Ворон - Полет ввысь. (Часть - 2)

Рядом, к моему удивлению, появился Гин.

— Это было страшно, — улыбнулся он и помог мне подняться.

— Она сама виновата, — с трудом сел.

— Ты дурак, — усмехнулся он. — Но наблюдать за тобой тогда было очень весело.

— Рад, что повеселил.

Он подлечивал меня, а я думал.

Как мне теперь быть?..

Она ворвалась в свой кабинет. Со всей силы захлопнула дверь, от чего та просто раскрошилась.

Пыхтя от ярости, она села на своё место и попыталась успокоиться.

Как он посмел?! Это ничтожество просто взяло её дар, то одолжение, которое она сделала этому неудачнику, и просто плюнуло ей в лицо. Он взял и растоптал её доверие. Даже угроза смерти его не испугала.

— Ничтожество! — рычала она.

— Хех, — услышала она смешок.

Подняла полный ярости взгляд, чтобы убить наглеца, однако им оказался человек, с которым она связываться бы не хотела.

— Молодец, — усмехнулся Дзерой. — Сорвалась на ребёнке. Полегчало? Вижу, ты не оценила всего, что я для тебя сделал.

— ЗАТКНИСЬ! — крикнула она. — ЭТА БЕЗДАРНОСТЬ МНЕ НЕ НУЖНА!

— Кто бы говорил о бездарности, — улыбался старик. — Что там твой отец про тебя говорил, когда ты только начинала? — спросил он. Девушка заскрежетала зубами от ярости. — Ах, да! Эта бездарность вряд ли сможет быть сильной. И если бы не Йоруичи, ты так бы и осталась в глазах своего отца бездарностью.

— Молчать!

— Не талант делает человека великим, а Учитель, который сумел показать путь этому таланту. Я дал тебе невероятную возможность превзойти своего Учителя, но ты даже не пыталась этого сделать.

— Плевать!

— Ну как хочешь, — пожал он плечами. — Но придёт время, и ты будешь жалеть об этом. Смотри, чтобы не стало совсем уж поздно.

— УБИРАЙСЯ!

Старик усмехнулся и ушёл так же незаметно, как и пришёл сюда.

А она осталась. Бессильно упала в кресло и опустила голову.

Сейчас она старалась успокоиться. Старалась придать своей голове холод и ясность. Но гнев всё не проходил.

Слова Карасумару никак не шли у нее из головы. Они почему-то раз за разом всплывали в её памяти, не давая нормально мыслить.

Она тяжело вздохнула.

Впервые за много лет она дала себе мгновение слабины и пустила всего одну слезу.

— Что я делаю не так... Йоруичи-сама?

Глава 9. Последствия слов.

После очередного дикого дня я еле ползу в свою комнату.

Да, наши и без того хреновые отношения с капитаном Сой Фон окончательно испортились. С того дня и вот уже месяц она явно не горит желанием признавать свою вину и винит во всём меня. Но при этом отпускать меня она не собирается.

Устав от её постоянных оскорблений, издевательств и прочего, я уже сказал ей, что учиться у неё я не хочу, но её такой ответ не устраивает. Она просто сделала вид, будто ничего и не было. Мне опять приходится каждый день ждать её по утрам, проходить тренировки или, если быть точным, пытки, а затем идти работать. И только потому, что я не хочу, чтобы в моём личном деле была плохая рекомендация, я всё это делаю.

Ведь если у меня будет написано, что я плохо работаю, то вряд ли меня особо будут жаловать в другом отряде. А уйти я хочу. Уж не с таким капитаном мне работать.

У нас с капитаном разразилась молчаливая война. Я веду себя тихо, спокойно, ничего ей не говорю и не перечу, но обращаюсь только официально, как положено в отряде. Учителем её я больше не называю, что дико её бесит, от чего она с каждым разом усложняет мои тренировки. О такой вещи как выходной я уже забыл, она, похоже, поставила себе цель изжить меня окончательно. Извиняться за своё поведение она даже не собирается, потому и я прощать её не намерен.

Короче, всё сложно.

Мои заявления о переводе игнорируются, потому я просто буду действовать ей на нервы.

Не Учитель она мне больше.

Я всё могу понять, я многое могу простить. Издевательства? Да они закаляют меня. Пусть и прибавляют фобии в мой психологический портрет. Тяжёлые тренировки? Они делают меня сильнее. В тех драках с 11-ым отрядом я испытал на себе улучшения. Небольшие, но результаты есть. Грубость? Каждый человек уникален и все идеальными быть не могут. Вон, Дай-сенсей и Дзеро-сенсей были жестокими типами, издевались надо мной не меньше. Но при этом я чувствовал, что меня они, если что, в беде не бросят, они меня не сломают, не уничтожат и не станут унижать. Они мне в некотором роде доверяли.

Но вот Сой Фон совершенно плевать на это. Она со мной даже времени поговорить найти не может. Она не знает меня, вообще ничего даже о себе не рассказывает.

Уже прошло два месяца моей учёбы, а настоящее имя своего Учителя я узнаю от её младшего брата и то по обмолвке. Это вообще ни в какие ворота не лезет.

Ей просто плевать на меня. Она не хочет меня уважать, но требует моего уважения к себе.

Это просто свинство.

Дзеро-сенсей так вообще постоянно говорил. Давал ехидные советы и замечания. И от его слов не хотелось злиться. Я не чувствовал, что он хочет меня оскорбить. Мне порой даже весело было.

В человеке чувствуется опыт. Да даже молчаливый Дай-сенсей был пусть жестоким, но приятным учителем.

Жаль, они больше меня не учат. Я как-то говорил недавно с Дзеро-сенсеем, на что он сказал, что ему просто нечему меня учить. Только Сой Фон может преподать мне нужную науку. Но пока у неё просветление не случится, ничего можно не ждать.

Ладно. Сетовать можно много и долго.

Мне бы главное выдержать этот напор. Тяжело мне в последнее время.

Если раньше я с её тренировок с трудом, но шёл, то теперь еле двигаюсь. Ещё она расставила своих людей по периметру и не пускала посторонних, пока её нет тут.

Короче, я здесь ещё и как в тюрьме. Вот же злопамятная.

На сегодня тренировка закончена.

Я с трудом стоял на ногах. Левой ноги не чувствую.

Стоять тяжело.

— На сегодня всё, — равнодушно сказала она.

— Да, капитан Сой Фон, — так же равнодушно ответил я.

Она поморщилась и удалилась.

Я же перестал сдерживаться и упал.

Тяжело дышать. В глазах двоится.

Думать тяжело.

— Эй, ты как? — услышал я голос Омаэды. — Ты чего?

Он подошёл и помог подняться.

— Ну ни черта себе. Как ты ещё жив? — спросил он.

— Талант, — усмехнулся я.

— Тебе бы отоспаться.

— Вряд ли меня отпустят с работы. Капитан больше выходного не даёт.

— Ты её серьёзно взбесил. Я впервые её такой вижу, — он побледнел. — Тебе или бежать отсюда, или умирать.

— Сбежать не смогу, здоровье не позволяет, да и не хочу прослыть дезертиром. Слово капитана, да ещё и из семьи Фон, будет выше слова простолюдина.

— Беда.

Омаэда-сан помог мне добраться до рабочего стола. Вот тем, кто будет говорить, что Омаэда-сан гад, реально набью морду. Да, он не самый приятный и тактичный человек, но то, что он дал мне в два раза меньше работы сегодня, это уже что-то. Обычно он вообще не работает, а скидывает всё на меня. Но даже он понимает, что от живого меня будет больше пользы, чем от покойника. Так что я ему благодарен. Пораньше закончу и побольше посплю.

Но что-то со всем этим мне делать надо. Я так долго не протяну. Куро-тян уже предупреждает, что если так пойдёт и дальше, то я сорвусь. Тут или смерть, или полная потеря духовных сил.

Сдаваться капитану я не хочу. Гордость и у меня есть, но если так пойдёт и дальше, то мой план накроется крышкой гроба.

Так что, думаю, мне придётся извиниться перед ней. Вновь называть Учителем и терпеть её отвратительное отношение ко мне. Так хоть выживу.

С трудом приняв это решение, я успокоился.

Ради цели придется переступить через свою гордость.

Работу я, к счастью, закончил, потому можно немного подремать за столом.

Капитан Сой Фон тяжело вздохнула.

Закончив лечение парня, она с грустью посмотрела на него. Спит. И даже не осознаёт, что ему немного помогают.

Упрямый.

Совсем как она сама.

Вот уж не думала, что именно эту черту он перенимает у неё. Йоруичи-сама всегда говорила, что Ученик порой перенимает самую яркую черту Учителя. Сама Сой от неё переняла лень. Да, порой она специально скидывала на Омаэда и других свою работу и предавалась безделью. Хотя эту черту в себе она очень не любила и старалась бороться. Благо, упрямства у неё не отнять. А вот её Ученик перенял её упрямство.

Даже гордость небольшая за него была.

Но возможность хоть что-то исправить упущена.

Отношения с Учеником у неё откровенно испортились. Теперь он не то что не уважает её, он даже Учителем отказался называть.

С одной стороны, она прекрасно осознавала, что ведёт себя как ребёнок. Пытается отомстить тому, кого, в сущности, она же и оскорбила и избила. Это было дико глупо. Но ничего поделать с этим не могла. Сама даже не понимала почему. Она была взрослой женщиной и могла сама себе в этом признаться.

'Я заигралась'.

Но когда встречаются два упрямца, им тяжело укротить свою гордость. Он никак не собирался признаваться в том, что был слишком резок со своим начальством, груб. А она тоже была хороша, взяла, избила просто ребёнка, требовала от него чуть ли не служить ей, да и угрожать не стоило. Пусть она понимала, что в обучении что-то делает не так, но не могла понять, что именно. Она порой сильно злилась на себя и всё это, потому старалась усилить тренировки, но получалось только хуже.

Хуже для её Ученика.

Не замечать того, как плохо парню, она просто не могла. Пусть она не подавала виду, но дико за него переживала. Подлечивала, пока он спал или был без сознания, выдавала ему более питательную пищу со специальными добавками, порой переводила его часы, чтобы он лишнее время поспал или не замечала некоторых его ошибок.

Однако сдаться она не могла. Упрямство было сильнее неё. Она не хотела, чтобы он уходил, не отпускала его и не давала ему передышки.

По-хорошему, нужно было бы давно остаться с ним наедине, поговорить, извиниться, но никак не могла на это решиться.

Когда-то она доверяла своему Учителю, верила ей, обожала и была предана, а та взяла и бросила её тут одну. Она даже не вспомнила о своём Ученике, когда убегала. Не знала она о тех месяцах допросов, о том, как её ругали родители за то, что она не заметила ничего и не доложила, как и о многих других вещах.

Сой Фон чувствовала, что её предали, и не хотела вновь испытывать подобное.

Довериться кому-то?

Это слишком тяжело. Слишком опасно.

Слишком страшно.

Погладив парня по голове, она тяжело вздохнула.

Вышла из кабинета и ушла к себе. Туда как раз возвращался её лейтенант, а уж встречаться с ним у неё не было никакого желания.

Сейчас у неё были дела поважнее. Отбросив тяжёлые мысли, она вернула холод своей голове.

Информацию по поводу покушения она смогла найти.

Кто-то уже строит планы по нападению на её брата, потому она собиралась сейчас вернуться домой и доложить обо всём отцу.

Похоже, семья Пэй решили закончить то, что было когда-то. Пэй всегда завидовали Фонам. Ведь её семью под своё крыло взяли сами Шихоин, а тем отказали в покровительстве, вот они и стараются укусить посильнее тех, кому повезло. Ведь Фон не только смогли стать под защиту Шихуин, но и впоследствии возглавить 2-й отряд, и даже войти в Совет 46. Чего Пэй вот уже пятьсот лет сделать не удаётся. Не умеют они вести дела, только интриги плести и яды варить.

Она была уверена, что они также были причастны к гибели её старших братьев, и потому не собиралась откладывать дело в долгий ящик.

Выйдя из здания, она в сюнпо направилась в свой дом. Он находился не так далеко, но девушке пришлось немного задержаться, чтобы остаться незаметной. Скрытность важнее всего, а уж паранойя во 2-ом отряде развивается быстро.

Добравшись до дома, она велела слугам сообщить о её приходе отцу. Пусть она и у себя дома, но традиции нужно соблюдать.

Пока она ожидала отца, мысли опять вернулись к Ученику.

Уж очень сильно её тяготило это положение вещей. Всё это нужно как можно скорее прекратить.

'Ладно, — вздохнула она. — Как закончу со всем, извинюсь перед ним'.

Когда она приняла такое решение, у неё и на душе стало полегче.

Этот беспредел давно пора заканчивать.

К тому же капитан Унохана в последнее время стала приглашать её к себе на важный разговор. Сама Сой была не против поговорить, но дел было так много, что времени не оставалось. Возможно, у Уноханы есть важная информация для неё, а может та просто хочет что-то сказать. Но она и так слишком долго откладывала всё это. Безопасность семьи была важнее. Но сегодня она закроет это дело и будет относительно свободна.

'Вот тогда всё и сделаю'.

Вскоре её пригласили в приёмный зал, где на специальном ложе восседал её отец.

Уже пожилой синигами. Когда-то он был одним из лучших воинов 10-ти Судилищ. Алый ястреб Китая. Но из-за закулисных игр знати, проблем с начальством и вражды с другими семьями он был вынужден перевести свой клан в Японию.

Если бы не помощь Шихоин, то семьи Фонов уже не было бы.

— Шаолинь, — прищурился отец. — Я думал, ты будешь у себя.

— О чём вы, отец? — не поняла она.

— Мне доложили, что Кван отправился к тебе. Он с охраной ушёл не так давно, потому что ты его пригласила.

— Я не... — она прервалась и замерла. — ЧЁРТ!

Сюнпо! — она рванула обратно!

Глава 10. Мертвец.

— Карасумару! Карасумару! Просыпайся! — меня дёргали за рукав и громко кричали мне в ухо.

С трудом открываю глаза.

Вижу перед собой знакомое лицо.

Где-то я его уже видел.

— Давай играть! — улыбался он. Мальчик. О! Да это же Кван. Младший братик моего капитана.

Он стоял тут, в нашем кабинете, и дёргал меня за рукав.

— Привет, Кван, — зевнул я. — А где Омаэда-сан?

— Он на улице с охраной моей болтает, — ответил мальчик.

Выглянув в окно, я реально увидел лейтенанта, который важно расхаживал перед молодыми парнями в китайских одеждах и что-то втирал им про ответственность, честь и так далее.

Вот нашёл чем заняться.

Ну, походу, мне уже не поспать.

Наверное, даже хорошо, что меня разбудили. Поговорю с Учителем.

Тут мне придётся извиниться перед ней и посмотреть на её реакцию. Если она всё же успокоилась, то можно попросить выходной и смотаться в больницу. В этот раз убегать от капитана Уноханы не буду, лягу лечиться. А то, чувствую, скоро даже лежать не смогу. Ну а дальше буду смотреть по ситуации. Если Учитель включит мозг, то вернусь к ней на учёбу, а если нет, то серьёзно поговорю с ней и попрошу перевода. А то все наши последние разговоры только в ругань и раздражения и перерастали.

Надо вырастать.

— Карас! — подал голос мальчик. Надулся.

— Прости, Кван, — улыбаюсь ему. — Сонный ещё. Поиграем, конечно. А твоя сестра где?

— Не знаю, — вздохнул он. — Мне сказали, что она ждёт меня, я и пришёл. А она взяла и ушла куда-то.

— Ну, она же занятой человек, — кряхтя как старик, поднимаюсь на ноги. Всё болит. Но сон немного помог. Чувствую себя лучше. И как я вообще всё это выдерживаю? Куро-тян, кажется, знает, но молчит. С чего бы это ей хранить от меня секреты?