Маг крови

Пролог

Город лихорадило уже месяц.

По несколько раз в день отключались разные районы и кварталы от электричества, воды, мусор копился в баках, кое-где в центре (чего сроду не было, это же не окраина, где всем на всех наплевать) его не вывозили уже больше двух недель. Жители, до этого представляющие инертную толпу, озлобились до такой степени, что порой доходило до абсурда: кто-то замечал на другой стороне улицы незнакомого человека, который ему не понравился и лез сквозь поток машин, чтобы высказать непонравившемуся своё "фи", порой кулаками, порой попадая под колёса.

Число бытовых преступлений и правонарушений возросло на пару порядков. Не проходило и часа, чтобы не услышать завывание сирен чрезвычайных служб, "скорой" или полиции.

Самые страшные разборки, уносящие в день не меньше двух-трёх жизней, происходили на дорогах. Озверевшие водители без раздумий пускали в ход сапёрные лопатки, куски труб со свинцом внутри, биты и травматические пистолеты.

По местному каналу уже несколько дней подряд крутились новости, что проходят дебаты о решении ввести комендантский час в городе и запрет появления граждан без веской причины в ночное время у важных объектов: администрации, полицейский отделов, больниц, аптек и ювелирок, заводов, вокзалов и так далее.

Откуда такая злость в людях взялась, я не знаю, но в курсе, когда это произошло — ровно двадцать девять дней назад. Именно тогда я стал... магом. Или кем-то похожим на него.

Способность моя была связана с кровью, которая текла в моих жилах. Стоило её нанести на любой предмет, как он получал особые способности. К сожалению, очень мало их было. На сегодняшний день я мог укрепить предмет или сделать что-то вроде голема. Смешав стакан крови с парой килограмм глины и земли я получил бесформенную массу, похожую на знаменитого Лизуна-призрака. Управлялось существо силой мысли, слушалось приказов и не требовало дополнительных вливаний крови. Через неделю, видя, что голем не желает рассыпаться и, вернув силы, которые ушли вместе с большим кровопусканием, я повторил опыт с чуть меньшим количеством крови и глины. Опыт прошёл успешно — голем стал крупнее.

Своей кровью я укрепил все ножи, которые с того момента великолепно держат заточку, керамическую и стеклянную посуду. Хотел добраться до стёкол, но силы были не бездонные, и каждое кровопускание сильно било по самочувствию.

Было ещё кое-что, о чём нельзя умолчать — порядок укрепления или создание квазиживого организма отличался и зависел от моего желания. Если я брал нож в руки, окроплял своей кровью, которая в этот момент впитывалась в материал, как в губку, и желал, чтобы он стал прочным — так и происходило. Но как-то я из интереса, смазал кровью несколько шариков от подшипника и сунул в Лизуна — тот их легко принял, соорудив из них нечто вроде паучьей морда, ну, та самая харя, с кучей глаз, которая любую женщину напугает при большом увеличении. Потом добавил несколько десятикопеечных монет, которые Лизун использовал, как чешую. Прочность осталась у монет такой же — то есть, никакой. Так что, пожелай (а я желаю и скоро приступлю обязательно) я сделать себе голема для защиты, то придётся брать прочный материал, например, нержавеющую сталь.

Сегодня, купив на рынке двух живых куриц, я решил провести очередной опыт.

— Ну, кудахталки, вам всё равно в суп, но хоть послужите высокой цели, — пробормотал я, собираясь с решимостью. Предстояло лишить жизни два живых существа, и опыта в этом деле у меня не было никакого.

Держа одной рукой за лапы и концы крыльев курицу, я положил её на кусок толстого бруса, оставшегося от ремонта терраски, прицелился топориком и...

Хрясть! Хрясть!

С первого удара отрубить голову не вышло. Точнее, почти отрубил, но кусочек кожи остался не задетым, и голова заболталась на нём.

— Твою... зараза...

Неловкое движение стоило мне отпущенного крыла. Всё бы ничего, но эта безголовая тварь всё ещё была жива! Забившись в моих руках, она освободила второе крыло, попутно обрызгав меня кровью, а потом и вовсе вырвалась из рук и... убежала в кусты смородины.

Пока отыскал тушку, которая и через две минуты продолжала дёргаться, вся кровь вытекла впустую на землю.

— Что ж, первый блин комом, — вздохнул я и взялся за вторую "белую мышь".

Хрясть!

Примерно со стакан я смог нацедить тёмно-красной жидкости из крупной куриной тушки. После этого, сунул птичьи трупики в пакет, пакет убрал в тазик и сверху высыпал заранее наготовленного в морозильнике льда. Это для того, чтобы не испортилось мясо, пока буду проводить опыты.

После этого настала очередь собственной крови, ну, тут уже процесс был отработан и вскоре передо мной лежали несколько пустых шприцев, один с пятью кубиками своей крови (четвёртая группа, резус-фактор положительный... м-да) и стакан с куриной. Через час проверка показала, что оптимальное соотношение крови будет один к пятнадцати. Один кубик моей крови на пятнадцать куриной превратили керамический ножик в прочнейшую вещь на свете. Сломать его я так и не смог, даже налегая всем телом на рукоятку с лезвием в дверной щели. Нож впитал в себя кровь без остатка. В принципе, можно было и меньше потратить, хватало и просто смазать несколько раз предмет, чтобы тот стал прочнее раз в пять.

— Лизун!

На мой крик в комнату вползла-вкатилась масса земли, щебня, металла высотой мне по пояс и в диаметре у пола сантиметров семьдесят.

— Вот тебе оружие, — и кинул голему большой керамический нож. — Служи и защищай!

Нож моё творение ухватило в ложноножку или ручку, даже не знаю, как и назвать эту конечность, которых Лизун может создать несколько штук и в разных местах, даже в верхней части тела, которую я считаю у него за голову (не без причины, так как именно там торчали шарики-глаза).

— Что ж, а теперь можно сходить и на мясозаготовку, — вслух сам себе приказал я.

В мясном цехе, проскочив мимо сонного охранника с кем-то из рабочих, я получил два термоса свежей крови, сообщив, что всё это нужно для кровяной колбасы, до которой очень охоч и люблю её делать самостоятельно. Вышло недорого, а в сравнении с курами, так и вовсе за бесценок. Пока возвращался обратно, то сто раз успел попенять себя за транжирство и лень: до базара в пять раз проще и быстрее добраться.

Смешав со своей кровью, я получил три литра магического жидкого концентрата, который вылил в горку щебня и песка.

— Ну, мой каменный буратино, восстань, — пробормотал я, когда последние капли красной жидкости впитались в песчинки.

В следующую секунду камешки и песок ожили, стали на глазах превращаться в человекообразную фигуру — туловище, две ноги, две длинных руки, что-то похожее на небольшую голову.

В высоту голем получился полтора метра, худой, и весом свыше сотни килограмм! При этом по команде мог принять вид кучи строительного материала.

Жаль, что брать его с собой в город невозможно, рискую заполучить нездоровый интерес от представителей власти, СМИ и тех граждан, которые так любят совать свой нос в чужие дела. Но и так моему новому созданию найдётся работа у дома.

Жильём личным я обзавёлся, когда пришёл из армии год назад. Родители, с коими жил, предложили продать старый домик покойной бабушки в соседнем городе почти в сотне километров от нас. К вырученным деньгам добавить их небольшие накопления, собираемые на машину, кредит и купить мне однокомнатную в новостройке.

Но посмотрев предложенные варианты, я с родителями посчитал, что стоимость отделки нового жилья выходит дороже ремонта домика. Зато по площади тот в полтора раза больше. И вот уже чуть менее года я живу отдельно от предков и всё время что-то делаю: залил фундамент, так как старый почти рассыпался, заменил по два нижних венца со всех сторон, сломал и построил новую терраску. Иногда начинаю жалеть, что не согласился на квартиру. Пусть там не было ничего, кроме четырёх стен (даже перегородок, ванной комнаты и санузла, кухни), но там не нужно менять забор, копать колодец под септик, заливать дорожку и отсыпать перед калиткой, чтобы после дождя не вымараться в грязи и многое что ещё.

Сейчас решил плюнуть на всё и начать подготовку для постройки бани на месте старого курятника, который я снёс сразу после переезда сюда. Покупать не собираюсь, таких денег у меня нет, зато есть руки и работа охранника на московской автостоянке с графиком две недели там, две недели дома и хорошей (по меркам моей области) зарплатой.

Сейчас на целый месяц мои дела встали, с момента, как только узнал, что обрёл невиданные способности. С чем связаны мои умения и озлобление земляков — не знаю, но связаны они точно.

— Ладно, пора отдыхать, через три дня на работу, — вздохнул я, покосился на голема и мысленно приказал ему рассыпаться, чтобы не попасться на чей-то любопытный взор.

Глава 1

Вместо того чтобы встать по звуку будильника и собираться на автобус на работу, я проснулся от звона разбитого стекла, хрипения, шипения и бульканье. Одновременно с этим от Лизуна пришёл сигнал опасности. Ранее ничего подобного не ощущал.

Шум раздавался с кухни, где к хрипам присоединился звон посуды и стук поваленной мебели.

— У меня ружьё, суки! — рявкнул я, торопливо натягивая штаны и шаря по полу в поисках тапок. — Стрелять буду!

Ружье не ружьё, но ОСУ я держал с недавних пор при себе постоянно. Да и по лицензии охранника, которую пришлось получить после полуторамесячного обучения, чтобы попасть на хорошее место охранника (для меня зарплата почти пятьдесят штук и удобный график были главным показателем удобства) мне разрешалось носить и пользоваться оружием, в том числе и боевым гражданским.

Когда я оказался на кухне, то моим глаза предстала картина драки Лизуна с чем-то крылато-мохнато-непонятным. Какое-то существо размером с ягтерьера, рыбьей беззубой мордой и обладающее парой кожистых крыльев с когтистыми пальцами, сцепилось с големом, который старательно пырял тварь подаренным ножом, удерживая несколькими ложноножками за туловище и крыло. Ещё одна гадина в луже чёрной крови валялась на полу.

Включив лазерный луч, я с двух метров выстрелил сначала в спину, а потом в голову созданию. Впрочем, голему этого показалось мало, и он своим острейшим клинком перерезал ему горло.

— Молодец, Лизун, классный из тебя охотник, только бы понять, откуда они взялись здесь.

Тот ткнул в разбитое окно.

— Да это понятно, что не через дверь вошли. Откуда они вообще в нашей средней полосе, где кроме одичавших собак никто не водиться, взялись.

С обеих тварей я сцедил кровь (хех, уже привычка стала вырабатываться) в трёхлитровую банку и поставил ту в холодильник. Выглядели они смесью собаки, обезьяны, какой-то нелепой зверушки с пастью, которая показалась мне рыбьей, оказавшейся больше похожей на лягушачью, с четырьмя подвижными челюстями, которые раскладывались при раскрытии рта до такого размера, что легко могли заглотать футбольный мяч. Вместо зубов росли невысокие костяные пластинки, но острые — куда там керамическим ножам! Тушки сунул в несколько мусорных мешков и обмотал скотчем.

На работу стал собираться на автомате, но когда взялся складывать в сумку контейнеры с продуктами, спохватился.

— Да ну нах, когда тут такое творится, — пробурчал я и швырнул сумку на диван. Ни сотовой связи, ни электричества не было и в помине, не понятно, что в городе и вообще в мире творится и потому никаких поспешных действий.

Подхватив мешок с телами мутантов, я вышел во двор и только сейчас услышал шум, который доносился из города.

Крики, удары от столкновений или падений, звон стекла.

— Вот и поехала у всех крыша окончательно, — покачал я головой и вытащил из кармана травматический пистолет. В такой ситуации оружие стоит держать под рукой.

Когда проходил мимо второго голема, то после короткого раздумья приказал тому следовать за мной. Медлительного Лизуна оставил на охране дома.

Собирался добраться до мусорки, чтобы выбросить на радость бездомным собакам мёртвый обескровленный груз, но мне не дали. Стоило отойти от калитки на десять метров, как впереди показались крупные создания, похожие на кабанов Мелких кабанов, не крупнее хаски, но с огромными прямыми клыками сантиметров по пятнадцать, торчавшие вверх и длинными костяными иглами вроде как у дикобразов, которые росли из горба на холке.

Двигались они очень быстро, не было никаких шансов успеть добраться до калитки и закрыться от них. Повезло, что рядом стояла старенькая НИВА соседа, на которую я успел в последний момент запрыгнуть. С капота перебрался на багажник на крыше, в котором чуть нога не застряла между прутьев.

Первые двое попытались последовать моему примеру, но на скользком капоте их копыта разъехались в разные стороны и твари скатились на землю. А потом в их стаю ворвался мой голем.

Каждый удар его каменного кулака сбивал с ног тварь, ломал им рёбра и ноги, скалывал клыки, расквашивал в кровавое месиво вытянутые морды. За минуту он прикончил пятерых и ещё десяток искалечил, но оставалось ещё столько же, если не больше.

Я с опасением смотрел, как монстры понемногу разбирали на части моё создание. Каждый удар клыками вырывал из тела голема несколько камней, которые потом втягивались в тело, но после каждого удара скорость восстановления голема снижалась.

И наконец, пришёл тот момент, когда он осыпался горкой щебня и песка. Квазикабаны, а их оставалось ещё семь или восемь, с урчанием нацелились на неё своими рылами, собираясь раскидать по сторонам. То ли, в животных мозгах зацепилась мысль, что их противник всё ещё жив (а это так и было, я всё ещё чувствовал своё творенье) и нужно раскидать камни как можно дальше, то ли, ярость схватки им отключила мозги и они, словно, бешеные собаки станут рвать на клочки даже мёртвое тело.

В этот момент я почувствовал опасность. Инстинкты взвыли и бросили тело на землю, прикрываясь от моего голема и тварей кузовом НИВЫ. И миг спустя голем взорвался! Сотни мелких камней и песчинок разлетелись во все стороны, как пули из шрапнельного снаряда. Машину местами пробило насквозь! Загудели металлические заборы соседей, жалобно звякнули стёкла в окнах, хрустнули доски в штакетниках, отозвались барабанной дробью стены домов.

От взрыва досталось и мне: один камень больно ударил в грудь рядом с ключицей, к счастью, перед этим он пробил два слоя листового железа кузова НИВЫ и растерял свою силу; второй содрал кожу на левой икре.

Я так и сидел в опупении у колеса, пока напротив меня не открылась калитка, и там с ружьём в руках не появился сосед, владелец НИВЫ. В трусах и растянутой белой майке-алкоголичке, в сланцах.

— Э-э, Витя? — спросил он.

— Здоров, — я нашёл в себе силы поднять руку.

— Это что сейчас было? И... что с машиной?!

— Я *бу? — зло ответил я, после чего с трудом поднялся на ноги. Тут же заныла отшибленная грудь, стрельнуло в щиколотке (чёрт, подвернул при прыжке ногу, что ли). — Иди, посмотри, на то, кто это сделал. Глянь какие хрюшки, а? Видал таких, ты же охотник?

Тот с опаской посматривая на меня, прощёлкал резиновыми тапками по голым пяткам, вышел на улицу и обошёл машину.

— Мать моя женщина, это за на *уй?! — вырвалось у него. — А что взорвалось?

— Без понятия, — открестился я.

И в этот момент в центре раздались несколько длинных очередей, потом к ним присоединились несколько пистолетных хлопков.

— Война?

— А я откуда знаю? — ответил ему, потом пнул, истекающую кровью ближайшую тушку ногой. — Но вряд ли, что-то эти хари не похожи на бравых морпехов из НАТО.

Стрельба закончилась резко.

— Биологическое оружие? — предположил он. — Распылили гадость, пошли мутации... — он снизил громкость и стал что-то неразборчиво бормотать себе под нос.

Я, как и он, несколько минут стоял и вслушивался в шум вдали, который набирал обороты, потом в центре поднялись несколько столбов чёрного дыма.

— Так, у меня есть дела и поважнее, — сказал я и быстро, насколько позволяла повреждённая нога, зашагал обратно к себе домой. Возле калитки с недоумением посмотрел на правую руку, в которой был зажат пистолет с пустыми гильзами. То-то соседушка так странно на меня смотрел и обходил сторонкой. М-да, а я даже и не помню, когда успел расстрелять весь блок стволов.

Дома плеснув перекисью на рану, которая уже перестала кровоточить, наклеил кусок бинта с лейкопластырем. Закончив с лечением тела, занялся душой. Для этого у каждого человека в нашей стране есть что-то от сорока градусов спиртовой крепости и выше. Сейчас я свернул пробку с коньяка, который набулькал в рюмку по самые края. Грамм семьдесят точно будет, должно хватить для успокоения.

Проглотил крепкий алкоголь в один присест, и только поморщился, когда тот обжигающей волной прокатился по пищеводу и оказался в желудке.

— Ух! — скривился я и полез в холодильник, где прямо от большого куска отгрыз сыра.

Что ж, моя внутренняя чуйка просто верещит, что вот он — полный песец, кульминация, к которой отсчитывали время часы с момента, как я получил свой Дар, и в городе поселилось безумие и злоба.

Кто не читал про апокалипсис, не смотрел кино и не смотрел на миф-ТВ (как окрестили один из телеканалов люди) подобные предсказания? И вот, при виде незнакомых летающих собак и невиданных кабанов, я даже не стал ломать голову и задавать вопрос "ЧТО ЭТО ТАКОЕ?".

Когда я вновь оказался на улице, сосед всё так же стоял в майке, трусах и с ружьём, что-то бормоча себе под нос. Только покосился на меня с грохочущей тележкой, когда прошёл мимо. Но увидев, как я закидываю в неё мёртвые тушки квазикабанов, мигом заинтересовался.

— На кой *уй они тебе нужны? — удивился он.

— Освежую и сделаю солонину. Ты что не видишь, что пришёл большой пи*ец окружающему миру? — пробурчал я, закидывая третью почти целую тушу в тележку. — С продуктами будет перебой по-любому, а у меня уже будет что-то лежать.

— Вот ЭТО есть?! — поразился он. — ЭТО?! Да я даже не знаю, что за звери.

— И я не знаю, но кровь течёт нормальная, значит, мясо обычное. Авось, соль всю гадость выжжет там. Да и не сразу я начну глодать, на чёрный день отложу в банках в подпол, — с невозмутимым видом ответил я и загрузил четвёртую тушку. Всё, кажется, эта последняя, больше мне с моими травмами не утащить. Да и остальные слишком сильно избиты камнями, вся кровь вытекла давно из ран.

— Ты псих, Вить, — покачал головой собеседник.

— Скоро выживут только психи, Сергей. Задумайся, чтобы самому сойти с ума поскорее.

Дома я свалил трупы животных за домом, подальше от взглядов соседей, сходил домой за вёдрами и ножом, и стал сцеживать кровь с тварей. Набрав полтора больших ведра, я вернулся домой, где занялся собственным кровопусканием.

Затянув резиновый жгут на плече, я поработал кулаком, пока на левом предплечье не вздулись вены, после этого морщась и матерясь сквозь зубы, воткнул в одну из них иглу с тонкой резиновой трубочкой. Когда ослабил жгут, из неё кровь ударила по дну банки, словно, выпущенную из велонасоса.

— Харэ, а то загнусь, — произнёс я себе под нос, когда сцедил с себя около литра крови. У доноров забирают примерно в половину меньше, но у меня ситуация серьёзнее — раз, и кровь в моём организме восполняется быстрее — два. Ничего — выживу.

Далее я стал собирать все металлические вещи в доме и рядом. Обрезки листового железа, лопаты и тяпки с граблями, гвозди, болты, саморезы, молотки и топоры, скобы, кронштейны, трубы и прочее, и прочее. В дело пошли даже детали от мотоцикла и трактора

Пока набрал необходимое количество металлолома, успел себе надавать моральных оплеух за недогадливость: что мне стоило сначала это сделать и только после этого заняться кровопусканием? Сейчас меня шатало и кренило к земле даже от пятикилограммовой кувалды.

Гору железа полил кровавым магическим раствором, не пропуская ни сантиметра на каждой детали. К слову, может мне так показалось из-за слабости и истощения, но получившаяся смесь ощущалась раза в два сильнее, чем та, которую я использовал для создания каменного голема.

Ну, вот и всё, осталось только ждать, когда проявится результат, и он должен... всё, зашевелились железяки.

На моих глазах собирался из металла очередной голем. На этот раз такой, который простыми клыками и когтями не разломаешь, и даже пуля не возьмёт.

Ростом магическое создание было с меня, а это сто семьдесят семь сантиметров, В центре туловища, скорее всего, основа, на которой держались все прочие части, торчал диск от переднего колеса трактора "беларусь", голова — алюминиевый "чугунок", в котором покойная бабушка варила поросятам жратву. Пальцы на широких ладонях собрались из болтов и обрезков арматуры, стопы — трёхсантиметровой толщины стальные пластины от... от чего-то. Выглядел голем кошмарно, словно, собран на свалке металлолома укуреным в хлам фанатом магоапокалипсиса из эпохи паропанка.

— Щас мы тебе оружие и защиту забабахаем, — пообещал я существу. — А хотя... сам и сделаешь.

Щит и молот, вот чем я решил вооружить своего защитника в этом новом изменившимся мире. Для щита уже был приготовлен загодя лист толстого двухмиллиметрового железа. Оставалось только пробить дырки для болтов и навернуть скобу для удобства удержания. Молот сделал из метрового куска двухдюймовой трубы и пятикилограммовой кувалды.

С помощью газового баллончика и высокотемпературной насадки разогрел до оранжевого свечения в нескольких точках щит, там Дровосек (так решил назвать своё новое творение по аналогии с персонажем из Изумрудного города) пробил пробойником отверстия, после чего я вставил болта. Трубу так же разогрел, немного сплющил, чтобы она прошла в проушину кувалды, и расплющил или развальцевал края "розочкой" с обратной стороны, чтобы било не соскочило.

Оружие Дровосек держал крепко и пользовался умело и легко, только заносило немного инерцией при ударе. Ладно, надеюсь, какое-то самообучение у создания имеется, тот же Лизун учится хоть и медленно, но учится всё-таки.

— А теперь бы тебя замаскировать хоть немного, — озвучил я следующую свою мысль, — а то тебя да и меня за компанию нашпигуют пулями только за один вид.

Кое-как с помощью плаща и чулок от ОЗК смог решить эту проблему. Хорошо, что голем получился вида гуманоидного и размера человеческого, того же Лизуна только в мешке под видом удобрения или земли для цветов и перевозить. Или мусора, если кто заглянет внутрь и увидит металлические детали. На чугунок натянул зимнюю шапку двойную, разложив её и обрезав с одного края макушку, чтобы превратилась в чулок. Дровосеку плевать же на обычное зрение, так что, плотная ткань без отверстий под глаза не должна стать помехой обзору.

— М-да, вот ты чучело, — покачал я головой, осмотрев со всех сторон своего защитника. — Вблизи хрен кого обманет такая маскировка, да и издалека подозрения вызовешь. Ну, да что делать.

Пока крался окраинами, всё было ничего, хотя криков и тут хватало, но в основном мат от междусобойчиков в семье и угрозы мародёрам. Да-да, уже появились мародёры, которые потрошили ларьки и магазины, ковырялись в машинах. Почти постоянно натыкался на удивлённые и подозрительные взгляды горожан, к счастью, в основном из окон и балконов. Не нравились им две фигуры, одна из которой замотана в армейскую резиновую одёжку и вооружена огромной кувалдой и щитом. Да и звук шагов у Дровосека был тот ещё, когда мы перемещались по асфальту.

Как-то неожиданно вышло, что мы налетели на толпу... зомби. При жизни они были моими земляками, а сейчас в этих существах с блеклым взглядом, землистого цвета кожей живого человека было не опознать. Кое-кто нёс на теле следы ранений и часть была несовместимой с жизнь. Вон у той тётки нет куска щеки, и сквозь дыру в шее проглядывают хрящи гортани, а она идёт как не в чём ни бывало. А вон у того кренделя в шортах и беговых лёгких кроссовках живот распорот, внутренности вывалились и оборвались, отчего брюхо впало, и ему на всё глубоко по фиг.

— Мочи их, Дровосек, не жалей, — приказал я. — По головам бей.

От удара кувалдой сверху вниз ближайший ходячий мертвец сложился пополам, следующему разнесло голову в брызги крови, костей и мозга. Третий... четвёртый...

Голем с легкостью разбирался с зомби, которые оказались даже медлительнее его. На толпу в два десятка мертвецов он затратил меньше пяти минут.

Только упокоился последний, как из-за угла вышла ещё одна толпа, на этот раз сотни в две рыл.

— Уходим, в *опу такую разведку — скомандовал я.

Обратно домой я шёл другой дорогой и наткнулся на забрызганную свежей кровью и сильно помятую "скорую" на базе УАЗа. За рулём, откинувшись на сиденье, сидел пожилой мужчина в синем служебном комбинезоне.

— Эй! — я медленно подошёл с его стороны и постучал пальцем в стекло. — Мужик!

Ноль внимания, и открыть дверь не получается, так как она заблокирована изнутри. Кстати, на стекле видны уже засохшие кровавые полосы от пальцев.

— Разбей, только аккуратно, в десятую часть силы ударь, — приказал я голему.

Тот рукояткой кувалды двинул в стекло, осыпая мелким блестящим крошевом водителя, который даже не пошевелился. Почему — узнал через десять секунд, когда снял со стопора и распахнул дверь. Попросту был мёртв. Под мужчиной натекла лужа крови, всё сиденье было пропитано ей, как губка при мытье посуды пеной от "фери", коврик так по самые края был наполнен ей, словно, тазик. В правом боку зияла огромная рана, от чего водитель и истёк кровью. Рядом лежала разорванная пачка бинтов, но воспользоваться ими так он и не успел. Впрочем, не думаю, что такую дырку можно просто перевязать. Кроме мужчины за рулём "буханке" более никого не было.

По моему приказу голем вытащил из-за руля тело и положил на газоне под деревьями. Вряд ли его похоронами кто-то займётся и скорее всего он окажется в желудках зомби, но не бросать же прямо на проезжей части, а самому хоронить — у меня времени нет.

Мысль приватизировать машину возникла у меня сразу, как только увидел "уазик". Внешний вид его был таков, что вряд ли в этот сквер водила приехал на вызов. Так что, припугнул бы мужичка, может, довёз бы до дома и адью — машина моя. Скорее всего, он удирал из центра, где началась вакханалия живых мертвецов и кого-то ещё, кто вырвал кусок мяса у него с рёбер, потому как человеческим пальцам, даже мёртвым, такое не под силу.

Не очень правильный поступок, но чуйка подсказывала, что время боязни наказания за нарушение законов прошло и теперь нужно валить из города любыми способами. Оставшиеся — погибнут.

Из-за машины пришлось сделать крюк, что бы проскочить через переезд. Железная дорога делила мой город на новую и старую часть, причём последняя, где я и жил, состояла на девяносто процентов из частного сектора и была в четверть от всего городка.

Возле дома крутился у НИВЫ сосед. Когда я подкатил к своей калитке и вылез из-за руля, у него глаза расширились до размеров как у героинь аниме.

— Ви-ить? — протянул он. — Это что?..

— Махнул не глядя на велосипед, — ответил я. — Дровосек, на выход, в дом.

На улице народу прибавилось, особенно женщин и детей. Увидев, как ко мне заторопилась полная бабуля с палкой, переваливающаяся при шаге, как утка, я поскорее юркнул к себе и задвинул калитку на засов.

Уф, успел, не хочу терять время на пояснения, объяснения и прочую словесную чепуху.

— Витенька! — раздалось с другой стороны забора, слава богу, сделанного из профлиста и потому прикрывающего меня от чужих глаз.

Отвечать не стал, вместо этого отправился в дом, где стал собирать вещи и продукты. Всё увязывал в узлы и приказывал Дровосеку оттаскивать к калитке. Барахла набралось порядком, но оставлять даже носки с дыркой на пятке было жалко. Их и заштопать можно, а новые кто пошьёт? Неизвестно как вообще пойдёт наша жизнь дальше. Если мертвые будут восставать и пополнять свою армию, то судьбе живых уже не завидую. Простых живых, уточню. Где-нибудь должны быть такие же маги, как я, которым по силам справиться с нашествием таких страшных врагов.

Вещи, постельное бельё, посуда, инструмент, занавески, обувь, всяческие шампуни и гели с мылом и мочалки — я брал всё!

Бабки за моей калиткой устали напрягать голос и кто-то (даже знаю кто, вот же вешалка старая) застучал в калитку палкой.

— Витенька!

— Хватит мне железо мять! — гаркнул я с обратной стороны забора и в сердцах, чтобы спустить злость пнул по калитке. У меня и так самочувствие такое, что только под капельницей лежать, а тут эта орава сплетниц замшелых собралась под дверями.

С обратной стороны примолкли.

Когда все узлы были сложены, я отомкнул запор и вышел на улицу.

— Витя, что это такое? — бабка Моня ткнула клюкой в "уазик".

— Машина, — буркнул я. — посторонитесь, пожалуйста, мне пройти к ней нужно. В сторону, мля!

Толпа собралась огромная, по-моему, половина женской части улицы, а это человек сорок. И вся эта масса перекрыла мне дорогу. На мой окрик кто-то испугано дёрнулся, но большая часть даже не почесалась. Так значит, ну-ну.

— Дровосек, сними одежду и покажись.

Все ахнули, когда увидели моего магического защитника, а у меня сердце остатками крови облилось, когда тот зацепился плащом за какую-то выступающую деталь своего организма и с хрустом вырвал здоровенный клок. У меня всего один такой комплект ОЗК и вот ему хана настала. Чулки голем ещё ранее разорвал, стоптал своими железными ножищами.

— С дороги или робот вам сомнёт. Я не шучу, — пригрозил я.

После угрозы окружающие расступились, с десяток человек потихоньку удрали домой, немногие отошли метров на пятнадцать и наблюдали со стороны за мной.

— Витенька, — заискивающе спросила бабка Моня, — так что вокруг твориться, откуда у тебя это страхолюдина?

— И куда вещи собираешь? — подала голос Мария Петровна, тридцатипятилетняя женщина, владелица двух ларьков в старой части города.

— И машина откуда, почему такая битая и, мля, в крови? — поинтересовался соседушка, всё так же ходящий на улице с ружьём, но хотя бы надевший застиранные камуфляжные штаны и кроссовки.

Я повернулся к народу, несколько секунд раздумывал, что им сказать. Если правду, то примут за психа, а врать... а хотя, Дровосек у них перед глазами. Ну, а не поверят, то их беда.

— Городу хана. Со стороны, то ли, очистных, то ли, автосервисов прёт какая-то гадость, которая превращает людей в зомби. Я был на разведке, хотел издалека посмотреть, что за выстрелы, но наткнулся на толпу в две сотни мертвецов. Машину нашёл пустую, но всю в крови, может, врачей вызвали на происшествие, а там обратившиеся их покусали, после чего они отъехали, сами стали зомби и ушли искать живых. В Парковом районе более-менее тихо, но полно мародёров, народ сидит в квартирах и смотрит из окон на улицы. В Заводском вроде бы то же, но я там не был, проехал по Рабочему переулку к переезду и сюда. Собираюсь из города валить в Узлорск* (*большая часть городов не имеет реального аналога, это всего лишь произвол автора) и вам советую отсюда валить, так как с каждым часом зомби становится всё больше. Это робот, я его случайно себе подчинил, нашёл странную светящуюся пластину, похожую на кусок микросхемы и она сама впиталась мне в тело, вот, — я отвернул ворот футболки, показывая лиловый синяк, который остался после камня, — здесь эта штука сидит. Хотел убрать во внутренний карман куртки, но зацепил кожу, потому как руки тряслись от всего увиденного и... сами видите результат. Сразу после этого из какого хлама вылезло это создание, которое полностью мне подчинено.

Правду щедро намешал с вымыслом, и плевать было, что Дровосека видели несколько человек, когда я выходил из дома на разведку. Сейчас все настолько в шоке, что голова отказывается нормально соображать и анализировать, совмещать факты.

В этот момент в конце улицы раздался рокот насилуемого на высоких оборотах двигателя и спустя несколько секунд показалась морда L-200, принадлежащего Артамонову Пашке. Он промчался мимо нас, не сбавляя скорость и едва не зацепив "буханку" и толпу.

— Во псих! С*ка! — крикнули ему вслед. — Опять пьяный, урод!

— Вряд ли пьяный, наверное, он видел то же, что и я. Можете к нему теперь идти и сравнить наши разговоры. Кстати, — тут я повернулся с соседу, — ты куда тех тварей дел?

— А-а?

— Которые дохлые валялись у твоей машины.

У того забегал глаза.

— Я...

— Выбрось их на помойку, — перебил я его, — они несъедобны совсем. Но сначала покажи всем, что за мутанты у нас с утра в городе бегают.

— Что за мутанты? — тут же заинтересовалась бабка Моня, но я махнул рукой в сторону соседа, переводя все стрелки.

Когда все вещи были загружены, я позвал Лизуна и под ошарашенные взгляды окружающих, он был Загружен в салон Дровосеком, который втиснулся следом. Сиденье, пропитанное кровью, я обмотал пищевой плёнкой, которая нашлась во время потрошения кухни. Штаны и куртку, измазанные в крови, я сменил на чистую одежду, когда собирал чемоданы.

Город я покинул через десять минут, направившись на север в сторону Узлорска, где живут мои родители. Вся моя суета была создана мыслями о них, беспокойством, что никто их не защитит. Живут они практически в самом центре, и если в городе апокалипсис случился по тому же варианту, как и у меня, то...

— К чёрту такие мысли, к чёрту, — прошептал я, и с силой стиснул "баранку". — У них всё хорошо, всё отлично.

Через десять километров мне навстречу выскочил "лачетти", который пронёсся мимо на сумасшедшей скорости. Посмотрев в зеркало вслед безумцу, я увидел, как далеко позади зажглись стоп-сигналы и автомобиль сначала остановился, а потом стал разворачиваться.

— Ты что ещё задумал? — прошипел я сквозь зубы.

Через минуту неизвестный пристроился вслед и стал давить на клаксон, потом вырвался вровень, опустил боковое стекло и что-то стал кричать, ему вторила молодая симпатичная девушка не старше двадцати пяти лет, что сидела на переднем пассажирском кресле.

Я не обращал внимания, только посматривал, чтобы он не пальнул по мне от злости.

Наконец, водителю "лачетти" надоело надрывать горло, и он резко вырвался вперёд, чтобы через сотню метром поставить свою машину поперёк дороги.

— Вот урод, же, — я ударил кулаком по рулю, смотря, как из машины вышли трое — два парня девушка, причём, не та, что сидела рядом с водилой. У мужчин в руках были зажаты сапёрная лопатка и бита, у девушки вроде как пистолет и по окружающему времени не удивлюсь, если там совсем не травмат. — Уроды.

Когда я вышел из машины, троица оживилась и зашагала ко мне, что-то крикнув. Пока они шли, я открыл задние двери и выпустил Дровосека с его железной киянкой и щитом.

Надо было видеть чужие лица, когда они оказались десяти метрах от "буханки" и тут на них вышла сюрреалистическая фигура из железного хлама и с огромной кувалдой.

— Э-э... — протянул один из них, который держал лопатку. — А-а...

— Пи*ц, — ойкнула девушка и стала пятиться, направив ПМ на моего голема.

— Что хотели? — крикнул я из-за спины охранника.

— Ты нормальный?

— Что?!

— Я в том смысле, что ты человек? — торопливо поправился собеседник, потом поднял руки вверх, покосился на биту и бросил её себе под ноги. — Мы просто хотели поговорить... попросить помощи, вот. Увидели скорую, ну и... короч, извини, видим, что ты спешишь, мы можем уехать?

— Можете... нет, стоп!

Те разом вздрогнули.

— Что там впереди? Вы откуда едите?

— Из Шастингорска*. Утром мы увидели... — парень замялся, потом посмотрел на моего голема, — короч, хрень какую-то увидели...

Четвёрка оказалась близкими друзьями, которые ещё вчера отдыхали на даче, расположенной рядом с моим городом, откуда я рву когти. На рассвете к ним залетели несколько странных и страшных птичек, больше похожих на летучих мышей с головами от "непоймикого". Заперев их в комнате, товарищи загрузились в машину, оставив почти все свои вещи, и рванули в город, но на пути увидели, как на месте автосервисов и гаражного кооператива, находящихся неподалёку от очистной станции Шастингорска, висит какая-то чёрная туча, внутри которой полыхают зелёные вспышки. Туча затянула собой все гаражи и понять, на месте они или там уже что-то другое, было непонятно.

Прямо на глазах испуганных зрителей из тучи вырвались несколько сгустков, облаков серо-зелёного цвета и разошлись в разные стороны. Два направились в город, одно в сторону дачного кооператива, прямо на молодых людей, ещё одно уплыло куда-то в направлении леса, который все называют Круглым.

Догадываясь, что ничего хорошего эти облака им не несут, ребята рванули во все лопатки вокруг города по грунтовкам в объезд, навертев в итоге километров семьдесят и встретив итоге меня на дороге. Увидев побитую "скорую" (кровь подсохла и покрылась пылью, став неотличимой от грязи) они вознамерились выяснить, что случилось, потом у них заиграла горячая молодая кровь на смеси адреналина и страха, когда я проигнорировал их.

— Там дорога заканчивается, нет её, идут поля и на горизонте лес виднеется, — закончил свой рассказ парень.

— Как заканчивается? — опешил я.

— Да вот, — развёл он руками. — Асфальт, знаки, ограничительные столбы и резко заросшее травой высотой по крышу тачки поле. И никаких следов. Слушай, а что в городе творится? Ты же оттуда катишь, а мы туда.

— Зомби там и мутанты. Вся та сторона, куда те облака пришли, что вы видели, мертва. Может, не полностью, но я лично столкнулся с толпой живых мертвецов, а до этого с летающими тварями, может быть, теми же, что и вы. И мутантами, как кабаны, но с иглами на холке и длинными клыками с мою ладонь. Не советую туда ехать.

— Но как же так? — собеседники растерянно переглянулись. — Там наши родители и вообще...

— А весь город заражён? — почти выкрикнула девчонка. — Заводской район как?

— Когда я там проезжал по краю, по Рабочему, то не видел ни мутантов, ни зомби и сам вроде как жив, значит, никакой отравы зомбирующей в воздухе не было.

— У меня там мама, — с облегчением пояснила девушка, потом обратилась к своим спутникам. — Ребята, поехали поскорей.

— Сейчас поедем, секунду, — кивнул ей мой собеседник. — Дружище, а сам ты кто? Откуда у тебя такие бойцы?

И он указал на Дровосека и Лизуна, который вылез из машины и сейчас грозно покачивал пятью ножами, зажатыми в ложноножках.

— Я стал магом, големостроителем. Как и почему — не знаю, — с усталостью произнёс я. — Просто почувствовал, что МОГУ сделать псевдоживые создания из земли, камней, железа.

— Но как? — удивился тот. — А мы можем?

— Чувствуешь что-то необычное?

— Э-э, — растерялся он, — нет, вроде как.

— Значит, не можете. Это чувство точно не пропустишь, не забудешь, это как голос в голове или сон, который ты хочешь вспомнить весь день. Не думаю, что я один такой, но и вряд ли, что магов много. Ладно, ребят, мне пора, я тоже к своим родителям еду. А вам нужно торопиться, там в городе такое твориться — мародёры, зомби, мутанты, — оборвал я разговор. — Пока

— Пока.

— А я видела утром на Луне кольца, как на Сатурне, — вдруг сказала девушка.

— То есть?

— Ну, кольца такие, из космической пыли и метеоритов, — торопливо сказала она. — Вдруг, это что-то с ней связано, какое-то излучение, спутник рассыпался и под верхней корой какие-то споры мутагена находились.

— Пфф, — фыркнул один из парней. — Уже слышали, Лесь, не грузи человека.

— Или вообще в другом мире, — совсем тихо произнесла она.

— Дорога тут наша, — я притопнул ногой. — Воздух такой же, гравитация вроде бы такая же. Да и солнце встало на востоке, выглядит нормальным.

— Дорога-то заканчивается дальше, — с тоской произнёс парень с лопаткой. — Может и в другом мире мы. Нужно ждать ночи и смотреть на звёзды, это самое точное будет определение.

— До звёзд ещё дожить надо, — со злостью сказал я. — Вам, мне, нашим родителям.

Прощание было быстрым: пока-пока и наши отряды разошлись по машинам. Четвёрка вновь рванула в город, а я покатил вперёд, пока не упёрся в густой травяной ковёр, когда асфальт, как и было обещано, резко, будто обрезанный острым ножом, не исчез.

Почему я не стал лгать дорожным знакомцам, как сделал с соседями, хотя шансов, что ложь прошла бы на ура, имелось гораздо больше? Устал, вот и всё. Да и какой смысл уже во вранье был. Честно признаюсь, у дома я боялся, что могу огрести от баб, если скажу, кто я на самом деле и откуда взялись мои големы. Человеческий разум и логика, особенно испуганных и злых женщин — это те ещё потёмки. Ну, а как в мире разбираются с теми, кто не похож на серую массу я знаю, и даже не стоит вспоминать времена инквизиции. Зачем так далеко ходить? Вот ещё лет пятьдесят за то, что перекрестился на купола храма, тут же следовал донос, потом партсобрание, исключение, увольнение. А лет восемьдесят назад крестное знамение в половине случаев вообще приводило к тюрьме.

Сейчас меня могли и линчевать, если бы в испуганных мозгах соседей мелькнула мысль, что это я виноват во всём случившимся. А это — кровь и боль, драка, в которой все шансы за моими големами. Людям лишь бы найти способ отыграться за собственные ошибки, испуг, несчастья на другом, кто не такой, как он.

Забравшись на крышу "уазика", я приставил ладонь козырьком к глазам и внимательно осмотрелся во все стороны. Слева вдали виднеется накатанная грунтовка, которая подходит к шоссе, скорее всего, именно по ней на асфальт выскочили мои недавние собеседники, немаленький они крюк сделали, чтобы оказаться в городе, вот что делает страх с людьми. С другой стороны, кто знает, как всё прошло, реши они опередить то облако, про которое мне рассказывали. Справа и впереди только огромная травяная равнина, за ней километрах в семи виднеется полоска леса, который затянул весь горизонт.

И как мне до родителей добраться, если нет дороги?

К слову, почему-то совсем не видно машин, будто жители Шастингорска так и сидят по своим квартирам и домам в надежде, что чаша беды минует их. Когда до них дойдёт, что пора спасаться, то будет уже поздно. Если заражение распространится по всей новой части города, то в частном секторе, где остался мой, эх-ма, мой бывший дом, шансов выжить ни у кого не будет даже, если до них доберутся только зомби, без отравленного облака. Та часть города не только в три раза крупнее, но и жителей в десять раз больше. Справятся ли обитатели частного сектора, где большая часть населения, это пожилые люди? Сомневаюсь.

Дальше я двигался по бездорожью, то нахваливая отечественный вездеход, то ругая медицину за ушатанную технику, лысую резину, почти не работающие трещотки в мосту. Повезло, что на пути не встретилось ни одного оврага, куда легко провалился бы.

Потом был лес, да ещё какой! Я проехал пять километров, пока наткнулся на большую поляну, появившуюся в результате давнего пожара. А потом вновь потекли километры чащи, где едва удавалось отыскать дорогу и не сбиться с направления.

Без Дровосека я бы завяз ещё на первом километре.

Мой голем оправдывал своё имя на все сто процентов. Он оттаскивал с пути поваленные стволы, разносил в пух и прах кувалдой пни и небольшие деревья, засыпал ямки на пути или растаскивал завалы мелкого мусора, словно, в лесу жили сухопутные бобры, решившие построить плотину из веток и сучьев.

Двадцать километров, которые я проехал по чаще, если верить счётчику на панели, забрали три часа моего времени. Это всё равно, что двигался бы пешком!

И стоило выбраться из леса, как опять оказался среди огромного луга.

До темноты я колесил по окрестностям, дожигая остатки бензина в баках, но не нашёл Узлорска. Зато наткнулся на посёлок и деревню, жители которых были в шоке от всего случившегося. Зомби и мутантов не видели, но им хватило и того, что в двух километрах от их домов начиналась незнакомая местность. В посёлке, к слову, я заправил десять литров бензина, заплатив за каждый литр по сто рублей! Продавец явно имел в своей родне евреев. Впрочем, всё равно он продешевил: если мои подозрения обоснованы и догадки той девушки правильны, то стоимость зелёной бумажки с памятником Ярослава Мудрого — ноль.

Ночь я встретил посреди луга на небольшом холме.

Вымотался за день так сильно, что сейчас едва удерживался от того, чтобы не уснуть. Постоянно клевал носом и щипки, растирание ушей и прочие трюки нисколько не помогали. Моральное и физическое опустошение, кровопотеря сказывались.

Те ли звёзды или нет, что высыпали на небосвод — не могу сказать точно, так как далёк от астрономии. По крайней мере, звёздный ковшик найти не смог. Но главный ответ мне дала местная луна. Она была меньше размером, чем земная, или просто расположена дальше, имела красноватый, как у Марса оттенок, и самое главное — спутник был опоясан широким серебристом кольцом. Как незнакомка и сказала.

— Значит, это не Земля, — прошептал я, проваливаясь в сон. — Может, оно и лучше, родители в безопасности остались.

Глава 2

В город возвращаться не стал. Во-первых, очень долго, у меня банально не хватит бензина. Во-вторых, интуиция подсказывала, что там сейчас "Ад и Израиль", как говорил персонаж писателя Дмитрия Горчева. Особенно хороших друзей у меня там так же не было. И потому я решил осесть в посёлке, мимо которого вчера вечером проскочил. И даже знаю, где поселюсь.

Моё возвращение поселковые встретили настороженно, но как и вчера никто не стал пытаться задерживать или притормозить ради беседы. Зато потом, когда я остановился возле стоящего на отшибе старого заброшенного здания, ко мне пришёл молодой, не старше тридцати пяти лет мужчина спортивной внешности и в дорогой одежде.

— Откуда? — спросил он, даже не соизволив поздороваться.

— Из Шастингорска.

— Хм, а это где?

— Ты не знаешь? Если так, то как мне тебе объяснить местоположение, про которое ты даже не слышал.

— Ладно, — скривился он, — проехали. Здесь что хочешь делать?

— Жить.

— То есть? К родственникам прикатил, знакомым? — завалил он вопросами. — А конкретно что тут забыл?

— Я же сказал, что собираюсь жить. Отремонтирую здание и поселюсь.

Тот завис на несколько секунд.

— Послушай, мальчик, это здание принадлежит муниципалитету, поселиться тут без бумаг у тебя не выйдет. Или они у тебя имеются?

— А ты из муниципалитета, дядя?

— Нет, но...

— Тогда и не задавай странных вопросов,— ответил я. — Я вижу, что здание пустует, заброшено много лет и даже намека нет на попытку привести хоть чуть-чуть в порядок, хотя бы прилегающую территорию. Как только я увижу представителя власти из тех, кто может и имеет право мне указывать и выселять, вот тогда и начну говорить серьёзно, а пока буду заниматься своими делами.

По его глазам было видно, что хотел мне сказать что-то, но передумал. Вместо слов собеседник повернулся ко мне спиной и ушёл в посёлок.

— М-да, чую *пой, что стоит ждать гостей в ближайшее время.

Чуйка не подвела, но во времени ошиблась — недавний оппонент с ещё тремя товарищами, похожими на него ухватками и стремлением держать тело в тонусе, прикатили на "сотке" только через три часа. Я в этот момент находился на втором, где

Булки немного напряглись, когда увидел в руках одного из них двустволку. У всех прочих на ремнях висели большие охотничьи ножи.

— Пст! — свистнул всё тот же мужчина, который подходил с расспросами несколько часов назад. — Сюда иди!

В одну секунду во мне поднялась такая волна злости, что я едва удержался от того, чтобы не убить этих уродов. Хотелось размазать по чужому лицу это самодовольное выражение, что бы он ответил за свист, за пренебрежение и самодовольство в тоне, с которым он обратился.

Высунувшись в окно, я ответным свистом привлёк к себе внимание.

— Ей, вы! — ах, каким бальзамом по сердцу пролилось их недоумение и злость, после этих слов и свиста. — Сразу предупреждаю, если нет при себе документов, удостоверяющих, что вы из полиции или администрации, то валите обратно.

— Щас я тебе покажу документы, — сиплым голосом пообещал тот, который был с ружьём, — высасывать у меня на коленях станешь прощение...

Слушать дальше не стал, вместо перебранки, спустил Дровосека и Лизуна с поводка.

Когда из дома вышла фигура с кувалдой и щитом, вся четвёрка опешила. Сиплый что-то вякнул, наводя ружьё, пообещал стрелять и ведь пальнул, паскуда, когда Дровосек подошёл к нему на десять метров. Только МОИ патроны истратил зазря, не причинив вреда голему. Тот в ответ уронил своё оружие и защиту и быстро подскочил к ошарашенным мужчинам, сбив двоих с ног несильными тычками ладоней в грудь, а оставшуюся парочку ухватил за грудки.

— Не дёргаемся, или он выдавит из вас кишки, — крикнул я. — И лежим не дёргаемся, чтобы не получить вторую улыбку.

Над поваленными рекетирами застыл Лизун со своим внушительным арсеналом кухонных ножей.

— Полиция? Власть? — поинтересовался у гостей, когда спустился вниз и дошёл до их компании. — Хм... Лизун, воткни вот тому ножик в ляжку.

— А-а! — заорал Сиплый, когда узкий керамический столовый нож вошёл на всю свою длину ему в бедро, дёрнулся верх, но наткнулся подбородком на второе лезвие, которое глубоко рассекло ему кожу. На несколько сантиметров ниже и досталось бы горлу. — Сука! Урою!

— Ещё одно оскорбление и ты станешь самым слабым звеном в нашей компании, — пообещал я ему. — За слова нужно отвечать, тебе-то этого не знать ли.

Последние слова намекали на его изрисованные синими татуировками кисти рук.

— Вопрос повторить? Или так и станете молчать, пока он истечёт кровью?

— Мы из чопа Фемида, а он принадлежит городскому депутату Шацкому, — процедил тот самый мужчина, который самым первым появился возле моего нового дома. — Зря ты начал быковать.

— Ты на депутата намекаешь? — усмехнулся я. — Зря, кончился твой Шацкий. Если он ещё жив, то от его мандата уже не зависит ничего.

— Кроме мандата у него хватает и других возможностей.

— Ты про таких лбов, как сам и товарищи? Зря, — покачал я головой, потом достал платок из кармана и бросил Сиплому. — Заткни рану, а то дуба врежешь, придётся твоим коллегам хоронить.

Платок он принял, хотя я думал, что откажется, гонор взыграет, но видать жизнь давно отучила показывать гордость в тех случаях, когда гордость и смерть идут рука об руку.

— Ты же помнишь, из какого я города? Нет? Да и плевать, всё равно от него уже ничего не осталось. Думаю, прошедшая ночь, если вы смотрели на небо, показала, что мир изменился, а окажись вы вчера утром рядом со мной, то поняли бы ещё и то, что изменилась она очень сильно. Зомби, мутанты и вот такие красавцы, — я хлопнул ладонью по голове Дровосека. — Если кто не успел выскочить утром, тот уже покойник. Вам здесь повезло сильно, даже завидую. Не верите? — усмехнулся я. — А своим глазам? Или вы считаете, что на этих двоих всего лишь карнавальные костюмы?

Через десять минут я отправил прочь четвёрку неудачников, обобрав их до нитки. Ножи, пистолет ПМ, который был спрятан под рубахой одного из них, двустволка с пятью патронами, четыре ножа и крузак. За машину они были особенно злы, но я после того, как Лизун ткнул ножом в икру самого говорливого, угрозы и попытки качать права, как отрезало.

То, что в их посёлке поселился человек с двумя неземными существами, разнеслось среди жителей за час. По крайней мере, именно через час вокруг заброшенной двухэтажки появился народ. Больше всего было детей, за которыми иногда приходили матери и тащили домой за ухо. Но через двадцать минут те появлялись вновь.

Внимания я ни на кого не обращал, тем более что за посторонними следил земляной голем, который замаскировался под кучку мусора в пятнадцати метрах от здания. Его напарник Дровосек в это время таскал всяческое дерьмо из строения, настоящее и в переносном смысле. Такое чувство, что жители тут решили устроить мусорку и общественный туалет.

Несколько раз у меня возникало желание всё бросить и попробовать отстроить себе домишко с нуля, даром что тут до леса километра три всего, а големы помогут и напилить, и перенести брёвна. Но потом благоразумие возобладало над брезгливостью.

К тому же, грязным был только низ, а вот на втором этаже, кроме отбитой штукатурки и обломков кирпичей, ничего не было. Даже пустой пивной бутылки. Гипсовые перегородки были снесены или сняты рачительными хозяевами, поэтому помещение было представлено одной комнатой, которую портили только несущие столбы из железобетона, точно так же дело обстояло и на первом этаже. Само здание было сложено из красного кирпича в виде квадрата пятнадцать на пятнадцать метров с одним входом, перекрытием из железобетонных плит и плоской крышей, на которой уже выросла небольшая березовая роща в пару метров высотой. Ах да, и ещё кучей больших окон, от которых на данный момент остались только проёмы и пара сгнивших подоконников.

До темноты Дровосек смог очистить четверть первого этажа. Скидывал он всё в пятидесяти метрах от постройки в неглубокую яму в поле, которую он же и отрыл по моему приказу. Туда летело всё, кроме металла, который складывался в отдельную кучу неподалёку от входа. В неё летели даже банки от консервов и из-под пива. Теперь металл будет для меня самым ценным элементом в мире. Ну, и ещё свежая кровь. Особенно кровь схожая по составу с той, которую я выцедил из летающих тварей и колючих кабанов.

— Ты, батенька, прям в кровососа превращаешься, — сам себя укорил с усмешкой я. — Хотя не, я же её собираю, а не пью.

Ночь провёл в удобном крузере на разложенном сиденье, которое было и это не шло ни в какое сравнение с ночёвкой в "скорой" на брезентовых носилках. На следующий день я опять возился с уборкой, уже почти полностью восстановив силы после кровопускания три дня назад. Пришёл в себя настолько, что стал подумывать о помощнике Дровосеку. Железного хлама в виде жестянок, старой посуды, ножей с вилками, непонятных пластин, уголков, дверных ручек со шпингалетами и прочего, и прочего набралось килограмм двадцать. Ещё два раза по столько и можно лепить Дровосека-2. Вот только где мне всё это взять? Джип разобрать или начать побираться по дворам?

Во время работы по расчистке здания заметил за големами одну неприятную особенность — усталость. Да-да, Дровосек уставал, как обычный живое существо. Не так быстро, примерно, раз в десять оказался выносливее меня, но уставал. Зато на восстановление ему требовалось много меньше времени.

Непонятная и неприятная особенность. А с другой стороны, у меня голова болела по поводу их зарядки энергией, и вот выяснилось, что оба моих создания способны её забирать из внешнего мира самостоятельно. Думается, что и каменному голему, после того, как его потрепали те псевдокабаны, удалось бы восстановиться, если бы его добивать твари не стали, а так пришлось ему сделать харакири да ещё так громко. Из-за того случая я даже сейчас не решаюсь строить голема подобного типа. Нафиг-нафиг. Не хочу быть расстрелянным собственным созданием. Надеюсь, у Дровосека нет такой функции, а прилетит мне по черепку его чугунком и адью, ваше кровавое магичество.

В три часа я собрался в лес за дровами и на разведку. На охране вещей оставил Лизуна (хм, может ему пора сменить имя, а то он ползает, но не летает и не лижется, оставляя зелёные сопли). С собой взял Дровосека в качестве охранника.

"Буханка", заставляя мозги стучаться о крышку черепа, пропрыгала под моим управлением по полю, покрытому кочками, и въехала на опушку. Выходить из машины первым я не собирался и сидел за рулём работающего УАЗа до того момента, пока голем не облазал все окрестные кусты и не нашёл опасности.

после этого китайской бензипилой, которая служит мне верой и правдой с прошлой осени, когда я начал менять терраску, свалил две не очень толстых липы, обкорнал им макушки и начал спиливать толстые ветки, вручив голему топор и дав приказ рубить те, что потоньше на втором дереве.

В тот момент, когда я наклонился, чтобы спилить сук, на меня напала огромная зверюга. Только наклон и СПС меня от удара когтистой лапы, который прошёлся впритирку с моими волосами.

— Млин! — в одно мгновение у меня чуть не испачкал штаны. — Дровосек! Фас!

Плевать на собачью команду, голем бы понял меня даже от простой мысли. От второго удара я успел отмахнуться работающей бензопилой, серьёзно задев кончики пальцев с кривыми чёрными когтями. К сожалению, при этом я лишился и пилы.

Зверь взревел от боли и обиды, чуть присел и... в этот момент ему в бок влетел топор, брошенный големом, потом ударил всем телом и сам Дровосек.

Пока два противника боролись, скрипя металлическими сочленьями и завывая от ярости и боли, я взял ружьё, которое во время распилки поставил у соседнего дерева. В стволах лежали патроны с пулей и крупной картечью восемь и пять. Почти что пээмовская пуля, только в количестве восьми штук.

Несмотря на всю свою "железность" Дровосек явно проигрывал. Тварь успела оторвать ему голову-чугунок, повредить левую руку и сорвать несколько пластин с тела. И хотя истекала кровью из нескольких ран, лишилась глаза, получила перелом задней лапы, и одно ребро вылезло сквозь шкуру, у неё хватило бы сил добить голема.

Но тут вмешался я.

Картечью выстрелил в шею, вспомнив совершенно случайно пару рассказов от ведущего канала для охотников, где он рекомендовал стрелять именно туда. Пулю вогнал в голову чуть ниже мохнатого круглого уха.

С двумя смертельными ранениями тварь ещё пять минут сопротивлялась, затем десять билась в агонии.

— Ничего себе тут зверушки бегают по лесам, — покачал я головой, когда движения хищника прекратились. — Эдак профессия грибника и ягодника станет одной их самых экстремальных.

Размерам животное не уступало бурому медведю, но больше всего походило на гиену, даже раскраска была очень близка к пятнистой шкуре африканского хищника.

Тут я увидел ручейки крови, стекающие по шкуре добычи и мысленно себя обматерил. Хорошо, что в машине лежала пятилитровая пластиковая бутылка с водой и после того, как опустошил её, тут же подставил под рану. Удалось набрать почти полную ёмкость, но при виде окровавленных деревьев, кустов и земли, жаба начинала душить со страшной силой. Настроение окончательно испортилось, когда увидел испорченную бензопилу, тварь при атаке вырвала её у меня из рук уцелевшими когтями и отбросила в сторону. От этого повредилась цепь, и разбился пластик, вытек бензин.

— Вот же ты тварь-то, а? — вздохнул я и ударил ногой в мягкий бок мёртвую тушу. — Дровосек, собирай себя и к машине, лесозаготовки пока свернём.

Зато дома испорченное настроение резко поползло вверх, когда я взялся за кровь в бутылке. Шестое чувство радостно кричало, что красная жидкость едва ли сама не состоит из нужной магической энергии для моих опытов и собственной крови для создания волшебного раствора потребуется всего немного. Вот только для ещё одного голема её маловато, где бы найти ведёрко хотя бы простой, хоть от собаки.

И нашёл.

Сменял на ПМ в одном из дворов на живого поросёнка, которого потом приказал оглушить Дровосеку внутри здания, где и перерезал ему горло. Кровь собрал в большой таз и ведро, смешал с кровью лесной гиены, после чего устроил себе кровопускание, нацедив стакан.

И опять я начал ругаться, назвав себя кретином: магический раствор готов, а материала для голема нет и в помине. Хорошо, что в посёлке я видел возле одного дома кузов от древних "жигулей". Его я и сменял на тушку поросёнка, выпотрошив перед этим и кое-как опалив из газового баллончика.

Далее Дровосек с помощью кувалды, лома и двух топоров, которые он напрочь загубил под конец работы, разрубил кузов на куски, которые стаскивал мне в здание.

Крови у меня было с избытком, чтобы попытаться не просто заставить ожить и кое-как слепиться вместе детали, но и придать форму близкую к стандарту тех же роботов. А то я до сих пор кривлюсь, как вижу башку Дровосека.

И у меня получилось. Не идеал, не робокоп, скорее нечто близкое к Чаппи, только без подвижных ушей-датчиков и не настолько глянцевый. Зато рядом с Ползуном (ага, я всё-таки решил его перекрестить) и Дровосеком он был, словно, модель в сравнении с вокзальной цыганкой.

Глава 3

На третий день в посёлке появились новички, такие же беженцы, как и я, общим числом около тридцати человек. Практически все с семьями, одиночек было лишь пятеро. После их рассказов поселковые присмирели и уже не так злобно и испугано косились в мою сторону. Новички весь день бродили по посёлку, ища ночлег и постоянный угол для жилья. Подходили и ко мне, но вид разрушенного здания, горы мусора заставлял морщиться и идти дальше. Ну, и мои големы пугали, не без этого. И зря, кстати. Предложи они свою помощь, я бы принял семей пять, а вместе и проще было бы восстановить здание.

На четвёртый день пребывания в посёлке, когда двухэтажка была полностью очищена от мусора вплоть до крыши, где пришлось изрядно помахать топором, я решил отправиться на разведку по окрестностям. Ползун как обычно на охране, Дровосек и Чаппи со мной, один вооружён своим привычным набором крушителя, второму я вручил длинную трубу, на конце которой была приклёпана толстая заточенная пластина с кососрезанным острием. Вроде как мачете на копейном древке. Такой штукой можно и пырнуть хорошо, если враг не защищён толстой шкурой или бронёй, и рубануть от души.

Выехал на "буханке", слив из джипа всё топливо подчистую, которого набралось почти пятьдесят литров. Хорошо, что двигатель "крузака" оказался бензиновым, иначе пришлось бы садиться за его руль, а я не уверен, что эта мощная статусная машина проехала бы там, куда собираюсь тащить УАЗ.

Ехать решил не просто так, а в сторону огромного города, откуда пришли новички, рассчитывая пополнить запас продуктов и что-то набрать на мену с поселковыми. Двигались беженцы пешком, часто петляя и пережидая в укромных местах. Дорогу выбирали наугад или высматривая интересные места с верхушек высоких деревьев. В леса не заходили, именно там их отряд был ополовинен парой огромных хищников, которые легко перекусывали людей пополам.

Во время одной "воздушной" разведки с дерева в крошечной роще, они заметили дымки из невидимых труб с такого расстояния посёлка.

Примерное направление до мегаполиса я понял, а дальше видно будет, надеюсь, не заблужусь и по дороге не сломаюсь.

Чем хорош большой город, так это возможностью даже на окраинах поживиться в ларьках, магазинчиках, кафешках и прочих интересных для мародёра местах. В таких же, как Шастингорск, практически все торговые точки размещены ближе к центру.

Возможно, где-то на окраине или даже в стороне от окраин располагаются склады с продуктами, вещами, техникой, те же заправки стоят на дорогах на въездах в города.

Двигался только по равнине, избегая приближаться к кромке леса. Проскакивая через рощи всегда на скорости, молясь об одном: не оторвать бы кардан и не переломить мост о невидимый пенёк.

Выехал из посёлка рано утром, но лишь около двух часов после полудня рассмотрел очень далеко в стороне едва заметные городские высотки.

— Всё-таки, отклонился, — негромко произнёс я себе под нос. — Эдак на пяток километров ещё дальше ушёл и вовсе не увидел бы в дымке ни черта. Повезло так повезло.

Через час мне повезло ещё раз, когда я увидел высокую насыпь и металлическое ограждение магистрали. Вот теперь-то я смогу с ветерком и не блуждая рвануть к городу. Ну, а там осмотрюсь, пошлю Чаппи на разведку как самого резвого, а дальше... по обстоятельствам.

буквально через десять минут увидел впереди одноэтажное строение с какой-то огромной вывеской и рядом автобус.

В душе тут же радость и опаска разделились поровну. С одной стороны неплохо покопаться внутри здания, если это кафе (а я на девяносто девять процентов в этом уверен), то там должны храниться продукты, которые у меня уже заканчиваются. Но при этом опасался, что такой лакомый кусочек уже распотрошили спасшиеся из города или вовсе внутри засела банда (автобус не просто же так там стоит), которая может оказаться крепким орешком для големов.

Врубив третью, я на невысокой скорости покатил вперёд, готовясь в любой момент затормозить, развернуться и рвануть прочь на максимальной скорости, которую выдавит из себя поделка отечественного автопрома.

Когда оказался от кафе в полукилометре, то увидел, что передняя часть автобуса снесена, а рядом лежит что-то непонятное, вроде как животное.

— Зараза! — я надавил на тормоз и быстро-быстро закрутил руль, выворачивая в сторону для разворота.

В животном даже с такого немалого расстояния я опознал гиену, которая чуть не оторвала мне голову в лесу, только эта была ещё больше.

И в этот момент из здания выскочили несколько тоненьких полураздетых фигурок, которые замахали руками, одна держала в руке какую-то яркую тряпку и усилено мотала в воздухе.

— Что за на фиг?

Ловушка или выжившие просят о помощи? Кстати, туша всё так же лежит неподвижно и люди, точнее, девушки, даже внимания на неё не обращают. Я так и застыл боком на дороге, не завершив маневр. Видя это, парочка неизвестных сорвалась с места и побежала ко мне.

Буквально через минуту они оказались в пятидесяти метрах, и я хорошенько рассмотрел незнакомок.

Девушки. Обеим лет восемнадцать, фигурки сочные, с отличными формами, обе в коротких шортах и майках в обтяжку, потому-то и показались издалека полуголыми. Обе стянули волосы в хвост. Одна тёмненькая, вторая светло-русая, лица русские, очень красивые и располагающие. Но, учитывая мой возраст и то, что с девушкой я так и не познакомился, всего лишь перебиваюсь короткими встречами в кафешках и несколько раз в Москве прямо на работе (хотя, там ещё поспорить можно, кто кого соблазнил) с незнакомками из числа клиентов парковки сбрасывал напряжение, то мне любая представительница слабого пола не старше тридцати покажется королевой красоты.

— Подож... дите! По... жа... луйста! — крикнула тёмненькая. — Нам... помощь... нужна!

От бега обе задыхались и их слова я едва разбирал.

Взяв в руки ружьё, я вышел на улицу, приказав големам до поры не показываться. А то ж! Я — герой, я должен показать себя в лучшем свете — одинокий боец и с оружием в руках! А вот страшные создания, что в салоне, запросто порушат всю идиллию. Может быть, за спасение мне и кое-что кроме поцелуев обломится. Принуждать не собираюсь, но намекнуть-то можно, да и...

— Вы... нам... помо... жете? — прервал задыхающийся девичий голос поток радужных мечтаний в моей голове.

— Да, только кому — вам? — спросил я, настраиваясь на серьёзный лад.

— Нам, у нас автобус сломался, водитель... он... умер вчера. А больше никого нет, в городе страшно, мы едва оттуда уехали, — торопливо говорила тёмненькая. — Вы первый, кого мы увидели с того ужасного дня. И сети нет, нельзя позвонить...

— А что происходит? — наконец-то отдышалась её подружка и вступила в разговор. — Мы в городе видели... — тут она посмотрела на тёмненькую. — Видели непонятное что-то, все бежали, нападали друг на друга.

На моё ружье посматривали с опаской, но не более. Наверное, пережитый ранее ужас оказался сильнее, как и долгое одиночество и отрыв от новостей.

— Зомби? Мутанты? — спросил я.

— А-а... да, — кивнула тёмненькая.

— Меня Виктором зовут, Витей можно тоже, не обижусь. На машину не обращайте внимания, я не со скорой помощи, просто нашёл пустую уже.

— Я Маша, — вымучено улыбнулась тёмненькая.

— Света.

— Много вас?

— Пятнадцать.

— Сколько?!

Те испугано переглянулись и Маша повтоила:

— Пятнадцать.

— Вы не влезете все ко мне, — вздохнул я. — Никак, даже в два ряда.

— Но... — начала говорить Света, потом посмотрела на подружку и замолчала.

— А можно в город скататься и там взять ещё одну машину, побольше, — совсем тихо предложила Маша. — У нас почти все умеют рулить. Мы бы и сами сходили, но... — и тоже примолкла, прямо, будто эта частица у них вроде знака "стоп" на дороге, только в речи.

— А когда вы выехали из города, за вами никого не было? Или проезжал кто-то, просто не остановился?

— Несколько машин были, но они как увидели, что с нами случилось, так ещё сильнее поехали. А потом больше никого.

— Плохо, — сказал я, увидев их непонимающий взгляд, решил пояснить. — Плохо, раз никого больше нет. Значит, даже окраины захлестнула та отрава, которая людей в зомби превращает. Или кто-то похуже, мутанты, например.

— А что случилось, Виктор? Вы не знаете?

— На ты, Маша, я практически ваш ровесник. Точно не знаю, но судя по звёздам и луне, мы оказались в другом мире, где работают кое-какие законы из сказок, м-да, очень страшных сказок. Мой город так же был отравлен и захвачен живыми мертвецами. Я сумел вырваться и поселиться в посёлке примерно километрах в двухстах по прямой от сюда.

— А вы из какого города? Ой, ты, — смутилась Света.

— Из Шастингорска, это в Сибири. Небольшой городок совсем, давным-давно там уголь добывали, потом бросили при перестройки, а шахты за годы просто затопило и их решили бросить.

— Из Сибири? Но как же... а мы из Иварска*, это вообще на другом конце страны, а сказал, что двести километров, — растерянно произнесла девушка.

Я пожал плечами.

— Но вы нам поможете? — напомнила о старой просьбе Маша. — Машина большая, а мы маленькие, хоть на коленках сядем или стоя.

— У меня там уже сидят пассажиры, и вы им точно не обрадуетесь, они, — я стал подыскивать подходящие слова, — м-м, местные вроде как.

— То есть? — с недоумением произнесла девушка.

— Сейчас сами всё увидите. Если убежите, то за вами не поеду, буду считать, что так для всех лучше и помощь подождёте от другого. Постойте здесь, мне дверь нужно открыть, а то они сами их скорее сломают.

Первым я выпустил Чаппи, приказав оставить своё копьё в салоне. Если что, то у него и кулаки сами по себе грозное оружие.

Вторым вышел Дровосек, и так же без оружия.

— А-а...

— О-о...

Обе девушки с разинутыми ртами стояли на месте и в шоке смотрели на големов, издавая нечленораздельные звуки.

— Это железные големы, — представил я своих магических помощников. — По случаю достались, слушаются меня, помогают по хозяйству. Вот он, — я указал на Дровосека, — спас меня несколько дней назад от толпы зомби, а потом от монстра, похожего на того, который у вас у автобуса валяется. Мозгов у них мало, зато крепкие и послушные.

— За-ачем они тебе? — заикаясь спросила Маша.

— Чтобы выжить, разве не ясно? Без них запросто бы уже был мёртв.

— Этот странный, — Света быстро ткнула пальцем в сторону Дровосека и тут же спрятала руки за спину. — У него кастрюля на голове?!

— Это и есть голова, — буркнул я, слегка задетый таким отношением к своему творению. — Что было, из того и собрался. Ладно, ваше решение?

— А ты точно из посёлка? — задала она вопрос.

Я и Маша удивлённо посмотрели на неё с одинаковыми выражениями на лицах.

— Извини, паспорт с пропиской забыл дома, — съязвил я. — Да и адрес там другой.

— Так тебе и сказали, если нет, — в тон мне ответила её подружка, чем вогнала ту в краску.

— Так что решили? — поторопил я их с ответом. — Со мной или дальше останетесь сидеть?

— Я... я рискну, — неуверенно сказала Маша. —

— То есть?

— С тобой, — быстро сказала она. — Мне уже надоело сидеть и бояться. Даже если ты врёшь, то... — не договорив, она махнула рукой.

— Хех, — фыркнул я, — вот ты даёшь.

— Я не даю! — чуть повысила голос девушка.

— Я тогда тоже с тобой. Но сначала нужно к девочкам сходить, сказать им, — быстро сказала её подружка. — Вдруг кто ещё с нами поедет, не испугается... этих... их.

— Только сначала расскажите, что с вами приключилось и откуда взялись такие красивые, — произнёс я.

Те переглянулись между собой и одновременно сказали:

— Мы...

— Кто-то одна. Маша, начни ты, а Света дополнит.

Так вышло, что судьба меня свела с самыми настоящими моделями. Не подиумными вешалками (я сам не поверил вначале и высказался о подиуме, но тут же был введен в курс дела), а промо-моделями и моделями для одежды. Одними обладали настолько яркими улыбками, ямочками на щёчках, лучистыми зовущими взглядами, что их лица притягивали к себе внимание практически каждого, и вместе с этим заставляли обращать внимание на рекламу, которая шла вместе с ними. Вторые рекламировали одежду, и тут на первое место выходила великолепная фигура. Всем девушкам было от двадцати до двадцати одного года, именно с этого возраста в основной массе брали в одёжные модели.

Ехали они из Иваново в Санк-Петербург, проездом через Иварск, самый крупный город в том регионе. Утро застало их в недорогой гостинице на окраине и только это спасло всю команду. Удирали они практически без ничего, кто в чём был — в пижамах и белье.

Только стали радоваться, что всё обошлось, как из-за угла дорожного кафе выскочило чудовище. Удар был такой сила, что огромное лобовое стекло разлетелось на куски, кабину сплющило с правой стороны, заодно убив на месте двух сотрудников модельного агентства, которые сопровождали девушек — мужчину и женщину. Водитель выжил, но был без сознания, получит повреждения головы, сломал руку, отбил грудь. И умер на второй день, так и не очнувшись.

Чудовищу повезло не больше. Ему переломило спину, так как задние лапы отказали, выбило глаза или порезало, и сломало переднюю лапу, причём толстая кость вылезла наружу. Помирало оно долго, держа несколько часов в заложниках страха полтора десятка девушек. Все модели отделались испугом и лишь несколько человек получили шишки и ушибы.

Просидев в автобусе почти до вечера и не дождавшись помощи, они рискнули выйти наружу и поискать её, помощь, в кафе.

Зря.

Кроме сильно погрызенных частей человеческих тел и полного разгрома они никого не нашли. Ночью, трясясь от страха, девушки забились в подсобку, завалили всем, что под руку попалось дверь и просидели до утра. Когда часы показали приближение полудня, да и организм каждой стал уже настойчиво требовать сделать кое-какие дела, они выбрались наружу.

К их сожалению, в мире ничего не изменилось: автобус стоял разбитым, туша чудовища продолжала валяться рядом, пожарных, полиции и медиков на горизонте не наблюдалось.

Потом умер водитель, единственный взрослый человек в их компании. Возможно не без их помощи, так как не с такими ранениями можно носить человека с места на место.

К вечеру из-за тёплой погоды мёртвые тела стали разлагаться, и кошмарный запах стал преследовать девушек. По этой причине, несмотря на чувство голода, есть никто не хотел. Жажду кое-как перебивали водой из бутылок кулера. Прошёл ещё один день и кое-кто уже был на грани помешательства. И было от чего: ночью они увидели местную луну, кто-то немного знал звёздное небо Земли и при взгляде вверх понял, что видит ЧУЖОЕ небо.

Опять истерики, депрессии и опять кусок в горло не лез.

А потом они услышали звук мотора (что есть, то есть, глушитель я повредил немного и теперь "уазик" ревел чуть тише реактивного самолёта) и увидели вдалеке машину. Когда та подъехала ближе, то опознали экипаж скорой помощи. В этот миг вся апатия и отупение ушли. Половина выскочила на улицу, а двое, у кого ещё оставались силы (и немалые раз так быстро пронеслись полкилометра, лично я бы не смог даже близко приблизиться к этому рекорду сейчас, хотя я ел и пил не стесняя себя ни в чём) бросились к остановившейся машине.

А дальше я уже всё и сам знаю.

— Ладненько, забирайтесь в машину и поедем к вашим подругам — я указал рукой на переднее сиденье, потом приказал загружаться големам.

Оставшиеся у кафе девушки встретили меня, когда подъехал, радостными криками и слезами. И если на улицу вышли при моем первом появлении на трассе всего шестеро, то стоило "буханке" затарахтеть у дверей, как из кафе высыпали все остальные.

— Маш, Свет, вы поговорите с ними по-своему, объясните, что к чему и кто у меня в машине сидит, — сказал я.

— Пусть один из г-големов наружу выберется, — предложила Маша и указала на Чаппи. — Вот этот, он выглядит приличнее. Девочки посмотрят со стороны.

— Хорошо, только я позже его выведу, когда ты отведёшь всех в сторону, чтобы не напугать.

— Ок, — кивнула она, — скажу, что нам нужно посовещаться и так, чтобы ты не слышал.

Две знакомые девушки выскочили из машины к своим подругам и что-то радостно щебеча, утащили метров на пятнадцать в сторону, на угол здания. И после этого я вышел сам, покрутил руками в стороны, немного разминая их, но больше от нервного состояния, после чего через боковую дверь выпустил одного из своих големов на улицу. Искоса посмотрел на замерших девушек, чьи широко раскрытые глаза даже на таком расстоянии были хорошо видны, хмыкнул про себя и погнал Чаппи внутрь.

В кафе, вроде бы, никого не должно быть, так что, не напугаю никого.

В большом зале царила разруха и воняло. Круглые столики и высокие стулья с хромированными ножками и спинками были разбросаны в беспорядке, часть сломаны. Прямо в центре зала лежала откушенная мужская голова с широко открытыми глазами, покрытых белесой плёнкой.

Пластиковая стойка была проломлена в центре, расположенная сразу за ней кухня разрушена ещё сильнее, чем зал (наверное, такое впечатление сложилось, так как там ломать было много больше чего). Несколько холодильников были разбиты в клочья и мясо с рыбой, молочные продукты, которые там хранились, за несколько дней испортились до такого состояния, что воздух внутри помещения, казалось, состоял только из продуктов разложения.

Закрыв рот рукавом, я прошёл мимо кухни дальше, по пути увидев часть грудной клетки, женской, разгрызенной мощными зубами.

За кухней нашёл ещё два холодильника — вертикальный и горизонтальный со стеклянной крышкой. В первом продукты — вырезка, рыбное филе, творог давно уже испортились, и я чуть не потерял сознание, когда открыл дверку и вдохнул вырвавшееся зловоние. Зато во втором лежали маленькие баночки консервов.

— Живём, — пробухтел я сквозь рукав. — Вот так повезло!

Сквозь стекло я видел зелёные жестяные баночки с красной икрой, голубые с мясом тунца, в соседнем отделении лежали плоские картонки с запаянными в пластик ломтиками семги и масляной рыбы. Всего двадцать баночек икры, пятьдесят тунца и пятнадцать упаковок рыбы двух сортов по двести грамм в каждой.

Чтобы всё это упаковать я вернулся к машине за мешком и заодно платком, из которого можно будет соорудить повязку на лицо. И там меня уже ждала Машка, нервно перетаптывающаяся в нескольких метрах от УАЗа.

— А? — я вопросительно посмотрел на неё.

— Мы согласны с тобой поехать, Виктор, — торопливо произнесла она. — Только девочки бояться твоих големов.

Я пожал плечами.

— Такое чувство, что я вас уговариваю с собой уйти или силой гоню, оставлять их я не намерен, пользы от големов в сто раз больше, чем от вашей модельной команды. И своим ходом они за машиной не угонятся.

— А можно их в прицеп посадить?

— Какой прицеп?— удивился я.

— Там, — собеседница махнула рукой на здание, — с той стороны есть прицеп маленький. Вдруг твои големы в него влезут, они же железные, что им сделается.

— Пошли, посмотрим.

Прицеп был небольшой, примерно метр двадцать в длину, из оцинкованного железа с невысокими дугами, на которых был натянут синий брезент. Рядом стояла "тойота" из дамской серии, то есть, маленькая, едва ли не с "матиз" размером, лупоглазенькая, руль с цветочками и розовые чехлы с заяйчьми ушками. Скорее всего, принадлежала покойнице, которой закусила гиена.

— Не пробовали на ней уехать? — кивнул я на машину.

— Пробовали, — тут девушка покраснела, — только ключей в ней не оказалось, и мы хотели сделать, как в кино — проводками. И сломали, наверное.

— Хм.

У легковушки было разбито водительское стекло, и когда я наклонился над ним, то почувствовал слабый запах палёной пластмассы. Ну, всё понятно, эти горе-угонщицы замкнули не те "проводки" и в итоге что-то коротнуло, аккумулятор, уверен, мёртв, предохранители так же, хоть и не все. Завести можно попытаться, всё-таки, модель не из новых и дорогих, обойти блокировку чипа смогу, вставить проволочки куда нужно, но жаль времени. Да и куда на этой лупоглазке съезжать с асфальта?

— Чаппи, тащи прицеп к машине, — приказал я.

Пока голем выполнял указание, я решил осмотреться на небольшой парковочной площадке, обнесённой забором из сетки-рабицы.

Кроме машинки с порванными "проводками" больше здесь не было ничего. Но потом моё внимание привлекла крошечная пристройка с железной дверью. Рядом стоял ящик с крышкой, в которой лежал песок, над ним пожарный щит с багром и ломом. Когда ко мне вернулся голем, выполнив приказ по прицепу, я отдал новый — выломать дверь. Даже, если внутри ничего не окажется, то сама дверь с коробкой из стального уголка мне пригодиться.

Но Фортуна решила чмокнуть меня в очередной раз в губы.

— Это просто праздник какой-то! — промурлыкал я, потирая руки от удовольствия. И было от чего. За дверью стоял мощный японский бензоагрегат на семь киловатт мощности.

Мог бы и сам догадаться, что на удалённой от города точке с большим количеством холодильников и посещением клиентов без альтернативного источника электроэнергии было не обойтись. Так что, совсем и не везение это.

— Это что? — тут же поинтересовалась девушка, с недоумением наблюдая за моей радостью.

— Это генератор электричества на бензине и мне такая вещь очень-очень пригодится. Топлива, конечно, много будет уходить, но если не включать часто или найти бесконечный источник бензина, то совсем не проблема.

— А-а, ясно, — протянула она, но судя по взгляду, никакого понимания ситуации у неё не случилось. Да и ладно, через месяц или даже раньше станет мечтать о такой находке.

Возле кафе я задержался почти на два часа. Сначала упихивал дверь в салон, потом искал решение, как прикрепить прицеп к машине. К бамперу — слишком слабо, а фаркопа там не было, хотя отверстия под болты к нему на задней части рамы "буханки" имелись. В результате УАЗ заимел дырку в полу в задней части, согнутые снизу задние двери и кусок арматуры, закрученной вокруг рамы через пол, который намертво связал машину и прицеп. Намертво — да, и быстро отделаться от него теперь никак не выйдет, если того потребует ситуация. Бензогенератор закрепил с помощью троса в салоне, чтобы он не переломал ноги девчонкам, когда будем прыгать на кочках в полях и лесах.

Кроме, нескольких пачек муки, сахара, соли со специями, консервов и рыбы в вакуумной упаковке я взял три варочные индукционные панели. Очень хотелось прихватить столик, несколько стульев, особенно шикарное кожаное кресло, которое нашлось в небольшом кабинете, но места для всего этого не было. Остальные трофеи не внушали: несколько мотков провода, сорванного со стены, розетки, выключатели, два квадратных светильника, десяток коротких ламп-трубок к ним, три настольных лампы и пять энергосберегающих ламп к ним, кое-какая посуда. Надеюсь, что хоть часть добра смогу довезти до посёлка и не расколотить.

Големов положил в прицел. Именно так — положил. Они расположились на спине плечом к плечу, сильно согнув ноги в коленях и намертво ухватившись за края бортов.

Бросив последний раз взгляд на далёкий город, который так и манил своими сокровищами, я стронулся с места.

Возвращаться я решил с большим крюком, минуя все леса и рощи и двигаясь только по равнине. И максимальный путь проделать по асфальту, чтобы привыкнуть к прицепу, который болтался сзади и чувствительно влиял на управляемость.

Трасса через сорок километров закончилась и пришлось покрепче сжать зубы и почаще обращать внимания на големов, чтобы вовремя заметить, если они вылетят из прицепа.

Все пятнадцать девчонок кое-как влезли в уазик. Трое — две моих знакомых и их подружка, представившаяся Анной, заняли переднее сиденье. И двенадцать расположились в салоне. Хорошо, что пассажирки мне достались молодые, спортивные и без багажа, так что, места хватило всем: им и моим трофеям.

Примерно через час поездки среди травы, метёлки которой доставали до лобового стекла, из-за спины что-то закричали.

— Что?! — рявкнул я, потом покосился на соседок справа. — О чём они, что случилось?

— Машину проехали только что. Слева стояла в траве — ответила мне Света.

Я быстро затормозил и когда рокот мотора и грохот бьющей по кузову травы стихли, обернулся назад:

— Что зам машина? Далеко? Кто увидел?

Сам я сосредоточился на дороге, и крутить головой по сторонам возможности не было. Кто хоть раз ездил по целине, полной кочек и нор, тот может понять.

— Я, — одна из девушек, жгучая брюнетка, подняла совсем по-школьному руку. — Вдалеке стояла, я только белую кабину увидела.

— Понятно, Сидите тут и не высовывайтесь, — приказал я.

Выйдя из машины, я подозвал к себе Чаппи и с его помощью забрался на крышу, откуда осмотрелся.

Машину — китайский грузовичок-тонар, я увидел сразу, своей белой будкой, которую, видимо, и приняла за кабину девушка, он чётко выделялся в траве. Но кроме машины я увидел километрах в шести небольшой город или что-то похожее на огромный завод: стены и цеха из бетонных блоков и плит, круглые трубы из кирпича с обвалившимися макушками и так далее. Но стоило приглядеться получше и подольше и...

Я присел и хлопнул ладонью по крыше несколько раз, привлекая внимание:

— Кто у вас там самый глазастый? Поднимись ко мне.

Через минуту рядом со мной встала на крышу симпатичная (хотя, они тут все симпатичные) девушка с короткой блондинистой стрижкой.

— Привет ещё раз, — улыбнулся я ей, — как зовут?

— Жанна.

— А я Витя. Жанн, посмотри туда, пожалуйста, что видишь?

Девушка повернулась в сторону далёкого странного города, приложила ладошку к глазам и через секунд пятнадцать с сомнением произнесла:

— Город, только странный какой-то. Может... похож на средневековый или арабский даже. Витя, я не знаю, первый раз такое вижу.

— Понятно, я тоже такой город впервые вижу. Ладно, спускаемся обратно и едем дальше.

— А машина? — напомнила она мне.

— Машина? Ах, эта, — я покосился на грузовик, внутри себя борясь с осторожностью и жадностью. С одной стороны, мало ли что с ней приключилось или кто там сидит в засаде, с другой я практически скатался в ноль. Имеющихся продуктов мне едва ли хватит даже на неделю, а ведь придётся делиться с пассажирками.

— Вдруг, она на ходу? — продолжила соблазнять меня блонди.

— Даже если на ходу, далеко она не уедет по полю. Там дальше такие буераки пойдут, что часто придётся выходить наружу, чтобы облегчить буханку.

— Но.

— Хорошо, скатаемся, самому стало интересно, — я всё-таки решил поддаться искушению.

Перед тем, как ехать к чужой машине, я отправил к ней Чаппи, как самого быстроногого из пары големов и когда он не нашёл опасности, покатил следом.

Осмотр грузовика показал, что водитель сам его оставил, причём по вполне банальной причине — закончился бензин. Запас топлива у меня имелся небольшой — канистра. Всего две с половиной двадцати литровых канистры нашёл в кафе, видимо, топливо к генератору, и полторы из них влил в УАЗ. А в автобусе была солярка, к сожалению. Я и её налил в две опустевшие канистры и одну бутыль для кулера, но в грузовичок требовался бензин, к сожалению.

Потом открыл двери в тонаре и застонал от обиды.

— Витя, что с тобой? — встревожилась Маша.

— Да так, — передёрнул я плечами, — обидно.

— А?

— Обидно всё это бросать.

В будке машины лежали двадцать коробок с тушёнкой. Двадцать коробок, в каждой по двадцать четыре банки тушёного мяса марки "СССР", которая в магазинах стоила свыше двухсот рублей благодаря своему качеству.

Я забрался внутрь, приподнял одну коробку и мысленно выругался: тяжело. Картонная коробка с консервами весила не меньше пятнадцати килограмм, всего тут около трёх центнеров высококачественно и неимоверно бартерного товара. Пусть в посёлке у каждого третьего водятся куры с утками, а каждый седьмой держит поросят и коз, но от мясных консервов никто не откажется. Эта вещь не просит ухода и может хранится пару лет. В условиях нового мира — настоящий золотой вклад.

Подсчитаем-ка. "Буханка" по слухам может тащить около тонны без особых проблем, если дорога хорошая (а у меня она жуть насколько плохая). Я с девчонками, среди которых нет тяжеловесов, и каждая весит не более пятидесяти килограмм, а то и едва до пятидесяти дотягивает, килограмм восемьсот с копейками в общей сумме на себя берём. Плюс генератор, который сотню точно весит (и это я ещё дверь не стал брать, которая столько же весила). Плюс, прицеп с големами, который машине приходится тащить. Итог: УАЗ нагружен на грани, уже полсотни килограмм будет рискованной добавкой. Но как же тяжело оставлять такую гору добра!

— Придётся вам потесниться, — сообщил я высыпавшим из "буханки" пассажиркам.

Всего взял шесть коробок, кое-как запихнув те в салон. И, наверное, этот неполный центнер и стал той соломинкой, которая сломала спину верблюду. Уже в темноте в получасе езда от посёлка с диким треском лопнула правая рессора. Звук был настолько неожиданный, что девчонки в салоне завизжали от испуга.

— Тихо вы, это машине кабздец наступает. Не сыте — доедем, русская же техника, — устало сказал я.

И доехали.

С грохотом, треском, скрипом и завыванием из-за повреждённого глушителя УАЗ проплёлся через весь посёлок к базе.

— Всё — мы дома, — сообщил, заглушив двигатель рядом с двухэтажкой. — Разбор полётов будет завтра, а сейчас отдыхаем. Но если у кого есть желание попытаться найти ночлег сейчас, то можете попытаться, но на положительный результат не рассчитывайте.

— А где нам спать? — спросила кто-то из девушек. — Тут же нет ничего, кроме развалин.

— Кто-то пусть лезет в джип, штук шесть там уместятся кое-как, кто боится тесноты, тем дам пару одеял и спальный мешок. В него, к слову, вас две влезут, иди им накрыться, как одеялом, или лечь сверху, как на покрывало. Ещё есть пара зимних курток, в которые тоже можно закутаться или подложить, чтобы земля в бок не давила. И вообще, разберётесь, уже не маленькие, а я устал до невозможности.

Выдав из своих запасов вещи девушкам, я взял бушлат и закрылся в "буханке". О том, что гостьям не мешало бы поужинать, я даже не подумал — голова отказывалась соображать после трудного дня и жёсткой поездки.

Глава 4

Проснулся раньше всех в своём таборе. На часах было уже начало восьмого, со стороны ближайших домов доносился шум, создаваемый жителями, которым теперь, как сто лет назад, приходится вставать с рассветом из-за отсутствия электричества и девяносто процентов всех благ цивилизации.

Девушки спали все до одной. Большая часть сбились в кучку неподалёку от "сотки", застелив землю выданными вещами, а кое-кто, видимо, самые мерзлявые (я сам такой, кстати) ими ещё и укрылись.

Мысленно подозвав к себе Чаппи, я отправился в посёлок. Возле первого же дома из-за деревянного глухого забора которого раздавались негромкие голоса, я остановился и постучал в калитку. Через минуту та приоткрылась, явив мужское лицо с длинной щетиной.

— Тебе что нужно... а-а, это вы, — начал за упокой, мужик не сразу заметил голема и тут же сменил тон. — Извините, не узнал. Что-то случилось?

— Не стоит на вы, тем более, я намного моложе. Хочу узнать, не примите ли вы к себе беженцев?

— Сколько и кто?

— Пятнадцать девушек, модели из агентства.

— Моде-ели? — протянул он. — Бляха-муха, не, извини, не может. И так семью пустили одну, супругов с малым дитём.

— Плохо, — вздохнул я с досадой. — А кто может? У меня им селиться нигде, там же здание всё в дырках.

Мужик вышел на улицу, прикрыв за собой калитку, поскрёб щетину, вздохнул, чуть ли не скопировав меня, и ткнул рукой в центр посёлка.

— Прямо пойдёшь, на втором перекрёстке свернёшь налево и там пятый или шестой дом по правой руке увидишь, он желтоватым сайдингом отделан и железом зелёным на крыше. Там Сидоров Борис живёт, он теперь глава посёлка нашего. С ним порешай свои вопросы.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Дом нашёл быстро и даже стучаться не стал, так как рядом с забором уже стояла толпа человек в двадцать, о чём-то гудевшая перед открытой одной створкой ворот. При виде меня люди примолкли и с опаской отошли в сторону, пара человек быстро юркнула в ворота.

— Здравствуйте, — поприветствовал я поселковых. — Я Виктор, к вам приехал несколько дней назад и живу рядом с разрушенным зданием на конце посёлка.

— Да мы уж в курсе, — кто-то ответил не очень дружелюбно. И опять никто не ответил на мою вежливость, прямо повторяется ситуация с чоповцами.

— Узнал, что здесь глава посёлка живёт, вроде бы Сидоров Борис?

— Он самый, — ответила слегка полноватая невысокая женщина возрастом немного за тридцать лет, одетая в спортивный костюм. — Мы его тоже ждём, старшие от улиц собрались, будем команды для работ создавать. А вы тоже с нами будете? Помогать или охранять?

— Я? Помогать? — растерялся я на несколько секунд. — А-а, нет, я по личному. И там видно будет.

— Жаль, — огорчилась женщина, — ваши роботы столько смогли бы сделать.

— Големы, — поправил я женщину.

— Это что-то другое?

— Это из магии, — сказал кто-то за её спиной.

— Из магии, — подтвердил я. — Может быть попозже расскажу подробнее откуда они и почему со мной, просто сейчас времени нет совсем. Дел куча, а вопросов возникло ещё больше.

— А что за вопросы у вас к Борису? — заинтересовалась собеседница, потом шагнула ко мне и протянула ладошку, опустив пальцы немного вниз. — Марина.

— Виктор, — я осторожно пожал ей руку. — Насчёт расселения беженцев. Вчера уезжал в сторону города, про который вы слышали от новичков, кто пришёл в посёлок недавно. На полпути нашёл разбитый автобус, а там пятнадцать моделей.

— Кого? — сразу несколько мужчин в унисон переспросили.

— Модели. Девушки по двадцать лет. Привёз их сюда, а селить некуда, не в развалинах же у себя, сам до сих пор сплю в машине и ещё нескоро из неё выселюсь.

— Симпатичные модели? — подмигнул мне парень лет на шесть старше меня.

— Так модели же, — усмехнулся я. — Они другими не бывают.

— Это тебе точно с Борисом решать нужно, — сказала Марина. — Жилья на всех хватает, да и кому интересно пускать чужих людей к себе, мало ли что учудят.

Ей ответили одобрительными угуканиями из толпы, лишь несколько мужчин сообщили, что пару моделей они могут взять на обеспечение.

— Палыч, тебе-то куда молодых девчонок приглашать да ещё двух, мало тебе твоя Лидка голову сковородкой разбивала? — спросил кто-то из-за ворот и через несколько секунд показался и обладатель голоса. Высокий мужчина примерно сорока пяти лет с небольшой сединой и залысиной на лбу, заметный пивной животик чуть свешивался через ремень джинсов. Лицо круглое, под глазами мешки, сообщающие, что их обладатель имеет проблемы с почками, а судя по животу, проблемы от любви к пиву.

— Здорово, Борис, — махнул ему рукой названый Палычем, — тут к тебе гость особый.

— Утро доброе, — Сидоров дошёл до меня и первым протянул ладонь. — Борис Михайлович Сидоров, со вчерашнего дня являюсь главой посёлка Казачий Засад.

— Виктор.

— Просто Виктор?

— Да, просто по имени. Чего лишне плодить, да и молод я для отчества, а обращение по фамилии не люблю со школы.

— Как скажешь. Пройдём ко мне и там поговорим, — предложил он, потом обратился к толпе. — Народ, неотложное дело появилось, сами же видите. Поэтому совещание отложим, но я постараюсь поскорее всё закончить.

В дом Сидоров пройти мне не предложил, вместо этого мы расположились в деревянной беседке, затянутой с трёх сторон окультуренным вьюнком с огромными, в мою ладонь цветами.

— Так что там с моделями? — спросил глава, когда мы расселись на лавках в беседке.

— Пятнадцать девушек среднего возраста в двадцать один год, были моделями до этого. Рекламировали одежду и участвовали в разных акциях, на выставках и так далее.

— Двадцать лет, ну, может, ещё и не окончательно забл

* * *

вали, но от нашей жизни всё равно далеки, — покачал головой он. — Что умеют делать кроме как фигуру показывать?

— Без понятия, Борис Михайлович. Мне не до разговоров с ними было, да и сами они за пару дней такого натерпелись, что чуть живых нашёл. Узнал только, что случилось и погрузил в машину, потом привёз сюда.

— Вить, понимаешь, ситуация в посёлке такая, что куча бесполезных ртов....

— Не бесполезных, — перебил я его, — извините, Борис Михайлович, не сдержался. Они молодые и к работе должны привыкнуть быстро, тем более, до них уже дошло, что ждёт самых бесполезных в этом мире. Да и рты они пока собственные, кое-какие продукты у них имеются. Плюс, небольшое приданное на группу.

— Что за приданное? — тут же заинтересовался Сидоров.

— Бензогенератор семикиловатник. Бензина к нему нет, только пара литров в баке. Пришлось всё остальное влить в уазик, а то бы не доехал обратно. Но есть литров семьдесят солярки.

Глава посёлка забарабанил пальцами по столу, подняв взгляд вверх, что-то обдумывая.

— Агрегат, конечно, хорошо, но куда он нам без бензина? А потом мы таких себе сами притащим. Солярку возьмём, в трактор пойдёт, которым ров будем копать.

— Ров?

— Да, ров. Со стороны леса границу провести рвом и насыпью, а то вчера утром видели бабы двух странных тварей, похожих на волков, но размером с корову, и цветом пятнистые.

— Ещё две? Я такую несколько дней назад убил в лесу. И точно такая же, только размером даже крупнее коровы напала на автобус с моделями, убила у них троих, пока не сдохла от столкновения, при этом половина автобуса в клочья.

— А что у себя их не оставишь? — спросил глава и прищурился. — Пятнадцать красивых молодых девушек, которые тебе обязаны жизнью! В их глазах ты спаситель и герой. Хоть гарем устраивай, они сами всю работу за тебя сделают, знай отрабатывай супружеский долг.

— Многовато для меня одного. Да и куда их селить сейчас? На улице спать надоест через неделю. Работать... у меня стройка намечается, и это совсем не женская работа. В целом, пусть рядом будут, я был бы не против этого и кое-какой помощи, но порядки введу, как в армии и это им точно не понравится, кто-то захочет уйти. А я не хочу, чтобы они болтались по посёлку, мало ли что случится. Всё же, со всей этой катавасией люди поменялись, отношение другое, страх наказания исчез.

— Насчёт страха тут ты прав.

— Они сами напросились. Борис Михайлович, — я сменил тон на более жёсткий, поняв, что хочет сказать собеседник. — Нормальные люди не приходят с битами и ружьями, не держат пистолеты за поясом. Занял я свалку практически и вряд ли даже сейчас, когда идёт наплыв беженцев, там кто-то согласился заселиться. Скорее всего, просто бунт подняли бы за то, что суёте в г*вно жить.

— Всё-всё, — выставил ладони в мою сторону мужчина, — я понял, не продолжай. Хорошо, я найду, куда пристроить девушек и прослежу, чтобы не обижали, тем более, для этого я был избран вчера народом. И вот что хочу у тебя спросить, Виктор.

— Слушаю.

— Как ты относишься к общественной жизни, проблемам и вопросам? — и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Нормально отношусь. Чужим и далёким соседом не буду и помощь посильную окажу.

— Отлично!

— Но не раньше, чем через неделю, Борис Михайлович. Неделя мне нужна, что бы решить некоторые свои дела.

— Хм, — он опять забарабанил пальцами по столу. — Неделю выдержим как-нибудь.

— И желательно предупреждать заранее, если решите куда-то засунуть. Могу составить планы, которые менять не выйдет и иногда у меня со здоровьем проблемы, несколько дней могу запросто в постели повести.

— Такой молодой и такие болячки? Что с тобой?

— Ничего заразного, только проблемы моего организма. Посёлок это никак не тронет. А через неделю проверю, смогут ли подчиняться големы кому-то другому, не только мне одному. Если проверка будет положительная, то самочувствие тем более никак никому не помешает.

— Это было бы здорово, — обрадовался собеседник. — Ещё что-то хочешь узнать? Раз по девушкам и твоей помощи решили вопросы, то мне нужно общаться дальше, выполнять свою работу самого главного.

— Есть, — кивнул я. — Первая, мне бы патронов для охотничьего ружья, хоть сколько, желательно картечь и пули. И ещё бы хоть немного узнать о вашей жизни, не конкретно вашей, а о посёлке в целом.

— С патронами тяжело сейчас, даже пару штук никто не даст, — вздохнул мужчина. — Я бы дал, да у меня нету, не охотник. А о нашем житье-бытье пару слов сказать могу...

Когда вернулся к своему дому, то все девушки уже находились на ногах. Сбившись в кучку, они о чём-то переговаривались, поглядывая на застывшего столбом у входа в здание Дровосека.

— Вить! А ты куда уходил? — первой меня заметила Света и тут же подбежала.

— По делам, с главой посёлка договаривался о вашем расселении.

— И как?

— Через час, может, два придёт кто-то от главы за вами.

— И куда нас? — с замиранием сердца спросила Света. К этому времени я дошёл до основной группы девушек, так что её вопрос был молчаливо повторен четырнадцатью парами глаз, обращенных на меня.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Может, в один дом заселят, несколько пустующих имеются в посёлке, может, в разные по несколько человек. Ну, и работать будете, только пока не определённо это всё. Все ещё живут старыми привычками, колхоза не вернули, но уже к этому идёт.

— И как работать? — спросила кто-то из девчонок. — Или отрабатывать еду и крышу?

Голос у неё задрожал, как гитарная струна от напряжения.

— Глава пообещал, что никакого домогательства не будет. И если что, то обращайтесь ко мне, — я кивнул на големов. — Они тут за судью, прокурора и палача. Пока что боятся. И насчёт еды не волнуйтесь, на несколько дней у вас свои припасы будут.

— Откуда? — удивилась света.

— Оттуда, — и я указал на "буханку". — Подходите, только не толпой, я вам приданное и подъёмные в одном лице выдам.

Толпу, всё же, они создали. Девушки — что взять с них, не умеют строем ходить.

Каждой выдал девять банок тушёнки, одну с икрой и одну с тунцом. Потом разжёг два костра для большого чайника и алюминиевого восьмилитрового котелка. В чайнике кипятилась вода для чая, в котелке сварил гречневую кашу, которая быстрее всего готовилась из имеющихся продуктов. В кашу кинул пять банок мяса из своих запасов.

Пока пища готовилась, я порылся в своих вещах и нашёл знаменитый пакет с пакетами, который обязан быть у каждого русского человека. У меня это были "майки" из супермаркетов "Магнит" и "Пятёрочка". Пятнадцать пакетов из пакета ушли девушкам, чтобы они сложили туда консервы.

Потом пришлось следить за ними, чтобы они банально не обожрались. Слишком долгий пост они держали, чтоб сразу много и быстро есть. Жаль, что сразу не догадался сварить из тушёнки что-то вроде бульона или жидкого супа.

Когда все осоловевшие лежали в тени деревьев, растущих вокруг двухэтажки, появились двое посыльных от Сидорова, которые увели моделей. Кстати, никто из них даже не поинтересовался возможностью остаться у меня, видать, разорённое здание и барахло, по-цыгански, увязанное в узлы, их сильно не впечатлило. Что ж, если они рассчитывают хорошо устроиться в посёлке, то я только порадуюсь, если их ожидания исполнятся. А уж как они этого добьются — их право.

Хотя обидно было смотреть им вслед, ведь столько красавиц и ни одна даже не пожелала, гхм, отблагодарить.

— Может мне себе стальную женщину сделать? — криво усмехнулся я. — Она точно не откажет, не уйдёт и вдобавок защитит.

Глава 5

Два дня я возился с железом, вырубая и сгибая металлические детали нужной формы и размера для очередного голема. А ранним утром третьего едва только рассвет забрезжил, я отправился на охоту.

На опушке леса, где чаще всего видели пару гиен, я поставил чучело со своей одеждой, которую носил последние два дня и сегодня ночью спал в ней же. Очень надеюсь, что запах, которых остался от меня, привлечёт тварей. А чтобы это случилось с гарантией, опрыскал из шприца своей кровью. Дровосек со своим снаряжением лёг в траву рядом, а я и Чаппи ушли на двадцать метров от приманки в поле.

Остаётся только ждать.

Появление лесных чудовищ я банально пропустил. И если бы не голем, то увидел бы только первый и он же последний удар когтистой лапы. Спасибо Чаппи, который резко, напугав меня при этом, вскочил с земли и метнул дротик, и тут же ещё один.

Следом раздался взвизг и рёв ярости и боли. Вскочил с земли с ружьём в руках, я увидел огромную лесную гиену, у которой в боку торчали метательные снаряды голема, метрах в пятнадцати от меня. А из леса уже вылетела вторая тварь.

Спас от двойной атаки Дровосек, который успел подняться из своего схрона, выйти вперёд и взмахнуть кувалдой, встречая чудовище в воздухе. Мощный удар, который ломал ствол липы толщиной десять сантиметров, смял череп и откинув гиену в сторону. Та лишь успела издать что-то среднее между визгом и стоном.

На этот шум обернулся подранок. Увидев Дровосека с окровавленным молотом и бьющуюся в агонии товарку, чудовище, не обращая внимания на ранения метнулось к голему и схватила его клыками за вооружённую руку. Под скрежет сминаемого металла гиена стала трепать голема за руку в разные стороны, словно, собака тряпку. Примерно на пятом рывке рука с кувалдой осталась в пасти, а Дровосек отлетел метров на пять в сторону.

Несколькими секундами позже в гиену в непострадавший бок ударил Чаппи своим копьём. И вот тут тварь проняло, как следует. Ещё бы, даже слон не выдержит, когда ему в живот воткнут кусок железа длинной шестьдесят сантиметров и шириной в десять. А этому лесному чудовищу до слона было далеко. Заскулив, гиена попыталась обернуться, чтобы вцепиться в обидчика, но от боли завизжала ещё громче и дёрнулась в сторону леса, собираясь соскочить с лезвия.

Точку в схватке поставил вновь Дровосек. Успев подняться с земли, пока его собрат удерживал тварь, он подобрал кувалду целой рукой и нанёс удар сверху вниз по голове чудовищу, буквально размазывая по земле.

— Обалдеть, — прошептал я.

Вся схватка заняла от силы минуту с небольшим. Я лишь успел подняться с земли вскинуть ружьё к плечу и попытаться поймать в прицел очень быструю тварь. Простому человеку, даже с огнестрельным оружием никогда не справиться с этими созданиями, если он не будет сидеть хотя бы в клетке, как поступают водолазы при наблюдении за акулами.

И ведь их не видно до момента атаки, несмотря на пятнистую шкуру, выделяющуюся среди лесной зелени. Удивительно, как они до сих пор не наведались в посёлок и не сожрали жителей с окраины. С их способностью оставаться незамеченными это было бы совсем несложно.

Придя в себя после быстротечной стычки, я занялся делом — сбором крови. Для это големы несли с собой две канистры, воронки из пластиковых бутылок. Оставалось сделать глубокий и широкий разрез на шее, подставить под него канистру с воронкой и ждать, пока не сойдёт вся кровь. Надеюсь, из посёлка не видно, что именно я делаю возле туш.

Итогом охоты стали сорок литров тёмно-красной крови, и ещё немало её пролилось на землю. В гиенах её оказалось очень много.

Дома, убрав канистры в глубокую яму под крышкой, подальше от жаркого солнышка, я направился к Сидорову.

— Хвастаться пришёл? — сказал он, ожидая меня у распахнутой калитки, потом отступил в сторону и предложил. — Проходи.

— Я на пять минут, Борис Михайлович, — помотал я головой. — Только сказать про охоту и к себе.

— Зайди, уважь старшего. Чайку с мёдом попьём или вареньем. Хоть и с прошлого года, но нисколько не засахарены.

— Хорошо.

Опять сели на лавку в беседке. Через пару минут из дома вышла женщина немного моложе моего собеседника, в длинном до земли цветастом платье и платке, наброшенном на плечи. В руках несла чайник и поднос с чашками. Расставив на столе, она ушла и вновь вернулась с розочками, полными светлого мёда и вишнёвого варенья.

— Решил показать свою полезность и продемонстрировать возможности големов? Или решал свои какие-то дела? — спросил у меня.

— Скорее первое.

— А канистры тебе зачем?

— Канистры? А-а, канистры...

— Зачем тебе кровь, Вить? — внезапно спросил он.

Я вздрогнул, на секунду паника ударила по мозгам и тут же схлынула.

"А чего мне бояться? Правда рано или поздно раскроется".

— Для големов, Борисов Михайлович. Можно вопрос?

— Как узнал? — догадался он. — Есть такая штука — восемнадцатикратный бинокль. С его помощью я у тебя грязь под ногами рассмотрел, а не только, как ты сливал кровь из горла тех зверей. Они, твои големы, что — кровь пьют?

— Что?! — поразился я его вопросу. — Бросьте, они же железные. Всё совсем иначе. Кровь, которая течёт в этих тварях, я их гиенами называю, к слову, обладает способностью оживлять любую вещь. Големы могут быть хоть бумажными, хоть стеклянными ли деревянными, как Буратино. В крови что-то есть такое, чего нет в простых животных и людях, так что бояться не стоит за себя и жителей посёлка.

— А там на месте охоты не родятся монстры, вроде того многочлена с ножами, который ползает вокруг твоих машин?

— Его Ползуном зовут и он в меру смышлёный. Не-а, не родятся. К этой крови нужно добавить ещё мою кровь и меня, точнее, моё желание, чтобы родился голем.

— Ты маг, — сказал он.

— Маг, ага. Ха, удивительно слышать такие слова от человека вашего возраста. Вам скорее книги Дюма и рассказы про коммунистов и комсомольцев идут, чем фэнтези, Борис Михайлович, — улыбнулся я.

— Хоббит, Властелин Колец, Сильмариллион, — произнёс он. — Знакомые названия?

Я кивнул.

— Я на них вырос. На них и куче других, Виктор, — усмехнулся он. — И до переноса читал. Так что, кто такие големы и маги крови я в курсе.

— Понятно. Честно — не поверил бы никогда.

— Проехали, — махнул он рукой, — у каждого должна быть отдушина в жизни, где он может отдохнуть душой. Значит, кровь простых людей тебе не подходит?

— Наверное, подойдёт, но моей много потребуется для смешивания, а на большие кровопускания я не согласен.

— Посёлку голема сделаешь? Если понадобиться, то охотники тебе притащат ещё этих гиен, точнее их кровь, — быстро спросил собеседник.

— Они всё равно будут мне подчиняться, Борис Михайлович. Я ещё не проверял их на лояльность прочим командирам. Постараюсь на днях сделать одного и передать вам Дровосека, но временно, конечно. Когда в разъездах буду.

— Дровосека?

— Самый первый голем, с которым я в посёлке оказался. Он с кувалдой всё время ходит и иногда со щитом.

— А-а, — слегка скривился глава, — этот. На тебе, боже, что нам негоже.

— Зря наговариваете, Борис Михайлович. Именно он сегодня и прибил тех гиен. Да, Борис Михайлович, не стоит отправлять охотников за этими тварями. Могут не справиться. Я два раза с ними сталкивался и оба раза замечал в последний момент. Спасали только големы, хотя я был всегда при ружье. Не знаю как, но они подкрадываются незаметно вплотную. Может, отвод глаз какой.

— Даже так, — задумчиво произнёс он. — Ясно.

Чай я так и не попил. Наговорившись и прояснив ситуацию со мною, Борис Михайлович вновь куда-то заторопился и меня спровадил. Единственное что у него удалось выпросить, так это ремонт "буханки". Выставил это как награду за убийство двух опаснейших хищников и за шкуры, который главы решил снять, узнав, что мех практически не попорчен на одном из хищников.

Четвёртый голем был необычным. Для начала у него было шесть длинных ног, которые вместо привычной стопы заканчивались четырьмя широкими пальцами. Ноги крепились к основанию, сплетённому из полос и жгутов металла, покрытых стальной чешуёй. Вместе с ногами и основанием высота достигала метра тридцати. На основание крепился торс с грубым подобием головы и парой очень длинных толстых рук. В каждой конечности я добавил второй локоть и второй большой палец. Торс так же, как и основание был сплетением жгутов и полос под мелкой, в половину ладони стальной чешуёй.

— Будешь Арахнидом, — окрестил я своё новое творение, которое возвышалось над землёй на два с половиной метра.

После Арахнида я занялся Дровосеком, решив подправить ему внешность, чтобы она стала приятнее глазу. А этот черепок, колесо и прочий хлам неприятно резал взгляд. Двадцати с небольшим литров магического экстракта на крови хватило на всё, даже на оружие Арахниду, который был вооружен, как и Чаппи длинным копьём с широким наконечником. Отличие было только в противовесе на пятке оружия, так как при длине оружия в три метра во время замаха Арахнид тратил чуть больше времени на борьбу с инерцией, чем хотелось бы.

Закончив вечером своё новое творение и правку старого, я рухнул, как подкошенный на разложенное сиденье джипа, чтобы забыться мёртвым сном.

Утром, прихватив Чаппи и Дровосека, я вновь навестил Сидорова.

— Приветствую, Виктор, как успехи на магическом фронте? — с улыбкой встретил он меня. — Смотрю, у тебя новое приобретение? И ещё один остался на охране замка, весь такой большой и многоногий?

— Смотрю разведка у вас, Борис Михайлович, работает на пять с плюсом.

— Так ты и не скрывал никого, да и какая там разведка, — махнул он рукой пренебрежительно. — Детишки увидели, родителям рассказали, а от тех и ко мне слухи пришли.

— Какие все шустрые — детишки, родители и слухи, — покачал я головой. — Только вчера голем появился, а сегодня его фото уже на столе вашем лежат.

— Так деревня же, — развёл он руками. — На одном конце чихнёшь, с другого здоровья пожелают.

— Понятно, буду знать. Ладно, я что к вам пришёл, Борис Михайлович, — я мысленно приказал выдвинуться вперёд Дровосеку, — вот ваш помощник и мой вклад в дела посёлка. Это не новый голем, просто слегка подправленный и чуть-чуть усиленный. Зовут Дровосеком, немного медлителен, но сильно это не бросается в глаза. Просто бегать спринтом не умеет и только. Зато на его счету уже три лесных гиены.

— Он будет меня слушаться?

— Вот сейчас и проверим. Дровосек! Выполнять все команды этого человека, как мои.

— И? — прищурился глава.

— Так проверьте его, — пожал я плечами, — мне самому интересно.

— Хм... кхм, Дровосек, ляг на спину.

Голем, загремев оружием, брякнулся на бетонную дорожку.

— Вроде бы нормально, — прокомментировал я, — если что, то обращайтесь. Гарантийного талона вот только не дам — нет такого сервиса в нашей компании, — пошутил я.

Возвращаясь домой, я посетил двор, где возился с моей машиной мастер. И тут при виде того, как он возиться с железками, что-то домкратит, крутит так далее, у меня пришла мысль создать небольшого, размером с ведро многорукого голема. Такой помощник пригодится мне при мародёрке, например, во время разборки тех же машин, каких-нибудь механизмов, приборов и так далее, он сможет пролезть в щель, одновременно крутить, держать несколько предметов. Да вариантов его применения великое множество!

Сегодня... нет, завтра я этим займусь. Жаль, что подходящего ингредиента у меня нет, и придётся обходиться своей кровью и куриной, и плохо, что самочувствие у меня после вчерашнего кровопускания паршивое. Но повторюсь: хорошо, что кровь организм восстанавливает очень быстро и долгий реабилитационный период от кровопотери мне не грозит. Наверное, это моя личная особенность, мутация.

Договориться с Сидоровым, чтобы он выдал мне пару литров куриной крови, удалось без проблем. Потом устроил себе небольшое, на неполный стакан, кровопускание, далее собрал в кучу семь килограмм металлолома и стал творить. Честно говоря, меня увлекала сама возможность из ничего, из мусора создавать квазиживые создания. Будь во мне крови, как в слоне, то я бы всё равно ходил с вечно бледным лицом и страдал от малокровия и слабости. Зато вокруг меня находились бы всевозможные големы.

Пока создавал мелкого ремонтника, в голову пришли сотни идей. Одна из них — сделать из "буханки" голема. Плюсы очевидны: не нужно управлять машиной, она сама выберет дорогу, сама залатает повреждения и скорее всего ей не понадобится бензин, либо сможет потреблять любое горючее топливо, вплоть до масла, особенно, если такую функцию я "пропишу" при активации творения. Жаль вот только, что на две тонны металла, пластика и резины меня не хватит.

Впрочем, попытаться как-нибудь можно будет. Хотя бы по частям создавать. Стоит проверить такой вариант: найти "буханку" или иную мощную просторную машину, разобрать и сделать из неё голема, потом постепенно добавлять в него оставшиеся детали и приближать форму создания к машинной, пока однажды на место не встанет последняя деталь и голем не будет казаться обычным УАЗом. Удалось же на Дровосеке изменить форму, может, получиться и с транспортом.

— Но это точно не сейчас, — вздохнул я, потом посмотрел на мелкого голема, который по количеству конечностей и бесформенности давал сто очков форы Ползуну и сказал. — А ты будешь Шпунтиком.

"Буханку" починили мне быстро, но сделали немного: заменили два лопнувших листа рессоры, добавили в каждую пачку по одному дополнительному, заварили газовой сваркой проушины для амортизаторов, которые разбило из-за возросшей нагрузки, два амортизатора так же пошли под замену (повезло, что УАЗы достаточно распространены, и запчасти имеются у многих), вернули на место глушитель, поставили длинный багажник на крышу и... всё. Посоветовали при случае заменить резину или больше не перегружать машину, так как на паре колес вылезли мелкие "грыжи", которые могут в любой момент взорваться.

Глава 6

Когда я увидел фигуру Сидорова рядом со своим домом (впрочем, всё ещё продолжающим быть развалинами), то понял, что впереди некий очень важный разговор. Вариантов немного и самых важных, наиболее вероятных два: увеличить поголовье големов и передать одного-двух посёлку и помочь с поездкой в город, про которую давно начали говорить в посёлке.

— Привет, Вить.

— Здравствуйте, Борис Михайлович, — пожал я протянутую руку. — Какими судьбами? Что-то случилось?

— Беженцы прибывают. Сегодня ночью пришли ещё шестьдесят человек и все без ничего.

— Не слышал.

— Так с этой стороны никто и не идёт, потому и не видно и не слышно тебе.

— И? Что нужно-то?

— Если ты не занят и самочувствие хорошее, то нужно помочь с поездкой в город, — сказал глава. — Команда уже готова, план составлен, куда и за чем ехать, но народ боится зомби и мутантов.

— И нужны мои големы? — усмехнулся я.

— Да. Но эта поездка пойдёт и тебе на пользу. Тебе же нужно восстанавливать этот дом? А одна из точек будет стройбазой.

— Мне тут много чего нужно, Борис Михайлович. Просто так рисковать и терять день, чтобы потом получить десять листов фанеры и пять мешков цемента не хочу. Мне проще подождать, набраться сил, големов и безо всякого риска привезти себе грузовик стройматериалов.

— Будет тебе машина, — едва заметно скривился собеседник, — не большая, конечно. Но там явно больше пяти мешков цемента вместится.

— Это уже лучше. Кто едет и на чём?

— Восемь человек на японском джипе. Ты девятый со своими големами.

— Бензина нальёте, у меня в буханке почти дно светится, — поставил я условие.

— Да брось, мне Кузьмич сказал, что там литров пятнадцать ещё есть...

— На сотню кэмэ, Борис Михайлович, — не очень вежливо я перебил его. — А до города больше двухсот и ехать не по трассе и не по прямой.

Кузьмич — этот автослесарь, который приводил в порядок УАЗ после эпопеи со спасением девушек. Неудивительно, что глава посёлка в курсе. Нужно было слить топливо, да вот не подумал. Мало у меня слишком опыта в общении с людьми да и в целом в жизни.

— Хорошо, ещё столько же нальём.

— Столько же тоже мало. Нужно тридцать, чтобы была точная гарантия, что доберусь до города, где могу слить себе из любой брошенной колымаги.

— Да откуда я тебе столько наберу? — искренне удивился собеседник.

— На джип же набрали.

— Там другое, на солярке движок, — пояснил Сидоров, потом преувеличено тяжело вздохнул, покачал головой и сказал. — Ладно, найдём тебе бензин. На тридцать губу не раскатывай, но литров двадцать постараюсь собрать.

Я скопировал его вздох.

В команде подобрались все сплошь мужики около сорока лет. Пятеро из восьми имели большой опыт по вождению большегрузов и автобусов, двое отлично ориентировались в городе и знали, как добраться до нужных нам точек. В первую очередь мы должны проследовать на щебёночный карьер, где должны были взять два вольвовских тягача с прицепами-тонарами и там же разжиться топливом. Потом путь лежал на стройбазу, где с большой долей вероятностью должны стоять несколько "камазов" и "зилков", в самую последнюю, когда уже техникой полностью обзаведёмся, очередь нас ждали продуктовые склады.

Все точки находились на окраине города, а карьер так и вовсе в десяти километрах от окраины.

Хуже дело обстояло с вливанием в коллектив. Сказать, что меня там приняли за своего — преувеличить на порядок. Ко всему прочему там оказались двое из той четвёрки, которые "подарили" мне "крузак" с огнестрельным оружием. Порезанные ещё не восстановились. Вот же подложил мне свинью Борис Михайлович. Хорошо хоть, что не в одной машине едем, но плохо, что они за мной, так как я лучше знаю удобную дорогу. Как бы какую гадость в спину не сделали.

Путь прошёл без эксцессов, до карьера добрались быстро, но надежды оправдались лишь на половину — всего один грузовик стоял да пяток тракторов, которые нам нужны были постольку поскольку, так как скоростными качествами не блистали несмотря на иностранную сборку.

— Были бы колёса, то стоило бы взять хотя бы один, вон тот с ковшом и лопатой, — заметил старший отряда Владимир Павлович Щербаков или просто Владимир, как он разрешил называть его в рейде. — Но на гусеницах мы на нём катить будем до китайской пасхи.

Ключи к грузовику нашлись в домике руководства карьером. Но кое-какую пользу трактора принесли — солярку. Залив полные баки и канистры соляркой, мы продолжили движение.

На стройбазе пришлось столкнуться с зомби.

Ещё издалека увидели несколько десятков фигур, стоящих у ворот и проломленного, видимо, грузовиком, забора из профлиста. Тут же наша колонна встала, и было решено провести совещание.

— Твои големы с ними справятся? — поинтересовался у меня Щербаков. — Стрелять не хочется, как-то. Это и шум, на который кто-нибудь ещё может подтянуться, и расход патронов, а их у нас кот наплакал.

— Когда впервые с ними столкнулся, то справлялись. Они тупые, но на боль не реагируют и потому нужно бить сильно

— Ты скажи, что у тебя спросили, — сказал Селивьянов, тот самый неудачливый рекетир. который привёл ко мне коллег из ЧОПа. — Справятся или нет.

— А если скажу — нет, то ты сам пойдёшь их убивать? — ответил я ему. — В штаны не наложишь, герой?

— Стоп, народ, харэ собачиться! — прикрикнул Щербаков. — Селивьян, не лезь к парню, свои обиды попридержи, не то время и место ты выбрал. Вить, так справятся или нет.

— Пробовать надо. Вот что, вы тут стойте, а я поеду к базе с големами. Метров за сто выпущу их и посмотрю, как дело пойдёт. Кто его знает, что это за твари, может, они со временем учатся, толще становятся, быстрей.

— Дело твоё, конечно. Но не слишком большой риск одному ехать? — покачал головой мужчина.

— Хочет показать, что у него стальные яйца, — с сарказмом произнёс Селивьянов.

— Знаешь, урод, если сейчас скажу големам, чтобы они оторвали тебе голову, то никто им не помешает и мне за это ничего не будет. Я ценнее для посёлка, чем такая шкура с острым языком, как ты.

Тот резко побледнел и схватился за помповое ружьё на плече.

— Разбираться дома будете, — мрачно сказал Владимир. — Езжай, Вить, злость на них срывай, а не на своих.

Да уж, умею я заводить друзей. Всё против меня: возраст, инаковость, сила. И я, и эти мужики неправы, но не признаемся ни за что. Им тяжело признать во мне кого-то значимого, а я не умею находить компромисс.

"Да и к чёрту!", — мысленно я послал всех. Маги всегда были другой кастой, пусть в фантазии людской, но идёт-то она из мечтаний и желаний людей, из сердца.

Зомби меня увидели или услышали метров за двести и пошли навстречу, достаточно шустро пошли, а кое-кто и побежал.

— Вот же зараза! — прошипел я себе под нос и остановил машину. Выскочив наружу, я обежал УАЗ и распахнул задние двери. — Арахнид, Чаппи! Всех уничтожить!

И тут же забрался назад, плотно закрыв за собой двери.

Бой големов с зомби был быстрым и не особо зрелищным. Сначала мои бойцы пытались насаживать на копьё тварей, но даже с выпущенными кишками и проткнутые насквозь восставшие не собирались выходить из схватки. Зато цеплялись за древко и мешали освободить оружие. С живыми противниками у них бы были все шансы победить: лишить оружия, связать боем, задавить толпой.

Чаппи и Арахнид поменяли тактику уже после пятого разрезанного и запинаного зомби. Теперь они своими копьями с широкими наконечниками рубили на части. Просто снести голову не помогало, к сожалению. Это не кувалда Дровосека, который остался на охране посёлка, после которой половина тела зомби превращалась в кашу из мяса и костей. Арахнид разваливал зомби пополам, разрубая от плеча до пояса, Чаппи старался ему подражать, но иногда просто сносил голову и лишал конечностей, которые потом дёргались на земле, как уродливые половинки червей.

Пятнадцати минут хватило големам, чтобы уничтожить всех мертвецов снаружи базы, после чего я приказал им идти внутрь, за забор и зачистить ближайшую к воротам территорию, а сам вернулся к спутникам.

— Здорово они у тебя их шинковали, — похвалил меня Щербаков.

— Здорово, — согласился я с ним. — Но скажу, что против них только с топором или мечом выходить, Володь, ружья не помогут.

— Мы уже поняли это, успели обсудить тут, пока смотрели за твоими архаровцами, — кивнул он и потом с грустью добавил. — И это очень паршиво, нет у нас таких мастеров, уже давно все привыкли стрелять. Придётся учиться, а у кого?

— Научимся сами или найдём пособия в городе. Какие-нибудь книжки или диски должны быть, вот жаль, что интернета тут нет.

На базу въезжали с опаской и сначала на грузовике, у которого высокая кабина хоть как-то защищала от атак восставших мертвецов. У ворот лежали десять тел, разрубленных на части и неподалёку от них стояли големы, наблюдающие за местностью. И стоило какому-нибудь зомби выскочить на шум, как с ним мигом разбирались.

Повезло, что кроме бывших горожан, которых непонятная отрава превратила в живых мертвецов, больше нам никто не встречался. Конечно, и этого хватало, чтобы держать нас в тонусе и вздрагивать от малейшего шума, но лучше зомби, чем стая гиен, которые, как противники на-амного хуже.

База занимала территорию не меньше, чем стадион в провинциальном городе. Одних ангаров было десять, плюс, в два раза большую площадь занимали паллеты с кирпичами, блоками, шифером с андулином и многое другое.

Здесь же стояли два "камаза сельхозника", как их назвал кто-то из спутников, три "сто тридцатых" и один "сто тридцать первый".

— Камазы и зилок тридцать первый берём, — с ходу, заявил Щербаков, когда убедился, что машины на ходу и не сломаются через десять километров. — От сто тридцатых с их одним мостом в полях толка не будет, а нам там пару овражков переезжать.

— Зато можем взять больше товара, а если что, то вытащим камазами, — не поддержал его решение Васька, один из водил, которого взяли на грузовики. — Я на таком десять лет калымил, знаю от и до, проеду почти где угодно. Смотри, у этого резина сзади новье и с шашечками, вылезет даже из г*вна, и сам выглядит свеженьким. Всё равно у нас один лишний водила выходит, я и сяду за этот аппарат.

— А если на складах найдём что-то лучше?

— Найдём — оставим этот.

На загрузку тонара и камазов ушло несколько часов. Брали, доски, нетолстый брус, плиты ОСВ, мягкую черепицу и ондулин, который были легче железа. Минератную вату, поролоновый утеплитель, гвозди, саморезы, скобы, кронштейы и кучу всякой всячины, без которой ни одна стройка не обойдётся. Так же загрузили несколько связок с профильными и обычными трубами, по моей просьбе с помощью погрузчика закинули поддон с "жидким" полом.

Потом я самостоятельно с помощью Арахнида приволок десять оконных пластиковых блоков, которые кое-как запихнул в салон, туда же поставил семикиловатный генератор на солярке и маленький полуторакиловатный бензиновый. Немного инструментов и гору садового инструмента из титана и нержавейки. В ангаре, который был и магазином, и складом, лежало не меньше тонны лопат и тяпок из этих металлов.

Глаза разбегались при виде этого добра, руки тянулись к каждому стеллажу и полке, но машины были не резиновыми, тем более, нас ещё ждали продуктовые склады и тяжёлая дорога домой.

На складах, с которых развозили по своим супермаркетам грузовики, зомби оказалось очень много! Просто нереально много.

— Их тут б*я, сотни, — выругался Щербаков, когда оценил толпы человеческих фигур на подъёзде к территории складов. — А внутри должно быть ещё больше.

— Ворота закрыты, может быть, туда никто не пробрался, — предположил один из наших водителей.

— А если нет?

— Я на машине могу попытаться увести эту толпу вот за тот поворот, — Селивьянов указал на подъёздную шоссейку со стороны железной дороги. — Только со мной пусть кто-то еще поедет. А этот, — он небрежно кивнул на меня, — пусть доедет до ворот, зачистит оставшихся и посмотрит, что там на территории творится.

— Слушай... — разозлился я на его тон и жест.

— Принимается. Серый, ты с Селивьяном пойдёшь в паре. Вить, как только мертвецы уйдут, кати к воротам, только без героизма и лихачества, — быстро сказал Щербаков, перебивая меня. — И живей, живей, хлопцы. Времени уже много, скоро вечереть будет, а у нас конь не валялся. Серёг, если не выйдет к нам вернуться, то уезжайте на маршрут, который у нас для возвращения назначен. Там дорога одна и местность открытая, так что, не потеряемся.

Получилось всё так, как и предположил мой недоброжелатель. Стоило ему показаться на глаза зомби, как крайние потянулись в его сторону. Этого ему показалось мало, и Селивьянов лихо развернулся "по-полицейскому" в паре десятках метров от живых мертвецов, его напарник опустил окошко и пальнул из ружья в толпу, после чего машина медленно покатила назад, уводя за собой всю толпу.

— Почти все ушли, только какие-то калеки остались, — обрадовался Владимир. Под калеками подразумевал десятка три едва передвигающихся тварей. — Твой выход, Вить.

Из-за того, что салон был забит окнами, там места нашлось только для Чаппи, а вот Арахниду пришлось кое-как зацепиться на верхнем багажнике. Зато десантировался в мгновение ока, когда я подъехал к воротам. За время, пока я выпустил Чаппи (големы всё никак не могли своими железными пальцами научиться нормально открывать ручки), шестиногий голем порубил пятерых калек.

Далее пришлось вырывать ворота, которые были закрыты на цепь с обратной стороны. Отправив на разведку Чаппи и убедившись, что опасности в пределах видимости не видно, я махнул рукой своим спутникам. Через несколько минут на территорию складов въехал первый рычащий грузовик.

— Что тут? — спросил Щербаков, едва последняя машина оказалась за забором и ворота были закрыты.

— Ничего не видно, даже зомби. Но я разведку не проводил, так что всё может быть, — развёл я руками.

— Но кого-то же они пасли здесь, — Щербаков почесал затылок, потом сплюнул, осмотрелся и кликнул мужика из команды, который в посёлке уверял, что немного ориентируется на этих складах, так как бывал тут, когда работал водителем на фуре от "Магнита".

— Вить! — окликнул меня Васька в этот момент.

— А?

— Смотри туда, — он ткнул куда-то в сторону. — Видишь, уазик торчит из-за угла? Вроде бы у него колёса неплохие, если есть желание, то попробуй быстренько снять и закинуть к себе, а дома переобуешься.

Только после этого я увидел, стоящий задом к нам метрах в пятидесяти "патриот".

— Ещё не хватало нам разбегаться по сторонам, — хмуро произнёс Щербаков, который услышал нашу беседу. — Всем вместе держаться.

— Да я быстро. Вам Чаппи оставлю, а сам с Арахнидом посмотрю, что там с машиной и сразу к вам.

Патриот оказался оснащён шикарными новенькими "баллонами" на литых чернёных дисках. Мало того, резина оказалась не "шоссейкой", а повышенной проходимости, хоть и не с таким крупным протектором, как хотелось бы мне.

Но не успел я радостно потереть руки и вызвать Шпунтика, как услышал частое цоконье, чьих-то копыт по асфальту, через несколько секунд из промежутка между двумя складами вылетели три знакомых псевдокабана. Только эти ни в какое сравнение не шли с той стаей, которую уничтожил каменный голем. Ростом в холке они были около метра, в длину не менее полутора метров, плюс, высоту им добавляли полуметровые костяные иглы, которые покрывали закгривок. Клыки, торчащие вверх, казались сантиметров по двадцать пять. Ко всему прочему, их ноги были закованы в костяную броню почти до колен.

Первый получил в горб дротик, брошенный Арахнидом, который успел среагировать на атаку, пока я лихорадочно срывал с плеча ружье. Среди игл появилась ещё одна метровой длины. И тут же вторая, которая вошла рядом с правой лопаткой и, видимо, повредила что-то серьёзное, так как кабан рухнул на передние лапы и пробороздил пятачком асфальт.

Второго Арахнид встретил ударом копья наотмашь в шею, сбив с ног и разрубив толстую шкуру и мышцы до позвонков.

Третий с размаху ударил голема в основание и повалил на землю. На своё несчастье, его клыки застряли в переплетении металлических частей тела моего творения и монстр оказался в полной власти Арахнида. Оплетя руками и ногами тварь, словно, настоящий паук, голем стал сдавливать его.

И в этот момент затрещали выстрелы из-за спины, где я оставил спутников. Обернувшись, я не удержался от ругательства:

— Б*я!

На них летели шестеро точно таких же тварей, которые атаковали меня.

— На, с*ка! — я с расстояния десять сантиметров дважды выстрелил в монстра, сначала в налитый кровью маленький глаз, потом в ухо. — Арахнид, добей их и нужно помочь остальным!

Двух тварей, от который отбивался Чаппи, шестиногий голем тяжело ранил дротиками, после чего они быстро сдохли от копья своего противника. Третьим дротиком с одного попадания Арахнид прикончил кабана, который рвал в клочья колесо на "тонаре", поле чего он и Чаппи сцепились с оставшейся парой.

Нападение мутантов не повлекло трагических последствий. Мужчины успели вовремя расслышать стук копыт, который был слышен издалека и вовремя отойти к машинам, а когда увидели бегущих тварей, то разрядили ружья и спрятались в кабинах. Всех потерь — три разорванных в клочья клыками кабанов колеса на "тонаре" и "камазе".

Ох, как же все матерились!

— Придётся искать колёса, снимать и везти сюда, или всё бросать, — с зубовным скрипом, сказал Щербаков. — Чёрт, эта сладкая парочка ещё не вернулась, вот где их носит?

Видимо, подразумевал Селивьяна и Ваську, которые до сих пор не подали о себе весточки с момента, как за ними убежала толпа из нескольких сотен зомби.

— Сам сказал, чтобы они уезжали и ждали нашего возвращения на маршруте, — напомнил я ему.

— Это на крайний случай... а-а, ладно, — махнул он рукой. С этим-то что делать? — и он пнул по ободу испорченного колеса "камаза".

— Искать будем резину. Может, стоит по окраине прокатиться и посмотреть какую-нибудь фуру, — предложил Васька. — Скрутим с неё, погрузим и привезём.

— На чём поедете?

— На...

— У меня салон завален окнами и разным хламом, всё увязано плотно, так что, времени на выгрузку уйдёт много, — сказал я, когда увидел его взгляд, направленный на "буханку".

— Значит, на патрике рванём, — сказал он. — Со Смирновым на пару. Инструмент возьмём, оружие есть. Через два часа вернёмся, дольше искать не будем.

— Опасно, — вздохнул Щербаков. — Всем нужно ехать.

— Вы испорченные начинайте снимать и разведайте продуктовые склады, где что лежит. Может, там чистить от тварей нужно их.

— Вы кино смотрели голливудское? — зло сказал командир.

— А это здесь при чём? — искренне удивился Васька, да и остальные, в том числе и я посмотрели на Щербакова с недоумением.

— Да при том, что там вечно все разделяются и потом в полной ж*пе оказываются! — рявкнул он. — Нужно всем ехать, хватит с меня уже пропавших двоих.

— Все не влезем, хотя можно вчетвером, а остальные займутся камазом, — возразил ему Василий.

— Я с вами, а здесь пусть командует... Коль, посмотришь тут, лады?

Один из оставшейся парочки молча кивнул в ответ.

— Вить, одного голема нам дашь?

— Дам, конечно, без него вас на лоскутки простые мертвяки порежут, — сказал я. — Чаппи, слушайся его во всём, защищай и помогай.

Когда команда охотников за колёсами укатила на "патриоте", я обратился к Николаю:

— Я своими делами займусь, голем будем временно при мне, так что, может вам лучше сесть в кабину и там закрыться.

— У нас дел не впроворот, до темноты не успеваем ничего, — хмуро ответил тот. — Нам твоя помощь и голема пригодится при замене колеса.

— Я уже сказал, что буду занят. И лучше не мешать, а то попадёте под горячую руку.

Спорить, объяснять и доказывать больше не стал им. Взрослые люди вроде бы, а не могут понять, когда их не спрашивают, а ставят перед фактом.

Сев за руль буханки, я подъехал к тушам кабанов, которые напали на меня, где недавно стоял "патриот". Когда ещё повезёт, и я смогу получить столько источников крови? Пусть её много вытекло на землю, но что-то ведь должно остаться в телах. И вот, вооружившись ножом и пустыми канистрами с воронкой, я стал потрошить чудовищ, а Арахнид мне их подтаскивал. Через час у меня было почти тридцать литров красной жидкости. Осталось самое неприятное — взять кровь у себя.

Из-за отсутствия медицинских инструментов, пришлось резать руку ножом, при этом матерясь сквозь зубы. Потом, борясь с головокружением и тошнотой, держась, чтобы не потерять сознание, смешивал кровь и кропил ей тот набор садового инвентаря, который вывез со стройбазы.

К моменту, когда на склады вернулся "патриот" с моими спутниками, наш отряд пополнился парой големов.

Големов-самураев.

Не знаю, из каких тёмных углов моё мутное сознание вытащило этот облик. Не спорю, смотрелись они эффектно, но я был бы рад двойникам Арахнида, который отличался высокой скоростью и ловкостью.

Традиционные панцири, защитные юбки, сапоги, характерной формы шлем с маской в виде клыкастой звериной морды, большие наплечные щитки и перчатки с шипами на тыльной стороне. И всё бы ничего, но они сверкали, как у кота яйца.

Оружия не было, как и сил этим заниматься, поэтому самурайский облик подпортили два топора, точнее колуна на длинных ручках из красной пластмассы от фирмы "Матрикс".

— Вить, с тобой всё в порядке? — окликнул меня издалека Щербаков. Между нами было больше двадцати метров, и ближе он опасался подходить.

В ответ я поднял руку и пару раз ей махнул.

Что-то пробурчал, командир направился ко мне и, оказавшись рядом, присел на корточки, так как я сам лежал сейчас на асфальте, точнее на двух кусках пенопласта, которые вытащил в самом начале чароплётства из машины.

— Что с тобой?

— Перетрудился вот их создавая, — я шевельнул пальцами, указывая на самураев.

— И стоило это делать?

— Стоило, другой случай мог представиться не скоро.

Щербаков посмотрел на туши кабанов, сваленных в кучу, потом на блестящих големов, хмыкнул и оставил меня в покое, больше ничего не сказав.

К моменту возвращения основной части отряда, уже стало смеркаться и потому все работы решили оставить до утра. Ночь провели в помещении для охраны, под которое на складах были отведены два железных грузовых контейнера, поставленных друг на друга и с прорезанными отверстиями, куда были вставлены крошечные пластиковые окошки. В них бы только кошка могла пролезть, света давали мало и ко всему прочему не открывались, зато нас в этих условиях всё устраивало, кроме двери — тоже пластиковой. Чтобы сквозь неё к нам никто не прорвался, снаружи поставили двух големов, вторая пара охраняла грузовики, чтобы в них за ночь никто не забрался.

То, что это был правильный поступок, мы слышали половину ночи и увидели утром. Рядом с контейнерами лежали несколько десятков разрубленных тушек летающих тварей, тех самых с костяной бритвой в пасти вместо нормальных зубов.

— От ни *уя себе! — присвистнул кто-то из мужиков. — А я ещё думал выйти до ветру утречком.

— Вышел бы и мигом лишился своего ветерка, — заржал Васька и похлопал говорившего по плечу.

После завтрака все занялись заменой колёс, которые они вчера привезли. Огромные шайбы от грузовиков были привязаны прямо на крышу "патриота", так как в салоне им места не было. И всем было плевать, что внедорожник после такого груза стал похож на ванну на колёсах. Немного преувеличиваю, но уазовской крыше досталось изрядно.

Вместе со всеми возился и я с машинами, перекидывая колёса с "патриота" на "буханку". Точнее, не я а големы: Арахнид и Шпунтик. Один ловко скручивал гайки, второй снимал колесо и ставил на его место другое. Самураи и Чаппи стояли на охране.

После ремонта, который занял порядком времени, хотя все торопились скорее закончить эту работу, на моём УАЗе отправились на разведку к складам, где должны были лежать нужные нам продукты.

— Опять зомби, — ткнул пальцем в окно Щербаков. — Откуда они берутся здесь и почему вчера на шум не пришли, тут же метров триста всего?

— Звук в этом месте не определишь точно, откуда пришёл, — ответил ему Василий, который сидел за рулём по причине моей слабости. — Или им плевать было, нападают только, когда видят.

Три десятка живых мертвецов для самураев и Арахнида (Чаппи остался караулить грузовики с оставшейся командой, так как все в "буханку" не влезли) даже не показались разминкой. И будь в руках у новичков не топоры с узким лезвием, а полноценные секиры или мясницкие орудия труда, то превращение в набор корчащихся органов зомби закончилось быстрее.

— Здесь! — крикнул наш разведчик, указав на огромный ангар с надписью "СК-9/2".

Ворота были плотно закрыты, но для големов не составило большого труда сорвать их с запора, после чего самураи отправились внутрь, позвякивая доспехами, которые составляли часть их тела и пуская солнечные "зайчики" во все стороны. Через десять минут они вернулись, и дали мне понять, что врагов здесь нет.

— Чисто всё, Володь, можем тащить машины и загружать, — сказал я старшему. — Я тут останусь, осмотрюсь, а ты, Вась, не побей мне окна, пожалуйста.

Пока все отсутствовали, я немного прошёлся по складу, вскрыл несколько коробок, посмотрел содержимое и завистливо вздохнул. Сейчас моя радость от находки китайского грузовичка с полтыщей банок тушёнки и горечь, что не могу их забрать казались детскими эмоциями. Вот где радость и обида! Вокруг меня они лежат, иногда громоздясь метров на шесть в высоту.

Почти все паллеты были с коробками, где лежали консервы и четверть из них в магазинах стоила ого-го сколько. Но даже эту четверть нам не взять, а ведь ещё нужно забрать крупы и макароны, соль, сахар, растительное масло.

— Бли-ин, — протянул Васька, когда последняя коробка была загружена в "сто тридцать первый", — я бы тут поселился, тут же столько хавчика пропадает зазря.

— Ещё не раз сюда наведаемся, — ответил ему Щербаков. — Ладно, сворачиваемся и тикаем, пока всё тихо.

Големов пришлось распределить в грузовики, так как "буханка" была загружена до упора. Даже на крыше лежали несколько мешков с макаронами, сахаром, крупами и два с сухой картофельной и яичной смесью (гадость та ещё, в армии нас ей кормили иногда четыре дня в неделю на протяжении месяца, зато готовится быстро и сытная). Чаппи сел на корточки у задней двери, кое-как уместившись в уголке. Шпунтик занял место на коробке со сгущёнкой, которая стояла на пассажирском кресле, на полу перед ним стояла ещё одна с консервированными сосисками.

В кабину големом не пустили, и пришлось их рассаживать в кузове среди стройматерилов, чтобы они не помяли и порвали тару с продуктами.

Сюрприз случился, когда мы уже выезжали из ворот. В этот момент от Арахнида, который сидел в кузове замыкающего "сто тридцатого", пришёл образ о появлении незнакомцев, людей.

Вывернув руль, уходя в сторону из колонны, я притормозил на площадке, где вчера толклись сотни зомби, уведённых Селивьяновым. Потом открыл дверь, посмотрел назад и нажал на клаксон.

От складов в нашу сторону бежали несколько человек, размахивая руками и что-то крича, но шум мощных моторов, отражаемых от забора, глушил все прочие звуки.

Первым из големов рядом со мной оказался Арахнид, потом прибежали самураи, которые не обладали его ловкостью, а Чаппи я решил оставить в УАЗе, что бы лишний раз не выпускать-впускать голема.

При виде моих созданий неизвестные сбавили ход.

— Стойте здесь, — приказал я големам и пошёл навстречу людям. Уже почти рядом с ними меня нагнал Щербаков и кто-то из мужиков.

— Привет, — натянуто улыбнулся один из незнакомцев, молодой парень, лет двадцати пяти, одетый в чёрную униформу охранника и с треугольным шевронов на правом плече: ЧОП "Бастион".

— Привет, — кивнул я ему. — Вы откуда тут взялись?

— Да мы тут работаем... работали.

Всего новичков оказалось трое и все молодые, один и вовсе мой ровесник и по виду из азиатов, узбек или таджик. Он и его товарищ были в тёмно-синей рабочей робе со светодиодными полосками.

— А вы нас видели вчера и сегодня? — взял разговор в свои руки Щербаков.

Охранник молча кивнул.

— И чо тогда сидели? А если бы мы вас не увидели? — накинулся на него мужчина.

Под его напором парень сжался и опустил взгляд в землю.

— Так страшно стало, командыр, — ответил вместо него азиат. Речь у него была с заметным акцентом, но вполне разборчивая. — Кто знает, что вы за луди. И эти роботы ваши страшные.

— А сейчас зачем вышли?

— Так страшно стало одни остаться и раненые у нас ымэутся... ест раныные.

— Та-ак, — покачал головой Щербаков, — ещё и раненые... началось. Сколько вас всего.

— Дывадцт сэм.

Чем сильнее азиат нервничал, тем хуже у него становился выговор.

— Сколько?! — ахнул Васька, который только-только присоединился к нашей компании. — Да куда же мы вас посадим-то?

— Проблемка, — почесал затылок Щербаков. — Ещё и раненые, блин... их в кузов не положишь, да и вылетите ещё из него на кочках, там нагружено по борта.

— Мы можем хоть где, только не бросайте нас здесь. Мы за эти дни столько тут пережили. Эти мутанты, зомби кругом, ночью кошмары, от которых спать невозможно. Было нас больше, но кто-то ушёл, а двое покончили с собой, — быстро заговорил чоповец. — А тяжёлых у нас нет, только один, все остальные и в кузове посидят.

— Тащите своих, — махнул рукой Щербаков, — придумаем что-нибудь.

Через пятнадцать минут вся группа неизвестных стояла у ворот, на самодельных носилках принесли троих. Двое были в сознании и не могли передвигаться из-за переломов ног, а вот третий лежал бревном.

— Он точно живой? — Щербаков присел на корточки рядом с тяжёлым раненым и с сомнением посмотрел на него. — Синюшный какой-то.

— Дышит, — сказала девушка в точно такой же робе, как у азиата. К слову, в этой униформе тут пятнадцать человек ходили, четверо носили чоповскую, остальные были кто в джинсах, кто в спортивной форме или застиранном камуфляже.

— Что с ним? Надеюсь, не в зомби превращается, его не кусали? — спросил командир у неё.

— Укус безопасен, если не повредит артерию. У нас они несколько человек покусали, но все живые и здоровые, ранки только гноятся немного.

— Да? — недоверчиво произнёс Щербаков. — Ну-ну.

— А Алексей перенапрягся, он... — девушка запнулась, быстро посмотрела на своих товарищ и продолжила, — он лечить может без лекарств, просто руками Вы слышали про филиппинских хилеров? Вот и у Лёшки так же получалось. Он еще до переноса в этот мир научился так делать. Даже зуб вырастил. Коль, покажи, — внезапно сказала она.

Один из её товарищей задрал футболку до груди, чтобы продемонстрировать здоровый рубец на животе, покрытый тёмной корочкой.

— Мне один из тех мутантов с клыками в живот засадил, все кишки наружу, крови море вытекло. Думал, загнусь, а прихожу в чувство и вижу, что жив-здоров и только жрать сильно хочу, ну и слабость сильная, — скороговоркой произнёс он.

— Ему Лёшка всё вправил и потом на моих глазах всё заживил, и ещё нескольких человек полечил, — пояснила девушка. — Просто он хотел всем помочь, а сил не рассчитал вот и... — недоговорив, она тяжело вздохнула.

— Ёлы-палы, ещё один маг! — весело произнёс Васька и хлопнул меня по плечу. — Вить, твои ряды полнеют, ха-ха!

— А ты... вы... — сказала девушка. — Тоже лечить можете?

— Я, скорее, наоборот, по другому профилю. Вот их могу делать, — буркнул я в ответ и мотнул головой в сторону големов.

Всех спасшихся с грехом пополам рассадили. Восемь человек из самых худых устроились в патриоте и к нему пришлось прилаживать мои старые колеса, которые я просто бросил рядом. Ещё семеро устроились по кабинам, раненого положили в спальник в кабине тягача-тонара. Остальные разместились по кузовам, потеснив големов.

Возвращаясь, мы на месте встречи не нашли джипа с нашими спутниками. Хотелось бы надеяться, что они просто не рискнули долго ждать нас и укатили в посёлок. Пусть в машине находились люди, которые мне не по душе, но они составляют часть сил посёлка, без которой будет тяжело остальным выжить.

Глава 7

В роще в часе езда до посёлка нас ждал комитет по встречи в числе двух мальчишек лет тринадцати-четырнадцати.

— Его, Максим, вы что тут делаете? — заорал вмиг вышедший из себя Щербаков, когда увидел детей.

— Нас дядя Борис к вам навстречу послал, сказал, чтобы караулили вас, — ответил один из них.

— На... зачем? — почти прорычал командир.

— Сказать вам, дядя Вова, что у посёлка сейчас стоят чужие и у них маг есть, он огнём кидается. А они прямо у вас на пути, — в два голоса затараторили мальчишки.

— Вот тебе на тебе, — скривился Щербаков. — А откуда узнали, что это мы едем, вдруг, тоже чужие?

— Мы так и подумали сначала, когда увидели в кузове чужих, а потом дяди Витину машину узнали и вас в кабине... нам дядя Борис дал бинокль, чтобы вас не пропустить.

— Приехали. И что теперь делать? — он посмотрел на меня. К этому моменту вокруг гонцов из посёлка собралась вся наша команда и пара человек из новичков. Хоть Щербаков и косился на них хмуро, но отправлять не стал.

— Ехать дальше, а там видно будет.

— Охренеть у тебя стратегия. Это же тебя касается, там маг и ты маг, — скривился он, потом вновь начал пытать пацанов. — Много их? Что они сделали?

— Ну, они вчера после обеда появились, — мальчишка покраснел и стал запинаться, смутившись от такого внимания к себе, — сначала поругались с дядей Борисом, потом кричать все стали, и наши и ихние, а потом маг кинул огненный шар в голема, а голем кинул в него копьё. Маг стену огненную поставил, но копьё её все равно пробило, и воткнулось ему в грудь! Его потом свои унесли, а он копьё сам вытащил и выбросил, и что-то кричал.

— Ничего не понял, — буркнул он. — Оружие у них было?

— Было, — закивали мальчишки. — И ружья, и автоматы, и много-много топоров и копьев. А ещё там в доспехах были, с панцирями, в шлемах.

— Стреляли из автоматов? — Щербаков мрачнел всё сильнее и сильнее.

— Не-а, — мотнул его собеседник светловолосой вихрастой макушкой, — не стреляли. Только маг шар кинул, а голем в него копьё.

— А наши?

— И наши тоже, я ж говорю, только маг...

— Ладно, ладно, понял уже. Что-то ещё дядя Борис просил передать?

— Больше ничего.

— И что делать будем, народ? — обратился к нам Щербаков.

— Да откуда мы знаем. Ехать в объезд? — предложил Васька.

— Лучше так и сделать, а то мы в кабинах такие мишени отличные, только и стреляй, знай, из автоматов, — поддержали его остальные.

Щербаков вздохнул, и поскрёб макушку:

— Это долго. Мы же в темноте только приедем, а бензина на донышке уже.

— Володь, давай по моему поступим, только с поправкой? — предложил я. — Я с големами, с тремя поеду вперёд. Точнее пара впереди, я за ними на первой скорости на пониженной, ещё один за мной.

— И что?

— Посмотрим, как они отреагируют. Если не рыпнуться, то вы следом покажетесь, а на кабину тягача поставить можно самурая, чтобы чужаки думали, что у нас в каждой машине такие сидят.

— Ну-у, — задумался он, — можно попробовать.

— Дядя, Витя, а можно нам с вами? — тут же заговорили мальчишки.

— Я вам сейчас таких "можно" выпишу? — заорал на них Щербаков. — Живо в ту машину залезли, — он ткнул в кабину тягача, — и чтобы ни звука, ни движения! А с Сидоровым я ещё поговорю, будет знать, как детей из посёлка выпроваживать. А если бы тут гиена или те кабаны появились?

Чужаки расположились в полукилометре от посёлка на небольшом холме. Они уже поставили несколько десятков шалашей, туристических палаток, даже две вышки метра четыре высотой, без навеса. На каждой стоял часовой и, судя по бликам, каждый сейчас рассматривал меня в бинокль или схожий оптический прибор.

"Ну, смотрите на здоровье, приглядитесь к големам и прижмите свой хвост", — мысленно посоветовал я им.

На въезде в посёлок меня уже ждала целая делегация в составе полсотни мужиков с ружьями и каким-то дубьём, тут же стоял Дровосек продырявленным щитом и своим молотом, сейчас стоящий у его ноги на земле.

— А где все? — набросились на меня с вопросами. — Где?..

— Да вон едут следом, — я ткнул рукой назад. — Ослепли?

Колонна отстала от меня на десять минут. В её центре катил "камаз" и у его переднего края кузова, поставив ногу на кабину, стоял самурай, блистая своими доспехами. При этом опирался на копьё, которое я забрал у Чаппи и вручил ему. С ним он смотрелся более грозно, и длинное древковое оружие дополняло его брутальный вид, не то, что фирменный топор, который совсем не вязался с его обликом.

Отмахавшись от вопросов, я рванул к себе, оставив Щербакова с товарищами отвечать на них.

Но даже дома мне покоя не было. Стоило только ополоснуться в тазике, сменить одежду, как с улицы донеслось:

— Дядя Витя!

— Да что там у них случилось! — прошипел я. Потом подошёл к окну и посмотрел со второго этажа. — Чего тебе?

На улице, не подходя к границе, которую я пометил вешками, как свою придомную территорию, стоял знакомый пацан, Егор, вроде бы.

— Вас дядя Борис к себе зовет, очень просит прийти!

Первой мыслью было послать и его, и главу, но смог усмирить свои желания. Теперь, когда узнали про других магов, один из которых оказался враждебным, меня то и дело станут дёргать. И тут уже не отвертишься никак, если не хочу озлобить против себя весь посёлок. Теперь остаётся продумывать своё поведение, все шаги, чтобы не дать собой вертеть. Блин, будь мне лет тридцать, и всё было бы проще, а пока каждый при взгляде на меня уже мнит себя способным указать мне моё место, а то и приказать. Разнести, что ли, пару домов големами, чтобы бояться начали?

С этими мыслями в голове я дошёл до дома Сидорова.

Народу у него во дворе набралось более двадцати человек и все сидели вокруг большого стола на улице рядом с беседкой.

— Здравствуйте, — поздоровался я со всеми. Часть собравшихся людей была мне незнакома.

— Здравствуй, Вить, — за всех ответил мне Сидоров, кое-кто просто кивнул, меньшая часть даже этого не сделали. М-да, не всем я тут по нраву.

Опустившись на стул, который мне вынесла его жена, я посмотрел с немым вопросом на Сидорова.

— Ты уже в курсе, что тут появились чужаки, с которыми у нас сразу конфликт случился? — спросил он.

— Да. А почему?

— Хм. Они потребовали выделить им часть домов, принять всех в посёлок... да там много что. Их главный, чуть старше тебя, к слову, сразу повёл себя нагло. Вместо того, чтобы попросить, он стал требовать и угрожать, пообещал тут всё сжечь.

— От меня что нужно? Големы? — догадался я.

— Да, Вить, — кивнул собеседник, — они самые. Лучше пусть они собирают фаерболлы и пули, чем живые люди.

— А с чего всё вообще началось? Не поверю, что маг стал раскидываться заклинаниями во все стороны просто так. Знаете, я вдруг вспомнил, как меня здесь встретили некоторые из ваших соседей. Пришли с ружьём, пистолетом, с дубинкой, — произнёс я. — И я ответил силой на силу. Практически то же я слышу сейчас.

— Ты — совсем другая тема...

— Да ладно тебе, Борис, — оборвал его кто-то из мужчин за столом, — почти так же и было. Вообще, не натрави ты на мага голема, то ничего не случилось бы.

Кое-как я смог узнать почти всю произошедшего вчера.

Вчера вечером, почти сутки назад уже, к посёлку пришло более сотни человек, землян. Некоторые были ранены, половина вооружена и были там даже автоматы, хотя большая часть оружия приходилась на самодельные копья и топоры на длинных ручках. Главный, парень не старше двадцати четырёх-пяти лет попросил выделить им часть домов, не более десяти и помочь на первое время медикаментами и продуктами, а они отработают. Маг заверил, что часть мужчин в отряде могут приступить к охране посёлка в любой момент.

Отступая от темы, скажу, что затронул он больную тему. В посёлке с момента переноса единоначалия и слаженности не было. Сидоров, которого избрали главой в момент моего отсутствия, скорее был посредником между двумя группировками (почти что семейные кланы — Беловы и Трюхины, которые имели десятки дядей, братьев родных, двоюродных, троюродных и так далее) и командовал рабочей частью, теми, кто не примкнул ни к кому и предпочитал жить по принципу "моя хата с краю". В каждой стороне было по сотне с лишним человек, жили они с разных сторон посёлка, центр и окраины занимали воздержавшиеся по большей части и Сидоров с небольшой кучкой единомышленников.

Охрану посёлка пытались наладить, но странными методами: каждый "район" обязан был выставить своих караульных, в итоге всё пришло к тому, что ночные сторожа охраняли лишь своих, оставляя в периметре огромные бреши.

Ничего не вышло и с защитным рвом. Люди, напуганные переносом в чужой мир, видом огромных хищников вдалеке, наблюдавших за поселением землян, взялись за работу рьяно, но как только выяснилось, что работать нужно с полной самоотдачей, от рассвета до заката, просто так и даже харчи потреблять свои, а обещанный трактор будет помогать только в особо сложных местах, так сразу пошли счёты и упрёки. Отвыкли от работы на коллектив, на будущее, даже старшее поколение, которое ещё помнило и даже немного поучаствовало в жизни колхозов (может именно потому шумели они больше всех, молодёжь от работы отказалась при виде их примера и увидев, что всё желают взвалить на них) подняло бунт. Начатый ров до сих пор так и желтеет горкой глины, как символ человеческого эгоизма. А ведь могли меня попросить, и я мог выделить голема на работу, который пятерых заменил бы.

Ладно, это я отвлёкся.

Огненный маг зря затронул тему охраны, которая была болезненна Сидорову. Да ещё незнакомец сказал это в упрёк, нечто вроде, что его разведчики успели рассмотреть весь посёлок, подобравшись к стенам домов.

Дальше... дальше Сидоров, чувствуя уверенность в своей силе в виде Дровосека, который стоял рядом, решил поставить молодого указчика на место. Тот продемонстрировал огонь, который охватил его руки до локтей и сказал в духе, мол, захотел бы я, то всё тут спалил и не стоит злить и доводить до этого. После этого развернулся и пошёл прочь.

И тут у главы засвербела в одном месте, и он решил показать, что и он не лыком шит. Крикнув в спину что-то вроде "да мой голем сейчас тебе твои грабки огненные в зад затолкает, попробуй его испугай огнём".

И зря он такое сказал в присутствии Дровосека. Мой голем вроде той птицы из шутки, которая "не отличается умом и сообразительностью". Да ещё не имея мысленной связи Сидоровым, как со мной, он ориентировался на слова. Так что, он понял речь своего начальника буквально и шагнул в сторону огненного мага.

А тот, обернувшись, чтобы ответить последней нападки главы посёлка, увидел атакующего голема. Будь на месте медлительного Дровосека Чаппи или Арахнид, то маг умер бы быстро, не успев ничего сделать. А так, он успел отбежать подальше и атаковать огненными шарами размером с теннисный мячик.

Первый удар повредил руку с кувалдой, второй продырявил щит и растерял свою энергию. Вместо третьего магу пришлось прикрываться стеной пламени, так как Дровосек скинул щит и вооружился дротиком из куска арматуры. Этим снарядом он пробил магическую преграду и ранил в плечо мага.

Повезло, что никто не стал стрелять с той и другой стороне. Поселковые банально разбежались, когда загудели в воздухе огненные шары, спутники же мага сбились в кучу и направили оружие на противников, но на спусковые крючки не торопились давить.

С тем и разошлись.

До темноты чужаки успели разбить лагерь, натаскать из леса жердей, веток и соорудить шалаши и вышки, с рассвета продолжили обустройство, словно, решив создать своё поселение в полукилометре от Казачьего Засада.

Ночью мимо них прокатила машина, которая оказалась джипом, на котором приехал Селивьянов со своим напарником. С их слов все остальные заехали на территории складов и пропали. Только звуки выстрелов донеслись до команды отвлечения да и то очень быстро стихли. Подождав до сумерек на месте встречи колонну, мужчины решили возвращаться в посёлок. Темнота мешала, но старый след в траве был путеводной нитью, которая вывела их к дому. Костры на холме они видели, но не придали этому большого внимания.

— Я повторюсь, что дальше вы хотите? — сказал я, когда получил исчерпывающую информацию по вчерашнему событию.

— Прогнать чужаков. Пусть идут куда угодно, но здесь им не место, — сказал Сидоров, катая желваки. Всё время знакомства я не видел его настолько злым. Да что там! Он всегда старался улыбаться, натягивая на лицо "американскую улыбку".

— Я не стану этого делать, — покачал я головой. — Мы все здесь оказались в чужом мире. Каждый землянин дороже золота, а маг так и тем более. Подумаешь, он вам не понравился и стал угрожать. Я уже вам напомнил, как со мной пытались обойтись, когда в посёлке оказался. И что сейчас? Может, я не стал ещё своим, но считаетесь, даже на совещание пригласили. И с новичками рано или поздно так же случится.

— И я о том же, — поддержал меня худой и высокий, похожий на столб мужчина с серым болезненным цветом лица. Лет сорок пять на вид, одет в светлую футболку, тонкие штаны из застиранной синей ткани "под джинсу", жилетку из сетчатой материи, на поясе длинный узкий охотничий нож с резиновой рукоятью в пластиковых чёрных ножнах. — Не бывает такого, чтобы все и сразу стали милы. А маг нам нужен, тем более, боевой.

— Мы и сами справимся, без магов, — жёстко сказал ему другой мужчина, мне незнакомый и одетый в старенький камуфляж с рисунком камышей. — Нам и этот пацан не нужен. Только народ пугает своими големами.

— Не нужен? — я мигом вскинулся. — Вот как?

— Стоп, стоп, — торопливо заговорил глава, — без нервов, народ. У нас тут поиск решения проблемы с чужаками, а не перетряхивания чужого белья.

— Кто тут ворошит своё белье? — делано удивился камуфляжный. — Вот он здесь такой же чужак, как те на холме, и он начал с нападения на наших, нагло здесь поселился, забрал здание, куда можно человек пятьдесят беженцев поселить. Разве те, кого мы приняли до этого, вели себя так вызывающе, угрожали...

— Ну су... вот вам, уроды! — я резко вытянул правую руку со сжатым кулаком в его сторону и хлопнул левой ладонью по бицепсу. — Сосите дружно. Я ухожу из вашего посёлка, можете радоваться и больше не бояться. Вашу помойку я вам оставляю чистую и выметенную, можете заселить туда пятьдесят беженцев.

Встав со стула, я быстро пошёл к калитке.

— Витя, постой, хватит тут детсад устраивать! — крикнул в спину Сидоров.

— Виктор, не уходи, хочу с тобой поговорить! — а это уже тот самый "столб" в жилетке.

Ответ я им всем дал один на всех: не поворачиваясь лицом поднял правую руку вверх с оттопыренным средним пальцем.

Я так и не успокоился, пока дошёл до своего дома... бывшего дома. Внутри всего трясло от обиды, возмущения, стыда и злости. По-детски поступил? Ну так в сравнении с большинством собравшимся за столом у беседки я был ребенком. Да вот только себя я ощущал одиннадцатиклассником, которого направили класс в седьмой-восьмой провести занятия, а там меня ничуть не восприняли всерьёз, попробовали даже не столько прощупать "на слабо", а тупо игнорировать и поступать наоборот. Вот точно так же выглядели все попытки и желания руководства посёлка в моих глазах. Что же здесь за куркули собрались, эгоисты и сволочи, которым своя рубашка ближе к телу, причём, чтобы это было сегодня, а до завтра, типа, дожить нужно?

— Уроды! Дебилы! — сплюнул я и наподдал ногой по какой-то ветке, попавшейся у меня на пути.

За десять минут, которые я провёл на втором этаже, метясь из угла в угол, я так и не пришёл в себя, злость и обида только усилились. Ведь я уже поверил, что нашёл новый дом, что смогу обжиться, влиться в общество, найти себя. Признаюсь, гордился про себя, что меня, такого щегла большие дядьки просят(!) помочь, и сами приходят за советом, приглашают на совещание. И вдруг меня резко ткнули мордой о стол, как какого-то ссаного щенка в напруженную им лужу

— Уррроды! — почти прорычал я, потом быстро спустился на улицу, позвав к себе самурая, Ползуна и Арахнида. Остальных, в том числе и Дровосека, которого я забрал, когда покинул двор Бориса Михайловича, остались охранять мои вещи.

Под десятками недоумённых взглядов я прошёл через весь посёлок, направляясь к холму, где устроили лагерь незнакомцы. На копье шестиногого голема, повернутой пяткой к небу и лезвием вниз, моталась белая майка из моих запасов.

Меня пустили почти до самой линии самодельных рогаток, которыми чужаки опоясались со всех сторон и продолжали наращивать оборонительную линию.

— Стой, дальше не пустим! Стрелять буду! — крикнули из окопчика, обложенного кусками дёрна, как кирпичами с трёх сторон.

— Стою! Я с миром!

— А этих тогда зачем с собой взял?

— Для внушительности моих намерений! Чтобы у вас случайно не дрогнул палец на спуске при виде одинокого путника!

— Он у меня скорее на них дрогнет!

Я хлопнул по наплечному прямоугольному щитку самурая, и произнёс:

— Думаешь, что ему повредить пуля?

Пока болтали, Ползун успел пробраться в лагерь и спрятаться возле выгребной ямы, замаскировавшись под земляную кучку.

— Вот и проверю.

— Может, не стоит? Я хочу с вашими командирами поговорить, обсудить проблему конфликта с поселковыми.

— Сейчас командиры сами сюда подойдут, — пообещали мне. — Стой там и не рыпайся!

— Повежливее, а то я могу рыпнуться так, что тебя в твоём окопе закопают. И поверь, даже получи я пулю, моих охранников это не остановит, они тут перевернут всё верх тормашками.

Только через пять минут ко мне вышли двое мужчин. Один был в полицейской форме полевой форме со звёздочками старшего лейтенанта, второй носил просторные рубашку и штаны в стиле "милитари". Оба с оружием — пистолет у копа и короткий "калашников" у гражданского. Оба не старше двадцати семи лет.

— Постарше никого не могли прислать? — поинтересовался старлей.

— К вам никто не горит желанием идти, а у меня с вашим магом кое-что общее имеется.

— Это что же? — удивился он.

— Магия.

— Кхм, — непроизвольно собеседник дёрнул пистолет вверх, до этого удерживаемый стволом в землю у бедра. — Понятно. Ладно, пошли, только этих оставь здесь, чтобы народ не пугать.

— Как скажешь, — покладисто ответил я. — Всё равно без разницы где им стоять: у шалаша за стенкой или в сотне метров, менее опасными они не станут.

— Пугаешь? — прищурился гражданский.

— Предупреждаю.

Чёрт, вот что тут за повальная мода всех прощупывать и показывать свой гонор? Правда, я сам хорош со своей бравадой, ну, да это не важно.

В сопровождении или под конвоем я дошёл до большого шалаша, собранного из жердей и укутанного паронепроницаемой плёнкой тёмно-зелёного цвета. Точно такую же, но серую, я покупал себе на крышу терраски под кровельное железо.

В шалаше лежал молодой парень, года на три старше меня, в шортах, босой и с перевязанной левой стороной груди и правой ладонью. Рядом с ним на коленях сидела девушка, с коротко стрижеными каштановыми волосами, по возрасту примерно мне ровесница будет.

— Вот, Саш, к тебе коллега пришёл от этих козлов из посёлка, — сообщил полицейский.

Перевязанный приподнялся на правом локте, при этом скривился.

— Маг? — спросил он.

— Маг.

— Что делать умеешь?

— Ну, вылечить не в состоянии, по этому делу у нас в посёлке другой специалист. Только его бы кто сам вылечил — перетрудился, бедолага, сейчас без сознания.

— Целитель? У вас? Хм, прикольно... но ты от темы не уходи. Что умеешь делать?

Сказать или нет? А смысл в тайне?

— Големы могу строить.

— Так это твой железный долбо*б меня продырявил? — зашипел он.

— Продырявил тебя другой долбо*б, которому хоть *уй стеклянный дай — сломает от тупости, — поправил я его. — Нападать никто не хотел, так уж вышло, что мои големы чужие команды понимают буквально. Тебе хотели пригрозить в ответ, а вышло вон оно как.

— И что теперь? — он плюхнулся обратно на заботливо поправленную подушку девушкой.

— Не знаю.

— ???

— Правда, не знаю. Я сам толком не пойму, зачем пришёл. В посёлке я с руководством час назад жестоко посрался. Мне чуть ли не в приказном порядке сказали, чтобы я со своими големами выгнал вас подальше. При этом мне напомнили, кто я есть и как тут оказался.

— А это как? — заинтересовался он.

— Да почти как и вы...

Короткий рассказ занял от силы минуты три, сюда же влез и короткий пересказ недавнего совещания.

— Да уж, лихо вы тут живёте, — хмыкнул старлей. — Не била вас тут жизнь. Такое чувство, что для твоих поселковых просто очередной кризис случился.

— Не мои они.

— Да без разницы, — махнул он рукой. — Дальше что?

— Хотел узнать у вас, откуда и куда идёте, что случилось. Вдруг по пути будет.

— По пути... мы тут хотели осесть. Место удобное, всё просматривается на километры и до леса, сравнительно недалеко. Посёлок хоть и большой, но оборудовать кольями и ежами можно, если всем дружно за это взяться. Плюс, мы видели, как к вам машины приехали с разными вещами вроде бы с досками, утеплителем. Значит, можно ещё скататься и привезти больше, сделать стену...

— От кого стену? — перебил я его. — Чую, вам есть, что сказать.

— От гоблинов. Не веришь?

— Да я зомби видел, уж в гоблинов как-нибудь поверю.

— Фи — зомби, — фыркнула девушка, впервые нарушив своё молчание. — Их у нас ребёнок на части поруюит.

— Эт точно, — поддержал её полицейский, потом прошёл от входа, где стоял всё время и сел на колени рядом с правой стеной. — Только страшные с виду, а опасности, если не вдесятером на одного накидываются, не представляют. Вот только пули их плохо берут. Нужно череп расстрелять, позвоночник, кости в руках и ногах... короче, проще топором или мачете порубить.

— Вить, расскажи ему, — сказал маг.

— Вить? Ха, мы тёзки, — я потянул руку, которую с секундной заминкой старлей пожал.

Девушку звали Ольгой, мага Александром, а гражданский ушёл сразу же, как только сопроводил мен к шалашу, поэтому, остался инкогнито для меня.

Весь отряд, который в количестве ста с лишним человек пришёл к посёлку, был собран с бору по сосенки. Из зачумлённого мегаполиса, из небольшого посёлка, кое-кого перенос застал прямо в дороге, вырвал кусок территории с Земли и перенеся асфальт с десятком автомобилей. Старлей находился в посёлке на вызове по семейному скандалу и драке, когда рано ночью около трёх часов он почувствовал головокружение и удушье. Ощущения длились три-четыре секунды и мигом исчезли, но вот дальше началось такое... через час посёлок атаковали десятки псевдокабанов, на голову, пока солнце не вышло, падали летающие твари, которые рвали шею, лицо. Их было так много, что из полуторасотенного поселения сумели убежать примерно тридцать человек, в основном одинокие крепкие молодые люди. Все те, кто пытался вытащить семью, друзей, любимых так и остались там навсегда.

В мегаполисе было во сто крат хуже. К уже знакомым тварям из плоти и крови присоединились зомби (эти и кабанчиками закусывали, если те попадали им в руки), некие создания, состоящие из частей тел, которые мигом крестили химерами и тени. Последние были самыми страшными противниками. Если даже с химерой можно было справиться, с трудом, правда, то тени были неуязвимы для оружия. Ни пули, ни топоры и тесаки, деревянные дубинки, а так же цепи и самодельные кистени их не брали. А стоило им коснуться человека, как тот испытывал дикую боль, забывая обо всём на свете. Спасти его никто не пытался, а тень постепенно затягивала его в себя, убивая и высушивая тело до состояния мумии.

Выглядели тени, как человеческий контур в просторном плаще без капюшона, созданный из чёрной полупрозрачной дымки. С трудом можно было разобрать лицо, но мало кто стремился это делать.

Собравшись вместе, люди поселились в лесу, поставили шалаши, стали строить защитную стену: плетень с колючими ветками какого-то кустарника, похожего на смесь шиповника и тёрна, связанные между собой заточенные колья в ежи, вбитые в землю под наклоном колья, неглубокие узкие ямки, которые предназначались лишь для шанса сломать или хотя бы повредить ногу попавшему в ловушку. На крышах шалашей набросали всё тех же колючих веток, чтобы осложнить летающим гадам дорогу в жильё.

Самое неприятное было в том, что готовились они отражать нападение животных и зомби с химерами, которые не отличались большим умом, но попали под удар совсем других врагов.

Через три дня, когда жиденькая стена была сделана менее чем на половину, ночью на них напали мелкие тщедушные карлики, которых тут же окрестили гоблинами за рост, лопоухость и злобность. Каждый из этих тварей доходил до пояса взрослому мужчине и весил десять-двенадцать килограмм, самые крупные на пару-тройку килограмм больше и пяток сантиметров выше. Дохли монстрики от одного удара топором или дубиной, а слабый мышечный корсет и тоненькие косточки не защищали организм от простого пинка, наносящего серьёзные увечья.

Но гоблинов было нереально много!

Через десять минут сражения они кишели везде, словно, армия муравьёв, покрывая каждый квадратный метр пространства.

Даже дробь серьёзно ранила этих тварей, а картечь устраивала просеку в рядах нападающих. Хороший удар мачете разрубал гоблина пополам.

— Их там реально были тысячи, — хриплым от долгого и эмоционального рассказа голосом сказал Виктор. — А нас сотни четыре с небольшим. Тем более, половина женщины и подростки. Крепких, молодых, вырвавшихся до этого из лап зомби женщин и подростков, но здесь нужно было сражаться и убивать, а мало кто мог выдержать вид тех рек крови, запах, крики и визги в темноте. И к этому мало кто был готов.

Из четырёх сотен землян остались сто пять человек, те, кто раньше других понял, что отбиться от орды злобных коротышек не выйдет и нужно бежать, бросая всё и... всех. И вновь выжили в основном те, кто были одиночками по жизни. Самую крупную группу вывел Сашка, от огненных чар которого гоблины разбегались в разные стороны. Вместе с ним вырвались тридцать семь человек, остальные потом нашлись сами.

Блуждая, группа спасшихся вышла к деревне, которая стояла на самом краю леса и попала под удар гоблинов. Все дома были разворованы, большая часть сожжена. Сохранились пять коттеджей из кирпича и с железной крышей, со ставнями на окнах, внутрь которых не смогли пробраться коротышки или поджечь. В одном из них Александр и товарищи нашли семь человек, бывших жителей деревни, от которой осталось пепелище.

В уцелевших домах они разжились оружием или сделали себе из подручных материалов. Хуже всего дела обстояли с огнестрелом, боеприпасы к которому практически полностью сожгли в перестрелке ночью. Осталось несколько патронов к охотничьим ружья, неполный магазин к трём автоматам и магазин к ПМу полицейского, который не успел сменить расстрелянный, как драка перешла в рукопашную, он бы и пистолет потерял, но тот был пристёгнут к ремню и болтался в ногах всё время. Только зацепившись им за корягу при беге и упав, до Виктора дошло, что же всё время ему бьёт по голени и путается в ногах.

Пришлось вновь уходить в поисках безопасного места.

Потом они увидели следы от машины неподалёку от деревни, и пошли по ним. От спасшихся узнали, что в день катастрофы к ним заезжала "скорая" и водитель расспрашивал о местности, дорогах и говорил про зомби и мутантов.

Колея сильно петляла, и потому к посёлку спасшиеся вышли только вчера к вечеру. При виде крупного населённого пункта, жизнь в котором бьёт ключом, и не было видно, чтобы кто-нибудь боялся или осторожничал. Следы защитного рва только убедили людей, что здесь безопасно.

Увы, но приняли их неласково и это ещё мягко сказано. Да, маг и его спутники, с которыми он пошёл договариваться и рассказывать о врагах поселковым, сами повели разговор жёстко. Потери, голод, усталость, страх, постоянное нервное напряжение — не помощники дипломатии. А вид сытых лиц, чистой одежды, беззаботных детей, которые выглядывали из ближних дворов, несмотря на наказы сидеть за стенами, добавляли топлива в костёр обиды и чувства несправедливости, которые сжигали души людей. Ведь как так, почему их друзья, их семьи погибли, а тут эти... эти... ЭТИ тут живут и в ус не дуют да ещё смотрят с подозрением и встретили с оружие м в руках?!

Не стой непонятное существо с огромным молотом и стальным щитом в руках рядом со старшим поселкового отряда, Александр не сдержался бы и подпалил несколько наглых кривящихся рож, а потом повёл своих людей, которым уже сам чёрт был не страшен на захват поселения. Плевать на потери, после всех тех убитых, несколько десятков трупов (в основном со стороны противника) уже никого не пугали.

Попытка перевести диалог в мирное русло, предложение помочь с охраной, усилить боеспособность посёлка магией натолкнулись на стену отчуждённости. Да ещё из толпы пару раз донеслось нечто в духе "понаехали тут... ни кола, ни двора... кормить ещё и этих нахлебников".

Маг, пообещав устроить поселковым весёлую жизнь, прекратил переговоры, чувствуя, что ещё немного и он не сдержится, а к чему приведёт драка с непонятным созданием — неизвестно.

А дальше случилось, о чём я узнал от мужика в жилетке.

— У меня почти все силы ушли на два огненных шара повышенной силы, после них уже на стену почти ничего не осталось, потому и дротик её пробил. Но хорошо, что от огня разогрелся хорошенько и прижёг рану, а я сдуру схватился за него потом, — и он поднял забинтованную руку. — Теперь приходиться с ложечки есть и на горшок с чужой помощью ходить: одна рука забинтованная, вторая из-за раны едва действует.

— У Саши несколько сосудов крупных повреждено и кажется, нерв, — вздохнула Ольга и следом спросила. — А ваш целитель сможет такие раны вылечить?

— Не знаю, мы его только сегодня нашли и он без сознания. Но со слов его товарищей, он смог зарастить разорванный живот и кишки после кабана-мутанта у раненого, — сказал я. — Я сам видел рубец, там почти что всё зажило и парень чувствует себя отлично.

— Так он ваш или нет? — задал правильный вопрос старлей.

— будто я знаю, — пожал я плечами. — Вы видели грузовики?

Все трое почти синхронно кивнули.

— Вот на них привезли почти тридцать человек с продуктовых складов, которые на окраине города стоят.

— Скорее даже за окраиной, — поправила Ольга.

— А? Ну да, до домов там с километр или больше и между ними ещё железка проходит, — согласился я с ней.

— И много привезли продуктов?

— Порядком, две машины по край бортов, но на общее число посёлка это так, крошки, пару недель протянуть. Собираются позже ещё раз скататься всей колонной.

— Нам бы и половины машины хватило, — вздохнул старлей. — С едой у нас проблема не меньшая, чем с патронами.

— Хм... я привезу, сказал я и встал с колен.

— У сво... в посёлке попросишь? — поинтересовался Сашка. — Думаешь, выдадут?

— У меня свои запас имеются. Ждите, я скоро. Только не пальните случайно по машине, когда буду возвращаться.

— А ты тормози перед лагерем, — сказал тёзка, поднимаясь на ноги вместе со мной. — Пойду провожу тебя и скажу часовым о машине.

В поселке меня опять провожали странными взглядами, причём теперь среди был не только вопросительные и любопытные, но и злые.

Возле дома меня ожидал сюрприз в количестве двадцати семи единиц, одна из которых коматозная.

— Вы тут что делаете? — удивился я.

— Куда послали, туда и пришли, — хмуро сказал знакомый чоповец. — твои земляки нас сюда отправили, типа, ты нас спас, ты и отвечай теперь. Расселяй и корми, одевай и тэ дэ.

— Это кто вам сказал?

— А я знаю тут, думаешь, кого? — собеседник нервно дёрнул щекой. — Тип какой-то в камуфле охотничьем. Знай я, что тут такое отношение к людям, то лучше бы на складах посидел, пока ребята не выздоровели, а потом ушли бы все вместе в места получше.

— Голодные?

— Так, червячка заморили немного. Спасибо, Толокчев нам принёс тушняка и каши, и сказал, где воду можно набрать. Ну, и сказал, чтобы за эти флажки не забредали, а то твои големы нас на части порвут.

— Кто-кто?

— Василий Толокчев...

— А-а, Васька, — догадался я. — Ладно, сейчас ещё вынесу и можете пройти на территорию, только в здание не заходите. Вон там у меня печка стоит, кастрюли дам с чайником, дрова имеются. Сварите себе каши или супа.

Я отдал им половину коробки тушёнки, отсыпал риса, вручил масло, сахар и соль.

— Занимайтесь, а мне нужно отлучиться по делам, — сказал я, запуская двигатель "буханки".

Кое-что я оставил себе, но большую часть продуктов, которыми был забит салон УАЗа, я вёз отряду огненного мага. Рассчитывал, что после рейда в город продуктов мне хватит на пару месяцев, а оно вон как обернулось.

В чужом лагере задерживаться не стал, просто сгрузил продукты, послушал благодарности и умчал обратно. На обратном пути я стал свидетелем, как в посёлке на дороге стали сооружать баррикаду с откатными воротами из листа железа в два на три метра и толщиной три миллиметра.

"Спохватились, суки", — почему-то эти действия, эта попытка отгородиться от своих же земляков, среди которых хватает раненых и поголовно голодные, стали порцией бензина, упавшей на чуть тлеющие угли недавней ярости.

Дома я поднялся на второй этаж, достал бутылку конька, с помощью которого лечил нервы ещё в Шантингорске, набулькал сто грамм в кружку и большими глотками выпил, после чего несколько минут тяжело дышал, приходя в чувство.

Вскоре с улицы потянуло ароматом готовящейся пищи и через полчаса меня позвали.

— Витя!

Я подошёл к окну и выглянул на улицу. Там одна из девушек из числа спасённых со складов, помахала мне рукой:

— У нас всё готово! Спускайся.

— Не хочу есть, спасибо, спасибо большое, — отказался, было, я, не то у меня настроение сейчас для совместного застолья, но не вышло.

— Пожалуйста! Хотя бы чая попьёшь.

Я вздохнул.

— Хорошо, сейчас буду, — взяв несколько кружек и стаканной, я спустился вниз. Там мне тут же вручили тарелку с рисовой кашей, щедро напичканной кусочками тушёного мяса.

— Сюда бы лучка, морковки побольше и чесночка пару головой и вышло бы что-то близкое к плову, — сообщила девушка, которая меня позвала. — Я Саша, это Ира, Артём...

— Запомнил? — усмехнулся чоповец. когда представление закончилось.

— Кое-кого.

— Вить, а расскажи, как у вас тут люди живут, почему так на нас косо смотрят и к тебе направили... считай, прогнали, а? — попросила Сашка.

— У нас, как же, — вздохнул я.

— Дай человеку сначала поесть, — сказал Валера, тот самый чоповец. — Как там в сказке: напои, накорми, а потом речь веди, ха-ха.

— Я не баба-Яга, — возмущено сказала девушка.

Я успел без особого аппетита проглотить несколько ложек каши, когда увидел несколько человек, которые шли в нашу сторону. Среди них я узнал двоих, что присутствовали на совещании, где я так некрасиво вспылил.

— Кажется, что-то нам сейчас скажут, — произнёс я, чувствуя, как заныло под ложечкой в предчувствии скорых неприятностей.

Глава 8

Жители посёлка Казачий Засад (дал же бог им название) напрочь отказались иметь дело с магами и теми, кто их поддерживает. Ко всему прочему они заявили, что больше никого не пустят к себе домой, а стройматериалы, что мы привезли, частью пойдут для постройки бараков, в которые выселят беженцев, частью станут чем-то вроде резервного фонда. Бараки будут возводить на окраине посёлка, сразу за двухэтажкой, которую я собирался восстанавливать. А группе с огненным магом и вовсе запретили подходить к посёлку на пушечный выстрел, угрожая стрелять без предупреждения.

Меня... со мной попытались восстановить отношения на прежнем уровне. Сидоров приходил, что-то говорил, обещал, уговаривал. Потом его сменил тот мужик в жилетке, который повторил почти те же слова, но одновременно прощупывал почву на тему свержения имеющейся власти и установления нормального порядка (что под этим подразумевал — я не понял). Ругал Сидорова и его прихлебателей, Беловых, доказывал, что все они зря на магов гонения устраивают. От его речей у меня уши в трубочки завернулись, хотя признаюсь, что многое мне запало в душу, не отнять у него умения вести проникновенные беседы.

На третий день после конфронтации с поселковыми пришёл в себя целитель, Роман Григорьев. К счастью, никаких последствий от его длительного коматозного состояния не было или его организму они не грозили. Кого-то лечить сразу же не мог, но пообещал, что это временно и ему хватит нескольких дней на восстановление.

На четвёртый пироман Сашка сообщил, что он и его группа уходят подальше от "деревни дураков", как он назвал посёлок. Вместе с ним решили уйти те двадцать семь человек, которые приехали в посёлок с продуктовых складов. Мало того, к ним присоединились не меньше полусотни поселковых и самых первых беженцев, которых не устраивали заведённые порядки.

А ещё с ними ушёл я со своими големами.

Честно признаюсь, когда я увидел ошарашенные лица Сидорова, того камуфляжного оскорбителя и ряд авторитетных лиц Казачьего Засада, по моей душе, словно, целительным бальзамом пролили.

Кажется, только при виде вереницы людей и пары машин (моя "буханка" и НИВА одного из поселковых) до них дошло, в какую *опу они засунули всё поселение землян. Мимо них в затылок друг другу промаршировали големы, число которых увеличилось на одного, клона Чаппи, который не обзавёлся именем. Кровь мне дали огнепоклонники (ха-ха-ха, звучит-то как), подстрелив в лесу какую-то зверушку и сцедив из неё алую жидкость в пластиковые бутылки.

Своё поселение мы решили основать за лесом в чистом поле. До Казачьего Засада было больше сотни километров по прямой (примерно), до мегаполиса километров шестьдесят-семьдесят и меньше сорока, где-то тридцать с небольшим от странных городских руин, которые я нашёл давным-давно во время эпопеи по спасению моделей. Навестить их ни у кого не доходили руки и ноги, хотя интерес мучил не только меня, а как минимум треть всех наших.

Место выбрали не просто так. От зачумлённого мегаполиса нас отделяла широкая река, почти не уступающая Оке. Все сходились к тому, что нечисть боится текучей воды. Был, правда, мост, но он один и надеялись мы, что воспользуется им малая часть тварей.

Первым же делом перетащили с карьера два трактора с ковшами-отвалами и экскаватор. Стоило это сутки бессонной дороги и миллионов сгоревших нервных клеток. Прямой дороги к строящемуся посёлку не было, потому дорога увеличилась примерно раза в два с половиной.

Семь километров в час! Ровно такую скорость развивали эти машины. А уж сколько истратили солярки, и бензина, чтобы найти и привезти её — не сосчитать.

Пока одни искали по окраинам топливо и перегоняли транспорт (понятное дело, что без меня с големами тут было не обойтись), другие крепили оборону. В основном, всё теми же кольями и рогатками.

Когда прибыли трактора, то они включились в работу, окружая поселение широким и глубоким рвом и внутренним земляным валом, с мостом через ров. Правда, через неделю работы сломался экскаватор и стал подозрительно реветь двигателем один из бульдозеров. Ну, это как обычно и бывает, куда же без ложки дёгтя в бочке мёда.

Я то валялся с холодными руками и ногами, головокружением и слабостью от потери крови, то трясся в грузовике в сторону складов и обратно. Число големов за эту неделю возросло ещё на пять единиц — копий Чаппи. Эта модель была самая лучшая: небольшая, не затратная, подвижная, проворная и умелая в бою, отличная для разных работ.

Большое спасибо за помощь Ромке. Целитель приводил меня в порядок за несколько часов, и уже на второй день после кровопускания я вновь колол вену иглой и наполнял баночку.

У меня появился свой собственный домик, небольшой и двухэтажный, как и почти все наши строения. Но жил в нём я почти один. На первом этаже лежал металлический хлам и стояли несколько големов.

Почти — это не оговорка. Как-то так вышло, что ко мне хвостиками приклеились две девушки из знакомых моделей: самая первая знакомая тёмненькая Маша и её подружка почти каштановая шатенка Анна, та самая, что ехала на коленках у неё. И самая красивая из всей модельной группы (или просто идеально вошла в тот образ девушки, который сидит у меня в подсознании). Сначала их шалаш был с моим, буквально стенка к стенке, ещё год назад... да ладно уж, несколько месяцев назад я бы точно попытался расковырять стенки и подсмотреть за ними. Потом они помогали на стройке дома, чем могли, и как-то разом оказались хозяйкой в моём доме... хозяйками.

Ничего у меня с ними нет. Девушки готовят еду, стирают вещи, убираются, при этом на них лежат и общественные работы. Спим в разных кроватях, в разных комнатах, отделённых тонкой перегородкой из ОСБ. Комнатки маленькие, но куда больше-то, учитывая, что мы в них только спим и одеваемся? У других и таких нет, половина всё ещё ютится по шалашам и палаткам. Иногда просыпается совесть, но быстро падает в нокаут после хука эгоизма, мол, мы и делаем больше других, потому и должны получать так же больше. И дом, и самых красивых девушек. Жаль только, что от тяжёлой работы и плохих условий, напряжения, страха и так далее красота немного увядает.

Работают все по пятнадцать часов в сутки, превращая поселение в маленькую крепость. Мои големы наравне со всеми с лопатами в руках помогают копать ров, выгребные ямы, подвалы для хранения продуктов, таскают из далёкого леса брёвна для срубов и дрова для печей.

С помощью самодельного плуга, который прикрепили к трактору, распахали небольшое поле рядом с поселением, которое засеяли всем, что только нашли — от редиски до порезанного на кубики с одним глазком картофеля, сетку которого нашли в багажнике машины, когда сливали топливо.

Во время походов к городу нашли ещё две группы землян. Одна совсем небольшая, всего шестеро немолодых мужчин и женщин, вахтёров со швейной фабрики, которые возвращались домой после вахты и попавшие под перенос, после чего прятавшиеся чуть ли не месяц на заброшенной стройке на окраине города. Вторая группа состояла из почти семи десятков мужчин и женщин от двадцати до тридцати лет, команды реконструкторов средневековья и их отряда поддержки из родных и друзей. Эти люди прятались на территории загородного пункта приёма металлолома. Очень большая территория была обнесена высоким забором из толстого профильного железа, с двумя строениями из кирпича и железобетонных блоков, офисного здания и склада или ангара. Ни мутанты, ни химеры с зомби пробраться к ним не могли, а от ночных летунов запирались.

Имели под рукой доспехи и оружие, хоть и затупленное, а ещё кое-кто из рыцарей, ландскнехтов и даже римской пехоты, ранее бывал в ролевиках и потому обладал пластичной психикой, которая помогла справиться с осознанием появления зомби и химер. Порубив тварей, они отступили и закрылись на территории металлоприёмки.

Этим парням и девчонкам все были рады так, что решили закатить пир, заодно и сделав выходной всем остальным.

В этот же день меня навестил Сашка, тот, что маг.

— Привет, — поздоровался он и закрутил головой по сторонам. — Ничего новенького не сделал?

— Материала нет, — буркнул я. — Только позавчера на до мной камлал Ромба. У меня кровь не успевает восстанавливаться, как я её спускаю. Хорошо, что он следы уколов убирает на раз, а то бы сейчас с синяками и ранами на руках наркоманом выглядел.

— Не плачь, куча народу согласилась бы оказаться на твоём месте, даже я. Огонь — это ерунда, вот создавать другие формы жизни, это что-то! — и закатил глаза под лоб.

— И потом валяться два или три дня с холодными ногами, слабостью и головокружением. Ладно, говори, зачем пришёл.

— Проведать!

— Не *изди.

Он широко оскалился в язвительной улыбке.

— Хочу, чтобы ты один опыт провёл с моей кровью. Дело такое: мы хотим заглянуть в город подальше, а там всякие твари обитают и особенно опасны тени, которые простым оружием не взять.

— И что ты хочешь, чтобы я с кровью сотворил? — удивился я. — Тебе личного голема построил? Ну, так извини — тебя всего придётся осушить, да и от меня много забрать. Или большого не нужно, достаточно второго Шпунтика?

— Нет, не то, — отрицательно мотнул он головой. — Тут дело вот в чём... хм, я в городе сейчас один раз с тенью столкнулся... это когда ты тут отлёживался, и я сопровождал команду сталкеров вместо тебя.

— Ближе к теме.

— Ближе так ближе, хотя куда тебе торопиться. Хорошо, — хорошо, не зыркай так на меня. Когда я столкнулся с тенью, то я смог её убить своими фаерболлами. Шарик попал в неё и спалил в пыль. А тут я подумал, что если попробовать напитать наконечники стрел моей кровью со смесью твоей? Вдруг поможет?

Я вздохнул и покачал головой.

— Сань, я же говорил, что умею только укреплять и создавать големов, всё. Эти наконечники станут просто очень крепкими, не затупятся и не погнутся. Вряд ли они станут аналогом твоих огненных шаров.

— А ты пробовал?

— Я чувствую.

— Попробуй сначала.

— Да...

— Вить, ты попробуй. Мы в магии ни бум-бум, всё из книжек да интернета набрали. И то ощущение, когда стали магами, вдобавок. Откуда ты знаешь свои пределы? — и внимательно посмотрел на меня.

— Хорошо, я попробую, — согласился я, мысленно костеря коллегу за несвоевременные и фантастические идеи.

— Я знал, что тебе самому интересно, — обрадовался он и стал закатывать рука рубашки.

— Нетушки, только не здесь. Двигай в больницу и пусть там у тебя возьмут пол-литра крови, а потом возвращайся.

— Не много? — нахмурился он.

— Нормально, — усмехнулся я. — Заодно, может, с кровью у тебя дурные мысли вылетят из головы.

Опыт успехом не увенчался. Четыреста грамм (пироман, всё-таки, пожалел лишние сто грамм своей крови) его и сто пятьдесят моей крови были смешаны и использованы для смазывания наконечников к стрелам для лука, которым пользовалась одна девушка из реконструкторов. Кровь впиталась в блестящий металл, как вода в губку, цвет материала с серебристого сменился на насыщенно красный и маслянистый, со стороны казалось, что он покрыт тонким слоем какого-то жирного вещества алого цвета, но на пальце, если им потереть наконечник, ничего не оставалось.

Несмотря на изменение облика, в остальном стрелы остались прежними: прочность не увеличилась, деревянная мишень не вспыхивала жарким пламенем при поражении модернизированными стрелами.

— Ну и? — я скептически посмотрел на генератора идеи.

— А что "и"? — он пожал плечами. — Мишень — не тень, вот на этой бы твари попробовать стрелы. Тем более нам опять нужно в город ехать.

Окраины со своей стороны наш посёлок более или менее вычистил. В последнюю ходку привезли несколько вагончиков-тонаров, в которых продавали продукты: от колбасных изделий до шаурмы, изготавливаемой прямо на месте. Пользы от них, вагончиков, я не видел никакой, но сталкеры (именно так прозвали ребят и девчат, что постоянно находятся в поиске хабара для нужд поселения) считали иначе.

Полезнее всего было бы перетаскать железный хлам с металлоприёмки, где всевозможного железа лежали сотни тонн. Я видел там огромный пук, тон на двадцать, гнутой арматуры от восьми миллиметров до тридцати пяти. Вот что нам необходимо, ведь арматура — это не только уже готовая сталь для холодного оружия, которое понемногу вводится в обиход среди землян, но и возможность закрыть подходы к поселению стальными "ежами", "чесноком", лентой и так далее. Высокая трава скроет заточенные шипы, и как минимум ранение ноги врагу будет обеспечено, ну, а неуклюжему врагу и смерть, если он упадёт на шип всем телом. К сожалению, пока решили обойтись деревянными рогатками и вбитыми заточенными кольями, жерди для которых таскали из далекого леса.

В общем, нам теперь нужно было углублять в мегаполис или идти по кругу, зачищая дальние городские окраины. И так, и эдак риск присутствует немалый.

— То есть, ты предлагаешь специально охотиться на теней? — покачал головой Жора, кряжистый, как дуб и бородатый, как боярин молодой мужчина из реконструкторов. Он и лучница пошли с нами за стены посёлка, чтобы проверить возможности стрел.

— Не то чтобы, специально, но если зайдём на пару кварталов, то столкнёмся с ними обязательно.

— Я согласна.

Жора с удивлением осмотрел на свою соседку.

— Серьёзно? А если стрелы не подействуют и на них? — сердито сказал он. — Это же всё — хана. Эти чёрные твари двигаются с такой скоростью, что гепард завидует.

— Убежим, — пожала она плечами.

— Я с вами пойду, — тут же сказал Сашка. — Не подействуют стрелы, так подействуют фаерболлы. А они теней точно сжигают, проверено. Завтра и пойдём...

— Не завтра, — перебил я его. — Дня через два.

Мои товарищи вопросительно посмотрели на меня.

— Сегодня ты сольёшь крови побольше, чтобы я обработал катаны самураям по тому же принципу, что и эти наконечники.

— Ага, — прищурился пироман, — значит, сам веришь, что получится.

— Вот и посмотрю заодно. Ну, а не выйдет, то не выйдет, зато узнаем, что не все желания наши магия может исполнить.

— Отсутствие результата — тоже результат, да? — улыбнулась Лера.

Глава 9

В рейд вышли только на третий день после памятного разговора на стрельбище. Отряд получился большой — пятьдесят семь человек мужчин и женщин. Практически все реконструкторы, сталкеры и те из нас, кто обладал отличной резвостью и реакцией. Во всём отряде было лишь два лучника. Это Лера и Паша, мой ровесник, который ещё в школе ходил несколько лет на секцию лука, но армия, куда его призвали сразу после школы, поставила крест на этом увлечении. Луки и обоих были слабые и если и могли убить человека, то метров с тридцати, именно на таком расстоянии стрела пробивала доску.

Хм, может, мне пару-тройку големов с такими талантами сделать? Пусть будут обликом самурайским для устрашения и внушительности. И кровь для этого попрошу у этих двух ребят, заодно проверю одну свою теорию, если, конечно, с тенями и магическими стрелами всё получится, как рассчитывает Сашка.

— О чём задумался? — спросил меня тёзка, который всё так же ходил в полицейской форме, несмотря на то, что запас одежды у нас имелся неплохой.

— Да так, вот хочу увеличить боевых големов, как вернёмся, два или три самурая собрать. Если в городе нам повезёт наткнуться на мутантов, конечно, — ответил я.

— Кровь хочешь сцедить, — кивнул он. — А что Ромке не скажешь, пускай бы он клич в массы задвинул? Он в своей больничке с каждого по рюмке сцедил бы и тебе отдал.

— Простая кровь, Вить. Она слабая, придётся мне себя осушать очень сильно, чего мне не хочется.

Колонна машин вскочила с накатанной (нами же и накатанная, а кое-где расчищенная трактором и отсыпанная, где имелись ямки и бугорки) грунтовки и выскочила на кусок асфальта, вырванного неведомой силой с Земли и перенесённого в волшебный и страшный мир.

Здесь скорость увеличили. Пронеслись десять километров и вновь соскочили на грунтовку, потом опять на трассу и через полчаса впереди показался мост через реку и окраина мегаполиса.

Обычно на мосту стояли несколько десятком зомби, те самые, кто преследует колонну сталкеров, когда земляне возвращаются из города с добычей. Обычно терпения восставшим мертвецам хватает примерно до моста, после чего они забывают, кого преследовали, так как машины исчезали с их глаз, разгоняясь до огромной скорости на ровном и гладком шоссе.

Так было и сегодня.

— Хр, стоят, уроды, — скривился тёзка, увидев зомби. — Сколько же их в городе-то?

— Сколько жителей, столько и мертвецов, — со злостью ответил ему кто-то из сталкеров, которые сидели в салоне рядом с парой самураев-големов. — Больше миллиона.

— Миллион точно не наберётся. Дети, старики, кого-то сразу убили и сожрали... эту часть в зомби можно не записывать.

— Спасибо, что напомнил.

— Извини, — до Витьки что-то дошло, — не хотел задеть.

Сталкер, скорее всего, потерял кого-то из своих близких и друзей. Возможно, даже записался в команду, которая рискует больше всех и иногда возвращается из города не в полном составе, в надежде найти потерю.

За двадцать метров до крайнего зомби головной "соболь" остановился и выпустил из салона пять человек и двух големов. Люди были одеты в доспехи и вооружены секирами и мечами, големы, тип Чаппи, держали в руках копья с длинными и широкими наконечниками, с помощью которых они разрубали живых мертвецов на куски. Из кузова "камаза", катящего следом, вышли с помощью лесенки (для этого и возимой) ещё десять человек с похожим оружие и экипировкой.

— Ребят, выпустите самураев, — я обернулся назад и обратился к пассажирам.

— На фига? — удивился тёзка. — Там наши справятся, для этого и натаскивается народ на зомби.

— Надо, Федя, надо.

В салоне кто-то фыркнул от смеха.

По моему мысленному приказу големы вышли впереди отряда, сопровождаемые недоумевающими взглядами, и врубились в толпу зомби. Каждый самурай был вооружён длинным двуручным катанообразным мечом, который им отковали в нашей поселковой кузнице. Укреплённая с помощью моей крови и сделанное из отличной стали лезвие рубило гвоздь-сотку, не получая даже крошечного заусенца, а вес оружия и сила рук, которые его держали, позволяли разрубать человеческое мёртвое и восставшее тело с одного удара. А сейчас я хотел посмотреть на эффект (или его отсутствие) после повторного зачарования с помощью крови огненного мага.

Големы начали бой почти синхронно, разрубив двух ближайших мертвецов от левого плеча до правого бока, тут же снизу вверх ударив их соседей, перерубая тем ноги, и третьим движением практически без остановки снеся головы ещё двоим противникам.

Упавшие на мост дважды убитые тела замерли на всегда, даже безголовые, которые обычно продолжали тянуться руками к людям с такими ранами, сегодня не шевелились. Дольше всех жили безногие, но по сравнение с ранними стычками, когда зомби приходилось рубить на куски и потом смотреть, как те продолжают дёргаться на земле, сейчас они выглядели сонными мухами и спустя десять секунд навеки затихли.

Проверив самураев, точнее их новые мечи, я отозвал големов назад.

— Хм, это что сейчас было? — задумчиво произнёс Витька и посмотрел на меня. — Зомби слабеют или ты научился новой фишки?

— Второе, Вить.

Через минуту ко мне примчался огненный маг и нервно заколотил рукой по двери.

— Помнёшь, ты мне... — начал, было, я угрожать, но был перебит.

— Получилось, блина! — почти проорал Сашки и хлопнул меня по левому плечу. — Получилось! Видали, как големы их одним ударом валили? Значит, и стрелы подействуют!

— Только не трать сейчас, — попросил я его. — У нас по десять зачарованных стрел к каждому луку. Подождём теней.

— Лады, — он ещё раз меня хлопнул по плечу и умчал к своей машине.

Чтобы уничтожить и скинуть с моста куски зомби, понадобилось пятнадцать минут, после чего колонна продолжила движение. Но уже через пять минут машины встали.

— Дальше разведка пойдёт, — сказал старший команды, бывший главный реконструктор. Он же командовал сталкерами с момента, как пришёл в посёлок.

— Ок.

Разведка, это моя машина и "соболь", который имел полный привод и ничем не уступал УАЗу. Десять людей и пять големов. Дополнительно к нам присоединился огненный маг.

— Далеко не забирайтесь, в проулке не въезжайте, старайтесь иметь обзор и манёвр — напутствовал нас командир. — По теням бейте издалека, чтобы успеть вовремя уехать.

Две машины, полные живыми и квазиживыми бойцами буквально прокрались мимо гаражного кооператива. В люках, которые сделали уже давно, торчали наблюдатели и лучники, по каждому типу, так сказать, в машине.

— Зомби, народ, сплошь только зомбаки, — негромко сообщал наш наблюдатель. — Даже химер нет ни одной.

Один из бойцов, который находился рядом с ним, под люком, дублировал в салон его слова. Потом повторил просьбу Леры.

— Вить, Лерка хочет испытать стрелу на зомби.

Я в этот момент объезжал группу из пяти мертвецов, которые выскочили прямо на пути, и ответил не сразу.

— Так что?

— Пусть пальнём по кому-нибудь у нас на пути, только один раз, — разрешил я. — Сейчас приторможу.

Как только я остановил машину, девушка спустила тетиву, отправляя оперенный подарок в зомби, который ранее был рослым взрослым мужчиной. Сейчас на нём болтались грязнющие остатки костюма-двойки и серая, в бытность белая рубашка.

Стрела ударила зомби в живот и... всё.

Даже я расслышал длинное ругательство, которое отпустила девушка.

— Ну, может побольше нужно стрел или в голову попасть, — попробовал её успокоить суфлёр.

Я вновь тронулся с места и прибавил скорости, чтобы нагнать "соболь" с Сашкой, который вырвался метров на пятьдесят вперёд. И тут радостно заорала Лера. В первый момент я принял её крик за предупреждение и машинально вдавил педаль в пол, выворачивая машину влево и тут же вправо, решив, что нас атакует одна из химер, которые встречались размером с корову и даже больше.

— Тихо ты, Вить, тихо! — успокоил меня тёзка. — Лады всё, это зомбак окочурился!

Я посмотрел в боковое зеркало, потом довернул руль в сторону, чтобы картинка стала полной, и увидел лежащего на спине зомби в костюме, из живота которого торчало древко стрелы, словно, флагшток, а длинное оперение — знамя.

Пока мы занимались рассматриванием окончательно умершего, вокруг машины товарищей, остановившейся, чтобы нас дождаться, стала собираться толпа мертвецов. Из машины выбрались големы с короткими копьями (реконструкторы назвали их корявыми пальмами почему-то) и устроили бойню ожившим монстрам.

— Вы чего там копошились? — накинулся на меня огненный маг, когда я остановил УАЗ рядом с его машиной. — С машиной что-то? Куда стреляли?

— Стрелы проверяли на зомбках, — ответил ему тёзка. — Всё работает, но не сразу. Трупак упокоился секунд через двадцать только.

— Я и так знал, что всё работает, — буркнул он. — Не теряйте время, нам нужно три квартала проехать ещё.

Порубив с помощью големов зомби и растолкав машинами оставшихся, загораживающих нам путь, мы покатили дальше. За гаражами началась территория многоэтажек, такие места называются спальными районами и много мы не ждали от него.

Но у Сашки были другие идеи и взгляды. "Соболь" вдруг резко свернул в сторону, перевалился через бордюр, лязгнул то ли, защитой, то ли, глушителем, и заехал под сень высоких лип, под которыми стоял небольшой павильон с надписью по кругу "Сотовые телефоны, электроника, аксессуары". Стоило ему остановиться рядом с ним, как к деревьям стали стягиваться зомби. Пришлось выпускать големов и выводить разведчиков для их уничтожения.

— Что ты хочешь тут найти здесь, Сань? — поинтересовался и указал на одну из сторон постройки. — Смотри, там окна вынесли напрочь, по любому внутри успели до нас похозяйничать. Да и зачем нам телефоны с наушниками и прочая богадельня?

— А рации нам нужны? — вопросом ответил он.

— А?

— Мужики сказали, что здесь продавали несколько видов радиостанций. Даже были комплекты четырёхканалок с ёмкими акумами. Задрало, что друг с другом связаться не можем.

Внутри было всё разгромлено, и имелись следы крови. Видимо, кто-то решил здесь спрятаться, но оказался сильно невезучим, раз нашли и сожрали до последней косточки. Или останки вобрала в себя некротическая химера.

Стеклянные шкафы все были разбиты, парочка их валялись на полу, кое-какие полки у тех, что лишились только дверок, были пусты, другие заполнены коробками с софтом, какими-то пачками.

— Есть! — радостно крикнул один из разведчиков и показал на угловой шкаф, внутри которого лежали несколько маленьких радиостанций. Совсем крошечные, с антеннами в виде пластиковых пимпочек сантиметра по четыре-пять длиной.

— Хоть что-то, — разочарованно произнёс Сашка. — Ищите к ним зарядку.

Сталкерская натура не позволила уйти с пустыми, почти, руками из павильона электроники. Ребята прихватили несколько планшетов, фотоаппаратов, кто-то взял ноутбук.

— Поиграю или почитаю книжку, — пояснил один из них. — Зарядку электронные книжки держат по несколько суток, а я не собираюсь часами сидеть с ней. Так что, хватит одной зарядки надолго.

Только вышли на улицу, как со стороны лучника раздался предупреждающий крик:

— Тени! Две штуки от панельки и одна от шлагбаума!

Слева от нас из-за угла восьмиэтажного панельного дома бесшумно вылетели две тени, которые внимания не обращали на кусты сирени и роз, так и летели сквозь них, зависнув сантиметрах в десяти над землёй. Ещё одна тень показалась у красно-белого пластикового шлагбаума, которым был закрыт въезд во двор кирпичной многоэтажки, стоящей справа.

— Окружили, суки, — цыкнул тёзка. — По машинам! Живее!

До тени, что справа, было больше ста метров, до парочки — метров семьдесят. Пока разведчики чуть ли не рыбками влетали в салон, они сократили дистанцию вдвое. И в этот момент выстрелили лучники.

Лера выбрала целью правого, её напарник одного из пары теней.

Я успел увидеть, как стрела девушки ударили в грудь чёрному призраку, и свободно проскочила дальше, затерявшись среди кустарника. Попал или нет её коллега — не заметил.

— Живей! Живей! — поторопил меня кто-то в салоне.

Големы так и остались на улице, но это меньшая беда из возможных. Или догонят мою машину, или сделаю новых.

Ещё одна стрела пробила призрака, когда между нами было метров десять. И почти что без результата. Только странная красная точка осталась в месте попадания. К сожалению, на скорость тени это никак не сказалось.

А потом я развернул машину и вдавил педаль газа до самого коврика. Мимо пронёсся "соболь", сбив пару зомби и проехав по одному, раздавив тому голову в кровавых блин.

Смотреть на результаты стрельбы я не собирался, и только вылетев из гаражей на пустое место, где даже зомби не было, остановился. Спустя несколько секунд рядом замер "соболь".

— Ну что?

Почти в один голос произнесли я и ещё несколько разведчиков. А сверху донёсся довольный, подрагивающий от порции адреналина голос Лерки:

— Всё супер! Они сгорели!

Из короткого рассказа я узнал, что после попадания стрелы в тень, та сильно замедлилась. Кроме того в ране появлялась яркая искра, которая быстро увеличивалась в огонёк и вся тень сгорала за несколько секунд. Со стороны это было похоже на лист тонкой бумаги, в центре которого щелкнули зажигалкой. Сначала от огненного язычка появлялось отверстие с горящими краями, которые быстро расходились в разные сторон, превращая бумагу в пепел. Точно так же случилось и с тенями.

— Значит, действует, — произнёс Сашка. Сейчас всем своим обликом походил на довольного жизнью кота, только что слопавшего миску свежей натуральной сметаны. — Погнали назад, нужно собрать стрелы и вернуть големов. Лучники, крутите головами на все стороны. Где есть три тени, там и четвёртая может оказаться.

— Вроде бы, они стаями не летают, — сказал тёзка. — Три штуки — это уже порядком.

— А если нет? То-то же.

Мы проехали еще пять минут, собрав огромную толпу зомби, после чего развернулись и покатили назад на мост. Там быстро покончили с неприятной и страшной свитой, сообщили, что эксперимент удался и теперь у нас есть оружие против теней, после чего вернулись в город уже всем отрядом, где распотрошили три небольших магазинчика, выгребая все продукты подчистую из тех, что не испортились. В основном это были крупы и макароны, растительное масло, приправы, соль с сахаром. Полуфабрикаты давным-давно испортились, а консервов в этих магазинах было очень мало.

— Саш? — я окликнул мага, когда процесс потрошения третьего магазина подходил к концу.

— Что?

— Я хочу в округе пройтись, посмотреть мутантов.

— Ради крови для големов?

Я кивнул.

— Меня с собой просишь пойти?

— Не-а, — я отрицательно мотнул головой, — ты мне не нужен, просто командир где-то внутри ползает, искать лень и время не охота терять, а ты тут единственный из вожаков, скажешь ему, куда я пошёл.

— Прям храбрость попёрла, как узнал, что тени стали уязвимыми, — усмехнулся он. — Смотри только, чтобы мечи не отказали в нужный момент. Мы там стрелы нашли, которые сквозь тени прошли, так они все ржавые и красный оттенок с наконечников пропал. Вдруг, на мечах то же самое будет.

— Спасибо за предупреждение.

Я взял самураев, Арахнида и Чаппи. У последних при себе имеются по два дротика с наконечниками, обработанных моей и Сашкиной кровью. Это оружие будет последним козырем, если мечи и в самом деле перестанут работать, потеряв свои способности после частых ударов по зомби.

Живых, из плоти и крови тварей я увидел только через полчаса. С досады и злости, что ничего у меня не выходит, и рискую уехать с пустыми руками, я совсем позабыл о времени и колесил вокруг района, где товарищи обирали магазины.

То, что поклёвка случилась, понял, увидев, как Чаппи накрыло тонкой, полупрозрачной белесой тканью. Голем мгновенно её разорвал, но секунду спустя уже с другой точки на него было наброшена новая пелена. А потом третья. И только после этого я рассмотрел тех, кто это делал.

Тварь выглядела, как плод любви между акулой и осьминогом, выросших в охлаждающем пруду Чернобыльской АЭС, весом не менее чем полтонны. Несколько щупалец, которые мутант использовал вместо рук, быстро-быстро ткали кусок ткани из пенистой слюны, которые щедро текла из огромной пасти каждого чудовища. Создав кусок невесомой на вид и прозрачной, как тончайший шёлк, лоскут пелены размером в половину простыни, тварь резко стряхивала щупальцами, бросая на пятнадцать метров свою сеть. Судя по тому, как эта штука плотно прилипала к телу голема, она явно была липкой.

— Дротиками! — отдал я приказ вслух, хотя достаточно было просто чётко подумать. Расстояние между големами и мной было крошечное, с такой дистанции я их чувствовал великолепно. Но — нервы всё, нервы. Молчать в такой адреналиновой ситуации я просто не мог.

Одну сухопутную крокозябру Арахнид и Чаппи прикончили мгновенно, потом ноги Арахнида оплело липким снарядом и он с грохотом упал. На Чаппи, который бросился на врага, вновь начавшего плести свою кисею, сверху рухнул третий мутант. Незаметно для всех, он забрался на балкон и уже оттуда, подловив момент, атаковал голема. Его веса хватило, чтобы повредить ноги моему творению. А вот дальше твари не повезло. Чаппи вцепился в щупальце и держал до момента, пока не подбежали самураи, которые своими огромными чуть изогнутыми мечами не напластали тварь на ломтики.

Третий мутант словил два дротика от выпутавшегося Арахнида и решил удрать, пятная асфальт голубой (!) кровью.

Подставив под быстро вытекающую кровь из мягкого, кажется, даже бескостного тела пластиковую канистру, потом под второе, я отправил самураев по кровавому следу третьего мутанта. Не столько мне нужно было получить его кровь, сколько вернуть дротики, так как Арахнид ранил тварь снарядами, которые были предназначенными против теней.

Из мутанта кровь лилась щедрым ручейком, оставляя на земле ясно видимый след, а особенный цвет ещё сильнее выделял его на земле, на асфальте и газонах.

Следы крови привели меня в небольшой магазинчик, расположенный в подвале жилой пятиэтажки. Судя по рисунку довольного жизнью мужика в камуфляже, болотных сапогах и удочке в руках, расположенного над дверью, и надписи "Рай рыбака", в магазинчике торговали до переноса снаряжением, которое для нас сейчас является очень ценным. Главное, чтобы там хоть что-нибудь уцелело.

— Вперёд, мои храбрые воины, — прошептал я и усмехнулся. — Принесите мне голову чудовища.

Через несколько секунд самураи исчезли в чёрном провале входа, потом изнутри раздались удары металла о металл, о камень, странное бульканье и плеск. А через две минуты големы притащили мне отрубленную пасть мутанта.

— Что ж вы такие... буквальные, — вздохнул я.

От големов получил понимание того, что в подвале практически безопасно. Есть некие странности, никто не нападал на них, кроме раненого чудовища. К слову, дротики они не принесли.

Оставив Арахнида у входа на охране, я включил фонарик, который входил в комплект каждого, кто выезжал в город, и стал спускаться по крутым ступенькам следом за големами. Ступеньки были облицованы плиткой и от крови твари были скользкими, как ледяные.

Когда оказался внутри и огляделся, то почувствовал разочарование и тошноту. Весь магазин был разгромлен, вещи лежали по большей части на полу и были покрыты уже знакомой тканью-паутинкой. Вдоль стен висели огромные коконы, обмотанные так, что ничего не проступало и не просвечивалось. Но размеры и сигарообразная форма заставляли подозревать чем, точнее КЕМ является их содержимое.

Кроме неприятного вида бывшего магазина, тут ещё и пахло мерзостно, какой-то смесью тухлой рыбы, мускуса и аммиака. И источник запаха исходил из двух поваленных холодильников. Этот запах даже перебивал едва заметный аромат разложения.

До катастрофы за их стеклянными раздвижными дверками хранились напитки, вон они все под ногами валяются, по большей части скрытые тряпьём и паутиной. Потом холодильники повалили, вырвали дверки и налили какой-то серо-зёлёной тошнотворно пахнувшей жидкости, в которой проглядывали большие коричневые шары, размером с футбольный мяч.

"Ладно, нет тут ничего толкового, если позже зайти и покопаться в кладовке, заодно, авось проветрится запашок. Хотя вот эту вешалку можно и забрать, плевать, что тут демисезонка и зимние шмотки".

Рядом с напольной длинной вешалкой висел один из коконов, и чтобы мне удобно было снимать вещи, я приказал сдёрнуть его и откинуть в сторону. Но стоило големам рвануть его, при этом сорвав часть паутинной ткани, как я завопил во всё горло:

— Держать его! Беречь!

Всё из-за того, что я услышал стон, и из-под слоя паутины выступила нога в кожаном сапоге, с набойками, окованным носком и куском кольчужной сетки на голенище.

Следующие двадцать минут я провёл в осмотре коконов на стене и на полу. Большая часть содержала зомби, три были явно офисными землянами и нормальными землянами, не зомбированными, на момент попадания в щупальца тварям, к сожалению, моя помощь им не понадобилась. Ещё семерых я отнёс к товарищам наших реконструкторов за их характерный облик: кольчуги, панцири, кожаная броня, пустые ножны от мечей и ножны с кинжалами и ножами. Двое были мертвы, а вот пятеро, хоть и выглядели покойниками, но пульс едва-едва бился. Четыре бородатых мужчины и светлокожая женщина не старше тридцати лет. Она единственная была облачена в обычную одежду без единой пластинки металла от брони. Светлая рубашка, куртка из блестящей мягкой ткани светло коричневого цвета, обтягивающие штаны из такой же ткани, но чуть более тёмного оттенка, сапожки из затёртой замши. Одежда была украшена серебряной вышивкой и мелкими значками из блестящего металла и дерева.

Накидав в салон гору вещей, я с помощью големов перенёс людей в машину и кое-как положил, после чего рванул назад. Големы двигались своим ходом, при этом самураи волокли обезноженного Чаппи.

"Соболь" с разведчиками я встретил на половине пути к мосту. Машина завязла среди зомби, а всего один голем не справлялся с наплывов десятков тварей. Моя помощь им пришлась очень кстати.

— И где тебя носило?! — зло прошипел огненный маг. — У меня двое раненых внутри лежат... порвали зомби, пока тебя мы искали.

— Не бесись, — урезонил я его. — Я там людей спасал

— Кого?

— Людей. Товарищей Сан Палыча, наверное. По крайней мере, они одеты в доспехи, как и его команда. Спросить не получается, — опередил я его вопрос. — Они без сознания.

— Ладно, потом разберёмся. Извини, что наорал, — вздохнул он, — просто я весь свой резерва истратил, пока тебя разыскивал с парнями. У Лерки стрелы кончились — на двух теней ещё натолкнулись. И тут нас реально зажали, думали, что придётся всё бросать и рвать пешком с ранеными на руках.

На мосту первым делом командир устроил нам разнос, в основном мне, заворачивая такие коленца, что у меня уши раскладушкой сложились. Закончив материться, он полез в "буханку".

— Не, я таких не знаю, — открестился он от неизвестных, после беглого их осмотра. — И странные они какие-то.

— Чем?

— Не могу сказать, — дёрнул он плечом, — странные и всё тут. Я такую броньку впервые вижу. А эти куски кольчуги везде наклепанные? Прямо ролевики, а не реконструкторы.

— Так может это они и есть? — спросил я.

— Не думаю... не похожи. Ролевики алюминий да текстолит пользуют, пластик, серебрянкой всё мажут. А тут эвон даже бронза есть и кинжалы вполне себе нормальные и видно, что самоделки... видишь следы от молота плохо заполированы? — он щёлкнул пальцем по оружию.

— Ромке отдадим, и пусть он их приводит в чувство, только оружие стоит забрать и всю броню снять, — сказал Сашка. — Как думаешь, Сан Палыч?

— И в отдельную комнату, от греха, так сказать. Мало ли что у них с головой будет твориться после укуса.

Глава 10

Вернулся домой я чуть живым, сказалось нервное напряжение и самая массовая стычка с неживыми и мутантами за всё время пребывания в новом мире. Сил хватило только чтобы вытащить канистры с голубой кровью и убрать в холодильник в подвале, выкопанном впритирку к дому. Холодильник самодельный: большой ящик из досок, с фольгой и листами пенопласта в десять сантиметров толщиной. Дно двойное и разделяется фальшдном в виде решётки из тонких реек. Под ней лежали пакеты со льдом, а сверху я клал продукты, ну, и кровь (для последнего холодильник был разделён на две секции).

Едва добрался до душа, где провёл минут пять, не больше. Надежда, что вода смоет не только грязь, но и усталость, не оправдалась.

Как сумел дойти до кровати не помню.

Зато утром такую бодрость ощутил, что почувствовал себя шариком с гелием — подпрыгну и запросто улечу высоко-высоко.

— Привет, девчонки, как поживаете? — поприветствовал я своих квартиранток, оказавшись на кухне, небольшой комнатушке с двумя окнами из тех, что я привёз из Казачьего Засада.

— Приветь, Вить!

Меня наградили двумя счастливыми улыбками, тут же усадили за стол и поставили две тарелки с пловом и тушёными овощами. Последние были консервированными, правда, но тем не менее очень вкусными.

— Как скатались? Ребята сказали, что ты спас кого-то? — поинтересовалась Маша. — И они странные, как я слышала.

— Дай ему поесть сначала, — сердито сказала Анна.

— М-м-м...

— Прожуй! — в один голос произнесли девушки.

Нормально поесть мне не дали. Буквально через пять минут моего завтрака хлопнула дверь внизу и заскрипела лестница под чужими шагами, одновременно с этим раздался голос нашего поселкового мага-целителя:

— Виктор, ты дома?

— Припёрся, — как змея прошипела Машка. — Вчера тут всё ошивался, сегодня уже во второй раз лезет.

— Здесь, здесь! — крикнул я, потом посмотрел на девушку. — А что хотел?

— Не знаю, нам он не сказал.

Как-то сразу мне стало ясно, что она больше злиться на то, что целитель не раскрыл тайну прихода, чем на его визиты.

— Привет! — Ромка махнул ладонью, как только появился в дверном проёме. — Как ты? мне сказали, что вчера ты устал очень сильно и спал. И сегодня спал.

— Угу, всё так и есть, — кивнул я. — присаживайся. Есть будешь?

Тот покосился на девушек, точнее на недовольную Машу, так как Анюта держала выражение сфинкса на своём лице.

— Не, я уже поел.

— Тогда чай попей.

— Да я не надолго, Вить.

— Чайник ставить нужно, это долго.

Маша и Роман сказали одновременно.

"И какая жучка между ними пробежала-то?", — про себя покачал я головой.

— Ну, как знаешь. Так о чём речь?

— А можем одни поговорить?

— Секрет? — заинтересовался я и облизал ложку, потом мельком посмотрел на девушек.

— Не то чтобы секрет, — замялся он, — так, кое-что уточнить хотел.

— Так рассказывай, тут все свои. Это по тем реконструкторам, которых я отыскал? — предположил я.

— И по ним тоже. Но в основном по твоим делам с кровью... не-не, ничего такого, всё в порядке, не подумай...

— Я и не думаю, — пожал я плечами.

— В общем, давай мы свою кровь смешаем, как ты с Сашкой поступил, и ты сделаешь лечебные амулеты?

— Ещё один, — совсем тихо и зло сказала Маша и сжала кулачки, потом добавила громче. — Дайте ему уже отдохнуть, наконец-то!

Ромка смутился, опустил взгляд в пол и сунул руки в карман.

— Да я тут же всё залечу, обещаю. Лучше новенького будет.

— А сможешь, ведь с самого сливать станешь?

— Смогу, я ещё вчера немного с себя нацедил, — кивнул собеседник. — Двести миллилитров, от тебя нужно будет, ну, сорок-пятьдесят. И вот эти пластины этой смесью пропитать.

Тут он вытащил из правого кармана десяток прямоугольных блестящих пластин со скруглёнными уголками. Больше всего они походили на армейские жетоны. Хм, да это они и есть.

— Ром, я, по твоему, артефактор? Как я тебе на заказ могу делать амулеты для лечения?

— Нашему пламенеющему мальчику сделал стрелы, которыми теней можно убить, — напомнил он мне.

— Так это другое.

— Вот и проверим.

На пару минут разговор прервался, я елозил ложкой в тарелке с овощами, гость ждал моего ответа.

— Хорошо, попробую, но не раньше, чем через пару дней. И вообще, я отдыхать буду, — сказал я. — А ещё у меня от мутантов кровь лежит со вчерашнего дня в холодильнике, мне её сначала переработать нужно.

— Ну, два дня можно и подождать, — вздохнул целитель и встал из-за стола. — Я тогда через два дня зайду?

— Заходи. Постой, что там с теми ребятами, которые я привёз?

Парень вильнул взглядом, потом покосился на девчонок, у которых на этот раз на лицах был написан интерес, опять вздохнул и произнёс:

— Только никому, хорошо? Меня попросили не распространяться.

— Могила, — заверил я его.

— В общем, я думаю, что это местные жители.

— Местные? — ахнула Машка. — В нашем городе? Откуда?

— Ну, мы мегаполис даже немножко не осмотрели, мало ли, куда и рядом с чем его переместило. Или с другой стороны город местный стоит, вот к нам и наведались за хабаром жители, — пожал плечами Рома.

— А почему именно местные? Не коллеги Сан Палыча? — поинтересовался я.

— Да у них много шрамов всяких-разных. И все старые. В основном резаные, рубленые и ожоги, несколько от сильных укусов, прямо куски мяса вырваны.

— Ну, может, где-нибудь на работе так пострадали, — неуверенно предположила Маша, — я слышала, что на станках и пальцы отрезает, и руки, и диски ломаются и потом осколки летят всюду.

— Я когда за месяц до переноса почувствовал, что могу лечить просто наложением рук, то изучил кое-какие материалы, посмотрел анатомические атласы по устройству организма, болезни, раны и шрамы. Так что, могу немного понять, когда человек попал под циркулярку или бензопилу, а когда ему по рёбрам ударили ножом или тесаком. Твоим крестничкам, Вить, лет десять последние регулярно прилетало от ножей и тесаков, а ещё куча ожогов.

— М-да, — я почесал лоб, — вот так картинка вырисовывается.

— Только вы никому, пожалуйста, не говорите это, — ещё раз наполнил о хранении в секрете только что услышанное нами Рома.

— Будем молчать.

После ухода целителя, вскоре умчались девушки. Анна дежурила в больнице, а Маша должна была в паре с кем-то из женщин смотреть за подступами к посёлку на вышке до вечера.

Одному в доме было скучно, но и идти куда-то стало лень после плотного завтрака. На обязательные работы меня и моих коллег по магическому цеху не напрягали, в основном, так повелось, что я либо занимался с големами, либо уезжал на промысел в город. Остальные дела меня не касались.

После обеда навестил девчонок, принеся каждой по термосу с кофе и чаем (кто, что любил). Когда был у Анны, краем глаза глянул на спасённых из паутины, которых положили в отдельную палату, которые так и не пришли в себя. Послушал Ромку о том, что самочувствие у несчастных резко улучшилось за ночь и до прихода тех в сознание осталось день-два.

После обеда до темноты возился с "буханкой", отмывая от грязи внутри и снаружи, заменил масло и попшикал краской из баллончика на свежие царапины, которые остались после столкновения с зомби.

— Да уж, так скоро моя машина станет камуфляжной, — хмыкнул я, оценив, как бросаются в глаза свежие пятна краски, которую я подбирал в тон основному цвету кузова.

Вечером ужинал только с Машей. Анька осталась в больнице, хотя обычно поесть приходила домой.

Вот так как-то тягомотно и бесполезно прошёл целый день с постоянным ощущением какого-то ожидания и мыслью, что я пропустил нечто такое-эдакое или забыл.

было одиннадцать вечера, я лежал, закинув руки за голову, и смотрел с кровати в окно на яркие звёзды и кусочек лунного кольца. Спать совсем не хотелось. Через стенку иногда доносились едва слышимые скрипы кровати.

"Машке тоже не спится", — подумал я и следом за этой мыслью табуном понеслись другие, от которых меня в жар бросило. Ситуация такая, о которой только мечтал: я и красивая девушка одни в доме. Внутренние черти подталкивали встать и зайти в комнату к девушке. Для начала просто узнать, не заболела ли, что её беспокоит, не случилось ли чего, что она никак не может заснуть. А потом...

Додумать процесс соблазения не дал тихий голос со стороны двери:

— Вить, ты не спишь?

Там стояла Маша, о которой я думал секунду назад, представляя её в любимой пижаме — шортиках и кофточке из тончайшей почти что просвечивающейся ткани розового цвета с кучей чёрных и белых иероглифов. Вот только сейчас она было в кружевном боди, с бантиком на груди, и в кружевных чулочках в сеточку.

Я сглотнул и кивнул, потом обозвал себя дураком и произнёс вслух:

— Нет, не сплю.

— Можно к тебе, а то мне что-то неуютно одной? Не могу уснуть.

— Да-да, конечно.

На меня просто ступор накатил при виде приближающейся ко мне девушки в исключительно сексуальном наряде.

Только когда она присела на край кровати, коснувшись меня, я спохватился и сдвинулся к стене.

Девушка легка ко мне спиной и пока устроилась удобно, не раз касалась попкой и спиной моей груди и живота. От жаркого девичьего тела, от которого божественно пахло духами и страстью, я возбудился не на шутку.

Наконец, она затихла, и слышно было только её негромкое дыхание. А я как дурак лежал практически к ней вплотную, сходил с ума от желания и не находил в себе храбрости перейти к чему-то большему.

"Ну же, давай, не просто же так она к тебе пришла, — заводил я себя, — что ты как мальчик!".

Сердце забилось, как безумное, когда осторожно коснулся кончиками пальцев её плеча и медленно повёл их вниз. Под моей рукой Маша вздрогнула, напряглась и едва заметно подалась навстречу.

Я довёл ладонь до бедра, на миг остановился и опустил её на животик и дальше, в самый сокровенный уголок женского тела. Под натиском руки ее ножки чуть раздвинулись, пуская меня дальше. Вот я почувствовал, как пальцы прикасаются к мягкому, податливому холмику, ощутил влагу.

И меня как подменили.

Вся скромность, боязнь и опаска исчезли, им на место пришла звериная страсть. Девушка отвечала тем же...

Поцелуи нежные и страстные, которые, казалось, высасывали саму душу партнёра, ласки, слияние в одно целое, боль от укусов на плечах, от ногтей на спине, горячее дыхание, неразборчивые выкрики и стоны — всё это слилось в один безумный умопомрачительно сладкий коктейль, который я ещё никогда не испытывал.

Закончилось всё только на рассвете, когда всё постельное бельё было скомкано и сброшено, а от сексуального наряда Маши остались несколько клочков кружев. Заснули в объятиях друг друга.

Грохот в дверь поднял нас через три часа.

— Витя! Виктор! — орал кто-то под окнами.

Мы с девушкой посмотрели друг на друга ошалевшими глазами, в которых ещё не выветрился сон до конца, и мало что понимая.

— Витя, *ля-муха, да вставай же ты!

Первым делом я и Машка бросились прикрываться от взглядов друг друга. Спали-то полностью голыми и даже не накрываясь простыней, а утром при свете поднявшегося солнца мигом вспомнили про стыд. И только надев штаны (Маша закуталась в простыню и умчалась к себе) я подскочил к окну.

— Что случилось? — поинтересовался я у тёзки, перегнувшись через подоконник.

— В больнице очнулись те самые, которых ты от пауков спас и устроили дебош. Обезоружили двух парней, закрылись в комнате с санитарками. Есть раненые, тяжёлые, сейчас над ними бьётся Ромка.

— Я сейчас, — торопливо произнёс я и отпрянул от окна, так быстро, как сейчас, я не собирался никогда. Уже через три минуты я стоял на улице рядом с Викторов, а за мной выходили големы.

В больнице было пусто, точнее, отсутствовали пациенты и врачи, вместо них сновали мужчины с оружием.

— Где они? — обратился я к Сан Палычу. — И кого захватили?

— Клавку и... твою Аньку, — хмуро сказал он. — Очнулись сначала пара мужиков, им стали помогать, пить дали, а потом они, как ожили более-менее, обезоружили охранников и закрылись в комнате, где сидели. Ну, и вместе с ними санитарки две.

— А что хотят?

Тот посмотрел на меня, покачал головой и постучал у виска пальцем.

— Ты чего? У них язык ни на один земной не похож. Вот тебя ждали, чтобы ты вломился с големами внутрь, а то они на людей без твоей команды не нападают.

Что есть, то есть. Я после инцидента в Казачьем Засаде дал приказ големам не атаковать людей. Не хватало мне внутренних разборок или конфликта с какой-нибудь партией спасшихся землян. Людям вполне хватит вида металлических солдат с холодным оружием, чтобы воздержаться от нападения.

— Тогда я пошёл.

— Вить, — мужчина придержал меня за локоть, — ты там не руби сгоряча, если вдруг что... ну мало ли, разобраться бы... да и расспросить их нужно. Когда мы ещё сможем встретить местных.

— Вот и разберусь, — мрачно пообещал я.

— Вить, не дури!

— Всё нормально будет, — я вынул из кармана ОСУ и показал реконструктору. — Постараюсь этим справиться.

Дверь в палату, куда поселили неизвестных, самураи вынесли одним лёгким ударом ноги. Да и что там двери той, обычная клееная плоская коробка из тонких реек и ДСП, покрытая ламинированной "под дерево" плёнкой. Её пятилетний ребёнок легко поднимет, если без коробки.

Дверь развалилась на куски, открыв небольшую баррикаду, сложенную прямо за ней из кроватей. Несколькими секундами позже в правой стене с треском образовалось отверстие, в котором показалась фигура Дровосека и рядом с ним, разнеся остатки стены, встал Чаппи. Перегородки между палатами состояли из тоненьких брусков, на которые были набиты листы тонкой фанеры, гипсокартона или ОСБ, а проём был заложен трёхсантиметровым пенопластом или минеральной ватой (некоторые перегородки и вовсе были в один лист в целях экономии материала). так что, для големов пройти сквозь больницу от стены до стены, не пользуясь дверьми, не составило бы труда.

Как только големы оказались в комнате, в Дровосека ударила ветвистая молния, заиграв на его торсе множеством искр, похожих на электросварку. Пара секунд воздействия магии — и я почувствовал, что Дровосек исчез.

Одновременно с боевым заклинанием, из комнаты донёсся рёв и залязгал металл.

Разметав баррикаду, самураи вклинись в драку, удерживая на расстоянии противников своими длинными клинками. Приказа убивать у них не было, просто угрожать и не выпускать из комнаты, по возможности лишить оружия.

Четверо мужчин в больничных балахонах для больных (один в один, как женская дешёвая ночная рубашка до колен) пытались нанести урон големам при помощи пары мечей, кинжала и самодельной дубинки, сделанной из ножек стула (стальные трубки были отломаны и связаны в пачку, для удобства одна была слегка выдвинута вперёд, ну прям, связка очень длинных гранат из какого-нибудь военного фильма). Точнее сражались трое, кто был вооружён мечами и дубинкой, третий, с кинжалом в руках стоял рядом с женщиной. Это она только что прикончила моего голема. Правда, ударив молнией, она устало облокотилась на своего защитника, а тот свободной рукой придержал её за талию.

Анна и её напарница, женщина лет тридцати сидели на корточках в дальнем углу целые и невредимые.

"Слава богу!".

— Бросайте оружие! — крикнул я. Не надеялся, что поймут, но рассчитывал, что интонация и жесты скажут им, чего я добиваюсь.

Один из мечников оскалился, поднырнув под меч голема, прыгнул ко мне и... нарвался плечом на пулю травматического пистолета. На таком плевом расстоянии да ещё с удобным лазерным целеуказателем я бы муху сбил в полёте. Как только он оказался на полу, приходя в себя от встречи с кусочком металла в резиновой рубашке, один из самураев придавил его ногой, наступив между лопаток.

— Бросайте оружие! — повторил я. — Живо!

Зачем-то воин с кинжалом шагнул к санитаркам, выпустив свою боевую подругу и при этом что-то грозно выкрикнув.

За это получил сразу две пули — в бок и в спину. Одна попала в район правой почки, вторая угодила точно между лопаток. От двух сильнейших ударов мужчина рухнул на пол, как мешок с картошкой и затих.

Четвёртую, последнюю пулю пришлось потратить на магичку. Вовремя увидел, как её правая ладонь засветилась мертвенно-бледным светом, после чего навскидку пальнул ей в живот, заставив согнуться пополам и упасть на колени на пол, где потом женщина скрючилась в позе эмбриона.

Я навёл оружие на оставшихся бойцов, но кажется, те не собирались сдаваться. Метнув в меня дубинку, воин в смешной больничной рубашке бросился на меня, сумел проскользнуть мимо самурая, который не мог сдвинуться с места, так как удерживал самого первого подстреленного и миг спустя влетел в стену от тычка пяткой копья Чаппи. Последнего просто прижали к стене, не обращая внимания на его крики и попытки причинить стальным телам големов обычным мечом, которыми были вооружены охранники до разоружения.

— Аня! — как только все враги были нейтрализованы, я бросился к девушке. — Ты как? Что с тобой?

Та вцепилась в меня и зарыдала, рядом на полу забилась в истерике её напарница. Что делать с ними я не знал, растерялся, но на счастье в этот момент в комнату забежали несколько землян, вместе с ними Сан Палыч, Сашка с Романом и вот последний взял на себя обязанности по приведению в чувство старшей санитарки.

— Все живы? Что с ними? — спросил реконструктор.

— Из ОСЫ стрелял, живы, наверное. Сан Палыч, вы уж тут дальше сами, ага? Я големам отдам приказ, чтобы они вас слушались во ВСЁМ, — я акцентировал последнее слово.

— Хорошо, — понимающе кивнул он, — веди девочку домой, мы тут дальше сами.

Глава 11

С неизвестными более-менее разобрались. Да, это оказались местные жители, коллеги наших сталкеров. На общение шли неохотно, в нас видели не то чтобы врагов, но недоброжелателей уж точно. Эпоха развития этого мира — Инруус, подходила ко многим из цикла развития Земли и не подходила ни к одному. Сильно нарушала сходство обычная (да, да, теперь для нас это считалось самым обычным делом) магия. На верхушке власти стояли маги и высшая аристократия. Жреческая сторона котировалась мало. Если кое-как можно было отыскать сходство с земными вехами истории из одиннадцатого-двенадцатого веков, когда Церковь имела колоссальную мощь, то здесь религия была на уровне местечковых виконтов, точнее, жрецы. Храмы богов имели собственные наделы, города и деревни, но платили налоги королям и императорам на равных с дворянами вассалами.

Если хотели.

Оговорка тут не просто так. Хватало территорий, которые не принадлежали никому и не подчинялись официальной власти, хотя находились в королевствах и империях, точнее, на их территориях. Почти все они располагались на окраинах государств. Захватить их можно было без труда при должном уровне, но не всегда это было полезно, так как независимые территории часто находились в труднодоступных местах. К примеру, до одного баронства можно было добраться только через единственную дорогу сквозь огромное болото и через плохой перевал в непроходимых горах, заселённых всяческой мерзостью. Другое баронство стояло рядом с крепостями Иных, которые могли в любой момент уничтожить проходящий мимо караван, или сильно вооружённый отряд солдат, магов, били по скоплению металлов и толпам животных и людей. Ну и кому нужно такое счастье, если попасть в баронство можно было мелкими отрядами с минимум металлических изделий, невозможно провести или ввести стадо животных или направить архимага. который в одиночку сумел бы завоевать пару городов и два десятка сёл и деревень баронства? Подозреваю, что эти башни были ничем другим, как вырванными из иной реальности автоматическими роботизированными оборонительными станциями.

Иными здесь называли таких, как мы, земляне. Тех, кого неведомой силой вырвало из своего мира и выбросило на Инруус в обмен на кусочек этого мира. Кто или что и зачем подобным занимается — это тайна за семью печатями. Как и циклы переноса. Например, до нас уже более ста лет не было смешения миров, зато век назад за этот же промежуток времени трижды выбрасывало на Инруус города из других миров.

Ещё пятьсот лет назад такие выбросы проходили намного чаще и случались по всему миру, но пять столетий, как Перенос происходит на небольшой, сравнительно, территории. Кое-как смогли понять от наших пленников, что территория была примерно с Сибирь и называлась Пустыми землями или Пустым королевством. Подсчёт очень грубый, так как ориентировались аборигены в пеших, конных переходах. Какого-то предпочтения у виновников процесса Переноса не было. Города могло выбросить на самой границе Пустого королевства, а могло и в самом центре, как это случилось с нами.

Каждый Перенос притягивает к себе множество тварей, природные источники скверны, создания тьмы и даже демонов. Кроме массовых переносов, которые выкидывают на Инруус тысячи и тысячи живых созданий из другого мира, существуют и точечные проколы, сквозь которые чаще всего проходят самые кошмарные создания Вселенной, например, демоны и демонические звери, ядовитые облака (возможно, атмосфера какой-нибудь планеты), аномалии, нарушающие физические законы большинства миров и многое другое.

Перенос проходил не мгновенно. Обычно какое-то время — дни или месяцы, требовалось, чтобы истончить стены между реальностями. И в это время на живые существа двух миров воздействовала некая сила, которую у нас тут же окрестили магической радиацией. Из-за неё повышалась агрессия у живых существ, случались выкидыши или мутации новорождённых, кто-то получал особые способности, но корявые и не способные к развитию и классификации, хотя и достаточно сильные, до которых местным магам низшего звена никогда не дотянуться. Никому из таких мутантов (это я, Сашка с Ромкой, возможно, кто-то ещё про кого мы не знаем) не нужны магические формулы и заклинания, которым учат магов в спецзаведениях в этом мире. Но и пользоваться внешней маной мы не могли, тратя только личные резервы, свою жизненную силу. Это сродни тяжёлой работе, когда разгружаешь машину с мешками цемента, досок и так далее. Потому так хорошо на меня и Сашку влияет воздействие Ромки, и нам всем помогают тонизирующие и витаминные препараты. В этом мы можем дать сто очков форы местным магам, которым могут не подойти эфирные потоки или они окажутся под воздействием отката, болезни или воздействия на их маноканалы в теле.

Каждый перенесённый город и города из другого мира становится целью тысяч людей, от простой команды наёмников до мага и правителя. Там можно было отыскать особое оружие, превращающее затрапезного барончика с дружиной в полсотни пьянчуг в равного полководцу, который стоит над тысячей солдат и десятку магов. Множество золота, серебра, предметы роскоши, невиданная мебель и посуда, одежда, ткани и... да перечислять можно до бесконечности. Примерно восемь человек из десяти в этом мире живут в эпоху, сравнимую с двенадцатым-тринадцатым веком на Земле. Остальные двое подобрались к веку семнадцатому по роскоши, предметам обихода и развитию в целом. Понятное дело, что лучше всего и богаче живут в государствах, которые граничат с Пустым королевством, ну и опаснее, куда без этого. Далее есть народности и страны, где металлом владеют только самые богатые и влиятельные жители, остальные пользуются каменными, костяными, деревянными изделиями, ткань редка и чаще всего её заменяют кожаные вещи и сплетёнными из разных подручных предметов, которыми награждает природа-матушка.

Пожалуй, куски Земли для инруусцев станут пещерами драконов! Один металл может возвести на престол королевства любого провинциального барона, который сможет добраться до земного города или посёлка, обобрать его и вернуться назад. А есть ещё стекло, девяносто процентов которого в мире выдают только маги. А ещё ткань, которой завалены магазины в мегаполисе. И многое другое.

Из-за Переносов Инруус населён не только людьми, но и многими расами, про которые я знаю только из книжек. Орки и эльфы, тролли (не те, что любят поглумиться или показать свою злобу и недалёкость в интернете), гоблины, ламии, кентавры и многие другие, известные лишь здесь.

И ещё стоит упомянуть про войны.

На Инруусе воюют все и всегда!

Столетняя война, в которой на Земле успели отметиться несколько поколений людей почти всей Европе (хотя в основе лежал конфликт всего лишь двух государств — Англии и Франции), и Тридцатилетняя, которая затронула полностью всю Европу, тут и близко не стояли. Воюют даже в одном королевстве, плюя на указы королей, а уж в двух империях, которые подходят к Пустым землям, так и вовсе идёт безостановочная резня и это при том, что обе империи воюют и между собой. Хотя, может зря я тут про Столетнюю войну упомянул. В этом мире войны идут вяло, в основном это стычки между дружинами и небольшими армиями. Многотысячные отряды с магами встречаются редко, и сражение назначается в большинстве случаев заранее, даже место и время выбирается.

Скорее здесь можно немного сравнить Гражданскую в России, когда отряды красных, белых с зелёными и прочие серо-буро-малиновые типы поочередно захватывали города и сёла, то ставя чёрный флаг над сельсоветом (или как там называли главное здание), то красное знамя. Но без колоссальных жертв, которыми так знаменита братоубийственная война в моей стране.

Что ещё смогли выжать из пленников... жить нам здесь лучше не стоит.

Опасно.

Не только угрожают всяческие твари, которых в Пустом королевстве хватает, но и точечные переносы могут выбросить ядовитое облако где-нибудь на главное площади или переместить демона с его свитой прямо в ратушу. Плюс, никто не знает циклы. Посёлок может простоять и пять веков, а может быть уже через год вырван и выброшен в другой мир, а на его место встанет какой-нибудь подводный город разумных амфибий (прецеденты в старых летописях описываются).

Вроде бы и много узнали, но и мало. На пути нормального взаимопонимания стоял языковой барьер. Как его решить мы узнали лишь через несколько дней.

— Так, боец, как настроение и самочувствие, пожелания? — поинтересовался после приветствия Сан Палыч, который пришёл вгости вместе с Сашкой и молодой женщиной из сталкеров. Учитывая, что я только утром закончил заниматься оружием для големов лучников и целитель ко мне так и не появился, то ответ был короткий:

— На букву Хэ и слово не Хорошо.

— Хм, — хмыкнул тот, ничуть не обратив внимания на мой тон, — нормально, значит.

— Сан Палыч, какой нормально? — возмутился я. — У меня голова кружится с самого утра и желание свернуться под одеялом и не вставать недельку.

— Роман к тебе скоро подойдёт, так что не плач.

Я тяжело вздохнул и поинтересовался:

— Что нужно от меня? Опять эксперименты новые придумали?

— Нет, это твои дела и меня никоим образом не касаются, — мотнул головой мужчина. — Мне другое интересно. Ты то самое место, где нашёл аборигенов помнишь?

— На месте, наверное, сориентируюсь, — не очень уверено ответил я. — А что там?

— Там должен быть лингвистический амулет... переговорный, то есть. У местных сталкеров в каждой группе по такому амулету имеется. Это на случай столкновения с перенесёнными вроде нас, разговорить тех, чтобы узнать, где лежат ценности. Скорее всего, этот амулет лежит у одного из тех покойников.

— А почему "скорее всего"?

— Их девять человек всего было. Если два трупа лежат в логове сухопутного осьминога, то где-то должны быть ещё двое. На их отряд твари внезапно напали, и мало кто что понял, может, кто-нибудь даже и спасся. Но если и так, упускать шанс завладеть переводчиком нам нельзя. Сам понимаешь, что с таким амулетом проще будет общаться, да и экспедицию можно устроить к границам королевств, посмотреть, как там народ живёт и чем дышит.

— И когда ехать?

— Завтра с утра.

Выехали на двух "камазах", один с кунгом из толстого железа толщиной в два с половиной миллиметра, второй обычный длинный "сельхозник". Десять големов и десять лучших бойцов ближнего боя из числа людей. Их големов трое были арбалетчиками. Оружие им сделали тяжёлое и неуклюжее, как по мне, но зато болт из него пробивал любую кирасу навылет с тридцати метров. На этом же расстоянии големы легко поражали бегущих псевдокабанов, чуть хуже получалось попадать в движущуюся цель свыше пятидесяти, а на ста метрах они могли послать болт только в неподвижную в мишень в рост человека. Три арбалетчика были сделаны во всё той же самурайской манере, которая очень понравилась землянам, да и мне, чего уж скрывать. Наверное, продвигаемая везде ещё на Земле японская культура отлождилась в подсознании сильно, раз даже здесь она проявляется.

Наш отряд легко прошёл сквозь толпы зомби, которых стало даже больше с момента, как здесь их в прошлое моё посещение подчистили. Впрочем, учитывая, что в городе жило под миллион человек до Переноса, то ничего странного я не вижу. Пришибли десять теней и примерно столько же мутантов, тех самых, которые ткнут паутину.

— Кровь не станешь собирать? — Сан Палыч указал на некрупные, раза в два или даже три меньше, чем убитые мной в прошлый раз туши, вокруг которых расползались лужи голубой крови.

— Не хочу, устал, — отрицательно помотал я головой. — Это опять придётся себе кровь пускать, опять корпеть над железками. Не, не хочу, — повторил я. — Я так скоро с ума сойду от перенагрузки, а вам маг-псих точно не нужен.

Через пятнадцать минут я указал на знакомый подвальчик с вывеской. Первым делом внутрь вошли големы и дали мне понять, что внутри опасности нет. Следом за ними спустился я, Палыч и двое реконструкторов в массивной стальной броне, которая делала их похожими на роботов или големов.

— Ну тут и запашок, — скривился один из них. — Мля.

Зажать лица платками, как это сделал я и Сан Палыч, они в своих глухих шлемах не могли, приходилось им вдыхать полной грудью окружающий смрад.

— Тела наружу, — вслух приказал я големам и сам первым поспешил на выход. Распутывать мертвецов и срезать с них одежду опять же пришлось моим созданиям. Что говорить, один из землян попробовал покопаться в вонючей одежде и через десяток секунд его вывернуло наизнанку. К счастью, если так можно говорить о мёртвых и вообще про ситуацию в целом, у одного из аборигенов был найден нужный амулет. Был он сделан в виде овальной пластинки, величиной с куриное яйцо. На ней тончайшей золотой и серебряной проволокой вились сложные узоры.

— Прямо кусок микросхемы с дорожками, — хмыкнул кто-то из сталкеров.

На обратном пути решили проехать по соседней улице, которую ни я, ни прочие ещё не осматривали. На толпы зомби, которые стекались к нам на шум моторов, никто внимания не обращал, так как ими занимались големы. самим же мертвецам было плевать, кого пытаться сожрать. Гибли десятками каждую минуту, но продолжали прибывать.

— Смотрите! — тёзка резко выбросил руку, почти ударив в стекло маленького окошка в борту кунга.

— Что... хм, отдел полиции? — задумчиво произнёс наш старший.

— Вся эта хрень случилась ранним утром, не думаю, что успели вызвать отдыхающих, ведь сотовая связь одновременно с переносом накрылась, а проводная уже давным-давно у многих отключена, остался, может быть, только интернет, — сказал Виктор. — И значит, там сейчас оружейка полная. Я знаю этот отдел, там ко всему прочему ещё инкассаторы, приставы и какой-то ЧОП имеет свои сейфы. Так что, оружия навалом.

— Нам бы патронов лучше, — Сан Палыч забарабанил пальцами по металлу рядом с окошком.

— И патронов там хватает, — уверено произнёс бывший участковый.

— Ладно, уговорил, — командир поднёс к губам рацию и произнёс. — Поворачивайте вправо на кольцо, ориентир — синий знак с указанием ровэдэ.

Через несколько секунд в рации дважды прошипело:

— Поняли, сворачиваю.

— Хорошо, я за вами.

"Камазы" прошли под большим прямоугольным знаком, висевшим на растяжках над кольцевым перекрёстком.

ОП Заченский. 1км.