|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Игра Хаоса-3
Глава 1
Тысяча Островов
Горизонт пока еще чист, но я все равно напряженно вглядываюсь вдаль, ожидая в любой момент увидеть мелькнувшие над водой тела морских змеев. Примитивная оптическая трубка дает слишком малое увеличение, и я еще раз остро пожалел о той, что мне когда-то сделали на Свалке. За спиной глухо прогрохотала бочка, заставив оторваться от наблюдения и на миг оглянуться назад.
Моя команда сосредоточенно занималась делом. Карл и Кейн в четыре руки с натугой катили по палубе бочонок, Меджех с Саймирой споро таскали из трюма куски разрубленных туш и выкидывали их за борт. Наш кораблик сильно напоминал бойню для скота, но с этим пока ничего не поделать, потом отмоем, вычистим, отскребем доски от крови и заново их отполируем, но все это будет потом, сейчас главное успеть.
— Вы еще долго будите возиться? — нетерпеливо уточнил я, наблюдая как братья, наконец, докатив тяжелый бочонок, готовятся вылить его содержимое за борт. Мы слишком рисковали, долго оставаясь на этом месте, и каждая минута задержки уменьшала наши шансы успеть отойти достаточно далеко.
Карл, на миг отвлекшись, чуть не выронил бочонок, но сумел удержать скользкий бок и крикнул:
— Еще два! — потом выбил пробку, и из бочонка в море полилась густая, ярко-красная кровь. На палубу из трюма выскользнул Меджех, тащивший крупную тушу четырехрога, и весело крикнул:
— Не дергайся, у нас почти все, еще пара минут, и мы поможем парням.
"Мы слишком долго возимся, надо было нанять помощников из местных" — в очередной раз упрекнул я себя. Я бы и сам с удовольствием помог парням вместо той же Саймиры, но так уж получилось, что в нашей команде у меня не только самое острое зрение, но еще и Маска Хранителя ночи, благодаря которой я вижу еще дальше и лучше.
Вернувшись к наблюдению за морем, я стараюсь контролировать происходящее на корабле хотя бы на слух. На душе было тревожно, интуиция противным червяком ворочалась в груди, заставляя нервничать и уже в пятый раз проверять, все ли готово. Слишком неудобный враг нам достался на этот раз. Мне впервые приходится охотиться на камузинов — огромных морских змеев, живущих в этом мире. Обычно эти создания держаться вдали от мест, где проживают разумные. Для них нужны глубоководные места и привычная добыча: макаританы и лондеры, не обитающие рядом с островками ал-маруни.
Но эти два змея отличались от своих собратьев столь сильно, что вряд ли те признали бы в них себе подобных. Эти существа, подвергнутые воздействию тьмы, сильно изменились. Камузины и так не маленькие твари, наделенные огромной силой и защищенные очень прочной чешуей, но эти были значительно крупнее своих обычных собратьев. Мелкая чешуя из обычного светло-голубого цвета стала антрацитово-черной и приобрела сопротивление к силе воды, что стало гибельным сюрпризом для парочки Стражей Вод, прибывших чтобы устранить эту угрозу.
Морские змеи, измененные Хозяином Глубин, представляли слишком большую проблему для жителей сразу нескольких крупных островов. Твари распугали всю рыбу в окрестных водах, не давали рыбакам выйти в море, атакуя лодки: переворачивая их, разбивая ударом хвоста или раскусывая как орехи громадными челюстями. Даже крупные корабли торговцев не были в безопасности. Камузины, вынырнув из воды, обвивались вокруг корабля и, сдавливая его как в тисках своим длинным черным телом, разламывали прочный корпус, а потом поедали моряков, оказавшихся в воде. У этих созданий возникла неодолимая страсть к крови и плоти, привнесенная той же силой, что изменила их тела.
На палубе еще грохотала очередная бочка, когда я заметил вдали мелькнувшую черную точку. Вглядываясь и затаив дыхание, я ждал, не желая допускать ошибку. Но глаза меня не подвели — над поверхностью воды вновь промелькнуло черное гибкое тело.
Я обернулся к стоящему у руля Караху и резко выкрикнул:
— Уходим!
На что тот лишь молча кивнул и махнул рукой с зажатой в ней яркой тряпкой. Из воды показался толстый канат, привязанный к носу нашего кораблика, а на берегу сотни ал-маруни, все взрослое население местного поселка, одновременно потянули его на себя. Я, не теряя время на подъем якоря, рубанул тесаком по анкерному тросу, оставляя якорь на дне: ничего, потом подберем.
Постепенно ускоряясь, наш небольшой кораблик все быстрее уходил от места, в котором как в бульоне из крови, плавала почти сотня расчлененных туш различных зверей, купленных в Двойной Спирали. Пятьдесят шагов, семьдесят — наш корабль все дальше, а морские змеи все ближе к приманке. Удивительно быстрые создания, за столь короткий срок они преодолели втрое большее расстояние, чем то, на которое мы успели отойти.
Еще немного и я вижу их плавающих на месте нашей недавней стоянки. На фоне моря отчетливо видны кольца тел, время от времени мелькают головы, с зажатыми в пастях кусками мяса, похожими на фоне змеев на крохотные булочки для разогрева аппетита. Твари ненасытны, они алчно пожирают предложенное угощенье, но надолго его не хватит.
Жадно заглатывая добычу, змеи предвкушают, что придет очередь и деревянной скорлупки, пытающейся ускользнуть от них к острову. Сладким кусочкам мяса, что скрываются на ней, все равно не спастись, они не успеют. Эмоции тварей, что улавливал я, уже не мешали и не отвлекали. Я стал привычен к своему дару и воспринимал его, как шум моря: слышал лишь тогда, когда хотел этого сам.
Опустившись на колено перед небольшим деревянным ящиком, я был занят важным делом. В ящике на мягкой подложке покоилось небольшая стеклянная сфера, вся покрытая рунами. Одну за другой я их активировал, старательно повторяя порядок, нарисованный на листке бумаги, что держал перед собой. Последнее касание к руне йотун заставило сферу засиять холодным голубым светом. А я, достав из-за пояса пращу, вложил сферу в гнездо и принялся с силой раскручивать, наглядно показывая братьям, что нет бесполезных умений и знаний, и можно обойтись без постройки катапульты. Бросок и, переливаясь в небе, снаряд летит к камузинам, чтобы спустя пару ударов сердца разбиться об воду точно между телами змеев, мгновенно обращая в лед все на пятьдесят шагов вокруг себя. Бомба с зарядом Абсолютного холода, созданная в Доме Льда, сработала идеально. Вода вокруг возникшей ледяной глыбы забурлила, замелькали не скованные льдом хвосты — твари пытались вырваться из ледяной ловушки.
— И что теперь? — Саймира, тихо простоявшая все это время рядом со мной, с интересом смотрела на беснующихся морских монстров. — Накроешь Дыханием Прародителя Драконов или используешь Рой Метеоров?
— Ни то, ни другое. Меджех, твоя очередь! — Пока друг картинно целился Активатором, я все-таки решил ответить: - Дыхание в водной среде мало эффективно и, скорее всего, даже не убьёт их, Рой же испортит шкуру змей, а у меня на нее большие планы: такой товар в Двойной Спирали легко найдет покупателей, да и нам одежда или обувь, сделанная из нее не помешает. К тому же, ты назвала карты, откат которых велик — не стоит тратить заклинания, если есть более простой способ.
Меджех не стал долго мучить нас ожиданием — Облако-Вампир заскользило над поверхностью воды в место, которое он выбрал точкой привязки. Вот и все, теперь осталось только ждать. Змеи не смогут быстро разбить сковавший их лед — по прочности он не уступит стали. Повелитель Иней, создающий это оружие, был истинным мастером, по признанию всех кто хоть раз использовал его поделки. А дальше Облако сделает свое дело, высосав из камузинов жизненные силы, постепенно ослабляя их, и в конце концов добьет, не испортив шкуру.
Спустя шесть часов на берегу острова я стоял возле хижины вождя, а тот вместе с местным жрецом сосредоточено выводил на раковине, что я им подал, сложный рисунок. Постепенно на белой поверхности проступали контуры стилизованных змеев, чьи туши покачивались возле берега. Темно-бордовое Облако-Вампир почти час высасывало жизнь из камузинов. В момент, когда те особенно отчаянно вырывались из ледяных оков, я даже был готов ударить чем-нибудь посильнее, плюнув на риск испортить дорогую кожу, но все-таки призванное Меджехом создание сумело справиться с морскими змеями, выпив их жизни вместе с кровью.
— Прими, воин, — старейшина с поклоном протянул мне раковину. Когда-то подаренная мне Тихой Водой, она благополучно провалялась в моей комнате в Городе Двойной Спирали, а теперь служила верой и правдой, этаким удостоверением борца с мерзостью из глубин. Теперь на ее поверхности были вытравлены рисунки тварей, истребленных нашей командой, а началось это так....
Поиски святящегося жемчуга не задались у нас с самого начала, тьма Хозяина Глубин безжалостно воздействовала на все, чего касалась, изменяя и извращая все вокруг. Раковины отрастили зубы и теперь пытались отхватить руку ныряльщику, а внутри них, вместо сверкающих жемчужин, мы находили комки слизи, отдаленно похожие на глаз. Безобидные раньше рыбешки плевались ядом, кораллы при прикосновении жгли кислотой. Мои надежды быстро заработать дайны почти рухнули, и хоть мне и слова никто не сказал, я понимал, что всех подставил со своей идеей прибыть сюда.
Но то, что лишило нас заработка, нам же и помогло. Жителям островов была нужна помощь в борьбе с мерзостью, что приходила из глубин. Немногочисленные Стражи Вод с ней уже не справлялись. В первый раз у нас попросили помощи в уничтожении колючих медуз, расплодившихся возле острова Сломанных Клыков. Сотни желеобразных созданий, своими прикосновениями обжигающие не хуже концентрированной кислоты, практически истребили все живое возле острова, заставив голодать жителей деревни. Староста рискнул нанять меня, увидев висящую на моей груди раковину. Почему-то называя меня Воином Богини.
На совете почти все члены нашей команды высказалась против того, чтобы тратить на это время. Им казалось невозможным истребить этих опасных существ, заполонивших местные воды, а, значит, и помогать местным жителям — всего лишь напрасная потеря времени и сил. Но я тогда не согласился: у меня была идея, как это сделать.
Наутро я отправил Меджеха в Город Двойной Спирали. Не раз, будучи охотником, я использовал старый трюк, отлично показавший себя, когда мы охотились в Диких Мирах. В Двойной Спирали можно купить манок, призывающий к себе все живое на расстоянии пары тысяч шагов вокруг. Крайне удобно, когда не надо бегать за зверьем по буеракам, а оно само выходит, подчиняясь воздействию магии призыва. Можно ограничить вид приманиваемых существ, капнув пару капель крови на навершие жезла в виде стеклянного шара. Недешевая вещь и с ограниченным числом применений, но награда, предложенная старостой деревни, должна была все окупить. Я не был полностью уверен, что это нам поможет с медузами, но все-таки решил рискнуть, и оказался прав.
После активации манка море вокруг нашего корабля заполнили сотни медуз — они плыли со всех сторон: десятки, сотни, а может и тысячи, влекомые силой жезла, прикрепленного к днищу. Они плыли отовсюду, заполняя собой все окрестные воды. И когда начало казаться, что еще немного, и они полезут на палубу, в воду ударил электрический заряд, усиленный грозовым камнем. Скачущая молния разом уничтожила всех опасных тварей, усеяв море сотнями вонючих трупов.
Эту процедуру мы повторили еще несколько раз, пока на зов манка не откликнулась ни одна желеобразная тварь. Мы с чистой совестью потребовали оплаты своей работы у вождя, и тот, не торгуясь, отдал нам пять крупных жемчужин, оставшихся у него с лучших времен. А нашу раковину украсил первый символ.
Немного полюбовавшись на змея, нарисованного на поверхности раковины, я выжидательно посмотрел на старенького вождя, сидевшего на пороге хижины, и тот протянул оговоренную плату: небольшой кожаный мешочек, из которого мне в руки выкатилась крупная жемчужина. Спрятав ее в сомкнутых ладонях, я выждал время, а потом стал любоваться сиянием. Она светилась мягким лучистым светом, а внутри вспыхивали и гасли крохотные звездочки и огоньки — впервые вижу подобную красоту. Я подождал, пока сияние не угасло, и только потом продолжил заниматься делами.
— Сколько времени нужно вашим людям, чтобы разделать камузинов и снять с них кожу?
Немного подумав, глядя в морскую даль, и даже что-то подсчитав на пальцах, староста выдал результат размышлений:
— Восемь дней, и половина полученного сырья наша, за работу.
— Хорошо, но мы забираем себе всю тонкую кожу и клыки морских змеев, вам будет все остальное.
Вождь не стал со мной спорить и согласился. Мы скрепили уговор, окунув ладони в море и пожав мокрые руки — так ал-маруни призывали воду в свидетели. Сделка заключена, и я, довольный, пошел к нашему кораблю. Только тонкая кожа с живота и возле горла морских змеев годилась для пошива одежды или обуви, а вся остальная была для нас бесполезна, а вот местные жители используют ее для обшивки своих лодок, делая их крепче и прочнее. Так что сделка была выгодна для обеих сторон.
На борту нашего корабля уже вовсю шла уборка и помывка. Стоя в тени берегового навеса, я с интересом смотрел как Саймира руководит работами. Было забавно наблюдать, как она гоняла Меджеха, собравшегося после охоты просто подремать на солнце. Но после безуспешной попытки сначала отказаться, а потом спрятаться, он решил, что проще сделать, что Саймира хочет, чем слушать несколько дней подряд ее рассуждения о мужчинах и грязи, регрессе, эволюции и свиньях. Не все из сказанного анир Кот понял, но решил за лучшее согласиться, и теперь с самым безрадостным видом возил мокрой тряпкой по носовой надстройке.
Братьям не так повезло: они, получив пару затрещин и инструменты в руки, отскребали палубу от засохшей крови. Карах возился со снастями, проверяя паруса и канаты. Даже маленькой Найле нашли дело, отправив чистить рыбу для будущего ужина.
Сама Саймира отвела себе не менее важную задачу: контролировать ход работ. Глядя на нее, я невольно залюбовался: короткие шорты весьма аппетитно подчеркивали ее попу, совсем не скрывая длинных, загорелых ног, короткая маечка весьма неплохо подчеркивала высокую грудь, трогательно торчащие ушки из развиваемых ветром волос, гибкий хвост с кисточкой на конце, который так хочется погладить...
Я полностью понимал парней, которые, отложив скребки, украдкой любовались на ее задницу, благо Саймира дала им для этого отличную возможность: ей надоело смотреть на мучения Меджеха со шваброй, и она, отобрав орудие труда, стала энергично тереть палубу, попутно объясняя, почему он делает это не правильно.
Наблюдая, как энергично при этом мотается ее хвост, я понял, что пора мне показаться и отвлечь народ, пока дело до драки не дошло. Саймира довольно воинственна и может не только словом, но и кулаком, или что там у нее подвернётся под руку, доказывать свою правоту или нести в мир справедливость в ее представлении.
Подняв руку с жемчужиной вверх, я громко крикнул, отвлекая свою команду от насущных дел. Все недоразумения сразу были забыты, и ребята сгрудилась вокруг меня, рассматривая нашу награду...
А вечером был пир, уставшие от страха ал-маруни решили устроить праздник и отметить победу над монстрами. Из тростниковых домов вынесли на небольшую площадь столы, женщины приволокли разнообразную снедь, приготовленную из свежего улова, что успели за день добыть рыбаки, из ледника достали кувшины с брагой молочных орехов. Мы тоже внесли свой вклад, и на небеленой парусине рядышком лежали песчаный краб и копченое мясо иглохвоста, стояли пузатый кувшин с брагой и бутыли с тусанским желтым вином.
Музыканты старались во всю и незамысловатые мелодии дудок и барабанов не давали усидеть на месте. Мы пили, ели, танцевали, а когда устали деревенские музыканты небольшой стерео проигрыватель, нашедшийся в сумке у Кейна, не дал танцующим отдохнуть, снова зовя на танец.
Эта ночь длилась и длилась, я запомнил ее как какой-то волшебный калейдоскоп. Мелькание смеющихся лиц, море, звезды, костры. Вот мы с Саймирой кружимся в центре круга из женщин, напевающих грустную и мелодичную песню. Мигнуло, и уже я и Меджех соревнуемся, кто быстрее выпьет залпом за один заход кувшин с легким вином. Следующее воспоминание — я стою и слушаю Карла, который объясняет мне, как на корабль надо установить стреломет, рисуя чертеж соусом на столе, а я глубокомысленно ему киваю...
Очнулся я уже стоя на носу корабля рядом с Карахом, где мы наблюдали, как встает солнце, величаво выплывая из моря. Заря только разгоралась, и лучи светила лишь слегка окрасили море и горизонт рассветным сиянием. Карах тихо спросил:
— Вы сегодня уходите?
— Да, нам пора, времени почти не осталось.
Скоро Турнир, а у нас куча дел, которые можно сделать только в Городе Двойной Спирали. У Карла с Кейном совсем плохо с боевыми картами, а сейчас найти их не по космическим ценам очень трудно, одна надежда на Саймиру. Мне тоже не помешает кое-что прикупить из снаряжения. Да и команду поднатаскать в турнирных боях в комнате под Ареной будет не лишним.
— Сколько мне вас ждать?— Карах не отрываясь смотрел на море, словно и не ждал моего ответа.
— Не меньше малого цикла,— чуть подумав, ответил я, мысленно прикинув, сколько у нас будет времени после Турнира. — Но на всякий случай пусть будет тридцать дней. Если после этого никто из нас не появится, считай, что нас уже нет, и все наши договоренности теряют силу. Дальше ты уже сам по себе и сам будешь решать, что тебе делать.
Некстати зачесался под повязкой раненый глаз, несмотря на зелье регенерации и амулет ассирэя, я еще долго не смогу смотреть на мир обоими глазами. Он словно бы напоминал мне, что часто все идет совсем не так, как планировалось.
Карах молча кивнул головой, соглашаясь с моими словами.
Не удержавшись, я все-таки попросил его оставить дочь на берегу: мы собирались отправиться к острову Акульей Пасти, а тот находился на самой границе Темных вод.
— Не стоит рисковать, беря Найлу с собой. Может, оставишь ее здесь, в поселке? Тут неплохие люди, они присмотрят за ней, если с тобой что-то случится.
— Нет, — покачал головой Карах. — Это сейчас, пока столы ломятся от еды, она никому не будет в тягость. А через год или два, когда из глубин придет очередное зло, и когда рыбаки снова будут возвращаться с пустыми сетями, все вспомнят о лишнем рте, который приходится кормить. Ты не испытывал никогда настоящий голод и тебе не понять, каково это, когда ты готов на все что угодно, лишь бы хоть на миг унять резь в желудке.
Помолчав, он тихо добавил:
— Я не хочу для своей дочери такой судьбы. Если нам не повезет, то лучше уж сразу и быстро. Мы всей семьей уйдем на Жемчужный Остров. — И он с нежностью провел ладонью по борту корабля. Этот красивый и быстрый кораблик Карах купил на жемчужину, найденную когда-то его женой, и назвал ее именем — Сэллой. Я пару раз даже замечал, как он украдкой разговаривает со шхуной, будто та и вправду была его женой, рассказывая про то, как растет их любимая дочка.
— Пусть будет так, ты волен в своем ребенке, — принял я его выбор. "А если ты погибнешь, я постараюсь за ней присмотреть", — решил уже про себя.
Я пошел будить членов своей команды: нечего спать, когда начальство думает, пора в путь, а если будет на то воля Хаоса, с Карахом мы встретимся в Городе-на-Сваях, через малый цикл, как и договорились.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Сияние перехода погасло за последним из Игроков, и Карах отправился по делам. У него впереди было еще много работы. Ему предстояло найти команду для перегона корабля к Городу-на-Сваях, докупить необходимые на перегон запасы, наполнить бочки пресной водой и сходить к жрецу и договориться о плате за обновление Морской Пелены — заклятья, что скрывает корабли от глаз Измененных.
Но Рэнион прав, от такого шанса не отказываются.
О затонувшем корабле торговцев из-за Сизого Океана им рассказал старик, вышедший к их костру на одном крохотном островке, где они пытались искать светящийся жемчуг. Он был единственным выжившим после набега Измененных на местную деревеньку. Старик долго сидел и смотрел, подслеповато щурясь, на огонь костра, а потом аккуратно стал есть, отщипывая по небольшому кусочку от рыбы, предложенной ему Рэнионом. Когда рыба закончилась, как и питье в кружке, он неожиданно заговорил сухим надтреснутым голосом, рассказывая о своем деде Силуре Большой Парус.
О том, как он вышел в море охотиться на морских змеев и попал в Великий Шторм. Огромные волны мотали между собой крохотную деревянную посудину, пока не разбили о скалы. И как дед, предвидевший этот исход, обвязал себя веревкой вокруг мачты, и его долго носило среди волн, пока не выбросило на берег чужого острова. Там, возле рифов, он увидел огромный корабль, гибнущий на скалах: сила удара была такова, что даже каменное дерево, из которого был сделан его корпус, не выдержало и проломилось. Очередная волна сорвала корабль со скал, в пробоину хлынула вода, и буквально за несколько мгновений корабль со всей командой ушел на дно.
Силур еще долго не мог выбраться с того острова — туда не заходили лодки рыбаков, — но мысль о погибшем корабле не давала ему покоя. Этот корабль был знаком каждому жителю на архипелаге, торговцы на нем привозили огромные богатства. Раз в год, преодолевая Сизый Океан, они приплывали на архипелаг, привозя разный редкий и дорогой товар, и обменивали его на сокровища жителей островов. Сейчас все это покоилось на дне, и никто, кроме Силура, об этом не знал.
Уже выбираясь с острова, дед узнал, что провел все это время на острове Акульей Пасти. Он не смог туда вернуться — Великий Шторм, потопивший его лодку, был вызван падением Черной звезды, принесшей в их мир из неведомых далей чужого бога, ставшего впоследствии Хозяином Глубин, и те воды стали очень опасны. Спустя годы дед все-таки попытался найти богатства, покоящиеся на дне. Вместе с парой смельчаков на небольшой лодке он ушел в поисках удачи, перед уходом поведав эту историю сыну, и не вернулся. В свое время сын передал это предание своему сыну. Но старику было некому передать эту историю, все его родные погибли, и он решил рассказать ее в благодарность за тепло костра и несколько кусочков вареной рыбы.
Еще немного посидев, старик заснул, а утром они увидели, что он умер во сне. Уйдя так же тихо и незаметно, как и пришел. Его похоронили в море, как принято у ал-маруни.
Глава 2
Город Двойной Спирали.
Одуряющая жара давила, мешая думать. Влага, висевшая в воздухе туманным маревом, сокращала и без того не великий обзор и заставляла одежду противно липнуть к телу. Сделав несколько шагов, Кейн остановился, чтобы прислушаться к джунглям и смахнуть едкий пот, заливавший глаза.
"Лес сам расскажет тебе обо всем, если только ты сумеешь его услышать и правильно понять". Он очень надеялся, что эти слова опытного бойца можно применить и к окружающим его джунглям, где покрытые лианами деревья создавали порой непроходимую стену, через которую нужно было буквально прорубаться, чтобы двигаться вперед. Именно эти звуки Игрок и рассчитывал услышать: его противник — такой же человек как и он, и летать по воздуху или ползать под землей точно не может, во всяком случае Кейну оставалось на это надеяться.
Чутко ловя звуки, долетающие до него из леса, начинающий служитель Хаоса, как его и учили, старался не терять времени зря, а с пользой использовать каждый миг, не связанный боем. Одним глотком выпить довольно противное на вкус Зелье восприятия: оно вдовое усилит зрение, слух, осязание и обоняние. Так легче выследить врага в этих зарослях. Потом защита, для этого подойдет мазь — Стальная кожа. Торопясь, парень расстегнул рубашку, и втер средство в грудь и живот, через некоторое время под его воздействием кожа начнет терять гибкость, и превращается в панцирь. Тут главное не переборщить с площадью применения, иначе вместо ожидаемой пользы получишь не нужные проблемы. И не забыть: без промедленья вытереть мазь с руки, что бы та не превратилась в живую булаву, которой хорошо стучать по головам, но невозможно использовать как-то иначе.
И наконец, настало время для горького зелья из небольшого красного пузырька. Маслянистая жидкость стремительно прокатилась по пищеводу и "взорвалась" в желудке букетом непередаваемых ощущений, мгновенно ускоряя проводимость нервных окончаний. Кейн был уверен, что это довольно редкое и дорогое зелье поможет ему победить в этом поединке.
Спустя секунду он двумя пальцами выхватил из воздуха мошку, одну из сотен, что мельтешили вокруг. Мгновенье полюбовавшись, стряхнул на землю раздавленный трупик. Чувство собственной силы пьянило как выдержанное вино! Весь мир словно замедлился, еще секунду назад стремительно мелькавшие в воздухе небольшие зеленоватые птицы теперь едва двигали крыльями. Насекомые, жужжащие над ухом, лист, падающий с дерева — все это стало невыносимо медлительным. Кейн радостно рассмеялся от переполнявшей его мощи: теперь ничто не казалось невозможным.
Магия зелья, бурлившая в крови, требовала действий: хотелось стремительно двигаться вперед, найти врага, схватиться с ним в рукопашной. Теперь он не боялся грядущей схватки — он жаждал ее! Но уроки старого кота не прошли даром, в голове звучали, словно вбитые туда молотом, наставленья Меджеха: "Ни зелья, ни магия не должны определять твои дальнейшие шаги, только ты сам можешь решать, как действовать, исходя из оценки окружающей обстановки". И Кейн заставил себя спокойно сесть на землю и прислушаться. Сейчас жизненно необходимо было постараться в какофонии окружающего леса уловить то чуждое, что привнесено туда другим Игроком, продирающимся сквозь джунгли в его поисках.
Он ждал, стараясь не отвлекаться ни на что: ни на крики беснующихся хвостатых тварей, прыгающих по деревьям, ни на голоса птиц и жужжание насекомых. Он должен уловить главное и, кажется, сумел это сделать. Хруст сломанной ветки где-то впереди заставил парня насторожиться. Прислушавшись, он продолжил ждать: права на ошибку у него не было.
Звук повторился, и Кейн про себя улыбнулся: кустарник ломается порой так громко. Пора! Пока сила зелья действует, пока нет отката, надо нанести удар. Послушное тело срывается в бег сквозь джунгли. Движение всколыхнуло утихнувшее было нетерпение, и бойцу с трудом удавалось осторожно двигаться по пологой дуге, заходя за спину врагу. Хотелось мчаться сломя голову, упиваясь скоростью и силой, но необходимость сохранять тишину заставляла сдерживаться. На миг замереть, убедиться, что все сделано правильно, направление выбрано верно, и продолжить бег, довольным собой.
Его враг забрел в заросли засохшего кустарника и теперь пытался выбраться из него. От Кейна кустарник отделяла только широкая поляна, в центре которой лежал толстый ствол поваленного дерева. Стремительный рывок через нее, и парень лишь чудом успевает увернуться от веревочной петли, почти захлестнувшей ноги. Он пытается откатиться в сторону, уходя с возможной линии атаки, как его учили, но не успевает — резкий удар в спину отбрасывает вперед. И уже лежа на земле, приходит понимание — тело пробито почти насквозь. Он хрипит, выплевывая собственную кровь, выпитое Зелье восприятия усиливает все его чувства, в том числе и боль, и та сейчас буквально сводит с ума, разрывая мозг на сотни кусков, заставляя тело корчиться в судорогах.
Арбалетный болт, прервавший мучения, был для него благом, хотя ослепленный болью Игрок вряд ли осознавал это.
Бой завершен.
Кейн очнулся на каменном полу и долго лежал, не в силах встать, тупо смотря на тусклый свет факелов, едва освещавших небольшую комнатушку. К нему подошел Меджех и участливо протянул бутылку с водой.
— На, попей, хоть немного отвлечёшься от боли.
Парень нехотя заставил себя сесть и жадно выпил несколько глотков прохладной воды. И почти с ненавистью глянул на командира, стоявшего возле каменного диска и что-то активно обсуждавшего с Саймирой. Наверное, место нового тренировочного боя.
За сегодняшний день он умер три раза, и дважды его убил Рэнион.
Еще один большой глоток воды пришелся как нельзя кстати и почти вернул Кейну утраченное равновесие, заставив уделять внимание не только себе, но и окружению. Он с тревогой посмотрел на брата, сидевшего возле стены и так и не пришедшего в себя до конца после последнего боя. Рэнион натравил на него клыкорыла, поставленного под контроль с помощью эмпатии. И не успевшему среагировать на атаку твари Карлу она распорола живот, а потом долго таскала по поляне, раскидывая внутренности, пока его не добил лидер. Кейн не понимал, зачем эти адские муки в тренировочном бою? Ведь они должны учиться, а не страдать, испытывая боль, чему они могут научиться, мучительно умирая в каждом тренировочном поединке? Об этом он не удержавшись и спросил у Меджеха, улегшегося рядом и закурившего небольшую трубку.
Тот ответил не сразу. Сначала сделал большую затяжку и выпустил голубой дым в потолок, и только потом, немного подумав, все-таки дал ответ:
— Боль очень хороший учитель. Испытав подобное в тренировочном бою, ты вряд ли захочешь повторения в настоящем, а если ее не будет сейчас, не появится страх и в реальной схватке. Ты не сможешь уйти от атаки, среагировать правильно — ведь где-то в рефлексах у тебя будет сидеть, что эта молния или зверь не причинят тебе боли и не смогут тебя убить. Так что Рэн все делает правильно, натаскивая вас для настоящего боя.
Кейн взглянул на командира, продолжавшего что-то обсуждать с Саймирой, и решил продолжить расспрашивать Меджеха, пока есть такая возможность.
— Я не понимаю еще одного: почему Рэнион совсем не расстроился после потери девмерейна? Насколько я знаю, за него можно было получить столько дайнов, что хватило бы купить чуть ли не десяток золотых карт да еще бы и на обычные осталось. Да ладно, девмерейн, — забыв о боли, Кейн даже привстал, — за ним же Изгои охотятся с Тираной, а с ней даже Калисанна справиться не может! А ему словно все нипочем. Другой бы уже давно забился в щель, боясь высунуться, командир же вместо этого жемчуг ищет, нас тренирует... Я не понимаю, почему он так себя ведет? Меджех, объясни?!
Кот, сделав новую глубокую затяжку из трубки, на выдохе произнес лишь одно короткое слово:
— Иншера.
Кейн непонимающе на него посмотрел, а потом потребовал уточнения:
— Это что, религия такая?
— Нет.
Меджеху совсем не хотелось говорить, долго и нудно объясняя новичку вроде Кейна то, что возможно понять и прочувствовать лишь самому. Для этого нужно прожить и испытать на своей шкуре гораздо больше, чем досталось на долю братьев. Но понимая, что Кейн не отстанет и будет нудеть без конца, все-таки решил попытаться объяснить:
— Иншера — это не религия, а отношение к жизни. Представь себе, что наша жизнь — это море, по которому ты плывёшь. Волны то поднимают тебя, то опускают. Хорошее и плохое все равно случается в твоей жизни, и не важно, насколько хорошо или быстро ты плывёшь. Оно все равно приходит, и тебе остаётся лишь принять ниспосланное судьбой. Боль, разочарование, потери и расставания сменяются новой волной, приносящей радость победы, находки, новых друзей и новых врагов... Все это неизбежно, и все что тебе остается — просто плыть дальше.
Осмыслить услышанное Кейну не дали. Рэнион закончил разговор с Саймирой и подошёл к ним. Сейчас парню предстоял традиционный разбор боя. Присев на корточки у стены, командир посмотрел на него и требовательно спросил:
— Какие основные ошибки ты допустил во время боя? У тебя было время подумать.
— То, что в него вообще вступил? — пробурчал Кейн.
— Правильный вывод, — командир не оценил шутку, восприняв его слова всерьез. — Если тебе предстоит сражаться с заведомо более сильным противником, то лучше не дать этому бою состояться. Но сейчас мы разбираем уже произошедший поединок, чтобы ты смог выжить уже в реальном бою. В чем твоя основная ошибка, Кейн?
— То, что не учел возможность ловушек.
— Не совсем. То, что ты вообще пошел на источник звука. Новичков часто ловят на этот трюк: вы слишком предсказуемы, вам необходимо узнать, что там шумит или гремит. И в итоге идя на звук, новичок попадает в подготовленную заранее ловушку, как это было сейчас. Мелкий зверек, заброшенный в сухой кустарник, мечется там, создавая источник шума. Ты бежишь, чтобы проверить его, и попадаешь на поляну, где тебя уже жду я.
— А где ты прятался? Я же должен был почувствовать твой запах, — огорченно спросил Кейн.
— В стволе дерева. Отличная позиция: поляна просматривается вся, а меня заметить ты не мог. Да и запах древесный перегной отлично скрывает.
— А где ты ловушки научился так ловко делать? — в Кейне проснулось любопытство.
— В Академии Железных Клинков. Надеюсь, ты понял свою основную ошибку, и еще: зелье Стремительной силы ты выпил слишком рано, его надо пить пред схваткой, иначе рискуешь не успеть и словить в бою откат. Все. Пока отдыхай, а потом Меджех позанимается с вашей тройкой ножевым боем и маскировкой.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Вечером в тайном убежище — новом доме нашей команды — когда мелкие, уставшие после тренировок, уже спали, мы с Меджехом, разместились в беседке, и мой приятель поставил на столик пузатую бутыль с вином. "Лекарство" с шипением полилось в бокалы, и я с любопытством поднял свой, рассматривая цвет вина, а потом сделал глоток. Темно-вишнёвое, с легким оттенком синевы, оно имело весьма приятный вкус: сладкий, с еле заметным фруктовым послевкусием.
— Что скажешь? — сделав еще один глоток, я посмотрел на друга, так же наслаждающегося незнакомым букетом вина.
Меджех не стал тянуть с ответом. Сделав большой глоток, он поставил бокал на стол.
— Все не так уж и плохо, потенциал у звезды есть. Я думаю, ты это и сам уже понял. На мне поиск, разведка, ближний бой. На тебе удары по площадям на средних и дальних дистанциях. Если хорошо отработаешь, с твоим картами на малые просто подойти никто не сможет. Саймира идеальный призыватель: ее Шум-Шум — это что-то запредельное на наших ступенях.
— С этим сложно поспорить, — я невольно передернул плечами, вспоминая, как во время тренировочного боя ушастая меня чуть не уделала. Я выкрутился только благодаря невеликому боевому опыту Сай. И ведь сумела удержать в секрете свою заготовку, что для нее весьма не характерно: будучи очень любопытной, Саймира и сама, как мне казалось, была не в состоянии ничего долго держать в тайне.
Для тренировочного боя я выбрал Лесные Холмы — наиболее удобную арену для отработки различных тактик для схватки. Накинув маскировочный покров, я только начал выдвигаться на поиски, когда посреди арены возник огромный элементаль, похожий на воронку торнадо, и неспешно двинулся в мою сторону, попутно вырывая из земли деревья, камни... Даже несчастные животные, оказавшиеся у него на пути, были затянуты внутрь смерча.
Признаться честно, я сначала растерялся: просто не ожидал наличия чего-то подобного у Саймиры. Гигантский воздушный элементаль — это золотая карта, вторая по силе в колоде воздуха сразу после Грозового великана, воплощения стихии. И встретить нечто подобное у Саймиры, с ее пятым рангом, это все равно, что в какой-нибудь занюханной деревушке вместо захудалых крестьян наткнуться на Лорда крови, проснувшегося после векового сна. Смертельный сюрприз, к которому невозможно быть готовым.
Призванный элементаль, все ускоряясь, двинулся ко мне. В воздухе замелькали камни, бревна. А я все еще не знал, что предпринять: ничего из моего арсенала не подходило для борьбы с ним. Слишком уж неудобный противник. Здесь нужны заклятья первоэлементов, разрушающие связь между планами или воздействующие на основу призванного создания, но ничего подобного у меня нет.
Зато есть парочка заклятий, бьющих по площадям. Для победы необязательно убивать призванное существо — достаточно устранить его хозяина. И этот урок Саймире предстоит выучить. Прости, хвостатая, если будет слишком больно. Рой метеоров срывается с небес и с нарастающим гулом летит к земле. Грохот, взрывы, каменные осколки корежат стволы деревьев, оставляя вместо ближайшего к месту призыва холма дымящийся котлован. Это было самое подходящее место для контроля и наблюдения за призванным созданием: удобное — и поэтому весьма очевидное.
Я уже подумал, что ошибся с местом нанесения удара, когда воздушный элементаль стал меркнуть, а потом и вовсе исчез, а на землю с грохотом посыпалось все то, что он успел втянуть в себя...
Воспоминания о прошедшем бое на какое-то время отвлекли меня от вина, но большой глоток быстро восполнил это упущение.
За Саймиру в предстоящем Турнире я почти не волновался — она хорошо к нему подготовилась: карты в ее книге подобраны с умом. Да и сама она умеет очень трезво рассчитывать свои шаги. Учитывая, что в предстоящем Турнире разница между соперниками не больше двух рангов, Шум-Шум, так она назвала элементаля из-за издаваемых звуков, должен сказать свое решающее слово. По сути, все, что ей надо, это выпустить его и не умереть до тех пор, пока призванное ею создание не прикончит соперника. Сомневаюсь, что даже у Игрока седьмого ранга найдётся, что противопоставить подобной карте. Хотя я могу и ошибаться, сильно недооценивая возможности ее соперника. Саймира тому наглядный пример.
— Да, Сай молодец, — Меджех усмехнулся, заметив мою реакцию. — А с братьями все сложно: они не бойцы, к Турниру не готовы, толковых карт почти нет, а механизмы на Арене бесполезны. Но даже это не самая большая их проблема — они хорошие парни, отлично разбираются в железяках, но этого слишком мало, чтобы быть Игроком. Здесь нужен бойцовский дух, желание и умение драться, а в них этого нет. И чтобы взрастить это понадобятся годы, которых нет уже у тебя. Я ведь правильно понимаю: после Турнира и того дела на Тысяче Островов, мы начнем пробовать себя в охоте на монстров или выполнять заказы синдиката убийц?
— Все верно, — не стал я отрицать очевидного. — Если поиск на Тысяче Островов пройдет успешно, будут дайны докупить подходящую экипировку и оружие. После Турнира на все это цены сильно падают, много трофеев всплывает в лавках, и это подходящее время, чтобы обзавестись всем необходимым. Да и ясно будет, кто останется жив. С Турниром ни в чём нельзя быть уверенным до конца...
— А братьев ты на роль щитов собрался определить, — задумчиво протянул Меджех.
— А куда их еще? — не стал спорить я. — А так у нас будут бойцы прикрытия, защищающие нас Саймирой, чтобы мы могли не отвлекаться на защиту. Это для них самое подходящее место.
— Но ты же сам отлично знаешь, они на это место не тянут! Нет у них ни опыта, ни знаний. Сколько циклов они в Игре? Шесть, семь? Считай, ничего. А ты их сразу тянешь в боевую команду, которой придётся сражаться с тем, от чего большинство Игроков сами вприпрыжку убегают. Они не готовы.
Меджех говорил жестко, вбивая каждое слово, словно гвоздь в бревно:
— И я не хочу рисковать своей жизнью, доверив ее новичкам, не видавшим в Игре еще ничего. Вырубят вас с Саймирой, и все, много я один не навоюю. А это обязательно произойдет, если братья будут с нами в качестве прикрытия. Мой тебе совет: после Турнира отправь их назад к Кали — пускай начинают как все: травниками, охотниками или рыбаками. Там, где мало риска. Пускай повзрослеют, заматереют, сходят в пару больших рейдов, а уже лет через двадцать-тридцать, если останутся живы, можно будет подумать о том, чтобы взять их к нам.
— Пускай сначала выживут, Медж, — устало ответил я. Последние дни ускоренных тренировок ни для кого не прошли даром: братья ноют о том, как они вымотались, совершенно забыв о том, что в отличие от них, у меня боев в три раза больше, и это не считая моих собственных тренировочных схваток с Меджехом.
— Что в Двойной Спирали слышно? — стараясь перевести разговор в другое русло, я вновь наполнил бокалы ароматным вином.
Меджех недовольно фыркнул, разгадав мою нехитрую уловку, но решил не обострять, согласившись подождать окончания Турнира.
— Есть кое-что интересное: после Турнира будет Ярмарка чудес, об этом объявили служители Арены. Лучшие товары и призы достанутся тем, кто быстрее всего закончит схватку на Арене. Так что многие постараются провести ее как можно быстрее. Будь готов к тому, что вначале боя тебя попробуют устранить, используя самые мощные карты.
Это интересно и во многом влияет и на мою стратегию. Можно сыграть от противного и попытаться навязать позиционную схватку, особенно если противник желает провести быстрый бой. Призы, награды — все это здорово, но главная для меня награда здесь — моя жизнь. А все остальное уж как получится.
— Что еще?
— Кали передает привет и надеется на наше скорое возвращение.
— С чего бы? — удивленно вскинул бровь я. — Тирана все еще жива.
— Видимо после схватки с Шепчущим у нее совсем плохо стало с головой, — усмехнулся Меджех. — Она, вместе со своими изгоями, перехватила караван Дома Летящих, идущий из Темных миров. Ходят слухи, что там была крупная партия кристаллов душ, полученных маасари за какую-то сложную работу. Те подобного простить, конечно же, не пожелали и подняли награду за ее голову сразу на сто тысяч и заодно объявили на нее свою собственную охоту.
— Ого! — невольно вырвалось у меня. — Это же огромная сумма. А с учетом предыдущей награды вообще почти двести тысяч выходит. Это много, очень много. Пожалуй, Калисанна права, ожидая скорого устранения нашей проблемы. Ради такого количества дайнов половина охотников отложит все свои дела в сторону и займется ею вплотную. Хотя могут и не успеть. На месте Тираны я бы сейчас больше всего опасался не охотников за головами, а удара в спину: ради такой кучи дайнов ее почти наверняка прирежут свои. Удивительно только одно: почему они не сделали этого раньше?
Что ж, это действительно хорошие новости! Можно немного расслабиться: сейчас ей явно не до охоты на меня, можно будет позволить себе спокойно пройтись по Двойной Спирали.
Выпив еще немного вина, Медж ушел спать в спальник, а я решил пролистать свою книгу. Слова друга о лучших наградах для тех, кто быстрее всех завершит свои бои, не шли из головы. Сейчас у меня появились новые карты, доставшиеся в качестве трофеев после боя с Валерианом, жаль, что по условиям дуэли я не мог захватить и его Активатор. Но даже то, что удалось получить из его Книги, служило хорошим утешительным призом: сразу три серебряные и одна золотая карта, не считая мелочевки.
Решив еще раз перебрать свою колоду и заодно подумать над будущим применением новых карт, я призвал Книгу и открыл раздел с серебряными картами. И первой наткнулся на Диск перехода.
На карте изображен полый, серебристого цвета тор, покрытый надписями на неизвестном языке. Глядя на карту, я вижу, как изображение плывет, "бублик" распадается на две половинки, которые делят между собой два Игрока. Дальше мне демонстрируют этих же Игроков: один стоит на лесной поляне, другой — среди покрытых снегом гор. Первый активирует талисман, и спустя миг уже оба Игрока стоят на лесной поляне, держась за соединившиеся половинки амулета.
Удивительная карта! Ей я обрадовался ей едва ли не больше, чем золотой. С учетом того, что мы планируем перенести свои действия с Осколков на огромные пространства Внутренних и Центральных миров, она здорово расширит наши возможности.
Следующие две карты вызывали противоречивые чувства: слишком ситуативные они были. Облако вулканического пепла затягивало небо на несколько тысяч шагов вокруг смесью ядовитого воздуха и обжинающего пепла. В нем не только не было видно ни зги, там и дышать-то можно было с большим трудом, а мелкая каменная крошка была раскалена и обжигала летуна. Хорошо, что завеса начиналась на высоте полутора моих ростов от земли. Для арены или небольших осколков это было весьма неплохо. Сражение с летающими противниками типа тех же людей-мотыльков всегда сложно, а тут с помощью одной единственной карты можно лишить их весьма существенного преимущества в виде скорости и высоты. К сожалению, для огромных неограниченных Внутренних и Центральных Миров она не эффективна. Повертев в руках карту, на которой было видно небо, затягиваемое тесной дымкой, я вернул ее обратно, так ничего и не решив, и взял следующую. Свиток кузнечного мастерства, содержал состав эллериумного сплава: "... возьмите три доли небесного серебра, смешайте с желчью красного дракона ...". Когда я это в первый раз прочитал, от досады даже выпить захотелось: что с этим делать, кроме как продать, я не представлял. Сейчас то я знаю: чтобы воспользоваться этой картой надо найти вход в Дом Мастеров. Загадочное место, о котором ходило много сплетен и слухов среди Игроков, но никто не знал, где оно находится. Оказалось, там можно использовать такие рецепты и создавать редкие материалы и зелья. Интересны такие карты Игрокам или кланам занимающимся созиданием. Что бы использовать такую карту надо собрать все ингредиенты и материалы, указанные в рецепте и только потом получить результат. Не достижимая задача для одиночки, особенно если он не высокого ранга, как я. Что бы все это узнать мне пришлось пообщаться с Хозяином Дома Чаш, благо карта с его Именем очередной раз откатилась.
Надеюсь, что в карточном доме за нее дадут хорошую цену, правда, сейчас смысла продавать ее я не вижу — не боевая, как и для чего ее использовать не понятно, пусть пока лежит, хоть и раздражает безмерно.
Перевернув в досаде страницу, наткнулся на серебряные карты, полученные из взломанных Активаторов. Тогда, на Заводной Шестеренке, они не сильно меня впечатлили. Обе карты больше подходили Меджеху, как контактному бойцу: Боевая ярость и Мощь великана. Первая на некоторое время повышала скорость и реакцию, одновременно делая тело нечувствительным к боли, а вторая почти на час десятикратно увеличивала физическую силу и выносливость цели. Сейчас же, после неспешного обдумывания, эти карты создавали весьма интересную связку... если все это применить на себя и трансформироваться в ассирэя. Да, это весьма интересная мысль! Надо будет позже попробовать...
Так, не торопливо перебирая колоду, я добрался до раздела золотых карт со своим последним трофеем, наследием Валериана: Блуждающей звездой Шатры. Я не знаю, где находится это Шатра, но если там сияют такие звезды, то не хотел бы я там жить!
Использовав ее на Тренировочной арене, я увидел, как из Активатора вылетел ослепительно-яркий огонек. Маленькая звездочка устремилась вперед, с каждым мгновением наращивая скорость и резко увеличиваясь в размерах. Чтобы шагов через тридцать удариться в каменную скалу, выбранную в качестве мишени, огненным шаром размером с мою голову. А спустя мгновенье я чуть не ослеп от вспышки взрыва. Так и сидел потом на земле, кашлял от поднятой пыли, а по щеке, рассечённой каменным осколком, стекала кровь. Когда же пыль осела, вместо монолита скалы размером с большой дом я увидел лишь осколки, разбросанные на сотни шагов вокруг.
Дальнейшие эксперименты с этой картой показали, что, несмотря на огромную мощь, заклинание имеет и существенные недостатки: стоило ей столкнуться с любым материальным предметом, и Блуждающая звезда взрывалась. Произойди подобное близко к призывателю, и освободившаяся мощь запросто убила бы своего хозяина. Еще одной проблемой было то, что любое существо, оказавшееся рядом с Блуждающей звездой и резко попытавшееся уйти с линии полета, могло ее привлечь, вызвав взрыв, а вот если затаиться и не двигаться — то та просто пролетала мимо.
Несмотря на некоторые недостатки, это было мощное заклинание: Звезда летела на полторы сотни шагов вперед и если не встречала препятствий, то взрывалась сама. Учитывая ее мощь, в принципе необязательно было попадать непосредственно во врага: если у тебя нет мощных щитов или доспеха, способного выдержать взрыв, уцелеть, находясь в шагах десяти от места взрыва, на мой взгляд, невозможно. Смерть или тяжёлая рана были гарантированы.
Или из-за выпитого вина, или из-за разговора с Меджехом, а может и от всего вместе, но я никак не мог уснуть.
Мысли без конца лезли в голову, бесконечным хороводом кружились в черепной коробке, не давая покоя. А правильно ли я сделал, отправившись на Тысячу Островов? Все ли в порядке у Проводников Хаоса? Несмотря на постоянные тренировки, волнение за Саймиру и Меджеха не улеглось. Старый котяра конечно храбрится, и делает вид, что все в порядке, но ему последние циклов восемь не везло, и что у него с картами он не говорит даже мне. Саймира — молодец, вроде бы готова, но это ее первый Турнир, слишком мало она в Игре. Ее душа еще не обросла коркой, она так и не привыкла к крови и убийствам, и я опасаюсь того, что она в последний момент наделает ошибок. Пожалеет и не сможет нанести завершающий удар или просто промедлит в ситуации, где каждый миг может все изменить.
Еще немного поворочавшись и поняв, что все равно не смогу уснуть, я отправился прогуляться по Двойной Спирали.
Я никогда не любил наш город в дни, предшествующие Турниру. Здесь и в обычное-то время не бывает порядка и тишины. Это дом Игроков, постоянно ходящих по краю, где каждый шаг — может оказаться последним. Даже на самом безопасном Осколке могут поджидать неожиданные угрозы: ловушки, засады и нападения. Не только от врагов, но и подлый удар в спину от своих же друзей. Предательство забрало, наверное, гораздо больше жизней, чем честный бой. В Игре могут убить за что угодно: за хорошую карту в Книге, за неожиданную находку или за косой взгляд. Рядом с Игроками вечно маячат предательство, обман или сумасшествие, когда жажда эмбиента затмевает разум и вчерашний товарищ может наброситься на тебя, лишь бы еще раз почувствовать его живительный поток.
Поэтому многие Игроки, возвратясь из рейда, и попав, наконец, в безопасное место, праздновали это так, словно вырвались из ада на один день, а завтра им снова придется туда вернуться. Но по сравнению с тем, что творилось сейчас в торговых кварталах и среди сотен увеселительных заведений и борделей, любое самое разнузданное празднование окончания рейда было скромной встречей учителей богословия.
Тысячи Игроков со всех уголков вселенной были собраны сейчас здесь и все они проживали эти дни как последние. Многие из них, реально осознавая свои низкие шансы выжить, смирились с поражением и пытались утопить это знание в вине, задавить дымом наркотических смесей или забыться в купленных ласках. Годилось все, что поможет притупить страх перед Турниром, не дать ему вырваться наружу и завладеть разумом. Осталось всего три дня, а потом минимум половина сегодняшних Игроков умрет. И чтобы выжить — придётся сражаться за свою жизнь не с обычным смертным, а с таким же служителем Хаоса, страстно желающим жить. Это будет настоящая схватка — равный бой, проверка навыков и умений, наработанных каждым Игроком с момента его попадания в Игру.
Турнир — своеобразный экзамен на право жить дальше, то, что толкает Игроков вперед, заставляя не застывать на месте, а безостановочно бежать вперед. Знания, умения, снаряжение, насколько разумно и продуманно были распределены сферы силы, и хорошо ли сочетаются карты в твоей Книге и твое развитие — все это камни на весах твоей Судьбы. И хватит ли их веса, чтобы в нужный момент перевесить чашу весов в твою пользу, не знает никто.
Некоторые выбирали загул на три дня и беспамятство на Арене, другие просто пытались расслабиться и сбросить напряжение. Кто-то тонул в своем страхе и, незаметно для самого себя, переходил из одной категории в другую... И все до единого, хоть и каждый по своему, пытались напоследок почувствовать себя живыми.
Глядя на творящееся на улицах, я еще раз похвалил себя за то, что ввел жесточайшие тренировки и строгий режим для братьев и Саймиры. К своему первому Турниру они должны быть собраны и готовы, твердая рука и холодный разум дадут им гораздо больше шансов на победу, чем безудержный загул перед предстоящей схваткой.
Я шел мимо перевернутых столов, где среди объедков еды и луж вина валялись в обнимку бессознательные или спящие тела Игроков. Шаг за поворот, и я оказался на небольшой площади в клубах сизого дыма и грохоте неизвестной музыки. Задымленное пространство пронзали сотни разноцветных световых лучей. На импровизированной сцене музыкант терзал какой-то струнный инструмент, создавая какофонию звуков, в воздухе над ним бесновалась целая стая маасари. Около сотни Игроков на тротуаре перед сценой, размахивая флагами своих кланов и наполненными бутылями, старались переорать друг друга. Немного оторопев от происходящего, я не успел отреагировать, как из клубов дыма вынырнула девица с полной бутылью явно чего-то спиртного и полезла целоваться... Чтобы спустя миг обвиснуть на мне, заснув на ходу.
Оттащив ее в сторону и положив рядом с активно совокупляющейся парочкой, я прихватил закупоренную бутылку, потом посмотрю что это, и пошел дальше, стараясь больше ни на что не отвлекаться по пути.
Я определился, куда хочу пойти — пришло время навестить Аллею Богов. Игроки, странствуя среди тысяч миров, постоянно сталкиваются с проявлением высших сил. Смеющемуся Господину все равно, в кого мы верим. Все Игроки всё равно до самой смерти, а может и в посмертии, продолжают служить Ему. Многие из нас пытаются обрести у других божеств поддержку или силу. Мне кажется, получилась хорошая шутка в духе нашего Господина: из-за печати Хаоса мы не в состоянии войти в храмы, освещенные Силой тех, кому возносим молитвы. Но, несмотря ни на что, все равно оставались те, кто надеялся, что богам есть до них дело.
Я долго петлял среди улочек и переходов, чтобы найти вход на Храмовую улицу. В свое время, не желая терпеть в Двойной Спирали присутствие иных богов, но по природе своей не в силах запретить Игрокам в них верить, Смеющийся Господин вынес Аллею Богов за пределы Города, сделав ее своеобразной изнанкой нашего мира, и спрятал вход. Там лишь частично действуют правила и запреты, безусловные для Двойной Спирали. Посещать это место было весьма небезопасным занятием. Но, думаю, в это время вряд ли кому-нибудь будет до меня дело.
Наконец, я увидел цель своего пути: каменная арка из грубо обработанных серых камней. К ее замковому камню на цепях подвешен тускло светящий стеклянный фонарь. Пары шагов достаточно чтобы пройти арку насквозь, и мир резко меняется: исчезает шум веселящегося города, и вокруг расстилается довольно светлая ночь, а не вечные сумерки Города Двойной Спирали... Под ноги стелится дорожка, посыпанная каменной крошкой, указывая путь к Аллее Богов.
Свою веру во многом я утратил довольно давно, тогда же, когда перестал пытаться понять устройство мира. Справедливости в этом мире нет, лишь сила является чем-то определяющим. Клинок в твоих руках — это закон и судья, а твоя готовность его обнажить — твоя свобода. Это я решил для себя давно, и с тех пор все видимое мной лишь подтверждало этот вывод. Сегодня я хотел увидеть того, чьим путем я следовал раньше.
Отец клинков, Хозяин тысячи мечей, тот, чья услада — крики боли, а лучшая песня — грохот битвы. Ты ничего не обещаешь и ничего не даёшь, кроме бесконечного боя. Лучшее служение тебе — это яростная схватка, война ради войны. Если нет причины для поединка — это уже подходящий повод. Твои слуги — это невидимые вороны, тысячами летающие среди миров, нашептывая слышимые лишь разумом слова, порождая зависть, ненависть и споры. Твои помощники — это вечно голодные волки, бродя среди полей сражений, они вселяются в клинки мечей и наконечники стрел. Вместе с ними они убивают и разрывают плоть, собирая кровавую жатву для своего хозяина.
Подвластные словам, что нашептывают коварные вороны, братья поднимают меч на братьев, а сыновья на отцов. Против королей бунтуют властолюбивые аристократы. Полководцы, гонимые безудержной жаждой войны и славы, ведут войска все дальше за горизонт, устилая свой путь могилами и горящими городами. Война ради войны, насилие, рождающее еще большие разрушения и смерти.
Гляжу на небольшую часовню, внутри угадывается трон из мечей, на котором восседает Отец клинков, возле его ног лежат его любимые волки, а на плече восседает ворон, что-то нашептывающий ему на ухо. Лицо бога не видно, оно скрыто капюшоном, но говорят, смельчак, рискнувший заглянуть под него, увидит собственное лицо.
Когда-то я верил в тебя, мне казалось, это достойный путь для воина — бесконечная война, которая не закончится даже после смерти. Ведь тем, кто в тебя верит, ты обещаешь лишь новые войны, а не покой. Арена Тысячи Битв, куда ушли Ул"ган и Акива, вероятно, и есть тот рай, дарованный тобой всем, кто идет по твоему пути.
Рядом с часовней с десяток Игроков, замерев у порога, просили у Отца Битв достойной схватки и хорошего врага. Псы войны, Клинки Арендейла, Красные кулаки — кланы наемников, живущих с войны и ради войны. Для них, но не для меня, это самый подходящий покровитель. Теперь я уверен в этом совершенно точно. Мне больше нечего здесь делать, пора на выход, жаль выйти с Храмовой улицы тем же путем, что и зашел, не удастся.
Чуть дальше я увидел Дев Боли, истязавших очередную жертву. Замученный мужчина безвольно обвис на цепях, прикованный к статуе шестирукого демона. Именно она и служила алтарем для Дев. Две служительницы по очереди хлестали жертву кнутами. Металлические крюки на концах плетей при каждом ударе вырывали куски плоти из тела несчастного. Рядом несколько десятков Игроков из этого же клана выводили заунывную молитву. Все что я мог — это отвернуться и пожелать жертве быстрой смерти.
Я уже успел отойти на десяток шагов, когда услышал радостные крики. Обернулся и стал свидетелем того, как глаза статуи заполыхали красным пламенем, а руки сжали тело жертвы, и от алтаря начали исходить пульсирующие толчки силы. Фигуры служительниц, и тех, кто тянул молитву, на миг охватило багровое свечение — Девы Боли смогли привлечь внимание своего хозяина или одного из его слуг, и тот наделил их своим темным благословением.
Я шел дальше, стараясь особо не смотреть по сторонам. Миновал храм бога вампиров Ла-магры, чья бесконечная жажда готова поглотить весь мир. На заднем дворе храма, я знал, шла кровавая месса: перед боем многие ищут способ усилить себя заемной силой, а способности, что давал этот бог своим последователям, весьма полезны и опасны.
Игроки часто не видят ничего страшного в том, чтобы в обмен на заемную силу скормить демону десяток рабов или самим разрушить светлую обитель, выполняя работу для темных владык. С начала один раз, потом еще и еще. И так шаг за шагом незаметно пересекается грань, та тонкая черта, что все еще делает тебя человеком. Хорошо известно, что многие Игроки служат темным богам, платя чужими жизнями и болью за полученную силу. Это стало для них настолько привычным, что кажется неотъемлемой частью бытия.
Но мне упорно кажется, что когда Игра подойдет к своему логическому завершению, по всем счетам придется заплатить. Мне очень хочется в это верить.
Я уже почти покинул Храмовую улицу, когда увидел очередную процессию. Толпа Игроков в черных балахонах с капюшонами двигалась мне на встречу, заунывно распевая гимн. Посвящённые неизвестному мне богу держали высокие шесты, полыхающие зеленым огнем. В конце процессии несколько Игроков тащили на веревках белого быка, украшенного гирляндами из цветов. Бедолага отчаянно сопротивлялся и жалобно мычал, видимо понимая, что его ждет. Не желая оказаться на пути этой процессии, я поспешил свернуть в Переулок Забытых Богов.
В бесконечно меняющемся мире Игры нет и не может быть ничего постоянного: исчезают и появляются миры, сменяются поколения Игроков. Так и вера в богов: появившись, со временем она может угаснуть. Игра существует уже десятки тысяч лет. В этом Переулке стоят сотни храмов богов или демонов, забытые и брошенные теми, кто когда-то их возвел. Наверно, это еще одна шутка нашего Господина: воочию показать эфемерность веры в богов и продемонстрировать силу Хаоса, по-прежнему не утратившего своего величия.
Это место не любили и старались обходить стороной — брошенные боги обидчивы и мстительны. Они все так же хотят жертв и крови на своих алтарях, стонов и криков смертных, умирающих во имя них. Только нет уже тех, кто готов им это предложить. Вот и стоят заброшенные храмы, где по-прежнему гуляют отголоски силы, некогда призванной сюда Игроками.
В Доме Чаш рассказывают немало баек про Игроков, случайно зашедших в этот переулок и не вернувшихся, но я слабо в них верю. Двойная Спираль — это домен Хаоса, никто и ничто не может причинить вред Игроку в этом месте. Это касается и богов: Смеющийся Господин мог допустить их присутствие в своем владении, но абсолютной властью здесь обладал лишь Он. Это Его дом, и тут лишь Он хозяин — все остальные только гости.
Я торопливо шел по Переулку Забытых Богов, уже в десятый раз пожалев о своем решении свернуть сюда. Лучше бы я просто постоял, переждав, пока пройдут те мрачные типы в капюшонах. Я не учел того, что сейчас за время. Стоны умирающих, эманации жизненной силы, чужая вера и обильные жертвы разбудили слишком многих, когда-то уснувших здесь, а я оказался единственным дураком, решившим сюда свернуть.
И сейчас я чувствовал на себе многочисленные взгляды голодных и внимательных глаз. Я торопливо шел, почти бежал, стараясь поскорее покинуть это место. Проходя мимо каменной статуи четырехрукой крылатой обезьяны, сидящей на груде обсидиановых черепов, я заметил, как она повернула вслед за мной голову, полыхающую зелеными глазами.
На моем пути раскинулась небольшая черная пирамида. Провал входа обозначили две давно погасшие ритуальные жаровни. В полукруглых медных зеркалах, охватывающих их, я увидел неожиданно четкое отражение собакоголового существа, сжимающего в руках плеть и палку с крюками. Плюнув на все, я перешел на бег — не хочу в этом месте подцепить какую-нибудь астральную заразу или проклятье от одного из забытых божков.
Пробежав мимо незнакомого храма, громко хлопающего, словно пастью с зубами, железными воротами, я торопливо свернул в мелькнувший открытый проулок, стремясь поскорее выбраться отсюда. Хотел поскорее попасть в людное место, и эта необдуманность сыграла со мной злую шутку.
Прохода впереди не было, дорогу мне преграждала стена колючих растений. Неизвестно, кто и когда развел тут целый сад, но сейчас от него остались лишь густо разросшиеся кусты с ярко-золотистыми цветами, отдаленно похожими на розы. Давно заброшенные, они образовали непроходимые заросли, словно стремясь защитить нечто, находящееся в центре. Мне показалась интересной эта трогательная забота.
Вглядываясь в открывшееся глазам, я попытался угадать, чем когда-то было это место. Явно не храмом какого-то темного божества или демона. Отсюда веяло Светом, какой-то искренней чистотой, трогательным покоем и умиротворяющей тишиной. Где-то там, вдали, терзали очередных жертв, на невидимых крыльях слетались на кровавую поживу из темноты голодные твари — там, но не здесь.
Внимательно осмотревшись, я понял, что этот храм забыт уже очень давно. Когда-то это было красивое место: кто-то заботливо возвел здесь невысокие белые колонны с балюстрадой, по которым вились, украшая резной камень, эти прекрасные золотистые цветы, а в центре на небольшом возвышении стоял алтарь из белого мрамора. Но потом что-то пошло не так, хозяева, создавшие это место, погибли, и сюда пришли другие. В торопливой злобе, словно мстя за что-то неизвестное мне, они разрушили это место. Беспощадные молоты раскололи колонны и обрушили алтарь. Скорее всего, пытались уничтожить и цветы, но им это не удалось. А потом и они ушли отсюда, и это место оказалось забыто и заброшено на многие-многие циклы, а возможно и века...
Постояв немного, я решительно пошел туда, где цветы срослись особенно густо, словно стремясь защитить сердце этого места. Проведя по кустам рукой и используя эмпатию, я попытался внушить растениям мысль: "Я не причиню зла, я хочу помочь". И умные цветы словно обмякли, позволив моим рукам раздвинуть их. В центре небольшой полянки оказался перевернутый алтарный камень со следами ударов на нем, повсюду трещины, сколы. Было видно, что его пытались разбить, расколоть на куски, но не смогли, и в бессильной злобе бросили здесь, опрокинув напоследок.
Я обхватил его руками и рывком поднял, приложив все свои силы, и чуть не упал. Алтарная плита была удивительно легка, словно в руках я держал не кусок камня, а стопку бумаги. Чуть поколебавшись, я положил ее на возвышение, где она когда-то была. Отойдя назад и осмотрев результат своего труда, я понял: чего-то не хватает. Недолгие поиски привели к разбитой колонне, у ее подножья, полу засыпанный камнями, нашелся диск из золотистого металла, с восемью волнистыми лучами, исходящими из центра.
Отбросив камни, я вытащил его на свет, и, отряхнув от пыли, решил вставить в выемку на алтаре. Наверное, что-то нужно было сказать в этом случае, но ничего подходящего на ум не шло. Поэтому я просто положил диск на предназначенное для него место и с усилием вдавил в выемку. Услышав тихий щелчок, я вначале слегка обеспокоился, что сумел сломать или испортить то, что века назад не смогли расколоть молоты.
Но, осмотрев алтарь, я обнаружил приоткрывшуюся в нем панель. Часть камня приподнялась вверх, и, не зная чего ожидать, я потянул ее на себя, открывая небольшую нишу. В ней лежала металлическая шкатулка, размером чуть больше моей ладони. Она была сделана из странного, незнакомого мне металла, покрытого цветными разводами, без каких-либо украшений кроме нескольких слов на крышке, написанных на языке Игроков.
"Ключ от меня вы найдете среди звона кубков и пения чаш".
На поверхности не было видно даже малейшей щели, куда можно было бы просунуть нож, не то что вставить ключ. Так ничего и не сумев понять, я забросил странную шкатулку в сумку и поспешил покинуть это место.
Уходя, я оглянулся назад еще раз полюбоваться на это место. Солнечный диск слегка светился, напоминая огонек маяка в беспросветном море мрака, на душе у меня как-то стало теплее. И поэтому, когда я увидел большой золотистый цветок, зацепившийся за мою сумку, я бережно убрал его в карман сумки, подумав, что утром подарю Саймире.
В Городе меня ждало еще одно место, которое я захотел посетить. Я расстался со своим прошлым и теперь хотел взглянуть в глаза возможному будущему.
Есть в Городе Двойной Спирали интересное место — площадь Триумфаторов. Самое удивительное, что каждый оказывается на ней в одиночестве, и никому еще не удалось посетить ее компанией или встретить там другого Игрока или разумного.
Добравшись до цели своего пути, я замер возле Столпа Возвышения. Он был выполнен в виде бесконечно движущихся витков двойной спирали, на которых изображены те, кто завершил Игру, став ее победителем. С каждым новым триумфатором столб вырастал на ладонь, непреклонно стремясь к небесам и давая на своих витках место для нового кровавого ублюдка.
Я долго смотрел на вереницы поднимающихся и спускающихся друг за другом Игроков. Передо мной шли бесконечным потоком: Пожиратели, Сокрушители, Истребители... Прозвища порой отражают суть гораздо лучше, чем имя. Вот Каят"ши Собиратель Голов — высокий четырехрукий гигант с ожерельем из отрубленных голов. Или Ямандин Песнь Курганов — женщина-кошка, спокойно сидящая на камне с арфой в руках. Говорят, она пела так хорошо, что один из древних богов Смерти подарил ей свою арфу, под чью мелодию смертные умирали целыми городами.
Я смотрел на фигуры ушедших, и думал о том следе, что они оставили на страницах книги жизни.
А вот и он — тот, ради кого я сюда пришел: Ялдар Светлый Взор. Его фигура движется словно бы чуть в стороне. Молодой обычный парень, чем-то похожий на Сульмара: те же волосы до плеч, тонкий обруч на голове и длинный, до земли, плащ на плечах. Он идет, улыбаясь и глядя вверх, как будто наперекор сильному ветру. Из его глаз, устремленных к небесам, струился едва видимый свет. Я чувствовал исходящую от этой фигуры силу и веру в себя.
И пока его фигура не поднялась вверх, я на краткий миг прикоснулся к ней, попросив для моих друзей победы в предстоящем Турнире. На душе как-то стало легче, волнения и тревоги, не покидавшие меня весь день, ушли. Словно Ялдар захватил их вместе с собой, унеся к безмолвным небесам Двойной Спирали.
Провожая взглядом возносящуюся фигуру Ялдара, я еще раз уверился в правильности выбранного мной пути. Пусть я никогда и не попаду на Столп Возвышения, врать себе я не хотел — шансы на то, что я смогу повторить путь великого героя, были крайне малы. Но лучше так, чем стать одним из бесконечных истребителей смертных, оставшись в памяти и людей, и богов очередным безумцем, пытавшимся построить лестницу к небесам из горы трупов.
Ну вот теперь все — думаю для одной прогулки достаточно и приключений и впечатлений. Пора вернуться к моей команде.
Глава 3. Аллея Богов
Или из-за выпитого вина, или из-за разговора с Меджехом, а может и от всего вместе, но я никак не мог уснуть.
Мысли без конца лезли в голову, бесконечным хороводом кружились в черепной коробке, не давая покоя. А правильно ли я сделал, отправившись на Тысячу Островов? Все ли в порядке у Проводников Хаоса? Несмотря на постоянные тренировки, волнение за Саймиру и Меджеха не улеглось. Старый котяра конечно храбрится, и делает вид, что все в порядке, но ему последние циклов восемь не везло, и что у него с картами он не говорит даже мне. Саймира — молодец, вроде бы готова, но это ее первый Турнир, слишком мало она в Игре. Ее душа еще не обросла коркой, она так и не привыкла к крови и убийствам, и я опасаюсь того, что она в последний момент наделает ошибок. Пожалеет и не сможет нанести завершающий удар или просто промедлит в ситуации, где каждый миг может все изменить.
Еще немного поворочавшись и поняв, что все равно не смогу уснуть, я отправился прогуляться по Двойной Спирали.
Я никогда не любил наш город в дни, предшествующие Турниру. Здесь и в обычное-то время не бывает порядка и тишины. Это дом Игроков, постоянно ходящих по краю, где каждый шаг — может оказаться последним. Даже на самом безопасном Осколке могут поджидать неожиданные угрозы: ловушки, засады и нападения. Не только от врагов, но и подлый удар в спину от своих же друзей. Предательство забрало, наверное, гораздо больше жизней, чем честный бой. В Игре могут убить за что угодно: за хорошую карту в Книге, за неожиданную находку или за косой взгляд. Рядом с Игроками вечно маячат предательство, обман или сумасшествие, когда жажда эмбиента затмевает разум и вчерашний товарищ может наброситься на тебя, лишь бы еще раз почувствовать его живительный поток.
Поэтому многие Игроки, возвратясь из рейда, и попав, наконец, в безопасное место, праздновали это так, словно вырвались из ада на один день, а завтра им снова придется туда вернуться. Но по сравнению с тем, что творилось сейчас в торговых кварталах и среди сотен увеселительных заведений и борделей, любое самое разнузданное празднование окончания рейда было скромной встречей учителей богословия.
Тысячи Игроков со всех уголков вселенной были собраны сейчас здесь и все они проживали эти дни как последние. Многие из них, реально осознавая свои низкие шансы выжить, смирились с поражением и пытались утопить это знание в вине, задавить дымом наркотических смесей или забыться в купленных ласках. Годилось все, что поможет притупить страх перед Турниром, не дать ему вырваться наружу и завладеть разумом. Осталось всего три дня, а потом минимум половина сегодняшних Игроков умрет. И чтобы выжить — придётся сражаться за свою жизнь не с обычным смертным, а с таким же служителем Хаоса, страстно желающим жить. Это будет настоящая схватка — равный бой, проверка навыков и умений, наработанных каждым Игроком с момента его попадания в Игру.
Турнир — своеобразный экзамен на право жить дальше, то, что толкает Игроков вперед, заставляя не застывать на месте, а безостановочно бежать вперед. Знания, умения, снаряжение, насколько разумно и продуманно были распределены сферы силы, и хорошо ли сочетаются карты в твоей Книге и твое развитие — все это камни на весах твоей Судьбы. И хватит ли их веса, чтобы в нужный момент перевесить чашу весов в твою пользу, не знает никто.
Некоторые выбирали загул на три дня и беспамятство на Арене, другие просто пытались расслабиться и сбросить напряжение. Кто-то тонул в своем страхе и, незаметно для самого себя, переходил из одной категории в другую... И все до единого, хоть и каждый по своему, пытались напоследок почувствовать себя живыми.
Глядя на творящееся на улицах, я еще раз похвалил себя за то, что ввел жесточайшие тренировки и строгий режим для братьев и Саймиры. К своему первому Турниру они должны быть собраны и готовы, твердая рука и холодный разум дадут им гораздо больше шансов на победу, чем безудержный загул перед предстоящей схваткой. Я шел мимо перевернутых столов, где среди объедков еды и луж вина валялись в обнимку бессознательные или спящие тела Игроков. Шаг за поворот, и я оказался на небольшой площади в клубах сизого дыма и грохоте неизвестной музыки. Задымленное пространство пронзали сотни разноцветных световых лучей. На импровизированной сцене музыкант терзал какой-то струнный инструмент, создавая какофонию звуков, в воздухе над ним бесновалась целая стая маасари. Около сотни Игроков на тротуаре перед сценой, размахивая флагами своих кланов и наполненными бутылями, старались переорать друг друга. Немного оторопев от происходящего, я не успел отреагировать, как из клубов дыма вынырнула девица с полной бутылью явно чего-то спиртного и полезла целоваться... Чтобы спустя миг обвиснуть на мне, заснув на ходу.
Оттащив ее в сторону и положив рядом с активно совокупляющейся парочкой, я прихватил закупоренную бутылку, потом посмотрю что это, и пошел дальше, стараясь больше ни на что не отвлекаться по пути.
Я определился, куда хочу пойти — пришло время навестить Аллею Богов. Игроки, странствуя среди тысяч миров, постоянно сталкиваются с проявлением высших сил. Смеющемуся Господину все равно, в кого мы верим. Все Игроки всё равно до самой смерти, а может и в посмертии, продолжают служить Ему. Многие из нас пытаются обрести у других божеств поддержку или силу. Мне кажется, получилась хорошая шутка в духе нашего Господина: из-за печати Хаоса мы не в состоянии войти в храмы, освещенные Силой тех, кому возносим молитвы. Но, несмотря ни на что, все равно оставались те, кто надеялся, что богам есть до них дело. Я долго петлял среди улочек и переходов, чтобы найти вход на Храмовую улицу. В свое время, не желая терпеть в Двойной Спирали присутствие иных богов, но по природе своей не в силах запретить Игрокам в них верить, Смеющийся Господин вынес Аллею Богов за пределы Города, сделав ее своеобразной изнанкой нашего мира, и спрятал вход. Там лишь частично действуют правила и запреты, безусловные для Двойной Спирали. Посещать это место было весьма небезопасным занятием. Но, думаю, в это время вряд ли кому-нибудь будет до меня дело.
Наконец, я увидел цель своего пути: каменная арка из грубо обработанных серых камней. К ее замковому камню на цепях подвешен тускло светящий стеклянный фонарь. Пары шагов достаточно чтобы пройти арку насквозь, и мир резко меняется: исчезает шум веселящегося города, и вокруг расстилается довольно светлая ночь, а не вечные сумерки Города Двойной Спирали... Под ноги стелится дорожка, посыпанная каменной крошкой, указывая путь к Аллее Богов.
Свою веру во многом я утратил довольно давно, тогда же, когда перестал пытаться понять устройство мира. Справедливости в этом мире нет, лишь сила является чем-то определяющим. Клинок в твоих руках — это закон и судья, а твоя готовность его обнажить — твоя свобода. Это я решил для себя давно, и с тех пор все видимое мной лишь подтверждало этот вывод. Сегодня я хотел увидеть того, чьим путем я следовал раньше.
Отец клинков, Хозяин тысячи мечей, тот, чья услада — крики боли, а лучшая песня — грохот битвы. Ты ничего не обещаешь и ничего не даёшь, кроме бесконечного боя. Лучшее служение тебе — это яростная схватка, война ради войны. Если нет причины для поединка — это уже подходящий повод. Твои слуги — это невидимые вороны, тысячами летающие среди миров, нашептывая слышимые лишь разумом слова, порождая зависть, ненависть и споры. Твои помощники — это вечно голодные волки, бродя среди полей сражений, они вселяются в клинки мечей и наконечники стрел. Вместе с ними они убивают и разрывают плоть, собирая кровавую жатву для своего хозяина.
Подвластные словам, что нашептывают коварные вороны, братья поднимают меч на братьев, а сыновья на отцов. Против королей бунтуют властолюбивые аристократы. Полководцы, гонимые безудержной жаждой войны и славы, ведут войска все дальше за горизонт, устилая свой путь могилами и горящими городами. Война ради войны, насилие, рождающее еще большие разрушения и смерти.
Гляжу на небольшую часовню, внутри угадывается трон из мечей, на котором восседает Отец клинков, возле его ног лежат его любимые волки, а на плече восседает ворон, что-то нашептывающий ему на ухо. Лицо бога не видно, оно скрыто капюшоном, но говорят, смельчак, рискнувший заглянуть под него, увидит собственное лицо. Когда-то я верил в тебя, мне казалось, это достойный путь для воина — бесконечная война, которая не закончится даже после смерти. Ведь тем, кто в тебя верит, ты обещаешь лишь новые войны, а не покой. Арена Тысячи Битв, куда ушли Ул"ган и Акива, вероятно, и есть тот рай, дарованный тобой всем, кто идет по твоему пути.
Рядом с часовней с десяток Игроков, замерев у порога, просили у Отца Битв достойной схватки и хорошего врага. Псы войны, Клинки Арендейла, Красные кулаки — кланы наемников, живущих с войны и ради войны. Для них, но не для меня, это самый подходящий покровитель. Теперь я уверен в этом совершенно точно. Мне больше нечего здесь делать, пора на выход, жаль выйти с Храмовой улицы тем же путем, что и зашел, не удастся. Чуть дальше я увидел Дев Боли, истязавших очередную жертву. Замученный мужчина безвольно обвис на цепях, прикованный к статуе шестирукого демона. Именно она и служила алтарем для Дев. Две служительницы по очереди хлестали жертву кнутами. Металлические крюки на концах плетей при каждом ударе вырывали куски плоти из тела несчастного. Рядом несколько десятков Игроков из этого же клана выводили заунывную молитву. Все что я мог — это отвернуться и пожелать жертве быстрой смерти.
Я уже успел отойти на десяток шагов, когда услышал радостные крики. Обернулся и стал свидетелем того, как глаза статуи заполыхали красным пламенем, а руки сжали тело жертвы, и от алтаря начали исходить пульсирующие толчки силы. Фигуры служительниц, и тех, кто тянул молитву, на миг охватило багровое свечение — Девы Боли смогли привлечь внимание своего хозяина или одного из его слуг, и тот наделил их своим темным благословением.
Я шел дальше, стараясь особо не смотреть по сторонам. Миновал храм бога вампиров Ла-магры, чья бесконечная жажда готова поглотить весь мир. На заднем дворе храма, я знал, шла кровавая месса: перед боем многие ищут способ усилить себя заемной силой, а способности, что давал этот бог своим последователям, весьма полезны и опасны.
Игроки часто не видят ничего страшного в том, чтобы в обмен на заемную силу скормить демону десяток рабов или самим разрушить светлую обитель, выполняя работу для темных владык. С начала один раз, потом еще и еще. И так шаг за шагом незаметно пересекается грань, та тонкая черта, что все еще делает тебя человеком. Хорошо известно, что многие Игроки служат темным богам, платя чужими жизнями и болью за полученную силу. Это стало для них настолько привычным, что кажется неотъемлемой частью бытия. Но мне упорно кажется, что когда Игра подойдет к своему логическому завершению, по всем счетам придется заплатить. Мне очень хочется в это верить.
Я уже почти покинул Храмовую улицу, когда увидел очередную процессию. Толпа Игроков в черных балахонах с капюшонами двигалась мне на встречу, заунывно распевая гимн. Посвящённые неизвестному мне богу держали высокие шесты, полыхающие зеленым огнем. В конце процессии несколько Игроков тащили на веревках белого быка, украшенного гирляндами из цветов. Бедолага отчаянно сопротивлялся и жалобно мычал, видимо понимая, что его ждет. Не желая оказаться на пути этой процессии, я поспешил свернуть в Наконец, я увидел цель своего пути: каменная арка из грубо обработанных серых камней. К ее замковому камню на цепях подвешен тускло светящий стеклянный фонарь. Пары шагов достаточно чтобы пройти арку насквозь, и мир резко меняется: исчезает шум веселящегося города, и вокруг расстилается довольно светлая ночь, а не вечные сумерки Города Двойной Спирали... Под ноги стелится дорожка, посыпанная каменной крошкой, указывая путь к Аллее Богов. Это место не любили и старались обходить стороной — брошенные боги обидчивы и мстительны. Они все так же хотят жертв и крови на своих алтарях, стонов и криков смертных, умирающих во имя них. Только нет уже тех, кто готов им это предложить. Вот и стоят заброшенные храмы, где по-прежнему гуляют отголоски силы, некогда призванной сюда Игроками.
В Доме Чаш рассказывают немало баек про Игроков, случайно зашедших в этот переулок и не вернувшихся, но я слабо в них верю. Двойная Спираль — это домен Хаоса, никто и ничто не может причинить вред Игроку в этом месте. Это касается и богов: Смеющийся Господин мог допустить их присутствие в своем владении, но абсолютной властью здесь обладал лишь Он. Это Его дом, и тут лишь Он хозяин — все остальные только гости. Я торопливо шел по Переулку Забытых Богов, уже в десятый раз пожалев о своем решении свернуть сюда. Лучше бы я просто постоял, переждав, пока пройдут те мрачные типы в капюшонах. Я не учел того, что сейчас за время. Стоны умирающих, эманации жизненной силы, чужая вера и обильные жертвы разбудили слишком многих, когда-то уснувших здесь, а я оказался единственным дураком, решившим сюда свернуть.
сейчас я чувствовал на себе многочисленные взгляды голодных и внимательных глаз. Я торопливо шел, почти бежал, стараясь поскорее покинуть это место. Проходя мимо каменной статуи четырехрукой крылатой обезьяны, сидящей на груде обсидиановых черепов, я заметил, как она повернула вслед за мной голову, полыхающую зелеными глазами.
На моем пути раскинулась небольшая черная пирамида. Провал входа обозначили две давно погасшие ритуальные жаровни. В полукруглых медных зеркалах, охватывающих их, я увидел неожиданно четкое отражение собакоголового существа, сжимающего в руках плеть и палку с крюками. Плюнув на все, я перешел на бег — не хочу в этом месте подцепить какую-нибудь астральную заразу или проклятье от одного из забытых божков. Пробежав мимо незнакомого храма, громко хлопающего, словно пастью с зубами, железными воротами, я торопливо свернул в мелькнувший открытый проулок, стремясь поскорее выбраться отсюда. Хотел поскорее попасть в людное место, и эта необдуманность сыграла со мной злую шутку.
Прохода впереди не было, дорогу мне преграждала стена колючих растений. Неизвестно, кто и когда развел тут целый сад, но сейчас от него остались лишь густо разросшиеся кусты с ярко-золотистыми цветами, отдаленно похожими на розы. Давно заброшенные, они образовали непроходимые заросли, словно стремясь защитить нечто, находящееся в центре. Мне показалась интересной эта трогательная забота.
Вглядываясь в открывшееся глазам, я попытался угадать, чем когда-то было это место. Явно не храмом какого-то темного божества или демона. Отсюда веяло Светом, какой-то искренней чистотой, трогательным покоем и умиротворяющей тишиной. Где-то там, вдали, терзали очередных жертв, на невидимых крыльях слетались на кровавую поживу из темноты голодные твари — там, но не здесь.
Внимательно осмотревшись, я понял, что этот храм забыт уже очень давно. Когда-то это было красивое место: кто-то заботливо возвел здесь невысокие белые колонны с балюстрадой, по которым вились, украшая резной камень, эти прекрасные золотистые цветы, а в центре на небольшом возвышении стоял алтарь из белого мрамора. Но потом что-то пошло не так, хозяева, создавшие это место, погибли, и сюда пришли другие. В торопливой злобе, словно мстя за что-то неизвестное мне, они разрушили это место. Беспощадные молоты раскололи колонны и обрушили алтарь. Скорее всего, пытались уничтожить и цветы, но им это не удалось. А потом и они ушли отсюда, и это место оказалось забыто и заброшено на многие-многие циклы, а возможно и века...
Постояв немного, я решительно пошел туда, где цветы срослись особенно густо, словно стремясь защитить сердце этого места. Проведя по кустам рукой и используя эмпатию, я попытался внушить растениям мысль: 'Я не причиню зла, я хочу помочь'. И умные цветы словно обмякли, позволив моим рукам раздвинуть их. В центре небольшой полянки оказался перевернутый алтарный камень со следами ударов на нем, повсюду трещины, сколы. Было видно, что его пытались разбить, расколоть на куски, но не смогли, и в бессильной злобе бросили здесь, опрокинув напоследок.
Я обхватил его руками и рывком поднял, приложив все свои силы, и чуть не упал. Алтарная плита была удивительно легка, словно в руках я держал не кусок камня, а стопку бумаги. Чуть поколебавшись, я положил ее на возвышение, где она когда-то была. Отойдя назад и осмотрев результат своего труда, я понял: чего-то не хватает. Недолгие поиски привели к разбитой колонне, у ее подножья, полузасыпанный камнями, нашелся диск из золотистого металла, с восемью волнистыми лучами, исходящими из центра.
Отбросив камни, я вытащил его на свет, и, отряхнув от пыли, решил вставить в выемку на алтаре. Наверное, что-то нужно было сказать в этом случае, но ничего подходящего на ум не шло. Поэтому я просто положил диск на предназначенное для него место и с усилием вдавил в выемку. Услышав тихий щелчок, я вначале слегка обеспокоился, что сумел сломать или испортить то, что века назад не смогли расколоть молоты.
Но, осмотрев алтарь, я обнаружил приоткрывшуюся в нем панель. Часть камня приподнялась вверх, и, не зная чего ожидать, я потянул ее на себя, открывая небольшую нишу. В ней лежала металлическая шкатулка, размером чуть больше моей ладони. Она была сделана из странного, незнакомого мне металла, покрытого цветными разводами, без каких-либо украшений кроме нескольких слов на крышке, написанных на языке Игроков. 'Ключ от меня вы найдете среди звона кубков и пения чаш'.
На поверхности не было видно даже малейшей щели, куда можно было бы просунуть нож, не то что вставить ключ. Так ничего и не сумев понять, я забросил странную шкатулку в сумку и поспешил покинуть это место. Уходя, я оглянулся назад еще раз полюбоваться на это место. Солнечный диск слегка светился, напоминая огонек маяка в беспросветном море мрака, на душе у меня как-то стало теплее. И поэтому, когда я увидел большой золотистый цветок, зацепившийся за мою сумку, я бережно убрал его в карман сумки, подумав, что утром подарю Саймире.
В Городе меня ждало еще одно место, которое я захотел посетить. Я расстался со своим прошлым и теперь хотел взглянуть в глаза возможному будущему.
Есть в Городе Двойной Спирали интересное место — площадь Триумфаторов. Самое удивительное, что каждый оказывается на ней в одиночестве, и никому еще не удалось посетить ее компанией или встретить там другого Игрока или разумного.
Добравшись до цели своего пути, я замер возле Столпа Возвышения. Он был выполнен в виде бесконечно движущихся витков двойной спирали, на которых изображены те, кто завершил Игру, став ее победителем. С каждым новым триумфатором столб вырастал на ладонь, непреклонно стремясь к небесам и давая на своих витках место для нового кровавого ублюдка.
Я долго смотрел на вереницы поднимающихся и спускающихся друг за другом Игроков. Передо мной шли бесконечным потоком: Пожиратели, Сокрушители, Истребители... Прозвища порой отражают суть гораздо лучше, чем имя. Вот Каят'ши Собиратель Голов — высокий четырехрукий гигант с ожерельем из отрубленных голов. Или Ямандин Песнь Курганов — женщина-кошка, спокойно сидящая на камне с арфой в руках. Говорят, она пела так хорошо, что один из древних богов Смерти подарил ей свою арфу, под чью мелодию смертные умирали целыми городами.
Я смотрел на фигуры ушедших, и думал о том следе, что они оставили на страницах книги жизни.
А вот и он — тот, ради кого я сюда пришел: Ялдар Светлый Взор. Его фигура движется словно бы чуть в стороне. Молодой обычный парень, чем-то похожий на Сульмара: те же волосы до плеч, тонкий обруч на голове и длинный, до земли, плащ на плечах. Он идет, улыбаясь и глядя вверх, как будто наперекор сильному ветру. Из его глаз, устремленных к небесам, струился едва видимый свет. Я чувствовал исходящую от этой фигуры силу и веру в себя.
И пока его фигура не поднялась вверх, я на краткий миг прикоснулся к ней, попросив для моих друзей победы в предстоящем Турнире. На душе как-то стало легче, волнения и тревоги, не покидавшие меня весь день, ушли. Словно Ялдар захватил их вместе с собой, унеся к безмолвным небесам Двойной Спирали.
Провожая взглядом возносящуюся фигуру Ялдара, я еще раз уверился в правильности выбранного мной пути. Пусть я никогда и не попаду на Столп Возвышения, врать себе я не хотел — шансы на то, что я смогу повторить путь великого героя, были крайне малы. Но лучше так, чем стать одним из бесконечных истребителей смертных, оставшись в памяти и людей, и богов очередным безумцем, пытавшимся построить лестницу к небесам из горы трупов.
Ну вот теперь все — думаю для одной прогулки достаточно приключений и впечатлений. Пора вернуться к моей команде.
Глава 4. Рынок рабов
Оценщик неторопливо крутил под спектроскопом принесенный на продажу жемчуг. Все его внимание было поглощено монитором и бегущим по нему цифрам, непонятным для непосвященных. Умный прибор определял силу, мощность, интенсивность свечения — именно от этих показателей зависела скорость поглощения энергии и степень ее потерь при хранении. Такая оценка давала возможность узнать заранее, насколько хороший накопитель получится из исследуемой жемчужины.
Внимательно вчитываясь в строчки цифр, старый Крей невольно любовался переливами света и с трудом сохранял невозмутимое лицо. Он профессионал, и продавец не должен увидеть его радостное предвкушение. Сейчас перед гремлином лежала лучшая партия жемчуга за последние шесть больших циклов! Из-за нападений Измененных этот товар почти перестал поступать в лавки Города Двойной Спирали, а если и поступал, то состоял почти сплошь из невызревших перламуток. А тут сразу пять жемчужин первого класса и среди них, как вишенка на пирожном, лежит зеленая красавица высшего класса, чье свечение заметно даже на свету. За долгие циклы в Игре через его руки прошли лишь две подобные жемчужины. И тем более удивительно, что такую редкость принесли на продажу не бойцы Дома Водных, а неизвестный, да и не слишком-то опытный, Игрок. Продолжая возиться с прибором, оценщик бросил быстрый взгляд на девушку-анир, хозяйку товара.
Саймира расслабленно откинулась в плетеном кресле, поглядывала в окно и временами легонько улыбалась чему-то своему. И только хвост-предатель иногда постукивал по полу. Девушка старательно делала вид, что ничем не обеспокоена и не утомлена. По собственному опыту анир знала, чем спокойнее продавец, тем успешнее торг. Периодически она окидывала быстрым взглядом свое отражение в оконном стекле, что бы еще раз убедиться, что выглядит так, как надо.
Она надеялась, что по ее виду даже хорошо знающий ее разумный, не смог бы определить, насколько ей надоело сегодняшнее утро. Рэн с самого утра исчез куда-то по своим загадочным делам, а их с Меджехом отправил продавать найденный жемчуг. Напарники оббегали весь торговый квартал Двойной Спирали, пытаясь найти лучшую цену и, заодно, анир изучала новый для нее рынок. Ведь если дело с затонувшим кораблем выгорит, то нужно будет пристраивать еще одну партию жемчуга, притом наиболее выгодно.
Это место было пятым из достойных внимания... и последним. Сидящий перед ней гремлин — зеленый носатый коротышка — самым дотошным из всех встреченных за сегодняшний день. Хвостатая привычным усилием отодвинула усталость и нетерпение. И чтобы не дать истинным чувствам вырваться наружу, а предателю-хвосту выбивать по полу барабанный ритм, развлекалась, перебирая в уме различные способы воздействия на медлительного слугу и прикидывая суммы штрафа за каждый из этих самых способов. Саймира уже собиралась перейти к разным видам проклятий, когда ювелир, наконец, соизволил оторваться от жемчужин и вынести свой приговор:
— Двадцать две тысячи за все.
Услышав его слова, Саймира не смогла сдержать облегченный вздох (это была лучшая цена за сегодня), но инстинкты торговца не позволили ей сразу на нее согласиться, а привычка заставила замаскировать вздох под возмущение. Энергия, накопившаяся за время ожидания, требовала выхода, и девушка в предвкушении хорошего торга облизнула губы. Гремлин, увидев блеск в ее глазах, поспешно произнёс: 'Это окончательная цена и изменению не подлежит!', но, глядя как когти посетительницы, выступившие из руки, впились в деревянную поверхность стола, поспешил дополнить: 'Но я могу предоставить вам десяти процентную скидку на покупку зелий в нашем торговом доме'.
Из лавки зелий Саймира вышла только через час, таща в руках тяжелый ящик, наполненный флаконами, который и поспешила отдать подошедшему напарнику. Меджех все это время терпеливо ждал ее в едальне напротив, явно не скучая в компании пузатой бутылки вина и полного стола закусок. Сопровождающий убрал ящик к себе в сумку, и анир, довольно улыбнувшись, прошла внутрь и присела за его столик: теперь за пузырьки можно не опасаться. В отличие от нее, у бойца тринадцатый ранг, а значит, и украсть из его сумки намного сложнее. В преддверии Турнира у воров настали золотые времена, и она не хотела рисковать зельями, на которые ушла почти половина дайнов, полученных за жемчуг.
Взглянув на список с необходимыми покупками, она с грустью подумала, что еще и карты придётся покупать, а дайнов осталось так мало! И многое из того, что с таким трудом было куплено, достанется близнецам, практически не сделавшим ничего для подготовки к Турниру. Подумав об этом, она со злостью пристукнула кулаком по столу: пускай только эти два балбеса попробуют после этого умереть — она тогда их сама поубивает!
Меджех безо всяких слов угадал ее мысли, и, сделав небольшой глоток вина, успокаивающе произнес:
— Потерпи. После Турнира, если они не начнут приносить пользу, я дожму Рэна, и он отправит их назад к Калисане.
Саймира грустно вздохнула, подумав о лидере. Рэн, Рэн, сколько в тебе противоречий, непонятного и сложного... Как с тобой трудно, и как без тебя нелегко. Вот и сейчас, когда каждый день бесценен — ведь следующего может не быть — он сначала куда-то ночью пропал, потом вернулся, притащив очень красивый золотистый цветок, и опять умчался, получив письмо. А ей опять приходится ждать и волноваться! Она не понимала, как можно быть таким спокойным, думать, планировать что-то так, словно впереди целая вечность?
Сама она отвлекалась от подтачивающего нервы, скажем так, беспокойства только работой. И изматывающие тренировочные бои последних дней были для нее благом — не позволяли думать о грядущем Турнире. Девушка с тоской взглянула на Арену: черные обсидиановые стены пульсировали от внутреннего огня, рокот барабанов невидимыми молоточками стучал прямо в мозг. Их постоянный гул не давал уснуть — ее бросало то в жар, то в холод, страх, как ржавчина, разъедал волю. Она еще никогда в одиночку не сражалась против других Игроков. В клане ее ценили и берегли, и те малые рейды, в которые ее брали, как правило, проходили легко и весело, и даже пара небольших стычек с Игроками из враждебных кланов казались ей какими-то ненастоящими. А здесь смертельный бой, снова как в Школе Испытаний — убей или умри — а она к этому не готова. К такому вообще нельзя быть готовым: она не хочет снова убивать! Не хочет смотреть в глаза своей жертве, не хочет отнимать жизнь только потому, что иначе нельзя! Но еще больше она хочет выжить.
Анир с завистью посмотрела на Меджеха, беззаботно потягивающего вино. Вот кого грядущая схватка, казалась, совсем не тревожила!
И снова опытный боец угадал ее мысли раньше, чем она произнесла их вслух:
— Я тоже волнуюсь, Сай. Сколько бы боев ты не прошел, каждый новый — это всегда риск. Враг может оказаться сильнее, его карты лучше, площадка для арены не слишком удобна... Существуют сотни мелочей, способных все изменить, а опыт лишь позволяет избежать глупых ошибок. Но даже в самом безнадежном бою всегда есть шанс на победу, если ты готов пойти до конца.
Чуть помолчав, Меджех продолжил:
— Когда мы с Рэном были в Клинках Арендейла...
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
**
После очередного смещения найти рынок рабов оказалось непросто. Я долго петлял среди улочек и закоулков торговых кварталов Двойной Спирали, пока искал нужное мне место. Оно оказалось рядом с площадью Туманных Звездочетов.
Почему звездочетов в названии площади было много — не понятно. Сколько себя помню, на этой площади всегда обитал единственный астролог. И чтобы добраться до нужной мне цели пришлось отбиваться от этого полубезумного старичка с всклоченной бородой, в островерхом колпаке и засаленном халате. Мне, который уже раз, настойчиво пытались продать очередное правдивое пророчество. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы выбросить из головы мысли и сомнения по поводу: 'Бойся ржавых ножей, летящих из пустоты, не верь радужным снам, зовущим за собой...' и что-то там еще было столь же малопонятное и пафосное.
Предсказания Звездочета сбывались всегда, но ... слишком много в них было туманного и неясного. Смысл предсказания становился кристально ясен только после того, как все уже произошло и ничего изменить нельзя. Так было всегда, и не важно, купил ли ты предсказание или просто запомнил бред, что нес тебе вслед астролог. Я лично не видел никакого смысла платить сотню дайнов за бумажку с пророчествами, которые старик хотел мне всучить. Уж лучше я эти дайны потрачу на пару зелий лечения, и это скорее поможет мне выжить, чем мудрое предостережение, которое я не смогу вовремя понять.
Моя цель — Гильдия Работорговцев — появилась в Игре сравнительно недавно. Когда-то в Двойной Спирали существовало множество кланов и домов, занимавшихся охотой на живой разумный товар. Во время больших и малых рейдов на различные миры, пока другие Игроки истребляли население во имя черного пламени Хаоса, эти ребята сокрушенно качали головами, видя потерю возможной прибыли, и удваивали усилия по отлову будущих рабов.
После продолжительного периода войн и конфликтов между кланами и домами, занимавшимися подобной охотой, какой-то умник сумел убедить их, что эти войны мешают работе и, объединившись, они все останутся в выигрыше. С тех пор прошло больше полутора тысяч лет, и Гильдия Работорговцев стала одним из самых богатых и могущественных домов среди всех объединений Игроков. Только они занимаются организованным захватом и продажей рабов в Двойной Спирали, а те глупцы, кто рискнул оспорить их монополию, уже давно мертвы, и ветер гуляет среди их костей.
Город Игроков, словно вечно голодный монстр, постоянно требует крови и плоти. Песок Арены жадно поглощает жизни сражающихся на нем гладиаторов, хозяевам борделей и кварталам Черных Фонарей постоянно требуется обновлять испорченный товар, дабы исполнять любые желания своих посетителей. Жертвенные алтари Аллеи Богов, кулинарные меню закрытых заведений — всем им ежедневно нужны новые рабы. Некоторые Игроки, не желая рисковать собой, сидят в Двойной Спирали все время между Турнирами. Почему бы и нет, если тебе есть чем заплатить, а жажду эмбиэнта ты готов глушить, убивая рабов. Впрочем, рабов можно использовать множеством различных способов, не обязательно убивать, были бы эти самые рабы. И их неиссякаемый поток обеспечивает Гильдия, перед Домом которой я стоял.
Длинное белое здание, словно торговый центр какой-нибудь высокоразвитой цивилизации: высокие окна, мраморные полы, начищенные до блеска, приятная прохлада, искусственное освещение и длинные торговые полки, полностью заставленные небольшими прозрачными кубиками. Никаких тебе загонов, посвиста кнутов и звона кандалов, жалоб, стонов и всевластных надсмотрщиков, все просто и даже красиво. Здесь делают дайны и лишние истязания ни к чему, это портит качество товара. Да и затрат на содержание почти нет.
Двери передо мной услужливо распахнулись, пропуская вовнутрь. Не успел я сделать и пары шагов по мраморному полу, как ко мне подбежала, стуча каблучками, девушка в ярко красном пиджачке и короткой юбке. Склонившись в поклоне, она быстро прощебетала отрепетированную за сотни повторений речь:
— Господин, мы рады приветствовать Вас в нашем Доме. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Я хочу забрать свой заказ.
— Позвольте, господин, я провожу Вас.
Девушка снова поклонилась, и, не смея поднять глаз, быстро засеменила передо мной, указывая дорогу. Мы прошли вдоль длинных стеллажей, уставленных маленькими прозрачными кубиками, внутри которых застыли фигурки людей, инсектоидов, гордых аспари, коварных ящеров и других представителей сотен видов разумных. Здесь можно было увидеть всех, в чьи миры пришла Игра Хаоса, и кто оказался неспособен ей противостоять.
На миг я задержался возле одного из стеллажей, где рядом стояли кубы с представителями двух очень разных, как им казалось, видов существ. Оба человекоподобные, только у одного вида была черная, а у второго желтая кожа. Если я правильно помню, у них радикально отличались религиозные взгляды, что и послужило отличным поводом для войн и взаимной ненависти на протяжении тысячелетий. И даже пришедшая в их мир Игра для этих ребят ничего не изменила.
Первыми под удар попали существа с черной кожей, оказавшиеся весьма неплохими бойцами. Но, увы, их технологии были слишком примитивны, а личное мужество и умение сражаться оказались бессильны перед массированными ударами заклятий и призванными существами Владык. Понадобилось всего несколько боев, чтобы уничтожить пытавшихся противостоять Игрокам солдат.
Их желтокожие противники все это время отсиживались за огромной стеной и даже под шумок успели разграбить парочку чужих провинций, пока соседи пытались отразить атаку Игроков. Но потом очередь дошла и до них. Этим хитрозадым товарищам уже ничего не помогло: ни колоссальная стена, ни весьма хорошие военные технологии и неплохие маги. Все это оказалось плохим подспорьем для слишком трусливых солдат, ценившим свои жизни гораздо больше, чем честь и свою страну. Они бежали, бросая на полях сражений оружие, надеясь выгадать у смерти лишние дни жизни, а хаоситы выжигали города вместе с их женщинами и детьми.
А ведь если бы эти народы объединились, все могло бы быть иначе. Имей эти чернокожие ребята нормальное оружие, они бы точно не побежали после Огненного шторма или Землетрясения, а поддержи их маги желтых, не уверен, что даже Владыки рискнули бы атаковать их мир. Но все сложилось так, как сложилось, и теперь они стоят рядом, застывшими в кубиках, памятниками собственной глупости. Это наверняка развлекло нашего Господина: работорговцы даже обозначили их одним коротким словом ЛЮДИ, не заметив разницы ни в цвете кожи, ни в вероисповедании.
Я шел, а полки все тянулись и тянулись, прозрачные кубики стояли плотными рядами: тысячи, десятки тысяч смертных ждали своего часа. У каждого из них, наверное, были свои мечты, планы, желания, страхи или надежды, а теперь это просто товар, заботливо расставленный по полкам и снабженный надписями: самцы, самки, краткое описание вида и мира, из которого их принесли сюда. В таком виде они могут храниться веками без еды и воды, погруженные в подобие сна, пока чья-то рука не снимет их с полки, как это сделала сейчас одна из Дев Боли, небрежно смахнув десяток кубов в тележку на колесах, что она катила перед собой. Рабы весьма ходовой товар перед Турниром, и я, кажется, знаю, где скоро очнутся пленники.
Секрет упаковки, позволяющей уменьшать смертных, помещая их в эти прозрачные кубы, столь удобные для переноски, был одной из главных тайн Гильдии Работорговцев. В свое время я даже думал обратиться к ним за помощью для юмари. Но отказался от этой идеи: вероятнее всего вместо того, что бы выбраться со Свалки в новый мир, юмари оказались бы на полках этого торгового центра. А такой судьбы я им не хотел.
Мне не нравится приходить сюда: тяжело смотреть, а в какой-то момент мне вообще начало казаться, что все эти пленники, застывшие как мотыльки в янтаре, смотрят на меня и просят их спасти. Голоса, мысли, желания — благодаря эмпатии я ощущал их ментальные тени в своей голове. Отгоняя все это, я тряхнул головой и ускорил шаг.
Я не в силах помочь им всем — этот урок я усвоил слишком давно и хорошо, так же как и то, что нельзя показывать жалость. Любое проявление человечности в Двойной Спирали — это угроза собственной жизни: здесь слишком много внимательных глаз, замечающих все. Пока я мало значу, но если я смогу прожить достаточно долго и каким-то чудом стать Полководцем, вот тогда, уверен, увиденное будет использовано против меня. Поэтому все, что я могу сделать, это ускорить шаг и мысленно ответить смотрящим на меня глазам: 'У всех вас был свой шанс, а теперь вам приходится платить за слабость мира, в котором вы родились, за трусость мужчин, неспособных вас защитить, за лень ума, оказавшегося неспособным создать оружие, или за отсутствие веры, оттолкнувшее богов. За все это теперь платите вы все, и виновные и нет'.
Мы, наконец, подошли к деревянной стойке, за которой сидел очередной слуга с медальоном управляющего. Взглянув на меня, он взмахом руки отослал девчонку, и почтительно поприветствовал меня.
— Чем могу помочь, господин?
— Я пришел забрать свой заказ, — с этими словами я протянул ему свой экземпляр контракта.
Управляющий быстро пробежал его глазами и, сверившись со своими записями, подтвердил:
— Все верно, вы удивительно оперативны. Сейчас заказ доставят со склада.
Чтобы заполнить паузу в ожидании товара, управляющий решил развлечь меня беседой:
— Вы поступили весьма благоразумно, заранее оплатив заказ. Сейчас таких цен уже не найти. Турнир, сами понимаете, рабы сейчас весьма востребованный товар. А новых поступлений давно не было.
Управляющий даже грустно вздохнул.
А я мимолетно подумал: 'Как же надо очерстветь душой, что бы сожалеть из-за того, что давно не удавалось разграбить новых миров?'
— А вот и ваш заказ, — управляющий обратил мое внимание на две небольшие коробки, появившиеся прямо на стойке, чуть в стороне от нас. В них были плотно упакованы прозрачные кубики с моими рабами. Все верно: две коробки по пятьдесят штук в каждой. Сто рабов — сто жизней — я пообещал Слепцу за его помощь. Многие утверждают, что боги глухи к молитвам, но я надеюсь, что это не так. То, что я выжил в Черных Песках и в Круге Танцующих Камней, это действительно большая удача, и теперь пришло время заплатить свой долг ее Хозяину.
Свой заказ я оплатил заранее, дайнами, что получил от нага: сто дайнов за голову, такова цена жизни смертного в Двойной Спирали. Я с любопытством взял пару кубиков из коробки. Мне стало интересно увидеть тех, кто сейчас выиграл в лотерею Слепца свою жизнь. Я не ожидал увидеть там что-то интересное: сто дайнов — это все-таки не слишком много. Молодые и здоровые рабы, особенно женщины и дети, как правило, стоят гораздо дороже. Все, на что я мог рассчитывать, это лишь старики и больные, которым и так не слишком много времени осталось.
Поэтому когда вместо стариков или старух я увидел детскую фигурку и молодую женщину с ярко выраженным животиком, я был потрясен. Все, на что я был способен, это молча смотреть на управляющего и пытаться понять, как такое может быть.
А тот, быстро осмотревшись по сторонам, внезапно положил мне руку на плечо и впился взглядом в мои глаза. На миг Вселенная замерла, и, прежде, чем я что-то успел сказать или как-то отреагировать на произошедшее, окружающий меня мир потерял смысл. Соприкосновение разумов было внезапным ,как бросок змеи, моя попытка сопротивления была смята чужой волей, словно лист тонкой бумаги . Чужой разум хозяйничал в моей голове, новые образы и знания словно бы перетекали в меня, и у меня было ощущение, что еще немного и мой мозг взорвется от переизбытка информации. Произошедшее было настолько ошеломляющим и невероятным, что когда все резко прекратилось, я просто замер, ошеломленно хватая ртом воздух как рыба выброшенная на берег.
Молча и безучастно, я стоял и наблюдал, как в МОЮ ОТКРЫТУЮ сумку управляющий быстро и сноровисто сгрузил коробки с кубиками, подозвал уже знакомую мне девушку, и, повинуясь его жесту, МЫ ВМЕСТЕ отправились на выход. Девушка вела меня за собой и по пути что-то щебетала, типа 'как мы рады каждому покупателю, приходите еще', но все проходило мимо сознания, не задевая его.
В себя я пришел, стоило только ступить на мостовую площади Звездочетов. Желания сопротивляться, кричать или возмущаться уже не было. У меня перед глазами стоял образ седого управляющего, с прижатым к губам пальцем, и я ЗНАЛ, что мои две коробки полностью укомплектованы кубами с детьми из разных миров и несколькими будущими мамашами. Мне было необходимо разобраться в том, что произошло. Я не понимал что происходит, и это тревожило. Мне срочно требовалось спокойное место, что бы все обдумать и разобраться в тех образах и знаниях, что передал мне Наэм, слуга и бессменный управляющий Дома Работорговцев. Поэтому я целеустремленно направился искать едальню, чтобы устроившись за столом, поесть и все тщательно обдумать.
Глава 5
Оранжевый сектор, звездная система Айлонд, планета Тану-шикан
Алые отблески на горизонте становились все ярче, предвещая появление на небосклоне третьего светила. Два полыхающих огненных шара уже сверкали на небе, и под их лучами черный базальт валунов, усеявших долину, ощутимо нагрелся. Кое-где был уже слышен сухой треск камней и нагретого песка, покрывавшего все вокруг. Земля долины была бесплодна и пустынна, ничто живое не смогло бы выжить в этом раскаленном пекле.
Даже когда на небе восходят Метида и Фемисто, пустыня под их палящими лучами превращается в раскаленную печь. С восходом же Лоситеи начнут плавиться даже камни, и спасение можно будет найти лишь внизу, в благословенной прохладе пещер, дающих жизнь и пропитание.
Тенсир на несколько мгновений замер на границе света и тени, окинул взглядом долину, и вернулся в прохладный сумрак небольшой пещеры, укрытой нависающей скалой.
— Пусто. Никого нет, и вряд ли кто-то появится, — решил он озвучить увиденное в тайной надежде, что Долгар, старший в их дозорном отряде, примет решение возвращаться назад.
Вожак явно слышал его слова, но не счел нужным как-то отреагировать. Он все так же продолжал сидеть на циновке погруженный в себя, а вокруг него вились светящимися сполохами трое шурхов, время от времени то вспыхивая, то почти угасая.
Тенсир постоял еще пару мгновений, но, так и не дождавшись ответа, раздраженно отошел к своей циновке, расстеленной чуть в стороне. Усевшись, он скрестил руки и ноги в позе ожидания, и призвал своего шурха.
Сверкающий шар первозданного пламени тут же метнулся к хозяину от открытой площадки, едва слышно гудя и сверкая от переполнявшей его энергии. Прислушавшись к питомцу, воин уловил отголоски его простых мыслей и желаний. Шурх был сыт и счастлив. Не получив заданий от хозяина, он принялся летать вокруг него по кругу, время от времени разбрасывая вокруг себя едва заметные искры. А Тенсир невольно позавидовал, как мало некоторым нужно для счастья — побольше солнца и тепла, которые можно впитать, открытое место, где можно играть, и близость хозяина.
А вот Тенсиру как раз радости в душе и не хватало, и причина этого сидела в пяти шагах от него и полировала череп прадеда в навершии своего посоха. Это она делала всегда, когда ей нечем было себя занять. Тулара — боевой шаман и Голос Предков — третий боец их небольшого отряда и единственная женщина, которую он желал бы назвать своей. Она одним своим присутствием лишала покоя его душу.
Вот и сейчас, вместо медитации, он украдкой из-под смеженных век любовался ею. Стройное поджарое тело покрыто татуировками и знаками силы, а защитная мазь временами переливается загадочными бликами, подчеркивая контуры и дразня воображение. Ее длинные ноги плотно обнимают сапожки до середины икры, сильные и изящные руки привычно полируют пожелтевшую кость черепа, позвякивая браслетами. Короткая юбка, сделанная из кожи и мелких костей, не оставляет простора воображению. Небольшая тканая повязка, украшенная бисером, поддерживает грудь, и он видел, как та едва вздымается в такт дыханию.
Воин мог бы любоваться девушкой вечность, и попасть с нею в один дозор было для него самой большой удачей. Ведь вдали от поселения и строгих взглядов старейшин, особенно из Дома Матерей, многое могло произойти: им предстояло пробыть вместе в дозоре целых двадцать дней, и кто знает, может он и сможет сблизиться с неуступчивой хозяйкой духов. Если не помешает Долгар — опытный и уважаемый воин. Тенсир невольно бросил ревнивый взгляд на погруженного в транс мужчину.
Тело вожака их маленького отряда, почти полностью покрывали татуировки, лучше всяких слов рассказывающие историю его жизни. Два черных переплетения, похожие на цепь, разбитые белым отблеском молнии говорили о том, что воин дважды спускался в темные миры и сумел оттуда вернуться. Оскаленный рогатый череп на плече был памятью о его победе над двенадцатируким демоном Шутт Тан Далорхом. Черные огни, усыпавшие грудь и живот, отмечали смерть каждого достойного врага, чьи головы сейчас украшают Дом Мужей.
Тенсир смотрел на главу отряда и понимал, что шансов у него нет. Голубой сак-дак, собственноручно выточенный из позвоночника убитого воином гаара, долгие странствия, великие победы — боги всем наделили Долгара. Всем, кроме самого важного. В его ожерелье, висящем на шее, было всего два камня, а центральное гнездо все еще осталось пустым. Мужчина так и не сумел стать отцом, подарив жизнь. Колыбель в их доме с Турией так и осталась пуста, несмотря на прожитые вместе годы. И как не любил свою жену Долгар, но слухи в Доме Мужей ходили, что он все чаще задумывается о том, чтобы привести туда младшую жену и с ней попытаться стать отцом. И эти слухи и мысли сейчас терзали Тенсира не хуже огненных укусов шурха во время испытания.
Он продолжал мучить себя мыслями, размышляя о своих шансах на победу над Долгаром, в случае если юноша попытается оспорить его выбор жены, когда вожак внезапно вышел из транса, открыв глаза. И тихо прошептал:
— Чужак.
Тенсир вначале даже не поверил такой удаче. Чужаки уже долгие годы не появлялись в их мире, и многие были уверены, что уже и не появятся. Пары отчаянных сражений хватило пришлым, что бы понять — здесь они легкой добычи не получат. И мир Тану-шикан уже довольно давно оставили в покое. Так что это огромное везенье, что враг появился именно сейчас. Что может быть лучше, чем схватка и победа на глазах понравившейся девушки? А положенная к ее ногам голова убитого врага будет лучшим свадебным подаркам. Он уже успел представить, как протягивает ей свою окровавленную руку, в которую она покорно вкладывает свою ладонь, лучше всяких слов отвечая на его не заданный вопрос.
В голове еще крутились радостные мысли, а кровь уже бежала по жилам быстрее, разогревая тело перед предстоящей схваткой. Долгар уже был на ногах и пружинистым шагом направлялся к выходу из пещеры.
Вокруг его тела завихрился Плащ Теней, укрывающий от чужих взглядов и защищающий от палящих лучей солнца. Тулара тоже готовилась к бою: взор затуманен, а воздух вокруг нее сгустился, и в нем мелькали личины призванных духов, повторяя контуры тела девушки, возник огненный щит, готовый уберечь свою хозяйку от любой угрозы.
Шурхи радостно кружились по пещере, чувствуя эмоции своих хозяев. Вдоволь насытившись, они предчувствовали скорую игру. Наконец они смогут полетать и порезвиться, одарить чужака яростью накопленного огня, ослепить его каскадами лучей, развеять прах его хрупкой оболочки над песчаными дюнами — это все так весело!
Тенсир тоже не тратил зря времени — свой шанс показать себя в бою он не хотел упускать.
— Отец Великой Ночи, дай мне свое благословение и надели частицей силы своей... — разум нырнул к резервам души, и потоки знакомой силы привычно растеклись по телу. Весь мир вокруг него утратил яркость, черные и белые тона проступили ярче и контрастней, да звуки доносились глухо и стали плохо различимы.
Вокруг тела юноши возник вихревой смерч. Верный сирх вынут из-за пояса и крепко зажат в руке. Легкое движение вперед, и вихрь, вызванный им, толкает тело в бросок. За считанные мгновения, меньше чем за удар сердца, его переносит ко входу в пещеру, где замерли Долгар с Туларой.
Удивленный этим ожиданием, Тенсир замедлил движение и остановился между ними. Из их убежища была отлично видна точка прибытия. Проклятое место в тысячу шагов шириной, в котором чужаки появлялись в их мире. Там он заметил одинокого война, занятого весьма странным делом, а над его головой все еще горела белая черта, оставленная странным оружием врага. Как смог вспомнить Тенсир, этот знак, кажется, означал мирные намерения, а сам чужак, торопливо расставлял на земле маленькие прозрачные кубики с чем-то неразличимым внутри.
— Атакуем? — молодой воин рвался в бой. Мысль, что чужак исчезнет, вместе с собой унеся будущий трофей, заставляла руки крепче сжимать сирх.
— Не торопись, — рука Долгара даже придержала подчиненного за плечо, не дав ринуться вперед. — Я хочу понять, что он делает? Убить его мы всегда успеем.
Чужак явно опасался, что времени может не хватить, и его начнут убивать раньше, чем он закончит свою работу. Последние кубы он просто высыпал на землю, кое-как раскидав ногой, чтобы они не лежали друг на друге. Короткая вспышка, и прозрачные кубики начали один за другим лопаться, распадаясь на части и выпуская беловатый дым. Этот дым закрыл собой всю площадку, скрыв ее от глаз дозорных.
Тенсир был готов вновь кинуться вперед и атаковать врага, но рука Долгара, железной плитой лежащая на плече, вновь помешала это сделать. А спустя пару вздохов легкий ветерок, призванный Туларой, разогнал дым, и они увидели множество детей, не понятно откуда взявшихся на усыпанной камнями площадке.
Разных возрастов, разного пола, от совсем крох до подростков. Их явно принесли сюда из разных миров, если судить по их сильно отличающейся внешности: белые, черные, красные оттенки кожи. Среди них лишь в паре мест возвышались взрослые: несколько молодых женщин или с грудничками на руках, или на поздних сроках беременности. Все были растеряны и явно не понимали, что происходит. Кое-где послышался плач, дети, что постарше испуганно оглядывались по сторонам, пытались задавать вопросы, но не понимали друг друга.
Глядя на этот бардак, Тенсир замер, не зная, что предпринять. Атаковать сейчас было нельзя: эта малышня явно не тянула на врагов. Он с надеждой посмотрел на Долгара — все-таки старший, вот пусть и принимает решение.
А тот молчал, внимательно глядя на происходящее. И за него решила Тулара, бросившая взгляд на небо:
— Да они же сейчас все сгорят! Что, этот помет дулука, не мог их всех принести сюда раньше? — И, не дожидаясь мужчин, решительно пошла вперед. Долгар с Тенсиром, переглянулись и последовали за ней — опасаться этого одинокого чужака явно не стоило.
Идти было не долго, их укрытие и каменную площадку, где появлялись чужаки, разделяло не больше пары сотен шагов. Шурхи летели рядом, привычно поглощая излишний свет и тепло вокруг своих хозяев. Одна защитная мазь не могла бы справиться. Поэтому, в дозор ходили только имевшие шурхов — они могли не бояться открытого неба, даже когда по нему гуляли два светила.
Игрок стоял среди детворы и был явно растерян не меньше их, не зная, что предпринять и что делать дальше. Увидев подходящих к нему воинов, он воздохнул с явным облегчением.
Еще раз проведя перед собой белую черту, он убрал свое оружие и вскинул над собой пустые руки, изо всех сил пытаясь показать свои мирные намерения.
Тулара, подойдя ближе, внимательно рассматривала испуганную и плачущую детвору. Подвластные ей духи, повинуясь безмолвному приказу хозяйки, ощупывали и заглядывали в их тела и души, ища скрытую угрозу. Пока хозяйка духов была занята делом, Долгар обозначил кто все-таки старший в их дозоре, заговорив первым.
— Кто ты и зачем привел сюда этих детей?
Чужак, с опаской взглянув на небо, по которому уже начали пробегать багровые сполохи, быстро ответил:
— Ты знаешь, кто я — в вашем мире подобные мне уже появлялись. Не раз. А вот дети...
Договорить он не успел, громко взвизгнула малышка лет трех в красивом розовом платье, копной белых волос и большими голубыми глазами. Малявка ухватила крохотной ручкой одного из духов, круживших возле нее, и теперь пыталась удержать. Дух отчаянно пытался вырваться из крохотной ручки и даже ударил небольшим электрическим разрядом, безобидно стекшим по малышке и не причинившим ей вреда, а та только радостно взвизгнула и еще крепче сжала кулачок. Видя все это, Туллара побежала на выручку своему помощнику. А Долгар, оправившись от удивления, снова перевел взгляд на хаосита, так же недоуменно смотревшего на происходящее.
— Еще раз спрашиваю, зачем ты здесь, и для чего ты их сюда принес?
Чужак отвечал медленно, старательно подбирая слова, было видно, что ему важно быть понятым и услышанным.
— Потому что они нужны вам, а вы им. Их всех собрали из разграбленных и погибших миров, где их родители и близкие оказались слишком слабы, чтобы защитить самое дорогое, что у них было: своих детей. И все что их ждало в будущем, это смерть или в холодных объятиях теней, или на жертвенном алтаре — итог один. Но Слепец моими руками дал им шанс выжить, и раз уж так получилось, то пусть они с вашей помощью станут сильными и не повторят судьбу своих родителей. Вы смогли отразить два наших больших рейда, только ваши войны настолько, хм... — хаосит запнулся, подбирая подходящее слово. — Храбры, — наконец выдал он, — чтобы спускаться в темные миры и охотиться на живущих там. Я больше о подобных ээ... храбрецах не слышал ни в одном из обитаемых миров.
Долгар задумался над его словами, прислушиваясь к себе. Его источник, разум и все его естество не находили искажений в сказанных словах. Чужак не лгал и сам верил в то, что говорил. Но прежде чем что-то решить, он спросил то, что действительно важно:
— А с чего ты взял, что мы их примем и будем учить, делясь знаниями наших предков?
На эти слова чужак усмехнулся ему в лицо, прежде чем ответить.
— Потому что они нужны вам, воин, и ты сам это знаешь. Ваш мир уже в третий раз участвует в игре Хаоса, и еще до битвы на Кейдане вам подбросили линферитовую лихорадку, или, как у вас ее называют, синюшку. На первый взгляд не слишком опасная болезнь, и при правильном лечении ее достаточно легко вылечить, если начать вовремя. Все бы хорошо, вот только беда: больше половины всех переболевших остаются проклятыми. Они могут иметь детей только с тем, кого не затронуло проклятье, да и то не сразу... И никто не может сказать, унаследуют ли их дети проклятье родителей или нет. А внешних признаков у проклятия нет. Болезнь же очень заразна и была побеждена вами далеко не сразу, — Игрок ненадолго замолчал, внимательно наблюдая за выражением лица Долгара.
— Мне продолжить, воин, и рассказать про пустые города, которые наши войны нашли в глубине пещер? Скольких из вас не затронула лихорадка? Сколько сыновей и дочерей ждут твоего возвращения? А это все, — он повел рукой, охватывая сбившуюся в кучу детвору, — новая кровь, которую вы сможете воспитать, сделав частью вашего народа. Они не заражены синюшкой, и их дети будут сильны и здоровы, дав будущее всем вам.
— Долгар! — Слова незнакомца прервал крик Тулары. Из ее посоха бил столб тени, создавая теневую завесу над головами детей. Пока защита еще держалась, но скоро и она станет бессильна сдерживать жар взошедших на небосвод светил. Треть диска Лоситеи уже показалась из-за горизонта, готовая сжечь хрупкую человеческую плоть. Даже шухри не смогут защитить своих хозяев от ее щедрости, что уж говорить про чужаков, не имевших подобных помощников. Времени размышлять не осталось, и, как всегда бывает в бою, старый воин доверился своей интуиции.
— Все за мной! — и, показывая пример, побежал к пещере, служившей укрытием их небольшому отряду. Ну, как побежал: не спеша побрел, показывая направление и подгоняя крох. Успокаивая, уговаривая и помогая. Это была самая долгая дорога в его жизни — эти пару сотен шагов он не забудет никогда. Долгар старался быть везде: поднимая упавшую малышку, успокаивая молодую женщину с грудничком. Нестройная толпа кое-как брела, подгоняемая жаром, а воины метались, стараясь никого не потерять... Чужак тоже делал что мог, а Тулара отдавала последние запасы сил на поддержание завесы над головами. Под конец Долгар уже бежал к пещере, увешанный детворой. Его Плащ Теней закрывал собой крох, что он нес на руках, оставив беззащитной спину. Вместе с Тенсиром они забрасывали детвору в пещеру и мчались назад за следующими, а Лоситея уже поднималась над горизонтом...
Они успели. Лишь Отец Великой Ночи знает, как это им удалось. Тулара, изможденная, лежала на полу — девушка выложилась без остатка, сумев до конца удержать пелену. Спина Долгара стала одним большим ожогом, Тенсир, обессиленный, сидел возле стены и поливал из фляги все еще дымящуюся одежду.
Чужаку досталось меньше всех: призванный им доспех служил хорошей защитой от огня и сумел защитить тело хозяина от ожогов. Взглянув на Долгара, Игрок протянул ему небольшой пузырек:
— Выпей, поможет снять боль и подлечит спину.
Немного подумав, Долгар решил принять помощь и сделал быстрый глоток, почувствовав легкую прохладу, пробежавшую по телу. От наслаждения он прикрыл глаза, а когда открыл, в пещере прибавилось народу — из города прибыла помощь. Жрица Войны подошла к нему, и по спине пробежала исцеляющая волна, а мужчина почувствовал на своей спине знакомые и любимые руки, потом услышал голос жены — лучшей знахарки их поселения. — Теперь все будет хорошо.
Обратную дорогу он запомнил плохо. Казалось, спуск вниз никогда не кончится, потом их окружила радостная суета — прибывшую детвору и женщин нужно было распределить по домам. Все это прошло уже мимо него: успокаивающая боль мазь, нанесенная на спину, делала свое дело — исцеляя ожог, заодно погружала в полусон. Единственное, что он успел запомнить перед тем, как окончательно сдаться и отпустить сознание, это чужак, говорящий о чем-то с главой поселения. Заснул Долгар с улыбкой на губах и радостью в душе: ведь когда он проснётся, в ИХ с Турией доме больше не будет пусто. У него обязательно будет сын, из которого он вырастит настоящего война, передаст ему свои знания и умения, обучит всему, что знает сам. И у них будет дочь, красавица и умница. С этими мыслями мужчина позволил себе окончательно отключиться...
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
Город Двойной Спирали
Сияние вспышки перехода, легкий толчок, и под ногами я уже ощущаю пружинистую поверхность Города Игроков. Гул толпы больно ударил по ушам — сейчас на нижней площадке как никогда многолюдно. До Турнира остался один день, и в данный момент в Двойную Спираль спешат все те, кто до последнего оттягивал время появления в городе, пытаясь завершить дела и заработать побольше дайнов. На мой взгляд, весьма разумно потратить оставшееся время не на разгул, а на то, что поможет в бою, но разумность и Игра Хаоса — слишком противоположные друг другу понятия.
Новая вспышка перехода, и в пяти шагах от меня возник здоровенный инсектоид, похожий на богомола-переростка. Здоровенная тварь, метра три в высоту, сразу же, как появилась, бодро запрыгала, устремляясь наверх к торговым кварталам. Пора и мне.
Книга привычно тренькнула, и в ней высветилось сообщение от Саймиры. Анир интересовалась где меня носит, и одновременно отчитывалась о том, что жемчуг продан и все необходимое для Турнира закуплено. Отлично! То, что она взяла на себя торговлю добычей нашей команды здорово все упростило. Терпеть не могу бегать по лавкам и торговаться, пытаясь выбить лучшую цену, а у нее к этому явный талант.
Устало вздохнув, отозвал Книгу. Отвечать на сообщение сейчас не стоит — мне осталось завершить важное дело, и оно не для лишних глаз. Но все-таки нужно поторопиться, поэтому я поправил сумку на плече и ускорил шаг, направляясь вслед за инсектоидом...
На этот раз блуждания по торговым кварталам в поисках нужного здания удалось избежать, маршрут мне уже был известен. Дойдя до него, обошел здание сбоку. Вдоль стен Дома Работорговцев шли высокие белокаменные колонны покрытые резьбой, они подпирали крышу и предавали ему величественный вид. Чисто эстетически это одно из красивейших зданий Города Двойной Спирали, но я не могу его так воспринимать — слишком мерзко то, что происходит внутри. Несколько шагов, и я уже стою между третьей и четвертой колонной, так, чтобы видеть небольшое синее окошко, вырезанное в стене на уровне глаз.
Сверившись еще раз с инструкцией, вложенной в мою голову, делаю шаг вперед, не отрывая взгляд от окна. Ничего не происходит, но я продолжаю идти вперед. Еще шаг, и еще — и внезапно окно вырастает до размера дверного проема, еще шаг — и я внутри. Оглянувшись по сторонам, я был несколько разочарован. Не совсем уверен в том, что я хотел здесь увидеть, но мои ожидания не оправдались. Все, что было здесь, это крохотная комнатушка, облицованная белой плиткой, с мраморным столом возле стены и каменным троном. По-другому монументальное сооружение, стоявшее возле стола, назвать было сложно.
Теперь осталось самое простое из того, что уже было сделано. Теперь нужно позвать управляющего его истинным именем — Лен'джер, используя свой крохотный дар эмпатии. Тот, кто оставил мне все эти инструкции, должен услышать мой зов и подойти. Послав несколько раз ментальный посыл, я присел на трон, и, прикрыв глаза, остался ждать. Подустал я немного: тренировки, прогулки по Аллее Богов, а теперь еще и посещение нового мира оставили свой след. Как закончу здесь свои дела, нужно будет нормально выспаться и отдохнуть перед Ночью Прощания.
Почти задремав, я пропустил начало движения. Одна из каменных стен провернулась вдоль оси, и в комнатушку зашел тот, кого я все это время ждал. На этот раз я внимательно его рассмотрел — словно увидел впервые. Невысокий седой человек с непропорционально большими глазами, мало отличался от человекоподобных, населяющих множество миров.
Проведя долгие годы в Двойной Спирали, ты привычно не замечаешь то, что кажется тебе неопасным или неважным. Многочисленные слуги и рабы, годами не покидающие Двойную Спираль, составляют абсолютное большинство жителей домена Хаоса. Они б многочисленны, как листья на деревьях, и так же малоотличимы друг от друга. Их трудами создается, продается и обслуживается почти все, что есть в нашем городе. Многочисленные лавки, мастерские, лаборатории — да почти везде трудятся они. А Игроки привычно не замечают их, воспринимая как карты в собственной Книге и не более того. Слуга служит, господин приказывает, иначе не бывает, и быть не может.
И теперь передо мной стоял тот, кто успешно боролся против этой системы. Он сумел как-то обойти или перебороть клятву подчинения, согласно которой слуга должен блюсти интересы своего господина и ставить их превыше всего. Я хотел понять, как ему удалось то, что я считал невозможным.
Лен'джер, внимательно на меня взглянув, присел на каменную скамью, выдвинувшуюся из стены.
— Я готов ответить на любые Ваши вопросы, господин, но прежде Вы дадите клятву на Книге, что все сказанное здесь останется лишь нашей тайной, и никто никогда об этом не узнает.
Чуть подумав, я кивнул головой, соглашаясь.
— Хорошо, но это будет обоюдная клятва. Взамен я хочу услышать правду на свои вопросы — никакой лжи или недомолвок.
Теперь уже управляющий задумался, но, чуть поколебавшись, он все-таки согласился.
— Я думаю, вы имеете право знать.
Книга возникла между нами, и каждый из нас, положив на нее руку, произнес нужные слова, свет из-под обложки дал понять, что клятва принята и зафиксирована. Вот теперь можно и поговорить. И первым что я спросил, был главный для меня вопрос, все время не дававший мне покоя:
— Как ты обошел клятву подчинения и прямой приказ господина? Почему нарушил интересы Гильдии, передав мне тех людей?
Я опасался ловушки или иного обмана. Кто знает, может, так все и было задумано? Подсунули дорогих рабов, а потом выставят мне счет за них, потребовав доплаты или возврата их собственности. Не мне тягаться в этом случае с одним из самых могущественных Домов в Игре Хаоса. Меня просто сотрут в порошок. Поэтому для меня было крайне важно понять, что происходит.
Управляющий тоже не торопился отвечать, видимо размышляя, что можно мне рассказать. Наконец он заговорил, избегая смотреть мне в глаза. Видно, слова давались ему нелегко.
— Мой господин. Как вы знаете, слугами, обреченными на вечное рабство, делает нас печать. Она накладывается в момент сотворения, когда Игрок помещает кристалл с душой слуги в карту, и с этого моменты раб должен подчиняться и выполнять волю создавшего его господина. Годами, а потом и веками мы продолжаем служить. Даже тогда, когда создавший и обрекший нас на рабство Игрок давно покинул Игру или погиб. Карты доверенных слуг хранятся в Доме или переходят от Игрока к Игроку как трофеи. Для нас перемены не настают никогда. Некоторые из доверенных слуг провели в Игре намного больше времени, чем самые старые из ныне живущих Владык. Я очень давно служу. Со временем я заметил что, сила, заставляющая подчиняться и выполнять приказы хозяев, теряет свою власть. Годы смывают силу запретов, и они перестают быть непреложными. А потом ко мне пришло понимание: Хаос и постоянство... — он даже улыбнулся. — Что может больше противоречить самой сути Хаоса, чем вечное рабство, нарушающее один из основных его принципов — абсолютную свободу? Сама сила, с помощью которой создают слуг, разрушает печати, ограничивающие свободу и заставляющие подчиняться. И кто знает, быть может, когда-нибудь со временем мы сможем обрести свободу?
Лен'джер говорил об этом с такой затаенной надеждой, что я даже немного растерялся. Только сейчас я задумался о том, каково это — быть вечным слугой, даже без тени шанса на освобождение. Игроки почти никогда не дарят свободу своим слугам-рабам — те слишком ценная собственность. А раб и так без лишних поощрений выполнит все, что ему прикажут. А не выполнить приказ не позволит печать.
Обдумав слова Лен'джера, я согласился с его рассуждениями. Возможно, он прав, и когда-нибудь обретет свободу, которую так жаждет. Вряд ли он получит тело, но душа, не привязанная к карте, сможет вновь вернуться в Колесо Жизни и обрести новое воплощение и новую судьбу. Если, конечно, хозяева не скормят его пожирателям душ.
Следующий мой вопрос не заставил себя долго ждать. Он мучил меня так же сильно, как и предыдущий.
— Почему именно я? Почему ты решил довериться мне?
На этот вопрос управляющий даже печально вздохнул, прежде чем ответить.
— А кому еще, господин Рэнион? Думаете, много в Двойной Спирали Игроков, что даруют рабам свободу, деля с ними свою удачу?
На эти слова я лишь недоуменно пожал плечами. Никогда не задумывался над этим. Я отвечаю лишь за себя и свои поступки, а остальные пусть идут своей дорогой.
Управляющий, заметив мое недоумение, решил все-таки уточнить:
— Вы у нас абсолютный рекордсмен в этом плане — 247 пленников обрели благодаря Вам свободу и жизнь.
Ого, я даже невольно присвистнул от удивления. Никогда не думал, что так много. Хотя такое возможно: после хорошего рейда или удачной находки я часто покупал и отпускал рабов. Всегда по-разному, правда. Выходило иногда по двое-трое, а иногда сразу десяток, в зависимости от ценности находки или прибыли. Для меня это стало доброй приметой, закреплявшей успех, и она меня до сих пор не подводила.
— А откуда ты узнал, что я их, например, не скармливаю теням или не перепродаю? Такой товар всегда пользуется спросом. С чего ты решил, что купленных рабов я отпускаю на свободу? — Об этом моем секрете я старался никому не говорить. Даже старый друг Меджех не знал об этом. И я очень хотел понять, как о нем узнал Лен'джер.
И снова управляющий чуть замешкался, прежде чем ответить на вопрос. Он явно не хотел говорить об этом, но заключенная нами сделка на Книге была неумолима. Сила Смеющегося Господина, вложенная в атрибуты Игроков, заставила его ответить.
— Я чтец душ, господин. Когда-то очень давно, в далеком и теперь уже забытом мире, я исцелял разум и лечил души больных. Я проникал в самые скрытые уголки сознания, выискивая первопричины искажения. Скверну, разрушающую моих пациентов, толкающую их во тьму, заставляя творить зло, и причинять себе или окружающим боль. Иногда мне приходилось узнавать правду у преступников, не желавших помочь закону. Это мой дар, за который владыка Герлох, сумевший объединить дома и кланы работорговцев, и сделал меня своим доверенным слугой, поставив управлять Домом. По его приказу втайне ото всех я шпионил за его друзьями и врагами, сообщая ему все, что смог узнать. Я забирался в потайные уголки разума покупателей и продавцов, докладывал владыке о заговорах против него — слишком многие хотели занять его место. Но только Владыка знал о моем даре, для всех остальных я был лишь обычным толковым слугой, таким я и остался после того, как его убили. Тайна моих способностей неизвестна моим нынешним хозяевам, так же как и информация об этом месте. В свое время, здесь Владыка втайне ото всех встречался со своими доверенными слугами и шпионами. Его уже давно нет, а место, как видите, осталось, и я иногда использую его.
Задумавшись над его словами, я по-иному взглянул на это место. Тайное убежище древнего Владыки — неплохо было бы обыскать его на предмет тайников, скрытых от посторонних глаз. Отвлекшись, я не сразу расслышал вопрос Лен'джера.
— Все ли благополучно с детьми? Как их приняли в новом мире?
— Да, все хорошо. Они там нашли новый дом. Хотя из-за тебя мы чуть не погибли, попав под восход третьего светила. Или ты так и задумал, чтобы местные не слишком долго думали, что делать с нами? Увидев, что детвора вот-вот погибнет, они принялись их спасать, а не устраивать сражения со мной.
От моего вопроса управляющий даже растерялся.
— Я не знал, господин, про восход третьей звезды — видимо, моя информация устарела. Тот мир почти не посещают сейчас, а те немногие, что все же рискуют туда отправиться, слишком редко возвращались назад. Про это явление пару раз вспоминали, но как об очень редком событии. Поэтому я в расчет его и не брал. Видно это Слепец над вами решил подшутить.
— А то я вначале подумал, что это ты надо мной решил подшутить — поджарить вместе с детворой, потребовав, чтобы я отправился туда немедленно.
— Господин Рэнион! — управляющий виновато взмахнул руками. — Я не мог рисковать! Слишком многое стояло на кону: до Турнира остался один день, и если пленников не отпустить сейчас, то потом, кто знает, как все сложится? Ведь с Арены Вы можете и не вернуться, и победитель среди Ваших вещей мог бы найти коробки с рабами. А дальше несложно предсказать развитие событий: их бы или перепродали, или скормили теням, вскрывая Ваш Активатор. В любом случае, все произошедшее тайной не осталось бы — все сделки с рабами Гильдия тщательно отслеживает, опасаясь конкурентов. Такое количество пленников не останется незамеченным. Все кубики с рабами имеют уникальный номер, и отследить их не сложно, а потом хозяева пришли бы уже ко мне, начав задавать вопросы, на которые я бы не хотел отвечать.
Что ж, с такими доводами я не мог спорить. Ставить судьбу такого количества людей в зависимость от удачи в бою я и сам не захотел бы.
— Господин Рэнион, мне бы хотелось, что бы Вы все-таки рассказали мне про мир, который посетили, и про Вашу встречу с местными жителями. Удалось ли Вам достигнуть соглашения?
'Мир, в котором я только что был' — я не смог сдержать не веселый смех, подумав о том, как можно рассказать про то, чего сам почти не видел. Пользуясь тем, что мой собеседник был способен увидеть мои воспоминания, я решил просто вспомнить свое последнее приключение.
После того как мы затащили детвору в пещеру, аборигены появились достаточно быстро. Видимо, волшебница, прикрывшая нас всех от солнечных лучей, успела передать весть о нашем появлении. А вот дальше меня сразу оттеснили в дальний угол пещеры, и, глядя на местных воинов, я не стал спорить. Изо всех сил я пытался казаться очень безобидным и миролюбивым, опасаясь даже лишний раз дышать или делать резкие движения. Потому что отчетливо понимал, что местные вояки настрогают меня на куски раньше, чем я успею моргнуть. Воспоминание заставило меня поежиться, но и ... слабо улыбнуться. Я был рад за местных, что их сила с ними.
Потом мне завязали глаза и долго вели куда-то вниз. Лишь по наклону дороги да грохоту цепей подъемников я догадался, что мы куда-то спускаемся, причем весьма долго. А скрип решеток говорил о том, что путь наш защищен от нежданных гостей. Дальнейший разговор с Советом Дома Матерей был больше похож на допрос. Пламя, горящее в центре большого каменного круга, меняло цвет всякий раз, стоило мне попытаться солгать на неудобный вопрос или не сказать всей правды. И, скорее всего, живым бы я оттуда не вышел, уж слишком они ненавидели хаоситов. Благо причин для этого у них хватало.
Но все-таки Лен'джер оказался прав в основном своем предположении: то, что я принес собой, оказалось важнее ненависти и желания отомстить. Жизнь в этот раз оказалось сильнее смерти. Только поэтому я жив, и меня отпустили.
Прогнав воспоминания в своей голове, я понял, что у меня есть еще один вопрос :
— Я хочу знать, откуда у тебя информация про линферитовую лихорадку? Я помню отчеты по этому миру в моем бывшем Доме, и не один из них не упоминал про эту болезнь.
Управляющий небрежно махнул рукой:
— Это старая история, господин Рэнион. Мир Тану-шикан не в первый раз участвует в Игре. Еще задолго до Кейдана он принял в ней свое первое участие, и тогда, как и сейчас, всех обманули кажущаяся простота и примитивизм этого мира. За внешней дикостью никто не увидел внутреннюю силу, все думали о легкой добыче и атаковали. После нескольких одиночек и пары малых рейдов, состоялся большой рейд, в котором участвовал молодой полководец Гавенал Серебряный Голос, фаворит владычицы Шейнар.
Слуга ухмыльнулся, но его глаза остались грустными:
— Произошла большая битва, ныне забытая, но не уступавшая по накалу и результату сражению на Кейдане. Только в ней хаоситы успели вовремя отступить, но не все, и в числе погибших был Гавенал. Владычица была в ярости от известия о его смерти. Она жаждала мести его убийцам, но сама рисковать не захотела: выкупила у нас десяток захваченных пленников из этого мира, заразила их линферитовой лихорадкой, а потом вернула домой, переправив туда тайными тропами. Болезнь коварна и очень заразна, и если не знать что искать, то определить ее почти не возможно. Пленники разошлись по своим домам, местные жрицы, обследовав их, ничего не заметили, а потом, спустя десятилетия, когда прошло время, началась эпидемия. Пока не нашли лечения, выживал только каждый десятый заболевший, да и потом еще несколько раз были вспышки лихорадки, хоть и без таких катастрофических последствий. Но дети, внуки и правнуки более чем у половины выживших оказались практически бесплодны. Владычица знала толк в мести.
Я задумался. Месть выше правил и законов. Это один из немногих принципов, который почти всегда соблюдается в Двойной Спирали. Что ж, теперь многое становится понятно. И про болезнь, и про рабов Лен'джер все точно рассчитал. Местные ухватились за этот шанс, как утопающий за протянутую ветку. Они говорили и спорили, десятки раз перепроверяя мои слова и не находя в них обмана, и снова начинались споры. Но выбора у них не было. Когда старушка, больше похожая на высохшую за годы мумию, вышла ко мне и сказала, что им нужна еще детвора, я понял, что останусь ЖИВ и даже смогу хорошо заработать.
— Им нужны дети возрастом до двенадцати наших циклов, чем больше, тем лучше. Они готовы за них хорошо платить, и я принес собой образцы товаров. Нужно посмотреть, что может быть интересно в Двойной Спирали.
Управляющий, наклонившись к столу, начал внимательно рассматривать все то, что я выкладывал из сумки на стол, попутно уточняя свойства и назначение незнакомых ему вещей.
Я вышел от него спустя два часа, все это время я демонстрировал управляющему товары и объяснял свойства незнакомых ему вещей, а потом мы обсудили приобретение новой партии детей. Я довольно улыбался. Приятно совершать хорошие поступки, особенно когда за них готовы платить. Теперь нужно найти мою команду и как следует выспаться в последнюю ночь перед Турниром.
Глава 6
Громкий колокольный звон тугой волной прокатился в небесах Двойной Спирали, и жизнь остановилась. Звуки, движение, мысли — все замерло. Тысячи игроков затаив дыхание вслушивались в звучание колокола. Густые и протяжные звуки погребального набата разносились над извивами Двойной Спирали. Один удар, второй — набат бил неторопливо и солидно. Колоколу не куда было спешить, он лишь отмерял время, оставшееся Игрокам. Восемь, девять, десять — губы невольно, словно по своей собственной воле, отсчитывали удары. Саймира испуганно прижалась ко мне, братья, недоуменно вертели головами по сторонам, пытаясь увидеть источник звука.
— Что это было? — голос анир разорвал тягостную тишину, возникшую после отзвучавшего набата.
— Последний колокол, — голос Меджеха утратил привычную беззаботность. — Он напоминает, что Турнир скоро начнётся. Десять ударов — десять часов до Турнира. Его звук слышен всем Игрокам, где бы они ни находились. С момента последнего удара начинается Ночь Прощания.
— И чем мы будем заниматься в эту ночь? — девушка с интересом взглянула на небо, словно и впрямь надеялась увидеть, что оно начнет темнеть. Но сумерки и не думали уступать место ночи. И пока хвостатая не засыпала всех вопросами, я подхватил ее под локоть, и ускоряя шаг, направился к Дому Чаш, увлекая команду за собой. Меджех пристроился рядом с ними.
— Ночь Прощания принято делить с теми, кто тебе больше всего дорог. Со своими друзьями или возлюбленными, — ответил Меджех, подняв голову и задерживая взгляд на Игроке, который удобно устроился на крыше ближайшей лавки с большой бутылью и свирелью. Игрок наигрывал веселую плясовую мелодию, и время от времени прикладывался к бутылке. — Ну или в одиночестве, если таких нет или не осталось. В эту ночь мы прощаемся с теми, кто нам дорог, ведь уже завтра мы будем убивать или умирать на Арене, платя свой долг Владыке за право участвовать в Игре, за власть, могущество, молодость и силу — за все Его дары.
Наша компания по большой дуге обогнула девушку-гарпию, чтобы не задеть ее широко распахнутые крылья. Та кружилась на месте в безмолвном и печальном танце, то замирала, то высоко подпрыгивала вверх, чтобы потом паря в воздухе, неспешно опуститься обратно на свое место, и снова начать кружится до следующего прыжка.
— А что будет потом, ну после ночи? — Кейн, даже в эти часы не утративший оптимизма и любопытства, напоминал мне сейчас молодого неопытного пса перед своей первой охотой. Он еще не пробовал крови, еще толком не убивал, но подпрыгивал на месте от азарта и предвкушения чего-то нового и интересного, заранее уверенный, что ему это понравится.
— А дальше будет Утро Добрых Встреч, когда встречаются все те, кто пережил очередной Турнир, и мы с Меджехом, как я надеюсь, хорошо надеремся, празднуя эту встречу. А вы с братом и Саймирой отправитесь штурмовать Стену.
— Какую еще Стену нам штурмовать, а самое главное зачем? — вопросы Кейна не иссякали.
— Кейн, нужно почаще вылезать из мастерской, и хоть немного интересоваться, что вокруг происходит. Стена — это подарок для всех Игроков, впервые участвовавших в Турнире от Совета Старших. Традиция такая. После Турнира, новички штурмуют Стену, которую специально построили рабы на Форлейге. Ваша задача ее захватить, а рабы будут ее оборонять. После того как вы захватите Стену будет пир. И еще будут награждать наиболее отличившихся: кто первым ворвался в пролом, кто больше всего убил защитников, за самое красивое убийство. Этакое веселое мероприятие, организованное Советом Старших для вас, новичков, как последнее посвящение в полноценные Игроки.
— А если мы эту Стену не захватим? — Саймира решила, наконец, подать голос. Я подозреваю, что она не была уверена в своих воинских способностях, особенно при штурме укреплений.
— Сай, это просто праздник, традиция такая, тянущаяся Хаос знает сколько веков, и Стена, и жизни рабов — это просто подарок вам от Совета Старших, а не настоящий штурм подготовленных укреплений. Конечно, если будешь неосторожна, то можешь погибнуть. Рабы будут отчаянно сопротивляться, ведь им обещают жизнь и свободу, если они продержатся час. А вам на время штурма нельзя пользоваться активаторам, но все равно проиграть почти невозможно.
— А случалось, что рабы побеждали? — любопытство Саймиры никогда ее не покидало. Сейчас это было благом, разговоры помогали нам скоротать дорогу до Дома Чаш, отвлекая от мыслей, что любой из нас может не пережить Турнир. Я встряхнулся, отгоняя тяжелые мысли, не стоит притягивать беду — что будет, то будет.
— Было такое один раз, но об этом не принято рассказывать. Тогда на стороне рабов решил поучаствовать Ялдар Светлый Взор, чтобы, как он сказал: ' уравновесить шансы'...
— И...? Что было дальше? — хвост Саймиры хлестал по сторонам, выдавая нетерпение хозяйки.
— Ничего. Хотя соблюдая традиции, Ялдар был без активатора, но напасть на хозяина Титана никто не решился. Да он и без карт был великим воином, может толпой Игроки и смогли бы его завалить, но ... Только пережив Турнир никто не захотел рисковать жизнью, сражаясь против одного из величайших воинов... Пока совещались и решали что делать, отведенный на штурм час прошел и рабов пришлось отпустить, согласно обещанию, данному на Книге. Так что в тот раз праздник Игрокам сильно подпортили.
Под разговор о прошлом и настоящем мы почти не заметно дошли до Дома Чаш. В этот раз таверна была переполнена, среди Игроков считалась доброй традицией провести здесь ночь Прощания. Бытовало поверье, что отпраздновавшие эту Ночь в Доме Чаш обязательно переживут Турнир. Но была одна сложность, только Хозяин Дома решал — кто останется пировать в зале, а кто пойдет своей дорогой. Я верил, что у меня есть средство повлиять на его решение. Собираясь отправляться сюда, я заранее активировал Карту его Имени, и теперь считал, что нашей команде точно найдётся здесь место.
Зал гудел как роящийся улей. В эту Ночь старая вражда уходила, уступая место единению. Мне сложно описать это чувство, но только здесь и сейчас можно было увидеть за общими столами наемников из 'Красных Кулаков' и 'Клинков Арендейла', уже изрядно принявших на грудь, сидевших чуть ли не обнимку и горланивших песни. Хотя после Турнира эти смертельные враги с удовольствием будут рвать глотки друг другу, но сейчас перед лицом общей судьбой, для вражды нет места. Игра не знает жалости ни к победителям, ни к побежденным.
— Подождите меня немного, — попросил я свою команду и направился к стойке, где привычно располагался Хозяин этого места.
— Долгих лет... Нушер, — Имя прозвучало, заставив того раздраженно поморщится.
— Чего тебе?
— Пришла Ночь Прощания, и я хочу отметить ее со своими друзьями. В каком-нибудь уединенном месте, не смешиваясь с толпой в твоем Доме.
— Слишком много для тебя чести будет, да и отдельные кабины у меня не для таких босяков как вы. Так что ступай в общий зал, там вам самое место, — Нушер указал в переполненный зал, и я увидел в одном из углов небольшой столик с пятью стульями вокруг него.— Меню с ценами найдешь там же.
Такое обращение меня покоробило, я всегда старался проявлять уважение к этому непонятному существу, но видимо это было принято за слабость. И если доброе отношение это существо плохо понимает, то пришла пора дать в зубы.
— Значит так, Нушер, — я старался говорить спокойно, но гнев начал пробиваться наружу. Злость требовала действовать, я покажу этому разжиревшему слизняку, что вежливость это не слабость.
— Мне и моим друзьям отдельный кабинет с видом на Арену. Весь вечер выпивка и вино за твой счет, ничего сверх дорогого, но чтобы всего было достаточно и оно было вкусно, а самое главное быстро.
От моих слов и тона Нушер потрясенно уставился на меня.
— Ты что очешуел? С какого перепугу я тут тебя с твоими дружками кормить буду? Не нравится в общем зале, так проваливай на улицу — я тебя здесь не держу, — этот свинорыл буравил меня своими глазенками, словно пытался размазать по полу. Ну что ж, к чему-то подобному я давно был готов.
— Хорошо, раз меня отсюда гонят, то хоть поем на дорожку, используя свое право, — криво улыбнувшись, я подхватил одну из папок с меню, и быстро листая, нашел то, что хотел.
— О! Запеченное сердце единорога, цена всего десять тысяч дайнов. За такие деньги, это должно быть что-то потрясающее, да и говорят, тот, кто его съест, становится просто фантастически силен, замечательный бонус, который длится целые сутки, и главное очень своевременный.
Лицо Нушера от моих слов потемнело, он явно, что-то пытался сказать, но я не собирался давать ему шанса.
— А на гарнир..., — снова немного поисков, где я рассматривал не блюда, а цены. — Вот, пойдут корни дерева Ир за шесть тысяч. Не знаю что это такое, но за такое количество дайнов попробовать просто обязан, давно не ел свежих деревяшек.
Хозяин уже полностью побелел, вся спесь слетела с него, и теперь он с опасением смотрел на меню в моих руках, которое я продолжал листать. Теперь меня интересовали напитки. Где они тут у нас? Снова немного поисков: — Вот! Коктейль 'Полет феникса' в составе кровь этого бессмертного существа, слеза мантикоры, слюна тролля, брр... Не уверен что долго проживу выпив подобное, но его цена в двенадцать тысяч просто вынуждает его заказать.
Чтобы купить все только что заказанное, мне надо было бы лет пять из осколков не вылезать. Как только я озвучил свой выбор напитка, лицо хозяина Дома Чаш отразило целую гамму различных цветовых оттенков. На его физиономии попеременно сменяли друг друга: гнев, жадность, ужас. Он видимо осознал, что в будущем я стану делать такие заказы в каждый свой приход сюда.
Выждав небольшую паузу и любуясь редкостным зрелищем я продолжил.
— Я решил еще раз уточнить. Может ты передумал, и все-таки для меня и моих друзей найдется какое-нибудь свободное место, там, где мы можем хорошо провести Ночь Прощания?
Нушер шумно выдохнул, явно собираясь с мыслями.
— Узнал все-таки, что можно выбирать блюда самому?
На его слова я лишь безразлично пожал плечами.
— Вообще-то я об этом догадался почти сразу, когда Карта попала мне в руки, а после того как ты стал настойчиво пытаться меня угробить, понять в чем секрет было не сложно.
— Тогда почему сразу не стал заказывать всякие редкости? — Нушер с интересом смотрел на меня, словно увидел что-то новое и неизведанное.
— Жить хотелось, вот почему, — я посмотрел прямо в глаза Хозяину Дома Чаш. — Не сложно догадаться, что не мне первому попалась Карта с твоим именем. За тысячи лет, чтобы не кормить без конца дармоедов, ты неплохо наловчился избавляться от тех, кто слишком злоупотреблял властью, что давала эта карта. Нет владельца, и не надо никого кормить и поить, а для этого все способы хороши. Поэтому я и не рисковал пользоваться теми правами, что она давала мне. Но ты все равно решил от меня избавиться. Ведь не зря же ты так настойчиво отправлял меня к василискам и подсунул напиток, после которого я сам согласился быть дичью на одной забавной охоте, где выжить почти невозможно. Сегодня ты просто исчерпал мое терпение, и я решил объяснить тебе, что ты не прав и попытаться договориться, что бы ты не испробовал на мне еще что-нибудь, пытаясь избавиться на всякий случай.
Хозяин, задумчиво теребивший подбородок, согласно кивнул головой в ответ на мои слова: — Логично, ты гораздо умней, чем кажешься. Обычно, почти все, кому попадает моя карта, сразу теряют чувство меры. Они не понимают, что все, что здесь есть, не берется из ниоткуда,— он махнул на зал со столами уставленными выпиской и едой. — Часть действительно создается при помощи магии этого места. Но многие вещи или ингредиенты просто нельзя создать силой волшебства. Кто-то должен это выращивать, ловить, собирать или готовить. И им надо платить! Но стоит попасть этой проклятой Карте в руки и начинается... 'А падать мне зеркальных карпов и сок плачущего дерева!' И не понимает дурак, что дерево действительно плачет от боли, когда из него цедят сок, а от его испарений часто гибнут собиратели, именно поэтому у сока такая цена. Или сердце единорога... Да их же во Вселенной почти не осталось, колдуны да маги почти всех пустили под нож, разобрав на органы для зелий и ритуалов. Если бы эти существа не могли перемещаться между мирами, то и вовсе бы от их народа уже никого не осталось.
Нушер, помолчал, а потом резко сменил тему: — А ты молодец — сумел разгадать секрет с едой. Умен, а значит, еще поживешь. — Его глаза весело блеснули. — Ступай к своим друзьям, будет у вас, все как ты попросил.
Я уже развернулся, что бы идти к своей команде, когда Хозяин меня не громко окликнул: — Эй, а вопрос?
— Какой еще вопрос? — я не сразу понял, о чем он говорит. Пока не вспомнил, что согласно условиям Карты, он еще должен мне ответить на один вопрос.
Ничего так сразу на ум не пришло, оставшиеся двенадцать часов до Турнира вызывали совсем другие мысли и желания. Но все-таки упускать такой случай не стоит, тем более есть одна загадка, на которую, вероятно, я могу найти ответ только здесь.
Я аккуратно достал из сумки странную шкатулку, найденную на Алее Богов. Мне так и не удалось открыть ее самостоятельно, а обращаться к специалистам я опасался, хотя если честно, я не слишком-то и старался ее открыть, уж очень много было неотложных дел перед Турниром. Да и не надеялся я найти в ней что-то ценное, скорее всего, хранятся там какие-нибудь жреческие принадлежности или ритуальная утварь. Ну не карты же с дайнами там спрятали Игроки, что посещали этот храм. Это было бы слишком глупо, во-первых, карты и дайны всегда пригодятся самому, и хранить их в месте, куда не сразу сможешь получить доступ — не разумно. А во-вторых, мне казалось наиболее логичным спрятать в шкатулку церемониальные безделушки: удобное и практичное место. В сумке это добро постоянно не требуется, а если соберутся на церемонию, то все нужное под рукой. Единственное что меня смущало в моих размышлениях, зачем ключ от шкатулки спрятали в Доме Чаш? Ведь ничего иного, после прочтения подсказки на крышке, мне в голову не пришло. И ответ на эту загадку я и решил услышать от Нушера.
Выложив шкатулку на стойку, я оглянулся, разыскивая взглядом свою команду. Как они там? Мне показалось, что меня окликнула Саймира, но судя по бурной жестикуляции, ребята что-то обсуждали между собой, и пока не скучали. Неожиданно, моя эмпатия проснулась и заставила прочувствовать колоссальное удивление. И все же оборачиваясь обратно, я не был готов к картине, представшей перед моими глазами. Хозяин застыл соляным столбом, приоткрыв рот и его выпученные глаза, не отрывались от шкатулки. Весь его вид, да и моя эмпатия говорили мне, что для него это была не просто странная шкатулка, а как минимум что-то долгожданное и очень-очень нужное, утерянное так давно, что надежды вернуть это не осталось. Я даже растерялся, не зная, как реагировать и что делать, как-то не привык я выступать в роли волшебника, исполняющего чужие желания. Все что мне оставалось, это молча ждать, когда Нушер придет в себя и сам все объяснит.
Молчание затягивалось, Хозяин слегка заторможено поглаживал крышку и тихо что-то бормотал. Прислушавшись, я разобрал часть фразы: 'Нашлась милая...'. После этого мне по-настоящему стало страшно — это что же такое я притащил? То, что это какие-то забытые молитвенные принадлежности, теперь верилось слабо. Вряд ли они могли бы настолько потрясти Нушера. А тот, наконец, оправившись от шока, налил себе полную кружку чего-то явно хмельного. Шумно выпив и закусив, возникшим у него в руке зеленым овощем, хозяин таверны уделил внимание и мне.
— Хорошо, что я все-таки тебя не угробил. Не знаю, кто там тебе среди богов ворожит, но тут явно без их помощи не обошлось, — его взгляд внезапно стал суровым и очень серьезным, он буквально давил на меня:— А теперь отвечай: про шкатулку кто-то кроме тебя знает?
-Нет, — соврать не получилось, рассказывать про свою находку я не стал никому, не знаю почему. Поковырялся, пытаясь открыть, убрал в сумку, и просто забыл про нее и все, и только здесь, после вопроса Нушера, внезапно вспомнил, странно все это.
— Это хорошо. Так и должно быть, — Хозяин покивал головой, размышляя о чем-то своем.
— И сейчас забудь о ней, и никому никогда не говори. Если конечно хочешь жить. После Турнира придешь ко мне, придумаем для тебя задание. Теперь для тебя главное — просто пережить Турнир.
— Если опять предложишь мне за яйцом василиска сходить, то можешь себе ее просто так оставить.
Хозяин на мои слова лишь отмахнулся.
— Да понял я уже, что от тебя так легко не избавиться, но не могу я просто шкатулку открыть. Таково условие того, кто ключ от нее мне оставил. Сначала ты должен выполнить поручение, что я тебе дам.
Фух, как все сложно. Не знаю, что там с таким трудом спрятали. И самое главное зачем, но теперь мне уже действительно стало интересно, что же там внутри.
— А просто сказать, кто ее оставил, ты можешь? — я ткнул пальцем в шкатулку. Но хозяин был неумолим.
— Скажу, все скажу, но после Турнира, и как выполнишь мое задание, а сейчас тебе это ни к чему, только мешать будет. У тебя сейчас другая задача — тебе выжить нужно. Ступай к своим друзьям, они тебя уже заждались.
Возвращаясь к своей команде, которая уже подустала от ожидания, я мучительно размышлял, почему в моей жизни ничего не бывает просто. Случайная находка из забавной безделушки внезапно стала чем-то важным и пугающим. Недомолвки Нушера, его нежелание ответить даже на простейший вопрос, и моя внезапная забывчивость, все это было крайне странно. Но сейчас не время для поиска ответов.
Мне оставалась несколько шагов до команды, когда Саймира резко метнулась ко мне и требовательно заглянула в глаза:— Ну чего так долго?
-Решил вам сделать сюрприз, надо было договориться с Хозяином о месте, где мы проведем оставшееся время, — говоря все это, я оглядывался по сторонам, ища обещанное. Внезапно рядом с нами проявилась деревянная винтовая лестница, ведущая куда-то наверх.
-Думаю нам сюда, — я приглашающе махнул рукой, и понял, что все остальные увидели лестницу только после моего жеста. Меджех смотрел на меня словно на фокусника, вытащившего кролика из его собственного кармана, Сай застыла с открытым ртом, удивленно хлопая ресницами, лишь братья восприняли все как должное. Простые ребята так и не сумели понять, что произошло что-то из ряда вон, решив, что в Доме Чаш так и положено.
Недолгий путь наверх закончился небольшой площадкой перед дверью, обшитой темными деревянными панелями. Стоило нашей компании подняться на площадку, как дверь бесшумно и совершенно самостоятельно отворилась, пропуская в комнату. Я первым прошел во внутрь, увлекая за собой всех остальных.
Просторная комната, стены до половины обшиты деревянными панелями, выше них все обтянуто зеленой драпировкой. Несколько бра с установленными в них кристаллами освещают пространство. Большой овальный стол в центе, и камин у правой стены, с полыхающими в нем дровами, прикрытыми витражным экраном и парой кресел рядом дополняют обстановку. Вместо дальней стены — огромное окно с видом на Арену, как напоминание о том, зачем мы здесь собрались. Ну, я получил все то, о чем просил, а блюда и напитки, появившиеся на столе при нашем появлении, позволят нам провести ночь Прощания как велит традиция -пируя с друзьями.
Не мешкая мы расселись вокруг стола, я устроился сбоку от окна, лицом к камину, Сай пристроилась у меня под боком, сев спиной к окну. Видимо анир не хотела портить себе настроение напоминанием о том, что нас ждет завтра. Меджех вольготно раскинулся с другой стороны от меня и сразу нацелился на бутыль солидного вида, явно не с безалкогольным компотом. Братья заняли оставшиеся места напротив. И не мешкая подтянули к себе блюдо с жареным поросенком.
Мой друг ударом лапы выбил пробку, зеленая жидкость с шипением полилась в подставленные бокалы, и по комнате разлился аромат весны и фруктов. Я поднял свой бокал и провозгласил первый тост, открывая ночь Прощания: -За жизнь для нас и смерть для врагов....
* * *
* * *
* * *
* * *
Вновь колокол отбивает удары. Судя по их количеству до начала Турнира осталось всего пять часов.
Я опрокинул в себя очередной кубок с медовым элем, и слегка пошатываясь, выбрался из-за стола. С наслаждением скинул обувь, и босиком пошел по зеленой траве до края бортика, куда и присел, опустив ноги в воду. Над головой проплывали облака, под ногами резвились небольшие золотистые рыбки, иногда они, выпрыгивали из воды и выхватывали из воздуха мошек, пролетавших над водой. Мы располагались в центре заброшенного дворца, густо заросшего лесом. О былом величии напоминали лишь окружавшие внутренний дворик колонны, да остатки стен, покрытых плющом, под которым кое-где виднелись следы мозаики и росписи. Наш стол возвышался посреди небольшого островка в центре гигантского бассейна. Возле перебивая друг друга, и азартно споря, собралась молодежь нашей команды. Только и слышно: — А давайте теперь это попробуем ..., -Теперь моя очередь выбирать... шел яростный спор между Саймирой и братьями за выбор нового интерьера.
Диск, позволявший менять обстановку вокруг и очень похожий на тот, что мы использовали для выбора тренировочных арен, был случайно активирован Саймирой в самом начале застолья. Анир опрокинула большое блюдо с фруктами, полезла наводить порядок, и нам было обеспеченно несколько часов непрерывных развлечений. С тех пор мир вокруг нас менялся быстрее, чем стеклышки в калейдоскопе складываются в картинку. Мы уже побывали: и в центре вулкана, и в открытом космосе среди звезд, где висели в абсолютной пустоте. Потом был корабль посреди океана, затем шумный ресторан. Ярко раздетые танцовщицы на сцене лихо отплясывали и демонстрировали себя, задирая вверх юбки и ноги. Это место понравилось почти всем. Единственная девушка в нашей компании срочно отвоевала себе внеочередное право использования диска и перенесла нас сюда. Но судя по спорам, в этом месте мы ненадолго. Снова щелчки вращателя и легкая рябь пробежала по пространству вокруг, и вот мы уже на дне океана. Можно любоваться на проплывающего мимо морского гиганта с огромным хвостом. Вокруг растут ярко красные кораллы, между ними снуют стайки ярких рыбок и светящихся медуз, красиво. Мы в воде, но это не мешает нам дышать, да и одежда сухая.
Ночь длилась и длилась, подобно текучим каплям воды она убегала от нас, даря бесценные мгновения отдыха и счастья. Остались в прошлом долгие месяцы в мире Тысячи Островов, забыты изнуряющие тренировки на Арене...
Застольная беседа не умолкала не на миг, веселые байки, удивительные случаи из жизни, лишь об одном никто даже вскользь старался не упоминать — Турнир. Я внимательно вглядывался в лица друзей, стараясь вобрать их в себя. Запомнить их такими какие они сейчас, спрятать в уголках памяти дорогие мне образы: Меджеха, перебирающего напитки на столе, и размышляющего что бы ему попробовать на этот раз, Саймиру, беззаботно хохочущую над шуткой Кейна, Карла, внимательно рассматривающего диск на столе.
Забавная безделушка оказалась удивительной находкой, даже мне стало интересно, что скрывается за очередным значком, высеченным на ее секторах. Все казалось, забыли, зачем и ради чего здесь собрались или если честнее, то мы просто старательно делали вид, что не помним, хотя братья действительно могли и забыть.
Не будь Карла и Кейна я бы хотел провести эту ночь иначе. Меджех бы меня понял и простил, наверное. Хотя я боюсь исполнить эти свои желания. Слишком часто я терял, тех кто был мне дорог, тех кого считал своими родными. Надеюсь у нас с Сай впереди вечность. Я прослежу, что бы с ней не случилось ничего непоправимого, только пусть она переживет Турнир, и все у нас еще будет.
Снова рябь пробегает по окружающему миру, и мы уже на крыше слегка наклонившейся башни, с которой видны толпы зевак, глазеющие на нас снизу.
В воздухе неожиданно раздался негромкий хрустальный звон, и в центре стола возникла горящая свеча, а в моей голове раздался голос Хозяина Дома Чаш: ' До открытия врат Арены осталось десять минут, они откроются, когда догорит свеча'.
— Нам пора.
Сай испуганно замерла, глядя на свечу, и я сейчас многое бы отдал, чтобы не видеть ее настолько испуганной. Мне было бы легче сразиться и за нее и себя, чем отпускать ее сейчас в бой. Но проклятая Игра не оставляет нам выбора. Одно хорошо — наши уровни слишком разняться, и я не увижу ее на другом конце Арены. От мыслей, что Сай могла бы оказаться моим соперником, по спине пробегают толпы холодных мурашек, а волосы на голове становятся дыбом.
Я взял из широкой вазы, стоящей на столе, серебристый шарик, забросил его в рот, и жестом велел команде повторить мои действия. Сонливость, хмель из головы и тяжесть в животе — все это пропало. Я был свеж и бодр, как будто и не было Ночи Прощания.
— Прежде чем мы уйдем из этого места, хочу напомнить вам об еще одной традиции Игроков. Уходя на Арену принято оставлять незаконченное дело, что-то, что требует завершения при возвращении. Считается, что оно будет притягивать вас назад, и даст дополнительный шанс выжить в бою.
Закончив речь, я подхватил незнакомый яркий фрукт, откусил большой кусок, положил оставшееся на стол, и громко сказал: — Доем, когда вернусь.
Моя команда без лишних слов все поняла. Меджех выпил половину вина, и оставил полупустой бокал на столе. Кейн отрезал кусок копченой рыбы и пообещал его доесть при возвращении, а Саймира решительно подошла ко мне, и словно на что-то решившись, привстала на ципочки и крепко поцеловала. Пока я растеряно хлопал глазами, она сбежала вниз по лестнице, крикнув:
— Вернешь при следующей встрече!
Братья, сделали вид, что ничего не произошло, но сдавленные смешки раздавались все время, пока они спускались. Меджех, проходя мимо меня, весело хмыкнул, с размаху хлопнул по плечу, и высказался в смысле: ' так держать'.
А я как-то растерялся. Поступок Саймиры выбил меня из колеи, не хуже чем удар под дых. Одно дело о чем-то мечтать, а другое понять, что твои мечты реальны и полностью осуществимы. Но сейчас не время и не место для чувств — Турнир никто не отменял. Отбросив все не нужные сейчас мысли, я поспешил вниз, догоняя своих друзей.
Глава 7
Двери Дома Чаш закрылись за нашими спинами, и в мозг сразу ударил грохот барабанов, возвещавших о начале Турнира.
Улицы и переулки заволакивал туман. Дома, дороги — все смещалось, выстраиваясь в единую линию. Здания с грохотом соединялись между собой, создавая монолитную стену. Переулки и тупички втягивались в дороги, а те сливались в единое целое. Дорога под ногами ожила, перемещая нас вперед, и я вместе со своей командой замер перед огромной лестницей. Ступени в половину моего роста вели вверх, где были распахнуты, как зев голодного монстра, врата Арены. Из них бил свет, но не тот, который возвещал бы о торжестве жизни, а светло-зеленый могильный свет кладбищенского фонаря.
Арена вновь преобразилась, отбросив свой прежний сонливый вид. Она вновь была той, которой я ее знал и помнил: стеклянные угольно-черные стены, внутри которых полыхало бледное пламя, высокие стрельчатые окна, железные шпили, напоминающие мечи, и пики маленьких башен, выступающие из стен. Завершали впечатление кладбища стаи воронья, что кружили над стенами Арены, с пронзительным карканьем и криками.
Саймира от всего увиденного побледнела и сделала несколько шагов назад, но я подхватил ее под руку, удержав рядом с собой. Стараясь говорить уверенно и спокойно, я развернул ее лицом к себе.
— От этого не сбежать. У Игроков есть лишь час, чтобы самим добровольно выйти на Арену. Потом сила Хаоса перенесет тебя сюда из любого уголка вселенной. Но Смеющийся Господин не любит трусов и тех, кто попытается спрятаться от его Игры. Все они будут наказаны. Он не убьет их сам, просто на Арене они будут в более худших условиях, чем те, кто зашел туда добровольно. Например, будешь сражаться на арене Болото против летающего противника. Против них и так не легко биться, а если тебе при этом придётся еще и выдирать ноги из грязи для каждого шага, то твои шансы на победу окажутся совсем мизерные.
Поэтому, Сая, лучше туда войти самой, как бы страшно тебе ни было. И помни: не теряй мужества до конца, думай головой и делай все так, как мы с Меджехом тебя учили. У тебя есть все для победы — на твоем уровне равных тебе противников просто нет. Самое главное, как окажешься на Арене, сразу накидывай на себя Темный доспех и Плащ хамелеона, что я дал тебе, потом пей зелья. Плащ скроет тебя, и ты спокойно вызовешь своего Шум-Шума — он сделает за тебя все остальное.
Не знаю, то ли мои слова подействовали, то ли мы Меджем все-таки пробудили в ней дух бойца, но Сая смогла взять себя в руки. Глубоко вздохнув, она сделала первый шаг к Арене. Оглянувшись на братьев, напряженно замерших на месте и смотрящих заворожено вверх, Сая, разрушая атмосферу паники и страха, крикнула: 'Кто последний доберется до врат — после Турнира проставляется всем!' И начала забираться на первую ступень...
Игроков на лестнице становилось все больше, туман поминутно выталкивал их из себя, и на просторной лестнице, ведущей к Арене, внезапно стало тесно. А Игроки продолжали все возникать и возникать, сотни, тысячи разумных разных видов и рас ежесекундно появлялись в проходе: механоиды, инсектоиды, антропоморфы и даже змеи. В паре шагов от меня оказался огромный радужный змей. Свернувшись клубком, он молча уставился на врата Арены, а я невольно вспомнил рассказы про уникальные умения кинетиков его вида, которыми они без рук управляются с активатором и медальоном.
Лестница тем временем двинулась вперед, ступеньки неторопливо поползли вверх, неся на себе Игроков. Я с любопытством рассматривал все происходящее вокруг: на предыдущих Турнирах такого не было. К вратам Арены мы раньше добирались сами, да и туман, доставляющий на лестницу Игроков, появился впервые. Ну, постоянные изменения — это единственное, что стабильно происходит в Игре Хаоса.
По мере того как ступени поднимались все выше, обзор менялся, и в какой-то момент они вознеслись над стеной, созданной Хаосом из зданий Торговой площади. Оглянувшись по сторонам, я увидел вдалеке еще пять подобных нашей лестниц, что скользили к вратам Арены, которая внезапно оказалась наверху, расположившись в центре висящего в воздухе громадного каменного круга площади. На каждой из неторопливо ползущих вверх лестниц был полно народу. Фантастическая картина, чем-то похожая на Страшный суд, где души смертных отправляются к богам нести ответ за прожитые жизни.
Сая, подавленная масштабом происходящего, замерла, прижавшись ко мне, Меджех с братьями оказались чуть впереди, и за спинами других Игроков их было уже почти не видно. Зев Арены, а не чем иным распахнутые врата я назвать не мог, все увеличивался в размерах, приближаясь. Впереди лестницы, что раньше были так далеко, теперь со скрежетом терлись друг о друга. Я по-прежнему вглядывался в разумных по сторонам, сам про себя загадав, что если, пока мы не добрались до врат, увижу хоть одно знакомое лицо, то обязательно выживу. Врата были все ближе, но разглядеть кого-то знакомого пока так и не удавалось. Но в последний момент я увидел вначале одной из лестниц кого-то крайне похожего на Сульмара — парнишку, встреченного мною год назад. Правда, выглядел он не очень: сильно отощал, да и одежда даже не потрепана, а просто рваная, поэтому я мог и ошибиться. Но для себя я решил, что это все-таки он, и сегодняшний бой мне суждено пережить.
Врата все ближе и ближе, мертвый зеленый свет полыхает во всю, придавая нашим лицам оттенок полежавших в могиле трупов. Лестница неотвратимо ползет вперед, и уже не ступени, а шаги разделяют нас. Сначала пять, теперь три, один...
И я оказываюсь посереди Арены под оглушительные аплодисменты и улюлюкающие крики, хлопки петард и звуки горнов и трещоток. Немного растерявшись от подобного, оглядываюсь по сторонам, и вижу, что все ярусы возвышающейся до небес Арены покрыты тысячами зрителей. Только весьма необычными зрителями сейчас. На местах, где могли сидеть лишь Игроки, подобно богам смотревшие, как внизу ради их прихоти и удовольствия умирали узники и рабы, теперь сидели игрушки. Тысячи кукол размахивали во всю платками и моргали наклеенными ресницами, деревянные болванчики без лиц топали ногами, плюшевые медведи радостно били в барабаны, тряпочные зайцы подбрасывали вверх конфетти.
Это был какой-то бред сумасшедшего, мой разум, и без того подавленный аурой безумия и с трудом сдерживавший воздействие Хаоса, дал слабину. В какой-то момент я перестал верить в реальность происходящего. Паровозики, ездящие меж рядами, развозя напитки и еду, обезьянки в форме служителей Арены, снующие между зрителями, розовый слон в пенсне, внимательно смотрящий на меня с задних рядов...
Неожиданно, под радостные приветствия зрителей, прямо передо мной возник распорядитель Арены, вернее, его проекция — то посреди площадки парила в воздухе громадная зеленая башка носатого гремлина в шутовском колпаке, то он целиком оказывался передо мной в свой натуральный размер. В его руках появился прибор, усиливающий звук, и над Ареной разнесся писклявый голос:
— Дамы и господа, поприветствуем нового участника нашего Турнира. И прежде чем мы определим ему будущего соперника, напомню о правилах предстоящего Турнира. Всех победителей по окончанию боя ждет Ярмарка Чудес: самые лучшие из даров нашего Господина достанутся только самым быстрым и отважным! И перед тем как начнётся бой, дадим слово нашему участнику, — проекция подсовывает мне здоровенную палку с набалдашником, размером с мою голову, в которую все это время говорила.
Я все еще плохо осознавал, что происходит, меня изрядно потряхивало от происходящего. Все эти плюшевые зайцы, облезлые куклы с веерами, смотрящие на меня... И ради них мы сейчас будем резать друг другу глотки и рисковать своей жизнью? И Сай с Меджехом?! Шаддат! Все чего я сейчас хочу, так это чтобы все это быстрее закончилось.
— Ступай в бездну, урод, и захвати с собой туда своих зрителей! Давай отправляй меня на Арену, и пусть все начнется поскорее.
От моих слов со всех сторон раздался возмущенный гул тысячи собранных здесь игрушек. Они возмущенно орали, стучали ногами и явно не были довольны мной. А гремлин, обрадованный моими словами, вновь вознесся к центру арены.
— О, дамы и господа, наш боец своими словами оскорбил вас, и по правилам Турнира мы можем его наказать, — со всех сторон раздались восторженные вопли: зрителям явно понравились его слова.
— Тогда сейчас мы определим, как же мы его накажем... — внезапно распорядитель Арены замер. Он уставился вниз на меня, словно заметил что-то ранее не доступное для него. Он неотрывно смотрел вниз, и, как мне показалось, на его лице возникло удивление, но миг спустя он продолжил.
— Или не накажем. Молодости свойственна горячность, простим его и отправим на бой. Пусть Арена определит ему врага, а победа достанется достойному.
С этими словами звуки стали стихать, а Арена вместе с распорядителем и зрителями постепенно потускнела и исчезла, уступая место темноте. Я пытался понять, что же заставило гремлина изменить свое решение, пока не увидел мелькающие перед глазами сотни портретов Игроков — моих потенциальных соперников.
Пока все было привычно — сначала определение врага, а потом выбор арен. Отбросив ненужные мысли, я постарался сосредоточиться на предстоящем бое — все стальное потом, если оно, конечно, будет. А будет ли это потом сейчас как раз и определялось. От вида будущего соперника зависит очень многое, если не все — это даже важнее, чем место предстоящей схватки.
Мельтешение исчезающих картинок с портретами Игроков замедлилось, и передо мной возникло сразу пять портретов. Аспараи, человек-медведь, тринадцатый ранг, максимально возможный по допустимому соотношению в уровнях. Двое механоидов двенадцатого ранга — сложные и неудобные противники. Просчитать реакции и поступки механоидов почти невозможно, эмпатия и прочие ментальные вещи против них не действуют, как, впрочем, и они сами ими не владеют.
Инсектоид, похожий на здоровенную муху-переростка: огромные на выкате фасеточные глаза, четыре крыла, вокруг тела вьется желтоватая дымка, охлаждающая и увлажняющая. Не знаю, как хорошо он летает, насколько я помню, существа этого вида хорошо прыгают и могут быстро перемещаться благодаря крыльям, тринадцатый ранг. Тоже крайне неудобный противник. Лучше уж с механоидами сражаться, те хоть по земле перемещаются, так же, как и я.
Зато следующий враг почти идеален — девятый ранг. Угрюмый черноволосый человек с топором в руках. Для меня он исключительно удобен: карт у него хороших нет, а оружие в руках говорит о том, что он предпочитает ближний бой.
Пока я разглядывал портреты предполагаемых соперников, они один за другим стали гаснуть, постепенно пропадая.
Сначала погас портрет аспараи. В принципе, я о нем не слишком жалел, все-таки тринадцатый ранг — это не мало. Если он конечно столько уровней не набрал, истребляя рабов, но аспараи — отличные бойцы, и они почти все состоят в расовых кланах наемников типа Красных Кулаков или Железной Лапы. А сражаться с опытным бойцом, который годами не вылезал из боев, мне все-таки не хотелось. Конечно, многое решали карты, но все-таки пусть медвежонок сражается с кем-то другим.
Потом почти одновременно пропали сразу два портрета: человека и одного из механоидов, и тут я почти огорчился — у меня остались два варианта: плохой и очень плохой. Еще немного ожидания, и я смотрю на оставшийся в одиночестве портрет инсектоида. Со злости даже захотелось плюнуть, желательно в ту зеленую носатую морду распорядителя Арены. Наверняка это он мне так подгадил.
— Выбор соперника завершен, — прошелестел голос в моей голове. — Спасибо что разъяснили, а то я бы сам не догадался, — со злостью прошептал я, вглядываясь в мелькающий круг из тысячи картинок с возможными местами предстоящей схватки.
Место будущего боя имело большое значение, и если мне достанутся какие-нибудь зыбучие пески или поля взрывающихся камней, то в предстоящем бою я бы сам на себя не поставил. Если конечно соперник не полный дурак, и у него хорошая колода карт.
А вот и определилось место предстоящей схватки. Я внимательно смотрю на изображение арены: Стеклянный Лес, животные и растения, влияющие на предстоящую схватку, отсутствуют. Плохо то, что я ни разу на этой арене не сражался, но это все-таки не худшее из возможных мест. Здесь у летающе— прыгающего гада очевидных преимуществ нет. Тем временем изображение стало увеличиваться в размерах, пока окружающая меня пустота не пропала, и я не оказался на арене, а в моей голове знакомый голос снова произнёс:
— Бой!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
