Темный авангард

Шаг первый. Пробуждение

Лишь тьма царствовала в этой пещере, безраздельно, многие сотни лет. Ни одно живое существо не посещало ее, ни звука не раздавалось под ее сводами, кроме, разве что, изредка срывающихся со сталактитов капель воды, легким шелестом падающих вниз. Но вот, впервые за долгие годы, на стенах заплясали вытянутые тени сталагмитов, а по углам зашелестело гулкое эхо шагов. Освещаемый светом факела в руке, из-за угла вышел незнакомец. Он был одет в прочные коричневые штаны, слегка замызганную светлую рубашку и темную куртку, поверх которой был накинут небольшой походный рюкзак. Поправив широкополую шляпу и оглядевшись по сторонам, мужчина запустил правую руку под ворот рубашки и извлек на свет висящий на шее медальон. Прямоугольный, чуть меньше ладони, он поблескивал желтым металлом в неровном свете огня. Но первое, что бросалось в глаза при взгляде на него, это матово-красный рубин в центре.

— Долго еще? — Спросил мужчина и почесал щетину о плечо, после чего замер, будто прислушиваясь к чему-то. Затем, он уверенно зашагал в дальний конец пещеры, где после недолгих поисков обнаружил дверь. Точнее, это была не дверь, а серая каменная плита, украшенная барельефом из лилий, чьи стебли причудливо переплетались с силуэтами пауков. Вместе, эта композиция своими очертаниями отдаленно походила на оскаленный череп. Заметив это, мужчина вздрогнул.

— Что теперь? — Задал он вопрос в пустоту и снова замер на мгновение, после чего, сняв с шеи свой амулет поднес его к плите. Кровавый рубин окутался слабым пульсирующим сиянием, с каждой секундой становящимся все сильнее, пока пространство не озарила яркая вспышка поглотившая все вокруг, будто бы наверстывая все то время, когда здесь царствовала тьма. Свечение померкло, оставив после себя лишь алую искру пульсирующую в глубине медальона. Вытерев слезящиеся глаза, мужчина подождал пока зрение восстановится и уставился на оставшуюся неподвижной дверь. Хотя, на какое-то небольшое мгновение ему показалось что пауки на барельефе шевельнулись, но, возможно его зрение еще просто не пришло в норму после яркого света. Когда потерявший терпение человек уже собирался пнуть злосчастную дверь, пещера дрогнула, а каменная плита с барельефом медленно поползла вверх, открывая отделанный мрамором короткий коридор.

Пройдя вперед, незнакомец вышел в просторный круглый зал, в котором по кругу стояли грубо отесанные и непропорциональные глыбы мутного льда с темнеющими внутри силуэтами. Куполообразный потолок зала вдруг засветился мягким светом, осветив все вокруг. Мозаичный пол помещения, состоящий из черно-белых плиток, был покрыт легким слоем пыли. Мужчина втянул носом воздух, отметив отсутствие запаха затхлости, который мог бы быть присущ этому месту, после чего направился к алтарю, одиноко стоящему в центре зала.

Если при слове 'алтарь' вы вдруг представили прямоугольную каменную тумбу, то увы, реальность оказалась далека от ваших ожиданий. Алтарь представлял собой искусно высеченную из красного, с прожилками камня нечеловеческую руку, вздымающуюся над полом. Ее ладонь располагалась примерно на уровне груди взрослого человека, а полусогнутые пальцы с острыми когтями были направлены в центр, прямо на прямоугольную выемку в ладони.

Поднимая в воздух облачка пыли, мужчина приблизился к алтарю и, замерев на мгновение, отбросил в сторону практически потухший факел. Сняв с шеи свое украшение, он поместил его в выемку по центру и надавил, пока амулет не полыхнул красным светом, закрепившись в пазу. Свечение в его глубине начало угасать, пока мерная пульсация алой искры не исчезла. А в следующий момент, откуда-то налетел резкий порыв холодного ветра, сорвав с незнакомца шляпу. От неожиданности он дернулся, но его рука так и осталась лежать на алтаре. Недоуменно посмотрев на нее, мужчина дернулся еще несколько раз, пытаясь вырвать свою руку из плена.

— Что за дерьмо?! Мы так не договаривались! — закричал он, с яростными воплями дергая руку в тщетной попытке освободиться. Его лицо стремительно бледнело, черты лица болезненно заострились, волосы выцветали и редели, а взгляд тускнел, как будто кто-то буквально выкачивал из его тела саму жизнь. Худощавое тело начало содрогаться в конвульсиях. Волны боли накрывали его с головой. Мужчина выхватил из-за пояса нож и нанес несколько сильных ударов в центр амулета, отчего последний покрылся обширной сетью трещин разной глубины. Однако это не дало никакого эффекта. Зайдясь в вопле охватывающего его безумия от нестерпимой боли, человек начал кромсать запястье своей руки, пытаясь отделить ее от тела. Он наносил мощные удары снова и снова, но рука не хотела покидать своего хозяина. Из колотых ран не пролилось ни капли крови, а мужчина с каждым взмахом слабел все сильнее, пока, наконец, клинок не выпал из обессилевшей руки, с металлическим звоном упав на плитку под ногами стремительно превращающегося в глубокого старика путешественника. Еще целую минуту из зала раздавался отчаянный крик, в конце превратившийся лишь в слабый стон, многократно отражающийся от сводов пещеры. А потом все стихло. С гулким стуком на пол у алтаря упала высушенная мумия.

Через полчаса, одна из замурованных в лед фигур в дальнем конце зала раскрыла полыхнувшие голубым сиянием глаза.

* * *

Холод. Нестерпимый холод окутывал все мое тело, проникая до самых костей, тысячами иголок впиваясь в кожу и промораживая насквозь. Сознание медленно возвращалось ко мне, словно бы после долгого, тяжелого сна. Хотя, почему 'словно'? Я ведь спал... или нет? Приходилось собирать свою волю в кулак, чтобы вырвать из омута памяти хоть какие-то воспоминания. Они накатывали вспышками, разрозненными обрывками, силящимися собраться воедино.

Мое имя Нером. Старший боевой чернокнижник второго звена ордена 'Мертвой головы'. Я должен выполнить задание.

Словно куски мозаики, которую ты не можешь собрать потому что не видел изначальную картинку. Нужно открыть глаза. Однако сказать это оказалось сложнее чем сделать. Веки отказывались подчиняться, словно их залили свинцом. Ценой неимоверных усилий, мне все же удалось поднять их, но это не принесло облегчения. Мир вокруг был мутным и нечетким, словно я смотрел на него сквозь толстый слой стекла. Это лёд, — наконец дошло до отвыкшего от мыслей сознания. Я нахожусь в ледяном плену. Дальше воспоминания покатились как снежный ком. Великая война. Секретный проект. Заморозка. Миссия. Образы воспоминаний мелькали в моем разуме сменяющими друг друга вспышками, принося с собой забытые знания.

Мне нужно выбраться отсюда, пока я не замерз до смерти. Но как? Знание пришло неожиданно. Я собрал остатки сил, что теплились в моем теле и послал импульс силы. Ледяная глыба треснула и огромный кусок вместе с моим телом устремился вниз. Падение было бы болезненным, если бы тело успело восстановить чувствительность. Голову пронзила тупая боль от удара о мраморный пол. Разум вновь померк.

Второй раз пробуждение далось легче. Я лежал среди ледяных осколков, впивающихся в мое костлявое тело. Рана на голове саднила, но хорошей новостью была вернувшаяся к телу чувствительность. Я попытался подняться, но попытка окончилась неудачей, ноги не хотели держать меня. Тогда, собрав свою волю в кулак я пополз, медленными и неуклюжими рывками приближаясь к стене зала. Спустя несколько десятков минут, во время которых я больше отдыхал чем приближался к цели, мне удалось достигнуть стены за останками ледяной глыбы. С трудом, держась за стенку я поднялся и приложил руку к узорчатому орнаменту, послав внутрь импульс силы. Прямоугольный кусок стены выдвинулся наружу и незатейливо упал на пол. Ловить я его не стал. За стеной обнаружилась ниша, в которой лежало мое снаряжение. Точнее, то что от него осталось. Большая часть вещей напоминала труху — одежда, снаряжение, даже походные артефакты. Хотя, кое-что все-таки пережило тлетворное воздействие времени, мой черный балахон, который я в свое время заказал у лучшего портного-зачарователя и посох. Резное полированное дерево удобно легло в руку, а желтая сфера в навершии радостно мигнуло мне, словно приветствуя своего хозяина. С помощью посоха мне удалось привести себя в вертикальное состояние. Облачившись прямо на голое тело я почувствовал себя немного увереннее.

Теперь настало время освободить своих напарников. Я и так провел непозволительно много времени отдыхая, Протокол предписывал после пробуждения незамедлительно покинуть область. Доковыляв до соседней глыбы, я приложил к ней руку и выпустил короткий импульс силы — часть ледяной глыбы полетела на землю, а к моим ногам подкатилась замороженная голова. Проклятье! Я медленно переходил от одной ледяной темницы до другой, но везде меня ждали лишь мертвые тела. Большая часть из них была просто заморожена до смерти, но были и исключения.

Вот Варрас, мой старый боевой товарищ, лич, скелет которого до последнего сжимал в руках голубой шар маноподпитки. Похоже, он скончался от манового обезвоживания — бытие личем на этот раз сыграло против него. Вот Тоскель, лекции которого об артефакторики мы порой слушали часами. Он был настоящим фанатом использования артефактов на себе и на других. Его увлечение привело к тому, что большая часть органов Тоскеля была заменена на магические аналоги. Не знаю что с ним произошло, но сейчас передо мной лежит лишь горка замороженного мяса и металла. Наверное, один из артефактов поддерживающих в нем жизнь, дал сбой, не выдержав экстремально низких температур заморозки. Один за другим, я обошел все одиннадцать ледяных саркофагов но не обнаружил никого живого. Конечно, мы знали на что шли когда согласились на эту миссию, но мне было жаль этих ребят, с которыми я прошел через огонь и сталь.

Мне ничего больше не оставалось, как подойти к управляющему алтарю. В его выемке лежал треснувший амулет а рядом валялся мумифицированный труп. Это было непохоже на стандартный Протокол пробуждения, а значит что-то пошло не так. Хотя это сразу было понятно, иначе я бы не остался единственным выжившим. Быстро обыскав высушенное тело я стащил с него одежду, справедливо рассудив что мне она гораздо нужнее чем ему, хотя наверное и будет висеть на мне мешком. Также на поясе нашелся очень хороший зачарованный на вечную остроту клинок. Покидав вещи в рюкзак — переоденусь потом, я закинул его на плечо и снял с алтаря медальон. Взяв его в руку, я внезапно понял, что он мне знаком. Красный рубин... похоже что мой ученик смог реализовать запасной план. Жаль что это было последнее что он сделал.

Ты выполнил свой долг. Хотелось бы сказать это вслух, но из пересохшего горла вырвался лишь сип. Погладив треснувший камень, из которого ушла вся магия, я отбросил его в сторону. Теперь это просто бесполезная безделушка. Положив руку в выемку алтаря я проверил уровень энергии. Ее было катастрофически мало, но для телепортации на поверхность меня одного этого должно хватить. Вообще странно, ведь изначально ее закачивали в невероятных количествах, да и пассивные сборщики маны должны были поддерживать этот запас. Взяв за коготь средний палец демонической руки алтаря я с огромным трудом поднял его вверх — казалось бы неподатливый камень под моими руками двигался словно на шарнирах, после чего загнул остальные вниз до щелчка. Теперь, когда я покину это место, оно будет уничтожено взрывом резервуара маны. Конечно, стоило бы остаться и попытаться взломать ящики с вещами своих соратников, но чем дольше я здесь нахожусь, тем большей опасности себя подвергаю. Все еще чувствуя сильную усталость, я вновь положил ладонь на алтарь и отдал мысленный приказ, исчезнув в яркой вспышке. Еще через минуту так же во вспышке, но уже другого рода исчез алтарь, зал и пещера, навсегда стерев любые доказательства существования этого места.

Шаг второй. Дорога

Сопля сидел под деревом и жевал травинку. Вчера их банда совершила удачный налет на купеческий обоз, и теперь они отсиживались в лесу, пережидая возможную облаву и когда к ним наведается скупщик краденого. Повар отряда, по прозвищу 'Черпак' кашеварил над котлом, и оттуда уже доносились запахи, столь приятные бурчащему желудку. Несколько разбойников азартно резались в кости, кто-то чинил побитое снаряжение или точил оружие, некоторые спали, как, например, главарь банды, которого за копну белых волос, собранных в пучок на затылке, все звали 'Седой' и никак иначе. Сопля сидел и думал о том, как после продажи добычи завалится в придорожный кабак, напьется и наконец-то потискает в углу сисястую служанку. Однако, его сладкие мечты были прерваны запыхавшимся дозорным — Стрелой, который принялся будить главаря.

— Седой, вставай, там монах по тропинке идет в нашу сторону! — пожилой мужчина быстро подскочил, словно бы и не спал и строго уставился на дозорного.

— Тихо, Стрела, не части. Что за монах и куда идет?

— Мужик в балахоне черном, какие монахи носят, с посохом и котомкой идет со стороны гор где давеча земля дрожала по заросшей тропке. Я проверил, за ним вроде как никого нет. Я Культяпку следить за ним оставил, а сам сюда рванул. Что делать-то будем, монах-то прямо к нашему лагерю выйдет коли не свернет? — Стрела говорил быстро, периодически глотая окончания слов.

— Монах, говоришь. — Седой потер небритый подбородок. — Вечно они лезут куда ни попадя. Прирежем под кустом, да и дело с концом, — принял он наконец решение. — Кадык! Сопля! Точило! За мной давайте, посмотрим что с собой святые люди носят.

Главарь ухмыльнулся и продолжил:

— Остальные — отдыхать. От такой толпы там проку мало будет.

Оставшиеся шестеро вздохнули, впрочем, не слишком расстроившись, и вернулись к своим занятиям. Сопля же с остальными, шмыгнув и утершись рукавом, последовал за Стрелой, показывавшим дорогу.

Через несколько минут петляния между деревьями, группа встретила Культяпку, прозванного так за отсутствующую левую руку, что, впрочем, не мешало ему мастерски орудовать цепом в правой. Тихим шепотом разбойник сообщил, что странный монах уже близко. Попрятавшись за деревьями и в кустах, бандиты принялись ждать свою ничего не подозревающую жертву.

Спустя пару минут тот появился из-за деревьев, медленным шагом бредя по еле заметной тропинке. Из-под капюшона выглядывало старое, будто высушенное лицо с острыми чертами. Черный балахон почти касался земли, а правая рука опиралась на резной, видавший виды посох, с небольшим желтым шаром в навершии. У Сопли мелькнула мысль, что их будущая жертва больше похожа не на монаха, а на колдуна из детских сказок, но он тут же отогнал ее. Вот, незнакомец приблизился на достаточное расстояние, и из кустов на тропу вышел Седой.

— Стой, путник! Проход по этому лесу требует оплаты, — начало было стандартным, прежде чем наброситься на человека, нужно было его 'прощупать', напугать, чтобы не сопротивлялся, да внушить мысль, что он расстанется только со своими монетами, но не с жизнью. Путешественник облизал губы, и, откашлявшись, медленно, словно слова давались ему с трудом, спросил хриплым голосом:

— И какая же плата угодна милостивым господам? — его говор и словесные обороты отдавали древностью, что, впрочем, заметил лишь Седой. Нахмурившись от того, что монах заметил остальных, он ответил:

— Все, что у тебя есть. Сымай рюкзак, да пояс выворачивай. Посмотрим, чем нынче странствующие словоблуды богаты.

— У меня для тебя есть... кое-что, — ответил путник и медленно снял капюшон, обнажив абсолютно лысую голову, после чего, пронзительно посмотрев на собеседника странно блеснувшими при свете дня голубыми глазами, он набрал в рот слюны и метко плюнул в лицо Седого. Сопля не поверил своим глазам, ведь противников разделяло по меньшей мере десять шагов!

Но дальше он не поверил своим глазам еще больше. Седой заорал и схватился за лицо, которое враз задымилось и пошло пузырями. Точило — деревенский увалень у которого ума едва набиралось на маковое зернышко — не выдержал открывшегося перед ним зрелища и, двумя руками схватившись за свою дубину, заорал, кинувшись на противника. Однако тот выставил перед собой посох, взявшись за него двумя руками, и прямо перед летевшим в его голову дрыном возникла легкая завеса, как будто состоящая из песка. Дубина отскочила, словно ударилась об камень, а старик, поморщившись, резко ткнул своим оружием в живот Точиле. Недоуменно посмотрев на каким-то образом оказавшееся внутри своего организма навершие, парень схватился за посох двумя руками,, а затем просто лопнул, забрызгивая все вокруг кровью и кишками. Нервы бандитов не выдержали, и они бросились врассыпную, вопя от страха. Сопля побежал одним из первых, но, споткнувшись о невовремя подвернувшуюся корягу, ударился лбом о булыжник и отключился.

Пришел в себя он уже связанным в лагере, усеянном мертвыми телами его бывших товарищей по разбою. Поерзав и убедившись, что путы держат крепко, бандит перевернулся на другой бок и обнаружил неподалеку монаха... хотя какого монаха?! Самого настоящего черного колдуна, в настоящий момент допрашивающего привязанного к дереву Седого, которого было очень сложно узнать по обезображенному лицу. Похоже, что допрос продолжался уже какое-то время, и его результаты совершенно не нравились колдуну.

— Спрашиваю еще раз, — начал носитель черного балахона, покачивая в руках нож. — Который год сейчас идет?

— Ничего я тебе не скажу, гнида проклятая, хоть режь меня, хоть пытай. — Седой разразился серией ругательств, суть которых сводилась к тому, что колдун может засунуть ему, Седому, язык в задницу и поболтать им там, а после чего пойти и подставить свою задницу медведю, который, несомненно, доставит ему, колдуну, невероятное удовольствие.

— Знаешь, твоя речь очень проникновенна и трогает до глубины души мое сердце, любезный, — ответил 'монах'. — Но не думаю что ты сможешь рассказать мне что-то, что не сможет поведать кто-то другой.

Он резко повернулся и взглянул в глаза Сопли. Бандит побледнел и в страхе забился в путах, распространяя вокруг себя отчетливый запах испачканных портков.

— Например, он, — Седой снова разразился гневной тирадой. Похоже, что от боли и ненависти он совсем потерял разум, мелькнула мысль у бандита. Тем временем колдун начал действовать. Что-то прошептав, он схватил главаря банды за щеки, и тот пару раз дернувшись замер в неестественном положении, обезображенными глазами уставившись в одну точку.

— Хорошо, не люблю, когда жертва покоя лишена, — усмехнулся колдун и, что-то нашептывая, начал медленно срезать скальп с Седого. Сопля, не выдержав такого зрелища, вновь потерял сознание.

Пришел в себя он уже сидя привязанным к этому же дереву. Главаря нигде не было видно, а колдун поливал его водой из кружки.

— Очнулся? Хорошо. Итак, который год идет? — спросил путешественник, присев рядом с ним на корточки.

— Не-не-не у-у-убивайте меня! Прошу! — Сопля вдруг начал заикаться.

— Не беспокойся, любезный, я не хочу тебя убивать, — ласково произнес колдун. — Мне просто нужно лишь, чтобы ты ответил на мои вопросы. Итак, который год сейчас идет?

-Ка-какой г-г-год сейчас? Так де-де-девятьсот восемьдесят ше-шестой.

Жуткий старик нахмурился.

— От какого счисления? — Сопле понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить, что от него хочет собеседник.

— Т-так от ве-ве-ве-ве... — колдун крутил в руках покрытый пятнами крови нож, и близость этого орудия к своему лицу сильно сказывалась на способности разбойника к внятной речи. — От ве-великой победы.

— Великой победы? Кого? И в чем? — странник понял, что именно смущает допрашиваемого, и отложил нож.

— По-победы над силами зла бо-бога нашего светлого. Над силами нечисти и колдунами... — разбойник заткнулся, поняв, что сболтнул лишнего. Но, казалось, мужчина не обратил на это особого внимания.

— Девятьсот восемьдесят шесть лет с конца войны... — прошептал он себе под нос и продолжил допрос.

Сопле пришлось выложить абсолютно все. Кто он, откуда, чем занимается, чем и где занималась банда, где они находятся, что находится поблизости и в соседних государствах, чем живут люди, а также ответить на множество странных и не связанных между собой вопросов, вроде 'знаешь ли ты местонахождение темных ячеек?' или 'какое оружие сейчас используют войска?'. Спустя несколько напряженных часов, в течение которых речь незнакомца становилась все более живой, и из нее исчезали странные обороты, как будто бы он на ходу копировал стиль речи собеседника, они, наконец, закончили.

— Хорошо, думаю, что ты больше не сможешь рассказать ничего интересного, — резюмировал колдун.

— Теперь вы меня отпустите? Пожалуйста, я никому никогда не расскажу о вас! — взмолил Сопля, жалобно тряся головой, отчего текущие по лицу сопли и слезы подпрыгивали и маленькими каплями разлетались в разные стороны.

— Охотно верю, — сообщил незнакомец, доставая уже знакомый бандиту нож. — Впрочем, кое-чем ты мне все-таки можешь помочь, — дополнил он и перерезал разбойнику горло.

* * *

Я задумчиво брел по дороге, поправляя набитый рюкзак и осмысливая полученную информацию. Итак, если бандит не соврал, с момента моего заточения прошло не меньше тысячи лет. Поверить не могу! Согласно плану, отряд должен был быть расконсервирован одной из подпольных ячеек в течении ста лет с момента заморозки. Судя по всему, противник не только одержал безоговорочную победу, но и эффективно подавил остатки сопротивления.

Уровень развития цивилизации с тех пор весьма сильно упал, учитывая те разрозненные факты что мне удалось вытянуть с разбойника. Самое популярное оружие — мечи и луки. Большая часть людей занимается сельским хозяйством в деревнях, остальные сосредоточены в городах и замках. Любые проявления магии под запретом и считаются происками 'темных богов' за которые положено единственное наказание — сожжение на костре. Правда, запрет не касается 'Инквизиторов' особого подразделения выискивающего обладателей магических способностей и устраняющего их.

В стране существует единобожие, официальная религия — поклонение 'Светлому' богу, по легенде одержавшему победу над 'Темными' чуть меньше тысячи лет назад. Верховная власть сосредоточена в руках 'Церкви светлого' выполняющей не только духовные, но и государственные функции. Ее лидером является фигура по имени 'Помазанник божий', о котором Сопля, хм, забавное прозвище, не смог мне ничего внятного рассказать. Как впрочем и о других странах.

К счастью, о ближайших окрестностях он поведал достаточно подробно, так что теперь мой путь лежит в деревню неподалеку. Пришлось задержаться на несколько суток на месте стоянки, но пока время позволяет, глупо было бы не использовать его для подготовки. Разбойники приняли меня за странствующего монаха, им я и представлюсь, посмотрим насколько крепкой будет моя легенда. После этого, необходимо попасть в город и попытаться найти ячейку сопротивления. Очень надеюсь, что от них осталось хоть что-то.

Приняв окончательное решение действовать по плану, пусть даже он устарел на тысячу лет, я немного взбодрился и зашагал вперед немного быстрей.

Шаг третий. Деревня

Деревня показалась на горизонте, когда солнце уже клонилось к закату. От почившего Сопли мне было известно, что она называется 'Илеховка', состоит из порядка полусотни домов и даже имеет свой трактир. В общем, ничем не примечательная деревушка. Туда я и направился, добравшись до окраинных домов буквально за час и в первую очередь взяв курс на трактир. Хотя это название было довольно громким для него.

'Трактир' представлял себя двухэтажное покосившееся деревянное здание с парой пристроек, обнесенное хлипким забором. Некоторое время я стоял у входа, скептически рассматривая не внушающую доверие постройку, после чего все же зашел внутрь, ловя на себе внимательные взгляды деревенских жителей.

Внутреннее убранство заведения поражало отсутствием такового. Обшарпанные доски пола с мутными разводами — некоторые были свежими, и от них несло алкоголем — плохо оструганные столы и стулья, стены с пятнами, подозрительно похожими на блевоту, и отвратительное амбре, больше присущее невычищенному хлеву, чем питейному заведению. Трактирщик в грязном переднике, явно когда-то давно бывшем белым, словно грязная и засаленная вишенка на торте, украшающая это заведение, стоял за стойкой, разливая немногочисленным страждущим пиво из пары вмурованных в стену бочек. Его тощая фигура с длинной шеей и все время двигающимися руками вызывала ассоциации со змеей, устроившей засаду у кроличьей норы.

Я огляделся. Большая часть столиков пустовала, а оставшиеся занимал деревенский люд, судя по всему, пришедший сюда пропустить кружечку-другую после тяжелого трудового дня. Меня снова осыпали любопытными взглядами, но довольно быстро народ вернулся к своим разговорам. Похоже, до меня здесь останавливались и более колоритные личности, так что местные попросту разучились удивляться внешнему виду путников, приходящих на постой.

Пройдя к барной стойке, я остановился перед трактирщиком и в ответ на немой вопрос заказал себе ужин, а также комнату на ночь.

— Монах? — Голос трактирщика звучал будто карканье ворона, недовольного тем что кто-то успех схватить добычу раньше него.

— Монах, — утвердительно ответил я.

— Какое Слово несешь? — нахмурил брови мой собеседник. К этому вопросу я был готов. Дело в том, что странствующие монахи, как правило, занимались одним направлением духовной деятельности — 'несли Слово'. Например, они могли нести Слово жизни — читать молитвы над беременными, младенцами и во время родов, Слово земли — благословлять пахотные земли, землю под постройку дома и так далее.

— Слово смерти.

Трактирщик поморщился, будто съел что-то кислое.

— Над мертвыми читаешь? Я сообщу, если твои услуги понадобятся кому-нибудь. Но особо не надейся, наш священник хорошо справляется со своей работой. Ужин сейчас подам, комната твоя на втором этаже третья слева, держи ключ. С тебя за все три монеты.

— Я тут ненадолго, — ответив, я запустил руку в кошель на поясе, выудив несколько монет из тех, что собрал с мертвых тел, и выложив на стойку перед трактирщиком. Что ни говори, а деньги всегда в ходу — что сейчас, что тысячу лет назад. После заверений хозяина заведения, что ужин вот-вот принесут, я сел за свободный столик и начал прислушиваться к разговорам вокруг. По большей части речь шла о необычайно хорошем урожае, наверняка связанном с молитвами, которые прочел над землей проходивший через Илеховку несколько месяцев назад монах, о том, что Илькеса-пьянчужку опять избила жена, а в соседней деревне, по слухам, родился поросенок с двумя головами, которого немедленно сожгли вместе с матерью. Также говорили о том, что на днях должен прибыть инквизитор, и они наконец-то избавятся от 'проклятого мальца'. Последняя новость меня насторожила. Сталкиваться прямо сейчас с охотником на магов совершенно не входило в мои планы. Я ничего не знаю ни о них самих, ни об их способностях, а сражаться с неизвестным противником было нежелательно. Не сейчас. Тут принесли еду, и я, не прекращая слушать, с удовольствием отведал жареной курицы с овощами, запивая из огромной кружки светлым пивом, которое, впрочем, по консистенции больше напоминало воду.

Не успела трапеза подойти к концу, как за мой столик присел парень лет двадцати на вид — достаточно взрослый для самостоятельной жизни, но еще не имеющий богатого жизненного опыта. В глаза сразу бросался его вытянутый нос и кудрявые, коротко остриженные волосы.

— Прошу прощения, но мне сказали, что вы несете Слово смерти, — начал он и выжидающе посмотрел на меня.

— Несу, — утвердительно ответил я, допивая пиво.

— Дело в том, что мне нужна помощь. Я хочу, чтобы вы прочли Слово над могилой моего отца.

— Слышал, ваш священник вполне справляется со своими обязанностями, — мне совершенно не хотелось заниматься работой монаха рискую попасться на какой-нибудь мелочи.

— Он прочел молитву, но... этого оказалось недостаточно, — сказал парень и поведал мне свою историю.

Как оказалось, его отец — плотник и на прошлой неделе почил, причем сделал это самым естественным для этих мест образом — напился и утонул, упав в канаву. Погоревав, сын, как положено, похоронил его на местном кладбище, и на этом история бы закончилась, однако снедаемый тоской по отцу отпрыск начал периодически приходить к его могиле и проводить у нее по нескольку часов. Пару дней ничего не происходило, а на третий... На третий день паренька сморило, и он уснул прямо там, на кладбище, на могиле отца. Проснулся он вскоре после полуденного зноя от непонятного звука, похожего на стук. Глухие удары раздавались из-под земли, как будто кто-то бил кулаками по дереву. Поначалу сынок подумал, что отца по ошибке похоронили заживо, но, вспомнив его синюшный оттенок и раздувшееся тело, отказался от этой мысли и в срочном порядке вызвал местного священника. Глуховатый старичок понятное дело ничего не услышал, однако на всякий случай провел все положенные обряды. Тем не менее, стук не утихал и с каждым днем начинался все раньше. Решив, что тут нужно что-то посерьезнее, он и обратился к так удачно появившемуся в деревне монаху, несущему Слово смерти. То есть, ко мне. Поскольку беспокоящийся отпрыск пообещал за обряд аж десять монет, отказаться было бы слишком подозрительно, да и выудить информацию из моего нового знакомого, которого, кстати, звали Йенс, стоило. Приняв такое решение, я доел свой ужин и, поднявшись, попросил кудрявого парня проводить меня на кладбище прямо сейчас, по дороге расспросив о предстоящем визите охотника на магов в деревню.

— Инквизитор-то? Да, у нас же колдун всамделишный завелся. Вся деревня гудит. Мальчонка Инек своего отчима в сосульку превратил. Заморозил прям до костей, — на этом моменте я вздрогнул, вспомнив ледяной плен. — Ну мы его связали и в подвал под трактиром засунули, а сами за инквизитором послали, чай нельзя без инквизитора людей сжигать, а ну как невиновен он? Сами тогда на костер пойдем, коли узнают. А вон и кладбище наше, сейчас покажу где отца могилка. Вы уж постарайтесь, замолите грехи его на этом свете, пусть не рвется обратно в мир людской.

Заверив Йенса, что буду молиться всю ночь, я отправил его обратно и оглядел могилу. Она ничем не отличалась от своих сородичей — каменное надгробие, на котором кто-то коряво выбил имя покойника, и холм земли. Первым делом я лёг и приложил ухо к почве. Несколько минут ничего не происходило, но вот раздался глухой удар, а следом еще один. Похоже, запланированный сон на могиле отца заказчика отменяется — в таких условиях я точно не засну. Сев прямо на могильную землю и устроившись поудобнее, я прикрыл глаза и постарался настроиться на ауру этого места. Даже несмотря на долгую заморозку и несколько притупившиеся чувства, уловить приятно холодящие тело эманации смерти мне удалось без особых проблем, и я почувствовал, будто сижу на гигантском чернильном осьминоге, протянувшем свои щупальца проклятий по всему кладбищу. А его сердцем его была эта могила.

— Ого, какая интересная штука, — пробормотал я, открыв глаза. Кажется, мне уже доводилось сталкиваться с таким раньше, правда, для подтверждения своей теории придется раскопать могилу. Вопрос в том, как это сделать? В принципе, можно взорвать её, но это привлечет лишнее внимание. Превратить землю в пыль? Слишком долго и энергозатратно. Я пока толком не восстановился после пробуждения, так что придется действовать дедовским методом. Придя к такому умозаключению, я поднял свой посох, и желтый шар в навершии засветился, окутав его мельчайшей взвесью песка. Взвесь быстро меняла форму, из острого лезвия превращаясь во вполне узнаваемый предмет обихода. Мой посох стал по форме напоминать лопату. Так что следующие несколько часов я предавался воспоминаниям юности, когда будучи совсем юнцом так же постигал искусство некромантии, выкапывая трупы разной степени свежести и подолгу медитируя над ними в попытках накачать некротической энергией и превратить в послушных марионеток. Кроме того, мне вспомнились и другие моменты, благодаря которым я научился блестяще сквернословить, что не раз пригождалось в жизни. Как, например, сейчас. Любой, кто мог сейчас меня услышать, удивился бы тому, какие странные молитвы читает монах, несущий Слово смерти, и непременно задался бы вопросом, как связаны между собой отпевание умерших и засовывание раскаленных кузнечных клещей в их задницы.

Солнце, красившее горизонт в красный цвет, успело опуститься, а на замену ему поднялась полная луна, когда я закончил копать. Пот ручьями стекал по лицу, а передо мной красовалась крышка гроба. Точнее не так. КРЫШКА! Огромная, толстая, полированная, она словно бы представляла собой венец карьеры плотника. Я невольно зауважал его сына, по-своему отдавшего дань памяти своему отцу. Из-под нее раздавались периодические удары, но крышка даже не думала дрожать под ними. Однако, как бы мне не было жалко это произведение искусства, добраться до содержимого просто необходимо. Поэтому, опять окутав навершие посоха частицами праха — на этот раз на манер копья — я перехватил его поудобнее и, размахнувшись, принялся тыкать им в предполагаемую область головы покойника. После десятка ударов звуки затихли.

С трудом откинув в сторону крышку гроба, я обнаружил мертвеца, выглядевшего подозрительно свежо для умершего неделю назад. Кроме, конечно же, головы, превратившейся в неаппетитное месиво из мяса, кожи и костей. На какой-то момент я даже решил, что, возможно, ошибся, и мужик в самом деле был жив и пытался выбраться на свободу, но потом отмел эту мысль, подумав, что теперь-то он абсолютно точно мертв. Кроме того, живые не могут испускать такие эманации смерти, как те, что я ощутил в этой могиле. Склонившись над покойником, я начал обыскивать его, в поисках того, что же стало причиной активности трупа, а также грозилось поднять все кладбище в едином стремлении отведать свежей плоти.

Первоначальный обыск не дал результатов. Впрочем, как и повторный. Я уж было решил, что этот мужчина при жизни был проклят магом невероятной силы, но тут мое внимание привлекли сапоги, в которых был похоронен бывший плотник. Они выглядели довольно поношенными, но крепкими. Сняв один из них, я обнаружил на обратной стороне набойки рисунок паука заключенного в пентаграмму. Прикоснувшись к металлу, я почувствовал знакомое покалывание. Все ясно. Ну здравствуй, привет из прошлого. Такие сапоги носили легионеры бессмертного полка. У них было много забавных предметов, но конкретно эта обувь обеспечивали высокую скорость ходьбы, позволяя осуществлять молниеносные марщ-броски и обеспечивая полку невероятную мобильность, а взамен питаясь жизненной силой своих носителей. Впрочем, забирали они не слишком много — от силы года три жизни при постоянном ношении. Гораздо более интересным был другой их эффект. При смерти своего носителя он снова восставал в виде зомби спустя некоторое время испуская мощные эманации смерти и порой поднимая рядом лежащие трупы, что позволяло штатному некроманту без особых усилий снова использовать их, как боевые единицы. Я без проблем могу прервать действие заклинания, захватить управляющие контуры будет не слишком сложно. Но у меня возникла идея получше...

* * *

В подвале под трактиром, крепко-накрепко привязанный за торс к опорному столбу, среди винных бочек сидел мальчик и плакал. Свалявшиеся от грязи белые волосы периодически падали на лицо, и он, утирая слезы, привычным движением руки отбрасывал космы назад. Зеленые глаза смотрели в стену беспомощно и непонимающе. Он совсем не хотел всего этого. Мама строго-настрого запрещала ему демонстрировать свои способности на людях, но после ее смерти отчим, до того лишь изредка поколачивавший мальчика за провинности, будто взбесился. Старые синяки не успевали проходить, как появлялись новые. Любое слово или брошенный взгляд жестоко карались домашним тираном. И однажды парень не выдержал. Он зажмурился и захотел сильно-сильно, чтобы все это прекратилось. А когда открыл глаза, то обнаружил, что вся комната вместе с его мучителем покрыта толстым слоем льда. Мальчику не было холодно, но осознание произошедшего сковало его сильнее ледяных оков. В таком состоянии его и нашли.

Внезапно, раздались голоса, и дверь в погреб распахнулась.

— Предупреждаю вас, в этого пацана наверняка вселился демон. Не стоит подходить к нему слишком близко, — произнес каркающий голос.

— Не беспокойтесь, уважаемый, Слово хранит меня от напастей, — отвечал ему спокойный и уверенный мужской баритон.

— Ну хорошо, если что, постучитесь условным стуком. В ином случае до приезда инквизитора я дверь сюда ни в жизь не открою, — проговорил трактирщик и удалился, после чего дверь захлопнулась.

Мальчик поднял свои заплаканные глаза и увидел перед собой высокого мужчину в черном балахоне. Тот присел на корточки, и его голубые глаза оказались напротив. Взгляд был пронзительным и не отпускал мальчика.

— Здравствуй. Не бойся меня, я не собираюсь причинять тебе вреда. Как тебя зовут? — спросил он.

— Я Инек, — робко ответил парнишка.

— А мое имя Нером, — улыбнулся лысый старик. — Скажи мне, Инек, ты хочешь выбраться отсюда? Хочешь стать сильным? Чтобы никто не мог посадить тебя на цепь?

Незнакомец говорил мягко, подбирая слова, и Инек слушал его, чувствуя, что происходит что-то очень и очень важное.

— Хочу, — мальчик вздохнул. — Но мне сказали, что я демоническое отродье, и меня скоро сожгут.

Мысль об этом снова заставила его расплакаться.

— Это не так. Ты обычный человек, просто... у тебя есть особые способности. Я чувствую их, находясь рядом. В тебе сокрыта великая сила, и я могу научить тебя пользоваться ей.

— Нет, вы не понимаете... — мальчик всхлипнул. — Я случайно убил человека! В лед его превратил!

— Я поспрашивал местных. Отчим часто избивал тебя. Думаю, он получил по заслугам. А если пойдешь со мной, то научишься контролировать себя, и люди рядом перестанут замерзать.

— Откуда вы знаете про меня? Вы что, колдун?

— Нет, — Нером усмехнулся. — Я просто обладаю способностями, не совсем такими, как у тебя, но и я кое-что могу.

С этими словами он приложил свои ладони друг к другу, немного согнув их, и буквально несколько секунд подержал в таком состоянии, а затем раскрыл. На руке лежала маленькая, будто вырезанная изо льда голова — его, Инека, голова!

— Держи, — Нером протянул ледяную фигурку пораженному мальчику. — Ну так что, хочешь выбраться отсюда?

— Хочу, — утвердительно ответил Инек, пораженно рассматривая маленький подарок, и серьезно добавил:

— А еще я не хочу умирать.

— Ты не умрешь, — вновь улыбнулся старик. — Сейчас я уйду, но скоро вернусь. Будь готов — придется побегать.

С этими словами он поднялся и, подойдя к двери погреба, постучал два, а через небольшую паузу еще три раза. Дверь распахнулась и почти тут же закрылась, пряча за собой человека, принесшего надежду.

Неизвестно, сколько времени прошло с его ухода. Ледяная фигурка растаяла в теплой руке, а надежда уже начала угасать. Инек забылся беспокойным сном, когда за дверью раздался какой-то шум, сопровождающийся криками и грохотом. Дверь в погреб распахнулась, и в нее влетел Нером.

— А вот и я! — сообщил он и, подбежав к мальчику, взмахом посоха освободил его от оков. — Быстрее! Надень вот это.

С этими словами старик протянул ему широкополую шляпу шляпу.

— Чтобы ты не сильно бросался в глаза, — пояснил он.

Не дожидаясь, пока парень нацепит обновку, старик схватил его за руку и потащил к выходу. В трактире глазам Инека предстала ужасная картина: столы перевернуты, повсюду разбросаны трупы, а жуткие ожившие мертвецы, наполовину разложившиеся и источающие ужасную вонь, пожирают еще теплую плоть. На их появление восставшие из мертвых не обратили никакого внимания, продолжая свою страшную трапезу. Мальчик ощутил, как к горлу подкатывает комок, но его спаситель, не останавливаясь, потащил его к выходу.

На улице творилась настоящая вакханалия. Лежащие люди, разгуливающие повсюду трупы, убивающие всех на своем пути. Вот несколько мертвецов проломили хлипкую оградку ворот соседнего дома и ворвались внутрь. Оттуда раздался женский крик. Не обращая внимания на происходящее, Нером удостоверился, что его подопечный надел шляпу, и быстрым шагом направился к окраине деревни. Инеку ничего не оставалось, как последовать за ним. Вот из соседнего переулка выскочил мужчина с вилами и с размаху проткнул грудную клетку кинувшегося на него зомби. Впрочем, восставший труп не обратил на это особого внимания, вытянув руки и рыча, пытаясь добраться до живой плоти. Мужик, изо всех сил удерживая мертвеца вилами на расстоянии, растерянно посмотрел по сторонам, и его взгляд пересекся со стариком. Нером с невероятной шустростью, подбежал к деревенскому жителю и взмахом посоха перерубил черенок вил. Восставший из мертвых тут же набросился на свою жертву, и они повалились в дорожную грязь.

— Чтобы не было свидетелей — пояснил чернокнижник и, вновь схватив впавшего в ступор мальчика за руку, потащил за собой. Они почти бегом прошли между окраинными домами, и с каждой секундой расстояние между ними и наполненной криками боли и страха деревней становилось все больше, пока агонизирующий поселок совсем не скрылся из виду.

Шаг четвертый. Клятва

Мы шли несколько часов и остановились на ночлег, когда я перестал ощущать малейшие намеки на энергию смерти, которой буквально смердело со стороны Илеховки, а Инек уже едва волочил ноги от усталости. Сойдя с дороги, мы ушли дальше в глубины рощицы, обнаруженной неподалеку, где и решили заночевать. Через полчаса в центре небольшой поляны потрескивал огонь костра, пожирающий собранный мной с округи хворост и разожженный так удачно обнаруженным в пожитках Сопли огнивом.

Инек не проронил ни слова с тех пор, как мы покинули охваченную паникой деревню, и сейчас, обняв руками колени, просто смотрел на языки пламени, думая о чем-то своем. Наконец, он поднял голову и спросил, глядя на меня:

— Это были живые мертвецы, да? Вы их подняли? Я... когда мы бежали, кажется, я узнал соседа, которого схоронили на прошлой неделе, он сидел на человеке и рвал его руками на части... — Инек замолк. В отсветах костра я видел, как его лицо слегка позеленело — видимо, зрелище, к которому я был привычен, глубоко отпечаталось в сознании впечатлительного мальчишки.

— Да, мне пришлось это сделать, чтобы вытащить тебя. Иначе твоей участью было бы сгореть заживо на костре. Эти люди хотели тебя убить, разве не справедливо было ответить им тем же? — спросил я. Мне был любопытен его ответ. От него во многом зависит будущее парня.

— Да... наверное... — прошептал мальчишка. В его голосе отчетливо звучали сомнение и нерешительность. — Что же теперь со мной будет?

— Ну, выбор у тебя не слишком большой. Ты можешь просто уйти, я тебя не держу. Может быть, даже сумеешь выжить самостоятельно, прячась по лесам и полям, скрывая свои способности ото всех и надеясь, что они не вырвутся на свободу. Или же... ты можешь стать моим учеником. Я смогу научить тебя искусству волшебства, всему, что должно знать настоящему магу. Избранники стихий встречались редко и в мое время, сейчас же, я думаю, их вообще не осталось, так что перед тобой открывается поистине великое будущее.

— То есть я должен буду стать колдуном? Отдать свою душу в руки темных сил? — обреченно спросил меня мальчик. В его глазах я прочел неподдельный страх.

— Где ты набрался таких глупостей? — удивленно поднял я правую бровь. — Маги никому ничего не отдают, а уж тем более свою душу, в существовании которой я лично сильно сомневаюсь.

— Священник говорил нам, что колдуны злы и хитры, что они норовят обмануть людей и похитить их души, сожрать их детей и уничтожить все, что им дорого, — пролепетал Инек. Похоже, ему было очень неудобно пересказывать чужие слова, которым он ранее не придавал особого значения, в присутствии 'злого колдуна'. Я ухмыльнулся.

— Тогда тебя можно поздравить, ведь ты тоже обладаешь способностью творить волшебство. Ну что, чувствуешь желание съесть парочку детей или уничтожить что-нибудь? — язвительно спросил я и, видя растерянность собеседника, продолжил. — Магия не делает тебя злым или добрым, это просто особые способности, которых нет у обычных людей. Они не понимают их, а все чего не понимают — того боятся. Магия это словно нож. Ты можешь убить им человека, а можешь нарезать еды — все зависит лишь от того, кто его держит.

Я закончил свой монолог, и на поляну опустилась тишина. Прошло некоторое время, прежде чем мальчик снова заговорил:

— Я боюсь своей силы, — признался он. — Иногда у меня получается сделать из воды немного льда или снега, но обычно она сама вырывается наружу, когда мне страшно. Все вокруг замерзает... — Инек шмыгнул носом. — Однажды к нам во двор забрался бродячий пес. Увидев меня, он начал громко лаять, и я очень сильно испугался, а затем что-то произошло. Пес покрылся льдом и замер, а земля вокруг него покрылась инеем. Мама сказала, потом что он оттаял и убежал, но я не поверил ей. Видел, как она копает яму на заднем дворе.

— Такое случается у молодых необученных магов. Лед — спокойная стихия, которая редко проявляет себя и может быстро покорится, но даже она иногда дает о себе знать. Повезло, что тебя не выбрал огонь — вот он опасен даже для самого волшебника и может запросто сжечь его изнутри, если тебе не хватит силы, чтобы обуздать его. Если ты согласишься стать моим учеником то научишься держать свою силу под контролем и такого больше никогда не повторится.

— Значит, — задумчиво произнес парень. — Я стану колдуном и буду призывать мертвых?

— Не совсем, — улыбнулся я. — Сомневаюсь, что у тебя есть способности к магии смерти.

— Хорошо, — Инек заметно расслабился. Видно было, что перспектива поднимать мертвецов его не прельщала. — Я не очень хотел бы копаться в трупах.

— В твоем возрасте я тоже не хотел этого делать, но все равно пришлось — пожал я плечами. — То, что у тебя нет к этому способностей, не значит, что заниматься этим не придется. Ну так что? Станешь моим учеником?

— Если это поможет мне взять под контроль свою силу, то да, я согласен, — решительно кивнул Инек.

— Хорошо, тогда сейчас я научу тебя словам клятвы. В ней нет колдовства, но она священна как для учителя, так и для его ученика.

* * *

В отблесках костра, напротив друг друга стояли двое. Высокий худощавый старик с крючковатым носом и без единого волоска на голове, облаченный в черный балахон, и мальчик, хотя скорее уже подросток, со спутанными белыми волосами, на лице которого застыло выражение серьезной решимости.

Мальчишка встал на одно колено перед стариком и начал говорить, старательно вспоминая слова:

— Я Инек из Илеховки прошу принять меня в ученики достопочтенного мага Нерома. Клянусь в верности магическому искусству, ни словом, ни делом не запятнав его. Клянусь в верности учителю, пока он остается мне таковым. Клянусь верно следовать его указам и доверять ему как самому себе. Клянусь не творить волшебства без ведома его. Клянусь следовать сей клятве нерушимо, пока учитель не освободит меня от нее, — проговорил он и пока звон слов не угас в ночной тишине, заговорил старик.

— Я Нером Дэкрос из Нэллейхайма, прикоснувшийся к магии льда, магистр магии смерти, чернокнижник высшей квалификации, в ранге старшего боевого чернокнижника второго звена ордена 'Мертвой головы', беру тебя, Инек из Илеховки, в ученики. Клянусь сущностью магии обучить тебя всему, что необходимо магу. Клянусь не оставлять тебя в трудный час, помогать и словом, и делом. Клянусь, что ученичество это продлится не дольше, чем ты станешь достойным магом. Клянусь! Скрепим эту клятву, — добавил старик и, достав клинок, провел им по ладони, оставляя алый след, после чего протянул нож своему ученику, который повторил все в точности. Инек встал, и их ладони сомкнулись, скрепляя древний договор между учеником и его учителем.

* * *

По грязной деревенской улице, озаряемый лучами рассвета и подволакивающий правую ногу, брел восставший мертвец в изодранной и покрытой кровавыми пятнами одежде. Сквозь лохмотья можно было разглядеть торчащие обломки ребер. Когда вдалеке раздался стук копыт, с каждой секундой становившийся все громче, зомби остановился и повернул голову к источнику звука, обнаружив приближающихся всадников. Протянув руки в сторону новой добычи, мертвец издал невнятный звук остатками прогнивших связок и попытался схватить скачущую первой лошадь. Наездник взмахнул булавой, которую держал в руке, и мягкий податливый череп разлетелся вместе с содержимым, забрызгав дорогу и росшие вдоль нее кусты. Остановив коней и спешившись, два десятка всадников собрались вокруг дважды мертвого тела.

— Ингмур, найди свежую лошадь и скачи в город за подкреплением, остальные — делимся на три группы, я и еще двое отправимся к старосте, нужно узнать судьбу колдуна, возможно это его рук дело. Таврар, возьми с собой пять человек и отправляйся на кладбище, поищи причины подъема. Остальные — прочешите деревню, добейте мертвецов, спасите кого сможете, но сильно не подставляйтесь.

Молча кивнув, его более молодые спутники в таких же одеяниях оседлали своих лошадей и, развернувшись, поскакали прочь. Вдалеке раздалось кукареканье петуха, будто бы возвещающего о приезде Старшего инквизитора. Наступило утро.

* * *

Старший инквизитор по имени Ваор Тнас раскачивался на крепко сбитом деревянном стуле, отталкиваясь левой ногой от стола, и предавался размышлениям. По представлениям простого люда, работа инквизитора заключалась лишь в том, чтобы сжигать колдунов, но это было не совсем так. Инквизиторий ставил перед своими адептами множество задач: изъятие и уничтожение магических артефактов, расследование преступлений связанных с применением колдовства, выявление, дознание и ликвидация магических существ и наделенных волшебными способностями людей, а также контроль областей повышенной магии и уничтожение нежити. В данный момент приходилось заниматься именно последним. Всего в деревне обнаружили и упокоили, а равно обнаружили упокоенными двадцать восемь тел разной степени свежести, однако кое-что не давало старшему инквизитору покоя. На кладбище было двадцать девять разрытых могил.

— Таврар! — крикнул инквизитор Ваор, и в комнату, бывшую раньше рабочим кабинетом безвременно почившего от рук мертвецов старосты, вошел коротко стриженный рыжий мужчина, лицо которого было плотно покрыто веснушками. — Доложи, что известно по сбежавшему колдуну?

— Мальчишка, четырнадцати зим, зовут Инек. Словесный портрет уточняется. Сирота, мать умерла в прошлом году, отец около десяти зим назад. Жил с отчимом, пока тот вдруг не замерз насмерть вместе с половиной дома. Плачущего парня обнаружили рядом с телом. Поскольку обстоятельства происшествия были до конца не понятны, староста принял решение изолировать мальчишку и отправить гонца за инквизитором.

— Что говорят соседи? — Задумчиво нахмурил брови Ваор Тнас.

— О парне отзывались хорошо. Веселый, общительный, подозрений не вызывал. Отчим часто пропадал в кабаке и, по мнению некоторых, чересчур часто бил пацана. В целом обычная семья, ничем не выделялась.

— Ладно, разберемся. Ожившие мертвецы опознаны?

— Да, все трупы идентифицированы. Удалось узнать отсутствующего — это местный плотник, его похоронили на прошлой неделе. Сын плотника очень переживает, что его отец до сих пор где-то гуляет, — ухмыльнулся Таврар.

— Далеко не уйдет, — не поддержал его веселье старший инквизитор. — Разошлите описание сбежавшего колдуна по области, пусть сообщают обо всех подозрительных пареньках. Осмотрите все разрытые могилы, прочешите близлежащую местность силами местных, не забудь провести ликбез по поводу противостояния зомби. Возможно, мы имеем дело с некромантом-самоучкой, — при этих словах Таврар скривился и потер плечо. С повелителями мертвых у него были связаны не самые светлые воспоминания. После попытки сорвать ритуал обращения в лича, он провалялся в госпитале несколько месяцев пока не пришел в норму.

— Некромант... ненавижу, мать их, некромантов, — со злостью проговорил он и, развернувшись, покинул помещение. А старший инквизитор продолжил качаться на стуле. Ему что-то очень сильно не нравилось в этой истории, но он никак не мог уловить, что именно.

Шаг пятый. Свин

Проснувшись и перекусив сухарями, мы снова двинулись в путь, пройдя оставшееся до города расстояние за шесть часов. Я ожидал увидеть что-то вроде форта, окруженного стенами, и, наверно, город был таковым... Лет так пятьсот назад. С тех пор он разросся вширь примерно вдвое, преодолев полуразрушенные городские стены и раскинувшись от протекавшей рядом реки до самой границы леса, постоянно сдвигаемой усилиями многочисленных лесорубов. Солидные каменные дома внутреннего города плавно переходили в глиняные новостройки внешнего, который в свою очередь перетекал в пригород, поражающий воображение разнообразием подручных материалов, из которых были изготовлены покосившиеся лачуги бедняков. Именно в последние я и направился, надеясь потянуть одну из ниточек преступного мира, о которой мне поведал покойный Сопля.

Инек с интересом крутил головой, разглядывая местные 'красоты' — по его словам, последний раз он был в городе лет семь назад и воспоминания об этом были довольно смутными.

— Куда мы идем? — с любопытством спросил мой ученик.

— Нам нужно переговорить с одним человеком и выведать у него кое-что, — туманно ответил я, решив пока не сообщать о том, что собираюсь вытрясти из скупщика краденого информацию о наличии в городе магов. Моего спутника этот ответ вполне удовлетворил, хотя скорее он просто побоялся доставать меня расспросами.

Грязные улицы пригорода не сильно отличались от покинутой мной Илеховки. Повсюду носились полуголые дети, сновали подозрительного вида мужчины, катились телеги: с продуктами — в город, наполненные различным хламом — из города. В общем, ничего необычного. По словам мертвого разбойника скупщик краденого, к которому мы сейчас шли, имел хорошие связи в криминальном мире. Начать поиски тайного культа, если, конечно, он здесь был, имело смысл именного с него.

Мы подошли к деревянному строению, на вид ничем не отличающемуся от остальных — разве что выглядело покрепче, да вход располагался на главной улице, а не во дворе. На обшарпанную и растрескавшуюся дверь было нанесено три кривых и будто случайных мазка белой краской, по которым я и понял, что мы на месте. Сложив ладони лодочкой, я подул в них и погладил свой кошель.

— Подержи-ка и подожди здесь, мне надо решить кое-какие дела, — бросил я Инеку, передавая ему свой посох и рюкзак. — Если возникнут проблемы — кричи.

Оставив недоумевающего парнишку ждать на углу (с огромным посохом в руках он смотрелся странно), я подошел ко входу и громко постучался. Раздались шаги, и в двери появилась маленькая щелочка.

— Что надо? — спросил мужской прокуренный голос.

— Я от общих друзей. Хотел кое-что прикупить, — постаравшись сделать максимально равнодушный голос, ответил я, для большей убедительности позвенев мешочком с монетами.

Дверь распахнулась, и на меня уставился двухметровый лысый амбал с огромной дубинкой в руке. Он подозрительно осмотрел меня с головы до ног и, отойдя, впустил внутрь, захлопнув дверь за спиной.

В помещении царил полумрак. Окна были заколочены изнутри, а освещение обеспечивали несколько десятков свечей и тройка тусклых лампад. На грубо сколоченных многоярусных полках у стен были разложены разнообразные предметы — от кухонной утвари и тканей до воинского снаряжения.

— Чем могу помочь? — улыбнулся мне пеньками зубов толстый низкорослый мужчина. Он сидел за деревянным столом в центре комнаты и приглашающим жестом указал на стул напротив.

Аккуратно присев, я краем глаза отметил, что громила встал позади меня, после чего перевел взгляд на самого скупщика, пытаясь рассмотреть его поподробнее. На круглом жуликоватом лице располагались маленькие поросячьи глазки и такой же небольшой нос. Макушку прикрывали черные сальные волосы, обрамляющие идеально круглую плешь. Одет он был во что-то наподобие замызганного черного камзола расшитого непонятными узорами. Мне было известно, что за глаза его кличут 'Свин', и сейчас стало ясно, за что ему дали такое прозвище.

— Я ищу кое-кого, — улыбнулся я в ответ.

— Боюсь, поиск людей — не мой профиль, — развел руками Свин и выжидающе уставился на меня.

— Меня интересует сообщество людей, скажем так... обладающих способностями, которые не одобряет инквизиция.

— Ищете колдунов? — нахмурил брови барыга. — Тогда вам нужно на ярмарку, если поспрашиваете бродячих артистов, то они отведут вас к заклинательнице, что приворожит или проклянет кого угодно, были бы деньги.

— Нет-нет, вы неправильно меня поняли. Мне не нужны ярмарочные фокусники. Я ищу более... серьезных людей, — на стол, громко звякнув, плюхнулся увесистый мешочек. — И я готов щедро заплатить за эту информацию.

— Послушай-ка, уважаемый, — скупщик краденого достал из-под стола и направил на меня небольшой заряженный арбалет, отражающий свет лакированными боками. На фоне общей разрухи, царившей в лавке, начищенный арбалет выглядел немного неуместно. — Не знаю что ты задумал, но советую убираться подобру-поздорову. Только монеты оставь.

Произнеся это, он перевалился через стол и одной рукой заграбастал кошель.

— Забавно, но ты даже не поинтересовался, с какой целью я их ищу, — моя улыбка стала больше похожа на оскал, и я перешел на 'ты'.

— Да? Ну и с какой же? — уточнил Свин, покрепче сжав подрагивающий арбалет и тем самым заставив меня улыбнуться еще шире.

— Хотел к ним присоединиться. И я надеюсь, что ты все-таки передумаешь и поделишься информацией.

— Убирайся прямо сейчас! — выпалил барыга. Его руки уже заметно тряслись, а зрачки были расширены. — Иначе мой помощник выкинет тебя отсюда!

— Видишь ли, в чем дело, — продолжил я, хладнокровно откинувшись на стуле. — Кошелек, который ты так неосмотрительно взял, был проклят. Я уже вижу, как дрожат твои конечности. Скоро судорога пойдет выше и выше, пока не захватит все тело, и ты будешь биться в конвульсиях, пуская пену изо рта. А через час ты умрешь.

Я взглянул ему в расширившиеся от страха глаза.

— Но всего этого можно избежать, если ты ответишь, где искать тех, кто мне нужен. Я даже позволю тебе оставить монеты, — мне на плечо опустилась огромная рука, и прокуренный голос верзилы произнес:

— Немедленно расколдуй его, или я сверну тебе шею раньше, чем ты успеешь проклясть и меня.

— Давай, сделай это, — я старался, чтобы мой голос выглядел скучающим. — И твой хозяин отправится на тот свет вслед за мной.

— Отпусти его! — вклинился Свин. Его голова уже начала подергиваться, — Во внутреннем городе есть таверна, называется 'У хохлатого грифона', каждый второй и пятый день недели там бывает Тони Кусок-Камня. Я слышал, что он якшается с колдунами, это все, что я знаю! Правда! Сними с меня проклятье!

Последние слова он уже произнес с трудом, захлебываясь слюнями и неестественно выгнувшись дугой, выронив на пол свой арбалет.

Я встал со стула и, обойдя стол, остановился за спиной барыги, положив руки ему на шею, после чего резким движением сломал Свину шею. Все равно организм переборол бы проклятье через десять минут, и бандит пришел в норму, а свидетели мне уж точно не нужны. Его помощник с секунду ошеломленно смотрел на меня, после чего взревел и бросился вперед.

Я резко пригнулся, пропуская над головой удар дубинки и, хлопнув ладонями, крикнул несколько слов. Все свечи разом погасли, оставляя нас в полной темноте.

— Я уничтожу тебя, колдун! — с яростью и страхом в голосе прокричал бугай, судя по звукам, вслепую крушащий все вокруг себя. Мысленно выругавшись на свои магические способности, полностью не восстановившиеся после пробуждения и медленно достав из-за пояса кинжал, я немного отполз от бушевавшего бандита, уставившись в темноту. Через несколько мгновений, когда глаза привыкли к нехватке освещения, из мрака начали проступать очертания предметов и фигура моего противника, остановившегося и, судя по всему, старающегося определить мое местонахождение на слух. Аккуратно подняв с пола обломок разлетевшегося вдребезги стула, я размахнулся и бросил его в противоположный конец комнаты. Гигант взревел и бросился туда, вслепую размахивая палицей. Со всей возможной скоростью, я вскочил и, подбежав к продолжающему бесноваться врагу, подпрыгнул, со всей силы вонзив ему остро заточенный клинок в позвоночник. Бугай по инерции сделал еще пару шагов и рухнул парализованный. Перерезать ему горло было делом техники. Обшарив тела и комнату, я не нашел денег кроме тех, что были в моем кошельке. Наверное, он хранил их в каком-нибудь тайнике, но искать его у меня уже не было времени — сюда мог заявиться кто-то еще. Будем надеяться, что причины смерти этого бандита спишут на его грязные делишки.

Быстрым шагом покинув последнее пристанище Свина и его помощника, я вышел наружу и прищурился от лучей резанувшего в лицо светила. Инек все так же стоял там, где я его оставил, ковыряясь в носу и поглядывая исподлобья на случайных прохожих.

— Все в порядке, учитель? — спросил он, возвращая мне вещи. — Вы быстро вернулись.

— Да, все нормально, переговоры вышли недолгими, — ответил я, отряхивая балахон от пыли. — Идем. Сегодня какой день недели? Пятый? Значит у нас еще куча дел.

* * *

Ваор Тнас широким шагом пересек кладбищенские ворота. Гонец сообщил ему, что здесь что-то обнаружили. Возле одной из могил, окружив ее, собрался десяток инквизиторов, бурно обсуждающих какой-то вопрос. При виде своего начальника, они затихли и расступились. Перед старшим инквизитором предстала раскопанная могила, на дне которой лежал труп человека. Он был весь покрыт зеленой слизью, в которую превратился кожный покров и верхний слой мяса. Понять, кому он принадлежит, на первый взгляд не представлялось возможным.

— Таврар? — Нашел глазами в толпе инквизитор своего помощника.

— В поисках улик мы осмотрели разрытые могилы, из которых выбрались трупы, и на дне одной из них обнаружили его. Локус говорит что это похоже на заклятие поглощения плоти, — ответил Таврар, указав на мужчину с торчащими во все стороны лохмами волос. Тот кивнул и взял слово:

— После наложения заклятия труп исчезает буквально за несколько дней, оставляя после себя только лужицу слизи. Я только читал о случаях его применения, и обычно в книгах описывается лишь конечный результат. То, что мы можем наблюдать процесс разложения вживую, просто удивительно. Возможно, это другой тип заклятия...

— Или его закопали вчера, — закончил мысль старший инквизитор. — Думаю, что не ошибусь, сказав, что мы нашли мертвого плотника. Хотя, его сына все равно приведите, может быть, он сможет опознать тело. Я в этом, конечно, сомневаюсь, но тем не менее.

— Значит, прочесывание окрестностей отменяем? Мобилизованные крестьяне выдвинулись на рассвете, — спросил Таврар, когда собравшиеся вокруг разрытой могилы с гниющим телом инквизиторы замолчали.

— Напротив, ищите тщательнее. Колдуны всегда оставляют за собой дорогу из трупов, как бы они не старались их скрыть, — вздохнул Ваор Тнас. Шаг шестой. Кости Найти дорогу к 'хохлатому грифону' оказалось не слишком сложно. Немного поплутав по улицам внутреннего города и опросив местных жителей, мы вышли к таверне, отличающейся от близлежащих домов лишь вывеской, на которой было изображено существо, отдаленно напоминающее льва с крыльями, стоящее на задних лапах и держащее в передних пару пивных кружек. Создание радостно улыбалось, обнажив кинжалы зубов, и я подивился фантазии художника, сотворившего такое. Зайдя внутрь, нам открылось внутреннее убранство, заметно отличающееся от того, что я видел в Илеховке. Пол, покрытый толстыми досками, блестел чистотой, между круглыми столиками сновали официантки, часть которых даже можно было признать симпатичными, на стенах красовались искусно выделанные головы различных зверей, а за барной стойкой орудовал чернобородый лысый мужчина, чья мускулатура проступала даже сквозь просторную рубашку. Зал был забит почти полностью, оставалось лишь несколько свободных столиков, было видно, что заведение пользуется популярностью. Подойдя к стойке и жестом подозвав бармена, я тихо спросил: — Я ищу одного своего друга, по прозвищу Тони Кусок-Камня. Ты его сегодня не видел? — Что-то не припоминаю такого, — ухмыльнулся бармен, поглаживая кудрявую бороду. — Память, знаешь ли, плохая у меня Поморщившись от столь 'тонкого' намека и подумав, что такая жадность, не иначе, профессиональная болезнь всех трактирщиков, я сунул руку в кошель и катнул по столу мелкую монету, мгновенно исчезнувшую в мощной лапе хитреца. — Не думаю что ты слишком дружен с ним, — продолжил собеседник, как ни в чем не бывало протирая один из стаканов, извлеченных откуда-то из-под стойки. — Иначе сразу бы его заметил. С этими словами он кивнул головой в сторону столика, где пара человек лениво бросала кости. Кисло улыбнувшись в ответ, я направился в указанную сторону, пытаясь угадать, кто из этих двоих мне нужен. Ученик молча плелся за моей спиной, глазея по сторонам. Не иначе как сравнивает 'Грифона' и таверну из Илеховки. Один из мужчин, в данный момент трясший стакан с игральными кубиками, выглядел довольно мрачно. На небрежно выбритом лице располагались кустистые брови, наползающие на глаза, словно пара мохнатых гусениц, пытающихся добраться до острого носа, а левый край верхней и нижней губы пересекал небольшой шрам, словно бы оставленный кончиком ножа. Его напарником по игре был мужчина неопределенного возраста, время от времени проводящий правой рукой по черным сальным волосам, зализанным назад, будто кусок пакли. Серые глаза этого человека вечно перебегали с одного предмета на другой, нигде не задерживаясь больше чем на секунду, а левая рука, затянутая в перчатку, неподвижно покоилась на столе. Остановившись возле игроков, я взглянул на бровастого и произнес: — Я ищу человека по имени Тони. Мужчины прервали игру и подняли головы. — Меня уже никто не называет иначе чем 'Кусок камня', — легонько стукнул левой рукой по столешнице мужчина с зализанными волосами. Стол ощутимо вздрогнул, а его затянутые в перчатку пальцы даже не пошевелились. Кивнув, я пододвинул к себе свободный стул и жестом показал ученику сесть напротив, после чего прокашлявшись, произнес: — Слышал, ты водишься с определенными людьми, которых я бы очень хотел повидать. — Не понимаю о чем ты, — произнес Тони, заставив меня мысленно скривиться. Похоже, у всех местных это привычка, а не только у трактирщиков. Я уже потянулся было к кошельку, когда его следующие слова заставили меня остановиться. — Давай сыграем. Может быть, в процессе мы сумеем найти общий язык. — Правила? — лаконично поинтересовался я, пытаясь припомнить все, что знал об игре в кости. — Очень простые. Все игроки ставят на кон определенную сумму, после чего бросают три кости. Тот, у кого выпадет наибольшее число, забирает все. Если одинаковое число выпало у двоих, они делят выигрыш пополам. Прошу, — с этими словами он протянул мне стакан с игральными кубиками и выложил на середину стола две монеты. Я последовал его примеру и, небрежно поболтав емкость, опрокинул ее, стукнув краями о стол. Подняв стакан, я посмотрел на кости — две шестерки и тройка, неплохо. Смахнув шестигранники обратно, Тони потряс стакан и, небрежным жестом перевернув его, поднял. Две пятерки и шестерка. Улыбнувшись, мой оппонент подвинул все монеты себе. Его напарник, не участвующий в игре, смотрел на нас с усмешкой и любопытством.

* * *

Инек беспокойно ерзал на стуле, не в силах вынести зрелища, как его учитель раз за разом проигрывает свои деньги этому жулику. Никем иным этот тип с сальными волосами быть не мог, поскольку выигрывать так часто просто невозможно. Однако Нерома это, похоже, нисколько не беспокоило. Проиграв в очередной раз, он сделал задумчивое лицо, после чего с решительным видом отцепил от пояса изрядно похудевший кошель и бросил в центр стола, произнеся: — Ставлю всё! — и, с досадой схватив кости, буквально запихнул их в стакан. Ухмыльнувшись, Тони поддержал ставку, передвинув горку монет образовавшихся за время игры возле него к кошельку. — Учитель... — попытался было остановить Нерома Инек от необдуманного проступка. — Тихо! Я знаю что делаю, — отрезал тот, переворачивая стакан. Мальчик вытянул шею, и издал расстроенный стон — на кубиках выпало две единицы и двойка. — Приходи еще, когда у тебя будут монеты, — захохотал Тони в унисон с типом, носящим шрам на губе. — Боюсь эти уже стали моими. Он лениво покатал кости в стакане, намереваясь закончить игру, однако внезапно его рука резко дернулась, а игральные кубики улетели на пол. — Кости очень древняя игра, — подняв голубые глаза начал Нером. — Ее правила не меняются тысячелетиями. Три кубика, один стакан, два игрока. И, если мне не изменяет память, если кости кидающего покинули стол, считается, что у него выпало три единицы. Похоже, что монеты все-таки останутся у меня, — от спокойного голоса мага веяло пробирающим до костей холодом. — Ты сжульничал! Мою руку внезапно дернуло от боли! — в ярости крикнул Тони, так, что на них начали оборачиваться соседние столики. — Не понимаю о чем ты, — позволил себе легкую улыбку Нером, ссыпая монеты обратно в кошель и вешая его на пояс. — Как созреешь для разговора, поднимайся наверх. Здесь слишком много ушей. Инек, пойдем. С этими словами старый маг поднялся и, позволив себе победную ухмылку краем губ, отправился к барной стойке. — Учитель, как вам удалось победить? — спросил мальчик, следуя за стариком. — Он ведь наверняка жульничал? — Да, его магия воздуха очень груба, было сложно ее не почувствовать. А по поводу твоего первого вопроса — я просто наложил проклятие на стакан, — подмигнув, некромант подозвал бармена и оплатил комнату, взяв массивный кованый ключ.

* * *

Ваор Тнас склонился над телом, которое обнаружили прочесывающие лес крестьяне. Оно принадлежало очень крупному мужчине и на первый взгляд признаков насильственной смерти не содержало, о чем уже успел доложить Локус, лучше всех умеющий выведывать информацию у мертвых. Перевернув лежащий на животе труп, столпившиеся над ним инквизиторы дружно выдохнули — лицо мертвого человека искажала гримаса ужаса, словно он увидел саму смерть. — Доставьте тело в деревню, — распорядился старший инкивизитор, — Локус, проведи вскрытие. Думаю, он умер от магического воздействия, но нам нужны доказательства. Еще что-нибудь нашли? Один из младших инквизиторов кашлянул, взглянув куда-то за спину Ваора. Тот повернулся и досадливо поморщился, мысленно матеря себя за невнимательность, непозволительную на его должности. Позади мертвеца располагалась ясно видимая просека из выломанных веток и смятой травы, ведущая куда-то вглубь леса — похоже, умерший ломился прямо сквозь чащу. — Оставьте на кого-нибудь коней и за мной, узнаем куда ведет эта тропка, — махнул он рукой направляясь к просеке. — Эта дорога мертвецов рано или поздно поведает нам свои секреты. Шаг Седьмой. Беседа Ключ вошел в замочную скважину и с некоторым усилием провернулся в ней. Распахнув добротную деревянную дверь, лысый старик уверенной походкой зашел в комнату, а за ним прошмыгнул молодой парень, закрыв ее за собой. — Обстановка, конечно, тут небогатая, но это все равно гораздо лучше, чем спать в лесу на земле, — улыбнулся Нером, оглядывая пару кроватей, сундуки, стоявшие у их изголовий, стол у окна и несколько стульев. — Пока наши новые знакомые думают о произошедшем, у нас есть немного свободного времени, которое я планирую потратить на твое обучение. Старый маг скинул рюкзак и небрежно запихнул его под стол, рукой показав Инеку на одну из кроватей и подтащив к ней стул. — Наш первый урок будет простым, — продолжил чернокнижник. — Но поверь мне, от этого он не становится менее важным. Ты должен научиться контролировать силу внутри себя и направлять ее по своему желанию. Мальчик сел на край кровати, подогнув под себя ноги, и внимательно слушал своего учителя. Одна только мысль о том, что он станет настоящим колдуном, как в старых страшных сказках, которые ему и другим детям рассказывали в детстве, повергала его, ребенка, воспитанного в страхе перед всем волшебным, в ужас, но в то же время было в этом нечто... притягательное. Как запретный плод, вкус которого необычайно сладок. И Инек хотел вкусить его по полной. — Сосредоточься, закрой глаза и очисти свой разум. Сосредоточься на своем дыхании — вдох, выдох. Вдох, выдох. Почувствуй энергию, которая тебя наполняет. Представь, на что она похожа. Это может быть что угодно. Бурный поток, в котором ты стоишь, готовый в любой момент погрузиться с головой. Маленькое солнце внутри тебя, греющее, но не обжигающее. Или, быть может, неистовый ледяной буран, состоящий из миллиардов острейших снежинок, вьющихся вокруг центра бури, которым являешься ты. Голос Нерома был спокойным, монотонным и, казалось, убаюкивающим. Сейчас он совсем не выглядел суровым старым некромантом, способным поднять целую армию мертвецов, как всегда казалось Инеку. Но мальчик не задумывался об этом, полностью сосредоточившись на своих ощущениях и правильном дыхании. — Хорошо, — похвалил старик. — Продолжай, пока не почувствуешь ее, и ни на что не отвлекайся. Судя по его лицу, маг хотел сказать что-то еще, но его прервал стук. — Продолжай тренировку, — бросил Нером, разворачиваясь и открывая дверь, в которую стучали. На пороге стоял Тони Кусок-Камня и широко улыбался. — Я зайду? — спросил он, и черный маг посторонился, пропуская гостя. Тони осмотрелся, хмыкнул при виде ушедшего глубоко в себя Инека и перевел взгляд на выжидающе смотрящего на него старика. — Мне нравится это заведение. Тут отличное пиво, приятная компания... А самое главное, никто не сует нос не в свое дело. Тони прошел к столу и устроился за ним, без церемоний закинув затянутые в видавшие виды сапоги ноги прямо на столешницу. — Мне понравился твой фокус с костями, — произнес он, с ухмылкой глядя на севшего с другой стороны стола Нерома. — Как ты это сделал? — А как ты сделал так, что при твоих бросках всегда выпадало большее число? — вернул улыбку маг. Тони рассмеялся. — Ладно, я понял. У каждого свои секреты. Но, — он скосил глаза на делающего вид полного погружения в медитацию Инека, хотя парень наверняка навострил уши. — Ты, кажется, искал кое-кого. — Это мой ученик, — правильно понял взгляд Нером. — Я ему полностью доверяю. И да, я ищу людей с особыми... способностями. Выделив голосом последнее слово, старик внимательно наблюдал за реакцией своего собеседника. И тот его не разочаровал. — Кто тебя прислал? — прищурился Тони. Внешне он, казалось, не изменился — все та же расслабленная поза и не изменившийся спокойный взгляд, но легкие колебания воздуха вокруг него выдавали внутреннее напряжение мага. И, разумеется, это не могло укрыться от опытного Нерома. — Скупщик краденого по прозвищу Свин поделился сведениями, — не стал отпираться чернокнижник. О том, что это произошло не совсем добровольно, равно как и о судьбе информатора старик посчитал ненужным распространяться. — Сомнительный источник, — хмыкнул Тони. — Я несколько раз с ним пересекался, но он не посвящен в наши дела. Откуда мне знать, что ты не работаешь на инквизицию? — Демонстрация моих способностей сможет тебя убедить? — спросил Нером, задумчиво поглаживая подбородок. — Вполне. Только давай без членовредительства. Последнего, кто пытался мне навредить отскребали от стены, — предупредил Тони, демонстративно отодвигаясь вместе со стулом подальше от мага. — Значит, задача усложняется, — резюмировал Нером. — Однако... На пару мгновений лицо мага приняло задумчивое выражение. — У меня есть кое-что, способное тебя удивить, — с этими словами он потянулся к своему рюкзаку, и, покопавшись в нем, извлек на свет немного сморщенную человеческую голову, выглядевшую так, словно ее коптили на костре. — Знакомьтесь, — произнес Нером. — Тони, это Сопля. Сопля — это Тони. — Ну и чем, по-твоему, должна меня удивить отрезанная голо... — не успел Тони закончить предложение, как голова, которую Нером держал за волосы, распахнула глаза и громко захохотала, попытавшись рвануться в сторону вскочившего собеседника. Инек, украдкой подглядывавший за разговором, громко вскрикнул, а темный маг ловко зажав голове рот одной рукой, второй стукнул ее по макушке и запихнул обратно в рюкзак. — Так что, достаточно убедительно? — с довольной улыбкой спросил Нером, глядя на испуганно таращившегося Тони, выставившего перед собой непонятно откуда взявшийся нож. — Кхм, да, вполне, — прокашлялся собеседник, убирая оружие, но Нером не обманывался — Тони по-прежнему был напряжен. — Думаю, я могу организовать встречу с тем, кто тебе нужен. Значит, ты практикуешь черную магию? — мужчина сел обратно на стул, но на этот раз закидывать ноги на столешницу не стал. — Немного в ней разбираюсь, — слукавил Нером и перевел взгляд на сидящего на кровати парня. — Инек! Я не разрешал тебе прерывать тренировку. Будь добр, вернись к медитации, — и под поспешное 'да, учитель!', снова развернулся к собеседнику, — а ты маг воздуха, я полагаю, — полуутвердительно произнес он. — Как ты... Ах да, кости, — кивнул Тони. Нером только хмыкнул. Маг, судя по всему, из Тони был далеко не самый лучший, раз он даже сам не заметил собственную ауру и воздушные колебания вокруг себя в моменты сильного эмоционального напряжения. 'Вот что бывает, когда заклинатель не владеет полностью своей силой. Учись, Инек, а то мне придется искать одежду потеплее', — подумал старик. Тем временем Тони продолжил: — Да, я тоже кое-что умею. А... вы с учеником ищите одаренных с какой-то определенной целью? — Просто хочу посмотреть на других, обменяться опытом, — умолчал о своих истинных намерениях Нером. — Может быть, узнаю что-нибудь новое. — Понимаю, — вновь качнул головой мужчина. — Нам нужно держаться вместе чтобы Искусство, — он выделил это слово, — не исчезло из мира. Хорошо. Я организую встречу, скорее всего на завтра. Где мне вас искать? — Мы пока что останемся здесь, возможно посмотрим город, — ответил Нером. Они поднялись из-за стола, и Тони направился к выходу из комнаты. — Отлично. Если что, я пришлю кого-нибудь. Удачи вам, — попрощался он с магом и вышел. — Что ты о нем думаешь? — спросил некромант, закрывая дверь. Ученик промолчал, делая вид погруженности в себя. — Инек! Я прекрасно вижу, что ты меня слышишь, а не ушел в астрал. — Простите учитель, — извинился парень, хотя раскаяния в его голосе было еще меньше, чем мяса на костях поднятого из могилы скелета. После непродолжительных размышлений, он все же подал голос: — Я думаю, что этот человек нам не доверяет. — И правильно делает, — пробормотал Нером, остановившись у окна, выходящего на конюшни. — На его месте я бы поступил точно так же. — Учитель? — переспросил Инек, не расслышавший слов старика. — В любом случае, — произнес некромант. — Завтра мы все узнаем.

* * *

Солнце уже клонилось к закату, раскрашивая облака в оранжевые оттенки, когда группа инквизиторов вышла на просторную поляну. — Ну и здоров же был этот парень. Столько пробежать перед смертью, — произнес Ваор Тнас, оглядывая местность. — Похоже здесь была чья-то стоянка, осмотрите здесь все. Подчинясь приказу предводителя, инквизиторы разбрелись по поляне. Спустя некоторое время один из них позвал его к окраине поляны. Подойдя, Старший инквизитор увидел то, что привлекло внимание его подчиненного — на земле ровным слоем лежала огромная клякса слизи, из которой торчали различные мелкие предметы — бляшки ремней, набойки, несколько монет. — Похоже, здесь мы не найдем ничего, — задумчиво произнес он, трогая слизь носком сапога. — Почему вы так думаете? — спросил подошедший к ним Таврар. — Вот поэтому, — Ваор извлек из кармана кусок тряпицы и, используя ее вместо перчатки, подцепил из лужи один из предметов, после чего протер его показывая остальным. На ладони Старшего инквизитора в багровых лучах закатного солнца блестел золотой зуб. Шаг восьмой. Тайное общество Ранним утром в дверь комнаты, где расположился Нером со своим учеником, постучался мальчик-посыльный, сообщивший, что их будут ждать после полудня в четвертом доме по улице Святого Ируута. Вкратце объяснив, как туда добраться, мальчик убежал, а некромант, немного подумав, принял решение прогуляться до местного рынка, чтобы приобрести необходимые в хозяйстве темного мага ингредиенты. Позавтракав на первом этаже и уточнив дорогу, они с Инеком двинулись в путь, во время которого Нером, считавший, что обучение должно продолжаться постоянно, провел одну из своих лекций. — Понимаешь, Инек, самое главное в искусстве мага, это, конечно же, способность управлять своей силой. Однако хороший заклинатель помимо этого должен знать, как использовать для своей пользы подручные средства. Например, в ремесле некроманта важно уметь сохранять и бальзамировать трупы не только с помощью магии, но и специальными мазями, знать, как избавится от неприятного запаха гниения и с чем сушить отдельные части тела, — при этих словах ученик слегка позеленел и попытался сменить тему. — Учитель, а чем должен владеть маг льда? — от этого вопроса Нером слегка сбился с мысли и на мгновение задумался. — Стихийные маги обычно полагаются только на себя, однако это не значит, что тебе никогда не пригодятся эти знания. Вот, например, драгоценные камни, из-за своей структуры прекрасно подходят для зачарования, однако — опять же из-за их свойств — такие чары видно издалека, и их может обнаружить любой мало-мальски грамотный волшебник. А вот другой пример — самая обыкновенная соль, в больших количествах способна нарушать работу некоторых магических плетений. Конечно, этого, как правило, недостаточно, чтобы полностью их обезвредить, так что на это не обращают внимания, но даже небольшого изменения порой достаточно, чтобы последствия были... неожиданными. Также не думай, что раз у тебя нет способностей к поднятию мертвых, то анатомию изучать не придется. Как только я раздобуду свежий труп, мы приступим к этому совершенно безопасному способу получения тобой новых знаний, — на морщинистом лице Нерома сама собой появилась предвкушающая улыбка. Инек тихо вздохнул. Обучение грозило превратится в скучные медитации и копание в трупах. — Похоже, что мы на месте, — прервал его размышления старый маг. Перед ними раскинулся располагающийся во внешнем городе рынок, представлявший собой несколько длинных торговых рядов, состоящих из лавочек, располагающихся прямиком в домах крепко сбитых деревянных прилавков и втиснувшихся между ними повозок, забитых товаром — это крестьяне из близлежащих сёл привезли свой нехитрый товар на продажу. Уверенно лавируя сквозь неплотную толпу людей, также решивших посетить торговцев пораньше, темный маг переходил от одной торговой точки к другой, высматривая только ему ведомые предметы. Инек, натянув широкополую шляпу на глаза следовал за ним пытаясь не отставать. Спустя час некромант стал обладателем на первый взгляд никак не связанных между собой предметов — бутылки дважды перегнанного самогона, приправы из травы Чин-Ки, набора портньяжьих иголок с нитками, чистой книги с письменными принадлежностями, нескольких мелких драгоценных камней, бальзамирующего крема и еще пары столь же мало связанных предметов. — Учитель, а что вы со всем этим будете делать? — осмелился задать вопрос парень. — Пока не знаю, но настоящий маг должен быть готов ко всему. Жаль, конечно, что тут нельзя приобрести очень многих вещей, но выбирать особо не приходится, — пояснил Нером перекладывая предметы в только что купленную котомку. — Кстати, все это предстоит нести именно тебе, — сообщил он, передавая сумку ученику. — О, лавка антиквара, зайдем и сюда тоже. Пока несчастный мальчик пытался поудобнее пристроить лямку сумки с вещами, купленными учителем, старый маг уверенным шагом направился прямо к обнаруженной лавке. Распахнув дверь в добротное кирпичное здание, волшебники словно бы попали в другой мир, перенесясь с жаркой шумной улицы в прохладное помещение, изобилующие витринами и стойками с расположенными на них древностями. Здесь были как ржавые железки непонятного назначения, так и вычурные резные шкатулки, тарелки и кольца, а также множество книг. Одну из стен занимал огромный — в человеческий рост — круглый щит, украшенный орнаментом в виде змей. Хозяин лавки — старик с покрытыми сединой волосами, обрамлявшими круглую лысину — оторвался от книги, которую изучал, и поднял взгляд на посетителей, отточенным движением поправив искусно сделанное пенсне. — Добро пожаловать в мою скромную антикварную лавку. Смотрите, выбирайте, что придется по вкусу. Если интересует что-то конкретное, я с удовольствием вам подскажу, — дежурно улыбнувшись, сообщил он. Нером кивнул и отправился по проходу между рядов выставленных экспонатов, периодически морщась и нигде надолго не задерживая свой взгляд. Инек же наоборот, с любопытством рассматривал каждый предмет, пока не добрался до витрины с холодным оружием, надолго перед ней застряв. Тем временем его учитель, закончив осматривать товар, лениво подошел к продавцу и сообщил: — Меня заинтересовало это украшение, — сообщил он, указывая на небольшой круглый медальон, слегка отливавший зеленью и изображавший пару рук, держащих разные концы длинной нити. — О, отличный выбор. Это прекрасный образчик искусства, существовавшего тысячи лет назад, дошел до наших дней в почти идеальном состоянии. Я готов расстаться с ним всего лишь за двести пятьдесят монет, — на этих словах Нером не мигая уставился на торговца, который сразу же почувствовал себя неуютно. — Кхм, прошу прощения, я хотел сказать за сто пятьдесят... Темный маг продолжал смотреть. — ... кхе-кхе, каких-то сто монет и он ваш, — наконец, пролепетал побледневший под пристальным взглядом старика продавец, судорожно поправляя пенсне. — Замечательно, — улыбнулся маг и отсчитал деньги. — С вами приятно иметь дело. С этими словами он протянул руку и забрал медальон. — С вами тоже, — ответил торговец, утирая со лба внезапно выступивший пот. — Ученик, идем, — оторвал парня от витрины с оружием Нером, направляясь к выходу. Покинув обитель старых вещей, он достал купленный медальон, немного подержал в руках и оторвав от мотка нитку, продел в нее украшение, передав его Инек. — Надень и носи, не снимая. И даже не вздумай потерять, — сказал старик. — Что это? — с любопытством рассматривая рисунок, спросил парень. — Амулет слежения, судя по всему, одной из знатных семей. С его помощью я всегда смогу узнать, где ты находишься. — Здорово! — удивленно выдохнул Инек, уже по-другому глядя на медальон. — А там не было других волшебных вещей? — На витринах нет, один мусор. А расспрашивать торговца я не стал, нам ни к чему привлекать к себе излишнее внимание. Кстати, уже полдень, пора на встречу. Ты запомнил дорогу?

* * *

Улица Святого Ируута, располагавшаяся во внутреннем городе, была названа в честь святого подвижника, одного из основателей инквизиции, спалившего за свою жизнь не одну сотню колдунов. По иронии судьбы, именно здесь располагался дом, который облюбовали в качестве одной из своих штаб-квартир ушедшие в 'подполье' маги, скрывающие ото всех свою принадлежность к магическому сообществу. Дом представлял собой ничем не примечательное каменное здание, имевшее, как и большая часть жилых построек здесь, два этажа. Когда Нером постучался, дверь бесшумно распахнулась, впуская гостей внутрь, чтобы так же без звука захлопнуться за ними. Повернув ключ в замке, мужчина, которого они уже видели в таверне в компании Тони — бровастый здоровяк со шрамом на губе — развернулся к ним и со словами 'Добро пожаловать. Следуйте за мной' прошел в соседнюю комнату. Внутри дом выглядел мало обжитым, словно бы здесь не жили постоянно, а использовали время от времени. Об этом свидетельствовал тонкий слой пыли, завядшие цветы в вазе и мертвые мухи на подоконнике. В соседней комнате за круглым столом в центре их ждал абсолютно седой старик с огромной плешью на голове, одетый в белый балахон. При их появлении он открыл карие глаза и, махнув рукой, указал на стул напротив себя. — Прошу вас, присаживайтесь, — сказал он. — Нас ждет небольшая беседа. Ваш ученик может подождать в соседней комнате. — Ни за что, — ответил Нером, садясь и пододвигая соседний стул Инеку. Их сопровождающий сел рядом. — Ну хорошо. Тоннерин рассказал мне о вас, и я захотел увидеться лично, — темный маг понял, что речь идет о Тони. — Скажите, откуда вы прибыли? — Из Хокейтола, — произнес Нером, ощущая, как его сознания касается чужой разум. — Никогда не слышал о нем, — улыбнулся старик. — И не услышите, если немедленно не уберетесь из моей головы! — резко заявил некромант спешно вспоминая технику защиты сознания и крепче сжимая посох, который он так и не выпустил из рук. — Прошу прощения, — поднял открытые ладони старик. — Просто привычка. Ощущение чужого присутствия в разуме пропало, а собеседник скользнул взглядом по Инеку, что не укрылось от Нерома. — То же самое касается моего ученика, — сообщил темный маг, а навершие его посоха угрожающе засветилось. Сидевший радом мужчина со шрамом привстал и потянулся к поясу, а температура в комнате ощутимо опустилась. — Я даже и не думал об этом! — воскликнул телепат. — Старок, успокойся. Дождавшись, пока человек медленно опустится обратно, положив руки на стол, старик снова перевел взгляд на Нерома. — Я приношу искренние извинения за свои действия, но давайте продолжим наш разговор, — добавил он. — Не возражаю, — ответил Нером и, выдохнув облачко пара, повернул голову к Инеку. — Ученик, немедленно успокойся, используй медитацию, которой я тебя учил. Мальчишка извинился и, закрыв глаза, медленно задышал. Температура в помещении, всего полминуты назад резко обрушившаяся в минус, начала приходить в норму. — Хорошо, теперь, когда мы во всем разобрались, давайте пойдем дальше, — начал собеседник. — Расскажите вкратце о своей жизни, и как вы нас нашли, а также какие у вас отношения с инквизицией. Однако помните, я чувствую ложь. — Как уже говорил, я прибыл из места, о котором вы даже не слышали. Там маги живут среди людей как равные, и им не нужно скрываться. Когда-то давно я уже ходил по этой земле, и меня удивляет, как сильно все изменилось. В деревне неподалеку — Илеховке — я спас из лап инквизиции этого парня, который теперь является моим учеником. Деревня при этом... немного пострадала. Вас я нашел, узнав о Тони от скупщика краденого, он угрожал мне оружием и теперь мертв. А, и с инквизицией я дел не имел, — закончив говорить, Нером поднял взгляд на старика. Он сообщил самый минимум информации, сказав лишь то, что они и так знали, либо то, что можно было легко проверить. В чем-чем, а в отсутствии осторожности прошедшего сквозь века волшебника обвинять было сложно. — Я не чувствую в ваших словах лжи... — медленно произнес телепат. — И скупщик краденого действительно вчера был найден мертвым вместе со своим помощником... Внезапно, часть стены, представлявшая собой фигурные деревянные панели, отъехала в сторону, открывая проход в другое помещение, их которого вышли трое: черноволосый мужчина с кудрявыми волосами, Тони Кусок-Камня и незнакомая женщина. — Спасибо Альдор, дальше мы сами, — произнес черноволосый, садясь за стол вместе с остальными. Старик кивнул и удалился. — Альдор прекрасно умеет читать чужие мысли, но абсолютно не способен скрывать свои. Давайте знакомиться. Меня зовут Кос, и я являюсь лидером этого небольшого сообщества. Приношу свои извинения за эту небольшую проверку, но вы и сами понимаете, в наше время всегда нужно держаться настороже. — Не только понимаю, но и одобряю, — сказал некромант. — Меня зовут Нером, а моего ученика Инек. Остальное, думаю, вы прекрасно слышали. — Разумеется, то, что вы рассказали, звучит невероятно. Учитывая, с каким упорством инквизиция охотится на сильных магов, ваше появление сродни чуду. Я искренне рад, что вы пришли к нам именно сейчас. На сегодняшний вечер мы запланировали одну небольшую акцию, призванную пополнить наши скромные запасы, и ваша помощь пришлась бы как нельзя кстати. — Ограбление? — поднял левую бровь некромант. — Да, ограбление. Хотя это звучит довольно вульгарно. Мы нуждаемся в денежных средствах, а добывать их честно при нашем положении слишком рискованно. Тем более, что красть нужно будет у бандитов. По нашей информации, караван, везущий большой груз нелегальных драгоценных камней остановится на ночлег на окраине города. Охрана там будет минимальна. Остается только зайти, взять и выйти. В честь нашего знакомства поможете осуществить этот план? — способ построения предложений Коса выдавал в нем аристократа. — Думаю, да. Мы в деле, — ответил за двоих Нером, даже не повернув голову в сторону ученика. — Замечательно! Тогда отдыхайте, дом в вашем полном распоряжении. А теперь прошу нас извинить, но к вечеру необходимо сделать несколько приготовлений, так что за вами мы зайдем позже, — немного скомкано попрощавшись, Кос и компания удалились, оставив вместе с ними только уже знакомого Тони, который тут же предложил выпить. День обещал еще много приключений.

* * *

В уже знакомом доме старосты Илеховки, рассевшись за стол совещалась группа инквизиторов, приехавшая проверить сведения о молодом маге, а напавшая на след могучего волшебника. — Итак, давайте подытожим, — резюмировал Ваор Тнас. — На поляне обнаружены следы стоянки, куча возможно краденого товара, следы крови и огромная лужа слизи, предположительно ранее бывшая группой от пяти до двадцати человек. Похоже, на этом наше следствие зашло в тупик. — Может быть, проверим происхождение товаров... — начал один из инквизиторов, но его тут же прервала распахнувшаяся дверь, в которой стоял запыхавшийся незнакомый молодой человек. — Срочная депеша! — громко произнес он, передавая конверт начавшему было возмущаться старшему инквизитору. Тот неспешно сломал сургучную печать, пробежавшись глазами по тексту, и с каждой строкой его удивление все росло. Дочитав, он поднял взгляд на окружавших его соратников и произнес: — Господа, похоже на наших костях выпало три шестерки.