Стражи беспорядка

Стас.

На лестничную площадку я вылетел как ошпаренный, сжимая рубашку в руках, и на ходу зашнуровывая кеды. Две подружки, спускающиеся мне навстречу, глупо захихикали и, переглядываясь, прошмыгнули мимо, видимо, в нетерпении обсудить мой атлетический торс, татуировку на плече или поспорить на кого из них я смотрел дольше. Сказать по правде, у блондинки было и декольте повнушительнее, и ноги не такие кривые, как у шатенки. Но мой организм требовал как минимум суточного отдыха от женского внимания после произнесенного Златой "Стасик, а когда мы поженимся?" Поженимся. Кто же разбрасывается такими словами после трех месяцев отношений?

Отворотное заклинание "когдапоженимся" сработало в полной мере, убив на корню желание возвращаться в эту квартиру, и даже от греха подальше — в этот район. Ключи оставил, записку не оставил, телефон взял, номер удалил. Вечером придется устраивать сеанс реабилитация с помощью виски.

Не успел я завести мотор "галки", [спортбайк Honda BlackBird, в рядах мотоциклистов именуемая "галкой", "птицей" и прочими пернатыми производными. — прим.автора], как прилетело СМС "Солнышко, куда ты убежал так рано и меня не разбудил? Ты забыл ключики, давай встретимся в "Белке" в обед? Целую..." И смайлики. Один, два... Пятнадцать смайликов! Куда столько! У нее палец к кнопке спросонья прилип?

Забыл я ключики, как же. "Галка" взревела и сорвалась с места, увозя меня в царство московских пробок, в котором я был, наверняка, королем. Глядя на помятые сонные лица водителей и пассажиров, я тихо злорадно ликовал, лавируя между машинами, чтобы выбраться на обочину и ударить по газам. Перед носом очередной Тойоты я вновь ощутил вибрации в нагрудном кармане, и в надежде, что это не Злата, извлек Самсунг на волю. А нет, Алефтина.

— Внимательно тебя слушаю, детка, — насмешливо отозвался я, зная, как Альфу это бесит.

— Я твоей "галке" колеса скручу, если еще раз назовешь меня "деткой", — хмуро сообщила подруга. — Приезжай в "Белку" прямо сейчас, у Алиски какие-то новости.

— Отдохнул, блин. Ладно, еду. Возьми пока мне кофе, — вот вам и "без баб". Хотя Альфа и Лиса могли полноправно считаться "своими в доску парнями", поскольку первая была непонятным фриком [люди, старающиеся выглядеть очень ярко и подчас вызывающе (необычная манера одеваться, причёски, татуировки, пирсинг) , совершенно не считаясь с общепринятыми законами внешнего вида. — прим.автора], а вторая — сестрой лучшего друга.

— Хрен, — победно изрекла Альфа и отключилась.

"Белкой" мы называли кафе недалеко от моего дома. На самом деле, вывеска гласила "Белая ворона", но почему-то завсегдатаи предпочитали хвостатую — пернатой. Там давали шоколадные кексы к кофе, что особенно раздражало Алису (кофеманку с аллергией на шоколад), а еще каждый пятый стакан вискаря в подарок. Вот с подарочных-то сильнее всего выносило, поскольку если девятый и казался лишним, то десятый — халявный — выпить надо было обязательно.

— Ты скоро? — разорвалась моя трубка гневным Алискиным голосом, едва я припарковался перед кафе. — У Дениса репетиция через час, а мне еще вас...

Не отключаясь, но и не дослушивая, что там ей нас, я засунул телефон в карман и сбежал по лестнице на нулевой этаж, где в легком полумраке сновали официанты с подносами, гремели шейкерами [посуда для приготовления алкогольных коктейлей методом встряхивания компонентов коктейля со льдом. — прим.автора] бармены, а товарищи махали мне из дальнего угла кто чем. Лиса какой-то газетой, Денис сэндвичем, а Альфа хорьком.

— Ты опять свою крысу принесла? — изрек я, падая рядом с Дэном на диван.

От возмущения девушка открыла было рот, чтобы описать свое радужное ко мне отношение, но наученный горьким опытом, я быстро ее перебил, выдернув чеку из гранаты типа "Алиса":

— Ну что, рыжая, какие новости?

Блондинкой Лиса была крашеной. В школе ее постоянно дразнили (угадайте, кто)Лисой-Алисой, рыжей-конопатой, обвиняли в убийстве дедушки, в общем, отрывались на полную катушку. Денис же, являясь старшим братом, редко за нее заступался — слишком был увлечен творческой деятельностью и страхом повредить лицо — свою визитную карточку. С возрастом из братца выветрился нарциссизм и идиотизм, а из Лисы — рыжина, поглощенная какими-то лично ей произведенными химическими растворами, но кличка ее эта до сих пор травмирует и нервирует.

— Вот, — с трудом взяв себя в руки, изрекла Алиса и открыла газету на третьей странице, шлепнув ее на стол и Денин сэндвич под его негодующее "эээ!". — В центральном музее состоится тематическая выставка "Тайный город", в ходе которой все заинтересованные могут воочию увидеть такие экспонаты, как "Корона богов", "Меч Аида", "Книга пространства"...

— Ну, что ты умеешь читать, мы уже в курсе. Не далее как полчаса назад ты довольно бодро справилась с дверью, на которой было написано "От себя", — спас свой перекус Ден, и махнул официанту.

Девушка посмотрела на брата укоризненно, после чего снова перевела взгляд на газету и ткнула розовым маникюром в фотографию:

— Это Громов.

— Очень приятно, — буркнул я и прежде чем Денис успел заказать то, что собирался, отправил его официанта обратно за пивом и пельменями в горшочке для меня.

— Но...

— В большой семье не щелкай клювом, — развел руками я, и выдернул с тарелки Альфы кусок курицы от "Цезаря".

— Кто-то скоро получит, — Альфа похоже была не в духе, поскольку каждая ее фраза сегодня произносилась исключительно сердито и сопровождалась взглядом исподлобья. Хорек лежал на ее коленках, периодически ей поглаживаемый, так что смотрелась она как этакий Доктор Зло с его излишне волосатым кошаком.

— У Астафьева есть подозрение, что Громов попытается совершить похищение одного из артефактов.

— Кто такой Громов? — поинтересовалась Альфа, и, воспользовавшись ее отвлеченностью, мы с хорьком одновременно лишили салат еще двух кусков курицы и даже одной помидорки. Последнюю я съел один, с пособником делиться не стал.

Алефтина присоединилась к нашей честной компании последней. С Лиской и Денисом мы вместе еще со школы, Альфу Ден припер со своего очередного концерта со словами "Можно мы ее оставим, смотрите, какая она прикольная?"

"Прикольная" было пожалуй самым верным определением. Африканские косы, переплетенные синими, голубыми и фиолетовыми лентами были затянуты в лохматый хвост на макушке, камуфляжная широкая майка поверх ярко-зеленой футболки с длинными рукавами. Несколько сережек в ушах, какие-то браслеты и амулеты, и массивные ботинки на рифленой подошве поверх радужно-полосатых носков. Под мышкой у нее болтался жирный хорек, за спиной — рюкзак в форме дракона, расправившего перепончатые крылья и сложившего на плечо ей голову с раззявленной пастью.

Алиса закашлялась, но воодушевилась. Я не воодушевился, но сдержался. Альфа окинула нас хмурым взглядом и поинтересовалась, в какой комнате у нас сильнее открыт портал в параллельный мир, и где будет спать хорек.

К счастью за годы нашего общения от "неформального" образа у Алефтины остался только хорек и прическа, да пара деталей одежды. Рюкзак Алиса лично сожгла вместе с квартирой во время очередного приступа зельеваренья. К счастью. Это был совершенно чудовищный шедевр китайских (наверняка, слепых) дизайнеров. Заодно мы смогли перебраться в квартиру побольше, где наконец-то любящие пожрать ночью Беловы перестали об меня спотыкаться по пути на кухню.

Жить по отдельности мы тоже пробовали. Но как показал опыт, я плохо распоряжаюсь финансами (пошел за яйцами и молоком — купил шаурму и коньяк), Денис совершенно не умеет готовить, Лиска, оставленная в одиночестве, обязательно что-нибудь опять сожжет или взорвет, а Альфа... Альфа, казалось, вообще пребывала в каком-то астрале, будто свалилась на наши головы из другого мира, и до низменных страстей дела ей никакого нет, и пока мы обсуждали на какие шиши нам платить за аренду, сидела в позе лотоса в облаке благовоний, и отказывалась реагировать на внешние раздражители. Потом ее тоже, к счастью, отпустило.

А Громова мы встретили несколькими месяцами раньше, чем Алефтину. Скажем так, это не самое удачное знакомство в нашем магическом мире. В фильмах или книгах его бы однозначно поименовали "отрицательным персонажем" и ждали от него уйму разных подлостей. Ходили даже слухи, что он охотится за различными колдовскими редкостями, поэтому я примерно понимал, что имеет ввиду Алиса, указывая на фото Громова под статьей о выставке артефактов.

— А с чего вы взяли, что он попытается что-нибудь выкрасть? — поинтересовалась Альфа, когда мы поведали ей эту историю.

— У Астафьева в штате не только следователи работают, но и какие-никакие предсказатели, — пояснила Лиса.

— Они как-то предсказали Стасу, что он "пострадает от птицы", — фыркнул Денис. — Тот шарахался от голубей, свою ненаглядную "галку" оставил на парковке, а вечером отравился запеченной индюшатиной на корпоративе, — и "товарищ" многозначительно пошевелил бровями.

— Когда не надо, у кого-то очень хорошая память. Ты бы так про деньги помнил, которые занимаешь, — отозвался я, и с радостью припал к только что принесенному высокому бокалу с золотистым пивом.

— Тоже мне друг, десятью рублями попрекает, — покачал головой белобрысый.

— Может быть все-таки ближе к делу? — напомнила Алиса. — Нам необходимо выяснить как можно больше информации о Громове, какой из артефактов может представлять для него ценность, что он может замышлять с его помощью...

— Рыжая, ты какая-то неправильная блондинка, — сообщил я. Денис согласно закивал. Альфа хмыкнула. Хорек спер пельмень из моего горшочка.

Лиса показательно затрепыхала ресничками, испуганно прикрыв рот ладонью, как типичная Пэрис Хилтон.

Альфа.

— Руслан Громов? — моя гостья слегка скривилась. — Конечно, помню. К сожалению.

Хорек принюхивался, обходя девушку сначала вокруг, потом насквозь, потом придумал себе развлечение — ловить короткими лапками свисающую с ее пояса цепочку, и даже возмущенно пофыркивать, когда добыча ускользала перед самым носом. Я решила прекратить издевательство над животным и усадила себе на плечо.

— Почему к сожалению?

— Из-за него я стала... такой, — для пущей наглядности она попыталась уронить настольную лампу. Рука ее прошла насквозь и девушка шумно всхлипнула.

Как утешать призраков, я не знала. Им даже плечо не подставишь — провалится, и никакого сопереживания не получится. Да еще и запах этот васильковый... Я натянула широкий серый шарф до самых глаз.

— Чертов мошенник, бабник и вор! — не дожидаясь наводящего вопроса, выпалила она, и плюхнулась на пятую точку, зависнув в нескольких сантиметрах в воздухе. — Я думала, у нас все серьезно, помогала ему с делами...

— Пособник? — подсказала я.

— Тьфу, ничего ты не понимаешь в искренних чувствах, — махнула рукой девушка. — Секретарем я его была. И если бы не он, я бы не оказалась в той квартире, и этот взрыв...

Призрак разрыдалась в голос.

— Сочувствую. А взрыв был подстроен? И Громов действительно что-то может замышлять?

— А черт его знает, — отмахнулась девушка, шумно высморкавшись в призрачный платок. — Подстроен или не подстроен. Замышляет или не замышляет. Я его уже год не видела. Можно, я пойду?

Я пожала плечами и кивнула.

Призрак осторожно выплыл за пределы круга, обернулся на меня и махнул рукой:

— Пойду повою у него над ухом, что ли, если найду. Пусть хоть не выспится.

После чего скрылся в стене, а я открыла окно настежь и наконец-то стянула шарф. Васильки... Почему призраки воняют васильками?

— Как успехи? — Лиса приспустила очки в строгой оправе на кончик носа, и повернулась от компьютера на меня. В сочетании с коротким розовым халатиком и сверкающими тапочками на каблуках (по заверениям самой Лисы 'ну блин, гламурно ж') ее излишне серьезное лицо как будто было оторвано от другого человека и приклеено к ее голове.

— Его секретарша ничего толкового не сказала. Кроме того, что вы и так знали. Гад, сволочь, подлец, угробил девушку, ожидать можно чего угодно, но в целом — она его уже год не видела, — я заглянула в холодильник. Лискино 'полезное белковое питание' в виде бледной вареной куриной грудки и какой-то кашеобразной дряни, похожей на нечто среднее между овсянкой и свежеразведенным цементом, соседствовало с засохшим куском позавчерашней пиццы, банкой соленых огурцов от Беловских родителей, пустой масленкой и трехнедельным кефиром.

Остается надеяться, что Денис по дороге с очередного своего выступления, внемлет нашим мольбам и зайдет в супермаркет хотя бы за пельменями. От Баюна этого ждать не приходилось.

Баюном мы называли Стаса.

Магия в нашем мире была не редкостью, а вот грани у нее открывались каждый раз все новые. Я могла перекинуться парой слов с духами и средненько поколдовать, Алиска виртуозно разносила кухню каждый раз, когда бралась готовить зелья (зелья, кстати, получались хорошие, но всё же мы настоятельно просили ее сотворить такую бурду, которая бы убирала последствия приготовления остальной бурды). А к Стасу моментально прицепилось прозвище в честь сказочного Кота Баюна. Помните: волшебный голос, заговоры, усыпление, убиение? Правда у кота были и полезные свойства, якобы он мог исцелять своими байками, а у Стаса они в основном вредительские. Порой мы посмеивались, что из нашей четверки с концертами по клубам бы Стасу разъезжать — где, как не на сцене, 'волшебный голос' использовать, но признавали, что редкий визит Баюна в клуб обходился без происшествий, так что его карьера могла быстро накрыться, едва в Москве бы не осталось ни одного заведения, куда его впускали. Плюс потом смотрели на самого Стаса — татуировка на плече до локтя, узором выбритые виски, короткий хвост из темных волос на затылке, легкая небритость, строгие брови над насмешливыми золотисто-зелеными глазами. Мысленно сопоставляли его с репертуаром пепельноволосого Дениса, что исполнял баллады приятным лирическим баритоном в образе 'прекрасного менестреля', и понимали, что лучшее применение Стаса — пить пиво и творить бесчинства.

А прекрасное людям пусть несут менее аморальные типы.

Стас ввалился в квартиру в районе часа ночи, в легком подпитии и с рассеченной бровью. Хорек ( я, кстати, была не оригинальна, хорька так и звали Хорек, тут ему повезло чуть больше, чем его предшественнику по имени Хомяк, периодически превращающегося в Выхухоль) мигом взлетел по его штанине на плечо, учуяв запах крови и решив, что Баюна уже можно есть. Стас молча снял животное за шкирку, опустил на кресло, хмуро прошествовал к холодильнику, достал засохшую пиццу и с ненавистью ей захрустел, фокусируясь то на мне, то на Лиске, сидящей за компьютером и изучающей сайт с магическими артефактами, то на Хорьке, который продолжал вдохновенно принюхиваться — не то к пицце, не то (вот же кровожадная тварь) к Стасу.

— Что, не смог уговорить дерево уступить тебе дорогу? — наконец-то поинтересовалась я.

— Про вашего Громова узнавал, — прочавкал Баюн.

— Он такой же наш, какой и ваш, — не оборачиваясь, буркнула Лиса. — И что узнал?

— С полгода назад уехал в Петербург, больше нигде в Москве не мелькал. Фотография для газеты, возможно, взята старая. А у вас что? — Стас выкинул дубовую корочку пиццы в ведро, хорек моментально ее оттуда выудил и захрустел, покрывая крошками темный линолеум.

— Я пообщалась с его секретаршей бывшей, ничего хорошего о нем она не поведала. Мол, сидите и ожидайте любого подвоха. В конце концов, внезапно вернуться в Москву ему труда бы не составило. Магу его квалификации ничего не стоит перенестись даже из Владивостока, — хмыкнула я, делая вид, что не заметила, как моя зверюга засоряет кухню.

— А я почитала, какие будут экспонаты, — Лиса сняла очки и потерла переносицу, развернувшись в кресле в нашу сторону. — Честно, я в тупике, что могло бы настолько заинтересовать Громова, что он даже вернулся в город ради этого.

— А ваши предсказатели могут ошибаться? — вкрадчиво поинтересовалась я.

— А твои призраки? — поехидничал Баюн, и открыл бутылку водки. Я только успела открыть рот, как Лиса в две секунды перепорхнула через весь зал и вырвала бутыль у него из рук.

— С ума сошел!..

— Ой бабы... — хлопнул себя по лбу Стас, задел царапину и зашипел. После чего продемонстрировал Алисе ватный диск в руке. — Я обработать хотел. Что я, по вашему, алкоголик совсем?

— Да, — Алиса была бескомпромиссна.

— Немного, — изобразила пальцами характерный жест я. — А с Денисом не созванивались?

— Он остался на 'after party', — фыркнул Стас. — Что вы так смотрите? — поймав наши изумленные взгляды, слегка смутился он. — Да, я был на его выступлении. Но у меня просто встреча проходила в том же клубе! И я все еще считаю, что Ден мог бы и получше что-то сочинять.

— Ты слушал трогательные девичьи баллады, про героически погибших эльфов и драконов? Какая прелесть... — Лиса прижала ладошки к щекам, переключившись в миг на излюбленный образ 'анекдотной блондинки', который с трепетом несла и взращивала на себе долгие годы. По счастью, незнакомцы быстро подкупались, не зная, как эта 'блондиночка в розовом' мастерски громит сайты, анализирует информацию и выводит верные логические заключения из ничего.

Если честно, первое время я искренне верила, что она — простая дурочка, у которой на уме лишь маникюры, прически, магазины и мальчики побогаче. Денис со Стасом лишь посмеивались, как виртуозно она разыгрывает передо мной этот спектакль и как спокойно я на его подкупаюсь.

Алиса отправилась спать. Баюн вырубился прямо на диване в зале, я же смела крошки, оставленные хорьком, подхватила зверя и в миг, когда уже тянулась к выключателю, ночную тишину разразил звонок телефона.

— Вечер добрый, — вечер. Добрый. В час ночи. — А Белов Денис Дмитриевич вам кем приходится?

— Сестрой, — соврала я на всякий случай. После секундной заминки и осознания, исправилась:

— Братом, братом он мне приходится. А что такое?

— Вас беспокоят из районного отделения магической полиции. Ваш... — повисла неловкая пауза, — брат задержан по подозрению в убийстве. Вы не могли бы переместиться в участок?

— Ко... ко... конечно, — изумленно прокудахтала я.

— Переход откроется через 3 минуты, ожидайте, — и в трубке раздались короткие гудки.

Среди магической части населения города ходило искренне меня забавляющее определение 'Иной мир'. В нем жили иные люди, стояли иные ведомства, происходили иные события, нежели в мире людском. Оба мира, конечно, не были разграничены, и чтобы отправиться в 'мир иной' не нужен был какой-нибудь волшебный шкаф или 'платформа 9 и три четверти', поэтому все дела магические происходили прямо под носом у обычных людей и порой даже с их участием. Чаще они их не замечали, если замечали — то не верили, если верили — то старались никому не рассказывать, чтобы не прослыть ненормальными. А магия существовала.

Когда я была маленькой, папа часто рассказывал мне, что все необычное, что есть в мире — не больше, чем плод моего воображения. Богатого — несомненно. И даже пытался найти объяснение всему, что происходило. Так падающие вещи 'да наверное сквозняком сдуло', перемещающиеся игрушки 'видимо забыл, что переставил', спотыкающиеся на ровном месте люди — 'ну с кем не бывает, под ноги же надо смотреть'.

Свою магию я называла 'магией материй', возможно, у нее официально было другое название, но мне его никто не подсказал. Материализуя ее, я могла таких дров наломать, какие Лиске с ее вечными пожарами и не снились.

Кстати...

— Аааааалисааа, — взвыла я прямо в ухо хорьку, сидящему на плече, видимо, решив, что у него хорошая звукопроводимость.

Зверь, вздыбив шерсть, скатился на диван, после чего нырнул за шиворот толстовки Стаса, который на мою вокальную партию, в отличие от Хоря, никак не отреагировал, и заставил начать нервно подергиваться, ощущая щекотание по голой коже.

— Ну мам, ну только не горячим воском... — пробормотал Баюн, отмахиваясь от чего-то руками.

Не дав дослушать таинства юности Маевского, в зале нарисовалась растрепанная Алиса в розовом пеньюаре и хрипло поинтересовалась:

— Ты чего как пожарная тревога орешь?

— Дёнька кого-то грохнул, надо в участок смотаться. Сейчас нам переход оформят. Ты в таком виде и пойдешь? — усмехнулась я, окинув Белову-младшую взглядом с ног до головы.

— Ох ты ж японский комбайнёр, — всплеснув руками, выпалила Алиса и уже через полминуты явилась в центр зала в коротком — угадайте, какого цвета? — платье и на шпильках. С маленьким пастельного персикового оттенка клатчем, в котором совершенно ненавязчиво позвякивали флакончики с зельями.

— Этого берем? — указала она на посапывающего Баюна.

— А мы его поднимем? — скривилась я.

— В переход спихнем, а дальше... в полиции разберутся, — хмыкнула Лиса.

— Одного заберем, второго оставим. Нормально, — кивнула я.

Посреди черно-серого ковра заиграл голубым свечением круг, диаметром примерно в полметра. Мы с Алисой еще раз переглянулись, сжалились над Стасом, и, подхватив Хорька, переместились в участок.

Их с Маевским всё-равно было небезопасно оставлять вдвоем.

* * *

Денис был как-то не рад собственной участи. В камере два на полтора, за прозрачной энергетической стеной, он сидел на скамейке и грустно тренькал на гитаре что-то, отдаленно напоминающее 'Шарик, я, как и ты, был на цепи...'

— Белов! — рявкнула Алиса, подлетев к ограждению. — Кого ты там убил, колись.

— А то что, папе пожалуешься? — Деня отложил гитару в сторону и, чуть прихрамывая, подошел к нам.

— И бабушке скажу, чтобы она тебе печенье на Новый год не присылала, — поддакнула добрая сестра.

— Только не это, прошу тебя, давай договоримся? Хочешь, я отдам тебе свою коллекцию фантиков за молчание?

— Это стоит обдумать, — почесала подбородок Алиса и обернулась к стражам порядка, протянув медовым голоском:

— Мальчики-и, а что нам сделать, чтобы вы его отпустили?

Два мага в синей форме с похабными ухмылками переглянулись, Алиса сделала совершенно огромные глаза, затрепыхав накладными ресницами (то ли она спала в них, то ли успела за те полминуты прилепить на место), и совершенно отвратительно-пискляво (хотя магам наверняка это показалось милым) протянула:

— Ну только в пределах разумного, хорошо?..

Прозвучал два слышимый вздох, но один из магов сделал шаг в нашу сторону и произнес:

— Ваш брат был задержан на выходе из клуба 'Сансара'. Два часа назад произошло убийство неподалеку от клуба, единственный свидетель сказал, что видел именно его, убегающего с места происшествия.

— Два часа назад? Денечка, — Алиса обернулась на брата. — Как ты умудрился во время выступления сбегать в соседний квартал, кого-то пристукнуть и вернуться?

— Не знаю, я сам удивился, — пожал плечами Белов-старший. — Обрадовался сначала даже, умение проецировать свое астральное тело — довольно редкое. Ан нет, сказали, что без моего ведома оно меня покинуть не могло.

— Кто-то может подтвердить, что вы в это время были на сцене и никуда не отлучались?

— Весь клуб может, — Денис вернулся на лавочку и сел, обняв гитару. — Но я отлучался. В гримерку. В которой квасил Стас с каким-то товарищем.

— Стас?

— Сожитель.

— Ваш сожитель? — полицейские маги осуждающе посмотрели на Дениса, тот не почуяв подвоха, уточнил, ткнув пальцем в нас с Лисой:

— Наш общий сожитель.

— Общий? — брови магов поползли вверх, удивленно выгибаясь.

— Мы квартиру снимаем вчетвером с друзьями, — буркнула я. — Четырехкомнатную. Грязные извращенцы, — добавила я уже почти неслышно.

Алиса всхрюкнула, еле сдержав смешок. Шутка про шведскую семью для нас была уже не новой.

— И где этот ваш... четвертый?

— Дома спит. Разбудить? — усмехнулась я, представив, как Баюн с похмелья продирает глаза, а над ним два мага в форме. Сразу в окно ретируется или сначала попытается оправдаться?

— Тогда пройдемте, — один из полицейских отдал приказ по внутренней связи активировать переход, и мы, помахав ручкой Денису, оставили его наедине с гитарой, которая на этот раз печально позвякивала нам вслед 'Владимирский централ, ветер северный...'

Стас.

— Маевский Станислав Андреевич?

Ночь на дворе, какой к черту Станислав Андреевич? В висках неприятно постукивал вчерашний вискарь, а под веки пробирался колючий электрический свет. Я постарался нащупать телефон на тумбочке, но обнаружил только пульт, что, в принципе, понял не сразу, а оттого случайно включил телевизор, который тут же огласил квартиру скрипучим голосом пожилой ведущей '...половое бессилие беда не только самого мужчины, но и его женщины, и в сегодняшней передаче я вам расскажу о полезных свойствах огурцов и изоленты...'

Не желая дослушивать настолько 'полезные советы', я судорожно нащупал кнопку 'off' и сел... чтобы столкнуться нос к носу с двумя магами в форме магической полиции.

— У меня есть алиби! — на всякий случай выпалил я, не совсем понимая, от чего именно пытаюсь сейчас откреститься. Самочувствие было средненьким, но от головной боли я не умирал, а значит события вечера помнить должен был целиком. И кроме пивной бутылки, от которой я вовремя не успел увернуться, ничего криминального в них не было. Пусть тара прошла вскользь, лишь разбив бровь, а я в целях самообороны надел на голову храбреца металлический поднос, превратив по форме в грибную шляпку, но он вроде как сам напросился, да и я зря его девушку, официантку по совместительству, наградил звучным шлепком по пятой точке.

Момент шлепка встал на паузу в моем воображении, едва за спинами магов я увидел гадко хихикающих Альфу с Лисой. Кажется, их шутки перешли на новый, более совершенный, уровень.

— Семенов Николай, Зубанов Михаил, — представились маги, ткнув мне в нос удостоверения. — Скажите, Станислав Андреевич, вы вчера действительно были в клубе 'Сансара' на выступлении Беса?

'Бес', кстати, творческий псевдоним Дена, как он объяснял — по первым буквам фамилии и последней имени. По правде говоря, и объяснение неудачное, и Бес из него — тоже неудачный, но главное, что на афише выглядело эффектно, и вслух хорошо звучало.

— Ну был. Но официантка сама ко мне задницей повернулась, я вообще не собирался с ней заигрывать. Тем более я же не знал, что этот дебил пьяный...

Мне на секунду показалось, что даже Хорек гадко хихикает, сидя на плече Альфы.

— А что? — перескочил с темы я, деловито осведомившись, пока не наболтал лишнего.

— Денис Белов действительно не покидал клуб во время перерывов в выступлении и действительно ли вы можете подтвердить, что он возвращался в гримерку, в которой находились вы с товарищем?

— Да залетал пару раз, как ужаленный. Минералки хряпнет и опять на сцену, — смачно зевнул я. — Из клуба кто б его выпустил, за его выступление люди заплатили, а он взял и среди концерта сбежал бы.

— Не врет, — с сожалением изрек тот, что представился Семеновым.

— Откуда вы знаете? — хмыкнула Альфа.

— Вашего брата и, кхм, сожителя Белова, вполне могли зачаровать, — пояснил второй, — посему магией правдивость его слов подтвердить или опровергнуть невозможно. Но в магической следственной практике пока не было случаев массового применения чар внушения. Окончательно подозрение снять с него мы не можем, до окончания расследования ему придется находиться под подпиской о невыезде. В первой половине дня мы выполним кое-какие формальности, и в обед можете его забирать.

— Может, подержите еще пару дней? — жалостливо отозвалась Алиса. Тоже мне, сестра. — Устала за 20 лет от него, ужас как.

Маги усмехнувшись, переглянулись, и исчезли в переходе.

— И придет завтра Ден с наколкой чернильной во всю спину, и вместо баллад своих начнет блатняк завывать, — фыркнул я, после чего отвернулся к спинке дивана и отрубился, как ни в чем не бывало.

Появился Ден ближе к вечеру, мрачный, как мои планы на лето. Лиса сочувственно протянула ему тарелку с картошкой и самой большой котлетой из всех приготовленных, словно могла этим скрасить ночь, проведенную в участке. Даже Хорек не рыпнулся с места, в надежде, что с ним поделятся едой, и следил за Денисом с Альфиного плеча.

— А в тюрьме сейчас ужин, — вздохнул Белов-старший, принимая тарелку, — макароны...

— Хочешь обратно, бедненький? — Лиса с размаху погладила брата по голове, что у того даже шея исчезла в плечах. — Давай устроим?

— Не, спасибо, у вас тут тоже неплохо кормят, — спешно протараторил Ден и принялся ковыряться в содержимом вилкой.

— Что сказали-то? — поинтересовался я.

— Что будут держать в курсе, кому и зачем понадобилось меня подставлять. Но подписку о невыезде всё-равно выдали.

— Подписка лучше, чем торчать в камере, — скривилась Лиса.

— Лучше вообще и без того, и без другого, — окончательно помрачнел Денис. — Ладно, будем надеяться, что мне не придется бежать из страны в ближайшее время. Что слышно про Громова?

— Хорошо, что нас не двадцать человек в команде, — скептично заметила Альфа. — Представляю, как каждый, при встрече, задавал бы один и тот же вопрос.

Вкратце ввели белобрысого в дело под его мерное чавканье, после чего, к легкому недоумению сестры, вместо стремления ринуться в бой — тот попросил добавки. Белова-младшая что-то поворчала, но котлету брату все-таки выдала. Я в свою очередь пожаловался, что мне и одну рыжая положила с таким лицом, словно я у нее последние деньги отбирал, а этот уже третью хомячит, на что Алиса хмуро сообщила, что такими темпами Астафьев нас скоро уволит: все разговоры о деле заканчивались едой.

Непосредственно на вышеупомянутого, на самом-то деле, работала только Лиса, но деньги получали мы все. Астафьев добродушно называл нас своим 'секретным оружием в борьбе со злом', а Альфа в ответ на эту фразу предложила заказать костюмы супергероев, переименоваться в 'Фантастическую четверку' и так рассекать по улицам.

'Частная служба расследований' была одной из самых конкурентоспособных в городе, во многом благодаря нам, отчасти благодаря хорошо подобранному коллективу. Алиса бы сейчас, конечно, посмеялась, но свои таланты занижать мне было не с руки, да и оставшаяся троица была вполне так ничего.

А так мы считались кем-то вроде вольных наемников. Вольных, мирных наемников. Хотим — работаем на Астафьева, не хотим — работаем на Астафьева медленно и нехотя. А если совсем не хотим — то работаем не на Астафьева. Или голодаем.

— Завтра, кстати, мы идем на выставку, — сообщила Алиса, гордо процокав мимо нас в ванную. — Оденьтесь, будьте добры, поприличнее.

— Хорошо, мам, — хором протянули мы. За дверью раздалось 'о боги, за что!..', после чего душепищательный монолог рыжей утонул в звуке льющейся воды.

Тяжело ей, наверное, опекать трех недоумков, которые прекрасно понимают, что они недоумки, но ничего не хотят с этим делать.

Альфа.

— Отличное платье, — раздалось за моей спиной, когда я битый час с самой унылой физиономией шаталась по залам музея, разглядывая местные 'шедевры'.

Я медленно обернулась, чтобы столкнуться взглядом с мужчиной лет тридцати пяти. Черные густые волосы, смуглая кожа, темные глаза... и тонкий белесый шрам, проходящий через всю правую половину лица.

— Отличн... — я пробежалась глазами снизу вверх: черная рубашка, джинсы, начищенные до блеска туфли, ремень с пряжкой в виде волчьей головы, — отличный волк.

Мужчина усмехнулся. Я усмехнулась в ответ.

Мое платье назвать 'отличным' можно было исключительно в саркастическом ключе. Я его любила всеми фибрами души, но судя по взгляду Алисы, на который наткнулась перед выходом из дома, с нарядом я прогадала. Сама же подруга вырядилась в розовое платье-футляр до колен и кремового цвета лодочки, так что на ее фоне даже Денис смотрелся унылым обывателем. Мой же наряд Стас назвал камуфляжной майкой, я же показала ему неприличную фигуру из одного пальца, да так и вышла из дома, возмущенно топая грубыми 'мартинсами'.

— Нет, правда отличное, — доверительно закивал мужчина. — По крайней мере, на фоне этих размалеванных куриц, — он едва заметно кивнул в сторону вальяжно прогуливающейся неподалеку Лиски, я про себя усмехнулась, отметив, что в людях мой внезапный собеседник не шибко-то разбирается, — просто произведение искусства.

— Это вы по какому поводу решили подкатить? — осведомилась я, чувствуя, что Хорек в рюкзаке проснулся и теперь жаждет выбраться на волю.

— Девушка понравилась, вот и решил, — усмехнулся тот.

Самоуверенных и красивых мужчин (пусть даже со шрамами) я не любила. Они мне казались априори скучными, страдающими нарциссизмом и непостоянными. Любой представитель 'сильного пола', считающий себя привлекательным, наверняка считал своим долгом одарить этим 'счастьем' как можно больше девушек, а для мирных уединенных отношений был совершенно не пригоден.

Не найдя, что ответить, я оглянулась не то в поисках подмоги в лице Баюна или Дениса, не то, чтобы ретироваться от подозрительного кавалера, а за спиной, вкрадчивым полушепотом, прозвучало насмешливое:

— Вы знаете, у вас очень милая попа.

Я резко обернулась, и уже открыла рот, чтобы окончательно возмутиться, как рюкзак соскользнул с моего плеча и у меня были доли секунды, чтобы осознать, что он вовсе не мою филейную часть имел ввиду. Хорек, к тому времени прорвавший дно рюкзака, вперед хвостом десантировался на мраморный пол, и под флегматичное:

— ...и кажется она решила удрать, — пулей шмыгнул под ноги посетителей и ринулся в соседний зал.

— Стой, паразит! — взвизгнула я, сорвавшись с места, и едва не сбив смотрительницу, которая угрожающе зашипела мне вслед.

Чертов музей был слишком огромным для одного невоспитанного Хорька, и стал казаться мне еще больше после попыток его в нем найти. Даже закралось подозрение, что мелкий тварёныш ползает за мной по пятам из зала в зал, и юрко прячется, стоит мне начать озираться. На имя, которое благодаря моей богатой фантазии, не слишком отличалось от его видовой принадлежности, он не откликался, а с учетом того, что в Музее сегодня была собрана вся элита Московского магического мира, в честь этого был даже организован легкий фуршет — искать Хоря надо было там, где еда. А еда тут была везде.

— Ну как прятки? — подняв край скатерти стола, под которым проползала я, поинтересовался мой собеседник.

— Один-ноль, скотина лидирует, — буркнула я, и поползла на коленках дальше.

— Помочь?

— Справлюсь.

Я прошмыгнула между ног у какой-то пожилой колдуньи, чуть не запутавшись в десятке разноцветных подолов, благо старушка была в легком трансе и не обратила на меня внимания, и выбежала в холл.

Маги все прибывали, ряженые лакеи в костюмах века этак девятнадцатого встречали их на входе. Кто-то сам перемещался в центр зала, кто-то по старинке проходил через двери, кто-то пользовался установленными переходами. Я мысленно взмолилась, чтобы Хорек не додумался выскочить на улицу, иначе поминай как звали, а сама схватила какое-то канапе с подноса и неся его перед собой, словно самый хрупкий экспонат этой выставки, отправилась на второй круг по залам.

— Кис-кис-кис... — озадаченно бормотала я. Почему за столько лет я не придумала, как подзывать Хорька в подобных ситуациях? — К ноге, мальчик, к ноге-е...

— Как успехи? — рядом снова нарисовался странный тип.

— Ты оказался глупее хорька, он, в отличие от тебя, на призыв 'к ноге' не отозвался, — хмуро сообщила я.

За углом промелькнул серый хвост и я с боевым кличем, выставив канапе, словно шпагу, ринулась туда, даже не услышав, что мне ответили.

В этом зале я еще не была. Он был меньше прочих, в стеклянных аквариумах тут стояло от силы пять артефактов.

— Иди ко мне, волосатый мерзавец, я тебе дам вкусненького-о... Кис-кис-кис... — тихо позвала я, облокотившись на какую-то тумбочку с книжкой. — Гули-гули-гули...

Что-то рядом со мной тренькнуло, точно лопнуло стекло. Я судорожно заозиралась по сторонам, пытаясь понять, откуда звук и заодно удостовериться, что его причиной была не я и не Хорек. Воздух пошел вибрациями, словно перед открытием портала перемещения.

Стоящие неподалеку маги тоже почуяли неладное. Обстановка накалилась окончательно, когда пространство передо мной порвалось, словно тонкая податливая ткань под острым лезвием, и на центр зала источая совершенно отвратительный запах выпали три чудовища.

Я завизжала, с перепугу выкинув раскрытую ладонь перед собой, и, потоком энергии сбив странных существ, ринулась к двери. Что за чертовщина здесь происходит? Здание зачаровано на время проведения выставки, исключено, что кто-то мог нарушить эту защиту и подкинуть этих уродцев.

Серовато-синюшная кожа, огромные, словно лезвия стилетов, зубы, торчащие из пасти, что расходилась от уха до уха. Непропорционально длинные тонкие руки и ноги... Кто это вообще?

— Гули! Кто призвал гулей? — выскочила из зала смотрительница, испуганно-озлобленно выискивая злодея. — Охрана, сделайте же что-нибудь!..

Гули... Я сжевала хорьковую приманку и быстро затерялась в толпе. Нет, ну не могла же я, в самом деле, призывным голубиным кличем призвать этих мерзких трупоедов?

Группа магов в черной форме трусцой пробежали по красной дорожке мимо меня и скрылись в Малом зале, быстро выпроводив оттуда посетителей и захлопнув дверь. Следом раздался звук бьющегося стекла, какой-то треск, удары, в щель под дверью прорвалось несколько вспышек и — наконец-то створки вновь распахнулись, любезно пропуская магов, между которыми по воздуху плыл энергетический кокон из спеленатых синюшных тел.

Хорошо, что все обошлось. Интересно, кто-нибудь успел меня запомнить? И сопоставят ли они это со мной, если все-таки запомнили?

— Ну как дела? — снова прозвучал рядом уже почти природнившийся голос, и мне откровенно захотелось стукнуть его владельца прямо рюкзаком, прямо в ухо.

— Да что тебе от меня надо?! — пожалуй, излишне громко выпалила я. Люди посторонились, видимо, опасаясь, что в пылу может прилететь и им. — Испарись куда-нибудь, найди себе какую-нибудь другую жертву для доставания! Что, что ты хочешь?!

— Ничего, — пожал плечами мужчина и протянул мне на вытянутой руке — Хорька. — Кажется, это твое?

Я пару раз еще открыла рот, еще не успев понять, стоит ли продолжать истерить, или уже можно сказать 'спасибо' и свинтить, но к тому времени как Хорек уселся у меня на плече и начал намывать морду (точно что-то слопал со стола), темная фигура уже направилась к выходу.

— Да подожди ты, — пару секунд я еще поборолась с собой, но воспитание не пропьешь.

Мужчина плавно обернулся, я же подошла поближе:

— Спасибо, что вернул... этого... — я кивнула на хорька. — И я не хотела... Нет, я хотела, но не так...

— Переживу, — слабо улыбнулся он. — Можешь в знак благодарности просто назвать свое имя.

— Алефтина... Но сокращенно Альфа, — невольно скривилась я.

— Очень приятно. А я Руслан. Руслан Громов, — он легко сжал мои пальцы, учтиво кивнул и испарился в толпе. То ли перенесся куда-то, то ли просто затерялся.

Стоп. Как он сказал его зовут?!

Стас.

Альфа выглядела слегка сконфуженной. Такое чувство, что она где-то накосячила, а я пропустил всё веселье, пока пытался незаметно отцарапать золотую застежку с так называемой 'Книги судеб'. Формально, конечно, судьбы туда не заносятся уже эдак тысячи полторы лет, но книжка приравнивается к артефактам — черт его знает, вдруг и правда с ее помощью до сих пор можно какой-нибудь ритуал по призванию древних демонов завернуть, — да и оберегают, как историческую ценность и раритет.

— Ну что, девчонки, — я обхватил за плечи их с Лисой, чуть не уронив с Алефтины её крысу, — веселимся?

Хорек что-то проскрежетал в мою сторону, и сбежал по выпуклым частям тела хозяйки на руки, цепляясь когтями за длинную камуфляжную майку, которую упорно старались выдать за платье.

— Безудержно, — буркнула Альфа.

— Кто-то из вас двоих должен был отличиться, — развела руками Лиса. — Если честно, я удивлена, что не ты.

В Алисиных устах это не звучало комплиментом, а если она уже Альфу отчитала за то, что та натворила (что бы это ни было), то тогда понятно, отчего последняя выглядела такой забитой.

— Альфа упустила Громова, — не дожидаясь моей реакции, поведала рыжая.

— Я же не знала, что это он, — попыталась оправдаться Альфа. — Это вы его рожу из тысячи бы узнали, а мне достался клочок газетной вырезки с черно-белым изображением, да еще и в профиль. Или вы представляли, что я на всякий случай каждого буду с порога допрашивать? 'Девушка, который час?' — 'А вы случайно не Громов?'. 'Не подскажете, где здесь туалет?' — 'А вы точно не Громов? А то если вы Громов, то не подскажу', — девочку понесло.

-Ти-ише, — примирительно подняла руки Алиса. — Это мелочи по сравнению с призывом гулей.

— Гулей? — хохотнул я.

Это было отчасти даже эпичнее, чем я ожидал. Даже пожалел немного, что пропустил этот момент, променяв его, кажется, на закуски с одного из банкетных столов.

— Сестрёныш, — к нам вынырнул Денис, которому я бы не рекомендовал появляться в темном переулке темной ночью. Небрежный хвост светлых волос, какая-то небесно-голубая футболка, выглядывающая из-под расстегнутой клетчатой рубахи и гитара в чехле за спиной.

Думаю, нелюбителям слегка неформального вида он бы приглянулся. Хотя что уж, из нашей четверки им бы понравилась только Алиса, и то не факт.

— Что хотел? — Алиса автоматически поправила воротник рубашки брата, ну точно заботливая мамашка. Она бы еще нос ему вытерла платочком с незабудками.

— Может я пойду? Громова мы уже видимо не найдем...

— Потому что кое-кто его уже нашел и отпустил, — вздохнула Алиса. — И куда ты?

— Да мне там встретиться надо... — Денис внезапно замялся, как школьник, принесший в дневнике двойку. — С знакомым... ой.

— Ой? — нахмурилась Алиса.

— Ну, знакомой, — как-то совсем нехотя признался Ден.

— Иди, — резко приняла совершенно равнодушный вид Лиса. — Я тебе кто, чтобы ты отпрашивался.

— Я не отпрашиваюсь, — внезапно напрягся Денис. — Я интересуюсь, не нужен ли я для какого-то дела, иначе — я тогда пошел.

— Не нужен, — отрезала Белова-младшая и резко потеряла к нему интерес. Ей богу, если бы я не знал, что они брат и сестра, я бы решил, что это поссорившаяся парочка. — Альф, а что тебе Громов говорил?

— Приставал ко мне и к хорьковой заднице, — пробубнила Альфа.

Я нескромно заржал.

И в тот же миг оглушающий грохот сотряс древние стены музея, а нас, точно игрушечных солдатиков разметало по полу. В ушах зазвенело, я попытался как можно быстрее встать на ноги, и слегка опешил: в разломе стены появилась синюшная рожа с огромными клыками, ростом в два раза крупнее меня.

Мимо, подхватив надорванную юбку, просеменила смотрительница, с криками 'Охрана! Почему отловили не всех гулей?!' Ох уж эти ответственные музейные служители. Она бы еще встала прямо перед гулем, и начала отчитывать за нарушение порядка.

А, так это Альфин приятель? Ну слава богу, то я уж думал, что самое веселье пропустил.

Гуль, перекидывая длинные тонкие конечности, перешагнул через обломки стены, что-то прорычал, капая на ковровые дорожки зеленоватой слюной, после чего резко метнулся вправо, где сидела ничего не соображающая Алиса.

Я подхватил поднос, уроненный в суматохе одним из официантов и чуть-чуть не успел метнуть его в тварину, словно фрисби. Прыжком гуль оказался прямо над Лиской, раззявил пасть, которая, словно пластилиновая, внезапно растянулась до неимоверных размеров и...

Точно недоделанный Супермен между гулем и Алисой вылетел Денис, со всей дури прописав гулю в район уха своей родной гитарой (судя по всему, это было последнее, что сделала гитара в своей жизни), а затем, закрыв собой сестру, пристальным взглядом откинул монстра на пару метров. Телекинетик чертов. Когда же он хотя бы чуть-чуть подальше кидаться научится.

Из -под руки Дениса вылетела колба, разбившись в ногах гуля, окутав того розовым туманом. У Алисы даже зелья в 'любимом' цвете получались. Фигура закачалась, теряя координацию, парочка магов из посетителей двумя пассами обездвижили гуля, и как раз к этому времени подоспела охрана. Гуля за считанные минуты затолкали в энергетический кокон, и, извиняясь, сопроводили из зала.

Спустя десять минут, стараниями опять же охраны и гостей была зачарована прореха в стене, зал приведен в первозданный вид, кто-то особо жалостливый даже 'отремонтировал' Денису гитару, сопроводив восторженной фразой 'такой еще неопытный, а такой отважный!'

Денис в ответ на комплимент сделался мрачнее тучи, бросил 'ну спасибо' и, не попрощавшись, удалился. Неопытный. Я бы за такое второй раз гитары не пожалел, легонько опустив ее на голову сострадальца.

Объективно, из всей четверки силы Дена были самые неразвитые. То ли от того, что парень всю энергию оставлял на выступлениях, то ли просто ленился, то ли не умел их правильно применять. Он это даже понимал, даже порой терзался, но мы старались его лишний раз не дергать, а вот фразочки 'такой неопытный' били его побольнее, чем он сам гуля — гитарой.

Через пару минут к нам подошла охрана, всучила Альфе какую-то бумажку и, учтиво кивнув удалилась.

— Что?! — перешла на ультразвук подруга. — Три тысячи?! Три тысячи штрафа?! Да за что!

— Может быть за то, что ты облапала 'Книгу желаний' и призвала гулей, которые слегка повредили музей? — предположила Алиса.

— Да ну даже не заметно же, — Альфа обиженно ткнула в некогда пробитую стену. — За что три тысячи-то.

— За нарушение общественного спокойствия, — похлопала ее по плечу Лиска. — Крепись.

— Оплата по квитанции в любом офисе сбермагбанка, отлично. Прекрасно, — Альфа, ворча, затолкала хорька в рюкзак, выругалась, когда он опять выпал с другой стороны через прогрызенную им же дырку, сжала того под мышкой и отправилась 'заедать горе халявной жратвой, ибо после оплаты этого грабительского штрафа денег на оную не останется!'

Мы на всякий случай обошли музей еще пару раз, высматривая Громова, затем опросили смотрителей, не пропало ли чего, и, получив отрицательный ответ, расслабились. Громов все же не идиот, чтобы красть артефакт средь бела дня в толпе разнообразных магических большинств и меньшинств.

Альфа.

Музей закрылся, и Алиса благословила нас на путь домой. Стас умчался за горизонт на своей 'галке', Алиса вызвала такси, предложив мне составить ей компанию, но я сморщила нос и решила, что даже от лучших друзей иногда надо отдыхать. Поэтому уверенно направилась в метро. Прокатившись трижды по кольцевой с мирно спящим на коленках хорьком, я успела пять раз дать его погладить детишкам, три раза сказать, что он не любит пиво, когда нетрезвая компашка решила его хоть чем-то угостить, а кроме пива ничего не оказалось, и даже один раз с ним сфотографироваться.

Хорьки это такая редкость, конечно. Особенно сейчас, когда их начал заводить себе каждый третий. Впрочем, возможно мой внешний вид тоже этому способствовал: 'девочка с разноцветными косичками и смешной зверюшкой'.

Из метро я пошла самым заковыристым маршрутом. Прошла мимо 'Сансары', где недавно выступал Денька, вывернула между двумя высотками, и уже хотела было направиться к парку, как из переулка услышала голоса.

И в нос мне ударил отвратительный васильковый запах. Я поморщилась, искренне пожалев, что на улице было слишком тепло, чтобы носить шарфы, которые хоть немного, но спасали в таких ситуациях, и сбавила шаг, стараясь ступать как можно тише.

Выглянув из-за угла, я даже еле сдержала полупобедный-полуудивленный писк. В компании свежего призрака (чем свежее — тем сильнее васильковая вонь, как показала моя практика) на границе между светом фонаря и поздневечерной темнотой стоял знакомый силуэт. Громов!

Я прислушалась.

— ...иначе за что я тебе плачу.

— Это то, что нужно! Клянусь!

— Смотри мне, если что — я знаю как тебя найти, — Громов сверкнул глазами в мою сторону, я резко отпрянула к стене. Вроде не заметил.

— Обижаешь, я тебя не подведу! Но и ты не забудь про свое обещание.

— Исчезни!

В подворотне воцарилась тишина. Я даже зажала себе ладошкой рот и нос, чтобы не издать случайно лишних звуков. Васильковый запах потихоньку исчезал, кроме редкого тихого шелеста гоняемых ветром бумажек, больше не доносилось ни звука. Громов наверняка уже переместился, как говорили ребята, уж что-что, а это он делать умеет мастерски.

— Давно не виделись, — внезапно прозвучало над ухом, и я совершенно бескультурно взвизгнула, отскочив в сторону, точно ошпаренная. Предательский хорек мигом переметнулся на плечо Громова под мой негодующий взгляд. — Да не пугайся ты так.

— Я... я... я случайно мимо проходила... — зазаикалась я.

— И случайно решила подглядеть, чем занимается в темном переулке привлекательный молодой человек, — улыбнулся во все тридцать два зуба Громов.

— С призраком, — едва слышно буркнула я.

— Товарищ мой, — гордо сообщил Громов. — Друзей, знаешь ли, не выбирают. Хотя — кто как не ты это знаешь. Ну что, на чай пригласишь?

— Друзья не обрадуются, — я бы, пожалуй, даже кинулась сейчас бежать, если бы на плече у Громова не обосновался мой зверь, а сам мужчина не был довольно сильным магом.

— Еще как обрадуются! Уж поверь мне, — и в мою сторону метнулась раскрытая ладонь. — Не стесняйся. Хотя ты так забавно это делаешь.

— Я понять не могу, — отстранилась еще на пару шагов я, и голос мой уже зазвучал увереннее, — что тебе нужно от меня? И от нас вообще? Если ты нас преследуешь — то для чего? Хочешь избавиться? Так по одиночке разве не разумнее?

— Да бог с тобой, зачем мне сейчас от вас избавляться, когда только самое интересное начинается, — усмехнулся он, почесав Хорьку макушку. Зверь довольно зажмурился. Вот продажная шкура...

— Тогда что?

— Помощь мне ваша нужна. Такой ответ устроит? — усмехнулся Громов.

— Наша помощь? — неуверенно повторила я. Врет же?

— Да-да, ваша помощь. Удивительно, правда? — его ладонь все еще была протянута ко мне. — Долго я так стоять буду? Рука затекает.

Если бы он действительно хотел от нас избавиться, как я уже заметила, то наверняка бы сделал это сразу. И возможно не сам. Такие 'красавчики' руки не марают, а обычно подсылают каких-нибудь прислужников делать грязную работу по устранению конкурентов и противников.

Я его слишком не знала в отличие от сотоварищей. Будь сейчас на моем месте кто-нибудь из них — наверняка бы сразу разгадали его замысел и даже придумали, как сбежать. А я даже не в курсе, что у него за магия!

— Ты как ребенок, — всплеснул руками Громов, после чего резким движением сам схватил меня за запястье и мир вокруг закружился, точно в центрифуге.

Я выпала коленями на холодный грязный пол, и уперлась в него руками, пытаясь восстановить дыхание и одновременно с этим удержать в себе все умятое на банкете. Перед глазами все еще плыли закрученные в спирали желтые полосы фонарей, перемежающиеся с темно-синим небом, больше всего напоминая собой 'Ночь' Ван Гога, а земля, казалось, идет волнами, так и норовя меня опрокинуть на бок.

— Ну ты как? Живая? — с легким сожалением в голосе проговорил Громов.

— Вопреки твоим стараниям... — тяжело дыша, проговорила я, и осторожно, по стеночке, встала.

Мы были прямо перед дверью нашей квартиры.

— Ты с ключами или позвоним? — как ни в чем не бывало поинтересовался мой спутник.

Этот вопрос озадачил даже меня. Одно дело открыть дверь самой и ввалиться со словами 'Ребята, а у нас сегодня гости!', другое — позвонить в дверь и позволить сразу разглядеть гостей в глазок.

— Что же ты сразу в зал не перенес? — вопросом на вопрос отозвалась я.

— И сразу получить порцию розовых соплей от Алиски? — усмехнулся он.

Под розовыми соплями он, видимо, имел ввиду какую-нибудь очередную Лискину волшебную бурду.

— А от вашего Баюна мне как минимум надо блок секунд десять ставить, — договорил он. — А у меня после перемещения слегка заторможена реакция. Усыпит и поминай как звали...

Проблема решилась сама, когда дверь распахнулась без нашего вмешательства. На пороге, держа в каждой руке по склянке, возникла Алиса. Громов моментально провел ладонью, обрисовав в воздухе дугу, и оба флакона оказались у него в руке.

— Это я так понимаю хлеб, — мужчина поболтал одной склянкой у Лисы перед носом, — а это — соль? — он поболтал другой. — Какие вы гостеприимные, ребят.

— Ты!... — Алиса аж воздухом поперхнулась. — Какого...

— Скучал, страшно, невыносимо скучал, — активно закивал головой Громов. — Так мы войдем?

И не дожидаясь ответа, он обошел Алису, скинул туфли в прихожей, как порядочный человек, и развалился в кресле, закинув ноги крест-накрест на журнальный столик, хорек тут же свернулся в клубок у него на коленях.

В воздухе повисло легкое напряжение, я не сдержавшись, зевнула. Ноги стали точно ватные, по организму прокатилась волна слабости, веки потяжелели...

Алиска вдернула меня за шиворот в квартиру, и наваждение резко прошло.

— Ну Стас, ну ей богу, — негодующе изрек Громов. — Ты бы хоть своих пожалел. У вас же поди квартира-то зачарована, чтобы своих случайно не околдовать, а вот на пороге-то уже небезопасно...

Стас не был любителем длинных бесед с врагами, поэтому потерпев фиаско с его усыплением, и чуть не вырубив при этом меня, ринулся врукопашную.

Хорек плюхнулся на пол, обиженно покрутил мордой и удалился в мою комнату, мол, позовите, когда закончите. Держа Громова за грудки, Стас уже было замахнулся, как вдруг меня что-то дернуло:

— Да подождите вы, он к нам по делу! И он нас не тронет!

Откуда во мне вдруг взялась такая уверенность, я понятия не имела. А с другой стороны мы так старательно искали этого Громова эти дни, что сразу бить ему лицо, когда тот явился добровольно было как минимум по-варварски. Пусть сначала изложит суть проблемы, а потом мы уже решим, что с ним делать.

Если, конечно, успеем с ним что-то сделать.

— Ты с ума сошла? — спокойно поинтересовался Стас.

— Вы же хотели его найти. Вот, я нашла. Исправила, так сказать, свою дневную ошибку, когда упустила.

— Исправить одну ошибку — другой? Ор-ригинально, — Баюн пнул холодильник, Громов усмехнулся, поправив рубашку, и вернувшись в кресло.

Это же надо, так напрашиваться на битье морды лица. Коли уж на первый взгляд он мне даже показался (отдаленно, и на 'первый взгляд' ключевое словосочетание!) своеобразно очаровательным, то сейчас, пока главной угрозы физической расправы он ожидал именно от Маевского, меня так и подмывало со всей силы одарить его вешалкой по затылку. Судя по лицу Лисы — не меня одну.

— Да вы проходите, не стесняйтесь, — проговорил Громов, посмотрев сначала на нахохлившегося в углу Стаса, потом на слегка растерянную в прихожей меня и, наконец, на слишком показательно спокойную Алису, наклонившуюся на комод у выхода. — Чай, кофе? Я бы вот от чая не отказался. С лимоном. Лисёнок, не сгоняешь? — он подмигнул Алисе, подруга практически зрительно вспыхнула, но сдержала себя в руках:

— Либо ты переходишь к сути вопроса, либо — до свидания, — отчеканила она.

Мысленно я пририсовала подруге зализанную челку и усы короткой щеточкой под носом — и этот диктаторский тон прекрасно дополнил сей красочный образ.

— Как неродные, ей богу, — не унимался Громов.

Если он хотел продемонстрировать нам 'я такой неопасный, видите, я даже могу быть милым и тупенько пошучивать (умненько-то вы все-равно не поймете)', то он уже явно перестарался.

В мою душу начало закрадываться странное подозрение, а оттого уже вновь воспылав любопытством, скинула ботинки и прошествовала к дивану, плюхнувшись туда напротив Громова, и не хуже Алисы, произнесла:

— У тебя пять минут. Слушаем.

Стас.

Мы несколько лукавили. Отношения с Громовым были чуть более давними, чем знала Альфа, и плохими они были отнюдь не изначально. По крайней мере, если вспоминать время года за два-три до нашего знакомства с Алефтиной.

Тогда мы были 'пятеркой' Астафьева. Я, Беловы старший и младшая, Игорь Казанцев и — Руслан Громов. Громовым Астафьев гордился почти как родным сыном до тех пор, пока на одном из поручений по вине Громова мы не лишились Игоря.

Когда началось разбирательство, Руслан продемонстрировал всю свою натуру, сославшись на то, что виной всему Астафьев, да еще и предъявил Собранию какие-то доказательства (увы, нас в курсе дела не особо старались держать, и все процессы проходили за закрытыми дверями). После чего гордо удалился из нашей внезапно превратившейся в тройку пятерки, прихватив с собой значительную часть дел клиентов, тем самым унеся у нас из-под носа наш основной заработок, и грохнув базу данных.

К каким ухищрениям пришлось прибегнуть Астафьеву, чтобы сохранить должность Капитана подразделения и не вылететь из организации — уму непостижимо. Но два месяца мы восстанавливали базу, пытались вернуть клиентов, что было не так просто, учитывая, что Громов отметился и там, и идти к нам снова возжелали немногие. Когда репутация частной службы украшена 'чернухой', пусть даже это лишь слухи, люди начинают непроизвольно обходить ее стороной.

Мы с Денисом лишились официальной работы, Алиса осталась в организации секретарем Сергея Петровича, поскольку терять нас как боевые единицы Астафьев не хотел, но повторения инцидента с Казанцевым — не хотел еще больше.

А раз мы не состоим в штате — то и ответственности за наши жизни Астафьев не несет.

Денис тогда скептично хмыкнул, и поинтересовался, если Алису засосет в ксерокс, то будет ли это считаться потерей кормильца, и полагается ли ему какая-нибудь компенсация в этом случае. Любви брата и сестры мог позавидовать каждый.

Стоит ли говорить, что около трех месяцев мы чуть ли не подножным кормом питались, живя втроем на зарплату секретаря, ожидая, пока конфликт утихнет, к нам снова потянутся люди и захотят нам платить.

А сколько раз Громов уводил клиентов у нас из-под носа, какие только подлянки не строил Астафьеву и нам по совместительству — не сосчитать. Из 'гордости отдела' превратился в 'грозу всей организации', изрядно подпортил нам всем крови, став самым обычным, классическим злодеем.

Неудивительно, что к его персоне теперь вся наша служба питала особую любовь, и это его появление спустя год, да еще и по заверению провидцев, с какой-то корыстной целью, нас крайне настораживало.

А когда наш враг вваливается в наш дом с просьбой помочь — тут сложно сохранить здравый смысл и адекватное восприятие ситуации в целом.

Глядя на эту рожу, мне каждый миг представлялось, как будут хрустеть его кости под моими кулаками, как он будет истекать кровью из сломанного носа, каким жалким и никчемным он будет в этот момент, как будет просить, чтобы я прекратил, ныть, умолять...

— Стасямба, прекрати так смотреть, — наигранно испуганно произнес Громов. — Хоть мысли читать я еще не научился, но чувствую, что ты мне слегка не рад.

— Слегка? Да ты...

Стасямба. Помнится, это слово Руслан придумал использовать в духе 'На абордаж!' в честь того, что будучи тем еще дистрофиком (когда это было-то!) и без активных боевых способностей я постоянно лез вперед, отчего приходилось всем дружно бежать меня спасать.

А произнести укоризненно 'Стасямба...' получалось куда дольше и укоризненнее, нежели просто 'Стас'.

— К делу, — внезапно рявкнула Альфа.

Видать девочку зацепило, что ей хотели выговор устроить, решила продемонстрировать, что так мало того, что было задумано, так еще и насчет Громова она была права.

Наши последние встречи перед его исчезновением ничем хорошим не обернулись тоже. Он называл нас астафьевскими шавками, и напоследок отправил меня и Дена в неоплачиваемый отпуск (конечно неоплачиваемый, официально работы ведь у нас уже не было) на соседние больничные койки — одного с гипсом в половину грудины и руку до локтя, второго с переломом бедра.

Слава целителям и зельеварам, в том числе и Алиске, которая втихушку таскала нам под видом куриных бульончиков какие-то свои отравы. Отвары, то есть. К полной жизни нас вернули за пару недель, но, как говорилось в анекдоте, 'осадок-то остался...'.

— Помогите найти артефакт, — спокойно произнес Громов, точно любимый сосед, что зашел за парой щепоток соли.

— До свидания, — спустя пару секунд после трогательной просьбы, в унисон проговорили мы с Алисой. Альфа нахмурилась, изучая нашего гостя.

Интересно, она не будет истерить от того, что мы забыли ей рассказать, в каких отношениях с Громовым были изначально? То кто ж этих женщин поймет. Особенно таких.

— Вы уже уходите? — 'расстроился' Руслан. — Очень жаль.

— Ты и так что-то излишне злоупотребил нашим гостеприимством и наивностью подруги... — проговорила рыжая, и я почувствовал, что воздух в квартире накалился и заискрил. И шло это отнюдь не от Громова, а от Альфы.

— Что за артефакт? — собрав в кулак всю волю, спросила Альфа, еле скрыв обиду на свою 'наивность'.

— Сущая мелочь, просто не хотелось бы, чтобы попал не в те руки.

— То есть твои руки — определенно те?

— Не совсем. Я-то его найду и спрячу, чтобы ничего плохого не случилось. А если он попадет не ко мне, вот тогда это самое 'плохое' и случится.

— И что же это? — я с интересом наблюдал, как строго Альфа пытается вести диалог, и как в лице Алисы нарастает негодование, что наша младшая вдруг решила всё за всех решить. И Лису я, в кои-то веки, прекрасно понимал.

— Попробую объяснить наглядно, — Руслан прикрыл глаза, что-то прошептав, и между его ладонями возникли несколько маленьких прозрачных фигурок. Они двигались, пританцовывали, даже будто разговаривали между собой.

Убедившись, что фигурки существуют и без его помощи, он убрал ладони от них и несколько секунд наблюдал.

— Это простые мирные людишки, — внезапно заговорил он, и, кажется, улыбнулся, глядя как увлеченно Альфа припала разглядывать фигурки. — Это — такие как мы. Люди со способностями, маги, предсказатели, целители... — левее он создал похожие фигурки, только чуть крупнее и более сверкающие. — А это, — он раскрыл кулак, над которым появилась небольшая тучка, — наша магия. Что происходит с магами от магии? — он занес руку над кучкой 'магов', и туча, нависнув над ними, пролилась 'дождем', впитавшись в фигурки и исчезнув. — Она приживается, впитывается, усваивается, называйте, как хотите. А если ту же силу попытаться вживить в простых людей...

И новая тучка, зависнув уже над 'людьми', поочередно вспышками молний превратила каждую из фигурок в горстки пепла.

— Что за театр юного зрителя ты устроил? — выпалила Алиса. — К чему это дешевое представление?

— Мне показалось, так вам будет проще понять, что если простых людей наделять магией насильно — то им конец. Вот и всё. Пусть не совсем удачно, зато Альфа впечатлилась. Правда, милая?

Альфа дернулась от этого 'милая' как от чумы, аж косички закачались.

— И как вы поняли, нужный нам артефакт этому и способствует. И тот, кто хочет им воспользоваться в своих целях мне лично не очень приятен.

— И кто же этот 'кто-то'? — хмыкнула Алиса.

— Вряд ли вы знакомы, — усмехнулся Громов. — Так что, детки, поможете дяде Руслану?

— Для начала — почему мы?

— И как у тебя мозгов хватило прийти именно к нам, после всего, что было? — поинтересовался я.

— Да ладно, обиделись что ли? — Громов откровенно нас выводил. — Когда это было, столько уж воды утекло... Ладно, не хотите за так — давайте я вам заплачу. Просто вы единственные простые, неиспорченные квартирным вопросом ребятки, остальные, кого я знаю, скорее мою голову продадут в нужные органы, чем помогут.

Мы переглянулись. Оплачиваемая работа на предателя, которого из-за определенных обстоятельств не любишь всеми фибрами души... Что не так с этим миром?

— А зачем тебе вдруг помогать людям, как ты пытаешься это нам продемонстрировать?

— Да обидно за них. Жалкие, беспомощные, сами за себя постоять не могут. От них ведь можно избавляться куда более интересными способами. Вот пока я был в Петербурге, моя фирма однажды целый теплоход с десятками людей...

— Это нас мало волнует, — отрезал я. — И ты в розыске, если не забыл. Не кажется ли тебе, что несколько опасно ходить по квартирам своих недругов, засиживаться допоздна и совершенно не беспокоиться, что они легко могут вызвать спецслужбы?

— Да ладно вам, — хохотнул Громов. — Вы же не я. Такие все из себя белые, пушистые и благородные...

Даже если игра стоила свеч, верить Громову было неразумно. Не мог человек, у которого сорвало башню, из-за которого погибли уже сотни людей (вспомнить только невинную секретаршу, с которой общалась Альфа) просто так, из благих порывов, решить отыскать артефакт, чтобы люди не пострадали. Пахнет подвохом. Очень сильно пахнет.

Альфа.

Когда Громов со словами 'загляну завтра, вы пока подумайте' испарился прямо из кресла, в комнате зависла тишина. Алиса молча прошагала через зал и взгромоздилась на барный стул, после чего окинула комнату взором орла, сидящего на вершине скалы и высматривающего добычу. На несколько мгновений взгляд задержался на мне и я еле поборола соблазн тихо сползти на пол и гусеничкой, за диваном, пробраться в свою комнату, словно это поможет Алисе потерять меня из виду и забыть про мое существование.

Незаметно сглотнув подступивший к горлу ком, я приготовилась к любому выговору и даже мысленно построила план обороны. Чертовски сложно отбиваться в споре, особенно когда точно знаешь, что ты не прав, а признавать это вслух не собираешься.

— Альф, ты в следующий раз такое домой не носи... — вместо Алисы произнес Стас. — То у меня проблем с законом и так хватает.

— Да, наверняка до сих пор разыскивают за тот украденный из супермаркета 'Сникерс', — усмехнулась Лиса.

— Он был из ограниченной серии! — искренне возмутился Баюн.

Кажется, убийство меня отменяется.

— Но... — начала было я, как из Алискиной спальни вырвалось душераздирающее 'Натуральный блондин на всю страну такой один'. Лиса чертыхнулась, процокав каблуками по головам соседей снизу (мне кажется именно из-за этой Алискиной дани моде нас не очень-то тут любили), и уже из комнаты донеслось:

— Да, Денис. Да. У кого? Хорошо. Хорошо. Да хорошо, говорю!.. Вот паразит.

Алиса снова предстала пред наши ясны очи, потрясая Нокией, словно собираясь не то швырнуть ей в кого-то из нас, не то тем самым передавая нам мысленный сигнал, чтобы мы разбегались, пока она не взорвалась (Нокия или Алиса было не суть важно). Стас сообразил чуть быстрее меня, поэтому перетек в кухню, где о его присутствии говорили только чавкающие звуки.

— Что? — не выдержала напряженной паузы я.

— Денис остается ночевать у знакомой, — сообщила Лиса, скрипнув зубами. — В такой ситуации у него хватает наглости шариться где-то вне дома? А вдруг он нам понадобится?

— Он знает, что он не понадобится, — прочавкал с кухни Баюн. — И ты это знаешь.

— Если тебя это так раздражает, почему ты не сказала? — удивилась я. — Вместо 'хорошо' просто сообщила бы, что у нас проблемы, поэтому вали домой.

— Ты посмотри на меня, — Алиса доказательственно потрясла у себя перед носом обесцвеченной прядью волос. — Я просто глупая блондинка. Имею право ошибиться, — и Лиса развернулась на каблуках, после чего скрылась в своей комнате снова, откуда донеслось раздраженное:

— Спокойной ночи!

— Что это с ней? — поинтересовалась я у Стаса.

Баюн, всегда отличавшийся пониманием и сочувствием к ближним, сначала старательно собрал половину содержимого холодильника в один жуткий по размеру бутерброд, после рухнул в кресло напротив меня, включил телевизор и, лишь откусив от своего 'шедевра' кусок, наконец-то изрек:

— А спроси-ка у неё самой.

— И спрошу, — пожала плечами я, и мысленно пожелав Стасу подавиться, ушлепала в Лискину спальню.

Зловещее свечение экрана ноутбука в темноте выделяло миловидные черты лица Беловой-младшей не лучшим образом, пугающе отражаясь в линзах очков, отчего я сначала вздрогнула, увидев перед собой чуть ли не заставку телекомпании 'Вид', знатно пугавшую меня в детстве, и лишь только потом прошла к ее кровати и уселась на краю, сложив ноги в позу Лотоса.

— Если ты хотела сказать про Громова, то мы не сердимся, — проговорила она, не отрывая взгляд от экрана. — Мы виноваты, что не предоставили тебе информацию в нужном количестве.

— Да это как-то... — я чуть было не ляпнула 'пофиг', но решила лишний раз не нарываться, — хорошо. Но я не об этом. Может, все-таки, сейчас вы мне эту информацию предоставите наконец-то? Хотя бы то, что может пригодиться. Или хоть намекните, почему вы даже сейчас готовы были оторвать ему голову, хотя пришел он относительно с миром?

Алиса сняла очки, помассажировала переносицу и отложила их вместе с ноутбуком в сторону. Зловещее свечение прекратилось, теперь я ее почти не видела, но так даже лучше.

— Из-за него погиб наш друг, — с трудом выдавила она. — Из-за него Стас с Деном чуть калеками не остались. Из-за него мы сидим как Астафьевские собачки, в ожидании кинут нам задание или нет.

— Почему просто не уйти от Астафьева?

— Он тоже очень сильно рисковал ради нас. Мы не можем просто так его бросить. Хотя лично ты ему ничем не обязана, — усмехнулась Алиса.

— Мы вроде как 'банда', — пожала плечами я. — Куда вы — туда и я. И это все причины?

— А разве этого мало?..

В голосе Лиски прозвучала какая-то проникновенная тоска, что я тут же поверила, что этого более чем достаточно. Пожелав спокойной ночи, я направилась к двери, как Алиска меня окликнула:

— Завтра Сергей Петрович ждет нас. Я хочу, чтобы мы сначала узнали у него все про артефакт, о котором говорил Громов.

— Хорошо.

— И Альф... — Алиска неловко откашлялась. — Не ведись на обаяние Громова. Он умеет его применять, поэтому...

— Он в принципе не в моем вкусе, — скривилась я.

— А для него это — интереснее всего, — вздохнула подруга. — Добрых снов.

Я кивнула, хотя вряд ли Алиска заметила это в темноте.

В центральном офисе я бывала от силы раза три. Хорек и того меньше. На все уговоры Лисы оставить его дома, я не поддалась. Ибо в прошлый раз подобная халатность стоила нам Лискиного халата, Дениных тапочек, обивки на кресле, и Стасовых печенек. То ли вещами Стаса хорек побрезговал, то ли решил, что исчезновения печенья никто не заметит... Но тут-то зверь и просчитался.

А влетело мне.

Поэтому лучше пусть грызет Астаховские запонки, а не наше, с трудом нажитое, добро.

— Артефакт, наделяющий магией существ, к ней не приспособленных... — задумчиво погладил густую черную щетину Сергей Петрович. — Не слышал о таком. Вам на выставке сказок нарассказывали? Так вы верьте больше.

Мужчине было лет под пятьдесят, и он иногда забывался, общаясь с нами — из тона 'начальник — подчиненный' резко перетекал в 'папа — нашкодившие дети', и также неожиданно возвращался обратно.

— Мы живем в мире, напичканном магией, — усмехнулся Денис. — Сложно во что-то категорически не верить.

Белов-старший выглядел довольным, невыспавшимся и помятым. Словно не смотря на то, что поспать не удалось — ночью было чем заняться.

Смех смехом, но это было немного дико для нашей четверки. Отношения заводить никому не запрещали, но почему-то мы продолжали сидеть нашей компанией и никого к себе не впускать. Стаса я в расчет не беру, его девушки не сильно задерживались, а если вдруг чудо и происходило — то на отношения это было очень слабо похоже. Жрать, мусорить и всех раздражать он все-равно предпочитал дома.

Если Денис нашел себе обычную девушку на стороне — стоит, конечно, порадоваться за парня, но это же значит, что нас останется только трое? Или нет?

Все радости отношений нам были доступны и без особых обязательств. Уборка, готовка, нервотрепка, уютные вечера с вкусностями и под пледами перед телевизором... А интима нам и на работе хватало до полного удовлетворения и даже больше.

Астафьев оглядел нас суровым взглядом холодных синих глаз, и произнес:

— Даже думать забудьте. Такого артефакта не существует. А теперь я слушаю вас, что удалось узнать о Громове?

— Сначала нам удалось засечь его на выставке, как и предсказывали, — Алиса поднялась с кресла, прижимая к груди папку с какими-то документами. — Но к сожалению, задержать в тот момент не удалось. Далее он был замечен в нескольких станциях метро от Музея, где уже...

— Белова, — Астафьев сделал самое приторное выражение лица, на которое он был способен. — я спросил 'что вы узнали', а не 'как вы оплошали'. Вас четверо, он один.

Я лишь хмыкнула. Если Лиска сейчас скажет, что Громова упустила я...

— Вы прекрасно знаете его возможности, — возразила Алиса.

Баюн швыркнул чаем, Хорек закопошился в моем рюкзаке. Денис озадаченно покосился сначала на сестру, потом на меня. Подумаешь, не успели мальчика в курс дела ввести полностью. Меня они тоже кое о чем забыли просветить.

— И ваши возможности я тоже знаю. Что за отношение! Я вам приказывал что? Не упускать Громова! А вы?..

— Давайте вы сами за ним поперемещаетесь по миру, а я посмотрю, поучусь, — выпалил Стас, звякнув кружкой от Астафьевский стол. Последние капли чая, описав красивую дугу, плюхнулись прямо на какой-то документ, Сергей Петрович устало потер переносицу.

Баюн вскочил с места, и навис над Астафьевым зловещей фигурой:

— Что с вами за фигня происходит, а? То вы над нами кудахчете, чтобы глупостей не делали, то теперь готовы нас самих на части разнести за то, что в самое пекло не кинулись. Где логика?!

— Стас, тише, — Алиса тихо дотронулась до плеча Баюна, но тот нервно скинул ее руку и навис на Астафьевым еще сильнее.

— Слушайте, а может просто дождаться, пока он придет нас убивать, и там ваши службы его и повяжут? А? Над нашими прекрасными, но уже бездыханными телами? Отличная идея, как вы думаете?

— Маевский, — Астафьев угрожающие поднялся из кресла, и оперся ладонями в стол напротив Баюна так, что со стороны показалось, будто они собираются бодаться. Мешало только то, что начальство было чуть ли не на голову ниже Стаса, а так бы картина получилась максимально пугающей. — А ты палку-то не перегибаешь? Ты вообще-то всего лишь подчиненный, и приказы начальства не обсуждаются, тем более в таком тоне!

— Всего лишь подчиненный? — хохотнул Баюн.

Мы с Алисой поняли, что пахнет жареным, Стасу порой срывало кукушечку, и это нужно было хотя бы в подобных ситуациях пресекать, пока тот не наломал дров. С того не станется сейчас сообщить, что увольняется к чертям, а нам потом бегай и за него его на работу восстанавливай.

Бывали инциденты.

— Да знаете, что я вам скажу...

Денис понял нас с полу-взгляда. Ловко вскочив с места, парень подхватил Стаса, сведя его локти за спиной и пока тот соображал, что происходит — уже вывел в приемную.

За дверью что-то звякнуло, я быстро провернула ключ в замке, чтобы ураган Маевский не ворвался обратно, круша все на своем пути. Хорошо бы Денису еще не досталось.

— Верное решение, — покорно кивнул Астафьев и вальяжно вновь расселся в своем кресле. — Так что с Громовым? Что именно вы узнали?

Я мысленно проговорила весь монолог, который мне предстояло озвучить, когда Алиса скажет, что в основном с ним общалась только я, поняла, что звучит он совершенно по-дурацки, и Сергей Петрович будет искреннее недоумевать...

Алиса же внезапно вскинула на Астафьева самый чистый и невинный взгляд, надев маску анекдотной блондинки, и сладеньким тоном протараторила:

— Ну Сергей Петрович, ну мы правда не смогли его догнать. Он так быстро взял и исчез, а там еще людей столько было... Мы вот поспрашивали у сотрудников, говорят, не пропало ничего, а потом мы его искали-искали, вроде только нашли — а он опять убежал. А мы же не умеем так, как он.

— Вам даже парой слов не удалось с ним перекинуться? Неужели он мог, увидев вас, спокойно молча испариться? — Астафьев вновь задумчиво погладил щетину.

— Может он нас и не видел, — пожала плечами Алиска. — Хотите кофе, Сергей Петрович?

У меня чуть было не отпала челюсть. Алиса соврала Астафьеву? Неужели из-за того, что осознала, как мне от него достанется с такими-то настроениями?

Когда мы вышли из кабинета, получив новые ценные указания, картина нам открылась идиллическая. Одна из местных сотрудниц заботливо бинтовала Стасу, вольготно развалившемуся в Алискином кресле, разбитый кулак, Денис что-то строчил в телефоне и улыбался, а в углу печально скривившись, стоял небольшой шкафчик с кривой дыркой посередине. И я даже знаю, как звали этого малоизвестного мебельного дизайнера, чьей находкой дыра и была.

— Алиса Аркадьевна, — прощебетала сотрудница, — вам бы шкаф заменить, то вот, чуть человека не пришиб...

Я прыснула, не сдержавшись. Девушка посмотрела на меня, как на ненормальную. Хотя чего греха таить, на меня так смотрят в большинстве случаев. Люблю свои цветастые косички.

— Хорошо, Ниночка, — кивнула Алиса. — Мы обязательно подвергнем шкаф материальному взысканию за причиненный ущерб, а после спишем.

— Ой... что? — хлопнула глазами 'Ниночка', любовно завязав бантик из бинта прямо на Стасе.

— Ужас какой, говорю, — опять прикинулась дурочкой Алиса.

У них в организации по дресс-коду полагалось такими быть, что ли?

Стас.

А вот нервишки надо будет подлечить. Если бы Белов не вытащил из кабинета, так бы неровен час еще и в бубен начальству настучал. Но сегодняшний его тон довел до белого каления. Раньше за ним подобного не замечалось, напротив, если давал задания — то с кучей оговорок, что и на рожон не лезть, и если в исходе не уверены — лучше уходите.

А тут чуть было вообще зарплаты не лишил за то, что мы упустили одного из самых неприятных противников.

Поразило, конечно, что Алиска не сказала начальству правду, что Громов приходил, что просил помощи, и что спокойно потом от нас ушел, даже никого не попытавшись убить. Хотя может его коварный замысел был просто нас поссорить?

Слишком тонко даже для Руса.

Впрочем, едва мы втроем — Алиска осталась на работе — зашли домой, едва я закинул ноги на журнальный столик, едва Альфа вытряхнула хорька из рюкзака, едва Денис успел занести гитару в свою комнату, как раздался звонок в дверь.

— Громов, — ойкнула Альфа, заглянув в глазок.

— Он самый! — глухо раздалось из-за двери. — Конспирация не удалась, запускай.

Мы переглянулись. Альфа неуверенно повернула замок.

Сегодня Громов выглядел так, словно собирался забрать нас за город, на шашлыки. Кофта с капюшоном, джинсы, кроссовки.

— Я тут бегал по парку, — сообщил он, сбрасывая обувь. — Решил заглянуть, поинтересоваться, что надумали.

Альфа хмуро скрестив руки на груди, снизу вверх смотрела на Руслана, и видимо не торопилась с выводами.

— Вот это я понимаю... — шокировано изрек Денис. — Когда вы успели-то уже подружиться?

— Мы не подружились, — отозвалась Алефтина.

— Тут вчера такое было... — доверительно проговорил Громов Белову, и спокойно разлегся на угловом кресле. — Кстати, хороший у вас райончик. Людей не так много. Новостройки. Цены на жилье приемлемые... Редкость. И парк неподалеку.

— Это ты к чему? — вопросительно приподнял брови я.

— К тому, что не жалею, что квартиру тут снять решил. Вы кстати, заходите за солью, ежели что. Прямо напротив, через лестничную клетку.

— Что?! — нашему возмущению, граничащему с шоком, не было предела.

Человек, которого мы по сути разыскиваем — да и не только мы — решил внезапно обосноваться на одном месте, и где? По соседству!

— Ты правда идиот? — задал животрепещущий вопрос я.

— Отчего же. Раз уж мы будем заниматься общим делом, то нам нужно постоянно быть поблизости. Вряд ли вы бы мне раскладушечку в зале поставили, верно? — усмехнулся Руслан.

— Мы не занимаемся общим делом, — напомнила Альфа.

— Каким делом, вашу машу? — опешил окончательно Белов.

— Вечерком за чаем расскажу. Или по коньячку, а, Стасямба?

Я подорвался с кресла, хотел было схватить Громова за грудки, как он испарился у меня прямо из рук.

— Да как-то не по-соседски, Маевский... — 'расстроился' Руслан. — Я вижу, вашего блондинистого мозгового центра пока что дома нет. Поэтому вечером встретимся. Вы обсуждайте, обсуждайте. Вон, менестрелю своему балладу поведайте о нашей беседе вчерашней. Авось на музыку наложит. Удачи, — и Громов как ни в чем не бывало, обувшись, вышел из квартиры, весело позвякивая связкой ключей, и через несколько секунд до наших ушей донесся звук открывающейся двери.

Алефтина прикрыла дверь, щелкнула замком и озадаченно опустилась на диван.

— Почему мы ничего не сделали? — поинтересовался Денис, не отрывая взгляд от двери.

— Помнишь, чем закончилась наша с тобой последняя попытка с ним 'что-нибудь сделать'? — язвительно отозвался я, однако, отметив, что Белов вину с себя снимал.

Белов отлично помнил. И не хотел снова оказаться в больнице, переломанным.

— Он вчера приходил, — ответила Альфа. — Точнее, поймал меня в подворотне, перенес к дому. И попросил ему помочь с каким-то артефактом.

— Дайте угадаю, — протянул Денис и брямкнул по струнам.

Когда уже гитара опять успела оказаться у него в руках? Чертов телекинетик.

— Об этом артефакте вы сегодня спрашивали у Сергея Петровича?

Я всплеснул руками, мол, бинго.

— А почему Алиска не рассказала про Громова? — Денис окончательно запутался в ситуации. — Вот как так! Одну ночь дома не переночевал — и всё пропустил!

— Спроси у Алиски, почему. А где ночевал-то, кстати? — меня таки посетило любопытство. Героем-любовником Денис не был, хотя, наверное, девчонкам такой типаж нравился. Воспитанный, не бабник, умеет связать в предложение больше трех слов, а иногда даже сопроводить их музыкой. Не так хорош, как я, конечно, но любительницы тоже найдутся.

— Ну... — протянул задумчиво Денис, после чего пробежался пальцами по струнам и напел:

— Замученный дорогой я выбился из сил,

И в доме лесника я ночлега попросил...

— Лесника, значит, — усмехнулся я. — Так и знал, что с тобой что-то не то.

— Козлина, — захохотал Денис и легким движением пальца швырнул в меня подушку из соседнего кресла.

— Лесник хоть симпатичный был? — вернул подушку отправителю я.

Белов прикрылся гитарой, лишь тонко отозвались струны:

— Тебе бы понравился, — ответил он. — А теперь я слушаю, чем же вас так заговорил Громов, что вы даже не решились сломать ему пару пальцев для профилактики?

Альфа

Не сказать, что Денис понял все, что мы пытались ему донести, но по крайней мере, вопросы задавать он перестал. Так что к возвращению Алисы братец был уже просвещен и адекватен.

— У меня с этим Громовым скоро паранойя начнется, — с порога объявила подруга и скинула лаковые ярко-розовые туфли. С моей нелюбовью к этому цвету, Алисин гардероб всегда бросался в глаза. — Представляете, поднимаюсь на этаж, сосед ключами шумит. Хотела поздороваться до того, как он дверь закроет — а мельком показалось, что это Громов...

— Не показалось, — обрадовала подругу я. — Это он и есть! Хочешь позовем отряд быстрого реагирования? Может успеют его повязать, пока он нам так 'доверяет'.

— А вот... Не хочу, — сообщила Лиска. — Мне не понравилась реакция шефа. С артефактом действительно что-то связано, и даже Астафьев от нас это скрывает.

— С чего ты взяла? — отозвался из своего угла Денис.

— Ты сам же сказал, что сложно чему-то удивляться в магическом мире. Почему тогда Сергей Петрович внезапно так рьяно начал отрицать существование артефакта в принципе?

В ее словах была логика. По крайней мере, мне тоже не понравилась категоричность Астафьева. Такую можно было услышать у десятилетнего мальчишки, который мячом разбил окно и потом отпирается 'не было мяча, я вообще во двор не выходил'.

— И ты предлагаешь...

— Как бы мне это не было мерзко, — подругу аж передернуло, — но мы пожалуй пойдем с Громовым на контакт. Как вы думаете?

Мне всегда нравилась Алискина решительность и дипломатичность. Иногда она, конечно, забывалась, особенно, когда мы начинали вести себя как конченные придурки, и вживалась в образ строгой мамашки. Но когда дело доходило до серьезных проблем — наше мнение всегда учитывалось. Скажи мы сейчас в три голоса 'да пошел этот Громов', она бы пожала плечами и начала обдумывать, как иначе вывести на чистую воду Астафьева без посторонней помощи.

Но...

— Я согласна, — мне смириться с такой участью было проще всех, ибо плохое о Громове я знала большей частью по рассказам, и изначально ожидала, что если он меня поймает — то сразу расчленит и съест. А так я его видела уже трижды, и ни разу он даже не попытался претворить в жизнь мои опасения.

— Рыжая, — покачал головой Стас. — Ты хорошо подумала?

— А тебе понравился сегодняшний Астафьевский тон? — парировала Алиса.

— Да я думал, что улыбальник его об стол помну, — признался Стас. — Но Громов...

— Мы можем заключить с ним договор. Помощь — помощью, и если он преследует действительно вдруг какие-то благие цели — то его не смутит, что артефакт заберем мы, когда найдем. Для Астафьева — мы ловим Громова. И тут, и там, мы при делах.

— Заодно узнаем, что задумал Астафьев, если он действительно что-то задумал у нас за спиной, — договорил Денис. — Ладно, я за. Но только пусть в договоре будет пункт, чтобы Громов как можно меньше попадался нам на глаза. Мне его рожа категорически неприятна, — Денис автоматически помассировал плечо.

— Вот вы... — Стас еле сдержал все, что думает по этому поводу. — И теперь вы все такие невинные смотрите на меня и ждете, что я пойду вам наперекор? Я вот уже даже представляю эти взгляды, если откажусь. Черт с вами. Но плюсую Денису. Пусть держит нас в курсе, но семафорит перед глазами как можно реже. То не сдержусь же однажды...

— Кружка! — внезапно выкрикнул Денис и даже подорвался с места, сделал пару широких шагов и...

Мы изумленно посмотрели на него, потом по направлению его взгляда. Кружка как стояла у края стола, так и продолжила стоять, никуда не собираясь.

— Ты чего? — озадаченно произнесла Алиса, глядя на брата.

Денис поморгал, опустил протянутую к столу руку, и тряхнул головой:

— Показалось, что падает. Не выспался, видимо.

— Видимо, — недовольно пробурчала Лиса. — Что на ужин?

— Сова, открывай, — раздалось за дверью. — Медведь пришел.

Трель звонка застала нас в момент, когда Денис, как порядочный человек, мыл посуду, а мы развалились перед телевизором. Точнее, развалились мы с Баюном, Алиса же устроилась в кресле, держа на коленях ноутбук и сосредоточенно щелкая клавишами.

Мы ждали, когда же Громов себя явит, и он не особо заставил себя ждать.

Я прошаркала тапочками к двери, зачем-то посмотрела в глазок, и открыла защелку.

— Так каким будет ваш положительный ответ? — Руслан — тоже кстати в тапочках — вошел в квартиру и по свойски занял мое место рядом с Баюном. У Стаса даже ни один мускул не дрогнул, но зато он моментально сделал вид, что несказанно соскучился по Хорьку и тут же отправился искать его по дому. Хорек же в свою очередь тут же выполз из-под кресла и взлетел на колени к Громову, где свернулся клубком.

— Допустим, ответ будет действительно положительным, — проговорила Алиса. — Только у нас будет несколько условий...

— На глаза попадаюсь как можно реже, артефакт отдаю вам, но — только если вы не поскачете хвастаться этим трофеем начальству, — такое чувство, что Громов прослушивал всю нашу квартиру. Либо это тоже какая-то его способность, либо он просто очень догадливый и понимающий.

— Не поскачем, — фыркнул Стас. — Даже не собирались.

— Вот и замечательно, — заключил Громов и, закинув руки за голову, уставился в телеэкран.

Мы молча переглянулись друг с другом, Денис демонстративно откашлялся.

— Что? — Руслан вопросительно изогнул темные брови. — Хорошая же передача!

С экрана на нас взирало не особо умное лицо слишком привлекательной блондинки с губами в половину лица, что вела какой-то 'Музыкальный топ'. Она не очень уверенно читала текст, что выдавался ей за кадром, судя по всему с трудом вспоминая знакомые буквы, но Стас — который нашел Хорька вообще не в том месте, в котором ожидал, а оттого разочарованно уселся на барный стул ближе к кухне, дальше от Громова — очень внимательно следил за ее движениями. Оно и понятно. Два треугольничка с тремя ниточками с большим трудом скрывали довольно ненатуральный бюст ведущей, зато прекрасно отвлекали внимание от легкой её... 'наивности'.

— Серьезно?

— Не очень, — согласно кивнул Громов. — У меня просто ни телевизора нет, ни интернета. Скучно.

— Я дам тебе пароль от нашего, если ты сейчас начнешь выполнять одну важную часть нашего соглашения, — вздохнула Алиса.

— То есть, узнать, что мне уже известно, вы не хотите? Хороши напарнички, — усмехнулся Руслан и направился... в сторону кухни. — Чаю от вас, я смотрю, не дождешься тоже.

Он спокойно плеснул заварки из чайника, разбавил наполовину кипятком, наполовину холодной водой, сел на второй барный стул напротив Стаса и не выдержав наших испытующих взглядов, спросил:

— Все-таки интересно? Ладно. Артефакт точно находится в столице. Артефакт может иметь любую форму. Артефакт явит себя не каждому. И функций у него на деле куда больше, чем просто наделение магией немагических существ. До конца не был изучен, так как пропал. Сначала все были уверены, что его уничтожили, но слабые отголоски все-таки есть.

— Отголоски энергии? — уточнила Лиса.

Руслан кивнул:

— Только радиус поиска ограничивается даже не одним десятком километров, так что есть предположение, что нужно собрать 'мозайку'. Вещи, которые помогут сузить этот радиус. Понимаете?

— Отчасти, — кивнула Алиса.

— Не очень, — подернул плечами Денис.

— Ни фига, — в унисон отозвались мы со Стасом. Как обычно, два дебила.

— По ходу дела разберемся. Есть карта поблизости? — Громов защелкал пальцами так, словно сейчас из ниоткуда должны были налететь десять карликов в униформе и вынести Его Высочеству атлас размером во всю стену.

Карлики не появились, карта во всю стену тоже. Нашлась только хмурая Алиса с ноутбуком и открытым 'Google Maps' . Нехотя она протянула свой компьютер Громову, тот резво плюхнул его на стол перед собой и...

— Кру... — внезапно подскочил Белов-старший, когда краем ноута Громов таки зацепил бокал с чаем, и тот словно в замедленной съемке проехал по столешнице, накренился и перевернулся на серо-синий кафель, огласив всю квартиру звоном.

— ...жка, — договорил Денис и задумчиво почесал затылок. — Какое-то странное дежавю.

— Очень странное, — Алиса автоматически пощупала у брата температуру и пожала плечами, мол, удивительно, но, кажется, нормальная.

Громов задумчиво провел рукой над обломками, которые плавно собрались снова в целую кружку, и от греха подальше отставил ее на дальнюю полку.

— Пить из нее не рекомендую, правда, пока что, — сообщил он. — В общем, завтра в восемь утра жду вас в удобной одежде...

— И куда мы поедем? — подал голос Стас.

— На пробежку побежим, — усмехнулся Громов. — Твою мужскую солидность сгонять, а то моя неотразимость на твоем фоне прямо меркнет, — он не сдержавшись, ткнул Стаса пальцем в живот и, получив по руке, с хохотом отбежал в сторону. От вида физиономии Баюна, я не сдержала глупый смешок. — О, видишь, даже малышка оценила.

Я моментально приняла самое строгое выражение лица, и нахмурилась, но Громов пролетел мимо, спешно поцеловал меня в лоб и выскочил за дверь со словами:

— Завтра в восемь. Не проспите, то знаю я вас.

И прежде чем мы успели отреагировать, замок защелкнулся.

— Вот это я сейчас вообще не оценила, — призналась я, брезгливо тыльной стороной ладони попытавшись стереть Громовские бактерии.

— Он просто чувствует, что к тебе подмаслиться ему проще, — даже с некоторым сожалением в голосе произнесла Алиса, прошестовав к своему ноутбуку. — Похоже мы завтра едем...

— ...в больницу, — сообщил Стас, перевесившись через Лискино плечо.

— Какую еще больницу?

— Заброшенную.

— И вы думаете?... — оглядел нас Денис, ожидая пробуждения хотя бы одного здравого смысла на четвертых.

— Выбора у нас нет, мы уже подписались. Просто нужно быть готовыми ко всему.

— Даже к тому, что там нас будет поджидать еще десяток таких, как он, спешно расщепит нас на молекулы и поминай как звали, — оптимистично заключил Белов-старший, а мы задумались, не зная, согласиться с ним или возразить.

Стас.

— Парни, закурить не найдется?

Мирно попивающие кофе охранники даже слегка удивились, когда я распахнул дверь их прочно вросшего в землю фургона без колес, что считался 'сторожевой будкой'.

— Тут запрещено находиться посторонним, — тут же заученно выпалил один из них, пытаясь нащупать на поясе дубинку, которая по досадному недоразумению забыто стояла в углу.

— Мне просто необходимо вам это рассказать, это очень важно, — не дожидаясь пока меня пригласят, я вошел внутрь и встал между напарниками. — Понимаете, тут такое дело. Мы с друзьями решили выехать на природу куда-нибудь, мотор машины урчал, как сытый кот, как вдруг, когда мы спокойно продвигались вдоль вашего забора... О, печенька. Можно? Спасибо, — под руку правда попалась вафля, но я не огорчился. — Так о чем я? Ах да. Мы ехали, ехали, смотрим — погода хорошая. Птички поют.

Охранники уже лишь следили за мной молча, в глазах все еще виднелось желание возразить, но...

— А тут ваша сторожка. Дай думаю, зайду, узнаю как дела, да сообщу ребятам, что они очень хотят спать. И...

Оба охранника синхронно рухнули — один лицом в стол, второй на пол.

— Как некультурно, я только дошел до самого главного, — поцокал языком я и сгреб в карман печенье и еще пару вафель. Парни может проснутся дня через два, все-равно же все засохнет к тому времени.

— Стас! — прошипела из-за двери Альфа. — Ты не мог их просто усыпить?

— Странно, — усмехнулся я. — Обычно девушки не любят, когда мужчина сразу засыпает. Им бы еще поговорить...

— Придурок, — девчонка закатила глаза и прошмыгнула за фургон. В следующий раз ее цветные косички я увидел уже через двадцать метров, когда она обернулась чтобы в очередной раз зычно прошипеть:

— Что ты возишься?

— Не давал добру пропадать, — честно ответил я и, помахивая охранничьей дубинкой в одной руке, а на пальце другой покачивая наручники, отправился следом.

На самом деле, я хотел позаимствовать еще и черную охранную куртку с черно-красной нашивкой на груди и рукаве, но она мне в плечах не подошла — оказалась маловата.

Я нагнал Алефтину и поинтересовался:

— Где Беловы с этим оленем?

— С другой стороны пробираются, там говорят, тоже сторожки есть. Вот ответь мне, — Альфа внезапно замерла, скрестив на груди руки. — Тебе действительно нужно сначала нести чушь с полчаса? В этом какое-то таинство заключено?

— Я просто люблю, когда люди слушают меня, открыв рты и не возражая, какой бы бред я не собирал, — пожал плечами я. — Хочешь покажу, как я быстро могу это сделать на самом деле?

— Лучше покажи фокус и сделай вид, что забыл мой вопрос, — вздохнула она, затем подняла голову вверх, пытаясь охватить обзором все здание заброшенной больницы, и присвистнула. — Да тут же полгорода можно разместить.

Здание было действительно слегка внушительных размеров. Десять этажей, несколько ответвлений с корпусами, обшарпанные стены, которые не смотря на солнечную погоду были словно промокшие насквозь.

Эта больничка в свое время так и не была достроена. Черт его знает, из-за чего, я не особо вникал в трещание Алиски по дороге сюда. Мне вполне хватило парочки невзрачных фактов в духе 'там, говорят, люди пропадают' и 'здание потихоньку рушится, надо быть осторожнее'. Зачем эту развалюху так старательно охраняют, вплоть до того, что все заборы колючей проволокой облепили, мне было непонятно, но да у властей свои причуды и не мне их учить деньги транжирить.

— Тогда понятно, почему она так охраняется, — словно уловив мои мысли, проговорила Альфа. — Будь я чуть моложе, всех друзей бы сюда приводила...

— Пока бы все не перевелись? — хохотнул я.

Альфа одарила меня хмурым желтовато-чайным взглядом:

— Дети частенько любят бродить по таким местам, и лучше их сюда не подпускать.

— Ладно, — я положил руку ей на плечо, — можешь идти обратно в машину, я тебя не сдам.

Алефтина, недовольно наморщив нос, отмахнулась от меня и ускорила шаг. Я усмехнулся — выглядело это крайне забавно.

Здание было изрядно перекошено, первый этаж наполовину ушел под землю, что смотрелось довольно пугающе — несостоявшаяся больничка была настолько громадной, что даже воображение не могло нарисовать картинку ее спонтанного обрушения.

Поравнявшись с Альфой, осторожно заглядывающей за угол, я, не сдержавшись, дернул ее за косичку. Девчонка зашипела и показала мне кулак.

Громов наверняка был уже где-то внутри, Алиса с Деном должны были пробраться с противоположной стороны. Сегодня мы решили доверить свои жизни обывательской технике, поэтому я нехотя извлек из кармана гарнитуру и нацепил на ухо, поправив микрофон. Альфа повторила мое действие с не меньшим удовольствием.

Тут же у меня едва не лопнула перепонка от визжащего полушепота в наушнике:

— ...Стас, твою налево!

— Слышу тебя, чего кричать, — Алиса в своем репертуаре.

— Десять минут назад я звала вас вполне спокойно. Как обстановка?

— Охрану усыпил, Альфу пока что нет, стащил печенюшки. Хотите?

— Громову предложи.

— Я на диете, — отозвался третий голос на линии.

— Сестра называется, — вклинился Дэн. — Как врагу, так печеньки, как брату любимому, так фигушки?

— Э-э! Что опять врагу-то! Мы с вами в одной лодке, господа, хочу напомнить!..

— Надеюсь, ненадолго. Альфа тут?

— Альфа тут.

— Мы с Денисом в восточной секции, Громов..

— Громов в северной, — отозвался Руслан.

— Отлично. Альфа с Баюном в западную. Встречаемся в центральной.

Еще перед выходом мы пытались придумать, что же мы ищем. Сошлись на том, что это 'что-то' должно быть неуместным среди заброшенной стройки, либо же обладать какой-то магией — каждый из нас ее может ощутить в разной степени. Либо же — хватать любой подозрительный предмет и тащить к своим.

Хотя больше это было похоже на поиск иголки в стоге сена. И даже мысль спалить стог к чертям нам бы не помогла.

Достав фонарики, мы двинулись по коридору в поисках спуска на цокольный этаж, попутно разглядывая каракули на стенах. Цветные рисунки, мрачные угрозы и предостережения. Признания в светлых чувствах, криво нацарапанные углем.

— Альф, прикинь, тебе бы в таком месте признание написали, ты бы сразу растаяла?

— А мне и писали, — вздохнула девушка. — Куда романтичнее десятков смайликов-сердечек в каком-нибудь 'Вконтакте'. Под ноги лучше смотри, тут скорее всего в полу дыр много, специально какой-нибудь картонкой или тонкой металлической пластиной прикрытых.

— То есть, ты у нас романтичная особа? — не отставал я. В конце концов, сколько лет мы уже знакомы, а все еще многого друг о друге не знаем.

Луч фонаря бегал по стенам и полу. Надписи не кончались, более того, они принимали все более пугающий характер: 'Не моргай', 'Не тревожь сон мертвых'. 'Люблю тебя, Сашечка!' красовалось тут же, изображенное ядерно-розовым баллончиком.

— До хрена романтичная, — кивнула Альфа. — И кстати, вон спуск кажется.

Она в три прыжка оказалась возле широкого дверного проема и зябко потерла плечи:

— Холодно там...

— Могу одолжить куртку, сам тут подожду, — хмыкнул я.

— А давай! — с вызовом отозвалась девчонка. И я понял, что за ней не станется.

— Шуток не понимаешь. Иди лучше на второй этаж, я сам спущусь и догоню. То простынешь еще, Лиса тебя заставит своё варево пить литрами.

Альфа скорчила жуткую мину, выразив всё свое восхищение от Алисиных зелий. Нет, зелья сами по себе были хорошие, даже очень. Просто у остальных зельеваров как-то получалось скрывать истинные ароматы и привкусы, а после Алискиных потом на полдня оставалось ощущение, будто только что вылакал в лучшем случае флакон 'Тройного одеколона', в худшем — размельченные органы, выдержанные в наполненном формалином мусорном баке.

— Осторожнее будь, — нехотя согласилась Альфа и отправилась дальше по коридору.

— Осторожность — мое второе имя, — крикнул ей вслед я и шагнул в темноту.

Альфа.

Стаса я отпустила нехотя. Зная Маевского, легко было предположить, что как раз под ноги он смотреть и не будет, но и лишний раз упрекать тем, что его совершенно нельзя оставить одного, как маленького ребенка, это больше в духе Лиски. В конце концов, я тоже не образец для подражания, и изначально правильнее было нам разбиться по парам вперемешку с Беловыми.

Но как-то не подумали.

— Малышка с косичками, что на тебе сегодня надето? — раздалось в наушнике.

— Руслан, — тут же отозвалась Алиса. — Лучше сообщи, как продвигается осмотр.

— Смотри-ка, ты назвала меня по имени. Кажется, у меня снова есть шансы!..

— Вы что, встречались? — зачем-то поинтересовалась я.

— Нет, у меня просто уже были шансы, — усмехнулся Громов.

— Лучше бы у меня радио 'Маяк' играло, — проворчал Стас, — чем вашу трепотню слушать.

— Ты еще никуда не провалился?

— Так это и был твой план? Вынудить меня пойти в подвал, чтобы избавиться?

— К собаке не подходи только, — произнес Денис.

— Братец, ты в провидцы решил записаться? — спросила Алиса.

— Пятой точкой чувствую, — увильнул от ответа тот.

— Альфа так и не ответила на мой вопрос, — напомнил Громов.

— На ней сегодня любимые бабушкины панталоны с кружевными оборками, — встрял Баюн. — Серьезно, она мне показывала. Всё влечение на месяц вперед отбило!

— Вот дурак-то, — вздохнула я. Хотя Громову хватит и такого.

— Альф, если... то... не... жнее.

Как раз к тому времени я взобралась на второй этаж, с радостью отметила, что здесь уже есть оконные проемы и не так темно, как внизу, поэтому едва успела спрятать в рюкзак фонарик, как в ухо ударили чудовищные помехи, состоящие из скрипа, визга и хруста одновременно. Расслышать, что хотел сказать Денис, я так и не смогла, резко сорвав гарнитуру с уха и поборов желание запустить её в окно. Зато как настоящий русский человек, я сначала ее потрясла, потом легонько постучала об стену — не заработала.

На всякий случай я сообщила в микрофон, что из-за шума ничего не слышу — вдруг это только у меня оборудование вышло из строя? И стоило мне спрятать его в боковой карман на любимых камуфляжных шортах, как из-за угла вышли трое.

С виду это были ничем не примечательные парни. У одного из них был длинный черный хвост на затылке и штук десять амулетов на шее. Второй же больше походил на какого-то беспризорника — в потрепанной коричневой толстовке, с проколотой бровью и сигаретой в зубах. Третий — с разодранной щекой, и в перепачканных джинсах с прорезанными коленками. У меня среди таких вся молодость прошла, так что креститься и с визгом убегать я не собиралась.

— А что это мы тут забыли? — проговорил первый, обходя меня сзади.

— У вас надо спросить, что это вы тут забыли, — с милейшей улыбочкой отозвалась я.

Второй парень встал чуть левее от меня, перегородив подход к оконному проему. Третий тоже сделал пару шагов вперед, и я отчетливо осознала, что меня окружили.

— Шутит. Это хорошо, что шутит, — хмыкнул 'беспризорник'.

— Потащили к остальным, пусть они сами ей объясняют...

— А что мне должны объяснить? — в целом, я была спокойна. Кучка подростков мне вряд ли смогла бы навредить, у меня в любом случае был некий противовес.

— Что нехорошо здесь просто так ошиваться. Почему мы тебя со смотровой площадки не видели? Как ты мимо охраны прошла?

— Я ее усыпила, — почти не соврала я.

— Просто так зашла и усыпила? Ты сказки-то нам не рассказывай.

— Сказки у нас Стас хорошо рассказывает, а у меня вот не получается обычно, — призналась я.

— Стас? Какой еще Стас? Тут кто-то еще есть?

— А что, нельзя? — комично ужаснулась я, прижав ладонь к груди.

— Можно. Но только с нашего разрешения, — отозвался 'третий'.

— Серьезно? А когда вы эту стройку успели выкупить? — 'удивилась' я.

— Надо было с правилами ознакомиться, и потом только лезть, — покачал головой брюнет. И попытался заломить мне руки. За что тут же был сбит потоком энергии и отправлен в дальнюю стену.

С негодующим 'э-э!' ко мне подскочили два его товарища. В два взмаха я начертила свисающую с потолка петлю, которая словно змея охватила 'беспризорника' за талию, и прочно прижала его руки к туловищу. Оставшийся же сам ударился лбом в любезно сотворенную мной невидимую стену и смешно повалился на пол, держась за разрастающуюся шишку.

Что-то неприятно кольнуло под лопаткой. Я обернулась и увидела четвертого, который стоял в нескольких метрах от нас с объемным пистолетом. 'Транквилизатор...' — успело пронестись в отключающемся мозгу последнее умное слово.

— У папки стащил сегодня, крутая штука.

— Ага, дашь погонять?

— Не, ты сломаешь чего-нибудь, мне батя голову открутит.

— А если эта в ментовку пойдет на нас жалобу катать?

— Да договоримся поди. Я вообще не думал, что попаду. Но так круто получилось!.. Она такая Черепа, Бенса и Стика раскидала, правда я так и не понял, как, и тут я из-за угла, прямо как в фильме!..

В ребра впивались обломки кирпичей, я попыталась подняться, или хотя бы сесть, и поняла, что совершенно не чувствую рук. Поерзав на полу, обнаружилось, что руки мои все еще при мне, и никто их мне не ампутировал, пока я была без сознания, но они изрядно онемели будучи крепко стянутыми веревками за спиной.

— А если бы у меня аллергия была? — прохрипела с пола я. — Откинула бы коньки и тогда бы уже точно не договорились.

Мальчишки посмотрели на меня испуганно.

— А что? Отек Квинке и поминай как звали. Может, развяжете?

— Не, нам Череп запретил.

— Если бы в вашем черепе было хоть немножко серого вещества, то он бы вряд ли смог вами так распоряжаться. Ну вот зачем?

— Ну... это весело, — неуверенно проговорил тот, что казался помладше.

Я вздохнула:

— Хотя бы посадить-то вы меня можете? У меня все ребра в синяках уже.

Мальчишки переглянулись, и неуверенно подошли ближе. Усадив меня спиной к стене, они снова отбежали на десять метров в сторону, потеряв ко мне интерес и вернувшись к транквилизаторам.

— А если серьезно, ребят? Отпустите, а?

Если бы так вне не онемело, я бы и сама справилась.

— Череп вернется, у него и спрашивай.

— А что тут за правила? — в отличие от ребят, я очень хотела пообщаться. Нужно же было знать, за что меня чуть не прикончили.

— Ну Череп 200 рублей берет за вход сюда. И экскурсию еще проводит. Интересную! Тут бывает другие приходят, вот они 250 берут, а водят по самым скучным местам, где вообще не опасно.

— То есть, вот в таком положении я оказалась потому, что мне хотели предложить экскурсию за двести рублей, а я не поняла?...

Мальчики переглянулись:

— Ну ты же драться начала...

— Они первые начали! — искренне возмутилась я. — Я только защищалась!

— Кстати, а как ты это сделала? Ты типа каким-нибудь карате занимаешься?

— Развяжешь — покажу, — хитро улыбнулась я.

— А научишь? — ребята оживились.

— Это сложно, но я попробую, — вот опять я почти не соврала. Попытаться же действительно можно.

— Только быстро и потом мы тебя опять свяжем, пока Череп не вернулся!

— Хорошо-хорошо, — закивала я.

— Ты только не убегай, ладно? А то нам потом достанется...

— Да куда мне бежать, я же не знаю, где я, — озвучила я самый весомый аргумент. На деле уж что, а это меня не останавливало.

Пыхтя и вздыхая, мальчишки наконец-то развязали веревку, глубоко врезавшуюся в запястья. Я даже в голос охнула, когда попыталась их размять. Борозды были красновато-синие, чувствую, посиди я так еще несколько минут, руки бы сами отвалились без поступления крови. Пальцы по ощущениям были как сардельки, какие-то ватные и совершенно не желающие сгибаться.

— Минутку, — предупредила я мальчишек. Как минимум минутку, то я не совсем уверена, что у меня получится активно начать отбиваться сразу же.

Пока я выкручивала запястья, мальчишки заворожено следили за мной, приоткрыв рты. Где-то я уже видела эти выражения лиц...

Мои способности мне не понадобились. Ребята повалились один на другого, а в дверном проеме нарисовался Стас, задорно помахивающий прорезиненной дубинкой.

— Нельзя же так с детьми, — усмехнулась я. — Между прочим, ты меня тоже мог вырубить. Опять, — я, изогнувшись, рефлекторно потерла лопатку.

— Иногда я умею выбирать цель. Когда не лениво, — отмахнулся он. — Тебя как угораздило-то?

— Троих раскидала, четвертый с транквилизатором вылетел. Хорошо, хоть препарат какой-то слабенький был. У тебя гарнитура работает?

— Неа. Походу какие-то заглушки включили. Что с этими делать будем?

Ответить я не успела, в коридоре раздались шаги. Судя по всему, Череп шел с подкреплением.

— Их ты тоже в царство Морфея отправишь? — прошептала я.

— Могу и куда подальше, — и он описал полукруг дубинкой.

Я покрутила пальцем у виска.

— ...вырубили девчонку? Да вы психи! — послышался мужской голос.

— Да она какую-то жесть творила! — отозвался второй. — Бенс вон до сих пор заикается! Фиг знает вообще, как она его связала — говорит, ничего не видел, а руки словно прилипли к туловищу! Да и меня откинула как-то, даже не коснувшись!..

— Может она призрак какой-нибудь агрессивный? Тут много таких, говорят!

— Призрак, которого вырубили снотворным? Ты вообще где такое видал? Ну и пока мы ее тащили, вообще ни фига не бесплотная. А как она перед Стиком какую-то стену поставила, вообще ума не приложу!..

Стас покосился на меня и показал большой палец, я гордо задрала нос. А потом, решив сильно не откладывать свое фееричное появление, сделали шаг в коридор навстречу ребятам.

В воздухе пахнуло озоном, и на меня напала дикая сонливость. Стас, заметив это, быстро задвинул меня себе за спину и выставил вперед раскрытую ладонь. Компания, не успев толком вывернуть из-за угла, попадала, как забор из домино, сладко засопев.

— Как же просто с детьми, — он отряхнул руки, словно проделал какую-то ну очень пыльную работу и повернулся ко мне:

— Пошли дальше осматривать? Алиска поди догадается панику не поднимать, когда проверит, что это просто сбой связи.

— Если они тоже на кого-нибудь не наткнутся, — невесело отозвалась я.

— Шипит, — пожаловался Стас, указав на гарнитуру после очередной попытки связаться с нашими. — Хотя может быть, это просто Алиса что-то объясняет Громову. Она на него всегда как-то так и реагирует.

Я прыснула со смеху, представив Алису и Громова в образе двух кошек, что пытаются поделить территорию, изгнав 'чужака'. Алису — такой вполне себе боевой сиамкой, что скалит клыки и машет лапой и Руслана — флегматичным толстомордым британцем, который смотрит на противницу, как на ненормальную, чуть отклонившись назад, чтобы та не дотянулась, не торопясь выпускать когти, но и не собираясь сохранять такой нейтралитет долго.

Британцев я любила. Вообще, когда у меня появился Хорек — я мечтала о коте. С твердым желанием завести себе питомца, который в отличие от 'друзей' не станет шарахаться необычных способностей, я проснулась однажды утром. Собралась и поехала в питомник.

Рядом со мной в автобусе ехал парень с хаски. Пес до того умильно обнюхивал мой рюкзак, пытаясь попутно лизнуть руку, что я решила — кот слишком самолюбивый зверь, вот собака — другое дело. Заодно она меня будет иногда выгуливать.

На мысли о 'выгуливать' я сдулась. Если уж я себя в тот период редко могла вытащить из дома, а то и наоборот — с трудом загнать обратно — то собака у меня просто завянет. Со скуки купила в киоске первый попавшийся комикс, чтобы скрасить дальнейший путь на метро, и решила — мне нужен енот.

Так у меня и появился первый хорек.

Пока я расспрашивала о домашнем проживании енотов, в питомник завалилась девочка, которая тащила за шкирку совершенно несчастного хорька и на весь магазин пожаловалась продавцу, что животное бракованное, и оно не танцует как в каком-то там видео на 'ютубе'.

Судя по глазам животного, с ним вообще пытались провернуть половину того, что показывают в интернете и не только с участием хорьков.

Посоветовав девочке завести себе нормальных родителей, которые объяснят, что животные — не игрушки и так с ними обращаться в принципе нельзя, я подставила хорьку руку и он взбежал по мне, как по ветке, практически не цепляясь коготками. Обернул собой мою шею, как воротник, да так я и ушла оставив какую-то чисто символическую сумму.

К чему я в общем-то... Не знаю, почему вдруг Громов ассоциировался именно с британской породой. Может быть, потому что только на их мордах я представляю наибольшее презрение ко всему остальному миру и 'собратьям' в частности.

— Смотри под ноги. Я в подвале чуть трижды не провалился вообще черт пойми куда. Там воды по самое не хочу, а под водой еще и лед. Если завтра слягу с простудой, будешь мне супчики варить?

— Дурак, — я похлопала приятеля по плечу с видом 'ничего страшного, этот недуг в наше время срубил многих".

— Я в кои-то веки практически похвалил твои кулинарные возможности, а ты сразу 'дурак'. Если я однажды к тебе в любви приду признаваться, ты также отреагируешь?

Я чуть не прыснула со смеху, представив себе Баюна в образе романтического героя — в костюме с бабочкой и букетом роз...

Воображение тут же перечеркнуло картинку, переодев Стаса в цветастые шорты и майку-алкоголичку, вместо роз — всучило в руку веник из поникших ромашек, сорванных на ближайшей клумбе, а вместо аромата дорогого парфюма — стойкое хмельное амбре. Персонаж, покачиваясь, стоял на одном колене и неуверенно произносил 'пылкую' речь: 'Марин... Тьфу, Свет... Да ну как там тебя? Альф, я тебя типа люблю, в общем...'

— Ты ничего не чувствуешь? — внезапно остановилась я, перегородив путь еще и стремящемуся меня обогнать Баюну.

— Твоё безразличие и равнодушие! — трагично изрек Стас, и усмехнулся. — А что, должен?

— Это синонимы, — буркнула я. — Нам туда!

И я ринулась по плавно чернеющему коридору, все больше передвигаясь наощупь, и практически забыв, что здесь нужно смотреть не только перед собой, но и под ноги.

Впереди нас ждал тот, кто наверняка мог бы ответить на некоторые вопросы. Жаль, Стас его никак не увидел бы.

Стас.

Я почти удивился, когда косичнутая приятельница вывела меня к лестнице, что по счастью была освещена благодаря наличию оконных проемов, а не заманила в самый мрачный подвал на растерзание крысам.

— Куда тебя несет? — в очередной раз вопросил я, но в ответ только увидел остекленевшие желтоватые глаза, и понял, что спрашивать бесполезно. Алька ушла в ей одной понятный транс и пытаться добиться ответа было в высшей степени наивно.

— Ты видел Алису?... Они в порядке?... Все?... Хорошо, — проговорила Альфа, глядя в сторону.

Ясно. Она просто нашла себе приятеля, которого узреть мне была не судьба.

— Что видел?.. Отведешь нас туда?

— Может, ты нас представишь? — почувствовав себя категорически ущемленным — телепаться следом за девицей с невидимым проводником, которая еще и усердно тебя игнорирует, совершенно не желая вводить в курс дела — я таки попытался привлечь к себе внимание.

Альфа замерла на очередном лестничном пролете и, не глядя на меня, произнесла:

— Он разбился пару месяцев назад, упав в одну из местных шахт лифта, и с тех пор бродит здесь. Видел и Алису с Деном, и Громова, говорит, все в порядке.

— Спроси у него про заглушки еще, — фыркнул я.

— Спроси сам, он тебя прекрасно слышит.

Я закатил глаза и, оглядываясь по сторонам для приличия, повторил вопрос:

— У нас связь пропала, — и потряс гарнитурой в воздухе. Наверное, я разговариваю с теми, кого не вижу, как с умалишенными. И еще подкрепляю слова — жестами. — Не можем с товарищами связаться. Тут никто не может специально вызывать помехи?

Ощущать себя идиотом было не впервой, но чаще это происходило со мной в гордом одиночестве. Опасение за чувство собственного достоинства обычно позволяло на публике разворачивать ситуацию, словно именно так, как случилось (по-идиотски, разумеется) и было задумано. Сейчас же мне даже начало казаться, что Альфа меня просто разыгрывает, и нет тут никакого призрака, просто злорадно наблюдает, как я разговариваю сам с собой.

— Говорит, Череп с компанией иногда включают. А зачем?.. Ну логично. Идем.

— Что логично? — я начинал выходить из себя. Чувство, что меня не считают нужным вводить в курс дела все больше и больше угнетало.

— Логично, что они не хотят, чтобы 'туристы' вызывали полицию, — пожала плечами Альфа.

Ей что-то было понятно. Мне нет. И это бесило.

Чувствуя мое закипающее возмущение, девица 'сжалилась' и соблаговолила изречь, что Ее Призраковидящее Высочество направляется на пятый этаж, где 'ведущий' якобы видел что-то подозрительное, возможно то, что мы тут ищем. Получив хотя бы такие расплывчатые координаты, я зашагал через две ступеньки, обгоняя Альфу со 'спутником', поэтому на нужном этаже я оказался значительно раньше, оставив девчонку значительно позади себя.

Этот этаж был еще более раздолбан, чем нижние. Пластиковые бутылки валялись на каждом шагу среди гор окурков и сигаретных пачек, разодранные газетные листы, замызганные тряпки...

Я нырнул в криво пробитый дверной проем, вовремя вспомнив о фонарике и осветив путь перед собой.

— Ста-а-ас, подожди меня!.. — Алька запыхалась, но изо всех сил пыталась меня нагнать, видимо, 'отключившись' от своего приятеля и вернувшись в мой мир.

— Дружок твой невидимый пусть тебя ждет, — процедил сквозь зубы я.

— Что? Я не расслышала, — она поравнялась со мной и встала, упершись в коленки ладонями, переводя дыхание.

— Показалось, — бросил я, и широким шагом направился вперед по коридору, то и дело перескакивая через подозрительные выбоины или прикрытие картоном места, под которыми могла запросто зиять сквозная дыра.

— Нам сейчас налево! — Альфе почти пришлось перейти на бег, чтобы передвигаться со мной наравне.

— А я думаю, что нам прямо, — отчеканил я, минуя нужный поворот. Вот чувствую пятой точкой, что невовремя во мне природная противоречивость проснулась.

— Но Стас! — девчонка рассеянно замерла у поворота.

Я обернулся и сердито нахмурил брови:

— Ты идешь?

Она неуверенно подняла ногу, чтобы шагнуть в мою сторону, но видимо что-то общее в наших характерах все-таки было, поэтому она резко вскинула злобный взгляд на меня, и, молча, сорвалась в боковой коридор, точно стрела.

На здоровье!

И я уверенно прошел целых три шага до того момента, как вспомнил к чему привело наше предыдущее расставание. Издав какой-то гневный внутриутробный рык, я с размаху пинком отправил в стену ополовиненный обломок кирпича, содрав, кажется, нос кеда, и даже зашипев, ибо по пальцам тоже хорошо пришлось, повернул назад за девчонкой. Сначала прихрамывая, нехотя и шагом, но когда в глубине коридора раздался оглушающий скрежет и следом за ним пронзительный визг, я в два прыжка оказался возле полуразрушенной лифтовой шахты, в которой болталась перекореженная пародия на кабину.

Она была больше похожа на металлическую коробку с дверьми, явно не по размеру, словно в пространство для будущего грузового лифта подвесили лифт обычный. Кто, как, а главное — на фига ее сюда затащил? В задумку он явно не вписывался — кто вообще ставит лифты в наполовину недостроенном здании?

Внутри нее сидела, вжавшись в угол Альфа и, кажется, боясь даже шелохнуться.

Да что ж ты... Решила побить рекорды по количеству притянутых на свою голову проблем?

— Ты какого туда полезла? — прошипел я, пытаясь примериться, как дотянуться до девчонки и одновременно не обвалить все окончательно.

— Вот, — прошептала она и как можно медленнее подняла руку и раскрыла ладонь. На ней лежал обломок зеркала, я сначала было решил, что у Альфы совсем кукушечку сорвало, но потом присмотрелся и ощутил легкие пульсации магического фона, исходящие от этого осколка.

Значит, мы все-таки нашли то, ради чего Громов нас сюда притащил?

Вопрос в том, как теперь достать и Альфу и осколок, да еще и самому не сверзиться в расщелину между 'лифтом' и краем этажа.

— Не двигайся, пока я не скажу, — проговорил я, силясь покрепче ухватиться за выступ.

Черт бы вас побрал, детишек, с вашими играми. Ну вот как вообще можно было додуматься это сюда притащить и привесить! Ведь за настоящий канат и почти крепко...

Почти. Стоило мне только об этом подумать, как что-то скрипнуло, кабина качнулась и на несколько сантиметров провалилась ниже уровня пола. Альфа расширила глаза так, что казалось уже сильнее некуда. Следующий обрыв показал, что есть куда.

На кой мне рост за метр девяносто, если все-равно никуда дотянуться не могу, когда надо?

Я осторожно свесился, протягивая Альфе руку. Девица же молча прижимала к груди обломок, и навстречу мне подаваться видимо не собиралась. Я зачем-то взглянул под ноги, низверг на черную бездну пачку ругательств, витиевато сплетенных между собой, пошатнулся, чувствуя, как пальцы соскальзывают с кирпичной кладки...

Мысленно попрощался с жизнью, завещал старые тапки чертову Альфиному грызуну, а счастливую рубашку — Денису и... Альфа выкинула руку вперед и вместо того, чтобы спикировать в темноту с пятого этажа я тюленем скатился к ней в кабину по невидимой горке. Трос не выдержал такого потрясения, кабина качнулась, стукнувшись о край шахты по другую сторону, едва не выбросила меня на обратном пути и сорвалась вниз, обивая собой все выступы.

Альфа завизжала, вцепляясь в меня, створки захлопнулись за спиной, от удара об очередной выступ стенка прогнулась, ткнув меня в бок. Отлетела, перевернув нас так, что я оказался сверху на Альфе, отрикошетила в сторону, замерла на несколько мгновений, покачиваясь на краю, и снова повалилась вниз, нас отшвырнуло вновь и поменяло местами — теперь я очень недвусмысленно нависал над подружкой которая в это время таращилась на меня так, словно я тут покушался на ее честь и невинность.

Металлическая коробка падала медленно, что было нам исключительно на руку. Она заваливалась, застревая, оглашая окрестности жутким грохотом, который отлично приправляло эхо. Так что была некоторая надежда, что насмерть мы не разобьемся.

В очередной раз перевалившись в обнимку из угла в угол, я уже ожидал удара о землю после которого либо разверзнется вход в преисподнюю, либо ангелы заиграют на арфах, увлекая нас с собой в миры вечных блаженств, как Альфа вырисовала какую-то конструкцию в воздухе, и я услышал, что мы упали. Откуда-то со стороны, словно сидел неподалеку, потягивал пиво из банки, а тут в нескольких метрах от меня с крыши грохнулся рояль.

Сказать, что кабина деформировалась — ничего не сказать. Мы оказались в смятой в гармошку коробке с перекошенной дверью, попытки открыть которую успехом не увенчались. Я пытался приложить силу физическую, Альфа магическую, но вскоре мы выдохлись, поняв, что это бесполезно.

Девица опустилась на пол и поежилась:

— Холодно тут... и сыро.

— Скажи спасибо, что ты это еще чувствуешь, — хмыкнул я.

— Это ты мне спасибо должен сказать, я успела накинуть какое-то подобие защиты, — проворчала она и обхватила себя за плечи.

— Двумя сломанными ребрами больше, двумя меньше, — фыркнул я и самодовольно поправил толстовку, спрятав в рукавах даже кулаки. Альфа была права — сыро и холодно.

— Тебе так сложно просто сказать 'спасибо'?

— Спыа... сыыыы... — издал звуки достойные гула водосточных труб я. — Вот, видишь, сложно! Ужасно сложно!

— Идиот, — заключила Альфа и отвернулась в угол.

Я сел рядом. Не то, чтобы у меня был такой богатый выбор, куда усесться, но парочка альтернатив все же имелась.

— Да не дуйся, ты меня будто первый день знаешь, — я ткнул ее в плечо. Ее передернуло, словно от удара током. — Лучше думай, как будем выбираться.

— Сам думай. Я тут замерзну и умру.

— Тебе так сложно просто подумать? — вернул подкол подруге я.

— Слышишь этот ужасный скрип? — отозвалась Альфа.

Я прислушался. На самом деле нас окружала гробовая тишина, лишь где-то вдалеке что-то мерно капало. Видимо, мы долетели до самого подвала. Шестьь этажей вниз и еще живы и здоровы. Фантастика почти.

— Не слышу.

— А должен был. Это скрипели мои извилины, — фыркнула она.

— Тогда давай просто орать дурными голосами, вдруг услышат...

— Что будем орать? — вдруг вылезла из 'своего' угла Альфа, развернувшись ко мне боком.

— То есть, ты думаешь, это хороший вариант?

— Единственный — это еще не значит хороший, — сообщила она. Кажется, комплиментов я сегодня не дождусь.

— Можно еще сидеть и ждать, что наши догадаются нашаманить что-нибудь поисковое.

— И что будем делать, пока ждем? В города играть? — подруга была настроена максимально скептично.

— На раздевание, — хохотнул я и, получив подзатыльник, перешел к угрозам. — Будешь драться — усыплю нафиг!

— И чокнешься в гробовой тишине, — фыркнула Альфа.

— Я найду чем себя развлечь с твоим спящим телом, — ослабился я, подмигнув подруге.

— Старый ты извращенец, — покачала головой она.

— Чего это старый? Я всего на четыре года тебя старше! — моему возмущению не было предела. Нашла старого! — И вообще, что сразу извращенец?

— А на что-то другое твоей ограниченной фантазии может хватит?

— Косички твои дурацкие расплету, — мстительно сообщил я и повернулся спиной к девчонке.

— Не расплетешь. У тебя пальцы слишком кривые.

— Поровнее, чем твои ноги.

— Только извилины твоего головного мозга могут быть прямее моих ног.

— Вот видишь, уже веселее! — приободрился я. — Это как 'Города', только 'Подколы' и совершенно не обязательно использовать последнюю букву предыдущего.

— Чем же тебе пришлось огреть по голове Злату, что она тебя аж два месяца терпела?

— Ну как я уже и говорил, — я вновь развернулся лицом к Альфе. — Усыпил — а дальше дело несложное.

— Я тебя знаю не один год и то порой понимаю, что не ко всем твоим идиотским шуточкам привыкла. А ей-то каково — сходу такое потрясение...

Я пожал плечами:

— Да ну она не жаловалась. Проснулась, правда, однажды невовремя, но ей понравилось, и она меня не стала выгонять. Даже оказалась той еще распутной девчонкой...

Альфа зажала уши руками и нахохлилась:

— Избавь меня от интимных подробностей твоей личной жизни!

— Тогда расскажи про свою. То ты у нас может еще невинное дитя, а я тут тебя страшными взрослыми историями пугаю, — усмехнулся я.

Альфа шумно выдохнула, словно пытаясь взять себя в руки и не убить меня на месте, после чего скорбно возвела очи к потолку кабины, мысленно явно взмолившись либо испепелить меня на месте, чтобы замолк, либо — её, чтобы меня больше не слушать. Но не могу не признать, что меня изрядно забавляли эти ее перепады от 'я взрослая и бесстрашная' до 'уберите от меня этого странного дядьку, он мне гадости какие-то рассказывае-ет'. Пусть спасибо скажет, что не показываю — не дай бог вообще в обморок грохнется.

И усыплять не придется...

— Я его выгнала и завела хорька. Конец истории, — внезапно выпалила она.

— Кого его? — я даже слегка удивился.

— Парня своего. Последнего, — фыркнула она. — Все, ты доволен?

— Не особо. Чего выгнала-то?

— Тебе-то какая разница? — подруга на глазах превратилась в ёжика — растопырила иголки, и сопит, врагов отпугивает.

— Не хочу, чтобы однажды ты и меня на улицу выперла. Давай, поведай, чего мне не стоит совершать, чтобы внезапно не обнаружить свои чемоданы на коврике под дверью.

Повисла недолгая пауза.

— Не стоит заводить отношения со мной, и в то же время спать с моей подругой. Но можешь не переживать, тебе это не грозит.

— Чего это? Потому что Алиса не в моем вкусе? — усмехнулся я.

Альфа замолчала, потом развернулась, пристально уставившись мне в глаза, словно надеясь найти в них ответ на вопрос о смысле жизни, не меньше, и проговорила:

— Иногда мне начинает казаться, что ты не такой уж идиот, каким кажешься. Но ты мастерски быстро рушишь эту иллюзию.

— Думаешь, стоит присмотреться к Алисе получше? — серьезно осведомился я.

Альфа возвела взор к потолку и снова нахохлилась, поджав ноги и обхватив их руками.

— Ты замерзла что ли?

— Нет, — и в подтверждение своих слов чуть слышно клацнула зубами.

Стянув толстовку, я накинул ее на плечи Альфе и автоматически легко помассировал плечи:

— Так лучше?

Ей наверняка было сложно признать, что такой остолоп, как я, мог привнести что-то доброе в ее жизнь. Не дожидаясь ответа, я вздохнул, притянул девчонку и обхватил лапищами за плечи, прижав к себе. Сначала она возмущенно что-то пискнула, но за считанные секунды ее перестало мелко трясти, и она уже расслабленно наклонилась на меня.

По крайней мере, теперь я был уверен, что один плюс она во мне нашла. Я — теплый!

Альфа.

Поверить не могу, что это происходит со мной и не в кошмарном сне. Металлическая коробка без выхода, промозглый холод недостроенного подвала и... меня обнимает Стас! Стас! Меня! Конечно, сидеть клацая зубами было тем еще удовольствием, но оказаться захваченной в кольцо лапищ Баюна...

— Ты у Громова одеколон спер? — невольно поинтересовалась я, принюхавшись.

— Почему сразу у Громова? — обиделся Стас. — Может, у Дэна.

— То-то я думаю... — усмехнулась я и замялась. Не говорить же ему, что пахнет приятно.

— А если я скажу, что это мой природный? — хохотнул Баюн.

— Я просто успокоюсь, признав, что это наш Маевский и никто в него не вселился, — призналась я. И решив, что погрелись и хватит... прижалась теснее, чтобы и дальше беспардонно принюхиваться. Парфюм был действительно приятный, слишком приятный для Стаса. Может быть, я не обращала на это внимания, потому что никогда не оставалась надолго с ним в настолько тесном помещении?

Чтобы сгладить возникшую неловкость, я дернулась в сторону и со всей дури завопила Стасу почти в ухо:

— А-а-али-и-иса-а-а!.. Де-е-ени-ис!..

Баюн шарахнулся к стенке, выпустив меня из рук:

— Вот дурная! А если эта материя звук не пропускает?

— А если... Стоп, — задумчиво откинулась на стенку я. — Материя. Она не поддалась на магию, не поддалась, когда ты пытался ее пробить...

Я вскочила на ноги, изучая каждый сантиметр нашего металлического саркофага.

— Это ведь странно, что в кабине для лифта в недостроенном доме болтался лифт?

— Странно. Но может эти имбецилы притащили да подвесили, чтобы кататься?

— А кто бы их тут катал? Пленные тролли? — усмехнулась я, постучав по потолку. — Слышишь?

— Не-а, — честно ответил Стас.

— И я не слышу, а должно было загреметь, — прицокнула языком я.

— Логично, — внезапно согласился Баюн, — кабина тяжеленная. Да еще если и с человеком внутри... Это ж сколько их наверху человек должно было стоять, чтобы втащить? Как там, говоришь, погиб твой новый призрачный приятель?

— Упал в шах... Стас, ты олень, но иногда ты гениальный олень! — выпалила я, моментально собрав в мозгу картинку.

Мы сами себя загнали в ловушку, которую подстроил нам призрак! Утопленники зовут за собой в воду, те, что погибли при пожаре — могут вынудить человека поджечь дом, а то и самого себя... Призрак мальчика, погибшего от падения в шахту — заманить на свою высоту. А раз мы не поддавались на 'мысленные позывы' подойти к краю и шагнуть — он просто привел нас в ловушку. Обычную ловушку.

Я ухватила край материи и дернула. Кабина лифта медленно испарялась, как распускается старый вязаный свитер, когда тянешь за выпущенную нитку.

Мы оказались на свободе среди подвала и даже на радостях обнялись, точно болельщики в спорт-баре, когда забила гол любимая команда.