|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Августовская альтернатива.
Москва, комплекс на Ходынке, 15 января 1991 года.
Заместитель начальника 'Аквариума' Владимир Валентинович Корабликов находился в состоянии ледяной ярости — меченая тварь в очередной раз подставила армию! Он, видите ли, понятия не имел о пресечении действий сепаратистов в Литве — надо полагать, десантники по собственному благоусмотрению начали брать под контроль ключевые точки Вильнюса, Шауляя, других городов! Подонок!
Усилием воли взяв себя в руки, генерал-лейтенант задался страшным вопросом: 'Что же будет дальше?'. Происходящее в последние годы весьма и весьма не располагало к оптимизму — европейская сфера влияния СССР разваливалась на глазах, точнее, не разваливалась, а сдавалась американцам не за понюх табаку, достаточно было вспомнить свержение Чаушеску в Румынии, ставшее результатом совместных усилий ЦРУ и КГБ, или сдачу ГДР, ставшую возможной благодаря тому, что 'чертом меченый' запретил Хонеккеру разогнать митингующих к такой-то матери. А ведь достаточно было просто не мешать вернейшему союзнику СССР — и, ГДР бы оставалась оплотом Союза в центральной Европе.
Происходящее же сейчас в самом Советском Союзе до крайности напоминало события в Восточной Европе — национально озабоченная интеллигенция, с молчаливого согласия или негласного потворства партийного руководства создавала т.н. 'народные фронты', в руководстве которых почти поголовно находились лубянские стукачи в диссидентском движении; и, эта публика вела дело к развалу страны. Для гэбэшников не составляло ни малейшего труда прихлопнуть этих 'фронтовиков', как надоедливую муху, благо все юридические основания, оперативные и силовые возможности для этого нехитрого действия у них были — но, они смотрели на эту вакханалию сепаратизма со спокойствием достигших просветления буддистов, ссылаясь на проводимую руководством КПСС политику демократизации.
Выражаясь же не столь возвышенно, доминирующая часть партийной элиты, возглавляемая Мишкой-комбайнером, вела дело к распаду страны, прикрывая свои действия набором красивых слов — а ребятки из 'Госстраха' явно сделали выбор между обязанностями 'боевого отряда партии' и долгом офицеров. Разумеется, в пользу первого.
Одновременно всячески дискредитировалась армия — можно было вспомнить и события в Тбилиси, где местные партийцы сперва довели дело до острейшего кризиса, потом потребовали вмешательства армии, закончив дело мерзкой клеветой на военных. Равно можно было вспомнить и клевету 'иконы' демократической интеллигенции, выжившего из остатков ума академика, на съезде народных депутатов. Впрочем, оценка роли армии в вильнюсских событиях подавляющим большинством средств массовой информации прекрасно укладывалась в ту же схему — армию умело поливали грязью, представляя ее не защитницей Отечества, а сборищем убийц и карателей.
Владимир Валентинович ни в коей мере не был наивным человеком — это все не было случайными совпадениями, так же как и не было 'некоторыми издержками процесса демократизации', как было принято говорить в комплексе на Старой площади. Называя вещи своими именами, это были звенья одной цепи — цепи событий, которая должна была закончиться распадом его Родины, которой он присягал и верно служил. Было и другое — генерал прекрасно понимал то, что спецслужбы не переживают государство, институтом которого являются; примером этого могла послужить одна из мощнейших секретных служб в мире — в очень недавнем прошлом! — восточногерманское Штази. Продолжением этого были соображения личного характера — как нетрудно было уяснить на примере офицерского корпуса Фольксармее и тех же сотрудниках МГБ ГДР, путь от людей, имеющих высокий социальный статус, до изгоев, зачастую преследуемых по уголовным обвинениям, может быть очень коротким.
Генерал-лейтенант Корабликов вспомнил своих коллег из ГДР, которым пришлось бежать с Родины или стать невозвращенцами, отказавшись вернуться из длительных командировок в Анголе, других африканских странах. Называя вещи своими именами, достойным офицерам, верой и правдой служившим своей стране, пришлось выбирать между участью париев на Родине и сомнительной стезей наемников на чужбине.
— Если дать волю Меченому и его камарилье, то нет никакой гарантии, что и нас не постигнет такая же участь — для тех, кто сумеет уйти, оставшись в живых — с ледяным хладнокровием мысленно констатировал опытнейший разведчик. — Точнее, гарантия может быть только одна — развал страны должен быть остановлен. Кроме того, необходимо отстранить от власти всех, сделавших ставку на разрушение СССР. Но и этого недостаточно — придется привести в порядок экономику, навести порядок в стране, восстановить дееспособную систему управления.
Вот здесь-то и 'порылась собака' — в принципе, возможность взять власть у военной разведки была. Корабликов трезво оценивал силы родного ведомства — в настоящее время ГРУ ГШ было сильнейшей стратегической разведкой мира, отличаясь от подавляющего большинства конкурентов тем, что имело в своем составе и агентурные сети, и технические средства — от радиоразведки до спутников — и, что очень важно, силовые возможности для реализации полученной информации, включавшие в себя шестнадцать бригад специального назначения. Не менее важным фактором были хоть и неофициальные, но очень прочные позиции ведомства внутри страны — хотя 'Аквариуму' и было запрещено работать внутри СССР, но, военные разведчики никогда не забывали простой истины, заключавшейся в том, что прочность положения любой спецслужбы прямо пропорциональна количеству убойного компромата, накопленного ее сотрудниками на все значимые фигуры внутри страны. Поскольку их профессионализм оттачивался в противостоянии с такими противниками, как сотрудники МИ-6, ЦРУ, РУМО, Моссад — залежи компрометирующих материалов пополнялись неуклонно и, почти что невозбранно, по понятной причине.
Серьезного силового противодействия ожидать не приходилось — армия в целом уже была сыта перестройкой по горло; практически в таком же расположении духа пребывали внутренние войска МВД, всласть накушавшиеся национальных конфликтов на окраинах Союза; относившиеся к КГБ пограничники, при всей их отменной боевой подготовке, были, во-первых, немногочисленны, во-вторых, легко вооружены. Да, и в любом случае, трудно было представить себе такое развитие событий, при котором погранцы или вэвэшники начнут стрелять в армейцев — Советский Союз никак не походил на латиноамериканские страны, в которых вражда между различными силовыми ведомствами частенько выливается в перестрелки между их сотрудниками. Главное, было взять власть быстро и решительно, чтобы противники военных не успели организовать противостояние — в этом случае опасаться раскола, сопровождаемого стрельбой, не приходилось.
Вот только взятие власти было, от силы, десятой частью предстоящей работы — девяносто процентов приходилось на ее удержание, со всем, что входило в это определение. Генерал-лейтенант признавал правоту Наполеона, сказавшего, что на штыках нельзя усидеть — в той же ситуации, в которой сейчас находился Советский Союз, удержать власть можно было, только проведя серьезнейшие, системного уровня, реформы. Какого плана должны быть эти реформы, было понятно — что-то типа того, что провели китайцы, только без допуска иностранного капитала. Примерно это и предлагали в первой половине 80-х Романов с Огарковым. Другое дело, что тогда система управления СССР, основой которой была КПСС, не была разложена в такой степени — сейчас же начинать реформы, не приведя систему управления страной в приемлемое состояние, было форменным сумасшествием. Собственно, ее, во многом, предстояло создавать заново.
Армия с этими задачами справиться никак не могла — следовательно, большую часть реформ предстояло осилить штатским. Закономерно возникал вопрос — где взять надежных гражданских специалистов, компетентных в экономике и управлении? Само собой разумеется, чудаки, обещающие построить капитализм за полтора года, отпадали автоматически.
Владимир Валентинович подвел предварительные итоги своих невеселых размышлений. Для начала, он мог создать основу заговора — дело было в неписаных традициях 'Аквариума', заключавшихся в том, что его костяком были выходцы из династий потомственных военных разведчиков; именно эти офицеры и генералы занимали практически все ключевые посты в ГРУ — и, они же тащили на себе воз самой ответственной работы. Именно он и был лидером этой группировки, контролировавшей советскую военную разведку. Тот факт, что посты начальника ГРУ и первого заместителя — по старой советской традиции, согласно которой военной разведкой не руководили потомственные разведчики — занимали строевики, ничего особенно не менял, поскольку самым влиятельным человеком в 'Аквариуме' был генерал Корабликов. Для удержания власти необходимо было вступить в союз и с другими группировками в МО. Кроме того, надо было начинать искать серьезных союзников среди тех сил, кого нынешнее положение дел в стране категорически не устраивало — тех, кто хотел и мог провести настоящие реформы в стране, а не учинить разворовывание под прикрытием разговоров о перестройке.
Такие группировки в стране были — да что далеко ходить, практически вся элита ВПК была очень недовольна Горбачевым. Впрочем, недостатка в сторонниках консервативного курса не было и среди армейского генералитета.
Конечно, это не отменяло необходимости быть предельно осторожным — при недоброй памяти Андропове система третьего главка Конторы, известная в армии как 'молчи-молчи' была доведена практически до совершенства. Другой вопрос, что особисты боролись не столько с иностранными разведками, сколько присматривали за тем, чтобы армейское руководство не сыграло свою игру — урок Хрущева, 'нырнувшего в Черное море премьером, а вынырнувшего — пенсионером', именно благодаря позиции армейского руководства, был накрепко выучен партийной верхушкой.
Конечно, генерал-лейтенант, специализировавшийся на оперативной работе, не рассчитывал своими силами создать работоспособный план. Но, помимо аналитических служб, отделов и групп, была и его личная аналитическая группа, отличавшаяся, помимо нешуточной, даже по меркам военной разведки, где средних аналитиков не держали, квалификации, еще и тем, что руководил ей лично преданный Корабликову офицер. Генерал с детства усвоил знание, почему военная разведка называется 'Аквариумом' — так что принцип 'Опирайся на своих' он соблюдал неуклонно.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
