|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Командира окружили возле самой пропасти, когда мост полностью сгорел и Олег с любопытством смотрел на ту сторону пролива. По-видимому, он и был целью маленького и мобильного отряда амов, что выскочил откуда-то снизу, вероятно с потайного серпантина с площадкой ниже уровня основного края провала. Поднять автомат или вытащить пистолет начальник заставы не успел — сразу четыре аркана взвились в воздух, охватывая за руки, плечи и шею. Ещё четыре Амы на скаку спрыгнули на беспомощную фигуру в разгрузке растянутую на прочных верёвках между кентаврами. Одна из нападавших девок уколола офицера в шею тонкой иглой. Скрутили. Быстро и сноровисто подсадили на кентавра и привязали к спине одной из солдаток. Окружать добычу не стали. Наоборот прикрылись пленником от возможного обстрела из автоматов и пулемёта пограничников. Ничего не боялись, ни смерти, ни ранений, ни вероятной травмы от тяжёлых пуль.
— Жук! Капитану — лошадь подбили, — заорал последний из отступающих погранцов. Стрела, выпущенная из большого черного лука, одной из пятнадцати Ам вонзилась в заднюю ногу лошади за седлом у самого хвоста. Рана была не смертельная, царапина можно сказать. Однако оперённый дротик пропитанный неизвестным ядом подействовал на жеребца как транквилизатор, обездвиживая и бросая на землю. Конь начал медленно заваливаться и упал.
— Разворачивай строй! Отбиваем Зуба! Тормози танов! — автоматная очередь вспорола воздух, и пули унеслись к небу. Грохот выстрелов заставил тысячу всадников, что поддерживали солдат с офицером в их вылазке к живому мостку Большого Зонги обернуться на звук. Пока Пограничники разворачивали лошадей. Капитану не дали и лазейки, чтоб дождаться помощи или улизнуть между амазонками на кентаврах.
— Быстрее! Стрелять наверняка! Отставить! Не стрелять! — спохватился Жуков, — Им некуда уходить! Мост сгорел! — но было уже поздно. Правда, этого никто не понял. Все наоборот подумали, что попались Амы. Деваться то им некуда. Танкины грамотно зашли обеими крыльями полутысячных отрядов слева и справа. Отсекли от возможной попытки прорыва вдоль кромки километрового обрыва вдоль моря. Натянули тетивы луков. Двинулись медленно подшагивая вперёд на ненавистных за столетия врагов. Над плато стоял густой дым и запах горелого самодельного напалма, леса и пожара .
А ведь всё так хорошо началось. Подобрались незаметно. Подтянули длинный обоз с ёмкостями. Вышли на исходный рубеж . В бешеном рывке на галопе. Молча. Без единого крика. Опрокинули небольшую охрану ам и их оруженосцев с кентаврами. Буквально расплющили стражей, не считаясь с потерями кавалерийской атакой сплоченной лавы тяжело вооружённых всадников. Амы охранники, как ни старались, но были элементарно раздавлены конной массой хлынувшей на широкий проход моста. Капитан так и поставил задачу — прорваться, во что бы ни стало — иначе мамонты Большого Зонги пойдут в лобовую и снесут лошадей бивнями в пропасть между континентами, сбрасывая солдат между переплетениями растяжек, самозакрученных лиан и стеблей неизвестных растений. Чего стоил один только инструктаж для танов авангарда группы прорыва.
— Слушай меня Хан! Это почетная смерть в бою! Они должны нам дать время разметить максимально вдоль длины моста ёмкости с огненным жиром! И сразу разбить бочки, распороть курдюки, и шкуры — вылить на настил огнеопасную смесь. И только потом можно отходить! Иначе можно и не тренировать бойцов, — Хан кивал, соглашаясь со всеми доводами. Лично отбирал и прощался с каждым, кого поставил в передовой отряд. Не зря и строили макет местности. Не просто было уломать кочевников до седьмого пота повторять, до каждой мелочи нападение на мост, сокращая время, суматоху и суету вероятной неразберихи. Внезапность тоже сыграла свою роль. Но главное организация. До самого последнего момента, охрана думала, что таны везут часть ежегодного оброка: рабов славов, лесных, полевых и морских, собственных воров, кому присудили быть в неволе у Большого Зонги, еду, кожи, товары, железо... и прочее.
Но в этот раз конная, медлительная и неуклюжая масса неожиданно с места пустилась в галоп по проторенной и выстланной камнем дороге. Только тогда и разглядели охранники обмотанные тряпками копыта лошадей, железных сочленений трензелей и прочей металлической навески на воинов. Далее было дело техники. За ударным отрядом, смявшим заслон двинулись четыре колонны связанных цепочкой лошадей. На каждой по две огромных ёмкости с маслом или жиром. Когда отряд "команды поджигателей" уперся в хвосты авангарда, то они начали резать верёвки и вспарывать ёмкости. Рубили кривыми мечами, ножами, кинжалами, торопились. Три четверти настила почти у самых врат на соседний материк удалось залить вязкой и жирной массой. Затем авангард сумел отойти. Специально выделенные лучники подожгли стрелы и метнули по всей длине титанического сооружения, медленно отступая к своему краю. Просохший за лето деревянный мост из живых лиан, корневищ, ветвей и стволов загорелся медленно, но неотвратимо. Если бы не группа выметнувшихся откуда-то сбоку амазонок, то Победу ничто не смогло бы омрачить.
Длина моста пугала невероятной дальностью подвесного чуда. Не менее километра между расколотыми и раздвинутыми между собой краями обоих континентов. Внизу плескалось о камни и скалы разделившее материки море. Узкий пролив разъединял два куска суши. Но деревянные переплетения стелились до самой поверхности моря, как стена вертикальных джунглей двадцатиметровой ширины и тысячеметровой высоты. Мало того ширина дикой арки внизу значительно превышала ширину вверху и более походила на странного вида удлинённую пирамидальную объёмную трапецию. Такое сооружение могло без нагрузки и скрипа выдерживать движение группы многотонных мамонтов, без опаски быть обрушенным в солёную воду пролива.
Пограничники медленно надвигались на отступавшую группу амазонок. Но те не проявляли никакого страха. Как будто, так и надо. А ведь впереди пропасть почти в тысячу метров глубиной, заваленная золой и палёным углем. Не будут же они прыгать туда!?
— Не стрелять! Эй ты! Чудо с косой! Вам идти некуда! Отдай нашего командира, и мы отпустим вас с оружием и честью на вашу землю! — Жук ткнул черной от копоти и пропахшей дымом рукой сторону отрезанного теперь от них соседнего континента. Амы выстроились в короткую колонну по два. Последней стояла Ама к спине которой был привязан капитан. Первая пара просто свалилась в прыжке в море! Кентавры прыгали вниз сами. Их хозяйки не удосужились обернуться на предложение о капитуляции.
— ОООХ! — общий вздох удивления, сожаления и уважения, даже для привыкших к самопожертвованию танов картина была слишком необычной. Жуть полёта до воды. Страшный удар и смерть. Вмазали нагайками по крупам, кинулись вдогон, начали стрелять и пограничники, понимая, что — Амы и кентавры не сдадутся. Так все и умрут, разбившись о камни или воду. Надо было хоть посмотреть. Завалить последнего с Зубом на крупе не удалось.
— Огонь! — пули может и попали в кого-то. Но кентавры даже по инерции в любом случае падали вниз. Попытка убить последнего или хотя бы подрезать по ногам очередью не удалась. Слишком быстро скакали, качались в седлах, тут и опытному снайперу не попасть, не то, что стрелку.
У края, еле удалось остановить разгорячившихся коней и спешиться. Удивлению танов и пограничников не было предела.
— Падлы! Уходят! Уходят! — ещё в самом начале диверсионной и бессмысленной на первый взгляд атаки Амов Жуков обратил внимание на то, что кентавры были гораздо крупнее тех, которых он видел ранее под задницами Амазонок. Но уму и в голову такое не могло прийти, что величина животно-человеков зависела от того, что по бокам у них были сложенные огромные крылья. Кентавры улетали от преследователей на ту сторону пролива, как легендарные "пегасы". Весь рожок выпустил в гневе командир взвода в сторону улетевших врагов, но они даже и не оглянулись на выстрелы.
— Уходим командир, — похлопал по плечу воевода от хана, — Они не вернутся. Надо менять твою Аму на командира, — подал надежду сержанту кочевник, — иначе могут и в кентавра вростить.
— Чего? Как это вростить?
— А ты думаешь они зверолошадей из кого делают? Пасут табунами? Нет — солдат. Из тех рабов, что мы им отдаём каждый год!
— Ты знал, что они могут летать?
— Нет! Таких — ни разу не видел. Зонги не любят показывать свои тайны тем, кого они покорили. Поехали, надо спешить. Если Ама умрёт — или погибнет в лагере или с ней что случится, то не на кого будет менять вашего воеводу.
— Ты прав тёмник. Поскакали, — погранцы погрозили кулаками той стороне пролива, куда тяжело улетели пятнадцать крылатых кентавров. Плюнули в море под обрывом и двинулись в лагерь. Надо было спешить. Зонги был опасным противником.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
Капитан "отходил" от яда медленно. Тяжело ворочал головой. Глаза открылись с болью и трудом. Засыпанные грязью и залепленные засохшим потом края глазниц пришлось буквально выцарапывать из плена затвердвшей струпообразной массы. В месте, где он находился, было не очень светло. Пахло ещё хуже. Но когда Олег окончательно привык к освещению, то замер от неожиданности. На него в упор, не мигая двумя сложными и тремя простыми глазами, смотрела огромная, не менее размера человека, а может и более Оса или Пчела. Сразу-то было и непонятно. Вначале Олег подумал, что это тигр. Желто-полосатая раскраска брюшка бросилась в глаза ранее, чем мозг собрал в кучу полное изображение того, что перед ним оказалось.
Четыре перепончатых крыла, как лопасти палубного вертолёта были сложены на спине. Насекомое просто стояло на средних и задних лапах и ожидало реакции попавшего к нему в деревянную клетку — человека. Передними, подвижными ножками полосатое чудовище деловито чистило жвалы, внутренние и внешние губы и хоботок. Фасетки сложных глаз умножали и уменьшали изображение капитана, отражая его как в тысячах шестигранных зеркал. Усики на голове осы-пчелы прокрутились по полукругу, ощупывая пространство перед живым и новым собратом по несчастью. Суставы ног неестественно вывернутые для человека, заканчивались мягкими подушечками с присосками и хитиновыми наверное коготками. Только в размерах этого чудища когти более походили на медвежьи. Черный хитин ножищ сверкал отблесками слабенького света, как надраянные доспехи средневекового рыцаря. Передние "ножки" чудища заканчивались четырёхпалыми отростками очень похожими на ладонь человека. Некоторые места на груди, голове и ногах были покрыты черной чешуёй.
— Что, человек, страшно видеть своих предшественников по эволюции? — впечатление было, словно голос летел отовсюду со стороны каждой стены округлого помещения к центру, где сидел на полу оценивая ситуацию Олег. От неожиданности капитан отполз подальше от титанического насекомого. В ответ перепончатокрылое чудище зачмокало хоботком, и защёлкало внешними жвалами, клацая, когда хитин огромных челюстей соприкасался между собой. Звук этот не понравился Зубову больше всего. Мозг отметил, что, судя по стуку, жвала состоят из очень крепкого и твердого материала. Вибрация в конце придавала металлический привкус звуковой волне сорвавшейся с краёв крюкообразных и жутких челюстей монстра.
"Тигра Летающая Саблезубая, мля. Сожрёт ещё. Пистолет Стечкина бы сюда?", — с тоской подумал Зуб, прижимаясь спиной к прочной, гладкой и без единой щели деревянной стене куполообразной тюрьмы. Шархнул по одежде руками. Разгрузку опустошили, но не сняли. В карманах не было ни одного предмета. Ремень на брюках афганки отсутствовал. Кепки тоже не было. "Потерял наверно", — подумал Зубов. Ботинки на ногах остались. — "Ну, хоть не голый", — сделал первый положительный вывод капитан и усмехнулся.
— Каких ещё предшественников? Ты кто? — ответ не заставил себя долго ждать. Голос казалось, снова раздавался и шёл от всех стен сразу.
— А ты не в курсе? Вот пчёлки до нас с тобой на планете и правили. А я Большой Зонги. Слышал наверно? — пчелища на голос не реагировала — продолжала чистить громадную голову, особое внимание, уделяя усикам в хороший шланг толщиной и длинной не менее полуметра.
— Ага, слышал. Узурпатор местный. Меня просветили таны и славы, — утер грязь с лица правой ладонью и рукавом капитан, — Пытать-мучать будешь? — кивнул на милую зверушку напротив офицер пограничных войск КГБ СССР. Пчелища снова зачмокала хоботком и жутковато заклацала жвалами. Толи радуясь предположению, то-ли насмехаясь над глупостью узника-новичка. Больше всего Олегу понравилось , что насекомо-животное дышало как человек полосатым как шкура тигра брюшком. А вот не понравилось высунувшееся на секунду жало, более похожее на длинный и неширокий, изогнутый клинок. Живой и отравленный стилет тут же спрятался внутрь осиной задницы, как бы испугавшись того, что показался на глаза капитану.
— Зачем? У меня на тебя другие планы — человек?
— Меняться будем на твою псину, что мы в плен взяли? — надежда была, но Зонги быстро "опустил капитана на землю".
— У меня таких "человеческих сучек" целая армия, а вот таких как ты — ни одного. Интересно, как Разг с тобой уживётся?
— Это ещё кто?
— Твой сокамерник. Разведчик страны южного континентального Роя. Долетался над океаном, попал в шквал, ливень и свалился в море. Свернулся в клубок, чтоб не утонуть. Выплыл. А тут англы. Они его сетками и отловили, разоружили и подарили мне. За выкуп конечно. Он им ни к чему. А нам нужен. Красавец, а?
— Да уж, не лошадь, — Пчёл, услышав ответ, перестал чмокать и щёлкать, и замолчал, — Он, что нас понимает? Ты вообще где? Вышел бы — показался? А то как-то неприлично. Ты меня видишь, а я тебя только слышу? — Оса-пчела присела и отступила к стене. Только тут Олег заметил, что обе пары крыльев насекоможивотного, связаны у основания чем-то похожим более на оковы толщиной в руку, — Боишься пчёлку, Зонги? — осторожно осмелел Олег.
— Ты тоже её боишься. А ведь ничего про неё не знаешь ещё? А, человек? А я про неё знаю всё. Может я тобой — покормить его хочу? — мороз по коже, кровь к лицу. Сердце дернулось. Олег сдержался от паники.
— А это он или она?
— Это они! — Олег ни черта не понял в ответе.
— Как это — они?
— Ну, вот как хочешь, так и думай, но это существо множественное. Да, Разг, на кого нас Создатели променяли? А? Совсем несведущ этот слизняк из воды? Как только выживает на планете такая особь? — ответ проскрипел в голове у Олега так, как будто туда вставили громкоговоритель.
— Они поумней тебя Зонги. Раз сделали — значит нужен. Тебя же — вершину их творения — не достать в подземельях лесного континента. А мы у них про запас, если разочаруются в тебе и этих мягкотелых — из воды и соли собранных.
— Разговорился! Скрипучка! Поговори ещё — уморю голодом и сделаю чучело — пугать людишек на соседнем материке. Или продам назад англам, — язвительный и не сломленный неволей скрип в ответ повторился.
— Не продашь, и чучело — не сделаешь. Рой знает — где я. Если тронешь — найдут способ отомстить. Моя жизнь — мелочь для семьи. Для семьи — важнее свершения и прецедент. Тогда будущее для нас открыто. А от оружия Роя тебе спрятаться не удастся, сколько не дрессируй этих обрезанных человеческих маток, — скрип в голове капитана прекратился, зато насекомое снова зачмокало и защёлкало у стены ещё более быстро, чем ранее.
"Смеётся что-ли? — подумал Олег, — "Насекомое? Ох и зоопарк! Сожрут и не подавятся! Этот вон, какой здоровый -бык пчелиный. А тот, вообще наверно с мамонта размером! Большой, же, Зоонги — зараза! " — мысленно усмехнулся офицер.
— Не бойся. Я не заразен. Просто опасен. Насчёт сожрут: не знаю — пусть Разг решает пока, что с тобой делать. Поживи ещё, человек. Может, и пригодишься — кентавра например, из тебя сделаю. Умный. Полезным будешь. Пока отдыхай. Удачного сосуществования. Я скоро вернусь. Дела. Мост сожгли — надо новый выращивать.
— Гуд бай, невидимка, — как ни странно, а под ногами у пограничника был песок. Хоть и сидели они вместе увеличенным насекомым, судя по всему — в большом конусообразном строении с окошком в вершине, — Чем не тюрьма. Ну, что Разг — общаться будем? — От ответного движения "тигровой осы" Олег отпрянул и стукнулся головой о твердость деревянной стенки, настолько подтверждающий происшедшее кивок жутковатой головой монстра был очеловеченным действием.
Тигропчела — так быстро прошуршала сочленениями шести ног к освещённому кругу в центре кольца стен, что у Олега волосы встали на голове дыбом короткой причёски и зашевелились от восприятия возможностей этого сладкоежки. Однако Разг не собирался обедать человечинкой. Он что— то быстро стал рисовать на песке правой передней ногой, разжав свернутую в комок, эластичную четырёхпалую ладошку с чешуйчатой кожей.
На песке хорошо был вырисован сам Разг и связанные деревянными кандалами перепончатые крылья. Разг загадочно и таинственно "промолчал" и отошёл от рисунка, чтоб человек смог не боясь разглядеть картинку...пришлось подойти ближе.
Изображение рисовало сидящего верхом на "тигропчеле" Олега. Причем руками он развязывал или рвал кандалы на крыльях насекомого. Следующий кадр показывал, как полосатый пчёл улетает через отверстие в конусе из тюрьмы-пирамиды.
— А я где? — покачал головой капитан, — нет, так не пойдёт. "Я вот здесь у тебя на спине. И мы вместе летим отсюда, — поясняла позицию пограничника в плане побега зверюги стрелка перемещающая фигурку на спину улетающему из тюряги любителю мёда.
Пчёл подошёл, посмотрел на стрелки. Покачал головищей с пятью глазами. Постоял в раздумье и кивнул соглашаясь.
— А чо молча-то? — поинтересовался шёпотом Олег. Пчела не ответила, а протянула переднюю лапу к голове Олега и показала на ухо, затем ткнула развернутой чернотой чешуйчатого отростка на стены клетки, — А — понял. Прослушка! А не сожрёшь? — в ответ тигроос зачмокал хоботом и заклацал жвалами, махая внешними и внутренними вспомогательными губами, как ладошками внутрь не очень привлекательного рта, — Ага — очень смешно. Ну, давай, как тут на тебя залезать? Как конь рослый, блин! Поменьше разведчиков не было у вас там?
Тигропчёл затрясся насмехаясь в очередной раз над несовершенством человеческого организма. Олегу пришлось подождать когда мыслящее насекомое перестанет эмоционально выражаться и успокоится.
— Слышь ты — зебра летающая, — хорош ржать! Ты и так весь скользкий, как облизанная кость после полировки! Так ещё и прыгаешь как вибратор, — "это я наверно про вибратор зря сказал" — подумал Олег но было поздно.
— Сам-то "червяк ходячий", даже залезть не можешь без лесенки. Слева заходи — ты ж правша. Как вас только Создатели терпят? — раздалось в голове, — лезь уже — "недоразвитый", — Разг не остался в долгу , но помощь оказал. Подставил как ступеньку мощный изгиб средней ноги и предупредил, — осторожно ходи по крыльям. Тут у меня запасных нет.
— Так может, я тебе на голову залезу? — капитан мыслил логично и предлагал без всякой задней мысли не трогать лишним движением драгоценные перепончатые отростки зря. Иначе к браслетам на спине Пчелы было не подобраться.
— Сдурел червяк! У меня там глаза! — отмёл "смелую", но опасную идею Разг.
— Я их курткой накрою! И сяду сверху! Как раз к деревяхе дотянусь! Что ты так переживаешь?
— Вот по своим глазами и ходи, и сиди и лежи на них, изобретатель. А по моим — жало тебе с ядом, а не прогулка. Сказано — лезь на крылья! Это не пергамент, они крепкие — двадцать таких как ты выдержат! Хватит думать — лезь человек!
— Слышь Разг, меня Олегом зовут! — средняя нога насекомо-животного легко закинула восьмидесятикилограммового Зубова на сложенные в четыре слоя крылья, — Ооп! Не двигайся. А то свалюсь, — предупредил капитан сокамерника.
— Ох ты и медленный Орлег, — имя Зубова правильно выговорить Разгу не удалось, — У вас все такие в Рое?
— Какие? — не заметил подвоха офицер.
— Тормоза, — неожиданно выплюнул чуждое понятие тигропчёл.
— А ты откуда про нашу технику знаешь?
— От тебя.
— Не понял? — устроился перед деревяхой сковавшей основание крыльев Зуб.
— Хватит болтать — можешь освободить? — летающая зебра явно увиливала от ответа и торопила приближение момента свободы.
— Так откуда знаешь? Не объяснишь — не помогу? — нагло начал шантажировать Зуб, пользуясь своей необходимостью.
— У тебя очень примитивная защита в обоих полушариях мозга.
— Ты что залез в мою память без разрешения?
— А у меня был выбор? Ты будешь делать дело или будешь сотрясать воздух хоботком во рту?
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
— Так откуда знаешь? Не объяснишь — не помогу! — нагло начал шантажировать Зуб, пользуясь своей необходимостью.
— У тебя очень примитивная защита в обоих полушариях мозга.
— Ты что залез в мою память без разрешения?
— А у меня был выбор? Ты будешь делать дело или будешь сотрясать воздух хоботком во рту? — руками замысловатую конструкцию разомкнуть никак не удавалось. Олег раскачивал, тряс, пытался прокрутить, развести, но деревянные кандалы держались крепко.
— Слышь, ты, летающая мечта пчеловода, — взмок от усилий капитан и задышал, как паровоз перед троганием состава с места в неизвестный путь, — крепка дерюжка, никак не совладаю, однако. Может камень, какой есть перетереть, или хоть риску углубить, а то гнётся, зараза, и не ломается. Раззг раздумывал не долго. Олег почувствовал короткое движение и услышал неприятный хруст, пчёл качнулся, выдохнул и протянул что-то в правой передней лапе себе за спину.
В четырёхпалой, черной ладони покрытой сверху хитиновой броней-чешуёй был мокрый от внутренней жидкости один из жвал выдраный живьём из рта Раззга.
— Спятил, идиот! Ты что делаешь? Помрёшь! Господи! Самосадист хренов! Как потом лететь будешь? — вытаращил глаза Олег. Насекомый чуть присел назад приложив левую переднюю лапу к зияющей прорехе в том месте где у хомо сапиенс находится правая челюсть.
— Бери человек. Чтоб лететь рот не нужен. А если получится в Рое и не такое могут починить, — сплюнул желтоватой жидкостью Раззг, — давай — пили, а то вернётся Зонги и передумает.
— А ты меня вообще поднять то сможешь? — усомнился Зубов, прилаживая к веригам кривую пилку. Хитиновые зубцы оказались очень острыми, твёрдыми и хорошо дербанили поперёк деревяху, что сковывала крылья. Мелкие щепки полетели на желтый и черный мех тигропчёла.
— Ты вообще про пчёл что знаешь — гигантский червяк?
— Сам ты червяк, — вжикал раз за разом неудобной пилой Олег, боясь задеть сочленения крыла с суставом плечевой сумки мыслящего насекомого, — я вообще-то скелет имею внутренний, хордовые мы. А вы у нас вместо инструмента для работы существуете.
— Чего? — усомнился Раззг, — да я тебя одной передней левой размажу по стене, вода ходячая.
— Ты не переживай, — почти на половину распилил верхнюю половину сложной конструкции Зубов, — мы вас ещё в медицине используем: там яд выделяем, мёд, воск, пыльцу и прочее. Так что полезные вы у нас насекомые, — подумал о тараканах с усами Олег.
— Ты не ёрничай, кальцийхлорашдвао, а то — как ужалю, будет тебе и медицина, и сладенькое и на горячее останется, — послал свои собственные ироничные издёвки в мозг человека и пугнул Зубова Раззг, — Долго ещё?
— Щас, погоди зебра, отдохну — крепкая древесина — руки устали. Уух. Тебе там не болит по живому зубы то рвать? — пожалел коллегу по несчастью Олег.
— Болит. Потерплю. Свобода дороже. Рой — ждёт информацию, — оправдал своё самопожертвование крылатый разведчик.
— А, так ты не для себя значит? Для роя стараешься? — уточнил капитан, расслабляя мышцы.
— Ты вроде тоже солдат и для своего Роя жизнью рискуешь? — чуть повернул голову так чтоб зацепить полем зрения глаза на лбу офицера Раззг.
— Да тут мы с тобой похожи. Давай если зацеплю — кричи.
— Ладно, — мысленно усмехнулся пчёл, — крикну, услышишь. Пили — дровосек.
— Снова в голову лезешь?
— Нет — видел как они наш лес пытались рубить. Ну и влез кое кому в голову без спроса.
— Они? Кто они?
— Англы. Прорвались раз и накинулись на реликтовый посев у моря.
— И что?
— Мы их, как это по вашему — утилизировали. Несколько особей для изучения оставили. А остальных бойцы порвали во время рубки.
— Так у вас ещё и бойцы есть?
— Есть — воины.
— Они что особенные? Не такие как ты?
— Такие, только тяжелее и больше раза в три.
— Больше? Куда больше-то?
— Зато я могу в пять раз дальше лететь на одном джеде.
— А джед это что? — прищурился Зуб и смахнул пот со лба.
— Запас сахаробразного, как бы 'топлива' по вашему. У меня он больше, вес меньше — лечу дальше и быстрее, работаю дольше... — разведка дело — хлопотное.
— Снова в голову лезешь?
— Нет. Тут слав до тебя был. Похож очень. Смелый парень.
— А что был?
— Закентаврили его... соображаешь?
— Да ну? Это как?
— Как, как — ты не отрывайся Орлег, пили, — потребовала 'пчёлка' и продолжили разъяснять,— Взяли и сунули на 'ферму Зонги', а вышел уже с другим мозгом, мыслями и телом.
— А что ты там трендел про то, что мол вы наши предки? А Зонги вообще после вас был?
— Много хочешь знать человек за один раз. Давай вначале вырвемся из конуса-клетки.
— Лады. Ооп! — деревяшки с шорохом прошелестели по меху насекомого, стукнули о хитин сочленения средней ноги и тихо бухнулись в песок под Раззгом.
— Слезай, — попросил устало летающий тигр замершего на спине Олега, — надо мышцы крыльев размять. Затекли.
— Слово дай, что без меня не смоешься! А то...,— острый наконечник вырванного жвала упёрся в голову пчелы за средним лобным простым глазом.
— Клянусь Роем, — не раздумывая согласился Раззг, замерев на месте. Олег слез со спины и протянул острый, изогнутый и пилообразный кусок хитина хозяину.
— На. А то помрёшь ещё от голода, -.
— Не веришь?
— А то ты не умеешь врать?
— Не неумею — не могу. Это у вас можно. У нас не получается. Этот процесс ДНК не предусмотрен.
— А про ДНК откуда? — удивился Зуб.
— В школе пчелиной на пятёрки учился, — ехидно зачмокал Раззг хоботком.
— Слышь ты — тигрозебра с крыльями. Улетать будем или болтать без толку? — склонил голову набок Олег рассматривая три простых глаза пчёла.
— Сначала полезем, — качнул передней правой конечностью насекомый.
— Куууда? — Поднял голову вверх и уперся взглядом в круглое оконце в вышине офицер.
— Вверх по стене, — спокойно стряхнул стружки со среднего сочленения хитина летающий тигр.
— Как? — прищурился человек в сомнениях
— На моих присосках и когтях, — недовольный допросом, коротко ответил Раззг.
— А я?
— Ты на мне — за 'талию' держись, хмыкнул в голове у Зубова тигропчёл.
— Угу, — окинул гладкую талию взглядом капитан и сомнительно покачал головой.
— Не бойся, если что — подхвачу, — успокоил солдата пчёл, — потом попробуем открыть или сломать отверстие выхода. Ну, а дальше — полетим. Если великий Жмяк даст.
— А куда? И кто такой Жмяк?
— Там на верху — видно будет. И солнце, и звёзды, и поле планеты и ландшафт. Куда короче — туда и полетим. Или к твоим или к моим. У меня джеда мало — совсем плохо кормили. А Жмяк это как у вас, людишек, бог. Только он у нас без храмов обходится, — как то даже философски лениво возвышенно проскрипел в голове Зубова 'голос' собеседника.
— Так может, полетим к выходу? — предложил Олег, но заметочку про религию насекомых себе в память оставил... Жмяк у них, видите ли, выше создателя?
— Экономить надо — полезем, присоски будут хорошо держать, — опустил Олега на песчаный пол из раздумий Раззг.
— Не врёшь? — испугался офицер высоты и отсутствия альпинистского снаряжения.
— Снова ты за своё, человек? Сомневаешься — оставайся. Как тебя только в вашу армию взяли? — уколол жалостью летающий тигр.
— У нас говорят: 'семь раз отмерь', — угрюмо процедил капитан мыслями, вполне выразив тоном окраску своих раздумий.
— А тут по-твоему целый год, чем занимался? — снова зачмокал хоботком Раззг.
— Слушай, философ, а я вешу почти восемьдесят килограмм, потянешь?
— Могу поднять двадцатикратный собственный вес и перенести на дальность десяти тысяч длин тела с полной заправкой джеда. Устроит? — пчела повернулась головой к Олегу, прошуршав по песку и стена за брюшков темной шероховатостью оттенила желтые полосы раскраски.
— А сколько его у тебя этого самого 'джема'?
— Пятнадцать частей вместо ста, — грустно вздохнул в такт передаваемым мыслям Раззг, — но если найдём по дороге что пожрать могу преобразовать любую свежую органику, белки и сахара.
— То есть, ты меня сожрёшь по дороге, чтоб долететь к своим?
— Какой же ты не соответствующий уровню Роя!
— А ты поясни.
— Я даже если тебя переработаю — до своих ульев не долечу. Придётся к твоим лететь, вода ты солёная, а не разумная ткань, — если это была ирония, то Олег её уловил.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
