Удача лишней не бывает

Т.Бродских

Удача лишней не бывает.

Пролог

Я бесцельно шла вперед, сквозь потоки людей, машин. Усталость и равнодушие владели мной. Мне уже не хотелось бороться, что-то доказывать, отстаивать свои интересы, требовать. Все было без толку, зря только отдала последние деньги адвокату. Глупая женщина, надеялась с его помощью не остаться нищей. А ведь первый адвокат, к которому я обратилась, мне прямо сказал, что у меня никаких шансов. Что надо было думать до брака или хотя бы во время, а не доверять целиком и полностью все финансовые дела супругу. Так что какие-то три года брака и у меня, ни квартиры, ни сбережений, ни работы. Я бомж. Обидно, что я до последнего ни о чем не подозревала, любила Влада, закрывала глаза на все. А ведь были звоночки, то задерживается на работе, объясняя важными переговорами, то нежданные командировки, из которых он возвращался загорелым и довольным. А я, дура, верила ему, его красивым словам, нежным поцелуям, цветам и подаркам. Он никогда не скупился на комплименты, а взгляд пронзительно синих глаз и слова о неземной любви ко мне, заставляли плавиться не только сердце, но и разум. Как всегда, пелена спала резко и болезненно. Вернулась домой не вовремя. Нет, в постели с другой я его не застала, а вот откровенный разговор по телефону услышала. Наверно, если бы я закрыла и на это глаза, мы бы до сих пор жили бы вместе. Я в своем розовом дурмане, а он в свое удовольствие и на мои деньги.

Я не стала дожидаться суда, мне и после разговора с адвокатами супруга все стало понятно. Показали дарственную на квартиру, договор купли-продажи на фирму, все это теперь принадлежало Владу. Я не помню, чтобы подписывала такие документы, но подписи везде были мои. Уже больше года фирмой занимался муж, ему я оформляла доверенность на право управления ей от моего лица. Может, тогда и подсунули? Я плохо помню то время, болела часто, врачи говорили — нервное, усталость, надо больше отдыхать. А меня, оказывается, потихоньку травил любимый муж, именно это я узнала из его телефонного разговора. До сих пор не могу понять — зачем? Ведь все и так уже было его. Или он это затеял, чтобы отобрать у меня все, а потом забыл остановиться? Что толку сейчас об этом думать и сокрушаться. Надо решать, как дальше жить. Кое-какие деньги у меня были, драгоценности я успела забрать, их у меня немного, но на первые пару месяцев хватит. Или, может, уехать из города? Я же не смогу жить спокойно, зная, что он где-то ходит рядом. Любовь умерла и с ней часть души, наверно. Лучше бы я его возненавидела, лучше бы стремилась отомстить, но нет. Даже слез нет, не получается заплакать, апатия — вот мой удел.

Поняв, что не знаю куда дальше идти, села на лавочку в каком-то сквере. Людей было немного, в основном мамаши с детьми, пенсионеры и влюбленные парочки. Чтобы не видеть последних, опустила взгляд на землю. Какое-то время я предавалась своим мыслям, но движение, сначала в траве, а потом и на тропинке, меня от них отвлекло. Маленький вихрь у самой земли, он то сжимался, то расширялся, не больше сантиметров двадцати в высоту. Он блуждал между деревьев, кустов, подбегал к людям, сидящим на лавочках, или бродящим в округе, будто принюхивался и сразу отскакивал. Минут пять я наблюдала за этим странным явлением, не в силах чему-то удивляться. Судя по тому, что криков и ажиотажа людей я не наблюдала, вихрь виделся только мне.

"Надо же, личная галлюцинация, за что мне счастье такое?", сарказм настроение не поднял, а вот желудок в ответ забурчал, как бы отвечая на мой вопрос. И правда, а когда я в последний раз ела? Точно припомнить я не смогла, вроде сутки назад что-то в моем животе все же побывало, но малосущественное. Убедив себя, что смерть от голода — это не то, что я себе желаю, встала и пошла к ближайшему ларьку со всякой вредной снедью. Купила себе хот-дог, бутылку с водой и решила вернуться к облюбованной лавочке. Идти мне все равно было некуда, так почему бы и не она. На подходе к ней, дожевывая последний кусок, я опять увидела вихрь, он метался по дорожке, беспорядочно мельтеша под ногами у прохожих. Эх, зря я так быстро съела хот-дог, надо было медленнее, организм еще не успел понять, что голодный обморок ему не грозит. Глюки и не думали отступать. Пока я размышляла, достаточно ли это весомый повод пойти к психиатру и закосить под душевнобольную, вихрь подскочил ко мне, начал крутиться вокруг моих ног все увеличивая скорость. А ведь если у меня найдут какую-нибудь психическую болезнь, то все сделки, проведенные мной, можно будет оспорить в суде. Осталось придумать, как попасть в больницу, не вызывая подозрений. Лучше всего было симулировать эпилептический припадок, но на крайний случай и попытка самоубийства сойдет. Умирать я не собиралась, особенно когда появилась возможность, если и не вернуть все, отнятое у меня Владом, но хоть нервы ему попортить. Решено, пойду, брошусь под машину, желательно стоящую и где людей много, надо будет еще руками и ногами подергать. А вот потом я врачу и поведаю о маленьком самостоятельном вихре, который меня почему-то преследует. Размышляя о своей легенде и о том, что больница — это очень даже неплохо в моем положении, будет еда и кров, ну и масса времени на создание плана мести. Странно, а ведь еще минут десять назад мстить не хотелось. Неужели удалось скинуть апатию? Попыталась сделать шаг вперед, напрочь забыв о завихрении воздуха вокруг моих ног. Колени подкосились, будто я увязла в болоте, а потом меня ощутимо начало засасывать в землю. От неожиданности и страха я закричала, но из горла не вырвалось ни звука. Потом был рывок вниз и темнота с последующей дезориентацией. Кажется, зря я не верила в ад. Зато он в меня не просто верил, но решил досрочно прибрать к своим рукам.

Глава, в которой все только запутывается

Темно. Холодно. Шум льющейся воды. Это точно не ад. Тогда что? Неужели я провалилась в какую-нибудь заброшенную шахту метро? Или в открытый канализационный люк? А может я нашла Янтарную комнату? Ну-ну, не с моим везением. Хотя помечтать же я могу. Представляю, как будет кусать себе локти Влад, если найду я клад! Ух, да я прямо в ударе, еще чуть-чуть и стихами заговорю. Я уже собиралась проверить, все ли у меня в порядке с конечностями, то, что боли нет, это не показатель, у меня явно шок, как раздалось бубнение. Равномерное, на одной ноте, слова мне ни о чем не говорили, но вся веселость слетела. Вспомнились газетные страшилки про сектантов и бомжей в подземельях. Встречаться ни с теми, ни с другими мне не хотелось. Я даже дыхание задержала в надежде, что меня не найдут, если не услышат. К тому же вокруг было очень темно и раз я никого не вижу, то и меня никто не увидит. Почему-то встреча с крысами или даже крокодилом мне показалась менее опасной, чем с людьми в таком месте.

— Узри! — громко произнес голос, и моего лба что-то коснулось. Я зажмурилась и завизжала.

— Молчать, — резкий приказ и мой вопль оборвался сам собой. Как я ни пыталась выдавить хоть слово из себя, у меня не получалось. Пришлось открывать глаза. Закричать повторно захотелось сразу же. Напротив меня на коленях стоял скелет с капюшоном на голове и с горящей палкой в руке. Черт, все-таки ад! Нет, нет, поминать чертей не буду, а то вдруг и они явятся. Тем временем существо скинуло капюшон, и я с облегчением перевела дух. Не скелет, а просто до жути худой мужчина. Его абсолютно лысый череп был обтянут будто пергаментной кожей, все, что могло ввалиться на его лице — ввалилось. Поэтому я и приняла его в неясном свете пламени за скелет. Только глаза казались единственным средоточием жизни в этом теле. Кстати, кисть, держащая факел, напоминала высушенную куриную лапку, только большего размера. Одним словом — жуть. Если бы могла, давно бы с криками сбежала.

Тем временем сектант, ну или маньяк, воткнул факел в землю, расстегнул плащ и откинул его куда-то в сторону. Так, не паниковать, насиловать он меня точно не собирается, потому как нечем. Все, что могло, у него явно отсохло. Но страху чужд рационализм, убедить себя не бояться не получалось. В мозгу крутилась только одна мысль: да лучше бы бомж нашел, чем вот этот.

— Мое время на исходе. Я не успею ответить на все твои вопросы, поэтому слушай меня, — с этими словами мумия (буду его так называть), снял с шеи кожаную тесемку с прозрачным камнем в форме капельки. Положил к себе на ладонь и неуловимым движением разрезал ее кривым кинжалом. Я не заметила, как он успел оказаться у него во второй руке. Дернулась в сторону, но с места сдвинуться не смогла. Кстати, я так же сидела на коленях внутри какого-то рисунка, смутно напоминающего расходящуюся от меня спираль с иероглифами вдоль линии. Я боялась, что кровь польется ручьем, ведь этот маньяк рассек себе ладонь до кости, но она едва выступила.

— Боли нет, она давно умерла вместе с другими чувствами, — заметив мой страх и жалость, произнес мужчина. — Я, Ульрин Алан ин Даимарк, исполнил клятву, данную тому, чье имя запрещено произносить вслух, исправил совершенную мною ошибку. Засим я дарую деве все, что имею, все, чем живу, все, что принадлежало мне и моим предкам, ибо потомков у меня нет. Распоряжайся и властвуй!

Капля крови впиталась в камень, делая его розовым, похоже, глюки продолжаются. Все-таки психиатр мне на самом деле нужен.

— Протяни руку, — приказ, от которого невозможно отказаться. И моя ладонь сама открывается навстречу кинжалу, боли не было, да и рану мумия-маньяк сделал мне не такую огромную, как себе. Кровь потекла, и мужчина с силой приложил мою окровавленную руку к своей, накрывая камень. Все в моей душе ужаснулось, достаточно было вспомнить, сколько неизлечимых заболеваний передается через кровь. Панику остановила боль, под моей ладонью разгоралось пламя. Кричать все еще не получалось, поэтому я судорожно хватала ртом воздух, впиваясь ногтями в руку маньяка. Боль прошла так же резко, как и началась. Я даже смогла сама отнять свою руку. Удивительно, от ранки не осталось и следа.

— Носи его всегда, не снимай. Это твоя единственная защита. Я сделал так, что никто не будет обращать на него внимания, но магов сторонись. Они могу почувствовать его, — с этими словами мужчина завязал мне на шее шнурок с камнем, который от моей крови стал рубинового цвета. — Я понимаю, вопросов у тебя стало больше. Я чувствую твой страх и недоверие. Но ты должна пообещать, что не снимешь Кровь, пока не вступишь в права наследования. А потом решать тебе. Говори.

Блин, да я что угодно пообещаю, дай только выбраться отсюда живой.

— Я обещаю, — мой голос прозвучал хрипло и каркающе.

— Хорошо, — вздохнул маньяк, расслабившись. Из него будто вынули металлический стержень, он начал оседать на глазах. — Но это еще не все. Это ключ. Как им пользоваться, я не знаю, но род подскажет тебе, когда придет время.

Мужик вытащил из кармана серую тряпицу, развернул ее и, не дотрагиваясь до изделия, протянул мне. Это был браслет из металла, определить точнее не представлялось возможным, слишком уж он был темным и потертым. Ни тебе волшебных рун, ни драгоценных камней, даже простого узора не было.

— Надень его, лучше на левую руку, — почему-то уточнил Алан или правильнее его называть по первому имени — Ульрин? Во мне почему-то взыграло чувство противоречия, и я надела браслет на правую. Маньяк как-то загадочно улыбнулся и произнес. — Ну что же, это будет интересно, жаль, я не увижу, чем все закончится. Я возродил в тебе память нашего языка, но читать надо будет учиться как обычно, с помощью магии это невозможно сделать. Ведь ты была очень мала и не умела этого раньше. Я записал все, что важно, но написанное откроется лишь тебе, никто другой не сможет прочесть мое письмо. Это магия крови, по-другому те знание нельзя передавать. Мой тебе совет, не торопись все узнать. Сначала полюби свой мир и дай ему шанс полюбить тебя. А теперь прошу, отпусти меня, я больше не могу. Нет сил.

— Но ведь я вас не держу?! — он хочет уйти, какое счастье!

— Скажи, что прощаешь и отпускаешь, — устало улыбнулся Ульрин.

— За что простить?

— За то, что вырвал тебя из родного мира, за то, что пришлось познать беды и лишения. За то, что дал шанс тебе расти без ненависти в сердце. Уходя к богам, я верю, что поступил правильно, но ведь ты, наверно, будешь думать иначе, когда прочтешь мое письмо, — он смотрел на меня глазами фанатика, ждал моего слова. Ему было нужно мое прощение.

— Я прощаю тебя, Ульрин Алан ин Даимарк, и отпускаю тебя. Иди с миром, — мне показалось, что так будет правильно. Мужчина радостно выдохнул, поднялся на ноги, запрокинул голову, подставляя лицо потоку искрящегося света. Я сидела, завороженно наблюдая, как он окутал Алана, как прошел сквозь одежду и тело, а потом начал подниматься вверх, таща за собой душу или ауру этого маньяка. Раньше я не видела ни души, ни ауры, но ничем другим это быть не могло. Прозрачная бестелесная сущность с обликом прекрасного молодого и счастливого мужчины, на прощание он улыбнулся мне и поднял руку в благословении.

"А ведь в молодости Алан был очень красив", подумала я, с отвисшей челюстью наблюдая, как его душа уносится ввысь к звездам. Брр, какие к черту звезды?! Мы же в пещере, в общем, под землей! Потрясла головой, избавляясь от наваждения. Встала.

— Слушай, Ульрин, мне тут привиделось, — заговорила я, осторожно дотрагиваясь до плеча мужчины. Лучше уж он, почти понятное зло, чем непонятное и сверхъестественное нечто. От моего прикосновения маньяк осел на землю кучкой одежды и пепла. Вот так взял и рассыпался. Мозг решил, что с него хватит, и тоже вырубился, оправив меня в обморок.

Глава, в которой надо принимать решения, но почему-то боязно

Сколько я пролежала без сознания, не знаю, очнулась оттого, что кто-то по мне пробежал. Пронзительно взвизгнув, подскочила на ноги и чуть не рухнула обратно на землю. За несколько часов, проведенных в неудобной позе, все тело затекло и не желало гнуться. В душе теплилась надежда, что мне все приснилось, что не было маньяка Алана, и все произошедшее вчера — игры разума. Но нет, чуда не случилось, я находилась в той же пещере. Правда, стало намного светлее, несмотря на то, что факел давно погас. Все-таки я удачно вчера свалилась в обморок, лучше уж проваляться в пепле, чем упасть на огонь.

"Черт! Я вся в пепле, в человеческих останках! Меня сейчас вырвет!", я так думала, но обошлось.

Чтобы побороть тошноту, побрела к выходу, рассудив, что он там, где свет. Почти не ошиблась. То есть выход из пещеры я нашла, но воспользоваться им не представлялось возможным. Я оказалась в еще одной пещере, но без свода над головой. Сверху светило солнце, был слышен щебет птиц, но отвесные стены мне бы не покорились. Зато я нашла воду. Небольшой водопадик срывался со скалы и падал, образуя естественный бассейн у ее подножия. Вода из чаши не вытекала, это наводило на мысль о том, что избыток уходит куда-то в гору. Опустила кисть в воду, удивляясь тому, что она вполне комфортная, а не ледяная, как обычно бывает в горах. Долго оттирала жирную сажу с ладоней, жалея, что нет мыла. Когда их чистота была восстановлена, рискнула сделать глоток, собираясь выплюнуть, если почувствую посторонние примеси. Но нет, вода оказалась приятной на вкус и очень освежала. Естественно я зачерпнула не из чаши, а из водопада. Еще бы умыться, а лучше помыться полностью. Глядя на серые в жирных разводах руки выше ладоней, поняла, что сделать это будет непросто. Но сначала надо забрать из пещеры свои и Алана вещи, раз уж он их мне завещал. Возвращаться в темную каменную келью не хотелось, но делать было нечего, ведь где-то там находился настоящий выход. Первым делом внутри пещеры я нашла факел и свою сумку, в ней должна была быть зажигалка. Сама я не курю, но так повелось, что Влад всегда держал в каждой моей сумке запасную зажигалку. Пока мы были вместе, я соглашалась на такие мелкие уступки, а потом и забыла про нее. Зато сейчас она мне очень пригодится. Факел неохотно разгорелся, освещая небольшую, похоже, рукотворную келью. На первый взгляд кроме лежанки, на которой стоял мешок с имуществом Алана, ничего не было. При более детальном осмотре нашлась моя сумка, плащ мага и еще один выход за уступом.

Я на свой страх и риск прошла по нему и вот удача — метров через пятнадцать блужданий в извилистом коридоре вышла на склон горы. Даже не представляю, куда меня занесло. Ведь в нашем городе максимум попадаются холмы, да и те небольшие. А я же находилась где-то в предгорье. Потому что сквозь деревья были видны горы с заснеженными вершинами, далековато, конечно, но ведь они были, если только это не обман зрения. Мысль, что людей в округе может не быть, и придется плутать по лесу не одну неделю, меня не обрадовала. Что ж, пойду обратно, соберу все, что смогу унести с собой. В моем положении брезговать имуществом покойного глупо. Вернувшись в пещеру, я с грустью посмотрела на кучку одежды и пепла. Особого сожаления по поводу смерти Алана я не испытывала, но и обиды на него у меня не было, хоть он и виноват в том, что меня занесло незнамо куда. Все его намеки на другой мир я решила пока не принимать всерьез, вот когда появятся доказательства, тогда и подумаю.

Я стояла и размышляла о том, что неплохо бы похоронить останки. Но с другой стороны у меня нет лопаты, не кинжалом же копать ямку? Да и неясно, какое погребение должно быть, ведь у каждого вероисповедания свои обряды. Решила просто сжечь нательную одежду покойного, я ее все равно не возьму. А вот кинжал забрала себе, хоть совесть меня немного и мучила. Мне предстояла дорога по лесу, а там без ножа делать нечего. Подпалив одежду, я произнесла молитву. Я крещеная, но не особо верующая, во всяком случае, была до недавнего времени. Думаю, стоит пересмотреть свое мировоззрение и взгляды на религию, потому что когда на твоих глазах душа человека возносится на небеса, по-любому поверишь в божью силу. Я помню, как мама ненавязчиво пыталась добиться моей веры, но у нее не получилось. Будучи подростком, я заявила, что сама решу, во что мне верить. Вспоминая тот возраст, становится немного стыдно за свое поведение, в целом я была хорошей девочкой, но и у меня случалось плохое настроение или депрессия. У родителей я была единственным и очень поздним ребенком, маме было сорок три, а папе сорок восемь, когда я появилась. Когда Алан намекнул, что я не родная дочь своих родителям, это не стало для меня шоком. Потому что что-то подобное я и подозревала.

А вот лишения и невзгоды долгое время меня обходили стороной. Родители меня любили, баловали, во многом потакали, но я росла добрым и наивным ребенком. В первый раз подозрения о том, что в моем рождении есть какая-то тайна, у меня возникло лет в пятнадцать. Мы в очередной раз просматривали старые фотографии, на моих самых ранних мне было примерно год. Спросив у родителей, почему так, получила ответ, что был пожар и многое сгорело. В целом ничего подозрительного, бывает. А потом я случайно нашла свое свидетельство о рождении, согласно которому в ЗАГСЕ меня зарегистрировали в возрасте десяти месяцев. Удивилась и пошла к отцу спрашивать, маму старалась не беспокоить, у нее уже тогда было слабое сердце. В ответ услышала подробную историю о том, что я родилась осенью, когда судоходство с северными островами уже закрыли. Отец с матерью в то время жили на маяке, обслуживали его. А весной сразу не поехали, потому что ждали, пока найдут сменщика. Мама отказывалась растить долгожданного ребенка вдали от цивилизации. Она всегда меня называла "мой подарочек", наверно, поэтому и имя мне дали Дарья.

На долгие годы меня удовлетворили объяснения отца, я даже не увидела ничего странного в том, что мы переехали на другой край страны. Мне исполнилось двадцать два, когда мамы не стало, для нас с отцом это была тяжкая утрата. Как-то через несколько месяцев после похорон я сидела и просматривала фотографии. Хотелось хотя бы на фото прикоснуться к маме, увидеть ее ласковую и нежную улыбку. Жаль, мы не ценим то, что имеем. Ведь только когда умирает родной человек, понимаешь, как сильно он был тебе дорог, как сильно нужны его слова и улыбка. Наверное, я бы все на свете отдала, чтобы еще хотя бы раз услышать от мамы: "Мой подарочек". Тогда я тоже об этом думала, и впервые обратила внимание, что мы с родителями совсем не похожи. Я светло-русая, среднего роста и комплекции, с голубыми глазами. Отец — коренастый брюнет с серыми глазами, с возрастом волосы поседели, а глаза выгорели до голубого оттенка. То есть я на него стала немного похожа, только когда он совсем постарел. А мама, вообще, южных кровей, высокая, смуглая, темно-русая и с карими глазами. Я ничего не сказала отцу о своих выводах. Зачем? Даже если они мне не родные, разве это играет какую-то роль? Они всю жизнь меня любили, а я их и другие родители мне не нужны.

После смерти мамы отец прожил три года. Умирая, он сказал, что оставляет меня в надежных руках Влада, мы тогда только-только поженились. Я рада, что он так и не узнал, что мой брак не сложился, а муж оказался мошенником и вором. Надеюсь, он умер счастливым. Жаль, я так и не узнала правду о своем рождении. Но неважно, чтобы не написал Алан в своем письме, это не изменит моего мнения о родителях.

Погребальный костер догорел, а я, подхватив вещи, пошла к водопаду. Плащ и посох, обычная отшлифованная палка без резьбы и драгоценных камней, я решила захватить с собой на обратном пути. При солнечном свете начала разбор вещей из мешка Алана.

Сверху лежали сухари в полотняном мешочке и фляжка с чем-то спиртным, похоже на настойку из лекарственных трав. Пить, конечно, не стала, а вдруг она для растирания или еще чего-нибудь, но и не выкинула. Следом нашелся кожаный кошелек с монетами. Три золотых, восемь серебряных и штук двадцать медных, они, кстати, размером были не больше рубля. А вот и первое доказательство иного мира или нет? Эх, знать бы как они называются, а то решу что-нибудь купить, и не ту монетку протяну. А еще неплохо бы узнать, какой курс обмена. Ладно, это потом, сначала до людей надо дойти, а там на первом же базаре увижу, как расплачиваются этими деньгами. На самом дне лежала мужская чистая рубаха из небеленого полотна, а в ней завернут свиток. Раскрутила и ужаснулась, совершенно незнакомый язык, чем-то схожий с арабским. Жаль, а так хотелось найти какие-нибудь пояснения и указания. Да и вообще, не по-человечески это! Во всех книгах у попаданок есть цель, у самых крутых — мир спасти, у тех, чьи запросы поменьше, выйти замуж за короля или Владыку эльфов, на крайний случай, за Темного Властелина. А у меня? Вернуться домой? А кто меня там ждет? Искать свое место в этом мире? Так еще надо посмотреть, как они тут живут, может, мне не понравится.

Раз целей и указаний мне не оставили, придется придумывать самой. Во-первых, выйти к людям, а то на таких харчах я долго не протяну. Во-вторых, найти того, кто возьмется меня учить читать. Есть у меня подозрения, что это будет нелегко организовать. Ну и в-третьих, денег мало, а жить на что-то надо, значит надо придумать, как их заработать. Древнейшая женская профессия отметается сразу, да и в прислугу не охота идти. Сомневаюсь, что смогу провести промышленную революцию, изобрести порох, вспомнить формулу пенициллина, или на коленях собрать двигатель внутреннего сгорания. Не тому я в школе училась, да и в институте тоже. Какой толк в магическом мире от финансового менеджмента? Искать в средневековом мире биржи? Или, может, здесь есть крупные предприятия? Вряд ли. А даже если и есть, то достаточно вспомнить нашу историю, чтобы понять, женщине ничего серьезного не доверят. Вывод? Надо присмотреться к людям, к уровню жизни, узнать цены. Кто знает, может, если продать мое золотишко, удастся организовать какой-нибудь бизнес. Помимо денег Алана, у меня в сумочке были припрятаны мои золотые украшения. Уходя из собственного дома, я прихватила все мало-мальски ценные вещи, не оставлять же их было Владу? Пару чемоданов с личными вещами я сдала в камеру хранения, ведь мне нужно было найти себе жилье, а с чемоданами не побегаешь по городу. Так же как и драгоценности не оставишь в камере хранения. Будь их у меня много, то отдала бы в банк на хранение. Тогда бы сейчас на руках у меня был только кошелек Алана. Так что можно считать, мне повезло. Я ведь и на это не рассчитывала. Да что там, я и в живых не чаяла остаться. Теперь предстояло пойти туда, не знаю куда, и найти для себя немножко удачи и счастья. Только вот ополоснусь напоследок, пока есть такая возможность.

Сначала думала не мочить волосы, они у меня длинные, густые, все равно толком не промою. Но сама мысль, что на моей голове останется пепел от покойника, радости не добавляла. Поэтому, поколебавшись пару минут, залезла под водопад полностью. Вода, конечно, прохладная для мытья, но все лучше, чем ничего. На дне бассейна нашла немного песка, с его помощью оттерла руки, лицо не рискнула, не хватало еще кожу поцарапать и занести какую-нибудь заразу. Волосы тщательно прополоскала, ополоснулась сама и уже собиралась вылезать из воды, как в районе копчика кожу начало пощипывать. Поранилась? Извернулась и увидела край татуировки. Что за черт?! Откуда эта пакость?! Выскочила из воды и устремилась к сумке, там где-то была косметичка. Я все еще надеялась, что это ошибка, что мне привиделось или что рисунок ненастоящий. Зеркало и тщательное ощупывание показало, натуральная татушка. Что на ней изображено, я не поняла, переплетение зеленых и черных узоров. Вот и что делать? Никогда не любила татуировки и не мечтала о таком сомнительном счастье. Откуда она вообще взялась?! Вчера не было. Алан не успел бы поставить, ведь сознание я потеряла после его смерти. Идей никаких нет, и спросить больше не у кого. Вопросов появилось еще больше, чем вчера, и не факт, что ответы найдутся в письме. Но выбора нет, придется действовать исходя из своего плана. Да только с каждой минутой становится страшнее уходить в неизвестное.

Глава с первыми встречами и выводами, неутешительными...

Вниз с горы было идти легко и приятно. Свежий ветерок, пение птиц, солнышко и чистый воздух. Красота! Прежде чем выйти, я упаковала в мешок свою сумку, слишком она у меня приметная, и плащ Алана. Чтобы не покусали комары, надела рубаху на свою футболку. Все ценное переложила поближе к телу, сделав из косметички с помощью бечевки (отрезала кусок от той, что завязывала горловину мешка), тайник. Ничего сложного, один конец привязала к собачке молнии, второй к бюстгальтеру, а саму косметичку засунула за джинсы. В их же карман лег кошелек Алана, я бы еще и нож поближе засунула, мало ли кто попадется, вдруг придется отбиваться. Но, подумав, рисковать не стала, быстрее я себе что-нибудь отрежу, чем смогу защититься с его помощью. Эх, ну почему я не ходила на боевые искусства? Нет, мама считала, что это не для девочки. Так что я в свое время посещала художественную, музыкальную и танцевальные школы. Не все сразу, конечно, ну да особого таланта у меня не обнаружилось. Могу наиграть на арфе, недурно танцую вальс и фокстрот, а вот рисование — это вообще не мое.

Волосы я оставила распущенными, чтобы они быстрее высохли. Я шла вниз и недоумевала, почему мне так легко и светло на душе? Почему нет страха перед неизвестностью, а только любопытство и азарт? Запоздалый прилив адреналина? Я никогда не любила приключений, мне комфортнее было дома с книгой. Даже в школе у меня почти не было подруг, хотя родители всячески поощряли мое общение со сверстниками. Может, в этом дело? Когда тебя каждый день спрашивают про одноклассниц, про девочек, с которыми я ходила в разные кружки, интересуются, почему не зову их в гости, то это немного раздражает. Не знаю, возможно, я исключение, но мне даже в подростковые годы не хотелось бунтовать и гулять с подругами. Да что там, меня родители буквально гнали на школьную дискотеку, а мне хотелось спрятаться с новой книгой и побыть одной. Став постарше, я поняла, что проще немного солгать, сказав, что иду к подруге, или присмотреть себе новую кофточку, а самой отправиться в читальный зал городской библиотеки. Главное, все были счастливы и довольны. Родители свято верили, что после их смерти я не останусь одна, ну а мне, по существу, никто не был нужен. Мне так казалось до встречи с Владом. Он ворвался в мою жизнь стремительным ураганом. Я оглянуться не успела, как оказалась замужем. Какая я была дура. Влюбленная и счастливая. Вздохнула. Нет, хватит с меня любви, если будет возможность, выйду замуж по расчету. Лучше так, чем опять оказаться с разбитым сердцем.

Долго грустить не получилось. Неожиданно склон стал пологим, а растительность более густой. День перевалил за полдень, я уже часа три в пути, но отдохнуть пока не хотелось. Да и смысла нет, пока силы есть, надо идти вперед. Но, пару раз зацепившись за кусты волосами и чуть не порвав о них единственную рубашку, я решила, что пора заплести косу. И плащ Алана надела, на нем был глубокий капюшон, лучше в нем ходить, чем потом ветки выбирать из волос.

Я приготовилась долго блуждать по лесу. Тем сильнее было мое удивление, когда примерно час спустя в отдалении послышался лай собак. Замерла, немного испугавшись предстоящей встречи. Ведь я думала, что до ближайшего жилья мне добираться несколько дней. Собиралась морально подготовиться. Почему я так решила? Так во всех книгах пишут, либо сразу на место попадаешь, либо приходится скитаться по бездорожью, отбиваясь от диких зверей и разбойников. Конечно, я не верила авторским вымыслам, как и в загробный мир, но после того, как попала сюда и увидела смерть Алана, мой скептицизм пошатнулся. Так что на всякий случай я готовилась к худшему, а именно — скитанию по лесу. А может, это не собаки? Мало ли какие животные могут существовать в чужом мире. Хотя я пока не встретила ни одного подтверждения тому, что вокруг меня не наш мир. Магические способности Алана? Татуировка? Нет. Все это и у нас может быть, ведь существуют же всякие экстрасенсы. Нет, все же будем исходить из худшего — я в чужом мире.

Дальше я шла медленнее, прислушиваясь к каждому шороху. Где-то еще через час до меня долетел запах дыма и еды. Сердце радостно екнуло и замерло, потому что запоздало проснулся мозг, напоминающий о разбойниках, маньяках, и просто о другом менталитете людей этого мира. Вдруг меня сразу в рабы определят или в чей-нибудь гарем? Ни того, ни другого мне не хотелось, так что вперед пробиралась чуть ли не ползком. Так осторожно выбралась на окраину леса, открывающую вид на небольшую деревеньку. Горная мелководная речка делила ее на две части, я как раз подошла с верхней. Дома стояли добротные, вокруг каждого высокий забор. Но частокола, огораживающего всю деревню, не было. Напрашивался вывод, что с соседним селом или народом они не воюют. Это хорошо.

Стоя в тени дерева, я присматривалась к людям. Лиц издалека было не разобрать, а слов не услышать, но в целом стало понятно, что я не в России. Ну или меня закинуло в другое время, в прошлое. Женщины ходили в длинных серых платьях, если и было на них что-то цветное, то мне с моего наблюдательного пункта было не видать. А на мужиках были штаны да рубахи, ну и сапоги. Женскую обувь рассмотреть не получилось, слишком длинные юбки. Но были и плюсы. Рабов или еще каких-нибудь притесняемых людей я не заметила. К женщинам относились вполне уважительно, и лиц они не прятали. То есть надо рискнуть и выйти в деревню. Но лучше зайти в нее по дороге, чтобы не вызвать подозрений. Говорить всем, что меня вытащили из другого мира, я никому не собиралась, кто его знает, еще запишут в ведьмы и сожгут на костре.

Но сначала надо было подумать, как представиться? Да и одежда у меня неподходящая, ни одной женщины в штанах мною замечено не было. Да что там женщины, у них даже на мужиках штаны были свободные, а у меня джинсы в обтяжку. Того и гляди в проститутки запишут. Во всех книгах героини выдавали себя за парней, мне это не грозило. И не столько из-за волос, которые обстригать мне совершенно не хотелось, а из-за фигуры. Она у меня чисто женская, полноватые крутые бедра, стройная талия и небольшая грудь. В народе такие формы называют "груша". Так что даже слепой, если потрудится меня облапить, поймет, что я женщина. Глянула на посох в своих руках и решила превратиться в старуху. Достала косметичку и стала рисовать на лице морщины. Сверху тональный крем, пудра, немного пыли и меня уже не узнать. На шестьдесят я все же не выглядела, а вот сорок можно было смело давать. Пойдет. Надеюсь, здесь, как и в моем мире, к вдовам относятся с сочувствием.

Застегнула плащ на все пуговицы, он оказался не просто накидкой со шнурком в области шеи, а нормальной верхней одеждой, рукавов, правда, не было, но для рук были специальные прорези. Хорошо Алан был выше меня и его плащ доставал мне до пят. Накинула капюшон на голову. Оставалось немного сгорбиться, закинуть мешок на плечо, взять в руки посох и выйти на дорогу. Было страшно, но выбирать не приходилось, да и кушать сильно хотелось.

Деревню я обходила по опушке где-то с полчаса, прежде чем наткнулась на проселочную дорогу. Ну да, вряд ли тут есть асфальт. Но даже такая дорога меня порадовала, после блужданий по кустам. Я чуть не забыла, что собираюсь строить из себя женщину в возрасте, хотела бодро потопать в сторону деревни. Хорошо сзади раздался шум, я обернулась и отошла на обочину. Ко мне приближалась лошадь, запряженная в телегу. Я разом сгорбилась, опустив голову, осторожно посматривая на хозяев транспортного средства. Правил ею мужик средних лет, при бороде и усах, глаза его подозрительно блестели, а движения были немного дергаными. Будто он боялся куда-то опоздать. С ним был молодой парень, о таких говорят — косая сажень в плечах. Очень симпатичный, с наивными и добрыми глазами.

— Ай, бабка! — крикнул мужик. — Садись, подвезем. Поди все ноги сбила?!

Так просто? Неужели в этом мире не перевелись сердобольные люди? Или это только мне повезло?

— Спасибо, милок, — от неожиданности голос сам получился хрипловатым, а может, сказывалась ночь, проведенная на холодной земле. — Прав ты. Ноженьки уже не те, что в молодости.

— Фенька, чего сидишь, помоги бабке на телегу забраться, — прикрикнул на парня мужик, натягивая вожжи.

Лошадка послушно замерла, флегматично косясь на меня. Я хотела отказаться от помощи, но, поглядев на высокие борта телеги, решила, что она не помешает. Парень резво соскочил с торца повозки, там борта не было, и протянул мне руку. Я подала, и только когда он с удивлением уставился на мою кисть, сама глянула на нее. Вот же незадача, о лице позаботилась, а о руках не подумала. Хорошо, что я не люблю яркий маникюр, но даже того, что был у меня, хватило пареньку для задумчивости. Но он промолчал, хотя и поглядывал всю недолгую дорогу до деревни искоса на меня. Я же спрятала руки под плащ, надо будет организовать хотя бы грязь под ногтями, чтобы вид моих холеных рук не бросался в глаза.

Мужик всю дорогу болтал, говорил ни о чем и, по-моему, больше сам с собой, чем с нами. И про погоду, и про урожай, и про скорую свадьбу племянницы, из-за которой они, собственно, с племянником едут в город. Пытался он и у меня поспрашивать про то, куда держу путь. Сказала, что тоже в город, к детям. Мужик, имя свое он мне сказать то ли забыл, то ли у них это не принято, посокрушался, что дорога дальняя, опасная, и негоже женщине одной в такой путь отправляться. Не по-людски это. Звери, лихие люди, всяк обидеть может.

— Да что с меня брать? — рассмеялась я над его словами. — Богатств нет, чести девичьей тоже. Да и зверь разбежится, на меня глядючи, кому охота старое мясо жевать.

— Так-то оно так. Но не по-людски это. Мы завтра с Фенькой с рассветом выедем, с собой тебя возьмем, — я хотела поблагодарить и спросить, сколь это мне будет стоить, но мужик махнул на меня рукой, не давая рта открыть. — Не отказывайся, денег с тебя не возьму, вижу, что лишних нет. Но кормить...

Мужчина неловко замялся, подбирая слова. Святой человек, предлагает чужой бабке довезти бесплатно до города, и еще переживает, что кормить лишний рот не может.

— Я поняла, милок. Спасибо тебе на добром слове, да продлятся твои дни. Денег у меня действительно немного, но на прокорм хватит. Я вас не стесню.

Кажется, мужик смутился еще больше, да и парень чувствовал себя не в своей тарелке, поглядывал на дядю укоризненно. Я же искренне радовалась, не придется идти до города пешком. У меня почему-то никаких подозрений не шевельнулось, похоже, моя излишняя доверчивость неискоренима. Ладно, поживем, увидим.

Первую половину деревни мы проехали, не останавливаясь, я старалась не слишком вертеть головой, вроде как не по статусу. В целом впечатление от деревни было приятное, люди добродушные, дети голопятые бегают, старички на завалинках сидят, молодки с длинными косами у колодца болтают, на проходящих парней стреляя глазками. И все чистенькие, опрятные, румяные. Похоже, врут историки про средние века, говоря, что тогда народ с голоду умирал, как мухи. Или это не везде было? Плохо я историю учила, очень плохо. Ну да ладно, глядишь, и не пригодится она мне. Из сделанного наблюдения, я поняла, что мне необходима длинная юбка и платок. Замужние женщины с открытой головой не ходили, да и старухи тоже. Правильно я сделала, что капюшон накинула.

На выезде из второй половины деревни, на пересечении дорог, стоял трактир, если судить по огромной деревянной кружке, что висела над входом. Напротив него через дорогу расположился маленький базар, лотков пять, не более.

— Фенька, на. Еды прикупишь, лошадь на конюшни устроишь, — протянул мужик мешочек с монетами племяннику. — Да что я тебе объясняю, чай, не маленький. И эта, буду деньги обратно просить, не отдавай.

Парень нахмурился еще сильнее, попробовал уговорить дядьку вместе купить продуктов в дорогу, а заночевать в лесу. Но где там, тот от него только отмахнулся, сказав, что не ему, молокососу, указывать дядьке. Сказал и прямой наводкою в трактир. То-то он дергался и на месте не сидел, алкоголики везде, оказывается, есть.

На базар я пошла вместе с парнем, удача пока решила от меня не отворачиваться, так что можно смело ею пользоваться. Что я и сделала. Сначала понаблюдала, что покупает Фенька и сколько при этом платит, потом пригляделась к женщинам, которые приобретали то же самое. Хм, а парнишка переплачивает, видимо ему еще претит торговаться. Я сама не любила сбивать цену, но придется учиться, пожилая женщина просто обязана уметь искать выгоду. Зато я узнала названия монет, ман — это была медная монетка, в основном расплачивались ею, а серебряная называла драм. Золотых я вообще не видела.

Ткань и платки продавались всего на одном лотке. Выбор был не особо богат, не стоило и сравнивать с нашим миром. Да и краска на ткани не отличалась яркостью, но мне этого и не надо было. Поговорив с торговкой и немного поторговавшись с ней, мне удалось купить скромный платок и безразмерную юбку на завязке за один драм. Причем платок стоил дороже юбки, так как был цветным и новым, а юбку она продала одну из своих, за которой сбегала домой ее дочка. Как оказалось, в деревнях все сами шьют себе и своим родным одежду. Торговка предлагала купить полотно, но я под предлогом слабых глаз отказалась. Так что где намеками, где прямым текстом, в итоге мы расстались очень довольные друг другом. Торговка сбыла старую юбку, а для меня ношеная вещь оказалась в самый раз, меньше вопросом будет у окружающих. Да и сумма небольшая.

Еще раз глянула на продукты, в основном это было вяленое мясо, свежие яйца, корнеплоды, зелень, рыба и все то, что требует приготовления. Решила сегодня поесть в таверне, а заодно поговорить с Фенькой, мне было проще дать ему денег, чтобы он и на меня купил продуктов, чем делать это самой. Что я и сделала. Парнишка как раз пристраивал лошадь в конюшню. Особо довольным он не выглядел, но с моим предложением согласился. Он тут же подсчитал, что потратил двадцать четыре медяка, зачем-то рассказывая, что купил и сколько оно стоило. Может, привык отсчитываться перед матерью? Я же отдала ему десять, хоть парень настаивал на восьми. Мне удалось его уговорить, сказав, что это на хлеб, который ему предстояло купить в таверне.

— Возьмите, — протянул мне относительно чистую тряпицу Фенька, стараясь на меня не смотреть.

— Браслет замотать, — пояснил он, чуть-чуть смущаясь. — Он у вас обручальный, а такие носят только девушки. Вы не бойтесь, я никому не скажу, что вы благородная леди.

— С чего ты взял, что я благородная? — буркнула я, в душе матеря и Алана, за то, что не вовремя помер, и Феньку, за его глазастость, и себя, первая же встреча и такой крупный прокол.

— Ну как же? Горожанки носят обручальные браслеты из драгоценных металлов, деревенские девушки из обычных, но витой. Но и те, и другие можно снять с руки, а ваш нет, — с этими словами он осторожно взял меня за руку и попытался снять мое украшение. Но у него ничего не получилось. — Вот видите, он магический, а их надевают только благородным леди. Да и руки у вас не крестьянские. Скажите, а на вас же иллюзия?

— Ты еще спроси, почему я путешествую одна и в таком виде, — проворчала я, поражаясь тому, что совершенно не разбираюсь в людях. И этого парня я посчитала наивным?

— Да что тут думать, наверно от ненавистного жениха сбежали?! Только вам и вправду надо поторопиться, ведь только в день святой Елании можно снять обручальный браслет, если он был навязан силой или обманом. Но вы и сами знаете.

— Я-то знаю, — покривила душой, протягивая ему обратно тряпку, чтобы он помог замотать браслет. — А ты откуда такой умный?

— Так у меня отец бывший стрелец, у местного барона почитай лет пятнадцать отслужил, много чего повидал, а потом нам рассказывал. Ему барон место старосты в нашей деревне пожаловал, — поведал мне Фенька.

— Ладно, пошли, поедим, что ли? Только не называй на вы, а то еще кто-нибудь догадается.

— А как называть? — удивился парень.

— А какое у вас в деревне самое распространенное женское имя?

— Агна, Ильма, Гетта.

— Значит, буду тетушкой Агной, — улыбнулась ему.

Глава, в которой все умудряются вляпаться, и не только в грязь...

Всего сутки, проведенные в дороге, стали для меня сущим кошмаром. А все потому, что удача растратилась в первый день. И утро следующего дня началось с дождя и пьяного вусмерть дяди Феньки. И ладно бы он валялся бесчувственным телом, ан нет, он орал, требовал отдать деньги, грозил, обзывал парня, а потом полез в драку. Я спала тоже на сеновале, только наверху, под самым навесом, это Фенька подсказал лучшее место. Так что наблюдала за всей этой безобразной сценой практически из первых рядов. Парень дядю щадил, старался его успокоить, уговаривал, отталкивал, а тот всерьез размахивал немаленькими кулаками.

— Фень, да дай ты ему в лоб, — крикнула я, лично у меня всякая пьянь вызывала брезгливость и раздражение. И неважно, что у мужика жизнь не сложилась, вот он и пьет последние три года. Племянник рассказал, что любимая жена дяди умерла при родах. И этот бородатый тип таким образом заливает свое горе. А то, что при живом отце дочка практически сиротой растет и ее воспитывает тетя, это, видимо, нормально считается. Поэтому я за то, чтобы этому страдальцу набили морду, а не жалели.

— Он же родня, Агна, — укоризненно глянул на меня Фенька и получил от горячо любимого родственника в глаз. А у парня сработал инстинкт, и мужика ударом кулака снесло к стене сарая, где он и затих. Я, было, испугалась, да и Фенька тут же бросился к дяде, но с той стороны раздался стон, переходящий в храп, и я успокоилась. Впрочем, ненадолго.

Потом мы совместными усилиями грузили тело мужика в телегу. Глядя на дождь, решила юбку не надевать, все равно ехать в телеге, да и хотелось оставить хоть какую-нибудь сухую вещь, чтобы можно было переодеться потом. Наскоро перекусив, забрались в телегу и поехали дальше, пока дорогу не развезло от дождя.

День был нескончаемый. Сверху лило с переменным успехом, а каждые метров двести приходилось выталкивать телегу из очередной лужи. Сначала Фенька справлялся сам, но потом его сил стало не хватать, и я взялась помогать. После второго раза я уже не могла ехать молча. Высказала все, что думаю о его дяде, которого я уже тихо ненавидела. Ему-то что, он мирно храпел под тентом и ни о чем не переживал.

— Слушай, какого черта мы корячимся?! — не выдержала я, посмотрев на парня. За эти сутки он воспринимался мной, как младший брат. — Выкинуть его из телеги и дело с концом.

— Агна? Что ты такое говоришь? — отшатнулся Фенька.

— Я предлагаю облегчить телегу, чтобы ее можно было вытащить. Наших сил не хватает, а в такую погоду помощь ждать неоткуда. Да не смотри ты так, я же не предлагаю бросить твоего дядю, мы его обратно загрузим, когда телегу вытащим.

— Но кругом грязь и мокро, а вдруг он заболеет?

— Да скорее мы с тобой заболеем, чем это пропитое тело! Фень, хватит его жалеть! Он этим пользует и вьет из вас веревки. И вот что, когда он проспится, деньги ему не отдавай, а то он последние пропьет. Что тогда твои родители скажут?

— Так он заберет, — неуверенно потер подбитый глаз парень. — Да и не могу я бить его в полную силу.

— А ты скажи, что он в прошлый раз отобрал и все пропил. А синяк будет доказательством, — учила я жизни молодого человека.

— Агна, это же обман, — возмутился Фенька.

— Ты как ребенок, иногда ложь только во благо. Если не соврешь, то придется отдать деньги, а дяди их все пропьет, и останется твоя сестра без нормальной свадьбы. Думаешь, она это заслужила? — не люблю пользоваться такими приемами, но мне Феньку жаль, он парень добрый, а таким жить тяжелее. — Кстати, а почему тебя Фенька зовут, разве это мужское имя?

— Меня вообще-то Фенактист назвали, но никто так не зовет, все Фенькой кличут, — нахмурился парень, попытавшись еще раз с помощью молодого срубленного деревца приподнять телегу. У него, конечно, не получилось. У меня к тому времени ноги были по колено мокрыми, плащ заляпан грязью, и даже под плащом особой сухости не наблюдалось. Хоть он и не промокал, возможно, Алан его зачаровал, но вот от толкания телеги я вспотела так, что скоро вокруг начнут дохнуть комары. А они были! Крупные, наглые, так и норовили поживиться нашей кровушкой.

— Ну что, Фенактист, остаемся и мокнем дальше? Или облегчаем телегу и едем греться в ближайшую деревню? — видимо, тон я выбрала верный, потому что пьяный родственник отправился досыпать под ближайший куст. Жаль, что ему там не понравилось, и лес огласила отборная брань.

Еще четверть часа у нас ушло на успокаивание дяди, потом столько же времени вытягивали застрявшее средство передвижения. А оставшийся час до этого занюханного трактира, в котором с меня содрали десять медяков за чулан с деревянной лавкой и тюфяком, мы только и делали, что ругались. Точнее, ругалась я, высказывая все, что думаю о Лорсе, спустя сутки удалось выяснить имя этого выпивохи. Я собиралась молчать, не люблю лезть в чужую семью, но когда эта пьянь начала говорить гадости о Феньке и обо мне, тут уж не выдержала. Ох, чую, завтра Лорс меня с собой в дорогу не возьмет.

После того, как я отнесла свой мешок в чулан, почему-то громко называемый комната, сняла мокрые джинсы, надела юбку и спустилась в общий зал поужинать. Чулан на ключ закрывался, но замок был хлипкий. Но я не особо переживала за сохранность имущества, все ценное было на мне. На юбке обнаружила пару потайных карманов.

Фенька держал мне место и успел заказать нам еды. Я еще и местное пиво решила попробовать, хотя парень смотрел на меня с осуждением, и бурчал, что для женщин оно вредно. Я усмехнулась, вспомнив студенческие годы, но решила не комментировать, чтобы не пришлось ничего объяснять. Ела и пила я молча, заодно разглядывала людей. А посмотреть было на кого.

* * *

Барон раздраженно оглядел зал. Ему претило останавливаться в подобных заведениях. Грязь, блохи, быдло, да он бы с большим удовольствием заночевал в лесу. Но погода оставляла желать лучшего. С самого утра моросил дождь, и к вечеру Гилберт промок до костей. Тут хочешь, не хочешь, пойдешь сушиться в первый попавшийся постоялый двор. Да, не одного его непогода загнала в этот гадюшник. Барон отхлебнул эля, смерив презрительным взглядом подавальщицу, которая и не думала отходить от его столика.

"Она что, думает прельстить меня своими сомнительными прелестями?", подумал Гилберт, брезгливо разглядывая девицу. Смотреть там было не на что — тощая, серые волосы, маленькие глазки, в которых светилась неутолимая жадность. Брр, он столько не выпьет, чтобы позариться на такую. Хотя эль на удивление был хорош. И мясное рагу тоже. Так что, распорядившись принести еще кружку, он с большим благодушием окинул взглядом людей, собравшихся в зале. Эль согрел, еда насытила, а блохи уже не так пугали, к тому же у него есть амулет, сам владелец лавки расхваливал этот образец, говоря, что с ним нестрашны никакие насекомые. Вот он и проверит его работу. И если его обманули, то кому-то не поздоровится.

Все столы были заняты. В основном сидели купцы и их охранники, видимо, парочку торговых караванов дождь тоже загнал под крышу. Были и крестьяне, но они жались у входа, сидя вплотную друг к другу, и не поднимали голов. От них отчетливо ощущался страх. Барону на них было плевать, как, впрочем, и на остальных, которые его опасались. Хотя это и льстило мужчине. Он даже немного прибег к родовой силе, нагнетая ауру. Теперь его точно боялись все. Или нет? Этого не могло быть, но он чувствовал чью-то насмешку. Кому-то явно надоело жить! Теперь он целенаправленно искал в зале человека, что посмел бросить ему вызов. И он нашел. Разочарование охватило барона, какая-то бабка смотрела на него, добродушно ухмыляясь. Она сидела с крестьянами, парень рядом дергал ее за руку и что-то обеспокоенно шептал, со страхом косясь на Гилберта.

"Да бабка просто сумасшедшая", подумал барон. Он, конечно, мог бы ее проучить, но никто не гарантировал, что она не окочурится. Хотя пацан был бы, наверно, счастлив, избавиться от такой обузы. Но у Гилберта были свои принципы, он не воевал со стариками и детьми, а с женщинами только в постели. Он еще раз глянул на бабку, случайно поймав ее взгляд, на удивление молодой и ясный. Нет, она не юродивая. Он быстро просмотрел ее ауру, скривился, размышляя о том, что это надо было сделать сразу. Перед ним была ведьма. Он плохо в них разбирался, но одно знал точно, его ментальные способности на них не действуют. То есть сейчас эта ведьма видела не сиятельного и опасного барона, а промокшего усталого мужчину. Зубы непроизвольно заскрипели. Может и правда с ней разобраться? Или сдать тем же крестьянам? Они почему-то во всех бедах винят именно ведьм.

Тем временем бабка под действием уговоров парня опустила взгляд, при этом моментально сравнявшись с серой массой крестьян. А вот это что-то новое! Барон еще раз проверил ее ауру и ничего не нашел. Получалось, что она обычный человек без магических задатков. Неужели ему показалось? Или от усталости стало мерещиться черт-те что? Или ему просто не повезло наткнуться на сильную ведьму? Не с его способностями ее бояться, от хорошего меча ни одна ведьма защититься не сможет. Но и крестьянам ее не сдашь, бестолку, ни один служитель не признает в ней ведьму. Да и есть ли смысл идти на открытый конфликт из-за одного взгляда? Надо идти ложиться спать. Чутье подсказывало не трогать старуху, ибо это чревато неприятностями. Какими — он и сам не знал, но интуиции доверял, хотя бабку он все же припугнет немного, чтобы не забывала об уважении.

* * *

Я поднялась по скрипучей лестнице, мечтая лишь об одном — уснуть. Сытость, усталость и легкое опьянение было тому виной. Еще бы в кроссовках не хлюпало, и я бы порадовалась жизни. Пиво в этом мире вкуснее и крепче, чем у нас. Ну хоть какие-то плюсы. А то туалет под кустом или комары и хождение по колено в грязи, мне удовольствия не доставляли. Интересно, а если я попрошу завтра горячую воду, мне принесут? Надеюсь, в этом мире за спрос тоже не бьют. А вот за взгляд, оказывается, и убить могут. Кто же знал, что тот мокрый и наглый тип важная шишка? Уж и посмотреть нельзя на представители местной аристократии. Книги врут. Во всяком случае, художественная литература. В них аристократы, а тем более маги, описываются красавцами с благородной и нежной душой. А здесь обычный небритый мужик, с засаленными волосами, промокший, уставший. Единственное отличие от других мужчин в таверне, одежда лучше и оружие на поясе. Настоящий меч. В ножнах. У охранников тоже было оружие, но короткие железяки, местами поеденные ржавчиной, были недостойны называться мечами. Вот бы посмотреть на клинок этого аристократа.

Я в принципе и смотрела на мужчину только поэтому. Хотя вру, меня позабавило, как официантка крутилась рядом с ним, предлагая себя. Девка молодая, стройная, даже симпатичная, если ее отмыть, приодеть и накрасить. Не понимаю, что она нашла в этом аристократе, из примечательного в нем только рост и широкие плечи. Но этим добром тут каждый второй мужик обладает, все как один плечистые и с хорошими мужскими фигурами. Экология, наверно, играет роль, натуральные продукты и физические нагрузки. Кстати, я еще ни одного не встретила с плохими зубами. Среди охранников была парочка беззубых, но им их, скорее всего, выбили. А так все сверкают белозубыми улыбками.

До своей каморки я не дошла пару шагов, чья-то сильная рука схватила за предплечье и буквально втащила в чужую комнату.

— Послушай меня, ведьма! Я тебя предупреждаю, в следующий раз я не буду таким добрым, — аристократишка схватил меня за горло и впечатал спиной в стену. Все произошло так неожиданно, что испугаться я не успела, скорее удивиться. Он почему-то немного разжал пальцы, не столько сдавливая шею, сколько заставляя меня смотреть на него. А глазки у мужика ничего, светло-карие с длинными черными ресницами. Правда, сейчас они пылали злостью и недоумением, но это его совсем не портило. Я молчала, ждала продолжения, ведь он еще не озвучил свою угрозу. Он тоже молчал, и взгляд становился все более подозрительным. Тут он облизал свой палец и потер одну из моих нарисованных морщин. Вот же, блин, догадливый гад! Наверно, я не смогла удержать эмоции, аристократ довольно ухмыльнулся.

— Значит так, я не люблю ведьм. И женщин не насилую, предпочитаю, чтобы они сами прыгали в мою постель. Но для тебя я сделаю исключение, должна же ты ответить за свое неуважение, — с этими словами он сжал мою грудь свободной рукой.

Охренеть, это меня сейчас насиловать будут? Или я чего-то не поняла? Надо заканчивать с молчанкой, а то, действительно, загнет раком и поимеет в свое удовольствие. Смотрю, они тут не брезгливые, я бы на саму себя вообще не польстилась в таком виде. Кстати, о нем. Мужчина тоже отнюдь не розами пах. Скривилась, поздно поняв, что опять повела себя неправильно. Надо было изобразить страх, заплакать, а я своим пренебрежением и отвращением его только разозлила.

— Прошу простить меня, господин. У меня и в мыслях не было оскорбить вас, — завела я учтивую речь. — Надеюсь, я смогу как-то иначе доказать вам свое раскаяние и уважение? К тому же я уже пять дней в дороге, — для пользы можно было и приврать, — без возможности помыться. Сомневаюсь, что вам хочется моего грязного и дряблого тела.

Кажется, я перестаралась с учтивостью, глаза аристократа еще больше сузились, подозревая меня во всех смертных грехах. А на мое заявление о дряблости, его рука скользнула по моему боку и ухватила за ягодицу. И гаденькая ухмылочка на губах, типа: "Кого ты дуришь, красавица?" Вот же блин-блинский.

— Кстати, вы знаете, что у вас жар? А вы до сих пор в мокрой одежде. Вам бы прилечь, выпить лекарство и поспать, чтобы совсем не разболеться. У меня есть поистине чудодейственное средство.

— Яд? — усмехнулся мужик, не думая меня отпускать. Хоть руку с шеи убрал и то спасибо. Его ладонь задумчиво поглаживала мою попку, но меня это не особо волновало. Странный, неужели он решил, что я его готова убить, дабы избежать с ним секса? Желания он у меня не вызывал, но и страха тоже. Так что повода травить его не было. Ведь он еще ничего не совершил, и не факт, что выполнит свои угрозы. Я почему-то была уверена, что все обойдется. А если будет настаивать, то тогда и буду думать.

— Ну зачем же такие радикальные методы? — я позволила себе немного улыбнуться. — Вам еще жить, да жить. Мое лекарство просто быстро поставит вас на ноги. Завтра вы уже будете совершенно здоровы и сможете продолжить свой путь. И заметьте, я предлагаю вам его совершенно бесплатно, только в качестве своих искренних извинений.

— Считай, ты меня убедила. Пока я болен, будешь моей сиделкой и служанкой, — отпустил меня мужчина. — Я — барон Гилберт ар Бнермон, а как твое имя, ведьма?

— Агна, господин, — склонила голову в небольшом поклоне, пусть порадуется. Его глаза нехорошо блеснули, но он никак не прокомментировал мой поклон. Может, неправильно сделала, и надо было приседать в реверансе? — Вы раздевайтесь и ложитесь в постель. Я схожу, попрошу, чтобы ваши вещи просушили. Сделаю вам укрепляющий взвар и приду.

— Все снимать? — с насмешкой спросил барон. Он меня явно в чем-то подозревает, но пока, видимо, решил повременить с выводами.

— Как хотите, господин. Но мокрое все же лучше снять, а то мало проку от лечения будет.

Он наконец-то отпустил мое бедро и отошел на пару шагов. Не знаю, какого эффекта он собирался добиться своим раздеванием при мне, но вряд ли у него получилось. Я женщина из современного мира, голых мужиков видела и не единожды, будь то на пляже, или в телевизоре, да и муж у меня был. Нет, тело у барона было весьма привлекательно, хоть и местами волосато. Когда он демонстративно взялся за шнурок на подштанниках, я улыбнулась. Барона это разозлило и он рявкнул:

— Какого черта ты еще здесь?

Так как он и не думал двигаться с места, а тем более поднимать свои вещи, пришлось наступить на собственную гордость и нагнуться самой. Этот гад сдернул с моей головы платок и, нагло ухмыляясь, заявил, что оставит его себе в качестве залога. Ага, за дуру меня держит, будто я не поняла, что он догадался о моем возрасте.

— И воды теплой принеси, обмыться хочу, — наматывая мою косу на руку, интимным шепотом произнес аристократишка. Я смолчала, только потому, что ничего приличного в ответ не нашлось. Эх, зря я думала, что убивать его не за что, сейчас например даже жалею, что яда с собой нет.

Из его комнаты практически выбежала, скрипя зубами, хорошо вовремя вспомнила про капюшон и накинула его на голову. Но странно, как бы меня не взбесило поведение этого вонючего барона, страха все равно не было. Умом понимаю, что он сильнее, что защитить меня некому, но бояться не получается. Может от того, что не пришло осознание реальности происходящего? Где-то в подсознании сидит надежда, что это все сон? Возможно. А в голове почему-то зреет уверенность, что я вляпалась по-крупному.

Глава, заставляющая Гилберта принять непростое решение

Барон прошелся по небольшой комнате, все его эмоции пребывали в полном раздрае. А ведь какая простая была идея, подкараулить старую ведьму и хорошенько ее припугнуть. Но ведьма на проверку оказалась не старой и пугаться не захотела. Нет, это же надо додуматься, чем-то раскрасить лицо, чтобы выглядеть старше! И ведь он никогда бы не догадался, привык проверять на наличие иллюзий, но никак не грима. И если бы ведьма не попала под дождь и часть ее художеств не размазалась, так и уехал бы в святой уверенности, что повстречал старуху. Вот только зачем ей это понадобилось? Ведь симпатичной девушке легче устроиться в жизни, чем старухе. Если только она что-то не скрывает или сама от кого-то не прячется. Первое, что пришло барону в голову, что ему повезло наткнуться на неинициированную ведьмочку. Но пришлось эту мысль почти сразу откинуть, слишком уж спокойно молодая женщина реагировала на его намеки и недвусмысленные предложения. Можно было бы и дальше себя обманывать, предполагать, что в силу своей невинности она ничего не понимает. Но когда он разделся, на губах ведьмы скользнула ироничная улыбка, говорящая, что она видела мужчин и получше. Это разозлило, да как эта деревенщина посмела на него так посмотреть?! Да ему, Гилберту, еще ни одна девица не отказала, а некоторые особо впечатлительные падали в обморок, стоило ему раздеться.

Хотя с "деревенщиной" он погорячился, уж кем бы ни была Агна, но она точно не из крестьян. Все в ней об этом говорило, как бы она ни старалась показать обратное. При воспоминании о легком кивке ведьмы, который был пропитан внутренней гордостью и достоинством, Гилберт улыбнулся: "Что же ты скрываешь, ведьма?"

А фразы? А слова? Да даже он настолько изысканно не привык изъясняться, что уж говорить о селяночках, у которых на уме только, как замуж удачно выйти. Тайна вокруг Агны, которая совсем и не Агна, причем это единственное, в чем она солгала, вызывала непреодолимое любопытство барона. Сама девушка ему была не особо нужна, он даже не задумывался, что будет с ней делать потом, когда все узнает. Конечно, задница у ведьмы неплохая, и возможно сама она даже симпатичная, если смыть с нее краску, но желания она у него не вызывала. Гилберту нравилось играть с женщинами, старой, как мир, игрой, он хищник — она жертва. Он нападает, она делает вид, что ускользает, заманивает, наигранно сопротивляется, чтобы в конце рассыпаться комплиментами его мужской силе.

"А с этой так не выйдет. Она же прямолинейна, как не каждый мужчина! Кто, вообще, воспитал ее так? Где ее женская хитрость и слабость? Где кокетство и желание угодить мужчине? Куда-то не туда его потянуло, может, брат не так уж и не прав, когда говорит, что пора остепениться?" Но тут вовремя вспомнилась жена брата и мимолетная слабость прошла, сменившись стойкой уверенностью, что в ближайшие годы ему такого счастья не надо. А если у брата появятся дети, так и вообще можно остаться холостяком.

А что до ведьмы, может, он и скоротает с ней пару ночей. Надо же проверить миф о том, что ночь с ведьмой восполняет резерв мага. Заодно и все тайны ему откроет, женщины любят поболтать после этого дела, главное — уметь слушать. И все-таки жаль, что она не девушка, говорят, инициация ведьмы существенно увеличивает резерв.

Гилберт зябко поежился, ему хотелось лечь, закутаться в одеяло и уснуть. Ну тогда это будет означать, что он послушался эту девку. Хотя в одном она была права, у него точно жар. Где же ее носит так долго? Хорош он будет, если окажется, что ведьма сбежала с его вещами. В дверь постучали, а нет, вот и его грелка на эту ночь.

* * *

Я спустилась на кухню, объяснила хозяйке, что барон приболел. А так как дозваться местных девушек не смог, отправил меня с приказом высушить его одежду и сварить травяной взвар. Чая, как такового, в этом отсталом мире не наблюдалось, но взвар тоже весьма неплох. Перед тем, как отдать одежду барона, я по привычке проверила карманы, Влад всегда в них что-то забывал. Вот и этот аристократ оказался из того же теста, в карманах нашлись парочка серебряных монет и семь медных, а еще перстень-печатка из непонятного металла. На меня смотрели все с недоумением и жадностью. Пришлось начать ворчать по-стариковски, что нынешняя молодежь совсем рассеянная.

— Так, рубашку постирать, штаны и кафтан высушить и вычистить, чтобы к утру все было готово, — распоряжения сыпались сами собой, сказывался хоть и небольшой, но опыт руководства. — И еще отнесите наверх в комнату барона горячей воды, он хотел обмыться.

Чтобы подкрепить последние слова, дала два медяка из денег болезного.

— Все сделаем в лучшем виде! — расплылась в улыбке немолодая тетка. — Сейчас мужиков позову, они быстро господину кадку с горячей водой отволокут.

— Не надо кадки. У господина жар, ему вредно мыться полностью, ушата хватит, — протянула руку за деревянной кружкой с горячим напитком, который хозяйка успела налить.

— Я отнесу, — вызвалась та самая официантка или, как их здесь называли, подавальщица, которая еще в обеденном зале положила глаз на барона. Я хотела сказать, что пусть лучше та пойдет, что покруглее. Не зря же мужик мою попку лапал с таким задумчивым видом, значит, ему нравятся упитанные девушки. Но передумала, очень уж хотелось сделать маленькую гадость этому наглому типу, а ему эта девица сразу не понравилась. Поэтому я ее поддержала, сказала какой барон сейчас ранимый, что ему надо помочь. Глаза у девицы загорелись, она уже мысленно видела себя в его постели, а может, и в родовом замке. Она вприпрыжку поскакала вперед меня, будто и не несла тяжелый тазик с водой. Кстати, еще какую-то тряпицу с собой захватила. Я же поднималась медленнее, не столько из-за усталости, а сколько теша себя надеждой, что этой подавальщице все же удастся соблазнить барона. Тогда бы он обо мне забыл, и можно было бы спокойно поспать. Но в свою комнатушку за парацетамолом все же зашла. Одну таблетку выпила сама, не хотелось заболеть после сегодняшних грязевых ванн, и половинку растворила в отваре. Подумала, что мужик к химии непривыкший, ему и половинки хватит.

Я еще не успела закрыть свою каморку на ключ, как услышала громовой ор: "Пошла вон!!!", дверь в комнату барона резко распахнулась и из нее вылетела испуганная подавальщица. Она так быстро бежала, что пару раз споткнулась и чуть не упала. И что это значит? Я перевела взгляд в комнату аристократа, дверь в которую так и была распахнута и встретилась глазами с очень злым бароном.

— Где тебя носит?! Почему я должен ждать? — он не кричал, но тон его не предвещал ничего хорошего. Но мне опять было не страшно, наверно потому, что, увидев меня, он ощутимо успокоился. Странный он, отказаться от на все готовой девахи ради какой-то неопрятной бабы неопределенного возраста. Это в нашем мире в свои двадцать шесть лет я считалась молодой и симпатичной. А здесь — старая дева, ведь замуж девушки в этом мире выходят рано, лет в шестнадцать-семнадцать. Стоит, ждет от меня ответа, а самого бьет озноб. Вот спрашивается, зачем он хорохорится? И почему не лег в постель? На кого он хочет произвести впечатление своим больным полуголым телом? На меня? Так Влад убил во мне всяческий интерес к мужчинам. Нет, мне не противно, скорее все равно. Я не удостоила господина барона ответом, пожала плечом и вошла в его комнату, закрывая за собой дверь.

— Лягте в кровать, если не хотите проваляться с воспалением легких не один десяток дней, — прошла, поставила кружку с горячим взваром на стол. Сняла плащ и повесила его на крючок, если уж мне предстоит возиться с этим болезным, то верхняя одежда будет только мешать. К тому же мои волосы он видел, а все остальное щупал.

— Умойся, я хочу на тебя посмотреть, — я ухмыльнулась, так и думала, что барон промолчать не сможет. Таким людям надо всегда оставлять за собой последнее слово. Они не понимаю, что иногда тишина в ответ давит сильнее тысячи слов. Одно хорошо, мужчина прошел за моей спиной и лег в кровать. Комнатка у него была не в пример больше моей, но все же маленькая. Полутороспальная кровать, придвинутая к левой от входа стене, столик напротив и табурет, а еще один стул у двери, на нем стоял ушат с теплой водой для обмывания. Ах да, про окно забыла, оно как раз на противоположной стороне от коридора. На столе горела толстая свеча, не столько разгоняя полумрак, сколько создавая интимную обстановку. А еще этот аристократишка завалился поверх одеяла и смотрел на меня с таким выражением, будто ожидал, когда я брошусь к нему на грудь. Ну-ну, долго ждать придется, к тому же простывший мужчина это не то, на что бы я позарилась.

— Послушайте, мы договорились, что я буду вас лечить. Так извольте выполнять мои предписания. Вы, конечно, привлекательный мужчина, — тут я слукавила, лично по мне в бароне не наблюдалось ничего особо выдающегося, если только большое самомнение. — Но это не повод демонстрировать себя во всей красе, особенно сейчас, когда вы больны. Так что забирайтесь под одеяло и пейте лекарство, а я умоюсь, раз уж вас так гложет любопытство.

— Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь, ведьма, — недовольно пробурчал барон, но одеялом укрылся и даже кружку с отваром взял. Так хотелось послать его подальше, сказывалась усталость и желание поспать. Но умом я понимала, что мне сейчас вообще нельзя ссориться с власть предержащими, а главнее барона в этих землях был только король. То есть он может сделать со мной что угодно и будет в своем праве. Если бы у меня были родственники богатые или покровитель, то всегда можно было бы подать жалобу королю на произвол барона, но за моей спиной никого нет. Помочь мне некому, так что надо временно забыть про гордость и вспомнить про хитрость. Это меня Фенька просветил. Кто же знал, что владелец этих земель вот так вот запросто путешествует по дорогам, без свиты и охраны? В наших книгах все было по-другому, не помню, чтобы в древности бароны и герцоги путешествовали в одиночестве. Или это просто я так плохо знаю историю? А может, потому что барон еще и маг.

— Приношу свои искренние извинения, господин. Но я сама неважно себя чувствую, и мне бы тоже не помешал отдых, — "а приходится нянчиться с вами", но вслух я этого не сказала, нет смысла злить его дальше. Не знаю, принял он мои извинения или нет, потому что он заинтересованно изучал кружку с напитком. Медитировал над ней, вдыхал аромат, проводил над ней ладонью и даже опускал в нее один из перстней, что красовались у него на пальцах. — Кстати, забыла вам отдать, это было в карманах камзола.

Я выложила на стол деньги, перстень и отошла к тазику с водой.

— Деньги можешь оставить себе, — отмахнулся барон, рискнувший пригубить взвар. Я промолчала, не нужны мне его деньги, поскорее бы уйти и забыть про этого заносчивого типа. Пока умывалась, мужчина допил лекарство и теперь нетерпеливо смотрел на меня.

— Хватит там крутиться, я не собираюсь ждать тебя всю ночь. Мне еще надо выспаться, — раздраженно произнес мужчина, но в его словах было что-то еще. Неужели все еще надеется на интим? Это с температурой? Дикий мир! Почему-то от этой мысли стало смешно, к барону я подошла, стараясь подавить улыбку. — Садись.

Он протянул руку и насильно усадил меня на своей кровати лицом к себе. И замолчал, с любопытством разглядывая меня. Щурился, задумчиво обводил кончиками пальцев черты моего лица. Не было в его поведении и жестах каких-то тайных страстей, желаний или обычного интереса мужчины к женщине. Казалось, он размышлял о чем-то своем, а тут попалось под руку мое лицо и он пытается сообразить, что же ему делать дальше. Мне же было абсолютно пофигу. Глаза под этой незатейливой лаской закрывались, и с трудом удавалось сидеть ровно. Я уже начала коситься на дверь, чтобы уйти к себе, или хотя бы на спинку кровати, можно и сидя поспать, только опереться надо на что-то. Не на барона же, у него вон как лихорадочно блестят глаза, и пот на лбу выступил. Совсем расхворался бедненький. Ой, что-то мне действительно нехорошо, раз я этого наглого типа жалею.

Мужчина прикрыл глаза, задышал хрипло и часто, я подумала, что он задремал, но нет. Он одним движением схватил меня за ворот рубахи и резко дернул на себя.

— Чем ты меня опоила, ведьма?! Думаешь, я не успею забрать твою жизнь с собой?! — практически глаза в глаза прошипел барон. Его взгляд сверкал бешенством, лицо покраснело, на всех открытых участках тела появилась испарина. И тут мне впервые стало по-настоящему страшно. Не за себя, а за этого человека. Какой бы он наглый и противный не был, но смерти не заслужил. А я дала ему лекарство из нашего мира, а вдруг у него анафилактический шок будет?! Или люди здесь другие, и для них наши препараты — яд? Какой же дурой надо быть, чтобы подсунуть человеку, всю жизнь прожившему только на натуральных продуктах, синтетическое вещество?

— Это лекарство, правда, — залепетала я, даже не вырываясь из его рук. — Я сама такое выпила. Просто на вас сильно подействовало, сейчас должно стать лучше. Давайте я положу вам холодный компресс на лоб?

— Давай, — руки он разжал, но каждое мое движение провожал подозрительным взглядом. Я намочила тряпку, отжала ее и, наклонившись над больным, начала протирать его лицо и шею от пота. Первый испуг прошел, и я уже видела, что скоро мужчине станет легче, просто для него даже половина таблетки оказалась большой дозой. Он молчал, смотрел на меня из-под ресниц, озадаченно и недоверчиво. О чем он думал, мне было неведомо, а что-то объяснить или тем паче извиниться за свои слова, он не посчитал нужным.

— Вам уже лучше, вы это и сами чувствуете. Вам бы поспать, да и мне тоже. Может, я пойду? — с надеждой спросила я, посматривая на его руку, которой он вцепился в мое запястье.

— Да, надо поспать. Утром, на свежую голову, всегда лучше думается. Ты спишь у стенки. Не храпеть и не пинаться, а то на пол скину, — пробурчал барон, пытаясь перетянуть меня через себя.

— В смысле у стенки? Я не собираюсь с вами спать в одной постели! Да и места тут практически нет, — вспылила я, забыв про то, что решила не ссориться с бароном.

— Не нравится на кровати, будешь спать на полу связанная. Если ты считаешь, что твое соседство рядом доставляет мне удовольствие, то вынужден тебя огорчить, ты не в моем вкусе. Мне надо быть уверенным, что это не яд отсроченного действия. Если ты меня все-таки отравила, твою жизнь я заберу с собой в ад, — жестко сказал мужчина, всем своим видом показывая, что возражений он не примет. Да пошел он куда подальше! Хочет, чтобы я спала в его кровати, плевать, посплю и, назло ему, высплюсь!

— В ад это вам без меня, господин параноик, — хмыкнула я, снимая обувь. — Меня, может быть, на небесах ждут. А если и не ждут, то обязательно примут после ваших наветов. Спокойной ночи. Будете приставать, тогда точно отравлю.

С этими словами, которые оставили неизгладимый след в душе мужика, он даже слюной подавился, перелезла через него, легла под одеяло и отвернулась к стенке. Если кто-то думает, что я должна была забиться в угол и гордо мерзнуть, то это его проблемы. Мне же хотелось поспать в тепле и относительном комфорте, а чужой мужик мне в этом помехой не станет. К тому же он сказал, что как женщина я его не интересую, а он меня и подавно.

Повозмущавшись в душе и вслух, когда этот тип решил закинуть на меня руку, по его словам, чтобы не сбежала, я все же не заметила, как уснула.

* * *

А вот Гилберту не спалось. Но клял себя за несообразительность и преждевременные выводы. Ведь видел, что Агна ведет себя не как простолюдинка. Как бы она ни старалась, но у нее не получалось выдавать себя за крестьянку. В ней нет подобострастия, алчности, желания выгодно продать себя. Гилберт допускал, что среди крестьянок есть порядочные девушки и женщины, но на них быстро женятся и одних никуда не отпускают. Барон бы свою жену, даже если бы пришлось жениться по расчету, точно никуда бы одну не отпустил. Значит, Агна сбежала. А от чего бегут молодые и не очень девушки? От навязанного замужества. Будь она невинной девицей, он бы со спокойной душой остановился на этой версии. А так, ему остается только гадать. Но одно он знает точно, Агна из очень богатой и влиятельной семьи. Редко можно встретить человека, которого защищает Кровь. И даже не потому, что этот амулет самый дорогой из известных, всегда найдутся те, кому некуда девать лишние деньги. Нет, дело в том, что купить Кровь практически невозможно, маги с неохотой жертвуют своей кровью, а в амулет вкладывается не только она, но и добровольно отданная жизнь. В основном так поступают тогда, когда знают, что их смерть неминуема и хотят защитить кого-то близкого. Это сложный процесс, Гилберт много о нем не знал, но в одном был уверен, мало кто из ныне живущих магов согласится расстаться с жизнью даже ради собственного ребенка. Да что говорить, среди аристократии любить своих детей, было не принято. Зачастую их использовали как разменную монету, чтобы с помощью выгодной женитьбы упрочить свой род. А у обычных людей маги были редкостью, и зачастую оказывались незаконнорожденными детьми какого-нибудь проезжего дворянина. Вот и спрашивается, откуда у этой наглой, высокомерной выскочки такой амулет? Украсть его нельзя, снять с тела, даже с мертвого, невозможно. Подарок? А смысл? Защитить он может только того человека, чья кровь смешалась с кровью мага.

Теперь понятно, почему она не боялась, с такой защитой ей и сам черт нестрашен! Он, конечно, преувеличивает, все зависит от уровня дара мага, зачаровавшего амулет, но от магического воздействия Агна точно защищена. А вот от физического — не факт. Надо бы проверить. Только как? Вопрос "зачем" даже не возникал, Гилберт не любил неразгаданных тайн. Не кинжалами же в нее кидаться? И, вообще, что ему делать с этой девицей? Которая, скорее всего, и не ведьма, а ауру так искажает защитный амулет, чтобы никто не мог узнать ее уровень силы и способности. Да и поиск по ауре невозможен в этом случае. Ладно, об этом он подумает завтра, а сейчас надо заставить себя уснуть. Но сон все равно не шел, медитация не помогла, подсчет овец тоже.

Самое обидное было в том, что недоделанная ведьма сладко посапывала в его кровати, доверчиво повернувшись к нему спиной. Это что значит? Его она как опасность не воспринимает? Или это очередной намек, что как мужчина он ее не интересует? Рука самовольно потянулась к бедру Агны, видимо, с целью проверки физического воздействия, пока ласкового и нежного. Но Гилберт дал себе мысленную затрещину, напомнив, что пока все не выяснит про Агну, никаких вольностей с ней позволять нельзя. А то оглянуться не успеет, как окажется женат. Родители-аристократы любят вешать на своих дочек один любопытный амулет, связывающий любовников магической клятвой верности. А после этого остается только жениться, ибо с другой женщиной ничего не получится. Гилберту такого счастья было не надо, поэтому он для надежности развернулся спиной к Агне и наконец-то уснул.

Глава, в которой знакомство продолжается, а у Гилберта появляется конкурент

Проснулась я с рассветом. Сколько себя помню, у меня всегда была такая привычка и никакого будильника не надо. Как только за окном светало, я просыпалась и больше не могла уснуть, даже если поздно легла. Вот и сейчас, чувствовала себе уставшей, разбитой и не выспавшейся. Первая мысль была остаться и понежиться в кровати, если не уснуть, то отдохнуть. Но сопение за спиной быстро пробудило память, и я заторопилась сбежать, пока барон не проснулся. Выбиралась из постели аккуратно, медленно, чтобы не разбудить мужчину. Кстати, спящий барон выглядел очень мило, по-домашнему, что ли. Он, конечно, не красавец и щетина ему не очень идет, но черты лица, скорее, привлекательные и губы у него симпатичные, а вчера он весь вечер их поджимал. Да и тело у него справное, есть на что полюбоваться. В общем, не самый плохой образчик мужественности и мужской привлекательности. Но пусть им любуется кто-то другой, а мне пора. Засунув ноги в еще влажные кроссовки, схватив платок и накинув свой плащ, на цыпочках покинула комнату. Неужели не проснулся? А еще воин называется. Или бароны не воины? Да неважно, надо покидать эту деревню, пока есть такая возможность, а то мало ли что аристократишке в голову взбредет. Заскочила в свою коморку, зря за нее только деньги платила, забрала вещи и побежала на улицу. Где-то на сеновале должны были ночевать Фенька и его дядя. Ключ я просто положила на стойку, все равно никого еще не было, а едой и не пахло, видимо, еще рано для завтрака. Ну да ладно, в дороге перекушу.

Из постоялого двора я буквально вылетела, потому что в спешке наступила на подол юбки и запнулась о порог. Хорошо свидетелей моего позора было немного. В принципе всего один, Фенька, который как раз запрягал лошадь в телегу.

— Фух, хорошо, что ты уже проснулся, а то я переживала, как искать вас на сеновале среди того вчерашнего народа, — подбежала я к парню и закинула свой мешок в телегу, который случайно попал на спящего Лорса. Тот только захрапел сильнее, но не проснулся. Видимо, опять вчера напился. Неужели парень ему деньги отдал?

— Агна? — ошеломленно выдохнул Фенька, на время забыв про лошадь и телегу. — Это, правда, ты?

Вот черт, совсем забыла, что без грима он меня не видел. Но уже поздно убегать, прятаться, да еще и платок не завязала на голову, торопилась сбежать от барона. В общем, предстала перед Фенькой во всей первобытной красе: лохматая, помятая и запах у меня был под стать такому виду. Эх, это только в книжках от героинь пахнет можжевельником или земляникой после нескольких дней скитаний, а от нормальной женщины идет стойкий запах пота. Еще бы, два дня в дороге без возможности помыться и переодеться. Кстати, и от барона всяким разнотравьем не пахло, а от его одежды вообще конским потом несло и мокрой шерстью. Может, это я такая неромантичная? Или с нюхом у меня все плохо? Вот спроси кто, чем пах Влад, и я не отвечу. Я помню название его любимого парфюма, но вот натуральный аромат кожи — нет. Да и был ли он?

— Я, не смотри на меня так. Лучше скажи, ты здесь задерживаться не планируешь? — отмахнулась я от воспоминаний о бывшем супруге.

— Нет. Я собирался запрячь телегу и пойти разбудить тебя, — немного смутился парень, все еще разглядывая меня.

— Тогда поехали, а позавтракаем в дороге, — сказала я, забираясь в телегу, чудом не отдавив Лорсу ноги и руки. — Кстати, ты все-таки отдал деньги дяде?

— Нет. Я сказал, как ты и советовала. Он очень расстроился и пошел заливать горе в трактир. Не знаю, кто его поил, я его нашел спящим в телеге.

— Ну и хорошо. Деньги целы, а волки сыты, то есть Лорс пьян. Вперед! К приключениям? — улыбнулась парню. Тот улыбнулся в ответ, залез на телегу, дернул вожжи, и мы поехали. — Эх, еще бы поесть или хотя бы молочка выпить.

— Я знаю, у кого можно купить, — оживился Фенька, явно тоже мечтающий перекусить. Оно и понятно, такой крупный парень просто не может ходить голодным.

— Тогда едем за молоком сначала. Фень, а сколько тебе лет?

— Девятнадцать, — расправив плечи, ответил парень. — Знаешь, я думал найти работу в городе. Вот куплю все, что родители заказали, отвезу им, а потом вернусь в город.

— А до этого ты чем занимался дома? И может тебе по стопам отца пойти, податься на службу к барону. Он так-то мужик ничего, мне кажется.

— Я хотел, но нынешний капитан гарнизона с моим отцом не ладят, поэтому и пытаться нечего. Барон хороший, налоги не дерет, людей почем зря не обижает. Когда два года назад на скот мор напал, вызвал из столицы мага и сам ему заплатил. Хотя та скотина, что при его замке обитает, и не болела, говорят, барон ее сам зачаровал. Он же тоже маг. А дома я помогал отцу и матери, и в поле, и по хозяйству, и дома. Но мне это неинтересно. К тому же брат полгода назад вернулся, женился, и со временем все достанется ему, как старшему. А я не хочу всю жизнь на него работать, и примаком в чужую семью не пойду. Хочу свой дом и свое дело.

— Если барон такой хороший, то почему его все боятся? — спросила у парня, попутно размышляя над его рассказом. Стремление парня добиться чего-то в жизни самому, мне импонировало. Надо бы узнать, чем именно он хочет заняться в городе, потому что мне бы свой человек там не помешал. Кстати, а это идея. Пока он будет ездить в свою деревню и обратно, я вполне успею осмотреться, а возможно придумаю, как повысить свое или наше благосостояние. Тем более, если я правильно поняла, к женщинам в этом мире отношение снисходительное, всерьез их особо не воспринимают, но и не считают мебелью. Значит, если у меня появятся идеи, то реализовать самой вряд ли получится, вот тут и пригодится Фенька. Будет вести переговоры за меня.

— А как же по-другому? Боятся, значит, уважают. А барон хоть и хороший, но спуску не дает. Прошлый управляющий воровал, это все знали. Ну да кто не ворует? Так его барон самолично повесил, дом забрал, а жену с детьми и других родственников продал варманам в рабство. И сказал, что так будет с каждым, кто его будет обворовывать. А воруют-то все, хоть и по чуть-чуть, как тут не бояться? А еще барон мысли читать умеет, — последнюю фразу Фенька произнес шепотом. — Вот где ужас. Представь, подстрелил кто-нибудь дичь без спросу в лесу барона, думал — никто не узнает. А тут случайно встретил его на дороге, тот только глянул и все узнал. И повесил тут же, и за воровство, и за обман, и за скабрезные мысли.

— И много таких инцидентов было? — я старалась не рассмеяться, уж что-что, а мысли барон точно не читает. Хотя я могу и ошибаться, возможно, это он только мои прочесть не может.

— Да нет, я о таком не знаю. Но это потому, что рассказать некому, кто плохое замышлял, тех давно уже в ад отправили, — Фенька был уверен в своих словах, и вряд ли мне удалось бы его переубедить. Да и нужно ли? Подрывать местный порядок, который создал барон, я не собиралась, хоть мне не все нравилось из рассказанного парнем. Но с другой стороны, "кнут и пряник" — самый действенный способ заставить людей работать и уважать себя.

Пока разговаривали, доехали почти до конца села. Там парень остановил лошадь, показал, как держать вожжи, чтобы она самовольно никуда не ушла, и зашел в один из домов. Лошадь оказалась смирная, она и не думала никуда идти, стояла и флегматично пережевывала какой-то куст, растущий у дороги. Скоро Фенька вышел в сопровождении мальчишки, он нес кувшин, а мой попутчик каравай ржаного хлеба. Его мне парень передал в руки. Я с удовольствием вдохнула аромат свежеиспеченного хлеба, а то, что он был еще горячим, заставило рот наполниться слюной. Фенька же поковырялся в своих вещах и вытащил две деревянные кружки.

— Придется пить прямо здесь, перелить молоко некуда, а из кружек оно расплескается, — сказал парень мне.

— Давай не будем наливать полные, тогда и не разольем, — предложила ему.

— Я уже за целый кувшин заплатил.

Как бы мне ни хотелось скрыть свое иномирное происхождение, но пить в спешке не могу. Особенно, когда на тебя смотрят и ждут, чтобы быстрее забрать кувшин и уйти. Поэтому достала свою пластиковую бутылку, она все равно была пустая, а этикетку я сожгла еще в лесу, чтобы она не привлекала внимание своей яркостью.

— Давай сюда нальем?

— Ух ты! Это стекло? — восхитился парень, мальчишка тоже смотрел расширенными от удивления глазами. — Никогда такого не видел. А легкое какое!

— Да, наверно стекло, — врать не хотелось, но правду сказать было нельзя. — Оно небьющееся. Так что не бойся и держи крепче, а то молоко прольешь.

Когда мы разобрались с молоком, а мальчишка убежал в дом, то вместе уселись на облучке с кружками и караваем. Его я разделила наполовину, одну часть убрала к молоку, Лорс же проснется, надо будет и его накормить, а вторую еще разделила напополам для нас с Фенькой. Светило солнце, пели птички, мы ехали не торопясь, пили молоко с хлебом и болтали. А жизнь-то налаживается.

* * *

Гилберт проснулся от того, что кто-то вошел в его комнату. Рука сама потянулась к кинжалу, который он всегда брал с собой даже в кровать.

— Господин, извините, — немного заикаясь, произнесла незнакомая девица у дверей. — Я просто вашу одежду принесла, я не хотела вас будить, простите меня.

Девушка сжалась, ожидая наказания.

— Вещи положи на стул и уходи, — раздраженно ответил Гилберт. Не могла эта курица зайти позже? Что за срочность была тащиться к нему в такую рань?

Девица молниеносно выполнила указания, поклонилась и выбежала, облегченно переводя дух. Случайно он ухватил край ее мысли, она пришла рано, чтобы не попасться ему на глаза. Боялась, что, отказавшись вечером от другой девушки, сегодня он наоборот захочет уложить ее в постель. Барон усмехнулся. Интересно, как она себе это представляет, когда в его постели уже есть женщина? И только подумав об этом, понял, что Агна пропала. Сбежала. Ведьма! И как смогла?! Ведь он очень чутко спит. Подскочил и начал спешно одеваться. Ничего, от него не убежишь! На миг его взгляд зацепился за монеты на столе.

"Не взяла. Ишь, гордая какая", почему-то это задело барона. Он не привык, чтобы его подарки или милость оставляли без внимания. "Интересно, она и из дома без денег сбежала? Скорее всего, иначе не ходила бы в таком виде".

Выбежав на улицу и заставив конюха срочно седлать его коня, Гилберт задумался: "А зачем ему эта ведьма?" Она его не отравила, наоборот, как и обещала, вылечила. Он на удивление чувствовал себя здоровым и полным сил. Ну сбежала чья-то дочка, а может и жена, раз не невинная девица. Ему-то что? Пусть родственники ее сами ищут, беспокоятся. А у него своих дел хватает. Может, просто бабы давно не было? С этими мыслями он вскочил на коня и галопом помчался на выезд из деревни.

Так, размышляя о женщинах, особенно об одной ведьме, Гилберт скакал вперед. Как бы его не цепляла чужая тайна, он решил не искать Агну, трезво рассудив, что если богу будет угодно, их пути еще пересекутся. Как только данная мысль пришла ему в голову, впереди он заметил медленно катящуюся телегу. На облучке сидели парень с девушкой, они о чем-то весело болтали и смеялись. Эту русую косу Гилберт узнал бы из сотен похожих, ведь сам держал ее вчера в руках. Почему-то накатило раздражение и понимание того, что судьбе явно захотелось над ним поиздеваться. А как это еще можно было назвать? Ведь он готов был выкинуть эту ведьму из головы, а ему тут же на нее указали. Барон пустил коня шагом, неспешно приближаясь к молодой парочке, которая ни на что не обращала внимания и была увлечена друг другом.

"А со мной эта ведьма так не смеялась", пришла мысль и пропала, потому что барон к тому времени поравнялся с повозкой, глянул на Агну и задохнулся от возмущения. Девушка напрочь забыла про свою маскировку, ее глаза ярко сверкали, улыбка не сходила с уст. Если бы он увидел ее такой вчера, то вряд ли бы вспомнил о магической клятве верности. Тут его взгляд сместился ниже и зацепился за ноги Агны. Раз за разом ее босые изящные ступни мелькали из-под юбки, вызывая злость Гилберта.

— Надо же, какая неожиданная встреча, леди Агна, — с издевкой произнес барон, привлекая к себе внимание. Бальзамом на сердце пролился испуг этой мелкой ведьмы, когда он назвал ее леди. — Вы так скоро меня покинули сегодня утром. Я даже не успел вам сказать, какое удовольствие доставило мне знакомство с вами.

Парень тоже резко помрачнел, но Гилберту было на него плевать, он упивался реакцией девушки. Она злилась, глаза метали молнии, того и гляди бросится бить его по лицу.

— Вы правы, я не ожидала вас так скоро увидеть. Надеюсь, о следующей встрече, я, как вы, смогу вспоминать с удовольствием, — так вежливо Гилберта еще не посылали. "Да как эта девка смеет так с ним разговаривать?!"

— Тогда я вас обрадую. Долго ждать вам не придется, в первом же постоялом дворе я выполню ваше пожелание. А если вы не перестанете соблазнять меня своими ножками, то, возможно, это произойдет в ближайших кустах, — барон с трудом сдерживался, чтобы не перейти на откровенную грубость. Все-таки Агна девушка, причем в скором времени будет его женщиной, так что ни к чему портить нарождающиеся отношения. Гилберт и сам не знал, с чего он решил сделать эту девицу своей любовницей. Может, от того, что до нее никто в его привлекательности и мужской силе не сомневался?

— Что вы себе позволяете?! — воскликнула девушка, гневно сузив глаза. — Я вам не подавальщица или девица легкого поведения! Я не собираюсь греть вашу постель, а тем более ходить с вами по кустам!

— И кто мне помешает? Я в своем праве. Ты находишься на моей земле, без документов, без сопровождения, без денег. Кто может подтвердить твою личность? А вдруг ты преступница? — барон злился все сильнее, и способствовало тому практически все. И то, что парнишка схватил ведьму за руку, и то, что сама девушка восприняла этот жест с благодарностью, и даже то, что с утра он не успел поесть.

— Агна, — короткий яростный взгляд на деревенского увальня и он тут же поправился. — Леди Агна, покажите господину барону браслет, сейчас самое время.

И не дожидаясь разрешения или ответа, самовольно развязал повязку на правой руке у девушки. Лучше бы он этого не делал, желание сорвать на этом парне злость только усилилось. Потому что ведьма стремительно ускользала. Он догадывался, что она сбежала от нежелательного брака, но чтобы носить на своей руке магический брачный браслет, этого он не ожидал. Интересно, она сама-то понимает, что связать себя узами брака сможет только с одним человеком, ее женихом? А еще в такие штуки встраивали своеобразный пояс верности, как он работает, Гилберт не помнил, но и проверять на себе не очень хотел.

— У благородной леди должно быть сопровождение. Иначе я обязан буду вас задержать до выяснения всех обстоятельств дела, — из вредности сообщил барон, размышляя, кто же Агна на самом деле? Если собрать все данные, явно благородное происхождение: Кровь, магический брачный браслет, получалось, что девушка должна быть дочерью герцога или даже короля. Гилберт был вхож в высшее общество и всех знал в лицо. Но это в их королевстве, а если брать все Содружество? А ведь несколько дней назад он уловил сильнейшее возмущение магического поля, такое оставляет портал. Он еще думал, что к нему кто-то пожаловал в гости, но так никто и не появился.

— Леди Агна, позвольте присягнуть вам на верность? — с решимостью спросил у девушки парень. Гилберт скривился, да что это делается, придется еще и с этим щенком возиться, вот же выискался защитничек.

— Ты хоть бы с телеги слез, рыцарь, — не удержался мужчина от ехидного комментария. За что получил от белобрысой ведьмочки взгляд, полный осуждения. Вот что с ней делать? Бросить? Можно было бы сказать, что благородство не дает, но барон не любил врать себе. Девушку все равно ищут и скоро найдут, будет лучше, если до этого времени она поживет в безопасном и комфортном месте. Ей хорошо и ему, ведь ее родственники наверняка будут благодарны за спасение Агны. А он еще задействует свои связи и, возможно, сам сможет выйти на них. Гилберт не нуждался, но деньги никогда не бывают лишними. К тому же благодарность не всегда измеряется в денежном эквиваленте. Кто знает, может, удастся наладить взаимовыгодное сотрудничество. Вот бы еще жених Агны скоропостижно скончался, хоть Гилберт о нем ничего не знал, но почему-то уже ощущал к нему стойкую неприязнь. Тем временем парень со звучным именем Фенактист принес клятву верности ведьме, причем излишне трепетно и долго целуя ей руку. Нога так и тянулась пнуть этого увальня.

— А то тело тоже клятву приносить будет? — усмехнулся барон, рассматривая спящего мужика в телеге, чтобы хоть немного отвлечься.

— Это Лорс, дядя Феньки. Он уже второй день пьет. Думаю, ему не до клятв. Да мне такой защитник и не нужен, — немного смутившись, ответила Агна.

— Ясно. На привале посмотрю, что можно сделать. Скорее всего, небольшого внушения хватит, и пить он бросит, — вздохнул Гилберт, который сейчас бы сам удовольствием чего-нибудь выпил и съел.

— Молока хотите? — будто прочитав его мысли, спросила девушка. Парень уже сидел на своем месте и просто лучился радостью.

— Хочу, — не стал отказываться барон. Девушка передала ему кусок каравая и странную емкость с молоком. Прозрачная, как стекло, но тонкая и упругая. Мозг закипел от обилия возникших вопросов. Он, наверно, не будет торопиться с поиском родственников Агны, пока все не выяснит. — Благодарю. Вы, Агна, можете называть меня Гилберт.

Глава, в которой Дашу пытаются соблазнить

Ближе к обеду барон решил устроить привал. За несколько часов совместного путешествия, он полностью возложил на себя все обязанности лидера. А еще успел прочитать не одну нотацию на тему "Как не должны вести себя благородные леди". Казалось, он сознательно меня злит, ему это доставляло какое-то извращенное удовольствие. Вот когда задумаешься о житейской мудрости, которая говорит, что иногда проще мужику дать, чем отказывать. Ведь если бы я не выставила под сомнение его мужскую состоятельность, то он просто бы проехал мимо, избавив меня от своего присутствия. А теперь приходится пожинать плоды своей недальновидности. И всячески отказываться от сомнительной чести погостить в его городском доме, мотивируя это тем, что молодой девушке не пристало жить в доме неженатого мужчины. На что он отвечал, что в доме живут его брат с женой, так что все приличия будут соблюдены.

— Подумайте сами, кем вы меня представите? — спросила я, когда барон завел разговор о своем доме в третий раз.

— Гостьей, которая пожелала остаться инкогнито, — пожал плечами мужчина. — Фенька, правь туда, там есть хорошая полянка и речка недалеко. Пора бы и поесть уже.

— Если я правильно понимаю, то ваши домочадцы решат, что я ваша любовница? Как думаете, моим родственникам это понравится? Или жениху?

— Агна, ты же хотела снять браслет в день святой Елании? Ты передумала? — спросил Фенька, наивный сельский парень. А вот барон таким не был, его глаза вспыхнули каким-то азартом, а мысли в голове завертелись с бешеной скоростью. Почему я так думаю? А как иначе, если он не одернул парня, когда тот назвал меня по имени. Как же хочется знать, до чего додумался барон? А ведь он явно что-то затеял, вон как довольно улыбается.

— Я еще не решила, — ответила Феньке.

— Агна, вы правы, об этом я не подумал. Меньше всего мне хотелось бы кинуть тень на вашу честь, — барон умел говорить красиво, но меня это только раздражало, почему-то в каждой его фразе я чувствовала издевку. — В городе, помимо родового дома у меня есть и другая недвижимость. Например, последние полгода свободен дом моего личного целителя. Почтенный мэтр скончался, а нового врачевателя я еще не удосужился нанять. Вы призраков не боитесь? Соседи жаловались на неупокоенный дух мэтра. По этой же причине жильцы там надолго не задерживались. Кому понравится, если дух начнет перечислять все твои болячки и давать рекомендации по их лечению. Или комментировать в самый пикантный момент, и излагать подробную инструкцию, как правильно ласкать женщину.

Барон рассмеялся, Фенька покраснел, а я задумалась, вот к чему он мне предложил этот дом? Для того чтобы отказалась и приняла первое предложение? Ведь по идее девушки должны бояться призраков. А я боюсь? Я с ними никогда не встречалась, так что пока не увижу, не поверю в их существование.

— Спасибо, господин барон. Думаю, мне этот дом подойдет, — и чтобы хоть немного его позлить добавила. — Кстати, может, стоило прислушаться к покойному мэтру? Вдруг его советы по поводу женщин верные?

Задергавшийся глаз барона и его перекосившееся лицо было мне наградой. А вот нечего меня подначивать. Еще и Фенька подлил масла в огонь, закашлявшись, пытаясь таким образом скрыть смех. Судя по взгляду, который на него бросил мужчина, парню он это еще припомнит.

— Я рад, что все так просто решилось, — любезно произнес Гилберт, одаривая меня многообещающим взглядом. — К тому же мы сможем вдвоем послушать советы почтенного мэтра и даже применить их на практике. Вы ведь понимаете, что я предлагаю это только из любви к науке?

Кто бы сомневался, что барон в любом случае оставит последнее слово за собой. Я решила уйти от этой скользкой темы, не хотелось бы, что Гилберт начал доказывать свою мужскую состоятельность прямо здесь и сейчас. А если подобный разговор не пресечь, то он сделает это только из врожденной вредности. Да и Фенька его не остановит. Достаточно было глянуть, с какой грацией двигается барон, чтобы понять, деревенский парень, даже такой крупный, ему не помеха. Зря я Гилберта сравнила прошлым вечером с охранниками, он только внешне не особо от них отличался, а вот манеры, жесты, взгляд. Наверно, в другое время он бы привлек меня, как мужчина. Не красотой, конечно, ею он не блистал, а своей уверенностью, настойчивостью и умением держать себя в руках. Я ведь понимаю, он не привык к такому обращению, которое слышит от меня, но ведь держится, не ударил и даже не слишком хамил. Я хоть и стараюсь говорить вежливо, слова подбираю, но меня же никто не обучал их этикету. Неудивительно, что у нас не получается нормального общения.

Полянка для привала и правда выглядела чудесно. Первозданная природа на пути к цивилизации. Раздав всем задания, барон занялся своим конем. Нам же с Фенькой оставалось ни много, ни мало приготовить обед. Если принять во внимание то, что в местных продуктах я не разбираюсь, то основная задача легла на мужественные плечи Феньки. Я же принесла воды в котелке, попутно найдя небольшое озерцо. Вода в речке была чистая и прохладная, а вот в озере за счет глинистого дна вода мутноватая, но теплая. Сразу захотелось скинуть с себя все тряпки и искупнуться. Но я решила сделать это после обеда. Только сначала узнать, не водятся ли в здешних водах хищные твари. Когда я задала такой вопрос, меня подняли на смех. Ржал даже Лорс, в мое отсутствие барон привел его в сознание и теперь мужчина жаждал оправдать оказанное ему доверие и милость. Это он еще не знает, что отныне спиртное ему заказано. Я почему-то верила словам Гилберта, если уж он сказал что "закодирует" Лорса, то сделает это. Но обиды моей на всех мужиков это не уменьшило. Поэтому, гордо вскинув голову и пообещав оторвать им, мужикам, все выступающие части тела, если будут подглядывать, я удалилась освежиться. Во всяком случае, попыталась, под ехидные комментарии барона, и заботливые пожелания Феньки. Кстати, кусок ткани и маленькую крынку с мылом, пахло оно как хозяйственное, но выбирать не приходилось, я взяла. И даже спасибо сказала, парень обрадовался, барон скривился, но промолчал.

"Поем после купания, все равно еще не меньше получаса ждать", подумала я.

Полностью раздеваться побоялась, кто этих мужиков знает. Залезла в озеро в нижнем белье, оно у меня полупрозрачное, тоненькое, высохнет на теле быстро. К тому же в озере его можно будет частями простирнуть, чем я в принципе и занялась. Быстро расправившись с мытьем тела и стиркой белья, все свои силы отдала волосам. И, как водится, расслабилась, перестав контролировать окружающую ситуацию. Мне казалось, что ничего грозить уже не может, кто хотел, явно подсмотрел, но я этого не видела и ладно. А уж любоваться на голую спину удовольствия, по-моему, мало, ведь больше ничего видать не было, пока я споласкивала волосы. Неподалеку в озере раздался всплеск, я вздрогнула, выпрямилась и заозиралась.

"Вот гады, а говорили крупных рыб не водится! Или у них что-то другое в озере обитает? Тогда понятно, почему они так ржали, а я, дура, купилась. Надо вылезать из воды, пока какой-нибудь аллигатор за задницу не цапнул", додумать мысль мне не удалось, потому что кто-то действительно ухватил за любимую попу. Визг потряс окружающие заросли, распугав окрестных птиц. И только когда чья-то ладонь закрыла мне рот, поняла, кричала я. Попробовала лягаться и дергаться, но силы были неравны.

— Не бойся, малышка, я не кусаюсь, — томно прошептал мне на ухо мужской незнакомый голос. — Если, конечно, сама не попросишь. Не думал встретить в этом захолустье такое чудо. Меня пленили твои божественные формы, а аромат твоей кожи возбуждает во мне хищника.

Мужчина нес еще какую-то явно заученную чушь, от которой было впору расхохотаться, но таким голосом, что колени подрагивали, а по телу пробегали мурашки. Когда ладонь незнакомца скользнула с моего живота немного ниже, пробираясь пальцами под резинку трусиков, я поняла, что меня сейчас самым бессовестным образом изнасилуют. На это намекало и то самое, что упиралось мне в спину. Кстати, размерчик там нехилый. Или это мне от страха кажется? А главное, предательское тело совершенно не против, и его не волнует то, что я даже в глаза этого мужика не видела. Это меня отрезвило. Раз направленное сопротивление не дало результата, надо хитрить. Глядишь, Фенька или барон догадаются меня спасти. Внутренний голос ехидно подсказал, что если кто-то из них явится и увидит, как я млею в руках какого-то мужика, мешать они точно не будут. Наверняка подумают, что я сама хочу. Пришлось изображать обморок, тем более ноги все равно не держали. Обвисла на сильных мужских руках, запрокинув голову, надеясь, что выходит достоверно.

Ворчание, приглушенные ругательства на мой лишний вес и вообще на баб, чуть не спалили мне всю картину, так тянуло рассмеяться. Кстати, мужик попался неслабый, из воды меня выволок.

— Что, Алоис, просто так девки уже не дают, приходится их для начала притапливать? — раздался где-то рядом насмешливый голос барона.

— По себе судишь, Гилберт? — ответил божественный голос с легкой издевкой. — Понимаю, ты, конечно, не красавец, но нельзя же на себе крест ставить. Глядишь и найдешь себе подслеповатую девицу. А эта селяночка просто в обмороке от моей неземной красоты.

— Да врет он, скотина! — крикнула я, вскакивая на ноги и сжимая кулаки, так хотелось треснуть ими в наглую морду незнакомого соблазнителя. — Он меня изнасиловать хотел!

— Агна, солнышко. Мне, несомненно, приятно, что ты пришла в сознание, но, может, все-таки прикроешься?! — прорычал барон, запихивая меня одной рукой себе за спину и не глядя, бросая туда же мою одежду.

Я не сразу сообразила, что он хочет от меня, потому что все мое внимание было поглощено несостоявшимся насильником. Высокий кудрявый блондин атлетического телосложения, с длинными ногами и золотистой порослью на груди, которая тоненькой дорожкой пробегала по мускулистому животу, уходя к паху. М-да, в одном я точно не ошиблась, с размерчиком у него не просто порядок, а очень-очень такой порядок! Так, не смотреть, щеки и уши уже красные. А тело нагло возмущается, как я могла отказаться от такого Аполлона? Кстати, может он на лицо урод?! Вскинула голову и прифигела окончательно, впору было рыдать о собственном несовершенстве. Если бы еще самодовольная улыбка не кривила эти потрясающие губы. Но вот молодой мужчина чуть сместился, выбирая более удачный для себя ракурс, сто процентов у зеркала тренировался и отрепетированным движением взмахнул смоляными ресницами. Все очарование разрушилось в тот же миг. Меня будто ледяной водой окатило, когда я увидела его насыщенно синие, как небо, глаза. У Влада такого же цвета, да и сам он блондин, и улыбка у него похожая. Стало противно, и больше всего на саму себя.

"Как можно опять вестись на таких самовлюбленных красавчиков? Мало Влад вытер о тебя ноги? Хочешь, чтобы еще и этот тип пополнил тобой свой список побед? Так беги, прыгни к нему в объятия! Ну чтобы уж совсем унизиться. А потом сразу на панель, потому что больше податься будет некуда", — говорила я себе, спешно и ожесточенно одеваясь. Мужчины еще пикировались в изящной словесности, но я их не слышала, занятая своими мыслями и воспоминаниями. Мне даже неинтересно было, откуда мужчины знают друг друга. Хотелось оказаться как можно дальше, сбежать туда, где никто и ничто больше не напомнит о Владе. Да только от себя не убежишь.

* * *

Вот что ее понесло плескаться в это болото? До вечера потерпеть не могла? Впереди же Смольницы, а там большой постоялый двор. Можно будет заказать баньку, попариться. А может Агна из Алфихара? Говорят, там принято всей семьей ходить в баню, тогда понятно, почему она спокойно относится к обнаженному телу. Гилберт представил себя в бане с женой и детьми. Пока он представлял детишек маленькими, отторжение это не вызывало, а стоило подумать, что они растут быстро, то сразу стало не по себе. Нет, не хочет он жить в Алфихаре, извращенцы там одни. Ну ладно с взрослым сыном в баню сходить, девочек с собой взять, чтобы наследнику показать все тонкости и премудрости данного дела, мытья, конечно. Но идти в баню с дочкой? Или с собственной матерью? Ну нет! Еще тещу останется взять, чтобы отбить всю радость от похода в баню.

Но ведь ему и не надо в Алфихар, можно будет Агну в баню позвать, если согласится, тогда точно оттуда. Хотя проверка не ахти, ведь он же не ее родственник.

— Фенька, ты Агне говорил, что вечером в Смольницах будем? — задал он вопрос парню, полируя меч.

— Нет, господин барон. Только, что завтра в городе.

Ну вот и ответ, наверняка же решила, что ночевать будут где-нибудь в поле. А спросить у него или того же Феньки не догадалась? Да что за баба-то такая нелюбопытная?! Они уже сутки знакомы, а она у него ничего еще не спросила, ни один вопрос не задала. Другая бы уже все постаралась выведать, и годовой доход, и количество ближайших родственников, а стало быть, нахлебников, и наличие жены с детьми, а то и список любовниц. А эта либо огрызается, либо молчит, думает о чем-то. Вот о чем бабе думать?! О муже, о доме, о детях! Вот три вещи, что должны волновать настоящую женщину. Но не похоже, чтобы Агна лелеяла матримониальные планы. Хотела бы замуж, не сбегала бы от жениха.

Со стороны озера раздался крик девушки, заставивший Гилберта подскочить на ноги.

— Ты, — взмах меча на Лорса. — Сторожишь вещи. Фенька, идешь за мной в трех шагах. Будешь спину прикрывать.

— Чем? — почему-то шепотом спросил парень, его пылающий предвкушением и азартом глаза были размером с плошку.

— Топор возьми, дурень, — закатил глаза к небу Гилберт, как бы ища там поддержки. Ну и надеясь, что господь пошлет ему терпения, потому что с такими спутниками оно ему просто необходимо.

Проведя небольшую разведку, выглянув из-за куста и увидев виновника переполоха, он понял, что Фенька в данном случае лишний и его можно смело отпускать. Потому что Алоис ар Горст был кто угодно, только не убийца или насильник.

"Да что за день-то такой?! — мысленно застонал Гилберт. — Какой черт принес этого хмыря на мои земли? Неужто дворцовых красоток стало мало, и он поехал в народ?! И ведь даже морду набить не за что, все бабы сами к нему в постель лезут. А так хочется подправить эту идеальную физиономию ударом кулака. Но нельзя, племянник короля, любимый менестрель Ее Величества. Чтоб он паршой покрылся!"

— Фень, возвращайся, я сам справлюсь, — шепотом сказал барон и вышел из-за куста.

Нет, он как бы догадывался, что фигурка у девушки неплохая. Но когда она вскочила, вся такая гневная и решительная, а еще в полупрозрачном белье, которое практически ничего не скрывало, наоборот, подчеркивало достоинства, Гилберт поперхнулся. А потом разозлился: на себя, потому что сам не догадался прийти поприставать к девушке; на Алоиса, который так некстати попался на их пути; на Агну, которая демонстрирует свои прелести чужому мужику, хотя у нее почти есть свой. И если кто не понял, то это никак не жених! И пусть она не в курсе его планов на свою особу, к делу это не относится. Да и вообще он первый собирался затащить Агну в постель, а тут этот смазливый проходимец или, правильнее сказать, проплыванец?

— Тогда, наверно, спасаешься вплавь от разъяренных мужей? Помню, после того случая с невестой одного из принцев, которую ты обесчестил прямо на свадьбе, успев это до ее супруга, король разрешил мужьям отстаивать честь семьи с оружием в руках. Я понял, ты опять где-то нагадил и приехал отсидеться ко мне!

— Гил, да перестань, я всего лишь решил отправиться в небольшое путешествие, проведать старых друзей, — изящным жестом встряхнул свои кудри Алоис. — Да просто приобщиться к природе, искупаться, например, в этом первозданном источнике.

— Да что вы оба нашли в этом болоте?! И кто на этот раз, Алоис?! Как долго мне терпеть тебя на своей шее?! — уже менее раздраженно спросил барон, спиной почувствовав, что Агна убежала. Фух, хоть ее не надо снимать с шеи этого засранца, как было с невесткой барона. Вспомнив о ней, Гилберт скривился, бедный брат, это же надо было так попасть, такую жену и врагу не пожелаешь. А ведь прикидывалась милой и застенчивой девушкой.

— Ты просто не понимаешь. Ты не можешь так тонко чувствовать мир, как мы, творцы прекрасного. Посмотри на эти воды, разве тебе не кажется, что они полны тайн и загадок, что под их толщей могут скрываться чудеса? — с воодушевлением вещал менестрель, забыв, что публика попалась неблагодарная.

— Алоис, не заговаривай мне зубы. Кто она? Кто на этот раз?

— Беатриче.

— Ты трахал фаворитку короля?!

— В его спальне, — самодовольно улыбнулся этот белобрысый кобель. — Кстати, ты знал, что у него зеркальный потолок? Знаешь, я себе тоже такой хочу. Так заводит.

— А что ж сразу не королеву?!

— Фу, Гил, родную тетку? Да и старая она.

— То есть, будь она помоложе, ты еще бы подумал? — спросил Гилберт, не зная, смеяться ему или ужасаться безнравственности одного конкретного менестреля. Решил, что посмеяться с Алоисом всегда приятно, а над ним еще и чертовски весело. — Ладно, рассказывай, как ты дошел до такой жизни. С каких пор ты пошел по проторенным тропам? Я же помню, что у тебя с этой Беатриче что-то еще до короля было.

— Все моя романтическая натура, — притворно вздохнул красавчик. — Пошли, пройдемся до моих вещей, здесь недалеко и я тебе поведаю сею трагическую историю. Ты же не против, чтобы я пожил у тебя?

— Почему трагическую? Ты же вполне жив, здоров. Что удивительно, я бы на месте нашего короля давно бы тебе отрезал одну часть тела, которая мешает думать, но не мешает петь, — рассмеялся. — Радуйся, что у него дочек нет, а то быть тебе либо женатым еще лет десять назад, либо на виселице. Насчет пожить, позже обсудим. Ты мне в прошлый раз что обещал? В кое-то веки, как друга попросил, а ты?!

— Гил, да ты невестку свою видел?! Ну не смог я, понимаешь! Не смог! С леди Женевьевой, которой пятьдесят исполнилось в прошлом году смог, а с этой коровой нет. Я — натура творческая, мне необязательно нужна красавица, но хоть что-то в женщине должно быть привлекательным?! — взвился Алоис, которому напомнили о единственной осечке в его жизни. Она до сих пор несмываемым пятном лежала на его безупречной репутации дамского угодника. И пусть о ней знали всего два человека, а сейчас уже три, хорошего настроения менестрелю это не добавляло.

— То есть если я тебе скажу, что она вышила твой портрет и до сих пор украдкой по тебе вздыхает, то это изменит ситуацию?

— Правда, вышила? — заинтересовался племянник королевы. — Хотя вряд ли это что-то изменит, если только она пудов двадцать не скинула.

— Вряд ли, брат ни о чем таком не писал. Ладно, я же говорю, позже обсудим, у меня одна идея появилась, как все обставить. Так что с твоей историей? — тем временем они дошли до стоянки Алоиса. Тот быстро оделся, закинул часть вещей в дорожную сумку, пристегнул меч, повесил на плечо, взял коня за повод и приготовился идти следом за бароном.

— Услышал, как Беатриче рассказывала своим подругам про зеркальный потолок. И что она предпочитает в него не смотреть в такой момент, а то вместо заученных ахов и охов вырывается неблагородный истерический смех. Ну ты же меня знаешь, Гил, я не мог мимо такого пройти. Захотелось увидеть такую диковинку. А кто еще может провести в спальню короля по тайному ходу? Ну не горничная же. Беатриче провела, показала. Ну а потом решили провести эксперимент, действительно смешно или нет.

— И как?

— Со мной она не смеялась, — самоуверенно заявил Алоис.

— Дай догадаюсь, вас застукал сам король?

— Если бы он один, ты бы уже был на моих похоронах. Он у нас мужик суровый, резкий на расправу. Если бы не с королевой в опочивальню зашел, остались бы мои дети сиротами.

— У тебя нет детей.

— Мои нерожденные дети остались бы сиротами, — издевательски смахнул одинокую слезинку этот паяц. — А так Беатриче замуж за графа Рибьера, меня в ссылку.

— Подожди, графу же лет девяносто?

— Всего лишь восемьдесят шесть и личный целитель короля заверил, что он еще лет десять проживет. А сам король сказал, что если по какой-то причине граф умрет раньше, то Беатриче достанется вместе с наследством его сыну, он, кстати, тоже вдовец.

— Жестко, — хмыкнул барон. Ну да это в духе их монарха, если сразу не убил, то жизнь покажется много хуже смерти. И чтобы этот человек просто так отпустил Алоиса? Это после всего, что он успел натворить? Мог, конечно, но только при условии, что уже нанятые убийцы поджидают где-то в дороге этого безмозглого менестреля. — Алоис, не ври. Какое наказание тебе придумал король, раз ты так спешно подался в бега?

— Такое же, как и своей бывшей фаворитке, — скривился блондин.

— Не понял. Решил женить тебя на старухе? Или сразу на старике? — расхохотался барон. Они как раз подошли к их лагерю, так что неудивительно, что все разом глянули на него. Почти все. Агна как сидела, гипнотизируя огонь, так и продолжала сидеть, ни на кого не реагируя, опять пребывая в своих мыслях. Дико захотелось снять с нее Кровь и узнать наконец-то, о чем она постоянно думает. Но, увы, желание это было недостижимым, амулет мог снять только владелец, а она никогда этого не сделает. Да и Гилберт бы не снял, если бы у него такой был.

— Слава Господу, нет. На какой-то принцессе из Содружества. Магическим браком! Ты представляешь, что это значит?! — кажется, Алоиса задевало невнимание Агны. Хм, это хорошо, что она такая задумчивая, серьезная. Он даже знает, как это обыграть с пользой для себя, ну и девушки. Он просто сел с ней рядом, как можно ближе, но так, чтобы не нарушить ее единение с собой.

— Я знаю, что это такое. Но не могу понять, что ты нашел в этом страшного. Или принцесса уродина?

— Не знаю, я ее не видел. Да и какая разница?! Магический брак — это на всю жизнь и плюс ко всему с клятвой верности. Да я представить даже не могу, чтобы всю оставшуюся жизнь провести в постели только с одной женщиной!

— Лучше бы убил?! — ехидно спросил барон.

— Несомненно! — с жаром ответил Алоис. — О, у вас обед?! Это я удачно подоспел.

Да, в жизни менестреля было три серьезных увлечения, без которых он не смыслил жизни. Женщины — отрада глаз, музыка — услада слуха, и еда — блаженство вкуса, так говорил сам Алоис, когда его пытались уличить в этих грехах.

Глава, в которой попытки соблазнения продолжаются, еще бы понять кто кого...

Деревня под названием Смоляницы и правда оказалась весьма большой. Она находилась на перекрестке двух больших дорог. Мне очень хотелось узнать, откуда и куда ведет другая дорога, если она даже выглядела широкой и наезженной. Но спрашивать побоялась, ведь это все равно, что расписаться в незнании местной географии.

Обед в нашей обширной компании я почти не помнила. Что-то ела, не вдаваясь во вкус, пропускала болтовню и подкаты Алоиса, делала вид, что близость барона меня совершенно не волнует. Хотя на самом деле все мужики раздражали, даже Фенька, который смотрел на менестреля исподлобья, будто подозревая того во всех смертных грехах. Самое удивительное — больше всех в тот момент мне импонировал Лорс, вот уж кому было на меня совершенно плевать, и он предавался собственным невеселым мыслям. Почему у него так скоро поменялось настроение? Все просто. Алоис вытащил из седельной сумки какую-то наливку в маленьком бурдюке. Предложил всем, исключая меня. Я и не хотела, мало ли какая отрава может быть у этого самовлюбленного типа, вдруг он травит всех женщин, что ему отказали? Но из вредности спросила, по какой причине такая дискриминация? Оказалось, что настойка крепкая, барон даже дал мне понюхать, думаю, она была градусов под сорок, а женщинам крепкое спиртное нельзя. Запрещено законом и господом.

Вот и как тут не молчать, когда буквально в каждой мелочи проскальзывает мое невежество? Надо срочно учиться читать, и изучать местные традиции и законы. Кстати, о рыбках, а не попросить ли барона об одолжении? Он ведь целую теорию моего появления в его землях придумал. Так что вряд ли я своей просьбой его сильно удивлю, мне кажется, он наоборот ждет чего-то подобного. Не в смысле научить меня читать, а вообще — просьб и вопросов ждет. Сколько раз замечала, как он намеренно делал паузу в своих рассказах, как бы намекая, что он ожидает с моей стороны интереса к данному предмету разговора. И как он мрачнел, когда я ни о чем не спрашивала и переводила тему. Неужели он не может понять, что доверять тайны чужому человеку это, по меньшей мере, странно? Или он априори не считает женщин людьми? Да не похоже.

Так вот, возвращаясь к Лорсу. Он тоже с радостью протянул свою кружку и сделал несколько глотков, а потом с полчаса блевал в ближайших кустах. А барон так спокойно ему сказал, что даже на эль, местное пиво, будет такая же реакция. Что, мол, все, мил человек, ты свое отпил, с этого дня тебе дорога либо в трезвенники, либо на тот свет. Вот мужик и сидел, понурив нос.

Когда мы выехали, стало значительно веселее. Алоис, поняв, что я его просто игнорирую, решил обратить на себя внимание другим путем, а именно пением. Знал, гад, чем взять! Я еще за обедом поглядывала на его лиру, которая очень походила на мою детскую арфу, так хотелось проверить ее звучание. Сам Алоис играл неплохо, но мелодии у него были очень простыми, возможно для того, чтобы даже верхом на коне их наигрывать. А вот такого голоса, как у него, мне слышать не приходилось. Даже оперные певцы не шли с ним ни в какое сравнение. Богатый тембр и диапазон, и море эмоций. Чтобы не смотреть на этого богоподобного красавца, я же вроде как на него в обиде, улеглась на дно телеги и глядела в небо. Лорс сидел рядом с Фенькой на облучке, так что мне никто не мешал вытянуться во всю длину. А над дорогой стелился завораживающий голос Алоиса, и будто наяву я видела битвы, страдание героев и трагическую любовь. Душа тянулась ввысь, взлетала и падала, разбивалась на осколки, чтобы вновь ожить, едва зазвучит голос менестреля. Глупо, наверно, но я ему все простила и не только ему, но и Владу. Да и прощать особо было нечего, ну приставал, ну пытался соблазнить, а другой бы не заморачивался и просто изнасиловал, времени было достаточно. Конечно, я решила не говорить ничего Алоису, а то начнет приставать по новой, но невозможно обижаться на такого талантливого певца. Ведь если он так поет, с душой, сопереживая, то он не может быть плохим человеком. Я почему-то в это верю. Почему простила Влада? Наверно потому, что он остался в прошлом, а прошлое надо отпускать, чтобы впереди тебя ждало будущее.

— Я снял две комнаты рядом, так что, Агна, хватит витать в облаках, пошли устраиваться на ночь, — вывел меня из собственных мыслей барон.

— А почему две? Одну мне, а другую вам четверым? А вы там все поместитесь? — задала глупый вопрос, правда, я это поняла, только когда спросила.

— Две, потому что одна комната мне, другая тебе. Но если хочешь, можешь спать со мной, а в твоей пусть ночует Фенька, — усмехнулся Гилберт. — А если нет, то он, как обычно, проведет ночь на сеновале, ему не привыкать. Ты, видимо, хочешь спросить, а как же Лорс? Почему я о нем ничего не говорю? Так он даже не твой защитник, к тому же взрослый мужик и сам о себе позаботится.

— А я? Мне почему комнату не снял? — обиженно спросил Алоис.

— По той же причине, что и Лорсу. Да и зачем она тебе? Все равно ночевать у какой-нибудь бабы будешь, — отмахнулся барон, закинул на плечо сумку и отдал подбежавшему конюху своего коня, чтобы о животинке позаботились. — Агна, пошли, у меня еще много дел на вечер.

Пришлось пойти, не ругаться же на людях, хватит того, что на нас бросали очень любопытные взгляды.

— Господин барон, сколько я вам должна за комнату? Я сама в состоянии ее оплатить, — заговорила сразу же, как мы зашли в мой номер.

— Агна, ты меня оскорбляешь! Ты специально это делаешь?! — взвился Гилберт, прижимая меня к стене за плечи. Ну хоть не за горло, как в прошлый раз.

— Нет. Я не собиралась вас оскорбить. Извините, если так вышло, — пробормотала я, удивляясь такому повороту. Кажется, я чего-то не понимаю, а точнее — многого.

— Тогда к чему все это?

— Я не хочу быть вам обязанной, то есть вообще никому. Я же понимаю, что потом все равно придется отдавать долги и хорошо, если это будут просто деньги, — честно ответила ему, не отводя глаз.

— То есть ты думаешь, что я потом потребую расплатиться за комнату телом?! — Гилберт выглядел таким ошеломленным и обиженным, что даже его раздражение куда-то пропало. — Ты, вообще, в своем уме?

— Только не говорите, что все делаете по доброте душевной?! Я не верю в бескорыстных дядечек, которые оплачивают расходы незнакомых девушек, и еще предлагают пожить в их доме. И тоже совершено бесплатно, наверно?!

— Агна, ну почему ты не такая же дура, как большинство благородных девиц? — в голосе барона появилась усталость. — Ты права, я не стал бы что-то делать просто так. Но с тебя я денег не возьму, их у тебя наверняка мало. Я их возьму с твоих родственников, если они объявятся.

— А если нет? — я-то знаю, что меня никто не ищет.

— Значит, будешь должна услугу, но не такую, как ты подумала. К тому же дом действительно пустует и если у тебя получится договориться с покойным мэтром, я буду очень рад. Даже будешь платить мне символическую арендную плату, если для тебя это так важно. Ладно, я зайду примерно через час, а ты можешь пока ванну принять. Она вон за той дверью, думаю, дальше сама разберешься.

— Подождите, извините, если невольно вас обидела. И все-таки, что за услуга? Не люблю сюрпризов, знаете ли.

— Обсудим за ужином, сейчас я тороплюсь. Но не бойся, ничего неприличного или противозаконного предлагать не буду, — чуть улыбнулся мужчина и вышел. Что самое интересное, ключ от моей комнаты он мне не оставил. Забыл? Наверно.

Пришлось в ванну идти со всеми своими вещами, ну да их у меня немного. Я ожидала деревянного корыта или бочки с горячей водой, но была приятно удивлена, увидев, что ванна самая что ни на есть настоящая. А то, что она не из чугуна или пластика, а из керамики или фаянса, особо не разбираюсь в этом, то и это неплохо. Но больше меня поразило то, что был кран, пусть больше похожий на вентиль, и канализационный слив. Господи, да я уже люблю этот мир! Я-то думала, что у них тут дремучее средневековье, что теперь всю жизнь придется ходить в туалет либо под куст, либо тот, который на улице. А нет, у них был практически унитаз. Конструкция больше походила на горшок, который приделали к широкой трубе, и не было бачка для слива воды. Но разве это могло меня расстроить? Нет, конечно, тем более специальный кувшин для смыва висел рядом, а воду можно было набрать из-под крана. Все, жить можно!

В ванне я отмокала долго и с удовольствием, к тому же на полочке нашлось мыло и не такое, как было у Феньки, а весьма душистое. Хорошо-то как. Но надо выходить, а то скоро барон заявится, а он терпением не отличается. Да ладно если ворчать будет, а вдруг полезет с нравоучениями о том, как должно вести себя благородной девушке? Нет, не хочу, у меня сегодня слишком хорошее настроение. Полотенца, видимо, были не в ходу, а может, вообще не придуманы еще, и пришлось завернуться в белое полотно, а вторым, поменьше, замотать волосы.

Так получилось, что в комнату мы с бароном вошли одновременно, он во входную дверь, а я из ванной. Стало неловко, мысль о том, что под полотнищем я голая, заставила покраснеть.

— В общем, вот, — замялся Гилберт, потом, не глядя на меня, сгрузил ворох одежды на мою кровать. — Разберешься сама. Как оденешься, зайдешь в дверь напротив, я буду ждать там.

Едва он вышел, я пошла смотреть, что же он мне принес. Барон меня удивил, нет, не тем, что принес мне вещи, чтобы я смогла переодеться. Это-то как раз входило в мое преставление он нем, я за этот день не раз замечала, с каким выражением лица он смотрит на мой прикид. Дай ему волю, он с меня бы все содрал и сжег. Видимо, в его понимании девушка не имеет права так себя уродовать, даже если скрывается. Мужчина, что с него взять. Меня поразили сами вещи. Во-первых, платье светленькое, в бледно-розовую полоску в стиле ампир, лиф с кружавчиками, хорошо хоть белыми. Плюс был мини-корсет (для поддержки груди, а не формировании талии) из белого атласа, и из такого же материала трусики-шортики с завязками по бокам. А вот нижняя рубашка почему-то была из хлопка, простая, на широких бретельках, но мне понравилась.

В холщевом мешочке обнаружились полусапожки, кожаные, коричневые, там же, аккуратно свернутые, лежали новенькие розовые чулочки с подвязками. Я в шоке рассматривала такую пикантную деталь гардероба, они оказались связаны из тонкой шерсти, очень нежные и приятные к телу. Странно, но меня даже трусики с корсетом так не удивили, как чулки. В довершение всего, шла коротенькая курточка или жакет, которая как раз заканчивалась под линией груди, и объемный мягкий берет с опять же розовым пушистым пером. У меня сразу возник вопрос, это сам Гилберт неравнодушен к розовому цвету или ему какая-нибудь продавщица все это подсунула? Хорошо, что жакет с беретом были из замши и цвет имели спокойный, темно-коричневый.

Но привередничать я не стала, к тому же самой было любопытно увидеть себя таких вещах. С одеждой разобралась быстро, никаких проблем у меня не возникло. Только с платьем повозилась, потому что оно застегивалось на крючки. Нарядившись во все, я пошла в ванну, там было зеркало, хоть не во весь рост, но все же. Кстати, глазомер у барона отличный, в размере он не ошибся, платье сидело идеально, только было чуть длинновато, подол задевал пол. И сапожки были чуть свободнее, чем я обычно ношу. Но я думаю это от того, что Гилберт брал готовое, а не потому, что он слегка ошибся. А нежно-розовый мне, оказывается, идет, я сразу стала выглядеть молодо и невинно. Может, поэтому он и взял этот цвет?

Пришлось для усиления эффекта собственной привлекательности накрасить ресницы и чуть-чуть добавить блеска на губы. Решила с более насыщенным макияжем не экспериментировать, вдруг девушкам краситься нельзя или это прерогатива падших женщин. Ну и волосы заплела в косу, убрав ее под берет, оставив только челку, она уже высохла. А неплохо. Можно идти сдаваться, даже интересно посмотреть на реакцию барона.

Вот только что делать с собственными ценностями? Под платье их не спрячешь, оно хоть и трехслойное, но очень тоненькое, струящееся. Спрятать в номере, а у барона взять ключ и закрыть его? Наверно, это единственный вариант. Хотела затолкать под матрас, но подумала, что там найдут в первую очередь если что. Поэтому кошелек с золотом запихала в саму подушку, благо она оказалась не перьевая, а наполненная душистым сеном.

Мой путь через коридор до двери барона показался мне очень долгим, почему-то в последний момент навалилась неловкость. Захотелось вернуться, переодеться в свою одежду, чтобы спрятаться в ней, как в раковине. Я всегда не особо любила привлекать внимание, а сейчас и подавно. Чужой мир, чужие люди, положиться не на кого, все это заставляло сильнее замыкаться в себе. Самое удивительное, но один день в образе старушки мне понравился больше всего, наверно потому, что я играла. Для меня это была всего лишь роль, за которой пряталась настоящая я. Так, может, и дальше продолжить играть? Только теперь я буду благородной девицей на выданье. Улыбнулась своим мыслям, представив, что было бы, узнай Гилберт, что я три года была замужем. Наверно, затащил бы в постель, а потом бы благополучно забыл. Кстати, это хороший выход, если он мне надоест настолько, что я захочу избавиться от его внимания, то так и сделаю. Приняв такое решение, постучала в дверь барона.

— Входи, Агна.

— А как вы узнали, что это я? — спросила, едва зайдя в комнату. Больше для того, чтобы избавиться от смущения, ведь Гилберт был полуголый, явно только из ванной. Интересно, он это специально? Подумал, что я над ним решила поиздеваться, представ в полотенце? И решил отомстить таким же образом? И все-таки спина барона нравилась мне больше красивого тела Алоиса. У Гилберта была спина воина, а не качка, жилистая, с парочкой застарелых шрамов. Мужчина как раз вытирал волосы, находясь вполоборота ко мне, и пока не заметил моего изменения.

— Ты молча постучала, остальные еще с коридора кричат, кто они и что им надо, — улыбнулся Гилберт и вскинул на меня взгляд. И застыл, обозревая полученный его стараниями результат. Я взирала на него с не меньшим удивлением. Барон побрился! Если раньше я думала, что ему лет тридцать пять, то теперь видела, что ему не больше тридцати. Самое странное, симпатичнее он не стал, даже наоборот, брутальность ему однозначно шла сильнее. Но зато сейчас на всем лице выделялись глаза, умные и красивые, а еще удивительно теплые. Почувствовав, что щеки стремительно краснеют, разорвала зрительный контакт с бароном. Черт, что-то я слишком сильно вжилась в образ невинной девушки, если смущаюсь восхищенного мужского взгляда. А ведь приятно. Самой себе в этом стыдно признаться, но захотелось немного пококетничать, чтобы еще раз увидеть восторженный блек светло-карих глаз.

— Агна, вам очень идет это все, — проговорил барон, нервно комкая полотенце в руках, не зная, куда его деть.

— Спасибо. А вы уверены, что мне все идет? Вы ведь не все на мне смогли оценить, — заулыбалась я, видя его неловкость. Не одной же мне страдать, пусть тоже помучается. — Кстати, розовый — это ваш любимый цвет? Знаете, для меня розовые чулки стали практически откровением.

Лицо Гилберта стало пунцовым, не знаю только — от смущения или ярости. Глаза его сверкали, тряпка была отброшена в сторону. Он приближался ко мне с решимостью, которая могла означать только одно, сейчас меня будут или убивать, или раздевать.

— Агна, — вкрадчиво произнес он, нависая надо мной. — Тебе разве не говорили, что на некоторые темы с мужчинами лучше не шутить?

Он стоял так близко, что я ощущала тепло его тела. Откуда-то пришло желание дотронуться до кубиков пресса, провести пальцами по груди барона. Черт, месяцы воздержаний дают о себе знать! А я думала, меня мужчины еще долго интересовать не будут после Влада. Сделала шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами и уперлась спиной в дверь. Гилберт шагнул ко мне опять, и пришлось выставить руку, чтобы он не дотронулся до меня своим телом. Когда моя ладонь в отталкивающем жесте легла ему на грудь, мы оба вздрогнули, почувствовав легкий разряд тока.

— Что это было? — прошептала я, хотя разрывать сложившуюся интимную ситуацию не хотелось. Глупо, но меня никогда еще не било током при прикосновении к мужчине, только в книжках об этом читала.

— Думаю, это предупреждение вашего браслета, — холодно ответил Гилберт, отходя от меня и отворачиваясь. — Агна, мне надо одеться, я не думал, что вы так быстро придете. Женщины, в основном, собираются дольше.

— Я подожду вас у себя, — разочарование нахлынуло волной, все-таки я дура, верю всяким романтическим книжкам или своим фантазиям. А это всего лишь браслет. — Кстати, вы забыли оставить мне ключ от комнаты.

— На столе возьмите, это ваш.

Я проскочила к столу, что стоял недалеко от двери, взяла ключ и, не глядя на мужчину, стремительно направилась к выходу.

— Агна, простите мою грубость, — перехватил мою руку барон. — Но иногда вы бываете...

— Невыносима? — усмехнулась я.

— Да. Хотя, признаться, посмотреть на розовые чулки мне до сих пор охота, — хмыкнул Гилберт, криво улыбаясь. А мне стало очень легко, приятно услышать искренние извинения. И пусть для барона это была грубость, для меня же спонтанность, а на нее я не злилась. Ведь она доказывала, что я ему симпатична как женщина.

— Ну, услуга за услугу, кажется, так вы недавно говорили? К тому же вы меня в таком виде видели, что показать вам ножку в чулке уже не будет чем-то вызывающе неприличным, — рассмеялась я, глядя на его шокированную и недоверчивую физиономию.

— Можете просить все, что в моих силах, — сглотнув, произнес барон.

— Научите меня читать, Гилберт, — серьезно произнесла я, напряженно ожидая ответа и встречных вопросов. Но их не последовало, барон улыбнулся в ответ солнечно и открыто.

— Почту за честь, леди Агна.

— Тогда договорились, — обрадовалась я, забыв обо всем.

— Агна, а ты ничего не забыла? — с лукавыми искорками в глазах смотрел на меня барон, когда я взялась за ручку двери.

— Ах да, чулочки, розовые, — притворно скривилась я и, жестом заправской соблазнительницы, приподняла край подола до колен. Шумный вздох барона, его потемневшие глаза с поволокой, никак, по-моему мнению, не могли принадлежать такому непробиваемому мужчине, как он. Или я чего-то не понимаю в этом мире? А может просто в мужчинах? Выскользнула за дверь, пока Гилберт не надумал, что потрогать интереснее, чем просто увидеть.

— Прелестная незнакомка, позвольте узнать ваше имя, дабы запечатлеть его в стихах, — догнал меня незабываемый голос менестреля, когда я собралась зайти в свою комнату.

— Алоис, вы когда-нибудь поднимаете взгляд выше женской груди или ягодиц? — усмехнулась я, оборачиваясь к нему. — Знаете, у нас еще и лица есть, а по ним запоминать намного легче. Не надо, не думайте над моим риторическим вопросом, я даже на таком значительном расстоянии слышу, как скрипят ваши мозги. Я не переживу, если невольно стану причиной вашей преждевременной кончины.

— Агна?! — только смог выдохнуть офигевший Алоис, а я уже зашла к себе и закрыла перед его носом дверь. Вот теперь можно было и рассмеяться. Кажется, я нашла способ бороться с его притягательностью, немного иронии, чуть больше насмешки и вот уже первый в королевстве ловелас растерян и не знает, что ответить. Главное, не перегнуть палку.

Глава, в которой все от планов плавно переходят к действиям

Едва за Агной закрылась дверь, Гилберт тяжело опустился на кровать. Ему нужно было пару минут, чтобы привести эмоции в порядок. Когда он зашел в лучшую в этом крупном селе лавку готового белья и описал формы девушки, он и не предполагал, что конечный результат будет выглядеть так. Кто же знал, что Агна такая милая, симпатичная, стройная и с женственными формами? А розовый цвет ему раньше совсем не нравился, ровно до того момента, как он увидел Агну в этом платье. Продавщица спрашивала про цвет платья, но он предложил выбрать ей на свой вкус, здраво рассудив, что любая вещь будет лучше тех тряпок, что носит его ведьмочка. Да-да, еще бы немного и она стала бы его, потому что это единственное желание, которое его обуревало. Хорошо, что браслет сработал, остудив мозг. Чуть сам не оттолкнул Агну от себя, а ведь собирался осторожно подвести ее к мысли, что быть его любовницей не так уж плохо.

Зря он думал, что в девушке нет кокетства, самую малость, но есть. И ему это очень понравилось, как и стройные ножки в розовых чулочках. Заводил не столько цвет или фасон, а просто сам факт, что Агна согласилась показать ножки. И неважно, что он ее видел полуголой у озера, там была безысходность, а здесь только ее желание. Ну и его, конечно.

А еще было приятно осознавать, что он не ошибся с выводами. Агна из Содружества. Выучить язык с помощью магии труда не составляет, а вот учиться читать на чужом языке нужно как обычно. Что Агна и продемонстрировала своей просьбой, которую Гилберт будет с радостью выполнять. Он уже представил себе их, склонившихся над книгой, голова к голове, близко настолько, что слышно дыхание друг друга. Достаточно повернуть голову и можно коснуться губами ее щеки, а потом поцеловать по-настоящему.

Стоп! Хватит фантазировать, не время и не место. Пора подумать, о чем он будет просить Агну. Признаться, он рад, что все сложилось так и никак иначе. И даже наличие Алоиса рядом с девушкой, которая ему самому симпатична, несильно раздражало. Потому что друга детства барон собирался использовать в своих замыслах. И не тайно, как любит делать это сам менестрель, а с полного согласия последнего. Пусть ему это и не понравится, но деваться Алоису некуда. А вот чтобы заручиться поддержкой Агны, это придется постараться. Гилберт был уверен, его ведьмочка слишком порядочна. Хм, а ведь на это тоже можно давить, раз ей чужд обман, то он расскажет ей правду. А если ее еще и с братом познакомить, чтобы она тоже прониклась к нему сочувствием, то, считай, дело сделано. Гилберт задумал ни много, ни мало, а устроить для единственного брата развод. Он желал ему счастья, ведь кроме него у Гилберта никого не было. И если собственное счастье барон из рук не выпустит, если повстречает в жизни, то брат, как человек порядочный и инфантильный, в очередной раз может стать жертвой обмана. Ему бы такую девушку, как Агна, серьезную, молчаливую и устойчивую к Алоису. Да просто клад, а не девушка! А может и правда уступить брату? Ведь сам Гилберт не планирует серьезных отношений, он вообще не приверженец брака. Придется тогда отказаться от навязчивой идеи затащить Агну в свою постель, но для родного брата ничего не жалко. Решено, он их познакомит и сделает так, чтобы они больше времени проводили вместе. А там на все воля Господа.

* * *

На ужин барон зашел за мной минут через десять, весь такой элегантный и безукоризненно вежливый. Даже непривычно. Решила не ударить в грязь лицом и повела себя так же, мило улыбаясь, но держась немного отстраненно. Мы под руку спустились в общий зал, но подоспевшая подавальщица сразу же проводила нас за ширму. Я так понимаю, это был кабинет для вип-персон. По местным меркам, наверно, элитное место, а по нашим ничего особого. Но все равно приятно, что не придется сидеть у всех на виду, хватило того, что наш спуск вызвал живейшее любопытство. А так как в зале в основном сидели мужчины, то все свое внимание они уделили мне. Алоис уже дожидался нас за столом, улыбаясь как обычно, будто и не было того короткого разговора у моей двери. Ну и ладно, раз он такой необидчивый, я тоже буду делать вид, что ничего не произошло.

Первые полчаса мы отдали дань мастерству повара, то ли я была голодна, то ли кулинар и правда неплохой мастер своего дела. Когда же все насытились, Алоиса ждать пришлось подольше, аппетит у него был просто превосходным и не скажешь, что за обедом он тоже отнюдь не голодал.

— Алоис, куда в тебя все влезает? — усмехнулся барон, потягивая, как и я, вино из кружки. Бокалов в данном заведении то ли не водилось, то ли их не посчитали нужным подать. А кружки очень даже симпатичные, фаянсовые, расписанные цветочками. Да и вино неплохое, хотя столовые вина не очень люблю. А тут после мяса хорошо пошло кисленькое красное.

— Это все нервы, мой друг. Творчество не может быть без полной отдачи своих чувств ему. Вот и приходится раз за разом заедать безответную любовь, растоптанные надежды, уходящую молодость, — с пафосом сообщил нам менестрель. Я не удержалась и фыркнула. — Что же в моих словах вас так рассмешило, леди Агна?

— О, ну что вы. Отнюдь не ваши слова стали причиной моего смеха, — улыбалась я, глядя на раздраженного красавчика. — Понимаете, я всего лишь подумала, как удачно, что вы менестрель, а не танцор.

— И в чем вы видите удачу? В том, что музыкой можно выразить больше чувств? — подозрительно спросил Алоис, он не забыл про мой смех и ждал каверзы.

— И это тоже. Но больше в том, что лет через десять, когда вы с трудом сможете пройти в двери, вы сами будете считать свой голос удачей.

Барон расхохотался, громко, заливисто, став очень обаятельным и милым, я невольно им залюбовалась.

— Вы намекаете, что я стану толстым?! — прошипел менестрель, желая взглядом меня убить.

— Нет, я всего лишь делаю логические выводы. Ведь все мы продолжение своих родителей. Если ваш отец или мать, смотря на кого вы больше похожи, с годами сохранили стройность, то и вам нечего бояться, — пошла я на попятную, а то все это будет смахивать на оскорбление или злую шутку. А мне не хотелось обидеть Алоиса, задеть, уязвить его самолюбие, пошутить, но не обидеть.

— Сохранили, — хмуро произнес блондин, но при этом отложил недоеденную куриную ножку обратно на тарелку, а потом и ее отодвинул от себя подальше. Ох, не все так радужно было в семье Алоиса. Похоже, не ведая о том, я случайно задела больную тему.

— Алоис, ты хотел переждать гнев монарха у меня, что ж я согласен, но с одним условием, — перевел тему барон. — Все с тем же. Обещания надо выполнять!

— Гил, я же тебе говорил, что не смогу! — вскинулся красавчик, забыв про свои обиды.

— Не переживай, у тебя все получится. Вместе мы что-нибудь придумаем. А не справимся сами, попросим Агну. Леди, вы ведь нам поможете восстановить справедливость? Если согласны, то это и будет той услугой, о которой я говорил.

— Справедливость? Это, конечно, хорошо и правильно, но хотелось бы подробностей. Я не люблю ввязывать в авантюры, не имея всей информации на руках, — про то, что я однажды вышла замуж за проходимца и афериста, решила не упоминать, это останется моей ошибкой и тайной.

— О, это грустная и трагическая история, я подумываю написать песню о ней, — мечтательно закатил глаза менестрель, что меня в нем поражало, так это то, как быстро у него меняется настроение. — Гил, ты же позволишь мне рассказать эту историю? Сколько лет прошло? Три года? Да, точно, это произошло в тот раз, когда я немного перепил на свадьбе Энрике. Пришлось в спешном порядке покидать дворец. Представляешь, Гил, он до сих пор на меня обижается и было бы за что!

— Алоис, не прибедняйся, я вообще удивляюсь, как он тебя не убил. Виданное ли дело, первым побывать в спальне молодой жены, еще до новоявленного супруга. Радуйся, что он не в короля характером пошел и пылких чувств к жене никогда не испытывал, — пояснил специально для меня барон. Я же пребывала в легком шоке, вот так нравы у них во дворце. Ну ладно, этот белобрысый просто кобель, но невеста куда смотрела? Спутать жениха с менестрелем? Ой, что-то не верится.

— Ну с этой историей все понятно. Хотя если вы собираетесь восстановить справедливость и дать возможность оскорбленному принцу отомстить Алоису подобным же образом, то не представляю, чем могу помочь, — ехидно улыбнулась я, вызвав своими словами новый взрыв смеха барона и мрачный взгляд исподлобья блондина.

— Нет, эту справедливость пусть Алоис восстанавливает сам, без нас. А, кстати, это замечательная мысль, уверен, Энрике ее оценит, — давясь смехом, проговорил Гилберт. — Дело в моем младшем брате, его обманом заставила жениться на себе одна беспринципная девица, и я хочу добиться их развода.

— А ваш брат хочет? А то, может, его все устраивает?

— Если бы его все устраивало, то я давно стал бы дядей. А он спальню жены ни разу не посещал, — помрачнел барон.

— И все-таки расскажу я, Гил отделается общими фразами, и ты толком ничего не поймешь, — влез Алоис, которому не нравилось, что ему не уделяют должного внимания.

И он рассказал, со всеми подробностями, будто я сама была этому событию свидетельницей. Не знаю, насколько вся эта история правда, может, менестрель ее приукрасил, но даже если всего лишь половина соответствует действительности, то я им помогу. Начать надо с того, что брат Гилберта латентный маг, то есть его дар не инициировался, а так и остался спящим. В детстве ему пророчили выдающееся будущее, но когда к пятнадцати годам дар так и не проснулся, все о нем забыли. Даже родители перестали обращать на него внимание. А зачем? Старший сын и наследник их вполне устраивал, успехами радовал, а младшего жалели, понимая, что тому всю жизнь придется прожить на содержании брата. Но Дедерика это не устраивало, он решил во чтобы то ни стало найти свое место в мире. И у него получилось, наука стала для него той отдушиной, заменив место нераскрывшейся магии. По словам Гилберта, его брат пишет научные труды, его работы признаны во многих странах Содружества. А для семьи, чтобы внести свой вклад в ее благосостояние, он сам ведет все расходы и доходы их владений. В общем, жизнь удалась, и он больше не чувствует себя ущербным на фоне старшего брата. Но есть одно "но", его жена. Женщина необъятных габаритов, хитрая, стервозная и при этом постоянно третирующая Дедерика.

На мой закономерный вопрос, куда же он смотрел, когда женился, мне поведали саму историю. Это случилось три года назад, Дедерик писал какой-то научный труд, он как раз заканчивал высшее учебное заведение имени Патриция Лузарского в столице. Он часто сидел в публичной библиотеке, у него, как у лучшего студента, был доступ в закрытую часть. Ламия училась на первом курсе, была среди отстающих, ее отец постоянно платил, чтобы ту не отчислили. Скорее всего, девушку специально отправили учиться, чтобы она нашла себе жениха, а она уже тогда была крупной. В конечном итоге ее выбор пал на Дедерика, потому что он ее не прогонял, он просто ее не замечал, но девушке уже и это казалось знаком внимания. Потом она пыталась с ним кокетничать, приглашать на прогулки, но брат Гилберта всегда отказывался. Ему Ламия не нравилась, но, как порядочный молодой человек, он не мог прямо сказать об этом девушке. Очень скоро она поняла, что так у нее ничего не выйдет, и пошла на хитрость, попросила помочь с курсовой, подсказать какие книги лучше взять. Так они оказались вечером в библиотеке, почти перед самым закрытием. Но ведь у Дедерика был ключ, да и выбрать книги по теме не заняло бы много времени, это он так думал. А у девушки были другие планы. Как подозревает барон, она или ее отец подкупили служителя, и Дедерика с Ламией заперли в библиотеке на всю ночь. Парню, может быть, удалось бы сбежать через черный ход, от которого у него был ключ, но как раз у его порога Ламия лишилась чувств, придавив своей тушей дверь.

А поутру, когда их открыли, девушка стала биться в истерике, говоря, что на ее репутации теперь несмываемое пятно, что как честный мужчина Дедерик должен на ней жениться. Ну и как апофеоз, пригрозила покончить жизнь самоубийством, и это в присутствии свидетелей. А потом прибежал ее папаша, устроил форменный балаган, грозил королем. В общем, парня женили, не особо спрашивая. Может быть, все и сложилось у них, ведь в семейной жизни красота невесты не главное, но в процессе разборок и обвинений Дедерика в соблазнении и лишении девичьей чести Ламии, выяснилось, что невеста не девушка. Так как сам парень знал, что никак не мог быть к этому причастен, то очень обиделся на свою жену и ни разу не посетил ее спальню.

Вот мне и предлагали поучаствовать в благом деле, сделать так, чтобы Дедерик подал на развод. По закону, если в браке за три года не родились дети, то можно подать на развод, а если еще и будет доказано, что жена изменяет, то муж не будет выплачивать ей отступные. Как я поняла, подлым соблазнителем Ламии будет Алоис, к которому она неровно дышит. А меня ждала участь независимого свидетеля и заодно я должна буду в определенное время ненавязчиво проводить Дедерика к месту разврата. В целом я согласилась, но с одним условием, мне нужно было сначала познакомиться с этой семьей, чтобы сделать свои выводы. Алоис возмущался, он не хотел быть соблазнителем Ламии, бил себя в грудь, плакался, говоря, что она совершенно не в его вкусе. Что у него просто не получится. Пришлось ему помочь, сказав, что ведь не обязательно доводить дело до конца, достаточно будет, если Дедерик увидит свою жену в компрометирующей обстановке. Менестрель засиял, сказал, что на такое он согласен и сделает все в лучшем виде, даже стихи прочитает или песню споет этой корове. На том и порешили. А потом разошлись по комнатам. Время уже было позднее и всем хотелось отдохнуть. Ну мне уж точно.

— Спокойной ночи, Агна, — поцеловал мне руку барон, проводя до моей комнаты. Алоис остался внизу, намекнув нам, что собирается провести ночь у женщины. Ну это его дело, главное, чтобы ко мне не приставал.

— Приятных снов, Гилберт, — улыбнулась мужчине, за этот вечер я как-то привыкла называть его по имени, хоть и говорила "вы". Он улыбнулся в ответ, порываясь что-то сказать, но передумал, склонил голову в учтивом поклоне и открыл свою дверь. Я не стала дожидаться непонятно чего и вошла к себе. Хотелось спать, да и не мешало бы подумать надо всем, что случилось за последние сутки.

Поразмышлять над ситуацией у меня не получилось, стоило только голове коснуться подушки, как я провалилась в сон. Снилось мне что-то легкое, светлое, оно невесомым облачком касалось моих волос, лица, губ. Я улыбалась, расслабившись от такой незамысловатой ласки. Но вот сон сменил направленность, а чьи-то прикосновения стали настойчивее, требовательнее, отзываясь в моем теле мурашками.

— Какая же ты сладкая, — сквозь сон услышала чей-то шепот. Вздрогнула, распахнула глаза и чуть не завизжала, хотела, но Алоис не дал, накрыв мой распахнутый рот своими губами. Я мычала, отбивалась, а он целовал, используя весь свой опыт и язык в придачу. Наверно ему надоело, что я пытаюсь его столкнуть с себя, а может, просто пару раз перепало по голове, но он перехватил мои руки своей ладонью. Силы были неравны, освободиться не удавалось, а мое сопротивление еще сильнее заводило мужчину, я это чувствовала своим бедром, к которому он жарко прижимался. Когда до меня дошло, что надо было укусить этого засранца, он уже отпустил мои губы и уделил внимание шее. Можно сколько угодно себя обманывать, говорить, что Алоис мне не нравится, что он меня бесит и раздражает, что он, вообще, не мой тип мужчины. Да только телу этого не объяснишь, его как раз все устраивало, более того, оно начало активно включаться в игру, тут тебе и дыхание учащенное, и прогиб в пояснице, неосознанный, конечно, но апофеозом стал стон, который я с ужасом опознала как свой.

— Алоис, прекрати! Пошел вон с моего тела и кровати! — яростно шептала я, стараясь не поддаваться волне возбуждения. Блондин только усмехался, целовал, ласкал свободной ладонью мою грудь и шептал какие-то комплименты.

— Агна, ты же хочешь меня, зачем строишь из себя недотрогу? — спросил менестрель, запуская мне руку под подол нижней сорочки, которую я решила использовать, как ночную рубашку. От неожиданности я дернулась и случайно угодила блондину по тому месту, что так навязчиво прижималось к моей ноге до этого. Алоис охнул, заскрипел зубами, давясь матерными словами. Я попыталась выбраться, что мне почти удалось, но была схвачена при побеге за косу и водворена обратно на кровать.

— Детка, я всегда получаю то, что хочу, — прошипел блондин немного зло, а меня накрыло воспоминанием, Влад любил повторять эту фразу. Ярость и обида на бывшего мужа накрыла меня с головой, захотелось сделать ему больно, чтобы никогда больше не быть жертвой, чтобы он на всю жизнь забыл, как играть чужими чувствами.

— Нет! — выкрикнула я, ударяя Алоиса по лицу, в данный момент он олицетворял всех козлов моего и этого мира. Вместе с ударом ладони из красного камня вылетела маленькая молния и шарахнула молодого человека в район солнечного сплетения. Мужчина взвыл, костеря моих родственников до седьмого колена, а я уже выбегала из комнаты, потому что не надеялась на защиту амулета во второй раз. Выскочив в коридор, не придумала ничего лучше, чем вломиться в комнату барона. Только забежав к нему и подперев дверь спиной, поняла, что мужчина может быть не один.

— Агна? — голос у Гилберта был хриплым и обеспокоенным.

— Извините меня, я вас разбудила. Если вы не один, я тут же уйду, — я растерялась, не зная, что еще сказать. Спросить разрешения переночевать в его ванне?

— Я один. Агна, что случилось? — будто подтверждая слова барона, вспыхнула свечка, тускло освещая все вокруг.

— Можно, я у вас переночую? — я понимала, что это звучит двусмысленно, но рассказывать правду было стыдно. Поправила на себе ночную рубашку, которая вся перекрутилась. Взгляд не поднимала, видеть презрение барона почему-то было выше моих сил.

— Агна, ты меня каждый раз поражаешь. Я ожидал чего угодно, даже нападения варманов. А ты просто соскучилась по моим объятиям, — хрипловато рассмеялся мужчина. — Ну что же ты там стоишь, иди сюда. Или ты хочешь начать у двери?

— Если вы хотите, — прошептала я, подумав, что лучше с ним, чем с Алоисом. А может, правда, так и поступить? Может, удастся выкинуть из головы Влада и этого блондина?

— Агна, прекрати этот балаган! — взвился отчего-то барон, вскочил, подошел ко мне и встряхнул за плечи. — Я же вижу, что у тебя что-то случилось. Долго собираешься молчать?

— Я спала, а он... — непроизвольно всхлипнула и уткнулась в грудь Гилберта. Слезы самовольно потекли из глаз, и больше сказать ничего не получалось.

— Алоис? — догадался барон, обнимая меня за плечи. Кивнула.

— Он успел?! — сквозь зубы спросил мужчина, прижимая к себе крепче. Мне почему-то показалось, что от моего ответа зависит жизнь менестреля, такой голос был у Гилберта.

— Нет. Амулет. Молнией, — выдавила я, стараясь не разразиться рыданиями.

— Пойдем спать. И ничего не бойся, — барон ощутимо расслабился. — А если Алоис не понял намека, я сейчас про твой амулет, получит завтра от меня в глаз. Хочешь?

— Не знаю, — Гилберт довел меня до кровати, дождался, пока я устроюсь у стены, задул свечу и лег рядом со мной.

— Значит, хочешь, — усмехнулся он, обнимая меня и притягивая вплотную. Я обняла его за талию, вздохнула и прислонилась лбом к его груди. Плакать перестала, но барон все равно поглаживал меня по спине. Я слышала его учащенное сердцебиение, да и мое собственное сердце грозило выпрыгнуть из груди. Меня охватило двоякое чувство, с одной стороны неловкость от такого близкого соседства с почти посторонним мужчиной, с другой нежелание отстраняться от Гилберта. Мне приятны были его объятия, и даже запах, хотя он не пользовался дезодорантом или парфюмерной водой. Хотелось снять с него рубашку и прижаться к коже. Не знаю, было ли это мое желание или его разбудил Алоис. Но я с трудом сдержалась, чтобы не прикоснуться губами к шее барона. И тут свою роль сыграл браслет, он опять выдал небольшой электрический разряд, доставшийся не только мне, но и Гилберту.

— Черт, — выругался барон, но почему-то менее крепко обнимать от этого не стал. А я же отстранилась от него, не представляю, как нас шарахнет магией, если попробую поцеловать. И где, спрашивается, справедливость? Почему на Алоиса браслет не реагировал?

— Совсем? — напрягся Гилберт. Видимо, последний вопрос я произнесла вслух.

— Да, совсем. Если бы не защитный амулет, не знаю, чем бы все закончилось. Или знаю, — тихо проговорила я. — Гилберт, вы же больше меня в магии разбираетесь, почему это могло произойти? Алоис смог обойти магию браслета?

— Вряд ли, но все может быть. Агна, ты знакома со своим женихом? — спросил барон.

— Нет, мне даже не сказали, что это обручальный браслет, — решила кое-что рассказать Гилберту, может, он что посоветует. — Мне сказали, что это ключ. И только позже узнала, что у меня, оказывается, есть жених. А оно мне надо? Не собираюсь я выходить замуж за незнакомого мужчину.

— Понимаешь, браслет должен реагировать на всех мужчин, кроме жениха, — намекнул Гилберт.

— Ты думаешь, Алоис может быть моим женихом?! — господи, только не это! Я же не переживу второго предательства. Хотя о чем я? Я же собиралась снять этот чертов браслет. Замуж я не хочу, хватит, была уже там и ничего хорошего не увидела. Так что даже если барон и прав, то нужно просто держаться от Алоиса подальше. Хотя бы до дня этой святой, забыла, как ее там зовут.

— Не знаю. Просто весьма подозрительное совпадение, не находишь? У тебя магический браслет, Алоиса тоже хотели женить непонятно на ком, и вдобавок твой браслет на него не реагирует, — задумчиво произнес барон, буквально стискивая меня своими руками. Я даже уткнулась носом в его шею, так плотно он меня прижал к себе. — Хотя жених может быть кто-то из его близких родственников.

— И много у него их? — браслет от такого близкого соседства с симпатичным мужчиной начал теплеть и подрагивать на руке. Решила не обращать на него внимания, пока особого дискомфорта это мне не доставляло, скорее, служило напоминанием, что собой я не вольна распоряжаться.

— Младший брат, ему двадцать три, не женат. И еще пять двоюродных братьев, из которых двое женаты, а одному всего пятнадцать, так что, думаю, их можно исключить из списка, — по-деловому произнес Гилберт.

— Немного и немало, — пробормотала я, раздумывая, стоит ли просить у барона, чтобы он не говорил о своих подозрениях Алоису или нет? Менестрель жениться не хочет, тем более магическим браком, так, может, ему как раз и сказать? Тогда он точно ко мне и близко не подойдет. А вдруг жених не он? — Кого же ты мне подсунул, Ульрин?

* * *

— Кого же ты мне подсунул, Ульрин, — задумчиво прошептала Агна, а Гилберт от этих слов похолодел. Он знал только одного Ульрина, и лучше бы девушка знала совсем другого человека.

— Ульрин — это который Алан? — как можно безмятежнее спросил он, со страхом ожидая ответа.

— Ты его знал? — обрадованно вскинулась девушка, сверкая в темноте глазами. Она как-то незаметно для себя и для него перешла на "ты". Еще пару минут назад Гилберт был бы этому очень рад. А сейчас такая мелочь уже не могла поднять ему настроение.

— Нет, лично знаком не был, но слышал. Очень сильный маг, таких единицы, — нашел в себе силы мужчина, чтобы ровно ответить. Хотя ему хотелось что-нибудь разбить, сломать или убить кого-нибудь.

— Был, он умер. Жаль, я думала ты мне о нем побольше расскажешь, — вздохнула Агна, подавляя зевок. Гилберт, сам того не осознавая, мягко воздействовал на девушку, чтобы она расслабилась и уснула. Видимо, воздействие было очень слабое, защитный амулет не реагировал.

— Спи, Агна. Не бойся, я поговорю с Алоисом, он больше к тебе не полезет, если сама не захочешь, — проговорил барон, ласково проводя по волосам девушки.

— Не захочу. Он, конечно, красивый и поет хорошо, но жуткий бабник. А еще с ним не о чем поговорить. Не знаю, по-моему, надо быть круглой дурой, чтобы за него выйти замуж или просто связываться ради удовольствия, — Гилберт и сам не знал, почему эти слова Агны пролились бальзамом на его сердце.

Он поглаживал по спине Агну, усыпляя ее и успокаиваясь сам. Если бы девушка сейчас видела его лицо, то очень бы удивилась грустной усмешке, застывшей на его губах. Прошло больше суток, а он столько раз менял свое мнение об Агне. Только одно оставалось неизменным, он даже не рассматривал ее как возможную спутницу жизни, хотя девушка его, несомненно, привлекала. Почему? Может потому, что брак — это не для него, и он давно это понял, а возможно потому, что с Агной у них и быть ничего не могло. Как глава рода, его продолжатель, он не мог себе позволить даже думать о таком мезальянсе, как брак с Агной. Он понимал, что она не крестьянка и благородные корни в ее роду присутствуют, но вряд ли она смогла бы составить ему достойную партию. Так он предполагал еще пару часов назад, когда решил, что Дедерик будем хорошим мужем для Агны.

А сейчас, в свете открывшихся событий, даже брак с Гилбертом уже для Агны будет мезальянсом. Потому что существует только один род, который всячески стараются вычеркнуть из всех хроник, ради которого Ульрин мог пожертвовать своей жизнью. Страшно представить, что вот эта замечательная девушка, которая сладко посапывает в его объятиях, может быть наследницей тех, чье имя нельзя произносить вслух. Нет, он не верит, что Агна — это воплощенное зло. Это явно ошибка. А если и нет, то она не в ответе за своих родственников. Он не скажет ей ничего, и никому не расскажет. Что-то ему подсказывает, что Ульрин не говорил Агне ничего о страшных деяниях ее предков. Вот и он промолчит. И даже брату не обмолвится. Но приглядеть нужно, слишком большие магические силы могут быть скрыты в Агне.

— Спи, маленькая, и ничего не бойся, — прошептал он, целуя девушку в макушку. Он бы и сам не ответил, почему принял такое решение. Да и не мужской это удел — копаться в себе. Решил — значит решил. Захотел поцеловать — поцеловал. Куда уж проще.

Глава, в которой рассказывается, как правильно поданная информация устраняет конкурента, а призраки не выдумка

В этот раз Гилберт проснулся до того, как Агна ушла. Стоило ей осторожно выбраться из-под одеяла, как весь сон слетел с мужчины. Захотелось вернуть девушку обратно себе под бок, обнять, уткнуться в ее макушку и досмотреть сон. Пока барон удивлялся таким желаниям, он не любил спать в обнимку, девушка выскользнула за дверь. У него даже мысли раньше такой не возникало, он предпочитал ночевать в своей кровати, а в нее он женщин не пускал. Всегда сам ходил к ним в гости, а после парочки часов удовольствия возвращался домой. А тут вместо того, чтобы соблазнить Агну, он думает о том, как уютно ему с ней спалось в одной постели. Должно быть это старость подкралась. То ли от этого, то ли от того, что в опустевшей кровати пропало всякое желание находиться, барон поднялся с диким желанием набить кому-нибудь морду. К тому же и кандидата искать долго не надо, Алоис ему давно задолжал. Гилберт старательно гнал мысли об Агне, пока одевался. У девушки не тот статус, чтобы быть просто любовницей, а у него недостаточно древний род, чтобы претендовать на ее руку и сердце. И надо прекращать совместные ночевки, пусть Агну защищает браслет, но окружающим этого не докажешь. А он не хочет, чтобы пострадала репутация этой ведьмочки. Или боится, что от женитьбы на ней тогда точно не отвертеться? Девушка ему нравилась, а вот идея брака нет. Он знал себя, его увлеченность одной женщиной быстро проходила. Он, конечно, не Алоис, с несколькими сразу никогда не крутил романы, в силу того, что его раздражали выяснения отношений и сцены ревности, но и постоянством не отличался.

Размышляя о дальнейших действиях, он отправился на поиски друга. И нашел его спящим в объятиях местной подавальщицы. Почему-то побудка этой парочки с помощью тазика с водой доставила Гилберту несказанное удовольствие. Женский визг, ругательства Алоиса, суета, попытки тут же вскочить и прикрыться, все это бальзамом проливалось на сердце барона. Не все же ему страдать, пусть и приятель попробует на себе последствия своих же ошибок.

— Гил?! Какого черта?! — наконец-то смог выбраться из мокрого одеяла Алоис.

— Проснулся? Стоишь хорошо? Голова не болит? — усмехаясь, спросил Гилберт. И, дождавшись кивка непонимающего обстановку менестреля, от души вмазал тому кулаком в глаз. Молодого человека откинуло обратно на кровать, голая девица завизжала пуще прежнего и кинулась своей грудью защищать любовника. — Думаю, мне не надо объяснять за что?! И заткни эту бабу, она меня раздражает!

— Пошла вон! — зло оттолкнул от себя девицу Алоис. Та упала с кровати, обиженно всхлипнула, подхватила свои вещи и убежала. — Агна нажаловалась?! Так тебе ли обижаться? Она ведь к тебе под бочок побежала. Ты еще благодарить меня должен, что я за тебя всю работу сделал. Не думал, что ты настолько запал на какую-то селяночку.

— Ал, ты идиот. Ты вчера заметил хоть что-нибудь кроме красивых глаз Агны и ее аппетитной задницы? — а ведь Агна права, как он раньше не видел, что приятеля ничего, кроме баб и музыки, не интересует?

— Она магичка, — скривился менестрель, потирая скулу.

— Брачный браслет на ее руке ты, конечно, не увидел? Где тебе, ты же не головой думаешь.

— Видел и что? Всего лишь невеста и даже не чья-то жена, — пожал плечами Алоис, а потом подозрительно посмотрел на Гилберта. — Она твоя невеста, что ли?!

— Нет. Она, скорее всего, твоя невеста, дубина!

— Врешь! — подскочил с кровати приятель, в спешке одеваясь.

— Не суетись, сядь и выслушай. У Агны на руке магический брачный браслет, пока он на правой руке, это значит, заключена помолвка. Это ты и без меня знаешь, а теперь то, о чем ты не удосужился узнать, поспешно убегая из столицы. В магическом браслете есть очень неприятная функция, никто, кроме жениха, не может интимно прикасаться к невесте. Я на себе это вчера проверил. А вот на тебя браслет не среагировал. Почему? Сам догадаешься?

— Да мало ли, магия — вещь непонятная, — отмахнулся Алоис. — Дядя, конечно, не подарок, но он никогда бы не женил меня на какой-нибудь деревенщине. Он очень строг к чистоте рода.

— Ал, перестань думать членом, включи голову! — постучал по этой самой голове Гилберт. — Агна не селяночка и не деревенщина, да вообще это не ее имя. Она сбежала из дома, скорее всего порталом. А еще она не умеет читать на нашем языке. О чем это говорит? О том, что она из Содружества. Неужели ты думаешь, что там нет ни одной достаточно родовитой девицы, на которой тебя можно женить? К тому же она мне призналась, что жениха не знает, что браслет ей надели обманом.

— Гил, это ты прекращай фантазировать. Слишком уж притянуты за уши твои предположения. Не много ли совпадений?

— О каких совпадениях ты говоришь? Король тебя знает не хуже, чем своих сыновей. Думаешь, он не догадался, что ты ко мне прятаться рванешь? А насчет Агны и того проще, достаточно было подкупить мага, чтобы он отправил ее в мои земли. Она бы в любом случае меня заинтересовала, не сразу, так чуть позже. Да и ты бы не прошел мимо такой девушки. Одна ночь с ней и ты уже прочно женат без возможности развестись, и плюс связан магической клятвой верности. Не находишь, что такая изощренная месть в духе короля?

— И что делать? — судя по взгляду, Алоис, наконец-то, проникся, в какую ловушку чуть не попал.

— Ничего. Во-первых, это лишь предположение, во-вторых, как бы ты себя не вел, это будет выглядеть подозрительно. Но ты должен извиниться перед Агной, она такая же жертва обстоятельств, как и ты. И, вообще, держись от нее подальше!

— Признайся, ты на нее запал! — рассмеялся менестрель. За что чуть второй раз не получил в глаз.

* * *

В мою дверь постучали тогда, когда я уже думала пойти позавтракать самой. Честно признаться, видеть никого не хотелось. На Алоиса я была зла, а барона стеснялась. И даже не того, что мы две ночи подряд спали в одной кровати, а того, что чуть не случилось между нами. Спасибо браслету, вовремя напомнил, что порядочные девушки в этом мире в свободных отношениях не состоят. Не знаю, для чего Ульрин дал мне этот браслет, но польза от него все же есть. Интересно, а если бы я его надела на левую руку, как хотел маг? Надо бы у Гилберта спросить.

— С добрым утром, Агна, — поздоровался барон, когда я открыла дверь на стук. За его спиной маячил Алоис, светя свеженьким фингалом. Барон поставил? Почему-то стало неожиданно приятно, а возникшая, было, неловкость сошла на "нет". Я искренне улыбнулась Гилберту.

— И вам, господин барон, доброго дня.

— А мне? — постарался невинно улыбнуться мне Алоис. Бросила на него холодный взгляд и не ответила.

— Агна, вы еще не спускались на завтрак? — меж тем продолжил разговор барон. — Могу я вас пригласить?

— Почту за честь составить вам компанию. Надеюсь, ваш друг уже поел? — спросила я, всем видом намекая, что компания Алоиса мне неприятна. Менестрель дураком не был, вздохнул, скосил глаза на Гилберта, а потом вышел вперед и опустился передо мной на одно колено.

— Леди Агна, приношу свои глубочайшие извинения! Я искренне раскаиваюсь в содеянном, Гил мне с утра объяснил всю глубину моего проступка, — менестрель страдальчески закатил глаза и припал к моей руке поцелуем. — Я понимаю, мне нет прощения. И мой удел вечно быть у ваших ног, вымаливая хоть один благосклонный взгляд.

— Алоис, прекратите паясничать, а то второй синяк будет от меня, — оттолкнула его ногой, выходя из своей комнаты и закрывая за собой дверь.

— Агна, вы не так поняли, — ныл за спиной менестрель, идя следом за нами. Он красноречиво и другими словами повторял все те же извинения, обещал исполнить любое мое желание, откупиться любым подарком.

— Любой? — и, дождавшись утвердительного кивка, сказала: — Я хочу вашу лиру.

Наверно, если бы я попросила у него душу, эффект был бы куда меньший. Алоис потерял дар речи, покраснел и начал хватать ртом воздух. Барон тихонько посмеивался, но в наш разговор не влезал.

— А может, мы с вами просто поженимся? — обреченно спросил блондин. Гилберт рядом напрягся, это чувствовалось и через одежду, мы как раз спускались по лестнице, и я придерживалась за его локоть.

— Ну что вы, к чему такие жертвы, — пошла я на попятную, замуж за этого бабника мне совершенно не хотелось. — Раз вам так дорога ваша лира, вы можете подарить мне другую.

Алоис рассыпался в благодарностях, на этот раз по-настоящему искренних, обещая по приезду в город купить самую лучшую лиру. На этом мир был восстановлен. И мы пошли завтракать. Правда, Алоис еще не знал моего коварства, я собиралась в пути до города позаимствовать все-таки его лиру. Во-первых, мне хотелось проверить ее звучание, во-вторых, приноровиться к новому инструменту и, в-третьих, позлить блондина. Если он так ревностно относится к своему инструменту, что готов на мне жениться, то это будет лучшая месть.

Так оно и вышло, менестрель прожигал меня ненавистными взглядами, но сделать ничего не мог, Гилберт мою настойчивую просьбу поддержал. А так как Алоис к своему лицу относился не менее трепетно, и менять красивый нос на сломанный не хотел, ему пришлось уступить и дать мне инструмент. Я решила, что на этом надо остановиться и перенастраивать лиру под себя не стала, а то у красавчика точно сердечный приступ может случиться.

Ехать вместе с бароном на его коне я отказалась, пусть благородной леди не пристало ездить в телеге, как он меня убеждал, но лучше в ней, чем в опасной близости от мужчины. Я решила держаться с ним по-дружески, за эти два дня Гилберт показал себя настоящим мужчиной, достойным доверия. И пусть полностью я ему пока не верила, но он мне нравился. Жаль, что он барон. Будь он кем-нибудь попроще, чиновник или мелкий дворянин, я, наверное, надеялась на что-то больше между нами, чем дружба. Но аристократы на простолюдинках не женятся, и пусть он меня называет леди, из-за того, что я веду себя не как деревенская девица, но это мало что значит. Одно дело называть, другое дело брак, ведь вопрос сразу зайдет о роде и родственниках, которых у меня нет. Возможно, Ульрин не обманул, и я действительно из этого мира, но возникает сразу вопрос, почему меня отправили на воспитание к чужим людям? Явно не от хорошей жизни. Так что либо я сирота, либо незаконнорожденная дочь какого-нибудь аристократа, вряд ли у обычных людей хватило бы средств оплатить услуги мага. Можно придумать для себя душещипательную историю, что меня просто выкрали у любящих родителей, но как-то это уже попахивает мелодрамой. И честно признаться, будет лучше, если родственников у меня здесь не осталось, не представляю, чтобы мной распоряжались посторонние люди. Да и родители для меня всегда будут одни единственные, которые меня всю жизнь любили и растили. Надеюсь, барон сдержит слово и научит меня читать. Тогда тайна моего здесь появления хоть немного приоткроется, письмо мага так и лежит в моих вещах.

Размышления навели на лирический лад, руки сами вспомнили любимую мелодию, наигрывая ее на лире. Вспомнилось, как мама настаивала на моих уроках танцев и музыки, причем танцы были бальные, а в качестве музыкального инструмента мама настояла на арфе. Она знала! Знала и скрывала. А это ее постоянное желание сделать из меня умную, воспитанную, образованную девочку? Книги по этикету, флористике, и даже пара уроков верховой езды. Раньше я не задавалась вопросом, зачем это простым людям, мама окончила кулинарное училище, а папа был геологом. Долгое время они вместе работали на севере, а потом и вовсе обосновались на одном из маяков Дальнего Востока. А после моего появления резко перебрались в другой конец страны. Только теперь я стала понимать, почему это произошло. Они скрыли меня от Ульрина. Скорее всего, он не собирался оставлять меня надолго, может, на год или два, а родители решили меня не отдавать.

* * *

Гилберт исподволь наблюдал за Агной, сегодня она держалась отстраненно и вежливо. Ласково улыбалась, пряча грусть глубоко внутри, всячески давая понять, что решение она приняла и менять не будет. Какое решение? Знать бы. Но Гилберт не надеялся на что-то хорошее для себя. Вот девушка глубоко задумалась. Ее пальцы перебирали струны, рождая на свет мягкую и нежную мелодию, она проникала в душу. Агна ничего не замечала вокруг, ни взгляда Феньки, полного обожания, ни окружающих пейзажей. Обгоняющие их всадники или встречные торговые караваны ее тоже не интересовали. Будь она повнимательнее, то заметила бы, как ревность и неприязнь Алоиса постепенно перерастает во что-то совсем противоположное. И вот уже менестрель едет рядом с телегой, мечтательно улыбаясь, тихо напевая под мелодию Агны. Даже мрачный Лорс расслабляется и начинает поглядывать по сторонам.

Гилберт все видел, все замечал и бдительно за всем следил. Он осматривал близлежащие кусты, провожал подозрительным взглядом всех встречных людей. Он был бы рад нападению разбойников, от которых он так неблагоразумно избавил свои земли. Или хотя бы землетрясение произошло. Да что угодно, только разорвать эту всеобщую задумчивость и мечтательность. Только бы стереть эту дурацкую улыбку с лица Алоиса. А Агна? Сама говорила, что ей менестрель не нравится, делала выводы, что его кроме музыки и баб ничего не интересует. А сейчас она неосознанно его привлекает. Действие браслета? Он что-то такое читал, что чем дольше он находится на руке у невесты, тем сильнее становится притяжение в паре. Надо уговорить ее снять браслет. Такая девушка, как Агна, заслуживает сделать выбор сама, а не под принуждением магии или родственников.

До города добрались без приключений. Фенька, испросив разрешение у Агны, отправился помочь дяде купить все необходимое, пообещав управиться до вечера. Гилберт, скрипя зубами, назвал ему адрес дома, где собиралась жить Агна. Барону парень не нравился, но охранник, пусть и такой неумелый, девушке не повредит. Он хотел несколько часов провести с Агной вдвоем, показать ей дом, близлежащие лавки, познакомить с соседями. Но Алоис увязался за ними следом, мотивируя это тем, что он боится невестки Гилберта. Барон его понимал, потому что только он имел какой-то вес в споре с этой женщиной. Пару раз для этого пришлось лишить ее ежемесячного содержания, чтобы напомнить, кто в доме хозяин. Ламия устраивала истерики, кричала, требовала, шантажировала братом, обещая устроить тому "сладкую" жизнь. Но Гилберт был непреклонен, а брата, вообще, отправил по делам в соседнюю провинцию. Так что невестка целый месяц сидела на вынужденной диете, без своих любимых пирожных, тортов и других сладостей. И это плюс к тому, что у нее не было денег на покупку разных безделушек, украшений, платьев и других женских радостей. Ламия даже похудела немного, но радости это ни барону, ни Дедерику не прибавило, характер женщины, и без того отвратительный, испортился еще больше. Пришлось идти на попятную, но кое-чего Гилберт все же добился, Ламия его побаивалась.

К дому они подошли со стороны парка, по пути Агна оглядывалась с любопытством, осматривая окрестности. Сам дом находился между другими такими же домами, отличаясь только немного запущенным видом.

— Подождите минутку на крыльце, — сказал барон своим спутникам, — я уберу защиту с дома.

* * *

Гилберт зашел внутрь, а я рассматривала место, где мне предстояло жить. Дом находился недалеко от центра города и особняка барона, по его словам, в четверти часа ходьбы. Двухэтажный дом с мансардной крышей стоял в череде похожих строений, у каждого было отдельное крыльцо, выходящее на каменный тротуар, а через дорогу находился небольшой парк с аллейками. Место было очень приятное, впечатление немного портило только попадающийся конский навоз на мостовых. Но, видимо, его периодически убирали, на дорогах лежало не так уж много. Вот барон вышел и открыл передо мной дверь.

— Заходите, Агна, теперь этот дом ваш, — улыбнулся он мне. — Извините за запустение, как я уже говорил, здесь никто не жил вот уже полгода. А до этого несколько месяцев менялись жильцы. Как вернусь домой, отправлю вам пару служанок, чтобы они привели дом в порядок. Но потом вам надо будет нанять прислугу. Я спрошу у брата, возможно, у него кто-нибудь есть на примете.

— Спасибо, господин барон, буду очень рада помощи, — склонила голову в легком поклоне. Говорить, что справлюсь сама, без служанок, не стала, не поймет. Да и кто знает, одно дело следить за домом, имея все блага цивилизации: пылесос, стиральную машинку, посудомойку, утюг, плитку и так далее, или все это делать с помощью допотопных средств и своих рук. Как раз сейчас я на одно такое глядела. Камин. Так получилось, что из небольшой прихожей мы сразу попали в просторную гостиную с большим камином. В полумраке мало что можно было рассмотреть, поэтому я пошла и отдернула тяжелые портьеры, запустив солнечного света в гостиную. Вся мебель была прикрыта. Громоздкая, но добротная. Захотелось снять прикрывающую от пыли ткань и рассмотреть ее. Но даже по очертаниям можно было догадаться о ее назначении. Между камином и диваном стоял массивный журнальный столик, а с боков от него два кресла. У глухой стены обнаружился сервант с посудой. А напротив второго окна стоял обеденный стол и стулья. Стены были отделаны деревянными панелями, примерно высотой в полтора метра от пола, верх и потолок беленые. Из гостиной вела дверь во вторую половину дома. Там оказалась лестница наверх, кухня с печкой, со всей необходимой мебелью и посудой. А так же небольшая комната, барон сказал — для прислуги и к ней примыкал маленький санузел. Еще из кухни был дополнительный выход на улицу, точнее, во внутренний дворик. Я не удержалась и пошла посмотреть.

— Лет двадцать назад уборные располагались на улице, потом в дома провели канализацию, а дворики остались, — объяснил мне назначение маленького клочка земли, не больше двух соток, барон. — Вы можете посадить цветы, или какую-нибудь зелень, а мэтр, кажется, выращивал некоторые лекарственные травы.

— Что-то мы его пока не видели, или он не каждый день появляется? — иронично вздернула бровь я. Все больше начало казаться, что он преувеличил слухи о призраке.

— Не знаю, он, бывает, пару дней не показывается. Или сутками сидит в кабинете, в любимом кресле. А иной раз не дает покоя ни днем, ни ночью. Зачастую, когда на него находят озарения, — пожал плечами барон.

— Гил, ты уверен, что наших лошадей не уведут? — спросил Алоис, равнодушно оглядывая заброшенный дворик. Лошадей они привязали у крыльца.

— Сходи, покарауль, — раздраженно ответил Гилберт. Странный он, всю дорогу до города какой-то нервный, подозрительный. Не хочет встречаться с невесткой? Он о ней мало что сам рассказывал, но в его словах сквозила неприкрытая неприязнь. — Пойдемте, Агна, я покажу вам верхние комнаты. На втором этаже две спальни, ванная комната хозяев и кабинет. На мансарде тоже две жилые комнаты и кладовые. Рекомендую кухарку поселить внизу, а Феньку на мансарде, там же и горничную. Можете не бояться, каждая комната закрывается изнутри.

— Обратите внимание, в спальне тоже есть печь, если вам будет прохладно, ее всегда можно протопить, — открыл передо мной дверь в комнату Гилберт. Я зашла и первым делом отдернула шторы. Комната мне сразу понравилась, светлая, окно выходит на внутренние дворики. Из мебели были: большая кровать, шкаф, комод, кресло с пуфиком, столик и трюмо. Конечно, надо все помыть и перестирать, пыль протереть, проветрить, купить какие-нибудь индивидуальные вещицы, но и без того я себя почувствовала дома. Все, выбираю ее в качестве своей спальни! Вещи сразу засунула в комод, в самый дальний угол, уловив краем глаза добродушную улыбку Гилберта. Стоило уйти Алоису и к барону начало возвращаться хорошее настроение.

— Это же не спальня мэтра? Она больше женская.

— Это комната его дочери, она недолго здесь прожила, я тогда еще маленький был. Потом вышла замуж и уехала жить в столицу с мужем. Они и сейчас там живут. Комната мэтра соседняя.

Мы пошли смотреть дальше. Спальня мэтра выглядела более аскетично, кровать поуже, шкаф поменьше, много полок с различными глиняными фигурками, стол у окна и стул с высокой спинкой. Вот, в общем-то, и все. Да еще гобелен висел на стене, видимо, чтобы зимой стена не холодила, ведь рядом с ней стояла кровать.

— Агна, я хотел предложить вам отужинать сегодня в моем доме. Как видите, здесь потребуется много уборки, да и кухарки у вас нет, чтобы приготовить ужин, — Гилберт как-то незаметно положил мою руку на сгиб своего локтя, кажется, это еще на первом этаже произошло.

— Гилберт, спасибо вам, но вынуждена отказаться. Понимаете, мне надо отдохнуть с дороги, привести себя в порядок, заняться домом. К тому же мне нечего надеть. Будет в высшей степени некультурно заявиться в гости в грязном платье, — улыбнулась я, показывая ему подол, который за полдня поездки по проселочным дорогам успел покрыться пылью, а местами и грязью.

— Женщины! — усмехнулся барон. — Иногда вас волнуют сущие мелочи. Но я не буду настаивать, меньше всего мне хочется, чтобы вы чувствовали себя неловко в моем доме. Тогда сделаем так, я пришлю вместе с двумя горничными, которые придут наводить в доме порядок, ужин для вас. Согласны? А поужинаем вместе завтра, я познакомлю вас с братом и его женой.

— Вот это замечательная идея. Да и вы успеете сегодня без лишних людей пообщаться с братом. Вы давно с ним не виделись?

— Месяц. Но без лишних людей вряд ли получится, вы забыли про Алоиса и Ламию. Знаешь, так хочется их двоих отправить порталом на необитаемый остров, — доверительным шепотом поведал мне мужчина, лукаво улыбаясь.

— И что же мешает? — таким же тоном спросила я, подавшись немного к нему. Мы смотрели друг другу в глаза, на время забыв, зачем, вообще, пришли.

— Не умею, — притворно вздохнул Гилберт, делая страдальческое лицо и склоняя голову.

— Ну-ну, не надо так переживать, какие ваши годы, — погладила по голове барона, как маленького ребенка. Волосы у него оказались жесткие, немного запыленные, но гладить их почему-то было приятно. Мужчина поднял на меня взгляд. Наши лица были очень близко друг к другу. Я чувствовала дыхание Гилберта на своей коже. Солнечные лучики красиво играли в его глазах, а еще я разглядела в них желтые крапинки. Не думала, что карие глаза, пусть и светлые, могут быть такими красивыми и теплыми. Очень захотелось узнать, о чем сейчас думает Гил. Если, вообще, думает, потому что его рука каким-то неуловимым образом перебралась мне на талию.

— Гилберт, мальчик мой! Неужели я дождался?! Ты привел познакомить свою невесту со своим старым другом? — шелестящий голос рядом стряхнул наваждение. Я обернулась на звук и вздрогнула, увидев самого натурального призрака. Спасибо нашей киноиндустрии, страха как такового я не испытала, а вот любопытства было масса. Кругленький, добродушный на вид, старичок полупрозрачным облаком висел в воздухе в нескольких метрах от нас. Он с умилением разглядывал наши обнимашки. Я и сама с удивлением заметила, что Гилберт держит меня за талию уже двумя руками, причем очень крепко.

— Приветствую, мэтр Рошер. Позвольте представить вам леди Агну, она будет жить в этом доме. Надеюсь, вы не будете обижать, и пугать девушку?! — ответил мужчина, проигнорировав вопрос о моем статусе.

— Господин барон, спасибо вам за заботу, но поверьте, падать в обморок я не собираюсь, — ехидно улыбнулась ему, взглядом показывая на наше тесное соседство.

— Охотно верю, леди Агна. Но я защищаю мэтра от буйства вашего характера. Я еще помню, как вы готовы были броситься на Алоиса с кулаками, защищая свою честь и достоинство. Боюсь представить, что от вас можно ожидать, если вы подумаете, что угрожают вашей жизни, — язвительно заметил в ответ Гилберт, но руки так и не разжал, только слегка расслабил.

— Мой юный друг, неужели ты думаешь, что я могу обидеть девушку? — сокрушенно вздохнул мэтр. — И я рад, что в доме появится кто-то живой, а то не с кем и словом перемолвиться. Раньше хоть соседка заглядывала по старой памяти, но она отдала богу душу несколько месяцев назад. И больше ко мне никто не ходит. Ты бы заглядывал ко мне иногда, Гилберт?

— Обещаю делать это почаще, — склонил голову барон. Удивительно, он так спокойно воспринял обращение призрака. Понимает, что мертвого уже не исправить или мэтру позволялось называть барона так и при жизни? — Мы пойдем. Хочу показать леди Агне ближайшие лавки, пока они не закрылись. Ей много чего надо купить. А вечером у вас будет возможность поговорить, если леди, конечно, не будет против. И, мэтр, прошу вас очень не докучать девушке, она с дороги, устала. И еще надеюсь, что вы не растеряли своего чувства такта, и не будете врываться в комнату Агны, или в ее ванну.

— Гилберт, не тебе учить меня хорошим манерам, — вспыхнул призрак в прямом смысле слова, он засветился ярче, вскинул подбородок и растворился в стене.

— Обиделся, теперь пару дней показываться не будет, — хмыкнул мужчина. — Ничего, он отходчивый, еще успеет надоесть своими советами. Пойдем? Куда бы леди хотела попасть в первую очередь? В лавку готового белья или, может, сразу к модистке?

— Пойдемте в лавку с бельем, надо же и другого цвета чулочки себе купить, — лукаво улыбнулась, отмечая, как напряглась рука Гилберта на моей талии, а его взгляд переместился на мои ноги. Я тоже могу язвить, а то ему мой характер не нравится!

— Мудрое решение, с удовольствием помогу вам с выбором, — усмехнулся в ответ барон, как всегда, оставляя последнее слово за собой. Вот же наглец! Но ведь даже это можно повернуть себе на пользу. Мало какой мужчина может выдержать походы по магазинам с женщиной. Я предвкушающе улыбнулась своим мыслям. Кажется, Алоису придется долго ждать или сдаваться на милость Ламии самому, потому что Гил до вечера домой вряд ли попадет. Если только сбежит.

Глава, в которой героиня сталкивается с первыми бытовыми трудностями и жизненными реалиями

В свой новый дом я возвращалась довольная и усталая. Время с Гилбертом пролетело незаметно, он оказался неплохим собеседником, в меру язвительным и достаточно сообразительным. Во всяком случае, на мои подколки или ехидные замечания он реагировал нормально, правильно улавливая их смысл. Первый час Алоис нас сопровождал, ходил следом и ныл о том, что он устал и хотел бы отдохнуть, а не водить чужих невест по лавкам. Кстати, первым делом, когда мы вышли из дома, барон остановил какого-то мальчишку, я так поняла соседского, вручил ему коней, записку к брату и отправил к себе в особняк.

— Я предупредил брата, что приехал и не один, — почему-то решил рассказать мне барон о содержимом письма. — А так же написал ему, чтобы он прислал парочку горничных, чтобы навели в доме порядок.

— А как они войдут? — спросила я, мне стало неприятно от мысли, что посторонние люди имеют доступ в дом, где мне предстояло жить. Тем более, вещи я оставила в комнате, хорошо хоть кошелек с ценностями всегда при мне.

— У брата есть ключ. Агна, не переживайте это вынужденная мера, уверяю никто не посягнет на ваше уединение. Просто со мной все, что угодно может случиться, глупо иметь только один ключ, — барону было неловко, я это видела, но никак не могла понять, почему. — Хотите я сделаю так, что в вашу спальню никто кроме вас зайти не сможет? Или только после прямого разрешения?

При этом он кинул неприветливый взгляд в сторону Алоиса. Молодой менестрель как раз отвлекся на проходящую мимо симпатичную женщину.

— Хочу, — ответила я, мне нужна была хоть небольшая уверенность, что никто не проникнет ко мне, чтобы спокойно спать. — А от мэтра защиту на спальню поставить можете?

— Нет, это надо приглашать некроманта, а они пустяками не занимаются. Да и нет их почти, редкость большая, — скривился барон, видимо он уже неоднократно задумывался о том, чтобы пригласить данного специалиста. Меня так и подмывало спросить, а нет ли в их мире гонений на некромантов? Или скажем ведьм? Я не забыла, что он меня ведьмой называл, ведь неспроста же. Но пришлось попридержать язык, слишком мало я еще доверяла мужчине, да и не уличный это разговор.

А потом я отвлеклась на маленькие магазинчики. Или как их называл барон — лавки. Начали мы конечно с тех, в которых продавалась одежда. Когда Алоис понял, что я не собираюсь им демонстрировать выбранное белье, то он откровенно заскучал и принялся ныть. Не буквально, конечно, но очень похоже. Но самое смешное, стоило поблизости объявиться какой-нибудь молодой или не очень женщине, как он преображался и становился галантным. Меня это слегка раздражало, но в то же время радовало, что он не упражняется в красноречии на мне. В конечно итоге мне надоело, и я напомнила Алоису о его обещании. Менестрель вздохнул и, брюзжа, как старый дед, отправился покупать мне лиру. Напоследок сказав, что если Ламия раздавит его своими ручищами, то его смерть будет на нашей совести. Видимо это он нам так намекнул, что пойдет к барону сам, без него. Удивительно, но мы с Гилбертом оба обрадовались такому решению блондина. Я потому что несмотря на все мои установки нет-нет, да бросала взгляды на этого синеглазого красавца. Меня саму это жутко бесило, ведь разумом понимала, что за красивой картинкой больше ничего и нет, не считая таланта. Но видимо у каждого из нас есть свое представление об идеальной внешности лиц противоположного пола, так вот Алоис был ее олицетворением. Почему радовался барон, не знаю.

Зато, когда менестрель ушел, стало намного легче, и наше общение с Гилбертом приняло вполне дружеский характер. Мы купили мне пару платьев на выход, не розовых, но светлых. И еще парочку домашних потемнее. Барон порывался заплатить сам, но я не дала, объяснив, что это неприлично. Он был недоволен, но спорить не стал. За нижнее белье я тоже заплатила сама, а вот туфли стали первым в тот день подарком. Пока я крутилась в примерочной, выбирая себе корсеты и трусики, Гилберт зашел в соседнюю лавку и купил милые туфельки. Ну не устраивать же скандал на людях, пришлось взять. А этот хитрец, предложил отправить свертки с нарочным ко мне домой, а самим прогуляться по городу. Я засомневалась, ведь не факт, что прислуга уже пришла, но барон уверил меня в том, что его приказы исполняются быстро. Я согласилась, к тому же просто погулять было заманчиво, кто еще мне покажет город? Фенька? Вряд ли он его знает, он же из деревни. Алоис? Нет, с ним я никуда не пойду. А больше я никого не знаю.

Я ни разу не пожалела, что мы пошли гулять. Гилберт не только знал много интересного, но к тому же ничего человеческого ему было не чуждо. Это я к тому, что помимо всяких нужных мелочей для дома и меня лично, он накупил разных вкусностей. Большую часть мы так же отправили с мальчишкой посыльным ко мне домой, чтобы не таскать с собой свертки и корзинки с едой. Незаметно наступил вечер, я вспомнила, что должен прийти Фенька, а ведь его служанки не знают и вряд ли пустят в дом. Да и Гилберт наверно устал бродить со мной.

— Агна, давай зайдем, поужинаем? — предложил барон тогда, когда я думала, как покультурнее намекнуть, что пора расходиться по домам.

— Ты же хотел поужинать с братом? — за время прогулки мы незаметно перешли на "ты".

— Поужинаем завтра все вместе. Мне еще тебя проводить надо, посмотреть, как прислуга справляется с работой. Дать указанная Феньке, с мэтром кое-что обсудить, — если бы я была самонадеянной, как Алоис, то подумала, что Гилберту нравится мое общество и он не хочет расставаться. Но может ему просто не хочется идти домой? Он же сам говорил, что невестку терпеть не может, а от Алоиса он за день устал.

— Я думала приготовить ужин дома, да и Фенька голодный придет, — задумчиво произнесла я, что-то не было у меня желания идти в ресторан, а именно на него показывал Гилберт.

— Ты умеешь готовить? — с долей изумления спросил мужчина.

— Ну как бы да, — пусть я не разбираюсь в местных овощах, но мясо везде одинаково, как бы оно не выглядело и на скольких бы ножках не бегало. — Только если мне печку растопят.

— Ты меня заинтриговала, — усмехнулся Гилберт. — Знаешь, мне даже захотелось попробовать то, что у тебя получится. Пригласишь на ужин как-нибудь?

— Да, конечно.

— Хорошо. Пошли? Или тебе еще что-то купить надо? Мы вроде продуктов совсем немного брали?

— Эм, ты хочешь поужинать с нами сегодня? — я вообще-то предполагала, что это будет в другой раз, ведь мне еще потренироваться с печкой надо было. Почему-то не хотелось ударить в грязь лицом.

— А чего тянуть? Мне тебя итак провожать. Ну что? Пошли? — подставил мне согнутый локоть барон.

— А мясо мы по дороге где-нибудь успеем купить? — спросила у него, берясь за его руку, заодно вспоминая, что мы вообще покупали. Молоко, яйца, какие-то овощи, но их выбирал Гил, соль, я еще нашла лавку с пряностями, взяла некоторые по чуть-чуть. Во-первых, дорого, во-вторых, искала похожие на наши. Были еще крупы и хлеб, а так же ветчина и сыр. То есть в принципе можно приготовить приличный ужин.

— Найдем. Я помню, у мэтра была неплохая коллекция вин. Надо будет продегустировать, — с хитрецой произнес барон. И мы пошли.

Как уже говорила, я была довольна, потому что мясо мы купили, по виду куриное, но с четырьмя лапками. А усталая, потому что не привыкла столько ходить пешком. Эх, надо бы соглашаться, когда барон предлагал нанять извозчика. Но уже поздно, вот и дом виднеется уже, а на крыльце , если не ошибаюсь, сидит Фенька.

— Ты смотри-ка, твой защитничек уже дожидается, — хмыкнул барон, разом напомнив мне, что характер у него не сахар. — Не мог еще пару часов погулять.

— Господин барон, ваше благородство меня сегодня приятно поразило, — решила немного поиздеваться над мужчиной. Я понимала, что для него Фенька всего лишь деревенский парень и не чета ему, барону. Но меня-то воспитывали иначе, и такая дискриминация сильно задевала. — Вы уверены, что наше серое и необразованное общество подойдет вам? Одно дело вынужденно мириться с ним в дороге, другое сознательно ужинать в таком кругу.

— Леди Агна, — перенял мой стиль общения барон, недовольно хмурясь. — Я хотел провести этот ужин с вами. Неужели вы себя так низко цените?

— Ну, завышенной самооценкой не страдаю. Но я имела в виду, что дом вряд ли готов для приема гостей такого ранга, как вы. Мне бы не хотелось вас ненароком оскорбить. Это мы с Фенькой можем поесть на кухне, а вам это не пристало.

— Агна, что происходит?! К чему этот балаган?! — Гилберт терпением не отличался, а я успела об этом забыть. — Если вы не хотите меня видеть или у вас возникли какие-то планы, почему не сказать это прямо? Или я вас чем-то оскорбил и вы теперь так изощренно издеваетесь?

— Извините, Гилберт. Я действительно не хотела вас обидеть. Просто я вижу, что Фенька вам не нравится. Понимаю, что он не красна девица, чтобы нравится мужчинам. Но мы с ним успели подружиться, и я не воспринимаю его прислугой или человеком, который чем-то хуже меня или вас. Ну а то, что он лучше Алоиса, это даже не подлежит обсуждению, — получилось несколько эмоционально, зато правдиво. — Еще раз простите, если обидела своими словами. Несмотря на наше с вами необычное знакомство, я вас искренне уважаю.

Сказать барону, что он мне симпатичен, как мужчина, я не решилась, это совершенно лишнее. К тому же и Алоиса я считала красивым, но ведь это не повод ему об этом говорить, такую информацию мужчины воспринимают неадекватно. Они почему-то думают, что это к чему-то обязывает. А я этого не хочу, мне сейчас меньше всего нужны интрижки. А вот от друзей я бы не отказалась.

* * *

— ... уважаю, — набатом раздалось в голове Гилберта. "Значит, вот как она ко мне относится", с долей горечи, подумал мужчина. Он не усомнился в правдивости слов девушки, уж истину он мог почувствовать, для этого даже не надо было прибегать к своим способностям. Хотя если вспомнить, в каких обстоятельствах состоялось их знакомство, удивительно, что Агна к нему так хорошо относится. В памяти возникла картина, как он держит девушку за шею, как раздевается перед ней, а потом заставляет собрать свои вещи с пола. И все это под угрозой изнасилования. Неудивительно, что после этого и нападения Алоиса, Агне нравится добрый парень Фенька. Извиниться? Сказать, что не признал в грязной замухрышке благородную леди? Чтобы она подумала, что для него такое обращение с людьми в порядке вещей? Кажется, на это она намекала. В чем-то девушка права. И это больше всего бесит. Нет, не сама Агна, как это ни странно, а Фенька и все ситуация в целом.

— Я понял, Агна. Не буду обманывать и говорить, что считаю парнишку ровней себе. И даже не потому, что он из крестьян, а скорее в силу разницы в возрасте, — позволил себе улыбку Гилберт, он видел с каким вниманием, Агна ждет от него ответа. — Но если для тебя это так важно, предлагаю на сегодняшний вечер забыть о наших сословных различиях. И на кухне мне есть не привыкать.

— Спасибо, Гилберт, — девушка порывисто взяла его за руку, несильно сжала и широко улыбнулась. Он даже не обратил внимания на то, что ее браслет опять сработал, вызывая невольную дрожь. День святой Елании уже скоро, всего-то подождать декаду. Он и сам не знал, зачем ему это. Какой прок в том, что Агна станет свободна от обязательств? Просто старался об этом не думать.

Они подошли к дому, девушка чинно придерживалась за его локоть, мило улыбаясь. Фенька встал при встрече, засиял, как начищенный таз, не сводя взгляда с Агны. Парень не скрывал, что девушка ему нравится. Как же его бесит этот щенок! Наверно от того, что парень может не скрывать своих чувств и искренне радуется Агне, хотя понимает, что надеяться на взаимность глупо. Или не понимает? Надо с ним поговорить, объяснить ему всю степень заблуждения. А еще Гилберт вдруг понял, что ему претит оставлять Агну на ночь в компании этого "защитника". В голове возникали и пропадали идеи, как этого не допустить. Пока ничего дельного на ум не приходило. Гилберт решил действовать по обстоятельствам. В идеале надо было заманить Агну к себе в дом, но подошла бы и его ночевка тут. Вспомнилось, как уютно им спалось вместе прошлой ночью и захотелось повторить. Барон понимал, что это не выход, что надо было сразу уйти и постараться ограничить общение с Агной. Но ему так редко встречались люди, с которыми было интересно и легко общаться, что он не мог отказать себе в такой малости. Да и необычно встретить женщину, которая от тебя ничего не хочет и не просит. Он привык, что все его знакомые дамы делятся на две категории, первые мечтают женить, на себе ли или на своих дочерях, вторые жаждут получить выгоду от связи с ним, деньги, подарки, протекцию. А оказалось есть другие женщины, или точнее одна, с которой можно просто поговорить, посмеяться. К тому же Агна была умна, немного язвительна, и честна. И с каждым разом это сочетание нравилось ему все больше. Возможно, главную роль играло то, что из-за ее браслета он не может прикоснуться к девушке, это дико притягивало и одновременно бесило.

Мысленно встряхнувшись, Гилберт решил уделить свое внимание служанкам, которые, как оказалось, не слишком скрупулезно выполняли свою работу. Пора напомнить им, за что они получают деньги!

* * *

Я возилась с ужином. Радуясь, что могу спрятаться на кухне от наводящего порядки Гилберта. Мне представилась сомнительная радость лицезреть барона в ярости. Жуть! Теперь я верю, что он и вешал преступников собственными руками, и целые семьи продавал в рабство. Успокаивало немного только одно, злился он не на меня. А как все хорошо начиналось. Поговорили, он меня понял, оправдываться не стал, но пообещал вести себя нормально. Я уже настроилась на продолжение замечательного вечера в компании барона, Феньки и мэтра, уверена, он бы пришел на огонек, но тут мы зашли в мой дом. А там две девахи фривольно одетые, с призывными улыбочками на губах и с приветственными словами, суть которых сводилась к тому, как они соскучились по своему хозяину. Вроде ничего эдакого в словах не наблюдалось, но мне показался какой-то пошлый подтекст в них, сказывались наши стереотипы. Мне эти девицы не понравились, я собиралась позже намекнуть Гилберту, чтобы он больше не присылал этих служанок. Да и чистоты я особой не заметила в гостиной, только что чехлы с мебели сняли. Хотя может они начали уборку с верхних комнат? Я бы точно так сделала. Барон видимо подумал так же, проигнорировав намеки, он приказал показать, что девушки успели сделать за все время. Сказано это было обманчиво спокойным тоном, но у меня даже мурашки побежали по спине от страха. Поэтому, прихватив с собой Феньку, которого тоже пробрало, улыбаться парнишка перестал, отправилась на кухню.

Глядя на неразобранные корзины и свертки, вся жалость к нерадивой прислуге скончалась. Так что пока Фенька затапливал печь, носил мне воды и споласкивал посуду от пыли, я занималась нашими припасами. Как не хотелось бы мне вновь видеть тех девиц, но вещи надо было отнести в комнату. Да и дом вроде как мой, хоть и временно.

Поднявшись на второй этаж, я поняла, что надо было остаться на кухне. Если внизу в моем присутствии, барон был само спокойствие, то наедине со своими служанками он себя не сдерживал. Его просто распирало от ярости, глаза сверкали, губы поджаты, а слова отрывистые, емкие , каплями яда просачивались в мозг. Он их не бил, вообще стоял в двух метрах, но девушки жались друг к другу, тряслись от страха и всхлипывали. Мне стало не по себе, просто не представляю, что надо совершить, чтобы тебя так распекали.

Тут Гилберт заметил меня, осекся, а я быстро метнулась в свою комнату, пока он не переметнулся на меня. Ну мало ли, вдруг еще не успокоился.

— Агна, стой, не ходи туда, — крикнул мне вдогонку мужчина, но было поздно, я уже вошла. И онемела от удивления. Зато стало понятно, чем девицы занимались в отведенное для уборки время. Моя комната представляла собой место, где планировалось предаться греху и разврату. Кровать расстелена, на всех поверхностях зажженные свечи, посередине комнаты ванна с горячей водой, в которой плавают лепестки цветов. Тут же на столике вино, бокал, закуски, причем из купленных нами, а еще парочка баночек непонятно с чем.

— Не поняла, а почему один бокал? — вырвалось само собой.

— Агна, извини, — встал передо мной барон. — Они сейчас все уберут! Все отмоют, и если к утру дом не будет сверкать, отправлю обслуживать гарнизон!

Со стороны лестницы послышались сдвоенные рыдания.

— Гил, они наверно не поняли приказ, думали, что у тебя намечается романтическое свидание, — тихо заговорила я. Особо на служанок я не злилась, ну ошиблись, с кем не бывает. Просто неприятно, что полюбившуюся мне комнату они почти превратили в бордель. — Дело твое, как их наказывать, но может, ты это сделаешь в другом месте? Честно признаться, мне их видеть совсем не хочется. Они же наверняка о нас сплетни разнесут. Хотя конечно странно, что бокал одни или это намек, что женщине пить спиртное нельзя?

Я думала свести все в шутку, улыбнулась барону, который взирал на меня, как на святую. Еще одна загадка.

— Вот и я говорил, чтобы еще один бокал принесли, — откуда не возьмись , материализовался дух мэтра. — А эти вертихвостки только хихикали, обсуждая твои предпочтения, Гилберт. Должен тебе сказать, как врач, я их не одобряю! Такие пристрастия наносят вред женскому организму и никакие мази от этого не спасают.

Я глянула на столик, на баночки, прикинула, как их предполагалось использовать, и покраснела, а барон вообще побагровел.

— Я пожалуй пойду, — начала продумывать пути отступления, оглядываясь по сторонам, только бы не встречаться взглядом с бароном. Вот же блин, а ведь показался хорошим мужиком. Все-таки хорошо, что у меня на руке браслет, а то оказалась бы в постели с Гилбертом, и только там узнала бы о его предпочтениях. Это конечно его дело, как заниматься сексом, но мне такие "изыски" не нравятся, был негативный опыт с Владом.

— Постой, Агна, — перехватил мою руку барон, сжал и сделал шаг ко мне. — Поверь, я ничего такого не приказывал. Ничего не планировал в отношении тебя. Я всего лишь хотел провести вечер с тобой, поужинать, поговорить. Ты мне веришь?!

— Верю, — я даже кивнула в знак согласия. — Глупо было бы планировать, зная, что браслет не даст. Гил, я не обижаюсь, правда. Только пусть это все уберут побыстрее, неприятно смотреть. И портьеры пусть снимут и выстирают, раз уж им тут всю ночь порядок наводить. Кстати, вино и закуски я вниз отнесу, съедим вместе с ужином, не пропадать же добру. Жаль положить некуда на холод.

— Агна, ты золото! — пылко произнес мужчина и поцеловал мне запястье. — Вино и закуски я сам возьму, а еще покажу как пользоваться холодильным шкафом. Там наверно надо всего лишь зарядить артефакт. С печкой справились? Мэтр любил живой огонь, поэтому нагревательным камнем не пользовался даже летом. А еще надо проверить все светильники и зарядить их.

Барон жаждал действий, а может просто покинуть эту комнату, в которой ему так не вовремя напомнили о его интимной жизни. Мне бы тоже было неприятно, если бы кто-то при посторонних взялся обсуждать мои предпочтения в сексе или мужчинах.

Так как Гилберт не выпустил мою руку, бутылку пришлось взять мне, а сам он нес маленький поднос с закусками.

— Отмыть все! Портьеры и балдахин постирать! Вещи госпожи отгладить и повесить в шкаф! — ледяной голос барона пробирал до костей, когда он отдавал распоряжения прислуге.

— Только пусть мою сумку не трогают, она в комоде лежит, — быстро вставила я, вспомнив, что там есть вещи, которые лучше никому не показывать.

— Слышали? Прикосновение к сумке госпожи Агны, будет приравниваться к попытке воровства. Надеюсь, теперь мои приказы предельно ясны? — девушки побледнели и закивали. Что-то мне подсказывает, что даже за попытку воровства тут наказывают сурово.

Как Гилберт и обещал, он включил холодильный шкаф, показал, как пользоваться магическим светильником. С любопытством наблюдал, как я пытаюсь регулировать яркость освещения. Мне же было жутко неловко, наверное, он считал меня непроходимой дурой или деревенщиной, из-за того, что я не знала таких элементарных вещей. Хорошо, что ничего сложного в светильниках не было, обычные стеклянные шары на подставке. Я даже поначалу подумала, что мэтр увлекался оккультизмом, очень уж они походили на шары, с помощью которых предсказывают будущее. А оказалось это светильники, чтобы включить, достаточно было опустить руку на шар. И не отрывая руки надо было представить яркость свечения. Чтобы потушить, достаточно просто коснуться пальцами. Включить и выключить у меня получилось сразу, а вот с яркостью были проблемы, что-то среднее настроить не получалось. В общем, решив потренироваться завтра, а то такими темпами мы останемся без ужина, я взялась за готовку.

Минут через десять по дому разнесся восхитительный аромат жареного мяса. Гарнир к нему готовить было долго, думаю, обойдемся закусками и хлебом.

Глава, в которой Даша не может решить, кто из братьев ей нравится больше

Гилберт не находил себе места. Ему хотелось выгнать наглую прислугу не только из своего дома, что он собирался сделать уже завтра, но и вообще из города. В его кругах, мстить женщинам считалось неприлично, низко и недостойно настоящего мужчины, только это и удерживало барона. Но как они посмели его так ославить?! И перед кем?! Будь это Алоис, брат или кто угодно другой, он бы не так бесился. Но перед Агной ему почему-то было стыдно. Наверно поэтому он не торопился принять участие в приготовлении ужина, как планировал изначально.

"К тому же девушку есть, кому развлечь", возникла в голове пакостная мысль, от которой настроение упало еще сильнее. Хотя куда уж больше. Он проверил все комнаты, понервировал своим присутствием служанок, зарядил светильники, больше дел не было. Надо идти сдаваться на милость Агны. Что она о нем подумала после фразы мэтра? Судя по выражению лица, ничего хорошего. И ведь не докажешь, что это пустая болтовня девок, с которыми у него что-то было один раз по пьяни. Он не особо и помнит, чем все закончилось. Прав брат, с прислугой шашни заводить не стоит. Раньше Гилберт был уверен, что эта истина касается только женатых мужчин, но оказывается данное правило желательно соблюдать всем. Чтобы не узнать о себе много нового, да еще при людях, чье мнение для тебя небезразлично. Это хорошо, что Агна не поняла всей подоплеки данной ситуации. Наивная, она подумала, что эти идиотки готовили романтическое свидание ему и ей, Агне, но девицы сами планировали покувыркаться в постели со своим хозяином. Он это понял сразу, едва увидел тот злополучный бокал.

— Гилберт, вот вы где, пойдемте ужинать, — Агна тихо подошла и положила ему ладонь на плечо. Что она хотела этим показать? Продемонстрировать, что его слова ее не напугали? Но он же видел, с каким ужасом она на него взирала, когда случайно стала свидетелем его разговора с прислугой.

— Пойдемте, Агна, — барон решил оставить эту дистанцию "вы", раз девушке так проще. Ничего, он вернет, зародившееся было доверие. Потому что впервые в жизни Гилберту хотелось, чтобы ему верили.

* * *

Я не знала, как теперь относиться к барону. За эти несколько дней мое мнение о нем резко менялось. А сегодня вообще рекорд, еще утром я считала его справедливым и серьезным, вечером он показал себя интересным собеседником, недавно обнаружились не столь приятные качества. Так какой он на самом деле? Или все эти качества одного человека? Скорее так и есть. Почему бы Гилберту не быть умным, ответственным, но в то же время вспыльчивым и требовательным? А про личные пристрастия я вообще молчу, у кого их нет? Надо решить для себя, принимаю я его таким, какой он есть или лучше ограничить общение по максимуму. Пока раздумывала, успела приготовить не хитрый ужин, пора было звать барона. Сначала думала отправить Феньку за ним, но решила не вести себя малодушно и сходить самой. А парня отправила помыть руки, он же растапливал печь. Надо будет спросить у барона, где продаются нагревательные камни и как ими пользоваться. Живой огонь это хорошо, но очень уж утомительно и жарко с ним возиться летом.

Гилберта я нашла в гостиной, он был непривычно тих и задумчив. Подумалось, а каково ему? Как бы я себя чувствовала, если бы меня так опозорили? Можно было бы сказать, что мужчины воспринимаю это проще. Но то в нашем мире и время, а у них видимо все иначе. К тому же он барон, а его унизила собственная прислуга, неприятно. Захотелось его поддержать, чтобы он не думал, будто я собираюсь его сторониться. Подошла, положила ладонь на его плечо и позвала ужинать. Он вздрогнул, обернулся, с долей непонимания посмотрел на меня, потом согласился и даже улыбнулся краем губ. Судя по всему, я его оторвала от каких-то неприятных размышлений. Захотелось вернуть то неформальное общение, которое у нас сложилось, когда мы гуляли по городу. Вряд ли получится так уж сразу, но попробовать стоило. И начала я с того, что припрягла барона к накрыванию стола. Я даже думала сесть ужинать в гостиной за большим столом, но потом вспомнила, что там еще не убирали, да и Феньке будет некомфортно. Так что на кухне пришлось открыть окно и дверь, чтобы быстрее проветрилось, и сесть там. Гилберт открывал вино, Фенька сбегал в гостиную и принес с серванта бокалы, тарелки, ножи, вилки. На кухне кое-какие столовые приборы были, но хотелось немного эстетики после нескольких дней путешествия по проселочным дорогам. Опять же это первый ужин в доме, где мне предстояло жить. Не знаю, как долго, но подозреваю не один месяц. Во-первых, надо было научиться читать, непрочитанное письмо мага не давала мне покоя. Во-вторых, снять браслет, а лучше сначала узнать побольше о его свойствах и возможностях. Может, и оставлю его на время, хоть какая-то защита от мужчин. Жаль не ото всех. И в-третьих, надо присмотреться к людям и решить, чем я буду заниматься дальше. Не думаю, что барон будет долго мириться с тем, что не получает дохода за свой дом. Это сейчас, в силу того, что сильны его воспоминания о том, как он ко мне отнесся в первую встречу, он готов на какие-то жертвы и скидки. Ну еще играет роль его идея о разводе для брата. Возможно, я не права в оценке Гилберта, но лучше думать о человеке чуть хуже, чем он есть, чем ошибиться в нем, как я в свое время с Владом. Повторения я не хочу.

Поначалу разговор за столом не задался. Барон был задумчив, Фенька стеснялся, а у меня не было никаких идей, как заинтересовать двух столь разных представителей мужского пола. Решила, раз ничего умного не приходит в голову, расспросить о доме, о тех же нагревательных камнях. И дело сдвинулось с мертвой точки. Фенька сказал, что поищет инвентарь и обязательно вскопает дворик за домом, чтобы я смогла посадить цветы или травы. Да он даже вызвался сам все посадить, и даже предложил посеять кое-какую пряность, а так же зелень и другие нужные каждой хозяйке вещи. Я принялась с энтузиазмом развивать данную тему, потому что тоже считала глупым покупать на рынке то, что может вырасти и в нашем садике. Барон вмешался, говоря, что вся эта зелень или корнеплоды стоит очень дешево, и что это дело ковыряться благородной леди в земле. Если уж так хочется, чтобы все это росло, то лучше нанять кухарку и пусть она еще и за огородом ухаживает. Он даже сам предлагал оплатить столь нужную прислугу. Слово за слово и мы уже спорили, что приличествует леди, а что нет.

— Так и скажи, что я плохо готовлю!! — не сдержалась я, пылая праведным гневом. — А не выдумывай дополнительных поводов, чтобы нанять мне кухарку!

— Агна, что за глупости? Мясо очень вкусное, уверен, и все остальное у тебя получается не хуже. Просто леди не должна этим постоянно заниматься. Если только изредка баловать супруга, или создать что-то необыкновенное на праздник.

— Вот выйду замуж, так и буду поступать, а пока никакая мне кухарка не нужна. К тому же я люблю готовить, это меня успокаивает, — уже спокойнее сказала Гилберту. Действительно, что-то я разошлась, наверно еще с прошлого раза не успокоилась. Сколько раз говорила себе, чтобы перестала спорить с бароном. Не потому что согласна с ним или что-то от него хочу, просто у них здесь другое воспитание, другие ценности и приоритеты. А я лезу со своим уставом в чужой монастырь. И ведь понимаю, что один человек может изменить целый мир только в сказках. Да я и не стремлюсь к этому. Просто иногда забываю, что надо держать язык за зубами и не так явно демонстрировать свое иномирное происхождение. Я все же лелею надежду, что маг ошибся, что не меня он должен был затащить сюда. Хотя он очень вовремя это сделал, еще бы чуть-чуть и я в своем мире совершила бы какую-нибудь глупость. А эти несколько дней выдались очень насыщенными, что я стала забывать о Владе.

— То есть до этого радостного момента можно ходить обедать к тебе? — лукаво улыбнулся барон.

— А чем тебя не устраивает твоя кухарка? — усмехнулась я. Фенька же прикидывался мебелью и бросал весьма странные взгляды то на меня, то на барона.

— Да вроде всем. Но мне компания за столом не нравится. Брат ест либо в кабинете, либо вообще в городе. И с кем мне сидеть за столом? С Ламией и Алоисом? Нашего менестреля ты успела немного узнать, причем не с самой худшей стороны. А моя невестка... Да что я рассказываю, поехали, ты сама все увидишь, — вскочил на ноги Гилберт. — Фенька либо приберешься на кухне сам, либо тех двух эээ... В общем, ты понял о ком я, заставишь. И мой тебе совет, не связывайся с ними, наведут порядок и пусть уходят. Агна, какую комнату парню занимать?

— Нижнюю, наверно, — ответила я, пребывая в легком шоке, с какой скоростью кое-кто умудряется распоряжаться всеми и вся. — Гилберт, но уже поздно для визита, тебе не кажется?

— Агна, мы ненадолго, я познакомлю тебя с домочадцами. Проверю, не натворил ли Алоис еще какой-нибудь глупости и отвезу тебя обратно. Хочешь, сделаю так, что тебя никто не заметит? Ну из простых жителей, — энтузиазма барону было не занимать, не похоже, что он это спланировал заранее, скорее это был экспромт. Его глаза сверкали таким азартом и бесшабашностью, что захотелось поддаться на авантюру. А ведь вина выпила совсем немного.

— Мне переодеться? — решила позволить себе маленькую шалость и забыть про здравый смысл.

— Не надо, мы с неофициальным визитом, — подмигнул мне Гилберт. — Вашу ручку, леди.

Не знаю, как так получилось, но извозчика мы поймали быстро, точнее ловил барон, а я дышала вечерней свежестью рядом с ним. Мужчина предупредил меня, чтобы молчала, потому что отвод глаз вещь коварная, на все области чувств не действует. То есть меня не видят, но услышать могут или на ощупь найти. Проехали мы совсем чуть-чуть, как Гилберт встрепенулся и окликнул извозчика:

— Милейший, притормози, я на минутку заскочу в трактир и выйду.

— Вы уж господин недолго, место тут бойкое, стоять нельзя.

— Я мигом.

И правда, не успела я задуматься, что буду делать, если барон не вернется, как мужчина уже заскакивает в коляску. И от него очень сильно разит какой-то сивухой.

— Так бы и сказали, что перед супружницей своей оправдаться хотите, — извозчик оказался более понятливым, чем я. До меня же пока не доходило. — Никак у бабы были?

— Не твое дело, — осадил мужика Гилберт. — Правь, куда тебе сказали.

— А я что, я ничего, — пробубнил извозчик, дергая вожжи.

Меня грызло любопытство, но я молчала, не желая выдать свое инкогнито. К тому же мы минут через пять остановились окончательно у ворот симпатичного особняка, недалеко от главной площади города. Интересно, а город принадлежит барону или нет? Наверно нет, но спросить не помешает.

— Агна, потерпи минуточку, сейчас ты все поймешь, — прошептал мне на ухо Гилберт, заходя в ворота, а потом в дом. Он специально дольше, чем нужно держал двери открытыми, чтобы я успела проскочить. Нас встретил дворецкий, но барон его быстро отослал куда-то, спросив, где его брат и невестка. Оказалось, что они развлекают гостя, то есть Алоиса, в музыкальном зале. Туда мы собственно и пошли. А в самом зале началось форменное представление.

За роялем сидела очень крупная женщина, и с упоением на нем играла. Выходило у нее не очень, в силу того, что клавиши были маловаты для ее пальцев. В целом легкую фальшь в нотах ей можно было бы простить, если бы она не пела. Бедный Алоис, с его идеальным слухом это наверно пытка, слушать такое. Хотя так ему и надо. Второй мужчина в зале был увлечен книгой, кажется, он вообще ничего не видит и не слышит. Наверняка это брат Гилберта, кстати, симпатичный и молодой.

Пока я рассматривала людей, барон шатающейся походкой, хлопая в ладоши, причем через раз промахиваясь, подошел к роялю.

— Великолеп-пно, — заикаясь, проговорил он, как бы случайно свалил партитур, чуть не придавив им пальцы пианистки. Она такого хамства не выдержала и завизжала на весь зал.

— Что вы себе позволяете?! Пойдите вон!! Мужлан!

— Дорогая невестушка, я в своем доме, — женщине надо было заметить, и холодный, трезвый тон Гилберта, и его поджатые губы, которые выдавали крайнюю степень ярости, и сам намек. Но нет, Ламия была не из тех, кто думает о последствиях своих поступков, а тем более словах.

— Вы пьяны, барон. Ужасно пьяны, просто омерзительно пьяны, — скривилась женщина, назвать ее девушкой у меня не поворачивался язык.

— А вы, толстая. Ужасно толстая, просто омерзительно толстая. Но я-то завтра буду трезвым, — это был аут. Не знаю, чего мне больше хотелось, рассмеяться или надавать по голове барону. Женская солидарность перевесила, я нахмурилась, собираясь выступить с обличительной речью. Но не успела, Ламия разразилась отборной бранью, которой позавидовали бы грузчики и с красным от ярости лицом, выбежала из зала. То есть попыталась, но с ее весом получилось только медленно выйти, топая ногами, больше чем надо. Может, я поторопилась с солидарностью?

— Гил, ну зачем ты так? — голос у Дедерика был очень приятным, несмотря на легкую усталость и тоску, проскользнувшую в нем. — Как поместье, брат? Про вашу дорогу Алоис уже поведал весьма необычную историю.

— А Агну, куда дел? — вскинулся менестрель. — Неужели оставил в лапах того малолетнего развратника? Знаю я таких, только прикидываются порядочными.

— Сам в молодости таким был? — не удержалась я от замечания, на доли секунд опередив Гилберта с ответом. Самое удивительное, после моих слов, меня сразу заметили. Взгляды обоих мужчин были прикованы ко мне, и столько в них было изумления, что мне стало неловко.

— Агна, позволь представить тебе моего брата Дедерика. Прошу любить и жаловать, — усмехнулся барон, неужели решил и дальше пьяного играть. Ну да это его дело, нравится быть клоуном, пусть развлекается. Дом-то его.

— Рад знакомству, леди Агна, — подошел ко мне Дедерик и поцеловал руку. А я тем временем искала сходство между братьями. Оба рослые, но Гилберт шире в плечах. Лицом они тоже были на первый взгляд похожи, но у Дедерика черты все же были мягче. Возможно силу молодости.

— Я тоже, господин Дедерик, — слегка улыбнулась ему, чувствуя себя немного неловко. Во-первых, мужчина так и не выпустил мою руку, о чем-то задумавшись. Во-вторых, не знала, правильно ли я к нему обратилась, вдруг надо было фамилию называть, а не имя? А я как назло ее не помнила, барон всего единожды назвался полным именем.

— Ну хорош расшаркиваться, — довольно резко выдернул мою руку барон и повел меня к дивану. — Брат, ты организуй нам чаю. Или вино будешь?

— Лучше чай, — ответила я, потому что спрашивал Гилберт меня.

— Мне тоже чай. Надеюсь, твоя корова не передумает и до завтра я ее уже не увижу.

— Гилберт, мне не нравится, что ты так называешь мою жену, — твердо и с укором произнес Дедерик, я его сразу зауважала. Видела, что он свою Ламию не любит, но все равно защищает , настоящий мужчина.

— Рик перестань, ты о ней думаешь так же, — отмахнулся от брата барон.

— Что я думаю о свой жене, это мое дело. Ты тоже можешь думать, что тебе заблагорассудится, но вслух прошу этого не произносить. Этим ты оскорбляешь меня. Или может ты этого и добиваешься? — в сдержанном голосе Дедерика звенела сталь. Он не повышал голоса, не хмурился, говорил ровно, но чувствовалась от него некая сила, энергетика.

— Хорошо, Рик. Я постараюсь держать себя в руках, но только ради тебя, — скривил губы барон и как бы невзначай погладил мои пальчики, которые теперь он не торопился выпускать. Интересно, держать девушку за руку, не спрашивая ее желания, это у них семейное или тут у всех мужчин такая привычка?

— Гил, хватит тискать Агну, — зашипел Алоис, когда Дедерик вышел за дверь. — Вы итак весь день где-то шлялись, а ничего, что она моя невеста?

— С каких это пор? — воскликнула я, выискивая глазами что-нибудь тяжелое, дабы запустить в этого самовлюбленного типа.

— С тех самых, как я получил письмо от тетушки, — тут же сдался Алоис, не выдержав тяжелого взгляда Гилберта. — Гил, ну мне больше не к кому поехать. Только у тебя нет в родственниках ни сестер, ни племянниц, ни красивых невесток. В общем, дядюшка решил нанести тебе неофициальный визит. Думаю, будет завтра, порталом.

— ..., — последовали непереводимые междометия, высказанные бароном.

— А кто у нас дядюшка? — спросила я. То что Алоис дворянин я поняла сразу, но не помню, чтобы мне его представляли полным титулом.

— Король, — виновато выдавил Алоис, незаметно придвигаясь ко мне ближе. — Агна, этот тиран хочет меня женить. Ты же не дашь погаснуть такому таланту, как я, во цвете лет? Что тебе стоит один день побыть моей невестой? Ну максимум два, Его Величество не сможет на дольше оставить трон и державу.

— Ты со мной еще за прошлый свой косяк не расплатился, — под действием эмоций у меня все чаще проскальзывали разные словечки, пусть радуются, что не маты. — Где обещанная лира? Нету? Тогда и невесту ищи другую.

— Агна, обещаю, с самого утра принесу тебе самую лучшую лиру, которую найду в этом убогом городишке. А не найду, отдам свою, клянусь! — Алоис взирал на меня глазами брошенного котеночка. Гилберт с силой сжал мою ладонь, его совершенно не заботили легкие разряды тока, которые пробегали по нашим рукам.

— Лира это за прошлый раз, а чем будешь расплачиваться за этот? — не поддалась жалости и желанию погладить по голове этого хитрого типа.

— Все, что захочешь, моя радость, — припал на одно колено этот комедиант, целуя мне руку.

— Пока не знаю. Будешь должен одну услугу, не меньше, чем эта, — решилась я, несмотря на то, что сидевший рядом барон был против. Откуда я знала, если он молчал весь разговор? Не знаю, наверно это его магия.

— Клянусь, все сделать, что ты пожелаешь, — несмотря на искренний тон и невинный взгляд, осталось ощущение, что Алоис вкладывает в свои слова скорее пошлый подтекст. Инстинктивно отшатнулась к барону, от него домогательств точно не последует.

— Что, волю первую мою, ты исполнишь, как свою? — пошутила я строчкой из детской сказки, чтобы хоть как-то скрыть свою неприязнь к менестрелю. Да опираться плечом на Гилберта было почему-то приятно. Наверно от него исходила уверенность или что-то похожее.

— Выполнит, я за этим прослежу, — голос барона прозвучал неожиданно не только для меня. Алоис дернулся и поторопился сесть на свое место.

— Весело у вас, я погляжу, — в какой момент разговора появился Дедерик, никто с уверенностью ответить не мог. — А мне можно узнать, чья все-таки леди Агна невеста?

— Сие есть страшная тайна, — усмехнулась я. — Но спешу вас уверить, ни ваш брат, ни этот бабник, моим женихом не является.

— Право, какая жалость. Я понадеялся, что Гил наконец-то решил жениться, — улыбнулся мужчина, садясь напротив нас в кресло. — Я распорядился, сейчас все принесут.

— Спасибо, брат. Расскажи, как дела? Что произошло в мое отсутствие? — спросил Гилберт, как бы задумчиво поглаживая мои пальцы. А я заметила, что электрические разряды прекратились, осталось только легкое пощипывание, но приятное. Недоуменно посмотрела на наши руки, потом на барона. До него видимо тоже дошла необычность ситуации, и он с какой-то задумчивостью стал разглядывать мой браслет. Он маг, значит, быстрее разберется, что происходит.

Тем временем Дедерик рассказывал о делах. Больше всего это напоминало сухой финансовый отчет, поэтому поневоле стала прислушиваться и делая пометки в голове.

— Господин Дедерик, а зачем вы планируете закупать зерно у соседей, если сами его выращиваете и продаете? Не проще ли оставлять на нужды баронства чуть больше своего зерна? — не выдержал во мне делец. В сельском хозяйстве я ничего не смыслила, но ведь должно же быть у Дедерика объяснение подобного поступка. Он производил впечатление умного, расчетливого человека.

— Понимаете, леди Агна, — мужчина несколько удивился моему вопросу, видимо не привык, что женщина может интересоваться таким. — Наше зерно высокого качества, его выгоднее продать, а на корм животным всегда можно закупить что-то похуже.

— В этом есть логика, — согласилась я, поняв его идею. — Но ведь можно выделить несколько участков земли под зерно для животных. Например, разработать под это дело целину. Тогда вам не придется закупать зерно. А я так поняла это у вас существенная статья расходов? Возможно, в первый год выгода не будет столь очевидна, но если рассматривать в долгосрочной перспективе...

Как-то слово за слово мы с Дедериком увлеклись этим вопросов настолько, что он принес книги расходов и доходов, а так же писчие принадлежности. Тут выяснилось, что читать я не умею, Дедерик вызвался заняться этим вопросом прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. Алоис давно слинял на поиски симпатичной служанки на ночь, барон порывался вставить свои пять копеек, был выслушан, и мягко послан за счетами, а так же чаем. В какой момент его принесли в первый раз, я не заметила, и выпили мы его так же быстро, вот и пришлось теперь Гилберту прогуляться до кухни. Назад он почему-то не торопился. Сначала это у меня не вызвало никакого волнения, может ему стало скучно с нами. Но потом появилось какое-то тревожное чувство.

— Дедерик, что-то Гилберт задерживается? — вообще-то, мужчина предлагал называть его Риком и на "ты", но я посчитала это преждевременным.

— Я пойду, посмотрю, — мужчина встал, но в этом момент заглянула служанка и немного заикаясь сказала, что господину барону нехорошо. Я тоже подскочила и побежала за ними. Ожидала чего-то страшного, но оказалось не все так плохо. Гилберт сидел в гостиной, бледный с испариной на лбу.

— Гилберт, что с вами? — присела рядом, коснулась лба, ожидая температуры, вдруг болезнь вернулась. При посторонних я решила обращаться к нему на вы.

— Все нормально, Агна, — скривился барон, по глазам было видно, он не очень рад, что я его застала в таком виде. — Рик, я могу рассчитывать на тебя? Проводишь, леди Агну домой?

— Магическое истощение, — вздохнул Дедерик. — Как ты так умудрился брат? За леди Агну не беспокойся, лично провожу.

— Не спрашивай, сам не понимаю. Хотя я давно не отдыхал, да и в поместье пришлось много потрудиться

Служанка к концу нашего небольшого разговора принесла для Гилберта горячего чая. Дедерик советовал вызвать целителя или использовать один из накопителей, но барон отказался , сославшись на то, что ему просто нужен сон. Перед тем, как подняться к себе в комнату, он еще раз предложил мне остаться на ночь в его доме, но я отказалась.

— Дедерик, зачем вам меня провожать лично, к чему эти не нужные хлопоты? наверняка у вас есть карета или двуколка, отправьте со мной охрану и все, — уговаривала мужчину, который буквально воспринял просьбу брата.

— А если для меня это не хлопоты? Если я только рад проводить замечательную девушку? — улыбнулся Дедерик. Что-то барон напутал, стеснительности я в его брате не обнаружила.

— Настолько, что готовы ее провожать пешком? — ехидно спросила я , не заметив, чтобы мужчина отправил кого-то готовить средство передвижения.

— Агна, вы не только умны, но и проницательны. Пойдемте? Или вы хотели проехаться? — оказалось, Дедерик действительно решил идти пешком. А за окном между прочим уже темно.

— А мы не встретим всяких преступных элементов? — самое интересное, с бароном я бы пошла без вопросов, почему-то рядом с ним даже мысли не возникают, что он не сможет меня защитить.

— Не беспокойтесь, леди Агна, я неплохо владею оружием, — Дедерику не понравились мои сомнения, он нахмурился и стал еще сильнее напоминать барона.

Но все-таки он им не был. Всю недолгую дорогу мы разговаривали о делах. Я успела многое почерпнуть из его рассказа, а так же наметить кое-какие планы на будущее. В частности я поняла, что в этом мире отнюдь не средневековье. Да, до двигателей внутреннего сгорания еще не додумались, а вот кое-какая бытовая техника, основанная на магии, была. Как то светильники, нагревательные камни для приготовления пищи, даже чайники или правильнее их назвать поттеры. Да еще много мелких и крупных магических штучек, но все они были либо для состоятельных людей, которые могли купить заряженные накопители, либо для магов. О магии говорить не хотелось, потому что для Дедерика эта тема была болезненной. А для меня вообще темным лесом.

Плавно разговор зашел о науке, тут Дедерик вошел в раж и пустился мне объяснять физические законы. В принципе все то, что я когда-то учила в школе, поэтому для меня они открытием не были. Один раз я его даже поправила, когда он пытался на пальцах рассказать о законе всемирного тяготения. Мужчина был в шоке, по его собственному признанию он еще не встречал женщину, которая интересовалась наукой, да еще так хорошо в ней была осведомлена. Пришлось отмазаться тем, что у меня были хорошие учителя.

К тому моменту, как мы дошли до моего временного дома, который если будет возможность я уже планировала выкупить у барона, в лице Дедерика я похоже приобрела преданного поклонника. Причем, он искренне был восхищен моими знаниями, а не внешностью. Мне это импонировало, да и сам молодой мужчина был привлекателен, но вот отклика к нему я не почувствовала. Тот же Алоис гад-гадом, но есть какая-то в нем магия, про барона вообще молчу, у меня к нему сдвоенные чувства. Хочется его, то обнять, то ударить. А вот к Дедерику, как Феньке, эмоции сплошь дружеские. Странно. А может дело как раз в магии? Вдруг меня манит таинственное?

Распрощались мы в гостиной. Фенька не спал, блюл мою нравственность. Когда мы зашли в дом, он меня таким красноречивым взглядом окинул, будто он мой отец или брат, а я с гулянки пришла. Но ничего конечно не сказал. Попробовал бы, я бы ему напомнила, кто в доме главный. Кстати, удалось сразу сплавить девок, они как раз почти все доделали. Они порывались еще остаться, намекали на то, что были рады бы мне служить, но я отказалась. Не хочу их видеть в своем доме. Это как жить в одной квартире с бывшей твоего нынешнего парня, вроде и знаешь, что между ними ничего нет, но все равно неприятно. Планов на барона у меня не было, мы с ним разного поля ягода, но девки эти меня раздражали.

— Деточка, пойди прими ванну, и спать ложись, — объявился мэтр. — Я тут с парнем твоим поговорил, все узнал. Не бойся в обиду не дам, Алоиса поганца на порог не пущу! Но ты уж мужиков не приваживай, они ж недоступных любят. Ты только скажи, я тебе про всех расскажу. Научу, как удачно замуж выйти.

— Спасибо, мэтр. Но я и, правда, пойду отдыхать. А завтра утром вы мне расскажете про вашего монарха и про то, как правильно его приветствовать.

— Благое дело, короля знать надо и уважать. А зачем тебе это, девонька? Неужто в столицу съездить хочешь? Так не пустят тебя ко двору без приглашения.

— Завтра король к барону с неофициальным визитом прибудет, меня могут тоже позвать. Но это между нами, — с заговорщицким видом поведала призраку. Я уже поняла, что его основная проблема это скука. При жизни он был общительным человеком, востребованным, а сейчас заперт в этом доме в качестве духа.

— Ну раз такое дело, то конечно надо подготовиться. Хорошо бы начать прямо сейчас, но боюсь, ты тогда будешь завтра выглядеть не лучшим образом. Лучше выспаться и прийти цветущей. Кстати, вот тебе первый урок, король ездит с визитами только к высшей знати или родственникам. Всем остальным он оказывает милость своим вниманием. Со стороны это кажется не существенным, но в придворном этикете очень важным. И таких мелочей масса.

— Мэтр, спасибо вам большое, но давайте продолжим завтра? Сегодня у меня был длинный и трудный день.

Уже лежа в постели и глядя на портьеры, который так и не сняли для стирки, я поняла, что горничная мне все же необходима. Если с кухаркой можно повременить, готовить мне всегда нравилось, а здесь такой простор для фантазии с новыми продуктами, то уборку я не потяну. А хотелось бы, чтобы в доме было уютно и красиво.

Глава, в которой Даше грозит скоропалительное замужество

Утро начало с пения. Нет не соловья и даже не Алоиса, а призрака мэтра, собственной персоной. Он решил таким способом разбудить меня. Вроде как заявляться в комнату молодой девушки неприлично, а петь под ее дверью очень даже. Тут я могла бы поспорить, голос мэтра был весьма громким, но никак не музыкальным. Как бы невзначай, поинтересовалась, а почему было не прислать Феньку, он бы постучал в дверь, и я бы проснулась. Оказалось, парня спозаранку отправили за свежей сдобой, уж больно я худа, по мнению мэтра.

Кажется, я начинаю понимать, почему жильцы не задерживались в этом доме, кому понравиться, что призрак распоряжается вашей жизнью. Промолчала, утро начинать со споров и выяснений, кого должен слушаться Фенька не стала. Умылась, оделась в домашнее платье из тех, что купила вчера, и спустилась на кухню. Парня еще не было, но он молодец, затопил печку перед уходом. Незаметно для себя я увлеклась не только приготовлением завтрака, но и уборкой. Вчера прислугу на кухню не пустила, не люблю , когда крутятся под рукой, так они и после моего ухода решили не убираться там. Спрашивала у Дедерика, как они нанимают прислугу, где ищут, к кому обращаются. Ответ меня слегка удивил, оказывается, через знакомых или по рекомендации. Ну бывает, еще люди сами ходят по богатым домам и предлагают свои услуги. Часто так поступают те, кто в городе не имеет знакомых, например деревенские жители. В общем, найти себе прислугу, а людям работу, дело непростое.

Как водится, идея буквально ворвалась в голову. А почему бы не организовать биржу труда? Барон, судя по всему, тех девок выгонит. Наверняка некоторые из его знакомых тоже ищут прислугу, да и мне нужна горничная. То есть первые работодатели есть. Осталось найти соискателей работу. Это задание можно поручить Феньке. Он пройдется по рынкам, тавернам, и другим местам скоплений простых обывателей и расскажет о новшестве. Что не надо ходить по домам, тратить свое время, достаточно прийти, написать заявление или вслух озвучить свои пожелания к будущей работе, и в течение нескольких дней тебе ее найдут. Такое же объявление, с небольшой корректировкой, распространить и среди знати. Думаю, им эта затея вообще понравится, отправил дворецкого, оставил заявку, потом только назначил время для собеседования с кандидатами и выбрал подходящего человека.

Голова просто пухла от обилия мыслей и путей их решения. Сразу вставали несколько проблем. Во-первых, надо срочно учиться писать и читать, не нанимать же отдельного человека для ведения документов и картотеки? На первое время я могу вести ее на русском языке, но это временная мера. Во-вторых, искать место под биржу труда, свой дом превращать в проходной двор не хотелось. В-третьих, договориться с Гилбертом, и не факт, что это будет самая простая из всех проблем.

Я так задумалась, мысленно составляя бизнес план, что чуть не испортила завтрак, хорошо Фенька пришел. Буквально на пару минут опередив Гилберта с Алоисом, про них я совсем забыла. Хорошо, что джинсы не надела. Кстати, надо вещи свои постирать, а стиральной машинки тут нет, придется ручками. Настроение с утра усилиями мэтра уже было неважное, а воспоминание о том, что сегодня предстоит встреча с королем, только усугубляло его. А тут еще первые бытовые трудности.

— Фенька, отнеси продукты на кухню, скоро будем завтракать, — отправила парня, а сама глянула на ранних гостей, замерших на крыльце.

— Агна, замечательно выглядишь, — опередил друга Алоис, припадая к моей руке.

— Где моя лира? — не здороваясь, спросила у менестреля, не сводя взгляда с барона. Он выглядел лучше, чем вчера, но тени под глазами были видны. — Доброе утро, Гилберт. Как ваше здоровье?

— Спасибо, Агна, все хорошо. Ты сегодня такая, — сделал шаг ко мне барон, оттеснил Алоиса, который только рад был уйти от моего вопроса. — Домашняя.

Стало неловко, особенно когда Гилберт невесомо поцеловал мое запястье. Да что со мной такое? Почему только рядом с ним так и тянет кокетливо взмахнуть ресницами или проверить в порядке ли прическа? Блин! Я же волосы с утра не заплетала, просто резинкой завязала в низкий хвост. И даже не расчесывала. На голове, стало быть, у меня кошмар, а мужчины слишком тактичны, чтобы об этом сказать. Как звучит "домашняя", а по сути "лохматая". Градус раздражения превысил все нормы, и захотелось его на ком-нибудь сорвать. И я даже знаю, кому сейчас будет плохо!

— А чем у вас так вкусно пахнет? — чутье на неприятности у Алоиса было просто превосходное, и прежде чем я успела открыть рот, он прошмыгнул на кухню.

— Господин барон, вы очень дорожите своим другом?

— Дорогая моя, — подхватил меня под локоток Гилберт, тяжело вздохнул, хотя глаза его смеялись. — Алоис достояние государства.

— Но если я этому достоянию подсыплю слабительного, это же не будет считаться покушением на корону?

— Корона будет вам только благодарна, — раздался зычный мужской голос за нашими спинами, мы как раз не успели закрыть дверь. — Могу даже выделить средства на это богоугодное дело.

А дальше все закрутилось. Барон резко развернулся, потянув и меня следом, склонился в поклоне, ну а я по наитию сделала реверанс. Причем это получилось самопроизвольно, еще до того, как я успела рассмотреть мужчин у своего крыльца. Их было двое, в обычной для этого мира мужской одежде, зауженные брюки, камзол, сапоги, оружие у пояса. В общем, увидев их на улице, приняла бы за средней руки дворян. Один был при бороде и усах, брюнет, но виски уже тронула седина. Крупный, солидный, с цепким умным взглядом карих глаз. Второй мужчина был молод, лет тридцати, вряд ли больше. И выглядел довольно изящно, ни тебе широких плечей, ни внушительной мускулатуры. На лицо симпатичен. До Алоиса ему конечно было далеко, но серые глаза на фоне черных волос смотрелись очень выразительно. Хотя его самоуверенная физиономия так же раздражала.

— Ваше Величество, доброго здравия, — проговорил барон, подтверждая мои худшие опасения.

— Оставь, Гил эти политесы, я к тебе по родственному заглянул, оболтуса своего забрать. Где он? Твой брат сказал вы сюда вместе пошли? — говорил король размерено, двигался вальяжно, но это все было игрой. От мужчины исходила мощь и властность, хоть он для этого ничего не делал.

— Алоис на кухне... милорд, — барон немного запнулся на обращение к королю, наверно не сразу придумал, чем заменить "Ваше Величество". — Проходите, располагайтесь.

— Не удивлен. Племянник постоянен в своих увлечениях, — хмыкнул монарх, кивнул своему напарнику и сказал. — Приведи.

— Как дела Гилберт? Невеста? — король прошел мимо нас, смахнул перчатками несуществующую пыль с кресла и сел. Окинул меня цепким взглядом, казалось, заглянув в глубину души. Сразу стало неуютно, захотелось сбежать , да хотя бы за чаем. — Занимательная девица, и лицо такое знакомое.

— В баронстве дела идут хорошо, преступности почти не осталось.. — я оценила порыв барона, но вряд ли получится заболтать короля, он явно не из тех, кто быстро забывает, о чем спрашивал. Я оказалась права, монарх не стал выслушивать Гилберта, махнул рукой, давая понять, чтобы он заткнулся, а мне улыбнулся отеческой улыбкой. Дико захотелось покаяться во всех прегрешениях, даже в тех которые еще не совершала. Вот же сволочь, без магии здесь не обошлось.

— И как зовут тебя, красавица, — все еще с улыбкой, но с долей подозрительности спросил король.

— Агна, Ваше Величество, — сделала еще один реверанс, стараясь не смотреть на мужчину прямо.

— Ай-ай, нехорошо обманывать собственного короля, — как ребенка пожурил меня монарх, даже погрозил пальцем. И все это с ехидной улыбкой. Но почему-то ноги подкосились от страха. От бессвязного лепета с моей стороны меня спасло явление Алоиса под конвоем второго мужчины. Интересно, почему менестрель не удрал, этот же брюнет явно слабее его будет?

— Ну здравствуй, племянник. Добегался?! Развлекся напоследок?! Ну тогда самое время за праздничный стол да на свадебку, — монарх развлекался, это было видно по его глазам. Нет, он собирался женить этого оболтуса, как и обещал, но скорее еще и крови попортит Алоису немало. Честно признаться, после всего, что я узнала про менестреля, мне его жалко не было, сам виноват. Я и согласилась с его дикой идеей только потому, что он играет очень важную роль в планах Гилберта. Мне действительно захотелось помочь его брату, после того, как я с ним вчера поговорила.

— Дядя, какой неожиданный сюрприз! — залился соловьем Алоис, он порывался то ли упасть монарху на грудь, в приступе родственных чувств, то ли бухнуться в ноги с целью вымолить прощения. Но ничего из этого ему не удалось, потому что один единственный жест короля сковал его на месте.

— Избавь меня от своей игры. Корнес, готовь портал.

— Будет исполнено, мой король, — склонил голову второй мужчина из-под ресниц разглядывая меня. Блин, что им всем надо?! Лохматой девицы не видели что ли?!

— Дядюшка, я не могу жениться, я уже помолвлен, — быстро заговорил Алоис, бросая на меня влюбленные взгляды. Актер из него получился бы хороший, даже я чуть не поверила, что он ко мне неравнодушен. — Агна моя невеста, если ты посмотришь, то увидишь на ее руке брачный браслет.

— А ведь и правда. Ну-ка девонька подойди, — поманил меня король. Ноги шевелиться не желали, но я взяла себя в руки и подошла, в душе кляня себя за то, что согласилась на эту авантюру. Ну и Алоиса материла мысленно, как же без этого. Монарх рассматривал мой браслет пристально с недоверием и каким-то предвкушением. — Браслет вижу. А чем докажешь, что эта девушка твоя невеста?

— Могу продемонстрировать, что браслет на меня не действует, — самоуверенно заявил Алоис, не замечая, что монарх над ним издевается.

— Демонстрируй, охотно погляжу, — хмыкнул король. — В каком только ракурсе я тебя не видел.

Ободренный разрешением своего монарха, Алоис прямиком рванул ко мне. Я надеялась, что он просто чмокнет меня в щеку, но это был бы уже не Алоис. Он впился в мои губы страстным поцелуем, который почему-то не вызвал у меня никаких эмоций, кроме раздражения. А еще желания двинуть ему в глаз!

— Вот, я же говорил! — воскликнул менестрель, демонстрируя меня королю, как приз. — Мы помолвлены и поэтому я не могу жениться на другой девушке.

— Что ж, это не совсем то, что я хотел, но думаю, планы можно немного изменить, — сделал задумчивый вид Его Величество, именно сделал, я по глазам видела, что нас ждет какое-то очень неприятное известие. А вот Алоис сиял, этот недалекий, хоть и бесспорно талантливый певец, ничего не замечал. — Корнес, рассчитай портал на троих. И знаешь, делай его сразу в храм. А чего тянуть? Поженю этих и займусь наконец-то делами. Ко мне на аудиенцию посол варман уже неделю просится.

— Ваше Величество, мне нельзя выходить замуж за Алоиса, я простолюдинка, — произнесла я прежде, чем король поднялся с кресла. Почему-то у меня и мысли не возникло, что монарх может шутить таким образом. Да и проверять на себе желания не было, вдруг и правда выдадут замуж за этого кобеля кудрявого.

— Это конечно препятствие, — растягивая слова, произнес король. — Но что не сделаешь для счастья любимого племянника. Корнес, напомни, земли опального барона Лирдоса еще никому не отдали?

— Нет, Ваше Величество.

— Замечательно, как вернемся во дворец, подпишу указ о награждении девицы Агны титулом и землями бывшего барона Лирдоса. Скажем за заслуги перед отечеством. По-моему справедливо, ведь леди придется всю свою жизнь терпеть рядом этого балбеса, — позволил себе рассмеяться король. Все тоже улыбнулись, Корнес немного злорадно, видимо Алоис и ему насолил, барон с грустью, а менестрель с долей безнадежности и недоверия. Оно и понятно, у него до сих пор в голове не укладывается, что вот так быстро и сразу закончилась его веселая жизнь. А я? Они с решением короля смирились, но я-то нет!

— Ваше Величество, не выдавайте меня за него замуж!!! Пожалуйста, — решая, стоит ли сразу упасть в ноги Его Величеству или оставить это на крайний случай? Гордость? Да плевать на нее, переживу! Лучше пара минут позора, чем всю жизнь провести с этим кобелистым менестрелем. — Мы с Алоисом не помолвлены, он не мой жених.

— Вот как? А кто тогда жених? И почему не подействовал браслет? — вопросы короля были логичны, но у меня создавалось впечатление, что он лучше меня знает ответ.

— Я не знаю, — ответила я, понимая, что придется кое-что поведать о себе этому человеку. — Ульрин сказал..

— Стоп. В этом доме есть более удобное место для разговора? — спросил монарх, разом подобравшись и перестав изображать ленивого тигра, которому вздумало поиграть с мышкой.

— Бывший кабинет мэтра, мой король, — за меня ответил Гилберт. Он как-то весь подобрался, будто ожидая нападения.

— Агна, показывай дорогу, Корнес, подчисти память Алоису, последнюю фразу ему помнить не нужно, потом поднимешься к нам. Гилберт с тебя завтрак, — отдал распоряжение король, спорить с ним желающих не было.

— А ..? — заикнулся молодой маг.

— Гилберт тебе не по зубам, я сам с ним поговорю, — без слов понял его монарх и даже снизошел до ответа.

Я поднималась по лестнице, спиной чувствуя оценивающий взгляд короля. Как-то резко вспомнились его слова, что у меня "знакомое лицо". Холодок пробежал по позвоночнику, неужели он знал или знает моих родителей, или хотя бы одного из них?

— Сядь, — махнул рукой на тахту монарх, сам он устроился в кресле у стола. Проделал какие-то пассы руками, мне показалось, что изнутри кабинет покрылся тончайшей паутиной, местами неравномерной. — Рассказывай, кто ты и откуда. Кем тебе приходится Ульрин ин Диамарк? Не советую лгать, в твои мысли я не могу проникнуть, амулет хорошо тебя защищает, но ложь почувствую.

Выбор был невелик, либо косить под дурочку, либо рассказать правду. Я остановилась на промежуточном варианте, решила поведать основное, избегая ненужных подробностей. То есть о письме я умолчала, как и о своем бывшем замужестве.

Разговор, который остался за закрытыми дверями

— Что мы имеем? Одну девицу интересных кровей, которую можно пристроить с выгодой для страны и скопище молодых идиотов, которые вместо того чтобы учиться в свое время, занимались черти чем, — размышлял вслух король, удобно расположившись в кресле. Придворный маг не сводил с него взгляда, и все в душе Корнеса протестовало против слов Его Величества. Но кто он такой, чтобы оспаривать решения короля? Вот если бы монарх спросил у него совета, то маг изложил свои мысли, а пока приходится ждать. — Что молчишь? Вижу же, что хочешь высказаться. Давай, не томи.

— Ваше Величество, но ведь род этой девушки был истреблен. Даже его упоминание нарушает закон. Разве мы не должны уничтожить потомка?

— О как ты заговорил, — хмыкнул король, поглаживая бороду. — "Уничтожить потомка". А тебя не смущает, что этот потомок молодая девушка, которая ничего плохого не сделала? Она даже не знает, кто ее предки и какое преступление они совершили. Ты сможешь взять на себя роль вершителя судеб? Пойти к девушке и собственноручно, после зачитывания обвинений, убить ее? Без магии.

— Если это будет на благо страны, я возьму такой грех на душу, — Корнес был уверен в своих словах, никто бы не смог упрекнуть его в не патриотизме. А король смотрел на своего мага и очень жалел, что мэтр Луж умер. Вот кто был не только сильным магом, но и умным человеком. Порою им не надо было говорить вслух, они понимали друг друга с полуслова. Конечно, монарх успел забыть, как его порой раздражал старый придворный маг, который учил магии еще его отца, а потому к королю относился как к собственному внуку. Но об этом монарх вспоминать не любил. Да и о покойниках надо только хорошее помнить и рассказывать. Он и говорил, а зачастую просто тыкал молодого, неопытного парня носом. И правильно, какой может быть опыт в тридцать пять лет? Вот полтинник разменяет, тогда и поговорим. А пока придется разжевывать.

— Я погорячился, считал , что дурней три, а оказалось четыре. Корнес, что ты знаешь о последней войне? — со вздохом спросил король. Придворный маг начал как по учебнику рассказывать историю своей страны. — Хватит. Я понял, что ничего ты не знаешь. Все что ты сейчас говорил, это официальная версия. Надеюсь, тебе не надо объяснять, чем официальная версия отличается от истины?

— Историю пишут победители, — скривился Корнес.

— Молодец, делаешь успехи. Так вот, тебя на свете еще не было, когда это все произошло, а я участвовал в последней битве. Хотя какая битва, скорее это бы назвали подлым захватом под покровом ночи. Более того, то, что творили так называемые победоносные воины, достойно смертной казни. Как известно победителей не судят. Но оставим прошлое, мы все ответим за свои грехи рано или поздно. С той войны, территория рода девушки до сих пор пустует. Она как бельмо на глазу, так и хочется прибрать ее к рукам, но не получается, потому что эта земля с войны считается спорной. На нее претендуют еще два государства Содружества. Соседи наши. Это опять официальная версия для народа, а неофициальная такова, что только прямой потомок рода, может навести там порядок. Тебе же не надо напоминать, что сейчас твориться в тех лесах? Слава богу. Я тебе дал почти весь расклад, ну-ка порадуй меня, покажи, что я не зря тебе столько плачу. Какие выводы ты смог сделать?

— Вы хотите, чтобы девушка вступила в права владения, а потом присоединить спорную территорию к своему государству? Но девушка не может быть той пропавшей, ведь она совсем молодая, а лет прошло около сорока.

— В целом ты прав. Но мне наплевать, та она или не та, главное она прямой потомок и родовой артефакт ее принял. Значит, земля тоже примет. А собираюсь я восстановить справедливость и вернуть леди Агне, будем ее пока так называть, ее законные земли и титул. Как думаешь, кому она после этого будет благодарна?

— Но Ваше Величество, разве у, сами знаете кого, был титул? Ну то есть они же всегда были вольными князьями и не входили ни в одно государство.

— Это их в итоге и погубило, а не то, что написано в истории, — рявкнул король. — Леди Агна либо согласиться, что ее земли станут герцогством в составе моего королевства, либо об этой девушке никогда никто не узнает. Но вернемся к нашим планам, только вы, идиоты, могли принять родовой артефакт за брачный браслет. Он конечно и эту функцию может выполнять, но она не основная. И нам это на руку. Тут возникает вопрос, стоит ли настаивать на браке между Агной и Алоисом? Это был бы идеальный вариант, если бы их земли граничили. К тому же она показала себя девушкой разумной, хорошая вышла бы жена этому оболтусу. Но есть еще одно существенное "но". Магия в ней рано или поздно проснется, я даже думаю, это произойдет очень скоро. Скорее всего, Ульрин ее заблокировал еще в детстве, так проще было бы прятать ребенка. А теперь он мертв, и первое, что он должен был сделать перед смертью, снять блок. Корнес, сколько требуется времени, чтобы после длительной блокировки вернулась магия? И что может случиться, если человек не умеет ею управлять.

— Все зависит от силы дара, мой король. Но если исходить из худшего варианта, то девушке будет плохо, выброс будет сильным. Не хотел бы я находиться рядом с ней в такую минуту, лучше, если это произойдет в безлюдном месте.

— Уверен, Ульрин это предусмотрел. Так что это не столь важно, а вот то, что Алоис не маг это плохо. Дети у них, конечно, были бы красивые, но раскидываться такими данными в угоду эстетики, глупо. Так что мужа Агне надо искать среди магов. Слушай, Корнес, а почему бы тебе не жениться на такой перспективной невесте? Молода, симпатична, неиспорченна дворцовой жизнью, умна, в перспективе сильный маг. И это я не говорю о том, что за ней будет герцогство и такие богатые земли. Да ты никогда не будешь знать, что такое пустой резерв. А? Как тебе моя идея?

— Если вы, Ваше Величество, прикажете, я конечно женюсь, — склонил голову в поклоне Корнес, не только из вежливости, но и для того, чтобы спрятать алчный блеск глаз. Ему, третьему сыну маркиза, стать герцогом никогда не светило. Да и сейчас, если все будет, как предложил король, он им не станет, но его дети будут, а это больше, чем он смел мечтать. Да он бы и на страшилище женился. Но говорить об этом королю не стоило, он большой любитель розыгрышей. Поманит недостижимым и посмеется.

— Это надо обдумать, — усмехнувшись, ответил монарх, он заметил алчность придворного мага. Она его неприятно задела, потому что если приближенный человек жаден, то его всегда могут перекупить враги. Кажется, пора подумать о новом придворном маге. А куда бы деть этого? Проще было убить, слишком много он знал. Но разбрасываться ценными кадрами не хотелось. Может и правда женить? Эх, пора было менять клятву верности королевскому дому. Ее можно обойти, и если прямо навредить королю и его семье, придворный маг не мог, то косвенно вполне. — К тому же у меня еще два холостых сына.

— Ваше право, мой король, — постарался ничем не выдать охватившего его разочарования, Корнес. — Когда вы собираетесь сообщить о предках девушке?

— Не сейчас. Сначала я хочу посмотреть, до чего она сама докопается. Главное, чтобы соседи не пронюхали раньше времени, а то с них станется первыми предложить Агне восстановить справедливость.

Корнес дураком не был, он сразу понял, на что намекает король. Если об этом разговоре прознает хоть одна живая или неживая душа, то магу прямая дорога на кладбище. Эх, где-то он все-таки сглупил, раз король его подозревает. Как же теперь доказать свою лояльность короне?

— Позови девушку, — отдал приказ король, а сам задумался. А может и правда выдать девицу за Роберта? Третий сын короля был очень на него похож и не только внешностью, но и характером. Где-то глубоко в душе монарх жалел, что он родился не первенцем, из Роберта вышел бы сильный король. Лоренс, старший сын и наследник, тоже умный парень, ответственный, серьезный, но слишком прямолинеен. Нет в нем хитрости, нет дальновидности. Он вояка и этим все сказано. А Роберт рос с Гилбертом и Алоисом, эти три сорванца с детства вытворяли такое, за что их не раз бил розгами. С возрастом Гилберт стал серьезнее, этому способствовало ранее вступление в права наследования. Роберт тоже изменился, взялся за ум и хорошо справляется с дипломатическими миссиями, которые возложил на него отец. А вот Алоис все не повзрослеет.

Но вернемся к сыну. Король умел быстро и зачастую верно оценивать людей, такова уж специфика его жизни, без этого никак. И девушка ему понравилась. Она чем-то цепляла. А если Агна заинтересовала его, то Роберт тоже не устоит, им частенько нравились одни и те же придворные дамы. Осталось подумать, как сделать так, чтобы Роберт познакомился с девушкой, желательно случайно? А потом и к мысли о женитьбе подтолкнуть? Притом, что заставить он Роберта не может. Еще несколько лет назад он хотел женить сына, тот предложил сыграть в карты на этот интерес и обыграл его. Оставив за собой право, жениться по своему выбору. Но король своих детей знал лучше их самих, неужели он не придумает, как устроить знакомство сына с Агной? Монарх запомнил настоящее имя девушки, но решил сохранить пока ее тайну, очень уж необычна была ее история. Но ничего другого от Ульрина король и не ждал, тот никогда не шел по простому пути.

Некстати нахлынули воспоминания. Память услужливо подкинула картинку, которую он всеми силами старался забыть. Умирающая княжна на его руках. Придворный маг, не мудрствуя лукаво и не слушая молодого наследника, ударил ее огненным шаром, за секунду выжигая внутренности. Тогда он не понял, почему так поступил его наставник, ему было очень жаль эту молодую и красивую женщину, он как мог, облегчил ее страдания, уменьшив адскую боль. Это потом, когда он увидел, как "освободители" поступали с женщинами и девушками, решил, что быстрая смерть лучше уготованной им участи. А ведь у Агны глаза той княжны, и волосы того же цвета, именно поэтому девушка показалось ему знакомой. Внучка? Скорее всего. Это лучше, чем если бы Агна была потерянной дочерью князя. Хотя и тогда все магическое общество догадывалось, что Ульрин просто спрятал ребенка.

И все-таки как удачно совпало! Он давно подумывал прибрать к рукам проклятые земли, как их называли в народе. Да вот незадача, воевать из-за них с соседями совершенно не хотелось.

Глава, в которой Даша делает вывод, что внимание монарха штука дюже нервная

Я сидела в гостиной, ожидая вердикта короля. Точнее сидели мы там втроем, я, барон и Алоис. Мы с Гилбертом на диване и практически в обнимку, менестрель с надутым видом на кресле. Фенька парень умный, быстро сообразил, что от таких влиятельных людей, как король надо держаться подальше и слинял копать огородик. Мэтр тоже не показывался. Когда я с понурым видом спустилась вниз, мне навстречу бросился Гилберт, порывисто обнял и проводил на диван. Он не задавал вопросов, не ехидничал, от него чувствовалась поддержка и участие. Захотелось обнять его, спрятаться от всего мира, и особенно от Алоиса и короля. В голове мелькнула мысль, что я несильно бы сопротивлялась, если бы в качестве супруга предполагался Гилберт. Он мне был симпатичен, вдобавок обладал умом, и не самым скверным характером. В принципе, самый главный, на мой взгляд, недостаток у этого мужчины была вспыльчивость. Но ведь он ни разу не перешел границу дозволенного, да и отходчивый.

— Значит, ты выбрала барона, хотя могла бы стать герцогиней? — обиженно спросил Алоис, с долей ревности посматривая на нас Гилбертом. Я будто со стороны увидела нас с бароном, он обнимал меня за талию, моя голова лежала на его плече, и поспешила немного отодвинуться. Но свою ладонь из его руки не забрала, барон не дал.

— Никого я не выбрала, не говори глупости, — раздраженно ответила я, понимая, что веду себя неподобающе, что надо завязывать обнимашки с Гилбертом. Это ради племянника король мог расщедриться и дать мне титул, а после моих откровений остаться бы в живых. — Если я не хочу выходить замуж за тебя, это не значит, что я присмотрела себе другую кандидатуру. Да и вообще, когда-нибудь у меня конечно будет семья, муж, дети, но я хочу чтобы это случилось если не по любви , то по обоюдному желанию.

— А обнимаешься ты с Гилом, потому что из двух зол выбрала меньшее, — скривился менестрель.

— А ты я смотрю, стал думать головой, а не тем местом, что у тебя ниже пояса, — вредничать, так вредничать, к тому же он первый начал. — И вообще, Гилберту у меня есть повод доверять, а тебе нет.

Подавила в себе желание опять прижаться к барону, что поделаешь, женщина априори ищет надежное плечо, за которым так комфортно будет прятаться от проблем. Вздохнула. Извечная дилемма, как сделать так чтобы все было, и ничего за это не было. В моем случае, как сделать так, чтобы у меня появился надежный друг и защитник, но в то же время он не лез ко мне в постель. Барон в этом плане идеальный вариант, браслет позволяет только за ручки держаться, ну или через одежду обниматься. Но все дело в том, что меня к нему тянет, как к мужчине, а вот это уже плохо. Может, из Дедерика получится друг? Хотя я никогда не верила, что между нормальными мужчиной и женщиной, возможна только дружба.

— Леди Агна, пойдемте, Его Величество не любит ждать, — вошел в гостиную маг. Гилберт уже просветил меня, что этот Корнес был боевым придворным магом, так что у Алоиса не было никаких шансов против него. Я встала, со мной вместе поднялся барон, он так и не отпустил мою руку.

— Я провожу тебя, — тихо проговорил Гилберт, хмурясь. Не сказать, что я стала меньше переживать после его слов, но в сердце была ему благодарна. Маг бросил на Гилберта неприязненный взгляд и, не сказав больше ни слова, пошел вперед.

— Спасибо, вам Гилберт, — захотелось что-то сделать хорошее для барона, ведь была вероятность , что больше мы не сможем вот так держаться за руки. Жаль я не маг, а то обязательно сделала так, чтобы помочь Гилберту восстановить магию. В знак признательности сжала его ладонь, в душе пожелав барону здоровья. Что-то я переборщила с благодарностью, мужчина порозовел, глаза его сверкнули и он порывисто поцеловал мою руку. Блин! Кажется, он меня неправильно понял. А ладно, если убьют или выдадут за Алоиса замуж, то объясняться не придется. А если все обойдется, всегда можно списать все эти нежности на нервное напряжение.

В кабинет вошла первая, маг открыл дверь передо мной, зашел следом, а барона не пустил.

— Подойди, девонька, — король опять пребывал в образе "любимый дядюшка", это немного успокаивало, в живых меня точно оставят. Но что-то в нем все же изменилось. По-другому он смотрел, если верить интуиции, он был заинтересован во мне. Не как женщиной, скорее как необычным явлением, которое он подумывал приспособить на нужды своей страны. Да и молодой маг совсем иначе поглядывал в мою сторону, стоило ему переместиться так, чтобы его видела только я. Если изначально он не удостоил меня и взгляда, конечно, я же не чета придворным дамам. То сейчас он подарил мне легкую улыбку из-за спины своего короля, будто говоря, чтобы я не беспокоилась. Мне такое внимание не понравилось. Ладно, если их интересует жизнь в другом мире, расскажу, не умру. А если они решат эксперименты на мне проводить? Но к королю подошла, деваться все равно было некуда. Сделала реверанс и осталась стоять, потому что в этот раз сесть мне не предложили.

— Агна, твое дело довольно сложное, лет прошло много, будет нелегко найти твоих родственников, — король сделал паузу, видимо ожидая моей реакции на свои слова.

— Я понимаю, Ваше Величество и не прошу искать моих родственников. Я взрослый, самодостаточный человек. Мне не нужны мамки и няньки, я сама могу о себе позаботиться. Тем более если они не искали меня столько лет, то значит, несильно я была им нужна. У меня только одна просьба, я не хочу замуж за Алоиса.

— А за Гилберта? — лукаво спросил монарх, вот же гад, заметил , что к барону я отношусь хорошо.

— Барон хороший человек, хоть и характер у него не сахар. Но мы с ним, как и с Алоисом разного поля ягоды. Я никогда не стану своей в высшем обществе, даже если вы подарите мне титул. Я не хочу, чтобы будущий муж меня стеснялся.

— Да-да, все девушки мечтают выйти замуж по великой любви, — рассмеялся монарх.

— Для меня больше значит ум, доверие, ответственность будущего избранника, — смеяться и шутить с государем мне не хотелось. — Алоис ни к одному этому критерию не подходит.

— Он герцог и племянник короля, — глаза мужчины опасно сощурились, похоже я перегнула палку, хая Алоиса, но отступать было поздно.

— Несомненно, он еще и очень талантливый менестрель, а так же красивый мужчина. Уверена, среди придворных дам, найдется много желающих породниться с Вашим Величеством. А еще не сомневаюсь, что все они будут родовитее, красивее, и моложе меня, — сделала реверанс и склонила голову, дабы спрятать насмешку во взгляде. Как объяснить королю, что мне плевать на родословную избранника? Никак. Он не поймет. Его это только оскорбит.

— Не передумаешь? А то знаю, я вас девиц, говорите одно, думаете другое, делаете третье, — я подняла взгляд на короля, силясь угадать, о чем он думает. Но видимо из меня физиономист неважный, а может монарх тщательно скрывает свои мысли. Поняла только, что король что-то задумал.

— Не передумаю.

— Хорошо, это будет даже интересно, — почти слово в слово повторил он фразу покойного Ульрина. Еще бы мне кто-нибудь объяснил, что они такого занимательного нашли во всей этой ситуации. — Но я должен удостовериться, что браслет твой работает. Корнес, поцелуй леди Агну.

— Но Ваше Величество, — возмутилась я, целоваться с незнакомым мужчиной у меня желания не было, да еще и по приказу.

— Хочешь знать, почему Ульрин настаивал, чтобы ты надела браслет на левую руку? — спросил этот старый интриган. Я кивнула. — Тогда стой и не возмущайся. Корнес ну ты-то что мнешься?

Маг под издевательским взглядом короля сделал ко мне несколько шагов, обхватил мое лицо двумя руками и приник поцелуем. Я не успела даже понять, может он целоваться или нет, электрический разряд, казалось, пронзил все тело и откинул от меня Корнеса. У него даже волосы на голове встали дыбом, а каким ошеломленным он выглядел.

— Браво, смотрел бы и смотрел, — зааплодировал король. — Судя по этому эксперименту, если не Алоис твой жених Агна, то это его близкий родственник. Со свадьбой так уж и быть торопиться не будем. Мне уже и самому интересно, кто твои родственники и жених.

— А что с браслетом, — решила напомнить я.

— А с ним все просто, надела бы на левую руку, он бы так и остался ключом. Потому что это не просто брачный браслет, а родовой артефакт в первую очередь. Когда-то давно, в момент вступления наследника рода в свои права, артефакт с левой руки надевали на правую. Это делалось для того, чтобы артефакт нашел наиболее совместимую, в магическом плане, пару своему владельцу. Но потом этот пережиток прошлого мало кто использовал, ведь идеальная совместимость в магии еще не значит взаимную симпатию или тем более любовь, — ехидность короля находилась на грани приличия. Он просто упивался моментом. Чем я успела ему так насолить? Тем, что отказалась выйти замуж за Алоиса?

— А снять его можно? И как вообще узнать, кого он выбрал? — что-то мне совсем не улыбалось выходить замуж за человека, которого выберет какая-то бездушная железяка.

— Нет. Понятия не имею. Владела бы ты магией, или прошла полный ритуал принятия наследования рода, то можно было бы попробовать подчинить артефакт себе. Но это в теории, а на практике это мало кому удавалось. Так что наслаждайся и готовь приданое. Корнес, портал на двоих во дворец. Да, ты Агна пока побудешь невестой Алоиса. И не советую пускать его в свою спальню, — последняя фраза была сказана чуть ли не с угрозой. Чего это король озаботился моей нравственностью?

— Я очень брезгливая, Ваше Величество, потасканные мужчины меня не интересуют, — невольно вырвалось у меня, прежде, чем я прикусила язык. Корнес от моих слов покраснел, а король неожиданно расхохотался.

— Знаешь, деточка, магическая клятва верности необязательно связывает обоих супругов, — с заговорщицким видом произнес король. — Ты себе не представляешь, сколько найдется желающих, отомстить Алоису его же монетой.

Я так и не поняла, к чему он мне это сказал. То ли хотел предупредить, чтобы держалась подальше от его племянника, то ли, чтобы не верила мужикам вообще.

Корнес создал какую-то непрозрачную завесу, больше напоминающую сгусток тумана, сам вошел в него первым, чтобы через секунду выйти и отрапортовать, что все в порядке. Король кивнул, я присела в реверансе. Корнес, заходя в портал вслед за королем, оглянулся и подмигнул мне.

— Что это было? — раздался за спиной недовольный голос барона. Да что за утро такое? Я сегодня одна побуду? Но вслух я сказала другое.

— Пойдемте завтракать, Гилберт. Мне все равно сообщать Алоису неприятное известие, не хочу повторяться.

— Разве свадьба не откладывается?

— Вот именно, что откладывается ,а я хотела, чтобы ее вообще отменили. Гилберт, а вы много знаете о родовых артефактах, с помощью которых в древности наследникам рода искали подходящую пару?

— ... , извините , Агна, вырвалось, — особого раскаяния в бароне я не заметила, похоже король мне не все сказал о моем браслете. — Я пороюсь в книгах, и найду для вас данную информацию. Но от них не даром отказались, слишком уж навязчивыми были такого рода артефакты.

— Тогда мне тем более надо научиться читать, — пробормотала я, в душе надеясь, что письмо Ульрина многое прояснит.

— Я не забыл о своем обещании. Что скажете, если я предложу вам после завтрака поехать ко мне? Я займусь поисками ответов на ваши и мои вопросы, а Дедерик будет учить вас грамоте.

— Я согласна, но мне надо будет время, чтобы переодеться. Я тоже помню о своих обещаниях. Вы правы, лучше моим обучением займется ваш брат. Кстати, а на какой день вы планируете операцию "развод"? — с усмешкой спросила я. — Мне кажется, сильно затягивать не стоит, может дня через три-четыре?

— Я подумаю. Надо чтобы все прошло идеально, не хочу, чтобы брат на меня обижался из-за этого. Он очень болезненно воспринимает мои попытки защитить его.

— Я его понимаю, он взрослый мужчина, а вы его считаете маленьким мальчиком, который не может отстоять свои интересы. Может, стоило поговорить с ним, узнать, как он видит свою дальнейшую жизнь?

— Вы так и не ответили, что это было за представление, которое устроил этот хлыщ, Корнес? — проигнорировал мои вопросы барон, поджимая губы, и всем видом показывая, чтобы я не лезла в его дела с братом. Не больно то и надо! Хочет узнать про мага? Что ж расскажу, пусть локти себе кусает.

— Его Величество ставил эксперимент, подействует на Корнеса мой браслет или нет.

— И как? — нетерпеливо спросил Гилберт.

— Подействовал. Жаль. Целуется маг неплохо, — немного приукрасила действительность я, наслаждаясь багровеющим лицом барона. А вот нечего воспринимать меня , как свою любовницу. Видите ли, как обниматься, это да, а как выслушать совет или поговорить о его семье, не мое дело.

Дальше мы шли в молчании, я спускалась по лестнице, наслаждаясь сердитым сопением Гилберта. Жаль недолго. Почти сразу возникли сомнения. Может, зря про поцелуй сказала? Будет еще думать обо мне всякие гадости, не знаю почему, но эта мысль задевала. С другой стороны, смысл заботится о своей репутации, если по ней уже порядочно потоптались? Еще бы совести это объяснить, она почему-то против того, чтобы я провоцировала барона. Но извинятся уже поздно, да и странно было бы. Поэтому отмахнулась от мук совести и последовала на кухню, надо же подогреть завтрак. Кстати:

— Гилберт, вы мне не поможете накрыть на стол? Или вы с Алоисом уже завтракали?

* * *

— Нет, не успели. Я хотел предупредить вас о скором визите нашего монарха, но вы сами видели, чем закончилось дело. А Алоис побоялся остаться один, — ответил Гилберт, не зная, какой стиль общения выбрать с его личным русоволосым кошмаром.

Он же старается быть вежливым и внимательным, что еще ей надо?! Гилберт не хотел себе признаться, что его задело упоминание Агны об "эксперименте" Его Величества. Он даже жалел, что Корнес не задержался на пару минут, барон с удовольствием украсил бы этого щеголя синяком. Разбитая морда придала бы этому смазливому хорьку мужественности. Нет, хватит! Пора выкинуть эту ведьмочку из головы. Но как это сделать? Еще вчера он успокаивал себя тем, что у него просто давно не было женщины, отсюда некая зацикленность на Агне. И даже ее общение с Дедериком несильно поколебало мнение барона. Хотя ему стоило серьезных усилий, чтобы сохранять вчера видимость спокойствия. Особенно когда брат с Агной склонившись над какими-то расчетами голова к голове, увлеченно обсуждали совершено скучные вещи, по мнению барона.

А потом это странное магическое истощение. Гилберт и до него подозревал, что с браслетом девушки что-то не в порядке. А теперь, после всех событий, решил, что пора заглянуть в библиотеку и восполнить пробел в знаниях. И все же, что Агна рассказала королю, если он даже забыл о своем желании позавтракать?

Пройти сразу на кухню у них не получилось, Алоис не находил себе места, в нетерпении ошиваясь у лестницы. Агне пришлось коротко поведать о решении короля. И в отличие от девушки менестрель был просто счастлив. Он кинулся с объятиями и поцелуями, к своей теперь уже официальной невесте. А Гилберт впервые понял, как себя чувствуют обманутые мужья. Откуда взялась эта злость и желание спустить друга детства с лестницы?

— Алоис, отвали, — раздраженно воскликнула Агна, отталкивая менестреля от себя. Ее лицо выражала такую брезгливость, будто к ней с поцелуями лез не красавчик герцог, а какой-нибудь грязный нищий. — А то я действительно выйду за тебя замуж, потому что ты уже основательно попортил мою репутацию! Его Величество намекал, что клятва верности будет только с твоей стороны. А так же о большом наличии желающих наставить тебе рога. Не буду себе льстить, но кажется, король сам не прочь это сделать.

Алоис отшатнулся, затравленно наблюдая, как Агна заходит на кухню. А барон не знал, то ли злорадствовать, что этого бабника наконец-то опустили, то ли злиться на девушку, слова которой ему очень не понравились. Гилберт неплохо знал короля, он был отличным монархом и отцом, но вот верностью супруге не отличался. А если вспомнить его фавориток, то Агна как раз в его вкусе. Черт! Надо держать девушку подальше от короля и его родственников. Для блага самой Агны конечно же!

Отправив Алоиса в гостиную, проверить достаточно ли чистый стол, а так же поставить сервиз, наверняка Агна захочет поесть в нормальной обстановке, а не опять на кухне. Кстати, надо ее отучать от этих мещанских замашек. Барон и сам бы не ответил, какое ему до этого дело, он старался меньше думать о своей отношении к девушке. Она и так слишком много занимает места в его голове. А потом у него и вовсе пропали все разумные мысли, едва он зашел на кухню, девушка подошла к нему, виновато улыбнулась и сказала:

— Простите меня, Гилберт. Я сегодня с самого утра не в духе, а тут еще король с вопросами. В общем, я не хотела говорить вам гадости.

— Я вас понимаю, Агна и не сержусь. Но и вы меня простите, если я вас чем-то задел. А что случилось с утра? Вас кто-то обидел? — Гил сохранял серьезное выражения лица, но внутри у него расплывалось легкое самодовольство. Кто бы подумал, что так приятно, когда женщина осознает свои ошибки.

— Мэтр разбудил меня весьма нетривиальным способом, — хмыкнула девушка, смешно сморщив носик. — Он пел под моей дверью. Вы слышали, как поет ваша невестка? Так вот ее голосок просто ангельский, по сравнению с голосом мэтра.

Последнюю фразу Агна сказала тихо, практически на самое ухо Гилберту, для чего подошла ближе и привстала на цыпочки. Дыхание девушки коснулось щеки барон, а его руки сами обвили талию Агны. В разуме билась мысль, что Алоис целовал девушку дважды, и даже этот хорек Корнес прикоснулся к губам Агны, только он нет. Губы Гилберта мазнули по нежной щеке девушки, чувствуя слабое магическое покалывание. Но это не повлияло на желание барона, которому невыносимо захотелось поцеловать Агну. Девушка замерла в его руках, даже затаила дыхание. Только бешено бьющаяся жилка на ее шее выдавала охватившее Агну волнение. Гилберт и сам чувствовал себе подростком, который впервые собирается поцеловать девушку. И дело даже не в браслете и его реакции, было что-то другое, чему он не находил объяснений.

Мысли об этом подтолкнули барона к решительным действиям, он накрыл своими губами уста девушки, нежно, ласково. Сдерживая рвущее грудь желание обладать ею здесь и сейчас. Агна потянулась навстречу, обвила его шею своими руками, доверчиво прижимаясь к нему всем телом. Это окончательно лишило разума Гила , он застонал и впился в такие сладкие, податливые губы Агны. Его не остановило сопротивление браслета, не все возрастающее вокруг них магическое напряжение. Ведь главное, что Агна так же, как и он хотела этого поцелуя, отвечая страстно, безрассудно.

А потом был взрыв, по-другому это назвать было нельзя. Магический резерв Гилбета вошел в резонанс с браслетом или полем Агны, барон так и не разобрал точно. От солнечного сплетения распространилась горячая волна, жаром заливаясь по всему телу. Барон не сразу обратил на это явление внимание, его в тот момент занимала только Агна. А охвативший его жар списал на небывалое по силе возбуждение. Возможно, так оно и было, но вот громкий хлопок, воздушная волна, раскидавшая все вокруг, и голубоватые искры, никакого отношения к этому не имели. Агна на его руках обмякла, тяжело дыша. До этого розовые щеки девушки стремительно белели.

— Ну что ты стоишь! Магического криза никогда не видел?! — взревел мэтр над ухом у Гилберта. — Неси ее в комнату. Я за балбесом, тьфу ты Алоисом, надо чтобы он Феньку позвал. Надеюсь, с платьем ты сам справишься? Помощники тебе не нужны?

Гилберт заскрежетал зубами, костеря последними словами мэтра, с его нравоучениями и ехидством, себя, за то что поддался желанию и не смог остановиться вовремя. Подхватил на руки Агну и практически вприпрыжку понес ее на второй этаж.

* * *

Я же благодарила свой обморок. Полностью сознание я не потеряла, просто пред глазами был туман, в голове звенело, а разговоры мэтра с Гилбертом слышались как бы издалека. А вот разум на удивление работал почти ясно, и тем хуже для меня. Потому что он раз за разом прокручивал наш с бароном поцелуй и мою реакцию на него. Мне никогда особо не нравилось целоваться, да и к сексу я относилась довольно спокойно. Да приятно, но не так, как это любят описывать в книгах. А тут какой-то поцелуй, и я теряю сознание от удовольствия. Магия? Или со мной что-то не так? Может, переход в этот мир затронул какие-то процессы в моем организме? Гормональная перестройка или еще какая? Не знаю.

Но лучше уж пребывать в обмороке, чем сгорать от стыда. Как я буду смотреть Гилберту в глаза? Лишилась сознания от поцелуя, как какая-то монашка.

— Ну же, Агна, открой глазки, — настойчиво звал меня голос Гилберта. — Выпьешь лекарство и можешь спать дальше. Я же вижу, ты меня слышишь.

Открыть глаза было тяжело, казалось, веки весили по пуду каждое. Чья-то рука приподняла мне голову и на губы попала кисловатая жидкость. Только тогда я поняла, что очень хочу пить, а спустя пару глотков, вспомнила, что с утра еще не ела. Может, поэтому и в обморок хлопнулась?

— Открой глаза, Агна, — терял терпение барон, в пику словам его пальцы ласково погладили мою щеку, а потом и губы. — А то я тебя сейчас опять поцелую!

— Какая жуткая угроза, — хрипло выдавила из себя слова, открывая глаза. Гилберт сидел рядом, обеспокоено оглядывая меня. Я хотела добавить еще парочку ехидных замечаний, но как назло в голове было пусто, а во рту сухо. Пришлось отложить расспросы на потом.

— Я помню, ты на Корнеса запала, — скривился барон, хотя в глазах я заметила облегчение. — Хотя и странно, белобрысый бабник — герцог тебя не устроил, а чернявый третий сын маркиза понравился. Не понимаю я вас, женщин.

— Женская душа потемки, — хмыкнула я. — Дайте еще попить, лучше.

Повторять дважды не понадобилось, барон аккуратно приподнял меня, подсунул еще одну подушку под плечи и дал мне напиться. На вкус напиток напоминал ягодный морс, в меру кисленький и прохладный. С каждым глотком мне ощутимо становилось легче.

— Гилберт, а что такое магический криз? — спросила я, когда жажда отступила.

— Ты все слышала? — отчего-то засмущался мужчина.

— Это последнее, что я слышала. А потом только какие-то звуки доносились. Сколько я в таком состоянии была? Четверть часа?

— Два.

— Чего два? Два четверть часа?

— Два часа. Агна, ты не волнуйся, опасность позади, — Гилберт быстро убрал кружку с недопиты морсом на прикроватный столик. Поправил подушки, одеяло, промокнул мне салфеткой губы, в общем, делал все, чтобы оттянуть начало разговора.

— Гилберт, хватит, — вяло оттолкнула его руки, когда он в третий раз взялся за подушки. — Я устала, хочу кушать, а ты не можешь сказать, что со мной случилось. Я сейчас точно буду волноваться, так и знай.

— Правда хочешь есть?! — радостно воскликнул барон, подскакивая с кровати. Кажется кто-то нашел хороший повод избежать разговора. А черт с ним, кушать действительно хочется, а вопросы я потом могу и мэтру задать.

— Очень хочу, слона бы съела, — слегка улыбнулась Гилу.

— Кого? — удивился он. — А впрочем неважно, принесу пока что есть, а про "слона" у мэтра спрошу. Если у нас в городе он продается, я его найду!

— Не надо, это присказка, — теперь уже улыбалась во весь рот. — Это значит, что я очень голодная.

— Я быстро, — Гилберт метнулся к двери, а я осталась на кровати размышлять, как докатилась до такой жизни, что самый настоящий барон поит меня лекарством и бегает за едой?

Соскучиться я не успела, Гилберт вернулся практически сразу. Следом за ним шёл Фенька , нагружённый едой.

— Я столько не съем, — вырвалось у меня растерянно.

— Я съем, — заверил меня барон и махнул парню, дескать заноси. Фенька , смущаясь зашел в мою комнату, улыбнулся и поставил поднос с едой на прикроватный столик, чуть не смахнув кружку с морсом. Но реакции Гила можно был позавидовать, он поймал кружку практически в полете.

— Я не понял, а почему этот пацан всю еду уволок? — ввалился следом Алоис, изъясняясь совсем не аристократическим языком. В комнате сразу стало тесно и не чем дышать.

— Алоис, сходи, погуляй, — отмахнулся от него барон. — Агна, ты как себя чувствуешь? Что-то ты опять побледнела...

— Откройте окно, душно, — получилось немного капризно, но я же болею, следовательно мне можно.

— Фенька, — одного слова было достаточно, чтобы парень метнулся к окну и начал там возиться, видимо его давно не открывали. Сам Гилберт дотронулся до моей сонной артерии, проверяя пульс. На менестреля никто внимания не обращал, и данное обстоятельство его очень задевало.

— Я не понял, что вообще творится?! — с обидой воскликнул он. — Сначала отправили за покупками, а поесть так и не дали. Теперь все крутятся вокруг Агны, а меня не позвали, хотя она моя невеста!

-Ты целитель? Может маг? — довольно резко обернулся к менестрелю Гилберт.

— Нет, но...

— Ну и какая от тебя здесь польза? Только не говори, что у тебя возникло желание побыть сиделкой?! — в целом я была согласна с бароном, но он мог бы не так грубо разговаривать с Алоисом. Мне показалось менестрель и правда хочет помочь.

— Ты тоже не целитель, — буркнул блондин. — И Фенька не маг, а вы оба здесь! Почему ты не вызвал лекаря? Прислугу, чтобы за Агной ухаживали правильно?!

— Ты хочешь, чтобы весь город, а потом и столица знала, что Агна твоя невеста? Чтобы уже с утра сюда началось паломничество твоих недругов? — по-моему, Гилберт лукавил. Он почему-то не хотел, чтобы здесь были посторонние люди. И это давало пищу для размышлений. В частности, а что со мной случилось в действительности?

— Я могу сыграть Агне на лире или спеть! — Алоис собирался остаться всеми правдами и неправдами. Я прямо кожей чувствовала, как накаляется барон. Его движения стали растянутыми, плавными. Чего стоило то, как он подтянул мне одеяло повыше и осторожно убрал выбившийся волосок мне за ухо. И только после этого полностью распрямился, прожигая холодным взглядом менестреля. Надо спасать достояние нации!

— А где моя лира? — умирающим голосом спросила у Алоиса, опередив барона, который хотел что-то сказать. — Не держишь ты свои обещания Алоис, прав господин барон. Эх, наверно так и помру, без лиры.

Тяжело вздохнула, и закатила глаза к потолку, с трудом сдерживая смех.

— Агна, тебе плохо?! — кинулся ко мне Гил, Фенька побледнел и с силой дернул раму, судя по скрежету и притоку свежего воздуха, он ее таки выломал.

-Я сейчас, я быстро, — засуетился менестрель и вылетел из моей комнаты. Тут меня прорвало и я неприлично захрюкала, так как пыталась заглушить смех одеялом.

— Агна, я тебя сам убью, — зарычал барон, отбирая у меня одеяло. — Что за глупые шутки?!

— Извините, не подумала, — покаянно произнесла я, стараясь не рассмеяться снова. Кажется, я и правда перестаралась. И тут я опустила взгляд на свое тело. — Гилберт, ты мне ничего не хочешь сказать?!

— Фенька, сходи, поищи инструменты, они наверно на чердаке, окно надо будет отремонтировать, — сплавил краснеющего парня барон. — Агна, я всего лишь снял платье, ты потеряла сознание...

— А корсаж? Сам слетел?! — возмущению моему не было предела. Стоило один раз поцеловаться с этим наглецом и он уже меня раздевает. Где-то внутри я знала, что это во мне говорит смущение. Понятно же, что больше меня раздеть было некому, не Алоису же доверить такое дело.

— А он разве был? — с невинными глазами смотрел на меня Гилберт, я даже засомневалась. — Давай кушать, ты нас так напугала, что позавтракать мы не успели.

— Так что случилось?!

— Все просто, у тебя произошла инициация, — будничным тоном ответил барон, намазывая хлеб маслом. — Мэтр сказал, что напряжение магического фона вокруг нас дало толчок твоим спящим способностям.

Гилберт подвинул столик к самой кровати, помог мне сесть, обложив подушками, и сам присел рядом. Я ждала, когда он продолжит рассказывать, вон как глаза хитро сверкают, явно не все поведал.

— Гил, ну не тяни, — не выдержала я, между тем протягивая руку к нарезанной буженине.

— Э, нет. Сначала кашка, — отобрал у меня этот гад, кусок мяса. И придвинул ближе какую-то размазню синеватого оттенка, консистенция походила на овсянку, а вот цвет вызывал неприятные ассоциации. — Мммм, вкусная... Сам готовил.

— А может мне пока нельзя есть? Ну еще лекарства выпью, — есть что-то сваренное бароном было страшновато. — Да и не очень-то я голодная...

— Да, Фенька это готовил! — упрямо поджал губы Гилберт, держа ложку с кашей у моих губ. — Ешь не бойся. Мэтр одобрил, сказал из парня выйдет отличный повар.

Деревенскому парню в плане готовки я доверяла больше, чем барону, который за свою жизнь чаще меч держал в руках, чем кухонный нож. Каша и правда оказалась замечательная, в меру сладкая и со вкусом каких-то ягод. Несколько минут мы ели молча. Причем я кашу, которую мне скармливал Гил, а он, приготовленный мною утром, омлет с беконом.

Сначала я уверенно протянула руку к ложке, барон позволил ее отобрать, ехидно улыбаясь. Но стоило взять сей предмет, как пальцы противно задрожали, а уж ложку с кашей донести до рта, у меня вообще не получилось. Хорошо, у барона отличная реакция, а то быть мне обляпанной кашей.

— Гилберт, я же не отстану, — сказала я, когда первый голод был утолен, а барон изучен вдоль и поперек. Особенно меня заинтересовало то, что он владеет обеими руками с одинаковой сноровкой. Неужели может фехтовать двумя руками сразу? Воображение подкинуло картинку, где полуобнаженный барон отбивается мечами от полчищ монстров. Глупо захихикала и, кажется, покраснела.

— Всему свое время, — с глубокомысленным видом заявил мужчина, взял кружку с моим лекарством, хотя на вкус это был обычный морс и помог мне напиться. Потом сам выпил залпом напиток из своей кружки, отодвинул столик, разулся и залез на мою кровать с ногами.

— Ээээ, — слов у меня не было, как-то они все терялись под напором такой наглости. А Гилберт тем временем устроился рядом со мной, обнял за талию, стягивая вниз, чтобы мне было удобно лежать, и укрыл нас одеялом.

— У меня, между прочим, магическое истощение. А от тебя даже спасибо не дождешься, — нагло зевнул мне в ухо барон.

— Я не поняла, ты что спать собрался?! — моему возмущению не было предела.

— Извини, красавица, но я сегодня в постели не воин, давай перенесем на завтра, — от моего слабенького удара локтем, Гилберт рассмеялся. — Ну ладно, ладно, шучу я. Давай я расскажу тебе коротко, что произошло и почему, а все вопросы завтра? Реально спать хочу.

— Согласна, но спать пойдешь в комнату мэтра или гостевую, — проворчала я.

— Инициация это первый, зачастую спонтанный выброс магии, — Гилберт по обычаю проигнорировал мое условие. — В детстве случаются маленькие всплески, по ним и определяют будущий потенциал. Такой прогноз, кстати, не всегда соответствует действительности, как в случае с моим братом. Так вот у тебя произошла инициация, то есть ты теперь маг, хоть и необученный. Любая проверка это покажет.

— Если я правильно поняла, то инициация спонтанно не возникает? — меня преследовало двоякое чувство, с одной стороны была неловкость от столь близкого соседства Гилберта, с другой грызло любопытство. Именно оно заставляло смириться с объятиями наглого барона, а не ощущения спокойствия и уюта, которые давали его крепкие руки.

— Не совсем так. Инициация происходит под действием сильных эмоций, — барон заерзал, и, кажется, смутился.

— Гилберт, мы взрослые люди, говори как есть. У меня сейчас не то состояние, чтобы играть в угадайку, — мне жутко захотелось спать, видимо морсик был не так прост, как я думала.

— Зачастую это происходит при лишении невинности, — тихо произнес Гилберт, щекоча носом мое ухо. Мысли пустились вскачь, я даже не смогла бы ответить, что меня больше занимало в тот момент, информация или вероятность повторения поцелуя с Гилом. Барон, как-то по-своему понял мое затянувшееся молчание. — Но это необязательно, ведь сильные эмоции бывают разные, скажем страх. А у тебя все навалилось, твой побег, незнакомая обстановка, разговор с королем. Наш поцелуй...

— Какой поцелуй? — вырвалось у меня машинально, слишком уж самодовольные нотки проскользнули в последней фразе барона. А еще вспомнились его слова при нашем знакомстве, что женщины сами прыгают в его постель. Интересно, а что он тогда делает в моей? Или сейчас он тоже считает, что я сама захотела? А я хочу? Глянула в теплые, карие глаза, которые опасно сузились, и поняла, хочу. Но нельзя. Или можно? Блин, запуталась!

— Агна, — приподнялся мужчина на локте, нависая надо мной с сердитым видом, хотя в глазах плескался азарт. — А тебя не учили, что обманывать нехорошо?

— А может у меня амнезия? — хмыкнула я, нагло улыбаясь ему. А что? Ему можно, а мне нельзя что ли? — Ну, знаешь, когда тут помнишь, а тут нет.

Свои слова продемонстрировала наглядно, взъерошив его волосы на голове сначала с левой стороны, а потом с правой. Волосы у барона были жесткие, и ни в какую не желали лохматиться.

— А еще? — сказал Гилберт, когда я убрала руку.

— Чего? — не поняла его.

Он демонстративно нагнул голову ниже. Хочет, чтобы я ему еще голову почесала?

— У меня рука устала. Я, между прочим, совсем без сил, — вспомнила его же способ отмазываться. Не учла только феноменальной наглости барона, он просто уткнулся мне лбом в плечо, а мою ладонь положил к себе на затылок.

А вот интересно, если он по-настоящему захочет секса со мной, браслет и мое "нет" его остановит?? Что-то мне подсказывает, что наше сопротивление он даже не заметит. Нет, я верю, что насиловать он меня не станет. Скорее это будет страстно, напористо и обезоруживающе, то есть я и оглянуться не успею, как говорить "нет" будет уже поздно. Все это я обдумывала, борясь с дремой. К тому же слегка массировать затылок Гилберта, перебирая его волосы, и чувствовать его горячее дыхание сквозь тонкую нижнюю рубаху, было на удивление приятно и умиротворяющее.

— Знаешь, что я сейчас хочу? — тихо спросил Гил, не поднимая головы. Я пожала плечами, точнее попыталась. У меня даже предположений не было, что он может желать. Вряд ли он намекал сейчас о сексе. — Ты не представляешь, как хочется снять с тебя амулет и узнать, о чем ты сейчас думаешь.

— Зачем? Тебе мало своего хаоса в голове? — сон отвоевывал все большее пространство моего тела. Мне было тепло, уютно, а лежащий рядом Гилберт добавлял чувство защищенности.

— Агна, почему ты меня не выгонишь? — задал еще один вопрос барон, на который я не знала ответ.

— А ты уйдешь? — зевая, спросила я.

— Нет, — Гил приподнялся на локте и посмотрел мне в глаза, в них столько было упрямства, казалось, он готовился отстаивать свое решение всеми силами.

— Тогда ляг удобнее, теперь моя очередь спать на твоем плече, — легонько толкнула его в грудь и сама перекатилась на бок. Мне еще не доводилось видеть барона таким растерянным. Но среагировал он быстро, лег на спину, удобно устроил меня на своем плече, обнял, укрыл одеялом, даже волосы мне поправил, чтобы не мешались. Приятно.

— Ты не думай, я понимаю, что это неправильно. Что не должен так поступать. Что своим присутствием порчу твою репутацию. Что если, кто-то узнает об этом, тебе будет сложно выйти замуж, — сквозь сон доносились до меня тихий голос Гилберта, казалось, он больше убеждал себя, чем меня.

— Не страшно, ты на мне женишься, — эту фразу я сказала с умыслом, в надежде, что барон испугается и сбежит. А я наконец-то смогу поспать.

— Действительно не страшно, — было последним, что я услышала в тот день, засыпая под гулкое биение сердца Гилберта.

Глава, в которой все идет не по плану

Гилберт проснулся раньше Агны. Он вообще-то не собирался спать с девушкой, но не смог отказать себе в маленькой прихоти, полежать рядом с ней. Сон пришел незаметно, когда Гилберт задумался над тем, в какой момент женитьба перестала его пугать? Додуматься до чего-то конкретного он не успел, уснул. А вот теперь, на свежую голову можно было и разложить все по "полочкам". Но самое интересное, поразмыслив над этой темой глубже, барон понял, что жениться он все так же не хочет. И мысль о том, что в его постели будет спать посторонняя женщина, угнетала.

А вот к ведьмочке белобрысой он уже привык, к ее сопению и улыбке. Еще ее очень удобно обнимать, а некоторые особенности фигуры будто специально созданы под его ладонь. Гилберт не удержался и погладил так приглянувшуюся округлость. Агна что-то пробормотала сквозь сон, придвинулась ближе, уткнулась носом ему в шею, а ногу забросила ему на бедро. Барон подумал, что надо либо будить Агну, либо уходить не прощаясь, потому что еще немного и им точно придется жениться, скоропалительно. А он пока не готов к такому решительному шагу. Да и король не даст разрешения. Он наверняка понял кто такая Агна. И раз он ее отпустил, значит, у него есть свои планы на девушку и вряд ли какой-то барон в них участвует.

В пику разумному плану, Гилберт погладил бедро Агны, вздохнул и переместил руку на волосы. Оказалось, зарываться в них, перебирать пальцами, вдыхая их аромат, не менее приятно. Агна застонала, вызывая новую волну желания у барона, а потом и вовсе поцеловала мужчину в ключицу. Разряд магии пополам с удовольствием пронзил Гилберта. Дыхание перехватило, а рука на бедре девушки инстинктивно сжалась, прижимая ее к своему телу.

— Гилберт? — растеряно отстранилась Агна, сонно моргая глазами.

— Ты ждала кого-то еще? — вырвалось у барона, его задела мысль, что девушке снился другой. Что это его она целовала и хотела. Настроение испортилось.

— Э... То есть мне не приснилось? — смущенно спросила ведьмочка, выпутываясь из его объятий. Она так мило покраснела, что Гилберт был готов ей все простить. Совесть пыталась достучаться до мужчины, напоминая, что Агна перед ним ни в чем не виновата, но он просто отмахнулся. Женщины все коварны.

— Нет, мы опять сделали это, — интимным шепотом произнес Гилберт, не давая девушке убрать ногу с его бедра. Он даже крепче притиснул ее к себе, чтобы Агна ощутила всю силу его желания.

— Гилберт, перестань, — ведьмочка зарделась еще сильнее и постаралась его оттолкнуть. Но он чувствовал, как забилось ее сердечко, и видел в волнении закусанную губу. Как же ему хотелось опять ощутить их вкус, почувствовать их сладость. — Браслет все равно не даст.

В последней фразе проскочило скрытое разочарование, которое бальзамом пролилось на самомнение барона. Она его хочет, ему не показалось вчера, не привиделось. Барон потянулся к девушке, совсем забыв о том, что хотел уйти и оставить Агну в покое. Поцелуя не получилось, браслет старался во всю, вызывая легкую дрожь. Но барон не сдавался, собираясь переупрямить зловредный артефакт. Поцелуи выходили короткие и беспорядочные, девушка ойкала, вздрагивала и хихикала. Сначала Гила раздражала вся эта нелепая ситуация, что он не может прикоснуться к той, что занимает все его мысли в последнее время. Но Агна так заразительно улыбалась, так мило морщила носик, а глаза ее горели азартом и весельем, что Гилберт и сам рассмеялся.

-Значит, будем проверять все! — придав голосу серьезный тон, сказал мужчина, а вот улыбку скрыть не удалось. — С чего начнем? Должны же мы быть уверены, что браслет правильно работает?

— Ты чего это задумал? — подозрительно спросила Агна, перестав смеяться.

— Буду тебя целовать везде-везде, — наклонился над ведьмочкой барон. Какая же она соблазнительная. Глаза сверкают, губки алые, грудь вздымается, волосы рассыпались по подушке, а нижняя рубаха подчеркивает соблазнительные изгибы. А может и правда проверить ? Просто до боли захотелось обладать ее, ловить ее стоны, смешивая со своими, видеть ее желание, слышать из ее уст свое имя. Черт! Это какое-то наваждение!

— Везде-везде? — хрипло выдохнула Агна, ее зрачки заполнили всю радужку.

— Везде. Каждые миллиметр твоего тела, каждую родинку, каждую складочку, — Гилберт уже не следил за своими словами, он озвучивал свои желания, срываясь на шепот. — Агна, ты как запретный плод. Когда нельзя , но очень хочется. Можешь считать меня сволочью, но я все равно тебя хочу.

— А что толку? — усмехнулась девушка. Она не вырывалась, не обвиняла его в подлости, не строила из себя уязвленную добродетель. И Гилу это очень понравилось. Оказывается намного приятнее, когда женщина в твоих объятиях не скрывает своего желания. — Браслет снять нельзя, так король сказал.

— А если я найду способ? — тихо спросил Гилберт, вглядываясь в глаза Агны, стараясь уловить малейшую смену ее настроения, раз уж его магия бессильна. — Я смогу надеяться хотя бы на поцелуй? Настоящий.

— Ты будешь первым, кому я его подарю! — рассмеялась Агна, отталкивая его в очередной раз. Он понимал, что девушка решила свести все к шутке. Умница. Отчего же ее слова, так неприятно кольнули?

— Первым? То есть ты уже и второго наметила? — вылетели слова раньше, чем он успел прикусить себе язык. Ответить Агна не успела, от двери раздалось :

— Кхм, кхм. Извините детки, что лезу семейные дела. Но Гилберт, там пришел твой брат, спрашивает об Агне и тебя ищет. Ты же помнишь, что твоя магия на него не действует? — все это мэтр сказал, просунув голову в дверь.

— Черт! — Гилберт соскочил с кровати, подхватил свои вещи с пола и побежал к двери. У самого порога вернулся обратно, чтобы поцеловать Агну и сказать:

— Мы еще об этом поговорим. С кровати не вставай, завтрак я принесу.

* * *

Я лежала и офигевала. Что это сейчас было? Ревность? С чего бы это? Вроде между нами все предельно ясно. Гил выразился очень доходчиво, я для него запретный плод. А он для меня кто? Тоже что-то запретное? Нет, скорее он мужчина, в объятиях которого я хочу забыть бывшего мужа. Хочу почувствовать себя желанной, а не бесплатным приложением к деньгам моего отца. А Гил сказал честно, он меня хочет и получит. Понятно, что после первого же нашего секса он потеряет ко мне интерес, но я ведь и не стремлюсь женить его на себе. Мы разные, и даже не в происхождении дело. Мы же поубиваем друг друга, это сейчас еще сдерживаемся. Лучше уж за его брата замуж пойти. Не тянет меня к Дедерику, как к мужчине, но любовь проходит, а уважение и дружба остаются.

А может король найдет моих родственников, а с ними и злополучного жениха, который окажется милым, приличным мужчиной. Понимаю, что это сказки, но иногда так хочется верить в них. Особенно, когда сердце не принимает выбор разума. Любви, чувств подавай ему. А то что гадскому барону нужен только секс, его не волнует. А вот фиг им! И барону, и сердцу, и всем остальным. Выйду замуж по расчету, рожу ребенка или даже двоих и буду их любить.

Вроде все правильно, но спокойствия эти мысли не добавили. Даже несмотря на откровения Гилберта, меня к нему все равно тянет. Вспомнились: наш вчерашний поцелуй, его забота, объятия, а еще язвительность, завышенное самомнение и вспыльчивость. Неужели мне он нравится настолько, что даже его недостатки меня не отталкивают? Так и влюбиться недолго. А что я потом со своей любовью буду делать, если барон прямо озвучил свои планы на меня?

Вот и не знаю теперь, обижаться на него, за то что сказал правду или нет. Другой бы, такой как Влад или Алоис, уже все уши прожужжал о своей неземной любви ко мне. А получив то, что хотел, быстро бы сбежал. Не буду обижаться. Но и млеть от его поцелуев и объятий тоже хватит, больше я его в свою постель не пущу!

С таким твердым решением я встала, нечего валяться, когда в доме гости. А Гилберт пусть будущей женой командует, и завтраки ей в постель носит. Сердце екнуло, совсем чуть-чуть. Ну почему кому-то достаются такие заботливые мужчины, как Гил, а кому-то, и я в их числе, такие сволочи, как Влад? Где справедливость? Видимо что-то во мне не так. Настроение испортилось окончательно. Будто и не было приятного пробуждения.

Свои силы я все-таки переоценила. Это я поняла, когда дошла до ванны. Не знаю, что это за инициация такая, но слабость жуткая. Пришлось сесть на край ванны, рискуя туда свалиться. Кажется, душ принять не удастся, тут бы просто умыться и зубы почистить. Привалилась спиной к стене, пережидая накатившую темноту в глазах.

— Агна, ты там? — раздался стук в дверь и обеспокоенный голос Гила.

— Да там она, там! — ответил за меня ворчливо мэтр. — Я видел, она заходила в ванну.

— Почему ты ее не остановил?! Ей нельзя вставать! А вдруг приступ повториться?— барон все больше нервничал. На душе стало тепло и приятно. Беспокоится все-таки. — Если она не ответит, буду ломать дверь.

Э нет, никаких разрушений в моем доме! Хватит окна. Надо собраться и сказать что-то оптимистичное, чтобы у Гилберта не возникло желаний проверить мои слова.

— Я тут. Умоюсь и выйду, — крикнуть хотела громко, а получился приглушенный писк.

— Так ты еще не начинала?! — взревели две глотки.

— Гилберт, ломай дверь, — мэтр быстрее справился с эмоциями.

— Не надо! — сделала героическое усилие и преодолела два метра до двери. Открыла щеколду. — Живая, живая.

— Угу, а час в ванне просто так сидела, — гневно проговорил барон, нервно комкая в руках плед. Интересно, зачем он ему? Мое тело из ванны с его помощью вытаскивать собрался ? Ну, типа мокрое, скользкое. "А то и остывшее", подсказал циничный мозг. Пока я размышляла, задать этот вопрос или нет, барон накинул на меня плед и собрался поднять на руки.

— Э нет! Пока не умоюсь, не выйду! — возмутилась я баронским произволом. Я же планировала стать самостоятельной и независимой, а самое главное держаться подальше от Гила.

— Кто тебя спрашивать будет, — окончательно разрушил мои планы Гилберт. — Тебе еще сутки лежать. А может ее сразу к кровати привязать? Ну чтобы обезопасить от самой себя?

— Лучше расскажи ей, чем грозит магический криз, — вздохнул мэтр, к которому были обращены последние слова. — Ты же этого так и не сделал?

— Не успел, — буркнул барон, поудобнее подхватывая меня на руки.

— Ну да, где там успеть, когда все мысли ниже пояса. Эх, молодежь! То ли в наше время....

Мэтр предался воспоминаниям, а я зашептала на ухо Гилберту, что в ванну мне все же надо, причем срочно. Он меня то ли не услышал, то ли не понял, пришлось намекнуть, что женщины существа живые и питаются отнюдь не росой. То есть ничего человеческое им не чуждо, как и естественные надобности.

— Агна, — зашипел, покрасневший барон, вот уж не думала, что вояку можно смутить таким. — Давай без подробностей.

— Тогда поставь меня на пол, — получилось грубее, чем собиралась, а все потому, что очень захотелось обнять его, погладить по волосам. — И вообще, прекращай таскать меня на руках. Это прерогатива жениха!

— Мне позвать Алоиса? — холодно спросил Гилберт, до боли стискивая мое тело в своих руках.

— Обойдусь, я еще не при смерти, чтобы пользоваться его услугами. Я дойду сама. И до ванны и до кровати, — раздражение на себя, за то что лелею ложные надежды, вылилось на барона. Он промолчал, что само по себе было нонсенсом, стиснул зубы и занес меня в ванную комнату, только там поставил на ноги.

— Я подожду у двери, — хмуро сказал он выходя. — Жду пять минут, а потом вхожу.

Злость придала мне силы, и я на чистом упрямстве, не только осуществила свои естественные желания, но еще и привела себя в божеский вид. Еще бы расчесаться и косу переплести, но это из разряда фантастики, а просить барона не хотелось. Одна мысль, что он будет сидеть за моей спиной, распутывать мне волосы, нежно проводя расческой, вызывала почти физическое удовольствие. А что будет со мной, если эта фантазия сбудется?

Из ванны я вышла не через пять минут, а несколько позже, удивляясь тому, что барон не сдержал свое обещание. Скорее всего, просто пугал.

— ...лезть не в свое дело, мэтр, — услышала я окончание фразы. О ее смысле догадаться было несложно, видимо призрак пытался навязать свои советы барону.

— Тяжело смотреть, как ты увязаешь в собственных ошибках, мой мальчик, — грустно промолвил мэтр, растворяясь в воздухе. Ну вот, а я? Как мне узнать, о чем был разговор? Спросить у Гилберта? Судя по его виду, он ждет малейшего повода, чтобы убить кого-нибудь. Поэтому я благоразумно промолчала, когда злющий мужчина, не удостоив меня и взглядом, меж тем поднял на руки и отнес в комнату.

Там меня сгрузили на кровать, бережно обложили подушками, чтобы было удобно сидеть, и принялись кормить. И все это с хмурым видом и поджатыми губами. Только один раз он заговорил со мной, когда после лекарственного морса, наверняка напичканного успокоительными травками, внутреннее напряжение, что сковывало меня на подсознательном уровне, немного отпустило. В районе солнечного сплетения начало разгораться пламя. А потом оно горячей волной разлилось по всему телу, вызывая испарину и учащенное дыхание. Казалось ее чуть-чуть и жар выплеснется наружу, захватывая в свои объятия все вокруг. Но этого не произошло, Гилберт вовремя заметил, побледнел.

— Не бойся, — обнял меня он, так неожиданно, что я скорее удивилась, чем испугалась. — Магия в тебе нестабильна. Это как прилив и отлив. Внутренний резерв не сформировался, на это требуется от двух суток до пары недель. В такое время детям помогают родители или маги с родственными способностями, они то вливают свои силы, то убирают излишки. Я могу забрать у тебя излишек магии, а вот восполнить у меня не получалось вчера.

Он говорил, а я чувствовала, как жар становиться меньше, потихоньку исчезая совсем.

— Гилберт, а меня правда в комнате не было час? — тихо спросила его, не спеша разомкнуть наши объятия. Себя я успокаивала тем, что они нужны как лекарство. — Вчера ты говорил, что я два часа без сознания была, хотя мне показалось намного меньше. Сегодня я вообще его не теряла, просто присела на край ванны, когда голова закружилась, а минут через пять ты стучишь.

— Я принес завтрак, тебя не было, мэтр сказал, ты ушла давно, почти сразу после меня. А меня не было почти час. Агна, это очень серьезно. Обещай, что больше одна ходить не будешь, если только мэтр разрешит.

— Гилберт, ты куда-то уходишь? — поняла я самое главное из его слов. Почему-то все планы держаться от него подальше разом вылетели из головы. Стало обидно и одиноко от мысли, что его не будет рядом. Но может я зря накручиваю себя? Вдруг у него дела в городе и он скоро вернется? Но предчувствие говорило совсем другое.

— Брат не просто так меня искал, — вздохнул Гил, отстраняясь. — Утром пришло известие от коменданта моего замка, на границе что-то случилось. Штатный маг объяснить не может, но чувствует, как нечто затаилось и выжидает. Нечто опасное. Мне надо съездить, понять. Возможно, придется обращаться к королю. Хотя ему и так надо доложить, южная граница это не шутки.

Я видела, что барон не договаривает, что он знает больше или подозревает что-то, но решила не мучить его вопросами, вдруг это государственная тайна.

— Когда ты выезжаешь? — постаралась, чтобы мой голос звучал спокойно.

— Сегодня.

— А когда вернешься? — грусть спрятать не удалось.

— Через две недели. Я уверен, все обойдется. Я оставлю тебе денег, — мой протест погиб в зародыше, Гил закрыл мне рот ладонью. — Не отказывайся. Если для тебя это так принципиально, то считай это ссудой. Потом отдашь, если жив останусь. А нет, будут подарком к твоей свадьбе.

— Гилберт, ты меня пугаешь.

— Это шутка, все будет хорошо, — улыбнулся барон, но я ему не поверила.

— Вот, — барон достал из кармана симпатичную вещицу в готическом стиле. На серебряной цепочке висели каменные монстрики. Вряд ли они были вырезаны из драгоценных камней, слишком цвет у них был непрезентабельный и размер большой. Но если да, тогда стоимость это вещицы запредельная.

— Понимаю, что девушке такое носить не к лицу, — замялся Гилберт, нервно вертя в руках вещицу. — Мне его подарили родители, когда у меня открылся дар. Я хотел подарить его брату, когда придет его время. А потом думал, что отдам сыну. Это накопитель. Он настроен на то, чтобы в него сбрасывать излишек магии и доставать ее по мере надобности.

— Гилберт, я не могу его взять. Для тебя он наверно ценен, — у меня защемило сердце, неужели он хочет отдать мне вещь, которая напоминает родителей, и которую он планировал отдать своему ребенку?

— Агна, прекрати! Детей у меня нет и не факт, что будут, — барон старался говорить уверенно и даже равнодушно, но я каким-то чудом улавливала его истинные эмоции. А может, просто выдавала желаемое за действительное? — Тебе он нужнее. Смотри, если чувствуешь жар, возьми пальцами одну из фигурок, и представь, как лишнее тепло уходит в камень. Непонятно? Сейчас потренируемся.

— А как назад брать? Представлять процесс наоборот? — спросила я, чтобы отвлечься и не дать себе окончательно расклеиться. Неужели я успела так сильно привязаться к Гилу?

— Можно и так, но это не всегда удобно, особенно для начинающих. Он сам может контролировать магию носителя. Если она достигнет критически низкого уровня, он восполнит ее из запасов. Я думаю, у твоего артефакта тоже есть схожие функции, но видимо не основные, потому что он не справляется.

— А почему нельзя было сделать так, чтобы он и излишек сам забирал?

— Он может, но тебе же надо учиться управлять своими потоками, — улыбнулся Гилберт, накручивая мне на левую руку цепочку в два оборота.

— Наверно надо, — вздохнула я, никогда не мечтала о магии и других мирах, хоть и любила читать о них книжки. — И когда ты только все успел? Завтрак, накопитель...

— Завтрак Фенька готовил, пока я домой бегал, — барон не торопился отпускать мою руку, поглаживая ее своими пальцами. — Ну же, давай, пробуй. Никуда не уеду, пока не научишься!

— Так может и начинать не стоит? — пробурчала я, а Гилберт расплылся в радостной улыбке. Блин, спалилась, как девчонка! Покраснела, а мужчина поцеловал мои пальчики, а потом запястье.

— Агна, твой браслет сменил гнев на милость? — тихо спросил барон, прижимая мою руку к своей щеке. А ведь и правда, раньше бы уже несколько раз током шибануло, а сейчас всего лишь нагревается на руке и немного вибрирует.

— Не знаю, — честно ответила я, зацепившись взглядом за губы Гил. Поцелует, не поцелует? Хотелось бы. А может самой? Ну вроде как на прощание.

Узнать намерения барона не удалось, в дверь постучали, а потом она открылась, запуская Алоиса и Дедерика.

— Доброе утро, Агна. Надеюсь, ваше здоровье уже лучше. Брат, не сердись, — хмыкнул улыбающийся Дедерик, что-то он слишком радостный, не волнуется за Гила? Или просто я такая мнительная? — Я помню, ты говорил не пускать Алоиса к Агне, но нельзя же запретить жениху попрощаться с невестой?

Тут уж я перевела взгляд на барона, это вообще что за новость? С каких это пор он распоряжается, кого ко мне можно пускать, а кого нет? Мужчина понял меня правильно, но совесть в нем так и не проснулась.

— Я всего лишь выполнял указание нашего монарх, — нагло соврал Гил. — ладно, попрощаться можно.

Барон демонстративно медленно встал с кровати и отошёл к окну. Алоис скромно присел на его место.

— Агна, ты не обижайся на меня, — сказал менестрель. — Если бы я хотел жениться, то выбрал бы только тебя. Я тебе лиру купил, она конечно не такая хорошая, как моя. В общем, не поминай лихом.

— Я не поняла?! Это что вообще происходит?! Вы что массовое самоубийство задумали?! — моё возмущение росло, а с ним и магия, жар опять поселился в груди.

— Агна, — окликнул меня Гилберт и взглядом указал на накопитель. Сволочь! Все мужики сволочи! Я тут за них переживаю, а им плевать. С силой сжала камешки на накопителе, хотя желала только одного, стукнуть чем-нибудь барона. Почему-то злилась я только на него. Камни под ладонью нагрелись, от неожиданности даже забыла, что еще хотела сказать. Убрала руку и с изумление глянула на накопитель. Те камни, на которых я держала ладонь, поменяли цвет, стали зеленовато-черные, как моя татушка на копчике.

— Потрясающе! — раздался голос мэтра над головой. — Никогда не видел, чтобы анатаз менял цвет. Гилберт иди, глянь!

— Я его испортила? — раздражение улеглось, осталось только чувство вины.

— Нет, Агна, с ним все в порядке, но вот в эти больше магии вливать не стоит, — успокоил меня Гилберт, улыбаясь. — И не переживай, Алоис уезжает не на войну и даже не со мной. Ему вчера пришло письмо от королевы, она уведомила, что гнев супруга миновал и он может вернуться ко двору. Более того, сам король настаивает, чтобы он вернулся. Он задержится на пару дней и уедет.

— А почему он тогда прощается сейчас? — не поняла я.

— На всякий случай, — ушел от ответа Гилберт. — Все? Попрощался? Не пора бы тебе собираться? Дедерик проводи Алоиса и подожди меня внизу.

Брат барона мне улыбнулся, менестрель, поджав губы, положил новую лиру мне на кровать и они вышли.

— Агна, мне пора. Надеюсь, к моему приезду ты освоишься с накопителем, — протянул руку к моим волосам барон, но тут же отдернул, о чем-то вспомнив. Склонился в придворном поклоне, с шальной улыбкой на устах и поцеловал запястье рядом с моим вредным браслетом. Артефакт такую наглость не перенес, стукнул током обоих. Мне то что, а вот барону досталось, у него был такой озадаченный вид, что я рассмеялась.

— Агна, — попытался воззвать к моей совести Гил, как я недавно к его.

— А я что? Я ничего, — хихикнула я. — Ладно, ладно, хочешь, подую?

— Хочу, — сел рядом со мной барон. Близко, близко.

— Гил, ты не мог бы достать мою сумку из комода, — отвела взгляд от его соблазнительных губ, костеря себя мысленно за слабость. Барон без вопросов встал и принес сумку, старательно изображая спокойствие, хотя его разочарование было почти физическим.

— Знаешь, я не могу принять твой накопитель в качестве подарка, — мужчина хотел что-то сказать, но я прижала пальцы к его губам. — Подожди, я объясню. Так вот, я считаю, такие вещи должны оставаться в семье, ты еще передашь его сыну, уверена. Предлагаю поменяться, временно. У меня тоже есть одна вещь, мне ее отец подарил, сказал, она приносит удачу. Тебе она точно пригодиться.

Я наконец-то нашла то, что искала, крупный кристалл аквамарина на кожаном шнурке.

— Это мне?! — поразился барон, осторожно рассматривая полупрозрачный, голубоватый камень. — Наполнишь мне его своей магией?

— А разве получится? — удивилась я его просьбе.

— Должно.

Я взяла в руку подарок отца, сжала его в кулаке и попыталась заполнить магией. Видимо, пожеланию у меня еще не получается, кристалл остался голубым.

— Не вышло, — расстроено сказала я, протягивая аквамарин Гилберту.

— Не расстраивайся, немного все же туда попало, — тихо произнес он, наклоняя голову. — Поможешь надеть?

Я завязала шнурок на шее у Гилберта, поправила его волосы и воротник. Руки сами тянулись погладить, приласкать, стоило неимоверных трудов сдерживаться. Мне это удалось, а барон и не старался. Он подался вперед, скользнул своей щекой по моей, задержался на мгновение, и накрыл мои губы своими. Поцелуй вышел быстрый, обжигающий и безумно раздражающий тем, что не было возможности насладиться им сполна.

— Я вернусь. Я найду способ снять с тебя эту гадость, — яростно прошептал Гилберт. — Я вернусь и мы поговорим.

Барон вышел, оставив меня с ворохом противоположных эмоций и мыслей. А еще в полном непонимании того, что он мне ждать от него дальше.

Глава, действие в которой происходит около месяца спустя

Я сидела в удобном кресле, за большим столом разбираясь с бумагами, точнее пыталась. Недавно пришло письмо от Гилберта, в котором он писал, что приедет через неделю. Наверно опять врет, как и тогда, когда уезжал. Обещал всего на две недели, а прошел уже почти месяц. Я понимаю, что он не волен собой распоряжаться, что это приказ короля. Да и собственную землю барон вряд ли доверит кому-нибудь чужому защищать. Все понимаю, но все равно скучаю по нему.

За время отсутствия Гила у меня много чего произошло, о чем я добросовестно писала ему. У нас с ним сложилась своеобразная переписка, почтовые голуби конечно не социальные сети, летают дольше, но радости приносят не меньше. По словам мужчины, он зачаровал нашу переписку и никто не может ее прочесть кроме нас. Приятно, хотя не понимаю зачем. Мы ведь никаких нежностей друг другу не писали, все больше о делах, о событиях. Ну это я, а барон вообще отделывался общими фразами, типа все тихо и спокойно. Но между строк читалось совсем иное. А еще он задавал много вопросов обо мне, проще сказать, что его не интересовало, чем наоборот. Жаль, о себе он писать не любил. Я знала, что раз в несколько дней они ходят к границе на разведку, высматривают, не собираются ли там полчища монстров. В эти периоды писем не поступало и я жутко волновалась. Каждое следующее письмо, ожидая с большим нетерпением. Вот как сейчас, третий раз перечитываю строчки и не могу понять, чего во мне больше радости или беспокойства. Просто барон написал, что впереди всего один поход к границе и он вернется домой. В письмах мы старательно обходили тему наших отношений. Да и были ли они? Как часто случается, что легкая увлеченность сменяется вполне ровными дружескими чувствами. Но ведь за друзей тоже волнуешься и боишься? Себя я вроде бы в этом убедила, а вот что решил Гилберт, не знаю.

Кстати, о монстрах мне рассказал Фенька, незаменимый парень, он у меня и за повара, и за охранника, и за личного помощника. А вот горничную все же пришлось нанять, держать в порядке целый дом мне было не под силу. Хорошая, скромная девушка, неболтливая. Она первая, кто пришла искать ко мне работу. Я же все-таки осуществила свою идею, создала кадровое агентство. В последствии я собираюсь его расширить до полноценной биржи труда, и не только в этом городе. Первым делом, когда я достаточно отошла от своего приступа, составила бизнес-план. По словам мэтра, организм у меня поразительно быстро справился со скачками магии, он даже строил предположения, что все это связанно с гормональным фоном. То есть у подростков он не стабильный, отсюда и все проблемы. И не только с магией. Он предлагал изучить этот феномен, который возможно станет прорывом в магическом мире, но меня это мало интересовало. Что поделаешь, я прагматик, а не теоретик. Мне подавай реальную прибыль и пользу, а не гипотетические лавры и благодарность будущих поколений.

Но я отвлеклась. Составив бизнес-план, просмотрев все возможные варианты развития событий, я поняла, что самое слабое место в нем, это аренда помещения. Это не наш мир, здесь нет возможности снять офис в торговом или бизнес центре. Да и не пойдут ко мне богатые люди, если я буду ютиться на каких-нибудь двадцати квадратных метрах. Не тот у них менталитет. Здесь обеспеченный, успешный человек не может жить или работать в трущобах. Соответственно, как бы мне это не хотелось, но пришлось переделывать гостиную в офис. Изменения были не слишком большие, я старалась сильно не тратить деньги Гилберта, свято помня правило, что берешь чужие, отдаешь свои.

В первую очередь, я отправила Феньку на поиски плотников, а сама занялась перестановкой. По моему плану, надо было сделать перегородку, чтобы разделить гостиную на две зоны. Собственно приемную для посетителей и мой кабинет. Кабинет я решила сделать там, где камин, смотрелось стильно и дорого. А мебель, что была перед камином, решила передвинуть в приемную, чтобы посетителям было на чем сидеть.

Плотники справились за три дня, перегородка была готова. Обшитая деревянными панелями под цвет остальных стен, она смотрелась как родная. К тому же теперь в глубину дома можно было зайти только через мой кабинет, а из приемной как вход так и выход был один, на улицу. С мебелью оказалось все проще, большую часть Фенька с еще парочкой мужиков, которых прислал в помощь Дедерик, перенесли из кабинета мэтра. Призрак сокрушался, стенал над каждым предметом, рассказывая, как и за какую цену им они были приобретены. Но я пропускала это мимо ушей, занимаясь своим делом. Вообще-то, с мэтром у нас сложились неплохие отношения, он не делал гадостей, сильно не докучал и вообще был очень приличным духом. Больше от него доставалось Феньке, мэтру явно привычнее было общаться с парнями, чем с девушками. Дух мог часами висеть на парнем и рассказывать тому что-то из своей молодости. Но Феньке это даже нравилось, он ловил каждое слово мэтра, особенно если это касалось исторических событий или курьезных случаев. Про последние я и сама любила послушать. Так получилось, что перестановка коснулась почти всех помещений, не считая моей спальни и тех, что находились в мансарде. Из комнаты рядом с кухней, что раньше отводилась для повара, я распорядилась сделать столовую. Надо же было куда-то перенести большой обеденный стол и сервант с посудой. Из бывшего кабинета я в будущем планировала сделать будуар, чтобы было где принимать личных гостей. Я надеялась, что со временем у меня появятся если не друзья, то хорошие знакомые. Еще лелеяла мечту переделать комнату мэтра в детскую, но в этом я даже себе боялась признаться.

Спустя неделю после отъезда Гилберта все было готово к открытию моего агентства. Мебель стояла на своих местах, строгий антураж дополняли живые цветы и книги на полках. Много книг. Я их лично протирала и расставляла по полкам. Все книги собрала в доме и перенесла вниз, чтобы создать образ старинного английского кабинета. Забыла рассказать, что все это время Дедерик приходил ко мне часа на два, а то и три, дабы обучить меня грамоте. Забегая вперед, скажу, абсолютно ненужное дело, письмо Ульрина оказалось на языке магов. Что это такое? Типа нашего латинского, никто на нем не говорит, но его до сих пор используют маги, в основном для заклинаний, но многие просто пишут на нем. Я так подозреваю, чтобы не забыть.

Дедерик этого языка не знал, ему обучают только магов, а обычные люди не все завитушки могут увидеть в буквах. Мэтр вызвался мне помочь, все-таки он хоть дух, но когда-то был магом-целителем. Я обрадовалась, но рано. Специальной книги не было, да и вообще во всем доме нашлось только несколько старых рецептов и дневников, написанных при жизни рукой мэтра. Что я могу сказать, не только в нашем мире врачи пишут коряво, целители из этого мира им ни в чем не уступают. То есть истинное написание букв приходилось практически угадывать, ведь дух написать ничего не мог. В общем, дело продвигалось медленно, оставалось надеяться только на скоро возвращение Гилберта.

Нет, конечно наплыва работодателей и ищущих работу не было, но я не отчаивалась. Медленно, но верно люди ко мне шли. Фенька проводил рекламную акцию среди простого населения, на базарах, в тавернах, в лавках. А Дедерик обмолвился в своих кругах, как ему удалось быстро и качественно нанять квалифицированную прислугу. Даже если дело пойдет в таком темпе, то через пару месяцев я смогу отдать барону деньги.

Взяла последний конверт, все в завитушках, надушенное и розовое. Даже любопытно, кто мог мне такое прислать? Из конверта выпало приглашение на бал от баронессы Аранской. Надо будет спросить у Дедерика, что это за птица и как мне поступить. Кстати, приглашение было выписано на двоих для леди Агнессы Мунфокс и ее спутника. Почему так? Это тоже подсказка Дедерика, он предложил назваться вымышленным именем, если я не хочу озвучивать настоящее. Он еще хотел, чтобы я поставила суффикс "ар" после имени, который говорит о моем благородном происхождении. На мой закономерный вопрос, что грозит за присвоение себе дворянского титула? Дедерик ответил просто, от ссылки до смертного приговора, в зависимости от тяжести содеянного. То есть если ты просто назывался дворянином, но никто не пострадал, сошлют куда-нибудь в колонию, а если обманом присвоил чужое, то смерть. Ехать к диким племенам десятой женой в гарем желания не было, и рисковать я не стала. Но меня все равно все называли леди, кланялись и многозначительно улыбались.

— Госпожа, к вам посетитель, — заглянул в дверь Фенька, его было не узнать, куда только подевался деревенский парень. Сейчас это был подтянутый, аккуратно и по последней моде одетый молодой человек, ну просто красавец. Девки на него заглядываются, но домой я приводить запретила. Надо не забыть выплатить ему сегодня жалование.

— Проси.

Дверь тут же распахнулась шире, и в мой кабинет зашел мужчина. Выше среднего роста, коренастый, черноволосый, лет тридцати на вид, симпатичный. А цепкий взгляд карих глаз кого-то неуловимо напоминал.

— Добрый день, чем могу быть вам полезна? — слегка склонила голову, но вставать с кресла не стала, я женщина, мне можно.

— Добрый. Я слышал у вас можно нанять прислугу? — спросил мужчина, садясь в кресло и осматриваясь. А ведь он был в этом доме раньше! Вон с каким изумлением разглядывает все вокруг. Ну да ладно, мне до этого нет дела.

— Да, господин.., — я специально сделала паузу, чтобы мужчина назвался. Тут он удивился еще больше, но все же произнес:

— Роберт ар Ниаранг.

— Очень приятно, господин Ниаранг. Меня зовут Агнесса Мунфокс, данное кадровое агентство принадлежит мне, если хотите, я могу предоставить вам на ознакомление все имущественные документы.

Дальше я коротко рассказала о том, чем собственно занимаюсь, а так же спросила, с какой целью ко мне пожаловал этот господин.

— Я собираюсь снять дом на неопределенное время ближе к центру города. Мне нужна прислуга.

— Не соизволите сориентировать, какова площадь предполагаемого дома, какие требования к прислуге и к какой дате вам необходим полный штат сотрудников? — спросила я, мило улыбаясь.

Находясь на работе, я одевалась строго, но элегантно. И пришлось делать прически на голове, как это модно среди аристократии. В этом меня выручала Ильма, у нее они выходили неплохо, а с помощью моей косметички я вообще была красавицей. Но похоже мужчину поразило совсем не это, его взгляд сверкнул и он пустился в пространственные объяснения своих желаний. Я слушала и не понимала, причем здесь "референция", "диалектика", "аскетизм" и другой подобный бред.

— Господин Ниаранг, простите, что перебиваю, но вы уверены, что вам нужна прислуга? Возможно, вам просто не хватает собеседника для псевдофилософских бесед? — усмешку я удержала, а сарказм не получилось. Меня этот господин начал порядком раздражать, похоже, ничего ему не надо, а он решил просто развлечься за мой счет. Небось думал, что я дура и буду кивать каждому его слову, не понимая их смысл. Ну-ну, посмотрим, как ему это удастся.

— А вы и это можете обеспечить? — усмехнулся мужчина, пряча за опущенными ресницами такое же раздражение. Если ему не нравится этот разговор, почему он его продолжает?

— За ваши деньги любой каприз, — вернула усмешку этому напыщенному типу. И как я могла посчитать его симпатичным?

— А что еще вы готовы сделать за деньги? — поднялся на ноги мужчина, и навис над моим столом. — Сколько вам заплатил мой отец? Что еще вы для меня приготовили? Не вижу вина с приворотным зельем или вы сейчас начнете срывать с себя платье, ну чтобы наверняка ...

— Идите вон! — я встала, хлопнув ладонями об стол. Браслеты на руках звякнули, привлекая внимание мужчины. Но мне было плевать, жар в груди набирал силу, у меня появилось стойкое желание сделать этому типу больно. Намекать на то, что я оказываю какие-то сомнительные услуги, да как он смеет?! — Я не позволю оскорблять меня в моем же доме! Фенька!

В комнату залетел парень, серьезный, готовый выполнить любой приказ, даже выбросить данного мужика из дома.

— Проводи господина Ниаранга, он уже уходит, — холодно произнесла я, повторяя про себя как мантру: "Я не поддамся ярости, я выше этого".

— Мы еще не договорили, — сквозь зубы проговорил мужчина.

— Это ваши проблемы. Я же с вами больше разговаривать не намерена, прошу покинуть мой дом.

— Э, нет. Я не уйду, пока вы не ответите на все мои вопросы, — упрямство ему было не занимать. — И не надейтесь на своего паренька, он мне не соперник.

Я посмотрела на меч мужчины, который был не меньше, чем у Гилберта, на его натренированные руки и поняла, Феньку втягивать не стоит. К тому же раз этот тип аристократ, то он скорее всего маг.

— Фенька, можешь идти, — сказала парню, еще раз оглядывая мужчину и раздумывая, как от него избавиться. Ответить на его вопросы? Да из принципа не буду!

— Но Агна, — попытался возмутиться парень.

— Я сказала, выйди! — никогда особо не любила распоряжаться людьми, но иногда что-то во мне такое проскальзывало. Я будто внутри чувствовала силу и власть. Парень скрылся, а я посмотрела в глаза мужчине и сказала : — Если вы не уйдете...

— То что? — насмешливо спросил он. — Что ты мне сделаешь, красавица?

— Вам? Ничего, — окинула его презрительным взглядом, обошла стол и пошла к внутренней двери. Рассудив, что лучше скрыться в доме, чем разговаривать с этим сумасшедшим.

— Куда? — мужчина перепрыгнул кресло, чем ввел меня в легкий ступор и схватил за предплечье. — Я привык получать ответы на свои вопросы.

— Вы делаете мне больно, — не то чтобы я солгала, мне действительно было неприятно, а еще безумно злила собственная беспомощность.

— Прошу простить, дамочка, но я еще даже не начинал, — зло сузились глаза господина Ниаранга. Но ладонь он все же разжал и перехватил мою руку у запястья. Я надеялась, что сейчас в дело вступит тяжелая артиллерия, то есть браслет, но не тут то было, этот предатель просто засветился. Блин-блинский! И как это понимать?! Даже мужик перестал на меня щуриться и обратил внимание на сие необычное явление.

— И как это понимать? — озвучил он мои мысли.

— Сейчас рванет, — округлив глаза, тихим шепотом произнесла я. — Взорвется. Бегите, это покушение.

Мужик отпрянул от меня, выпустив мою руку. Этого я и добивалась своим экспромтом, быстро побежала к двери, заскочила и закрыла ее на засов. И уже там расхохоталась в голос.

— Господи, какой идиот, — отдышавшись, произнесла вслух и смахнула набежавшие от смеха слезы.

— Я бы так не сказал, — вышел из кухни этот маньяк, теперь он был действительно зол. — Идиот тот, кто не закрыл заднюю дверь.

— Что вам от меня надо? По какому праву вы врываетесь в мой дом? — я уже не скрывала своего раздражения. Блин, надо успокоиться, а то опять в груди горит. Съесть что-нибудь? Отодвинула с дороги мужика, у которого от такого обращения чуть глаз не выпал, и прошла на кухню. Где тут мои любимые пироженки, с этими нервами я растолстею и стану, как Ламия.

— Я повторяюсь, мне нужны ответы, — мужик следил, как я готовлю себе чай и достаю пирожное из холодильного шкафа. — Я бы тоже чего-нибудь выпил.

— Таверна в той стороне, — махнула я рукой в направлении центра города. Села на стул и под пронзительным взглядом сделала первый глоток. Потом съела кусочек лакомства. М-м-м, хорошо.

— Даже варманам свойственны законы гостеприимства, — это что, он попытался воззвать к моей совести? Зря.

— Я вас в гости не приглашала! Вы ворвались в мой дом, оскорбили меня, избили — от моих слов мужчина скривился. — Угрожали моему человеку. И я еще должна вас кормить? Я вас наверно удивлю, но у меня сейчас желание накормить вас ядом. Будете?

— Сыт уже, в ваших словах его достаточно, — нагло усмехнулся мужчина и уселся на еще один стул. — Я не уйду, пока вы не ответите на мои вопросы.

— Гостевая спальня на мансардном этаже, располагайтесь.

— То есть по-хорошему вы не хотите?!

— Я не знаю вашего отца, не знаю вас. Я рада, что не знаю вашу семью и никогда не узнаю. Что вам еще сказать? Ах да, вы спрашивали какие еще я оказываю услуги за деньги? Так вот для вас никаких! Всех денег мира не хватит, чтобы я для вас что-то сделала. Все? Вы довольны? — похоже, с мужчиной никогда так не разговаривали, он даже рад речи потерял. — А теперь проваливайте!

— Агна, ты с ума сошла, — взметнулся рядом призрак, как всегда появившись неожиданно. — Это же принц!

— Чей? В смысле вы уверенны? — переспросила я. Не могу сказать, что я хладнокровно восприняла эту новость, мандраж в коленях все-таки появился. Радовало, что я сижу, а то бы рухнула в обморок.

— Наш, — пояснил мэтр тихо. — Роберт, третий сын короля.

Этот третий сын приосанился и окинул меня надменным взглядом, типа: "И как ты теперь будешь выкручиваться?". Он что думает, я брошусь к нему с извинениями? Ага, разбежалась!

— Точно? Жаль. Король мне показался настоящим мужчиной, сын до него не дотягивает, — скривилась я, принц от моих слов побелел, видимо от ярости, вон как за меч ухватился.

— Видите, о чем я говорю, мэтр, он считает нормальным угрожать беззащитной женщине мечом. Примерзопакостнишее зрелище, — продолжала я рыть себе могилу, все равно терять нечего, так хоть ноги вытру об этого мужлана.

— Еще слово, леди, и я вынужден буду обвинить вас в оскорблении члена королевской семьи, — встал принц, прожигая меня ненавистным взглядом, но руку с рукояти меча убрал. Мне так и тянуло сморозить очередную гадость про этого "члена", но я благоразумно прикусила язык. Сидела и молча поедала пирожное, запивая его чаем. Принцу молчать надоело, а может, он все же ждал от меня еще порции яда. В общем, он так и не решил, что ему делать дальше. — Почему вы молчите?

— Хаять вас запрещает закон, а говорить что-то хорошее не дает врожденная честность, — правдиво ответила на его вопрос. А что, сам виноват, надо было вести себя по-человечески, а не набрасываться с предъявами.

— Честность? Вы мне сказали, что не знакомы с моим отцом. А по факту солгали. Это вы называете честностью? — решил перекинуть на меня всю вину принц. Или все же надеется достучаться до совести? А вот не получится, моя совесть работает только для одного мужчины. Гилберт, гад, возвращайся быстрее, пока я не убила этого принца.

— А вы не думали, что надо было озвучить, кто у вас отец? — устало спросила я.

— Я назвал вам свое имя!

— Я не интересуюсь политикой, — отмахнулась от него. — Я один раз видела Его Величество, знаю имя наследника, зачем мне остальное?

— Может, для того чтобы не попасть впросак, как сегодня? — язвительно заметил принц.

— Вы ждете от меня извинений? Зря. От того, что вы оказались принцем, лучше я о вас думать не стала, скорее наоборот. Если у вас больше нет вопросов, прошу покинуть мой дом.

— Мы еще не обсудили наем прислуги, — сел на стул мужчина, будто ни в чем не бывало. Это надо же какой настырный тип, а уж про его наглость и самоуверенность я вообще молчу.

— Я не люблю повторяться, но возможно вы просто не услышали с первого раза. Я не буду на вас работать, Ваше Высочество.

— Я могу предложить хорошие деньги, — нахмурился мужчина, в его глазах застыло недоверие. Он видимо не мог поверить, что я могу ему отказать.

— Я не буду на вас работать ни за какие деньги. Считайте это женской прихотью, блажью и так далее. Но я уверена, мужчина, который набрасывается на незнакомую женщину с какими-то абсурдными обвинениями, так же спокойно может ударить, унизить, из...

— Хватит! — не дал мне договорить принц, лицо его приобрело свекольный оттенок. — Не хотите работать на меня, будете работать на корону.

— Я ведь могу отказаться, — начала я и увидела скептическую улыбку принца. Посмотрела на мэтра, сегодня очень молчаливого, тот печально качал головой. — Или не могу?

— Указ за номером триста шестнадцать от одиннадцатого весеня четыреста двадцатого года, каждый член королевского рода может призвать на службу любого подданного королевства, если это обусловлено государственной необходимостью, — самоуверенно зачитал мне на память указ мужчина.

— Размер вознаграждения за работу граждан, оторванных от своего основного дела, устанавливается в двойном размере, — закончил за него мэтр. Если бы у него было тело, я бы его расцеловала. Но пришлось ограничиться благодарственным взглядом.

— Знаете, мэтр, я всегда сомневался в вашей лояльности короне, — впервые обратился мужчина к призраку.

— А я, молодой человек, всегда считал, что именно вы дурно влияете на Гилберта. А уж ваше умение выходить сухим из воды, приобретает не только буквальный смысл, — мэтр мутным облачком крутанулся вокруг меня.

— То есть это я еще многое не знаю о нашем многоуважаемом Высочестве? — вырвалось у меня.

— Его Высочество маг воды, — тактично пояснил мэтр, но взгляд его обещал рассказать много интересного про этого типа, позже.

— Уважаемому мэтру хочется покоя? Вы скажите, и я найду для вас некроманта, — лучезарно улыбнулся принц. Причем даже я поняла, что если мэтр сболтнет чего-то лишнего, то некромант найдется очень быстро.

— Я еще не увидел внуков Гилберта, — скрипуче произнес мэтр и исчез. Ну вот, опять я наедине с этим сумасшедшим.

— Пойдемте, составим контракт и обговорим детали нашей совместной работы, — Его Высочество перешел на деловой стиль общения, что меня вполне устраивало. Правда, желание уронить ему что-нибудь тяжелое на ногу не пропало.

Он открыл передо мной дверь, пропуская в мой собственный кабинет. Но если он рассчитывал, что я уступлю ему место во главе стола, то он жестоко ошибся. Впрочем, принц вида не подал, и сел напротив. Вытащил из внутреннего кармана камзола сложенный плотный лист бумаги с королевским вензелем и печатью, подвинул к себе чернильницу и начал писать. Я смотрела и удивлялась, как у него получается так аккуратно и красиво рисовать буквы. Сама же я чернильницей пользоваться не любила, и даже пыталась вспомнить устройство наливной ручки, но пока без особого успеха. Смысл работы ручки я представляла, а вот из чего ее сделать в данном мире, нет.

— Прошу, — мужчина слегка взмахнул над листом и чернила моментально просохли. Я взяла его в руки и углубилась в чтение. Что-что, а еще по нашему миру я помнила главное, договоры надо читать внимательно. А Влад показал мне, что даже от близких людей надо ждать подвоха, ну и проверять все, что подписываешь.

— Вы забыли указать период, на который хотите меня нанять, а так же сумму гонорара. По поводу последнего, пять золотых в неделю меня устроит, — нагло улыбнулась принцу. А что? Если уж терпеть этого болезного на голову, так уж с выгодой.

— Вы хотите сказать, что зарабатываете два с половиной золотых в неделю? — удивился принц.

— Вы обвиняете меня во лжи? — иронично приподняла брови, тем более, что за последнюю неделю мой доход как раз составил озвученную сумму. В принципе это был единственный доход за мою работу, но об этом я благоразумно промолчала. — Я могу предоставить вам подтверждающие документы. Книги прихода и расхода, расписки клиентов, сводные ведомости...

— Не надо, — скривился, как от уксуса принц. Забрал у меня лист и начал дописывать условия контракта, бурча сквозь зубы. — Пять золотых в неделю, да у меня личный секретарь столько не получает. Да я фаворитке меньше выделяю на ее женские мелочи.

— Вот видите, как выгодно иметь собственный бизнес, — ехидно сказала я. — Это вам не замужество, где супруг распоряжается всеми финансами в семье и не жизнь содержанки или фаворитки, где даме выделяют какие-то крохи на булавки. Нет, я предпочитаю самостоятельность.

— Впервые слышу от женщины, что она не хочет выходить замуж. В основном так говорят малопривлекательные дамы, дабы хоть как-то поднять свою самооценку, — хмыкнул принц.

— Вы считаете, я отношусь к ним? — улыбнулась я, вполне искренне, потому что в зеркало смотрюсь каждый день и отражение свое мне нравится. Пусть я не красавица, но зато умею выгодно подать себя. Да и опыта у меня больше, чем у местных прелестниц, они еще гонятся за яркостью, забывая про индивидуальность и естественность.

— Нет, — лаконично ответил принц, пристально всматриваясь в мое лицо и будто видя его впервые. — И поэтому я вас не понимаю. С вашими данными вы могли бы неплохо устроиться в жизни, и вам не пришлось бы работать.

— И чем тогда заниматься? На день по нескольку раз менять наряды, ездить в гости, устраивать приемы? Скукота смертная. А так и прибыль, и не скучно.

— Большинство женщин так не считают, — принц уже дописал, но не торопился отдавать мне контракт повторно.

— Я не большинство. Я единственная и неповторимая, — с долей кокетства вырвалось у меня. Это что еще за новость? Я же решила, что мне это Высочество не нравится.

— Ничуть не сомневаюсь, — произнес мужчина и протянул контракт снова. Я прочитала дополнения, вроде бы все, как должно быть.

— Ваше высочество, а почему у вас в контракте написано на неопределенный срок? И еще вопрос, нигде нет упоминания, в качестве кого вы меня нанимаете, — я повторно прочитала документ, удивляясь тому, что не заметила этого сразу.

— В качестве моего личного помощника, — поджав губы, произнес принц, он был явно не доволен моей прозорливостью. — Срок неопределенный, потому что я не знаю, насколько затянется мое здесь пребывание.

— Вы конечно простите, но если в "государственная необходимость" длится неопределенный срок, то возникают масса не патриотических мыслей. Предлагаю, заключить контракт на месяц, с пролонгацией, если обстоятельства непреодолимой силы не внесут изменения в него. И еще, не могли бы вы озвучить, что будет входить в мои обязанности? Понимаете, у меня есть жених и мне бы не хотелось, чтобы моя репутация пострадала.

— Вы же говорили, что не хотите замуж? — насмешливо спросил принц.

— Ваше Высочество, мне ли вам рассказывать о законах вашей страны? К женщине слишком предвзятое отношение, если она свободна. А так у меня есть жених, который и сам не торопится связать себя узами брака, что меня вполне устраивает. Он живет своей жизнью, я своей, и мы безмерно счастливы. Так что насчет обязанностей?

Дальше у нас произошло весьма бурное обсуждение этих самых обязанностей. Принц хотел, чтобы я чуть ли не дневала и ночевала рядом с ним. Зачем ему это я так и не поняла. Может, хочет отыграться на мне за все слова? Но я была непреклонна. Никаких ночевок в его доме. И мой рабочий день строго нормирован, с девяти утра и до семи вечера, с обязательными перерывами на обед и полдник.

— Да за пять золотых в неделю вы должны находиться со мной круглосуточно! — вспылил принц.

— Что решили объединить секретаря и фаворитку? Неужели я вас так поразила умом и красотой? Или это только ради экономии? — сарказм из меня так и лился, не надо было уметь читать мои мысли, чтобы понять, что я считаю принца жмотом. Он это понимал и потому еще больше раздражался.

— Ну уж нет, умная женщина это наказание. Уверяю, леди Агнесс, я бы никогда не сделал вас своей любовницей. Мне, знаете ли, еще дороги свои нервы.

— Ну и слава богу! Я рада, что мы с вами мыслим одинаково. Давайте подпишем контракт. Только внесу на всякий случай небольшое уточнение, ну а вдруг через месяц у вас изменятся желания, — я забрала контракт, достала шариковую ручку, чтобы не испортить документ кляксой и внесла параграф, где прописала помимо уточнения срока действия, что принц не может принудить меня к исполнению интимных просьб и обязанностей. А так же дописала, что все сверхурочные часы оплачиваются по двойному тарифу.

— Какие еще сверхурочные? — взвился мужчина, который, перегнувшись через стол, следил за тем, что я пишу. — И что это у вас за писчий предмет такой?

— Это подарок, — отмахнулась я. — А сверхурочные для того, чтобы у вас не возникало желания задерживать меня на работе дольше оговоренного времени. Только не надо сейчас упоминать про фавориток, горничных и других людей, которые работают практически круглосуточно. Я между прочим леди, у меня есть и свои дела. Например, я приглашена в ближайший выходной на бал. Кстати, я же забыла написать про выходные и отпуск...

— Хватит! Никаких больше дополнений, — рявкнул принц, выхватил кинжал из ножен, я даже грешным делом подумала он меня зарежет, но он проколол подушечку большого пальца и приложил к контракту. — Ну же, дайте руку!

Пришлось дать. С моим пальцем проделали тоже самое и приложили к бумаге. Только я отняла палец, любуясь на наши кровавые отпечатки, как они засветились и превратились в два вензеля. Мой был очень красивый, зелено-черный, как татушка, а у принца синий, в нем угадывались начальные буквы имени. Так может у меня тоже имя зашифровано? Настоящее? Вот бы узнать.

— Вот даже как? — с изумлением разглядывал мой вензель принц. — А вы не так просты, как хотите показаться, леди Агнесс.

Принц выделил слово "леди", если раньше он произносил его больше в насмешку, то сейчас будто признавал мое право так называться.

— У каждого из нас свои секреты, — пожала я плечами и убирая контракт в стол. — Скажите, по какому адресу мне прибыть завтра утром?

— Завтра? Не знаю. А вот сегодня у вас насыщенный день, надо просмотреть три дома, которые предложили мне внаем. Договориться с поставщиками продуктов, нанять прислугу, ну и все остальное. Я не силен в домоуправлении, — улыбнулся мужчина. — Пойдемте, я представлю вас моим людям.

Можно было продолжить качать права, а можно было собраться и показать себя профессионалом.

— Я готова, Ваше Высочество, — шляпка была водружена на голову, а в руки взят ридикюль.

— И даже носик пудрить не будете? — ехидно заметил мужчина.

— Я не пользуюсь пудрой, — похоже, Гилберт заразил меня своей плохой привычкой оставлять последнее слово за собой.

Глава, в которой героиня мечтает сократить поголовье принцев на одну конкретную персону

-Давайте пройдем в следующий дом, — устало произнесла я. Ноги гудели, голова раскалывалась, а желание устроить революцию пугало своими красочными картинками.

Этот гад, который принц, свалил на меня все вопросы, связанные со своим пребыванием в городе. Когда я говорю все, это значит все. Ко мне шли не только поставщики продуктов и других нужных вещей в домашнем обиходе, но так же чиновники, купцы, аристократия, спорщики и жалобщики, а так же просто люди, надеющиеся что-нибудь выпросить у принца. Не представляю, откуда им стало известно обо мне? И самое страшное, что я всего лишь первый день в этой должности. А что будет дальше? По началу я еще старалась вникать в суть вопроса, не отрываясь от своих дел, которые валили снежным комом. Но к концу дня просто говорила, чтобы они записали все свои просьбы или предложения на бумаге и приходили завтра.

Людей у принца, было немного, парочка генералов, серьезных мужиков средних лет, тройка магов, судя по панибратскому отношению к принцу, не последние люди в королевстве. Ну и конечно около десятка крепких вооруженных мужиков, которые выполняли роли телохранителей, кстати, меня тоже снабдили одним. Баронет Велерес был самым молодым в компании телохранителей, улыбчивый и симпатичный парень, он чем-то напоминал мне Феньку. Правда, улыбался мне он только в отсутствие принца.

Но вернемся к нашим баранам, это гадкое Высочество при всех назвало меня личным помощником, причем, очень двусмысленно целуя мне ручку, и распорядилось, что все прошения, письма и любые вопросы, не связанные с его пребыванием в городе, проходили через меня. А так как никто, кроме самого принца и парочки, приближенных к нему аристократов, не знал, за каким фигом он тут объявился, народ решил не рисковать и устроил паломничество ко мне. Не знаю, на что рассчитывал принц, но я умирать на благо короны не собиралась, поэтому во всю пользовалась дарованной мне властью, то есть распоряжалась людьми по собственному усмотрению, прикрываясь именем принца.

В первую очередь я вызвала Дедерика, с просьбой захватить дворецкого барона, а так же отправила Феньку по адресам, которые мне оставляли желающие найти работу. Оставив дворецкого проводить собеседование с прислугой, а поставщиков навязав Дедерику, он их хорошо знает, отправилась лично осматривать дома . Его высочайшее наглое Высочество на этом очень настаивало.

И вот осмотрев второй дом, который меня не впечатлил, как и первый, надо было посмотреть последний. Дома вызывали острое чувство дискомфорта. Может это от усталости и постоянного присутствия посторонних людей?

— Леди, но это был самый лучший дом в нашем городе! — воскликнул пузатый маркиз, собственник здания. Для меня вообще стало откровением, что в нашем городе так много аристократов, а я грешным делом думала, что Гил единственный барон.

— Так почему же вы показывали сначала желтый дом? Хотели подсунуть Его Высочеству залежалый товар?! — меня маркиз бесил, он так расписывал свои владения и хотел получить за них баснословную сумму, хотя они и половины не стоили. Я вообще не могла понять, почему принц резко передумал и решил дом приобрести в собственность. Ну не спрашивать же? Подумает, что я им интересуюсь. Так что мне предстояла непростая задача, не только выбрать дом, но еще и сторговаться до приемлемой суммы.

— Да как вы можете так говорить! Мои дома все самые лучшие. Да что баба может понимать в недвижимости?! — вспылил маркиз, которому надоело со мной вынужденно любезничать.

— А давайте-ка посмотрим, что вы называете лучшим домом? Может вот эти гирлянды паутины по углам? Или местами прогнивший паркет, который вы умело замаскировали коврами? А может вот эти заплесневелые стены, которые вы прикрыли этими дешевыми гобеленами? Подвал смотреть пойдем? Уверена, там сыро и крысы! А еще нерабочая канализация наверняка, — меня просто прорвало и бурлившее раздражение выплеснулось на маркиза. — И будьте уверены, я обязательно доложу Его Высочеству обо всем этом! Как вы думаете он поступит?

Честно признаться, что сделает принц, я не знала, но как известно, у страха глаза велики, а может у моего нанимателя очень грозная репутация. Что-то из этого оказалось верно, потому что маркиз упал на колени с воплями: " Не погуби!!!".

— В вашем случае, маркиз, поможет только чистосердечное признание, — поджав губы и гневно сузив глаза, ледяным тоном произнесла я. Что самое интересное, после моего срыва, народ как-то незаметно рассосался, и остались мы одни. То есть я с телохранителем и маркиз с помощником. Я не собиралась вызнавать какие-то тайны, хотела всего лишь припугнуть, но оказалось, у маркиза слабые нервы и он тут же раскололся. Ничего особо страшного он не совершил, всего лишь действительно пытался нажиться на принце. Причем второй дом, даже не его, а какого-то баронета, который отдал его маркизу за долги. Помимо покаяния, мужчина намекал, что его благодарность не будет иметь границ, если я не буду жаловаться принцу и подпишу договор купли-продажи. Он даже на полу в пыли, чтобы не увидели посторонние, рисовал сумму отступных мне, если все сложится. Я наотрез отказалась, для вида, громко повозмущавшись безнравственности маркиза. И повелела показать таки третий дом.

Он был немного меньше, но уютней. Хотя и запущеннее. Зато в нем была рабочая канализация, не было сырости, и не скрипел пол. Да не было лепнины и позолоты, как в предыдущих домах, зато все комнаты были светлые и не захламленные вычурной мебелью. Для аристократов возможно это выглядело аскетично, но мне нравилось. К тому же недостающую мебель, ковры и другую отделку всегда можно заказать, а вот от запаха плесени избавиться трудно.

Я честно обошла весь дом, прошлась по саду, спустилась в подвал и поднялась на чердак. Для себя уже решила, что остановлю выбор на этом доме, но вид естественно делала крайне недовольный. Маркиз везде шел за мной, отдуваясь и пыхтя. Он уже не пытался расписывать в красках дом, он просто молчал.

— Ну не знаю. Все как-то голо, не ярко. Вы уверены, что это все дома, что есть в наличии? Вы же понимаете, что Его Высочество не может жить в таком сарае? — никогда не любила жеманство и вранье, но сейчас оно было необходимо.

Маркиз опять порывался упасть на колени, клялся, что больше домов нет, просил не губить и так далее. Я для приличия еще покочевряжилась, убедив мужчину, что только из уважения к его древнему роду, иду ему на уступки. Ну а потом началось самое интересное, торг. Телохранитель и помощник сразу заскучали, в их глазах появилась такая тоска, что уже через пять минут нашего с маркизом ожесточенного спора, они уже не прислушивались к нашему разговору. Что мне и было нужно. Забегая вперед, скажу, что цену я скинула почти вполовину, заодно выторговав себе отступные за "лояльность" в размере двадцати золотых. Неплохо для первого рабочего дня. Самое интересное, я не обещала обманывать принца или еще как-то покрывать маркиза, если история с домами всплывет. Нет, всего лишь быть честной и объективной, то есть отвечать только на прямо поставленные вопросы.

По факту, мы с маркизом были довольны друг другом. Он, потому что с выгодой, пусть и не такой большой, как он хотел, но все же продал дом. В городе мало, кто мог себе позволить купить такой дом, ведь он требует содержания, а это большие расходы. А тут приезд принца, как не воспользоваться этим? Ну а я радовалась, что удалось сэкономить даже больше, чем планировал принц, то есть еще одна возможность утереть ему нос.

— Ну что ж, предварительная договоренность у вас есть, — сказала я, когда мы сошлись в цене. — Но вы же понимаете, что Его Высочество захочет посмотреть на дом до его покупки?

— Ну как же быть?! — заохал маркиз, который не верил что принц будет столь же добр, как я. — Леди Агнесс, а вы не можете посодействовать?

— Обещать не буду, — специально громко, чтобы слышал баронет, произнесла я, сама же слегка склонила голову. Маркиз посветлел, рассыпался в комплиментах. — Но мой вам совет, сегодня Его Высочество вряд ли сможет выкроить время на просмотр дома, то есть у вас есть время представить его в выгодном свете. Пришлите сюда своих горничных, пусть они наведут порядок, снимут чехлы, уберут пыль, отмоют окна. Кстати, неплохо бы прислать еще и садовника, чтобы подстриг кусты у центрального входа и высадил цветы, ну и дорожки подмел.

— Все сделаю, леди Агнесс, все сделаю, — припал своим слюнявым ртом к моей кисти маркиз. — Благодетельница вы наша.

— Баронет Велерес, пойдемте, у нас еще есть парочка дел, — выпрямив спину, прошла на выход из дома, надеясь, что телохранитель потеряется по дороге, и я смогу сбежать домой.

Время клонилось к вечеру, хотелось кушать, потому что обед я пропустила. Записать его к сверхурочным часам? То-то принц "обрадуется". А еще надо отчитаться перед вредным высочеством за проделанную работу. Но я ведь могу совместить несколько дел, покушать, расспросить, какие успехи у Феньки, Дедерика и его дворецкого. То есть самое время ехать домой.

— Куда прикажете, леди? — спросил извозчик, когда мы с баронетом уселись в коляску. Мужик быстро сообразил, что я главная и обращался только ко мне. Люблю умных, надо будет сказать, чтобы завтра с утра был у моего дома, пока работаю на принца, найму его на постоянную работу.

— Домой.

Около дома было тихо и спокойно, не то что пару часов назад, когда я оттуда уезжала. Это хорошо, глядишь, удастся отдохнуть перед посещением Его Высочества, он обязал меня давать ему ежедневный отчет в половину седьмого вечера. То есть в конце моего рабочего дня. Так что еще час у меня в запасе есть.

Дома находились Фенька и Дедерик, и конечно, неприметная и незаменимая Ильма.

— Агна, ну наконец-то, — подошел ко мне Дедерик, беря за руку. — Как вы? На вас лица нет. Я сейчас распоряжусь, чтобы приготовили укрепляющий отвар.

— Мне сейчас укрепляющий кусок прожаренного мяса с хлебом нужен, — улыбнулась я. — Что у нас на ужин?

— Леди Агнесс, простите, но у меня не было времени приготовить, — покаялся Фенька, при посторонних он называл меня на вы. Мне это не нравилось, но Дедерик с парнем настаивали, объясняя это правилами поведения в обществе. Я согласилась, разумно рассудив, что нечего лезть со своим мировоззрением в чужой мир.

— Не беда, Фенька, я сейчас чего-нибудь приготовлю на скорую руку, а ты мне поможешь. Дедерик, вы останетесь с нами поужинать? — спросил у мужчины. А ведь надо еще баронета накормить, он тоже не обедал. Как не жаль, а придется Феньке с Ильмой есть на кухне, сомневаюсь, что баронет таких же простых взглядов, как и я.

— Ни за что не пропущу ужин, который будет приготовлен этим чудесными руками, — склонился в поклоне Дедерик и поцеловал мое запястье. Не поняла, это что за новость? Что-то я не припомню за ним таких выпадов. Бросает пыль в глаза Велересу?

— А вы льстец, Дедерик, — погрозила ему пальцем, подыгрывая. — Не замечала за вами. Баронет Велерес, вы можете отдыхать, не думаю, что мне грозит что-то в доме. Господа я вас ненадолго оставлю, но скоро вернусь, чтобы позвать вас к столу.

Никаких изысков готовить я не собиралась, пока Фенька мыл и чистил овощи, я жарила мясо. Ильму отправила накрывать стол, девушке предстояло протереть сервиз, достать и открыть вино, аккуратно нарезать хлеб, сыр и фрукты. Пусть тренируется. Потом я показала Феньке как делается майонез, а сама занялась овощами, которые собиралась припустить на огне, сильно не прожаривая. Фенька скрупулезно взбивал майонез и рассказывал мне все, что произошло за день. Кто приходил, кого-то дворецкий Гилберта одобрил, кого-то нет. Всех, кого он посчитал годными, я решила брать не раздумывая, с остальными же поговорю сама.

— Какой чудесный запах, это я не зря решил к вам заглянуть, — явился принц собственной персоной, спрашивается, что ему не сиделось в гостинице? — Уж не сплю ли я? Леди Агнесс, вы сами готовите?!

— Мне нравится готовить для своих друзей, — честно ответила я, потому что в голосе принца было искреннее удивление. Видимо, когда ему сказали, что хозяйка на кухне, он ожидал увидеть, как я командую поваром, а не сама стою у плиты.

— Надеюсь, меня пригласят к ужину?! — сказано это было таким тоном, что следовало соглашаться сразу, мужчина явно не забыл, что его не напоили чаем.

— Конечно, Ваше Высочество, — "куда же от тебя деться". — Но вы уверены в своем желании? Ведь у меня не было времени на приготовления кулинарных изысков.

— Я в еде неприхотлив, — усмехнулся принц.

— Ильма, — крикнула я и когда девушка выглянула, добавила: — Ставь еще один прибор.

— Два, со мной Фердинанд, — уточнил мужчина. — А кто еще будет присутствовать за столом?

— Господин Дедерик, баронет Велерес и я.

— Знаете, леди Агнесс, это не очень подходящая компания для вас. К тому же баронет ваш телохранитель, соответственно подчиненный. Думаю, он прекрасно поужинает на кухне, а лучше в таверне, — взгляд мужчины и его интонации в голосе не предполагали возражений.

— Как скажете, Ваше Высочество, — изобразила я пародию на реверанс. — Баронет ваш человек и вам решать, где, когда и с кем ему ужинать.

— Я так понимаю, это намек на то, что Дедерика вы все же решили пригласить, даже рискуя вызвать мое неудовольствие? — приподнял брови принц. Фенька давно уже слился с мебелью и не отсвечивал, просто потрясающе разумный парень, далеко пойдет. — И называете меня Робертом.

— Принцы приходят и уходят, а друзья остаются, — переиначила я поговорку. — Я ответила на ваш вопрос, Ваша Светлость?

— Более чем, — в глазах принца мелькнули всполохи, а я как-то нутром поняла, что это война. Нет, не та что напоказ, а тихая, яростная, пока не останется только один. За жизнь я не переживала, уверена, принц не опуститься до избиения женщины. Это я ему только так говорила, чтобы позлить. А вот будь я невинной девушкой, стала бы опасаться за свою честь. Потому что это самая действенная месть девушке, соблазнить и бросить. Чтобы потом, вставая с постели сказать: "А ты ничего так, может, еще увидимся". Ну или что-то похожее, но такое же унизительное. Помню, как подруга Ленка плакала, рассказывая о своем парне. Хотя какой он ей парень. Мы учились в выпускном классе и она познакомилась с одним, таким. Весь из себя, красиво ухаживал, а как переспал с ней, так сразу и слинял. Мстил он не Ленке, а ее старшему брату, который увел у него девушку. Но мне-то бояться нечего, моя невинность досталась Владу, который оказался еще большим козлом, чем смазливый парень Ленки.

— Что ж, прошу к столу, — излишне жизнерадостно сказала я, стараясь вытеснить воспоминания о бывшем муже. Вытерла руки о полотенце и сняла передник. — Но может, стоит спросить у Фердинанда, хочет ли он ужинать с нами или предпочтет приличный ресторан?

— Он его предпочтет, если мы с вами поужинаем вдвоем, — намек принца невозможно было понять по-другому, все-таки этот мужлан решил сэкономить и затащить меня в постель. Или тупо месть, как я и думала. Ведь не бить же женщину? Есть и другие способы удовлетворить свою агрессию по отношению ко мне. Но жесткий секс это не для меня, поэтому принц в пролете. К тому же я барону обещала. Возможно, у него получится обойти запрет браслета. При воспоминании о Гилберте на сердце стало немножко теплее. Это позволило мне вполне спокойно отреагировать на слова принца.

— Что ж, придется Фердинанду давиться моей стряпней, — мило произнесла я, взглядом давая понять высочеству, что ему ничего не светит.

Принц дураком не был, понял меня правильно, но вместо того, чтобы разозлиться лучезарно улыбнулся. Что-что, а улыбка у королевского отпрыска была очень обаятельная, даже образ Алоиса померк. Кажется, кто-то решил во что бы то не стало покорить бастион в моем лице. Ну-ну, флаг ему в руки....

В целом ужин прошел неплохо. Не считая того, что мне пришлось изображать радушную хозяйку и улыбаться гостям. Нет, для Дедерика я бы это делала с удовольствием, и то в свете последних событий с некоторой опаской. А все потому что он не уставал меня удивлять, умело вставляя в разговор отвлекающие фразы, когда я готова была нагрубить принцу или его другу. Это конечно замечательно, но его комплименты и неприкрытое восхищение, меня, мягко говоря, пугали. Я не могла понять, зачем он себя так ведет? Ведь за целый месяц он ни разу не заставил меня усомниться, что я для него всего лишь друг и интересный собеседник.

Принц вел себя безукоризненно. Галантный, внимательный, обаятельный и привлекательный гад. Он нахваливал мои золотые руки, одаривал комплиментами мою внешность и даже признал, что бывают умные женщины, которым это идет. Комплимент сомнительный, но ответить гадость я не могла, посторонним необязательно быть в курсе, что с принцем отношения у нас не заладились. А ведь еще за столом присутствовал Фердинанд, молодой, измождено-флегматичный парень. Он вяло ковырялся в тарелке, но по словам все того же принца это было его нормальное состояние. Только один раз интерес вспыхнул в его глазах, когда прощаясь он поцеловал мне руку.

Браслет опять повел себя странным образом, он не ударил током, не засветился, и даже не проигнорировал, как с Фенькой и Дедериком, а так же Алоисом. Да-да, поразмыслив логически и проведя ряд экспериментов, я пришла к выводу, что король многое мне не сказал, а в кое в чем сознательно ввел в заблуждение. Браслет реагировал только на магов. Мужчины без дара им не воспринимались, кстати, и мной почему-то тоже. То есть мне мог нравиться Дедерик, но не как мужчина. Я даже стала подозревать браслет в каком-то выборочном влиянии.

Так вот, с Фердинандом браслет повел себя не просто странно, а очень. Сначала он нагрелся, потом по нему пробежались искры, и меня окутало зеленоватое марево с черными всполохами. Фердинанд резко выпрямился, его глаза приобрели осмысленное выражение и цепкость, он сразу из болезного невзрачного паренька стал уверенным в себе молодым мужчиной.

— Какой у вас интересный брачный браслет, — произнёс он. — Его защитные свойства весьма необычны. Вы позволите прийти к вам ещё раз в гости, дабы поговорить об артефактах?

— Даже не знаю, господин Фердинанд, что вам ответить. Каждый день до семи вечера я на службе у Его Высочества, а принимать гостей позже для незамужней леди неприлично. К тому же я не знаю свойств браслета. Скажем так, мои родственники не рассказали мне о них, — поговорить об артефактах мне хотелось очень, слишком мало о них можно было найти в доступных мне книгах. Но сам молодой человек не очень-то нравился. Даже не так, у меня не возникло к нему симпатии или антипатии.

— А если мы с вами увидимся в гостях? Кстати, у вас уже есть сопровождающий на бал, который устраивает баронесса Аранская ? Если вы не против, я буду счастлив составить вам пару.

— Леди Агнесс идет со мной, — грубовато влез хмурый принц.

— Ты забыл, что пообещал маркизе открыть бал с ее дочерью? — немного равнодушно и без иронии спросил Фердинанд. — Но маркиза наверняка не забыла. Его Величеству не понравится скандал в такое время.

— Я решу этот вопрос, — ох не нравится мне настрой принца, с него станется опозорить меня прилюдно.

— Я не против, господин Фердинанд, но с одним условием. Я не люблю танцевать, — "а на самом деле ни разу не видела местные танцы". — И если вы пообещаете отгонять от меня особо навязчивых кавалеров, я пойду с вами на бал.

— Я сам не любитель танцев. Буду только рад избавиться от обязанности в них участвовать, — элегантно склонился Фердинанд.

Вот так я нежданно-негаданно обзавелась кавалером. Он конечно не красавец, и на вид маг немного субтильный, да и ростом не особо вышел. Но может это и к лучшему? Надо найти что-то, что может меня привлечь в Фердинанде. Только что? Среднего роста, темно русые волосы, светло серые глаза, бледноватая кожа и отсутствие широких плеч. Даже улыбка у него обычная. Но может человек хороший? К тому же мне с ним нужно всего лишь сходить на бал, чтобы местные сплетники не приписывали принца мне в любовники.

Под предлогом, что он, принц, хочет услышать мой доклад конфиденциально, высочество выставил всех за дверь. Мы расположились в моем кабинете. Но в этот раз мужчина был быстрее, и место во главе стола досталось ему.

— Я бы на вашем месте не рассчитывал на Фердинанда. Я всегда получаю желаемое, — раздраженно произнёс Роберт.

— Ваше высочество, зачем вам это? Уж наедине вы можете не притворяться, что я вас интересую, как женщина, — усмехнулась, глядя в карие глаза принца.

— Все просто, если вы будете рядом, ни у кого не возникнет мысль подсунуть свою дочку мне в постель. Все подумают, что я увлечен вами. К тому же вы ко мне холодны, так что коварства от вас можно не ждать.

— Ваше Высочество, вы недооцениваете женщин. Я ведь могу поступиться своими принципами. Разве все девушки не мечтают выйти замуж за принца? — я не мечтала, но напугать его хотелось.

— Я до недавнего времени тоже так думал, а теперь сомневаюсь, — вполне серьезно произнес Роберт. Потом подался вперед и спросил: — Неужели я вам совсем не нравлюсь, Агнесс?

— Смотря что вы понимаете под словом "нравлюсь", Ваша Светлость. Если внешние данные, то вы бесспорно очень привлекательный мужчина. Если ваше умение держаться на людях, отдавать распоряжения, прислушиваться к разуму, а не действовать только исходя из эмоций, то да, такой мужчина заслуживает уважения. А если брать сугубо мое восприятия вас, которое не скрою, основано на нашем с вами знакомстве, то я бы предпочла держаться от вас подальше, — была ли виной усталость, а может влияние самого принца, но мне захотелось сказать ему правду. Глупо, но может он поймет, что ненависти во мне к нему нет и передумает тащить в постель?

— Спасибо, Агнесс. Значит ли это, что для меня не все потеряно? — самодовольно улыбнулся принц, откидываясь на спинку кресла. Если судить по его взгляду, то он уже мысленно представлял меня в своей постели.

— Знаете, Ваше Высочество, — я уже жалела, что серьезно отнеслась к его недавнему вопросу, надо было ляпнуть что-нибудь простое. Пожаловаться на то, как он обидел и оскорбил меня сегодня с утра. В общем, надавить на совесть и жалость, а не пытаться достучаться до его разума. А теперь меня уже не остановить, скажу все что хочу, и гори оно синим пламенем. — Если вы мне объясните, зачем хотите затащить меня в свою постель, причем такие варианты как : "Я потерял от вас голову, влюбился с первого взгляда, просто хочу и так далее", не пройдут. Ну не похожи вы на того же Алоиса, который бросается на все, что движется. Значит, вряд ли у вас разыгрался спортивный интерес. А на счет внешности, в городе хватает девушек и женщин красивее меня, так что выбрать себе любовницу есть из кого. В общем, думаю, вы меня поняли, что стандартные объяснения меня не устроят. Вот когда вы расскажете истинную подоплеку вашего странного желания, тогда я о нем и подумаю. Обещать, что соглашусь, не буду, я из тех ненормальных, которые считают, что отношения между мужчиной и женщиной должны быть по любви. Или в браке.

— Я все понял, — самодовольство слетела с высочества, и он опять пристально меня разглядывал. — Одного не могу понять, почему вы считает мое желание странным? И откуда знаете Алоиса? Хотя неверный вопрос, мне неважно, откуда вы его знаете, что вас с ним связывает? Он ваш бывший любовник?

— Алоис любовник? — рассмеялась я. — Знаете, это было бы не так уж и страшно. А вот заиметь такого, как он в мужья, вот где ужас. Позвольте представиться, Агнесс невеста вашего двоюродного брата Алоиса.

— Вы с ним близки? — что-то всех волнует мой моральный облик. Вот и принца это интересует. Или ему просто хочется найти девушку, у которой в прошлом нет "вездесующего" Алоиса?

— Нет. Если я правильно поняла объяснение, то первый же секс с ним будет считаться консуммацией брака, — и все-таки, несмотря на их, относительно цивилизованное общество, многие вещи вслух произносить не стоит, вон как наше наглейшество покраснело, аж глаз радуется.

Подумает, что я циничная пошлячка и потеряет интерес? Надеяться глупо, ведь король сказал, что желающих наставить рога Алоису найдется масса. Может, и принцу братец двоюродный подгадил чем? А как я интересно придумала про брак? И ведь не отсебятину сказала, а в умной книге прочитала. Оказывается, для магического брачного браслета сам свадебный ритуал не нужен, он как бы проводится заранее, когда заключают помолвку. Тем более среди аристократов принято детей чуть ли не с пеленок женить. Вот они и проводят ритуал, называют его помолвкой, причем присутствие жениха и невесты необязательно, достаточно их представителя, а потом надевают браслет невесте. И она с ним ходит до тех пор, пока по возрасту или еще по каким-то причинам надо оттянуть саму свадьбу. А потом достаточно одной совместной ночи с женихом и оп-ля, они уже женаты. Если лезть совсем уж в историю, то делалось это для защиты девушек, женихи которых во всю ими пользовались, а потом или отказывались жениться, или вообще погибали на войне. Но это уже в прошлом, сейчас отношения до брака хоть и осуждаются, но на это закрывают глаза в высшем обществе, если нет внебрачных детей и ты нигде не засветился.

— А теперь по существу, какие успехи за день? Когда я уже смогу съехать из гостиницы? — принц, взял себя в руки и перешел на деловой тон.

Я подавила в зародыше раздражение, не люблю, когда так резко меняют тему, и начала чётко, подробно докладывать об успехах. Постепенно увлеклась и не без гордости рассказала , как удалось сбить цену.

— Неплохо, Агнесс, неплохо, — улыбнулся мне принц. — Ведь на правах вашего будущего родственника я могу вас так называть? Рад, что у вас такие успехи . Но дом, я все же хочу глянуть перед покупкой. Сами понимаете, это серьёзное капиталовложение.

— Несомненно, Ваше Высочество, — вернула улыбку, умиляясь в душе, как принца в очередной раз перекосило, он несколько раз сегодня повторил, чтобы я называла его Робертом. И как он себе это представляет? Просто по имени это как-то интимно. Господином его, как остальных не назовешь, ну не "принц Роберт " его звать? По-моему , звучит не очень. Милорд? Неплохо, но он же не "мой лорд" или мой? — И все же меня терзает женское любопытство. А зачем вам покупать дом?

Глава, в которой заботы растут, а отдых даже не снится

Прошло уже три дня, а я все еще была личным помощником принца. Настроение было препаршивое. За эти дни я ужасно устала. И не столько от работы, с которой я умудрялась справляться, а от излишнего внимания к своей персоне. Причем, высочество был самым ненавязчивым и галантным, обойдя даже Дедерика. Хотя нет, самым приятным в общении был Фердинанд, и то потому что мы с ним почти не пересекались. Принц его каждый раз куда-то отправлял, если вдруг видел нас рядом. Молодой парень относился к этому спокойно, даже равнодушно, но принцу не перечил и уходил. Меня так и подмывало спросить, какой у него дар и титул. Последнее для меня было не особо важно, но любопытно, слишком уж он пофигистически относился к принцу, и остальным аристократам. Вот они первым делом называли свой титул, когда представлялись и старались не кривиться, когда я называла свое имя. Что кстати не мешало им потом рассыпаться в фальшивых комплиментах, расточая лживые улыбки. Прошения, которые мне несли в письменном виде весь следующий день, после знакомства с принцем, я до сих пор не читала. Не было ни сил, ни желания.

К тому же с принцем пришлось осмотреть все три дома, которые предлагались к продаже. Спрашивается, зачем было посылать меня туда , если он все равно собирался посмотреть сам? Изощренное издевательство? Или банальное недоверие? Понятно, что причин мне верить у принца нет. Но зачем, тогда было назначать на эту должность? Неужели, и правда надеялся, что я ему всех невест распугаю?

Это он еще не знает, что маркиза приходила ко мне лично и предлагала все блага, только бы я подкинула Роберту одно заморское приворотное зелье, которое действует безотказно. Кстати, по ее словам, оно было баснословно дорого, и даже предлагала мне его в качестве оплаты за сомнительные услуги. Она намекала, что принц все равно на мне не жениться, и скоро бросит, наигравшись. И, стало быть, надо думать, как устроиться в жизни. В том смысле, что пока здесь сборище аристократов, то у меня есть все шансы, с зельем конечно, удачно выйти замуж.

Маркизе на вид было лет сорок, тучная женщина, увешанная драгоценностями. Она была настолько уверена, что хочет мне добра, что я решила отпустить ее с миром, хотя было дикое желание спустить с лестницы. Пришлось мягко, но твердо объяснить, что ей не надо беспокоиться о моем будущем, что жених у меня уже есть, родовитый и богатый. Что я была бы рада ей помочь, но подсыпать незнакомое зелье принцу не буду. Нет, я конечно же не думаю, что уважаемая маркиза хочет отравить нашего любимого принца. Но ведь она же сама призналась, что зелье заграничное, а вдруг это происки врагов королевства? Вдруг с принцем что-то случиться? Никто же не будет разбираться, что это было сделано из лучших побуждений...

И примерно в таких разговорах проходил мой день. Кого-то мягко припугнуть гневом монарха, кого-то ненавязчиво отговорить от всяких глупостей. Кому-то намекнуть на возможную благодарность высочества.

А дом принц все же купил тот, что выбрала я. К тому же утром, он смотрелся еще лучше, чем вечером. Маркиз внял моим советам и за ночь его слуги навели в доме порядок. Так что он хоть и был меньше остальных, но выглядел не в пример уютнее. Если бы я тогда знала, чем это приобретение для меня закончится, сбежала бы в лес. Но пророческого дара за мной не водилось, поэтому я, сославшись на занятость и поручив Феньке говорить, что меня нет дома, поднялась на чердак. Ильма как раз вплотную подошла к нему в своей жажде к порядку. А мне тоже было интересно, что там может быть, поэтому и хотелось успеть раньше девушки. Наверно мне бы лучше лечь поспать, но при воспоминании о сегодняшнем ночном кошмаре, сон пропадал напрочь.

А ведь начинался очень приятно. Я чувствовала себя ветерком, мыслью, бесплотным духом, резвящимся под звездным небом. Достаточно было вспомнить о ком-то и вот я уже рядом, кручусь, заглядываю в глаза, а меня не видят. Например Фенька, будто бы он сидит на кухне, о чем-то спрашивает Ильму, которая наводит порядок. И при этом парень с такой нежностью смотрит на девушку, что только хочется порадоваться за нее. Краем сознания жалею, что не слышу его слов, может он уже делает ей предложение? А еще о том, что это всего лишь мой сон и мое желание свести двух таких замечательных молодых людей, вряд ли сбудется. Не буду вмешиваться и подглядывать, пусть сами решают, как им быть, и во сне, и наяву. Потом подумала о Дедерике, ведь интересно, чем он занимается ночью. Мужчина тоже не спал, сидел в библиотеке своего дома, зарывшись в книги, которые кажется, не приносили ему успокоения. Такой одинокий и несчастный. Спрашивается, где его жена? Неужели не видит, что мужу плохо? Стоило вспомнить о Ламии и я оказываюсь в каком-то стойле. Застываю, не сразу понимая, чем занимаются люди. В темноте смутно видится возня, но вот в оконце падает лунный луч, который освещает целлюлитную задницу, за которую держатся крепкие мужские руки. И становится ясны все эти старые как мир движения. Фу, гадость! И присниться же такое!! Ламия с каким-то мужиком. Бред. Надо срочно подумать о ком-нибудь другом.

Принц! Только подумала, а потом сообразила, что молодой мужчина тоже ночами может быть не один. С какой-нибудь местной красоткой. Но нет, принц сидел в кабинете своего нового дома в обществе Фердинанда, они выпивали, о чем-то разговаривали. Роберт хмурится, ему не нравится то, о чем ему говорит друг. Как же хочется услышать, аж жуть. Но не получается при всем моем старании. Жаль.

На кого бы еще посмотреть? Гилберт? Пока раздумывала, что до него далеко, не дотянуться, появляюсь на какой-то лесной полянке у костра. Людей немного, человек десять, трое не спят, один из них барон. Он сидит и рассматривает мой подарок. Поглаживает его, чуть улыбаясь. На душе стало тепло и приятно, будто это он меня гладил, а не холодный кристалл. Захотелось обнять мужчину, заглянуть ему в глаза и сказать, что скучала. Потянулась к нему, забыв, что в моем сне у меня нет тела. И тут тишина взорвалась, пришла в движение, разразилась многоголосьем леса и населяющих его тварей. Я все так же не слышала людей, но может они и молчали. А вот лес, все, что в нем было, наполняли меня своими голосами. Какофония звуков, она просто раздирала на части, куда-то звала, тянула, упрашивала и пыталась заставить.

Увлекшись своей борьбой, я пропустила начало нападения на лагерь Гилберта. Оно произошло молниеносно. Причем твари, напоминающие помесь лиан с "чужими" из одноименного фильма, не тронули лошадей, они сразу набросились на людей. Атаковали с трех сторон, обвивали лианами и били костяным жалом на хвосте. Сами монстры не были крупнее человека, но силы в них явно было больше. Я видела, как Гилберт вскочил на ноги, обнажая меч, как ринулся спасать уже спеленатого лианами мужика, который спал с краю поляны. Видела, как барон отрубил жало, как боролся в одиночку сразу с двумя тварями, помогая мужику выпутаться из лиан. Вокруг кипела битва, в которой я только слышала лес и монстров, чувствовала их жажду убийства, их нежелание кого бы то либо пускать на свою территорию. Пока Гилберт справлялся, его всего несколько раз задели вскользь лианами, одного монстра он уже убил, осталось закончить со вторым. Он неосторожно к нему приблизился, сделав пару шагов в лес с освещенной поляны. В ветвях дерева, над головой барона что-то шевельнулось, сверкнули глаза и я, не думая не о чем, бросилась на помощь. Не успеваю! Хвост монстра вот-вот вонзится в спину Гилу. В голове билась только одна мысль, спасти, укрыть, не дать этой твари убить Гилберта! Это мой сон! Я здесь хозяйка! Никто не вправе распоряжаться здесь, кроме меня. Вихрем крутанулась вокруг барона, взрываясь черно-зелеными искрами. Визг раненных монстров заполнил все, там где искры попали на них, образовывались дыры, язвы. Те, что не были сильно повреждены, отползали, спеша донести до всех остальных, прячущихся в лесу, что хозяйка вернулась. Я не обращала внимания, меня интересовал только Гилберт, тварь его все же зацепила, успев полоснуть хвостом. Ну почему я не лекарь?! Попыталась обнять своим зеленым облаком. Смотрелась, как накинутая полупрозрачная шаль. Пусть я не могу исцелить, но в моих силах поделиться с бароном магией. "Только не вздумай умирать! Ты мне обещал вернуться", прошептала я. Он дернулся, будто услышал. К чести мужчины стоит сказать, что умирать он не собирался, с такой раной, он еще ходил и помогал другим. Вернется, сама задушу его!

Проснулась я на рассвете, вся в холодном поту и с пустым резервом, пришлось воспользоваться подаренным накопителем. С час примерно приходила в себя, сначала душ, потом горячий чай. Но отделаться от воспоминаний не получается, а еще становиться страшно от того, что все это может быть не сном. Вот теперь сижу на чердаке, прячусь ото всех, видеть никого не хочется, а сегодня еще и бал. А как идти веселиться, если все мысли о Гилберте? Выжил ли? Добрался до своего замка?

— Госпожа, вы тут? — заглянула на чердак Ильма. Отправить ее куда-нибудь? Видимо мое настроение отразилось на лице, девушка быстро поклонилась и сказала: — Я только хотела спросить, где ваше бальное платье? Чтобы я успела подготовить его.

— Нет у меня бального платья, — ответила я, еще больше мрачнея. Вот что я забыла со всеми заботами. В повседневном не пойдешь, а ничего подходящего у меня и нет.

— Но как же, госпожа?! — ахнула Ильма.

— А может это и к лучшему, скажу, что заболела, — пожала я плечами. Тем более у меня и правда не было никакого желания идти на бал. Меня все эти аристократы за три дня так достали, век бы их не видеть. — Ильма, иди, отдохни, даю тебе на сегодняшний день выходной. И позови Феньку, мне ему надо кое-что сказать.

Девушка сделала реверанс и ушла вниз. Я встала со сломанного, старого дивана и подошла к чердачному оконцу, открыла его, запуская свежий воздух. Депрессия подкралась незаметно. Еще месяц назад я даже радовалась, что оказалась здесь, что нашлись люди, которые мне помогли. Я и сейчас была им благодарна, даже Ульрину, который меня сюда вытащил, но как бы не старалась, почему-то чувство пустоты и одиночества не проходило. Только рядом с Гилбертом, точнее в его объятиях, забывалась. Или дело не в бароне? Может, окажись на его месте тот же принц или Дедерик, мне было бы так же комфортно и хорошо? Представила себя в объятиях высочества и улыбнулась, думаю, у него был бы шок, если бы он узнал о моих мыслях. Интересно, если я ему намекну на существование приворотного зелья, он расторгнет со мной контракт?

Дверь на чердак открылась, я не оборачиваясь, сказала:

— Фенька, можешь сегодня быть свободен. Но с утра чтобы был трезвым и на своем рабочем месте. Будешь уходить, закрой парадную дверь на замок и отключи звонок. Меня ни для кого сегодня нет.

— Даже для меня, Агнесс? — раздался за спиной вкрадчивый голос принца. Вот уж, вспомни оно и всплывет. Развернулась. Роберт стоял и рассматривал меня тяжелым взглядом, будто что-то обдумывая.

— Доброе утро, Ваше Высочество, — машинально сделала реверанс, размышляя за каким чертом, принца принесло в такую рань. — Что-то случилось?

— Это я у вас хочу спросить, — проговорил мужчина, не двигаясь с места. — Вы отпускаете прислугу в день бала, говорите, что вас ни для кого нет. И как это понимать?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Возможно, мне нездоровиться, и я хочу провести этот день в тишине и спокойствии. А может у меня намечено романтическое свидание с мужчиной. И я не хочу, чтобы прислуга об этом знала. Да мало ли вариантов? Выбирайте любой, Ваша Светлость. К тому же разве не вы дали мне на сегодня выходной?

— Я дал вам выходной, чтобы вы подготовились к балу и выглядели достойно для спутницы принца, — холодная ярость полыхала в глазах Роберта.

— Я приглашена Фердинандом. Уверена, он не такой черствый, и войдет в мое положение..

— Отговорки и оправдания не принимаются. Вы мой личный помощник, следовательно, обязаны присутствовать на всех официальных мероприятиях вместе со мной. Я заеду за вами в восемь, будьте готовы к этому времени, — рявкнул принц и выскочил за дверь.

— Как скажете, Ваша Светлость, — прошипела я ему в спину, стараясь не запустить ему какую-нибудь рухлядь вдогонку. — Я тебе такой счет выставлю, еще сто раз подумаешь, стоит ли тащить меня на бал еще раз!

Дал выходной, чтобы я подготовилась. Я так подготовлюсь, что он пожалеет о своих словах. Достойную спутницу ему подавай!

— Госпожа, вы уверены, что я вам не нужна? — встретила я у своей комнаты Ильму. — Его Высочество сказал, что все выходные отменяются, но я все же решила спросить у вас.

— Скажем так, до шести вечера ты совершенно свободна. А потом будем делать мне прическу. С платьем я сама решу. Будет ему "личный помощник", — воинственно произнесла я, заходя в свою спальню. Распахнула шкаф, который притащили мне из гостевой комнаты. Осмотрела свои платья. Жалкое зрелище. Помимо подаренного Гилом платья, у меня есть два домашних. И еще одно я купила сама, в котором чаще всего хожу. Оно строгое, темное, элегантное. Я бы пошла в нем, но его все аристократы видели. Надеть розовое? Нет, мне нужно черное, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что мне претит этот бал, что меня тошнит от аристократии. А может принц специально тащит меня с собой, чтобы ткнуть носом в мою нищету? Думает, приду вся такая скромная, бедная, не умеющая вести себя в обществе. Не дождется!

Только на подступах самого дорого и модного ателье города, я поняла, что моя депрессия пропала, осталось злость и желание доказать принцу, как он не прав. А еще захотелось, чтобы он локти себе кусал, глядя на меня.

В ателье меня встретила хозяйка, земля и здесь полнится слухами, так что меня признали сразу. Все-таки есть польза от статуса "личный помощник Его Высочества Роберта", помогает в некоторых вопросах. Мне сразу показали лучшие платья, что были у них. Большого выбора не было, из дорогих тканей в основном шьют на заказ. А от этих платьев по какой-то причине отказались. То ли в цене не сошлись, то ли в конечный результат не устроил. А может, просто денег не хватило, все заказы оплатить. В принципе на меня было только четыре платья, и то придется подгонять по фигуре. Все они были неплохи, но мой выбор пал на темно-зеленое, из легкой струящейся ткани.

— Я беру это. Вы сможете подогнать его по фигуре? — спросила я у хозяйки, крутясь перед зеркалом.

— Сколько у нас времени?

— До пяти вечера, — ответила я, наблюдая за хозяйкой. Женщина удар держала, не ужаснулась, не запричитала, только одна бровь приподнялась. — И еще, я хочу, чтобы убрали все кружева. И вот эти рукавчики-фонарики.

— Но госпожа, голые руки это моветон, — запротестовала дамочка. — И без кружев уже не будет так нарядно.

— Мне не надо нарядно, мне надо строго и элегантно. Декольте убрать. А насчет рукавов, вы успеете сшить сплошные?

— Успеем. Но госпожа надо чем-то разбавить ткань, чтобы она не была такой мрачной, — увещала хозяйка. Разрешаю использовать тонкую, золотистую тесьму, вспоминая про свой изумрудный гарнитур. Переживаю, что он не будет смотреться на темно-зеленом платье. Ведь я хочу, чтобы был воротник-стойка. По началу у меня была идея попросить, наоборот сделать вырез поглубже, но вовремя вспомнила об амулете, который пообещала не снимать.

Выслушав мои пожелания и сняв мерки, швеи приступили к работе, а я пошла к сапожнику. Мне нужны были туфли на каблуке. Ну хоть с этим проблем не возникло. Правда, пришлось попросить, чтобы их перекрасили из коричневого цвета в чёрный, но это было проделано быстро. Уже с туфлями вернулась в ателье. Ещё раз применила платье, заплатила задаток и попросила привезти его ко мне домой. Вместе с парой метров тесьмы, которой они собирались немного дополнить платье. Ее я планировала использовать в прическе. Волосы у меня длинные поневоле будешь уметь плести косы.

Дома меня ждала расслабляющая ванна, маникюр, педикюр и все остальные приятные каждой женщине вещи. Жаль только, что все это мне придётся делать самой.

К назначенному времени пришли девушки из ателье с уже готовым платьем. Они прямо на мне доделывали мелкие нюансы. Потом вернулась Ильма. Она как раз успела застать девушек и тоже взялась помогать.

Совместными усилиями у них получилось очень симпатичное платье. Оно меня стройнило и подчеркивало белизну кожи. Единственное, декольте закрыли чуть присборенной тканью, поэтому колье на шею не наденешь. Ну да разберусь, куда прицепить, а пока будем делать прическу.

После двух часов борьбы с моими волосами я имела очень красивую изогнутую французскую косу, украшенную золотистой тесемкой и цветами. И я, любуясь на свое отражение, придумала, куда пристрою изумрудное колье. На лоб. И буду как принцесса из сказок. Но драгоценности решила надеть потом, а сама занялась макияжем. Девушек выгнала в гостиную, швеи уходить не хотели, их мучило чисто женское любопытство. Я разрешила им остаться и посмотреть, что получится. А Ильму попросила напоить девочек чаем.

Красилась я с чувством. Делая основной акцент на глаза. Подчеркнула бедность кожи, увеличила блеском губы. Напоследок достала свои драгоценности. Взяла в руки изумрудный гарнитур, колье, серьги и кольцо. Помню, как в детстве он мне нравился. Изумруды крупные в россыпи бриллиантов. В детстве не задумываешься, откуда он у обычных рабочих такое богатство. Помню, мама смеялась, говорила про наследство, про приданое для меня. Погладила камни, и ощутила далекий отклик родственной магии. Сердце екнуло. Ведь это действительно моё наследство. Только сейчас дошло, что Ульрин не оставил меня с пустыми руками, он заплатил моим родителям драгоценностями. Видимо, чтобы они могли достойно меня содержать. Но родители решили иначе, они просто не смогли меня отдать, поэтому и уехали. Я их не винила. Наверно сама поступила бы так же, если бы мне подкинули ребёнка. К тому же они не продали все украшения, а сохранили для меня.

Тяжелые серьги заняли своё место, кольцо надела на средний палец левой руки, а колье, с самым крупным изумрудом водрузила на голову. Саму цепочку и застежку спрятав в волосах. Немного страшновато было подходить к большому зеркалу, вдруг все вместе будет смотреться не очень.

Отражение показало, что я перестаралась. Хотела выглядеть строго, элегантно, но в тоже время холодно, чтобы ни у кого не возникало желания пригласить меня танцевать. А вышло ко всему прочему ещё и дорого. Эдакая принцесса, неприступная и отстраненная. Мои серо-голубые глаза стали отливать зеленью, изумруд во лбу смотрелся, как диадема. Расправила плечи, приподняла подбородок, добавила отстраненного выражения лицу и пошла вниз. Судя по часам, скоро должен был приехать принц.

— Госп..., миледи, — сбилась с мысли и шага Ильма, она попалась мне навстречу. — Приехал Его Высочество.

— Хорошо, я как раз спускалась.

В гостиной повторилось тоже самое, две девушки, швеи восторженно ахнули и тут же присели в реверансе. Принца в гостиной не было. Неужели решил подождать на улице?

Я оказалось права, мужчина ходил рядом с каретой , выказывая раздражение.

— Успокойся, женщины всегда опаздывают, — усмехнулся Фердинанд. Он был как обычно в черном и подпирал спиной дверцу кареты. Именно поэтому он заметил меня первым. — Миледи, вы обворожительны!

Фердинанд в одно мгновение отлип с транспортного средства и оказался передо мной на одном колене, опережая принца. Хотя тот припадать к моей руке и не собирался, он похоже пребывал в лёгком шоке.

— Агнесс? — вымолвил Роберт, будто не веря своим глазам.

— Надеюсь, я достаточно достойно выгляжу для вас, Ваше Высочество? — не удержалась я от сарказма. Но его королевский сын не заметил, думая о чем-то своем и не сводя с меня глаз. Я даже испытала гордость за себя, ну и немного злорадства, не без того.

— Агнесс, ты всегда прелестна, а сегодня просто бесподобна, — рассыпался в комплиментах Фердинанд целуя мою руку, лукаво сверкая глазами. Мне кажется, он это делал специально, чтобы позлить друга. — Я готов прямо сейчас сделать тебе предложение руки и сердца.

— Фердинанд, опять ваши шуточки, — почему-то захотелось ему подыграть. — Смотрите, а то ведь соглашусь.

— И сделаешь меня самым счастливым мужчиной на свете, — улыбнулся мне парень. Как же тянет узнать его возраст, он выглядит лет на двадцать. Как же тогда он может быть другом принца?

— Хватит паясничать Ферд! Живо в карету. Леди Агнесс вынужден признать, вы очаровательны, — протянул мне руку принц, чтобы я могла спуститься с лестницы. Хотелось проигнорировать, но в последний момент передумала.

— Благодарю, Ваша Светлость, — кивнула мужчине, вкладывая свою ладонь в его руку, и склоняя голову как бы в поклоне. Сама же хотела спрятать мелькнувшую в глазах идею, как отмазаться от танцев.

— Агнесс, меня порядком начинает раздражать ваше нежелание называть меня по имени. Не соблаговолите объяснить, чем это вызвано? Это такая женская месть за наше не самое приятное знакомство? — спросил принц.

— Неужели вы думаете, что я настолько мелочна? — усмехнулась. — Это всего лишь дань уважения к вам. К тому же мы знакомы недавно.

— Но Ферда вы называете по имени, хотя знакомы с ним еще меньше.

— Он не мой работодатель. И у меня язык не поворачивается назвать вас "Роберт". Может нейтральное "милорд"? — решила я предложить компромиссный вариант, обдумывая, когда лучше споткнуться сейчас или когда буду выходить из кареты? Лучше сейчас, отвлеку принца и не опозорюсь перед остальными аристократами. Не успела подумать об этом, как туфелька зацепилась за какой-то камень мостовой и я со вскриком начала падать плашмя. Реакция принца порадовала, он не дал мне упасть, подхватывая у самой земли.

— Агнесс! Ты не ушиблась?! — в волнении воскликнул принц, придерживая меня.

— Нет, спасибо вам Роберт, — решила немного поощрить мужчину я. Надеюсь, он не подумает, что я ветреная, если так быстро отступаюсь от своих слов? — Только, кажется, ногу повернула. Как знала, что сегодня не мой день.

— Что у вас случилось? — выглянул из кареты Фердинанд.

— Агнесс споткнулась , — буркнул принц подхватывая меня на руки. Что-то не вижу у него радости от того, что я назвала его по имени. Или не заметил? — Всегда считал туфли на каблуках вредительством.

— Ваше Высочество, я и сама могу идти, — вяло запротестовала я, не особо настаивая на своем, когда ещё принцы будут носить меня на руках. Ведь в каждой женщине живёт маленькая принцесса из сказок.

— Да уж пришли, — хмыкнул высочество, передавая меня Фердинанду, как знамя, с таким же серьёзным и сосредоточенным лицом. Молодой человек помог мне сесть рядом с ним. Принц устроился напротив. — Покажите ногу, Агнесс.

Я даже растерялась от подобной просьбы, принц хочет лично осмотреть меня? Как-то это не по-королевски что ли.

— Я всего лишь поверю, нет ли перелома или вывиха, — принял мои сомнения за стеснение Роберт. Ну, если ему так будет спокойнее... Вынула ногу из туфли, приподняла подол, открывая лодыжку.

— Женщины, — вздохнул высочество, наклонился и взял мою ступню в свои руки. Их тепло ощущалось даже через чулок. — Сказать гадость не стесняются, а подать ножку да.

— И каков вердикт? — спросила я чуть нервно. Горячие ладони принца действительно вызывали неловкость. Слишком уж он аккуратно ощупывал мою лодыжку. Бережно как-то.

— Растяжение небольшое, ничего страшного. Сигарду скажу, он мигом вылечит. Вы ещё сможете потанцевать на балу, — вроде как успокоил меня принц.

Вспоминала, что граф Сигард ар Тонгар маг-целитель и взгрустнула, танцевать не хотелось совершенно.

Приобрести полный текст книги можно на сайте Призрачные миры, ссылка есть в аннотации