|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
В Этой Героической Интерлюдии Не Происходит Ничего Интересного.
Трактир освещался тусклым светом. Его давали несколько оплывших свечей, а на стенах танцевали тени под вой ветра снаружи. Полная луна, выглядывавшая из рваных туч, была кроваво-красной. Синяя луна пряталась за своей небесной напарницей. Происходило странное и оккультно-магическое явление. Двойное затмение, время великого и явного зла.
— Была тёмная и дождливая ночь, — начал бармен. Лысеющий мужчина опёрся на стойку, полируя стакан, чтобы изложить свою историю героям, находящимся в его заведении. — Я...
Монморенси прищурилась.
— Какая ночь? Конкретнее, — потребовала она, держа в руках свой напиток.
— Ну... эм, прошлый Огнедень.
— Да не было тогда дождя, — указала она. — В том смысле, что да, немного накрапывало. Но я бы не назвала это "тёмной и дождливой ночью". И красная луна была почти полной.
— Слушай, просто помолчи! Я хочу послушать эту историю, — заявил Данни, обнимающий свои колени.
— Я просто говорю...
— Она нье была назтолько штормовой, oui, — согласилась Табаса, не отрываясь от книги. — Хотзя погода была плохой.
— Не знаю, — с сомнением протянула Кирше. — В том смысле, что было довольно ветрено.
— Но не ураган же, — настаивала Монморенси.
Студентам дали академ. отпуск в Академии Магии на том основании, что какой-то сумасшедший пытался, наверное, призвать какой-то нечестивый ужас, и Совет Регентов потребовал, чтобы они помешали этому, чем бы оно ни было. С учётом того, что кровожадная Повелительница Севера всё еще оставалась на свободе, Альбион скатился в хаос и открывались странные разломы в Бездну, никто не был в безопасности. Лунные затмения усиливали силы зла, и поэтому поборники праведности должны быть готовы сокрушить их.
Однако, как ни странно, всё было очень тихо. Кроме того, что они выследили и перебили банду разбойников, которые поселились в старом храме забытого бога, выстроенного рядом со статуей бога-рыбы на верху кургана, в котором была могила до-Бримирианского вождя, они ничего такого не нашли. Монморенси жаловалась, что будто бы каждый холмик в болотах возле Амстрелдамма был замешан во множестве проклятых ритуалов, однако она вообще часто говорила подобное.
Но в любом случае они разграбили несколько древних курганов, выгребли оттуда потускневшее золото и затем перебили нежить, решившую помешать им в разорении могильников, так что она немного повеселела.
— Слушайте, может, вы прекратите болтать и дадите мне закончить историю? — раздраженно поинтересовался бармен, протирающий кружку. Он был немного дёрганый, а судя по его большому красному носу, похоже, он мог быть своим же лучшим клиентом.
— Конечно же, трактирщик, — дружелюбно отозвался Гиш. — Приношу свои искренние извинения за поведение моих компаньонов.
Мужчина кивнул.
— Спасибочки. Итак, была темная и, — тут он покосился на Монмон, — дождливая ночь. Я шел на старое кладбище, выстроенное на орочьей священной земле, чтобы положить цветочки на могилу моего отца, который таинственно умер двадцать лет назад. Я как раз проходил мимо Дерева Самоубийств, где себя убил Риккерт Некромансер после битвы Болот, когда...
— Звучит неправдоподобно, — заявила Монморенси.
Кирше ткнула её пальцем:
— Прекрати!
— Что? Никто не будет строить кладбища на священной земле орков. Потому что никто не хочет иметь дела с орочьими зомби. Или злющими живыми орками. А кроме того... — начала было она, но Кирше отвесила её подзатыльник.
— Мимо промчался экипаж, на полной скорости, — отчаянно продолжал трактирщик. — И кто бы, вы думаете, там был, как не мистер Отбивщик, мясник, мисс Пеккарь, пекарь и мисс Свеечник, свечник, в этом экипаже? И все они были одеты в черные одеяния! Которые были покрыты зловеще выглядевшими письменами!
— Боже! — воскликнул Данни. — Держу пари, что что-то происходит! У вас тут никого недавно не похищали?
Трактирщик со свистом втянул воздух чрез зубы.
— Забавно, что вы упомянули про это, — сказал он, — но я слыхал, что Юный Риккерт и Элизабет вчера пропали. Он самый красивый из парней, а она самая красивая юная леди во всей округе.
При упоминании о "красивом молодом парне" Кирше навострила уши.
— Ну, похоже, это просто ужасно, — глубокомысленно сообщила она, поглаживая подбородок. — А еще у нас тут отдельные комнаты...
— А? — не понял Данни.
— Просто мысли вслух. Но, — продолжила Кирше, — я думаю, что это может быть подозрительный ритуал! Причем возможно, он включает в себя жертвоприношение какого-нибудь красивого юноши! О, и девушки тоже. Трактирщик, спасибо тебе большое. У тебя есть карта этого места?
— Думаю, что-то такое где-то тут было, — сообщил толстяк, топая вглубь трактира.
— Кирше, — прошипела Монморенси. — Что ты делаешь?
— Монмон, — вмешался Гиш, положив свою руку на её. — Конечно же, нам следует расследовать это дело. Именно для этого Академия нам дала отпуск, и мы должны помешать принести кровавую жертву в ночь лунного затмения.
— Определённо, мы не должны, — возразила Монморенси.
— Нет ничего такого в том, чтобы бо...
— Я не испугана! Просто я думаю, что он лжет.
Все уставились на неё.
— Что? — поразился Данни.
— Ой, да ладно. Вся эта история высосана из пальца. Я ни на секунду в неё не поверила.
— Послушай, — устало сказала Кирше, — хоть раз мы можем заняться этим не ради денег.
— Конечно же, ты хочешь заняться этим не ради денег! Во-первых, ты отвратительна. Во-вторых, в этом захолустном болоте? Насколько сексуальными — не могу поверить, что я это говорю — могут быть здешние юноши? Они, наверное, воняют этой мерзкой водой и дохлыми жабами.
— Дохлыми жабами? Но мы не настолько близко к Галлии, — с недоумением переспросила Кирше. Затем вздохнула. — Я думаю, ты права, но всё же, никому не нужны всякие чокнутые культы, призывающие что-то тёмное и зловещее.
— Я же не говорю, что ты не можешь "развлечься", барахтаясь в болоте, — заявила Монморенси, и её тон ясно указывал на то, что она подразумевает. — Это я всё к тому, что я не собираюсь идти и мокнуть из-за такой... надуманной ситуации. Если на то пошло, то исследование таверны кажется более выгодным... эм, героичным для нас. Про неё рассказывают истории с привидениями. И я слышала слухи о импах где-то в этих краях, так что здесь может быть проход в Бездну, спрятанный неподалёку.
— Ну, — со вздохом сказал Гиш, — если таково твое желание, роза моя, то я остаюсь с тобой. Что за джентльмен я буду, если не останусь тут, чтобы беречь тебя?
Девушка улыбнулась.
— Спасибо, — сказала она. — Теперь...
— Non. Я иду. Никто не упоминал о призраках, когда мы решили `ут озтаться. — сообщила Табаса с легким выражением беспокойства на лице, демонстрируя необычно сильные для неё эмоции. — Я пойду. Это мезто, езли тут обитают приведения, то я `ут не озтанусь.
Кирше скорчила рожицу.
— Но ты же знаешь, как я не люблю делить группу, — пожаловалась она.
— На прошлой неделе ты сбежала одна, чтобы исследовать тот монастырь, — жёстко заявила Монмон. — И отсутствовала всю ночь!
— Я должна была проверить их на признаки демонических культистов! — обиженно заявила Кирше. — Отец научил меня, как проверять монашек на признаки того, что они перешли на сторону Тьмы. Очень похожие техники работают и на монахах.
— О, правда? — с энтузиазмом поинтересовался Данни. — Можешь показать их мне?
— Там просто нужно знать, где искать скрытые знаки, — глубокомысленно сообщила Кирше. — Кто знает, какие демонические символы или искажения плоти могут скрываться под сутаной? Или какие отвратные и развратные тексты они могут держать в своих спальнях?
— Ты отвратительна, — пробормотала Монморенси.
— Почему? — спросила хмурящаяся Табаса.
— ... Табби, мы тебе потом объясним, когда подрастёшь, — со вздохом сказала Кирше. — Фактически, ты уже можешь готовить Сильфиду. Мы отправимся на поиски культа, а Мон и Гиш поищут призраков тут.
Табаса посмотрела на эту пару.
— Лучше вы, чем я, — искренне сообщила она.
...
Несмотря на все её протесты, было похоже, что Монморенси не слишком заинтересована в исследовании таверны на тему каких-либо следов призраков. После формального осмотра, причем она даже не стала язвительно комментировать героический бой Гиша со средних размеров крысой, которую он нашел на кухне, она вернулась в свою комнату, довольно строгим голосом пожелав ему спокойной ночи.
Что испортило ему весь вечер. Он ведь ожидал похода по таверне и расспросов всех и каждого, кто согласился бы говорить с ним, не видели ли они чего-то необычного. Похоже, его друзья не понимали, зачем он это делает, и никогда не понимали его объяснений, что он был общительным человеком, которому нравилось встречаться с незнакомыми людьми, и кроме того, защита простолюдинов была одной из традиций семьи де Грамонтов. Но его грызло беспокойство из-за необычного поведения Монморенси.
Так что он с усталым видом пожелал трактирщику доброй ночи, ушел в свою спальню и закрыл за собой дверь на замок. Затем он открыл ставни, выбрался за угол здания и тихим заклинением открыл засов Монморенси.
— Гиш! — зашипела она на него, когда он проскользнул в комнату, закрыв ставни за собой. Её комната была слабо освещена, была зажжена единственная свеча. Несмотря на темноту, он мог заметить, что она плакала. Она была одета в ночнушку, а вокруг кровати было разбросано несколько мокрых платков. Сильно пахло её парфюмом. — Что ты тут делаешь? Убирайся!
— Монмон, — произнёс он. — Ну же. Я беспокоился за тебя и...
— Меня больше беспокоит тот факт, что ты в женской спальне! — огрызнулась она яростным шёпотом. Тени танцевали на её лице. — Уходи уже!
— Эй, Монмон, — сказал Гиш. Он аккуратно пристроился на кровати, стараясь не сесть слишком близко — но и не слишком далеко. А кроме того, надо было не усесться на один из мокрых платков. — Что-то... не так?
— Я в порядке, — сказала она. — А ты — нет! Ты не должен быть здесь!
— Не похоже, что у тебя всё в порядке.
— У меня всё в порядке! — Она резко обернулась и уставилась на него горящими глазами. — Ты не можешь поверить леди на слово?
Откинувшись назад, Гиш посмотрел в потолок.
— Ты в последнее время не в настроении.
— Это женские проблемы, — огрызнулась Монморенси.
— Не думаю что в этом дело, — продолжил он. — Это связано с тем письмом, не так ли?
Девушка замерла, кожа побледнела под её летними веснушками.
— Разве ты не можешь мне поверить, когда я говорю, что у меня всё в порядке? — почти умоляюще спросила она.
— Монмон, — начал поникший Гиш. — Это... семейные дела? Они договорились о твоем браке, верно?
— Ты знал! — эти слова больше были похожи на писк.
— Да, — признался он. — Мы с тобой держались вместе немало времени и... я не пытался специально выяснять, но мой старший брат заметил и позадавал разные вопросы, потому что хотел помочь. В том смысле, что мы всегда были близки, и он... и... ну. Кое-что он выяснил. — Его руки сжали простыни. — И я был уверен, что у нас больше времени и что... что они хотя бы подождут до нашего выпуска.
— Я тоже так думала, — прошептала Монморенси. — Я думала, что у нас есть год или два. Я всё рассчитала. С нашими доходами всё бы сработало. У меня должно было хватить времени. И мы... мы могли... — она прикусила губу, — я всё рассчитала. Но... но.. мой отец пропойца. И не может держаться подальше от карточных столов. — Последние слова она уже шептала. — Нам было бы лучше, если бы его печень уже отказала.
— Не говори такого!
— Это правда! — Она резко развернулась к нему, по щекам потекли свежие слёзы. — Он допьется до смерти, и никто не может остановить его, но в это время он думает, что может отыграть назад свои деньги, но не может! Он всё равно помрёт, но чем дольше он живет, тем сильнее он вгоняет нас в нищету!
Гиш потёр свои плечи.
— А ты не можешь попросить священника, чтобы он объявил его недееспособным и чтобы он не мог брать в долг?
— О! Дай-ка я расскажу тебе о священниках! — горько засмеялась Монморенси. — О да, есть там священник. И он говорит моему отцу, что ему всё простится. Его исповедник заявляет, что он дееспособен! И при этом он, в смысле, исповедник, одевается слишком уж хорошо, и его карманы всегда полны!
Повесив голову, Гиш вздохнул.
— Монмон... — начал он.
— Нет выхода, — прошептала она. — Мог бы быть. Если бы отец не был алкоголиком. Если бы два моих старших брата не погибли в войне против Черного Пьера. Если бы мать не умерла во время родов моей младшей сестры, и моя мачеха не была бы такой жадной. Но теперь выхода нет. — Она яростно уставилась на него. — Меня до безумия доводит, когда эти полные... полные сволочи из высшего дворянства зовут меня "алчной" или "эгоистичной". Как они смеют? Как они смеют? Легко не думать о деньгах, когда тебе никогда не приходилось о них беспокоиться!
— Мы можем остановить это! — ляпнул он. — Если бы ты только сказала... но мы еще можем остановить это! Мы же герои! Мы же страну спасли! Мы остановили демонов, и некромансеров, и орков и... и... Монмон, роза моя, простой ростовщик или это не...
Монморенси нагнулась к нему, положив палец ему на губы.
— О, Гиш, — сказал она, в её голосе странно смешивались снисходительность и нежность. — Иногда ты бываешь таким простодушным. — Она промокнула глаза своим уже мокрым платком. — Это очень привлекательно, даже если это становится проклятой помехой, когда ты настаиваешь на том, чтобы пойти и помогать случайным простолюдинам за мизерные вознаграждения. — Она подалась вперёд и поцеловала его в щеку. — Спасибо тебе за всё. Думаю, нам и правда стоило послушать Кирше. Подумай о всём том веселье, которое могло у нас быть.
Он сглотнул, его адамово яблоко подпрыгнуло.
— Эм... — промычал он.
Она слабо улыбнулась.
— Для такого бабника ты иногда бываешь удивительно слепым, — сказала она. — Ты, наверное, когда-нибудь сделаешь какую-нибудь наследницу очень счастливой. Я хотела, чтобы это была я, но... но теперь это для меня не вариант.
— Нет, правда? — сказал он, пытаясь собраться. В такой близи запах её парфюма был ошеломительным? и ему было сложно думать. — Мы можем остановить это! Мы... мы можем обратиться к королеве! К Совету! Мы же всем им служим! Королева сделала нас шевалье! Если ты не хочешь выходить замуж, то ты можешь...
— Что могу? — Она положила голову ему на плечо. — Обесчестить свою семью, разорвав договор о браке? Бросив их в нищете? Мой отец... алкоголик, но он всё ещё мой отец. Он не был таким, когда... когда братья были живы. Если я не выйду замуж... я должна. Я пыталась избежать этого с честью, но мне не удалось.
Затем была долгая, болезненная пауза. Гиш размышлял, пытаясь хоть что-то сказать.
— Ты... ты знаешь, когда они её запланировали? — выдавил он.
— Вероятно, на конец следующего года, — сказала Монморенси. — Я даже не знаю, кого они собираются выбрать. — Она поморщилась. — И на этом всё для меня закончится. Сомневаюсь я, что мне будет позволено продолжать всё это. Только не до тех пор, пока он не обзаведётся наследником и запасным ребёнком от меня, — с отвращением выдавила она.
— Хватит такое говорить про себя. Словно ты вещь, — возмутился Гиш, чувствуя, что теряет сознание. — Монмон, ты же... ты же самая умная изо всех, кого я знаю. И ты наш лекарь! И ты всё время умудряешься переторговать торговцев! Должно же быть что-то, что я... мы можем сделать!
— Такой простодушный. Я и есть просто вещь. Я есть нечто, что отдадут замуж, чтобы спасти мою семью от последствий действий моего идиота-отца, — прошептала она. — Разве настоящая леди будет торговаться, как базарная торговка? — Изогнувшись, она ущипнула его за щёку. — Ты мальчик, — сказала она. — Ты должен гоняться за наследницами и завоевывать их. Как приз. Повезло тебе. Получаешь деньги, да еще и жену. А девочки не получают такого же выбора. Я просто приз для кого-то, кто захочет принять долги семьи в обмен на титул. Вещи бывают нечестными — и тебе от этого прямая выгода.
— Но... — возмутился Гиш, чувствуя, что его живот переворачивается. — Но это же не моя вина! Ты знаешь, что я сделал бы предложение, Монмон! Я бы сделал! Я лю...
— Ни слова больше. — Монмон запнулась. — Это не твоя вина, нет, — вздохнула она. — Но ты всё же имеешь от этого выгоду. Основатель. Я... Я иногда адски завидую Кирше. Она девушка, но получает все выгоды мужчин. Это почти стоит того, чтобы быть германцем — делать то, что она делает.
Нахмурившись, Гиш попытался сфокусироваться на дрожащем огоньке свечи.
— Ты правда завидуешь Кирше? — переспросил он.
— Да, — признала она. — В смысле, если бы я приняла её совет, то мы бы могли... — она сбилась, залившись краской. — Постой. Почему вообще я тебе это говорю? И почему я тебе говорю, что завидую Кирше?
— Я не знаю, — медленно проговорил Гиш. — А я разве чуть было не сделал предложение?
— Ну, ты пользуешься парфюмом. Я даже не знаю, почему ты это сделал.
— ... но я думал, это твой парфюм.
За этим последовала долгая и многозначительная пауза.
— Это.... хм. — Монморенси накрутила на палец прядь своих волос, попутно теребя её и принюхиваясь. — Я думаю, тут и правда есть немного парфюма для маскировки. Мой язык немеет, значит Быстрогонь и Среброцвет вычеркиваем. Интересно, если я доберусь до моего алхимического набора, я смогу проверить... — она попыталась встать, но обнаружила, что её место вдруг стало намного более удобным. — Хм. Необычная вялость.
— Нет, я могу встать, — пробормотал Гиш, потягиваясь. Затем он зевнул. — Уже поздно. И... о, постой, я тоже хочу сесть.
— Да, ты тяжелее меня, — отстранённо заметила Монмон. — Что соответствует моим ожиданиям, что что-то вроде этого ударит по мне сильнее.
— А почему мы тут просто сидим? — спросил Гиш, раскачиваясь из стороны в сторону. — Мы знаем, что мы вдыхаем какой-то алхимический реагент.
— Верно подмечено! Есть большой шанс, что туда подмешан отвлекающий элемент, из-за которого мы не можем сосредоточиться, что в сочетании с онемением языка... аха! Я знаю что это! — радостно заявила она, хоть и немного невнятно. — Это аерозолированное Зелье Быстрого Покоя! Там используются приёмы парфюмеров, чтобы разбрызгивать его во вдыхаемой форме и... о, мы его вдо...
— Монморенси! Следи за языком! — возмутился Гиш. — Так, а что там было про вдо...
...
Трактирщик распахнул дверь. Герои распростерлись на кровати, быстро уснув. Монморенси храпела.
— Видите, госпожа! — обратился он к своей спутнице. — Ваш план сработал! Они так и не поняли что происходит! Они себе просто сидели, вдо...
Тут он запнулся и рухнул.
— Так трудно найти на поверхности плохого помошника, — пробормотала женщина, стоящая за ним. — Я же сказала ему выпить проклятый антидот. — Уперев руки в бедра, она уставилась на Монморенси и Гиша. — Придётся самой их тащить, — проворчала она.
Два героя и трактирщик храпели в ответ.
Встряхнув гривой красновато-блондинистых волос, она позволила себе немного позлорадствовать, перед тем как начать таскать тела.
...
Гиш зашевелился. Его голова раскалывалась, а во рту было сухо, как в пустыне. Веки были тяжелыми и липкими, словно они были сделаны... из чего-то тяжелого и липкого. Вроде покрытого клеем свинца, наверное. Что случилось? Он не думал, что был настолько глуп, чтобы снова попробовать перепить Кирше.
Нет, постойте. Он застонал. Там было что-то... что-то с Монморенси. Она была расстроена по какой-то причине. И... и что-то насчёт зелий?
— Так, народ, смотрите, чтобы свет был в нужном месте! Где визажисты? Мне нужно, чтобы второстепенные актёры были наготове. Тс`аманта, к съемкам всё готово?
— Всё это выглядит злонамеренно, милая. Просто злонамеренно!
— Безнравственно!
Гиш приподнял веко. Свет был определённо красным и, судя по циклопическому проклятому пейзажу, полному возносящихся монолитов и разрушенных построек давно прошедших эпох, можно было сделать некоторые умозаключения. И эти умозаключения только подкреплялись тем фактом, что он был окружен ордами из ада, занимающимися мерзкими и гнусными делами, которые зачем-то включали в себя движение больших зеркальных дисков и расстановке свечей в стратегических точках.
— Твою мать, — пробормотал он. — Я снова в Бездне. — Он попытался подвигаться и обнаружил, что он привязан к своему довольно удобному креслу. — Проклятье.
— О! Он проснулся! — Демонесса, которая была почти похожа на человека, за исключением бараньих рогов, подскочила к нему. Она была одета в какие-то странные восточные одеяния темно-красного цвета и носила обсидиановую тиару. — Тёмное приветствие тебе, Гиш де Грамонт. Я должна извиниться за то, что вы проснулись сейчас. Еще не всё готово, так что вам придется обождать, пока мы не закончим.
— Боюсь, что у вас есть преимущество, мэм, — произнёс Гиш. Не было причин грубить сейчас, только не тогда, когда он привязан к креслу и у него нет жезла. — Кто вы?
— Прошу прощения. Вы можете звать меня Изах`белья, принцесса Бездны и дочь Королевы Суккубов. Я захватила вас в плен. Скоро вы увидите...
— И всё же я бы хотел возразить, если вы не возражаете, — вежливо продолжил Гиш. — Я, на самом деле, не желаю, чтобы меня принесли в жертву какому-нибудь тёмному богу.
Изах`белья моргнула.
— Простите? — переспросила она. — Кажется, вы заблуждаетесь относительно моих намерений.
Гиш сглотнул. Изучил демоницу сверху донизу. Она определённо была привлекательной, в эдакой пышной, полногрудой манере, с загорелой кожей, красновато-блондинистыми волосами и лицом, напоминающем германцев. — Это немного слишком быстро, — протараторил он, его голос стал выше. — Я бы всё же не... в смысле, я вас совсем не знаю и... определённо, должен были быть какие-то ухаживания и... и... и если вам нет особой разницы, то я довольно сильно люблю свою душу и не хотел бы, чтобы вы её пожрали.
Женщина засмеялась, удивительно тепло и похоже на человека.
— Ах ты мой сладкий, — сказала она. Что его не успокоило. Возможно, она говорила о его вкусе. — Собственно, мне нужно ваше присутствие для моих журналов. Вот почему я приложила столько усилий, чтобы заманить вас туда, где мои слуги смогли бы захватить вас.
— Простите?
— Я запускаю новый журнал, а ваше присутствие даст мне эксклюзив. Я думаю про интервью, на весь разворот, репортаж, вы, позирующий в нижнем белье.
— Я не понимаю.
— Ну, понимаете, с успехом моих новых безнравственных горизонтов, которые демонстрируют сплав Восточно-Западной тематики в стилях одежды — и который стал большим успехом в Альбионе, чтоб вы себе знали — я осознала, что мне не хватает охвата рынка в менее традиционных областях. Диверсифицировав мое портфолио и инвестируя в нестандартные операции, я смогу добиться преимущества за счёт фактора новизны и сильно расширить мое медийное присутствие в нескольких секторах!
Гиш не понял ни единого черного слова Бездны из болтовни этого чокнутого демона.
— Душу не продаю, — заявил он на том основании, что это всегда было Хорошим ходом в разговоре с демоном.
Изах`белья растерла себе плечи.
— Послушайте, я объясню для совсем уж тупых, поскольку вы явно живёте в полном соответствии со стереотипами о тупости блондинов, — сказала она.
— Вы тоже блондинка.
— ... не в том дело. Вы — мой пленник. Вы будете делать то, что я захочу. И это означает, что все орды Бездны увидят это.
А. Вот тут уже стало понятнее.
— Вам это не сойдёт с рук, злодеи! — воскликнул Гиш. — Я сбегу! И Монмон спасу!
Изах`белья пожала плечами.
— Честно говоря, меня она не интересует. Её присутствие в медиапространстве незначительно. Интервью с ней многого не стоит, и она не является ценным трофеем-заложником. Если вы будет сотрудничать и в дальнейшем откажетесь от всех прав на интеллектуальную собственность, то я освобожу её целой и невредимой.
Гиш вздрогнул. Его сердце дрогнуло, когда он подумал о Монморенси — такой уязвимой, невинной и доброй. Он понимал, что он её несколько идеализирует, но она хотя бы в теории могла быть уязвимой, невинной и доброй. Он должен был уберечь её.
— Невредимой, — прорычал он сквозь зубы. — Отпустишь её невредимой, в безопасном месте в реальном мире по моему выбору. И не сделаешь чего-то вроде... ну не знаю, вроде привязать к ней бочонок пороха и сказать "ахаха, я ей не навредила, когда отпускала" или еще какой-нибудь хитрый демонический трюк вроде этого!
Тот факт, что если он потянет время, то скорее всего появятся Кирше и Табаса, тоже был не последней мелочью, повлиявшей на его решение.
— ... не такой уж это и хитрый трюк, — фыркнула Изах`белья. — Я в том смысле, что если бы я собиралась проделать что-то вроде, то я бы, наверное... постойте, нет, это мы уже отвлеклись.
— Я клянусь, что буду подчиняться, — сказал Гиш. — Ради её безопасности. В этом я клянусь.
— Ну, это необычайно вежливо с вашей стороны.
Гиш пожал плечами, насколько это ему удалось, будучи привязанным к креслу.
— Вежливые манеры — мелочь, и как джентльмену и дворянину, мне надлежит быть вежливым с леди вроде вас, тем более с такой красавицей. Даже если ей случилось быть проклятой суккубой с несомненно зловещими намерениями. Острота ваших шипов не умаляет изящества и элегантности ваших лепестков.
— Прекратите, прекратите, вы мне льстите! Вы же меня в краску вгоните! — Изах`белья запнулась. — Собственно, нет, что это я несу? Если вы испытываете нужду в лести, то не стесняйтесь, льстите. Но раз уж вы собрались сотрудничать, то не могли бы вы примерить кое-какую одежду? Всё пройдет значительно быстрее, если нам не придётся каждый раз накачивать вас зельями, чтобы переодеть в новый костюм.
...
— Я не дам этому сойти вам с рук! — заорал Гиш, воздев свой очень блестящий и совершенно тупой меч.
— Злонамеренно, просто злонамеренно, дорогуша! — сказала художница, её шесть рук работали с потрясающей скоростью. — Так и стойте! И леди Монморенси, не могли бы вы выглядеть немного более похожей на изящный, поникший цветок, захваченный превосходящими силами тьмы, и немного меньше... как бы это сказать? Яростной? Раздраженной? Кровожадной? Да, наверное, кровожадной.
Монморенси смотрела полными ненависти глазами, которые обещали свирепое отмщение демонической художнице. Одетая в платье, которое каким-то образом умудрялось намекать на многое без того, чтобы открывать что-либо, она была привязана к жертвенному алтарю, играя — как сказала Изах`белья — роль чистой невинной девы, которую бросился спасать герой, только для того, чтобы быть сокрушенным силами Зла. Ей заткнули рот, на том основании, что она была очень злобно-грубой с художницей, которой явно платили недостаточно, чтобы она имела дело с людьми вроде Монморенси.
— Изах`белья! У нас проблема! Блонда выглядит сердито! — позвала Тс`аманта.
— Да нет, не выглядит.
— Нет, не тот, который красавчик, вторая блонда.
Изах`белья нахмурила брови, глядя на картину.
— Мы сможет это поправить в статье, — быстро решила она. — Просто подретушируй, когда будешь подчищать недостатки. У неё их и так с избытком.
— Будет сделано.
Взгляд Монморенси стал еще жестче после этого замечания, и она начала издавать звуки, похожие на слегка отцензуренные проклятия, которые заглушались кляпом.
Спрятав руки в рукава своего одеяния, Изах`белья вздохнула.
— И Монморенси, взгляды не могут убивать. Ты же не полукровка от василиска. Бери пример с Гиша. Вот пример героя, который действует абсолютно логично и профессионально. И не прекращайте позировать, иначе вы всё испортите! Тебе нужно выглядеть испуганно, но в то же время демонстрировать решимость сражаться до последнего против неизбежного триумфа Зла! Вот ваша мотивация! Кстати, как вам одежда?
Гиш поморщился.
— Оно очень... обтягивает, — наконец сообщил он. С учётом того, что ему выдали только высокие кожаные ботинки до колена и тесное белое демоническое белье, этот факт был очевиден всем присутствующим. Еще ему дали меч, но это был просто муляж. Его взгляд метнулся к одетым в черное культистам, собиравшимся возле входа.
— Да знаю я, что оно обтягивает! Оно для того и делалось таким. Но как оно ощущается?
— Ну... очень удобные, если вам хочется знать, — признал он. — И ботинки очень хорошо подогнаны.
— Правда? Я думала... постойте, нет, это язык Добра. Так вы ими довольны?
— Я никогда не буду доволен вещами Зла и...
— Да, да, продолжайте.
— ... но да, это, наверное, лучшие ботинки, которые я когда-либо обувал. А эта... эта пара неназываемых вещей тоже отлично подошла.
— А еще они пригодны для стирки рабами, — счастливо пропела Изах`белья. — Презлобно! Я должна обдумать возможность использовать эту цитату в рекламных целях! Гиш де Грамонт говорит "Это, наверное, лучшие ботинки, которые я когда-либо обувал". Как звучит?
— Ужасно.
— Я знаю! — Она подняла вверх большие пальцы. — Вы зловредная модель! Когда это закончится, нам надо поговорить про дальнейшую работу!
Гиш напряг челюсть, но ничего не сказал. Он ждал своего шанса. С многозначительным кивком Монморенси он покосился на жертвенный нож на алтаре, на котором она была привязана. Она кивнула в ответ и заерзала, пытаясь дотянутся до ножа.
— Пожалуйста, не двигайтесь, — со вздохом попросила Изах`белья. — И нет, этот нож тупой. — Она широким жестом обвела комнату. — Тут вообще нет ни единой острой вещи. А еще я убедилась, что ваши жезлы тоже не лежат поблизости.
Приняв всё это во внимание, Гиш кивнул.
— Я понял, — сказал он.
И вот почему он дождался, пока Изах`белья не подойдёт к нему с новым костюмом, чтобы метнуть свой муляж меча ей в лицо и схватить её.
— Я герой, — заорал он подручным Изах`бельи, — так что не думайте, что я не трону её, если вы не будете делать всё, что я скажу! Давайте! Развяжите Монморенси!
— Вот и все насчёт клятв и чести, — с горечью в голосе проговорила суккуба, пока её подручные метались и верещали. На месте осталась только художница, продолжая работать над картинами.
— Я видел личностей в черном с ножами у входа! Ты собиралась разорвать договор и принести нас в жертву!
— Это потому что нам нужен хор культистов для следующих сцен!
— Так я и поверил!
— Я собираюсь дать тебе один-единственный шанс отпустить меня, — сказала напрягшаяся Изах`белья. — То, что я родилась суккубой, не означает, что мне нравится, когда меня хватают.
— Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы освободить принцессу тьмы? — переспросил Гиш. — Давай! Прикажи своим слугам освободить Монморенси!
А затем Гиш обнаружил, что принцесса суккубов умеет очень больно бить. Он с хрипом отшатнулся. Пошевелил челюстью, морщась от боли. Изах`белья встала в стойку, подняв кулаки.
— Зачем было такое делать? — отчитала она его. — А теперь, если ты знаешь что плохо для тебя, ты будешь...
Затем уже Изах`белья выяснила, что Гиш геройствовал уже без малого два года, и что пусть его удары были не самыми мощными, но этого и не требуется, если они нацелены в некоторые места. Она хрюкнула, слёзы залили её темные глаза, когда она схватилась за правую грудь.
— Теперь в расчёте, — мрачно сообщил Гиш.
— Да счас! Это была моя сиська, ты, задница! Ты хоть знаешь, как это больно?
— Потому что ты суккуб? Это ваше слабое место?
— Потому что я женщина! Мужчины! Ты за это заплатишь.
Гиш мудро и заблаговременно дернулся, чтобы прикрыть пах. Нога Изах`бельи ударила, словно змея, со скоростью, свидетельствующей о множестве уроков балета. Предупреждение пригодилось, потому что он сумел хватить её за голень. То, что должно было стать сокрушительным ударом, внезапно стало рычагом, и он сполна воспользовался своим шансом. Потеряв равновесие, она не сумела помешать ему сбить себя на землю.
— Когда я сказал, что ты отпустишь меня и Монмон, — прорычал он, придавив её горло своим предплечьем, — то это была не просьба.
Тут его пояс оплели её ноги, ухватив, словно стальные тиски. Вдобавок неожиданный прием сопровождало высвобождение демонической ауры, которое было похоже на удар молота, которое выбило воздух из его лёгких, и этого хватило, чтобы она сумела вывернуться. Следующие несколько секунд были довольно болезненны для обоих, но всё закончилось тем, что Изах`белья сидела у него на груди, придавив его плечи коленями. Её одежда была разорвана по всем швам, а вырез теперь доходил до талии, демонстрируя неприятный даже на вид синяк, формирующийся на правой стороне её груди.
— Так о чем ты там говорил? — прорычала она. С ней происходило что-то странное. Хотя традиционно насилие против демона побуждало последнего принять свои истинную ужасающую форму, её рога уменьшались. — Если это была не просьба, то что тогда? И я тебе скажу, что это было! Это были детское нытье! На самом деле ты сейчас же прекратишь ломать мои планы на тебя и ...
Дальнейшая её речь была грубо прервана, когда Гиш ударил коленом ей в копчик. Его возня и попытки освободиться добили остатки платья, но выскользнуть из её хватки он не сумел. Где-то в глубине его разума зародилось осознание, что если в книгах писалось, что суккубы очень умелы в борьбе, то, возможно, "борьбу" надо было понимать в прямом смысле слова.
— Слушай, я давлю тебя всей своей аурой! — рявкнула Изах`белья. — Я знаю, что она слабее некоторых, но всё же! Я тебя придавила бёдрами! А еще ты испортил мою одежду, а она мне нравилась! Так прояви же хоть какие-то манеры и прекрати отбиваться!
— Никогда! — огрызнулся Гиш, чья решимость была непоколебима.
— Дай мне сил! И что мне сделать, лифчик снять тоже? Ведь всё же шло по плану, а ты всё испортил!
— Отлично! — Гиш попытался плюнуть ей в глаз, но не попал. — Я никогда не позволю тебе осквернить меня перед Монмон! Моя любовь к её розе рассеет твои темные силы! — На заднем плане Монморенси ненадолго отвлеклась от попыток освободить руки, густо покраснела и пискнула. — Она тот маяк, за который я цепляюсь в этом нечистом месте!
— О нет. О нет. Даже не смей. Не смей мне тут устраивать эту вашу истинную любовь-морковь! Тс`аманта! Новая картина! Я хочу картину для шантажа! Белье из неё потом уберем! Просто закончи её до того, как он...
Стена взорвалась, завалив Тс`аманту, которая взвизгнула и испустила дух.
— Аха! — объявил сногсшибательный храбрец-бродяга, чья самоуверенная фигура появилась из пыли. Волосы развевались под ветерком, пока они позировали на фоне развалин. — Подлый злодей, твои дни подошли к концу! Сдавайся, или я срублю тебя на месте огнём и страстью!
— Ага! Мы тебя собираемся зарезать! — добавил меньший ростом, менее сногсшибательный бродяга, который выглядел лет так на двенадцать. — Отдавай нам Гиша! А, и Монморенси тоже!
Дракон, сунувший голову в пролом и начавший поедать раздавленную Тс`аманту, ничего не сказал. Как и девушка, сидевшая на его спине с жезлом в одной руке и книгой в другой.
— О боже, — воскликнула Кирше определённо развратным тоном. — Гиш, чем это ты занимаешься?
— Меня забивает суккуба, которая сильнее меня! — ляпнул он, первым делом пытаясь придумать себе оправдание.
— А где ты добыл такую обувку? Я должна себе достать пару таких же!
— Сейчас не время!
— Как, демон вас побери, вы нашли меня?! — взорвалась Изах`белья, спрыгивая с Гиша и разворачивая крылья. Она зависла в воздухе, ища путь к бегству.
— Их фамильяры наз нашли — сообщила Табаса, не отрываясь от книги.
...
Двадцать Три Минуты Назад.
На проклятых болотах свет кровавой луны освещал зловонные пейзажи. Массивная фигура дракона вынырнула из тьмы, на краю круга света, бросаемого факелами юных героев.
— Ах-ха! Вот тебе, подлая тварь! Ой, стойте, это просто ствол дерева. — Данни поник. — Кирше! — заныл он. — Тут всё ещё нету никаких монстров!
— Тут могут быть монстры, — возразила Кирше.
— Тот мужик сказал, что тут будут монстры, а их нету! Кирше, мне скуууучно. Мы ходим кругами! Тут ничего нет! Может, мы пойдем обратно в трактир? Я ноги промочил и бриджи, и я замерз!
— Данни, мне тоже скучно. Но мы должны терпеть скучную часть, чтобы найти монстров, и тогда может начаться веселье.
— Крот, — сказала Табаса, уткнувшаяся носом в книгу. Очень нечестно, она сидела на своем драконе и поэтому не промочила ног.
— Табби, мы уже это обсуждали, — устало ответила Кирше, глядя на неё. — Кроты не монстры. Так что не нужно свежевать их или выдавливать всю кровь из тел или...
— Non. Крот Гиша, с жабой на голове, — указала Табаса, не отрываясь от книги.
И верно, из земли наполовину выполз крот с фамильяром Монморенси, сидящем на нём.
— Ах-ха! — обрадовалась Кирше. — Определённо, это какое-то послание! Наверное, они что-то нашли!
Жаба заквакала.
— Что случилось, Робин? — спросила Кирше, внимательно слушая.
Жаба квакнула.
— Монмон похищена?
Еще один квак.
— И Гиша снова похитили?
Кваканье.
— Их удерживает злобная суккуба?
Утвердительный квак.
— Угу, угу, — Кирше выпрямилась. — Так что да. Монмон и Гиша похитили. Давайте спасем их.
— Опять? — сказала Табаса скучающим монотонным голосом. — О non.
— Ага. Давайте, пойдем обратно. Веди нас, Робин, — сказала она фамильяру Монморенси, пока крот Гиша запрыгивал на спину Сильфиды.
— С каких это пор ты говоришь на жабьем? — скептически поинтересовался Данни.
— С тех пор, как папа научил.
— О, точно. Ведьмы часто превращали его в жабу, так что думаю, он тогда и выучил их язык. — Данни шмыгнул носом. — Не понимаю, что такое большое количество девушек находят в амфибиях.
— О, я могу придумать один аргумент за то, чтобы завести себе парня с очень длинным и гибким языком, — с ухмылкой сказала Кирше.
Данни явно ничего не понял.
Табаса наклонила голову.
— Дозтавать огурцы из кувшинов? — предположила она.
— Ага, точно, Табби. Угадала влёт.
...
— И мы пошли прямо сюда, и нашли портал в Бездну, который вёл к этому убежищу, — сообщила Кирше. — А теперь сдавайся, создание тьмы!
— А, господьвасблагослови, — пробормотала Изах`белья. — Я совсем забыла про фамильяров.
— Множество людей об этом забывают, — с ухмылкой сказала Кирше. — В смысле, за исключением дракона Табби. Её по какой-то причине все запоминают всегда.
Изах`белья обратила внимание на синеволосую девочку верхом на драконе.
— Эй, погодите-ка. А я тебя не знаю с...
Табаса молча провела пальцем по горлу. Дракон повторил её жест.
Изах`белья сглотнула.
— ...откуда-то. О, да. Ты расстроила мои планы в Версале. Мы встречались только как враги. Будь проклята твоя добродетель.
— Ага, — согласилась Кирше. — Табби хороша в умении расстраивать планы Зла. Так держать!
Покрытый синяками и тяжело хромающий Гиш добрался до Монморенси и начал вытаскивать кляп.
— Стража! Стража! — завопила Изах`белья, отступая. Дверь с грохотом распахнулась, и внутрь вломились огромные демоны без рубашек.
Потом со стражей случилась Табаса.
— Как насчёт поговорить? — предложила Изах`белья, в чьих глазах читалась легкая травма. Она оказалась достаточно близко, чтобы её забрызгало демоническим ихором, и изорванные остатки её одежды умудрились испортиться еще сильнее.
— А как насчёт тебе пойти и засунуть голову в коровий зад? — вмешалась Монморенси, выплёвывая свой кляп. — Табаса. Не могла бы ты, пожалуйста...
— Non, — ответила Табаса, оседая среди тел. В её глазах была странная и необычная грусть, когда она с несчастным видом смотрела на один из своих кинжалов, сломанный о хребет одного из демонов. — Это был moi любимый.
— ..ладно, — устало сказала Монморенси. — Тогда, Кирше, будь так добра, поджарь этого проклятого демона до хрустящей корочки!
— О нет, ты не хочешь этого сделать, — быстро отреагировала Изах`белья.
— Еще как хочу, — не согласилась Кирше.
— Да, она правда хочет, — добавила Монмон.
— Нет, нет, ты не хочешь. Потому что есть кое-что, ты должна знать. — Изах`белья жестоко улыбнулась. — Если бы ты только знала силу Бездны. Твой отец никогда не говорил тебе правды, — заявила она.
— Он рассказывал мне достаточно, — ответила Кирше. — Он рассказал мне двести семнадцать лучших способов убить демона. И если честно, не думаю что у Бездны много сил. Если бы у неё была "настоящая сила", то Добро не побеждало бы.
Изах`белья выглядела, будто её подташнивало.
— Нет, я в том смысле... не эту правду. В любом случае, вы не всегда побеждаете! У нас добрых 50 процентов побед!
— Так что за правда?
— Кирше, — напыщенно произнесла Изах`белья. — Я твоя мать.
Кирше нахмурилась.
— Нет. Ты моя сестра.
— Сводная, — уточнил Данни, продолжая держать суккубу на прицеле. — Настоящие братья и сестры не пытаются убить нас. — Он запнулся. — Кроме Льюсьена, но его разум был под контролем, и ему стало лучше после того, как отец врезал ему.
— Да, да, — согласилась Кирше, отмахиваясь от педантизма своего брата. — В любом случае, если ты рассчитывала, что я громко закричу "Нееет!", то, боюсь, тебе не повезло. Я, конечно, могу это сделать, если тебе от этого станет легче, но...
— Я твоя сестра? — поразилась Изах`белья. — Этого... это невозможно!
— В зеркало посмотри. И ты поймешь, что это правда, — хмуро сказала Кирше. — Как ты вообще могла этого не знать?
— Да не знаю я своей родни по отцу! Мать никогда не говорит нам такие вещи!
— Тогда что ты пыталась сделать?
— Конечно же, отвлечь тебя, чтобы сбежать! В смысле, я чую, что у нас общая кровь, но решила, что в тебе есть какое-то наследие от суккуб, потому что... — она кивнула на грудь Кирше, — ну, много благородных семейств приходятся нам роднёй.
Кирше хихикнула.
— О господи, нет. Эти красотки на сто процентов фон Зербст. Наследуются от варварских принцесс из восточных степей. Да и тебе перепало. Но нет, ты просто очередной бастард папы.
— Их вообще много, — устало сказал Данни. — Помнишь того полугиганта?
— О да, снесла ему голову. Или гуля. Сожгла её в золу, когда она попыталась сожрать меня. Или те трое разных полудемонов, которые пытались украсть мою душу. Тоже все умерли. Намёк, намёк, — многозначительно сообщила Кирше, глядя на Изах`белью.
— Намёк, намёк, — добавил Данни. Затем задумался. — Хотя вот та полудракониха была милой.
— О да, она была такой очаровательной! И её хвост был таким пушистым!
Изах`белья сделала глубокий, хотя и немного дрожащий вдох.
— Это... всё меняет, — тихо произнесла она. — Я... ты уверена? Я бастард фон Зербстов?
— А мы можем это пропустить? — окликнула их Монмон, чьи руки сейчас пытался отвязать Гиш. — Сейчас не время для семейных драм и внезапных откровений об отцовстве. Слушайте, давайте вы её просто убьёте.
— Ты кажешься удивленной, — сказала Кирше, подняв бровь и категорически игнорируя Монморенси. — Это же ясно, как божий день. Как и всегда.
— Легко же заметить, — добавил Данни, аналогично игнорируя Монмон. — У тебя и цвет кожи правильный, и цвет волос почти такой же, как у меня. Да и черты лица совпадают тоже.
— Хотя самый большой намёк, это то, что ты определённо умнее большинства обычных демонов, — самодовольно заметила Кирше. — Это черта фон Зербстов.
— Что, серьезно? — скептически переспросила Изах`белья.
— Наша семья прожила сотни лет, гранича с семьей де ла Вальер, — торжественно провозгласила Кирше. — И мы грабили их фамильные владения почти столько же раз, сколько они грабили наши. И наш род всё еще жив, несмотря на их постоянные попытки уничтожить нас.
— Иногда они пытаются превратить нас в вервольфов, — радостно сообщил Данни. — Хотя мы неплохо навострились избавляться от заразы.
— Ага. Хотя я не понимаю, зачем они продолжают пытаться. Зачем бы им хотеть, чтобы их древние соперники превращались в огромных мохнатых волкообразных монстров? Ой, ладно. Но серьезно, сколько других семей могут сказать, что они пережили — и частенько били — де ла Вальер?
Изах`белья задумалась над этим вопросом, в её глазах расцветало медленное понимание.
— Так ты хочешь сказать, что это шестое чувство, которое у меня появлялось, когда меня хотели убить мои сестры...
— Инстинкт фон Зербстов, он самый, — уверенно заявила Кирше, складывая руки на груди. — Отточено поколениями попыток убийств, сделанных одной из самых злобных семей в мире. — Она задумалась. — Хотя что-то могло прийти с твоей демонической стороны, если твои сестры пытались убить тебя, скажем, каждый месяц, — щедро уступила она.
— Боже. И скорее каждых две недели.
— Есть еще одна фамильная черта фон Зербстов. Ты выглядишь, будто пытаешься протащить под платьем два кочана капусты, — заботливо и довольно ехидно добавила Монморенси
— Монморенси! — шутливо воскликнула Кирше, притворяясь шокированной. — Какая невоспитанность! Немедленно прекрати!
— Ну, тогда давай уже убей её, и мы сможем убраться отсюда! Эта ваша семейная драма и тот факт, что ваш общий отец спал с какой-то дешевой шлюхой-суккубой...
— Извините! — возмутилась искренне оскорблённая Изах`белья. — Моя мать — Королева Суккубов и фактический правитель ада, чтоб вы себе знали! Она не дешёвая!
— О, приношу искренние извинения, — ответила Монморенси. — Так она дорогая шлюха.
— Да. Так оно точнее.
— ... ты понимаешь, что это плохо?
— А когда я говорила, что люблю свою мать? — поинтересовалась Изах`белья с искренним недоумением на лице.
— О брат мой... ну, в смысле сестра, я про это весь день могу проговорить, — устало сказала Кирше. — Моя — слабая, бесполезная, нудная кучка теста, которая всё свое время проводит в обмороках, паломничествах, или болеет в постели и... ну, по сути, зря занимает место. Слава богу, что я удалась в отца. Я тебя прекрасно понимаю! Они же одинаковые!
— Она пыталась заставить меня вести себя, как девочка, — пробормотал Данни.
— А моя — пожирающая души королева Бездны, которая настраивает своих детей друг против друга, чтобы они дрались за крошки с её стола и поэтому у них не было возможности устраивать заговоры против неё, — сказала Изах`белья. — Не одинаково.
— Мелкие, незначительные детали, — беззаботно отмахнулась Кирше. — Оно одно и то же по духу.
— Хватит спорить и, чтоб вас, отвяжите меня, наконец, вы, сахарноголовые треклятуны! — взорвалась Монморенси. — Или я... я... ар!
На лице Изах`бельи было выписано недоумение.
— Я... простите? Что она сказала?
Кирше вздохнула.
— Тристанийские женщины такие чопорные. Мон, придержи коней. Гиш, когда ты её наконец отвяжешь?
— Не могу справиться с узлами, — отозвался Гиш. — Они правда очень туго затянуты.
— Да я заметила! — заорала Монмон. — У меня останавливается циркуляция крови в руках и ногах! И настроение мне это не поднимает!
— Данни, передай мне нож. Постой, мне же не нужно его передавать. — Кирше вытащила нож из сапога.
— Это дорогие верёвки. Не могли бы вы их развязать? — поинтересовалась Изах`белья с обиженным выражением на лице. — Послушайте, как я уже сказала, это всё меняет. Как насчёт сменить обстановку и выпить немного кофе?
— Она пытается соблазнить вас! — провыла Монмон. — Хватит с ней цацкаться!
— И у неё получилось. Я соблазнена, — прямо заявила Кирше. — В смысле, да ладно! Уже за полночь! Я устала. И идея насчёт кофе звучит чудесно.
...
— О господи, — радовалась Кирше, вытянувшись на странном бесформенном сидении, напоминающем гриб без ножки. Она взболтала содержимое своей кружки и снова отхлебнула. — Изумительно.
— Правда? Потому что это из моих личных... о, постойте, извини, я тебя не поняла, — сказала Изах`белья. Она переоделась в новую одежду и щеголяла в лиловом — пусть даже она морщилась каждый раз, когда двигала правой стороной тела. По сравнению со своей сводной сестрой, она была довольно напряжена. Наверное, из-за того, что в этой же комнате находилась Монмон, поглаживающая свой жезл.
— Так тебе... двадцать четыре? — спросила Кирше.
— Почти двадцать пять, — подтвердила Изах`белья.
— Хм. Значит, ты даже не результат измены отца, — очень скучающим тоном размышляла Кирше. — Я-то результат того, что отец обрюхатил богатую наследницу, чья семья была достаточно могущественна, чтобы заставить его на ней жениться.
— Если честно, то я до сих пор в шоке от того, что выяснила, что я дочь Блитзхарта фон Зербста.
— Ты и еще почти пятая часть населения этого мира, — влезла Монморенси.
— Послушай, я ведь не похищала тебя по какой-то личной причине, — устало объяснила Изах`белья.
— О, нет, она всегда такая, — пожала плечами Кирше. — Правда, Данни?
— Да, — согласился он. Затем Данни ткнул пальцем в Изах`белью. — А ты так легко не отделаешься, пускай даже ты наша злобная сводная сестра! Ты похитила Гиша! И ты только посмотри, как сильно он избит!
Гиш неловко заерзал. Он даже не смог надеть рубашку из-за синяков.
— Она намного тяжелее, чем выглядит. Особенно если сидит у тебя на груди, — сказал он. — И пинается, как мул.
Табаса оторвалась от книги.
— Мулы не пинаютзя, — проинформировала она. — Они лягают, потому что они как `ошади.
— Спасибо, Табаса.
— Я подумала, что вам зтоит это знать.
— Да, Табаса.
— Да причем тут мулы! — пыхтел Данни. — Что важно, так это то, что Гиш избит так, что не может даже рубашки надеть!
— Все младшие братья такие? — тихонько спросила Изах`белья у Кирше. — Прости, но у меня их совсем нет, а все мои сводные сёстры обычно пытаются убить меня.
— Ну, ты же Зло, — великодушно отмахнулась Кирше. — Так как там у тебя дела идут? Что до меня, то я скоро собираюсь закончить Академию Магии и... ну, ты же знаешь, что я ещё и Герой.
— О, а разве это не одно из престижных заведений наземников?
— Ну, оно довольно неплохое. Меня вышвырнули из нескольких германских школ по тем или иным причинам...
— Ты убила сына императора на дуэли, — равнодушно пояснил Данни.
— Я не виновата! Он вызвал меня и затем попытался использовать запретное заклинание сжигающего душу пламени, чтобы победить! И что я должна была делать, не отбивать заклинание ему же в лицо?
Лицо Изах`бельи приняло уже привычное выражение лёгкого недоумения, что обычно случалось с людьми, слушающими о похождениях фон Зербстов.
— Знаешь, это многое объясняет в моей жизни, если отцовская сторона моей семьи такая, — сказала она.
— Звучит интересно, — с ухмылкой сказала Кирше. — Давай, рассказывай.
— Ну, я в том смысле, что всё для меня обычно было не слишком нормально. Вроде того, что когда мне было пятнадцать, то какая-то из старших сестёр подбросила змеебога в мою комнату в общежитии, чтобы он сожрал меня.
— А, змеебоги, — глубокомысленно заметил Данни. — Они никогда не бывают настолько круты, как о себе думают.
— Ты убил только одного, — заметила Кирше. — И тот был не слишком-то силен.
— Кирше! Не позорь меня!
— Я заманила его в алхимическую лабораторию и использовала иллюзию, чтобы заставить его сожрать котёл с токсичными отходами, — гордо рассказала Изах`белья. — Так он пять подвалов проплавил.
— Клааааасс, — согласилась Кирше. — И... эм, я заметила, что Монмон как-то слишком быстро притопывает ногой.
— О? Ты заметила? — едко поинтересовалась Монморенси.
— Да. Заметила. Просто игнорировала тебя.
— Ну, тогда прекращай с ней дружить и убей её!
Изах`белья развела руками.
— А как насчёт не убивать меня? — предложила она. — Вместо этого я могла бы принести официальные извинения и... ваша одежда довольно мерзкая и немодная, чтоб вы себе знали. И я уверенна, что Гиш и Монморенси могут рассказать вам о том, насколько удобна одежда, сделанная мной.
Гиш виновато заерзал.
— Пусть это результат подлой демонической порочности, но эта одежда и правда очень хорошо сидит.
— Собственно, это хлопок, — поправила его Изах`белья. — Демоническую порочность туда не включали. Иначе бы вышло слишком дорого. И Монморенси! Дражайшая и милейшая Монморенси!
— Заткнись.
— Разве ты не скажешь, что это платье бедной похищенной девы одновременно льстит твоей фигуре и просто великолепно смотрится? Лично мне нравится, как оно намекает на разные вещи относительно твоей фигуры, которых там, честно говоря, нет. Вот что значит качественный пошив.
— Я тебя изувечу. Ножами.
— Заметьте, что она не отрицает этого.
— Это верно, — согласилась Кирше, поглаживая подбородок. — На ней оно смотрится фантастически. Иззи, обожди минутку. Всем остальным, общий сбор.
Герои собрались вместе.
— Ладно, я знаю, что вы хотите сказать, но это отличная одежда, — быстро сказала Кирше. — Я думаю, она нам очень пригодится.
— Она мне зуб сломала, — проворчал Гиш.
— Послушайте, я думаю, в ней ещё есть добро. Я думаю, мы сможем перетянуть её на сторону добра. В ней столько крови Героя, что она уже убила змеебога, — сказала Кирше с ноткой отчаяния в голосе. — Я не хочу её убивать. Конечно, она немного злая, но только немного. И не то чтобы она вас прямо так покалечила, что и вылечить нельзя.
— Ну, я думаю, что если мы пытаемся спасти её... — медленно проговорил Гиш. — Это благородная цель.
— Меня не интересует, будет они жить или умрёт, — сказала Табаса.
— Чудесно. Значит "да" с моей стороны и с Гиша, Табби воздержалась...
— Ну, я думаю, что если Гиш её пока не хочет убивать, — неохотно согласился Данни.
— Мон?
— Я думаю, что ты хочешь спасти её только потому, что вы подозрительно хорошо поладили, — обвинила Монморенси
— Нет, вовсе нет, — обиженно заявила Кирше. — Я искренне верю, что её можно спасти. Но потому, что я с ней поговорила, я заметила, что она очень богата. Так что, ты знаешь, она могла бы заплатить за себя выкуп.
Монморенси заскрипела зубами. Открыла и закрыла рот.
— Давайте-ка её сюда, — прошептала она, разрешив внутренний конфликт. — Меня взяли в плен и одели в эту её изращенную-хоть-и-удобную одежду. Я из неё вытрясу всё до последнего экю. Да я из неё всё выбью. — Отличный настрой, Мон.
— А вы уверенны, что спускать на кого-то Монмон, когда она в таком настроении, это не грех? — спросил Гиш с беспокойством в голосе.
— Эй!
— Роза моя, я просто говорю, что это могут счесть жестоким.
— Не, только не в случае с демоном, — заверила его Кирше. — Папа Садиус II подтвердил, что любая форма жестокости в отношении демонов религиозно допустима.
— Погоди, — сказал Гиш. — А это не он держал своего предшественника в цепях в темнице?
— О, Папа Мазохизмус VI считал, что это очень полезно для очищения души. Очень святой человек, очень покаянный. Он добровольно оставил свой пост, чтобы созерцать божественное с помощью монахинь-Бичевателей из Шипастых Голубок.
— Как самоотверженно, — казала Табаса, кивая головой.
Монморенси хрустнула костяшками.
— О, она заплатит за это. В прямом смысле слова. Очень и очень много. Помимо травмы и общих неудобств от похищения, еще есть тот факт, что моя добродетель была под угрозой из-за близости тварей Бездны — что по церковным законам считается смертельной угрозой невинности и поэтому не требует никаких доказательств злых намерений, но ведь есть ещё факт того, что она угрожала невинности Гиша тоже. Затем ещё время, которое мы потратили, пока нас похищали, и она должна будет заплатить за это! И...
— Думаю, она уже ушла в мир сладких грёз о деньгах, — театрально прошептала Кирше.
— Заткнись, Кирше, — огрызнулась Монморенси. — Ты идешь со мной! Просто на случай, если она окажется... устойчивой к моим требованиям, ты мне понадобишься, чтобы очень ясно объяснить ей, что ей стоит высоко ценить свою жизнь!
Она подумала.
— Табаса, ты тоже. Твой дракон может угрожать сожрать её.
...
И после долгого торга и периодических угроз, что суккубу сожрёт дракон, если она не будет делать то, что ей говорят, храбрые герои сбежали из адских аллей Бездны, тяжело нагруженные сокровищами и несколькими новыми нарядами. Кирше в наказание сожгла трактир, за то, что связались со Злом, а еще заставила их бродить по болоту, и затем они, под громкое позвякивание, наконец, отправились в путь.
— Итак, пусть мы не остановили никакого великого заговора — пусть даже мы уничтожили все её картины с Гишем в одном нижнем белье, — вещала Кирше, благоразумно не упоминая, что мастер-копии она спрятала в своих сумках, — но мы получили ценный урок.
— Что твой отец спит со всем, у чего есть две ноги, пусть даже это королева суккуб и правительница Бездны? — предположила Монморенси.
— Не, чего тут изучать. И так это знала.
— Что о хребет демона можно зломать кончик моего кинжала? — спросила поникшая в трауре Табаса.
— ... ну, да, но...
— Что суккуба очень сильно бьет и чуть было руки мне не повыворачивала, так что не стоит их хватать? — предположил Гиш.
— Да, это верно. Но я думаю, что на самом деле мы выяснили, что есть возможность решить проблемы, поговорив с нашими врагами, вместо того, чтобы обращаться к насилию, — сказала Кирше.
На ней скрестилось четыре пристальных взгляда. Поскольку Табаса как всегда уткнулась носом в книгу, то её дракон пристально смотрел вместо неё.
— Это Гиш таким всё время мается, — грубо сообщил Данни. — А ты просто счастлива, потому что подружилась с нашей злой сводной сестрой-суккубой.
— И заработала на этом кучу денег и немного превосходной новой одежды, — согласилась Кирше. — Это была чудесная ночь.
Отстав в хвост колонны, Гиш придержал своего коня рядом с Монморенси. Лунное затмение прошло, и обе луны сияли над ними.
— Монмон, — начал он.
— Когда мы были отравлены, — тихо сказала она. — Мои воспоминания о том разговоре очень расплывчаты. Что ты запомнил?
Гиш задумался на какое-то время, пока они продолжали ехать.
— Ничего не помню, — наконец ответил он.
— Уверен?
Ещё какое-то время они ехали в полной тишине.
— Я думаю, что смог бы вспомнить кое-что из этого разговора. Если ты хочешь, чтобы я приложил к этому какие-то усилия, — тихо сказал он.
— О, — она поникла. — Я... я не знаю, хочу ли я этого, — сказала она ломающимся голосом. — Ты... ты правда хотел сказать именно то, что сказал там? Ну... там. Когда она сидела на тебе? Вся... распутная и развратная?
Красный свет луны выдал румянец Гиша.
— Каждое слово, — тихо сказал он. — Монмон, ты моя роза — и как у розы, у тебя уйма шипов. Я... но я бы держал тебя в руках до конца жизни, пусть даже это заставило бы меня истекать кровью.
— Ты... ты идиот. — Она произнесла это почти без звука, одними губами. — Зачем такое вслух говорить?
Он откинулся назад в седле, поморщившись от синяков.
— Сегодня на мне сидела суккуба и пыталась сокрушить мою волю, чтобы я прекратил отбиваться, — сказал он в пространство, не глядя на неё. — Я цеплялся за мысль о тебе, как тонущий человек за кусок дерева. За мысль, что ты там, смотришь — и если я сделаю то, чего отчаянно желал, то ты всё это увидишь. Потому что я хотел сделать всё то, что она говорила. Хотел безвольно лежать там. Но... ты была там. Смотрела. Ты не такая красавица, как она. Ты... ты понимаешь, не демон похоти. Но ты — это ты, и что я чувствую к тебе... я понимаю разницу между этим и тем, что пытался сымитировать тот демон.
Раздался приглушенный всхлип.
— Ты дурак. Зачем... зачем ты должен всё это чувствовать сейчас? Зачем было нужно рассказывать это мне?
— Потому что это правда.
Без слов Монморенси пришпорила свою лошадь, оставив Гиша плестись в хвосте. Лунный свет блестел на его слезах.
...
Со вздохом и довольно резким движением принцесса демонов Изах`белья рухнула на свой чрезвычайно комфортный вращающийся трон за её рабочим столом. Из своего офиса на верхних этажах она могла любоваться Лос Диаблосом, когда ей того хотелось. Хотелось ей редко. Кроме густого дыма и тумана, из-за которых обычно почти ничего не было видно, в целом вид сверху на город напоминал о том, что бывает, когда жадный козёл съедает нечто, что не может переварить.
Если честно, то если бы не статусность, она бы расположила свой офис где-нибудь в намного более практичном месте, в котором бы ей не приходилось проезжать на лифте по сто этажей каждое утро.
Это определенно был тот еще денёк. Да. Ух. В ней было слишком мало кофе, чтобы разобраться со всем этим. Это её журнал уничтожили. А затем там была эта назойливая блондинка с проклятыми дурацкими завитыми волосами. Да что за... что за монстр так торгуется? Эта девчонка была скаредней благословенного демона алчности!
Обмякнув на стуле, Изах`белья позволила исчезнуть иллюзии копыт с ног, и выскользнула из своих туфлей на высоких каблуках. Её ноги её просто убивали. Это была цена за то, что она выглядела почти как человек и могла проскользнуть мимо большинства оберегов против демонов и рвать сдерживающие заклятия силой воли. В Бездне почти никто не мог создать удобную обувь, а большинство кузнецов сопротивлялись идее обуви, которая не включала прибивание куска металла к вашим ногам.
Нагнувшись над столом, она взяла один из маленьких колокольчиков и позвонила.
— Лили, мне нужен черный кофе и... и много вещей, которые сладкие и с кучей сахара! Поняла? — проговорила она в звенящий металл. — И мне плевать на диету!
Она постаралась найти Лили работу, которая лучше всего подходила бы её навыкам, но, к сожалению, у неё не было большого количества навыков, ценимых в Бездне. Пусть она работала над тем, во что верила, на сто десять процентов, сто десять процентов от не слишком большого числа всё равно не очень много. А когда она попыталась пристроить её на роль связи с общественностью, она столкнулась с проблемой, что Лили не желает участвовать в очернении противников.
В итоге, когда она уволила своего десятого личного секретаря за общую некомпетентность, попытку предать её и некомпетентность в попытке предать её, её озарило. Разглядывая обугленный труп, она осознала, что если она поставит на это место Лили, то прекратятся и эти убогие попытки её убить.
Поставив колокольчик на место, она положила босые ноги на стол и надулась.
После некоторого размышления она снова взяла колокольчик.
— Еще мне нужны свежие доклады по генеалогии семьи фон Зербст и личные дела дееспособных членов семьи, — приказала она. — Я практически уверена, что этот благословенный герой, который помешал мне, был один из них!
Вытащив соглашения, которые она подписала с каждым членом группы, она просмотрела их, грызя локон волос. Да, она определённо стала беднее после сделки с ними. Но это была мелочь. Она могла себе позволить такие потери. И верно, она добровольно пошла на них, чтобы узнать правду об отце.
И не только про отца. Были ещё две младшеньких суккубы, которые были похожи на неё, с человеческими ногами и очень неразвитыми рогами. Изах`белья была практически уверенна, что они были её родными сестрами, и она всегда присматривала за ними. Она знала, как трудно жить, если твои рога были чуть больше, чем пара шишек на черепе. Даже несмотря на то, что современный оккультизм убедительно продемонстрировал, что "классический" образ был просто фенотипическим выражением лежащей в основе демонической души, которая могла в той или иной мере отображать себя, люди всё еще верили в древние суеверия, что суккуба, которая почти похожа на человека, была со "слабой кровью". Пф!
Блитзхард фон Зербст. Так, так, так. Её отец не только пережил её мать один раз, он ещё и вернулся за добавкой как минимум два раза. И, насколько она понимала дела поверхности, он всё ещё был жив. Она никогда не слыхала, чтобы кто-то выдержал это. Вот вам и "слабая кровь". Её мать демон-принцев превращала в иссохшие оболочки. У Изах`бельи была своя личная теория, что мать делала это в качестве выговора за то, что они были "слишком жадными и недостаточно страстными" и "не были исполнительными дочерями", но это она исходила из личного опыта.
И чтобы всего лишь человек не просто выжил, но ещё и пару раз вернулся... она покачала головой. Что за неукротимый тип. Она тихо гордилась силой своего свежеобретённого наследия, даже если оно было трагично Героическим.
Дверь распахнулась, и вошла Лили, толкая перед собой столик на колесиках. Отвлекшись на секунду, Изах`белья на секунду предалась самодовольству из-за своего успеха с эльфой. Она, наконец, сумела убедить её, что чулки из паучьего шелка и чёрный цвет никогда не подойдут к её пухлой фигуре и комплексам. Вместо этого она уговорила её выбросить весь свой гардероб и позволить Изах`белье подобрать замену. В результате чего там оказалось меньше платочков, связанных леской, и больше подогнанных под фигуру блуз и кожаных курток из кожи проклятых.
Лили всё еще носила слишком много украшений с паучьей тематикой и наносила на глаза столько подводки, что хватило бы утопить импа, но и тёмные махинации Изах`бельи еще не достигли кульминации.
— Я... эм, ну, я знала, что у тебя был тяжелый день на поверхности, — протарахтела Лили, — так что я проследила, чтобы кофе был черный, как душа, такой, как ты любишь, когда страдаешь от сбоя суточного ритма из-за перехода между измерениями. Тебе повезло, что ты прибыла, когда я получила свежую партию кексов. И я сделала альбини, это такая новая штука, которую я пробую — они вроде как брауни, только делаю их не из брауни, а из брауни-альбиносов, которые конечно не коричневые, но...
Как ни странно, но Лили была лучшей секретаршей из тех, что у неё были. Помимо отсутствия попыток убийства, она на самом деле понимала, когда у многообещающей амбициозной демонессы был тяжелый день, и что после него ей меньше всего нужен новый стресс. Она была довольно эффективна в таких вещах, как приготовление и подача кофе, искренне заботилась об экологически безопасных брендах, приобретала правильные сорта молока, что, вообще-то, много значит для тех, у кого непереносимость инфернолактозы и кому требуется молоко от коров с поверхности. Эти последние не были демонами, несмотря на рога и копыта. Что сбивало с толку всех предыдущих секретарей.
А еще она пекла действительно нечестивые кексы. И украшала их узорами из пауков и тыкв с хмурыми лицами.
Изах`белья с благодарностью приняла свое кофе.
— Ты принесла отчёты?
— Да, я их сунула под... эм, о, вот они где, под тарелкой с кексами.
Вытащив документы и стряхнув с них крошки, Изах`белья принялась изучать родословную своей новообретённой семьи. В целом, они были отвратительно героическими. Причем у них не только был многовековой опыт по разрушению тёмных планов семьи де ла Вальер и в уводе их любовников, но между боевыми действиями против одной из самых злых семей Халкгинии, в процессе которых они постоянно умудрялись не умирать, они ещё и находили время, чтобы шастать тут и там, убивая драконов, демонов и вообще являясь ходячими катастрофами для сил Зла. В семейное дерево затесалось несколько вервольфов и подобных существ, в основном, из-за коварства де ла Вальер, но они обычно излечивались... уф, силой любви. Тёмные боги, несколько последних поколений, похоже, могли излечиться от ликантропии, отлежавшись пару недель в постели!
Покачивая чашку с кофе, Изах`белья вздохнула. Её героическое наследие могло быть даже более позорным, чем у Джез`сики. Ну, ей следует убедиться, что это никогда не всплывёт, иначе не будет конца подколкам от её кузины с неустойчивым полом. А ещё стоило следить за собой насчёт тяги к героическим деяниям. Это было бы проблематично и могло подставить её под смертельный удар со стороны сводных сестёр. Они всё равно пытались бы убить её, но теперь они могли приложить к этому больше усилий, если бы решили, что смогут убить безнаказанно, обвинив её в предательстве Бездны в пользу сил Света.
— Так, эм. Как плохо всё прошло? — робко поинтересовалась Лили, зависнув над тележкой.
— Могло пройти получше, — сказала Изах`белья, стараясь видеть в этой истории только плохое. Затем опомнилась и вернулась к работе. — То есть, я открыла новенькую возможность для бизнеса. Я считаю, что мы сможем использовать силы Света с помощью диверсифицированного портфолио в области снаряжения и модных решений. При помощи аморальной политики фискальной максимизации и жертв демон-лорду Капетаалу, я заработаю больше, чем можно представить, достигнув междуморальной доминантной рыночной позиции. Более того, благодаря связям с клиентами может появиться возможность для потенциального совращения враждебных интересантов и их низвержение без высоких рисков или обнаружения.
— Эм...
Изах`белья вспомнила, с кем она говорит, и перефразировала свой ответ, не прибегая к Чернейшему Искусству.
— Думаю, мы сможем заработать, продавая одежду и доспехи героям так же, как и злодеям. Их деньги ничуть не хуже других. И если я добьюсь того, чтобы они меня считали "не такой уж плохой", то они не будут пытаться убить меня.
— О, — Лили подвинулась к столу, принявшись сортировать книги. — Я д-думаю, в этом есть смысл.
— Да, есть, — самодовольно сказала Изах`белья. Это была довольно плохая попытка всё рационализировать постфактум. — И должна сказать, что Гиш де Грамонт довольно красив, при том, что, — она неловко подвигалась, морщась, — сильно бьет. В меру испорченный, он мог бы стать в меру плохим консортом на какое-то время. — Она принялась постукивать пальцем по губам. — Честно говоря, испортить я его могу позже, сперва опробовав до покупки, если ты понимаешь, о чем я.
— Опробовать... эм, д-до того, как ты его душу купишь? — спросила Лили, сильно краснея.
— Думаю, это я тоже могу, — сказала Изах`белья. — Хм. Надо тебе тоже кого-то найти.
Лили ухитрилась покраснеть еще сильнее, пока не стало казаться, что она сравнялась по цвету с небом.
— Н-н-н-не н-н-нужно...
Подняв бровь, Изах`белья посмотрела на свою секретаршу поверх кекса.
— Тебе уже за сорок, а ты ещё девственница. Девочка, тебе надо жить чуть более интенсивно. В жизни есть кое-что, кроме печева и пауков.
— О-о-о-ткуда т-ты узнала...
Суккуба от такого вопроса снова удивленно подняла брови, а на губах заиграла злобная улыбка.
— Мне.. мне... мне всего с-сорок ч-четыре, и я ещё юна...
— Не, я видела твоих друзей, — со знанием дела сказала Изах`белья. — Ни у кого из них нет этого твоего специфического метафизического состояния. Это ты просто зажатая, и...
Но что бы она ни собиралась добавить, её перебило зазвеневшее на столе зеркало. Она глянула на него и побледнела под своим загаром.
— Моя мать, — прошипела она, сдергивая ноги со стола. Лили пискнула. — Опускай шторы! — приказала Изах`белья, выхватывая из ящика стола свою тиару, набрасывая иллюзию увеличенного размера своих рогов и убирая все признаки того, что она только что вернулась с поверхности и не успела нанести свежий макияж. — Красавчики! Живо сюда!
Труппа мускулистых, намазанных маслом демонов без рубашек вломилась в комнату и принялась позировать на заднем плане. За ней Лилли сражалась с занавесями, тщательно изукрашенными зловещими изображениями. Прикусив губы, чтобы они выглядели более красными, Изах`белья проверила, не будет ли видно Лили из зеркала, и затем приняла вызов.
— О, Изах`белья, дорогая, — поприветствовала её Королева-Суккуба, чье лицо появилось в зеркале. Фактическая правительница Бездны была сердцеедкой. Её кожа была безупречна, как фарфор, и нечеловечески белой. Изах`белья знала, что похожа на германку, но её мать напоминала давно вымершую расу, уничтоженную шесть тысяч лет назад ужасной магией. Длинные, искусно завитые волосы ниспадали вокруг её позолоченных рогов. Два могучих нетопыриных крыла за её спиной заполняли всё зеркало.
Конечно же, Изах`белья знала, что потребовалось много магии и немалое количество хирургических вмешательств, чтобы её мать выглядела достаточно молодо, словно была её сестрой, но это просто одна из привилегий силы. Однажды она захватит столько силы для себя.
— Мать и всемогущая королева, — сказала Изах`белья. — Ваше величество, вы обратились к смиренной слуге и дочери, это честь, которой я не заслуживаю.
— Конечно, не заслуживаешь, дорогая, — сказала её мать с глупым смешком. — Но я только что узнала, что ты вернулась, и должна была с тобой повидаться. Всё прошло плохо, дитя мое?
Изах`белья постаралась не хмуриться. Её за это бранили, мол, от этого у неё будут морщины. Она старалась держать свои перемещения вне записей. Означает ли это, что в организации есть шпионы её матери, о которых она не знает?
— Я чувствую себя абсолютно злобной, мать, и я рада сообщить, что я смиренная слуга вашего величества.
— О, спасибо тебе, дорогая. Кстати, я люблю красавчиков. Это так хорошо, что моя маленькая девочка уделяет внимание действительно важным вещам в этой жизни.
— Спасибо, мать.
— Но, Иззи, дорогая. Маленькая птичка напела мне, что ты столкнулась с Гишем де Грамонтом и его маленькой бандой невыносимых доброделов. Эти шельмецы та ещё заноза, с того момента, как он впервые показался. Ты знаешь, его гений и хитрость, обеспечившие победу над Фуке, означали, что я не получила некоторые чудесные вещички, которые я надеялась получить из Тристанийской Академии Магии?
— Такой ненавистный герой, — послушно согласилась Изах`белья. Если честно, то история о том, как он сумел победить Фуке, делала его ещё более привлекательным — а с тех пор он только вырос в разных интересных смыслах. — Верно, мать. У меня есть зловещий план, как развратить его и захватить его душу.
— Такая злобненькая маленькая девочка, — проворковала её мать. Затем её лицо сделалось строгим. — Но нет.
— Нет? — повторила Изах`белья. — М-мать? Я... я не понимаю.
— Конечно, не понимаешь, дорогая. Это мамочкина работа думать. А тебе просто нужно делать то, что говорить тебе твоя мать. Иззи, дорогая, ты не будешь связываться с Гишем де Грамонтом или с кем-нибудь из его товарищей. Я просто забочусь о тебе. Он слишком опасен.
Изах`белья деланно накуксилась.
— Но мать! Я хочу его, — заныла она, пока её разум бурлил под этой маской маленькой плохой суккубы.
— Я знаю, дорогая. Но это ради твоей собственной безопасности. Такой энергичный, могучий человек вроде него — и его смертоносные соратницы — могут оказаться слишком трудной задачей для тебя. Иззи, тебе всего двадцать четыре. Ты ещё маленькая мамочкина дочка. Так что ты даже близко не подойдешь к нему или его товарищам. Не так ли?
С тяжелым вздохом Изах`белья встретилась взглядом с фиалковыми глазами матери.
— Нет, ваше величество, — сказала она.
— Моя ты умничка, — похвалила её Королева-Суккуба. — А теперь, Иззи, дорогая, когда я буду в городе в следующий раз, нам надо будет сходить пообедать вместе, и ты сможешь мне рассказать про всё, что ты делаешь. Но очень скоро начнётся моя назначенная встреча, — она хихикнула, — и он выглядит таким вкусным. Я собираюсь обработать его так, что он будет потерян для всех прочих женщин.
— Да, мать.
— Пока, — изображение в зеркале помахало ей. — Увидимся! — Её мать исчезла из зеркала, и Изах`белья завалилась вперёд. Её потряхивало из-за всей этой нервозности, которая покидала её.
Лили вывела позирующих качков из офиса, затем сняла свою куртку и укутала ею плечи своего босса.
— О боже. Это было тяжело, — тихо прошептала она. — Но она была мягче обычного.
— Я знаю, — пробормотала Изах`белья в поверхность стола. — Она так себя ведёт, когда злится. — Обняв себя, она попыталась унять дрожь. — Я.. я думаю, что была в нескольких неудачно выбранных словах от того, чтобы она заявилась лично. Никогда не видела её в такой ярости.
— Бедняжка. Х-хочешь еще кексик? Тебе голову нужно будет поднять.
Изах`белья повернула голову так, чтобы подбородок опирался на стол.
— Твоя мать такая же?
Лилли выглядела удивленной.
— Эм, ну, она, эм, эльфийская леди. И мой о-отец С-сенатор, так что она всегда и-идеальна и проводит обеды во время выборной кампании.
— Она никогда неявно не намекала, что убьёт тебя, если ты не будешь повиноваться её приказам?
— Эм...
— А как ты думаешь, что означало это "держать подальше ради собственной безопасности"? — мрачно спросила Изах`белья.
— О. Эм, нет. Никаких, эм, завуалированных угроз. Она бы просто убила м-меня своими руками и отправила бы с-слуг, чтобы избавиться от тела по-тихому из-за... эм, всего этого "темного эльфизма", — честно ответила Лили. — Иначе оно бы п-повредило моему отцу на в-выборах, если бы поднялся скандал из-за м-меня, тогда как мёртвая дочь — это хороший пиар. Я помню, как она закопала одного из моих кузенов в саду, потому что скоро могли выяснить, что он был Убийцей Звездных Небес.
— О, да, твоя мать же Добрая, — сообразила Изах`белья. — Я забыла об этом.
— Так... эм. Может, тебе стоит послушать свою мать? — предположила Лили. Затем запнулась. — Ты же не собираешься её слушать, так ведь?
— Почему я должна не послушаться её? — спросила Изах`белья, стараясь оставаться спокойной. — Я же плохая девочка.
С учетом открытия, что она полуГерой, это позволяло ей пользоваться словарём Добра по случаю. Когда оно ей было выгодно. Потому что она подозревала, что не от Гиша де Грамонта ей посоветовали держаться подальше. Изрядному количеству её сводных сестер она не скупилась на похвалы, когда они соблазняли разных Героев, и изрядное количество было убито своими целями, и мать ни разу ни слезинки не пролила.
Нет, она подозревала, что мать пытается держать её подальше от родичей, фон Зербстов. И это вызвало у Изах`бельи любопытство. Мать всегда старалась не дать дочерям узнать, кем были их отцы. Она хотела, чтобы они считали себя только суккубами. Была ли она настолько параноидальна из-за того, что Изах`белья могла мгновенно переметнуться на сторону Света? Только потому, что выяснила, что она — фон Зербст?
Как жалко. Она тайком развратит всех этих героев, и заставит служить себе, и предъявит это как свершившийся факт. Её мать будет вынуждена принять это. Она ей ещё покажет.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
