S.T.I.K.S: Сестра. Глава первая. Прибытие

S.T.I.K.S: Сестра

Глава первая. Прибытие

Даша смотрела на брата и спрашивала, спрашивала, спрашивала. Повторяла одно и то же стараясь пробиться сквозь его оцепенение. А у него не было ответа.

— Что это? — шептала Даша. — Братик что это?

Она дрожала, не переставая и чем дальше, тем сильнее, как будто подхватила лихорадку или свиной грип какой-нибудь. Паша сцепил зубы и ничего ей не ответил, только приложил палец к её губам. Молчи, мол.

Если бы он открыл рот и попытался ответить, закричал бы. Обязательно закричал во всю глотку, привлекая внимание этого получудовища-получеловека. Нельзя, нужно молчать.

Они выглядывали из подъезда многоэтажного дома и дрожали. Паша тоже дрожал, обнимая сестру. Если она закричит, то он не сможет её защитить.

А ведь всего несколько часов назад мир был прежним.

* * *

Паша спускался в школьную раздевалку и переживал о том, что не успеет на кружок программирования, когда увидел сестру, одиноко сидящую на скамеечке рядом с кастеляншей Марией Сергеевной. Даша не видела его и смотрела большими глазами на шумных старшеклассников. Девочки щебетали о своем, щелкали новыми мобилками, а пацаны искали потерянные куртки, галстуки и шапки, складывали поцарапанные планшеты и вообще радовались окончанию учебного дня.

Шестиклассники в школе отличаются от третьеклассников, как страны Третьего мира от Европы несмотря на трехлетнюю разницу в возрасте. На маленькую третьеклашку с косичками никто не обращал внимания, благо она была под защитой строгой Марии. Или "Просто Марии".

— Павел, — позвала она его, когда Паша сделал шаг назад, интуитивно стараясь уйти, предчувствуя проблемы, которые может принести дурацкая младшая сестренка.

— Что Мария Сергеевна?

— Твоя сестра тебя искала, я не пустила ее гулять по этажам, сказала, чтобы ждала тебя здесь. Не дай бог увидела бы завучка, получили бы все мы. Забирай свою родню.

— Хорошо, Марина Сергеевна.

Даша наконец увидела брата и улыбнулась робко. Ьрат ухмыльнулся в ответ и подошел.

— Ты чего не дома? — спросил он, рассматривая суету вокруг.

— Никого нет, — ответила Даша, улыбаясь каким-то своим воспоминаниям и тоже рассматривая пионеров, снующих вокруг. Начал длинно и звонко кричать школьный звонок, большая перемена заканчивалась. Дети побежали на уроки, и Паша шагнул ближе к сестре, взял ее легонько за шиворот, как мягкую персидскую кошечку. Какая бы она не была противная, нельзя чтобы сестру сбили в этой суматохе. Ему же потом хуже будет, на программирование точно не попадёт.

"А ну тихо там!" — крикнула Просто Мария и встала, пошла по раздевалке разгоняя школьников, как волны в море. — Батурин, ты куда так гонишься, как на пожар! Опаздываешь? У тебя двадцать минут отдыха было! Надо было успевать!

Динный как телеграфный столб Батурин замедлился и начал подпихивать впереди идущих учеников. Возникла настоящая пробка из детских тел. Раздевалка находилась ниже уровня первого этажа и туда вела только одна лестница, которая сейчас не справлялась с потоком желающих учиться.

"Не хулиганить!" — надрывалась Мария Сергеевна и по мере сил регулировала движение. Старшеклассника с сестрой она посадила на свою скамеечку во избежание. У них всё равно уроки кончились, подождут пару минут от греха подальше.

— Пошли! — захныкала Даша, которой надоело сидеть и уже тошнило от местной духоты и тесноты.

— Погоди, — буркнул Паша, — сейчас отведу тебя домой.

Через минуту в раздевалке остались только они трое. Мария Сергеевна вытерла пот со лба широким размашистым жестом и улыбнулась детям.

— Зоопарк! Полный Хаос! Большая перемена — это нечто невообразимое!

Говорила она как учительница литературы, пафосно, напыщенно и не всегда понятно, но всего лишь дежурила в раздевалке, помогала на школьных праздниках и иногда мыла полы в школе. Дети внимания на женщину не обращали, пока не начинали зимой терять шапки, варежки, иногда даже портфели, сумки и ноутбуки. Тогда без старенькой кастелянши в аккуратных очках было уже не обойтись. Она открывала коморку ключом, который принадлежал только ей и доставала потерянные вещи.

"Пойду, проверю под скамейками. Обычно там наши рассеянные с улицы Бассейной любят забывать мелочушку", — Мария кивнула детям и медленно, не оглядываясь,пошла прочь, высматривая потерянные вещи.

Паша достал из рюкзака мобильник и мельком глянул на цифры.

— Пятнадцать минут до курсов, пошли бегом.

Даша не двинулась с места и не собиралась бежать за братом, только скривила рот и молчала.

— Чего сидишь? — еле сдерживаясь, прошипел сквозь зубы Паша, — пойдем, я спешу.

— Мама придет с работы в шесть. А папа в девять. Мне нельзя самой гулять.

— Я открою дверь и пойду на курсы. Будешь сама дома. Ты уже взрослая.

— Я боюсь сама. Мама написала в записке, чтобы ты взял меня с собой.

— Покажи.

Родители иногда оставляли записки на столе или в двери, но редко. Обычно мама успевала прийти раньше Даши, покормить её, оставить обед сыну и уйти вместе с дочкой на работу. Тогда Паша спокойно шел на курсы, занимался, возвращался домой, кушал от пуза, читал и даже делал уроки, пока семья возвращалась. Он любил когда все шло ровно и без препятствий. Школа — курсы — отдых — уроки. Сегодня традиция была нарушена.

— Покажи записку.

Сестра улыбаясь достала записку и небрежно подала брату. Разжала пальцы на секунду раньше чем следовало и Паша еле успел подхватить бумажный огрызок в полете. Торжествующе глянул на противную малолетку и пробежал глазами текст, аккуратно написанный на квитанции об оплате за электричество.

"Даша, я сегодня буду поздно. Не сиди под дверью и не гуляй одна во дворе, это опасно. Вернись в школу и найди братика. Он о тебе позаботится и не даст обидеть. Пусть нагреет голубцы — кастрюля в холодильнике. Приду в семь или восемь. Ваша мама. Будьте дружными. Не ссорьтесь".

Паша посмотрел на торжествующую улыбку Даши и промолчал. Смял записку и сунул в карман. Мария Сергеевна смотрела на них из глубин раздевалки, наверное удивлялась почему дети до сих пор не ушли.

— Пошли. Заведу тебя домой. Просто Мария уже нервничает.

— Я не хочу домой, — поджала губки девочка, — я хочу с тобой программировать.

— Со мной нельзя, — проскрипел сквозь зубы мальчик, Мария Сергеевна уже шла к ним. — Я буду занят.

— Вы почему домой не идёте? У тебя уроки Паша?

— Нет, Мария Сергеевна.

— Идешь на курсы?

— Да, — пропела Даша, — а я с ним иду. Мамы сегодня не будет допоздна, она велела обо мне заботиться.

— Молодец, Паша. Сразу видно настоящего брата. Я в детстве мечтала о старшем брате, который будет заботиться и защищать меня, но к сожалению я была одна в семье. Вам можно только позавидовать. Ну, бегите. Только без шума, в школе все еще идут уроки. Бегите, мне нужно убирать.

Несмотря в глаза брату Даша наконец-то слезла со скамейки и, пыхтя надела огромный, набитый учебниками, тетрадками, куклами и конфетами портфель. Паша сделал вид, что не замечает её усилий и пошел наверх. Мария Сергеевна проводила его взглядом и помогла девочке.

— Держи пакет со сменкой, Дашенька. Хорошо себя веди в школе, старшеклассники ещё учатся.

— А мой братик уже отучился, — пропыхтела Даша, направляясь к ступенькам, — а он старшеклассник.

— Пятый класс это еще не старшеклассник. Еще успеет побыть старшекласником, дорогая. Тихо себя ведите.

— Хорошо, хорошо, — отрезала Даша и "полезла" наверх. Через секунду Мария Сергеевна забыла о ней, в раздевалке появился неприятный кисловатый запах и даже легкий туман повис в воздухе. Что это? Что-то с трубами? Она отправилась посмотреть, а через час ей было плевать на трубы. Просто Мария изменилась навсегда.

* * *

— Чего ты за мной прешься? — уже не сдерживаясь, буркнул Паша, — давай домой тебя заведу, а?

— Я хочу на курсы программирования, — пыхтела сестра, они уже поднимались на второй этаж. В школе была относительная тишина, только гул доносился из закрытых дверей классов и взрывы смеха, когда учитель удачно шутил. Изредка пролетали пацаны, отпросившиеся в туалет.

— Ты мне только мешать будешь. Иди домой, а?

— Не буду. Я тихонько буду сидеть. Я тоже буду программисткой, когда вырасту.

— Нет такого слова "программистка" и вообще ты тупая.

— Сам ты такой. Кто обзывается, тот сам так называется.

Спор так ни к чему толковому не привел. Мальчик знал, что сестру не перепрешь и в итоге она, как младшая, все равно окажется права, но он так сильно не хотел, чтобы она ползла за ним.

— Сергей Владимирович не любит, когда посторонние ходят на его занятия.

— Сергей Владимирович сказал, чтобы я приходила с тобой в любое время, он мне будет мультики на компьютере включать. Бе-бе-бе.

Так и хотелось дать противной сестре по губам, но нельзя, по крайней мере не в школе. Вот дома, если родителей не будет.

— Черт с тобой, обезьяна. Пришли.

— Кто обзывается, тот сам называется.

Паша взялся за ручку пятнадцатого кабинета и обернулся. Малявка стояла в трех шагах от него и настороженно смотрела, готовая к любой реакции. Из раскрытого портфеля свисали чуть не до земли гольфы, а пакет со сменной обувью волочился по земле. Один бант торчал вертикально вверх, а второй упал на девяносто градусов. На секунду Паша даже почувствовал любовь к непутевой малышке, но отогнал девчачьи мысли.

— Если будешь мешать Сергею Владимировичу или меня позорить, выкину тебя как котенка из кабинета. За шкирку, понятно?

— Попробуй только, — ответила сестра и сделала шажок назад. Паша вздохнул и потянул за ручку. Дверь была закрыта.

* * *

По земле полз то ли человек, то ли непонятно что. По крайней мере, верхняя половина была точно человеческой. Мужчина с длинными грязными волосами, одет в джинсовую куртку. Куртка расстегнут и очень грязная, вся в пыли из-за того что волочится по земле. Пуговиц не видно, но скорее всего они отвалились и остались где-то на дороге. Но вот нижняя половина. То ли ее не было совсем и это безногий калека, то ли они были оторваны совсем недавно. Разглядеть Паша не успел, потому что втащил рывком сестру в подъезд и влетел следом. Не дай бог тварь заметит их — будет то, что случилось с детьми в школе. Хотя мальчик до сих пор не понял, что они с Дашей видели в классе математики.

— Паша, Паша. Пойдем к маме, — прошептала сестра и рванулась к выходу, но брат схватил её за плечи, схватил крепко и не пустил. Не дал даже двинуться с места.

— Стой тут и не шуми, дура. Ты что не видишь что происходит?

— Я хочу к маме, — топнула ногой девочка, и на улице зазвенело разбитое стекло. Ещё одно.

Мальчик выглянул осторожно и увидел свежий проем на третьем этаже школы. Кто-то вылетел из окна и теперь лежал на газоне. Кажется мужчина.Из подъезда дома напротив было плохо видно, но кажется он не шевелился.

— Я боюсь, — прошептала Даша. Паша молчал и только инстинктивно прижимал её к себе, все сильнее и сильнее. Ползущий по земле получеловек обернулся на шум, поднялся на руках так высоко как мог и решившись сменил курс налево к школе. Теперь можно было смотреть не сильно опасаясь, он оказался спиной к детям.

— Где тот дядька? — прошептала Даша, — Он ушел?

— Молчи.

"Дяденька" переползал дорогу и Паша высунулся чуть дальше. Ну слава богу, у него были ноги. Обычные нормальные ноги, правда босые. Одет в грязные, рваные джинсы, что неудивительно. Может быть это бомж напился и ползает, кондратий схватил его. Хотя как объяснить то, что было в школе?

— Паш, а Паш. Он ушел?

— Нет. Молчи.

Девочка ойкнув прикрыла рот ладошкой и замолчала, а Паша продолжал думать, наблюдая за ползающим чудиком.

"Наверное это фильм снимали про зомби-апокалипсис по-русски, а мы на съемки прошли случайно, вот и испугались.Хотя камер не видно. Нет режиссера, нет звукооператоров с этими длинными палками-микрофонами, нет вагончиков для актеров, нет никого. Только статисты, выпадающие из окна. Странно".

Ползающий актер уперся в забор школы и вцепился руками в решетку. Открытые ворота были совсем рядом, но он играл тупого зомби, который не может догадаться обойти препятствие и то ли зарычал, то ли заурчал, как огромная противная кошка.

"Я понял, — осенило мальчика.— Вас снимает скрытая камера. Сейчасв интернете популярно. Розыгрыши снимает и телевидение, и блогеры, и простые пацаны развлекаются. Это розыгрыш. Прикол, как с мертвой девочкой с черными длинными волосами. Правда сильно затянувшийся прикол и довольно дорогой в реализации, вон полшколы разнесли приколисты. Окна почти все повыбивали".

Актер затряс решеткой и чуть не завыл от бессилия, "умный в гору не подет, умный гору обойдет" — это не тот случай.

— Паша!

— Да тише ты!

В чем смысл разыгрывать маленькую девочку и её брата? Они ведь не дети знаменитостей, самые обычные жители маленького провинциального городка. Может это не их разыгрывают?

— Этот ползающий дядя, какой-то глупый. Не может через забор перелезть или через ворота пройти.

Пока мальчик задумался, то и не заметил, что сестренка выглядывает из подъезда уже более чем нахально и не таясь. Отогнав дурные мысли, он рывком втянул ее в подъезд и приставил кулак к носу.

— Куда лезешь, дура! Ты хочешь чтобы он нас увидел?

Даша не испугалась, несмотря на все "обзывательства" и угрозы брат никогда пальцем ее не трогал, хотя обещал сотни раз порвать на клочки. Он ходил на рукопашный бой и вполне мог бы так сделать, если бы захотел, но наверное маму боялся и папу.

— Я хочу к маме, — сказала девочка, — мне скучно.

— Тебе скучно, — прошипел братик и сжал кулаки, еле сдерживаясь в бессильной ярости, — тебе скучно, а мне страшно.

— Так пойдем к папе на работу, он нас защитит.

— Ты что не видишь, что делается? Люди из окон вылетают, машины переворачиваются, свет потух в школе, кричат везде, не слышишь? Ползают всякие, непонятно кто. Нам нельзя на улицу, мы маленькие ещё.

— Папа нас защитит, — повторила Даша упрямо.

— Нет. Никуда не пойдешь. Будем в подъезде.

Кто-то закричал сверху в доме. Закричал страшно, пронзительно и девочка прижалась к брату, резко упала в его объятия, крепко-крепко обняла. Он почувствовал как она дрожит и не смог сдержать самодовольную улыбку.

— Ну что, слышала?

— Что это, Паша? Кто это кричит?

— Может плохо стало человеку, — постарался он успокоить её, — скорую вызвали, а он кричит чтобы легче стало. Я читал в интернете, если кричишь, то это помогает справиться с болью. Нельзя стесняться кричать, поняла?

— Ага, — ответила она и кивнула, стукнувшись носом ему в грудь. Паша погладил ее косички и резко забрал руку опомнившись. Нечего сопли развозить.

— Отпусти, я выгляну на улицу.

— Нет, — сказала она и замотала головой, еще сильнее прижимаясь.

— Чего?

— Не уходи, я боюсь.

— Да не ухожу я, только выгляну. — Паша оторвал с силой ручки сестры от себя и толкнул её вглубь грязного уже давно не мытого подъезда. Даша встала под неграмотным признанием в любви, написанным разными красками и обиженно замолчала.

"Стой тут", — Паша осторожно высунулся.

Прямо перед ним, напротив подъезда "неходячий", так он его мысленно называл дергался у забора, так и не додумавшись войти через главный ход. Школьные окна зияли дырами, иногда окровавленными по краям. Выпавшего сверху мужчину было плохо видно, но судя по всему он был мертв. Живой бы уже двигался, стонал, кричал, звал н а помощь. Этот лежал как мешок с мусором, выкинутый около баков нерадивым жителем. Неподвижно и холодно. В школе уже давно тишина и спокойствие. Не звонит звонок, не выбегают и не заходят ученики и учителя на дополнительные секции. Паша вспомнил про учителя программирования, про то кем он стал и как себя вел и вздрогнул. Холодок прошелся по спине, как будто кружку с ледяной водой вылили с размаху.

— Что там, Паша? — прошептала сестренка из своего угла.

— Всё нормально.

Ничего не было нормально. Ничего не было нормального в выражении лица учителя и то, как он смотрел на Дашу... Это было страшно. Ничего не было нормального в ползущей вверх по ступенькам распатланной, в рваной юбке, открывающей некрасивые трусы Марии Сергеевне. Как он урчала, как голодная пантера из фильмов Дискавери. Ничего не былонормального в сыплющихся как горох из банки старшаках по лестнице со второго на первый и в преследующих их безумных учителях. Паша все еще надеялся, что это сон. Тайком ущипнул себя за тонкую кожу между большим и указательным пальцем. Больно! Синяк останется.

Дверь школы вдруг пришла в движение, и мальчик сделал шаг назад, под защиту подъезда. Сначала ничего не понял, дверь медленно, но уверенно открывалась, но никого не было. Что за дела? Потом мальчик понял, кто-то выползал из дверей школы, просто отсюда плохо видно.

— Стой тут, — он обернулся и строго посмотрел на сестру, — я на второй и назад. Стой и никуда не уходи. Если вдруг что, беги ко мне.

— Но там же, — пробормотала сестричка, — там же кричат... Дерутся. И болеют.

— Я осторожно. Тихонько прошвырнусь и сразу назад. Главное ты ничего не бойся и смотри по сторонам. Поняла?

Конечно, можно было и её с собой взять, но Даша топала как корова и совсем не умела ходить, как советский разведчик в тылу врага. На Зарнице толку от неё было мало, собственные одноклассники отказывались брать в команду, так и стояла одинокая, пока пионервожатая не решала, куда ёё направить. Ей впрочем, было всё равно, но вот брату было стыдно, когда он увидел один раз такое отношение. А сейчас нужно быть абсолютно бесшумным.

Даша не стала сопротивляться и только буркнула:

— Мобилку поставь на безвучный, а то мама позвонит и вся твоя конспирация провалится.

"Точно" — чертыхнулсяпро себя мальчик и полез в рюкзак, достал свою неуклюжую Зарю. Посмотрел на черно-белый экран. Пропущенных вызовов нет. Сети нет. Как все началось, так и перестал телефон работать. Только ровно светится картинка юного горниста на экране. Переключил рычажком сбоку телефон в беззвучный режим и сунул назад в рюкзак. Рюкзак пихнул сестре в руки.

— Держи. Не потеряй.

Она очень смешно выглядела вся обвешанная рюкзаками, пакетами и сумками, прижавшаяся к грязной стене подъезда под безграмотной надписью.

— Взгляд проще, — буркнул Паша и улыбнулся, чтобы успокоить её, а то еще заплачет. — Сейчас приду.

Она кивнула и Паша задержался было на секунду, хотел обнять ее и утешить, но не стал. Нечего было издеваться над ним.

Еще раз выглянул на улицу, ничего толком не поменялось: один дергает за ограду, выпавший из окна лежит, а третьего не видно.

— Пойду,— повторил он еще раз и прыгая через две ступеньки скользнул наверх, стараясь держаться подальше от дверей первого этажа. Окно между первым и вторым этажом как раз возвышалось на нужном уровне, видно было почти весь школьный двор. Мальчик подскочил кподоконнику и упершись руками подтянулся и посмотрел наружу. Бедром задел консервную банку, игравшую роль пепельницы и она протестующе задребезжала.

По двору ползла старшая пионервожатая Катя. Уже старая, лет двадцати, и толстая, но такая веселая и заводная, что многие застенчивые девочки ей завидовали. Несмотря на свой вес, она была необычайно активной и могла завести любого лентяя на зарядке.

Теперь она изменилась. Катя сползала по ступенькам школы и подтягиваясь на руках довольно уверенно передвигалась в сторону мужика, выпавшего из окна. Теперь Паша мог и его рассмотреть, но не стал. Хватило того, что вокруг головы мужчины разлилась огромная черная лужа. И он действительно не двигался.

Зато двигалась Катя. Она уже полностью слезла со ступенек и набирала скорость, напоминая огромную белую жабу в красных пятнах на спине и на лице. Паша мысленно поблагодарил программирование за то, что оно подарило ему плохое зрение, разглядывать подробности не было никакого желания. Что это за пятна, да какая разница.

Вожатая уже добралась до мертвого человека и правой рукой влезла в лужу крови, машинально вытерла ее о землю и влезла опять. Схватила мужчину за голову и потащила к себе, открывая рот.

Понимая, что будет дальше, Паша отвел взгляд и встал спиной к окну. Ну нафиг такое смотреть. Неужели это то, что в фильмах показывали? Неужели вирус уничтожил все человечество? А как же он с сестрой? Последние на Земле?

— Паша!

Да что она еще хочет? Сказал же стой тихо.

— Паша?

Да чего ей нужно? Мальчик уже хотел ответить, крикнуть что-то грубое и жесткое, когда услышал как скрипнула дверь. Этот звук открывающейся двери подъезда он узнал бы среди множества других. Не так уж и сложно запомнить скрежет петель, когда слышишь его на протяжении всей жизни по нескольку раз в день.

Паша прыжками понесся вниз, одной рукой хватаясь за скользкие и липкие от грязи перила.

— Даша? Что ты..

Она стояла спиной к нему и огромный портфель заслонил бы гостя, если Паша не стоял сверху, на ступеньках. Но он стоял сверху и увидел.

В дверной проём кто-то лез. Точнее просовывал руку. Дверь на пружине открывалась, потом пружинила и била по рвущейся внутрь руке. Рука вздрагивала, останавливалась и опять пыталась пролезть. То ли силы не хватало, то ли ума, у того кто боролся с дверью, но школьники пробегали здесь сотни раз и затруднений не испытывали.

— Паша? — испуганно повернулась и посмотрела вверх девочка, — Кто это?

— Не кричи, я же предупреждал, — как можно спокойнее постарался ответить брат, — иди ко мне.

Она пошла, но не в ту сторону. Паша открыл было рот, чтобы остановить её, но тут же закрыл. Сестра присела и подняла сумку со сменкой, свою и брата. Развернулась и загруженная вещами, которые не желала оставлять пошла назад. Когда брат уже собирался спускаться дверь начала открываться.

Человек снаружи всунул в дверной проем плечо и уверенно продвигался дальше.

Нет, судя по белой руке с разорванной ладонью, которая совсем не кровоточила, хотя рана продолжалась и шла вверх через всю руку, это был не человек.

В дверь просунулась голова. Мальчик похолодел. Девочка остановилась. Безжизненный и безмозглый взгляд замораживал на месте и пугал. Глаза у монстра крутились беспорядочно не фокусируясь на чем-то определенном и выражение лица было тупым и безразличным, как один раз у папы, когда он сильно напился и маме пришлось вызывать скорую. Папа лежал и также тупо смотрел в потолок, пока мама плакала и не могла набрать номер дрожащими пальцами.

— Паша? Что это с дяденькой?

— Медленно иди сюда, очень тихо, прошу тебя, послушайся.

Дяденька шагнул вперед и быстрым движением вытянул руку вперёд. Девочка взвигнула и побежала к брату, швырнув сумки на пол. Кросовок из пакета вылетел и лежал, уставившись носком в непонятного мужчину, который уже был в подъезде. Хлопнула дверь закрываясь, пружина сделала своё дело. Мужчина зарычал и наконец-то сфокусировался. Он мутными глазами уставился на детей, как будто рассматривая их. Горло издавало клокочущий и тихий то ли рев, то ли мурлыкание. Джинсовая куртка висела на нем клочьями, разорванная почти на две равные половины.

Он сделал шаг вперед и дети синхронно шаг назад. Монстр зарычал и пошел на них. Наступил на пакет, подскольнулся чуть не упал, но выровнялся и пошел дальше. Теперь между ними было только пять ступенек.

— Фу! — крикнула Даша, — Пошел прочь!

Паша схватил её за руку и повел прочь, на площадку между первым и вторым.

Мертвец остановился упершись ногами в первую ступеньку, как в непреодолимую преграду. Дети тоже остановились. Даша вцепилась в перила, аж пальцы побелели. Шагнёт или нет?

Мужчина посмотрел вниз, склонив голову набок и подняв ногу, шагнул на ступеньку. Подтянул вторую и зарычав пошел вверх.

— Отцепись! — закричала Даша, сдерживая слезы, — Отцепись от нас с братиком! Я все папе расскажу.

Паша поймал ее за руку и они побежали наверх. Мимо плотно закрытых квартир на втором (в одну изнутри кто-то медленно и методично бил головой). Мимо их квартиры на третьем. Дверь распахнута настежь, нижняя половина двери поломана и выбита, шатается на сквозняке. Даша посмотрела овпросительно на Пашу, но он покачал головой, уверенно и ровно. "Туда не пойдем, что не помнишь, что там произошло?"

"Может там больше никого нет?",

" Не будем мы туда иди".

Подтверждая Паша еще сильнее дернул девушку за рукав и они побежали наверх. Преследователь не отставал и даже взялся одной лапой за перила для удобства.

Выскочив на последний пятый этаж они оторвались от разорванного мужчины на пару пролетов. Паша с ужасом посмотрел на люк и на замок, который спокойно так преграждал путь на крышу. Покачивался и нагло поблескивал на солнышке, посмеиваясь над ребятишками.

— Я устала, — простонала вдруг сестра, — я боюсь, он идет.

Преследователь поднимался по ступенькам. Медленно, но уверенно шел вверх, урча, как проголодавшийся кот. Что будет если он их догонит догадаться было несложно. Паша влез на лесенку и дернул со всей силы замок, надеясь словать. Маленький совсем, невзрачненький замочек не поддался и не слетел, освобождая проход. Продолжал издеваясь покачиваться и играть лучиками света на железных бочках.

— Блин! — крикнул мальчик и задергал быстрее и сильнее, напрягая мускулы — Блин! Блин! Блиин!

— Ой мамочки! — кричала Даша, — Ой, Пашенька! Оно идет. Оно сейчас прийдет!

Чудовище достигло последнего лестичного проема перед ними и посмотрев на них сверху вниз ступило на первую ступеньку.

— Попробуй двери! — закричал Паша — Двери пробуй!

— Что? — переспросила маленькая девочка с большим портфелем и пока она крутила головой из стороны в стороны, мальчик слетел с лестницы и начал дергать двери квартир на этом этаже.

— Помогите! Помогите, пожалуйста! Откройте двери!

Двери молчали, не открывались и молча смотрели на бегающего мальчишку в школьной форме и девочку с бантами и огромным портфелем.

— Пожалуйста откройте! Мы маленькие дети и за нами гонятся!

Агрессивный мужчина продолжал молча сокращать количество ступенек между ними, хорошо что он устал и вообще не отличался быстротой. Мозги заработали в голове у мальчишки, как моторы, он соображал, что делать если зомби наконец то выйдет на площадку, а они еще будут здесь.

— Паша на! Паша на! Пашка!

Оно обернулся и уже хотел высказать пару отвратительных взрослых ругательств в стороны сестры, но не успел. Она улыбалась и высоко на пальце болтала ключиком от замка.

— Где? — только и спросил он забирая добычу и вскакивая на ступеньку.

— Тут. На досочке, — но Паша уже не слышал и спешно вставлял ключ в замочную скважину. Как бы не выронить, как бы не выронить. Уже было слышно дыхание мертвого дядьки, совсем близко.

— Нна! — Паша швырнул замок в него, не попал. Замок с грохотом покатился вниз по ступенькам. Монстр с удивлением посмотрел в сторону скачущей и грохочущей железяки, остановился и сделал шаг назад.

Паша пыхтя уперся плечами, головой, спиной и обеими руками в деревянный люк, открывающийся на крышу. Открывал раньше, откроет и сейчас. Люк распахнулся и с грохотом упал на бок, Паша уже наполовину вылез на крышу, глянул вниз и увидел, что монстр стоял на последней ступеньке.

— Даша, давай ко мне! Лезь на верх!

Она уже перебирала ручками, так и не сбросив своей ноши с плеч, за портфель её и схватил подошедший монстр.

— Паша! Паша! — закричала она и рванулась вверх, но портфель тянул вниз, а за него держался монстр, который догнал сестру. Она протянула одну руку вверх, второй держась за лестницу и пытаясь вырваться, вся красная от натуги. Монстр не рвал и не дергал, просто держался за ручку портфеля и громко урчал. Если бы он был хоть на миллиграмм умнее, то просто один раз рванул бы, и девочка прилетела к нему прямо в объятия.

— Скинь портфель, Даша! — брат схватил ее за руку, свесившись почти на полкорпуса вниз. Он не собирался отпускать ни в коем случае, а монстр мог выдернуть его как пробку из бутылки шампанского, если бы был хотя бы на миллиграмм умнее.

— Там книжки из библиотеки! И дневник!

Он хотел обозвать ее последними словами, сказать, что она самая тупая в мире сестра, но не смог. Не сегодня. Не сейчас. Такая маленькая, беззащитная девочка, его сестра. Какая бы она не была, она была его сестра. Никто не обижает сестру лучшего в городе программиста.

— Брось, — неожиданно вкрадчивым голосом сказал Паша, — Он тебя сейчас укусит и съест, если не отпустишь. Будет очень больно.

Девочка обернулась и увидела безразличное лицо монстра в паре сантиметров от себя. Завижжала, как маленькая сирена и вытащила из лямок рюкзака одну руку, потом вторую и монстр в обнимку с портфелем "Феи Вингс" повалился плашмя на спину, а сестричка подала руку брату и вылезла через дыру чердака.

— Закроем, — сказал Паша, но она уже пробежала мимо него на крышу, не остановившись. Побагровев от злобы Паша поднял крышку люка и посмотрел последний раз вниз.

* * *

Даша сидела на перевернутой картонной коробке и горько плакала. Брат оглянулся на закрытый вход на крышу и подошел к ней. Надо бы чем-то сверху привалить люк для страховки, но это позже. Сейчас бы сестру успокоить.

— Ты чего? — неловко спросил он и замолчал. Даша не ответила и хлюпнув носом замолчала. Нашла в кармане синий платочек, начала шумно сморкаться.

— Испугалась этого дядьку? — уточнил Паша, — Я закрыл люк, он сюда не залезет. Сейчас пойду еще сверху придавлю и пересидим здесь спокойно.

Даша посмотрела на него и заплакала с новой силой.

— Да что с тобой? Говорю же, не залезет он к нам. А скоро помощь появится и нас спасут. Да что с тобой?

— Рюкзак жалко. Там мой альбом наклеек. Дядя украдет.

— Тьфу ты, — плюнул брат и пошел прогуляться по крыше. В прошлом году с пацанами они любили лазить по ппятиэтажкам, искали приключений. Потом был скандал с разбившимся мальчиком и крыши стали закрывать, а детей отлавливать и строго наказывать, вплоть до постановки на учет в детской комнате милиции. На этом все и закончилось, но Паша еще не забыл. Ходить нужно по специальным черточкам, тогда жители пятого этажа не услышат твоих шагов, иначе штукатурка посыпется им на головы. Есть пару мест, где можно спрятаться, если сосед выйдет на крышу. Если кинуть лампочку вниз, то она разбивается с грохотом гранаты и люди смешно пугаются.

А ещё Паша вспомнил, как они прыгали с крыши одного дома на другой. Как раз его дом стоит очень близко, практически впритык со следующим Особенности местной стройки. Так вот, об этом знают все местные пацаны. Растояние между домами буквально около метра и перепрыгнуть ничего не стоит. На земле такое растояние берется без особого напряжения. Но на пятом этаже и если посмотреть вниз... Кто прыгал считался настоящим мужиком и бойцом. Кто отказывался становился трусом в глазах друзей на очень долгое время.

Ну вот как то вечером и Паша с друзьями решили прыгать. Дело было вечером, делать было нечего.

Хорохорились, распушивали перья и раздувались как молодые петушки. Смотрели на проём, оценивая расстояние, и на маленьких человечков и игрушечные машинки на дороге. Отключали телефоны, чтобы не зазвонили в самый ответственный момент и прыгали. На той стороне сразу садились, потому что ослабевшие перепуганные ноги не держали пацанов.

Паша не прыгнул. Он хотел, он боялся опозориться в глазах друзей, но посмотрел в бездну и не смог. Как будто колодки деревянные, арестантские повисли на ногах, замедляя движение.

"Давай! Прыгай!" — кричали пацаны, а он представлял, как оступается и летит крича пять этажей вниз, как прыгает но в последнюю секунду оступается и чуть-чуть не долетает. Цепляется пальцами за крышу, а сила притяжения неумолимо тянет вниз, и он опять срывается и летит вниз истошно крича. Красный галстук развевается на ветру и прыгает в лицо, заслоняя перепуганные лица ребят, которые смотрят сверху вниз, быстро уменьшаясь.

Короче говоря, Паша не прыгнул. Пацаны сначала участливо молчали, потом подбадривали, а потом издевались, но ничего не помогло. Мальчик не смог перешагнуть через свой страх и картины смерти от падения оказались страшнее позора трусости. Друзья ушли через подъезд другого дома, а Паша возвращался назад тем путем, которым пришел.

Его не дразнили, но грязный осадочек остался. Именно это он вспоминал, когда по привычке, по линиям шел по крыше, оставив сестру и бешеного дядьку позади.

Картина открылась ужасающая. Кадры из постапокалиптического фильма наложились на мелкий постсоветский городок. Столбы дыма из окон, горящие сараи и дома в частном секторе, перевернутые машины и памятник вождю окрашенный во что-то темное. Вот только людей не видно. Никто не бегает по улицам, не оказывает вооруженного сопротивления, и никто никого не кушает. Наверное всех уже съели. А где армия, которая должна освобождать гражданское население, где вертолеты, грузовики и БТР-ы? Где разбили спасательный городок в который подтягиваются выжившие?

Застрекотали выстрелы. Значит кто-то еще борется, просто не видно с крыши.

— Что это? — спросила сестра, она уже стояла рядом. Волосы слегка развевались на ветру, правый бант упал вертикально вниз, левый все еще задорно торчал вверх.

— Зомби-апокалипсис, — серьезно ответил Паша. Он сам уже в это поверил.

— Да нет, — отмахнулась она, — Что там за парк? И где папина работа?

Небольшого базарчика в центре города больше не было. Он не взорвался, не сгорел. Его не разрушили и не снесли — его просто не было. Целого района окружившего пятиэтажками небольшой базарчик, на котором папа торговал мясом больше не было. Ни одного дома. Вместо этого там вырос лес. Густой черный лес с множеством деревьев. В черте города. И он не просто прорвался из асфальта, как деревья-мутанты в Чернобыле. Он заменил прошлый пейзаж, заменил ту картину которая открывалась раньше с этой крыши. Именно на папину работу смотрел Паша, не решаясь прыгнуть и думал, что скажет папа если я разобьюсь? Как он будет подымать мое безжизненное тело с асфальта? Или соскребать с асфальта, как в смешных американских мультиках.

Целой район вырвали как листок из тетради в клеточку, а вместо него вклеили листок в линеечку, причем весь грязный и разрисованный ужасными детскими каракулями. Дорога, идущая около памятника Ленина обрывалась и превращалась в лесную тропинку. Почти точное попадание, но и полное несоответствие тому, что было раньше. Не было не только базарного района, не было ничего дальше. Город закончился на памятнике. Дальше только лес.

— Ничего себе, — прошептал Паша, — а где папа?