|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Николай Васильев
Галантный прогрессор
Часть вторая
Глава одиннадцатая. Сашка солдат
Глава двенадцатая. Сашка лейтенант
Глава тринадцатая. Некоторые виды парижского досуга
Глава четырнадцатая. Егерский экзамен.
Глава пятнадцатая. Ночные свидания с Жанной
Глава шестнадцатая. Репетиция штурма
Глава семнадцатая. Штурм форта Ла Мола
Глава восемнадцатая. Как говорить с жертвой насилия?
Глава девятнадцатая. Бой у стен Сан-Фелипе
Глава двадцатая. Может ли откушенный нос способствовать любви?
Глава одиннадцатая. Сашка солдат
Очнулся Сашка уже к вечеру и сразу обрадовался: "Жив!". Потом чуть пошевелился, лежа на животе, и враз ощутил, как жутко болит все тело — хотя били же только по спине? Потом ему стало холодно, очень холодно, но вдруг кинуло в жар, и он вновь впал в забытье....
К исходу второго дня он осмелился встать (по интимному делу) и, держась за стенку, побрел вдоль нее — хотя совершенно не знал, где находится туалет. Впрочем, его заметили солдаты, перехватили и заставили использовать горшок. После чего он смог дойти обратно и вновь упасть животом на матрас. Третий день ходил уже осмысленно, одетый в какие-то порты и рубаху и опираясь на выданную сердобольными солдатами палку. К концу недели обрел почти прежние кондиции, хотя шрамы на своих плечах еще прощупывал.
Сержант Жерар, являвшийся основным командиром в пелотоне гренадеров (к которому оказался причислен рекрут Чиче — так его фамилию сократили с легкой руки полковника), осмотрел его досконально, заставил отжаться, поприседать, побегать и решил, что к прохождению службы он готов. После чего выдал ему форму гренадера: голубовато-синие колет, камзол и кафтан с красными бортами и полами, белые гамаши и конусовидную гренадерскую шапку. Полюбовался на новоиспеченного солдата и отвел к командиру роты, капитану Дюкло. Рослый, флегматичного вида капитан молча поиграл бровями и велел идти за ним. В итоге Сашка оказался вновь перед полковником де Рибери. Тот оглядел его в свою очередь и хохотнул:
— Как новенький! Поди, перетрусил под плетью? Думал, обманул полковник? Де Рибери всегда держат свое слово! Держи теперь и ты свое, солдат Чиче. Рассказывай, что за новое усовершенствование ты знаешь для гранаты?
— Их два: основное и вспомогательное. Основным является новая оболочка гранаты, которую следует делать рифленой, то есть разделенной на много табличек. При взрыве оболочка будет разрываться именно на эти таблички, которые станут основными поражающими элементами гранаты.
— Это ты так думаешь или видел где-то такие гранаты?
— Видел. Их начали делать в городе Туле, недалеко от Москвы, — как раз для российских гренадеров.
— Ты сможешь сделать образец такой гранаты, а потом испытать?
— Думаю, что смогу.
— Вот с завтрашнего дня этим и займешься вместе с нашим кузнецом.
— Тогда позвольте к гранатам приделать и вспомогательное усовершенствование?
— Какое?
— Две металлические ушки возле запальной трубки — к ним будет удобно привязывать метательную веревку, вместо сети....
— Хорошо. Сколько тебе понадобится времени?
— Все будет зависеть от квалификации вашего кузнеца....
Кузнец оказался достаточно толковым, хотя рубашку к гранате пришлось делать сборную и облекать ей оболочку из обожженной глины. В итоге граната оказалась раза в 1,5 больше по диаметру и весу — при том же заряде. Но когда Сашка ее испытал на полигоне (присутствовал лишь сержант Жерар и пара солдат, изначально сочувствовавших и помогавших Чиче), эффект оказался невероятным: расставленные ими дощатые мишени (типа солдаты) оказались все поражены осколками! Соответственно, новые гранаты были поставлены на поток, и через две недели их набралось двадцать — достаточно для проведения показательного выступления, которое и состоялось в присутствии полковника и всех наличных офицеров полка.
Для этих офицеров все было внове: и вид гранат и метатель Чиче и поразительный эффект от разрывов. Мнение их было единодушным: направить задокументированные материалы испытаний маршалу Ришелье. Представить эти материалы и сами гранаты взялся, конечно, полковник де Ривери, который прихватил с собой и рядового Чиче: для метания гранат и на случай необходимых консультаций. Впрочем, на переписку с канцелярией маршала и согласование времени новых испытаний понадобилось время, в течение которого кузнец клепал новые экземпляры гранат под присмотром шустрого гренадера.
В Версаль де Рибери и Чиче прибыли утром 20 мая (спустя месяц после ареста Сашки), причем по дороге Сашка рассказывал полковнику о новом роде войск Российской империи: егерях. Полковник постепенно этими рассказами воодушевился. Оставив рядового ожидать в кордегардии, он отправился к Ришелье. Сашка же подольстился к начальнику караула, сержанту, который сообщил ему основные новости дворца. Нет, никаких перестановок в верхах в течение месяца не случилось: король каждый день разговаривает подолгу с Помпадур и похаживает вечерами к О,Мэрфи, королева не покидает Трианон, дофин и дофина преимущественно музицируют и клепают детей, министры все на месте.... Новые спектакли? Маркиза вроде бы представила недавно королю какую-то трагедию, но мы, само собой, на эти спектакли не ходим: рылом не вышли. Да и чего хорошего в этих торжественных завываниях? Вот на комедию я бы сходил, но их можно посмотреть только в Париже.... Не знает ли он Кристиана, принца Саксонского? Нет, тут ведь много всяких принцев и герцогов, всех не упомнишь.... Вот и полковник твой идет.... И тебе всего хорошего.
Испытания гранаты, проведенные в оцепленном участке лесо-парковой зоны Версаля, тоже оказались успешными. Маршал долго осматривал бумажные мишени, нашел в каждой дырочки и разулыбался. Это ж какие перспективы вырисовываются! Можно поражать врагов за пределами прицельной точности ружейного огня и как поражать — прямо косой! Но, может быть, этот метатель один такой уродился, а другие не смогут? Ну-ка, молодец, иди сюда и рассказывай.... Смогут и другие? Тут важен сам метод метания? Это да, метод кажется простым, даже странно, что никто до тебя этому не догадался. А сможешь обучить пару моих офицеров, вот сейчас? Только без заряда? Ладно, они действительно могут по неопытности либо себя, либо нас подорвать. Ну-ка, ну-ка.... О, полетела, только совсем не туда и низко.... Зато этот так запулил, что из виду гранату потеряли.... Нашли? Еще по разу.... Теперь лучше, гораздо лучше. Ну, бог Троицу любит.... Опять неплохо, хотя с точностью Чиче пока не сравнить.... Ясно, что важны тренировки. И ясно, что это ручное оружие может явиться нашей козырной картой в сражениях с англичанами.
— Ваше сиятельство, — обратился к маршалу де Рибери, решивший ковать горячее железо. — Позвольте немного расширить эти перспективы? Получается, что такое метание гранат могут освоить любые солдаты: не сильные, но ловкие. А если их вооружить кроме гранат еще нарезными штуцерами с прицельной дальностью в 300 м и позволить им действовать врассыпную из леса или из засад, то каждый такой егерь сможет убить 3-5 и больше солдат противника — в итоге их армия буквально растает.
— Как Вы назвали этих одиночек: егер? Почему?
Де Рибери замялся, не желая делиться славой, но почувствовал, что может загубить хорошую идею на корню и сказал:
— Отдельные полки егерей уже есть в армии императрицы России.
— Откуда у Вас такие сведения? Мне об этом ничего не докладывали....
— Мой солдат Чиче родом из России. Это он мне о них сообщил
— Простой солдат? И Вы поверили?
— Он был там дворянином и офицером. В нашу армию его завербовали.
— Но почему солдатом?
— При нем не оказалось бумаг, подтверждающих дворянство. А Вы знаете, как трудно во Франции мещанину стать офицером.
— Эй, солдат! Чиче! Иди сюда....
Глава двенадцатая. Сашка лейтенант
Долго разговаривали маршал Франции и солдат Чиче: и на месте испытаний, и по дороге в Версаль в коляске маршала, а потом и в кабинете Ришелье, наедине. В итоге в канцелярии маршала были рождены два приказа: о присвоении рядовому Алансонского полка Чиче звания сержанта, причем задним числом (две недели назад) и о производстве сержанта Алекс Чиче де Мож в офицеры (20 мая) с присвоением ему звания лейтенант — за особые заслуги.
Вечером Сашка нагрянул на квартиру, где жил месяц назад с Кристианом (боясь, что нет уже в природе единственного симпатичного принца) и возликовал: вот он, Карл Кристиан, сидит в своем кресле и цедит токайское! Впрочем, уже не цедит, а летит к нему с крепкими объятьями и откуда-то взявшимися слезами! Будет, будет, Кристиан, я еще жив, вполне здоров и даже полный теперь лейтенант. Налей-ка, брат, и мне бокал этого божественного напитка да расскажи, как вы тут жили без меня....
Кристиан, конечно, сбился с ног, пытаясь разыскать пропавшего товарища, но безуспешно. Первую весть о сути случившегося принесла маркиза Лаферте, которая сумела встретиться с Помпадур в ее комнатах, хотя доступ в них был некоторое время строго ограничен. Да, король вознегодовал, пришел объясниться, но Жанна давно научилась с ним разговаривать. Слово за слово, внезапные слезы, водопад чувств, падение в обморок — и вот уже король хлопочет над тельцем возлюбленной, снимает губами с ее век слезы, вот уже целует ее, целует, сильно возбуждается и овладевает ею как встарь! Какое счастье! Оба лепечут какие-то слова и улыбаются, улыбаются.... А конечный результат? Глупая гусыня О,Мэрфи удалена из дворца вместе с дочерью и не родившемся еще вторым ребенком, а Жанну пылкий король навещает вновь каждую ночь. Очень похоже на повторный брак, который случается меж некоторыми глупыми супругами....
Дерзкого соблазнителя, то есть тебя, Алекс, король собирался жестоко казнить, но колебался между способами казни. Жанна как-то сумела его уговорить: мол, а не домогательству ли наивного иностранца, дорогой, обязано наше нынешнее счастье? Накажите его, конечно, но не лишайте жизни: пусть лучше послужит Вам где-то вдали — например, в армии, солдатом.... Я вижу, так и получилось. А тому, что ты стал уже лейтенантом, я не удивлен — на то ты и Алекс Чихачев, самый умный человек на свете!
— Не преувеличивай, Кристиан. Умных людей на свете много, чему порукой наша цивилизация, которую они и создали. Вот благами ее пользуются почему-то совсем другие люди: вряд ли умные, но хитрые — демагоги, в услужении у которых полно словесных эквилибристов меньшего калибра. Сети, которыми они опутали народ, не столь крепки, как густы. Но я предсказываю: уже в следующем поколении Франция порвет их и провозгласит Rex public, то есть народное правление! Твое беспечное житье, принц, будущий герцог Курляндии, мне будет, конечно, жаль — впрочем, где Франция и где Курляндия? Миль под тысячу набежит? Авось и сохранятся там феодальные порядки....
— Далась тебе, Алекс, эта Курляндия..... Поедем в Италию, а? Подберем герцогство посимпатичнее, ты проведешь там переворот, а я, так и быть, соглашусь побыть при тебе номинальным правителем....
— Увы, Кристиан. Я пока нахожусь в лапах маршала Ришелье и дал ему обязательство, что создам в ближайшее время подразделение нового рода войск: роту егерей. Ты сейчас имеешь звание капитана французской армии: пойдешь ко мне номинальным командиром этой роты?
— Без тени сомнения, Алекс. А что это за звери такие будут — егери?
— Именно что звери, Кристиан, лесные воины. Скоро, надеюсь, мы с тобой их создадим.
Формировать отдельную роту егерей маршал решил на базе Алансонского полка — так что с утра Сашка и Кристиан, побывав в канцелярии маршала и оформив должным образом Кристиана, перехватили де Рибери, отъезжающего в полк, и составили ему компанию: правда, в своей коляске, с неизменными Петером и Куртом. Вскоре де Рибери пригласил Кристиана в свой экипаж — для знакомства с новым офицером. Приехали в полк, перетасовали офицеров в одном из домов и заняли каждый по комнате, подселив Петера и Курта пока в казармы. После чего Сашка развил бурную деятельность.
Роту за ротой он стал прогонять (с благословения полковника, разумеется) по плацу, заставляя солдат бежать, прыгать, приседать, отжиматься и попарно бороться — и отделял, отделял в сторону наиболее ловких и физически крепких кандидатов в егери. Наконец набрал 120 человек (с запасом), выстроил их, поздравил с блистательным будущим ("каждый из вас может стать в итоге офицером, каждый!"), потом представил им Кристиана как командира роты и разместил в отдельной казарме (перетасовав прочие). С утра Кристиан, получив от Алекса, подробные инструкции, стал подтягивать "физику" личному составу роты, а Сашка пошел по службам полка: к портным, башмачникам, кузнецу....
У портных он заказал по эскизам форму для егерей — разумеется, российский камуфляж, причем с длинными брюками, чем поверг в изумление бывалых кутюрье. Еще заказал брезентовые палатки (шестиместки и четырехместки), а также спальники из одеял и вкладыши. Башмачникам заказал, конечно, берцы — опять по эскизам, причем долго выбирал образцы кож и подметок. Кузнецу — саперные и обычные штыковые лопаты (по 100 штук), а также метательные ножи (с утяжеленным клинком и без деревянных накладок на рукояти — этих 400), "финки" и "кошки" (для лазания по деревьям). Дополнительно — жестяные печки и трубы к ним. Подумав, попросил изготовить 100 кольчужных перчаток на левую руку. Ну и рифленые гранаты, гранаты, много гранат. Кузнец посмотрел на бывшего Чиче изумленно и заявил, что такое количество новоделов его кузница "не потянет". На вопрос, возможно ли ее расширение, ответил "да" — если полковник расширит штат и добудет новые наковальни, горны, меха и т.д. Сашка пошел к де Рибери, бурно с ним потолковал и уверил кузнеца, что все скоро ему будет: начинай давай! Тот пожал плечами и начал, а Сашка пошел к плотникам: заказывать мишени, черенки для лопат и лопаток, колья и перекладины для палаток (а вдруг под рукой не будет подходящего прямостоя?)....
Потом поехал в Париж: заказывать 100 штуцеров, а также специальные пули к ним, разработанные Минье (спустя 100 лет, конечно!) — конические, чуть меньшего диаметра, чем диаметр ствола, зато с выемкой в тыльной части пули и тремя желобками вокруг нее. Заряжание штуцера с дула оказывалось столь же быстрым, как и в гладкоствольном ружье (получалось 6-7 выстрелов в минуту), а при выстреле пороховые газы расширяли заднюю часть пули, обеспечивая ее мощный выброс и большую дальность полета (до 1 км!). Ствол решил делать один — точность будет выше, а скорострельность уже достаточна для боя. Длину ствола сделать короче (60 см), что обеспечит точную стрельбу до 500 м, зато вес штуцера облегчит, а если и приклад полым сделать (из твердого дерева, с окантовкой), то можно дойти до 3 кг. "Штык нам, надеюсь, не понадобится, в рукопашной лопатками и ножами отобьемся...."
Глава тринадцатая. Некоторые виды парижского досуга
Сделав заказ и стимулировав мастеров значительным авансом (выпросил у Ришелье) для обеспечения первоочередности, Сашка оказался уже к обеду свободен. Куда пойти? К д, Аламберу, конечно! Забыл совсем, что обедает тот обычно уже не дома, а у светских знакомых.
— Может быть, он у мадам Жоффрен?" — спросил Сашка у его молочной матери.
— Нет, мсье, сейчас мой глупый Жан ходит только к мадемуазель Леспинас. И теряет там остатки разума.
— Но он приходит оттуда счастливым?
— Говорит, что да. Но я знаю, что скоро это счастье обернется для моего мальчика горем!
— Как Вы можете быть уверены в таком исходе, мадам?
— Она приходила к нам однажды и я все про нее поняла: и сама счастья не найдет и Жана погубит....
В итоге Сашка оказался вечером в салоне маркизы Лаферте.
— Алекс! — непритворно обрадовалась Мария-Тереза. — Ты вновь на свободе, также прекрасен и уже офицер! В каком звании?
— В звании под-под-под-подмаршала, — схохмил Сашка, озирая гостей маркизы в количестве чуть более десяти, в том числе лишь две дамы. — Но уже пообещал Ришелье, что скоро два "под-под" ликвидирую.
— Перед вами, мадам и мсье, русский вельможа Алекс ...
— ...де Мож, маркиза, — резво скорректировал ее представление Сашка. — Маршал решил засекретить меня от русской императрицы, с которой в прошлый раз горячо поругался, и велел называться теперь по моему поместью — как и принято во Франции.
— Алекс де Мож? Мне нравится, так звучнее. Когда начнется какая-нибудь война, Алекс, в результате которой Вы станете маршалом?
— Она уже началась, Мари, — с легкой улыбкой, но скорбным голосом произнес Сашка. — На границе Новой Франции и Новой Англии британские колонисты напали в прошлом году на р. Огайо на колонистов французских и сколько-то убили. В этом году наши им отомстили, разрушив форт. В году следующем там должны развернуться основные сражения, которые мы поддержим здесь, напав на Ганновер. Тогда и посыплются на офицеров награды и звания....
— А почему такой заунывный тон, Алекс?
— А вдруг меня убьет пуля или, хуже того, ядро? И я не увижу больше ни Вас, Мари, ни Парижа, ни свой Можайск? К тому же в мирное время стать фельдмаршалом значительно проще — тому примером мои соотечественники Разумовский и Шувалов, которые за одну ночь стали ими, поднявшись один из бандуристов, другой из поручиков.
— Ваша Московия непонятна всей Европе, что о ней говорить.
— Осмелюсь напомнить присутствующим о трех фаворитах английской королевы Элизабет (Дадли, Рейли и Эссексе), каждого из которых она разом возносила до уровня маршалов и адмиралов.
— Англия тоже нам не указ, — сухо отрезал пожилой вельможа. — Мы сударь, живем во Франции.
— А что Вы скажете о временах Анри 2-го, когда Диана де Пуатье легко возносила в коннетабли одних и отправляла в опалу других?
— Это что, в Московии так усердно изучают теперь историю Европы, вплоть до имен фавориток?
— Нет, это я один такой любознательный, — примиряющее улыбнулся Сашка, но добавил: — Пока....
— Мадам и мсье, — обратилась вдруг к гостям хозяйка. — Сегодня я приготовила для вас сюрприз. Меня на днях познакомили с интересной китайской игрой. Это как бы кости, но их не бросают на кон, а выставляют в виде пластинок. Впрочем, мне подарили один комплект, который я вам сейчас покажу....
И выложила на стол коробочку с костяшками домино!
— Я научилась в них играть и, поверьте, это очень увлекательно, не уступит картам. Но, может быть, кто-то из вас уже играл в домино?
Аристократические друзья маркизы стали недоуменно покачивать головами. Сашка подождал еще немного и сказал:
— Вы мне, может быть, не поверите, но в России эта игра уже популярна. Я тоже умею в нее играть. Так что на пару с маркизой мы вас играть в домино быстро научим. Она весьма азартная, хотя несложная. Не так ли, Мари?
Наконец этот долгий салонный вечер закончился, и гости стали прощаться с хозяйкой. Когда к ней подошел Сашка, маркиза улучила момент и шепнула: — Вернитесь через полчаса....
Он выждал у своей коляски оговоренный интервал, сказал Петеру, чтобы тот его не ждал больше и вернулся на постоялый двор, и двинулся к знакомому крыльцу. Вдруг ему наперерез из тени дома вышел мужчина, в котором Сашка опознал вроде бы одного из присутствовавших гостей.
— Вы не войдете в этот дом, мсье московит, — дерзко заявил "гость" и выхватил из ножен шпагу. Сашка резко пожалел, что не успел приобрести трость взамен утраченной, вынул свою казенную шпажонку, но тотчас спросил:
— Сударь, Вам не нравится моя национальность или имеете для схватки более серьезные причины? Напоминаю, что дуэль без секундантов приравнивается законом к убийству — стоит ли оно того?
— Вы трус, мсье! — выкрикнул самоубийца и провел грамотную и очень опасную атаку, которую Сашка парировал с большим трудом, остановившись только возле своей коляски. Тотчас он сообразил, что коляска весьма удобна для обороны и встал за ней.
— Трус! — продолжал злобиться парень (теперь было видно, что ему не более 20 лет). — Думаешь, тебе удастся спрятаться за свой тарантас?
— Уверен, — сказал Сашка. — А еще я уверен в том, что скоро сюда явится ночная стража и Вас схватят как бандита, напавшего на королевского офицера.
— А-а! — закричал снова юнот, сделал попытку догнать Сашку, кинувшись вокруг коляски, и вдруг упал ничком.
— Это ты, Петер, — констатировал Сашка. — Спасибо тебе. Вот же дурак влюбленный. Всю охоту мне перебил. Давай его загрузим в коляску да отвезем в сторонку. Очухается, сам домой дойдет....
Глава четырнадцатая. Егерский экзамен
В начале сентября 1755 г. на полигоне Алансонского полка состоялся смотр отдельной егерской роты "Фонтенбло", на котором присутствовало несколько членов генерального штаба французской армии во главе с маршалом Ришелье. Когда они прибыли на полигон в сопровождении полковника де Рибери, то никакой роты не увидели, хотя ее командир, капитан фон Веттен и его помощник, лейтенант де Мож стояли в начале стрельбища.
— Где ваша рота?! — с надрывом спросил полковник.
— Р-рота! На построение.... марш! — скомандовал капитан и тотчас с земли, покрытой пестрой травой и отдельными опавшими листьями, дружно встали и мигом построились в две шеренги солдаты с ружьями, одетые в самую необычную форму на свете: пятнистый зеленовато-бурый камуфляж.
— Как вы смогли их так спрятать? — спросил Ришелье.
— Рота, лечь и замаскироваться! — прозвучала новая команда Кристиана.
Солдаты слаженно вернулись на свои исходные позиции, накрылись маскировочными сетками и вновь стали практически не видны (хитрый Сашка заставил каждого загодя отрыть мелкие канавки, в которых туловища солдат умещались целиком, а сетки получались вровень с землей).
— Браво! — рявкнул Ришелье. — Что дальше по расписанию, стрельба? Приступайте.
Лейтенант де Мож повернулся лицом к дальнему концу полигона, поднял к губам жестяной раструб и зычно скомандовал: — Мишени задней линии..... вперед!
Метрах в семистах на полигоне возникла густая цепь "солдат" и стала медленно приближаться.
— Рота, по неприятелю прицельно россыпью..... огонь!
Со стороны залегших егерей началась стрельба: вразнобой, но практически непрерывная. Мишени же начали падать — сначала единичные, потом чаще, а метрах в 300 от стрелков легли все.
— Противник уничтожен, — бодро рапортовал Кристиан маршалу.
— Не доходя до рубежа ответной стрельбы? — поразился Ришелье. И оборотился к своей свите: — Господа, проверьте попадания.
Генштабисты дружно ринулись к мишеням, перебрали их все, вернулись и подтвердили, что все они пробиты пулями, причем некоторые дважды-трижды.
— Феноменально! — разулыбался Ришелье. — То есть с этими штуцерами и новыми пулями мы сможем почти без потерь бить любого врага! Или в этой роте собраны исключительные стрелки?
— Еще четыре месяца назад это были обычные солдаты, — заявил, тоже улыбаясь, де Рибери. — Их сумел так подготовить лейтенант Алекс де Мож. Ну и капитан фон Веттен, разумеется.
— Ладно, итоги подведем позже. Вы ведь хотели нам еще что-то показать? — спросил маршал Кристиана.
— Метание гранат, сир.
— Так показывайте.
Сашка вновь повернулся у полигону и крикнул в рупор: — Мишени передней линии..... вперед!
В 200 метрах от продолжавших лежать егерей поднялась цепь "солдат" и двинулась вперед.
— Гранаты к бою! — скомандовал Кристиан. — Метать прицельно, без команды!
Егери выскочили из канавок почти все, держа гранаты за веревки, продетые в ушки, стали зажигать фитили, раскручивать и метать "молоты" в сторону цепи. Летели они преимущественно по крутой траектории и взрывались либо перед мишенями, либо сзади них, но некоторые над ними. В итоге эти мишени тоже были поражены и часто в щепки. Ришелье видел уже похожее представление в исполнении Алекса и лишь удовлетворенно кивнул. Генштабисты же о-очень впечатлились и опять побежали к мишеням.
— Что еще умеют ваши молодцы? — спросил маршал.
— Лазать по деревьям с ружьями и оттуда стрелять! — отрапортовал принц.
— Что уж тут такого особенного? — спросил маршал.
— Быстрота, сир. И нам годятся любые деревья.
— Даже вон те мачтовые сосны? — ехидно сощурился маршал.
— Сосны особенно, — обрадовался Кристиан и скомандовал: — Р-рота! К группе сосен бегом марш! Оборудовать на них стрелковые позиции!
Десять егерей, закинув ружья на ремнях за плечи, побежали к соснам, а наблюдатели споро пошли. На их глазах солдаты надели на ботинки какие-то железные крючья, прихватили себя к стволам ремнем с пряжкой и резво полезли вверх по ним, обнимая руками. Добравшись до нижних мощных сучьев, они закрепились основательнее и, спрятавшись за стволом, стали по очереди докладывать о готовности к стрельбе.
— Пусть стреляют вон в ту лежащую березу, — указал маршал. Через минуту загремели выстрелы и пули стали вышибать из старой березы труху и клочки бересты. Генштабисты насчитали 6 попаданий и решили, что на 200 метрах, с деревьев это хороший результат.
Егери слезли с деревьев и вновь построились. По сигналу полковника де Рибери на них скорым шагом двинулись три шеренги обычных солдат со штыками, примкнутыми к ружьям. Егери ринулись им навстречу (один на одного, с ружьями за спиной!) и с дистанции 5 м метнули ножи (деревянные муляжи), целя в грудь, Первая цепь вся легла им под ноги. В солдат второй цепи полетели маскировочные сети и пока те в них путались, каждому в бок "воткнулась" финка. Третья цепь бросилась на егерей, тыча штыками. Егери ловко поймали штыки левой рукой в раструб-ловушку и, отведя их в сторону, "врубились" саперными лопатками в шеи солдат. Вся рукопашная схватка заняла не более двух минут.
— Я не сплю? — спросил маршал у генштабистов. — Они действительно без поддавков мгновенно расправились с втрое превосходящим противником?
Те ответили рукоплесканиями.
— А против конного егерь может устоять? — спросил вдруг вредный маршал.
Кристиан переглянулся с Алексом, взял ружье, подвесил лопатку и надел на левую руку кольчужную перчатку (обшитую сукном и имеющую войлочный подклад). Потом отошел на свободную часть луга, повернулся к маршалу и сказал:
— Я готов.
Маршал кивнул одному из своих офицеров, опоясанному саблей, тот побежал к дороге, где стояла маршальская коляска и кучковались кони штабистов, и вскоре вернулся обратно, но уже в седле.
— Атакуйте капитана, — скомандовал Ришелье, — только без травм.
Офицер дал коню шпоры, тот сорвался с места и помчал в сторону мелкого пешего. Вот сабля уже покинула ножны, но пока держится острием вниз, за стременем. Осталось десять метров, пять.... Вдруг раздался громкий выстрел и выброс огня и белого дыма (принц стрелял специально подготовленным для этого случая беспулевым зарядом) прямо в морду коня! Конь вздыбился, офицер с великим усилием усидел на нем, поднял было саблю, но вдруг упал на землю вместе с седлом — это Кристиан кинулся навстречу с левой стороны коня (неудобной для удара саблей), просунул остро заточенную финку между боком коня и подпругой, перерезал ее и подкинул ногу со стременем. Изрыгая проклятья, офицер вскочил с земли, поднял саблю и бросился на капитана. Тот выбросил навстречу сабле левую руку и успел поймать ее кольчужной перчаткой в начальной фазе удара. Ну, а правой рукой вновь применил финку....
Маршал фыркнул и велел провести несколько конных атак, причем на рядовых егерей. Сашка смотрел на это безобразие с замиранием сердца — однако его питомцы встречали конников бесстрашно, раз за разом пугая их лошадей выстрелами или факелами (их тоже приготовили загодя, пропитав льняную тряпку сосновой смолой и воском и присыпав чуток пороху для мгновенного возгорания от искры, зажигая в последний момент), принимая удары сабель на ствол ружья, реже на кольчужные перчатки, иногда запутывали сабли теми же маскировочными сетками, а один из егерей выдергивал их, ловко используя плеть. В конце концов маршал махнул рукой и велел прекратить бесплодные атаки.
Глава пятнадцатая. Ночные свидания с Жанной
Последствия эта демонстрация егерского искусства имела ожидаемые: маршал постановил создать новый род пехоты, егерский, и для начала организовать полк "Фонтенбло" под командованием полковника де Мож. Почему не де Веттена, спросите вы? Но у Кристиана вдруг вспыхнули в груди патриотические чувства — он решил срочно ехать в Саксонию и организовать полк егерей в составе ее вооруженных сил. Он звал с собой, конечно, и Алекса, но тот решил пока из Франции не уезжать — до подписания королем и Помпадур пакта о ненападении со Священной Римской империей. Мария-Терезия была им уже оповещена о благоприятном восприятии маркизой этой идеи и вскоре должна была прислать для переговоров опытного дипломата — но негласные контакты Алекса с Жанной могли очень помочь делу.
Да, он сумел-таки увидеться с этой строго охраняемой дамой. Как? А чем Версальский дворец так уж отличается от дворца графа Брюля? Вход в опочивальню фаворитки через окно со стороны крыши темной осенней ночью столь же удобен для ниндзя. Жанна, конечно, была уведомлена о его визите через маркизу Лаферте и дала на него согласие. Когда Сашка впрыгнул через загодя приоткрытую форточку, она бросилась к нему и, убедившись, что это ее несравненный Алекс, стала сразу его зацеловывать. Лишь через два часа пыл маркизы сменился нежным мурлыканьем, и тогда она стала рассказывать, как испереживалась за него, как умоляла короля умерить первоначальный гнев и чем это для нее обернулось:
— Думаете, он со мной так же нежен? Нет, он по-прежнему лишь пылок и настойчив в своем эгоистическом желании насладиться женской плотью — я же боюсь что-то ему подсказывать, так как он может понять, кто меня научил новым приемам любви. В итоге мне вновь стали в тягость его так называемые "ласки".... Но ты, мон ами! Ты совсем, совсем другой..... Но расскажи, чем ты сейчас так занят с этим противным Ришелье? О ваших затеях во дворце ходят противоречивые слухи....
Последующий час Сашка расписывал мадам де Помпадур блестящее будущее французской армии под его патронажем, но умолял оставить все пока в секрете, особенно от короля.
— Но Ришелье ему про этих егерей обязательно расскажет....
— Пусть расскажет, но о том, что Вы о них что-то знаете, лучше умолчать.... Теперь о Марии-Терезии: она пыталась с Вами связаться?
— Да. Написала очень милое письмо, в котором назвала меня "кузиной" и просила принять для приватного разговора ее посланца. Мне нравится, когда правители других государств со мной милы и ответила учтивым согласием на его приезд. Теперь жду. Но твоя озабоченность нашими политическими дрязгами мне все же не совсем понятна....
Сашка подумал чуть и решился:
— Я приехал во Францию тоже в качестве посланца к Вам, мадам — но уже от императрицы российской и, конечно, нелегально.
— Что? Так Вы все-таки шпион? Мне говорил об этом Шуазель, но я над ним посмеялась.... Шпион! И решили, что лучшим способом втереться ко мне в доверие будет через спальню?
— Нет, мадам, нет. Если Вы вспомните, я рассказал Вам об идее ненападения еще на ранней стадии нашего знакомства, и Вы уже тогда сочли ее наиболее примлемой. А вспышка чувств произошла потом, хотя она не могла не произойти — в Вас и статуя Давида могла бы влюбиться. Но....
— Что "но"?
— Я мог бы продолжать утаивать от Вас свое предназначение, но не могу: Ваше счастье стало для меня превыше всех других обязательств. Я мог бы уехать с моим другом, принцем Кристианом, в Саксонию, но остался, полагая, что буду Вам необходим. Если же Вы решите, что русский соглядатай в Версале слишком опасен для Франции и для Вас лично, я готов умереть.
— Ах, Алекс! В самом деле, кто тянул Вас за язык? С другой стороны все вокруг так лживы, а Вы так искренни.... Забудем об этом Вашем признании. Лучше вновь обнимемся и представим себя единственными людьми на пустынном острове....
— ....который мы должны населить своими детьми, — подхватил Сашка. — А как это можно сделать без соединения в одно трепетное существо?
Пояснение для тугодумного читателя: честному человеку тяжело носить в себе ложь или даже недомолвки. Отсюда взялись сказки про то, как Петер (Жан, Джон....) уходили в заросли камыша и рассказывали ему свои сокровенные тайны, а потом Ганс (Жак, Джим....) вырезали из этого камыша дудочки и те выбалтывали те тайны людям. Вот и Сашка: признался Жанне в своей тайне, и на душе стало легко. Также сложно человеку лживому не врать: иной и знает, что его ложь выйдет ему боком, но с наслаждением врет и врет — но это не про нашего героя.
В другой свой приезд в Версаль Сашка тем же макаром проник к Жанне и после долгих нежных истязаний своей подруги осмелился спросить:
— Мадам.... Мне очень неловко Вас спрашивать, но, боюсь, Ваш ответ будет жизненно важен — для Вас.
— О чем ты, Алекс? К чему эта преамбула? Ну, спрашивай....
— Скажите, Вы пользуетесь клизмой? Не ругайте меня за переступанье границ интимности, это крайне важно!
— Это не такой большой секрет. Все приличные дамы с некоторых пор ими пользуются.
— Пользуетесь всякий раз при посещении туалета?
— А-алекс! Вы, в самом деле, переступили ту самую границу!
— Мадам, Вы ведь слышали, что я в некотором роде тоже медикус. И мне точно известно, что постоянное пользование клизмой смертельно опасно для человека. Может произойти воспаление кишечника. Умоляю, используйте не чаще раза в неделю!
— Какой ты умник.... А если у меня постоянный запор?
— Тому виной пища, которую Вы едите: соусы, устрицы, трюфеля.... Включите в ежедневный рацион кашу, орехи, курагу, чернослив, яблоки, тыкву, а также обязательно простоквашу, которую надо пить помногу — и запоры постепенно прекратятся. Это и есть самая здоровая пища — посмотрите на зажиточных крестьян: здоровяк к здоровяку, в том числе и женщины. Умоляю, Жанна, доверьтесь в этом вопросе мне....
— Это так трогательно — твоя забота о чужеземной женщине, которую ты скоро покинешь....
— О чем Вы говорите, мадам? Я с головой ушел в дело подготовки французских солдат к войне....
— Вот на эту войну ты и уйдешь — забыв, что в Версале еще живет какая-то Жанна....
— Никогда! Никогда я Вас не забуду и не разлюблю! Даже если меня убьют на войне, мой дух будет заглядывать к Вам в окна: как там поживает красавица и умница Жанна де Помпадур? Соблюдает ли она предписанную мной диету?
— Ах, Алекс.... Твои переходы от серьезности к шутливости так меня обескураживают.... Впрочем, без них ты был бы не ты — самый уникальный человек среди моих многочисленных знакомых!
— Все люди уникальны, Жанна. Но одни оказываются со знаком минус (уникальный зануда, ханжа, скряга, негодяй....), а другие пытаются быть в плюсе (уникальный весельчак, любовник, умелец, добряк....). Я тоже, вроде, тянусь к свету, да и ты, наша уникальная услужница....
— Ваша услужница? Это чья?
— Конкретно: короля Людовика и моя. В широком же плане — народа Франции. Я не прав?
Жанна вгляделась в лукавые глаза любовника, прильнула к нему и нежно поцеловала в веки.
Глава шестнадцатая. Репетиция штурма
Наступил грозный 1756 год — год начала Великой Семилетней войны. Из писем, получаемых Сашкой от Бестужева и Марии-Терезии, он знал, что задуманные им коалиции успешно складываются: ни Великобритания, ни Франция не будут в союзе с Пруссией и отгородятся от восточно-европейского театра пактами о ненападении. В то же время Великобритания согласилась пропустить через Ганновер в Саксонию (баржами по Эльбе) русский корпус под командованием фельдмаршала Фермора— по просьбе ее курфюрста Августа. Из района Риги в Курляндию (принадлежащую формально Польше, то есть тому же Августу) готовилась двинуться и русская армия под командованием фельдмаршала Апраксина. (Сашка пытался убедить Бестужева в непригодности Апраксина для возглавления решительного наступления, но добился лишь окрика: всяк сверчок знай свой шесток!). Мария-Терезия подготовила армию для вторжения в Силезию из Богемии и еще корпус для поддержки Саксонии — если таковая появится. О численности этих корпусов и армий Сашке, конечно, не сообщили.
Принц Карл Кристиан тоже прислал письмо, в котором рассказал о более активной подготовке к войне вооруженных сил Саксонии (под руководством все того же Рутовского) и особо — про свой егерский полк, который сумел за 4 месяца худо-бедно подготовить. Рутовский, по крайней мере, был егерями очень впечатлен и теперь намечает использовать их в Саксонской Швейцарии, для жалящих ударов по левофланговой колонне пруссаков — "если Фридрих двинется в Саксонию теми путями, что предсказал ты, Алекс".
Франция меж тем (по сценарию прошлой Семилетней войны) предъявила ультиматум Великобритании с требованием вернуть захваченных в прошлом году близ берегов Америки моряков и их корабли. Лорды Адмиралтейства затеяли в связи с этим бумажную волокиту. Тогда Ришелье предложил Людовику наказать англов и захватить остров Менорку (в составе Балеарского архипелага Западного Средиземноморья), который они отняли ранее (в 1713 г) у Испании (вместе с Гибралтаром). Начались приготовления в Тулонской эскадре и скрытная переброска 12-тысячного пехотного корпуса и осадной артиллерии в разные пункты побережья Прованса. В авангард десанта маршал решил пустить егерский полк "Фонтенбло".
Получив приказ на выдвижение в Марсель, Сашка (помнивший про эту авантюру Ришелье) скривился: проку от занятия Менорки не оказалось для Франции никакого — король Испании Карл 3-й Бурбон вступать в коалицию с Людовиком пока не захотел (потом, в 1761 г. вступит, и тут же англы отнимут у него и Манилу и Гавану и ряд других территорий), остров же английский флот вскоре заберет обратно. Вот если бы захватить Гибралтар, базу всего английского флота в Средиземноморье....
Тем не менее, 1 марта полк "Фонтенбло" покинул свой лагерь и начал марш-бросок на Марсель: по грунтовым дорогам через Немур-Куртене-Осер-Со-Пуйи-Бон-Шелон-Макон-Лион-Руссильон-Валанс-Монтелимар-Авиньон. Бросок проходил классически, путем чередования бега с быстрой ходьбой, с завтрака до ужина и 2-часовым перерывом на обед. Впереди ехали, конечно, полевые кухни "советского" образца (по одной на роту численностью 100 чел.) с поварами, которые и обеспечивали полноценные обед и ужин, а наутро завтрак. В арьегарде полка на телегах двигалось полковое имущество: палатки, спальники, шанцевый инструмент, боеприпасы, запас продуктов и т. д. Офицеры, назначенные Сашкой из сержантов первой (базовой) роты, бежали вместе с подчиненными, сам же он, его заместитель и пара сержантов ехали на конях впереди полка, немного опережая полевые кухни — с целью определения маршрута движения полка, мест привала и ночной стоянки. В итоге через 12 дней они разбили последний полевой лагерь на окраине Марселя, преодолев более 700 км.
Алекс де Мож наутро съездил на своей коляске к губернатору Марселя для представления и вернулся в полк вполне удовлетворенный: место для стоянки полка было сочтено приемлемым, а окрестности города были предоставлены для тренировок егерей в полное распоряжение. Сашка с пристрастием поездил и побродил вдоль прибрежных известняковых скал и выбрал обрывы высотой от 5 до 50 м, подходящие, по его понятиям, для скалолазания. Понятия же у него кое-какие были: на первых курсах он увлекался вполне пацанскими развлечениями, в число которых входили спелеология и скалолазание....
Потому он навестил своих кузнецов и озадачил их изготовлением многочисленных клиньев, а также страховочных крючьев с проушинами (прямых, лепестковых, якорных), трапецевидных закладок разного размера с петлями из тросиков и, конечно, карабинов (с защелками, без муфт). Еще понадобятся десятки молотков, причем нужны бесшумные, а из чего их делать? Может быть, наклеить на ударную поверхность толстый войлок? Надо пробовать.... Еще подобрать веревки, вполне сгодятся пеньковые, которых много на кораблях....
Через пару дней первая партия скалолазного инвентаря была готова, и Сашка повел своих офицеров и сержантов к облюбованному полигону, где рассказал, а потом показал основы скалолазной техники. За другие два дня методом проб и ошибок в ротах были выявлены наиболее пригодные к скалолазанию бойцы, после чего скальные полигоны были утыканы клиньями и крючьями и увешаны веревками, по которым стали безостановочно лазать все егери полка. А еще через неделю Сашка (договорившись с губернатором) повел полк учиться штурмовать стены форта Сен-Николя совокупной высотой до 30 м. Здесь была, конечно, сплошная долбежка дыр, в которые пришлось вставлять преимущественно козырные якорные крючья. Впрочем, нижние стены высотой менее 10 м неплохо взяли посредством закидывания "кошек"....
Наконец в Марсель стали прибывать другие части экспедиционного корпуса, а также заявился генералитет во главе с Ришелье. Он был сильно удивлен, узнав, что егерский полк совершил переход за 12 дней, но еще больше удивил его губернатор, описавший свои впечатления от вчерашнего контрольного штурма егерями форта Сен-Николя. "15 минут! — говорил потрясенный губернатор. — И весь полк был уже внутри цитадели! Никому бы не поверил — но я видел это сам!" "Не весь, форт штурмовала половина полка, — уточнил Алекс де Мож. — Надобности в участии второй половины не было....". "Тем более!" — не сдавался губернатор.
Ришелье, естественно, пожелал это представление увидеть. Сашка выстроил полк, любезно проводил маршала и свитских на верхнюю площадку форта, вышел из их толпы на передний план, поднял руку с платком, махнул им — и через 20 минут уже весь полк оказался в крепости.
— Я потрясен и озадачен! — сказал маршал. — Получается, что собранный мной корпус может при захвате Менорки и не понадобиться? Достаточно будет Вашего полка?
Глава семнадцатая. Штурм форта Ла Мола
Французская флотилия (13 линкоров, 5 фрегатов и 180 транспортников с 12 тысячами солдат и несколькими десятками осадных орудий) прибыла к Менорке по сценарию: 18 апреля, к ее западной оконечности, где раскинулся город Сьютаделла — бывшая столица, прикрытая слабой по нынешним временам крепостью. Оказалось достаточно одного залпа флагманского линкора, чтобы над крепостью показался белый флаг. Тогда транспортники подошли к причалам города и высадка десанта началась.
Сашке осторожная стратегия Ришелье сразу не понравилась: понятно, что по суше армия может добраться до восточной части острова (где находится его теперешняя столица Порт Магон) без риска оказаться под ударом английской эскадры. Но это приведет к большой потере времени: протащить осадные пушки по низкогорью на протяжении 60 км — та еще задача. Куда проще было бы обогнуть всей флотилией остров и высадиться вблизи Порт-Магона, хотя и за пределами дальности пушек защищающих его двух фортов: Ла Мола и Сен-Фелипе. И флот бриттов напасть не успеет, так как находится (Сашка-то знал) еще в Гибралтаре. Но не скажешь ведь об этом маршалу....
Впрочем, маршал вызвал де Можа к себе уже вечером 18 апреля и поставил задачу его полку: овладеть в ближайшие дни фортом Ла Мола. Для этого высадиться в бухте Эс Грау, что находится в 3 милях от форта, совершить к нему марш-бросок и с ходу на стены — авось и получится. А потом удерживать форт до подхода еще двух полков. Сашка прикинул расчет времени и сделал встречное предложение:
— Сир! Пусть эти два полка выступают уже завтра по дороге на Порт-Магон. Они подойдут к нему в конце третьего дня — исходя из средней скорости движения 5 миль в сутки. В начале второго дня мой полк погрузится на корабли и будет в указанной бухте тоже к концу дня. Марш к форту мы совершим ночью, днем переждем, маскируясь и разведуя окрестности, а ночью следующей захватим этот форт. Утром же соединим силы с другими полками и, может быть, атакуем форт Сан-Фелипе. В любом случае мы свяжем бриттов боем, и оказать сопротивление основным силам корпуса они не смогут.
— Хорошо, полковник, — согласился Ришелье. — Ваши коррективы приняты.
Человек предполагает, а бог располагает, — гласит известная поговорка. — Что в переводе на язык 21 века означает: расписал что-то заранее — жди подляны. В случае с Сашкой подляну преподнес ветер, вернее, его отсутствие в течение почти целого дня — очень редкое явление в апреле на Балеарах. В итоге в круглой бухте, где ютилась рыбацкая деревня Эс Грау, его полк оказался к середине третьего дня. Высадку полк провел образцово и выстроился на берегу со всем хозяйством. Сашка скомандовал, и вскоре к нему привели молодого испанского рыбака по имени Маноло. Знатоки испанского языка в его полку были, и через них Сашка добился от Маноло согласия (за n-ную сумму) на проводку его полка скрытно, лесами к форту Ла Мола.
— Орлы! — гаркнул перед строем Сашка. — Мы долго готовились к этому дню! Настала пора реальных дел. Я верю, знаю: вы не подведете ни меня, ни себя, ни Францию. Вперед же, друзья! Выгоним наглых бриттов из Mare Nostrum: ведь это наше море!
Рыбак не подвел: тропа, по которой он провел полк, так и не вышла за пределы соснового бора. К эстуарию, разделяющему форты Ла Мола и Сан-Фелипе, авангардная рота полка вышла почти одновременно с началом черной южной ночи. Враз краски мира потухли, и все окружающие объекты изменились, потеряли привычные очертания, а потом почти совсем исчезли. Сашка решил было объявить ночевку, но вдруг в небольшом отдалении, на высоте вспыхнули факелы, осветив фрагменты стен и башен форта Ла Мола. "Вперед и вверх, а там...." — решился Сашка и отдал необходимые команды. Десяток штатных стенолазов во главе с сержантом Калло растворились в ночи, а прочие бойцы замерли на месте, боясь услышать ненужные звуки. Сашка же велел Петеру (ставшему денщиком) достать из рюкзака ратьер, зажечь в нем свечу и стал периодически подносить к узкому лучу света (обращенному в сторону от форта) свои часы. Пять минут.... десять.... пятнадцать.... Вдруг его тронул за плечо капитан Вобан и шепнул:
— Есть сигнал! Караулы сняты!
Сашка поднял голову и точно: на башне, в стороне от факела мерцал, появляясь и исчезая, огонек свечи — такой же ратьер.
— Слава богу, — сказал он. — Веди своих бойцов на стены, а я останусь встречать остальных.
— Но мсье, вторая рота уже здесь....
— Бери тогда и их с собой....
В следующие полчаса Сашка встречал и встречал подходившие роты, но на стены пока не отправлял: будут звуки боя — отправлю, иначе получится лишняя толкотня. Со стороны крепости доносился периодически какой-то ропот, но звуков выстрелов не было. Вдруг свет ратьера стал описывать большие круги, что означало по их договоренности: все под контролем, можно идти к воротам.
— Веди ко входу в форт — скомандовал Сашка рыбаку Маноло и оборотился к командирам подошедших рот: — Форт Ла Мола наш. Следуйте за мной, сохраняя режим тишины. Она нам еще пригодится.
В распахнутых настежь арочных воротах их встретил радостно оживленный капитан Вобан и стал делиться подробностями "дела":
— Все прошло, как Вы учили, мсье полковник: один из караульных провел нас под страхом смерти к казарме, Калло со своими ловкачами в нее тихо зашел, блокировал подступы к пирамиде с ружьями и стал "гасить" по очереди спящих. Правда, один вывернулся, заорал и разбудил остальных. Те кинулись было к выходу, но Калло бросил им под ноги боло — они и повалились друг на друга. Тут по его приказу зажгли ратьеры, которыми стали слепить солдатиков, а Калло показал гранаты и объяснил, что если они тотчас не сдадутся, то вся казарма взлетит на воздух. Англы все поняли и повязали себя сами!
— Как "гасить"? — спросил упавшим голосом Сашка. — Я же велел всех вязать, а колоть в ухо в крайних случаях?
— Все висело на волоске, мсье полковник. Я считаю, что только благодаря Калло мы обошлись без потерь и ненужного шума!
— Наверное, так, — согласился студиозус в роли полковника. — Ладно, Вобан, распорядитесь выслать разведку к форту Сан-Фелипе и группу в сторону Порт-Магона, для встречи полков Ришелье. Остальным прибраться тут и отдыхать — но по-прежнему без шума!
— Мсье.... — затоптался с ноги на ногу бывший сержант. — Среди пленных мы захватили и женщин: обслугу местную и жен офицеров....
— Не сметь! — гневно закричал Сашка. — Мало того, что перекололи людей как свиней, так вам еще и женской плоти захотелось? Запорю любого насильника! Так и передайте егерям: любого! Не взирая на заслуги во взятии форта!
Чуть погодя он распорядился:
— Всех женщин тотчас привести ко мне. Вы определили, где будут мои апартаменты?
— Наверное, в доме коменданта форта?
— Хорошо. Вот туда и приведите.
Глава восемнадцатая. Как говорить с жертвой насилия?
Оставшись один (не считая Петера, который сновал из комнаты в комнату в доме коменданта и устранял последствия солдатского вторжения), Сашка сел в кресло перед камином и глубоко задумался. Всеми силами он пытался избежать в этом суровом времени ненужных жертв (часовые, увы, во все времена — расходный материал) и вот такое варварское массовое убийство под его командованием.... "Эх, Калло, ловкач, каких мало.... Но есть золотое правило: хочешь сделать по-своему — делай сам. Так что блокаду следующей казармы (например, в Сан-Фелипе) возглавь сам, господин чистоплюй. При этом неизвестно, будет ли у тебя положительный результат".
"Будет, непременно будет! — уперлось рогом второе "я". — Без никаких ловких убийств. Только через давление на психику. Используй мегафон, свето-шумовые эффекты, псевдоубийства — но без реальной крови! Они же здесь еще все как дети...."
Тут в дверях появился Петер:
— Герр Чихачев, к Вам женщин привели....
— Ну, пусть заходят, — сказал вяло Сашка. — Только задерни шторы и добавь в комнату света.
Через пару минут гостиную коменданта заполнила немалая толпа (человек 30?) женщин всех возрастов — впрочем, совсем ветхих среди них не было. "Одежда большинства порвана, — отметил, вставая с кресла, Сашка, — Успели, видать, ухватить свое, некоторые солдатики.... И что мне теперь с этими насильниками делать?"
Он прошелся с задумчивым видом вдоль фронта женщин, выхватил автоматически взглядом трех-четырех эффектных дам благородного вида (одна в платье, разорванном до пола, с гневным блеском в глазах), потом остановился и сказал:
— Медамес, леди.... Меня зовут полковник Алекс де Мож. Я вижу, вы успели побывать в лапах моих солдат.... Я сожалею о случившемся. Заверяю, что более ничего подобного с вами не произойдет. Вы останетесь жить в этом доме, под моей защитой. Но.... Завтра с утра прошу каждую из вас описать на бумаге своего насильника и передать описания мне. Постарайтесь вспомнить звание этого негодяя — если вы разбираетесь в званиях военнослужащих французской армии. А пока я предлагаю вам выпить с помощью моего Петера чаю или поужинать, а потом постараться уснуть. Комнаты и соседок можете выбрать себе сами. Я с денщиком размещусь здесь. У вас может быть много вопросов, но я прошу — задайте мне их завтра поутру.
— Я не могу ждать до утра! — ожидаемо вспылила красавица в разорванном платье. — У меня все трясется внутри от унижения!
— Хорошо, — согласился вдруг Сашка. — С Вами я могу поговорить сегодня. Остальных прошу меня простить — все завтра, завтра.
Оставшись наедине с дамой (лет двадцать пять, наверное, и очень хороша!), Сашка усадил ее в кресло перед камином (подавив попытку заговорить выставленной ладонью) и ловко его разжег — благо, дрова рядом лежали. Потом крикнул все-таки Петера и тот принес из рюкзака заветную бутылку коньяка (затарились в Марселе парой бочек брэндвайн, предназначенных для Голландии, а разлил в бутылки "для сэбе" сам). Когда он ловко открыл и разлил коньяк по бокалам, дама возмутилась:
— Вы думаете, что я осталась здесь пить с Вами вино?! Враг, негодяй, хам!
— Сейчас Вам необходимо немного успокоиться, — твердо сказал Сашка, глядя в глаза прекрасной женщине. — Коньяк для этого успокоения незаменим. Успокоитесь — поговорим. Нет — тогда все завтра.
Потом сунул бокал в руку дамы, продолжая гипнотизировать ее взглядом, отпил из своего и поцокал языком:
— Изумительный коньяк! Вряд ли Вы пробовали что-то подобное. Я недавно его обнаружил в Провансе....
— God knows waht.... (Черт знает что) — сказала дама и отпила из бокала порядочный глоток. Тотчас она поперхнулась, и Сашка в момент положил на нее руки: одну на горло, другую на спину — для сугрева. Дама гневно отбросила одну руку и вперилась ему в глаза, все еще не в силах говорить.
— Все хорошо, — сказал Сашка и улыбнулся. — Это крепкий напиток. Но он Вас сейчас расслабит. Так как Вас зовут?
— Я — миссис Бартон, жена майора и коменданта этого форта, а кресло, в которое Вы меня так по-хозяйски усадили — это мое кресло!
— Бартон! — воскликнул Сашка, вылупив, видимо, глаза, так как миссис Бартон оторопело посмотрела на него. — Я знал одного Бартона в этой жизни. Вы, случайно, не из Ланкашира?
— Мы из Бристоля, — высокомерно сказала жена майора. И добавила: — Не сбивайте меня с мысли.... О чем я хотела сказать.... Ах, да. Ваш солдат грубо меня изнасиловал. У меня до сих пор....
— ....все внутри трясется? Выпейте еще, милая леди, и эта тряска прекратится. Выпейте, выпейте.... Вот так. Вас кусала когда-нибудь собака?
— Собака? Да, однажды, в девичестве. Но укус быстро зажил.
— Так вот представьте, что Вас снова укусила собака. Это больно, неприятно, но скоро пройдет.
— Пройдет?! Это была Ваша собака, мсье!
— Моя, — быстро согласился Сашка с целью прервать поток ее красноречия. — У меня их много и обычно они меня слушаются. Но сегодня нам предстояло завалить английского льва, и я спустил своих собак с поводка. Лев был завален, но и львицам, вижу, в этом бою досталось.
— Я — львица? Впрочем, да! Но Вы ошибаетесь, думая, что "завалили" моего льва. Майор Бартон сейчас находится в Порт-Магоне, скоро вернется сюда с подкреплением и Вашу собачью свору выкинут отсюда вон!
— Вряд ли, — серьезно сказал Сашка, продолжая утопать взглядом в глубине карих глаз прекрасной "львицы". — Я хочу Вас спросить: разве Ваш муж не был извещен о высадке французского десанта на западе Менорки? И о том, что такая высадка с часу на час может произойти здесь, на востоке, возле форта Ла Мола?
Красавица внезапно смутилась, потупила голову и глухо произнесла: — Нас известили....
"Ага.... — смекнул Сашка. — Муж-то, похоже, находится в самоволке.... А какой может быть причина самоволки у молодого офицера? Похоже, что другая фемина, о которой его миссис кто-то донес....". И сделал ход конем:
— Для Вашей семьи было бы лучше, если бы майор Бартон оказался сейчас в моем плену. Иначе его могут обвинить в преступном оставлении своего поста по неуважительной причине....
— Почему неуважительной? Он уехал на совещание к начальнику гарнизона.... — сбивчиво возразила миссис Бартон, но глаз поднять на проницательного врага не посмела.
— По тому, как дрожат Ваши губы и ресницы, я понял, что его отлучки из форта и раньше регулярно случались.... Вероятно, она испанка? Дочь местного гранда? Или все же богатого купца?
— Да замолчите Вы, молокосос! — вскинула голову яростная "львица". — Что Вы можете понимать в супружеских отношениях, не будучи еще женатым! Да, да, я ведь не слепая и обручальное кольцо на пальце могу углядеть с 10 метров!
— Может потому я еще и не женат, — мягко сказал Сашка. — Понагляделся на современные брачные пары. Куда лучше недолгие связи, когда женщина еще повернута к любовнику своей прекрасной стороной, а он тоже смотрит только на нее, любуется, вдохновляется ее прелестями, трепещет, взяв ее за руку, вдыхает ее запахи, лучше которых и представить себе ничего не может. А голос! Как ему нравится слушать ее воркующий голос и все, что она ему говорит, кажется исполненным глубокого, сокровенного смысла....
Дама удивленно и с большим интересом вгляделась в молодого французского полковника, а потом произнесла врастяжку:
— Да Вы рома-антик, мсье де Мож. Поди и очень влюбчивы?
— Простите, миссис Бартон, — сказал с притворной строгостью Сашка. — Дальше я не буду с Вами разговаривать, пока не узнаю Ваше имя.
— Имя Вам необходимо? А для чего? Неужели у Вас на языке готовы для меня комплименты?
— Я никогда не готовлю комплименты для прекрасных женщин, — доверительным тоном молвил Баснеплет Крылов. — Они рождаются в моей голове мгновенно, от одного лицезрения. Но адресовать комплимент миссис Бартон или Эмили Бартон — для меня почему-то большая разница.
— Вы что, успели обо мне расспросить кого-то? — непритворно удивилась жена майора.
— Нет, — встречно удивился Сашка и вдруг до него дошло: — Вас зовут Эмили? Правда? Как это хорошо! Это имя, на мой взгляд, очень Вам подходит....
— Почему? — спросила, улыбаясь, недавняя жертва изнасилования.
— В спокойном состоянии Вы очень милы, дорогая леди — просто Эмили!
Глава девятнадцатая. Бой под стенами Сан-Фелипе
Утром Сашку разбудил капитан Вобан с вестями от разведгрупп. Вести эти были весьма благоприятны: два полка фузилеров (стрелков) намеревались идти к форту Ла Мола, но были остановлены за ненадобностью и теперь охватывают полукольцом город Порт-Магон, но не с запада, а с юго-востока (!) — чтобы воспрепятствовать соединению городского гарнизона с крепостным. А в крепости Сан-Фелипе еще не знают ни о взятии форта Ла Мола, ни о блокаде Порт-Магона и потому ведут себя беспечно — ворота же крепости пока стоят открытыми. "А когда узнают, могут ринуться на фузилеров, — враз сообразил Сашка. — Тем придется биться на два фронта, и они проклянут твою инициативу. Надо срочно переправляться на тот берег"
Что-что, а тянуть с реализацией принятых решений Сашка не умел. Потому через полчаса первая рота стала переправляться на противоположный берег неширокого (600-700 м) эстуария, используя разрозненные лодки, собранные со всего восточного берега, и в одной из них сидел командир полка. Причалив к берегу в километре от крепости, передовые егери сделали бросок к грунтовой дороге, ведущей в Порт-Магон, и залегли по обе ее стороны, а остальные образовали цепь между лорогой и берегом длиной метров 300; все, конечно, накрылись маскировочными сетями и исчезли с глаз неприятеля. Лодки же гребцы погнали обратно, за свежей порцией десанта. На стенах крепости и возле нее началась сначала суета, а вскоре из ее ворот выскочил кавалерийский отряд в 50 человек и порысил по дороге с целью поисков непонятных комбатантов.
— Готовсь! — обратился в рупор к цепи егерей Сашка. Те приготовили кресала и огниво, а штуцеры ориентировали в направлении обреченных на смерть всадников.
— Приготовить боло! — вдруг сменил команду полковник, увидев в трубу, что всадники вооружены лишь саблями и их можно просто взять в плен вместе с конями, без неприятного ему кровопролития. — Левый фланг! Ползком к дороге цепью!
(Что еще за боло? — вправе спросить дотошному читателю. — О них в романе еще ничего не говорилось.... Вот теперь говорю: Сашка недавно вспомнил об этом замечательном средстве спутывания лошадей и других ногастых тварей и тотчас велел заиметь каждому егерю)
Слабо приметные холмики задвигались от берега, но если ближние вскоре образовали цепь вдоль дороги, то дальние явно не успевали. "Ладно, без них, пожалуй, обойдемся, — решил Сашка.
Тем временем конники сблизились с поперечным кордоном метров до 50, и вдруг их командир что-то заподозрил или увидел и остановил отряд.
— Боло! — крикнул в рупор Сашка, вскочил с места первым и бросился на сближение с конными, раскручивая над головой трехшаровое длинное боло. Вдоль левой обочины дороги стали подниматься рядовые егеря и, крутнув пару раз боло, прицельно захлестывать ими ноги коней. Сашка, нацелившийся на командирского коня, был еще далеко от него, но командир решил, видимо, ему помочь и бросил своего скакуна навстречу, в карьер — выхватив одновременно саблю из ножен. Сашка метнул боло и замер на миг, завороженный летящей навстречу смертью. Но тут конь, которому боло захлестнуло сразу три ноги, рухнул с грохотом на дорогу, а командир полетел через его голову, чуть не угодив саблей в Сашку, увернувшегося в последний момент. В обратном развороте он прыгнул с лопаткой к врагу, но тот лежал на дороге, раскрывая рот как рыба, а вздохнуть, видимо, не мог. Сашка оглядел поле скоротечного боя и успокоился: все кони были стреножены, а бывших всадников егери ловко вязали или вытаскивали из-под лошадей.
Через полчаса ворота крепости вновь открылись и оттуда стали выходить колонна за колонной пехотные роты бриттов. Первая из колонн споро пошла к месту прошлой битвы, за ней другая. Впрочем, к первой роте егерей успела присоединиться и замаскироваться вторая, а сейчас к берегу подходили лодки с третьей ротой. Из крепости по ним выстрелило несколько пушек, но ядра не долетели метров 100 до цели.
— Третья рота! — крикнул Сашка в рупор, завидев на берегу ее капитана. Тот выпрямился и помахал рукой в знак того, что услышал. — Оставаться в резерве на берегу! Замаскироваться!
Капитан вновь помахал рукой.
— Снайперы! — отдал команду полковник де Мож. — Можно начинать!
Почти сразу в цепи егерей началась разрозненная стрельба, а из колонны британцев, успевшей пройти половину расстояния до цепи, стали один за другим выпадать офицер, сержанты и обычные солдатики. Колонна приостановилась, но тут стрельба егерей стала гуще и солдаты, оставшиеся без командиров, бросились в стороны или на землю. Когда первая колонна и клубы дыма рассеялись, стала видна вторая колонна противника, которую офицеры и сержанты начали спешно разворачивать в две шеренги (одна стреляет, другая заряжает). Вот эти шеренги двинулись вперед, но, конечно, без стрельбы — куда им, безштуцерным да с круглыми пулями.... Когда они стали перешагивать через тела бойцов первой колонны, Сашка вновь отдал популярную команду:
— Снайперы!
Выстрелы егерей загремели с прежним успехом, но среди наступавших уцелел какой-то отчаянный командир, который скомандовал атаку бегом. Британские фузилеры рванули очень резво, и если бы до егерей было метров 200 или хотя бы 300, их сильно поредевшие шеренги могли, быть может, прибежать под удары егерских саперных лопаток, но с расстояния 500 метров — исключено. Последний атакующий упал в 100 м от цепи, но еще раньше многие повернули обратно. В трубу Сашка увидел, что третья и прочие колонны бриттов тоже развернулись и быстро зашли в ворота крепости.
— Поздравляю с победой, егери! — крикнул в рупор Сашка. — Ур-ра!
— Ура-а! Ура-а! Ура-а! — раздался троекратный ответ его бойцов.
Сашка только что отправил разъезд (на тех самых, отбитых у англов конях) в сторону Порт-Магона, как вдруг из ворот крепости вышла под белым флагом группа безоружных людей человек в 20 в сопровождении нескольких телег, запряженных мулами (?).
— Похоронная команда? — обратился Сашка с вопросом к бывалому Вобану.
— Похоже на нее....
— Но в трубу я вижу среди них офицера. Может, это парламентер?
— Шпион это, — усмехнулся Вобан. — Хочет посмотреть, кто их войско сумел так разгромить....
— Ну, встреть его, порадуй своим бравым видом. Только давай мы тебя переоденем — ни к чему им разглядывать наш камуфляж.
— Но у меня нет здесь другой одежды....
— Я как раз собрался в форт Ла Мола, пришлю тебе и твоим сержантам несколько комплектов.
— А если он подойдет раньше?
— Подержи его под дулами ружей сколько надо, а потом снизойди....
Глава двадцатая. Может ли откушенный нос способствовать любви?
Едва Сашка переступил порог комендантского дома, как его обступили женщины.
— Вы живы, мсье де Мож? — спросила одна из женщин попроще. — Мы очень боялись, что Вас убьют!
— Почему? — разулыбался Сашка.
— Вы здесь наш единственный защитник. Эти Ваши егери так и ходят вокруг, так и ходят. И среди них есть тот самый коротышка, который обидел нескольких из нас.
— Калло?! — первым пришел на ум Сашке кровавый сержант. Но тотчас он вспомнил, что видел Калло на том берегу, в рядах его первой роты.
— Покажите мне его, — потребовал полковник. — Но не все скопом, а вот Вы, мадам. И пальцем прошу не тыкать, достаточно будет взгляда.
Он вышел во двор форта, любезно разговаривая с женщиной, она невпопад отвечала и вдруг вцепилась ему в локоть. Сашка поднял на нее глаза, прикинул направление ее взгляда и увидел заворачивающего за угол невысокого широкоплечего егеря. Стремглав он кинулся к углу, выскочил за него и вдруг оказался сбит с ног. Тотчас его шею сжали невероятно жесткие пальцы того самого коротышки, чьи бешеные глаза светились сейчас торжеством, а ноздри клювастого носа хищно раздувались. В этот нос Сашка и вцепился в отчаянном рывке зубами!
— А-а-а! — заорал негодяй, ослабил хватку, а потом вовсе рванулся в сторону, оставив во рту Сашки кончик носа. Содрогаясь от брезгливости, Сашка выплюнул отвратительный комок плоти, а потом на него накатил отходняк. Он сел на землю и стал, раскачиваясь, истерически смеяться.
— Что, что с Вами? — теребила его та женщина, а он продолжал истерить — правда все тише и тише. Наконец он поднял вверх голову, увидел своих бойцов и протянул им руку. Оказавшись на ногах, Сашка повернул голову в одну сторону, потом в другую, обнаружил коротышку в руках егерей, уже связанного, и кивнул головой. Потом повернулся к той женщине и сказал:
— Проводите меня в дом. Я хочу умыться. Нет, вымыться целиком, дочиста....
Через час Сашка залез, наконец, в лохань, наполненную горячей водой, и погрузился в нее с головой. А когда вынырнул на воздух и протер глаза, то увидел перед собой не Петера, а Эмили Бартон — в белой исподней рубашке, с мочалкой в руке и нежной улыбкой на лице.
— Миссис Бартон! — оторопело воскликнул Сашка.
— Эмили, Алекс, — возразила ему банная фея. — Для Вас, мой герой, только Эмили.
— Этот коротыш был и Вашим осквернителем? — спросил на автомате Сашка.
— Нет, — качнула головой Эмили. — Но я почему-то чувствую себя отмщенной.
Сашка пристально вгляделся в ее лучащиеся глаза и сказал проникновенно: — Эмили....
— А-алекс.... — склонилась к нему фея и стала часто-часто целовать в губы.
Постельные ласки Алекса и Эмили были в самом разгаре, как вдруг в дверь его комнаты раздался стук и следом донесся голос Петера:
— Герр Чихачев, тревога! К нам идут корабли!
Сашка спрыгнул на пол и стал стремительно одеваться, говоря:
— Эмили, никуда не уходи, я вернусь, я скоро вернусь!
Бегом он пересек двор и взбежал на стену форта, где уже толпились его подчиненные, разглядывая спускающиеся по эстуарию линейные корабли англичан: один, два, три.... Шли они осторожно, медленно, под кливерами и бизанями. Следом из-за поворота выдвигались еще корабли, поменьше размерами и других обводок — вероятно, торговцы. Сашка вдруг вспомнил, что при взятии Менорки из порта бежала в Гибралтар небольшая эскадра англичан, прихватив с собой ранее захваченные призовые суда. Он резко повернулся к одному из своих капитанов, остававшихся в форте в резерве:
— Гастон, Вы осматривали орудия форта?
— Да, мсье полковник. Они в порядке и боезапас есть. Но Вы еще не учили нас стрелять из пушек....
— Да-а, — признал свой косяк Сашка.— Ведите роту в бастион и тащите туда же английских пушкарей. А Вы, Жерар, разместите своих егерей вдоль стены и начинайте отстреливать палубных моряков на головном корабле — когда он приблизится на расстояние штуцерного выстрела. Вы же, Рене, берите свою роту, переправьтесь на тот остров, что находится в 1 км выше нашего форта, и ведите стрельбу оттуда. Да посигнальте Вобану, чтобы он поддержал Вас с того берега. Авось уберем с палубы и с мачт личный состав этих страшных на вид линкоров....
Основные пушечные бастионы хитромудрые англичане устроили в скальном основании форта Ла Мола, прорезав наружу сквозь известняковые пласты узкие длинные порты. В рукотворном нижнем этаже тоже стояли пушки, но калибром поменьше, для стрельбы по рангоутам. Сашка оглядел группу приведенных пушкарей и выхватил взглядом смуглого брюнета:
— Ваше имя?
— Майкл Сантон.
"Что-то не похож он на Майкла...." — подумал Сашка, отвел брюнета в другое помещение и спросил наугад:
— Вы сказали Мигель Санти? Испанец? Habla espanol?
— Я сказал Майкл, — вздернул голову брюнет. — Вы же — проклятый лягушатник!
— Открою Вам тайну, Мигель — я вовсе не француз. Но сейчас воюю в рядах французской армии, причем в данный момент мы бьемся за освобождение Менорки от ее захватчиков, англичан, а для чего? Для передачи острова испанскому королю Карлосу, нашему будущему союзнику против гегемонии Великобритании. Поэтому прошу Вас: войдите в наши ряды и помогите отбить у этих морских зазнаек захваченные ими торговые корабли — большей частью испанские.
— Вы говорите об эскадре адмирала Эджкамба? Он пытается выйти сейчас из эстуария?
— Да, дон Санти.
— Я вовсе не дон, хотя род мореходов Санти широко известен между Валенсией и Картахеной. И я согласен Вам помочь.
— Можно ли привлечь к стрельбе других пушкарей?
— Я бы не стал — почти все они ярые патриоты и могут устроить какую-нибудь диверсию. Думаю, что Ваши странные солдаты под моим руководством справятся сами.
— Заранее благодарен, сеньор Санти. Когда я сведу короткое знакомство с Карлосом, то непременно выпрошу у него для Вас графский титул.
— Вы большой шутник, мсье де Мож.
— Ничуть. Утопите флагман между фортами Ла Мола и Сан-Фелипе — и титул будет Ваш.
— Увы, глубина эстуария очень велика, для того, чтобы его закупорить, надо положить друг на друга два корабля.
— Их в эскадре даже три. Дерзайте, сеньор Санти.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
