— Знаю! — И почти обиделась: "Он со мной как с маленькой!" Но пробежка следующих метров дороги освежила мозги и заставила думать, и Синд чуть не пожала плечами: "Со стороны-то, наверное, мой побег и в самом деле выглядит как дурацкая детская шалость..." Ударила мечом по голове вильнувшего к ней козлонога и со внезапным сочувствием и острой виной заметила, что у Нормана кровоточит рука, в которой он держит цепь. Его всё-таки ранили! Когти-то у козлоногов — как ножи с длиннейшими лезвиями, пропорют мгновенно, махом.

... Рик первым увидел:

— Они бегут к берегу!

— Кто — они?! — поразился Эймери.

— За ними големы и козлоноги! Мартина! — Оба брата уже стояли у борта, подпрыгивая немедленно очутиться рядом с беглецами.

— Здесь! Куда они?! Почему не по дороге?! — заволновалась девушка, вглядываясь в еле видимую парочку беглецов.

— Они нас не видят! — крикнул из рубки катера Фернан. — Если будем кричать — пробудим другую нечисть! Готовы к такому?!

— Конечно! — И Мартина набрала было воздуха орать изо всех сил, но её дёрнул за рукав куртки Рик.

— Не кричи! Я пошлю элементаля предупредить её!

— Не понял! — с огромным недоумением сказал Эймери, а четвёрка ребят в ужасе замерла, сообразив, что наделал Рик. — Кого это — её?!

— Гори всё синим пламенем!! — завопила Мартина при виде той толпы, которая торопилась за лёгкой добычей из двух живых. — Рик, посылай элементаля!

Она, сама того не замечая, уже вынула оружие, собираясь немедленно, как только катер остановится на мелководье, прыгать за борт и бежать драться. Остановленный в своём удивлении, Эймери, заколдованный её решимостью, оставил попытки выяснить, кого же это — её! — пытались предупредить с помощью элементаля воздуха.

Рик тоже понял, что в этой ситуации не до изумления и, бросившись к борту катера, махом руки послал элементаля, которого до сих пор держал в резерве тайком ото всех — на всякий случай. Проследив полёт элементаля воздуха, он с облегчением убедился, что тот проник к Синд сверху, где его не могли достать козлоноги, что девушка дёрнула принца за руку, указывая на катер.

Теперь двое уверенно бежали по дороге к катеру, и братья-стихийники встали рядом, вызывая всех элементалей воды, которые только могли их услышать, и направляя их навстречу беглецам. Только элементали воды могли помочь беглецам защититься не только от големов, но и от нечисти, обитавшей в воде, близко к острову.

Выпрыгнувший первым с катера Александр перекинулся прямо в воздухе. Он долетел до мчащейся к воде парочки, завис над нею со стороны Тартара, после чего одной волной огня, яркого даже в дневном свете, освободил пространство вокруг двоих от преследователей.

— Оружие в ножны!

Повелительным интонациям Нормана мальчишка-травник повиновался беспрекословно. Точно боевой маг, приученный к командам. Едва меч и кинжал въехали в свои обиталища, как принц вытолкнул травника, не ожидавшего "подлянки", на поверхность воды. В следующую секунду он подхватил мальчишку, охнувшего, но не успевшего воспротивиться, на руки и буквально вбросил в воздух, к Александру, сам чуть не уйдя под воду от собственного сильного рывка. Дракон как раз начал кружиться над ними.

— Хватайся! — одновременно с толчком кверху крикнул принц. И выругался, выплёвывая попавшую в рот воду.

Всё же не растерявшийся, травник моментально ухватился за подставленные лапы дракона, а через секунды очутился на палубе катера. Там его подхватили друзья и помогли встать на ноги.

Александр тем временем вернулся к принцу, и снова прогудел мощный огонь, отгоняющий козлоногов и остатки големов, которые вошли в воду лишь по колено, да и остановились, тараща белёсые бельма на воду, слишком опасную для их существования. Зато козлоноги не собирались оставлять желанную жертву в покое: несмотря на тощие тела, тонкие ноги с острыми копытцами и длинные конечности с иглами пальцев, они неожиданно легко ринулись вслед за принцем.

Золотистый дракон заложил вираж, давая беглецу возможность проплыть большее расстояние, после снова шарахнул огнём. Норман даже недовольно покосился на него: молодые драконы не умеют рационально расходовать силы на выброс пламени — только бы первокурсник не ослабел прямо в воздухе!

Внезапно в помощь золотистому дракону в козлоногов посыпались заговорённые стрелы магов-стихийников и рыжей воительницы, а с катера навстречу Норману прыгнул, кажется, Эймери. Но, прежде чем он доплыл до принца, тот заметил вокруг себя огромное скопление элементалей воды и воздуха, посланных ранее магами-стихийниками. Перейдя на магическое зрение, Норман быстрей и напряжённей задвигал руками и ногами, убираясь из опасной зоны, в которой начали появляться пока ещё ленивые на вид медузообразные существа.

Золотистый дракон заложил ещё один вираж над Норманом — низкий: наверное, хотел попробовать вытащить принца из воды, но отказался от этой затеи. То ли сам устал, то ли побоялся в суматохе поранить принца. Но и Эймери уже оказался рядом.

— Доплывёшь?

— Угу...

Ладонь друга скользнула по запястью Нормана, и он с благодарностью принял переход сил от Эймери, после чего рванул вперёд.

На катере им сбросили узкую металлическую лестничку-трап и помогли подняться. Норман рухнул на палубу, с облегчением прислонившись к борту. Драка с нечистью, а потом пробег по прибрежной улице Тартара, присовокупим к ним плавание до и после... Когда отдышался, огляделся: мальчишка-травник прятался за спинами друзей, не смея показаться на глаза. У... Шельмец.

Катер отошёл на безопасное расстояние от Тартара, пока Норман приходил в себя. Собравшись с силами, он встал и скомандовал:

— Фернан, застопори ход!

Нисколько не удивлённый, друг выполнил приказ. Только взглянул оценивающе на расстояние до Тартара. Но от нечисти они оторвались, а Норман хотел немедленно решить пару вопросов. По его кивку Эймери собрал всех на палубе. И принц оглядел спокойную Мартину; присевшего неподалёку прямо на пол Александра, который до сих пор задыхался, держась за грудь; близко к нему усевшихся магов-стихийников, которые были так похожи друг на друга, что ясно с первого взгляда — перед ним братья. А сразу за их спинами — травник, из-за которого и разыгралась вся эта катавасия.

Норман встал и, опершись бедром о борт, сказал, строго глядя на первокурсников:

— На первую пару вы уже опоздали. Пойдёте на вторую. Пришло время прояснить кое-какие вопросы (травник сразу съёжился), пока нет возможности сбежать от меня. Сними иллюзорную маску, травник! Кто ты? Почему кажешься знакомым?

Мальчишка молчал, не поднимая глаз. Норман только было открыл рот прикрикнуть на него, как решительная Мартина подошла к мальчишке и, протянув ему руку, помогла подняться. Затем положила ладонь на рукоять меча, сама удивлённо поглядывая на странный, необычный меч травника и на кинжал мизерикордия. Наконец рыжая воительница вскинула голову и вызывающе подбодрила мальчишку:

— Снимай! Драться будет — отобьёмся!

Эймери не выдержал и захохотал, и даже Фернан чуть улыбнулся.

Травник тихонько вздохнул, руками "омыл" лицо, снимая маску. Затем провёл ладонью по волосам, мгновенно потемневшим в темно-русые, и пальцем — по губам. Постоял, глядя вниз, — и поднял голову. Эймери охнул и замолчал.

Норман подумал, что устал больше, чем ощущал до сих пор.

— Это настоящее?

— Нет. Настоящая я — вот, — и травник повторил последние два действия, снимая иллюзорную маску с волос и с губ. — Меня зовут Синд.

— Зачем тебе надо было на Тартар?

— ... Просто так, — упрямо соврала девчонка.

— Дай слово, что больше на Тартар ни ногой!

— Не дам!

Переглянулись все. Даже друзья девчонки. Норман вздохнул.

— Ты же бегаешь туда не каждый день?

— Нет.

— Тогда это всё. Фернан, продолжим путь.

Он отвернулся к морю, слыша за собой постепенно стихающие шепотки: кажется, друзья девчонки уводили её в каюту. Подошёл Эймери, насупленный. Постоял, сказал:

— Девчонка ревёт.

— Это хорошо, — равнодушно сказал принц. — Бабы все на одно лицо: проревутся — забудут обо всём плохом, успокоятся. Пусть ревёт.

— Норман! — недовольно сказал Фернан. — Двигатель кашляет. Закройся!

— Закрылся, — угрюмо отозвался принц. Собрался с силами, чтобы те же силы не распускать. Закрыл исходящую от себя магию. Прислушался: двигатель и впрямь ещё пару раз чихнул, а потом снова заработал ровно.

— В ректорат сообщать будем? — осторожно спросил Эймери.

— Нет. Я навесил на неё сторожа, пока бежали на Тартаре. Как только она отплывёт от берега Студенческого архипелага метров двадцать, сторож вернёт её.

— Ты предусмотрительный.

— Приходится. Репутация заведения... — Он фыркнул, но фырканье получилось отнюдь не смешливым. — Если об университете слухи пойдут, что о безопасности здесь не беспокоятся, мы потеряем студентов. А кому нужны недоучки, которые попытаются обучаться дома? Да несчастных случаев будет гораздо больше, чем... — Он замолк, снова глядя на спокойное море, на удаляющийся остров.

— Интересно. Если она сама прыгнула в море... — задумчиво сказал Эймери.

— И что? — не поворачиваясь, спросил принц.

— Ты так и нашёл её — босой?

— Ну да. Она сказала... — Норман будто прислушался к чему-то, потом наморщился. — Дьяволы, а ведь она сказала ещё кое-что важное, но что? Ещё там, на острове... Ладно, может, потом вспомню.

... Им ещё и повезло, что попали в кампус во время второго часа пары. Тихо и пусто везде. Никто из посторонних, даже дежурные стражники на вахте, не обратил внимания на босые ноги Синд, когда друзья провели в её новую комнатку. Провожать пошёл даже Александр, хоть и дышал до сих пор часто, надсадно откашливаясь. Уже в комнате Синд заставила его выпить пару глотков восстанавливающего и укрепляющего сбора из утренних трав. Друзья пообещали прибежать после пар — перед дополнительными. И ушли. Оставшись в одиночестве, Синд огляделась.

Друзья решили, что она плакала, потому что попалась и раскрыта. И утешали, что ничего особенного не произошло. Но принц Норман снова смотрел на неё теми же злыми глазами, какие она видела, свалившись перед ним на Тартаре через крышу. А не теми ласкающими, которые очаровали её, когда она пряталась в маске темно-русой травницы. Не осталось взгляда, от которого ей было тепло...

Что ж... Ей выбирать не приходится. Есть жизнь в вечной маске. И нет никакой возможности сбросить эту маску. Потому что приходится полагаться только на себя. Но она сделает то, что собирается сделать!

Синд изогнулась, присматриваясь к локтю, куда Норман прицепил ей сторожа. Ха... Ладно, если ему нравится думать, что он переиграл её, что она защищена, пусть так думает. И ей спокойней. Меньше презрительного внимания с его стороны.

А пока пора собраться с силами и приступить к тому, чего ради она здесь, в университете, появилась. К учёбе.

Спустя полчаса она сидела в библиотеке общежития травников, прямо на полу у стеллажа, и разбирала целую кучу учебников, которые ей могут понадобиться и которые для удобства она разложила вокруг себя. Библиотека травников имела книги те же, что и в центральном корпусе, разве что отличалась тем, что здесь не было редких и ценных изданий. Только копии. Но девушке пока было довольно и копий. Одновременно Синд выписывала названия тех книг, которые привлекли её внимание, хотя в списке нужных учебников их не было. Пригодится. Зачитавшись, она даже вздрогнула, когда услышала требовательное:

— Синд! Ты здесь? Выходи! Мама приехала!

Ивет... Мачеха приехала? Уже? Сердце застучало, когда девушка в спешке укладывала книги на место и, схватив громадную стопу отобранных, тащила её к столу библиотекаря. Здесь под сердитое шипение Ивет, глаза которой — вразрез со злостью на её лице — были опухшими от плача, Синд наскоро договорилась с библиотекарем, что забежит позже за книгами, которые запишут на неё, и побежала за бурчащей на ходу старшей сестрой на пятый этаж. Бежала за старшей сестрой — пустила бы та её вперёд! И быстро и привычно накидывала на себя тончайшее заклинание, превращающее её в смиренную сиротку, которую может обидеть всякий.

Мачеха встретила обеих в холле апартаментов. Заглушая рёв средней, Лунет, доносящийся из личной комнаты, и не здороваясь, мачеха сузила глаза на Синд, быстро присевшую в книксене, и рявкнула:

— Что за вид?! В чём ты себе позволяешь ходить?!

— Другого ничего нет, — торопливо вставила Синд в паузу, пока мачеха набирала воздуха, чтобы выпалить новые вопросы.

— Как это нет?! — Мачеха быстро подошла и дёрнула за узел на груди. Синд опустила голову. — С кем ты дралась, дрянь?!

Девушка глубоко вздохнула, взглянула на Ивет.

— Вчера сёстры решили, что я отбиваю у них женихов, и...

— Так причина только в этом? — остро посмотрела на неё мачеха. — Коротко и быстро: что произошло?

— Баронет Вустер увидел, что я общаюсь с представителем ковена Драконьих оборотней, и решил, что я подхожу ему в качестве жены. Всё.

— Сядь, — велела заинтересовавшаяся мачеха и указала в сторону кресел. — Теперь разберёмся. Где тебя увидел баронет? Откуда у тебя такие знакомства с драконами?

Через пять минут допроса мачеха кипела от ярости.

— И это мои дочери?! Дуры последние!! Сами толкнули тебя к баронету?! Сколько раз я им объясняла, что не на виду, только не на виду?! Дуры!! Знать бы заранее, что их нельзя оставлять без присмотра!! — злобно причитала она, бегая по просторному холлу, то и дело плюясь в сторону рыдающей Ивет и заламывая руки при звуках слезливых воплей из комнаты Лунет.

Синд, скромно съёжившись, сидела в кресле и старалась стать ещё меньше. Но главное было впереди, и она не знала, когда ещё можно будет вклиниться в крикливый монолог мачехи. Наконец та выдохлась. И девушка быстро попросила:

— Мадам, заберите меня домой!

— Что-о?! Из-за тебя вся эта заваруха, а ты теперь изображаешь смиренную овечку и требуешь оградить тебя от всех проблем?

— Нет, мадам, — успела вставить Синд.

— Что — нет?!

— Я всё равно не могу ходить в университет на занятия — просто не в чем, у меня даже обуви нет. Поэтому и прошу отправить меня домой. Ну, пожалуйста! — И Синд тоже заплакала — на этот раз искренне, вспомнив свои лохмотья, не поддающиеся починке.

Отплакавшись и попутно удивившись, что ей дали время на это, она вытерла слёзы.

— Та-ак, — тихо и угрожающе сказала мачеха. — Так эти две дуры не только подделали доверенность, но и не давали тебе тех денег, которые я присылала?

Девушка только помотала головой. Мачеха кинула взгляд на её босые ноги. Синд, даже не ведясь на этот придирчиво внимательный взгляд, знала, что видит женщина: кожа расцарапанная, в синяках и в порезах, черноватых от засохшей крови.

— Где ты шляешься? Почему у тебя ноги в таком состоянии?

— Я учусь на факультете травников, мадам, и мне приходится часто бегать в лес за травами для практических занятий, — тоненьким голоском пролепетала Синд.