 'шептуна'

И самая большая, и волнующая проблема неопределённость сидела сейчас на соседнем кресле.

— Слушай, до меня только сейчас дошло, — Филиция даже притормозила кар, — а как вы размножаетесь то? У вас женщины тоже с такими же шипами? А рожают они как? И вообще, у тебя женщина есть, или как у обычных людей... спутница жизни?

— Это закрытая тема.

— Какая закрытая тема?! Я должна это знать...

Сдаваясь под напором эмоций и чудовищно не логичных аргументов, Немезис начал осознавать, что в выбранной линии поведения 'немезисов' с обычными людьми, есть рациональное зерно.

— Ни как. Мы не размножаемся. Мы частицы Создателя.

— Клоны что ли?

— Нет! Мы искусственная комбинация, из уже имеющихся наследственных ДНК, предков наших создателей.

— Вот же срань. Но с другой стороны. Не клон и ладно, — Филиция припарковала мобиль, — Главное, чтобы человек был хороший. А вот с этим, у тебя... красавчик. Явные проблемы.

Немезис выбрался из облегченно подпрыгнувшего мобиля и осмотрев быстро пустеющую площадку внимательным взглядом, ответил:

— У меня нет проблем.

Искря разрядами силового поля, рядом припарковалась пятерка 'шмелей' эскорта. Ощетинившись стволами и недобрым вниманием, 'законики' взяли под контроль парковку торгового яруса.

Круглая площадь переливалась проекцией искрящегося струями фонтана. Вокруг вздымались отвесные стены с провалами бесчисленных переходов и освещённых окон офисов, лавок, мастерских. Все смешивалось в один гудящий, кричащий, и вонючий муравейник, пульсирующей в своей сумасшедшим ритме, под именем -деловая жизнь.

Проходя сквозь проекции с пестрыми слоганами и громкими названиями, предлагавших купить сырье и полуфабрикаты по бросовым ценам, 'немезис' шел на встречу. Получив координаты, эскорт из шести законников, вел его кратчайшим маршрутом, заодно и распугивали случайных прохожих грозным видом и 'добрым' словом.

А дойдя до нужного помещения, подчинённые Филиции рассредоточились по ярусу и взяли под контроль все ближайшие входы и выходы.

Подчиняясь требованию служебному идентификатору двери открылись, и представитель местной власти шагнула во внутрь.

— Вот это я удачно зашла, — оскалилась Филиция. Одним движением оказавшись у стола, мертвой хваткой вцепилась в ладонь раскрашенной девицы. Короткий вскрик, и по стеклянной столешнице покатился розовая шайба. — Так, так. Запрещенные стимуляторы на рабочем месте.

Пойманная с поличным девица в полупрозрачном платье, то краснея, то бледнее, могла лишь немо раскрывать рот.

Переводя взгляд с нависающей 'законницы', на подпиравшего потолок воина Ордена, девица сомлела, и сползла на пол безвольной куклой.

— Нарушение пятьдесят шестой статьи кодекса станции. Употребление волновых стимуляторов сексуального типа, — подбросив таблетку в руке, Филиция посмотрела на свет, — ого... еще и непросто стимулятор, а направленный усилитель экзотических ощущений. Эй, куколка, я не давала команду лежать...

Легкая пощечина привела девушку в чувство, и та сразу же запричитала:

— Умаляю, не надо. Пожалуйста, меня приговорят... Это для боса, а ему просто так не нравится...

Затараторив оправдания девушка скривилась в плаче, от чего изысканная прическа стала менять цвет с ярких окрасок, в серые блеклости.

— Так. А веселье оказывается только начинается.... И где наш босс?

Сверкнула глазами 'законница'. Лицо заострилось и глаза сузились, а кулаки с хрустом сжались, не обещая любителю 'сотренького' ничего хорошего.

Волновые стимуляторы — не шутка. Достижение извращенной научной мысли, эти 'грани новых ощущений', принимались во внутрь вместе со стаканом воды. И спустя несколько дней, прохождения по кишечному тракту, устройство безболезненно выводились из организма.

Но за время работы устройства, человек превращался в одержимое существо. Состояние неутолимого сексуального возбуждения, превращало его в неистового зверя с одним лишь желанием. Секс в любых формах, в любом количестве, неважно с кем и неважно как, лишь бы процесс не прерывался, а длился вечно.

А расплатой за употребление стимулятора были жуткие телесные повреждения, быстрое привыкание, и почти гарантированное бесплодие. За два дня действия стимулятора, отведенный природой ресурс организма выгорал фейерверком. И спустя полугода активного применения, человек превращался в старую развалину, не способную ни на что, кроме как пополнять ряды несчастных теней в космопорте Темени.

— А ну не реви, говори где он?

Размазывая по лицу слезы, девушка всхлипывая пыталась что-то сказать, как дверь с шелестом открылась и вкатился колобок. Лысеющий мужчина, переваливаясь в неуверенной походке, хватался за все до чего дотягивались короткие ручонки. Сфокусировав пьяный взгляд на гостях, толстяк икнул и едва не упал, если бы не короткий тычок в грудь.

Филиция хищно улыбнулась, а направив трубку сканера на левое запястье, быстро установила личность выпившего, и громко зачитывая пункты нарушенных законов, довела толстяка до неестественной бледности. Предостерегающе подняв руки, едва стоящий на ногах человек, достал чёрный баллончик. Пшикнув струю аэрозоля в рот и глаза, толстяк закашлялся.

— Это какая то ошибка. Офицер я... могу все объяснить. Наша компания никогда не нарушала закон, — слишком уж четко выговаривая слова, толстяк пробежался по клапанам костюма. Пригладив пушок вокруг заблестевшей лысины, поправил ставший давить проектор галстука, — то, что мне приписывают, это какое-то недоразумение. Поверьте мне... Я, как управляющий разберусь со всеми нарушениями, и самым строгим образом накажу виновных, только давайте остановимся на устном замечании, без протокола.

— Вот тебя, как управляющего я и заберу.

Хищно улыбнувшись Филиция, одним движением воткнулся в толстяк тупоносый пульт. Щелчок, и управляющий затрясся от шокового разряда.

— За нарушения кодекса работодателя, положения о разрешенных нейоростимуляторов, принуждение к употреблению тяжелых сексонарков. Вы обвиняетесь! Заочно приговариваетесь к году исправительных работ со внедрением шунтового управления. Приговор может быть обжалован, и вступит в необратимую силу в течении трех часов!

С толстяка слетела вся показная уверенность и на колени упало трясущееся существо.

— Я ничего не знаю! Офицер, я не виноват! Она сама!...Спросите хозяина! Он все прояснит...

Крик сорвался и закашлявшись толстяк продолжал ползать на коленях преданно заглядывая в глаза, с посиневшим от глухого кашля лицом.

— А где мне искать твоего хозяина? В соседней системе, нет уж, дорогой, ты ответишь за все сам.

хозяин? — Как бы между делом спросила Филиция.

— Здесь я.

Уверенный в себе голос раздался за спиной. От неожиданности все резко развернулись в сторону глухой стены. Плотно пригнанные створки сошлись за спиной высокого мужчины с седыми висками и колючим взглядом. Откинув балахон плаща, широкоплечая фигура подошла к столу и зыркнув на побледневшую девчушку, медленно опустилась на выросшее из пола кресло напротив стола.

— На каком основании законник, врывается в частный офис и начинаете проводить следственные действия?

Полный уверенности и спокойствия, хозяин закинул ногу на ногу, и наградил законницу требовательным взглядом.

— На основании закона о нейростимуляторах.

Не желая сдаваться под взглядом бесцветных глаз, Филиция выступила вперед и уперла руки в боки.

— В стенах вашей компании принуждают несовершеннолетнюю употреблять сильный возбудитель

— Это было установлено, только со слов самой девчонки? Которая, кстати, имеет прошлое виртуальной проститутки, девять арестов за мошенничество, и объемный файл личного дела в ваших архивах?

Только поняв какой промах совершила, поддавшись разгулявшимся не на шутку эмоциям, Филиция провела установление личности девчонки, что безропотно подставила руку под холодную трубку индитификатора.

Ознакомившись шелестом из обруча вирт связи, хмурая Филиация досадливо поморщилась.

— Мда, с размаху села голой жопой на сковородку, — бросив на Немезиса обвиняющий взгляд, тихо добавила, — расслабилась...

Немезис подключился к неосторожно оставленному открытой линии связи и сразу уже успел ухватить суть развернутого ответа на короткий запрос.

Мастер Крафт владел десятком грузовых кораблей, имел официальный контракт с правительством станции на поставку продовольствия. Обладание таким контрактом уже говорило о человеке многое, а судя по многолетней пролонгации сроков поставки, этот человек не простая однодневка— выскочка, а надежный партнер с наработанным именем и большим кредитом доверия, которое не могло пошатнуться от сиюминутных выгод.

Но была и торговца одна особенность, причуда. Он давал людям второй шанс. В его компании работали клерки, пилоты, техники — люди с темным прошлым. И он возился с ними, помогал начать новую жизнь, забыть прошлое, но попадались и такие которые не могли, или не хотели расстаться со старыми привычками...

— Мастер Крафт, эти данные не дают основание не верить словам девчонки, — не сдавалась Филиция.

Не глядя в сторону не дышавшей секретарши, Крафт спокойно спросил:

— Я тебя предупреждал?

Губки вздрогнули и хлопая искусственно наращенными ресницами, девчонка быстро закивала головой.

— Наше сотрудничество прекращается. Ты уволена. Можешь возвращаться туда, откуда пришла.

Заревев, девчонка залепетала слова прощения, но мастер остался не приклонен и дав указания управляющему выплатить выходное пособие, повернулся к возмущенному вопросу Филиции.

— Господин Крафт, и на каком это основании она уволена? — язвительно спросила законница, — не за то ли, что она вас выдала?

— Вы сами сформулировали нарушения. Тем более еще и клевета ...

— Так может быть это вы виновны? Вы могли вынудить ее к этому!

— Офицер, — насмешливо склонив голову Крафт окинул Филицию снисходительным взором, — лет так сорок назад, ваше обвинение попало бы в цель...

С последними словами Крафт откинул полу плаща и оголив новую сталь броне доспехов, щелчком открыл брюшную пластину. На месте обычной белизны герметичного костюма показался полупрозрачный пластик искусственной кожи с бурлящей по венкам желтого киселя кибернетического организма.

— Я уже сорок лет как человек на четверть, — проговорил торговец, кивнув на 'немезиса', глухо добавил — Половину тела оставил на орбите Синего Омута, и только благодаря ему и остался жив. Хотя ...

Присмотревшись к мерцавшему на черной груди 'хамелеона' с едва заметным номером, хозяин покачал головой.

— Не ему лично. Ордену. Так, что офицер, обвинения меня в сексуальном домогательстве... как минимум смешны.

Филиция закусила губу.

Шумно выдохнув вслед вылетевшей пулей плутовке, законница поморщилась от терпкого аромата дешевых духов, и выдала в общую 'законников' ордер на задержание подозреваемой.

Тушка управляющего сиротливо жавшегося к стене, а при входе мастера, воспарявшая орлом, сейчас обижено сопела и готовилась разразиться бурей.

— Мастер Крафт, я признаю свои выводы поспешными, — произнесла ровным голосом, Филиция. Повернувшись в сторону управляющего, добавила, — Приношу вам свои извинения. Ваше право подать жалобу, и инициировать расследование факта превышения служебных полномочий.

— Оставьте, офицер, это лишнее.

Легким движением кисти, Крафт остановил набравшего полную грудь толстячка. Подойдя к стене и коснувшись встроенного шкафа, достал пузырек с медицинской наклейкой.

— Извините, мне нужно принять препарат, — забросив горсть ярко желтых пилюль, сморщился,— Я слышал какие у вас выдались сутки ...

Ожидая увидеть насмешку в глазах получеловека, и хоть какой-то намек на болтливость 'немезиса', Филиция прищурилась. Но Крафт спокойно уселся в кресло, и приглашая в выросшие из пола кресло воина Ордена, одарил 'законницу' удивленным взглядом.

— Ну что же офицер, если наши вопросы закрыты, то мне необходимо уладить дела, возникшие задолго до вашего рождения....

Филиция недовольно сверкнула глазами. Нахлобучив шлем, возмущенно фыркнула и покинула помещение с гордо поднятой головой.

— И так друг мой, чем может быть полезен старик Крафт?

— Время оплачивать долги, — передал кодовую фразу Немезис. Продолжая точно эмитировать чужой голос, воин озвучивал послание мастер-ветерана, — Крафт, если слышишь эти слова, то время пришло. Мне нужна твоя жизнь.

ГЛАВА 19

— А сейчас, куда изволит ваше величество?

Спросила Филиция фальшиво улыбаясь.

— Прямо.

Скрип жалобно треснувшего руля, сменился воем генератора, и мобиль пулей сорвался с места. Вылетая из кармана парковки, и резко воткнулась в образовавшуюся пустоту в медленном движении транспортной артерии станции.

Бесщадно подрезая и перестраиваясь, мобиль наконец выскочил на скоростную линию, и Филиция не выдержала.

— И о чем же вы там шептались, как голубки воркуя целый час?

— Эта закрытая информация. Вне зоны твоей ответственности.

Вдохнув и медлено выдохнув, филиция прошипела:

— Слышь, ты, это моя станция. И здесь везде ЗОНА. МОЕГО. ИНТЕРЕСА.

— Обсуждаемая информация не касалась твоей станции.

— Значит не касалась, да!?

Девушка зашипела разорённой кошкой. Мобиль замотало по сторонам и корпус украсился снопом искр от столкновений с соседними карами.

— Ты прилетаешь на станцию и сразу же оказываешься в центре бойни. Куча трупов, нападение на законников, расправился с волками...и грохнулся без чувств. Да как только по вирту показали твою бесчувственную тушку, тут вообще дурдом начался! Паника, ругань, аварии в шлюзах, вся станция стоит на дыбах, гудит растревоженным ульем. Всем хочется оказаться как можно дальше от будущего кладбища... Я как дура, переругалась охраняя тебя, и что взамен?! Меня отымели до нервный трясучки. Да так что, при виде него, я хочу лишь вновь пережить это. И когда все кувырком, ты мне говоришь... что меня ничего не касается? Нет красавчик, меня все касается. Все что происходит на этой гребаной станции. Всё, что происходит в моей жизни. Слышишь, все меня касается?! Это всё моя зона! Короче, чугунная морда, или сейчас ты посвящаешь в свои планы, и мы утряхиваем все вопросы... или выметайся со станции, чтоб глаза мои тебя не видели !!!

Высказав ультиматум Филиция, упрямо закусив побелевшие губы, разразилась бранью на нетерпеливо ползущий впереди мобиль.

— Ну?! Чего молчишь?!

— В доки.

Глубоко вдохнув и выдохнув, 'законница' бросила на него взгляд Но видя маску невозмутимости и спокойствия, лишь сильнее вцепилась в штурвал управления. Последние километры к докам пролетели в напряженном сопении и полном молчании.

На стоянке космопорта уже стояло с десятка два ярко оранжевых аппаратов 'законников', а сквозь марево силового поля просторного зала космопорта, их встречали десятки коричневых балахонов.

По всему холлу, по двое, по трое, занимая выгодные позиции и контролируя все входы и проходы к единственному гостевому шлюзу, стояли готовые к схватке бойцы.

Однотипные глухие плащи, горящие красным голограммы волчьей головы на сердце, углы скрытого под тканью оружия, возвышавшийся рядом крупногабаритный багаж с характерной военной маркировкой, — всё сквозило напряжением замершего в ожидании добычи хищника.

— Смотри, смотри... Видишь уже сколько желающих тебе сказать прости прощай, — зло проворчала Филиция. На шее капитана ожило ожерелье персонального коммуникатора, зашелестевшего рапортами подчинённых, — ведь задницей чуяла, что туннель еще не конец.

Воин вышел из мобиля. Частично ожившие сканеры добавили знаний о мощности припрятанных под плащами импульсников.

Филиция закончила раздавать команды по коммуникатору, и теперь собранная, целеустремленная, и уверенная в себе воительница, была готова к любому развитию событий.

— Значит так... Сейчас спокойно заходим и проходим к терминалу. Никаких агрессивных движений. Я тебе обещаю спокойное отчаливание, а дальше... хоть сожрите друг друга живьем.

Следом за ними, в двери влетели законники эскорта и прибывшее подкрепление. Ртутные плащи заполнили холл лязгом бронированных ботинок и тяжелым шелестом энергоотражающей ткани.

— Внимание! С вами говорит капитан Сил Законопорядка, — застыв грозной фигурой в окружении ощерившегося оружием эскорта, голос Филиции грохотал через громкоговорители, — сейчас это человек пройдет в стыковочный ангар и ни одна! Повторяю для тугих на ухо, НИ ОДНА харя не посмеет дернуться!

Вскинув импульсник, капитан картинно щелкнула тумблером максимальной энергоемкости выстреливаемого заряда. Медленно ощупывая каждого хищным разрезом боевого шлема, 'законница' резко вскинулась на раздавшийся в тишине хриплый бас:

— Заки... не лезьте не в своё дело. С вами все по понятиям. Вопросов нет.

Перекрывшие фигуры в коричневых балахонах расступились, пропуская вперед великана в безразмерном плаще. Неспешной походкой человека знающего себе цену, массивная фигура вышла вперед. Капюшон спал от ленивого кивка и на свету блеснула массивный шлем тяжелой бронекостюма, способного выдержать бой с легким танком планетарного десанта.

Сервоприводы доспехов взвыли и из под полы плаща показались утолщения массивных стволов стационарной турели, а великан ей поигрывал словно детской игрушкой.

— Нам нужен только ОН.

Искаженный внешней мембраной голос рявкнул последним ударением и турель указала в глубь строя законников.

В зале установилась напряженная тишина. Шипение клапанов боевых костюмов и гул сервоприводов в обычном, писк закончившейся накачки боевых реакторов, сплелось в тревожный ритм. Достаточно одного неосторожного движения и сжатая пружина ожидания стремительно развернется в вихре вспышек разрядов, азартных криков и стонов боли.

Шипение входных створок сменилось громким вскриком:

— Стая стоять!

Капюшоны повернулись в сторону вошедшего.

Полилась незнакомая речь и пираты слегка расслабились. Вошедший оказался человеком говорившим на языке стаи, значит уже не враг. Выслушав речь незнакомца, великан что-то спросил, дождавшись длинного объяснения, качнул в знак согласия. Коротко взмахнув рукой, закинул турель на плечо и развернувшись горой стальной мощи, вышел на стоянку.

Под прикрытием троек настороженных пиратов оставшихся прикрывать отход, холл покинули остальные бойцы.

Незнакомец развернулся в сторону застывших в недоумении законников, и скинул капюшон.

— Мастер Крафт ?! Неожиданная встреча. И что вы здесь делаете?

— Собираюсь на прогулку, как и договаривался с нашим гостем.

Вдохнув и выдохнув, девушка медленно повернулась к стоявшему с безразличным видом воину.

— Ты знал и ничего мне не сказал ?!

Филиция сняла шлем. Посмотрев на воина не добрым взглядом, она только сейчас заметила, что забрало боевого шлема не было активировано.

— Какой же ты, гавнюк...

Законница и со всей дури механизированных доспехов отвесила пинка ближнему креслу.

Коротко отдала отбой тревоги, как только последний подчинённый шустро покинул помещение со взбешенным командиром, девушка напряжено произнесла.

— Господа, у меня выдались очень напряженные сутки, я хочу услышать объяснение... устроенному представлению.

Взглянув в заметную усмешку Крафта, и маску спокойствия воина, Филиция устало покачала головой.

— Вам нравится выставлять меня дурой? Я тут стараюсь остановить бойню, а вы приходите и все делаете в секунды...

— Эх молодежь, все бы вам стволами помахать, — покачав Крафт с улыбкой, — Ведь чего стоило выяснить зачем им 'немезис'.

— Да что вы говорите, — не осталась в долгу Филиция, — наверное хотели в плазменные салки сыграть, и сделали его водой?

Хмыкнув, Крафт взглянул на часы, и повернувшись к воину сказал:

— Нас ждут через два часа на борту крейсера стаи, с официальным визитом, — повернувшись в сторону 'законницы', старый торговец вежливо склонил голову, — госпожа капитан, очень было приятно лично познакомиться со знаменитой на всю Темень бесстрашной главой 'законников', но вынужден покинуть ваше общество, так как дела требуют моего присутствия совсем в другом месте. Но обещаю, в любое другое время ответить на все ваши вопросы, в рамках не противоречащей требованиям коммерческого договора найма, недавно заключенного с представителем Ордена.

Отвесив галантный поклон, Крафт протянул руку для прощания.

Рассматривая парочку людей, заставивших пережить самый сумасшедший день в жизни, Филиция ждала дополнительных пояснений. Вежливая улыбка и невозмутимость на лицах виновников самого сумасшедшего дня в ее жизни, бала ей ответом.

— Да катитесь вы, на все четыре стороны!

Резко развернувшись, Филиция стремительно покинула холл. Едва сдерживая рвущиеся наружу эмоции, девушка оседла 'шмель', и, вставшая на 'дыбы' машина, умчалась в глубь туннелей Темени.

ГЛАВА 20

— Устрой кланов прост. И не меняется много лет. Есть правящий Стаей вождь, командующий флотом, и есть старейшины. Они всегда в тени, но ни одно судьбоносные решения не озвучивается без их ведома.

Вещал голос из соседнего помещения. В тесной рубке не было мест для пассажиров, поэтмоу торговцу пришлось устраиваться среди наборов ремкомплектов и контейнеров с запасными частями. О комфорте речи и не шло, важное было время и встреча.

Воин вел 'штурмовик' сквозь пелену астероидного поля.

Петляя и ныряя в прорехи среди булыжников и туманностей мелкой дисперсии, корабль закладывал виражи и едва уходя сот столкновения следовал ломаной линией средь узловых точек хитрого фарватера.

Пилотировать сквозь притаившиеся глыбы можно было бы и по приборам, но после того как сенсоры корабля едва не сходили с ума, натыкаясь на излучение ловушек и обманных генераторов, превративших астероидное поле в мешанину глыб призраков, воин снизил скорость до черепашьей.

— Каждый клан имеет определенную специализацию. Например 'Кошачий глаз' занимается контрабандой минералов для реакторов 'прокола', а также кустарным производством. Только через них можно раздобыть не зарегистрированный в Федерации реактор. Качество конечно дерьмовое, ресурса едва хватает на полсотни прыжков, но цена оригиналов в Серой зоне неподъемные. Так что спрос есть, тем и живут. Но если кто-то суется в их сферу, то может развернуться война на уничтожение.

Слушая объяснения Немезис, отметил что со времени как они покинули Темень, Крафт уже наговорил о 'вольниках' материала в два раза больше чем было известно о пиратах до этого. В базах данных, о них хранились противоречивые и обрывчатые сведения.

Зачастую лишь как 'антисоциальные образования', боевые характеристики кораблей, численность, и не более.

А оказывается они имеют сложную структуру, и развернутую промышленную базу.

Изготовление генераторов входа в подпространство имеет свои тонкости, и требует наукоемкого производства, а тут не только реакторы 'прокола', есть еще свои мобильные верфи, что кочуют от системы в систему и куют кланам корабли.

-Волки? Интересный клан.

Крафт на секунду задумался, словно взвешивая, что стоит говорить, а что притаить.

— Раньше занимались работорговлей, шунтировали захваченных людей и поставляли пушечное мясо. В добавок, освоили выпуск персональной брони, и довольно-таки неплохой. С вашей конечно не сравниться, но с федеральными образцами уже вполне конкурентна.

— Это раньше, а сейчас?

— Сейчас заняты легализацией , — ответил Крафт , и после секундной паузы добавил, — хотят осесть в Темени. Обрасти связями, контрактами, и как только корпоранты расширят границы, они уже будут здесь как родные.

Лабиринт астероидного поля окончился, и 'штурмовик' вывалился в пустотный мешок из скальных обломков. Тут же половину обзора занял пиратский рейдер, в окружении свиты крестообразных истребителей.

На вытянутой туше приплюснутых с боков центральных сегментов, красовалась тщательно прорисованная волчья пасть. Обтертые космической пылью бока, изъеденный пустотной коррозией металл, тускло отсвечивал едва проникающие лучи светила. Свежая чернота охладителей, стволов дальнобойных орудий, свежие заплаты термальной защиты, нанесенной на уязвимые места корабля говорили, о тщательном уходе и способности оного еще сильно потрепать обидчика.

— Эй, Демон, сбавь пыл, — раздался в эфире голос дежурного, — Гаси скорость до нулевой и открывая канал для стыковки!

— Принял, — отозвался Немезис и открыл линию для управления маневровыми двигателями.

Спустя десять минут уверенного пилотирования, диспетчер мягко посадил корабль внутри пустого ангара. Массивные створки внешнего шлюза с плавной вибрацией встали на место.

Заревели потоки подаваемого воздуха, и черное покрытие штурмовика украсилось выступившим инеем. В ангар влетели бойцы в броне, тут же выстроив живой коридор, вскинули на изготовку тяжелые модификации импульсных винтовок.

Спускаясь с Крафтом по трапу, Немезис фиксировал все для отчета.

В особенности расхваленную брони. Мутный цвет зелени композитных сплавов, плотно пригнанные сегменты, плавно повторяющие все выпуклости тела, и приплюснутые стволы тяжелых винтовок выглядели делали таких бойцов довольно опасными противниками. И в случае столкновения такого подразделения с десантов корпорантов, еще неизвестно кто споет песню победы.

Не долгое блуждание по пустым коридорам закончилось и они остановились перед массивными створками с разноцветной вязью на незнакомом языке.

Просторный зал, ранее бывший кают компанией на экипаж в две сотни человек, сейчас заполнился пестро одетым народом, с увлечением поглощавшим еду за рядами столов. Броская одежда присутствовала рядом с серыми тонами комбинезонов военного назначения.

В лицах читались следы множества национальностей и цветов кожи, но все люди сидели за одинаковыми столами, ели одинаковую пищу. Только было одно строгое разграничение. Женщины с детьми за отдельными столами, а способные держать оружие, восседали за другими.

Вскрик от ближайшего оглянувшегося, породил в зале шум вскакивания всей мужской половины. Лязг вскинутых в боевой режим импульсников, был остановлен мощным рыком:

— Все застыли! Слушать меня, стая. Мы подозреваем этих нечестивцев, в наших бедах, но не имеем доказательств. И сегодня они снизошли до визита вежливости. Поэтому успокойтесь и покажете, что мы не дикари, а Стая чтущая статус гостя!

Вставший из-за стола фигура напоминала чем то богатыря сошедшего с летописных картин. Мощная фигура, широкими плечами выплыла из-за возвышающегося стола и тепло улыбнулась Крафту. Безрукавная кольчуга зазвенела чешуей в такт мерной поступи, и обняв Крафта гигант произнес:

— Здравствуй брат, здравствуй, давненько ты ко мне не заглядывал. Что ж ты морда торгашья, забыл меня?

— Тебя забудешь, — просипел Крафт растираю грудь от тёплых объятий, — такие запои не забываются.

— Три дня не запой, а так, посиделка, — отмахнувшись детина повернулся к 'немезису', и уже без улыбки, пристально всматривелся, как прицелился, — ну и ты Демон, пока.. живи не кашляй. В первый раз так близко вижу твою породу.

Воин молча кивнул и под пристальным взглядом Крафта добавил:

— Взаимно.

— А ты, смотрю не говорун. Ну что же, тем лучше. Нечего лясы точить, — развернувшись к молчавшему залу, поискал кого-то глазами, — Ли! Бери своего оболтуса, и дуй в рубку. Подготовь мне стычку у девятой луны Недотроги.

Желтолицая фигурка проворно выскользнула из-за стола и коротко перебросившись с черным как смоль пареньком, вдвоем, заторопились на выход.

— Продолжайте здесь без нас.

И великан двинулся к выходу приобняв, бросив за спину.

— Пошли брат, по пути дороге более подробно расскажешь, почему же я все-таки не могу посмотреть какого цвета кровь у демона.

Зал совещаний наполнился гулом работавших проекторов транслирующих космические просторы. Помощники вождя суетились за стойками и колдуя над проекциями добивались четкого фокуса. И как только створки за вошедшими сошлись, вождь развернулся к воину Ордена.

— Давай объяснимся, демон. ТЫ, сюда пришел и отсюда уйдешь, только потому что за тебя просит мой кровный брат, но при следующей встрече, я тебе вспорю как консервную банку, — видя вздернутую бровь, зло пояснил, — Слишком уж часто и дорого мне обходятся встречи с твоей породой, и ты не представляешь как чешутся у меня руки, отправить в бездну хоть одного гада.

Воин равнодушно пожал плечами.

— Два меченых и один труп, думаю, это небольшая расплата стаи за вызов.

— Я не об этих тупицах, что не смогли сделать все по тихому, — раздражено огрызнулся вождь, — пусть по парятся на рудниках, клизма шунтирования промоет дурь из головы. А как поумнеют, выкуплю у 'законников'. Я говорю о вашей зверушке!

Видя недоуменно во взгляде Немизиса, вождь распылялся от распираемого изнутри негодования:

— Вы зарвались красноглазые. Лезете со своими законами во все дыры! Подмяли корпорантов и пасете как овец. Никто не возражает. Это ваша поляна. Но чего лезете в стаи?! Кланы всегда жили по своим законам, и нам никто не указ. Ни корпы ни гребаный Орден. Мы будем жить так, как считаем нужным!

С усилием успокоившись, вождь обошел широкий стол, и плюхнулся в командирское кресло.

— Что вы к нам лезете? Зачистили Упырей под ноль. Понятное дело, те зарвались со своей дурью. А мы чем насолили?! Я к вам на планету лезу? Я прихожу к тебе домой и говорю, как тебе надо жить? Диктую свои законы? Нет. Даже и не думаю. Когда же вы подавитесь кровью и перестанете лезть во все дыры ?!

— Любой индивидуум или группа приносящие невосполнимый урон человеческому обществу, подлежат 'просвету'.

— Ну и какой же я такой вред причинил ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ, что половина моего флота превратилась в груду металла, и стая лишилась трети ветеранов! Конченой дурью не балуемся, от работорговли отошли, так чего ВАМ еще надо?

— На вас решения Совета нет, — раздраженно ответил Немезис, не понимая куда клонит вождь своим эмоциональным всплеском, — Если ваша деятельность не нарушает трех законов Ордена, нет цели для 'просвета'.

— Очень интересно, — зло усмехнулся вождь , — тогда чья это зверушка резвиться... Ли, готово? Врубай!...

Когда Крафт уяснил зачем явился 'немезис', то просиял облегченной улыбкой. Возвращение долга звучало не так буквально как в послании. Что, что, а организовать встречу не составило труда. Тем более, что Волки, сами горели желанием поговорить по душам и разобраться, что за 'беспредел творят красноглазые', и за что стая 'огребла ни за что' как раз в тех координатах, что так интересовали воина.

Но чем больше Крафт слушал старого знакомого тем больше не понимал происходящего диалога. Стая приписывает Ордену полномасштабные зверства, едва ли не 'просвет' стаи, а единственный их воин оказался здесь совсем недавно. И слушая ответы Немезиса, торговец все больше недоумевал.

Тем временем освещение в рубке угасло. В центре темноты засияла громада планеты гиганта с подвижными прожилками водородных бурь атмосферы, а вокруг кружили горошины спутников и как раз девятый показался в центре.

Белоснежная поверхность придавала спутнику сходство с жемчужиной. В кадре показался обтертый временем и разгильдяйством добывающий комплекс, с конструктивом даже не слышавшей о принципах аэродинамики. Неравномерными выхлопами разнокалиберных дюз, платформа стремилась плавно зайти на орбиту жемчужины, а навстречу ей подымался такой же близнец, только тянущий гирлянду цистерн из болванок свежей выплавки.

Шелест приветствий в эфире сменился паническим вскриком пилота и отборной руганью операторов добытчика. Обычная встреча двух буксиров нарушилась резким маневром ухода с орбиты пустой платформы.

Из тени спутника выплыл хищный силуэт 'Акулы'. Потушенные габаритные огни, отсутствие фиолета кокон поля успокоило шахтеров, но когда эсминец украсился выхлопом маневровых двигателей, пилоты запаниковали.

Разом вспыхнули отстреливающие заряды и цистерны рассыпались брошенными бусами. Сжигая ресурс маршевых двигателей в ноль, платформы удирали с пути боевого корабля.

— Когда мне доложили о брошенном эсминце, я в начале не поверил,— мрачно пробасил Рык, пройдясь вокруг проекции просунул руку в объемную картинку, — На корабле не работали генераторы кокон поля, а вот эти сквозные пробоины, нарушили геометрию, и никакой герметичности тут не могло быть в помине...

Разводы от помехи улеглись и на корпусе проступили рваные изгибы глубоких борозд на треть корпуса, словно эсминец вырвался из клыкастой пасти гигантского зверя.

— Такой подарок, да без кокон поля. Не иначе Бездна услышала наши молитвы и побаловала своих детей щедрым подарком. Эх, лучше бы за торгашом погнался...

Картинка дрогнула и запись пошла с другого спутника.

Три пиратских крейсера в окружении роя черных 'крестов', виражами сумасшедших пчел стремительно заняли позиции для заключения эсминца в сферу.

Заняв вершины треугольника, крейсера прикрывали свору истребителей готовых покусать зверя, а если дернется, то загрызть добыч насмерть. Рои 'крестов' налетели с трех сторон, и маневрирую в опасной близости от обшивки, провели разведывательный полет без потерь.

— Вроде бы корабль не живой. Рубка пуста, на панорамных палубах темно. Ни одного светящегося иллюминатора... но, кто же произвел маневр разворота?

— Смотри, смотри. Гарантирую, брат...ТАКОГО финта ты еще нигде не видел.

От крейсеров оторвались тяжело бронированные катера десанта и опираясь на иглы маломощных двигателей, устремились к покореженной поверхности эсминца, с надписью во всю двухсот метровую высоту борта: 'Пандора 1— 5'

— И вообще, что это за Пандора такая? — не оборачиваясь спросил Крафт.

— А я откуда знаю, — отмахнулся вождь, плеснув в бокал темной жидкости из графина. По рубке разнесся терпкий армат дорого вина, — по каталогам ни где не значится. И вот нет, чтобы мне насторожиться. Так нет, погнался за халявой, дурень старый.

И тут поверхность эсминца пошла рябью.

Сквозь пробоины, разломы и трещины потекла бурая масса.

Обтягивая эсминец пульсирующей массой, пузырившееся и твердевшее буквальна глазах покрыла корпус корабля сплошным покровом.

В течении считаных секунд, секунд на месте эсминца дышало и пульсировало огромное веретено, с каждым мгновением все больше походившего на огромного червя. Верхний покров испускал пузыри, чадил быстро замерзающими облаками пара, под которыми темнели плотно пригнанные сегменты пластин похожих на хитиновые образования.

Корабли десанта рванули было обратно, но червь расцвел белесыми щупальцами.

Обвивая гибкими жгутами трепыхающиеся рывками катера, веретено втянуло добычу в разломы хитиновых плит напоминающих жаберные щели. Эфир взорвался воплями ужаса и криками о помощи.

Первый шок и ошеломление прошел и на чужака накинулись рои истребителей.

Чернота звездной бездны заиграла росчерками кинетических залпов и инверсионными следами заходивших на форсажную атаку истребителей.

Червь меланхолично подрагивал от попаданий. А когда совмещенный залп нескольких троек пришелся на один участок, тело вздрогнуло и туша пустилась в вялое вращение вокруг оси. Потоки разряженной плазмы, кислотные снаряды, разогнанная до космических скоростей тугоплавкие снаряды, вызывали только незначительное потемнение верхнего покрова или едва заметные облака хитиновой пыли.

Крейсера отошли на дальние дистанции. Истребители прыснули в стороны.

И рейдеры заработали дальнобойными эмиттерами. Косматые шары плазменных сгустков, сияющими гирляндами устремились к огромному червю с шести сторон. Следом ушли стаи начинённых мезонитом торпеды.

Израсходовав весь боекомплект торпед, спалив защиту эмиттеров, крейсера прекратили огонь. И пока стаи дроидов меняли выгоревшее оборудование, рейдеры насторожено маневрировали на удалении.

Врезаясь в чешуйчатою поверхность, плазма взорвалась океаном энергии десятков солнц. Утопая во вспышках боеголовок, левиафан исчез из виду в стремительно разросшемся облаке аномалии взбесившейся энергии.

Фильтры повысили чувствительность.

Внутри вспышки проступил силуэт червя бившегося в судорогах.

Эфир взорвался радостным ревом экипажей. Посыпались поздравления от вынырнувших с провалов эскадры подкрепления. К спутнику стянулось полтора десятка крейсеров и туша авианосной матки, несущей грозди шести сотен истребителей.

— Я многое слышал сказок о демонах. Вы изуродовали себя и пытаетесь всех подгрести под долбанные законы своей религии, — пробасил вождь наполняя бокал до краев, — Но то что вы породили, это уже не причуды религиозных фанатиков. Это настоящее чудовище. И создать такое по силам только выродкам, забывшим кто такой человек...

Остатки энергетического шторма растворились в пространстве и червь проступил под ошарашенными взглядами во всею своей уродливой красе и мощи. Потемневшая чешуя, вялое дрожание. И вращение замедлилось.

Радостные крики и призывы оставить хоть часть трофеев наполнили эфир гулом и ощущением победы. Рейдеры потянулись к неподвижному левиафану, укрытому воронками и спёкшимся хитином.

Червь вздрогнул.

Один раз.

Другой.

Толчками и судорогами обгоревшая туша стала увеличиваться.

Трещины покрыли чешую ровной паутиной и не выдержав очередного вздутия, хитиновая броня лопнула, разлетаясь миллионами острых таранов.

В секунды преодолев разделяющее пространство, хитиновые обломки с треском вломились в строй кораблей. Пробивая толщу брони на вылет, шипы застревали в корпусах второй линии, а следом летели все новые и новые осколки.

Разом потеряв первую линию обороны, эскадра начала спешно выстраивать защиту от торпедной атаки. В космос устремились цистерны с 'янтарем'.

Врываясь и распускаясь плотным облачным покровом, защита наливалась плотностью и росла в размерах.

Маневрируя и укрываясь за молочным пологом, успешно поглощавших смертоносные шипы, остатки флота спешно перестраивались и перезаряжались. Стая понесла потери, умылась кровью потерь, но не собиралась сдаваться.

А тем временем, выползая из обломков, червь вновь принялся вращаться и сьрасывать сотатки старой чешуи.

И как только поверхность левиафана заблестела новой чешуей, поверхность туши треснула провалами. Блеснули влажные подобия жировых складок, заблестели глубокие щели заполненные вязкой жидкостью, и после хлестких судорог в космос тучи устремились сотни спор.

Вылетая сморщенными зернами, личинки теряли прозрачность, и обгорая в свете солнца, наливались прочностью твердеющих панцирей. Укрывшись трещинами, споры затрепетали подобием жабр, скорлупа отвалилась и на свет вылупились скомканная плоть. Наливаясь зеркальным блеском, живые полотнища затрепетали, и распустились подобием огромных крыльев.

— Это не Орденские технологии, — ошеломлено сказал воин, — Тут биологическая полиморфия. Они используют излучение солнца напрямую. Это противоречит всем законам биологии! Такое невозможно!

— Чего?! А это тогда что?

Наливаясь силой и мощью уродцы с крыльями сбивались в стаи. И вскоре вокруг червя носился растревоженный рой хищных тварей.

Единым порывом прекратив бестолковое мельтешение, игнорируя безвоздушное пространство 'бабочки' заработали крыльями и бросились на чужаков живой лавиной.

Давя массой, сваливаясь на 'кресты' по двое, трое, твари вгрызались в корпус торчавшими шипами и мощными жвалами. И как только когда хоть одной твари удавалось вгрызться в корпус, крылья опадали ненужным балластом и в кабину пилота вламывалось чудовище состоящая из пасти и шупалец. Один за другим истребители теряли связь с оператором управления. Но после минутного ступора, двигатели 'крестов' оживали, и штурмовики, стремительно разворачиваясь, заходили на атаку своих же крейсеров.

— Не понял, а это еще что? -Крафт недоуменно озвучил вопрос за двоих, — они что творят, с ума сошли?

— Ага, — пьяно отозвался Клык, — только не сами. Их свели. Внешнее управление 'мясом' как ножом срезало. Мы уже потом поняли в чем дело... да вы смотрите, смотрите. Веселье только начинается.

Стремительная расправа над прикрытием, заставил капитанов крейсеров запаниковать. Началась спешка и суета перед для отхода.

Но понимая, что время для отхода упущено, рейдеры перестроились в 'сферу'.

Выпустив в накатившую стену зеркальных крыльев и 'перевертышей' остатки молочной мути, обречено приняли бой на ближних дистанциях.

На корпусах выдвинулись десятки эмиттеров малого калибра, и бездна расцвела гроздями плазменных сгустков.

Врезаясь в стену плоти капсулированная плазма разрывалась яркими вспышками. Калеча, разрывая на части, испепеляя, огонь защитников лился непрерывным потоком, но с каждой минутой плотность завесы становилась реже, а твари прорывались все ближе.

Тараня кокон поля, первые уродцы обугливались до неузнаваемости.

Но с каждым разом защита слабла, и вскоре по корпусу уже ползали первые твари. Сбрасывая ставшие не нужными крылья, скребя когтями по обшивке, бескрылые членистоногие облепили рейдеры живым ковром.

Крутясь и суетясь, елозя осиным брюхом по броневому покрытию, твари оставляли после себя ржавые следы вспученной брони, клубившейся волдырями химической реакции. В космос вырвались первые фонтаны воздуха. И вскоре, на месте эскадры осталось лишь одно сплошное облако из кишевших тварей, замёрзших облаков кислорода и круживших вокруг остатков роя.

Изображение подернулось и пропало.

— Эй, а что дальше? — спросил Крафт.

— А ничего, — уже изрядно набравшись вождь, перевел тяжелый взгляд на китайца и махнул рукой, — Удрал я. Выдал в эфир 'полундру' и увел матку в провал. В итоге из сорока восьми вымпелов боевого флота, вырвалось лишь шестнадцать.

-ОНО еще здесь?

Взволновано спросил 'немезис', перебирая в памяти скудную подборку фактов столкновений с неизвестными формами жизни.

Достоверных данных не было. Все данные, после тщательной проверки Орденом, оказывались информационными пустышками, созданными распространителям 'утки' для извлечения сомнительной выгоды из той или иной ситуации. Но сейчас, он лично, находясь в здравом состоянии и памяти наблюдал чужую технологию. И первым напрашивался вывод о первом контакте с другой цивилизацией.

— Нет его или ее. Я нашинковал систему спутниками как блохами. Но этой твари уже там не было. Вообще ничего не было, только несколько тварей влетевших в молоку.

— А крейсера?

— В том то и дело, что ни одного грамма обломка от моей эскадры. Как в воду канули.

Крафт взволновано заходил по кубрику:

— Немезис, это ваше?

— Нет. Думаю это вообще не человеческие технологии.

— Да что вы говорите, господин хороший. А вот это как объяснишь?

Клык злорадно усмехнулся и все посмотрели на новую запись.

Лабораторный комплекс заполненный огнями индикаторов вычислительных комплексов, бурлил людьми и разговорами. А за бронированным стеклом, за синеватым сиянием силового поля, манипуляторы колдовали над огромной глыбой 'янтаря'.

Засиял плазменный резак и часть глыбы отвалилась с треском обрушившегося айсберга. Попавшая в плен 'бабочка' была распята как жук в янтаре. Почувствовав ослабшие путы, тварь попыталась освободиться и сбросить крылья. Но увязшие в пене конечности не давали вырваться на свободу, и уродец бился в бессильном припадке и визжал ультровзуком.

Запись прервалась и началась с момента когда уже манипуляторы, вскрывали хитиновый панцирь. Твердое покрытие лопнуло, обнажив густую вязь жгутов мышц и белесых потрохов, продолжавших биться в ритме живого организма.

Срезая жировые прокладки пульсирующей клетчатки слой за слоем, стальные руки вивисекторы производили вскрытие методично и не спешно. И когда очередной слой мышц лопнул под острым скальпелем, сквозь белесую пелену в мутной жижи показалась голова человека с плотно присосавшимися к телу отростками пульсирующих щупалец.

Жмурясь от яркого света человек отрыгнул кишкообразный вырост и бронебойное стекло дрогнуло от крика бессильной ярости и злобы.

— Мать моя женщина, — потрясенно прошептал Крафт, отпрыгнув от проекции на добрых два метра. Ошарашено осмотрелся, — это не шутка?

— Нет, братишка. Тут все серьёзно. Да так, что серьезнее некуда, — казалось, что прилично набравшийся за время просмотра великан рухнет и захрапит богатырским сном, но едва ворочая языком, вождь задумчиво добавил:

— Но если красноглазые открещиваются от этой погани, то что еще за тварь появилась из Бездна нам в наказание?

ГЛАВА 21

Укутанный кокон полями 'штурмовик' рыскал по космосу по поисках удобной аномалии. Ориентируясь по всплескам гравитационных возмущений, скрещённый полумесяц искал оптимальное место для 'провала'.

В отличии от огромных кораблей, что могли провалиться в любом удалённом от планет месте, малотоннажным кораблям приходилось выбирать. Или идти в фарватере гигантов, и отдаваться силе втягивающей воронки, или искать аномальную зону с ослабленной н-мерностью пространства. Именно в таких областях энергетические 'эмитеры' надрывали пространство и при минимальных энергетических затратах, кораблик проваливался в аномалию и мог преодолеть миллионы парсеков, за считаные часы корабельного времени.

Коротко взвыл реактор, и корпус штурмовика укутался радужной пленкой. Следом вспыхнула вторая, третья, четвертая оболочка... и корабль исчез.

Противная вибрация каждой клетки прекратилась и тело заныло от онемения. Воин пошевелил рукой, и автоматика начала откачку с аквариума. Уже под струями омывающей воды, он подумал о людях, нырявших в нулевое пространство без аквариума.

Представленная картина выглядела не радостно.

Свободные от вахты люди принимали препараты и вводились в состояние паралича, тем, кто нес вахту приходилось накачиваться обезболивающим, и, прокусывая губы и корчась в судорогах, переносить 'на ногах' краткий миг выворачивающей на изнанку боли.

Вяло текущие мысли пытались занять внимание, но основная головная быль это увиденная в гостях картина— человек в теле твари.

Кто или что это было?

Если это долгожданная встреча разумов, то откуда взялся человек? Если это новая технология, то слишком велик отрыв между техногенным покорением космоса и принципиально другим подходом к межзвездным перелетам. Только одна технология перемещения в космосе без реакторов 'провала' или простого принципа плазменной тяги, стоила бы человечеству ста лет фундаментальных исследований. Но 'бабочки' порхали в космосе словно в атмосфере, при этом стремительно скользили в космосе даже не имея подобия двигателя реактивной тяги.

Но присутствовал один положительный момент. Тайна происхождения 'узницы' обрастала новыми фактами.

Спасательная капсула имела маркировку эсминца 'Пандора 1-5'. 'Акула' первой волны. Тогда возникал вопрос, что делал корабль на таком удалении от Пандоры? Где экипаж? Почему только одной капсуле удалось спастись с корабля?

Куда вообще пропал червь-корабль?

Зачем чужаки применяли маскировку если они легко смогли разделаться со стаей?

Какая связь между капсулой в космосе и чужими?

Вопросы, вопросы, бесконечные гипотезы.

Тяжело выдохнув, воин откинулся на подголовник кресла.

Ему нужно заниматься колонией, а он топчется на месте.

Пытается разгадать причины неудач прежних колонизаций, в находит лишь больше загадок чем ответов. Был сейчас 'шептун', со своей критичностью помог бы взглянуть на проблему со всех сторон. Но после Темени, сосед растворился. Словно никогда и не существовал.

Опять загадка!

В сознании возникла идея. На орбите родной планеты формируется экспедиционный корпус составного флота, а это шестьсот штурмовиков, как минимум три 'гасителя звезд', там же мобильные ремонтные доки, лаборатории братьев исследовательского корпуса. Это очень серьезная поддержка.

Осталось дело за малым.

Нужно ускорить прибытие поддержки и нагрузить их этими задачами, пусть теперь у них голова болит!

Воин вздрогнул. Только что он принял решение утверждения учителя!

Нарушение четвертой заповеди Скрижалей. Это уже не шутки, за такое своевластие можно получить десять лет отшельничества, а если обвинят в уничтожении личности 'шептуна' — это разборка. Распотрошат на части, всю память просветят до последнего нейрона, а там всплывет история с Филицией.

Тут по телу Немезиса пробежала теплая волна. Смесь эмоций стыда и ужаса, и невероятной истомы перехватила дыхание, и ударила в голову шумом. Едва взяв себя в руки, воин шумно выдохнул.

За Филицию, он даже не представлял, что его ждет.

Физический контакт с женщиной! И непросто контакт с чужой органикой, проникновение в ее плоть, смешание крови! Да только дай намек, как его испепелят на месте как чумного!

Медблок проснулся тревожным писком и по телу разнеслось волна ледяного спокойствия.

В голове прояснилось. Но спустя миг вновь свернуло на воспоминание о безумстве. Сплетении двух тел.

Скала и мягкость воска.

Рычание и сладкие вздохи.

Нежность и твердость духа.

Невозможное сочетание. И эта невозможность была сосредоточена в этой невероятной личности. Это манило. Заставляла думать о ней не только мыслью, но и набухшим телом.

Писк медблока.

Еще один.

И морозная стужа сковала тело ударной дозой стимулятора. Успокаивая гормональный штора, химия усмирила сердце, накачавшего кровью, места совсем не нужные воину для мышления.

Стряхнув тяжелую голову, воин недоумевал. Да что же с ним происходит?!

Попробовав шептать Скрижали, он принялся за освобождение сознания от всех лишних мыслей.

Вместе монотонным шепотом, вернулось ровное и глубокое дыхание. Спустя десяток минут транса, он мог мыслить собрано и целенаправленно.

И как бы он не анализировал загадку 'веретена' и 'пленницы', но ему не хватало данных. А их можно взять, вернее узнать лишь в одном месте.

Вот только стоит подстраховаться.

И провести сеанс связи из активного 'лона'. Наслоение на его жизненные показания данных от бортовых систем, как раз поможет скрыть гормональную разбалансировку, и позволит избежать ненужных вопросов.

— Силу и Разум, Учителю, — произнес приветствие Немезис, но привычного ответа не прозвучало.

В сознании воина, образ Учителя, застыл с недоуменно встревоженным лицом.

— Сын? Я не вижу твоего сознания...

Не зная, что ответить воин молчал.

Все его планы и приготовления оказались бесполезными!

Очень плохая новость.

Учитель не смог проникнуть в его сознание, память осталась закрытой книгой. Это уже не повод, это гарантия больших проблем!

Шли мгновения, секунды и затянувшаяся пауза стерла отеческую улыбку. Бесцветные глаза старого учителя превратились в бойницы, и полный подозрения голос воплотился вопросом:

— Пятая заповедь Скрижалей, скала два, шестой утес?

— Упреждающий удар в уязвимое место нарастающей энтропии, угрожающей невосполнимыми потерями социуму, оправдывает потери отдельных индивидуумов...

Скрижаль вспыхнула в памяти пылающими строками, а следом всплыли образы история 'просвета' Карсеи.

Корпорация золотого списка прославилась по всей галактике 'произведениями', что раскупались за баснословные деньги, не смотря ни законы и штрафы.

Освоенное человечеством пространство захлестнула волна 'Карсеанских штучек'. Полиморфные амебы с массой студня сравнимой со взрослым человеком, были чувствительны к сильным человеческим эмоциям. Улавливая навязчивые мысли, желеобразные амебы принимали любое формы и подобия.

Одержимые, неудовлетворенные, и просто больные люди получали за деньги вожделенную мечту — существо способное удовлетворить самые извращенные фантазии воспаленного воображения.

Следующей 'бомбой' стало появление кристаллов накопителей. Розовые камушки выделяемые студнями, были способны удерживать в себе последние яркие эмоции, которые помещенный в них донор. И вкусивший эти минералы человек, ощущал чужие эмоций как в свои.

Данное открытие дало толчок раскрутки нового культа боли.

Одушевляя постановки всех мыслимых форм насилия, вплоть до умерщвления человеческих эмбрионов, и все это подавалось с воспроизведением полного спектра эмоциональных ощущений плода и корчащейся в муках матери.

И последней каплей на чашу весов терпения Ордена стало рождение первого Карсеанского ребенка выношенного мужской особью. Хирургическое изменение органов, нервных волокон и физиологических особенностей мужского начала породило способную давать потомство расу гермафродитов. А далее, в результате политических интриг, случилось юридическое признание прав нового вида человека.

Карсея стала продвигать в Совете Федерации законопроекты о распространении прав человека на 'гермо сапиенс', как особи способной создавать семьи с 'нормалами', рожать и воспитывать детей как обычные люди, что вдохнуло в движения сексуальных изгоев новую силу.

Просветление наступило с первыми лучами светила.

— Теряя сотни братьев, Сыны Создателя раскололи небо зараженной планеты тысячами клинков Огня Очищения. Вздымаясь пепелищами пожаров, день стал ночью. И мир укрылся кровавым заревом пожаров. Сгорали виноватые! Гибли равнодушные! Взрастившие пороки в своем доме! Изничтожая скверну, воины Ордена не отделяли чистых от порочных и спустя три оборота планета была очищена от ...

— Достаточно Сын,

Учитель задумчиво нахмурился. Взгляд затуманился, и старец дернулся обвисая безвольным кулем. А спустя миг воин почувствовал присутствие более могучего разума. В сознании ударился мощный таран чужой воли. Но вместо ощущения покорности и преклонения, 'немезис' сохранил способность самостоятельно мыслить.

— Расскажи, что с тобой произошло, сын...

Неожиданно раздался гром голоса Верховного Учителя.

Воин оторопел. Факт способности противостоять слиянию, не обвисать куклой стал приятным сюрпризом. А это значит что можно все рассказать...самому!

И воин решился.

Пересказывая, он перекраивал происходившие с ним события в другой последовательности, с другими выводами. Он не врал. Он не договаривал!

Ростки нового характера быстро растоптали прежние догмы. И он чувствовал, что с каждым словом все дальше и дальше отходит от того прежнего образа. От правильного и верного воина Ордена.

— Я чувствую много не досказанности. Ты наивный и наглый мальчишка, считаешь, что можешь скрывать правду?! Это пороки простых людей, но для воина Ордена они неприемлемы...

Обвинения падали как камни. Тяжело и неоспоримо. Все его извороты и недомолвки, легко опровергались фактами, которые поступали учителям из других источников. За ним следили, не множество электронных систем, но и чужие глаза и уши, что за малую плату исправно отсылали отчеты по тайным адресам.

— Единственное, что тебя отделяет от кода самоуничтожения, это лишь вмешательство Ушедшего. Это его вмешательство вызвало изменения и ломки твоей личности. Без его хитрости здесь не обошлось. Он всегда стремился к независимости в принятии решений, спорил и противился общему мнению. Но в своем упорстве, поднял Орден на небывалую высоту...

Верховный учитель тяжело вздохнул. Спустя несколько мгновений, задумчиво произнес:

— Я обеспокоен дорогой, что выпала тебе, Сын. Она одна из самых тяжелых и опасных. В каждый миг ты будешь подвергаться всепроникающему яду сомнений, что будет вливаться сквозь остатки духа былого Воина. Искушать на неверные поступки, разрушать твою уверенность в себе. Не ошибись в главном выборе, Сын...

— Учитель, я всегда...

— Не надо говорить о том, чего не знаешь, — устало произнес Верховный и добавил в голос теплоты поддержки, — Ты уже успел нарушить большинство наставлений, но будь осторожен. Твое новое 'я' может отмахнуться от Скрижалей Ордена как от шелухи, и ты сорвешься в бездну эмоций. Там теяб ждет лишь боль и смерть. Контролируй себя. Взвешивай каждый шаг. 'Сила и Разум' не пустые слова, они выведены кровью твоих братьев, погибших исполняя свой долг.

— Я постараюсь Учитель, — произнес Немезис, ощущая требовательный взор Верховного всем сознанием, — но мне нужна поддержка. Я столкнулся с неизвестностью и не могу разорваться на решение всех загадок, тем более, что сам... почти калека.

Пересказанная словами запись вождя стаи о стычке с 'веретеном', прозвучали неожиданным откровением. Помня возраст Учителя, воин не удивился крякнувшему по стариковски Верховному. Упомянув молодежь не добрым словом, Верховный затребовал полученную от пиратскую запись боя. И только спустя десять минут, фигура учителя ожила лишенным пафоса усталым голосом:

— Сын, ты не перестаешь удивлять меня. Вначале находишь Ушедшего и Орден получает надежду на необходимые технологии, а теперь принес вести, от которых исследовательский корпус закипел аварийным реактором.

Теплота в голосе Верховного приятно легла на израненную самооценку.

— Я верб в тебя. Делай, что должен, свершится что определено. Флот формируется и стартует в ближайшее время. Но советую, тебе рассчитывать только на себя. Бережно и эффективно используй ресурсы. Странности с чужаками складываются в тревожные предсказания. А их скрытность и явная агрессия, при первом контакте пахнуть большой войной.

ГЛАВА 22

Караван рос и стремительно увеличивался в размерах. Укутанный дымкой сияния энергетических полей клин 'ковчегов' и боевого охранения, выдавал эфир наполненный штатными переговорами шнырявших вокруг перехватчиков. Обеспечивая безопасную зону, стремительные виражи кораблей, полосовали бездну молочными струями плазмы инверсионных следов. Непрерывно маневрирую по строго заданным маршрутам перехватчики расширяли зону обнаружения внезапного нападения.

— С возвращением Адмирал, — голос Ревунова ворвался опережая картинку. Бесшабашное выражения лица заняло проекции с улыбкой до ушей, — мы по вам скучали.

Одна тройка стремительных силуэтов отделилась от патрульной стаи и совершив лихой виток вокруг штурмовика, пристроилась эскортом.

— Еще скажите, что ночами не спали, — перенимая манеру лейтенанта, ответил воин, позволив мышцам лица изогнуться в трещину неумелой улыбки.

Ответ вызвал ступор и тишину в эфире.

Машина командира звена чуть замешкалась с манёвром и едва не протаранила соседа.

— Адмирал, у вас опасное чувство юмора!

Проекция пилота тут же расплылась в улыбке.

— Но это лучшее, что произошло здесь за неделю вашего отсутствия. С возвращением! Эй, гончие, уходим на схему...

Перехватчики вернулись на маршруты патрулирования, а 'штурмовик' величественно завис над флагманом. Дождавшись раскрытия лепестков стыковочной ямы, корабль медленно опустился в.

Покинув шлюз 'немезис' окунулся в атмосферу уже обжитого людьми крейсера.

Густые запахи склада вытеснялись ароматами кухни, легких духов, оружейной смазки и ни с чем не сравнимого свежеионизированного коктейля вентиляции едва справлявшейся с обеззараживанием атмосферы перегруженного людьми корабля.

— Адмирал! Во время вашего отсутствия ни каких происшествий не произошло, все операции произведены согласно штатному расписанию, — четкий рапорт Данилова прогремел в кают компании гулким эхо. Лязгнули вскинутые на плечо импульсные винтовки почетного караула. Без того неподвижные фигуры в серых комбинезонах офицеров штаба вытянулись в струнку.

— Вольно, полковник, — 'немезис' прошел вдоль строя почетного караула, и обернувшись в дверях бросил: — жду вас с в научной лаборатории. Штабу разработать схемы боя подобного боя.

— Пираты?

— Если бы, полковник. Пересылаю в командный виртконтур одну схватку. Приоритет красный. Я не знаю, как, но вам, полковник, нужно разработать схемы противостоянии при столкновении с подобным противником.

— Позвольте узнать численность и ...

— Данилов, все вопросы после ознакомления. И кстати, объявляйте предстартовую готовность к синхронному 'провалу'. Как только встретим корвет, мы здесь и минуты лишней не должны висеть.

Лаборатория разрослась дополнительными консолями, и уже более обжитыми рабочими местами. Судя по тому как всякие бытовые мелочи заполняли гнезда операторов и лаборантов, сразу становилось ясно, что большую часть времени люди проводили на месте, и даже более того. Заспанные лица, обвисшие мешки под глазами, приглушенные переговоры окатили 'немезиса' волной напряжения и унылостью безрезультатного мозгового штурма. Даже не было слышно привычной перебранки между двумя светилами, сейчас уже напоминавших тлеющие головешки. Накал выгорел, эмоции увяли и отсутствие блеска в глазах выдавало в профессорах желание сдаться.

— Адмирал, — усталый голос Ригеля проскрипел телегой готовой развалиться от непосильной ноши, — должен вам признаться — мы в тупике.

Лайма подошла беззвучной тенью, и скрестив руки на груди хмуро добавила:

— Мы так и не нашли объяснения природе шрамов, и такому ультра-метаболизму организма.

— У меня есть дополнительная информация.

Стальная лягушка универсального шнура со шлепком присосалась к разъему главного проектора, и аппарат воспроизвел запись увиденного на борту пиратского крейсера. Спустя десять минут неподвижного оцепенения, в зал стянулись все лаборанты.

— Это же, это же..., — потрясенная Лайма, уже смотрела кадры вскрытия, бегала взглядом между картинкой и таблицами экспресс анализов проведенных пиратскими коллегами, — это же совсем другая форма жизни. Это братья по разуму!

Истеричный вскрик, разнесся по притихшему холлу эффектом разорвавшейся бомбы. Тут же закипели споры и жаркие дебаты.

Один Ригель и Немезис не разделяли общего ликования. Продолжая хмуро смотреть на проекцию, лысеющий толстячок напряженно терзал взглядом проекцию, а когда возник кадр с человеческим криком ярости, Ригель яростно хлопнул кулаком в раскрытую ладонь.

— А вот теперь все встало, на свои места.

Когда из туши стальными клещами доставали голого человека, бьющегося в судорогах от рвущихся пуповин присасывавшихся к спине и телу, Лайма покачала головой.

— Варвары. Хотя, чего можно ожидать от диких кочевников...

— Если вы не заметили, то эти твари угробили половину их флота, — глаза Ригеля блеснули не добрым огнем, и стиснутые кулаки побелели, — а вы уже готовы едва не с цветами встречать чужаков. Добро пожаловать гости дорогие... Какие братья. Лайма проснитесь! Это враждебная форма разума по отношению к человеку!

— Чушь...

Отмахнулась Лайма, нервно закружив вокруг проекции.

— И еще раз чушь. Это первый контакт. И скорее всего, просто недоразумение. Это же наши братья! Они такие же как мы! Просто развивались как биоцивилизация! И добились потрясающих успехов! При таком уровне био технологий они могут жить везде. Эх жаль, что у нас нет возможности ближе познакомится с живым представителем...

Пристально рассматривая проекцию с пленницей, воин сказал:

— Уже есть. Через сутки прибудет корабль и подготовьте камеру для второго объекта. Есть новости по госте?

— Интересные закономерности, — воодушевлено начала Лайма, — отказывается от пищи с белковыми примесями искусственного происхождения. Признает только натуральную пищу, и при этом нездоровая реакция на неодушевленные, то есть металлические, пластиковые и полимерные соединения. А после происшествия с лежаком, вообще отказывается сходить с циновки из натуральных волокон, даже отказалась от пластикового покрывала.

Обнаженная фигурка жалась в углу. Обхватив ноги руками девчонка уткнулась лицом в коленки затравленно оглядывая углы словно в них прячутся кошмары, готовые накинуться и растерзать.

— И еще, — Лайма не могла остановиться, с жаром комментирую наблюдения, блеском глаз пугала даже своих лаборанток, сторонившегося руководителя. Слишком уж близко погрузившуюся в работу с пленницей, — Она не спит. Да, да... Вообще ни разу не уснула. Мозг работает как у дельфинов, одно полушарие бодрствует второе отдыхает. Я проводила тесты, на умственное развитие и поразительные результаты. Скорость мышления просто потрясающая. Любой лабиринт, головоломки проходит просто в секунды, а скорость усвоения информации поражает воображение.

-Что и отразилось на строении мозга, — вмешался Ригель, не разделявший воодушевления коллеги, — она такой же человек, если сравнить макаку к гориллу. Кстати, последняя аналогия не в нашу пользу. В отличии от нас, ей доступны более восьмидесяти процентов мозга. Стенки клеток истощены до предела, что едва справляется с удержанием протоплазмы, а нейронные связи такие прочные, что услышав, увидев, хоть что ни будь, она не забудет даже если бить кувалдой по голове.

— Разве не чудо !? Они помогут нам победить болезни! Прощай старческий маразм, это же вечная молодость!

В зале воцарилась тишина. Оглядывая всех пылающим взором не земной радости, Лайма натыкалась на хмурые лица, отводившие взгляды в сторону. А Ригель заключил:

— Но какой ценой? Лайма, проснитесь! Мы еще ничего незнаем, кто они и что им нужно. И вообще откуда они взялись, а вы уже распростерли объятия...

— Из-за таких как вы, Ригель. И начинаются все конфликты и войны. Вы ни во что не верите, во всем видите угрозу.... Это первые признаки шизофренического синдрома.

— Это естественное опасение! А вот...

Дискуссия перешла на личности и потеряла для 'немезиса' всякую ценность. Оставив профессоров выяснять отношения, он поднялся в рубку штурмовика, и слился с крейсером в единую систему.

Космос заиграл всеми цветами спектра. Ощущения слияние взорвалось водопадом раздражителей от текстов и столбцов информации. Эт телеметрия мешала естественным ощущениям. Сейчас он просто чувствовал биение каждого генератора как своего сердца.

Он был един. Огромные туши транспортов были телом, крейсера были руками, а истребители острыми когтями. Он стал живым организмом с неодушевленными конечностями, способными перенестись в любую точку пространства и защититься от любых неприятностей.

— Адмирал, разрешите доложить..., — прозвучал голос Данилова, но образ воплотился не в привычную проекцию со снегом помех, а ожил в памяти образом первого впечатления. Без глазных протезов, четкий и полный жизни Данилов выглядел строго, и четко рапортовал о готовности каравана к старту, — ...таким образ готовность к проколу в течении пятнадцати минут.

— Хорошие новости. Ждем.

— Не понял.

— Ждем торговый корвет с Темени. Обеспечьте встречу и безопасность при стыковке по коду два 'а' дробь шесть.

— Кажется это значит... повышенная биологическая угроза? Не понимаю...

Окинув Данилова внимательным взглядом, воину показалось что все полковник понимает и много знает, но продолжает разыгрывать туповатого, но исполнительно заместителя.

— Груз с образцом чужеродной ксеноформы. За безопасность разгрузки отвечаете головой.

ГЛАВА 23

Сияние далеких звезд искажалось густотой туманностей астероидных поясов. Мелкая пыль сгущалась вокруг крупных обломков, плотной завесой поглощая далекий свет и наливалась темной зеленью основного состава — распыленной крошки мезонита. И чем сочнее сгусток, тем больше в нем была плотность вещества.

Чем больше сгустков в системе, тем больше вероятность богатых залежей, которые так стараются обнаружить разведывательные экспедиции. Ведь именно избыточное самообеспечение колонии определяет русло дальнейшей космической экспансии человечества.

Блистая бриллиантом на закручивающихся спиралью рукавах туманностей мезонита, единственная кислородная планета системы, была оценена дальней разведкой в девяносто восемь процентов от эталона. И была названа Пандорой.

Феноменальная плотность залежей мезонита и огромного количества полезных ископаемых в астероидных поясах, предвещало колонии большое будущее. Такими запасами могли похвастаться лишь редкие единицы планет, ставшие в дальнейшем известными метрополиями корпорантов.

— Внимание по эсминцам, — мысли 'немезиса' воплотились в мембранах рубок управления металлическим рокотом, — расширить зону патрулирования до трети диаметральной! Истребители в свободный поиск, режим 'сеятель'. Капитанам транспортов рассчитать прибытие на орбиту ноль и доложить о готовности монтажных коконов.

Взяв на себя управление бортовыми интеллектами, сразу же загрузивших линии связи потоками телеметрии, воин перевел на Данилова всю текучку по общению с капитанами 'Ковчегов'.

Большинство из них впервые участвовали в такой масштабной высадке и все нервничали, суетились, перестраховывались и создавали ненужную суету от которой 'немезис' лишь раздражался. А полковник наоборот, чувствовал себя как рыба вводе. Как он говорил, держал руку на пульсе.

Оставив себе синхронизацию и право последней корректировки воин следил чтобы ни один транспорт не сбился с четко вымеренного графика запуска монтажных коконов. Это грозило обрушить весь план самой 'параноидальной' колонизации в истории освоения космоса.

Но воин никого не слушал. Он спешил.

Бортовые системы 'Ковчегов' перешли в монтажный режим.

Превращаясь в беззащитных колоссов, не способных даже сманеврировать в случаи внезапного нападения, гигантские корабли отдали всю мощь вычислителей и реакторов, на управление монтажными коконами.

Являясь многофункциональными строительными модулями, способными воплотить в космической бездне практически любой проект, дроны был мечтой строителя. Но в силу 'экономической целесообразности', комплектация коконов была минимальной. Лишь резервуар, в несколько тысяч литров 'живого бетона', и скупой набор манипуляторов инструментов для пустотных работ.

Воин невольно затаил дыхание.

Сейчас должно воплотиться идея, которая реализовывалась лишь раз в истории человечества, но так и не получившая распространения из-за своей дороговизны. Но 'немезис' имел мандат наместника не бедной корпорации и поддержку Ордена, и после долгого анализа решил превратить дорогой проект космического города, в огромную космическую крепость.

Огромные туши транспортов укрылись мириадами искорок. Вспыхнув маневровыми двигателями, надутые пузыри строительных дронов замерли друг от друга на строго вымеренном расстоянии. Мутные резервуары, придавали строительным коконам сходство с переевшими клещами, что отскочили от резко похудевших транспортов, и замерли над обессиленной жертвой.

— Южный сектор готов, — отрапортовал первым диспетчер с головного транспорта.

Следом поспешили рапорта остальных операторов, что отвечали за развертывание монтажных коконов.

— Вторая волна доложить о готовности...

Прислушиваясь к переговорам, 'немезис' ощущал происходившее сенсорами и множествами рапортов и тревожных сигналов. Находясь в рубке 'штурмовика', слившего с крейсером в единое электронное целое, он видел любые погрешности в построениях, и незаметно поправлял неуклюжие команды диспетчеров, что управляли дронами опираясь лишь на показания приборов.

— Вторая волна готовность десять секунд...

Темные туши транспортов величаво заворочались с нанизанными кольцами грузовых отсеков. Потертые метеоритами и космическим ветром корпуса, неспешно тронулись с места. Открылись створки шлюзов. Темнота озарилась тысячами вспышками, и в космос вышли коконы второй волны. И дождавшись команды, дроны стремительно взмыли над тушами транспортов и заняв место в построении неподвижно замерли.

— Позиционирование закончено. Подать на излучатели монтажную мощность...

Сотни тысяч коконов закончили последние маневры. Из каждого дрона выдвинулось сплетение мощных раструбов, и космос засиял вязью ослепительных лучей.

Оплетая транспорты сияющими нитями и стальные пауки сплели вокруг на дичи, коконы из сияющей паутины.

— Контакт установлен на восемьдесят процентов! Обнаружена отклонение от эталона на дестяь процентов!

Голос оператора задрожал от волнения.

Понимая состояние людей, впервые воплощавших проект такого масштаба, 'немезис' незаметно подправил позицию нескольких коконов, и подал команду уплотнить сияние до максимального предела реакторов.

— Есть контакт! Устойчивая связи всего контура!

— Внимание! Операторам заправщиков, приступить к стыковке...

Часть первой волны коконов устремилась обратно к транспортам. На короткий миг коснувшись последнего грузового кольца, каждый кокон ухватил широкий гофрированный рукав и натужено взревев двигателями взмыл к узлам паутины.

— Стыковка завершена.

— Секторы Юг-1 Восток-2 ускорить развертывание.

Голос Данилова, перекрыл нештатные переговоры операторов. Заметив столкновение десятка коконов, тихо прошипел ругательства, и тут же перевел управления на резервного оператора.

Воин не вмешивался. В этот раз он наблюдал как новый оператор справит с нештатной ситуацией. По электронным цепям полетели команды и безвольно повисшие коконы начали движение. После серии грамотных маневров рукава распутались, и коконы устремились к ожидавшим собратьям.

Прорехи в сплетении желтых лучей зияли огромными дырами. И только коконы оказывались на линии, как к ним устремлялись лучи от соседних узлов.

Паутина приобрела цельность.

— Адмирал первый этап по плану. Ошибки в пределах погрешности, — выдохнул доклад Данилов, едва сдерживая восхищение, — какие указания?

— Истребители закончили посев сенсоров? — не чувствую увеличения сферы ощущений от маячков уточнил воин.

— Заканчиваем. Докладывают, что космос чист.

— Приступайте ко второму этапу!

— Есть приступать!

Вторая волна дронов, с тянувшие рукава от транспортов, устремилась на стыковку, и, сплетаясь в единое целое, коротко вспыхнула силовыми захватами.

— Внимания капитанам транспортов. Подать давление в биокамеры. Быть готовыми к изменению массы. Подготовить операции коррекции орбиты, — отложив суровый тон, Данилов выдохнул, и на полушепоте добавил, — Ну, кто верует, пусть молится...

— Готовность три, два , один... Открыть затворы!

Тысячи рукавов натянулись струнами, и вздуваясь буграми, пропуская через себя наполнитель, завибрировали от давления. Достигая коконов, минуя распределительные узлы, бурая масса повалила сплошным потоком.

Подчиняясь давлению гнавшему пузырящуюся пену вперед, 'биобетон' стремительно заполнял пустоты внутри энергетических капилляров. Силовое поле лучей удерживало массу внутри и придавало движению нужное направление, а энергетическая составляющая оберегала быстро делящихся бактерии прирученного биологического строителя от смертельного космического излучения.

— Сектор 'Север-2', сектор 'запад-5' замкнулся! Давление в норме, запрашиваю направление сброса излишек.

— Принял. Сброс запрещаю, установите новое направление в сектор 'Север 2— Восток 9'.

— Выполняю...

Новый луч прочертил пространство, и в указанном оператором направлении стал расти бурый отросток.

В одном секторе рукав не выдержал давления. В миг вспучившись, лопнув одновременно выбросив в космос облако бурого вещества. Попав под смертельное излучение светила, незащищенные бактерии быстро 'гибли' образовывая окаменевшее облако, уже помеченное бортовым интеллектом как метеоритное образование.

По концам обрыва 'биобетон' вспучился уродливым наростом и застывая 'каменными' пузырями запаяли обрывки рукава наглухо.

— Операторам секторов скоординировать перераспределения подачи раствора, и закрыть брешь....

Воин отключился от созерцания кипевшего монтажа.

Теперь можно вздохнуть свободнее.

Через сутки монтажные лучи отключатся и 'живой бетон' потеряет живучесть. Особые клетки, имевших в предках морских коралов погибнут, и превратятся в стены космического колосса, способного выдерживать перепады температуры от абсолютного нуля до взрыва мезонной боеголовки.

А после запуска демонтированных с 'ковчегов' реакторов, и превращения их в энергетическое сердце, крепость замерцает латами зерцал защитных полей. Нарастит плоть из броневого покрытия, ощерится стволы дальнобойных орудий, бесчисленными лафетами ракетных установок и превратится в неприступную твердыню, — форпост человечества в неосвоенном секторе пространства.

Отвлекаясь на зуд вызова, воин ответил:

— На связи.

— Извините, что отрываю Вас в такой момент, но..., — изображение Ригеля замялось, но воспитанное учёной карьерой упорство заточила пухлое лицо в готовность поскандалить, — Мне отказали в участии разведывательной экспедиции, и я решительно заявляю свой протест. Ведь в договоре сотрудничества четко указаны мои... есть пункт...

— Я прекрасно знаю текст договора, — воин прервал Ригеля на выдохе, и как можно дипломатичнее произнес: — Профессор... На борту крейсера находится НЕЧТО, с чем ранее человек никогда не сталкивался. И в такой эпохальный момент вы желаете участвовать в рядовой разведке планеты? Пусть даже и с необычными климатическими поясами и буйством животного мира— это всего лишь планета. А ведь в трюме — увековечение вашего имени.

Ригель нахмурился. Блеснув глазами, зажевал губу и криво усмехнулся:

— Адмирал вы пытаетесь сыграть не на тех струнах. Думаете, что прожив сотню лет я не переболел тщеславием? Увы... Я вирусолог, мой удел микроорганизмы. А не ковыряние по локоть в крови во плоти еще живого человека.

— Так это все-таки человек... Это единое мнение?

— Я не знаю, что вам наговорила эта одержимая..., — лицо подчеркнулось складками презрения, а глаза вспыхнули огнем еще свежего 'диспута', — Это человек! Готов поклясться своей кафедрой, что это самый обычный мужчина рожденный в человеческом мире! Я даже могу сказать какими вирусными заболеваниями он переболел и каким препаратом его лечили... так, что мне нечего больше здесь делать и я требую что бы мне дали спокойно работать по своей специальности. Мне ведь нужно собрать уйму контейнеров с образцами, сделать первые наблюдения, составить отчеты...

— Хорошо профессор, пусть будет по вашему.

Внеся изменения в приказ о составе экспедиции, утвердил план разведывательной высадки на поверхность планеты. Переключившись на внутренние системы, заглянул в бурлящие людьми и погрузочными киборгами ангары 'Ковчегов'.

Массивные корпусы рубок управления планетарных ботов, с узкими бойницами, и широкими крыльями у утолщениями гравитационных компенсаторов, припадали к полу ровным рядами застывших для пикирования хищников. Принимая в свои недра десяти тон груза и десятки людей, первая разведывательная экспедиция готовилась к вылету.

— Адмирал, — всплывшее изображения Данилова, проявилось поверх предстартовой суеты разведовательной партии, — Каркас готов на 45 процентов. Экспедиционный корпус — готовность к старту 20 минут. Какие будут распоряжения?

— Какие данные с периметра?

— Без изменений. Никакой активности, — четким голосом Данилов повторил показания сенсоров, и от себя добавил, — космос чист как слеза младенца. Если бы не видел запись остатков первой волны, подумал, что ошибся планетой. И кстати адмирал, 'ястребы' докладывают, что и орбитального мусора нигде нет. Эвакуаторы с Незабудки здесь не шерстили?

Данилов тоже заметил эту необычность. Складывалось ощущение что планеты вообще не касалась волна колонизации. Ни остатков кораблей, ни обломков, даже в координатах первой высадки, обычно воздвигали первые здания колонии — все шумело и цвело девственной зеленью, и резвилось богатым животным миром.

— Это еще одна странность, но не критичная. План прежний. Разворачивайте спутниковую систему наблюдения. Разведкорпус производит высадку в экваториальной зоне. Закрепиться на поверхности силами десанта, расчистить плацдарм для безопасной высадки тяжелой техники.

Горя энтузиазмом, Данилов ответил:

— Есть, мой адмирал!

Воин всмотрелся в человека на проекции. Лицо полное готовности решить все вопросы, действия четкие и реакции на ошибки подчинённых взвешенные. И вдруг такая смена отношения. Если раньше это была холодная невозмутимость, то сейчас старого ветерана переполняла энергия готового сворачивать горы человека. Что движет человеком уволенным из флота корпорантов, с довольно с заурядной должности коменданта орбитальной группировки.

— Послушайте, полковник, — отбросив официальный тон в последнее время все больше вызывающий оскомину 'немезис' прищурился, — у меня накопилась статистика по вашей работе. По количеству, качеству распоряжений, по действиям ваших подчинённых и не только. И у меня возник вопрос. Ведь вы же не исполняли ранее подобных обязанностей? Откуда у вас такой показатель результативности?

Только в глазах промелькнула тень беспокойства и тут же лицо Данилова приняло выражения простоватого вояки, услышавшего просьбу о построении реактора мезонинного распада.

— Э...Адмирал? Я не понял вопроса...Что я не так делаю?

— Не хотите отвечать. Ну что же, оставим вопрос открытым. Доложите, тогда, что у нас по пробуждению колонистов?

— Они во второй очереди, — тут же отозвался Данилов, — сейчас побудка двух батальонов десантников, а затем возьмемся за гражданских.

ГЛАВА 24

Расширенный сенсорикой слияния ощущения окружавшего космоса скомкались в горошину. Все чувства втянулись в границы тела а его замутило от резкого перехода.

Шумно вдохнув, 'немезис' открыл глаза.

Голову нещадно ломило. Во рту противный вкус химии. Забывшие как смотреть на мир глаза, отказывались понимать и воспринимать окружавшую действительность через два маленьких и не совершенных сенсора зрения. Сквозь немоту пробился шелест выходящего из затылка шунта, проступили контуры рубки, и цветастая россыпь индикаторов ворвалась в сознание хороводом разноцветных огней.

Туман рассеялся и Немезис смог сконцентрироваться на собственных мыслях, ощущениях.

Телу срочно необходим отдых, и как можно больше. После длительных слияний мозг 'прирастет' к могучим протезам и отторгнет родные органы осязания, тогда ему дорога только в 'призраки'. Лишаться плоти и становиться сознанием штурмового крейсера Ордена. Корабля апокалипсиса — 'гасители солнц'.

Воплощенный в сталь принцип смерти, на веере стальных игл нес самое разрушительное оружие — генераторы чудовищной мощи. Рождаемая в недрах бриллиантовых сфер энергия выплескивалась с кончиков излучателей и устремлялась к планете веером ослепительных молний. Соприкасаясь с атмосферой, энергия разрушала ионный слой, и на поверхность устремлялась жесткое излучение местного светила.

В считанные часы, радужное сияние над мегаполисами выжигало все живое. Не спасали ни стены, ни энергетические щиты, сам воздух планеты становился смертоносным для обитателей и все живое умирало в мучениях от радиационных ожогов и лучевых болезней.

Стряхнув невеселые мысли, Немезис сосредоточился на панели. Требовательно мигал индикатор персонального вызова. Лабораторный комплекс. Лайма.

— Немезис! — воскликнула профессор.

Возбужденная, с растрёпанной прической, с кругами под глазами, но с фанатичным блеском, Лайма почти кричала. — Я хочу, что бы вы на это взглянули!

Это настолько срочно?

— Решать Вам, — недовольно пожала плечами Лайма, — но в любом случае, считаю что это надо увидеть.

Получив согласие, не признающие косметики губы, скривились улыбкой триумфа. Глаза блеснули огоньком удовлетворения от тяжелой работы. Ведь вскоре результат оценят, и уже более спокойным голосом Лайма добавила:

— Это существо, что-то невероятное, такого симбиота нет в природе ...

Под едва различимый шелест сервоприводов, 'немезис' тяжело поднялся с кресла. Остатки онемения, нехотя растворились в волне покалываний. Зашипел медблок. Короткая вспышка боли, и от шеи понеслась волна бодрости. Обогащенная стимуляторами кровь, забурлила в венах.

Воспользовавшись лифтом, он наполнил коридоры лязгом тяжелой поступи. Проходя ответвление в сторону технического ангара, 'немезис' остановился.

Коридор перегораживала туша киборга. Заваленная набок конструкция членистоногого киборга, напоминала только что убитого зверя, возле которого собрались знающие охотники, с задумчивым видом обсуждавшие лучшие места вырезки. Над раскрытым боком погрузчика, стоял мастер Крафт. Всматриваясь за спину техника, увлечено ковыряющегося внутри, торговец придерживал панель, косясь на дергающиеся суставчатые манипуляторы, прислушивался к приглушенному голосу изнутри агонизирующего киборга.

— Я как специалист говорю. Этот шлейф нейронных пучков идет на блок логистики, — пробубнил техник. Показавшись над проемом, утер раскрасневшееся лицо тыльной стороной ладони с зажатой трубкой анализатора, — сигнал пропадает уже в этой долбанной логике, поэтому жучила и стал выкидывать фокусы.

Нагибаясь в проем, Крафт пропал из виду, и появился со словами:

— Логика здесь не причем..., — поморщившись от запаха горелого пластика, осуждающе помотал головой, — и сваливать все на мозг не стоит.

— Я вам говорю, что идея вставлять мозги животных в управления кибом — это дебелизм, — не сдавался техник, и ухмыльнувшись, вспомнил историю, — и как только блоки контроля отрубаются, этот придурок пытается взлезть на пальму или что на нее похоже.

— Это у вас еще такая древность?!

— А вы что думали, — криво усмехнулся техник, захлопывая крышку дал пинка ожившему киборгу, — вы еще не видели, чего демон набрал в трюмы. Там такая рухлядь...

— Успешное выполнение задачи зависит не только от совершенства уровня техники, — объявил свое появление воин, -а напрямую связано с эффективным использованием.

Потерявший дар речи техник судорожно сглотнул.

— Оу, воин, а я вас и не заметил, — широко улыбнулся Крафт. Вернув анализатор технику, протянул руку, — в последнее время связаться с адмиралом оказывалось чертовски трудно, не говоря уже о личной встрече.

— Очень большая загруженность графика. Приходится понижать остальные приоритеты, в угоду основной цели. Все внимание первым этапам. Удачные старт, это уже половина успешного дела.

Обозначив подобие улыбки, ответил 'немезис'. Аккуратно пожимая протянутую руку, с удивлением отметил факт, отсутствие недоумения назначением старинного обряда.

— Я считал, что вы отбудете еще перед прыжком.

От неожиданности увидеть улыбку на лице адмирала, техник ошарашено помотал головой. Видя, что на него уже не обращают внимание, бочком, бочком исчез из виду.

Шагая рядом, Крафт объяснил задержку желанием оказаться в числе первых разгадавших тайну летающего левиафана, а также намекнул, почему кровный брат, так легко расстался с бесценным трофеем. Ведь если это существо попадет в руки корпорантов, то на Темень устремятся эскадры их флота, разнообразные научные общества, туристы. Тогда клану придется перебираться в другие места, а ослабленный потерями трети флота, клан Волка не готов к Исходу.

— Хотя, не нужно обладать выдающимися способности для такого вывода.

Придержав поступь, покосился на карго. Торговец поражал своей проницательностью, рассудительностью и спокойствием. Теперь становилось понятно, почему его предшественник рекомендовал Крафта для постоянного контакта.

Словно уловив мысли, внутреннюю симпатию, Крафт хитро улыбнулся.

— Я вот пока здесь бродил, общался с людьми. И заметил странность не дающую покоя. Такая шикарная планета и такое убогое оснащения. Космический бетон ценой в звезду новых ковчегов и такая ветхость оборудования. Почему корпорация поскупилась на оснащение?

Взвешивая слова и выбирая выражения, воин ответил:

— Это не первая колонизация. И если широким кругам станет известно, что первая попытка провалилась, заинтересованные стороны затребуют возмещения ущерба. Плюс к этому падение акций корпорации, штрафные санкции, не говоря уже и о возмещении арбитражных исков. А если корпорация начала экспансию, а затем тишина... И вскоре всплывает массовая закупка специфического оборудования. Простейшая арифметика доступна каждому, и тогда корпорация может начинать процедуру банкротства.

— Вот как..., — усмехнулся Крафт, — только еще не факт, что оплата Ордену не доведет до банкротства.

— Не считайте чужие деньги.

— Да, да, сам люблю повторять... Но знаете, профессиональная привычка.

Тяжелая броня охранников у входа в лабораторию взвизгнула сервоприводами, и усиленный наряд разошелся в стороны. Старший преградил дорогу торговца, но, получив от 'немезиса' виртуальный приказ, коротко отсалютовав отошел в сторону.

Охраняемые створки с шипением уползли в стороны, и вошедших окатила волна звуков — писк консолей, приглашенный говор женских голосов и оглушительные реплики команд Лаймы.

Центр просторной лаборатории занимала широкая платформа, заключенная в герметичную трубу с прозрачными стенами. Дно стакана занимал операционный стол, где хищно разведенные манипуляторы, всевозможные зажимы и буры, впились в драгоценную добычу.

Опутанная путами силовых кабелей, удерживающих захватов, препарированная 'бабочка' была распята под ослепительным сиянием софитов.

Воин осмотрелся.

За стеклом сильно загудело. Из внутренностей вскрытой туши показались телескопические держатели, высунулась открытая платформа, в которой 'немезис' с удивлением узнал рабочее место оператора бурильной установки.

Открытая ячейка, с креслом управления наборами из буров и манипуляторов, освободила мешкообразную фигуру некогда белого цвета. На измазанном потеками тягучей крови и слизи балахоне не было чистого места.

Укутавшись сиянием дезинфекции и запахом озона, стеклянный шлюз выпустил фигуру облаченную во вновь белый и сияющий чистотой костюм биологической защиты.

— Адмирал, — прозвучал сквозь динамики прозрачного колпака возбужденный возглас Лаймы, — пойдемте во внутрь, это надо видеть.

— Я уже знаю кто там может быть.

— Это да, но только... Нет. Хочу, чтобы вы это сами увидели.

Едва не хватая за руку, Лайма приглашала на платформу. Оставив торговца, явно предпочитавшего созерцанию отчетов, чем разгребание руками требухи собственными руками, 'немезис' поднялся по лестнице, и активировав собственную защиту, прошел шлюз. Паря над двадцатиметровой тушей с бурыми наростами, свисающими складками крыльев парусов, отсвечивающих зеленоватым цветом, воин удивился.

Везде виднелись корни вен, кровяные капилляры толщиной в руку, сухожилия мышечные каркасов еще дергались в мелкой агонии, — все жило и вибрировало неизвестной формой жизни.

Платформа опустилась до широкого разреза, и без тени брезгливости Лайма подняла желтоватый пласт жира, присела и бесстрашно спрыгнула вниз.

Протиснувшись следом, воин осмотрелся. Сияние биоскафандра выхватило углубление, в котором покоились разлагающиеся останки человека. Наклонившись к телу опутанному клубами коричневых щупальцами, растягивая мутный клейстер, тянувшийся за руками, Лаймы соскребала слой за слоем.

Проступила не естественно белая кожа, опутанная сонмищем червеобразных отростков. С чавканьем, оторвав одно из щупалец, профессор осмотрела конец раздвоенного жала с клубком еще вьющихся волокон белесого цвета.

— Симбиот, — знающе заключила Лайма.

— А не паразит?

Прищурившись, Лайма достала планшет, направив задник на раздвоенный хрящ, посмотрела в проекцию увеличившую жало в сотни раз:

— Паразит только отбирает, а этот организм, снабжает человека всем необходимым. Удивительно. Чужеродный организм и такая совместимость с человеческими тканями, нервной системой...

Бесцеремонно ухватившись за руку, ученая попробовала перевернуть труп на спину, но пронзенное костяными наростами тело, поддалось только после чавкающих звуков блеснувших клинков Немезиса. Присев рядом Лайма легко вытянула отросток с анального прохода:

— Физиологические потребности...

Заломив безвольно откинувшуюся голову, увитую тонкими волокнами, походившими на сильно заросшую копну волос, Лайма потянула трубчатый отросток, что вышел из лица гнилым корнем.

— Пища...

Подставив отросток под сканер, Лайма впилась взглядом в увеличенное изображение. Рассматривая сочную картинку с гипертрофированными гроздями и пузырившейся жидкостью, уверенно сказала:

— Зеленое это капилляры, проросшие во внутрь человеческих легких. Именно по ним подается обогащенная кислородом смесь.

— А почему смесь? — не понял Немезис.

Пожав плечами Лайма, оглядела стенки раковины.

— Это напоминает процесс созревания человеческого эмбриона. Когда плод купается в утробных водах и дышит через пуповину.

— Вы хотите сказать, что это утроба?

Воин осмотрелся.

Некогда живые стены, увитые переплетениями мышц, пульсирующими сосудами, сплетениями капилляров наполненных соком жизни, сейчас разлагались, покрывались гниением.

— В какой— то мере да... но это не главное.

— Перевернув тело на грудь, Лайма очистила спину от приросших корней, победоносно спросила:

— Это вам ничего не напоминает?

Всматриваясь в изъеденную кровоточащими язвами спину, Немезис заинтересовано присел. Коснувшись складок кожи, плотно обхвативших остатки костяных наростов, он не мог понять откуда взялось чувство узнавания. Отвернув край складки, проходившей вдоль бедра мужчины, увидел там ровную гладь нежной кожи, словно это была не рана от пронзившего до кости шипа, а обычная кожная складка.

Удивленно отстранившись, воин коротко взглянул на Лайму, сияющую улыбкой триумфа сквозь замызганное кровью стекло шлема.

— Не могу понять, что это напоминает...

— Подсказка. Вернее отгадка, у вас под носом, — сказала Лайма, освещая фонарем обратную дорогу, — Сидит под усиленной охраной в карцере...

ГЛАВА 25

— Увидели разгадку бытия? — встретил улыбкой Крафт.

Со скучающим видом, торговец поднялся с кресла, ловким нажатием сенсоров управления потушил проекцию, на которой перегоняли друг друга строки какого-то отчета.

— Не до шуток, — бросил воин, на ходу активируя лепестки шлема.

Уже у выхода из лаборатории, вдруг остановился, и обернувшись, спросил:

— Не хотите поговорить с причастным к проблемам вашего брата?

Из ленивого старика со скучающим видом греющегося под софитами, торговец превратился в гончую почуявшей добычу. Не дождавшись объяснений, он пытал 'немезиса' до дверей с усиленной охраной.

От истуканов в зеленой броне отделилась фигура. Гудя сервоприводами, и наполнив коридор лязгом тяжелой поступи, броненосец прохрипел внешними мембранами:

— За время дежурства...

— Вольно сержант, — оборвал Немезис, всматриваясь за спину броненосца. На стене светилась проекция, транслировавшая происходящее внутри камеры, — как ведет себя пленница?

— Ни чего, не обычного. Жратву ей дает киборг. Мясное не признает, а растительное жрет как саранча. Не буянит, не орет.

— Ясно, открывайте шлюз, — мотнул в сторону Крафта, — найдите для него комплект повышенной биологической защиты...

Предбанник наполнился тревожными всполохами красных ламп. Немезис застыл в беготне обеззараживающих лучей. Дождавшись разрешающего писка автоматики, шагнул в проем тяжело отъехавших створок.

В камере все оставалось по прежнему. Судя по белеющей в углу самодельной циновке и лежащему под ногами подносу с остатками фруктов, пленница не стремилась использовать удобства всей камеры. Но стоило 'немезису' переступить порог, как девчонка метнулась в угол.

Пытаясь забиться глубже в щель, она обхватила руками плотно подтянутые ноги. Блеснув настороженным взглядом, затравлено смотрела из-под водопада белых прядей.

Воин рассматривал дрожащие плечи, метания взгляда и зарождение внутри непонятного чувства. С одной стороны перед ним обычная особь женского пола. Очень похожа. Если бы в соседнем ангаре он не видел разгадку странных шрамов, что покрывали всю спину этого существа старательно походившего на человеческого подростка.

Это не человек.

Даже не клон.

Это враждебное существо.

И результат стычке стаи с 'червем' показал насколько могущественны эти существа.

Но как это не вязалось с образом хрупкой девушки.

— Кто ты? — спросил Немезис, усиленным внешними мембранами голосом.

Вздрогнув от вопроса, узница сильнее вжалась в угол. Укрылась с головой и завыла в голос. Спустя мгновение из-под копны волос раздался всхлип, а следом сдавленный крик:

— Кха-нарт! Твори обряд...

Девчонка вспорхнула птицей, схватилась за полотнище балахона и с треском рванула разрез. Ветхая ткань старого хлопка разошлась, оголив для неминуемого удара побелевшую грудь. Застыв с гордо поднятой головой, девчонка еще сильнее зажмурилась в ожидании неизбежной, но спасительной смерти:

— Великая Праматерь! Я иду к тебе!

— Кха-Нарт? Обряд? О чем ты?

Но девчонка ничего не слышала, что-то горячо шептала пересохшими губами, беззвучно повторяла непонятные слова. Бледная маска ужаса таяла, уступала место блаженной улыбке. Все тревожные складки разгладились, и на лице воцарился покой и умиротворение.

Медленно раскачиваясь, девчонка задергалась в каком-то странном ритме. Пробуя подвижность каждого сустава, голое тело задышало не понятно откуда взявшимся жаром. Страх и обречённость сменилась уверенной осанкой. Тело задёргалось в ритме неслышной музыки.

Повторив несколько раз вопрос, Немезис собрался дать команду принести болевой шокер, как сзади раздалось шипение створок.

— Похоже, у вас не очень то получается разговор, — вошедший Крафт, шаркающей походкой оказался рядом. Не ловко переступая в необычном балахоне, едва не споткнувшись, ухватился за великана. Окинув Немезиса критическим взглядом, явно дающим понять, что с такими манерами тому место только в казармах десанта, обернулся с ласковым вопросом:

— Тебя как зовут, дитя?

Услыхав не синтезированный голос, девчонка приостановила раскачивания. На Крафта взглянули синее озера затянутые туманом грез. Переводя взгляд с неподвижного воина на торговца, девушка ответила:

— Здесь Кха-нарт... уходи!

Видя непонимание на лице торговца, тыча пальцем в Немезиса, девушка прошипела:

— Он смерть всему живому!

Озадаченный таким поведением Крафт, взял деченку за руку и отвел к торчавшему из стенки лежаку. Усадив девчонка, и укутав остатками балахона на голое тело, ответил:

— Ну, успокойся дитя, какое же это Кха-нарт, если это простой... немезис.

— Ты не понимаешь! Это Кха-нарт, — хмурясь в попытках подобрать точные слова, девушка несколько раз срывалась на шипяще квакающих звуков, — ... они коварны и могущественны. Они чужды всему живому!

Словно очнувшись девчонке вновь задрожала от ужаса.

— Успокойся маленькая, ни кто тебя не обидит, — голос Крафта наполнился добротой, бережно погладив головку, по отечески обнял, — хочешь, я прогоню его?

Не веря в услышанное, в глазах девчонки блеснула надежда.

— Я думаю, что вам лучше уйти, — не оборачиваясь, строго произнес Крафт.

— Ну вот... видишь? Он ушел, — терпеливо произнес Крафт пытаясь унять всхлипывание, — Ну успокойся не плачь. Давай познакомимся... Я мастер Крафт, а тебя как зовут?

Бросив на дверь полный страха взгляд, девчонка успокоилась и робко улыбнулась:

— Ласка, так меня звали люди на добром, — подбирая слов по слогам произнесла — ко — раб — ле. А он больше не вернется?

— Очень рад нашему знакомству Ласка, я не могу обещать, что он вообще не придет. Но сейчас не войдет это точно, — наградив Немезиса сосредоточенным взглядом, Крафт подождал закрытия створок.

— Ласка, ты так странно сказала слово корабль... ты никогда не видела космических кораблей?

Взгляд чистой и непорочной правды не отрывался от внимательного взора Крафта, а белые локоны заметались в отрицании.

— Странно. А как ты попала на корабль?

Простой вопрос поставил девчонку в тупик. Бровки нахмурились, остекленевший взгляд уперся в пол, плечи опали:

— Я не помню.

Слушая неторопливую беседу, транслируемую проекцией, 'немезис' хмурился. Вновь погрузившись в мир раздумий, очнулся от шелеста створок. Выйдя из камеры, Крафт стянул костюм, пригладив прилипшую гриву растрепавшихся волос, осуждающе покачал головой:

— Чудное дитя. Так настрадалось, а вы так жестко, — взглянув на проекцию полным сострадания взглядом, укоряющим голосом произнес, — Зря вы так к людям относитесь.

— К людям? — переспросил Немезис.

Видя на лице торговца все тоже осуждение, дал команду вывести на проекцию первые отчеты исследований Лаймы. Проекция украсилась дымкой, и сразу же побежали строчки с цветными диаграммами. Остановив бег на двух картинках, приглашающе мотнул Крафту.

— Не понимаю что я должен увидеть?

Перебегая с изображения девичьей спины в белесых шрамах, на кровоточащие язвы трупа из 'утробы', торговец брезгливо поморщился.

— Расположение язв, — нетерпеливо тыча в проекциею, Немезис подводил итог, — на самом деле это не шрамы. Это мышечные пазухи, складки кожи, которые защищают доступ к нервным узлам, а когда приходит время, они расслабляются и в человека проникает НЕЧТО, что сейчас смердит на операционном столе!

Не веря в чудовищное утверждение, Крафт не понимающе всматривался в изображения двух тел. Словно пытался найти неточности, и оправдать ангела от черной клеветы. Лицо побледнело, и тяжело задышав, Крафт устало пробормотал

— Но, это чудовищно. Кто мог сотворить такое?

— Даже вы... как нельзя полно повидавший человеческую породу, поддались внешнему очарованию этой, — подбирая слова Немезис запнулся, — Не важно... но она уже не человек. Пусть выглядит как ангел, щебечет как невинный ребенок, ведет себя как напуганный человек, даже вспышки эмоций вполне человеческие, но что ОНО?! Откуда оно? Что ей нужно? Почему она просилась в человеческие миры? При этом научилась говорить только на грузовике. Вы можете ответить?

Крафт рассеяно слушал, мелко кивал в знак согласия. Прикоснувшись к панели управления вернул прежнюю картинку. Всматриваясь в Ласку, начавшую кружить по камере в замысловатых па, не весело усмехнулся:

— Вы говорите, что она не человек, но кто же тогда? Если судить по биологии, то она отличается от обычных Homo sapiens только наличием шрамов, да и необычным даром влияния, но вы то и сами.., — Скользнув взглядом по черной броне 'немезиса', задержался на лысом черепе с отягощенным сталью затылком. Насмешливо взглянул в красные глаза, не имеющие намека на зрачки, иронично вздернул бровь, — тогда вы тоже не человек...

— Крафт, не разводите демагогию.

Отмахнулся воин развернувшись к проекции, скрестил на груди руки. Ровным голосом начал цитировать одну из основных Скрижалей:

— Природа создала человека слишком слабым. У нас нет когтей, нет толстой шкуры. Если человека выбросить в первозданную природу голым, лишенным орудий труда, навыков, умений, — он погибнет. И только благодаря эволюции разума, человек научился выживать. Сейчас наступает новый виток эволюции. Орден создал нас как поколение, способное выжить в любых условиях, уже сейчас Марс полностью автономная планета. Мы ни в чем не нуждаемся, все, что нам необходимо мы создаем, добываем сами. Но на нас ответственность за 'родителей', — переведя взгляд на примолкшего Крафта, открыто взглянул в глаза, — за вас, за человечество. И как 'дети', мы ответственны за будущее. За будущее человечества как доминирующей расы. И если мы позволим себе ошибиться, то, — мотнув головой на изображение, он сосредоточено следил за Лаской. Не пропуская ни одного движения, изгиба голого тела уже начавшей какой-то дикий танец, добавил, — они, или подобные им ...не оставят от нас и следа.

Оглушенный откровением торговец подавлено молчал. Раздумывая над словами, задумчиво тер переносицу, мысленно спорил, выдвигал аргументы, но сам же приходил к неутешительным выводам.

— Знаете в чем ВАША беда?

Не ожидая такого вопроса, Крафт недоуменно вздернул бровь.

— В глупости, — видя не понимание на лице человека, прожившего долгую жизнь, и считавшего себя далеко не глупым, Немезис терпеливо пояснил: — Зарождается цивилизация. По мере развития формируются традиции, по которым живет каждый ее индивидуум. Проходят века; цивилизация расширяется; осваивает новые территории; сталкивается с другими культурами; открывает новые явления; закономерности. Но человечество упорно не желает менять устаревшие, привычные ошибки. Потому что продолжает все оценивать через призму ей же придуманных законов, норм, стереотипов.

— Не понимаю, — растеряно проговорил Крафт,— а причем здесь глупость?

— Да потому что история хранит яркие примеры такой глупости. Глупости в понимании явления. В объективной оценке реальности. Яркий пример древности, когда испанцы, воспитанные в библейских заповедях столкнулись с цивилизацией ацтеков и ужаснувшись обычаям полностью уничтожили древнюю культуру... Хотя их встретили как богов. А сейчас человечество встречается с другой культурой, и вы уже пропитались симпатией и сочувствием к неизвестному существу. Собственная история вас ничему не учит.

— А как прикажете делать? Жечь и убивать?

— Вам мало примера стаи?

— Ну... это может быть простое непонимание, — не уверено ответил торговец, — с кем не бывает, но в конце концов они же разумны, они так на нас похожи.

— Вот именно! — словно выжидая ключевого слова, 'немезис' перебил: — Разумны. Схожи. Вы уже меряете чужую культуру по СВОИМ представлениям о разуме. Откуда вы знаете, что у них разумно?

— Ну знаете, — Крафт передернулся, — с таким подходом не далеко и до паранойи.

— Можете называть как вздумается. Но долг Ордена, как ведущего человечество к следующей ступени эволюции, не дать ведомому споткнуться. Запутаться в соснах собственных заблуждений, пороков, слабостях и что бы такие как ОНИ, не сделали из человечества 'ацтеков'...

Крафт хотел еще продолжить спор по не однозначной теме, но молчавший великан неотрывно смотрел на проекцию, и все больше хмурился. Обычно бледное лицо спокойного великана, сейчас налилось синевой от мерцания проекции, и превращалось в маску грозного полубога, борющегося с внутренним напряжением.

Крафт повернулся к проекции. И уже не мог оторвать взгляда, только отстранено удивился резкой перемене в поведении девчонки.

Если во время беседы она напоминала испуганного ангела, то сейчас в камере происходило таинство, от которого тело старого торговца заныло в забытом жаре плотского интереса.

Словно лист на ветру, девичье тело кружило в необычном танце. Перетекающие движения, сменялись порывами, от чего алебастровое тело размазывалось в молочную дымку и возникало в другом конце серой камеры.

Непрерывно изгибаясь в такт неслышной мелодии, девчонка изводила себя бешеным танцем. Под белой кожей мышцы жили своей жизнью. То истончаясь то бугрясь, они придавали телу немыслимы формы. Немыслимые для человека движения, завораживали своей необычностью. Притягивали взгляд, зачаровывали и увлекали за собой.

Когда обессиленное тельце исходившее жаром, содрагаемое конвульсиями наслаждения, разметав гриву волос опало на пол, Крафт припал к проекции. С тревогой вглядываясь в бешено вдыхающие плечи, торговец жадно скользил взглядом по телу, и натолкнулся на широко распахнутые озера мерцания ослепительной синевы.

Позвоночник пронзил разряд чудовищной силы. Колени едва не подогнулись, ладони покрылись холодным потом и со скрипом заскользили по стеклу прозрачной стены.

Чувствуя, как в груди, а затем, ниже и ниже растекается тепло давно забытого жара, Крафт ощутил себя молодым. Ярко вспыхнуло воспоминание, как еще до имплантации протезов, он мог проводить ночи напролет с несколькими девицами, испытывать то что сейчас ему уже не доступно, — все эти мысли пронеслись мимо, вдалеке. Но сознание все равно жаждало взгляда синевы, там, где в глазах мечты, читалось обещание все вернуть, все воскресить. Дать ему вечную молодость, дать снова познать тело другого существа, ощутить плоть, вернуть моменты истинного наслаждения. Ему только нужно захотеть, взять, овладеть...

Воин переживал ночь с Филицией. Вспыхнувшие образы меняясь калейдоскопом, то выхватывая из памяти волнующий изгиб груди, то проступали белизной кожи. Но что-то было не так. И как только он пытался сосредоточиться на неправильном образе, тут же возникал другое воспоминание, тело принимало ту форму, которою он запомнил. Грудь Филиции умещалась в ладони, а родинка проступала именно на плавном изгибе живота.

А синева омута, манила все настойчивее. Проступило ощущение, что он упускает время, возможность. Все может пропасть, ему нужно сделать что-то, что бы воплотить воспоминания, дать им жизнь, свободу...

— Адмирал?! Адмирал...

Гремел вдалеке встревоженный голос, но 'немезис' постарался отмахнуться, только бы не нарушать очарование видений. И тут челюсть взорвалась болью.

Вместе с обжигающей вспышкой, ворвалось требование:

— Да очнитесь! Твою мать! Тревога по крейсеру! Дылда, вызывай яйцеголовых!

Нахлынувшая реальность ворвалась с оглушающим ревом, криками и шумом борьбы. Ошалело помотав головой 'немезис' прикоснулся к губе. Ощутив солоноватый вкус, метнул взгляд на дрогнувшую фигуру сержанта. Медленно поднимаясь с колена, окинул площадку цепким взглядом и только сейчас начал понимать, что он все еще перед камерой. А возле двери Крафт дергается в объятиях броненосца, пытавшегося удержать извивающегося угрем торговца:

— Пустите меня! Пропустите немедленно, — брызжа слюной, бешено вращая глазами, тот пытался освободиться от захвата. Лягал бронированного десантника, даже не морщился, при этом упорно шипел, — Неужели вы не слышите? Идиоты! Она зовет меня, отпустите!

Не найдя в помутневшем взоре Крафта и намека на узнавание, на восприятие реальности, 'немезис' содрогнулся. Воздав хвалу Создателю, только сейчас осознал какой участи избежал, и как повезло людям на борту.

ГЛАВА 26

— Разум и Силу Учителю!

— Силу и разум Сыну...

— Перед прощанием с Ушедшим прозвучали слова, смысл которых я не понял, — горло свело судорогой и воспроизводя голос Ушедшего, 'немезис' прошептал: — Порог вечности близок, а рок еще на мне. Я уже не успею все исправить. Отныне, тяжесть бремени искупления, ложится на твои плечи.

Услышав откровение, образ Учителя побледнел, в глазах метнулось выражение растерянности, и раздался шепот:

— О Разум... и что было дальше?

— Не помню. — Воспоминания всплывали разрозненными фактами. Отдельными образами. И с каждым новым днем обрастали новыми, ранее незамеченными деталями.

Не понимая, что с ним происходит, 'немезис' еще больше заволновался видя реакцию Учителя. Вечно спокойный наставник не был таким взволнованным даже после с вести о встрече с Ушедшим, а сейчас Учитель бледнел, глаза торопливо ощупывали лицо Немезиса, выискивали необратимые последствия.

— Было сильное напряжение, — осторожно гравируя каждое воспоминание, Немезис боялся неверным словом засыпать ручеек воспоминаний, — 'шептун' отключился, имплантированные сенсоры ослепли, но ...счетчик времени не остановился, — удивленно сопоставляя данные о времени, воин пробормотал, — не хватает трех планетарных часов. А осознанные воспоминания начинаются уже за пределами здания.

Растерянность в глазах чем-то напуганного Учителя, передалась и ему. Но нужно было с кем-то обсудить кашу в голове. События сыпались каменными глыбами, каждое, кардинально меняло картину мира и требовало каких-то решений, а он не знал, как правильно поступить и что делать!

А чтобы не происходило, но кроме Учителя, не было человека с которым можно спокойно во всем разобраться. Ведь он его знает с малых лет. Именно ему воин жаловался о первых синяках, именно с ним он постигал смысл жизни воина.

— Учитель, почему все происходит именно со мной? — едва не кричал воин, — Вначале Ушедший, затем это глупая миссия. Затем это существо, едва не овладело мной...

Образ Учителя покрылся рябью. Несколько раз сменились заставки Ордена, пока на фоне звездной бездны не запылал рубиновый меч. Сквозь шелест коммутаций, пробился угасающий голос:

— С тобой будет говорить Верховный, он тебя посвятит...

— Силу и разум Сыну, — прогремело ослепительное сияние.

Переливы света обожгли нестерпимо белым накалом и вновь попытка проникнуть в сознание клинком чужой воли. Отметая навязываемое ощущение покорности воин внутренне возмутился. Поднявшаяся волна протеста поглотила сияние и ослепительный свет побледнел. Сквозь энергетические возмущения проступило ранее не виденное лицо.

Волевые складки человека привыкшего повелевать, оставили характерный след в морщинах. Рубленые черты лица удивили отсутствием старости и дряхлости, которыми должен обладать Верховный Учитель. К удивлению 'немезиса', наставник казался мужем в расцвете сил, и только присмотревшись, он заметил мелькающие следы цифровой обработки, словно лицо дробилось на ячейки, а затем вновь сливалось единым целым. Перед ним не образ человека, а запись голограммы, электрона копия некогда живой плоти, а теперь упорядоченный поток электронов.

— Значит я не ошибся, — удивление сменилось иронией, и Верховный удовлетворено откинулся назад, — значит вот как ОН подстраховался.

— Силу и Разум Верховному, — почтительно произнес Немезис, на ходу пытаясь сопоставить, кто не ошибся и кто решился, — Дозволено спросить?

Лицо разгладилось в ироничной улыбке, в глазах блеснул огонек интереса, и Верховный ответил:

— Спроси...

— Верховный Учитель может объяснить, что происходит с одним из сынов?

— Нет, не может.

Ответил Верховный, в манере человека много лет тянувшего непосильную ношу, и вдруг заметившего, что объявился помощник, чьи плечи шире.

— Суть происходящих в тебе перемен, никто не объяснит. Почему? Да потому, что не знают. Единственный кто сможет объяснить суть процесса, так это известный тебе Ушедший.

Видя на лице 'немезиса' определение непонимания, Верховный, заговорил медленно с расстановкой:

— Объяснить явление, которое изменяет тебя самым координальным образом, сможет только напряженная работа целой квадры Разумов. И то не факт.

Мысленно представив глобальность задачи, над которой будет трудиться несколько самых мощных из созданных человечеством искусственных интеллектов, Немезис опешил.

— Верховный, но я не хочу...

Мерцающий в сознании образ нахмурился, от чего прежний налет веселости смело, как залпом орудий.

— Ты хоть представляешь себе, какой чести удостоен?!

— Как я могу представить то, чего не понимаю! — огрызнулся Немезис.

Почему сорвались такие слова!? Откуда эта вспыльчивость!? Но другая половина сознание словно подбадривала. Отдавшись вволю бунтующей половины, 'немезис' выплеснул горечь, словно капли раскаленного металла:

— Я занимаюсь не своим делом! Вместо 'просвета' преступникам, я увяз в людях. Вместо того, что бы участвовать в сражениях, я обременен колонистами как инкубаторная матка с зародышами! Вместо того чтобы понимать, что происходит, я постоянно сталкиваюсь с неизвестным, словно слепой толпе мегаполиса! И никто, не дает четких, ясных приказов, нет не инструкций, не заключений аналитика.... Я не брат Науки, не Учитель, и не Посланник, а всего лишь простой воин! А строить колонию, разбираться в дебрях человеческих взаимоотношений, мучить сознание головоломками чужаков... Все это не для меня... Я не могу выполнить возложенную миссию.

— Не может он... Устал он. Растерян... и не знает что делать.

Пророкотал Верховный. Обжигающие слова впивались в мозг раскаленным клеймом.

— Как вообще ты смог такое выговорить? Как ты вообще посмел так думать?! В то время как человечество столкнулось с Врагом, и сразу же потеряло ДВЕ системы! Когда Орден стал воистину востребован... ТЫ посмел говорить о слабости?! Ты! Тот, чьего появления Орден ждал столетия?! Тот, кто может вдохнуть жизнь в новое поколение. Тот, кто поведет за собой Братьев во славу человечества, заявляет о своей слабости?!

Слова оглушали. Жгли. Порождали тучи вопросов, а от возможных ответов сознание промерзало оцепенением. А слова Верховного гремели, клеймили, бушевали, взвыли к самому живому. К чести и верности идеалам Ордена.

— Враг? Две системы?!... Когда?

Образ Верховного Учителя пылал яростью. Казалось, огонь выплеснется наружу, перекинется на белое одеяние, и охватит гигантскую фигуру пламенем гнева. Но миг, и черты лица ослабли, проступили следами внутренней усталости. Пожар поутих, и хмурый взгляд уже не обжигал, а просто корил не путевого сына.

— Тебе перешлют блок с оперативной сводкой Ордена... — досадно посетовав на всплывшие ограничения связи, помотал головой, — Этого я не могу доверить 'вирту', так что придется тебе все воспринимать на слово...

Одарив Немезиса задумчивым взглядом, заговорил взвешивая каждое слово:

— То, что я тебе скажу, сильно отличается от откровений в Скрижалях...Постарайся это просто понять, без попытки оценить. В основе проекта Немезис лежал и технология изменение человека при помощи вмешательства информационного кода в биохимические процессы человеческого мозга. При помощи информационных массивов корректировалась информация на уровне клеток ДНК. Это почти мгновенная генная инженерия. Путем вмешательства в нейронные связи, мы добиваемся перестройки заложенных природой межклеточных соединений. Блокируя определенные участки мозга, прокладываем пути в ранее не использованных областях подсознания. И в результате мы получаем мозг с возможностями, в несколько раз превосходящие феноменальные способности гениев из обычных людей. Память, рефлексы, способность усваивать за раз огромные массивы информации, превосходят обычные в порядки раз... НО.

Печально усмехнувшись, Верховный сделал многозначительную паузу.

— Но мы не можем управлять этим процессом... Не можем запрограммировать необходимые изменения, — 'АЛГОРИТМ' нам не подвластен. Сколько мы не трудились над расшифровкой, — механизм, принцип действия, рычаги воздействия мы так и не выявили...

— Но как так... Ведь братья Науки, Посланники..., — потрясенно прошептал Немезис. Словно с великолепной мраморной статуи сорвали покрывало величия и всемогущества, а под ним показалось обычная глыба обычной человеческой воли, скрепившей Орден в мощную, но вовсе не во всемогущую организацию.

— Это побочные эффекты. Не из всех детей получились 'немезисы'. Мы только ИСПОЛЬЗУЕМ механизм, но не можем его изменить, задать новые требования, подогнать под каждого человека. И только один человек..., — глаза подернулись пеленой воспоминаний, мелькнул намек на улыбку, и Верховный не уверено добавил, — ...только тот, кто его породил, знал, как он действует.

— Создатель..., — с замиранием закончил Немезис. В глубине сознания заворочался клубок не видимых сил. Порождая тяжесть в затылке, дали о себе знать чувством удовлетворения, словно согласились с утверждением.

— Да... Он покинул Орден ничего не объясняя. Просто угнал крейсер и растворился среди звезд. И успешно скрывался от наших ищеек, — мелькнула улыбка охотника, отдававшая дань уважения изворотливой добыче, — а искали мы его долго... но нашел его ты. Вернее, ОН сам нашелся.

Представляя, какие силы задействовал Орден на поиски Ушедшего, силы способные стереть целые планеты, но так и не сумевших выследить одного человека, Немезис содрогнулся. Всемогущий Орден не смог справиться с одним человеком.

— И как всегда, в своей манере, — продолжал исповедоваться образ Верховного, — я уже давно потерял физическое тело, вынужден обитать в недрах Разума, а он все еще жив, и продолжает бесить меня своим упорством. Вместо того чтобы воссоединиться с нами, и вернуться на Марс с почетом. Пригрозил, что покончит с собой, если уловит в планетной системе хоть один намек на присутствие Ордена.

Немезису показалось что захрустели побелевшие кулаки, но лицо Верховного с трудом расслабилось, задышало ровнее.

— Через тебя он узнал все наши частоты, тактику и приемы. Все что мы умеем, можем предпринять — он теперь знает. И выдвинул условие.... Если ты один, без вмешательства Ордена, справишься с колонизацией, то мы получим нового Создателя. А если не справишься... Тогда бесценное знание растворится, просочится водой сквозь сито твоей памяти, а он — отключит Воскрешение... так и не сказав 'ключа' активирующую в тебе заблокированную память.

ИНТЕРЛЮДИЯ 5

Человечество лихорадило. Уже прошли вторые сутки после ошеломляющей трансляции, а истерия не утихала, только набирала обороты, охватывая все новые и новые планеты.

В начале это приняли за обычную виртуальную жвачку. Один из серверов, корпорации владеющий инфомассивами 'желтой зоны', наводнил виртуальные просторы душераздирающими образами. Чудом спасшийся экипаж баржи, на фоне изодранного в клочья корабля. Стальная игла грузовоза, словно побывала в гигантских челюстях. Стальной колос зиял провалами секций броневого покрытия, чадил пробоинами, бесстыдно выставлял напоказ изглоданную обшивку с торчавшим титаном каркасных ребер.

Перебивая друг друга, члены экипажа выкрикивали угрозы; заявляли о баснословных исках страховым компаниям; клеймили собственную корпорацию, обвиняли всех в предательстве. И под умелыми вопросами репортеров, поведали мрачную историю. Которая тут же воплощалась в мрачную вирт симуляции таинственного происшествия.

Караван прибыл в звездную систему по расписанию. Не встретив привычной процедуры 'запрос — ответ', командир охранение все списал на технические неполадки, и дал команду выстроить курс-клин на голубую жемчужину планеты. И едва двигатели ослепительно вспыхнули разгонным импульсом, как на караван нахлынула волна неизвестных кораблей. Появляясь из ниоткуда, не фиксируемые радарами и системами обнаружения, масса тел, заполонила визуальный простор переливами золотых то ли парусов, то ли крыльев. В считанные секунды эфир наполнился возгласами недоумения, а сменился уже полными ужасами призыва о помощи.

Штатный конвой из одного эсминца и звена 'ястребов' не успел даже избавиться от трети боезапаса, как исчез с радаров вместе с перехватчиками.

Как количество отметок в конвое превысило треть, флотский пенсионер вспомнил боевую молодость. Не став ждать, пока прояснится ситуация и не обращая внимания на протесты штурмана убеждающего, что это недоразумение сейчас прекратится, — отстрелил грозди трюмов, и создав вокруг корпуса трудно проходимую сферу из контейнеров, начал экстренное накопление энергии для 'провала'.

Баржу затрясло под сокрушительными ударами, сенсоры выдавали тревожные трели разгерметизации обшивки, краснели показания маневровых двигателей... и опоздай он на секунды в накоплении энергии, баржа бы ни за что не ускользнула.

Накопленной энергии хватило только на рывок в несколько световых лет. Вынырнув в окрестностях маяка, последнего в цепи ориентиров к злополучной планете, капитан дал команду на срочный ремонт едва ползущей баржи. Первичное обследование дало не утешительный результат, и запуская передатчик на непрерывное излучение сигнала бедствия, он наткнулся на запись неизвестного вызова...

Вызова, впоследствии всколыхнувшего все человечество, с легкой руки репортеров названого — Отречением:

'Мы познали Смерть. Отвергли Темноту суеты. Мы познали Жизнь. И возродились в лоне вечности обретя настоящую Радость, познали Великий Покой! Мы славим тебя О Великая Праматерь! Мы дети твои, мы плоть твоя! Как взяла наши мертвые души, так и прими заблудшие тени этих Не Рожденных!'.