Фортификатор2. Скаут

Ознакомительный фрагмент

Глава 1

— Ну все, конец, — мрачно подытожил Катана.

В его словах не было злости или негодования. Обычно вспыльчивый Тохэй сейчас просто констатировал, что и так видели все. А именно: восемь ударок, идущих друг за другом на его форт, находящийся в Горном5.

— Зазор не больше секунды, хорошо таймят, сволочи, — мне показалось, что Леша даже сплюнул от досады.

— Естественно, хорошо. Абы кто "Шиншилл" бы во второй эпохе не нагнул, — ответил я ему. — Посмотрите внимательно, больше ни на кого от "Медведей" атака не идет?

— "Вепри" там с ними бодаются.

— У них Чойч есть. Если молчит, значит справляются. Я про нас.

Альянс 1 выбрал идеальное время для мести. После прохода стаи вся северная часть нашего дистрикта временно обезлюдела. Игроков, что были в фортах и, как и я, пытались защищаться, попросту снесло волной пришельцев, многочисленные оборонительные сооружения были полностью или частично разрушены. И сразу беззащитные бастионы стали заселяться кем только не попадя.

"Волков", которых тоже изрядно потрепало, стали поджимать с юга и с юго-запада "Хамелеоны", похоже, уже почти захватившие наш дистрикт. Уж не знаю, что могло случиться, чтобы изменить текущее положение дел. А вот нас в свою очередь стали прижимать "Медведи". Еще повезло, что несколько атак, которые ребята не могли отбить по причине восстановления, были направлены на грабеж. Видимо, Альянс 1 просто прощупывал нас перед серьезными боевыми действиями, которые сейчас и начались.

"Вепрям", конечно, приходилось значительно тяжелее, но, во-первых, они намеренно шли к обострению отношений с "Бурыми", во-вторых, Чойч и Ко не слетели после "волны", поэтому все контролировали, в-третьих, с запасами Святости и общим уровнем подготовки наша лучшая боевая фракция могла еще долго портить кровь "Медведям". А вот нам придется хуже, против двух Альянсов мы долго не выстоим.

Понятно, что "Бурым" не дадут долго резвиться на севере, все же против них "Пантеры", "Зимородки" и "Ящеры", но когда им еще дадут по носу? Черт знает, что в голове у "Медведей". Может, поняли, что их дело швах и решили напоследок подложить свинью нам? Тоже странно. Не такие мы уж ключевые враги, чтобы пренебрегать логикой и здравым смыслом. К тому же, они решили забрать всего лишь один форт, а могли устроить массовую зачистку, сейчас под интердиктом только мои форты. Наложили его ребята, пока я приходил в себя после смерти.

— Че мне, накрываться что ли? — Спросил Катана.

— Поздно пить щелочную ионизированную воду, когда почки отказали, — негромко заметил Кайри. — Все равно возьмут форт захватят или уничтожат.

— Захватят, — поправил я его, — уничтожать его никакого смысла нет. К тому же, похоже, что никто не заметил самого главного.

— Чего? — Спросил Катана.

— Ударка с героем идет от подполковника. Никто на него не глядел?

— Смотрел, — горделиво отозвался Рамирес, — подполковник, с платиновыми наградами "Поджигателя", "Бойца", и "Победоносного".

— Еще ты забыл про серебряную "Преданность". По логике, это парень, который относительно недавно в "Старой гвардии". Так?

— Получается, — неуверенно ответил кто-то.

— А вот черта с два. Не будут под новичка так таймиться. "Преданность" он не может прокачать лишь потому, что постоянно выходит из фракции для слива захваченных деревень своим же.

— Ну да, свои на своих же нападать не могут.

— Думаю, если этот фрукт сюда заселится, нас ждет масштабная чистка.

— Форт, поясни для военных и жертв повышенной радиации, — попросил Зверюга.

— Игрок не новенький, однако выше подполковника не поднимается...

— Как и я в свое время, — хмыкнул Рамирес.

— Только цели у вас разные. Ты это делал, чтобы на тебя высокоранговые не нападали, а он целенаправленно не повышается, чтобы мелочь можно было без больших штрафов по Славе с землей ровнять. Думаю, он хочет заселиться в Горный5 даже не ради самого кантона, хотя тот отойдет ему, а именно из-за расположения. Накроется Интердиктом и будет его иногда снимать ненадолго, выпуская армию с героем, подтаймленную под ударки на одного из нас. Так постепенно всех и уничтожат, некоторых, может, захватят.

— Андрей, а откуда ты знаешь? — Спросил Кайри.

— Птичка на хвосте принесла, — улыбнулся я своему каламбуру, все же Рёмер и вправду был из "Зимородков".

— Паршиво. Если он заселится, то ни о каком дальнейшем продвижении в сторону земель "Волков" не будет идти речь, — задумчиво заметил Кайри.

— Если уж "Бурые" обратили свой взор сюда, то они заселятся в любом случае. Не на нас, так на нейтралов. Вопрос лишь в том, что они получат, хорошо построенные форты или мусорный самострой.

— Ну а что мы можем сделать? — Мрачно поинтересовался Катана.

— Для начала, не дать ему заселиться на тебя.

— Самоуничтожение форта блокируется при нападении, — ответ Тохэй, — к тому же, я все равно не успею, ударка с героем придет меньше, чем через час.

— Есть другой способ, более грубый, но действенный. И мы именно им и воспользуемся...

За много лет до начала Третьей Эпохи, Период гражданских войн второго доминиона.

— Курсант Ревякин, вернуться в строй! — свой приказ Шрам подкрепил смачным подзатыльником. — И не поднимай так бластер. Выдали ведь оружие обезьянам!

Капитан был боевой, настоящий, не из учебки, а присланный прямиком из четвертого доминиона, где Федерация только недавно восстановила порядок и специализированный на различного рода беспорядках. Под его скулой красовался небольшой, но некрасивый шрам, создавая ощущение, что щека будто высохла и ее втянули внутрь. Поэтому всегда, когда капитан ругался или просто говорил, Андрей заворожено смотрел на его рубец.

— Встали. Быстро, быстро. Смирно. Галузов, не зевай! Смирно, я сказал! Вольно. Итак, времени мало. Скоро повстанцы захватят второй небоскреб и рванут через соединительные пешие мосты сюда. Как вы знаете, подкрепление в пути, но вряд ли оно успеет. Если они возьмут здание, в котором находимся мы, то весь район будет потерян.

Говорил Шрам одновременно ходя вдоль шеренги и заглядывая в глаза каждому, точно пытался угадать мысли курсантов. Молодые мальчишки всего лишь третьего года обучения смотрели со страхом и должным пиететом, как молодые котята наблюдают за старым матерым кошаком.

— Наша задача максимально затруднить проход повстанцев на нашем уровне, пока не подоспеют минеры со взрывчаткой.

— Но ведь там люди. Гражданские... — сказал Петр Васнецов, белокурый тощий мальчик из военной семьи. В космодесант он, понятно, не поступил из-за слабой физической подготовки, но вот сюда его отец запихнул всеми правдами и неправдами.

— Гражданские могли пересечь мосты между небоскребами в прошедшие два дня. И сюда пришло много людей. Кто не захотел или не смог автоматически становится мятежником со всеми вытекающими последствиями.

— Но это неправильно...

Шрам двумя огромными прыжками подлетел к Пашке и, не размахиваясь, ткнул прикладом бластера в челюсть. Васнецов неестественно всплеснул руками и завалился на землю. Андрей скривился при виде свернутого на бок носа, похоже, что тот сломан, но тут же отвернулся, потому что капитан посмотрел на курсантов.

— У меня нет времени объяснять каждому, что такое хорошо, а что такое плохо! Есть Федерация, есть приказ, и мы должны его выполнять. Я не допущу, чтобы эту область отдали на откуп террористам, как в четвертом доминионе. Думаете, они сдержали все свои обещания?..

Шрам тяжело дышал, его рубец стал пунцового цвета, а губы задрожали. Ревякину показалось, что если вдруг сейчас у кого-то еще найдутся возражения, то капитан попросту забьет оппонента на смерть. Но остальные и не думали повторять участь Васнецова, потому благоразумно превратились в подобия статуй.

— Селихов, Молчанов, заприте этого где-нибудь. Потом с ним разберемся. Остальные, за мной.

Они вышли наружу, на узкую площадку, огороженную плексигласовой оградой. На высоте сто двадцати метров ветер трепал волосы и заставлял глаза слезиться. Внизу на таком же пешеходном мостике слышался звук ожесточенного боя. Наряду с жужжащими бластерами раздавались громкие хлопки огнестрельных автоматов.

— Занять позиции, укрывайтесь за оградой. У них устаревшее оружие, поэтому там вы в относительной безопасности. Проход по мосту относительно узкий, повстанцы будут подниматься все выше и выше, в поисках возможности пробраться сюда. И если у них получится, я никому не завидую.

Будто в подтверждении его слов из боковой двери впереди вынырнул чумазый паренек, чуть младше самого Андрея. В руках повстанец держал тот самый морально устаревший, но до сих пор безотказный автомат. Мятежник вскрикнул, увидев наставленные на себя бластеры, и тут же юркнул обратно.

— Сейчас попрут, — присел на колено рядом с Ревякиным Шрам, готовя оружие. — Стрелять без команды, как только они ступят на мост. Запомните, это не ваши сограждане. Это преступники, враги, злобная опухоль на теле нашей Федерации. И чтобы она не захватила все тело, опухоль необходимо вырезать. Всем понятно?

— Да...

— Я не слышу!

— Да, сэр!

— С предохранителя сними, — чуть слышно произнес капитан Андрею. И добавил, будто почувствовав, насколько сильно расшатаны нервы курсанта, — не сделаем этого сейчас, все равно придется вычищать заразу, когда станет поздно. Когда она пустит свои метастазы.

Он замолчал, потому что из той самой двери, за которой находилась техническая лестница, высыпали люди. Почти все из них были плохо одеты, некоторые ранены, щеки мятежников пылали странным, нездоровым румянцем, сильно контрастирующим с общей бледностью, а глаза сверкали безумием, перемешанным со страхом.

— Именем Федерации, прошу оставаться на своих местах! — Крикнул Шрам, и от звука его голоса у Андрея что-то сжалось в груди.

Он бы не смог противиться капитану, но вот на сумасшедшую толпу это не возымело никакого действия. Та бросилась к курсантам, крича нечто невразумительное и паля в направление курсантов. Запахло порохом и надвигающейся смертью. Одновременно с этим где-то внизу раздался взрыв, заставивший задрожать сам небоскреб.

— Минеры идут. Теперь недолго, — будто рассуждая вслух, сказал Шрам. И уже громко, своим зычным голосом скомандовал, — огонь!

Бластеры зажжужали и мятежники стали падать замертво. Тостые, худые, молодые, старые, женщины, мужчины. Смерти было все равно, кого забирать, лишь бы тот стоял в зоне обстрела. Среди этого хаоса Андрей заметил того самого пацана, что выскочил и сразу скрылся. Он испуганно направлял автомат в сторону курсантов, кусая дрожащие губы.

"Опухоль на теле Федерации" — мысленно повторил слова капитана Ревякин, закрыл глаза и выстрелил.

Настоящее время

— Форт, ты прав был, клерик от них пошел. С самыми крутыми миниками. Не идет, а летит.

— Ну естественно. Он должен накрыть Интердиктом захваченный форт, причем намного раньше, чем дойдут войска. Это все равно никак не скажется. Успеваете?

— Успеваю, — ответил Леорик. — Еще двадцать три минуты до прихода клирика, а выходит армия под тайм через девятнадцать минут. Успею еще пару раз привезти оружие с кантона и нанять еще человек сорок гвардейцев.

— Высылай две ударки с двумя героями. Не жмоться, — сказал Рамирес.

— Смысла нет, — коротко ответил Пилипо.

— Он прав, вместо двух невнятных ударок, лучше собрать одну, но хорошую Кто там ближе к Максиму, нужно ему переслать оружие. Смотрите по времени.

— У меня далеко, — сказал Рамирес.

— У меня относительно близко, но скорость транспортеров не качана, — с разочарованием заметил Энигма.

— Могу скинуть всего 40 бластеров со всех фортов, — сказала Немезида, — слоты на транспортеры есть, но неактивны.

— Потому что лимит по численности достигнут предела. Посмотри, может клерики наняты кое-где по две штуки вместо одного. Один из них занимает 25 юнитов обычных мародеров.

— Да нет, что я первый день играю? — В голосе девушки даже послышалась обида, — просто у меня войска для защиты форта забиты под завязку.

Ах, ну да, у Киу почему-то еще не на всех укреплениях есть командующий, потому армия для обороны исключительно своя. Это плохо. Во-первых, значительно ослабляет — при атаке с героем из форта, последний остается вовсе без защиты. Во-вторых, лишает маневра — получается, у нее постоянно наняты 400 бойцов, прибавим сюда еще восемь дронов-разведчиков, одного клерика, которого я приказал держать всем про запас, чтобы в случае чего закрыться и пара торговцев. Получается, что из 500 возможных юнитов занято 453, то есть остается 47 для отправки войск подчиненному. Это нереально мало. Просто крохи.

Что самое плохое, Киу высокоранговая. Бригадный генерал — самое внушительное звание в нашей фракции. С подобным званием только Рина и Пилипо. И у обоих есть командиры. Пилипо, по старой памяти, подчиненный у "Зимородков", хоть он и вступил в другую фракцию, но наши альянсы не воюют, даже противник общий, поэтому защиту не скинули. А Рина обзавелась поддержкой Чойча, точнее игрока из его клана — Флэша, генерал-полковника. Можно, кстати, ему и написать, может, есть еще свободные слоты для подчиненных. Если нет, то пробежаться по другим "Бешеным вепрям", они, как и Немезида, бригадные генералы, но тут еще важна степень звания.

— Ну все, я тогда замораживаю постройки и жду оружие. Войско готово, ждет отмашки, — отвлек меня от размышлений Леорик.

Я уставился на карту. Да, вот двигаются транспортеры от Киу. На всякий случай сверил время. Хватает, даже две минуты лишние остаются.

— Кайри, за старшего, координация ударки на тебе. Чуть что не так, накажу. Я отойду.

Слышу сопение Рамиреса. Похоже, обиделся, что я индуса главным поставил. Извини, Леха, хоть и стоишь одним из моих замов, но скорее за старые заслуги. Пока в начальники рановато, заслужить надо безоговорочной дисциплиной и исполнительностью.

Перехожу в режим защиты и сразу, даже не думая, влезаю в экзоскелет. Без него чувствую себя абсолютно голым. Капрал вытягивается в струнку и рапортует, что за время несения службы ничего не произошло. Окидываю взглядом потрепанный форт и ухмыляюсь. Хорошо, что не произошло, нам бы после той инопланетной волны восстановиться.

Взбираюсь на угловую башню. Стрелки жмутся поодаль, но я не обращаю на них внимания. Передо мной холмистая равнина Горного9, так не соответствующая названию. Потрепало нас не то, что изрядно, а очень и очень сильно. Почти все форты в моем кантоне закрыты Интердиктом, по причине мощных разрушений. Придя в себя, я с тяжелой головой смотрел отчеты и все больше падал духом.

По всем прикадкам, произошло нечто нердинарное. То, чего раньше не было. Множество таймированных атак от пришельцев, не привязанных к Твердыне или Логову. Откуда, спрашивается, они пришли? Ответа не было ни у кого из моих игроков. Единственное, что меня радовало. После длительного отсутствия из-за моих индивидуальных особенностей при восстановлении, я не встретил панически настроеных "Защитников Севера". Да что там, даже новички Рины молча зализывали раны, деловито отстраивая полностью разрушенные стены. Теперь главное выстоять первое время и перейти от к обороны к нападению.

Но все же, как ни странно, сейчас игровые вопросы для меня были на втором плане. В памяти стоял разговор с Рёмером и его... разоблачение. До сих пор не мог уложить все в голове. Или не хотел. Привычный, выстроенный мир "Фортификации" рушился, когда я только-только начал к нему привыкать.

Мне остро требовалось поговорить, именно с тем человеком, который меня хорошо знает. По сути, нужно было лишь молчаливое понимание. Поэтому я, не минуты не раздумывая, нашел в планшете выделенного в особый список игрока Хрен_в_каске.

— Привет, — Серега ответил почти сразу.

— Здорово. Ну как вы там?

— Выступаем уже. Ты же знаешь, нам с ребятами лететь гораздо дольше.

— Вы на транспортерах?

— Нет, на флаерах. Транспортеры отслеживаются, не поймешь, у них что где. Да и конечной точки атаки нет. Куда их посылать? А в флаерах мы следилку нашли. Тебе Рёмер тоже отключит. Еще не прилетел?

— Нет.

— Ну скоро будет. Он говорил, что ты в этом плане ключевое звено.

— Много бойцов собрали на разведку?

— Двенадцать вместе с Рёмером. Дюжина, получается. А если и тебя считать, то чертова, — Серега захохотал своим беззаботным, добрым смехом, который смог пронести каким-то чудом через все детство и нелегкое взросление.

— Так и отправляемся мы к черту на рога, — подыграл я ему.

— Если не ты, меня бы не взяли, — вдруг посерьезнел Завьялов, — и не рассказали бы ничего. Тут же знаешь, с этим особая секретность. Знают о плане Рёмера, ну... и обо всем только люди, которым он доверяет. Тут таких не больше пятидесяти.

— Повезло тебе.

— Ага, не то слово. Рванул за другом в игру, а тут...

— Ты у нас вечно страдал избыточным количеством металлических стержней в ягодицах.

— Чего?

— Шило у тебя в заднице. Проблемы сами тебя находят, даже, если из дома выходить не будешь.

— Это точно.

Мы замолчали, вдруг почувствовав, что именно сейчас так будет лучше. Самое ценное в наших с Серегой дружеских отношениях, мы могли не говорить ни слова будучи вместе и не тяготились тишиной, не чувствовали ее неловкости по отношению друг к другу.

— А знаешь, что, Андрюх, — сказал Серега минут через пять, — а мне сейчас даже немного страшно.

— Так это нормально.

— Я понимаю, но... Я же никогда не боялся, точнее, опасался разного, все же чувство собственного сохранения у меня есть. Но сейчас это некий животный страх. Непонятный. Я будто уговариваю свой мозг поверить, что ничего страшного, умру, так все равно восстановлюсь. Однако...

— У меня такое было, совсем недавно.

— Когда?

— Перед волной. Когда видел эту тьму, надвигающуюся на форт. Когда понял, что умру. Снова. Первый раз было не страшно. А вот, во второй. Когда понимаешь, что все повторится и не в силах ничего изменить. Было жутко, очень. Кошки на душе скребли. Вот и ты, может, подсознательно что-то такое испытываешь, просто себе объяснить не можешь.

— Скорее всего, долбанная психология. Помнишь, как мы на нее в последних классах школы бегали.

Я улыбнулся. Психология была одним из платных, необязательных предметов. Как правило, для тех, кто собирался поступать в трудовые академии, министерские институты или идти в офицеры. Таким оболтусам как мы путь в высшие учебные заведения был заказан, да и лишних денег ни у кого не водилось, но все же я и Серый бегали после шестого урока в дальний корпус и через отворенную дверь подсматривали на урок, ловя каждое слово. Причина была до боли простая. Кто-то сболтнул, что хорошо зная психологию, можно легко клеить девчонок. Так это или нет, но спустя некоторое время Серега овладел этой наукой мастерски. Нет, не столько психологией, сколько съемом молоденьких и по большей части глупеньких красавиц. Ну что я поделаю, вот такой у него вкус был.

— Ладно, Серег, до скорого.

— Давай, Андрюх, увидимся.

Я отключился и вдохнул свежий вечерний воздух. Странно, но именно после разговора с другом меня вдруг отпустило. Сковывающее нервное напряжение после того разговора с Рёмером постепенно ушло, а вместо него появилась уверенность в своих силах и правильности выбора. Глава "Зимородков" прав, мы должны выяснить, что же произошло, раз те, кто сидит там, на орбите, не думает говорить ничего вразумительного. А может они и сами не понимают? Вполне может быть.

Мне очень хотелось поговорить с теми, кто сидит наверху. Так сказать, с глазу на глаз. Но проникнуть туда можно было только одним способом — умереть. А я и так уже слишком увлекся этим процессом. Того и гляди мозги превратятся в кисель. И не эти, которые здесь, а самые настоящие.

Я посмотрел на пустынные земли с одиноко торчащими среди них фортами и сощурил глаза. В сумерках, самом подлом времени из всех, потому что именно сейчас тени обретают самые причудливые формы, виднелся одиночный флаер, оставляющий за собой клубы пыли. И летел он не мимо, а именно к моему укреплению. Я спустился с башни, вышел наружу, убрал бластер, потому что уже видел эмблему игрока.

Рёмер стал тормозить метров за сорок, плавно подкатывая ко мне, и уже у самого форта плавно и легко остановился. Я, как бывший ВПС-ник не мог не отметить его бережного отношения к машине. Летательный аппарат был такой же, как у меня, только с откинутой крышей. Сам глава "Зимородков" еле вылез наружу, неторопливо разгибая конечности. Он был облачен в экзоскелет (я думал, что в них нельзя влезть в флаер), да еще с перекинутым через спину диковинным оружием по размеру раза в полтора больше, чем мой бластер. Поджарый, с острыми скулами и цепкими глазами, он пробежался по мне взглядом, после чего спросил.

— Так ты не снял конвертер?

— Нет, как-то непривычно без него.

— И активатор не снял. Он считывает твое местонахождение, с ним выходить из форта нельзя. С твоего личного флаера я жучок еще с прошлого раза снял, так что можешь не волноваться.

Говорил Рёмер спокойно, одновременно с этим постоянно что-то делая. Будто его худое, легковесное тело постоянно требовало движения. Он уже проверил все датчики на своем флаере, перекинул сползающее оружие и направился к моему форту.

— Стой, сейчас разрешение дам, — опомнился я.

Но мои ребята равнодушно стояли в тех же самых позах, в которых и были оставлены, лишь проводили Рёмера полным миролюбия взглядами.

— Я еще в прошлый раз добавил себя в постоянный список посетителей. Теперь можно без всех этих условностей. Надеюсь, ты не против? Не волнуйся, когда ты меня заранее не будешь видеть, я постучусь.

Вот что ему сказать? Рёмер шел к своей цели как стотонный шаттл, взлетающий с мыса Свободы. Конечно, меня не устраивало такое положение дел, и я обязательно ему скажу об этом, а еще раньше отключу этот "список постоянных посетителей". Хотя, с другой стороны, именно глава "Зимородков" привел меня в чувство после второй смерти. Если бы не он, еще непонятно, как бы все вышло. Решил, что разберусь именно после нашей совместной вылазки, а пока пришлось догонять Рёмера, уже вошедшего в ДОТ.

Внимание, идет переключение в режим управления.

— Нет, серьезно, нельзя же все время с конвертером ходить. Нужно лишь утром и вечером надевать, когда происходит обратное считывание информации, — раздался голос моего нового приятеля.

Рёмер сидел на одном из кресел в командном пункте, а я стоял перед ним, только теперь поняв, что тупо пялюсь в монитор.

— Знал бы ты, как это глупо выглядит со стороны. Я имею в виду переключение из одного режима в другой.

— Догадываюсь. Просто немного жутко от того, что ты мне тогда показал. Знаешь, это как плавать в защитном снаряжении по радиоактивным водам. Все кажется таким большим и... мертвым.

— А я с недавнего времени терпеть не могу конвертер. Тяжело осознавать, что все окружающее тебя ложь. Ладно, будет трепаться.

Рёмер понажимал что-то на панели управления и стало намного светлее, после чего он повернулся ко мне, серьезно глядя в глаза.

— Давай сначала активатор.

Я протянул ему руку с огромным псевдопсихотроном.

— Будет больно, — сразу предупредил "Зимородок". Дело в том, что активатор буквально врастает в плоть. Считывает все твои показатели, давление, пульс, даже вроде сахар в крови. Автоматически он отделяется только в одном случае.

— Если тебя убивают, — сказал я.

— Ага, — кивнул Рёмер. Все это время он не просто болтал, а прощупывал мой активатор, будто что-то выискивая, — ну ты знаешь, после смерти ты снова засовываешь руку в короб, и он награждает тебя снова этой штуковиной. Я все думал, кто же относит активатор сюда. От того места, где тебя убили, вот сюда. Понял только, когда увидел сам. Так, вроде нашел... Готов?

— Давай, — кивнул я.

Что-то щелкнуло, и Рёмер ловким движением снял с моей руки махину. Я зарычал от невыносимой боли, заскрипели сжатые зубы, поплыли круги перед глазами, а по руке потекла горячая и влажная кровь. Меня пошатывало, но постепенно становилось легче, тем более Рёмер бросил активатор и теперь поддерживал сбоку, чтобы я ненароком в обморок не грохнулся.

Открыл глаза и с удивлением посмотрел на руку. Ничего. Обычная светлая кожа без намека на какое-либо повреждение. Ну да, чего это я, конвертер же. Рёмер, заметив мою ухмылку, перестал пытаться быть костылем для вялой туши и снова вернулся к пульту.

— В каждом форте есть аптечка. Автоматическая, при обычном режиме невидимая. Обычно используется при переходе из защитного режима в управленческий. После боя, как правило. Ею можно пользовать, если знать, где лежит.

Все это он говорил, совершая странные манипуляции руками. Походило все на выступление неудачливого мима. Вот набирает нечто в ладонь, судя по движением вязкое, почти жидкое и начинает мазать мою "здоровую" руку. Конечность охватывает приятный холод, и боль понемногу отступает. Следом Рёмер "обматывает" рану чем-то плотным, хотя я по-прежнему вижу лишь его забавные движение. Еще мгновение и в руку впивается короткое жало укола-пистолета, такое ни с чем не спутаешь.

— Полегче?

— Да, намного. Даже рукой двигать могу.

— Укол обезболит на первое время, а пока впитывается гель, а потом уже привыкнешь. Плохо, что утром тебе надо будет...

— Надеть активатор снова.

— Именно. И в скором времени хорошо бы, чтобы ты научился снимать его сам. Положишь рядом аптечку и вперед.

— Без проблем. Что теперь?

— Самое главное. Конвертер.

Рёмер зашел мне за спину, его холодные пальцы коснулись шеи, и я невольно вздрогнул.

— Не шевелись, пожалуйста, — на всякий случай напомнил "Зимородок".

Я зажмурился. Не от боли, выемка конвертера из паза не была сравнима по боли со снятием активатора. Скорее легкий дискомфорт, как бывает, когда затекает шея. Рёмер и в прошлый раз сказал, что снимать конвертер я должен снимать сам, но с этим еще придется свыкнуться.

— Все, — сказал Рёмер, — готово.

Я открыл глаза и посмотрел на реальный мир.

Глава 2

За день до происходящих событий, спустя двое суток после инопланетной атаки

Я был маленькой песчинкой в мире, наполненном страданием и болью. Словно тело разорвали на части и опустили в соленую радиоактивную воду, что омывала земли восьмого доминиона. Я, Андрей Ревякин, превратился в один сплошной нерв, который терзали различными раздражителями. И спасения не было.

Каким-то чудом, совсем издалека, будто из чужой галактики, до меня донесся шум. Нет, не шум, скорее нечто едва различимое, вроде голоса. Да, именно голоса. Каким-то внутренним чутьем я понял, что со мной разговаривают. Мужчина, определенно мужчина. Его ровный, спокойный, точно у автоматизированной системы, баритон пытался мне что-то втолковать. Но увы, тщетно.

И все же надо было отсюда выбираться. Эта всеобъемлющая кромешная тьма начинала довольно сильно напрягать. Интересно, именно здесь оказываются все девианты, у кого спеклись мозги? Те самые, которых мне показывал дядя Игорь: с пустыми глазами, в которых не было и намека на сознание, и собравшейся в уголке рта слюной? Бродят в темнице разума, не силах выбраться наружу.

Это точно не для меня. Еще столько дел, нет времени тут прохлаждаться. Я напрягся, вглядываясь в свет, но пространство вокруг меня представлялось однородным. Тогда мне пришло в голову, что надо попросту ощутить себя. Руки, пальцы, волосы на коже. Я могу этим управлять. Я...

От боли, встряхнувшей меня почище удара переменного тока, захотелось выть. Хотя, почему я должен себя сдерживать? Мой голос был похож на рык раненого, умирающего зверя. Но я слышал! Я! Себя! Слышал! Мужской голос стал громче, теперь стало понятно, этот человек совсем рядом. Возможно, в каком-нибудь шаге от меня.

В этот момент мне почему-то вспомнилась песня. Я забыл, кто ее исполняет, вроде какие-то ребята-энтомологи из страны, которой уже не существовало. Но слова, слова были именно те, что сейчас нужны: "Here comes the sun, here comes the sun". Вторую строчку я не помнил, да она и не была нужна.

— Восходит солнце, — в муках дрогнули мои губы.

— Какое солнце? — Спросил мужчина.

— Восходит солнце. — Руки дернуло. Они не хотели слушаться, но все же потянулись, подчиняемые моей волей, к туловищу. Теперь можно было опереться. — Восходит солнце, — и я открыл глаза.

— Это какая-то русская мантра? — Спросил худой человек в комбинезоне с острыми, словно вырезанными из холодного мрамора скулами. Я его узнал. И он это понял. — Все говорят, что во втором доминионе живут странные люди.

— Пьют эрзац-этил, а по мостам, между небоскребами, у них ходят выжившие млекопитающие семейства хищных, — согласился я.

Мы были в комнате. Я лежал на кровати, где еще относительно недавно спал с Киу, а Рёмер боком сидел на краю. Это еще не все странности. Я был гол. Вернее мое тело кто-то бережно накрыл смятой простыней, кстати липкой, но одежды не было. Хотя, чего удивляюсь. Меня же убили. Только почему тогда я нахожусь именно здесь? В прошлый раз в себя пришел в форте, на голой земле. И какого черта здесь делает Рёмер?

Наверное, в моих глазах отразилось нечто похожее на вопрос, потому что глава "Зимородков" заговорил.

— Хочешь спросить, что я тут делаю?

— Для начала, — скорее всего, ответ прозвучал неприветливо.

— Лучше показать. Но сначала тебе нужно помыться. При создании тела используют морфонизирующую слизь, чтобы у новой кожи было время для адаптации к незнакомой агрессивной среде. У тебя вся кровать в этой гадости.

Ага, ясно. Вот почему простыня такая липкая. Совершенно не стесняясь Рёмера, я поднялся на ноги, сжав зубы от накатившей боли, и тяжело побрел в душ. Дай мне волю, наверное, стоял бы под теплыми струями воды целую вечность. Но в командном пункте, моем командном пункте, сидел лидер чужого альянса. Он, конечно, не враг, но и не союзник. Пока.

Все же контрастный душ — величайшее изобретение человечества. Через четверть часа я вышел заметно посвежевшим, хотя внутреннее состояние было еще далеко от идеала. Ничего, каких-нибудь пара дней и приду в себя. Главное теперь разобраться с непрошеным гостем и узнать, как долго я "отсутствовал".

— Присяду? — На мой вопрос Рёмер лишь кивнул, не услышав в голосе саркастических ноток. — Ну все, я готов к разговору.

"Зимородок" (мне вдруг стало смешно, а ведь парень и вправду похож на эту вымершую птичку: вертлявый, худой, с большим носом) кивнул и пробежался по панели управления, как наш музыкант-Пронто по клавиатуре музыкального инструмента. С центрального монитора исчезли все отчеты и уведомления, а вместо этого появилось изображение форта в защитном режиме. И голого человека, лежащего у полуразрушенной стены — меня.

Ну да, теперь все сходится. Мое тело восстановили и привезли в форт. Я скрипнул зубами. Рядом ходили солдаты, мои бойцы, но не обращали на бессознательного командира никакого внимания. Не заложено в их уставе? Может быть. Проклятые программы. А нет, вот мой знакомый капрал стоит рядом и что-то говорит. Мне говорит!

— На тот момент ты находился в форте уже около шести часов. — Сказал Рёмер. — Сейчас, смотри.

Рядом с капралом появилась фигура главы "Зимородков", который без лишних разговоров подошел ко мне, взвалил на плечо, несмотря на разницу в весовой категории, и потащил в сторону ДОТа.

— Как ты прошел?

— Это стоило определенных усилий, — сказал Рёмер, — точнее терпения. Смотри, — он промотал запись на место и указал на говорившего что-то мне капрала, — это я запрашиваю доступ на посещение форта.

— Понял, а он это озвучивает.

— Ага. Постоянно. Раз за разом. Все дело в том, что ты слышишь, но не сказать что воспринимаешь. По умолчанию, если игрок не отвечает, то команда сбрасывается. Я запрашиваю разрешение снова. В какой-то момент твой мозг понимает, что устранить внешний раздражитель он может лишь поменяв тактику поведения. Смотри.

Он приблизил изображение к моим губам и я, хоть и незнакомый с техникой распознавания, прочитал на них: "Да!".

— Так и вошел. Если бы у тебя были настырные и упорные враги, могли добиться того же самого.

— Они есть, — негромко ответил ему, — просто, наверное, не настолько настырные и упорные как ты.

— Есть такое, — на лице Рёмера впервые за все время, которое я его знаю, появилось нечто вроде улыбки. На мгновение вспыхнув, она почти сразу погасла, — мне надо поговорить.

— Серьезно? А я думал это просто визит вежливости. Глава одного Альянса навещает своего старого товарища.

— Только для начала нужно снять одну штуку, — пропустил мою колкость мимо ушей Рёмер.

— Я пока не очень хорошо тебя понимаю.

— Сзади головы, у самого основания черепа, чуть повыше шеи, ты можешь нащупать бугорок. Чувствуешь?

Слова Рёмера меня довольно сильно озадачили, потому что именно там, где он и сказал, мои пальцы коснулись прямоугольного выступающего нечто, мирно покоящегося под кожей.

— Это что еще за хрень?

— Конвертер. При создании тела его крепят к тебе, в специальный паз. Я думаю, что он подключен непосредственно к стволу головного мозга.

— Зачем?

— А тут лучше один раз показать, чем много раз рассказывать. Я сразу предупрежу, будет неприятно. Необходимо разрезать псевдокожу, чтобы извлечь конвертер.

— Извлечь? — Между лопатками пробежал ручеек холодного пота. Мне очень не нравилось, что почти в голове находится какая-то хрень, что уж говорить про то, что именно ее, вот тут, в бункере, надо извлечь.

— Смотри, — Рёмер повернулся ко мне, отлепил эластичный пластырь на шее, и я увидел пустое гнездо. В нем, по всей видимости, некогда и находился конвертер.

— Кто ты?

— Тот же, кто и ты. С той лишь разницей, что я был таким всю свою жизнь. Еще до начала этой "игры".

За семь лет до начала Третьей Эпохи

— Рёмер, ты где? — Мать хлопнула дверью и поставила сумку на пол.

Было странно. Все, что сейчас происходило, было странно. Сын всегда встречал ее у порога, улыбался, спрашивал, как прошел день. Но не сегодня. Миссис Кристенсен, не разуваясь, рванула наверх, мимо комнаты своего золотого мальчика, напрямую к кабинету мужа, готовясь к самому худшему.

Ведь сколько раз ему говорила сменить старый цифровой замок. Рёмер по своей природе был любознательным. Прибавить сюда его превосходное знание техники и электроники — что там ему замок на вход в кабинет? Но беда обходила стороной. Он был послушным. Слишком послушным. Обычные дети такими не бывают. Однако и Рёмер никогда не был ординарным ребенком.

Самые худшие опасения миссис Кристенсен оправдались. Дверь была распахнута, а худой молодой человек первого года обучения академии сидел на полу, зарывшись в разбросанные бумаги. Ее сын не заметил, даже когда миссис Кристенсен подошла вплотную. Лишь прикосновение мягкой ладони к щеке заставило Рёмера вздрогнуть.

— Что это? — вместо приветствия подал он ей листок.

Сколько раз она говорила мужу, что в их век технологий можно было спрятать всю информацию в блок памяти с закрытым доступом. Но старому дураку это претило. Он ведь ученый, и работа с бумагой, которую супруг каким-то чудом доставал после войны, представляла для него истинное удовольствие.

Миссис Кристенсен взяла листок в руки и прочитала первую строку: "Проект N38, кодовое имя Рёмер".

— Почему ты мне не сказала? — Голос сына был незнакомым. Её мальчик всегда говорил негромко, в его тоне сквозила легкая ирония и участливость, а от сидящего перед ней веяло ледяным холодом.

— Потому что боялась тебя потерять, — она попыталась коснуться его снова, но Рёмер отдернул голову и вскочил на ноги. — Ты такой же человек, как и все.

— Не такой же. Не такой! Я не человек, я бионик. Тут все подробно расписано. Искусственно созданный хомо сапиенс с возможностью подключения к различным системам. Раб для ваших прихотей.

— Рёмер, ну что за глупости. Биоников предполагалось использовать как запасное тело, чтобы не было повреждено основное. Ты не такой. Ты же думаешь, чувствуешь, ты волен делать все, что захочешь. Ты никогда не будешь подвластен ничьей воле.

— Что это за имя, Рёмер?

— Так звали одного предка-ученого твоего отца. Он жил в стране, которая называлась Дания.

— Расскажи мне все.

Это было скорее требование, чем просьба. В тоне сына сейчас сквозило отчаянье и пугающая решимость. И она начала рассказывать. С самого начала.

Как ее муж, сначала работавший в сфере клонирования, ушел далеко вперед. И если бы не эта война, разрушившая все, то теперь все было по-другому. Что он не сдался и после образования Федерации нашел единомышленников, пресмыкался перед власть имущими первого доминиона, выбивал деньги. И продолжил свои исследования. Как создал первого нестабильного бионика со свободной волей, но вскоре тот сошел с ума. И второй, и третий, и четвертый... Успешным оказался лишь тридцать восьмой по счету, которого вскоре муж забрал домой и даже дал ему имя.

Как она, миссис Кристенсен, никогда не бывшая матерью, прикипела к спокойному и молчаливому мальчику, сначала не умевшему самых элементарных вещей. Но Рёмер учился, быстро и всему, до чего мог дотянуться его любознательный ум. За каких-то несколько лет он освоил школьную программу, поступил в академию и подавал большие надежды в области инженерии и электроники.

Как на основе его успеха далеко продвинулась бионическая наука. Ее супруг, возглавлявший федеральный исследовательский центр уже мог создавать любого бионика на основе имеющихся генетических материалов. Создание взрослого половозрелого человека, способного на все, что может его оригинал.

— Но ведь я помню свое прошлое. Я помню, как был маленьким мальчиком, — со слезами на глазах, дрожащим голосом сказал Рёмер.

— Конвертер, он сзади, чуть выше шеи. Он подает сигналы в мозг, чтобы ты видел или помнил то, чего нет на самом деле. Может воссоздать все, от ярких иллюзий до мнимых воспоминаний. Может..

Сын испуганно ощупал свою голову и, судя по глазам, нашел. Он снова зарылся в бумаги, судорожно что-то выискивая. А когда обнаружил, жадно пробежал глазами по листку, схватил тяжелую статуэтку и со всей силы ударил себя по шее.

— Стой! — Только и успела крикнуть миссис Кристенсен, однако было поздно.

Рёмер стоял, удивленно глядя на нее. Он видел ее, настоящую. Миссис Кристенсен закрыла морщинистыми руками глаза и заплакала. Ей, восьмидесятилетней старухе, было сейчас очень стыдно. Стыдно, что ее мальчик видит ее такой.

— Мне ведь говорили, — Рёмер не мог отвести взгляда. По его шее текла кровь из-за поврежденного слота, но он не обращал на это внимания, — что мои родители старые, смеялись над этим, а я не понимал, ведь на вид вам чуть за сорок...

Он подошел к ней, осторожно погладил седые редкие волосы, собранные в пучок, и прошептал на самое ухо.

— Прости... Но я не смогу остаться. Не после всего. Не смогу смотреть вам в глаза.

Рёмер поднялся и вышел из комнаты. У миссис Кристенсен не было сил остановить его. Весь привычный мир рухнул в одно мгновение. Она знала, что когда-нибудь наступит этот день, но все же не была еще к нему готова.

— Мам, — услышала она снизу и вздрогнула от этого странного, одновременно родного и чужого голоса, — передай отцу, что я его самый удачный эксперимент.

— Я знаю, — сказала она в пустоту, когда дверь захлопнулась, и заплакала снова.

Спустя двое суток после инопланетной атаки

— Ты хочешь сказать, что это все ненастоящее? Точнее не так, что это не просто игра, а реальность. Но та, которую нам хотят показывать?

— Если очень грубо и упрощенно, то так, — согласился Рёмер.

— И мы с тобой бионики.

— Да.

— А мое реальное тело?

— Думаю, в полном порядке. Где-нибудь на земле, в обычной криокамере. В твой нынешний мозг загружена вся информация из исходника. Правда, это работает лишь в одном направлении. Все, происходит здесь, на исходник не будет записываться.

— И игрок не будет ничего помнить из игры, когда вернется.

— Ни дня.

— Все замечательно, если не учитывать, что производство биоников запрещено Конвенцией пяти Доминионов три года назад.

— Запрещено на Земле и в пределах Солнечной системы, — поправил "Зимородок". — А если предположить, что мы находимся за ее пределами...

— Бред, все равно бред. Ради чего все это?

— Ради колонизации. Посмотри вокруг, это планета с атмосферой, похожей на земную, единственное, кто ей мешает, это инопланетяне. Точнее, аборигены другого вида, которых необходимо уничтожить.

— Тогда почему именно это и не является целью игры? Ведь мы воюем друг с другом.

— На этот вопрос у меня пока нет ответа. Я могу лишь рассказать и показать, то, что знаю сам. Но для этого необходимо твое согласие. Без извлечения конвертера ты ничего не поймешь.

Думал я достаточно долго. Все же речь шла о моем здоровье и мозгах. Не дай Бог что пойдет не так, неизвестно, сколько я буду восстанавливаться после третьей смерти. Но все же, наверное, решающую роль сыграло то, что у самого Рёмера этого конвертера не было. И он спокойно себе сидел прямо передо мной.

— Снимай, — сказал я спустя минуту размышлений.

— Только постарайся не двигаться. Тебе ничего не будет, а вот если погнутся ножки конвертера, то будет не очень хорошо.

— В смысле?

— Конвертеры не только дают команду мозгу показывать то, что ты должен видеть. Два раза в сутки, утром и вечером, из центра приходит сигнал, который проверяет функционирование конвертера. Для этого, он должен быть на тебе.

— А если нет?

— Много вариантов. Могут убить. Могут проникнуть к тебе, когда ты спишь, вколоть чего-нибудь и поставить новый конвертер. Это, естественно, в том случае, когда поломка происходит не намеренно.

— А если узнают, что намеренно?

— То о тебе вряд ли кто-то еще услышит. Я не знаю, что происходит с такими игроками. Они просто исчезают. Так пропал мой человек, а визуально, если смотреть с помощью конвертера, его форты исчезли. На деле их разобрали роботы, а вскоре туда заселился другой человек. Поэтому важно делать вид, что ты ни о чем не догадываешься... Все!

Первое, что я увидел перед собой — командный пункт. Странный, непохожий на тот, к которому я привык. Без многочисленных мониторов, лоска, серый и невзрачный, словно его давно забросили. И тот самый ложемент. А потом передо мной появился Рёмер в легком походном экзоскелете модель V-3. Еще более худой, чем... там. В том игровом мире. В руках он держал небольшой прямоугольник с многочисленными и тонкими золотистыми ножками.

— Вот, смотри, не погни, — положил он конвертер на панель управления.

— Я уже видел все это!

— До той самой волны, когда упали метеориты, — кивнул Рёмер, — один из них попал в местный центр слежения. И вывел все конвертеры из строя.

— Да, кубы. Черные. Именно тут, в форте, — вспомнил я.

— Думаю, лучше показывать и по ходу рассказывать.

Он вышел наружу, и мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Взору предстала знакомая картина черных холодноватых граней.

— Так что это? — Спросил я.

— Заготовки. В каждом кубе находятся солдаты, которых ты можешь "нанять" в форте. На самом деле они уже сидят внутри и находятся в состоянии анабиоза. Как только приходит команда, нужное число бойцов "просыпается".

— Тоже бионики?

— Нет, киборги на основе технологии клонирования. Точнее они люди из плоти и крови, вот только вместо мозгов запрограммированная на войну начинка. Думаю, их можно было бы использовать в зачистке территорий напрямую, если не одно но.

— Какое?

— Они по сути рабы, существа не со свободной волей. Умеют хорошо слушаться, выполнять команды, но предпринять что-то лично не в состоянии. И тут вступают в силу тонкости нашего законодательства.

— Не понимаю.

— Управление искусственно созданными гуманоидами для зачистки территорий иных форм существования есть геноцид. Ни один из политиков в Федерации не пойдет на это в здравом уме.

— Подожди, я вроде начинаю понимать. Именно для этого и придумана "игра". За каждым игроком закреплено определенное число бойцов и за их действия отвечает игрок.

— Точно. Удобно, да? Загребают жар чужими руками.

— Ты уверен, что именно так все и есть? Где именно мы находимся? С кем воюем? Какова итоговая цель?

— Полегче, я такой же игрок, как и ты. Разве что чуть более осведомленный. Но и у меня вопросов гораздо больше, чем ответов. По моему подозрению, мы точно не в Солнечной системе. Но и сказать, что за несколько тысяч световых лет от Земли, тоже не возьмусь. Скорее всего, это какая-то система с целым рядом планет, пригодных для жизни.

— Первая Эпоха, вторая, третья...

— Именно. Эпохи означают успешную колонизацию планет. К слову, Первая была самая долгая. Вторая намного быстрее. Но тогда не было никаких метеоритов и волн.

— Что ты хочешь сказать?

— Что все идет не по тому плану, который придумали себе те, кто управляет колонизацией. И я бы хотел во всем разобраться.

— Допустим, но что конкретно ты хочешь?

— Пойдем, покажу тебе все остальное, — уклонился от прямого ответа Рёмер.

Мы прошли обратно в командный пункт. "Зимородок" жестом пригласил меня занять место в ложементе, а сам встал рядом и нажал "Down". Куда уж ниже? Вновь выдвинулся зонд-шунт, просканировал меня, после чего лифт поехал. Командный пункт сменила собой залитая светом комната с прозрачными перегородками. За ними располагались разнородные производства, кстати, довольно сильно похожие на игровые.

Что самое интересное, занята была ничтожно малая часть места. Но там, где что-то происходило, крутились длинные роботизированные щупы, вырастающие из крохотных металлических тел.

— Не видел таких роботов? — Спросил спустившийся за мной Рёмер.

— Нет.

— NR-5, экспериментальная разработка. Для их производства не требуется никаких промышленных мощностей. Можно собирать даже на орбите. Один минус — монофункциональные. После отдачи команды из центра, могут заниматься только каким-то определенным занятием.

— Подожди, получается, как только я в игре размещаю что-то в режиме управления...

— Это появляется тут. По промышленности не все так просто, все зависит от недр возле форта. Хотя местные земли довольно богаты на полезные ископаемые. А вот еду можешь размещать какую хочешь. Эрзац-белки и синтетические углеводы производятся безостановочно, для органики здесь есть ультрафиолет и поставляемый из центра корм. Где они его берут, уж не знаю.

— Из тумбочки, — вспомнил старую шутку отца, — что дальше?

— Сам форт. Только разреши, я поеду первым.

Возражать не стал, лишний раз поглазев на невиданное подземное производство. В голове до сих пор не укладывалось все то, что рассказывал Рёмер. Одновременно и хотелось, и не хотелось верить своим глазам. Я вдруг вспомнил все свои ощущения в игре. Как мне много раз казалось, что все вокруг не просто набор нулей и единиц, не виртуальность, а самый настоящий реал. Получается, что так на самом деле все и обстоит.

Ложемент спустился за мной, и я, заняв любимое положение человечества, к которому оно пришло в долгом процессе эволюции, несколько раз нажал "Up". Пронесся мимо командный центр с таинственными кубами снаружи и вот показался мой оплот, старенький, но крепкий ДОТ.

— Вон твой экзоскелет, — показал на такой же V-3, как тот, что был надет на "Зимородке", Рёмер.

Хотя все же отличия были. Моя броня была лучше модифицирована защитными вставками, уплотнена кевларовыми нитями, не влияющими на подвижность. И выглядела соответственно чуть более внушительно. Зато экзоскелет Рёмера компенсировал ручной крупнокалиберный пулемет, который, признаться, я не видел довольно давно. А у меня была лишь скромная винтовка HS-102.

— Тут все тоже завязано на игру. Как в ней развиваешься, так и укомплектовывается броня и оружие, — заметил мой внимательный взгляд "Зимородок".

— Влияет ли разный тип экзоскелета на подвижность и скорость?

— Незначительно. А вот с оружием все как раз наоборот.

— Это я уже сам понял, — ответил ему, влезая в экзоскелет, — что теперь?

— Пойдем, — махнул рукой Рёмер в сторону одной из башен.

Только сейчас я заметил суету, царящую в форте. Нет, бойцы (я так и не понял, как их называть — киборги или клоны), несли свое дежурство согласно распорядку, а вот те самые роботы, такие же, как и внизу, примеривались лазерной сваркой к стенам и покореженным башням. Некоторые из них носились туда-сюда, таская за собой материалы для ремонта. Ну теперь хотя бы стало ясно, как именно происходит процедура восстановления форта.

— Я тут отдал приказ ремонтировать укрепления, пока ты приходил в себя.

Я лишь кивнул. За эту самодеятельность Рёмеру можно было сказать лишь спасибо. Надо еще будет посмотреть потом, через конвертер, какое время отведено для полного восстановления форта. Судя по всему, явно не один день.

Тем временем мы не без труда взобрались на башню, точнее то, что от нее осталось. И "Зимородок" показал на вбитые неподалеку обелиски.

— Видишь, это отметки для будущих фортов. Как ты понимаешь, не каждое место годится для возведения укреплений.

— С этим все ясно. Я вот только не пойму, куда ты все клонишь. Для чего снизошел до того, чтобы поведать мне все тонкости реального мира в "виртуале".

— Вон там, через пятнадцать кантонов, находится эпицентр. Место, откуда пошла волна. Это похоже на Нору. Очень глубокую нору, которая образовалась внезапно. Я пытался разведать ее своими силами.

— Судя по всему, не очень успешно.

— Передовой отряд из восьми человек погиб. Весь. Информации от них получить практически не удалось. Как только они спустились вниз, столкнулись с октоподами и всех игроков перебили. Нашим удалось убить лишь троих.

— И что?

— У меня и моих людей нет опыта ведения боевых действий в условиях реального мира. Понимаешь, войнушка в фортах или Твердынях происходит на открытых местностях. Слабая подготовка игроков компенсируется вышколенностью солдат, в которых заложена военная программа. Но погнать киборгов в Нору я не могу. А узнать, что происходит внутри, как все там устроено — архиважно.

— И вот тут как-то должен быть задействован я?

— У тебя большой опыт военных действий. Подавление мятежа во втором доминионе, неоднократные столкновения с уличными бандами в условиях закрытых помещений, высокий уровень обращения со стрелковым оружием, тебя ведь даже два раза рассматривали как кандидата в академию космодесанта и оба раза повышение в классе было отозвано твоим же руководством.

А вот тут я напрягся. Допустим, про столкновения с бандами и высокий уровень подготовки мог сболтнуть Серега. Конечно, на него не похоже, но я не исключал такую возможность. Однако откуда он знает про подавление мятежа? Об этом факте своей биографии, которым вряд ли можно гордиться, я вообще никогда не упоминал. Никогда. И что за ерунду он треплет про космодесант?

— Не волнуйся, твой друг тут не причем. Хотя он и в курсе всего происходящего.

— Тогда откуда? — Спросил я, разлепив язык, присохший к небу.

— Скажем так, у меня есть определенное сообщение с тем, нашим миром.

— Ты пропел мне дифирамбы, но так и не сказал, чего от меня хочешь?

— Чтобы ты возглавил разведывательную операцию. Стал главным скаутом.

— Ты просишь об этом меня, девианта? Чтобы человек, которому категорически не рекомендуется умирать, поперся в какую-то Нору?

— Если бы у меня был другой выбор, я бы к тебе не пришел. Есть несколько кандидатов с хорошим боевым прошлым. Но тех, кому можно доверять, среди них нет.

— Это тоже птичка на хвосте принесла?

— А вот тут Сергей очень много рассказал. Причем, я заметил, что он не пытается хвалить тебя. Но когда говорит про своего друга-Андрея, то так и светится гордостью.

Я ухмыльнулся, но ничего не ответил.

— Что будет, если я откажусь?

— Ничего. Я порекомендую тебе забыть об этом разговоре, обо всем этом, — обвел он руками вокруг, — и тебе никто против не скажет ни единственного слова.

— А отношения между нашими Альянсами?

— Все будет решаться в рамках игрового процесса.

Что значит, будет как будет. И никто не гарантирует крепкого мира между "Шиншиллами" и "Зимородками". Конечно, Рёмер меня не пугает, но четко дает понять, от моего выбора зависит очень много.

— Я подумаю.

— Думай, выбирай. Завтра вечером наша разведывательная группа идет к Норе. Сергей с нами, — это он обронил тоже невзначай, — если до обеда не дашь ответ, то ты не с нами. И да, не забудь поставить конвертер обратно до заката, тремя толстыми ножками вверх.

Он не протянул на прощание руку. Лишь кивнул головой. Вышел из форта, взгромоздился в свой флаер и плавно взмыл по направлению к югу. Я стоял, смотрел на удаляющуюся точку, что оставляла за собой столб пыли, и думал. А есть ли он, этот выбор?

Почитать продолжение можно на литэре