Я не отдам тебя смерти

Я не отдам тебя смерти

Часть 1. Сила отчаянья

П

розвучали слова, пламя вздыбилось над зданиями и на какой-то немыслимо короткий миг застыло. Через один удар сердца Серебряного тысячелетия уже не существовало. Были развалины — руины из белого, отливающего жемчугом камня, из-под которых еле-еле можно было услышать стоны тех, кого смерть застала там. Был дым, и мрачное безжалостное пламя там, где прежде цвели сады и росли деревья. Был холод. Холод неминуемой смерти. Голубую звезду Земли застил огромный корабль...

С

еребряного тысячелетия больше не было. На чудом уцелевшей парадной лестнице стояла Королева Селенити, — последняя из оставшихся в живых. В ее глазах не было ни слезинки, хотя рядом, в двух шагах от нее лежало тело Принцессы. Принцессы Селенити и ее жениха, Принца Эндимиона, наследника Земли. Той самой Земли, которой тоже больше не было.

Был только ветер. Холодный черный ветер. Он летел над погибшим королевством навстречу тем, кто принес ему гибель, тем, кто стояли внизу у парадной лестницы ныне разрушенного Дворца.

Пятеро. Женщина и четверо мужчин. Она, эта женщина привела их сюда. Она, королева Берилл, погубила Землю и Серебряное тысячелетие, потому что жаждала Власти и Всесилия. Ее рука двинула армию, и ее Слово принесло смерть народу Луны.

Ветер резко рванул плащ одного из четверых, стоявших за королевой, кинул горсть белого пепла ему в глаза. Кунсайт всего на один удар человеческого сердца отвел глаза от белой пустыни, которая еще минуту назад была Лунным Королевством. Ветер, только ветер остался жив на этой планете теперь. Ветер и Королева Селенити, которая тоже доживала свои последние удары сердца. Только они... или нет?

Почему она не умерла? Зачем слепой случай пощадил ее, обрушив плиту балкона всего каким-то сантиметром правее, так что могильная плита стала убежищем для нее. Она осталась жива. Зачем?! Она видела, как горело все, что могло гореть, как демоны сновали меж руин и добивали всех, кого могли найти. Это был конец. Бесповоротный конец ее мира. Ее глаза были абсолютно сухими. Ее народ был мертв, и она сама была мертва. Безжизненный взгляд темных глаз скользнул по разбитым колоннам, к тому месту, где стояли две Королевы. Она была мертва. Но кое-что она могла сделать.

Это было давно... века и тысячелетия назад. Тогда мир еще был прекрасен, тогда стоял Серебряный дворец. Сияли тысячами свечей его окна, и парк озарялся заревом праздничных фейерверков. Тогда ее звали Сетсуна. Принцесса Плутона Сетсуна. Но той принцессы тоже больше нет.

Это был большой бал, один из многих, но особенный. Хотя каждый бал в Серебряном дворце был особенным. Это был день шестнадцатилетия принцессы... грандиозный праздник, море радости для всех. Сетсуна, в числе других принцесс Солнечной системы, тоже веселилась, но быстро устала от шума и вышла в парк. Праздничные огни взлетали и расцвечивали небосклон невиданными прежде узорами. Сетсуна остановилась и стала смотреть на небо. Музыка из залов доносилась до ее слуха, но она стала тише, медленней. "Наверное, королевский танец", — подумала Сетсуна. Все остальные сейчас, наверное, танцуют, если только Венера в своем очаровательном легкомыслии успела выбрать себе партнера до начала танца. Сетсуна улыбнулась. Здесь не было человека, с которым она хотела бы танцевать, поэтому незачем было спешить в зал. Она улыбнулась. Несмотря ни на что, приятно быть просто одной из многих девушек, приехавших на бал. В этот день не существовало ни обязанностей, ни печали. Даже одиночество было приятным разнообразием... ей хотелось, чтобы эта ночь длилась вечно.

Все закончилось за какую-то минуту. Огромная громада корабля закрыла Землю, на сторожевой башне, перебивая звуки музыки, низким голосом запел тревожный колокол, что молчал две с половиной тысячи лет, созывая людей на защиту столицы.

Они не успели. Не успели даже выйти из замка, когда он начал рушиться. Три удара сделало сердце Сетсуны, и Серебряного Тысячелетия не стало. Дальше она помнила немногое. Помнила безмерное чувство удивления, когда дворцовый парк наполнили странные существа. Помнила волну ужаса, когда низкий женский голос произнес заклятье... как медленно, ужасающе медленно на нее стал падать балкон... как она поняла, что это конец. Конец всего.

Ее мира больше не было. Не было лунного Королевства, не было Серебряного города и королевского дворца. Не было ни одной из принцесс Солнечной системы. Были развалины... мертвый ветер... белый пепел и жемчужная пыль... Мертвая, холодная ненависть.

Ее взгляд вернулся к людям, стоящим у уцелевшей парадной лестницы. Всех их она знала. Королева Селенити, правительница теперь уже мертвого народа, Берилл, герцогиня с Земли, теперь называвшая себя Королевой. Четверо генералов армии Земли... Вчерашние друзья. Ненависть полыхнула в ней, придав сил, чтобы выползти из-под спасительной плиты. Она уже мертва, как и все остальные, но одно дело она сумеет сделать, прежде чем уйти окончательно. Она отомстит. Темно-вишневые глаза сузились, и остановились на фигуре женщины с длинными каштановыми волосами. Темные губы дрогнули в улыбке. Жесткой, страшной улыбке на исцарапанном лице двадцатилетней девушки.

— Ну, Селенити, теперь ты жалеешь, что недооценила меня?! — вкрадчиво спросила Берилл. Спешить было некуда. Жаль, что Эндимион не присоединился к ней... Но она сделала все, что хотела. Берилл улыбнулась.

— Ты напрасно это сделала, Берилл, — Селенити-старшая грустно посмотрела на стоящих внизу людей. Это ее вина. Она недоглядела, забыла, что зло не умирает, но только спит, — Ты погубила всех, и себя тоже. Зачем?

Как она смеет смотреть на нее, как на маленькую девчонку?! Разве не она пришла сюда во главе армии, подобной которой не видел прежде свет?! Она, Берилл, сильнейшая из королев, когда-либо живших в Солнечной системе!

— Теперь Луна принадлежит мне. Как и Земля. А теперь отдай мне кристалл и жезл, БЫВШАЯ королева луны Селенити.

— Ты владеешь только руинами. Ты даже не хозяйка собственной душе теперь. Твоя власть — всего лишь иллюзия.

— Замолчи! Твои подданные станут моими рабами. У меня достанет сил, чтобы превратить их в своих слуг. Интересно, кем я сделаю твою драгоценную дочь?..

Кунсайт смотрел на пустыню, на развалины и пепел на месте прекрасного некогда дворца. На пепел смерти, что они принесли с собой. Он слышал голоса двух женщин, почти одинаково мертвых. Он слышал вой ветра, что пел о смерти. О его собственной смерти. Он, Кунсайт, генерал Севера, умер.

Что-то шевельнулось за разбитой колонной. Кунсайт пристально вгляделся сквозь пыль, и дым... нет, показалось. Просто ветер понес по воздуху женский шарф...

Ветер откинул назад его волосы, бросил в лицо пепел и жемчужную пыль... Смотри, что ты наделал! На один удар сердца, а оно у него еще бьется? Странно. Он отвел взгляд от белых камней и моргнул...

Этого было достаточно. Она подобралась уже совсем близко, но на пути попалось чистое место, и спрятаться было негде. Подними, Сетсуна, голову, и встретишься с глазами человека, на которого заглядывалась в той, далекой жизни. Ну же, отвернись, моргни, но дай мне подобраться еще ближе... Ее исцарапанная рука крепче сжала острый камень, когда-то часть дворца... осколок умершего мира. Ее мира. Ну же, отвернись, отведи взгляд!

Он моргнул, стряхивая с ресниц белый пепел. И тут же увидел, как фигура в светлом платье бросается сзади на Берилл. Как медленно, очень медленно, плывет по воздуху рука с зажатым в ней камнем, чтобы нанести один удар.

Один, только один удар. Быстрый и смертельный. Второго ей не сделать. Что будет потом, не важно. Сейчас — уничтожить. Как уничтожили их...

— Попрощайся с жизнью, королева Селенити! — Берилл подняла зажатый в левой руке жезл с темным шаром в навершии. Убить. И тут что-то ударило ее сзади.

Зачем? Зачем ты здесь? Зачем ты успел схватить мою руку, ведь я уже почти нанесла удар! Голубые, как лед, глаза встретились с темно-вишневыми.

Селенити молча смотрела, как, пытаясь вырваться, внизу билась в руках Кунсайта юная Сетсуна. Спасибо тебе, девочка. За все. Руки быстро соединили королевский жезл с Серебряным кристаллом. Ах, Серебряный кристалл, святыня и средоточие силы народа Луны... Ты не смог их защитить, но ты можешь еще им помочь. Она подняла руку с жезлом вверх.

Услышав роковые для себя слова, Берилл обернулась и увидела, как от фигуры Селенити расходятся лучи белого света. Как улыбается недобитая девчонка с темными волосами, как летят, отражаясь от развалин, в пустоте слова...

— Исцеляющая сила Луны, помоги! — Только бы достало сил продержаться, пока Кристалл не использует всю мощь...

Белый свет слепил глаза, и, ненавидя себя за слабость, Берилл вскинула вверх руку со своим шаром... не в ответном ударе, в заклятье, переносящем всех на корабль... Ничего, она еще вернется. Все, вы все еще заплатите мне!

Селенити устало опустилась на камни. Последняя королева Луны закрыла глаза и умерла.

Часть 2. холод в сердце

М

ертвый холод космоса был, пожалуй, теплее того холода, что поселился в нем самом. Снова и снова видел он полные ненависти глаза, усталую улыбку. Все, теперь можно умереть...

— Да что с тобой?! — Нефрит стукнул кулаком по переборке коридора, — Ты как неживой... В чем дело, Кунсайт?

— А если бы это был я?.. Смог бы я, так, как она? Она ведь могла убежать, спастись... но предпочла отомстить...

— Ты об этой? Да, отчаянная девчонка...

— Ей незачем было жить и нечего терять.

Он развернулся и пошел по коридору. Мысль билась, как птица, пойманная в силки. А ты бы смог? Достало бы мужества, или ушел бы, предпочел отсидеться, ведь все равно ничего не изменишь! Достало бы сил у тебя, видя, как гибнет твой народ, умирая самому, прихватить врагов?! А ведь она даже не воин. Просто девчонка.

Он бросился в кресло перед экраном. Она по-прежнему сидела, обхватив себя руками и глядя в пустоту. Дежурный сказал, что девушка снова отказалась от еды. Что тебе в ней? Ты сейчас убил сотни таких же, как она! Так что тебе в ней, в этой хрупкой на вид девушке с темно-зелеными волосами, бледным, исцарапанным лицом?.. Что тебе в ее глазах, полных сначала ненависти, а потом пустоты? Что тебе в ней, Кунсайт?!

Глаза, полные отчаянной силы. Кто бы мог подумать, что ты окажешься такой? Сетсуна... Да, ее звали Сетсуна, принцесса дальней планеты Плутон, потомок хранителей внешних рубежей, что давно заброшены. Теперь ты хочешь уйти в небытие к своему народу... Ну уж нет!

Ты должна жить. Не знаю, как, но я заставлю тебя жить. Потому что сам знаю, каково это, быть мертвым. Нет, девочка, не проси, не умоляй меня, не подарю я тебе последнего удара. Не смогу. И не хочу. Нет, принцесса Плутона, я не отдам тебя смерти. Он встал и стал мерить каюту шагами. Пять шагов, поворот, еще пять...

Шаг. Как же расшевелить тебя? Чем зацепить? Он остановился. Да, так. Если что-то и сработает, то только это.

С тихим шипением дверь камеры отъехала в сторону, но она не повернула головы. Опять принесли еду. Зачем мертвым еда? Как они не хотят понять, что она умерла... Кто-то вошел в камеру. Нет, это не стражник, его шаги она знает. И эти шаги она знает. Пусть. Она не повернет головы. Мертвые не двигаются.

— Значит, отказываешься от еды, Сетс? — насмешливо спросил он и подошел ближе.

Он остановился прямо напротив нее. Как странно видеть эти глаза тусклыми, пустыми... Нет, уж лучше пусть она ненавидит его, чем вот так... Ну же, посмотри на меня.

— Поминаешь погибших родственников? — подлый удар, очень подлый. Но действенный.

— Что тебе надо? — та же пустота в глазах, но хоть заговорила... Нет, не дам я тебе умереть, Сетсуна.

— Да вот, пришел проведать тебя на правах старого знакомого.

Да как он смеет?.. Как он смеет говорить с ней... так! А тебе не все равно? Он посмел смеяться над гибелью моего народа!.. Пусть. Это только слова. Народ Луны уже не вернуть. Она опустила веки. Ему незачем видеть ее гнев, она не доставит ему этой радости.

Ага, рассердилась! Да, Сетсуна, гордая, сильная Сетсуна, если что-то и заставит тебя сейчас жить, так это ненависть. И не обмануть тебе меня, Сетс. Раз ты закрыла глаза, значит, не хочешь, чтобы я что-то в них прочел. Нет, я не позволю тебе умереть.

— Так как, Сетс? Не ешь, не пьешь... Кухня не нравится? Привыкла к более изысканным кушаньям? Что же ты молчишь, Сетс? Может, тебе что-то нужно?

Он хочет, чтобы она ответила?.. Не все ли равно? Она уже переступила черту между этим миром и бездной. Она ответит. Может, тогда он уйдет? И прекратит звать ее Сетс! Так ее звали дома...

— Вы уничтожили мой мир, убили мой народ. Вы выжгли мне сердце. Нет, мне ничего не нужно. Мертвые ни в чем не нуждаются. Уходи.

Уходи и не мучай меня! Зачем ты здесь?! Зачем ты остановил меня тогда, зачем не дал им расправиться со мной на месте?! Уходи, не говори со мной, дай мне умереть! Молчать, только молчать... Он не увидит ее слез. Никто не увидит. Плачем не вернуть ни умерших людей, ни умершие иллюзии и мечты...

Нет, не уйду. Ты уже говоришь со мной, ты уже разгневана на меня! Нет, я не уйду. Потому что знаю тебя, Сетс. Теперь — знаю.

Кунсайт рывком поднял ее на ноги. Сетсуна не сопротивлялась. Он швырнул ее к стене, и нагнулся к ее лицу, не выпуская руки.

— Нет, Сетс, я не уйду. Мне твое общество доставляет огромное удовольствие... — Ну же, посмотри на меня, обожги взглядом, ударь! Я не верю, что тебя так просто сломать, Сетсуна, потомок защитников дальних рубежей! — Он взял ее за подбородок другой рукой, провел пальцем по щеке...

Не реагировать. Не открывать глаз, не двигаться, хотя бы его прикосновения и обжигали тебя! Ну почему, почему та плита не убила меня?! Уж лучше умереть тогда, чем стоять вот так сейчас! Но как же хочется...

— Бедная, бедная маленькая Сетс. Что же ты не пытаешься бежать... Ты зовешь себя мертвой. Признайся, Сетс — он почти мурлыкал ей в ухо, — признайся, что струсила. Умереть проще. Красивее. А ты разве не хочешь довести свое дело до конца? Быстро же ты оставила свои мысли о возмездии. Только на один удар, кстати, безграмотный, тебя и хватило... Бедная, слабая маленькая Сетс — он почти касался своими губами ее губ.

Ну вот, наконец-то! Врезала так, что искры из глаз! И сами глаза, как раскаленные угли! Что, расхотелось умирать? Правильно, ты сейчас шею мне свернуть хочешь... А про безграмотность ударов я соврал. Бьешь ты прицельно.

Он хотел увидеть ее гнев?! Отлично, он его получит! Она отплатит ему за все! Гримаса боли на его красивом лице бальзамом разлилась по сердцу. Вот тебе!

— Не смей называть меня Сетс! И не смей прикасаться ко мне! — Да как он смеет улыбаться?!

Ну, все. Раздумала помирать. Причем окончательно. Кунсайт еле удержался, чтобы не вздохнуть с облегчением. Но какая упрямая...

— Интересно, надолго ли тебя хватит, Сетс? — он смерил ее глазами, от растрепанных волос до испачканных кровью туфель, — Не думаю. Что ты, в сущности, можешь... Если я тебя сейчас высажу на Плутоне, ты даже не дойдешь до форпоста. Силенок не хватит. И даже если выживешь, будешь сидеть на своей пустой планете до конца жизни. А я как-нибудь тебя навещу... — он снова подошел к ней, почти вплотную. Кровь стучала в висках. Вот. Сейчас, если она согласится, попадется на эту удочку... — Кунсайт медленно заправил темный локон ей за ухо, — Мы славно проведем с тобой время...

Судя по взгляду, которым она его наградила, "хорошо провести время" Сетс собиралась, сдирая с него живого кожу.

— Я нарежу твою кожу на ремни при первой возможности, — прошипела она ему в лицо.

Кунсайт снова схватил ее за руки и прижал к стене. Сетсуна попыталась вырваться и уставилась на него горящими от гнева глазами. Молодец, девочка, так держать. Еще немного, и ты подожжешь на мне мундир.

— А вот это вряд ли.

— Посмотрим.

— Посмотрим. Пошли, — он дернул ее за руки и потянул вон из камеры.

Поворот, еще поворот, шлюз. Лифт на другую палубу, а вот и ангар. На обзорном экране плывет темно-серый мячик Плутона. Он потянул ее к одной из малых спасательных капсул. Люк открылся с легким шипением, Кунсайт почти зашвырнул Сетсуну в силовой кокон и запустил программу старта. Минута.

— Ну, что, Сетс, до встречи. Я обязательно тебя навещу...

— Пусти! — но силовые ремни так просто не порвешь.

— Не так скоро... Я хочу с тобой попрощаться, — он прижался к ее губам, прежде чем она успела осознать его слова, — Пока, Сетс.

Двадцать секунд. Он закрыл люк и поспешил из ангара. Дверь закрылась за его спиной. Кунсайт посмотрел на проекцию звездного неба и увидел маленькую искру, спасательную капсулу, которая несла Сетс к Плутону.

Удачи тебе, Сетс. Так или иначе, эта война связала нас. Я никогда не забуду тебя.

Кунсайт, первый из четырех Великих демонов Темного королевства, бывший генерал Севера, шел по пустому, гулкому коридору.

Оказывается, спасать жизни гораздо сложнее, чем отнимать. Но именно с ней он снова почувствовал, что жив.

Часть 3. Рождение хранителя

П

лутон. Последняя из планет Солнечной системы. Самый дальний рубеж Серебряного тысячелетия. Здесь — первые бои, первые контакты. Плутон — граница Серебряного тысячелетия.

Плутон. Ее вотчина. Ее родина, которую она никогда не видела своими глазами. Семья жила на Луне. Плутон далеко, он пустынен и холоден; рубеж уже давно пуст. Форпосты ветшают. Не звучат голоса, не горят огни. Незачем. Серебряное тысячелетие не воевало с внешним врагом две тысячи лет. А теперь Серебряного тысячелетия больше не было.

Когда Сетсуна была маленькой, то очень хотела побывать на Плутоне, в старом замке Хранителей границ. Ну вот, сбылась, что называется, мечта идиотки! Капсула мягко ткнулась в почву. Люк зашипел и отвалился.

Да — а... Экипировка у нас совсем не для путешествий по бескрайним равнинам Плутона. Ничего, доберемся. Вон, горная цепь, на которой стоит замок. Горы Хранителей. Надо добраться туда.

Шаг, еще шаг. Сетсуна заставляла себя идти. Сто шагов, еще сто. Вот он, замок, уже нависает над ней, хотя до него еще пара километров... или десять или все сто.

Да, мертвым проще, чем живым. По крайней мере, они не мерзнут, у них не болят руки и ноги. Гад, Кунсайт, синяков наставил, неделю не сойдут! Нет, это не он, это я десять минут назад навернулась на том камне... Что, еще один кратер?! Да когда ж они кончатся?! Сетсуна остановилась, перевела дыхание и огляделась. Она стояла уже на склоне, правда, в самом низу, но Плутон поражал воображение. Серый камень под ногами, темный бархат звездного неба... солнце светило едва ли ярче, чем Проксима Кентавра. Плутон. Еще не дальний космос, но уже не совсем Серебряное тысячелетие. Граница. Форпост.

Шаг, еще шаг. Вот он, Замок. Единственный замок на Плутоне. Цитадель Хранителей, меч Стражей. Сетсуна остановилась на площадке перед воротами и посмотрела на небо.

Порыв ветра налетел на Сетсуну со всей своей бесшабашной веселой яростью, но она только рассмеялась. Умирать не хотелось совершенно. Сейчас было только хмельное счастье, что жива, что добралась. Остальное — потом.

Она проснулась от тишины. На Луне никогда не бывало такой полной тишины. Здесь же она царила, как и вечная ночь. Сетс села, потом медленно встала. Мышцы, измученные непосильной нагрузкой, болели. Ничего, пройдет. Она справится.

Сетсуна подошла к высокому зеркалу. Странно было видеть здесь, в Замке Хранителей, крепости — зеркало. Но ничто человеческое не было чуждо Хранителям рубежа, которых всегда вели в бой члены королевской семьи Плутона. Теперь нечего было защищать, но Замок остался, как осталась последняя из Народа Плутона, последняя из королевской династии девятой планеты. Она — Сетсуна.

Сетсуна посмотрела на себя в зеркало. Это — она?! Что называется, — краше в гроб кладут. Но пока еще не положили. Она ухмыльнулась. Кунсайт решил оставить ее в живых — она покажет ему, на что способны Хранители рубежей. Нет, он прав — умирать ей еще рано. Темно-вишневые глаза жестко прищурились. Они оставили ее в живых — так они еще пожалеют об этом!

И снова коридоры. Вчера ее ничто не интересовало, но теперь Сетсуна внимательно смотрела по сторонам. Удивительно, но древняя постройка прекрасно сохранилась, накопители полны энергией, замок почти полностью готов к работе. Не хватает только персонала...

Сетс немного помедлила перед серебристой дверью. Там — святая святых любой крепости — рубка, командный пульт управления всей сетью форпостов и спутников, если от них еще хоть что-то осталось... это последняя дверь. Войти туда — и пути назад не будет. Никогда. Хранитель — это навсегда, на всю жизнь. Сетсуна провела исцарапанными пальцами по полю сенсора, и дверь открылась.

Она ожидала увидеть что угодно, но не это. Экраны горели, и казалось, что она стоит посреди космоса. Неожиданно захотелось рассмеяться от этого величия Вселенной, точно так же как тогда, перед входом. Что одна планета и одна война для этого океана звезд?.. Так мало... и так много... слишком много.

Несмотря на величину и функциональность зал выглядел уютно, как может выглядеть только место, где живут. Здесь много сотен лет не было людей, но зал жил. Сетсуна огляделась. Экраны, как окна в бесконечное звездное небо, удобная мебель, даже маленькая кухня... В центре полусферы собственно управляющего центра — главный пульт. Пульт первого Хранителя. Там, над консолью с рядами клавиш, стоял столб серебристого света.

Сетсуна смотрела на консоль, словно зачарованная этим светом. Там, в середине светящейся колонны медленно вращался вокруг своей оси жезл Плутона. Сетсуна вдруг как-то по-другому ощутила все вокруг. Как-то острее стала тишина, и оттого громче — стук ее собственного сердца. Казалось, ее мысли слышны любому, кому вздумается заглянуть в замок. Но никого не было. Кроме нее. Сетсуны. Она протянула руку прямо в сияние. Небо на экранах было спокойным, и с большим трудом можно было различить маленькую светящуюся точку — корабль.

Плутон исчез. Даже Солнце стало искрой, которую не разглядишь простым взглядом. Теперь повсюду был только космос. Мертвый космос. Такой же пустой, как его душа. Если она у него есть... Прошли всего сутки, а он снова чувствует себя мертвым... Но он дал слово... и он исполнит его. Прощай, Сетс. Мы больше не увидимся с тобой. Никогда... он развернулся и пошел по коридору.

Удар. Удар. Еще удар. Выдох, поворот. Тонкая фигура танцевала расчетливый танец битвы с невидимым врагом. Удар, отход, мышцы ноют, но это ничего. Пальцы сомкнулись на тренировочном шесте. Свист, шест замирает в воздухе, а воображаемый противник мертв. Удар, шаг. Тихое, размеренное дыхание. Я отомщу. Удар, и мишень падает, пробитая насквозь. Я заставлю их заплатить за все! Удар. Отход, кувырок, шест мелькает в воздухе, превращаясь во что-то расплывчатое. Я заставлю заплатить тебя, Кунсайт, за все твои насмешки над моим народом, и надо мной! На беду себе ты пощадил меня. Я убью тебя. Ты зря снова заставил меня жить...

Шест остановился, не нанеся удара, и Сетсуна замерла, не закончив гладкого, смертоносного движения. Нет. Этого не может быть. А почему нет? Шест глухо стукнул об пол. Сетсуна подошла к низкой скамье, где лежали ее вещи, взяла полотенце и стала вытирать пот с лица и шеи. Мысль билась в ее голове в такт с биением сердца...

Перед глазами снова, в тысячный, миллионный раз, вставали те картины. Гибель страны, его лицо, его насмешливый взгляд... В ушах бились такие обидные слова, вдвойне обидные, потому что они были правдой... Как наяву она снова почувствовала, как он швырял ее в капсулу, смеясь ей в лицо, разжигая ее гнев. Он заставил ее возненавидеть его, чтобы дать ей цель в жизни! Полотенце упало на пол, а Сетсуна устало опустилась рядом с ним. Ее мир, еще пять секунд назад такой ясный, снова стал с ног на голову.

Зачем? Что ему было в ней? Они уничтожили целый народ, они уничтожили даже свой собственный мир! Так зачем ему было спасать ее? Клинок мщения остановился, занесенный в воздухе. Зачем, Кунсайт? Ведь тебя со мной ничего не связывало... до той ночи. Ты не знал, что я выискивала тебя среди гостей с Земли на любом балу... что следила за каждым словом и жестом. Глупая, почти детская влюбленность. Ты ничего не знал. Ты даже практически не замечал меня. До той ночи. До того разговора в камере. И не только разговора. Она почувствовала, как к щекам прилила кровь. Почему?

Бег. Коридоры, лестница, площадка перед замком. Внизу — пропасть, в вышине — тысячи звезд. Сетсуна подняла голову к небу. Ей даже не надо было закрывать глаз, чтобы представить себе лицо бывшего генерала Севера. Глаза. Льдисто-голубые, как океан. Кунсайт, Кунсайт... если ты и в самом деле так жесток, то зачем ты спасал меня? А если это неправда, то почему вы уничтожили нас... Зачем? Чего вы хотели добиться? Чего хотел ты, Кунсайт?!

Небо молчало. Оно не могло дать ответы на немые вопросы Сетсуны, принцессы Плутона, Хранителя дальнего рубежа. Их мог дать ей только один человек. Но его корабль затерялся в космосе больше месяца назад. Сетсуна улыбнулась спокойно и уверенно. Они вернутся. Или она ничего не понимает в людской алчности и жажде мести. Рано или поздно они вернутся. А она подождет. Ей есть, чем занять себя. Она тихо рассмеялась.

Часть 4. Глаза в глаза

Г

оды. Долгие, одинокие, пустые. Чужие звезды, погибшие планеты, новое оружие и рабы. Все меньше людей, все больше демонов. Он уже не помнил, когда последний раз слышал смех. Кажется, это было перед уничтожением Луны. Корабль летел сквозь пространство, но само время, казалось, застыло на нем. Ни один из пятерых, покинувших Землю, не постарел ни на день. Физически. Кунсайт мельком поймал свое отражение в гладкой черной стене зала и отвернулся. Он давно уже избегал зеркал. Мертвым не стоит смотреться в зеркала. Но это его вина и его долг. Он исполнит то, что обещал. Его слово, — это все, что у него осталось.

Сзади раздались быстрые, нетерпеливые шаги. Нефрит. Только он сохранил в себе часть того юноши, каким был генерал Запада. Может, потому что часто смотрел на звезды...

— Кунсайт, нас зовет Королева.

— Иду, — безразлично отозвался он.

— Мы меняем курс. Мы возвращаемся!

— Что?! — разве им есть куда возвращаться?

— Мы идем обратно в Солнечную систему. Джедайт сказал мне. Пошли, Королева ждет.

Что могло понадобиться Берилл в разоренной много веков назад системе? Впрочем, он знал ответ. Тяжелые двери распахнулись, и они вступили в тронный зал. Смешно. Тронный зал на космическом корабле... а Берилл изменилась сильнее них всех. Неужели он один это видит?!

— Мы возвращаемся. Мы возвращаемся, чтобы забрать то, что принадлежит нам по праву — Земля и Луна принадлежат нам. Как и Священный серебряный кристалл.

Четырем Лордам не оставалось ничего иного, кроме принятия к сведению отданного приказа.

Годы. Века. Она не помнила, сколько прошло лет. Регулярные дежурства на Вратах Времени, наладка системы форпостов и спутников, тренировки, размышления...

Светлый посох с гранатовым навершием свистнул, сверкнул луч, и очередная тварь Хаоса распалась черным пеплом. В последнее время их стало много, а это не предвещало системе ничего хорошего. Твари, словно мухи на мед, слетаются на запах предстоящей беды. Большой беды. Они, словно стервятники, предчувствуют близкую поживу. Гибель мира. Удар. Ну уж нет. Пока жив хоть один из Хранителей, тварям Хаоса нечего делать в системе. Последняя из тварей распалась с беззвучным криком. Можно возвращаться.

Сетсуна опустилась в кресло перед большим экраном в рубке. Это место давно уже стало для нее домом больше, чем собственная спальня в двух шагах отсюда. Касание, другое, и вот уже на экране кружится такая далекая и одновременно такая близкая Земля.

Они не погибли. Людей очень не просто уничтожить. К тому же, помощь Серебряного кристалла — это не пустой звук. Одно за другим мелькали лица... Они ничего не помнят. Пока. Сетсуна переключилась на спутники. Пусто. Ничего.

Пространство спокойно, как спокойно и время. Но почему же она уверена, что это — затишье перед бурей?! Сетсуна откинулась в кресле и закрыла глаза. Со всей ясностью к ней явилось предчувствие. Скоро будет битва. Там, на Земле. Но ей не суждено в ней участвовать. Это их битва. Это битва принцессы и ее отряда. Но это не ее битва. Странно.

Сирена ударила по нервам голосом раненого животного. На большом экране появился голубой шар Земли. К нему приближалась маленькая яркая искра. Они возвращались.

Где-то там, на островах Великого океана, разворачивалось сражение. Там встречались те, кому суждено было встретиться. Там сводились старые счеты. Там возрождалась былая любовь. Там сражались и гибли те, кто пришел с королевой Берилл. А далеко, на Плутоне, женская рука до боли сжимала светлый жезл Привратницы рубежа. Это не ее битва. Ее битва впереди.

Пустые, гулкие коридоры. Сегодня умер Нефрит. Умер от руки своего же соратника. На самом деле все они умерли еще раньше. Они умерли, когда предали сами себя и свою Родину. Скоро придет его очередь. Двери в его покои раздвинулись с тихим шипением.

Он застыл. В комнате стоял абсолютный мрак, но там кто-то был. Кунсайт беззвучно достал нож и сместился в сторону. Узнавая хозяина, зажегся свет. Кунсайт снова застыл, увидев направленное ему прямо в лицо дуло пулевого автомата. И ту, что его держала.

— Ты, — хрипло выдохнул он. Нож выпал из пальцев. Тихо звякнуло железо автомата о столик.

— Я. Давно не виделись.

Он почти не изменился. Только у рта залегли складки, лицо стало еще более жестким. А глаза... еще более холодными.

Странно. Он помнил силу ее взгляда, ее лицо, фигуру, но он совсем забыл, насколько она прекрасна. Он запихнул в капсулу юную хрупкую девушку, сейчас перед ним была Хранительница Рубежа. Но это по-прежнему была Сетс... Его Сетс. Сердце пропустило удар.

Голубые глаза встретились с темно-вишневыми. Не было ни ненависти, ни страха, ни боли. Была секунда длиной в вечность. Были они двое.

— Сетс, — выдохнул, почти простонал он и бросился к ней. Плевать на все. Сжать ее в объятиях, зарыться лицом в волосы... почувствовать себя живым. С ней.

Стройная фигура в черной униформе Хранителя поднялась из кресла. Мир снова перевернулся.

— Я не могу поверить, что это ты, — он взял ее лицо в ладони, а ее пальцы зарылись в его волосы, — я не заслуживаю этого.

— Я не могла не прийти. Нам слишком многое надо сказать друг другу.

Он чуть отстранился, не выпуская ее.

— Да, Сетс. Нам надо о многом поговорить.

— Расскажи мне, — она села в то же кресло, где ждала его, Кунсайт опустился во второе. Пришло время выпустить на свободу самых страшных чудовищ его души...

— Я не могу сказать, когда это все началось. Как будто все постепенно заволакивало туманом. Там разговор, здесь... Слухи, сплетни. Внешне все выглядело нормально. Как один из четырех главных генералов, я часто бывал на Луне.

— Я помню.

— Я видел, что никто ничего не замышляет, что все тихо и спокойно, но что-то не давало нам покоя. Это длилось несколько лет, и нельзя сказать, что кто-то один всему виной. Просто мы не устояли перед собственным страхом. Почему-то мы все больше боялись, что Луна нападет на нас. Страх... я до сих пор не могу понять, почему же тогда мы напали. Но тогда все казалось таким естественным...

Берилл... Она всегда хотела власти. Ей даже нужен был не столько сам принц Эндимион, сколько та власть, которую он олицетворял. Эндимион был моим другом. Был.

Я плохо помню тот день, хотя он должен был врезаться мне в память. Помню, как Эндимион отправился на бал на Луну один, удрал без эскорта, а мы с ребятами шутили на эту тему, говорили, что Эндимиона украдут. Потом вбежала Берилл, сама не своя, глаза ошалелые, и говорит, что Эндимиона убили на Луне.

После этого началось безумие. Но что я отчетливо помню, так это свою собственную дикую ярость. Ярость и жажду мести. Поход возглавила Берилл. Все четверо главных генералов принесли ей клятву следовать за ней во всем. До могилы. Как в кровавом тумане мы долетели до Луны и бросились в атаку. Я помню, как какой-то голос у меня в голове звал к мести, к смерти. Берилл вела нас вперед.

А потом я понял, что это был обман. Я видел, как Берилл сама убила Эндимиона. Мне показалось, что это моя смерть. Я понял, что предал его. Он всегда говорил нам, что Луна — наш союзник и защитник, что нет причин и поводов для войны. Я не верил ему до конца, как не верил никто из нас. Страх проснулся, мы ждали подвоха и удара с любой стороны. Представь, целая планета параноиков... окутанных кровавым туманом мести.

В тот миг, когда он упал, я все понял. Мне как будто выплеснули ледяной воды в лицо. Я понял, что Берилл использовала нас. Я видел эти безумные глаза. Тогда я понял, что моя жизнь кончена. Генерал Севера Кунсайт умер.

Я помню, как шел за ней вместе с остальными, как смотрел на развалины. Все вокруг было мертво. И я был мертв. Я предал своего лучшего друга, Сетс. Я должен был ему верить.

А потом была ты.

— Почему, Кунсайт?

— Я не мог дать тебе умереть. Понимаешь, когда умирают где-то там, под развалинами, в бою, это одно. Но вот так, глаза в глаза... Я просто понял, что не могу допустить твоей смерти. Не знаю, почему. Может, я хотел хоть что-то исправить... нет, меня не мучила совесть, она не мучает мертвых. А я чувствовал себя мертвым, мне незачем было жить. Но в тот момент, когда ты посмотрела на меня там, я почувствовал себя живым.

— Ты нашел верный способ вернуть меня.

— Да... Ты не поверишь, но те минуты с тобой... я чувствовал, что живу. И я бы ни на что их не променял.

— Но раз ты все понял...

— То почему не ушел? Я дал слово, Сетс. Я принес присягу следовать за Берилл, куда она скажет, до смерти. Я не могу стать предателем второй раз. Я дал слово и сдержу его.

У нас не выходят в отставку живыми, Сетс. Нефрит попробовал, и вот он мертв. Это просто один из способов самоубийства, а самоубийство — не выход.

— Это просто слова.

— Что?!

— Подумай. Разве ты следовал за Берилл, когда спасал мне жизнь? Разве ты доносил о ваших разговорах с Нефритом, а их ведь было немало. Присяга исполняется не только поступками. И приносится не только словами. Кому ты присягал на самом деле? Чего ты хотел тогда?..

Он молчал. Сетс тоже молчала и смотрела на него. Что бы ни случилось, она сохранит эту ночь в памяти. Ты получила ответы на все вопросы, Хранительница рубежа, даже на те, которых не задавала самой себе. Ты любишь его. Нет, не так, как раньше... ты любишь его. Просто любишь. Его, Кунсайта. И сейчас тебе все равно, что будет завтра.

Она встала.

— Мне пора.

Он поднялся с кресла и подошел к ней. Руки скользнули по волосам, легли на плечи...

От его взгляда ей захотелось плакать. Или смеяться. Мир кружился вокруг них, но это не имело значения. Сетсуна посмотрела ему в глаза.

— Мой замок открыт для тебя. Всегда, — он опустил взгляд.

— Прощай, — мучительно больно, смертельно, отойти от нее даже на шаг. Он отступил.

Сетсуна повесила на плечо автомат и, уже, стоя у дверей, обернулась.

— До свидания, — улыбнулась она ему. И исчезла за дверями, как будто ее и не было.

Но она была... Была!.. Она была здесь!

Что с ним? Почему ему хочется плакать и смеяться впервые за долгие века?! Почему счастье переполняет его, хотя из сердца торчит рукоять кинжала?!

Сетс. Темно-вишневые глаза, струящиеся волосы... Сетсуна. Храбрая душа, упрямое сердце... Сетс. Его любовь и погибель.

Кунсайт медленно провел пальцами по спинке кресла, где она сидела минуту назад. Только теперь он понял, как она дорога ему. И только сейчас он осознал, что Сетс не вернется. Больше — никогда.

Мучительно жить, гадая, ненавидит ли она тебя?! Кунсайт взглянул на свое отражение в темном стекле и не отвел взгляда впервые за долгое время. Горькая усмешка скользнула по губам — во сто крат мучительней знать, что она тебя любит. Для этого не нужны слова. Для этого достаточно взгляда, той самой секунды длиной в вечность. Сетс... Кунсайт закрыл глаза и, словно наяву услышал опять ее голос:

— Присяга приносится не только словами... чего ты хотел?

Чего же он хотел на самом деле?!

Медленно, очень медленно, Кунсайт сел в кресло, готовясь вынуть из тьмы то, что так старательно и долго прятал от чувств и памяти.

... Гнев, боль, ярость. Эндимион убит?! Это — война Земли с Луной! Они убили его друга! Ярость застилает глаза багровым туманом. Тяжело, словно древний барабан бьется сердце. Месть. Месть. Убийцы. Месть. Эндимион. Мертв. Месть. Голос звучит все быстрее, и воспоминания несутся, заставляя снова переживать все, что случилось тогда. Безумная ярость, подогретая страхом.

Да, отомстить! Да, ударить армией, но армии нет... Берилл знает способ?! Месть. Спасти остальных. Медлить нельзя, иначе Луна нападет! Месть. За принца. Месть. За лучшего друга. Не допустить до Земли...

Тишина за закрытыми веками. Как странно. Где шум битвы? Где голос, зовущий мстить?.. Тишина. Он понял. Вспомнил. Отомстить за Эндимиона и не дать Луне напасть на землю, — вот о чем он думал, когда присягал.

Но ведь Эндимиона убила Берилл... Перед глазами снова встали двое влюбленных, единых в смерти. Принц был тогда жив. Все было обманом... Люди, опьяненные злобой и страхом, добровольно ставшие демонами... Народ Земли... Все они, до последнего человека, устремились за Берилл. Не осталось никого. Земля перестала существовать, когда Берилл принесла свою страшную весть. Ложную весть.

Кунсайт открыл глаза и удивленно посмотрел вокруг, как будто впервые увидел свои покои. Его взгляд скользнул по стойке с оружием, затем снова вернулся к ней. В глазах зажглась стальная искра, хорошо знакомая тем, кто знал генерала Севера. Да. Именно так он хочет и должен поступить.

Часть 5. генерал севера

К

осмос. Холодный бездонный космос. Что значит для него одна звезда, не самая большая и яркая? Звезда по имени Солнце. Что значит одна из девяти планет вокруг этой звезды? Планета Земля. Пылинка. Прах. Меньше мига для вечности. Что может значить для вечности маленькая искра звездолета на орбите этой планеты? Звездолета Темного Королевства.

Мрачные залы, мрачные коридоры. Здесь не слышится смех уже много веков. Здесь не бывает любви и искренности. Здесь царит власть Правителя Металии. И той, что говорит и повелевает его именем, — королевы Берилл. Она восседает в тронном зале, и ее подданные внимают ей, со страхом и почтением ловя каждое слово...

Двери тронного зала распахнулись, и Берилл вздрогнула. Зойсайт, внимательно слушавший королеву, тоже повернулся к дверям и застыл.

Кунсайт медленно шел к трону, и демоны-юмы шарахались от него, хотя шел он медленно, один и без оружия. Берилл почувствовала холод страха, — в глазах сильнейшего из демонов бился холодный голубой огонь. Кунсайт не держал оружия в руках, но он сам был оружием. Оружием, которое отказывалось ей служить.

Кунсайт остановился перед троном. Собрав всю волю в кулак, Берилл взглянула ему в глаза и спросила:

— Зачем ты потревожил меня, Кунсайт?

От могильного холода в ее голосе все демоны в зале, включая Зойсайта, вздрогнули.

— Я ухожу, — спокойно сказал Кунсайт.

— Вот как? — Берилл сделала вид, что не поняла, — И куда же?

— Я отказываюсь отныне служить тебе, Берилл, — Кунсайт по-прежнему был абсолютно спокоен.

— Ты присягнул мне в верности, Кунсайт. Ты поклялся следовать за мной, куда бы я ни повела вас, до могилы. Ты нарушишь свое слово?

Кунсайт не отвел взгляда.

— Не для того я присягал тебе, чтобы ты убила принца Эндимиона. Не для того, чтобы ты уничтожила народ Луны. Не для того, чтобы ты превратила народ Земли в своих рабов! Ты довольно обманывала нас, Берилл. Но я больше не слеп.

Берилл задохнулась от гнева. Как он смеет так говорить с ней, со своей королевой?! Впрочем, он-то как раз смеет... Тем хуже для него! Она покарает его так же, как других клятвопреступников! Берилл стиснула скипетр с шаром и заговорила:

— Значит, тебя ждет смерть, как и других предателей!

Он рассмеялся. Этот неслыханный ранее в тронном зале звук, казалось, заполнил все пространство. Лицо Берилл перекосилось.

— Убейте его!

Шаг, взмах, двое демонов падают с распоротым горлом. Спасибо тебе, Сетс. Ты помогла мне увидеть. Меч с легким шелестом выходит из ножен. Шаг, — удар, шаг, — удар. Еще двое юм корчатся на полу. Спасибо. Ты помогла мне вспомнить, кто я... Кувырок, удар, льдинки свистят над головой и находят другую жертву. Я — генерал Севера. Я — Кунсайт. Нож летит смертоносной птицей. Трое юм благоразумно убираются с пути сами. Умницы.

Коридор. Тот самый. Взмах рукой, за спину летит рой льдинок. Крики, звук падения где-то на грани сознания. Сердце бьется размеренно и ровно. Спасибо, Сетс. Ты вернула меня к жизни.

Тени перегораживают путь к ангару. Выстрелы? Шаг, наклон, шаг, кувырок, свист ножа и чей-то предсмертный хрип. Его трудно убить.

Двери ангара. Малый истребитель. Юмы бегут вслед, но белая струя пламени из дюз обращает их в пепел. Поворот, и звезды устремляются ему навстречу.

Когда дюзы корабля ощетинились белым пламенем, Зойсайт отшатнулся и переждал старт за дверью шлюза. Хищная улыбка скользнула по губам. Кунсайт взбунтовался — тем лучше... Зойсайт быстро бежал ко второму истребителю. Смерть бывшего генерала Севера сделала его единственным, у кого достанет сил, чтобы стоять у руля. А голова Кунсайта — это ценный приз... Это ключ к власти. Огромной власти.

Второй корабль вылетел в звездную пустоту вслед за беглецом. Через минуту еще с десяток истребителей отправились следом.

Глотнув кофе, Сетсуна уселась у центрального пульта. Три таких привычных касания, и экраны осветились, а рубка словно оказалась парящей в космосе. Голубой жемчужиной по небу проплывала Земля. Хранительница вздохнула и от бессильной ярости стукнула кулаком по консоли. Ждать!.. Она уже ненавидела ожидание! Но ничего другого ей не оставалось. Кунсайт. Увидит ли она его снова? Захочет ли он уйти? А если захочет, то сможет ли? Можно провидеть будущее, но оно меняется. И никто не в силах предугадать поступки людей... Сетсуна снова вздохнула и опустила голову на руки. Как же мучительно ждать...

Сигнал спутника слежения заставил ее повернуть голову к экранам. Сверкающая рубиновая искра отделилась от громады звездолета и устремилась к границам солнечной системы. Сетсуна пробежала пальцами по клавишам, перенастраивая систему и подсчитывая телеметрические данные корабля. Малый истребитель неизвестного происхождения. Курс — сближение с Плутоном. Десять минут до пересечения с орбитой, — бесстрастные строки на экране.

Пальцы быстро летали по клавишам, давая команду пропустить корабль, а она все не могла поверить. Кунсайт. Он смог уйти. Он летит сюда. К ней. Сердце то останавливалось, то билось, как сумасшедшее. Пять минут до пересечения с орбитой. И тут в плоскость слежения, внезапно вынырнув из облака астероидов и пыли, попали двенадцать точек. Двенадцать истребителей темного Королевства.

Кунсайт выжимал из корабля всю скорость, которую только мог дать двигатель, но ему все равно казалось, что истребитель летит слишком медленно. Сетс. Скоро он увидит ее. Ту, без которой вся его жизнь — пустота и холод. Сетсуна, Хранительница Дальнего рубежа. Датчики и радары молчали. Но то, что он не видел погони, вовсе не означало, что ее нет. Кунсайт был уверен в том, что погоня идет за ним, но это не волновало его. Погоня... какая ничтожная мелочь. Теперь ему уже ничто не помешает. Теперь, когда он снова жив, он — Кунсайт, генерал Севера, жив. А значит, еще ничего не кончено. Темно-серый Плутон подплывал все ближе. Сетсуна. Его Сетс...

Внезапный холод охватил его, как когда-то раньше, и руки отреагировали сами собой, уводя истребитель от залпа. На сетке телеметрии засверкали двенадцать точек.

Зойсайт зашипел и выругался, увидев, как истребитель Кунсайта в последний момент извернулся и ушел из-под удара. Все пошло насмарку. Он вел погоню аккуратно, прячась за астероидами, пылевыми облаками и магнитными аномалиями, чтобы система истребителей, которую Зойсайт прекрасно знал, не смогла обнаружить их. Ради одного залпа. Одного удара. Удара, который должен был принести ему могущество и власть. Удара, который прошел мимо цели. Изумрудно-зеленые глаза сузились. Что ж, пусть. Но из этой битвы живым выйдет только один бывший генерал Земли. И это будет не Кунсайт. Послушный штурвалу, корабль стал стремительно разворачиваться. Не уйдешь!

Не выйдет. Время течет медленно, как смола. Сердце бьется спокойно и размеренно, руки, помня долгие часы полетов, спокойно лежат на штурвале. Нет страха. Нет злости. Есть только космос. Спокойствие. Вечность. И уверенность, что на этот раз правда на его стороне. Смерть стояла за плечом, но молчала и не мешала думать. Четыре минуты до выхода на орбиту Плутона. Теперь, из-за потери скорости, больше.

Но принимать бой с дюжиной истребителей — самоубийство. Да, он успеет положить половину их, даже больше, но оставшиеся добьют его. Еще три залпа, уход, и руки раньше мозга принимают решение. Плутон. Прорыв на форсаже. Горючего должно хватить. Одно касание, и двигатель снова взвыл низким голосом повышенной активности. Да. Только так. Прорваться к Плутону — его единственный шанс. А это — напоследок...

Зойсайт стиснул штурвал и выдал длинную фразу ругательств, видя, как, разворачиваясь, между делом, Кунсайт точными выстрелами боковых орудий сбил два корабля и на форсаже стал уходить к Плутону. Если он последует за ним, то останется без топлива... наплевать! Пусть Берилл присылает транспорты, но генерал Севера сегодня должен умереть. Десять истребителей осветились голубым пламенем непрерывного форсажа.

Одиннадцать кораблей перемещались на экранах, пальцы быстро бегали по клавишам, перенацеливая спутники. Только бы дотянул до орбиты... Сеть охранных спутников — блокпостов Солнечной системы, управляемая с Плутона, создавалась для защиты от нападений из внешнего космоса. Даже развернув орудия, Сетсуна не могла дотянуться до истребителей. Пока. Но через две минуты все они окажутся в зоне обстрела. До тех пор ей оставалось только наблюдать, как, огрызаясь краткими, но точными выстрелами, истребитель Кунсайта приближался к орбите.

Все-таки они решились на преследование. Как же ты хочешь убить меня, Зойсайт! От очередной ракеты он уклонился, просто отпрыгнув в сторону, не снижая скорости. Скорость. Если он замедлит полет и ввяжется в бой, он обречен. Зойсайт с огромным удовольствием превратит его истребитель в груду осколков и пыли... но ему не представится такой возможности.

Обманная мишень, и очередная выпущенная по нему ракета поражает собственный корабль. Осталось восемь. Залп, вираж, мины летят облаком за корму. Истребитель несся на переделе своих возможностей. Датчики начали подрагивать тревожным красным огнем, сообщая, что корабль имеет повреждения. Не в первый раз, подумал он. Главное, — истребитель слушается руля, в орудийных камерах есть заряды, основные системы работают. Две минуты до орбиты.

Тридцать секунд до входа в зону обстрела. Система наведения, орудийная система. Нулевая готовность. Космос расцветился искрами и линиями боевой сетки. Переход на ручное управление. Комплекс к бою готов.

Минута до пересечения орбиты. Форсаж выключен, работают стандартные двигатели — надо корректировать курс. Сейчас — или он добреется до Плутона, или погибнет. Третьего не надо. Да и зачем ему жизнь без Сетсуны...

Еще минута, и Кунсайт уйдет. Топливо сгорало, орудийные камеры пустели... Зойсайт со злостью посмотрел на семь оставшихся неповрежденными кораблей. Проклятые идиоты, они ни на что не годны, кроме как быть мишенью! Идея сверкнула в голове, и по связи понеслись слова приказа. Вот он, его последний шанс.

Семь истребителей со смелостью самоубийц ринулись на него с трех сторон, поливая огнем изо всех орудий. Смертоносные челюсти готовились сомкнуться. Смерть, стоящая за плечом, отчетливо усмехнулась. Руки замерли над клавишами. Десять секунд.

Семь кораблей. Петля, уход, залп... Истребитель тряхнуло, но обшивка выдержала взрывную волну. Пять выстрелов, и пять кораблей стали пламенем и осколками. Холод. Руки уводят корабль от пяти ракет, но уже поздно.

Зойсайт довольно улыбнулся, видя, как ракеты накрывают одинокий истребитель, как во вспышках разрывов он, теряя управление, продолжает отбиваться, и последние два корабля уходят в небытие...

Аварийная система выла, корабль не слушался штурвала, но продолжал по инерции двигаться к Плутону. Медленно. Слишком медленно. Кунсайт понял, что не успел. Потому что последний корабль был теперь совсем близко. А его орудийные камеры пусты.

Истребитель бывшего генерала Востока, ныне последнего лорда Темного королевства Зойсайта висел в пустоте, полной звезд.

— Умри, — проговорил он, и еще три ракеты устремились к пока еще живому кораблю. В то же мгновение на Плутоне женский голос отдал команду.

— Огонь.

Зойсайт так и не успел понять, откуда на него обрушилась смерть. Почему-то он увидел руины Серебряного тысячелетия, и тот стремительный бросок темноволосой девушки, который смог заметить лишь Кунсайт.

Ракеты, отброшенные взрывом, летели в никуда. Все, кроме одной. Взрыв снова потряс корабль. Через долю секунды он превратится в огонь и пыль. В ничто.

Огненный цветок распустился там, где ракета нашла раненый истребитель. Вихри плазмы отбросили от себя автоматическую капсулу. В ту же секунду взорвался другой корабль. Тысячи осколков, сгорая, летели во все стороны.

Капсулу тряхнуло несколько раз, и лицо Кунсайта осветилось багровым светом аварийных ламп. Лопнули силовые ремни, бесстрастное табло отсчитывало секунды до полной разгерметизации. Он почувствовал, как резко упала температура, и стало трудно дышать. Автоматика проигрывала сражение за жизнь пилота. Перед глазами поплыли цветные круги, снова удар. Кунсайта бросило на заиндевевший металлопластик капсулы.

Над Плутоном по-прежнему царила звездная ночь. Или звездный день. Далекое солнце и такие же далекие звезды освещали скалы Плутона, которые казались в их свете серебристо-мраморными руинами погибшего города. Там, среди скал, на ровное плато опустился автоматический корабль. Рядом с ним мягко ткнулась в грунт окруженная силовым полем капсула. Откуда-то из звездной пустоты появилась тонкая фигура в черном мундире и бросилась к капсуле...

Холодно... почему так холодно? Ведь он же мертв, а мертвые не чувствуют холода. И не чувствуют боли. Кунсайт открыл глаза. Из звездной пустоты на него смотрела она.

— Сетс... — попытался улыбнуться он, — Я что, уже умер?

— Размечтался, — услышал он ее ехидный голос. Ее глаза потемнели, — Я не отдам тебя смерти!

Кунсайт улыбнулся, и тьма сомкнулась над ним.

Часть 6. пробуждение

Т

ишина. Не та мертвая, холодная и пустая тишина, которая много лет царила в его душе. Так долго, что он уже был уверен, — души на самом деле нет. По крайней мере, у него. Нет, не та. Эта тишина была живой. Он слышал легкий гул техники, шуршание воздуха, писк датчика. Такой спокойный, ровный... как его собственный пульс. Пульс? Но у мертвых нет пульса... Мертвые ничего не слышат и не чувствуют, они не могут слышать тишину и ощущать на своем лице легкое, почти незаметное дуновение воздуха. Значит, жив.

Он открыл глаза и сел. Где он? Небольшая комната, однотонные стены дают спокойный, не режущий глаз свет. Стандартная раздвижная дверь закрыта. Запах. Вот оно. Запах, одинаковый во всех медотсеках. Значит, медотсек. Странно. Как он тут оказался...

Кунсайт закрыл глаза и сосредоточился. Что произошло... почему он удивился, что жив? Воспоминания обрушились на него снежной лавиной пополам с камнями и потащили за собой. Разговор. Тронный зал. Коридоры. Погоня, истребитель, бой на подступах к Плутону. Капсула, поврежденная взрывом. Капсула. Он просто не мог остаться жив. Но остался. Или ничего на самом деле не было? Ни ухода, ни боя? Нет, он слишком отчетливо помнит все это. И свое решение, и переговоры в эфире, и... И лицо Сетсуны, склонившееся над ним.

Он снова, уже внимательнее, огляделся. Нечто, напоминающее по цвету его старую форму, валялось на полу, явно отброшенное в спешке. На стуле — стопка чего-то черного, рядом пара мягких сапог. Больше мебели, не считая тахты, на которой он пришел в себя, не было.

Тихо. Так тихо и так спокойно. Неужели теперь — все? Смешно, когда он собирался умереть, то был совершенно, невыразимо спокоен. А сейчас сердце колотится как сумасшедшее, и слышно, как шумит кровь. Все.

Голова кружилась, но это ерунда. Серая куча действительно оказалась его формой, причем изорванной вдрызг и испачканной кровью. Как я умудрился ее так истрепать? Стопка черной одежды на стуле оказалась формой Хранителей рубежа. Кунсайт усмехнулся. Да, пожалуй, эту форму он будет носить с большим удовольствием, нежели носил прежнюю. Черный мундир со снежно-белым шитьем окутал плечи приятной тяжестью. Привычной, почти незаметной тяжестью. Под одеждой на стуле лежал серебристый браслет — терминал и пластина коммуникатора. Теперь можно идти.

Кунсайт обернулся, когда двери медотсека задвинулись за его спиной с едва слышным звуком, и замер. Со стороны коридора двери были зеркальными. На Кунсайта смотрел мужчина лет тридцати или чуть больше, высокий, поджарый. Снежно-белые волосы рассыпались по плечам, в светло-голубых глазах — серебристо-стальные искры. Кунсайт понял, что все-таки умер. Иначе как смертью, это назвать нельзя. Не было больше Кунсайта, демона Темного королевства. Был Кунсайт, в прошлом — генерал Севера, сейчас — Служащий на Дальнем рубеже.

Почему все плывет перед глазами? Почему ему кажется, что мгновение, и он полетит? Или ринется в пропасть... Именно теперь Кунсайт понял, что все ДЕЙСТВИТЕЛЬНО было. Что это все — не сон и не мечта. Что он так и не разучился мечтать. Мужчина в зеркале привычно улыбнулся своим мыслям. В отличие от того, прежнего, он умел улыбаться. Спокойные шаги эхом отдавались в пустом коридоре.

Замок, казалось, прислушивался к этим спокойным уверенным шагам. Шагам человека, который был здесь впервые, но шел так, как будто здесь его дом. Кунсайт вошел в рубку Замка. Комната с большим окном в Космос... И никого. А где же Сетс? Он был уверен, что найдет ее здесь. На малой панели призывным зеленым огнем мигала псевдо-клавиша. Касание, и голос Сетсуны наполнил пустое пространство рубки:

— Отлично, ты уже очнулся, — ровный голос с намеком на улыбку, — Кунсайт, я ухожу на дежурство, вернусь часа через три. Будь как дома.

Сообщение было записано четыре часа назад, отметил он. И где же она? Зеленая клавиша начала снова мигать. Второе сообщение.

— Я вернулась, но ты все еще не пришел в себя, — голос Сетсуны звучал устало, — Кунсайт, я очень устала и иду спать. Пожалуйста, не буди меня.

Зеленая клавиша погасла и в центре управления воцарилась тишина. Кунсайт прошел через рубку и вышел в жилой коридор. Ему не надо было спрашивать у системы, где сейчас Сетс. Почему? Просто он знал.

Кунсайт замер в дверном проеме, словно боялся что-то спугнуть. Сетсуна спала, подложив руку под щеку, темно-зеленые волосы разметались по подушке, как плащ. Боевой посох Хранительницы с гранатовым навершием стоял в специальной стойке, окруженный силовой защитой. На большее Сил Хранительницы не хватило... Кунсайт усмехнулся, увидев брошенный на пол мундир и сапоги. Очевидно, Сетс так вымоталась, что у нее не было сил даже разобрать постель.

Как же она прекрасна... Хотя видно, что это, с позволения сказать "дежурство", ее вымотало по полной программе. Знает он такие дежурства. Судьбу благодарят, когда с них живыми возвращаются. А она держала пост все эти годы одна... Как-то даже не верится, что эта хрупкая девушка несет груз, который сломал в свое время многих. Но он знал, что под тонкой черной футболкой бьется сердце, равного которому нет.

Сетсуна пошевелилась во сне. Что он, в конце концов, стоит как последний идиот?! А идиот и есть. Влюбленный. Кунсайт усмехнулся и бесшумно приблизился к кровати. Не будить — это, пожалуйста, а вот прилечь и отдохнуть ему никто не запрещал. Его собственный мундир составил компанию на полу мундиру Сетс. Да, быстро же он оставил свои привычки педанта во всем... Кунсайт осторожно, чтобы не потревожить Сетсуну, улегся рядом. Она снова пошевелилась, что-то пробормотала во сне... Потом повернулась, и прижалась к нему. Темно-зеленая прядь упала ей на лицо и колебалась от дыхания. Кунсайт бережно заправил локон за ухо и услышал, как Сетс прошептала во сне его имя. Спи, Сетс, спи.

Вселенная, как же прекрасно выспаться после изматывающего боя... Как тепло... Сетсуна не помнила точно, что ей снилось... Но что-то приятное. Она пошевелилась. Руки, которые ее обнимали, чуть напряглись, не желая выпускать. Стоп. Почему ее кто-то обнимает?! Сон слетел мгновенно, Сетсуна резко села... и наткнулась взглядом на светло-голубые глаза.

— Ты что тут делаешь? — еще не вполне соображая, что происходит, спросила она строго.

— Сетс, — тихо сказал Кунсайт. Он понимал, что сейчас далеко не лучший момент, но каждая секунда неизвестности была невыносима. Он продолжил, — Сетсуна, выходи за меня замуж.

Сетс моргнула. Потом ущипнула себя за руку. Снова моргнула. На ее лице отразилась такая комичная растерянность, что если бы речь не шла о его жизни и смерти, Кунсайт не смог бы удержаться от смеха. Рука Сетс взметнулась вверх, намереваясь закатить оплеуху своей хозяйке. Кунсайт схватил девушку за руки.

— Сетс, это не сон. Ты не спишь и не бредишь, — Сетсуна молчала, глядя на него своими невыносимо глубокими глазами, — Сетс, я тебя очень люблю, я жить без тебя не могу, но если ты сейчас мне не ответишь, я придушу тебя, слышишь?!

— Да.

— Что "да"?!

— Да, я слышу, — она улыбнулась, — И да, я стану твоей женой. Потому что тоже люблю тебя.

Довольно долгое время в комнате не было произнесено ни одного связного слова.

Некоторое время спустя...

— Ну, я же говорил, что мы славно проведем с тобой время...

— Что?! Ах ты!... — подушка просвистела в воздухе, но до нагло ухмыляющейся физиономии недолетела.

— Значит, вот ты как, да? — Подушка полетела обратно, но женские руки перехватили снаряд в воздухе.

— Да, так! Ты бессовестный болтун, Кунсайт!

Еще пару секунд подушка летала по комнате, пока им обоим это не надоело. Сетс удобно устроилась на плече у мужа.

— Ты знаешь, это просто замечательно, что та плита меня не задавила.

Кунсайт не ответил. Он был слишком счастлив сейчас, чтобы думать о том, как бы сложилась его судьба, не заметь он тогда женскую фигуру с осколком камня в руке.

Часть 7. Восемь лет спустя...

С

вадебное гуляние грозило затянуться на несколько дней. Впрочем, дело того стоило, — после всех перипетий, сражений, отъездов и, главное, четырехмесячной подготовки Банни Цзукино и Мамору Джиба наконец поженились. Сетсуна посмотрела на Банни, которая просто лучилась счастьем, и улыбнулась.

— Ты рада за них, верно? — негромко произнес мужской голос у нее за спиной.

Сетсуна обернулась. Сзади стоял Харука со своей женой. Мичиру...

— Мичиру, ты что плачешь?

— Я так рада за них... — Мичиру улыбнулась сквозь слезы, — я понимаю, как она сейчас счастлива. Когда мы с Хару поженились, первое время я даже боялась, что что-то случится. Я была так счастлива, казалось, что мне больше нечего желать, — Мичиру снова улыбнулась, и подозрительный блеск исчез из ее глаз.

— Я тоже рада за них. Они заслужили это.

Харука хмыкнул.

— Эта свадьба запоздала на несколько тысяч лет.

Сетс молча улыбнулась. Харука, Харука...

— Все всегда происходит вовремя, Хару.

— Вот вы где! Опять ото всех сбежали! — Хотару и Малышка Банни неслись к ним, как два скоростных танка. Малышка с воплями повисла на Сетсуне, более практичная Хотару выбрала Харуку.

— Мы не от кого не сбежали, маленькая леди, — Сетсуна машинально достала платок и протянула его Малышке, — Вытрись, ты вся в шоколаде.

Малышка взяла платок и стала энергично стирать следы пиршества.

— Пойдемте, — Хотару уже слезла с рук Харуки и смотрела на всех троих, — все остальные воины там. Ну, пойдемте же!

Хотару с Малышкой, не дожидаясь старших, помчались к поляне, где сейчас собрались молодожены и остальные воины со своими мужьями и кавалерами. Сетсуна снова улыбнулась. Приятно видеть их всех счастливыми. И хорошо, что они не знают всей ее истории. Сетсуна обошла раскидистую сакуру и обнаружила всю компанию Принцесс, принцев и их "половин" в полном составе.

Рэй, уже сменившая платье подружки на умопомрачительный алый наряд, яростно спорила о чем-то с Минако. Их мужья — Мотоки и Ючиро тихо беседовали о чем-то рядом. Ами просто тихо наслаждалась минутой относительного покоя, сидя прямо на траве в объятиях своего мужа Рио. На лице Ами застыло выражение блаженства, смешанного со скрытой боевой готовностью. Вселенная, какое знакомое сочетание... Как хорошо, если его она будет теперь видеть только на свадьбах и прочих праздниках... Макото заметила ее раньше остальных и энергично замахала ей рукой. Стоящего за ее плечом высокого, выше самой Мако, парня Сетсуна не знала, но, видимо, это тот самый Кенджи, о котором Мако, а прежде нее Минако и Банни прожужжали ей все уши. За неделю до свадьбы Банни и Мамору Кенджи попросту выкрал Мако и добился от нее согласия выйти замуж.

Посреди этой идиллии носились два, интересно, а почему только два? Два смерча. Или урагана. По крайней мере, шуму Малышка и Хотару создавали никак не меньше. Это замечательно, что Хотару не тяготит ни ее сила, ни странно сложившаяся жизнь. Ей сейчас пятнадцать по людскому счету. Как замечательно, что она умеет расслабиться... Но все же ТАК носится не стоит.

— Хотару, будь осторожнее. Ты чуть не опрокинула Сетсуну!

Ну, положим, не опрокинула. Не воин я была бы, а неизвестно кто, если бы не сделала вовремя нужный шаг. Вот она и пробежала себе преспокойно мимо. Так, а вот и третья часть урагана. Гелиос чинно беседует с родителями своей пока еще неродившейся невесты. Вообще-то нельзя так вольно обращаться со временем... Но иначе... планета бы не выжила. Нет, ну почему она не может не думать о потенциальных врагах, опасностях, о том, долго ли продлится блаженный мир?! Хранитель рубежей — это на всю жизнь. Такой путь она избрала, и она пройдет его. Не одна. И если бы ей дали возможность выбирать, она ничего бы не изменила. Ничего.

Наконец усталые гости начали расходиться. Сетс проводила взглядом желтое "Феррари" Харуки и стала прощаться.

Тонкая фигура Сетсуны в струящемся серебристом платье удалялась по улице. Заревел мотор, и хищный черный силуэт автомобиля пропал за поворотом. Почему Сетсуна всегда одна?! Банни вздохнула.

— Это надо изменить.

— Что? — Минако удивленно обернулась к подруге.

— Это неправильно. Несправедливо. Мы все или замужем, или вот-вот сыграем свадьбу, — Банни покосилась на обнимавшихся Мако и Кенджи, — А она всегда одна.

— Да, — вздохнула Ами, — Но что мы можем сделать?

— А давайте найдем ей парня... выдадим замуж, — Банни мечтательно улыбнулась.

— Банни, ты в своем уме?! — как всегда, едко заметила Рэй.

— Рэй, я сейчас так счастлива, что мне кажется, все тоже должны быть счастливы! А Сетсуна... Она даже не живет здесь постоянно, она всегда одна. Человек не может быть счастлив, если он один!

— А это интересно... — протянула Минако — Давайте попробуем!

Сетсуна со злостью хлопнула дверью токийской квартиры. Кунсайт тут же появился в проеме, соединявшем квартиру и Замок Хранителей. Каким-то непостижимым образом каждый из супругов знал, где находится его "половина". Голубые глаза смотрели озабоченно.

— Что случилось? — он уже давно не видел Сетс такой сердитой.

Длинные темно-зеленые волосы растрепанны ветром, подбородок упрямо поднят, глаза... Раскаленные угли, багрово-сиреневые аметисты... Как все-таки прекрасна его жена в гневе...

Сетсуна швырнула на пол сумочку, которая почему-то оказалась тут же в руках мужа. Секунду на это посмотрев, Хранительница глубоко вздохнула и выпалила:

— Ты знаешь, что придумали эти ненормальные?! Они решили выдать меня замуж!

Кунсайт выглядел ошеломленным.

— Что?!

— Повторяю. Сегодня встречаюсь я с Банни, Минако, и остальными, а они заявляют мне, что им больно видеть мое одиночество, и они решили найти мне мужа!

— Исключено. Ты уже замужем. За мной, — упрямство и минутная растерянность так забавно сочетались в голосе Кунсайта, что Сетс не удержалась от улыбки. Как же она его любит... Она подошла к нему, Кунсайт тут же обнял ее и притянул к себе.

— Конечно, я за тобой замужем. Вот только они этого не знают, — решение ничего не говорить остальным сэйлор-воинам было принято с самого начала их совместной жизни.

— А ты скажи им. И познакомь нас, — он перестал улыбаться, глаза чуть потемнели, — Хватит мне уже бегать от себя.

— Хорошо, — она отодвинула прядь белоснежных волос с его лица, провела пальцем по скуле...

Семейную идиллию прервал какой-то грохот на кухне квартиры. Оба супруга поспешили туда. Трое детей требовали постоянного пригляда.

Часть 8. Знакомьтесь, это мой муж

— Д

евочки, я должна кое-что сказать вам, — Сетсуна обвела серьезным взглядом шестерых молодых женщин.

Они собрались здесь, чтобы обсудить, как и где искать "подходящую партию" для Сетсуны. Харука решительно отказался "участвовать в этом идиотизме, до которого могли додуматься только душевнобольные", поэтому в обсуждении не участвовал, а сидел через три столика, уткнувшись с независимым видом в газету. Малышку, естественно, не взяли по причине того, что слишком молода еще. Хотару предпочла остаться с подругой. Когда же в дверь с серьезным видом неожиданно вошла Сетсуна, лица у всех вытянулись.

— Что случилось, Сетсуна? Неужели опять новые враги? — Ами с ходу предположила худшее и наиболее вероятное объяснение появлению Хранительницы.

— Нет, не беспокойтесь, все в порядке.

— Тогда что ты хочешь нам сказать? — на лицах Банни и Минако проступило нетерпение.

— Это насчет вашей идеи выдать меня замуж. К сожалению, это невозможно.

— Почему? — выразила общее удивление Мичиру. Неужели какая-то личная трагедия...

— Видите ли, — спокойно помешивая сок со льдом, сказала Сетсуна, — дело в том, что я уже замужем.

— ЧТО?!!! — сказанное произвело эффект разорвавшейся бомбы. Минако чуть не упала со стула. Мако и Мичиру недоуменно переглядывались, словно не веря, что таинственному одиночеству Сетсуны есть такое простое и обыденное объяснение. Ами сидела со слегка ошеломленным видом, что для нее означало крайнюю степень потрясения. Банни же выглядела так, словно уже упала в обморок.

— Повторяю. Я замужем. Причем уже давно.

— Но почему мы его не знаем?

— Почему ты нам не говорила?

— Почему ты никогда не появлялась вместе с ним?

— Тому были причины, — спокойный голос Сетсуны положил конец суматошным вопросам.

— Невероятно. Ты должна нас познакомить, — заявила Банни безапелляционным тоном.

— Точно. И как можно скорее. А то Банни умрет от любопытства, — Рэй всегда оставалась собой.

— Ты умрешь раньше, Рэй! — Банни не собиралась сдавать позиции.

— Хорошо, приходите к нам как-нибудь, — Сетсуна спокойно наблюдала за буйной, но привычной картиной очередного раунда "кто кого". Банни и Рэй обожали эти перепалки

— А сегодня можно? — раздался вкрадчивый голосок Венеры.

— Право, не знаю... — один Будда ведает, какой кавардак могут навести в большой квартире трое детей, их отец, и мать, которая не отягощала себя постоянной уборкой.

— А то вдруг ты нас обманываешь... Договоришься с каким-нибудь мужчиной и устроишь представление...

Однако и мысли же у Минако! Представление? Сетсуна улыбнулась. Будет им представление. Вот только зрителем будет она.

— Хорошо. Пойдемте ко мне домой хоть сейчас.

— Вот и отлично, — хором ответили уже помирившиеся Рэй и Банни.

Мамору слегка удивился, видя, как из кафе выходят восемь воинов с самым серьезным видом. Присутствие Сетсуны, погруженной в свои мысли, наводило на размышления.

— Привет, дорогая. Привет, девочки. Привет, Харука. Добрый день, Сетс. Что случилось?

— Ничего особенного. Идем знакомиться с моим мужем.

— Понятно. Не знал, что ты замужем.

— Хочешь с нами?

Что за авантюры... Мамору, принц Земли Эндимион, внимательно посмотрел на Сетсуну, требуя объяснений, но получил в ответ только безмятежную улыбку. Что же здесь происходит?

— Идемте.

Сетсуна спокойно повернула ключ в замке квартиры и вошла в прихожую. Воины втянулись за ней, внимательно оглядывая квартиру. До сих пор никто не бывал здесь. Сетсуна, хоть и была сама тоже сэйлор-воином, всегда держалась как-то особняком, появляясь либо, чтобы помочь в критический момент, либо, чтобы предупредить о новом враге.

— Проходите.

Взору шестерых принцесс Солнечной системы и двух принцев открылась впечатляющая картина. Настолько впечатляющая, что Сетсуна всеми силами удерживала себя от смеха. Кунсайт пытался накормить младшую дочь обедом, а близняшки с интересом наблюдали за этим. Так, теперь понятно, почему он не вышел ее встречать, как обычно, — кормление маленькой Плутишки требовало неимоверной концентрации и сосредоточения.

Банни и Рэй не могли поверить своим глазам. Демон Темного королевства Кунсайт, один из самых их сильных противников, с завязанными в хвост белоснежными волосами кормил с ложечки кашей девочку около года. Девочка, выглядевшая точь-в-точь как Сетсуна, помолодевшая лет на двадцать семь, пыталась ухватить его за пряди, выбившиеся из хвоста, одновременно уворачиваясь от ложки. Это ей не удавалось, но девочка явно была упорной.

За процессом внимательно наблюдали еще двое — девочка лет восьми с малиновыми глазами Сетсуны и прической, как у матери и мальчик примерно того же возраста с темно-зелеными волосами, падавшими на плечи. Белоснежный цвет волос девочки и льдисто-голубые глаза брата, как и черты его лица, не оставляли сомнений, кто являлся их отцом. Ами мысленно вставила на место выпавшую челюсть, Банни и Минако сделали то же самое физически. Харука, изготовившийся было атаковать давно известного врага, опустил руки от удивления. Его самого на такие подвиги не хватало, — их с Мичиру уже двухлетнего ребенка обихаживала мать.

Кунсайт невозмутимо и сосредоточенно отправил в рот дочери последнюю ложку каши и поднял голову. Его глаза обежали всех, кто находился в кухне. Сетс подошла к нему и чуть виновато улыбнулась.

— Извини, не предупредила — ее шепот был слышен только ему, — эти девицы вцепились в меня как гарпии.

Ее присутствие рядом сразу помогло успокоиться. Это все равно должно было случиться. Что ж... может так даже лучше. Сетсуна тем временем взяла дело в свои точеные, но крепкие руки.

— Знакомьтесь — мой муж. Кунсайт. Второй Хранитель Дальнего Рубежа. Меч замка Стажей Плутона, — не давая опомниться воинам, заговорила она.

— А это — наши близнецы. Нефрит, — мальчик встал из-за стола и четко склонил голову в поклоне, — и Кристалл — девочка тоже встала и улыбнулась.

— Ну а это, — Сетсуна вытерла рот малышке и взяла ее на руки, — наше любимое наказание — Плутишка Гранат.

— Очень приятно, — первой, как всегда опомнилась Ами, — мы даже встречались с твоим мужем... пару раз.

Да, всего-то пара сражений была, но она их надолго запомнила. Такого воина, как Кунсайт, забыть трудно. Труднее только уйти от него живой. Оба раза ей, и остальным это с трудом удалось. Какая разительная перемена...

Макото отлично помнила, как неожиданно сразу после смерти Нефрита остальные два лорда — Зойсайт и Кунсайт куда-то исчезли. Насовсем. И уж конечно, понятно, почему Сетс и слышать ничего не хотела о мужчинах. При таком муже... Хотя Кенджи ничем не уступит.

Минако только удивленно качала головой не в силах остановить это движение, из-за которого стала походить на игрушку. Как она умудрилась... Что она сделала, что Кунсайт смотрит на нее такими любящими глазами...

Как Сетсуна сумела вывести из игры двух лордов Темного Королевства?! Теперь Рэй не сомневалась, что это было делом рук Сэйлор Плутон. Но ради чего она вышла за него замуж?!

—

Пойдемте в комнату, — негромкий голос Кунсайта заставил всех мгновенно очнуться.

Не прошло и минуты, как все заинтересованные лица расселись в гостиной комнате. За те же самые несколько секунд Сетсуна успела организовать всем чай.

— Да, Сетсуна... ты снова удивляешь нас. Я ожидала чего угодно, но не этого... — Минако, казалось, не знала, смеяться ей или упасть в обморок от удивления.

— Рассказывайте, — тихо обратилась к супругам Банни. Ее синие глаза смотрели внимательно и понимающе.

— Что ж... — Кунсайт секунду-другую помедлил, — это началось почти сразу после того, как Вы, принц, впервые прилетели на Луну.

Рассказ длился долго. Иногда нить повествования перехватывала Сетсуна, рассказывая о том, как проводила время на Плутоне, как решилась проникнуть на звездолет, как ждала, пока звездный истребитель окажется под прикрытием орудий Замка. Затем последовал рассказ о Мече хранителей и его обретении, о последних годах жизни.

— Последние несколько лет мы живем здесь, но из нашей квартиры есть телепорт прямо в рубку Замка Хранителей. Так удобнее, да и дети должны иметь нормальное детство.

— Не боишься, что они проговорятся? — Харука всегда задавал вопросы по делу.

— Нет. Да и о чем проговариваться? О том, что папа и мама работают дома, что у них есть большая рабочая комната, где много техники и видно звезды? Звезды, Харука, видно из любой комнаты, где есть окна.

Харука слегка смутился. Банни аккуратно, без стука поставила чашку на столик и спросила:

— Почему ты не сказала нам сразу?

— А как бы вы отреагировали? Брак с врагом... да и зачем вам было об этом знать?

— Мы ни в коем случае не хотим совать свой нос в чужие дела, — мягкий ответ Банни испортила громко фыркнувшая Рэй, Макото тут же заехала ей по ноге, а Банни, подчеркнуто не замечая этого, продолжала, — но судьба любого из нас небезразлична ни мне, ни кому-либо из других. Мы одна команда, — теперь фыркнул Харука. Мичиру, слегка покраснев от стыда за мужа, незаметно ущипнула его за руку.

— Но ты права, — впервые подал голос Мамору, — мы вряд ли поняли бы тебя. Не уверен, что мы все смогли бы принять такое. Однако теперь, и не в последнюю очередь, вашими стараниями, все иначе.

— Рада это слышать, — пора было кончать эту лирическую сцену. Сетсуна встала и обратилась к воинам, — а теперь, думаю, вам будет интересно побывать в Замке Хранителей.

— Спрашиваешь! — Ами подскочила с дивана так быстро, что опередила даже Банни и Минако. Через пару секунд все воины покинули квартиру. Да и Землю тоже.

Бывший принц Земли и бывший первый генерал его армии сидели друг напротив друга. Кунсайт стянул шнурок, распуская волосы. Эндимион повзрослел. Когда попадаешь на войну, либо погибаешь, либо взрослеешь. Да, из него бы вышел тогда хороший король. Может, еще выйдет, если сбудется предсказание Сетсуны. Вот только доживет ли он, Кунсайт, до этого дня...

Кунсайт выглядит таким молодым и счастливым... В первую минуту Эндимион даже не узнал его. Слишком отличался этот молодой, полный сил и радости человек от холодного, смертоносного демона, которого помнил Мамору по битвам восьмилетней давности. Лицо Кунсайта, генерала Севера, смотрело на него сейчас. Кунсайта, счастливого, как только может быть счастлив человек, но по-прежнему готового биться за свое счастье, если возникнет нужда. Он всегда был готов к войне...

Почему он молчит? Ему нечего мне сказать? Ладно, я заговорю первым.

— Принц, я виноват перед Вами. Перед остальным народом Земли тоже, но перед Вами особенно. Я всегда считал себя подданным Земли и готов понести любое наказание, которое вы сочтете справедливым.

Эндимион усмехнулся странно знакомой невеселой улыбкой. Где-то Кунсайт ее уже видел...

— Когда-то мы были на "ты"...

— Тогда мы были друзьями.

Ох, мне эти твои вечные закидоны по поводу воинской чести... Стыдно подумать, три года назад сам таким был...

— Значит, теперь ты себя моим другом не считаешь? — полувопросительно, полуутвердительно сказал Мамору.

— Я не могу считать себя Вашим другом, принц, поскольку предал Вас. И я удивлен, что Вы спрашиваете меня об этом.

— Предал, значит. Что-то я не припомню такого эпизода в моей жизни, хотя на память не жалуюсь, — откуда во мне столько сарказма? Хотя был у меня один друг. От него, наверное, набрался. И сарказма, и понятий о воинской чести... и некоторой узости взглядов. Интересно, был, или все-таки есть?

Как странно он себя ведет... Да, это уже не тот юноша, которого я знал. Тем лучше для всех нас. Но к чему он клонит?

— Я предал Вас, когда поверил, что Луна — наш потенциальный враг и поддался на провокацию. Я должен был верить Вам.

Нет, это невыносимо! Эндимион вскочил на ноги.

— Ты кто?! Бог, провидец? Или может, ты один у нас ответственен за всех?! Молчишь? Я скажу тебе, кто ты такой, Кунсайт. Ты идиот. Только тебе могло придти в голову такое! Предал он меня! — неожиданно весь гнев из его голоса испарился, — Ты просто человек, Кунсайт. И тогда ты поступил так, как счел нужным поступить. Ты хотел отомстить, хотел не дать врагу опомниться... Ты всегда был хорошим воином. И остаешься им. Что касается меня... Я по-прежнему считаю тебя своим другом, — губы Эндимиона снова искривила странно знакомая полуулыбка, — что бы ты ни думал. А если я еще раз услышу от тебя подобные бредни, Кунсайт, генерал Севера, Хранитель дальнего Рубежа, то лично дам тебе в челюсть.

— Не достанешь, — Кунсайт улыбнулся и понял, ПОЧЕМУ эта ухмылочка Эндимиона показалась ему столь знакомой. Так улыбался он сам, — может ты и принц, но в рукопашной со мной не справишься.

— Проверим? — кулак Эндимиона уже летел к улыбающемуся лицу. Кунсайт чуть отклонился, пропуская принца мимо, и позволил ему грохнуться на диван. Чашки на столе жалобно звякнули. Эндимион еще в полете успел сгруппироваться, поэтому не растянулся, а упруго вскочил, готовясь к новому раунду. Кунсайт одобрительно кивнул, и уже его руки искали точку приложения энергии к черноволосой голове.

— Что это значит?! — сердитый голос Сетсуны заставил мужчин застыть и обернуться к дверям.

Сетсуна была явно рассержена. Руки сложены на груди, в глазах прыгают искры...

— Да мы... — попытался что-то сказать Эндимион, но Хранительница не пожелала его слушать.

— На минуту оставить без присмотра нельзя! Как дети малые! — Вселенная, как же хорошо, что эти двое смогли договориться! Я не сомневалась в этом, но как же хорошо! — Устраивать бои в гостиной, как не стыдно! — только не смеяться. Но какой у них обоих смешной вид. Точь-в-точь как у Нефрита и Кристалл, когда они напроказят, — Кунсайт, как ты мог? Я понимаю, — Эндимион, он молодой, горячий, безголовый, — принц, получивший столь "лестную" характеристику, начал сползать от смеха по стенке, — Но ты?! Ты же взрослый человек! У нас в доме что, спортзала нет?

— Сетс... — Кунсайт попытался успокоить жену.

— Ты, отец троих детей, как тебе не стыдно!..

— Сетс...

— Теперь эти двое дьяволов решат, что раз их папочка устраивает бои со своими гостями в гостиной, то и им можно! Как будто в доме мало беспорядка!

— Сетсуна!

Все, больше не могу... Кунсайт удивленно смотрел, как его жена, смеясь, падает на диван, как в комнату с теми же словами "Что тут происходит?!" вбегает Банни, замирает на миг и тут же бросается с вопросами к мужу, а Сетс пытается сделать глоток чая, чтобы унять смех. Так она всю эту сцену нарочно подстроила?!

— Сетсуна Мэйо! Ты слишком много говоришь, женщина! — Кунсайт решительно направился к жене. Сетс тут же вскочила, и с хохотом выбежала из комнаты. Он ринулся за ней.

Банни повернулась к мужу.

— Ну, как вы поговорили?

— Прекрасно. Он счастлив. Мы счастливы. Чего еще желать? — Мамору потянул жену рядом с собой на пол.

— Ты прав, — Банни опустилась рядом, — но насчет желаний...

Кунсайт нагнал смеющуюся жену в коридоре, ухватил ее за руки и прижал к стене. Сетс пару раз дернулась и уставилась на него.

— Пусти, — сказала она улыбаясь. Он покачал головой, заправил за ухо вечно выбивающийся из прически локон.

— Никуда я тебя не отпущу.

Как же я люблю тебя, Сетс... Ты сводишь меня с ума вот уже годы, но я по-прежнему готов идти рядом с тобой, куда бы ты ни шла. До могилы, и даже дальше. Наверное, это и называется "счастьем".

конец

10