"Гаражное мочилово"

Сам Митрич уже заприметил нашу машину, он покинул свою "сторожку" и, по-стариковски, поспешал навстречу. Встретил он нас, как родных! Славный старикан, видимо, еще хорошо помнил, те сто рублей, которые Леха вручил ему за содействие в покупке ангара у Семена Кузьмича.

Когда же из машины выбрался "второй Леха", Митрич даже охнул:

— У вас в семье, что одни богатыри рождаются?!

Я прикололся:

— Познакомьтесь, дядя Митрич! Это наш средний брат, его Димой звать!

"Средний брат", снова обретший невозмутимость, кивнул и протянул сторожу лопату... ну, то есть свою лапищу... ну, я имел виду, руку...

Сначала все мы отправились показывать Дмитрию ангар и лодку, затем, оставив там ворота открытыми, "чтобы проветрилось", пошли в Митричу пить чай из самовара. За чаем, Леха попросил сторожа поискать покупателей на лодку, и намекнул, что мы в долгу, КАК ВСЕГДА, не останемся. Митрич тут же перестал суетиться и, схватившись за бороду, что-то начал мысленно комбинировать.Через пару минут, он осчастливил нас сообщением, что "швертбот у Семена Кузьмича справный" и продать его "проблемой не будет" — вопрос цены.

— Как думаешь, Митрич, сколько стоит запросить? — поинтересовался Леха мнением опытного человека.

— Просить надо тысячу, а отдавать за семьсот, дешевле не надо, — почти не задумываясь, ответил Митрич.

На этом и порешили. Еще минут двадцать мы посидели за самоваром и стали собираться. Леха попробовал еще раз позвонить Завадскому, с телефона Митрича и, в этот раз успешно.

Однако с первых слов их общения, глядя, как закоменело, веселое до этого, лицо Лехи, я почувствовал, что у нас проблемы и стал громко и многословно рассказывать Митричу анекдот, чтобы старик не слушал разговор Алексея.

Дмитрий тоже заподозрил неладное и принялся довольно оживленно реагировать на мои слова. Анекдот и на самом деле был довольно смешной, особенно по нынешним временам, но внутри меня стремительно сжималась пружина:

Вовочка приходит в школу с тремя шишками на лбу.

Учительница спрашивает: — Вовочка, что с тобой случилось?

Тот рассказывает:

— Вчера мы легли спать. Папа спрашивает: — Вовка, ты спишь?

Я говорю: — Нет.

Получил щелчок по лбу.

Через полчаса папа спрашивает: — Вовка, ты спишь? Я говорю: — Сплю. Ба-бах по лбу! Еще через полчаса папа спрашивает:

— Вовка, ты спишь? Я молчу.

Папа говорит маме: — Поехали!

А я спрашиваю: — Вы куда собрались?

Митрич долго и заливисто смеется всхлипывая, вытирая глаза и сморкаясь в огромный платок. Мы с Димой подхохотываем за компанию. "Большой брат", повернувшись к нам спиной, продолжает тихо разговаривать по телефону.

Я начинаю судорожно вспоминать еще какой-нибудь анекдот, но тут Леха вешает трубку, с улыбкой поворачивается к нам и весело говорит:

— Ну, что, "братцы", собираемся?! Митрич, спасибо тебе за чай и за лодку, поедем мы — дела...

Мы встаем из-за стола и в этот момент звонит телефон. Я вздрагиваю от неожиданности, нервы напряжены ожиданием неприятностей.

Митрич спокойно поднимает трубку и важно произносит:

— Двадцать четвертый пирс, дежурный Олищук у аппарата!

Оказывается звонит жена одного из "лодочников" и просит передать, чтобы муж перезвонил домой, Митрич отправляется за разыскиваемым мужем, получив с нас обещание его дождаться.

Как только за ним закрывается дверь, я не выдерживаю:

— Чего случилось?!

Леха хмуро сообщил:

— Грузины устроили охоту на Завадского, сегодня чуть не поймали, когда он с собакой гулял. Милицейская машина мимо проехала — спугнула их. Жена с дочерью у его родителей, а он заперся — сидит в квартире. Звонил мне, а мы тут. Это, похоже, результат того нашего ресторанного побоища...

Последнюю фразу он адресует Дмитрию, видимо, уже рассказал ему о наших "подвигах".

— Поехали? Отрихтуем кацо, — спокойно предлагает тот.

— Надо бы, — неуверенно кивает Леха.

— Спятили? — нервно интересуюсь я.

— Почему? — недовольно интересуется Димон.

— Потому! — недипломатично передразниваю в ответ, — неизвестно сколько их, может и ножи есть или железяки тяжелые... А судимость у Лехи еще не снята! Оно нам надо... такие приключения, если можно все сделать по-умному? Поехали к Завадскому, заберем его, пусть тоже поживет у родителей, с вами или вообще тут — кушетка в ангаре есть. А тем временем, я схожу к Ретлуеву и он поможет нам разрешить ситуацию.

Дмитрия одинаково устраивали оба варианта и он пожал плечами, Леха благоразумно склонялся к моему, и, явно, был рад, что это я возразил против "разборки". Сам, видимо, не хотел демонстрировать перед другом осторожность.

Алексей снова набрал Завадского, предупредил собрать вещи и ждать нашего приезда.

Вернулся Митрич, его сопровождал типичный "бардовский романтик": высокий худой мужчина, с бородой на обветренном лице и в свитере грубой вязки. Тот с удивлением обнаружил в "сторожке" сразу двух мужчин выше его ростом и белозубо улыбнулся, здороваясь с нами.

Сторож вышел проводить нас до машины, и оставил "барда" объясняться с женой:

— Главный конструктор на судоремонтном, военные корабли строит, а жену боится, — наябедничал Митрич.

Мы вежливо поулыбались.

— Ангар же наш не закрыли, — "вспомнил" я уже около машины, — Леша, давай ключи, я быстро сбегаю.

"Большой брат" протянул мне связку и я, прихватив свою спортивную сумку "Динамо", побежал к ангару...

...Когда, минут через сорок, мы подъезжали к дому Завадского, я предложил:

— Лешь, может тормознем около таксофона? Предупреди Николая, что сейчас подъедем, скажи на чем... как увидит машину, пусть сразу спускается, прыгает внутрь и газуем!

— Ты думаешь грузины там круглосуточно дежурят? — спокойно усмехнулся Дима.

— Не знаю, но монтировку лучше приготовить, — нехорошие предчувствия сжимали мне сердце.

— Вот с монтировкой в драке точно можно сесть, — Дмитрий поморщился, — если что, и так раскидаем... не в первой...

Бывшие сослуживцы переглянулись и синхронно усмехнулись общим "боевым" воспоминаниям.

Однако у таксофона Леха, все-таки, остановился и, разыскав "двушку", позвонил Завадскому, дав тому необходимые инструкции, а перед тем, как сесть за руль, вынул из багажника монтировку и лопату с короткой рукоятью. Димон, который принял "вооружение" в салон, никак комментировать это не стал.

Минут через десять мы осторожно въезжали в знакомый мне двор. Леха тоже помнил подъезд Завадского, ведь сам отвозил его сюда на такси от Вериной квартиры. Воспоминание о Вере мгновенно откликнулось острым разочарованием и досадой. Ладно...

Мы заехали в парковочный карман так, чтобы Николай увидел нас из своих окон. Прождали минут пять и увидели его, выходящим из подъезда с сумкой на плече.

Леха придавил газ и мы покатились к знакомой фигуре. До подъезда оставалось метров тридцать, когда дверь распахнулась и оттуда выскочили двое мужчин, они, подскочив со спины, схватили Николая с двух сторон за руки и запихнули в, моментально подъехавшую, светло-коричневую "Волгу". Хлопнули дверцы и машина неспеша покатила по двору, не привлекая к себе лишнего внимания.

Мы молча, ошарашено наблюдали за происшедшим.

— Газуй за ними! — выкрик Дмитрия пробудил нас от столбняка.

— Спокойно! — я схватил Леху за плечо, — не "засвети" нас! Поехали незаметно за ними, где-нибудь они остановятся, там Николая и отобъем.

Леха дернулся было сначала от крика приятеля, но потом, все-таки, начал аккуратное движение за "Волгой". А та сначала неспеша вырулила на 8-ую Красноармейскую и покатила по ней в сторону проспекта Москвиной.

"Черт, так и не посмотрел в инете, кто такая эта Москвина. Ведь не тренер же по фигурному катанию...". Какая чушь в голову лезет...

Между тем "Волга" свернула на проспект и уверенно стала набирать скорость. Правила машина похитителей не нарушала, но шла очень резво, за рулем был отличный водитель.

Наш "москвич" заметно уступал детищу "ГАЗа" и Леха прилагал все возможные усилия, чтобы не потерять преследуемых и, при этом, не дать себя обнаружить.

Через некоторое время, возникло предположение, что похитители направляются в Купчино. Так и оказалось. Сначала мы решили, что Завадского везут на расправу в ресторан. Я уже представил себе, как Николая подают вечером посетителям в виде антрекотов и фрикаделек. К счастью моего нервного смешка никто не расслышал. Минут через десять, светло-коричневая машина выехала на знакомый большой пустырь и, переваливаясь на ухабах гравийной дороги, медленно двинулась к железным коробкам гаражей. Значит к Зурабу...

Нам пришлось отстать, иначе тут же бы "спалились" на открытом пространстве. Однако как только "Волга" скрылась среди гаражей, Леха тут же газанул по засыпанной гравием дороге.

...Когда наш трудяга-"москвич" с разгона чуть не ткнулся бампером в "Волгу", действие уже началось.

Около зурабовского гаража стояли знакомая нам "Волга" и еще одна, но уже белого цвета, а также синяя вазовская "пятерка". Рядом с машинами стояли двое кавказцев, а чуть поодаль ещё двое, "грузинского вида", держали Завадского. Метрах в десяти от них низенький и круглый Зураб приплясывал около высокого худого грузина средних лет, одетого в шикарный белый костюм. За "костюмированным" горой располагался здоровенный чувак с фигурой борца-тяжеловеса и габаритами превосходивший каждого из моих "братьев".

Вся "грузинская компания" удивленно уставилась на подкативший "москвич". Когда Леха с Димоном, хором крикнувшие мне "сиди в машине", сами выскочили из нее, ожидаемого впечатления это не произвело. Только глаза израдно помятого Николая блеснули надеждой.

Семеро против двоих. Даже если отбросить Зураба и "костюмированного", все равно кисло, счет пять на два. И один из этих пятерых здоровенный борец. В животе противно заурчало.

Тихо открыв дверцу я тоже полез из машины.

— Это они, — вытянув руку в нашу сторону заорал Зураб.

"Костюмированный" поморщился от крика и Зураб сразу осекся. Грузину в костюме можно было дать как лет сорок, так и лет на пятнадцать больше. Узкое хищное лицо, огромный крючковатый нос и маленькие, близкопосаженные глаза производили впечатление большой властности и жестокости. Он, явно, тут был "главный", а его пальцы, покрытые татуировками перстней, объясняли все остальное.

— Зачем вы приехали? — его голосом можно было замораживать воду.

— Вы взяли нашего друга, его надо отпустить, — твердо сказал Леха.

— Нет, — без всякого выражения ответил "костюмированный".

— Да, — с напором ответил Дмитрий.

Его "главный" и вовсе проигнорировал. Немного постоял молча раскачиваясь с носков на пятки, в блестящих лакированных туфлях. Затем открыл рот снова:

— Этот... укусил руку, которая его кормила. И вы зря приехали... Впрочем, не придется искать. Вы обидели нашего человека и будете сейчас наказаны.

— Папа, ты на выпорешь? — глумливо поинтересовался Димон.

— Я вас вgебу, — спокойно ответил "костюмированный".

— Я тебе эти слова сейчас в глотку вобью, урка вонючая, — вызверился морпех.

Зураб, повернув голову в сторону гаража, нервно что-то выкрикнул по-грузински:

Из приоткрытых ворот появились еще двое грузин, они были обнажены по пояс, оба крепкие и жилистые, в руках у одного был молоток, а у второго топор. Похоже, работники Зураба...

Восхитительно! Писец приобретал все более конкретные очертания. Девять — два.

— Вы зря приехали... — снова повторил "костюмированный" и дернул подбородком в нашу сторону.

"Борец" вышел из-за его спины и молча двинулся в нашу сторону. Один из державших Николая, резко выкрутил тому руку, Завадский вскрикнул и осел от боли на колени. Второй шагнул вслед за "борцом", пара у "Волги" тоже пошла к нам. Работники Зураба уверенно двинулись следом.

Леха, а мгновение спустя, и Дмитрий подскочили к раскрытым дверцам "москвича" и вооружились монтировкой и лопатой.

Это на несколько секунд остановило движение кавказцев. "Борец" обернулся к "костюмированному", тот мгновение помедлил и что-то отрывисто, как вбил гвоздь в крышку гроба, скомандовал по-грузински. "Борец" скинул куртку с могучих покатых плеч и накрутил ее на левую руку. Как на пальцах правой оказался кастет, я даже не заметил. ВСЕ остальные достали ножи.

Пришло четкое понимание: "ВСЕ. Сейчас даже не покалечат — убьют..." Вместо страха или паники нежданной волной накатило состояние, знакомое по награждению в Кремле: абсолютное спокойствие, отстранённость и полный контроль.

Затвор я передернул еще в машине. Времени на сомнения и терзания не осталось. СОВСЕМ.

"ТТ", с навернутым глушителем, сухо "кашлянул" первую пулю в лоб "борцу", как самому опасному. Вторая пуля ударила в переносицу типа раньше державшего Завадского. Быстро начинаю идти вперед, иначе замершие на месте "братья" загораживают сектор. Две следующие пули, без какой-либо паузы, я высаживаю на ходу по полуголым телам грузчиков Зураба. В этот раз уже целю в грудь. Пока они оседают на землю, я как в замедленном кино, фиксирую, что "костюмированный" приседает и что-то пытается вытащить из под полы пиджака. Перевожу толстую трубку глушителя на главаря и поспешно жму на спуск: "тухх", "тухх"... Вовремя. А то уже увидел пистолет в его руке. Два неопрятных красные пятна появляются на белоснежном костюме и опрокидывают его владельца на землю.

Нет никаких эмоций. Все под контролем. Все происходит четко и быстро.

Следующие трое грузин стоят плотной группой, словно загипнотизированные кровавой и моментальной смертью ПЯТИ человек. Они не пытаются ни нападать, ни убегать. Спокойно, как в тире, расстреливаю все три "мишени". Место третьего "тухх" занимает пустой щелчок. Затвор в крайнем положении. Пустая обойма высказьзывает из рукояти "ТТ", вставляю запасную, достав ее из заднего кармана.

Уцелевший "счастливчик" начинает что-то тонко верещать, разворачивается спиной и пытается убежать. Пуля входит ему прямо в спину. Однако его крик, как будто размораживает всех уцелевших участников бойни.

Зураб с потрясающим проворством, в каком-то поистине фантастическом прыжке, ныряет в темноту гаража-склада. Грузин, удерживавший стоящего на коленях Николая, судорожно пытается поставить того на ноги и спрятаться за ним. Делаю еще шаг вперед, пуля входит ему в грудь и отбрасывает от съежившегося Завадского.

Пока иду к гаражу, мельком бросаю взгляд на обоих "братьев". Леха бросил монтировку и держится обеими руками за голову, как-будто она может оторваться, а Димон прижал лопату к груди и пустым взглядом провожает меня до гаража.

Чувство отстраненности и контроля никуда не исчезает. Предельно осторожно вхожу в мрак гаража и, сдвинувшись в бок от дверного проема, приседаю, настороженно выставив пистолет. В дальнем левом углу слышу какое-то пыхтение, сдавленную ругань и быстро устремляюсь на шум, лавируя между штабелями ящиков и тюков.

Выскочив из-за очередного штабеля вижу следующую картину: верхняя половина Зураба торчит из какой-то подземной дыры, и он пытается сдвинуть ящик с крышки люка, чтобы эту дыру закрыть за собой.

Несмотря на полумрак, пуля входит ему точно в голову. Все. Девятый.

Но ничего еще не кончено.

Я выхожу из гаража. Леха и Димон стоят около поднявшегося Завадского и напряженно, все

трое, смотрят на меня.

— Мужики... У нас от силы 10 минут... Надо тут все прибрать и сматываться...

Они продолжают молча стоять, рассматривая меня.

В этот момент раздается протяжный стон. Он бьют по нервам и от неожиданности я почти подпрыгиваю.

Грузин, получивший пулю в спину, еще жив и даже пытается куда-то ползти. Не сходя с места, я направляю на него трубку глушителя и дважды стреляю.

— Все тела надо затащить в гараж, не стойте столбами!

Отводят глаза, но с места не сдвигаются.

Плюнув, кладу пистолет на крыжу "жигулей" и, схватив за ноги одного из грузчиков, начинаю тащить его волоком в гараж. Когда принимаюсь за второго, Леха с Дмитрием отмерзают с места и присоединяются.

— Ни в коем случае не испачкайтесь в крови, — командую тоном не терпящим возражений, — и давайте живее, в любой момент может кто-нибудь появиться, а трупов уже и так достаточно.

От моей концовки их явственно передергивает, но двигаться начинают шустрее. Краем глаза вижу, что Димон подбирает пистолет "костюмированного" и засовывает его в карман своей куртки.

Наконец, все тела оказываются в гараже. После секундных поисков, я обнаруживаю, на ящиках при входе, снятые рубашки покойных зурабовских грузчиков. Рву их на части и иду к машинам. Через материю открываю крыжку "жигулевского" багажника. Бинго! Канистра на месте, и, судя по весу, полная.

— Быстрее! Открывайте багажники, ищите канистры с бензином... Через материю! — рявкую я, видя, что "братцы" собрались оставлять свои отпечатки.

Они понимают и вскоре перед гаражом стоят четыре полные канистры. Четвертая — лехина, он приволок ее из "москвича". Какое счастье, что в это время автолюбители почти всегда возили с собой бензин в канистрах.

Не рискуя поручить никому другому, беру лехину канистру и иду с ней вглубь гаража... к Зурабу. Вторую выливаю на трупы сваленные у ворот. Третью и четвертую просто открываю и роняю набок, рядом с трупами.

— Открывайте бензобаки и вставляйте туда тряпки смоченные в бензине! — я решил сжечь все что возможно...

Николай, наконец, тоже отошел от ступора и начал суетиться вместе со всеми.

— Тут чемодан в багажнике "Волги"... — услышал я глухой голос Димона.

Подхожу. В багажнике белой "Волги", действительно лежит объемный чемодан, довольно потертой наружности. Пытаюсь отщелкнуть два примитивных замка, удается без труда, они не были заперты. Поднятая крышка демонстрирует нам, что чемодан больше, чем наполовину заполнен денежными пачками, перетянутыми черными резинками.

Это зрелище не вызывает ни у кого никаких эмоций. Сегодня все видели похлеще. Отдаю чемодан Лехе — перекинуть в нашу машину. "Большой брат" пару мгновений колеблется, но, все-таки,

уносит чемодан и свою пустую канистру в "москвич".

Мои силы явно заканчиваются. Эмоций же нет и вовсе. Ни слова не говоря, я выдергиваю тряпку из горлышка бензобака нашего "москвича". Кто спятил? Кажется Николай...

Начинаем искать зажигалку. К счастью тот же Николай курит и у него зажигалка есть. Наспех варганю факел и командую всем сесть в машину, а Лехе начать выруливать.

Пока "Большой брат" нервно, дважды заглохнув, разворачивает машину, я вымачиваю тряпку навернутую на доску от разбитого ящика в луже бензина, образовавшейся у входа в гараж и поджигаю факел. Бегом подпаливаю тряпки, торчащие из бензобаков обеих "Волг" и "Жигулей" и швыряю его за приоткрытую створку ворот.

В самый последний момент, уже, сломя голову, несясь к открытой задней дверце "москвича", торможу и, повизгивая от страха и ежесекундно ожидая взрывов, бегу назад к "Жигулям". Хватаю с крыши автомобиля "ТТ" с навернутым глушителем и, ставя рекорды скорости, лечу к нашей машине из которой выглядывают бледные лица Лехи и Николая.

Прыгаю на заднее сидение к Николаю и "москвич" срывается с места под громкий гул пламени из гаража...